Аннотация: Вообще-то у этой зарисовки нет названия... не должно быть... Было выложено ранее как статья "Первая публикация", просто выкладываю саму зарисовку отдельно
Почему я не могу спорить, глядя тебе в глаза? Почему все серьезные доводы приходят лишь, когда за тобой хлопает дверь и по стене, погруженной в темноту кухни, пробегают отсветы фар?
Господи, как же это нелепо разговаривать с твоей тенью посредством шариковой ручки. Хотя, ты считаешь нелепым все, что я делаю. Что именно тебя смущает? Улыбки? Смех? Шутки, когда пора плакать? Почему ты, самый близкий мне человек, не можешь заглянуть за кулисы моего маленького театра и понять, что это всего лишь маска? Маска, позволяющая мне играть на большой сцене и играть акт за актом, не прерываясь на антракт. Позволяющая перешагивать через боль, пряча ее за размалеванным куском фарфора, и идти дальше, чтобы в конце достигнуть Рая, из которого нас изгнали за грехи других. Другое дело, что маска уже давно приросла к лицу и теперь любая боль вызывает гримасу, которая для большинства выглядит как простая улыбка. Говорить от своего лица, без этой веселой фальши я практически не могу. Разве что так. Поздно ночью, на листке бумаги, когда никто не видит моего лица. То, что сейчас льется тонкими ручейками чернил по страницам, ничто иное, как душа. Слабая, тонкая, путающаяся сама в себе и абсолютно черная, от налипших на нее грехов. Показывать ее тебе, пускай даже так, тяжело. С тобой никогда не знаешь, ведь в любой момент, особенно когда перед тобой уже раскрылись, ты можешь достать отравленный кинжал и вонзить его в оголенную плоть собеседника. При всей моей любви, я не могу доверять человеку, который каждую минуту, которую я провожу рядом с ним, пытается доказать мне, что я слабая личность. Как я могу раскрыться, если ты раз за разом ворочаешь кинжал в моей уже развороченной грудной клетке, заставляя закрываться от остального мира, вместо того, чтобы отгородиться от тебя. Это словно наркотик. Я словно мазохистка, раз за разом ищу встречи с тобой, великолепно зная, что мне снова будет плохо. Здесь, я не вижу разницы, ведь когда тебя нет рядом, меня ломает еще больше. Я не знаю, что я могу сделать, чтобы стать сильнее и одолеть тебя. Нарисовать себе усы, в насмешку над собой и своей природой? Что если я не ощущаю себя совсем той женщиной, которую мужчина должен защищать? Что если мне порой хочется встать во весь рост и заявить миру, о том, что есть я? Единственная причина, по которой я этого не делаю, это то, что в момент оглашения все мое "я" измениться и передо мной ляжет путь новых его поисков. Я тут подумала... помнишь, одобряя мою страсть к старому оружию, ты подарил мне револьвер собранный по моделям того времени? Барабан на шесть пуль и одна как образец. Не думаешь, что самое время ей воспользоваться? Не называют ли русскую рулетку игрой для смелых мужчин? Чем же женщина так сильно отличается от мужчины? Я вот точно знаю, что ты приставить дуло к виску не сможешь. Даже зная, что пуля в барабане одна и шансов выжить у тебя предостаточно. Спорим, что я смогу нажать на курок три раза? Тебе того же предлагать не буду, ведь ты слишком дорожишь такой бесцельной вещью как жизнь. А так же деньгами, карьерой и дорогими вещами, что тебя окружают. Мне же терять нечего. Твоего признания у меня никогда не было. Я даже не знаю, кто мы друг другу. Случайные прохожие, или нечто чуточку большее?
Ну, что? Первая попытка? За любовь. Поднимаю руку к виску в твою честь.
Господи.
Если бы... ты знал. Насколько. Насколько ярче вдруг становится мир, в тот миг, когда понимаешь, что выстрел был холостым. Первый вдох кружит голову, а к горлу подкатывает ком, и второй вдох ты делаешь судорожно. Словно выныривая с большой глубины. В каком-то смысле это и есть глубина. Погружение сердца в пятки, а разума в те глубины души, где водятся самые обезображенные наши чувства. В каком-то смысле, этот тот самый ад, которым грозит нам Библия, и мне там самое место. Я наказываю себя. И даже не столько болью, сколько отчаяньем, которое играет что-то безумное на моих нервах, словно бы это были струны скрипки. Я вот думаю. Я действительно словно струна. Ты играешь на мне, пропускаешь через меня толику своей любви, но она, как и звук, стекает по мне столь быстро, что просто не успевает оставить даже отзвук тепла.
Как-то на удивление быстро кончаются сигареты. Смешно, но, если закрыть глаза, обволакивающий меня дым очень похож на твое прикосновение.
Я... господи, я не знаю, о чем ты думал, когда приручал меня! Ведь это было именно приручение. Я словно маленький забитый зверек, потерянно крутилась под ногами толпы, слепо тычась носом в закрытые двери. Ты меня подобрал, выходил... но, все равно, тогда мне казалось, что это ненадолго. Вот тебе надоест играть со мной, и я снова пойду шляться по улицам, как бродячая кошка. Поэтому кольцо на твоей правой руке меня ничуть не беспокоило. Волнение возникло, когда я поняла, что практически ношу на шее ошейник с твоим именем. Объясни мне, будь добр, кто я тебе? Девчонка, с которой случайно разговорился на улице, или нечто чуточку большее? Знаешь, это так сложно. В смысле, нажать на курок. Мир неожиданно очень хорош за секунду до взрыва.
Это ломает. В голове каждый раз прокручивается вся жизнь. Это достаточно страшно и в первый раз, но когда кошмар повторяется - хочется выть. Особенно от осознания, что это еще не конец. Я уже практически хочу, чтобы это прекратилось и мне без разницы, с каким результатом. Переживать сегодняшний вечер раз за разом это больше моих сил. Я бы с удовольствием обо всем забыла, но как изъять память, когда она находится где-то глубоко в моей голове. Тишина сводит меня с ума. Мир сузился до размеров комнаты и, мне кажется, что даже сердцебиение подстроилось под тиканье часов. Если бы они были песочными - время бы убегало, а так оно просто бежит по кругу. Без конца и начала. Наша жизнь так же закольцована. Дом - институт/работа - дом - институт.... Так же, как наши повседневные дела, закольцованы и наши отношения. Встреча, развитие, пик, спад, расставание и снова встреча, но уже с другим человеком. Не первая и не последняя. Это всего лишь этап. И, находясь на этапе, где мы с тобой стоим рядом, на расстоянии меньше ладони, мне хотелось бы знать: кто же я все-таки тебе? Любовница, настолько эмоционально зависимая от тебя, что готова простить тебе любую прихоть, или нечто чуточку большее? Хотя, можешь и не отвечать. Я уже и сама поняла, кто мы друг другу.
Никто.
Давай, еще раз и все. Я уеду, как ты и хотел. Поступлю по специальности. Выйду замуж, за кого-то моего возраста. Не старше на двенадцать лет, как ты. Рожу детей и буду жить счастливо. Забуду про тебя.
Не беспокойся. Здесь только одна пуля. Да, и бог любит троицу. Со мной все будет в порядке.