ПЯТНИЦА ПЕРВАЯ. ГЗ МГУ, корпус Г

Апрель 1986 года, Москва, Главное Здание МГУ, корпус Г

вечер: жду связного от ино. Еще не знаю, кто это будет. От них всего можно ожидать. Не удивлюсь, если явится какое-нибудь разумное животное, скажем, собака. Будет вилять хвостом и посылать мысли прямо в голову, как уже не раз было. Или выбежит из-за угла местный кот Павлик, заговорит с тобой по-человечьи.

Втайне надеюсь, что утреннее происшествие в глубоких подвалах зоны А не имело продолжения. Это когда меня в общаге на проспекте Вернадского в 4 утра нашел курьер от наших инопланетных друзей, и я вынужден был ехать с ним в Главное здание МГУ. Но не работать, а созерцать странную вещь: в подвале, на минус втором уровне, стоит этакая скрытая от посторонних глаз неземная красота, и стоит она среди старых ржавых труб, мусора, облупленной краски на стенах. Красота эта похожа на арку металлоискателя, высокую, в два человеческих роста. Возле этой дивной конструкции были обнаружены следы, но не человеческие, как мне сказали. Очень уж они маленькие, и сами следы странные. И какого лешего меня подняли так рано? Еще что-нибудь?

Да, еще вот это рядом с рамкой на полу лежит огромная куча то ли земли, то ли дерьма, то ли не пойми чего. Ну, лежит. Ну, земля, потому что, если бы это было дерьмо, воняло бы. Это все?

Это все.

За окном серел тусклый, увешанный оранжевыми фонарями вечер. Никого вокруг. Тишина. В пятницу, само собой, никто не спешит обратно в общежитие. Да еще когда весна в разгаре, и на улице становится все теплее.

Минуту назад появилась аспирант госпожа Малгожата, в розовом халатике, с уже зажженной сигаретой. И с полным пренебрежением к противопожарной безопасности этажа она, виляя плотным задом, прошла в курилку, на лестницу.

Присоединился к ней. Прикурил, тщательно и незаметно косясь на немного выпирающую из халатика грудь. Она улыбнулась:

Привет!

Попробовал поприветствовать ее на польском, получилось что-то типа чешчь. Госпожа Малгожата изволила смеяться. Мне она нравилась. Простая, нормальная полячка и, оказывается, с совершенно теми же человеческими интересами, что и у наших девушек. Нас за железным занавесом генсек Леонид Ильич Брежнев держал в строгости, не особенно баловал разнообразием в международном женском вопросе. Родители в этом плане вообще считались никакими. А в подполье ходили порнографические карты с фотографиями раздвигающих ноги королев и тузов.

поговорили с ней о том о сем, посмеялись, просто потому, что жизнь прекрасна и сегодня вечер пятницы. Ну, пока, сказала она с совершенно непередаваемым милым акцентом.

Пульт дежурного по этажу, как всегда, безмолвствовал. Он парень суровый, с ним не пошутишь, но он любит общество людей, и ему все равно каких. Я коротаю здесь свои дежурства, и время сначала медленно ползет, где-то до 9 вечера. Затем его течение начинает ускоряться, и до полуночи оно обычно пролетает незаметно. На пульте все скромно: советский телефон желтого цвета, тот еще подобострастник и моя записная книжка; настольная лампа, несколько жеманная, всегда благодарная слушательница. Если бы не телефон, и обязанность нажимать на кнопки пульта, вызывая жильцов, можно было бы сказать, что заняться дежурному коменданту совсем нечем. Но нет, у него есть еще одна важная обязанность: закрывать в полночь и открывать в 6 утра кухни на этаже большую и малую.

Вечерами на большой кухне довольно оживленно бывает, аспиранты иногда за приготовлением пищи обсуждают что-то жизненное; у меня учащаются вызовы жильцов к пульту; кто-то жарит мясо; сестры Индира и Гунда, к примеру, развлекаются прямыми звонками в Абхазию с моего служебного телефона; болгарка Жанна ходит туда сюда, проходит мимо по сто раз, высокомерно задрав подбородок и покуривая. И ведь все курят на ходу, не обращая внимания на правила на этаже не курить.

А после полуночи время настолько замедляется, что, кажется, иногда его можно потрогать рукой, погладить, словно это шелковая кожа Ирен, и даже поговорить с ним или вслушаться в его течение в одном направлении всегда в будущее, всегда вперед

сейчас на моем филологическом 9-м этаже тишина и полумрак весенней пятницы. Пользуясь тем, что поблизости никого, диван урчит:

Вам удобно, герр Ренат? Ваша тушка сегодня на 150 граммов тяжелее, чем три дня назад

Во, как я его научил говорить! Этому дивану почти 30 лет, а он все как новенький. Черная кожа только блестит от многочисленных задниц. Задниц в брюках, в джинсах, в юбках, в плащах, пальто, куртках, даже просто голых задниц

Глажу диван по коже.

Удобно, очень удобно, старина! говорю. Ему приятно.

Сегодня какой расклад, герр Ренат? не отстает черное чудище. На мне спите?

Ну, что мне ему сказать? Как нельзя кстати, подходит одна из симпатяг-аспиранток, Атика диван затихает.

В сумраке этажа ее бедра находятся на уровне моих глаз, и мне представляются всякие озорные картинки. Она даже не подозревает о них. Она что-то спрашивает, что-то насчет того, что поздно придет сегодняи насчет кухниничего не понимаю. Направить на ее бедра свет лампы, что ли? Лампа хихикает. Про себя, тихонечко, чтобы аспирантка не слышала. Жильцы этажа, в основном аспирантки с филологического, одна за другой выходят из лифта, растворяются в коридоре Я вдруг представляю, как она раздевается в душевой своего блока, кидает на полотенцесушитель трусики, включает душ. Да, и вот тут вхожу яона, закрывая груди с коричневыми сосками (а может, и с розовыми):

Что вы делаете?!

вот черт похоже, диван все же убаюкал меня на минуту. Когда она появится в коридоре, попробую снять с нее очки под благовидным предлогом. Завидев меня, иные девушки не могут сдержать улыбки. Мои дежурства особенные. С доброй и непринужденной атмосферой. Можно и с выпивкой. И уж точно с сигаретами. А там как карта ляжетВсе-таки их аспирантская община слабо разбавлена мужским полом. Один к семи примерно так. Поэтому дежурный по этажу мужчина воспринимается женской братией как редкий, но столь желанный экземпляр. Кто-то строит глазки. Кто-то пытается ненавязчиво флиртовать. Но никто из них не подойдет, не сядет рядом, с бокалом вина, и не спросит: Мне когда раздеться сейчас или через пять минут?.

Прошел слух, что сегодня вечером до полуночи будет тотальная проверка работы комендантов и спать ни в коем случае нельзя. Проверять будут ответственные дежурные зоны А, и якобы примут участие все, кому не лень шляться по Зданию в ночное время. Кого заметят спящим, сразу уволят. Но перед увольнением, наверняка, выпорют крапивой.

ну и пусть его, что проверка. А я сказал себе, что жду чего-то необычного. Связной тут не в счет. Он придет и уйдет. А я останусь.

Но что-то произойдет. С самого утра такое настроение. Хочется, чтобы все было хорошо и у всех. Обнять бы весь мир одним махом и расцеловать. На дворе весна, хотя кое-где еще снег лежит. Весна упорно берет свое. Люди начинают все больше улыбаться друг другу.

Галина Александровна, начальница нашего корпуса Г, более всего похожая на увядшую советскую интеллектуалку, утром была загадочно-эротична. Нет, эротично-загадочна. Она благоухала, да так, что я подсознательно почувствовал, что меня охватывает некая ревность непонятно к чему и к кому. Ее длинные русые волосы вились особенно, губы что-то произносили ну, наверняка вчера у них с мужем был удачный физический контакт. А кто для нее я? Ревную? Бессознательно, к любому мужику, кем бы он ни был. Да, это мы можем. от нечего делать ревнуем, завидуем. А ведь ты, братец, всего лишь вечерний призрак на этаже, призрак, появляющийся раз в три дня.

Тень скользнула мимо меня к лифту, изящным смутным силуэтом, и даже показалось в полумраке, что помахала мне на прощанье рукой, наполнив тяжелый воздух этажа ароматом загадочной туалетной воды. Галина Александровна. Уходит. Может, ей, наконец, наскучило однообразие в работе, и она хочет каким-то способом отвлечься? Но я для нее всего лишь подчиненный а с другой стороны, ну и что, с подчиненным в самый раз. И ведь все условия есть: отдельный кабинет с диваном, и стол огромный, и время завела бы меня к себе, толкнула на стол, освободилась от ненавистного нижнего белья

Нет, пошла к своему мужу, с которым живет где-то в одном из бесчисленных блоков Главного здания. Пошла, чтобы провести вечер в его обществе, а завтра опять с утра на работу чертова реальность бытия. Скука.

Столько соблазнов вокруг тебя в этом романтичном ГЗ, в его мире На каждом этаже. Каждую минуту дежурства. Каждую минуту жизни. А мы зашорены. Забиты. Закомплексованы. Мы советские.

Полумрак и сонное состояние этажа, пока нет ни одной живой души, начинает играть со мной злую шутку. Сейчас диван располагает к полной неподвижности и сонному состоянию. Мне иногда кажется, что он прямой посланник Морфея, насылает какие-то сонные волны стоит молча, но такое ощущение, что его распирает сказать мне что-нибудь.

Надо бы размяться, походить. На ужин в столовку зоны Б сегодня не пойду, решаю я, и от нечего делать инспектирую, так сказать, длинный коридор своего этажа.

Слева и справа по ходу сплошные одинаковые двери блоков с номерами. Кого-то я пока не знаю, кого-то вижу редко. Но со всеми симпатичными людьми уже давно знаком. Вот блок 920, здесь живет та самая Атика. Проходя мимо, ощущаю резкие запахи восточной кухни, приправленные специями. После ее блока идут обиталища нескольких семейных пар с детьми.

Посреди коридора выделяется своими размытыми витражами дверь телехолла с одиноко стоящим в нем телевизором. Этот телевизор никак не гармонирует с кучей удобных диванчиков и кресел. Кресла из другой эпохи, сталинской, из 1953 года, и пропахли они конкретно тем Временем. А телевизор ламповый, большой и неуклюжий, из семидесятых. Частенько, за неимением свободных блоков, ночные коменданты спят именно здесь.

Коридор упирается в запасной выход, за его всегда запертой дверью проход на запасную лестницу и к кабинету начальника корпуса. Слева от двери малая кухня.

Малая кухня славится ночными кошмарами, ее надо обязательно закрывать, иначе возвратившиеся поздно иностранные аспиранты, преимущественно вьетнамцы, могут начать в 1 час ночи жарить селедку. Зайдя на кухню и не встретив там никого, выглядываю в окно. Одна из стен корпуса, в которую окно упирается, встречает серым каменным изваянием почти до небес. Красотища!

Ну что, спрашиваю стену, все стоишь?

И не говорите! вздыхает стена. Вот уже 33 года

Полюбовавшись еще немного, направляюсь обратно по коридору.

Жизнь на этаже потихоньку оживает.

Начинаются хождения туда-сюда, без всякой вроде бы цели. Индире Герхелии опять надо позвонить своему брату в Абхазию. Не возражаю, звони с моего дежурного. С этого прямого телефона я разрешаю звонить не всем, остальные идут в телефонную будку. Отзвонив, Индира уходит. Ни разу не видел ее в платье или в юбке, все время в спортивных штанах. Хорошая баба. Хороший друг.

появляется Вреж.

Этот, как всегда, в сером костюме и при сером галстуке. Худое темное лицо, загнутый книзу хищный нос, напоминающий скорее клюв, и характерное произношение с армянским акцентом все в нем с заявкой на харизму, причем, удачной заявкой. И не догадаешься, что перед тобой робот в сером костюме.

Его объяснение, что он был запрограммирован в далеком Ленинакане во время полнолуния, да еще перед каким-то будущим землетрясением, я не совсем воспринимал как что-то осмысленное. На что тебя запрограммировали, брат, спросил я его тогда. На спасение людей, ответил он, но моя пора придет года этак через два, а пока я набираюсь сил. Выходило, что он прибыл из недалекого будущего за этим чувствовались мелкие проделки ино со Временем, в результате таких проделок кое-где уже возникали смещения времени-пространства. внутри Врежа течет не человеческая кровь, это я знаю с его же слов. Так было модно создавать роботов в семидесятые годы, сказал он, так модно и поныне. В последнее время мы обсуждаем его сюжеты он пытается писать сказки по ночам, пока его аккумулятор заряжается от сети, в перерывах между посиделками со мной и учебой.

Он плюхнулся на диван рядом со мной (тва-а-рь, прошипело кожаное чудище), перешел в обычное свое полулежащее состояние.

Привет! Хорошо, что сегодня ты! заявляет Вреж, его рука тянется достать сигарету и закурить я поневоле напрягаюсь, но сегодня нет пожарного Гены Черепанникова. Надо будет обсудить одну идею. Представь себе, огромный чердак

И Врежа понесло. Про чердаки, про сны, про сны на чердаке и про роботов-воров, крадущих на чердаке сны у главного герояя даже не слушал его, к своему стыду. Он ко мне относился как к единственному другу, а я не слушал его. Моя Ирен все не появлялась, и я не находил себе места.

Видя, что я его слушаю вполуха, Вреж с вполне электронным кряхтением отделился от дивана (уф, тва-а-ррь) и ушел по своим таинственным делам

Когда его тело точно ушло, я сказал дивану:

Ты чего, совсем охренел, приятель? Он тебя мог услышать! Невежливо!

Но на мое невинное замечание диван вдруг разразился тирадой, в которой все время мелькали слова типа кунем. Та-ак найти бы тех, кто научил его ругаться матом, тем более, не по-нашему язык их поганый отрезать. Послушай, старина, говорю ему, это все же невежливо. Вреж мой друг, он хороший парень, хоть и робот. А, какого хрена он на меня все время с разбегу падает, не унимается диванище.

За окном истаивала разрываемая редкими фонарями мгла теплого апрельского вечера. Воздух за бортом корпуса Г стоял особый: весенний, прохладный по вечерам и холодный ночами, но достаточно теплый днем. Такой воздух кружил голову, вызывал сладостное щемящее чувство, что случится что-нибудь хорошее.

Большой фрагмент административной зоны Главного здания возвышался правее. В этот час там светились всего несколько окон. Взгляд, прежде всего, упирался в колонны входа со стороны ДК. Я смотрел на него как бы сбоку, и видел то же, что и всегда: белый и коричневый мрамор стен, несколько коробок, из которых состоял архитектурный ансамбль массивного входа, многочисленные окна разных размеров и форм. Автобусы в этот вечерний час помигивали тусклыми фарами, и ленивые лучи света от них расходились в разные стороны, быстро умирая в сумраке. Справа торчала стена переходной зоны в профессорский корпус, кирпич стены местами менял формы, переходя в изображения человеческих фигур.

Вся эта красота была видна только мне, только для меня она была создана. Только я ее понимал. Только мне вспоминались куски прошлой реальности, убаюканные беспощадным Временем, написанные исчезающими чернилами на особом лунном камне этого монстра, и это было

и в непогоду, когда за окном лил тропический ливень. Сплошная, оглушительная водяная стена стояла совсем рядом, а Ирен, как завороженная, смотрела на эту стену падающей воды, Ее губы почти касались этой стены я стоял позади, и она повернула ко мне свое прекрасное лицо с маленькой родинкой на щеке

и на восходе солнца, когда белоснежные башенки профессорских зон окрашивались в розовое, а Шпиль Главного здания начинал нестерпимо для глаз блестеть золотом, а Воздух был неподвижен и кристально чист, как бывает в хорошую погоду на рассвете, а Корпуса и зоны ГЗ напоминали египетские пирамиды, и даже пальмы начинали потихоньку отбрасывать тени и не было никаких зданий химического и физического факультетов, а Ирен лежала рядом, спящая красивая девушка, и лучик солнца подкрадывался к ее ступням, не обращая внимания на пустую бутылку из-под шампанского и недоеденный шоколад

и глубокой ночью, когда тишина накрывала все Здание мягким звуконепроницаемым одеялом, и над ним сверкали звезды, и по временам висела полная луна, едва не задевавшая Шпиль и только мы с Ирен занимались любовью при свете луны и никак не могли остановиться, боясь упустить хоть миг, хоть полмига этого волшебства

Привык я к Главному зданию. Оно мое до самого последнего кирпичика. Оно родное и неповторимое. Здесь я встретился с Ирен. Здесь чувствуется особая аура жизни, она пленяет и притягивает постоянно. И неважно, почему.

очередная затяжка чуть не обожгла губы докурил почти до фильтра.

Что же получается? Ну, встречусь я с этим связным, и это будет единственное развлечение за дежурство. Может быть, заявится Варыхан, будет предлагать выпить водки на его 5-м психологическом этаже. Скучно. Ирен не будет, у нее стрелка с какой-то подругой. И потом еще целых 3 дня без нее

она вышла ко мне вдруг и внезапно, в совершенно непонятный момент Времени. Пространство вокруг застыло, его кривизна куда-то исчезла, звуки растянулись вот только что ее не было, и вот дверь блока отворилась, и она вышла, загадочно улыбаясь и с видом заговорщицы. Оказалось, и правда заговор. Мол, ей нужно встретиться с давней подругой дней ее суровых, та внезапно приехала из ее родного города Н. и жаждет общения.

Я уже заметил, что в последнее время она использует любой повод, чтобы встречаться как можно реже. Ей, скорее всего, не нравится роль любимой женщины на моих дежурствах. Но это всего лишь мои домыслы. Поди их пойми, этих баб, чего им не хватает, особенно если они еще и аспирантки филологического факультета МГУ.

Это так неожиданно, говорила она негромко, своим сладким завораживающим голосом, склонившись ко мне так близко, что я чувствовал аромат ее тела, представляешь? Она и от Влада привезла весточку ну, не расстраивайся, мой хороший, не надо. Я (ее ладонь ложится на мою ладонь) тебя (ее пальчики нежно сжимают мои) люблю (посмотрев по сторонам, она нежно, с упоением, закрыв глаза, целует меня) прямо в губы, долго, глубоко, неистово

Еле перевел дух. Глаза ее потемнели, как всегда было в минуты глубочайшего возбуждения. Несколько бесконечно долгих мгновений она смотрела на меня, не отрываясь, затем улыбнулась, как бы виновато, и пошла к себе в блок.

Чертух ты, чертэй, люди, кто-нибудь, коньяку мне, сигаретуНет, ну совершенно невозможно противостоять такому заговору. К тому же, Влад любимый братик что тут скажешь. Но поцелуй нет, не понимаю. Такой поцелуй дарят только любимому человеку

и вот я сижу и жду этого связного.

уже 23 часа. Судя по звукам, доносящимся с лестничной клетки, комендант Варыхан нажрался хани и пытается навести порядок у себя на 5-м этаже, а заодно и в районах 6-го и 7-го. Слышны его крики, пьяные, естественно я сегодня у него на поясе кусок железа заприметил. Хотел спросить, что и откуда, но потом отвлекся, и вот сейчас опять вспомнил надо будет не забыть На 4-м этаже и ниже дружественные коменданты, их в основном никогда нет на месте, и территории эти не исследованы. Варыхан туда и не суется. Второй этаж вообще закреплен за нашим однокурсником молдованом Чекиным Серегой. Это его, так сказать, вотчина. К нему и Евменовна благоволит не жизнь, а малина.

23.20. Звонок от Вовки Старостина, коллеги-коменданта с 8-го этажа и просто хорошего парня. Наш знаменитый якутский диктатор сегодня поменялся сменами с комендантом Краснощековым и балдеет дома. У него с хозяйкой квартиры, которую он снимает, непонятные отношения. В сожительстве Вовка не признается, но мы с Варыханом подозреваем его в этом.

Ну что вы там, без меня, скучаете? говорит он.

Скучаем, вздыхаю я.

А Варыхан нажрался? интересуется Вовка.

Нажрался, говорю я.

А у меня шампанское в холодильнике, сообщает Вовка.

половина двенадцатого. Так надеюсь, что Ирен все-таки вернется пораньше и у нас сегодня получится хотя бы просто увидеться еще раз и поболтать. Ее нет, и связного тоже нет. Варыхан утих.

полночь с минутами.

Связного все нет. Ирен тоже нет. Начинаю ее бессознательно ревновать. К кому? Было бы к кому. К чему? Тоже не знаю. Что же это такое, что я всех ко всем ко всем ревную! Так, в прострации, проходит время диван с лампой затеяли спор вполголоса, я понял только, что диван был бы не прочь прогуляться (с рождения стою на одном месте!), а лампа жеманилась и вздыхала: ой, а как же я?. да что ты, дура, продолжал диван беззлобно, в тебя лампочки вставляли, хоть какая-то личная жизнь, а на меня только жопой и садятся. Бред какой-тоа может, не бред? Вон воздух как-то странно покрылся рябью тишина ватная наступила.

мне ведь еще кухни идти закрывать, вспомнил я. Быстрее ветра мчусь на малую кухню в конце длинного коридора.

В самой кухоньке никого нет. Так, гасим свет. Вонь-то какая от мусорки. Сколько уже закрываю эти чертовы кухни, а все не могу привыкнуть к местным ароматам, этой невообразимой смеси тысяч тараканов и прилипшего к стенкам мусоропровода разного многолетнего дерьма. Эти запахи и ароматы въелись в сам воздух Главного здания.

Возвращаюсь к пульту. С большой кухней проще она рядом. На ней что-то доваривается, что-то малоаппетитное.

Нет, так нельзя. Надо глотнуть свежего воздуха. Этот связной, кем бы он ни был, подождет. Каждая клеточка тела и особенно души вдруг внезапно и сильно запросились на улицу. Особенно после этих вонючих кухонь, пропахших отбросами и тараканами.

На свежий воздух! Перед тем, как провести целую ночь в помещении, надо элементарно проветриться и подышать. Что же, действительно, неплохая мысль, можно пока сходить на улицу перекурить. Вызываю лифт и еду вниз.

Ведьмы Евменовны нет на вахте, она где-то ползает или летает, вместо нее сидит за пультом дежурного непонятно кто. Или это не кто, а что? То ли это робот из женской плоти, с диковинной программой внутри и совершенным отсутствием эмоций. То ли это женщина с фигурой робота. Она провожает меня глазами, пока я прохожу мимо их величественного пульта ответственных дежурных и покидаю корпус Г.

вывалился на улицу. Уф-ф! Свежий апрельский воздух тут же обнял меня со всех сторон, и я понял, что уже несколько часов не дышал по-настоящему. Я окунулся в этот воздух как в чистую прохладную воду. Двинулся в садик, к маленьким уютным скамеечкам, серебрящимся в лунном свете, при почти полной Луне на небосклоне.

Странно, ни одной живой души в садике. Я один сижу на скамейке. Прямо передо мной громадная высотка зоны Б, вся в светящихся открытых окнах и веселых людских голосах.

С наслаждением сделал первую затяжку. Жить можно. И моя Ирен надеюсь, что она до сих пор моя. Особенно после того страстного поцелуя

Будущее неведомо и от того прекрасно, прошлое уже не вернешь, а настоящее вот оно, сверкает в доступности! Используй каждый миг, хватай его, наслаждайся им, пока миг этот неспешно перетекает в прошлое

Я курил, сидя на скамейке, вдыхая вкусный весенний ночной воздух, и старался не думать ни о чем таком, что лезет в голову и начинает сбивать с толку. Что человеку нужно для полного счастья? Сколько раз задумывался и все равно не знаю ответа на этот вопрос. Может быть, вот такие минуты одиночества, когда тебя не трогают?

Из многочисленных окон Главного здания доносились крики, смех, музыка. Там пили вино, закусывали конфетами и шоколадом, курили сигареты и веселились, как могли. Кто-то из жильцов тихо беседовал с соседом через разделяющее их маленькие балкончики пространство. Где-то в блоке включили светомузыку, этот пятачок стены постоянно помаргивал. Кто их осудит за то, что они живут, как могут? Когда ты молод и полон сил, неужели ты будешь всерьез задумываться о вещах, которые могут и не случиться? Ты просто живешь. Какие еще цели ставить? Вот они и живут. Шумно, светло, с нехитрыми человеческими желаниями А у меня здесь в садике тишина.

Из открытого окна поблизости заиграл по радио гимн Великой страны. Часть государственного спектакля для рядовых граждан. Значит, уже почти полночь. Воздух вокруг покрылся тонкой, почти неуловимой рябью такой же, какую я заметил на моем этаже. Стало как-то не по ночному сумрачно и неуютно

Словно на гигантской театральной площадке выключили свет одним движением гигантского рубильника. Все окна сверкающей, глазеющей во тьму ночи сотнями глаз зоны Б, погасли. Не раздалось больше ни одного звука темнота мгновенно накинула на декорации плащ тишины. Все обитатели окон словно были готовы к этому. Я докурил сигарету и отбросил бычок далеко от себя. Он покатился, сверкая искрами, пропал во тьме. В этой тьме и тишине кто-то не спеша прошествовал в корпус Г.

Гимн фальшивил. Не дожидаясь его окончания, я встал и направился к зданию корпуса Г пора продолжать работать, да и связной мог появиться. Воздух по-прежнему рябил. Ежедневная театральная постановка для граждан Страны советов не производила никакого впечатления. Надоело. Приелось. Достало.

пришедшая вдруг мысль заставила похолодеть. Даже споткнулся на ровном месте. Застылчто, если я все жеуже потерял мою Ирен? Что, если тот поцелуй был прощальным?..эта мысль была чудовищной. Просто страшной!

Нет, нет, погодите, пока я молод и силен, мне плевать на все самое страшное в этом мире, не так ли, инопланетные наши, заклятые друзья ино? Хотите, чтобы я был суперменом? Я буду суперменом. Скажите, и я последую за вами в сверхсветовые дали, за тысячи световых лет, если надо будет. Мне же любопытно, страсть как любопытно. Вы же, хоть и непонятные для нас, людей, существа, но умеете же перемещаться во Времени, а это люди еще не скоро смогут сделать если вообще смогут и мне пока нечего терять в этой жизни, кроме моей сегодняшней любви.

нет, ну не могла она меня так поцеловать на прощанье! Не могла! Не могла! После всего, что между нами было

Корпус Г маячил слева от меня серой унылой массой, старое сталинское творениея все прислушивался к гулкому биению своего сердца. Было просто обидно, ведь мы столько пережили вместе за то короткое время нашей любви и почему все должно закончиться?

Ведь, кажется, что все только недавно началось

Будь все проклято я мог бы одним легким ударом снести к чертям весь этот ненавистный и любимый одновременно корпусзачем только я ее встретил здесьчего я только ни сделал бы, чтобы остановить ее, Чего бы ни сотворил но ничего не поможет.

Она уходила. Я терял ее. И не понимал, дурак, почему. Мне впервые стало по-настоящему страшно от осознания этого.

Входная дверь в корпус приоткрылась Пока я шел по открытому пространству коридора к пульту дежурных по корпусу, гимн доигрывал последние аккорды.

Евменовна сидела верхом на метле в джинсах и готова была взмыть вверх, в левой руке она держала вилку с жирной шпротиной, а правой наливала в стакан водку, и не только себе, а еще и какому-то лысому смуглому мужику, в костюме и при галстуке. Метла раскачивалась и заметно вибрировала. Увидев меня, бравая старушенция салютовала стаканом, выпила залихватски и закусила шпротиной. Затем сказала: - вам с Луны звонили, спрашивали, когда завтра закончитекто же это мне с Луны звонил, Татьяна Евменовна? Да не представились, голос такой приятный, хорошая женщина, мне кажетсяя кивнул, и устало вызвал лифт. Нечто женского рода, ее сменщица, спало

ПЯТНИЦА ВТОРАЯ. СВЯЗНОЙ

позвольте представиться: комендант Розин. Ренат Розин. Профессор философии Али? Из Каира? Будем знакомы. Неужели прямо из Каира?

Но оказывается, не все так просто. У профессора Али здесь имеется даже любимый блок проживания 905-й. И выясняется, что он учился и жил в нашей Великой стране в семидесятых годах. Учился н а кафедре философии МГУ, жил в этом самом корпусе Г. Любопытно так мы однокашники, я вот учусь на журфаке МГУ

Профессор Али невозмутим. Тонкие усики, костюм, галстук, лысый загорелый череп. И вежливая улыбка. Знали, вороги, кого засылать. Жил он здесь. Учился он здесь. Что еще он здесь делал? Баб наших советских портил, наверняка На Евменовну он почти ноль внимания.

А Евменовна внезапно вручает мне челюсть изо рта. Явный заскок от усердия на работе. Когда я начинаю материться, орать единственное заклинание, которое знаю: ты что, старая, ах-у-ела!, она приходит в себя, бормочет: пардон, обозналась, ключи, вот, принесла, вот они, и даже как-то смущенно растворяется в воздухе. Этот факт не остается незамеченным профессором его бровь лезет вверх.

Веду профессора в блок 905: мимо малой кухни, по коридору и налево пришли. Ноги врозь! Руки за голову! Стоятьчто в карманах?! Ладно, ладно, расслабьтесь, профессор. Шутка юмора.

Неужели это и есть связной от ино? Принято думать о них во множественном числе. Конечно, а как еще можно думать о камнях, из которых состоит гора, например?

Знаю этих ино со времен подготовительного отделения, так называемого рабочего факультета. Сокращение ино придумал лично я, так удобнее, и сразу понятно, о ком идет речь. Тем более что о них знает узкий круг специалистов - людей, животных, птиц. Всего год назад они жили в человеческом образе только в корпусе Е, в профилактории. В том году в Москве проходил международный фестиваль молодежи и студентов. Главным там у них по комсомольской работе рулил Сергей Снежков. Отличным был камнем Серега. Вот он меня тогда и завербовал, открылся насчет своей принадлежности к инопланетной расе, потому что увидел во мне хорошего человека. Настоящее его имя я бы выговорить не смог, на это ушло бы дня два, не меньше. У него в помощниках и девушки были я даже запал на одну, она приняла облик казашки, ее Жанной звали, как сейчас помню, но я ведь ничего не знал цветы ей дарил, флиртовала она со мнойно физического контакта так и не случилось, слава тебе. Было этих ино всего с десяток кому я непосредственно подчинялся, как дежурный комендант корпуса Е

Собираюсь уходитьизвините, Ренат! вдруг слышу вежливый его голос, не составите мне компанию? Поздновато, конечно и вы на работе но я так давно не был в Москве. А с дежурством вашим проблем не будет, обещаю.

Его дипломат такой тонкий и серебристый и как я не обратил внимания сразу? Из него уже доставались: большая бутылка водки, баночка икры, палка салями, сигареты импорт, немыслимая роскошь из шереметьевского дьюти-фри. Дефицит. На это надо чем-то ответить.

У меня есть томатный сок! говорю ему. И хлеб!

При слове хлеб профессор Али от удовольствия даже зажмуривается. Ну, видно, что наш человек, знает толк в русском хлебушке. Значит, точно жил у нас. Иду по пустому маленькому коридору, за хлебом. В 901-й болгарка Жанна сейчас, скорее всего, курит и пьет кофе. Где обещанное болгарское вино, родная? И когда ты, наконец, будешь со мной ласкова? Ладно, мне сейчас некогда

водка наливалась в простые стаканы. Профессор беспрестанно курил. Вежливая улыбка не сходила с его лица. Мне приходилось не отставать от Али, и через какое-то недолгое время я уже был прилично в подпитии. Но держался.

Али мне рассказывал про Каир. Как там жарко. Как по улицам этого огромного города едут в машинах веселые люди. Как мужчины сидят за столиками в уличных чайных. И как люди вежливы друг с другом. И как по вечерам теплый ветер мчится вместе с автомобилями по мостовым, натыкаясь на дворцы древности и улетая к пирамидам, еще более древним и как каирцы любят не спать допоздна, гуляя по ночному городу целыми семьями, с маленькими детьми, переходя из одного кафе в другое

Я слушал и кивал. Для меня понятие Каир ровным счетом ничего не значило. Я никогда не видел этого города. Накурено в блоке было просто ужасно. Я встал и открыл окно. Свежий апрельский ночной воздух ворвался в блок вместе с неясными шумами улицы.

Пока он рассказывал о себе, я смотрел на его лицо. Не в глаза, а на лицо. Профессор был явно не в форме. То, что он успел мне рассказать о своей прежней жизни, вызывало уважение. Раньше это был боец. Он проучился в Великой Стране советов много лет, он стал прекрасным специалистом и уважаемым человеком у себя на родине (где очень ценился советский диплом), и был в рядах борцов с мировым империализмом но все было испорчено. Он увлекся астрономией, космогонией, космологией вскоре он понял, что капитализм и коммунизм это несерьезно есть проблемы поважнее. Пока некие две сверхдержавы, Америка и Советский Союз, лавировали на грани самоуничтожения цивилизации (лавировали да не вылавировали), планета неслась в мировом пространстве, совершенно одинокая и беззащитная перед космическими стихиями. И никому из населяющих ее миллиардов существ до этого не было никакого дела.

Так что проблемы, стоящие перед профессором, явно были на порядки сложнее проблем с мировым империализмом, и теперь он чем-то встревожен, если не сказать сломлен. Его лицо выдавало крайнюю усталость. Это было плохо, но еще хуже было то, что я никак не мог понять, связной он или нет, а он сам пока ни словом об этом не обмолвился.

но сейчас профессор наслаждался застольем. Отличная закуска, русская водочка, графинчик томатного сока. Видимо, привык он к таким вещам. Конечно, невиданного заморского гостя можно было потчевать и по-другому. Заказать, к примеру, из ресторана Семь пятниц на неделе всякой экзотики. Но что-то в поведении профессора говорило: не надо ничего лишнего, все и так хорошо. В очередной раз разлили. Профессорские усы улыбались.

Давайте за дружбу! сказал он, приподняв стопку. Хотя, нет, третья стопка, м-м-м, за покойных

В разных местах по-разному, сказал я.

Профессор пощелкал пальцами:

Как это у вас называется, забыл! Вспомним?

Помянем! я опрокинул стопку в себя, профессор сделал то же самое. Запили томатным соком. Настенные часы - громко:

Час ночи, комендант!

Я быстро глянул на профессора. Он или не услышал или сделал вид, что не услышал. Пора прошвырнуться, закрыть кухни.

показалась Ирен!

Милая моя. Радость моя. Боль души моей.

Она уходила, нет, она просто-таки убегала на лестницу. Ее глаза сверкали, и говорили только для меня: милый, у нас все хорошо, но сейчас я занята занятанемая сцена я просто остолбенел как же так а я?..куда же ты

Приходи утром, шепнула она и скрылась за дверью на лестничную клетку.

Подхожу к пульту. Надо выпить. Зачем я шел? Погоди-ка а, ну да. Я же выскочил на пару минут не только потому, что меня вдруг затошнило от сигаретного дыма, нет, но хотел просто осмотреться, не унесли ли телефон с пульта, светит ли лампа, закрыть кухни, наконец но сейчас не это главное. Звоню на первый этаж:

Татьяночка Евменовна, это Розин. У вас нет приворотного зелья?

Она отвечает в том смысле, что какого хрена я звоню так поздно, она уже прилегла, но есть заклятье, я не смогу его произнести, надо женским голосом.

А как звучит оно?

Как звучит? Ведьма откашливается и начинает: карту-наверхдак-кустумм кара-так-макдак-гумкумм чеби-ров-шалтам-балтам через-драм-удрам-мартаммм ыыыы забыла, твою мать, извини! Вспомню, скажу!

При ее голосе, когда она произносила заклятье, у меня случилась эрекция. Пенис вдруг отвердел как камень и отказался дать вялого. Но потом я понял, что это не от заклятья случилось и тем более, не от ее голоса. Просто я представил Ирен без халата без нижнего белья ее прекрасную грудь и рука этого недоноска на ней НЕЕЕЕТ!

Закурил сигарету. Там же ждет связной. Или все-таки не связной? Подождет.

В тот момент отчаяния я поклялся себе что мы с Ирен будем вместе, несмотря ни на что это казалось недостижимым счастьем. Невероятной мечтой. Несбыточной.

Рен, сказал профессор, когда я вошел, а ведь мы на пороге потрясений. Америка уже не та она на соплях, а вот мы предстоят катаклизмы. Вы любите катаклизмы? Ката клизмы хм

Профессор, сказал я, закуривая дорогую сигарету из его пачки. Давайте, так сказать, по существу дела

Ну, давайте.

Как же мы нажрались, дернула мимолетная мысль. Я вдруг понял, что очень сильно хочу спать. Просто валюсь с ног. Заговорил меня заморский гость. И я заснул, ненадолго, всего, может быть, на пару минут. И проснулся. Профессор ждал.

Пока ты спал, сказал он чужим, одеревеневшим голосом, информация обновилась.

какая еще информация, профессор? Вы о чем? Средство для защиты уже с тобой, продолжал египетский гость. Я их называю Близнецами, ведь они действительно совершенно одинаковые. Мне было велено передать их именно тебе. И никому другому. Даже наши заклятые друзья ино не должны об этом знать, ясно?

Оказалось, что спал я почти час. За это время профессору каким-то способом кто-то сообщил, что его больше не преследуют, и он может расслабиться. Он расслабился. Водки не осталось. Кто его преследовал, я не понял. А вот на моих запястьях красовались черные литые браслеты. Они выглядели как часы, но часы явно не из нашего времени. Даже японцы, наверное, еще не придумали такие. На каждом запястье по этакому литому, словно из одного куска черного металла, браслету.

Надо же, профессор все-таки связной. Бред. Мы просто дико напились, по-нашему, ужрались почти в муку, но еще держались. Информация обновилась, но я слышал эту чертовщину впервые, и был сейчас неспособен постичь ее смысл, если он и был, этот смысл. Итак кто-то навалил кучу прямо посреди коридора в подвале Главного Здания. Ну, это я уже видел, если это та самая куча. Куча была просто неприлично огромной. Да уж. Но она не воняла. Точно, не воняла. Это не человеческое дерьмо, сказали прибывшие на место патрульные ино. Но что они могут знать? Обычный каменный патруль из захолустья, родились где-то за сорок тысяч световых лет отсюда они же не знают наших особенностей. Дерьмо похоже на слоновье, из которого бумагу делают, предположил агент Центавр (он же китайский аспирант Дзен Тау). А кот Павлик, так тот вообще сказал: вы чего, недоразвитые, это вовсе не дерьмо, а только что родившийся ино! Вот шутник

Ино оскорбились. Вызвали связного лично для меня, чтобы я разобрался и вот, он здесь. Дополнительная информация, только для меня: те маленькие следы, что были обнаружены, принадлежат очень маленькому человеку не зверьку, не насекомому, а человеку. Ребенку? А кому же еще.Стоп! До меня вдруг дошло: а что там делал этот маленький человек, кем бы он ни был? И где он сейчас?

Я посмотрел на профессора.

Не может этого быть что вся заварушка из-за того дерьма!

Ты прав! отвечал он. Там еще был Страж.

Страж? Профессор, может, там еще нашли член динозавра?! Можно уже всю проблему, без понуканий! А?

Али вдруг навис надо мной, нещадно дымя и покачиваясь.

Стража надо найти, сказал он хрипло. Это есть то, ради чего меня оторвали от книг в Каире, а тебя, мой друг, призвали!

Нет, профессор, призывали меня в 1982 году, в ряды советского стройбата, в тот самый день, когда умер Леонид Ильич Брежнев, машинально подумал я. И все же сказать, что я охренел было ничего не сказать. Значит, Страж.

Или показалось, или я действительно в тот миг внезапно раздвоился. Был я, Рен, и был еще некий Ренат. Меня было целых два. И Ренат уже хотел высказать, что он обо всем этом думает, но тут к ним прорвался Лифт, в виде ожившей стопочки на столе:

Тук-тук! К вам инородное тело!

В дверь постучали. У Рената вдруг резко забилось сердце: сейчас поцапаемся, с инородным телом. Но Али сделал знак, мол, спокойно, не паникуй. Он встал, расправился одним текучим движением, приготовился. Вошла девушка в изящном костюме синего цвета, напомнившем ему костюмы стюардесс на бортах Аэрофлота, в руках она несла поднос с бутылкой шампанского. Профессор вдруг заторопился, схватил шампанское, буквально выставил стюардессу за порог и начал открывать бутылку.

Кто это был? кивнул Ренат на дверь.

Не обращай внимания! сказал профессор. Фантом последствия нашей с тобой встречи еще не наступившие, но уже прорывающиеся из будущего долбанные ино напортачили, как всегда

Помолчали, пока Али возился с бутылкой. Фантомы, прорывающиеся из будущего возможно но бутылка советского шампанского нисколько не фантомная, вполне себе зеленая и тяжелая, это заметно. Али налил шампанское в те стаканы, куда до этого наливал водку.

Давай, мой друг! возгласил он. Надо выпить это программа в виде напитка. И быстрее. К нам рвутся церберы, а мне еще надо незаметно исчезнуть.

Он все улыбался. А Ренату подумалось, что если он выпьет еще и шампанского, то точно проблюется.

черные машины уже мчались. Кряжистые церберы-исполнители с каменными шеями и красными от водки мордами привычно звонили куда-то, что-то уточняли у церберов-вершителей с более бледными и интеллигентными лицами. Перед исполнителями ставилась простая задача: выследить, поймать, уничтожить всякое инакомыслие. Доставить в лубянские подвалы.

Мы выпили. Профессор четко и без лишних эмоций продолжал говорить: теперь самое интересное, Рен. Ино, как ты знаешь, не обладают человеческой психологией. Поэтому в делах сугубо земных, но касающихся непосредственно их интересов, они всегда прибегают к помощи людей. И они всегда используют только отмеченных, особых людей. Которых для них подбирают их хозяева энтропы. Если тебе доверили галактические часы, значит, ты не просто особый человек, Рен, ты единственный на этой планете. Поверь, я уже долго варюсь в этой каше, но такого еще не видел!

Ренат несколько пропустил его слова мимо ушей, настолько плохо ему было от выпитого. В конце концов, Али явно не знал, что такое Страж и как он выглядит. Друг мой, промямлил он, эта штука может выглядеть как угодно: оружие, ложка для супа, цветок в горшке кучка собачьего дерьма на траве.

Ну, мы намешали! Водку с шампанским, грандиозно. Уже совершенно не было сил язык словно онемел, отказывался повиноваться. Качало как в приличный шторм. Тянуло то вправо, то влево. У меня сформировалось тревожное чувство, что надо бежать из этого блока, как можно быстрее и, главное, куда глаза глядят.

Съё бываем! сказал я довольно внятно, как мне показалось. Опас-сно!

Али вдруг рухнул под стол. Он вырубился. У меня все плыло перед глазами. Из поверхности стола произросла голова Евменовны и сказала голосом начальницы корпуса:

Нас слышат! Тише! Да тихо вы, придурки!

Оказывается, Али не вырубился, а кричал или пел что-то восточное. У меня хватило сил прикурить сигарету. После второй затяжки потянуло блевать, а голова все смотрела и шипела, мол, тихо вы, придурки. Не выдержав и, чтобы сохранить лицо перед профессором, распахнул окно и этак деликатно, децибелов на пятьдесят, вывернул кишки наружу далеко снизу кто-то дико закричал, и, по-моему, на хинди. Да пошли вы. Стало легче

Ренат вновь овладел моим сознанием. Не разбирая дороги, он ринулся из блока, хотя профессор орал, что это опасно, и могут застукать.

Рен проснулся как от мягкого толчка, обнаружил себя лежащим в неудобной позе, в плаще, на диване, возле пульта дежурного по этажу. Во рту пересохло. Горло болело. Значит, он храпел во сне. Глаза еле открывались. Водка, выпитая вчера ночью, далась тяжело. Интересно, который час?

Восемь ноль одна, тихонько пробормотал диванПриятель, ты так храпел, прошелестел пульт восхищенно

Увидев на запястьях рук по черному браслету, Рен похолодел.

С кухонь доносились голоса и ароматы. Рен еще более похолодел. Кто открыл кухни? Ключи лежали на месте. Вспомнилось вчерашнее последнее, что было: профессор наливал шампанское с таким шипением, что, кажется, слышно было по всей вселенной. Затем провал в памяти какая-то голая девка, вроде бы нет, постой, это же Ирен была вновь профессор, исполняющий гимн Советского Союза на арабском его лицо, все в кровоподтеках, да, и тут Рен судорожно сглотнул опять профессор, вползающий в окно со стороны улицы, его странно печальные глаза но куда делась Ирен, в таком случае?

Затем они, шатаясь, бежали из блока, сразу направо, Али что-то говорил, показывая на красные огни на Близнецах. Поминутно падали, держась друг за друга. Наглухо запертую дверь в профессорскую жилую зону они просто не заметили пробежали сквозь нее, только щепки и обломки в разные стороны полетели.

Али поторапливал. Церберы где-то рядом, твердил он. Защита все же не справилась. Их передвижение сопровождалось целой какофонией звуков и пьяных криков. Долго еще, профессор? Да подожди ты, хрипел он, поглядывая на мои руки, Близнецы работают на автомате

они оказались в профессорской жилой зоне, словно во дворце багдадского халифа. Огромный коридор, везде персидские ковры, пальмынет, это, видимо, были пьяные глюкиживут же люди в профессорской зонеИ все, затем провал в памяти

Апрельское утро было теплым и влажным, оно деликатно втискивалось в окно, которое он оставил на ночь приоткрытым в нарушение инструкции. От такого количества спиртного, что было освоено вчера ночью, он должен был бы полдня лежать влежку. Но происходило что-то странное: его состояние улучшалось, и улучшалось буквально на глазах. Было ли это связано с вибрацией на одном из браслетов, что красовались на его запястьях? Похмелья и след простыл. Минут через десять он уже встал на ноги, пошел, умылся на кухне, и даже выкурил сигарету на лестнице. Вот это да! Браслеты или нет, но он готов был свернуть горы! Напевая что-то себе под нос, вышел из лифта на первом этаже корпуса.

Ведьма Евменовна, забирая у него дежурные ключи, против обычного молчала и не говорила ничего. Рен отметил это про себя. Невероятно. Немыслимо. Ей рот зашили, не иначе?

Пива бы сейчас для полного счастья, но надо на занятия ехать как ни странно, но пива не хотелось что происходит со мной, озадачился Рен, присаживаясь задницей на спинку скамейки, в парке перед корпусом Г и опять закуривая. А может, не ехать на занятия? Можно и не ехать, дорогой, вай ме! Лекцию пропущу, пожалуй, подумал Рен. Ну и ладно. Подумаешь, лекция. А вот на семинар по партсовпечати надо бы. Но тащиться на Библиотеку имени Ленина уже расхотелось.

Пойду к Ирен, думал он, пойду к моей милой. Надо спросить, но очень деликатно, была ли она вчера там, где мы с профессором выпивали и что она делала там в голом виде и зачем била подушкой профессора? Не до учебы сегодня.

Стучу в дверь блока 939. Ирен, конечно, еще спит. А дверь открыта.

Захожу в блок. Ирен занимает правую комнату, а в левой обитает мертвая душа предмет вожделения любого студента и любого аспиранта в любом общежитии.

За мутным дверным стеклом правой комнаты происходит некое движение, и вот передо мной возникает чудо ее маленькая дочка Настя. Смотрю на нее, улыбаюсь прелестному белокурому ангелочку с пухлыми губками.

Мамочка встала! сообщает девочка. Сейчас оденется!

Ирен уже видна, она зовет меня, машет рукой, сама же только в халатике. Даже в моем несколько уставшем и измотанном ночными событиями, но восстановленном теле что-то начинает шевелиться при виде ее соблазнительной красоты. Даже сонная она богиня. Она понимает это, и ее глаза наливаются хитринками. Улыбается, солнышко. Голос у нее чуть хриплый, но это со сна:

Кофе будешь?

Будешь. Падаю на стул. Какое наслаждение оказаться с ней рядом, ощутить ее аромат уже забыл, о чем бишь я хотел с ней поговорить? Ирен на меня смотрит и говорит:

Что с тобой? Все нормально?

Ставит передо мной чашку ароматного растворимого кофе.

Ну и вид у тебя, говорит, голова не болит? Могу дать аспирин.

Ирен практически садится ко мне на колени так она близка, так свежа, и ее родинка на щеке сводит с ума даже в полумертвом состоянии. Берет меня за руку.

Что это такое? спрашивает она, с любопытством рассматривая черные браслеты часов.

От близости ее губ и всего остального, столь любимого, я начал потихонечку впадать в состояние эйфории. В такое состояние впадаешь, когда тебя стригут в парикмахерской. Женщина а это должна быть обязательно женщина возится с волосами, подходит к тебе то справа, то слева, задевает бедрами, ее руки постоянно соприкасаются с твоими волосами, и поневоле ее теплая аура передается тебе и ты успокаиваешься

Я сжал ладонь и поцеловал ее руку.

Подарок!

Ирен тихо засмеялась. Только она одна в целом мире могла вот так тихо смеяться. Она уже начинала ворошить мои волосы. Это значит Но ее дочка продолжала играть в прихожей блока. Я не мог от этого расслабиться. И спрашивать о вчерашнем уже нет ни сил ни желания.

Давай, пей! шепнула Ирен мне на ушко.

Сделал глоток кофе. и ощутил на губах страстный, обжигающий тело и душу поцелуй Ирен.

ПЯТНИЦА ВТОРАЯ. ИРЕН

когда я впервые увидел ее в коридоре 9-го этажа корпуса Г, мне показалось, что до этого момента я не жил, а так, поживал в полсилы. Мы обменялись с ней ничего не значащими словами приветствия и с тех пор здоровались.

Ее блок находился прямо напротив пульта дежурного по этажу.

Вечерами она появлялась нечасто, в основном либо сидела в блоке, либо пропадала в городе.

По ночам она брала подушку и шла, обнимая ее, мимо большой кухни в чей-то блок. Довольно скоро я понял, в чей, и стал ее про себя ревновать.

Ну как было не ревновать ее к этому серому и невзрачному типу, худосочному костлявому рыцарю наглого ордена, ведь он ходил с таким видом, будто делает ей одолжение своим вниманием. Женщины, насколько я успел понять, не умеют влюбляться в правильных ребят ох, не умеют, или не хотят уметь. Частенько их тянет вот к таким напыщенным персонажикам, которые считают, что они пуп земли, и все вокруг для них. Одним словом, по моему мнению, он был никем и ничем, он был недостоин ее.

А девушку звали Ирина, и это имя мгновенно околдовало меня.

Все, что было в жизни до нее, отошло на второй план. Словно и не было самой жизни.

Мне стало интересно все, что связано с этой девушкой. Я хотел видеть ее все чаще. Я уже мечтал о ней, но чистой и красивой мечтой стремительно влюбляющегося мужчины.

Но всему мешал он, бесчувственный обладатель ее тела бесчувственный холодный рыцаришко в старомодном костюме явно третий лишний. Конечно, он и не подозревал, что есть еще кто-то, претендующий на его девушку.

Я начинал закипать от одной только мысли, что Моя (я уже так считал!) Ирен ходила к нему по ночам. Что Моя Ирен отдавалась этому недоноску на подушке, которую сама же и приносила с собой. Неужели она не замечает, что он всего лишь пользуется ее телом?

Думать об этом было больно. Представлять, как он овладевает Моей Ирен на этой злополучной подушке и вовсе выше сил.

Замечала ли она меня?

В тот момент я и не задумывался, чего мне хочется от этой девушки. Я просто жаждал общения с нею. Хотелось гулять с ней по вечернему парку, разговаривать об интересных вещах, и чтобы обязательно мой голос был уверенным, взгляд ясным, и самое главное чтобы я был самим собой

Совершенно не представлял себе, о чем можно было бы поговорить с такой красивой женщиной. Она излучала тайну, которую мне очень хотелось разгадать.

Я не спал ночами, представляя, как она ходит по своей комнатке в блоке, освещая эту комнатку и все, что в ней есть, своей красотой. Мне обязательно нужно было узнать, как благоухают ее длинные темные волосы. Я вспоминал ее сладкий, с неведомым акцентом, голос и затыкал уши, чтобы не слышать ничего другого вокруг.

Все остальное было пылью по сравнению с ее темными, зовущими глазами, с их загадочным блеском

Я стал их рабом. Я готов был на любые безумства ради этих глаз.

Ночами, сидя за пультом, в тишине этажа, я с надеждой вслушивался: не раздастся ли ее смех за дверью или просто хотя бы ее голос? Не выйдет ли она, поставить чайник на кухне? Не обратится ли с какой-нибудь просьбой ко мне?

Иногда такое случалось, и я ловил себя на мысли, что похож на собачонку, которую удостоил вниманием и погладил горячо любимый хозяин.

Я смотрел на нее во все глаза, а она в смущении отводила взгляд

Видимо, она как-то раз заметила мое состояние затем были первые разговоры в коридоре, первые ее приходы ко мне за пульт дежурного, за полночь, чтобы просто пообщаться и было приглашение как-то попить чайку в ее блоке, это уже я предложил, когда моя мама прислала мне вкусный, собственноручно приготовленный ею торт из Чебоксар и неторопливые беседы, обмен мнениями, во время которых я был счастливейшим человеком на земле и как с течением времени, после каждой новой встречи, ее глаза все больше улыбались мне, в них становилось все больше тепла и, как всегда и бывает в молодости, в один неопределенный момент я перестал быть для нее просто другом и собеседником наши души стали родными

А затем и тела.

Ренат в белой сорочке и темных брюках. В ее комнате интимный красноватый полумрак. Она не может более сопротивляться своим желаниям.

В полумраке, созданном ею сегодня с одной целью, Ренат высокий, худощавый мужчина с завораживающим голосом. И на самом деле он точно такой же. Он бесконечно терпелив. Сейчас читает ей какие-то стихи, вроде бы, свои собственные.

Красный интимный полумрак от обычной настольной лампы, накрытой красным пледом. Все ее чувства направлены на него. Она даже не совсем прислушивается к тем словам, что он произносит. Слова не имеют никакого значения. Главное что он здесь, с ней.

Неужели он не понимает такого явного, кричащего знака интимного красного полумрака!?

Она полулежит перед ним. От волнения ему кажется, что в комнате жарко. Едва початая бутылка шампанского. Шоколадка. И стихи собственного сочинения.

О чем они говорят?

Да разве имеет это какое-либо значение?

Она же сама пригласила его посидеть за чашкой ночного чая, никто ее за язык не тянул. От такого приглашения он слегка обалдел. Даже забыл о том, что он на дежурстве.

К чертям собачьим дежурство!

Такое приглашение, от такой девушки, бывает раз в жизни!

Кто сегодня ответственный дежурный по корпусу? Да какая разница!

После полуночи он, закрыв все кухни и дрожа от возбуждения, прокрался в ее блок

Ты не замерзла? говорит он, взяв в руки ее ступню. Хочешь, я помассирую твою ножку?

Давай! с готовностью соглашается она.

Много слов и не нужно.

Его прикосновения к пяткам ног страшно возбуждают. Сколько уже ее не касался ни один мужчина? Кажется, что целую вечность. Месяца два. Ну да, это и есть вечность как, однако, он старается. Какой молодец.

Его теплая ладонь уже гладит ее икры. Внизу живота зарождается и начинает подниматься вверх приятная, тягучая волна. Сердце стучит все быстрее.

Она не возражает против его рук. Не сопротивляется. В это нелегко поверить. Она так красива, и он явно ей не пара комплекс, идущий еще со школы, из глубины отрочества. Он никогда не считал себя даже симпатичным.

Его руки уже на ее бедрах. Как же он терпелив! Он не набрасывается на нее, как зверь, и это то, что нужно О! Какой-то момент она явно пропустила, и вот он уже осторожно и не спеша снимает с нее трусики, приподняв юбку. Она боится сделать лишнее, неосторожное движение, которое может спугнуть его так, очень аккуратно, очень она слегка приподнимает бедра

Она не сразу понимает, отчего внизу живота становится так жарко и приятно. Волна сладости начинает приближаться с бешеной скоростью. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

Какой же он молодец

Она запрокидывает свое прекрасное лицо и из ее губ прорываются сдержанные стоны. Он ласкает ее как мужчина, от всей души влюбленный и которому отвечают взаимностью. Его руки прорываются к ее груди, нежно теребят и сжимают отвердевшие от безумной страсти соски

Какой же он молодец!

Она гладит его волосы, и он принимает эту ласку как признание ему в любви, как высшее доверие женщины мужчине. Ее бедра начинают непроизвольно подрагивать, и он понимает, что она хочет, чтобы он вошел в нее, вошел немедленно, вошел со всей страстью, на какую способен

И он делает это.

Их дыхание соединяется, он ощущает ее прекрасные сладкие губы на своих губах, и их сладость моментально пьянит. Несмотря на то, что сорочка еще на нем, он входит в нее

Забыв обо всем.

Один бесконечный сладкий миг

когда не осталось ничего, кроме беззвучно взорвавшейся вселенной, разлетевшейся на миллионы разноцветных осколков; ничего, кроме изумленного осознания свершившегося; ничего, кроме бесконечной благодарности жизни за эти мгновения

Ничего, кроме любви к женщине.

Такого блаженства она не испытывала уже давно. Она чувствовала, с каким трепетом он все делает и понимала, что он любит ее, любит сильно, как любят только в молодости, безоглядно, забывая про все вокруг

Она понимала, что они еще не знают друг друга и он вряд ли дождется ее кульминации. Да это было бы просто нереально после всех треволнений вечера.

Какой же он молодец!!!

Они лежали рядом, запивая свою свершившуюся любовь теплым шампанским, еще не веря до конца в то, что уже произошло между ними. Болтали вполголоса ни о чем. Маленькая дочка спала в своей кроватке, смешно раскинув в стороны ручки.

Было глубоко за полночь.

Я люблю тебя, Моя Ирен! шептали его губы.

А я тебя, мой Рен! шептали ее в ответ.

Их глаза встречались в полутьме блока и обжигали огнем любви.

Тьма вокруг благословляла и охраняла их любовь. Окружающее мироздание, казалось, в очередной раз застыло в благоговении перед силой человеческих чувств.

Они не могли оторваться друг от друга. Долго-долго. Целую вечность.

И когда он в мертвой тишине сонного этажа выскользнул из ее блока, и приблизился к пульту дежурного по этажу, и закурил сигарету, не боясь ни черта, ни дежурного по корпусу он обнаружил, что настольная лампа включена, телефон на месте, и вокруг никого. Одним словом, полный порядок. Спасибо вам, дорогие товарищи аспиранты, что не выдали.

Кажется, что вся Вселенная спит, до того тихо. Тихо на Марсе. Тихо и беззвучно перемещаются субстанции на кольцах Сатурна. Мертвенная и холодная тишина на ПлутонеИ все предметы вокруг тебя спят. Стены и те заснули.

Но может ли он заснуть, когда на дрожащих от воспоминаний губах еще остался ее аромат?

Сигаретный дым тихо поднимается вверх, к потолку. Вокруг тишина уходящей ночи. Заснуть после любимой девушки нереально. Остается просто курить прямо на диване, за пультом дежурного и тупо смотреть в одну точку, бесконечно прокручивая в воспоминаниях отрывки их любви.

Глубокая ночь бодрствует сама по себе. Она легка и ненавязчива. Она предлагает тебе побыть с ней и пообщаться на разные темы. Она будет терпелива к его мыслям. Ну что же, неплохое предложение.

Теперь он знает, что Ирен только его. И Морфей, как не пытается, ничего поделать не может. Спать не хочется совершенно. Тишина начинает проникать отовсюду.

Ты на огромном, черном кожаном диване, Ренат, навсегда впитавшем в себя острые запахи советской эпохи тирана. Ты эту эпоху не помнишь. Интересно, ведь кто только не сидел на этом диване за столько лет! Сотни, тысячи задниц! Он весь поистерся от этих задницТебе не спится, Ренат, и ты все думаешь, думаешь в этой пронзительной тишине.

Что тебе лезет в голову в такой час? О! Неужели ты думаешь обо мне?

простите, о ком? С кем имею честь?

Вечность, конечно, кто же еще! Ведь это обо мне ты думаешь по ночам?

Свет в холле погашен, где-то обиженно гудит трансформатор, и только настольная лампа дежурного слабенько светится во тьме ночи. Мир вокруг полон ночной неги.

Кухни уже закрыты, и на время ты можешь отдохнуть от этих вездесущих запахов с них.

Вечность?..ах да, мы думаем о тебе. Но что ты такое?

Я здесь - Вечность я везде и во всем. Обо мне все вы, часовые пружинки, думаете постоянно. Ты везде, лениво соглашается Ренат. Ты в каждом атоме воздуха. Ты в каждой секунде моей жизни, ты и назначаешь эти секунды, ты их и отсчитываешь тик-так, тик-так и так до бесконечности.

Любит не любит. Было не было. Было! Да какая разница! Какое мне до тебя дело, вечность, старая ты кляча, если меня полюбила такая девушка!..ступай, иди, убирайся давай поговорим лет этак через сорок, а?

из темных уголков холла раздается снисходительный, издевательский, холодный смешок

Ну ладно. Поменяй позу, вытяни ноги, спокойно покури прямо за пультом, несмотря на строжайшие запреты. Кто придет с проверкой в такой час? Никто. Все спят. В тишине ночного холла, борясь с упорным и начинающим брать верх Морфеем, ты все-таки осознаешь, насколько Вечность бесконечнее тебя и насколько ты ей безразличен. Она совсем чужая, она нечто потустороннее и неприемлемое для человеческого разума.

Где ты, в каком уголке огромного бескрайнего леса, под какой травинкой? Мог бы ты, к примеру, находясь в городе, услышать, как где-то в лесу за сто километров тебя из-под этой травинки пытается докричаться муравей? Так и ты для нее. Ты для нее Ничто.

И твоя любовь для нее меньше чем ничто.

Это так, Ренат, это так. Я видела такое чуть не сказала в своей жизни

Она существовала еще до нынешней Вселенной, и будет существовать после нее. Ее пытались слепить взрывы сверхновых и целых скоплений метагалактик, а она даже не моргнула, и ты хочешь, чтобы она услышала тебя, ничтожного

Как же тиха и нежна эта апрельская ночь

Ночью ты слышишь любой шорох, он становится громче. И ты вздрагиваешь, потому что вокруг тихо. Где-то издаст запоздалый стон металлическая деталь в лифтовом колодце. Лифт, забытый на каком-то из этажей, закрылся и пытается немного вздремнуть, и его сонное гудение убаюкивает. Даже предметы, что молчаливо сопереживают тебе в этот час откровения, и те выглядят ночью особенно. Старый желтый телефон с диском затих и кажется, что он спит. Но он подобен бомбе, которая может взорваться в любой миг раздастся звонок. Да, часто звонят и по ночам. Страна большая, часовых поясов много, и люди живут, приехавшие из разных уголков этой большой страны. Настольная лампа, привычная ночная труженица, согнув шею, светит ровно и ни о чем не думая.

Видимо, кто-то свыше прочитал твои мысли и создал непреодолимое поле вокруг тебя. Чтобы никто и ничто не смогли нарушить покой этой ночи.

Что такое любовь по сравнению с Вечностью? Такой безумно огромной, придуманной и сотворенной Чем-то, непомерной и холодной как вакуум? Она терпеливо опекает саму Вселенную и миллиарды галактик, раскиданных в мрачной пустоте, а ты тут лезешь со своими нелепыми мыслями о любви и о том, что ты будущий покоритель этой Вселенной и ее миров

Ты сначала в своем мире научись жить. Попробуй начать с себя. Вы, людишки, человечишки, покорители Мироздания

Уходящие мгновения ночи больше не возвратятся. Каждая ночь дежурства по-своему неповторима. Только лампа и телефон это знаютА вот и МорфейТы уже засыпаешь, и знаешь, что такие же, как ты простые живые люди спят в других местах, в других корпусах и блоках Главного здания, спят с надеждами на будущее и на лучшую жизнь.

А еще ты улыбаешься и вспоминаешь в сотый раз Свою Ирен, которая давно заснула в двух шагах от тебя с такой же улыбкой на устах. И знаешь, что увидишь ее завтра, и вновь скажешь ей о своей любви. Сколько еще их будет, таких ночей, но не все ты запомнишь как эту первую тихую и нежную ночь Любви и Радости

И то, что Вечность неизбежно и беспардонно заявится, накроет своей тушей все и всех, без разбора, без суда и следствия, тебя не волнует в этот час. Твоя Ирен уже с тобой на те мгновения жизни, что выпадут для вас двоих, не так ли?

Так, и не раздумывай долго, глупец.

посылай в жопу Вечность и проживи эти мгновения.

ПЯТНИЦА ТРЕТЬЯ

22 часа 40 минут нормального времени.

Антипартийный ресторан Семь пятниц на неделе, этаж 31, зона А.

Глаша удалилась, оставив на столике чашечку ароматного кофе.

Народа пока мало. Основная толпа соберется заполночь. Директор Иванов несколько озадаченно что-то куда-то переливает. Это я его озадачил. Обычно я вваливаюсь в ресторан шумно, с компанией, с криком: Дима, это я, водки нам всем! или Димон, пожрать бы чего!.

Сегодня я вошел так тихо и незаметно, что он обнаружил меня уже сидящим за моим столиком. Послал было официанта с подносом, на котором потела стопка водочки и свежая икорка. Я отрицательно мотнул головой и попросил кофе.

У Иванова отвисла челюсть.

Почему я такой тихий сегодня? Да вот, ребята, жду парочку влюбленных из Будущего, которые никогда в нашем ресторане не бывали. Которые, я так понимаю, стали жертвой бесчисленных экспериментов ино со Временем и каким-то образом оказались здесь, в 1986-м. И, которых я знаю только со вчерашнего дня, а такое ощущение, что всю жизнь. Из какого они Будущего, я не спросил пока. А они пока не рассказывали. Познакомились мы при, скажем так, не совсем стандартных обстоятельствах.

В последние несколько недель стали ходить слухи о том, что в Странном здании появились странные патрули. Только и не хватало мне, чтобы началась паника. Я и еще парочка человек в здании знали, что эти патрули появились и ходят, но мы думали, что это временное и безобидное явление, как следствие смещенного времени. Взять, к примеру, вьетнамский патруль. После встречи с ним люди просто исчезали. Вьетнамская торговая зона и так в последнее время лезет всюду, она крайне агрессивна, и для пошива своего копеечного ширпотреба ловит всех, кто попадется ее патрулям на пути.

Появились также некие Добры молодцы. Про них говорили, что они, то ли следят за порядком в здании, то ли отлавливают те самые вьетнамские патрули, и что вечно они бухие. Как бы там ни было, но все сводилось к одному: лучше всего ни с кем из этих патрулей не встречаться, мол, ничего хорошего из этого не выйдет. Вот мы и решили: надо прекращать эту фигню. Для этого только и надо было поймать всех и выслать из Странного. Я сказал своим ребятам так: парни, сидите-ка по домам, я сам разберусь и стал я бродить, по всем корпусам и зонам ГЗ, по всем околоткам, по всем самым мрачным местам, дабы убедиться, что молва народная не врет. Решил так: встречу такой патруль, возьму, если получится, живьем и нет, что дальше, пока не решил. Решу по ходу дела.

и вот передо мной огромное пустое пространство зала, одетого в мрамор.

Парень с девушкой, держащиеся за руки задержанные оказавшимся здесь вьетнамским патрулем. Немая сцена. Я уже в поле их зрения. Что ж, надо бы послать Варыхана проверить, нет ли у патрульных подмоги. Но Варыхана со мной не было. Вьетнамцев всего трое, и у них эти дурацкие бамбуковые пистолеты.

Парень в очках, сразу видно, безобидный тип. На советского инженера похож. Стоит спокойно, но напряжен. Еще бы! Не каждый день так повезет. У него на лице застыло знакомое выражение отчаянной решимости, когда от одной только мысли, что твою девушку будут лапать чужие руки, ты готов прийти в неистовство и порвать всех на американский флаг! Даже, несмотря на неравные силы! А девушка не боялась. Я увидел в ее глазах ту же отчаянную решимость и в то же время боязньза парня! Хм, симпатичная вроде пара. Кой черт их сюда занес? Надо бы помочь ребятам. Пока я так лениво и не спеша прикидывал про себя, один из патрульных сделал манящий жест рукой, мол, сюда иди.

Ладно, я подошел. Патрульные не знают, кто я. И я их не знаю. Молодых послали, наверняка, это их первый выход. Уже достали свои пистолеты. Поднимаю руки вверх и ладонями вперед:

Всем привет!

Заткнись, отвечает один из патрульных, вставай рядом с этими, руки в стороны.

Ага! Понял. Встаю. А что

Заткнись!

Ладно. Догадываюсь, что с нами будет. Под дулами пушек отведут в цех, разденут догола и заставят работать за еду. А в еду будут подмешивать слабенький наркотик. Еще я очень четко отдавал себе отчет, перед кем я стою: это молодые вьетнамские студенты, зомбированные на выполнение некоего задания, весьма шустрые, не знающие пощады, и меня они прихватят до кучи даже не спросят ни о чем. Сейчас мне нужна буквально секунда, чтобы вьетнамские товарищи отвлеклись патрульные для чего-то переглянулись. Этого было достаточно.

Участь патруля была решена всего за несколько бесконечно долгих мгновений, которые мне понадобились для вхождения в боевой режим. Со стороны это должно было выглядеть так: я вдруг качнулся, выбросил вперед левую руку ложным выпадом, и тут же пошла правая в результате несчастные разлетелись в стороны как кегли. Удар три-в-одном каменным кулаком, разрывающий на куски плоть и совершенный на невообразимой скорости. Будто одно веерное движение.

На одном выдохе твою мать! Без крови не обошлось и на этот раз.

Оглянулся на характерный звук парня рвало чуть в отдалении. У девушки были закрыты глаза, и она часто-часто дышала. Да, такого они не видели никогда, скорее всего. Подошел к ним.

Уф-ф! только и мог произнести парень.

Валим отсюда! я взял обоих за руки и увел, словно беспомощных, потерявшихся детей. Они даже не оглянулись.

Пока мы пробирались центральным коридором через зону А, я помалкивал. Мимо нас пробежали несколько вьетнамцев, гарлапаня на своем птичьем языке. Ребята вообще находились в известном состоянии и отмалчивались. Я одного не понимал: чего я вдруг вступился за эту парочку? Они ведь мне все планы сорвали. Тот патруль я должен был живьем взять, а не валить. Но, с другой стороны, в обычном режиме я мог и не уследить за одним из шустриков, и тогда шальная отравленная пуля могла бы задеть кого-то из этих, девушку, к примеру

Только сейчас я позволил мелкой нервной дрожи взять надо мной верх.

Ну что, господин супермен! Опять кровь, и чьи-то прерванные жизни А что делать было? Не Варыхану же за меня отдуваться все время Кстати, с ним было бы намного проще. А так: не мы их, так они нас. Сразу как-то резко и нехорошо в горле пересохло. Эх, сейчас бы пивка холодненького, с пеной, сразу литровую кружку, да одним махом

Спасибо вам большое! послышалось слева. Неожиданно сильный голос девушки мне понравился. Она смотрела на меня пронизывающим взглядом темных красивых глаз.

Я только кивнул. Наконец, проскочили вертушку крутящиеся двери, отгораживающие зону А от всего остального мира. Ну, вот мы и дома почти справа виднеется родной корпус Г. На улице меня, наконец, прорывает:

Откуда вы вообще там взялись?

Молчун в очках открывает рот. Если кратко, то вот как дело было. Гуляли по Пятницкой, осматривали красоты Замоскворечья вдруг шарахнуло в воздухе, будто рябью покрылось все вокруг, и они оказались здесь. Думали, что почудилось. Затем элементарно испугались. Щипали друг друга как ненормальные. Как могло статься: только что стояли перед храмом Всех скорбящих радости, и вдруг оказались прямо в стенах Главного здания МГУ, на Воробьевых горах Немного походили, поплутали, заблудились, перепутав многочисленные коридоры.

Значит, по Пятницкой гуляли? Это же центр города. И не Воробьевы горы, а Ленинские.

а симпатичные все-таки ребята. Познакомились. Оказалось, это Марат, инженер по хрен-поймешь каким-то рекламным коммуникациям, а это Елена, его знакомая девушка, работает там же, только в другом отделе.

Марат, значит. Хорошо. А девушку про себя я назвал Еленой Троянской. Почему? Да сам не знаю. Когда я решил их спасти, это был мгновенный импульс, может быть, даже наитие. Ловлю себя на мысли, что не понимаю: был ли я действительно собой в тот момент или смещенное время пудрит мозги покруче любой советской пропаганды?

Марат вытаскивает из кармана некий предмет. Зеркало? Нет, на нем кнопка. Оказывается, это сплошной экран он светится. Марат на него смотрит какое-то время, затем опять убирает в карман. Лена на него глядит с немым вопросом.

Вне зоны доступа! он ей тихо.

Пожав руку парню, говорю:

Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Слушайте, сейчас мне некогда, но нам надо пообщаться

На их безмолвный вопрос придумываю на ходу:

Я вам кое-что должен рассказать о вьетнамских патрулях, это очень важно! Приглашаю вас на чашечку кофе, ресторан Семь пятниц знаете?

Они на меня странно посмотрели показал им, где выход. У входа в корпус Г оглянулся. Они все стояли на том же месте, и у каждого в руках был тот странный предмет.

Он вошел в ресторан один, без девушки. Предупрежденный Иванов на него лишь глянул и снова занялся своими бокалами.

Марат оглядывается, сверкая стеклами очков. Видимо, не верит своим глазам, что оказался в самом подпольном заведении Странного здания. Впервые попавшие сюда обычно таращатся прежде всего на десять колонн, стоящих полукругом. И уже потом замечают, что между колонн еще и столики, кресла. Везде где можно цветы, кадки с деревцами, а несколько столиков постояльцы отделили от мира плющом и девичьим виноградом. Осмотревшись, поднимают голову, а там бело-молочный свод, увенчанный настоящей рубиновой звездой. И, конечно, 32-й этаж, где также восседают посетители те, кому хочется посидеть уединенно

Сейчас, при одном взгляде со стороны на этого молодого худощавого мужчину, я разглядел то, чего не смог увидеть во время нашего знакомства. У этого человека за спиной крылья любви. У него в жизни недавно случилось что-то необыкновенное. Его лицо освещалось незабвенным светом влюбленного человека, и он почти не замечал ничего вокруг. Он влюблен. Ну, конечно в ту девушку. Вспоминаю образ его девушки. Трудно судить о человеке по одной мимолетной встрече, но мне и ее достаточно.

Кофе? Может быть, виски? Пожалуй, кофе. Дима, кофе нашему гостю.

Гость потирает руки, словно боясь прикоснуться к чашке с кофе, смотрит по сторонам с видом загнанного в угол зверька.

Она не придет? как бы, между прочим, спрашиваю его. Лицо Марата меняется. Хорошо я спросил. В точку. В больное место. Да прямо в поддых!

Марат долго не отвечает. Ну и злая же ты скотина, товарищ Рен!

Она не может! наконец говорит Марат. Она сейчас с сыном. Понимаете, она много для меня значит но я женат, и у меня тоже сын

Марат, извини, но я не люблю долго с человеком на вы. Давай как-то проще!

Понял вас тебя! Да, понял тебя.

Итак! Что ты женат, я догадался!

Мне надо с кем-то поговорить. Пожалуйста! У тебя есть время?

Что такое? Все плохо?

Наоборот! Все даже очень хорошо! И мне от этого страшно!

Его распирает от избытка чувств, и он спешит поделиться со мной этими чувствами.

Ну что же, послушаем твою историю, Марат.

пока Варыхан бродит призраком во вьетнамской торговой зоне, собирая последнюю важную информацию. Вот пес! Рассказал мне про своего друга-собутыльника, карлика Робертоса. Он его почему-то назвал Невертизадом, пришлось поднажать, и только тогда Варыхан, враг рода человеческого, объяснил с кличкой и назвал настоящее имя карлика поднажал еще немного, надеясь все-таки выяснить, откуда у Варыхана его волшебная сабелька, Ханума тот начал скулить. Ладно, отложил это на потом.

пока я обдумываю и окончательно анализирую данные о последних днях да, может такое быть, о последних днях этого Здания. А заодно и последних моих днях

Рассказывай, Марат, рассказывай, я твой самый благодарный слушатель на сегодня. Настроение такое. Немного времени есть. Весь ресторан наш. На сидящих вокруг не обращай внимания, они все немного чокнутые, но в хорошем смысле, потому, что дорожат своей свободой думать, как им хочется больше всего на свете.

Марат сделал большой глоток кофе.

Догнал ее на улице. Шёл дождь. Еще издали увидел, что у нее нет зонтика. Это я удачно! Раскрыл свой зонтик, и вот мы оба под защитой от назойливых капель. Она смешно поправляла уже мокрые волосы Проехали несколько остановок на метро вместе. Она вся такая утонченная и одновременно немного растерянная. Это от того, что я рядом? Не знаю. Я точно места себе не нахожу, когда она рядом. Говорили ни о чем. Она на меня внимательно посматривала, словно ожидая чего-то. Ну что я за Семен Семеныч! Телефон взять постеснялся

Через месяц

Встретились в редакции на регистрации рекламных установок. Остались одни в коридоре, я начал говорить какую-то фигню, потом попросил визитку (вот дурак). Она сказала, что у неё нет, я скуксился, но потом мне дали таки номер телефона

Марат смотрел на сидящую невдалеке Лену. Она стройна и очень мила. Что-то пишет в своем сотовом телефоне.

Очередь в кабинет редактора рассосалась. Как удачно, что они остались одни в этом большом помещении, где до потолка, казалось, надо было лететь на самолете.

Их пока не вызывали.

Заочно они были знакомы уже пару месяцев. Сталкивались по рабочим вопросам, он ловил на себе ее любопытные взгляды, да и сам посматривал иногда более внимательно, чем того требовала работа.

Здравствуйте! Как дела, коллега?

Здравствуйте! Ничего, спасибо, коллега!

Ее зовут Елена.

Ах, как часто в своих снах он одними губами произносил имя, шепча неразборчиво, боясь упустить хотя бы мгновение сладостной мечты. Имя могло быть и другое. Но сама она только такой.

Женатый мужчина психологически ненормальный человек. Он постоянно чувствует на себе клеймо неполноценного. Куда ты смотришь на ее задницу, ты ведь женат!. Словно ты уже умер. Словно должен быть слеп и бесчувствен. Ему мерещятся вокруг двойники своей жены, тещи, тестя, их братьев и сестер, их детей и просто их знакомых. Не говоря уже о подругах жены.

Марату никто нигде пока не мерещился, но он при встречах с Леной начинал испытывать чувство душевной раздвоенности, некоего дискомфорта, когда ты предчувствуешь что-то необычное, но реальность все время поправляет тебя. Дорога кажется такой прямой, наезженной, любопытные лабиринты и соблазнительные повороты все время на пути, но до поры ты их не замечал. И вот вдруг поворот, который ты уже не можешь проехать. Возникает мучительное чувство, что свернуть просто необходимо. Там ты увидел что-то интересное. Ты встаешь на распутье и мучительно думаешь

Марат он настоящий. Ему подвластны сомнения в своих поступках. И многие другие вещи подвластны, например, честь и совесть. Он мучительно переживает свое новое счастье. Ведь и старое любимо, оно никуда не делось, оно вот, под боком жена и сын. Разве бывает двойное счастье? Все запутанно и от этого какой-то червячок постоянно точит где-то в глуши сознания.

их пока не вызывали.

В душе Марата кипели противоречивые страсти психологически ненормального человека женатого мужчины. Ему так хотелось, наконец, познакомиться с этой девушкой по-настоящему. Дотронуться до нее осторожно. Спросить о чем-то простом и в то же время важном и не получить отказа.

Она как весна, легка и приятна. И солнечна.

Вы не дадите мне вашу визитку? наконец раздался какой-то скрежет через пространство, разделявшее их. Марат понимал, что это его голос. Звучало глупо.

А девушка в это время, делая вид, что копалась в сотовом, страстно желала лишь одного: спроси мой номер, спроси мой номер, ну пожалуйста! Не будь же тормозом!

Но по ней нельзя было сказать, что она страстно этого желала. Она просто улыбалась.

Визитку? У меня нет визитки! и, так как он молчал целую вечность, и она видела, что он поник от собственной нерешительности, предложила сама:

Может быть, лучше дать номер телефона?

Да? Марат явно не ожидал, что ему может так повезти. О да, конечно! Диктуйте!

Она назвала волшебные цифры, но шутник и весельчак Марат, каким он всегда и был на самом деле, уже очнулся и пришел в себя.

Так, подождите, я проверю, я перезвоню вам! говорит он, в сильном волнении. И вдруг мельком замечает, с какой нежной улыбкой она на него смотрит.

На самом деле он торопится, потому что редактор явно забыл об их существовании, но прошло уже много времени и он может вспомнить в любую секунду. Дважды везет редко.

Он ей набирает со своего телефона. Лена с облегчением сохраняет его в свои контакты.

Как же ты мне нравишься, милый Марат.

Ты не представляешь, как мне нравятся твои глаза и твой голос. И твои шутки мне очень нравятся мне хочется смеяться даже не от них, а просто так, когда ты рядом Мне кажется, ты мне очень-очень нужен. Еще недавно мне нужен был хоть кто-нибудь, чтобы скрасить опостылевшее одиночество и рутину отношений с нелюбимым мужем, но сейчас я уверена мне нужен именно ты.

В этот момент ее вызывают в кабинет редактора. Она уходит, улыбнувшись только для него.

Марат всей душой ощущает, как стало пусто в этом огромном пространстве редакции. Он сидит, как оглушенный, вспоминая вновь и вновь ее улыбку.

Да что же это такое! Что со мной творится? Налейте мне коньяку! Дайте сигаретку, хоть я и не курю! Здесь пятый этаж? Ерунда! Я спрыгну хоть с десятого! Я люблю всех! Вы слышите? Я, Марат, всех вас люблю! Люблю, потому что она чудо!!!

Но никто не мог услышать его безмолвный крик через всю вселенную.

Никто, кроме окружающих его стен. А они, оглушенные этим его безмолвным криком, облегченно вздохнули и незаметно для него осветились солнечным светом.

Я долго не звонил, без всяких причин. Пока не пришла смс-ка прямо под Новый год. Я обрадовался как ребенок, написал ответ, что надеюсь на встречу. Мне ответили: Угу. Потом я уехал и позвонил только в середине января. Она не взяла трубку, так как был день рождения её сына и она ушла в магазин. Впервые за долгое время Лена забыла дома телефон, а я, как назло, позвонил именно в этот момент! Она перезвонила и выяснилось, что она работает близ СуперМега-трона, а живёт на десятом этаже предзоны Б, а я рядом в предзоне Л. Первое совпадение: она на 10-м этаже и я тоже на 10-м!

И что было дальше? спрашиваю, представляя, до чего же он нудный и скучный, мой голос к тому же, я слышу много незнакомых слов, типа смс, и все никак не могу задать о них вопрос Марату. Еще и потому, что бушующий шквал любви по имени Марат не дает мне и рта раскрыть. Он почти кричит, размахивая руками, хватая меня за локоть, всячески задевая и не замечая, что задевает.

Марат погряз в семейных делах, таких тихих, таких незаметных и таких привычно-радостных. Но он не забыл ее темные глаза. Он не забыл ее лучезарную улыбку. Он не мог забыть, как она смотрит на него. Он тихо пестовал и нянчил про себя отчаянную мечту о темноволосой девушке по имени Лена.

Он помнил о ней каждый день.

Этого не может быть. Не может. Так хорошо на душе просто не бывает, говорил он себе, в то же время автоматически слоняясь в Великом городе по своим делам Он впервые в жизни пожалел, что не может стать невидимкой. Так подошел Новый год без нее

А она думала о нем все это время. Мечтала о нем. Даже когда на ночь глядя читала книжку вместе с сыном или проверяла у него уроки. Даже когда общалась с мужем, с которым существовала в разных комнатах своего блока только из-за сына, и никогда не понимала его, настолько человек жил и живет в своем, непонятном для нее мещанском мирке.

И перед самым Новым годом Лена поняла, что Марат, в силу многих причин и черт своего характера, не решится позвонить сам. Нет, так нельзя, это слишком несправедливо, думала она. Слишком несправедливо. И неприятным пятном лежало на душе воспоминание о том посещении редакции, где она подписывала документы.

Какие разные люди!

Он, словно бог, жаждущий ее всей душой, но тщательно скрывающий эту жажду. Готовый умереть от этой жажды, но не запятнать своей божественной чистоты.

И этот мерзкий редактор, подонок, похотливо глазеющий на ее ноги

Как это в тот момент омрачило радость встречи с Маратом!

Она хотела видеть только его. Теперь и всегда. С той их встречи. Она чувствовала, что он может быть именно тем человеком, с кем ей будет интересно и счастливо.

Девушка подошла к окну. В окнах соседнего корпуса светились елки, мигали огоньками, мерцали. Снег огромным синеватым пятном лежал во тьме зимнего вечера. Раздавались крики и смех. И все эти звуки глухо доносились из-за окна. А здесь, в блоке, тихо Что нужно сделать, чтобы быть с этим человеком, с этим нужным для нее человеком?

Сам собой в руки лег сотовый. Лена открыла новое письмо, и чуть задумалась, что написать Ничего особенного придумать не получилось. Набрала: С наступающим новым годом! Всего прекрасного в новом году. Отправила

Ты стоишь у окна,

Смотришь, грустная, вниз.

А внизу всё в снегу

Подойду, и тебя обниму.

Нежно, нежно поцелую, прижму.

Нет мне дела до этих людей, что внизу,

И до этих домов и машин,

Ведь я просто живу

Позже он мне скажет, что давно не писал стихов и вот сейчас они сами рождаются в душе. Думал, что уже и не потянет на это. Но, по-видимому, в состоянии эйфории, когда человек летает на крыльях своей любви, необходимость выплеснуть эмоции настолько велика, что он не может ей противиться. Он может только подхватить эти эмоции и лететь вместе с ними туда, где он еще не был, и позже никогда уже не будет.

В тот край, где другая жизнь, полная Любви.

Марат смотрит на меня совершенно безумным взглядом из-под очков. Он готов и дальше меня перебивать. Он и дальше будет дерзить, потому что ему пофигу.

Она прислала новогоднее поздравление!

Сначала он не понял, от кого. Затем понял, но долго не мог поверить.

Было 30 декабря. Вокруг вертелась предновогодняя суета. Вокруг вертелась любимая жена, его настоящее счастье, по временам отлучаясь в магазины за подарками. Вокруг вертелся ребенок, любимый сын, пропадал на улице со сверстниками, радуясь по-ребячьи предстоящему празднику.

Но теперь все это выглядело совершенно по-другому. Как во сне, где сцены и события меняются без всякой логики. Наступающая любовь к ней уже будоражила. Тайна, которая появилась в его душе, начинала разрастаться и обретать формы. Для человека, до сих пор жившего без тайн, это было как открытие нового мира. Мира, в котором только он и она.

Несмотря на все привычное, что у них уже было в жизни, они не смогли преодолеть тягу друг к другу.

Эта тяга оказалась мощнее земного притяжения. Эта тяга оказалась быстрее любых слов и любых мыслей. Достаточно было написать: давай увидимся И вперед, расталкивая локтями пространство и время. Невзирая на чины и звания, запреты и сомнения, сквозь бурелом и по пересеченной местности. Он любил Ее. Она любила Его. Это было начало сказки, о финале которой не было смысла задумываться. И они не задумывались.

Они не думали ни о чем в своей жажде встреч. Они не думали о будущем. И, конечно же, они не думали о том, сколь стремительна жизнь, насыщенная любовью.

Они оказались в волшебной стране, в которой время идет по-другому, в которой иначе преодолеваются расстояния и в которой один взгляд может быть красноречивее тысячи слов.

Они оказались там, где Вечность не имела власти. И Вечность, фыркнув в очередной раз, лениво отвернулась на время и занялась своими скучными делами.

Пружина, которую Марат пытался хоть как-то сдерживать, распрямилась с ужасающей силой. И события завертелись

Февраль.

тебя не хватает

Не влюбляй меня в себя.

Не могу не думать о тебе Марат, ты моя радость!!!

Не балуй меня! Я с ума схожу.

Марат, ты очень хороший меня никто так не баловал спасибо тебе!

поздравляю от всего сердца с праздником!!! ты мой самый-самый защитник!!! целую-целую!!!

Не могу насытиться тобой.

Ты мой добрый, милый, хороший, замечательный!!!

Я молчу. Что тут скажешь. От кофе уже тошнит. Марат, выговорившись, словно сдулся ненадолго.

Ресторан давно живет полноценной ночной жизнью. Общий шум и гам, веселый и деловитый. Кому-то уже набили морду, тихо отведя за бруствер. Кто-то накушался в хлам и несет ахинею. Дым стоит столбом. Я все жду, когда среди колонн покажется Варыхан

Сказка о любви, которую поведал мне новый друг, настроила меня на романтический лад. Давно я таким себя не ощущал.

Не размякшим, но мягким.

Сила любви пробуждает в людях всегда самое лучшее. И это лучшее видно на большом расстоянии. И его, это лучшее, замечают все. Помощь влюбленным всегда благое, всегда самое лучшее из дел земных.

Марат не говорит об их первой встрече любви. Я не спрашиваю.

была она, была, незабываемая первая встреча. Был первый поцелуй, от которого замирает сердце и кровь закипает в жилах. Были страстные объятия, и его глаза держали на прицеле ее глаза, и даже огонь преисподней казался в тот момент слабеньким огоньком по сравнению с огнем их глаз, смотрящих друг на друга

Марат!!! я не знаю слов, чтобы высказать тебе свои эмоции и ощущения!!! спасибо тебе!нашла в почтовом ящике письмо от тебя! ты просто прелесть!!!целую-целую-целую

Маратик, так не бывает! Я, наверное, сплю?

мне безумно понравилось я не могу найти таких слов просто я влюбилась, кажется (но я тебе это не говорила).

спокойной ночи, мой хороший Марат приснись мне?!!

Доброе утро, моя радость!!!! ты зря так думаешь, что только удивил меня открыткой я не получала столько заботы сразу и в течение такого короткого времени поэтому, не знаю, как реагировать одно знаю точно: ты самый-самый мой!!! ты мне очень-очень дорог!!!

Марату стало страшно.

Казалось бы, что он такого сделал? Маленький знак внимания, но от всего сердца. Но Лена и от таких маленьких радостей давно отвыкла.

Она жила с мужем официально и только для того, чтобы у семилетнего сына был отец. Так они с мужем договорились. Не травмировать мальчика пока это возможно. Ради этого она терпела и сносила все. Просила купить телепрограмму, но муж благополучно забывал об этом. Просила прийти пораньше, чтобы успеть сходить в магазин, но у него находились срочные дела Вот из таких мелочей и состояла ее жизнь. Жизнь ли? Для молодой, красивой женщины чуть за тридцать это была, скорее, цепочка неудач.

Марат оказался той необходимой случайностью, что должна была произойти в ее жизни. Маленькое счастье для двух людей, затерянных в огромном мире Великого города.

Устоявшийся мир не мог рухнуть. Не мог и не должен был. Ведь на руинах одной жизни не построишь другой такой же полноценной и полной счастья Это Марат понимал. Понимала и Лена. Они встретились в этом мире только друг для друга. Может быть, ненадолго. Но Разрушать другие миры они не хотели и не стали

Да, мой новый друг, ты прав. Ты только начинаешь узнавать, что любовь это не только счастье и радость для двоих, но и безумная, дикая душевная боль для кого-то третьего.

Не может быть хорошо всем и сразу. За твое счастье всегда кто-то платит. Затем наступит и твоя очередь заплатить.

Марат немного выговорился. Третья чашка кофе утомила и его, наконец.

Мне нужна консультация специалиста! вздыхает он.

Раздвоение личности? пытаюсь шутить с ним, но он даже не улыбается.

Нет, ребята, Марата надо поднимать. Ну, не может он быть плохим человеком. Я в людях немного разбираюсь, и мои соображения таковы: он действительно хочет, чтобы все было хорошо и там, и там. К сожалению, так не бывает, друг. Но, в любом случае, парню надо помочь. Есть у меня специалист, говорю ему. Женщина, молодая, но уже творит чудеса. Ляжешь на кушетку, снимешь портки

Марат внезапно начинает ржать, что твой мерин. Оказывается, он не слышал ничего о кушетке! Невесть что подумал. Вот влюбленный параноик! А каким был я?..Ага, придется отложить воспоминания.

В ресторане очень вовремя появился Варыхан.

23 часа 33 минуты нормального времени.

Мурза Варыхан сразу окидывает вроде бы рассеянным взглядом одного глаза ресторан, Иванов ему кивает. Быстро подходит и плюхается в кресло.

Варыхан, это Марат! говорю дубине стоеросовой. Марат, это мой друг Варыхан.

Марат пожимает руку Варыхану, замечает у того на поясе агроменную сабельку и начинает поблескивать очками, видимо, от возбуждения. А вот искусственного глаза у мурзы не замечает.

Дима, мне пинту эля, пожалуйста! просит Варыхан . Марат протягивает руку к сабле.

Она настоящая?

Настоящая, настоящая! улыбаюсь я, вспоминая многочисленных разрубленных этой сабелькой, у нее даже имя есть: Ханума но, Марат, давай послушаем мурзу, что он скажет.

Как раз отвлеку его ненадолго. Варыхан делает солидный глоток эля.

Что же, мальчики, слушайте сюда.

Во вьетнамской торговой зоне тишь да гладь. Торгуют себе, жарят селедку, от чего стоит смрад невыносимый во многих местах. За последние несколько дней число торговых точек у них выросло, а некоторые предзоны в центре Странного здания наоборот, опустели и погрузились во тьму. Узкоглазые явно там народа похватали в свои мастерские. Говорят, Добры молодцы у них недавно отбили с боем нескольких женщин. Однако, при всем при этом, сами вьетнамцы теперь жалуются на монгольские патрули, мол, те вообще не спрашивают, как звать-величать

Постой, какие еще монгольские патрули? хоть я и спокоен, даже невозмутим, но перспектива отбиваться еще от кого-то не радует.

Варыхан проводит пальцами правой руки по своему огромному полуармянскому носу снизу вверх, получается как бы щелчок, это у него привычка еще со студенческой скамьи.

С монголами можно будет договориться, скрипит он, с ними Вовка Старостин дружит.

Бред какой-то. Причем здесь монголы? Откуда они вообще тут взялись? Так не хочется погружаться в это дерьмо, после чистого мира любовной сказки Марата! Как же это несправедливо!

Во внезапном порыве отчаяния встаю в полный рост. Да и ягодицы уже онемели от сидения. Варыхан привычен к моим выходкам. Он просто молча кладет руку на рукоять сабельки и подчеркнуто неторопливо ставит кружку с элем на стол. Иванов продолжает протирать бокал, но начинает осматриваться. Еще за несколькими столиками в разных местах почти незаметно происходят движения наизготовку.

В голове моей кипят страсти. Мне нужно понять, и побыстрее, как я правильно и без проблем проникну в зону Шпиля. Выяснить, что общего между Шпилем и подвалами. Общие размытые контуры уже наметились, но пока что этого недостаточно

Мало нам было вьетнамских патрулей, Добрых молодцев, домовых, скатертей-самобранок и прочей ерунды, которая вылезла за эти дни благодаря смещенному времени.

Так тут еще и монголы. И каким-то боком Вовка Старостин, классный парень, старинный приятель раскудрит-твою-малину-через-балку-в-лес!

Надо остыть. Лучше вернуться в мир Марата. К светлому и доброму. Успеть дослушать историю любви. Не омрачать кровью ни его, ни этот вечер, вообще ничего и никого. Богу Марсу не ликовать сегодня здесь. Делаю полный вдох, поднимаю руку, обращаясь к Иванову, и говорю:

Дима, Варыхану еще эля, а мне бутылку Советской!

Люди начинают двигаться, словно после команды отомри. Иванов спешит за наш столик собственной персоной. Запотевшая бутылка, икра красная и черная, осетрина, хлебушек, томатный сок все на изящном подносе.

Марат при виде всего этого вдруг начинает икать и кашлять.

Пришло время, говорю ему, вздрибздануть! Что с тобой?

У меня от водки кожа краснеет! говорит он, очевидно, вполне искренне.

Где? удивляюсь, открывая бутылку и разливая.

Да везде!

Фигня, Марат, мелочи жизни! Ну, будем! Поднимаю стопочку и с превеликим удовольствием кушаю ее, окаянную. Варыхан пьет эль. Марат мужественно выпивает рюмку водки. Пока мы закусываем, и я кладу порцию икры на хлеб, он действительно краснеет. Везде, где видно.

Эт-то у т-тебя, вдруг изрекает Варыхан, уже прилично заплетаясь, дефицит фермента алкоголь-де-гидро-геназы Во!

Видимо, у меня челюсть отвисла. Удивленно смотрю на Варыхана. У Марата, похоже, и вовсе колики начинаются. Да Варыхан уже нажрался! Как же я не почувствовал, что мурза пришел тепленьким? Обычно он, выпив, дерзит, а тут сама кротость.

У Марата глаза превращаются во внимание.

Как вы сказали?

Я тебе потом объясню, говорю ему, ибо уверен, что Варыхан вряд ли повторит сказанное. Но силен, бродяга, силен. Мы сосредоточенно жуем бутерброды.

Тут выясняется, что Марат не понимает, откуда за столом бутылка Советской, ведь такую уже не делают, и откуда черная икра! Искусственная? Обижаешь, начальник!

Конечно, я должен как-то отреагировать на исповедь Марата. Но я пока не знаю как.

По его печальному и потерянному виду ясно, что еще не все сказано. Что только тронь, задень, и опять польется из него. Поэтому просто пока оглядываю зал и примечаю, что происходит. И решаю вот что: я возьму парня с собой сегодня. Он мне симпатичен. Как говорится, взбодрю его действием. Может быть, даже удастся встретить вьетнамский патруль, так заодно и разомнемся.

А Варыхан-то ворочает глазищами. Так и есть, ему уже хватит. Смотрю на него строго:

Эй! Пить на сегодня завязывай, слышишь? Слышишь меня?

В ответ Варыхан еще и губы надувает. На меня он, естественно, не смотрит. Уцелевший глаз устремлен на Марата. Тот ничего не понимает.

А ты чего смотришь-шь? растягивая слова, мычит чудовище татарское. А? Тебя как зовут?..Драться будешь? Я тебя отпиж-жу понял, ты!?

Ну вот, опять это его вечное хамство по пьяному делу. Марат и так весь красный, а тут он в буквальном смысле багровеет. Ну не знает человек, как реагировать на такое вот хамство! Я тоже когда-то не знал. Беру Варыхана за шкирку и притягиваю к себе. Зрачок здорового глаза у него расширяется. И я ему строго:

Ты что, сука, удумал! А? Молчать!Мы уходим. Марат, помоги мне!

Варыхан молчит, у него кратковременное прояснение сознания и аллергия на мой голос, он знает, что меня лучше не злить. Я машу Иванову, подхватываю пьяное говно с саблей на боку, Варыхана, а Марат берет початую водку и мы выходим из ресторана.

019 часов 66 минут смещенного времени, корпус Г.

Поправка: 6 миллиардных галактической микросекунды.

Мы в блоке 201, где обычно Чекин изволит почивать во время дежурств.

Варыхана бросили на кровать, а я завариваю крепкий чай. Эта процедура как-то успокаивает. На стол водрузили заветную бутылку Советской в окружении больших и сочных бутербродов с икрой. Марат таращится на сабельку, что у мурзы сбоку висит как приклеенная. Он не расстается с ней даже во время сна.

Вот собака, стоило нам с Маратом во время перехода отлучиться на минутку за бруствер, как устроил пьяную поножовщину с проходящими мимо футбольными фанатами. К тому же, отобрал у них бутылку пива и осушил залпом. Те, конечно, распевали непристойные куплеты, но нельзя же только за это рубить всех подряд. Слава тебе, обошлось в этот раз без убийств.

Маратик! говорю, его передергивает. Хватит смотреть на это. Разливай!

За окном непонятно что. Когда смещенное время, ты не понимаешь, ночь или день на дворе. Обычные часы не реагируют на изменения окружающей среды. Но галактические показывают вообще чушь, совершенно непонятную для окружающих. Воздух, как обычно, дрожит, и как бы легкие сумерки вокруг.

В этот раз время переходит в нормальное подозрительно быстро.

Уже 4 часа утра нормального времени. В этой спокойной обстановке мы с Маратом пьем водку и закусываем. Он почему-то больше не краснеет от водки. Затем оттягиваемся заваренным мной крепким чаем. Чай не пил, какая сила, чай попил, совсем ослаб Совершенно не знаю, что делать дальше. Своеобразный тупик. Но это, скорее всего, от усталости. Надо бы отдохнутьВарыхан спит. Смотрю на него с тихой завистью. Мне бы сейчас тоже не помешало вздремнуть. Надо немного осмотреться. Приняв на грудь еще пятьдесят, выглядываю в коридор.

На этаже этой ночью дежурит отважный молдавский комендант Чёкинэ, или Серега Чекин, как мы его называем. Он дотошно выполняет свои рабочие обязанности. Лампа у него всегда спрятана, телефон тоже. Хрена с два ведьма Евменовна украдет этот телефон, потому как Серега всегда на чеку. Да и к тому же, он любимчик Евменовны. А Варыхан его любит за то, что Серега молдован и его можно подразнить. Серега спит прямо за пультом и на него я тоже смотрю с тихой завистью. Мне бы сейчас хоть минут двадцать, в любом положении

На этаже невыразимо тихо. От этой тишины мне становится не по себе. Зачем-то прислушиваюсь к ней. Что я хочу услышать? Будущее, неизменно вырастающее из прошлого? Или прошлое, неизбежно творящее будущее? Да ну ее к черту, эту философскую ахинею. Ничего подозрительного не вижу и не слышу.

Открываю окно блока. На дворе конец апреля, по утрам должно быть еще прохладно, но в этом году тепло не тянет с приходом.

В комнату врываются звуки весеннего солнечного утра. Предутренняя городская тишина уже уходит. В ушах какой-то гул. Настоящая тишина бывает в это время только в глухом лесу или на даче за сто кэ-мэ от Великого города. Одинокая птичка настойчиво начинает ворковать, одна-одинешенька. Долго воркует. Затем к ней присоединяется другая. Затем нехотя третья. Внезапно, резко где-то поблизости ворона недовольно каркает. Интересно, почему ворона именно каркает, а не поет? Какая старая карга это придумала?.. И вот уже их целое волшебное множество, поющих птичек, славящих весеннее солнышко, они заполняют собой утреннюю веселую симфонию пробуждения ото сна и начала нового дня. Да уж, а мы и старый еще не закончили

Но вот, пропев, этот волшебный птичий квартет уходит на второй план. Его слышно все глуше. А все слышнее становятся звуки Здания: кто-то просыпается, кто-то приезжает, дворники выходят на работу Слышны звуки машин. Но так далеко, что еле доносятся.

От вас можно позвонить? вопрошает печальный Марат. Хотя нет, ведь поздно. Ну его!

И правильно! говорю, наливая еще водки что-то она меня не берет совсем. Не поздно, а рано. Твоя подруга еще спит. Что ты такой печальный, Маратик?

Я-то знаю, каково ему сейчас. Пытаюсь его взбодрить. Он молча смотрит в окно. От водки отказывается. Я понимаю, от чего печаль-тоска, откуда она, но мне неудобно первым заговорить об этом. Ему не до чего сейчас. Вот он уже смотрит на меня, явно что-то обдумывая.

Может, все же позвонить? Она придет! Ой, что я говорю! Я ее приведу.

Вот ведь, а? Совершенно безнадежен. Да, я бы всех влюбленных к динамо-машине привязывал. Сколько энергии зря уходит. Вспоминаю его девушку. Худощавая, стройная, выше среднего роста, красивое лицо, темные быстрые глаза, очень милая И человек, судя по всему, хороший. А это главное. Не красота важна, а именно что человек хороший.

Вижу, Марату не по себе. Разрывается на части от тоски. Это и понятно.

С женой прожил, как я понял, полжизни, сын растет, они, как были любимые так и остались любимые. Но вот возникает еще что-то, непонятное, разрывающее душу и тело на куски, ввергающее в пучину невероятных по силе переживаний во сне и наяву когда все равно, куда идешь и что делаешь, потому что в голове постоянная дума об этом, новом мире, никуда от него не деться только голову отвинтить и в тумбочку.

Вспоминается вдруг история, не так давно приключившаяся со мной

Сколько прошло?..Неужели уже три года?!

Поневоле гляжу на бледный рубец, навсегда оставивший память о Вике. На левой руке, там, куда мы обычно прикладываем большой палец правой, чтобы пощупать пульс

Резалось большим, тупым кухонным ножом на кухне у тети Мары в Красногвардейском я тогда у нее там комнату снимал. После почти целой бутылки водки, выпитой залпом, из горла. В порыве дикой, необузданной ревности. Кожа не хрустит, это выдумки, она просто тихо подается и уступает место боли и крови. Кровь текла, а вот боли я не ощущал. Боль сидела во мне, как сидит сейчас в Марате, глубоко в сердце и в голове. Такая боль самая сильная. Она заставляет людей совершать немыслимые поступки. Она движет историей. Такая боль причиняет невероятные страдания, и дай вам все боги небесные почувствовать ее хоть раз в жизни. Желаю вам этого от всей души. Если вы ее ни разу не испытывали, вы и не жили вовсе. А мне тогда совсем не хотелось жить. Чтобы пресечь невыносимые страдания души, решил я перерезать себе вены. И что-то меня остановило, отвело от окончательного и бесповоротного решения буквально в последний миг.

И надоумило: не надо.

Почему-то я верю, что это была мамина горячая молитва за меня. Кому я еще нужен в этой жизни так сильно, как не ей? Не помню точно, в тот же момент или позже, но позвонил я по телефону доверия. Надорванным, страдающим голосом, голосом с последней надеждой на чудо, объяснил девушке на том конце трубки, в чем дело и на что я готов решиться. Меня спокойно, не перебивая, выслушали.

И чудо случилось.

До сих пор вспоминаю об этом с дрожью. Была сказана всего одна фраза:

Молодой человек, вы пытаетесь вылечить головную боль путем отсечения головы. Вам это надо?

Вся прелесть этих простых слов заключалась в том, что они были той отмычкой, которая освободила мою душу от боли. Сразу одним изящным, отточенным движением. Словно отрезало. Не знаю, как звали ту девушку в службе доверия, но с тех пор благодарю Господа, что в тот миг трубку взяла именно она. Всегда желаю ей счастья, этой моей безымянной спасительнице.

С того момента в меня хлынула жизнь. Окружающий мир восстановил четкие очертания и расцвел яркими красками. Я с ужасом понял, на краю какой бездны находился, как был близок к тому, чтобы сверзиться прямиком в ад, покончить с собой. Но для чего? Во имя чего? Кому от этого стало бы легче? Маме? Отцу? Сестренке? Только на миг представил их убитые горем лица, и как они идут вслед за гробом, и что творится в их душах содрогнулся от ужаса Ха! Я, значит, в геенну огненную за самоубийство, а эта, пардон, бабёшка будет жить дальше? Нет уж, извините подвиньтесь! Холодная ярость начала заполнять сознание. Она заполнила меня всего, до последнего атома тела, и через какое-то время Вика перестала быть для меня единственной, без которой я бы не смог жить. Ярость отступила прочь. Я был свободен, и я просто хотел жить.

Впереди было еще много всего: много женщин, много любви. Много жизни.

Варыхан все спит. И черт с ним!

Встаю перед Маратом:

Пошли!

А?

Пошли, говорю. Ты же хочешь ее увидеть?

Он уже понял. Еще не до конца веря, трусит мелким бесом, мечется по блоку в поисках очков, которые снял и куда-то задевал. Да вот же они, Марат!Семен Семеныч!Варыхан пусть его спит. До предзоны Б не так далеко, правда, придется пройти не совсем приятное место. Сейчас раннее утро Может, и проскочим быстро.

Как ни странно, но чашка кофе после водочки взбодрила меня.

Марат, возьми вот эту палку, на всякий пожарный, говорю парню, и сую ему в руки бейсбольную биту. Он неожиданно ловко обращается с ней, продемонстрировав некое крутящее движение, долженствующее означать защиту от нападения и контратаку одновременно.

Ого!?

Было дело! бормочет Марат, пряча глаза за линзами очков.

Еще раз убеждаюсь что любовь делает с простыми на вид и скромными людьми. Она не только дает им крылья, но и превращает их в бойцов. Ладно, пора в дорогу. Выходим в коридор. За пультом коменданта сладко спит Серега. Одной рукой он держится за лампу. Наш человек!

Стараясь не нарушать тишину, спускаемся на первый этаж и выходим из корпуса Г.

На улице солнечно и никого, ни единой души. Почти пять утра. Воздух просто волшебный! В нем примешаны сладкие флюиды пробуждающейся жизни, страстно призывающей к любви Интересно, найдет меня посыльный из Центра у подруги Марата? Более чем уверен в этом. После одной мысли, пришедшей в голову сегодня ночью впрочем, я слишком устал сейчас. Но мысль интересная. Мне надо на время уединиться, выспаться, прийти в себя, и тогда я точно буду знать, что такое этот Центр.

Отдохнуть надо еще и для того, чтобы до конца осознать, что Марат с Леной не из нашего Времени. Это уже ни в какие рамки не лезет. Прибить бы этих ино чем-нибудь большим как они собираются возвращать их домой, в их Будущее?

Миновав вертушки, заходим в сортировочную зоны А

Ёкарный бабай!

Не может же вечно так не везти. Вчера вьетнамский патруль, сегодня Добры молодцы.

Ну, в самом деле, не идти же на цыпочках назад. Не привык я так, да и заметили нас, похоже.

Ты что их, притягиваешь? обращаюсь к Марату, чтобы разрядить обстановку. Марату не до шуток, но он спокоен. А зря.

Трое патрульных Добрых молодцев что-то негромко обсуждают, когда мы заходим в сортировочный сектор. Все они в брониках поверх простых белых рубах, на голове капюшоны, на поясах висят жуткого вида булавы с шипами. Двое стоят к нам спиной около колонны, третий, седой и плотный, лицом к нам, замечает нас и делает знак товарищам. Они оборачиваются. Один из них выше и явно сильнее меня просто амбалище! Таких мать-земля рождает одним мощным рывком, и потом отдыхает до следующего раза

Надо бы повернуться и бежать назад. Я знаю, как пройти в обход, там безопаснее, но дольше и придется много подниматься вверх на своих двоих. А я чертовски устал. Просто нечеловечески. Надо где-нибудь упасть и поспать.

В конце концов, Добры молодцы это те же дружинники. Только без повязок. Они же в основном зверье всякое отлавливают да с патрулями дерутся.

Марат смотрит на меня, ждет, что я предприму. Вдруг слышу:

Ренат, ты, что ли?

Это говорит тот верзила, который выше всех. Он снимает капюшон, улыбается, еще не совсем веря глазам. Я тоже не могу сразу поверить, что все может вот так удачно сложиться Спасибо вам, боги!

Это же Димон!

Димон, чё надо?! кричу я ему нашу кодовую фразу, боковым зрением видя ужас на лице Марата. Верзила смеется, рот до ушей, его товарищи с трудом подбирают челюсти с пола. Мы обнимаемся как братья после долгой разлуки. Дима Рожков старый боевой товарищ, ему не надо ничего говорить, все понимает сам. Прежде всего, оборачивается к своим парням:

Это Ренат!

Было сразу видно, что им все ясно. Димон как всегда, короток и немногословен.

Как же хорошо все получается! На моего спутника Добрый молодец Дима просто кидает один рассеянный взгляд. Никаких вопросов.

Дальше идем за спинами Добрых молодцев. Я невероятно расслабляюсь и успокаиваюсь. Марат все таращится на легендарных парней, просто неприлично таращится, и особенно на Димона. Да уж на такую глыбу посмотришь, и сразу захочется быть добрым и вежливым.

Мы идем с ним рядом, он мне что-то увлеченно рассказывает, а яс удовольствием вспоминаю, как мы познакомились.

ресторан Семь пятниц на неделе, еще не антипартийный, дикий ресторан около года назад.

Кого только нет. Я зашел с черного хода, был там такой неприметный маленький лифтик только для своих. Какой-то щеголь из молодых дружинников, оперотрядовец хренов, сынок, попытался преградить мне дорогу. Руку выставил поперек двери. Я эту руку снес был не в настроении. Парень за моей спиной зашипел от боли и досады.

Плюхнулся я в ресторане на кресло за стойкой, взял себе водки. Тогда еще был директором не Иванов, а не пойми кто, нечто рыжее толстое человекообразное.

Выпил водки, курю. Оглядываюсь. Кто у нас сегодня? Какие-то не то китаезы сидят, не то японцы. Это за столиком справа от меня. За столиком рядом с этими узкоглазыми сидит огромный парень и пьет, отдуваясь, дмитровское разливное пиво. Пивко сосет, культурно говоря. Дальше за другими столиками девчонки местные, одна другой краше, какие-то мужики богатые жуки рогатые

Было и так шумно, а эти япошки еще громче квакали, резкими, отрывистыми голосами. Они ни на кого не смотрели и громко кричали. Вот этот парень агроменный к ним оборачивается и говорит:

Извините, товарищи-друзья, нельзя ли чуть потише?

Те типа и не слышали.

Уже интересно, подумал я. Узкоглазых человек семь, они явно тертые калачи. И какие-то они не рядовые, что ли. Лица у них все время хмурые, голоса резкие, тон недовольный. Чувствуется манера повелевать.

Парень, прижимая к груди свою огромную лапищу, опять говорит, уже с улыбкой:

Ребята, очень прошу, голова просто раскалывается

А не пошел бы ты! говорит один из япошек. Ага, значит, они русский язык все-таки понимают.

Но сказано было невежливо. Я внутренне готовлюсь на всякий случай поучаствовать, если что начнется. Один из них, ну просто красавец с широкой, плоской, толстой мордой, с приплюснутым носом и свирепыми глазами, оборачивается к парню-оглобле:

Эй, ты! Заткнись. И сиди спокойно, мать твою.

Ну, а тот пивка-то уже принял на грудь свою широкую. Видимо, обидно ему стало от слов япошки смотрю, погрустнел парень, улыбка исчезла, желваки заиграли. Но держится. Внешне почти спокоен. А япошки уже забыли про него, словно и не было просьбы. Да, невежливо с их стороны.

Т-твою сто пятую дивизию! Не вставая с места, парень протягивает руку, берет за шею того самого, с приплюснутым носом, и легонько об стол его шмяк!

Тот сразу вырубился. Япошки замолчали. Подбежала рыжая козлиная бородка.

Что здесь, а!? закричал он. Вы кто такой? Что себе позволяете? это на парня, естественно. Я пододвигаюсь поближе, видя, что узкоглазые явно не хотят этого так оставлять и сейчас будут мстить за товарища. Парень кладя огромные ручищи на стол:

Так я же попросил: потише! Они что, русского языка не понимают?

Да вы хоть знаете, кто они? Это якудза!

Парень встает, хрустя костяшками пальцев.

Якудза, говоришь?

Он явно не знает, кто это якудза.

спустя минуту. Подхожу к парню, который намеревается сесть за стол и допить пиво. Он явно расстроен, что не удалось нормально отдохнуть. Оглядываясь на лежащих без движения якудза, говорю ему:

Сударь, нам лучше уйти. Сейчас здесь будут гвардейцы кардинала. Ну, же, быстрее!

В ресторане легкая суматоха. Какая-то женщина от увиденного пришла в излишнее возбуждение, и кинулась к телефону-автомату вызывать милицию. Не знала, бедная, что телефон-автомат здесь висит для красоты, и давно уже не работает

Добры молодцы остановились. Уже пришли, что ли? Точно. Впереди видна предзона Б.

Ладно, Ренат! протягивает руку громила Димон. Дальше вы сами, а то мы и так ушли далеко от зоны патрулирования. Я теперь знаю, где тебя найти если что.

Хорошо, Димон! говорю ему. Я сам тебя найду! Приложи палец вот к этому циферблату.

И с этими словами протягиваю Близнецов. Димон прикладывает палец, с некоторым недоверием смотрит на меня.

Что, и все?

Не сомневайся! И вы, парни, приложитесь да не стесняйтесь, чего вы! Может статься, что как-нибудь мы жизни друг другу спасем.

Парни почти застенчиво касаются поочередно циферблата. Так, значит. Худой и шустрый это Вован со странной кличкой Макс, а седой и плотный просто Саня. Ну, прямо как три богатыря. Смотря на все это действо, Марат от нетерпения роет землю копытом. Ничего, потерпи еще чуть-чуть. Нам сегодня очень повезло с тобой мы встретили хороших людей.

А согласись, что это бывает не каждый день.

Сон был таким прекрасным, что она боялась проснуться.

В блоке 1027 предзоны Б, в левой комнате, спала Лена, подложив под голову кулачок, и разговаривала во сне с Маратом, который почему-то стоял перед ней молча, не двигаясь, и держал в руках одну маленькую полевую ромашку.

Мой необходимый, нежный, милый, мой хороший Марат!

Вот так всего за какой-то месяц ты мне стал дорогим и необходимым. Жутко скучаю вчера ходила по городу как сомнамбула, видимо, не мой день был хотелось просто закрыть глаза и все время вспоминать нашу последнюю встречу. Целую тебя нежно-нежно мой вкусный!..

Спасибо тебе, Марат, за блеск в глазах. Я так давно не видела такого вот живого блеска, в любимых глазах любимого человека то, что ты мой любимый, я поняла сразу.

Знаешь, я думала, что не смогу больше влюбиться сначала не позволяла себе, а потом думала, уже не смогу (а сейчас не хочу останавливаться настолько мне ХОРОШО!). Спасибо тебе за это счастливое время, которое ты мне даришь! Я ни в коем случае не хочу тебя обижать, бываю глупындрой, ты уж извини меня

Марат стоял перед ней, не говоря ни слова, вертя в пальцах ромашку, и только щурился от солнца

Маратик, ты мой Маратик!..ты моя радость-радость нежность-нежность строгость-строгость счастье-счастье!..

Ты мне столько радости даришь, что хочется даже не знаю, что сделать, чтобы отблагодарить тебя. Я, наверное, тоже свечусь, как комета на небосводе. И это все ты! Спасибо тебе за эти эмоции и ощущения ни с чем не сравнимые!

Я очень-очень постараюсь выбраться завтра в кино что ты говоришь?..

Марат с улыбкой наклонился к земле, сорвал еще одну ромашку и что-то произнес, что-то неразборчивое, как бывает во сне, но Лена поняла.

Маратик!..После таких слов я завтра буду только и думать о моём заботливом поклоннике. И ещё буду переживать, как бы ты не заболел. Кляну себя, что проморозила тебя всего вчера и даже не смогла согреть, а та-а-ак хотелось!

Мне хочется тебе сделать что-то очень очень приятное!!! Ты меня просто купаешь в заботе ласке а яя

Хороший мой, я соскучилась. Завтра тебя увижу и опять не смогу улыбку сдержать буду сверкать, как начищенный самовар!..хочу тебя видеть слышать думать о тебе целовать тебя обнимать тебя любить тебя быть с тобой ты моя радость-радость необходимая!

Она почти плакала. Слезы упрямо текли, она их пыталась сдержать, но не получалось Марат уже нарвал целый букет ромашек. Он посмотрел на Лену, поднес к лицу ромашки и закрыл глаза так он стоял довольно долго. Летний луг, среди которого он стоял, был весь насквозь пронизан янтарным солнечным светом.

Он рядом, только протяни руку

Сердце так защемило, что она не удержалась рыдания сотрясли ее. Она так боялась потерять этого человека, боялась даже во сне

Неожиданно для себя я поняла, что мне безумно тебя не хватает, даже если мы полдня провели вместе. С одной стороны, меня это пугает, а с другой стороны я понимаю всю бесперспективность наших отношений в любом случае, я искренне тебе благодарна, что ты разбудил меняМне безумно хочется жить! И ловить каждый шанс, каждую улыбку, каждую фразу из твоих уст!

Поверь мне, всё, что ты делаешь, для меня очень ценно и важно!!! Мне очень неловко от того, что я просто не знаю как, что мне сделать для тебя равноценное тому, что ты для меня делаешь!?

Знаешь, я верю в то, что в определённый необходимый момент судьба или кто-то что-то посылает нам знаки, людей.. Даже если мы и не можем быть вместе, всё равно эта встреча была необходима для меня и для тебя, и более того, я считаю, что она была неизбежна! Значит, по меньшей мере, глупо отказываться или жалеть о чём-то. Нужно использовать этот шанс по максимуму и просто радоваться купаться в испытываемых сейчас ощущениях эмоциях

Я вижу, знаю твою печаль я её понимаю. Я очень не хотела бы причинять такую боль, но, к сожалению так не бывает. Это плата за блеск в глазах, за эти эмоции, за все ЭТО счастье.

Я очарована тобой!!!

Я твоя!..

Марат, ее любимый Марат, ее спасение от холодного одиночества в этом суетном мире, все стоял на лугу с ромашками в руке и уже не только улыбался, но и что-то говорил Да что же это такое ничего не слышно из-за этого шороха Позади него в траве действительно послышался какой-то шорох Лена напряглась. Змея?..Шорох сменился постукиванием, осторожным и зловещим постукивание повторилось

Одним рывком Лена проснулась.

Постукивание, тихое и осторожное, повторилось опять. Уже наяву. Стучали в дверь ее блока.

Она кинулась открывать.

Кто там!

Любимая! глухо послышалось в утренней тишине и она, узнав его голос, вся мгновенно осветившись, рывком дернула дверь задохнулась в объятиях, тут же, моментально, ощутила его губы, его поцелуи мокрые и соленые

Они стояли на пороге, обнявшись, боясь отпустить друг друга хоть на миг, молча, плакали и целовали эти слезы, казавшиеся им самыми сладкими на свете

ПЯТНИЦА ЧЕТВЕРТАЯ. ГЗ, смещенное время

События стремительно приближаются к окончательному скручиванию двух временных линий нормальному и смещенномку. И предотвратить это никто не в силах.

Время, неумолимое и стремительное. Слуга Вечности. Ему не надо никуда проникать, Время и так везде и во всем. Единственное, что оно не может само идти вспять.

Мне по барабану, что происходит в мире. Это все меня не касается, потому что меня не затронет ничего не Время, не Вечность, не катаклизмы нашей маленькой Солнечной системы. Гораздо важнее для меня моя женщина, постепенно ускользающая, утекающая, исчезающаяиз моей жизни. Но надежда еще есть. Должна быть хотя бы еще одна встреча. Надо объясниться. Надо спросить напрямую...

Еще немного, друзья. Еще немного. Помилосердствуйте! Я почти готов, но

Я еще надеюсь, что у меня есть немного времени на то чтобы вернуть ее. Я еще жду ее. Я втайне жду счастливого Исхода. Я почти готов, друзья.

Но дайте, умоляю, дайте мне еще несколько мгновений, всего несколько мгновений ожидания счастья, за которые я переживу целую жизнь я буду так вам благодарен за эти мгновения и когда она будет стоять возле окна, безучастная, уже думающая о других мирах, я замру, отчаянно думая про себя: оглянись, ну пожалуйста, посмотри на меня, я так тебя люблю!..

я верну вам эти мгновения, друзья, я опережу эти мгновения, проскользну между ними и сделаю все как надо. Мне страшно, друзья. Страшно как никогда. Я почти готов. Осталось совсем немного.

04.40 утра, непонятного времени.

Поспав, наверное, всего десять минут, как-то очень резко просыпаюсь на своем диване от истошного звонка телефона. Ну, кто меня беспокоит! Брать не буду принципиально достали. Если срочное что, то Центр хм, ну да, Центр меня найдет. И что самое смешное, уже без своих связных. Вокруг меня сонно, темно и тихо. Слышно только гудение лифтового колодца. Эх, сейчас бы поспать этак часов десять, не меньше Так хочется выспаться нормально просто сил нет. Но надо идти на Смотровую, туда зовут Близнецы.

Одеваюсь тепло, поднимаюсь на 4-й этаж. Диван глухо храпит, как человек, лежащий на животе. Некоторое время я тупо на него смотрю. А чего, собственно? На нем за все годы столько человек храпело осторожно стучу в 405-й. Никакого ответа. Неужели она, заметая следы по привычке, переместилась в телехолл Иду туда. Произвожу мягкую побудку личного состава, несколько раз дернув за ручку закрытую дверь. За дверью слышится кряхтение и осторожное:

Ну, кто там?

Пора, Натали! Выходи!

Некоторое время она там копается, возится, видимо, собираясь и со сна не понимая, чего от нее хотят. Наконец, заспанная, не открывая глаз, сонно и обреченно выходит с вещами из телехолла 4-го этажа.

Пошли на Смотровую! говорю ей.

Ее глаза моментально открываются. Она дико на меня смотрит.

Что, взбесился?! И ради этого ты меня разбудил? Идиот! Я хочу спать, дубина!

Молча покидаю ее. Жаль, что Натали со мной не будет. Было бы веселее. Как призрак, ухожу от Странного здания в сторону смотровой площадки. Это довольно рискованно в такой час, но мне все равно. Если Близнецы зовут, надо идти. Да и не спится.

Ранний час. Тишина. Нигде ни души, и потому мои шаги громко скрипят в холодном воздухе. Настолько громко, что я сам себя боюсь. Иду прямо по главной аллее.

Две недовольные вороны зашуршали в ветвях деревьев: смотри, вася ломится не спится ему в тепле. Одинокая птичка что-то сонное прощебетала. Вороны начали спорить о том, кто сегодня спал наверху, на второй полке, и кто столько нагадил прямо в гнездо; какая-то птичка спросонья послала обеих куда подальше

И все. Остальные звуки от одиноких машин, проезжающих раз в полчаса с отдаленным шипением неведомо откуда и неведомо куда. И режущая слух тишина.

Даже бюсты великих ученых, души которых обитают в научных кабинетах и бесчисленных аудиториях Странного здания, стоят молча и наблюдают за моим перемещением. Может, они хотят поговорить? Но нет, они могут только мысленно атаковать тебя. Я от этих атак надежно защищен. К тому же, в такой ранний час они в основном сонные

Дежурная ментовская тонированная шестерка стоит недалеко от Смотровой. Ребята не спят они же из другого мира, из мира Великого города. Не призраки ли они?

Кому гуляем? слышу голос одного из них, высунувшегося из окна открытого бокового стекла. Кому не спим?

Нет, это не призраки. Машу им, улыбаюсь, как могу дружелюбно, пробую удалиться от греха подальше. Не тут-то было. Какая-то фигура вываливается все-таки из машины и, пошатываясь, направляется прямиком ко мне. Прежде чем я узнаю походку Варыхана, он кричит мне:

Связной из Центра!

Я охвачен противоречивыми чувствами. С одной стороны, я рад мурзе. С другой мне хочется хорошенько дать ему в морду. Я даже не задаю ему вполне резонный вопрос: что он делал в ментовской машине. Квасил, конечно. Так вот для чего меня сюда манили Близнецы.

Ты правда связной? говорю ему, с облегчением видя Хануму на его бедрах (откуда взялась, ведь не было, когда уходил). Учти, мне сейчас не до приколов!

Отходим к периметру смотровой. На самой площадке никого. В такую рань даже торговцы всяким сувенирным барахлом еще не подтянулись. Великий город напротив тоже спит. Чувствую, как менты буравят мне спину нехорошими глазами, наблюдают за каждым моим шагом. Не сигану ли я за периметр? Не случится ли хоть что-нибудь во время их унылого дежурства? Нет, не случится.

Варыхан: Я тут с ребятами ну, с ментами мы это, немножко уважили друг друга

Вижу, вижу!

Ну, а что Центр просил передать лично для меня?

Осталось не более суток! говорит Варыхан. Вот что они просили передать. Просили поторопиться. И еще: они почти подобрали ключ. Сказали, что ты в курсе, о чем идет речь. Что это значит, Рен?

Не удостоив его ответом, оставил Варыхана с ментами, пусть еще поуваживают друг друга. Контакт с этими патрульными не помешает. Но строго-настрого приказал мурзе появиться к полудню в корпусе Г.

возвратившись на 3-й этаж, падаю на диван и засыпаю усталым, но довольным сном, несмотря на пьяные вопли и музыку из телехолла это болгарка Жанна Дреева гуляет, отмечая свой день рождения. Знают, черти, что я не выдам. Вот и бесятся

А около меня сейчас хоть самолет взлетай не проснусь.

7. 05, 89 сотых утра.

Непродолжительный сон словно только что закрыл глаза и сразу открыл их прерывается от табачного смрада. Солнышко пытается светить в холл сквозь немытое окно. Голова настолько чугунная, что, кажется, сейчас зазвенит от малейшего движения. Близнецы почему-то не реагируют мгновенно, не вибрируют с моментальной реанимацией организма. Да еще какой-то бородатый толстый недоносок уселся в кресле и курит. Ренат смотрит на него злым глазом, приподнимается на локте.

А ну, пшел отсюда! потому, что парень явно не с этого этажа. Своих Ренат знает.

Извините! кряхтит недоносок, пытаясь поднять тушу из кресла. Наконец, это ему удается. Он подходит к окну, влезает на него неуклюже и сигает с подоконника вниз. Ренат столбенеет. Ну, совсем распустились!

Сноска на 54-ю минуту.

На 5-м этаже гордо и неподвижно сидит Варыхан в шубе с капюшоном он явно отмечает приход от количества выпитого алкоголя и созерцает остановившимся взглядом одну точку пространства лифт, удерживаемый, как мне кажется, энергией его глаз.

Я смотрю на открытую кабину лифта. Странно, почему она не закрывается? Не может быть, чтобы это Варыхан ее удерживал. Тихо. Ренат заглядывает в его остекленевшие глаза и видит там бездну пространства значит, было выпито столько, и приход настолько силен, что Варыхана можно сейчас резать и он ничего не почувствует. Во упился-то, свинья этакая.

Ханума где? Ищу Хануму. О, вот она, на положенном месте. Тяну за нее. Удивительно рука мурзы начинает инстинктивно сжимать рукоятку, не пуская ее дальше. Ко всему прочему, слышится голос Ханумы:

Внимание! Сейчас врежу рвотным током! Руки прочь!

Одергиваю руку. Я привык доверять своим инстинктам, и меня не надо просить дважды, когда дело касается малейшего намека на опасность. Сейчас в самом этом голосе чувствовалась непредсказуемая угроза, и готовность немедленно применить силу.

Ты что, не узнаешь меня, милая?

Ваш голос идентифицирован! Прошу прощения, Ренат. Долго еще мне удерживать кабину лифта?

Ну, это уже совсем другое дело. Варыхану, как проспится, я голову отверну за такие безобразия. А Ханума уже прилично говорит научилась.

4-й этаж, безумно раннее утро, корпус Г.

Натали спит на диване 4-го этажа. Ее пухлые губки сложены вместе. Темные волосы закрывают половину красивого нежного личика. Ренат стоит над ней и любуется. А Натали Теодоровна, не подозревая ни о чем, спит себе крепко.

Вокруг настолько тихо и настолько безлюдно, что Ренат, окончательно возомнив себя обходчиком всего корпуса, решает возлечь рядом с девушкой. Натали начинает ворочаться и кряхтеть: диван, хоть и большой, но недостаточен для двоих. Да и Ренат не маленький. Рука молодого обходчика осторожно опускается на ее грудь. Натали продолжает кряхтеть. Рука коменданта скользит к ее бедрам.

Ну, в чем дело? слышится сонное бормотание. Который час?

Ренат чувствует, что он не готов ей ответить. Вздохнув, он спускается на свой этаж и бредет по коридору. Что на нее нашло? У них случилась безумно красивая ночь любви, а потом человека будто подменили. Конечно, они остались друзьями Но, в нем вдруг проснулась ревность, он вдруг ощутил себя ее самцом твою дивизию! Была бы его воля, он бы уничтожал любого, кто не так посмотрит на Натали А. И особенно на кого она не так посмотрит. Что это? Что с ним не так?

Обход корпуса на этом завершен. Надо доложиться в зону А, ответственному дежурному по Странному зданию. Трубку на том конце провода берут не сразу:

Вас слушают!

Вы чего там, уснули! говорит недовольно Ренат.

Просим великодушно извинить случилась досадная заминка в игре чувств обновление кожного покрова произойдет через ммм через три гусиных яйца доносится из трубки.

Ренат со страхом смотрит на телефон. Голос точно дежурного. Но что за чушь он несет?

Яков Макартурович! Это вы? Что произошло?

Яков Макартурович отлетел ненадолго да, но тело свое оставил здесь через несколько часов, если он не вернется, оно начнет разлагаться и тогда обновление кожного покрова произойдет через м-м-м

Ренат быстро кладет трубку.

Полегче, приятель! Осторожнее и мягче! говорит трубка телефона с упреком.

Великого терпения стоит Ренату, чтобы сдержаться.

Я храпел? спрашивает снизу диван глухим голосом.

Твою ма-аа-ать!!!

Ренат вскакивает с говорящего дивана, подбегает к окну, распахивает, и прыгает вниз!

Падение длится всего пару-другую секунд. Словно легонько по морде получил. И что, это все?

В непонятный час собрались пить чай у Чекина. Варыхан, как всегда, пришел уже выпивши. Он даже пытался хватать Натали за ее сочный зад, отчего Чекин шел пятнами и бледнел, заходясь в приступах ревности, и все предлагал сбегать к таксистам за водкой. Ренат к тому времени расслабился, и лишь посмеивался, глядя на вечный ночной балаган.

На самом деле ему было не до смеха. Пространство вокруг настолько исказилось, что все параметры Времени либо сильно отставали в своих значениях, либо спешили настолько, что реальные события виделись отдельному человеку как кратковременные вспышки сознания на разломе двух конфликтующих между собой миров.

Близнецы оставались для Рената единственным оплотом объективности. Они были поистине дьявольским, неземным изобретением, потому что, оказывается, умели и могли практически все и даже сверх того. По временам, смотря на них, Ренат содрогался от мысли: где и какими силами они были сделаны.

Решили лечь спать все вместе в пустом блоке 201, прямо рядом с пультом дежурного. Чекин взял ключи. В тот момент ребята и не подозревали, что коварный молдован уже незаметно подмешал свою гремучую газовую смесь им в питье (Ренату когда он выходил в туалет, Натали отвернулась (и ей), Варыхан стоял спиной, что-то искал в пиджаке (и тебе, одноглазый)). И трое комендантов Ренат, Натали А. и Варыхан должны были вскоре на время потерять свою идентификацию личности. Иными словами, на время потерять человеческий облик.

После этого все трое, надо заметить, спали как убитые, что называется, без задних ног. Серега же, не сомкнув за всю ночь ни одного глаза, сидел в кресле, все смотрел и смотрел на прекрасное личико Натали А., и думал: что же я наделал?

Зачем? Ради чего? Какая сила меня заставила?!

За окном творилось что-то не совсем понятное. Ночь на дворе, а где-то салют запускают. Или все же не ночь? Вот что-то большое пролетело мимо окна вниз. Тупой удар. Серж похолодел: это был человек!он осторожно выглянул в окно, но на него тут же налетела сова с криком: крибле, крабле, всё бляспибля!, и он поспешно отпрянул назад. В голову постучали. Да-да, машинально отозвался он. Разрешите проползти мимо вас, милостивый г-с-дарь и отчетливый шелест огромных тараканьих ног пула ынкыуна!..выйдите из моей головы выйдите, пожалуйста!пошли все вон!!!

Он долго тряс головой.

Случайно глянув на варыхановский шнобель, Серега вдруг вспомнил, как они с ним дружили всю сознательную жизнь. Как в общаге Варыхан постоянно подкалывал его, но ведь не со зла, по-дружески подкалывал. А Ренат он же его всегда поддерживал, всегда защищал от варыханских подколок. Всегда относился к нему с добротой.

Интересно, что это у него за часы такие на каждой руке видно, что импортные, и на них горят какие-то красные огоньки

Получается, вот как он отплатил друзьям за их любовь. Да уж, любовь он посмотрел на спящую Натали эти ее губы! Как они девственно чисты и свежи. А глаза! Пусть они сейчас закрыты, но он помнит, как они блестят. Серега покосился на грудь девушки. Глубоко и тяжело вздохнул. Затем глянул на бедра И черт меня дернул!

Впервые за всю жизнь он не знал что делать Наступило что-то похожее на утро.

Скоро чары спадут, и ребята осознают, в чем дело. Убежать в Молдавию? Да кому он там нужен. И ему там не нужен никто. Что же делать?

8.20.66 по нижнегалактическому 3-му поясу.

Товарищи с неузнаваемо измененными внешними идентификациями личности: Августопулос, Варыханнюков и Розенблюмов, заколдованные особым лунным молдавским газом Чекина, торжественно спускаются в завихрениях материи к дежурной по корпусу Евменовне. Ребят так сплющило и закрутило, что их бы сейчас и родные матери, наверное, не признали. При виде трех чудищ старая ведьма откидывает вафельное полотенчико, которым накрывала голову ночью, спасаясь от постоянно горевших ламп дневного света. Щурится со сна. Да это же немцы, м-мать их! Рота, за Сталина, огонь! А, черт, какая рота Господь вседержитель! Да кто же это?!

Внимательно приглядевшись, Евменовна видит, что один из тройки высокий, он как бы струится, из головы торчит короткий рог, глаза бешеные, и в них скрывается адское пламя второй худой и длинноволосый, нос у него просто огромный и загибается ко лбу, а уши как кочаны капусты третья женщина в черных лакированных сапожищах по самые бедра, сзади у нее толстый и длинный хвост, как у крокодила, а глаза без зрачков налиты молочной белизнойГосподи! Страшно-то как! Хоть бы кто-нибудь из жильцов прошел, вечно они спят, когда нужны

Эй! Вы чего вы кто такие! У меня нет ничего! Я милицию вызову! орет от страха Евменовна на Варыханнюкова, инстинктивно хватаясь за свою метлу, которая вселяет в нее немного остроты зрения, и тут ведьма узнаёт своих комендантов. Как, однако, их кто-то заколдовал! Варханов?! вздыхает она облегченно. Эк тебя разнесло-то! Где ключ от туалета?! Забыл? Не могла сходить всю ночь, до сих пор держу!

То-то ребята все принюхиваются! Варыханнюков наводит на Бабкину невесть откуда взявшийся в руке изящный металлический хлыст и долго ее рассматривает, с трудом удерживаясь, чтобы не начать хлестать им ведьму. Он и сам не понимает, откуда у него появился этот хлыст.

Есть трудности в колдовстве? говорит он, стараясь не смотреть на худое, изможденное лицо ведьмы. Августопулос, разберитесь! Прошу устранить любое препятствие!

Так, старая кляча, говорит Августопулос, отчетливо бряцая каблуками сапог и отбивая хвостом по полу, засохни перхотью э-э-э, как там, забыла дальше

Но дежурную ведьму Бабкину даже немцы не смогли испугать в свое время. Все еще сжимая метлу, она огрызается:

Какое-такое колдовство! А ты чего (на Варыханнюкова), как старый дед, опять ночью по блокам ходишь!?

Во-первых, не по блокам, а по бабам, поправляет Розенблюмов, морщась от вони и делая рукой знак Варыханнюкову, чтобы тот молчал, а во-вторых, извольте выражаться почтительно! Мат не потерплю!

Я одна! не унимается Бабкина, уж меня ночью и вафельное полотенце не спасало, все просыпалась каждый час а некоторые аспиранты пытались, так сказать на кухню проползти

Не надо! Не надо об этом, предупреждает Розенблюмов, а то, сами знаете

Августопулос! Где вы там? Есть трудности? Устранить! бубнит Варыханнюков.

Заткнись, старая кляча!

Это уже было, вы не находите?

я в туалет не могла сходить

Да что же это за дерьмо такое! шипит Розенблюмов в изнеможении.

Тут, слава силам небесным, особые чары проходят, во многом благодаря зловонности окружающего пространства, плюс порция лунных газов оказалась мала на троих, и вот тройка комендантов, отструившись, принимает прежний свой, нормальный облик.

Ребята вертят головой, оглядываясь и не понимая, как они сюда попали. Евменовна во все глаза на них смотрит. Зажимая носы, все трое поспешно удаляются.

79 процентов кривого времени-пространства.

Сейчас мне срочно нужен Варыхан. Близнецы наливаются янтарным сиянием, недолго пульсируют и выдают мне его местонахождение. Варыхан, оказывается, где-то совсем близко. Направляется прямо ко мне. С ним еще кто-то, не идентифицированный по базе. Интересно, кто же? Один из ментов, конечно. И чего я раньше не пользовался всеми этими удобными функциями в галактических часах?

Раздался уверенный, но вежливый стук в дверь так обычно стучит Варыхан. Открываю.

Твою дивизию! С ним рядом стоит тот самый карлик!

Карлик доволен произведенным эффектом. Я действительно ну никак не ожидал его увидеть! Друзья-собутыльники слегка выпивши, но это черт с ним. У карлика в руке бутылка коньяка. Варыхан сияет.

Я так и думал, что ты появишься! говорю карлику, приглашая ребят входить в блок.

Рассматриваю и сканирую его в открытую. А ведь он человек все-таки. Да, человек, но с примесью чего-то уже нечеловеческого. Это просто маленького роста человек-карлик. Он, конечно, состоит практически из одного носа, ну и ладно. Многие люди вообще состоят из одной жопы.

Карлик: Меня зовут Робертос! Мой друг Варыхан много о вас рассказывал

После небольшого обмена любезностями переходим к делу.

Что ж, Робертос! Мне тоже очень приятно. Но нам надо поговорить, не так ли?

Тот серьезно кивает и садится на стул возле кровати.

Сканирование дает потрясающий результат. Он действительно человек. И одновременно кто-то еще. И одновременно не отсюда. В смысле, не из нашего Времени. Возможно, из Будущего. Люди разучились распознавать людей, потому что образ жизни все более и более отдаляет их друг от друга.

Варыхан что-то шепчет Хануме и затем наливает в три появившихся стакана по доброму глотку коньяка. Не хотелось мне пить совсем. Но, немного поколебавшись, даю себе отмашку: по чуть-чуть!

Пьем. Карлик-Нос после этого с шумом забирает в себя воздух. Варыхан только немного морщится. Вот пьянь кабацкая. Жалко, лимона нет или конфетки какой-нибудь. Ладно к делу, товарищи.

он ожидал увидеть добрых пришельцев, а вместо этого попал в волшебный мир по-ту-сторону. Тьма висела над огромным пространством, которое он медленно переплывал, будто дельфин. Где-то далеко вверху, раскинулась туманная звездная россыпь, но он знал, что эти звезды добрые и озорные, и что они ждут именно его, Робертоса, когда-нибудь к себе в гости. Невероятные чувства от увиденного охватили его.

Он плыл по воздуху, а тело было огромным и чрезвычайно юрким. Навстречу стали попадаться куски камней, разной величины. Они пытались с ним заговорить, но скорость его движения все возрастала. Робертос несколько забеспокоился, но быстро пришел в себя и понял, что от него все равно ничего не зависит. Камни уже со свистом пролетали мимо. Их попытки заговорить с ним слились в сплошной бессвязный гул.

Далеко впереди показалась черная точка. Он несся прямо к ней. Казалось сначала, что она близко. Камни перестали попадаться навстречу. От скорости просто захватывало дух, и она все возрастала. Ощущения опережали разум и неслись впереди, обгоняя пространство и толкая скучное время. В тот миг он и постиг, как надо толкать Время. Но это было в том прекрасном мире Неожиданно черная точка почти моментально выросла в размерах, и он успел понять, что переход закончился, прежде чем вывалился в

Робертос умолкает и утыкается носом в стакан с коньяком.

Мы живем в удивительно скучном, безликом мире! говорит Робертос, смотря на меня поверх носа умными и пронзительными глазами. Все зависит от погоды. Единственная наша отрада, это когда светит солнце, тепло и синее небо над головой.

Ну-ну, не так все плохо! пытаюсь успокоить не столько его, сколько самого себя. К хорошей погоде прибавим еще хорошего человека

Хорошего, да еще человека? искренне удивляется карлик. Как же его найти среди такого количества тварей земных?

Наверное, он прав. Мы вообще не знаем, чего хотим. Наша жизнь слишком хаотична, и покой не обещан даже после смерти. Постоянные страдания, страдания и еще раз страдания. Все на бегу. Многое откладывается на потом. Времени ни на что не хватает. Счастливы те, кто плюет на эту суету и посвящает себя Жизни, а не погоне за ней

Но есть другой мир, другая Вселенная, где мы можем стать невероятно сильными и свободными. Нам туда рано. Ничего не поймем. Не прочитав книгу до конца, нельзя понять ее содержание о чем хотел рассказать автор.

есть среди нас и такие, кто может отважиться войти в тот мир. Способен ли я на это? Способен ли Робертос? Ведь он уже побывал там. Мало того он побывал, как он уверен, и в Рубке. И ничего не произошло процесс не остановился. Значит, он не главный герой пьесы

Карлик, чем больше выпивал коньяка, тем становился все грустнее. Варыхан не перебивал и думал о чем-то своем.

Я собираюсь повторить твой путь, Робертос! говорю карлику. Ведь это лучше, чем идти напролом, пытаться пробить бетонную стену головой, верно?

Робертос хитро усмехается.

Вы правы! Но, сдается мне, что для вас и бетонная стена теперь не помеха!

Вот дьявол! Он что, тоже способен сканировать?

Вы правильно понимаете суть дела, на которое вас обрекли чертовы ино! говорит он мне. После того, как человек побывает в Петле времени энтропов, он больше уже не человек вы ведь почувствовали это во мне, когда сканировали, не так ли, кхе? Ему открывается другое мироздание. Но с каждым индивидуально. Я думаю, что с помощью того мироздания вы осуществляете свои самые заветные мечты, легко вспоминаете то, что у вас неизменно всю жизнь сидит вот здесь!

Он постучал себя по голове.

Но самое чудесное, продолжал он, и самое страшное одновременно, что вы уже не зависите от текущей реальности. Вы способны видеть и творить Будущее.

Кто же тогда эти ино, ети их трижды? Слуги энтропов? Слуги Центра? Наши слуги? Или вообще транзитники?

Не важно, кто такие ино! усмехается карлик. Вы что, не понимаете? Важно, кто вы.

кто я?

Я хотел осуществить свое самое заветное желание, поверил ино, и согласился участвовать в этом космогоническом спектакле. Продал свою душу с потрохами. Попался. То же произошло и с Ирен, я подозреваю. И со всеми другими попавшимися. Скоро будет ясно, кто они, когда Близнецы соберут всех в ресторане Семь пятниц на неделе.

Ты прав, карлик. Ты побывал там. И ты понял уже, что, если войти в любой конец Петли, не важно, в Объекте Один или в Объекте Два, то выйдешь из другого конца Петли другим уже не-человеком. И будешь стремиться попасть в мир Петли еще и еще раз. И после этого Человечество в твоих глазах, к сожалению, будет выглядеть как кучка примитивных млекопитающих, с которыми неинтересно, скучно и бесперспективно.

Может, это такая ловушка для иного Разума? Своеобразные силки, расставляемые тут и там по Вселенной, с одной лишь целью: а вдруг Разум обнаружится и попадется, сделав неосторожное, необдуманное движение?

Так выходит, что Энтропы собиратели Разума?

Еще по одной коньячку. Варыхан разлил. Карлик все это время, пока мы беседовали, наблюдал за мной. Он наверняка понял, к какому решению я приду.

Кого вы возьмете с собой? спрашивает меня прямо. Вы понимаете, о чем я, надеюсь.

Еще бы я не понимал!

Никого я не буду брать с собой. Чтобы потом на мне висел еще и этот груз? Никого и в особенности Ирен. Я попрошу ее не ходить. Если надо, я буду умолять ее на коленях, нет, лежа, распластавшись на земле. Она не должна идти. Я, и только я один должен испить эту чашу до дна. Потому что поверил в долбанные Крылья Судьбы долбаных ино. Был слеп как котенок. Самоуверен. Слишком горделив ну, правда, какие там крылья судьбы, это же басня! Со мной пойдут только двое несчастных перемещенные новые друзья Марат и Лена. Они хотя бы попытаются вернуться в свое Время.

Карлик встал, и оказался одного роста с сидящим Варыханом.

Ну, хорошо, Ренат, давайте сделаем это. Я вас проведу быстрее ваших галактических фиговин. Но смею вас уверить: я был в Рубке. И никакого пульта там нет. Понимаете? Нет!

Парень просто герой. Но не главный. Несколько долгих мгновений смотрю на него. Он и не подозревает, что из подвала его выбросило в дубль Рубки. Не буду его разочаровывать пусть остается героем.

А по поводу настоящей Рубки и отсутствия там пульта Неужели он думает, что я еще не понял этого?

Нужна разведка боем. Смотрю на Варыхана. Он принимает мою безмолвную просьбу утвердительным кивком головы, выпячивает губы это он так показывает, что доволен собой. На Робертоса и смотреть не надо, этот сам рвется в бой.

Что же, все складывается просто волшебно. И мне от осознания этого становится намного легче.

Возвращение Стража.

По коридору подвала шли как на прогулке. Шли втроем: Ренат с Близнецами, Варыхан с Ханумой на поясе и карлик Робертос. Для начала посшибали немногочисленные висячие замки на немногочисленных дверях. Двери тоже посшибали, нечего тут понимаешь. На минус-первом уровне вдруг встали: непонятно кем установленные завитушки преградили путь Близнецы только один раз провибрировали, и вот уже нет никаких завитушек.

После этого Робертосу захотелось отлить настолько он оказался впечатлен работой инопланетной колдовской инженерии.

вот он, Объект 1 на минус-втором уровне. Ренат увидел его еще издали. Робертос заметно начал волноваться. Одному Варыхану хоть бы что, еще и закурил, собака!

Чем ближе приближались, тем больше напряжения чувствовал Ренат в воздухе вокруг себя. Но когда ты в союзе с нечистой силой, а наличие Близнецов было все равно что постоянное напоминание об этом, ты настолько расслабляешься, что уже не боишься ничего.

Подошли к рамке Объекта 1. Варыхан немилосердно дымил.

Да брось ты уже свой бычок! не выдержал Ренат.

Да уж! кашлянул карлик.

Привет, мальчики! раздался вдруг чистый и громкий голос. Он шел от Объекта. В то же мгновение послышался металлический лязг.

Ханума на глазах меняла облик. Она оторвалась от пояса у обалдевшего Варыхана, взлетела вверх и уже не сабля это, а что-то похожее на посох ребята зачарованно наблюдали после очередной метаморфозы Ханума приняла вид огромного пульта управления телевизором застыла над Объектом, затем поплыла по воздуху, сделала над Объектом первый круг было такое чувство, что у них идет информационный обмен на немыслимых скоростях.

Близнецы Рената вдруг завибрировали. На них зажглись красные огни. Ренат понял сигнал, быстро оглянулся вокруг твою-то мать! Засада!

к ним плыл по воздуху небольшой серебристый шар. От него уже тянулась тонкая красная нить лазерной наводки к Хануме. Через мгновение от самой Ханумы три таких же красных ниточки прицелов уперлись в каждого из людей.

Отреагировать на столкновение автоматических систем люди вряд ли бы успели. Но Близнецы успели. Счет времени шел даже не на секунды на их доли. Сердце Рената стукнуло два раза а все уже закончилось.

Неизвестный серебристый шар был уничтожен. Упав на пол, он рассыпался на осколки, из-под которых посыпался измельченный до состояния песка ино. Ханума, зомбированная серебристым шаром, теперь находилась под контролем Близнецов: они заключили ее в замкнутый прозрачный кокон, неизвестно из чего состоящий. Она застыла в одной точке пространства и только бешено вращалась в этом коконе. Так продолжалось какое-то время, за которое Ренат очнулся, наконец, и глянул на товарищей. Варыхан стоял словно голый без Ханумы. Карлик Робертос пребывал в восхищении

Вращение Ханумы в коконе начало замедляться вот она остановила вращение кокон исчез. Близнецы зажгли три зеленых сигнала.

Ханума вновь осторожно поплыла по воздуху, сделала один круг над Объектом и застыла в воздухе перед людьми.

Благодарю вас, мальчики, вновь раздался чистый и громкий голос Объекта 1, что вернули мне моего Стража! Я вижу среди вас и того, кому он повиновался сразу и безропотно.

Восхищение Робертоса достигло истерических уровней. Он пал на колени и простер руки к Объекту.

Постойте, как вас там, сказал Ренат, злясь на себя за то, что его реакция была настолько медленной во время боя систем, Страж это хорошо. Он ваш. Скажите только, как человек подчинил его и смог пройти через вашу защиту?

Страж Объекта Ханума безмолвствовала. С ними говорил сам Объект.

Как они подружились, я не знаю, сказал он, и как человек вошел, тоже не знаю. Но он был в Переходе, это точно, и мой Страж сопровождал его.

И сейчас же заговорила Ханума:

Все просто. Человек по имени Робертос очень добрый, позитивный человек. Его мозг излучает только флюиды добра. Как и мозг моего избранника, Варыхана. Я уже не говорю о представителе тех, кто нас создал вы их называете энтропами о Ренате. Он отмечен высшим символом доверия вечными системами управления Жизнью, которых вы назвали Близнецами.

Вот оно, значит, как получается. Добро. Они настроены на флюиды Добра. По крайней мере, половина человечества смогла бы войти в Объект и подружиться с его Стражем

Тут ожил Варыхан:

Так ты покидаешь меня, моя хорошая? спросил он Хануму, с некоторой обидой и болью в голосе. Ответа не последовало. Ханума вновь поплыла вокруг Объекта 1. Первый круг. Второй. Третий после двадцатого Ренат сбился со счета. Все понимали, что две системы что-то решают. Но возможно ли это? Если они роботы?..

Варыхан закурил.

Дай мне тоже! попросил Ренат. Робертос:

Это просто невероятно! Не может быть! Что я наделал! Зачем я вообще сюда попал?

На его стенания не ответили. И тут произошло нечто действительно невероятное.

Сотый круг! послышался тихий мужской голос, будто маленькая, набежавшая на гравий волна. И все тишина. Ренат не верил ушам. Это точно был голос Близнецов! Они заговорили впервые с того момента, как оказались у Рената. И говорили они только для него, только в его голове.

Примерно на сто пятом круге Ханума застыла. Послышался голос Объекта:

Идентификация личности Варыхана завершена. Спрашиваю у представителя энтропов Рената, не возражает ли он против воссоединения Стража и человека Варыхана, его избранника?

Ренат посмотрел на Варыхана. Охренеть можно. Как в загсе: жених, согласны ли вы взять в жены невесту Варыхан доставал уже третью сигарету и прикуривал ее тут же, от бычка второй. Интересно, могла бы Ханума заменить Варыхану его законную жену Кизоглу? Потом спрошу.

Никаких возражений! сказал он. Совет да любовь!

Ханума вдруг прыснула со смеху, несколько раз перекувырнулась в воздухе.

Совет да любовь! повторил голос Объекта.

Тут уж и Варыхан, нервно осклабившись, разразился чем-то вроде смеха. За ним и Робертос. Затем и Ренат не выдержал да что Ренат. Научившиеся у людей, хохотали боевые системы, по сравнению с которыми все накопленное на Земле оружие было все равно что пластмассовые детские игрушки

В один из моментов вновь послышался мягкий лязгающий звук. Ханума преобразилась в саблю и закрепилась на поясе довольного Варыхана. Он опять закурил. Однако, Ренату почудилось какое-то изменение в настроении Объекта подобная чувствительность была дана ему Близнецами, не иначе. И он не ошибся.

Страж вернется на свое место, сказал Объект, после завершения миссии представителя энтропов.

И после некоторого молчания:

Жду вас вскоре, Ренат! До свидания, мальчики!

а ведь так и непонятно было, что за голос у этого Объекта. Сначала он был женским. Затем нечто среднее между мужским и женским. Хохотал Объект 1 как взрослый ребенок

Пока возвращались назад, Ренат выкурил еще сигаретку. Варыхан только шмыгал носом, поминутно посматривая на свою сабельку. Карлик Робертос обыскивал на ходу карманы, видимо, искал, нет ли чего выпить.

ПЯТНИЦА ПЯТАЯ. ЗА ГРАНЬЮ СМЕЩЕНИЯ.

Непонятно сколько до момента Х.

Поправка: 6 мгновений.

Я уже возле Странного здания, местность вокруг изменилась. Сейчас каждую минуту что-то меняется. И неизвестно, что произойдет в момент Х.

Как же все заросло просто буйство зелени. Вокруг Странного здания дикий лес, он тянется до Смотровой и дальше до реки

Зрелище, издали казавшееся исполинским и чудовищным, по мере приближения приобретает просто адские масштабы. Здание до самого Шпиля обвивает что-то типа гигантской стальной монорельсы в духе американских горок, от ее вида становится плохо. Просто жуть. Огромная змея обвила жертву и застыла перед тем как с хрустом раздавить каменную красоту.

у подножия этой гигантской змеи, там, где раньше был парадный вход в Главное здание, видна лифтовая станция. Подхожу к ней. Кабины нет, она еще болтается где-то в поднебесье. Огромный куб станции словно янтарь, опавший со знаменитой Звезды, что венчает Шпиль Здания. Платформа уже начала зарастать травой. На этой травке расположилась небольшая толпа зевак. У них зонтики от солнца, бинокли, у одного даже фотоаппарат ФЭД-3. На меня они не обращают никакого внимания.

Возле куба стоит диковинный экземпляр: по виду древнегреческий воин, один-одинешенек, в ботфортах и шлеме фалангиста. Но меня не проведешь, это же обычный русский паренек.

Вам на какой этаж? интересуется паренек.

А вам? нехорошо так, вопросом на вопрос, невежливо, но ботфортам почему-то не хочется отвечать вежливо я пока не понимаю ситуации, а когда не понимаю, все время нервничаю, нахожусь в напряжении.

Мне после 33-го выходить, обещали, наконец! говорит он.

О! Братец, да нам с тобой по пути! Стоп! А кто это тебе обещал? Там ведь ни один из лифтов не останавливается выход заблокирован. А здесь они, значит, подобрались к 33-му, построив внешний лифт? И что значит после?

33-й этаж самый легендарный и загадочный. Там жил обслуживающий персонал всех верхних уровней Странного здания. Туда можно было попасть только на нескольких специальных лифтах, расположения которых не знал никто. Все обычные лестницы были заблокированы наглухо. Исход персонала был вызван неким приказом свыше, от некоего высокопоставленного чиновника из Основной партии. Причина? Как всегда, это не обсуждалось. После исхода на этаж вошли всего несколько человек специалисты узкого профиляна этом информация о дальнейшей судьбе этажа прерывалась.

Осматриваю паренька уже более внимательно. Тебе-то туда на кой ляд понадобилось? Да еще в ботфортах. Может быть, совпадение? Так мне не хочется сюрпризов! Понимаю, что без них никак не обойтись, и особенно сейчас, когда остаются часы или минуты до момента Х уже я подобрался. Уже я более внимательно окинул его взглядом. Меня не проведешь. Ну, кто ты? Кто? Сканирую быстро и незаметно. Да никто он. Собственно, передо мной редкий экземпляр дежурного мертвеца.

Я киваю, и он нажимает кнопку вызова. Да, если бы можно было вот так запросто попасть на 33-й нажал кнопку и поехал. Еще неизвестно, как я туда попаду. Центр известил, что меня встретят и проводят уж не этот ли клоун-мертвец? Кабина лифта уже где-то недалеко, но еще высоко, ее пока не видно. Ждем. В один из моментов дергаюсь и чертыхаюсь. Откуда-то ну просто из ниоткуда сбоку возникает человек неприлично голого вида, с табличками на груди и на бедрах, прикрывающих срамоту, на них написано: В.В.В.. Видимо, незаметно ждал среди тех зевак. Говорит, обращаясь прямо ко мне:

Товарищ, вам лучше подняться по спирали!

Это почему? я ему недовольно.

Сейчас у него дежурная гибель, указывает рукой голый на паренька в ботфортах, он погибнет вместе с кабиной после 20-го этажа, так решили в Центре!

Вчера мне сказали, что я погибну после 30-го! возмущаются ботфорты, я надеялся, что

Обсуждать это не положено! перебивая, шипит на него голый. Тем более, при посторонних

Но это же моя последняя гибель здесь, я что, так и не увижу 33-й этаж!?

Голый быстро на меня смотрит:

Вы ведь никому?

Я молча показываю, что буду немее могилы. Из этой словесной чехарды понимаю, что мое появление и стало причиной отказа парню. Ботфорты на мой недоуменный взгляд почти сокрушаются:

Что поделаешь, родных кормить надо!

Так вот на кого и на что собрались поглазеть те зеваки

вот и кабина. Спустилась почти бесшумно и незаметно, если не считать того, что из динамиков неслись песни из советских кинофильмов. Веселая и вся размалеванная цветочками. Вздохнув, паренек в ботфортах заходит в нее.

Я же бегу к рельсам спирали, В.В.В. еле поспевает за мной. При ближнем рассмотрении спираль оказывается чем-то типа гигантской карусели ветерок. Задрав голову, стою около самого начала этой стальной змеи когда такое чудовищное сооружение успело возникнуть? В.В.В., путаясь в табличках, подбегает и пытается отдышаться. Я все стою и не могу налюбоваться этой зловещей красотой.

Однако, надо садиться. В детское креслице, точно такое же, как было в аттракционе ветерок. С сомнением поглядываю на креслице. Что, вот в этом я буду подниматься аж до 33-го этажа? Близнецы не выказывают никакого беспокойства. Да и В. В. В. смотрит спокойно и уверенно. Ну что же, попробуем поверить. Усаживаюсь. Голый тщательно привязывает меня, при этом говорит сам с собой:

Ведь как было? И сказал святой Алюминиум, что ни шагу назад нельзя сделать, и все повиновались ему безропотно и с готовностью и пошли в атаку, и многие пали а маршалы пили водку и заедали икрой, бл-ляди ну, вот и все. Готово.

Он привязал. Отойдя чуть в сторону, говорит:

Народ и партия с вами, товарищ. Держитесь крепко. Вперед, к победе коммунизма!

моторы начинают поднимать меня на головокружительную высоту.

В последнюю минуту кричу ему:

Что такое В. В. В.?

Он не слышит или делает вид, что не услышал, машет рукой и уходит

Зависимость от слепых и бешеных машинных сил напрягает меня. Они тянут в заданную точку пространства с тупой уверенностью. Становится откровенно страшно. Такое впечатление, что от сопротивления воздуха волосы просто выпадут настолько велико это сопротивление, да еще цепи, на которых висит мое креслице, нещадно гремят и все пытаются закрутиться одна за другую, раскачивая меня.

Народ и партия, значит?! В генерального, мать вашу, голеностопно! Я же упаду, к хренам собачьим!!! Подо мной, около меня и надо мной сплошной ад круговерти! Кабина лифта, как и решено в Центре, быстро обгоняет меня и начинает падать вниз как камень. Слышен крик бедняги в ботфортах.

Хотя и страшновато, но смотрю вниз. Вот кабина грохнулась о куб станции. О траву. Рассыпалась на части, куб смялся и тоже рассыпался. Толпа зевак не успевает разбежаться полностью а мне жалко того паренька в ботфортах

За всей этой нелепицей смещения времен есть одно здравое: я почти знаю, что такое Центр и где он. Пока что поверить в это трудно. И, скорее всего, дежурный мертвец, В.В.В., спираль и прочее это так называемые временные отростки Петли. Мне уже дали понять, как это выглядит: как огромная невидимая клякса, постоянно меняющая свою форму и параметры физики времени-пространства внутри. Ну, это ладно это допустим После меня клякса полностью поменяется, а это значит, что В. В. В. я не увижу уже никогда

Тем временем, я уношусь все выше и выше, ветер дико раскачивает мое кресло, и злые демоны неба пытаются вырвать меня из него и закинуть подальше в облака. Эта свистопляска сил продолжается довольно долго по моим меркам.

В то же время, меня отвлекает другое. Кресло прекращает раскачиваться на определенной высоте, и я могу лицезреть полотно совершеннейшего Апокалипсиса.

Мимо плывут одинаковые этажи центральной зоны А Странного здания. Сколько же кирпичей пришлось положить для возведения этого монстра? Говорили, что миллионы. Спиральные рельсы огибают центральную башню Здания достаточно близко, чтобы увидеть из моего креслица, насколько мертвы безликие огромные окна. Мертвы, как холодный покойник в морге. Зря я смотрю на них нельзя смотреть! От этого зрелища сводит от страха желудок и пересыхает в горле. Несмотря на солнечный день, за этими окнами неведомая потусторонняя мгла. Ветер шевелит мои волосы или их шевелит чувство ужаса? Не хотел бы я оказаться там, внутри этих окон И хорошо, что ни в одном из них я не вижу человеческих лиц. От этого сделалось бы только хуже.

Гул моторов и скрежет механизмов карусели внезапно обрывается. Все звуки вокруг умолкают, кроме звуков ветра. Карусель остановилась на огромной высоте. Смотреть вниз боюсь с детства боюсь этой чертовой высоты. Между креслицем и 33-м этажом всего лишь узкая полоска пропасти. Что же дальше? Смотрю на свои путы, которыми меня привязали. Кто отвяжет? В.В.В. нет. Придется самому

33-й этаж, очищение.

Вот уж действительно странно этаж весь нараспашку.

Нога ступает по мягким ковровым дорожкам красного цвета. Здесь светло, потому что коридор совершенно лишен дверей. Блоки без оконных рам. Но я, стремительно двигаясь по этому коридору, ищу как раз блок с дверью. Пока не нахожу. Оптический обман или чего еще странно, потому что коридор выглядит бесконечным. Начинаю передвигаться еще быстрее, буквально несусь. От мелькающих просветов рябит в глазах с такой скоростью я двигаюсь.

Не зря 33-й этаж считается святым этажом. Он состоит из двух длинных коридоров, расположенных в форме креста, и в середине этого креста стоит что-то напоминающее пульт дежурного по этажу. Но здесь он другой. Он расположен не возле стены, как в наших корпусах. Он посередине этих двух бесконечных коридоров, и предназначен для слежки за чистотой этажа в смысле, от всякой пакости, которая обычно разводится в тени углов и под шкафами. Здесь все расположено так, чтобы не отбрасывать тень.

Любопытна сама архитектура этажа. Сотни блоков, и ни одной двери. Поэтому всегда светло. В блоках, в свою очередь, минимум мебели, а та, что есть, расположена так, что нигде ни одной тени от нее. И самое главное здесь никто пока не живет.

Сканирую. Близнецы быстро указывают на темный участок коридора там, впереди. Это подтверждает и тревожное мигание кнопки на пульте дежурного. Иду к комнате, внешне ничем не отличимой от остальных, только с дверью. Номер на двери: 3326. Начинаю ее открывать, слышится скрип. Вот ведь гады! Даже скрип предусмотрели!

Вхожу. Так и есть. Окно занавешено пледом, в комнате полумрак. За столом восседает молодой человек в костюме-тройке, при галстуке. Это Вовка Старостин. Он пьет растворимый чай. На меня не смотрит, как бы задумавшись о чем-то своем. Все время путаю, и не могу понять на кого он больше похож? На якута или на русского? Но сейчас не надо отвлекаться, сейчас это не важно. Главное, что он здесь. На диване спит длинноволосый хиппи в порванных джинсах это Варыхан. Чертово семя! Только его мне здесь не хватало для большей убедительности. Он открывает глаза при моем появлении, мутные глаза и, стараясь на меня не смотреть, отворачивается к стенке и сопит:

Это самое, я сосну еще пару часов мне потом на семинар по русскому

Ну, вот и все, кажется. Опять ничего не сходится, все только усложняется, а времени уже нет. За последние часы отмечено появление комнат-ловушек. Ничего не подозревающий человек заходит в такую комнату, и оказывается в центре бушующего пожара. Он сгорает до костей за секунды, даже не успев понять, отчего умер. Или наоборот, страшно мучается перед смертью, попав в комнату-ловушку с водой. Эта комната одна из них, но не похожа на остальные. Незаметно кошу глаз на Близнецов. На них Они полыхают красным огнем!

Дело не просто плохо. Дело паршиво.

Вова, говорю, содрогаясь, взвешивая каждую секунду, каждую пылинку в этой страшной комнате, Вова все готово. Мы можем уходить отсюда.

На самом деле, парни, вам отсюда не выйти, потому что нельзя. Не могу я этого допустить. Я уже почти знаю Будущее этого этажа. Здесь не нужны следы грязи и темных помыслов, чтобы потом осквернять солнечный свет. Здесь будет рождаться звездное будущее человечества, и этаж, как и многие другие, должен быть чист. И пора позаботиться об этой чистоте.

Вовка встает. Не как обычно. Медленно. Я не двигаю ни одним мускулом лица, но здорово напрягаюсь. Смотрю на него и сначала не понимаю. Те же черты лица, что и раньше Чувствую сильную вибрацию. Близнецы, не дождавшись моей реакции на световые предупреждения, включают автоматический режим оповещения и защиты.

Но ведь это не настоящий Вовка, не забывай, приятель. Будь осторожен. Каждая секунда твоей жизни сейчас как грани Вечности. Видишь, как он избегает показывать свои глаза, не смотрит на тебя? Обычного человека он уже давно бы убил своим взглядом. Но тебя кишка тонка. Кроме взгляда что-то еще не так. Смотрю и не понимаю. Затем прошибает холодный пот. Из-под жилета костюма-тройки у него торчит Ханума!

И Хануму скопировали как настоящую, нечисти поганые!

Надо быстро нейтрализовать эту комнату. Становлюсь каменным. Вовка и Варыхан мгновенно щерятся и открывают свои адские черные глаза. Молниеносный физический контакт с призраками не приносит желаемых результатов каменные кулаки здесь бесполезны.

В дело за доли секунды вступают Близнецы. Уж не знаю, что они и как они, но призраки расплющены: сначала по стенкам, затем в кровавое месиво, стекающее на пол. Это похоже на мгновенно надувшийся невидимый шар, сделавший призраков сначала материальными и, через секунду дематериализованными. Уж насколько я привычен к виду крови, но сейчас прямо к горлу подступило.

Короче, замочили придурков.

И очень вовремя.

Поправка: одна миллиардная галактической миллисекунды.

чтобы немного успокоиться, открыл ящик пульта и вытащил заветную фляжку с волшебным эликсиром. Внутри фляжки аппетитно булькнуло. Глотнул нехило. Хо-ро-шо-то как Теперь методологически верно будет покурить. В башне А все спокойно, вроде бы, но это спокойствие может в любой момент смениться нелепыми, на первый взгляд, событиями.

Мой усилитель смещенного времени, шаш, встроенный в Близнецов, на самом деле страшная вещь. Шаш может превратить меня во что угодно. При этом я не теряю своих нормальных габаритов, но для всех вокруг восприятие меня становится разным. Я опасаюсь применять его часто, в силу разных предположений

Подхожу к окну, по привычке смотрю во внешний мир. Моему взору открывается часть глухой стены соседнего сектора. Сейчас вечер, а может, и раннее утро, кто его знает.

О, мое Странное здание! Ты просто великолепно. Никогда не устану признаваться в любви к тебе, никогда язык мой не устанет славословить тебя, никогда глаза мои не ослепнут смотреть на тебя

Тиран, хоть и был злюкой, создавал грандиозные творения. Ходят слухи, что камень для своего последнего шедевра, коим Странное здание и является, тиран брал с Луны. Но как это возможно? Официально человечество положило начало освоению космоса только после его смерти.

подожди-ка

Понимаю, что уже некоторое время слышу что? Это не набор звуков, как кажется на первый взгляд. Какая-то божественная симфония Вселенной. Ага, вот что. Я слышу музыку, навеянную заветным эликсиром. Все-таки лишнего я глотнул. Она доносится сразу со всех сторон. Голова ясная и невесомая, в ней расползается по клеточкам мозга этакая мощная волна звуков, с хорошими низкими частотами совершенно не похоже на обычную музыку, такое впечатление, что я в огромном концертном зале Мироздания.

Совершенно очевидно меня торкнуло от эликсира.

Оно О! Оно раскачивается в такт музыке то-есть, Странное здание, я хотел сказать оно раскачивается Музыка затяжная и явно неземного происхождения. Такого я еще не слышал.

Голова моя освободилась от физической оболочки и раскинулась на сотни световых лет по огромному шлейфу межзвездного пространства и этого оказалось мало для этой музыки. Такую музыку могли бы сочинить горы, с укрытыми белым снегом шапками величественно возвышающиеся над миром. Такую музыку мог бы сочинить воздух, дрожащий в солнечном мареве над пустыней. В этой музыке слышались тяжелые сны океана, запертого в сине-зеленых водяных оковах.

Ну, а если даже камень не остается равнодушным, тогда как же быть мне

И я начинаю раскачиваться. Эй вы, Близнецы! А ну, как будет называться мой танец? Влево, вправо, два раза вперед, правый локоть вправо, левую ногу назад Близнецы недоуменно помалкивают. Наливаются синеватой тишиной.

Да что такое? Вы что, никогда не слышали Странное здание? Послушайте! Я слышу музыку прямо в своем теле. В каждой клеточке тела. Нет, мало того в каждом атоме тела. Если музыка зовет тебя куда-то туда, в невообразимые дали, когда душа будто поет и ликует, значит, ты не потерянный человек, значит ты живой, и можешь понимать живых. И тогда все равно, какая погода на улице, и есть ли деньги в кармане, и начищена ли твоя обувь

эта музыка она живая и для живых. Промелькнула шальная мысль: что же я пил? Уж не подмешали ли чего в мой заветный эликсир? Мурашки у меня бегут не только по спине, но и по всему телу. Начинается дождь со Шпиля летят золотистые капли и заполняют все пространство между мной и стеной соседнего сектора. Их тысячи, нет, гораздо больше. Одна из них, пролетая мимо, замедляется, подмигивает мне и нараспев декламирует:

Кит во тьме бултых! И вот

Море ясное поет!

Ну, а ты чего тут ждешь?

Спой, и сразу же пройдешь!

Чего-чего? обалдеваю я.

Но она уже исчезает. Другие капли, мириады капелек, проносясь мимо, продолжают декламировать и декламировать про какого-то кита, и море, и песню. Постепенно все эти капельки сливаются в один сплошной золотой ливень, и я уже не различаю их, я ослеплен ими впадаю в полную прострацию и даже не замечаю опасности сзади, пока к моему затылку не прикладывают горячее солнце

Вам плохо? доносится голос, словно сквозь туман.

Открываю глаза, надо мной лица. Одно лицо великолепно, женское красивое лицо. Другое лицо принадлежит лысому мужику. Не люблю лысых. К черту тебя, лысая морда!

Я прислонен к колонне в холле этажа. Половина помещения просто перестала существовать оплыла как свечка, к которой поднесли нет, не спичку, а сразу факел ага, значит, Близнецы все же сработали в последний момент. Я же отключил в них автоматическое реагирование на угрозу вот и получил по загривку!

Вокруг меня двое в белых космических скафандрах, только без шлемов, они смотрят на меня и что-то говорят. Наконец, различаю обрывки их шепота между собой: ожидается атака рептилий на мощном физическом уровне, коллега, надо смываться, простите, коллега, у пациента на шее следы от рубанка, так что давайте займемся, какого еще рубанка, коллега?.., вы разве не в курсе, коллега, рубанок, а, рубанок но тут не обошлось без лазерной наводки, коллега.

Они что, больные, эти двое? Поворачиваю голову в сторону окна черт! Как больно! В основание черепа будто лом воткнули.

Вам не надо так дергаться! волнуется женское красивое лицо.

А где же золотистая капля? Та, первая, которая подмигнула?

В окне чернота. Эта чернота начинает серьезно ограничивать мой кругозор, сжимая окружающее пространство. Успеваю понять, что лечу, кувыркаясь, в тар-тара-ры улетая, слышу шепот этих двоих в скафандрах: нам еще в открытый космос выходить, коллега, прошу это учесть, нас ожидает шаттл, лазер, коллега, это лазер, надо срочно смываться, коллегашепот, затем переходящий в крики.

И эта музыка, которую я услышал. И затем: морской прибой, шелест волн, и еще какие-то звуки, явно живого существаЕще успеваю заметить Варыхана, у него рот раскрыт в крике, в беззвучном крике

спустя доли наночаса.

крокодильи туши сбросили прямо в окно, чтобы не задерживать лифт. Они с ужасным молчанием, рассекая воздух и перекручиваясь, улетели и одна за другой шлепнулись далеко внизу с глухим звуком. Хорошо, если никого не убили. Никто из нас даже не стал смотреть вниз.

Мне явно надо было отдышаться. Я сидел еле живой и наблюдал всю эту картину: Варыхан что-то говорит свой Хануме, затем та начинает светиться, Варыхан поддевает ею крокодилью тушу и легко сбрасывает вниз и это при том, что каждая рептилия весит не менее тонны. Откуда они вообще взялись? Если внизу патруль любой, кроме Добрых молодцев, могут быть проблемы. Надо отсюда уходить Варыхан доволен произошедшей потасовкой. Вовремя прибежал! Его боевая система болтается сбоку, вся в крокодильих ошметках, хищный нос, кажется, загнут еще больше от возбуждения, большие глаза заволокло дымкой умиротворения. Он закуривает. Немного отдышавшись, обнаруживаю, что лифт еще не уехал, стоит с открытой пастью. Он поражен тем, что произошло только что. Он просто шокирован. Вы знаете, да, мне тоже не по себе, и кажется, меня сейчас вырвет, так мне плохо

Я отворачиваюсь было к Варыхану. И круто разворачиваюсь обратно.

Это же лифт. Это его мысли. Он передавал эти мысли прямо мне в голову. Я вдруг чувствую, что могу поговорить с ним запросто, как с человеком. Ну конечно! Как же я раньше не замечал, что лифт живой. И что уже довольно старый нет, устаревший.

Думаю про себя:

Здравствуйте, приятель! Почему вы так шокированы? Вы ведь шокированы?

Лифт сообщает мне в ответ, что он больше всего шокирован потасовкой с рептилиями.

А что до общения с людьми общаться с ними надо тоже уметь. С большинством из них это просто невозможно. Например, сам Тиран подошел тогда к нему, осмотрел пристально и тяжело, закурил трубку. Он постоянно излучал страх. Думал, что во мне могла быть спрятана бомба Он никогда никому, видимо, не верил наш с ним разговор, естественно, никто не слышал, как никто не слышит и сиюминутный наш с вами

От такого потока информации про тирана я несколько теряюсь Так о чем мы на самом деле?

Да, говорит лифт, я поражен. Как могли эти отродья заставить тех славных и добрых крокодильчиков напасть на вас? Это же были гавиалы! Одну из рептилий лифт знал лично, и даже однажды был удостоен чести перевозить, когда тот тут я не совсем понял, но получалось, что тот крокодил, по имени Доскобар Мудрый, имевший африканскую степень магистра темных вод, нянчился с маленьким сыном одного из аспирантов этого сектора, приехавшего на стажировку из Аммана нет, из Алжира забыл, извините а эти гады возненавидели добрых крокодилов! В геенну огненную их за это!

Не совсем понимаю, кто они эти отродья, эти гады но поверить во все это надо. И в то, что я только что разговаривал с лифтом. И в то, что крокодил нянчил сына аспиранта Если не поверить в это, то придется поверить в то, что либо я сплющен, несмотря на защиту Близнецов, либо это мои новые способности. Или что те зеленые газы, когда мы проходили вьетнамскую торговую зону, все же подействовали на меня.

Надо будет при случае выяснить, кого имел ввиду лифт, говоря про гадов.

Постепенно меня все это начинает, мягко говоря, доставать. Тем более, я ранен каким-то предметом сзади в шею, и те двое, в скафандрах, так ничего и не успели сделать для крокодилов их скафандры и они сами оказались лакомством.

Ну, ладно. Сын аспиранта, стажировка, Амман или Алжир не суть важно.

Но вот за крокодилов на 30-м этаже Странного здания, которые вдруг появились практически из ниоткуда и сожрали двух космонавтов за это кто мне ответит?! Кто мне восстановит нервные клетки! Кто мне скажет: да, сынок, все это правда, ты уж поверь!.

Кланяюсь лифту и прошу простить нужно идти, дела не ждут и прошу соизволения пообщаться как-нибудь еще, к вящему удовольствию обоих. Лифт благосклонно соглашается:

В следующий раз я вас узнаю. Вы особенный человек. У вас яркая и солнечная аура. Если будет трудно, сотрясите пространство так: Отис сто!, и кто-нибудь от меня обязательно окажется рядом может быть, не сразу Активной жизни!

С этими мыслями он закрывается и уезжает вниз.

Нет, это надо будет осмыслить в нормальной обстановке, не сейчас и не здесь. В Семи пятницах на неделе, вскоре, за тремя глотками виски.

Да, одолеть двух здоровенных крокодилов это тебе не кур для супа рубить. У крокодила реакция что надо. Но Варыхан, оказывается, тоже не лыком шит. Несмотря на ограниченность зрения, скачет и машет саблей, как настоящий. Конечно, если бы у всех такие сабельки были Мне даже показалось, что за те мгновения боя, когда все было закончено, Ханума пару раз действовала отдельно от руки мурзыВот довольная рожа! Закуривает уже вторую сигарету.

Если сейчас появится лейтенант Черепанников, говорю, тебе твоя Ханума не поможетладно, дай закурить!

Ощущение момента Х

Подвалы и, казавшиеся бесконечными коридоры и спуски, закончились. Близнецы привели их в нужное место довольно быстро. Надо было торопиться. Ощущение опасности и оставшихся последних минут перед чем-то великим и необратимым сгустилось до предела. От ино так и не последовало больше никакой информации. Подобрали они ключ или нет? Ждать было некогда.

Этот мир уже держался на честном слове и на одном крыле от катастрофы.

Они явно опаздывали.

Ренат сразу увидел всех, кого сюда привели Близнецы. В последние часы перед моментом Х он пользовался их мощью по максимуму. Они полностью экранировали его от того, что твориолсь в пространстве. Мало того, те, кто попадал в поле их действия, тоже оказывались под защитой.

В ресторане был такой хаос, что пришлось спуститься в кухонный склад. Люди молча последовали за ним, и на месте так же молча ждали, что он скажет.

Она так и не пришла. Он не стал выяснять, где она, это было унизительно, в один из последних моментов он так и подумал: зачем? У нее давно своя дорога. Пусть они идут параллельно, пусть в одном направлении, но точки прибытия у них разные. И все же жаль что она не с ним сейчас к черту все возможные правила и установленные порядки сломать судьбу ничего не стоит, надо лишь очень этого захотеть. Неправы те, кто утверждает, что судьба это навсегдаТак что же им сказать? Подготовленной речи у него нет, и никогда не было. Сказать правду

и люди облегченно вздохнули: этого они, похоже, и ожидали от него.

Вадим Вербицкий, теперь положительный персонаж, повелитель и защитник летающих микротарелок, не мог пойти с Ренатом. Ему этого не надо, он нашел свое призвание

занимайся, Вадик, своими тарелками

Гакуев вообще не понимал, зачем идти в Шпиль и рисковать жизнью? На свете столько радости и столько прекрасных дней впереди, что их надо просто прожить

у тебя все всегда просто, Алик, живи и радуйся, и я рад за тебя

Глаза Чекина светились счастьем, он и не собирался никуда идти, а просто переживал момент рождения любви. Так получилось, что буквально вчера ему повстречалась девушка, москвичка, от знакомства с которой его сердце перевернулось в груди, и он вдруг оглянулся вокруг, и понял, что на дворе весна, скоро май и придется любить!

давай, Серега, давай, ты заслужил свое счастье

Рожков и его товарищи Добры молодцы, седоватый Саня по кличке Верещагин и шустрый Вован по кличке Макс были смущены и не знали, как реагировать на то, что услышали впервые в жизни. У Сани был такой вид, словно он спал стоя

скоро все закончится, парни, вам больше не придется быть Добрыми молодцами, устроитесь в какой-нибудь банк, в охрану

Вреж жадно ловил каждое слово, каждую интонацию из произнесенного Ренатом монолога, он, казалось, купался в этих словах как в чистом фонтане, он словно хотел запомнить все все до последней секунды их встречи, такой неожиданной и такой потрясающей

так для какого же события тебя готовили, друг, которое случится два года спустя в Армении? Так хочется узнать

Натали А. стояла позади всех и ее большие красивые глаза были наполнены слезами. Здесь и сейчас происходил разрыв между таким классным прошлым и таким непонятным будущим, и от этого страшная тоска наполняла душу, та тоска, когда ты знаешь, что все серьезно, что люди, с которыми было хорошо, расходятся в разные стороны

и мы тебя любим, Натали, любим

Татьяна Евменовна не пришла. Ренат особенно и не рассчитывал, у нее своя правда, и ее правда могла вовсе не совпадать с его правдой.

долгих лет жизни вам, Татьяна Евменовна, и счастья напоследок

Марат и Лена стояли, словно безучастные ко всему происходящему. Они знали, что идут с Ренатом, и задумывались только об одном: чтобы у них все получилось вернуться в свое Время, в 2011 год. Именно там, в том далеком пока еще Будущем, были их предстоящие радости и горести, еще не свершенные и оттого манящие.

Варыхана он намеренно не стал останавливать, когда тот решил сходить в зону Шпиля вместе с вызвавшимся карликом Робертосом. Это была, наверняка, их последняя встреча. Гнетущая печаль терзала сердце Рената, но что поделаешь, Варыхан обычный человек, зачем ему то, что предстояло пережить Ренату, и всем другим независимым? Пусть проживет нормальную, счастливую человеческую жизнь но уже без Ханумы, со своей не менее любимой Кизоглой. Он с боевой системой Ханумой все равно что целая армия спецназа. Будет ли кто-то сопротивляться ему в зоне Шпиля? Будет ли там вообще кто-нибудь?

В наступившем долгом молчании вдруг послышался голос Вербицкого:

Рен, я, это ну, то есть, я могу направить с тобой в Шпиль сто микротарелок у половины из них есть лазерные резаки

Сначала никто не понял, о чем речь, но затем дружный рев огласил помещение кладовой. Все начали хлопать смутившегося и покрасневшего от удовольствия Вадима по плечу. Натали А. восторженно кинулась ему на шею, отчего повелитель микротарелок побагровел и не знал, куда ему деваться от радости. Все как-то сразу оживились, оттаяли, очнулись. И началось.

Рен, мы соберем все патрули Добрых молодцев!..Братва навалится!

Позволь, я применю электрический шокер, он у меня встроен в корпус

А я пойду с Вадимчиком!..И начхать на эти спецслужбы! Ур-ра!

Постойте! А ведьмы?!

Им Вреж шокером врежет! А, Врежик?

У Рената отлегло от сердца. Он бы с радостью взял в дело их всех, таких хороших, таких уже родных навеки вечныено, сломать их судьбы что может быть хуже, когда ему и так предстоит самое крутое, а они ни в чем не замешаны, не прокляты судьбой распорядительницей Прошлого и Будущего, и особенно Настоящего

И за нахлынувшей радостью и восторженными криками никто не расслышал шагов по лестнице, ведущей в кладовуюПо лестнице к ним спустилась Ирен.

Сердце Рената остановилось и застучало быстро-быстро.

Все сразу замолчали, почувствовав и увидев перемену в лице Рената. Он стоял бледный, ни жив ни мертв от переживания. И даже не заметил, как ребята разошлись, с любопытством поглядывая на Нее

Они стояли друг напротив друга, совершенно потерянные и одинокие в этом мире, еще вчера казавшимся им таким полным счастья.

Вот и ты, милая почему ты не появлялась так долго? Пока тебя не было, я успел пройти преддверия ада, меня не существовало, это был не я, а просто кто-то другой скажем, холо меня все эти дни я чувствовал, что теряю тебя, и мне было страшно корпус Г, твой блок, наш этаж, каждая наша встреча, каждое твое слово все это я храню как реликвию, как память о самом дорогом и светлом

Ирен подошла к нему почти вплотную. Он заметил темные круги под глазами девушки. Она прижала свою руку к его щеке.

Мне так плохо, милый мне так стыдно перед тобой я ввязалась в безумие, поверила, что можно забыть всех и все и жить только собой что на меня нашло?..не могу понять нами поиграли и скоро выбросят как ненужный хлам мы этого заслуживаем, ведь так?..прости меня прости!..я пока не могу любить тебя так, как любила до этого мне надо разобраться в себе все это нелепо, как-то неправильно не знаю, что мне делать

Ее рука стала мокрой. Ренат не выдержал своей любви к девушке. Любовь жгла его душу огнем душевных мук, и он не стал больше сдерживаться, и отдался этому потоку чувствда, съешьте меня, растерзайте на куски, я это заслужил, я променял самое дорогое, самое прекрасное на хлам, на сиюминутное, сдался, решил, что уже все, и ничего не будетИрен была поражена проявлением силы этих чувств к ней, но было еще и другое например, оставшаяся с соседкой дочка, которой она обещала вернуться через пару часов и еще столько непонятных моментов, что она с сожалением но руку убрала

Они осторожно, словно заново привыкая друг к другу, обнялись. Стыдясь своих невольных слез, Ренат быстро взял себя в руки. Стало легче.

Но постой, а где же Настюша? спросил он.

Я оставила ее с соседкой! улыбнулась Ирен, немного отстранившись и посмотрев ему в глаза. Объявилась моя мертвая душа, говорит, пришла пожить пару деньков. Вот я и подсуетилась

до меня только сейчас дошло. Спасибо тебе, Варыхан, дружище, мой дорогой мурза. Ведь это ты, это ты привел сюда Ирен, проказник она сама никогда бы не нашла ее бы не пропустили дальше лифта на 28-м да что там, она даже не знала о существовании ресторана а ты отыскал ее, привел сюда а сам ушел спасибо тебе, дружище, спасибо еще раз увидеть ее перед Неизвестностью за это я тебе на том свете вечно прислуживать буду

Ирен, я начал было он, но она быстро положила свои волшебные пальцы на его губыОна была в его обьятиях. Она хотела этого, а он наслаждался каждым последним мгновением их любви

Мы пойдем туда вместе! прошептала она. Лучшего и не надо было. И мечтать об этом он не смел. И был бесконечно благодарен ей за все.

Казалось, вся Вселенная застыла

Вот и она, та самая дверь. Но это не дверь в привычном понимании, а силовое поле, и выглядит она так, как в аэропорту выглядит арка металлоискателя. Закрыта. Близнецы начали помигивать, довольно весело и ритмично. Ага. Вспомнили, небось, нашу разведку.

Ренат взял за руку Ирен и пошел к двери. Марат с Леной не отставали.

дверь моей судьбы, думал Ренат. Может, не заходить? Еще можно все отмотать назад, не лезть в это пекло пойти сейчас, взять своих бойцов, подняться с ними к Шпилюда бойцы даже не понадобятся разнесу там все к чертовой матери в меня будут стрелять но ведь ни одна пуля не успеет попастьшаш страшная вещь, да и скорость моего передвижения ведьмы попытаются колдовать да только для меня их колдовство что детский лепет для взрослого их Близнецы оформят они, оказывается, и не такое умеют погибнут все но так ли это задумывалось? И ради чего вся эта кровь прольется? Ради того, чтобы потворствовать грязным планам этих ино - замкнуть второй конец Петли времени Объект Два?

Не дождутся.

Ренат сделал знак рукой, и все остановились. Он один пошел дальше.

ино, хреновы ино всего лишь слуги энтропов, непонятные для человечества. Их еще предстоит заставить уважать ту землю, по которой они ходят. И, которую они хотели использовать для гигантской заварушки, в результате которой сами получили бы Корабль энтропов, доверху набитый артефактами, а планета Земля была бы свернута в непроницаемый кокон времени-пространства, своеобразную пред-черную дыру, из которой нельзя выбраться

Существовал простой и надежный ключ, когда Близнецы открыли ему, что и к чему. Ведь они регистрировали каждый его шаг, каждое слово, и все, что творилось вокруг тоже.

Одна золотая капля дар Шпиля она и была кодом для входа. Он понял, что для этого нужно. Близнецы записали в памяти сочетание звуков. И готовы в любой миг воспроизвести его. Они его самые преданные друзья. Сначала он недоумевал, зачем ино дали ему такое мощное волшебство в руки. Но потом узнал, что такое Центр, и, после того, как прошел первый трепет пришло понимание того, что Близнецы помогают на Земле только этому Центруино были лишь связными, им пришлось принять правила игры Центра иначе эта игра для них закончилась бы, так и не начавшись

Ренат попросил Близнецов.

В тот же миг люди услышали звуки, которые издавало живое существо. Узнав их, Ирен невольно ахнула. Марат с Леной удивленно переглянулись. Дверь уже открывалась, будто с нее слой за слоем стекала вовнутрь вода, издавая тихое журчание, а за дверью был мягкий золотистый свет, пронизываемый разноцветными веселыми салютами

Ирен смотрела на него тем самым, спокойным и понимающим взглядом Ну же, Рен, ничего не бойся я с тобой Лена руками пыталась поймать салюты, но они таяли в воздухе Марат смотрел на нее, с бесконечной улыбкой любящего и любимого

Итак что же момент Х наступил?

Пошло все к черту. Сколько можно тянуть с неизбежным? Пора послать в жопу Вечность и прожить принадлежащие им мгновения. Будь что будет. Все четверо взялись за руки.

вперед! сказал он, и шагнул навстречу золотистому свету

мой дорогой, любимый, ненаглядный сынок! Извини за долгое молчание. Письмо твое получили 31 января. 4 февраля сдавала экзамен, после экзамена пошла в библиотеку. В абонентском зале со мной здоровается молодая девушка и спрашивает, узнаю ли я ее? Оказалось, это твоя одноклассница Оля Васильева. Попросила твой адрес, сказала, что девочки вашего класса решили поздравить всех ребят, кто служит, с днем Советской Армии

с 1 марта я не работаю. Хоть и буду загружена по горло, а на первое мая к тебе приеду, чего бы мне это ни стоило твою карточку на проводах у Максимова получили и храним вместе с твоими солдатскими письмами

в начале недели около 10-ти вечера заходил Сережа Зайцев, как всегда, вежливо извинился за поздний приход и попросил твой адрес. Я, говорит, слыхал, что вы получили письмо от Рената, а у нас есть огромное желание написать ему.

Ренечка, встаем с мыслями о тебе, день проходит тоже думаем о тебе, вечером обязательно вспоминаем тебя, а когда ложимся, то Олечка всегда говорит: Реник, спокойной ночи. Она тоже очень скучает по тебе. Скоро Новый год, так бы хотелось быть вместе! Ну, ничего, мы и будем вместе мысленноночью видела тебя во сне, как будто ты маленький, лет 7 тебе, в рубашке и шортиках, с большой тяжелой сумкой переходишь улицу и идешь на противоположной от меня стороне так хочется тебя увидеть, скорее бы апрель. Мы живем ожиданием встречи с тобой, но и, естественно, повседневными заботами. Олечка нарисовала тебе рисунок, а подписать дала мне, просила написать, что очень скучает по тебе папа ушел в магазин за хлебом вот уже и этот выходной близится к концу, а в выходные дни особенно чувствуется твое отсутствие. В обычные, рабочие дни я езжу на обед домой в надежде, что получу от тебя письмо. Сынок, пиши как можно чаще.

Так дороги нам твои письма, от них исходит родное дыхание

милая мама, я никогда раньше не задумывался о том времени, когда тебя и папы не станет, и я останусь один в этом мире. Когда некому будет позвонить, и просто поговорить о всякой всячине жизнь была безоблачной и бесконечной. ты обычно звонила часто, и мы подолгу говорили, как мне тогда казалось, ни о чем. Но только сейчас я понял, что тебе и не нужен был повод. Ты хотела просто услышать мой голос. Так же, как сейчас я хочу услышать твой но не могу. Этот канал закрыт навсегда. Только иногда, во сне, ты приходишь, но и тогда говоришь малопрости меня, мамая теперь каждый день говорю себе эти слова прости за все за резкие слова за твою доброту и любовь ко мне, такие бесценные в этой вселенной и такие недооцененные мной прости за мою грубость, которую ты не заслужила тысячу раз прости

При жизни я так не ценил то, что ты у меня есть. И только после того, как ты ушла, я понял, что я потерял и чего уже никогда не будет в моей жизни! Ты ушла в вечность, исчезла навсегда, и это означало, что из моей жизни исчез человек, отдавший всего себя мне, отдавший самозабвенно. С тобой ушла Любовь, сильнее которой не бывает, пока ты жива.

Никто уж больше не позвонит и не скажет: привет, сынок, ну как ты? Та непонятная раздражительность, на твои частые звонки, вспоминается с огромным стыдом и чувством безысходности. Ну, почему мы такие грубые с родителями? Грубые, нечуткие, невнимательные и лишь потом, через годы, понимаешь, как им было тяжело без тебя каждую минуту как они готовы были не спать и не есть, ради одной короткой встречи с тобой, в любое время, в любом местекак безотчетно скучали по тебекак прощали тебе все, абсолютно ВСЁ и готовы были прощать бесконечно.

еще не прошли сорок дней, когда ты вошла, в белом свитере, вся сияющая, улыбающаяся, и я воскликнул: мама, это ты! Но, как же, как ты смогла прийти?

Ой, не спрашивай, сынок, сказала ты, просто огромные расстояния.

Но ведь тебя никогда не пугали расстояния, если ты знала, что в конце пути ты встретишь меня и как только тебе разрешили до сорока дней? За твоими словами вставали непонятные, пугающие миры между раем и адом, неоглядные серые поля мглистых облаков ты все это преодолела, вырвалась на минуту, потому что знала, что потом, с высоты вечных небес, будет невозможно. Все пути будут закрыты. Твоя душа мчалась быстрее ветра быстрее скорости света быстрее мысли.

Мы увиделись.

Тебе не разрешили обнять меня, хотя ты очень этого хотела. Не разрешили поцеловать, даже после такого долгого пути. Не разрешили дотронуться до меня бестелесой дланьюТы просто была счастлива, что видишь меня.

Не так это и мало перед Царствием Небесным.

И это счастье было обоюдным. Милая, любимая навсегда мама, прощай

Мгновения встречи истекли, и холодная Вечность приняла их как должное, как само собой разумеющееся, а я

Я был бесконечно благодарен Вечности за эти мгновения.

ПЯТНИЦА ШЕСТАЯв седьмой

В дубле Времени, когда-то

Время стоит на месте, и только я пытаюсь двигаться вдоль него.

Меня зовут Ирина, не знаю, сколько мне сейчас лет, и сколько времени прошло снаружи, во внешнем мире. Здесь нет ни зеркал, чтобы посмотреть на себя и оценить свой возраст, ни еще каких-то зеркальных поверхностей.

Все расплывчато, серо и однотонно. И одномерно. Убогий потусторонний мир иного Времени-Пространства. Ловушка.

Я только что пришла с обхода по дублю. Опять упиралась в виртуальные концы территории, отведенной мне для перемещений. Сегодня я заметила, что границы моей зоны, как я ее называю, не стабильны и находятся в движении. Я смогла сегодня дотянуться до очертаний кустов в садике, которые еще вчера были недоступны. Возле одного из кустов образовалась яркая красная точка, крохотная, но заметная уже потому, что все остальные очертания предметов были каких угодно цветов, но не красного. И коридор сместился немного левее.

В целом, все осталось замкнутым на круговое бесконечное движение.

На обратном пути я настолько задумалась, что не заметила, как пошла вверх по отвесной стене дубля и уперлась в окно телехолла. Забавно: я могу ходить по дублю как захочу, не думая о законах гравитации.

Я придумала сама такое обозначение окружающей меня реальности: дубль. Сейчас я нахожусь в дубле корпуса Г, в дубле комнаты на дубле этажа.

Сижу и смотрю в окно. За окном облачная тьма. Как и в моей душе.

В этой тьме я живу уже, как мне кажется, целую вечность. Живу среди человеческих теней, среди беззвучия пустых недорисованных карандашом коридоров и целых секторов, и всего этого мира, похожего скорее на одну гигантскую размалеванную картину Пикассо.

Сначала было жутковато. Будучи человеком в меру общительным, как большинство людей, я с трудом переносила первые дни. Постепенно, когда пришло понимание и убежденность в том, что я здесь одна страх исчез.

Вместо него меня охватила ярость.

и сколько это уже длится по времени, понять невозможно.

Может быть, прошла тысяча лет, а может, всего минута с того последнего момента в Шпиле, который я запомнила. Мой Близнец не подает признаков жизни с тех пор, когда я в последний раз видела Рена там, внутри Шпиля. В тот момент Рен вдруг весь изменился в лице, напрягся, снял с левой руки черный браслет, и быстро надел мне на запястье С того момента в нем лишь черная пустота

Время для меня с тех пор самый заклятый враг.

Странно, но мой мозг работает сейчас иначе, чем в том мире. Я словно вижу вещи и события насквозь, даже те, которые случились раньше. С того момента, как я оказалась здесь, внешнее время стало недоступно для меня. Оно само по себе. В моем дубле сформировался некий пузырь, время в котором замкнуто на себя, но внешнее время мироздания недосягаемо. Оно застыло, как мгновенно замерзшая водяная стена, и для меня последний миг пребывания в Шпиле стал бесконечным мигом Где-то Здесь.

Мне надо все время двигаться внутри дубля, чтобы не застыть вместе с неподвижным временем вне дубля. Есть безумная мыслишка, что время в дубле напрямую зависит от моего бодрствования. Всего лишь маленькое предположение, оно может быть и неверно. Стараюсь спать очень мало, хотя раньше, в том мире, так любила поваляться лишние часок-другой! Я бы вообще не спала, но организм продолжает жить по каким-то своим таинственным часам, и время от времени требует отдыха, перезагрузки.

А мне дорога каждая секунда. Мне все кажется, что вот-вот придет какое-то решение, которое позволит найти выход отсюда. Что произойдет нечто невероятное, вплоть до чуда.

Но легче никак не становится, и мое положение напрямую зависит от того, кто первый придумает способ найти меня во Времени и вытащить из этого дубля для того, чтобы вернуть к нормальной человеческой жизни

К моей маленькой дочке!

Ведь в тот миг, в те самые первые несколько минут, пока я не осознала, какая катастрофа со мной приключилась, я просто не верила, что, возможно, больше не увижу ее. Оставляя малышку в тот вечер с подругой на пару часов, могла ли я предположить, что события произойдут именно так?

холодная тьма вокруг меня прорезалась вспышками мертвого красного света. Что-то явно должно было произойти. Рен сидел на корточках совсем рядом. Мне было не до него. Состояние ступора не проходило. То, что мне довелось увидеть и пережить за несколько мгновений, шагнув в Объект Один

Я была за пределами известного мне мироздания. Достовернее всего было бы сказать так: если существует мир снов, если он материален, то это пространство и было тем пространством сна за привычным для нас миром.

Там я могла перемещаться куда угодно почти мгновенно.

Могла дотронуться до солнца и не обжечься, потому что для меня оно было теплым.

Я в совершенстве владела языком звезд и могла даже подслушать, о чем шепчутся ближайшие из них.

Я была в силах разорвать вечный союз Земли с Луной, разбросав эти шарики в разные стороны.

Я смогла бы, наверняка, оживлять мертвых

Как мне было хорошо в эти мгновения. Какую вечность я пережила за эти долгие мгновения. И я поняла, что, не задумываясь, отдала бы все, чтобы еще раз испытать те чувства, что я испытала тогда, в том мире

Пережил ли Рен то же самое? Он рядом, я остро чувствовала его присутствие. Его заботу обо мне. Его мне пришлось оглянуться и через силу, с огромным изумлением посмотреть на него, видимого как в тумане. Он знал!

Он понимал меня. Из-за чего я отдала свою душу. Зачем мне это понадобилось. Все-все! Он знал, что ино не друзья нам. Но и не враги. По крайней мере, сейчас не враги. Но они чужие для нас.

Что он задумал?

В тумане развороченного пространства рубки я увидела, что он вдруг снял один из своих браслетов и поспешно одел мне на запястье. Откинулся назад, к стене, с таким видом, будто смертельно устал.

С нами были Марат с Леной, но теперь я чувствовала, что рядом никого нет. Никого, кроме Рена.

У нас получилось. Мы в Шпиле Странного Здания. Она ужасно маленькая, металлическая коробка, сплошные кабели, какие-то старые приборы. И среди этого барахла, как граненый алмаз, возвышается нечто неземное Накопитель Петли или Объект Два, напоминающий арку металлоискателя.

но мы, похоже, опоздали. Энергия нарастала и нарастала после прохождения критической точки во Времени, и ее оказалось больше чем надо больше чем ожидалось

Тьма вокруг сначала посерела, затем рассыпалась на непривычно яркие цвета послышался невероятно близкий звук морского прибоя, звук накатывающей на прибрежную гальку волны, и голос явно живого существа

Звук учащенного стука сердца перебил все остальные звуки.

Ты умираешь, спокойно сказало сердце. Я знаю, ответила я, ну и что с того?

металась в отчаянии по дублю. Не могла спать, выплакала все глаза от тоски, и по временам организм сам отключал меня насильно. Тогда я падала там, где это случалось, а очнувшись, некоторое время не могла сообразить кто я, где я плыла словно в облаках. И опять на меня накатывала волна отчаяния и безысходности и вновь бродила, безуспешно пытаясь что-то сообразить, может быть, найти какое-то решение, какую-нибудь лазейку в своем положении Постепенно тоска по дочке ушла немного вглубь сознания, и вместо нее появилась холодная ярость, и желание не тратить время попусту, а думать, думать, думать!

Я начала анализировать: где я нахожусь? При этом, я могла опираться только на ту информацию, что когда-то дали мне ино. И на ту, что каким-то образом я узнала за те несколько секунд, что была в волшебной стране перехода.

Понимание где и когда я выразилось в припадке дикого буйства, бешеного выхода энергии, мне даже казалось в тот момент, что пространство дубля меняет формы, словно испуганное я метала такие громы и такие молнии, какие и не снились, вероятно, самому Зевсу.

Этого не может быть, говорила я себе. Кричала во все горло. Рычала как дикий зверь. Мне неважно, где я нахожусь. Мне не важно, в каком я состоянии. Одета ли я, раздета ли, с одной ногой или с тремя

Мне все затмило понимание того, что мой ребенок остался без меня.

ЭТО КАТАСТРОФА.

Если бы вселенная вокруг меня разверзлась потоками лавы или меня живьем истязали бы во всех девяти кругах дантова ада одновременно и тогда бы мне это показалось милостью божьей

Мне надо отсюда срочно выбираться. Мне нельзя здесь находиться. Это неправильно, этого не могло случиться со мной. За что? За какие грехи?

Почему именно я?!

Выбраться во что бы то ни стало и поскорее

Чтобы навсегда забыть это холодное, нечеловеческое одиночество.

Чтобы на кусочки разнести всех этих каменных придурков - ино - вместе с их обещаниями, Крыльев Судьбы!

Чтобы еще хоть раз в жизни увидеть мою маленькую девочку, обнять, поцеловать, прижать к себе услышать ее голос

Сначала мне казалось, что вот-вот что-то случится. Что я вновь окажусь в рубке Шпиля. Но проходили секунды. Часы. Дни Близнецы безмолвствовали. И ничего не происходило.

Среди людей, в обществе, я могла бы получить хоть какую-то моральную поддержку. Но здесь, где людей нет совсем, о какой помощи может идти речь? Я должна справиться с этим сама.

Мне теперь абсолютно все равно, какие там метки оставляют мистические энтропы, по каким законам мироздания мы сможем жить через тысячу лет, и тому подобная чушь

Дайте мне моего ребенка и делайте со мной все, что захотите!

Так обидно осознавать свою беспомощность. Тем более, после того, как ино заставили меня поверить в собственные силы.

Гоню от себя саму мысль, что я застряла здесь навсегда. Этого просто не может быть. Верю в Рена что он найдет меня. И верю в то, что не оставит мою малышку без помощи, если он, конечно, остался в том времени

В дубле нет ни будущего, ни прошлого. Будто ты попала внутрь движущейся на экране киноленты, вокруг тебя постоянно происходит движение теней, но ты ни на что не можешь повлиять.

Как спастись, как тут не слететь в пучину отчаяния и сумасшествия? Мне становилось ясно, что никто, кроме меня самой мне не поможет. Что если я не возьму себя в руки, не запасусь терпением, то сгину здесь. Я должна это сделать, прежде всего, ради моей малышки. Иначе все будет зря. Чем же мне заниматься, если нет даже условного разделения на день и ночь? И я поняла, что, кроме воспоминаний, у меня ничего не осталось.

Воспоминания.

Вот что меня будет спасать: час за часом, на всем протяжении этого пустого времяпрепровождения

И я начала погружать себя в поток воспоминаний Картинки и образы прошлого незаметно всплывали в сознании и так же медленно таяли живительные минуты единственной радости, которая была доступна мне. Неповторимые мгновения бытия, чарующие образы и грезы, сны наяву я снова и снова видела себя ТАМ, в той жизни

Все мое существование свелось к формуле: ЖИТЬ значит ВСПОМИНАТЬ Причудливая вязь этих воспоминаний забрасывала меня в самую сердцевину прошлой жизни главные и второстепенные события смешались, потому что ВСЕ стало главным и важным.

Ретроспектива, фрагмент 1.

Иногда с нами происходят события, которые впечатываются в память надолго и продолжают оказывать какое-то свое магическое воздействие на нас из своего великого Далёко.

Место, где живет человек, имеет колоссальное значение для его внешней и внутренней жизни. Вне зависимости от того, осознаёт он это или нет. Жаль, что многие об этом никогда не задумываются.

Таким местом в моей судьбе стал Великий город Москва, когда, однажды приехав сюда, я влюбилась в него по уши и решила здесь я и буду жить!

Это был мой город по определению и по многим причинам. Иногда я его покидала, порой надолго. Потом возвращалась. Так повторялось снова и снова, бесконечное число раз. Такой вот вечный круг хождений туда-сюда

Этот город всегда действовал на меня завораживающе я остро чувствовала его насыщенную наэлектризованную жизнь, где ежеминутно с невероятной силой происходили притяжения и отталкивания самых разных людей Встречи и расставания Расставания и встречи

И это длилось и длится всегда каждый час, день, месяцы, годы, десятилетия такой бесконечный круг взаимоотношений всех со всеми.

В один ужасный день произошло непоправимое Великий город перестал быть Великим, он стал тенью, сам себя изжил и сам себя уничтожил.

Здания оставались на месте.

А сам город превратился просто в среду обитания, в огромный муравейник, и красота его сошла на нет, а былое величие улетучилось. Но город все равно продолжали официально именовать Великим городом. И было уже тогда в этом умиравшем городе одно загадочное и непостижимое явление.

Конечно, я говорю о Странном здании для меня, и о Главном здании для всех остальных его обитателей.

Это совершенно необычное место, со своими тысячами тайных ходов-лабиринтов и мистическими влияниями на жителей здания. Здесь в любой момент ты могла оказаться в водовороте событий и переживаний, которые настигали тебя с такой исполинской силой, что ты совершенно не могла и не хотела этому сопротивляться

мне довелось быть счастливой обитательницей Странного здания.

Я была в то время простой аспиранткой и писала свою диссертацию.

Жила в легендарной зоне Г. Мой блок был расположен прямо напротив пульта дежурного по этажу. Там я и познакомилась с Реном. Но о нем позже, он это особая, зачастую противоречивая часть моих воспоминаний.

С тоской вспоминаю главного героя нашей с Реном любовной саги само Здание.

Да, именно с Ним у меня сложились определенные отношения. Я с самого начала, с первого взгляда начала боготворить это место, но поняла гораздо позже почему. Очень просто. Там прошла самая прекрасная пора жизни моя молодость.

Как-то, еще на первом курсе, наша группа сдала один из экзаменов, и ребята решили отметить это дело. Огромный красивый парень, Владиславом его звали, как и моего брата, предложил ломануться в профессорский ресторан зоны А. Все его бурно поддержали. Я не очень люблю посиделки с большим количеством народа, но ничего не поделаешь, надо было хоть на этот раз быть со всеми вместе, чтобы потом не говорили за спиной про белую ворону.

Никогда не забуду, что случилось тогда. Нас было всего семеро. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, мы заняли столик в профессорском ресторане. Дневное время после обеда, мест полно. Меня почему-то поразило пространство, где мы находились.

Огромный мраморный зал. Высокий потолок, много света через большие окна. Все большое. На столиках готовые комплекты чистой посуды. Подошел официант.

Добрый день, товарищи! кивнул он головой. Я к вашим услугам. Что закажете?

Я подумала тогда, что нас попросят покинуть заведение. Никогда здесь раньше не бывала, и не знала, что студенты такие же полноправные посетители, что и профессура. И еще я подумала, что счет будет фантастическим, судя по серебряным подстаканникам и вежливости официанта.

Мы заказали несколько бутылок шампанского и каких-то нехитрых закусок. На меня даже маленькая доза алкоголя действует особенно: я начинаю безудержно фантазировать. Вот и тогда, после первого же полного бокала шампанского, на меня снизошло воспользовавшись самым простым предлогом, я сбежала.

Мне показалось, что все эти прекрасные старые лестницы, витые балюстрады, мощные колонны и мраморные стены настолько близки мне, что хотелось просто бродить среди них бесконечно. Я и бродила, и кружилась в водоворотах коридоров, среди хитросплетений разных лестниц, останавливаясь возле колонн и поглаживая их, будто это были березки в лесу И незаметно подошла к какому-то лифту

В одном из коридоров я заметила внешне очень интересного мужчину в строгом костюме. Пошла за ним, просто так, чтобы хоть куда-то пойти

скоростной лифт зоны А доставил меня на самый верхний этаж из всех возможных. На этаже царила неторопливая деловая суета учебного процесса. Я заметила, что здесь располагался еще и партком Странного здания. Для того, чтобы не бросаться в глаза, я присела на скамейку. Мимо меня ходили клерки, с задумчивыми и озабоченно-деловыми лицами. Стало смешно от одного из таких лиц, и я чуть не рассмеялась. Быстро взяла себя в руки

Мужчина в строгом костюме посмотрел именно на меня, и я поняла, что он не похож на всех остальных обитателей этажа. Было в нем что-то очень целостное, он производил впечатление человека, уверенного в том, что делает. А делал он, по всей видимости, не совсем то, что остальные.

Держа в руках папку для документов, он шел по коридору. Не понимая, что я делаю, а главное зачем, я встала и пошла за ним. Действие шампанского к тому времени почти прошло, и я до сих пор не могу понять, зачем пошла за этим мужчиной.

Может быть, это было банальное любопытство. Кто ж не мечтал хоть однажды нарваться на приключения? А проникнуть в самые дальние закоулки Странного здания? Тем более, я была уверена, что со мной ничего не случится ведь я живу в Великой стране, где насилие невозможно и дико.

Мужчина подошел к какой-то решетчатой ограде, остановился, оглянулся и посмотрел вновь именно на меня. Затем он вошел в нее дверь решетки не была заперта. Мое любопытство по-прежнему гнало меня вперед. И у меня, наивной глупышки, даже мысли не возникло ни разу, что он мог быть маньяком, к примеру.

Сейчас, вспоминая все это, я только диву даюсь: что на меня тогда нашло, алкоголь или разыгравшееся эго?

за решетчатой оградой была видна лестница, она уходила куда-то вверх и влево. Мужчины нигде не было видно. Ну что же, пошла вверх. Правда, лестница была непривычная, широкая спиральная мраморная лестница, я такой еще нигде не видела в Здании. Интересно, что бы я сделала и как себя повела, если бы вдруг наскочила на этого мужчину внезапно? Не знаю. В тот момент об этом не думала. Меня словно что-то вело, исподволь, незаметно, настойчиво.

Да что же это такое, куда он делся? Что за глупые прятки!

Показалась дверь.

Ой. Интересно, конечно, но заходить я туда не буду. Это уже выше моего любопытства. Я на незнакомой территории, и не войду, даже постучав для приличия. Все это время, пока я шла за мужчиной, вокруг меня что-то сгущалось. Это было чувство, как будто что-то следило за мной. Именно так что-то! А может быть, не следило, а просто хотело познакомиться поближе, но пока не находило повода.

Осознав это чувство, я банально испугалась. Представьте себе, что за вами следят из-за каждого поворота, с каждой стены, с каждого сантиметра окружающего пространства. Что-то большое

Чувство только усиливалось. Я уже не могла сопротивляться ему, но оно меня и не подавляло. Пошла назад. Все быстрее и быстрее.

Бегом!

уже оказавшись в том самом коридоре того самого этажа, где был партком, с облегчением перевела дух и направилась к лифтам. Мне казалось почему-то, что я голая и все окружающие это замечают, и смотрят на меня с нескрываемым любопытством.

В лифтовом холле, слава тебе, народу оказалось немного. Я все пыталась сообразить, чему же я подверглась. Было ли это наваждением или игрой моего слишком возбужденного воображения?

В любом случае, решила я, надо срочно переспать. С Реном. Мужчины в моих владениях не было уже давно, я и не помню насколько давно Эта мысль меня несколько взбодрила. Приехал лифт.

Перед тем, как двери разошлись в стороны и изнутри кабины глянула тупая безжизненная бездна пространства, похожая почему-то на крокодилью морду, я уже все осознала.

НЕТ! Только не это! Да что же такое здесь происходит?

Люди начали заходить в кабину. Медленно-медленно. Товарищи, вы что, не видите!? Холодея, я смотрела, как живые внутренности лифта растянулись в предвкушении еще немного, и они сомкнутся Я схватила за локоть какую-то девчушку:

Вы видите? Да? Видите?!

Она на меня странно посмотрела:

Простите?

Я как слепая повернула к ней залитые нечеловеческим страхом глаза, и она отшатнулась от меня, а я краем зрения уже видела, как работают огромные ненасытные зубы-внутренности, беззвучно и со страшной скоростью перемалывая людские кости и куски мяса На меня брызнула кровь. Я закричала.

Все очень недовольно посмотрели в мою сторону.

Очнулась я уже на лестнице, не помню, в каком месте, и поймала себя на том, что бегу по ней вниз, намереваясь спуститься до самого первого этажа бегом. Как назло, все лестничные пролеты были пусты. Мне хотелось только одного не потеряться. О том, чтобы воспользоваться лифтом, не было и речи. Это точно наваждение, лихорадочно думала я, спускаясь по лестнице. И еще мне чертовски хотелось помыться, и побыстрее, потому что кровь на моей коже еще ощущалась

Прибежав домой, я обнаружила, что вся покрыта холодным потом. Еще на лестнице, уже в своем секторе, возникло гадливое чувство, что меня скоро стошнит. И точно: едва я увидела унитаз, как судорожные позывы вывернули мой желудок наизнанку. Едва отдышалась еще раз.

После крепкого чая с сахаром и лимоном отчетливо вспомнила всю последовательность событий.

Сначала мужчина в костюме и его внезапное исчезновение там, на первом пролете мраморной лестницы. Затем галлюцинации в кабине лифта, галлюцинации настолько яркие и реалистичные, что затронули мои тактильные чувства и вызвали ответную реакцию организма.

Сейчас-то я знаю, кто это был. Знаю, кто навел галлюцинацию. И они рано или поздно ответят за это.

Ретроспектива, фрагмент 2.

Странное здание это я сейчас точно знаю умеет хранить свои и чужие тайны.

Особенно сильно я чувствовала Его в ночные часы. В темное время суток Странное здание преображается и начинает жить другой жизнью. Дыхание этой жизни обжигает и кажется, что весь мир твой.

Именно с тех пор самое продуктивное время для меня ночь.

Но не каждой ночью можно было сопротивляться искушению познакомиться с новыми интересными людьми. Обычно я позволяла себе это тогда, когда диссертация загоняла меня в тупик и нужно было срочно расслабиться, отвлечься. Выражаясь точнее, перезагрузиться.

Тогда я шла в любой из многочисленных видеосалонов. На любое кино. Заходила в телехолл, платила деньги, как и все остальные, садилась на стул и жадно смотрела зарубежное видео. Видеосалоны тогда только начинались, и предприимчивые ребята, открывавшие их, были личностями загадочными. Мне было непонятно, откуда они доставали все эти фильмы?

Но в жизни все так. Ты же не можешь знать или уметь все тебя не хватит чисто физически. Поэтому каждый занимается своим делом или, на самом деле, тем, чем может. Вот и эти парни, владельцы видеосалонов, можно сказать, нэповцы нового времени, делали что умели.

Поймала себя на мысли, что думаю о том недавнем времени как о давно прошедшем, будто сто лет назад это было

В тот день я была весьма довольна собой. Удалось хорошо поработать в библиотеке, значительно продвинулась по своей теме Формирование культуры потребления личности, и дала себе обещание: придя домой завершить, наконец, большую главу в своей работе. И передать ее по назначению. Переключиться на другое.

В библиотеке было тихо, шуршали листы ватмана, старые подшивки газет, необыкновенно пахло старыми, зачитанными до дыр экземплярами библиотечных книг. Все сидели тихо, старались говорить только шепотом. Кто-то иногда позволял себе говорить негромким голосом. На такого смотрели с большим неудовольствием, осуждающе.

Сидя вот так за работой в читальном зале, я вдруг подумала: какого черта я делаю здесь? И что эти люди тут делают? Набираются знаний? Мудрости? Учатся жизни? Я недурна собой, ко мне постоянно кто-то подкатывает познакомиться, одеваюсь неплохо. Конечно, не от кутюр, но все же. Не лучше ли было бы в ресторане сидеть, за бокалом хорошего вина, и чтобы напротив улыбался элегантный, красивый, высокий мужчина А я тут в читальном зале, работаю над темой диссертации. Да кому она понадобится после защиты?

Как часто мы даем себе самые разные обещания, но всегда ли им следуем?

В тот вечер опять было дежурство Рената.

Это означало только одно: я вновь окажусь во власти его любовных чар, его непосредственного отношения к жизни и пропаду этой ночью, как пропадала и многими прошлыми ночами с ним. Мы опять не будем спать до первых петухов, и может быть, даже пройдемся по студенческим этажам зоны Б. Там и подпольные видеосалоны, и подпольные ночные барчики, на которые вход до самого утра

Мы частенько позволяли себе эту роскошь пошляться где-нибудь перед тем, как лечь в постель. Ему, правда, приходилось в определенной степени рисковать. Мы же встречались во время его дежурств, и наши встречи зависели от того, кто был ответственным по корпусу Г.

И вот вечером в холле 9-го этажа, возле пульта дежурного, я встречаю Рена. Он только что выкурил сигарету, увидел меня, улыбнулся своей доброй улыбкой я вижу его, и гамма чувств переполняет меня: и радость, и восторг, и смущение, и томление интересно, а что испытывает он, когда встречает меня на очередном дежурстве?

Никого вокруг, тишина абсолютная, и это удивительно, ведь такая тишина редкость в подобных местах. Я подхожу к Рену.

Привет! Как дела?

За этой обязательной и ничего не значащей фразой притаилась пантера страсти и вожделения, зверь, готовый прыгнуть сверху в любой момент и подмять под себя Он опять широко улыбается, улыбка у него добрая и ни на что не намекающая. Просто улыбка радости от встречи с женщиной, которая ему очень нравится. Больше чем нравится

И которой нравится он.

Меня определенно к нему влечет, я хочу его видеть, слышать, чувствовать. Особенно после того, что, я знаю, он может дать женщине в любви У него такая заразительная улыбка и потрясающее чувство юмора. И еще голос, нет, не так Голос, который действует на меня совершенно особенным образом

Когда я его слышу, в моем теле поднимается волна прилив радости, нежности и желания, и еще чего-то непонятного. Почему так происходит?

Ну, в самом деле, бывают же такие состояния, которые совершенно не хочется анализировать, описывать словами, находить для них определения. Хочется это просто переживать и чувствовать, быть в ситуации. Возможно, это одно из тех редких совпадений, о которых другие люди и мужчины и женщины только мечтают.

Как-то, незаметно для самой себя, я стала вспоминать обстоятельства некоторых наших встреч. Зачем и для чего мне это понадобилось, я совершенно не могла понять в тот момент. Так бывает, что просыпаешься под утро вдруг, ни с того ни с сего, и уже не можешь заснуть. И в голову лезет всякое. Темнота блока скрывала все предметы, выдавливала звуки наружу, и в этой ватной тишине мои мысли, казалось, звучали как стоваттные колонки. Рен спал. А я все не могла успокоиться и думала.

Выходила очень странная вещь. Наши встречи происходили, словно в абсолютном вакууме вокруг никого, ни единой живой души.

Понятное дело, в первый месяц нашей любви мы старались скрываться. Но люди же не дураки. Тем более, случайно кто-нибудь выйдет из блока, или из кухни, или просто окажется не вовремя и не в том месте. Я чувствовала, что Рену, по большому счету, на людей было наплевать. Я же путалась в противоречиях. Да, и вот еще внешних звуков не было. Я это точно вспомнила. Звуки исчезали, а потом опять появлялись после наших расставаний.

Если бы это была всего лишь игра моего воображения а с ним у меня вечные проблемы, слишком оно у меня воспаленное то это еще полбеды. Но, оказывается, и Рен стал замечать что-то подобное. Тогда я сопоставила все свои жизненные ситуации, связанные с более чем реальной игрой воображения, и у меня получилось

Что все реальное из воображения происходило со мной только здесь в Странном здании.

В темноте блока, холодея от разных догадок, я предположила, что существует в Странном здании какая-то сила, некое Нечто, которое контролирует меня. Или следит за мной. Или пытается вовлечь в свою игру по интересам.

Но что это за сила? И при чем тут я?

Вопросы начинали рождаться, и я не успевала на них отвечать самой себе.

Может быть, это некое мистическое сопричастие но с кем или с чем?

Кто или что находится вокруг нас с Реном в те моменты, когда мы оказываемся рядом друг с другом?

вечер только-только начинается.

Привет! Как твои дела?

И вот опять они, неведомые силы.

Мы с Ренатом оказываемся в том самом круге некой магической защиты: нам никто не мешает. Такая благодать!

Жадно смотрим с ним друг на друга, о чем-то болтаем. Хотя слова в этой ситуации не имеют ровным счетом никакого значения. О чем бы мы ни говорили на самом деле это всегда разговор о любви. Ведь это так и бывает: в любви существует много языков. Речь. Жесты. Мимика. Ритм дыхания. Выразительность взгляда. Тембр, интонация и модуляция голоса. Язык прикосновений. Запах тела

В сущности, каждое человеческое движение на протяжении всей нашей жизни это язык любви. Чаще всего он неявный. А порой просто кричащий и влюбленные мгновенно понимают друг друга без всяких слов. Но иногда слова нужны, чтобы создать некий фон.

В этот вечер Ренат предлагает мне предаться любви. Конечно же, я этого хочу!

Но

Эй! Чего это вдруг! Какой еще любви? Ты же дала обещание? Я не могу его потерять теперь, когда только-только получил другие голоса сочтут меня никуда не годным.

Это один из внутренних голосов настойчиво и неумолимо напоминает мне об обещании, данном самой себе: всю энергию направить на завершение главы! Я отношусь к людям, которые стараются выполнять данные обещания. Для меня это важно.

А тут еще подружка из моей учебной группы предложила сходить в видеосалон, посмотреть что-нибудь. Как нельзя кстати! И вот я принимаю решение развеяться, сходить в кино, а ночью поработать и, возможно, поставить последнюю точку в этой осточертевшей главе. Тогда я смогу чувствовать себя адекватно, чувствовать, что я почти сложила часть узора и все идет по плану. Я ведь этого очень хочу. А Ренат а что Ренат черт тебя, дуру, побери!

Не без усилий оставляю Рената и ухожу к подружке, узнать, на какой фильм мы идем.

И вот, далее

Даже сейчас не могу без улыбки вспомнить, как все классически затем произошло.

Лифт доставил меня на родной 9-й этаж. Путаясь в сомнениях, я направилась твердой походкой прямо к сидевшему за пультом Рену.

Он улыбался. Это меня немного взбесило, так, самую малость. Ага! А ведь ты злишься на саму себя, подруга, подумала я. Подошла к нему.

Привет! Все нормально? А я в кино иду, подруга позвала! произнесла практически не-я, сама не понимая, зачем я это говорю.

Кино? спросил Рен самым непосредственным образом, немного удивившись моим словам.

Он читал меня, читал как открытую книгу, я это просто чувствовала. Чувствовала, что стою голая и мне нечем даже прикрыться. Так вот, значит, почему он это умеет. Теперь мне стало ясно. Он говорил о наших любовных встречах как о чем-то само собой разумеющемся, без тени сомнения, непосредственно и откровенно. Говорил всегда красивым языком. И сожалел всегда открыто о неудавшихся свиданиях, я ощущала это сожаление в его голосе его непосредственность была притягательна и возбуждала. Никогда еще я не чувствовала себя с ним неуютно. Даже если Рен и скрывал от меня что-нибудь, это означало только одно: что этого мне знать не надо.

Он прочитал меня всю за те минуты, что я с ним разговаривала.

Стояла перед ним, страшно злилась на себя за свою же глупость, но продолжала стоять

Спрашивается, ну чего тебе еще надо, глупая закомплексованная девчонка? Ты молода и красива, перед тобой любящий тебя парень, он только и ждет, когда ты мелькнешь загадочно в дверном проеме своего блока. Но ему надо быть уверенным, что ты будешь ждать, пока он, дрожащий от возбуждения, не зайдет в комнату и не прикоснется к твоим губам

Я понимала, что делаю глупость, но никак не могла побороть этот мой чертов внутренний голос!

А на какой фильм вы идете? спросил Рен.

На Греческую смоковницу! ответила я.

Загадочно улыбнувшись, он фактически благословил меня пойти в видеосалон. Иди, иди, обязательно посмотри, тебе понравится, сказал он весело.

А теперь представьте себе картину.

В одном из телехоллов зоны Б демонстрируют фильм, о котором я ничего не знаю. Был последний вечерний сеанс. Абсолютно случайный выбор, потому что, оказывается, ни я, ни подружка мы не представляли даже, на что идем. Но, возможно, все не случайно?

Крутили Греческую смоковницу, самое свежее на тот вечер из мира эротического видео, что смогли достать парни из видеосалона

Боги! Боги! И боги! Кое-как досидела до конца: наблюдать такое сгущение эротических сцен в одном фильме и оставаться при этом невозмутимой крайне трудно. Я же не монашка. Кто это придумал показать этот фильм именно сегодня?

Мое тело бурно реагирует, желания возникают и заявляют они о себе с такой настойчивостью, что прежний неумолимый внутренний голос уже совершенно не оказывает достаточного сопротивления. Возбуждение нарастает с бешеной силой и я понимаю, что с этим надо что-то делать

Ты видела? Нет, ты видела!? возмущается тем временем тот надоедливый внутренний голос. Какая грязная порнушка! Совсем обнаглели! Я тебе запрещаю!

Что?

Запрещаю даже думать идти к нему!

Но я хочу пойти!

А как же работа? У тебя глава недоделана!

К черту эту главу!..И тебя к черту!..Я хочу его! О, ты не представляешь, как я хочу его!

А как же

МОЛЧАТЬ!!!

Внутренний голос исчезает.

После сеанса все расходятся, сохраняя на лицах маску невозмутимости. Ребята! Такое впечатление, что вы посмотрели штатный советский фильм о проблемах становления колхоза. Улыбнитесь хоть немного, хоть чуточку

Однако, надо поспешить.

Попрощавшись с подружкой толкаю первую попавшуюся на пути дверь, выбегаю на широкий массивный балкон, с видом на внутренний двор, в надежде, что глоток свежего воздуха меня взбодрит и поможет вернуться в прежнее состояние, более-менее управляемое.

Сердце колотится так, словно пробежала стометровку на уроке физкультуры. Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, повторяю это несколько раз. Обычно эта техника помогает мне справиться с волнением и вернуть утраченный контроль над телом.

понимаю, что Рен меня перехитрил!

Он с самого начала знал, что я вернусь к нему, как только услыхал, на какой фильм я собиралась. Он даже не препятствовал моему уходу. Наоборот, всячески меня подталкивал. Значит, он видел этот фильм. Вот негодник, а!?

Он знал и то, как такое кино на меня подействует

Запрокидываю голову и смотрю на звезды. Величественный дрейф ночного неба не вселяет ожидаемого покоя в душу. Противоречивое состояние не покидает. И тут мой шарящий взгляд упирается в Шпиль Странного здания. На фоне ночного неба он особенно красив и загадочен, его лунное мерцание сегодня какое-то необычное мало того он качнулся в мою сторону, как бы отвечая на мой пристальный взгляд!

Оборачиваюсь, нет ли кого позади меня, не привиделось ли мне это от излишнего возбуждения ага, на фоне колоссального сдерживания у меня что-то с вестибулярным аппаратом, и качается не Шпиль, а качает меня.

Нет же, мне не показалось.

Медленно перевожу свой взгляд на стены, светящиеся окна, двери зоны Б.

на мне было платье придворной дамы Луны, а светились окна огромного королевского дворца, где только что закончился ночной бал, и молодой граф уже искал меня среди расходящихся дам, не видя в ослеплении никого, а я вот скрылась на этом балкончике, и получается, что все вышло отменно глупо

В самом-то деле! У меня что, сто жизней, что ли?!

Срочно надо к Рену, чтобы он привел меня в чувство, к его ласковым рукам, бежать немедленно! Попутно приходит понимание того, что это именно Странное здание все время до этого дразнило и манило меня, притягивало, наблюдало

Не беспокойтесь так, Прекрасная Дама Луны! слышится рокочущий приятный бас, он раздается прямо в голове, и я поневоле вздрагиваю. Вы заслужили признание со стороны Шпиля вас больше никто не потревожит.

Хорошо еще, что этот басовитый бред слышится, наверное, только мне.

И тут я поняла, что до сих пор стою одна на балконе в зоне Б, там, куда никого вообще не пускают, там, куда двери всегда закрыты, надо мной чудный вечер и звезды в небе, и опять никого вокруг. Никто мне не отвечал довольно долго. Я все стояла и смотрела на Шпиль, стояла и смотрела, молча, навсегда запоминая все, что окружало меня

Но Голос больше не раздавался и не называл меня Прекрасной Дамой Луны В последовавшем за теми словами молчании я больше не ощущала чужого любопытства. Наоборот, ко мне относились теперь с огромной симпатией. Я чувствовала ее она разливалась прямо в воздухе вокруг меня

Скорее!

Необходимо как можно скорее вернуться к Рену, пока он не ушел куда-нибудь спать

Я чувствовала себя Золушкой, спешившей вернуться домой с бала до полуночи, пока карета не превратилась в тыкву

Как добралась тогда назад, до сих пор не могу вспомнить. События включились, только когда я поняла, что вот уже родной корпус Г, вот первый этаж, вестибюль, и мой палец в нетерпении жмет кнопку лифта. В лифте зеркало. В нем я замечаю собственное отражение, с совершенно темными, горящими желанием глазами, с застывшей улыбкой.

Ну, что мне еще оставалось делать? Прекрасная Дама Луны сдалась. Не разбирая дороги, я шла к нему. К чему эти глупые увертки? Я хочу его. Я люблю его. Мне безумно хорошо с ним. Чего еще желать? И пошел к черту внутренний голос!

Выбегаю из лифта, а он сидит за пультом на диване, вокруг никого, час уже поздний. Увидел меня, и сразу заулыбался. Родной ты мой! Любимый! На месте Иду прямо к нему, и такое чувство испытываю, что хоть искры из меня высекай. А он мне говорит своим чудным, пронизывающим Голосом:

Посмотрела?

Да! только и могу выговорить я.

Ну и как понравилось?

Понравилось! плотоядно, не отрывая от него глаз, отвечаю и с этими словами сажусь прямо к нему на колени, не в силах больше сопротивляться, и молча целую его губы, обнимаю его, и плевать, что кто-то увидит

У нас не спросят: вы грешили?

Нас спросят лишь: любили ль вы?

Не поднимая головы,

Мы скажем горько: да, увы,

Любили. Как еще любили

От чего или от кого я пыталась убежать тогда?

Теперь понимаю, что, как ни банально это звучит, от самой себя. Бывает интуитивное предчувствие чего-то такого, неизбежного и сокрушительного

Человеку не каждый день дается испытать то сладостное мгновенное чувство, что возникло во мне тогда. Самое важное, что чувство было обоюдным. Мы кинулись в объятия друг друга с такой силой и страстью, будто это была наша та самая первая встреча.

Я хотела только одного: чтобы это волшебство не кончалось никогда!

Мы не могли остановиться довольно долго, наши поцелуи и объятия прямо на диване в холле этажа грозили здесь же перейти в бурное соитие невероятное чувство безразличия ко всему окружающему накрыло меня с головой

Пойдем, милый, пойдем же ко мне Рен подхватил меня на руки

Сказать, что это была шикарная ночь любви значит, не сказать ничего. Это была потрясающая ночь, восхитительный танец только для двоих, сексуальная импровизация высшего порядка, и бесконечное кружение в водовороте взаимной страсти, когда, наконец-то, можно отпустить свое тело на волю

Ты женщина, ты ведьмовский напиток!

Он жжет огнем, едва в уста проник;

Но пьющий пламя подавляет крик

И славословит бешено средь пыток.

Какой же это был радостный и щедрый вечер!

Рен так тонко и правильно чувствовал меня, что это и удивляло и радовало, и лично для меня имело большое значение. Связано это с моей чувственностью, с полнотой переживания

Он в тот вечер был идеален.

Все сложилось настолько удачно для нас двоих, что блаженство еще долго растекалось медленным медом душевного умиротворения и восхищения перед силой человеческих эмоций. Так не может быть, говорила я себе, так не бывает! Но как я могла отрицать очевидное?

Именно в эту роскошную ночь любви ко мне пришло удивительное озарение, смутное приближение к какой-то Тайне, связанной с самим Странным зданием.

Рен в это время уже спал, видимо, не меньше чем я ошеломленный фонтаном страсти этого волшебного вечера и последовавшей ночи любви. Мне же долго не спалось. Я остро чувствовала каждой клеточкой тела, что в самые высокие мгновения нашего экстаза мы с Реном всегда были не одни

С нами было наше Странное здание.

Как раньше это не приходило мне в голову? Ведь я всегда чувствовала что-то особенное в его атмосфере, в магическом пространстве его помещений, в окружающем его воздухе, в самом месте, где оно построено!

И теперь я определенно знаю, что его стены навсегда впитали в себя и сохранили энергию нашей страсти, ароматы нашей любви, убийственный огонь наших глаз

Верлибр, когда-то

Я и не заметила, как мои воспоминания буквально убаюкали меня, и задремала. Меня разбудило странное ощущение. Я даже замерла от неожиданности. Словно из-за далеких гор кто-то попытался меня рассмотретьСловно на мгновение кто-то зажег фонарь

Словно где-то далеко небо озарилось на миг зарницей

О, нет

Совсем рядом что-то быстро мелькнуло. Поднесла к глазам БлизнецаБезумная надежда мгновенно ожила, но Близнец не выказывал признаков жизни. И, тем не менее, я продолжала жадно смотреть на него. Я буравила взглядом металл, моля, надеясь, ожидая

Моля. Надеясь. Ожидая.

И опять пробежала тень. Теперь прямо перед глазами, внутри металлической поверхности, будто рыба быстро мелькнула под прозрачным слоем льда на реке тень пробежала, и будто не было ничего.

О, нет!

После стольких безумных дней и ночей, после безнадежной тоски и печали я и не подозревала, насколько сильно во мне тлеет эта боль и надежда на освобождение.

Не разбирая дороги, я кинулась прямо сквозь стену дубля и упала сразу до первого этажа. Надо же! Захотела и упала. А до этого не падала. Побежала прямо через сад, через ветки и кусты, что непостижимым образом росли в этом саду.

Это он это они ищут меня, кричала я. Рен, я здесь! Я здесь! Вот она я!

Невидимая граница дубля оказалась прочной и не пустила меня дальше. Чертова хрень! Получай! Вот тебе! На! И еще! А как тебе это!..

В исступлении наносила удары руками и ногами. Наносила и наносила. И не замечала что, несмотря на ощущение бетонной стены, кровь не выступала, кожа не сдиралась, кости не ломались

Выбившись из сил, мрачно оглянулась вокруг. Ничего не изменилось. Кроме

Та ярко-красная точка возле куста она вроде стала больше, да, и теперь напомнила мне маленький прогоревший уголек, еще тлеющий

И тени теперь пробегали по Близнецу с равномерными промежутками времени!

И непрерывным потоком полились слезы, заливая браслет а я-то думала, что все их уже давно выплакала. Долго не могла остановиться.

Ну, помогите же мне, кто-нибудь! Я уже просто в отчаянии. Какой человек может столько выдержать в одиночестве? Помогите, умоляю! Рен, если ты в силах, помоги! Сделай что-нибудь!..сделай вытащи меня отсюда заклинаю тебя

Слезы, наконец, перестали капать. Пришло облегчение. Придя в себя, я поняла, что все это время стояла на коленях.

Итак Что же произошло?

Я что-то почувствовала. А затем Близнец начал получать я так думаю некий сигнал. Как они устроены, эти так называемые галактические часы, не знаю, но Рен говорил, что они практически всесильны но всесильны, когда в паре. Не зря же их так и назвали Близнецы. Что это был за сигнал?

Надежда шептала: да хоть от черта лысого, хоть от кого или от чего угодно!

Вера подначивала: сигнал может быть из другого пространства, из другого времени, ментальным, еще каким-нибудь

Любовь пыталась успокоить: он обязательно тебя спасет он тебя любит!

Значит, мой Близнец мог засечь некий щуп, высунутый во время-пространство с целью

Сердце бешено заколотилось.

Если все как я чувствую, значит, ищут меня!

МЕНЯ!!!

Молю вас, все боги, пусть ЭТО БУДЕТ ТАК.

За окном, как и всегда облачная тьма, но в душе уже чуть светлее.

Я вспоминаю каждую секунду своей прежней жизни.

Вспоминаю, чтобы не сойти с ума, чтобы забывать как можно чаще о той каторге, на которую меня сослала судьба Чтобы те разрушительные силы, что я обнаружила в себе за это время, оставались бы под контролем. Потому что силы эти близко, и имя им Разум, и настолько велико искушение стоит только отпустить предохранитель

Причина всех дел человеческих всегда в Разуме. Либо он контролирует процесс, либо открывает ящик Пандоры, и тогда

Тогда мы получаем первую стрелу. Тогда мы получаем первую атомную бомбу. И, как венец всего, мы испытываем ненависть к себе подобным только потому, что у них другой цвет кожи, они говорят на другом языке и поклоняются другому Богу

Нет, и не будет конца стремлению одного человека все изощреннее убивать другого, только за то, что тот другой человек, пока все мы Но нет. До пока все мы нам еще далеко. Нам, людям, но уже не мне. Переход внутри Петли обозначил те горизонты, которых я, возможно, когда-нибудь достигну. Самое страшное, что я верю в это. А что мне еще остается?

Верить в то, что я вернусь. Что увижу моего ребенка живым и здоровым, и неважно, какого она будет возраста, моя девочка. Верить в это всей душой, верить как в чудо, которое хоть раз случается с каждым из нас

Ждать тот прекрасный миг, когда мой опостылевший дубль вдруг рассыплется на миллионы осколков, и я окажусь среди того, настоящего, большого мира

Надеяться, что меня ждут в том мире. Ждут, как маму. Ждут, как любимую женщину. Ждут как старого доброго друга, который минуту назад вышел и вот вернулся, как ни в чем не бывало

Я верю, жду и надеюсь, что скоро эта мгла закончится и наступит долгожданное Утро Любви и Радости, и постоянно нашептываю как заклинание тот верлибр, что я когда-то написала Рену

Сквозь наслоенья многих лет

Где было столько всего

Услышу однажды твой голос

Такой пронзительный

И живой

И ты коснешься нечаянно

Струн сердца

Моего

И может быть оно отзовется

Аккордом нежным

И полнозвучным

И тень весны незабвенной

Настигнет нас

Постепенно