Верхняя Степь всегда прекрасна, всегда зелена, всегда над ней сияет синее небо. В Верхней Степи нет засух, нет пылевых бурь и ядовитых зимних ветров. В Верхней степи не умирают.
Темира стояла на вершине небольшого холма, даже и не холма вовсе, а пригорка, и целилась во что-то из своего любимого лука. Мэа-таэль сразу узнал его - сделанный из древесины ацера, сухожилий, роговых пластин, покрытый тонким слоем искусно раскрашенной коры... Много лет назад старшая дочь вождя приняла этот лук как дар на свое совершеннолетие. Его же, разломанный пополам, положили в погребальный костер Темиры...
- Ну наконец-то! - кочевница опустила оружие и легко сбежала вниз, к подножию холма, где стоял полукровка, - я уж думала, ты и в этот раз не явишься!
- Я тоже... умер? - несколько неуверенно спросил ее сын, пытаясь понять, как и когда это случилось, и почему он ничего подобного не помнит.
- Глупости! - Темира досадливо топнула ногой, - ты просто спишь, но легко спишь, открыто, потому у меня и получилось до тебя дозваться.
Мэль нахмурился, не совсем поняв слова матери, но на всякий случай решил запомнить и спросить потом у знающего человека.
- Смотри, - ее ладонь коснулась его руки - ладонь теплая, как у живого человека, - смотри, следи за полетом. Это важно.
Темира вновь подняла лук, направляя в небеса, чуть в сторону от полуденного солнца, наложила стрелу на натянутую тетиву. И та полетела - выше и выше... А потом мир перевернулся, и Мэа-таэль с Темирой стояли уже не на зеленой траве степи, а на воздухе, и под ногами не было опоры, только синее-синее небо. Внизу, глубоко - расстилалась Вечная Степь мира живых.
Глаза полуэльфа обрели небывалую зоркость - он различал, с высоты десятков тысяч шагов, как сгибается под порывами ветра молодая трава, как дрожит в своем укрытии степной заяц, как крадется по его следу лис. Он видел бегущий табун диких степных лошадей, а дальше, у самого горизонта - становище кочевников...
- Следи за стрелой, - напомнила Темира, и послушный сын отыскал стрелу взглядом. Вовремя - на его глазах ее деревянное тело оделось плотью, покрылось перьями, стало степной сизокрылкой, каких тысячи летают в степи. И помчалось дальше, на восток, во много раз быстрее, чем способна любая птица.
Вот и само становище. Туугры. Не враги родного племени Мэля, но и не друзья. Даже не союзники.
- Мама, что я должен увидеть?
Темира не ответила, хмуро разглядывая стоящую у самого края юрту, вокруг которой кругами летала птица, сотворенная ее магией:
- Где ж опять эта несносная девчонка? - пробормотала женщина себе под нос, - стоит отвлечься, как ее уже и след простыл!
Птица прекратила бессмысленное кружение и метнулась куда-то в сторону, в пустую степь, пока впереди не показалась фигурка маленького степного конька, на каких ездят дети кочевников.
Поводья коня были тщательно обмотаны вокруг вбитого в землю небольшого колышка, а чуть дальше обнаружилась и сама юная хозяйка. Чернокосая и черноглазая, тонкой костью и порывистостью движений удивительно похожая на Темиру, девочка лет десяти целеустремленно шла к белеющим вдали развалинам. С пояса свисал длинный охотничий кинжал, за спиной виднелся небольшой, на детскую руку, лук и колчан со стрелами. Шагала девочка уверенно, как по хорошо известной дороге.
- Это ведь Наи? - растерянно спросил Мэль, - я не знал, я думал, она погибла вместе с тобой...
- А если бы знал, попытался бы найти? - Темира покачала головой, - не стоит. Девочке лучше там, где она сейчас. Ее взяла к себе хорошая семья, а у твоего очага все еще нет хозяйки, тебе некуда привести ребенка.
- Все изменится, как только твоя смерть будет отомщена! Обещаю, я...
- Замолчи! - резко прервала его мать, - замолчи. То, что ты собираешься сказать - страшный грех. Не смей!
- Он это заслужил! - воскликнул Мэль.
- Я не хочу, чтобы мой сын навлек на себя проклятие! - глаза Темиры вспыхнули тем огнем, который так часто видел Мэа-таэль, пока она была жива, - ты поклялся, что он не погибнет от твоей руки.
- Он не погибнет от моей руки, - сердито подтвердил полуэльф, - но это не значит, что он будет жить долго и счастливо! Я найду способ... - Мэль встряхнул головой, и перевел взгляд на сестру:
- Если я не нужен малышки, почему ты решила показать мне ее?
Темира проследила, как девочка карабкается по разрушенной кладке крепостной стены и спрыгивает вниз, на мостовую погибшего города:
- Скоро многое изменится. Я не знаю, что именно, наш бог не посвящает души смертных в свои планы. Но чувствую: что-то грядет, и это что-то коснется и Наи-таэль, и тебя. Будь осторожен...
Так же резко, как и до того, мир перевернулся, и они вновь оказались на мягкой зеленой траве Вечной степи.
- Скоро проснешься, - проговорила Темира, - я слышу, как по ступеням поднимается посланный за тобой стражник...
- Мам, - торопливо проговорил Мэль, боясь, что она сейчас исчезнет, а он так и не успеет сказать то, что мучило его последние годы:
- Мам, прости меня.
- За что? - удивилась Темира.
- Это все случилось из-за меня. Из-за меня ты погибла, и...
- Не говори ерунды! - Темира по-настоящему рассердилась, - и не вздумай еще добавить, будто виноват в том, что родился! Не за что тебе просить прощения, и... - она замерла, глядя куда-то сквозь него, потом порывисто обняла. Мэль вновь ощутил тепло ее тела, как если б Темира была живой.
- Сейчас ты проснешься. Береги себя, сынок... - ее голос растаял, потерялся в пустоте, а зелень Верхней степи поблекла, уступая место тусклому дневному свету, все же проникавшему в спальню из-за неплотных занавесей.
- Простите, что тревожу, тар Митрил, - склонился в низком поклоне слуга, - но господин Тонгил просит вас немедленно зайти к нему. Что-то произошло с эльфом...
Глава 31.
Арон стоял у окна, рассматривая небольшой ухоженный парк. Сквозь зелень крон поблескивала синь пруда, того самого, где вчера он пытался подчинить себе водную стихию. Результат оказался, мягко говоря, не впечатляющим.
За спиной Тонгила на его постели лежал бледный и неподвижный эльфенок - иллюстрация того, что не всегда стоит, не размышляя, следовать инстинктам. Даже если забыть о том, что это сын знатного вельможи и ценный заложник, мальчишку было просто жалко. Ну забрался, куда не следует, бывает... Особенно когда этого в послании недвусмысленно требует отец и повелитель...
Тонгил покатал свиток в руках, потом вынул из поясного мешка треугольный камень зеленоватого цвета. Отчего-то северянину казалось, что эта вещица имела непосредственное отношение к пребыванию эльфенка в подземельях.
- Звал? - голос Мэля. Тонгил повернулся к полукровке, проходящему в комнату, кивнул в сторону источника проблемы.
- Это за что ты его так? - удивился полуэльф.
Арон неопределенно пожал плечами:
- Само получилось. Пошутил неудачно.
- Он пошутил, или ты? - хмыкнул его друг.
- Я, - Тонгил протянул Мэа-таэлю свиток, - ты лучше вот это посмотри.
Тот развернул, пробежался глазами, с каждым мгновением все больше мрачнея. Опустил:
- Моя недоработка. Мальчишка не признался, кто передал ему письмо?
- Успел только сказать, что именно искал в лабораториях. В послании об этом сказано. - Арон нахмурился, - а еще мне весьма интересно, откуда князь Лазурной долины узнал про артефакт.
Оба помолчали, потом Тонгил подошел к эльфенку:
- Знаешь, как вывести его из этого состояния?
- Откуда? - Мэль удивленно посмотрел на него, - я же не маг. Кроме того, вырос среди кочевников и с чистокровными эльфами общался меньше твоего. Но что все же случилось?
- Мальчишка попался мне случайно. Я спустился в подземелья, а он как раз пытался проникнуть в лаборатории. Увидев меня, эльфенок перепугался, а потом попытался магически напасть...
- Он? - недоверчиво переспросил Мэль, - напасть на тебя? С его цыплячьими способностями? Ты ничего не путаешь?
- Ну, - Тонгил несколько смущенно пожал плечами, - наверное, эльфенок решил, что выбора у него особого нет. Видишь ли, мне взбрело в голову пошутить насчет "последнего желания", а поскольку находились мы уже в лаборатории...
- Пошутил... - пробормотал полуэльф, - ну и шуточки у тебя! С таким чувством юмора прямая дорога во владения Серой Госпожи - она оценит.
- Со мной только так не шути, - серьезно попросил Мэль, - а то ведь я тоже не пойму... И будешь потом долго искать нового управляющего...
- Постараюсь, - Арон кивнул так же серьезно.
В этот момент подросток шевельнулся и что-то тихо прошептал. Видно, он еще не до конца пришел в сознание.
- Отдай мне его до вечера - побеседовать, - негромко попросил полукровка, - обещаю: хорошенькая мордашка твоего любимца не пострадает.
- Думаю, он и так все расскажет, - Арон без дополнительных пояснений представлял подробности такой "беседы", а мальчишку и без того было жалко.
- А может, - уже с нормальной громкостью произнес Мэль, - может, послать светлому князю ухо его младшенького? Чтоб вел себя хорошо и всякие сомнительные приказы не раздавал?
- Ухо? - переспросил Тонгил, не уверенный, что услышал правильно.
- Ну да. Например, левое. Не слишком большая потеря, зато князь пару раз подумает, прежде чем сделать очередную глупость.
- А если все же сделает? - заинтересовался Тонгил. Свою идею Мэль высказывал с такой жутковатой обыденностью, что Арону вдруг захотелось узнать, к чему приведет полукровку его извращенная логика.
- Тогда можно будет отправить пару пальцев... Или лучше сразу глаз? - полуэльф хмыкнул, явно задумавшись.
- Не надо, - умоляюще донеслось с кровати, - не надо, пожалуйста!
Мэль подмигнул Арону так, чтобы эльфенок не увидел, и повернулся к будущей жертве, развивая мысль, - а ухо, высокородный Тималь, я тебе сам отрежу, да так быстро, что ты даже заметить не успеешь.
- Не надо! Господин! - подросток, все еще бледный от пережитого, сел на кровати, просяще глядя на Тонгила. Должно быть, несмотря на происшедшее в лабораториях, маг из них двоих казался ему менее страшным. - Господин! Не позволяйте ему!
Арон вздохнул и, забрав у Мэля свиток, сунул вздрогнувшему эльфенку, добавил сверху треугольный камень:
- Объясни, откуда это у тебя взялось. Скажешь правду, может, и не будем посылать твоему отцу никакого подарка...