Ел стекло и железо и пластик билдонг,
Чтобы реконструировать фокусы Форда;
Архитектор миров, соблюдая канон,
До стократного эха выпиливал фьорды.
Небо пепельным стало: злодей-имярек
Выкрал ультрамарин на побелку часовен,
Из животных земли взял мой пьяный ковчег,
Лишь орнамент жирафа, а весь он греховен.
Приглашает по лунной дорожке Луна
Моряков, потерпевших крушенье в Бермудах,
Кораблями в барханах пустыня полна,
Океанское дно - в отслуживших верблюдах.
Я бежал, Дамой Мод, замороженный год,
С континента, держащегося на пингвинах,
Не сумел охладить, сечкой рубленый, лёд
Основного инстинкта рулад соловьиных!
Урагана разбег - мелкой ряби мандраж
Зажигал. Волны хлопали крышками парты -
Школяры-дебоширы. В Египет вояж
Занимался с конвульсий икры Бонапарта.
Пусть увидит раввин, как подводный вулкан
В молоке его матери варит козлёнка,
С горя пьёт, на лодыжке с ядром, капитан
На затопленной станции "Мир" самогонку!
Я - дверей Маракотовой бездны шарнир,
Океанов стиральной машины угонщик,
Протащив через клокот бурунов шальных,
Вывел с флага Ямато пятно брачной ночи.
В андеграунде прятался кракен артист,
Его власть бы достала со дна кашалотом,
Но проклятье кессонной болезни - не твист;
Легче трахать медузам мозги эхолотом.
Солнце жарило так, что зеницей циклоп
Обеднел артиллерией линз Архимеда.
Миллионом быков миллионы Европ
Управляли рулями от велосипеда.
Я скитался бревном в фарисея глазу,
В море мыли скоты сапоги и одежды,
Я за то к святых лику причислил грозу,
Что дает терапию последней надежды.
Как по лунной дорожке безумный поэт
Убегал, опалённый лучом магацитла,
Так разбитого флота горящий корвет
Снился рыбе-луне как неоновый рыцарь.
Человеку-амфибии фору даёт
Во слияньи с средой человек-невидимка,
У морского конька так прозрачен живот,
Чем он завтракал видно без икс-лучей снимка.
Винтовая нарезка улитки левшой
Угря сделала. Смилуйся, зеркало левых!
Не предам я Чернушку! Активы в офшор
Не спихну! Дежавю в карате старше блефа!
Я - другой; внутриматочный каннибализм
Практикуют акулы, я ем свои дубли,
Один клон был романтик, хвалил эскапизм,
На коралловом рифе застрял непрорубном.
Интуиция, ты научила меня
Прыгать как кенгуру чрез барьерные рифы,
Словно панда кунг-фу я кирпич неба мял,
Зафрахтовывал чартерный рейс в Тенерифе.
Наутилус Помпилиус, вот пируэт! -
Разбивает аквариум, выйдя на волю,
Каракатица сепией, как ДДТ,
Опыляет, а скат генерирует вольты.
Да, я был обладатель подзорной трубы -
Соглядатай земли мантикор. Кавалькады
Пассажиров от Кушки до Обской губы
Транспортируют марки страны Эльдорадо.
Птица Рух опускалась с большой высоты
И, хватая губную гармошку за жабры,
На тигровой акуле играла мотив:
'Эорлинги, вперед, бейтесь с орками храбро!'
Папа Римский в тиаре - акулы зевок,
На дельфинов катранов наслал Нострадамус,
Кладут крабы камчатские яйца в песок,
Где прибой разбивает империй армады.
Как Великобритания Евросоюз
Покидала - дельфин через обруч промчался,
Затянул уже некуда талию ус,
Прошуршала как шёлк гильотина Ла-Манша.
Океан режет суши терновый венец.
Буря, компас разбей, он похож на распятье!
Вечный холод сплотит вас в один холодец,
Иглокожие и плеченогие братья!
Я следил: барракуда плыла словно борт,
На котором космические лангольеры
Розмари надоумили сделать аборт,
Пассажиры очнулись в шумерской галере.
Занимался рассвет, словно негра побег
В балахоне оранжевом аляповатом.
Эмиграция волн вела с белой разбег,
Накатила колбасная - валом девятым.
Как Горациев клятва сверкали мечи
Пьяных молний: 'Обул казино' - телеграмма -
'ЗПТ, ТЧК. Всю посуду мечи,
Буду пить, словно зубр древнегреческой драмы!'
Лейтесь слёзы мои, - полицейский сказал -
Фомальгаут нас примет в объятья благие!
Отказавшись от Хиджры, последний финвал
Встретит смерть на Земле, не сдержав ностальгии.