При направлении из Алма-Аты на учёбу в Воронежский Технологический институт было оговорено, что после его окончания надо будет вернуться на работу в Казахстан.
Министерством мясомолочной помышленности КазССР я была направлена в Караганду, в отдел главного механика областного молочного комбината.
Облмолкомбинат включает сеть заводов, принимающих и перерабатывающих молоко по всей Карагандинской области. Самый крупный - гормолзавод в Караганде. Остальные здесь называются "низовками".
Утром 3 февраля 1969 года, добравшись до кондитерской фабрики и протопав две остановки по улице Космонавтов, явилась на место своей будущей работы, в двухэтажное здание с табличкой "Облмолкомбинат". В нём же - управление гормолзавода со своими аналогичными отделами. В просторечьи всё это - контора. К зданию примыкал завод со своим забором и проходной.
Неподалёку - типовой двухэтажный деревянный дом - инженерный корпус с бактериологической лабораторией, отделом капитальных ремонтов, конструкторским отделом. В одной из трёхкомнатных квартир - общежитие. В него-то меня и поселили. Тогда у меня была фамилия мужа - Атаманчук.
1,2,3,4 - Мы жили вместе в общежитии. 1. Люба Котова. 2. Валя Руль. 4. С Людой Суриковой. 5. На личное дело в Облмолкомбинат.
Директором комбината был в то время Кузьма Фёдорович Волкодаев, главным инженером - Дина Андреевна Карпенко, главным бухгалтером - Андрей Андреевич Либерт.
Отдел, куда меня привели, возглавлял Алексей Фёдорович Кукалев - главный механик. Там были ещё два специалиста - Юрий Иванович Юцевич, главный холодильщик, и Владимир Владимирович Кац, главный энергетик. Их работа была связана с командировками. В комнату часто заходили поболтать и откровенно посплетничать их приятели - гормолзаводские и приезжие - с низовок.
Помню, как обсуждали одну скандальную новость. На одной из низовок жена директора работала главным инженером. Однажды какая-то комиссия вечером приехала из Караганды с какой-то проверкой. Пришли к ним домой, а там их не оказалось. Родители сказали, что они на заводе. Комиссия пришла на завод. Ничего не подозревавшие "хозяева" принимали там, прямо в цеху, молочную ванну!
Забегая вперёд, скажу, что праздники отмечали широко, группировались по нескольку отделов. В нашей комнате ставили длинный стол, на профсоюзные деньги закупали продукты; варёную картошку щедро поливали густыми сливками. Наташа, красавица-жена Алексея Фёдоровича, работала начальником цеха мороженого, и вафельные стаканчики в контейнере ждали своего часа.
День пищевика отмечали обязательно в Каркаралинске, в 200 км от Караганды. Профком закупал автобус, брали напрокат палатки и спальники. К ночи приезжали на место. Так все карагандинцы отмечали в то время свои профессиональные праздники, если бывали они в тёплое время года.
1. Галя Прямкова, 2. Я, 1969 год. 3,4. В Каркаралинске. 3. "Силачи": Миша Роговенко (теплотехник ГМЗ), Галя Прямкова, Владимир Владимирович Кац (гл.энергетик ОМК) и я. 4. Те же, отдыхают.
1.Наташа и Алексей Фёдорович (разливает) Кукалевы. 2. Владимир Ярополкович Волкович, Игорь Борисович Зима (из Алма-Аты), Юрий Иванович Юцевич.
Оформили меня инженером по комплектации оборудования: как раз в это время начиналось строительство второй очереди карагандинского завода. Основная задача - в нужные сроки обеспечивать бригады монтажников оборудованием и материалами в соответствии с проектом.
Трижды - в 1969, 1970 и 1971 меня посылали в командировки в Алма-Ату, в то самое Министерство - для участия в заявочных кампаниях. Проходили они всегда весной.
В командировках надо было отстаивать необходимость и сроки получения оборудования по "Заказным спецификациям" проектного института - огромным тяжёлым книгам формата А3 (420 х 297) толщиной около 7 см. Их я возила с собой. То было время всеобщего дефицита, а потому при согласовании надо было проявлять настойчивость. Это отнимало много сил, однако щедро компенсировалось прогулками по прекрасному городу.
Запомнилось окончание моей последней командировки. Безмерно уставшая, сижу в Алма-Атинском аэропорту. Вылет всё откладывают. Наконец идём к самолёту, садимся. Самолёт разбегается - и останавливается. Какое-то время стоим, потом всех просят покинуть салон: самолёт неисправен. Выходим и около трёх часов ждём посадки в другой самолёт. Здорово, что поломка проявилась раньше, чем мы взлетели...
По согласованным позициям заказной спецификации министерство почтой посылало заводам-изготовителям наряды на поставку оборудования и наши реквизиты. Копию наряда отправляли нам. И оборудование считалось "занаряженным", значит, в указанные сроки мы его получим. Когда оборудование наконец прибывало, звонили с вокзала. Надо было организовать доставку, проследить, чтобы кладовщик всё оформил, проверить комплектность оборудования и запасных частей.
Время от времени строители завершали определённый этап работы, и наступал черёд монтажа. Тогда к нам в отдел приходили подрядчики: то технологи, то сантехники, то электрики. Надо было контролировать комплектность оборудования при передаче его со склада. К счастью, кладовщик (звали его Виктор Павлович) ни разу меня не подвёл, и всё завершилось нормально.
Эта работа не доставляла мне радости. Однако через мои руки прошло много оборудования и материалов, и я имела возможность подробно всё рассмотреть.
Заработок мой составлял 100 рублей, иногда, как и другим, перепадали премии: то 5, то 10, реже - 15 рублей.
На пищевых предприятиях тарифы всегда были самые низкие, мол, они там бесплатно едят. Бывая в цехах по работе, замечала, что на тормозок работницы брали из дому селёдку и квашеную капусту: наевшись однажды досыта молочного, они смотрели на него только как на предмет труда. А труд у них был тяжёлый. Чего стоит в конце смены разобрать молочный сепаратор, вёдрами, ящиками или тазами "на пузе" носить продукцию через весь цех - конвейеров тогда ещё не предусмотрели. Видела, как работницы во дворе катали фляги с творогом. Так было в то время и на уральских заводах, и здесь, в Караганде, не говоря уж о низовках.. Работали в цехах женщины средних лет, с "букетом" производственных заболеваний - в рабочих помещениях повышенная влажность и большие нагрузки.
Желая восстановить справедливость, работницы творили несправедливость ещё большую.
Знавала я выпускницу-отличницу молочного техникума, мастера цеха. К работе своей относилась она ответственно и аккуратно.
То одна, то другая работница стали подходить к ней и просить масла. Но девушка себе ничего не брала и давать никому не собиралась - строго выводила отчёты по жиру - чтобы продукция отправлялась в магазины с указанной жирностью: 3.2 , 2.8 и 4 процента.
И вдруг видит - кто-то вылил ведро сливок в канализацию. Потом - ещё. Виноватых найти невозможно. Что делать?! Продукцию надо сдавать, а главное - отчёт! Потом ей всего стало хватать, работницы с ней подружились, а потребитель разве заметит, что в молоке или кефире не тот процент жира?
Знавала и другую женщину-мастера. Будучи уже на пенсии, она рассказывала знакомым, что очень хорошо нажилась на этом гормолзаводе: по договорённости с шофёром и продавцом она машинами вывозила неучтённую продукцию без накладных. Расплачивалась стрессом в течение нескольких часов, когда давала себе зарок "никогда больше...", пока шофёр не возвращался из магазина с деньгами. И зарок бывал забыт...
Молоко возили из прикреплённых совхозов, а ещё было так называемое "давальческое" молоко. Если я правильно помню, в этом случае готовая продукция в оговоренном ассортименте отправлялась не в магазины, а непосредственно "давальцам". Нередко случалось наблюдать, как водители молоковозов спорили с приёмщицами: дескать, опять занизили жирность. Да и сами водители не плошали: отлив ведро-другое для собственных нужд, пополняли свой груз водицей из колонки.
Про охрану на проходной - отдельная песня. Строгие для новичков, они привычно пропускали тех, что имели обыкновение с ними делиться.
Что же доставалось покупателям?
Но молочная продукция в те годы мне очень нравилась. Её стерильность сомнений не вызывала. В продаже были хорошего качества сыры, сливочное масло, сметана. Я ещё застала великолепный термостатный кефир, когда закваску добавляли в каждую бутылку, а бутылки ставили в термостатную камеру - для созревания. В картонные коробочки 0.5 кг фасовали "Особую творожную массу" с изюмом и сливками, в таких же коробочках - любимый с детства курт, с названием "Иремшик " в виде таблеток размером с теперешнюю пятирублёвую монету толщиной 5 мм.
Всё это мы покупали в магазине напротив. Молоко и кефир продавались в специальных стеклянных бутылках, стоили они 15 копеек. Их беспрепятственно принимали в любом молочном магазине; никому и в голову не приходило такую бутылку выбросить. Потом появились тетрапаки, но что-то не так было с автоматами - тетрапаки часто бывали склеены непрочно и текли.
Потом молочный ассортимент иссяк, термостатный кефир объявили нерентабельным. А потом и вовсе - мы были рады разливному молоку, за которым надо было отстоять длинную очередь, а масло стали продавать по талонам и тоже - в очередях: хватит - не хватит...
Летом 1969 года правительство решало продовольственную программу таким образом: каждое предприятие обязано траву с городских газонов отвозить в прикреплённые совхозы - на корм скоту. Всю молодёжь наше предприятие послало на газоны. Достался нам центр города. Траву рвали руками и запихивали в мешки, потом грузили на машину. Ни о диоксинах, ни о тетраэтилсвинце, насыщавших эту траву выхлопами многочисленного транспорта, никто и не подозревал. Закончив работу, мы освежились в водоёме городского парка. Славный был денёк! Об этой инициативе руководства узнали нарождающиеся экологи. И сразу же везде появились плакаты, запрещающие использовать зелень, выросшую в черте города.
1. Вперёд, на газоны. 2. Косим трын-траву. Руководит Наташа Кукалева (в темном сарафане и блузе в цветочек.) 3. После работы.
Я познакомилась с девушкой из конструкторского бюро, Галей Прямковой. Иногда она приходила в наш отдел к Кукалеву и обсуждала с ним какие-то технические вопросы, в суть которых я не вникала. Часто её останавливали в коридоре и о чём-то советовались. Была она спокойная, надёжная, рассудительная. В перерывах, наскоро пообедав, открывала библиотеку.
Галя родилась в военном 1942 году, 10 марта. Её отцом был директор маслосырзавода в посёлке Центральный Осакаровского района. Много позже мы с ней ездили туда и даже под руководством её брата Миши на рассвете с лодки ловили рыбу, подкормленную смывными заводскими водами . Детей у Прямковых было много, все выросли и разъехались. Отец давно умер. Галя окончила молочный техникум в Павлодаре. Работать начала в компрессорном цехе гормолзавода. Когда был организован конструкторский отдел, его начальник решил, что лучшей кандидатуры не найти. Тогда же она поступила на заочное отделение Карагандинского политехнического института.
Мне нравилось, что Галя, основательно всё обдумав, никогда не сомневалась в своих решениях. С ней было интересно: она всех будоражила, всё время начинала какие-то дела, глаза её горели. У неё был талант убеждения. Она приводила доводы в такой образной, часто парадоксальной форме, что это вызывало улыбку, смех, и с ней соглашались. С малых лет знала она все заводские проблемы. К нерадивым была беспощадна.
Вместе с ней мы дважды ездили по горящим путёвкам на турбазы: Алма-Атинскую - "Иссык" и в Баян-Аул.
В 1971 году на комбинате создали какую-то комиссию, не то по переписи, не то по переоценке оборудования. Руководство комиссией возложили на Василия Евгеньевича Ланге, начальника конструкторского бюро, старого интеллигента. До войны его семья жила в Москве. После 20-го съезда партии дети Василия Евгеньевича вернулись в Москву.
Заместитель главного бухгалтера, Мария Ивановна, пошла к начальству ругаться: у неё забирали работников. Стараясь не отдать в эту комиссию своих бухгалтеров, которые "сидели, не поднимая головы", в качестве замены она предложила "девицу, которая вольготно сидит у Кукалева под крылом", то есть меня. Моя работа по комплектации оборудования была почти завершена, основное оборудование получено и смонтировано в новом цехе. Мне тоже было хорошо: отдохну от занудной работы.
У нас собралась очень приятная компания. Мы побывали на всех заводах области. Нашу комнату называли "комнатой смеха" - мы были молодыми, веселье наше - беспричинным, а старый и умный Василий Евгеньевич сам был не прочь посмеяться.
Когда комиссия закончила свою работу, Василий Евгеньевич пригласил меня к себе в конструкторский отдел. Это было замечательно: мы с Галей Прямковой будем работать вместе! Отдел занимал комнату в двухкомнатной квартире двухэтажного деревянного дома. В другой, в отделе капитального строительства, сидел Арсений Фомич Атрощенко со своим начальником, ровесником и приятелем Василия Евгеньевича по фамилии Леванович (имени, к сожалению, не помню).
В другом подъезде этого дома размещалась лаборатория. Там работала Венера Владимировна Цой. Много позже я приду к ней с дочерью-школьницей рассматривать под микроскопом кефирные грибки.
Наше бюро выполняло небольшие работы по всем частям проекта и на нашем заводе, и на низовках. Чертили мы, кажется, на тетрадных листах и на слабеньком ватмане, на обычных столах. Потом Галя размножала чертежи синьками. Помню запах аммиака, который нужен был для закрепления синек. Впоследствии для размножении чертежей купили какую-то "Эру".
Работать под руководством Василия Евгеньевича мне очень понравилось. Тут было по-домашнему хорошо. Василий Евгеньевич преподал мне первые уроки проектирования: этому меня никто в институте не учил.
Василий Евгеньевич был всесторонне развитый, весёлый, прекрасно воспитанный человек. Одна беда: страдал болезнью сердца, так что поработать с ним посчастливилось всего несколько месяцев. В тот последний раз, когда мы с Галей навестили его в больнице, Василий Евгеньевич сказал: "Наверное, это конец". И заплакал.
Мы осиротели.
Галина Ивановна Прямкова стала начальником отдела. Она взяла на себя технологическую и общестроительную части, мне достались проекты отопления, водоснабжения, канализации, электроснабжения и электроосвещения.
1.Галя в совхозе. 2. Надя. 3. В библиотеке. 4. Тамара Клищенко.
Вскоре у нас появилась Тамара Клищенко, года на два моложе меня. Она окончила техникум в своём родном Павлодаре и тоже была молодым специалистом. Пришли молодые техники - Таня Бузаева и Надя. У Нади фамилий было две, и обе я забыла. Она приехала после техникума по распределению. Как-то раз послали нас на овощную базу перебирать картошку. Там Надя познакомилась с пареньком и вскоре вышла за него замуж. У Нади был хороший голос, она умела и любила петь.
Тамара решила получить и аттестат о среднем образовании - ходила в вечернюю школу. Однажды она попросила меня поприсутствовать на родительском собрании - в качестве "родителя". Школа находилась в районе мелькомбината. Мы долго шли по лабиринту мелькомбинатовских улиц, мимо ветхих лачуг. Их стены были обиты старым железом. Как я и предполагала, Тамара была в вечерней школе круглой отличницей, учителя не жалели похвал.
В нашем маленьком коллективе моими сотрудниками были люди исключительно порядочные, с архаичным теперь стремлением бескорыстно делать что-то для общего блага, не считаясь со своим временем.
Вечерами приходила уборщица. Её звали, кажется, тётя Катя. Она развела в наших комнатах диковинные цветы, к нам относилась как к родным. И мы её любили, поздравляли с праздниками и что-нибудь ей дарили.
Жила тётя Катя в немецком посёлке, что начинался по другую сторону широченной улицы Космонавтов. Посёлок этот прозывался в народе "Западным Берлином". Он сильно отличался от других окраинных посёлков Караганды. Дворы забетонированы, дома и заборчики аккуратны, огороды ухожены, везде идеальный порядок. Для полива то здесь, то там установлены списанные молочные танки.
С некоторыми обитателями этого "Западного Берлина" я познакомилась поближе, когда участвовала во Всесоюзной переписи населения 1971 года.
Однажды мне посчастливилось попасть на прекрасный концерт-спевку. Может, семья готовилась к какому-то концерту, а может, они просто так отдыхали в обеденный перерыв. Их было человек восемь. Запомнила аккордеон, гитару, какие-то шумовые инструменты. Под этот аккомпанемент они прекрасно, с воодушевлением, пели. Кто-то из домочадцев уделил мне, переписчице, время в соседней комнате. Уходила от них, умиротворённая.
И ещё один эпизод из Переписи запомнился. Я, простуженная, рано утром пришла в один дом. Хозяйка тут же налила мне горячего чаю и положила в стакан большой кусок масла-какао. Благодарность переполняла меня. Я странным образом быстро поправилась.
1.Мы с Таней Бузаевой. 2. Я в конструкторском бюро. 3. Арсений Фомич Атрощенко.
1.Владимир Ярополкович Волкович, Игорь Борисович Зима, Владимир Селезнёв (механик ГМЗ). 2. Мы с Надей ... 3. Арсений Фомич с фигой.
Нам очень хорошо работалось вместе в конструкторском бюро, хотя знаний, конечно же, не хватало. Надо было читать, читать и читать. Техническую литературу искали по всему городу - на комбинате её практически не было.
Конечно же, все мы участвовали в общественной жизни.
Да, так это и называлось. Это были многочисленные субботники, помощь совхозам, работа на овощных базах, участие в подготовке "выборов", демонстрациях и пропаганда-пропаганда-пропаганда...
В совхозе на прополке. 1. Алексей Фёдорович Кукалев, Фаим Костаевич Измайлов, Юрий Иванович Юцевич, Владимир Владимирович Кац, Арсений Фомич Атрощенко. 2. Мы с Галей. 3. Галя на совхозном поле.
В начале 70-х на гормолзаводе, как и на всех советских предприятиях, необходимость восхваления существующего строя сомнению не подлежала. В кладовой административного корпуса хранились транспаранты, портреты вождей и бумажные цветы - для демонстраций Седьмого Ноября и Первого Мая.
К каждому празднику выпускались стенгазеты. Это был, как правило, парадный листок. Заводской художник на листе ватмана рисовал с открытки заголовок с картинкой, девочка с хорошим почерком писала: слева - передовицу (из центральной газеты), в центре - тематическое стихотворение, справа - "немного юмора". Содержание никому не было интересно, единственным читателем был какой-нибудь посланец райкома КПСС, который ставил или не ставил "галочку".
Накануне праздников на предприятиях проводились вечера-собрания. На сцене за длинным столом, покрытым кумачом, в 2-3 ряда сидел президиум. Для этой почётной торжественной пытки - сидеть лицом к залу - назначались уважаемые люди завода. В центре сидел председатель, рядом - посланец райкома КПСС, ради которого всё это и делалось и который всё это стоически терпел.
Повестка дня собрания подлежала утверждению - голосованию зала. Содержала она, как правило, два вопроса: доклад минут на сорок и концерт художественной самодеятельности. Председатель собрания привычно бормотал скороговоркой: "Кто "за", кто "против", кто "воздержался" - нет? - единогласно".
Доклад, который обязательно включал ссылки на Решения очередного съезда КПСС, никто не слушал, но сидели тихо, знали, что после концерта обязательно будут танцы, хоть официально в повестку они и не входили.
Художественной самодеятельности на гормолзаводе не быть не могло, как и на любом другом предприятии в то время. Отвечали за её наличие парторг, комсорг и профорг перед своими райкомами. За неделю до праздника этот "треугольник" приходил к директору, чтобы тот звонил начальникам цехов и отделов: пусть отпускают своих талантливых сотрудников - не оставаться же им на репетиции после работы, дело-то государственное!
Мы пропускали мимо ушей, как бы выносили за скобки навязшую в зубах пропаганду. Во всё, что зависело от нас, старались вложить душу и как-то разнообразить нашу единственную жизнь. В художественной самодеятельности тоже посильно участвовали.
Запомнился один наш с Галей номер. Она читала наизусть фрагмент "Старухи Изергиль", а я за сценой сопровождала это "Этюд-картиной" Ф.Шопена - ставила иглу электрофона в нужные места виниловой пластинки и регулировала громкость для наилучшего эффекта. Заранее записать звук было не на чём: ни у кого из знакомых магнитофона тогда ещё не было...
Запомнилось, до последней интонации, как Тамара Клищенко читала "Анчар" А.С.Пушкина. Всеобщая любимица-чтец, Ирина Николаевна Автандилян обязательно читала сатирическую миниатюру, наша Надя пела модные эстрадные песни. Я восхищалась удивительной способности полненькой Марины из бухгалтерии подбирать в дуэтах вторые партии. Оказалось, что когда семья Марины жила в Одессе, её отец был настройщиком органа!
Работники бухгалтерий молкомбината и завода. Впереди, в белом платочке, Мария Ивановна, зам. главного бухгалтера. Во втором ряду, седьмая справа, та самая Марина, музыкальностью которой я восхищаюсь. Случайно прибились к бухгалтерии и мы - завклубом Клементина (Тина) Клементьевна - вторая справа во втором ряду, и я, третья .
Устраивали вечера мы и 29 ноября - в День рождения Комсомола - "святой" день. Вечер проводов молодняка в армию прошёл особенно весело, с конкурсами. Потом провели свой собственный КВН. Публика не была избалована, телевизоры были не у всех, всё проходило "на ура". Среди молодых комсомольцев был Вова Верхов, младший сын директора Карагандинского Гормолзавода. Иногда его отец давал нам на выходной крытую грузовую машину, в кузове которой нас, невидимых, вывозили на речку. Там мы дурачились, плавали, кто умел, много ели на свежем воздухе, загорали, играли во что-то и пели песни. Было весело, и безобразий никогда не случалось. По сути, это тоже была воспитательная работа, и Петр Семёнович Верхов это знал. Он прекрасно относился к нам с Галей.
На закате у речки. Собрались уезжать.На всех снимках Галя - справа. 1., 2. Стоят: Маша Фрезе, Валя Килотайтис, старший сын Петра Семёновича Верхова (студент), Галя Прямкова. Сидят: ..., Павлик Чудновец, ...
Галя заведовала профсоюзной библиотекой. Комнатка была небольшая, книги стояли на высоченных стальных стеллажах. В обеденный перерыв приходили завсегдатаи. Чаще других Ирина Николаевна Автандилян, главный инженер завода Владимир Ярополкович Волкович, Клавдия Георгиевна Артищева. Читающих было много. Галя предложила мне заниматься библиотекой вместе: в бибколлекторе просматривать новое поступление книг, заказывать их, привозить и оформлять; рекомендовать и выдавать их читателям. Я, конечно, с радостью согласилась.
С удовольствием выпускали мы реальную стенгазету с попыткой репортажей о труде и отдыхе, иллюстрированных самодельными фотографиями. Текст печатали на пишущей машинке и крепили к деревянному стенду с постоянным названием "Наша жизнь". А однажды, когда на комбинат съехались сыроделы, нас с Галей позвали в зал, где проходил конкурс, чтобы мы отмечали смешное в выступлениях конкурсантов. Потом обо всём мы написали в своей газете.
Радовало, что нашу газету читали!
Нашу с Галей активность объясняло ещё то, что меня на новенького выбрали комсоргом. При этом надо было регулярно сдавать в райком комсомола отчёт о проведённых мероприятиях. Писать то, чего не делала, я не могла, вот и усердствовала. А Галя мне во всём помогала и сама много чего предлагала. Нам было интересно.
В райкоме стали ко мне присматриваться и даже пригласили работать у них. "Ну уж нет", подумала я. И при первой же возможности ношу эту с себя сняла.
Галя Прямкова защитила дипломный проект перед каким-то Новым годом. Мы в первый раз решили всё вместе отметить в ресторане - продавались билеты на всю ночь. Галя настолько вымоталась, что в самом начале вечера уснула и проспала всю ночь в неудобной позе. Я сидела рядом с ней. Прекрасно знаю это состояние. Помню, как в первый раз показывали фильм "Собачье сердце". Роман мне давали на одну ночь в виде распечатки на АЦПУ. Фильм показывали поздно вечером, и я постаралась завершить все нескончаемые дела. Всё успела, удобно устроилась... И проспала весь фильм.
Тамаре Клищенко нашлось место работы в Павлодаре - ей надоели проблемы с жильём. Мы жалели, что она уезжает, но квартиру в Караганде получить было ох, как трудно.
Тамара уехала. В отдел стали приходить новые люди.
С Тамарой мы переписывались, я узнала, что она вышла замуж и стала Паргачевской. В 1977 году она приезжала ко мне в гости. У них с Данилом две девочки-погодки уже ходили в детский сад, а воспитатели приглашали родителей поделиться опытом, рассказать, как вышло, что девочки у них такие хорошие.
Арсений Фомич Атрощенко был "нашей подружкой": с ним и с Галей мы ходили в столовую, потом в библиотеку. В перекурах обсуждали заводские-комбинатские дела, сплетничали, смеялись. Начальник Арсения вскоре ушёл на пенсию. Его сменил другой, совсем не похожий на прежнего. Ни имени его, ни фамилии я, как ни старалась, вспомнить не могла.
Как-то мимоходом я узнала, что жена Арсения Фомича работает в каком-то проектном институте. Стала спрашивать, как устроены эти проектные институты. Он рассказал, что там много всякой литературы, есть специалисты по каждой части проекта, к тому же есть возможности роста: по итогам работы могут повысить зарплату или даже разряд.
Я задумалась. Почти за пять лет работы на молочном комбинате моя зарплата увеличилась всего на 20 рублей. Негусто. К тому же надоело бегать по городу в поисках специальной литературы.
Отец одной из девочек-бухгалтеров работал в какой-то технической службе института Челябинский ПромстройНИИпроект. Я поговорила с ним, когда он навещал дочь. Он назвал несколько фамилий начальников отделов, к которым можно подойти. Мне нравилось делать проекты отопления, а в институте этим занимаются в санитарно-техническом отделе. Собравшись с духом в сентябре 1974, я туда и отправилась. Меня приняли с окладом 110 рублей.
И началась у меня совсем другая жизнь. Теперь на работу я стала ездить без пересадки, а раньше их было две: институт располагается на углу проспекта Нуркена Абдирова и проспекта Советский.
Но с Галей мы не потерялись.
Я давно уже пела в хоре. Галя была на всех наших концертах, иногда приходила и на репетиции, не говоря уж о том, что мы просто дружили и радовались появлению и развитию наших дочерей. Говорили и о делах на заводе-комбинате. С неизменной теплотой Галя отзывалась об Оле Трусовой, главном технологе. Олю я знала ещё вчерашней школьницей - она только поступила на заочное отделение профильного института и носила смешную фамилию - Таратайка. Помню, как на каком-то субботнике мы рядом с ней "катали" фляги с творогом, как вместе участвовали в концертах художественной самодеятельности. Мне были симпатичны её взгляды на жизнь.
Упоминала Галя и Надю Забелину.
Идём с репетиции. Муза Владимировна Скоробогатько,я, Галя Прямкова, Неля Сайбель. 2. Муза Владимировна с дочерью, Галя и я.
Со временем стала она Галиной Ивановной Макаровой, родила двух чудесных дочерей, Сашу и Ирочку.
1. Муж Галины Ивановны, Николай Семёнович Макаров. 2. Галина Ивановна, справа, с соседями. 3 Галина Ивановна на даче с внучкой Алиной, дочерью Ириной и Валентиной Фёдоровной Морозовой, подругой и соседкой по даче, 2007 год.
Галя, как и Валя Морозова (с ней мы познакомимся в институте Промстройпроект, а она познакомится с Галей в 1983 году во время похорон моей Мамы) помогала мне в самых трудных моих делах: при утрате родных и при переезде в Магнитогорск. В 2008 году с внуком Тимуром побывала Галя в моей Карагайке, до и после этого общались по телефону. Чувства юмора с годами Галина Ивановна не утратила, всегда была прекрасным собеседником и добрым другом.
Болезнь подкралась к ней незаметно, на несколько лет лишив возможности передвигаться. Стойко переносила она свалившуюся на неё беду, не обременяя родных людей необходимостью за ней ухаживать - настояла на хосписе.
22 августа 2021 года мне позвонила из Караганды Валентина Фёдоровна Морозова со скорбной вестью: пять минут назад, в девять часов вечера по казахстанскому времени, Гали не стало.
В этот день Валентине Фёдоровне из Германии с тревогой позвонила Ирина Макарова (младшая дочь Гали), и Валентина Фёдоровна поспешила в хоспис. Там её знали: она часто бывала у Гали, угощала домашней едой всю Галину палату, знал Валентину Фёдоровну и обслуживающий персонал, а потому проститься с Галей её пропустили: врачи определили, что жить Гале оставалось не больше суток.
Кроме Валентины Фёдоровны проститься с Галей довелось и Ольге Трусовой: их связь тоже не прерывалась.
Мы с дочерью знали о болезни, знали, что ничем хорошим это кончиться не может. И всё-таки, узнав о кончине Гали, не хотели верить, что никогда больше не услышим её низкого задорного голоса, не увидим искорок в её смешливых умных глазах. Всего полгода не дожила она до своего 80-летнего юбилея... И не узнает, что в начале декабря 2021 года внук Тимур станет отцом, а её дочь Сашенька - бабушкой...
Всем Галиным братьям и сёстрам, дочерям и внукам - мои соболезнования. Знаю, как любила она всех вас.
Хоронить Галю дочери доверили фирме "Триада". Кладбище этой фирмы находится наискосок, через дорогу, от кладбища "Зелёная балка", на котором похоронены мои Мама и Дед).
Светлая память тебе, дорогая Галя. Спи спокойно. Мы всегда будем тебя помнить...
23 сентября 1974 года мне показали дверь кабинета начальника сантехнического отдела. С волнением постучала. Главный специалист сектора "Отопление и Вентиляция" (ОВ), Аркадий Павлович Скажутин, замещавший начальника, сказал, "Ну, у водяников всё забито, я не возражаю, приходите работать в сектор ОВ, инженером. Идите в отдел кадров, а завтра подходите к Зое Владимировне Ивановой".
Аркадий Павлович при мне совсем недолго работал в секторе ОВ - перешёл в технический отдел. Его место занял Алексей Ефимович Советников. У нас говаривали: "Скажу Скажутину, посоветуюсь с Советниковым".
Начальником отдела оказался человек приятной наружности, улыбчивый и ласковый. Позже я узнала, что и фамилия у него ласковая: Лёвочкин, а зовут Анатолием Дмитриевичем. Я узнала, что институтом руководит Владимир Александрович Рыбалов, а главный инженер - Владимир Александрович Генкин.
Первый рабочий день начался с приятного удивления: при входе в здание все мужчины, независимо от занимаемой должности, всех женщин галантно пропускали вперёд. В фойе утром нас встречала надпись зелёными буквами: "Доброе утро!", которая затем менялась на красную: "Вы опоздали на работу!". Видеть эту надпись не хотелось никому. Как и в академических институтах, в ходу были звонки. Они возвещали о начале и конце работы и обеденного перерыва.
Институт Промстройпроект - как раз напротив памятника Нуркену Абдирову (1).2. Было.(Фото из личного архива В.А.Бибика) 3. Стало. (Фото из личного архива Нины Николаевны Шедловской)
На личное дело в КПСП.
В этом институте я, как один день, проработала без малого двадцать лет. Он стал моим родным домом. Потихоньку выяснялось, с чего он начинался и как тут всё устроено.
Зоя Владимировна Иванова, в чью группу ОВ меня определили, рассказала мне,
что много лет назад она, тогда просто Зоя, окончив техникум, поступила в Куйбышевский инженерно-строительный институт. В одной группе с ней оказалась Тамара Грис, вчерашняя школьница. Они подружились, вместе ездили к тем и к другим родителям. Вместе окончили институт в 1961 году. Обеих направили в Караганду, в небольшую проектную контору. Она существовала с 1959 года и в 1961 году размещалась в здании барачного типа недалеко от рынка. Дощатый туалет был общим. В коридоре стоял оцинкованный бачок с питьевой водой, пить предлагалось из общей металлической кружки на железной цепи. Контора несколько раз меняла название, разрасталась. Девушки "росли" вместе с ней.
В марте 2021 года Фаина Фёдоровна Вербицкая, с которой мы когда-то вместе работали в СИТР (секторе инженерных расчётов) отдела автоматизированных систем в проектировании, поделилась со мной информацией из музея КПСП о том, как всё начиналось.
"Первый строительный отдел был организован с начала образования "Карагандинского Промстройпроекта" - в 1959 году на основе специалистов из проектной конторы комбината "Карагандауголь" и других организаций. Самыми яркими его представителями были:
- Владимир Владимирович Ферман (начальник отдела);
- Алан Михайлович Дашко (инженер - генпланист);
- Александра Васильевна Кондратьева (Савидова) (инженер по железобетонным конструкциям);
- Нина Степановна Кирюхина (техник);
- Евгений Иннокентьевич Цхай (инженер).
Отдел постоянно пополнялся новыми работниками из других организаций и молодыми специалистами. По мере роста из строительного отдела вышли специалисты смежных специальностей, в результате чего были организованы самостоятельные подразделения - сантехнический, электротехнический, отдел производства работ и другие нужные отделы.
В связи с увеличением объёма работ строительный отдел был преобразован в архитектурно-строительный. Возглавил его Фредий Аврамович Гофштейн.
В 1973 году, когда численность отдела стала значительной, его поделили на два архитектурно-строительных отдела АСО1 и АСО2. Их возглавили Григорий Николаевич Таловский и Владимир Эмануилович Эккель.
  В 1978 году на базе АСО1 было организовано ещё одно архитектурно-строительное подразделение - АСО3 во главе с Валентином Владимировичем Марышкиным.
Огромная заслуга в становлении и развитии архитектурно-строительного проектирования принадлежит старейшим и заслуженным работникам - Владимиру Владимировичу Ферману, Татьяне Ивановне Пилипенко, Фредию Аврамовичу Гофштейну, Тамаре Евгеньевне Темурзиевой, Юрию Алексеевичу Киму, Григорию Николаевичу Таловскому, Владимиру Эммануиловичу Эккелю, Евгению Леонидовичу Солнцеву. Этими специалистами подготовлено не одно поколение высококвалифицированных инженеров, многие из которых успешно продолжают свою проектную деятельность и сейчас в стенах института. Много специалистов, прошедших школу "Промстройпроекта", в силу исторически сложившихся обстоятельств, работают в других организациях не только Караганды, но и в других городах Казахстана, а также за его пределами .
В тяжёлый перестроечный период, когда произошёл небывалый спад в строительстве, а, соответственно, и в проектном деле, после многочисленных реорганизаций, а затем и значительного уменьшения численности сотрудников, институт , во главе с Фредием Аврамовичем Гофштейном, выстоял и сохранил в своём составе лучших специалистов по всем специальностям".
Благодаря Фаине Фёдоровне Вербицкой я узнала, как в разные годы назывался наш институт и кому подчинялся.
С 1959 года по декабрь 1962 года - "Карагандинское отделение ордена Красного Знамени Московского Промстройпроекта".
С января по октябрь 1963 года - "Карагандинское отделение Казахского Промстройпроекта".
С октября 1963 до 1966 года - "Карагандинское отделение Ленинградского Промстройпроекта".
С 1966 по июль 1970 года - "Карагандинское отделение Казахского ПромстройНИИпроекта".
С августа 1970 года по май 1974 - "Отделение проектного института 'Челябинский Промстройпроект' Министерства строительства тяжелой индустрии СССР".
С мая 1974 года по 7 апреля 1976 года - "Карагандинское отделение государственного проектного и научно-исследовательского института 'Челябинский ПромстройНИИпроект Министерства строительства тяжелой индустрии СССР".
С 7 апреля 1976 года по октябрь 1986 года - "Карагандинский Государственный проектный институт Министерства строительства тяжелой индустрии СССР".
С 21 октября 1986 года по ноябрь 1990 года - "Государственного проектный и конструкторский институт "Карагандинский Промстройпроект Министерства строительства Казахской ССР",
С 19 ноября 1990 года по май 1999 года - "Проектно-производственное арендное предприятие 'Карагандинский Промстройпроект",
С 28 мая 1999 года по 19.09.2005 - "Открытое акционерное общество 'Карагандинский Промстройпроект",
С 12 ноября 2005 года - "Товарищество с ограниченной ответственностью 'Институт Карагандинский Промстройпроект",
На дворе был 1974 год, и осенью институт с названием "Карагандинское отделение государственного проектного и научно-исследовательского института "Челябинский ПромстройНИИпроект" отпраздновал своё пятнадцатилетие.
В институте был целый отдел главных инженеров проектов. ГИПы ездили по городам и весям, туда, где предполагалось промышленное строительство, и получали проектные задания: в таком-то населённом пункте надо построить завод по выпуску такого-то продукта с такой-то производительностью. Не помню, занимались ли в нашем институте геологическими изысканиями, уточняющими, можно ли в данной местности строить такой завод. Скорее всего, нет, иначе наш институт назывался бы "проектно-изыскательским".
Подготовленную работу ГИПы раздавали в основные отделы - генпланов, технологический, в два строительных - с тремя специальностями: архитекторы, проектировщики железобетонных каркасов, металлических конструкций. И вспомогательные: электротехнический, сантехнический, тепломеханический, отдел смет, отдел производства работ (сотрудников отдела почему-то называли "поровцами"). Во всех отделах главные специалисты начинали готовиться и ждать конкретных заданий от смежников.
Технологи, получив задание на проектирование завода по производству такого-то продукта с такой-то производительностью определялись с составом оборудования, по нормам размещали его на планах и давали задание архитекторам.