Аннотация: "Брюгьеру (brughierous) - южный ветер на севере горного массива Монтань Нуар во Франции. Ветер настолько устойчив, что препятствует развитию растительности (здесь растет только вереск)."
Ветер дует всегда. Когда Сара просыпается и когда засыпает, когда она идёт в деревню за молоком и когда возвращается обратно, когда подвязывает помидоры и когда готовит дома обед. Сара пробовала не спать всю ночь, чтобы подкараулить момент тишины, но ветер бессонен и неумолим. Зимой и летом, осенью и весной он гудит в дымоходе, скрипит забором, вытягивает волосы из косы и выбивает из глаз злые слёзы.
Он сдувает кожу, слой за слоем, обнажая мягкое, внутреннее, беззащитное. Хорошо, что есть дом. Можно укрыться за стенами, спрятаться под крышей, закрыть все окна, закутаться в плед. Ветер злобно завывает снаружи, обдирая камни стен. Молекула за молекулой. Слой за слоем. Но внутрь ему не пробраться. Пока.
Впрочем, прятаться вечно не получится, хотя и очень хочется. Надо сходить в деревню за молоком и хлебом. Деревня укрыта в распадке между холмами, там поля, огороды и живность, и присмиревший ветер разносит голоса людей. А дом Сары на вершине холма, открыт на все стороны. Так получилось.
На вершинах нет никаких огородов, там вообще ничего не растёт, кроме вереска. Вереск дружит с ветром, они поют одну и ту же песню. Иногда Саре слышится в ней злость, иногда - плач, но вереск не выглядит злым или грустным, так что, может быть, она чего-то не понимает. Неудивительно, ведь ветер выдувает все мысли из головы. Остаются только самые длинные, которым есть чем зацепиться.
Зато у Сары есть лук и помидоры - одна отвоёванная у ветра грядка под стеной дома, за крепким забором. Есть плита и печка, можно поставить чайник и, дожидаясь его, смотреть на огонь.
Сара сидит в доме, пьёт чай, слушает песню ветра. Сегодня в ней слышен страх. Очень много страха там, снаружи. Остаться бы внутри до завтра, до послезавтра, до тех пор, пока не утихнет ветер, навсегда. Но кто принесёт молоко, кто польёт огород? Всё равно раз за разом приходится выходить.
Сара выходит на улицу. Привычно ёжится. Поворачивается к ветру лицом. И начинает собирать в себя страх, вытягивать его из воздуха. Слой за слоем, молекулу за молекулой. Страх пропитывает её изнутри, волнами мелкой дрожи расходится по телу. Зато снаружи его больше нет. Есть только ветер. Сара обнимает себя, укачивает дрожащий страх внутри, обнимает, дышит, дует ему в макушку. И страх постепенно успокаивается. Утаптывает себе внутри место мягкими лапами, сворачивается клубком и засыпает.
Сара ложится на ветер, сворачивается поудобнее, подкладывает ладони под голову, и ветер подхватывает её и уносит. Он несёт её над морем, усеянным маленькими лодками с пёстрыми парусами, и над горами, опутанными леской дорог, и над расчерченной квадратиками крыш деревней. И на закате бережно опускает на пороге дома.
Сара спит, и ей снится гудение пчёл, собирающих вересковый мёд.