Посередине лета, через два года после развода мама попыталась устроить личную жизнь. Она уехала с человеком старше ее лет на 20 и дочерью Леной в небольшой уральский городок со странным названием "черная голова" в переводе с башкирского. Лесные дороги к нему охранялись сухими огрызками берез на закисшем черноземе. Мертвые оглобли почерневших сосен сливались с перспективой болот, выставляя над линией горизонта свои уродливые изломы. Город был похож на холмистую пашню, перерытую кротами. Горы шахтовых отвалов естественно возвышались. На проложенной по ним колее игрушечные на вид снизу товарные вагонетки выращивали бесконечные продолжения насыпей.
Семья поселилась на окраине города, в доме у подножия лесистого холма. Лена беззаботно гоняла на только что купленном самокате все дальше и дальше от жилья, разведывая новые места. Над каждым бугорком самокат буквально подлетал на бешеной скорости, создавая ощущение короткого полета.
Вскоре все уехали в отпуск. Новый папа был большим начальником на какой-то стройке, поэтому мог себе позволить отвезти молодую красавицу жену в курортный город Сочи. Летели самолетом, впервые глядя через иллюминаторы на землю. Жили в гостинице прямо у берега Черного моря, много купались и загорали. Лена касалась руками диковинных медуз, пока ладони не начинали нестерпимо жечь ядовитые прикосновения. Выловленные из воды медузы бесследно таяли. Запомнился огромный обезьяний питомник, наглые вороватые мартышки. На фотоснимках запечатлели высоченные и в пять обхватов широкие пальмы, а несколько кадров потратили на веерохвостых надменных павлинов. Лена привезла домой большую ракушку, и, приложив к уху, подолгу слушала шум моря, воскрешая в памяти яркие сочные краски южного лета, крики чаек и беззаботных купальщиков.
Приближалась осень. По утрам стало заметно прохладнее, кататься на самокате разрешали только днем. Лена обратила внимание на одинокого котенка, который появлялся около дома каждое утро. Это оказалась изящная трехцветная кошка, с длинной шерстью и огромными глазами на треугольной мордашке. Глядя, как она царственно распушает великолепный широкий хвост, Лена с замиранием сердца подозвала ее:
- Кисонька, иди ко мне, моя маленькая! Иди, я тебя поглажу, - и протянула ей заранее припасенный кусочек колбаски.
Киса с достоинством аккуратно съела его, благодарно замурлыкала, прогибаясь от поглаживания рукой. На все уговоры взять ее домой мама категорично отказалась.
Первого сентября Лена пошла в первый класс. Самыми близкими друзьями стали дети с соседней парты Лариса Саблина и Гера Букин. Будучи замкнутой в общении, Лена никогда не встревала первой в чей-нибудь разговор, поджав губы и настороженно глядя исподлобья. К этим ребятам она сразу прониклась доверием. Лариса оказалась бойкой девочкой очень маленького роста, с тонюсенькими золотистыми косичками, любительницей поболтать на уроке, что не мешало ей хорошо учиться. Гера был намного спокойнее, очень исполнительный и аккуратный светло-русый мальчик. На переменках он любил натягивать на голову школьный пиджак, придерживая руками лацканы, с хохотом носился по коридору за довольными девчонками и громким голосом бубухал.
Домой дети уходили вместе, отзанимавшись в группе продленного дня, расходились в разные стороны за железнодорожным переездом, чуть дальше старой 50-метровой насыпи из пустой породы. Остальные полтора километра Лена шла одна вдоль тихой прозрачной речки. На мелких прибережных плешинах сквозь живое стекло загадочно мерцали разноцветные песчинки. Лена часто приседала у берега на корточки, осторожно выбирала их рукой, стараясь не замутить мозаичное дно. Она зачарованно разглядывала на тоненькой мокрой ладошке малахитовые, бардовые, бежевые, золотые и прозрачные крупинки. Высыхая на солнце, те мертвенно тускнели. Приходилось спасать их, бросая в живую воду. Около дома Лену встречала та самая кошка, иногда в компании одного - двух бездомных котов. Лена кормила их тайком чем-нибудь вкусным.
Была суббота, когда детей отпустили с уроков пораньше. Дойдя до железнодорожной развилки, все нерешительно остановились - расходиться по домам не хотелось. Лариса задумчиво посмотрела на насыпь и неожиданно выпалила:
- Полезли на гору?
Гера швырнул наземь портфель, крикнул "Чур, наперегонки!" - и первый рванул наверх. Девочки, побросав свои сумки рядом, кинулись за ним. Петляя между большими валунами и срываясь на тропинках из-за мелких комков, дети быстро выдохлись, замедляя шаг и прерывисто дыша. Ноги налились тяжестью, идти стало трудно, дыхания не хватало, а взобраться удалось не выше трети. Объявили перерыв, присели на камень с дрожащими от нагрузки коленками, утирая мокрые лбы. Брошенные внизу портфели казались игрушечными. Лена повернулась к другу и заворчала:
- Герка, ты дурак, зачем так сильно бежал?
- Я выше подниматься не буду, - заныла Лариса.
- Ладно, в другой раз еще попробуем, - согласился уставший Гера, первым поднялся на ноги, нехотя ускоряя шаг, постепенно разбежался вниз, сорвал несколько больших и маленьких комьев, с трудом затормозил, упав навзничь. Девочки шли осторожно, спиной к спуску, держась по сторонам за валуны, шагая медленно и отклоняясь назад так, что заломило в пояснице. Тогда пришлось обернуться и, чуть ли не на четвереньках удерживаясь на крутом склоне, сползать вниз. Солнце незаметно перестало слепить глаза, краски стали мягче, появился слабый ненавязчивый ветерок, вспотевшие дети застегнули легкие куртки под самый воротник. Домой Лена доплелась из последних сил и с облегчением увидела, что любимой кошки нет - не надо было выносить еду.
В воскресение утром хотелось понежиться в постельке подольше, но в 5 часов семья проснулась от громкого детского плача с улицы. Мама спросонья запахнулась кое-как в халат, босиком прошлепала к выходу, испуганно выглянула на улицу и увидела стаю голодных диких кошек, вопящих на все лады. Самый ободранный мордастый кот нагло прыгнул через порог и шмыгнул в спальню. Мама вовремя захлопнула дверь и закричала:
- Ах ты, скотина, ловите его, вон он под кроватью!
Папа схватил швабру, с грохотом стал тыкать ею во все углы, кот злобно зашипел, бегая у стены, и вылезать из укрытия не собирался. Лена стояла у порога, пялилась на растрепанных папу с мамой, пока та на нее не прикрикнула:
- Забирай своего кота, выгоняй на улицу.
Через 20 минут устали все, даже кот, которого все же выкинули за дверь со словами "Пш-шел вон!". Спустя неделю кису отдали в надежные руки, Лене строго настрого запретили прикармливать диких кошек, а потом и вовсе завели во дворе сторожевую собаку.
* * *
Зима началась позже обычного. Снег забелил почерневшие останки осени, задорно захрустел под ногами, люди сменили унылые зонты, плащи и резиновые сапоги на меховую одежду и уютные валенки. В первые же выходные начались лыжные соревнования, дети раскатали санки. Через месяц наступили зимние каникулы, ребята понастроили снежные крепости, залили водой ледяные горки. Возле Лениного дома взрослые вырыли в плотных сугробах "муравьиные ходы". Рядом жили только два брата татарина - Федька- четырехклассник и шестилетний Радька, который плохо говорил по-русски. Лене нравилась их искренняя дружба. Ползая с визгом по узким туннелям, они преследовали друг друга, едва уворачиваясь. Играли в догонялки дотемна, домой приходили по уши мокрые, с полными снега валенками, уставшие и счастливые.
Папа купил всей семье лыжи, теперь можно было кататься со склона холма возле самого дома. Как то воскресным днем Лена и взрослые собрались на лыжную прогулку, благо что лыжня проходила рядом по самому бугру. Целый час они кружились по склонам, затем вернулись на крутой спуск прямо к порогу дома. Мама с Леной скатились медленно и ровно, а папа разогнался посильнее, почти удачно ушел вниз, повернул довольно круто и наткнулся на тонкую бельевую веревку, растянутую во дворе. Она резанула ему прямо по глазам, он опрокинулся навзничь на утоптанный снег, больно ударился затылком. Мама испуганно вскрикнула, подбежала к нему, торопливо сбросив лыжи. Вызвали врача, но все обошлось. С тех пор Лена взяла за привычку оглядывать предстоящий спуск на предмет неожиданных препятствий.
Еще летом на поляну за домом Федька притащил старое бревно. Сначала дети хотели его распилить на пенечки, потом выдолбить лодку, исковыряли неумелыми тычками гвоздем и с тех пор использовали в качестве опоры для сидения. Частенько разводили рядом костры, пекли горелую картошку, колотили по тлеющим углям ветками, рассыпая горящие искры. Теперь здесь было холодно, неуютно, чаще катались на санках с горы. Радька старался сжульничать, если была не его очередь сидеть рядом с Леной, кидал в них с Федькой снежками и заваливал на ходу санки, хватаясь сзади за спинку сиденья. У Лены выбивались волосы из-под шапки, мокрыми прядями налипали на лицо. Замерзшими пальцами она пыталась их заправить за уши, но при падении в сугроб шапка сдвигалась, волосы снова выбивались наружу. Однажды в снежной перепалке Радька ткнулся губами прямо в щеку Лене, она сердито вскочила, крикнула "Дурак!" и убежала домой, утирая лицо. Не разговаривала с мальчишками неделю.
* * *
Наступила весна. Снег съежился, отяжелел, захлюпал под ногами. На реке начался ледоход. Местные дети частенько катались на льдинах, бывали даже несчастные случаи. Поговаривали, что в прошлом году утонула одна девочка, так ее даже водолазы не нашли.
Федька постучал Лене в окно, когда дом был полон гостей - приехала тетя со своим семейством. Неподалеку от города их запорожец попал в аварию. Машина имела весьма покореженный вид, но пассажиры чудом остались без единой царапины. Теперь мама устраивала всех в доме, оживленно обсуждая их приключение в дороге и последние семейные новости. Лена выглянула в форточку, и Федька заговорщицки пробормотал:
- На речку идешь?
- На льдинах кататься? - она испуганно вытаращила глаза.
- Ну да! Так ты идешь?
Лена замялась:
- Мама не пустит. У нас гости. Ладно, я счас!
Она юркнула в комнату и, немного погодя, появилась из дверей уже одетая.
- Маме некогда, я сказала, что мы идем лазить в "муравейнике".
Подбежал Радька. Дети направились к реке у моста, чтобы было поглубже, и льдины проплывали у самого берега. Наперегонки запрыгивая на ближайшую льдину, мальчишки черпали через раз сапогами ледяную крошку, прокатывались до первого поворота реки, затем прыгали на берег. Лене везло - ни разу в воду не оступилась и уплывала дальше всех. В очередной раз братья прислонились к березе, стоя цаплями на одной ноге и выливая воду из обуви. Она издали увидела, как из-под моста приближается отличная льдина. Если поторопиться, то можно успеть раньше них. Не рассчитала, поспешила. Неловко прыгнула и ушла по пояс в реку возле самого берега.
Все происходило как во сне: Лена пыталась нащупать ногами опору, но только пинала отвесную стену, под ногами - глубина. Не сразу поняла, почему не тонет выше пояса - руки крепко ухватились за мерзлую прибережную насыпь и тянули отяжелевшее от мокрой одежды туловище наверх. Позвать мальчишек не было голоса, широко раскрытыми глазами удивленно таращилась на застывших с разинутыми ртами ребят. Ничего не соображая, она бессознательно впивалась ногтями в землю, а в голове крутилось дурацкое слово "водолазы". Потом Лена ощутила себя стоящей на одной ноге рядом с мальчишками: она выжимала стянутый на ступне в узел колготок. Дети истерично хохотали, странно поблескивая глазами. Кататься на льдинах больше никто не хотел, все устало разошлись по домам.
Мокрая Лена с опаской переступила порог дома. Мама выглянула из кухни, посмотрела внимательно на Лену и устало сказала:
- Господи, ну почему обязательно надо так угвоздаться?
Помогая Лене переодеться, она продолжала ворчать:
- Я закопаю на фиг ваши снежные катакомбы. Уже все тает, а вы по грязи ползаете.
Потом Лена сонно сидела за столом, пила горячий чай, слушала бессвязный гомон гостей. Она удивлялась, почему мама в этот вечер не пела и заразительно не смеялась, как обычно, а что-то грустно говорила тете Вере. Та внимательно слушала, кивала головой, обе тяжко вздыхали. "Неужели из-за мокрой одежды?" - думала Лена. Ей показалось, что причина не в этом, а в чем-то взрослом и непонятном.
Через два месяца начались летние каникулы. Радостная ребятня разъехалась по родственникам, засобиралась и Лена с мамой к бабушке. Только вот не знала, что уезжают они насовсем. Девочка прибежала на их общую поляну, грустно обошла кругом. На старом бревне с обратной стороны корявыми буквами виднелась надпись синей краской - "Ленка дурак!". Она заливисто рассмеялась и уехала из этого города, бережно унося в душе тепло детской дружбы.