Таких уже нет. Такие покоятся. На Новодевичьем или на Донском. Все вымерли. Как динозавры.
На их памятниках написано - мужу, отцу, людям высокой чести и светлого ума.
Такие строили коммунизм. И свято верили, что построят. Чего бы им это ни стоило.
Я еду в электричке. Нашей. Усовской. Это короткая ветка, протяженность всего железнодорожного участка от Белорусского вокзала до станции Усово составляет немногим более 28 километров.
Линия строилась в начале 20х годов уже прошлого века.
Обычно электрички ходят раз в час. Поэтому очень важно успеть. А ещё, не зная точного расписания, можно угодить в почти трехчасовой дневной перерыв между поездами.
Мне не нужно ехать до конца. Обычно выхожу на станции Раздоры. Иногда, ради разнообразия, на станции Барвиха. Весь путь занимает полчаса.
Если выйти на станции Барвиха, то дорога выведет к Подушкинскому шоссе. Потом нужно немного пройти вдоль поля, потом спуститься с пригорка, пересечь по мостику узенькую речку Самынку, подняться в горку, ну и после Семенова переулка, пройдя метров пятьдесят, повернуть направо.
Но больше я люблю станцию Раздоры. Потому что сразу же, спустившись по лестнице с платформы, оказываешься среди сосен. Дома. Я не люблю коробки квартир. Мне в них тесно.
В электричке обычно делаю домашние задания или читаю. Иногда отрываюсь от книги, здороваюсь с нашими, местными. Или смотрю в окно. Наши электрички никогда не ходят переполненными. И в вагонах чисто.
Сижу по ходу движения, около окна. У меня на коленях уже не помню какой том с сочинениями Ленина. Бегло читаю и подчеркиваю прямо в книге (книга не библиотечная). Нужное. Карандашом. Делаю домашнее задание по Истории КПСС.
Напротив меня сидит сухощавый дедушка. По внешнему виду - явно бывший партийный работник. В фетровой шляпе, сером шерстяном пальто и с тростью.
Отрываю глаза от книги. Дедушка гневно, в упор смотрит на меня. И произносит: Дожили! Самого Ленина подчеркивают! Ленина! У которого каждое слово на вес золота!
И добавляет: И кто подчеркивает? Красивая молоденькая девушка! Пустышка!
Ничего не успеваю ответить ему, потому что электричка уже подъезжает. К платформе. Вскакиваю. Засовывая книгу в сумку и иду к тамбуру.
Дедушка, опираясь на трость, следом за мной. Мы выходим на одной станции. Слышу, ворчит: Ах! Она ещё и живёт здесь!
Больше я его ни разу не встречала. Но про подчёркивать самого Ленина - запомнила на всю жизнь.
И таких уже точно нет. Вымерли как динозавры. Люди живут меньше, чем динозавры. С тех пор уже прошло больше тридцати лет. И те "динозавры" свято верили, что будет построен коммунизм. Что Ленин призвал их в качестве своих соратников не напрасно. Многие покинули насиженные места, семьи. В той же Англии, к примеру.
Ну а что теперь? Где тот коммунизм? Социализм и то не достроили...
И теперь таких динозавров уже толком никто и не помнит. Выросли другие поколения. И постперестроечные уже выросли. Им теперь Настю Рыбку из Бобруйска подавай....
Интересно, что напишут на памятнике Насти Рыбки, когда её не станет? И выделят ли ей место на Новодевичьем или на Донском?