Жила-была Мотя, Бердянская. И вот решила как-то Мотя переехать в Нерезиновую. Потому как по зомбоящику всё вещали - в Нерезиновой и солнце жарче, и вода из канавок слаще, и ананасы прямо на ёлках растут. Притом, круглый год. Совсем как на Ямайке! Делать ничего не нужно - грей бока на солнышке, черпай пригоршнями сироп из канавок водосточных и закусывай себе ананасами, которые сами в рот с ёлок падают!
Короче, не жисть, а малина.
Ну, значит, Мотя собрала свой ветхий скарб в саквояжик и рванула на аэроплане в Нерезиновую. В Столицы, значит, подалась.
А в Нерезиновой-то люди снуют словно муравьи - туда-сюда, туда-сюда. В метровское подземелье ныряют-выныривают. А там, под землей паровоз по шпалам - ту-ту, ту-ту, с присвистом народ со шпал разгоняет. А народ ни шпал, ни паровоза, ни присвиста почти как у соловей-разбойника не боится! И Мотиного испуганного взора тоже не боится!
А Мотя наша зато всего-всего опасается. Всё себя крестным знамением осеняет и молитву шепчет - Господи Иисусе, огради. Господи Иисусе, помоги. Господи, и зачем я только сюда попала?
А господь ей сверху - Матрёна, попала как кур во щи! И теперь уж не ропщи! Карабкайся, Мотя! Проявляй чудеса изобретательности! Обратно пути нет! Как же ты на Родину вернешься, так и не достигнув ничего? Посмотри только - сколько людишек-муравьишек выжить пытается! И всё под колеса паровоза норовят! Сами по рельсам скачут и головы на рельсы укладывают! Но ты даже не смей думать об этом! Тебе, однако, все части тела даны! Вот и поразмысли!
И полез господь опять к себе на облако. Улёгся поудобнее и заснул.
А Мотя в сторону Красной Площади заковыляла. С саквояжиком в обнимку. Там ёлок много. На Красной. И все спело-ананасные, должно быть. Только бы полицейские не прогнали.
Уселась Мотя на брусчатку, поближе к Мавзолею, чтобы удобнее было к мощам нетленным обращаться за советом - как быть, что делать.
И тут ей словно бы знак. Знак свыше. Или от мощей Великого. Сигнал, короче, поступил. Фактически моментально. Святое место всё же на Красной. Намоленное.
А сигнал был следующим. Сигнал был в лице полицейского и его слов.
Подошёл к Матрёне полицейский и говорит - душа моя, ну-ка немедленно вставай с камушков и уходи отсюда поживее! И скажи спасибо, что штамп о прописке в паспорте от тебя не требую! Сам когда-то был таким как ты! На камнях сидишь - застудишься! Детей не будет! А это место (часть тела, имею в виду) тебе в Столицах очень даже пригодиться может для твоего дальнейшего выживания и, возможно, даже для вполне безбедной жизни! Потому как другими частями тела ты, скорее всего, заработать на жизнь не сможешь! Что-то лоб у тебя узкий. Сейчас линейкой высоту лба твоего померяю (и полез полицейский в карман своей шинели за линейкой).
Мотя на эти слова живенько отреагировала, линейку для измерения высоты лба дожидаться не стала! Вскочила, подхватила свой саквояжик и понеслась по направлению к Василию Блаженному, поклоны бить.
Уж била она поклоны, била. Рассвело ужо. Люд Красную заполонил постепенно. И туристы-иностранцы, и местные прохожие зеваки, и понаехавшие из других окраин в Нерезиновую. И на Мотю тоже пялятся, как и на башню с курантами и на звезды рубиновые над кремлем.
Мотя ушла с Красной. И обманули её - никаких ананасовых ёлок там нет! Снег на еловых лапах!
Надо где-то работу искать..... пошла по кафе-ресторанам-барам. Грустная участь, всё та же, как и у многих приехавших в Нерезиновую. Мыть-убирать-подавать.
Домой Моте захотелось, а Господь ей сверху пальцем грозит - ни-ни! Нельзя!
И что же делать тогда?
И вспомнила она тогда слова того полицейского с Красной Площади, тоже пришлого когда-то. Что есть у неё одно место, для которого нужно другое место, но только лица противоположного пола. И на это место можно ловить. Того, кто женится на ней.
Матрёна прикинула мозгами - ну если уж ловить, то того, кто сможет ей жизнь достойную организовать! Чтоб ни в чём нужды не знать! Тут либо пан, либо пропал!
А господь на облаке аж встрепенулся, склонился лицом к Моте и кивает одобрительно - вот молодец так молодец! Да-да, Матрёнушка, так и надо! И заодно рождаемость на Отчизне увеличим! Будут новые солдаты у страны! Будет кому Родину защищать! Ну а если девки рождаться будут - тоже хорошо! Будут работницы тыла, или санитарки, или Анки-пулеметчицы!
И так радостно на душе у Моти стало, надежда на райскую жизнь на планете Земля появилась! И уже не думается о метрополитене, о паровозе и рельсах. И саквояжик можно выкинуть! Всё лучшее - впереди!
Долго старалась Мотя пару себе найти. И чтобы непременно с пропиской в Нерезиновой и с имуществом, Такой утомительной рыбалка получилась (или охота). Ничего - нашла в итоге. И всё сделала по совету полицейского (который был Знак Свыше) и с одобрения господнего.
И зажила себе Матрёнушка припеваючи. Одно дело - чтобы та часть тела работала, ну а плюшки с конфетами и сухариками сами в рот падают! И никакие ананасные ели не нужны! Пущай себе до весны под снегом отдыхают!
Понятно, дабы закрепиться попрочнее, Мотя ребёночка родила. Теперича уж всё на законных правах. И сам господь их обвенчал. Никуда теперь владелец имущества не денется, да и имущество-то уже фактически у Моти в кармане! Спасибо тебе, господи, за всё! Не подвёл! И Знак Свыше в лице полицейского не подвёл!
И, казалось бы, всё стало так хорошо и прекрасно, но Матрёне всё-равно постоянно чего-то не хватало - у других и заборы выше; и не домишки, а особняки; а на ужин они питаются омарами.... Подобные сравнения терзали Мотину душу и хотелось ей превратиться в итоге из Матрёны Бердянской во Владычицу Земную.....
И тут уже господь на облаке призадумался..... начал вспоминать те времена, когда народ собрался и затеял строительство Вавилонской башни.....
Призадумался.... и начал повнимательнее рассматривать Мотю..... со своего облака....