Аннотация: Что есть самая ужасная пытка над человеком? Всего лишь боль? Но человек это не только тело, а еще и психика...
Ни для кого не будет откровением, что за всю историю человеческого общества в нем никогда не было равенства: всегда была власть, знать, элита, всегда были рабы и слуги. В разные времена были разные контрасты между различными социальными классами. Так было, так есть, и так будет, покуда существует человек.
Но в чем суть подобного разделения? Неужто лишь для того, что бы рационально управлять обществом? В недостижимом идеале - да. Есть король, монарх, император, президент, который правит во имя народа, поскольку он умнее и мудрее, нежели простые люди. Все это, и тому подобное - утопические сказки для простолюдинов, одинаковые во все времена. На самом деле все не так. Это так очевидно и тривиально, что мало кто принимает это за правду. Одни люди существуют для того, что бы удовлетворять потребности других. Господа и рабы, они равны между собой. Как же так получается, что равный прислуживает и подчиняется равному? Загадка и парадокс человеческой психики.
Человек - венец творения, высшая ступень эволюции, единственное разумное существо. Возможно, именно поэтому он так недоволен своим телом. Фантазия выходит далеко за рамки реальности, неудивительно, что тело не оправдывает ожиданий. Но кто обычно предается подобным фантазиям? Вельможи, не отягощенные физическим трудом. Говорят, работа облагораживает. Наверное, это так, поскольку отсутствие оной развращает. Страдая от безделья, не чувствуя удовольствия от жизни, имея множество возможностей, человек начинает искать удовлетворения в том, что диктуют инстинкты. Однако наступает момент, когда становится мало... И человек бросается в бездну измышление и мечтаний, столь же порочный, сколь и ужасных. Такой человек готов поспорить с самим Богом, готов упрекнуть саму Эволюцию в некомпетентности. И он начинает творить по своему собственному разумению, и результат обычно выходит за рамки всего человечного.
С самых давних времен люди изменяли и совершенствовали свое тело. Вначале это принимало невинные формы пирсинга, татуажа и шрамирования. Подоплёка этих манипуляций безусловно носила мистических характер. Это были времена, когда каждый с копьем в руке ходил на охоту. Первобытные времена нецивилизованных людей. А когда пришла цивилизация, многое изменилось.
Высшие государственные чины, высшие церковные иерархи изнывают от скуки в своих дворцах и требуют все новых развлечений. Похоть - пожалуй, самый и наиболее деструктивный аспект психики. Иного и не приходится ожидать - основной инстинкт, изначально существующий ради выживания вида, и потому наделенный такой огромной властью, теперь работает против самого человека, извращая его разум, полностью его порабощая. Так начиналась новая эпоха культа тела. Она не афишируется, ее стараются спрятать и забыть, будто ее и не было вовсе. Ведь это безумие - вот только закончились Темные века, вот только перестала свирепствовать Инквизиция, вот только началась Эпоха Просвещения, как вместе со всем этим возникло новое ремесло, поражающее своей безжалостностью и жестокостью. Возникло, или вспомнилось из глубин веков?
Компрачикосы - люди, о которых не пишут в учебниках истории. И причиной тому служит род их деятельности, который не соответствует современным представлениям о гуманности. Но они заслуживают упрека ровно в той степени, в которой заслуживает наемник, убивающий по заказу третьего лица. Они просто делали свое дело, получая за это деньги. В некоторой степени это были люди искусства, и предметом их интереса служило человеческое тело. Их господа уже не могут удовлетворить свою похоть человеческим существом. Они хотят все большего и с укором смотрят в небо, словно обвиняя Бога в скудной фантазии. Но бог не так прост, как кажется. Иногда, по разным причинам, большинство из которых были меж родственные связи, на свет появлялись уроды, многообразным по своему внешнему виду. Проблема была в том, что редко, почти никогда, они не могли порадовать сладострастный взгляд знатных вельмож. Потому и возникло ремесло компрачикосов.
Его суть заключается в следующем: ребенок, чье тело еще не сформировалось, подвергается определенным воздействиям, для придания в будущем его телу нового вида или новых свойств. Надо ли говорить, что судьба этого человека полома раз и навсегда? Один шанс на миллион, что он когда-либо будет счастлив. Но разве приходят подобные мысли в головы знатных вельмож, готовых на все ради удовлетворения своих желаний? Следует упомянуть, что не только похоть служила причиной, а и обыкновенное веселье от чувства превосходства над изуродованным с детства человеком.
Шли годы, и это искусство начала исчезать, уходить в подполье, и после, совсем пропало, оставив после себя лишь немногочисленных последователей.
- И вы утверждаете, что являетесь один из этих немногочисленных последователей? - скептически спросил человек, сидящий напротив меня, который до этого момента терпеливо слушал мою речь.
- Я, без тени скромности и притворства, именую себя человеком величайшего искусства. Задача всякого искусства открывать новые горизонты, смелый взгляд в будущее и разрушение предрассудков прошлого. А что может быть более величественным по своей сути, чем вторжению в святую святых человечества, существующую с самого момента появления оного, что может иметь больший масштаб по своему влиянию, нежели изменение отношения человека к собственному телу?
- Мне известно, что вы считаете себя в некотором роде мессией, несущим свет во мрак умов. - усмехнулся собеседник. - Даже более, у вас есть единомышленники.
- Вы правы, - с некоторым вызовом ответил я, - есть люди, которые разделяют мои взгляды, и которые помогают мне в моей работе.
- Примечательно то место, где вы находите себе приспешников...
- То, что мы с моим напарником познакомились в психиатрической лечебнице, говорит лишь о том, что общество недостаточно эволюционировало, что бы принять наши идеи.
- Насколько я знаю, у вас влиятельные родители, не имеющие недостатка в средствах. - собеседник внимательно посмотрел на меня. - Именно они, кстати, и стали причиной вашей преждевременной выписки..
- Вы пришли, что бы упрекать меня в психической неполноценности? - злобно спросил я.
- Я веду лишь к тому, что занимаетесь вы этим не ради денег, как ваши предшественники...
- Я презрительно отношусь к деньгам, ценя лишь принципы и идеалы!
Собеседник скептически приподнял бровь.
- Ну что ж, пускай будет по-вашему. Приступим к делу.
- Тут я еще не дописал пролог.
***
И вот это день настал - сегодня должны были привезти девушку - сырье для моей работы. Человеческое тело для меня - как мрамор для скульптора. Он отсекает все лишнее, что бы из глыбы показалось великое творение искусства. Я же отсекаю все лишнее, что бы порадовать извращенные и порочные желания моих заказчиков.
Сегодня я встал рано. Все утро не мог найти себе место от волнения. " Каждый раз как в первый раз " - это фраза очень подходит к моему виду деятельности. Пытаясь отвлечься от нервного мандража, я принялся к приготовлению рабочего места. Это было абсолютно излишне - как только поступил заказ, а это произошло неделю назад, я в тот же день сделал все необходимое. Но мое непреодолимое предвкушение требовало разрядки. А что может быть лучшей разрядкой, чем лишний раз проверить остроту скальпеля и крепость ремней. Я расставил все свои бутылочки в алфавитном порядке, еще раз продезинфицировал все режущее предметы, я довел свою мастерскую до идеальной, стерильной, как и прописано в профессиональных нормах, чистоты и порядка. И все равно я не мог унять нервной дрожи рук, так что когда послышался звонок в дверь, я подскочил на месте и выронил неизвестно какую по счету сигарету из пальцев и обжегся. Громко и не стесняясь матерясь, но, тем не менее, искренне ликуя в глубине души, я побежал открывать дверь долгожданным гостям.
На пороге стоял мой недавний знакомый, который приходил неделю назад и с которым я обсуждал условия контракта. К моему огромному изумлению он был один. Я думал, с ним придет парочка амбалов, которые в своих мускулистых курах будут держать извивающуюся и тщетно пытающуюся вырваться прекрасную девицу, в глазах которой будет так приятен мне неподдельный ужас и отчаянное желание жить.
Мой знакомый увидел мое удивление, о котором явно свидетельствовало нервно маниакальное, отчетливо недоуменное выражение лица.
- Приветствую Вас. - улыбаясь, сказал он. - Вижу, Вы удивлены. И судя по тому, как озираетесь по сторонам, высматривая неведомо что, могу предположить, что вы удивлены тем, что я явился один. Неужели Вы и правда думали, что я затащу яростно трепыхающийся и истошно вопящий субъект непосредственно через парадную дверь?
- Я... мм... - запнулся я. - Да, действительно. Так где же так называемый субъект?
- В машине, не далеко от сюда, в самом спокойном и что ни на есть умиротворённом состоянии - субъект спит и ближайшее время просыпаться не собирается. Можете ли Вы открыть гараж, да бы мы могли передать его Вам без привлечения внимания возможных лишних свидетелей?
- Да, разумеется. - Пойдемте. - ответил я, немного успокаиваясь и приходя в себя.
Неподалеку, как и сказал мой знакомый, стоял микроавтобус с затемненными окнами, который сразу же двинулся в нашу сторону, едва мы вышли из дома, и проворно заехал в гараж, едва я открыл оный. Из микроавтобуса вышли так ожидаемые мной два амбала и, открыв боковую дверь, вытащили наружу спящее прекрасное создание. Заказчик, видно, не потрудился, или не счел нужным, производить над девушкой какие -либо манипуляции и она была доставлена в самом первозданном виде - в монашеской рясе, которая была потрепана и местами порвана.
- Небезынтересное развитие событий - ухмыльнулся я.
- Заказчик желает сорвать девственный цветок, так что постарайтесь не повредить то, что ему так дорого. - знакомый многозначительно улыбнулся мне и помахав на прощанье вместе с двумя абмалами забрался в микроавтобус, который вскоре скрылся в лабиринтах города.
Неотёсанные мужланы, которые исполнили незамысловатую роль грузчиков ,поступили так, как прилично последним - бросили хрупкую девушку на холодный бетонный пол, словно мешок с картошкой. Я же человек образованный и интеллектуальный, человек науки и искусства, как и следует настоящему джентльмену, бережно поднял девушку и, боясь даже дышать на нее, понес в мастерскую. Пускай она накачана снотворным, а быть может и наркотиками, у этих слабоумных кретинов хватило бы ума на такое, мне не хотелось бы, что бы она пришла в себя на уютном диванчике и, безусловно, предприняла попытку к бегству, или, что хуже - к самоубийству. Именно во избежание подобных неприятных ситуаций я привязал субъект к операционном столу непосредственно по прибытию оного. Уложив девушку на белую простынь, я принялся ее раздевать. Ведь это вселенская несправедливость, преступление против природы - скрывать такое прекрасное тело под этой ужасной, грязной изорванной одеждой, которая, впрочем, не умаляла ее красоты. Надо сказать, у заказчика был отменный вкус - девушка была бесподобна - словно богиня, величественная своей неподвижности с безмолвным укором смотрела на меня невидящими, закрытыми глазами. Я провел пальцем по ее алым губам, по ее нежной коже на шее, коснулся груди, провел рукой вниз и вскоре ощутил мягкие ворота в храм удовольствий. Увы! Они были для меня закрыты. Какая жалость! Я любовался, глядя на нее несколько минут, потом привязал ремнями ее руки и ноги, после чего удалился, да бы настроится на долгую и тяжелую работу.
Мой неизменный ритуал всякий раз, когда мне приходится указывать Господу на его ошибки и исправлять несовершенство его творений - я открываю бутылку вина полувековой выдержки, каждый раз с новым привкусом и ароматом - мягким и нежным, мои надрезы плавным и аккуратны, то дерзким и буйны, и я в экстазе кромсаю плоть, то романтичным и мечтательным, и я чувствую вкус крови на своих губах под крики боли - самую прекрасную музыку. Признаться я был возбужден, мое сердце дрогнул от такое неземной красоты... И я сделал свой выбор - сливовое вино, выращенное на берегах Японии во времена Второй Мировой - очень символично, сколько крови было пролито! Сколько жизней было загублено! Чувствуя вкус божественного напитка я погрузился в ту эпоху жестокости и насилия... Но насилия не просто так - ведь глупость - убивать ради удовольствия! Только глупец будет спорить - война всегда преследует либо интерес экономический, либо идеологический. И я объявляю войну природе и покажу, продемонстрирую ей величие человеческой фантазии, безграничность его порока, таким, каким его создала сама природа - жестоким, ненасытным и неразумным.
Очень жаль, что в эту философскую минут я не могу вести беседу с моим другом и напарником, помощником в моем нелегком ремесле, гениальном новатором, и просто замечательным человеком - Максом. Как верно мне напомнил мой знакомый - я с Маком познакомился в психиатрической лечебнице. У Макса слишком буйный нрав, порой бывают вспышки агрессии и тогда не поздоровится каждом, кто будет иметь с ним дело. И сейчас он проходит профилактическое лечение в одной из зарубежных больниц, и вернется он лишь через пару месяцев. Мне придется одному проделать всю работу. Что ж, я смогу сполна насладится процессом.
Я сидел и улыбался собственным мыслям, когда из подвала послышался истошный вопль.
- Вот черт!
Я подскочил, выронил бокал из рук, разбив его и залив вином ковер.
- Блядь!
Вопли и крики не прекращались, становились все яростней.
Я быстро сбежал по лестнице в подвал и увидел, что моя очаровательная девушка не только бодрствует, а и проявляет активность во всех смыслах. Разумеется, порвать ремни сможет лишь буйвол - к ее печальному сожалению.
- Тише, тише, моя хорошая. Успокойся, все хорошо. - я старался говорить нарочито ласково, быть может в тщетной надежде вызвать иллюзию дружелюбия.
- Ты кто такой, мать твою?
- Ну же... - сказал я с насмешливым укором. - Благочестивым девушкам не пристало использовать подобные выражения. - я рылся в одном из ящиков в поисках кляпа.
- Да пошел ты!
"Однако... - подумал я. - интересный экземпляр... Обычно они начинают звать на помощь, плакать, молить о пощаде... Эта же совсем друга. Сильная духом и прекрасная телом - само совершенство!"
Найдя, наконец, кляп и не без некоторых усилий засунул ей в рот и закрепил ремнями на затылке. Ах, сколько ненависти и презрения было в ее глазах!
- Я восхищен тобой, моя куколка! - с усмешкой склонив голову в поклоне, я всматривался в ее разъярённые глаза. - Ты, верно, желаешь мне смерти? Быть может, ты уже догадываешься, что тебя ждет? - я внимательно смотрел на нее. И еще раз усмехнулся - в ее гордых и непокорных глазах мелькнул страх. "Всякого можно сломать, нужно лишь использовать индивидуальный подход ".
Я поднялся наверх, что бы захватить начатую бутылку вина и продолжить свою традицию в обществе очаровательной представительницей прекрасного пола.
- А вот и я! - радостно сказал я с довольной улыбкой на лице, держав руках бутылку и новый стакан. В ответ послышалось лишь мычание, преисполненное ненависти.
- А теперь давай познакомимся. Ведь нам придется провести вместе не один месяц в довольно таки близком контакте. - я ей подмигнул. - Не уверен, что ты разделяешь мой восторг по этому поводу. - я наполнил бокал и отпил немного, блаженно закрыв глаза. - Просто превосходно... итак, меня зовут Адам Грамм. А тебя? - я участливо посмотрел на девушку.
В ее ответном мычании явственно слышалось " Что бы ты сдох!".
- Ладно, раз ты такая несговорчивая, придется все узнавать самому. Посмотрим... Татьяна Шевчик, 1991 года рождения. Очень приятно, Танюша - я улыбнулся ей самой дружественной улыбкой, а она испепелила меня взглядом. - Так... посмотрим дальше... Группа крови - третья отрицательная. Довольно редкая, ты это знаешь? Могут возникнуть трудность с кровью... Но это все потом. Сейчас мы можем позволить себе немного расслабится, правда, Таня? Ты не против, если я закурю? - я вопросительно посмотрел на нее. - А даже если и против, то можешь мне поверить - здоровье легких - последняя из твоих проблем.
Я выдохнул несколько колечек дыма.
- Раз уже ты молчишь, Танечка, видимо, мне придется тебя развлекать. Вынуть ту ужасную штуку у тебя изо рта я смогу немного позже, когда ты окончательно успокоишься и освоишься.
Она с диким остервенеем задёргался, пытаясь вырваться, мычала, осыпая меня проклятиями.
- Ну вот, что я и говорил. Но скоро ты устанешь, присмиреешь и мы сможем нормально поговорить. - я ободрительно улыбнулся. -Кстати, Танюш, я вспомнил одну забавную псевдо научную теорию. У тебя ведь отрицательный резус, так вот... Существует такая теория происхождения разумной жизни на Земле. Когда то очень давно, много десятков тысяч лет назад, когда наши предки только начинали делать первые шаги в сторону разумности, на землю приземлился корабль инопланетян с Венеры, на которой случался глобальный техногенный катаклизм, и ее жители, в попытках спастись прилетели на нашу планету. На ней они обнаружили полу разумных обезьяноподобных существ. В своих попытках возродить цивилизацию они прибегла к генной инженерии, создав гибрид между своим видом и видом этих обезьян. Так вот, белок резус фактор присутствовал только у коренных жителей Земли, у пришельцев его не было. И сейчас, те люди, у которых отрицательный резус являются прямыми потомками богов с Венеры. Именно Богов, Танечка! Греческая мифология как раз описывает события тогдашних времен. Так что ты, Танюша, дочь высокоразвитых демиургов. Этим действительно можно гордится! А вот я в свою очередь не могу похвастается благородными предками - полу разумный примат не самая лучшая родословная не так ли?
На сей раз она даже не удостоила меня мычанием, лишь смотрела на меня ненавидящими глазами.
- Ладно, солнышко, это было лирическое отступление. Всегда приятно поболтать с красивой девушкой о том, о сем, но есть дела, которые не ждут. Быть может, ты недоумеваешь, что ты тут делаешь? - я вопросительно приподнял брови. Ее выражение лица изменилось - стало более настороженным. Я удовлетворенно улыбнулся.
- О, в таком случае мне предоставлена честь поведать тебе ужасные вещи, которые касаются тебя самым непосредственным образом.. Но для начала мне нужно сделать одно дельце.
Я поднялся наверх. На столе уже лежали три маленькие видеокамеры. Их мне придется установить в лаборатории. Спустившись обратно, я с улыбкой продемонстрировал их Тане.
- Наши маленькие электронные друзья изъявили желание посмотреть на тебя. - Я прикрепил одну камеру. - Представь себе, их желание было настолько велико, - я прикрепил вторую, - что они буду смотреть на тебя постоянно. - Я прикрепил третью, прямо над девушкой.
Она с непониманием и страхом наблюдала аза моими действиями.
- Что ж, - я подкурил следующую сигарету. - Можем теперь поговорить о делах. Признаться, дела у тебя неважные и участь незавидная. И не стоит в этом винить меня, равно как не стоит винить пистолет в убийстве. Я всего лишь орудие. Таков мой скромный удел. А вот те, кто держат в руках это орудие... с ними тебе не повезло. Но обо всем по порядку. - я внимательно посмотрел на Таню. - Ты знаешь, что такое "игрушка"?
Она отрицательно покачала головой. Волна страза, исходившая от нее, становилась все ощутимей.
- Я сейчас тебе покажу. На самом деле ничего страшного - это практически равносильно смерти, - рассуждал я, копаясь в бумажках у себя на столе. Наверное, Таня не разделяла моей беспечности по поводу смерти и отчаянно замычала, задергалась, пытаясь вырваться.
- Поверь, смерть - это лучшее, что с тобой случится в будущем... А вот собственно и "игрушки". Это все моих рук дело. - Я показал ей фотографии моих творений. Теперь ее мычание стало настолько пронзительно, преисполнено ужаса и безысходности.
Отчасти, мне ее стало жаль.
- Не уверен, что эти девушки еще живы. В любом случае, это уже не люди в полном смысле этого слова. В самом начале им была сделана лоботомия. Теперь это просто тела.
В глазах у Тани были слезы.
Я вздохнул.
- Поверь, я бы хотел, что бы тебя постигла их участь. Лоботомия - это смерть. Не тела, но разума. Они не осознают своего существования. У тебя же другая судьба. Твой заказчик, мой работодатель, сделал мне такое предложение, от которого у меня побежали мурашки по коже... Это самый порочный, извращенный и жестокий человек, которого я встречал. Он не просто жесток. Он жесток не по звериному, не по животному, он жесток по человечески. А это, моя дорогая, во много раз страшнее. Сей изверг отказался от лоботомии, от анальгетиков, хотя я говорил ему, что ты можешь умереть от болевого шока - ему было плевать. Это он заставил меня повести наших электронных друзей. - камеры бездушно светили красными точками, а по ту сторону, быть может, сидел тот, кто не заслуживает даже места в аду.
- Тебе придется испытать всю боль, а после, жить с ней. - сказал я после минутной паузы. - Тебе не удастся сойти с ума, не надейся потерять разум или сознания - фармакологи и заказчик категорически против. Такова твоя судьба. Не знаю, чем ты прогневала своего бога, но я затрудняюсь придумать более жестокую пытку.
Я молча смотрел на нее - бесконечный поток слез из глаз, в которых была на столько отчаянная мольба, что мое сердце не выдержало.
- Таня, давай так, я выему кляп, но ты не будешь кричать?
Она удивленно взглянула на меня, и спустя пару секунд, неуверенно кивнула. Я вынул кляп.
- И нет смысла тебе кричать, тебя все равно никто не услышит - тут превосходная звукоизоляция. Ты можешь лишь нервировать меня, но тебе лучше со мной дружить, потому что если я буду нервный... - я покачал головой. - Будешь сигарету?
- Да, спасибо.
Я подкурил сигарету и поднес к ее губам. Она жадно втянула дым. Выдохнула.
- Зачем ты это делаешь?
- У каждого свое ремесло - свой индивидуальный способ жизни. Если не я, то кто ни будь другой. Кто то должен делать грязную работу, и я стараюсь делать ее как можно лучше. Поверь, я предельно гуманен и не поддерживаю идею жестокости ради жестокости. Но есть люди, которые со мной не согласны.
Я снова поднес сигарету к ее губам.
- Почему именно я?
- Если не ты, то кто ни будь другой - усмехнулся я. - и это кто то спросил бы то же самое. Я не вникал в подобные вопросы. Тебя выбрал заказчик. Мне тебя привезли и я должен делать свою работу - вот все, что я знаю.
Я проснулся утром в превосходном настроении. Я прекрасно выспался и полон сил. Меня просто распирает от энергии и энтузиазма, черт побери! Я спокоен и безмятежен. Я полон решительности. Так, наверное, себя чувствует человек, добропорядочный гражданин, которые по воскресеньям ходят в церковь, а по утрам целует свою жену. Он идет на работу в предвкушении, а возвращается с чувством выполненного долга. Он спросит у своих детей про их дела в школе, поужинает, трахнет свою жену и ляжет спать. И потом все с начала. И он счастлив. И я счастлив. И я в предвкушении...
Я встал с кровати и потянулся, мои суставы приятно хрустнули. Войдя на кухню, я включил чайник и монитор. Я сделал несколько глотков кофе, и бросил пару взглядов на прекрасное создание. Таня, связанная и беспомощная, лежала и смотрела в потолок... Поневоле, я залюбовался... Она прекрасна, но... Но несовершенна! И кому, как не мне исправляет сие досадное недоразумение?!
Кинув в стакан трубочку и налив апельсинового сока, я спустился к моей принцессе. Вблизи она выглядела разбитой, видать, у нее была тяжелая ночка, об этого явно говорила засохшие потоки слез на ее щеках.
- Доброе утро, красавица! Я принес тебе сок. - я поднес трубочку к ее губам, и она предельно эротичным движением взяла ее в рот и сделала пару глотков.
Я сел в кресло, подкурил сигарету, отпил кофе. Потом дал сделать Тане несколько тяг.
- Мы сегодня приступаем. Сегодня, моя дорогая, я начну делать из тебя богиню. Помнишь эту историю? " Как вам удалось создать столь прекрасную статую? - Я ничего не создавал, статуя уже была в глыбе, я всего лишь отсек все лишнее." Но богиня не только прекрасна телом, они еще и совершенна разумом. А совершенство, Танечка, дорого стоит. Его просто так не получить. Только через боль и страдание мы обретаем мудрость! - я улыбнулся.
- Не надо, прошу тебя - слабо прошептала она.
- Ах, Таня, не расстраивайся, все только начинается. У меня есть план действий. Но я смогу его изменить согласно твоим пожеланиям.
- Убей меня, пожалуйста. - прошептала Таня. - Просто убей...
Я покачал головой
- Смерть - непозволительная роскошь. Да и не принадлежит мне твоя жизнь, и я не вправе ею распоряжаться. - я сделал глоток кофе.
- Итак, план! Первый пункт - лодыжки или кисти? - я вопросительно посмотрел на нее.
- Ну же, Танюша, - я погладил ее по щеке. - Неужели ты так быстро сломалась?
Наши глаза встретились, но я не увидел ничего. Ни мольбы, ни отчаянья, ни надежды. Лишь пустота. Она уже была мертва. Я легонько поцеловал ее в губы.
- Ты пройдешь через ад, моя дорогая. И я думаю, мы начнем с лодыжек. Ты предпочитаешь автоматику или ручную роботу? - Таня молчала, уставившись мертвым взглядом в потолок, прямо в камеру. - Думаю, ручная работа. Приятно размяться с утра. - и еще раз поцеловав ее в шею, я занялся необходимыми приготовлениями.
Я достал из шкатулки пузырьки с препаратами. И наполнил два шприца.
- Это для того, что бы тебе было не так больно. - сказал я, сделал первый укол. - А это для того, что бы ты не потеряла сознание, или у тебя не остановилось сердце.
А потом я достал хорошо наточенную, сверкающую ножовку. Провел несколькими зубцами у себя по предплечью, и на коже выступила кровь.
Таня повернула голову ко мне и посмотрела пустыми глазами, в которых было столько ужаса, что у меня побежали мурашки по коже. Я подошел к ней. Ее ноги были привязаны к столу в районе коленей и чуть выше лодыжек. Они были достаточно раздвинуты, что бы я мог положить между ними ножовку. Я поцеловал ее в живот. Ее кожа была гладкая как шелк, слегка солоноватая на вкус. Я покрывал ее тело поцелуями, и мое сердце билось все сильнее... Я спускался ниже, вдыхая ее божественный аромат, я сходил с ума... Я целовал ее бедро и чувствовал, как напряглись ее мышцы. Я целовал ее икры, каждый палей на ее ноги, засасывал их по очереди, изнемогая от возбуждения, а ее дыхание даже не участилось.
Правой рукой я взял ножовку, а левой фиксировал ступню. Мне было жаль ее, и я решил не медлить. Я успел сделать несколько резких и сильных движений, прежде чем услышал оглушительный крик боли. Да! Я разбудил спящую красавицу! Оказывается, есть более действенное средство. Чем поцелуй.
Я был очень возбужден, я не могу себя сдерживать. Под крики, какие нечасто сам Дьявол извлекает из своих жертв, я водил рукой туда-сюда... Я чувствовал кровь на своих губах... Я услышал, как зубцы зацепились за кость, я удвоил усилия, Таня удвоила громкость крика. Говорят, женщина, это гитара, и только профессионал может заставить ее звучать... Таня извивалась так, что ремни трещал по швам, мои эмоции зашкаливали. И когда ножовка коснулась поверхности стола, я достиг своего катарсиса... Я был весь в крови, я был на седьмом небе. Но даже туда доносились крики из Ада.
Отрезанную конечность я положил в тазик, туда же отправилась окровавленная ножовка. Я взял специальное приспособление, собственного изобретения, пластину, которая нагревается, и ей можно прижигать отрезанную конечность.
Раздался вопль. В воздухе поплыл аромат запекшейся крови и жареного мяса. Я вспомнил. Что сегодня еще не завтракал.
Я взглянул на Таню - она дрожала всем телом, прерывисто дышала, обливалась потом и слезами. Казалось, она находится на грани сознания.
- Все хорошо, Танюш, все хорошо. - я поцеловал ее в щеку, чувствуя солены слезы, и оставив кровавый след своих губ. - Хочешь, я сделаю укол, и будет легче? - Таня еле заметно кивнула.
Я набрал в шприц обезболивающее и вколол ей в вену. Таня закатила глаза и расслабилась. Я взял стакан с соком и поднес трубочку к ее губам.
- Выпей.
Потом я достал из шкафчика, где лежала ножовка, большой топор, рукоять которого была длиннее моей руки, а широкое лезвие которого могло служить отличным зеркалом.
- Знаешь, Таня, в душе я совсем ребенок. Я часто мечтаю о разных приключениях и подвигах. Мечтаю, что найду свою принцессу, которую буду любить, и у меня не будет желания ее расчленить. У меня много разных игрушек. Держа этот топор, я чувствую себя древним викингом, который стоит на палубе своего корабля, что несется по морям в шторм и бурю, в его глаза плещутся волны, и он опирается своей могучей рукой на секиру и смотрит вдаль, туда, где простилаются еще не завоеванные земли. - Я сделал мечтательное выражение лица на несколько мгновений, я смотрел сквозь этот мир на мир своих фантазий. - Однако, это всего лишь мечты...
Я подошел к другой Таниной ноге. Таня была под действием препаратов, поэтому слабо реагировала. Сомневаюсь, что она почувствует сильную боль.
Я коснулся лезвием топора ноги, и показались несколько капелек крови. Сидя взаперти, в шкафу, он так по ней скучал... Сделал быстрый взмах, я с силой обрушил топор на ногу. Раздался громкий звук удара по столу. Таня надрывно плакала, давясь слезами и истекая кровью. Я взял раскаленную пластинку и прижег ногу. Отрезанную часть отправил к предыдущей.
Все... На сегодня все... Осталось только не дать Тане умереть.
Вот уже вечер. Я сидел в кресле, пил вино и смотрел на свою красавицу. Она спала, ее ножки были аккуратно перебинтованы, в одну ее руку была воткнута игла от капельницы с кровью, в другую с обезболивающим, успокоительным и антидепрессантом. Она скоро должна проснутся.
Я подкурил сигареты и, реагируя на запах табака, Таня открыла глаза. Она повернула голову и посмотрела на меня. Я улыбнулся.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил я.
- Курить хочу. - слабо сказала она.
Я еще раз улыбнулся. Взял стул и пепельницу и сел рядом с ней. Зажжённую сигареты я поднес к ее губам.
- Так как ты себя чувствуешь? - повторил я.
- Хорошо... - выдохнула Таня.
- Знаешь, у меня до тебя было три девушки. Первая из них... это любовь на всю жизнь, это в первый раз, этого никогда не забудешь... - я затянулся. - последующие две меня разочаровали, я уже хотел бы бросить... Они вызывали только отвращение и жалость, но ты...
Я выпустил дым.
- В тебя, Таня, я готов влюбится. Думаю, ты меня понимаешь. Бывает так, у тебя совсем другие планы, совсем иные намерения, а потом ловишь себя на том, что только о ней и думаешь. Замечаешь, насколько сильно жаждешь ее прикосновения, кажется, что ее запах узнаешь среди тысячи других. А ее черты напоминают тебе ту богиню, что ты рисовал в мире своих грез... - Я провёл рукой по ее щеке. - Но ты понимаешь, что это невозможно, что пройдет неделя, или месяц, и вы больше никогда не увидитесь. Да, еще какое-то время ты будешь смотреть на ее фотографии и сердце будет предательски дрожать. Но это пройдет, забудется. И ты больше никогда ее не вспомнишь. И у тебя будет другая муза, другая нимфа будет вдохновлять тебя, другая сирена будет манить тебя в свои сети...
Я любовался ее глазами, в которых сквозь густой туман виднелось что то еще... Надежда?
- Если бы мы с тобой встретились при других обстоятельства, если бы у нас была возможность, если бы у нас было время, ты была бы моей королевой. - я гладил Таню по волосам, и чувствовал, как давно забытое чувство разливается груди. - Хотя, кто знает, быть может, такова моя судьба, быть может, только такая любовь мне доступна и понятна - нераздельная, невозможная?..