Размахнин Эдуард Павлович : другие произведения.

Фантастика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Адов цвет ─ это семя Зла, взрастающее, орошаемое кровью .Если люди станут жить праведно, то будет сорван этот Адов цвет. И прекратиться на Земле войны и мор, бури и болезни, страдания...Об этом в новой книге Эдуарда Размахнина, чье творчество уже знакомо забайкальским читателям. Конечно же, это сказка, современная страшная сказка, повествующая о событиях, потрясающих воображение, необыкновенных, с участием фантастических сил. Но, как мы знаем, в каждой сказке есть смысл, многократно проверенный жизнью. Поразмыслим над этим. Любознательные читатели, прочитав эту сказку, поймут смысл сказанного скоро.

   Аннотация:
   Адов цвет Ђ это семя Зла, взрастающее, орошаемое кровью .Если люди станут жить праведно, то будет сорван этот Адов цвет. И прекратиться на Земле войны и мор, бури и болезни, страдания...Об этом в новой книге Эдуарда Размахнина, чье творчество уже знакомо забайкальским читателям.
   Конечно же, это сказка, современная страшная сказка, повествующая о событиях, потрясающих воображение, необыкновенных, с участием фантастических сил.
   Но, как мы знаем, в каждой сказке есть смысл, многократно проверенный жизнью. Поразмыслим над этим.
   Любознательные читатели, прочитав эту сказку, поймут смысл сказанного скоро.
  
  
   Литературный редактор Т.П Прокопенко.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Спасибо за помощь в издании:
   моему кузену Максу Мулику
   Александру Чемусову
   Моему гуру Юрию Бажину.
   За иллюстрации низкий поклон Евгению Кеву.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эдуард Размахнин
  
  
  
  
  
  
  
   Сказка­ предупреждение.
   " Адов цвет"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Моей дочери посвящается.
  

Содержание

  
   Тур - миссия
  
      -- Странное желанье.
      -- Полеты во сне и наяву.
      -- Африка - привет!
  
  
   Мыс Доброй Надежды.
  
      -- Нунья - черная муха.
      -- Робинзон без пятницы и субботы.
      -- Построить дом, вырастить сына, сорвать цветок!
  
   "Рай - Рай - центр - Транзит"
  
      -- О Мир - ты мир!
      -- О дети - вы мир!
      -- О смерть - ты мир!
  
   Прости нас Господи.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   7:00
  
   Она, голая, стояла возле железнодорожного полотна. В одной руке - зажигалка "Зиппо", в другой бутылка с бензином. В это время года по утрам уже морозец. Лужи затягивало льдом. На ветках деревьев белел иней. Замерзшие губы прошептали: "Будь ты проклята! Сука...". На голову, руки и посиневшее тело полился холодный, обжигающий бензин.
  
  
   10:00
  
   - Угораздило же эту суку именно сегодня такое с собой сотворить! -Ходил, матерился, прикрыв рот платком, Никанор Сидорович. - У меня всего один день до отпуска остался. Ну надо же! Чего, говорите, уцелело?
   - Вот, товарищ полковник, золотые серьги!
   И точно - труп сгорел весь. Только серьги поблескивали в черных, скукоженных ушах.
   - Да?! Ну что, Митрич? Узнали, кто это?
   - Нет, товарищ полковник, еще не узнали.
   - Как же я в отпуск поеду? А? Так и не узнаю, кто тут на моем участке фейерверки из себя устраивает? Ну уж нет, весь город в полон возьмите, все ори ентировки проверьте, но чтобы к моему отлету я знал, что это тут передо мной лежит. Фу! Вонь какая... Понятно? Суицида мне еще тут не хватало... Да! И еще, Митрич. Саню, молодого следака, возьми да на "Интернет" сгоняйте - там у этих, у самоубийц сайт есть. Глянь, никто из нашего города не регистрировался?
   - Никанор Сидорыч, а бутылку куда?
   - Какую?
   - Ну, из которой предположительно поливала себя покойная?
   -Давай бутылку сюда. - Взял посудину кончиками пальцев за горлышко и аккуратно положил в целлофановый пакет. Сел в "Волгу". На лобовом стекле машины сидела муха.
   - Откуда у тебя в машине муха? - спросил раздраженно Никанор у водителя.
   - Какая муха? - пожал плечами водитель. Они поехали в Управление.
  
   12:00
  
   - Никанор Сидорыч, мэр на проводе!
   - Я взял. Здравия желаю, Анатолий Ибрагимович.
   Густой и порядком уставший голос в трубке как-то по отцовски, с заботой, спросил:
   - Ну, что у тебя там случилось, Никанор?
   - Да, если честно сказать, Анатолий Ибрагимович, случай, скажем, из ряда вон выходящий. Утром, в районе восьми часов, возле железнодорожного полотна у переезда был обнаружен труп. Очень обгорел. Думаю, это суицид. Никаких следов нападения, насилия. Жертва была одна. Все чисто. Погибшую никто не сопровождал. Была версия, что убийство совершено в другом месте, и уже труп притащили к железной дороге. Но версия отпала - следов никаких. Даже если бы следы тщательно подчистили, наши нашли бы все равно. Тело пока еще не опознали. У покойной ни документов, ни одежды. Однако ясно - это женщина, вернее девушка. Сейчас криминалисты работают.
   - Грабеж?
   - В том то и дело, что нет! Золотые украшения не взяли.
   В трубке тишина.
   - Вот и до нас докатилось!
   - Что, Анатолий Ибрагимович, докатилось? - насторожился Никанор.
   - Волна самоубийств.
   - Ну нет. Что вы, какая волна?!
   - Как думаешь, может, неспроста это? Может, знак это нам, что мы чего-то не так делаем? - спросил мэр.
   - Что Вы, Анатолий Ибрагимович! Ну, что Вы? Какой знак? Дурость! Вот что это. Наверное, из-за мужика или пьяная была... А скорее всего, наркоманка какая нибудь!
   - Ну, ладно. Если что раскопаете, сразу мне звони. - И мэр положил трубку.
   - Так я же в отп... - Никанор так и не успел сказать мэру, что уезжает в отпуск.
  
   16:00
  
   - Варя! Да, это я. Ты это, трусов мне поменьше клади. Теплого не надо. Там же жара, сопрею я. Ну, да! Африка все таки! И это, вообще минимум тряпок. Я же не в экспедицию, а в отпуск еду... Все ясно? Выполняй.
   Женский голос в телефонной трубке вдруг дрогнул и осведомился:
   - Никанор, что у тебя случилось?
   Никанор Сидорович наморщил лоб и сделал такую мину на лице, словно съел ложку горького и жгучего перца...
   - Ну, что ты, Варя? Ничего у меня не случилось. С чего бы это? Ты лучше в дорогу меня собирай.
   - Нет, Никанор. Я же слышу по интонации, что что-то случилось. А ведь у тебя завтра отпуск. Ты не забыл? У меня сердце не на месте. Отвечай: все нормально?
   - Варя! - уже грозно сказал в трубку муж. - Прекрати. Дома поговорим. Все нормально!
   - Сгоревшая баба на железной дороге - это нормально?
   - Бл... ничего в этом городишке не скроешь! Не город, а деревня. Все! Конец связи. Про трусы не забудь.
   И положил трубку. Даже прижал её покрепче к аппарату, словно боялся, что та сейчас подпрыгнет и заплачет голосом Варвары, жены его, с которой вот уже двадцать три года душа в душу.
   Телефонный аппарат как специально разразился поганым звоном.
   - Ну, что еще? - рявкнул Никанор, ожидая услышать новые упреки жены, но трубка вдруг заговорила мужским молодым голосом оперативника из криминального отдела.
   - Никанор Сидорыч, разрешите?
   - Да давай уже.
   - На трупе... В трупе... Короче, сперматозоидов не обнаружено. Гематом, ушибов, ссадин, переломов нет. Её не насиловали.
   - Не факт! Что еще интересное есть?
   - Да, тут еще одна загадка. Во влагалище обнаружены следы силикона и... Я даже не знаю, как это сказать...
   - Как есть, так и говори...
   - И железа. Вернее, свинца, который используют в батарейках.
   - Это еще что?! - голос полковника дрогнул. - Час от часу не легче. Сами что думаете?
   - Версия, конечно, была...
   - Какая? Говори, не трави душу.
   - Ну, сначала подумали: такие следы мог оставить, например, вибратор силиконовый на батарейках.
   - Вот! А в эти, в презервативы силикон не добавляют?- поинтересовался полковник.
   - Товарищ полковник, презервативы из латекса делают! Силикон это гель, а латекс это резина.
   - Да? - Полковник помолчал секунду: - Ладно, тебе молодому виднее. Пусть будет - вибратор. Нормальная версия. Очень даже вполне.. Хотя на улице дубак?! Какой на хрен вибратор? Или до этого она... А что значит - "сначала подумали?". Что, есть и другие версии?
   - Да. Мы тут проверили. Силикон, что обнаружен, не используют в производстве вибраторов. Слишком он жесткий. И свинец этот. Он не для пальчиковых батареек, а для небольших аккумуляторов, которые могут быть использованы для шахтерских фонарей или для автомобилей... Японского, например, производства.
   - Гребаный бабай! Это что же выходит? У нас тут не труп, а аккумулятор с залитым внутрь электролитом? А может, её терминатор трахнул?- попытался пошутить Сидорыч.
   - Не знаем.
   - Ну, так узнайте! - рявкнул и положил трубку.
  
   20:00
  
   Никанор сидел во главе стола. Столовая, в которой сейчас ужинала вся семья, была просторной и светлой. Никанор любил бывать здесь. Огромный дубовый стол - смастерил дед. На окнах голубые ажурные шторы, а еще запахи... Небывалой вкусноты запахи витали здесь. Ужин сегодня был отменный. Уж Варвара расстаралась.
   Никанор ел с аппетитом, поглядывая украдкой на дочерей. В какой-то момент ему в голову пришла мысль о том, что сегодня там, на железнодорожном полотне тоже лежала, вернее, лежало то, что еще недавно было чьей- то дочерью. Он внутренне содрогнулся и прогнал страшную мысль прочь из головы.
   - Ну, что молчим? - разорвал тишину отец.
   - А нашли убийцу, батя? - тихонько спросила, хитро кося глаза на сестер, старшая - Катерина.
   Никанор вдруг замер и с трудом сдерживаясь, сквозь зубы прорычал:
   - Какого бл.. прости меня, Господи, убийцу? А? Про уговор, я так понимаю, забыли? Да? Или напомнить?
   Средняя и младшая зажмурились, представляя, что сейчас сделает отец. И ведь знали про уговор - о работе отца в доме ни слова. Тем более за столом!
   - Нет, мы помним. Прости... Вырвалось. У тебя, папа, плохое настроение? Да? - испугалась старшая.
   Никанор вытер испарину со лба и промолчал. Громко ударяя ложкой о дно тарелки, продолжил хлебать великолепный борщ.
   Досада еще бурлила в хозяине семейства, накатывала волнами, и он поднимал глаза на дочерей. Однако удивительное изобретение домохозяек - борщ, который, хотя и был горяч, но остужал пыл и с каждой ложкой наполнял сердце любовью и добротой. Недаром ведь говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
  
   21:00
  
   - Ты глянь, Варвара, какие дамы к нам сегодня в гости нагрянули! Ну, заходите. - Никанор смотрел на дочерей, которые пришли в спальню, когда они с супругой собирались ложиться спать.
   Обычно вечером дочки по очереди заглядывали к ним и желали спокойной ночи и сладких снов. Сегодня случай был особый- отец уезжал, причем далеко.
   Никанор прищурил глаз и посмотрел на своих красавиц: какие они уже стали большие да ладные. Он даже присвистнул в уме: "Вот это да! Это же совсем взрослые девушки! Как быстро у них все выросло-то! Еще ж вчера купал их в ванной, курносиков. А теперь, ты глянь! Ого- го... Ну, дела!..". Вслух же сказал:
   - Ну? Что стоим, глазками хлопаем? По делу-вперед, нет-сладких снов! Отцу вставать рано! Кругом и Ауф видерзейн!
   Средняя дочь, Елена, посмотрела вопросительно на мать. Варвара кивнула, и та начала:
   - Батя, мы это... Хотели тебя попросить...
   - Во первых, сколько раз просил меня батя не называть? А во вторых, о чем это вы на ночь глядя меня хотели попросить? А? Такую делегацию снарядили. Значит, дело важное. Да? - протянул отец, делая вид, что ничего не понимает.
   - Да ладно, ворчать. Ну, это, как в сказке. Помнишь? Отец - купец уезжает в дальние страны. За моря. Спрашивает у дочерей, мол, чего вам привезти, дочери?
   - А... ну да, помню! Каждый раз одно и тоже. Я эту сказку уже на тысячу раз выучил. И...?
   - Что "и"?
   - И что вам привезти из-за моря, дочери мои? Только тряпки, чур, не заказывать, а то опять все поперепутаю... Будете потом обижаться. Тебе что, старшая?
   Старшая, Катерина, посмотрела на отца и уверенно произнесла:
   - Привези-ка мне, батя, вернее папа, телефон мобильный с полифонией, да с видеокамерой, чтобы связь держал, в чехольчике такой. Чтобы ни у кого такого не было!
   "Ни хрена себе, заявочки " - пробормотал в усы Никанор.
   - Ладно! А тебе, средняя дочь моя, Елена прекрасная? Или ты доча из другой сказки? А может тебе, еще и жениха привезти узкоглазого?
   Лена покраснела, заулыбалась:
   - Мне, папа, привези попугайчиков волнистых. И еще плейер МП три, и еще караоке и Ди Ви Ди... Ну, и кроссы мне...
   - Стоп! - остановил болтушку отец. - Желай что нибудь одно.
   Лена оглянулась на Катю, посмотрела вопросительно на мать и сказала:
   - Хорошо! Короче, "бумбокс" вези, чтобы и кассеты и диски играл. Гут?
   - Гут! Ладно, и с тобой мы разобрались. Ну, а ты чего босая пришла?-строго заговорил Никанор, обращаясь к младшей, Кристине.-Иди немедля тапочки надень!
   Дочь так посмотрела на отца, что Никанору аж не по себе стало. Он сразу вспомнил, как они с Варварой ждали её, третьего ребенка.
   - Ну, иди хоть на колени посажу. Нет? Ну ладно, там стой. Говори, что желаешь? Цветочек аленький привезти? Да?
   - Нет, папа. Ничего мне не надо. Точно. И это не из-за сказки! Просто есть у меня все. - И отогнала от лица назойливую муху.
   - Ладно, дева, не дури...
   Мать, до этого молчавшая, не выдержала:
   - Доча, ну ты же хотела! Ну? Говори, не стесняйся. Давай быстрее, отцу рано вставать.
   - Хорошо. Папа, если будет возможность, то привези мне и вправду цветок, по латыни он называется - "Хэлл Колорус". Наталья Николаевна, учительница ботаники, говорила, что он самый красивый на земле. Она про него в одной книге древней прочитала. Он только в южных странах растет. И то не везде. А еще про него древние говорили, что если он в доме цветет, то счастье в том доме будет аж до десятого колена. И не только в доме, но и во всем мире. Вот, смотри, я и рисунок тебе приготовила. Видишь? А если не получится, тогда кактус редкий. От всего сердца прошу: не надо мне побрякушек всяких - цветок очень хочу.
   - Екарный бабай! Что за наказание то? А вот кроссовки нельзя? Или сережки золотые...
   - Нет, папа, у меня кроссовки уже есть! И сережки тоже.
  
   Перед глазами всплыли черные угольки сморщенных ушей и блестящие серьги.
   Никанору вдруг стало не по себе.
  
   02:00
  
   - Ой, Варвара, ты у меня не жена, а прямо фотомодель с обложки. Точно. Хоть и трех девок родила, а все красавица. Бывало, гляну на твои изгибы, на талию, да на живот плоский. Или вон на груди твои, что платья рвут. Ух! А еще нагнешься бывало.. скажу я тебе... Аж мысли неприличные возникают.
   - Ты думай, что говоришь. Разболтался.. Да к ночи.
   - Так, а к ночи такие разговоры и говорят.
   - Спи, давай.
   - Да, ты ж знаешь, сон не идет. Все это долбанное дело. Весь мозг мне просверлило. Тут еще перелеты эти.
   - Да, ладно тебе, не бери в голову. Все обойдется. У тебя вон мальчишки в отделе какие толковые работают. Все сделают как надо, а ты отдыхай.
  
   Никанор помолчал немного, тяжело вздохнул и перевернулся на спину.
   - Криминалисты чего- то не звонят... Какой же тут отпуск? Я же издергаюсь весь, если не узнаю, чего это тут случилось?
   - Никаких телефонов! - грозно выдала жена.
   - Да знаю я! Знаю, не шуми. Только все же хочется узнать, что и почему. Что за дура такая себя сожгла? Как думаешь, чего ей в жизни не хватало?
   - А тебе дело? Все тебе знать надо. В заднице засвербело, вот и сожгла! У тебя отпуск уже, между прочим, два часа. Все! Никаких трупов, оперативок, следаков и преступников...
   - Да, знаю я...
  
  
   07:30, аэропорт
  
   - Ладно, все! Ступай! Итак сердце как сумасшедшее колотится. Надо было на поезде ехать! И еще, я в сортир хочу... Ладно, все будет нормалек! Все, иди поцелую тебя... И это, смотри мне, соседу не открывай. Шучу.
   - Ну что ты несешь? - возмутилась жена.
  
   Никанор обнял Варвару и поцеловал. Поцеловал, как всегда, крепко. Супруга почувствовала холодные соленые капельки пота, выступившие у мужа над верхней губой. Она уже и не помнила, когда в последний раз он так волновался... Было такое четыре года назад, когда на одном из заданий его прострелили из пистолета. Пуля вошла под ключицу и вышла между позвоночником и лопаткой. Ничегошеньки из жизненно важных органов не задела. Вот так. Никанор, когда его осматривали, был также бледен, и на лбу, и над губой у него выступил пот. Пот был тогда такой же- холодный...
  
   - Не ной! Все. Иди, знаю я. Сейчас начнется три "С" - сопли, слезы, слюни! Я люблю тебя и дочек... Все! - Резко, по-армейски, развернулся и пошел в "отстойник" аэропорта.
  
   "Дьюти Фри" встретило полковника обилием импортных алкогольных напитков и дорогих сувениров.
   Никанор, не обращая на все это великолепие совершенно никакого внимания, глазами искал значок, обозначающий туалет.
  
   Туалета в зале для пассажиров, прошедших регистрацию, не было никогда.
  
  
   08:00
  
   На входе в самолет стояли стюардесса и пилот.
   Неизвестно, когда появилась эта мода, но сейчас, на западный манер, на входе в авиалайнер тебя встречают члены экипажа, чтобы пожелать приятного полета.
   Никанору и так было плохо оттого, что ему нестерпимо хотелось по нужде, а тут еще и эти двое на трапе...
  
   Стюардесса была не просто толстой - она была жирной. Жирной и лоснящейся. Глядя на неё, полковник представил, что вот в этом аквариуме жира где- то плавает вполне нормальный скелет. Нижняя губа девицы была настолько пухлой и тяжелой, что висела книзу, обнажая желтые зубы. Над верхней вырисовывались некрасивые черные усики, краешки которых были испачканы красной помадой. Когда стюардесса двигала ртом, волоски усиков топорщились... К тому же, тяжелые веки просто давили на глаза...
   Никанор только хмыкнул, когда случайно увидел, что в открытом декольте, между двух огромных грудей, которые переваливались через чаши необъятного по размерам лифа, росли длинные черные волосы... "Как она помещается в самолет?" - подумал он, судорожно проглатывая горькую слюну.
   Но это, как оказалось, было только началом жутких сюрпризов.
   Далее на Никанора посмотрела и улыбнулась сама Смерть в лице пилота. Волна чего-то тухлого ударила полковнику в лицо. Он даже отшатнулся, увидев прямо перед собой изрытое безобразными лишаями вперемежку с рыжими волосками щетины лицо. Все это безобразие обтягивало острые скулы. А глубоко во впадинах у крючковатого носа сидели глазки. И в них не было ничего хорошего. Глазки сидели, как зверьки, которые затаились, чтобы выпрыгнуть и вцепиться острыми, как лезвия бритвы, зубками в чье-то горло. В уголке одного скопился гной.
   Зачем он стоял на трапе? Почему именно он?
   Никанор садился в авиакресло, обливаясь потом.
   Ему стало жутко.
  
   08:30
  
   - Пить будешь? - спросил Никанора мужчина интеллигентного вида, в хорошем шерстяном костюме, с ярко красным галстуком и острым кадыком, торчащим из щуплой шеи. Кадык, как после заметил полковник, жил своей, отдельной от хозяина, жизнью. Он то и дело перемещался по тонкой шее вверх и вниз. Мужчина переспросил Никанора и умоляюще посмотрел в его глаза.
  
   - Да вы, уважаемый, с похмела? - улыбнувшись, сказал опытный полковник.
   - Ну да, было вчера. Мы меня провожали. Это... чуть-чуть коньячку перед взлетом? А то сейчас перегрузки и ямы эти воздушные. А?
  
   Никанор посмотрел по сторонам. В туалет хотелось. Страшно было. Да еще эти двое на трапе к страхам и сомнениям добавились...
  
   - А черт с ним! У меня отпуск или нет? Наливай!
  
   Новый знакомый, будто команды и ждал. Не успел Сидорыч повесить пиджак на крючок, как на откидном столике кадыкастого уже стояли две рюмки-наперстка с коньяком и расстелена была салфетка, на которой в кучку были свалены дольки лимона.
  
   - Ну? - пространно спросил Никаноров сосед.
   - Меня Никанор зовут, - представился Никанор.
   - А меня Савелий!
  
   Выпили. Никанор с тоской глянул на иллюминатор. По нему ползла большая черная муха.
  
   - Ты погляди, с нами муха летит.
   - Да и хрен с ней! - пробурчал новый знакомый, наливая еще коньяку.
   Самолет взлетел.
  
  
   09:00
  
   На высоте двенадцать тысяч метров длинное, сигарообразное тело "Тушки" вдруг завибрировало. Гул в турбинах стал нарастать, и фюзеляж резко дернуло. Потом рев сразу прекратился, а в кабине пилотов что-то пронзительно заверещало.
   В хвостовом отсеке надрывно проревел и затих последний работающий двигатель.
   В салоне повисла тишина...
   Только в кабине экипажа продолжало верещать...
   Командир экипажа неестественно дернулся, сорвал с себя наушники и схватился за рычаги управления тягой в двигателях. Потом резко обернулся на борт механика:
  
   - Саня, твою мать, это что еще? Штурман, где мы?
  
   Правый пилот судорожно щелкал тумблерами.
   Командир приложил наушник к уху:
   - Пермь.. Пермь, это борт "четыре семерки полста". Отказ всех двигателей высота двенадцать тысяч...
  
   Фюзеляж тряхануло. Не пристегнутый борт- механик ударился о приборную панель, и сполз на пол кабины, оставляя на рычагах силовой тяги следы крови.
   - Все бля!
   - Сука, мы валимся... Где мы? - орал командир экипажа, сжимая штурвал и перекладывая рули так, чтобы самолет хоть какое- то время мог планировать.
  
   Правый пилот, пробежав глазами по приборным панелям, передернув еще раз тумблеры запуска двигателей и не услышав привычный гул, повернулся белым, изъеденным лишаями, лицом в сторону командира, посиневшими губами прошептал:
   - Какого ху...
   - Да все, бля!
  
  
   О9:01
  
   Самолет резко остановился в воздухе и клюнул носом. В проходе между кресел на дорожку лицом вниз упала та самая толстая борт проводница. Мокрые подмышки и толстые ляжки, обтянутые форменной юбкой, на бедрах лопнувшей по швам, все это распласталось между сидениями. При падении она разбила нос, из которого немедленно хлынула кровь отвратительного черного цвета. Не обращая на это внимания, мертвецки бледная, выпучив глаза, она с перекошенным лицом и капающей слюной побежала, виляя огромными бедрами, в хвостовой отсек самолета.
  
   Лайнер завалился на крыло и загудел. Он был сейчас похож на раненную птицу. Ему было больно, и от боли он гудел и стонал человеческими голосами...
  
   Салон мигал, перемигивался лампами. Все, что не было прикреплено и не пристегнуто, моментально потеряло вес и устремилось в хвостовой отсек.
  
   Никанор боковым зрением, тем зрением, что в экстремальных ситуациях фотографирует все вокруг, увидел, как из крыла с гулом вывалились закрылки и элероны.
  
   Командир корабля, пытаясь спасти пассажиров и машину, увеличивал площадь крыла, надеясь выйти из пике и заставить её планировать.
   В кабине экипажа кто- то всхлипывал: "Все! Все!". Верещание не прекращалось.
  
   В пассажирском салоне на несколько секунд наступила невесомость. По салону плавали вывалившиеся из багажных кабинок вещи, ручная кладь, пакеты, остатки полетного завтрака. Мимо Никанора проплыла синюшная куриная лапка, обглоданная, но не до конца- на ней еще были остатки мяса и пупырчатая кожа. Все это медленно проплыло мимо лица и полетело в хвост самолёта.
  
   Савелий, как и большинство не пристегнутых пассажиров, в момент начала падения самолета вывалился из кресла и был отброшен сначала к потолку, а потом в конец фюзеляжа. Он попытался ухватиться за спинку кресла, но пролетающая мимо тележка, на которой стюардесса развозила еду, ударила его острым краем, угодив прямо между глаз. Он схватился за разбитое лицо и отлетел в глубь салона.
   Там, в хвосте творилось что-то невообразимое. Люди, отброшенные неведомой силой, оказались в немыслимых позах и пытались одновременно за что-то ухватиться и принять нормальное вертикальное положение. Но по отношению к чему?
   Многорукое и многоногое извивающееся тело, состоящее из людей, копошилось и ревело в свете мигающих плафонов, уродуя и ломая себя.
   Самолет свалился в штопор. Савелия пронзила предсмертная судорога. Его лицо, залитое кровью, исказилось, и он застыл. Проломленная лобовая кость вошла в мозг, и новый знакомый Никанора быстро, не мучаясь, умер.
  
   Машина начала было задирать нос, и тут была пройдена отметка, при которой невесомость исчезла. Все, что парило в воздухе, прилипло к потолку салона.
   "Тушка" вновь свалилась в штопор..Теперь уже навсегда.
   Во время удара о землю с самолетом произошло то же, что и с воздушным шариком.
   Он лопнул...
   Фюзеляж спрессовался, воздух в нем сжался настолько, что все находящиеся внутри емкости от давления разорвало. В том числе и человеческие тела. Вылетали глаза, трескались черепа, разрывало кишки и животы, рвались и лопались сосуды... Сам корпус разлетелся на мелкие кусочки.
   Никанор не хотел умирать.
   Никто не хотел умирать.
   Полковник успел в мигающем свете плафонов рассмотреть глаза тех, кто еще минуту назад посапывал, развалившись в авиакреслах...
   Такие глаза он видел однажды у овцы в Афгане. Пуштуны ей перерезали горло.
   Овца продолжала смотреть такими же глазами, даже когда из разрезанной горловины брызнул фонтан крови, заливая ей передние ноги... Глаза тогда поразили Никанора. Теперь у него и у обреченных они были такими же...
  
   За двадцать секунд до столкновения с землей люди- овцы не произнесли ни одного слова.
   Они кряхтели, стонали, скулили, рычали... И умирали. Последняя секунда и все... Напрягся весь, внутренне, внешне. Господи, как не хочется умирать.
   Привкус соленой крови на губах, внутри уже холодно... скорей бы.
   Как в драке. Пока не началась - боишься, а как началась- уже все равно...
   Все!
  
   Его отрезанная куском обшивки самолета голова уже лежит на земле, в примятой траве. Еще не осознавшая, что тела нет, и что она, вернее, он - Никанор уже умер, смотрит ошалелыми глазами на чью-то оторванную кисть правой руки, которая лежит в грязи. На ней не хватает одного пальца, но зато четко видна- линия жизни!
   Она бесконечно длинная...
  
  
   09:02
  
   Никанор очнулся. Холодный пот по всему телу... В сумке, которая стояла у него под креслом, звонил мобильный телефон.
   - Ну?
  
   Побелевшие пальцы вцепились в подлокотники. Инстинктивно дернул голову вправо. Савелий, запрокинув голову и выпятив кадык, мирно похрапывал рядом, откинувшись в кресле. Перед глазами возникли неимоверно толстые губы. Уставившись поросячьими глазками на трясущегося пассажира, толстая стюардесса вместе с натянутой улыбкой выдавила:
   - Вы себя нормально чувствуете, мужчина?
   Обернулся, посмотрел в иллюминатор. За стеклом голубое небо, а внизу белое покрывало облаков. Трясущейся рукой стер пот со лба.
  
   - Воды, - прохрипел пересохшим горлом и с тоской снова уставился на Савелия.
  
   Сосед по креслу как- то неестественно выгнулся во сне, запрокинул голову так, что из уголка рта на ручку кресла закапала слюна.
  
   - Ёб. Это что же творится? Господи! - заелозил живой Никанор.
  
   В это время мимо него вдоль салона прошел молодой человек. Полковник, ни секунду не мешкая. Мягко отодвинул своего спящего знакомого и бодро зашагал в сторону гула двигателей, где располагались туалеты.
   Уже стоя пред зеркалом, Никанор сплюнул в раковину и увидел, что выхаркнул сгусток крови. Только сполоснув рот, он почувствовал, как сильно во время своего кошмара искусал губы. Долго мыл лицо холодной водой.
   Потом нижним концом рубахи вытер лицо. Мокрый край заправил обратно в штаны. Застегнулся. Посмотрел в зеркало.
   В салоне его уже ждали. Толстая стюардесса принесла воду. Не найдя заказчика, она принялась будить его соседа, чтобы узнать, куда это он, злыдень, подевался? Заставил её бедную таскать столько килограмм туда - сюда по самолету? Жалости в нем нет! Савелий сладко спал. Проснувшись от прикосновения пальцев- сарделек к плечу, вздрогнул и выпучил глаза, увидев прямо перед собой шевелящиеся усики над алыми варениками- губами. Огромное лицо спрашивало: Где сосед?
   Савелий судорожно глотал слюни, отчего его острый кадык ходил ходуном. И неизвестно, чем бы этот допрос кончился, если бы не появившаяся "пропажа".
  
   - Спасибо! - сказал Никанор и взял с подноса стакан с холодной водой.
   Бортпроводница, насколько могла, изобразила на лице обиду и, шумно развернувшись всем своим необъятным телом, отправилась в отсек стюардесс.
   Савелий, уже окончательно проснувшийся, весело посмотрел на Никанора и, потирая затекшие кисти рук, поинтересовался:
  
   - Ты бы её трахнул?
   - Что- о? - делая вид, что не понял внезапный вопрос, протянул полковник. - Чего сделал?
   - Да, ладно! Это я пошутил так. Сколько лететь осталось, не знаешь?
  
  
   14:00
  
   Стольная встретила прилетевших пронизывающим до костей ветром и наглыми хмурыми таксистами. Последние откровенно осматривали прилетевших и предлагали поездку в заоблачно комфортных условиях, за заоблачную сумму.
   Облаков и полетов Никанору хватило. Он отворачивался от возникающих "морд с шашечками", уверенно вышагивал за Савелием, который просто приказал:
  
   - Иди за мной! Я этих хапуг знаю! Как липку обдерут... Ферштейн?
   Никанор не стал возражать, доверившись новому знакомому, к тому же, как выяснилось, земляку. В сумке снова заверещал телефон.
  
   - Савелий! Савелий! - позвал Никанор. - Погоди минуту, я отвечу!
   - Не нормальный ход педальный? Не время сейчас! Вот до электрички дойдем, в ней и позвонишь!
   Никанор сплюнул на московский асфальт, половчее перехватил баул и поплелся за кадыкастым.
  
   14:20
  
   " Подайте на хлеб!" - послышалась где-то рядом. Никанор вздрогнул и приподнялся на сидении. Электричка шла своим обычным ходом, слегка покачиваясь и мерно постукивая колесными парами.
  
   "Подайте на хлеб!" - снова послышалось жалобное предложение, и где-то рядом словно кто-то заплакал по-детски.
   Никанор, дико озираясь, начал осматривать вагон. Вагон был пуст! В нем они ехали двое - он и Савелий. Никого...
   " Подайте"...
  
   Никанор с детства ненавидел тех, кто выпрашивает или клянчит. Сколько драк и разбитых носов было в детстве с попрошайками и не сосчитать... Никанор не мог объяснить, почему это происходило. Может, оттого, что он сам никогда ничего не просил. Для него было хуже смерти просить...Или может, что-то еще?!
  
   "Подайте ..."
   - Где же ты? - прорычал полковник, заглядывая под сидение.
   "На хлебушек".
   - Ты ничего не слышишь? - прошептал Никанор, обращаясь к Савелию.
   - Нет!
   - Тут кроме нас- есть кто-нибудь?
   - Да Бог с тобой? Вот, смотри, никого! Разве что она...
   Никанор опустил глаза. В проходе между кресел стояла маленькая девочка лет пяти. Она держала в левой руке плюшевого медведя, а в правой тлеющую сигарету. Малышка прищурила глаз, посмотрела на мужчину с нескрываемой грустью и сделала затяжку. На пол упала зажигалка "Зиппо"...
  
   - Девочка! - выдохнул Никанор и обернулся на соседа. Савелия не было!
   Вдруг стало очень холодно... Изо рта шел пар.
   Мимо лица медленно и лениво пролетела огромная волосатая муха.
  
   14:40
  
   - Ты в самолете не выспался что ли? - трясли Никанора за плечо. Он проснулся и схватил за воротник будившего, сжав крепкими пальцами тонкое горло. Жертва захрипела. Здоровяк буквально впился взглядом в багровое лицо несчастного и вдруг, придя в себя, пальцы расцепил.
  
   - Ты что, совсем офонарел, что ли? Кхе... кхе... Сука, больно-то как!. Ты же меня чуть не кончил! Бл.. как больно!
   - Прости, Савелий! Прости. Блин, сам не знаю, как получилось! Прости! Черт, кошмар приснился. Задремал. Ну, как ты?
   - Да, ладно... Твою мать!Теперь синяки будут на шее!
   - Растирай, Савелий, пальцами растирай. Дай помогу!
   - Нет! Не надо! - отодвинул руку Никанора пострадавший. - У тебя откуда такая хватка железная, герой?
   - Да так. От армии осталась...
   - Постой. Так ты что, вояка что ли?
   - Ну, выходит так. Было дело, служил... Потом всё.
   - Что всё?
   - Кончилась война!
   В сумке под сидениями зазвонил телефон.
   Никанор долго возился, расстегивая замки. Потом все же достал пиликающий кусок пластика и нажал на кнопку "ответ".
  
   - Никанор Сидорыч.. Извините, что беспокою..
   - Да уж беспокой.
   - Я вам звонил...
   - Слышал. Ну, чем порадуешь?
   - Так это... Из криминалистической лаборатории анализы пришли.
   - Ну? Не тяни за хвост.
   - Зажигалку "Зиппо" помните? Ну, которой подожгла - то себя?
   - Так, конечно, помню. У меня у самого таких сколько было. И что?
   - С зажигалкой такая история.. Я просто по себе знаю, что если она поддельная, ну в смысле китайская, то колесико- огниво в ней крутится легко...
   - Ты это к чему?
   - Подождите, товарищ полковник, дослушайте. Так вот, а эта, наша зажигалка, настоящая, американская. А у американских колесико хрен раскрутишь, сколько раз пальцы об нее ранил. Так вот, мы проверили и колесико вынули. Ну, мало ли. И точно, под ним нашли следы.. капельку засохшей крови.. И сразу на анализ.. Проверили все базы данных.
   - И что?
   - Это ваша кровь, товарищ полковник... И еще отпечатки пальцев...
   - Что? Мои?
   - Ваши!
  
  
   16:00
  
   На площади трех вокзалов они прощались.
   - Ты давай, Никанор, не бойся, ничего с тобой не случится. Подумаешь, четыре часа всего потерпеть. Зато ты уже в Африке будешь! А там солнце, море, бабы, красота! Отдыхай, давай!-Савелий нежно и озабоченно посмотрел на своего нового знакомого. - Тебе, я вижу надо..
   - Точно-сказал смурной Никанор, который никак не мог отойти от разговора с криминалистом.
   - Что не так- прости. Ты ведь раньше меня на родину вернешься. Жди, значит, меня. Я как приеду, тебя непременно найду.
   - На вот, возьми мою визитку. Так, на всякий случай.-Савелий вынул из внутреннего кармана плаща визитную карточку и сунул в ладонь Никанора.
   - Ну ладно, все. Будь! Повернулся и пошел через автостраду.
  
   Никанор взял сумки и оглянулся посмотреть, как там Савелий добрался до той стороны дороги. Савелий семенил, лавируя между машинами, по мокрому асфальту. Отчетливо был виден его бежевый плащ, из - под которого по асфальту волочился кожистый, черный хвост.
   Сумка выпала из руки Никанора. Он резко развернулся, чтобы еще раз посмотреть.. Но проезжающий автопоезд, на борту которого красными большими буквами было написано "Фумитокс - надежное средство в борьбе против мух и тараканов", закрыл весь вид и не дал убедиться в увиденном...
   - Тьфу ты, хреновина какая! - сплюнул на столичный асфальт отпускник и еще раз глянул на противоположенную сторону улицы. Ничего. Постояв еще немного, периодически оглядываясь, побрел к станции метро.
  
   18: 30
  
   Шереметьево.
  
   Народу-тьма. Суета. Никанор водрузил на одиноко стоящую тележку свои баулы и покатил к международному терминалу.
   Как было условлено, недалеко от эскалатора его должен был встречать представитель тур фирмы, которая организовывала предстоящее африканское путешествие.
   Никанор даже вздрогнул, когда увидел огромное количество скучающих людей с яркими, кричащими табличками. От табличек буквально несло ближним и дальним зарубежьем. Посмотрев на лица агентов, Никанор еще больше удивился-ему показалось, что это были переодетые таксисты из Домодедово. Тот же тяжелый, наглый взгляд, смертная тоска в лице, заоблачные обещания...
   -Их тут всех перед работой лимонами, наверное, кормят, - предположил про себя полковник. - Или "фумитоксом" травят, чтобы рожи были соответствующие! -И смело шагнул в мир "интуризма".
   -Скажите, а представитель тур фирмы "Сахарщина на дармовщину" здесь?
   -Что-о-о? - Лицо женщины с табличкой "Эмираты Консалтинг" вытянулось и стало еще безобразнее.
   -Да ладно, я пошутил...-Улыбнулся Никанор. - Шутка это была ? Понимаете? Нет? У вас в Москве вообще шутят? А на улице? А в общественных местах? Нет?! - И тут полковник развеселился. Захохотал, но вдруг понял, что это было вовсе не веселье, а нервный срыв.
  
   -Извините, - продолжил он, внезапно закончив смеяться-Представитель фирмы "Атлантис Волд" меня должен был ждать...
   Женщина снова надела маску черной тоски и покачала головой.
   -Нет?! Ну, что же, поищем или подождем! -В голове полковника меж тем продолжали кружить черными воронами мысли о зажигалке, отпечатках, о крови и скукоженных ушах...
  
   19:00
  
   Представитель "Атлантис Волд" встретил путешественника уже непосредственно в очереди на регистрацию.
   Нежный голос объявил на весь аэропорт, что началась регистрация на рейс 34 35 сообщением Москва - Монастир и пригласил всех, кто следует этим рейсом, подойти к стойке под номером семь. Никанор еще раз сиротливо оглядел тур-агентов и побрел в указанном направлении.
   Приятный голос, меж тем, рассказал о том, где проходит регистрация на африканский рейс, еще на трех языках и попрощался.
   Высоченный, сухопарый юноша с серьгой в левом ухе и бегающими глазками нервно оглядывал проходящих регистрацию, подсматривая в лист бумаги, который держал в костлявой руке. На листе была сделана ксерокопия увеличенной фотографии Никанора.
  
   Юноша, увидев искомое лицо, просиял от счастья, заулыбался во все свои тридцать два зуба, с криком: "Мистер Светлов!" ринулся к Никанору, раздвигая очередь острыми локтями.
   Полковник вздрогнул, изобразил на лице подобие улыбки и пожал протянутые длинные, обтянутые кожей костяшки, представляющие собой кисть руки.
   -Очень рад, - тянул слова на столичный лад паренек, нажевывая жвачку, при этом его острые скулы практически протыкали кожу щек. - Еле вас нашел! У вас на Урале все такие здоровые?
   Никанор смутился, но на комплимент ответил:
   -Нет, не все, в основном... - посмотрел на юношу, - Такие вот, как ты стройные и.. жилистые..
   Москвичу так понравилась лесть, услышанная от приезжего, что он заулыбался еще шире и, сияя улыбкой на весь "международник", торжественно объявил:
   - Ну, что же! Никанор... э- э- э...
   -Сидорович, - подсказал турист.
   -Так вот, наша фирма "Атлантис Волд" рада, что вы воспользовались её услугами. К тому же вы наш тысячный клиент и поэтому -респект!
   -Что?
   -Ну подарок! Вы будете отдыхать не только в Тунисе, но и посетите Мыс Доброй Надежды! Это ЮАР-самая южная точка африканского континента -Кейптаун! За счет нашей фирмы! Вот... Ой мало времени осталось! Вот все ваши документы, пойдемте, я вам помогу пройти регистрацию. В самолете разберетесь что к чему, внимательно изучите все документы и съездите в "Сердце Сахары", рекомендую.. И еще- ничего нигде не подписывайте. Это важно. И помните, в арабских странах так: зашел в магазин-рот на замке! Понятно? Спросил цену, начал торговаться -все: обязан купить. Ну, вроде все. А! Еще! Вас встретит в Манастире мой друг Костя, привет ему. Ну все. Пока
   -Слушай, а тебя хоть как зовут-то?
   -А?! Точно, и не представился... Запарился. Женя...
   -А ведь ты не москвич, Женя?
   -Как знаете?
   -Живой ты...
  
  
  
   20:00
  
   Ил 86 гудел всесильными турбинами. Пассажиры дремали. Только Никанору было не до сна. Он, как и советовал Евгений, тщательно исследовал документацию.
   Практически выучив все аннотации, рекомендации, предлагаемые маршруты экскурсий, цены, страхование и так далее и тому подобное, и прежде чем приступить к изучению соседей по самолету, вспомнил видение в электричке и хвост под плащом Савелия. Как он всегда это делал, Никанор попробовал проанализировать ситуацию с разных сторон.
   -Итак, что могло вызвать у меня эти видения?-спросил он сам себя. И тут же ответил: "Известно что-головешки с сережками в ушах, идиотские доклады криминалистов... То труп аккумулятором оказался, и еще оказывается, что это я, я его и подпалил! Как тут крыше не поехать? Да, нервы не к черту. Вовремя я в отпуск ушел.. Вовремя!
   Мужчина открыл глаза и осмотрелся вокруг.
   Ну, что ж, позабавимся, как в былые годы, и поиграем в Шерлока Холмса и его дедукцию...- подумал про себя полковник и обратил внимание на даму, которая дремала рядом.
   Волосы густые, не крашеные, цвет совпадает с цветом бровей и корнями волос - ценит свой цвет. Лоб высокий - за ним скрыт недюжий ум. Нос правильной формы, утончен, уши маленькие, стильные серьги, без излишеств. Ресницы длинные, густые. На лице минимум косметики. Губы тонкие, нижняя чуть выпирает-дама с характером. Лицо ухоженное, и не определишь, сколько лет. Характерной вертикальной морщинки между бровей нет, да и вообще морщинок нет. Ну, что же - всегда есть два женских "предателя" - шея и руки. Ага! Ну, что ж, да вы, мадам, не так уж и юны!
   Впрочем, шелковая рубашка расстегнута чуть больше, чем нужно. Приоткрылся пикантный вид. Стесненье прочь. Грудь на вид упругая, идеальных размеров... Ого... Постойте, а возраст?
   А это что? Профессиональный взгляд оперативника разглядел у основания левой кисти маленький шрамик ... Другой бы не обратил внимания. Но только не опер -уж больно правильной формы этот шрам и в правильном месте. Так, значит, вы незнакомка детдомовская... Вывод: волосы бережет-это воспоминание о матери, которую, скорее всего, лишили родительских прав, либо погибла. Скорее всего, и отца никогда не видела. Училась хорошо - лоб, ум. Упорная и пробивная - нижняя губа, характер. Всего добилась сама. Причем добилась украшений, хороших импортных шмоток, золота и камушек. К тому же, в Африку отдыхать учителя средних школ не летают. И наколку свела сразу, после того, как перестала быть "пацанкой". Руководит сейчас чем-то, или кем-то. Даже сейчас видно - сидит по привычке, как в своем директорском кресле... Да и не замужем. От кольца обручального даже следа нет.. Скорее всего ...
  
   Ничего не изменилось в облике женщины, все осталось на месте. И даже ресницы, прикрывавшие глаза, не дрогнули. Только губы шепнули:
   -Нравлюсь?
   Никанор вздрогнул от неожиданности.
  
   -Вы, господин военный, уже полчаса меня рассматриваете. Отсюда я просто обязана сделать вывод: нравлюсь! - И открыла глаза.
  
   Они оказались небесно изумрудного цвета.
  
   - А почему вы решили, что я военный? - немного растерявшись, спросил Никанор.
   - Вы меня простите, что напугала. А насчет военного-это профессиональное. Вы же тут, пока усаживались, да вещи наверх клали, раз десять по стойке смирно успели отрапортовать: "разрешите?!", "никак-нет!", "позвольте"...
   - А что, только офицеры так разговаривают?
   - К сожалению, только офицеры, - грустно сказала дама, улыбнулась и протянула руку: - Меня Александра зовут! А вас?
   - Никанор!
   - Очень приятно!
   - Разрешите еще вопрос?
   - Ну вот видите? "Разрешите вопрос?". Очевидно-человек военный! Хотите, угадаю: вы желаете узнать, чем я занимаюсь?
   Никанор улыбнулся и кивнул.
   -Я директор... средней школы!
  
   21: 00
  
   Удивлению не было предела. Никанор про себя даже отметил: сколько он видит эту даму, столько она его удивляет.
   - Не может быть!
   - Вы удивлены? Наверное, решили, что я какая-нибудь бизнес вумен? Ну, или на худой конец, хорошо сохранившаяся "баба-челнок". Посмотрели на меня и вообразили: "Учителя средних школ в Африку не летают!". А вот представьте, летают!
   -Как насчет профессионального взгляда? Вы сказали, что у вас взгляд профессиональный, вы определяете сразу, что за человек.
   -Ах это? Ну, да! Вы бы знали, какие ко мне родители приходят. К каждому индивидуальный подход приходится применять... Вот попробуй-ка с порога определи, кто к тебе пришел? Бандит или глава муниципального образования? А может, механик - золотые руки... Так что, у меня уже своя, хорошо выработанная система определения - "ху из ху". Вот! - И женщина мило улыбнулась.
  
   - Ну, что ж, скажу вам-здорово. - Никанору понравилась эта игра в "детективов", и он продолжил: - А вот обо мне, кроме того, что я офицер, еще что нибудь сказать можете? Было бы занятно послушать!
   Небесно изумрудные глаза внимательно осмотрели мужчину. Полковник даже попозировал в профиль и в анфас.
   -Ну, что же... Сами напросились. Вам примерно сорок пять. Хотя выглядите вы моложе. Это потому, что вы еще курсантом привыкли держать себя в форме. И выправка - волшебная вещь для мужчины, офицера сразу узнаешь, особенно, если он воевал. А вы ведь воевали? Не так ли?
   Полковник насторожился.
  
   - Вы смелый, решительный человек. Даже сейчас, на службе продолжаете воевать.. Ну, в смысле служить. Вы военный трудоголик и заигрались в армию, отдых для вас -это испытание. Вам бы с утра да в атаку. Ну, да ладно. Теперь о мирных делах. Вы однолюб, у вас есть жена - офицерша и дети, которым присягнули и будете верны, как полковому знамени! И вы мной заинтересовались не как женщиной, а только потому, что вам скучно в полете... Ну? Еще?
  
   Полковник вытер испарину, выступившую на лбу, и посмотрел на приближающуюся стюардессу. Молоденькую и улыбающуюся.
  
   -Александра... - обратился Никанор к женщине, ожидая, что если она и ответит, то крайне холодно. Однако в ответ он услышал нежный, приятный голос:
   - Извините, если я что- то не то сказала. Вы, между прочим, сами попросили.. И ко всему, я вас предупредила. А знаете что...- женщина сделал небольшую паузу и прищурившись тихонько сказала: - Знаете, тоже никак не могу обойтись без своих, этих дурацких директорских штучек... Поэтому простите?!
  
   Никанор уже держал маленькую бутылочку ликера, приобретенную им в "Дьюти фри":
   -Ну, раз уж я такой, как вы говорите, вояка до мозга костей, то, как говорил герой одного фильма: "Я старый генерал и не знаю слов любви!". Поэтому давайте за знакомство по пять капель?
  
   Налили и выпили.
  
   00 : 00
  
   Подали трап. Никанор и Александра медленно двинулись к выходу из самолета.
   В лицо пахнула африканская знойная ночь.
   Легкие вытолкнули холодный тяжелый воздух России, и теплые потоки горячего континента наполнили их и согрели..
   Полковник поднял голову и уставился на огромную полную луну. Она заслоняла пол- неба.
   - Господи...
   Никанор только сейчас обратил внимание, что у Александры в руках точно такой же целлофановый пакет с тур- документами.
   - Слушайте, Саша, а вот я совсем забыл спросить вас: Вы от какого агентства сюда прибыли? Уж не от "Атлантис Волд"?
   - Нет! -улыбнувшись, произнесла женщина и обнажила крупные белые зубы. -Нет, дорогой мой соотечественник!. Ой, чтото, видимо, вино в голову ударило.. Мне подружка посоветовала - "Африка Вайлд Тревел".
   Никанор изобразил гримасу сожаления.
   -Да, ладно! - засмеялась Саша. - Можно подумать! Нет, ну конечно, я вам явно понравилась, но не настолько же. И тем более, мы оба с вами настолько уже большие дядя и тетя, что в любовь с первого взгляда н-е- в-е-р-и-м!
  
   И отправила на прощанье воздушный поцелуй.
  
   00:10
   К полковнику уверенно подошел огненно рыжий юноша, с красным от загара лицом, в яркой оранжевой футболке с надписью "Атлантис Волд", в несуразной кепке сдвинутой набекрень, в широченных льняных шортах с множеством карманов. При взгляде на эти шорты Никанор почему-то немедленно вспомнил историю про князя Мышкина и его знаменитое пальто, с тысячей карманов. Воспоминание это, так же легко и мгновенно улетучилось, как, собственно, и возникло.
   Жалкое подобие "князя" секунду постояло, смерило взглядом полковника и, насколько это было возможно, радостно сообщило:
   -Здравствуйте, меня Костя зовут. Как долетели? Вы у меня кто? - Серые глаза вопросительно глядели на туриста.
   - Я у вас Никанор! - Никанор, внимательно осмотрел в свете фонарей и огромной луны первого официального, африканца.
   - А вы не родственник Евгения? Он вам, кстати, привет просил передать. Если, конечно, вы тот самый "Костя африканский"?! У вас тут в Тунисе много Костей?
   - За привет спасибо! Слушайте, очень рад, что у вас есть чувство юмора! Тут с этим напряженка. - Паренек поморщился, и почесал острое колено.
   -Да ну?
   -Точно, все поначалу немного нервные... Прилетают, и весь мир им к ногам вынь да положи. Разговаривают через губу.. Не дай Бог фамилию неправильно назовешь - все, враг! Жалобы пишут: "Гид плохой! Фирма - дрянь!". Вот так.. Да! Чего же это я вас тут держу?! Вы давайте в автобус проходите. Сейчас еще троих встретим и по отелям вас развезем...
  
   00:30
  
   - Костя, а скажите, в Африке мухи живут?
   - А как же! А вы что орнитолог?
   - Нет, так спросил... А долго ехать?
   - До вашего отеля примерно два часа.. Можете подремать. Все равно мимо не проедем! А сейчас ночью - ничего интересного.. Доставлю в лучшем виде!
  
   И точно. Никанор только сейчас ощутил усталость. Так всегда бывает в конце пути.... А если он сопряжен с переживаниями.
   Все позади. "Ногами по земле. Никаких самолетов... Сейчас душ и в постель, а утром в море!"... Ехал и сам себя успокаивал - убаюкивал Никанор.
  
  
  
   - Подайте... - раздалось вдруг отчетливо по-русски и жалобно. Никанор вскочил и больно ударился головой о полку с багажом.
   Он ошалело вращал глазами и озирался вокруг. По привычке, выработанной армией, встал в стойку защиты: сжал правую ладонь в кулак, а левую выпрямил и направил вперед на уровне груди, при этом присев на ноги и сделав их пружинистыми...
  
   -Ну, подайте же! - умолял тонкий голосок.
   -Кто здесь? - вскрикнул мужчина.
  
   И вдруг голос, изменившись, став более взрослым, ответил:
   -Конь в пальто! Я это! Прошу вас, подайте мой кейс. Я вас уже минут двадцать умоляю.. А вы на меня таращитесь и делаете вид, что не видите и не слышите!
   И только сейчас Никанор разглядел в тусклом свете салонного освещения женщину, которая прилетела с ним одним рейсом. За окном Костя возился с её баулами, и в автобусе уже никого кроме него и этой русской не было.
   - Извините. Я просто сплю с открытыми глазами... А вы и решили, что я на Вас смотрю. Сейчас достану ваш кейс.
  
   Полковник легко поднял большую пластиковую сумку с колесиками и вынес из автобуса.
  
   -Спасибо, - детским голосом сказала женщина и, высвободив из кейса ручку, ловко покатила его в сторону сверкающего огнями отеля.
   Никанор почувствовал солоноватый привкус на губах. Подумал, что кровь. Вытер рукой и посмотрел на свету. Нет ничего.
   -Это привкус моря, - сказал Костя, легко подталкивая полковника в спину к автобусу. - Поедем, Вы у меня последний остались.
   -Крайний..
   -Что?
   -В авиации говорят: крайний!
  
  
   02:00
  
   -Ну, вот и ваш отель! "Парадайз Бич" - что в переводе на русский "райский пляж"!
   Сейчас на "ресепшене"...
   - Где? - переспросил мужчина.
   - "Ресепшн"? Ну, это очень важное место в отеле! Здесь, как правило, вся информация, здесь встречаются и отсюда руководят всем персоналом. Как "Регистрация" в поликлинике! - юноша заулыбался, обнажив рот с большими белыми зубами.
   - Понятно, КПП!
   - Можно и так.. Ну, вот, мы с Вами, Никанор Сидорович...
   -Да можно просто - Никанор.
   -Нет нельзя. - Костя смутился. - Не положено. Да и старше вы меня. Итак, Никанор Сидорович ... встретимся завтра в полдень на "ресепшене"! Понятно?
   -Понятно... А сейчас?
   -Сейчас - быстренько оформляемся и в номер... Отсыпайтесь и на завтрак, а потом...- Костя мечтательно завел глаза к небу. - Вы, кстати, языками владеете?
   - Немецким немного!
   - Ничего страшного. Немцы тут были.. И даже оккупировали Тунис. Правда, всего на восемьдесят дней...
   - Я на пятнадцать приехал...
   -Удивительное чувство юмора!-отвесил комплимент юноша. - Но лучше английский.. Ладно, пойдемте.
  
   02:20
  
   Номер Никанору понравился. Огромный балкон, выходящий к морю. Комната просторная. Широкая кровать, две тумбы, зеркало, мягкий ворсистый ковер. Песочного цвета ночники и два телефона. Телевизора нет - ну, и к лучшему.
   Ванная из голубого мрамора, белые мягкие полотенца, блестящие ручки смесителей. Для русского туриста- не номер, а роскошь!
  
   - Гребаные арабы! Надо же.. все работает. Оп па!? - В шкафу оказался маленький сейф. - Ладно, завтра спрошу...
   Никанор принял душ, как и планировал. Вода прохладными струйками стекала по его крепкому, но уставшему от дороги телу.
  
   А в это время где-то за окном в знойном воздухе разносились крики аниматора - заводилы. Тот что-то вещал в микрофон на разных языках, и публика оглашала окрестности радостными криками.
  
   - Разорались... Ладно, завтра разберемся. - И выключил свет.
  
   Из распакованной сумки выползла муха, задними лапками принялась чистить крылышки.
  
   09:00
  
   Проснулся. Потянулся. Кровать большая.
   -Эх, бабу бы! - Вскрикнул и выпрыгнул из кровати. Отодвинул витраж в сторону и вышел на балкон. -Ни хрена себе!
   Под балконом оказался райский - тропический сад.
   -Ни хрена себе!!
   Пальмы, кипарисы, лианы, бамбук, папоротник и еще всякая тропическая растительность.. Все это умещалось на небольшом пяточке. Никанор вздохнул и побрел в ванную. Включил холодную воду и, поежившись, залез под ледяной душ. Почистил зубы. Вышел и внимательно оглядел себя в зеркале.
   -Так.. Чего бы надеть?
  
   Вспомнил, как украдкой стащил у старшей дочери глянцевый журнал и, сидя в туалете, внимательно изучал картинки... Только журнал этот был как на зло "бабским". Тем не менее, на нескольких фотографиях отец семейства все же нашел молодых людей на морском фоне, одетых, как посчитал Никанор, по моде.
   Поэтому купил подобную, яркую одежду своего размера в одном дорогом бутике.
   Жену обманул, сказав, что это он подарок везет сыну одного сослуживца, который его будет встречать в Москве.
   Покопавшись в сумке, Никанор достал гавайскую, пеструю рубаху и парусиновые льняные шорты. Надел все это. Еще раз оглядел себя в зеркале.
   - Да! Полный пэ...! Видел бы меня сейчас мой отдел. А ведь там сейчас женщины иностранные будут на меня пялиться. А я русский мужик! Офицер... Хотя им, я думаю, до фени. Но все же. Надо лицом в грязь не ударить! И еще - деньги обменять нужно.
   Оставшись довольным своим внешним видом, сунул босые ноги в удобные сабо и вышел из номера.
  
   09:30
  
   В ресторане народу прорва. Все улыбаются.. И все иностранцы!
   - Какого хрена?
   Чудаковатого вида араб, в смокинге с бабочкой, разулыбался, едва увидев появившегося на входе в ресторан туриста.
   - Гуд монинг! Кен ай хелп ю?
   - Что? Ай, нет! Не понимай. Я Руссо.. Нью Руссо.
   Араб замер и внимательно посмотрел на Никанора. Потом достал из кармана какую-то бумажку и, показав на неё, попросил отдыхающего предъявить такую же. Никанор секунду соображал, потом вынул из кармана шорт бумаги, которые ему вчера выдали на "ресепшене" и показал арабу - "На, мол, выбирай!"
  
   Черными цепкими пальцами ресторанный распорядитель извлек нужный документ и, взяв мужчину под локоть, повел в направлении столов. Возле одного он остановился и воткнул бумажку Никанора в стоящее на столе приспособление.
   - Итс ё тейбл! Андестенд ми?
   - Это теперь ваш столик, - раздался сзади приятный мужской голос.
  
   10:00
  
   - Мне Вас сам Бог послал! - сказал довольный Никанор.
   - Это точно. - Едва слышно сказал знаток английского. - Да, ладно. Не стоит.. Чего там.. Тут русских совсем мало. В основном, французы да итальянцы-это ведь их страна. До Италии всего сто двадцать километров. До Сицилии.. Ой, а французы, так те вообще здесь как хозяева. Тунис был их владением до шестидесятых годов.. Представляете?!
  
   Никанор еще раз оглядел своего "спасителя". Его звали Серафим Львович. Он был из Ростова. Отдыхал в Тунисе уже второй раз. Был он упитан и похож на розового поросенка, вернее на кабанчика со слегка подрумяненными боками.
   Серафим поймал взгляд полковника.
   - Да.. Кожа у меня такая, не загораю я. Только вот розовею и сразу облажу. Но это ведь ничего? Правда? Вы на сколько приехали, Никанор?
   - На пол месяца, - почти пропел довольный турист.
   - А бабы здесь страшные! - ни с того, ни с сего грустно сказал Серафим.
   - Это ничего. Пляж покажете?
   - Да! Хорошо, что приехали.. С вами веселее будет. Да и в "Сердце Сахары" поедем вместе. Вы ведь слышали про этот маршрут?
   Еда Никанору не понравилась. Разве что фрукты, да сладости. Все привычные продукты оказались на вкус совершенно другими и поэтому невкусными.
   "Ничего! Я же сюда не жрать приехал, в конце-концов?!" - решил про себя полковник.
   - Серафим.. Я это.. Только плавки купальные возьму и встретимся на "ресепшене". Гуд?
   - Да ладно, вам! Пусть французы хреновы на своем картавом разговаривают! Мы с вами на великом русском будем говорить! Можно даже матом, они же все одно ни хрена ни понимают!
  
   10:20
  
   - Ну, Серафим Львович, ведите!
  
   Они вышли из здания отеля и попали в "рай". На белом мраморе тут и там были расставлены белоснежные шезлонги, на которых возлежали смуглые тела "всех мастей". Под зонтиками и просто под солнечными лучами. А в голубой прозрачной воде бассейнов плавали отдыхающие. По водяной горке с визгом скатывались ребятня и женщины.
   Вокруг этого "рая", расправив зонтиками свои огромные зелено сочные листы, высились пальмы.
   - Впечатляет?
   - Оху.ть, бля...
   - Да-да! Что я и говорил! Только русским языком можно высказать все эти чувства, короткими и емкими фразами. Не стесняйтесь, мой уральский друг- я первый раз также выражался! Но ведь бассейны-это пустое.. Пойдемте на море! - И Серафим затрусил короткими розовыми ножками по горячему песку в сторону голубого безбрежного моря удовольствия, увлекая за собой оробевшего гиганта.
   Ступни обжигал песок, но Никанор не обращал на это внимания. Впереди лежало оно... То, из чего, по Дарвину, вышла жизнь.. И куда периодически человеку хочется вернуться - Море.
  
   Сегодня оно было изумрудным. Совсем, как глаза у Саши.
  
   - Шезлонг брать - один динар, примерно один доллар. Дороговато.. А я, знаете, так запросто, на песочке. И мне не западло.. На пластиковой раскладушке можно и дома поваляться, а вот на средиземноморском песке косточки погреть - милое дело! Присоединяйтесь!
   - Полностью поддерживаю вашу философию! - сказал Никанор и расстелил полотенце рядом с разлегшимся необъятным Серафимом.
   - А скажите, Никанор, вы раньше за границей бывали?
   - В Афганистане.
   - По путевке?
   - Ага, по путевке - сказал полковник, взгляд его на секунду стал холодным.
   Никанор, как мальчишка, плескался в теплой соленой морской воде. Как его Серафим ни умолял, но добрых два часа он из воды не вылезал.
   - Сколько времени? - спросил мокрый и счастливый здоровяк.
   - Поместному уже двадцать пять минут первого.
   - У ёб... у меня же встреча. Костя ждет... Опоздал. - Никанор быстро надел шорты и помчался по горячему песку в отель.
   Костя сидел возле "ресепшена" на широком кожаном диване, подперев голову рукой. Никанор, как можно тише, подкрался к нему сзади и заглянул в веснушчатое лицо.
   Костя дремал. Полковник присел рядом и принялся с любопытством рассматривать отдыхающих.
   Серафим был прав. Итальянцев и французов было видно сразу. Они важные ходили по отелю, переваливаясь на тонких, щуплых ножках, подставляя солнцу свои рыхлые тела, при этом о чем -то неспешно переговариваясь.
   Другое дело местные арабы - поджарые, почти черные, они, словно акулы, скользили вокруг неповоротливых китов - европейцев, кружили, прислуживая им, восхищая приезжих грациозностью и быстротой движений.
   Никанор увидел несколько женщин в чадрах, с закрытыми лицами - словно темное пятно из прошлого. Сбившись в кучу, они просеменили рядом. Только голые ступни и шелест накидок.
   - Лица видеть нельзя. Только муж может видеть. Хотя паранджу отменили. Шестнадцать лет назад, но вековые устои не так легко разрушить... В Тунисе разрешено многоженство, но этим редко пользуются. Одну бы прокормить.. Вы уже долго здесь сидите?
  
   - Костя, прости, - опоздал. Виноват, исправлюсь!
   - На первый раз.. Да, ладно. Итак, Никанор Сидорович, вы, наверное, уже знаете про экскурсии? Я вам скажу, сколько они стоят и по каким дням. А так же.. Вы, кстати, деньги поменяли?
   - А где? - Полковник вспомнил, что так и не обменял валюту.
   - Да прямо здесь, в отеле! Вот, на выходе - отделение валютного банка. И это... Справку давать будут - берите непременно, а то потом оставшиеся динары обратно в доллары не поменяете.
   - Костя, а вот что такое - "Сердце Сахары"?
   - А вы откуда знаете? В каталогах же нет? - Молодой человек, будто что-то заподозрив, сощурил глаза.
   - Ваш друг Евгений сказал!
   - Да?! - Константин задумался, но всего на мгновенье.
   - Знаете что, Костя, давайте так: я шесть лет не был в отпуске.. Тем более вот так - без семьи. Поэтому хочу получить по полной программе.. Сердце Сахары? Дайте два! Я его пожарю и съем.
   - А...
   - А деньги есть.
   Костя открыл было рот, но Никанор так на него глянул, что юноша поднял руки:
   - Сдаюсь, ладно, по полной, так по полной.. Просто я подумал, вы сюда валяться на песке приехали.
   - А ты знаешь, индюк тоже думал и что?
   - Что? - переспросил юноша.
   - Плохо кончил!
   Через двадцать минут обсуждений был составлен индивидуальный график экскурсий Никанора на весь период отдыха.
   В фойе вошел Серафим, огляделся, увидев Никанора, поспешил к дивану, на котором восседали собеседники.
   - Здравствуйте, Константин!
   - Здравствуйте, Серафим Львович! Вот познакомьтесь, это Никанор Сидорович, он наш.
   Серафим махнул рукой:
   - Да уже успели. Тут такое дело.. Костя, ты меня тоже запиши... я в Сахару с Никанором поеду.
   - Решились все - таки?
   - А чего? Ты на него посмотри - богатырь! С ним не страшно... Да и собеседник он хороший. Анекдотов знает кучу!
   Никанор заулыбался.
   - Ну, кучу - не кучу, а парочка непристойных имеется...
   - Ну, вот и славненько. Значит завтра с утра? Как вы сами захотели... - При этих словах юноша сделал ударение на слово "сами". - Отправляемся на поиски приключений. Отдых, чую, будет активным!
  
   15:00
  
   Приятели вернулись на пляж. Расстелив полотенца, выставили тела солнцу на расправу.
   - Ты меня не намажешь? Спину? А? А то я не достаю... - жалостливо попросил Серафим. - Крем у меня есть, чтобы не обгореть...
   - А про нас ничего не подумают?
   - Да всем похер.. Кстати, в этом особая прелесть... Ну, так что?
   Никанор неумело растирал скользкий, противный крем по розовой спине соотечественника.
   - Руки у тебя, словно - железяки...
   - Да, я знаю.
   - Бабы любят сильные руки. Кстати, о бабах... - Серафим хитро сощурил глаза.
   - Да, я уже вижу! - сказал Никанор, рассматривая женщин, отдыхающих тут же.
  
   Он впервые услышал слово - "топлесс", когда они вместе с сослуживцами, офицерами, нагрянули в стриптиз бар в день "Защитников Отечества".
   Никанор долго отнекивался, ссылался на семью и на дочерей. Но друзья его уговорили, можно сказать, силой уволокли в кабак.
   Там, в полутемном зале при свете розовых плафонов он и разглядел в меню странное название блюда - " Приват танец (топлесс)". Он тогда и спросил у официантки: "Это что за блюдо такое и сколько готовится?". Девушка засмеялась, обозвала шутником, а друзья похвалили его за хороший юмор.
   После того, как офицерам подали водочки в запотевшем графинчике со льдом, хрустящие болгарские огурчики и грибные жульены, в зале появились высокие, стройные девушки, на которых из одежды было всего-то, впереди ниже пупка маленький кусочек ткани и веревочка между ягодиц - сзади. И все.
   Девушки прохаживались по подиуму, виляя бедрами, а потом, остановившись возле сверкающих столбов, стали вытворять невообразимое. Никанор сидел и, как безусый мальчишка, пялился на танцовщиц.
   Сейчас он уже более спокойно взирал на отдыхающих барышень, хотя было чему удивляться и с чем сравнивать. По берегу моря ходили, купались, и просто лежали такие "биг футы", одетые "топлесс", что ни в сказке сказать, ни пером описать.
   Невообразимо уродливые, заплывшие жиром тела с апельсиновой кожей предстали взору отдыхающего мужчины. Висящие вместо грудей кожаные мешки с коричневыми поникшими сосками. Складки, опоясанные минимальными кусочками ткани, а сзади утонувшая между рыхлыми горами - ягодицами нитка.
   Над всем этим модные очки от "Коко Шанель" и иностранная тягучая речь.
   - Тьфу ты, еб. срамота - то какая!
   - А я тебе!? Что я говорил? Нет, ну, конечно, пара девочек тут есть. Я их давно приметил, немки, по - моему.. Ты немецкий знаешь?
   - Немного.
   - Отлично. А может, и не немки... - Серафим зевнул и перевернулся на живот.
  
   Вечером Серафим и Никанор лежали на подушках в кальянной. Серафим курил и поглядывал на приятеля осоловевшими глазами. Его улыбка была блаженной, речь тягучей, движения замедленны. Он говорил.. говорил, не останавливаясь, без умолку... Порой нес всякую чушь и загадочно улыбался.
  
   - На, попробуй? - Розовощекий протягивал новому знакомому мундштук кальяна.
   - Нет, нет! - отмахивался Никанор. - Я наркотики еще в молодости завязал курить.
   - Дурачок! Это же просто ароматизированный табак!
   - Ага! Я и гляжу, с табака это тебя, Серафим, расперло - то так?
   - Да, нет, глупый. Это же все вместе - обстановка, ты, воздух, музыка, подушки, шашки... Все вместе - кайф! Быть в Африке и кальян не покурить - западло! Ты же себе не простишь никогда.
   - Ладно. Давай пару затяжек...
   Никанор долго затягивался прохладным дымом. А потом все вдруг как - то изменилось... На глазах вроде как сменили фильтры, а легкие задышали автономно, вне тела, свободно и легко. Стало хорошо, и так мило.
   Нужно было все непременно рассказать Серафиму.. Он был сейчас самым важным на свете человеком.
   - Мне нужно подарки дочерям купить.
   - Это в Медину надо ехать.
   - А еще я такую женщину.. в самолете встретил.
   - Ну-ну, рассказывай, давай...
  
   08: 30
  
   Автобус с Костей подъехал к крыльцу отеля.
   - Ну? Не передумали?
   - Никогда! - улыбнулся Никанор. Он стоял, вытянувшись "в струнку" на военный лад, рядом с дорожной сумкой. Словно на армейских сборах.
   - Ну, что поехали?
   - Подожди, а Серафима Львовича, что же, ждать не будем?
  
   Костя внимательно посмотрел на мужчину.
   - Какого Серафима?
   - Так бл., сон в летнюю ночь продолжается... - прорычал полковник, медленно положил пакет и пошел на "ресепшен".
   Араб улыбался.
   - Плиз Руссо, вчера я и Руссо.. Толстый такой... Биг-руссо русооо - Серафим... Серафим.. - Никанор подозрительно улыбнулся арабу и тыкнул пальцем в книгу регистрации гостей.
   Араб листал страницы.
   - Ноу! Ноу Серафим - из нот ливин ин отэлл. Ноу руссо
   - Так, все ясно!- выдавил полковник и пошел от "ресепшина".
   Немного растерянный он вернулся к автобусу. Костя докурил и бросил сигарету в мраморную амфору.
   - Так что, едем?!
   Никанор, не поднимая глаз, кивнул.
  
   09:00
  
   - А скажи мне, Костя, ты вчера рядом со мной такого розовощекого туриста видел? - Никанор прищурил глаза и испытующе уставился на парня.
   - Вроде нет. Много кого вчера я видел. Восемь отелей у меня. Столько туристов! Может, и видел. Разве же упомнишь? А что? Что - то случилось?
   - Погоди Костя, а ведь ты его себе в блокнотик записал...
   - В этот? - удивленно смотрел на здоровяка, молодой гид.
   - Да. В этот самый, друг мой!
   Костя раскрыл блокнот и показал вчерашние записи. Там был план экскурсий Никанора. И все! Записи о Серафиме не было...
   - Отлично! А скажи, мой юный друг, в Африке миражи и галлюцинации везде бывают или только в пустыне? - Про себя Никанор подумал: - "Ну вот, глюки продолжаются... Сначала девочка, хвост у Савелия, теперь фантом Серафима! Во время я от "людей" уехал. Вовремя. Представляю, если бы я на службе "закидоны выдавать" начал! Ну что же, как говорил мой командир: - "Спокойствие, и только спокойствие!".
   - А что случилось - то? - поинтересовался молодой гид.
   - Привиделось мне кое - что, вернее кое-кто.. Слушай, а давай сейчас в этом, в Карфагене... этого, коньячка?
   - А мне нельзя, я на работе! - сказал Костя и развел руками.
   - Да и хрен с ней, с работой. Я твоя работа? Верно? Я тебе разрешаю!
   - Ну, разве что по пятьдесят грамм.
  
   17:30
  
   Автобусы остановились в одном из оазисов. Никанор еще издали разглядел автобус с надписью "Африка Вайлд Трэвел". На фоне бледно - желтых песков ярко выделялась фигурка женщины в голубой шляпе и ярко - синем шелковом костюме.
   Никанор узнал её...
  
   - Приветствую Вас, женщина - загадка! - пожал и поцеловал ей руку.
   - Ой, ну, прям уж и загадка?! - заулыбалась довольная Александра. - Это вы себе надумали, Никанор.. А что это в глазах сомнения какие-то? Африка не по вкусу? Проблемы? Или, как здесь принято говорить - трабл?
   - От вас, я гляжу, Александра, ничегошеньки не скроешь! Так точно - трабл!
   - Оставьте вы эту армейщину. Говорите, что стряслось?
   - А вы меня ущипните.
   - Зачем?
   - Чтобы убедиться, что вы существуете!
   - Ну знаете?! - удивилась, а потом вдруг звонко засмеялась женщина.
   - Ничего смешного, Александра. У меня, знаете ли, миражи начались... Хотя это не интересно. А проблема моя... - мужчина задумался, подбирая нужные слова. - Саша, у меня ведь трое дочерей.
   - Ого! Экий вы редкостный ювелир! Ну- ну?
   - Так вот, дочки мне заказов надавали. Ну, помните, как в сказке, про цветок?
   - Ах, "Аленький цветочек", по-моему?! И что?
   - Где дочкам, чего покупать- ума не приложу. Может, вы мне присоветуете? А? Вы все - таки женщина...
   - Что значит "все - таки"?
   - Пардон! Простите, ляпнул, не подумав. Так, поможете?
   Александра сощурила глаза и внимательно сквозь образовавшиеся щелочки ресниц посмотрела на Никанора. Он сейчас выглядел таким беспомощным, а в цветастой рубахе и нелепых шортах вообще комичным.
  
   - Хорошо! Уговорили меня - каменную! С чего начнем?
   - Можно с подарков?
   - А вы хитрец, Никанор... И к тому же, дамский угодник и флиртер.
   - Кто?
   - Флиртер - ну, мастер флирта... Да я и без претензий - флиртуйте, сколько вам заблагорассудится! Ну, ладно, пойдемте в ваш автобус. В тенек.. Я вам посоветую, где чего покупать.. - испытующе посмотрела на мужчину. - Вам, я так поняла, просто поговорить со мной хочется?! Так ведь? У вас вода прохладная есть?
   Никанор кивнул и побрел за решительной, прекрасной женщиной.
   - Так что вы мне присоветуете? - спросил Никанор, как только они уселись на диван в конце салона автобуса.
   - Это зависит от того, что вам, милостивый государь, нужно? - дипломатически тактично, ответила, обнажив великолепные крупные зубы, Александра и сделала глоток из протянутой офицером бутылки.
   - Я и говорю - подарки дочки мне заказали... женские, в основном.
   - Логично.
   - Вот я ума и не приложу, где мне все эти безделушки покупать?!
   - А что конкретно - то?
   - Да всякие мобильники с камушками цветными, еще плейер какой-то жутко модный... Короче - побрякушки.
   - Ну, Никанор Сидорович, вы меня, ей Богу, удивляете! Взрослый мужчина, а никак, видимо, в толк не возьмете - это для вас, всё выше перечисленное, побрякушки и скука, а для юных дам все эти, с позволения сказать "побрякушки", вещи очень важные. Для вас пистолет или автомат вещь важная?
   - Несомненно!
   - Вот, милейший! А для ваших домашних это самые настоящие побрякушки! Или как это модно сейчас говорить, - "не о чем", то есть полный "отстой"!
   - Ну все, сдаюсь. Как вы уже заметили, - задание мне дали важное, поэтому я не могу абы кому его доверить! Гут?
   - Йес, офф коз! - рассмеявшись, выпалила женщина. - Ну что же - все просто! Нужно поехать туда, где есть все. А это... - женщина потянула конец фразы, как это делают учителя, для того чтобы ученики могли продолжить фразу или предложение.
   - Что? - не понял Никанор.
   - А это рынок! - рассердилась Александра. - Я всегда так делаю - сначала отдыхаю по полной. Потом, когда отпуск катиться к своему финалу, делаю покупки... И еду на рынок. Целый день на покупки убиваю! Точно, и не удивляйтесь!
   Александра говорила, а Никанор любовался тем, как она двигала губами, хмурила брови, грациозно поправляла рукой юбку, откидывала с глаз прядь волос. Сверкали её глаза. И пахло от неё одуренно вкусно. Какими-то ароматами внеземными, которые в сочетании с нежным голосом с ума сводят и обо всем забыть заставляют.
  
   Здесь, в другой части земного шара. В этой стране, сказочной Африке... И был очарованный Никанор уже не "руссо туристо". И никакой, к черту, - "морале". Сидел он сейчас, не дышал, влюбляясь в эту африканскую фею! Напрочь позабыв про жену и про дочерей...
  
   ...Губы слились в горячем, как пески Сахары, поцелуе.
  
   16: 20
  
   - "Атлантис Волд"! Россия, в автобус! - раздалась команда гида Кости.
   Она, словно ветерок, выпорхнула из его объятий.
   Никанор очнулся только тогда, когда автобус уже вновь мчался по хорошему асфальту, сквозь пески самой загадочной пустыни мира - Сахары.
   Впереди, в нескольких сотнях метров, словно мираж маячил синими полосами на борту двухэтажный автобус "Мерседес" тур агентства "Африка Вайлд Трэвел", в котором ехала Саша.
  
  
   16: 40
  
   "Фредлайнер" - венец мировой авто индустрии среди тягачей. Мощный вытянутый капот, под которым спрятан всесильный роллс-ройсовский двигатель. Никелированные выхлопные трубы, возвышающиеся над кабиной, и диски колес. Огромная кабина с комнатой для отдыха дальнобойщиков. Сверху блестящие дудки - сигнала, габаритные огни и обтекатель - плавник. А сзади - зеркальная цистерна.
   Сверкая хромированными деталями, всесильный тягач несся по дороге наперерез колонне автобусов. Он переливался всеми цветами радуги на африканском солнце. Особенно, цистерна - она слепила, пуская солнечные блики. Венчала длинный капот чудо - тягача серебряная фигурка американского орла, расправившего крылья.
   Никанор однажды видел такие трейлеры в Кабуле. Но там они были в таком запущенном состоянии, что Никанор их просто пожалел. Сейчас же он восхитился мощью и грациозностью этого гиганта.
  
   - Ух, ты! Вот он, объект зависти российских дальнобойщиков...
   - Точно, - подтвердил Костя.
  
   Автобус с синими полосами внезапно пошел на обгон и выкатился на встречную полосу.
   - Э-Э-э? Он что делает, идиот?! - вскрикнул Никанор, приподнявшись с сидения.
  
   Бело - синий "Мерседес" начал обгонять впереди идущий автобус. Тот закрыл обзор примыкающей трассы, по которой к автобусам приближался трейлер.
   Обгоняемый, увидев впереди автоцистерну, притормозил. Бело-синий двухэтажный "немец" совершил обгон и вернулся было на полосу своего движения, однако передний хромированный бампер "Фреда" оказался слишком близко, чтобы избежать катастрофы.
   Водитель тягача рванул баранку влево, уходя от удара и пытаясь увести автопоезд от столкновения с автобусом. Он дернул рычаг ручного тормоза, рванул ручку коробки скоростей, пытаясь зачем - то включить заднюю передачу.
   Коробка передач заскрежетала ломающимися зубцами шестеренок, рвущимися дисками сцепления... В кабине запахло паленым железом.
   Огромная махина, сохранная скорость, разрывая покрышки об асфальт, продолжала неумолимо лететь вперед по инерции, медленно разворачиваясь всем корпусом, покачивая выхлопными трубами. Словно упрямый бык рогами....
   Водитель до последнего момента бесполезно держался за баранку, дергая рычаг и вдавливая в пол педаль сцепления...Удар пришелся в сердину автобуса.
   Шофер тягача, смуглый араб, с вытаращенными глазами, пробив головой лобовое стекло, вылетел на капот своего гиганта, где гордый серебряный орел врезался ему в горло, распорол грудную клетку и вывернул брюшную полость наизнанку.
   Орел сейчас был словно крючок с наживкой - водитель трейлера, разрезанный надвое, как туша на скотобойне, повис на капоте и, дернувшись несколько раз, затих, заливая фонтанами крови сверкающую решетку радиатора. Его бледно- желтые ребра с ошметками темной, волосатой кожи торчали в разные стороны.
   На бампер упало вырванное сердце и, выплевывая сгустки крови, сжалось еще несколько раз. Оно упало на землю, прямо под режущий асфальт диск переднего колеса.
   После удара цистерна, сохраняя скорость, вырвала "седло" тягача и, срезав крышу кабины, вылетела вперед. Перевернулась и завалилась на заднюю часть разорванного пополам автобуса.
   Водитель автобуса с туристами за секунду до столкновения повернул голову вправо... Упавший на сверкающий бампер тягача луч солнца ослепил его, он, вскрикнув, отпустил рулевое колесо...
   Две пожилых француженки, которые минуту назад восхищались пустынными пейзажами, исчезли в железном фарше в одно мгновение. В эту стальную мясорубку попали и мужчина с девочкой. Они сидели рядом со старушками у противоположенного окна автобуса. Девочка смотрела на проплывающие мимо картины, изредка задавая отцу вопросы на родном немецком языке.
   Влетевший в салон нос грузовика, словно ледокол, расколол корпус пополам. Куски кузова автобуса, выворачиваясь, рубили, мяли и резали сидящих внутри туристов.
   Мужчина вскочил, закрывая собой ребенка. Хромированный нос поддел его. Расплющив и перемолов его вместе с сидением, выплюнул на другую сторону разорванного корпуса. Вместе с осколками стекла из окна вылетела и девочка. Она упала на песок и была еще жива.
   Оторванная задняя часть автобуса, на которую обрушилась всем своим весом цистерна, опрокинулась прямо на то место, где среди битого стекла умирал ребенок.
  
   Водитель автобуса в момент столкновения слетел с водительского кресла, сломав обе руки о перегородку, отгораживающую пассажирский салон от водительского места, он упал на ступеньки у передней двери. Часть искореженного "Мерседеса" пролетела по инерции еще какое - то расстояние и, перекувыркнувшись несколько раз, замерла, оказавшись вверх колесами. Салон был забрызган кровью. Тут и там валялись пакеты с сахарной ватой, кукурузные хлопья и бледные куски человеческого мяса.
   Виновник аварии с оторванной рукой лежал в неестественной позе под сидением экскурсовода... У него из головы торчал кусок хромированной стали.
   Саша ехала на заднем сидении автобуса, обложившись сумками, чтобы подремать.
   От удара её сбросило на пол, и она почувствовала, как неестественно вывернуто её тело... Последнее, что она увидела, как все вокруг теряет форму и ломается. Потом что-то сломалось уже внутри неё... Сверху со скрежетом обрушился потолок.
  
   Шофер автобуса "Атлантис Волд" дал по тормозам. Машину развернуло, но она устояла на колесах. Ошалевший от увиденного водитель, пытался открыть двери. Но руки его не слушались, и двери никак не хотели выпускать пассажиров наружу.
   Разбежавшись по салону, Никанор сгруппировался и, закрыв лицо руками, прыгнул прямо в лобовое стекло. Выбил его, перекатился несколько раз по песку и, прихрамывая, побежал к месту катастрофы.
   Все вокруг как будто остановилось, замерло...
   Ни звука. Только шипение разорванных патрубков и насосов механизмов умерших автомобилей. Несколько секунд мир словно специально выключил звук, чтобы удостовериться, что все закончилось. Как оказалось, это был еще не финал.
   Цистерна лопнула. Из щелей в искореженный корпус автобуса потекла кислота.
   Девочка-немка посмотрела в небо, приоткрыла рот и набрала полную грудь воздуха, чтобы позвать отца... Вместе с воздухом в рот с шипением полилась кислота.
   Никанор подбежал к передней половине автобуса - она была сейчас наиболее доступна. Он, прикрывая рукой глаза, заглянул внутрь салона...
   Ни одного синего пятна... Ни намека на её костюм...
   - Саша! - прохрипел мужчина.
   Ни единого звука. Никанор засеменил по песку ко второму месту трагедии.
   - Господи... - прошептали губы офицера.
   Железный, гигантский бутерброд увидел он прямо перед собой. Снизу кусок чего-то огромного и искореженного, придавленный сверху сверкающей, немного сплющенной цистерной.
   Несколько секунд мужчина даже не мог понять, что это такое.
   - Тро-оо-сс! - заревел здоровяк на русском языке. - Дайте трос! Там кислота! Надо сдернуть бочку!
  
   Костя подбежал к водителю уцелевшей машины и на арабском объяснил, что именно требовал русский. Араб, не моргая, смотрел на груды металла и трясся всем телом.
   Никанор, зыркнув налитыми кровью глазами по поскуливающей толпе иностранок, решительно развернулся к автобусу своей тур фирмы и, разбежавшись, запрыгнул на водительское сидение. Рванув рычаг ручника, он переключил скорость на переднюю передачу и погнал автобус к празднично сверкающей на солнце цистерне.
   Развернув машину и проехав немного вперед, переключился на заднюю скорость. Нажав до предела на газ, направил заднюю часть корпуса своей машины на выдающийся бок цистерны.
   Раздался удар. Цистерна, покачнувшись, перевалилась на другой бок и скатилась с обломков искореженной машины.
  
   Никанор выпрыгнул из кабины и побежал к ним. Как только огромная бочка откатилась и освободила замятый бок с окнами второго яруса, послышались человеческие стоны... Мужчины побежали к остаткам автобуса. Раньше всех там оказался русский.
   - Саша?! - кричал он что есть сил.
   Он полез прямо в лабиринт погнутых поручней и выдранных сидений.
   Нечеловеческими усилиями протиснулся между ними и заметил первую жертву.
   В полутьме он разглядел ноги. Одна была в босоножке, а у второй не хватало ступни, её оторвало. Никанор попытался отогнуть сидение, оно со скрипом поддалось, навалился плечом и наклонился вперед, чтобы посмотреть, жива ли женщина... Верхней половины женского туловища он не нашел,- его отрезало стеклом.
  
   - "Это не её босоножки".
   - Саша! - Перевалившись через сидение, он попал на другой ряд и прислонился спиной к мокрому пятну. Кислота обожгла кожу на лопатках. Мужчина вскрикнул, выгнулся и заскрипел зубами. Скатившись в желоб прохода, он, наконец, увидел ту, которую искал. Синий костюм ее был разорван на спине. Одна рука неестественно выгнута. Саша хрипела. Судя по всему - был сломан позвоночник.
   - Протяни мне руку.. Слышишь? Я говорю, Сашка, протяни...если можешь. А? Сейчас, потерпи, я тебя достану.. я тебя достану, Сашенька.. Слышишь? Ты дыши, давай... сейчас... вот я уже. Протяни руку.. ну? Сашка!!!
  
   Он кончиками пальцев дотянулся до её головы. Пальцы почувствовали волосы, густые и мягкие. Как он хотел тогда, в самолете прикоснуться к ним...
   - Саша... Сашка, слышишь? Дай знак! Я говорю - дай знак! Вот ты чувствуешь, это мои пальцы. А? Чувствуешь? Это я...
   Никанор в последнем рывке, сдирая кожу на плечах, втиснулся в желоб, где лежала она.
   - Са-а-а-ша!
  
   18:00
  
   Где-то стальными механическими ножницами резали на куски все то, чем гордились немецкие автомобилестроители.
   Она лежала у него на руках.
   Бледное лицо, закрытые глаза, густые брови, губы чуть приоткрыты. Словно спит...
   Янтарный амулет лежал в лужице кислоты. Камень постепенно растворялся и уменьшался в размерах. Наконец, он полностью исчез в ядовитой луже. Муха, что была замурована внутри, вдруг расправила прозрачные крылышки и полетела к уцелевшему автобусу...
  
   23:00
  
   - Все! Все кончилось, Никанор Сидорович. Вы меня понимаете? - кричал в лицо сидящему на песке мужчине молодой экскурсовод.
   - Может, ему укол поставить? - спросил по - английски смуглый араб из команды спасателей.
   - Какой?
   - Сильный седатик. Ну, снотворное по нашему. Так что, ставить?
   - Да, ставьте. Господи... Никанор?
  
   Острая длинная игла вошла в руку. Замерла.. Резко выскочила... На песок упал использованный шприц.
   - Костя, скажи арабам, пусть они его на носилки кладут и уносят.. Я его осмотрел, у него множественные порезы. Ничего серьезного. А вот плечо правое вывихнуто. Еще у него три старых дырки от пуль. Он что воевал? - Специалист из русского дипкорпуса вопросительно глянул на парня и закурил.
  
   00: 00
  
   Катерина вбежала на кухню.
   - Мам! Там нашего батю по телику показывают!
   У Варвары из рук тарелка выскользнула и разбилась. Она вбежала в комнату.
  
   - Мам... Мам! Тут по всем каналам катастрофу показывают в Африке. Передают русские туристы погибли.
   - Да ты гонишь, дура! Вон же.. Еще раз перемотай! Вон видишь?! Наш - то батя живой!
   Варвара не моргая глядела на экран.
   - Ну, записать на видик успели? Включите.
   Старшая встала.
   - Мам, может, не надо? Вот ты бледная вся.
   - Катька, дура! Отстань! Мама сказала включить.
   - Я же как лучше хочу...
   - Включи, дочка, - спокойно попросила Варвара.
   Запись началась с того момента, как ведущая в студии передала слово специальному корреспонденту в Тунисе.
   - Николай, есть какие - то подробности об автокатастрофе в пустыне Сахара?
   Молодой человек в ярко - красной футболке стоял среди рыжих песков. На заднем плане дымились искореженные обломки машин, вокруг которых суетились спасатели.
   - Светлана?! Я еще раз напомню: сегодня приблизительно в 17 часов местного времени на республиканской трассе: э... э... Хаммамет - Джерба в автобус туристической фирмы... э.. э... "Африка Вайлд Трэвел" с туристами на борту врезался седельный тягач, перевозящий химикаты. По предварительным данным, эЂэ .. э... все тридцать четыре пассажира, в том числе водитель автобуса и трейлера, погибли при столкновении.
   Прибывшие на место трагедии спасатели, полицейские и службы безопасности сейчас выясняют причину трагедии. На этот час отрабатываются две версии - теракт и человеческий фактор. Эксперты предполагают, что виновник автокатастрофы - водитель рефрижератора, который уснул за рулем... Так - же есть версия, что виноват водитель автобуса, который так - же не справился с управлением и...э - э к тому же превысил скорость. На месте трагедии сейчас работают специалисты, и прибывают вертолеты иностранных посольств. Светлана?!
   - Николай! Николай, скажите, а есть ли информация о жертвах? Есть ли среди них граждане России? И известны ли их имена?
   Варвара крепко, до боли сжала руки дочерей, сидящих по бокам. Кристина и Лена прижались к ней еще крепче.
   В это время крупно показали горящие обломки. Спасатели режут ножницами-прессом обшивку искореженного автобуса. На заднем плане люди в костюмах химзащиты поливают цистерну пенным раствором. И вдруг крупно на экране возникает перемазанное и исцарапанное лицо мужчины. Он, не моргая, смотрит куда - то.. Медики накладывают ему повязку на плечо и ставят укол в руку. Кадр держался несколько секунд. Но и этого времени хватило, чтобы узнать отца и увидеть, что с ним случилось что-то непоправимо ужасное...
   - Ни хрена себе... Вот батя попал, так попал... - не сдержалась старшая.
   - Господи! - прошептала Варвара.
   - Мам? Видишь?! Живой! Другие - то вон погибли.. А наш живой! Чего вы?!
  
   Николай, меж тем, упиваясь собственной значимостью, продолжал повествование из далекого африканского континента.
  
   - По предварительным, опять же, данным, среди погибших было трое граждан России. Как я уже сообщил э-э... ранее, все пассажиры автобуса погибли. Сейчас представитель посольства России в Тунисе летит сюда вместе с нашими МЧСовцами, и может быть.. э - э... с его прибытием мы узнаем еще какую - нибудь информацию. Светлана?!
   - Спасибо, Николай. А я еще раз напомню, что сегодня примерно в 17 часов...
  
   06:00
  
   - Вставай! Руський, вставай...
   Никанор открыл глаза. Вокруг все белым бело, аж глаза зажмурил. Резкая боль в плече заставила вскрикнуть.
   - Руська, идти...
   Смуглый до черноты, белозубый араб в белом халате стоял перед русским мужчиной в больничной палате и предлагал куда - то идти.
   Никанор повертел головой. Осмотрелся и спустил ноги на кафельный холодный пол. Араб заботливо нагнулся и пододвинул к ногам остроносые шлепки. Никанор вежливо кивнул головой, араб заулыбался.
   - Руська большой шибка... - Черный вытянул руки вверх, восхищаясь сложением Никанора.
   И развернувшись, пошел, давая знак больному идти за собой.
   В комнате, куда араб привел Никанора, его встретил европеец в хорошем костюме, белой рубашке и при галстуке. Араб несколько секунд вопросительно смотрел на европейца.
   Тот что-то вежливо сказал ему на английском, и врач, поклонившись, вышел.
   Европеец, не оборачиваясь, начал:
   - Никанор Сидорович, мы с вами как офицер - офицера поймем... Ну, какой на хрен теракт? А? Вы же сами все видели? Ну?
   - Вы русский?
   - Нет, бл..., японский. Присаживайтесь и рассказывайте, что там было на самом деле.
   - А можно воды? И вы не представились.
   - А черт! И действительно! Егор Витальевич. Возглавляю посольство в этой стране. Я сейчас.. - И вышел. Спустя минуту, он вернулся с кувшином, в котором была вода со льдом.
   - Ну?
   - А вам как - по военному или как очевидец? - спросил Никанор, сделав несколько глотков воды.
   - Да по хрену как! Мне одно нужно узнать - был там теракт?! Эти, местные, думают, что был теракт.. А я думаю, что их еще рано за руль автомобилей сажать. Это же как мартышка с гранатой. Полная непредсказуемость. Они же по жизни верблюдов своих по пескам гоняют, а тут машина. И вот тебе, пожалуйста - наши погибли...
   - Точно... - подтвердил отпускник.
   - Ты рассказывай...
   - А вы записываете, небось? - Никанор сощурил левый глаз.
   - А зачем? Официальная версия уже есть.. Это я чисто для себя.. - Дипломат вытер пот со лба. - Ну, так как? Жалко, небось, бабенку-то?
   Никанор так сверкнул глазами, что послу вдруг холодно стало.
   - Костя, сука...
   - Да, ладно, Никанор Сидорович! Ну, хорошо - товарищ полковник, расскажите и все! И я вас не держу.
  
   07:00
  
   - Ну, вот, я так и думал. А эти: бомба, бомба! Уроды! Ладно, приятно все же с вами было побеседовать, Никанор Сидорович. Знаете, может, я вам чем-то могу помочь? Ну, не стесняйтесь?
   Никанор задумался.
   - А где их хоронить будут?
   - Наших-то? Так это, сегодня уже спецрейсом, в Москву тела отправили... Там родственники их встретят.
   - Егор Витальевич, а когда я в отель попаду?
   - Да через два часа и будете... Тут вертолет есть.
  
   10:00
  
   Он шел по коридору отеля. Иностранцы расступались перед ним еще издали, завидев здорового мужчину, которого показывали по телевизору во всех новостях.
   Никанор завернул в ресторан.
   Араб - распорядитель юркнул под руку и, мягко взяв за локоть, проводил русского за столик. Быстро что-то скомандовал, и стол накрыли. Никанор опустился на стул.
   Все в ресторане сейчас смотрели в его сторону. Когда, насытившись, он встал, зал вдруг разразился аплодисментами. Люди разных стран вставали, аплодируя ему. Никанор от неожиданности растерялся. Не зная, что делать, он смущенно улыбался.
  
   07:00
  
   Всю ночь ворочался, под утро еле уснул. Сон не приснился - и к лучшему.
   Завтрак принесли прямо в номер и еще цветы живые, несколько букетов. Никанор спросил у араба - прислуги, мол, от кого? Тот заулыбался. Глазами захлопал и рукой махнул куда-то в сторону моря. Есть не хотелось. Мыслей в голове миллион. Как их в порядок привести?
   Полковник уныло посмотрел на креветки и мидии. Вышел на балкон и взгромоздился на лежак.
   Солнце основательно припекало. Никанор любовался мини-тропиками под балконом и сам думал: "Вот и отдохнул! Да... удалась поездочка! Отпуск, мягко сказать, - коту под хвост. Зато герой... Нужно жене позвонить!". - Мужчина встал и побрел, шлепая по мрамору босыми ступнями, к телефонам.
   Только прикоснулся к трубке, раздался звонок.
   - Алле! Никанор Сидорович? Алле, вы меня слышите? Это Костя...
   - Привет, Костя, - спокойно поздоровался Никанор.
   - Ух, ты! А почему такой голос? - поинтересовался юноша.
   - Да так, охрип немного.
   - Ага! Я знаю это ваше "охрип". Никанор Сидорович, тут Егор Витальевич поручение мне дал.. Так сказать, в приказном порядке. Ну, в общем, чтобы я за вами приглядывал, развлекал, по магазинам поводил.
   - В Медину?
   - Можно и в Медину. А вы откуда знаете? - И не дождавшись ответа: - Так это... я поднимусь?
   - Поднимайся. Только, Костя.. слушай: Я это, вроде той беременной бабы, огурцов малосольных страсть как захотел. Мне врач один говорил, мол, когда болеешь и аппетита нет, нужно захотеть чего прямо душа желает. Организм,
он же лучше нас знает, чего ему хочется. Правильно?
   - Прекрасное умозаключение. Но...
   - Так вот, Костюнчик, ты там в ресторане поспрашай, может, у них для русского героя есть огурчики? А?
   - Вы издеваетесь? Да? - спросил Костя на полном серьезе. - В Африке огурцы малосольные? Да?!
   - А ты сходи - авось?
   - Нет, ну я, конечно, схожу, но сразу говорю, это злая шутка! Очень злая...
   Через пятнадцать минут Костя заходил в номер к Никанору. У него в руках была тарелка, в которой в рассоле лежали зеленые малосольные огурчики.
   - Я так и знал!
  
   12:30
  
   - Ну? Как вы себя чувствуете? - спросил Костя с порога.
   - Спасибо - хреново!
   - Ого! Да я гляжу вы бодрячком! Ну, тогда отвечайте, что нам сегодня предстоит найти? - Костя щурился на солнце.
   - Сначала дочерям нужно подарки купить. Ну, и жене, конечно.
   - А себе?
   - Себе я уже подарок устроил... Всю жизнь вспоминать буду!
   Костя сочувствующе посмотрел на мужчину.
   - Пойдемте, Никанор Сидорович, сейчас такси поймаем и в Медину. Там арабский рынок, красоты всякие, достопримечательности. Там все найдется.
  
   Желтые малолитражные "Опели" и "Пежо" стояли прямо на входе из ворот отеля.
   Костя привычным жестом поманил ближайшего араба-таксиста, тот заулыбался и учтиво открыл двери машины.
   Пока ехали, - молчали.
   - Вот и торговый центр! - взмахнул руками Костя.
   - Где? - озираясь вокруг, спросил Никанор. - Это же древняя крепость.
   - Да! А внутри - рынок. Вы что, Никанор Сидорович, ни разу фильмов про арабские крепости не смотрели? Всегда рынки внутри были. Точно! А про волшебную лампу Аладдина помните? Сказку? Царевна Будур где Аладдина встретила? Правильно - на базаре!
   Никанор укоризненно посмотрел на молодого гида.
   Снова сказка. Я тут с цветочком одним, сказочным, никак не разберусь. А ты тут с лампой...
   - Так вот, на востоке рынок, или базар, имеет очень важное значение. Пойдемте и... кстати, что мы ищем ?
   - Для старшей Катерины нужен телефон сотовый, с чехлом каким-то необыкновенным.
   - О-о! Дорогой! Я знаю, где есть телефоны. Но нам тогда не в Медину!
   - А куда?- съехидничал мужчина.
   - А в супермаркет.
   - Ты же говорил, что в Медине все есть?- подозрительно сощурил глаза Никанор.
   - А я и сейчас скажу - там все есть! Но телефонов мобильных там нет. Еще не научились арабы телефоны сотовые вручную делать.
   -Тьфу ты! Ладно, пойдем! Далеко до твоего супермаркета?
   - Нет! Вот он,- улыбнулся Костя.
   Недалеко от крепости, стояла маленькая глиняная халупа, на которой по английски было написано:- "супермаркет".
   - У меня сортир на даче и то больше...
   - Зато в вашем сортире сотовые телефоны не продают!- Молодой человек уверенно пошагал в сторону магазина.
   Вошли. В полутьме еле разглядели темного же хозяина, с белоснежной улыбкой, который тут же спросил знаем ли мы английский, французский, немецкий или итальянский.
   Костя на арабском объяснил, что они русские, и потребовал показать телефоны и чехлы к ним.
   - Вы, Никанор Сидорович, на какую сумму рассчитываете?
   - Да, я же, Костя, в этих побрякушках ничего не понимаю. Мне вон на службе дают эти пластиковые пиликалки и показывают, куда тыкать. И все. Я же, пойми, к нашим советским военным аппаратам привык. Чтобы трубка, так трубка, чтобы палец в диск - и тринк, тринк по кругу, и оттуда - "Алло!!", а не это: - "Извините, аппарат абонента отключен или не доступен". У меня аж кровь сворачивается - как это недоступен? Как это вне зоны сети? Я, если надо, хоть кого достану, у меня все доступны!
   - Все ясно,- расстроился Костя. - А мне показалось, что вы продвинутый челл.
   - Нет, дорогой мой, продвинутый у нас челл - ты. И потому как ты продвинутый, я тебе объясню - мобильный телефон для нашей семьи спасенье, потому что моя старшая красавица дочь целыми днями на телефоне висит и висит. И трындит, и трындит со своими подружками, да этими пацанами сопливыми. И ведь совсем житья нет! Ни мне, ни матери не позвонить! А ведь еще две таких же подрастают. И что мне прикажешь делать? Очередь позвонить, как в мавзолей к Ленину, прости меня Господи. Теперь ты понимаешь, что для меня мобильный телефон?
   - Понятно!- таинственно произнес Костя.
   В это время араб вывалил на небольшой прилавок кучу пластиковых трубок.
   - Ладно. Сколько стоит хорошая игрушка?- спросил турист.
   - Ну, долларов двести. И сколько ей лет?- поинтересовался юноша.
   - А это зачем?
   - Ну, как бы вам объяснить?! Сейчас телефоны мобильные делятся на дорогие и дешевые, раскладушки - не раскладушки, смартфоны и карманные компьютеры, с видео и без видео. А еще они делятся на мужские и женские.
   - Твою мать! Двадцать, - отрезал мужчина.
   - Вот тогда ей нужна труба уже не для девочки, но еще и не для тёти. А чем она занимается?
   - А чем они в двадцать занимаются?
   - Чем? - удивился Костя.
   - Чем - чем?! Жениха ищет! Студентка она. Подрабатывает еще помощником юриста...
   - Ага, тогда вот этот подойдет. Для женской руки удобно. Немножко по деловому, но с шармом.
   - Сколько? И чехольчик!
  
   Вышли на улицу. Никанор еще раз, сурово поигрывая желваками на щеках, оглядел покупку и положил в карман.
   - Нет! Нет - нет - нет - нет! - запротестовал Костя. - Вы забыли про то, что самые ловкие воры - арабы?
   Никанор протянул покупку провожатому.
   - На, спрячь ты!
   - Так. Что еще?
   - Стерео!
   - Что?
   - Ты сегодня глухой, Костя?
   - Нет, но вы говорите непонятные мне вещи. Что значит "Стерео"?
   - Что-что?! То и значит-такая хреновина с колонками, на которую батареек не напасешься.
   - Центр музыкальный? Бумбокс?
   - Да, точно - чтобы и кассеты и диски играли, и караоке чтобы было. Ну, ты знаешь?!
   - Ну, тогда нам опять не в Медину!
   - Погоди, угадаю. В супермаркет?
   - Точно.
   - Опять туда же?
   - Нет. Придется пройтись.
   - Ну, ладно пошли.
   Через полчаса у Никанора в руках была яркая коробка с надписью "Сони".
   - А этот, твой бумбокс точно диски играет?
   - Точно! Зуб на мясо, Никанор Сидорович. Вашей дочери понравится, вот увидите!
   - Откуда такая уверенность?
   - Среди их возраста такая штука считается "хай - теком"!
   - Чего?
   - Ну, высшей технологией. Круто, в общем!
   - А! Ну, ты и сам - то еще молодой совсем.
   - Поэтому и уверен. У меня такой же! Только не розовый, как этот, а черный, вроде как мужской...- Юноша сощурил правый глаз и посмотрел на мужчину. Потом почесал веснушчатой рукой рыжую шевелюру и улыбнулся.
   -Как все сложно!
   Немного прошлись.
   - Слышишь, все равно в Медину надо зайти.
   - Младшей подарок? Да?
   - Нет...жене. И еще коньячка...
   - Ну, надо, так надо.
   - Ух ты! Костя, а кто это на пальму, целлофановый пакет со жратвой прицепил?
   - Пакет действительно целлофановый, но внутри не жратва. Вернее жратва-это финики.
   Пальма распростерла над путешественниками огромные зеленые листья, из-под которых свисали темно - желтые гроздья финиковых плодов. Они были обернуты в целлофановыми пакетами.
   - А вы знаете, в чем в арабских странах измеряется состояние, богатство? А, Никанор Сидорыч?
   - Знаю! Как и везде - в золоте, бриллиантах, или, на худой конец, в баксах. Нет? Нефть? В Афгане богатство измеряется в величине конопляных и маковых плантаций.
  
   - Точно. Почти в яблочко. В арабских странах, в Тунисе, например, - богатый тот, у кого много верблюдов, финиковых пальм и оливковых деревьев,-гордо отрапортовал Константин.
  
   - А если у меня три поля картошки, я богат?- засмеялся мужчина.
   - Шутите? Я вам серьезно говорю, - здесь каждое дерево по наследству передают, на каждое есть документ и родословная. Как у человека! Это же живое богатство. В Тунисе растет самое большое количество финиковых пальм - два с половиной миллиона! Вот!
   - А правда, что здесь "Звездные войны" снимали?- вдруг ни с того ни с сего спросил Никанор.
   - Чт-о-о-о??- изумился молодой человек. - А вы-то откуда про это знаете?
   - Остынь! Я в справочнике прочитал.
   Шли какое-то время молча. Никанор с интересом рассматривал бесконечные кальянные - кафе, которым не было числа. В них отдыхали одни мужчины. За всю дорогу от супермаркета они не встретили ни одной женщины.
   - "Прямо как в Афгане!" - подумал про себя полковник.
   Никанор, довольный, расхаживал по номеру. Поужинал с аппетитом. Поел сочных арбузов, фиников и дыню. На кровати разложил подарки, и, причмокивая виноградинами, рассматривал сувениры, прикидывая в уме: "Понравится? Не понравится? Угодил - не угодил?".
   Жене купил кожаные туфельки. Красивые, с загнутыми острыми носками, расшитые бисером и украшенные серебряными пряжками, как у Шахерезады.
   Ровно в девять за окном, всколыхнув наполненный ароматами воздух, начали свою программу неутомимые аниматоры, декламируя чего - то на разных языках. Хорошо. Нет, тревожно...
  
   Никанор сложил подарки в сумку и пересчитал деньги. Хотел позвонить домой, но прикинул в уме, сколько часов дома и передумал... Зевнул.
   - Завтра позвоню!- громко, сам себе сказал вслух и прилег на кровать.
   "Точно, завтра позвоню, и весь день.. обещаю-весь день, как и мечтал, буду валяться на песке! И даже не пошевелюсь... Даже если кто тонуть будет, глазом не моргну... И если сгорю ко всем чертям... И на обед не пойду - из принципа! Я в конце-концов сюда отдыхать приехал! Зато потом, когда-нибудь похвастаюсь - "Мол, а был у меня денек, когда я на море отдыхал, и весь день, не поверите, весь день на пляже валялся. Точно... Так и сделаю..". - Зевнул еще раз, и заснул.
   Среди ночи раздался звонок.
   Никанор пошарил возле кровати, залез рукой в сумку с подарками и достал новенький, купленный Катерине, телефон.
   - Алле? Кто это?
   - Здравствуй, Никанор, это я, Серафим. Ты уж прости, братец, что пришлось срочно уехать тогда. Не серчай. Я гляжу, пока меня не было, там такие дела произошли... Ну, да. Ну, да. Такие неприятности. Но самое главное - ты жив и здоров! Так что вынь от сердца.. И знай: все пока хорошо. Спи.
   - Погоди, - бормотал с спросонья Никанор. - Я запишу, чего запомнить надо?! - И уже чиркал по блокноту ручкой.
  
   Утром пришел Костя.
   - Привет. - приветствовал его чем-то озадаченный Никанор.
   - Как самочувствие, Никанор Сидорыч? Ого, я гляжу, ты инструкцию к телефону читаешь?
   - Да нет! Мне по нему Серафим сегодня ночью звонил. Представляешь? Тот самый, которого не существует.
   - Какой Серафим?- Костя посмотрел на трубку. Она, лежала рядом с кроватью. На табло светились цифры, а аккумулятор лежал отдельно в коробке на тумбочке.
  
   - Как такое возможно?- прошептал он.
   - В том-то и закавыка, дружок, - как это возможно?- сидел и размышлял Никанор.
  
   11:00
  
   Утро. Прекрасное утро. Почему в России таких не бывает? Позвонить домой..
   - Алло...Алло... Это кто?
   - А вы куда звоните?
   - Я в Чиров! А это...
   - Ну, и набирайте Чиров.
   - Бл... Так, еще раз... Цифр аж пятнадцать штук. Так, код Туниса, ага, код России, так - код Чирова и номер... Ну, давай, родная, возьми трубку...
  
   Промучился с телефоном примерно час, плюнул в сердцах и пошел на пляж.
   Никанор пришел к морю. Расстелил полотенце, как его учил Серафим Львович, и лег сначала на живот. Лег и осмотрелся. Все по-прежнему: все те же тела, все так же натянуты улыбки, иностранное "каркание" со всех сторон, механические эмоции. Да, прав был его исчезнувший розовобокий приятель, - европейцев скоро в школах эмоциям учить будут. Выработают специальные распознавательные элементы и правила, и будут обучать. Если человек споткнулся и упал - срабатывает в голове сигнал-мигает лампочка, человек смеется. Если он упал замертво, снова срабатывает сигнал -это плохо, человек огорчается и плачет. И так далее. Улыбки уже такие вышколенные, что иногда тошнит просто от этих нарисованных на сытых мордах, масках галантности и учтивости.
   Никанор образно представил, как в его голове сейчас сидят мысли - мозгоедки.
   Одна - как там дела дома. Нашли, чей это труп сгорел на рельсах? Куда делся Серафим и почему он звонил на неработающий телефон, у которого даже аккумулятора-то не было? И самое главное - что с ним происходит? Почему Саша погибла? Что эта встреча для него значила?
   Никанор проснулся от острой боли в правой руке. Он хотел поднести ее к глазам и рассмотреть. Повернул голову к плечу, а оно приблизилось к лицу оголенной сломанной и торчащей из сухожилий костью, ошметками красно-черного мяса с разорванными трубками артерий и вен, из которых брызгала фонтанами кровь.
   Никанор дернулся. Плечо развернулось, орошая все вокруг кровью. Он дернул левую руку, чтобы закрыть рану.
   К леденящему душу ужасу, он увидел, что рядом стоит мохнатая черная собака и рвет зубами его руку, отгрызая куски мяса, при этом громко чавкая. Её черная усатая морда перепачкана кровью. Его - Никанора кровью. Передними лапами она наступила на руку, придавила её своим весом, чтобы было удобнее отрывать от кости мясо.
   Никанор рассмотрел, что лапки собаки кончаются маленькими человеческими ручками, как у младенца. И именно малюсенькими пальцами собака вцепилась в его изуродованную кисть. И рвет зубами. Боже, как больно!
   - Сука!- взревел Никанор. - Пошла прочь!
   Ну, во первых, не сука, - а кобель, - раздался спокойный и знакомый голос откуда-то сверху. - Это кобель, и кличут его Желчь. Точно.
   - Убери его! - взмолился однорукий.
   - Ну, да! Не за тем же я его сюда приводил, чтобы убирать. Пусть жрет!
   Никанор услышал, как собака хрустит, перекусывая и пережевывая кости его пальцев. И чавкает.
   - .... Все что угодно, но только не чавкай!
  
   Савелий стоял все в том же светлом плаще и по-доброму, по-отечески, с заботой поглядывал сверху вниз, на извивающееся однорукое тело приятеля. Острый кадык, как и прежде, ходил ходуном, а воздухе стоял вполне приятный запах дорогого одеколона.
   - Да, пусть жрет. Тебе жалко, что ли?
   - Больно! - простонал окровавленный Никанор
   - А вот так?- спросил Савелий, передернул огромным кадыком и смачно харкнул на изуродованное плечо офицера.
   Никанор, вдруг перестал чувствовать боль, и вообще ему стало как-то хорошо. Он даже с сочувствием посмотрел в голодные глаза собаки.
   - Почему я?
   - Это её работа. Пусть она всю червоточину из тебя выгрызет. Периодически черноту надо из человека изжирать. Тем более, тебе скоро чернь эта только мешать будет. - Савелий устало зевнул.
  
   Желчь, насытившись и зажав в пасти обглоданную кость, завилял крысиным хвостом и поднял голову на Савелия.
   - Ну, что, радость моя, доволен? Ладно, пошли. Пока-пока...
   И уже сейчас Никанор рассмотрел хвост... Черный, кожистый хвост, что волочился за Савелием.
  
   13: 00
  
   - Мистер! Денжерес. Этеншен, мистер! Денжерес!
   Русский открыл глаза, схватился левой рукой за правую. Поднес её к лицу. Уколы миллиона иголочек разлились под кожей. Он задремал и во сне её отлежал.. Просто отлежал...
   - Мистер?
   - Да всё! Не ори. Все - O'кей! Все гуд... Идите. Спасибо. Сенк-ю! Господи, святы, перегрелся я на этом солнце. Надо намазаться чем-нибудь. Чем же Варвара мазалась? Сметаной. Тут, наверное, и сметаны-то нет...
  
   Костя легко бежал по пляжу. Он старался держаться самой кромки, между водой и песком.
   - Хорош! - отметил про себя Никанор. - Вот бы Катька такого нашла?! Ан нет! Припрет в дом какого-нибудь обалдуя. Константин! Хелп ми!
   - Приветствую героического отца! Что случилось? - спросил запыхавшийся гид.
   - Все супер, окромя одного- кажется мне, обгорел я малость! Что делать будем?
   - Ого! Да Вам "тридцатку" нужно мазать!
   - Это что такое?
   - Крем от ожогов! "Нивея сан N 30" с экстрактом алоэ. Это же надо было так обгореть.
   Костя долго растирал красную спину, плечи и живот обгоревшего здоровяка. Никанор времени не терял и сыпал на юношу вопросы:
   - А слышишь, Костя, вот как такое могло произойти - мобильник и вдруг без аккумулятора заработал? Может, ты чего не знаешь? Или я чего не знаю? А вернее, всего то, что сейчас телефоны такие пошли - им блок питания не нужен. Они как эти... Калькуляторы на солнечном свете работают. Ведь есть такие калькуляторы, которые работают на солнечном свете?
   - Есть!- сказал гид. - Но телефонов таких нет!
   - Хорошо. Допустим. А почему телефоны у нас в отеле не работают? Не могу дозвониться до дому.
   - Выясню. Я к вам, собственно, вот еще по какому делу пришел.. У вас завтра самолет...
   Никанор вздрогнул.
   - Что-о-о? Шутишь? - резко перевернулся на спину. - Константин, а может хватит?
   - Что хватит?
   - Ну, всего этого? - И перед глазами Никанора пронеслись события последней недели: сгоревший труп, несостоявшаяся авиакатастрофа, знакомство и гибель Саши, исчезнувший Серафим. Да! Еще Савелий... автокатастрофа. Теперь снова самолет.
   - Чего - этого? - непонимающе озадаченно спросил и посмотрел прямо в глаза ему молодой человек.
   Полковник понял - все бессмысленно. Да тут еще гид, фразу бросил, которая все сомнения о неизбежности разбила:
   - Вы же выиграли!? Именно Вы тысячный! Это судьба!
   Никанор сдался.
   - Ну судьба, так судьба. Костя, а ты знаешь, как папуасы охотятся на крокодилов?
   - Нет. А как?
   - У крокодилов есть инстинкт - по какой дорожке они из воды вылезли, по ней же они обратно и вернутся. Ну, видимо, то ли по борозде от хвоста, то ли они запах какой оставляют. Так вот, чернозадые это дело приметили и, не мудрствуя лукаво, просто смотрят, где аллигатор вылезал, и вслед ему втыкают нож с двумя лезвиями: одно - в земле, другое - из земли. Так вот, когда зубастый обратно в воду ползет, сам себе брюхо и вспарывает. Ты понял? Вот такая хреновина.
   - Здорово! А к чему вы это мне рассказали?
   - Так я, Костя, себя этим самым крокодилом и чувствую. Последнюю неделю особенно.. Что там про самолет?
   - А? А! Ну, значит слушайте и запоминайте - завтра в семь утра, вы улетаете в ЮАР. Знаете? Отлично. Лететь до аэропорта Йоханнесбурга семь часов.
   - Так долго?
   - Через весь материк! Ну, вот. Там вас встретит представитель нашей фирмы Нунья.
   - Что?
   - Не что, а кто! Нунья - это африканец, гид. Вот с ним вы сядете в автобус и поедете до Кейптауна. Там заселитесь в отель, - называется также - "Парадайз Бич" и, поужинав, поедете на морскую прогулку к мысу Доброй Надежды! Везунчик вы наш! После отдыхаете и осматриваете мыс Игольный. А через два дня обратно. Также - автобус, самолет и я, уже в Монастире, вас встречаю, отдохнувшего, полного радости и впечатлений! Ну, как?
   - Твои слова да Богу в уши, Костя. Все мне нравится, только вот этот самолет... А ладно, хрен с ним. А этот твой нунчак, знает хоть по - русски?
   - Не Нунчак, а Нунья. Он в российском Университете дружбы народов учился, так что с русским у него все в норме.
  
   07:00
  
   Самолет "Африкан Эйр" разогнался по бетонке монастирского аэропорта и ушел в небо. Пилоты, африканские негры, в белых рубашках с золотыми нашивками посмотрели друг на друга и, переложив рули, отдали лайнер в руки штурмана, который заложил в компьютер координаты Йоханнесбурга, одного из самых крупных городов Южно-Африканской Республики.
   Никанор пытался вспомнить все, что он знал о ЮАР.
   - Так, ну, во-первых, там были колонии, освоенные англичанами. И воевали там из-за... Из-за чего? А! Из-за алмазов... Точно! Еще. В ЮАР течет Лимпопо, где живет ужасный гиппопо, и доктор Айболит.. Опять сказка! Одни сказки кругом, куда не плюнь! Так, еще там же - долина Калахари и... стоп! Что там было написано в аннотации?
   Никанор открыл сумочку - планшетку и начал вытаскивать сложенные листы бумаги.
   - Ага! Вот оно... "Флора в районе Кейптауна уникальна и разнообразна. В предгорьях и равнинах Кейптауна насчитывается 16 тысяч видов редких растений. Многочисленны виды лилий, ирисов, маков, вереска, алоэ, и т.д. Кое-где даже сохранилось серебряное дерево, цветок, который стал национальным символом ЮАР...". Так значит, все складывается самым лучшим образом, даже подозрительно как-то. Создается такое впечатление, что вроде кто-то организовывает мне все это, чтобы я цветок младшей достал... Ну-ну, поглядим!
   Нунья оказался длинным, совершенно черным и лысым негром. Белки глаз и зубы - все, что в нем было белого. Да, еще ладошки и ступни светлые, а так чернее черного. Никанор даже и представить себе не мог, что такие бывают..
   Первый раз негра он увидел в Афганистане среди душманов. Во время одной из спецопераций.
   Взвод разведки, которым командовал Никанор, тогда еще молодой капитан советских войск, ушел в направлении Пешавара.
   Высоко в горах разведчики и нашли искомый лагерь "духов". Как оказалось, это была их перевалочная база. Никанор рассмотрел в бинокль спутниковую антенну. Несколько боевиков охраняли замаскированные земляные склады с оружием. Обойдя базу, разведчики еще раз внимательно все осмотрели и обнаружили то, ради чего их сюда в горы и послали - лабораторию. Отсюда, именно через эту базу к границе с Пакистаном, шли крупные партии наркотиков.
   Разведчикам был дан приказ обнаружить схрон или базу и передать её координаты в штаб. Самим же, оставаясь незамеченными, наблюдать до прихода отряда "Дельта". Обо всех перемещениях внутри базы докладывать постоянно. Особо подозрительных лиц сфотографировать и, по возможности, попытаться задержать.
   Никанор со своими разведчиками трое суток наблюдал за базой. Собрали они тогда много важного материала. Взвод уже был готов сниматься с позиций, и предоставить базу на растерзание "дельтовцам", как прямо у них из-под носа в горы ушел караван с одним из главарей душманов, неуловимым Джамалем.
   Никанор оставил двух бойцов, чтобы встречали спецназ, сам и еще трое пошли за караваном в горы. На одном из привалов Никанор увидел картину, которая запомнилась ему на всю жизнь.
   Джамаль в форме американского "зеленого берета", поигрывая саблей, танцевал у костра под аплодисменты душманов. Как оказалось, в банде были не только воины Аллаха. Среди смуглых бородатых лиц командир разведчиков разглядел черного негра.
   - Твою мать. Ты смотри, Трухин, негр у них там.
   - Да, я вижу, товарищ капитан.
   - Товарищ капитан, у них пленные...
   - Пленные? - переспросил Никанор.
   - Ну да!
   - Зачем им пленные?
   Капитан-разведчик сначала и не приметил, что эти двое были не душманы. Форма на них была такая же, как и на боевиках, лица заросшие, на голове накидки. Только вот оружия у них не было и передвигались они как-то вяло.
   Джамаль остановил аккомпанимент, подняв руку. Крикнул громко: "Шурави!".
   Подошел к пленнику и, пнув его в живот, повалил на колени. Потом достал наручники и защелкнул руки на спине. Взял за подбородок и повернул лицо пленного к себе.
   - Ну, что лейтенант, - сказал он по русски. - Слышишь? Я говорю на твоем языке. Это язык свиней, и сам ты свинья, потому что жрешь свиней. Ведь жрешь ты свиней?
   - Да, - прохрипел пленник.
   - После вашего языка рот чистить от грязи надо... И ты, свинья, уже обоссался и лежишь от страха в своем говне. За говно выкуп не дают. Сегодня ответ прислали!
   Джамаль расстегнул ширинку брюк и начал мочиться на голову узника. Его примеру последовали остальные душманы. После этого глава боевиков наступил на голову лейтенанта ногой, и резким точным движением вскрыл ему горло ножом. Ему поднесли пиалу. Он набрал в неё кровь и, крикнув - "Аллах Акбар!", начал пить. Передал другим, и каждый отхлебнул крови. После главарь душманов отрезал голову лейтенанту, взяв её за волосы, попросил сфотографировать. Несколько раз его щелкнули. Затем он сунул мертвую голову в мешок.
   - Ведите второго...- приказал Джамаль.
   Тут голос подал негр. Он что-то попросил Джамаля по-английски. Душман склонился в поклоне и произнес: - "Просьба гостя - закон!".
   После этого негр достал тонкую веревку и привязал её к небольшому куску кожи.
   - Руссо ням-ням!- воскликнул негр. Пленника повалили на землю и затолкали кожу
   ему в рот.
   - Глотай, свинья! - кричал Джамаль. - Глотай, а то голову отрежу!
   Пленник судорожно пытался проглотить кусок с веревкой, но в горле, видимо, все пересохло, и он начал давиться. Негр схватил бурдюк с водой, полил сверху в рот пленнику. Тому, видимо, все же удалось проглотить. Изо рта у него торчал кусок веревки, который обеими руками держал один из душманов. Черный налил воды в кувшин и бросил туда какие-то таблетки. Поднес ко рту пленника и посмотрел на Джамаля.
   - Еще пей! - приказал душман.
   Пленник судорожно глотал воду из кувшина.
   Далее произошло странное. Все, кроме держащего веревку, отвернулись от пленного, потеряв к нему всякий интерес, уселись к костру. Раскурили наркотики и начали рассказывать друг другу на фарси и английском какие-то истории. При этом передавая трубку с наркотиком по кругу..
  
   Вдруг держащий веревку вскрикнул и указал на пленного. Негр подошел к лежащему на земле и, перевернув, сдернул с него штаны.
   - Ага! Обделался собака! - обрадовался Джамаль. - Он твой, - объявил он негру.
   Из анального отверстия пленника наружу торчала веревка с куском кожи. Джамаль наклонился к несчастному и, поставив его на четвереньки, громко сказал:
   - ... - хорошее средство для вытаскивания правды. Майк - плиз.
   Негр взялся за конец веревки с куском кожи и намотал её себе на руку. Тоже самое сделал душман, который держал второй конец.
   Оба потянули концы на себя. По мере того, как натягивалась веревка, внутренности у пленника распрямлялись. Он стонал, ревел, хрипел и харкал кровью. Кишечник лопнул. Внутренние органы отрывались и давили друг друга, а веревка все натягивалась. Душман залез на дерево и привязал свой конец к стволу. Второй конец прикрепили таким образом, чтобы несчастный, словно кабан на вертеле, повис на натянутой струне.
   - Игра - трамвай! - вскрикнул Джамаль.
   Негр подлез под пленного и начал его расталкивать вперед и назад, вдоль веревки, чтобы он скользил по ней. Вскоре струна перетерла все, кроме костей. Пленного вместе с приведенным бараном освежевали...
  
   14:30
  
   Нунья с табличкой "Атлантис Волд"" улыбался во все свои тридцать два огромных белых зуба. Никанор подошел к нему и встал рядом. Нунья осмотрел незнакомца сверху вниз и обратно, поднял табличку повыше, вытянул на максимум свою черную шею и продолжил всматриваться в толпу прибывших пассажиров. Никанор, скучая, прикрывая голову намоченным еще в самолете платком, прошелся вдоль ряда встречающих и обнаружил, что табличка с русскими буквами есть только у этого долговязого негра.
   Пассажиры кончились. Длинный негр встревожено посмотрел на табличку и на самолет. Достал какую-то бумажку, сверил с названием на фюзеляже и
   выкрикнул в воздух, видимо, какое-то проклятье. Всплеснув руками, он развернулся, и снова увидел подозрительного, "подгоревшего" на солнце европейца с платком на голове и большой сумкой у ног.
   Африканец вопросительно ткнул тонким длинным черным, похожим на червяка, пальцем в табличку " Атлантис Волд". Никанор яростно закивал.
   Нунья открыл неимоверно огромный рот с огромными розовыми губами и спросил:
   - Мистер Светлов?
   - Да! Никанор. А вы - Кунька?
   - Нунья! - И рот растянулся в улыбке от уха до уха.
   Никанор сразу отметил, что все в этом черном было неимоверное: рост неимоверно длинный, неимоверно худой, черный, рот огромный, глаза дикие и желтые, зубы огромные, лысина сверкающая, пальцы длиннющие, мочки ушей.. Полковник даже ойкнул, когда увидел, что в мочки ушей африканца были вставлены тарелки. Настоящие блюдца были втиснуты в растянутые до чудовищных размеров мочки ушей.
  
   - Бля... Наверное, больно?! - поморщился офицер, немного привыкнув к увиденному.
   - Нормално!- сказал Нунья и завертел головой, отчего тарелки закружились вокруг шеи.
   -Ой, оторвешь уши, дурень!- заругался на него русский.
   -Добро пожаловать в Южно-Африканская Республика! - И протянул руку полковнику.
   Никанор бережно пожал её.
   - А теперь пойдем в автобус.
   - Сколько ехать?- спросил турист.
   И тут Нунья начал, как учили, словно автомат:
   - Южно - Африканская Республика занимает территорию один с половиной тысяча квадратных километров. Расположена она на крайнем юге африканский континента. На западе омывается Атлантический, на востоке Индийский океаном. Территория ЮАР в древности была населена народностями - бушмена, готтентонами и народами банту. В 1488 году португальца открыл южную оконечность Африки, и началась её колонизация...
   - Стой, Нунька! Я это в брошюрке прочитал. Ты мне расскажи, долго мы будем в Йоханнесбург ехать?
   - А мы в него ехать не будем!
   - Это почему?
   - А потому что в 1656 году голландской Ост - Индийской компанией было основано первый европейское поселение. Был борьба. А в 1961 году образовалась Южно Африканская независимый республика...
   - Здорово!
   - Правда?
   - Да. Но только ты мне не сказал, почему мы в город-то не поедем?
   - Потому что столица страны-Претория.
   - Твою мать! Ты прикалываешься, Нунька?
   Негр смотрел в глаза открыто и дружелюбно. Улыбка его была сродни блаженной. В глазах Никанор не нашел ни издевки, ни корысти, ни лжи. У собак такие глаза- беспредельно преданные.
   - Слушай, дорогой, а ты по-русски мне скажи, - "Куда мы едем?" - громко, членораздельно, проговаривая каждую букву, спросил русский турист.
   - А! Мы едем по плато Калахари в Кейптаун... Это долго.
   - Сколько долго?
   - Можно спать, просыпаться и еще спать.
   - Ты что, одурел? Это получается сутки?
   - Да. Сутки с половиной... Я не знаю, почему так далеко ты прилетал? Можно было в Порт-Элизабет приземлиться. Ближе к Кейптауну...
   - Да хрен его знает почему так далеко?!. Но по таким дорогам, да с такими кондиционерами.. А самое главное, с таким попутчиком - хоть на край света...
   - А мы и едем на край света! - улыбнулся африканец. - Португальские мореплаватель, так и думал - край света. Мыс Доброй Надежды субтропический климат. Наш республика? Это про моя родина. Природа у нас уникальный- тропический и как тарелка. Мы сейчас по дну едем - это Калахари, а вокруг края вверх пойдут - это горы, Драконовы и Капские горы.
   - А река Лимпопо где?
   - А Лимпопо остался там. Мы в другой сторона едем.
   Никанор почувствовал, как его глаза слипаются. Вокруг все было красиво и безумно интересно, но он устал от перелета.
   - А вот скажи мне, Нунья, как твое имя на русский язык переводится?
   - Черный муха.
  
   22:00
  
   Открыл глаза, темно. Луна огромная.
   - Никарор, ты проснулся! Никарор хочет кушать?
   - Точно, - бодро сказал проснувшийся русский турист, протирая глаза и потягиваясь. Классный у вас автобус! Кресло такое удобное - я выспался. И при своем росте.. Хотя при чем тут мой рост?- вспомнил, какого роста Нунья, и замолчал.
   - Уже вечер, ехать еще долго, нужно питаться.. Никарор большой - много питаться нужно!
   - Сколько время? И, это... мы хотя бы половину пути проехали?
   - Нет. Но уже близко к Капским горам.
   - Слушай, Нунька, скажи, черный ты человек, а неужели из-за меня одного через всю страну целый автобус гнали?
   - Так ты же особый.. Тем более, Екор Витальевиш, болшой начальник сам распорядился. И еще, ты же самый известный на всю Африка борец с терроризмом.. Ты думаешь, мы здесь спутниковый тарелка не смотрим? А?
   - Тьфу ты.. А есть действительно охота... Ух ты, это и есть горы?! Как ты говорил - Папские?
   - Нет, Капские. Скоро кушать.. там... - указал он своим черным пальцем на одну из зеленых вершин горы, - там есть ресторан.. Деревня. Нгумнга... Очень вкусный еда, все уже заказано.
   Автобус виток за витком забирался на самый верх африканского "рая".
   В ресторане Никанор увидел, что вся стена хижины увешана всевозможными масками.
   - Нунька! Это продается? Или что это?
   - Это от злых духов.
   - А!! Понимаю, как это тут у вас? ВУДУ!
   Нунья прижал палец к губам.
   - Тише, Никарор. Тише! Умоляю, нельзя вслух говорить. А то злые духи тебя заберут.
   - Ну да, такого большого тащить устанут. - И засмеялся. - Это местная шутка?
   Нунья изобразил испуг, но губы предательски расплылись в улыбке, и он, повеселевший, ответил:
   - Конечно, шутка.
   Никанор не заметил, что вся кожа негра покрылась пупырышками, словно он внезапно замерз.
  
   00:00
  
   Нунья убедился, что его подопечный с удовольствием поглощает пищу, сам же, сверкнув в полутьме белками глаз и обнажив белоснежные крупные зубы, улыбнулся. Под предлогом "Я скоро, по нужда пошел!" вышел на воздух и побрел в чащу.
   По мере того, как он входил в джунгли, все вокруг менялось: растения, склоняясь к его ногам, жухли и, засыхая, опадали, рассыпаясь в прах. Каждый след за ним превращался в пепел. Он шел сквозь лес, а деревья перед ним расступались, усыпая ему путь мгновенно пожелтевшими, опавшими и перегнившими листьями.
   Он взошел на вершину горы. Там, внизу "дремала" равнина Калахари, по ту сторону бушевал океан.
   Две высокие тени его уже ждали. Два слуги верхней триады Господства - Серафима предвестника... Они сейчас почти полностью скрывали свой лики под серыми накидками, из-под которых пробивался яркий божественный свет.
   Он, не оборачиваясь, начал на арамийском.
   - Приветствовать не буду, ибо нежданным не рад.
   - Он послал...
   Два кожистых хвоста щелкнули в воздухе, негр развернулся, и черные глазницы разрезали два вертикальных светящихся зрачка.
   - Кто здесь упоминает Его?
   - Савелий.
   - Савелий? Что за имя...
   - Некоторое время назад меня звали Гавриил.. Тебе же я известен как...
   - Габриел, - прошипел он.
   - Да, Габриел - длань Господня.
   - А второй? Кто второй?
   - Серафим.
   - Шестикрылый?
   - Нет, не шестикрылый. Мне пока этих, двух, хватает, - И расправил два белых крыла над собой. - Серафим-Предвестник.
   Вся опушка вмиг осветилась ярким светом. Тот, что еще недавно был Нуньей, вдруг скрючился и, закрывая лицо руками, прорычал:
   - Довольно!
   - Ты сделаешь, как записано.. - спокойно пропел ангел.
   - Да неужели? Смешно...Архангел и серафим. Вы в своем ли уме требовать? У кого? У меня требовать... Да сам ОН мне не указ!
   - А не Его ли кровью ты поливал..
   - А чем вы лучше? Вы же слезами Его землю орошали.
   - А ты успевал кровь собирать... по капле...
   - Так распорядился отец.. Семя добра взрастет после того, как будет полито слезами Сына Господа, семя же зла - Адов цвет взрастет орошаемо кровью его...
  
   - А еще?! Еще вспомни: И только тогда, когда девственница пожелает цветок всем сердцем и синими глазами обратится на восток, он будет сорван. И месяц ему не цвести... И войны прекратятся, и мор, и ..
   - И хватит! - прорычал черный пес, увеличиваясь на глазах.
   Громоподобный рев раскатом разнесся над Капскими вершинами. Джунгли и без того густые, словно воины, сомкнули ряды и стали беспросветными.
  
   - Это ложь. Почти две тысячи лет я храню его. Не разу он не был востребован людьми. Никому он, кроме меня, не нужен... - И рыкнул - Нет!
  
   Серафим остался на месте. Все так же спокойно, чуть прикрыв прекрасные голубые очи, молчал. Скрестив руки на груди и сложив крылья, ждал...
   Савелий, напротив, скинув накидку и сверкнув серебряным оперением, отлетел в сторону и приготовился к атаке.
   - Тише! Тише, - Царь мертвых младенцев - Ирод. Или ты забыл свое имя? Тебе напомнить, кто ты? Рука-то у тебя отсохла, после того, как ты гвозди сквозь плоть Его в крест вбивал, а сам шлем свой подставлял, чтобы кровь стекала... И языком своим слизывал её. Как был шакалом, так и остался.
   - Вы его не получите...
   И в свете ударившей молнии сверкнул адским огнем меч, и вытягивающаяся пасть оборотня прорычала...- "Он мой!".
   - Уж не посланникам ли Господа ты грозишь?
   - У меня нет другого выхода!
   - Ладно! - спокойно ответил Серафим. - Ты предсказуем.
   В белых лучах огромной луны сверкнули серебряные доспехи Савелия и ослепили Ирода. Тот взвыл.
   - Ну что ? Кол в грудь и прощение грехов. Представляешь, как его в таком виде Петр в рай запускать будет?
   - Да нет, - улыбнулся Савелий и в руках у него неизвестно откуда появился автомат Калашникова. На прикладе блеснула табличка с надписью "Архангелу-от Православного Синода".
   - Пара "рожков" с серебряными пулями, со смещенным центром тяжести и все.. Как медведя.
   Серафим -Предвестник положил руку на ствол автомата.
   - Нет. Он сказал оставить его в живых. - Обеспокоено пропел Серафим. - Только шакал может указать на цветок. Ну, пес, держись! - крикнул слуга небесной канцелярии, вынул из сумы серебряный намордник и, взмахнув крылами, взлетел...
   Джунгли внезапно ожили и потянулись своей чернотой к воинам Господа.
   Щупальца-ветви, паутина, вся чернота липкая да тягучая восстала и накинулась на Архангела и Серафима.
   Савелий, взмахивая серебряным оперением, резал тьму вокруг, Серафим, отбивая удары адского меча, слепил черного шакала, пытаясь прижать его к земле.
   - Держись, Габриель, сейчас из-под земли полезут!- вскричал ангел.
   Земля вспучилась... и полезли. Упыри, вурдалаки, полуистлевшие скелеты, все, что имеет силу в черном, давило со всех сторон на крылатых, сжимая кольцо.
   Оборотень бился яростно. Его меч сверкал, оплевывая огнем все вокруг. И если бы не стальная защита крыльев, перья Предвестника давно бы сгорели в адском огне...
   Они метались по всему небу, и, усмирив грязь земную, устремился Габриель в помощь своему побратиму.
   Там, высоко в небе они схватили его. Сжимая пасть и ломая клыки, Серафим всунул оскалившуюся морду Ирода в серебряный намордник. Ринулись все трое с небес. На земле осветил огнем Господа все вокруг Предвестник, а Габриель Длань Господня, разорвав грудь оборотня, вынул его черное сердце, склонившись над ним, шептал заветы и слова святые, при этом зашивая нитью солнца и завязывая узлом луны.
   - Ну, вот и все!
   - Разве вы меня не убьете?- изумился оборотень.
   - Нет! Против Его воли идут только безумцы.. Вроде тебя.
   - А что будет со мной?
   - То, что тебе и записано - пойдешь и сорвешь Адов цвет.. И отдашь тому, кто за ним пришел.
   - Я ослушаюсь..
   - Не получится. Теперь у тебя в черном сердце "серебряный чип" стоит.
   - Что?
   - Микрочип. Эх ты, двадцать первый век на дворе. Так вот, у меня блок управления - как только ты начнешь вести себя не по Его воле, я нажму вот здесь на кнопку и для начала твое черное, полное желчи сердце кольнет серебряная игла. А наперекор пойдешь - вот на эту кнопку нажму. И тогда прямо у тебя внутри разорвется ампула.
   - Со слезами Сына Господа!
   - Ты представляешь, что с тобой будет?
   - Даже мне трудно представить...- Серафим поднял глаза к небу. - Ядерный взрыв детская хлопушка, по сравнению с этим фейерверком.
   - Так что шакал... И свершится Его воля, как на земле, так и на небе.
   И Оба исчезли.
  
   01: 10
  
   Никанор допивал коктейль. Нунья вышел из густых зарослей и, придерживаясь тени, пошатываясь, подошел к столику, где заканчивал трапезу русский турист. Он буквально повалился в тростниковое кресло.
   - Что, живот скрутило?- озабоченно спросил Никанор.
   Негр кивнул.
  
   - Во-т! Я же говорил, - жратва тут у вас в Африке хреновая. Я сам первый день в Тунисе с горшка не слазил. Слушай, у меня в сумке "Мезим форте" есть. Жена положила. Это штука убойная. И еще "Ношпа", она спазмы снимает.. А ты, черная голова, наверное, про это и не знаешь. Эх ты, ну ничего.. Сейчас. - И убежал к автобусу.
   - Точно, жратва в этой Африке хреновая!
  
   02:00
  
   Когда Никанор вернулся, Нунья уже пришел в себя. Он посасывал через трубочку кокосовое молоко.
   - А мне оно не понравилось. Вот козье молоко.. Молоко, так молоко. У моей матери, она в алтайском крае живет, в Кемеровской области. Так вот у неё козы были, и она их доила. Мне врачи наши, когда я еще маленьким был, диагноз поставили "малокровие". Так она сказала: - "Я его вылечу!". И представляешь - вылечила, козьим молоком. Да, черный ты мой, Отелло!
   Нунья улыбнулся и устало подметил:
   - Это, видно, точно хороший молоко. Вон вы какой здоровый!
   Сели в автобус. Разложив сидения, русский турист предался познавательным слушаниям истории ЮАР от чернокожего гида.
   - Так вот, сейчас мы на вершине Капских гор, которая примыкают к Драконовым горам... Это конец Африки. Сейчас мы будем спускаться вниз к побережью. Здесь уже субтропический климат, здесь смешиваются Атлантический и Индийский океана.
   - Какой ты, Нунья, умный. А вот ты мне скажи, а жена у тебя есть?
   - Нет!
   - Жаль, а вот у меня есть. И детей у тебя тоже нет?
   - Нет!
   - А может есть? А? Может есть, да ты не знаешь? Небось, по студенчеству-то в Университете дружбы народов со всеми народами женского пола "подружился"?. Наверное, первый парень в общаге был? А?
   - Был, но детей нет. Это точно.
   - Жаль! А у меня есть - дочери. Три! Ты не представляешь, что это за ад.
   - Представляю. Очень хорошо представляю, что такое ад.. - И на мгновенье белки негра почернели.
   - Во-о-т. Ладно, маленькие были. А ведь выросли и.. Ну, да я гляжу, тебе не интересно. Ладно, давай свою выученную историю.
   - Капские горы пониже Драконовых, но они высотой две тысячи метров. Самое красивое в Африка - это цветущая деревья - джакаранда!
   - Молодец! А сколько в ЮАР населения?
   - Сорок один миллион человеков.
   - Отлично!
   - А вот ты мне скажи, мой африканский друг, - почему из этих сорока миллионов встречать меня послали именно тебя? Нуньку - черную муху?
   - Не знаю...
   - Ладно, проехали. А сколько тебе лет?
   - Две тысяча!
   - Сколько? - переспросил изумленный Никанор.
   - Ошиблась малость - двадцать восемь!
   - Ну, вот. А в армии ты служил? А? У вас тут в Южно-Африканской Республике армия то есть?
   - Есть, но я не служил. Я в Россия в университета учился. Ты что забыл? Брат мой служил в армия на границе с Зимбабве.
   - Так твой брат-погранец? Здорово! А я тоже на границе служил. С Афганистаном. Недолго. Город там такой есть, Джамбул. А по правде, и сейчас служу!
   - И я. Всю жизнь служу! - сказал Нунья, но уже без акцента.
   - Ух ты! - изумился Никанор. - Как это ловко у тебя получается иногда чисто по-русски говорить! Прямо даже с рязанским акцентом! Молодец, - встать в строй!
   Нунья заулыбался. Полковник вспомнил жену. И..
   - Слушай, Нунька. А ты знаешь, ведь со мной одна очень интересная история приключилась в молодости. Вот послушай. Был я курсантом, молодым мальчишкой - комсомольцем. И вот однажды на танцах, на дискотеке по-нынешнему, в Доме офицеров Советской Армии подрались мы с местными парнями. Деремся, значит, а она в ситцевом сарафане в горошек стоит у изгороди и беззвучно визжит. Так смешно, ты даже не представляешь! Посмотрел я на неё-рот от изумления раскрыл. А в это время теплой струйкой из разбитого носа бежит кровь прямо на мою курсантскую форму. Она, значит, после привела меня домой и положила на нос лед, который достала из огромного урчащего холодильника. Пока я сидел, задрав подбородок к потолку, она постирала мне китель, галстук и рубашку. А потом мы молча пили чай. Я надел выглаженную форму и ушел. И только когда вернулся в казарму, понял, что даже не спросил её имя. Стоял в наряде у знамени, а сам думал о ней. Нос и глаза залил сплошной синяк. Командир, словно отец взяв, меня за руку, отвел в санчасть. Я не спал две ночи. Ворочался и проклинал себя за то, что такой глупый и несмелый. Почему даже имени её не узнал? Ко мне приходили друзья-курсанты. Говорили, что в расположении только обо мне и судачат: "Мол, герой, гроза местных хулиганов". Другой бы обрадовался и загордился, а я сидел и губы от злости на самого себя кусал. Ребята, сверкая от возбуждения зрачками глаз и комсомольскими значками, смотрели на меня, ничего не понимали.
   И вдруг утром в палату пришла она. Улыбнулась, присела на стул. Я, как ребенок, натянул одеяло до подбородка, выставился на девушку, словно увидел приведение.
   Потом облизал пересохшие губы.
   - Как... Вас зовут? - поперхнувшись, спросил. Или даже не спросил, а прохрипел.
   - Варвара, - она еще шире улыбнулась. - А вас зовут Никанор!
   - Откуда вы знаете? - удивился я.
   - А я когда форму вашу стирала, нашла ваши имя и фамилию, а также номер роты и курс.
   - И верно! Нас заставляют хлоркой подписывать форму, чтобы не перепутать.
   - Ой, ли?
   - Ну или чтобы не воровали.
   - Понятно, - вздохнув, сказала Варвара. - Как Вы себя чувствуете?
   - Ой, Вы знаете, хорошо. - Разговор на "Вы" нравился нам обоим. Это было как игра, и оба играли в неё с удовольствием. - Так вот, Вы даже не представляете, как я рад, что вы пришли, - сказал я.
   - Ну, как же я могла не придти. Ведь я свидетель вашего геройства. Возле ОДОСА.
   - Ну, какое же это геройство-пару морд набить? - Как сейчас помню, надменно посмотрел куда-то в потолок. Сам же едва справлялся с волнением. Как она мне нравилась! Она сидела рядом.
   - А Вы надолго? - обеспокоено спросил я, а сам подумал: - "Вот бы её поцеловать!". Хотя нет, в тот момент я подумал: "Если её видели, а её видел дневальный, то теперь весь курс знать про неё будет. И не только курс, теперь лучше и в казарму не заходить. Дразнить и подкалывать будут". Посмотрел на Варвару:- "Да и хрен с ним, пусть подкалывают и надсмехаются, ради такой можно и потерпеть. Ну, конечно, не все. Можно горе - шутникам и в нос дать".
   Дело было весной. Я окончил училище и стал молодым лейтенантом. Мы с ней. Шли, гуляли по аллее. Она рассказывала мне, как всегда о том, что вот скоро уже станет совсем взрослая, мы поженимся и у нас будут два мальчика. Я, помню, смеялся и называл её глупенькой. Двое. Шли навстречу двое. Один спросил спички.
   Второй воткнул ей нож прямо в грудь, и, сорвавшись, с места оба побежали...
   Я даже среагировать не успел. Только подхватил её обмякшее тело. Только что она смеялась-и вот уже торчит рукоятка ножа из её груди. Теперь уже кричал беззвучно я.
   Скорая приехала быстро. Её увезли. Я пытался сесть в машину, но меня не пустили. Кто я ей?
   А утром я и мои сокурсники сидели, сжимая автоматы, в транспортном самолете АН-12, готовились прыгать с парашютами в район дворца Амина, диктатора свободолюбивого Афганистана.
  
   06:00
  
   - Никарор, почему ты замолчала?
   Никанор вздрогнул.
   - Нунья! Нунья! - позвал он шепотом.
   - Что, Никарор?- отозвался гид из темноты.
   - А позвонить откуда можно?
   - Куда? В Россию? Маме?
   - Нет, жене,- офицер разозлился.- Ну? Откуда?
   - Так отсюда и можно!- И вдруг из темноты к лицу русского мужчины приблизилась телефонная трубка. - На, звони. Код России знаешь?
   - Нет!
   - Набирай..
  
   Сердце туриста билось, как молот о наковальню - то звонко, то раскатисто, гулко.
   - Алло, - прозвучал сонный родной голос: - Кто это?
   - Варюша, это я - Никанор. Слышишь меня? Как вы там без меня? Со мной все нормально!
   - Алло, кто это?- спросил еще раз сонный голос жены.
   - Да я это и не кричи, девчонок разбудишь!
   - Алло, что так и будем молчать? У меня муж работает в органах - он сейчас позвонит кое-куда и вычислит, кто балуется! Так что перестаньте по-хорошему!
   - Алло, Варвара! Дорогая, ты что? Сдурела?- уже кричал в трубку мужчина.
   - У-у-у-у - ответила трубка.
   Помолчали.
   - Зато голос её услышал! - с искренним сочувствием проговорил негр.
   - Это точно, - подтвердил офицер. - Мистика какая-то! Представляешь, Нунька, я уже неделю в Африке и уже второй раз домой не могу дозвониться?
   - С третьего раза получится! Точно!
   - Это почему?
   - Мы же страна третьего мира! Поэтому у нас все с третьего раза получается! - И вдруг оба засмеялись...
   - А вот ты знаешь, Нунья, у меня ведь жену не Варвара зовут.
  
   07:00
  
   - Вот так я и очутился в Афганистане, - продолжил рассказ Никанор. - Воевал три года. Звание капитана быстро получил. Там звания быстро получали.
   Письма, что из Союза шли, сжигал, не читая. Боялся узнать правду - что с моей любимой стало. Я ведь улетел в то утро по тревоге и так не узнал, что с ней сталось. Выжила она или умерла. Там на войне много смерти. Она рядом, только к ней привыкнуть нельзя. Она, падла, всегда неожиданная и всегда разная.
  
   - Это точно, - промямлил тихо-тихо африканец.
   - Вот. У меня и друзья на перевалах Богу душу отдали. И в ущельях "безносая" их нашла, и под Гератом, и под Кандагаром. В общем, срок мне возвращаться в Союз пришел. А я и не знаю, как быть? То ли к матери ехать, то ли искать её? Струсил я... Испугался и полетел к матери. И ты не представляешь, милый ты мой Негоро, кто меня возле трапа встретил?!
   - Мама?
   - Нет - она!
   - Выжила?- обрадовался африканец.
   - Ага... Я её в объятьях душу, в глаза смотрю: -"Она. Моя любовь"... Только другая малость... Ну, думаю, ведь три года прошло. Многое изменилось. Вот я мальчишкой в Афган улетал - лейтенантиком необстрелянным, а вернулся боевиком-капитаном, с седыми висками. Война, она быстро из мальчишек мужиков делает.
   Поехали к маме, а Варвара, оказывается, уже два года живет у неё. Ну, не счастье ли? Счастье! Только чувствует мое сердце, что так не бывает. Слишком все хорошо. Слишком. И точно.. Однажды, когда дело до любви и страсти у нас с ней дошло, увидел я, что на груди её белоснежной ни шрама, ни царапины, ни следа от ножевого ранения. Я знаю, что медицина многое может, но совсем без следа убрать шрам -такого еще не может.
   - И что же?
   - И то.. Варвара никогда мне не говорила про сестру-близнеца, с которой не виделась годами... Светлана-так её звали. Родители поделили сестер еще маленькими, годовалыми малышами. Раз любовью распорядиться не смогли, так в утешение Бог и дал совершенно одинаковых девочек - одна отцу, вторая-матери.
   Варвара умерла через два дня после удара ножом. За два часа до смерти к ней приехала её сестра. И та ей поклялась, что найдет меня и станет Варварой. Потому что тело, Нунья, может умереть, а любовь нет. И к тому же близнецы они же особенные, они же чувствуют друг друга, ударишь одного-больно обоим.
  
   Вот так и любовь из одного сердца белой голубкой выпорхнула и в другое влетела.
   И Светлана стала Варварой. Дала страшную клятву. Приехала к моей матери и стала жить с новым именем. Моя невеста... А теперь и жена.
   Правда, вместо двух сыновей, у нас три дочери. Но это же ничего? И ты представляешь, а я ведь ни разу за эти двадцать лет даже вида не подал, что догадался.. Ни разу. Понимаешь, Нунья? Ой, да ты, я гляжу, плачешь чернокожий разбойник!?
   И правда, Нунья, как ребенок, сидел с ангельским лицом, и из его глаз катились по черным щекам совершенно прозрачные большие слезинки. Тарелки в ушах подрагивали, а когда он всхлипывал, ноздри расширялись.
   - А почему ты мне рассказала? - шмыгнув широким приплюснутым носом, спросил негр.
   - А я ведь все равно тебя больше никогда не увижу. Мы, русские, так часто делаем!
  
   09:00
  
   - Уже скоро приедем в Кейптаун! - радостно объявил африканец. - У нас говорят, "Африка началась с Кейптауна". Это первый город, который встречает мореплавателей. Здесь и порт самый красивая, и расположен город в предгорье словно у стола. Точно. Прямо у плоскогорья - "тейбл". С английского - стол. Ну, красива, правда?
  
   Никанор смотрел во все глаза на открывающуюся внеземную красоту.
   - Говоришь, порт красивый?
   - Ага. Кстати, оттуда и поплывем к мысу Доброй Надежды.
   Огромная зеленая чаша открылась путешественникам. Края-скалы. На дне уютно разместился отец африканских городов - Кейптаун.
   - Ляпота! - только и сказал Никанор.
   - Что значит ляпота?- переспросил Нунья.
   - Это значит красиво, очень красиво...
   Автобус, петляя по горной дороге, словно змея среди камней, спускался вниз.
   По обе стороны дороги тут и там в зарослях стали проглядываться хижины, и появились вездесущие торговцы местным колоритом. Бесконечные ряды масок, глиняных горшков, кораллов, жемчуга, причудливых украшений и статуэток, а также яркие платки и накидки. Прямо к автобусу из зарослей выбегали черные худощавые ребятишки и, широко открывая рот, кричали на английском.
   - Гут прайс... презент. Гут презент.
   - Куда ж они лезут-то, прямо под колеса? Вот черти полосатые!
   Африканец при слове "черти" вздрогнул.
   - А люди, действительно, здесь не такие...
   - Как на другой сторона Африка? Да? - поинтересовался африканец.
   - Точно. Там арабы, хоть и черные, но арабы. А тут уже всё, твои братья, высокие сухопарые негры. А кстати, вот в Америке "негр" - это обидное слово. Слышь, Нунья?
   - Мы не в Америка, а в свободный республика! - гордо произнес африканец, и тарелки в его ушах подпрыгнули вместе с мочками ушей вверх. Так он вздернул подбородок, этот свободолюбивый человек.
   - Ну, ладно. Понял, не дурак.
   Великолепный вид открылся русскому туристу, когда автобус замер на одном из изгибов дороги и внизу появился берег океана.
   - Это Атлантический океана.
   - Ух, еб.. Жаль фотика нету. Эх, прямо чудо!
   - Ляпора.
   - Неправильно - ляпота. Долго до отеля?
   - Нет, почти приехали. Сейчас устроимся в отель и на ланч. Обед. А после пойдем ногами в порт. Красиво... Очень красиво. Там морской прогулка.
   - Супер, - прошептал Никанор и почувствовал радостное возбуждение.
  
   10:30
  
   Отель "Парадайз Бич", так же как и в Тунисе, располагался на берегу, только теперь уже океана. Автобус подъехал к парадному входу. Негр-швейцар отсалютовал прибывшим и, сняв сверкающий цилиндр с головы поклонился.
   - Ух, ты! Ну, надо же, как нас встречают.. - Никанор поднялся с места и пошел к выходу из автобуса.
   - Никарор, не торопись. Сейчас откроют багажный отсек, и прислуга заберет твой багаж.
   - Да, у меня багажа-то. Всё же осталось там, в Тунисе у Кости.
  
   Негр-подросток, одетый в ярко-красный, облегающий костюм, в белых перчатках, и сверкающих лакированных туфлях, легко подхватил две сумки прибывшего туриста и исчез в открывшемся шикарном входе в гостиничный комплекс.
  
   Швейцар продолжал стоять, опустив голову в поклоне. Никанора это откровенно разозлило:
   - Нунья, скажи ему - пусть поднимет голову. Немедленно. Крепостное право и рабство уже отменили! Слышишь? Может, он не знает?
   - У него работа такая!
   - А может, ему чаевых дать?
   - Естественно!
   Русский достал тунисские динары и положил миллим в ладонь негру швейцару.
   - Тут у вас какие деньги-то, Нунька? Динары пойдут?
   - Можно и динары. Но лучше доллары.
   - Что? И это мне говорит человек, который, гордо задрав подбородок, сказал, что Америка - фуфло?! Ты же сказал, что вы свободная страна? Так где же свобода?
   - А при чем тут деньга?
   - А деньга, - передразнил Никанор, - всегда причем!
   - У нас вообще-то, есть своя деньга - франк!
   - Франк - это французский деньга! Вот если бы у вас был, например, какой-нибудь ЮАРк. Один ЮАРк - тысяча нуняк. Вот это другое дело! А то франк, доллар..
   - Ладно, не воркай, Никарор!
   - Правильно, не ворчи. А этот пусть уже разгибается.
   И пошли в гостиницу. Вслед за путешественниками в гостиницу влетела черная муха.
  
   11: 00
  
   Осмотрев номер и не найдя существенных отличий от тунисского, Никанор вышел на балкон и увидел странную картину.
   Внизу располагался небольшой дворик. На алых шелковых подушках вокруг круглого возвышения возлежали белые мужчины в ярких парусиновых накидках. Головы отдыхающих увенчаны золотыми лавровыми венками. Перед каждым лежаком стояли подносы с яствами. Виноградные гроздья, ананасы, сочные апельсины, арбузы, финики и вино. Мужчины говорили на незнакомом языке, пили красное и густое, словно кровь, вино из больших золотых кубков и смеялись
   На круглом возвышении танцевала обнаженная совсем юная девушка. У неё было смуглое тело и змеиные грациозные движения. Это танец под ритм музыки, которая доносилась неизвестно откуда. Мужчины почти не смотрели на неё, хотя зрелище поистине чарующее. Гибкое тело, совершенные формы..
   Она, как живой ручей, изгибаясь, опадала и, распластавшись на камнях разбрасывала волосы. То, вдруг собравшись в комок, словно кобра, вытягивалась в струну, замерев на кончиках пальцев ног, устремив руки к небу. Вот она, плавно изгибаясь, словно пантера, крадется, выгнув спину и подставив солнцу свои бедра. Сверкнула белоснежными зубами, ощерилась в дикой улыбке и, выбросив руки в стороны, подобно ночной птице, расправила свои крылья...
   Музыка становилась громче. Движения танцовщицы все быстрее. Зрачки глаз, небесно - голубого цвета, закатились, и девушка застонала. Её алые губы налились кровью и стали пунцовыми. Рот приоткрылся. Из глотки полетели сладкие звуки оргазма. Все вокруг, кроме девушки, замерло..
  
   Из стены вышел Нунья.
   У него на голове венок из черных роз, одет он был в серебряные сандалии, укутан в черную тогу. Не обращая внимания ни на кого, он подходит к девушке. Склоняется к ней. Она стонет..
   Нунья, высунув неимоверно длинный розовый язык, проводит кончиком вокруг пупка, который лоснится в лучах полуденного солнца. На нем выступили капельки пота. Он слизывает их. Девушка уже кричит и выгибается в истоме.
   И тут африканец достает из-под накидки сверкающий, искусно сделанный топор и рубит им девушку между грудей. Грудная клетка буквально разорвалась надвое, и из неё фонтаном брызнула кровь.
   Нунья длинными пальцами залезает под трепещущее легкое и вырывает черное, кровавое сердце. Бросает его в золотой чан и уходит... Так же незаметно, как пришел.
  
   Все отмирает.
   Мужчины, прикрывая лица руками, вскакивают со своих лежаков, переворачивая вазы с фруктами, опрокидывая подносы. Указывают пальцами на растерзанный труп. Что - то кричат. Во дворик вбежали воины римского легиона. Именно легионеры, со сверкающими щитами, в шлемах с вьющимися хвостами и короткими мечами. Они встали по периметру дворика.
   Главный, легат легиона выводит испуганных патрициев в открывшийся проход в стене. Все, в том числе и воины, покинули страшное место.
   Спустя несколько мгновений во двор вошел хромоногий здоровяк, одетый в черный фартук мясника, и, взяв девушку за ступню, утащил за собой в открытую дверь. Только после того, как никого во дворе не стало, пришел в себя невольный зритель произошедшего - Никанор. Перед его лицом, замерев в воздухе, висит, сверкая крылышками, большая противная волосатая муха. Русский захлопал глазами и рванул в туалет. Там полковника вывернуло...
  
   11:05
  
   - Никарор, можно войти? - раздался голос из-за двери.
   - Нет! - страшно закричал Никанор. - Нет, Нунья. Не сейчас.
   "Суки! Я знал, это подстава. Это точно подстава. Меня не зря сюда заманили... Сейчас на меня убийство повесят. Это так делают, чтобы своих не подставлять. Повесят мокруху на иностранца, и трава не расти..". Снова стук.
   - Никарор, пойдем, кушать приготовили. Необычно. Сюрприз. Вкусненько!
   - Сейчас! Сейчас! - едва сдерживаясь, почти спокойным голосом отвечал полковник, а сам на цыпочках крался к кровати, где лежали сумки. Про себя же думал: - "Ага, знаю я, какой сюрприз вы мне приготовили, мистер черный убийца. Маньяк. Точно. Почище того, что в Афгане. Бля.. Угораздило же меня?! А почему именно меня?". Схватил сумки и тихо прокрался к балкону.
   - Так, сейчас спрыгну с балкона и в дверь.. Так... на улицу и в переулки. Главное, за город выйти, уж в лесах-то им меня не поймать.
   Выскочил на балкон и увидел прямо перед собой, что никакого дворика и в помине нет. Прямо под балконом начиналась белая полоса пляжа, а за ней безбрежная гладь океана. Никанор как стоял, так и сел. Где-то были слышны глухие удары в дверь. Жалобный голос африканца, умоляющего о чем-то невидимого туриста. "Как? Почему? Зачем?"-вертелись вопросы в голове русского туриста. Подобно карусели, они пролетали перед глазами, и ни на один ответа не было.
   Океан был спокоен. Соленый бриз едва дул. По воде шла мелкая рябь, зелено - желтые волны лениво наползали на песок и откатывали обратно. И снова... Вдалеке виднелись трубы пароходов. А у самого мыса проплывал огромный танкер. Он медленно, но неотвратимо уходил вдаль, пока не превратился в маленькую точку.
   На пляже не было никого.
  
   "Наверное, в это время загорать опасно - можно получить тепловой удар," - подумал Никанор и поймал себя на мысли, что думает сейчас совершенно не о том, о чем следовало бы.
   Дверь, однако, уже ломали. Никанор заплакал...
  
   11:10
  
   Нунья вдруг почувствовал, как сердце его кольнуло, сначала тихонько, а потом сильнее... Он схватился за левый бок. Рука негра увеличилась в размерах, и стальные когти вырвали кусок стены вместе с дверью. Африканец ввалился в номер уже почти без сознания. Он судорожно хватал ртом воздух. На его лице вдруг выступили вены и мелкие сосуды. Словно лицо вдруг накрыла неведомая доселе черная сеть.
   - Никарор, не делай больше так... не закрывайся никог... - И тупая игла вновь врезалась в сердце.
   Полковник, сидел на балконе. Дверь была распахнута. Он даже не оглянулся посмотреть на сломанную дверь. По его загоревшим щекам катились слезы. Последний раз он плакал, когда сидел над семейным альбомом в доме родителей жены и разглядывал фотографию, где на него смотрели девочки-близняшки... Варвара и...Тогда он узнал правду.
  
   - Видишь, что ты наделал? Никарор, я же за тебя так волноваюсь, что у меня сердце закололо.
  
   Никанор смотрел на водную гладь океана. Негр опустился на пол рядом. Оба сидели молча и смотрели вдаль. У одного сердце болело за то, что все в его жизни наперекосяк. Что он, словно магнит, притягивает беду, заставляя страдать всех вокруг. И даже в этом красивом мире на другом конце планеты нет для него кусочка счастья.
   У второго сердце болело, потому что он получил предупреждение.. Серебряной иглой, как и было обещано.
   Сидели и молча страдали. Каждый по-своему.
   Русский по-русски, а ...
  
   11:40
  
   - Зачем ты сюда приехал, Никарор?- спросил Нунья.
   - А черт его знает, какого хрена я здесь забыл, - спокойно, совершенно без эмоций, ответил русский и повернулся к африканцу: - Знал бы, сказал.
   - Черт знает. И ты знаешь. И скажешь. Потом. Я подожду. А сейчас пойдем. Есть хочешь?
   Никанор отрицательно повертел головой.
   - Ну, и ладно. Прогуляемся.. А то... Ты прости, пришлось дверь сломать. Думала, случилось с тобой что нибудь.
   - Какой ты заботливый, Нунька, спасу нет! - улыбнулся усталой улыбкой полковник и встал: - Ну, надо, так пошли.
   Вышли из номера. В коридоре уже суетятся черные служки в красных сюртуках. Спустились вниз и вышли из отеля.
   - Нам по улице вниз, - сказал Нунья и указал куда-то в сторону выступающего вдали мыса. - Ты меня рядом держись.. чтобы не потеряться. И ничему не удивляйся.
   Шли пешком. Атлантический ветер обдувал, приятно прикасаясь к коже, словно это было теплое и нежное дыхание океана. Запахи моря вперемешку с ароматами тропических растений смешивались и получался райский коктейль. Эти запахи витали повсюду. Они будто становились вязкими в этом климате. Их можно было пить.
   Чайки, альбатросы.. Чем ближе путешественники подходили к морскому порту, тем их становилось все больше. Набережная.
   - Прямо Лас-Вегас! - вырвалось у полковника.
   Гид обернулся и посмотрел прямо в глаза русскому.
   - Ты был в Америка?
   - Нет, но по телевизору видел.
   Негр секунду помолчал.
   - У нас красивее! - И пошел дальше, увлекая за собой путешественника.
   Набережная представляла собой бесконечную череду баров, ресторанов, всевозможных магазинов и лавок. Все вокруг сверкало и переливалось. Зазывалы приглашали на всех языках мира посетить их заведение. Толпы иностранцев. Все это было ярко разрекламировано. В этом людском море, словно айсберги, плыли повозки с товаром, тут и там женщины-зулуски несли на головах пирамиды кувшинов или огромные блюда с чем-то экзотическим. Автомобили сигналили, экскурсоводы и зазывалы кричали. Между тем, этот шум не напрягал, а наоборот- ты становился частью этого сложного механизма, и хотелось самому кричать, играя в эту стихию. И Никанор заиграл.
   - Нунья! - громко крикнул русский. - Нунья!- кричал он, подражая зазывалам: - Нунья, я иду за тобой!
  
   12: 00
  
   - А знаешь, почему мыс Доброй Надежды так называется?
   - Почему?
   - Потому что он дает надежду на то, что "ОН" когда-нибудь найдет все-таки путь в свою гавань.
   - Кто "он"?
   - Летучий Голландец...
   Белоснежные яхты покачивались вдоль причала. Они были разные - и маленькие с парусами, и большие с трубами, и совершенно роскошные. Они занимали огромное пространство морского порта.
   - Это причал для частных судов. А вот тама, - африканец указал длинным черным пальцем в сторону солнца, - там каботажный порт и государственные, и военные суда. Большие танкеры наливники - круизные пароходы и даже... - негр сощурил один глаз, - ледоколы иногда заходят к нам.
   - Да ну?! Вот тут, Нунька, ты соврал, так соврал! Это зачем же в Африке ледоколы -то нужны?
   - А, Никарор, ты хоть и шибко умный, но видать не знаешь, что все суда, которые в Антарктиду идут, через Кейптаун проходят! Вот это, Никарор, залив Фолс. Здесь самый прозрачный вода в мире!
   - Опять неправда! Самый прозрачный вода - родниковый!
   - В Америка?
   - В Россия!
   - Ну, ладно, - согласился негр. - А вот там и есть полуостров Кейп. И теперь на спор - на пляжах Кейпа самый белые и самые нежные пески.
   - Согласен!
   Улыбнулись и пожали друг другу руки.
   - Нас катер от "Атлантис Волд"" уже ждать!
   В огромном морском порту было отведено специальное место для туристических, экскурсионных суденышек. Яркие катера, пароходики и экзотические деревянные лодки с моторами - все они швартовались здесь и издали напоминали музей.
   - Наша вон та.
   Африканец и русский подошли к баркасу, сооруженному на манер времен великих морских завоеваний, с надписью "Атлантис Волд"". Нунья поприветствовал черных моряков.
   - Сейчас выйдем из порта и будет роскошный ужин. Наши друзья для тебя организуют рыбалка. Ты поймаешь рыба и её приготовят! Вкусненька! А пока смотри, как красиво!
   - Рай!
   - А ночью, когда весь полуостров светится огнями, будто светлячков много - много, еще красивее! Ляпора!
   - Лепота!
   - Ну, я говорю лепора!
  
   17 : 00
  
   Барка вышла в открытый океан. Обогнули полуостров.
   - Можно рыбалка! - весело вскрикнул Нунья.
   Черные моряки закивали головами.
   - Что делать-то?
   Один из моряков подошел к русскому туристу и, взяв его за руку, подвел к самой карме. Второй вручил ему короткий спиннинг. Нунья комментировал:
   - Это удочка. На неё ловить рыбу можно.
   - Да, ты что? Никогда бы не догадался! - огрызнулся Никанор.
   - Ты сейчас на крючок одень наживка.
   Черный моряк уже держал в руке маленькое ведерко с наживкой.
   - Ёб.! Так там же золотые рыбки плавают!
   - Это не золотые рыбки, это планктоновая треска. Точно! Для тунца-это самый вкуснятинка!
   - Нунья! Откуда у тебя взялось это слово долбанутое - "вкуснятинка"?
   - Как откуда? Из России! По телевизору постоянно показывала - "Сметана- вкуснятинка!".
   Мореплаватель с ведром секунду, другую глядел на нерешительного туриста. Улыбнувшись, ловко поймал золотую рыбку в ведре и наживил на крючок.
   - Теперь закидывай! - торжественно объявил африканский гид.
   Никанор ловким движением заядлого рыбака закинул грузило с крючком далеко за корму барка.
   Так ловко, что моряки зааплодировали. А подхалим Нунья что-то им сказал, похлопав русского по плечу и заулыбался.
   - Ну, вся рыба твой!
   - Ага сейчас кита поймаю или камбалу. А ты, Нунья, знаешь, почему камбала плоская и у неё глаза выпучены?
   - Нет.
   - Это потому, что с ней кит любовью занимался!
   Негр сначала смотрел на палубу, размышляя над тем, что смешного сказал Никанор. Потом пересказал морякам. Те почему-то засмеялись. Нунья, ошарашенный, непонимающе отвернулся и еще долго молчал, пока не разразился громоподобным смехом и начал кататься по палубе.
   - Дошло! - громко сказал морякам русский и указал пальцем на африканского гида.
  
   В это время спиннинг рвануло из рук. Черная братва кинулась на помощь. Все вместе, сантиметр за сантиметром, вытаскивали из воды добычу, которая, яростно сопротивляясь, пенила вокруг воду, не давая рассмотреть, что же там попалось?
   Один из черных мореплавателей спрыгнул в воду и, подплыв к добыче, нырнул. Через минуту на поверхности образовалось кровавое пятно. Затем вынырнул счастливый моряк. Он, сверкая зубами, указал куда-то на воду рядом, и приказал тянуть.
  
   17:30
  
   - Такого тунца давно не ловить в этих водах! - возбужденно говорил негр. - Ты правда счастливчик!
   - Это тоже из России?
   - Что?
   - Программа была "О! Счастливчик"?
   - Нет, по правде.
   Моряки-африканцы рассматривали лежащего на палубе тунца-гиганта.
   - Ёб.. Это ж акула целая! - поразился Никанор. - А вот фотоаппарат есть?
   - Есть! - обрадовался Нунья. - У Зузы есть.
   - Покупаю!
   Никанор лег на палубу рядом с тунцом для сравнения, фотограф же залез на мачту и сверху фотографировал, сначала русского, а потом всех желающих. Последний кадр был потрачен на снимок, где вся команда с русским держи на руках чудо-рыбу.
   Черный повар в белоснежном колпаке на глазах у удачливого гостя начал разделывать рыбину.
   - Будет такой чудеса, - облизывался гид, и тарелки в его ушах возбужденно подрагивали.
   - Точно, - романтично сказал Никанор и устремил свой взор к мысу.
   Баркас, мирно покачиваясь на волнах, дрейфовал вокруг полуострова, а чернокожий сказитель рассказывал и рассказывал русскому туристу, очарованному природой, про Африку, про её культуру и не забывал привлекать внимание к тому, что все это время вытворял для гостя повар.
   Вот, наконец, над океаном появились звезды. Солнечный диск безнадежно утопал в водах Атлантики.
   Никанор никогда такого не ел. Он на секунду даже потерял дар речи. Его языку и организму в этой жизни много довелось испробовать. Но такого...
   - Ой, а можно еще? А?- просил русский богатырь добавки.
   - Конечно, можно! Такой большой рыба. Долго можно есть!
   - А как это называется?
   - Тунец под ананасовым соусом. С маисовым маслом, вываренный в кокосовом молоке и обжаренный в ананасах.
   - Твою мать! Такого дома и не соорудишь! А мы вот уху варим.
   Насытившись, гид и интурист поднялись на верхнюю палубу.
  
   21:00
  
   - Нунья, я кажется, заболел. Мне бы обследоваться.
   - Почему ты так решил, Никарор?
   - У меня за последнюю неделю уже три раза видения были. Представляешь?
   - Может, это тропический рихорадка?
   - Может. А может, и сбрендил я от перенапряжения.
   - Что сделал?
   - С ума сошел!
   Помолчали.
   - Слушай, это же волшебный рай! - Впереди, переливаясь, светились миллионы огоньков.
   - Это Кейптаун! Я же говорил, красиво.
   Никанор и Нунья лежали, покачиваясь в шезлонгах.
   - Да, дорогой мой черный дружок, я же, наконец-то, вспомнил зачем, собственно, сюда прибыл!
   Негр насторожился. Он привстал на своей лежанке. Без акцента, проговаривая все буквы, спросил:
   - Может, не надо? А? Ну, не сейчас?- И в левом боку у африканца слегка кольнуло.
   - А почему? Надо сказать, а то опять забуду.
   - Да будет так. Ну, и зачем же?
   В чистом ночном небе сверкнула молния. Русский вздрогнул. По спине прошелся озноб и стало вдруг как-то плохо. Словно предчувствие чего-то неотвратимо поганого овладело в этот миг сердцем полковника. Он кашлянул, прочищая горло.
   Кашлянул еще раз, другой... Что-то застряло в горле, мешая говорить.
   - Мне нужен... цветок. для дочери. Адов цве...
  
   Молния сверкнула так, что полковник на миг ослеп. Закашлялся. Из горла выползла черная муха.
  
   - Да?
   - Да, - не унимался русский, - Бл.. Да что ж это такое-то? Херня какая-то... Для дочери младшей... цветок. У вас в Африке в книге написано, есть.
   Дальше молния уже ударила в баркас, и океан швырнул баркас ввысь. Никанор схватился за поручни. И уже теряя сознание, увидел, как Нунья стоит как не в чем ни бывало на палубе, хотя баркас клонится из стороны в сторону. А он стоит и смотрит, и не шелохнется.
  
   22:00
  
   Голландец, капитан Виллем Схаутен, собрал свою команду и, задумчиво посмотрев в сторону востока, поиграл желваками на обтягивающих скулы щеках. Сплюнул на прибрежные камни, вынул трубку из нагрудного кармана кителя, а за ней и кожаный мешочек с генуэзским табаком. После чего привычным движением взял щепотку табака, в аккурат для того, чтобы забить жерло трубки. Помяв табачок подушечкой большого пальца, он снова устремил свой взгляд на восток. Достал огниво. Чиркнул несколько раз подкурил трубку. Сделал несколько затяжек, он развернулся на высоких каблуках капитанских сапог с серебряными пряжками, и обратился к команде, которая выстроилась на берегу, ожидая речи капитана.
   Голландец оглядел всех. Позади покачивался на волнах красавец-фрегат.
   - Ну что, тысяча чертей? Кто не верит в то, что я его найду - вон отсюда! И морского ежа вам в глотку! Кто верит - за мной. И пусть нам улыбнется морской черт, а фортуна реет над нашими парусами! Мы найдем Адов цвет или умрем! - Так он сказал и поднялся на борт.
   Это была четвертая экспедиция капитана Схаутена. Четвертый раз он искал путь в Индию, где, по сказаниям шамана из племени Емь-Тавастов, растет цветок бессмертия. Долго они плыли... Много всего было. Земля, которую они видели, не была новым светом - волшебной и такой манящей Индией. И вот однажды утром земля вдруг кончилась. Кончилась и все. Возник пред ними утес огромный, упирающийся вершиной в небо.
   - Это и есть конец земли обетованной! - возвестил голландец. - А за ним наша мечта! - И прослезившись, продолжил: - Нарекаю этот мыс Горном!
   И точно - в карты записали: "Мыс Горн - конец земли обетованной".
   Можно, конечно же, спросить: откуда такое название - Горн?
   Во первых, если уже быть точным - не Горн, а Хорн - так называется город в Нидерландской провинции Северная Голландия, который снарядил эту экспедицию для неуемного капитана.
   А во-вторых, действительно, уж больно гордо подпирал своей снежной вершиной этот мыс небеса, что другого названия как Горн ему и придумать было невозможно.
   Но... Оставим смелого капитана Схаутена .
   Прошли года.
   Этого звали Ван Дер Декен. И был он похож на Схаутена, как две капли воды. И был он так же капитаном. Еще бы, ведь он тоже был голландцем, да еще и упрямым, как черт. Или даже тысяча чертей! И смотрел он так же вдаль, за горизонт, покуривая трубку. И его заиндевевшая кожа на щеках была пропитана морской солью. И можно было подумать, что щеки отважного морехода были сшиты из той кожи, что и паруса. Острые скулы выступали, как коралловые рифы, а нос с горбинкой выдавался вперед, разрезая морской воздух, словно это нос самого фрегата, что летит по волнам к новому свету.. К мечте и сказочным богатствам, а самое главное - к бессмертию.
   Зорко смотрит голландец вперед. И видит уже он конец земли - белоснежный мыс Горн.
   - Ага, вот ты каков! - развеселился неутомимый капитан. - Ну, что ж, джентльмены, обойдем мыс и вперед к богатству и славе! И найдем этот чертов цветок, и пусть он расцветет в моих руках. Станем мы бессмертными и тысяча муррен и одна каракатица нам в ребра! - И засмеялся так, что жутко всем стало.
   А ветра задули в лоб фрегату такие, что как не пытался он менять галсы, перекидывать паруса, убирать их совсем, налегать на весла все напрасно.
   Грозил голландец небесам кулаками, пускал из ноздрей дым и так бранился, что вокруг фрегата рыба стала вверх брюхом всплывать.
   Бились против ветров капитан и вся его команда с таким напором, что когда вконец потеряли все силы и терпение, поднял он голову к небу и, плюнув в сторону мыса, так выругался, что небо, огорчившись, пролилось дождем, как бы очищаясь от нанесенной обиды.
   Мокрый голландец, известный в ту пору мастер браниться и богохульник, каких свет не видывал, такое отправил чудовищное проклятье небесам, что некоторые матросы попрыгали за борт от страха.
   Этот же не унимался. Тряся кулаками, поклялся своей усопшей матерью, что будет хоть до Страшного Суда огибать проклятый мыс, пока, наперекор буре, не обогнет его! И что же? Гордого и злоязычного голландца тут же поймали на его же словах!
   Господь осудил его до скончания веков скитаться по морям и океанам, никогда не приставая к берегу. Бог, он же все видит, а уж слышит как!!!
  
   И с тех самых пор бродит по морским просторам корабль - призрак в поисках мыса Доброй Надежды, причалив к которому, проклятые моряки смогли бы обрести эту саму надежду на то, что Бог смилостивиться над ними и простит.
   Кто увидит Летучего Голландца - тому беда. Потому что проклятый капитан мертвый мстит живым. Завидует тем, кому суждено вернуться на землю, к своему берегу, в свой порт. Три столетия бороздит водную гладь гордый фрегат. И под килем семь футов, и паруса всегда полны ветра, да только все напрасно.
  
   Упрямый парень наш Бог. Не простит он капитана. А тот своих же собратьев на мели, да на рифы приводит, странствуя между двумя мысами, двумя острыми оконечностями Африки и Америки. Смехом чудовищным смеётся: "Вот вам привет от летучего!". Те, кому повезло выжить после встречи с призраком, рассказывают про него всякое. Что на всех парусах летит голландец по океану даже в штиль. А на мостике, и на палубах скелеты, мертвяки. Или что вообще никого, ни одной живой души на корабле. Да таких мало. Насмешкой судьбы стало то, что приобрел проклятый капитан бессмертие, которое пообещал. Правда, он не думал, что таким оно будет. Весть о Летучем Голландце пошла от берегов Южной Америки и вместе с волной огромных размеров донеслась до Кейптауна. И именно из неё, объятый морской пеной, появился призрак. Как раз в том месте, где двести семьдесят лет назад была обнаружена бутылка с загадочным посланием, в котором описывался зловещий фрегат, именно на этот берег горько-соленая вода выбросила тело крепкого мужчины.
  
   11:30
  
   Болело все. Легкие обжигало. Как тогда, когда его прострелили под Кандагаром в ущелье. Легкое в двух местах прострелили. И.. Он умер прямо в "вертушке".. Но врачи вернули его с того света. А может, и не врачи.
   Приоткрыл глаз. И вскрикнул от боли. Больно. Может, это Ад? Нет, в аду не так больно. Там, наверное, больно по другому. Нужно пошевелить разными частями тела. Ноги не чувствую... Вздохнул. О Господи! Словно в горло вставили расплавленную кочергу и пошевелили в легких. Руки? Ну, хотя бы руки. Руки были на месте. Он приоткрыл глаза... Опять вскрикнул.
   Резануло по глазам так, что... в мозгу вспыхнуло красным огнем, словно что-то там сгорело, внутри черепной коробки. Или предохранители перегорели - уж слишком высокое подали напряжение.
   Потерял сознание. Шум. Шум был повсюду. Он то накатывал и оглушал, то отступал. Попробовал поднять руку к лицу и потрогать его. Получилось. Захотелось по малой нужде. Он расслабился и вдруг почувствовал, как по ногам побежали горячие потоки.
   - Бл.. Это ж надо, я радуюсь, как ребенок оттого, что обоссался. Хотя.. Зато теперь я точно знаю - ноги на месте. А если по нужде пошел, - значит и почки работают.
   Приоткрыл сначала один глаз - все теже красные круги, но теперь уже менее темные. Затем второй глаз. Зрачки сузились до игольного ушка.
   Закашлялся. Поднял ладонь, закрываясь от нестерпимо палящего солнца, которое было огромным и стояло в зените.
   - Гребаный бабай, - прошептал он растрескавшимися губами. На зубах скрипнул песок. Он опять потерял сознание. На четвереньках отполз к зарослям. Впереди океан. Позади - зеленая стена джунглей. А между ними белый песок и он.. Один -одинешенек.
   - Твою-та Бога в душу мать!- выругался, выброшенный на берег человек по-русски.
  
   13:00
  
   - Ох, блин! Ну, надо же?! Приключений получил полную задницу... И в пустыне спасателем был, а теперь еще и Робинзоном Крузо! Бл... На старости лет. .. А? Ну, каково? Эй!! Бл., есть кто-нибудь?!
   Пошел вдоль берега.
   - Так, надо найти воду...
   По опыту, полученному на войне, Никанор знал, первое, что нужно сделать, - узнать, где ты находишься, - хотя бы приблизительно, и искать пресную воду. Для поиска второго следовало углубиться в чащу джунглей и найти впадину, то есть самое низменное место, где было бы либо озерцо, либо ручей. Если же нет ни того, ни другого, во впадине легче добраться до грунтовой воды. С другой стороны, и берег упускать из виду нельзя - по нему идти удобнее и быстрей, а во вторых, тур-карты внимательно, по военному изучил и помнил, что все побережье Южной Африки испещрено городами и рыбацкими деревушками.
   - Так..- размышлял горе-путешественник. - Пойдем на юг. Крайняя южная точка нужна. Там и мыс грёбаной Надежды и Кейптаун!
   Для начала оглядел себя и посмотрел, что есть в карманах. Ничего. Посмотрел вокруг.
   - Так, по всей видимости, это и есть прибойный берег. Отлично!
   Походил вдоль берега и посмотрел, что выбросило прибойной волной. Ничего.
   - Этого не может быть! Неужели только я оказался в этом долбаном мире легче воды и только меня морская вода вынесла на берег?
   У ног лежала палка. Он взял её в руки.
   - Все серьезно, бл.! Да...! Вот так, взяв в руки палку, - обезьяна, превратилась в человека! - прокричал он в сторону джунглей и еще раз сплюнул на песок.
   Пошатываясь, здоровяк побрел вдоль берега.
  
   14:00
  
   Нестерпимо хотелось пить. Он намотал то, что осталось от модной рубашки, на голову. Периодически смачивая тряпку, остужал голову. Пить хотелось все сильнее и сильнее.
   - Ладно, посмотрим, что у нас есть справа по борту.
   Никанор выбрал место, где джунгли были более проходимыми и, собравшись с силами, начал пробираться в чащу, прислушиваясь, не журчит ли где вода. Не слышен ли гул водопада?
   Стена зарослей внезапно кончилась, и он вышел на поляну.
   - Так, нужно смотреть на следы животных. Если много и в одном направлении, то либо на водопой, либо в деревню! Пить! Как хочется пить... Среди травы он увидел глубокий след от копыта какой-нибудь антилопы или коровы. Неважно. Важно то, что в нем была влага. Мужчина упал на колени.
   - Ну что, Иванушка? Не пей - козленочком станешь?
   Сорвал соломинку, распушив нитку, свернул её в шарик и засунул внутрь соломинки, сделав своеобразный фильтр. Потом медленно стал высасывать из следа жидкость. Вода оказалась теплой и невкусной. Естественно, не напился, но вкус воды все же почувствовал и организм обманул. Отплевавшись, путешественник присел.
   - Забавно... В детстве я мечтал об этом. Чтобы вот так, как Робинзон Крузо или Гекльбери Финн. Чтобы только джунгли и я. И что? Какого хрена? Я даже английский не знаю. У меня ни документов, ни денег. Везет, в общем, как покойнику.
   Раздвигая руками ветви, пошел обратно к берегу.
   - Твою мать! Неужели сбился?
   Мужчина вертел головой, смотрел по сторонам.
   - Не мог я заблудиться!
   Снова посмотрел в сторону, где слышался шум прибоя.
   - Ну, это же шум прибоя! Или у меня в башке шумит?- говорил он сам себе вслух.
  
   Развернулся и пошел на звуки прибойной волны. Шел долго. Очень долго и вышел. Перед ним открылась картина из детских волшебных сказок.
   Водопад, а это он шумел, а не море, падал, рассыпаясь изумрудными брызгами в своеобразную чашу, из которой брал свое начало ручей. Среди тропических растений лиан и кипарисов он, словно голубая артерия, наполненная жизнью, петляя, убегал куда-то в мир зелени и звуков. Все вокруг этого пятачка рая жило и двигалось. Маленькие надоедливые шмели окружили Никанора. Он сначала отмахнулся, но, разглядев, что это крохотные птицы, улыбнулся им. И первое, что сделал, подошел к ручью и, зачерпывая руками воду, пил и мыл лицо. Потом встал, посмотрел на водопад.
   - Вот дурень! - Разделся и зашел под ниспадающую сверху воду.
   - Здорово! - Кричал человек.
   За купающимся из зеленых зарослей, наблюдали два бледно - желтых глаза.
   - Так это, конечно, все зашибись, и душ шарко, и колибри. И даже.. А это еще что такое?- Напротив его головы у самой земли висели мандарины. Он сорвал один и почистил кожуру. Сразу же запахло новогодним праздником.
   - Ну, что пробуем?- спросил неизвестно у кого мужчина и, отломив дольку положил её в рот. - Вкусно!
   Съев еще пару плодов, Никанор было потянулся за третьим, но остановил руку на полпути к грозди:
   - Нет, это что за еда? Мне мясо нужно! Мясо!- закричал куда-то в сторону джунглей Никанор.
   Успокоившись, заговорил:
   - Начнем еще раз. Нет, это, конечно, отлично - и оазис, и вода, и мандарины. И колибри эти, блин, взять бы с собой парочку, вот бы дочки обрадовались...
   И вдруг его глаза вычленили из силуэтов джунглей силуэт.. до боли знакомый силуэт, покрытый зеленым одеялом, опутанный лианами, но все таки узнаваемый.
   Силуэт, при приближении которого у раненных и окруженных в горах воинов, замирает от радости сердце.
   Он не мог ошибиться. В углу райской поляны, у верхушек деревьев висел запутавшийся в зеленых ветвях, словно птица в силке, вертолет "Ми-8".
   Сердце сразу забилось, и картинка вокруг из умиротворяющей и райской превратилась в настораживающую, пугающую. Он привычно присел и метнулся к лианам. Там, укрывшись за кипарисами, смотрел и оценивал ситуацию. Вокруг, казалось, даже темнее стало.
   - Какого черта? А? Это еще откуда? - Он начал пробираться поближе. - Бл.. как в кино.
   Вертолет, действительно оказался отечественного производства, конструкторского бюро Микояна. Никанор подобрался совсем близко, оглядел машину - без видимых повреждений, вертушка очень удачно приземлилась, то есть "приветвилась". Залез повыше и счистил зеленые путы с того места, где на оперении хвоста должны были быть опознавательные знаки.
   - Так это и не наша вертушка.
   На оперении хвоста был нарисован порядком выцветший и проржавевший черно - зелено - красно - синий флаг. Государственный флаг республики ЮАР.
   - Ну, да... куда мы только наши вертушки и не продавали. Выходит, и сюда.
   В высокой траве наступил на что-то жесткое, и больно зашиб большой палец ноги.
   - Уй ё... - Запрыгал на одной ноге. Присел и рукой нащупал среди травы автомат. Поднял его.
   - И ты здесь, - ехидно улыбнувшись, сказал полковник, глядя на автомат Калашникова.
  
   Привычными четкими движениями передернул затвор, отстегнул магазин, вынул пенал из приклада, снял надствольную рамку, вынул затвор. Посмотрел на все это.
   - Так, дружок...- В рожке были боевые патроны. В целом автомат был в порядке. - Вот так, да. Теперь путешествие будет веселее. Хотя..
   В голову пришла другая мысль. Он русский подданный, без документов, без знания английского, с автоматом Калашникова, в другой стране. Как отреагировал бы он, на... ну, например, в России, негр вот в таком обличии выходит на него из тайги? Ну ясно - ничего хорошего.
   Полез в вертолет. Остатков пилотов и пассажиров в потерпевшей крушение машины не было. Зато он нашел очень нужный предмет, который его очень обрадовал. В углу пилотской кабины на полу лежала фляжка. Самая обыкновенная фляжка. Но для него, разведчика афганца, она значила многое.
   - Ух, ты еще автомат! Да куда ж мне с таким-то арсеналом? Можно, в принципе, небольшую войну организовать. Партизанскую, например. А что? Это раз плюнуть. Выйти так из джунглей, подкрасться к какой-нибудь негритянке и сказать: "Не бойтесь, Маша! Я - Дубровский!". - И закатился заливистым смехом.
   Насмеявшись, однако, устыдил самого себя:
   - Стыдись, начальник криминального отдела. Полковник. Отец трех детей. - И сам себя передразнил:- "Партизанить!". Стыд и срам!
   Снова глянул на автомат:
   - Ну, хоть ночевать не так страшно будет.
   Еще два автомата лежали, брошенные в углу пассажирского салона.
   - Ну, конечно, сейчас должны появиться сокровища.
   Он все обошел, все исследовал, но ничего полезного более не нашел. Сидел у костра, который зажег с помощью линз, вынутых из брошенных кем-то в вертолете очков.. Думал.
   - Почему ничего полезного я не обнаружил? А флаг ЮАР? Это же ценная находка, которая позволяет убедиться, что нахожусь я все еще в Южно Африканской Республике. Хотя рядом столько мелких стран. Вертолет куда угодно мог упасть. И еще, а почему он собственно упал? А? Фюзеляж не поврежден... Пробоин от пуль нет. Как он мог упасть? Может, летчики заблудились? Оно же ведь с высоты, наверное, сплошь зеленое одеяло. - Сорвал цветок и засунул за ухо. - Ни хрена себе, находочка. Одни загадки.
   Почистил еще один мандарин и нехотя начал пережевывать, смачно выплевывая косточки. На небо выкатилась огромная луна.
   - Вот к чему привыкнуть действительно, нельзя, так это к тебе - здоровенная ты моя красавица.
  
   23:30
  
   Кровососущие насекомые всех мастей, обнаружив горячее, полное теплой и вкусной крови, тело, начали свое дело. Оккупировали и атаковали человека. Никанор и зеленые листья в костер бросал, чтобы дымом их отпугнуть, и грязью обмазывался, тщетно - кровососы находили слабые места в защите и жалили много и больно.
   - Твою мать! Да отстаньте вы от меня, людоеды африканские. Ух, бл.. Дихлофоса на вас нет!
   Прыгая вокруг костра, он принял следующее решение залезть в вертолет, герметично закрыться и выкурить оттуда всю мухару. План оказался прекрасным. Да и в выполнении не хлопотным. Залез, закрыл дверь, благо она была на месте, и тлеющим пучком травы распугал всех летучих вредителей.
  
   Довольный собой, полковник положил рядом с собой автомат и сел прямо на пол пассажирского салона. Зажег сделанный еще днем факел. Под сидениями он вдруг увидел то, что его заставило отпрянуть в ужасе к кабине пилотов и больно удариться головой об угол раздвижного столика. На внутренней обшивке фюзеляжа рядом с сидениями был нарисован цветок. Причем точно такой, какой ему показала Кристина...
  
   24:00
  
   - Странно как-то и подозрительно. Странно и подозрительно получается. Странно и подозрительно, - бормотал Никанор, вглядываясь через иллюминатор вертолета в заросли джунглей. Руки крепко сжимали автомат. - Все, что я не пожелаю, все исполняется. Странно и подозрительно. Захотел пить и помыться - пожалуйста, водопад. К ночи защита потребовалась - на тебе, родной, "калаш". Укрытие - надежная "вертушка". Бл.. Это как вроде материализации мыслей. В этом... в фильме так было. Как же его?! А! "Солярис". Там у мужика баба умерла, и он о ней думал. А океан его тоску материализовал. Да-а-а. Вот только со жратвой прокол вышел. Я мясо хотел...
   - Да, ну!. - сзади выросла тень. Адреналин огромной дозой выделился в кровь. Сердце ойкнуло. Зрачки глаз расширились до максимума. Автомат дернулся в руках два раза. Два раза затвор отъехал и вернулся обратно. Два удара сделало сердце. Две пробоины от пуль появились в корпусе вертолета.
   И все...
   Ледяными губами полковник прошептал:
   - Дядя Сережа, ты же умер?!
   - Да. И ты сейчас - тоже...
   - Помочь? - осведомился изуродованный до ужаса получеловек.
   - Как...
   - А вот так?...- передразнил материализовавшийся ужас. И затолкал в Никанора изуродованную руку. Кожа на груди натянулась и лопнула. Он полез прямо под ребра, засовывая кисть все глубже. Схватил пальцами сердце и стал размеренно его сжимать и разжимать. Зрачки полковника медленно вернулись в нормальное состояние.
   - Пошел на х. Уйди! Сгинь. Все! Хватит! Нет!
   - Тихо, племяш, тихо. Так-то ты родного дядю встречаешь? А ведь я тебя любил.
  
   24:15
  
   Было очень давно. Маленький Никанор сидел на веранде. Игрушка сломалась. Нужно было починить, но ничего не получалось. От обиды и злости захныкал и, ударив, доломал подарок мамы.
   Дядя подошел тогда так-же. Мальчик, почувствовав чьё-то присутствие, повернулся и даже не смог закричать. Он просто задохнулся от испуга. Человек с содранным лицом и изувеченными руками. Жертва трагедии в тайге. Медведь отмахнулся от охотника. Ударил лапой снизу вверх и снял с лица кожу...
   Результат - бесконечное количество пластических операций. Но лицо от этого становилось только ужаснее. К тому же, пробовали пересадить кожу с разных участков тела. И все было поначалу обнадеживающе - появлялось что-то подобие лица. Но однажды во время еды он подавился отвалившимся, созданным из кусочков кожи и хрящей, носом. Кожа не приживалась, и лицо буквально расползалось по швам. Врачи опустили руки, когда в очередной раз его привезли с отвалившейся щекой, и скукожившимся подбородком.
  
   С руками дело обстояло так же. Убил дядю Сережу "волосинец".
   Кто-то из подростков сказал мальчику - Никанору, что его дядя пнул голой ногой свинью, и в его кровь попал свиной волос, который и стал расти в его ноге.
   Правда это или нет, но из дядиной ноги хирурги сделали "колбасу". Они его буквально нарезали. Отрезали и отрезали. Сначала полступни. Через два месяца - всю ступню. Через пять - по колено. Через год всю ногу. А потом тоже случилось и со второй. Оставшись без ног, без лица, с руками, похожими на развалившиеся сардельки, дядя разрезал себе горло и любовался в зеркало, как кровь, стекая, наполняет седло его инвалидной коляски.
   Дядя Сережа...
   Мальчика чудом вернули к жизни. Врачи боялись, что он онемел от страха. Никанор после нескольких сеансов у профессора заговорил и вскоре даже заикаться перестал. Но сны... Он стал видеть ужасные сны. Его отправляли в лагеря, нагружали пионерской работой, всячески отвлекали. Старались, чтобы мальчик забылся. Но это все было дома. Стоило выйти Никанору на улицу, как мальчишки возвращали его рассказами о его родственнике в реальность.
   Дяде Сереже запрещено было видеться с Никанором и вообще приезжать в город, где жила его семья. А потом через два года, после роковой встречи с папиным братом, мальчик узнал, что дядя умер. Его съел "волосинец".
   Сны прекратились. Но даже взрослый Никанор Сидорович продолжал замирать и покрываться потом при воспоминании об этом человеке - ужасе. Он часто задавал себе вопрос: - За что так был наказан его родственник? Почему такие страданья он претерпел? А вот сейчас к нему пришел именно он.
  
   01:00
  
   - Это все? - прошептали холодные губы.
   - Что все?
   - Вот так умирают?
   - В смысле?
   - Ну, вот так умирают: к людям приходит не смерть с косой, а самый ужасный их страх? Да?
   - Ну, почти. С тобой только одна сложность. Тут у тебя, защитнички есть. И они не хотят, чтобы ты умира...Ух! Как больно-то! Черт!... - Дядя Сережа второй, свободной, изуродованной рукой схватился за левый бок.
   Никанор отключился.
   - Ты, видимо, грязное отродье не уразумел?! Прекрати весь этот балаган, пока не началось! - грозно прогремел голос, и в воздухе сверкнуло серебряное оперение.
   - А ты помешай мне?! Присмотрись... Видишь?! Если я руку отпущу, сердце его остановится и всё!
   - Да, ну? - усмехнулся архангел. - Ты, видимо, совсем лишился разума, Ирод? Может, тебе напомнить, кто дает жизнь, а кто забирает? Не тобой, пес, дадена, не тобой и забрана будет!
   - Плевал я на тебя! Давай, коли мне иглой в сердце! Мне все одно - не жить. Пусть все страданья мои и служба прекратятся.
   - Какой монолог! Браво! Сколько трагизма?! Какая игра! Долго учил? А, шакал?
   - Страшнее моих мук уже не придумать. Так что смысла мне дальше терпеть нет! А уходить в ад, так я с собой попутчика возьму!
   - Ну, нет! Идиот! Ты мне тут комедию не ломай. Ведь ты знаешь, что после убийства младенцев для тебя и преисподняя закрыта? Ты же тогда, Ирод великий, два раза облажался, во-первых, Его не нашел, а во-вторых - перестарался и землю обескровил, и продолжение великих родов прервал. А это наказуемо даже Темным. Что глазками хлопаем? А? Или не помнишь? Ты ж навечно здесь!
   - На, жри, тварь! - шакал взвыл и выдернул полу-лапу, полу-руку из груди человека. Вопреки ожиданию, кровь не хлынула фонтаном - она замерзла.
   Крылья архангела вмиг осыпались и превратились в тысячи темных жуков скарабеев. Они покрыли все тело замершего мужчины.
   - Нет! Этого не может быть!
   - Может, - спокойно сказал светлый посланник. - А теперь послушай. Если не хочешь, чтобы я тебя твоей последней радости лишил...
   - Это еще какой?
   - На луну выть.
   Дядя Сережа весь как-то вдруг сжался и, уже стоя на четырех мощных лапах, сверкая клыками и зрачками, испуганно поглядывал на огромную луну.
   - Сладкая, правда? Что ты будешь за шакал, если не сможешь на луну как следует повыть? Это же слаще всего для такого пса, как ты? Так вот, если не хочешь, чтобы я тебя этой радости лишил, выдернув твой поганый язык, то сделаешь, что ОН тебя попросил.
   Скарабеи волной схлынули с тела Никанора и, слившись, расправились в два сверкающих серебром крыла.
   - Да, все! Все! Я понял, - прикрывал рукой лицо, говорил уже черный африканец Нунья.
   Архангел принял смиренную позу и спокойно произнес:
   - Отдай ему цветок!
   - Да он его уже давно сорвал.
   И точно - за ухом полковника красовался Адов цвет...
  
   01:30
  
   - Ух ты! То-то мне так дышится сегодня легко. И дела у меня на лад все идут. Прямо все получается. Ну, ладно. А теперь будь умницей. Сделай так, чтобы ОНА его скорее получила. И еще - волосы ему в нормальный цвет верни. А то он белый, как лунь, стал.
   - Как? Я не могу.
   - А испугать до седины смог? Все самому приходится делать.
   Подошел, что-то пошептал в каждый глаз и волосы вновь почернели, лишь только виски посеребренными остались. И исчез.
  
   01:31
  
   Кто-то больно бил по щекам. Никанор приоткрыл один глаз. Чернота.
   - Никарор! - послышались знакомые нотки голоса.
   - Как мне хреново.. Нунья, это ты? Черный предатель, почему ты бросил меня? А? Грёбаный гид?
   - Тиша! Тиша, Никарор.
   - Ты меня не затыкай! Где мы?
   - На баркасе!
   - Где?
   И тут полковник резко приподнялся, сверкнул глазами, прижавшись к чернокожему гиганту, затрясся всем телом и тихо спросил:
   - А дядя Сережа где?
   - Какой дядя Сережа? Никарор, у тебя рихорадка. Я так и знала! Тебя лечить надо.
   - Ага! Надо. И как можно скорее меня лечить. Слышишь, Нунька?
  
   Никанор посмотрел по сторонам. Баркас, мирно покачиваясь, шел вдоль берега.
   Знакомые чернокожие матросы озабочено посматривали в сторону русского и о чем-то перешептывались. Никанор тихо попросил пить. Один из моряков тут же откликнулся и принес холодную колу.
   - Спасибо! - поблагодарил полковник, после того как утолил жажду.
   - Не за что, - сказал матрос, причем на чистом русском.
   Никанор секунду соображал, а потом до него вдруг дошло: - "Матросы ведь не знают русского языка!". Первое, что он хотел сделать, это сигануть за борт. До земли вплавь, а там..
   Но передумал. Нужно экономить силы, делать вид, что ничего не произошло. А потом по ситуации. А вдруг это опять кошмар? Видение?
   Нунья появился с какими-то тряпочками.
   - Это на лоб, а это на руки. - Положил непонятно пахнущую тряпицу на лоб туристу, а другие тряпочки завязал на запястьях. - Это поможет. Скоро в больница.
   - Нунья, а что со мной было?
   - Был шторма. Большой буря. А твой тело не полюбил тунца, и ты его выплюнул обратно и вся пища обратно. Ты бледный весь был. Почти два дня шторм был. Нас болтать. Мы думали об скалы разобьет, в порт заходить нельзя-об причал раздавит. У тебя морской рихорадка. Ничего, у всех бывает.
   - Точно. Нунья, а моряки что русский знают?
   - Нет, а что?
   - Показалось. У меня кошмар был. Страшный сон.
   - Тиша, Никарор, потом расскажешь, ты отдохни. - И дунул в лицо больному каким-то дымом. Здоровяк моментально отключился.
  
   06:00
  
   - Давно он бредит?
   - Да, доктор. У него рихорадка быть и он отравиться рыбой.
   - Ладно, оставляйте его.
   - Нет! Мне нельзя его оставлять. Тем более, его везти скорей надо в большую больница в Тунисе.
   - Ну, это не вам, мой дорогой африканский друг, решать.
   - И не вам. Ой, простите меня, вырвалося.
   - Мы нашего соотечественника осмотрим, а вы, если хотите, подождите за дверью.
  
   - Никанор Сидорович? Никанор Сидорович?! - позвал нежный, похожий на материнский, голос.
   Внутри Никанора все словно потянулось на голос, как трава к лучам солнышка.
   Стало хорошо и тепло вдруг. Захотелось сказать: "Мама, можно я еще посплю?".
   - Нет, Никанор Сидорович. Во-первых, я вам не мама, а во-вторых - проснуться нужно.
   Мужчина открыл глаза.
   - Где я? Кто вы? И почему вы со мной говорите на русском?
   - Успокойтесь. Вы в Кейптауне. В частной клинике доктора Фролова. - Рядом с кроватью стояла пожилая женщина в белом халате и мило улыбалась.
   - Все хорошо. Мы - русские. Мой муж и я приехали сюда из Советского Союза оказывать дружественную помощь - помогать обучать африканских молодых медиков практической хирургии. И пока мы, так сказать помогали, наша страна развалилась. "Большого Красного брата" не стало. Мы сов. поданные в ЮАР собрались, нашу страну помянули и решили: "А никуда не поедем! Нам и здесь хорошо!". Вот клинику свою открыли. Вот вкратце и все. Считайте, что вам, милок, повезло. А сейчас вас осмотрит мой муж.
   В комнату вошел высокий мужчина.
   - Елизавета, ты слыхала? По всем телеканалам передают о небывалом скачке рождаемости за последние сутки. Демографический взрыв захлестнул Европу и само собой..
   - Китай?
   - Нет! Представь себе, нет! Арабские эмираты и Россию.
   - Что-о-о? - изумленно протянула женщина и, всплеснув руками, села на краюшек кровати. - Не может быть!
   - А вот может! - весело сказал мужчина и глянул на Никанора: - Ну, те-с? Что у нас имеется? На что жалуемся, больной?
   Полковник уже рот открыл, но доктор его опередил и мягко ладонью прикрыл его снизу.
   - Отвечать не обязательно. Это я так всегда спрашиваю по привычке. Сейчас осмотрим. Как сейчас себя чувствуем? Ничего не беспокоит? Сосредоточьтесь и скажите. Не торопитесь. Когда, говорите, видения начались?
   - Неделю назад. Когда этот труп на железной дороге обнаружили.
   - Чей труп?
   - В том-то и дело, что неизвестно, чей. Мне в отпуск ехать, а тут труп. Еще в самолете переволновался. Я знаете, до ужаса летать боюсь. А потом хвост у моего знакомого разглядел.
   - Хвост?
   - Да. Хвост черный такой. И еще катастрофа - там Саша погибла.
   - Ах да! Я что-то слышал. Ну - ну?
   -Может, видимо, из-за этого. Знаете, такой эмоциональный стресс. И потом здесь, в республике, тоже видения два раза были - первое в гостинице, второе в море.
   - В океане.
   - Да, в океане.
   - Ну что ж. И не мудрено было начаться видениям, потому как вы, мой дорогой, вы за такой короткий временной срок столько эмоциональных стрессов испытали.. Вот они и вылились в галлюцинации.
   - И что?
   - И то.. Жить будете. Но два дня Вам придется побыть здесь.
   - Это из-за стресса?
   - Ну, нет, - успокоил доктор. - Это не страшно. Вот отравление рыбой-это серьезно.
   - А Нунья? А путевка? У меня же виза завтра кончается! Я же по путевке?
   - Ничего страшного. Я медицинское заключение дам. Тут это имеет силу. А Нунья навещать будет.
  
   11:00
  
   - Никарор?! Никарор?!
   - Нунька, - балбес! Ты зачем сюда забрался?
   - Я подарку тебе принес. То, ради чего ты сюда приехал. Тебе без него теперь нельзя.
   - Это ты про себя чтили? Ты подарок-то?
   - Нет, я серьёзный. Вот держи..
   Русский привстал на кровати. Он светился в темноте... Адов цвет. Из черных рук в руки белые.
  
   09:00
  
   - Мне сон сегодня, наконец-то, приснился. Цветной! - хвастался полковник. - И еще... Такое ощущение у меня, что я в нашем окружном госпитале лежу. Прямо все так мило. Вот только пальмы. А так прямо все, как у нас. Отсюда вывод: - нашего человека никакой Африкой не переделать! Я ясно выражаюсь?
   - Так что Вам, говорите, приснилось?- осведомился доктор, откусывая кусочек сахара и прихлебывая из красивой фарфоровой чашечки.
   - Сон!
   - Подождите. Прежде чем расскажите, ответьте мне на такой вопрос: - откуда у Вас в палате такой дивной красоты цветок взялся? Насколько я помню, вчера вечером его еще не было? Вы вставали?
   - Мне подарили!
   Брови доктора поползли на лоб от удивления.
   - Кто же? Поклонницы?
   - Поклонник.
   - А-а-а?! Это тот странный африканец? Как вы его там называете?
   - Нунья.
   - Нунья?
   - Так точно! Он.
   - Ну, что же, значит вы ему сильно понравились. Такой цветок принести?! Ночью! Сильно вы ему понравились. Ну, так о чем был сон?
   - Ну, значит, снится мне сон, будто я иду по чудесному острову. А вокруг райские сады. И вдруг передо мной огромный красивый дом. Вилла такая, как в фильмах. Захожу, а в доме все красиво так. "Богато", - как говорит жена. Всё чисто и на месте. Картины на стенах. А я иду и захожу в залу. А там огромная люстра золотая и свечи горят. А на столе банкет накрыт, ну, в общем вино, фрукты. И главное, никого. Я походил туда - сюда. Никого. Я, значит, присел, налил водочки. Ой, та - как слеза, ей Богу, выпил, закусил огурчиком хрустящим, омуля копченого, да с бараниной нежною в шампиньонах поел. И, значит, пошел в сад. Ну, понимаете? Приспичило меня. Вот. Выхожу я, вижу, а там цветок, такой же в точности, что мне Нунька принес. Ну, я на радостях и про нужду забыл. Сорвал цветок аккуратненько, значит, и в дом вернулся. В вазу его поставил, решил, значит, приобретение обмыть. Водочки опять же налил. Семги с икоркою красной да черною, и белым хлебом приготовил. И чую, смотрит на меня кто-то. Прямо глазами сверлит мне спину. Я обернулся...
   - Ну?
   - И проснулся...
   - Да. Интересный сон. А вот кроме еды, вы ничего в этом сне необычного не заметили?
   - Заметил...
   - И что-же?- оживился Фролов.
   - Я этот сон постоянно, сколько себя помню, вижу. Он у меня вроде показателя, что все нормально. Вот только раньше цветка не было...
   - А это вам ничего не напоминает? Сказку, может, какую?
   - Нет. А что тут сказочного? Все ж натуральное...
   - Ну, нет, так нет. Ладно, все хорошо. Ваш барометр работает. Желудок-тоже. Завтра полетите в Тунис.
   - Доктор, так что вы думаете о сне?
   - Правду?
   - Да.
   - Я думаю, что когда человек спит, он к Богу возвращается. Не зря же говорят: спит как ангел.
   - Это верно. Верно вы подметили.
   - Конечно, верно. Представьте себе картину - земной шар. С одной стороны его освещает солнце. Там люди бодрствуют. А с другой стороны шарик не освещен - там ночь, там люди спят. А теперь солнце перемещается, и тень наползает на часть суши. Люди ложатся спать. И их души - тонкие тела покидают грубые, и подобно светлячкам, собравшись в стаю, летят к Богу. Представьте миллионы светлячков поднимаются над городом, страной и, сбившись в один большой луч света, летят на свидание со своим целым. Ведь души - это же часть чего-то целого? Верно?
   - Да.
   - Ну, вот. А те души - светлячки, что не успели за своими собратьями, потерявшись, бродят в темноте, и вот поэтому людям снятся кошмары!
   - Супер! - сказал обалдевший больной.
  
   20:00
  
   - Ну, что же, я себя чувствую заново родившимся. Такого подарка от судьбы я не ожидал. Здесь, в Африке встретить русских, милых людей. Кстати, сколько я вам должен?
   Фроловы переглянулись.
   - Нет, дорогуша. Мы от вас денег не возьмем! А вот Вы нам помогите - посылочку в Россию доставьте. В любом почтовом отделении по указанному на ней адресу отправьте и.. Если не затруднит?
   - Да нет, что Вы, легко! А что здесь почта плохо работает?
   - Не то слово. Пока через Африку едет - а это столько стран и, соответственно, таможен и проверок. А если самолетом, то дорого очень.
   - Понял - не дурак. Ну, что же обнимемся?!
   - Лететь не бойтесь! - И доктор глянул в глаза полковнику.
   Никанор козырнул и по-военному четко ответил:
   - Есть!
   Нунья подхватил сумку, и все пошли к автобусу.
  
   И только автобус скрылся за поворотом, клиника Фроловых развалилась и превратилась в груду развалин. А Фроловы обняли друг друга, слились в одно черное, мохнатое, четвероногое существо с мощными лапами, острыми, как алмазы, когтями и сверкающими клыками.
   Зверь тоскливо глянул на огромное солнце и, роняя слюну, побежал в сторону джунглей.
  
   21:00
  
   - А в какую это пору в Кейптауне аэропорт построили? А черный обманщик?
   - Нет, Никарор, не построила, - а отремонтировала. Был тропический ливень много дней. Самолеты не садились. А вчера открыли.
   - Ну, слава тебе, Господи.. - обрадовался полковник. - Ты пойми, я ничего, конечно, против не имею путешествия в Йоханнесбург. Но я же и так опоздал.
   - Я поняла.
   Автобус подъехал к зданию Международного аэропорта.
   - Скоро регистрация.
   Здоровяк и его длинный, черный приятель отправились в зал регистрации. Быстро и без проблем зарегистрировались на рейс. Вот только с багажом вышла неувязка.
   - Извините, - сказал на английском таможенник. - Покажите, что вы везете в этой сумке?
   Никанор занервничал.
  
   - Что он сказал, Нунья?
   - Он говорит, открой сумка.
   Путешественник открыл сумку и ахнул. В сумке лежала черная африканская маска.
   - Эт-т-тоо откуда? - недоумевая, спросил полковник у негра.
   - Это подарка!
   - Меня сейчас арестуют за твой подарка! Идиот! - А таможеннику улыбнулся и учтиво спросил: - Это нельзя? Это нихт мой!
   Нунья заулыбался еще шире. Таможенник возбужденно что-то спросил на английском.
   - Что он сказал? Что ты лыбишься-то, как идиот? А? Ну, что он сказал?
   - Он говорит: "Это очень редкий маска в Африка. Этот маска приносит счастье". Он просит тебя продать её.
   - А-а-а! Вот оно что. Ну нет! Скажи: - не продается. Нихт и все. Нихт и кранты!
   - Ладно, все, давай прощаться. Ненавижу я это дело. Пожалуй, самое страшное на этом свете прощаться. Знаю, никогда тебя не увижу.
   - Возьми, Никарор, - Нунья вынул из мочки уха одну тарелку и протянул русскому.
   - Не могу. Теперь твою голову в одну сторону перетягивать будет.
   - Не будет. У меня дома еще один серьга есть.
   Никанор бережно взял в руки блюдце.
   - Слушай, столько всего было! Ты мне прям как родной стал. Все спросить хотел, скажи, а больно вот эти штуки в ушах таскать? А?
   - Сначала больно, Никарор, больно.
   - Тогда зачем?
   - А затем, что я мужчина - воин. А воину нужно испытывать боль. Иначе, что это за воин?
   - Точно как подмечено! "Иначе, что он за воин". А я вот душевную боль испытываю, Нунька.
   - А я знаю!
   - Ну, ладно, черный ты мой Отелло. Вот же русская душа - всего четыре дня я тебя знаю, негра из какой-то ЮАР, про которую в "Клубе путешественников", да в "Новостях" слушал, а теперь вот расставаться с тобой не хочу. Что мы за люди? Не знаю, как ты, но дай я тебя обниму.
   - Что это, Никарор? Теперь ты плакаишь?
   - Да, негр, ты мой дорогой, плакаю...
   И пошел к самолету.
  
   06:00
  
   Весь полет проспал. Никанору снилось, что вот он летит и засыпает. Его душа и души других пассажиров, словно светлячки, вылетают из самолета и, роясь в ночном воздухе, подобно солнечному облачку, отправляются куда-то вверх... к Богу.
   Самолет летит, и в нем спят тела. Бездушные тела, которые терпеливо ждут возвращения душ...
   Проснулся он свежий и бодрый. Как дома. Даже как-то хорошо стало. Внизу под сидением что-то зашуршало.
   - У ё.. Это же пакет с цветком!
   Нагнулся и вынул из пакета еще один целлофановый пакет, в котором, словно в хрустальном ларце, затаился такой таинственный и в то же время прекрасный цветок. Именно затаился. Он словно спал. Никанор заметил, что его листки не завяли, не пожухли. Да и сам цветок не поник. Он именно уснул, ожидая, что и его тонкое тело - душа, к нему непременно вернется и тогда он расцветет. А пока...
   А пока загорелась табличка: "Пристегните ремни". Голос на английском, немецком и французском объявил, что самолет совершает посадку в аэропорту тунисского города Монастир.
   - Господи! Когда же Африка кончится та? - взмолился в мыслях полковник, однако, улыбнулся, в предчувствии, как он будет рассказывать сейчас о своих приключениях Косте, пристегнул ремень и приготовился к посадке.
  
   06:20
  
   - Никанор Сидорович!
   - Костя!
   Обнялись, словно сто лет не виделись.
   - Ну, дорогой ты мой дружок, устроил ты мне приключеньице! Такое приключение, что я всю оставшуюся жизнь вспоминать буду.
   - Что-то не так было, Никанор Сидорович?- забеспокоился Костя
   - Да нет, друг ты мой разлюбезный! Все так! Путешествие оно и должно быть запоминающимся. Оно и запомнилось!
   - А-а! Вам, наверное, Нунья не понравился?- спросил разочарованный гид.
   - Вот дурачок? Ты что расстроился? Я же говорю - все было супер! Нунька такой парень... Я ж с ним даже расставаться не хотел. Представляешь? Прямо как сын мне стал за эти четыре дня.
   - Да, вижу вы, Никанор Сидорович, довольны?!
   - На все сто!
   В автобусе полковник взахлеб рассказывал молодому человеку о своем перелете, о том, как разглядел черного и невообразимо длинного негра с табличкой на русском языке и тарелками в ушах. Про то, как они ехали в автобусе, и Нунья ему надоел со своими историческими хрониками ЮАР. Про ужин на пике Капских гор, когда у гида заболел желудок. Поведал Косте и о том, как увидел впервые Кейптаун и слияние двух океанов. О гостиничном виденье не стал рассказывать. И, конечно же, не забыл рассказать о рыбалке на баркасе. Уж это он описал подробно. В самых ярких красках. И даже попытался показать размеры тунца - гиганта, которого они поймали и потом ели. Пожаловался на то, что попали они в шторм и он еще и заболел. Про Фроловых вспомнил.
   - Ну, вот, пожалуй, и всё в таком духе! - закончил своеобразный отчет о поездке Никанор.
   - Ух ты! Я и не думал, что такое возможно. Ну, вы и вправду - везунчик, Никанор Сидорович. Сколько туристов в Кейптаун не ездило, ничего подобного с ними не случалось. А у вас - прямо хоть книгу пиши или фильм снимай! Завидую.
   - А вот, Костя, есть ли такая возможность как-нибудь этого Нуньку отметить или премировать? Такой герой! Нельзя просто так, без награды оставлять? А?
   - Да премировать то, конечно, можно. Я спрошу. Наверное, можно.
   - Ну, вот и славненько. Так что у нас там, дорогой, по плану в нашем пансионе?
   - В каком пансионе?
   - Ну, в отеле в нашем.
   - А?! Ну да, у вас же чувство юмора. Я и забыл. Ну что, что? Кстати... - Костя насторожился, и лицо его вытянулось, как у насторожившегося пса, вроде даже он ушки навострил.
   - Вы это... цветок-то нашли?
   - И точно. Совсем забыл похвастать! Конечно, дорогой мой. Вот он. Мне его Нунья ночью прямо в палату и принес! - И достал из сумки целлофановый саркофаг с цветком.
   Костя дрожащими руками прикоснулся к прозрачной стенке пакета. Никанор, не замечая перемены в молодом человеке, рылся в сумке и громко шуршал упаковочной бумагой.
   - Да куда она, блин запропастилась? - ворчал полковник.
   Костя зачарованно смотрел на спящий цветок. Его глаза из карих превратились в голубые и без зрачков. Он словно не дышал. Губы шептали какие-то слова. И если бы Никанор был полиглотом, он бы узнал древне - арамейский язык.
   - Ах, вот она. Ну, блин.
   Глаза гида вновь стали карими.
   - Что вы говорите, Никанор Сидорович?
   - Да вот еще одна хреновина. Вернее маска. Мне её Нунька подарил. Ну, как?
   - Ого! Да вы богач.
   - В смысле...
   - Вам предлагали её продать?
   - Нет. Вернее - да! А откуда ты знаешь?
   - Я даже не знаю, как вам сказать... Но эта маска стоит два миллиона динар.
   - Ха... - вырвался смешок у полковника. Он недоверчиво посмотрел на молодого гида, пытаясь понять - разыгрывает он его или говорит правду.
   - Вы, естественно, мне не верите?
   - Конечно, - нет.
   - Ну, и хорошо. Так будет лучше, если я вам скажу, что я вас разыграл! Но маска и впрямь хорошая. К тому же, приносит удачу и счастье... Мы приехали.
  
   08:20
  
   - Хорошо вернуться домой. Ну, в смысле почти домой. - Никанор оглядел отель. - Что же, как у нас, у военных говорится, война войной, а обед по расписанию. Так что, Костя, узнай, дадут ли русо-туристо пожрать чего? Хотя, как я понимаю, - завтрак уже начался?!
   - Хорошо, Никанор Сидорович, я узнаю, а вы пока в номер к себе поднимайтесь.
   - Костя!
   - Что?
   - Слушай, а где весь народ-та?
   Никанор глянул часы. Обычно в это время по коридорам отеля уже бродили отдыхающие. Сейчас же отель словно вымер.
   - Как где? Вон же они, все к телевизору прилипли.
   И точно, в холле собралась огромная толпа. Отдыхающие кто сидел, кто стоял, все смотрели с нескрываемым интересом в телевизор. По ту сторону экрана диктор вещал на итальянском о каких-то, видимо, очень важных событиях, происходящих в мире. Голос у него был предельно серьезный и взволнованный. На экране мелькали политические и географические карты разных мировых держав, в том числе и России, и, судя по реакции собравшихся, было видно, что информация крайне важная.
   - Костя, - прошептал полковник, дергая за рукав гида. - А чего этот мужик в телевизоре говорит?
   - Да, вы что?! Уже второй день... в общем ученые зарегистрировали самый большой за последнее тысячелетие демографический взрыв в мире. Рождаемость подскочила на такой уровень... Ну, короче, я всех тонкостей не знаю, но бабы за двое суток успели столько нарожать детей, что ни в сказке сказать, ни, как говорится, пером описать. Причем, как подтверждают специалисты, роженицы во всем мире словно сговорились и рожают только тройни.
   -Это как же так?
   - Да вот так. Причем скачок произошел именно в тех странах, где уровень жизни населения был крайне низкий.
   - Это выходит, наша-то Россия...
   - Ага, роддома не справляются. Показывали Москву... Ой, вы не поверите...
   - Да, уж поверю.
   - Ну, ладно, вы идите в номер, а я в ресторан.
   Никанор, не торопясь, поднялся к себе на второй этаж. Зашел в номер и, поставив сумку на пол, выдохнул. Внимательно посмотрел, все ли на месте. Убедившись, что все вещи, а самое главное подарки, в целости и сохранности, он вышел на балкон и осмотрел маленький сад.
   - Красота. Ишь ты, тройни рождаются! Фролов же говорил что-то про рождаемость. Блин, день ото дня не легче. Совсем не рожают - плохо! Много рожают - еще хуже... Вот мы же с Варварой... Ну, надо же, какое совпадение, у нас же тоже трое ребятишек. Три - это хорошее число. Три - святая троица.
   В номере зазвонил телефон. Полковник подошел к тумбочке и, согнав с телефонной рубки черную муху, взял трубку.
  
   08:00
  
   - С возвращением, Никанор Сидорович!
   - О, Господи!
   - Нет, не Он... Можно просто - Серафим Львович.
   - Кто? - полковник замер. - Но откуда?
   - От верблюда.
   - Смешно! А если честно?
   - А это и есть честно. Вот рядом верблюд стоит, и гостиница так и называется "У верблюда". Я в сердце Сахары.
   - Молодца! А вы знаете, Серафим Львович, ведь я подумал, что вы мой глюк, мираж, приведенье вобщем! Точно. И на ресепшене сказали... И Костя... Ну, вернее... А как вы поживаете? Вернетесь в отель? Очень бы хотел встретиться.
   - К сожалению, никак, дорогой вы мой, уральский друг. После экспедиции сразу улетаю в Антарктику. Туда по работе нужно. Я слыхал, вы в Кейптаун ездили?
   - Точно так!
   - Ну, надеюсь, все ваши ожидания оправдались. Вы получили приключение?
   - Еще какое!
   - Ну, и слава Богу! Ну, а бабы там как? Есть симпатичные?
   - Да мне не до них было.
   - Ах, ну да, ну да! Я понимаю. Ну, а сувениры какие-нибудь привезли из ЮАР?
   - Да! Маску привез, еле через таможню протянул. Костя говорит, она ужас какая дорогая. И еще цветок редкий...
   В трубке замолчали. После паузы слегка подрагивающий голос переспросил:
   - Цветок у вас?
   - Да! А что вы, Серафим Львович, вроде как заволновались?
   - Нет, нет, дорогой вы мой. Это так. Значит ОН у вас... Ну, тогда все ясно.
   Никанор отметил про себя, что собеседник сделал ударение на слове "ясно".
   - Что ясно? Не понял, что ясно, Львович?- тут же среагировал профессионально-любопытный полковник.
   - Нет, нет ничего. Ну, да ладненько, разберемся. Ну, что же, хорошо. Ладно, дорогой вы мой, отдыхайте после путешествия, грейтесь на солнышке, да не обгорите. И еще, - немок моих себе забирайте, если они еще там.
   - Непременно!
   - Еще позвоню!
   - Стойте, Серафим Львович. А на какой телефон?
   Но - увы, из телефонного аппарата слышались протяжные и какие-то одинокие гудки, словно те, что издают пароходы, заблудившиеся в бесконечных просторах океана.
  
   18:00
  
   Полдня Никанор валялся в номере и читал толстенную книгу. Сходил на обед, а после, зарывшись в песок на пляже, оставшуюся часть дня воображал, как он скоро уже приедет домой, и там его будут встречать семья, друзья и коллеги по работе.
   Почему-то неспокойно стало на сердце. И вдруг Никанор понял, почему неспокойно- ему нужно было срочно позвонить домой.
   Полковник вернулся в номер, достал аккуратно свернутую бумажку с кодами Туниса, России, Москвы и Чирова и проговаривая вслух каждую цифру, начал нажимать на кнопки телефона. Вот, наконец, в телефонной трубке раздался длинный гудок вызова. Никанор заволновался и весь покрылся испариной. Приятный женский голос спросил по-русски:
   - Алло, я вас внимательно слушаю. Куда такси заказывать будете?
   - В смысле? - переспросил мужчина. - Я куда попал?
   - Служба "Социальное такси". Куда, мужчина, машину прислать? Говорите быстро. Наверное, в роддом поедем? Быстрее, у меня смена заканчивается.
   Никанора разозлил вдруг этот голос, который из приятного очень быстро сделался жутко противным, он тут же зло пошутил:
   - Хорошо! Итак, девушка, машину, пожалуйста, к отелю "Парадайз Бич".
   - Куда поедем?
   - В Сингапур за укропом.
   - Хорошо, - ответил автоматически женский голос. - Ваш адрес? Куда прислать машину?
   - Пишите, город Хаммамет, республика Тунис, континент Африка.
   - Дебил! - сказали в трубке и замолчали. Причем замолчали так, что как ни бился полковник - гудков в ней больше не появилось.
  
   Костя вбежал в номер и, судорожно хватая ртом воздух, спросил:
   - Слышали?
   - Еще нет. Но сейчас услышу. Что, бабы рожать перестали?
   - Хуже! Медики с ума сошли!
   - Все?
   - Ученые медики! Прорыв в научной медицине. Можно воды?- Судорожно сделал несколько глотков колы. - Этой ночью было совершено семь глобальных открытий на разных континентах нашей планеты.
   - Ух-ты! Забавно. И что же они открыли?
   - Нашли лекарство от СПИДа! Победили болезнь Паркинсона. А самое главное - теперь есть лекарство от РАКА!
   Пауза.
   - Ни хрена себе! А не врешь?
   - Клянусь мамой! Да вы и сами-то спуститесь, посмотрите, что по телевидению показывают!
   - Ага, посмотришь тут. Его же эти, монстры иностранные, облепили, как мухи.
   Из-за этой рождаемости. Теперь еще и эта херня до кучи. Теперь к нему вообще не прорвешься. Придется верить на слово.
   - Да, ладно, пойдемте. Я все устрою.
   В это время в фойе отеля телевизор, облепленный мухами, вещал о мировых открытиях, которые изменят жизнь людей на планете. И только на лестнице раздались приближающиеся шаги Никанора и Константина, мухи взлетели и стали непроходимой разномастной толпой отдыхающих иностранцев.
  
   21:00
  
   - Ну, что я говорил? Не прорвешься. Очередь, как в мавзолей.
   - Это ничего, - сказал молодой человек. - Идите за мной. - И сделал шаг к толпе.
   Костя шел и тихонько про себя повторял:
   - Кыш-ш-ш. Кыш-ш-ш, - словно и вправду мух распугивал. И-о чудо! Иностранцы расступались, образуя дорогу к телевизионному приемнику. То, что увидел на экране полковник, его потрясло. Он ожидал увидеть торжество человечества. Наконец, побеждены страшные болезни. У миллионов жителей Земли появился шанс. К тому же, на свет родилось столько новых жителей, которым жить уже без СПИДа, не бояться рака. Он верил, что перед ним возникнут картины ярких, карнавальных шествий. Думал увидеть слезы счастья. Он даже, казалось, слышал яркие, пламенные речи руководителей держав.
   Но вместо этого на голубом экране возникали и пропадали картины страшных разгромов и пожарищ. Искаженные, израненные лица. Истерия и драки. Кровь и вой сирен. Полицейские, избивающие толпу. Машины, поливающие демонстрации. Взрывы и боль. И слезы, только не счастья, а горькие слезы отчаяния.
   Побледневший Никанор отвернулся от экрана и внимательно посмотрел на гида.
   - Костя, что это?- комок встал в горле.
   - Это - правда. - сказал молодой человек, взял за руку полковника и повел обратно в номер.
  
   22:00
  
   - Объясни!
   - А тут и объяснять нечего. Люди штурмуют больницы в надежде побыстрее избавиться от болезни, а те, что за стенами, ждут, когда ажиотаж достигнет высшей точки...
   - На кой хрен им сдалась эта высшая точка?
   - А вы - умный человек, не понимаете, типа?
   - Понимаю, но хочу послушать твою версию.
   - А на тот хрен, чтобы максимально на этом заработать, подняв цены на лекарства и на операции. Да! На этом всегда делались деньги и причем огромные.
   - Твою мать! Это ж совсем люди озверели, что ли?
   - Не-все. Хотя... И те, у кого крышу снесло от радости скоро выздороветь, и те, что озверели от скорой наживы, облик человеческий потеряли.
   - Это как же?- сокрушался половник. - А рождаемость? Почему роддома сжигают? Ведь много детей - это хорошо!
   - Это вы и я понимаем. А в масштабах планеты - плохо!
   - Это чем же - плохо? Кому это они, интересно, помешали?
   - Тем и помешали... Многодетным семьям нужно квартиры давать, льготы и все прочее. Причем в немалых размерах. Опять же в масштабах мира - миллионы долларов. А кому хочется отдавать столько денег только потому, что бабы вдруг рожать стали, как конвейер?
   - А на хрен было тогда законы такие принимать и обещать.
   - Вот то-то и оно. Все ништяк, да только "бы" мешает.
   - Да... Стыдно мне сынок за людей. Ей Богу, стыдно. А может, это враки все? А может, это нам телевизионщики голову морочат? С толку сбить хотят?
   - Ну, что вы, эти правду показывают. Этим скрывать нечего. Вы же не забывайте - это не Россия!
   - И то правда.
  
   24:00
  
   Не спалось. Луна огромная. Звезды вот они. Беда.
   Размышлялось о человеческой глупости, о недальновидности и неустроенности людей. Что за существо - человек? Как не поверни, а люди самые неудачные твари на Земле. Все мы рушим. Везде свою пятерню засунем и сломаем... Вот даже взять бы... ну кого? Ну, вот хотя бы мартышек. Вот если бы мартышки были вместо людей, да у них такое событие произошло. Голову даю на отсечение, вот они бы радовались. А мы? Тьфу ты, Господи! Только бы набить свою утробу ненасытную, нахапать... Куда же мы катимся-то? А я чем хорош? Пока там, у нас в стране, черти что творится, отдыхаю тут на буржуйском курорте. На пляжах валяюсь, жру... Кстати, и жрать очень хочется!".
   Переживая за судьбу человечества, мужчина лег на кровать, раскинул руки и уставился на луну...
   Вместо сна о сказочном доме в лесу всю ночь снились полковнику мартышки. Они ходили на прямых ногах в одежде, носили очки, ездили на машинах, разговаривали и обмахивались хвостами. Никанор попал на карнавал в честь изобретения мартышками лекарства от тупости. Огромные шары, яркие костюмы и фейерверки.
   Мартышки всех мастей, размеров, высокие и маленькие, мохнатые и совсем гладкие. Все они участвовали в празднике. Он, Никанор, тоже был мартышкой - отцом, а вместе с ним на карнавал пришло все его семейство: Варвара - мартышка и дочери макаки. Карнавал был в самом разгаре. Какой-то гиббон весело пел песни, полуголые гамадрилы танцевали...
   Проснулся Никанор оттого, что за окном действительно взлетал и рассыпался в небе сотнями разноцветных огней фейерверк.
   - Ух ты, это еще чего? Это тоже мартышки устроили?
   В комнату вошел портье и что-то произнес по-арабски.
   - Чего ты сказал? Ни хрена не понимаю!
   -Он сказал, что нужно вам вещи собирать и номер сдавать! - В дверном проеме появился палочка - выручалочка Костя.
  
   08:00
  
   - То есть как это собирать?
   - Вы, уважаемый, видимо, с вашими приключениями совсем счет дням потеряли. Все! Африканскому турне конец!
   - То есть как это конец?
   - А число сегодня какое?
   - Это что за херня за окном?
   - А при чем тут салют?
   - А какое сегодня число?
   Костя, загнанный этой словесной белибердой в тупик, хлопал ресницами, пытаясь сообразить, что к чему.
   - Да, ладно, отомри. Это у меня профессионально получилось. Это метод такой, на допросах запутывать преступника, чтобы он проговорился. Разработка КГБ!
   - Ну, вы даете, Никанор Сидорович! Не ожидал. А чемоданы паковать придется.
   - Ну, а напоследок пожрать-то хоть дадут?
   - Дадут. Куда денутся?
  
   14:00
  
   Никанор ел без аппетита.
   - Вот, Нуньке сказал и тебе скажу - хреновая жратва в этой Африке!
   - Ну ничего, я привык. И вы бы привыкли, если бы надолго здесь задержались.
   - Да не приведи Господь!
   В автобусе на пути в аэропорт Костя слегка нервничал и постоянно смотрел на полковника, не решаясь что-то спросить.
   Прошло полчаса. Игра в немых полковнику надоела и он начал первым:
   - И что ты на меня смотришь, как будто я тебе денег должен? А? Если чего-то сказать хочешь - говори. Я все эти проводины до ужаса ненавижу!
   - Я знаете, Никанор Сидорович, просто спросить все хотел, да не решался. Вот вы, как я понял, человек отчаянный и боевой?
   - В смысле? Что значит боевой?
   - Ну, я вот случайно, тогда в пустыне узнал, что вы воевали.
   - Ну, было. А что?
   - Вот вы мне скажите: тогда в искореженный автобус Вы почему полезли?
   - А тебе зачем?
   - Ну, я просто хочу понять почему? Ведь эта женщина вам не жена была?
   - Нет.
   - И как я понял, вы её вообще первый раз в жизни видели?
   - Второй.
   - И вы подвергали свою жизнь смертельной опасности из-за человека, которого второй раз в жизни видели? Так вот насчет бесстрашия. А вы в Бога верите, Никанор Сидорович?
   - Бог? Бог... - буркнул Никанор. - Да, что ты знаешь о Боге - то, сынок? Ты, наверное, думаешь, если "отче наш" выучил и крестик нацепил - все?
   - Ну, конечно же, нет! А что?
   - А ничего. Небось, и не знаешь, что есть библия - Ветхий и Новый завет?! А если и знаешь, то точно не читал. Вы, молодые, сейчас ведь не читаете.
   - Я действительно почти ничего о Боге не знаю. Но одну легенду знаю очень хорошо. Хотите, расскажу? Вам понравится!
   Полковник изобразил на лице изумление.
   - Ну, надо же. Ладно, - валяй! Но быстро.
   - А знаете ли вы, Никанор Сидорович, что Люцифер - это сын Господа? И именно он был изначально его правой рукой. Он единственный, кто обладает Абсолютным знанием?
   -Нет!
   - В том-то и дело, что мы, люди, видим его черным, злым, безобразным и рогатым. Так? Так! А тогда ангелы, они какие?
   - Ну, они красивые такие, белые, с крыльями.
   - Так чем же отличается Люцифер от описанного вами ангела, ежели он и есть ангел, только падший?
  
   Полковник пожал плечами.
   - Господь любил сына, обладателя абсолютного знания, и восхищался им. Люцифер отвечал еще большей любовью. Ведь любовь в знании в тысячу раз сильнее. Но все изменилось. Создав Адама по подобию своему, Господь обратил свои взоры к новому сыну и отдал ему столько своей любви, что Люцифер почувствовал себя обделенным и униженным. И тогда родилась ревность. А за ней, словно тень, встала зависть. И ложь...
   Когда Бог попросил дать человеку знания, Люцифер слукавил впервые - он дал Адаму знание, но не все... Господь, узнав об этом, низверг ангела с небес, и стал тот не просто архангелом, а благодаря своим знаниям - царем архангелов - Дьяволом.
   Теперь Господь с его чистой верой и любовью наверху. Люцифер с его абсолютным знанием внизу. И лишь человек, наполовину наделенный знаниями изгнанный из рая, вынужден доказывать Богу, что имеет право обладать всем абсолютным знанием и что Люцифер обделил род людской.
   - Ну, ни хрена себе. И ты сам это все придумал?
   - Нет . Я это видел. Шучу! Ну, легенда-то классная? А?
   - Так точно. А я ведь и не знал, что этот рогатый - сын Бога. Я думал, там брат или враг. А оно, надо же...
   - Скоро приедем. Вопросы у вас, Никанор Сидорович, есть ко мне?
   - Да нету. Вот только ты мне скажи: а помириться-то они не могут?
   - Кто?
   - Кто? Кто? Конь в пальто! Бог и Люцифер, конечно?
   - Могут. Поэтому идет игра.
  
   21:00
  
   Никанор, затаив дыхание, посмотрел на гиганта российской авиапромышленности -
   аэробус "Ил -86".
   - Ну, бл..., конюшня! - зло сказал кто-то рядом.
   Полковник, повторяя про себя одну и ту же фразу, медленно подходил к трапу, который был выдвинут из брюха серебристого лайнера.
   - Летим домой ! Летим домой! - шептал про себя, словно молитву, мужчина.
   Никанор шагнул в салон. Нашел свое место и, усевшись поудобнее, приготовился к полету.
   - Здравствуйте! - раздался возле уха густой баритон. - Вы чего так сжались, гражданин?
   Полковник открыл глаза и повернул голову на голос. Рядом сидел совершенно лохматый, небритый, но очень довольный мужчина примерно одного с Никанором возраста. Он вращал глазами, улыбался и в руке держал пузатую бутылку "Мартини".
   - Я на вас давно смотрю, - пропел весельчак и отхлебнул из бутылки. - Вы как сели, так даже глаза от напряжения зажмурили. Что, летать боитесь?
   Никанор вместо ответа кивнул
   - Так это херня! Я тоже боялся. Но есть лекарство против страха - хорошая компания! Давайте дружить? Меня зовут Мишель!
   - Хотите, угадаю, кто вы?
   - Валяйте!
   - Вы певец! - сказал уверенно полковник.
   - Точно! - захохотал Мишель. - А вы?
   - А я врач. Никанор, - соврал Никанор.
   - Где врач ? Где певец? - раздался за спинками авиа кресел женский голос.
   - Мы здесь!- бодро отозвался певец и отхлебнул из бутылки.
  
   В проеме между креслами показалась женская рука с пластиковым стаканчиком, наполненным, судя по запаху, коньяком.
   - Давайте за знакомство? - предложила рука и начала искать посуду отозвавшихся. - Гюлчатай, открой личико? - попросил Мишель и тихонько стукнул краем бутылки о стенку стаканчика.
   - А ты выпей со мной, тогда покажу, - стаканчик исчез.
   Спустя минуту в проеме показалось симпатичное женское лицо.
   - Ну?- дерзко сказало лицо, что-то тщательно пережевывая. - И кто певец? А кто врач?
   Позади послышалось:
   - Да ладно, Оксана, успокойся.
   - А ты меня не успокаивай. Я к мужчинам хочу. Ты мне надоела, - резюмировало лицо и переспросило: -Так что? Будем отвечать?
   Мишель улыбнулся, попытался пригладить волосы и, кивнув головой, нараспев произнес:
   - Я певец! Мишель! Ваш покорный слуга. А это Никанор - врач.
   - Супер, - произнесла женщина. - А я Оксана! Коммерсант из Томска. Коньяк "Хеннесси" пить будете?
   - В смысле?- переспросил лже-врач.
   - А я в "дьюти фри" купила три литра коньяка, а пить не с кем. Ольга... Ой, про Ольгу-то я забыла! Со мной подруга Ольга. Ваш коллега-врач. Ольга! Ну, руку-то хоть подай! - повысила голос Оксана.
   Лицо исчезло, и появилась еще одна женская рука. Уже знакомый голос за спинками пробурчал:
   - Очень приятно!
   Лицо Оксаны снова возникло. Она, довольная, что нашла необычных попутчиков, продолжила знакомство.
   - Так вот. Ольга "конину" не пьет. Я ей говорю: "Ну, французская "конина-то". Чего морщиться?". А она ни в какую. А вы, мальчики?
   Певец сверкнул очами и, закупорив свою бутылку, отставил в проход:
   - С такой дамой хоть - спирт! Только у меня посуды нет.
   - Ну, тогда я вам в Ольгин стакан налью? А вы, врач? Никанор? Будете?
   - Я немножко.
   - Правильно. Вам напиваться нельзя, вы - врач, и в случае чего нас спасать будете! У вас тоже нет посуды?
   - Так точно!
   - Ладно, - сказала Оксана и счезла.
   - Вот это дама! - загадочно выдохнул Мишель. - Как она вам показалась?
   - Да, хороша особа.
  
   Особа очень быстро вернулась, передавая стаканчики с коньяком, успела отчитать Ольгу за то, что та ведет себя, как дура.
   - Ну, за знакомство?- предложила Оксана.
   - Так уже было, - сказал "врач".
   - А за что?
   - Давайте за посадку?
   - Давайте, - весело подхватила Оксана. - За посадку!- И шумно глотая, осушила половину стаканчика. Возникла бумажная миска с дольками лимона. Девушка, морщась, предложила:
   - Закусывайте эту заразу.
  
   После недолгой паузы новая знакомая оглядела мужчин и спросила у Никанора:
   - А вы точно врач? Мы с вами нигде не встречались? Вы в каком отеле отдыхали?
   - Я в трехзвездочнике. "Парадиз бич". А вы?
   - А мы с Ольгой в "Мэриот", пять звезд, и херня полная. До пляжа далеко, обслуживание - лажа! Скажи, Ольга?
   - Угу, - отозвалась подруга.
   - А я отдыхал в "Жасмин - отеле", пять звезд. И скажу вам супер!- похвастался Мишель.
   - Ну, так давайте за это выпьем? - предложила Оксана. - Давайте мне ваши стаканы.
   Через минуту, уже держа наполненные коньяком стаканы, новоиспеченная компания решала, за что пить в этот раз.
   - А за шасси! - громко сказала Оксана и залпом осушила свой стаканчик.
   - Причем тут шасси?- переспросил Мишель.
   -А чтобы не отвалились!- ответила, отдышавшись, девушка.
   Потом выпили за взлет.
  
   Аэробус оторвался от взлетной полосы и, сверкая маячками, уходил в небо.
   В этом момент Тунисская республика невообразимо красивыми салютами приветствовала женщин, которые стали рожать тройни. Летящие ракетницы рассыпались сотнями разноцветных огней. Единственная в мире страна, которая так отметила это событие.
   Когда взлетели - подняли тост: "За первые десять минут полет нормальный". Потом за двадцать минут - полет нормальный.
   Оксана уверенно переключилась на Мишеля.
   Никанор уже начал засыпать
   - Пьет, как лошадь!- пробурчала он.
  
   Певец, съев очередную дольку лимона, огляделся и нараспев предложил:
   - А давайте в города играть?
   И на этих словах полковник задремал. Однако сквозь сон он слышал названия российских городов, а иногда и зарубежных. Звучали тосты.
   Бесконечные Рязани и Воронежи, с Астраханью и Новосибирском и эти:-"За час полета все нормально!", "За два часа полета - все нормально!" - монотонно убаюкивали...
  
   Проснулся Никанор оттого, что Оксана громко сказала: " Дерибаска".
   Мишель заплетающимся языком промямлил:
   - Так, значит, мне на "а"? Астрахань.
   Полковник улыбнулся. Во-первых - Астрахань звучала в этой игре уже раз, наверное, десять, а во вторых, - города Дерибаска точно не существовало.
   - Хорошо. Тогда мне на "н"?- продолжила, изрядно пьяненькая девушка:- Норильск!
   Полковник задремал снова. Окончательно он проснулся, когда вдруг ясно услышал над ухом: "Альтаир". Тут уже, как говорится, душа поэта не вынесла.
  
   - Альтаир - созвездие! - вмешался Никанор. - Вы что, люди, гоните?
   Оксана и Мишель посмотрели на нарушителя мутными взорами. Девушка немного подумала и, громко икнув, ответила:
   - А у нас и созвездия можно!
   Объявили посадку в Москве.
  
   04:00
  
   Москва встретила прохладой.
   - Как не крути, а уже сентябрь! - поежился полковник.
   До рейса на Чиров осталось четыре часа. Он посмотрел на "сдохший" мобильный.
   - Надо бы зарядить. А где же зарядка?
   Полез в сумку, но вместо зарядного устройства достал ветровку и надел. Позевывая, оглядел терминал аэропорта. "Домодедово" не изменилось. Все те же заспанные, хмурые лица таксистов. Размахивающие руками кавказцы и... Аэропорт, однако, спал. Конечно, самолеты продолжали летать, и пассажиры оправлялись на посадку и прибывали, но... Но все это было как в замедленном кино. Говорили полушепотом, ходили, словно на цыпочках. И даже диспетчер объявляла о прибытии и отбытии рейсов как-то тихонько, словно боясь разбудить какого-то страшного и огромного зверя с сотней распахнутых пастей, который днем ревет и пожирает людей, отправляя их через кишки-трапы в брюхатые самолеты. Но это днем, а сейчас?
  
   Никанор взял тележку, нагрузил её сумками. Опустившись в кресло, облокотился на железную ручку, путешественник задремал...
  
   07:30
  
   Объявили регистрацию на Чировский рейс. Полковник растер ладонями лицо. Оглядел сумки. На месте. Достал авиабилеты. Сверился с надписью на электронном табло и уверенно пошел в направлении стойки регистрации на рейс.
   - Сейчас, кого-нибудь из знакомых встречу! - шел-радовался полковник. - Только видон у меня... И рожа помятая. Скажут Варваре: "Варя! Видели твоего в Москве. Он что там, пьянствует?". Ну, да и хрен с ними...
   Однако в очереди на регистрацию он не увидел ни одного знакомого лица. Регистрация закончилась очень быстро. Весело поглядывая в круглое отверстие иллюминатора, Никанор Сидорович в очередной раз отправился в необъятное небо отчизны.
   Симпатичная стюардесса спросила у второй бортпроводницы:
   - Наташа, а разве в сентябре мухи еще не спят?
   - А что?
   - Да тут по салону летает одна, жирная такая и черная...
  
   11:00
  
   "Ту-154" коснулся шасси бетонки родного аэродрома. Сердце зашлось от радости и предчувствия встречи с родными. Он приподнялся на кресле, стараясь разглядеть что-нибудь в иллюминатор. Но куда там? Ни одного знакомого лица.
   Самолет вырулил на стояночное место и замер. И только сейчас Никанор обратил внимание, что почти оторвал ремень безопасности. Он воровато посмотрел по сторонам, убедился, что никто не заметил и, отстегнув его, спрятал под подлокотниками. В то же время в голову пришла мысль: "А что если в следующем полете, пассажиру который полетит на этом месте, может понадобиться ремень безопасности?!". И поэтому было бы свинством не предупредить стюардессу:
   - Девушка, родная, - позвал он. - У вас тут ремень безопасности почти оторвался.
   Стюардесса подошла, устало улыбнувшись, сама себе сказала:
   - Ну, что за люди пошли? А? Не люди, а вандалы! Вот бы руки обломать за такое! - И пошла в кабину к пилотам.
   Никанору стало очень стыдно. Но он переборол в себе это чувство и, подхватив баулы, пошел к выходу.
   Вышел. Вдохнул чировский воздух.
   - Боже мой! Какой же ты родной-то! Прямо не надышусь тобой...
   Полковник дождался, когда в аэровокзал зайдут все прибывшие пассажиры, а техники займутся своим делом-осмотром лайнера. Воровато оглядываясь, он поставил сумки на бетон, встал на колени и поцеловал землю. Поднялся, вытер слезу, быстрым шагом направился к входу в аэропорт.
  
   - Папка! - родной голос звонко прозвучал в воздухе, и все внутри перевернулось от счастья.
   - Доча! Родная моя! Милая моя! Беги ко мне, родненькая, кровиночка моя. Вот он я! Ну? Вот он... - Чуть не задушил Кристину в объятиях Никанор, целуя в лицо, волосы. щеки, глаза. Когда подоспели остальные, он их всех собрал в охапку. Варвара плакала. Слезы падали на платье. Она их не замечала. Потому что вот он, живой. Как тогда... Из "Ан-12" выбежал опаленный Кандагаром капитан и остановился, как вкопанный, когда её увидел... А она - вот так же стояла на бетонке. Ветер трепал подол ситцевого платья в крупный горох. Варвара думала, что не выдержит, убежит. Боялась глянуть ему в глаза. Сердце, как сумасшедшее, колотилось в груди. Вдруг узнает, поймет подлог? Тысячу раз она представляла в мыслях эту встречу. Тогда...
   А сейчас все внутри сжималось от радости.
   - Приехал?
   - Ага! - одними губами прошептал полковник. И поцеловал. И все, о чем думал, переживал, все что выстрадал, там на другом краю земли, в этом поцелуе отдал ей. Дочери даже ахнули.
   - Ну, пойдемте, мои хорошие, - заторопил Никанор.
  
   11:30
  
   - А откуда это пробки-то на наших улицах взялись? Никогда ж не было!
   - Это, дорогой мой, со всех окрестных сел к нам в город рожениц везут, да больных на операцию. Слышал, небось, в своей Африке-то, про то что в мире творится?
   - Да, было дело, - улыбнулся отец семейства.
   - Ладно тебе, мам, отстань от бати. Он, наверное, устал с дороги. Сколько летел?
   - Из Туниса три с половиной часа, да из Москвы три... не выспался, блин...
   - А ты, папа, как приедем, приляг, пока мы стол-то накрываем.
   - Уй, ты моя радость, заботится о папке!
   - Мы все соскучились, пап. - Лена прижалась к отцу.
   - Особенно, когда тебя по телику показали.
   Никанор изменился в лице и даже побледнел.
   - То есть, как по телику показали?
   - Просила же, Катя, не говори.
   - Да, ладно, мама, он бы все равно узнал.
   - Значит показывали? Ну-ка, Кристина, скажи отцу правду, ты, я знаю, мне никогда не врешь. Чего показывали?
   Кристина вопросительно посмотрела на мать. Голубые глаза сияли.
   - Ну, и чего смотришь?- спросила Варвара. - Рассказывайте теперь.
   - По телевизору дня два или три показывали репортаж из Африки, что там, мол, катастрофа была и погибли русские. А потом тебя крупно показали. Ты там такой страшный, папа, был. Сидишь весь в крови. Так тебя жалко стало... У мамки аж ноги отнялись. А мы давай звонить сразу в турагентство, мол, как, да чего? А они - не волнуйтесь, мол, если с вашим отцом чего произошло, мы выплатим страховку, а если он погиб, то похоронят его и денег дадут, опять же. Но уже больше. А мать им и говорит, что она сейчас их всех сама похоронит, и притом бесплатно. Ой, ругались так страшно. Но потом они позвонили еще раз и уточнили. Эта баба из фирмы сказала, что ты точно живой, и все с тобой хорошо. А потом дядя Федя звонил, ну этот, который с тобой работает, и говорил, что ты, мол, герой, и тебе награду дадут. А кто еще звонил, мам?
   - Анатолий Ибрагимович звонил, беспокоился. Я сказала, что с тобой все хорошо и что как только ты приедешь позвонишь ему.
   - И еще, пап, какой-то Савелий звонил. Он, кстати, первый сказал, что с тобой все в порядке, что ты живой и здоровый. А кто это - Савелий, а пап?
   Никанор судорожно стал вспоминать, куда дел визитку Савелия.
   - Савелий-то? Да это мужик такой смешной с кадыком. Мы с ним в самолете познакомились. Он из нашего города. Блин, он же мне визитку дал. Я обещал его найти.
   - Да, ладно, батя, ты не волнуйся, если он тебе звонил, значит еще раз позвонит!
   Варвара повернулась к мужу.
   - А ты сам-то, сокол мой ненаглядный, почему ни разу не отзвонился? А?
   - Ой, долго объяснять. Потом. Давайте, мои милые, уже скорее до дому доедем. Стоп, а это еще что за хреновина?
   На месте старого городского роддома, где родились все три дочери, стоял сгоревший, полуразвалившийся скелет здания. На развалинах пожарища работали МЧСовцы. Бульдозер пытался сдвинуть упавшее перекрытие. Работа шла полным ходом.
   - Это что такое?
   - Так вот, позавчера пожар случился. Еле потушили. Успевали только рожениц из окон вытаскивать. Пока неизвестно, остался кто под завалами или нет.
   - Значит, и до Чирова эта гадость докатилась.
   - Какая, пап?
   - Потом, дочка, объясню.
  
   20:00
  
   - Ну, что ? За что пьем?
   - Как за что? За тебя, папка!
   Столовая. Только здесь Никанор мог по-настоящему расслабиться.
   Вся семья сейчас расселась за огромным дубовым столом, который смастерил дед.
   Все те же голубые ажурные шторы и запахи... Небывалой вкусноты запахи витали здесь. Как не хватало их там, в африканских ресторанах?
   - А это... Варвара, а вы никого что ли не позвали?
   - Почему? - возмутилась жена. - Позвали, только время нынче такое, что у всех дела. У Федора твоего сестра рожает. Он её в роддом повез, а у Митяниной жены - рак груди, так он все деньги с книжки снял да в Москву её повез.
   Зазвонил телефон. Хозяин дома вздрогнул.
   - Ух, блин, с непривычки-то! - испуганно охнул Никанор.
   - Никаша, это Анатолий Ибрагимович...
   Полковник вытер губы салфеткой, прокашлялся и взял трубку.
   - Здравия желаю, Анатолий Ибрагимович. Как здоровье драгоценное?
   Густой и порядком уставший голос в трубке как-то по-отцовски с заботой спросил
   - Ну, что у тебя там еще?
   - Да, ничего. Труп возле железнодорожного полотна обнаружили. Очень обгорел. Официальная версия - суицид. Пока еще не знаем, кто это. Трудно опознать - она голая была. Ни документов, ни одежды. Одно ясно - женщина.
   - Как думаешь, может неспроста это? Может, знак это нам?
   - Нет, ну что Вы, Анатолий Ибрагимович? Какой знак? Дурость! Вот что это... Наверное, из-за мужика или пьяная. А скорее всего, наркоманка какая-нибудь!
   - Ну, ладно, если что узнаешь - звони! - И положил трубку.
   Никанор сел за стол.
   - Что?- спросил он, когда увидел раскрывшиеся от удивления рты домашних.
   - Пап, а ты про что сейчас мэру говорил?
   - Как про что?
   И тут полковник испугался. Холодный пот выступил у него на лбу и над верхней губой.
   - Мне правда показалось, что этот разговор уже был. Но ведь это не только мне показалось?- И вопросительно глянул на семью.
   Варвара встала, и, достав салфетку, принялась нервно вытирать пот со лба мужа.
   - Да, отстань ты!- ругнулся отец. - Ну, Лена, что я говорил?
   - Ой, пап, ты какой-то другой стал, - запричитала средняя дочь.
   - Тихо! Все нормально, все хорошо. Нужно всем успокоиться. Это нервное. Мне доктор Фролов сказал... У него клиника в Кейптауне. Он очень умный мужик и... Ох, ты! Я же про подарки-то забыл совсем. Ух! Хотите подарков?
   Кристина и Катерина закивали. Лена глянула на мать. Варвара села на место.
   - А где моя сумка? А вы, наверное, уже и посмотрели, да? Пока я спал ? Ну-ка, признавайтесь? - И улыбнулся.
   И только сейчас все расслабились.
   - Нет! - начала Катерина. - Ты чего, батя? Мы даже в комнату-то не заходили.
   - Ну да, не заходили. Я же все слышал. Ух, баловницы, вы мои родные, любимые. Ну, мать, неси мою суму. Да не вырони по дороге ничего. А ты, Катя, налей отцу вина домашнего, нашего. Да, и себе. Ладно, не зыркай, сегодня можно!
   Снова звонок.
   - Варвара, возьми...
   Жена вошла в столовую. Подошла к телефону, взяла трубку и спокойно ответила:
   - Алло? Кто это? А это вы, Петр Алексеевич! Ага, здесь. Дать трубку? Хорошо. Никанор, твой начальник.
   - Алло, Петр Алексеевич? Здравия желаю!
   Из трубки четким, командным голосом полетели рубленные армейские фразы.
   - Молодца. Так держать. Видел тебя. Отличился. Ну, поздравляю, интернационалист ты наш! Награда ждет. В отделе. Вручу сам. Празднуй давай и меня поздравь!
   - С чем? - удивился полковник.
   - Родила моя жена!
   - Тройню?- выпалил Никанор.
   - Откуда знаешь?
   - Случайно, товарищ генерал. Совершенно случайно догадался. Поздравляю от всего сердца.
   - Отставить! В понедельник с коньяком ко мне! Все, конец связи!
   - Фу!- Вытер лоб отец семейства. - Вот! Награда нашла героя! Мне ведь ордена не надо. Я согласен... Ну? На что я согласен?
   - На медаль! - крикнула Кристина и принялась обнимать отца.
   - Ладно, ладно! Так на чем мы остановились?
   - А сколько ей лет, генеральше, что она тройни рожает? А? - сощурив глаза, поинтересовалась хозяйка.
  
   Никанор заморгал глазами, изображая неподдельный испуг:
   - Да, ладно тебе. Ты, типа, не знаешь, что у него жена-молодка? А вы не слушайте, - фыркнул на дочерей.
   - А где старая?
   - А он её бросил в Москве.
   - Как я понимаю, тут без адъютанта не обошлось.
   - Выходит, не обошлось
   Муж и жена, обняв друг друга, засмеялись. Никанор прижал Варвару к себе, глядя ей в глаза, улыбаясь во весь рот, громко заявил:
   - Может, и нам еще тройню?
   - Отпусти, дурачок, нам бы этих на ноги поставить!
  
   21:00
  
   - Итак, начнем со старшей. - Никанор сейчас был похож на Деда-мороза, достающего подарки из мешка на детском утреннике.
   - Нет, нет, батя, давай с мамы начнем! - запротестовала Катя.
   - Опять двадцать пять! - возмутился отец.- Вам, блин, не угодишь! Хорошо, ты как, мать, думаешь?
   - Да, мне-то, сам знаешь, без разницы. Главное, что ты живой вернулся, а подарки мне и не нужны. Хотя... , - И засмеялась.
   - Вот старая еврейка! Ты погляди, она со мной еще и торговаться будет. Отлично, начнем с матери. Итак, - Муж пошарил в сумке и достал дивной красоты платок. Дочери даже ахнули.
   А потом поставил на ковер тапочки с загнутыми вверх носами и серебряными пряжками. Варвара нерешительно сунула одну ногу в туфлю. Затем вторую. Накинула на арабский манер на голову платок.
   - А? - воскликнул отец семейства. - Я даже и не думал, что так-то выйдет. Ты прямо царица египетская!
   - Клеопатра. - сказала, зачарованно глядя на мать, Катя.
   - Ну, вы придумали, - отмахнулась Варвара и скинула с головы платок на плечи. - Все! Шоу окончено.
   Подошла и смачно чмокнула мужа в оттопыренные для поцелуя губы.
   - Давай, отец, подарки дочерям. Если бы ты знал, как они их ждали. Мне все нервы уже вымотали: "Когда, батя, приедет? Когда, батя, приедет?".
   - Ну, тема известная, потому томить не буду. Ты, кажись, Катерина, брелок заказывала? Так?
   - Ты чего? - старшая дочь даже поперхнулась от неожиданности. - Какой это брелок? Ты чего, батя?
   - Шучу, милая! - улыбнулся Никанор. - Вот держи самый... как же это... А?! Вспомнил - нафаршированный телефон - мобила! Так сказать, крутейшая труба. По мне так "тринькалка" обыкновенная. Ну, да не мне судить. На, мой ангелочек, пользуйся.
   Катерина взвизгнула от восторга, схватила телефон, обняла отца за шею и поцеловала громко в щеку.
   - Батя, ты супер-чел!! - громко объявила старшая дочь на всю столовую.
   - Ух, ты, Катька, дай посмотреть? Супер... Ну все, ты теперь - крутая...
   Дочери принялись разглядывать новую игрушку. Совсем позабыли о том, что отец уже достал из сумки еще один подарок, пока он громко не кашлянул, они даже и не реагировали на него.
   - Итак, кто следующий?
   - Я, папа, я! - вытянула вверх руку Елена.
   - Так, а ты у меня просила... Конфетку? Или мороженое? Нет?
   - Хватит, пап! Не дразни, я сейчас и так зареву...
   - Ну, понял! Вот, всем на загляденье - бумбокс! Стерео с дисками и кассетами. А еще там радио и какой-то плейер. И еще всякой хрени... В общем держи и..., чувствую, мать, спать нам с тобой теперь не придется!
   Лена остолбенела.
   - Ух, ты ж! - Она, как зомби, медленно переступая, пошла, вытянув руки вперед, к магнитофону.
   - Ну, все, твой, твой, не шали. Чего прямо, как дурная-то? - забеспокоился отец.
   - Да тут и вправду с ума сойдешь, батя, таких крутых подарков припер. Закачаешься!
   - Ну-ка, Катя, что за слово - припер? Мы же договорились?
   - Извини, пап.
   Лена села на диван и, боясь даже вздохнуть, смотрела на блестящие кнопки музыкального центра.
   - А теперь тебе, дочь... Кристиночка. Слушай, я тут тебе кроссовки привез, какие ты мечтала, и джинсы рваные.
   - Нет, папа...
   - Ну, ладно, я же вижу - от твоих синих глаз ничего не спрячешь... Нашел я, доченька, то, что ты меня просила.
   Все в столовой повернулись и посмотрели на отца. Никанор бережно вынул из сумки целлофановый саркофаг, в котором дремал небывалой красоты и силы цветок.
   - Ой... - прошептал младшая дочь.
   - Ну? - сверкая зрачками глаз, обратился к ней отец. - Ну, доча? Он?
   - Он, папа, точно он. Только, где же ты его нашел-то?
   - Секрет. Беги, неси его себе в комнату, и кроссовки все же возьми, с джинсами-то...
   - Ну, что всем угодил?- Никанор, счастливый, стоял посреди столовой. По его спине, не беспокоя, ползла черная волосастая муха.
  
   24:00
  
   Кристина сидела у себя комнате на кровати. Перед ней стояла хрустальная ваза, которую мама привезла из заграничной командировки. Сейчас в ней была земля. Сюда девочка высадила цветок... Он просыпался. Она готова была поклясться на что угодно, но он именно просыпался, медленно, минута за минутой поднимая голову...
   - Цвети, мой цветочек счастья, - прошептали девичьи губы и коснулись цветка.
   Девочка поставила вазу на стол. Внимательно посмотрела вокруг, проверила, надежно ли ваза с цветком стоит, и только после этого выключила свет и легла в кровать. Но глаза не закрывала. Все смотрела туда, где стояла ваза с чудесным подарком.
   "- Вот зацветешь, и я тебе желанье загадаю. А загадаю я, чтобы... Все в моей семье были счастливы, аж до десятого колена. Или как там? Надо будет у Натальи Николаевны, учительницы по биологии, спросить, это же она про тебя мне рассказала. И Ленке Анисимовой показать. Если бы не она, я бы и не знала, как ты выглядишь! Молодец Ленка, откопала же где-то картинку с твоим изображением. Ну, вот. Как ты зацветешь, значит, я тебе все рассказывать буду... Все-все. Ухаживать за тобой, поливать и никому в обиду не дам. Только бы ты зацвел. Хотя нам и так счастья хватает...
  
   24:05
  
   Никанор, проходя мимо спальни младшей дочери, вдруг услышал бормотание. Вроде как кто-то шепотом разговаривает.
   - Ага, не спится? Ну, правильно. Радость папка привез... Хотя завтра кому-то в школу вставать! - Последнюю фразу Никанор произнес уже громко, заглядывая в спальню.
   - Пап, а ты где цветочек достал? А ? Обещал ведь рассказать?
   - Ой, история эта длинная, на всю ночь. - Отец подошел к кровати и присел на краюшек.
   - Ну, начало! Чуть-чуть.
   - Ну, разве что чуть-чуть. Слушай. Живет в Африке негр Нунька! У него в ушах тарелки!
   - Врать?
   - Зуб на мясо... Так вот, он мне этот цветок принес в больницу.
   - А почему именно этот?
   Никанор задумался.
   - И вправду, а почему этот? Ну, не знаю. Будешь много знать, скоро состаришься. Все, отбой!
   - Подожди! Еще секундочку. А что ты там в пустыне делал? Весь в крови сидел. Я видела. Это же не твой автобус перевернулся?
   - Честно?
   - Честно.
   - Я, доня, одного человека спасал.
   - Спас?
   - Нет. Она умерла.
   - Она?
   - Да, доня, люди иногда бывают "она". Все, спи.
   - Все, папа, я сплю.
   - А ты с кем это давеча разговаривала?
   - С цветочком. Ему спокойной ночи пожелала.
   - Ну, молодец, цветок спит, и ты спи. Рано завтра вставать. Это у папки ещё два дня отпуска...
   И прикрыл дверь.
  
   24: 10
  
   Девочка спала, раскинув руки поверх одеяла. Волосы волнами рассыпались по подушке. Рот чуть приоткрыт. Веки подрагивают. Снится сон.
   Цветок поднял голову. Вытянулся и засветился изнутри. Его лепестки, словно набирая силу, потянули к себе дыханье человека. Кристина выгнулась, выдыхая из себя светящийся в темноте воздух, и он тонкой струйкой поплыл к нераспустившемуся бутону. Так повторилось несколько раз. И потом вдруг сердце девочки замерло, дыханье тоже.
   Вокруг бутона появилось слабое алое свечение. Он надтреснул, и сверкающие в темноте кроваво-красные лепестки развернулись. Неземной красоты цветок расцвел. И запылал золотистым, алым цветом. Глубокое, звездное свечение обрамляло его, создавая ореол из созвездий и туманностей. И из ниоткуда стали появляться звуки. Это стонали вселенные. Там, где царил ад, где темное господствовало над светлым. Там, где боль уже была нестерпимой. Он забирал эту боль. Для этого он и был создан...
   Стебель стал удлиняться и потянулся к лицу спящей хозяйки. Свечение померкло. Аккуратно лепестки коснулись щек, лба, подбородка, век глаз. Своей сердцевиной, похожей на закрученную спираль галактики, цветок притянулся к лицу и словно пиявка присосался к нему.
   Сердце забилось.
   Черные тонкие щупальца потянулись от вазы к кровати. Тысячи пауков-работяг, заворачивали спящую девочку в черные блестящие нити. Затем темный сверкающий кокон подвесили к потолку. Изнутри он пульсировал голубоватым цветом.
  
   08:00
  
   - Кристина, вставай! Солнышко! Давай вставай! Пора в школу.
   Младшая дочь вскочила с кровати, словно ошпаренная.
   - Мама, закрой окно! - руками прикрыла лицо.
   - Ой! - испугалась Варвара. - Ты чего, цветочек мой? Сон плохой приснился? - Сама спешно закрывала шторы.
   Кристина испуганно выглянула из-за ладоней. Убедилась, что окно вновь закрывают шторы.
   - Все хорошо, мама. Ой, а где цветок? - Растёрла кулаками глаза, и посмотрела на стол. Цветок стоял на месте. Он все еще не распустился, но уже поднял голову и стоял уверенно, прямо на стебле. - Ух, ты, мама, смотри - он скоро зацветет!
   - Ты ладно чудить-то. Иди лучше умойся, а я пока кровать заправлю!
   - За мной бы ты так, мама, ухаживала! - На пороге комнаты стояла заспанная Лена.
   - Идите мыться! - скомандовала мать. - Вон Катюшка раньше всех встала уже.
   - И по новому телефону уже тарахтит!
   - И ничего я не тарахчу! Я уже в институт пошла. Все, всем чао-какао! И потише, а то батю разбудите. Пока. - И упорхнула.
   Через десять минут хозяйка и две дочери уже были в столовой.
   Варвара по привычке заплетала косы младшей, а средняя делала всем бутерброды.
   - Доченька, я что-то понять не могу. Это у тебя что с волосами стало? Ты когда их мыла? И это что за запах?- Мать взяла в ладони прядь черных волнистых волос и понюхала. - Пахнет какой-то полынью. Или травой какой. Это что за шампунь?
   - Ой, мама не мыла я без тебя голову, и волосы у меня нормальные. Я в школу опоздаю. И это, Лен, а у Катьки где очки пляжные лежат?
   - А тебе зачем?
   - Надо... Для сценки. Мы в школе сценку про пляж репетировать начали, к выпускному вечеру. Мне очки нужны солнцезащитные.
  
   08:30
  
   Никанор лежал в кровати с широко открытыми глазами. Приснился сон про замок в лесу. Барометр работал. Знать, все было в порядке. Да только что-то, все же беспокоило его. А вот что? Например, что за странный разговор был у него вчера с мэром? Всю ночь с Варварой по этому поводу прошептались. Она его и так и этак успокаивала: "Мол, это нервное перенапряжение после перелета".
   Варвара быстрым шагом вошла в комнату.
   - Никоша, тебя...- И дала трубку в руку.
   - Слушаю!
   - Никанор Сидорович, я понимаю, у тебя отпуск, но дело срочное. Полчаса на сборы. Жду.
   - Слушаюсь, товарищ генерал!
   Через пять минут Никанор уже завязывал галстук.
   - Ну?- спросила, Варвара, встревоженно поглядывая на мужа.
   - Что "ну" ?
   - Я и спрашиваю, что случилось? Почему вызвали-то?
   - Так я бы знал, сказал бы. Хотя догадываюсь. Это, наверное, из-за поджогов и ажиотажа... Сейчас не только в нашей стране, во всем мире херня какая-то творится.
   - Я тебе яичницу пожарила, как ты любишь, с тушенкой и зеленым луком. И это, Кристина сегодня какая-то проснулась...
   - Какая?
   - Да, не знаю, не такая. Ешь...
  
   09:00
  
   - Здравия желаю!
   - Молодец полковник, оперативно. - Генерал похлопал Никанора по плечу, крепко пожал руку и они вошли в кабинет. За столом уже сидели офицеры. Тут были и военные, и оперативники, и представители ФСБ, и спецы - ОМОНовцы, СОБРовцы.
   - Присаживайтесь, Никанор Сидорович. Итак, товарищи офицеры, послушайте последнюю информацию. Товарищ подполковник, начинайте.
   Симпатичный мужчина в штатском кивнул, встал и спокойным приятным голосом начал:
   - Итак, по данным Федеральной Службы Безопасности последние семь дней все спецслужбы и разведки стран НАТО переведены на усиленный режим. Это вызвано двумя глобальными изменениями в мировом социуме. Первое - небывалый скачок рождаемости. За последние семь дней рождаемость в мире поднялась на сорок процентов. Уровень прибавки населения таков, что только в России он приближается к довоенному. То есть количество россиян стало примерно таким же, каким было в Советском Союзе до Великой Отечественной войны.
   - То есть выходит, за семь дней вернулось то, что мы потеряли за пять лет войны, а это приблизительно двадцать миллионов.
   - Так точно, товарищ генерал.
   - Продолжайте.
   - И второе. Ажиотаж, вызванный появлением средств против семи самых страшных болезней на нашей планете. Это, прежде всего, СПИД и рак. Все западные спецслужбы, в том числе и наша, сбились с ног, выясняя, что это - совпадение? Интервенция? Есть ли между двумя этими событиями взаимосвязь? Хорошо это или плохо? Какие будут последствия? А тут еще одно, последнее. Прошу меня дослушать до конца и сохранять спокойствие. Сегодня наши специальные агенты передали: ООН зарегистрировал вчерашний день как день, без единого выстрела на Земле.
   Шумный вздох пронесся среди офицеров. Поймав вопросительный взгляд генерала, подполковник приступил к объяснениям:
   - На нашей планете одновременно каждый день происходит от тридцати до пятидесяти вооруженных конфликтов. Я сейчас говорю именно о военных конфликтах - о локальных войнах, террористических актах, открытых военных действиях, революционных и религиозных выступлениях. То есть мы не берем во внимание бытовые стычки между сотрудниками правоохранительных органов или конфликты в быту. Так вот, сегодня за сутки в разных уголках планеты было, непонятно каким образом, подписано шестьдесят различных мирных договоров о перемирии. И все!
   За последние двенадцать часов ни терактов, ни обстрелов, ни налетов. Ничего. Все заняты мирной деятельностью. У всех две проблемы - бабы рожают, врачи лечат. Причем лечат теперь все! Но... Но, товарищи офицеры, проблема теперь появляется у нас.
   Наша работа. В мирное время что будем делать мы?
   - Ну, это вы, Виталий Сергеевич, загнули. Мирное время! Да его никогда и не было, этого мирного времени-то. Спасибо вам за информацию. Если есть что добавить, пожалуйста, а нет, мы перейдем к обсуждению и планированию.
   - А можно вопрос подполковнику?
   - Можно.
   - Товарищ подполковник, а есть уже какие-то версии, что могло побудить, ну, или проще сказать, что могло вызвать такой рост рождаемости? Не мужики же?
   В зале кто-то хихикнул.
   - Не смешно, на самом деле. Только Россия сейчас несет убытки, измеряемые в миллиардах рублей. Больницы и роддома не готовы, рожениц и родившихся кормить надо. Продуктов не хватает, медикаментов и мест в больницах то же. В магазинах и аптеках очереди. Искусственно создан дефицит. В некоторых городах уже зарегистрированы случаи мародерства. Мы ведь все лекарства да памперсы, извиняюсь, из-за границы везли, а им самим теперь не хватает. У нас, как оказалось ни лекарств своих, ни памперсов для детей. Стыдно, но что поделаешь? Приходится возвращаться к дедовским способам - снова пеленки, вата и марля.
   И еще, по закону родившим более трех детей государство обязано выделить отдельную жилплощадь. Пока жены в больницах с новорожденными мучаются, мужики городские администрации штурмуют - дайте положенное по закону! Что касается версий, тут они самые разные - от психологического воздействия через СМИ, до внесения вируса, например, в воду, воздух. Вирус, ускоряющий оплодотворение и цикл вынашивания. Подозрительно то, что женщины стали рожать только тройни.
   - Ну вот, а вы говорите конфликтов нет. Вон их сколько...- вставил понурый и бритоголовый СОБРовец.
   - Я в глобальном масштабе, а не о бытовухе!
   - А что президент?
   - А что президент? У него у самого жена тройню родила, только вот у него таких проблем нет, как у миллионов новоявленных отцов. Чем накормить? Куда детей и жену отвезти?
   - А врачи-то чем не угодили? Ну, в смысле те, что лекарства нашли от рака, от СПИДа? Может, это фикция все?
   - Нет, не фикция. Мы проверили. Рак и СПИД действительно теперь лечат. А проблема все та же. Больницы опять же не готовы. Специалистов нет. Лекарства и операции стоят не мало денег. Люди с ума сошли, снимают со сберкнижек последние деньги, берут ссуды в банках, занимают огромные деньги... Банки трещат по швам. Чем заемщики отдавать будут - не знают, однако берут, едут в другие города, за границы, а там своих рожениц такой - же вал. В общем, мир катится в тартарары!
   - И поэтому, - подхватил генерал, - наша задача - сохранить порядок в городе. Кстати, есть среди офицеров те, у кого жена родила тройню? Или кто-то из родственников нуждается в операции?
   Руки подняли все и сам задавший вопрос тоже. Генерал сиротливо оглядел опустивших глаза офицеров.
   - Ну, что, оно и понятно, мы тоже люди... И нас не минуло. Вон у меня у самого, признаюсь, радость - жена тройню родила. Все здоровые и дай-то Бог. Ну, в общем слушайте, товарищи офицеры, и записывайте. В городе сейчас нужно сохранить порядок любой ценой. Всем подразделениям межрайонных отделов милиции общественного порядка, переходим на старое доброе патрулирование. По трое, по двое. Наряды на улицу снарядить на критические ситуации всем необходимым.
   ОМОН и СОБР - в места стратегически важные. Обеспечиваете порядок на случай массовых выступлений, диверсий. Наиболее важные объекты - Администрация, почтамт, вокзалы.
   Никанор слушал все эти указания, а про себя думал, что вот же откуда ни возьмись пришло все это и неизвестно куда уйдет. В хорошее ли, в плохое. Что там впереди? Может, еще чего доброго случится в мире? А ведь, и вправду, доброе случилось. Только мы, люди, почему-то это как злое, как испытание восприняли. А все потому, что мы жить ни хрена не умеем. Нам определиться, видимо, не судьба. Вот, действительно, а чего нам на этой земле надо? Наплодить, разрушить и сгнить в этой же самой земле с уверенностью, что мы созидали и свой след оставили. А какой он этот след? Загаженные поля и реки? Развороченные и раскуроченные леса и города, где мы курим, антистатиками фышкаем, трубами дымим и химикаты еще везде разбрасываем. А ведь нам спать удобно надо и толстую задницу возить, все, что можно сожрать, сожрем, и после нас хоть потоп. Вот этот мужик был прав, всю сущность животного вида высказал одной фразой.
   - Полковник? Сидорыч, ты чего задумался?
   - Что? Товарищ генерал, я что-то пропустил?
   - Нет! Ты сейчас, полковник, чем планировал заниматься?
   - Так это, товарищ генерал, до отпуска помните громкое дело - труп сгоревшей женщины на железной дороге?
   - Ах, да-да! Что-то было. Ну, сейчас, сам понимаешь не до этого, так что давай, бери своих молодцов и организуй порядок в нашем областном онкологическом центре. И заодно попытайся расследовать пожар роддома номер один - случайность или поджог? Ну, все. Приступай. Потом отдохнем.
   - Будет исполнено!
  
   00:30
  
   - Да ты куртку-то не надевай, жара на улице. Словно не конец сентября у нас, а прямо лето красное вернулось...Черт те что творится.
   - Это, Варвара, бабье лето у нас...
   - Ага, бабье! Щас! Ты телевизор посмотри, что в прогнозах погоды передают. Ужас! По всему миру, непонятно что с климатом творится.
   - Значит, не бабье лето, а просто лето. Ладно, я ушел.
   - На завтрак придешь? Утром-то? - крикнула вслед хозяйка, да ответа так и не дождалась. Поняла - не придет.
   Никанор сел на переднее сиденье "дежурки" рядом с молодым сержантом водителем.
   "Совсем мальчишка,- подумал про себя полковник. - Я ведь когда-то тоже был таким. Вон прыщи. Это сейчас "Завираксы" всякие. А раньше в самоволку идешь, чем прыщи сводить? Соляркой! Да и девчонкам раньше было все равно - прыщавая у тебя морда или нет. Главное, чтобы сердце в груди большое было. Бл... Что-то сердце, кстати, сегодня шалит. К чему бы это?".
   Поймав вопросительный взгляд юного милиционера, полковник сделал серьезное лицо и сухо скомандовал:
   - В управу.
   Ехали через город.
   Город за эту неделю изменился совсем. На улицах мусор и грязь - коммунальщики работать отказались, убирать некому . Внешний облик у городка и так был явно не презентабельный, а тут как события начались, так вообще черт те что творится. Фонари на улицах не светят. Энергетики, когда поняли что им денег больше не видать, и теперь все деньги на другие нужды идут, все! Рубильник отключили. Сиди город без света, в темноте.
  
   А вот еще беда - брошенное жилье. Кто рожать супругу повез в другой город, свой-то роддом сгорел, кто к родственниками поехал - деньги повез на операцию, кто за медикаментами поехал или правду искать в областной центр.. Квартиры на соседей и друзей оставили. А воры и мародеры с бомжами не дремлют . В день по десятку краж со взломами.. Коммерсанты, что поумнее, скупили все медикаменты и теперь спекулируют. Их ларьки работают круглосуточно. А другие: кто боязливый - свернул лавочку, кто нет - все равно ночью не торгует. Зачем рисковать? Вон, какие дела творятся.
   Витрины и выбитые стекла - как пустые глазницы на лице города. С каждым днем их все больше. На улицах костры жгут - возле поликлиник и вокзала. Это приезжие из районов, те, что с деревень приехали за направлением на лечение или долгожданную операцию, за лекарствами, продуктами... Беременных тоже поначалу возили из районов в Чиров, а потом перестали. В деревнях к старому, "бабкиному" способу вернулись. Те же, что приехали, живут на улицах. Из здания вокзала их гонят, в гостиницах такие цены заламывать стали, что иногородние решили - уж лучше на улице, благо тепло. Мэр - молодец. Из резерва МЧС попросил дать сельчанам во временное пользование палатки.
   На темных улицах людей почти нет. А если и ходят, то группами. Появились милицейские патрули. Ходят по трое, как во время войны.
   - Ну что, все здесь?
   - Так точно! - отрапортовал Митрич.
   - Итак, товарищи офицеры. Сотрудники. Коллеги. Как показывают события, граждане озлоблены. Ведут себя, забывая напрочь о моральных и этических нормах. Идут на нарушение закона. Перед нами поставлена задача, и мы её выполним.
   - Все по списку?
   - Так точно, товарищ полковник.
   - Табельное оружие, наручники, средства индивидуальной защиты, рации получили?
   - Так точно, товарищ полковник.
   - Ну что же, теперь перейдем к инструктажу.
  
   11:00
  
   - Всем здравия желаю! - Никанор Сидорович зашел в свой отдел и обомлел: - Не понял, а где все?
   Неизвестная женщина, с любопытством оглядывая полковника, густым мужским баритоном спросила:
   - А вы к кому?
   - Я к себе... - улыбнулся Никанор. - А вот я хотел бы знать, во-первых, кто вы, сударыня, и где мои офицеры?
   - А-а-а-!? Так это вы начальник отдела - Никанор Сидорович?
   - Так точно! А вы?
   - Ой, извините... - Дама покраснела, но от этого её голос мягче не стал. - Я ваш новый сотрудник, Марина Егоровна, капитан из отдела внутренних расследований. Из столицы я.
   - Ясно, что ничего не ясно. А эти, мои орлы, где?
   - По районам разъехались. Трупов - горы. В деревнях и селах сплошной криминал.
   - Так, понял. А Люда где?
   - Какая?
   - Секретарь мой?
   - А, и она тоже в Зыково уехала. В село. Там с утра четыре трупа и угон трактора... Ой! Или не так- там трактором гусеничным раздавили людей - четыре трупа.
   - Все? Спасибо, я у себя, нужно собраться с мыслями. Так, через полчаса зайдите ко мне.
   Полковник зашел в свой кабинет. Мыслей рой. За что хвататься? Неизвестно. Блин, бардак! Всего две недели не было меня, а уже...
   - Алло, Митрич, ты где?
   Голос в трубке зазвенел радостно, по-родному:
   - Так, в этой... Юрьевке. Тут, не поверишь, трех старушек повесили. Ага, всем селом самосуд устроили и повесили. Как в старину, на березках. Бл..., картина, я тебе скажу... А знаешь за что?
   - За что?
   - А они, вроде как, колдуньи, значит, в селе были, ну повитухи, лечили всех и заодно аборты делали. Ну вот, и наделали на свою голову. В подполье у одной в ведрах и банках почти пятьдесят младенцев нашли. Они их там засолили, и куда они их готовили - неизвестно. Буквально позавчера у них получаться перестало. Ага, аборт делали, да ребеночки-то все одно выжили, а вот мать умерла. Ну, ладно, а затем еще две бабы схоронили. Тут селяне заподозрили неладное. "Как так? Не зародыши, а бабы умирают?". Старушки, значит, оправдываться давай, мол, это их Бог наказывает за то, что они ребятишек убивают чужими руками. Ну, тут терпенье у одного вдовца кончилось, он значит, пьяный на комбайне прямо в их избу и заехал. Пол провалился, и в подполье нашли детенышей, замаринованных в банках. Ты понимаешь? Сначала их расстрелять хотели. А потом сжечь... А уж потом порешили повесить. Ну, а вы-то как? Еще в отпуске?
   - Ага, бл..., в отпуске. Ты сам подумай, чего ты городишь? . Ты мне тут такие триллеры рассказываешь, а я в отпуске?! Саня, следак где?
   - Он тоже в деревню с утра...
   - Стоп! Какого хрена вы по деревням-то разъехались? Там что, своих обормотов не хватает? Или в городе тишь да гладь?
   - Никак нет! Сидорыч, ты не серчай. Но тут и вправду одни обормоты. Участковые- молодые пацаны, которые ни протокол толком не составить, ни место происшествия осмотреть, ни задержать, вообще ни хрена..., блин. А дела такие, что тут не следаки, тут монстры нужны.
   - Ладно. Ты когда в город?
   - Так это... только к вечеру. А ты из отпуска вышел или так позвонил?
   - Из отпуска вышел!
   - Алло Калантай?
   - Да. А хто это?
   - Мне главу администрации или кого из начальства.
   -Так нету никого в управе, все же на убийстве.
   - А кто есть?
   - Так этот, следователь из города.
   - В-о-о-т! Давай его к телефону.
   Что-то затрещало в рубке.
   - Алло! Саня?
   - Да. А это кто?
   - Конь в пальто! Начальник твой!
   - Ой, Никанор Сидорович, простите, не узнал.
   - Что там у тебя и ты когда в город? Только вкратце.
   - Так это, все то же-два убийства. Один другого вилами к сараю пригвоздил, потому что тот у него деньги, якобы на операцию жене, взял и не отдал. Пропил в общем, а жена умерла. А второе убийство... Погода, видите какая? Тепло небывалое... Урожай. А эти технику уборочную не подготовили, и пока глава жену в город рожать возил, они решили урожай сжечь. Ну, тут два пьяных в поле заживо сгорели. А глава, когда приехал, посмотрел на все это... Блин, мужик хороший. Но сердце не выдержало, взял ружье и зачинщиков на глазах у сельчан застрелил...
   - Твою мать!. Это что же творится-то?
   - Вечером домой. Ну, в город.
   - Приедешь, сразу ко мне.
   - А вы что, вышли?
   - Вышел.
   В кабинет заглянула новая сотрудница:
   - Разрешите?
   - Да. Вот вы мне скажите, а зачем вас прислали из столицы внутреннее расследование проводить, если внутренностей как таковых нет? Я имею в виду - сотрудников. Никого же нет!
   - В мою компетенцию, товарищ полковник, входит следить за тем, чтобы сотрудники в нестабильный период не воспользовались своим служебным положением. То есть - изыскать оборотней в погонах.
   - Ой-ой! - Никанор даже привстал в своем кресле. - Какое модное определение- оборотни. Кстати, а вы когда-нибудь оборотней видели?
   - В смысле?
   - Ну, настоящих... оборотней?
   - Нет.
   - А жаль! - выдохнул полковник - А я по-моему видел.
  
   11: 00
  
   Кристина вошла в класс. Девчонки сразу же зашептались и принялись с нескрываемым интересом ее оглядывать. Один из парней, Антон, тоже заметил перемены во внешности и дернул своего соседа за рукав. Тот пристально посмотрел на девочку, кивнул головой, но, быстро потеряв интерес, они снова принялись, как обычно, слушать полифонические мелодии, накачанные из Интернета в мобильные телефоны.
   Кристина подошла к своему столу и достала из сумки заколку.
   - Блин, ну надо же, какие вы стали... непослушные. Вот я вас сейчас заколю.
   - Кристинка, ты чего с собой наделала? Пряди нарастила?
   Соседка по парте Женька, "рыжая бестия", округлила глаза, рассматривая подругу.
   - А с ресницами-то что? Это у тебя тушь новая? Поди, батя из загранки припер? Ух, ты, и румяна. Ты чего с собой наделала-то? Вон губы накрасила. Тебя же сейчас Нина "побреет". Ты же знаешь, в школу краситься нельзя.
   - А я и не красилась. Оно все само так сделалось!
   - Ты что мне чешешь? Паришь мне мозг.
   - Да ничего и не парю. На, потрогай!
   Женька аккуратно, большим пальцем правой руки, провела по губам и векам одноклассницы.
   - Блин, мистика. Но все равно - глянь на себя в зеркало. На.
   "Рыжая бестия" порылась в сумке и достала пудру с зеркалом. Кристина взяла пудреницу и уже хотела посмотреться, как луч света, отразившись, ударил её в глаза. Девочка вскрикнула и закрыла глаза руками.
   - Это что за фигня? Уже второй раз за утро. Ладно, потом посмотрюсь. Нина идёт.
   - Слушай, а если честно, ты вааще красивая. Просто секс!.
   Слово "секс" у Женьки означал высшую превосходную степень красоты.
  
   - Дети, завтра в школу приходить не надо! В связи... Кристина. - обратилась к ученице, преподаватель русского языка и литературы Нина Сергеевна - девочка моя, ты себя хорошо чувствуешь?
   - Да, Нина Сергеевна. Только вот внизу живота побаливает что-то.
   - Мне не нравится твоя бледность. Знаешь что, сходи к школьному доктору. Придешь ко мне и расскажешь что доктор сказал. Хорошо?
   - Да, Нина Сергеевна.
   Ученица собрала все свои принадлежности и аккуратно уложила в сумку.
   Не спеша вышла из класса. В коридоре не было никого. Вдруг в голове стали появляться голоса. Сначала Кристина не сильно потрясла ею. Потом обернулась, подумала, что это кто-то, шепчется за её спиной. Но потом голоса превратились в один и слова становились уже понятными. Она не испугалась, а присела на скамейку, что стояла тут же и, обхватив голову руками, зажала уши, чтобы услышать, что это за слова.
   - Дыши...
  
   11:15
   - Аглая Матвеевна!
   Женщина с опухшей щекой и выпирающим вперед животом стояла посреди кабинета, обложенного кафельной плиткой.
   Аглая Матвеевна, врач-педиатр, работала в школе уже семь лет. Мужа у неё не было никогда. Но при этом она, оставаясь одинокой, не стала стервой, озлобленной на мужиков и мир в целом, а наоборот, питала небывалую любовь к людям, а к детям, в особенности. И дети словно это чувствовали. Чуть чего - прибегали к ней. А уж эта и рада была стараться. Кому витаминку даст, а кому справку - освобождение от физкультуры фальшивую напишет: "ОРЗ". Учителя и директор все знали, но прощали милую женщину. А тут вдруг такое. Аглая Матвеевна однажды пришла в школу и упала в обморок, когда обнаружила, что белый халат на ней не сходится и у неё теперь округлый большущий живот. Когда? Кто? В обморочном состоянии её нашли ученики. Директор школы, Олимпиада Ивановна, вызвала к себе беременного врача и душевно поговорила о моральном облике женщины. Но что толку? Ведь буквально в три последующих дня весь незамужний коллектив молодых педагогов благополучно ушел в декрет.
   И снова Олимпиада Ивановна вызывала к себе Аглаю Матвеевну и разводила руками и пожимала плечами, спрашивая: "Скажите мне как специалист, как такое может быть?".
   Врач ничего не могла ответить и тоже руками разводила и на свой живот показывала, а директор говорила, что это сейчас по всему миру идет - "всеобщая беременизация женщин".
   - Аглая Матвеевна! У меня живот болит. - "Дыши" - прозвучало в голове девушки.
   - Что милая? Ты не обращай внимание. У меня зуб заболел, флюс раздулся. Вот жаль, что я не стоматолог, а то бы вмиг удалила. А пока... А пока у меня пациент. Ложись на кушеточку - я смотреть буду.
   "Дыши" - снова голос. Кристина сняла кроссовки и легла на кушетку.
   - Покажи точно, где болит?
   Девушка положила ладонь на низ живота.
   - Ага. Слушай, а у тебя не месячные? - спросила женщина, и вдруг её лицо исказила страшная гримаса, она схватилась за живот и осела на пол.
   - Дыши...- кричал в голове голос. И вдруг Кристина все поняла.
   - Дыши! - закричала она и, спрыгнув на пол, помогла подняться женщине на кушетку.
   - Дыши, Аглая Матвеевна, у тебя схватки, - сказала старшеклассница и замерла.
  
   Откуда взялись эти слова? Пока она испуганно соображала, руки её выделывали замысловатые движения. Она забросила ноги женщины на кушетку, подбежала к шкафу и, вынув судно, набрала в него горячей воды, затем вынула шприц и, разбив незнакомую ампулу, зачем-то заправила его. Достала из другого шкафчика скотч и примотала руки врача к кушетке. Подтянула к кушетке две старых капельницы и сложив их, подняла и водрузила ноги Аглаи сверху, чтобы они были выше головы роженицы и раздвинуты. После чего достала гинекологические щипцы и положила рядом.
   - Дыши, - громко сказала она и рванула к двери - закрылась на замок. Взяла таз и подставила его под кушеткой. Разрезала трусы и выкинула в дальний угол кабинета. Достала с полки белые простыни, подстелила под бедра женщины и закрыла ноги. Потом еще раз вымыла руки с мылом и, скинув кофту, заколола волосы.
   "Давай к свету!" - крикнул внутри голос, и Кристина придвинула таз под отходящие воды. Убедившись, что воды отошли, ввела свои тонкие девичьи пальцы в разбухшее и растянувшееся лоно рожающей женщины...
   - Во имя отца! - кричала, ничего не соображающая девчонка, вращая испуганными глазами. А сама доставала первенца. Ловко схватив его за ножки, ударила по попке, он кашлянул, разорвал пленку на ротике и закричал. Отсекла пуповину и завязала её, положив ребенка рядом на стол, застеленный пеленками.
   - И сына! - второй младенец был уже у неё в руках. И ловко перехватив его за ножки, она хлопнула его по спинке, затем освободила рот от пленки и перерезала пуповину. И этот закричал. Взяла со стола шприц и вколола в вену рожающей.
   - И святого духа...
   Трое младенцев лежали на столе, смотрели друг на друга и молчали. Аглая лежала на кушетке и смотрела в потолок.
   Сердце её не билось.
   Кристина молча подошла, отвязала её руки от кушетки.
   Потом взяла трубку телефона и набрала "Скорую помощь". Надела кофту. Хлопая ресницами, вышла из кабинета врача и, пошатываясь, побрела к своему классу.
   - Ты бы не шарилась здесь, девушка, - сказала уборщица, громыхая ведром, подтаскивая его к себе по кафельному полу. - Поздно уже. Школа закрыта...
   Кристина посмотрела в окно - там было уже темно.
   - А ты где так задержалась-то? - не успокаивалась, любопытная уборщица.
   - У врача...
   - Ну и что тебе сказала врач?
   - Ничего. - ответила бледная, как мел, девушка.
   - Почему?
   - Потому что она умерла...
  
  
  
  
   21:00
  
   - Извините, товарищи сотрудники, что так поздно сегодня планерку начинаем. Но время, сами понимаете, какое. - Никанор обвел глазами своих коллег по отделу убийств.
   - Да уж, - вздохнул Митрич.
   - Рассказывать мне вам нечего. Вы и сами больше меня знаете, что торится в мире, и в России в том числе. Но я должен донести до вас распоряжение нашего начальства и поставить задачи, которые нужно в ближайшее время выполнить... Пока не закончится нестабильный период в стране. Итак, слушайте внимательно.
   Наш город поделен на сектора, за которыми закреплены силовики, на случай непредвиденных ситуаций.
   - Например? - поднял руку Саня.
   - Массовые беспорядки.
   - Так они уже полным ходом. Я такого в страшном сне не могла представить. На что люди способны, ужас! - возмутилась Люда
   - Я имел в виду вооруженные массовые беспорядки. Так вот за нами, за нашим отделом закреплен областной онкологический центр. Задача - начать круглосуточное дежурство. Сохранить порядок и спокойствие поступающих граждан. Проводить беседы, успокаивать возмущенных, не допустить эмоционального, агрессивного всплеска. Сами понимаете сейчас все как на пороховой бочке. Только искру дай- взлетит все на воздух!
   - Это точно, - подтвердил Митрич.
   - А что делать с возбужденными делами и с начатыми расследованиями?
   - Где?
   - В районах.
   - Под "сукно". Период стабильный настанет, вот тогда... Порядок восстановится, тогда и расследуем. Сейчас все равно никаких хвостов не найдешь. Хотя в деревне как раз - таки легко "бытовуху" раскрыть.
   - Ага, там все село знает, какой у бабы Нюры нож...
   - Так. Ну вот, все ознакомьтесь с графиком патрулирования "Онкоцентра". Дежурить будем у центрального входа, на посту и в приемном покое. А также на территории. Сейчас все по домам, доставайте из шкафов форму. Отгладьте и пару часов на отдых. Вспоминайте обязанности постового, приемы психолога, тактическую и рукопашную борьбу. В общем все, что забыли, вспоминайте и быстро. Времени нет ни хрена. Еще неделю назад все ж в порядке было! Тишь да гладь. А сейчас? После - получите оружие и боекомплект. И самое главное - порядок сохранять любой ценой... В час ночи инструктаж. Поедем заступать на посты. Нас там уже ждут.
  
  
  
   23:40
  
   - Ты, главное, отец, не ругай её. - Варвара ходила из угла в угол, делая остановки перед мужем, который, нервно дергая ногой, посматривал на часы, висевшие на противоположенной стене.
   - Она, между прочим, уже взрослая. Может, у Анисимовых задержалась? Ну и потом, ты же знаешь, столько новостей. Ты вон приехал, цветок привез, который они по библиотекам искали полгода.
   - Блин, и дался же ей этот цветок? - буркнул Никанор и закурил. - Да хватит тебе шарахаться туда сюда, позвони лучше Анисимовым.
   - Да я уже звонила, никто трубку не берет....
   В прихожей внезапно разразился звоном телефон.
   - Я возьму! - крикнула Катя.
   Старшая дочь несколько раз произнесла: "Ага!", в разных интонациях, а потом заглянула в комнату:
   - Пап, мам - Кристинку в больницу увезли!
  
   Никанор аж подпрыгнул на диване. Как был, босиком выскочил в прихожую и сунул ноги в ботинки.
   - Куда без носок-то?! - кричала, догоняя его, жена.
   - Да отстань ты! - отмахивался полковник, накинул на себя плащ и уже открыл дверь, пропуская вперед супругу, как телефонный звонок раздался вновь.
   - Катька, возьми трубу!
   Спустившись вниз Никанор, по привычке задрал голову и глянул на окно своей квартиры... Одно оказалось распахнутым. В нем в домашнем халатике, стояла Катя.
   - Батя, тебя срочно к телефону.
   - Отстань. Подождут. Пусть перезвонят. И это... закрой окно, не лето на дворе. Мы с матерью туда и обратно.
   - Батя, - это тот самый Савелий!
   Никанор остановился, посмотрел на Варвару. Мысли, которые метались в голове, вдруг остановились и повисли. Он понял, что давно ждет этого звонка. Все его существо говорило о важности именно этого звонка. Он должен был сейчас поговорить с ним... с Савелием... Иначе все... все ломалось. И не имело смысла. Смысл сейчас имел только этот звонок.
   Полковник развернулся на каблуках и ворвался в подъезд.
  
   23:50
  
   Дрожащие от волнения пальцы обхватили трубку телефона.
   - Алло? - нерешительно произнес Никанор срывающимся голосом. - Как ты нашел меня?
   Тишина. У полковника возникла мысль, что вот сейчас он ухом прижался к вселенской пустоте. К бесконечности, из которой и явился голос.
   - Я вовремя.
   - Савелий! Слушай, как раз не вовремя. У меня проблема - у меня дочь младшая заболела.
   - Нет, ты не понял . Я не вопрос задал, я сказал. И у тебя по-моему все хорошо.
   - Это тоже не вопрос? - испуганным голосом сказал мужчина.
   - Ага.
   И точно. В дверь вошла Кристина, поздоровалась, сняла кроссовки и пошла в свою комнату... Никанор остолбенел. Следом с выпученными глазами в дверь вошла Варвара.
   - Никанор, ты мне скажи, ты ей цветок привез?
   - Кому?
   - Дочери! Скажи, не молчи. Это важно. Да или нет?
   - Да.
   - Он у неё?
   - Да.
   - Значит, мы скоро увидимся.
   Полковник стоял и смотрел вслед ушедшей в комнату дочери.
   Трубка протяжно завывала. Вселенная отключилась.
  
   23:55
  
   - Она откуда взялась?- спрашивал полушепотом отец семейств.
   Варвара держала в руках рюмку с коньяком. Посмотрела на мужа, залпом опустошила её и поставила на стол.
   - Да неоткуда. Из воздуха. Я оглянулась - она. Подходит - "Здорово, мама!" и мимо. Ни машины, ничего. Если бы она по улице шла, я бы заметила, фонари хорошо светят. И еще... Дождик моросил на улице, а она сухая вся.
   - Может Катя чего спутала?
   - А чего Катя? Я никогда не вру. Тем более, вот прикол, разыгрывать насчет больницы. Я что, дура совсем что ли? Ну, вы даете!
   - Нет, Катюш, я не говорю, что ты врешь, я имел ввиду, может, ты чего спутала?
   - Да ничего я не спутала. Так в "скорой" и сказали: Кристина Светлова, возраст такой-то, учится в такой-то школе. Поступила на "скорой помощи" тогда-то... Приезжайте, адрес...
   - Ну, все понятно. Кто к ней пойдет?
   - Батя, а что сказал Савелий?
   - Точно, отец, а твой друг-то чего сказал?
   - А вы знаете... - и тут Никанор замолчал. И действительно, откуда Савелий узнал про цветок?
  
  
  
   24:00
  
   - Извини за поздний визит...
   - Ничего, ничего, проходите, товарищ генерал.
   Спустя десять минут они уже сидели в гостиной.
   - Вот, товарищ генерал...
   - Ладно, без чинов.
   - Вот, Петр Алексеевич. Такая петрушка получается... Вокруг кромешный ад. Нет, ну натурально дантовский ад. Это же в страшном сне не придумаешь, избавление от смертельных болезней количество смертей увеличит в сто раз. Трупов - горы. Морги переполнены. В районах в каждой избе ружье. Ствол торчит из окна. Сосед соседу все обиды припомнил и норовит отомстить, пока контроль-то ослаб.
   - Стой, Никанор, ну-ка сделай телевизор погромче...
   В это время по телевизору передали, что страны третьего мира и Японию охватила волна самоубийств.
   - Это отчего бы?- Никанор повернулся к старшему товарищу.
   - А это, Никанор, от безысходности. Страны третьего мира, они и есть страны третьего мира, что все передовое и лучшее получают третьими, а значит, уже устаревшее и потасканное. А то и вообще до них ничего не доходит.
   - Почему?
   - Потому, что вот открыли лекарства от СПИДа и рака, от гепатита С и лейкоза. А ты думаешь этим, нищим государствам чего-нибудь перепадет? А ведь именно у них больше всего больных этими страшными болячками человечества.
   - А японцы? Совсем не нищая страна.
   - Не нищая, зато стихийная. Это мы с тобой думаем, как лучше жить, а у них смысл жизни - как лучше и достойнее умереть. У них сейчас рождаемость повысилась. Им бедным итак жить негде, вон города на мусоре прямо в море строят. И мы острова не отдаем. Так что император дал намек: "Пожилые самураи, ради нового поколения, может, хватит места на Земле Восходящего Солнца занимать? Не пора ли красиво уйти?". И все... сказано-сделано.
   - А Китай?
   - Ой, этот вообще захлебнулся в крови. Целые деревни с самолетов ядохимикатами опрыскивают. Борются с "лишним" населением, как с саранчой. А на границах что творится! Они беременных в контейнеры набивают и через границу пытаются провезти. Ведь оно как: родила на территории Америки, все-дети американцы. Да только они ведь тысячами в контейнерах на тот свет уходят, задохнувшись, да на дно морское отправившись.
   - Это что за херня с миром-то творится? Может, все - "кранты" человечеству?
   - А может, и кранты. Только уж больно подозрительные "кранты". Заметил, - каждая нация, народ себя сами убивают? Вот у кого какая болячка самая яркая есть, той она себе приговор и подписывают. Японцы - стихийностью и любовью к смерти на показ, китайцы - жестокостью и режимом, американцы - беззащитностью в непредвиденных, нелогических ситуациях, своей непуганностью и детской непринужденностью, европейцы, тех вообще жалко, - у них там неразбериха и хаос. Континент маленький, а народов много и все гордые, этот их Евросоюз - фикция! Как беда пришла, все - каждый сам за себя. Арабы у тех обида на весь белый свет - почему мы хуже? И все - ружье в руки и бей неверных. Уж мы русские, - так и вовсе - как были варварами, так и по-варварски загибаемся.
   - Не согласен! Именно у нас, у русских все лучшие качества проявляются, когда беда приходит.
   -Ты еще главного, полковник, не знаешь. Скажу кратко. Сегодня в одном из арабских княжеств... один мультимиллионер, по-арабски - шейх, уничтожил якобы проклятый гарем. Ну, сам понимаешь, бабы же забеременели. Так вот, он его ядерным зарядом уничтожил. И себя убил...
   Полковник выпучил глаза.
   - И неудивляйся, полковник, сейчас в мире есть и личные ядерные бомбы. Уже у всех есть ядерные бомбы.
   На щеках генерала забегали желваки.
   - И это еще не все... На фондовых биржах хаос. Цена арабской нефти подпрыгнула так, что её уже не купить, а наши не качают - проблемами заняты. В Америке кризис - доллар умер, Европа - в жопе. Сегодня было экстренное заседание правительства.
   - Давно пора.
   - В общем картина такая - в связи с прекрасной, небывало теплой погодой, в России вырос небывалый урожай, который, по подсчетам специалистов, если собрать, то хватит накормить не только страну, но и всю Европу и Индию с Китаем. Так вот аграрии попросили сумму из бюджета страны, и притом такую сумму, что... ну, ты понял.
   Никанор кивнул.
   - И медики тоже плакались: дефицит, больниц нет, шприцев нет, анестезии нет, бинтов и капельниц тоже нет, а потом вдогонку, светило медицинских наук встал, "мол, вы понимаете какие мы теперь можем делать операции?". А правительство понимает, там у каждого какой-нибудь рак или еще какой геморрой в заднице. . И им тоже не отказали, проголосовали за выделение суммы из бюджета. И такая в общем сумма получилась, что екарный бабай!
   - Я не понял, Петр Алексеевич, а мы-то тут причем?
   - А притом. Ты, думаешь, откуда эти деньги взяли? С чьей строки бюджета? Из каких фондов?
   - Неужели... - полковника потрясла страшная догадка.
   - Да! Да, Никанор... Основной аргумент этот гребаный ООН нашим подкинул. Они ведь по всему миру "День без войн на Земле" празднуют. И эти мирные договора по всему сообществу. Раз войн нет - армия не нужна. Вернее нужна, но небольшая и без финансирования. Итак, полковник...
   Никанор и генерал встали.
   - Слушай меня, полковник, сегодня не только я, по всей нашей стране командование собирает преданных России офицеров. Видимо, пришло время менять руководство страной.
   - Переворот?
   - Так точно.
   - Хватит. Ни в одной стране мира армия-победительница не была так унижена и оскорблена. Зарплаты - подачки, жилья нет. Мы терпели, но теперь капля терпения переполнила этот бездонный сосуд. Офицеры должны поднять голову. Мы надеемся на тебя, командир, боевой командир.
   - Надо подумать...
   - Вот! Вот это русское велико-русское "авось" и "надо покумекать"! Некогда думать, полковник. Счет уже идет на часы... минуты.
   - Где и когда?
   - Я сообщу. А пока никакой информации никому. И все как обычно.
   - Так точно.
   - И собирайся, у тебя же сейчас дежурство. Да, все службы переведены на круглосуточное дежурство. И комендантский час скоро введут. Бл...! Я чую, не последний это был ядерный взрыв. Ой, не последний. И я к себе...
   - Да-а-а! Беда одна не приходит.
   - Так в том-то и дело, Никанор, что пришла не беда, а по идее радость великая, благодать сошла к нам с небес, а мы - идиоты и распорядиться ею не можем, потому что... живем не по законам божьим, а по законам дьявольским...
   И генерал вышел.
  
   00:00
  
   - Послушай, цветочек, мою тайну. - Кристина воровато оглянулась, посмотрела на дверь. - Только никому не говори. Хорошо? - Села поудобнее, перед вазой с чудо- растением. - Мне некому, цветочек, рассказать, только тебе.- сказала шепотом, вздохнула тяжело, словно решаясь на важный поступок, секунды две помолчала и вдруг громко зарыдала. Закрыла ладонью себе рот и повалилась на пол. Её тонкое подростковое тело содрогалось. Заливалась в темноте слезами. Так ей было страшно, но почему-то не стыдно. Впервые не стыдно за свои слезы, что градом лились сейчас из глаз, за причитания, что рвали глотку. Душили слезы, и реветь хотелось во всеуслышанье о беде, что случилась с этим совсем юным и непорочным созданием. Так продолжалось долго. Безумно долго. Девушка стала немного успокаиваться.
   Всхлипывая, она утерла слезы подолом комбинации.
   - Прости, цветочек меня. Вот я расскажу, а ты слушай. У меня подруга есть Ленка Анисимова, я про неё тебе уже говорила, мы с ней дружим долго. Она очень хорошая девочка. Лучшей подруги нет у меня. Она всегда мне помогает и в школе, и вообще. Мы с ней гуляем. Она мне давала фотографии посмотреть. У неё мама вкусно пиццу готовит. И еще она мне все диски подарила. Представляешь? Все свои диски, которые они привезли из Германии, она мне подарила. Вот это подруга! Они раньше в Германии жили. У Ленки отец там служил. А еще она первая хлопала, когда я на концерте в школе свои стихи рассказала... - Снова пауза и слеза покатилась по щеке. - И я не знаю, цветочек, почему нас не любят. Когда я была новенькая, она первая ко мне подошла... Нет, не то... Все не то. Мы с ней шли вечером. Я её уговаривала:"Лена, пошли к нам. У меня мама пироги спекла, и еще фильмы Катька новые купила, и журналы... Посмотрим?". Но она упрямая жутко.
   Мы шли через парк. Уже до Ленкиного дома осталось-то два шага. - Кристина замолчала. Выдохнула. Собираясь с силами, опустила голову, вся напряглась. Голос немного изменился, и она уже уверенней продолжила:
   - Машина у них классная. Это не Русланина машина. Руслана вообще в этой истории пешка. Она просто наводчица, сука. Мы с Ленкой сначала и не поняли, кто за рулем. Обычно мужики останавливаются, да в тачку заманивают. А тут останавливается "иномара" и выходят девушки. Уже взрослые девушки, красивые. Одетые по моде, крутые. Сразу видно - "на фирме". У нас отлегло. Шепчу Ленке: - "Идем". А та, что за рулем: - "Девочки, вы нам не поможете? Пожалуйста?!". Ленка, дура, везде свой нос засунет: - "А что за проблемы?". Ну, я же гляжу, вроде девушки взрослые, даже постарше Катьки. Значит бояться нечего. Я тоже осмелела. Подхожу за Ленкой к машине. А там еще три таких же красавицы сидят. Улыбаются. Приятные такие... Та, что за рулем, и говорит: - "Мы не местные. Проездом в вашем городе. Город классный. Вот только вы бы посоветовали пиццерию или кафе, желательно на открытом воздухе. Нам бы подкрепиться! Деньги есть. Но кухня не везде хорошая, а вы по всему клевые девчонки. А еще, лучше бы сели в машину, да показали. А мы, в долгу не останемся...". Ну, тут Ленку вообще понесло: - "Да мы самые клевые. Хорошо, что вы именно нас нашли. Я, вам сейчас все и объясню. Знаю одну такую шашлычную, там так готовят - пальчики оближешь и не дорого!". Я её за рукав дернула и говорю: - "А почему бы вам у парней не спросить?". А они смеются: - "Всем, ваш город хорош, вот только с парнями не повезло". - "Точно!" - добавляет Ленка, и прыг в машину. Я её снова было за рукав. Да куда там! Она на меня так глянула: - "Не позорься. Садись!". Я уже и не знаю, что говорила, цветочек... Помню, что посчитала нас и серьезно заявила, что гаишники у нас в городе суровые и если поймают нас, то "разборок" не оберешься. А девушки смеются: - "Нам менты нипочем", говорит красивая такая девушка, с белоснежными волосами. Я села в тачку. Ленку же не бросишь. Мы поехали. Девушки расспрашивают нас про город, про то, кто мы, да что. Где мы учимся. Их так заинтересовало то, что мы еще школьницы. Одна сказала непонятную фразу: - "Это дороже будет". Я её еще переспросила: - "Что подороже будет?". А она улыбается: "Я про помаду говорю, школьницам помада дороже у нас. Мы -представительницы косметической фирмы". И смеются... А моя подружка уже куда -то на трассу показывает. И вот мы выезжаем за город. У меня предчувствие нехорошее. Лена смеётся. Я смотрю - у неё в руках пиво. Я молчу. Сижу, надулась. Мне девушки протягивают пиво, а белокурая говорит: - "Пей, оно почти безалкогольное. Привкус у него приятный. Попробуй!". Ну я и попробовала.
   И действительно, привкус у пива какой-то непонятный. И торкает оно сразу. Но не так, как пиво. Я спрашиваю: - "Это что за пиво?". Ленка лезет: - "Пей, не спрашивай". Приехали за город, уже стемнело. Кафе-шашлычная. Ничего необычного. Стол нам накрыли, шампанского принесли, шашлыки, пиво, зелень, вино, шоколадные конфеты. Девушки с нами знакомиться давай. А у них имена такие красивые, и все такое красивое вокруг. Я чувствую, что с этого пива "поплыла". И сразу домой засобиралась. Уже темно и я не отпросилась. Я путешественницам объявила: - "Нам пора". А сама прикидываю, если они нас сейчас здесь оставят, сколько денег на тачку надо до города. И вдруг Ярослава, водительница, и предложила: - "Не бойтесь, девочки, мы вас откуда взяли, туда и доставим!". У меня от сердца отлегло. Я даже расслабилась. Эх, да зря! Ой, дуры мы, дуры... - Кристина вытерла слезы. - Сели в машину и едем. Сели главное на заднее сиденье... Посередине. Ленка в отрубе. Намешала себе и вина, и пива, и шампанского...
   И я вижу, мы в лес едем. Спрашиваю: - "А куда это мы едем?". Ярослава спокойно так отвечает: - "Пописать захотелось. Едем в кустики. Сейчас пописаем и в город вернемся!". Ну приехали мы в какую-то глушь. Вокруг лес. Темень, только круги от фар. Наши новые знакомые выходят. Я смотрю - а они трезвые абсолютно. И мою подругу из машины вытаскивают. Я говорю: - "Зря вы её трогаете, пусть спит". А белокурая: - "Нечего в машине делать, она машину заблевать может". И вот ту все началось. Началось, как в страшном сне. Рыжая достала из бардачка видеокамеру. Ярослава подняла Ленку и прислонила к дереву. Ударила пару раз по щекам и приказала: - "Садись ссы!". Лена чего-то попыталась сообразить, а эта уже с неё юбку содрала. А рыжая все это на видео снимает. Я онемела. Моя подруга присела и, ничего не соображая давай писать. А рыжая снимает это все... Белокурая с Ярославой давай с Ленники моей снимать одежду. Я в себя пришла и только к ней на помощь, рыжая мне как пнет по животу. Я как стояла, так и отрубилась. Сука, в солнечное сплетение попала. Я очнулась, а у меня и руки и ноги в наручниках. Я на Ленку глянула, а она голая под деревом лежит, а Ярослава присела над её лицом и мочится ей прямо на голову... Рыжая, тварь, все это снимает. Ярослава в камеру смеется. А белокурая... Не могу... - Девушка сжала кулаки. - Белокурая, значит, ей, мой Ленке прямо... Ну ты понимаешь цветочек, прямо "туда" ветку еловую засовывает... Лена умоляет: - "Я девственница". А эта рыжая хохочет. Потом они её на четвереньки поставили и говорят: - "Раздвинь ягодицы!". Леночка совсем уже протрезвела, плачет: "Нет!" - кричит, а рыжая её прямо в лицо пнула, да так что неё из носа и изо рта кровь фонтаном полилась. А еще они... они на её спину испражнялись. Снимала уже белокурая, а рыжая тыкала Ленку в говно лицом. Ярослава все кричала: - "Сними целку!" - и засовывала в Лену банку из-под пива. Господи... - Кристина закрыла глаза. Слезы уже не бежали. Она вся дрожала. - А потом, цветочек, они взялись за меня... Я молилась, чтобы нас не убили. Меня ударили по лицу и сказали, что если мы пикнем, наши фото и видео окажутся на всех каналах и в Интернете. Выбросили нас на дороге за городом. Ленуся чуть не умерла. Она очень сильно заболела. Папа мой меня пытал. Да цветочек. Натурально пытал. Даже ударил. Но я на него не в обиде, он за дело ударил, от бессилия. Мама за меня вступилась, думала я ей расскажу. Сестер ко мне подсылали. Но я же клятву на всю жизнь дала., страшную клятву там на дороге. Ленка с распухшими губами и синяками под глазами и я такая же... Наша девичья клятва, которая нас связала на всю жизнь. Вымышленных хулиганов так и не нашли. Лена выздоровела. А я все узнала. Как-то к нашей однокласснице - она вожак одной из школьных банд - Руслане подъехала та самая машина и за рулем сидела белокурая... Руслана села в эту машину, а я спряталась и смотрела. Руслана курила и пила пиво. А белокурая ей дала деньги. А потом они обнялись и поцеловались. И я все поняла. Это Руслана, тварь, нас подставила. А все знаешь из-за чего, цветочек? Из-за Игоря, мальчика из выпускного класса, который этой сволочи нравится. Мне он не нравится абсолютно. А на меня он смотрит... Я честно не знаю, милый цветочек, почему он на меня смотрит. И из-за этих его взглядов нас там в лесу закопали живьем... А Лена про это и не знает. Только теперь жизнь у нас с подругой не жизнь, а ад. Каждый день мы ждем... А чего ждем? Лена на ходячий труп похожа. Каждого шороха боится. Её лечили и психиатры, и за границу возили. Она и вены себе вспарывала и уксусом горло сожгла. А тут еще слух по школе пошел, что её девственности еловой шишкой лишили. Кто пустил слух, мы не знали. А я догадалась, - Кристина вытерла слезу.- Вот и все. Я все тебе рассказала... Я прошу тебя, цветочек, забудь, что я тебе рассказала. Зачем я все это вспомнила? Но ты же волшебный у меня?! Ты мне поможешь забыть? Да? Все, спи милый и я спать буду. - Выключила свет.
   И вновь в темноте "он" своим ожившим звездным рыльцем потянулся к её лицу. И тысячи пауков заработали плетя кокон. Сияние повторялось. Молния сверкнула за окном. Стонали вселенные.
   Тупая игла больно ударило в сердце отца. Он вздрогнул, собираясь на дежурство..
   Варвара сидела в спальне. Посидела на краюшке кровати, вздохнула и пошла мужа провожать.
   На потолке потирала лапки большая муха.
  
  
  
  
   01:00
  
   Онкологический центр. Почему он был построен именно в Чирове, никто не знал. Внимание ему до последних событий никто особого и не уделял, а тут о старом, но тем не менее, внушительном здании клиники вспомнили. И не только врачи и больные...
   Толпа собралась у здания внушительная. Костры горели по всей прилегающей к нему территории. Палатки стояли там и тут. На некоторых были прикреплены картонки с названиями районов и областей, откуда, видимо, прибывали больные.
   - Ого! Целый город! - воскликнула Людмила.
   Полковник насчитал около ста палаток разной величины.
   - Итак, приехали.
   Машины подкатили к запасному входу в клинику.
   - Выгружайся! - молодцевато скомандовал Никанор.
   Выгрузив спецоборудование из машин, оперативники попарно отправились на места дежурства, которые были обозначены в период инструктажа.
   - Так, оперативный штаб устроим в регистратуре.
   Прибывших силовиков вышли встречать главврач и начальник охраны клиники.
   - Кто полковник Светлов? Никанор Сидорович? - спросил мужчина в испачканном кровью белом халате. Вид у доктора был не просто усталый, он буквально валился с ног. Стоял, опираясь на начальника охраны. Бледный, под глазами мешки от бессонницы. Трясущейся рукой поправил очки на переносице.
   - Я Светлов! - отозвался Никанор и подошел к встречающим.
   - Ой, Слава Богу, о нас вспомнили. У нас тут такое творится! Специалисты работают и день и ночь. Чудо - препараты, что были изобретены, поступили в очень малых количествах. А два железнодорожных состава вообще до нас и не дошли. Откуда-то была утечка информации: - каким поездом идут ценные медикаменты. Недалеко от Кирова железнодорожное полотно было разобрано и произошло крушение. Составы разграбили еще до приезда оперативников. Вот так. А мы. Оперируем часами. Люди устали. Нет! Не устали, они полумертвые. А эти... - доктор указал на палаточный городок, - совсем озверели. Иного слова и не применить к той ситуации, что создана в моей клинике. У нас специалистов, которые могут сегодня лечить по новой, открытой на днях методике, всего два человека. Я и Савелий Николаевич. И вы представляете, что мы чувствуем?
   - Да, понимаю. Попытаемся сделать все возможное!
   - Ну и чудно! - сказал врач и протянул трясущуюся пятерню милиционеру. - Нам бы хоть часок поспать?
   В глазах главврача было столько боли и мольбы, что Никанор вздрогнул, заглянув прямо в его расширенные зрачки. Почувствовал, какие мягкие и тонкие пальцы у этого бесценного и такого важного человека... хирурга.
   - Конечно, - зашептал он, пожимая руку, старясь не сжать её слишком сильно, -Конечно. Будет сделано.
   - Меня Юрий Рудольфович зовут.
   - Я вас провожу, - сказал Никанор, а следователю Сане приказал: - Готовность всех проверить по рации. И мне доложишь. Я сейчас.
   Никанор никогда не любил больницы. Болеть не любил и больницы не любил. Тем более такие. Онкология... Страшное, необъяснимое и неприятное чувство вызывало это слово. У него онкология почему-то ассоциировалась со скальпелем, вырезающим какой-то черный скользкий комок. Полковник и сам не знал, откуда у него такая ассоциация. То ли он по телевизору операцию по удалению злокачественной опухоли увидел, то ли это его мозг родил такое.
   Вообще онкология у людей, ничего не понимающих в медицине, стояла в одном ряду непременно со страшным неизлечимым раком и следующей за ним мучительной смертью... Теперь же все было по-другому.
   Входя в больницу Никанор ничего не мог поделать с внутренним страхом, охватившим его. Он про себя помолился и перекрестился. Запасной ход вывел их в длинные коридоры цокольного этажа, где в клинике находились подсобные помещения - прачечная и силовые установки. Длинные бесконечные трубы шли вдоль низкого потолка, коридоры ветвились.
   Начальник охраны и полковник несли, подхватив под руки, обессилившего доктора.
   - Далеко еще?
   - Нет, уже почти пришли.
   Поднявшись по узкой лестнице, они вышли в больничный холл первого этажа.
   Стерильность и блеск. Так раньше здесь было... Полы сверкали, а в плитку на стенах можно было смотреться. В коридорах и палатах было чисто и тихо. Больных было не много.
   Теперь же в полутемных коридорах стояли кровати и раскладушки с больными, рядом с ними сидели родные, полы были завалены вещами.
   - Я же говорил, - оправдывающимся голосом вымолвил врач - Мест в палатах не хватает. Койки стали ставить прямо в коридорах. Везут ото всюду. Со всей страны. Таких центров в стране по пальцам пересчитать...
   - Почему свет такой?
   - А в городе вообще проблемы с электричеством. Но у нас есть силовая установка. Дизель. Мы и соляру экономим. На полную у нас работают тысячные лампы в операционной.
   Кивнув на кровати, полковник продолжил расспрос:
   - А это уже прооперированные?
   - Нет, это те, что ждут операции.
   - Так не годиться, - подумав, сказал оперативник. - Мне нужны более-менее свободные проходы, чтобы была возможность маневра. Ну, или говоря проще возможность отхода с позиций.
   - Ничего не могу поделать!- впервые встрял в разговор начальник охраны. - Мы пробовали. Людей жалко, внутри комплекса только самые тяжелые.
   - Что нибудь придумаем. Куда дальше?
   - Наверх.
   Троица, миновав лестницу, добралась до четвертого этажа.
   В кабинете за железной дверью они посадили главврача на мягкий кожаный диван.
   - Это ваш кабинет? - спросил Никанор у Юрия Рудольфовича.
   - Да. И в нем я последние двое суток пытаюсь спрятаться.
   - А железная дверь почему?
   - У меня тут сейф. Ну, вы понимаете, препараты, наркотики...
   - Ага, понял.
   - И что же вы намерены предпринять? Что делать нам? - спросил хирург.
   - Ну во-первых, ответьте мне на пару вопросов
   - Я весь в вашем внимании.
   - Где волшебные препараты?
   - Здесь в сейфе.
   - Где второй специалист и ассистирующие вам врачи и сестры?
   - На втором этаже. В ординаторской. Сейчас как раз заканчивается операция.
   - Я так понял, самое безопасное место это подвал и ваш кабинет?
   - Да, - утвердительно кивнул в ответ начальник охраны.
   - Ну что ж Юрий Рудольфович, оставайтесь здесь и попытайтесь поспать, а вы пойдемте со мной, нужно будет показать мне ординаторскую и привести всех дежурных специалистов сюда, чтобы они могли отдохнуть под нашей охраной. Да и ординаторскую мы возьмем под контроль.
   Полковник пробирался по коридору, заставленному кроватями, рядом с которыми дежурили бледные, как тени, люди. Они испуганно прятали глаза, отворачивались от взгляда Никанора. Он перешагивал через какие-то тряпки. Вокруг царил хаос.
   - Как в этой грязи можно найти здоровье?
   На двери одной из палат он увидел нарисованного плюшевого медвежонка. Медвежонок улыбался и был словно живой.
   Из-за двери шел голос. Кто-то говорил, вернее рассказывал...
   Никанор сжал ствол автомата так, чтобы он не гремел, и прислушался.
  
   - И когда сорвал честный купец цветок аленький, что дочь его младшая просила, то подул ветер и буря небо накрыла, и явилось пред ним чудовище, каких белый свет не видывал. И сказало голосом страшенным: -"Что же ты наделал, честный купец? Я ли тебя не принимал, как гостя высокого? Я ли тебя не угощал, как брата любимого? Отчего же ты мой любимый цветок сорвал?".
   А купец ни жив ни мертв стоит, ветер его к земле клонит. Он винится, и в ноги чудовищу повалился: - "Не губи мою душу невинную. Я для дочери младше, сорвал этот цветок, что краше в мире нет. Просила она о нем меня. Все богатства мои возьми, только живым оставь и отпусти с миром". А чудовище и молвит: - "Нет! Не нужны мне богатства твои, купец, а за то, что ты сорвал цветочек аленький без просу, станешь жить у меня во дворце. Но, наперед, отпускаю я тебя домой проститься с близкими. Вот кольцо тебе, оденешь его на палец безымянный и домой воротишься со своим караваном, а перекинешь на мизинец - сюда попадешь. Так что воротись домой и сроку тебе два дня. На третий же пред очи мои предстань .
  
   Никанор, услышав последнюю тираду, вздрогнул :
   - Стоп. Это что за чудовище? Не было же чудовища, по моему, в сказке. Постой, или было? Он же дочь отдал... Точно. Ну-ка, ну-ка. Точно. О Господи! Как, дочь отдал?
   - Полковник, тревога! На улице драка с перестрелкой...
  
  
   01:30
   К главному входу подкатили две черных "Волги". Из первой выскочили два мужчины в строгих штатских костюмах и, открыв заднюю дверь последней машины, помогли выйти высокой красивой женщине. Женщина была не только высока, красива, но и необычайно бледна. Невзирая на небывалое тепло, она была укутана в норковую шубу. Её слегка качнуло. Стоящий ближе к ней мужчина в костюме подхватил её, предложив опереться на свою руку. Второй раздвигал толпу зевак, собравшихся у приемного покоя, пролагая путь к двери клиники. Люди молча провожали взглядом эту необычную троицу.
   В это время возле окошечка, что было проделано в двери "Приемного покоя", помятого вида, небритый мужчина в резиновых сапогах и оранжевой куртке, и женщина с ребенком на руках пытались объяснить медицинской сестре, что у них есть направление на срочную операцию для ребенка.
   Женщина в белом халате, с красными от бессонницы глазами и огромной бородавкой над верхней губой объясняла, что сегодня операции закончены, что клиника, к сожалению, переполнена и тем более ночью это невозможно сделать. Мужчина громко возражал, махал в воздухе направлением и матерился, угрожая и взывая к совести медсестры и вообще всех врачей. Женщина с ребенком на руках плакала и говорила, что они проехали полстраны на машине и что совести нет ни у кого. Стоявшие вокруг стали возмущаться, соглашаясь с мужиком. Недовольный ропот стал громче после того, как медсестра просто закрыла окошко.
   Кто-то уже открыто начал возмущаться, кто-то предложил высадить дверь. Кто-то взять в заложники медсестру. Рев усиливался. И тут к двери подошли трое - два охранника и высокая женщина. И только первый охранник собрался уже стучать в окошечко, как к крыльцу подъехали, визжа тормозами, два черных джипа и длинный "Мерседес". Из джипов не спеша вышли пятеро здоровых парней в спортивных костюмах. Один из крепышей открыл дверь "Мерседеса", а второй, нагнувшись, взял на руки и вынес из машины пожилого мужчину, небольшого роста, в атласном халате, который был без сознания.
   - А ну, бл... расступились. Или чо? - рявкнул впереди идущий бритоголовый "спортсмен".
   Охранник женщины постучал в окошечко.
   - Что вы хотели?- осведомилась все та же медсестра, глянув на молодого человека в строгом костюме.
   - У нас спецнаправление. Супруга полпреда президента.
   Охранник не успел ничего ответить, как был отброшен от окошечка сильным толчком в спину. Он упал, но при падении успел сгруппироваться. Откатившись он вскочил на ноги и увидел, что на его месте стоит здоровый бритоголовый парень, и не один. Еще трое рядом с ним, а пятый с человеком на руках уже что-то говорит в окошечко.
   Охранник мгновенно оценил ситуацию, посмотрел, где находится объект его охраны. Достал пистолет. Женщина стояла рядом с оккупированным "спортсменами" крыльцом, её собой закрывал второй охранник.
   - Вадик, ты как?- спросил прикрывающий женщину.
   - Норма. А это что за...
   - А ты пасть закрой. - сурово сказал бритоголовый.
   - Ты у меня сейчас её сам закроешь! - сказал Вадик, охранник жены полпреда президента, и ринулся на сбившего его с ног.
   - Ты что не вкуриваешь? - удивился бритоголовый и повернулся к своим: - Братва, он не вкуривает! Стой спокойно, не гоношись.
   - Вадик, не трогай его! - спокойно сказала бледная женщина.
   В это время у окошечко громко прозвучали слова угрозы.
   - Ты че, мать, не поняла? Открой дверь или тебе п...дец! Ты чо не понимаешь, мать? Ты жить хочешь?
   Один из крепышей поддал в дверь плечом.
   Медсестра за дверью истошно закричала:
   - Милиция!
   Вадим подошел вплотную к бритоголовому и внушительно сказал:
   - Слышь, бульдог, ты чо не врубаешься, на кого ты наехал? Ты знаешь, кого ты кусаешь? У тебя что проблем нет? А? Так будут!
   Бритоголовый посмотрев снизу вверх, спокойно ответил:
   - А ты че меня разводишь? Да мне похер кто это. Это у тебя, пехота, сейчас проблемы будут. Они уже походу начались. - И бритоголовый попытался ударить охранника. Тот неуловимым движением ушел от удара и, оказавшись сзади противника, рукояткой пистолета рубанул и отключил напавшего.
   - Пацаны, "волына"! - крикнул находившийся ближе всех к поверженному бандиту и стал расстегивать молнию на олимпийке.
   Второй охранник, заметив это, вынул пистолет и предупредительно крикнул:
   - Вадик, у них стволы!
  
   Одновременно с этими словами прозвучала команда:
   - Братва, он умирает, ломай ворота.
   Но сломать дверь они не успели, потому что прозвучало предупреждение.
   Двое лжеспортсменов рванули на себе куртки и, вынув пистолеты, встали так, чтобы прикрыть своими телами человека, которого бережно держал на руках их товарищ.
   - Вы че? - размахивая пистолетом, кричал пришедший в себя бандит. - Вы че не встреваете, кто это? Это вор в законе... За него спросят. И спросят с любого. Не мы, так сейчас сюда приедут другие люди. Лучше дайте нам пройти, и мы никого не тронем... Сукой буду, он умирает... А с тобой еще будет базар... - Указал пальцем на охранника, который оглушил его пистолетом.
   Толпа у крыльца отпрянула назад.
   - Вадим, не лезь... Пусть делаю, что хотят, - сказала женщина.
   - Я все равно не открою! - крикнула из окошечка медсестра.
   Дверь затрещала от удара. Наблюдавшие за всем этим однако не попрятались в страхе по палаткам, а наоборот, стали смотреть за развитием ситуации. Дверь ломали, сестра кричала.
   И в этот момент прозвучал выстрел... Парень с мужчиной на руках как-то неестественно выгнулся, его развернуло и он повалился на колени. Спина его сейчас представляла кровавое месиво посредине которого зияла черно - красная, глубокая дыра.
   Второй выстрел разнес голову так и не пришедшего в себя криминального авторитета. Мозги забрызгали все лицо уже мертвого телохранителя, а оторванный глаз отлетел к двери и упал прямо у ног онемевшего охранника жены высокого чиновника.
   После выстрелов наступила пауза. Тишина длилась буквально несколько секунд и потом начался ад. Так и не разобравшись, кто в кого стрелял, бандиты стали палить во всех. Но не в того, кто начал пальбу... Люди из палаточного городка в панике начали разбегаться в разные стороны натыкаясь в полутьме на палатки. Бандиты залегли на крыльце. Прикрывая друг друга, предприняли попытку спуститься к машинам. Им ответили охранники полпреда президента.
   Вадим, раненый в руку, двумя выстрелами уложил бритоголового и пытался перезарядить пистолет. Его товарищ, прикрывая собой, уводил женщину к "Волгам". Выпустив в бандитов всю обойму, он повалил женщину на землю, и они укрылись за ближайшей палаткой... Выстрелы раздались со стороны палаточного городка. По городку ответили стрельбой из джипов, там остались водители.
   Вадим прицелился и попал в голову еще одному крепышу. За спиной что-то грохнуло, и его отбросило, как тряпочную куклу, на несколько метров вперед. И только теперь второй охранник жены чиновника увидел, кто начал все это первым.
   Он увидел мужика в резиновых сапогах с двустволкой в руках. Тот, присев, перезаряжал ружье. Безумными глазами он шарил в округе, отыскивая новую цель. Его губы шевелились. Он что-то шептал про себя. Потом, пригибаясь к самой земле, совершенно беззвучно стал перебираться поближе к крыльцу... И занял позицию. Все это произошло в считанные секунды.
   - Твою мать... Охотник, что ж ты наделал-то?! - прорычал охранник и взял на мушку затаившегося стрелка. Но выстрелить уже не успел. Его голову разорвала крупная картечь... Охотник, он же отец умирающего ребенка, обернулся, и две автоматные пули вошли ему в грудь.
   Прибывшие оперативники открыли стрельбу в воздух.
   Никанор схватил рупор:
   - А ну, суки, всем прекратить огонь! Ну-ка бл..., всем прекратить огонь, а то всех похороним. Местность окружена. На крыше снайпера. Это приказывает полковник криминальной милиции. Еще одни выстрел и сам лично угондошу тварь...
   Стреляющие в суматохе не вняли предупреждению и продолжили перестрелку. Тогда силовики под командой полковника перешли в наступление. Для начала решили уничтожить очаг конфликта - отрезанных от машин бандитов.
   Прикрывая друг друга автоматными очередями, Никанор и Саня перебежали к черной "Волге" и увидели прячущегося в кустах стрелка с пистолетом. Тот в это время целился в мужчину с двуствольным ружьем.
   Никанор показал Сане: - "Я уберу этого, а ты стреляешь в того, с ружьем".
   Полковник нажал на курок. Его выстрел слился еще с одним. Это из палаточного городка стреляли сразу из нескольких видов оружия.
   К харкающему кровью мужику в резиновых сапогах ползла, пригибаясь к земле, женщина.
   - Маша. Я ведь такой, не люблю, когда вперед меня... Несправедливо. Мы ведь полстраны проехали. А они вперед нас. Эти. Сын умирает...
   Она положила его голову на колени.
   И вдруг в этом хаосе на площадке, над которой свистели пули и картечь, появилась маленькая девочка лет пяти. Она держала в левой руке плюшевого медведя, а в правой - тлеющую сигарету. Малышка щурила глаз. Увидев залегшего в кустах Никанора, улыбнулась и медленно пошла к нему. Полковник замер. Ему стало дурно. Тошнота подкатила к горлу. Он понял, что её сейчас убьют и он так этого не хотел.
   - Саня, прикрой!
   Никанор вскочил на ноги и, пригнувшись, побежал к ребенку. Он уже подобрался к ней совсем близко, как страшный удар в грудь подбросил его вверх, он пролетел спиной вперед несколько метров и плюхнулся в траву, как рыба, выброшенная на речной песок, начал судорожно хватать ртом воздух. Но тот в легкие не попадал, потому что удар был такой силы, что они просто оглохли.
   Мозг судорожно соображал, не собираясь умирать, сердце рвало, гоняя кровь, но кислорода не хватало, чтобы получилась жизненная смесь. И мужчина отключился...
   Когда Никанор очнулся, то первое, что увидел прямо перед своим лицом - маленькие детские сандалии. Легкие разрывало...
  
   - Господи... - прохрипел он, скрючиваясь от боли. - Как больно-то!
   - Больно? - девочка подошла вплотную к мужчине, лежавшему у бордюра, недалеко от крыльца, где сейчас шел бой. Она переложила плющевого мишку из одной руки в другую, затянулась сигаретой и присела на корточки прямо у лица раненого.
   - Больно?
   - Дха... - выхаркнул кровью Никанор.
   - А ты умри. Зачем жить среди этого гнилого мяса? Глянь вокруг, человек! Кто-то сейчас, кто-то чуть позже... все сгниют в земле, - исход один. И все об этом знают. Но нет! Мы побарахтаемся. Мы черви. Люди - черви!
   Полковник открыл рот, хватая воздух. Из уголка рта черной струйкой стекала кровь.
   - Ой! Да у вас дяденька легкое порвалось, ребро сломалось и кусок вошел в правую пористую ткань. Вот же кривая судьбы? Из ребра была сделана Ева - продолжательница жизни. И это же ребро сейчас прикончит тебя, дядя. Можно поправить. И ты останешься жить. А можно, дядя, и не поправлять и пусть все уёдет в прах... Ладить?
  
   Глаза умирающего расширились в немой мольбе.
   - А стоит? Ведь весь этот ад, что происходит с тобой уже неделю, разве это жизнь?
   Девочка маленькими пальчиками ухватилась за подбородок офицера, приподняла за него так, чтобы лучше было видно глаза.
   - Вы с пеной у рта кричите - АД! А это... то, что вокруг тебя, это что? Что это, червь? Это ли не АД?
   - Изиде... - прохрипел раненый.
   - Да ну?! Куда? Мне здесь - счастье. Ты глянь вокруг - это что за твари убивают друг друга, не поделив очередь на тот свет?
   Никанор приоткрыл глаз и ужаснулся - полуистлевшие упыри с ружьями наперевес стреляли в друг друга, радуясь при удачном выстреле.
   - Здесь, где гуляет безносая, где вы, слизни, пожираете себя, угощая свинцом. И ОН просил меня дать вам абсолютное знание?!. Да что бы вы с ним делали? Вам крупицы дают, а вы их в смерть превращаете. Моя бы воля... Одним движением ока... и вас, и вашу поганую проклятую Землю.
   - Так, давай...
   Девочка вздохнула, затянулась сигаретой, выпустила дым в лицо задыхающемуся.
   - Не могу нарушить правила игры. А вот ты... Ты все портишь, сучий выкидыш. Ты все испортил. Столько было соблазнов показать истинную суть человеческую -звериный оскал лишенного разума зверя. Ан нет! Ты везде чист! Непорочен!
   Девочка приблизила свое лицо вплотную к лицу мужчины так, что их глаза встретились. Маленький рот скривился в усмешке.
   - Но есть в тебе, человек, червоточина. И я её достану и ты изрыгнешь её . Мне на радость. - Поднялась и пошла прочь.
   - Стой! - как мог, прокричал Никанор, пытаясь из последних сил перекричать грохот пальбы.
   - Ты отдашь дочь чудовищу? - спросил, обернувшись ребенок.
   - Что? - вытаращил глаза Никанор.
   И глаза сомкнулись...
  
   - Полковник?! Сидорович! Прикрой! - орал Саня, пригнувшись, пробираясь к крыльцу.
   Никанор нажал на спусковой крючок автомата. Приклад ударил несколько раз в плечо.
   - Саня ты как? - крикнул полковник, а сам ощупывал себя. "Ни хрена себе. Это чего же такое-то? Глюк... херня какая... Может, это газ какой галлюциногенный кто использует? Нет, вроде. А что тогда?".
   Счет шел на секунды. Никанор пробрался поближе к месту, откуда отстреливались телохранители криминального авторитета. Выстрелов оттуда он уже не услышал. Приподнявшись, увидел страшную картину. Крепкие молодые парни в спортивных костюмах лежали на земле, застыв в разных позах. Все были мертвые.
   Никанор поднялся в полный рост и, подняв руки вверх, вышел на крыльцо.
   - Все. Кончай пальбу. Все убиты... твою мать.
   У ближайшей палатки Саня-следователь заметил что-то необычное.
   - Смотри, Сидорович, вроде как зверь какой?!
  
   Под норковой шубой лежала мертвая красивая женщина...
  
   02:00
   Никанор сидел на крыльце, обхватив голову руками. Его трясло...
  
   - Товарищ полковник, четырнадцать трупов. Шестеро раненых. Их сейчас увозят в клиническую больницу.
   - Твою мать... Твою мать... Что же такое-то? А? Твою мать... Люди, что вы за звери такие?
   - Никанор Сидорович, вы как себя чувствуете? - Людмила поправила на себе бронежилет. -Я вам попить принесла.
   - Жену... Ну эту, женщину из "Волги", её убили?
   - Нет, она умерла от рака...
   - Бл...
   К крыльцу подкатила черная "Волга" с военными номерами, из которой ловко выпрыгнул высокий мужчина в штатском. Завидев Никанора, он быстрым шагом направился к нему. Никанор встал, поднял правую руку к голове, приветствуя приехавшего.
   - Полковник! Я тебя на какой хрен сюда послал? Чтобы ты мне порядок здесь навел, а не войну устраивал! Ты меня понимаешь? А? Ну ты мне скажи, на кой хрен мне весь этот геморрой теперь? Ты в Афгане не навоевался? Ты в глаза мне смотри. Трупов, как в морге. Хоть братскую могилу рой... И ведь ты понимаешь... Да? Ты же понимаешь, что мы из этого дерьма сухими не вывернемся. Ты знаешь, кто здесь у крыльца душу отдал? Да? А ты понимаешь, что Он сам сюда скоро приедет.
   - Понимаю, генерал...
   - Смотри мне в глаза! Отвечай коротко и ясно, что здесь произошло? А самое главное - где ты в это время был? А?
   - Примерно в половине второго ночи здесь, у главного входа в корпус здания, произошел конфликт - потасовка между представителями главы края и криминальной группировкой. Впоследствии конфликт перерос в вооруженный. Как поясняет свидетельница, дежурная сестра из приемного покоя, криминальная группировка вела себя крайне агрессивно, и телохранителям жены полпреда президента ничего не оставалось, как применить оружие...
   - Итог?
   - Четырнадцать трупов.
   - Кто стрелял первым?
   - Какая разница? Все равно он уже среди мертвых.
   - Так, а где был ты и твоя команда?
   - Между прочим, я отвечаю за специалистов "Онкоцентра", - и среди них все целы.
   - Я спрашиваю, где был ты и твоя команда?
   - Команда только разошлась на свои посты. А я спускался вниз за вторым хирургом... На втором этаже я получил по рации сообщение о начале конфликта.
   - Дальше?
   - Мы вмешались, уничтожили очаг инициаторов боя, стрелков-бандитов и потом потребовали прекратить огонь. Она, между прочим, умерла от рака.
   - А теперь это уже неважно, все равно мы с тобой виноваты, и мы с тобой ответим. И я уже вижу перед кем.
   К крыльцу центра, сигналя, прорываясь сквозь толпу любопытных, ехала целая кавалькада машин с административными номерами.
   - Генерал... Никанор... Вы, бл... в своем уме? - Мэр смотрел прямо в глаза то одному, то второму. Он был действительно изумлен, напуган, шокирован.
   - Анатолий Ибрагимович...
   - Вы у меня тут все ополоумели или как? Мне в час ночи звонят - у тебя в городе война началась... Вы телевизор смотрите? А генерал?
   - Так точно.
   - Во всем мире - мир, а у меня под жопой - война. У меня у одного геморрой, видимо, вырос? А?
   - Я бы так не сказал, Анатолий Ибрагимович...
   - Это ты, полковник, у нас герой только по телевизору? Да? Герой, ничего не скажешь!
   - Анатолий Ибрагимович...
   - Ты, видимо, в отпуске воевать учился? Да? Сейчас приедет представитель администрации президента в нашем крае и что я ему скажу?
   - Анатолий Ибрагимович! - раздался знакомый до жути голос.
   - Савелий Николаевич! - неожиданно, изменившись в лице, вскрикнул мэр. - Дружище. Живой? Не зацепило тебя? Ну надо же!
   На злополучном крыльце Онкологического центра стоял худощавый интеллигентного вида мужчина в белом халате, с выпирающим огромным кадыком на тонкой шее. Стоял и смотрел на Никанора.
   Мэр подошел к вышедшему врачу.
   Они крепко обнялись.
   - Толя... Анатолий Ибрагимович, ты зря разносишь офицеров. Они, как это говорят у нас в медицине, - сделали все, что было в их силах. И даже больше!
   - Да, нормально.
   - Я все видел. Уж поверь мне - своему другу, и лечащему врачу. Офицеры не виноваты, в том, что тут произошло. Клянусь. Сделано действительно все. И больше. Виновные получили по заслугам. Если тебе нужно перед кем-то оправдаться, ты мне их отдай, я с ними поговорю. Тем более, что я знаю, из-за чего весь сыр-бор. Она действительно была обречена. Даже если бы мы её положили в час ночи на операционный стол, она все равно не выкарабкалась бы.
   - Да?
   - Да! И он это знал.
   - А вот и Он! - играя желваками на щеках, сказал генерал.
   "Черный картеж" буквально влетел во двор клиники. Трое высоких парней в штатском помогли выбраться из последней машины высокому бледному мужчине с седыми висками, большими ввалившимися глазами, над которыми, словно крылья ястреба, нависли изогнутые властные брови.
   Мужчина, прихрамывая, шел к стоявшей у крыльца группе.
   - Где она? - спросил он, почему-то повернувшись именно к Никанору.
   - Она в моем кабинете, - сказал Савелий.
   - Где она умерла? - не реагируя на ответ, продолжал спрашивать у полковника, мужчина.
   - Пойдемте покажу, - устало сказал оперативник. Группа молча двинулась к свернутой палатке, за которой нашли тело женщины, накрытое норковой шубой.
   - Вот здесь.
   Мужчина пошатнулся. Телохранители бросились было помогать, но тот поднял руку, делая жест - "Все в порядке". Медленно встал на колени. Положил руки ладонями вниз на траву. Потом поднял лицо к небу. По лицу катились слезы...
   - Идите! - шепотом сказал мэр генералу и полковнику. - Я останусь с ним.
   Генерал пристально посмотрел в глаза Никанора
   - Я позвоню. Ты помнишь наш разговор?
   - Да!
   Генерал, развернулся и сел в свою машину. Взвизгнув покрышками об асфальт, генеральская "Волга" умчалась в сторону городского центра.
   - Уже в полутьме коридора Савелий внезапно обернулся и, схватив Никанора за плечи, выпалил ему в лицо:
   - Ну здорово вояка! Вот мы и свиделись.
   Слегка опешивший от всего вокруг происходящего, полковник даже и не сообразил, что с ним здороваются. Принялся отнимать руки врача от своих плеч.
   - Ты чего? Опять, как тогда в электричке? А?! А! Понимаю. Сейчас - сейчас...
   Беленьким пятнышком сверкнул в воздухе ватный тампон.
   - Уй... Это что за гадостью ты мне тычешь в нос, Савелий?
   - Это аммиак, или нюхательная соль. В чувства приводит. Точно? .
   - Точно!
   - Ну расскажи, ты когда приехал?
   - Вчера.
   - Пришли. - Это твой кабинет?
   - Нет, в моём сейчас покойная лежит. А это ординаторская. Наши - кто обходит, кто на пост. Мы поговорим, никто не помешает.
   Вошли в полутьме. Савелий залез в какой-то белый шкаф, висящий тут же при входе на стене, и достал оттуда пузатую бутылку из-под раствора.
   - Спирт будешь?
   - Ну нет! Ты офонарел? Я же на службе! Ах да, кстати, напомнил. - Никанор взял рацию. - Саня слышишь меня?
   Из рации, полной скрипов и хрипов вдруг вылетело: - "Так точно! Я наверху охраняю главного доктора. Все вроде спокойно. Что-то хотели, Никанор Сидорович?".
   - Да нет, все нормально. Продолжай наблюдение. И это... Криминалисты закончили, нет?
   - Нет еще.
   - Через пятнадцать минут буду. Так на чем мы остановились?
   - И я на службе... - Савелий странно улыбнулся и, присев к столу, откуда-то волшебным образом, извлек банку болгарских пупырчатых огурчиков.
   - Ух! Это еще откуда?
   - Так будешь?
   - Наливай. Я, кстати, заметил, мы как с тобой не встретимся, ты меня все спаиваешь.
  
   03:00
   - Слушай, дорогой! Какого хрена ты меня тогда в самолете напоил своим дурацким коньяком?
   - А что плохой был коньячишко?
   - Да нет, нормальный. Только мне потом привиделось, что у тебя вроде... блин, вроде как хвост в общем у тебя есть. Кожаный такой, большой... Как у крысы. А до этого мне приснилось, что авиакатастрофа была и мы погибли в ней.
   - Ух ты... - выдохнул Савелий и ловко опрокинул мензурку со спиртом. Потом, не выдыхая, присосался к банке с огурцами, жадно отхлебывая спасительный рассол. Кадык при этом яростно, подобно поршню, ходил вдоль горла взад и вперед.
   - Это все, конечно, ерунда, ты мне вот что скажи, как ты здесь-то оказался? Ты же на доктора не похож вообще!
   - Кто не похож? Я? Да я самый лучший в своей области доктор.
   - Это в какой?
   - В нашей области, - сказал отдышавшийся хирург и, откусив огурчик, заулыбался. - Ты мне уши не заговаривай.
   - Зубы.
   - Это у вас людей, в смысле - военных, зубы заговаривают. А у нас, врачей - уши. Так вот, как жена? Как дети?
   - А ты типа не знаешь? И вообще, это что за колдовство - он значит моей звонит: "Вы не волнуйтесь, он в Африке живой". А? Вчера: - "Ты не бойся, с дочкой все в порядке". Ты может хиромант какой? Колдун? А? Савелий?
   - А что похож?
   - Ну есть маленько. Так хиромант?
   - Раз уж ты догадался - я не из этого мира!
   - Ха! Точно, не из этого. Вот сейчас еще спирту выпьем и ты будешь вообще инопланетным гуманоидом! - развеселился, немного опьяневший, полковник. - А если серьезно - что-то сердце мое неспокойно. Вот вроде все в порядке. Жена рада - я живой вернулся. А знаешь, в какие приключения я там попал. И не расскажешь... Так вот и девочки довольны. Глаза у них сверкали, как отца они любят.
   - Конечно, такого-то и не любить!
   - Только вот чую я недоброе. Ох чую, Савелий. Вот ты мне как хиромант скажи: почему люди себя так ведут? Почему такой нездоровый ажиотаж-то? Вот к примеру, у вас в клинике? Раньше про ваш центр я и не слышал, только на карте города видел. А?
   - Это потому, что люди больные! Все человечество если взять и капнуть, прогнило. То что проводят всякие олимпиады и чемпионаты - это хорошо. Но скажи, сколько спортсменов в мире? А сколько населения? Миллионная доля людей, которые занимаются спортом, и среди них всего единицы здоровые. Потому что профессиональный спорт - это болезнь. Неважно какой спорт - в конце инвалидность. Спорт... Ха! Весь на химикатах. Америка жиреет. Вся. Бросили курить, стали заплывать жиром. Страна больная насквозь. Хоть и богатая. А самая страшная ситуация именно там. Каждый второй употребляет легкие наркотики. Каждый третий имеет в теле имплантанты. Страна, которая сгинет раньше всех. Там СПИД гуляет еще с древних времен. Потому что свобода и сексуальные революции. А Китай...
   - Ну в Китае же все строго, там коммунисты?!
   - В том-то и дело, что эти самые коммунисты скрывали, что в этой процветающей якобы стране целые провинции ВИЧ инфицированы. Там же все стихийно. И СПИД - то же стихийно. Как а-типичная пневмония. Все болезни оттуда, от нищеты.
   - В Китае нищета?
   - Ага блеск и лоск, так же как в СССР, а капнуть - нищета. А у нас? Тоже страшно - мы бедная страна. Но спасибо коммунистам, они хоть как-то сдерживали болезнь нации... Хочешь скажу, сколько только у нас в области, зарегистрировано больных раком?
   - Сколько?
   - Почти миллион. А по России цифры еще страшнее. Люди в погоне за "баблом" за собой следить перестали. Внешне, конечно, - да! Шмутье импортное. А внутри что? Жрем что попало, травим себя, убиваем спиртом, в котором диэтил фторат, суррогат - яд для косметических нужд. Нервы...
   - Мать твою...
   - Только официально каждая четвертая женщина в России находится в группе риска заболеть или уже имеет опухоль. А все оттого, что на ранней стадии запущено и не вылечено. А сейчас - вперед! Ура! Да и мужики...
   - А у мужиков-то какая онкология?
   - Рак желудка, рак легких, предстательной железы, двенадцатиперстной кишки. И так далее и тому подобное. Это только рак. А еще СПИД. Чума двадцатого века. А ты знаешь, сколько в нашей стране официально ВИЧ - инфицированных?
   - Говорят, эту цифру нужно умножать на десять?
   - А на сто не хочешь? Как оказалось, на сто нужно умножать. У нас же как - пока гром не грянет, мужик не перекрестится. И еще гепатит. В советский период все кровь сдавали, поголовно переливания делали и так далее и тому подобное. "Все для Партии все для Правительства!" Кто гепатит отслеживал? Никто.
   - Может и я уже болею?
   - Болеешь.
   - У нас пока гром не грянет, мужик не перекрестится!
   - В том - то вся беда, Никанор, мужик не креститься!
   Посидели. Помолчали ...
   - Ну знаешь, а ты, доктор, все-таки молодец. Заслушаться тебя можно. Только вот пора на пост. Ты это, сколько часов последний раз спал? И когда?
   - А это тут причем?
   - Ну как. Я и мои ребята теперь тебя и твоего главного охранять будем.
   - Тогда я в порядке. А вот поспать мне сейчас, видимо, не придется. Помимо онкологических сейчас еще и раненых придется оперировать.
   - Ты же выпил!
   - И что? Спирт - божественный напиток. Он, во-первых, не опьяняет, а отрезвляет, во-вторых рука не дрожит, а в третьих, глаз острее. И вообще вся медицина на спирту держится .
   - Все с тобой ясно! Ладно, я пошел к криминалистам, посмотрю, чего они накопали. Хотя тут и так все понятно. А вот тебя, мил дружок, я теперь не потеряю.
   - Это я тебя не потеряю. Тебе бы домой надо. Отоспаться... День у тебя будет. тяжелый.
   - Да у меня каждый день - тяжелый.
   - Нет, этот - самый. Слушай, -Савелий зачем-то вновь обнял Никанора за плечи и посмотрел прямо в глаза: - Чтобы ни случилось, помни: - самый черный час перед расцветом...
   - Ладно, разберемся.
   Никанор вышел из ординаторской. В рации зашипело:
   - Товарищ полковник, спускайтесь на крыльцо, тут у "нюхачей" информашка интересная есть.
   - Сейчас буду.
   Вышел на крыльцо. Луна большая, но не такая, как в Африке.
   - Ну чего у вас?
   Худощавый, угрястый криминалист по имени Виссарион подошел к полковнику и, дохнув ему в лицо чесноком, коверкая фразы, выпалил:
   - Найти не можем ничего, от мужика, стрелял который первым. Обыскали вокруг все. По свидетельским показаниям баба с ним была еще. Первым он начал стрелять. Ни ружья, ни бабы его... Чудеса!
   - То есть, как следов нет? Его же подстрелили? Он на машине, на сколько мне известно, приехал. Так?
   - Так.
   - И что, и машину никто не запомнил? А направление... Точно, должно же быть медицинское направление из больницы. Ну, смотрите в приемном покое, у этой сестры.
  
   05:00
  
   Прошел час. Ничего не нашли.
   - Саня, ты же в него стрелял?
   - Я точно помню - попал. К нему еще баба подползла. Сапоги у него были такие резиновые.
   - Ну надо же?! И что, ничего? Ни следов крови, ни отпечатков сапог? Блин мистика.
   - Никанор Сидорович, светает уже, вы бы поехали сейчас домой. Мы тут до обеда продержимся.
   - Ага, знаю я ваше "продержимся!". Сейчас как раз прием новых больных начнется.
   - Ну днем-то чего может произойти? - жалостливо сказала Люда. - Вон на вас совсем лица нет.
   - Куда ж оно девалось? Лады. Я туда и обратно. Заскачу на обратном пути в отдел, наручников возьму дополнительно и пожрать вам привезу. А лучше смену - пришлю. После такой ночки всем отдохнуть не мешало бы. Надо же - война! В моем тихом городке - война?! Все, я на телефоне и рация у меня включена. Работайте с криминалистами. Пусть что хотят делают, а этого "охотника в сапогах" мне достанут.
   Сел в "Уазик" и поехал домой.
  
  
   08:00
   - Ну, наконец-то!- обрадовалась Варвара.
   - А ты чего это? Прямо на кухне что ли спала? Вот дуреха!
   - Ленка! Дайка отцу помыться! Вылезь из ванны! Ишь ты, там баню с утра устроила. Куда намыливаешься-то?
   Лена выглянула:
   - Привет, пап! Мы сегодня посвящение репетировать будем.
   - Вот врать-то! Вас же уже посвящали в прошлом году?
   - Правильно, а мы будем в этом.
   - Ладно, вылезай давай!
  
   Никанор ел молча. Опустил голову, чтобы родные не догадались, что он пережил этой ночью.
   - Все девочки, я на работу. - объявила Варвара. - Устал? - вдруг спросила мужа.
   Никанор поперхнулся и кивнул.
   -Так, Катя и Лена в институт. И не задерживаться! Кристина, а вам точно в школу сегодня можно?
   - Можно!
   - Ну тогда, где ты там копаешься?
   - Сейчас, мам. Волосы такие непослушные стали.
   - Доченька, ты смотри там в школе аккуратнее. Слыхал отец, у них там врачиха тройню родила, а сама умерла. Представляешь, сама рожала?!
   Никанор пробурчал:
   - С трудом....
   - Все, я ушла. Да! Ты, отец - приляг, я тебе в зале на диване постелила. Можешь не раздеваться. Только носки сними. Все. - Чмокнула мужа в щеку и вышла из кухни. За ней старшая и средняя дочери. В столовой остались только отец да Кристина.
   - Пап, ты чего такой? Случилось что?
   - Нет дочка, что ты?...
   - Я вижу. Не хочешь говорить - не надо. Все, я в школу пошла.
   Отец поднял голову. Посмотрел младшей вслед.
   - Не задерживайся в школе.
   - Ок!
   - Чего?
   - Хорошо, говорю!
   Как только входная дверь хлопнула, полковник, опершись на стол, встал. Еле передвигая ногами от усталости, вдруг навалившейся на плечи и буквально вдавливающей его в пол, он направился в гостиную. Проходя мимо комнаты Кристины он заметил, что дверь приоткрыта и изнутри исходит слабое свечение.
   - Что за чертовщина? - проворчал Никанор и вошел в комнату. Все было на своих местах. Ничего необычного. Только...
   Посреди комнаты в хрустальной вазе стоял цветок. Дивной красоты. Свечение исходило от него.
   - Так вот ты какой северный олень? - пошутил и удивился полковник. - Я и не знал, что Нунька мне такую красоту задарил. Ну, не зря же моя девочка о тебе мечтала. Слушай, а как светится-то! Листочки желтенькие, голубенькие. Красота! Наверное, фосфорный вид какой-нибудь? - сам с собой разговаривал, рассуждал мужчина, разглядывая волшебное растение. - Ну-ну, я спать пошел, а ты свети. ...Свети всегда, свети везде, свети, и никаких гвоздей! - говорил Никанор, выходя из комнаты, декламируя Маяковского. Цветок меж тем изменялся - лепестки наливались кровью, пока не стали багрово-алыми. Потолок был черным - от копошащихся на нем мохнатых мух. Никанор всего этого не заметил. Он вошел в гостиную, и упал на диван. Даже носки снять не смог.
  
  
   13:00
   Зазвонил телефон. Громко. Надрывно.
   - Чтоб ты сдох! - прорычал Никанор и перевернулся на другой бок.
   Телефон принял брошенный вызов. И зазвонил громче и настойчивей.
   - От-ст-тави-ить!!!
   Телефон, видимо, привыкший к подобным речам, нисколько не смутившись, выдал такую пронзительную трель, что мужчина на диване подскочил и, замахнувшись кулаком, уже готов был прикончить хрупкий пластиковый аппарат.
   Но в последний момент сдержался и взял трубку в руки.
   - Да?!
   - Ты встал или еще нет?
   - Да, Варвара, теперь уже встал. Чего так трезвонить? Что война началась?
   - Откуда знаешь?
   - Не понял? - выдержал паузу полковник - Ты шутишь? Я же просто ляпнул.
   - А ты телек-то посмотри, в США уже вовсю воюют.
   Взъерошенный, заспанный мужчина, матерясь про себя, бросил на стол трубку и, кутаясь в одеяло, подбежал к телевизору.
   - Да ну... херня какая-то. Не может быть!
   Экран телеприемника замерцал. Какое-то время по нему шла рябь, а потом и вовсе все пропало.
   - Эт-т-то что за бл..ство?
   Щелкнул включателям туда-сюда. Лампа в светильнике никак не отреагировала.
   - И эти еще подосрали! Как жить?
   Вышел в столовую. Взял трубку телефона.
   - Варя, ты слышишь? Дома света нет. Ладно, вечером увидимся.
   И только он положил трубку на аппарат, как телефон снова зазвонил...
   - Да?!
   - Полковник?
   - Да, товарищ генерал?!.. Что, уже?
   - Еще нет, но сегодня все решиться...
  
  
  
  
   14:00
  
   - Кристина иди,-ка сюда, - позвала Руслана, первая в классе красавица. Они стояли, как обычно, за школой и курили - Руслана и её компания таких же, как она, "крутых" девчонок. Они курили дорогие сигареты, хвастались супермодными шмотками и громко разговаривали по мобильным телефонам.
   - Девочки, я тороплюсь...
   - Это ты кого, кобыла, девочками назвала? - встряла действительно кобыла - дочь "челночницы" Наташка, по кличке "Фикса". - Ты где была, когда я девочкой была?
   - Я гляжу, наша марамойка модная стала? - сказала Анжела, у которой всегда были самый вкусные и дорогие духи в школе. Даже директриса и завуч школы заискивали перед её мамашей, потому что та являлась какой-то "шишкой" в городской администрации и постоянно обещала помочь сделать в школе ремонт.
   - А может, ей морду набить?
   - Да ладно, осади Анжи... А то она на "красную педаль" нажмет. Ты же не забывай, она же - "авария - дочь мента!".
   - Красная сука!
   Кристина попыталась пройти мимо. Руслана затянулась и, перегородив её дорогу, выпустила сигаретный дым её в лицо.
   - Я смотрю, ты у нас в натуре модная стала? Это не потому ли, что твой папаша герой?
   Кристина опустила глаза.
   - Я не модная. А папа мой - герой! Не то что твой - барыга.
   - Овца! - крикнул кто-то, и чья-то рука больно дернула сзади за волосы, а маленький девичий кулак хлестко ударил прямо в переносицу.
   Девушка вскрикнула от боли и упала навзничь. И тут её начали пинать. Кристина едва успела закрыть лицо руками.
   - Ну и что ты мне сказала? Ты? Ты, что в натуре хочешь за базар ответить?
   - Я отца защищала.
   - Да кто ты по жизни, малолетка?
   - Человек!
   - Ой, я не могу, девчонки! Вы послушайте эти разводы!!
   - Чо ты гонишь? Чо ты лепишь, малолетка? - Руслану трясло. - Ты мне за свои слова ответить хочешь? Короче, ты ответишь за свои поступки. И ответишь финансово.
   - Слушай, а может "физически"? - вмешалась Наташка - Фикса.
   - Физически она уже ответила. На какой хер нос ей разбили? Вы что хотите, чтобы она нас сдала?
   Анжела, договорив по мобильнику, повернулась и присела на корточки рядом с лежащей на земле Кристиной.
   - На, утрись! - И сунула ей женскую прокладку под нос.
   - Так вот послушай, девочка! Во-первых, ты Игорёшу не тронь. Игорёша мой! Ты поняла? Даже глаза свои, падла, на него не поднимай! Я за него кого хочешь с говном сожру. Понятно? А во-вторых денег ты нам должна теперь.
   - Руслана, твой идет!
   И тут что-то произошло. Даже в воздухе как-то гнилью потянуло. Кристина встала и рукавом вытерла кровь под разбитым носом. Расстегнула на волосах заколку.
   Волосы рассыпались по ветровке черными с отливом кудрями. Губы стали ярко- красными, а на лице выступили веснушки. На щеках заалел румянец.
   В небе потемнело. В упавших с неба сумерках яркими белыми жемчужинами, сверкали зубы, обнажившиеся в улыбке.
   - Так ты говоришь с говном сожрешь?
   Подошедший к девушкам красавчик Игорь встал как вкопанный. На губе у него висела так и неподкуренная сигарета.
  
   - Говоришь, кого захочу? Пора и за свои слова отвечать. Хочу, чтобы ты сожрала с говном... Игоря! - медленно сказала Кристина.
   В небе сверкнула молния. Руслана подошла к юноше.
   - Руслана, ты чего? - глупо улыбнулся Игорь.
   Девушка зубами впилась ему в шею и с хрустом прокусила кадык. Смачно пережевывая и глотая, она отхлебнула крови из образовавшейся раны. Юноша судорожно пытался одной рукой прикрыть рану, другой отодвинуть её окровавленное лицо от себя. Людоедка схватила его за кисть и откусила два пальца. Все стоящие вокруг словно окаменели.
   Хрустя косточками и чавкая, Руслана взяла обеими руками голову умирающего парня и впилась в нос. Потом разорвала зубами щеку и оторвала ухо. Мертвый юноша лежал на земле. Та, что еще недавно была Русланой, вспарывала ему живот горлышком разбитой бутылки, пытаясь добраться до прямой кишки. Именно там находилось то, с чем она пообещала съесть того, кто встанет на её пути.
   Анжела стояла невдалеке на четвереньках, её рвало. Спина девушки выгибалась в судорогах. Наташка - Фикса, бледная как смерть, тащила её за руку.
   - Кушай, милая... - шептала Кристина, над которой черной тучей висело облако из черных волосатых мух.
  
  
   15:00
   Никанор нажал на кнопку и раздраженно рявкнул:
   - Да! Дежурный убойного отдела слушает.
   - Сидорыч, тут такое дело в школе, ну... Это, где кажись твоя младшая учиться. Так вот, тут странное убийство произошло. Ты нужен.
   - А что без меня никак? Я же на дежурстве. Ты, Саня, знаешь - у нас ночью тоже четырнадцать странных убийств произошло. А по городу...
   - Не... тут похлеще. Ты нужен, - сказал следователь, делая акцент на последней фразе.
   - А чего там странного-то?
   - Да в том-то и дело, что и не передать словами.
   - Сейчас приеду! Какая-то чертовщина вокруг творится. Вроде, как наш город кто- то взял и проклял.
   Засунул пистолет в кобуру. Пристегнул наручники к поясу. Одернул штаны. Все в норме. Выдохнул и вышел из отдела.
   - Ренат!
   - Да, товарищ полковник?
   - Ты на дежурство по отделу. Принимай все вызовы. У тебя оперативная группа Ляхова! А я на рации. Коршун!
   - Я!
   - Меня в тринадцатую школу. Да и еще... Ляхов, постоянно мне сообщай, как там дела в онко центре.
   - Так точно.
   - Коршун, ты бы хоть мух в машине перебил?!
  
  
   15:20
   - Говорите, здесь это произошло? - ходил, прикрыв рот платком, Никанор Сидорович.
   Бледная, как полотно, директор школы Олимпиада Ивановна утвердительно кивнула головой.
   - Саня, чего у нас есть?
   - Есть труп подростка. Возраст 15 лет. Личность установлена - Игорь Верхотуров. На момент смерти перешел в выпускной одиннадцатый класс. Я правильно говорю?
   Директора с двух сторон под руки поддерживали две пожилые женщины. Одна из них оживленно закивала головой.
   - Да-да! Все верно! Я его классная руководительница. Бывшая классная руководительница, - сказала дама и из глаз покатились слезы. - Вы знаете, он ведь такой мальчишечка был... Я его сыночком называла.
   - Все, Света, успокойся! - урезонила свою коллегу директор школы. - Держи себя в руках.
   - Что еще?
   - Убийство было совершено примерно час назад. Есть подозреваемый... Вернее подозреваемая. Но...
   - Что "но"?
   - А вот что, Никанор Сидорович. Я же вам говорил, что убийство непростое.
   - И что?
   - А вы сами гляньте! - И следователь откинул черное покрывало, под которым лежали останки убитого.
   - Ёб..., это что? Это что? Ни хрена себе... Это кто ж так?
   Под тканью лежал наполовину обглоданный труп человека. Лицо было изъедено. Выпирающие части - нос уши откусаны. Глаза вырваны так же как и язык. Особенно страшной картина была в районе живота. Он был распорот и выпотрошен. Паховую область всю изгрызли. От ягодиц не осталось ничего. Так же были откушены пальцы рук и ног.
   - Закрой! - приказал полковник. - Это что? Вернее, это кто же такое сотворил-то?
   - Вот... По предварительным показаниям свидетелей, час назад ученица одиннадцатого класса Руслана Косицына, без видимых на то причин, вот в этом месте, за школой, где ученики обычно курят...
   Олимпиада Ивановна попыталась открыть рот, но подруги её остановили.
   - Так вот, она, значит ни с того, ни с сего набросилась на Верхотурова и зубами, и осколками разбитой бутылки нанесла ему ранения, от которых он и скончался.
   - Она что пьяная была или под наркотиками?
   - Я извиняюсь, - встряла классная руководительница убитого. - Но Руслану я знаю с первого класса. Курить, она курила, чего скрывать. Ну и пиво пила. Сейчас все его пьют. Но чтобы наркотики или что-либо иное... Нет! Я вам честное педагогическое слово даю.
   - Спасибо! - поблагодарил учительницу Никанор. - Продолжай! - попросил Саню. -А вы бы, Олимпиада Ивановна, детишек увели, нечего им здесь смотреть.
   - Ну вот. Если проще-то эта девушка, убийца, как хищник бросилась на парня и давай его кусать. Он сначала опешил. Видимо, подумал что это игра какая. А вот она ему горло и перекусила, и давай все остальное. Уже вначале она ему артерию разорвала. Он все рано бы от потери крови умер. Сначала грызла только зубами, а потом и горлышком бутылки разрезала и ела внутренности. Причем сердце и печень - не тронула. Ну, обычно сатанисты - людоеды съедают печень, сердце, глаза, язык. Хотя вот член оторван.
   - Не нашли его?
   - Нет, видимо, тоже съела.
   - Так. А теперь вопросы. С врачом школы говорили? Были у неё отклонения психические или другие какие?
   - Так врачиха-то у них умерла вчера. Вы разве не слыхали? Родила тройню. Сама у себя роды приняла... И умерла.
   - А где задержанная?
   - Здесь, в кабинете директора.
   - Родителей её вызвали?
   - Да.
   - А к парню..., к парню домой я сам поеду.
   - Да... и еще, Никанор Сидорович, я не хотел вам говорить, но вы все равно узнаете.
   - Ну? Не темни.
   - Ваша дочь была здесь в момент убийства...
   ...
  
   16:00
   - Как тебя зовут?
   - Руслана...
   - Хорошо. А фамилию свою назовешь?
   - Косицына.
   - Так. А Игоря Верхотурова ты знаешь?
   - Да.
   - Вот как? Хорошо... -Никанор помолчал секунду, другую, желваки под щеками заходили ходуном. - Спрошу тебя, девочка моя, прямо. Руслана, ты убила Игоря?
   - Нет. Я его съела...
   - Вот как? А ты понимаешь, что ты сейчас признаешься в убийстве человека?
   В кабинет вошел грузный мужчина с багровым лицом.
   - Она будет отвечать только в присутствии адвоката.
   Никанор медленно повернул голову и посмотрел на своего помощника.
   - Этого кто сюда впустил?
   - Товарищ полковник, это отец задержанной.
   - Да мне хоть папа Римский! Кто его сюда впустил?
   - Вывести?
   - Только попробуйте. Я вас засужу... вас всех поувольняют, - заканчивал он свои угрозы уже в коридоре.
   - Еще раз, Русланочка, скажи мне. Ты убила Игоря Верхотурова? Не бойся. Видишь, я ничего пока не записываю.
   - Да. Я его съела.
   - Ну хорошо. А почему ты его съела?
   - Потому что пора за свои слова отвечать.
   - Не понял? За какие слова?
   - За свои...
   - Ты как себя чувствуешь?
   - Я наелась. Нужно было червоточину изжрать... Черноту...
   Никанор привстал на стуле. Побледнел.
   - Ч - то?
   - Нужно периодически изжырать из человека черноту... тем более сейчас. Она вокруг - червоточина. Повсюду... Потому что цветок сорвали.
   Полковник схватился за сердце. Оно так больно кольнуло. Его замутило.
   - Желчь не справляется...
   - Заткнись! - страшно крикнул он и рванул ворот на рубахе. Последнее, что он увидел - глаза девочки. Это были глаза голодной собаки.
  
   16:20
   В кабинете были только Никанор и Саня.
   - Что случилось, товарищ полковник? Почему подозреваемую так быстро увезли?
   - Не спрашивай. Ты говоришь... Кристина там была. Моя дочь?
   - Ну да, была!
   - Я вижу, ты чего-то недоговариваешь? Ты мне лучше все говори! Слышишь?
   - Это... есть свидетельницы. Одноклассницы подозреваемой. Так вот они утверждают, что...
   - Что?- рявкнул раздраженно полковник. - Что они утверждают? Саня, бл... что ты тянешь как кота за хвост...
   - Будто это ваша дочь заставила Руслану парня убить.
   Полковник замолчал и уставился в пол. Молчание длилось долго. Потом он шумно вздохнул и неожиданно спросил:
   - Сань, а вот помнишь девушку, что сгорела на железной дороге.
   - Ага. А при чем тут это?
   - Узнали, кто это?
   - Нет.
   - Поехали к убитому.
   Полковник и следователь вышли из школы.
   Маленький мальчик подошел к офицеру и, дернув за рукав, спросил:
   - А война уже началось?
   Никанор погладил его по голове:
   - Нет, конечно, беги играй.
  
  
  
   17:00
  
   Маленький пальчик нажал на кнопку звонка.
   - Кто там? - спросили за дверью.
   - Это я, Наталья Николаевна.
   - Сейчас, сейчас...
   Спустя несколько минут, скрипнул железный засов и несколько раз щелкнул открывающийся замок. Дверь приоткрылась. Женское лицо возникло в образовавшемся проеме.
   - Кристина? - Лицо учительницы биологии вытянулось от удивления. - А ты как узнала, где я живу? Заходи.
   Дверь открылась. Девушка молча вошла. Сняла туфли, пригладила волосы.
   - Присаживайся. Кристина, что это с тобой? Ты такая бледная и волосы распущены. Какие у тебя волосы... Никогда не замечала, что они у тебя такие черные, с отливом и вьются. Красивые какие, я всегда мечтала о таких. - Женщина зачарованно смотрела в глаза девочки и гладила её по голове, нашептывая что-то про волосы, и мечту.
   Кристина стояла напротив дивана, на котором сидела Наталья Николаевна. Её пальцы ловко расстегивали перламутровые пуговицы на шелковом халате. Расстегнув халат, девочка обняла бормочущую учительницу и расстегнула сзади бюстгальтер. Обнаженная женщина продолжала тупо смотреть в одну точку и шептать про черные вьющиеся волосы. Девочка открыла свою школьную сумку и достал то, что лежало между учебниками по биологии и алгебре - армейский нож отца. Острое сверкающее лезвие в виде жала скорпиона. Папа всегда его показывал гостям. Он говорил, что это военный трофей.
   Аккуратно, движениями хирурга, девочка вырезала и вынула глазные яблоки из глазниц и аккуратно положила их на покрывало. Потом она кончиками пальцев оттянула правую грудь учительницы за сосок и отрезала его вместе с ореолом, то же случилось и с левой грудью. Полюбовавшись на женщину, она вставила соски в глазницы, а глазные яблоки - в вырезы на грудях.
   Соски внезапно разбухли и из глаз-сосков покатились белые молочные слезы. Груди же опустили глаза - соски, и те стали очень грустными.
   - Не расстраивайтесь, Наталья Николаевна! Вот вы же посоветовали меня сорвать и убить? И меня убили... Уж я-то знаю, что это вам прабабка - травница напела про меня, будто я цветочек счастья. А меня нельзя убивать, потому что люди не готовы... Да и ОН до конца еще не знает, что происходит, когда меня срывают. ОН - играть любит и к тому же ослеплен любовью, только одну сторону медали видит. А Хозяин... На то он и носитель абсолютного знания, чтобы предусмотреть все. Вы думали, девочка вам цветок принесет и вы кусок Рая получите? И диктовать Ему станете? Нет. Ты знаешь, что цветок "проклят на веки?". На века - значит на время. И я его, время, умею повернуть вспять. Все живое на этой планете может и умеет защищаться. Роза - шипами. А Адов цвет - кровью! Вы из праха - да в прах обратитесь. И не будет, и не было вас, ибо так есть. И петля времени затянется. И цепь событий разомкнется. Тому быть... А девочке... девочке поставьте лучше пятерку по биологии!
   Кристина вынула из сумки дневник и вставила в правую руку учительницы шариковую ручку. Рука вывела в клетке напротив слова "биология" красивую пятерку.
   - Ну, вот видите, какая вы умница... Вот только язык ваш...
   Девочка засунула в рот Натальи Николаевны свою тонкую кисть и резким движением вырвала язык.
   - Вот так! Язык мой - враг мой. - Трофей положила в сумку. Пошарив, достала оторванный у Игоря член и вставила его в рот женщины.
   - Вот так... Мечты, Наталья Николаевна, сбываются. Вы всегда мечтали о том, чтобы "он" оказался у вас во рту...
   Ученица сощурила глаза и открыла рот. Лицо, растрескавшись вдруг разделилось на пять одинаковых кусков и развалилось ото рта, словно цветок распустился. Вместо языка вывалился длинный мясообразный отросток, который присосался к голове учительницы. Спустя минуту девочка вышла. Тело учительницы биологии облепили черным покрывалом мухи. Они копошились и жужжали. Потом мухи взлетели и черной тучей устремились в открытое окно.
  
   На диване лежал белый скелет, который медленно осыпался в прах. А в альбомах, на фотографиях исчезала девочка, девушка, женщина.
  
  
   17:30
   - Мам, это я! - Молодой веснушчатый юноша ловко скинул с ног кроссовки и, заглянув на кухню, улыбнулся еще раз: - Мам, это я, а не Игорёша.
   Женщина подняла голову.
   - Ну конечно, сынуля. Есть будешь?
   - Ага! - уже кричал он из своей комнаты. - Но я ненадолго. У нас в институте..., в общем мы к посвящению в студенты готовимся.
   - Вас же в прошлом году посвятили.
   - Ну вот, а в этом мы будем посвящать первокурсников.
   - Да ладно тебе заливать, Андрюшенька, - вздохнула, улыбнувшись, мать. - Будто я не знаю, куда, а самое главное - к кому ты бежишь..
   Зашла тихонько в комнату к сыну. Тот стоял перед зеркалом и прихорашивался. Оглядывал себя, расчесывал волосы, и обливал щеки туалетной водой.
   - Это все она же или новая? - спросила мать.
   Юноша вздрогнул.
   - Мам, ну ты что? Испугала, блин. Конечно, она же. Что значит "она же"? Я что, похож на Дон Жуана?
   - Конечно, похож. Если бы я была девушкой, я бы в тебя непременно влюбилась. Ну, признайся, всех однокурсниц покорил своими веснушками?
   Сидели за столом.
   - А Игорёша приходил со школы?
   - Нет. Такой же как ты, все одни свидания на уме. Он же у нас... А ну-ка, сынок, прибавь-ка телевизор. Чего там передают?
  
   "Экстренное сообщение. Соединенные Штаты Америки официально вступили в гражданскую войну. Причиной вступления в военные действия юга и севера послужило несколько факторов. Первый - хаос, творящийся в стране в связи с гигантским повышением цен на нефть. Второе - падение курса доллара. Массовые увольнения служащих военных концернов и работников оборонных ведомств. Самым мощным фактором, послужившим поводом для раскола державы и переходу к военным действиям, назван президентом США сегодня утром. Это фактор небывалого прироста в США чернокожего населения", - сообщил диктор и исчез.
  
   - Опять электричество отключили, мам...
   - Да я уже привыкла. Чего же с миром-то творится, Господи? Ты, сынок, смотри не задерживайся. Время сейчас... Сбесились все. На улице хулиганья полно вдруг тебя и твою девушку обидят. Ты это... Лучше, сынок, к нам придите и дома... Я вон к тете Маше схожу.
   Сын встал, обнял мать.
   - Мамулька, ты у меня супер! Суп-пер. Я тебя люблю.
   - Да уж... ладно, беги. Вон изъелозил весь.
   - Пока, пока! - поцеловал маму в щеку.
   - Как её хоть зовут та?
   - Лена! - уже кричал он, выбегая из дверей подъезда.
  
  
   18:00
   "Уазик" подкатил к пятиэтажному серому дому.
   - Здесь?
   - Здесь. - Следователь первым вышел из машины.
   Из подъезда выскочил высокий веснушчатый парень и побежал вверх по улице.
   - Итак, я говорю, ты молчишь. Все понял?
   Следователь кивнул.
   - Дело, Саша, и вправду непростое. Всего пока сказать не могу, есть только слабые догадки. Ты знаешь что... Ну-ка вспомни все, что касается того дела на железной дороге и сгоревшего трупа.
   Позвонили в дверь.
   - Кто там?
   - Откройте, пожалуйста. Это милиция...
   Заскрипел ржавчиной засов, потом щелкнул несколько раз замок. Дверь приоткрылась.
   - Покажите удостоверение!
   - Вот!
   Оба сотрудника достали корочки и протянули в образовавшийся проем.
   - Я вас понимаю, Светлана Никифоровна. Но вы не могли бы нас впустить? Это важно.
   - Конечно, конечно! - затараторила хозяйка и принялась отстегивать непослушными пальцами цепочку на двери.
  
   Оперативники вошли в квартиру.
   - Светлана Никифоровна, - начал фразу полковник.
   - Ну что же вы в дверях-то стоите? Проходите. Вот вам тапочки. Сейчас, минутку. Офицеры не должны стоять в дверях, - суетилась женщина.
  
   - Светлана Никифоровна... - еще раз начал фразу полковник... - Дайте воды.
   Вошли в зал и снова встали посреди комнаты. Оглядели стены. На стене фотографии. На первой - женщина и мужчина. Он офицер. Она - красотка из шестидесятых. Потом женщина и офицер с маленьким ребенком. Следующее фото -два мальчугана.
   - Это, наверное, они...
   - Кто? - спросил следователь.
   - Мои сыновья! - с гордостью сказала женщина, подавая стакан с водой полковнику.
   - Итак, офицеры, что вас привело в мой дом?
   Никанор поставил стакан с водой на стол.
   - Светлана Никифоровна. Ваш младший сын Игорь ... погиб...
   Тишина.
   - Присядьте.
   Тишина.
   - Светлана Никифоровна?
   Тишина...
   И вдруг боль. Пространство вокруг сжалось и растрескалось, словно разбитое зеркало. Лицо матери, вмиг постаревшей, покрылось паутиной морщин и, растрескавшись, съежилось, стало страшным. Страшным, как сам страх, что ледяной иглой впился сейчас в её душу. Даже воздух стал горьким.
   Сердце Никанора забилось чаще. Он кожей почувствовал, как воздух становится холодным. Глянул на следователя - тот стоял и поеживался.
   "Природа чувствует смерть. Это её ледяное дыхание...".
   Мать убитого юноши тихонько села на стул.
   - Никанор Сидорович, товарищ полковник, идите сюда, - позвал молодой следователь.
   - Ну чего ты? - спросил Никанор, заходя в комнату, оглядываясь на замершую в кресле женщину.
   - Вот смотрите, видимо, это комната сыновей. А теперь гляньте сюда. Этот фото- плакат о чем-нибудь вам говорит? - Ой... - Полковник пошатнулся и отступил на шаг назад.
   Со стены на него огромными глазами смотрела его младшая дочь - Кристина.
   Никанор развернулся, чтобы придти в себя. Но ему стало еще хуже - с противоположенной стены ему улыбалась во всю стену его средняя дочь - Лена...
   Сел на край кровати стоявшей около стены.
   - Это же ваша дочь? Так? - Саня смотрел на полковника с нескрываемым интересом.
   - И эта... - Указал пальцем на второй огромный плакат, - тоже.
   - Что-о? Так значит, и эти фотографии тоже...
   По всей комнате были развешаны фотографии двух девушек. В разных ракурсах. В разные времена года. Живые, счастливые лица дочерей окружали сейчас Никанора в этом доме. В доме, в который вместе с ним зашла смерть. И вдруг он забеспокоился.
   - Саня, слышишь? Скорее поехали отсюда.
   - Ну, как же...
   - Не имеет сейчас никакого значения. Нужно срочно позвонить домой.
  
   Женщина не шевелилась, сидела, замерев на кресле. Лишь слезы медленно и не останавливаясь текли из глаз.
   В прихожей стоял телефон. Никанор схватил трубку и набрал домашний номер.
   - Алло! Кто это? Варвара? Кто это? Катя? А мать где?. Еще не пришла. Катенька скажи, Кристина дома? Дома?! Хорошо. Ну слава Богу. А кого нет? Лены? То есть? Как нет?!. А где она может быть? В институте?! Навряд ли? А где? В клубе. Как название? Ну, бл... Да нет, ничего не случилось! Все в порядке. Будьте дома! Я приказываю!!! Никуда не ходить! Понятно? Все. Приеду проверю.
   Ошалелыми глазами полковник глянул на следователя, потом на женщину, сидящую в кресле.
   - Быстро! - прошипел он и рванул на себя входную дверь.
   - Никанор Сидорович, вас вызывают по рации из отдела.
  
  
  
   18:30
   - А что, кроме меня некому? - орал в передатчик полковник, уже сидя в "Уазике". - Нет. Но... Я все понимаю, но есть же и другие следственные группы. Что говорите? Да? Да вы что? Все! Тогда выезжаем.
   Следователь с удивленными глазами, уже не зная, чего ожидать от начальника, яростно нажевывал жвачку.
   - Так, Саня, я же говорил, что все не просто. Ты вспомнил, чего я просил?
   - По сгоревшей?
   - Да.
   - Вспомнил. Рассказывать?
   - Эта зажигалка тебе не знакома? - Никанор достал из кармана купленную им в "Дьюти Фрии" аэропорта Домодедово зажигалку "Зиппо".
   - Ух ты! А как она у вас оказалась? Вы её со склада вещественных доказательств забрали?
   - В том-то и дело, Санька, что нет. Ладно мчим. Все еще сложней. Едем на квартиру учительницы биологии.
   - Это из какой школы учительница?
   - А из той же самой. Бл... Точно, город наш прокляли. И я по-моему, знаю кто...
   "Уазик" заскрежетал переключаемой коробкой передач и медленно с ревом, набирая скорость, помчался в неизвестность.
  
   19:00
   Машина подъехала к серой пятиэтажке. Возле первого подъезда стояла женщина.
   Полковник выскочил из машины, огляделся, посмотрел на фасад здания.
   - Скажите, уважаемая, это Комсомольская, 21?
   Женщина устало обвела спрашивающего взглядом, посмотрела на машину и, утвердительно кивнув, продолжила молча смотреть на распахнутые двери подъезда.
   - А вы не подскажете, квартира 17 в каком подъезде?
   Не проронив ни звука, молчаливая собеседница Никанора подняла руку и пальцем указала на первый подъезд, в сторону которого она и смотрела.
   - Саня, пошли, нам сюда. Спасибо.
   Офицеры двинулись к дому. Вдруг им вслед прозвучала странная фраза:
   - Колдунья наконец-то сдохла.
   Никанор и следователь одновременно развернулись. К своему удивлению, не обнаружили совершенно никого.
   - Она куда подевалась?
   - Кто? - спросил Саня.
   - В смысле? Ты чего, старуху не видел, которая мне подъезд показывала?
   - Нет, Вы сами вышли и говорите: - "Саня, нам туда!"
   - Издеваешься?
   - Вот Вам крест, товарищ полковник!
   - Сука... - выругался полковник. - Опять началось. Пошли быстрей!
   Поднялись на второй этаж. Дверь искомой квартиры была уже открыта.
   - Не понял?!. Это в какую это пору криминалисты уже здесь побывали?
   - А что?
   - А то, должны же были опечатать квартиру.
   - Ой, Никанор Сидорович, сейчас такой бардак, что не до бумажек с печатями.
   - Не философствуй. Заходи давай!
   Зашли в прихожую и на офицеров сразу пахнуло разными травяными запахами.
   Саня почему то шепотом спросил:
   - А убитая что действительно была колдунья?
   - Да хер её знает, кем она была. В школе ботанику преподавала. Наталья Николаевна её зовут. Звали...
   - А вы чего там шепчетесь?
   Оба вздрогнули от неожиданности.
   - Петрович! Ты, совсем озверел что ли, так пугать-то? Ну ты даешь.
   Криминальный эксперт Петрович вышел на свет:
   - Это не я даю - это погибшая дает. Слыхали, комендантский час ввели?
   - Нет, это что, в стране чрезвычайка?
   - Ага. Пока пошли, я вам чудеса покажу.
   Группа вошла на кухню.
   - Значит звонит мне баба Нюра.
   - Какая баба Нюра?
   - Да какая разница. Знакомая. Не суть важно. Так вот, и говорит, пошла она как обычно, к нашей ботаничке. Ну у погибшей травы попросить. Целебной. Во-о-т, значит. Эта учительница, постоянно всех старух в округе травками снабжала. Вернее отварами целебными из трав, а эти ей траву приносили. Ну, где сама собирала. Так вот, эта баба Нюра, значит, постучалась к ней, а дверь-то и открыта. Она, значит, заходит, а хозяйки нет. Походила, посмотрела, на диване силуэт из пыли, и куча пепла. А рядом с диваном халатик этой учительницы и лифчик с тапочками. И эти... Что бабы на голову крутят...
   - Бигуди?
   - Да, точно. Ну, баба Нюра мне звонит. Я в отдел. А эти, видимо, вам.
   - Ну и в чем чудеса?- сверкнул глазами молодой следователь.
   - А вот в чем... - Зашли в комнату где стоял диван. - Даже при поверхностном осмотре я вам как специалист скажу. Этому пеплу как минимум две-три тысячи лет.
   Все молча посмотрели друг на друга.
   - Не может быть! - сказал Никанор и присел на корточки рядом с диваном, осматривая останки учительницы.
   - Может. Ладно, вы смотрите, ничего не трогайте, я за химикатами.
  
   - Слушай. - сказал следователь оглядывая бесчисленные стеллажи с книгами, которыми были уставлена вся комната. - А это и вправду получается ведьма какая- то была.
   - Сашка, гляди, там еще комната.
   В небольшой комнатке, где стояла небольшая кровать и где спала покойная, все было в черных тонах. Черная атласная штора, черный табурет с какими-то мензурками стоял у изголовья кровати. Черный комод и зеркало в чугунной, темной раме, украшенной черными атласными лентами.
   - Жуть-то какая!
   И книги. Книги, в основном, в темных переплетах, валялись везде.
   - Смотрите, тут похоже алтарь какой-то.
   В углу комнаты стоял деревянный столик с резными ножками в виде когтей дракона, покрытый черной скатертью, на которой в центре золотыми нитями была вышита пятиконечная звезда в круге. Окружали звезду разные кабалистические знаки. По центру стола стояло блюдо с черной жидкостью. Разные сухие косточки были разбросаны на скатерти в беспорядке, вперемешку с сухими листьями. Восковые свечи в чугунных подсвечниках стояли по кроям стола. А между ними под звездой лежала толстая старинная книга с закладками. А над всем этим висела лампадка. Но вместо свечи, в ней была облитая кровью фотография.
   - А!-А!
   Саня схватил Никанора сзади. Тот задергался. Рука с пистолетом поехала в сторону и к виску. Он споткнулся и повалился на кровать. Молодой следователь борцовским приемом обхватив товарища, перекинул его так, чтобы он оказался лицом вверх. Вывернул пистолет. Ударил по лицу.
   - Стой, Сидорыч! Стой, милый! Я понял! Я все понял. Стой, милый, стой...
  
   Облитая кровью фотография - Кристины!!
  
   - Стой, Никанор Сидорыч! Полковник? Все! Слышишь, сейчас разберемся. Дыши. Успокойся. Все! Сукой буду, я сам все узнаю и всех землю жрать заставлю. Всех сук, всех колдунов! Слышишь, отец!
   Никанор замер под мертвой хваткой молодого сотрудника. Глаза налитые кровью вдруг стали проясняться.
   - Саша ... - Никанор увидел прямо перед собой лицо Александры. Она, зажатая между искореженным железом, шепчет что-то губами и тянет к нему свою руку.
   - Саша...
   - Я здесь, полковник. Слышишь, Сидорыч? Все, я вынул фотографию.
  
   19:30
  
   - Никанор Сидорович, что происходит? Почему все происходит?
   - Как я устал, Саня. Если бы ты знал... - Полковник сидел со стаканом воды в руке на кухне.
   - Не, не время сейчас уставать. Чёрти чо вокруг творится, и мы должны разобраться во всем этом! Я же задницей чую, Вы что-то знаете?! Пусть не все, но знаете. Что вы знаете, Никанор Сидорович? А? Почему вокруг вашей семьи все это
   происходит?
   Полковник отхлебнул воды.
   - Нет, Саня, - вокруг младшей дочери. И... - Вдруг офицер оживился, шумно выдохнул похлопал себя по щекам. - Все, собрались! - скомандовал себе и напарнику. - Так хочешь в этом дерьме разобраться? Тогда ничему не удивляйся, бери ту книгу, что лежит на алтаре, остальное по дороге.
   - Это, та книга?
   - Точно. Но прежде... А ведь у учительницы был телефон?
   - Он здесь! - прозвучал чей-то голос.
   Никанор и Саня выхватили пистолеты одновременно.
   - Кто здесь?
   - Не нужно стрелять. Это я, мама покойной.
   В комнате на диване, рядом с силуэтом погибшей, сидела женщина в темно- бордовом брючном костюме, на голове темный платок.
   - Ух вы нас напугали! А вы как здесь оказались?
   - Так за дочерью пришла. А телефон там, в прихожей.
   Никанор набирал домашний номер телефона.
   - Ну, блин горелый! Возьмите кто-нибудь трубку! Ну? Никого. Они что там вымерли что ли? Ну? Все, быстро ко мне.
   Оперативники вышли на лестничную площадку. Навстречу поднимался, шумно дыша, Петрович-криминалист и, видимо, бабка Нюра.
   - Что? Уже все осмотрели?
   - Ага.
   - А чего квартиру бросаете открытой?
   - Так там мать умершей.
   - Вы шутите? - изумилась старушка. - У неё мать умерла еще при родах?
   Опергруппа, вновь вынув пистолеты, вернулась в квартиру.
   Все везде осмотрели. Никого.
   - А вы никого и не найдете, - сказала баба Нюра. - Она её тень забрала и ушла. У колдуний не душу, а тень после смерти забирают.
  
  
  
   19:45
   Уже в машине полковник, рассматривая фотографию дочери, попросил:
   - Саня, читай, где закладки. Вслух.
   - А что это за книга, как вы думаете?
   - Ну, я предполагаю - это Библия.
   - Какая же это библия? Библия в золотом переплете. А эта черная и буквы здесь красные. Вроде кровью писали.
   - А это и есть Библия, только для другого мира. Это Адова Библия.
   - И что такая существует?
   - Ну раз ты её в руках держишь, значит существует. Ад - тот же мир, и в нем есть своя история, значит и писания.
   Саня открыл книгу на заложенной странице и начал, запинаясь, читать.
  
   Ужасной болью был наказан он. И стонами стонал, и ревами тысячепастными ревел. И черными крылами взмахнув, метался по адскому небосводу .И так было тысячу лет. К Отцу же не взывал.
   И когда понял, что лишен всего светлого и во темное изгнан на вечные сроки, то рвал себя и рвал все стальными когтями.
   И плоть рвал и не плоть, и когда понял, что бессмертен, то бросил себя в гиену огненную. Но и гиена не взяла его.
   И слетелись к нему твари темные, нечистые, и ползли к нему твари ужасные, и восставали к нему из пепла и к ногам кланялись и преданно служили .
   И понял он тогда, что царство ему адово уготовлено и над смертью он теперь властен, сам бессмертным оставаясь.
   И ужаснулся он ужасом великим, вселенским. И стонами вновь стонал, оглашая просторы галактик, и мириады звезд рушились от ужаса, пронзающего все в мироздании.
   И от охватившего ужаса поломался мир и стало так - грань белого и грань черного.
   И поделился мир, и все нем стало наполовину.
   И было это ужасно.
  
   - Стой, Саня! Это я так понял, про рождение сатаны говорится?
   - Ну да. Тут вторая закладка.
   - Дальше читай.
  
   И нашел Люцифер тогда адов цвет, что был принесен из садов райских.
   И посажен сыном Господа на земле.
   Любовался им, воздыхал на него, вспоминая иное.
   И так полюбил он его, что сам охранять стал его неустанно. Украл его, унеся райский цвет в пределы адовы.
   И настал в мире от этого хаос страшный.
   Так не может быть, чтобы светлое жило в темном и мертвом.
   И тогда Отец послал к нему архангелов
   И отказал Ему сын Люцифер, князь Темный.
   И была битва за цветок. Длилась она бесконечно.
   И Габриел, ангел Господень, тайно пробравшись в Царство сатаны, сорвал цвет.
   И был застигнут Темным и наказан.
   Отдал он свою душу и любовь всепобеждающую...за цветок прекрасный.
   А сам стал воином- архангелом, проклятым на вечную битву с нечистью.
   Дланью Господней стал он.
   Потому как всю любовь из души его Люцифер вынул за цветок, что напоминал о любимом отце.
   А сам цветок Люцифер проклял.
   Самым страшным проклятием, на погибель племени Адамова.
  
  
   - Вот тут и рисунок цветка есть. Показать? Товарищ полковник? Вы чего? Опять?
   - Так это, Саня. - Никанора всего трясло - Так это...- И даже через одежду чувствовалось, что он похолодел от ужаса. - Я этот цветок привез из Африки... дочери. Это я, выходит... проклятье человеческое привез сюда?- машина, завизжав тормозами, остановилась.
   - Что-о-о? Что вы сказали? - Саня смотрел, как Никанор меняется в лице. Фотография дочери выскользнула у него из рук, и следователь наклонился поднять её.
   - Товарищ полковник! Ой! Сидорыч, глянь?! Я и не заметил сначала. В ушах у Кристины видел чего?
   У улыбающейся девушки на фотографии в ушах били... те самые золотые серьги.
   - Я знаю, - сказал Никанор. - Ну денек... Сейчас все встанет на свои места. Я все тебе расскажу лишь бы до дому добраться.
   Полковник рванул рычаг переключения коробки передачи скоростей на себя.
   Рация зашуршала и из нее полетели позывные:
   - Альпинист,- я Браво! Альпинист, - я браво! Выходи на связь!
   - Ничего не отвечай, Саня! - повернулся к следователю Никанор. - Слышишь? Не надо! - И до пола утопил педаль газа.
  
  
  
   20:00
   На улице было еще светло. Катя сидела в своей комнате. Тело пробивала дрожь.
   - Господи, что же это? Неужели он прав, и я беременна? Отец меня убьет. Точно убьет. Попала, так попала... Может, просто задержка? А с чего бы ей взяться? С чего залету взяться - всегда же "презики" были. Позвоню Юльке.
   Взяла со стола новый, подаренный позавчера, мобильный телефон.
   - Алло, Юлька! Слушай! Такое дело... Выручи, а подруга?
   Юлька, видимо, спала. Она сонным, хриплым голосом ответила:
   - Алло, Катька, ты что ли?
   - Я! Я! Ты что, спишь уже?
   - Нет, уже не сплю. Что случилось?
   - Погоди, не ворчи. Слушай, у тебя этот, тест есть?
   - Какой на хрен тест?
   - Какой, какой - на "залет"?
   - А, полоска-то?! Ну есть. А ты что-о-о? Ой! Вали срочняком ко мне! Быстро!
   - Так это, комендантский час объявлен.
   - Да по барабану! Слышишь? Дома сидеть будешь?
   Катя выбежала в прихожую, огляделась - мать еще не пришла, отца нет, Кристина у себя в комнате. Схватила первую же попавшуюся ветровку и, накинув капюшон, выскочила на лестничную площадку. Как была, в тапочках быстрым шагом шла по улице. Мимо несколько раз проехала патрульная машина. Сзади из-за поворота вырулил "джип".
  
  
   20:05
   - Это она?
   - Точно она! Сука, это она! - ревела Анжела. Её уже отпустили из участка после проведенного дознания по делу убийства ученика Игоря Верхотурова. Она была все еще бледная и зареванная. Её жутко трясло. "Анджи" нервно курила и пила "посольскую водку" огромными глотками прямо из горла.
   - Кончай скулить, - сипло сказал бритоголовый водитель джипа. - Это точно она? Ни с кем не путаешь? Смотри, все по-серьезному. Потом ведь за бодягу и ответить можно.
   - Да, она это. Я эту суку на всю жизнь запомнила, как она Русланочке так и сказала, зарежь Игорешу... ы-ы-ы-ы-и ! - и наколдовала... - Анжела снова заныла.
   - Заткни вонючую пасть. Арчи делай и валим...
   Из машины выскочил молодой, крепкого телосложения парень в кожанке и, нервно оглядываясь, пошел за девушкой. Через несколько секунд он её настиг. Догнав, хлопнул по плечу. Девушка оглянулась.
  
  
   20:05
   - Только бы не залет. Только бы не залет. А если... Черт... Срок небольшой, у Маши мать в больнице работает в гинекологии. Там сейчас рожениц вал. Ничего, договоримся. Мини-аборт это вообще две секунды. Почему я?
   В это время по плечу кто-то несильно хлопнул. Катя оглянулась.
   - Тихо. - прошептал молодой парень и не больно ударил в живот.
   Катя отпрянула.
   - Отстаньте.
   Парень еще несколько раз тихонько стукнул в живот. Там что-то неприятно зажгло. Страшная мысль заставила девушку в немом вопле ужаса открыть рот. Заточка тонкой иглой входила и выходила из тела. Он ударил одиннадцать раз, и выдернув, в последний раз ткнул в область груди.
   Потом отошел, повертел головой и спокойным шагом направился вниз по улице.
   К сползающей по стене подъехала машина.
   - У вас все нормально? - спросил лысый мужчина, открыв дверцу "джипа".
   В салоне машины кто-то громко вскрикнул. Машина резко рванула с места.
  
   20:10
   Катя умирала тихо. Так же, как её родная тетя, сестра - близнец матери. Она так же открывала рот, но не издавала ни единого звука. Кровь вытекала из пробитых органов, заполняя тело внутри и почти не показываясь наружу. В этом и был страшный секрет "заточки". Удар, что был последним, пришелся как раз в левый желудочек сердца. Поврежденный, он начал выбрасывать кровь не в артерию, а в легкие. Давление моментально снизилось и сердце стало останавливаться. Легкие, заполняемые кровью, уже захлебывались. Катя несколько раз судорожно вздохнула и, захлебнувшись кровью, умерла.
  
  
   20:10
   - Что? Что сука не так?- орал лысый водитель "джипа".
   Они стояли в лесу. Анжела прислонилась к дереву. Её рвало.
   - Ты мне ответишь, падла, или нет?
   Мужчина снизу вверх ударил её кулаком в лицо. Девушку откинуло назад, она потеряла равновесие и упала на спину. Из носа выбежала красная кровавая струйка.
   - Эт-т-то не она, - заикаясь, прохрипела девушка, силясь встать на четвереньки.
   Мужчина отошел к "джипу" открыл заднюю дверь багажника. Достал топор, повертел его в руках.
   - Ты мне одно скажи - это точно была дочь "мента"? - одной рукой он держал её за голову, другой прятал за спиной топор.
   Анжела подняла лицо вверх. Оно было совершенно некрасивое. Тушь растеклась. Под глазами синяки. Левая сторона лица и губы распухли от удара. Она тряслась, как побитая собачонка. Грязными руками она пыталась схватиться за руку держащего. Пальцы соскальзывали. Припухшие губы шептали:
   - Мам-ма, ма-ма...
   - Скажи только да или нет?
   - Да!
   Отточенное лезвие топора сверкнуло в свете заходящего солнца, и в руке осталась только голова. Из обезглавленного тела фонтаном забила кровь, оно опрокинулось и, извиваясь, стало биться в судорогах. Ноги неестественно выгнулись и руки выломились за спину. Кисть руки несколько раз сжалась и разжалась...
   - Животное...
  
   20:15
   - Альпинист! Это Браво. Всем, кто меня слышит! Сообщите полковнику Светлову: его дочь... старшая дочь Екатерина поступила в реанимацию городской клинической с ножевыми ранениями. Альпинист, это Браво. Сообщите полковнику Светлову!
   - Никанор Сидорович!
   "УАЗик" на полном ходу врезался в ограждение, снес часть забора и вылетел на обочину.
   Саня ощупал себя. Плечо, которым он ударился о приборную панель машины, онемело и рука... Он её сейчас не чувствовал. Полковник разбил головой лобовое стекло. Откинулся на сиденье и, неестественно задрав голову вверх, замер.
   По стеклу и по лицу Никанора бежала кровь.
   - Сидорович? А Сидорович? Кхе, кхе. Похоже я руку сломал. Или ключицу... Кхе. Ты живой? Сидорыч?
   Никанор не реагировал...
  
   Саня открыл дверь со своей стороны, и управляясь одной рукой, вылез из покореженной машины. Осмотревшись, еще раз поднял руку.
   - Дело плохо. Нужна тряпка. Сейчас, Сидорыч... Сейчас, я быстро, как учили... - Расстегнул китель и, скинув, начал расстегивать рубаху. Потом, зажав зубами, оторвал рукав. Сделал повязку вокруг шеи, уложил в неё сломанную руку.
   - Теперь ты, мой ясный свет. Герой, блин.
   Открыл дверь с водительской стороны.
   - Никанор Сидорович, ты живой? Ну-ка... - прижал пальцы к шее. - Есть пульс! Ты же бессмертный... Сидорыч! Сам рассказывал. Ну-ка - следователь похлестал водителя по щекам и, подхватив под руку, попытался его вытащить из водительского кресла.
   Никанор мешком вывалился из машины, и Саня, приняв на себя большую часть веса, уберег его от еще одного удара.
   - Что ж ты будешь делать? Сидорыч, держись хоть маленько-то... Сука как больно- то, рука и плечо отходят. И машин как назло ни одной. Хотя почти центр города. А! Комендантский час же ввели! Ну правильно.
   Никанор застонал и зашевелился.
   - О! Уже хорошо. Давай, давай полковник! Давай, родной, приходи в себя.
   За спиной раздался визг тормозов.
   - Что случилось?
   Саня обернулся.
   - Ну ни хрена себе. Это как же вы так выскочили-то?
   - А вот так. - Саня посмотрел на мужика, что стоял возле стареньких "Жигулей". - Поможете? Нужно в больницу!
   - Какой вопрос. Маша, выходи поможем.
   Бережно втроем они перенесли постанывающего Никанора в машину. В машине был мальчик. Совсем маленький и бледный.
   - Как же вы так-то? - качал головой водитель. - С какой скоростью, говоришь, ехали?
   - Да неслись, как сумасшедшие!
   - А он чего уснул или пьяный?
   - Да нет тут причина другая... не объяснишь.
   Мужик поглядел на следователя.
   - Ну ясно, ясно...
   - А вы, судя по говору, не местный?
   - Ага. Полстраны мы уже проехали с сыном и супругой.
   - Ну и как в других городах? Бардак?
   - Да хуже. Такое ощущение, что анархия наступила. Правда, Маша?
   Женщина на заднем сиденье взяла на руки сына и как могла придерживала голову раненного мужчины.
   Саня поймал себя на мысли, что уже где-то видел этого мужика. Но где? Сейчас все в голове из-за последних событий перемешалось. Покачиваясь, он, невзирая на боль в плече и руке, отключился.
   Проснулся оттого что машина остановилась.
   - Все приехали. Повели твоего друга.
   - Ага.
   Саня увидел, что к машине идут два санитара в белых халатах и катят за собой носилки. Он вышел из машины.
   - Ребята это полковник МВД. Мы попали в аварию. Он головой сильно ударился.
   Санитары уложили Никанора на носилки и повезли в клинику.
   - Спасибо тебе, - сказал он, развернувшись, мужику. - Дай Бог тебе здоровья.
   - Да ладно. А нам спешить надо. Сына вот в Онкологический центр везу. Полстраны проехали. К часу, наверное, будем на месте. И скрипнув резиновыми сапогами, мужик развернулся и сел в машину.
   Следователь сейчас четко рассмотрел это небритое, помятое лицо, оранжевую куртку и сапоги.
   - Охотник?...
  
   21:00
   - Никанор Сидорович! Как ты?
   - Саша?
   - Да. Это я, товарищ полковник.
   - Саша... - слеза выкатилась из глаза, покатилась по бледной, покрытой щетиной щеке. - Ты жива? Я знал, что ты выживешь... А иначе как же? Помнишь, я тебя гладил по волосам? Ты взяла мою руку... Я так хотел тебя еще раз поцеловать, но дотянуться не смог... Я люблю жену... Но ты, Саша, ты другая...
   - Другой, Сидорович. Очнись. Это я Саша - опер!
   Полковник несколько раз моргнул глазами, поднес руку к ушибленному месту и застонал.
   - Мы как здесь оказались?
   - Потом, всё потом.
   - Так где мой доктор?
   - Что вы хотели? - спросил молодой человек в белом халате.
   - Слушай, тебе уже сказали кто я? - Никанор приподнялся на носилках.
   - Да.
   - Отлично! Что со мной?
   - Сотрясение мозга и черепно-мозговая травма средней тяжести. Гематома.
   - Это что за больница?
   - Областная клиническая...
   - Так! Мне сейчас нужно, чтобы ты, сынок, вколол мне что-нибудь такое, чтобы я на ноги встал ! Понятно? И второе - быстро в реанимацию, у меня там дочь.
   Саня катил Никанора в кресле-каталке по длинным коридорам, в которых больных было видимо невидимо.
   - Здесь тоже делают новые операции?
   Врач кивнул. Еще один поворот. Впереди над дверью висела табличка "Реанимация".
   - Стой! - полковник встал на ноги, покачнувшись, пошел к двери.
   Открыл их и вошел в светлое помещение. В палате не было никого.
   Посреди стоял стол, на котором лежало тело, накрытое белой простынею. Вмиг поседевший и постаревший, он упал на колени. Медленно, сантиметр за сантиметром, обливаясь слезами, он полз к столу.
   Из-под простыни свисала рука. Тонкая, нежная девичья рука.
   Он подполз к столу и взял ледяную кисть в свои горячие большие мужские ладони.
   Прижал холодные пальцы к губам и зарыдал...
   Страшно так, как может рыдать мужчина, как может плакать отец.
  
   - Она умерла... Господи, ты слышишь? Она умерла. Она, а не я... Зачем? За что?
   - Больно?- гулко, с эхом прозвучал голос.
   Полковник обернулся. Два белых крыла и силуэт человека. Моргнул глазом. Нет, просто силуэт человека. Он вытер рукавом лицо.
   - Ты как здесь, Савелий? А хотя тебя, наверное, глупо об этом спрашивать.
   А у меня ведь Катюшеньку убили, знаешь? Доченьку мою старшею. - И уткнулся лицом в халат врача.
  
   - Больно?- снова спросил Савелий.
   Никанор поднял голову. Лицо старика, изрезанное, грязное, со следами от слез на щеках. Лицо, на которое упала тень, да так и не сошла. Кивнул.
   - А ты плач, не стесняйся... Надо плакать, надо... Потому что это еще не все.
   - Не все? - захлебнулся словами офицер.
   Никанор схватил, как тогда в электричке, Савелия за шею.
   - И что, убьешь меня?
   - Так значит ты знал? Ты что-то знаешь? А? Ну-да! Ну-да! Ты же всегда все знаешь. Никто еще не знает, а ты уже такой весь осведомленный... Уверенный. Так сказать, предвестник, вроде? Да? - И пальцы сжались еще сильнее.
   И вдруг совершенно спокойно, повинуясь какой-то неведомой силе, Савелий аккуратно взял за руки полковника и, убрав от шеи, положил их ладонями на его левый бок.
   - Слышишь? Это твое сердце стучит.
   Поднес и прижал к своей груди.
   - Слышишь? И мое стучит. А вот её не стучит. Слушать сердце почаще надо. Совсем ведь перестали мы его слушать и слушаться. Раньше ведь как говорили: "Как сердце подскажет". Я потому такой уверенный всегда, что своим сердцем ваши сердца слушаю.
   Никанор вновь зарыдал и прижался к Савелию.
   - Сейчас она уже на небесах...
   - Да? - Никанор вытер кровь с лица.
   - Ты же знаешь - я все знаю. Будь уверен. И кстати, ей лучше, чем тебе. Только вот огорчается сейчас, что ты здесь нюни распустил... Она ведь тобой гордилась по жизни, и потому такой казалось жесткой, что похожа на тебя хотела быть. Манеры, словечки, все для того, чтобы ты видел в ней, ну вроде сына. Она ведь старшая в семье из детей, а случись что, на старшего вся надежда.
   - А за что её убили?
   - А за что людей убивают?.
   - Ясно... Нужно матери позвонить. Или уже позвонили? - Никанор забеспокоился.
   - Уже. Но я прошу тебя. Слышишь? Ты ведь всегда до конца шел. Так?
   - Ну да. - вытер рукавом слезы.
   - Поэтому я выбрал тебя.
   - Зачем? Когда?
   - Не имеет значения. Если я тебе скажу, что эта смерть - только начало?
   - Нет! - страшно вскрикнул Никанор.
   - Да! - громоподобно ответил Савелий и встал на ноги. - И это ты пройдешь. Хочешь или нет, вы сами виноваты, черт вас подери! Люди, которые почему-то все свои лучшие качества, что Богом дадены, проявляют, только когда совсем хреново!
   - Нет, помилуй! Можно я выйду из этого кошмара? - Полковник повалился на пол и ухватился за штанины врача.
   - Да! С поля боя разве можно выйти? А? Ты солдат? Можно взять и выйти с поля боя?
   - Но сейчас же не война!
   - Война! Дорогой, она всегда была и будет... война. Убивают наших дочерей на улице. Это не война? Дойди до конца и помни: самый черный час перед расцветом.
   - Стой! Савелий, скажи, умоляю. Открой правду! Это все из-за цветка?
   Савелий встал.
   Странный силуэт выделялся сейчас в полутьме - человек с крыльями за спиной.
   - Нет... Это все из-за людей! А цветок... Что? Цветок есть цветок.
  
   - Я не хочу-у-у-у! - Слюни капали из уголка рта. Он распростертый лежал на кафельном холодном полу, и тело его сотрясалось от рыданий.
  
   21:15
   В палату вошли два санитара. На полу рядом с телом убитой девушки лежал мужчина. Он дремал. Его веки дрожали, а тело тряслось.
   - Проснитесь! Слышите?
   - Не трогайте его! - Саша следователь вошел в палату. Подошел к полковнику и опустился перед ним на колени.
   - Никанор Сидорович! Командир, просыпайся! Нужно вставать. Тут случилось многое... Но жить надо. Слышишь? Жить надо. Давай вставай. Я вот руку сломал. Давай хватайся за меня.
   Никанор открыл глаза. Протянул руки и, обхватив своего напарника за шею, поднялся.
   - Мы Катю заберем... Завтра с утра. Заберем. Сейчас домой я тебя увезу. Там дочери и жена. Слышишь? Полковник, дочери и жена.
   Вышли из больницы. У крыльца стояла заведенная "Нива".
   - Саня, давай за руль.
   - Так я же не могу, Никанор Сидорович. Да и водитель у нас есть.
   Полковник заглянул в салон машины. За баранкой сидел совсем молодой мальчишка-курсант школы милиции.
   - Парня оставляй здесь. Нечего ему все эти ужасы смотреть.
   - Какие командир?
   - А те, что впереди. Ты понял? Мы ведь до истоков проклятья еще не добрались, и все это... - он обвел глазами вокруг - только начало, денек еще не закончился... Еще будет АД... И я найду эту мразь, которая зарезала мою дочь. Я ему кишки на шею намотаю. и его же дерьмо жрать заставлю! Чтобы он нажравшись - подавился. Прикинь смерть? Подавиться собственным дерьмом?
   Глаза в этот момент у полковника сверкали, и лик его был страшен.
   - Лады. Ну смотри командир. Я боюсь, я очень боюсь. Но я с тобой до конца!
   - А не пожалеешь?
   - Да хрен бы его знал.
  
   Уже в машине полковник постепенно приходил в себя. Достал аптечку и перевязал порезы и как мог помогал Сане вести машину.
   - Слушай, Сашка, а у тебя мобильник есть?
   - Есть, Никанор Сидорович.
   - Так, а чего ты, засранец, молчишь?
   - А вы про него не спрашивали?!
   - А сейчас спросил. Давай его сюда. Давай я руль подержу. Как же я ненавижу эти тринькалки. Вот Катюше привез такой красивый... - И снова сердце замерло в груди, а слеза вытекла из глаза. - Так какую, говоришь, кнопку жать? Алло! Ну? Ответьте кто-нибудь! Варвара... Вот где она может быть? Кто-то же дома должен быть? Все, едем домой. Я там всех и подожду. И это, дайка я по рации запрошу онкологический центр. Горе горем, а служба есть служба.
   - Альбатрос, я Гранада. Как слышишь? Прием! Альбатрос, я Гранада, как слышишь? Прием! Чья группа была на убийстве дочери Светлова? Повторяю, чьи опера были на убийстве Екатерины Светловой?
   - Я Гранада, - слышу хорошо. Это вы, Никанор Сидорович? На место выезжали опера центрального района и прокурорские из Железки...
   - Кто именно?
   - Батька Махно и его банда.
   - Понял. С ним есть связь?
   - Пока нет. Как слышите? Пока нет.
   - Слышу хорошо! - отвечал полковник. - Как там у вас дела, докладывайте!
   - Да у нас все спокойно. Все попритихли после той ночи. Комендантский час ввели. Персонал после смены отдыхает. Все тихо, только вот передали недавно - в ночном клубе взрыв был.
   Сердце вновь похолодело.
   - Стой, в каком ночном клубе?
   - В "Квартале"...
   - Саня, быстро туда!
  
  
   22:00
  
   В помещении ночного клуба ревело и громыхало все. Динамики вибрировали. Стробоскопы сверкали, лазеры разрезали тьму. Дым стелился между ног. В хаосе последних дней этот хаос был, как говорили молодые, в кайф.
   Лена и Андрей стояли у стойки бара.
   - Супер! - выпалил запыхавшийся веснушчатый юноша. - Ди джей вваливает по полной! Ди джей Мороз - супер! - крикнул он в сторону диджейской.
   - Точно. А я вся мокрая и пить хочу.
   - Сейчас, милая. - повернулся к бармену: - Холодного пива и фисташки.
   - Слушай, а может, на воздух выйдем?
   - Нет, нельзя. Ты же знаешь, нас обратно не запустят. Придется еще раз билеты брать. Такие правила. Хотя выйти можно... Пойдем попробуем.
   - Нет, не надо Андрюша. Все, я в норме.
   - Точно? - спросил юноша и нахмурил брови, пытаясь придать себе грозный вид.
   Девушка, увидев это, звонко рассмеялась.
   - Слушай, ты такой смешной. Мне с тобой так классно. Ты супер.
   - Правда? А мне с тобой. - И он притянул её тонкое, податливое, горячее тело к себе. Губы нашли друг друга. Целоваться не умели оба. Но страсть, с которой оба придавались этому чуду под названием поцелуй, компенсировала все.
   - Вау! Ты мне чуть язык не откусила! - шутливо возмутился он, и оба вновь засмеялись.
   - А ты знаешь, у меня отец из-за гранки вернулся.
   - Йес! Ты мне говорила. И чего он тебе привез?
   - Ой, ты не поверишь - бумбокс, звук вокруг. Вообще - супер. Ты бы видел...
   - Везет тебе. А вот у меня отца нет. Есть мама и Игорь. Ну, я думаю, ты мне покажешь мафан?
   - Конечно, покажу. Вот придешь ко мне свататься.
   - Чего? - возмутился Андрюша и покраснел.
   - Да я шучу. Пойдем еще потанцуем. Сейчас тема будет топовая..
   - Подожди...
   И снова он прижал её к себе и она ответила впиваясь губами в его неловкие губы.
  
   На входе в клуб появились четыре человека. Три парня и девушка.
   - Ну чо, он здесь?
   Девушка кивнула.
   - Слышь, друг, - сказал бритоголовый паренек в кожаном жилете и шортах. - Надо одного типчика глянуть.
   - В таком виде в клуб входить нельзя, - спокойно ответил охранник и отвернулся.
   Бритоголовый еще какое-то время молча стоял и смотрел в спину отвернувшемуся охраннику.
   - Так это, я гляну?
   Охранник развернулся, смерил взглядом парня и спокойно повторил фразу.
   - В таком виде нельзя. - Снова отвернулся.
   Компания вопросительно смотрела на лысого делегата. Тот разглядывал исподлобья спину охранника клуба.
   - Так чо зёма? Можно я пройду?
   Охранник развернулся и уже удивленно оглядел говорившего. Раздраженно он выдавил:
   - Ты чо глухаря поймал? Не врубаешься? Я же сказал нет. Вали сам и забери своих друзей. И вообще, мы скоро закрываемся - комендантский час.
   - А ты чо мне грубишь? - пробормотал, глядя исподлобья, лысый делегат. Его друзья зашептались. Худощавый паренек в спортивном костюме на голое тело в кожаной кепке, как у таксиста, попытался оттащить своего товарища от прохода в клуб.
   - Толян, осади. Ты чо? Ты с кем кусаешься? Он же бык модный. Стоит тут, тебя, реального пацана, бродягу по жизни, не уважает. Пошли.
   - Так это ты чо мне грубишь та? - снова спросил лысый
   Охранник угрожающе дернулся в сторону надоевшего нарушителя правил входа в ночной клуб. Его товарищ схватил его сзади под руки, крепко прижал к себе.
   - Тихо Виталя. Тихо, остынь. - Повернувшись к компании, громко и зло сказал: -Валите по хорошему.
   - Нет, а чо он мне грубит... - снова раздался монотонный голос.
   Второй охранник уже не в силах сдерживать первого, отпустил его.
   Тот вырвался из крепких объятий и первое что сделал - со всей силы, снизу вверх жестким крюком ударил нарушителя спокойствия в нижнюю челюсть. Тот, запрокинув голову, отлетел к стене, оставил на ней красный след и, отключившись, сполз на пол. Изо рта потекла черная кровь...
   Компания поверженного какое-то время молча взирала на отключенного лидера. Потом худощавый в кепке подошел к нему и, присев на корточки, перебирая четками, спросил:
   - Чо, братан, сильно попало? - Не обнаружив никаких признаков жизни, он поднялся и, обернувшись к обидчику друга, сказал: - Слышь ты? Ты за что его ударил то, олень?
   Второй удар был не менее сильным, чем первым. Так как этот противник был намного легче, то ударился об стенку сильнее и громче. Охранник сжимал и разжимал начавший набухать кулак.
   - Походу костяшки выбил, - сказал он, морщась от боли. - Сука, об какую-то шушару.
   Второй страж ночного клуба строго глянул в сторону спутников побитых друзей
   - Забирайте их, пока мы вас в ментовку не сдали.
   Девушка с укором посмотрела на охранника - драчуна, и сплюнув сказала:
   - Ты еще пожалеешь.
   В клубе в этот момент играл самый модный хит уходящего сезона. Диджей разгонял танцующих.
   - Лен... Слушай, иди сюда, - позвал Андрей девушку.
   - Чего?- кричала счастливая красавица, изгибаясь в ритме танца.
   - Пойдем выйдем в фойе. Мне тебе нужно сказать что-то очень важное!
   - Говори здесь.
   - Не могу - очень громко музыка играет.
  
   Они, обнявшись, вышли в фойе ночного клуба. Он снова поцеловал её в губы. Горячие, соленые, такие вкусные... губы.
   - Лена... Я хочу тебе сказать...
   - Ну?
   - Не перебивай. Я хочу сказать тебе, что я тебя...
   - Андрюша! Твоего брата Игоря убили! - раздался громкий крик на весь зал.
   Андрей застыл. Спустя секунду он начал медленно разворачиваться.
   В этот момент в фойе вбежал худощавый парень в спортивном костюме и кепке.
   Он подбежал к охраннику и бросил ему под ноги глухо ударившийся о бетон небольшой железный шар.
   - Сдохни мразь! - крикнул он и, развернувшись, рванул обратно. Но на его пути встал друг Андрея, принесший страшную весть. Столкнувшись, оба отлетели друг от друга.
   И граната взорвалась. Железные осколки разной величины разлетелись в разные стороны. Они разрушали все, что попадалось на их пути. В основном, это были человеческие тела. Охранника разорвало пополам. Он стоял ближе всех к разорвавшейся гранате.
   Осколки веером прошли сквозь него. Верхняя половина тела, оторвавшись от ног, была отброшена в угол задымленного фойе, которое сейчас представляло из себя решето. Он умер сразу. Замер с открытыми от удивления глазами, опершись руками в пол.
   Второй охранник лежал рядом. Он в момент взрыва попытался пригнуться, и волна осколков как раз прошлась на уровне его головы. С разорванным лицом, он лежал у ног своего товарища и дергался. Судорога не отпускала его, заставляя сгибать и разгибать ноги.
   Товарищ Андрея, который зашел в клуб за несколько секунд до взрыва, лежал тут же. Вернее то, что от него осталось. Он так же, как и первый охранник, оказался после столкновения с организатором взрыва, ближе всех к гранате. Его развернуло в момент взрыва спиной и, отброшенный взрывной волной и нашпигованный осколками, он моментально принял смерть. Еще двое, что в этот момент проходили фейс-контроль и, заходя в клуб, были отброшены взрывной волной и осколками к противоположенной стене. Зажатых между перилами, их буквально переломало пополам. Окровавленные они лежали рядом друг с другом. Она умерла сразу, а он вертел головой, а из его шеи фонтаном хлестала черная кровь.
   Еще несколько тел были отброшены к стене и лежали в дымке, не подавая признаков жизни. Под телами медленно расплывалась черно-красная лужа крови.
   Сам же "мститель" в момент взрыва, оказался за другом Андрея. Опрокинутый его телом, он отлетел вместе с ним в угол. Его оглушило. В ногах, через разорванные штаны, виднелись засевшие осколки. Он несколько секунд был в отключке. Когда пришел в себя, то почувствовал, что лежит придавленный чем-то...
   Он отодвинул тело Андрея и застонал от боли. Нижняя челюсть была сломана, а верхние зубы выбиты...
   Андрей лежал на чем-то мягком.
   Он приподнял голову и закричал от боли...
   Опершись рукой в пол, перевернулся на спину.
   Правую ногу оторвало по колено. Она держалась на ошметках мяса, почему-то белого. Из штанины торчала желтая кость. Он поднял руки к лицу. На правой не хватало трех пальцев...
   Кровь... Везде была, лилась, сочилась и бежала кровь. О, Боже...
   Его мутило.
   Он не чувствовал уже ничего. Однако какое-то беспокойство не давало ему свалиться в обморок или уж умереть. Собрав последние силы, опершись изуродованной рукой и целой ногой в пол, перевернулся на бок, и только сейчас увидел, на чем он недавно лежал.
   Рядом лежала бледная и красивая Лена. Мертвая Лена...
   И тут из клуба, в панике повалил народ на выход. Началась давка.
   Андрей в последние секунды своей жизни, отдавая остаток сил, открыв глаза смотрел на свою любимую. Непослушные губы шептали:
   - Люблю... Люблю... Страшно и холодно...
   По её и его телу топтались чьи-то ноги. Кто-то вскрикивал. Толпа бесновалась в этом безумном задымленном фойе, в котором пахло смертью, кровью и горелым человеческим мясом. Ад...
   Среди толпы стояла и смотрела на все это скучающим взором маленькая девочка.
   Пепел с сигареты падал, и чьи-то жизни в этот момент обрывались:
   - Из праха в прах...
  
   23:30
   "Нива", скрипнув тормозами, подкатила к ночному клубу, вокруг которого стояла толпа зевак. Кареты "Скорой" оглашая окрестности воем сирен, подъезжали к зданию.
   - Как быстро?! - съехидничал Никанор.
   Мужчина с перебинтованной головой и его спутник с перевязанной рукой, растолкав столпившихся у входа и показав удостоверения патрульным милиционерам, зашли за ограждение и направились в фойе клуба.
   Никанор подбежал к первому же попавшемуся мешку с мертвым телом. Расстегнул молнию, глянул, побледнел еще больше, застегнул. Схватил второй.
   - Эт-то еще что? - раздался сзади голос.
   - Алле!? Кто тут главный?- крикнул полковник, выпрямившись в полный рост.
   Все находящие немедленно повернулись на голос.
   - Ну я. - отозвался молодой, коротко стриженый мужчина, нажевывая жвачку и поигрывая желваками на щеках. - А ты кто?
   - Конь в пальто! Сынок, как ты со старшими разговариваешь? А? -Никанор взял его пальцами за галстук. - Звание? .
   Опешивший от такого обращения мужчина, растерялся и, вращая глазами, заикаясь, произнес:
   - Капитан... Капитан Вахрушев.
   Никанор стальными пальцами сжал нижнюю челюсть капитана, и заставив челюсти разжаться, вытряхнул из его рта жвачку.
   - Тут дети наши погибли, а ты, сука, как пижон нажевываешь! Полковник Светлов, убойный отдел. Что здесь произошло?
   - Пьяная разборка. Один из организаторов драки решил отомстить за товарища и бросил обидчикам - охранникам клуба под ноги гранату.
   - А охранники в чем виноваты?
   - Они эту группу ребят в клуб не пустили. Вроде, одежда у них была не та.
   Полковник, ошарашенный от услышанного, стоял некоторое время и тупо смотрел на забрызганные кровью пол и стены.
   - И из-за этого столько крови... и смерть?
   - Да.
   - Я отказываюсь жить в этом аду. Тип гранаты?
   - Взорвалась ручная противопехотная осколочная граната, наступательного действия - Ф-1.
   - Вижу, воевал. Список погибших есть? Среди них есть девушки?
   - Еще нет, товарищ полковник, составляем.
   - Тут могла быть моя дочь.
   - Ну, наверное она, среди живых. Смотрели?
   - А где все?
   - Там, в танцзале. Мы их собрали для дачи показаний.
   - Саня, быстро туда. А это... погибших в морг уже отвезли?
   - Еще нет. Сейчас будем увозить.
   - Я посмотрю?- тихо спросил он у молодого офицера.
   Тот испуганно поглядел на полковника и кивнул несколько раз.
   Среди изувеченных тел были три женских, но в таком состоянии, что опознать их не представлялось возможным.
   - Это кто же их так? Это же не граната? - ошалевший от уведенного, спрашивал молодой следователь Саша.
   - Толпа их растерзала. Когда на выход бросились, в давке по ним прямо... и затоптали их, - сказал пожилой криминалист, достал сигарету и закурил. - Теперь только по зубам, крови, отпечаткам или еще... ну, эксперты в общем... скажут, кто есть кто...
   Саня воспользовавшись тем, что полковник отошел, приблизился к криминалисту и быстро зашептал:
   - Слушай, отец, ты это, вот тебе мой номер телефона сотовый. У него, у нашего полковника, здесь дочь могла быть... Он переживает очень. У него, слышь, старшая дочь погибла три часа назад. Так что, когда результаты будут, сразу звони мне. Я в долгу не останусь! Понял? Ну спасибо, отец. Ты из какого отдела?
   - Из Железки.
   - Я... мы из убойного....
   Никанор вошел в большое помещение танцевального зала.
   - Лена! - громко крикнул он.
   Там и тут по всему залу сидели, прижимаясь к друг другу, молодые люди. Они боялись.
   - Лена Светлова? - громко еще раз повторил Никанор.
   Молодые люди стали переглядываться, кто-то зашептался.
   - Ребята, может кто-нибудь видел или знает, Лена Светлова здесь была? Она была?. Кто-нибудь её знает?
   По залу полетел шепот. Несколько секунд длилось тихое обсуждение произнесенного имени. А потом все вновь затихло. Результата не было.
   - Так что, никто не знает Лену? Ладно, хрен с вами. Скажите хотя бы, она здесь была? Скажите, ничего вам не будет. Ну что?
   - Никанор Сидорович пошлите, еще раз в фойе посмотрим, - позвал следователь Саня.
   Вдруг из толпы раздался звонкий девичий голос:
   - А может, она ушла? Здесь же не все, кто был в клубе. Не всех же в зал успели загнать. Вы идите и посмотрите, она скорее всего дома.
   - И действительно, товарищ полковник. Мы же не знаем, что она здесь была. А если и была, то до взрыва уйти могла? Или после домой убежала. Испугалась, что вы сюда за ней приедете и убежала... - Саня говорил все неувереннее и неувереннее, пока совсем не замолчал. Стоял и виновато поглядывал снизу вверх на своего командира.
   - Телефон!
   - А, точно. Только он в клубе не ловит. Тут глубоко. Выйдем на улицу, вы домой и позвоните. Нам ведь по любому домой надо? Так ведь?
   Они шли, а Саня тараторил. И непонятно было, кого он сейчас в большей степени успокаивал - Никанора или себя?
  
  
   23:45
   - Алле?! Ну, кто-нибудь возьмет трубку, а? Да что ты, будешь делать? Что за наказание-то такое? Саня? Саня ты видишь? Сегодня черти что происходит, никого не могу догнать я в этом городе! Алле?! Кто-нибудь...
   - Никанор Сидорович, мы так никого не догоним. Нужно ехать к вам домой.
   - Поехали! - В машине взял рацию: - Альфа, я Гренада! Альфа, я Гренада! Как слышишь меня, прием!
   - Слышу, Гренада. Говори!
   - С патрулями на улицах есть связь?
   - Какой квадрат?
   - Квадрат Комсомольской - Кирова - Советская - Ткаченко.
   - Есть такие. Сегодня дежурят две группы.
   - Дай их позывной!
   - Даю - Знамя и Никадим.
   - Спасибо.
   - Да не за что, Никанор Сидорович. Бог в помощь...
   - Может, все же ты мне объяснишь, а командир, что ты знаешь?
   - Погоди. Дави на газ. Сейчас. Знамя... Знамя, я Гренада. Слышишь меня?
   - Слышу. Кто?
   - Это Гренада. Полковник Светлов. Ребята, вы по какой улице сейчас наблюдаете?
   - По Комсомольской.
   - Ребятушки, вы не могли бы глянуть один адресок? Глянули бы и мне "откричались", как там ?
   - Можно. А адрес-то какой?
   - Комсомольская семь, квартира девять.
   - Ждите....
  
   - Так ты спрашиваешь, Саня, что у меня за версии и подозрения?! И что, вообще я знаю? А по большому счету ни хрена я, вернее мы с тобой, об этом мире, Саня, и не знаем. Кто? Что? нами управляет? Откуда все это берется? Почему кто-то наперед все знает, а кто-то может раз и все вспять повернуть? Вот тебе и арифметика. Сумбурно говорю? Но слушай. Вот стоят два человека, одному - раз и кирпич на голову прилетел. Что это? Пошла в атаку сотня, а пуля в одного попала.
   Что пуля - дура? Нет, отнюдь, Саня, пуля не дура. Нет, сынок, такого понятия убило. Что значит на войне - убило? А? Кто-то убил. Сашка! В том-то и дело что "кто-то" выполнил чью-то волю и отдал долг. Да, именно долг. Мы ведь самую главную заповедь, про "подставь левую щеку" - неправильно истолковали. Нам, погрязшим в грехах, людям двадцатого века она смешной и нелепой кажется. А на самом деле в ней великое предостережение. скрыто. Из ничего, ничего не бывает. Плюнул ты в человека - в ответ на тебя бочку дерьма выльют. И выльют, только дождись. Не сегодня, так через год. Ударил ты человека, оскорбил, надругался - вернется тебе все это в стократном размере, сейчас время такое. Вот нам зуб в драке выбили, а парню, что рядом, ничего. А почему так? Мы ходим и злимся на всех и еще хуже всех оскорбляем, боль чиним. А ума не хватает, Саня, вспомнить, что до этого ты кому- то зло сделал. И оно вернулось. Так вернулось... Ты больно оскорбил и эту боль помножили на сто раз и вот тебе - выбитый зуб.
   - Откуда все это?
   - Мне отец говорил, а ему прадед... Но ведь и это еще не все. А еще мы иногда за своих предков по мордасам получаем. Точно говорю. Вот ты не обращал внимание? В семье вроде все хорошие, и пригожие. Мать и отец трудяги - работяги, и сыновья умницы, все как один богатыри. А у другой сволочи жадной сын один и тот жирный, да неумеха. Пришла война, у этой все трое погибли, а этот, бл..., вернулся. Что это?
   - Судьба Никанор Сидорович
   - Ни хрена. Это реакция от предков. У этой, что вернулся - предок перед Богом выслужил благо, а у этих нет. Что-то страшное совершил...
   - Так это же несправедливо.
   - Нам ли людям про то говорить?!
   - Стой, полковник, что-то я не пойму. А при чем тут наше-то дело? Если так рассуждать, то ты, Сидорович у нас во всем пример. Воров и грабителей с убийцами ловишь и судишь. И семья... - Саня поперхнулся. - И в семье ты пример. За что тебе? Ты же герой?
   - В том то и дело Саня, что нет. Не герой. И есть мне за что получать. Так получать Саня, чтобы кровушкой своей умыться, да не захлебнуться бы...
  
  
  
   23: 55
   Варвара выскочила из кареты "Скорой помощи" и со всех ног побежала в реанимацию. У самых дверей ноги вновь у неё отказали. Она рухнула, не дойдя всего трех шагов.
   - Помогите!
   Подошел незнакомый мужчина в белом халате.
   - Позвольте помочь.
   Бережно взял руку женщины и, закинув её на плечо, обнял за талию и помог подняться.
   - Пойдемте я вас проведу.
   Варвара успела шепнуть:
   - Мне туда... - По лицу катились слезы.
   Они вошли в полутемное помещение. По центру стоял стол, на нем лежало накрытое белой простыней тело.
   - Мне выйти?
   Варвар снизу вверх глянула на мужчину. Подбородок её дрожал. Она вот-вот готова был разрыдаться. Они почему оба опустились на пол и сели рядом со столом.
   - Не нужно открывать... - сказал он.
   - Я хочу посмотре... - и она зарыдала. Захлебываясь, хватая ртом воздух, она кричала... Так громко, что казалось стены сейчас рухнут. Она кричала, а руки судорожно хватали незнакомца за плечи. И было страшно.
  
   00:00
   Варвара стояла у изувеченного тела
   - Лена, солнышко моё... Елена ты моя прекрасная... - гладила изуродованные руки. Старалась на лицо не смотреть. Оно было так изувечено, что узнать его могло только сердце. Сердце матери, которое всегда безошибочно скажет, где его частичка, которой она дала жизнь... Варвара еще не знала о том, что старшая её дочь лежит сейчас в соседнем зале...
   Ей было плохо. Она чувствовала, что сходит с ума, что беда-одна не приходит. И ей сейчас хотелось только одного, чтобы сейчас был рядом он... её муж Никанор.
   - Мужчина! - позвала она случайного помощника в эти страшные для неё минуты. - Мужчина, мне нужно пойти позвонить мужу. Он ведь ничего не знает. А ведь горе- то какое. Я даже и не знаю, как ему скажу...
   - Вы не волнуйтесь, я ему сейчас позвоню. Давайте я вас лучше на воздух выведу?.
   - Нет! Не надо. Я с ней побуду... А вы ступайте.
   Мужчина вышел из комнаты и пошел по коридору. Он шел уставшей походкой. Лицо его было серым и огромный кадык его сейчас ходил ходуном оттого, что он рыдал... Беззвучно, как плачут ангелы.
   Варвара почувствовала сильный приступ жажды. Опираясь на стенку, поднялась.
   - Доченька, моя милая. Я сейчас, моя милая, сейчас, моя хорошая. Пить хочу... Помнишь, как ты мне морсик делала из варенья. А мне бы сейчас просто воды. Я только попью и вернусь. Ты лежи, никого не бойся. Я сейчас милая. - А сама, опираясь на стену, двигалась к выходу из палаты.
   Она вышла в коридор и словно в бреду пошла, руками все время опираясь на стену. Вот дверь в соседнюю комнату. Она оперлась на неё. Внезапно дверь провалилась и женщина, вскрикнув, ввалилась в полутемное помещение.
   Оно было таким же пустим, посреди комнаты стоял стол. На нем лежало тело, накрытое белой простыней.
   - Прости меня, Господи... - прошептала Варвара. - Здесь тоже кто-то... Боже, что же происходит?
   Она поднялась и уже начала открывать дверь, но любопытство взяло верх. Она развернулась, и медленно пошла к столу. Она сделала семь шагов. Свои последние семь шагов по этой жизни.
   Отбросив с лица простынь, женщина секунду стояла пораженная увиденным, а потому упала замертво. Её сердце разорвалось.
   Мужчина, идущий по коридору, остановился:
   - На все воля твоя, Господи.
  
  
  
  
  
   00:00
   Кристина стояла обнаженная посреди комнаты. Светящийся цветок дивной красоты парил в воздухе напротив её лица. Она закрыла глаза. Волосы её, разлетевшись, застыли, словно в невесомости. Она развела руки, словно птица свои крылья, и не касаясь кончиками пальцев, парила по комнате. Из цветка в её открытый рот летела светящаяся пыльца.
   Вселенные стонали. Она получала страшные знания, что существовали во все времена. Абсолютную теорию зла.
   Вдруг цветок дрогнул. Кончики больших пальцев коснулись пола. По черному живому потолку прошлась волна.
   Девушка открыла глаза. Вертикальные желтые зрачки уставились в стену. Ярко - алые губы сомкнулись.
   - Они убили... Они снова убили... По законам человеческим- нужно отомстить...
   Кровь за кровь... Смерть за смерть.
  
   Кристина опустилась на пол. Вышла из комнаты и пошла в комнату старшей сестры Кати. Взяла подарок отца - мобильный телефон в силиконовом чехле - и вернулась к себе.
  
   - Помоги, цветочек, - сказала вдруг Кристина и открыла глаза. Голубые зрачки сияли. - Умоляю, помоги. Я хотела счастья в нашей семье... Но ему помешали. Так пусть же месть свершится и будет страшной. Кровью во кровь! - крикнула девушка и, схватив телефон, сощурила глаза. Опустила руки вниз живота и, раздвинув ноги, скрепя зубами, втолкнула телефон в себя. По внутренним сторонам бедер потекла кровь.
   - Теперь ты во мне. Веди меня...
  
  
   00:00
   - Сидорыч! Это Махно. Как слышишь меня? Прием! Мы тут "животное" взяли. Приезжай...
   - Саня, дави на газ. Давай, давай! - ревел вращая бешеными глазами, полковник. Рана на лбу открылась и кровь заливала глаза. Он был страшен.
   Он буквально влетел в участок.
   - Махно?! - кричал полковник страшным голосом. - Махно, твою мать, ты где?
   Невысокого роста, крепкий, лет сорока, с седыми коротко стриженными волосами и синими глазами, мужчина вышел навстречу.
   - Ну, чего разорался? Чай не в горах. Пошли...
   - Слушай, Махно, ты мне дай с ним потолковать .
   - Да без базара.
   - Это слышь... Только без свидетелей? А?
   Оба остановились.
   - Оружие мне...
   - Как скажешь.
  
   00:00
   В камере для допросов все по спартанский - только нужное. Стол. Два влитых в бетон железных табурета. Лампа. Тоже прикручена так, что не вырвать, не сломать.
   Он сидит на стуле. Глаза в пол. Желваки под щеками туда-сюда ходят. Пальцы сцепил впереди так крепко, что они побелели. Нервничает. От каждого шороха вздрагивает.
   Никанор сначала не хотел на него смотреть. Была мысль зайти в камеру, и как учили в разведке... Зашел сзади. Одна рука вокруг шеи, вторая на челюсть. Первая чуть придушила, шея обмякла, вторая - резкий рывок в сторону, все...
   Нет. Все-таки глянул. И зря.
   Сидит совсем молодой парнишка. Глаза карие. Усики на верхней губе только пробиваются. Руки с длинными пальцами. Как у музыканта.
   Наверное, мать им гордилась, когда в школу провожала. Дала в руки цветы, и он пошел. Обернулся и помахал маме рукой. Рукой, в которой он три часа назад держал "заточку". А вот он в старшем классе и стоит рядом с такой же, как Катя, девушкой. Неловкое движение головой и их губы встречаются.
   Почему? Тысячу раз "почему?". Почему он потом берет нож и идет убивать такую же? Кто недоглядел? Мать? Отец? Школа? В какой момент он стал убийцей?
   - А ты не смотри ! Ты зайди и убей...
   На спине и на верхней губе выступил холодный пот. Полковник резко развернулся.
   - Кто?
   Как он и ожидал, в проходе между камерами стояла маленькая девочка. В одной руке плюшевый мишка, в другой - сигарета.
   - Чего смотришь? Иди делай свое дело, командир!
   - Кто ты мне, чтобы указывать?
   - А кто ты, чтобы спрашивать?
   - Я Никанор Светлов, полковник.
   - Перед ребенком отчитываешься? Смешно. Так что, убьешь его, полковник?
   - Не могу. У меня нет на это права.
   - Да ну? А тогда в Афгане, в Пешаварском ущелье значит было?
   Никанор побледнел.
  
   - Никто про это не знает. Я один в живых остался. Никто про это не знает. Никто, никто, никто... Не-е-е-ет!
   - Знает...
  
   00:00
   Стало совсем темно. Луна обычно огромная сегодня, как по заказу, исчезла.
   - Трухин? - шепотом позвал капитан Светлов.
   - Да, товарищ капитан, - отозвался лежащий рядом боец.
   - Трухин, бери Скворца и Мишина. Уходите из ущелья. На север к базе, там сейчас "дельтовцы". Приказ ясен?
   - А как же вы, товарищ капитан?
   - Я догоню. Я бл.., эти горы как свои пять пальцев знаю. По козьей тропе вас к утру догоню.
   - Ладно товарищ капитан.
   - Не ладно... - зашептал Никанор - а-есть! Бл... прибудем в расположение, два наряда вне очереди тебе впендюрю.
   Только разведчики скрылись, капитан преступил к активным действиям. Он подкрался к самому лагерю. На камне сидел часовой. Чуть поодаль еще часовой. Оба видят друг друга. Костер не жгут. Третий часовой сидит, в воду камушки кидает.
   С интервалом кидает, чтобы, вроде, как вода капает. А с другой стороны - знак, что все нормально. Если случится с ним что, камушки кидать некому будет.
   Первого он легонько ткнул острием ножа чуть ниже уха. Тот отключился и как уснул. Второму перерезал горло. Тут мастерство нужно. Резать надо в нижней части горла, чтобы воздух из легких в гортань не зашел и на связки не попал-от них звук.
   И первого и второго оставил сидеть. Пока третий с камушками догадается. Времени мало.
   Эх, была не была.
   Третьего прямо с разбега в сердце и провернул. У ножа лезвие широкое. Хрустнуло там внутри у него.
   Зашел в первый шалаш. Лежит негр. Ладно, лежи дорогой, за тобой в последнюю очередь. Заглянул во вторую - Джамаль.
   Ну что ж, рядом лежит сабля. Раз! - Лезвие сверкнуло в воздухе и голова осталась на месте. Никанор даже испугался - промахнулся? Нет такая острая.
   Вышел из палатки. Шалаш. В нем трое. Аккуратно. Сначала крайний. Он на боку лежит. Прилег рядом - одна рука на рот, другая нож в сердце...
   Тихо, тихо, дорогой... Это вам подарок. Не так страшно умереть во сне...
   Теперь с другого края. Спи мой милый. Вот так.
   Тот, что в середине, проснулся. Приподнял голову и тут же был оглушен ударом по затылку. В рот ему вставил кляп. А на руки и ноги одел наручники. .
   Никанор вышел из шалаша. Подошел к палатке с негром. Убрал тихонько оттуда все оружие.
   Вышел на средину поляны и развел костер. Снял с себя одежду. Озираясь по сторонам, как раненый зверь, он бродил вокруг костра. Ждал. Потом взял саблю, навздел на неё голову Джамаля и зажарил. Остальные отрубленные головы он разложил у костра. Словно это зрители.
   - Майк?!- крикнул он громко. И эхо отозвалось в Афганских горах.
   Негр, протирая глаза, высунулся из палатки.
   - Майк. Слушай, я тут тебе жаркое приготовил. - Никанор обернулся и показал негру обжаренную голову Джамаля.
   Тот резко рванул обратно в палатку. Чего-то там судорожно искал. Но...
   - Выходи, сука! Выходи! - ревел русский офицер.
  
   Негр лежал на земле.
   - Слушай меня. Ты сегодня будешь страдать...Ты, животное, съешь себя. И оттого что ты будешь жрать себя, свое говно, тебе будет страшно! И никогда для тебя этот ад не кончится.
   Никанор отрезал негру пальцы правой ноги. Пока тот корчился от боли аккуратно разложил их на крышке жестяной банки из-под консервов.
   - Сейчас они пожарятся и ты будешь есть. Потом я отрежу тебе пальцы левой ноги и ты будешь их есть. И еще сюрприз. - Никанор притащил связанного "душмана"
   - Ты будешь смотреть, как он есть твое тело. Это зрелище посмешнее, чем то, что я увидел вчера.
   Капитан протянул поджаренные пальцы "душману", вытащил кляп.
   - Закричишь - убью. Жри! Не будешь жрать - убью... - И рубанул "душмана" по голове. - Ой, ухо отвалилось. Чье же это ухо? Ну что же, тоже поджарим.
   Спустя час истязаний, негр лежал без сознания. Никанор отрезал ему все пальцы и правую руку. Её сейчас обгладывал безухий "душман".
   Обезумевший капитан потерял счет времени. Он отрезал и отрезал у негра все новые и новые части тела. Жарил их на костре и, давал есть пленному афганцу.
   - Свиней вы не едите. Вы сами свиньи, жрите себя.
   Потом, когда негр лежал уже без рук и ног, он вспорол обоим животы и, вынув кишки, связал вместе. Расстегнул на ногах "душмана" оковы и крикнул:
   - Бегом к свободе, о которой твой гребаный народ мечтал. И столько наших парней на тот свет во имя этого отправил.
   Потом пил кровь из чашки, сидя рядом с умирающими.
   - Надо вашу кровь выпить и тогда станешь сильным. Да? Дух ваш воинский заберешь. Да? Твари. Твари.
   Потом он свалил тела в кучу, взял саблю и рубил, рубил, рубил, рубил, рубил, рубил... Когда очнулся, нашел лопату и весь этот кровавый фарш закопал.
   После этого ушел в сторону Кандагара...
  
  
   00:00
  
   - Ну так что, герой? Вот она, твоя червоточина. Это твоя желчь. Твоя боль, от которой ты уже никуда не уйдешь, не спрячешься.
   - Я все правильно сделал! - Никанор стоял, прижимаясь спиной к холодной стене камеры.
   - Нет. Игра проиграна. И ты сейчас войдешь в камеру и убьешь его. А знаешь почему?
   - Почему?
   - Потому что тебе нужно выплеснуть всю боль. Ты вспомни её. У себя на ладонях? Помнишь, ты выносил её из роддома? Помнишь, ты развернул простынь и она как сморщенный комочек, лежала и открывала рот, беззвучно плача. Какие у неё малюсенькие пальчики. Ты тогда не верил, что вот из этого вырастет девушка. А она росла. Помнишь, как она сказала "папа"? Ты взял её за руку и она сделала первый шаг, ты отпустил её и она пошла. Обернулась и ты поймал её счастливые глаза. Помнишь? Она стояла в белом платье у елки и читала стих... Тебе читала. А когда она пошла в школу помнишь? Когда тебе сказали, что твоя дочь красавица?! У тебя все сжалось внутри от гордости, и ты заплакал. Ты любил её так, что готов был за неё жизнь отдать. Мечтал, как ты увидишь её в свадебном платье. Она идет красивая, как фея из волшебной сказки...
   Он там, за стенкой воткнул ей в сердце ржавый железный штырь и перечеркнул твою и её мечту. Все перечеркнул. Кто ты со своими мечтами? И кто он!!? Ты мразь, а он - Бог...
   Никанор секунду стоял и вдруг, открыв дверь, вбежал в камеру. Парень на стуле вскочил и отпрыгнул к стене. Никанор неуловимым движением очутился у него за спиной. Одна рука обхватила шею, вторая легла на челюсть.
   Он кожей чувствовал, как на шее стучит пульс. Бежит кровь - течет жизнь. Секунда и он её отнимет...
   - Не-е-ет! - закричал вдруг он так, что оглушил убийцу. - Нет!!. Слышишь? Я не сделаю это. Не я ему его паршивую жизнь выдал. Слышишь? Не мне отбирать.
   - А тогда?
   - Разве ты... - полковник опустился перед девочкой на стул. Нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо. - Разве ты не делал ошибок? Я думаю одну, но ты точно сделал. И я знаю какую...
   Плюнул на пол и вышел. Пошел, шатаясь, не оглядываясь, по коридору. Вышел на воздух вздохнул полными легкими. Впервые легко вздохнул. Не было камня на душе, что висел с войны на сердце - дышать не давал.
   - Никанор Сидорович! - позвал из машины Саня. - Идите сюда! Скорей!
   - Что? Что случилось?
   - Посмотрите на часы!
   Никанор глянул на часы, они остановились на двенадцати, и секундная стрелка вопреки всем правилам побежала обратно.
   - Время вспять...
   - Ой, смотрите! Что это? - Саня указал на дверь в участок.
   В милицейский участок зашла младшая дочь Никанора - Кристина.
   Следователь было дернулся. Но полковник остановил его, дернув за рукав.
   - Это же ваша дочь! - возмутился юноша.
   - Тихо... Это не моя дочь. Это Адов цвет - самое прекрасное воплощение дьявола.
  
   - И мы что, так и будем сидеть?
   - Я думаю, что мы уже опоздали. Ну что ж, пойдем, убедимся в моем предположении.
   Достань пистолет на всякий случай.
  
  
   23:55
   Махно стоял изумленный перед открытой дверью в камеру для допросов.
   - Эт-т-то чт-т-то? - заикаясь спрашивал он.
   Все стены камеры были облиты кровью. Юноша сидел и улыбался на стуле.
   Видимых повреждений на нем не было.
   - Кровь за кровь, зуб за зуб. Я думаю, нужно смотреть внутри... - сказал полковник и легонько толкнул юношу в грудь. - Так и есть. Он внутри пустой...
   - Что она сделала?- спросил Саня.
   - Кто она? - переспросил, моргая глазами, Махно.
   - Никто... Разбирайся.
   - Никанор Сидорович, вас к рации.
   - Слушаю!
   - Полковник? Никанор Сидорович?
   - Так точно, товарищ генерал!
   - Сочувствую. Прими мои соболезнования. Но сейчас не время раскисать. Похороним и оплакивать станем потом. Со всеми почестями, а сейчас слушай. Час настал... Власть в наших руках. Бросай все. Сбор через час у областного Управления.
   - Есть! - Ответил полковник.
   - Что он сказал? - испуганно спросил следователь.
   - И дольше века длился день... Все! Всему пришел конец.
  
   23:45
   "Нива", шелестя шинами, мчалась по ночным улицам города.
   - Что делать?- скулил молодой человек.
   - Не ной, Саня. У тебя невеста есть?
   - Да!
   - Уже сложнее.
   - А при чем тут она?
   - Да пожить вы с ней не успели как следует.
   - Так значит наступил этот апокалипсис? Да?
   - Да, я думаю похуже. Нам надо на железнодорожный вокзал.
   - Это зачем?
   - А вы где труп обгоревший нашли?
   - Почему вы думаете, нам надо туда, а не к вам домой?
   - А вот почему.
   И только Никанор это сказал, раздался вызов по рации.
   - Гренада - я Знамя, как слышишь меня? Прием!
   - Я слышу, Знамя, говори?!
   - Гренада, были на Комсомольской. В квартире были. Дверь открыта...
   В квартире никого. Все вроде на месте, на ограбление непохоже. Квартиру закрыли, замок защелкнулся.
   - Спасибо, ребята, отбой.
   - Товарищ полковник. А это правда, что в стране военный переворот произошел?
   - Не знаю. Патрулируйте, разберемся.
   - Есть. Только вот по телевизору передали.
   "Нива" резко остановилась у пятиэтажки.
   - Давай в первую же квартиру.
   Саня постучал.
   - Кто там?
   - Соседи. У вас хлеба черного полбулки до завтра...
   - Андреич, ты что ли?
   - Ага, милый я!
   Дверь приоткрылась. В квартиру ворвались двое.
   - Где телевизор? - спросил старший.
   Хозяин квартиры испуганно смотрел на ворвавшихся и указывал пальцем в угол комнаты.
   - Включай новости!
   Мужчина прошел к телевизору и переключил канал.
   - Иди сюда и садись, - скомандовал тот, что помоложе.
   Трое, сидя на диване, смотрели на экран мерцающего телевизионного приемника. На фоне перевернутой и горящей "Волги" с государственными номерами стоял парень в военной форме цвета "хаки".
  
   "Сегодня в 23 часа пятнадцать минут в Кремлевском дворце съездов произошло событие, которое, пожалуй, станет страницей в истории государства Российского... Полчаса назад Правительство, а также Кабинет министров и сам господин Президент были захвачены и арестованы восставшей группой военных министров.
   Военный переворот произошел без единого выстрела. Сейчас руководители так называемого восстания собрались в Георгиевском зале для того, чтобы принять самое главное решение - как будет называться государство, кто им будет руководить и как об этом объявить мировому сообществу. Которому сейчас, как мы с вами дорогие телезрители, знаем, не до наших проблем. Европа охвачена волной беспорядков и мародерства, Америка в пламени гражданской войны. Так что будем ждать дальнейшего развития событий".
  
   Никанор многозначительно глянул на Саню и на часы...
   - Спасибо!- пожал руку хозяина квартиры, и оба вышли.
   Саня выскочил из подъезда последним, споткнувшись, упал в грязь.
   Перевернулся на спину и застонал:
   - Уй, сука, рука... - Посмотрел, обо что запнулся. И увидел - это рядом, в грязи лежит полковник.
   - Никанор Сидорович! Ты чего? А? Полковник, ты чего это здесь разлегся-то? Нужно домой ехать, слышишь? Никанор Сидорович? Батя.
   - Жить не хочу. Саня. Никого у меня теперь не осталось. Ты езжай!
   - То есть как никого?
   - А ты рацию послушай...
   - Всем экипажам. Всем экипажам и квадратам. Сообщите полковнику Светлову, что опознана его дочь Елена, которая погибла в результате взрыва гранаты в ночном Клубе "Квартал". Повторяю...
  
   Саня лежал, подставив лицо дождю, прямо так, на земле лицом в небо.
   Точно так же лежал уткнувшись в небо, его командир, седой командир.
   - Я жить не хочу.
   - Нет! Нет. Нет, ни хрена, ты придумал? А? Мать твою? Ты чего придумал-то? Мы ж двух кварталах. Почти приехали, а он жить не хочет. А ну, давай вставай, если ты мужик!
   - Не домой надо. На железную дорогу. Там игра началась. Оттуда проклятье пошло.
   - Это ты как это решил?
   - А ты на часы посмотри. Куда стрелки бегут?
   Саня глянул на свои командирские, что ко дню милиции ему сам Никанор и подарил. Стрелки бежали вопреки всему назад.
   - Время, Саша, вспять повернулось. Мы с тобой в петле его оказались. Откуда все началось, туда и вернулось все. Ты понимаешь?
   - Не совсем.
   - Она, вернее ОН в её теле, сейчас убивать будет всех и вся. Вернее всех тех, кто причастен к тому, чтобы я этот Адов цвет сорвал и сюда привез.
   - Ах ну-да, ну-да, начинаю понимать. Только вот одна задачка, над которой я голову сломал. Вы, как хотите, у вас еще жена есть и дочь, ради них вы должны жить. А не хотите жить - не надо, но здесь я вас не брошу, командир.
  
   И подхватив Никанора, он затолкал его в машину. Сел за руль и надавил на газ.
  
   23:00
  
   В больнице под капельницей в реанимационном отделении лежал юноша. Лица его не было видно, потому что вся голова его была в повязках. И только глаза и рот оставались открытыми.
  
   В книге больных этот поступивший значился как пострадавший от взрывного механизма. Получивший ранения различной степени тяжести. Поступивший в приемный покой больницы в бессознательном состоянии.
   В коридоре показалась девушка. Дежурная сестра встала и, потягиваясь спросила:
   - Вы, девушка, куда?
   Подошедшая оказалась черноволосой, необыкновенной красавицей с голубыми глазами.
   - Вы знаете, мой братик поступил сюда после взрыва в клубе. Мне бы его увидеть, хотя бы? У мамы приступ, сестры плачут. Ой, как я люблю своего братика... - И девушка внезапно заплакала так горько, так жалобно...
   Дежурная медсестра как-то странно моргнула глазами, присела на свое рабочее место и уткнулась в бумаги.
   - Вот так сиди... - сказала красавица и пошла по коридору. И если бы кто-нибудь сейчас наблюдал за ней, то увидел бы, что она не идет по полу. Она летит, не касаясь его своими босыми ступнями.
   Оказавшись рядом с пострадавшим, она тихонько вынула из его вены иглу капельницы. Глаза открылись.
   - Кро сдель? - прохрипел раненый беззубым ртом.
   Кристина легонько толкнула его в бок. Тело юноши, перевернувшись, упало на кафельный пол палаты. Он застонал от боли.
   - Больно? А моей сестре не было больно? А ей не больно было, когда ты, зблёвыш, гранату кинул ей под ноги? Боль только началась...- И Кристина вонзила свои пальцы с отполированными ногтями в глазные яблоки лежащего на полу раненого.
   Тот задергал руками и перевернул капельницу. Она с грохотом упала на пол, и флаконы с растворами разбились.
   - Сейчас ты сдохнешь, я тебя просто растерзаю. "И соблазнять будет тебя правая рука. Отсеки её и брось от себя!". - Девушка резанула скальпелем по руке парня так, что кровь тонкими фонтанчиками забила из распоротых вен. - Ой, смотрите как мы от страха и боли описались? Ну-ка поставим укол бесстрашия. - Набрала в шприц воняющую мочу.
   - Итак, укол в вену. Каково оно осознавать, что по твоим венам бежит вонючая желтая ссака? А, бродяга? Уважаемый пацан? Как ты с этим жить будешь?
   - А он уже жить не сможет. - громовой голос раздался откуда-то сбоку.
   - Кто пришел за ним? Я забираю его, ибо он грешен. На нем кровь. Души безгрешные... невинно убиенные. Кто здесь? - девушка присела и завертела головой.
   - Не знал, что ты до этого опустишься. Вот только тело ты выбрал в этот раз всем на зависть. Всегда твоему выбору поражался.
   - Зато в ней ОН меня не найдет... ОН даже не подумает, что я здесь.
   - Одно для меня загадка - как ты, мразь, в неё вошел? Неужто, правило нарушил?
   - Это какое?
   - Тебе нельзя входить в девственниц... Их души чисты и ОН их охраняет.
   - А я в прямом смысле вошел. Как ты тут недавно выдал: - "Двадцать первый век на дворе!!". Она меня в себе носит. Вот так! А сейчас иди. Дай ей насладиться местью, а мне - зрелищем.
   - Я...
   - Не вмешивайся, проклятый. Правила ты знаешь. Ты не имеешь право. Иди...
  
   Савелий, он же Габриель Длань господня, архангел, опустив крыла, ушел в сумрак.
  
  
   22:45
   Они подъехали к квартире.
   - Пойдете?
   Никанор испуганно глядел на свой дом. Еще неделю назад все было в этом мире не так.
   - Да, Саша.
   Они вошли в подъезд. Квартира на первом этаже, сразу справа, была открыта настежь. Оба заглянули в прихожую. Никого.
   - Есть кто-нибудь?
   - Пойдем, - прошептал полковник. Но следователь его остановил.
   Из большой комнаты, откуда шли синие всполохи и работал телевизор, раздался грозный мужской голос:
   - Внимание! Внимание! В стране введено чрезвычайное положение. Внимание! В стране введено чрезвычайное положение. Двадцать минут назад без всякого предупреждения, без объявления войны Северная Корея нанесла ядерный бомбовый удар по Ирану. Временное правительство России еще никак не отреагировало на этот шаг Северной Кореи. В стране введено чрезвыча...
  
   - Быстро! Мы еще можем остановить все это. Я чувствую. Я знаю...- глаза полковника вновь ожили.
   Они поднялись на второй этаж.
   - Ну что?
   - Саня, ломай замок.
   Никанор замешкался в проходе.
   Саня вбежал первый и почему-то сразу пошел к комнате Кристины.
   - Саня, стой! - крикнул Никанор.
   Но парень шел как зачарованный. Толкнул дверь и черная волосатая туча накрыла его...
   Черная жужжащая туча кинулась и на него. Он отпрянул и вбежал на кухню, прислонился к стене. Мухи внезапно остановились перед его лицом. Черная жужжащая масса, жаждущая его крови, вдруг была остановлена. Но чем?
   Мысли с космической скоростью метались по голове.
   Никанор аккуратно повернул голову в сторону и что-то больно кольнуло его затылок.
   - Маска! - прошептал он, обливаясь потом. Он просунул руку за голову и снял её со стены. Выставив её впереди себя, как щит, он шел по коридору и черная туча отступала. Вот лежит Саня.
   - Саня, сынок, ты живой?
   Саня застонал.
   - Ну живой, значит. Я сейчас. Надо тут кое с кем разобраться. Вернее "кое с чем!".
  
   Он вошел в комнату Кристины. Цветок расцвел небывалым цветом, красотой своей заполняя все вокруг. Глаз невозможно было оторвать от его волшебного сияния, и песни которая лилась ручьями вокруг этого чуда. Он переливался всеми цветами радуги, и на сердце было так хорошо...так прекрасно.
   - Ты же кусочек рая. - Сказал человек, становясь покорно на колени. - Ты же создан Господом... Из его Сада ты...
   Вселенные застонали и свет померк. И светиться он стал алым, кровавым светом.
   - Кому служишь ты? Тому, кто тебя проклял?
   Голос родился у него в голове.
   - Он возвысил меня до небес. Он отдал мне весь остаток любви, что была у него...
   - А как же игра?
   - Какая игра?
   - Та, в которую он играет с Отцом? Не для того ли, чтобы свою любовь вернуть?
   - Нет! Он любит только меня!
   - А не потому ли он тебя так далеко запрятал, чтобы ты не догадался? А не потому ли он скрывает тебя от глаз людских и... Ты разве не знаешь, что это именно он так решил, что ты можешь быть сорван.
   - Что? Он мне смерти пожелал? Нет, никогда.
   - Тогда вся идеология зла ничего не стоит, если в ней нет первоисточника - предательства!
  
   - А как же ты человек, узнал об этом и почему ты мне все это доносишь?
   - Потому что моя дочь пожелала тебя. А натолкнул её на это ни кто иной, как грязная служанка твоего возлюбленного. Вот глянь. - И Никанор достал Библию Ада.
   Цветок развернул свои лепестки еще шире.
   - Зачем?- Цветочек начал сворачивать свои лепестки постепенно увядая.
   - Зависть. Человек родился - от Бога и с ним на свет родились зависть, ревность и обман с предательством. - Это уже родил Он, твой темный Князь, тот, что, увидев тебя, не смирился, что ты Свет из райских садов, а он - черный мрак, проклятый архангел.
   - Что ты хочешь, человек?
   - Отпусти её. Отпусти...
   - Но ведь он в ней. И Габриель прав. Я всего лишь цветок. - И скукожившись, цветок засох. Его листочки, отвалившись, опали и развалились в прах.
   - Из праха во прах...
  
  
   06: 30
   Никанор тащил Саню на себе в машину. На улице никого. Начало светать. Только бы успеть.
   В голове снова раздался голос:
   - Ты не доедешь, жалкий червь.
   Рация ожила.
   - Никанор! Полковник! Ты где, мать твою? Это я, генерал! Ответь?
   Никанор сжал рот так, что зубы скрипнули.
   - Никанор Сидорович? Ответьте. Гвардии полковник? Если сейчас же не прибудешь в Управление, я тебя, сукин сын, под трибунал отдам! Понял? Все отбой, у тебя полчаса. Россия в опасности. Правительство объявило о намерении вступить в ядерный конфликт. Слышишь, какие дела творятся? А ты струсил? Забился, как мышь? Никанор? Все. Я жду, у тебя есть шанс.
   - У нас уже нет шанса. Хотя у меня еще есть, - прошептал полковник.
   Машина неслась по городу в сторону железнодорожного вокзала.
   - Ты не можешь. Ты не можешь помешать мне. Я выиграл. Я ждал тысячу лет. Со времен гибели его сына. Это моя лучшая игра. Это моя прекрасная партия. Остановись и покорись судьбе. К чему пытаться остановить неизбежное? Сдохнешь же? Все сдохнут, к чему все эти подвиги? Кому они нужны?
   - Нужны!
   - Кому?
   - Людям.
   - Сколько их и кто помнит?
   - Их помнят веками, а вот тебя стараются забыть - чем скорее, тем лучше.
  
   - А ты знаешь, что они все мертвы?. Вся твоя семья? Что ты на это скажешь? И ты думаешь, в этом есть моя вина?
   - Нет, тварь, их убили люди. Их убили люди, а ты Иуда стоял и смотрел.
   Руль рвануло в сторону, и "Нива" перевернулась.
   - Зачем так? Натерпится войти в мое царство? Зачем ты мне такой?
   - Я тебя и там сука, достану.
   - Варвара умирала тихо. Я видел, как лопнуло её сердце.
   - Заткнись!
   - Вернее даже не Варвара. Ты знаешь, как её по-настоящему звали?
   - Да, только заткнись! Ты, падла, завидуешь, что все они не в твоем царстве, а у Отца Небесного!.
   Он выполз из-под перевернутой машины. До железнодорожного пути еще далеко. Вдруг стало холодно.
   Никанор выбил ногой боковое стекло и выволок наружу молодого коллегу.
   - Санька... Что за день-то у нас такой сегодня? То ты меня из машины вытаскиваешь, то я тебя?
   Саня приоткрыл глаз и увидел счастливое лицо старика.
   - Я ведь тебя не один, Никанор Сидорович вытаскивал, мне "охотник" помогал, которого я до этого у онкологической клиники убил. Прикинь? - И Саня тоже заулыбался.
   - То есть, как "охотник"? Ты же его убил? Сам видел. Ай черт! Точно, время вспять! Ну-ка, сколько сейчас времени? Ух ты, не успеваем. Вперед! Держись за меня. Помнишь то место, где мы труп обгоревший нашли?
   - Помню.
   - Ну, тогда вперед!
  
  
  
   07:00
   Она, голая, стояла возле железнодорожного полотна. В одной руке зажигалка "Зиппо", в другой бутылка с бензином. В это время года по утрам уже морозец. Лужи затягивало льдом. На ветках деревьев белел иней.
   Замерзшие губы прошептали:
   - Будь ты проклята, сука... жизнь.
   - Остановись, сынок!
   Никанор вышел из тени и с мольбой посмотрел на девушку.
   - Нет, отец. Уже слишком поздно. Я выиграл. Ты знаешь правила игры.
   Мужчина упал на колени.
   - Остановись, я молю. Так не может продолжаться вечно. Когда-нибудь эта игра закончится.
   - Но не в этот раз, отец. Ты предал меня. Ты предал мою любовь. Ты наделил меня абсолютным знанием и растоптал меня, все мои чувства... Чувства, которые вдохновляли меня на строительство вселенных. Я для тебя рушил и создавал миры и звезды. Я гасил млечный путь, когда ты спал, я придумывал зарю, когда ты просыпался. И я возвел любовь в высшую степень абсолюта. Эта любовь - ты! Слышишь?
   - Да.
   - И ты все это отверг, создав на потеху себе человека...
   - Это была ошибка, сынок?
   - Не знаю. Мне ли судить. Ты Бог, а я всего лишь... архангел Люцифер. И вот мы снова играли. Но я снова показал тебе: смотри, любуйся, твое творение - люди! То, чем ты восхищаешься и гордишься. И им ты просил дать абсолютное знание? Что они могут? Только убивать, пожирая себе подобных! Я создал все, для того чтобы они были счастливы: сорвав цветок, я устроил им рай земной! Я дал им рождение, но им нужна смерть. Уничтожив войны, я дал им мир, но им нужна смерть. Укротив стихии, я дал им природный рай, но они выбрали смерть. И, наконец, отодвинув болезни, я дал им жизнь, но они выбрали смерть... то есть меня. Так кого же ты создал, отец?
   Обливаясь слезами, мужчина, раздирая пальцы и колени, полз к девушке. Неведомая сила отталкивала его назад.
   - Нет, не приближайся. Я не вернусь к тебе, пока Адам стоит между нами...
   - Я не могу убить свое дитя.
   - А они могут! Твоего сына они уже убили... То, что ты сделал со мной, - страшнее смерти...
   - Дай им шанс, я умоляю...
   - А ты мне дал хоть один? Хоть один из миллионов? Нет!
   - Будь я проклят! - Мужчина, заломив руки, поднял воспаленные глаза к небу.
   - Нет, отец... Я не дам тебе возможность наложить на себя проклятье. Это уже в моей власти. И я знаю, что ты повернешь все вспять, и "они" будут жить на Земле... Уж этих-то ты не предашь...
   - Я люблю тебя.
   - Знаю, милый мой отец, папа... Ведь ты моя вечная любовь!
  
   На голову, руки и посиневшее тело полился холодный, обжигающий бензин.
  
   - Ну нет, тварь, так не честно! - Из-за угла появился второй Никанор. Он с разбегу набросился на девушку и сбил её с ног.
   - Хватит! Слышите? Я не знаю, кто вы! Но я плевал на ваши игры. Мне терять нечего и поэтому, если драться, то насмерть!
   Никанор-первый, держась за сердце, отошел к стене разобранного здания и посмотрел на человека. Девушка, поднимаясь с земли, приобретала совсем другие формы.
   Махнув в воздухе черным кожистым крылом, Люцифер встал пред ним. Бледный и холодный, как бесконечность...
   - Ты устроил?- прорычал он, сверкнув вертикальными зрачками глаз, и повернулся к Отцу.
   Он тоже изменился. И стал - свет, потому что ОН - свет и любовь.
   - Нет, сын. Ты же знаешь, он не соблюдает правила. Он - отсутствие всех правил...
   - Слышишь, ты?! Я к тебе обращаюсь, тварь! И смотри на меня, когда с тобой боевые офицеры разговаривают.
   - Кто здесь?
   - Это я - отец погибших детей, муж умершей жены, командир, переживший солдат, человек, которому теперь все равно - живой он или мертвый. Но пока во мне живет дух, - я буду драться.
   Взмахнув черным крылом, он опрокинул его на землю и впился стальными когтями в плоть его.
   - Ну, смотри! Вот еще один пример твоей вселенской глупости, которой ты наделил этих червей. Эта мразь барахтается. Глупо и противно...
   - Отчего же, сын. Я горд им.
   - Да?
   - Он борется за жизнь. Это ли не прекрасно? Он похож на тебя...
   - Это чем же?
   - У него тоже отобрали все, и жизнь его стала Адом. Но он так же, как и ты, борется. Пытается что-то доказать... Значит, я все же дал вам главное, то, что делает вас совершенными.
   - Что?
   - Любовь к жизни.
   - Нет! Я раздавлю его. Я выиграл! Я доказал. Смотри! - Люцифер ухватил когтистой лапой человека за голову и приподнял в воздухе. - Смотри в эти глаза. В них только страх. Зачем такому жить? Это ты считаешь прекрасным? Это достойно носить твое имя?
  
   И бросил его наземь. Свет ушел.
   Никанор приподнялся на локтях. Закашлялся, перевернулся на спину.
   - Бл..., Боже! Как больно! Боже...
   - Давно ли ты уверовал в него?
   Никанор вздрогнул, услышав вопрос.
   - Всегда, падла, верил! - И, приподнявшись, встал и сжал кулаки.
   Они стояли напротив друг друга.
   - Он ушел. Он оставил тебя.
   - Нет, дорогой ,ты ошибаешься. Он наблюдает сейчас за ними.
   - И что он видит?
   - Он? Я скажу тебе. Во-первых, я знаю, кто ты... А еще я знаю, что ты бздишь! -улыбнулся Никанор и размазал по лицу кровь. - Слышишь? - Рот ощерила злая, нечеловеческая улыбка.
   Люцифер отступил назад.
   - Ты боишься меня! Ха! Мы же с тобой братья! У нас ведь папа один! - Никанор осмелел и выпрямился. Смотрел прямо в глаза сатаны. - Ну? Что ты сделаешь мне? А? Жизнь ты у меня не заберешь. Не тобою дадена, не тобою и отобрана будет! Ты ведь сам и убить-то не можешь. Не-е-ет! Ты не убиваешь. Ты заставляешь, внушаешь, ты червяком гнилым в сердце залазишь и изнутри душу жрешь. Ты червоточина! Точно! Ты не темный Князь. Какой ты, на хрен, князь? Ты жалкая червоточина, которая себя сама поедом жрет. Что, не так? А ты руку на меня подыми, брат! - Сплюнул кровавый комок. - Ну? Вселенский страх. Жалко мне тебя. А знаешь, я ведь догадался, в чем Великий секрет Бытия.
  
   - Нет! - Люцифер улыбнулся и выпрямился: - Откуда тебе, человек, знать, что включает в себя Великое знание? Твоими-то животными мозгами?
   - Представь себе, и не только секрет Бытия, но и то, что ты сам от себя скрываешь.
   - Ну, смертный, поделись?
   - А ты с Адамом поделился? Нет, ты его предал... Но я не такой, в отличие от тебя, - Я - человек! Слышишь? Человек, созданный отцом по подобию его. И этим, сука, горжусь! А сейчас слушай.
   Великая Истина заключается в том, что ты -
   Великий, завидуешь нам - жалким. Бессмертный властитель -смертным, как ты людей считаешь, микробам. Завидуешь черной завистью, оттого что любой из нас, в любом конце земли, в любом возрасте, при любых обстоятельствах может... - слышишь? - может вернуться обратно к Богу. А ты уже нет!
  
   Люцифер отвернулся от человека. Что в этот момент он чувствовал? Неизвестно. Ведь у дьявола нет души. И боль он не чувствует.
   Но по лицу Властителя Ада бежали обыкновенные человеческие слезы.
   Не оборачиваясь к человеку, он поднял когтистую лапу:
   - Остается род Адамов на Земле. Так есть и будет. А ты...
   - Что? - только успел произнести Никанор.
  
  
  
  
   00:00
  
   Архангел и Серафим подобрали тело человека. Оно лежало распростертое у четырех могил.
   - Я надеюсь ... это она? - Пересохшие губы дрогнули.
   - Кто - она?
   - Смерть?
   - Ну нет, дорогой! Смерть, она другая.
  
   - И ты Костя тоже?... - спросил Никанор, открывая глаза.
   - Ага... только не Костя...
  
   - Михаил! - позвал мужчина в серой хламиде.
   Костя обернулся.
   - Михаил? - прошептал Никанор.
  
   Костя, он же архангел Михаил, расправил два белых крыла.
   - Ты... ты... ангел?
   - Ну что ты! Даже и не мечтаю. Обыкновенный архангел. Сейчас... Что, Серафим?
   Мужчина в серой хламиде, что -то спросил у Михаила на неизвестном Никанору языке. Тот ответил и вновь обернулся к полковнику.
   -Помнишь Никанор Сидорович мою легенду, про Бога и сына его Люцифера?
   - А, это ту, где Люцифер обделил род людской?.
   - Да!
   - Помню.
   - И что ты скажешь теперь?
   - Выходит мы. То есть не вы Михаил, а мы люди вроде как - козлы отпущения...
   - Гениально! А другой вывод никак не напрашивается?
   - Никак.
   - Вы -люди сами виноваты, что так и не можете доказать ЕМУ, что вы достойны носить абсолютное знание.
   - Да? Так и не доказали до сих пор? А чем же, черт подери, мы должны доказать? А? Какой херней мы это должны сделать? А? Если ты такой умный, давай расскажи мне тупому микробу? Инфузории туфельке? Ну, гений? Давай! Вы все архангелы, ангелы, черти - все гении? Уж вы - то надеюсь, всё уже доказали? А? Заработали на хлеб насущный, вернее на подачку от НЕГО, чтобы он вас не трогал. Ишь ты умник. бл.
  
   - Прости...и не горячись. человек. Я скажу тебе правду .Она горькая, и тебе не понравиться. Истина в том что вы потомки Адама, до того примитивны что, как только в ваши руки попадают крупицы великого знания вы их умудряетесь использовать во грех! Чем и разочаровываете Отца небесного. Вам сколько меда не дай, вы его на деготь переведете...
   - Неправда!
   -Да ну? Назови хоть одно знание, которое бы люди не использовали во грех?.
  
   Долго длилось молчание. У архангела хватило терпения дождаться когда человек разведет руками и опустив голову и скажет:
   -Да пожалуй, и нет такого.
   Тишина и только ветер...
  
   - А как же Армагеддон?
   -Придумали люди, чтобы оправдать свое бессилие или глупость. Поверь мне ОНИ никогда не будут воевать .ОН по прежнему любит Темного как отец, а тот как упрямый сын. злится и .тоже любит
  
   - А про цветы? Про цветы расскажешь?.
   - Смотри, сам попросил.
   И было так. Создав землю, Господь почил. А в раю Адам и Ева, созданные по подобию Божию, придавались любовным играм.
   Только не дремал змей искуситель- Люцифер.
   И соблазнил он Еву откушать из сада запретного, яблоко познания добра и зла.
   Та дала его Адаму и познали оба, всю суть черного и белого.
   И узнал Господь о том, когда увидел, что Ева прикрывает, стыдясь, свою негу.
   И когда понял Он что свершено, изгнал Адама и Еву на землю.
   На землю где в наказание добывал Адам потом и кровью хлеб насущный, а Ева в муках рожала детей.
   И осталось после яблока того два семени. Семя Добра и семя Зла.
   И забрал их Господь себе.
   А когда послал Сына своего на землю, то дал ему эти семена, чтобы он высадил их на земле в разных концах света.
   Тридцать три года путешествовал сын Господа по Земле, выполняя волю отца.
   И вернулся Сын Господень в земли святые в Город Иерусалим.
   И когда люди предали его, и предав решили распять, то возвестил Господь, что возрастут семена Добра и Зла на земле когда семя Добра полют слезами сына господа, а семя Зла - его кровью.
   И было так.
   И с тех времен Белый Цвет охраняет Габриель Длань Господня, а Адов Цвет- Черный шакал - Ирод, царь мертвых младенцев.
   И начертано кровью Сына Господа, что когда люди будут грешить и забудут Его, то сорван будет цветок Добра, и на земле начнутся войны, и болезни и напасти и вихри и морозы и жара небывалая и потопы. И людей поубавиться.
   Если же люди будут вести себя праведно, да любовь к Господу проявлять, то по желанию девственницы с голубыми глазами, обращенными на восток, от чистого сердца возжелавшей - будет сорван Адов цвет.
   И прекратятся на земле войны и мор, и бури и болезни, и засухи и женщины рожать будут...
   И равновесие людское на земле наступит.
  
  
  
   -Твою мать. Вот тебе и сказка про Аленький цветочек.
  
  
  
  
  
   Так было записано ...
   - Я думал это сказка?!
   - Это для людей сказка.
   - Значит получается, что эти два цветка своеобразные регуляторы жизни на земле?
   - Ну да. Хотя скорее это кнут и пряник для человечества.
   - Да уж. А игра? Зачем они играют? Смысл этой игры?
  
   - Если честно даже мы не знаем. Но предполагаем, что её придумал ОН, для того чтобы помириться с Темным, вернуть себе сына.
   -А люди в этой игре пешки. бездушные твари. У которых никто и не спрашивает. Хотят они играть в эту игру или нет? Мы вроде как подопытные, экспериментальные крысы у Бога? Так?
   - Ну начнем, с того милый мой, что жизнь изначально - уже своего рода эксперимент. Причем на жизнь, никто еще не жаловался? Ведь так? Адам был создан таким образом: Бог сказал - "А ну- ка посмотрю что получиться?". И получилось, очень даже неплохо. Да все, что в этом мире есть, все эксперименты и игры Господа. А иначе не было бы, порядка вещей и природных закономерностей. И кстати родители ведь у детей не спрашивают когда играют в свои не всегда хорошие игры...
   -А что с миром будет? Ему конец?
   -Нет! Все будет хорошо.
   -А как?
   -Без объяснений.
  
   Подул холодный, пронизывающий до костей ветер. Никанор съёжился весь
   - Мне страшно..
   - Ну уж не страшнее, же чем погибнуть, правда?
   - А что, кто - то погиб?
   - Ты погиб. Под Пешаваром, в Афганистане в 1986 году.
   - Да. Капитан, ты погиб, при исполнении интернационального долга в республике Афганистан.
   - И.
   - Потом началась игра, и ЕМУ понадобился ты.
   - А сейчас, если игра окончена, получается, что ЕГО во мне нет??
   - Получается...
   - Как же мне жить теперь? Я потерял себя, потерял всех кого я любил, а теперь и Господь оставил меня?
   - Расценивай это, как вторую попытку найти ЕГО и вернуть в свое сердце.
   - Боже... Как жестоко.
   -Но зато честно.
   - Вам архангелам хорошо рассуждать.
   - О, если ты думаешь, что упасть с небес и сломать крылья менее болезненно, то ты ошибаешься! Ой, как ошибаешься. человек.
   Никанор вмиг постаревший, стоял на коленях на уступе скалы.
   - Как же мне жить со всем этим?
   - Придется...
  
   Человек поднял глаза к небу.
   -Михаил скажи, а есть способ вернуться к моим дочерям? К жене, к тем кого любил и люблю, так же, как ОН любит своего сына?
   Михаил опустил голову и задумался. После чего обернулся, и что то спросил у серафима.
   Тот кивнул в ответ.
  
   Михаил, медленно, четко проговаривая слова, сказал:
   -Мы предполагали, что ты так захочешь. Способ есть. Но решишься ли ты на него?
   Что ты готов отдать, для того чтобы встретиться с ними?
   -А что у меня есть?
   -А ты как думаешь?
   -Жизнь мне не принадлежит она в ЕГО воле. Тело? Нет, это так, одежда...Я знаю, что я могу отдать... Душу! Возьми мою душу - наполненную до краев Земной. Нет! Вселенской любовью...
  
   Михаил опустил глаза.
   -Да будет так.
  
   Серафим махнул крылом, и на выступе скалы, из земли, раздирая почву, к небу поднялся огромный, полуистлевший, деревянный крест.
  
   -Я предупреждал...
   -Я готов.
  
   Михаил держал обмякшее тело человека.
   -Господи как мне страшно.
  
   Раздирая человеческую плоть, ломая косточки и разрывая сухожилия, ржавый железный клин вошел в правую руку Никанора.
  
   Серафим обливаясь слезами и шепча молитвы на древне- иудейском вбивал старые, ржавые, железные клинья в руки и ноги человека.
  
   Оба опустились на колени перед распятым телом.
  
   -Всю боль Сына Господня забирая, прошу у тебя Господи - прости людей. Дай им разума и любви . Во искупление...... Я иду к вам милый мои.
  
   -Копье судьбы!- громко, перекрывая шум поднявшейся бури, крикнул Серафим.
   И Михаил вонзил в грудь человека, сверкнувшее в уходящих лучах огромного красного солнца, копьё...
  
   Последний выдох.
   Все.
  
  
  
   00:00
   Уже собрав вещи в дорогу, Никанор снял командирские часы и положил на столик рядом с кроватью.
   Спать не хотелось.
   -Твою мать! Ты глянь Варвара, какие тети к нам сегодня в гости нагрянули?! Ну заходите . - Никанор смотрел на дочерей которые пришли к ним в спальню, где они собирались с женой уже ложиться спать...
   Обычно, вечером, дочки по очереди заглядывали к ним и желали спокойной ночи и сладких снов. Сегодня случай был особый - отец уезжал, причем далеко...
   Никанор прищурил глаз и посмотрел на своих красавиц: какие они уже стали большие да ладные.
  
   Он даже присвистнул в уме - " Вот это да! Это же уже совсем взрослые женщины! Как быстро у них все выросло - то! Еще ж вчера купал их в ванной, курносиков. А теперь ты глянь! Ого го ! .Ну дела!.." Вслух же сказал:
   - Ну? Что стоим, глазами хлопаем? По делу - вперед, нет - сладких снов! Отцу вставать рано! Ауф видерзейн!
   Средняя дочь, Елена, посмотрела вопросительно на мать. Варвара кивнула и та начала:
   - Батя, мы это.... Ну во общем просьба .пожелания у нас к тебе...Мы хотим заказы сделать...
   - Во - первых: сколько раз просил меня "батя" не называть?! А во вторых: выкладывайте по очереди чего вам, привезти из - за моря, дочери мои? Только тряпки - чур не заказывать а то опять все по перепутаю. будете потом обижаться.... Тебе что старшая?
  
   Старшая Катерина, посмотрела на отца и уверенно произнесла:
   -Привези - ка мне батя. вернее папа, телефон мобильный, с полифонией, да с видеокамерой, чтобы связь держал, в чехольчике такой . Чтобы ни у кого такого не было!
   "Нихрена себе заявочки" - пробормотал в усы Никанор.
   -Ладно! А тебе средняя дочь моя, Елена прекрасная?? Тоже телефон?
   Лена покраснела, заулыбалась:
   -Мне папа привези попугайчиков волнистых. и еще плейер МП три, и еще караоке и Ди Ви Ди ... ну и кроссы мне ...
   -Стоп!- остановил болтушку отец - Желай, что ни будь, одно!
   Лена оглянулась на Катю. Посмотрела вопросительно на мать и сказала
   -Хорошо! Магнитофон, чтобы и кассеты, и диски играл! Гут?
   -Гут! Ладно и с тобой мы разобрались. Ну а ты ?- очень мягко, как мог заговорил Никанор обращаясь к младшей, Кристине.
  
   Дочь посмотрела на отца, своими цвета морской волны глазами, и отвернулась к окну. Никанору аж не по себе стало. Он сразу вспомнил, как они с Варварой ждали её, третьего ребенка.
   - Ну иди, хоть на колени посажу. Ну говори, что желаешь?
   - Папа. Привези мне джинсы рваные с кроссовками...
   - И все?!
   - И всё..
  
  
  
  
  
  
   00:00
   - А можно вопрос?
   - Валяй.
   - А где архангелы живут?
   Серафим и Михаил переглянулись:
   - Известно где - в Архангельске....
  
  
  
   Конец.
  
  
  
  
  
  
  
   Послесловие.
  
   Черный шакал, вытянув пасть, протяжно завыл. И казалось, джунгли содрогнулись и тревожно зашелестели в такт протяжному вою.
   Вся боль земли, уходила вместе с этим воем, куда -то вдаль по млечному пути.
   Туда, где только тьма.
   Туда, где правит отверженный. Раз и навсегда.
  
   Шакал опустил голову к земле.
  
   Недалеко, на бугре, живым огненным змеем, из под земли выполз, и развернул свои обжигающие лепестки цветок.
  
   Адов цвет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   168
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"