Нежная кожа с голубыми, легко пульсирующими линиями, длинные пальцы, тонкое запястье с круглой косточкой-холмиком, - я, еще совсем маленькая девочка, сижу на коленях у мамы и тереблю ее руки. Она только что пришла домой из парикмахерской и пахнет необыкновенным, притягательным миром красивых женщин. Моя мама никогда не красилась, не пользовалась губной помадой и не завивала волос - в ней и так все прекрасно, но она всегда делала маникюр. Руки учительницы должны быть идеальными, и после маникюра они превращались в волшебные руки феи.
Я сижу у сказочной феи на коленях, глажу ее пальцы с блестящими, перламутровыми, круглыми ноготками и нюхаю их. Подношу совсем близко к носу, вдыхаю их запах и ахаю от удовольствия, - какой сладкий и чудесный аромат! Мама гладит меня по голове и смеется.
Вот я постарше - вдвоем с мамой, мы готовим пирожки. Она замешивает тесто. Мнет его руками, сильными и ловкими движениями переворачивает, поднимает, бросает большой и мягкий кусок теста на деревянную доску, опять мнет, белые руки работают быстро и слаженно, как крылья неведомой птицы. Тесто взлетает, мамины руки его ловят, бросают на доску и опять подкидывают вверх. Теперь, когда я пеку, я также бросаю тесто, растягиваю его и мну, и оно дышит, оно живое, и перед тем как лепить из него пирожки, я целую его круглое мягкое тело.
У меня жар, очередная детская ангина. Мама сидит рядом у моей кровати и протягивает мне кружку с теплым молоком - там еще масло и мед, - я терпеть не могу молочную пенку и капризничаю, мама снимает ее ложечкой, я пью молоко, а мама наклоняется и пробует губами мой лоб - горячий или нет? Потом кладет свою руку мне на голову, я чувствую сильное, нежное тепло, исходящее от нее, и крепко засыпаю... А утром я уже здорова!
Я сижу у твоей постели, Мама, и держу твои руки - ласково глажу их, то одну, то другую. Пальцы с расширенными суставами, слегка кривые от старческой подагры, темные пятна лопнувших капилляров, сине-черные синяки от капельниц, ты не можешь поднять руки и дотянуться до моей головы, и я наклоняюсь к тебе близко-близко, беру твою обессиленную, тяжелую руку, кладу ладонью себе на голову, и слезы льются из моих глаз, - никогда, уже никогда, ты не сможешь погладить меня по голове.
Твои руки, Мама, ни разу не ударили меня и не оттолкнули, они умели только обнимать и защищать. Твои руки, Мама, всегда были и будут для меня самыми прекрасными и добрыми. И сейчас, когда я вижу старых женщин, я хочу подойти к ним, низко поклониться, а потом погладить и поцеловать их красивые руки.