В детстве я думала, что наша семья из четырёх человек была всегда. Что Дед не мог не жениться на Бабе, а я не могла не родиться у Мамы . И что Мама всегда была взрослой, а Дед и Баба - пожилыми. Теоретически я, конечно, знала, что были они когда-то и молодыми. Смотрела фотографии, слушала их рассказы о прежней жизни, да и Деда удалось уговорить написать о наших "корнях". Однако только с возрастом я смогла воспринять моих Старших как ровесников. Захотелось узнать, как они росли, развивались, что их радовало, что тревожило. Запоздало я стала приставать ко всем родным с расспросами, сопоставлять события и представлять себе, как жили мои Старшие до меня. Теперь, узнавая новое об интересных событиях и личностях прошлого, я сверяю эти значительные даты с датами моих Старших: сколько лет тогда было моим близким, и как они могли относиться к этим общественным явлениям.
Дед вспоминал: "Сведения о моём рождении мною были почерпнуты из нашей фамильной книжки. Я хорошо помню эту книжку: была она в переплете, бумага серая толстая, и вначале записи производились гусиным пером. Я дословно помню запись почерком моего отца: "Года 1888 февраля 26 дня в пятницу в 4 часа дня родился сын, по святом крещении наречено имя ему Василий. День тезоименитства бывает 28 февраля". Примерно такими записями отмечали в этой книжке все события в нашей семье. Жаль, что она сгорела в Рябиновке во время небольшого пожара".
1. Родовое "гнездо" в деревне Рябиновка. 2. Юртовское озеро. 3. Вид с Соколовского камня.
Родился Дед в Башкирии, в селе Ярославка Дуванского района. Как оказались там родители Деда, долго ли жили - остаётся загадкой. Может, роды у Евгении Ивановны неожиданно случились при посещении родственников или друзей. А может, Дормидонт Никитич, если он был священнослужителем, получил назначение в церковь "во имя святого Николая Чудотворца". Она действовала в селе Ярославка с 1820 года.
С мальчиками Дормидонту Никитичу и Евгении Ивановне не везло: ждали их, ждали, а на свет появлялись только девчонки. Целых три: Анна, Серафима и Александра. Потом был Иван, но пожил он всего год. С появлением пятого ребёнка было связано много надежд. Потом я узнала, что имя его - Василий - происходит от греческого "базилеус" - царь.
О детстве Деда, за исключением его поездок в Емаш к тётке Анне , мне ничего не известно. Где оно проходило: в Ярославке или в Рябиновке, что в восьми километрах от Красноуфимска, - теперь не скажет никто. Видимо, в реках Сарге и в Уфе ловил он рыбу, по окрестным лесам ходил за грибами и за ягодами. Видимо, присматривался к плотникам и, повзрослев, ходил с ними артелью: об артелях упоминалось, плотницкие навыки тоже были налицо, специфические плотницкие жаргонизмы - тоже. Дед говаривал: "После скобеля - топором", когда нарушался принятый порядок вещей. Говорил, что бревно, с которого надо снять кору, если снимать её не сплошняком, а полосками, "ощедрится" - само сбросит оставшиеся полоски коры. Вообще, речь Деда была безукоризненно грамотной, даже витиеватой, когда он хотел произвести впечатление. Но иногда, дома, он расслаблялся. И тогда произносил слова так, как много лет спустя я услышу от старожилов деревни на Южном Урале: вместо "щ" - двойное "ш": "дошшечка" вместо "дощечка", "ташшить" вместо "тащить", "ишшо" вместо "ещё". "Вот ведь, штука-то какА". "Сумем" вместо "сумеем". "Сколь" вместо "сколько". Озоровал: "Не хвались идучи на рать..."
Красноуфимское Промышленное (до 1889 года - Реальное) училище.
В конце 1902 года, когда Дед заканчивал учёбу в Красноуфимском Промышленное училище, ему посчастливилось повидать своего дядю, Петра Ивановича Серебренникова.. Дед часто вспоминал о дяде Пете, повторял напутствие, которым тот его "благословил": "Будь честен и трудолюбив". Этому напутствию Василий Дормидонтович следовал всю свою жизнь.
После окончания Промышленного училища в 1903 году Василий поступил на службу в то же самое Промышленное училище в Красноуфимске. Работал он "на пишущей машинке" - учеником канцелярии.
Василий Разумков. 20 февраля 1904 года.
В августе 1905 году семнадцатилетним юношей Василий отправился из Красноуфимска в Пермь, имея в кармане десять рублей на самостоятельную жизнь.
2, 3. Пермь. 2. Вид на Кафедральный собор и реку Каму. 3. Костёл.
Дед вспоминал: "В молодости я имел хороший голос, и заветным моим желанием было стать оперным певцом. Для выполнения этого стремления нужны были руководители, каковых в Красноуфимске не было, и я отправился в город Пермь, где устроился на работу в земстве. Пел в хоре".
1. Артистка Калиновская. Сопрано. Пермь, 1905 - 1906 год. 2. Артист Р.Саянов.
18 октября 1905 года в Перми произошли события, которые назовут Первой русской революцией. На юного Василия они произвели неизгладимое впечатление. Полвека спустя, в 1955 году, в Агадыре, когда в стране пышно отмечали 50-летие революции 1905 года, Дед остро, "по-мужски", заточил карандаш, взял тонкую ученическую тетрадь и написал о том, чему был неравнодушным очевидцем. Пафосный стиль этого описания оправдан: только так и писали о подобном в середине двадцатого века все тогдашние газеты.
"С тех пор прошло 50 долгих лет, богатых яркими событиями, но памятный 1905 год с его волнующими картинами народного торжества первой революции встаёт в памяти со всеми подробностями и деталями, как будто это было вчера.
В то время я жил в городе Перми (ныне Молотов), работал в уездном земстве на пишущей машинке. Имея от роду всего 17 лет, я уже разбирался в политических вопросах, интересовался событиями в столицах. Та атмосфера, какая создалась в России во второй половине года, должна была вызвать политическую развязку. Эта развязка и вылилась в объявление царского манифеста 17 октября 1905 года. Неудачная война с Японией, вскрывшая язвы самодержавия. Кровавые события 9 января 1905 года. Восстание крестьян против гнёта помещиков, зажавших в своих руках кормилицу-землю. Крупнейшие стачки в промышленных центрах. Всё это вынудило самодержавие, дабы как-нибудь избегнуть грядущих революционных боев, задержать победоносное шествие революции, дать народу Манифест, обещая в нём свободу слова, печати, собраний, свободу совести.
Город Пермь. 1. Часовня Св. Стефана и Кафедральный собор. 2. Воскресенская церковь и благородное собрание.
Известие о подписании Манифеста в Перми было получено 18 октября. Оно вызвало истинную радость и обратилось во всенародное торжество. Помню, из Мотовилихинского завода, находящегося от Перми всего в трёх километрах, прибыла крупная демонстрация рабочих с красными флагами и революционными песнями.
На площади перед оперным театром был организован многотысячный митинг. Вместо трибуны был использован наружный балкон театра.
Как приятно было видеть всеобщую радость всей массы людей без различия пола и возраста; радость была написана на лицах, в ярком блеске глаз, в бурных криках, приветствующих отдельных ораторов.
Один из ораторов предложил всем отправиться к губернатору и потребовать освободить из тюрем политических заключённых. Предложение было принято, и весь митинг всей массой двинулся к особняку губернатора на Сибирской улице. Путь был недалёк, примерно четыре квартала. Вся довольно широкая Сибирская улица с прилегающими переулками была сплошь забита народом.
Вызов губернатора к народу успеха не имел, и народ вынужден был избрать комиссию из 10 человек для ведения переговоров. В неё был избран мой знакомый Попов В.Н., который впоследствии посвятил нас во все подробности переговоров.
Прижатый к стене губернатор заявил, что он по телефону даст распоряжение начальнику тюрьмы об освобождении политических заключенных, и вся масса народа двинулась к тюрьме. Это был не близкий путь, но он был скоро преодолён, и толпа подошла к тюрьме.
Та же комиссия из 10 человек была пропущена в массивные ворота. Начальник тюрьмы выпустить заключенных отказался, требуя письменное разрешение прокурора и губернатора. Ни просьбы, ни угрозы не поколебали его решимости. Народ, тут же постановив действовать решительно, отправился опять к губернатору, вытащил его из дома и силой повел его в тюрьму.
День 18 октября был холодным, со свежим ветерком и мелким дождиком. Я, как сейчас, вижу "хозяина губернии": он был в легком вицмундире с генеральскими погонами, на голове фуражка, на ногах лакированные штиблеты без галош, над его головой на двух длинных палках два маленьких гимназиста несли большое красное полотнище с надписью: "Долой самодержавие, да здравствует революция".
Губернатор всё время пугливо озирался и имел вид затравленного волка.
Во все время этого памятного шествия раздавались революционные песни: "Марсельеза", "Варшавянка", "Мы кузнецы". Я с кучкой молодёжи особенно старался и так перекричал голос, что несколько дней после этого говорил шёпотом.
Город Пермь. 1. Обвинская улица. Государственный Банк. 2. Мариинская женская гимназия.
Но вот и тюрьма. Высокие тяжёлые ворота поглотили губернатора и комиссию. Через четверть часа они широко распахнулись, и на руках в толпу были вынесены первые 17 человек заключенных из одиночных камер. Лица их были бледны от долгого заточения, но у многих из них на глазах блестели слезы радости.
Народ ликовал, многие целовались с освобожденными. Тут же был организован летучий митинг, и все вновь двинулись в пересыльную тюрьму, захватив с собой и губернатора, дабы не было никаких обманов и проволочек. Там также было освобождено большое число пересылаемых в ссылку и на каторгу политических заключенных.
Город Пермь. 1. Покровская улица. Церковь Рождества Богородицы. 2. Набережная реки Камы.
Но недолго радовался освобожденный народ: царские "свободы" оказались только посулами, и манифест, в конечном результате оказался лишь способом выявить активных борцов за народ, вновь собрать их в тюрьмы и ссылки".
Да ещё и Батюшка предал их анафеме.
Воспитан Василий был верующим, православным христианином, но когда услышал об анафеме, был потрясен. Он считал этих людей борцами "за народное дело", да и в самом этом церковном действе он усмотрел несоответствие заповедям Христа о всеобщей любви и сострадании.
Тут Дедова вера в Бога и кончилась. Это, вероятно, очень огорчало его богобоязненную мать, Евгению Ивановну.
В Интернете, в публикации Наталии Брагиной по благословению
настоятеля храма во имя Святой Троицы г. Красноуфимска иерея Андрея Рыжакова (Екатеринбургская епархия г. Красноуфимска Приход во имя Святой Троицы) за 2010 год - "Сораспятые с Христом" (Жизнеописание святых новомучеников пресвитеров Красноуфимских Алексия, Льва и Александра) я нашла описание тех самых октябрьских событий в городе Перми, о которых вспоминал мой Дед.
"19 и 20 октября 1905г. г. Пермь лихорадило по-прежнему. Толпы учащихся с красными флагами и пением 'Марсельезы', с выкриками прекратить занятия, устроили на паперти Кафедрального собора митинг. Однако большая часть населения начала охладевать к подобным демонстрациям. 21 октября патриотически-настроенные горожане вышли на улицу с портретами Государя Императора, государственными знаменами и пением гимна "Боже, Царя храни! ".
В субботу, 22 октября (празднование Казанской иконе Божией Матери), после обедни епископ Никанор в сослужении всего духовенства города служил молебен на соборной площади при многотысячно собравшихся горожанах. Но учащаяся молодежь и рабочие организовали политическое шествие и спровоцировали столкновение с богомольцами, идущими на молебен, при этом многие изрядно пострадали. Вследствие чего, были закрыты все духовно-церковные заведения, в средних-прекращены занятия.
В воскресение, 8 ноября (собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных), после многих дней и часов, проведенных в молитве о скорбных днях постигших г. Пермь, о. Алексий во второй половине дня шел на пастырское собрание городского духовенства в зале братства св. Стефана. На улицах вспыхивали стихийные митинги различных партий, пресыщавшихся произволом, мнимой, надуманной свободы. Душа и сердце священника переполнялись скорбью и болью".
Дед собирался учиться пению у известной в то время в Перми артистки Василенко-Левитан. Но не получилось, потому что весной 1906 года он сильно простудился и заболел. Острый бронхит стал хроническим. Нашлась у него и туберкулёзная "палочка". Чтобы чахотка не получила дальнейшего развития, врачи запретили Деду заниматься канцелярской работой.
Пришлось бросить Пермь и в сентябре 1906 года вернуться в Красноуфимск. И хотя в Перми Дед прожил совсем немного, он часто говаривал: "Я пермяк, солёны уши".
1. Перед поступлением в Александровскую больницу, 8 августа 1906 года (Василию здесь 18 лет). 2. Василий Разумков, 1907 год.
Дормидонт Никитич, чтобы спасти сына, по совету врачей купил для него избу недалеко от Красноуфимска, близ деревни Рябиновка, и организовал Василию обучение смолокуренному делу. Так, в марте 1907 года мой Дед стал мастером и единственным работником на собственном заводе.
Результат этого мудрого лечения-работы не замедлил сказаться: года через три все болезненные явления прошли, а на лёгких появился рубец, который 60 лет спустя введёт в заблуждение карагандинских врачей.
На заимке житьё было хорошее, работы много, скучать не приходилось. Да и друзья Василия часто навещали. Они много говорили, спорили, строили планы на будущее, пели. Василий живал и дома, в Красноуфимске. Приятели бывали у него, дарили свои фотографии, писали письма. Некоторые из писем сохранились исключительно благодаря тому, что написаны были на художественных открытках: к ним в нашей семье относились бережно.
1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века. 1. "Эх, распошёл!" 2. Л.О.Пастернак. "Вести с родины". 3. М.П.Клодт. "Больной музыкант".
1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века.1. Зиновьев. "Бездорожье в Малороссии".
1. Открытки, посланные почтой в первом десятилетии 20 века. 2. "Сочи. "Гладиатор" в парке ..." 5. "Ожидание".
Одно из писем, адресованных Деду, привожу здесь: лексика, как ничто другое, передаёт дух времени. Текст письма выделен жирным шрифтом, чтобы его легко можно было пропустить, если вы принципиально не читаете чужих писем.
"Дражайший преблагоприятель Доремифасолевич!
Се аз воспомянув дни древни и <неразборчиво> писати ти. Узнал случаем, что ты по-прежнему в Красноуфимске. На днях был Васильямыч с каким-то компаньоном насчет литера, ничего, конечно, не нашли в смысле медовой речки с кисельными берегами, и через 2 дня покатили обратно, кажется, на Алтай. Совсем, как в Сызрани: прибежали, побыли 2 дня, решили, что не клюет, не стали рыбачить. Е.Л (Лешка)".
1. "Помни Лёню. 30 ноября 1908 года". 2,3 - письмо-открытка.
1. Василий Калинин 24 ноября 1911 года. 2. А.А. Вимяшин, 14 июня 1907 года 3. Патль 4. Неизвестный.
1.Александр Пелянин, 24 октября 1909 года.2. М. Шишкин, 1 апреля 1909 года, Красноуфимск. 3. И.Кожинов, 3 января 1908 года. 4. И. Моршеров, 22 октября 1909 года.
Юшманов, один и с супругой (15 декабря 1909 года), г. Тюмень.
1. Иван Иванович Горбунов 1909 год. 2. Романовский, Владивосток. 3. Джигак-Гирей Гильманович Амиров - Васе 25 марта 1912 года. 4. Неизвестный.
Врачи больше не чинили препятствий к канцелярской работе - здоровье пришло в норму. И в декабре 1909 года Василий уехал в Чердынь Пермской губернии. Там он устроился сотрудником бухгалтерии Чердынской Уездной Земской управы и проработал четыре месяца.
Желание научиться петь не оставляло Василия. И в апреле 1910 года, чтобы заработать деньги на учение, он уехал на строительство Амурской железной дороги.
2. В.Д.Разумков, Январь 1912 года.
Дед много рассказывал об этом периоде своей жизни. Но всё, что было им сказано после слов "Когда я работал на Амурской дороге...", начисто выветрилось из моей памяти, а потому вся информация - только из писем-открыток.
Начало было нерадостным. 20 мая 1910 года он пишет открытку товарищу, Николаю Семеновичу Воробьёву, с которым они вместе работали в Чердыни, Василий уехал "на разведку", а Николай работал техником в земстве и тоже собирался приехать на Амурскую дорогу: "Никола! Доехал до места больной. Дорогой напорошил левый глаз и теперь лежу в больнице. Работы - жуть. Я назначен кладовщиком и конторщиком, реал 60. А мой техник (окончил Казанское промышленное Училище) получает 125. Если хочешь, пиши прошение - ст. Могоча Амурской ж.д. Контора А.Л.Животовского. Мой адрес у Ив.Ив.Попова. Пиши. Твой друг Разумков". Настроение у Деда тогда было паршивым. Поразмыслив, он передумал отправлять это письмо. Оно тоже сохранилось благодаря картинке на обороте.
Упомянутый Абрам Львович Животовский - фигура известная. Дядя Льва Троцкого, по некоторым данным - масон, купец второй гильдии, он в 1910 году принял деятельное участие в строительстве Амурской дороги.
Друг Василия, весельчак Лёшка, прислал открытку-письмо на память о славном рябиновском времени. Тогдашний адрес Деда был таким: станция Могоча Амурской железной дороги, пункт Н.Олангро.
"В.Разумкову Доремифасоличу. Шлю тебе, мой славный друг с этой "милой пародией" на нашу достопочтенную Курью(участок прежнего русла реки - Википедия) мое яркое воспоминание. Вася, мне было тяжело как-то, и я подумал, что если бы был со мной, мне не было бы так тяжело.... Твой Лешка. 21 июня 1910 года".
На открытке, на эффектном цветном пейзаже, дорисованы "необходимые" дополнения с подписями: "Васюхино палаццо" и сам Васюха, будущий мой Дед, стоящий на горе и "поющий" веером нарисованными нотами. Эти дополнения - та самая "милая пародия", о которой говорится в письме.
Ещё одним дальневосточным адресом Деда была станция Часовинская. Туда из Красноуфимска письма шли по полмесяца.
Чаще всех писал Василий Калинин, друг Деда и компаньон:
"Эх, Васюха, скверно, что тебя здесь нет, не могу, я потерял друга в жизни, нет тебя и не с кем поделить свои чувства. Пиши чаще.
PS. Пиши, не забывай, а мне не забыть тебя, ты мне дорог. Кланяется тебе Саня Пылаева. Васюха Калинин".
Это он написал 20 августа 1910 года, а пришло письмо только 4 сентября.
Поздравления к Рождеству 1911 года из Чердыни и Нерчинска (село Олипское) нашли Деда уже в Красноуфимске, потому что в ноябре 1911 года он прекратил работать на станции Часовинская.
"Вася, поздравляю тебя с праздником и Новым годом, а также и с приездом. Как живём и можем? Что поделываешь? Я было думал, заедешь к нам в Чердынь. Твой чердынский товарищ П.Ковков".
Какая-то дама, по фамилии Ры-ова, поехала вслед за Василием на Дальний восток. Адрес у неё теперь в точности тот же, что был у Деда:
"В Красноуфимск Василию Дормидонтовичу Разумкову
Из Могочи, конторы Животовского 19.01.1912 г.
Шлю привет и поздравление с Новым годом старому знакомцу Василию Дормидонтовичу! Желаю счастья, желаю радости - это украшает жизнь. Вы уже бросили Сибирь? А я забралась туда. А.Ры-ова".
Шлю привет из Омска, живу 7-й день. Что ничего не пишешь? Новостей в граде никаких нет, да признаться, никуда не хожу или нет дома. Пиши. Твой Васюха Калинин".
Василий Разумков во Владивостоке
Во Владивостоке Василию удалось наконец поучиться пению. Работая конторщиком (счетоводом) в магазине он три года учился в классах Музыкального общества. Дед вспоминал о методе работы одного из его педагогов. На урок учитель приносил полный кулёк слив. И говорил: "Споёшь как надо - получишь сливу". С такими стимулами результаты не замедлили сказаться. Деду посчастливилось успешно петь в театре Её Императорского Величества во Владивостоке. Окрылённый, Василий стал подумывать о консерватории или о стажировке в Милане. Да и оперный репертуар надо осваивать. Но 28 июля 1914 года началась Первая мировая война. Границы закрыли. О поездке в Милан теперь нечего было и думать. А на какое время закрыли границы, сколько будет продолжаться эта война? Никто не знал. И он решил вернуться в Красноуфимск, а когда кончится война, приехать во Владивосток и морем добраться до Италии.
С августа 1915 года Василий работал бухгалтером на кожевенном заводе Ксенофонта Калинина в Красноуфимске, на заимке. Кто-то из сверстников уже призван на фронт. Вот-вот должны принести повестку о мобилизации и ему.
Второй год шла война. Но пока всё было относительно спокойно. В свободные дни осени Василий зачастил в дом к знакомой женщине, которой он не добился: она предпочла ему другого человека. Но в этом доме собирались интересные молодые люди. А с недавних пор у неё на квартире поселилась молоденькая девушка, только что из Казани, Зоя Малькова. Там она окончила гимназию и школу танцев, была подвижной, весёлой, интересной. Служила Зоя в конторе "Отчуждения" - была самостоятельной. Устраивались вечера: умение интересно проводить свободное время воспитывалось с детства. На вечерах пели, танцевали, играли в фанты, шарады, представляли живые картины. Зоя пользовалась на этих вечерах неизменным успехом. Василий начал ухаживать за ней и, кажется, был ей небезразличен. Он был даже рад, что не сложилось у него тогда в этом доме с Зоиной квартирной хозяйкой.
2.Зоя Малькова. Серебряная брошь в виде птичьего пёрышка долго хранилась в семье.
Он много работал, ездил по заводским делам.
Его приятель, Николай Аннинский из Сочи, который работал в управлении постройки Черноморской железной дороги, послал Василию поздравительную открытку "С Рождеством" 1915 года:
"Отрок, дружище! Шлю к празднику поздравление и пожеланиявсего лучшего. Надеюсь, что тебя еще не взяли на войну. Когда потянут "за зебры" - то черкни. Как твои поклонницы?"
1. Саня Пылаева. 2. Сестра Василия - Мария 24 февраля 1916 года. 3. Зоя Малькова, 13 декабря 1915 года.
В числе поклонниц, среди других, Василий из известных мне числил Саню Пылаеву, А.Ры-ову и, кажется, Зою Малькову. У них уже появляются общие фотографии с друзьями.
Но выбора Василий ещё не сделал, хотя общение с Зоей льстило его самолюбию. На своей фотографии он пишет ей: "На память Зое, солнышку моему яркому. Вспомни порою, если того стою".
1. В центре - Зоя, справа от неё - Василий; справа - квартирная хозяйка Зои, Ксения Васильевна Ананьева. Рядом с ней - кавалер ордена святого Станислава, прапорщик Владимир Владимирович Голубцов (рожд. 03.08.1888), потомственный дворянин и последний помещик-владелец имения "Александровское". 2. Ксения Васильевна Ананьева, крёстная мать Али Разумковой, квартирная хозяйка Зои. 3. "Зое от квартирной хозяйки, с дочерью".
В 2010 году, когда писались эти строки, я тщетно пыталась вспомнить имя этой замечательной женщины - квартирной хозяйки Зои Мальковой. Когда Баба показывала мне альбом с фотографиями, первое, что она о ней говорила, было: "Моя квартирная хозяйка". Говорилось это всегда с теплотой, уважением и скорбью: "она умерла очень рано". Имя её мне, конечно же, называли. Но даже на фотографии, которую она подарила Бабе, так и подписано: "Зое от квартирной хозяйки". Не знала я и человека, сидящего рядом с ней на этой большой фотографии.
Но в январе 2017 года я получила драгоценное письмо от Игоря Владимировича Васёва с комментариями к этой фотографии. Привожу фрагмент письма, который многое поясняет.
"Меня заинтересовала фотография от декабря 1915 года, на которой Зоя Малькова запечатлена вместе со своей квартирной хозяйкой. Исходя из того, что офицеров в городе Красноуфимске в то время было не более 20 человек, считаю, что рядом с квартирной хозяйкой сидит кавалер ордена святого Станислава, прапорщик Голубцов Владимир Владимирович (рожд. 03.08.1888), потомственный дворянин и последний помещик-владелец имения "Александровское" в окрестностях Красноуфимска. В годы гражданской войны он станет (в августе-сентябре 1918 года) одним из руководителей крестьянского антибольшевистского восстания в Ачитской волости Красноуфимского уезда и войдет вместе с Белыми 17.09.1918 г. в город Красноуфимск. В 1919 году он станет поручиком в отделе добровольческих формирований при Ставке Верховного Главнокомандующего - Колчака. После поражения в гражданской войне он вместе с семьей окажется в Харбине, где станет основателем музея провинции Хэнь лунь Цзян и преподавателем в Харбинском Ориентальном университете. Погибнет он 10.10.1931 года в городе Цзинь-чжоу, от смертельного ранения, полученного им накануне при бомбежке китайской территории японской авиацией. Только после окончания боевых действий и образования государства Маньчжоу-Го его тело будет перезахоронено в городе Харбине. Его жена, Голубцова (в девичестве Данилова) Ольга Васильевна, погибнет в 1945 году после прихода представителей НКВД. В настоящее время в России проживает их внучка, которая возможно сможет опознать на фотографии своего деда.
У Ольги Васильевны Голубцовой (Даниловой) было две сестры: младшая - Данилова Вера Васильевна (рожд. 02.03.1891 г.) - закончила в 1912 году Арзамасскую женскую гимназию, до 1914 года работала в ней же, а затем проживала вместе со своей сестрой в имении Голубцовых - "Александровском". Еще была старшая сестра - Данилова Ксения Васильевна (в замужестве Ананьева). Так вот, я предполагаю, что на фото изображена именно она, то есть, по-видимому, квартирной хозяйкой у Зои Мальковой была Ананьева Ксения Васильевна. Во всяком случае очень похожа. В пользу этого моего предположения говорят и еще некоторые детали. На другом фото квартирная хозяйка изображена вместе с дочерью примерно 8-9 лет. В Красноуфимске, на Инокентьевском кладбище, есть захоронение Ананьевой Лидии Васильевны, родившейся 23.03.1908 и умершей 28.11.1970 года. Таким образом, по возрасту тоже совпадает. Похожа Лидия Васильевна на дочь квартирной хозяйки и по фото. Кроме того, необходимо учесть, что до революции люди относились к своей репутации строже, чем сейчас, поэтому Дворянин Голубцов В.В., бывший в Красноуфимске личностью публичной, уже имевший к тому времени законную жену и сына, никогда не стал бы фотографироваться со случайной знакомой. Если же предположить, что сфотографировался он с родственницей своей жены, то тогда все встает на свои места".
От себя могу добавить, что во время учёбы в казанской гимназии Зоя Малькова жила в доме Ананьева, видимо, у родственников мужа Ксении Васильевны. Так что предположение Игоря Владимировича верно!
А ещё я узнала, что в Красноуфимске, в Краеведческом музее, ежегодно проходят "Музейные голубцовские краеведческие чтения" (в июне 2015 года были пятые) - Владимира Владимировича Голубцова земляки помнят и любят.