Евразийство как идеология привлекает все больше и больше исследователей. "Философия настроений" (См.: Резникова Е.Е. О новой русской духовности. // http://samlib.ru/editors/r/reznikowa_e_e/) на грани перехода от технотронного к новому обществу говорит о том, что на самом деле евразийство является своего рода "идеологией отношений" - и прежде всего России с другими странами. Это - поэтапная идеология (этап - целый "петербургский период" русской истории, который продолжается, на наш взгляд, и по сей день), идеология освоения евразийского пространства. Сейчас на полном ходу кризис информационного (технотронного) общества в мире и таким образом начало нового этапа глобализации, а в России - этап экономико-политической "обработки" евразийского пространства. Вместо его экстенсивного освоения (в СССР) начинается "экономическая разрядка" на всем постсоветском пространстве. Этот процесс видимо облегчает то, что "философия настроений" в идеологии и общественной мысли России повышает избирательность людей, а, следовательно, безопасность в стране и в окружающих ее регионах.
Идея безопасности Евразии очевидно превращает евразийство в интернациональную идею, так как первая позволяет обосновать борьбу с важнейшими мировыми угрозами. Материк Евразия становится таким образом центром политической жизни мира, поскольку интернационализм подхватывается здесь с помощью уже не новых, апробированных идей глобализации. Сама интернациональная идея лежит в лоне процесса интернетизации и адаптирует население мира к состоянию некоего "самопереучета" - на фоне невозможности в ядерный век политического передела границю
Итак, идея передела мира не кладется в основу евразийской идеологии. Современная Россия В.Путина отнюдь не выказывает имперских амбиций (в первую очередь по отношению к странам Ближнего Зарубежья), и в ее концепции национальных интересов лежит прежде всего идея внешней и внутренней безопасности страны - на основе положения о "срединности" ее территории на карте мира. Таким образом, возможен ли передел России как "сердца мира"? В 1990-е гг. регионы РФ стягивали на себя часть центральной власти, но кризис федерализма так и не наступил. Историческое единство российского экономического и политического пространства покоится на этнически-интернациональном единстве российского народа, где русский этнос представляет собой решительное большинство населения. Что до глобализации на российском пространстве, то она шла относительно легко - из-за высокого научно-технического уровня развития мира после падения системы биполярности. К моменту начала 1990-х гг. и в рекордно короткий срок глобализация сумела вписать не только РФ, но и всю бывшую советскую Евразию в контекст общемирового социально-политического развития. Тем не менее, Россия в 1990-е гг. сумела сохранить свое экономическое лицо - за счет прежде всего огромной скорости перемен в ее научно-технической "оболочке", с притоком новых научных идей (и в первую очередь с Запада). Интернетизация постсоветского пространства привела прежде всего к "революции в умах", что, тем не менее, не озападнило национальное сознание - за счет высокой скорости перемен и, соответственно, развития новых общественно-политических течений. Советское сознание плавно "перетекло" в в основном русское национальное, что дало возможность президенту В.Путину прибегнуть к евразийской иделогии в государственном масштабе.
Новая редакция евразийства покоится уже на идеях национальной безопасности. Мир после распада биполярной системы стал быстро меняться, и военно-силовое превосходство великих держав стало иметь первенствующее значение в мировой политике. "Срединность" России и россиецентричность мира были взяты как идеи евразийства начала XX в. и соединены с идеями существования некоего национального монолита, который стал именоваться "российским народом". Путинский курс 2000-х - середины 2010-х, в общем-то, отвечал быстроте, восстанавливались и наращивались оборонные и промышленные мощности, рос государственный сектор, но Россия противилась вызовам и угрозам практически в одиночку. Ее "запас прочности" имеет, как представляется, "российско-советский" дух и по природе своей великодержавен. Как же сочетать великодержавность современного русского национального сознания с интернациональной идеей нового евразийства? На этот вопрос, как кажется, есть прямой ответ: новое евразийство не являлось реалией технотронного общества и поэтому сумело вобрать в себя вневременные, в том числе советские ценности и интернационализм в том числе.
Таким образом, имеется корреляция между интернациональной идеей и скоростью, с которой меняется современный мир. Евразийская идеология России, следовательно, интернациональна (и даже в силу этого хорошо продаваема за политический капитал, экспортируема) и элитарна. На примере современной России таким образом виден феномен совпадения элитарных общегосударственной и общественной иделогий, что подстегивает, гонит развитие огромной страны вперед - соответственной духу времени. Современная (политическая) русская духовность (См.: Там же) имеет своим наполнением внешнюю политику РФ, теснейшим образом связанную с ее концепцией национальных интересов и главным образом идеей защиты "поля" экономико-политического сотрудничества России как одной из важнейших мировых держав.