"Брюгьеру (brughierous) - южный ветер на севере горного массива Монтань Нуар во Франции. Ветер настолько устойчив, что препятствует развитию растительности (здесь растет только вереск)."
...в этой деревне до сих пор рассказывают историю о проезжей даме в красных туфельках. И обязательно добавляют: на вот такенных каблуках! Что, не верите? А вот сами посмотрите! И ведут приезжих...
Алиса сидела в кресле, болтала ногами и вертела в руках фотоаппарат. — Какая странная штука, — рассказывала она сама себе. — Ловит людей снаружи, делает их совсем крошечными и прячет внутри. Интересно, как они там живут? Неужели так и стоят неподвижно всё время?
Земля была безвидна и пуста, и пусто было небо, и вода под небом. Только плеск волн и лёгкий посвист ветра вплетались в первозданную тишину. И вдруг - лязг, звон, грохот!
Такое - это как наша компания. Вот Янка точно знает, какие вокруг неё живые существа и в каком они сейчас настроении. Матвей постоянно вертит в руках всякие железки, винты, микросхемы, и время от времени собирает из них что-нибудь интересненькое. Ворон - мрачный тип, думаю, он держится нас только потому, что в округе нет других детей. Зато его слушаются птицы.
- Не хочу мыть посуду. Хочу сигарету. И шоколадку.
Мои соседки по высокому барному столику дружно сдвигают брови. Как они всё-таки похожи! Я-прошлая пополнее, я-будущая интересней одета. Но в общем - одно лицо.
До обеда Николай успел спасти мир три раза. Отвёл галактическую трассу от будущего места рождения чёрной дыры, залатал очередную прореху в озоновом слое и усыпил дракона Уй-Юй, грозившегося по пробуждении слопать все планеты Солнечной системы и закусить астероидами. С драконом пришлось повозиться, поэтому обедал Николай на бегу.
Я привычно просочилась сквозь стену и попыталась незаметно прокрасться к своему стулу. Но не тут-то было.
- Опять грязи с улицы понатаскала! - возмутилась уборщица Зинаида. - Я тут стараюсь, мою полы, кладу у входа чистую тряпку, а ты вваливаешься откуда попало! Сколько раз тебе говорила: заходить только через дверь!
Последний раз Рыжий был в музее со школьной экскурсией, и с тех пор там мало что изменилось. Предупреждённый по телефону старичок-смотритель ждал его у входа и сразу повёл в третий зал. По дороге Рыжий машинально прикинул пути отхода грабителя (их было множество), одёрнул себя - какое, к чёрту, ограбление?! - скользнул взглядом по картинам, отметил, что драгоценности на них выглядят нетронутыми, снова призвал себя к порядку и трезвости мыслей, и, наконец, был доставлен на место преступления.
Довольно неприятно проснуться утром оттого, что у тебя украли солнце. Утро в данной ситуации, конечно, весьма условное понятие: если бы солнце было на месте, оно как раз сейчас показалось бы из-за горизонта. Световой день/ночь у нас - 24 часа, как на Земле, специально подстраивали себе ретро-сутки. Но нет солнца - нет и суток, лишь осветительные спутники заливают всё вокруг тревожным мертвенно-белым светом, и воет сигнализация.
Солнце с удовольствием посещает этот город. Наблюдает заполняющие его улицы стада машин, шумные людские толпы, деловито снующих повсюду птиц и кошек. В городе постоянно что-то происходит: то ярмарка, то демонстрация, то танцы на площади, то запуск воздушных шаров. Солнце проникает сквозь пыльные витрины заброшенных лавок, расцвечивает воду в фонтанах, рисует на асфальте абстрактные и зыбкие теневые картины.
- Эх, а ведь я мог бы быть писателем... - бормочет старик. - Смотри, это я на выпускном получаю награду за лучшее сочинение. Учителя меня любили... - Мог бы, - согласно киваю я. - У тебя были задатки.