К началу 2000-х годов историческое время словно бы стало ощущаться в быту: яркой в сознании стала та грань, которая отделяла времена "социализма" от "лихих 1990-х годов". И в то же время, как представляется, укрепилась духовная составляющая в науке истории, например, в историософии в форме некоей "духовной аналитики". Социальная жизнь и политика все больше и больше стали влиять на ситуативность производства информации. И все же историческая наука заставила эпоху адаптироваться к истории - как к "информационному полотну" с явными и скрытыми историческими взаимосвязями. А историческое время словно бы "выталкивало" новых учеников-историков, которые владели техникой деловой жизни и учились именно для того, чтобы потом работать по специальности. Внешне к концу 2000-х годов словно бы возникла "социальная номенклатура", и даже в науке, а сферу науки стало проникнуть в социальном плане легче, чем во времена СССР. Каста историков осталась довольно замкнутой, но ей, с появлением массового интернета и более насыщенной интеллектуальной общественной среды, стал крайне необходим для исследований самый новый материал.
Итак, постсоветская историческая наука столкнулась на деле с реальной жизнью и проявила к ней интерес. С 2000-х годов в истории происходила смена программ мышления, и само по себе программное в истории стояло вне питающей науку социальной среды: историческое время, в интернете в первую очередь, создавало ситуации, которые "выталкивали" научную информацию - то есть, люди научились сопоставлять факты и тенденции, а также общаться с историческим временем. Но в интернете, как в детской игре "гадание по книге", когда книги открывается как правило в середине переплета, оседала (тоже как правило) средняя "ударная" информация, а последняя создавала свой "круг общения" в социальных сетях - подобно тому, как к такой интеллектуальной программе "прицеплялись" письма людей (а к ним другие письма), и так возникало интеллектуальной поколение новой эпохи. Публикации в социальных сетях имеют вид "художественного беспорядка", но при этом та же романтика истории выходит в сетях (в виде информации) как бы "в наборе" - поскольку поиск в интернете по теме ведет как правило не один поисковик, а целая группа поиска. И подобно тому, как при выходе на улицу, не подготовившись внешне, выносишь словно бы "степень дома", так и на работе в коллективе существует своего рода "степень тусовки", что связано с информационными интересами людей. Интеллектуальный голод должен утоляться из интернета только при условии присутствия у пользователя внимательности и моральности, ведь в области исторического самообразования историческое время предельно сжато и выдает огромные объемы информации, без "общения с выталкиванием информации" - а подобные обстоятельства связаны с волей государственной власти в информационной политике, касающейся рядового населения.
Интересно отметить, что погружение в прошлое при поисках исторической информации в интернете, осуществляемое группой поиска, заканчивается "погружением в настоящее" - по мере обсуждения результатов поиска группой и ее одновременного духовного роста. Тогда можно сказать, что существует и так называемый "профессиональный материал" - то есть изначально готовый для исследования. Если социальные сети волей-неволей "учитывают головы" пользователей, то у каждого рассказа-повествования (паблика) есть идея, и упомянутый выше "профессиональный материал" может исходить в основном от учащихся (школьников, студентов, также занимающихся самообразованием по интернету). Так, пользователи и создают информационную "самономенклатуру", а в процессе "раздевания" западнической концепции истории России в течение последних пятнадцати лет происходит и ее "надевание", уже в "перелицованном" виде - так что человеческий и духовный потенциал имеет свойство и интернет, и общественную идеологию переформатировать, создавая пример "учащегося ученого", работающего и служащего на "полукафедре". Если "наложить" агрессивно и неумолимо льющийся из приемников информационный поток на текст одновременно с этим читаемой книги, то сам факт существования такого консервативного носителя, как книга, в текущей жизни, говорит о возрастании фиксации потребителя информации и, соответственно, приоритета правильного воспитания человека - приоритета даже перед образованием.