Я мог слышать всё, только слышать, после укола я потерял возможность двигаться. Эта гнида надела на меня наушники от телефона, а у меня сил даже сдёрнуть их не было. Я слышал, как он выбивает дверь в её комнату, там она, в ужасе и смятении пытается позвать меня, а я ничего не могу... Я слышал как он бил её по лицу, звонко, наотмашь с удовольствием, как она захлёбывалась криком и плачем, как он разорвал на ней сорочку, как эта тварь надругалась над ней уже в бессознательном состоянии, я слышал как он смеялся над её телом, как орал мне, что я ничтожество, о, это так..., я слышал, как он спустил курок, а потом он плюнул в её лицо.

Как я мог жить с таким грузом, как оставить в живых палача своей жены?

Вот ты, мент, ты смотришь на меня таким взглядом, а знаешь, что он значит?......а это страх! Мой страх.

Сначала я был на высоте. Я был одним из тех кто в перестройку сумел неплохо раскрутиться, начать свой бизнес. Я занимался сначала текстилем, а потом мы напару с братом попали в Сочи на симпозиум, там чудом заключили выгодную сделку и через пол года являлись совладельцами компьютерной фирмы. Дела шли в гору. Как сам знаешь, всё было, никто не чист перед Богом. Был теневой бизнес, вторые бухгалтерские книги с чёрным оборотом, была своя крыша.

В девяносто седьмом я женился, она была прекрасна, студентка МГУ, молодая, фигурка, ум, золотые руки. Я был счастлив с ней. Мы хотели детей, так хотели детей.

...................Чёрт, слёзы это не по нашему, не по пацанячи, да, капитан, но мне можно, правда, я уже не человек, я - тень.

Начался восьмой день весны, как я летел с букетом роз в руках, как с флагом, на котором было написано как я люблю её и нашего будущего ребёнка. Вот тогда он и остановил меня. Тогда я приговорил себя. Я подписал его расписку, а он подписал мне приговор. Я пригласил моего тогда друга, одноклассника по начальной школе, такого добродушного и общительного к нам на ужин, разделить с нами наш праздник, наше счастье.

Я поручился за него на приличную сумму денег, я был уверен в нём, а клубок начал разматываться в сторону ада. Я начал терять позиции на рынке продаж, начались диверсии, при невыясненных обстоятельствах погиб мой дилер, потом компаньон перепродал свою долю, и вроде как для того чтоб при разводе сохранить значительную часть своего капитала укатил на Мальдивские острова. Я звонил брату в США, просил узнать что же происходит, но ничего конкретного тот мне не ответил. В конце концов нервы начали сдавать, я начал играть, играть по крупному и много проигрывал, через чур много. Вот тогда меня и прижали его кредиторы, да так что никуда и никак. Я заплатил, но не всё, тогда они наведались к моему однокласснику и мягко так, сломав ему правую руку, попросили вернуть деньги и проценты, особенно мне проценты понравились. Посадили на крючок, если он не заплатит, то он труп. Так мой приятель, мой благодетель не только не решил проблему, он добавил новых и уже бесповоротно.

Некролог вышел в пятницу. "Соболезнуем..", дальше моё имя.. "в смерти верного товарища и соратника, мы будем всегда рядом, ваши верные друзья". Так эти верные друзья повесили на меня 2 000000 баксов, и угрозу повторили в том же сценарии. Я знал контуженого Костяна ещё с того времени, когда он вернулся из Афгана. Знал - громко сказано, я видел то, что он делал - изувеченные трупы неугодных. На моей памяти трое, которых наказали. Знали все зачем, за что и главное кто, но он тогда ходил в тузах, при тогдашнем пахане, продажные менты знали его в лицо, боялись сами, а не продажные не могли поймать его за хвост, да что толку, он так, винтик. Этот винтик боялись тронуть даже самые отчаянные сорвиголовы в Москве, когда гуляла малина, а потом, когда его персона обросла мнимыми легальными заработками, биографией и новым исправленным лицом, когда он стал действовать не своими руками, а уже имел своих гиен, натасканных на мясо и деньги, вот тогда он стал недосягаем. Под его крылом и в тюрьме бандюгам жилось как в раю, а на воле ещё просторней. Потом закончилось время малины, все думали что он убит, а он ушёл в подполье. Потерял всё, спился, ослеп на правый глаз и снова начал заниматься тем, что умел, а значит стал убивать по заказу с особой жестокостью.

Они наняли его. Наняли чтоб он следил за мной и моей женой. Я был разорён, заграничные счета арестовали, денег не было, у мня не осталось ничего, а то что я имел, того не хватало, я пытался справиться, найти выход, найти деньги, собрать, но не смог. Он не убил меня, нет, не всё так просто, как я того ожидал, он убил мою любимую на седьмом месяце беременности, а меня оставил истекать кровью, парализованного. Я выжил, я решил мстить.

На то чтоб перестать орать по ночам мне пришлось потратить пол года, на то чтоб перестать быть растением на больничной койке - два года. Я учился ходить, чтоб идти туда, где смерть, я учился бегать, чтоб догнать всех и убить, я тренировал руки, чтоб ломать ими кости, я тренировал сердце, чтоб оно остановилось, когда я закончу. Моя одержимость стала пугать всех, я стал другим, мне не нужны стали блага обычного мира, я искал, искал днём и ночью их следы. Я начал с нанимателей, с тех кто заказал меня этому уроду. Я прожил все их убийства. Оказалось, я многого не знал о своих друзьях, помнишь, мент, мой компаньон, я говорил, на острова махнул, так вот он был главным. Я поехал за ним, я взял деньги у брата и поехал к нему на острова, я удушил его как котёнка, перебив его охране ноги и руки. Ещё были двое там же. Один взлетел на воздух, а второй нечаянно заснул в ванне с феном. На сладкое я оставил Костика. Я вернулся в Москву. За прошедшее время я перестал быть похожим даже на свою тень.

Я провозился долго, поднял все свои связи, нашёл тех, кого не хотел находить, пил с теми с кем ни сел бы раньше и срать на одном поле, но не мог найти его. Как под землю ушёл, но нет, он не мог спокойно сдохнуть без моей помощи. После напряжённого бега за призраком, я наткнулся на притон, героина там было на всю Москву и её пригороды. Узнал кто привозит туда партии из Ирана, как то уж очень знаком был профиль этого ангела удовольствий. Это был Хасан, в своё время этот чеченец был главой своры гиен Костяна и заведовал ими весьма проворно, никогда не гнушался левой наркоты на перепродажу и оружия, об этом знало пол города. Теперь окрепнув и возмужав гиена превратилась в матёрого волка. Он мне был нужен, только он на протяжении уже как восемнадцати лет был связан незримой нитью со своим наставником и гуру, с самым отвратным слепнувшим сычом и падальщиком. Я долго терпел его надменность и высокомерие, я превратился в гиену под его крыло, только чтоб узнать больше, я проникал на те сделки, на которые не пускали других, я узнавал о махинациях, о которых не было известно никому из вашего брата. И в один прекрасный день Хасан привёл меня в клуб "Иберия", на втором этаже находились хозяйские апартаменты. Я как мог скрывал ненависть ко всем что находились тут, со всеми я бы с удовольствием расправился как с тряпичными куклами, но я ждал главную звезду бала. Нет ты не подумай, я искал не хозяина заведения, хотя одно другому не мешает. Костя больше не имел силы, он не правил, он смотрел со стороны. Он любил ещё иногда работать руками, но он терял форму. Хасан провёл меня на верх и запер за нами дверь. В комнату кроме нас вошли двое из охраны и один подручный Хасана. Противоположная дверь распахнулась настежь и в неё вошёл молодой хозяин клуба и нескольких отелей, на нём висело, как полагается для пущего шику, пара баб. Хасан братался и рассыпал комплименты наследнику наркобизнеса, парня звали Тигран, он был сыном пахана и имел большие шансы занять его место. В комнате был полумрак и угол слева от Хасана был практически непрогляден, но чувствовался дискомфорт. Спиной я слышал чей-то крадущейся взгляд. Шелест партьеры, охрана встрепенулась, но тут же обмякла, я обернулся, из тёмного угла возникал силуэт чуть сутулого, хорошо одетого высокого человека. Щелчок зажигалки, пламя задрожало, он поднёс его к сигарете и огонь осветил лицо моего врага. Я боялся, что он узнает, но он молчал. Вечер должен быть долгим, коньяк отсвечивал полумрак комнаты, покер. Я не играл никогда, Хасан был игрок, он забывал о мере и времени когда играл. Я сидел в мягком кресле чуть в стороне от игрального стола, Костян, или как его было принято теперь называть, Константин Львович сидел раскуривая очередную пачку сигарет спиной ко мне. Как ревело во мне, как я желал вцепиться в него зубами и грызть его сердце, и чтоб оно билось в моих руках и истекало кровью. Я мог взорвать этот клуб к чертям, но это было бы слишком просто. Я дождался пока все изрядно напьются, когда охрана отключится, вот тогда я достал из кармана шприц, нет вы не угадали, это не наркотик и не парализующий яд, это было снотворное. Я вколол ему его на выходе из сортира в шею и оставил его там. Через Пять минут он храпел, храп стоял как от рыка зверя, я сказал Хасану и тот дал указ увезти нашего дорогого гостя в его номер. Я вызвался отвезти. Я сама учтивость. Мне помогли погрузить его в автомобиль и я поехал по ночному городу. Мне надо было собраться с мыслями, как быть дальше, я столько времени мечтал о пытках которые буду производить и сейчас растерялся как мальчишка.

Я ездил по городу три часа, потом выехал на кольцевую в сторону МКАД, там я арендовал склад. Там вы найдёте труп и все орудия нанесения увечий. Я его привязал и ждал пока он проснётся, я раздел его и облил ледяной водой. Он очухался, стал орать, угрожать, я напомнил ему кто я и чем он мне обязан. Два часа он терпел, терпел побои, ток, я срезал ему кожу, сначала с подошв ног, потом отрезал пальцы один за одним......, на его глазах я лишил его половых органов, ног, рук, раны я прижигал и приводил его в чувства. Я медленно кромсал его тело так, пока меня не стошнило самого, тогда я отрубил ему голову.

К одиннадцати утра я ненавидел себя больше чем их всех, ненавидел себя за то что я смог сделать, а главное за то что я не смог сделать. Я принял ванну, смыл с себя его кровь, драл своё тело мочалкой чтоб смыть с себя его запах, потом я собрался и приехал сюда, к вам. Вы можете мне конечно не поверить, сказать что я сумасшедший и несу бред, но это не так. Мне всё равно, я должен покаяться, перед Богом мне не хватает совести предстать, я этого не заслуживаю, любимую я этим не верну, но я отомстил и не жалею, совсем не жалею, так что мне не в церковь, мне к вам, в ад, пишите адрес.