что деревья - водоросли, небо - вода, а сам он - рыба.
И Заяц поплыл. Заяц плыл, перебирая лапами, подгребая ушами и хвостом.
- Что это ты делаешь, Заяц? - спросила Белка.
- Плыву.
И Белка поплыла рядом.
/Козлов С.Г. "Всё-всё-всё о Ёжике"/
- Детектив Кем! Давненько не наведывались! С Рождеством!
Толстенький Абукчич, хозяин философского салона, радостно суетился около гостя, отчего весело подпрыгивали его желейные розовые щёки и топорщились мокрые от пота реденькие волосы на загривке.
- Извините, детектив, руки не подаю, вы проходите, проходите, все собрались! - пальцы Абукчича блестели жиром - куриным, если судить по аромату, плавающему в коридорах обширной квартиры. Глаза хозяина тоже блестели - жадненьким любопытством и ожиданием, как всегда при виде Кема.
- С Рождеством, - откликнулся Кем, снимая шубу и чувствуя, как тяжелеют в тепле уставшие за день ноги, и разгорается аппетит от сытных запахов праздника.
- Коньячку, детектив? Вы уж сами тогда, сами.
Кем с удовольствием налил себе полную рюмку и негромко сказал:
- Это твоё "Ухо койота" вошло сегодня в порт? Если так, то повремени с разгрузкой дня на два, намечается плановый досмотр портовых складов.
Абукчич быстро благодарно покивал и резво понёс на коротеньких ножках своё круглое тельце к гостям - болтать, поить, улыбаться, чтобы потом рассказать Кему все последние новости. Детектив жаждал новостей! Пусть смешных и нелепых, но таких, где было бы слово "вероятность".
Посреди ярко освещённой гостиной сверкала большая наивная ёлка, в детской мишуре и стеклянных олешках. Гостей было человек пятнадцать, настроение у всех было рождественское. Болтали о политике, о скорых выборах арнакского мэра, о том, что Гренландия опять претендует на море Баффина и что это может серьёзно поставить вопрос о гражданстве на дрейфующем Арнаке.
Детектив Кем наливал себе что-то - у Абукчича вкусно всё! - с удовольствием заедал копченым мясом и свежей рыбой, улыбался знакомым.
Не сказать, чтобы Кем хотел услышать что-то определённое. Умные слова, вроде "вероятностной аномалии" или "максимума функции распределения", из учебников, куда он безуспешно заглядывал время от времени, ничего не проясняли, а только больше запутывали. Прислушиваясь к разговорам, он не мог сформулировать, что искал, но знал точно, что услышав, сразу поймёт - вот оно, то самое. Ведь не могло же всё происходящее настораживать только его одного!
Жуя полоску вяленой оленины и жмурясь на искрящуюся ёлку, Кем терпеливо ждал звонка о захвате двух подозреваемых в убийстве - и тогда всё странное, что давило на него последний год, пришло бы к однозначному финалу. Предчувствуя этот финал и отвергая его разумом, Кем заранее хотел отыскать отблески мучившего его "странного" и в других. Тогда у разума могла бы появиться хоть какая-то надежда...
- Гонконг! - резанул ухо визгливый голос Точо Тохопки, ректора Полярного университета на Арнаке. - Вот образец! Да, мы граждане Канады, но пусть Канада берёт на себя вопросы обороны и внешней политики, а все плавучие острова в море Баффина, такие как наш родной Арнак, пусть имеют собственное законодательство и денежную систему!
Этот болтливый южанин из Новой Англии уверенно претендовал на пост мэра, и поэтому взял себе новое имя и выучился ловко ругаться на инуктитуте - видимо, чтобы польстить населению Арнака. Имя "Точо Тохопка" означало "дикое животное пума", хотя на взгляд Кема тот больше смахивал на нервного хорька.
- И завести свою полицию, вроде тех бесстрашных ребят, что на днях покончили с крупным игровым притоном, - ввернул Абукчич, ловко напоминая о Кеме вероятному мэру.
Детектив усмехнулся - видимо, нелегальная партия итальянского вина на "Ухе койота" была солидной, и благодарность Абукчича не знала границ.
- Точно! - зашумели гости. - Ещё раз наши поздравления, детектив Кем!
- Особая страсть к играм - специфика нашего острова, - хорошо поднабравшийся Тохопка веско поднял вверх указательный палец, и Кем насторожился. - И страсть эта должна быть направлена в мирное русло, да! Хорошая игра, господа, игра, лишённая криминальных страстей, - это лучший способ отдохнуть, развеется, особенно в наши пять месяцев полярной ночи. Случай - это таинственная штучка...
- Всё предопределено, - недовольно проворчала стоявшая рядом с Кемом дама в розовом. - Нету никакого случая, всё Господь прописал, что есть и что будет.
- Во истину так, - подал голос мормон из Онтарио, - Кем забыл его имя. - У Бога план спасения и план счастья для каждого из нас, и случаю в нём места нет. А люди только и делают, что Божьи законы нарушают - слыханное ли дело, святое Рождество на сентябрь перенести! Вот в наказание и мироустройство портится - снег всё падает и падает как-то этак, в форме кубиков...
Мормон и дама в розовом заспорили о кубиках, но Кем не вникал, такой поворот беседы его не устраивал. В представлении детектива нарушение законов вероятности, начиная от кубических сугробов и заканчивая сумасшедшими массовыми выигрышами в подпольных казино, никак не объяснялись "божеским наказанием". И план предопределённого счастья тоже доверия не внушал. "Дурь какая! - скривился он, - чёртов пастырь-пластырь, на все несчастья одна затычка, что таков, де, божественный план".
-... Случай, - распинался Тохопка, - сродни борьбе за красивую непредсказуемую женщину! Или как будто сталкиваешься с силами природы лицом к лицу, никогда не знаешь, чем кончится дело - этакая охота!
- До каких лет дожил, а всё не наигрался, - вступила в разговор жена ректора, Оинита Пово. - Случай надо обуздать и обратить в бизнес - вот занятие для взрослых людей.
Шутка была на грани, но игривый тон позволил нескольким собеседникам улыбнуться, сам же Тохопка добродушно расхохотался, хотя Кем заметил, как раздражённо блеснули его глаза.
Этой грубоватой скво мало кто решился бы возразить. Ей принадлежала фабрика цветного льда на Арнаке и производство вероятностных шпилей, которые создавались из случайных наборов ледяных кристаллов. Обработка льда - второе по значимости предприятие на острове после рыбной ловли.
Детектив Кем сталкивался с Пово - точнее, с её вышколенными телохранителями - два раза, оформляя протоколы покушений, когда "покушавшихся" сдавали в отделение. А с мужем, по сведениям всезнающего Абукчича, деловая скво не ладила - невзрачного южанина сильно раздражали окружавшие жену широкоплечие красавцы-телохранители. Сейчас супруги, правда, замирились - в мэры должен идти правильный семьянин.
Игры у Тохопки действительно были пунктиком, хотя черты, способной заинтересовать соответствующий отдел полиции, он никогда не переходил. С тех пор, как на острове началось "странное" и слово "вероятность" звучало всё чаще, Тохопка в Университете занялся разведением и спортивной охотой на вероятностных кроликов...
Звонко хрустнул об пол бокал шампанского.
- Тише, тише, господа! - засуетился Абукчич, раздавая примирительные улыбки во все стороны.
- ...время случайностей и всяческих игральных костей и кроликов проходит, господин Тохопка! Они скоро вымрут, как динозавры. Всё, что раньше казалось случайным, отыщет свои однозначные причины. И дело вовсе не в религиозной предопределенности, а в простых физических законах.
- Кто это говорит? - очнувшись от размышлений, с любопытством спросил Кем, указывая глазами на незнакомое лицо. Характерная физиономия, отметил детектив. Холодное большелобое лицо высокомерного интеллектуала. - И кто эта девушка рядом с ним?
- Астроном и математик, из университетской Обсерватории. Профессор Вэра Нииол, - ответил Абукчич и шёпотом добавил: - Он ко мне за вином пришел. А рядом жена его, Аня.
- Молода для жены, - пригляделся Кем к похожей на маленькую белочку девушке, с пушистыми рыжими волосами и большими темно-ореховыми глазами. - Профессору-то за пятьдесят.
- Да, это уж точно. Студентка его.
- Что он такое?
- Ученый и больше ничего, - снисходительно улыбнулся Абукчич. - Из таких, знаете, моно-людей, которым ничего кроме науки не надо, хоть Солнце сгори, хоть наше подземное озеро остынь.
- Чем занимается?
Абукчич почесал кончик носа.
- Астрономией, видимо.
Наконец зазвонил телефон. Абукчич моментально испарился.
- Ну?! - рявкнул Кем в трубку.
Довольно долго он слушал молча, потом устало сказал:
- Приеду в отдел через полчаса.
Вернулся в гостиную, походил вокруг ёлки. Сунул в рот что-то с подноса, скривился от липкого шоколада. Раздражали блеск, громкие разговоры... За окном валил снег, неестественно ровненько укладывался на подоконник. "Я согласен работать без выходных, согласен носиться по морозу в Рождественскую ночь, согласен не спать, не жрать, не пить, чёрт подери! - но только чтобы моя работа снова стала такой как прежде... Господи! Неужели я так много прошу!"
Нашли обоих подозреваемых. Первый, неудовлетворенный кредитор убитого, замёрз на улице... за день до убийства. Второй, по отпечаткам пальцев, оказался мальчиком трёх лет, постоянно проживающим с родителями на соседнем Элсмире и никогда не бывавшим на Арнаке. Но не это так угнетало Кема. Повторная медэкспертиза показала, что убийства вообще не было: потерпевший отравился редким зимним грибом, который сам же и нашёл в ледниках.
Это был уже шестой подобный "случай" - в прямом смысле от слова случайность. Каждый раз всё начиналось вполне обычно: наличествовала и жертва, и уверенно-подозреваемые, и даже вполне основательные мотивы. А потом и подозреваемые, и мотивы оказывались всего лишь случайным набором обстоятельств, не имеющих к преступлению абсолютно никакого отношения, что делало бессмысленными все красивые и безупречно логичные связки Кема. Расследование вдруг утрачивало смысл - как свечка, гасло и воняло горьким дымом разочарования. Только смерть оставалась одиноким реальным фактом. С каждым днём всё больше и больше Кем чувствовал себе ненужным - как будто профессия, которой он посвятил всю жизнь, вдруг превратилась во что-то совершенно другое, чужое и непонятное, требующее совсем других навыков, чем были у него.
Вдыхая морозный воздух, Кем думал, пройтись ли ему до Управления два квартала пешком или спуститься под землю поймать такси. Подкруживалась голова - странное, давно забытое ощущение. Видимо, Абукчич выставил что-то натуральное. От искусственного алкоголя, наркотиков и прочей дряни у Кема по долгу службы стояла надежная прошивка.
Внизу, в сухом тепле тоннелей, всю полярную ночь круглосуточно работали магазины, рестораны и прочие заведения. Сегодня наверняка что-то особенно праздничное затеяли - в прошлом году над горячим подземным озером Арнака запускали китайские фонарики, под цвет северного сияния. Полгорода собиралось на это зрелище - как будто северного сияния не видали! - и все на своих машинах... "Лучше пешком и поверху", - решил Кем.
Вышли профессор-астроном с женой, уютно одетые для прогулки. Она в светлой шубке и изящной маленькой меховой шапочке, он - в длинном чёрном меховом пальто.
Неожиданно для себя, Кем вдруг шагнул к ним.
- Детектив Кем, - представился он. - Можно попросить у вас консультацию?
- На предмет? - чопорно двинул бровью профессор.
- На предмет теории вероятностей... точнее, на предмет её нарушения на Арнаке!
- Всякие нарушения - это, должно быть, по вашей части, да, -Нииол оценивающе оглядел Кема с головы до ног. - Извольте. Сейчас?
- Нет. Завтра! Если можно.
- Можно. Приезжайте завтра в Обсерваторию.
Они медленно пошли по заснеженной пустой улице к набережной - вот люди, которым совершенно некуда торопиться. Жена профессора нежно взяла мужа под руку. И Кему отчего-то стало совсем тошно. Зябко поёжившись, он быстро зашагал в противоположную сторону.
Начало сентября выдалось не слишком холодным: всего минус пять по Цельсию. По широким пустым мостовым и тротуарам, одинаково белым, хрустким от снега, скользили пятна неоновых вывесок. Вверх, в жгуче-холодное небо, вонзались шпили разноцветного льда. Цветные искры обозначали невидимые на фоне ночного неба прозрачные арки мостов с крыши на крышу. Арнак - один из сотни разбросанных по земным океанам искусственных городов-островов с горячими озерами внутри, - рассекал холодные волны.
Сто лет назад, в начале двадцать первого века, землетрясение разрушило Гренладско-канадский порог, что открыло проход тёплым течениям Атлантического океана, и теперь море Баффина постепенно оттаивало, становилось оазисом чистой воды и раем для "вымерших" китобоев. Не только белуги и нарвалы, но и многие рыбы, обитавшие в низких широтах, устремились к полярному кругу - из-за нарастающего потепления средняя температура на экваторе достигала семидесяти градусов. Люди перебирались на север - а еще больше на искусственные острова.
Все куда-то движется - Млечный путь несётся в бесконечном космосе, Солнечная система вокруг его центра, Земля крутится вокруг Солнца, плывёт Арнак и вот он, Кем, шагая на работу и с каждым шагом всё больше сосредотачиваясь на том, что нужно сделать, тоже вносит свой вклад в иерархию движений. Двигаться значит жить.
...На следующее утро начальник Кема застал того мрачно сидящим на полу кабинета в окружении распотрошенных папок со всеми шестью "странными" делами.
- Детектив, можно подумать, вы недовольны, что убийств не случилось. Что, бога ради, вы хотите найти?
- Но смерти случились, полковник, - Кем поднял опухшие от бессонницы глаза. - И я хочу понять, почему.
Разговор был далеко не первый. Три года назад Кема перевели на Арнак из оперативного отдела Оттавы - из лейтенанта в детективы, "за несоблюдение". А неформально говоря, за избыток фантазии в тех делах, где требуется только инструкция, видеокамера и аккуратный почерк. Впрочем, Кему терять было нечего - ни любовницы, ни жены, ни детей. Родители его, лесничие заповедника, тихо жили и тихо умерли, еще когда Кем начинал карьеру детектива полиции.
"Почему к любому другому природному явлению - цунами, землетрясению, обычному ливню, в конце концов! - относятся хотя бы с опаской, ищут возможности если не предотвратить, то хотя бы защититься. К любому! Но не странному нарушению или совпадению случайностей! Да, бывает - вот и всё, что говорят".
Пора в Обсерваторию. За окном полыхало цветными огнями небо - да уж, самое место, такое простое, прозаическое, чтобы отвлечься от всяческих фантазий. Полярное сияние было сегодня странное, слишком правильное, слишком ровное, как разлинованная ученическая тетрадка. Кем вспомнил мормона, который сетовал на неправдоподобно ровный снег.
Дела закрыты, тут полковник прав. Всё, произошедшее с Кемом, начальство считает забавным курьезом, ну, насколько вообще может быть забавной смерть шестерых человек - и уж точно не считает предметом профессиональной тайны. Так почему бы не поболтать о статистике? С другой стороны, напроситься - а теперь и настроиться - на тяжёлые научные объяснения далекой от сыскного дела области должны потребовать усилий. Если бы не вино Абукчича, Кем вряд ли решился бы на знакомство с астрономом.
...Аня, юная жена профессора Вэра Нииола, тихонько устроилась было с блокнотом и карандашиком.
- Анечка, мы сейчас о серьезной науке говорить будем, - ласково улыбнулся муж. - Сделай нам чаю, пожалуйста.
Кем заметил, как Аня сердито поджала губы, опустила голову. "Выскочила, бедняжка, замуж в надежде, что профессор по-прежнему будет относиться к ней как к ученице, а он в ней видит только молоденькую жену, для которой наука - ненужное баловство", - сочувственно подумал Кем. У Абукчича она показалась Кему робкой женой великого учёного, а сейчас он видел, что у неё есть характер, есть и свои желания.
Нииол и Аня жили в большой квартире прямо в Обсерватории. Кабинет был обставлен дорого и безвкусно - на полках теснились кубки, статуэтки, какие-то дипломы, наградные листы в золочёных рамочках. Похоже, профессор был на редкость тщеславен.
- Как вы наблюдаете в телескоп на плавающем Арнаке, профессор? Наверное, дергается картинка?
- Я не наблюдаю, детектив, - снисходительно улыбнулся Нииол. - Астрономы давно не наблюдают. Собирают данные с космических телескопов-роботов.
- Астрономия без наблюдений? А у меня вот смерти без убийц и без убитых. Чем-то мы с вами, видимо, похожи.
Аня принесла фарфоровые чашки - демонстративно две, для мужа и гостя, но профессор не обратил внимания.
- Были как-то случаи в моей практике, - обтекаемо начал детектив. - Несколько преступлений "совершились" случайно и подряд - ну, как если бы в парке упали первое, седьмое и десятое дерево и каждое убило бы по человеку. Причем, как показало следствие, у каждого умершего был, условно говоря, "враг": должник, кредитор или ревнивый муж. Так вот, все эти "враги" в парке тоже присутствовали, гуляли или просто мимо шли, так вот совпало. И получилось, что люди погибли, заинтересованные в их смерти присутствовали поблизости, но преступления-то как такового не было, потому что деревья ведь сами упали, никто их не пилил, не ронял, понимаете? Можно ли как-то объяснить такое вашей наукой? Статистически?
- Классической статистикой, безусловно, нельзя - вероятность таких совпадений близка к нулю. А вот в законы контактной статистики вы вписываетесь замечательно!
- Простите?
- Вероятностные законы эволюционируют, детектив - просто люди привыкли считать их чем-то незыблемым. Когда-то и теория Ньютона была незыблема... Вы обращали внимание на кубический снег? Так вот это первая стадия, слабоконтактная. Нарушения происходят, но не привязаны к конкретным людям, они для всех, понимаете? Упорядоченные цветовые полосы, коррелирующая ориентация опавших листьев... Но вы - первый, кого я наблюдаю вторую стадию. Вы, так сказать, искомое промежуточное звено!
- Разве массовые выигрыши в казино не самое что ни есть сильное нарушение, как вы говорите, классической статистики?
- Нет, детектив, это же не один человек выигрывает. А вот в вашей ситуации все "странные" дела выпали исключительно на вашу долю, да?
- Да... Профессор, вы сказали "промежуточная стадия". Значит, есть и третья?
Нииол бодро вскочил на ноги.
- Идёмте, детектив! Познакомлю с одним человеком. Анечка, не будем чай!
Угол Шестой и Четвертой, что недалеко от порта, был не самым подходящим местом для прогулок, даже для Кема (хотя он бывал тут несколько раз, когда особенно приедалось вечернее одиночество). А профессор в дорогом пальто явно был здесь чужеродным элементом. Дешевый район, где снимали жильё и шлюх рыбаки, оставшиеся на долгие зимние месяцы без работы. Район мусорных свалок, крыс и подпольных игровых притонов, ловко скользящих от полиции, как Арнак по морю.
- Открыто, - отозвался хриплый голос, когда Нииол постучал.
Они вошли в большую, низкую комнату, освещённую свечами, которые плавали на подставках в тазу с водой. В углу, на широком диване, лежал на боку мужчина. Свесив длинные мощные руки с широкими ладонями, бледно-жёлтыми в свете свечей, он был похож на отдыхающего льва. Впечатление усиливали длинные светлые волосы, падающие на лицо. Чуть прищуренные глаза, поблескивающие в свете пламени, внимательно разглядывали вошедших. На полу, около безвольно висящей ладони, блестела рукоять пистолета.
- Хорошо, что мы тебя застали! - бодро сказал Нииол.
- Я сегодня не работаю... - медленно произнёс мужчина. - Кого ты притащил? Сегодня неудачный день.
Кем шагнул ближе.
- Назад! - рявкнул мужчина, резко выбросив вперед руку. - Не подходите! Сядьте там! Что надо, Вэра?
Ноги сами понесли Кема и уронили на ближайший обшарпанный стул. "Мастер бесконтактного боя, - отметил он, наблюдая, не предпринимая попыток сопротивляться. Быстро обежал взглядом невзрачно обставленную комнату с плотно занавешенным окном. Углы стола, шкафов и подоконник замотаны тряпками. Провода от электрических приборов валялись рядом с розетками. В углу помещался большой прозрачный пакет, в котором, приглядевшись, Кем заметил столовые ножи и вилки. За пакетом что-то тихонько шуршало - наверное, мышь. Около кровати рядком стояло с десяток бутылок, предположительно, из-под вина. На стене у дивана висело несколько икон в тяжёлых, по виду, в золотых окладах. Скосив глаза, Кем быстро рассмотрел стол - завалы календарей, гороскопов, тёмный шар для гадания, очень дорогой с виду, и коробки с дёшевой китайской едой...
Более противоречивого и чуждого Кему набора трудно было представить. В прыгающем свете свечи Кем принялся разглядывать хозяина берлоги.
- Я привел тебе родственную душу, - словно противореча мыслям Кема, сказал профессор. - У него тоже проблемы со случайностями. Познакомьтесь.
- А мы знакомы, - сказал Кем. - Вы Роутег, да? Телохранитель Пово.
Несколько лет прошло, но трудно было не узнать человека с прозвищем на инуктитуте "огонь", который одной рукой, за шиворот приволакивал в участок полузадушенных громил, рискнувших напасть на жену ректора Оиниту Пово.
- Ну?... А... детектив Кем?... Ага... Давно не виделись.
"Интересные знакомые у астронома".
- Давайте по очереди расскажем... - деловито начал профессор.
- Я лучше покажу, - перебил Роутег. - Что время на разговоры тратить, у меня его мало осталось. Выйдем наружу.
Ветер стих. Снежинки падали медленно, отвесно. Роутег как-то весь сжался, стараясь занимать поменьше места, что при его габаритах удавалось плохо. В свете дневных неоновых ламп Кем хорошо рассмотрел телохранителя. Да, это был уже не тот вальяжный белокурый красавец в хорошем костюме, которого он видел года три назад. Из светлого стал седым. Роутег сделал осторожный шаг вперёд, медленно поворачивая голову - лицо заострилось, застыло. Однако двигался Роутег всё с той же силой и грацией, только как-то очень уж напряжённо, нервно - как Тарзан в каменных джунглях.
Что-то грохнуло на крыше. Роутег скользнул в сторону и на то место, где он только что стоял, рухнул огромный кусок лепнины - голова урода с отбившимися рогами.
- Пошли, детектив, - до угла. Только ко мне близко не подходите.
И он медленно двинулся по тротуару. С треском распахнулась дверь жилого подъезда прямо перед ним, и по ступеням вылетела железная кровать, за которой выбежали двое перепуганных чернокожих грузчиков.
- Эй, мистер, вы целы?!
Роутег шёл вперед, не оглядываясь.
Навстречу вышли четверо. Кем, шедший шагах в десяти, дернулся впёред, потянувшись за удостоверением и нащупывая табельный кольт. Профессор ухватил Кема за локоть.
- Нет-нет, стойте, стойте, вы должны увидеть чистый эксперимент! Сильноконтактная третья стадия! - с жадным любопытством в голосе пробормотал он.
Роутег замедлил шаг, поглядел по сторонам, дёрнул плечами и сошёл было на проезжую часть. Заревел мотор и в сантиметре от него пролетел снежный мотороллер. Роутег замер, потом попятился, но позади рухнуло дерево - единственное дерево на всей улице, как будто вычеркивая Кема из свидетелей. Глухо бухнул выстрел.
- Пустите! - рявкнул детектив, вырвав рукав из неожиданно цепких пальцев профессора. Перемахнул через заснеженные ветки, взметнув белый вихрь. - Стоять! Полиция!
Двое валялись в снегу, третий, поскуливая, отползал, держась за сломанную под диким углом ногу. От четвертого осталась примятая колея куда-то в темную подворотню. Роутег ссутулился, покачиваясь и хрипло втягивая воздух.
- Сильно ранен? - подбежав, выдохнул Кем.
- Если б сильно - не стоял б на ногах, - сипло, тяжело дыша отозвался этот странный человек. - Н-не подходите!...
Он вдруг толкнул Кема и сам едва откачнулся от зазмеившегося откуда-то сверху шипящего оголённого провода...
- Покажись мне, ты! - заревел Роутег, раздувая ноздри и дико озираясь кругом, обращаясь явно не к стрелявшему. Он орал что-то еще, но Кем, не слушая, тащил его обратно. Ошеломлённо бредя сквозь идеально прямые струи снега, тяжело перешагивая через белые кубы и многогранники, Кем думал о том, что он сейчас увидел своими глазами неизмеримо больше всех тех теорий, которые мог бы изложить профессор.
...Хрусткий с мороза рукав Роутега оттаивал в тепле, и на полу скопилась красная лужа.
- Ну вот что, либо я отвезу вас в больницу, либо сделаю всё сам! - потерял терпение Кем, услышав очередное "не подходите".