- Раз! - выводил невидимый певец с надрывом, словно заклинание читал. - Приходит солнце!
Шкапин невольно глянул на небо и поежился.
- Два! - не унимался заклинатель. - Сияй мне, солнце!
Глухая серая простыня сверху тянулась от края до края и не оставляя заклинателю никакой надежды, но в окно тот предусмотрительно не смотрел.
И правильно делал, решил Шкапин, представив, как выглядит для посторонних глаз: мрачный, побитый жизнью мужик с явными неприятностями на работе.
В ушах все еще отдавался эхом голос начальства:
- Пойми ты, Шкапин, - морщился Ложкин, - мы не можем просто взять и налепить всё, что нашей душе угодно. Любые изменения должны гармонично вплетаться в то, что уже есть. Нельзя взять какую-то таблетку и сказать: дивитесь, хлопцы, это та самая пилюлька от всех болезней. Должно быть обоснование и событийная база...
Отворив дверь подъезда, Шкапин окунулся в полумрак и смутные запахи чего-то застарелого. Достал почту, просмотрел с досадой охапку рекламных листовок - их Бюро тоже выпускало такие для отвода глаз от своей реальной деятельности.
Уловил краем глаза спускающуюся по лестнице соседку в привычном оливковом пальтишке.
- Добрый день!
- Добрый, - отозвался Шкапин, не глядя. Он уже давно приучился не смотреть в глаза соседям, избегая сочувственных расспросов и пожеланий чего-нибудь несбыточного - искренних, но без малейшей веры. Другие просто смотрели с жалостью или, напротив, отводили взгляд. Этого Шкапин видеть тоже не хотел.
Соседка кажется вздохнула. Она переехала в их дом недавно, но, по всему, её уже просветили.
Надо съезжать, подумал Шкапин и бросил листовки в коробку для мусора.
Алиса рисовала. Кажется, всем сразу - по столу вольготно раскатились кисточки, карандаши, маркеры с фломастерами. Шкапин, крякнув, подобрал парочку убежавших под стол.
- Как работа? - деловито спросила Алиса, не отрываясь от своего занятия - ножка гриба на листе бумаги быстро покрывалась сетчатым рисунком и нежными потеками теней. Рядом разместились другие грибы, они смотрели на Шкапина со смешанным выражением на куполообразных мордах и, казалось, сокрушенно качали шляпками.
- Так себе, - признался Шкапин, внезапно ощутив себя таким грибом, погрязшем в тщете бытия.
Не дали сделать чудо?
Не дали, - покаянно вздохнул Шкапин.
- А без них ты не можешь?
Я же не волшебник. Я только учусь.
- Я тоже однажды научусь! - уверенно заявила Алиса. Гриб под ее рукой приобретал неожиданно нахальный вид.
- Я в этом уверен.
В себе он уверен вовсе не был. Единственное, что заставляло его шевелиться, - здоровье дочери, наверняка вполне достижимое, стоило лишь хорошо подумать. Но и в этом он не преуспел. Ни один проект, казавшийся таким осуществимым, так и не удалось воплотить в жизнь. Они с Веселовым даже придумали вариант с мессией, лечащим наложением рук - всё лучше, чем волшебная пилюлька. Одна беда - для такой роли нужен был реально существующий человек, готовый взять на себя подобную миссию. Уверенный, что рождён для неё. И не мошенник какой-нибудь. А чтобы самый что ни на есть...
Человека не было.
А сегодня Ложкин завернул его с проектом открытия. В принципе, Шкапин его понимал: базы для открытия такого лекарства пока не подготовили. В завершение начальство скучливо поглядело на него из-под полуприкрытых век и предложило вернуться на рабочее место и заняться чем-нибудь осмысленным.
И Шкапин вернулся. Плюхнулся на стул напротив вечно угрюмого Веселова и весь день ничего не делал. Из принципа. У него, может, творческий кризис и это очень даже осмысленно!
Отрешенные от мира коллеги по перу сидели за своими столами и не обращали на его кризис (хоть внутренний, хоть творческий) ровным счетом никакого внимания. Своих кризисов хватает. Писателей из них не вышло, зато буйная фантазия нашла применение. Посидит такой в тоске и печали горе-графоман из их бюро невостребованных фантастов и прочих чудиков, а назавтра в мир вольются новые слова, незаметно и естественно мутируя в образ жизни: "нанотехнологии", "сотовая связь", "параллельная реальность", "гравилёты".
Они все когда-то были писателями. Вернее, пытались ими быть. Пока после очередной неудачи их не находил вербовщик из Бюро Чудес и не вытаскивал из запоя или депрессии с призывами направить дар на благо Родины и счастье человечества...
Посреди ночи Шкапина разбудил настойчивый звонок и сердитый голос сообщил, что на участке авария и за ним уже выехали. Шкапин решил бы, что это розыгрыш, кабы не опознал вполне уверенно голос шефова зама, такой же недовольный и невыспавшийся, как у него самого, поэтому на всякий случай встал, умылся и даже попил кофе, надеясь, что ситуация сама себя разъяснит в ближайшее время.
Человека за рулем он тоже узнал - был в их Бюро специальный транспорт и штатный водитель для "представительских нужд". Раньше Шкапина к "представительским нуждам" никто не относил и в лимузин не приглашал, да и в этот раз подали вовсе даже внедорожник, притом не очень чистый. Ну и ладно, решил Шкапин с твердым намерением додремать по дороге.
- Четыре! - донеслось сверху приглушенное. - И ведь никогда не свалится с неба, зараза!..
- Нашел время! - сердито огрызнулся Шкапин. Но он уже лез в машину и идти ругаться было лениво.
Долго дремать не вышло - вскоре водитель растолкал его и выпихнул из машины. Шкапин оказался на унылой, залитой серым предрассветным светом площадке, посреди которой стоял вертолет, гостеприимно распахнувший двери.
Все чудесатее и чудесатее, подумал Шкапин цитатой и пошёл разбираться. Не успел он опомниться, как уже летел куда-то над лесом. Сверху лес выглядел странно и беззащитно, разыгравшемуся воображению казалось, что он провожает вертолёт настороженным взглядом и слагает ветвями неприличные жесты.
Приземлились на небольшой базе средь леса, где уже поджидал Веселов, вопреки своей фамилии мрачный как фасад их офиса. Ишь, вырядился, подивился Шкапин: на встречающем была брезентовая куртка с незнакомыми нашивками, такой же расцветки штаны и геологический планшет через плечо. Хотя и непривычно было видеть Веселова в такой дикой обстановке, вдали от родных столов и мягких крутящихся стульев, вид знакомого лица успокаивал.
- У нас тут проблемка нарисовалась, - сказал Веселов по обыкновению кисло. - Самая большая грибница в секторе отказала.
- А?
Веселов как будто поискал на его лице признаки вменяемости и пояснил:
- Есть подозрение, что инфекция. Случай-то уже не первый.
Шкапин неторопливо оглядел окружающие постройки, притихший вертолёт, такие же притихшие деревья вдали, сумрачное небо. Всё выглядело вроде бы нормально - как надо выглядело.
- И чего? - не сразу спросил он.
- Несколько населённых пунктов остались без интернета, - угрюмо бросил Веселов. - Сигнала на роутере нет.
- Пробовали выключить и включить? - с умным видом спросил Шкапин. Когда он звонил в техподдержку, ему всегда первым делом предлагали что-нибудь такое и иногда это даже помогало. Но Веселов как-то слишком завис.
- Шутка, - пошёл на попятный Шкапин. Со стороны барака как раз подбежало новое действующее лицо в спецовке. Разглядев лицо повнимательней, Шкапин несколько стушевался. Но Ложкин обратился к нему без обычного пренебрежения, а даже, пожалуй, c подобострастной ноткой:
- Маршрутизатор отвечает в штатном режиме, Алексей Петрович. Из лаборатории запрашивают пробы на анализы.
- Ну, раз запрашивают, придется соответствовать, - сказал Шкапин, окончательно утрачивая чувство реальности.
Они погрузились в вездеход, проехали по просеке километров пять, вылезли, наковыряли в пробирки детрита, сделали записи в планшете и поехали дальше. Исходили километров десять и совершенно умаялись. Ложкин пропускал Шкапина вперёд, заботливо закрывал за ним двери. Эге, думал Шкапин, всё больше дурея, да я в этом болоте начальник.
Ерунда происходила знатная и пугающая, явно пошалил кто-то, причастный к их деятельности. Но Бюро санкцию на такое дать не могло даже в дурном кошмаре, а если бы и дало - Ложкин и Веселов наверняка были бы в курсе и вели себя совершенно иначе.
Похулиганил кто?..
Спутники, меж тем, отпускали двусмысленные, хотя и вежливые с виду высказывания и, Шкапин готов был поклясться, специально протащили его по самым гнилостным оврагам, где он несколько раз поскользнулся, извозился в глине и ободрал руку. Мерзавцы лицемерно переживали и сочувствовали. Шкапин с удивлением заметил, что начал относиться к прежнему, начальственному, Ложкину куда более положительно.
Хотя ему и приятно было видеть, как бывший шеф семенит впереди и прыгает по кочкам, но чувство несуразности происходящего не отпускало. Если интернет на грибах, интересно, что ждёт его в городе - метро, прорытое гигантским червяком? Словно Алиса в зазеркалье...
Алиса!.. Догадка мурашками пробежала меж лопаток, разлилась по спине холодной лужей. Заявив, что ему немедля надо в город для срочной консультации, Шкапин затребовал себе вертолёт.
Если бы кто-то из его коллег заикнулся про такой проект, Шкапин наверно отреагировал бы в духе "ничего не выйдет, потому что слишком безумно". Мало того, что просто "безумно". Так ещё и "слишком". Но детская фантазия не знает этого слова - ни одного из них.
Наклонив голову набок и высунув от усердия язык, Алиса сосредоточенно черкала по листу фломастером. Шелест грифеля по бумаге холодил шею как приговор.
- Ты у меня красивый. - Чирк-чирк. - Только малость запущенный. - Чирк-чирк. - Но ничего, я тобой займусь.
Шкапин криво улыбнулся, не вполне уверенный, к нему это относилось или к грибу.
- Может для начала вернешь обычный интернет? - осторожно спросил он. - Понимаешь, живые системы не всегда надёжны... - его взгляд невольно замер на неподвижных коленках Алисы. Он так и не смог научиться говорить об этом. Наверное, никогда не сможет.
Алиса поглядывала на него искоса. Серьёзно и совершенно спокойно.
- Скажи мне... - Шкапин замешкался. Иногда очень сложно подобрать слова, и куда сложнее сказать их вслух. - Почему из всех возможных выборов ты начала с этого? - лёгкий наклон головы в сторону листа с грибом. - Разве ты не хочешь чего-нибудь ещё?..
- Мама всегда говорила, что люди недооценивают грибы, - сказала Алиса, почему-то сердито, и даже выпятила нижнюю губу в знак своей решимости.
- А теперь, видимо, оценят, - отозвался Шкапин с невольным сарказмом, вспомнив свое утреннее приключение. - Мама была микологом, вполне естественно, что она относилась к своему предмету с повышенным вниманием... Миколог - это специалист по грибам.
- Я знаю.
Шкапин почувствовал себя глупо. Опять.
Обедали в неловком молчании. Помыв посуду, предложил пойти погулять, но Алиса отказалась. Укатила к себе в комнату, отгородилась от него бархатным шорохом колёс.
Шкапин отнес ей забытый на столе чай.
- Что ты тогда почувствовал?
- Прости?..
- Когда мамы не стало.
Шкапин замер. Дерево ударило в окно ветками раз, другой. Что он мог чувствовать, когда одно случайное мгновение перечеркнуло всю его жизнь, оставив в груди ком пустоты, а каждый разговор с дочерью превратился в ходьбу по раскаленным углям... на ощупь.
Ему платили за идеи, которые казались другим фантастическими, однако незаметно, подспудно меняли мир самим фактом своего существования. Но увы, нельзя исправить уже случившееся.
- Потерянность, - наконец решил Шкапин. - Неверие в происходящее. Беспомощность. Тоску... Я очень рад, что ты помнишь, что было важно для мамы, но она изучала природу и уважала естественный ход вещей. Мир с готовностью принимает наше новое, если оно не противоречит тому, что уже есть. Иначе рано или поздно конструкция расползётся как тот замок из песка, что ты строила на море. Помнишь?..
Алиса промолчала. Обычно они не вспоминали то, что было раньше, но сегодня, по всему, случился день нарушенных правил. Шкапин смотрел на валяющийся на полу альбомный лист с грибами. Как же это случилось, почему он не заметил, что Алиса пошла в отца не только формой ушей и упрямством? Правда, строит реальность не словами, а картинками, да берёт куда круче. А может, все люди волшебники, просто не знают об этом?..
- Сегодня одна большая грибница заболела, целый город остался без сети.
- Ее вылечат?
- Я не знаю. Ещё не вполне ясно, в чём дело. - Привычно оценив уровень встревоженности на лице дочери, он добавил: - Не исключено, что переходные устройства влияют на них не лучшим образом, этот момент ещё не до конца изучен... насколько я успел понять.
Алиса посмотрела на него обиженными круглыми глазами и вернулась к рисункам.
- Может, не ради грибов всё и затевалось, - проворчала она.
Шкапин замер на пороге, но продолжения не последовало.
- Всё же, - сказал он немного более сердито, чем собирался, - хотелось бы получить свою работу обратно - она хоть и не подарок для души, но я могу сделать там что-нибудь полезное... может быть. - Подумал и добавил жалобно: - Я ничего не смыслю в грибах.
- Почему ты не придумаешь себе работу, которая тебе понравится?
- Я придумаю, - пообещал Шкапин. - Когда придёт время.
- Знаешь, пап, - сказала Алиса смущённо. Шкапин, собравшийся уже уходить, замер на пороге.
- Ты обо мне не волнуйся. Я поправлюсь. Своим ходом.
Шкапин покачался с пятки на носок, поблуждал взглядом по потолку. В конце концов решил не комментировать.
- А как насчёт нормального интернета? - спросил он вместо этого. - Вернёшь?
Настал черёд дочери блуждать взглядом.
- Что? - насторожился Шкапин.
- Я не знаю, - голос Алисы понизился почти до шёпота, - не знаю, как выглядит нормальный интернет.
Выйдя на улицу, Шкапин встал на крыльце и огляделся. По тротуару привычно ехали велосипедисты, мамаши катили коляски, толпились голуби. Все было как всегда. Только где-то в лесу грибы трудились на пользу людям, обеспечивая мировую сеть интернетом. Завтра, решил Шкапин, о грибах он подумает завтра.
Дверь за спиной хлопнула.
- Добрый день, - услышал он. Оливковое пальто, определил по голосу. - Как поживаете?
- С переменным успехом, - отозвался Шкапин. - Сегодня обнаружил, что мир совсем не такой, каким кажется. А то, что я считал главным для единственного человека в своей жизни - для него самого вовсе не главное. - Вздохнул и добавил: - И всё, что я делал, не имело никакого смысла.
- Ну... - слегка смешался голос. - Может, это имело смысл для вас?
Сегодня Шкапину было всё равно. Он повернулся и уставился на соседку в упор.
Милая, решил он. Даже слишком. Как говорится, его тип. Может поэтому он и избегал смотреть на нее, что подсознательно боялся?.. Уж очень похожа. Впрочем, глаза другого цвета. Шкапин вздохнул с облегчением. Совсем другие глаза. И нос не такой. Хотя какое ему дело до носа...
Шкапин вдруг понял, что рассматривает её слишком долго.
- Извините, - сказа он, - я просто вдруг понял, что раньше никогда вас толком не замечал.
- Это ничего, - женщина улыбнулась уголками губ и сразу стало удивительно легко.
Поддавшись внезапному порыву, Шкапин спросил:
- Скажите, если бы у вас была возможность заказать у вселенной любое чудо... о чём бы первом вы подумали?
- Я недавно делала что-то подобное, - собеседница смутилась. - Кто-то сказал бы, что ерунда, но мне вдруг стало совершенно ясно, что без малости волшебства я сама не справлюсь.
- И чего же вы хотели?
- Чтобы вы меня наконец заметили.
Порыв ветра проскользнул между ними, зашуршал, затанцевал звонкими листьями.
- Пять! - заорали сверху. - Приходит солнце!..
Окном выше на улицу внизу смотрела девочка с кривыми косичками и улыбалась уголками губ - двое взрослых со слегка потерянным видом, верно, забавляли её. А совсем высоко плыли растрёпанные хлопья облаков, тщетно пытавшиеся прикрыть небесную синеву. Сегодня у заклинателя были хорошие шансы.