Аннотация: Некоторый обоснуй. Смена правителя у светлых.
Шаг тринадцатый.Ритуал.
Собака бывает кусачей только от жизни собачей.
М/ф "Большой секрет для маленькой компании".
Энеалис.
После трудного разговора Луназель уснул, а ко мне сон не шел. Я только старался лежать не шевелясь, чтобы не потревожить любимого. Меня пугала волна перемен, которая грозила вот-вот погрести нас всех под собой. События происходили слишком быстро. И я совсем не был уверен, что мне нравится то будущее, которое вырисовывалось на горизонте. Хотя на данный момент меня больше занимало собственное недавнее поведение. Как я мог сделать... сделать это с Луназом? Я не находил себе оправданий. И неважно, что он не злится, что лишь рассмеялся в ответ на мои сбивчивые извинения. Ведь если кто-то узнает... Подобные мысли заставляли испугано замирать. И в такие моменты казалось, что, стань я Хранителем, это было бы даже хорошо. Так я действительно смогу защитить Луназеля от сплетен и всеобщего презрения, неважно, чего это мне будет стоить.
Я раз за разом вспоминал свои ощущения от горячей, немного влажной кожи под пальцами, от хриплых, сорванных стонов, от чувства вседозволенности и сладкой власти. Это не могло быть со мной! Я... я же не такой. Во всем виноват этот проклятый сон.
Прекрасный весенний лес, большая светлая поляна. Луназ лежит рядом на густой мягкой траве, рассеяно покусывая твердый стебелек. Невдалеке от нас тихонько плещет волнами миниатюрное озерцо. Воздух наполнен запахами меда и цветов. Его сладость можно почувствовать на языке при глубоком вдохе. Тишину нарушает лишь басовитое жужжание пчел и шмелей, перелетающих с цветка на цветок. Мне удивительно тепло и спокойно. Хочется поделиться этими чувствами с Луназелем. Я тянусь к нему с поцелуем, но он отворачивается, избегая прикосновения. Недоумевая, приподнимаюсь над ним, заглядывая в лицо.
- Что случилось?
- Ничего, все хорошо.
Голос звучит холодно и отстраненно. Он никогда не говорил со мной так. Это тревожит еще больше.
- Неправда, посмотри на меня. - Я касаюсь его щеки пальцами.
- Отстань! Не трогай меня! - Он взвивается на ноги и тут же отскакивает на шаг. - Никогда больше не хочу тебя видеть! Ты ничтожество, бастард! Презираю тебя!
Сон из светлого и счастливого быстро превращается в кошмар. Я не могу понять, в чем дело, в чем я виноват. А Луназ стоит напряженный, как струна, сжимая кулаки. Желая успокоить, помириться, я встаю и делаю шаг к нему. В этот раз он не отшатывается, но из его глаз на меня смотрит такая ненависть, что все слова просто застревают у меня в горле.
- Шлюха! Грязная подстилка! - Он выплевывает мне в лицо новые и новые ругательства, и каждое из них пощечиной бьет по душе. На смену боли и растерянности приходит злость. Горячая, огнем пробегающая по жилам, застилающая глаза багровым дурманом, требующая наказать, отомстить.
- Шлюха? Подстилка? Возможно. Но это ты, дорогой, сделал меня таким. Ты! Хочешь узнать, каково это? - Я странно легко перехватываю его руку, когда он пытается меня ударить. Опрокинуть мужчину на землю оказывается делом одной секунды. Я не позволил ему даже шевельнуться, полностью обездвижив своим телом. Ненужная сейчас одежда растворяется под моим взглядом, а ощущение чужой кожи только подхлестывает ярость, переплавляя ее в бешеное желание. В ответ на мой напор Луназ сдавлено стонет, окончательно лишая меня самоконтроля. - Хочешь. Я вижу, хочешь.
Дальнейшее слилось для меня в водоворот удовольствия и страсти. Только под конец я понял, что тело, покорно выгибающееся подо мной, реально. Что я действительно... Но как же это было сладко, как обжигающе наслаждение сводило мышцы.
И, не в силах бороться и с собой, и с любовником, жаждущим продолжения, опять, уже добровольно, погружаясь в этот вихрь и жар, мне показалось, что я услышал чей-то довольный смех: "Молодец, давно бы так!"
Солнце медленно поднималось все выше, но набирающий силу свет не мог решить моих проблем. Необыкновенно тихое, ласковое утро не радовало. Я в очередной раз ушел в свои мрачные мысли, когда заметил, что Луназ открыл глаза и молча смотрит на меня, чуть улыбаясь.
- Доброе утро. - Я заставил себя улыбнуться в ответ.
- Доброе. - Ласково он лизнул мои губы, принуждая их раскрыться. Медленно целовал, словно и некуда спешить, не ждет впереди сложный - а возможно и опасный, - день, отодвигая все опасения и тревоги куда-то далеко, одним прикосновением делая их мелкими и незначительными.
Оторвались мы друг от друга не скоро и с обоюдной неохотой.
- Надо вставать. - Луназ потянулся и выскользнул из кровати, совершенно не стесняясь наготы, медленно подходя к окну.
Понимая, что нежиться сейчас действительно не время, я тоже встал, невольно ежась от утренней прохлады, когда любовник настежь распахнул окно. Надеясь вернуть себе бодрость, я шагнул в сторону купальни, но замер, уловив что-то странное в зеркале.
- Хочу в лес. Там еще роса.
Слова я попустил мимо ушей, пораженно вглядываясь в собственное отражение. По моему телу разбегались десятки зеленых стеблей странного рисунка. Листья оплетали кожу причудливой сеткой. Кое-где виднелись шипы. Все еще не веря увиденному, я механически провел пальцем по одному из них, почти ожидая почувствовать укол.
- Что это?
Луназ непонимающе оглянулся на меня, оторвавшись от вида за окном.
- Не знаю. Эта татуировка появилась после того, как маг вылечил тебя. Я думал, что это конец. - В конце фразы в голосе отчетливо прозвучал страх, но сейчас я был слишком погружен в себя, чтобы успокоить любимого.
Перед глазами мелькал калейдоскоп из картинок вчерашнего дня.
Вот мы спускаемся в тронный зал. Перед дверями засада. Какая-то странная тварь вылетает из глубокой тени. Я чудом успеваю уклониться в сторону, и смертельный удар выливается в мелкую царапину. Она даже не болит, и кровь почти не течет. Монстра разрубают на куски несколько сабель. Дальше в бой идут уже более привычные противники: полукровки, люди. Ничего особенного, но тело наполняет странная слабость, хочется спать. Усилием воли отгоняю неуместные желания.
Появление неожиданной подмоги, главная схватка, после которой я уже едва держусь на ногах. Меня колотит. Кажется, что холод разливается вместе с кровью по венам, замораживая все на своем пути. Теплые руки Луназа приносят облегчение, но оно так незначительно. В глазах все расплывается. Я еще помню, как жалуюсь, что мерзну, а потом блеклый туман укрывает меня с головой, стирая ощущения и притупляя эмоции. В какой-то момент становится все равно, что будет дальше.
Из этого забыться меня выдергивает резкая боль. Я хочу вскинуться, стряхнуть ее, но тело не слушается. Я даже не чувствую рук и ног. Только пульсирующий жар в груди. Что-то теплое потекло по бокам вниз, щекоча кожу. Я слышу над головой неразборчивый шепот. Или это мне кажется, что шепот? А на самом деле голос громкий и полон искрящейся силы? Он укутывает меня коконом. Почти нестерпимый жар сменяется холодящей прохладой, словно меня окунули в крепкий мятный отвар. Я сам становлюсь мятой. Теперь у меня вместо крови - зеленый, свежий сок. Эта жидкость не такая суетная, как красная влага, она течет размеренно, едва заметно, но неуклонно вытесняя смерть прочь, за границы тела. Теперь я понимаю, что этот туман и холод были гибелью. Тленом. Но когда тело мое - стебель, когда пальцы - листья, желание жить превращается в крепкие корни, жадно тянущие силу из щедрой земли. Так спокойно мне не было никогда, но что-то мешает полностью раствориться в неспешном, неважном течении времени. Что-то... Или кто-то... Это раздражает. Поэтому я постарался сосредоточиться, чтобы выяснить причину и убрать ее, вновь обретя покой. Тогда в жилах яркой вспышкой загорелось одно слово, несколько звуков, значащих так много. "Луназель". Вместе с именем ко мне вернулась настоящая жизнь.
Вспомнив все, я медленно открыл глаза. Луназель стоял совсем близко, в глазах плескалась тревога. Самый лучший. Мой. Я хотел сказать ему об этом, но слова вырвались совсем другие.
- Это теперь навсегда?
- Я не знаю, Эни. - От ласкового обращения по позвоночнику побежали мурашки. - Но мы можем спросить у мага, который проводил ритуал.
- Хорошо. А еще я должен его поблагодарить. - На секунду я прижался всем телом к Луназу, впитывая его тепло, а потом все же пошел умываться.
Теперь я не понимал, как мог так долго не замечать зеленого рисунка. Ведь им был испещрен каждый сантиметр моей кожи. Не удержавшись, я еще раз провел по узору пальцами, но он никак не ощущался на ощупь. На мгновение мне почудилась та мятная прохлада, что текла прошлой ночью по моим венам. Но воспоминание было мимолетно, я не придал ему значения.
Когда мы спустились вниз, во дворце уже вовсю кипела жизнь. Я с легкой опаской поглядывал на незнакомцев, деловито выносящих трупы, снующих туда-сюда. Но, кажется, остальные эльфы уже освоились с чужим присутствием и помогали. Многие раненые были на ногах. Теперь только свежие повязки напоминали, что вчера они балансировали на грани смерти.
Я немного растерянно озирался, не зная, что делать и кому помогать, когда Луназ мягко коснулся моей руки.
- Энеалис, вот тот маг, которому ты обязан жизнью... и новым украшением. - В голосе скользнула легкая улыбка.
Я резко перевел взгляд от двух мужчин, закутанных в темные плащи, и встретился глазами с человеком. На меня спокойно смотрел мужчина средних лет. Смуглая кожа, экзотический разрез глаз, поднятых к вискам, аккуратная бородка. Но в целом ничего необычного, если бы не изящные ветвистые рожки. Кто же он такой?
- Я должен Вам жизнь. Можете располагать мной в любой момент. - Продолжая слова, почтительно поклонился, приложив ладонь к сердцу.
- Не стоит, юноша. Я только рад, что к Вам вернулись здоровье, сила и вкус к жизни. - Он чуть насмешливо покосился на Луназа. Недоумевая, я проследил за его взглядом. И увидел темнеющий отпечаток зубов на шее, не прикрытый воротником куртки. Лицо тотчас вспыхнуло. Я не мог подобрать достойный ответ. - Тем более, я почти ничего и не сделал. Вас исцелила не моя магия.
Это заявление так поразило меня, что я забыл о смущении.
- Но чья? - Мужчина невозмутимо пожал плечами.
- Вам должно быть виднее. Это же эльфийский Лес. Я слышал, он полон собственной силы и почти разумен. - На границе сознания я вновь услышал легкий игривый смешок.
Проглотив это пока малопонятное для меня заявление, я задал еще один, интересующий меня вопрос.
- Скажите, а Вы не знаете, эта татуировка, она навсегда?
- А Вам она разве мешает? По-моему, Вам идет. - Теплые карие глаза светились лукавством.
Вдруг маг посерьезнел и зачем-то потянулся ко мне рукой. Почему-то этот жест меня насторожил. От мужчины повеяло силой и опасностью. С трудом удержавшись от шага назад, я внимательно следил за движением. Но когда его пальцы коснулись моего предплечья, под ними вспыхнула яркая зеленая искра, пощекотавшая меня, но видимо больно ужалившая его, так как руку он отдернул очень быстро. Я был поражен.
- Я не знаю, что это, простите, я не хотел.
Человек только машинально потер пострадавшее место, но улыбнулся широко и светло.
- Все хорошо. Мне не следовало быть столь бестактным. Просто порой я слишком любопытен.
- Но что это было?
Мужчина подарил мне еще одну широкую улыбку.
- Вы теперь под защитой. - Я только удивленно моргнул: о чем он? А незнакомец уже перевел тему: - Рэйден, демон. Вам же интересно, кто я? Правда?
Демон? Мне снова пришлось бороться с желанием попятиться. Неужели...
- А они, - легкий кивок в сторону закутанных в капюшоны фигур, - вампиры. Страшно?
Да он же просто надо мной сейчас смеется! Понимание накрыло внезапно и слегка разозлило.
- Я давно не боюсь детских страшилок. - Подтверждая слова, я смело вскинул на него глаза.
- О, это так странно - чувствовать себя персонажем из сказки. Но что-то в этом есть. - Демон шутливо подмигнул мне. - Правильно делаете, что не боитесь. Но свою кровь все равно им пить не давайте.
Я невольно сглотнул, проследив взглядом за кивком в сторону тех, кого новый знакомый назвал вампирами. В этот момент к нам подошел брат Тирзена. Он небрежно кивнул и почему-то остановил взгляд на мне.
- Как Ваше самочувствие, будущий Хранитель?
Откуда он знает?..
- Все хорошо, спасибо. - Я постарался ответить спокойно, не выдав ни одной истинной эмоции. - Но с чего Вы взяли?
На его лице ничего невозможно было прочитать. Только в глазах едва заметно было напряжение.
- Больше некому.
- Эльфийский двор богат на знатные дома.
- Эти знатные дома приведут к хаосу. И ни в ком из них не течет крови Хранителей.
- Во мне она тоже появилась вследствие ошибки. - Все же, я не смог удержать горечи, которая сопровождала меня всю жизнь. Назаконнорожденный!
- Это уже не главное. - Дроу мягко и почти ласково улыбнулся. - Если ты сейчас не упустишь то, что само идет в руки.
Следя за разговором, я не придал значения тому, что мы как-то само собой перешли с официального на неформальный стиль общения.
- Я постараюсь. Но далеко не все зависит от меня. - Собеседник удивленно вскинул бровь.
- В жизни всегда все зависит только от нас самих. - Я только покачал головой.
- Если Лес меня не примет, мое желание уже не будет иметь никакого значения.
- Не примет?
- Новый Хранитель должен пройти определенный ритуал, где магия Леса либо признает его, либо... убьет. - Луназ говорил спокойно, но в обращенном на меня взгляде я видел все его страхи и сомнения.
Тариман нахмурился.
- А если ритуалом просто пренебречь? Не думаю, что все желающие стали бы подвергать свою жизнь такому риску.
- Тогда положение будет просто фикцией, мыльным пузырем, который лопнет при малейшем дуновении ветерка. Многие уже давно забыли, что не Лес служит Хранителю, а Хранитель - Лесу. И тот не простит такого оскорбления.
- На что тогда надеялся Элим?
Луназ слегка дернул подбородком.
- Возможно он вообще не брал ритуал во внимание, а может, думал, что одной крови хватит.
- Ну, тогда твои шансы даже больше. - Дроу вновь повернулся ко мне. - Ты не убивал своего отца.
От этих слов меня внезапно затопила горечь. Да, я никогда не видел отцовской ласки, но он все равно был моим отцом.
- К тому же, думаю, вашей магии придется по душе твоя новая внешность. - В голос принца вновь вернулась легкость. Поняв, что он говорит о татуировке, я смущенно опустил глаза. - Прошу меня простить, но меня ждет дама.
Я удивленно проводил дроу глазами, направляющегося к одной из придворных. Леди Лурина, если не ошибаюсь. Я не видел лица Таримана, но женщина ему тепло улыбалась. Мне показалось, что я подглядываю за чем-то, не предназначенным для моих глаз, и поспешил переключить свое внимание на Луназа.
***
Следующие несколько дней летели очень быстро. Но приносили с собой только усталость от постоянного напряжения, тревогу за будущее и все новые и новые страхи.
Едва столица очнулась от ядовитого сна, было оглашено о смерти Хранителя и неудавшемся нападении. То, что организатором был наследник, решили умолчать, боясь массовых волнений. Официально всю вину переложили на предателей дроу. Кронпринц темных эльфов принес свои извинения за отступников и пообещал поддержку своего народа в поимке оставшихся беглецов. Тогда же, стремясь избежать борьбы за власть, Луназель, как глава одного из старейших родов, объявил, что я являюсь первым претендентом на престол по праву крови. Народ был слишком оглушен переменами, чтобы возмущаться или протестовать. Так что я зря боялся, что меня не примут как правителя. Более того, многие не поверили в истинность новостей. Эльфы потянулись ко дворцу, желая самолично убедиться, что Эленандар действительно мертв. Тронный зал в спешке пришлось переделывать во временный склеп. В самом центре было установлено два возвышения, на которые и положили тела Хранителя и Элима, прикрыв зеленым шелком.
Часы, пока народ прощался со своим повелителем, оказались для меня одними из самых сложных. Все это время я был вынужден статуей стоять перед троном и смотреть на бесконечную вереницу моих будущих скорбящих подданных. В истинности их горя сомневаться не приходилось. Простым горожанам не было нужды лицемерить. И с каждой минутой меня одолевало все большее сомнение, смогу ли я стать достойным Хранителем, выдержу ли эту ношу? Сейчас я уже не помнил, что Эленандар часто был жесток и эгоистичен, что он был плохим отцом. Его отрицательные качества будто уносили за собой все эти эльфы. Крупица за крупицей. Оставляя только образ великого правителя.
Знать восприняла грядущие перемены не так спокойно. Уже к вечеру первого дня после сражения двор начал опять оживать. Придворные возвращались из своих поместий и городских домов, разыгрывая шок и горе. Хотя я подозревал, что многие из них знали о грядущем перевороте. И именно по этой причине предпочли оказаться подальше от дворца в назначенный час. Теперь же, как и предсказывал Луназ, многие лорды возмущались тем, что место Хранителя займет бастард. В темных углах, не слишком скрываясь, обсуждали, что я всего лишь ставленник от дроу, и таким образом старые враги пытаются захватить власть. Я боялся последствий этих разговоров, но не знал, как положить им конец. Все же, меня никогда не воспитывали как будущего правителя. Окончательно запаниковать не давало только то, что меня поддерживали Луназ, Тирзен, Тариман и Рэйден. О последнем я не знал практически ничего, но, судя по невозмутимости и тому, как легко он подшучивал над моими страхами, демон тоже был не простым магом. Кронпринц дроу же игнорировал все шепотки за спиной и советовал мне сохранять спокойствие. По его словам, не было смысла выслеживать каждого недовольного, а нужно было просто подождать, пока не найдется тот, кто открыто бросит вызов. И уже на этом примере доказать свою силу, отбив у остальных желание оспаривать решение владык.
Впрочем, долго ждать подходящего момента не пришлось. Вечером второго дня, когда поток горожан, прощающихся со своим Хранителем, истончился, а я собирался, наконец, уйти к себе и расслабиться в обещанной Луназелем ванне, из-за одной из колон ко мне кинулся какой-то эльф. Сначала я даже не понял его намерений, а растерянно скользил взглядом по небогатой одежде, лицу, полному ненависти, и рукам, сжимающим тонкие кинжалы. Охрана среагировала лучше. Воины из моего бывшего отряда сомкнули ряды плотнее. Незнакомец, понимая, что через бойцов ему не прорваться, отчаянным жестом метнул клинки. Меня спасла военная выучка, тело действовало само. Еще не до конца осознавая ситуацию, я уже лежал на холодном мраморе, а миг спустя на меня упал Луназель, прикрывая своим телом, и попутно вышибая из легких весь воздух. Но обзор он мне не закрыл. Поэтому я видел, как один из держащихся позади вампиров стремительно шагнул вперед и, одним движением сдернув плащ с плеч, взмахнул им в воздухе. Сбитые плотной тканью, кинжалы со звоном упали на камень. Неудавшегося убийцу уже схватили и уводили в темницы до дальнейшего разбирательства.
Но на этом сюрпризы не кончались. Шум поднимать из-за покушения я не собирался. К чему? Поэтому только сильнее захотел остаться наедине с Луназом и расслабиться. Но остальные были встревожены, и к покоям меня провожал целый отряд как из эльфов, так и из чужаков. И, как оказалось, не зря. В пустом коридоре второго этажа нас поджидала группа придворных. Я с удивлением смотрел на знатных лордов, лица которых сейчас кривились в презрении.
- Говорят, на Вас недавно было совершено покушение, будущий Хранитель? - окончание фразы мужчина буквально выплюнул.
- Вы даже не представляете, насколько недавно. Поражен скорости распространения слухов в этом дворце. - Тариман, как всегда, был спокоен и чуть ироничен.
Лицо придворного вспыхнуло от ярости.
- Я не с тобой разговариваю, шакалий выкормыш.
- Мне воспринимать это как прямое оскорбление трона? Вы готовы подтвердить свои слова в поединке?
Краска с лица эльфа сошла так же стремительно, как и появилась, кожа приобрела нездоровый бледный оттенок. О силе кронпринца все были наслышаны. Но века, проведенные при дворе за интригами и ложью, помогли удержать лицо. Лорд только высоко задрал подбородок и перевел взгляд на меня.
- Я не для этого здесь. Старейшие дома доверили мне выразить свое неудовольствие складывающейся обстановкой. Главы семейств обосновано сомневаются, что в Вас, капитан, действительно течет кровь Хранителей, раз уж покойный Эленандар зари'Лелунель не счел нужным объявить об этом ранее. В этом случае мы не можем позволить Вам занять престол. Тем более что Вы не обладаете должными знаниями и подготовкой.
Я судорожно обдумывал ответ. Если я хочу, чтобы меня действительно не воспринимали, как безвольную марионетку, то нужно начинать самому отражать нападения и перестать прятаться за чужими спинами. Я медленно сделал шаг вперед, становясь вровень с Тариманом, стараясь сохранить на лице невозмутимое, немного насмешливое выражение. Дроу чуть насторожено скосил в мою сторону глаз, но не стал вмешиваться.
- Полагаете, Лорд - простите, что-то не припомню Вашего имени, - что Ваша кандидатура достойнее?
- Несомненно! - Эльф окатил меня презрением и расправил плечи. - Я рад, что Вы сами это понимаете.
- Тогда я буду счастлив увидеть Вас и всех тех, кто еще хочет примерить на себя роль Хранителя, через три дня, на восходе, на Поляне Жизни. Ритуал рассудит всех.
Удивление в глазах собеседника сказало мне все еще до того, как он открыл рот. Боги, они действительно все забыли! Как же это могло случиться с нами? С теми, кто скрупулезно блюдет традиции и обычаи?
- Какой ритуал? - В голосе я услышал зарождающееся опасение.
- Конечно, по признанию Лесом своего Хранителя. Или Вы надеялись просто сесть на трон и править? - Я позволил себе легкую издевку, продолжая вкрадчивым голосом: - Как думаете, возможная победа стоит риска потерять рассудок - а может, и жизнь?
Будто подтверждая мои слова, по коридору вдруг пронесся порыв ветра, принося с собой вихрь листьев и цветочных лепестков. Они взвились между нами смерчем и упали на пол, укрывая носки сапог и словно проводя черту между мной и соперником.
Посчитав разговор исчерпанным, я просто обошел собеседника и группу его единомышленников и двинулся дальше. Мои спутники потянулись следом. Но через пару шагов мне пришла в голову идея, и я притормозил, оглядываясь.
- Советую Вам посетить библиотеку и освежить знания об обычаях и законах.
Вот теперь действительно все.
До покоев мы дошли молча. Уже перед дверьми Тариман придержал меня за локоть.
- Ты молодец, но боюсь, что теперь тебе понадобится усиленная охрана. - И, опережая уже готовые сорваться возражения, тоном, не терпящим споров: - Я настаиваю.
- Думаю, пара моих друзей с удовольствием выполнит роль внешней охраны. Им все равно не спится по ночам, а тут такая возможность поужинать. - Рэйден, подмигнув, приобнял двух вампиров. - А я посмотрю, что можно сделать с окнами в твоих покоях.
Не сказать, что идея мне нравилась, но ее разумность я признавал. Так что спорить не стал, лишь принес извинения вампирам за неудобства. Но те только разулыбались, заявив, что им только в радость. Между тем демон обошел комнату, что-то нашептывая, и быстро вышел.
Утром мы с Луназелем обнаружили за дверьми двух очень довольных стражей и одного едва живого от страха эльфа с солидным арсеналом оружия. Позже выяснилось, что в кустах, растущих под окнами, намертво запутались еще двое ночных гостей. Всех их отправили к первому собрату, решив отложить разбирательства до окончания ритуала.
Сегодня отдавали Лесу Эленандара, Элима и других погибших эльфов. Процессия, к которой присоединялись горожане, потянулась за город. Простых эльфов упокоили сразу за чертой деревьев. Стоило опустить тела на землю, как они начали медленно опускаться в почву. Через несколько мгновений над ними сомкнулась трава, и ничто уже не упоминало о смерти. Членов же правящей семьи хоронили на Поляне Жизни. Туда пройти смогли не все. Лес словно сам решал, кто этого достоин. Остальных осторожно, но неумолимо останавливали растения: ветви насмерть запутывались в одежде, вьюны оплетали ноги, не давая двинуться, кто-то просто терял процессию из вида и был вынужден повернуть назад.
Поляна встретила нас короткой, но мягкой травой, полной росы, и абсолютной тишиной. Казалось, что если прислушаться, то можно различить, как неспешно по бесчисленным стебелькам текут соки, как корни все глубже уходят в землю. Эленандара положили в центре почти идеального зеленого круга. Едва все отступили на несколько шагов, как вокруг тела начали распускаться желтыми головками сотни лютиков. Цветы тянулись головками к Хранителю, медленно оплетали его, укрывали под ярким, дрожащим покрывалом. Тело под ними словно таяло, растворялось. Силуэт эльфа истончался, пока не исчез полностью. И только растения все еще тянули лепестки к утреннему солнцу.
Притихшие эльфы вынесли тело Элима. Мне казалось неправильным хоронить убийцу в этом священном месте. Но то, что его преступление оставалось тайной, не оставляло выбора. Труп положили чуть в стороне от яркого цветочного пятна. Ничего не происходило. За спиной послышались удивленные шепотки. Но тут, приглядевшись, я заметил, что цвет кожи принца начинает менять цвет и, кажется, структуру. Светлый, молочно-розовый оттенок серел. Я еще не понимал, что происходит, но тут подул неожиданно сильный ветер, и через гладкую щеку прошла трещина, увеличивающаяся с каждым ударом сердца. Вскоре целая сетка их оплетала голову эльфа. Я пораженно моргнул, а в следующий миг тело превратилось в груду песка и пыли. Неутихающий ветер подхватил этот сор и унес куда-то с собой, напоследок ласково взъерошив нам волосы.
Возвращались все молча, думая о чем-то своем.
День перед ритуалом я должен был провести в одиночестве, добиваясь идеального душевного равновесия и чистоты разума. Этот немудреный совет я почерпнул в одном из старых фолиантов. Особой необходимости я в этом не видел, но решил выполнить указания в точности, дабы потом никто не мог обвинить меня даже в мелком нарушении традиций.
Но, как ни странно, одиночество действительно принесло мне спокойствие и уверенность. Я размышлял обо всем, и в то же время ни о чем. Вспоминал какие-то незначительные эпизоды из детства, отца, мать. Думал о Луназеле и том, что ждет нас дальше. И, наверное, в первый раз мне не было страшно. В конце концов, если я завтра умру, то какой смысл портить последний день жизни ужасом? А если выживу - слишком многое изменится, чтобы загадывать наперед.
Ближе к вечеру я устроился на подоконнике, бездумно глядя на горизонт и наслаждаясь порывами ветра, который играл с легкими шторами, иногда бросая их мне в лицо. Я только отмахивался, иногда улыбаясь. Спать не хотелось. Я считал звезды и слушал музыку ночи, удивительно насыщенную в этот раз. Уже ближе к утру все же решил прилечь, рассудив, что завтра лучше будет, если я не стану засыпать посреди ритуала.
Утро ворвалось ко мне щебетом птиц из так и не закрытого окна и легким стуком в дверь. От сонливости не осталось и следа. Что-то смутно кольнуло в груди, но усилием воли я смог удержать спокойный настрой, выполняя необходимые действия четко и выверено. Встать, накинуть халат, впустить перепуганного слугу с ритуальной одеждой, затем позволить его дрожащим рукам надеть на меня золотистый камзол с высоким воротником и бесчисленным множеством застежек на спине, выпроводить его вон, и уже в одиночестве закончить приготовления: натянуть коричневые узкие брюки и накинуть на плечи такого же цвета плащ с глубоким капюшоном. Почему-то считается, что лица будущего хранителя до церемонии никто видеть не должен. Может, потому, что на самом деле претендентов может быть несколько? Ступни по обычаю должны были оставаться босыми. И уже выходя, я надвинул на палец кольцо бывшего Хранителя.
Спускался я в одиночестве. И это не тяготило. Но внизу меня ждала небольшая группа друзей. Луназель, Тирзен, Тариман, Рэйден, Сирил и несколько вампиров. Окинув их взглядом, я лишь пожал плечами. Те, кому не позволено, просто не пройдут к поляне. Лес не пустит. В глазах сопровождения я читал тревогу и сомнения. Луназель светился страхом и одновременно решимостью. Ему я смог ободряюще улыбнуться. Хотя такое простое проявление эмоций далось нелегко. Лицо и душу будто стягивала тонкая, но прочная маска. А еще с каждым шагом я все отчетливей слышал зов. Мне надо попасть на поляну. Все остальное неважно.
Дорогу я не запомнил. Вообще. Очнулся, только когда уже ступил на зеленый, укрытый росой травяной круг. Зрение будто прояснилось. Тут же я увидел еще две группы эльфов, стоящих справа и слева от меня. Видимо, это желающие получить власть. Окидывая их взглядом, я тут же нашел лидеров. Первого я даже знал. Когда-то. Но сейчас не мог вспомнить его имя, словно сознание окутал легкий, но непроницаемый туман, отсекая ненужные сейчас мысли. А вот второй еще совсем юн. Почти мальчик. И явно боится. На его плече лежит рука более взрослого родича, что очевидно и удерживало парня на месте. Неожиданно мне стало остро жаль мальчишку. Но вряд ли я смогу ему помочь. Как, впрочем, и самому себе, если все надежды окажутся ложными.
Но все эти эльфы были за чертой поляны, среди дерев; пока только я пересек ее границу. Они смотрели на меня напряженно. Кто-то с откровенной ненавистью. Кто-то с затаенным страхом. Но и это не имело значения. Верхушки деревьев зажигались розовым. Нужные слова родились и вырвались на свободу сами.
- Я, Энеалис ла Хейн, сын Эленандара зари'Лелунель, ищу силы и служения. - Только в этот миг я понял, зачем действительно пришел сюда. Все разговоры о благополучии страны, о долге, о необходимости - это шелуха. Истина в том, что каждый, согласный на ритуал, ищет силы. Но ирония в том, что она не даст власти, хотя многие могли бы с этим поспорить, она превращает в слугу. У всего есть цена. Готов ли я платить? - Есть ли здесь тот, кто считает себя достойнее?
Мужчина шагнул, пересекая границу, первым.
- Я не позволю править бастарду.
Воздух задрожал, по поляне пронесся легкий ветерок, обсыпав моего противника ворохом сухих листьев. Он улыбнулся улыбкой победителя. А мне пришло в голову, что Лес живой. Мертвая листва для него только удобрение.
Мальчишку вперед вытолкнул покровитель. Так, что он покачнулся, но не упал.
- Я... я оспариваю, - и уже едва слышно, - Ваше решение.
Скорее всего, не его слова. Но он их произнес. Значит, взял на себя ответственность. Налетел еще один порыв ветра, на этот раз влажный, несущий с собой запах дождя. Он оставил капли влаги на волосах парнишки и растаял.
- Сказанное да будет услышано.
Ступни защекотало травинками. Потом я почувствовал, как щиколотки оплетают мягкие теплые стебли, пробираются вкрадчиво под одежду. Продвигаясь выше, они щекотали кожу, но пошевелиться я не мог. Тревога в душе стала отчетливей, но ее быстро прогнало ласковое поглаживание крупного листа, который завис уже напротив моего лица. Едва я расслабил невольно напрягшиеся мышцы, как он закрыл мне глаза. Лишенное зрения, тело попыталось восполнить недостаток информации об окружающем другими чувствами. Я слышал, как ветер гнет и перебирает травинки, ощущал, как он ласково касается волос, обонял свежий запах растения, доносимый им. А потом в кожу на запястьях медленно вошли острые шипы, словно прорастая сквозь мою плоть. Боль расцвела огнями под закрытыми веками, но сделать я ничего не мог, полностью обездвиженный. По коже потекло струйками что-то горячее. Кровь? Однако боль уходила вместе с этими ручейками, поэтому я только облегченно вздохнул. Правда, вспышки перед глазами не исчезали - наоборот, они начали складываться в четкие картинки. Поляна Жизни, какой-то незнакомый эльф в центре, тело, выгнутое то ли в броске, то ли в танце, ряды эльфов за чертой круга. А потом знания хлынули мощным потоком, с легкостью ломая преграды моего испуганного сознания, занимая собой каждый его кусочек. Боязнь захлебнуться сменялась жадностью. Я впитывал подробности древнейших обрядов, с любопытством вглядывался в историю теперь уже моего народа, позволял себе роскошь мысленно беседовать с прошлыми Хранителями, стараясь перенять их мудрость и опыт. В сонме лиц и событий мелькнул и отец, напоследок ласково встрепав меня по макушке и тепло улыбнувшись. На миг я даже вынырнул из водоворота магии, пораженный таким поведением, столь не свойственным ему при жизни. Но меня быстро утянуло обратно.
Когда мне казалось, что моя голова больше не сможет вместить и крупицу знаний, их поток начал иссякать. Вместо него налетела чистая сила. Мощь каждого дерева, куста, каждой травинки этого Леса. Она покалывала кончики пальцев и кружила голову. Вместе с ней пришло и понимание, что если когда-нибудь Лес умрет, то и эльфы умрут вместе с ним. Но сейчас страх возможного будущего смыло эйфорией настоящего. Я чувствовал себя всемогущим. Взять себя в руки мне стоило огромных трудов. В награду я услышал беззаботный, чуть шелестящий смех. И понял, что это было последнее испытание. Подтверждая мою мысль, лозы вокруг меня начали расплетаться. Первые лучи солнца резанули по глазам, на миг ослепив. Зажмурившись, я подставил лицо солнцу, осознавая, что безвозвратно изменился. Во мне поселилось тяжелое знание: я ответственен за других. Оно закрывало собой юношеский максимализм и излишнее благородство. Взамен давая уверенность в себе и силу принимать сложные решения. Кажется, я просто стал взрослее сразу на несколько веков. Сейчас я твердо знал, что, не колеблясь, убью любого, кто будет угрожать моей стране. Или моим любимым...
А зеленый покров уже полностью спал, оставив только два завитка вокруг запястий. Колючие лозы на глазах твердели, превращаясь в замысловатые браслеты. Украшение не было безобидным: коснувшись одного из шипов, я больно уколол палец. Глянув на руки, увидел что кольцо - прошлый знак власти - превратился в мертвый сухой стебелек. Сняв его с пальца, я растер мертвую травинку между ладонями и ссыпал частички на землю.
Оборачиваться к моим спутникам пока не хотелось. Я все еще не пришел полностью в себя, не принял произошедшие изменения. И сейчас я оглядывал поляну. Мне не нравился ворох сухих сучьев и какой-то грязи недалеко от меня. Нахмурившись, я пытался понять его происхождение, вспоминая, что до ритуала там стоял один из моих противников. Ритуал он не прошел. Сознание равнодушно фиксировало чужую гибель. Недавнее слияние с Лесом заставляло смотреть на жизнь и смерть по-другому. Этот эльф просто вернул искру жизни Лесу, становясь еще одной каплей в вечном водовороте.
Движимый любопытством, я повернул голову, выискивая взглядом второго конкурента. Мальчик был жив. Это я отчетливо чувствовал. Но от него веяло какой-то странной чистотой. Так чисты бывают только... младенцы? Я усмехнулся, признавая решение Леса. Его пожалели, сохранили молодую жизнь, и дали в буквальном смысле шанс начать все с чистого листа. Учиться ходить и разговаривать на второй сотне лет должно быть забавно.
Сзади послышались взволнованные шепотки. Кажется, время для размышлений истекло. Скинув капюшон, я тряхнул волосами и повернулся. В меня тут же впилось множество пар глаз. Настороженных, испуганных, даже восхищенных. Но сейчас меня интересовали только одни. В которых кружила буря чувств. Подойдя к Луназелю, я позволил себе зарыться в его волосы носом, особенно остро ощущая их запах, и плавно отстранился.
- Пора возвращаться, Страж.
Уже сделав пару шагов прочь, я вспомнил о спящем на поляне мальчишке. Его же точно оставят здесь, просто побоявшись забрать.
- Заберите этого юношу. И найдите ему учителей. - Лица его родни вытянулись от удивления, но, думаю, мои слова они поймут чуть позже.
Луназель.
Более кошмарной ночи, чем перед ритуалом, не было уже давно. Я не мог заснуть без Энеалиса, все время думал, что же будет с нами дальше, в то же время боялся, что никакого "дальше" не будет. Утро не избавило меня от всех этих страхов. Провожая любимого на поляну, я старался не выдать их, чтобы не заставлять его нервничать дополнительно. Он не должен переживать из-за меня. Ему как никогда нужен трезвый рассудок и уверенность в себе.
То, что он не единственный претендент на трон, не стало совсем уж неожиданностью, но вот другие кандидаты удивили. Совсем мальчик из знатного рода, которого, очевидно, собираются сделать марионеткой. И придворный франт, полный чувства собственной значимости и величия. Неужели никого более достойного не нашлось? Либо остальные просто ждут, как разовьются события? Ведь есть вероятность, что никто из этих троих не вернется. Страх опять сжал ледяной рукой внутренности.
Энеалис же был спокоен. Даже слишком спокоен, на мой взгляд. Он бросал короткие ритуальные фразы, никак не отреагировав на появившихся соперников.
Когда все трое вышли на траву поляны, в воздухе повисла мертвая тишина. Она длилась и длилась, мгновения перетекали одно в другое, затягивали в себя, притупляли восприятие. Так что момент, когда все началось, я пропустил. И, думаю, был не один такой.
По ногам Энеалиса вверх вилось растение. Знакомое растение. Оно же оплело его тело перед исцелением.
Лиана быстро полностью оплела фигуры трех эльфов. Листочки подрагивали на несуществующем ветру, словно к чему-то прислушиваясь. Потом лозы, обвивающие придворного, стали чернеть, листья на них - усыхать и скручиваться, превращаясь в колючки. Они впивались в кожу, пуская кровь. Но ни одна красная капля не упала на траву. Каждая была подхвачена новым шипом, впитана без остатка. Растение плавно опускало слабеющее тело на землю, обнимая, как любовника. С той только разницей, что выпивало оно не наслаждение, а жизнь. Эльф таял на глазах, рассыпаясь сломанной игрушкой. Когда жизни в нем не осталось, лозы развились и быстро ушли в землю, оставив после себя груду обломков, бывших совсем недавно крепким мужчиной.
Не в силах сдержать болезненного интереса, я перевел взгляд на мальчика. На нем растение стало призрачно-голубым. Стебли плавно извивались, скользя по юному телу, но видимого вреда не причиняли. Этот танец продолжался еще какое-то время, а потом они так же, как и в первом случае, расплелись, оставляя после себя почему-то полностью обнаженного подростка. Тот на секунду распахнул глаза, так что я успел поразиться полному отсутствию какого-либо выражения в них, и плавно осел на траву, тут же сворачиваясь в уютный клубок. Ну, по крайней мере, он остался жив. Кажется.
Поняв, что больше не могу оттягивать момент, я поднял взгляд на Энеалиса. Из-под ярко-зеленых листьев можно было рассмотреть только кончики напряженно подрагивающих пальцев. Когда я уже начал успокаиваться, по ним вдруг потекла кровь. Она тонким ручейком устремилась к траве, не сдерживаемая ни единым листиком. Испуганный, я неосознанно рванулся к любимому, внутренне обещая выкорчевать каждое дерево этого проклятого кровожадного Леса, если с ним что-нибудь случиться. Меня мягко остановила сетка из переплетенных тонких веточек, ласково, но твердо отодвигая назад. Пока не причиняя вреда. Сцепив зубы, я подчинился, боясь своим вмешательством прервать ритуал. Но красный ручеек истончался, а потом кровь начала менять цвет с алого на зеленый. Теперь казалось, что вниз течет сок растения. Вязкая жидкость застывала на воздухе, лишь изредка срываясь тяжелыми каплями.
Ожидание убивало. Выкручивало суставы и разливалось слабостью в теле, но закончилось совершенно неожиданно. Так неожиданен первый, самый сладкий глоток воздуха, когда выныриваешь из воды, или первый глоток свободы после лет заточения. Лозы спали, я жадно всматривался в спину Энеалиса, пытаясь понять, все ли с ним хорошо. Он же не спешил поворачиваться, поставляя лицо первым лучам солнца. Страх во мне ширился, но окликнуть его я не решался.
Но едва ему стоило взглянуть на меня, я замер, пораженный тяжелым, пригибающим к земле взглядом. Отчаянно я всматривался в родные зеленые глаза, стараясь разглядеть там того молодого мужчину, которого успел полюбить. И вот в них вспыхнула теплая искорка, жаркой волной откликнувшаяся в моем теле. А потом он подошел и уткнулся носом в мои волосы, так интимно, несмотря на то, что даже не обнимал. Только тогда я смог глубоко вздохнуть, расслабляясь. Теперь я все время буду рядом. Я смогу оградить его от любой опасности, и неважно, чего это будет стоить.
Пока я восстанавливал мир внутри себя, новый Хранитель уже успел уйти вперед, возвращаясь во дворец. Меня в спину играючи подтолкнул ветер, после запутавшись в волосах, словно добродушно подсмеиваясь над мыслями и страхами. Я поспешил нагнать своего эльфа. Тем более что теперь мое место было законно за его правым плечом.
Оказалось, что город сегодня проснулся рано. По обочинам дороги стояли эльфы, откровенно ожидая нового правителя. Но при нашем появлении не раздалось ни единого приветственного крика. Только тихие перешептывания. Энеалису, казалось, это было абсолютно безразлично. Он холодно оглядывал вереницу подданых, ни на ком подолгу не задерживая взгляд.
В городе зевак стало только больше, но перед нами словно сам собой образовывался широкий коридор. Уже на подходах ко дворцу Энеалис вдруг резко вскинул руку, и вокруг нас засветилась золотистая сфера щита, а я был слишком удивлен таким непринужденным использованием магии, что не успел адекватно отреагировать на летящий в Хранителя кинжал. Впрочем, он намертво увяз в золоте преграды, мягко упав в подставленную ладонь. Через миг за первым рядом толпы послышался дикий крик. Народ схлынул в стороны, открывая небольшой пятачок земли, на котором корчился незнакомый мне эльф. Его шею оплетала черная лоза, усеянная длинными шипами. Энеалис резко сжал пальцы в кулак, и растение затянулось, вспарывая кожу. Глаза Хранителя полыхнули янтарной вспышкой, а татуировка на миг стала ярче. В следующий момент убийца умер. Больше не взглянув на него, владыка вошел в дворцовые ворота.
Во дворе в две шеренги выстроились бойцы отряда, в котором Энеалис ранее был капитаном. Эльфы смотрели точно перед собой, только чуть улыбающиеся губы выдавали эмоции. Стоило Хранителю шагнуть между первой парой, как грянул первый приветственный крик.
- Вечен Великий Лес! Вечен Хранитель! - Официальное приветствие раздавалось снова и снова. Мощные мужские голоса разносили его далеко. Скоро я начал замечать, что во двор выходят другие воины, пока только настороженно присматриваясь к новому правителю. Но это уже было хорошо. Первая ступень к доверию положена.
Я видел, как Энеалис на мгновение смущенно опустил взгляд, но тут же вскинул его, твердо глядя перед собой. Только чуть розовеющие щеки выдавали чувства.
Во дворец он зашел истинным Хранителем, высоко неся голову и только мельком глянув на склонившегося перед ним в поклоне Шаре, тихо бросив:
- Объяви официальный прием для знати. Не явившимся грозит подозрение в предательстве. Донеси до них это самым доступным способом. Еще пусть приведут заключенных, обвиненных в покушении на убийство.
По дороге в тронный зал нас никто не остановил, хотя провожали взглядами все. Но в поклонах склонялись только немногочисленные чужаки. Причем выглядело у них это изящно и исполнено достоинства. На лицах же играли легкие улыбки.
Остановившись перед троном, Энеалис чуть нервно повел плечами, как перед прыжком в холодную воду, сбросил плащ на резной мощный подлокотник и медленно сел, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. Не удержавшись, я положил руку ему на плечо, ободряюще сжимая пальцы. В ответ он быстро потерся щекой о тыльную сторону ладони и опять выпрямился, глядя на двери. Почти сразу они распахнулись и несколько воинов ввели преступников. Энеалис молча вглядывался в их лица, от чего эльфы явно нервничали.
- Этих двоих казнить. Остальных я изгоняю из леса на сто лет. Если вы вернетесь ранее - вас ждет смерть. Лес не пустит. - Зачем-то уточнил он.
Если кто-то и был удивлен быстротой вынесения приговора, то не подал вида.
- Пойдем, я хочу переодеться перед приемом. И перевести дух. - Совсем тихо закончил он. Мне хотелось подхватить его на руки и донести до комнат, но этого делать было нельзя. Поэтому я только старался держаться поближе.
В покоях он сразу прижался ко мне всем телом. Я крепко сомкнул вокруг него руки, легко целуя в прохладный лоб.
- Как ты?
- Все хорошо. Правда. Просто... непривычно. И тяжело. - Я невольно крепче сжал его, и он торопливо добавил. - Совсем немного. Через пару дней я привыкну, и не буду замечать.
Мальчик, мой мальчик.
Я мягко поцеловал его, пытаясь на ощупь расстегнуть застежки на спине. Энеалис постепенно расслаблялся, откидываясь на руки, тем самым мешая себя раздевать. Отстранившись, я быстро развернул его спиной к себе, расстегивая крючки. Он вывернулся назад, за что заработал укус за ухо. Ойкнул обижено, но по лицу расплылась довольная улыбка.
- Купаться будешь? - Я уже скользил по обнаженной груди пальцами.
- Нет, времени мало. Лучше пойдем, полежим вместе.
Он затих в моих объятиях, только иногда сильнее втираясь тело в тело, стараясь придвинуться ближе, будто вплавиться. Я даже подумал, что он задремал, но стоило мне шевельнуться, как его глаза распахнулись, и он вскинулся, убеждаясь, что я никуда не ухожу.
Так прошло несколько часов, когда он потянулся всем телом и сел.
- Пора. В зале уже собираются мои подданные. - Он ядовито усмехнулся.
Одевался он быстро. Можно сказать, небрежно. Практически не глядя на одежду, выбрав только вещи поновей. Казалось, его совершенно не смущает отсутствие гардероба, подобающего его новому положению.
Вниз он спускался в легкой белой рубашке и удобных светло-зеленых штанах, подпоясанных широким коричневым ремнем. Волосы собирать не стал, а рукава немного поднял вверх, обнажая запястья, украшенные странными браслетами.
- Что это? - Я осторожно тронул его за руку.
- Символ власти. Кольцо Лес забрал.
- Красивые.
- Да, и колючие. - В подтверждение он тронул один шип.
- А меня не трогают. - Шутя, я провел рукой по слегка теплому украшению. И оно действительно не укололо.
- Значит, ты им понравился. - Энеалис озорно мне подмигнул, но тут же вернул лицу холодное выражение. Мы почти дошли до тронного зала.
Нас никто не объявлял. Красноречивый взгляд, брошенный Энеалисом на гофмейстера, заставил того закрыть рот и отпрянуть к стене. Поэтому на тихо отворившиеся двери никто внимания не обратил. Хранитель обвел собравшихся в зале взбудораженных эльфов внимательным взглядом и чуть прищурил глаза.
- А они не очень-то будут рады нас видеть. - Почти прошипел он. - Держись ближе.
Я только хмыкнул. Повторять утреннюю ошибку и глазеть по сторонам я не собираюсь.
Хранитель медленно пошел вперед, разрезая толпу. Не успевших вовремя освободить ему путь просто отбрасывало в сторону, как листья ветром. Гул множества голосов быстро сменялся напряженной тишиной.
Оказавшись возле трона, Энеалис повернулся к придворным лицом.
- Я бы хотел сказать, что рад приветствовать всех вас здесь. Но это не так. Мне и многим из вас сейчас предстоит неприятная работа. Мы будем разбирать чужие грязные тайны.
- Да как Вы смеете... - Вперед из общей толпы шагнул статный эльф. Поднятые в сложную прическу волосы открывали высокий лоб, голову он держал высоко, но слегка ссутуленные плечи портили впечатление.
Реагируя на возможную угрозу, я напрягся, одновременно замечая, как, стоящие по бокам от трона, воины чуть сдвинулись, а из тени показалась пара вампиров. Энеалис же даже глазом не повел, внимательно глянув в лицо лорда. Он плавно опустился, удобно устраиваясь на троне, и только тогда заговорил.
- Лорд Лазуйе, если не ошибаюсь? Что ж, раз Вы настаиваете, то начнем с Вас. Я готов закрыть глаза на то, что одного из задержанных убийц подослали Вы. Ну, с кем не бывает вспышек излишней эмоциональности, право же? Но я никак не могу простить Вам того, что львиная доля урожая винограда с южных склонов Ваших земель уходит гномам. В то время как наши погреба мельчают. - Голос Хранителя был спокоен, чуть окрашен насмешкой, а глаза смотрели прямо в лицо.
Лорд же вначале смертельно побледнел, а потом пошел пятнами, когда из зала раздались легкие смешки.
- Так что я надеюсь получить от Вас подробный отчет об урожае этого года и тех партиях, что ушли к подземному народу. - Договорив, он потерял интерес к придворному, уже выделяя взглядом следующего.
- Эльвель, Ваша любовь к молоденьким служаночкам скоро станет легендарной, но, право, умерьте аппетит, иначе Ваше место когда-нибудь займет один из бастардов. Релиль, я слышал, уже вырос и полон амбиций. Так что, думаю, Вам пойдет на пользу внимательнее вникнуть в домашнее дела. Лет эдак, скажем, на пятьдесят. Заодно там Вам никто не помешает скорбеть о покойном принце. Ведь вас связывала такая крепкая дружба. Вас проводят сегодня же.
Зал пораженно вздохнул.
- Казначей Нериль, Вы верой и правдой служили моему отцу, - при этих словах шепотки смолкли, - не один век. По мере сил приумножая... свое собственное состояние. Думаю, оно нуждается в тщательной описи. У Вас месяц.
Один из вампиров задушено всхлипнул, давя смех.
- Лорд Моренмир, Ваша забота о сыне достойна восхищения. Вы же пошли ради него на такие жертвы. Ведь в Вашем возрасте ночные прогулки в сомнительном обществе могут быть опасны. Но я исполню Ваше желание. Таллам получит место при дворе. Я беру его личным конюхом. Вам же рекомендую отдохнуть в поместье. Сельский воздух, говорят, оживляет. - В конце отчетливо прозвучало угроза.
В таком духе Энеалис обращался практически к каждому. Так что ехидные смешки совершенно стихли. Досталось даже некоторым женщинам. За несколько часов двор поредел на добрую половину. Многие были ненавязчиво сосланы на свои земли, единицы изгнаны, но все остались живы. Хотя порой, узнавая о провинностях, я был не согласен с мягким приговором. У меня оставался только один вопрос: "Откуда он все это знает?"
Едва зал опустел, Энеалис устало потер виски. Я заметил, что он бледен, а под глазами наметились круги. Но вокруг все еще было слишком много посторонних, чтобы открыто проявлять заботу. Я только украдкой погладил его шею, да не выдержал и шепнул вопрос.
- Откуда Вы знаете все эти подробности?
Хранитель криво улыбнулся.
- Положение теперь обязывает. И, честно говоря, я бы предпочел и дальше оставаться в неведении. - Поймав мой неудоволетворенный взгляд, он улыбнулся светлее и все же пояснил: - Магия. На поляне я обзавелся не только красивыми побрякушками.
Тряхнув кистями, он опять схватился за виски.
- Вот только голова теперь раскалывается. Ты не представляешь, что творится у них в мыслях...
Отставив размышления о новых способностях любимого в сторону, я потянул его прочь, решив сделать вид, что охраны здесь нет. Тем более что воины старательно изображали статуи.
- Хранитель, Вы сегодня пропустили и обед, и завтрак. А наверху Вас ждут бумаги. Я могу велеть подать туда легкий ужин.
- Бумаги? - Он непонимающе глянул на меня, но, встретив строгий взгляд, тут же потупился. - Ах, да. Я совсем забыл. Что ж, Вы правы, не стоит пренебрегать делами в первый же день.
С этими словами он медленно поднялся, улыбнулся воинам, чем, кажется, смутил их, и быстрым шагом пошел к лестнице, где тут же обернулся ко мне.
- Луназ, я не согласен на легкий ужин. Я хочу нормально поесть. - Он бросил на меня озорной взгляд. - И... спасибо.