Мы с женой стоим на невысокой смотровой площадке, шляпке гиганского гриба и, опираясь на металлический поручень, смотрим на море. - Зачем только мы сюда приехали? - говорит жена, не глядя в мою сторону. - Не вижу в этом никакого смысла. Терпеть не могу эту одуревшую от жары толпу. - Ты же хотела немного отдохнуть у моря, в Пярну... - Разве это отдых? Шесть человек в комнате. Отвратительная спортивная база. Если не хватает денег, чтобы снять отдельную комнату... Она уже с утра безуспешно пытается поссориться. Так как я не обращаю на это внимания, она окончательно выходит из себя: - Нам вообще не надо было жениться. В этом не было никакого смысла. Я не отвечаю. Мы мрачно молчим и смотрим на пляж. На песке лежат плотными рядами тела. Сколько видит глаз - везде бронза, красное, коричневое. Порыв горячего ветра налетает на нас. Море переливается. На песок набегает волна, отступает. Отдыхающие играют в мяч, качаются на качелях, дети гоняются друг за другом. Их возгласы сливаются с шумом моря в мерный гул. Вдруг сквозь этот гул слышится резкий, как выстрел, звук. Он долетает откуда-то издалека, с той стороны, где пляж кончается и народа меньше. Я смотрю туда. Море сверкает. В воде не видно никого. - Слышала? - спрашиваю я жену. - Нет. Она даже не интересуется, что я имею в виду. Молчим. По всей вероятности, она твердо намерена поссориться. Вдруг жена встревоженно говорит: - Посмотри на того мальчика. В красной рубашке. Светловолосый мальчик лет семи-восьми идет быстрым шагом, огибая загорающих людей. Он уже почти дошел до нас. На мальчике рваная красная рубашка. Красные полосы на груди и животе. Правую руку он прижимает к груди. Но почему рубашка всё время увеличивается? Я не верю своим глазам: это вовсе не рубашка! Кровь... Дальнейшее происходит молниеносно. Мы с женой сбегаем вниз по винтовой лестнице и кричим: - Мальчик! Стой! Он пускается наутек. Мимо ресторана, в сторону парка. Голая спина его белая. Я настигаю его, беру на руки. - Не бойся, - бормочу я. - Не бойся. Я несу его к скамейке и кладу на спину. Из маленького отверстия справа в его груди при каждом вдохе выбрасывается струйка крови. Лицо мальчика белое, и веснушки на нем кажутся неестественно яркими. -Вызывай "скорую"! - кричу я жене. Мальчик смотрит на меня остановившимся взглядом и молчит. Я опускаюсь перед ним на корточки и спрашиваю: - Ты можешь говорить? Что случилось? Он молчит. Потом шепчет: - Вы маме скажете. - Нет, нет! Честное слово. Говори, не бойся! - ...У нас ракета взорвалась.Мы ее из велосипедного насоса сделали. - Так ты был не один? Кто еще? - Антти и... Колька. - Где это случилось? На пляже? Нет?В воде? - Да. Моя жена подбегает к нам. - Сейчас приедут! - говорит она, запыхавшись. Я посылаю ее снова звонить. Сообщить, что мальчик был не один. Беру его руку... Это просто невероятно - мальчик, обливаясь кровью, пробежал около ста метров по пляжу, битком набитому людьми, и никто не обратил на него внимания... Возвращается жена. Мальчик лежит,глядя в небо, словно он не имеет к этой истории никакого отношения. Мы молча стоим рядом. Наконец раздается нарастающий вой сирены. Рядом с нами останавливается "скорая". Сразу же собирается толпа. Говорят, что и два других раненых тоже найдены. Его кладут на носилки и несут в машину. - Не говорите маме, - шепчет он. - Позвольте нам поехать с вами, - просит моя жена. Но врач, услышав, что мы для него чужие люди, не разрешает. Он дает номер телефона, по которому можно получить справки. Вечером мы звоним в больницу. Жена радостно говорит мне: - Все трое живы! Мы с тобой успели в последний момент. Если бы он еще немного крови потерял, его уже ничто не спасло бы. Так они сказали. Потом мы с женой сидим в ресторане на берегу моря. Играет музыка. Я наклоняюсь к жене поближе и спрашиваю: - Зачем мы сюда приехали?