Решетнев Виктор Сергеевич : другие произведения.

Француз 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Француз 7
  
   http://samlib.ru/r/reshetnew_w_s/francuz6.shtml
  
   Часть I Глава VII
  
   Выйдя из парка, мы оказываемся на бульваре Гагарина. Он тоже был недавно реконструирован, вернее, отстроен заново. В прошлом году здесь был установлен памятник первому космонавту планеты. Молодой и красивый Юрий Алексеевич вышагивает в своей длинной шинели по нашей улице. Когда-то он шагал по ней на самом деле. Это было в далёком 1966-м году, когда он был в нашем городе с визитом.
   Автор скульптуры Равиль Юсупов изобразил Гагарина в высшей степени достоверно: и знаменитая улыбка сияет на его одухотворённом лице, и развязанный шнурок красуется на своём месте.
   Но шнурок на правом ботинке развязался у Гагарина не здесь, не в нашем городе, а в аэропорту 'Внуково', когда он шёл по красной ковровой дорожке с докладом к Хрущёву. Краем глаза Юрий видел развязанный шнурок и очень боялся на него наступить.
   'Вот сейчас споткнусь, - думал он, - и растянусь на виду у всего человечества'.
   Слава Богу, этого не случилось.
   За год и ботинок, и шнурок жители нашего города отполировали до зеркального блеска. Каждому обязательно нужно их потрогать.
   Трогаем и мы. Затем я фотографирую Ирвана рядом с первым космонавтом планеты, а он фотографирует меня.
   - Знаешь, кто это такой? - спрашиваю я.
   - Конечно, - утвердительно кивает француз, - Юрий Гагарин, первый космонавт.
   - А на кого он похож, знаешь? - продолжаю я допрос.
   Ирван жмёт плечами.
   - На моего родного брата, - говорю я, - мой брат в своё время тоже был военным лётчиком, и лет двадцать назад выглядел точно так же, как молодой Юрий...
   Мы трогаем развязанный шнурок ещё раз, при этом я на всякий случай загадываю желание, мало ли - вдруг исполнится, и смотрим на заходящее солнце. Оно уже почти скрылось за трибунами футбольного стадиона.
   Над нашими головами зажигаются фиолетовые огоньки.
   Их тысячи. Они развешены на растяжках над всем бульваром, от входа в парк и до площади Ленина.
   - Красиво у вас, - говорит восхищённо Ирван.
   - А ты не хотел ехать в Брянск, - качаю я головой.
   В конце бульвара мы подходим к стене пятиэтажки, на которой прикреплён стенд с военачальниками, героями Великой Отечественной войны. Стенд соорудили недавно, за пару дней до 9-го Мая, до юбилея Великой Победы. Моей маме в этот день исполнилось уже 85-ть (P.S. Ровно через четыре года именно в этот день она уйдёт из этого мира...).
   Мы останавливаемся у стенда. Первым слева на нём маршал Георгий Константинович Жуков, четырежды герой. Его портрет знают во всём мире, Ирван тоже знает нашего великого полководца в лицо. Затем следуют маршалы: К.К. Рокоссовский, И.С. Конев, А.М. Василевский и далее по порядку, как мы привыкли их видеть в школьных учебниках.
   Я останавливаюсь перед портретом Василия Ивановича Чуйкова. Это под его командованием 62-я Армия защищала Сталинград.
   - Бабушка моей жены, баба Дора, - говорю я Ирвану, - служила в молодости у этого маршала главным поваром и тоже участвовала в битве за Сталинград...
   Не знаю, вспомнит он потом об этом, когда будет посещать в Волгограде Мамаев Курган.
   Дальше мы идём через площадь Ленина, и я показываю Ирвану одноимённый памятник. Недалеко от него недавно установили другой - сове, или филину. Я не различаю этих пернатых созданий, думаю, что это вообще одна и та же птица.
   Трёхметровый монумент, в отличие от волка, сделан из берёзовых прутьев. Возле совы тоже теперь всегда толпа зевак. Потом мы идём дальше, к зданию драмтеатра. Напротив него через дорогу памятник Тютчеву. Ирван показывает на него рукой и говорит:
   - Фёдор Тютчев.
   - Наш земляк, - уточняю я, - и Фёдор пишется через 'фиту', старинную русскую букву. Я тебе потом днём покажу, когда светло будет.
   Миновав драмтеатр, мы оказываемся у ЦУМа, центрального универмага. Через дорогу от него высится здание областного УВД, красивое и подсвеченное не хуже Кремля.
   - Здесь наша полиция ютится, - говорю я Ирвану, - вернее, её руководство.
   Француз удивлённо смотрит на меня.
   - Они тут не хило устроились, - подтверждаю я его удивлённый взгляд.
   - Что значит, не хило? - спрашивает он.
   - Значит: хорошо, прекрасно, восхитительно, - перечисляю я эпитеты, - трэ манифик по-вашему.
   - Теперь и я могу так говорить: 'не хило'? - смеётся француз.
   - Можешь, только не у меня дома...
   А до него остаётся уже рукой подать, осталось пересечь дамбу через Нижний Судок, подняться наверх, и вот он мой дом. Местные жители дали ему прозвище 'Дом с часами', и под этим именем его знают все в городе...
   Через овраг мы переходим по дамбе, сплошь заросшей деревьями и высокой травой. Из его глубины веет прохладой. Ирван останавливается на смотровой площадке.
   - Эту дамбу, - говорю я, - насыпали 50-т лет назад. Раньше тут был деревянный мост.
   - Что есть дамба? - интересуется француз.
   - Понт (мост), - отвечаю я, стараясь выражаться по-французски, - ну не совсем 'понт', он из песка, 'лё саблё', - уточняю я, вспомнив, как будет по-французски песок, - люи аппортэ дё ля ривьер Десна (его принесли из реки Десны), но не в карманах, конечно, а намыли, - это я уже заканчиваю по-русски.
   Ирван таращит на меня глаза, но как ни странно, всё понимает. Наверное, мой французский вперемешку с русским не так уж плох.
   - Иси рэспирасьон бьян (здесь дышать хорошо), - заканчиваю я свои мудрёные объяснения.
   Дальше мы идём молча.
   Но вот, наконец, и мой дом. Часы на его башне показывают десять часов. В начале августа в это время уже темно, да и самоё время в прошлом году сдвинули на час ближе к ночи. Говорят, что сделали это в последний раз. Посмотрим.
   Дома нас уже заждались, спать никто не ложился. Моя мама опять волнуется.
   - Заморишь ты нашего француза, - говорит она, - дай человеку отдохнуть с дороги. Я там вам настой сделала из дубовой коры, напои его обязательно на ночь. Кашлять не будет. И ещё медку подлей в чай...
   Я выполняю все её распоряжения, ведь я по-прежнему для неё маленький неразумный сынок. С сегодняшнего дня она так будет величать и француза.
   Но, наконец, все распоряжения получены, и мать желает нам спокойной ночи.
   Мы остаёмся с Ирваном одни, мы пьём горячий ароматный чай и молчим. Слов на сегодня достаточно. Усталость бродит по нашим телам, но эта усталость приятная. Длинный-длинный день, наконец, закончился.
   Жена стелет французу постель в зале на раскладном диване, я провожаю его до места. На пододеяльнике и на наволочках чёрно-рыжими нитями вышиты два тигра. Это бельё я купил в турецком Авсалларе, и мы им ещё не пользовались ни разу.
   За окном в сквере всё ещё горят фонари. Их отключат только в половине второго. Свет от них отражается в моих окнах и потом, проходя через папоротники в высоких кадках, которыми моя жена
  уставила всю комнату, она любит всяческую заморскую зелень, свет этот ложится на потолок, разрисовывая его сказочными узорами. В такой комнате приятно будет жить французу.
   Мы желаем друг другу 'бон нюи' и идём спать. На душе у меня благодать, полнейшее чувство выполненного долга.
  
   23.09.2015 16:45
  
   Продолжение здесь: http://samlib.ru/editors/r/reshetnew_w_s/francuz8.shtml
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"