Дурасов Александр Михайлович : другие произведения.

Дилогия "По ту сторону измены", Книга 2 "Вернуть себя", Часть 1 "Эффект Кассандры"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    КОМБИНИРОВАННЫЙ ПСИХОТРОН - ОРУЖИЕ 21 ВЕКА! Фэнтези? Мистика? Смешно? НЕТ! Жизненная реальность! Тем, кто заглянул в бездну - уже не до смеха!
  
  
   ДИЛОГИЯ
  
   "ПО ТУ СТОРОНУ ИЗМЕНЫ"
  
  
   КНИГА 2 "ВЕРНУТЬ СЕБЯ"
  
  
   ЧАСТЬ 1 "ЭФФЕКТ КАССАНДРЫ"
  
  
   Вступление
  
  
   Полноприводный универсал класса люкс шел легко и уверенно, держал дорогу хорошо, несмотря на порывы ветра и мелкий снег, стелившийся поперек автострады. Снежные вихры, как живые, пытались спрятаться под днищем, но им это не удавалось. Зимние шины, тренированные к таким условиям, с наслаждением выбрасывали их и оставляли далеко за собой.
   - Софья, а какая у тебя сейчас фамилия? - спросила подругу-водителя молодая женщина, оторвав взгляд от ночной столицы. В ее восхищенных глазах еще отражались новогодние огни реклам и витрин убегающего города.
   - Фамилия? - полуобернулась та в улыбке, чуть сбавив скорость. - Что вдруг ты спросила об этом?
   - Да так, хочется узнать, как звучит фамилия очередного "лошары", тем более немецких кровей, которого ты обуздала.
  Подруги встретились впервые после долгой разлуки. Не отмечая это событие, еще не наговорившись, поехали сразу домой к родителям Софьи. Те находились в большом ожидании. Они знали о приезде дочери после Рождества и готовились к встрече.
   - Сейчас, милая Татьяна, я госпожа Оберман, - продолжила разговор Софья. - Мой муж Ульрих - заместитель директора института. Он имеет свою лабораторию, в которой я работаю. В Германию, как ты знаешь, я попала по обмену молодых специалистов пять лет назад. В этом мне помог Ульрих.
   - Он же старый, наверное, - вставила невпопад подруга.
   - Да, Ульрих совсем не мальчик, - спокойно отреагировала Софья. - Ему пошел седьмой десяток. Но у него прекрасный дом в Кельне. Я теперь там хозяйка.
   - Как ты его охмурила? Расскажи, - нетерпеливо задала подруга новый вопрос, развернувшись к Софье.
   - Ты знаешь, мне это было несложно. С возрастом почти все мужики становятся сентиментальными, доверчивыми, как дети. Они требуют женского внимания, заботы и ласки. Я этим и воспользовалась. Тем более Ульрих при знакомстве не скрывал своих симпатий. А когда я попала к нему... - Софья замолчала и сделала многозначительную паузу.
   - Не тяни, Софа, что было дальше?
   - Что было дальше? - девушка загадочно усмехнулась. - А дальше, Танюша, я окружила его своей особой теплотой.
   - Ну, Софа, ты даешь! - воскликнула Таня. Тонкие брови девушки вскинулись, глаза широко распахнулись. - Раз так, то "папик" на поводке. После такой обработки у многих твоих мужчин слюни текли. Успевай только доить.
   Софья уловила в восторге подруги не только удивление, но и нескрываемую зависть. Однако не ответила на выпад, промолчала, лишь сбавила скорость. Вскоре, притормаживая, остановила машину у обочины.
   - Что-то случилось, Софочка? - Татьяна в дружеском порыве дотронулась до ее руки. - Я что-то не так сказала?
   - Да нет, Таня, все так. Просто устала. Давай покурим.
   - Хорошо. Давай.
   Девушки вышли из машины, закурили легкие сигареты.
   - Все думаешь об этом письме? - спросила вдруг Татьяна.
   - Письмо... письмо... - со вздохом проговорила Софья, прищурила глаза, помрачнела. - О нем больше не спрашивай, мне надо подумать.
   - Софа, а тебе муж нравится? - после неглубоких затяжек Татьяна вновь возобновила разговор на интересующую тему.
   - Ты знаешь, наши лучше, - уклонилась Софья от прямого ответа. Голос девушки дрожал от волнения. Ее сильно что-то беспокоило. Тем не менее канву разговора она не теряла.
   - Немцы страшно прижимистые. У них все по распорядку, даже секс. А я привыкла жить на широкую ногу. Подарки. Цветы. Круизы. Все за счет мужиков. А с Ульрихом особо не разгуляешься.
   - Как же машина тогда, Софочка?
   - Это другая история. О ней расскажу позже. Все! Поехали! - Софья прервала разговор и загасила по-мужицки носком обуви недокуренную сигарету. В ее голосе подруга услышала тревогу.
   У Софьи с новой силой начинался приступ тягучей тупой боли в груди. Гудела и голова. Ее подташнивало, даже знобило. Мысли о письме не давали покоя.
   - Таня, подожди, не садись, - остановила она подругу. - У тебя права с собой?
   - Да, милая, в сумочке. Что такое?
   - Сядь за руль.
   - Я? За руль? - удивилась Татьяна. - Я плохо вожу, Софа. У меня нет практики вождения!
   - Сядь, я сказала! - рыкнула та. - Ехать недолго. Впереди Луховицы. За ними свернем направо, и до Зарайска рукой подать. Я отдохну немного.
  Софья не стала говорить, насколько плохо внезапно она себя почувствовала.
   - Хорошо, Софа. Я сделаю, как ты просишь.
  Татьяна осторожно пересела на удобное водительское кресло. Подогнала его под себя. Она была выше ростом хозяйки машины. Завела двигатель. Выждала, когда установятся циферблаты "Оптитрон", и, выжав сцепление, медленно поехала.
  Вскоре, приноровившись, она повела машину быстрее, не задумываясь об ухудшающихся условиях погоды, иногда обращаясь к Софье с различными вопросами. Но, видя, что та начинает засыпать, умолкла...
   Двигатель новой машины работал ровно и спокойно. Он красиво и почти бесшумно напевал свою дорожную, с восточным акцентом, разученную на заводе "Тойота" песню. Строго, по команде компьютера делал дозированные глотки высокооктанового бензина. Был доволен собой и находился в превосходном состоянии, что характерно для всех молодых и сильных шестицилиндровых парней с объемом в три литра. В душе посмеивался над девчонками, которые всю дорогу щебетали. Но управлять им собой не мешал. Он доволен был и хозяйкой, что та из множества машин выбрала именно эту серебристую капсулу, чьим сердцем был он.
   Единственное, ему не понравилось, когда его обуздала худая, костистая подруга. Она не умела водить, нервно дергала передачи и топтала острым сапожком педали. Притом очень быстро ехала, не обращая внимания на непогоду. "Больше я этого не позволю. Буду служить верно только молодой хозяйке с большими дерзкими глазами..."
   Он стал мечтать о будущей жизни, о далекой родине, теплом гараже...
   "О боже! Что она делает? Тормози! Немедленно тормози. Впереди люди!.."
   Татьяна увидела подростков, шедших по дороге в направлении движения, в последний момент.
   - Мама!.. - только и успела вскрикнуть она во время резкого вывертывания руля. Сильная стремительная машина не хотела прощаться с жизнью. Она из последних сил пыталась удержаться на дороге. Но ее, как магнитом, понесло на какое-то препятствие, стоящее впереди слева.
   Раздался страшный удар.
   Машина не взорвалась, но искореженная, бившаяся в конвульсиях, на последнем дыхании, почти разорванная пополам, предсмертно обняв большое дерево лесополосы, дымилась и издавала жалкие звуки.
   Татьяна была еще жива, но находилась без движения, зажатая со всех сторон металлом и пластиком. Сильнейший удар приняли на себя подушки безопасности.
   Софья не была пристегнута. Ее труп находился в десяти метрах от машины.
   Некогда красивое гибкое женственное тело с белой кожей и маленькой родинкой на левой груди было обезображено до неузнаваемости. Оно валялось на черно-белом снегу, пропитанном не алой, а какой-то темно-бордовой, бурой кровью.
  
  
  
   Глава 1
  
  
  - Вася, Васенька, проснись, - дергала за плечо мужа жена.
  - Да... Что? Сейчас.
  - Крепко спишь. Телефон разрывается. Это тебя.
  - Кто это? - еще спросонья, но довольно резко спросил мужчина, взяв телефонную трубку.
  - Товарищ подполковник! Дежурный капитан Кручинин.
  - Что стряслось, Кручинин? Утра не можешь дождаться? Будишь среди ночи.
  - В районе происшествие, - капитан сделал паузу, кашлянул.
  - Докладывай, не тяни.
  - В десяти километрах от города на трассе Москва - Рязань у населенного пункта Врачево произошло дорожно-транспортное происшествие. Два трупа. Женщины. Одна из них гражданка Германии. По фамилии Оберман.
  - Что? А эту птицу как в наши края занесло?
  - В том-то и дело, поэтому вам и звоню. Может, область стоит побеспокоить, чтобы группу выслали. А то знаете, вдруг наши что упустят.
  - Хорошо. Выставьте оцепление. Ожидайте группу. Корреспондентов не допускайте. Они нафантазируют такое, не расхлебаешь потом. Утром ко мне с докладом. Возраст хоть какой?
  - Молодые. Лет по тридцать.
  - Ладно, будем разбираться. Все! - мужчина положил трубку. - Доберман, Оберман... - в сердцах буркнул он и пошел на кухню покурить.
  - Вася, ты бы не курил ночью, у тебя же сердце, - вдогонку послала жена.
  - Спи, мать, я недолго...
  Утром часов около восьми, когда еще стоял белесый рассвет, следственная группа областной прокуратуры во главе со старшим следователем Николаем Дементьевичем Кропоткиным, худощавым жилистым мужчиной, была на месте происшествия.
  - А натоптали! Натоптали, работнички, - ворчал он.
  Было непонятно, к кому он обращался: то ли к дорожному патрулю, стоявшему неподалеку, то ли к увиденной трагедии.
  Картина была явно не для слабонервных людей. Автомашина марки 'Лексус', еще несколько дней назад выглядевшая супермоделью на подиуме, гордая, манящая и такая неприступная, страшной силой была разорвана почти пополам. Искореженные куски глянцевого металла и первоклассной кожи обхватывали огромный дуб. Машина чудом не взорвалась. Земля и снег вокруг были пропитаны маслом и кровью. В воздухе еще стоял запах смерти. Какая-то зловещая тишина и обреченность давили на всех присутствующих.
  - Все, ребята, приступайте к работе, - скомандовал следователь, разряжая обстановку, и сам пошел переговорить с сотрудниками ГИБДД для получения первичной информации.
  Катастрофа произошла примерно в 21:35 по московскому времени. Свидетели - молодые ребята из ближайшего поселка. Они же и позвонили в полицию. Водителя, еще живого, но без сознания, а также труп молодой женщины, находившийся невдалеке, ночью увезла скорая помощь.
  Следователь выяснил все необходимые детали при осмотре места происшествия и, оставив группу дальше работать, поехал в районную больницу. Через полчаса он был в реанимационном отделении.
  - Состояние потерпевшей крайне тяжелое, - встретил следователя дежурный врач-реаниматор. - Очень серьезная хлыстовая травма. Перелом шейных позвонков. Раздроблена правая голень. Множество ушибов внутренних органов. Большая потеря крови. Девушка в коме.
  - Она будет жить?
  - Ночь боролись в операционной, но, сами понимаете, не столичная клиника, - ответил уклончиво реаниматор.
  - Она может прийти в себя, хоть ненадолго? - не отставал следователь от врача.
  - Трудно сказать. Все возможно.
  - Можно я посижу с ней рядом?
  - Да, пожалуйста. В палате будет находиться сестра. Если понадоблюсь, она меня позовет. Мне нужно идти.
  - Хорошо, - кивнул следователь и присел на стул возле кровати, на которой лежала молодая женщина около тридцати лет без признаков жизни.
  Кропоткин видел много людских трагедий за свою продолжительную практику. Но смириться со смертью людей, да еще молодых, мало поживших, он не мог. Хотя по роду своей деятельности он должен был быть беспристрастным и твердым, как кремень. Увиденная утром картина почему-то засела в душе и саднила.
  'Ей бы жить да жить. Детей рожать, воспитывать. Наслаждаться молодостью, работой. А нет. Не судьба', - на какое-то мгновение следователь окунулся мыслями в свою жизнь, где не все шло гладко. Дома происходят какие-то скандалы. Единственная дочь хочет бросить институт. Учится плохо. Связалась с наркоманами. Где-то он проглядел. 'Все работа да работа. А кому она нужна? Если с собственной дочерью не справляюсь. Нет, нужна, да еще как нужна', - вдруг оборвал он себя на мысли, видя, что потерпевшая застонала.
  - Врача! Быстрее врача! - крикнул он медсестре.
  Следователь дотронулся до руки девушки и стал тихонько ее гладить, не зная почему.
  - Сделайте ей укол! - бросил он подошедшему врачу. - Мне нужно задать несколько вопросов.
  - Я сказал вам, сделайте! - почти крикнул следователь, видя сопротивление медика.
  Девушке внутривенно ввели наркотик. На какое-то мгновение она открыла глаза.
  - Что с вами произошло? Куда вы ехали? Кто ваша спутница? - быстро спросил следователь.
  Девушка молчала. Веки медленно закрылись. Кропоткин нутром почувствовал, как из тела потерпевшей уходила душа.
  - Сделайте еще что-нибудь, она же умирает!
  - Я не могу ей помочь, - глухо произнес врач. - Пойдемте.
  Вдруг девушка что-то прошептала.
  - Что? - не расслышал следователь, моментально наклонив голову.
  - Письмо Софье... - это все, что он смог разобрать. Человеческая жизнь оборвалась. Николаю Дементьевичу остро захотелось закурить, хотя с этой привычкой он распрощался давно, лет десять назад.
  - Доктор, вы курите? - после небольшой паузы обратился он к реаниматору, все еще находившемуся рядом.
  Врач безропотно достал распечатанную пачку.
  - Возьмите. Я понимаю вас. К смерти никогда не привыкнешь, даже если будешь видеть каждый день. Тем более вот эта, когда виноват сам водитель.
  - Вы так думаете?
  - Может, я и ошибаюсь. Но мальчишки говорили, что их невозможно было не заметить. Дорогу они освещали. Да и снег в это время уже не шел. Но машина мчалась прямо на них. Только в последний момент отвернула.
  - Может, алкоголь, наркотики?
  - Алкоголь исключен. В крови нет. Насчет наркотиков или других психотропных веществ надо проверять. Зрачки у нее были расширены. И самое главное, девушка не чувствовала боли.
  - Поясните.
  - Понимаете, боль - это сторожевой сигнал, когда организм предупреждает нас об опасности. Это его крик о помощи, реакция на опасности окружающего мира. Девушка, находясь в тяжелейшем состоянии, даже не стонала. У нее было отключено сознание. Вернуть его мы не смогли. Причина неясна.
  - Вот видите, уже целый ребус надо разгадать.
  - Николай Дементьевич, я вам еще нужен? Мое дежурство закончено.
  - Скажите, доктор, а почему не помогла подушка безопасности?
  - Бывает такое, но очень редко. Читал, по американской статистике, что где-то два-три процента погибают в автомобильных катастрофах даже в том случае, если пристегнуты и сработали подушки безопасности.
  - Значит, этой девушке не повезло. Жаль, - вздохнул следователь. - Возьмите сигареты, они мне не нужны.
  - А закурить?
  - Спасибо. Уже не надо. Пусть сестра отведет меня в морг к госпоже Оберман. И вот что, вскрытие тел и проведение судебно-медицинской экспертизы проведут наши эксперты. Они же сделают заключение.
  - Хорошо. Я понял вас. Желаю успехов!
  На столе в морге лежало то, что осталось от госпожи Оберман. Изуродованное тело было прикрыто простыней. Следователь приоткрыл ту часть, где должна была быть голова. Посмотрел, снова закрыл и, ничего не сказав, вышел.
  Во время обеда у него состоялся краткий разговор с заместителем прокурора Иваном Николаевичем Павловских.
  - Что скажете по делу, Николай Дементьевич? - спросил тот.
  - Отрабатываем несколько версий. Первая и самая простая: водитель не справился с управлением при сложных метеоусловиях. Возможно, заснул за рулем. Молодые люди, которые проходят как свидетели, говорят, что шли по дороге с фонариками и у двух были отражатели на куртках. Их нельзя было не заметить.
  - Какие еще соображения?
  - Суицид, но это надо проверять. Есть еще зацепки, - следователь замялся.
  - Что такое, Николай?
  - Возможно применение сильнодействующих психотропных веществ. Но вскрытие еще не проводили. Кроме этого, Сотникова в последний момент жизни, выйдя из бессознательного состояния, прошептала о каком-то письме для Софьи.
  - Кто такая Софья? - перебил следователя заместитель прокурора.
  - Софья Николаевна Оберман - это вторая погибшая. Девичья фамилия Радонова. Русская. Уроженка Московской области, из Зарайска, - продолжил следователь.
  - Опознание тел провели?
  - Еще нет. Вызвали родителей. Состоится вечером.
  - Хорошо, разбирайтесь. О госпоже Оберман мы сообщим в посольство. Если будет что-то новое, звоните. В понедельник жду вас у себя. До свидания, - Павловских положил трубку.
  
  
  Глава 2
  
  
  Был выходной день, воскресенье. Виктор Васильевич находился в своем кабинете. Он всегда, если ему это удавалось, свой досуг вечером проводил здесь. Он любил свой кабинет, достаточно большой и уютный, с хорошо обставленной мебелью. Мебель он выбрал сам, а ремонт в недавно купленной квартире престижного дома в Замоскворечье на улице Бахрушина сделала бригада из его строительной компании 'Интерьеры Москвы'. Получилось превосходно. В стиле ампир. Это не последнее слово в моде, но он настоял. Ему нравилось все, что связано с античным временем, тем более материалы выбраны натуральные. Мебель и интерьерные элементы выполнены из дуба высокого качества, великолепно обработанного и покрытого многослойным итальянским лаком. Цвет tobaccо подчеркивал структуру дерева и радовал глаз.
  Хозяин кабинета по характеру был романтиком, творческой личностью. Однако, если надо было проявить волю и твердость в решении значимых вопросов, был непреклонен. Сказывалась наследственность по матери, жесткой, трудолюбивой и доброй женщине, беспредельно любящей своих детей.
  - Витя, иди ужинать, стол накрыт, - прервала чтение книги 'Мысль, вооруженная рифмами' его жена Светлана. Виктор, когда его посещала муза, писал стихи. Это до недавнего времени стало его новым пристрастием.
  - Сейчас, дорогая, иду.
  - Сколько тебя можно ждать? Остынет все, - нервничала жена.
  - Все, бегу, - Виктор, отложив книгу, через минуту уже сидел за столом просторной кухни и ужинал вместе с ней.
  - Колбаски вышли вкусные, - проглатывая аппетитные куски, говорил он.
  - Ты что, сомневался в моих кулинарных способностях? - вторила жена.
  - Да нет, это моя похвала, - ответил муж, переходя к гарниру из баклажанов, также приготовленных в посуде 'Цептер'. И добавил: - Телевизор включи, веселее будет ужинать.
  - Витя, ты же знаешь, сегодня нет повторного сериала 'Не родись красивой'.
  - Включи НТВ. Идет вечерний выпуск "Чрезвычайных происшествий" - обзор за неделю, досмотрим, - настоял Виктор.
  - ...На место происшествия сразу прибыли полиция и скорая помощь. Но спасти Владимира Сергеевича Костюченко не удалось. Выпрыгнув с двадцатого этажа сталинской высотки невероятно остаться в живых, - напористо говорил корреспондент с места событий по телевизору. - Что это, суицид? - продолжал он. - Но до сих пор у директора Федерального госучреждения Управления делами Президента Российской Федерации не было замечено психических отклонений. Убийство? Но в квартире он находился с женой и внучкой. Те опровергают это. Какие тайны унес с собой высокопоставленный чиновник? Какая сила заставила его посмотреть смерти в лицо? Загадки, загадки, загадки... Уже создана оперативная группа под руководством полковника Смирнова. По данному происшествию возбуждено уголовное дело. Оставайтесь с нами на канале НТВ.
  - А теперь переходим к событиям на дорогах...
  - Вот это да! - возбужденно и даже с какой-то радостью воскликнул Виктор.
  - А я не удивляюсь, - более сдержанно вымолвила жена. - Рано или поздно это должно было случиться. Высшие силы и так позволили ему долго прожить после того, что он делает и делал.
  - ...Особенно опасными были участки дорог юго-восточного направления от Москвы из-за снежных заносов и местами гололеда, - тем временем передавал ведущий передачи. - Посмотрите, к чему приводит водительское лихачество на таких дорогах! Вы видите крупным планом трагедию, случившуюся на стодвадцатом километре Рязанского шоссе недалеко от районного центра Луховицы. В автопроисшествии погибли две молодые женщины, - продолжал он. - Одна из них - гражданка Германии. Уже проведено опознание тел.
  - Надо позвонить Андрею, - забеспокоилась Светлана. - Он же будет возвращаться со своей охоты, чтобы был осторожнее. Ты набери по сотовому телефону.
  - Родители погибших Сотниковой и Радоновой, последняя по мужу - госпожа Оберман, находятся в тяжелейшем трауре. Будьте внимательны на дорогах! По возможности воздержитесь от поездок на личном транспорте до улучшения погодных условий, - заканчивал ведущий Николай Демин. - Следующий обзор нашей передачи смотрите ровно через неделю.
  Света пристально посмотрела на мужа. Тот ничего не говорил, но и взгляда не отводил. Первой вышла из нервного ступора жена.
  - Ты думаешь, это она? - промолвила Света дрогнувшим голосом.
  - Не знаю. Она тоже уехала в Германию лет шесть назад. Скорее да, чем однофамилец.
  - Это она, точно она, - твердо и уверенно, даже резко произнесла Света, справившись с волнением. - Я как услышала фамилию Радонова, меня сразу будто током ударило. А затем в висках застучали молоточки. И голос внутри: 'Высшая справедливость свершилась'.
  Из глаз Светланы покатились слезы. Она присела на край стула и неслышно заплакала. Виктор подошел к жене и попытался ее обнять.
  - Отойди, - сбросила она руку мужа, продолжая плакать. Старые разбереженные раны жгучей болью отдавались в сердце Светланы. - Сколько же ты, Витя, принес мне горя из-за этой стервы, даже сейчас кажется, я готова тебя убить.
  - Светочка, любимая моя, - успокаивал муж, находясь в крайнем волнении. - Все позади. Мы победили. Этой ведьмы уже нет. Погиб и Костюченко, - Виктор стал гладить жену, а затем целовать руки. - Прости, прости за все. Я был таким негодяем. Нет мне оправдания, но ты же знаешь, как все началось.
  - Знаю! - Светлана отстранилась от мужа, еще всхлипывая и причитая: - Ты поддался искушению. Ты нас бросил в тот час. И на тебе лежит основная доля вины. Ты же мужчина! Ты же глава семьи...
  Виктор замолчал, не зная, как успокоить жену. Сам крепился, стараясь удержаться, не разреветься вместе с ней.
  Обнаженным душам этих немолодых и порядочных людей, проживших вместе более тридцати лет и столкнувшихся семь лет назад с крайней подлостью, обманом, замешанным на использовании средств черной магии этой так называемой госпожи Оберман, и узнавших о ее гибели, требовалась релаксация не одного дня.
  Наконец, справившись с переживаниями, Виктор достал из бара бутылку 'Хеннесси' и прилично налил превосходный напиток в коньячные бокалы.
  - Давай выпьем, дорогая. Легче станет.
  Светлана согласилась. Она взяла бокал, строго посмотрела на мужа изумительными, еще не высохшими от слез бирюзовыми глазами и промолвила жестко:
  - Я выпью, Витя, за то, чтобы в нашей жизни больше не было обмана. Чтобы не было недоверия друг к другу. Чтобы нечисть не смогла больше разрушить нашу семью. Чтобы я чувствовала в доме настоящего хозяина.
  - Я поддерживаю твой тост, Светочка. Но, кроме этого, я еще выпью за твои глаза. Пусть они всегда отражают радость и счастье и не будут такими строгими, как в эту минуту. А на нашей прошлой трагедии сегодня мы ставим большую точку...
  
  Но события, стремительно надвигающиеся после гибели Радоновой и Костюченко, не дали им окончательного расслабления. Впереди семью ждали новые, еще более трудные испытания. Только выдержав их, можно было окончательно распрощаться с черным периодом в жизни.
  
  
  Глава 3
  
  
  В понедельник утром Николай Дементьевич Кропоткин собрал всю оперативно-следственную группу в кабинете.
  - Ну, докладывайте, что накопали, - спросил он после приветствия, упомянув, как обычно, слово-паразит с приставкой 'на', от которого не мог избавиться. Но за покладистый характер, высокий профессионализм, тонкое чувство корпоративного товарищества над ним никто не подшучивал, даже старшие начальники. Кропоткин знал и любил свое дело, за это его уважали.
  - Капитан Сиротин! - обратился он к сильному мужественному оперативнику с короткой стрижкой типа бокс. - Вы присутствовали на опознании тел?
  - Да, Николай Дементьевич, - и Сиротин, не дожидаясь других вопросов, сразу продолжил: - Опознание Софьи Николаевны Радоновой, по мужу Оберман, состоялось в субботу в 19:35. Присутствовали ее родители Николай Геннадьевич Радонов и Анна Никодимовна Радонова. Они опознали дочь, хотя давно ее не видели. Тяжело было смотреть на них. Особенно на мать. Она вообще вошла в какую-то прострацию.
  - Куда? - заулыбался следователь.
  - В общем, падала в обморок, очнувшись, говорила что-то о своей вине.
  - Продолжайте дальше, время идет. Мы ее обязательно вызовем, - поторопил следователь.
  - На опознание Татьяны Федоровны Сотниковой из города Сафонова Смоленской области приехала мать Нина Артемовна Сотникова. Она растила дочь одна. Очень плакала. Дочь свою опознала сразу. Все документально оформлено. Вот все документы по опознанию. Здесь же и все собранные автобиографические данные на погибших. Ознакомьтесь.
  - Хорошо, Сергей Анатольевич, - забирая документы, сказал следователь, - позже мы с вами еще поговорим. Я спешу на доклад.
  - Что вскрытие показало? Николай, тезка, ты получал документы у медэксперта, где они? - продолжил Кропоткин. - Ага, понятно, - пробежал он глазами по содержанию поданных документов. - Ничего себе! Такая больная, а была беременной. Вот вам и ответ, почему за руль села Сотникова, - следователь поднял голову и посмотрел на оперативников. Те молчали. - Ладно, поехали дальше. Так, наркотиков и алкоголя в крови не обнаружено, большая концентрация симбиотических существ мидихлориан. Что это означает, не уточнял, Николай?
  - Не успел, Николай Дементьевич.
  - Уточни! А что с письмом? Нашли его? - Кропоткин уставился на капитана Сиротина, но по его вздохам понял, что ответ будет отрицательный, и недовольно проронил: - Медленно работаете, товарищи сыщики. Сутки даю, а к утру должен быть ответ. Понимаю, сложно, но соберитесь. Проследите весь путь госпожи Оберман: от прилета в Москву до ночлега и покупки машины. Гостиницы перетряхните. Если не поможет, придется искать ее старых знакомых, что усложнит дело. Раз при ней письма не нашли, значит, где-то забыла или оставила. Она же больная. Если только не уничтожила, - вдруг осекся следователь и посмотрел на иконку Иисуса Христа, стоящую на столе. Об этой его причуде знали сотрудники прокуратуры. Но никто по этому поводу ничего не говорил. А она ему помогала в работе, по крайней мере, следователь так думал. Он не был набожным человеком, но в церковь иногда ходил. В высшие силы и высшую справедливость верил.
  - Что с технической экспертизой по машине? - следователь перешел к другому вопросу, оторвав взгляд от иконы. - Слушаю тебя, Николай.
  Старший лейтенант Николай Сергеевич Кузьмин был молодым двадцатипятилетним сотрудником, подающим большие надежды. Высшую школу милиции окончил с отличием. Обладал хорошей памятью с развитым интуитивным мышлением. Работа ему нравилась, и усердие было замечено. Когда настало время обновлять кадры, его взяли в областную прокуратуру.
  - При первичном осмотре на месте происшествия, - начал четко докладывать Кузьмин, - предварительный анализ показал, что 'Лексус' был технически исправной машиной. Материалы полной технической экспертизы будут к обеду. Думаю, в них подтвердится первичный вывод.
  - Хорошо, Коля, - торопливо ответил следователь и, раскрыв папку, стал быстро собирать документы по делу Оберман. Затем прервался, вспомнив что-то, внимательно посмотрел на молодого оперативника. - Не тяни с информацией по симбиотическим существам мидихлорианам. Где-то читал, они связаны с потусторонними силами. Это меня смущает.
  - Понял, Николай Дементьевич.
  - Тогда вперед! Что сидите? Летучка закончилась. Ищите письмо. В нем, чувствую, разгадка. Если что-то наковыряете, немедленно звоните.
  Когда оперативники ушли, следователь Кропоткин задумался. Многое ему было непонятно. И странное отключение сознания Сотниковой. И отсутствие у нее физической боли. И обнаруженные у Радоновой какие-то существа мидихлорианы. И непонятное письмо, куда-то исчезнувшее и о котором, умирая, вспомнила Сотникова.
  Все эти факты указывали на то, что гибель двух женщин произошла не просто так. Какая-то сила толкнула их в объятия смерти. Не хватало какого-то важного звена, за которое нужно было потянуть и выйти к результату. Поэтому следователь хватался за любую нить, а такой нитью должно было быть письмо. Только где его искать? Он вновь посмотрел на иконку, и у него появилась какая-то идея.
  - Ладно, позже проверю, - произнес он вслух, глянув на часы. Затем взял папку с документами следственного дела, резко поднялся и вышел из кабинета.
  
  - Давайте еще раз пройдемся по делу Оберман. Вы не против, если так его назовем? - обратился заместитель прокурора области к следователю. - Подытожим все имеющиеся факты. Расставим все точки над 'и' и решим, что нам делать дальше.
  Так Павловских, после того как, выслушав доклад Николая Дементьевича Кропоткина, стал развивать мысли вслух.
  - Произошло дорожно-транспортное происшествие, - продолжал он. - Погибли два человека, две женщины. Одна из них, она же хозяйка машины, больная, на третьем месяце беременности, является гражданкой Германии.
  Вследствие недомогания или каких-то других причин она передала управление машиной своей подруге. Машина новая и была технически исправной, что и показала экспертиза. Во время происшествия шел снег, на дороге местами был гололед. Водитель, имея малый стаж вождения, ехала более ста километров, вовремя не заметив идущих впереди людей, в последний момент резко повернула руль. В результате два трупа.
  - Николай Дементьевич, - обратился Павловских к следователю. - Не кажется ли вам, что это очень простое дело? Сколько по России таких происшествий? Тьма! Водитель не справился с управлением в сложных метеоусловиях - вот причина происшествия. Предлагаю сделать такое заключение и закрыть дело. Что скажете?
  - Все оно так, но меня многое смущает, - парировал следователь. - Я уверен, что мои ребята накопают что-нибудь интересное. Они ищут письмо. Оно должно пролить свет на происходящее.
  - Письмо? Какое письмо? - удивился заместитель прокурора. А потом, вспомнив о нем, спросил: - Так его нашли?
  - Пока нет.
  - А вы знаете подробности суицида господина Костюченко, произошедшего в субботу? - изменил вдруг Павловских тему разговора.
  - Слышал, но подробностей не знаю.
  - Вот слушайте, - оживился Павловских, в его голосе почувствовалось волнение, - мне об этом рассказали коллеги из городской прокуратуры. Оказывается, накануне Костюченко пришло странное письмо. И знаете, какой в нем текст? - Иван Николаевич внимательно, даже с вызовом посмотрел на следователя. Затем сделал выжидательную паузу и сам ответил: - В письме на стандартном листе формата А4 была написана одна фраза: 'Желаю тебе в этом году околеть', а внизу нарисована странная фигура в виде пламенеющей дельты, направленной вершиной вверх, с глазом внутри. Вот такое письмо. Оно послужило тому, что Костюченко выбросился из окна, или это совпадение и причина другая, не знаю. Следствие покажет.
  Павловских встал из-за стола и подошел к окну. На улице был теплый январский день. Даже очень теплый. Такой зимы не было за все сто тридцать лет практических наблюдений метеослужбы России. А ему хотелось настоящей зимы. Он любил кататься на лыжах в выходные дни, несмотря на свою грузность. Ведь в молодости имел второй разряд по лыжам на дистанции десять километров. В момент разгадки следственных ребусов ему помогал свежий лесной воздух. Но когда он будет?
  Павловских мечтательно простоял еще несколько минут, затем, отвернувшись от окна, вновь включился в разговор.
  - Я вижу, в вашем деле проходит какое-то письмо. Не кажется ли тебе, Николай Дементьевич, все это странным и пока необъяснимым?
  Информация о суициде Костюченко настолько смутила следователя, что он несколько минут сидел в глубокой задумчивости, пока Иван Николаевич стоял у окна. Когда заместитель прокурора задал вопрос, он встрепенулся, бросил возбужденный взгляд на начальника и уверенно сказал:
  - Иван Николаевич, я против закрытия дела по госпоже Оберман. Мне нужно время подумать. У меня сейчас возникло предположение, а не такого ли характера получила письмо и госпожа Оберман. Хотя непонятно, как можно связать эти два эпизода. И как могут письма, даже с неприятным содержанием, повлиять на жизнь человека, его судьбу. Давайте подождем. Что-то не нравится мне все это, - и следователь напрягся, даже пятерней почесал лоб. Одна мысль о том, что он столкнулся с чем-то сразу непонятным, его угнетала.
  - Хорошо. Делайте, как вы решили, - согласился Павловских. - Не забывайте только ставить меня в известность о ходе расследования. До свидания.
  И они распрощались. 
  
  
  Глава 4
  
  
  Оперативники вышли из кабинета возбужденные. На лицах светилось недоумение по поводу задания, которое дал им Николай Дементьевич, а именно найти письмо госпожи Оберман за такой короткий срок, да еще в таком огромном мегаполисе, как Москва.
  - Ну, Пинкертон, с чего начнем? - спросил капитан Сиротин у своего младшего по званию и возрасту коллеги. Сиротин знал Николая недавно, но уже успел проникнуться к нему симпатией за его сыщицкий нюх.
  - Я думаю, нам надо выпить по чашке кофе и что-нибудь поесть, побаловать свой животик, - шутливо отозвался Кузьмин. - Я утром не завтракал, спешил на службу. Если вы, Сергей Анатольевич, не против этого предложения, то можно сходить в кафе 'Сибирский пельмень'. Это недалеко. Я угощаю.
  Старший лейтенант Кузьмин ко всем сослуживцам, кто был старше по званию, должности и возрасту, обращался на 'вы'. Как его ни пытались отучить не выкать хотя бы в неформальной обстановке, это не получалось. Парень был так воспитан.
  - Поесть можно, хотя особо не хочу. А на халяву, как говорится, и уксус сладкий, - согласился Сиротин. - Пошли, там заодно и поговорим.
  Через двадцать минут оперативники сидели за небольшим квадратным столиком в кафе. Рабочий день начался недавно, до обеда оставалось еще два часа, поэтому здесь было немноголюдно. Заказав по порции пельменей со сметаной и по чашке растворимого кофе, они продолжили беседу.
  - Я мыслю так, Сергей Анатольевич, - повел разговор Николай. - Госпожа Оберман давно не была в Москве, но здесь она училась в институте, затем в аспирантуре. Возможно, во время учебы она и подрабатывала. Отсюда вывод такой: у нее должно быть много друзей, может, и не друзей, но приятелей точно. И с кем-то из них, помимо Татьяны Сотниковой, она обязательно должна была встретиться. Она стала обеспеченной, вышла замуж за иностранца, купила машину. Женская психология такова, что об этом она должна была рассказать кому-то, поделиться, а точнее, похвастаться этой радостью.
  Здесь принесли пельмени, и Николай замолчал, с аппетитом стал завтракать.
  - Ну и что из этого следует? - спросил Сиротин, обжигаясь большим пельменем.
  - Надо искать друзей, с кем она встречалась, - продолжил Николай, съев добрую половину порции. - Наверняка это будет старый друг, с которым она и покупала машину. Поэтому заканчиваем с завтраком и едем в автосалон, - молодой оперативник с удовольствием набросился на остаток пельменей.
  - Ничего, правда?
  - Да, вкусно. Смотри, Коля, какая девушка нас обслуживает в желтой блузочке! Фемина!
  - Что? А, ну да. Так вы согласны с моим планом, Сергей Анатольевич? - Николай оторвал масленый взгляд капитана от стройной сотрудницы общепита.
  - Вполне, - одобрил тот, нехотя отвернувшись от официантки. - Но прежде я позвоню в отдел и дам задание нашему курсанту. Пусть начнет обзванивать гостиницы. Может, где-то засветилась Оберман. Узнаю заодно, в каком автосалоне она покупала машину. Встаем.
  Сиротин поднялся, допивая кофе.
  - Жду тебя на улице. Не забудь рассчитаться.
  - Обижаете, Сергей Анатольевич.
  - Ладно, догоняй.
  Госпожа Оберман покупала 'Лексус' в автосалоне фирмы 'Дизайн Авто' на Коровьем Валу. Молодых людей встретили здесь вежливо, внимательно, но, когда менеджеры узнали причину посещения салона, желание вести разговор отпало.
  Для выяснения всех вопросов их провели к заместителю директора фирмы по продажам, высокому, холеному, самоуверенному мужчине. Одет тот был в темно-синий костюм в мелкую незаметную полоску, сшитый из тонкой дорогой шерсти. Еле уловимый, изысканный аромат парфюма, исходивший от коммерсанта, дополнял его презентабельный вид. Менеджер нехотя поднялся из-за стола, вышел навстречу. Вяло поздоровавшись, предложил оперативникам присесть за рабочий стол, предварительно посмотрев их служебные удостоверения. Когда капитан Сиротин пояснил, почему они здесь, тот скривил рот и нелюбезно сообщил:
  - Вообще-то, мы таких сведений не даем. Мы дорожим своими клиентами. Что, собственно, произошло?
  Сиротин сдвинул брови, посуровел, вена на правом виске вздулась. Глядя прямо в глаза коммерсанта, беспристрастно и строго выдохнул:
  - Скажите, как вас по батюшке?
  - Артем Александрович.
  - Артем Александрович, мы могли бы вызвать вас к себе, тем самым создать вам большое неудобство и нанести имиджевый ущерб вашей репутации. Вы понимаете меня?
  - Да, конечно, - уже менее твердо, несколько смутившись, проговорил директор.
  - Но, учитывая важность вашей работы, - Сиротин усмехнулся, - мы подъехали к вам сами. Вы осознаете нашу лояльность к вам?
  - Спрашивайте, что знаю, расскажу.
  - Вот это другое дело. Присядем, что стоять у порога? - капитан без приглашения отодвинул офисный стул и по-хозяйски уселся. - Присаживайтесь и вы, Артем Александрович. Есть разговор.
  - Да-да.
  - У нас к вам несколько вопросов. Первый: когда эта госпожа купила машину? Что вы помните об этой покупке? Вот фото, посмотрите.
  Холеный руководитель живо подался вперед и, взглянув на предложенные документы, сразу ответил:
  - Я помню эту продажу. Это было дней пять назад. Женщину нельзя было не запомнить. Такие рыжие волосы и надменный, даже ехидный взгляд холодных глаз. Она была недолго. Машину выбрала быстро, тем более ей помогали знакомые.
  - Так она была не одна? - вставил слово Николай.
  - Да, помню хорошо, с ней был высокий, крепкого сложения молодой мужчина в дешевой китайской кожаной куртке и в джинсах.
  - Может, телохранитель? - вставил Сиротин.
  - Нет, уж точно не телохранитель. Качок. Видимо, из спортсменов. Из мелкой дворовой шушеры.
  - А вы психолог, как я вижу, - усмехнулся еще раз Сиротин. Он знал такого рода людей, которые вначале кажутся напыщенными, недосягаемыми. Но, когда прижмешь их к стенке, раскалываются сразу. Они готовы и мать родную продать, лишь бы их не трогали.
  - Работа с клиентами обязывает быть внимательным, - улыбнулся директор, не поняв усмешки оперативника.
  - Кто был второй? - оживился вновь Николай. Глаза оперативника радостно искрились.
  - Второй была женщина, высокая, худая, даже очень худая.
  - Может, вот эта? - Николай показал фотографию Татьяны Сотниковой.
  - Да нет, - ответил сразу директор, посмотрев на фото. - Та была остроносая и бледная, скорее всего, больная. Но по машинам елозила шустро. А на фотографии я вижу спокойное умное лицо.
  - У вас замечательная память на лица, Артем Александрович, вам бы в уголовном розыске работать.
  - Нет уж, спасибо. Лучше я останусь на своем месте, - директор по продажам немного повеселел. Вопросы не касались его личной жизни и деятельности. - Может, кофе хотите? - предложил он гостям.
  - Спасибо, в другой раз, - отказался Сиротин.
  Николай отмахнулся рукой и, не теряя канву разговора, старался дожать директора. Удача шла в руки. Молодой оперативник хотел узнать как можно больше информации за короткое время неофициальной беседы из напыщенного коммерсанта.
  - Артем Александрович, - спросил он, - может, вы или ваши сотрудники что-то запомнили из разговора покупателей?
  - Других сведений у меня нет. Возможно, менеджер что-то запомнил. Костин, зайди ко мне. Нужна помощь, - вызвал он подчиненного по внутренней связи. Когда тот пришел, потребовал: - Костин, доложи нашей славной полиции подробности покупки немкой серебристого 'Лексуса' на той неделе.
  Менеджер замялся, сморщил лоб, вспоминая, через несколько секунд произнес: - Вы знаете, они громко обсуждали, где будут отмечать это событие. Я помню, эта худая подруга уговорила всех поехать к ней в Черемушки. Да, вот еще, - продавец оживился, - это вас заинтересует. Мы им поменяли обычную резину на зимнюю. Когда стал вопрос, куда доставить летние покрышки, то стриженый оставил нам свою визитку и попросил перезвонить. Мы несколько раз звонили ему по мобильнику, но клиент находился вне зоны действия.
  - Отлично. Где эта визитка? - вдохновился Сиротин.
  - Сейчас принесу, - менеджер взглянул на шефа. Директор махнул рукой.
  Через минуту прямоугольная картонка-визитка на имя Павла Леонидовича Коровина, помощника начальника отдела снабжения продовольственной базы, с телефонами была у оперативников.
  - Как звали девицу из Черемушек? - неожиданно спросил Николай у менеджера и затаил дыхание.
  - Катя или Надя, - пожал плечами тот.
  - Сергей Анатольевич, у меня нет больше вопросов.
  - Нет, значит, нет. На этом закончим беседу, - оперативник шумно поднялся из-за стола, повел плечами - затрещала кожаная куртка, и, глядя на директора, произнес, пожимая руку: - Спасибо, Артем Александрович. Вы нам очень помогли.
  - Рады стараться. Заходите.
  - Вот мой номер телефона. Звоните, может, еще что вспомните.
  - А можно узнать?
  - Да, разрешаю, - глаза Сиротина сузились. Он напрягся. Оперативник явно нацеливался быстрее уйти из сверкающего салона.
  - Зачем вам эта информация о госпоже Оберман?
  - Телевизор надо смотреть, - буркнул старший оперативник. - Пошли, Николай.
  Сотрудники уголовного розыска покинули кабинет.
  Выйдя из сверкающего салона, Сиротин достал сигареты, закурил, предложил Николаю.
  - Вы же знаете, что я не курю.
  - Тогда постой, подумай, что дальше делать будем.
  Здесь раздался звонок на мобильный. Звонил следователь.
  - Слушаю вас, Николай Дементьевич, - ответил зычно Сиротин и тише в сторону Коли: - Подержи, - передал сигарету.
  - Как наше дело продвигается, почему не докладываете? - вырвался беспокойно голос следователя.
  - Хотели сами позвонить, да вы опередили.
  - Ладно, что у вас?
  - Только что покинули автосалон, где Оберман покупала машину. Есть два свидетеля, кто был с ней. Один - некто Коровин. У нас есть его визитка, которую он оставил в автосалоне. Другой свидетель - женщина. Зовут то ли Катя, то ли Надя.
  - Хорошо, - одобрил следователь. - Что думаете предпринимать дальше?
  - Совещаемся.
  - Постарайтесь дозвониться этому Коровину и разыскать его. Информацию о нем я получу. Он наверняка должен что-то знать о письме. Кажется, это старый дружок Оберман, раз она пригласила его в автосалон. А по девушке, - следователь на мгновение задумался, после чего продолжил: - При осмотре вещей погибшей у нее нашли маленькую записную книжку. Насколько мне помнится, там было несколько номеров телефонов без имен. Был там и адрес, записан крупно другой рукой. Помню, улица Профсоюзная.
  - Николай Дементьевич, - перебил следователя Сиротин. - Это она, точно она. Нам менеджер говорил, что эта женщина уговорила всех ехать к ней в Черемушки. Профсоюзная в Черемушках.
  - Не тараторь. Я дам полный адрес - посмотрю в деле. Ждите, перезвоню.
  Сиротин повернулся к Николаю, хлопнул по плечу.
  - Набирай Коровина, может, ответит.
  - К сожалению, молчит. Несколько раз пытался дозвониться, не отвечает.
  - Набирай еще.
  - Сделаем паузу. Позвоню позже. Ответьте, вам звонят.
  - Да, слушаю вас, - вновь включился в разговор со следователем по мобильнику Сиротин. - Записал, все записал, а квартира шестьдесят семь? Все пометил. Мы выезжаем к ней, это недалеко. А Коровин не отвечает. Думаю, никуда он не денется. Не беспокойтесь, все будет в лучшем виде. Не подведем.
  
  
  Глава 5
  
  
  Известно, что, по статистике, понедельники - самые трудные дни, ведь они идут за выходными. А выходные, они и есть выходные, когда можно расслабиться в кругу семьи или с друзьями. Когда не надо думать о работе. Когда не нужно рано вставать и спешить по служебным делам. Когда можно позволить себе даже выпить спиртного, сколько примет душа. А она, как известно, у каждого разная.
  Сегодня не был выходной день. Сегодня был понедельник. Тем не менее оперативники капитан Сиротин и старший лейтенант Кузьмин с чистой совестью могли бы расслабиться. Рабочий день выдался удачным. Задачи, которые определил им следователь, они выполнили, и результаты превзошли утрешние пессимистические прогнозы.
  Им остро хотелось зайти, особенно капитану Сиротину, хотя бы в пивной бар и выпить по бокалу пива и закусить чебуреками. Но нужно было доложить Николаю Дементьевичу. Тот ждал их с большим нетерпением. Поэтому нарастающее чувство жажды оперативники сбивали разговором.
  - Смотри, как повезло, - первым откликнулся Сиротин, когда они повернули в сторону прокуратуры. Машину вел Николай. Это был подарок отца по окончании школы милиции. 'Фольксваген' довольно старый, но отец хорошо смотрел за машиной, и она работала безотказно, правда, под крыльями и у заливной горловины все же пошли 'жучки'. 'Пассат' здорово выручал Николая, и он был доволен подарком.
  - Сергей Анатольевич, да вы любую женщину раскрутите на откровения, - прервав мысли о машине, вступил в разговор Кузьмин. - С вашим обаянием и напором делать там двоим было нечего.
  - Бородина намекнула при случае заскочить в гости, - заулыбался Сиротин. - Правда, очень тощая, да и желтые круги под глазами. Больная, что ли?
  - Я думаю, у нее гепатит. И, наверное, балуется наркотиками. Вы заметили, как она смотрела на нас?
  Сиротин скривился, услышав оценку здоровья Надежды Бородиной.
  - Ладно, проехали, - вздохнул он. - Теперь о письме. Получили мы это письмо. А что в нем? Одно злое пожелание да какая-то монограмма нарисована. Ну и что это значит? По моему разумению, это туфта.
  - Нет, Сергей Анатольевич. Здесь какая-то тайна. Вы смотрели прямо в глаз так называемой монограммы?
  - Нет.
  - А мне жутко стало, когда прочитал текст и посмотрел в глаз. Ток по телу пошел. Я сразу отвернулся. Это не монограмма. Уж точно.
  - Ты, Коля, сильно впечатлительный, мало что можно на листе бумаги написать и нарисовать. Следователь разберется, он мужик опытный. Не то раскрывал. Притормози возле киоска. Я все же пива возьму. Уж больно хочется пить после пирожных, каким-то чудом оказавшихся у тощей наркоманки. Ты молодец, отказался, а я вот съел. Все, тормози. Тебе пиво брать?
  - Не надо, Сергей Анатольевич.
  - Как знаешь.
  Скоро оперативники были у следователя Николая Дементьевича. Тот их ждал с большим нетерпением в предвкушении раскрытия тайны непонятного дела. Нашлось письмо и некоторые вещи Радоновой.
  - Нарыли, нарыли, ребята, молодцы, - встречал сотрудник прокуратуры по-доброму у входа. - Показывайте ваши вещдоки. Конечно, письмо раскрывали, пальчики свои оставили, - вытаскивая аккуратно из конверта сложенный лист, бурчал следователь. - Но они сегодня не так важны, поэтому прощаю. Главное - содержание письма.
  Следователь осторожно развернул лист бумаги и взглянул. Вверху, ближе к середине листа, была отпечатана на принтере крупным черным византийским шрифтом одна фраза: 'Желаю тебе в этом году околеть'. Ниже от центра черными красками была написана фигура, состоящая из пламенеющей дельты, направленной вершиной вверх, внутри которой был красный глаз.
  'Странно все это. За двадцать пять лет следовательской практики не видел ничего подобного', - промелькнула мысль. Следователь еще раз прочитал текст письма и взглянул на глаз. Он почувствовал, что не может оторваться от глаза. Чем дольше он смотрел на него, тем сложнее ему становилось контролировать внимание к окружающему миру. Его затягивало в воронку дельты. По телу побежали токи. Кровь отхлынула с лица. На лбу и висках появились бисеринки пота. Он зашатался, находясь в полуобморочном состоянии. Еще какое-то мгновение - мог лишиться сознания. Спас Николай. Он бросился к Кропоткину, почувствовав неладное, и вырвал письмо. Николай Дементьевич безучастно рухнул в кресло.
  Реакция следователя на письмо привела в замешательство и Сиротина. Оперативник наклонился к патрону и испуганно спросил:
  - Что с вами? Вам помочь?
  Следователь не отзывался. Широко открытые глаза выражали душевную надломленность и отрешенность.
  - Выпейте воды, - предложил Николай.
  - Спасибо, - прошептал наконец следователь, взяв стакан. Воду пил медленными глотками, приходя в чувства. Успокоившись, не глядя на сотрудников, произнес: - Все свободны, отдыхайте. Мне надо побыть одному.
  Когда оперативники вышли, Кропоткин посмотрел на икону Иисуса Христа и про себя стал читать 'Отче наш'. Молитву он знал наизусть. Его мысли, память, сознание приходили в порядок.
  'Первое, что нужно сделать, - подумал следователь, - это объединить два дела в одно: наше и то, которое возбуждено по факту суицида Костюченко. Возможно, там уже есть нужная информация. Два одинаковых письма, полученных совершенно разными людьми в одно и то же время, наводят на мысль об одном отправителе или заказчике. Явно прослеживается одна и та же рука', - и он набрал номер телефона заместителя прокурора области.
  - Иван Николаевич, это Кропоткин.
  - Слушаю тебя, Николай Дементьевич.
  - Мне надо с вами поговорить по делу Оберман. Вы не заняты? Я могу зайти?
  - Вообще-то, я собирался домой. Но тебя я всегда рад выслушать, заходи, но ненадолго...
  
  - А нам нужна это морока с Оберман? Передадим дело городу, пусть их сотрудники этим и занимаются, - выслушав краткий доклад следователя о результатах дня, убедительно выступил Павловских. - Здесь попахивает какой-то чертовщиной. И вообще, может, мы влезаем в тайны мадридского двора. Я против ведения объединенного дела.
  - Иван Николаевич! Я вас очень прошу, дайте мне это дело довести до конца. Моя интуиция подсказывает, что гибель этих людей неслучайна. Вообще, я прихожу к выводу, что случайностей не бывает. Любая случайность есть маленькое звено в какой-то большой мировой закономерности, которая людям непонятна, по-простому, еще не разгадана. Я нащупал направления, по которым нужно вести следствие. Пусть город даст мне одного-двух оперативников и не волынит с экспертизами, и я раскрою это дело, - с жаром, энергично высказался следователь.
  - Николай Дементьевич, у тебя куча других дел. Где их решения? Где прыть по ним?
  - Такой загадки в моей следственной практике еще не было. А ты знаешь меня, - следователь перешел на 'ты', - если что зацепит, то не отстану.
  - Ну ладно, ладно, - соглашаясь с доводами лучшего следователя прокуратуры, склонился Иван Николаевич. - Я поговорю, чтобы дело осталось у нас. Но смотри, Шерлок Холмс, - Павловских по-дружески похлопал Николая Дементьевича по плечу, - за все будешь отвечать лично.
  - Договорились, - улыбнулся следователь.
  Работники прокуратуры дружески расстались.
  
  
  Глава 6
  
  
  Виктор Васильевич в этот день вернулся с работы раньше. Жена в это время готовила ужин. По запаху, доносившемуся из кухни, он определил, что готовится рыба под особым соусом по рецептуре, известной только жене.
  Светлана была умной, практичной и одаренной женщиной. За что бы она ни бралась: за работу, за какое-то дело, - у нее всегда все получалось и получалось с превосходным результатом. Виктор ей нередко говорил, что будь у нее больше чувства карьеризма, она давно могла бы занимать ведущую должность на крупном предприятии или в каком-нибудь министерстве. А она в ответ улыбалась и излучала неподкупную теплоту и ласку изумрудными глазами. У нее был необычный цвет глаз, при этом она говорила, что ей этого ничего не надо. Главное в жизни - чтобы в семье все было хорошо. Она очень любила семью, а достаток и сам придет.
  Вот и сегодня, вернувшись с работы, она не бросилась заниматься собой, не уселась смотреть очередной телесериал или звонить подругам, а стала заниматься домашними делами, в частности готовить ужин. Но самое интересное, что все перечисленные достоинства не были главными. Главным было то, что при самодостаточности и цельности характера она все же была женщиной и оставалась ею при любом занятии. Ее универсальность заключалась в том, что она могла объединить в одно целое все перечисленные женские слабости со своей величайшей ответственностью и усердием, вкладываемым в ту домашнюю работу, которую она делала.
  Вот и сейчас Виктор, придя с работы, застал свою супругу за приготовлением ужина, разговаривающую с подругой по телефону и смотрящую очередной телесериал. При этом на кухне были идеальный порядок и чистота. И он не сомневался, что рыба будет приготовлена изумительно. Он не переставал этому удивляться, даже восхищаться. Вот такая была у него жена.
  Виктор, сняв куртку, подошел к Светлане и прикоснулся губами к щеке. Она улыбнулась и, немного отстраняясь, показала головой, мол, иди займись собой, скоро будет ужин. Одной рукой Света держала трубку телефона и что-то убедительно говорила, второй, держа лопатку, делала загадочные манипуляции с рыбой. Если надо было делать что-либо правой рукой, то телефон прижимался ухом к плечу. При этом она каким-то образом успевала следить, что творится на телеэкране.
  Виктор еще раз про себя удивился талантам жены-хозяйки и, вымыв руки, зашел в кабинет. И снова ему показалось, как и несколько дней назад, что кто-то здесь побывал, и побывал чужой не просто так, а покопавшись в его бумагах и документах. Вроде все лежало на месте, как он оставил после себя. Однако интуитивно он чувствовал присутствие энергетики чужака на своих вещах. Он вновь и вновь просмотрел книги в шкафу, проверил бумаги и дневники с записями прошлых лет в рабочем столе, но все было так, как он положил раньше. И тогда он решил проверить сейф. Все содержимое сейфа было на месте, только в небольшой стопке бумаг он не нашел два запечатанных письма. Он их написал давно, еще шесть лет назад. Это были особые письма.
  - Боже мой! - воскликнул он и побледнел. Его сердце лихорадочно колотилось. Ему не хватало воздуха.
  Виктор не помнил, как закрыл сейф и сел на край кожаного дивана. Мысли кружились пчелиным роем и кусали виски. Что это могло значить и кто это сделал? Кто побывал у них дома и остался незамеченным?..
  Только когда третий раз его окликнула жена, он понял, что его зовут. Растерянный и подавленный он вышел из кабинета. Ужинал без аппетита, хотя рыба была приготовлена восхитительно. Жена, заметив его состояние, спросила:
  - Что-то случилось, Витя?
  - Все хорошо, - сказал он, уткнувшись в тарелку.
  Виктор решил пока не говорить жене о пропаже. Только спросил, не убирала ли она в его комнате, хотя знал, что получит отрицательный ответ. В квартире они делали полную уборку раз в неделю, и этот день - обычно суббота, а сегодня вторник.
  - Нет, не убирала. Что-то не так? - еще раз спросила Света.
  - Мне кажется, что в нашей квартире был посторонний.
  - Да, Витенька, я забыла тебе сказать. На той неделе к нам приходили мастера, проверяли линию по 'Космос ТВ'. Я просила соседку побыть у нас дома, кода мы были на работе. Ей можно доверять. Мы же с ними дружим. Они люди положительные. Что-то пропало?
  - Нет, все на месте, - ответил муж, с большим трудом скрывая волнение, отводя взгляд.
  - Кроме того, Витя, у нас видеонаблюдение на входной двери. Можешь проверить сам. Да и визитку мастера оставили.
  - Хорошо, Света, я понял, - как бы успокаиваясь, промолвил Виктор, допивая чай. А на душе по-прежнему шторм, мысли лихорадочно искали разрешения возникшей беды.
  После ужина они сидели у телевизора и смотрели новый сериал. Но смотреть никому не хотелось. Светлана видела беспокойство мужа и приняла нервозность насчет переживаний о тех событиях, что показали в воскресенье по каналу НТВ в программе 'Чрезвычайные происшествия'. Отчасти жена была права. Гибель Радоновой напомнила Виктору о том времени, когда он стоял на краю пропасти, той боли, которую ему и его семье пришлось пережить.
  Жену подмывало еще раз поговорить на эту тему. И она, не выдержав, спросила:
  - Витя, - обратилась она к нему, - уже прошло столько времени, но я не перестаю иногда думать. Как ты мог уйти к этой... - и она замялась, как сказать, а затем промолвила: - Проститутке. Ты же что-то думал, когда уходил? И планы, наверное, строил на будущее?
  - Ты все никак не успокоишься, - одернул ее супруг. - Сколько можно об этом говорить? Я уже повторял, что планов у меня не было и я их не строил. Ты же видела, в каком я был состоянии, в голове и душе все запуталось. Было полное безразличие к вам и семейной жизни. Меня как магнитом потянуло к ней. Я устал бороться с раздвоением личности. И ушел в момент нашего скандала.
  - Но я же тебя предупреждала, что добром это не кончится, - уже который раз, выслушав оправдания мужа, говорила она. - Помнишь, в начале всей этой эпопеи я проанализировала происходящее, свои размышления довела до тебя. Андрей запил, где-то пропадает с друзьями. Юля беременная, а ему нет дела. У меня страшная слабость, подняться не могу с кровати, а когда лягу, всю лихорадит. Твоя мама пластом лежит, никакие таблетки не помогают. Вдруг обостряются все болячки, которые были. А твое поведение вообще не поддавалось никакой логике. Глаза стеклянные, ночью встаешь, какие-то стихи пишешь, чего никогда за тобой не водилось. Что тебе ни говоришь, не понимаешь. Весь дерганый. Сплошной обман. Торговля ухудшилась, проверки пошли. А после, когда все обрушилось с бизнесом, ты знаешь, сколько мы денег потеряли? Две трехкомнатные квартиры в центре можно было бы построить. Я тебе тогда говорила, что нечисто все, без постороннего вмешательства здесь не обошлось. Таких бед с нами просто не могло произойти.
  - Я не верил тогда ни во что, имею в виду бабок и всякие заговоры, - уже мягче, извиняясь, отреагировал муж. - Я думал, у меня новые чувства. Ну и ты порой вела себя со мной грубо. Постоянные слежки и недоверие. Помнишь, как ты в меня тарелкой запустила?
  - Надо было не тарелкой, а сковородкой за рубль по голове, глядишь, все бы прошло, - сказала жена с усмешкой.
  - Возможно, - бросил нервно Виктор и забегал по комнате. - Я позже сам понял, что вляпался в обман. Но сразу порвать с Радоновой не мог, так тянуло. Сил не было сопротивляться ее чарам. Я благодарен тебе, маме, что вытянули меня. Если бы не вы, наверное, погиб бы или свихнулся. Прости, дорогая, за все, - Виктор подошел и обнял Свету.
  Но жена грубо отстранилась и, посмотрев на мужа холодными и злыми глазами, продолжила:
  - Самое поразительное, Витя, что, вернувшись домой, ты продолжал встречаться с ней. И только когда все рухнуло, пошли с молотка ваши кафе, здоровье твое начало давать сбой, до тебя наконец дошло, что, если не прекратить контакт, дальше будет гибель. Как тебе не стыдно? Витя!
  Муж слушал упреки молча, опустив голову, затем сел на стул и нервно стал тереть разболевшееся правое колено, старую травму. Он был на пределе психических возможностей и боялся не сорваться, не наговорить каких-нибудь глупостей. А жена продолжала хлестать, и каждое слово отдавалось в сердце.
  - Зачем я десять лет ездила в Турцию и Китай за товаром? Зачем нужны были мои муки и дорожные страдания? Я же деньги вам давала, чтобы вы развивали свои фастфуды. А ты спустил все на эту ведьму, бл...
  Казалось, накалу страстей не будет предела. Жена, видимо, в последний раз хотела выговориться, показать ничтожество супруга в тот момент жизни. Но тут зазвонил телефон. Светлана резко взяла со стола мобильник и грубо ответила:
  - Слушаю, - но, узнав голос сына, изменила тональность и разговаривала спокойно. Закончив разговор с Андреем, она тяжело вздохнула, посмотрела с укором на мужа и промолвила: - Бог, может, и простит тебя, Витя, а я пока не могу, на все надо время. Рубцы душевные, видишь, как дали знать. Но больше на эту тему разговаривать я не буду. Это тебе обещаю.
  - Кто звонил, Андрей? - придя в себя за время паузы, спросил муж.
  - Да, приглашал в выходные в гости. Хочет показать, что сделано по строительству коттеджа в Светлогорье. Ладно, давай спать, поздно уже. Главное - этой нечисти нет. Всевышний услышал мои молитвы.
  - Света!
  - Слушаю тебя.
  - Я лягу в кабинете. Хорошо? Хочу подумать.
  - Подумай, подумай. Это полезно, - губы Светы разошлись в усмешке. Она поднялась со стула и удалилась в ванную комнату готовиться ко сну.
  Виктор долго не ложился спать. Он ждал, когда уснет жена. Лишь после этого он тихо просмотрел видеозапись с приходившими мастерами. Один из них, здоровый бугай, показался знакомым. При внимательном просмотре он узнал бывшего работника Коровина. Сдерживая себя от матерных слов, в гневе процедил: - Ну гад, и здесь ты наследил! Мое терпение лопнуло, держись.
  
  
   Глава 7
  
  
  Виктор находился в раздумье несколько дней. Он не мог оставить без внимания кражу писем и участие в этом Коровина. Уж слишком все было серьезно, слишком много вреда принес этот негодяй. Виктор не знал, как поступить.
  Он понимал, что справиться в одиночку с Коровиным без оружия крайне тяжело. Чтобы завалить такого кабана, естественно, не убивая, а он действительно был таковым, нужно было предпринять что-то неординарное. Насколько он помнил, Коровин уже тогда весил больше ста килограммов при росте за сто девяносто. Теперь, наверняка, нужно прибавить килограммов тридцать, ведь прошло больше шести лет с их последней встречи. Тем более раньше он занимался спортом и имел КМС по водному поло. Задача была непростой. Но и вмешивать сюда других людей, особенно полицию, он не хотел. Давнее желание пощекотать нервы этому хаму, этому недоумку с отбитой спортом башкой, который написать две фразы без ошибок не мог, приобрело новую окраску и требовало воплощения в жизнь.
  Виктор после долгих раздумий пришел к выводу, что его лучшими помощниками в деле будут неожиданность, нападение сзади, вечернее время, безлюдное место, применение приемов самбо. Что касается приемов самообороны с элементами нападения, то отдельные из них он знал и владел ими превосходно. Оставалось уточнить, где находится Коровин, выследив, дождаться нужного момента и принять бой. На этом, закончив размышления, он ушел спать.
  Света тихо посапывала. Виктор крутился, не мог заснуть. Новые мысли не давали покоя. Недавний разговор о прошлых семейных неурядицах, тяжелые воспоминания отложили негативный отпечаток на настроении обоих. Ссоры, собственно, тогда не было, но чувство вины осталось. Он был виноват перед женой, что проявил в то время слюнтяйство, не смог противостоять темным силам, отчего поплатился. Расплата была очень высокой. Ее отголоски влезли в отношения с Коровиным, а он был в то время приятелем сына. Собственно, из-за приятельских отношений сын и взял его на работу.
  Сколько проблем было из-за него! И вот эта последняя. И он ее решит. Здесь Виктор вспомнил фразу, произнесенную женой, когда уходил к Софье: 'Помни, Витя, умного судьба ведет, а дурака толкает под зад. Все мы настрадаемся, но особенно пинков под зад получишь ты. А теперь уходи'. Слезинки не проронила, а как мучилась. Виктор перевернулся к жене, попросил мысленно еще раз прощения и легонько погладил по щеке. От душевных страданий навернулись слезы.
  Виктор ворочался некоторое время, думая о том, ведет его судьба на встречу с Коровиным или толкает под зад. Не определившись, вскоре заснул.
  Днем с работы он решил позвонить Коровину, не надеясь, что застанет дома, тем не менее обдумав будущий разговор. Телефон нашел в старой записной книжке. На душе тревожно. После настойчивого гудка трубку, к его радости, подняла Тоня, его жена. Виктор представился другом по школе, рассказал, что их класс собирается встретиться на вечере выпускников в феврале и что он хотел пригласить Павла на эту встречу. Жена клюнула на весть, но сказала, что мужа нет, он взял отпуск по семейным делам и уехал к родителям в Моршанск. Виктор Васильевич поохал и выцыганил у нее номера сотового и рабочего телефонов мужа. Мол, будет пытаться дозваниваться. Он отлично понимал, что к родителям Коровин не поехал, а залег где-то на дно, боясь, что первый напарник его ликвидирует. Уж слишком все было странным. Кто был напарником и организатором кражи, и хотел узнать Виктор.
  Вначале он позвонил Коровину на работу, чтобы убедиться, действительно ли дали тому отпуск. На работе подтвердили информацию жены. Оставалось выяснить, где он мог находиться. При обдумывании этого вопроса мелькнула одна картинка, когда однажды летом они ездили к Коровину на дачу на шашлыки. Вернее, это была не дача, а старый заброшенный дом на окраине деревни в Тульской области, купленный по бросовой цене. Немного подлатав крышу, приведя в порядок дом, он с семьей иногда там отдыхал. В доме было печное отопление. Имея запас еды, в нем можно было жить и зимой, а тем более прятаться от людских глаз. Наверняка Коровин прятался там. На другой ход мысли у него ума не хватит, а чтобы улететь за границу, надо иметь деньги. Их у него никогда не было. Если и появлялись незначительные суммы, то он мгновенно их тратил либо в казино, либо на баб.
  Своими размышлениями Виктор остался доволен. Настроение поднялось. Он даже позволил себе поболтать с секретаршей, миловидной женщиной лет сорока, напоминавшей ему обаянием и добродушием двоюродную сестру.
  - Валентина, как вам фильм 'Не родись Пушкаревой'? Вы его не пересматривали? - спросил он у секретарши шутливо, исковеркав название фильма. Нашумевшая драмеди имела в прошлом колоссальный успех у телезрителей.
  - Только отдельные серии смотрю, Виктор Васильевич, наиболее интересные. Вообще-то, мне Пушкарева не нравится как женщина. Из всех женщин мне по душе Кира. А Андрей ловелас. Пушкаревой он тоже будет изменять.
  - Да, наверное, вы правы. По моему разумению, сериал слишком затянут. Мне симпатичен Милко как герой.
  - Виктор Васильевич, вы что, нетрадиционной ориентации? - сочные губы секретарши расплылись в улыбке.
  - Бог с вами, Валентина Петровна. Я женщин люблю. Милко - профессионал высочайшего класса. Он ценит себя высоко и хочет, чтобы к нему относились с уважением. Профессионалов у нас не хватает, особенно в строительной отрасли. Все кинулись торговать, а кто будет дома строить, заводы? Нам кадры нужны настоящие, а не разнорабочие из Средней Азии. Принесите чайку, вместе попьем и продолжим беседу...
  Вечером, уходя с работы, Виктор решил отправиться на поиски Коровина. Поедет утром. Жене скажет, что в командировку в Тулу для подписания договора на поставку стройматериалов.
  
  
  Глава 8
  
  
  Рано утром, действуя по задуманному плану, Виктор выехал в сторону Тулы, правда, не на своем мерсе, а на 'Ниве', которую взял напрокат, чтобы не привлекать внимания. Погода стояла ясная, с небольшим морозцем, трасса чистая, поток в основном встречный, на Москву - все располагало к поездке. Ехал без остановок, чувство возмездия гнало вперед. Тулу проехал в полдень. Вскоре показалось Одоево.
  'Стоп, - дал себе команду, - пора подкрепиться, заодно переодеться в камуфляжную форму'.
  Бутерброды с сыром и колбасой пошли на ура. Крепкий кофе взбодрил. Переоделся. По карте проверил маршрут до поселка Подроманово. Оставалось проехать пять километров. Там, по его расчетам, должен прятаться Коровин. Виктор задумался, слегка массируя кончиками пальцев виски: 'Хватит ли сил и выдержки успешно выполнить операцию?' Внутренне он был собран, но каково на практике?
  'Ладно, поехали, - дал себе отмашку и завел двигатель. - Посмотрим, куда толкает судьба'.
  Подъезжая к деревне, Виктор почувствовал учащенное сердцебиение. Он узнал местность, где было пристанище Коровина: слева лес, направо поселок. Машину остановил возле продуктового магазина, благо улица расчищена. Покупателей в магазине было мало, в основном пенсионеры. Какой-то подвыпивший мужик пытался купить бутылку вина, но денег не хватало, упрашивал продать под запись. Продавец, упитанная женщина с ярко накрашенными губами, отгоняла от прилавка. Страдалец отошел, увидев Виктора, умоляюще выплеснул:
  - Командир, займи полтинник, отдам. В Афгани служил.
  Виктор хотел было цыкнуть на него, но раздумал, бросил в сторону болезного:
  - Подожди!
  Глаза 'афганца' радостно загорелись, он отскочил в сторону. Виктор попросил у продавщицы минеральную воду и печенье.
  - Сдачу возьмите, молодой человек! - сказала продавец, когда Виктор сделал покупку.
  - Оставьте ему, - Виктор показал головой в сторону трясущегося 'вояки' и направился к выходу.
  - Командир, че надо, зови Витьку Косого. Всегда помогу, - посыпалась благодарность вдогонку.
  У Виктора спонтанно возникла мысль о возможном использовании мужика в деле, но сразу отпала. Какой прок с пьяного?
  - Тебе есть чем заняться, - отмахнулся он и вышел на улицу.
  Оставив продукты в машине, Виктор решил осторожно пройти в другой конец поселка. Он издалека узнал дом Коровина и очень обрадовался, увидав дым, вьющийся из трубы. Подойдя ближе, чуть не столкнулся с самим хозяином. Коровин с ведрами выходил за водой к колонке. Виктор мгновенно развернулся и не спеша, как бы гуляя, зашагал к центру поселка. Ноги погнали к машине.
  'Черт! А если бы узнал? Чуть не провалил операцию, - выругался мысленно он. - Нечего здесь тереться днем. Съезжу в Тулу. Посмотрю город'.
  В поселок вернулся поздно вечером. Спокойно подъехал к дому Коровина, развернулся и на обратной стороне улицы поставил машину. Дверь не закрывал на замок. Вдруг придется спешно уезжать. С минуту посидел, сосредотачиваясь, прочитал 'Отче наш'. Эту молитву знал наизусть, перекрестился и вышел. Тихо отперев калитку, устроился ждать в нише между поленницей дров и сараем возле деревянного туалета.
  Идея была проста. Он надеялся, что Коровин обязательно выйдет в туалет перед сном. Здесь и надо будет его брать.
  Ждать пришлось долго, хорошо, что мороз слабел, погода шла на оттепель. Через час кто-то вышел, но поступь была не мужская. Раздался всплеск воды и звяканье ведра. Женщина выливала помои.
  - Надо же, не один, с бабой! Дома жена с ребенком бедствуют, а он устроился в берлоге, - выдавил тихо Виктор. - Ладно, подождем, когда появится сам хозяин.
  Коровин не заставил себя долго ждать. Вскоре распахнулась дверь. На пороге показался огромный молодой мужик с явно выступающим брюшком. Лицо опухшее, небритое, взгляд настороженный. Он достал сигарету, закурил, периодически отплевываясь и на кого-то матерясь.
  'Ты еще тяжелее будешь, - подумал Доронин, когда увидел противника на свету. - Убьешь, не раздумывая, если понадобится. А справлюсь ли я? - вдруг мелькнула подленькая мыслишка. - Может, оставить все да уехать домой? Нет, нельзя, не за этим приехал, чтобы сбежать. Но и напасть невозможно, стоит на пороге'.
  Коровин докурил сигарету и резким щелчком выбросил окурок. Виктор сжался, даже закрыл глаза. Уж очень бросок был неожиданным, будто Коровин его видел. Бросил, как будто перчаткой сделал вызов на дуэль.
  Тем временем бугай взялся за ручку двери, но передумал открывать, словно медведь, пошатываясь, двинулся к туалету.
  Виктор весь напрягся, даже задрожал. Таких поединков в жизни не было. Одно дело - планировать, а другое дело - выполнять. Эту огромную разницу он должен был сократить до минимума, или будет провал. Он стал себя подбадривать и заводить. Внутренний голос говорил: 'Вспомни, Виктор, как это мурло переспало с Софьей, которую ты в то время боготворил. Вспомни, Виктор, как рушилась ваша фирма, у вас отбирали помещение, а этот бугай даже не пришел, чтобы выразить протест со всеми. Вспомни, Виктор, как он по доверенности продал мерc сына и присвоил себе деньги. Вспомни, Виктор, что этот негодяй недавно залез в твою квартиру, украл документы. Вспомни, Виктор...'
  'Вспомни' затем перешло в грозное 'Вперед, Виктор!'. С каждой фразой у него росла боевая злость и закипала кровь. Решительность беспредельная.
  Вот Коровин вышел из туалета. Вот он подровнялся, вот сделал следующий шаг. Виктор резко выдохнул и, как боевая пружина, рванул вперед. Отработанным приемом мощно схватил Коровина рукой за правое запястье и рванул на себя. Одновременно левой ладонью нанес сильный удар в локтевой сустав и перехватил эту правую руку на излом. Да так резко, что Коровин согнулся и взвыл от боли. Затем Виктор рубанул правой ладонью, словно клинком, в область шеи. Павел крякнул и стал падать. Для большей надежности Виктор сделал подсечку и завалил Коровина на землю. Не дав ему опомниться, вскочил верхом и продолжил прием. Правой рукой схватил волосы и потянул голову на себя. Однако, выполняя этот элемент, он не учел, что противник коротко подстрижен. Рука сорвалась, но повторно он ухватился за глазницы Коровина, а левой рукой, согнутой в локтевом суставе, перехватил горло и зажал с ненавистью на замок. Боевой прием нападения сзади был проведен так быстро, дерзко и неожиданно для Коровина, что он обмочил штаны. Он потерял дар речи, что-то нечленораздельное мычал.
  - Молчи, сука, когда с тобой разговаривает мужчина! - гневно зарычал Виктор. - Быстро отвечай на вопросы, что тебе задам, и ты останешься жить. Кто тот человек, с кем ты выкрал письма у Дорониных?
  Коровин продолжал хрипеть. Виктор чуть ослабил захват.
  - Я не знаю, - тихо прошипел Коровин.
  - Верю. Где он с тобой познакомился?
  - В гостинице 'Киев', когда я встретился с Софьей Радоновой.
  - Как он представился?
  - Офицером ФСБ Николаевым.
  - Как он выглядел?
  - Высокий, плотный, нос с горбинкой.
  - Это он тебе предложил пойти к Дорониным?
  - Да.
  - Сколько получил за наводку?
  - Пятьсот баксов, чтобы молчал, - Коровин начинал приходить в себя и попытался повернуться.
  - Лежи, гнида, шею сверну, - и Виктор немного крутанул голову. Коровин замычал, загребая рукой снег.
  - Ты встречался еще раз с этим человеком?
  - Да. В автосалоне, когда Софья покупала машину.
  - Зачем?
  - Он передал мне письмо для Софьи.
  - Что за письмо?
  - Что выкрали.
  - Ты читал его?
  Коровин молчал, видно, что-то раздумывал. Виктор нажал на глазницы, и тот взвыл от боли. У Коровина текли слезы.
  - Говори, иначе придушу!
  - В письме была одна строчка с пожеланием смерти и рисунок какой-то.
  - Что за рисунок? - Виктор чуть было не выпустил Коровина. Тот почувствовал свободу и хотел приподняться. Виктор спохватился, сильно ударил правой рукой в лицо и, наверное, попал в висок и глаз. Коровин притих. Виктор ослабил руки и, сидя, потряс ему голову. Коровин мычал, из брови текла кровь. Надо было уходить.
  - Что было нарисовано на бумаге? Последний вопрос. Отвечай!
  Коровин, всхлипывая, тихо проговорил:
  - Не помню. Кажется, пирамида с глазом внутри, по кругу звезда.
  Виктор понимал, что в такой ситуации от Коровина не выбьешь подробную информацию. Надо уходить, неровен час, выйдет хозяйка.
  - Три минуты лежишь, только потом поднимешься. Мой напарник держит тебя на прицеле. Об этой встрече никому не говори, если хочешь жить. Понял?
  Коровин в ответ завыл.
  Виктор пнул мерзавца ногой для острастки и выскочил со двора.
    
  
  Глава 9
  
  
  Коровин, пролежав некоторое время на снегу, с усилием поднялся. Вокруг стояла тишина, только вдалеке, в конце деревни, слышался лай собаки да удаляющийся шум мотора. Все тело ныло, особенно правая рука и шея. До головы не дотронуться. Боль разлитая, но сильнее отдавалась в правой височной области. Из рассеченной брови кровь уже не текла, но запекшийся след на лице, а также грязный вид хозяина говорили о недавней бойне. На душе у Коровина было омерзительно. Злость, недоумение, страх и боль глубоко вошли в его сердце и вырывались сполохами в виде бормотания и нецензурной брани.
  Придя в дом, не дав ничего сказать удивленной и одновременно испуганной сожительнице, он налетел на нее:
  - Сколько раз я говорил тебе сбить лед возле туалета?
  - Я же все расчистила.
  - Молчи! - рявкнул Павел. Его злость начинала выходить наружу. - А песком почему не посыпала? А помои кто вылил у крыльца? - Коровин стал надвигаться на женщину.
  - Так я...
  - Молчи, дура. Пушкин, что ли, должен все это делать? - и он усмехнулся от собственного остроумия.
  Вдруг Зоя Наседкина, так звали молодую женщину, проживавшую по соседству и временно прильнувшую к этому мужику, увидела, что он мокрый, особенно спортивные штаны, и она без задней мысли сказала:
  - Павлуша, у тебя все штаны мокрые, возьми переоденься.
  Лицо Коровина побагровело, глаза налились кровью. Напоминание о недавнем позоре ввело его в состояние крайнего бешенства. И он, ничего не помня и не думая, стал бить кулаками беззащитную женщину. Зоя, отлетев в сторону после первого удара, успела только изумленно воскликнуть:
  - Павлуша, за что? - затем, издавая от боли истошные вопли, первое время защищала лицо руками, но после сильного удара в живот охнула и замолчала. Последний удар, сделанный ногой, пришелся в грудь, и там что-то хрустнуло. Обмякшее тело, перевернувшись, сильно ударилось о железную спинку кровати, притом затылком о ее ножку, и завалилось на пол.
  Коровин начал приходить в себя. Больше соседку он не бил. Достал из буфета открытую бутылку водки, два стакана и вылил туда все содержимое. Не глядя в сторону лежащей Зои, он окриком позвал ее:
  - Хватит лежать, вставай! Иди выпьем...
  Не дождавшись ответа, Павел залпом выпил стакан водки. Пальцами выловил из трехлитровой банки небольшой соленый огурец, забросив в рот, смачно захрустел, оглянулся. Тишина насторожила. Он поднялся и грузно двинулся к сожительнице. Подойдя поближе, он увидел бездыханную, лежащую в крови молодую женщину. Коровин мозжечком почувствовал, что это конец, он убил Зою, но, еще не осознавая всей беды, стал хлопать ее по щекам и звать:
  - Вставай, вставай, Зоя... Да проснись ты наконец!
  Зоя молчала. Он приподнял ее за плечи и затряс. В какой-то момент разбитые и окровавленные губы Наседкиной раскрылись в подобие улыбки и вопросили:
  - Павлуша, за что?
  Коровин с ужасом отбросил тело и подскочил к столу. Огромной пятерней, словно рюмку, сгреб стакан Зои и после слов 'Прости, Зайка' вылил содержимое в горло. Удерживая голову руками, он тихо завыл, но вскоре, окончательно опьянев, заснул за столом.
  В это время Виктор Васильевич подъезжал к Туле. Несмотря на то что он вышел победителем в соперничестве с Коровиным и выяснил для себя некоторую информацию, на душе было неспокойно. Что-то не так надо было делать. Но как? В голову не приходило ничего путного. Если бы он знал, что после его посещения разыграется такая трагедия в доме Коровина, то, наверное, трижды бы подумал, вступать с ним в бой или нет.
  Молох противостояния безжалостно забрал жизнь Зои Наседкиной. Она попала в губительное поле воздействия программы самоликвидации, запущенной в письмах. Случайности здесь не было. Кажущаяся на первых порах случайность была маленьким звеном в цепи большой закономерности, предопределяемой судьбой, данной свыше. На кого следующего она укажет в стремительно накатывающихся событиях, никто не знал, но все надеялись на положительный конечный исход.
  На такой исход, надо думать, надеялся и Коровин, если вообще он мог что-то думать.
  Он проснулся рано утром в тяжелейшем состоянии тела и души. Чтобы как-то встряхнуться и принять какое-то решение, достал пол-литра самогонки, принесенной накануне Зоей, откупорил бумажную пробку и выпил добрую треть. Силясь убогими мыслями, как поступить с трупом, бросал взгляд по комнате, не задерживаясь на нем, - он его боялся.
  Вдруг у входа он увидел край крышки подполья, через которую проходила застланная домотканая дорожка. Здесь у него родилась простая идея. Он подошел и, ухватившись за кольцо, открыл подполье. Оно было довольно большим, сделанным для хранения овощей. В нос ударил резкий запах остатков гнилой картошки и капусты. Поборов чувство брезгливости, он залез в подполье и лопатой, лежавшей здесь, вырыл неглубокую яму по длине трупа. Затем, наверху, сдернув с кровати простынь, завернул в нее сожительницу, спустив в подполье, закопал. После чего забросал лежащим хламом. Выпив остаток самогонки, а она что-то его не брала, и зайдя в сенцы, достал со дна железной бочки сверток. Сдул с него комбикорм, воровато оглянулся вокруг и здесь же на скамейке развернул. Глаза алчно загорелись при виде макарова и пяти патронов к нему. Он их купил пять лет назад на Черкизовском рынке накануне закрытия. Зачем? Он и сам не знал.
  - Ну, дружище, покажи всем зубы, - с яростью вырвалось из груди. - Теперь никакая падла не возьмет меня голыми руками. 
  
  
  Глава 10
  
  
  - Товарищи сыщики! - повел разговор старший следователь областной прокуратуры Николай Дементьевич Кропоткин. - Представляю вам коллегу из Московского уголовного розыска майора Александра Семеновича Волкова. Он будет руководить всеми оперативно-розыскными мероприятиями по делу Оберман и на это время являться вашим непосредственным начальником.
  Вам уже известно, что принято решение об объединении двух уголовных дел в одно, связанных с гибелью трех человек, а именно Сотниковой, Радоновой и Костюченко. Следствие по объединенному делу поручено вести мне, вашему покорному слуге, - Кропоткин улыбнулся, чтобы как-то приободрить оперативников и дальше продолжил: - Дело очень серьезное, неординарное и поэтому находится под контролем в министерстве и областной прокуратуре. В настоящее время у нас с вами больше вопросов, чем ответов. Пожалуйста, Александр Семенович, вам слово, ознакомьте всех, к каким выводам вы пришли в ходе работы по делу Костюченко.
  Майор Волков не спеша поднялся, взглянул бегло на оперативников. Губы разошлись в ироничной улыбке, но тут же лицо 'сыскаря' приобрело строгий вид, он твердым, чуть с хрипотцой голосом стал говорить:
  - В ходе следствия было выяснено, что накануне, за день до трагедии, Костюченко получил письмо, подброшенное в почтовый ящик. С содержанием письма вы знакомы. Это письмо очень его взволновало. Со слов жены, ее показания есть в деле, он не находил себе места. Еще несколько раз его перечитывал вечером другого дня, а перечитав, вошел в состояния аффекта и примерно в 21:00 выбросился с двадцатого этажа квартиры родственников жены.
  Вначале мы не придали значения письму и было решено, что это больше похоже на суицид. Но, после того как узнали, что и в вашем деле фигурирует письмо идентичного содержания, а также после получения данных экспертизы по нему, пришли к выводу, что письмо явилось психотронным оружием, убившим Костюченко, - Волков замолчал, сделав паузу.
  Оперативники переглянулись. На лице капитана Сиротина появилась недоуменная ухмылка, какие байки еще расскажет им чопорный майор. Глаза Николая искрились. Радостный блеск выдавал его волнение в предвкушении чего-то необычного.
  Волков кашлянул и вновь повторил:
  - Письмо явилось психотронным оружием... Но... - он поднял палец, привлекая к себе большее внимание. - Это нужно доказать, что и будет главной проблемой в этом деле. Содержание писем подлежит более глубокому изучению вне рамок экспертно-криминалистического центра с использованием иных, нетрадиционных методов анализа.
  В определении мотивации убийства мы изучали три направления деятельности Костюченко: политическое, экономическое и направление личностно-психологического характера. Пришли к выводу, что мотивация имела финансово-экономические причины. Политикой Костюченко не занимался и свою кандидатуру в депутаты не выставлял. По медицинским заключениям он был психически уравновешенным, хотя по характеру холерик. Из показаний ближайшего окружения, а также его родных он не имел посторонних связей с женщинами, которые могли бы выдать такие пожелания в письме. Но все может быть. И не такое вдруг всплывало...
  Майор прервался, отнесся с пониманием к оперативникам, которым хотелось вставить словечко, обсудить услышанное, а попросту перекурить. И он, глянув на следователя, сделал перерыв.
  После бурного перерыва, на котором сотрудники кулуарно обсудили услышанную информацию, майор Волков продолжил разговор:
  - Из логики мотивации следует, что Костюченко кому-то слишком насолил или перешел дорогу, так как был ведущим звеном в продаже столичной федеральной недвижимости, а также сдачи ее в аренду. У него могли быть враги. Все завязывается на деньгах и, видимо, немалых.
  По характеру преступления мы не видим почерка бандитов, то есть организованной преступности. Скорее здесь работал профессионал-умник, если можно так сказать, который пошел совершенно нестандартным путем. И в этом вся сложность. Тем не менее мы очертили круг людей или организаций, которые могли в той или иной степени пострадать от деятельности этого руководителя. Вот список, - Волков передал его следователю.
  - Да, список солидный, чтобы его проверить, много времени уйдет, - вставил Николай Дементьевич. - Нужно будет детально его изучить, возможно, зацепка какая будет. Банкротство, продажа крупных пакетов акций, перепродажа фирм и другое. Этим вопросом, наверное, вам лучше заняться, Александр Семенович, вы его разрабатывали, вы и доведите до конца. В помощь возьмите капитана Сиротина.
  - Думаю, ситуация скоро прояснится, - дальше продолжил следователь, тем самым переняв инициативу в разговоре. - Преступник послал письмо госпоже Оберман, а это новое направление поиска. И оно дает результаты. Через два дня у меня будет мать госпожи Оберман, интересная должна состояться беседа.
  - Николай, - следователь остановил взгляд на старшем лейтенанте, - что с розыском Коровина?
  - Послали ориентировки в районные УВД Московской и близлежащих областей, пока ответа нет.
  - Что жена говорит?
  - Она в растерянности. Неделю назад муж взял отпуск за свой счет и уехал в Моршанск к родителям, но на телефонные звонки не отвечает. У родителей его нет. Мы проверяли.
  - Странно, скрывается где-то. Значит, что-то знает и боится за жизнь. Коля, самое пристальное внимание сюда. Возможно, здесь ключ к разгадке, - серо-голубые глаза следователя строго смотрели на молодого оперативника. - И еще, найди мне эту девицу, подругу Оберман из Черемушек, надо взять показания. Думаю, она тоже прольет свет на эту загадочную немку. Пожалуй, все. Дальше - по своим планам. Я займусь письмами, уж очень они меня допекают. Письма убийцы - такого в моей практике еще не было. Если появится новая информация, докладывайте в любое время.
  
  
   Глава 11
  
  
  - Тебя подвести?
  - Не надо, дойду сама, - произнесла отчужденно, даже холодно женщина, еще не старая, лет пятидесяти, но осунувшаяся, почерневшая, замкнутая в себе. Весть о гибели дочери, а также недавние похороны, сломили ее жизненные устои, лишили сил. Это была мать Софьи Радоновой.
  Она безучастно надела на себя темное болоньевое стеганое пальто, голову обвязала теплым платком, всунула ноги в валенки, и ничего больше не сказав, вышла на улицу. Мысли о своей виновности в смерти дочери не покидали ее. Женщину, как магнитом тянуло на кладбище. Прошло три дня, как она похоронила дочь. Она хотела выплакаться, высказаться. Душа требовала покаяния. Все это время, она как-то сдерживала себя, хотя изменилась до неузнаваемости.
  Соседи по дому, тем более в средней школе, где она была завучем, знали ее волевым, требовательным, но не лишенным жизнелюбия, человеком. И такая ее сдержанность многих удивила. Вообще, многое в этой семье было непонятно, особенно неискушенным в жизни людям. Непонятно вечно подавленное состояние отца, никогда не перечившим жене и теще. Непонятно поведение старой вдовы Пелагеи Федоровны, бабушки Софьи, пережившей трех мужей, умерших по странным болезням, и не печалившейся по таким случаям. Возникали вопросы к Софье, вечно озабоченной поиском жениха, а затем пропавшей на пять лет, где - то за границей. Да и сама, Анна Никодимовна, так звали мать Софьи, при казавшейся доброжелательности, была неискренним человеком. Все это пугало их знакомых, и они, по возможности, пытались сторониться этой семьи, хотя, большая часть из них, выразила соболезнование по случаю смерти Софьи, появившись в квартире. Но и то, видимо, по причине обывательского интереса: 'А что там за дверьми?'.
  Анна Никодимовна дошла до кладбища, находясь в тяжелых раздумьях при сильной головной боли. То, что она увидела, привело ее в ужас. На могильном холмике, немного занесенным снегом, возле креста стоял большой ворон и долбил мощным клювом, оставленную в чашке, наполовину сгоревшую, с кривыми наплывами, свечу. У Анны Никодимовны подкосились ноги, она осунулась у ограды, на какое-то время лишилась сознания. Когда очнулась, ворона уже не было, но не было и свечи. Чашка лежала боком с разбитыми краями и треснутая по центру, а снег на холмике был сильно расцарапан костистыми лапами.
  Мать Софьи вползла на холмик и зарыдала от горя. Через какое-то время, она стала причитать хриплым, простуженным голосом, вперемежку с воплями, доходящими до истерики.
  Вековые сосны, стоящие рядом, с содроганием слышали возгласы забитой горем женщины: о непреходящей боли, о ведьме ее матери, о беспутной дочери, которая хотела жить за счет бедствий других, о прощении у бога за все деяния.
  Но больше всего поразил умных, вечнозеленых страж, страх и безысходность этой женщины за дальнейшую свою судьбу и остатка семьи, которые ледяным ужасом позже высветились в ее глазах. Это случилась, когда над ее головой вдруг пролетели две черные птицы и, одна пронзительно что-то прокричала. Перенести этого Анна Никодимовна уже не могла. Явно было предзнаменование какой-то новой большой беды. Женщина, не помня себя, бросилась вон с кладбища.
  Когда она добралась до дома и появилась в дверях, как тень, то муж сразу ее не узнал. Перед ним стояла седая, старая, забитая горем, женщина, с воспаленными глазами полными страха.
  - Воды, дай попить воды, - только она и сказала, присев на маленький диванчик, стоявший под вешалкой.
  - Это ты? Аня! - воскликнул муж, узнав жену по голосу. И его лицо исказилось гримасой ужаса, страха и боли от увиденного и прочувствованного горя в это мгновение, а также за последнюю неделю. Он как тряпка опустился рядом с женой. Голова его безвольно повисла на плечах, а руки тряслись.
  Анна Никодимовна, немного отдышавшись, уже тверже, попросила:
  - Принеси воды попить, - а затем, увидев состояние мужа, махнула рукой, и сама болезненно пошла на кухню. Утолив первую жажду, она далее спросила мужа:
  - А где мать?
  Тот что-то промычал и показал вверх рукой, еще не придя в себя. Что он этим хотел сказать, Анна Никодимовна не поняла, но и страха уже не было. Даже увидев в спальне пластом лежащую, без движения, парализованную мать, она не удивилась. Только подошла поближе к ней и присела рядом на кровать.
  Еще час назад мать была здорова, и казалось, что никто, и ничто не может поколебать ее дух, настолько она выказывала ясность ума и твердость взгляда, правда смерть ее любимицы Софьи отразилась на самочувствии. А сейчас она лежала бездыханная. Страшнейший инсульт настиг ее за чтением газеты, лежа в постели. Только и успела она сказать: - Кышь...
  Анна Никодимовна бросила взгляд на лицо матери. Оно было мертво. Только глаза выражали сатанинскую устремленность и желание на последнем издыхании жизни еще кого-то затащить за собой в могилу.
  - Вот и пришла кара небесная, Пелагея Федоровна, - почему-то она назвала сейчас мать на 'вы', хотя раньше так не говорила.
  Внутренне, она всегда побаивалась мать, за ее дьявольскую силу и влияние на людей и даже на нее. Она не хотела себе в этом признаваться, но и в открытую борьбу или соперничество с ней не вступала. Когда Софья подросла, и бабушка стала оказывать на нее дурное влияние, обучать своему ремеслу, противиться ее воли она не смогла. И потому, всю жизнь себя укоряла за слабохарактерность. Хотя, на самом деле, она была сильной женщиной. Видимо, здесь давала сбой, генная наследственность и налицо, было порой, попустительство.
  Ничего больше не сказав, Анна Никодимовна протянула руку к лицу матери и закрыла ее глаза. Душа Пелагеи Федоровны отошла в иной, скорее в низменный мир, ибо то, что она делала при жизни, противно было человеческой природе, а тем более, Высшему Божественному Разуму.
  Анна Никодимовна тяжело встала с кровати и подошла к мужу. Он еще сидел на диванчике, но ясность понимания пришла. Однако было видно, что после всего, что произошло с его семьей, его психике требовалось длительное лечение. Он был выбит надолго из жизненной колеи.
  - Вставай, надо продолжать жить, - сказала она мужу, и тут заметила на телефонной полке письмо. Эта была официальная повестка приглашение в Москву в прокуратуру к следователю...
  Пелагею Федоровну похоронили на третий день тихо и без отпевания рядом с Софьей. Других людей, кроме родственников на ее похоронах не было.
  
  
  Глава 12
  
  
  В экспертно-криминалистическом центре Московского уголовного розыска на Петровке, 38 Николай Дементьевич бывал не раз. И всегда, когда заходил по долгу службы, с уважением относился к тем людям, которые здесь работали. Из опыта он знал, что правильно проведенная и всесторонне полная экспертиза порой дает разгадку в уголовном деле. Сотрудники центра, не жалея сил, даже собственного времени, вносили огромную лепту в раскрытие преступлений.
  Кропоткин шел сюда и по другой причине. Здесь работала его давняя знакомая - эксперт-психоаналитик Татьяна Чижевич. Николай ухаживал за ней, будучи молодым юристом. Чувства могли перерасти в любовь, если бы Татьяна захотела. Но красивая голубоглазая девушка с шикарными светлыми локонами искала кого-то другого и не принимала Николая всерьез. В то же время его внимания не отвергала. Вскоре их дороги разбежались. Татьяна осталась работать в Москве, а Николай уехал по службе в районный город. По истечении двенадцати лет его перевели в Москву. В их ведомстве учли высокие профессиональные качества Николая и то, что он москвич. После этого они неоднократно виделись в центре, даже пили кофе вместе и многое знали о судьбе каждого. Но дальше бесед дело не пошло. Николай Дементьевич не настаивал на развитии более тесных отношений, а Татьяна их не предлагала. Но дружба завязалась крепкая, хотя многие не признавали такую дружбу и с улыбкой наблюдали за парой.
  Когда Николай Дементьевич узнал, что Татьяна проводила экспертизу писем, он с удовольствием поспешил встретиться с ней. Они сидели за рабочим столом после выпитого чая с тортом (его принес Николай Дементьевич) и непринужденно беседовали. Им никто не мешал.
  - Танюша, - Николай любил так ее называть, и она была не против такого обращения, - расскажи мне свое мнение об этих письмах. Официальный документ я читал.
  - Ты знаешь, Коля, - она задумалась, - странность их в том, что их составлял не один и тот же человек. Первый напечатал текст давно, пять-шесть лет назад, причем на обычной офисной бумаге. Кстати, заметь, на старом принтере DocuPrint P8ex с изношенным картриджем. Только эта марка принтера дает неполную прокраску валика, и на отпечатке - ты, наверное, обратил внимание - на правом поле листа следы от порошка. Второй продолжил дело.
  - Опиши, пожалуйста, психологический портрет первого, - попросил Николай.
  - Хорошо. Это эмоциональный, но быстро отходчивый мужчина. Он старше средних лет, но не старик. Русский. Образование высшее, читает классическую литературу. Аккуратен. Романтик. Незлопамятен. Его текст направлен на уничтожение, но не агрессивен. Думаю, этот текст в свое время был заряжен мощной биологической энергией нетрадиционными методами.
  - Что ты имеешь в виду? - задал вопрос Николай Дементьевич, слушавший внимательно Татьяну. Одновременно он любовался ее глазами, которые не потеряли своего зажигательного блеска.
  - Имею в виду магов, ясновидящих, людей, способных зарядить предмет при помощи своей мощной энергетики или с проведением различных ритуалов.
  - Ты считаешь, этого достаточно, чтобы убить человека?
  - Нет, недостаточно, но если не снять направленности этой энергии и не защитить себя, то человек будет гаснуть.
  - Хорошо, что дальше?
  - Дальше я думаю, - Татьяна сделала паузу, - что кто-то второй воспользовался письмами и продолжил создание цветового психотрона, назову это так.
  - Расскажи о сути психотрона подробнее, - остановил ее следователь.
  - Психотрон, - Татьяна вновь задумалась, чтобы яснее ответить на вопрос, - это генератор чувств и эмоций. Чтобы создать психотрон, надо вспомнить главное правило эзотерики. Оно говорит, что все тайны сокрыты в обыденном и привычном, в очевидном и повседневном - в том, с чем каждый человек сталкивается много раз в день. Например, - и она поднялась и прошлась по кабинету, видимо, ей так было легче думать и говорить, - слушая музыку, одну мелодию мы воспринимаем как грустную, другую - как озорную, третью - как устрашающую.
  Так же и разные цветовые сочетания вызывают определенные настроения, то есть семь цветов - семь ролей (восприятий) - семь звуков. Если найденное между звуками и эмоциями, а равно цветами и эмоциями соответствие распространить в диапазоне инфразвука или ультразвука, а равно на зрительный канал информации с частотой 180 герц, это прямой ввод в подсознание, то и получится психотрон.
  Человек, не видя и не слыша, своей психикой будет реагировать в соответствии с заданным режимом психотрона вплоть до выполнения вложенных команд. Если его использовать во зло, то у человека возникают угнетение, деформация психики. А если на ритм текста наложить и мысленный посыл людей, обладающих сильной биоэнергетикой, то есть негативную программу на уничтожение, то происходят полное зомбирование и гибель.
  - Вот вкратце все. Думаю, подобное и представляют эти письма, - Татьяна замолчала. Молчал и Николай Дементьевич. Через какое-то время она спросила:
  - Может, еще чаю?
  - Нет, спасибо, Танюша, - ответил следователь, придя в себя от услышанной информации.
  - Скажи, пожалуйста, сам хозяин передал письма второму подельнику или их похитили?
  - Думаю, хозяин передать не мог. Как я говорила, по моей оценке, он не злопамятен. Но что заставило его написать такие письма, это загадка. Мое предположение - это сильные душевные переживания на почве семейной трагедии, возможно, служебной, по причине этих людей, которым он пожелал смерти.
  - Хорошо, я понял. Опиши, пожалуйста, портрет второго субъекта.
  - Сильный, волевой, дерзкий. Умеет планировать и выполнять целевые установки. Связан либо с масонскими кругами, хотя знак нарисован не масонский, взяты отдельные элементы, либо со служителями культовых организаций, предположительно сатанинских. Замечу... - Татьяна внимательно посмотрела на Николая. - Ты не устал?
  - Нет, мне очень интересно.
  - Знаки написаны краской, изготовленной по древнему рецепту. Я даже не знаю, где ее можно найти. Разве что в Ватикане или в частных редких коллекциях художников-иконописцев. Помимо этого, в краску добавлена кровь человека. По логике, можно предположить, что мертвого, то есть некротическая кровь.
  - Ну и страсти ты говоришь! - перешел почти на шепот следователь.
  - Да, это очень серьезно, - сказала Татьяна. - А ты знаешь, что я придумала? - психоаналитик улыбнулась, чтобы разрядить ситуацию. - Я могу тебя познакомить с людьми, которые глубже знают эти вопросы. Возможно, их информация поможет тебе. Ведь главное - выяснить, каким образом эти письма подействовали, что привели к гибели людей. Кто это сделал и какими методами? Ты не против моего предложения? - краешки припухлых, ярко накрашенных губ разошлись еще раз в улыбке. Николай замер, засмотревшись на Татьяну. Затем опомнился, быстро ответил:
  - Нет, конечно.
  - Хорошо, Коля, я уточню время и позвоню тебе. А теперь мне надо работать, ты уж извини.
  Кропоткин поднялся и, глядя на Татьяну, еще раз подумал, какая она красивая, но ответил обыденно:
  - Спасибо, Танюша! Ты и так уделила мне много внимания. Рад был тебя видеть. Звони.
  
  
  Глава 13
  
  
  Через два дня Татьяна Чижевич, как и обещала, позвонила следователю Кропоткину по сотовому телефону.
  - Здравствуй, Коля.
  - Добрый день, Танюша.
  - У тебя еще не отпало желание встретиться с людьми, которые умеют считывать информацию на тонком плане? - витиевато спросила она.
  - Танюша, говори проще. Встретиться с ясновидящими и магами? - вопросом ответил он.
  - Не совсем так, но они помогут разобрать ситуацию со своей точки зрения.
  - Хорошо, где мы встречаемся?
  - Заезжай за мной на работу в шесть вечера. Встреча назначена на девятнадцать. - Договорились. Я, как подъеду, наберу тебя. До встречи, Танюша.
  В 18:50 высокий худощавый мужчина и не менее стройная обаятельная блондинка появились в дверях приемной комнаты психоаналитика-экстрасенса Вадима Эдуардовича Силантьева. Там находилось несколько человек, ожидавших встречи. Секретарь, молодая женщина лет тридцати, в строгом костюме уточнила цель их посещения, назначенное время и, сверив со своим списком, вежливо попросила:
  - Подождите, вас позовут, - при этом предложила гостям чай или кофе, но они отказались.
  Только минут через двадцать открылась дверь кабинета. Из него вышли двое молодых людей и одна пожилая женщина. Их провожала помощник психоаналитика. По сдержанному тону прощаний и по изысканной одежде видно было, что это посетители из элитарного круга Москвы. Николай и Татьяна переглянулись между собой и, когда их позвали, прошли в кабинет.
  Кабинет был просторный, обставленный красивой, ручной работы итальянской мебелью. Окна кабинета были завешены тяжелыми шторами. Стены окрашены в бледно-фиолетовый цвет. На одной из них висела репродукция Ван Гога.
  У окна по центру за большим столом сидел психоаналитик-экстрасенс Вадим Эдуардович Силантьев. Он был одет в хорошо сидевший на нем костюм темно-синего цвета. Галстук ослаблен, верхняя пуговица белоснежной рубашки расстегнута.
  Увидев новых клиентов, он приподнялся, вежливо и тихо предложил присесть ближе к нему. От него веяло сдержанным радушием. Но, узнав Татьяну, он тут же подошел к ней, приветственно пожал руку и, улыбаясь, громко произнес:
  - Таня, как я рад тебя видеть! Сколько же лет прошло с нашей последней встречи? Наверное, пять, нет, больше... А ты нисколько не изменилась. Как и раньше, цветешь.
  - Ну, скажешь, Вадим. Годы берут свое, но об этом потом, - отреагировала, не смущаясь, Татьяна. - Познакомься, пожалуйста. Это Николай Дементьевич Кропоткин, следователь из областной прокуратуры. Я тебе звонила вчера. Он ведет очень любопытное дело. Нужна твоя профессиональная помощь. Выслушай, пожалуйста, его.
  Психоаналитик оторвал восхищенный взгляд от Татьяны и, вяло пожав следователю руку, пробурчал недовольно:
  - Хорошо, иду следствию навстречу. Поговорим о деле.
  Но, когда психоаналитик узнал суть вопроса, он быстро сосредоточился на письмах, забыв о плохом настроении.
  - Любопытно, очень любопытно, пожалуй, я впервые сталкиваюсь с такими посланиями. Посмотрим, что покажет прибор.
  Силантьев спешно включил ноутбук и выставил антенну-вибратор для подстройки на чистоту биоэнергетических волн, исходивших от писем. Глаза впились в экран. Что-то подстраивая в блоке антенны и манипулируя мышкой, он заговорил, периодически поглядывая на Татьяну и следователя.
  - Видите ли, коллеги, - почему-то он их так назвал, - общеизвестно, что в мире все находится в движении. Даже относительный покой не что иное, как движение, только с очень малой амплитудой, практически нулевой. Но абсолютного нуля нет. Следовательно, можно подстраиваться под вибрацию, входить в резонанс. Какие последствия резонанса вы знаете? А если подключиться к спинорным или торсионным полям человека... - психоаналитик вдруг замолчал. Затем оторвался от экрана и крикнул, чтобы было слышно за дверью комнаты, расположенной рядом с кабинетом: - Инна Георгиевна, подойдите сюда!
  Из комнаты вышла его помощница, которая провожала предыдущих гостей.
  - Посмотрите, какие низкие частоты в содержании писем. Прямо зашкаливает.
  - Какая тьма! - взглянув в компьютер, с удивлением сказала женщина с проницательными глазами. - Я обязательно просмотрю ситуацию на картах Таро.
  - Да-да, обязательно просмотрите, когда я закончу.
  - Извините, что я отвлекся от разговора, - психоаналитик несколько растерянно посмотрел на гостей. - Дело в том, - он глубже вздохнул, - вибрации таких частот и ритмов, что зафиксировал прибор, характерны для людей с крайне низкими духовными качествами. Их называют в народе ведьмами или дьяволами. Особенно отличается вот это, - психоаналитик указал на письмо, которое лежало в конверте с подписью Оберман (Радонова) Софья Николаевна.
  - Так вот, продолжу фразу, - он говорил уже спокойнее, - если подключиться к так называемым спинорным или торсионным полям человека, то можно управлять поведенческими функциями мозга в хорошую или плохую сторону. На что будет направлена нейролингвистическая программа. Иными словами, - Силантьев вновь посмотрел в компьютер, а затем продолжил, - происходят незаметная подстройка, удержание подстройки, попадание в резонанс с управлением и перевод сознания в иное состояние с другими ощущениями и моделями поведения на подсознательном уровне.
  - А если популярно объяснить? - вставил следователь.
  - Популярно - это так. Программа нацелена на изучение иностранного языка - идет его ускоренное изучение. Программа нацелена на смерть - человек выбрасывается из окна, или попадает под машину, или глотает горсть таблеток и так далее.
  - Это очень страшное оружие, - неравнодушно высказалась Татьяна.
  -- Да, Таня, если оно в руках темных людей. Сейчас посмотрим на ваших примерах, то есть письмах. Но пока выпьем по чашке чая, - и он улыбнулся гостям. - Вы не против этого предложения, молодые люди?
  - Нет, - твердо ответил следователь, который перекусил на работе.
  Вадим Эдуардович нажал кнопку и по громкой связи заказал секретарю угощения для гостей. А тем временем отдал письма на просмотр своей помощнице.
  Во время чаепития с печеньем он не спеша расспрашивал Татьяну о жизни. И очень удивился, что она в разводе и одна воспитывает дочь школьного возраста.
  - А хочешь, я найду тебе жениха? - веселясь, спросил он Татьяну.
  - Нет, Вадим, я как-нибудь сама разберусь с мужиками. Ты нам рассказал, какие могут быть методы воздействия на психику человека. Муж-зомби мне не нужен.
  Все засмеялись.
  - А что, разве плохо? Муж идеальный, будет на поводке ходить, как теленок, любую команду выполнит, - Вадим Эдуардович чуть не поперхнулся сухим печеньем, смеясь.
  - Все, оставим эту тему, - скривилась Татьяна.
  - Ладно, не обижайся, шутка не прошла, - успокоился психоаналитик. - Красивая ты и умная, а это большая редкость для женщины. И одна. Не был бы женат, увлекся бы тобой всерьез.
  - Что-то я не слышала от тебя таких слов, когда на курсах были вместе и ты был свободным.
  - Видимо, не туда смотрел.
  - Все вы мужики, когда женаты, на чужие юбки засматриваетесь, а счастье надо строить дома и один раз, - и она посмотрела зачем-то на Николая. Тот сидел и при этих словах немного опустил голову, в разговор не вступал.
  К этому времени подошла Инна Георгиевна. Вадим Эдуардович, закончив чаепитие, прошел к столу. Еще раз просмотрел письма, глянул в компьютер и сделал заключение:
  - Данное письмо представляет собой комбинированный психотрон, состоящий из двух взаимодополняющих и одновременно усиливающих частей. В первой части на подсознательном уровне, войдя в частотно-резонансный спектр объекта, внедрена методом наложения на текст 'Желаю тебе в этом году околеть' негативная программа, направленная на его самоликвидацию. Во второй части воздействие на психику пострадавших происходит через зрительный канал. Негативная информация о неотвратимости наказания на частоте 180 герц записана на всевидящее око. Оно расположено по центру пламенеющей дельты. Чем дольше вы смотрите на око, тем сложнее оторваться от него и от текста. Начинается подавление личности, идет реакция зомбирования.
  Две части психотрона образно можно представить как две половинки ядерного заряда с необходимой критической массой. Цепная реакция наступает, когда совпадут частотные характеристики посыла с объектом. Иными словами, если лицо, на которого составлена и направлена такая информация, ее узнает, то замыкается цепь и происходит саморазрушение, его ликвидация.
  - А сюда можно применить феномен Кассандры? - вдруг подал голос Николай Дементьевич.
  - Можно, - удовлетворенно ответил психоаналитик, - если применить его в произвольной интерпретации. Не только как предсказание беды для широкого популярного объяснения, а как притягивание других бед, следующих за предсказанной бедой. В вашем случае лавинообразно притягиваются все беды, одна из которых производит уничтожение объекта. Я рад, что вы это поняли, - заканчивая анализ, сказал Вадим Эдуардович, вытирая пот со лба. Видно было, как нелегко он ему дался.
  - Может, еще вопросы будут? Спрашивайте, - после минутного перерыва сказал психоаналитик.
  - Скажите, Вадим Эдуардович, - вновь обратился к нему следователь, - информация, записанная в письмах, может влиять на других людей? - видимо, он вспомнил первое знакомство с ними.
  - Да, может. Что, кстати, и произошло в вашем первом случае, когда не справилась с управлением Сотникова. Уже все было предопределено. Она была зомбирована на неудачу присутствием Радоновой. Всевышние силы в последний момент отвернули удар от подростков и направили машину в дерево. Но скажу другое: когда программа выполнена, ее влияние и сила постепенно угасают. В данный момент эти письма, если их читать, еще могут возмущать ситуацию, но катастрофы не будет. Я вас успокоил? - психоаналитик в упор смотрел на следователя.
  - Вполне, - кивком головы ответил тот, немного смутившись.
  - Инна Георгиевна, вы что-то добавите? - обратился психоаналитик к помощнице, посмотрев на часы, уточняя для себя время.
  - Непременно. Я просмотрела ситуацию на тонком плане, а также по картам Таро. Выводы следующие.
  В первом случае программа ставилась светлым, духовным человеком здесь, в Москве, где-то пять-шесть лет назад. Заказывал письма тоже москвич. В настоящее время проживает в районе Замоскворечье. Была бы его фотография, сказала бы точнее адрес. На тонком плане идет информация, что раньше он имел негативное кодирование, но оно снято. Сейчас это духовная личность.
  Во втором случае программа поставлена не в Москве, а далеко отсюда. Где-то на севере, похоже на старообрядческий скит или убежище шамана. Ее наводил темный человек, не местный. Его посланник был недавно в столице. Возможно, он снова появится. Просматривается еще один мужчина-москвич, он участник в этом деле. Почему-то карты показывают на его скорую смерть, - помощница, она же ясновидящая, замолчала.
  Николай Дементьевич внимательно слушал все, что говорилось в кабинете. Задавал вопросы. Делал кое-какие пометки в записной книжке. Ему казалось, что вначале, когда эти умные люди, профессионалы своего дела, говорили о письмах, все было проще простого. Все понятно. Но с каждым новым сообщением путаница в голове возрастала. Услышанное угнетало. Он не мог поверить, что выводы этих людей правильные, очевидные и сомнению не подлежат. Кроме того, он чувствовал усталость. Его клонило ко сну.
  Забытье следователя прервалось обращением Татьяны:
  - Николай, ты все выяснил? Можно уходить?
  Кропоткин вздрогнул, открыл глаза, как бы отойдя от сна или от сеанса гипноза.
  - Да-да, все ясно. Спасибо!
  Психоаналитик усмехнулся и провел рукой у лица следователя.
  - Сейчас пройдет. Это часто бывает со многими посетителями, с кем долго работаем.
  - Извините, - нахмурив брови, проговорил Николай Дементьевич, окончательно придя в себя. - Что-то расслабился. За работу спасибо. Мы вам пришлем официальный запрос. Сделайте, пожалуйста, отчет с выводами по содержанию писем. Мы оплатим.
  - Даже так? - удивился Силантьев. - Хорошо. А то я подумал о безвозмездной помощи родной полиции. Звоните, если надо что-то уточнить. Рады помочь! - краешки губ психоаналитика расползлись в улыбке, глаза же оставались холодными, только когда взгляд был брошен в сторону Татьяны, чуть потеплели.
  На этом распрощались.
  
  
  Глава 14
  
  
  Капитан Сиротин и его напарник по оперативно-розыскной работе старший лейтенант Кузьмин сидели в засаде. Они ждали появления гражданина Коровина Павла Леонидовича. Тот подозревался как соучастник в совершении особо опасного преступления, связанного с убийством трех лиц. По ориентировкам, разосланным несколько дней назад, путной информации не поступало. Но сегодня в полдень пришло сообщение из УВД Юго-Восточного административного округа, что подозреваемого видели на Курском железнодорожном вокзале. Задержать не удалось. При проверке документов он успел скрыться.
  Собственно, оперативники сидели в машине Кузьмина и вели наблюдение за улицей и двором дома, предполагая его появление, одновременно пытались получить нужную информацию методом прослушивания домашнего телефона, а вдруг воспользуется им, а не сотовым. Прослушивающее устройство они поставили еще при первом посещении квартиры Коровина. Они рассчитывали произвести задержание самостоятельно, не вызывая дополнительного наряда. Оба были вооружены.
  - Скоро темнеть начнет, а этот гад никак не появляется, - зло произнес капитан Сиротин. - Есть уже охота, пожевать бы чего. Ты как, Николай, держишься?
  - Терпимо, Сергей Анатольевич, - ответил тот, мысленно соображая, удачное ли они выбрали место для захвата.
  - Может, у тебя что завалялось в бардачке? А?
  - Вот, возьмите, - молодой оперативник достал из бокового кармана куртки небольшой бумажный сверток.
  - Это что?
  - Два бутерброда с колбасой.
  - Чего ж ты молчал? - радостно воскликнул капитан, развернув сверток, и с аппетитом откусил большой кусок.
  Вдруг в приемнике раздался щелчок и заговорили голоса.
  - Алло, слушаю.
  - Это я, Павел.
  - Паша! - радостно воскликнул женский голос. - Ты где пропадаешь? Тут все тебя разыскивают.
  - Не верещи. Кто меня спрашивал? - грубо оборвал ее мужчина.
  - Участковый приходил, спрашивал по работе. И твой школьный товарищ приглашал на вечер встречи выпускников.
  - Что полиции надо, говорили?
  - Да не знаю, говорили, что есть какие-то проблемы.
  - А имя запомнила того, кто приглашал на вечер? Может, это Стас?
  - Нет, другой. Я забыла записать.
  - Ну бестолочь, - зло высказался мужчина. - У нас все тихо? - продолжил он спрашивать далее.
  - Вроде да.
  - Вроде, вроде, - нервничал мужчина. - Ну ладно, я буду минут через двадцать. Забегу ненадолго. Подготовь мне теплые вещи и деньги. Открой дверь, чтобы не звонить, - связь отключилась.
  - Ты понял, Коля? Это он, Коровин. Будем брать, - возбужденно проговорил Сиротин, дожевывая бутерброд.
  - Похоже, что это он. Вы слышали, Сергей Анатольевич, в дальнюю дорогу засобирался.
  - Вот мы и поможем ему туда попасть, Коля, - Сиротин усмехнулся. Затем глаза его сузились, и он посуровел. - Все, мобилизуемся, смотри в оба. Порядок такой. Я буду ждать в подъезде. Ты в машине. Как только он будет подходить к подъезду, ты набери меня по рации и сам иди за ним. У подъезда возьмем его в капкан. Понял приказ?
  - Понял, товарищ капитан. А вдруг он вооружен? - засомневался Николай.
  - Действуй по обстановке. Оружие сними с предохранителя. Я побежал...
  Коровин, повесив трубку, зверовато поглядел по сторонам. Видя, что людей в форме поблизости нет, немного повеселел. Но после того, что с ним произошло на даче, а также после убийства Зои он понимал, что спокойная жизнь у него кончилась. Нужно быть настороже. Эти мысли на вокзале подтвердились. Увидав его издали, к нему заспешил полицейский патруль, от которого он еле убежал. Поэтому Коровин принял решение уехать куда-нибудь подальше, хоть на Дальний Восток, и где-нибудь на стройках затеряться, переждать, а там будет видно. Но сначала он хотел незаметно пробраться домой, взять теплую одежду, а главное, деньги.
  От метро до его дома оставалось пройти совсем немного. Но после звонка он растерялся, не знал, что делать. Оказывается, его уже разыскивают. А вдруг слежка, а он не заметил. Голова гудела и не могла принять решение. В последний момент он придумал одну интересную, как ему казалось, вещь. Он вспомнил фильм 'Брат', где главный герой нес пистолет в пакете для отвода глаз. И он решил повторить этот трюк. Купив в близстоящем киоске немного продуктов, он положил их в пакет. Затем возле кустов незаметно сунул в него заряженный и взведенный пистолет.
  А вот и его дом. Оставалось пройти метров пятьдесят. Ноги, как ватные, не слушались его. С каждым шагом идти было труднее, тем более ночью выпал обильный снег. А днем от оттепели он таял. Он посмотрел вверх. Ярко-красное солнце заходящими лучами через заиндевевшие деревья ослепило глаза. Он остановился, не доходя до дома, достал сигарету и закурил.
  С наслаждением затянулся. И вдруг ему вспомнилась мать, как она купала его в большой ванне. Намылив голову, мягкими нежными пальцами массировала ее. Затем он плакал от едкого мыла, попавшего в глаза, а она их целовала, высасывая воду. Тогда он решил, что будет хорошо плавать. И он научился. Даже стал спортсменом. Боже, как это было давно! Как же хорошо на свете жить! Он замер от воспоминаний.
  - Догоняй, догоняй, быстрее, - прокричал кто-то рядом. Коровин моментально встрепенулся и схватился за пакет. Но это бежали два парня на остановку.
  - Все, хватит лирики, - сплюнул он зло и зашагал к дому.
  Он зашел в арку. Вон и подъезд. Возле него никого не было. Но чутьем загнанного зверя Коровин почувствовал неладное. Не поворачивая назад голову, еще идя к дому, боковым зрением, а оно очень развито у спортсменов коллективного вида спорта, увидел, что молодой парень правее, сзади, вышел из машины и направился к подъезду за ним.
  До входа оставалось пройти шесть-восемь шагов, и вдруг дверь стала открываться. Коровин, ничего не думая, прыгнул влево и, одновременно выхватив пистолет из мешка, не целясь, выстрелил два раза в сторону двери. Выстрелы показались ему очень громкими. Он даже немного присел от неожиданности. Затем, не оглядываясь, уронив пистолет, бросился со всех ног наутек.
  Он не слышал ни ругани легкораненого человека, вышедшего из подъезда (естественно, это был капитан Сиротин), ни воя машин, стоявших у дома, ни окриков молодого оперативника, даже его выстрела в воздух. Он не видел и того, как его жена, услышав выстрелы, бросилась к окну, как она упала в обморок, узнав своего мужа в заросшем ссутулившемся огромном мужчине, убегавшем, как дикий вепрь. Он не слышал, как ему кричал остановиться старший по работам коммунальщиков, дававший команды по рации на сброс льда и снега с крыши его дома уже на улице.
  Коровина гнал страх. Безумный страх бандита, которого настигли органы правосудия. Больше всего ему хотелось сейчас быстрее спрятаться в укрытие. И он нашел его...
  Чтобы уйти от погони, он побежал не по узкой тропинке, по которой друг за другом шли люди, а напрямик вдоль дома, нырнув под бело-красную ленту, огораживающую опасный участок. В последний момент единственное, что донеслось до его сознания, - злое карканье птиц, возмущенных потерей покоя от выстрелов и пригревшихся на почти весеннем солнце. И то, когда он посмотрел вверх, замедлив движение. Это его и погубило...
  С огромным шумом - он даже не успел ничего крикнуть - на него обрушилась лавина снега и льда, упавшая с тридцатиметровой высоты.
  Когда Николай, а за ним и раненый в руку капитан Сиротин подбежали к нему (после остановки снегоуборочных работ), они увидели засыпанного снегом Коровина. Большая мощная льдина-сосулька торчала из его головы.
  Коровин был мертв.
  
  
  Глава 15
  
  
  Зима в этом году выдалась, как никогда, теплой. Вместе с тем последняя неделя января была очень морозной, что взбодрило коммунальщиков. Они затопили вовсю, старались поддерживать нормальную температуру в домах, не снижая ее, даже когда морозы сошли и столицу затерзали обильные снегопады и оттепель.
  В кабинете у старшего следователя областной прокуратуры Николая Дементьевича Кропоткина на Малом Кисельном переулке было жарко. Следователь нервничал от духоты, но не только от этого. Он уже битый час беседовал с гражданкой Радоновой, матерью погибшей госпожи Оберман, и пытался по крупицам выловить из ее показаний нужную информацию, но ему это не удавалось.
  Нужна была ясность, полная характеристика дочери, чтобы составить ее психологический портрет, выявить причины и побудительные силы исходившего от нее негатива, разобраться в мотивации совершенных преступлений.
  Преступники не найдены. Но оперативники взяли свежий след одного из участников - Коровина. Следователь ждал доклада о том, что подельник схвачен и доставлен. Сопоставив показания Коровина с показаниями матери Радоновой, он хотел выйти на результат - раскрыть преступление.
  - Анна Никодимовна, - обратился Николай Дементьевич в который раз к собеседнице, вытирая пот со лба, - я устал выбивать из вас каждое слово. Я глубоко вам сочувствую. Вы недавно похоронили дочь, затем и свою мать. Это большая семейная трагедия. Тем не менее мы пригласили вас для дачи официальных показаний. Нам нужна ваша помощь. Еще раз повторяю. Совершено преступление, ваша дочь погибла. Вместе с ней погибла и ее подруга Сотникова. Мне надо найти убийц. Поиск идет, и он успешный. Но с вашей помощью следствие завершится быстрее. Я убедительно прошу вас: помогите нам. Это же и в ваших интересах.
  - Моя дочь погибла по моей вине. Во всем виновата я, - тихо и отрешенно проговорила вновь мать, глядя себе под ноги.
  - О боже мой! - вспылил следователь, услышав прежнее бормотание свидетеля. - С ума можно сойти от вашего стенания и... от этой жары.
  Он резко поднялся из-за стола, налил себе полстакана минеральной воды, с жаром выпил. Такой же стакан с водой стоял и перед Анной Никодимовной, но он был нетронут. Затем следователь подошел к окну и открыл полностью форточку.
  Городской шум, свежий воздух ударили ему в лицо. Он глубоко вздохнул и стал смотреть вдаль, чтобы успокоиться, собраться с мыслями. Огненные косые лучи заходящего солнца нежили его утомленный взгляд и напоминали о простых радостях жизни.
  'Как же хорошо жить', - подумалось Николаю Дементьевичу. Но здесь зазвонил сотовый телефон, лежащий на подоконнике, прервав его от начатых раздумий.
  - Ни на минуту не дадут расслабиться, - беззлобно проворчал он. - Слушаю, Кропоткин. Что? Как это случилось?
  По мере выслушивания доклада о происшествии с задержанием Коровина лицо следователя наливалось краской, глаза возмущенно горели.
  - Почему не вызвали группу захвата? Почему не предвидели такое развитие событий? - почти кричал он, теряя самообладание. - Мальчишки! Упустить такую возможность выйти на заказчика! Ноль цена вам. Разве можно так работать? Эх!.. - и он оборвал на мгновение разговор, чтобы не разразиться бранью. Чуть остыв, уже спокойнее сделал уточнение: - Как чувствует себя Сиротин? Слегка задела пуля? Увезли на перевязку? - переспрашивал следователь. - Добро, добро. Могло быть гораздо хуже. Хорошо, я выезжаю. Не забудьте выставить оцепление. Отбой...
  Но тут же, что-то вспомнив, побледнел, слегка подрагивающими пальцами быстро набрал номер старшего лейтенанта Кузьмина. Когда тот ответил, строго бросил в трубку:
  - Вы Бородину из Черемушек задержали? Почему нет? Я же приказал ее доставить! Срочно звоните в отдел, берите любых людей и дуйте к ней на квартиру. Она важный свидетель и должна быть у меня! Если вы опоздали - ответите по полной... работнички. Жду ваш доклад!
  Николай Дементьевич после разговора по телефону все так же оставался у окна, позабыв о Радоновой. Он глубже вдыхал прохладный воздух, прорывающийся через форточку, и смотрел вдаль.
  Отблески последних красно-бордовых лучей, каким-то образом пробившихся через городские кварталы высотных домов, затухая в ночной мгле, не предвещали ничего хорошего. Гнев, застывший на сумрачном лице следователя от серьезных разговоров с операми, сходил. Вместо колкости во взгляде появлялись сосредоточенность, раздумье.
  'Неужели с Бородиной что-то произошло? Неужели мы опоздали? Что, это и есть эффект Кассандры? Неужели беда цепляется за беду?..'
  Но, не найдя ответов на тревожащие вопросы, а также перестав себя укорять за излишнюю раздражительность в разговоре с оперативниками, он вновь обратил внимание на Радонову. Та сидела молча, потупив взгляд, и, как показалось следователю, дрожала. Весь ее облик говорил о смятении и внутренних переживаниях. Следователь подошел к ней, глядя в упор, спросил:
  - Анна Никодимовна, вы хотите все рассказать? Я вижу, у вас наболело.
  - Да... - вырвался с глубоким стоном ответ.
  - Прекрасно. Давайте договоримся. Сейчас вы расскажете кратко историю, связанную с вашей дочерью, ответите на мои наводящие вопросы, а завтра мы все запротоколируем. Хорошо?
  - Хорошо...
  - Вы говорили, что у вас в Москве есть родственники и вы у них переночуете. Я правильно вас понял?
  - Да.
  - Добро. А вы знали Павла Леонидовича Коровина? - вдруг между прочим спросил следователь.
  Анна Никодимовна вздрогнула, услышав эту фамилию, и, повернувшись всем телом к хозяину кабинета, с тревогой обронила:
  - С ним что-то случилось?
  - Да, он погиб полчаса назад.
  - Даже так! Смерть и его настигла. Все скоро погибнем! - вдруг грозно, с выпадом произнесла она фразу, причем с четким нажимом на слове 'погибнем'. Но тут же поменяла тональность разговора на более спокойный лад. Однако фразы выходили все же холодными, жесткими, если упоминались мужчины.
  - Я знала Коровина, - говорила она. - Он одно время домогался моей дочери. Ничего путного из этого не вышло. Где он - недоумок, а где моя Софья: умница и красавица. Она была у меня необыкновенной, яркой девочкой. У Софьи были выразительные серо-голубые глаза, чувственные губы, тонкая талия, очень белоснежная кожа, красивая грудь. К тому же она была отличницей и в школе, и в институте. Все молодые люди и мужчины желали ее видеть рядом с собой. Это стало заметно в период ее созревания. Мы пытались уберечь ее от похотливых взглядов и приставаний. Но... однажды, - голос матери задрожал, - ее изнасиловали. Изнасиловал старый козел, воспитатель спортивного лагеря. Ему было тридцать пять лет. А моей доченьке всего тринадцать. Вы представляете, что натерпелась она и вместе с ней я?
  И тут Анну Никодимовну прорвало. Она, уже не сдерживая эмоций, впившись негодующим взглядом в следователя, истерично завопила:
  - У нее было душевное потрясение! Она резала себе вены! Понимаете? Она резала себе вены! Все мужики виноваты! Такой вывод сделала дочь. Она возненавидела всех мальчиков, а когда выросла, и всех мужчин. Особенно старых и особенно наглых. И она мстила тем, кто попадался на ее пути. Она их очаровывала, приближала к себе, а затем бросала.
  Словесный ураган гостьи оглушал Николая Дементьевича, но он не перебивал женщину, он желал этих откровений.
  - Мужики валялись у ее ног, просили не уходить, предлагали деньги, машины, - хлестко вырывались новые фразы из уст Радоновой. - Но ей ничего этого не надо было. Она наслаждалась победой... Да, она наслаждалась победой... Правда... правда, пирровой победой, - с горечью осеклась она, и глаза, горящие, как угли во время краткой бурной речи, вдруг погасли, губы задрожали. Мать Софьи, всхлипнув, замолкла.
  - Анна Никодимовна, выпейте воды, - следователь придвинул ей ближе стакан.
  - Да-да, спасибо...
  Гостья сделала несколько глотков.
  Кропоткин сочувственно и с болью смотрел на забитую горем женщину, потерявшую семью. Он хорошо понимал, что все то, что рассказала она о своем ребенке, далеко не так. Эту информацию надо проверять. Но, видимо, доля истины в ее словах есть. Его удивило быстро меняющееся состояние гостьи - от яростного, с негодующими горящими глазами, до пассивного, жалкого. Налицо не только признаки нервного расстройства, но и чего-то загадочного, связанного с оккультизмом и магией. Но об этом следователю не хотелось думать. Без Татьяны ему не разобраться.
  - Анна Никодимовна, - сотрудник прокуратуры решил задать еще несколько вопросов для уточнения услышанной истории, связанной с Софьей, - скажите, много было отверженных мужчин у вашей дочери?
  - Да, много, очень много, - губы Радоновой расползлись в кривой усмешке.
  - А кто вам больше запомнился за последние десять лет? Кто мог ее ненавидеть и желать зла?
  - Эх, милок, - она почему-то так обозвала следователя. - Их было столько, что сразу и не вспомнишь.
  Следователь не отреагировал на скабрезное обращение, а продолжил разговор.
  - Все же, Анна Никодимовна, постарайтесь вспомнить хоть несколько фамилий, с кем встречалась ваша дочь в последнее время. Нам это очень важно.
  Радонова с минуту думала, а затем произнесла:
  - Я назову фамилии тех мужчин, с которыми Софья встречалась здесь, в Москве, и я вспомнила. Это... профессор Сазонов из МГИМО. Это... тележурналист канала НТВ Сергей Дмитриев. Это... бизнесмен Доронин. И, пожалуй, все. Нет, помню еще, она говорила о студенте из Краснодара Вадике Маркове и каком-то медике из Риги, бывшем долгое время здесь в командировке. Кажется, его фамилия Анткалниньш.
  - У вас хорошая память, Анна Никодимовна, - тонкие губы следователя раскрылись в улыбке. Он был доволен новой информацией. - Видимо, Софья постоянно общалась с вами, раз вы в курсе всех ее связей с мужчинами.
  - Да, секретов друг от друга у нас не было. Кроме того, я проработала завучем школы двадцать три года. Память у меня хорошая. Если надо, все вспомню.
  - Тогда два вопроса, и мы расстанемся до завтрашнего утра. Почему вы укоряете себя в гибели дочери?
  - Это очень больной для меня вопрос. Но раз я заговорила, то скажу кратко. Не все так просто получалось у Софьи с ее мужчинами. Порой ей приходилось применять женские хитрости, чтобы привлечь их к себе. Я с этим боролась и была не согласна, но она меня не слушала. На нее большое влияние оказывала бабушка, моя мать. Она же ей и помогала в этом.
  - Если я понял, то речь идет о привороте. Это так? - смело заметил следователь, внутренне обрадовавшись своей догадке, что в убийстве замешаны оккультные силы.
  - Не совсем так, но не без этого, - уклонилась от ответа Радонова.
  - А что вас смущало в действиях дочери? - не унимался Кропоткин.
  Радонова молча допила воду из стакана и спокойно и уже ровным голосом произнесла:
  - Я педагог-математик. Я знаю общечеловеческую истину, что всякому действию имеет место равное по силе противодействие. То, что она иногда использовала, было насилием над другой личностью. Мне больно говорить, но Софья не слушала меня и делала зло, которое бумерангом должно было обрушиться на ее голову с еще большей силой. Что и произошло.
  - Ответьте, пожалуйста, на последний вопрос, - дожимал ее следователь: - Что вы знаете о ее муже из Германии?
  - Очень мало, - после небольшой паузы неохотно ответила мать. - Тема с немецким мужем почему-то для меня была закрытой. После того как Софья порвала с Дорониным и уехала в Германию по обмену молодых научных специалистов, я больше ее не видела. Мы с ней общались только по телефону. Даже на свадьбу нас не пригласили. Они расписались тихо - слишком большой была разница в возрасте. Ульрих и на похороны не прилетал. Нам показалась это странным. Он звонил, что очень занят по работе и сможет приехать только тогда, когда освободится. Больше дополнить нечего.
  - Спасибо за откровения, Анна Никодимовна, вы мне хорошо помогли. Я доволен нашим разговором. Завтра жду вас к десяти утра. Все показания оформим официально. Вот, возьмите пропуск...
  
  
  Глава 16
  
  
  В тот день Надя Бородина, мягко говоря, была в плохом настроении. Все валилось из рук. Ничего не хотелось делать. Было тяжело подняться, даже выпить чашку кофе. Ее внутреннее душевное состояние было плачевным, а физическое тело находилось на грани катастрофы. У нее была ломка.
  Валера, ее давний друг, что-то задерживался. Она злилась на него, но через час уже металась по комнате, как бродячая кошка. Постоянные попытки дозвониться положительных результатов не дали. Ей становилось совсем плохо. Наркотический монстр, поселившийся у нее лет пять назад, требовал изысканного обеда. Это было выше ее сил.
  А все начиналось с банальных вещей. Сначала у них в кафе, когда она работала официанткой, кто-то из посетителей предложил покурить сигаретку с каким-то зельем. Тогда она ради веселья согласилась и сделала несколько затяжек. Затем еще были пробы. Легкий кайф понравился, и она втянулась покуривать такие сигаретки. Потом, гораздо позже, в ход пошли 'колеса' и уже сравнительно недавно - героин. Он-то и посадил ее на иглу.
  Наркотики требовали много денег. Их не хватало у Нади Бородиной ни от работы, ни от эпизодических подачек отца. Тот после смерти ее матери женился на другой женщине и перешел жить к ней. Свою же двухкомнатную квартиру на Профсоюзной улице оставил дочери, чтобы та устраивала личную жизнь. Но к тридцати годам Надя так и не обзавелась семьей.
  - Куда он подевался? Черт бы побрал этого Валеру, - бесилась Надя, в который раз услышав по сотовому телефону: 'Абонент временно недоступен'. Свой айфон она еще не продала, жалко было расставаться с красивой игрушкой. Это был подарок отца. Хотя Валера неоднократно предлагал ей выменять на товар.
  После очередной неудачной попытки дозвонится до дружка ноги привели Надю на кухню. Она с трудом нашла в себе силы вскипятить воду и сделать кофе. Тонизирующий напиток немного взбодрил. Грызя засохший кусок батона, она безутешно бродила по квартире. Проходя мимо зеркала в прихожей, взглянула на себя.
  'Ужас, ужас, какая я страшная!.. Круги под глазами... А худющая! Одни скулы да острый нос. Говорят, мужики гоняются за худыми бабами. А что в нас есть? - она критически потрогала свое почти дистрофическое тело. - А может, они любят нас, что мы шустрые и доступные в сексе? - ее взгляд уперся во что-то острое и невероятно худое. - Это же мои коленки! Да, это мои острые коленки'.
  Кто-то из ее мужчин давно говорил, что если у женщины острые коленки, то она гуляет, а если круглые, то хозяйственная и будет любить одного мужа. 'Неужели это правда? Может, потому и семьи у меня нет, что я люблю мужчин, причем разных. И им было со мной интересно'. Надя заулыбалась от наплыва острых воспоминаний. Вдруг она дернулась, как эпилептик, вспомнив, как один гад заразил ее гепатитом Б, и болезнь еще продолжалась. 'Ну, гадина, из-за тебя я вынуждена избегать встреч с особами мужского пола. Валерка не в счет. У него других болячек хватает. Но куда подевался этот гаденыш?'
  Вспомнив о друге, она быстро, не зная почему, подошла к окну, как будто могла там увидеть Валеру. Яркие бордовые лучи заходящего солнца осветили ее желтое худое лицо.
  'Как красиво сегодня', - подумала она. Но насладиться закатом ей не дал сидящий монстр, требующий очередной дозы. Она резко развернулась и случайно сбила стоящие у окна красивые бутылки из-под виски и шампанского. Когда она поднимала их, из памяти всплыла веселая картинка, как они обмывали новую машину ее старой подруги Софьи недели две назад.
  'Классно погуляли. 'Геру' замутили во всю... - Надя мечтательно осклабилась, показывая ровные, но пожелтевшие зубы, с недавних пор забывшие прикосновение зубной щетки. - А что это подруженька не звонит? Ведь обещала... Зазналась! А сколько вместе пудов соли съели, когда работали в пельменной. Были не разлей вода, даже молочными сестрами. Сколько же косточек перемыли тогда этой директорской семейке Дорониных. Запомнили они нас, видно, на всю жизнь', - ее ехидная улыбка расползлась еще шире. В глазах появился нездоровый блеск.
  - Действительно, почему Софья не позвонила? - уже с тревогой спросила она себя вслух. - Может, случилось что? Надо самой позвонить, может, на обратном пути заедет, баксов займет. Надя нашла блокнот, где был записан номер домашнего телефона подруги, и спешно набрала его. На седьмой гудок ей ответил тихий страдальческий голос.
  - Это ты, Аня?
  - Нет. Это Надя Бородина, - по голосу девушка узнала отца Софьи. - Николай Геннадьевич, позовите к телефону Софью.
  На другом конце провода что-то зашуршало, послышались тяжелые вздохи и всхлипывания, и слезливый голос проговорил:
  - У нас горе, Наденька. Софьи уже нет.
  - Как нет? - воскликнула тревожно Бородина, воспаленные глаза которой округлились от удивления.
  - Она погибла в автокатастрофе. Мы так и не дождались увидеть ее живой... Похоронили.
  Чуть погодя, через всхлипывания отец добавил:
  - Недавно мы отметили девять дней кончины нашей лебедушки... Вот такие дела, Надюша.
  - Скажите, а подруга Софьи Таня Сотникова жива? Они вместе направлялись к вам.
  - Тани тоже нет. Ее полуживую доставили в больницу, где она и скончалась... Прости, Надюша, мне очень плохо, - и отец Софьи положил трубку.
  Надя, услышав эту весть, обомлела, некоторое время лежала тихо-тихо, почти бездыханно. Но вскоре машинально сползла с дивана и оказалась на полу. Пролежав недолго, вдруг заревела, сильно, навзрыд, и стала биться головой, что-то кричать. Руки в это время тряслись, куда-то взывая, раскрасневшееся лицо с подтеками от туши перекосилось с печатью невыносимой боли и тоски. В ее слезах, скорее всего, проявлялось больше ломки, чем сострадания. Она тяжело переживала смерть подруг, но не настолько, чтобы войти в состояние истерики. Минут через десять, немного придя в себя, Надя тяжело поднялась и вновь взяла сотовый телефон. Звонила уже Коровину. Она знала номер домашнего телефона наизусть.
  На звонок никто не отвечал. Наркоманка добивалась своей цели с упорством альпиниста. Ей нужен был героин. Смерть подруг придала ей решительности. После очередной попытки ей ответили.
  - Алло. Что вам надо? - ответила жена Коровина, которую длинные звонки вывели из полуобморочного состояния.
  - Это Надя Бородина, позовите к телефону Павла.
  Узнав по голосу Бородину, вдова тверже произнесла:
  - Зачем он тебе?
  - Хочу поговорить.
  - А вам не о чем говорить, потаскуха. Ты что, не наговорилась с ним три года назад, когда он спал с тобой? У тебя еще хватает совести звонить нам! Поди прочь! - голос Коровиной завибрировал, приобретая недобрую, мрачную окраску.
  - Вы не гоните меня, выслушайте, - умоляла Надя. - Я хотела сообщить Павлу, что Радонова и Сотникова попали в аварию и погибли...
  В разговоре женщин образовалась пауза. После небольшого замешательства Коровиной Надя вдруг услышала ее злоехидный смех и неистовый по силе выкрик:
  - Ах, какая прелесть! - и далее в той же тональности. - Боженька услышал мои молитвы. На земле будет на двух стерв меньше. За эту новость тебе огромное спасибо! И мой за ними скоро пойдет. И ты за ними. Одно было кодло. Земля очищается от скверны, - и вдова положила трубку, находясь на грани истерического срыва. Тоня еще не знала, что ее муж лежит убитый обвалом снега на другой стороне дома. Там уже было выставлено оцепление и шло расследование происшествия.
  Бородина со злостью отбросила телефон. Она не находила себе места. Монстр, засевший внутри, требовал от нее более радикальных действий. Звонки по друзьям только расстроили, но проблемы не решили. Тогда она решила сама поехать за товаром, а денег для этого перехватить у другой давней подруги Тани Ивановой.
  Одно время они сдружились, работая все там же, в пельменной. Надя знала, что теперь подруга - администратор кафе на международной выставке 'Евроэкспопродукт', проходившей в крупном выставочном центре на Красной Пресне.
  Наркоманка одевалась быстро и энергично, растрачивая последние силы. Натянув на колготки джинсы стретч, надев свитер грубой вязки с оленями, сунув ноги в зимние ботинки, накинув на себя, даже не застегивая, светлую полуспортивную куртку с подстежкой, на голову старую вязаную шапочку с ушами, выскочила в коридор. Там чуть не сбила соседку по блоку Инну Ивановну.
  - Ты куда скачешь, коза! - сердито остановила ее пенсионерка.
  - К подружке на Красную Пресню.
  - А худющая какая! Что, совсем нечего есть, все деньги перевела на наркоту? - спросила та, скривив губы и покачивая головой.
  Надя молчала.
  - Да, была бы жива Валентина, она бы не позволила тебе колоться. А так, что с тебя взять, беспризорница? Ладно, вечером загляни. Я сырников наделаю, покормлю.
  - Спасибо, тетя Инна, - буркнула невнятно Надя, потупив взор, и юркнула в открывшуюся дверь лифта.
  Все бы вышло в этот раз у Нади Бородиной. Скорее всего, подруга Таня заняла бы ей денег. У нее были хорошие выручки на выставке. Надя 'замутила' бы очередную дозу 'герасима' на точке и загрузилась бы по полной. Но вышла непредвиденная ситуация. Она поехала не в обычный день, а в день выставки. И просто не могла предположить такого скопления народа в метро. Очевидцы, кто был в тот день и тот час на остановке 'Краснопресненская', позже рассказывали об этом безумии. Это было подобно штурму Зимнего. Огромная толпа, жаждущая попасть в поезд, стояла на перроне. Первый состав прошел, не останавливаясь. Толпа зашевелилась. Второй состав прошел, не останавливаясь, толпа заревела. Машинист третьего поезда, видимо, получив на то команду, остановился. Надя в это время была в поезде и стояла за спиной огромного мужика, готовясь к выходу. Вагон был забит под завязку. Многие еще спешили попасть на выставку до ее закрытия.
  Как только двери открылись, народ из вагона попытался выйти. Но этого не произошло, ему просто не дали входившие люди. Огромная разъяренная толпа, в десятки раз превосходившая первую, с криком: 'Вперед, на штурм!' - ударила всей массой по вагону. Огромный мужик даже шага не ступил, естественно, и Надя. Они были вбиты с остальными выходившими обратно в замкнутое пространство, смяв и смертельно сдавив все живое. Поезд с огромным трудом после нескольких попыток под свист подростков и желающих нырнуть последними в это месиво смельчаков, закрыв двери, с протяжным гудком тронулся с места. Надя, оказавшаяся в тисках между спиной мужика и какими-то тетками, была просто раздавлена. Женщины, державшиеся из последних сил и тоже задыхаясь, видели, как Надя из желтой мгновенно превратилась в бледно-синюю и сникла, повиснув между телами. Поезд, проскочив без остановки станцию 'Белорусская', остановился только на станции 'Новослободская'.
  Когда толпа, вывалившаяся из вагона, расступилась, на перроне осталось лежать худющее, продолговатое сине-желтое тельце. Это была Надя Бородина. Прибывшие вскоре врач и сотрудники дежурной полиции засвидетельствовали смерть молодой женщины по причине удушья и сердечной недостаточности...
   
  
  Глава 17
  
  
  Николай Дементьевич Кропоткин любил приходить на работу раньше установленного распорядком времени. Он любил эти тридцать минут посидеть в кабинетной тиши, поразмышлять, просмотреть отдельные дела. В это время никто не звонил и не было никаких команд.
  В тот день он также пришел на полчаса раньше, не ломая установленной традиции, хотя ночью спал плохо, тревожно. Ему снились разные духи, летали черные вороны, и вообще разная тарабарщина. Таких снов у него раньше не было. Но после появления дела Оберман, как подметил его проницательный ум, они появились.
  Кроме того, в семье ухудшились отношения с женой и дочерью. Однажды он спросил супругу, верит ли она в магию и духов, та посмотрела на него презрительно и фыркнула:
  - Николай, у тебя крыша поехала. Запомни, с шизофреником я жить не буду.
  Старший следователь сел за рабочий стол и достал дело Оберман. Папка разрасталась материалами, но толку было мало. Последние два дня работы были провальными, из-за чего у него накопилась злость на сотрудников за их нерасторопность, но он укорял и себя за недостаточный контроль и требовательность к ним. Заместитель прокурора Павловских также вызывал его в кабинет в одиннадцать часов по случаю неудач в расследовании дела.
  Кропоткин глубоко вздохнул и задумался. Возникло желание покурить, но он его отогнал. Мысли выстраивались в логическую цепочку без табака.
  Николай Дементьевич был убежден, что в жизни не бывает случайностей. Всякая случайность - это звено в цепи большой закономерности. Он об этом говорил и прокурору. Но если это так, то как понимать те нелепости со смертью Коровина, а за ней Бородиной? Погибли два свидетеля, один из них, возможно, был соучастником преступления. Поверни Коровин в другую сторону, когда убегал, и остался бы жив. Сядь Бородина на другой поезд, и была бы невредима. Нет, надо было так всему произойти, чтобы они погибли. Мистика это или предопределенность судьбы? На какую закономерность эта предопределенность завязана? Он понял, что запутался в своих размышлениях и решил взять паузу.
  Николай Дементьевич сварил себе кофе. Пил тонизирующий напиток медленно, маленькими глоточками, взглянув на часы, вспомнил, что к нему с докладом должен явиться майор Александр Семенович Волков. Тот заканчивал обработку всех оперативных материалов по Костюченко, и следователь его ждал.
  'Так на какой закономерности замкнулись случаи гибели свидетелей?' - Кропоткин вновь задал себе вопрос. И здесь всплыл разговор с психоаналитиком Вадимом Эдуардовичем Силантьевым. Тот убедительно обосновывал в ходе недавней встречи, организованной Татьяной, постулат, что поле действий писем угасает по мере выполнения заданных функций, но еще некоторое время действует. Все, кто, попав по той или иной причине в это поле, могут в той или иной мере пострадать. Кто был в центре событий, те погибли. На других могут свалиться иные беды.
  'Вот она и закономерность! - обрадовался следователь догадке, потирая с удовольствием руки. - Отсюда вывод, - его глаза вдруг посуровели, и он почувствовал учащенное сердцебиение, даже дрожь в пальцах, а вспыхнувшая секундой до этого радостная волна моментально исчезла. - Отсюда вывод... - прошептали губы вслед за мыслью. - Надо ждать неприятностей ему, зампрокурору, его оперативникам, Татьяне, родственникам погибших и другим людям, кто в какой-то мере касался дела Оберман. Но это полная ерунда! Неужели лежащие в его сейфе письма несут в себе такое грозное оружие и такие необратимые последствия для него и для его близких? Что тогда делать? Что делать, чтобы беда не пришла? Как ее предотвратить? И вообще, можно ли верить Силантьеву?.. Ведь мистика какая-то, - следователь глубоко задумался, стуча указательным пальцем по столу. - А почему бы и нет? - продолжил он тревожное рассуждение, глубже вдавившись в кресло. - Ведь кто находится в радиационной зоне, он же не видит и не ощущает радиации. Лишь после облучения проявляются последствия, и у каждого разные в зависимости от полученных доз. Отсюда какой надо сделать окончательный вывод?' - но, не ответив на поставленный вопрос, недовольно посмотрел на дверь. Кто-то стучался.
  - Войдите, - громко крикнул он и вперил настороженный взгляд на входную дверь. Вошел майор Александр Семенович Волков.
  - Добрый день, Николай Дементьевич, - поздоровался дружелюбно опер и энергично подошел к следователю.
  - Добрый... - без настроения промолвил Кропоткин и, приподнявшись, вяло подал руку для рукопожатия. - Присаживайтесь и рассказывайте, что накопали. Жду давно вашей информации.
  - Да уж, накопали, - съязвил тот. - У вас неприятности? Что-то вы неприветливы сегодня.
  - Майор, не томите душу, докладывайте по делу, - в голосе Кропоткина появилась твердость. - А неприятность? Она всегда имеет место, когда копаешься в уголовном дерьме.
  - Согласен. Докладываю. В поисках заказчика письма, которое получил Костюченко, - начал сообщение оперативник, - перед нами стояла трудная задача. Нужно было не спугнуть подозреваемых лиц, которых мы с вами обозначили, в то же время выяснить все об их деятельности и найти причины конфликта между ними и управлением Костюченко. В результате трудоемкой работы была выяснена интересная вещь, - и Волков прервался и попросил у следователя разрешения закурить.
  - Да-да, пожалуйста, - ответил тот. Кропоткин понимал важность разговора. Закурив сигарету, майор продолжил доклад.
  - Как вы знаете, в руках этого ведомства находятся административные здания и жилищный фонд, принадлежащий Управлению делами Президента Российской Федерации. Оно курирует продажу и сдачу в аренду этого недвижимого имущества. Так вот, - и оперативник сделал большую затяжку, - мало того что здесь возникает много коррупционных лазеек при его распределении, оно придумало свой непосредственный механизм мздоимства, не замыкающийся на верхнем эшелоне власти.
  - Да вы что? - удивленно воскликнул Николай Дементьевич. - Ну-ну, продолжайте.
  - Все коммерческие организации, подчеркиваю это, они обложили такими договорными обязательствами, что образно их можно обозначить словами конвоя: 'Шаг вправо, шаг влево считать попыткой к бегству. Расстрел'. Сюда в основном попал малый и средний бизнес, у которого сверху нет особой поддержки и нет пока средств, чтобы выкупить в собственность помещение или построить его. Можно драть его, как липку.
  - Что же это за договоры такие между арендодателем и арендатором? - заинтересовался следователь.
  - О, здесь ловко придумано! В этих договорах закреплены пункты по согласованию любого ремонта помещения, а тем более перепланировки. Например, поменял арендатор дверь - это перепланировка, поставил перегородку, даже съемную, - реконструкция. На все надо взять величайшее согласование и разрешение господина Костюченко. А если вдруг арендатор самостоятельно что-либо сделал, допустим, поменял в помещении унитаз на другой, плати огромный штраф. И верни все в исходное состояние. И это повсеместно, а не только в Москве, куда протянулись руки этого управления и где они распределяют собственность Управделами Президента РФ. И главное... - Волков затер окурок в стеклянную пепельницу, стоящую на дополнительном столике в углу кабинета. - ...Никуда не пожалуешься. А если кто вздумает сопротивляться, то через хозяйственные суды, а там все схвачено. Кому охота тягаться с Управлением делами Президента, отбирают аренду и облагают огромными штрафными санкциями. Есть другой путь - идти на поклон к господину Костюченко с мздой. Все так делали и сейчас продолжают делать. Вот так-то... - оперативник сделал передышку. Выпил стакан минеральной воды, предложенной следователем.
  - Да, интересные вещи вы рассказываете, - произнес несколько разочарованно следователь, - но они для другого отдела.
  - Я знаю. Говорю вам подробно, чтобы вы поняли механизм закручивания конфликта.
  - Спасибо, Александр Семенович, я это понял. Но где конкретные факты по нашему делу?
  Подождите, - следователь перевел разговор на вдруг заверещавший сотовый телефон. - Слушаю тебя, Николай. Информация, говоришь, подтвердилась? Ошибки не может быть? Прекрасно. Его пока не трогать. Организуйте наблюдение. Если что, никаких самостоятельных мер больше не принимайте. Немедленно звоните!.. Извините, Александр Семенович, что прервал вас.
  - Так вот факты, - Волков вновь включился в разговор, - нашлась одна организация из тех, что мы оговаривали, которая, не имея поддержки в верхах, решила искать правду. Она написала письмо президенту страны о своих бедах и послала его почтой, а также сбросила информацию на президентский сайт. И какой результат в итоге, как вы думаете? - усмехнулся оперативник.
  - Думаю, самый плачевный. Потеряли все.
  - Вы правы, зрите в корень. Несмотря на то что пять чиновников, в том числе и заместитель Костюченко, поставили подписи, согласовывая реконструкцию арендуемого фирмой помещения, Костюченко через хозяйственный суд города аннулировал договор аренды и отобрал помещение. В ремонт был вложен не один миллион рублей. На полутора тысячах метров старого убыточного магазина был построен небольшой современный торговый развлекательный комплекс. Как ни пыталась компания отвоевать его, защитить свой бизнес и права, все было безрезультатно. Даже газеты не стали связываться со всемогущим управленцем, так как отдельные из них сами арендовали у него площади.
  Своих денег у компании было мало. Все покупалось и строилось за счет кредитов в банках, а также частично в лизинг. В результате борьбы компания 'Инвест-Динамик' обанкротилась, сотни людей лишились рабочих мест, а учредители разорились. Особенно пострадала семья генерального директора, так как ее собственность, состоящая из активов фирмы 'Сибирский пельмень', была гарантом всех кредитов и лизинга, которые брала 'Инвест-Динамик'. Она практически вся пошла с молотка. Вот таким негодяем оказался этот Костюченко. Хотя со стороны может показаться, что он действовал по закону. Не придерешься, - майор Волков замолчал и вновь закурил, только у окна, при этом открыв форточку, уже не испрашивая разрешения.
  - А вы знаете, я угадаю фамилию директора и главного учредителя компании! - вдруг восторженно обратился следователь к оперативнику. На гладко выбритом раскрасневшемся лице Николая Дементьевича застыло выражение превосходства и неподдельной радости. Как будто бы следователь свалил с себя тяжелую ношу, дойдя до поставленной цели-вершины. Уставшие серые глаза в этот момент светились молодым задором.
  - Без подсказки?
  - Разумеется, Александр Семенович, без подсказки, - следователь бойко поднялся из-за стола и, подойдя к майору, легко дотронулся до его плеча. - Дело в том, уважаемый сыскарь, появились новые факты, вам еще неизвестные. Они подтвердили мое предположение по выявлению хозяина писем. Он пока будет главным обвиняемым в организации убийств. Зовут этого господина Виктор Васильевич Доронин. Угадал? - на продолговатом, без изъянов лице следователя с небольшой родинкой у правого уха чуть заветренные узкие губы разошлись в улыбке. Глаза пристально буравили работника Московского уголовного розыска.
  Волков попытался не поддаться на выпад следователя. Однако левое плечо дернулось, сбрасывая руку следователя, а недокуренная сигарета тут же была затушена и смята в пепельнице. Он понимал, что в следственном отделе собраны все документы по делу Оберман, тогда как он имел информацию только по одному его узкому направлению. Но ему было очень неприятно, что областной 'следак' щелкнул его по носу, утверждая профессиональное превосходство, и ярко вспыхнувшая обида, которую он сдерживал и пытался явно не показывать, где-то глубоко-глубоко затаилась в его мстительной душе, но прорвалась в голосе. Он холодно треснувшим тенором выдавил:
  - Опять вы зрите в корень, Николай Дементьевич, но и я что-то накопал... Кхе-кхе-кхе, - ехидничая, прокашлялся он и, сделав шаг в сторону от окна, добавил: - Учтите маленькую поправку, старший следователь областной прокуратуры, генеральным директором был Андрей Викторович Доронин, а не его отец, но это сути не меняет. Подозреваемым в убийстве является Виктор Васильевич Доронин, и в этом вы правы...
  
  ***
  - Еще раз обобщите свои выводы по подозреваемому Доронину, - попросил заместитель прокурора области Павловских, обращаясь к Кропоткину. Это было сказано уже после начальствующих упреков в его адрес по ведению дела.
  Николаю Дементьевичу пришлось краснеть и отдуваться у шефа и за свои огрехи, и за проколы оперативников. Но, после того как он назвал имя хозяина писем, высокопоставленный работник прокуратуры смягчился и разговор пошел в обычном деловом ритме.
  - Видите ли, Иван Николаевич, - разъяснял следователь, - основные показания по подозреваемым лицам давала мать госпожи Оберман. Она назвала пять фамилий. Ее показания мы перепроверили.
  Методом исключения были отброшены тележурналист Дмитриев и студент Жарков. Шесть лет назад это были совсем молодые люди, тем более бизнесом они не занимались. По психологическому портрету больше всего подходили профессор Сазонов и бизнесмен Доронин, и мы их взяли в разработку. Главного патологоанатома Анткалниньша из Риги мы тоже оставили в покое, когда выяснили, что он уехал три года назад на постоянное место жительства в Канаду. Возможно, были и другие люди о которых матери неизвестно. Кстати, пока темное пятно в следствии - жизнь самой Радоновой в Германии. Но я решил повременить с ней и Интерпол не запрашивал. Надо разобраться здесь, дома.
  - Да, правильно, - кивнул Павловских, - продолжайте.
  - Больше всего подходил Доронин, особенно когда выяснилось, что он жил пять месяцев с погибшей, тогда еще Радоновой, в гражданском браке, будучи неразведенным.
  - Как это, поясните, - вскинул брови Иван Николаевич.
  - Да вот так, ушел из семьи и жил с другой молодой бабой.
  - Он что, такой пошляк, этот Доронин?
  - Нет. Все запрашиваемые характеристики положительные. Сильнейший приворот.
  - Приворот? - привстал от удивления Павловских. - Мы уже и гадалками занимаемся?
  - И не только ими, уважаемый Иван Николаевич. Если внимательно просмотрите дело, то увидите много материала по проблемам нетрадиционного воздействия на психику человека.
  - Ладно, оставишь дело, просмотрю. Давай лучше конкретику. Мне скоро к главному идти, - и заместитель прокурора взглянул на настенные часы.
  Кропоткин просмотрел бегло несколько листов в папке и, остановившись на одном, уверенно произнес:
  - Информация, поступившая из УВД Тульской области, перепроверена. В деле об убийстве молодой женщины Зои Ивановны Наседкиной в поселке Подроманово подтверждены двое подозреваемых. Это Коровин, хозяин дома, где и нашли тело убитой, и, собственно, сам Доронин.
  - Что вы говорите? - заерзал в кресле Павловских. - Как же наш герой там оказался?
  - Надо разбираться. Доронина видели в поселке, когда было совершено преступление. Есть свидетели, видевшие поздно вечером напротив дома Коровина припаркованную 'Ниву'. Машину, оказывается, брал напрокат лично господин Доронин.
  - Ну и дела!.. - запыхтел удовлетворенно Павловских. Его глаза блестели от услышанной информации, а ухоженное крупное лицо с небольшой бородавкой у правого уха приобрело цвет сродни цвету огнетушителя. - И какой окончательный вывод, Николай? Нет времени.
  - Материалы расследования, связанные с убийством Костюченко, подтвердили вывод, что генеральный директор строительной компании 'Интерьеры Москвы' Виктор Васильевич Доронин является главным заказчиком и хозяином писем. Он же вероятный и пока единственный подозреваемый по делу Оберман. У меня все.
  - Вы подозреваете, что кто-то еще замешан в деле?
  - Несомненно, Иван Николаевич. Но это мои догадки, основанные на интуиции. А пока дайте разрешение на арест Доронина.
  Павловских медленно поднялся из-за стола, находясь в легком раздумье. Одернул на себе генеральскую форму и, посмотрев еще раз на часы, с выдохом глухо произнес:
  - Постановление я, конечно, подпишу сегодня, но до десяти суток. И единственная просьба - без грубостей. Хватит нам трупов, Николай. И так посчитайте, сколько всего?
  - Шесть.
  - Да, шесть трупов за неделю. Вот они! - заместитель областной прокуратуры небрежно пятерней подхватил докладной лист, лежащий на столе, и, найдя фамилии, недовольным голосом прочел: - Оберман, Сотникова, Костюченко, Коровин, Наседкина, Бородина. Кто следующий, Николай? Молчи! - махнул рукой. - Знаю, мудреное дело. Но Доронин нам нужен живым. И только живым! Уж очень ты меня им заинтриговал. Ясно тебе?
  Взгляд Павловских был въедливый, пронизывающий. Однако он не смутил Кропоткина. Также фамильярное обращение чиновника не придало веса его указанию. Лучший следователь прокуратуры за долгую юридическую практику привык к различным оборотам речи начальства.
  - Постараюсь, Иван Николаевич, вы меня знаете, - ответил тот ровным недрогнувшим голосом.
  - Да уж, постарайся. А то понимаешь, эффект Кассандры устроил, философ... Свободен!
  
  
  Конец первой части
  
   Продолжение следует
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"