Жили-были один мальчик и одна девочка. Ну, мальчик и девочка - это, конечно, сильно сказано. Постарше они были несколько. Но для удобства будем их называть именно "мальчиком" и "девочкой".
Так вот, жили они и безумно любили друг друга. Причем любили во всех смыслах и проявлениях этого чудесного слова, даже в тех, о которых ты, мой маленький чита-тель, даже и не догадываешься еще. Но не падай духом - всему свое время!
И вот так они любили, что прожить друг без друга и дня не могли. Бывало решат: "Давай-ка попробуем, сегодня друг без друга проживем!". И сидят целый день-деньской поодиночке. Думу думают, али чего другое делают - то не суть важно. Глав-ное - что по отдельности. И вот уже и вечер близится - а на тебе! Кто-нибудь один помирать начнет. От тоски ли, от скуки ли - но начнет. И весь эксперимент коту под хвост срывается. В общем, не могут ни дня друг без друга, как уже и было сказано.
И приключилася им беда одна вскоре. Или не вскоре - то мне не ведомо, а знаю лишь, что так оно и было. Случилось им расстаться на долгое время - каникулы нача-лись. А каникулы, мой маленький друг, - это, чтоб ты знал, такое пакостное время го-да, когда тебе непременно приходится куда-нибудь уезжать. Если у тебя, конечно, стряслись настоящие, полноценные каникулы. Если же у тебя каникулы, а ты никуда не уехал, то знай: никакие это не каникулы! Это жалкое подобие, или вообще подстава. Так и запиши себе где-нибудь.
Но вернемся к нашим героям. Начались у них каникулы, откуда не ждали, и пришло им время расставаться. Долго ли, коротко ли они прощались - о том нетрудно догадаться. Конечно же, долго. Обнимались, целовались, слова всякие (слова хоть и всякие, но в совокупности - только хорошие) друг дружке говорили. Слез немало проли-лось. Причем заметь, дружок, что слезы проливала только девочка. Потому что мальчикам плакать не престало: это неэстетично выглядит, требует от организма полной самоотдачи, да еще и все подряд будут потом тебя плаксой называть. Я, к примеру, - так уж точно!
И вот, когда окончились у них все эти церемониальные процедуры прощания, разъехались они друг от дружки кто куда. Кто-то за тридевять земель, а кто-то - в тридесятое царство, как говорят у нас в сказках. И что самое смешное, мой юный друг, так это то, что оба они поехали к себе домой. Что еще раз доказывает, насколько велика наша с тобой великая Родина, которая вся и есть наш общий дом!
Мальчик же с девочкой об этом всем, о чем мы сейчас поговорили, вовсе не задумывались. Они томились в разлуке долгие дни и вспоминали друг о друге темными одинокими ночами. Однако же не умерли в первый день расставания, как можно было бы подумать из третьего абзаца нашей сказки, а каким-то чудесным образом выжили. Невероятная сила воли им в том помогла, али другое колдовство какое - то мне неве-домо. Но чудо произошло, и прецедент долговременной жизни вдали друг от друга был создан. А прецедент, мой пытливый друг, - это не только красивое слово, похожее на "президент". Это еще и понятие, на котором построена, к примеру, вся американская судебная система. Как бы чудовищно ни звучало все это в сказке.
Так что последующие дни этих подлых каникул-разлучников наши герои переживали уже легче. Вплоть до того, что под конец стали уже даже радоваться жизни. То есть, каникулы им в чем-то даже и понравились.
И вот настала долгожданная пора им возвращаться. Ехали они друг к дружке в радостном предвкушении и сгорали от нетерпения снова увидеться. Что, мой друг, и немудрено! Ибо - любовь! Такая это штука... Но каждый в уме у себя держал память о том, что довелось пережить за время расставания: и мальчик, и девочка. Нам же с тобой, дружок, пускай их мысли до поры, до времени будут неведомы. Чтобы в сказке содержался некоторый элемент загадочности.
Когда же наконец бесовские машины доставили наших героев к месту назначения, они, не теряя времени и не распаковывая вещи, сразу же бросились друг другу в объятия. И произошла между ними довольно-таки трогательная сцена, которую я поостере-гусь подробно описывать, дабы ты, мой маленький читатель, не посчитал меня черес-чур сентиментальным. Или же, ввиду своей детской некомпетентности, не счел бы плаксой.
Но как бы трогательно наши герои друг друга ни трогали, все равно от них не могло ускользнуть странное ощущение, будто что-то произошло, что-то изменилось. Как если бы кто-то взял поиграть твоего любимого красного коня и вернул бы его без ноги. А ты бы падал бы с него все время на бок и не мог понять, что же такое изменилось.
Первым не выдержал этой недосказанности мальчик. Он спросил сразу, без оби-няков. Потому что хотя Обиняки и были хорошими людьми, но их присутствие в данной ситуации совершенно не требовалось. Мальчик так и сказал:
- По моему, ты что-то недоговариваешь...
- Возможно, - ответила девочка.
- То есть как это понимать? - вполне справедливо решил уточнить мальчик.
- Ну, во-первых, как я могу что-то договаривать или недоговаривать, если мы с тобой слова еще ни сказали, а только обнимались и целовались, - начала свой рассказ девочка. - А во-вторых, мне, действительно, есть о чем умалчивать, - продолжила она.
- То есть как это понимать? - как бы зациклился в своей речи мальчик.
- Ну, понимаешь... Такое вот дело... Повстречала я на каникулах еще одного мальчика, - неожиданно призналась девочка.
- Еще одного? То есть лучше, чем я? - опешил мальчик.
- Ну, лучше - не лучше, а фору тебе даст! Не могу сказать, конечно, что я его полюбила. Люблю-то я тебя, как и было сказано во втором абзаце нашей сказки. Но ка-кая-то натянутость в наших с тобой отношениях с сегодняшнего дня будет наблюдать-ся, - честно сказала девочка.
Тут само собой просится, чтобы мальчик в очередной раз спросил: "То есть как это понимать?". Я бы, к примеру, так бы и сделал. Но мальчик почему-то сказал:
- В последнем ты права! Потому что я тоже не без греха.
И вот здесь хотелось бы поведать тебе, мой юный читатель, о жизни замечатель-ного зверька - сумчатого опоссума. Но знай на будущее: не все и не всегда можно делать, так, как тебе того хочется!
- То есть как это понимать? - спросила на этот раз уже девочка.
- А так и понимай, что встретил я за время наших с тобой каникул еще одну девочку. Да не одну, а две! И все боялся, что из-за этого теперь будут наши с тобой отношения несколько натянуты. Но, как видно, не только из-за этого, - построил из нескольких сложноподчиненных предложений свой ответ мальчик.
- Вот же смешно получилось! - весело рассмеялась девочка. - Как же мы здорово пошутили друг над дружкой! Как же интересно, что в голову нам одновременно пришла одна и та же интересная мысль, как проверить наши чувства! Ха-ха-ха!
- А вот и нет! - сказал, как отрезал мальчик.
- То есть как? - коротко спросила девочка.
- Не знаю как кто, а я совсем не шутил. Я вообще с детства неадекватно юмор воспринимаю и клоунов не люблю. Поэтому все, что я сказал - сказал совершенно серьезно, - заметил мальчик.
- Не может быть! - потрясенно воскликнула девочка.
- Может! Если бы ты внимательно смотрела цирковые представления, ты бы то-же поняла, что клоуны - полные дураки, - пояснил мальчик.
- Да я не об этом! - раздраженно заметила девочка.
- Я понял, - успокоил ее мальчик. - Просто решил прояснить вопрос с кло-унами. А насчет того, о чем ты, то все совершенно может быть, и так оно и было. И, видимо, придется нам с тобой расстаться...
Давай же, мой маленький терпеливый читатель, прервем этот печальный диалог. Ибо мочи нет дальше слушать грустные эти речи. Да и тебе, мой юный друг, пора уже на горшок - и спать. Но я не отпущу тебя, не поведав окончание истории наших героев.
А герои наши расстались, как и было предрешено.
Мальчик горько расплакался и ушел, куда глаза глядят. Но плакал он не на виду у всех. Поэтому некому было уличить его в этом и прозвать плаксой. Да и никто бы не стал бы этого делать, даже я. Потому что бывают в жизни случаи, когда можно и поплакать.
Девочка же ушла, крепко задумавшись. О чем - тому много разных догадок у меня есть, но говорить я о них не буду. Если ты, мой друг, и вправду так пытлив, как пытаешься казаться, то ты и сам все поймешь.
Вот такая вот история. Так и запиши себе где-нибудь!