В понедельник Катя пришла с новым "осликом". Наши изо всех сил делали вид, что сегодня обычный понедельник, как другие. Что в пятницу попрощались как всегда, пожелав друг другу нескучных выходных. Что Катя не отсутствовала месяц, и не вернулась... такой.
Нехорошей она вернулась. Потухшей, или даже сгоревшей. Неполной. Будто бы искалеченной, но все части тела у нее были на месте. Мы не знали, что делать и как воплотить совет психолога "поддерживать и включать в жизнь", поэтому просто сделали вид, что ничего не было. Вручили чашку дежурного кофе и усадили на ее обычное место. Я как раз распределял участки для профилактических работ, и Катя скачала себе сегодняшнюю норму, когда явился Петрович.
- О, Катька! - заорал он, и мы напряглись. Петрович мужик мудрый, но простой, психологи ему не указ. - Я смотрю, выспалась ты отменно! Скучал по тебе, скучал. Прятал лучший кофе, пока эти троглодиты не вылакали. Ну, в обед сварю, попробуешь.
- О, а чего вы человека на коврике у двери держите? - он заметил худого черноволосого парня с блестящими глазами, сидящего на скамейке у шкафчиков. - Ты, парень, не тушуйся, садись, наливай себе кофе. Неужто нам жалко. Ты кто будешь-то?
Тут все и грохнули. Даже Катя прослезилась, хотя я уж думал, что ее губы теперь умеют улыбаться только вниз.
- Петрович, - ржал Саня. - Ты "ослика", что ли, собираешься кофием угощать? Может, еще в пятницу пиваса ему нальешь?
- Тьфу на вас, развели извращений, - Петрович рассердился. - Ты, бригадир, скинул мне участок? Тогда я пойду.
Петрович у нас был мамонт и аксакал. Единственный, кто не родился на корабле. Его отец принимал участие в разработке системы фильтрации, распределения и сохранения воды, которую мы теперь обслуживаем. Он буквально рос в окружении пластиковых конструкций, в миниатюре повторяющих систему рециркуляции корабля. Ползал среди них, учился читать по маркировке на трубах и спинным мозгом знал каждый узел и каждое слабое место. Ему единственному из "водопроводчиков" командование оплачивало продление жизни и омолаживающий криостаз. А и правда, лет ему столько, что страшно сказать, а выглядел на шестьдесят максимум. Петрович как будто нарочно выбирал самое традиционное и старое оборудование и одежду, называя его "классическим". И даже "ослик" у него был в виде жестяного чемоданчика с инструментами, который приходилось носить в руках. Он и правда выглядел как типичный водопроводчик из карикатур и комиксов.
У Сани нашего "ослик" в виде клоуна из франшизы "Оно". Жутковатая разноцветная тварь в огромных желтых штанах и с красным воздушным шариком в руке. Попросишь у него паяльник - достанет огнемет и запаяет. Попросишь проверить температуру датчика - снимет штаны и голой жопой сядет. Такой жуткий дебил, наподобие самого Сани.
У Аси огромный робот-трансформер. Собирается из пяти модулей, которые могут быть и маленькими космическими кораблями и такими же маленькими роботами по колено высотой. Больше всего Асе нравится водить за собой этот галдящий детский сад по общим коридорам. Роботы носятся, пищат и играют в салочки. Сначала прохожие шарахались, а теперь, кажется, каждый из миллиона живущих на корабле знает Асиных гандамчиков.
Я сам парень простой - за мной летает серебристый шар, который на месте работы разворачивается в обширную мастерскую-лабораторию. Я предпочитаю все делать своими руками, хорошими инструментами.
Система рециркуляции воды - одна из самых важных, Важнее наверное только воздушная, но там свои династии и своя элита. Ну и пилоты еще, но они вообще небожители. Без человека в нашем деле не обойтись, но и человеку не обойтись без точнейшей техники. Причем предсказать, что именно понадобится на смене, невозможно, система - это сплав техники и биологии. А мы, водопроводчики, немного механики, немного врачи, а в основном волшебники и интуиты.
Потому нам, технической элите, и выделили "осликов": биомассу с набором нано-характеристик, которые могут мгновенно изобразить практически, что угодно - хочешь паяльник, хочешь синхрофазотрон. Так легче, чем по-настоящему таскать с собой полную лабораторию. А внешний вид им владелец выдумывает самостоятельно. У кого на что фантазии хватает. В других бригадах я видел "осликов" в виде монстров с сотней щупалец или девиц в бикини с разводным ключом в половину роста.
У Кати раньше был прямо настоящий ослик с ушками, хвостиком, умными глазами - и тюками, навьюченными на спину. Все инструменты лежали в тюках, а если требовалось что-то нестандартное, то ослик бил копытцем и все появлялось. Понятно, что случившееся должно было ее изменить, но почему первым делом она перепрошила внешность "ослика" - загадка.
Хотя у меня была теория и она мне не нравилась. Отпустив бригаду на смену, я вызвал новости по Катиному делу:
"Оператор водопроводных систем была жестоко изувечена, а ее малолетняя дочь убита. Преступление такого масштаба у нас впервые. Преступник был пойман на месте, им оказался тридцатилетний работник эмбрионального центра Мартин Шахов. Судебной бригаде еще предстоит рассмотреть заключение медиков, но в приговоре никто не сомневается - смерть. Это единственно возможное наказание за убийство живого человека и покушение на одного из важнейших работников".
Я открыл фотографию Мартина Шахова и вздохнул. Да, именно так выглядел Катин "ослик". И будь я проклят, если понимал, почему она решила видеть убийцу своей дочери рядом каждый божий день. Но должен был понять, так что перекинул свою утреннюю норму Петровичу и Асе и пошел на пятый участок - поговорить с Катей.
Технические туннели и коридоры на корабле были спроектированы довольно просторными и хорошо освещенными - этому уделили особое внимание. Никаких переплетений труб и темных закутков - от водопровода на корабле зависела жизнь летящих на нем. Нельзя просто взять и приземлиться на попутной планете, чтобы залатать брешь или набрать лишнюю тонну воды. Сколько с собой взяли, столько и есть. Бесконечная рециркуляция, строгое расследование пропаж объемом больше пятидесяти граммов, четкость, аккуратность, выверенность. До места аварии необходимо добраться как можно быстрее - если понадобится, то и всей бригадой или даже дивизионом водопроводчиков. По широким светлым коридорам я догнал Катю довольно быстро.
Она как раз заканчивала тестирование одного из периферийных узлов и стояла, нахмурив брови, изучая отчет диагноста. Рядом со скучающим видом переминался с ноги на ногу ее "ослик"-убийца. Катя переодела его в персиковую форму эмбриологов, и образ Мартина Шухова стал пугающе точным. Увидев меня, Катя расслабила плечи, словно все это время сводила лопатки, ожидая выстрела в спину. Она, поколебавшись, подтвердила диагносту исправность нервного узла и повернулась, вздернув подбородок.
- Я на твоей стороне, Кать, - я даже продемонстрировал открытые ладони, как учили на тренингах. Если хоть немного поможет, уже хорошо. - Просто хотел узнать, ну, как ты.
- Как я? - она нервно усмехнулась и потрепала "ослика" по щеке. Тот заскулил, а я вздрогнул. - Я - лучше всех!
- Я не собираюсь лезть тебе в душу, Кать. Просто, если я могу чем-то помочь, ты скажи. Я же вижу, - кивнул я на "ослика", - что не все ладно.
- Не все ладно? - Катя хихикнула. - Это называется "не все ладно"?
Она продолжила смеяться, сухо и зло, слишком долго и ненатурально, пока вдруг не икнула и не замолкла, словно подавившись смехом.
- Вам ведь не сказали ничего, да? - вдруг очень спокойно спросила она.
Я покачал головой:
- Знаю только то, что в новостях. Ну и догадываюсь, что месяц тебя не просто в оранжерее с цветами выгуливали.
- Не просто. Он, - Катя кивнула на "ослика", - позаботился о том, чтобы врачам было чем заняться. Склеивать разрезы и ждать, ждать. Доставать осколки костей и восстанавливать из них целое. Собирать обратно мое лицо по фотографиям и видео.
- То-то я смотрю, у тебя носик потоньше стал, - неудачно пошутил я и сразу понял насколько неудачно. Катя в одну секунду уничтожила меня взглядом, но тут же опустила глаза:
- А потом мне стали склеивать мозги. Это, знаешь, намного дольше и больнее. Шрамы только чесались, дико, но просто чесались, а в голове...
Мне хотелось сесть, но если бы я пошевелился, она бы замолчала.
- Ты ведь не раз слышал, что водопроводчики - главные люди, что без нас не осталось бы питьевой воды, все бы умерли и все такое? Да ты и сам нам это говорил. Но несмотря на то что мы такие прям незаменимые - третьи после пилотов и воздушников, моя медицинская доля, оказывается, позволяет заблокировать память только о чем-нибудь одном - либо о том, как пытали меня, либо о том, как убивали Аленку.
Она сказала очень спокойно, и я отлично понимал, что иначе быть и не могло, если она выбрала забыть об этом, но все равно это было неправильно.
- Я могу тебе рассказать подробно о том как появился каждый шрам, о каждой гримасе этого ублюдка, о том, как среди красного мяса, если резать глубоко, появляются белые шарики жира и белые кости, что на ключицах разрезы раскрываются как широкие улыбки, а на бедрах почти сразу смыкаются, если не разрезать еще и перпендикулярно.
Я сглотнул. Она заметила:
- Фишка процедуры. Все, что рядом с забытым, помнится даже слишком хорошо. Но лучше помнить это.
- Но зачем ты "ослика" переделала? Ходит теперь как напоминание.
- А забыть я и так не смогу. Я живу только одной надеждой - увидеть как эта тварь подыхает, как разлетается на атомы, исчезает навеки. Осталось недолго.
"Бедная", - думал я, разворачиваясь, чтобы уйти.
"Странная", - решил, услышав за спиной ее бодрый голос, понукающий "ослика" двигаться дальше. Я думал, что на этом все кончится.
Я начальник бригады не потому, что знаю больше всех. И не потому, что умею лучше. Петровича никто не переплюнет в поиске аварий. Ася способна километрами цитировать мануалы. На Катю всегда была самой аккуратной. А Саня сильным. Я работник средний. Но мне не лень наблюдать за ними, анализировать поведение, вовремя понимать, что пошло не так и даже исправлять, пока можно исправить словами. А когда нельзя - вызывать специалистов.
Сейчас ситуация была не такой серьезной, но беспокоящей. На обеде ребята отсаживались от Кати подальше, а ее "ослика" обходили по широкой дуге. На вопросы никто не отвечал, отмалчивались, отмахивались дежурным "все в порядке". Конечно, я присматривался и к Кате, но она вела себя как всегда - с поправкой на ветер. Она ведь тоже не была дурой и все видела, но ничего не могла сделать с молчаливым избеганием. Только пораньше заканчивала обед и перестала оставаться поболтать после смены.
Мое терпение истощилось, когда я заметил однажды, как Ася вздрогнула, войдя в комнату и увидев катиного "ослика". И тут же отвела глаза. Я подкараулил ее у шкафчика:
- Ась, ну ты-то самая вменяемая...
Она глазами передала, что грубая лесть не работает.
- Ась, ну скажи по-простому, что вы от Кати шарахаетесь? Да, у нее были кошмарные времена, но не ее вина, уж ты-то понимать должна, а не винить.
- Знаешь, я бы на тебя сейчас крепко обиделась, - ответила Ася, захлопывая шкаф, - да я с любым другом перестала бы общаться, если бы он сказал, что я ее виню. Но... Сходи посмотри как она работает. Только тайком. Можешь снова мне свою смену слить, я не обижусь.
Я вздохнул и даже усовестился. Смену скинул на Саню и Катю. Причем на нее с умыслом - на моем участке как раз были довольно удобные места для наблюдения.
Мне не пришлось долго ждать. Под сетчатым балкончиком рядом с цистерной, где я устроился, появилась Катя со своим "осликом". Он плелся нога за ногу, словно не выспался. Она периодически подгоняла его тычком в спину. Хотя у нее и предыдущий - реальный ослик - время от времени упрямился и не хотел идти. Я позволял такую игру, пока она не мешала работе. Мартин Шахов тоже изображал живого, это было странновато, но в рамках нормы. Но вот когда Кате понадобилась пластозамазка, она достала трезубец и просто наколола им глаз "ослика". Тот громко вскрикнул, схватился руками за пустую глазницу и сполз на пол. Катя же спокойно размяла его глаз и залепила нужные стыки, искоса поглядывая на то, как он корчится. Потом пнула ботинком в живот и выплюнула:
- Подъем, мразь!
"Ослик" послушно встал и снова поплелся за ней. Из глазницы у него сочилась красновата био-жидкость.
Я понял ребят. Если первая же засада принесла такой улов, такое явно не было редкостью и бог знает, что там осталось за кадром.
- При мне она воткнула отвертку в артерию на шее и так разбрызгала смазку на шестеренки, - подтвердила Ася.
- Просто палец отчикала, чтобы батарейку сделать. А потом пнула по яйцам. Но не с пользой, а просто позырить, - и Саня подтвердил.
- Нет, ну не дело это, - пробасил позеленевший Петрович. - Она ему уши отрезала! А потом когда не пригодились - заставила сожрать! Могла бы в карман положить, он бы втянул.
Я вызвал их пораньше и оставил заявку на психолога. Мы ждали, когда Катя вернется.
Она вошла что-то напевая, только осеклась, увидев, что мы ждем ее, сидя за столом с похоронными лицам. Следом за ней через порог перевалился ее "ослик": он приволакивал ногу, вырванного с утра глаза так и не было и на шее свисали лохмотья кожи. Все в ужасе уставились на него.
- Соберись! - гаркнула Катя, проследив за нашими взглядами. "Ослик" затуманился, перемешивая биоматериал, и снова стал почти целым. Только ниже ростом - видимо, для ремонта потребовалось много запчастей. Я надеялся на это
- Кать...
Она смотрела, набычившись. Уголки губ снова ползли вниз. Все завоеванное доверие утекало сквозь пальцы.
- Кать, ты психологу рассказывала?
- Он знает!
- И что сказал?
- Что моя травма несомненна, а ее компенсация никому не причиняет вреда. Мне справку для тебя попросить?
- А откуда у тебя его ДНК? - влез Саня. - Это законно вообще? Или завтра ты меня слепишь и на голову насрешь, а я смотри?
- Сохранилось! - Катя воткнула в него ледяной взгляд. - Перечислить, в каких местах?
Саня отвел глаза.
- Ну не по-человечески это! - Петрович расстраивался и сердился одновременно и на него было больно смотреть. Но не больнее, чем на Катю, поэтому я и смотрел на него. - Не по-человечески, Катенька! Его и так накажут, убьют его. А кукла твоя ничего не чувствует и ему не передает.
- Это даже не месть, Кать, - добавил я. - Ты просто наслаждаешься его мучениями и все.
- Да, наслаждаюсь. Имею право.
- Да ты только душу себе травишь! - взревел Петрович. - Одну себя и мучаешь по-настоящему! Ты найди в душе покой. Смирись! Прости! Самой же легче будет!
- Простить?! - прошипела Катя и стала похожа на разгневанную богиню.
- Ради себя, Катенька!
- А я ее понимаю, - вдруг сказала Ася. - Смириться - это стать слабой. А отомстить, хоть так - вернуть себе контроль.
- Да вы, бабы, бешеные! - плюнул Петрович. - Вот не зря говорят, что ни один мужик таким жестоким не бывает, как озлобленная баба.
Я приготовился спасать его сразу от двух разгневанных богинь, когда порог переступил психолог. Им, наверное, выдают какие-нибудь браслеты с успокаивающим полем или поливают гормонами умиротворения. Куда бы психолог ни приходил, конфликт мгновенно утихал, стороны расходились и даже горячие головы применяли логику и рефлексию. Может быть, этому еще помогало право психолога отстранять от работы.
- Я правильно понимаю, что дело в Катерине? - он оглядел нашу взъерошенную пятерку. Ага, а мою заявку он не читал, экстрасенс!
Мы молчали. Катька была своя, а психолог - чужой, да еще с кнутом. Но и объединяться с Катей никому не хотелось. Так и застыли в нерешительности. Психолог подождал ответа, правильно считал реакции и неожиданно сделал шаг к Кате, символически присоединяясь к ее лагерю:
- Реакции Катерины в пределах нормы, использование биологического спутника в качестве психологического тренажера-разгрузчика сочтено правомерным, наказание за тайное использование ДНК наложено, но снято в связи с нестандартностью ситуации. Уверяю вас, беспокоиться не о чем.
Петрович демонстративно отвернулся и начал стаскивать форменную куртку. Ася подняла бровь и посмотрела на психолога. Саня сжимал и разжимал кулаки.
- Она же садистка! - не выдержал он. - Хрен с ним, что неживой, орет ведь как живой!
- Ты в "Кукольный домик" ходишь? - вдруг спросила Ася.
- Ннну... - Саня покраснел.
- Согласия у секс-роботов спрашиваешь?
- Эээ. Нет.
- А они тоже орут как живые. Выходит, ты насильник, Саня.
- Чего это! - взвился он. - Ты совсем уже! Тоже головой двинулась как Катька?
- Анастасия в чем-то права. Можно провести знак равенства между биоформами, удовлетворяющими сексуальные желания и нестандартным, но законным использованием биоформы спутника для сброса агрессии, - встрял психолог.
- Ну вы сравнили! Секс - это потребность мужчины! А она просто глумится! - заорал Саня.
- От этого никто не страдает, - отрезал психолог. Он повернулся к Кате. - Я также принес вам новость. Комиссия назначила казнь Мартина Шахова на тринадцатое ноября, через две недели и один день. Вам разрешено присутствовать.
Катины глаза вспыхнули в предвкушении. Саня плюнул и тоже пошел переодеваться.
Мы все надеялись, что близость казни и ее неотвратимость успокоят Катю. Но увы. Все чаще она возвращалась вся испачканная розоватой "кровью", и всем было понятно, что для профилактических осмотров не требуется столько биожидкости. Иногда забывала выключать реакции "ослика", и он душераздирающе орал от боли по пути в комнату отдыха. А иногда она оставляла его за дверью, чтобы мы не видели, что от него осталось.
Обеды стали молчаливыми и напряженными, и скоро Катя перестала возвращаться с обходов в середине дня. Однажды я отправился за ней, чтобы передать сэндвичи, и застал жутковатую картину: хрипящий двойник Мартина Шухова, подергиваясь, лежал в луже крови на железном полу, грудь его была разорвана и распахнута, а Катя выдергивала ребра по одному, чтобы превратить в элементы вибрационного моста для одного из узлов. Заметив меня с пакетиком сэндвичей, она усмехнулась, вырвала из грудины "ослика" трепещущее сердце и откусила от него кусок, глядя мне в глаза. Да, была у наших "осликов" и функция питания, но не так же! Сэндвичи я выбросил, ужинать в тот день не стал. Хотел поговорить с ней после смены, даже дождался, пока все уйдут. Она осталась у шкафчика, перебирала там какие-то бумажки, выкидывала в мусорное ведро. Я подошел сзади и из-за спины увидел, что от приклеенных фотографий ее дочери на дверце остались только следы бумаги. Она порвала их в клочки - все.
Я поспешно отошел.
У меня создавалось ощущение, что чем ближе был день казни, тем яростнее и жестче становилась Катя. Психолога она как-то умудрялась обводить вокруг пальца, но в остальное время даже не пыталась сдерживаться. Иногда она била своего "ослика" прямо при нас, уже не особенно скрываясь. С ней не пыталась общаться даже Ася.
Однажды утром, после тягостной, молчаливой планерки, когда все разошлись по участкам, так и не сказав ни слова, я не выдержал и сел за подробный отчет. Это моя обязанность и моя ноша. Пусть Катю снимут с работы и отправят в больницу, но я не мог больше на это смотреть. И стал описывать историю с самого начала: возвращение, разговор, кризис, вырванное сердце, фотографии. На обед никто не вернулся. В последнее время это стало обычным делом. Я тоже перекусил чем попало и продолжил. Получалось длинно и с каждой страницей становилось все тяжелее. В какой-то момент я даже остановился и подумал, не стереть ли все к черту, пусть катится в бездну без меня.
В этот момент и пришел сигнал тревоги. Я свернул окно отчета - горел вызов от Кати. Вот тогда я реально испугался.
- Что у тебя? - видео не грузилось, оставался только аудиоканал, но было слышно, как нервно и быстро она дышит.
- ...! Вот что у меня! - рявкнула Катя. - Третий участок, главный нервный узел, навернулась вся система распределения.
Я быстро нашел схему главного узла и повторил ...! вслед за Катей.
- Кать, ты его держишь? Кать, держи! Если она свернется, у нас половина воды отправится за борт! А за ней треть народа.
- И мы первые! Молодец, быстро считаешь, - просипела она в микрофон. - Ты, ...! лучше думай, что делать! Я стою, затыкаю тут все, но оно рвется быстрее, чем я вяжу.
Я на всякий случай проверил, почему узел не переключился на резервный и даже рассмеялся - именно сегодня у запасного было плановое обслуживание с полным обесточиванием. Собирать обратно - полдня. Посмотрел Асю - она в дальних коридорах и добираться ей не меньше часа.
- Петрович! - вызвал я. - Петрович, алярм!
- Третий лег? - без вступлений спросил он.
- Петрович, твою душу мать, чуял?
- Что я чуял, суд не докажет. Пусть Катька и чинит.
- Петрович, сука ты такая, некому будет доказывать! Там вся система распределения по звезде разлетается, да еще прокручиваясь посолонь, через десять минут вместо потоков по правой стороне корабля пойдут потоки по его поверхности и будет самый большой во вселенной каток!