Римель : другие произведения.

Виток третий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Третья часть одним файлом. Полностью весь текст выложу после контрольного редактирования.

   Виток третий.

Только ты сам способен устанавливать границы невозможного.

   Шаг первый. Финишная прямая.

Без громких слов.

   Акри.
   Кажется, я проснулся первым. Солнце уже встало и золотило мелкий песок, ставший вчера нам постелью. От лежания в одной позе тело немного затекло. Я попытался аккуратно подняться, чтобы не будить Шерри. Пусть отдохнет еще немного. К тому же, неизвестно, что нас ждет впереди. Но стоило мне пошевелиться, как он тут же распахнул глаза. Взгляд был абсолютно осмысленным и не сонным.
   - Ты куда?
   Непроизвольно я улыбнулся, глядя на строго поджатые губы и напряженное тело.
   - Я рядом. Просто лежать уже больше не могу. Пока искупаюсь, а ты спи, время еще есть. - Не удержавшись, я погладил его по волосам.
   - И чего тебе неймется? Вчера не наплавался, что ли? Далеко не отходи. Ни в какую сторону. Тут все по-другому.
   - Как скажешь. - Слегка уязвленный его недоверием, я пошел к воде. У самой кромки скинул одежду, ничуть не заботясь, что меня может кто-то увидеть. Вода оказалась теплой и ласковой. Вчера мне было не до того, чтобы это заметить. Я с удовольствием нырнул, позволив себе слиться со стихией.
   Вот тут то и начались неприятности. С одной стороны, все шло, как обычно: сила послушно текла сквозь меня, я мог дышать и легко управлять водной сущностью, но с другой - я остро ощущал чужое присутствие. Словно кто-то внимательно наблюдает за мной, а то, что пока меня не трогают, еще ничего не значит. Еще больше расслабившись, я попытался четче почувствовать противника и тут же получил болезненный удар по сознанию. Глаза начало застилась черным. Когда я уже почти ничего не видел, меня выдернули на берег чьи-то сильные руки. Хотя, почему чьи-то? Шерри. Несмотря на боль, по губам поползла совершенно глупая улыбка.
   - Я же предупреждал! Ни на минуту нельзя оставить одного. - Он почти шипел, вытирая с меня воду одеждой и взволнованно ощупывая. - Что ты чувствуешь, что-нибудь болит?
   - А я не отходил далеко. Там едва по шею было. Все хорошо, только почти ничего не вижу.
   Он пробормотал что-то сквозь зубы (уверен, это было ругательство), и попросил:
   - Посмотри на меня, - и я только сейчас заметил, что лежу с закрытыми глазами. Может, именно поэтому я ничего и не вижу? Эта абсурдная мысль вызвала истерический смешок. Услышав его, я как будто очнулся и понял, что веду себя не очень адекватно. Вот тогда я и выполнил просьбу Шерри. Зрение чуть прояснилось, но все вокруг плавало, как в тумане. Яркий свет причинял боль.
   - Так я и думал! - Следом мою грудь расколола резкая боль. Было ощущение, что кожу, мышцы и кости рвут острыми когтями. А потом они словно подцепили мою странно вялую тень и рванули ее наружу. Я испугался, что это сможет привести к необратимым последствиям, что мое второе "я" обретет, наконец, долгожданную свободу, и попытался закрыться, помешать. Но, уже чувствуя, как волосы принимают свой естественный цвет, как отрастают ногти и клыки, как изменяется структура глаз, я понимал, что слабее. Но внезапно это все остановилось. Зрение прояснилось. Рядом сидел взмокший Шерри, тяжело упираясь ладонями в песок и рвано дыша.
   - Что это было?
   - Тебя засекли стражи. Береговые территории принадлежат вампирам, а их силе подвластно все, что имеет кровь. Если бы у них все получилось, то ты бы лежал бозвольной куклой столько, сколько потребуется, а в это время к тебе ехал бы патруль. Этой магии сопротивляться могут только оборотни. В большей части потому, что на нас вообще почти ничего не действует. Ну, и демонам она не угроза. В этот раз я смог помочь тебе, но впредь старайся быть настороже. Я не знаю, как, но ты тоже можешь блокировать их зов.
   Внутри заворочалась тьма и я, кажется, понял, благодаря чему мне это удалось. Но именно это и помогало увидеть следующую проблему.
   - А остальные? Могу заверить, моих способностей у них нет. - На это Шерри широко усмехнулся.
   - Я в этом и не сомневаюсь. Но с Сирилом проблем не должно возникнуть, а вот что делать с ним, - он кивнул в сторону все еще спящего полукровки. - Я не знаю.
   При этом выражение лица его было такое, что становилось ясно: варианты у него есть, но все не в пользу Лемая.
   - Если нам придется тащить его на себе, то это сильно замедлит передвижение.
   - Ты прав, но это не смертельно. Мы в любом случае на днях столкнемся с вампирами. Просто так через свои земли они не пропустят никого.
   - И что тогда будет со мной? - Этот вопрос, наверное, надо было задать чуть раньше. Я остался без корабля, без команды, вдали от привычных земель, и очень сомневался, что мне удастся легко отсюда выбраться, пожелай я этого.
   - Ты под моей ответственностью. Я обещал тебе либо золото, либо ценную бумагу. Думаю, теперь выбор неактуален. Правда, самой бумаги у меня сейчас с собой нет, но...
   - Держи. - Создать белый лист было делом одного мига.
   - Хм, спасибо. Это упрощает ситуацию. - Шерри расстелил лист на относительно плоском камне, придавив края крупной галькой. На указательном пальце правой руки появился острый коготок, которым он резко черканул по запястью левой. Показалась кровь. Коготь он обмакнул в нее и воспользовался им, как заменой пера. Письмена выходили толстыми и немного грубыми, но ложились ровно и быстро. Как только кровь попадала на лист, она тут же высыхала, но сохраняла яркий цвет. Писать он закончил быстро, напоследок оставив отпечаток ладони. К этому времени от раны не осталось и следа. - Теперь ты можешь находиться на территории Чеграра в течение ста дней. Но все это время я отвечаю за тебя своей жизнью. Это не решит всех проблем, но убивать и сажать в подземелья тебя не станут. По крайней мере, сразу. Хочу предупредить, что подобных случаев еще не было, так что ты первый иноземец за многие тысячелетия. Расписка должна быть всегда при тебе.
   С этими словами он вручил мне скрученный лист и пошел будить Сирила.
  
   Сирил.
   Я очень давно так сладко не спал. Пожалуй, с детства. Сейчас мне было так же спокойно, как в родном доме, когда я знал, что родители смогут защитить от любой беды. Песок был лучше самой мягкой постели, а воздух так ароматен, что я не мог надышаться. Внезапно я понял: я дома! Именно поэтому я чувствую себя так удивительно. Здесь никто не посмеет причинить мне зло. Сама земля не позволит этого. Просыпаться отчаянно не хотелось, но на самом деле я уже отдохнул и набрался сил, поэтому сразу открыл глаза, как только Шерри коснулся моего плеча. До этого я заметил, что он о чем-то говорит с Акри, но решил не вмешиваться.
   - Как спалось?
   - Ты же знаешь, зачем спрашиваешь? - Я жизнерадостно улыбнулся котенку.
   - Каждый раз говорить "доброе утро" скучно, - невозмутимо пожал плечами он. - Поднимайся, и приятеля своего буди. Днем станет гораздо жарче, нам лучше уйти под деревья до этого.
   Я с удовольствием потянулся всем телом и толкнул лежащего рядом Лемая. Честно говоря, вчера я удивился, что он смог достигнуть берега. Сам я ощущал только смутное волнение и настороженность ко мне чужой магии, но стоило чуть выпустить зверя, как отношение сменилось на ласку и заботу. Но я видел, с каким трудом полукровка отвоевывал себе право на жизнь. А раз ему это удалось, то сейчас я его бросать не стану. Было видно, что спится ему гораздо хуже меня. Он хмурил лоб и слегка постанывал. На мое прикосновение он отреагировал не сразу, так что мне пришлось его слегка потрясти. Тогда он все же проснулся и, видимо, какое-то время вспоминал вчерашние происшествия. Потом медленно сел и оглянулся по сторонам.
   - Где мы? - Я разглядывал его, размышляя, стоит ли говорить правду. А потом решил, что да. Все равно он ее узнает. Какая разница когда?
   - На Чеграре.
   - Что? Но как?
   - Это долгая история, и сейчас рассказывать ее я не в духе. Мы скоро пойдем вглубь материка, так что приходи в себя. - Я пошел освежиться. Сверкающая, прозрачная вода притягивала к себе неимоверно.
   Собирать нам было нечего (я вообще был счастлив, что каким-то чудом не потерял клинки), так что вышли мы быстро. Очень хотелось перекинуться и бежать вперед, бежать, пока не кончится воздух, пока будут держать лапы. Пить этот воздух, как самое вкусное вино, и пьянеть, как от вина же. Сейчас я очень пожалел, что нас уже не двое. Что капитан и полукровка висят на плечах неподъемным грузом. Им бы точно было не выдержать того темпа, которого так хотелось.
   Я видел, что Шерри тоже искренне наслаждается возвращением домой, но все равно он был более сдержан и задумчив. Может потому, что он, в отличие от меня, знал, каково это будет? Еще на берегу он как бы невзначай поинтересовался у меня не чувствую ли я чего-нибудь странного. Да, я ощущал странные силовые потоки, но они обходили меня стороной, совершенно не проявляя интереса. Я предпочитал отвечать им тем же. Без нужды лезть к неизвестным силам я не хотел.
   Не смотря ни на что, шли мы достаточно быстро. Шерри следил за Акри, а я посматривал на Лемая, пропустив его вперед. Темп он пока удерживал, но было видно, что что-то на него давит. Иногда он тер пальцами виски и прятал глаза от яркого света. Но серьезных причин для опасений я не видел.
   Золотистый пляж опоясывали неприступные скалы. Какое-то время мы шли вдоль них, пока не заметили узкую тропинку, вьющуюся наверх между каменных нагромождений. Подъем был не сложный, но надо было смотреть за тем, куда ставишь ноги, чтобы не поскользнуться на мелком щебне. Поэтому, когда я, наконец, поднял глаза, то был поражен видом. С одной стороны было море, зеленое у берегов и плавно переходящее в насыщенный синий цвет на глубине. А с другой буйствовала зелень. Подобных лесов я никогда не видел, хотя могу похвастаться тем, что побывал в каждом уголке Альраза. Тут рядом соседствовали высокие деревья и пышные кустарники, всюду вились странные растения, отбрасывая резные тени огромными яркими листьями. Я не мог сосчитать всех оттенков зелени, что колыхалась на ветру. Уже отсюда я мог уловить множество запахов, некоторые из которых были мне абсолютно незнакомы. То тут, то там из океана листвы вырывались яркие птицы, чтобы сразу же опять скрыться от глаз. Я понимал, что как только мы спустимся ниже, то ко всему этому добавятся еще и звуки, но был не готов к тому, что их окажется так много. Тишины здесь не существовало. Все время шелестели листья, вскрикивали невидимые глазу звери, кто-то рождался, оглашая окрестности первым звуком, кто-то умирал и так же прощался с этим миром.
   На какое-то время я просто потерялся в ощущениях. Как я не отстал от своих спутников - ума не приложу. Наверное, Шерри следил и за мной. Ближе к вечеру я более-менее привык к новым ощущениям и перестал на них обращать внимания. Сейчас меня больше занимал вопрос пропитания. С дичью тут проблем не было, но я предпочел отдать инициативу Шерри, чтобы ненароком не отравить спутников и себя заодно. Хотя очень хотелось поохотиться. Но все решилось гораздо проще, чем я ожидал.
   Для ночлега мы выбрали небольшую полянку, заросшую мягкой травой. Она должна была хорошо заменить постель. А замерзнуть мы не боялись. К вечеру, конечно, стало прохладнее, но все равно было почти жарко.
   - Присмотри за ними. Только внимательнее, прошу тебя. - Шерри попытался сказать это как можно тише, не привлекая внимания. Я только кивнул в ответ.
   Он уже почти скрылся среди деревьев, когда я заметил легкое движение в ветвях в его направлении. Остальное было действием инстинктов. Я метнулся вперед, на ходу выпуская когти. Думаю, серьезной опасности Шерри не грозило, но я успел первым. Пальцы плавно вошли в основание головы огромной змеи, которая уже свесилась с ветки для броска. Гад издох почти сразу, но гибкое туловище еще долго били конвульсии. Потянув на себя, я с удивлением увидел, что длина пресмыкающегося превышает десять локтей. Я никогда не видел подобных гигантов.
   - О, а вот и ужин. - Шерри схватил тяжелое тело за хвост и потащил к стоянке. - Ты не думай, они очень вкусные. Особенно когда молодые.
   - А эта змея молодая?
   - Да это еще почти детеныш. Они вырастают раза в три больше. - Невольно я вздрогнул, представив, какой силой должно обладать подобное животное.
   Когда наши спутники увидели то, что будет сегодня нашим ужином, то слегка обомлели. Но брезгливость никто проявлять не стал. Видимо, то, что ели мы нормально только вчера днем, и долгий переход по лесу, сыграло свою роль. А мясо действительно оказалось очень нежным. Розовое в сыром виде, оно побелело после обжаривания и буквально таяло на языке. Я боялся, что проблемой станет питьевая вода, так как, несмотря на буйную зелень, за день я ни разу не заметил родника. Но Шерри оборвал с ближайшего дерева странные плоды, похожие на яблоки, только с очень толстой кожицей. Их мякоть была водянистой, едва сладкой и хорошо утоляла жажду. После ужина неизбежно потянуло в сон. Но доверять незнакомой местности было опасно. Дежурить решили по очереди. Первым поставили Лемая, потом была очередь капитана, после полуночи Шерри, а уже ближе к рассвету - моя. Меня такой график устраивал. Я вполне успею выспаться.
  
   Тирзен.
   Я предполагал, что с привозом оружия начнутся трудности, но не думал, что до такой степени. Через неделю я уже был готов вернуть мальчишкам их старые железки, забыть все амбиции и желания и просто наслаждаться покоем. Но приходилось держать лицо. А каждый из них мнил себя бесконечно индивидуальным, особенным, талантливым. Тогда как на деле все было гораздо прозаичнее. Но сказать об этом - значило убить все желание тренироваться, улучшать мастерство. Больше всего неприятностей приносили обладатели цепей. За несколько дней они умудрились чуть не изувечить товарищей, а заодно и самих себя. Я рвал и метал, срывался на крик, пока привезенный из города целитель латал потерпевших. Но после угрозы забрать опасные игрушки и вернуть шесты лица светлых стали такими жалобными, что я сдался, только предупредив, что еще один такой случай - и я буду непреклонен. Глядя на то, как они тихо, но весело перешучиваясь, идут на выход, я чувствовал себя стариком.
   Как ни странно, но в период этого сумасшествия мне очень помогла Лаари. Каким-то образом у нее получалось находить правильные слова. Мы стали больше времени проводить вместе. Кажется, она, наконец, оставила романтические мечты и теперь видела во мне лишь союзника. Это сильно облегчало взаимопонимание.
   Луназеля с Энеалисом я видел урывками: тренировки, обеды, иногда ужины. Они были полностью поглощены друг другом. Порой Энеалис оставался ночевать здесь. У него появилась своя комната, и он каждый раз уходил туда, но я справедливо сомневался, что ночевал там один. Видеть чужое счастье становилось все тяжелее. Собственное сердце тоже хотело немного радости. Воспоминания со временем становились все более блеклыми, расплывчатыми. Мне уже не удавалось найти в них утешения. А то, что Сирил до сих пор не вернулся ко двору, тревожило. Мысли были самыми разными: от того, что он нашел себе кого-то другого, до мрачных, окрашенных кровью и болью. Я старался гнать их прочь, но получалось не всегда.
   Редкие письма от Таримана не говорили ни о чем важном. Да и как тут доверить хоть сколько-то значимые тайны переписке, когда ее почти наверняка проверяют? Так было до одного утра, когда я получил очередную весточку из дома.
   "Дорогой брат, я искренне надеюсь, что в твоем доме царит мир и любовь. И, зная меня, ты уже должен догадаться, что, прежде всего, мои надежды обусловлены личным интересом. Хочу обрадовать тебя: через три дня ты будешь иметь счастье увидеть меня собственными глазами. Все формальности уже улажены, так что это событие однозначно. Ты ведь найдешь кровному брату свободный угол?

Тариман.

   Ах, да. Дома все хорошо. Родительскую любовь и поучения я привезу вместе с собой".
   Поразительно, сколько желаний и надежд может всколыхнуть одна маленькая записка. Получив ее, я понял, насколько тосковал по дому и родным лицам. И тело, и уставшую душу наполнило новой силой. Заряженный энтузиазмом, я загонял слуг, желая, чтобы к приезду брата все сияло. В результате добился того, что при моем появлении они разбегались, кто куда. Луназель посмеивался, что я веду себя, как влюбленная женушка, но я лишь беззлобно огрызался в ответ.
   Дроу приехали довольно ранним утром. Мы едва успели закончить обязательную разминку, и бойцы как раз разбивались на спарринги. Тариман влетел в ворота вихрем. Его вороной был в пене, но еще относительно бодр для того, чтобы его можно было резко осадить и поднять на дыбы. Брат всегда любил эффектные появления. Тут же спрыгнув с коня, он пошел ко мне, предоставляя заботиться о лошади слугам. Наступившую тишину можно было резать ножом. Светлые настороженно разглядывали новые лица, а дроу, похоже, были слишком утомлены дорогой, чтобы шуметь. Один брат был свеж, словно не проделал длинного пути.
   - Брат! - Он сильно хлопнул меня по спине, стискивая в объятиях. Я не стал оставаться в долгу. - А ты как-то возмужал за это время.
   - Тебя бы на мое место, ты бы уже и поседел. - Он заливисто рассмеялся, с удовольствием демонстрируя всему миру белые клыки.
   - Ну, хоть твои манеры остались прежними. Пойдем в дом. Больше всего на свете хочу нормально вымыться и поесть.
   - Энеалис, ты за старшего. Расслабитесь - лично головы поотрываю! - Я нарочито строго глянул на своего капитана, но мальчишка лишь светло улыбнулся. Всего за пару дней он неуловимо изменился, став смелее и отчаяннее, что ли.
   - О, да ты суровый полководец! - Тариман легонько пихнул меня локтем в бок и сразу же отскочил, предвидя ответный шаг. Так, пересмеиваясь и подначивая друг друга, мы пошли к дому. Впервые за это время я чувствовал себя свободно. Пусть это не счастье, но я рад и этому.
  
   Энеалис.
   За несколько дней моя жизнь совершенно изменилась. То, что я раньше считал черным, оказывалось белым. Обилие серых оттенков расцвечивалось яркими красками. Луназель учил меня не бояться желаний собственного тела. Он был терпелив, но не уступал. И всякий раз, сдаваясь, я не жалел ни о чем. Да я мог отдать свое прошлое и будущее за эти дни настоящего. Мы практически не расставались. Он то уговаривал меня в очередной раз остаться ночевать у Тирзена, то сам пробирался ночью в мой дом. Неизменно через окно, никогда не предупреждая, словно вор. Он настолько приучил меня к этому, что я уже не мог уснуть, не увидев его. Лежал, смотрел в темноту и прислушивался к каждому шороху. Но он всегда появлялся неожиданно, будто возникая из воздуха у моей кровати.
   А еще он смог вытребовать ранее обещанный выходной. Для себя. И для меня. Этот день врезался в мое сердце намертво. Я уже встал и собирался на тренировку. Раздумывая, стоит ли завтракать, я зашел на кухню. И подскочил, когда сзади меня обвили сильные, теплые руки. Инстинктивно потянулся за оружием, но на мне его не было.
   - Испугался? - Голос был близко-близко, так, что от дыхания шевелились маленькие волоски. И он был таким довольным, густым, чуть хрипловатым, что тело предало меня, тут же расслабляясь и позволяя делать с собой все, что угодно. А от того, как влажный язык пробежался по коже за ухом, ноги и вовсе ослабели. - А у нас сегодня выходной. И еще я жутко голодный. Ты же не дашь мне умереть от голода?
   Напоследок он прикусил кожу на затылке, прямо через волосы. Как он каждый раз находил самые чувствительные точки на моем теле, о которых я и сам не всегда догадывался, я не знаю. Пока я приходил в себя от внезапного удовольствия, он уже прошел мимо меня и вовсю инспектировал содержимое шкафов. Я совершенно не умею готовить - этим у меня занимается приходящая прислуга, - поэтому, что у меня есть из продуктов, я знал даже меньше его.
   - Что ты ищешь? По идее, там еще должно было остаться что-то от вчерашнего обеда. - На это Луназ скривился, как от боли.
   - Я хочу чего-нибудь свежего, горячего. - Он опять подошел вплотную и последнее слово выдохнул мне в губы. Кажется, потом я первым потянулся за поцелуем. Но увлечься он мне не дал. - А знаешь, что? Я хочу мяса.
   Вот от этого я отшатнулся.
   - Мяса? Но...
   - И не спорь! Вот тебе овощи. Порежь, а я скоро вернусь. - С этими словами он впихнул мне в руки нож и быстро вышел. В какой-то абсолютной прострации я приступил к заданию. Вернулся он довольно быстро. С большим куском свежего, сырого мяса. Где он его взял, я знать не хотел. Не обращая внимания на мою реакцию, он совершенно спокойно начал его нарезать и бросать в уже раскаленное масло. Через какое-то время по помещению поплыл приятный, но очень странный для меня запах. Вымыв руки, он подошел ко мне. Что-то из овощей отобрал, а остальное оставил мне. - Смешаешь салат?
   - Могу попробовать.
   - Уж ты попробуй.
   Оказалось, что это не так просто сделать. Кусочки все время выпадали из полной миски, не хотели равномерно перемешиваться, масло попадало на пальцы, от чего лопатка выскальзывала из рук. И в какой-то момент я ее все же не удержал. Со стуком она полетела под стол. Нагнувшись за ней, я одновременно пытался поймать губами особенно шуструю каплю масла, побежавшую по запястью. Когда я распрямился, то увидел потемневшие глаза Луназеля.
   - Я так больше не могу. Что ты со мной делаешь? - Но ответа ему было не нужно. Он тут же запечатал мне рот своими губами. Так он меня еще не целовал. Я думал, что он душу из меня вытянет. Сейчас он не давал мне ни малейшего шанса отстраниться, сбежать. Он брал. Все и навсегда. Но я и не хотел, чтобы это прекратилось. Руки уже блуждали под одеждой. Дразня. Обещая. Он быстро распустил шнуровку у моего горла, тут же приник к показавшейся коже. Мои пальцы сами скользнули ему в волосы, притягивая еще ближе. Он выгибал меня назад в спине, нависая. - Скажи сейчас, чтобы я остановился, иначе потом я просто не смогу.
   Наверное, надо было его оттолкнуть. Прекратить это безумие, но я лишь сильнее потянул за волосы.
   - Хочу тебя. - Как это сорвалось с моих губ, я никогда не узнаю. Но фраза подействовала, как удар хлыстом на и так горячую лошадь. Резко подхватив под ягодицы, Луназель посадил меня на стол, сбросив лишнее. Одежда разлеталась в разные стороны, иногда трещали нитки, но мне было все равно. Меня переполнял ужас, восторг, предвкушение, желание чего-то большего, неизвестного.
   А потом было масло на руках и на коже. А еще, кажется, на полу и столе. Скользящие ладони. Жар, расходящийся от них по всему телу. Губы, целующие и покусывающие все на своем пути. Жаркие признания и вздохи. Мои ноги уже давно обнимали Луназеля за пояс. Когда он развел их еще чуть шире и мягко надавил мне на грудь, заставляя лечь всей спиной на гладкие доски, страха уже не осталось. Скользкие, чуть грубоватые пальцы погладили кожу между ягодиц, чуть надавив на сжавшееся колечко мышц. А потом один из них мягко вошел внутрь. Вместе с непривычным ощущением от него шел легкий мятный холодок. Лаская, он сразу устранял возможные болезненные ощущения. Вначале я был совершенно неподвижен, прислушиваясь к себе, но вскоре понял, что мне это нравится. В теле начала образовываться странная легкость, но этого было мало. Прося о большем, я выгнулся в спине. Тогда к одному пальцу добавился еще один. Ощущений добавилось, они копились где-то на уровне пупка, грозя в любой момент перелиться через край. Луназель методично поглаживал какую-то точку внутри меня. И от этого она становилась все чувствительнее, уже буквально посылая огненные искры в кончики рук и ног. Когда он убрал руку и наклонился ближе ко мне, я уже недовольно ерзал, сожалея о прекратившейся ласке.
   - Тебе будет больно. Но я хочу, чтобы ты доверился мне. Эта боль скоро пройдет.
   - Я уже давно тебе доверился. Не останавливайся. - Я сам не мог себя узнать. Я никогда не был таким раскрепощенным и развратным, но сейчас испытал лишь наслаждение, когда он закинул одну мою ногу себе на плечо и стал медленно входить. Очень медленно. Это промедление было хуже обещанной боли. Наоборот, я даже хотел, чтобы она была. Это было бы правильно. Так я острее почувствую, что теперь его. Поэтому я сам резко двинулся ему навстречу, одним движением насаживаясь до конца. И невольно вскрикнул от яркой болезненной вспышки.
   - Что ты творишь? Ненормальный. - Прохладная рука легла мне на пах. Почти сразу особенно неприятные ощущения ушли. А потом он мягко погладил большим пальцем головку и, одновременно с этим, чуть качнул бедрами. Мир вокруг меня начал рассыпаться. На искрящиеся мелкие кусочки. Я не замечал, что уже сам двигаюсь навстречу, что сильно впиваюсь в его запястье зубами. Осталось лишь одно желание: вместе шагнуть за границу, которая маячила совсем рядом, но все еще была недоступна. Но Луназель чуть поменял угол проникновения, и она сама ринулась мне навстречу. Тело выгнуло под совершенно немыслимым углом, но сейчас это было уже неважно. Во мне словно распускался большой цветок, щекоча изнутри мягкими лепестками и прорываясь наружу.
   Сделав последний, особенно сильный толчок, Луназель упал на меня, придавив к столу. В воздухе плыл запах пригоревшего мяса. Но он уже не казался мне странным, или неприятным. Когда-то я услышал, что у любви запах цветов и утренней свежести. Теперь я знал, что это неправда. У моей любви запах зажаренного до черной корочки мяса.
  
   Элим.
   Погибшую служанку похоронили тихо, стараясь не поднимать лишнего интереса. Виновный был сурово наказан. И кого волнует, что справедливость восторжествовала совсем не над тем, над кем должно. Выходку Майвинара я предпочел забыть. На следующий день мы завтракали, как ни в чем не бывало. Он уже оправился от приступа и был вполне бодр. Мою игру в "не видел, не слышал, не было" он поддержал. Мы синхронно избегали опасных тем в разговоре. Все было, как обычно.
   Провинциальная глушь несла в себе и определенные удовольствия. Долгие прогулки по пустынным прогалинам, спелые ягоды и фрукты, лесные озера. Я старался все обставить так, будто мы на каникулах. Конечно, вечерами нам приходилось довольствоваться либо компанией друг друга, либо гарнизонным обществом. Довелось даже устроить нечто вроде бала. Уж слишком настойчиво просила жена местного капитана. Право, это было весьма забавно. Но больше не хотелось. Уже через неделю я начал тяготиться сельской жизнью. Но вернуться сейчас вот так - значит, признать перед отцом собственное поражение. Поэтому я терпел. От скуки даже начал проявлять знаки внимания к служанкам. Несколько из них были вполне симпатичны. Но пугливы сверх всякой меры. За Майвинаром я следил, но вполглаза. После приступов наступал затяжной период спокойствия, когда можно было не беспокоиться, что он что-то натворит.
   Он видел, что меня тяготит такая жизнь, и пытался, как мог, меня расшевелить. В конце концов в ход пошло такое проверенное средство, как алкоголь. В один особо тоскливый вечер, когда погода испортилась и лишила даже вечерней прогулки, мы решили просто напиться. Местный погреб не отличался богатыми букетами вин, но для наших целей вполне подходил. Запасшись несколькими пузатыми пыльными бутылками, мы устроились перед разожженным из-за сырости камином. Разговаривать не хотелось. Нам и так было хорошо. Годы дружбы позволяли просто наслаждаться общей тишиной. Время текло так же медленно, как и вино. Дрова давно прогорели, но слуги были отпущены, а самим вставать не хотелось. Я так удобно устроился на коленях Майвинара, что даже мысли о том, чтобы сменить позу, приносили недовольство. Да, какое-то время я еще внимательно присматривался к нему, стараясь найти признаки того ненормального влечения, но он не давал ни малейшего повода для тревоги. Поэтому я успокоился и продолжал вести себя, как обычно. Подобный близкий контакт был для меня нормой.
   Под головой были теплые колени, а спину грела старая, но еще пушистая медвежья шкура. Расслабленное от выпитого тело начало клонить ко сну. Этой ласковой неге совсем не хотелось сопротивляться. "Вот еще полежу так немного, а потом пойду спать", - подумал я и с удовольствием погрузился в дрему. Сквозь сон мне почудилось, что кто-то перебирает волосы и гладит по голове.
   - Я буду тем, кем ты хочешь. Главное, что ты позволяешь быть рядом с собой. - Тихий голос лишь вызвал еще большее желание окончательно расслабиться и свернуться клубком. Смысл фразы был неважен.
   Снилось чье-то горячее, послушное тело. Оно так приятно чувствовалось под пальцами, что я не мог отказать себе в удовольствии и не сжимать его сильнее и сильнее. Лица я не видел. Ощущался лишь приятный свежий запах и шелк волос между пальцев. Стараясь не спугнуть приятные мгновения, я прижался теснее к своему видению, но чересчур громкий стон заставил чуть трезвее взглянуть на ситуацию. Он просто не вписывался в иллюзию. Все еще не до конца понимая, где я, я открыл глаза. Было темно. "Ночь", - сама пришла верная догадка. Тут подо мной шевельнулось что-то живое, и только сейчас я осознал, что действительно сжимаю кого-то в объятиях. Еще несколько мгновений мне потребовалось, чтобы проснуться окончательно и все вспомнить.
   Плохая погода, вино, камин, уютная шкура. И Майвинар. В ступоре я все еще продолжал прижимать его к полу. Он лежал на животе и не двигался, хотя я почему-то был уверен, что он не спит. Ужас положения накатывал медленно, погребая под собой сознание. Я же хотел его во сне! Мне нравилось чувствовать его тело под своими руками! Всего этого было слишком много. Стараясь не делать резких движений, я поднялся над ним и медленно отодвинулся. Желание сорваться с места и бежать в свою комнату было очень сильным. Но я все еще убеждал себя, что если уйду сейчас тихо и незаметно, то ничего не случится. Поэтому пятился к двери, лишь в конце позволив себе быстро выскользнуть вон. И я предпочел не обратить внимания на то, что свет, пролившийся в комнату из приоткрытой двери, высветил закушенную ладонь и зажмуренные глаза.
  
   Шаг второй.

Я никогда не говорила: 'Я хочу быть одна'. Я только сказала: 'Я хочу, чтобы меня оставили в покое', - а это не то же самое. Г.Гарбо

  
   Луназель.
   Я смотрел на двух братьев и видел, насколько они похожи. Хотя каждый нашел свою маску. У одного это - холодное презрение истинного аристократа. У другого - образ шута и балагура. Но в каждом есть железный стержень, который способен выдержать очень и очень многое. Императору дроу удалось вырастить достойных преемников.
   Тирзен ходил повеселевшим и ожившим. Я внутренне улыбнулся. Ему была нужна хоть такая маленькая, но разрядка. Я видел, как он мрачнеет с каждым днем. Но в этом я помочь ничем не мог. К тому же, на меня самого совершенно неожиданно свалилось счастье. Со всеми его радостями и заботами. Я с удовольствием нашел глазами Энеалиса. В последнее время мне доставляло очень много удовольствия просто смотреть на него. Он был таким непосредственным, наивным. Я понимал, что мое влияние неизбежно скажется на его личности, но не мог удержаться от того, чтобы не шлифовать в нем самостоятельность и индивидуальность. Пока для него это все было дико, но он впитывал все новое, как губка. На тренировках он изображал из себя строгого капитана, делая замечания и помогая Тирзену следить за дисциплиной. Очень хотелось схватить его в охапку и повалить на землю прямо при всех, чтобы стереть это выражение суровости с лица, увидеть его настоящего. Того, кто с любопытством и легким опасением смотрит на мир, еще не успев привыкнуть к его чудесам. Но не время и не место. Я уже замечал, что мне становится все сложнее контролировать свои желания, но пока я еще мог держать себя в руках и каждый раз дожидаться вечера. Я уже не мог отказать себе в искушении проводить каждую ночь рядом с ним. Открыв для себя чувственные удовольствия, он все еще иногда смущался, но не боялся пробовать новое. Едва нам, как обезумевшим подросткам, удавалось остаться одним, то уже становилось неважно, в кровати ли мы, или просто в коридоре.
   С тех пор, как к Тирзену приехал Тариман, тренировки либо проводились мной, или Энеалисом, либо братья появлялись на них вдвоем. И это было самое страшное. Чаще всего они становились в спарринг друг с другом, но порой хотели разнообразить досуг. И вот тогда каждый из молодых бойцов заклинал свою удачу спасти его от этой участи. Наблюдать за всем этим было весело. Меня Тирзен представил в первый же день, как своего друга и помощника. Тариман был учтив и вел себя безукоризненно, но я не пропустил ни внимательного, оценивающего взгляда в свою сторону, ни надежно замаскированной настороженности. Такое отношение лишь побудило меня еще больше уважать старшего принца. Он уже взвешивает ситуацию, как будущий правитель, но при этом не страдает гордыней. Я был вынужден признать, что наследник нашего престола очень проигрывает на его фоне.
   Сейчас братья тоже танцевали друг против друга. По-другому назвать их бой было невозможно. Если Тариман был тоньше и подвижней, то Тирзен отличался большей силой и быстротой смены стилей. Было видно, что никто из них не стремится к быстрой победе. И, казалось, они совершенно не замечают, что за ними наблюдает множество глаз. Но потом каждый раз шел разбор ошибок остальных. И если Тирзен это делал аккуратно, подходя к конкретным бойцам и указывая на промахи, то Тариман оформлял замечания в беззлобные, но ехидные насмешки, которые озвучивал во всеуслышание. После чего все, кроме их объектов, давились смешками.
   Вот Тирзен явно специально срезал прядь волос у Таримана, которая выбилась из гладкой прически.
   - Ты что творишь, мелкий! Ты же нарушил все великолепие гармонии, которое создавал лучший придворный парикмахер! Как я теперь появлюсь пред очи Великого Хранителя? - В отместку он уже оставил длинный порез на шее, который будет не прикрыть никаким воротником, но все равно продолжал активно наступать.
   - Признай уж лучше, что тебя больше заботит восхищение дам, чем Хранителя. Зато ты сможешь им пожаловаться и вызвать искреннее сочувствие. Можешь даже прядь забрать. Подаришь особенно понравившейся леди.
   Остальные активно делали вид, что не слышат пошленькой перепалки, но горящие кончики ушей неизменно выдавали эльфов. А Тирзен уже просто с хохотом убегал от Таримана, даже не пытаясь продолжить бой. Он остановился у меня за спиной и там прятался от пытающегося достать его брата. Все это все больше напоминало детские игры, чем воинскую тренировку.
   - Луназель, ты теперь просто обязан поехать ко двору вместе с нами. Иначе он мне все равно отомстит. Ты же меня не бросишь? - В очередной раз ехать во дворец мне не хотелось. Но бегать от собственных страхов тоже не дело.
   - Поеду, - с серьезным видом кивнул я, - но только в обмен на еще один выходной. - Засветившееся было, лицо дроу сразу утратило половину своей радости.
   - Хорошо. Вот всем вам от меня что-то надо. Хоть бы кто помог просто так. - Я знал, что ворчит он несерьезно, но все равно опять удивился, как он не боится показаться слабым перед остальными.
  
   Тирзен.
   С приездом Таримана, замедлившаяся было, жизнь снова понеслась во весь опор. Спарринги до изнеможения тел, словесные поединки до изнеможения ума, верховые скачки, захватывающие дух. Но если первые дни еще можно было не являться ко двору, аргументируя это отдыхом после дороги, то сейчас уже становилось похоже на оскорбление. А так не хотелось снова надевать маску придворного. Я уже так расслабился и привык быть собой за эти дни, что даже перестал обращать внимания на бойцов. Непозволительная халатность, но, в конце концов, либо мы становимся ближе друг другу, либо все это того не стоит. Если что, рты особо разговорчивым я заткнуть смогу. Поэтому больше не мучился и отдыхал.
   А вечером пришлось вспоминать правила этикета во всех его проявлениях: строгая одежда, равнодушное, высокомерное выражение лица, холодная учтивость. Переключаться было тяжело. А вот Тариман, казалось, абсолютно не испытывал таких проблем. И даже смерил удивленно хлопающих глазами светлых, увидевших его в официальной одежде, таким холодным взглядом, что больше на него косо смотреть не осмелились.
   В этот вечер наша кавалькада была не в пример больше. Я, Лаари, Луназель, Энеалис и положенное сопровождение с моей стороны, и Тариман с семью воинами с другой. За время отдыха я успел выяснить, что визит брата оформлен как дань вежливости обеих сторон. С одной - дроу выражают свое доверие к светлым, отпуская на их территории наследного принца, а светлые допускают в святая святых новых предполагаемых лазутчиков. На деле же отец беспокоился о моей судьбе и интересовался реальным положением дел. Что именно его насторожило, по словам Таримана, он не признался, но это было явно. Поэтому я решил внимательнее присмотреться к ситуации при дворе. Но там было тихо и спокойно. Брата приняли с максимальной вежливостью и почестями. В пресмыкании придворных чувствовался отголосок презрения, но упрекнуть их было не в чем. Брат, как я и предполагал, вовсю развлекался. Приглашая на танцы любых приглянувшихся ему дам. Не обращая внимания, что у них часто оказывались мужья и женихи. Ведь он этого не был обязан знать. Я же веселился, глядя на него и бесившихся светлых. Но все чаще он начал отдавать предпочтение одной-единственной женщине.
   Бесспорно красивая эльфийка, она никогда не оставалась одна, не стеснялась сама подходить к мужчинам и вообще вела себя свободней других.
   - Кто эта дама? - Шепотом поинтересовался я у Луназеля.
   - Лурина ла'Рралель, ближайшая подруга жены Хранителя. Вдова. Смогла после смерти супруга добиться относительной свободы. Особа, без сомнения, умная, имеющая собственную точку зрения на вещи. - Я благодарно кивнул за справку и пригляделся к женщине внимательнее. Действительно, она позволяла себе более откровенный флирт, но тонко балансировала на грани, не скатываясь на недозволенное поведение.
   А Тариман был явно очарован. В очередной раз. Я хорошо знал этот горящий, чуть мечтательный взгляд. Надеюсь, в этот раз его любвеобильность не принесет неприятностей. В конце концов он простился со своей дамой и подошел ко мне.
   - Какая женщина, брат! Ведь есть же хоть что-то хорошее в этом улье ос.
   - Осторожней со словами. Ты не дома.
   - Вот только не надо учить меня дипломатии, братишка. Но она и впрямь великолепна. - Я лишь хмыкнул.
   - Когда ты уже успокоишься?
   - Когда найду ту, с которой смогу дышать, молчать и думать в такт, - абсолютно серьезно ответил он. А потом добавил в своем обычном легкомысленном тоне: - А пока ничто не мешает мне наслаждаться свободой.
   Дышать, молчать и думать. Где сейчас тот, с кем я мог все это себе позволить?
   ***
   Вечер слился в одно цветное пятно. Было душно и тесно. В поисках хоть какого-то облегчения я вышел на галерею, но заметил пару эльфов, стоящих в стороне, и уже собирался поискать себе другое место, когда уловил обрывок фразы, заставивший меня глубже вжаться в тень и напрячь слух.
   - Неизвестно, насколько Элим застрял в этой дыре. Вообще не понятно, чем он руководствовался, когда шел на эту глупость. Сейчас он нужен в столице, как никогда. Час близок, а мы еще практически ничего не знаем. - Обладатель голоса был явно раздражен и сейчас с шепота срывался на почти шипение.
   - Терпение, мой друг. Терпение и доверие. И тогда каждый из нас получит то, что заслуживает. Все наши понимают необходимость перемен, а это главное. - Собеседник был гораздо спокойнее и хладнокровнее.
   - Да, Эленандар окончательно выжил из ума. Эта его последняя выходка с дроу... Теперь они чувствуют себя у нас, как дома. Сейчас они получают только наших женщин, но пройдет немного времени, и они получат все остальное.
   Потом эльфы двинулись дальше по террасе, и больше ничего я разобрать не смог. А следить было слишком опасно. Услышанного уже хватало, чтобы сложить вполне конкретную картину. С кронпринцем во главе. Или нет? Этот молодой эльф не произвел на меня впечатления коварного заговорщика. Им явно кто-то управляет. Но вот только кто? Стараясь остаться незамеченным, я вернулся в зал. Бросил мимолетный взгляд на Хранителя. Он был так спокоен, холоден. Похоже, он действительно ничего не подозревает. Хотя, как такое может быть? Ведь тут тоже должна быть сеть шпионов. Но подходить к нему и заводить этот разговор я не собирался. Доказательств у меня не было, а вот так бросить серьезное обвинение его старшему сыну было бы глупо. Естественно, он выберет его сторону. Но информация была ценная. Хотя бы потому, что новый правитель будет явно нерасположен к дроу. Тариман приехал вовремя. Я бы не посмел доверить такую тайну переписке. Даже магической. Осталось дождаться окончания бала.
   ***
   Возвращались мы в тишине. Прием утомил всех, а я ждал, когда мы останемся наедине. Зайдя в дом, я пригласил брата к себе. Он удивился, но послушно пошел следом. Быстро, но тщательно проверив комнату на всевозможные неприятные сюрпризы, я поставил защиту от чужих глаз и вкратце пересказал услышанное. Тариман особо не удивился. Как я и предполагал, отец подозревал что-то подобное.
   - Пока нам остается только ждать и наблюдать. А еще быть предельно осторожными.
   - Отец не собирается ничего предпринимать, чтобы предотвратить переворот? - Я не собирался скрывать очевидное. То, что для меня не секрет их осведомленность.
   - Он пока не определился, чем нам грозит каждое из этих решений. Так что мы только наблюдаем.
   Разговор исчерпал себя, да и обсуждать подобное, даже несмотря на защиту, в доме, принадлежащем светлым, было опасно. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы расстались.
   Но мне не спалось. Слишком много новых, неожиданных знаний. Вскоре я стал свидетелем отъезда Таримана. Но для меня это не было неожиданностью. Что-то такое я и предполагал. Он никогда не мог жить без легких интрижек. И место, и время для него роли не играли. Я же не имел возможности забыться, даже окунувшись в чужое тепло. В ярости я впечатал кулак в стену. Но добился только того, что ссадил кожу. Незначительная боль не помогла ни отвлечься, ни выплеснуть накопившуюся тоску.
  
   Энеалис.
   Этот бал оказался очень богатым на впечатления. И самым незначительным из них оказался шок от поведения кронпринца дроу. Он будто ослеп, оглох и перестал думать. Но такое безудержное веселье и игра с огнем заражали кровь, побуждая к чему-то похожему. Невольно я начал искать глазами Луназеля. Сейчас он был в самом тихом углу зала. Я уже заметил, что подобные мероприятия его тяготят - вот и в этот раз он всем своим видом показывал, что не хочет ни с кем общаться. Первое любопытство к его персоне уже поутихло, ничем не приправляемое, а его замкнутость не давала поводов для дальнейшего.
   А меня буквально разрывало желание совершить что-нибудь глупое и отчаянное. Пожалуй, впервые в жизни. Поймав его взгляд, я незаметно указал глазами на двери. А потом медленно двинулся на выход. Тирзен никогда не требовал, чтобы я был при нем все время. И сейчас я не сомневался, что Луназель последует за мной. Я ждал его в пустом коридоре, подальше от светильников, в тени, возле небольшой ниши. Как я и ожидал, он вскоре появился, сразу направившись ко мне.
   - Ты что-то хотел? - Он позволил себе лишь слегка погладить мою щеку пальцами, но мне хотелось несравнимо большего.
   - Да. Тебя. - Чуть потянувшись, я обхватил его за пояс руками и притянул для поцелуя. Он не сопротивлялся, и вскоре я полностью отдался ощущениям. Он уже сам с силой вжимал меня в себя, терзая ладонями спину и ягодицы. Я уже готов был пойти дальше, как он вдруг встрепенулся и втолкнул меня в нишу, загораживая ее своей спиной. Вскоре и я услышал легкие шаги.
   - Луназель? Не ожидал увидеть тебя настолько вдали от веселья.
   Боги, отец...
   - Почему же? Я провел много времени в еще большем отдалении от светских утех.
   Повисла тишина. Я не видел, но был уверен, что они сейчас сверлят друг друга взглядами. И отец сдался. Первый раз, о котором я знал.
   - Да. Наверно, это моя вина. Но, боюсь, прощения просить уже поздно и бессмысленно.
   - Вы абсолютно правы, Великий Хранитель. - Луназель специально подчеркнул голосом титул отца.
   - Не Вам мне выкать, Страж.
   Почти забытая должность. Наиболее приближенная к правителю. Стражи были ближе, чем супруги, советники, собственные дети. Но очень давно. Настолько, что многие уже и не помнят этого.
   - Последним Стражем был мой отец. Я же - нет. Никогда.
   - Но ведь не поздно вспомнить о своей крови. - Я увидел, как Луназ отшатнулся глубже в тень. Словно убегая от чего-то.
   Я мог сейчас бросить его, остаться незамеченным. Но это было бы предательство. И в результате именно оно бы разрушило все то, что пока только зарождалось. Поэтому, переведя дух, я вышел на свет.
   - Прошу простить, Хранитель, но Вы прервали наш разговор, и сейчас я бы хотел продолжить его. - Подхватив Луназеля под руку, я увлек его обратно в зал. Да, этим я полностью открыл себя, но был твердо уверен, что поступил правильно.
   - Зачем ты это сделал? - Голос у Луназа был бесконечно усталым, и даже лицо как будто осунулось. На нем появились, невидимые ранее, отметины времени.
   - Потому, что так надо было. - Не развивая эту тему дальше, я всунул ему в руку полный бокал вина. - Пей. Молча.
   Он послушно осушил бокал до дна. До конца вечера я старался не упускать его из вида. А потом, дома, без слов остался с ним. Впервые по собственной инициативе, не капризничая и не стесняясь. Сейчас ему было нужно это. Мне пришлось буквально раздевать его. Уложив в кровать, я обнял его со спины и постарался успокоить собственным теплом. Через какое-то время его дыхание выровнялось. Он уснул. Теперь я и сам мог расслабиться и забыться. Да, я догадывался, что он винит себя в смерти отца, но впервые столкнулся с этим так близко. Я считал, что он ошибается, но говорить ему об этом было еще рано. Я подожду, когда он будет готов это услышать и принять.
  
   Сирил.
   После долгого дня и сытного ужина спалось более чем хорошо. Но к тому времени, как пришла моя очередь становится на стражу, я уже вполне отдохнул и проснулся почти сразу. Хотя вставать и не хотелось. Шерри же позевывал, видимо, предвкушая еще несколько часов сна. Он устроился на нагретом мной месте, а я поднялся, потягиваясь и разминая мышцы. Сейчас, когда все спали, я подумал, что не случится ничего плохого, если я перекинусь и проведу время до рассвета в теле животного. Быстро скинув одежду, я полностью сосредоточился на внутренних ощущениях. После такого большого отрезка времени трансформацию вызвать было почти тяжело. Едва мне удавалось чуть вытолкнуть зверя на поверхность, как концентрация терялась, и он вновь уходил внутрь. Во время одной из таких попыток, невдалеке от стоянки вдруг громко закричала птица, резкое напряжение слуха стало тем недостающим толчком к обращению. Уже в следующий миг я мягко опустился на четыре лапы и с наслаждением вдохнул ночной воздух, стараясь разобраться в том, что нес с собой ветер. Запахи сразу стали гораздо ярче и понятнее. Сила просто клубилась в жилах, так, что усидеть на одном месте было практически невозможно. Меня безудержно потянуло куда-то в чащу. Но тревоги не было. Я знал, что меня ждет там что-то удивительное, что-то, что я непременно должен увидеть. А с моими спутниками все будет в порядке. Я не стал разбираться, откуда во мне такая уверенность, а отдался на волю интуиции и скользнул в чащобу. Казалось бы, насмерть переплетенные стебли и ветви растений должны были не пустить, но меня не задело ни одним листом, словно кто-то отводил от меня все преграды. Вскоре эта сила привела меня на широкую естественную просеку. Луна и звезды хорошо освещали землю. Навстречу мне двигалось странное существо. Больше всего оно напоминало девушку, но человеком ее назвать было нельзя. Слишком длинные пальцы, больше напоминающие веточки, зеленая маска, укрывающая лицо, пышное платье, которое как будто полностью состояло из листьев и травы, слишком высокий и изящный стан. Фигуру окутывало легкое сияние, вокруг вились ночные бабочки и светлячки, а путь, по которому она проходила, будто присыпало невесомой искристой пыльцой. Все вместе складывалось в удивительную картину. Я замер, но не потому, что собирался нападать, а просто впитывая это видение в себя. Мой зверь же и вовсе порывался присоединиться к бабочкам и так же, как они, скользить у ее ног.
   Пока я разрывался между своими желаниями, девушка оказалась совсем рядом. Легкая, практически невесомая рука опустилась на мою голову, слегка погладила между ушами. Она дарила такое счастье и восторг, что я все же не удержался, и взвился в высоком прыжке, вливаясь в тот танец природы, что шел вокруг нее. Зеленый дух звонко рассмеялся и закружился в танце рядом со мной. Сколько прошло времени, сказать я бы не смог. Я чувствовал себя восхитительно маленьким котенком, которому все внове, но волшебство закончилось так же резко, как и началось. Огладив меня в последний раз и обсыпав своей пыльцой, эфемерное создание закрутилось в небольшом вихре и растворилось в окружающем лесу. Я же медленно приходил в себя. Но теперь я знал, что во мне всю жизнь будет храниться воспоминание об этой ночи и странной встрече, которая буквально сняла с меня груз прошлых лет.
   Уже собираясь возвращаться, я почувствовал на себе чужой пристальный взгляд. Обернувшись, я увидел темный силуэт, явно принадлежащий мужчине. Его глаза слегка светились красным. Сделав вперед насколько осторожных шагов, я продолжил разглядывать незнакомца. Он отвечал мне тем же. В меру высокий, хорошо сложен, но не отягощен лишней мускулатурой. Очень светлые волосы, но все же не пепельные, а скорее золотистые. Правильные черты лица, белая, почти прозрачная кожа и странно яркие губы, тут же притягивающие взгляд. Мужчина как раз решил сократить расстояние между нами и уже поднял руку, словно желая погладить мой мех, как я почувствовал смутную тревогу. Но угроза исходила не от него. Что-то происходило на стоянке. Моментально забыв о мужчине, я помчался обратно. Дорогу разбирать было некогда, но я опять не встретил ни малейшего сопротивления. И мне было не до того, чтобы замечать, что за мной остается легкий серебристый свет.
   Вылетев на поляну, я заметил на ней около десятка призрачных силуэтов. Один из них явно угрожающе наклонялся над Лемаем. Но тот продолжал безмятежно спать. Как и Акри. А вот Шерри проснулся, но лежал смирно. Ему в грудь смотрело тонкое, но острое копье. Преодолев оставшееся расстояние одним прыжком, я приземлился прямо на спину ночному гостю, оттолкнув его от Лемая. Призрак оказался вполне себе материальным человеком в длинном разлетающемся одеянии. Я тут же отскочил обратно, становясь над Лемаем. Шерри вполне сможет защитить себя и капитана. Тем более, засмотревшись на мое появление, державший его под прицелом человек не успел среагировать и оказался на земле. Шерри был свободен. Я машинально начал хлестать себя хвостом и тихо порыкивать. Почему-то я был уверен: боя не избежать. Мне не нравились эти существа. Что-то с ними было не так. А в промедлении я не видел смысла. Но незнакомцы оставались на своих местах, лишь внимательно меня разглядывая. Но вот один из них поднял руку, зачем - разбираться не было времени. Тело уже само летело к угрозе. Но буквально было сдернуто обратно на землю громким окриком, подкрепленным странной магией. Если бы ее можно было попробовать на вкус, она бы явно отдавала кровью.
   - Стоять! - и, уже тише: - Всем.
   Темные фигуры отступили чуть назад и расслабились. Вперед вышел блондин, которого я уже встречал в лесу. Меня больше ничто не держало, но я не спешил нападать снова.
   - Сирил, смени форму. Я надеюсь, теперь мы будем только разговаривать. - Шерри стоял над спящим Акри, он был предельно собран, но спокоен. - Лорд, для меня и моих друзей большая честь оказаться на Ваших землях. Мне жаль, что мы не смогли уведомить о своем прибытии заранее.
   - Не переживайте, юноша. За вас это прекрасно сделало общее магическое волнение. Подобных случаев еще не было. Поэтому я предпочел лично увидеть его причину.
   Во время их разговора я плавно перетек в основную форму. И оказался стоящим на одном колене и полностью укрытым волосами. Мне кажется, или они стали значительно длиннее? Резко мотнув головой, я откинул их за спину, освобождая обзор. И был встречен устремленными на меня взглядами и дружным вздохом. Подняв глаза, я увидел, что от меня разлетается полупрозрачное облачко сияющей пыльцы. Подарок зеленого духа. Она медленно оседала обратно на меня и на моих спутников. Все, покрытое ей, начинало мягко светиться и как бы пульсировать, потихоньку угасая. Но при этом ни пылинки не попало на темные мантии наших гостей.
   - Идиоты! Вы чуть не подняли оружие на благословленного самим духом этой земли. Вы хоть представляете себе последствия этого? А теперь под защитой и все остальные. - Блондин, наконец, замолчал и опять повернулся ко мне. И тут раздраженное выражение лица начало меняться на другое. Хищно-восхищенное. Это меня насторожило еще сильнее. - Ты прекрасен! Я еще никогда не видел более совершенного существа. Кто ты?
   Не удержавшись, я фыркнул.
   - Там, откуда я родом, подобных идеалов много. Выбери себе другого. - Кажется, Шерри тоже давился смехом, хотя все еще старался сохранять серьезное выражение лица.
   Блондин же чуть двинул бровями и подошел ко мне, потянулся рукой к лицу. Одновременно прямо в голове зазвучал нежный и ласковый голос, обещающий ласку и заботу, вечную любовь и восхищение. На миг соблазнившись сладкими посулами, я потянулся навстречу белым пальцам. Но тут же перед глазами встал образ Тирзена, с грустными глазами и горькой складкой у рта. Он был таким, каким я запомнил его при расставании. Сладкий дурман тут же развеялся, и я отпрянул назад, оскалив увеличившиеся клыки и угрожающе зарычав. Видал я таких ценителей красоты. Живой. Участь безмозглой гаремной игрушки меня не устраивала. В ответ блондин тоже обнажил клыки в почти ласковой улыбке. Не такие большие, как мои, но зато гораздо более изящные.
   - А ты не только красив, мохнатый, ты еще и силен. Мало кто сможет сопротивляться моему зову. Может, ты и на вкус такой же восхитительный? - Он специально очень медленно облизнулся. Теперь он во мне вызывал лишь глухое раздражение и желание огрызаться. Но ожидаемой опаски или сильной злобы не было.
   - Полезешь попробовать, и я сам тебя на завтрак пущу.
   Его смех разлетелся в утреннем сумраке звоном серебряного колокольчика. Все же, я должен был признать, что было в нем что-то, что все равно притягивало к себе. Он наверняка был "своим" на всех гулянках
   - Ладно, разговор продолжим во дворце. Собирайтесь.
   - А наших спутников вы нести будете? Потому что, если нет, то снимайте с них чары. - Голос Шерри сочился ехидством, но за ним я рассмотрел тревогу.
   - Это не проблема. - Блондин махнул рукой своим подчиненным и Лемая с Акри подхватили на руки, а потом просто взвалили на плечи. Но сейчас выяснять отношения возможности не было. Я с тоской глянул на остатки вчерашнего мяса. Но позавтракать нам, кажется, тоже не дадут. А Шерри тем временем не спеша раздевался. Потом плавно и, даже словно красуясь, перетек в тигра. Я немного позавидовал. У меня так легко после большого перерыва не получалось. Зато я не успел одеться. Вскоре я тоже стоял рядом с молодым тигром. Больше ни о чем не разговаривая, мы двинулись в путь.
   Наконец был тот бег, которого так хотелось вчера. Наши сопровождающие передвигались неожиданно легко и быстро. Словно летели над землей. Я же с удовольствием отталкивался от земли всеми четырьмя лапами, ловил ноздрями воздух, а глазами - первые солнечные лучи. С восходом блондин недовольно поморщился и тоже накинул на голову капюшон, хотя и не стал закутываться так тщательно, как остальные. Но, несмотря на этот явный дискомфорт, движения мы не прекратили, что для меня было только в радость. Беспрерывный бег по лесу. Шерри скользил рядом, лишь иногда кося глазом на спину Акри, видневшуюся из-за плеча его носильщика.
   Во второй половине дня уже ощутимо хотелось есть, но движение замедлять никто не собирался. Тогда я сам свернул с едва заметной тропы туда, где чуял какое-то животное.
   - Куда?! - Но я лишь рыкнул в ответ, не останавливаясь.
   Животное больше всего напоминало наших оленей. Только со странными прямыми и очень острыми рогами и фантастической окраской. Но его кровь оказалась такой же горячей и вкусной. Вскоре из зарослей выскочил Шерри и тоже присоединился к трапезе, а следом появился и наш конвоир. Увидев, зачем я остановился, он только покачал головой и вернулся на дорогу. Я же позволил себе не спеша поесть, стараясь сильно не наедаться, чтобы не было слишком тяжело бежать. Вернувшись на тропу, мы увидели, что наши спутники тоже устроили что-то вроде привала, расположившись в тени.
   - Набили брюхо? Как теперь двигаться будете? - Я только покосился в сторону говорившего, невозмутимо вылизывая слегка забрызганную кровью шерсть. Шерри занялся тем же, а потом прошелся, играя, пару раз и по моим усам. Наверное, со стороны это было похоже на поцелуй, но я точно знал, что это всего лишь игра, поэтому с удовольствием присоединился. Пока мы возились в траве, с нас не спускали глаз. Постепенно все больше хотелось спать.
   - Так, отдохнули? Тогда пошли дальше. - Блондин согнал всех с мест, и бег возобновился. Несмотря на некоторую тяжесть, он все равно приносил удовольствие, а сонливость исчезла на первых же минутах.
   Постепенно лес темнел. Яркие, разнообразные краски переходили в спокойную взрослую зелень. Деревья становились выше и мощней. Рельеф больше не был ровным. Теперь мы двигались по ущелью. Солнце уже зашло, но, как далеко наша цель, я не знал и уже начинал прикидывать, как заставить их остановиться на ночлег. Тут ущелье кончилось двумя скалами с узким проходом между ними. Он вел к большому котловану, в центре которого из зелени выступали башни странного города. Создавалось впечатление, что каждое строение стоит само по себе. Дома были высокие, все с острыми шпилями и большими окнами. Словно их хозяевам привычнее входить в них именно так, а не через двери. И все это утопало в буйной растительности. Сбавив темп, мы петляли между башен, пробираясь вглубь. Город был странно пуст. Так и не встретив никого на своем пути, мы подошли к центральному строению. От остальных оно отличалось лишь большим размером. Двери у этих домов все же были. Но они вели сразу на винтовую лестницу. Без прихожих и ответвлений. А вот уже второй ярус пестрел дверьми в круге стен.
   - До завтра я вас покидаю. Отдыхайте. Ужин вам принесут в комнаты. - После этого нас развели по двум комнатам. При этом я оказался вместе с Лемаем. В замке повернулся ключ, отрезая от остального мира. Но волноваться не хотелось. За день я вымотался. Так что был весьма рад, когда обнаружил ванну, а потом и широкую постель.
  
   Майвинар.
   Это продолжалось уже давно. Я сходил с ума, а он не знал. Но я видел, что если узнает - это не принесет счастья ни мне, ни ему. Поэтому тщательно скрывал свою тягу, довольствуясь случайными прикосновениями и его обществом. Но чем дальше это заходило, тем яснее мне становилось, что как-то надо прекращать. Я никогда и ни с кем не обсуждал свое психическое состояние, но от этого его опасность не была для меня секретом. Обычное падение с лошади обернулось для меня участью хуже, чем смерть. Чувствовать, как твой разум разрывает надвое, все время цепляться за свою личность - и лишь для того, чтобы всего лишь отсрочить очередной приступ. Можно было бы самому оборвать это жалкое существование, но я трус. Это я понял раз и навсегда, когда не смог сделать один-единственный шаг за грань.
   Наверное, я бы был счастлив, если бы на время приступов лишался памяти, но, увы. Я сохранял четкие и ясные воспоминания о своих поступках. Долгие годы размышляя над своей болезнью, я приходил к выводу, что во мне просто сломался какой-то ограничитель, который не дает делать то, что хочется. Что все мои безумства - это лишь ощущение и следствие абсолютной свободы. От чужого мнения, устоев, от себя самого, в конце концов. И, пожалуй, в эти минуты я был счастлив. Пока не приходил в себя и не осознавал, что натворил в этот раз. Наверное, для всех было бы лучше, если бы просветление не наступало. Я бы обрел свой собственный мир и смерть, семья - свободу, а Элим... Элим бы избавился от друга, который и не друг-то ему вовсе.
   То, что в этот раз я все-таки кого-то убил, не стало для меня неожиданностью. Во-первых, я никогда не считал жизнь чем-то неприкосновенным, а во-вторых, уже был случай, когда отец оттаскивал меня от служанки. А теперь было некому. Не знаю, почему, но вспышки ярости вызывали именно женщины. Меня больше пугало, что я просто не смогу сдержаться в такой момент и что-нибудь сделаю с Элимом. Вот после такого я точно не смогу жить дальше.
   А он был заботлив. Казалось, его тоже ничего не шокирует. Он хладнокровно избавился от трупа и последствий, пришел ко мне, чтобы убедиться, что все в порядке. И я не сдержался. На меня накатила совершенно безумная надежда, что, может быть, и он тоже просто боится признаться в недозволенном. Боги, зачем? Зачем я это сделал? Сдерживаться стало еще труднее. Его губы были лучше, чем мне снилось. Но больше всего я боялся, что он теперь отвернется от меня. Бросит, как, впрочем, я и заслуживаю. Та ночь была худшей в моей жизни. Вся в метаниях и построении дальнейшего поведения. Остановиться я решил на том, что просто сделаю вид, что ничего не произошло. И он поддержал мою игру. Я был благодарен ему за это, но в то же время не понимал, почему? И все равно не мог удержать новых ростков все той же дурной надежды. Но вести себя старался предельно осторожно.
   А потом мы напились. Вернее, напился Элим. Я уже давно перестал злоупотреблять алкоголем. Опьянение могло толкнуть меня к очередному приступу, а специально их вызывать я никогда не хотел. А мой принц пил, сколько хотел. Ему было тяжело запереть себя в этой глуши. Я это видел. Вот он и расслабился. Отпустил вожжи. И уснул у меня на коленях. А я получил счастье перебирать его волосы и даже осмелился еще раз легонько прикоснуться к его губам. Засыпать вот так, чувствуя тепло его тела, было восхитительно. А потом он во сне обнял меня, и это стало почти невыносимо. Но я смог забыться тяжелым сном, полным каких-то неясных желаний и ощущений. Когда я начал просыпаться, ощущения не исчезали. Меня прижимало чье-то тяжелое тело, а сильные руки бесстыдно мяли спину. Еще несколько мгновений ушло на то, чтобы понять, что это Элим. Вместе с пониманием самообладание дало трещину; я сдерживал себя из последних сил, понимая, что он спит и даже не вспомнит своих действий утром. Но не сдержал стона при особенно сильном прикосновении. Он проснулся. Я боялся обернуться и посмотреть ему в глаза. А он, явно напуганный, выскочил из комнаты.
   Утра я ждал, как казни. Элим вышел с посеревшим лицом и запавшими глазами. На меня он старался прямо не смотреть. Хмуро ковыряясь в завтраке, он начал разговор.
   - Я больше не могу быть тут с тобой. Из столицы пришло письмо. Я должен уехать. Прости. Я постараюсь как можно скорее вытащить тебя из этой дыры.
   Я понимал, что письмо - это, скорее всего, выдумка. Что он просто боится, или ему противно. Но что я мог сделать? Особенно, если он прав?
   - Конечно. - Я даже смог выдавить из себя кривую улыбку. - Пиши иногда. А то я тут совсем со скуки зачахну.
   Он уехал практически сразу. Словно вырвался из клетки. А я чувствовал, как ко мне опять диким зверем подбирается сумасшествие.
  
   Шаг третий. Вера.

Как понять, стоит ли верить?

   Сирил.
   Лемая положили на кровать у стены. Он все так же спал, но дыхание было размеренным, сердце билось нормально, так что я решил, что нервничать смысла нет. Пока я смывал с себя дорожную пыль, принесли ужин. Когда, я не заметил. Перед едой я тщательно принюхался к пище, но никаких посторонних добавок не уловил, поэтому с удовольствием насладился плодом поварских трудов. После, не мучая себя лишними мыслями, я упал на свободный край постели и почти сразу уснул. Среди ночи спокойный сон сменился каким-то беспокойным сновидением. Не кошмар, но смутные картины прошлого, настоящего и, видимо, будущего в сумасшедшем переплетении не давали расслабиться. Сил проснуться, чтобы оборвать это, не хватало. Сквозь сон я чувствовал, что беспокойно переворачиваюсь с боку на бок и комкаю простыни, но это помочь не могло. При попытке очередного поворота на меня легли чьи-то осторожные, но сильные руки, удерживая на месте. Я уже почти собрался вырваться, как прохладная ладонь заскользила по лицу, шее, плечам и дальше по телу. В этом движении не было никакого интимного подтекста, оно просто, как пленку, снимало с меня кокон видений, освобождая разум. Ощутив себя полностью свободным, я смог, наконец, открыть глаза.
   Возле меня сидел знакомый блондин и мягко улыбался. Слабый ночной свет очень выгодно подчеркивал благородство черт лица и шелк волос. Его ночной визит меня насторожил, но я старался не показать этого.
   - Полегчало? - Голос у гостя был совершенно спокойный и ровный. В нем можно было расслышать разве что легкие нотки интереса.
   - Да, спасибо. Что это было?
   - Понимаешь, этим стенам уже очень много столетий, и все это время они стоят на непростом месте. Так что можно сказать, что они приобрели собственный характер. Ты заинтересовал их. Вот дом и попытался разобраться в тебе. Навредить это бы тебе не навредило, но отдохнуть бы не дало.
   - Очень хорошо, а что ты тут делаешь? - Я тоже решил перейти на "ты", раз уж сам хозяин не церемонится больше.
   Мужчина лишь пожал плечами.
   - Я мало сплю, а сейчас просто решил проверить, как вас устроили. У твоих друзей я уже был. А зайдя сюда, увидел, что у тебя трудности, и решил помочь.
   - Разумеется, совершенно бескорыстно. - В мой голос сама собой проскочила доля ехидства.
   - В принципе, да. - Он в ответ хитро улыбнулся. - Вы же все мои гости. Ну, я, быть может, только чуть-чуть надеялся, что ты расскажешь мне немного о себе.
   - И что же ты хочешь услышать? - Я подумал, что минимум информации могу ему дать, ведь дружественные отношения нам всем были бы полезнее.
   - Ну, имя твое я уже слышал, так что теперь хотелось бы, чтобы ты рассказал, кто ты такой. - Глаза блондина блестели искренним любопытством.
   - Кстати, сам ты представиться забыл. - Возможно, он ничего не забывал, но как-то я должен был его называть.
   - Ах, да. Непростительное упущение с моей стороны. Онорио Бассани, владыка этих земель и лорд вампиров. - Перед последними словами он чуть замялся, но все же закончил фразу.
   Я с новым интересом рассматривал теперь уже знакомого вампира. То, что они не люди, я заметил еще в лесу, но сам предположения строить не спешил. Зато сейчас, благодаря минимуму знаний, многое становилось понятным. И ненормальная скорость, и сила во внешне изящном теле, тот зов и фраза про вкус моей крови.
   - А я оборотень. - На мой незатейливый ответ он лишь тихо, но заразительно рассмеялся.
   - Я не слепой. Но ты отличаешься от остальных. Например, от своего друга тигра. И не только тем, что у тебя заостренные уши, - одновременно с речью он кончиками пальцев коснулся кромки уха, - но и запахом, ощущением твоей крови. Она слишком свежа для Чеграра.
   - Откуда тебе знать? Может, я просто вырос в глухом уголке материка и только теперь выбрался посмотреть свет.
   - А где же ты нашел своих спутников? Они не люди, не оборотни, не демоны. В одном просто намешано много разных незнакомых кровей так, что уже и не выделить, каких именно, а природа второго для меня вообще является тайной. Я даже не могу почувствовать его крови, словно между нами стоит кто-то третий.
   Я понимал, что настаивать на ложных фактах бессмысленно, поэтому лишь хмыкнул и сдался.
   - Мой народ называется дроу, или темные эльфы. И я не с Чеграра.
   Глаза моего собеседника неверяще распахнулись.
   - Я не верил; в эти часы я исследовал старинные книги и записи, нашел похожее описание, но не верил. Но как?
   - Это слишком долгая история. Я бы предпочел рассказывать ее вместе со своими спутниками и один раз. Ведь, возможно, здесь есть еще кто-то, кто должен будет это услышать. - Онорио задумался, видимо, взвешивая, кому можно доверить подобную тайну.
   - Ты прав, это просто мое любопытство. - Он не прикасался ко мне, сидел на приличном расстоянии, но я чувствовал, как его взгляд скользит по моему телу, изучающее и чуть лаская. От него было немного не по себе. - Я очень хочу попробовать твоей крови.
   Это не был приказ, не была просьба. Просто констатация факта. Я мог согласиться, но не собирался.
   - Нет. - Голос прозвучал твердо и неколебимо.
   - Но почему? Это не принесет тебе вреда. Боли тоже не будет, наоборот, ты испытаешь удовольствие.
   - Просто нет. Я не хочу твоих прикосновений. Это будет... - Какое-то время я подбирал точное слово. - Неправильно.
   Мой ответ добавил любопытства в глаза вампира.
   - Откуда ты знаешь, что для нас это интимнее поцелуя?
   - Я не знал. Вернее, знал, но не это. Просто было ощущение, что нельзя. - Я не очень понимал, как объяснить мои действия, чтобы он понял, но, кажется, и этого было достаточно.
   - У тебя кто-то есть? - Резко сменил он тему. - Кто-то, кому ты верен и встречи с кем ждешь?
   Я не знал, к чему эти вопросы, но честно ответил без промедления.
   - Да.
   - И это не он? - Легкий кивок в сторону Лемая.
   - Нет.
   - Жаль. Ты так красив. Я бы хотел, чтобы ты был свободен. - Он поднялся с постели и пошел к выходу, напоследок скользнув ладонью по моим плечам. Прикосновение прохладной плоти было приятным, но это было не то, чего я хотел. - Засыпай спокойно. Сегодня тебя больше ничто не потревожит.
   Онорио прикрыл за собой дверь, но в этот раз меня не заперли. Правда, я и не собирался куда-то идти. Почему-то я был твердо уверен, что здесь нам не грозит никакая опасность, а к хозяину даже начал проникаться симпатией. Хотя он был странным. Некоторые его действия и вопросы ставили меня в тупик.
   Решив отставить все вопросы до следующего дня, я зарылся обратно в одеяло и вернулся ко сну.
  
   Шерри.
   Нам с Акри отвели просторную комнату в бордовых тонах. Едва зайдя, я сразу почувствовал себя неуютно. Массивная кровать под темно-красным пологом, тяжелый шелк простыней и бархат портьер. Стены завешаны тканями, множество свечей разной толщины, полы устланы шкурами разных животных. Не гостевые покои, а какой-то будуар прямо. Наверное, тут было бы хорошо расслабляться, забывать о внешнем мире в ласках и страсти, но сейчас мы не в той ситуации.
   Акри еще не просыпался. В дороге это было, несомненно, хорошо. Я сомневался, что он смог бы поддерживать тот темп, в котором мы двигались, но сейчас это начинало нервировать и настораживать. Убедившись, что с ним все в относительном порядке, я все же вышел в соседнее помещение привести себя в порядок.
   Прохладная вода отлично освежала после жары и смывала усталость. Вернувшись, одновременно вытирая волосы, я успел застать слугу, заносившего ужин. Словно не замечая меня, он поставил поднос на небольшой стол и так же тихо удалился. Еды было вполне достаточно на двоих, но компанию составить мне было некому. Поэтому я вяло поковырялся в довольно хорошо приготовленном мясе и решил ложиться спать. Все равно больше тут заняться было нечем.
   Холодный шелк упрямо ускользал из-под тела, так что я долго ворочался, стараясь устроиться удобнее. Это будет второй раз, когда я сплю в одной кровати с Акри. Боясь даже себе признаваться в том, что я бы предпочел, чтобы он был сейчас в сознании, я бросил на светлую макушку последний взгляд и заставил себя расслабиться и уснуть. Незнакомая обстановка и общая настороженность не способствовала спокойному сну, так что я реагировал на малейшие звуки и движения. Поэтому тут же проснулся, почувствовав, что в комнате появился кто-то еще. Стараясь контролировать дыхание, я чуть приоткрыл веки, из-под ресниц высматривая ночного визитера.
   Им оказался сам хозяин. Он спокойно искал что-то в нише, которую я раньше не заметил из-за драпировок. Когда он повернулся ко мне, я увидел у него в руках толстую книгу. Скользнув по мне взглядом, он все же заметил, что я не сплю.
   - Сожалею, что разбудил. Но мне понадобилось вот это. - Он шевельнул рукой с фолиантом. - Надеюсь, вас все устроило в этих покоях. Мне они нравятся, но ведь наши обычаи так разнятся.
   - Так это ваши комнаты? - Я был искренне удивлен. Зачем было отдавать собственные апартаменты чужакам?
   - Да, мои. Но остальные гостевые были не в очень хорошем состоянии. А селить четверых в одну комнату было бы совсем не вежливо.
   - Да, наверное. - Я был совершенно сбит с толку, так что предпочел просто согласиться.
   - Тогда я больше не буду мешать Вам спать, кугер. - Я внутренне подобрался. Этим обращением вампир дал понять, что он знает о том, что мой отец - глава клана тигров. Уже когда он был возле двери, я вдруг задал вопрос, который до этого тщательно удерживал в себе.
   - Лорд, когда проснутся наши спутники? - Блондин остановился, прошелся взглядом по лежащему телу Акри и как-то странно понимающе улыбнулся мне.
   - Скоро, тигр. Не волнуйся.
   - Да и я не... - Дослушивать фразу было уже некому.
   Помянув вампира всеми знакомыми не очень лестными словами, я все же решил попытаться поспать еще. И только закрыл глаза, как почувствовал какой-то странный ветер, прошедшийся по коже. Приподнявшись на локтях, я с удивлением заозирался, остановившись взглядом на Акри. Мне показалось, что этот ветерок идет от него. Внезапно он сильно выгнулся в спине, а волосы мгновенно приобрели свой естественный синий цвет. Распахнувшиеся глаза были совершенно дикими, за спиной мне почудились туманные темные крылья, а ногти на руках на глазах превращались в когти. С тихим рычанием он начал приподниматься над кроватью. Я понял, что если сейчас же не сделаю что-то, то он разгромит тут все.
   - Акри? Акри, ты меня слышишь? - На мой голос он совершенно не реагировал. Тогда я решился к нему прикоснуться. Едва я дотронулся до его руки, как оказался лежащим на спине без возможности двигаться. - Акри, это я. Ты меня узнаешь?
   Я старался, чтобы мой голос был спокойным и ласковым, но твердым. Так обычно разговаривают с диким животным, когда хотят предотвратить нападение. Но он смотрел на меня, и явно не узнавал, а на голос лишь слегка оскалил уже совсем не человеческие зубы. Зверь во мне требовал, чтобы мы защищались, чтобы показали клыки в ответ. Ему было страшно. Усилием воли подавив инстинкты, я, наоборот, потянулся к нему, потерся макушкой о грудь, заставил расслабиться напряженное тело. Его ноздри резко раздулись, словно он потянул в себя мой запах, постепенно на лице начало появляться узнавание. Он уже не держал меня так жестко, но все еще не давал отстраниться. А потом и вовсе склонился совсем близко, вдыхая запах волос, лизнул кожу за ухом. От этого уверенного, собственнического касания по моему телу неожиданно пробежала дрожь удовольствия; он поймал ее у меня на губах, накрывая их поцелуем. Полностью отдавшись удовольствию, я позволял ему врываться в мой рот языком, прикусывать губы. Когда мы оба уже выдохлись, он чуть отстранился от меня и так, чтобы задевать дыханием губы, прошептал:
   - Шерри.
   - Я, - так же тихо сказал я в ответ, с удовольствием пропуская через пальцы синие прядки. Он довольно жмурился под моими прикосновениями и, казалось, почти мурлыкал. Но бесконечно так продолжаться не могло. Его взгляд прошелся по комнате, стал более осмысленным.
   - Где мы, и что со мной было? - Тон, которым это было сказано, не оставлял возможности отложить не очень приятный разговор на потом. Вздохнув, я опустил руки и начал короткий рассказ.
   - Ночью на нас вышел вампирский патруль. Сейчас мы в доме их Лорда. - Говорить, что не только в доме, а еще и в его постели, я не стал. - Все это время вы с Лемаем спали под действием их магии.
   - Мне казалось, что меня заперли в клетке. Я не мог ничего видеть, слышать, чувствовать, управлять собственным телом. Я тщетно бился о стены, но ничего не помогало. В конце я совершенно обезумел от собственной беспомощности. Поэтому и набросился на тебя. Прости. - Словно извиняясь, он потерся носом о мою шею, породив очередной ряд мурашек.
   - Ничего страшного. Сейчас все хорошо.
   - Мы пленники?
   - Нет, скорее гости. Вам не давали проснуться, чтобы вы не замедляли движения. По идее, ты должен был просто спать, но почему-то воспринял магию совсем по-другому. Не хочешь искупаться и поесть? - перевел тему я. На столе оставалось еще достаточно пищи, да и освежиться ему должно быть приятно.
   - Можно. Пойдешь со мной?
   - Куда?
   - В ванну. - Акри уже встал и потягивался всем телом. Он был полностью одет (я стянул с него только сапоги, когда мы оказались в комнате), но зрелище все равно было захватывающим.
   - Зачем? - Я еще спрашивал, но уже поднимался с кровати вслед за ним.
   - Пожалуйста, - он взял меня за руку и повел за сбой, безошибочно находя ванную. Там он тронул пальцами прохладную воду и тут же раздраженно зашипел. Почти невидимая глазу вспышка - и от воды уже идет пар. Видимо, он не любил холодных водных процедур. Начав не спеша раздеваться, он не отводил от меня глаз, а я смотрел, как из-под одежды показывается чуть золотистая кожа. Такая непривычно бледная, по сравнению с его маскировкой. Яркие волосы почти светились на ее фоне. Не удержавшись, я провел по груди ладонью. Я уже почти забыл, какая она гладкая на ощупь. Он чуть отступил назад и забрался в большую, выдолбленную из цельной колоды, ванну. - Иди ко мне.
   Притягиваемый взглядом и протянутой рукой, я тоже шагнул в воду. Она была очень горячей, на грани с обжигающей. Медленно, чтобы не намочить пол, опускаясь на колени, я чувствовал, как кожа краснеет и впитывает это тепло. Акри набрал воды в сомкнутые ладони и опрокину ее мне на макушку, а потом начал собирать капли влаги с шеи и скул губами. Мои руки сами легли ему на плечи, и я выгнулся, позволяя ласкать себя.
   Все было так естественно, так правильно. Я нежился под его прикосновениями, а он мягко поглаживал меня по спине и медленно целовал. Когда я чуть прикусил его ухо и спустился губами по шее в ответной ласке, то на зубах у меня заскрипели частички пыли, а в его волосах я успел увидеть травинки и мелкие веточки. Засмеявшись этому, я плеснул себе в ладонь бальзама и начал натирать им его кожу и волосы. Он не мешал мне, а лишь чуть привстал, давая больший доступ к телу. Ладони мягко скользили по влажной коже, мяли расслабленные мышцы, а мы смотрели друг другу в глаза.
   Когда руки, плечи и грудь были вымыты, он стал медленно подниматься. Встав передо мной в полный рост, расслабился, спокойно опустил руки. А я, как завороженный, смотрел на его живот, потом медленно потянулся к нему рукой. За миг перед самим прикосновением он чуть дернулся и почти подался вперед. Вместе за вновь заскользившими руками я опускал и взгляд. Акрирас был возбужден. До предела. Но до сих пор спокойно стоял под моими прикосновениями. А руки уже оглаживали стройные ноги. Мне хотелось вырвать из него стон или вскрик, поэтому я нарочито медленно подбирался к паху, долго поглаживая внутреннюю сторону бедер. Потом одна ладонь провокационно прошлась между его ягодиц, а вторая обхватила напряженный ствол. Акри лишь рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы. А я уже отвлекся на икры и колени. Заставил поднять одну ногу, намылил ступню с аккуратными ногтями. Ополоснул. Медленно лизнул между пальцами, не отрывая взгляда от его глаз. Чуть прикусил за подъем. Он лишь сильнее вцепился пальцами в деревянные края лохани. А я не спеша повторил все это со второй ногой. Отпустив его, я тихо проговорил:
   - Подойди к стене, я тебя сполосну. - Он молча вышел из воды и отошел к противоположной стене, стал лицом к ней, оперся на руки. Я последовал за ним и подхватил ведро с более прохладной, чистой водой. Потом с размаху плеснул из него на Акри. Словно под напором воды он выгнулся в пояснице. Ягодицы поджались, пальцы крепче вцепились в неровности стены. От этого вида у меня потемнело в глазах. Я не понимал сам себя. Чаще всего я готов был ему покориться, но порой у меня сознание застилало желание обладать. Сейчас накатило именно оно. Я быстро подошел к нему и еще сильнее прижал его к стене, бедром раздвинув его ноги. Мы оба были обнажены, а тела звенели от желания и сдерживаемой страсти. Я уже далеко не нежно кусал его за плечи и впивался в кожу пальцами. После этих прикосновений оставались розовые борозды, эти следы подстегивали еще больше. Ведь под кожей билась яркая, красная кровь, я из последних сил сдерживал себя, чтобы не пустить ее. Потеревшись пахом об его ягодицы, я выдохнул ему в самое ухо:
   - Хочу тебя. - Акри резко развернулся, и в тот же миг мы поменялись местами. Теперь, даже несмотря на то, что я все еще прижимал его к стене, он полностью держал контроль в своих руках. Зажав в руке основную массу моих волос, он потянул голову назад, открывая шею.
   - Какой нетерпеливый котенок. Ты хоть знаешь, о чем просишь? - Храбрость, вызванная возбуждением, медленно меня покидала, но я упрямо улыбнулся и томно ответил:
   - Разве ты мне не покажешь?
   - А жалеть потом не станешь? - Хватка стала мягче, он ласково водил по оголенной шее губами. Но я знал, что под этой мягкостью скрываются острые зубы. И мне это нравилось.
   - Если не попробовать, то никогда и не узнаю.
   Он резко крутанулся, теперь уже меня прижимая к стене. Резко подхватив под ягодицы, он легко поднял меня. Машинально я обвил его талию ногами. Довольно заурчав, он прижал меня собою еще сильнее. Но по контрасту с действиями неожиданно нежно лизнул мои губы, прося пропустить. Поцелуй вышел медленным и сладким.
   - Боишься?
   - Совсем немного. - Он чуть двинул бедрами, так, что головка его члена скользнула между моих ягодиц. Я вздрогнул всем телом. Слишком много было в этом жесте. Подчинение, но и одновременная отдача всего себя, обещание удовольствия, но и боли, ожидание нового, но и вместе с тем старого, как этот мир.
   - Боишься, - уже утвердительно повторил он. - Ты еще можешь отказаться.
   - Нет. - Для верности я еще и помотал головой. Сейчас я мог это сделать, так как он обеими руками поддерживал меня снизу.
   - Тогда помни, что сам согласился. - Он оторвал меня от стены и понес в комнату. Сразу к кровати.
   Холод простыней обжег кожу, так, что я невольно вскинулся вверх, но уйти мне не дали, придавливая обратно.
   - Ш-ш-ш, я обещаю, тебе понравится. - В глазах Акри уже не было совсем ничего человеческого. За клубящейся темнотой словно проглядывал кто-то третий. Сильный и опасный, но сейчас я его не боялся. А, наоборот, тянулся к этой мощи. Мне показалось, что в ответ на мой взгляд она потянулась наружу, но Акри прикрыл глаза, и ниточка оборвалась.
   А потом меня начали раздирать на части совершенно разные чувства. Наслаждение, боль, предвкушение. Он кусал и тут же зализывал укусы, царапал ногтями и гладил эти следы. Не оставил без внимания ни одного участка моего тела. Когда он остановился, я с трудом сфокусировал на нем взгляд. А он, не отрываясь, смотрел на меня. А потом моргнул - и все свечи в комнате одновременно зажглись, озаряя комнату и нас неровным, пляшущим светом.
   - Как во сне. Не правда ли? Только сейчас уже ничто не помешает. - Одним движением он вобрал в рот мой член на всю длину. Одновременно смазанный чем-то палец проник в мое тело. Ощущения были странными. Но, даже если бы хотел, я бы не смог уже это остановить. Поэтому лишь раскрылся шире, когда к первому пальцу добавился второй. Вместе с движениями во мне он посасывал, лизал, слегка сжимал зубами мой член. Я разрывался от противоречивых ощущений.
   Когда он начал отстраняться, я насильно потянул его голову обратно, но он лишь резко, с рыком дернулся назад. А потом вырвал мои пальцы из своих волос и прижал над головой. Тут же меня пронзила резкая боль, и я ощутил его полностью во мне. Он напряженно замер, словно давая это осознать и принять. Регенерация брала свое, и боль уже уходила, сменяясь непривычным чувством растянутости и заполненности. Акри плавно подался назад, все так же не отпуская моих рук, почти вышел, а после резко вошел опять до упора. Невольно я выгнулся под ним. Это было слишком сильно. Но следующее такое же движение я встретил своим ответным. Наши тела столкнулись с глухим звуком. А я выгибался все сильнее, чтобы сделать контакт еще теснее. Мне хотелось полностью слиться с ним. Опять почувствовать то ощущение полета, что уже когда-то испытал в его объятиях. Пусть и иллюзорное.
   Он продолжал так же равномерно вбиваться в меня. На его лбу и висках я видел бисеринки пота, очень хотелось слизать их. Но я не доставал. Размеренный темп движений заставлял скулить и пытаться изменить ритм на что-то более рваное, сумасшедшее. Когда я уже был готов умолять его об этом, он передвинул меня ближе к краю постели, а сам стал на колени на пол. Так проникновения стали еще глубже и чувствительнее. Постепенно ритм начал ускоряться; получив то, что хотел, я не заметил, как прокусил себе губу. Струйка крови устремилась вниз, но была поймана жадными губами.
   Этот соленый поцелуй вывернул в нас все наизнанку. Акри сорвался на бешенные движения, а я зачарованно смотрел, как над ним раскрываются призрачные, но все же отчетливо видимые крылья. Когда я уже почти поверил в их реальность, они легли на постель, отрезая нас двоих от реального мира. Теперь существовали только он и я. Действительность завертелась в диком вихре. Я уже не чувствовал ничего, кроме раздирающего и приносящего этим невыносимое наслаждение движения внутри себя. Подо мной уже давно не было кровати, а все сильнее раскрывалась пропасть, в которую я был готов с восторгом упасть - главное, что не один. Но падение превратилось в бесконечный полет, да и не могло быть иначе. Ведь у нас есть крылья.
   Нас разрывало одно удовольствие на двоих, пока не вырвалось из меня криком-рыком, а из Акри - почти ревом. Я чувствовал, что нахожусь на грани обращения - слишком сильны оказались ощущения, - но твердая ласковая рука не давала сорваться полностью. В ответ я благодарно, так, чтоб не ранить, поцарапывал отросшими когтями его спину; мы сталкивались клыками в яростных поцелуях, а нас все продолжало закручивать, то поднимая, то швыряя вниз. Но и это стало постепенно стихать, напоследок мягко вынеся нас в реальность, на смятые простыни. Вместе с усталостью и легкой дрожью расслабляющихся мускулов приходило понимание случившегося. Нет, я не жалел. Просто не знал, что будет дальше. Было ли это мимолетным обоюдным помешательством, или все же нет.
   Словно почувствовав мои размышления, Акри подтянулся выше и крепко меня обнял, слизывая соленый пот с лица и шеи. А потом забормотал мне на ухо какую-то абсолютную, но очень романтичную чушь. В конце мы оба хохотали, как ненормальные. Но это было нужно, чтобы снять напряжение.
   - Пойдем, ополоснемся. - Он тянул меня за руку, а мне было откровенно лениво. Уже хотелось свернуться клубком у него под боком и просто спать.
   - Я спать хочу. Давай утром.
   - Нет, пошли-пошли. - Пришлось подниматься и идти за ним. Казалось, у него сил ничуть не убавилось. Он заботливо и нежно вымыл меня и почти отнес в комнату. Сейчас холодный шелк простыней казался божественным. Свечи, так же, как и загорелись, вдруг все погасли. Я уютно устроился на плече Акри и тут же провалился в теплый, восхитительно пахнущий сон.
  
   Тирзен.
   Когда я заснул, не заметил, но, видимо, все же достаточно быстро, так как к утру успел выспаться. Спустившись к завтраку, встретил внизу Луназеля с Энеалисом. Видимо, сегодня они оба ночевали здесь. Луназель был задумчив, на губах у него играла легкая мечтательная улыбка. Таким друга я еще не видел. Энеалис же, напротив, был хмур и сосредоточен. Его лоб то и дело прорезала глубокая морщина, но пытаться вызвать их на откровение я не стал. Это их личные дела.
   Мы уже почти закончили завтракать, когда со двора раздался перестук копыт, а потом громко хлопнула входная дверь. Слегка позвякивая шпорами, в столовую вошел Тариман.
   - Доброе утро, братец, Луназель, Энеалис. - Затем он свободно развалился на соседнем стуле, цепко оглядывая стол. - Что я вам скажу: обычаи светлых ужасны. Как можно есть... - Затем последовало несколько невразумительных, но очень эмоциональных жестов. - ЭТО! Хорошо, что ты не перешел на их кухню, Тирзен.
   Я только чуть усмехнулся. Настроения шутить не было. Я проснулся с какой-то ноющей тоской в груди. Не добавляла радости и погода. Сегодня было серо и пасмурно. Иногда начинал срываться мелкий дождь. Выходить на тренировку отчаянно не хотелось. Сейчас бы сесть у жаркого камина с бокалом горячего глинтвейна и ни о чем не думать, а еще не вспоминать. Просто бездумно смотреть в огонь.
   Тариман, словно почувствовав мое настроение, внимательно окинул меня взглядом, подтянул себе тарелку с выпечкой и уже молча принялся за еду. Светлые, быстро закончив трапезу, поднялись из-за стола.
   - Тирзен, тебя ждать на тренировке?
   - Да, я подойду чуть позже. Но начинайте без меня. - Кивнув, эльфы вышли, а я бездумно скользил взглядом по комнате, лицу брата, серости за окном. А потом оно вырвалось само:
   - Тариман, ты когда уезжал, от Первого Советника отца вестей не было? - Тариман вскинул голову и какое-то время просто молча смотрел на меня, потом тяжело вздохнул.
   - Я надеялся, что ты уже забыл его и не спросишь. - Я лишь грустно улыбнулся. - Нет. Никаких вестей не было.
   Я опять перевел глаза на пейзаж за окном. Почему? Неужели так сложно отправить хоть пару строк? Одно простое: "Все хорошо". А может, он уже и не помнит меня? Может, новые впечатления и встречи давно заняли то место в его душе, что когда-то было моим? Наверное, так было бы лучше для нас обоих, ведь возможности освободиться от незаметного, но плена, я не видел. Но сердце упорно кричало: "Нет". А еще я все время гнал от себя мысли, что Сирил мог погибнуть, убеждая себя, что непременно почувствовал бы, если бы что-то случилось. И, словно разрушая эти мои робкие надежды, Тариман снова заговорил.
   - Знаешь, отец поручил придворным магам следить за передвижениями Сирила. Ничего серьезного, просто ему он тоже дорог. Так вот, перед моим отъездом след пропал. Просто растворился в море. Я не хотел тебе это говорить, но, видимо, надо.
   Я закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Стараясь дышать так же ровно, как до того. Стараясь не дать проникнуть этим знаниям глубоко. Он просто не мог погибнуть! Твердо решив для себя это, я спокойно вновь посмотрел на брата и пожал плечами.
   - Значит, они просто потеряли след. - Под моим взглядом он опустил глаза.
   - Возможно.
   Вот теперь мне надо было срочно отвлечься. Я быстро допил свой отвар и вышел на улицу под усиливающийся дождь. Капли ласково падали на лицо и сбегали за ворот. Откинув голову, я какое-то время позволил себе наслаждаться этой лаской. А потом двинулся к разогревающимся эльфам. Уже собирался окликнуть Луназеля, когда на плечо легла узкая рука.
   - Брат, не желаешь ли размяться?
   - С удовольствием. - Да, это то, что мне было сейчас нужно. Я с наслаждением бросился в бой. С Тариманом я мог не бояться причинить увечье - мы были равны. Поэтому полностью отпустил себя, заглушая безумием схватки тонкий тоскливый голосок в душе, твердящий, что для нас с Сирилом все кончено.
  
   Луназель.
   Проснулся я на плече Энелиса. Было спокойно и уютно. Он обнимал меня и еще спал. Странно. Обычно это он засыпал у меня в руках. Подобная, пусть бессознательная, но забота была непривычна, но очень приятна. Это словно заставляло поверить, что мне больше не надо идти по жизни одному. Вспомнив вчерашний вечер и поступок Энеалиса, я глупо, но счастливо заулыбался. Мой мальчик. Еще такой молодой, но стремительно взрослеющий. Я аккуратно повернулся и стал рассматривать его лицо. Изящные черты, но не вызывающие сомнений в том, что принадлежат мужчине. Слезка припухлые губы, но довольно сильно сжатые. Упрямый подбородок, но длинные, пушистые ресницы. Сочетания мягкости и твердости, податливости и силы. Словно почувствовав мой взгляд, он открыл затуманенные сном глаза и непонимающе на меня посмотрел.
   - Что-то случилось? - негромкий, чуть хрипловатый любимый голос. Когда он успел стать для меня настолько дорогим?
   - Нет, ничего. - Я просто накрыл его рот своим, но легко и ненавязчиво. Он сам углубил поцелуй, обнял меня требовательнее, сильнее. Я же даже не старался перехватить инициативу - напротив, подавался вперед, плавился под его руками. Увлекшись, он перевернул меня на спину и прижал собой к кровати. Жадные руки заскользили по всему телу; не помня себя, он раздвинул мои ноги и устроился между ними. Как давно я не чувствовал чужой силы, подчиняющей, но такой сладкой. В страсти он был похож на своего отца. Такой же горячий и настырный, но я все равно видел именно его. Теперь Эленандар был для меня лишь тенью этого молодого эльфа. Поддаваясь ему, я обвил его талию ногами, скрестив щиколотки за его спиной, и прижался еще сильнее. Он застонал и вжался в меня бедрами. Сейчас я не мог, да и не хотел сопротивляться и отстаивать свое главенство. Но он сам, как будто испугавшись своих действий, вдруг отпрянул от меня, глядя испуганно, как нашкодивший ребенок.
   - Я не хотел! - Усилием воли я подавил разочарованный вздох и заставил себя успокоиться.
   - Чего не хотел? Меня? - Шутливо потянув его за волосы, я заставил его вернуться в лежачее положение.
   - Нет, но я же чуть не... не... - Он явно не мог закончить такое сложное для него предложение.
   - Все хорошо. Я не против.
   Но настроение уже явно было упущено, а Энеалиса все еще била нервная дрожь. Поэтому, полежав еще немного, нежась в тепле, я все же поднялся и пошел умываться. Когда вернулся, Энеалис уже тоже встал и даже успел одеться. Потертые серые кожаные штаны и куртка сидели на нем, как влитые, и подчеркивали зелень глаз.
   - Ты такой красивый. - Не удержавшись, я прижался к нему, несмотря на капли воды, сбегающие по плечам и почти полную собственную обнаженность. Но он слегка нахмурился и отодвинулся.
   - Я же не девушка, чтобы делать мне такие комплименты. - Невольно я рассмеялся.
   - Глупый.
   - Может, и глупый. Я подожду тебя в гостиной. - Он быстро вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Мне оставалось только покачать головой.
   ***
   Тирзен был на грани срыва. Для меня это было видно отчетливо и неоспоримо. Он диким зверем бросался на брата, совершенно не контролируя силу ударов и возможные их последствия. Но Тариман пока успешно либо парировал их, либо уклонялся. Было видно, что оба находятся на пределе своих возможностей. Капли дождя буквально испарялись с их кожи. Из-под ног летели клочья травы и брызги грязи. Чем было вызвано подобное состояние, я не знал, но вмешиваться не хотел. Остальные, отойдя на приличное расстояние, молча и слегка испуганно за ними наблюдали.
   - Что между ними пробежало? Они же сейчас убьют друг друга. - Раздалось откуда-то сзади.
   - Между ними - ничего. - Я был уверен, что причина в чем-то другом.
   Бой закончился так же внезапно, как начался. Тирзен резко отшагнул назад, опустил клинок и коротко поклонился, а потом пошел в сторону конюшен. Тариман за ним не последовал. Разгоряченным взглядом он пробежался по воинам, а потом кивнул одному из них, приглашая на поединок. Юноша слегка побледнел, но шагнул вперед. А со двора уже раздавался громкий стук копыт сорвавшейся в галоп лошади.
  
   Элим.
   Столица встречала меня серой пеленой дождя. На душе было так же пасмурно и мрачно. Я понимал, что просто сбежал, но оставаться так близко от Майвинара элементарно не мог. Сейчас я медленно ехал по загородной дороге, не особо стремясь быстрее оказаться под крышей. Положенное сопровождение следовало чуть в стороне, не нарушая моего одиночества. Я не мог понять, что вызвало с моей стороны эту вспышку к Майвинару. И это пугало. Из размышлений меня вырвал бешеный стук копыт. Мимо на дикой скорости промчался всадник на великолепном вороном коне. Только по развивающимся черным волосам я узнал в наезднике младшего принца дроу. Проводив его недоуменным взглядом, я тронулся дальше. Что могло вызвать подобную спешку? И куда он едет? Кажется, я что-то пропустил.
   ***
   Во дворце я навестил отца. Он принял меня спокойно и чуть снисходительно. Словно и не сомневался, что я не выдержу долго в глуши. Сцепив зубы, я сделал вид, что мне все равно. Там же я узнал, что у нас гости. Пожаловал кронпринц дроу. А этому выродку что тут понадобилось? Мало нам было одного из этих шакалов?
   Озадаченный новыми сведениями, я шел к своим покоям, когда почувствовал легкий зов. Поморщившись (опять идти под дождь, а я только переоделся в сухое), я быстро зашел к себе и оттуда телепортировался на место встречи.
   Меня уже ждали. Знакомая, закутанная в плащ, фигура. На фоне дождя она выглядела еще мрачнее. При моем появлении женщина откинула капюшон с головы, но лица я ее так и не увидел. Лишь бесконечную вереницу ложных обличий.
   - Хорошо, что ты не заставил себя ждать. Погодка нынче мерзкая.
   - Что ты хотела? - Начинать светскую беседу желания не было.
   - Ты же знаешь, что Тариман сейчас на вашей территории? Это отличный шанс убрать обоих наследников дроу. Думаю, пора потихоньку начинать. Такой хорошей возможности больше может и не представиться.
   - А что с этого буду иметь я?
   - Ну, моральное удовлетворение и страшный скандал, который разразится в случае удачи. Он очень облегчит тебе достижение собственной цели.
   - Что ж, кажется, ты права. Хорошо, я согласен.
   - Тогда будь готов, будущий Великий Хранитель. - Засмеявшись, женщина исчезла.
   Выругавшись, я отправился обратно. Продрогший, мокрый насквозь, но довольный. Пожалуй, план был хорош.
  
   Одновременно с этим.
   - Глупец! - В темной комнатке, заставленной непонятными предметами, раздался счастливый хрустальный смех. - Его наивность и ненависть делает его до смешного управляемым.
   Женщина достала из стола бутылку вина и плеснула себе ароматной жидкости в бокал, продолжая разговаривать то ли сама с собой, то ли со странным сгустками плоти, шевелящимися в клетках и сосудах.
   - Дурак, думает, что будет править вместо отца. Да он не сможет удержать власть и в течение луны, даже если ему это позволить. - Она с удовольствием отхлебнула вина и повернулась к самой большой клетке.
   - Ну, что, красавчик, теперь займемся тобой?
  
   Шаг четвертый. Чудеса.

Каждое чудо можно объяснить задним числом. Не потому, что чудо - это не чудо, а потому, что объяснение - это объяснение.

Франц Розенцвейг

   Сирил.
   Лорд не обманул. Остаток ночи прошел спокойно. Я хорошо выспался. Проснулся от того, что почувствовал постороннего в комнате, и, открыв глаза, сразу увидел слугу, который больше производил впечатление призрака. У него в руках было свежее полотенце.
   - Доброе утро. Лорд ждет Вас к завтраку. - Прошелестело это нечто и выскользнуло из комнаты.
   Повернув голову, я наткнулся взглядом на ошарашенные и несколько испуганные глаза Лемая. Он уже не спал. Я едва не поморщился. Объяснять ничего не хотелось. Тем более, я сомневался, что он адекватно воспримет новости. Особенно с учетом того, что он даже не знает, что я и Шерри оборотни. Но толку молчать?
   - Мы находимся у вампиров. Вас усыпили, чтобы было удобнее передвигаться. А сейчас вставай. Нас ждут. - Я не стал дожидаться вопросов и теперь любовался целой гаммой эмоций. Удивление, ужас, толика омерзения. Но мне это довольно быстро надоело.
   Вскочив с кровати, я сперва потянулся за одеждой, а потом решил, что сначала было бы неплохо умыться. Небольшая купальня нашлась за маленькой дверью. Вернувшись, довольно отфыркиваясь, я воспользовался так мило принесенным полотенцем. Лемай тоже уже поднялся, но, в отличие от меня, был полностью одет. Сейчас он старательно отводил глаза. Не торопясь, я тоже натянул одежду; за это время он успел освежиться. Вместе мы вышли в коридор. Там столкнулись с Шерри и Акри. Они оба были несколько заспаны и как-то помяты. Машинально втянув воздух, я с удивлением обнаружил, что их запахи абсолютно перемешались. Но разбираться, почему, сейчас было не время, да и, в принципе, не мое это дело.
   Провожатых нам не прислали; постояв немного в коридоре, мы решили пойти наверх, так как внизу ничего похожего на столовую не было. После долго лестничного марша мы попали в удивительно светлый круглый зал. Его стены практически полностью состояли из арок, лишь немного прикрытых несколькими слоями ажурной ткани. Она не пропускала прямые солнечные лучи, чего, видимо, хозяевам было достаточно, чтобы не испытывать дискомфорта. На противоположной от нас стороне стоял круглый стол, возле которого и расположился сам Онорио в большом глубоком кресле. По обе его стороны на подлокотниках сидели молодые юноша и девушка. По веселому смеху и легкой возне было видно, что в наше отсутствие тут явно никто не скучал.
   Покосившись на своих спутников, я увидел скептически приподнятую бровь Акри, полное равнодушие на лице Шерри и шок у Лемая. Но стоять в дверях и дальше становилось глупо. Я не очень быстрым, но уверенным шагом двинулся к столу.
   - Лорд, приятного дня. - Я приветственно кивнул ему.
   - Мой дорогой, я уже почти собрался идти будить вас сам, но меня, как видите, задержали. - Он легкими шлепками согнал молодежь с подлокотников и поднялся мне навстречу. А мне оставалось только поражаться той непринужденной наглости, с которой он себя вел. Я решил тоже не оставаться в долгу.
   - Признаться, из постели меня выманило только обещание завтрака. Но где же он? - Лорд с нескрываемым удовольствием рассмеялся, откинув белокурую голову.
   - Правильно, меня иногда надо осаживать. Я совершенно незаметно увлекаюсь. Сейчас все будет, мой друг. Располагайтесь пока. - Почему-то сердиться на его фамильярность не получалось. Это словно было естественным. Хотя, почему нет?
   Все те же слуги принесли кресла для нас. Чуть меньшие, чем у хозяина, но безумно удобные. Как только мы сели, появились уже знакомые девушка и парень, но на этот раз в их руках были подносы с разнообразной снедью. Обоняние дразнило множество аппетитных запахов, так что я позволил себе полностью увлечься завтраком.
   От еды я отвлекся только тогда, когда уже выпил одну чашку незнакомого, но приятного напитка, видимо, заменяющего тут травяной отвар. Бросив взгляд в сторону, я увидел пустой взгляд Лемая, направленный на хозяина. Я с любопытством тоже стал рассматривать Онорио, стараясь понять, что же так в очередной раз поразило впечатлительного полукровку. Лорд расслаблено сидел, покачивая в тонких пальцах бокал с рубиновой густой жидкостью. Больше никаких блюд перед ним не было. Принюхавшись, я уловил запах крови, но уже холодной и мертвой. Непроизвольно поморщился.
   - Да, я тоже такую не люблю, но гостеприимство превыше всего. А для вашего друга и это кажется чересчур. - Серые глаза напротив меня смеялись. Шерри тоже как-то уж слишком подозрительно подавился хлебом. Один Акри был невозмутим. Лемаю же совсем стало плохо. Он никак не мог отвести взгляда от рубиновой влаги.
   - Хотите попробовать? - Онорио даже протянул бокал с кровью Лемаю, на что тот побелел, как полотно. Я думал, что ему станет дурно здесь же. Но он только быстро помотал головой.
   Лорд лишь равнодушно пожал плечами и сделал медленный глоток, специально сверкнув белыми клыками. Теперь Лемай вообще старался не поднимать взгляда от своей тарелки. А меня, как назло, начало разбирать любопытство: кто готовит тут еду, если хозяева в ней не нуждаются? Но спрашивать я пока не решался.
   - Скажите, Онорио Бассани, когда мы сможем продолжить наш путь? - Я постарался задать этот вопрос как можно более небрежным тоном.
   - Давайте просто Онорио и "на ты". Думаю, что не задержу вас дольше завтрашнего утра. А пока я с удовольствием проведу Вам экскурсию по моему дому; к вечеру же соберутся все, кто хочет услышать вашу историю.
   Оставшееся время за столом была тишина. Я продолжал есть с не меньшим аппетитом. Шерри с Акри, кажется, были заняты исключительно друг другом, Лемай был практически незаметен. Онорио же все так же неспешно потягивал кровь и чему-то хитро улыбался.
   Когда еды уже не осталось, а за столом дальше сидеть было глупо, он плавно поднялся и потянулся.
   - Пойдемте, вниз я Вас не поведу. Там вы уже все видели, а за оставшимися дверьми нет ничего интересного. Мои покои показывать уже поздно, - и он заговорщически подмигнул Шерри, на что тот покраснел, а Акри удивленно распахнул глаза.
   Мы начали подниматься выше. Но на этот раз лестница была гораздо шире, а стены по ее бокам были увешаны множеством картин. На некоторых из них были пейзажи, на некоторых вампиры (думать, что это люди, было бы глупо). По мере медленного восхождения, Онорио рассказывал историю то одного, то другого полотна. Эти истории были весьма занятны. Пропитанные тонким юмором, они легко увлекали, так что время шло незаметно. Мне показалось, что в этот раз расстояние между этажами было гораздо больше. Дальше нас ждала библиотека и зал с коллекцией оружия. Там мы тоже задержались надолго. Было видно, что все эти клинки не просто музейные экспонаты, а вполне боевое оружие. С трудом заставив себя не брать в руки каждый понравившийся экземпляр, я лишь ласкал их взглядом.
   - Хотите, я Вам что-нибудь подарю? - Онорио оказался рядом совершенно незаметно, и я вздрогнул, услышав вкрадчивый шепот у уха.
   - Они все великолепны, но не стоит.
   - А мне так хочется доставить Вам удовольствие. - От двусмысленности фразы я едва сдержал рвущийся на щеки румянец.
   - Ваше общество - это самый ценный подарок. - Давно мне не приходилось вспоминать дипломатические уловки, а он опять только рассмеялся, ничуть не смущенный ситуацией.
   Следующий лестничный проем больше походил на воздушный мост. Стены практически отсутствовали. Их заменяли многочисленные колонны. Вид был ошеломляющим. Золоченое солнцем море листвы и грани гор, упирающиеся в горизонт. Раскинувшийся под нами город очень органично вписывался в это великолепие. Вскоре лестница привела нас к массивной запертой двери. Ее поверхность была покрыта замысловатыми символами и различными рисунками. Здесь было изображено рождение, смерть, сцены битв, страсти, горя и многое, многое другое. Все то, из чего состоят наши жизни. Эти картины плавно переходили одна в другую, образуя собственный цикл.
   - А это комната провидения. Просто так туда входить не следует. Но если у кого-то из вас есть то, ответ на что он хотел бы получить, то я с удовольствием помогу.
   Шерри несколько недоверчиво смотрел на Лорда. Было видно, что о существовании подобных мест он знал, но до конца не верил.
   - Так вы Проводник?
   - Он самый, кугер. - Он изящно, но насмешливо поклонился.
   - А я не верил...
   - Многие не верят. И это к лучшему. Более того, вам двоим я не советую заходить в эту комнату. Ваши судьбы уже сложены, но знать вам их рано. - Голос вампира был привычно небрежен, но глаза серьезны.
   - Я уже давно не стремлюсь узнать что-то раньше положенного срока. - Сейчас Акри выглядел много старше, в его глазах промелькнуло и пропало что-то древнее.
   Онорио любопытно глянул на него, но расспрашивать не стал. Вместо этого он повернулся к Лемаю.
   - Рискнете? - И шутовски приоткрыл перед ним дверь.
   Я не думал, что он решится, но полукровка шагнул внутрь. Почти без колебаний и страха. Мы же втроем остались в коридоре. Я уже готовил себя к долгому ожиданию, но они вышли обратно практически сразу. Онорио мягко улыбался и придерживал Лемая под локоть. Того шатало, и было видно, что он едва держится на ногах. В его глазах появилось какое-то новое выражение надежды и, в тоже время, шока.
   - А Вы, мой друг, решились? - В голове тут же промелькнули все мои враги и долги, опасения и предчувствия, но я тут же понял, что это все неважно. Просто не имеет значения. Мысленный взор остановился, выбрав из вереницы образов один.
   - Да.
   - Я в Вас не сомневался. Прошу.
   Я шагнул в полный мрак. Под ногами что-то мягко подалось и захрустело. Едва дверь закрылась, как, казалось бы, сами стены начали излучать мягкий красноватый свет. Под ногами был мельчайший песок, странного, равномерно серого цвета. Он уже укрывал ноги по щиколотку, но более твердой поверхности под ним не ощущалось.
   Онорио встал передо мной. Больше не было того насмешливого, развязного мужчины. Передо мной стоял враз посерьезневший и повзрослевший Лорд.
   - Я прошу тебя довериться мне и полностью сконцентрироваться на том, в чем хочешь помощи. Если сможешь, представь, что он - это я. - Сейчас было уже совсем не странно, что он верно угадал мой вопрос. Я послушно вложил свои руки в протянутые ладони Онорио, прикрыл глаза, вспоминая Тирзена, малейшие черточки любимого лица. Пол подо мной начал стремительно исчезать, но меня твердо удерживали в пространстве. Глаза я не открывал, но отчетливо чувствовал, как вокруг нас вихрится суть материй, как растворяются огромные расстояния, послушные воле Проводника. И я знал, что так же может растворяться и время, в каждом из его направлений, любые другие преграды. Когда вихрь вокруг нас утих, я открыл глаза. Теперь Онорио стоял чуть позади меня. Вокруг клубился туман, производящий впечатление живого и мыслящего.
   - Сделай шаг вперед. Я подожду тебя.
   Я двинулся вперед, и тут же вокруг меня проступила другая обстановка. Незнакомая. Довольно просторная комната в золотистых тонах. Большие окна. Обеденный стол с еще неубранной посудой. Все это было таким реальным, но в то же время я знал, что на самом деле меня тут нет. Но тут я поднял голову, и глаза остановились на таких знакомых напряженных плечах. Он стоял ко мне спиной, замерев и, кажется, боясь обернуться.
   Я быстро подошел ближе, остановился, не решаясь протянуть руку, боясь, что это видение тот час рассеется. Но он сам начал медленно поворачиваться. И вот я уже вижу самые красивые на свете глаза. Теперь немного потускневшие и уставшие.
   - Я, наверное, все же схожу с ума.
  
   Тирзен.
   День начинался сумбурно и непонятно. Всю ночь мне снился дом. Очень реально и красочно. Так что, проснувшись, я еще долго смотрел в потолок и вспоминал, где я, что здесь делаю, и почему сюда попал. В результате стало по-детски обидно. Почему не может быть так просто, как во сне: я дома, рядом спящий Сирил, мне не нужно все время "держать лицо". Но реальность сурова. Пришлось вставать и вливаться в уже привычный распорядок - ванна, завтрак, тренировка.
   Сегодня за столом мне компанию составил только Тариман. Луназель с Энеалисом опять где-то пропали вдвоем. Завтрак прошел в уютной тишине, такой, которая может быть только между теми, кто давно и очень хорошо знает друг друга. Когда в голове не пляшут хаотичные мысли в поисках тем для беседы.
   Брат был спокоен и безмятежен. Даже, я бы сказал, витал мыслями где-то далеко. И он словно задавал тон всему остальному. Птицы, обычно бодро чирикающие за окном, сегодня предпочитали мелодичное щебетание. Слуги были особенно незаметны и тактичны. Воины не устраивали громкие шуточные перебранки. И этот общий поток жизни был таким размеренным и плавным, что опять невольно тянуло в сон. Реальность незаметно уплывала, смазывалась, смешивалась с видениями. Я терялся в ее гранях и не знал, хочу ли приходить в себя. Роль такого вот стороннего наблюдателя была легка. Не надо было думать, анализировать, предполагать. Просто смотреть, или даже не смотреть, если пропадет желание.
   Тариман уже закончил свой завтрак, еще немного посидел за столом, а потом пошел на улицу.
   - Я буду тебя ждать на площадке.
   - Хорошо.
   Я кивнул совершенно механически. Выныривать из этого спонтанного кокона равнодушия не хотелось. Но, чуть встряхнувшись, я тоже поднялся из-за стола, подхватил сабли и уже почти вышел, как что-то заставило меня остановиться. Словно теплый, ласковый ветерок вдоль позвоночника, как что-то бесконечно знакомое и родное. В ноздри медленно закрадывался цветочный запах, который я не мог перепутать ни с чем другим. И вот тогда оборачиваться стало действительно страшно. Ведь если этого не делать, то можно еще пару мгновений верить в то, что Сирил стоит сзади. Что это не бред утомленного сознания. Тем временем ощущение чужого присутствия становилось все отчетливей. Игнорировать его уже не получалось. Мне нужно было знать, что это. Развеять мираж, пока я окончательно не сошел с ума.
   Оглянувшись, я пораженно застыл. В комнате действительно был Сирил. Я страшился поверить себе, боясь, что это лишь иллюзия, за которой так жаждет спрятаться мое сердце. Но что-то здесь было неправильно. Возможно, этот жадный, оголодавший взгляд, или легкое колебание очертаний фигуры.
   - Я, наверное, все же схожу с ума.
   Фраза вырвалась сама, а у него по губам тенью прошла улыбка. Такая дорогая, но сейчас немного вымученная.
   Он сам подошел ко мне, но прикасаться не стал. От него веяло легким, словно мятным, холодком и чем-то чуждым, а от этого опасным.
   - Как ты тут? - Голос звучал так, как будто проходил через большие расстояния. Немного глухо и почти полностью исчезая на окончаниях слов.
   - Я так соскучился. - То, что я говорю совершенно не о том, о чем спрашивали, сейчас роли не играло. - Когда ты вернешься? Ты же вернешься?
   - Вернусь, обязательно вернусь. - Сирил поднял руку, словно хотел прикоснуться к моей щеке, но так и не решился. Пальцы прошли над кожей, повторяя очертания лица, а я боялся податься к ним, чтобы не разрушить этот миг.
   Я чувствовал, что времени у нас очень мало. И сейчас утекают последние мгновения. Стараясь в эти последние секунды запомнить как можно больше, я скользил взглядом по такой знакомой, но, в тоже время, неуловимо изменившейся фигуре. Волосы стали длиннее, складка у рта жестче, а в глазах появилось что-то опасное. То, что напоминало о диком звере. Неожиданно меня прострелило желанием увидеть в этих сиреневых зрачках огонь страсти, увидеть, как тщательно сдерживаемый зверь вырывается на волю.
   - Я...
   - Люблю тебя, - как эхом закончил он и все же прижался ко мне поцелуем.
   Это было не так, как раньше. Он словно и был здесь, и не был одновременно. Я не хотел закрывать глаза, как и он. Мы странно медленно целовались, глядя друг другу в глаза. Говоря ими то, на что уже не оставалось времени.
   Когда я почти решился обнять его и крепко прижать к себе, чтобы не отпускать более, проигнорировав силу, которая дала нам эту встречу, из-за его спины выступил кто-то незнакомый.
   Изящный мужчина с чуть насмешливым взглядом, но ореолом силы и власти. Он положил узкие ладони на плечи Сирилу и с легкостью оторвал его от меня.
   - Нам пора.
   Они растворились у меня на глазах. Напоследок мне почудилось, что незнакомец слишком интимно склоняется к Сирилу, но уверенно утверждать это я бы не смог. Я был слишком занят лицом любимого. В конце его губы успели сложиться в прощальное: "Люблю".
   Я стоял напротив двери и никак не мог прийти в себя. Во мне боролись сознание и интуиция. Первое кричало, что этого просто не может быть, а вторая хотела верить тому, о чем молило сердце. Раздираемый этой внутренней борьбой, я все же чувствовал, как на лицо сама наползает счастливая улыбка. Что бы это ни было, я ему благодарен. За эти несколько мгновений счастья. За то, что теперь могу верить и ждать дальше, уверенно затыкая рот и своему внутреннему голосу, и окружающим.
   Я чуть прикоснулся кончиками пальцев к собственным губам. На них все еще горело ощущение поцелуя. Сейчас я запоминал его, потому что знал, что мне еще предстоит ждать следующей встречи. Он пообещал, значит, ничто не сможет помешать ему сдержать слово.
   Все так же погруженный в собственные переживания, я вышел на улицу, но ощущение чужих губ на своих не покидало меня все утро и половину дня. Странно, но это не мешало мне быть предельно собранным и сосредоточенным на окружающем мире. Наоборот, все детали и мелочи приобрели кристальную четкость и ясность. Я с легкостью победил Таримана в спарринге, провел тренировку, указывая на ошибки и раздавая задания. Брат смотрел на меня как-то странно, но молчал. Я же искренне наслаждался тем, что это утро словно сорвало крышку, и я смог ощутить, что все еще жив, и все еще у меня будет. Надо только немного подождать.
  
   Акри.
   Проснулся я от ощущения чужой тяжести. Открыв глаза, увидел только огненно-красные волосы. Тут же, вместе с легкой, сладкой ломотой во всем теле, пришло воспоминание о вчерашней ночи. Я с удовольствием запустил пальцы в гриву Шерри и отвел пушистые пряди с лица. Парень спал на моем плече, собственнически обнимая меня за пояс и закинув свою ногу мне на бедро. Я постарался аккуратно потянуться, разминая затекшие мышцы, но все равно его разбудил. Шерри чуть приподнял голову, сонно щурясь заспанными глазами.
   - Доброе, - тут он прочистил горло кашлем, - утро.
   - Доброе. - Не удержавшись, я погладил его по щеке, а он, как большая кошка, сильнее ткнулся мне в ладонь.
   С сожалением убирая руку, я был вынужден заметить:
   - Пора вставать. - Как раз в этот момент дверь отворилась, и вошел странный субъект в черной хламиде, полностью скрывающей тело. Коротко поклонившись, он будничным голосом возвестил:
   - Прекрасного дня. Лорд ждет Вас на завтрак. - И тут же вышел вон.
   Мы с Шерри обменялись одинаково ошарашенными взглядами.
   - Кто это?
   - Слуга. Пожалуй, действительно пора подниматься. - Он еще раз потянулся, а затем игриво куснул меня в шею. - В ванну я первый!
   Сорвавшись с места, он кинулся умываться, а я, полюбовавшись стройным молодым телом, откинул одеяло и не спеша принялся одеваться. Когда Шерри вышел, мне оставалось только накинуть рубашку. Он подошел и потерся об меня влажным телом.
   - А ты сильно хочешь есть? - При этом глаза его обещали так много, что я действительно задумался, а не проигнорировать ли приглашение к трапезе. Но сейчас терять голову было бы совсем неразумно.
   - Действительно. А то тебя съем. - Я тихо щелкнул зубами над его ухом.
   - Не надо. Я не вкусный. - Кошачьи глаза смеялись и поддразнивали.
   - Вкусный! Еще какой вкусный. - С удовольствием собрав языком редкие капли воды со скул и плеч, я все же отстранился. - Я сейчас.
   В коридоре мы, как по заказу, столкнулись с Сирилом и Лемаем. На полукровку смотреть было и смешно, и жалко. Такой всепоглощающей растерянности я не видел давно. Правда, я и сам старательно загонял похожие чувства поглубже.
   Знакомство с хозяином этого дома оставило двойственные впечатления. С одной стороны, я оценил ехидный юмор и простоту в общении, а с другой - он подсознательно внушал мне опасения. За всей этой внешней мишурой и лоском был опасный и расчетливый хищник. Меня ни на секунду не отпускало ощущение, что наше, пока мирное, пребывание в этих стенах может с легкостью превратиться в плен. Поэтому я все время был настороже, готовый пробивать себе и своим спутникам дорогу к свободе.
   Но пока день тек размеренно и даже приятно. Экскурсия по башне была, бесспорно, занимательной. Меня немного подкосило замечание Онорио по поводу своих покоев, а видя, как смутился Шерри, я убедился, что это правда. Но в дальнейшем Лорд все свое внимание отдавал Сирилу. Я сочувствовал дроу, но поражался его выдержке и дипломатии. Он словно не замечал никаких двусмысленностей и вполне конкретного интереса.
   После оружейной я думал, что ничего интереснее мы уже здесь не увидим. Я с изумлением смотрел на древний, но отлично сохранившийся трезубец. Когда-то подобное оружие было очень популярно у моего народа и даже считалось его символом. И я совсем не ожидал встретить его в коллекции настолько чуждого для нас существа. Кажется, этого моего интереса никто не заметил, а я все же смог довольно быстро переключиться на другие клинки.
   Приближение к последнему этажу башни доказало мне, что здесь есть еще один, самый большой сюрприз. Еще на подходе на меня начало накатывать ощущение, сходное с тем, которое навевали наши алтари мудрости. Эта легкая вибрация и почти незаметное утяжеление воздуха. И мелодия, на грани слышимого, а может, и чуть за гранью оного. Одновременно и быстрая, и медленная. Грустная и веселая. Обещающая и предупреждающая. Когда мы оказались рядом с дверью, мое тело звенело, как натянутая струна. Искушение окунуться полностью в эту мелодию, слиться с ней, было очень велико. Ведь тогда рухнут все преграды, не будет ничего невозможного. Но цена велика. Я перестану существовать как отдельное целое. А зачем обезличенному возможности богов? Поэтому я лишь крепко ухватился за плечи Шерри, напоминая себе, что сейчас у меня есть очень большой стимул оставаться собой. Рыжик был слегка растерян, но не более. Кажется, ему не впервой слышать о подобных местах.
   Заходить внутрь я не собирался. Во-первых, там я тут же выдам свою истинную суть, а во-вторых, я просто не хочу знать, что меня ждет дальше. Сирил же с Лемаем, видимо, считали по-другому. Полукровка был первым. Не знаю, что он узнал, но вышел он совершенно потерянным. От него веяло временем. Он заглядывал в будущее.
   Сирила не было дольше. Когда они с Онорио вышли, я почувствовал пыль дорог и запах лесов. На лице дроу была рассеянность и мечтательность. Обратно он шел последним, и даже хозяин больше его не трогал. Меня слегка мучило любопытство, тем более, Шерри встретил его понимающим взглядом, но пока я держал его в себе, не позволяя лезть в чужие жизни.
   Довольно скоро мы оказались в том же зале, где завтракали. И все молчаливо повернулись к хозяину. Все же распорядок этого дня полностью зависел от него.
   - К сожалению, я должен оставить вас до вечера. Вы можете отдохнуть в комнатах, - обед доставят прямо туда, - или погулять в саду. В этом случае вас проводят слуги. А сейчас прошу меня извинить. - Онорио коротко кивнул и ушел.
   - Что ж, выспимся на несколько дней вперед. - Сирил неспешно пошел вниз, Лемай растерянно побрел следом.
   - Сад или комната? - Мне было, в общем-то, все равно, поэтому я предоставил выбирать Шерри.
   - Нам обещали обед, так что пошли пока в комнату. А после можно и свежим воздухом подышать.
   - Как хочешь.
   Обратную дорогу мы нашли без проблем. В покоях уже царил порядок. Разворошенная утром кровать была аккуратно заправлена. Но Шерри быстро нарушил строгость линий, с размаху рухнув сверху.
   - Ну, и где наша еда?
   - Обжора. - Я еще больше взлохматил и так растрепавшиеся волосы, чем вызвал недовольное фыркание.
   - Я еще расту, а готовят тут отлично. Так что, в кои-то веки, я хочу насладиться нормальной пищей, а не просто жареным мясом или стряпней твоего кока.
   - Чем плох мой кок?!
   - Тем, что у него в распоряжении только вяленое мясо, рыба и каши. И хватит со мной спорить. Лучше иди сюда. - Он наигранно капризно изогнул губы и стрельнул на меня глазами из-под ресниц.
   Принимая его игру, я сел рядом с ним и чуть нагнулся к его лицу.
   - Зачем?
   - Буду отыгрываться за вчерашнее. - Он резко подался вверх и укусил меня за нижнюю губу. Не до крови, но достаточно сильно. Потом резко подмял меня под себя и навалился сверху. Я для вида вяло посопротивлялся, но вскоре расслабился под острыми, немного болезненными поцелуями. Они заставляли быстрее бежать по венам кровь, учащаться дыхание. Мне не было страшно передать контроль над ситуацией Шерри. Странно, но я полностью ему доверял. - Хочу, чтобы ты сбросил эту маску. Ты тогда пахнешь гораздо приятнее, и волосы мне нравятся больше.
   - Ночью - обязательно. А пока нельзя. - Мысли путались, разговаривать совершенно не хотелось.
   - Обещаешь? - Шерри так жарко выдохнул мне это на ухо, что по телу побежала дрожь.
   - Обещаю. - Я с силой привлек его к себе и, наконец, прервал ненужный разговор, закрыв рот своими губами. Он совершенно не сопротивлялся, быстро забывая о том, что недавно собирался отыгрываться и не уступать инициативу. Сейчас он уже сам терся об меня и постанывал мне в рот, чем заводил еще больше. Одежда начинала мешать.
   Наше общее безумие прервал звук открывающейся двери. В комнату невозмутимо зашел очередной слуга, занося поднос, уставленный различной едой. На нас он не обращал никакого внимания. Когда за ним закрылась дверь, Шерри моргнул, а потом ужом скользнул к столу. Поняв, что сейчас мне больше ничего не светит, я тоже решил перекусить, пока еще есть, чем.
   После сытного обеда накатила расслабленность и лень. Но только на меня одного. Я лежал на кровати, раздумывая о перспективе немного поспать, а Шерри бродил по комнате, разглядывая различные безделушки и книги, скрытые за пологом в неприметной нише. Когда я уже почти решил, что идея со сном хороша со всех сторон, раздалось бескомпромиссное:
   - Пошли в сад?
   Я лениво приоткрыл один глаз и попробовал переубедить неугомонного мальчишку.
   - Может, потом?
   - Когда потом? Вечером у нас допрос с пристрастием. А завтра мы либо будем уже далеко, либо совсем в другом положении, чтобы осматривать достопримечательности.
   Тяжело вздохнув, я все же поднялся.
   - Ладно. Пойдем. Но где ты провожающего искать собрался?
   Шерри только отмахнулся.
   - Разберемся на месте.
   Одергивая одежду, я первым вышел в коридор. Чтобы пораженно замереть на пороге. Напротив меня Онорио крепко обнимал прижавшегося к нему черноволосого парня, которого я уже видел утром. Руки Лорда скользили под одеждой брюнета, и, кажется, давно, судя по ее состоянию. Губы же были плотно прижаты к выгнутой шее. Сначала мне показалось, что в поцелуе, но я довольно быстро осознал свою ошибку, услышав звук медленных глотков. Причем самому пострадавшему все очень нравилось. Иногда он только крупно вздрагивал и что-то глухо стонал в плечо блондина.
   Тут Онорио поднял на меня глаза, даже не собираясь отрываться от своего занятия. Его зрачки мягко светились красным. По чуть дрогнувшему лицу я понял, что он улыбается. Тут он прикрыл глаза, а парень в его руках особенно громко всхлипнул и начал обмякать. Лорд, наконец, оторвался от его шеи. На ней я заметил две маленьких аккуратных ранки.
   Я не знал, как реагировать на это. Меня одновременно и смущала, и злила, и странно будоражила эта картина. Тут Лорд перевел взгляд мне за спину и демонстративно медленно провел языком по красным точкам. Я услышал судорожный вдох стоявшего сзади Шерри. Когда мое внимание вернулось обратно к бессознательному парню, никаких следов на его коже уже не было. Онорио бережно подхватил его на руки и собирался уйти.
   - Слуга сейчас подойдет.
   Больше не оборачиваясь, он пошел вверх по лестнице. А ко мне всем телом прижался Шерри. Я чувствовал, как его потряхивает, да и сам еще не полностью отошел от зрелища, не предназначенного для наших глаз. Развернувшись, я крепко обнял рыжика и попытался успокоить, поглаживая по спине. Но тут он поднял лицо и буквально впился мне в губы. Поцелуй был бешеным, с привкусом крови. От него начинала кружиться голова и забываться реальность. А Шерри все сильнее вжимался в меня, порыкивая и потираясь бедрами. Не помня себя, я прижал его к стене, ни на миг не отрываясь от сладкого рта. Он в ответ вцепился пальцами мне в волосы, но незначительная боль не могла отрезвить этого безумия. Когда я уже начал расстегивать его одежду, то вдруг почувствовал чужой безразличный взгляд. Обернувшись, я обнаружил спокойно стоящего в стороне слугу. Увидев, что его заметили, он чуть ожил.
   - Вас проводить в сад?
   - Да, наверное. - Я чуть отодвинулся от Шерри, но продолжал закрывать его собой, слушая шорох приводимой в порядок одежды. Когда он встал рядом со мной, я улыбнулся и продолжил. - Ведите.
   Собственную, почти полностью распахнутую, рубашку я застегивал на ходу.
   Сад поражал своими формами буйством красок. Но после дня путешествия по дикому лесу он все же не казался чем-то особенным. Просто плод долгих трудов и искусства садовника. Шерри тоже успел растерять большую часть энтузиазма и теперь вяло шел рядом, лишь иногда с интересом поглядывая на особенно экзотические цветы. В конце концов мне надоело бесцельное блуждание, и я просто выбрал раскидистое дерево и устроился в его тени. Шерри не заставил себя долго ждать и прилег рядом. Совершенно незаметно нас обоих сморил сон.
   ***
   Мое тело среагировало раньше, чем я открыл глаза. Поэтому я уже сжимал пальцами с отросшими когтями чье-то горло, когда проснулся. Оказалось, что проспали мы до темноты, и нас просто пытались разбудить. Отпустив невольную жертву, я поднялся на ноги и ждал дальнейших событий. Шерри еще зевал, никуда не торопясь.
   - Вас ждут в главном зале. - Мне уже порядком надоела эта ничем не пробиваемая невозмутимость слуг. Даже сейчас закутанная в одежды фигура никак не выдавала своего состояния.
   - Хорошо. Дорогу сами найдем. - Нас тут же оставили одних.
   Поднявшись на второй этаж, я был ошарашен увиденной картиной. Повсюду горели свечи. Их пламя чуть колебалось от влетающего ветерка. Небольшой стол, за которым мы завтракали, заменили на массивного гиганта. За ним уже расположилась немаленькая компания. Кажется, ждали только нас. Рядом с Сирилом стояли два пустых стула. Когда мы занимали свои места, он спокойно улыбнулся нам и перевел взгляд на хозяина. Онорио был во всем белом и сильно выделялся этим из черной массы своих гостей. Еще семеро вампиров. Три женщины и четверо мужчин. Все разные, но, в то же время, неуловимо похожие, излучающие молодость и силу.
   Едва мы сели, как слуги начали заносить подносы с едой. Было немного дискомфортно, так как перед вампирами ставили только чаши с чем-то, что могло бы показаться вином, если бы я не знал, что это кровь. Во время трапезы за столом была тишина, нарушаемая лишь звуками ночи, но я смог достаточно расслабиться, чтобы даже получить удовольствие от пищи. Пожалуй, единственный из нас, кто был действительно напряжен, так это Лемай.
   Едва со стола была убрана посуда, как Онорио начал разговор, ради которого все это и было устроено.
   - Теперь я бы хотел услышать вашу, без сомнения, интересную историю. - Без слов было видно, что он главный здесь, и все будет зависеть от его решения.
   Я молчал, полагая, что говорить будет либо Сирил, либо Шерри. Я оказался прав. Сирил откинул серебристые пряди волос, обнажая заостренные уши, и начал:
   - Я принадлежу к расе дроу, населяющей Альраз наравне с другими народами...
   Рассказ тек плавно и неторопливо. Я тоже узнал из него кое-что новое для себя. Например, то, что Шерри был каким-то образом похищен, а Сирил обрел свои оборотнеческие способности по воле случая. Но все же я чувствовал, что о многом он недоговаривает. Его никто не перебивал, но на лицах окружающих все сильнее проявлялось недоверие. Лишь Онорио никак не выдавал своих эмоций. На его лице будто застыла легкомысленная улыбка. Когда снова наступила тишина, ее долго никто не прерывал, видимо, обдумывая сведения.
   - Простите, но я не верю ни единому Вашему слову. Это просто невозможно. - Голос говорившей был так же бесцветен, как и ее внешность.
   - Боюсь, что для меня это не имеет значения. - Сирил равнодушно пожал плечами, никак не реагируя на намечающийся конфликт.
   - Более того, я даже не чувствую в Вас оборотня.
   - Лезира, я могу подтвердить, что этот... дроу действительно оборотень. Я видел его вторую ипостась. Тебе достаточно моего слова? - Онорио внешне был расслаблен, но женщина не сразу решилась ему возразить.
   - Все же, это слишком невероятно.
   - Так ты ставишь под сомнение МОЕ слово? - Теперь в голосе Лорда чувствовалась сила, которой он обладал в действительности.
   - Мой Лорд, - заговоривший мужчина даже внешне был идеальным придворным. Только лоск и холодная вежливость. - Никто никогда не усомнится в Вашей силе и чести, но, думаю, всем бы нам хотелось увидеть хоть какие-то подтверждения словам, так как я тоже не чувствую зверя в этом... Вашем госте. Хотя точно могу сказать, что рыжий - тигр.
   Онорио опять расслабился и взглянул на Сирила.
   - Справедливо. Продемонстрируете моим друзьям свою правду?
   Сирил лишь усмехнулся и небрежно отодвинул стул, вставая. Потом неспешно стал расстегивать одежду. Я невольно закипал от взглядов, которыми сопровождалось это действие. Так смотрят либо на еду, либо на интересную новую игрушку. Но дроу был все так же невозмутим. Спокойно избавившись от одежды, он чуть передернул плечами, а в следующий миг к полу припала большая белая кошка. Я никогда не видел не только его второй формы, но и процесса перевоплощения, поэтому сейчас был полностью поглощен действом. Из состояния легкого шока меня вывел громкий стук опрокидывающейся мебели. Лемай вскочил со своего места и сейчас пятился назад, глядя на Сирила полными ужаса глазами. Но тот лишь демонстративно зевнул, показывая внушительные клыки.
   - Сядь на место! - Резкий, громкий приказ Онорио отдался судорогой в суставах. Его было практически невозможно ослушаться. Он подавлял, заставлял подчиняться. И Лемай вернулся. Он выглядел растеряно, но сейчас никому не было до него дела.
   - Барс. Этот клан слаб и скоро исчезнет. - Пренебрежения в голосе яркой красавицы, ранее молчавшей, хватило бы и на десяток ничтожеств.
   Сирил лишь чуть скосил глаза и встряхнулся, от чего шерсть поднялась и от нее в разные стороны полетела светящаяся пыльца. Она начала оседать на мою кожу, чуть щекотя, но даря странное спокойствие и радость. Наступившим молчанием можно было колоть лед.
   - Это то, что я думаю? - Один из мужчин повернулся к Онорио, даже не пытаясь скрыть своего шока.
   - Да. Теперь вы понимаете, что, даже захоти мы этого, удерживать в плену любимцев Земли было бы самоубийством.
   Я понимал все меньше. Повернувшись за ответами к Сирилу, увидел, что тот уже одевается. Он завязывал шнурки штанов, когда в воздухе мелькнуло серебристое лезвие. Никто не успевал ничего сделать. Но в следующий миг оно раскололось на мельчайшие осколки, ударившись об ярко вспыхнувший серебристый щит. Все обернулись к бесцветной особе, а она начала медленно отступать. Дальше все смешалось и завертелось в бешеном ритме.
   Лемай внезапно кинулся к Сирилу и схватил его за руку. Онорио бросился к своей "подруге", явно пытаясь остановить. Остальные - кто схватился за оружие, кто кинулся на помощь хозяину. Я же дернул на себя Шерри и отступил ближе к Сирилу. Но тут на его руках завертелся сиренево-серебристый шарик. Он быстро рос и переливался все ярче. От него веяло магией хаоса и чем-то еще. Раньше я не встречал такой силы. Но тут он сорвался с его ладоней и полетел в сторону несостоявшейся убийцы. Когда он врезался ей в грудь, ее выгнуло в спине, словно от наслаждения. Бледная кожа посветлела еще больше, а потом начала стремительно сереть. Я чувствовал, как жизнь и сила покидает еще недавно такое молодое тело. Освобожденная энергия развеивалась в воздухе, возвращаясь в вечный круговорот, а ворвавшийся порыв ветра превратил уже безжизненное тело в горку пыли и вынес ее на улицу.
   Теперь все внимание было отдано Сирилу. На него смотрели с настороженностью и тщательно скрываемым страхом. Дроу нервно передернул плечами и взял рубашку.
   - Я не знаю, что это, и как я это сделал. - В его голосе была только усталость.
   - Думаю, на сегодня достаточно. Вы получили демонстрацию того, что будет, если... Так что вопрос считаю закрытым. Замещение места Лезиры мы обсудим позже. Свободны. - Гости разбредались темными тенями, стараясь не смотреть друг на друга и на Лорда. Я вернулся за стол, ожидая дальнейшего развития событий. Сирил продолжил одевание. - Если у вас есть, что еще рассказать, я хотел бы услышать это сейчас?
   Сирил задумчиво окинул взглядом сидящего напротив вампира и, кажется, на что-то решился.
   - Я рассказал все, что хотел. Могу только посоветовать тщательно проверить всех твоих подданных.
   - Что ты имеешь в виду? - Онорио нахмурился, внимательно вглядываясь в непроницаемое лицо дроу.
   - Только то, что уже сказал.
   Вампир поморщился, но смирился.
   - Неужели хоть что-то в моей жизни не может быть однозначно?
   Сирил беспечно улыбнулся на это заявление и спокойно возразил:
   - Тогда жизнь становится пресной и неинтересной.
   - Ради разнообразия, я бы от этого не отказался. Может, хоть ты расскажешь, кто такой? - От неожиданности я даже растерялся. Я никак не ожидал такого пристального внимания к своей персоне.
   - О чем Вы? - Лорд посмотрел на меня, как на умственно отсталого, и объяснил:
   - Ты не человек, не такой, как Сирил, не такой, как ваш четвертый спутник, я вообще не могу тебя почувствовать.
   То, что меня вообще прощупывали, вызвало вспышку ярости, тут же всколыхнувшую тьму. Усилием воли загоняя тень глубже, я выдавил из себя улыбку.
   - Я гораздо менее интересен, чем мои спутники. А эти маленькие особенности можете считать наследственностью.
   - Ну, вот. Опять загадки. Что за жизнь? Остается только забыться в чужих объятиях. - Тут он резко посерьезнел, сменив шутовской тон на деловой. - Я буду прав, предположив, что вы завтра же с утра хотели бы покинуть мое общество?
   - Абсолютно.
   - Хорошо. Тогда сейчас я желаю вам спокойной ночи, а утром провожу по своим землям.
   С облегчением осознав, что этот вечер закончился, я перевел дух.
   - Спать. Только спать. - Сирил говорил это в пустоту, ни к кому конкретному не обращаясь. Подхватив куртку, он пошел к лестнице. За ним тут же последовал Лемай.
   Мне же спать совершенно не хотелось. Я успел прекрасно отдохнуть днем. Переведя вопросительный взгляд на Шерри, я поймал его лукавую усмешку и, прекрасно разгадав ее значение, тоже потянул его вниз.
  
   Шаг пятый. Начало конца.

Когда око выбивают за око - ненависть становится слепой...

   Сирил.
   Сон пришел почти мгновенно. Но на удивление спокойный. Всю ночь я вел неспешные разговоры с Тирзеном, изредка прерывая их медленными поцелуями. Видимо, моему сознанию было мало короткой встречи, и оно нашло выход таким вот образом. Утром меня будил сам Лорд. На Онорио была дорожная одежда: уже знакомый мне балахон с глубоким капюшоном и многочисленными разрезами для свободы движений, удобные мягкие сапоги. Волосы были убраны в гладкую прическу. Так он выглядел обычным наемником, разве что слишком молодым и хрупким. Он вольготно устроился на краю постели и лениво скользил взглядом по мне.
   - Вставай, мой друг. Вас уже ждет легкий завтрак, а после сразу в путь. Будет лучше, если мы пройдем как можно больше перед тем, как солнце начнет жарить по-настоящему.
   - Тебе совсем не обязательно провожать нас так далеко. Будет вполне достаточно вывести из города. - Он почти равнодушно пожал плечами.
   - Мне не сложно. А благодаря мне вы сильно сократите дорогу. Так что не отказывайся.
   Что ж, это не удивительно, что хозяин знает свои земли. Отказываться, наверно, будет действительно глупо.
   - Как хочешь.
   Потом я, не обращая внимания на Онорио, поднялся и толкнул, будя, Лемая.
   В этот раз завтрак ничем не был примечателен. Пока мы ели, Онорио занимался последними приготовлениями. Вместе с ним нас сопровождало еще пять вампиров. Как только мы доели, слуга проводил нас вниз, где уже ждал Лорд. Каждому из нас он протянул по амулету.
   - Наденьте. Иначе потеряетесь.
   Я не стал задавать лишних вопросов, а просто накинул ремешок на шею. Тут же окружающий мир принял странный вид: словно подернулся практически незаметным туманом.
   Онорио окинул нашу группу задумчивым взглядом. А потом осторожно продолжил:
   - Чтобы не жертвовать скоростью, я предлагаю вам то же, что и при пути сюда. - Я уже начал понимать, куда он клонит, но сомневался, что Акри и Лемай с этим согласятся.
   - То есть? - Как я и думал, глаза у Акри недобро сузились.
   - Вы спите всю дорогу до границы.
   Так он собирается провожать нас до конца?
   Тем временем, Лорд решил не медлить и легко коснулся Лемая. Тот тут же обмяк. Его подхватил один из сопровождающих. Следующим движением Онорио положил ладонь на плечо Акри. Но ничего не произошло. Кроме того, что теперь Шерри держал капитана за руки, не давая ему броситься на Лорда. С губ Акри сорвалось тихое шипение. Глаза почернели.
   - Отпус-с-сти. - Он пока не вырывался, но его взгляд не предвещал ничего хорошего.
   - Только если ты будешь вести себя благоразумно. А Вы, - Шерри повернулся к вампиру, - дайте слово, что избавите нас от подобных сюрпризов.
   Тот явно был недоволен, но дальнейших действий не предпринимал.
   - Он будет нас задерживать. Хотя, если он согласен, его могут нести и так. Как девушку, - ехидная нотка явно не осталась незамеченной Акри. Но он лишь крепче сжал зубы.
   - Я уж как-нибудь сам позабочусь о том, чтобы не отстать. Можете не волноваться.
   - Вы хоть представляете себе скорость, которую вызвались поддерживать? - Ответом ему было лишь еще одно шипение.
   - Лорд! - Шерри опять положил руку на плечо Акри. - Оставьте это нам.
   Было видно, что Онорио раздражен, но он только кивнул.
   - Ваше право.
   Шерри чуть отошел и начал раздеваться. Я присоединился к нему. Вскоре я с удовольствием втягивал в себя наполненный запахами воздух и потягивался всем телом. Мне не терпелось уже двигаться. Шерри подошел к Акри и потерся, как большой кот, о его ноги, чем едва не повалил. Но тот лишь рассмеялся и запустил пальцы в рыжую шерсть. Почесал за ушами, заставив его замурлыкать. Кажется, между ними что-то изменилось. На Онорио капитан больше не обращал внимания.
   Но дальше стало не до размышлений. Из города мы выходили быстрым шагом, а вот попав на широкую тропу, Лорд сразу сорвался на стремительный бег, словно стараясь показать капитану его ошибки. Но тот не отставал. Он двигался скользяще, не сбиваясь с дыхания, держась чуть позади Шерри. Я еще успел задуматься, кто же он, если не уступает нам в возможностях, как уже привычный туман сгустился и слегка засветился. Онорио впереди меня нырнул в более плотный, отливающий красноватым, сгусток. Не колеблясь, я последовал за ним, и ощущения сразу притупились. Теперь я видел только фигуру вампира впереди и смутные очертания деревьев.
   Довольно скоро мы выскочили из этого странного коридора. Местность сильно изменилась. Теперь она напоминала степь, только сильно иссушенную: трава здесь была почти в человеческий рост, но желтая и мертвая. Обернувшись, я увидел едва заметную полоску леса. Загадку, каким образом мы так быстро преодолели огромное расстояние, я решил оставить на потом. Движение не замедлялось ни на миг. Края этому морю травы видно не было. Жесткие стебли неприятно били по телу. Сейчас я радовался, что густая шерсть оберегает кожу. Вампиры уже давно накинули капюшоны, кисти рук прятались в рукавах. Оглянувшись на Акри, я с удивлением отметил, что ни одного пореза на нем нет. Он словно вообще не испытывал дискомфорта.
   Когда я уже думал, что мы никогда не выберемся с этой равнины, туман снова начал сгущаться; с легким любопытством я ждал, что откроется по ту сторону этих странных порталов. Выбрались мы на еще более мертвой местности. Траву сменил камень. То тут, то там виднелись чахлые кусты. Дороги, как таковой, уже давно не было. Мы просто двигались вперед. Медленно, но неуклонно поднимаясь все выше. Становилось холоднее, хотя неудобства я еще не ощущал. Постепенно приходилось все внимательнее следить, куда ставишь лапы, чтобы не попасть в трещину или не поскользнуться на мелких камешках.
   Очередной портал я встретил настороженно. Если я прав, то мы окажемся где-то в горах. Мои предположения оказались верными. Лапы резко утонули в снегу, а ноздри обожгло холодом. Воздух был кристально чист, так что даже неизменный туман не мог этого изменить. Земля под нами терялась в пухе облаков. Мы же находились гораздо выше их, под ослепительным солнцем. Его лучи преломлялись в снегу, слепя глаза и создавая из обычных, в общем-то, пейзажей сказочные виды. Сейчас я, как никогда, был благодарен густой шерсти, не пропускающей холод. Оглянувшись, я увидел, что Лемая завернули в неизвестно откуда взявшееся одеяло. Вокруг Акри же снег и вовсе плавился: его кожа была окутана как будто тонким слоем огня. Кажется, он тоже нашел способ не замерзнуть. Воспользовавшись небольшой заминкой, Шерри ткнулся в него головой, и по его шкуре тоже поскакали мелкие искры, но вреда они не причиняли.
   Скользнув по нам взглядом, Онорио начал спуск. Теперь двигаться приходилось медленнее. В следующий раз мы остановились на границе снега и голого камня, лишь кое-где отмеченного темными пятнами лишайника.
   - Здесь я вынужден вас покинуть. Но я все же буду надеяться на новую встречу. - Он легко провел ладонью по моей спине. - Вы покорили меня, Сирил. Знайте, мой дом всегда открыт для Вас.
   Он сам снял с моей шеи амулет, мир вокруг тут же вспыхнул яркими красками. Лемая, все еще завернутого в одеяла, положили между двух больших камней. Совместный путь подошел к концу. Дальше мы были предоставлены сами себе. Подумав, я все же не стал менять ипостась. Лемай будет вынужден привыкнуть, а мерзнуть непонятно из-за чего я не собирался. Хотя мы и покинули зону снегов, здесь все еще было холодно.
   За это время Онорио успел забрать свои амулеты и теперь готовился уходить. Остальные вампиры уже начали не спеша подниматься вверх. Он в последний раз беззаботно улыбнулся и пошел за ними. Довольно скоро они скрылись из глаз.
   А день уже подходил к своему концу. Нам бы следовало задуматься о ночлеге и ужине. В идеале было бы спуститься как можно ниже, чтобы было не так холодно. Я подошел к Лемаю и чуть тронул его лапой, пробуя разбудить. Получилось. Он открыл глаза и непонимающе моргнул. Увидев меня, тут же попытался отползти подальше, но запутался в коконе ткани. Этот его страх начинал меня раздражать. Фыркнув, я отошел, предоставляя ему самому разбираться в ситуации. Вскоре - правда, не без помощи Акри, - он смог подняться. И тут же стало заметно, что ему холодно. Видимо, наброшенное на плечи одеяло не сильно спасало. Периодически Акри прикасался к нему, рассылая по телу огненные искры, но это помогало ненадолго, так как они тут же осыпались на камни, а пронизывающий ветер быстро уносил все тепло, ими оставляемое. А заходящее солнце все прозрачнее намекало на то, что нужно готовиться к ночлегу. Мы с Шерри могли бы двигаться и в темноте, Акри, возможно, тоже, но вот Лемай точно стал бы обузой.
   На счастье, петляющая тропа вывела нас к небольшому гроту. Там можно было вполне неплохо устроиться на ночь. Вот только поймать бы ужин и дров собрать. Не сговариваясь, все занялись делом. Акри с Лемаем тут же начали обламывать сухое деревце рядом со стоянкой, а мы с Шерри пошли на охоту. Свернув с тропы, мы пробирались по камням, пока ветер не принес запах какого-то животного. Шерри скользнул вперед рыжей стрелой, тут же теряясь из вида между скал. Почти сразу до меня донесся предсмертный жалобный крик. Я решил подождать прямо тут. Когда он вернулся, я подхватил тушку какого-то травоядного со своей стороны, и мы пошли к стоянке. Там уже весело горел костерок. Лемай грелся подле него, а Акри, видимо, еще собирал запас дров на ночь. Увидев нас, полукровка все же осмелился подойти и забрать добычу. Он довольно ловко принялся снимать шкуру и разделывать мясо. Вскоре особо аппетитные кусочки уже жарились над огнем. Вернулся Акри с большой охапкой веток.
   Поразмыслив, я все же решил, что перекидываться пока не буду. Костер - костром, но так теплее. Кажется, Шерри был со мной солидарен, и сейчас он довольно грыз крупную кость. Акри поглядывал на него с легким недовольством.
   - Может, ты подождешь, пока мясо пожарится? - Но тигр лишь рыкнул в ответ, и не думая отвлекаться. Я тоже облюбовал себе кусок из оставшейся туши и присоединился к нему. Мясо было еще теплым, и сейчас оно мне казалось гораздо вкуснее жареного. Акри поморщился, но больше ничего не сказал.
   Темнело быстро. Казалось, вот только солнце закатилось за горизонт - а уже наступила полная темнота. Костер света давал не много, но тепло от него шло. Максимально близко, но так, чтобы не поджечь, рядом с ним кинули одеяло. На нем устроились Акри и Лемай. Мы с Шерри по бокам, дополнительно согревая своими телами.
   Спал я чутко, поэтому знал, что ночью к нам подбирались какие-то мелкие хищники, но были отпугнуты запахом более крупного зверя. Ночь прошла быстро. Поднялись мы немного до восхода. Утром стало особенно холодно, а запас дров подошел к концу. Наскоро пожевав холодного мяса, мы максимально быстро продолжили спуск. Казалось, что с каждым шагом становится теплее.
   К вечеру мы достигли подножия гор. Теперь перед нами лежала скалистая равнина. Здесь было сложно поверить, что где-то есть буйные влажные леса. Тут, по большей части, росли только хвойные растения. Невысокие, но разлапистые ели, кусты можжевельника и редкие лиственные деревья. Но теперь мы могли идти быстрее, и не мучил холод, так что жизнь казалась почти прекрасной. Вот, правда, ничего крупного на ужин нам добыть не удалось. Пара зайцев - все, что нам встретилось.
   Сегодня ночевать в шкуре зверя было уже не обязательно, поэтому мы все сидели у костра, думая каждый о своем. Я грыз тонкие, прожаренные заячьи косточки и незаметно разглядывал Шерри и Акри. Еще вчера я убедился - последние дни сильно сблизили их. Сейчас они сидели рядом, Шерри - чуть откинувшись на колени Акри, а тот перебирал его волосы. На их фоне собственное одиночество было особенно ярко. Пообещав себе, что постараюсь вернуться как можно скорее, я начал готовиться ко сну.
  
   Шерри.
   Утро принесло мне легкую дрожь. Предвкушения и, одновременно, опасения. Сегодня я увижу семью. Лорд Онорио Бассани сделал мне большой подарок, проведя тенями по своим территориям. Это сэкономило нам около недели пути. А сейчас я радовался, что земли моего клана лежат в предгорьях, а не, например, на равнине.
   Душу грызла тревога: не случилось ли чего, пока меня не было. А еще я не знал, как отец воспримет Акри. Для себя я уже решил, что скрывать ничего не буду. Поэтому меня потряхивало. Себе я мог признаться, что боюсь. Непонимания со стороны отца, обиды со стороны Акри, реакции всего племени. Из-за этого любое промедление было мучительно. Я, как приговоренный к смерти, не желал тянуть агонию и мечтал о том ударе, за которым будет что-то уже совсем другое. Пока неизвестное, но неизбежное. Акри как будто понимал меня. Он не задал ни единого вопроса, но старался быть рядом. Не надоедал сочувствием, но я часто чувствовал его руку на плечах.
   Невольно я ускорял шаг. Каменистая почва сменялась травой. Невысокой, но густой. В раннем детстве я любил в ней прятаться от матери, играя. Я уже почти чувствовал запах дома, хотя до него еще не меньше, чем полдня пути. Сейчас, как никогда, хотелось перекинуться, бросить всех и мчаться вперед, чтобы хотя бы так уменьшить время до встречи. Однако приходилось себя сдерживать.
   Но все же расстояние медленно, но таяло. Когда я уже начал волноваться из-за того, что мы до сих пор не встретили ни одного патруля или охотничьего отряда, из травы вылетели несколько красно-черных тел. Я еще успел оттолкнуть Акри в сторону и покатился кубарем по земле, стараясь выбраться из-под напавшего тигра. Это мне удалось довольно быстро. Он сам отпустил меня и перекинулся.
   - Кугер, это действительно Вы? - На обветренном лице воина читался шок и радость.
   - Я. Теплую же встречу вы нам устроили.
   - Простите, мы... - Меня отвлек громкий женский голос, срывающийся на рык.
   - Ты! Ты! Я тебя убью! Как ты посмел еще и явиться сюда, после всего!
   Крутанувшись, я увидел, что моя сестра прижимает к земле Сирила и пытается перегрызть ему горло отросшими клыками. Дроу совершенно не сопротивлялся, но, как только клыки или когти касались кожи, она вспыхивала серебристым светом. Похоже, странная защита действовала до сих пор.
   - Хармэ! - Первый мой оклик она даже не услышала. Только когда я попытался ее оторвать от Сирила, она отвлеклась. - Хармэ, отпусти его сейчас же. Он друг.
   - Шерри? Ты? Правда? - Она по-звериному потянула носом воздух.
   - Конечно, я. Отпусти уже Сирила.
   - Но ты не понимаешь! Он же похитил тебя!
   - О чем ты? Он, наоборот, меня спас.
   - Но... Но как же...
   - Хармэ, давай поговорим дома. Мы устали, и я очень соскучился. - Эта фраза словно переломила в ней что-то. Сестра кинулась мне на шею и расплакалась. Сквозь слезы я с трудом разбирал, что они тоже очень скучали и уже не надеялись увидеть меня живым, что им показали моего похитителя и убийцу. И что им оказался Сирил. Это все больше походило на истерику, так что мне пришлось встряхнуть ее и чуть прикрикнуть:
   - Хармэ! Успокойся! Все хорошо. Я тут. Ты же у нас лучшая охотница. Бери себя в руки.
   Она затихла, но продолжала мелко вздрагивать, и я не спешил отстраняться. Но вот Хармэ отступила сама, вытирая ладонями потеки слез.
   - Прости, Шерри. Просто все слишком резко. Я до последнего не верила, что это ты. Думала - морок. А когда рассмотрела его, - кивок в сторону Сирила, - то и вовсе обезумела.
   - Я понимаю, но теперь все хорошо. Как отец? - Не удержавшись, я задал самый главный сейчас вопрос.
   - Держится. Хотя твое исчезновение подкосило его.
   - Хармэ, пойдем домой.
   - Конечно, только нам одежду надо забрать.
   Уже весь в мыслях о встрече с отцом, я вдруг услышал сзади тихое покашливание. Обернувшись, увидел, что Акри держат двое воинов, заломив ему руки за спину. Он стоял спокойно, хотя я почему-то не сомневался, что при желании он смог бы вырваться.
   - Отпустите его. - Против воли в голос прорезалось рычание, чем я, кажется, удивил всех присутствующих. А Акри просто улыбнулся мне глазами, но ничего не сказал. Его отпустили. Он повел плечами, словно стряхивая с них что-то.
   Вскоре сестра вернулась вместе со своим отрядом. Все уже одетые и вооруженные. К поселению мы подходили большой группой. С разных сторон раздавались удивленные восклицания. Встречающиеся стражники пораженно оборачивались, но останавливаться сейчас и что-то объяснять я был не в духе. Для того, чтобы попасть домой, пришлось пройти через весь город. Сирил, Акри и Лемай с интересом осматривались, сами привлекая не меньшее внимание.
   В гостиной дома я кивнул друзьям на кресла, а сам опять повернулся к сестре.
   - Отец скоро будет. Ему уже сообщили.
   Едва она договорила, как с улицы влетел темный - скорее ржавый, чем рыжий, - тигр. В последнем прыжке он поменял форму - и вот уже отцовские руки крепко прижимают меня к себе.
   - Шерри! Сын! Целый! Живой! - Он стиснул меня так, что дышать было совершенно невозможно.
   - Папа. Задушишь ведь. - Но, вопреки словам, я только расслабился и тоже обнял отца в ответ.
   - Прости, я просто не могу держать себя в руках. - Он чуть отстранил меня, вглядываясь в лицо. - Так повзрослел, вытянулся! Что с глазами?
   Я поморщился, вспоминая не самые приятные моменты в жизни.
   - Все нормально. Просто пришлось долго пробыть в теле зверя.
   - Больше никаких нарушений нет? - В его голосе проскользнула явная тревога.
   - Нет. Только глаза.
   - Тогда не страшно. - Тут он перевел взгляд на моих спутников, и я почувствовал, как напрягается его тело перед броском.
   - Отец! Это мои друзья!
   - Он тебя похитил!
   - Нет. Он меня спас. - Меня еще в самом начале насторожило то, что сестра обвинила Сирила в моем исчезновении, а теперь еще и отец. - Расскажи уже толком, что происходит.
   - Ты уверен в том, что говоришь?
   - Абсолютно. - Он еще раз настороженно глянул на дроу, но расслабился.
   - Происходит что-то странное, сын. Давайте хоть присядем.
   Все снова устроились, а вскоре слуги принесли легкого вина и закуски.
   - Когда ты пропал, - начал отец, - мы сначала пытались искать тебя сами. Едва не устроили войну со львами, но вовремя смогли нормально поговорить. Ты словно сквозь землю провалился. Твой след не мог найти никто. Тогда я решил просить помощи у демонов. Но тут выяснилось, что Харин* никого не принимает. Что всеми делами занимается его брат. Аудиенции пришлось ждать очень долго. Но когда меня все же приняли, то он провел ритуал, и тот показал мне его лицо.
   Все взгляды вновь устремились к Сирилу.
   - Это какой-то бред, отец. Меня действительно похитили дроу. Они изгои даже у собственного народа. Сирил оказался таким же пленником, как и я. Но случай помог ему освободиться, а он и меня с собой взял. Правда, он тогда думал, что я простое животное.
   - Но брат Харина не может ошибаться. - На лице отца была полнейшая растерянность.
   - Я не хочу ставить под сомнение ничьи слова, но замечу, что Шерри не смогли бы выкрасть с Чеграра без помощи. И эта помощь должна была быть очень большой. - Голос Сирила разорвал, установившуюся было, тишину.
   - Вы хотите сказать, что...
   - Я пока ничего не хочу сказать. - Сирил бесцеремонно перебил моего отца. - Но мне необходимо встретиться с Вашим Харином, если я, конечно, правильно решил, что он правитель.
   - Правильно. Но, как я уже говорил, добиться аудиенции сейчас практически невозможно.
   - Ну, это уже моя проблема.
   - Я тебе помогу. - Голосом я сразу постарался убедить отца, что это мое окончательное решение, на что получил хмурый взгляд.
   - Шерри, может, ты все же познакомишь меня со своими спутниками? - Отец решил перевести тему, да и это действительно пора было уже сделать.
   - Конечно. Это - Сирил. Он дроу. Также в плену из-за сорванного магического эксперимента он стал оборотнем.
   - Что?! Это невозможно!
   - Значит, возможно. Он - снежный барс.
   - Вымирающий клан... - Отец с новым интересом окинул Сирила взглядом, на что тот усмехнулся и ответил:
   - С Вашего позволения, я продемонстрирую правдивость слов Шерри чуть позже. - Чем заслужил едва заметную, но все же улыбку. У меня начала появляться надежда, что они поладят.
   - Это Лемай. В нем намешано много кровей, так что я даже не знаю, к какой расе он принадлежит. На Чеграр он попал с нами случайно. Видимо, слишком сильно хотел жить. - При этих словах Лемай слегка покраснел и опустил глаза. - Предупреждая остальные твои вопросы - он нем.
   - А это - Акрирас. - Я подошел и встал за его спиной, положив руки на плечи. - Он был капитаном корабля, на котором мы добирались сюда. И он мой любовник.
   Заканчивал я, глядя отцу в глаза. Поэтому видел, как расширились от удивления его зрачки, а потом он перевел шокированный взгляд на Акри. Плечи под моими пальцами чуть напряглись. Отец еще несколько раз перевел взор с Акри на меня и обратно, словно убеждаясь, что я не шучу. Потом чуть ожил и даже нашел в себе силы на улыбку.
   - Надеюсь, ты хотя бы детей за это время сделать не успел? - Шутка разрядила накаляющуюся обстановку. Хармэ нервно хихикнула.
   - Нет, детей мне еще точно рано заводить, - в тон отцу ответил я. А потом повернулся к спутникам. - А это мой отец - Гер* Шасс.
   - Вы, наверное, устали с дороги и хотели бы освежиться? Вам покажут ваши комнаты.
   Комната пустела, но мне не хотелось так быстро уходить. Поэтому я просто остался сидеть в кресле. Когда мы остались с отцом одни, он позволил себе расслабиться и устало потереть лицо ладонями.
   - Я уже ничего не понимаю, Шерри. Я чувствую, что что-то затевается, но я никак не могу уловить, что именно. - Отвечать я не стал, а он просто вглядывался в мое лицо. - Да, ты сильно повзрослел. Я не буду вмешиваться в твои решения, но надеюсь, что ты о них не пожалеешь.
   Я лишь улыбнулся, вспоминая мелкие светлые моменты путешествия.
   - Не пожалею. Он удивительный.
   Отец лишь хмыкнул, но ничего не ответил.
  
   Тирзен.
   - Луназ, ты Таримана не видел? - Я искал брата по всему поместью, но он словно испарился.
   - Какое-то время назад он куда-то ускакал на бешеной скорости.
   - Вот же бабник! Когда уже перебесится? - я говорил тихо, но Луназель все же услышал.
   - Да ладно тебе, пусть развлекается, пока может.
   Я поморщился: в принципе, никаких важных дел у меня к нему не было, но каждый раз ловить его, как фантома, раздражало. Последнее время он совсем голову потерял. Уж не знаю, какая особа смогла его так увлечь, но тут он практически не показывался. А это с учетом того, что скоро он уедет домой. В конце концов, почему я должен делить брата, приехавшего ко мне, с кем-то еще? Пообещав себе устроить ему взбучку, я пошел к Лаари. В эти дни я совсем забыл о ней, надо бы возобновить тренировки.
   Девушка мне обрадовалась. Почти кинулась на шею, но потом засмущалась.
   - Переодевайся. Пойдем, разомнемся, а то ты все забудешь. - Мягко ей улыбнувшись, я устроился в кресле.
   Последнее время меня буквально переполняли свежие силы и жажда действия. Я старался не признаваться даже самому себе, что это из-за того видения. Я позволял себе вспоминать о нем только перед сном. Но тогда в голову начинали закрадываться уже другие мысли. Кто был тот мужчина, который забрал Сирила от меня? Почему он позволял себе прикосновения? Меня грызла банальная ревность, но пока мне удавалось ее игнорировать, обзывая самого себя дураком и сумасшедшим.
   Лаари действительно многое подзабыла. Опять начала проскальзывать неуверенность, от которой мне уже почти удалось ее избавить. Теперь приходилось опять отрабатывать простейшие удары, только затем, чтобы она перестала зажмуриваться, видя летящий в нее клинок. Я старательно давил поднимающееся раздражение и уговаривал ее, как маленького ребенка. По глазам было видно, что она понимает, но справиться с собственным телом у нее пока не получается.
   - Ладно, давай пока оставим. Нападай ты.
   Девушка послушно сделала выпад. На удивление, страх при атаке был гораздо меньшим, так что я даже начал радоваться, когда меня отвлек слегка нервный оклик.
   - Ваше Высочество! Вас хочет видеть командир личной стражи Великого Хранителя. - Отвлекшись, я оглянулся назад. Новость меня удивила. И тут же чуть не поплатился за собственную небрежность. Я едва успел парировать удар Лаари, который сама она вовремя остановить не смогла. Но все же кончик кинжала оцарапал кожу на шее. Чувствуя, как горячая струйка устремилась к воротнику, я нервно смахнул ее рукой, но добился только того, что испачкал руки.
   - Тирзен! - Лаари уже бросила кинжал и протягивала мне дрожащими руками белый платок. Просто отлично! Теперь почти все усилия насмарку! Она наверняка снова начнет бояться меня задеть.
   - Все нормально, Лаари. Я сам виноват. - Забрав у нее платок, я стер кровь и повернулся к бойцу, который и принес весть о гостях. - Где они?
   - Их проводили в дом.
   - Хорошо, спасибо. - Воин коротко поклонился и пошел прочь, но я буквально кожей чувствовал напряжение. Что же, все-таки, случилось?
   - Лаари, давай продолжим завтра. Иди пока к себе.
   - Да, конечно.
   У дверей я столкнулся с Луназелем и Энеалисом. Оба были встревожены и напряжены.
   - Ты что-нибудь знаешь, Тирзен?
   - Откуда? - Я был немного резок, но не смог удержаться. Луназ же просто пожал плечами.
   - Их много. Вооружены до зубов. И тоже нервничают. Их едва уговорили расположиться в гостиной. Они с таким видом заходили в дом, словно в ловушку идут.
   - Вот как? Что же, сейчас мы узнаем, почему. Пойдемте.
   Я решил, что раз ко мне послали отряд, то и я могу быть не один. Зайдя в дом, я действительно обнаружил в комнате пятнадцать воинов. Им было тесно, но, видимо, они не захотели разделяться. Сейчас некоторые сидели, заняв всю мебель, а большинство стояло, подпирая собой стены. Окинув взглядом эту картину, я прошел к своему креслу. В нем сейчас сидел какой-то светлый. При моем приближении он вскочил с места и шарахнулся в сторону. Решив не обращать на это внимания, я спокойно сел. Луназ устроился рядом на низком столике, проигнорировав правила хорошего тона, а Энеалис встал за моей спиной.
   Главного я заметил почти сразу. Я уже видел этого эльфа на балах. Он неизменно был рядом с Эленандаром. Жесткие черты лица, холодные голубые глаза, поднятые в высокий хвост золотистые волосы. Ничего необычного, если бы не уверенность хорошего бойца. Я смотрел прямо ему в глаза, больше не обращая внимания на остальных.
   - Чем обязан Вашему визиту? - Он презрительно искривил уголки губ, но ответил:
   - Вы пойдете с нами. - Чего-то подобного я и ждал, но сдаваться так просто? Никогда.
   - На основании? - Главное, не позволить себе ни одной эмоции.
   - Приказ Великого Хранителя Эленандара зари'Лелунель. - Я решил не дразнить светлого понапрасну и не спрашивать, почему я должен этому верить.
   - Ну, если сам Хранитель хочет меня видеть, то не смею отказывать. Но вам придется подождать, пока я приведу себя в порядок. Луназель, составишь мне компанию? - Я спокойно поднялся и пошел наверх. Я был уверен, что сейчас светлые хотели бы меня связать и тащить до дворца волоком за лошадью, но пока это только их мечты.
   Оказавшись в своих комнатах, я позволил беспокойству проявиться на лице. Было ясно, что что-то случилось. А отсутствие Таримана еще больше подливало масла в огонь.
   - Луназ, я могу попросить тебя дождаться Таримана и рассказать обо всем?
   - Конечно. Если его долго не будет, то я сам его найду. А тебе я бы посоветовал взять с собой побольше сопровождения.
   - Ты думаешь, что, если что-то случится, светлые эльфы пойдут против приказа своего владыки и станут защищать дроу? - Я не смог сдержать иронии в голосе. Луназ же потер лоб рукой.
   - Да, наверное, ты прав. Я несу чушь.
   - Нет, ты просто слишком благороден.
   - Благородства слишком много не бывает. - На это я мог только покачать головой.
   Я быстро переоделся в свежую одежду и спустился вниз.
   - Энеалис, едешь со мной. Отбери еще пятерых.
   - Может, взять больше воинов? - нерешительно заметил он.
   - Зачем? Мы же не драться едем. - Он чуть покраснел и быстро вышел исполнять поручение. - Пойдемте, мне осталось только оседлать лошадь.
   Больше не глядя на светлых, я тоже пошел к двери. Я ничуть не сомневался, что они последуют за мной.
   ***
   Дорога прошла в молчании. Лошадей гнали галопом до самого дворца. Даже в городе не сбавили скорости. На месте нас взяли в кольцо и повели дворцовыми коридорами. Все это нравилось мне меньше и меньше. Вскоре мы оказались перед высокими резными дверьми, за которыми, видимо, и ждал Эленандар. Не дожидаясь дальнейших действий моих конвоиров, я толкнул створки. Они легко распахнулись. Я уже сделал шаг вперед, когда меня ухватили за плечо. Я еще не понимал, в чем дело, а тело реагировало. Присесть, удар по ногам, немного перекатиться и выхватить клинки. Очнулся я, уже прижимая острие сабли к горлу капитана стражи Хранителя.
   - Вы что-то хотели, капитан? - Он чуть ли зубами не скрипел, но сдерживался. А я старался не замечать, что его воины держат наготове оружие. Надеюсь, слабонервных среди них нет.
   - Вы не войдете туда с оружием. Как и ваша свита.
   - Да что Вы? И кто же мне в этом помешает? - Для большей убедительности я его слегка поцарапал.
   - Вас просто задавят количеством. - Он говорил дельные вещи, но меня будто кто-то изнутри подталкивал к конфликту.
   - А Вам не жалко бойцов? А заодно и собственную жизнь? Если хоть один из них дернется, Вас я прирежу первым. - Несмотря на браваду, я продолжал краем глаза следить за остальными. Поэтому видел, как Энеалис мягко переместился, закрывая мне спину, а еще я видел растерянность остальных своих воинов. Ирония судьбы: я их обучал, возможно, для того, чтобы они на мне и испробовали новые знания. Но отступать было уже поздно.
   - Что здесь происходит? - Громкий властный голос расставил все по местам. Все воины вытянулись в струнку, но сабли убирать я не спешил, хоть и убрал их от горла эльфа.
   - Хранитель. - Я коротко поклонился. - Я Вам зачем-то понадобился?
   Он окинул меня цепким взглядом и кивнул.
   - Да. Мне есть, что с Вами обсудить. Прячьте оружие и проходите.
   Я отступил на шаг от своей жертвы и вложил клинки в ножны. Но при следующем шаге за порог меня опять попытались остановить.
   - Туда нельзя с охраной. - Я смерил ледяным взглядом поднимающегося эльфа.
   - Как скажете. Но Энеалис пойдет со мной. Должна же и у меня быть какая-то поддержка.
   Воин уже собирался опять начинать спор, но его одернул сам Эленандар.
   - Оставь, Ларин. Все будет нормально. - Тот нахмурился, но смирился.
   Наконец войдя внутрь, я с интересом осмотрелся. Обычный рабочий кабинет. Все завалено картами, какими-то свитками, кое-где - оружие. Большой стол и пара кресел. Я спокойно сел в гостевое и подождал, пока хозяин займет свое. Энеалис встал за моей спиной. Несколько воинов Хранителя у дверей, а Ларин - у левого плеча Эленандара.
   - Итак, что случилось? - Меня уже порядком утомила эта напрасная трата времени.
   - Где Ваш брат, Ваше Высочество?
   - Я не видел его со вчерашнего вечера и до Вашего приглашения сам его искал. Надеюсь, с ним все в порядке?
   - Он ночевал у Вас? - Меня вообще не слушают?
   - Да.
   Эленандар откинулся на спинку и какое-то время сидел в глубокой задумчивости. Я же терпеливо ждал. И дождался.
   - Сегодня ночью вырезали три наших небольших деревни. Убили всех, даже женщин и детей. Это случилось на границе с землями дроу. А на месте бойни мы обнаружили несколько трупов Ваших сородичей. Что Вы можете мне сказать по этому поводу?
   Мои мысли побежали с бешеной скоростью. То, что это действительно приказ отца, я отмел сразу. Даже если бы он и планировал войну, он бы не стал нападать, когда в столице оба его сына, которых можно легко превратить в заложников. Что, собственно я и поспешил озвучить.
   - Ничего не могу сказать. Но Вы же не думаете, что три деревни равноценны жизни обоих сыновей и тем более наследника престола?
   - Вот поэтому я и спрашивал, где Ваш брат.
   Что ответить на это, я пока не знал. Я был почти уверен, что это нападение связано с планами Элима, но как это доказать? А еще Тариман пропал так не вовремя. Мои размышления прервали раздраженные возгласы из-за двери, и почти сразу послышался звук падения тел. А потом двери распахнулись, и вошли Луназель с Тариманом. Оба были взъерошены и раздражены.
  
   Луназель.
   После отъезда Тирзена дом погрузился в тишину, словно все вымерли. Я же старался не терять контроля, поэтому сел в гостиной, налил себе вина покрепче и стал ждать. Я решил допить этот бокал, а потом уже искать Таримана. Впрочем, я был уверен, что знаю, где он. Утром ему привезли письмо, а я случайно узнал герб на нем. Нехорошо, конечно, выдергивать мужчину из спальни дамы, но сейчас есть кое-что поважнее. Тем временем, напиток все же кончился, хотя я пил не спеша. Проходилось исполнять собственное обещание.
   Переодевшись в официальную одежду (как я ее ненавижу!), поскакал к дому леди Лурины. Там меня попытались остановить, убеждая, что хозяйки нет дома. Но вот кто-кто, а старый слуга меня остановить не смог бы. Поднявшись на второй этаж, я прикинул, где могут быть покои эльфийки. Подсказал мне взрыв смеха, донесшийся из левого крыла.
   Подойдя к нужной двери, я громко постучал. Но ответа не последовало. Пришлось входить без приглашения. Внутри я едва сохранил невозмутимость. Эта сцена явно не была предназначена для посторонних глаз. На Лурине почти ничего не было, если, конечно, не считать практически прозрачной накидки. Тариман был в одних штанах. Они расположились прямо на полу, среди подушек и подносов с фруктами и сладостями. Моего появления сразу и не заметили. Только громкий кашель отвлек их друг от друга.
   - Луназель? - Надо отдать должное этой женщине. Она осталась практически спокойной. Только слегка покраснела и тут же сдернула на себя покрывало с диванчика. Вот только это ее фамильярное обращение зажгло опасные огоньки в глазах у Таримана. Его рука плавно легла на клинки, отброшенные чуть в сторону. Эти дроу хоть когда-нибудь расстаются с оружием?
   - Леди, я прощу прощения, что прерываю вас.
   - Что Вы тут делаете? - Боги, только ревности сейчас и не хватало.
   - Вас ищу. Вы нужны своему брату. - Кажется, он все же взял себя в руки.
   - Подождите внизу. Я сейчас спущусь.
   Попрощавшись в эльфийкой, я быстро спустился в гостиную. Там меня встретил белый, как полотно, слуга. Не обращая на него внимания, я сел в кресло. Сдерживать нервное напряжение становилось все трудней. Но Тариман действительно вышел быстро, на ходу застегивая рубашку.
   - Надеюсь, это что-то серьезное?
   - Лучше бы нет. - Он вопросительно вздернул бровь. - Не здесь.
   Едва мы отъехали, как он снова вернулся к разговору.
   - Ну? - Рассказать действительно нужно было. Хотя знал я не так и много.
   - Тирзена увезли во дворец. С конвоем из пятнадцати воинов из личной стражи Хранителя.
   - Значит, началось. - Пробормотал дроу. - Что ж. Время удобное, как никогда.
   Переспрашивать, о чем он, я не стал. До дворца мы добрались быстро. А там снова начались проблемы. Сначала с выяснениями, к кому мы, и где приглашение. Потом с просьбами подождать, пока о нас доложат. В конце концов, Тариман просто отшвырнул слугу.
   - Вы знаете, где мы сможем найти Эленандара? И желательно поторопиться, пока сюда стражи не набежало.
   - Если кабинет все там же, то знаю.
   Последняя преграда ждала нас возле дверей в кабинет. Пятерка воинов ни в какую не хотела нас пускать. И если я еще задумывался, что с ними делать, то Тариман уже выхватил сабли и оглушил двоих. Хорошо, хоть убивать не начал. Раскидать оставшихся было делом нескольких движений. Раньше подготовка у стражи была лучше. Воины из отряда Тирзена жались к стенам, явно не зная, что предпринять и чьи приказы выполнять.
   Едва попав в комнату, Тариман тут же превратился в кронпринца. Надменного и холодного.
   - Эленандар. - Он склонил голову перед Хранителем, а я удивился простоте обращения. Но единственным, кого это зацепило, был Ларин. Окинув комнату взглядом, Тариман иронично изогнул губы и продолжил. - Может, хоть присесть предложите, Хранитель?
   По губам Эленандра скользнуло нечто, очень напоминающее улыбку. Потом деревянный пол пришел в движение. Прямо из него вырастали корни, тут же сплетаясь между собой. Еще через пару мгновений перед столом стояла пара плетеных кресел.
   - Присаживайтесь. - Рассудив, что одно из них предназначено мне, я сел в крайнее.
   - Благодарю. Итак, откуда столь сильное желание видеть нас в своем доме?
   - Ваше Высочество, я бы хотел узнать, где вы были?
   - Не могу удовлетворить этого Вашего желания. Приличные мужчины не выдают женщин, у которых проводят ночи. - Я только подивился этой наглости.
   - Принц Тариман, сейчас не та ситуация, чтобы паясничать. - В голосе Эленандара проскользнула усталость.
   - Так расскажите, в чем дело. И, возможно, тогда мы сможем нормально поговорить.
   - Сегодня ночью на наши земли напали. Предположительно, дроу.
   Брови Таримана поползли вверх.
   - Вот как? А откуда такие выводы?
   - Это произошло на границе с вашими землями, а на месте бойни мы нашли несколько тел дроу.
   - Вот как... - Тариман задумчиво потер подбородок. - Оправдываться я не собираюсь. Могу лишь дать слово наследного принца, что отец в этом не замешан. У меня есть еще кое-какие соображения, но не думаю, что их следует слышать посторонним.
   Какое-то время Эленандар внимательно смотрел на Таримана. Потом кивнул чему-то своему.
   - Оставьте нас.
   - Но, Хранитель... - Попробовал возразить Ларин.
   - Вон, я сказал. - Он совершенно не повысил голос, но в этот раз никто ослушаться не посмел. Я лишь усмехнулся. Таким же голосом он когда-то решил мою судьбу. А сейчас я спокойно поднялся и вышел вместе с остальными.
   В коридоре тут же стало тесно. Энеалис нервно кусал губы, Ларин мерил быстрыми шагами коридор в ширину, остальные воины старались стать как можно незаметнее, чтобы не попасть под горячую руку командиров. Время шло. С одной стороны, обстановка накалялась. А с другой - поползли шепотки обсуждений последних событий. Я чувствовал, что в любой момент может вспыхнуть драка. На нас поглядывали все с большим неудовольствием. Больше всего меня настораживал один юнец. По тому, как он держался, можно было предположить, что его род обладает властью. И вот когда он особенно громко высказался об эльфах, предающих свой народ и перебегающих к дроу, Энеалис не выдержал. Он метнулся к парню, впечатал его в стену, одной рукой удерживая за горло, а другой нанося быстрые удары в лицо. Остальные же стояли, явно шокированные подобным поворотом. Когда я все же оттащил Энеалиса, он успел разбить не только лицо жертвы, но и собственную руку.
   - Успокойся. Этим ты сделаешь только хуже, - шепнул ему на ухо, не отказывая себе в удовольствии скользнуть губами по мочке.
   - Что вы себе позволяете, Энеалис ла Хейн? - Наконец, гаркнул Ларин.
   - Он оскорбил меня. - Уже спокойно ответил Энеалис. Но я все еще продолжал удерживать его. Хотя уже и не так крепко. Теперь, скорее, обнимая.
   Ответить Ларину не дала открывшаяся дверь. Вышли Тирзен и Тариман. По их лицам что-то прочитать было невозможно. Тут же из кабинета раздался голос Эленандара:
   - Ларин, зайди. - Бросив на нас последний злой взгляд, он скрылся в кабинете, а мы пошли за дроу. Их появление было, как нельзя, кстати.
   Дворец Хранителя мы покинули быстро. Казалось, все стремятся оказаться как можно быстрее подальше отсюда. Уже дома Тариман с Тирзеном поднялись наверх, а я увел Энеалиса обработать руку.
   Смывая кровь, я все же решил поговорить с ним.
   - Зачем ты бросился на того юнца? - Ответом мне послужил полный непонимания взгляд.
   - Но он же оскорбил нас. Назвал предателями. - Я оторвался от своего занятия и взглянул ему в глаза.
   - А ты своим действием лишь подтвердил его слова для остальных. Клевета, которая вызывает такую реакцию, неизбежно воспринимается, как правда.
   - Но как тогда я должен был на это реагировать?
   - Лучше всего не обращать внимания или отделаться остротой. И ни в коем случае не показывать, что сказанное тебя задело.
   Он подался ко мне и уткнулся лицом в живот.
   - Я уже ничего не понимаю, не знаю, как себя вести. Что будет дальше, Луназ?
   Я поглаживал его по волосам, стараясь успокоить, хотя на самом деле сам этого спокойствия не ощущал.
   - Все будет хорошо. Надо только верить. - Слабый аргумент, но другого у меня сейчас не было.
  
   Чеграр.
   - Владыка, я не могу связаться с Лезирой.
   - До сих пор? - Высокий худощавый мужчина отвлекся от какого-то свитка и повернулся к вошедшему. Под его взглядом тот сжался и опустил глаза.
   - Да. Последний раз она выходила на связь перед приемом у Онорио Бассани. Он тогда срочно собрал своих вассалов для какого-то важного разговора по поводу волнения магического барьера.
   - Я помню, - раздраженно прервал его первый. - Пока можешь быть свободен.
   Когда за слугой закрылась дверь, мужчина встал и потянулся всем телом. Подошел к стене, увешанной полками. Взял с одной из них склянку из темного стекла и вышел в другую дверь, ведущую в сад. Там он остановился возле чаши фонтана. Пробормотав несколько слов, открыл пузырек и капнул несколько темных капель в воду. Она тут же помутнела, постепенно меняя цвет на черный.
   - Даже так? - Мужчина нахмурился, провел рукой над каменной чашей, после чего вода снова стала чистой и прозрачной. Вернувшись в комнату, он дернул за темно-синий атласный шнур. Почти сразу появился все тот же слуга.
   - Лезира мертва. Свяжись с остальными, узнай, все ли в порядке.
   - Конечно, господин. - Пятясь, слуга вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
   Мужчина еще несколько раз прошелся по комнате и вернулся к столу. Побарабанил пальцами по его поверхности, откинул свиток в сторону, опрокинув при этом подставку с пером. Но не обратил на это внимания.
   - Неужели Онорио что-то узнал? Надеюсь, у Даризы все идет лучше...
   Посидев еще немного, он накинул плащ и вышел вон. В этот раз уже надолго.
   ___________________________________________________________________
   *Харин - верховный правитель у демонов. То же, что и Император.
   *Гер - глава клана у оборотней. Отсюда "кугер" - сын главы клана. Где "сын" обозначается частицей "ку".
  
   Шаг шестой. Неожиданная ответственность.

"Люди забыли истину,- сказал лис. - Но ты не должен забывать. Ты навсегда становишься ответственным за того, кого ты приручил. Ты ответствен за свою розу".

Антуан де Сент-Экзюпери

   Сирил.
   Сейчас я чувствовал себя лишним, поэтому с радостью воспринял окончание разговора. Я понимал желание Шерри остаться наедине с отцом, и когда меня проводили в гостевую комнату, не удивился, что он остался в гостиной. Осматривая обстановку, я не мог выкинуть из головы недавно услышанное. Все кусочки головоломки медленно становились на место. Но пока их было еще мало, чтобы сложить цельную картину. Сейчас я не понимал, зачем понадобилось выставлять меня как похитителя Шерри. Но я уже видел, что зреет что-то гораздо большее, чем простое противостояние внутри одного народа. И Дариза была лишь мелкой деталью в этой машине. Хотя, возможно, сама об этом и не догадывалась. То, что затевается здесь, тревожило меня гораздо больше, хотя бы потому, что силы и возможности не идут ни в какое сравнение. Тут же вспомнилось недавнее нападение в доме Онорио. Тогда я даже не задумался о его причинах, а сейчас оно вполне стройно вписывалось в обстоятельства. Кому-то я сильно мешал. Но почему? А еще я хотел увидеть клан барсов, о котором слышал уже несколько раз. Причем не в самой лестной форме.
   Занятый такими мыслями, я бездумно скользил взглядом по интерьеру, хотя здесь было, на что посмотреть. Эти дома разительно отличались от тех, к которым я привык. Более того, мне было здесь неуютно. Возможно, из-за слишком тонких, почти прозрачных стен, расписанных цветами и птицами, не скрывающих ни звука, ни движения. Возможно, из-за пестроты цветов, которые раздражали непривычный глаз. Но я чувствовал себя незащищенным, инстинктивно постоянно ожидая нападения. А тут даже не к чему прижаться спиной, чтобы избежать хотя бы атаки сзади.
   Побродив по комнате, я упал на низкую кровать в ворох мелких подушек. И не заметил, как задремал. Разбудило меня ощущение чужого присутствия рядом. Стараясь не подать вида, что заметил это, я чуть приоткрыл глаза, осматриваясь из-под ресниц. Вошедшей оказалась молодая девушка, которая сейчас нерешительно мялась рядом с кроватью, явно не зная, что делать. Я глубоко вздохнул и потянулся, имитируя пробуждение. Колебание воздуха подсказало мне, что моя гостья отскочила в сторону. Только тогда я посмотрел на нее открыто. Симпатичная, еще очень молодая. Сейчас сильно смущенная.
   - Добрый вечер. - Я попробовал разрядить обстановку.
   - Добрый. - Она попятилась еще на пару шагов.
   - Вы что-то хотели?
   - Я... Нет... Да... В общем... - Я уже еле сдерживал смех, боясь обидеть ее подобной реакцией.
   Но в этот момент меня спасли. Открылась дверь, и к нам шагнул Шерри. Увидев, что я не один, он удивленно посмотрел на меня. На что я лишь едва заметно пожал плечами.
   - Мейри? Что ты тут делаешь? - Вот теперь девушка совсем смутилась и покраснела. - Тебя сестра искала.
   - Да, конечно. - Она с явным облегчением скользнула к выходу. Когда мы остались одни, Шерри улыбнулся и сел рядом.
   - Не прошло и дня, а к тебе уже девушки бегают. И чем ты их всех берешь? Сначала вампир, теперь вот это... - Видя, как вытягивается мое лицо, он все же не удержался и засмеялся.
   - На себя посмотри, - немного обижено буркнул я.
   - А что я? Мне до тебя далеко. - Я уже собирался ему возразить, как он резко посерьезнел и сменил тему:
   - Я, вообще-то, зашел позвать тебя на ужин.
   - Ну, так зови.
   Он опять рассмеялся и поднялся на ноги.
   - Пошли уже. А то все остынет.
   Поднимаясь следом, я с сомнением глянул на сабли, но решил оставить их здесь, чтобы не оскорблять недоверием хозяев. Попетляв узкими коридорчиками, мы вышли в просторную комнату, в центре которой стоял низенький столик, уже уставленный посудой. Прямо на полу, на подушках, вокруг него уже сидели Акри, Лемай, отец и сестра Шерри. Одновременно с нами в другую дверь зашла высокая женщина средних лет, но еще не утратившая ни красоты, ни юношеской свежести. Глава тут же поднялся ей навстречу, подавая руку. Я успел заметить хмурое переглядывание брата с сестрой перед тем, как мне представили незнакомку.
   - Это моя супруга Шамин. - Сначала я удивился той неприязни к собственной матери, которую успел заметить ранее, но, приглядевшись, понял, что и Шерри, и его сестра вряд ли были ее детьми. Слишком уж непохожи. У этой женщины были короткие каштановые волосы, карие глаза, слегка широковатое лицо, смягченное чувственными губами и мягким подбородком. Молодежь же как будто вся состояла из острых углов. А еще эти рыжие волосы. И если сходство с отцом было заметно в изгибе бровей и губ, то все остальное явно им досталось от матери.
   После процедуры знакомства все сконцентрировали внимание на еде. Поначалу я еще осторожно пробовал незнакомые блюда и соусы, но потом вошел во вкус и уже наслаждался горьковато-кислым вкусом и острым запахом. Трапеза сопровождалась легкими разговорами на общие темы. Никто не затрагивал действительно важные вопросы, видимо, чтобы не портить удовольствие от пищи. Но зато потом, когда основные блюда сменились легким вином и сладостями, Гер Шасс сразу перешел к главному.
   - Что вы собираетесь делать дальше? - Почему-то он смотрел именно на меня, совершенно игнорируя моих спутников.
   - Продолжить путь. - В детали я решил не вдаваться.
   - Вы все же намерены добиться встречи с Харином?
   - Да.
   - Что ж. Это Ваш выбор. Со своей стороны могу лишь облегчить путь до столицы.
   - Спасибо. А еще я бы хотел увидеть клан барсов.
   - Зачем? - В голосе Шасса прозвучал неподдельный интерес.
   - Можете считать это простым любопытством. Все же я теперь тоже отношусь к нему.
   - Ну, с этим проблем будет меньше, - вмешался в разговор Шерри. - Их территории не далеко. Завтра я провожу тебя. На это уйдет максимум несколько суток.
   - Только будьте осторожней. Идут слухи, что их глава ... несколько не в себе. - Эта фраза меня насторожила, но продолжения не последовало. А прямо расспрашивать было неудобно.
   Остаток вечера прошел за обменом историями, рассказами об обычаях и культуре. Я все еще чувствовал легкое недоверие со стороны близких Шерри, но оно все больше слабело, открывая искреннее любопытство и почти детскую непосредственность.
   Разошлись мы около полуночи, и то только после того, как отец Шерри заметил, что уже поздно, а завтра мы собираемся в дорогу. Тогда же было решено, что пойдем мы с Шерри одни, а Лемай с Акри подождут нас здесь. Кажется, это не сильно пришлось им по душе, но возражать они не стали.
   ***
   Утром меня опять разбудил Шерри. Он уже был собран и, кажется, готов к дороге.
   - Вставай. Быстро перекусим и пойдем. Жду тебя там, где мы вчера ужинали.
   Я помотал головой, прогоняя остатки сна, и поднялся. Сборы не заняли много времени. Комнату я тоже нашел сразу, чему немного удивился. Завтрак прошел быстро, даже, можно сказать, второпях. Провожать нас никто не вышел. Оказавшись за пределами города, мы разделись и продолжили путь уже на четырех ногах.
   Переход занял почти весь день. По мере продвижения, местность становилась все более скалистой и суровой. Опять начали попадаться участки, запорошенные снегом. Когда солнце уже клонилось к горизонту, Шерри все же остановился и начал перекидываться обратно. Я последовал его примеру.
   - Дальше пойдем так. К поселениям принято подходить в человеческой форме. Это что-то вроде знака: "Я пришел с миром". - Я только пожал плечами. В принципе, это для меня большого значения не имело. Заодно теперь я имел возможность задать несколько вопросов.
   - Почему все отзываются с таким пренебрежением о барсах?
   Шерри чуть помолчал, видимо обдумывая ответ.
   - Этот клан сильно ослаб. Настолько, что начал вырождаться. У них практически перестали рождаться дети, а родившиеся почти все умирают. Большинство уверено, что клан скоро исчезнет. Барсов уже заранее похоронили и сняли со счетов, отсюда и пренебрежение.
   - Но ведь должна быть причина, почему клан вымирает?
   - Каждый клан черпает свою силу в вожде. Именно поэтому им может быть не только лучший дипломат и политик, но и просто самый сильный оборотень. В нем сосредоточен дух всего народа. Поэтому перевороты в верхушках случаются крайне редко. Даже если у правителя несколько детей, из них выбирается сильнейший. Независимо от пола. Так, например, у нас место Гера после моего отца займет Хармэ.
   - Ну, а если появится кто-то, кто будет сильнее вождя? - Подобная передача власти была для меня странной и нелогичной.
   - Ты не понимаешь. В клане в принципе не может родиться кто-то сильнее, чем глава. Потому как именно он источник мощи. Она питает нас, невозможно стать сильнее, чем тебе дают.
   - Но почему тогда так слаб вождь у барсов?
   - Это началось еще с его отца. Он влюбился в собственную сестру и уговорил ее выйти за него замуж, хотя их всячески отговаривали. Отец даже запретил это, но после его смерти сдерживать нового главу уже никто не мог. Но этот союз не принес ничего хорошего. Женщина понесла, но умерла родами. Детей было двое. Близнецы. Старший уже родился очень слабым и болезненным. Младший же умер впервые часы. И сколько после этого ни было женщин у Гера, детей больше не было. С годами наследник вроде бы окреп, и все успокоились. Но когда он пришел к власти, все изменилось. Я точно не знаю, но говорили, что он погряз в пьянстве и разврате, будто с цепи сорвался. Потом поползли слухи о его сумасшествии. И если в самом начале еще можно было хотя бы попытаться что-то сделать, то потом стало слишком поздно. Клан слишком ослаб. Кажется, они уже и сами смирились с собственным вырождением.
   После этого надолго повисла тишина. Я обдумывал странные обычаи, которые никак не хотели укладываться в голове. Все же, я не понимал, почему нельзя свергнуть главаря, который ведет свой народ к смерти? Почему хотя бы не попытаться выжить?
   То, что мы уже почти на месте, я заметил, только когда Шерри тронул меня за плечо. Мы стояли на скалистом уступе, а под нами лежал небольшой котлован, в котором расположился городок. Даже отсюда я видел, что на узких улочках никого нет. Да и то, что нас до сих пор не встретили патрули, было странно. Все такими же незамеченными мы дошли до городских ворот. Они были чуть приоткрыты, стражи не было. Улицы встретили нас тишиной и какой-то затхлостью. Обреченностью. Я почти кожей чувствовал, как это отчаяние пытается пробраться в меня, заставить смириться, остаться тут навсегда и ждать гибели. Сцепив зубы, я старался не обращать на это внимания. Я ощущал, как из кособоких, обшарпанных домов за нами следят усталые глаза. Но навстречу никто не выходил.
   Так мы дошли до центрального, самого большого здания. Его окна были закрыты ставнями. Дверь была потрескавшейся и немного покосившейся. Я уже протянул к ней руку, как она распахнулась сама. Из темного проема на меня выпрыгнуло нечто. Машинально отскочив в сторону, пропуская нападающего мимо себя, я старался рассмотреть, кто же это. А оно тем временем медленно поднималось с земли, превращаясь в человека. Когда он поднял голову, я услышал судорожный вздох Шерри. Увиденное и впрямь было страшным. Землистого цвета кожа, дряблая и обвисшая. Длинные патлы волос, давно не мытых и нечесаных. Но самое жуткое - это глаза. Горящие безумством и звериной жаждой крови. Мужчина ощерил гнилые зубы в оскале. На миг мне показалось, что они превращаются в клыки, но, видимо, сил даже на это у оборотня не было.
   - Я убью тебя, и все будет хорошо! - По сухим губам пробежал темный язык. В руке блеснуло лезвие ножа. - Да-да. С твоей смертью ко мне вернутся силы.
   Я не понимал о чем он, но его медленное приближение вызывало лишь отвращение и инстинктивный страх зверя внутри. Так животные убивают больных особей, чтобы не допустить распространения заразы. В висках уже буквально стучало с кровью: "Убей! Убей! Убей!", - когда он прыгнул. Странно легко для такого состояния. Наверное, потратив на это последние силы. А я уже был не в силах бороться с собой. Пропуская тело человека над собой, присев, я сначала полоснул когтями по его горлу, а уже потом понял, что сделал. Нападающий тяжело завалился на землю. Из раскрывающейся раны показалась почти черная, ненормально густая кровь. Я подобрался, ожидая закономерной мести со стороны его сородичей. Мужчина же был еще жив, его тело даже пыталось залечить рану, края начали стягиваться, но регенерация прекратилась, едва начавшись. Еще несколько раз дернувшись в агонии, мужчина умер. И ощущение неизбежной гибели тут же отступило, даже дышать сразу стало легче.
   А улицы медленно заполнялись людьми. Все они были слишком бледными и худыми. Какими-то тусклыми. И я уж совсем не ожидал, что, подходя, они будут медленно опускаться на колени, при этом не отводя взглядов.
   - Что происходит? - Я постарался спросить это у Шерри как можно тише. Но сразу ответа не последовало. Повернувшись, я увидел растерянный взгляд, блуждающий с одной фигуры на другую.
   А потом мне стало уже не до того. Меня будто прошило множество нитей. Теперь я чувствовал каждого присутствующего здесь. Слышал, как течет кровь по их венам, как бьются сердца. Я ощущал их зверей, сейчас слишком слабых, чтобы показать себя. Откуда-то пришло понимание, что все эти люди в моей власти, что сейчас я могу их всех убить, просто порвав эти нити.
   Но на этом ощущения себя не исчерпали. Из меня будто потянуло силу; чувствуя, как слабеют ноги, я упал на колени. Сознание металось в панике, пытаясь найти выход, чтобы не быть иссушенным в ближайшие минуты. Сил оставалось все меньше. Меня пошатнуло. Я еще заметил, как меня схватил за плечи Шерри, но его буквально отшвырнуло от меня. В следующий миг я уперся ладонями в землю, стараясь не упасть окончательно. И тут от нее заструилось ласковое тепло. Оно проникало под кожу, заполняя собой пустоту, которую оставляла за собой слабость. Я раскрывался все больше, позволяя этой новой силе заполнять меня. Постепенно осталась только она, и тут же все прекратилось. Словно я не мог отдавать ее, пока сам не усвою. Я по-прежнему чувствовал себя в центре своеобразной паутины, но теперь видел, как управлять ею. Но понимания это не добавляло. Поняв, что уже могу встать на ноги, я медленно поднялся, окидывая взглядом все так же стоящих на коленях оборотней. Вроде бы ничего не изменилось. Разве что их глаза стали блестеть чуть ярче.
   - Поздравляю! Если я не ошибаюсь, то ты теперь Гер клана. - Шерри все еще стоял в стороне, опасливо на меня поглядывая.
   - Но ты же говорил, что это невозможно!
   - Но ты и не рождался здесь. И вообще, ты уже нарушил не одно правило, чтобы до сих пор говорить о невозможном.
   - И что мне теперь делать? - Я действительно не знал, как поступить. Если бы результат этого визита был мне известен заранее, я бы никогда сюда не пришел. Но теперь уже поздно.
   - Ну, например, можешь их всех убить. - Я пораженно уставился на тигра. А в душе стремительно поднималось возмущение одним только этим предложением. Незаметно для меня оно вылилось в тихое, но угрожающее рычание. А по губам Шерри тут же мелькнула понимающая улыбка. - Вопросы еще есть?
   И тогда я понял, что вопросов у меня действительно нет. Что, как бы мне самому это ни не нравилось, я не смогу отвернуться от них. Эта странная связь была прочнее родственной или дружеской. Теперь я отвечал за них всех. И, словно поняв, что приняты, мужчины, женщины и дети начали подниматься с колен, подходя и целуя мне руки. Некоторые даже терлись лицами о ладони или одежду. В этих движениях не было ничего человеческого, только звериное признание лидера и защитника. И такая же звериная благодарность за это.
   Среди прочих ко мне подошла изможденная женщина, протягивая на руках котенка барса. Он был очень мал и слаб. Но при виде меня поднял голову и зашипел, показывая мелкие молочные клыки.
   - Кто это?
   - Это сын бывшего главы.
   - Ты должен решить его судьбу отдельно, - встрял Шерри. - И либо принять, как своего, либо оставить это место для родного наследника.
   Детей я в ближайшие пару веков не планировал и, может, поэтому протянул ладонь к пушистой спинке, которая тут же обмякла под моей рукой. При прикосновении, я увидел, что этот ребенок связан не со мной, а с этой женщиной, видимо, его матерью. Не задумываясь, что делаю, я потянул за эту ниточку, перекидывая ее на себя. Женщина при этом пошатнулась, так что мне пришлось ее поддержать.
   - Спасибо. - С этими словами она все же потеряла сознание.
   Подхватывая на руки и ее, и ребенка, я уверенно повернулся в сторону дома. Шерри понятливо распахнул дверь пошире и пошел следом. В помещениях было дикое запустение. Всюду лежала пыль, ощущалось, что тут давно не проветривали.
   - Открой окна, пожалуйста. - Без лишних слов Шерри пошел исполнять просьбу. Вскоре по комнатам уже летал легкий сквозняк.
   Опустив свою ношу на более-менее чистую софу у окна, я присел рядом. Все произошло слишком быстро, и сейчас мысли прыгали в голове, никак не желая складываться во что-то конкретное. А Шерри внимательно разглядывал котенка.
   - Мне не нравится, что он в звериной форме. Похоже, это длится уже давно. Его нужно вывести из нее, иначе он может полностью потерять себя.
   - И как это сделать?
   - Ну, на это способны родители, а еще Гер. Но его мать сейчас слишком слаба, так что...
   - Как это сделать? - Повторился я.
   - Я точно не знаю, как объяснить. Попробуй мысленно коснуться его. Почувствовать и его зверя, и человека. А потом потянуть человеческую сущность наверх. - Я примерно понял, о чем он. Ведь зверей я уже успел ощутить там, на улице.
   Расслабившись, я коснулся нити, связывавшей меня и этого ребенка. Медленно стал продвигаться по ней. Я чувствовал, как вокруг сгущается темнота, но мне надо было двигаться дальше. Тот, кого я ищу, именно там. Чем дальше я шел, тем сильнее ощущал запах чужого страха. Он будил моего собственного зверя, но пока я мог держать себя в руках. Когда я уже не мог видеть собственные кончики пальцев, до моего слуха донеслось тихое кошачье шипение. Остановившись, чтобы не напугать ребенка еще больше, я представил, что у меня в руке свеча, которая способна разогнать этот мрак. В пальцах тут же вспыхнул маленький теплый огонек. Он высветил достаточно, чтобы увидеть сырые каменные стены квадратного помещения. В них не было даже намека на дверь. В противоположный от меня угол забился мальчик лет пяти. Худой, с русыми волосами и сейчас безумно напуганными глазами. Он свернулся в клубок и настороженно за мной наблюдал. Очень медленно я стал подходить ближе. Потом присел возле него на корточки.
   - Не бойся. Дай мне руку. Я выведу тебя отсюда. - Стараясь не спугнуть, я потянулся к нему ближе. Он еще сильнее вжался в стену, возведенную его собственным сознанием.
   Поняв, что уговоры сейчас не помогут, я резко подался вперед, перехватывая худое тельце. Ребенок судорожно забился в моих руках, но почти сразу обмяк, уже добровольно прижимаясь к груди. Я начал гладить его по голове, успокаивая, одновременно с этим стараясь отыскать дорогу назад из этого каменного колодца. Путь нашелся почти сразу. Он шел прямо через одну из стен. Перед тем как шагнуть сквозь нее, я ощутил, как маленькие пальчики судорожно вцепились в мои плечи.
   Снова оказавшись в своем теле, я увидел лежащего рядом ребенка. Кажется, он все же слишком много времени провел в зверином теле. Сейчас его волосы больше напоминали кошачью шерсть, хотя и были длинные. Светлые, почти белые, с черными розетками, они были слишком тонкие и мягкие для человеческих. Ребенок спал, но я не сомневался, что когда он откроет глаза, то это будут глаза барса.
   Между тем, мне тоже хотелось отдохнуть. Но оставаться на ночь в этом доме я даже не думал. Размышляя, что будет лучше - расположится за чертой города, или все же в нем, - я заметил, что женщина очнулась и сейчас крепко обнимает спящего сына. Она словно поняла мою проблему без слов.
   - Вы можете остановиться у меня, пока тут все приведут в порядок. Там... - Она словно подбирала подходящее слово, - чище.
   - Спасибо. Тогда я хотел бы уйти отсюда сейчас же.
   - Это не вы, а я должна Вас благодарить. - На ее глазах начали собираться слезы. Я досадливо поморщился. Сейчас у меня совершенно не было сил еще и успокаивать плачущую женщину. Но она смогла взять себя в руки и попыталась встать. Но в этой форме ребенок был для ее ослабшего организма слишком тяжел. Поэтому, отобрав у нее мальчика, я взглядом попросил Шерри поддержать ее, если она опять начнет терять сознание.
   Небольшой домик встретил нас дотлевающими углями в очаге и относительным уютом. Женщина тут же устало опустилась на стул.
   - Сейчас я немного передохну и накрою на стол. У меня есть мясное рагу.
   - Как Вас зовут?
   - Асдис, а его, - она посмотрела на сына, - Хьярти. Простите, что сразу не представилась.
   - Я Сирил, а это - Шерри.
   Тем временем, Асдис уже поднялась и раздувала угли. Вскоре перед нами оказалось по порции ароматного рагу. Свежая еда казалась странной на фоне общего упадка. Видимо, все эти мысли отразились на моем лице.
   - Я должна хорошо кормить сына, поэтому хожу на охоту.
   - Вы же жена Гера, почему тогда живете в собственном доме вместе с его сыном? - Это уже давно бросилось мне в глаза, а сейчас был как раз подходящий момент, чтобы спросить.
   - Я не его жена, - в голосе женщины прозвучала сталь, быстро сменившаяся усталостью. - Он изнасиловал меня, будучи в очередной раз в ярости. Когда я поняла, что беременна, то хотела покончить с собой, но это стало бы слишком большим ударом для родителей. Тогда я задумала избавиться от плода, но мать заметила это и отговорила. Убедив, что я смогу убить ребенка после рождения, если он окажется больным или с отклонениями. Я согласилась.
   - А где сейчас Ваши родители? - Асдис резко отвернулась, пряча тоску в глазах.
   - Они умерли. Просто угасли, слишком много отдавая мне и ребенку. Но я смогла выносить сына. - Я отстраненно заметил, что Шерри был прав не до конца. Переход силы идет не только от Гера к остальным, но и возможен между членами семьи. - Хьярти родился сильным и здоровым. И я не смогла поднять на него руку. На тот момент он все, что у меня было. Было тяжело, но я справлялась, пока однажды он не сбежал от меня на улицу. Вернулся же уже котенком. И я не смогла вытащить его. Не хватило сил. С этих пор он и начал угасать. А потом пришли вы. И теперь мой сын будет жить.
   Я растерянно уткнулся в свою тарелку. Подобное, почти подобострастное, отношение выбивало меня из колеи. Скомканно закончив ужин, я попросил показать место, где мы могли бы переночевать. Нам с Шерри досталась одна, но зато широкая, кровать. Старая, но еще крепкая. События этого дня измотали меня, так что я провалился в сон, едва голова коснулась подушки.
  
   Шерри.
   Сирил заснул практически сразу, а я еще долго ворочался. Слишком уж день был странный. Полный неожиданностей и чудес. Но я уже привык, что рядом с Сирилом нарушаются все запреты и правила.
   Мне показалось, что прошла буквально пара мгновений, как из сна меня вырвали громкие детские крики: "Папа! Папа! Папа!". Резко вскинувшись, я заметил такое же судорожное движение Сирила в поисках клинков. Но окончательно он проснулся до того, как пальцы сомкнулись на рукояти. А потом у нас был шок. Сверху одеяла над Сирилом прыгал вчерашний ребенок и продолжал называть его папой. Мы же только беспомощно переглядывались, не зная, что делать. Вскоре на шум пришла Асдис, но поведение сына удивило ее не меньше. С трудом утихомирив малыша, она все же не смогла отцепить его от Сирила. Смирившись с этим, он попытался расспросить ребенка.
   - Почему ты называешь меня папой?
   - Потому, что ты мой папа! - уверенно заявил на это малыш. Меня непроизвольно начало пробирать на смех. Сирил был так непривычно растерян.
   - А почему ты так решил? - Он, кажется, все же не оставлял надежды разобраться в ситуации. Ребенок же смотрел на него, как на бесконечно глупого и неразумного взрослого.
   - Мне было темно и страшно, я никак не мог найти дорогу домой. И мама не смогла меня забрать оттуда, хоть я и звал ее. Тогда я решил позвать папу; я знал, что ты придешь. И ты пришел. - В конце он опять попытался повиснуть у дроу на шее, но был аккуратно перехвачен на середине движения.
   Сирил беспомощно смотрел то на меня, то на Асдис, но, что можно было сделать, я не знал, поэтому лишь пожал плечами. Нас выручила женщина, хоть и ненадолго.
   - Хьярти, отпусти Сирила. Он наверняка уже хочет завтракать, а ты его не пускаешь. - Мальчик тут же соскочил на пол, чуть виновато отводя глаза.
   - Прости, пап. Я не подумал. - Эта попытка казаться взрослым была очень мила, так что даже дроу не выдержал и потрепал его по волосам, отстраненно заметив:
   - Не страшно.
   После этого Асдис все же удалось увести сына, и мы смогли умыться и привести себя в порядок. Я уже предчувствовал, что нам придется задержаться. Неожиданностью для меня стало то, что я уже скучал по Акри. Меня тянуло домой так, что мысли начинали путаться.
   За завтраком Хьярти сел рядом с Сирилом и пытался подражать ему во всем, вплоть до мимики и жестов. И после заставить его отойти было практически невозможно. В конце концов, дроу смирился и просто посадил его себе на плечи. Там он успокоился и даже старался не мешать взрослым. А дел было много.
   Началось все с того, что барсы стали приносить какие-то вещи. Среди них была еда, украшения, ткани, ароматические масла и многое другое. С трудом добившись от одного из мужчин объяснений, мы выяснили, что это дань, с помощью которой они надеются уговорить нового Гера не бросать их. При этих словах Сирил заметно помрачнел и крепче стиснул зубы. Еще после целой череды вопросов прояснилось, что это Асдис неосторожно обмолвилась с соседкой, что мы пришли ненадолго, и вчерашние события случайны. Эта новость моментально разнеслась по всему поселению. Сейчас барсы отдавали последнее в надежде переубедить чужака, который принес им надежду.
   Уговорить их забрать свои дары обратно было сложно. Они согласились, только когда Сирил в сердцах бросил, что не откажется от них. Кажется, смысл этой фразы до него дошел не сразу, но, осознав, что уже пообещал, он только тяжело вздохнул и тихо, но витиевато выругался. Правда, ему пришлось быстро брать себя в руки, так как до этого не заметный Хьярти попытался повторить этот шедевр.
   Дальше все пошло легче. Любая, даже нечаянно брошенная, просьба исполнялась как строжайший приказ. Городок ожил. Первым пунктом плана было приведение домов в порядок и запас свежего продовольствия. На охоту ушли мы с Сирилом, так как остальные еще не могли менять форму. Для этого они были пока слишком слабы. Когда мы вернулись с несколькими тушами горных баранов, улицы уже значительно преобразились. Исчезла затхлость и пыль, теперь то тут, то там вился дымок от очагов, с разных сторон раздавался перестук молотков и немного усталые, но полные энтузиазма голоса.
   Дом бывшего Гера тоже убрали. Но Сирил, пройдясь по комнатам, только поморщился и не стал в нем задерживаться. Я же отмечал множество дорогих вещей, бывшую когда-то изысканной обстановку. Выйдя из дома, Сирил остановился напротив низенькой дверцы, ведущей в подвальное помещение. Пару раз дернув за ручку, он больше не стал возиться с замком и просто вышиб ее. Спустившись по старой каменной лесенке, мы оказались в довольно большом помещении с низким потолком. Оно все было уставлено сундуками. Откинув крышку одного из них, Сирил лишь понимающе хмыкнул, обнаружив золотые монеты, которые уже успели слежаться и потускнеть. Сейчас все это богатство было бесполезным, но в будущем открывало большие возможности. Золото нигде не лишнее.
   Вечер мы встречали, уже буквально падая с ног от усталости. Казалось бы, ничего важного не произошло, но каждый вопрос требовал непременного участия Сирила, а я старался помогать по мере сил. Мне оставалось лишь удивляться, как он сноровисто - а главное, разумно, - раздает поручения. Но сейчас мне не хотелось даже есть. Я просто мечтал о том, как доберусь до кровати. Сирил так же вяло ковырялся в своей тарелке, но при этом явно что-то обдумывая. Хьярти уже уложили спать, хоть на это и ушло немало усилий. Он категорически отказывался ложиться раньше, чем папа. Пришлось пойти на шантаж и пригрозить, что если он не ляжет, то завтра его никуда не возьмут.
   Мои мечты о мягкой постели прервал тихий голос Сирила.
   - Завтра нам еще придется день провести тут, а к вечеру, я думаю, можно будет возвращаться. - Это меня несколько удивило. После этого дня я никак не рассчитывал на такое быстрое возвращение.
   - Ты думаешь, что их уже можно оставить одних? - На это Сирил лишь фыркнул.
   - Назначим старост, или кого-то вроде. Пусть привыкают решать мелкие проблемы самостоятельно. Я в любом случае не собираюсь хоронить себя здесь. А энергетической связи расстояние повредить не сможет.
   Я опять уткнулся в свою тарелку. С одной стороны, я понимал Сирила, а с другой - сомневался, что теперь уже его клан воспримет такую скорую отлучку Гера спокойно. Но долго размышлять об этом я был не в силах; отставив еду в сторону, я попрощался и пошел спать.
   Утро опять наступило неожиданно быстро. И опять под громкие крики ребенка, видимо, в отличие от нас, отдохнувшего и полного предвкушения очередного дня. Я все еще отказывался просыпаться, когда Сирил со стоном перевернулся на живот и натянул на голову подушку.
   - Хьярти, ты не мог бы кричать потише? - донеслось из-под нее.
   - Ну, папа, ну, вставай. Уже давно утро.
   - Что, правда? - Он чуть поднялся, с сомнением оглядываясь. - Тогда встаю. Сейчас.
   Но, вопреки словам, дроу попытался глубже закопаться в одеяло. Откуда был беспощадно извлечен все тем же маленьким монстром.
   - Хьярти! - Довольно грозный окрик Асдис заставил всех замереть. - Я же говорила тебе не шуметь и не будить гостей.
   Мальчик тут же сник и попытался слезть с кровати, но запутался в ткани и чуть не упал с нее. Сирил успел его подхватить и осторожно поставить на ноги.
   - Он не разбудил нас. Мы проснулись до этого. Да, Шерри? - Я постарался сделать как можно более бодрое лицо и активно закивал. На это женщина лишь махнула рукой, улыбнувшись.
   - Ну, раз вы уже "давно проснулись", то приходите завтракать. - Она все же забрала мальчика и вышла.
   После быстрого завтрака опять навалилось множество дел. Сирил созвал всех жителей на небольшую площадь в центре. С помощью Асдис было выбрано трое старейшин. Каждый из них отвечал за разные отрасли. Молодой мужчина, выглядевший достаточно крепким - за свежее продовольствие и стражу. Уже полностью седой, но бодрый старик - за споры и разрешение конфликтов. Сама Асдис - за наведение общего порядка и восстановление города.
   Новость, что мы с Сирилом скоро уедем, была воспринята напряженным молчанием и хмурыми взглядами. Но он был непреклонен, словно и не замечая явного недовольства. Весь день он приучал оборотней к сознанию того, что он не всегда будет рядом. Неплохо было бы, конечно, наладить хоть какую-то связь, но пока я даже не представлял себе, как это сделать. Обычные письма тут не подходили. А магические вестники были недоступны. Но все это Сирила остановить не могло. Он просто отмахивался от робких вопросов и жалоб, а настойчиво просить остаться никто не решался. Когда солнце уже село, мы, наконец, собрались в путь. Усталость опять давала о себе знать, но я не хотел терять времени, поэтому не жаловался и даже старался сократить время сборов.
   Проблемы возникли с совершенно неожиданной стороны. С Хьярти случилась самая настоящая истерика, когда он понял, что "папа" уходит. Его невозможно было удержать, он расцарапал руки Асдис отросшими коготками и клещом вцепился в Сирила. Малейшие попытки увести его в дом он встречал диким криком и плачем. Я видел, что Сирил уже теряет терпение; у Асдис опускались руки. Мне же хотелось тронуться в путь, возможно, поэтому я и предложил странный, на первый взгляд, вариант.
   - Асдис, Вы не хотите погостить немного у меня дома? Уверяю Вас, моя семья будет рада с Вами познакомиться. - Она нерешительно глянула на Сирила, словно спрашивая разрешения.
   Он же задумчиво молчал. Потом все же шепнул мне:
   - Думаешь, они выдержат дорогу? - Об этом я как-то не подумал.
   - А ты не можешь поделиться с ними силой? - Он опять задумался.
   - Хорошо, я не против. Но вскоре мы двинемся дальше. В столицу демонов, и туда вас с собой взять уже не сможем. Ты это понимаешь, Хьярти? - Почему-то обратился он к ребенку.
   - Да, папа. Но можно я сейчас пойду с вами? - Мальчик был не по-детски серьезен.
   - Хорошо. Но не забывай об уговоре.
   После этого он подошел к Асдис и, глядя ей в глаза, некрепко обнял. Потом даже я почувствовал колебание силы. Остальные смотрели с легкой завистью, но не возражали. Щеки женщины сразу порозовели. Отстранившись, она полной грудью вдохнула воздух и по-звериному встряхнулась.
   - Как же давно я не чувствовала себя такой живой! - Ее глаза, будто заново узнавая, скользили по лицам и домам.
   - Тогда собирайтесь. Пойдем в звериной форме. - Кивнув, она быстро побежала в сторону дома.
   Сирил же сразу назначил ее заместителя из особенно бойких женщин, а потом присел перед Хьярти, что-то ему тихо говоря. Мальчик сосредоточенно кивал, иногда напряженно прикусывая губы. Потом был опять обмен энергией. И вот уже Сирил помогает раздеться немного испуганному ребенку. Причину его страха я понял, когда он начал перекидываться. Скорее всего, для него это было нелегким испытанием после пережитого ужаса. Подождав, пока котенок поднимется на лапы и более-менее успокоится, Сирил тоже стал раздеваться, не обращая на многочисленных зрителей внимания. Остальные же следили за ним напряженно, внимательно. Перекинулся он практически мгновенно, тут же чутко поводя ушами. Потом лизнул в нос ластившегося к нему котенка. В этот момент вернулась Асдис. Уже в форме белоснежной кошки. На ее шкуре почти не было черных пятен. Аккуратные округлые уши ловили звуки, нервно подрагивая на каждый шорох. Она двигалась еще осторожно, но с явным удовольствием.
   Из города мы выходили шагом, постепенно переходя на легкий бег. Вскоре Хьярти начал отставать. Он был слишком мал, чтобы поддерживать темп, который задавали взрослые. Заметив это, Сирил приостановился и осторожно подхватил его зубами. Котенок не возражал, тут же обмякнув и расслабившись. После этого мы ускорились, но дроу продолжал внимательно следить за тем, как чувствует себя Асдис. Иногда мы останавливались на короткие стоянки, чтобы дать ей перевести дух. Но в конце пути она все равно была вымотана, так, что Сирилу пришлось помогать ей перекидываться обратно. С мальчиком это прошло легче. Тут же возникла проблема одежды. За спешкой о ней никто не подумал и сейчас и женщине, и ребенку не во что было одеться. Сирилу пришлось отдать Асдис плащ, а Хьярти одели в его рубашку, которая была мальчику почти по щиколотки.
   Едва попав в дом, я позорно передал гостей ошарашенному отцу, едва объяснив ситуацию, и почти побежал к комнате Акри. За эти дни я успел истосковаться, и только сильная усталость не давала мне полностью почувствовать это. А сейчас я дрожал от нетерпения увидеть любовника.
  
   Элим.
   Я был у себя, когда ко мне буквально ворвался воин из личного отряда отца. Реллиналь ор'Лести, если не ошибаюсь. Я знал, что он полностью предан мне. Его доверие завоевать было легко. Всего несколько фраз о дроу, которых он ненавидит, и о том, что отец слишком им доверяет, что это приведет страну к краху - и он уже мой. Ну, конечно, потом не обошлось без некоторых обещаний. В конце концов, возможно, я действительно поставлю его капитаном личной стражи. А пока он приносил мне свежие новости. Так что я всегда был в курсе того, что задумал отец.
   Сейчас же, увидев его, я даже не знал, что сказать. Его лицо было разбито, одежда заляпана кровью. А еще я заметил нервную дрожь, которая вряд ли имела какое-то отношение к побоям. Поэтому я решил пока не выговаривать ему за неподобающее появление, сначала послушав, что он скажет.
   - Элим, - на это я все же вздернул бровь. Кто ему давал право обращаться ко мне, как к равному? Но он тут же исправился. - Ваше Высочество, Вам нужно срочно уходить!
   - О чем ты? - Скрывая собственное напряжение, я опустился в кресло.
   - Хранитель уже все знает!
   - Что он знает? - Я еще продолжал задавать глупые вопросы, хотя сам уже судорожно размышлял о том, кто мог проболтаться.
   - О заговоре. Ему все рассказали дроу. - Последнее слово он буквально выплюнул, но мне было не до того. Сейчас меня больше занимало то, откуда дроу узнали о моей причастности?
   - Ты уверен?
   - Да, - тут он немного замялся. - Я лично слышал разговор Вашего отца и Ларина. Хранитель приказал ему взять Вас под стражу. Сейчас он уже направляется сюда.
   Это заставило меня вскочить. Теперь было уже не до этикета и условностей. Я быстро собирал самое необходимое. Потом повернулся к Реллиналю.
   - Ты остаешься здесь. Вот тебе амулет, с его помощью ты сможешь связаться со мной. Докладывай о любых мелочах. - Сунув кулон ему в руку, я метнулся к противоположной стене, где был потайной ход, ведущий за стены дворца.
   Пробираясь пыльным коридором, я думал о том, где можно скрыться от поисков отца. Скорее всего, он не захочет предавать огласке мое предательство, поэтому искать меня будет лишь его личный отряд. Значит, самое разумное - спрятаться на видном месте.
   Усмехнувшись простоте решения, я зашел на постоялый двор, хозяин которого был из наших. Там взял лошадь. Не мой красавец, конечно, но терпимо. Быстро выбраться из города труда не составило. Вскоре я уже мчался прочь, настегивая и так идущего на пределе коня.
  
   Майвинар.
   Мою жизнь как будто затянуло серой пеленой. После отъезда Элима я потерял себя. Пока у меня оставались силы только на то, чтобы врать себе, убеждая, что он уехал не из-за меня. Я чувствовал себя беспомощным и грязным. А еще я ждал очередного приступа. Это было бы так естественно. Но даже сумасшествие пока оставило меня. Вместо его горячечного безумия на меня навалилось полное равнодушие ко всему. Я бездумно провожал день за днем, машинально спускаясь на обед и ужин. Все остальное время я предпочитал проводить или у себя в комнате у окна, или в полях, лежа в траве и смотря в небо.
   Этот день ничем не выделялся из остальных, когда тишину разорвал бешеный перестук копыт. Во двор ворвался запыленный всадник. Лошадь под ним захрипела и упала, исходя кровавой пеной. Добив и так обреченное животное, мужчина откинул с головы капюшон, и я убедился в том, во что боялся поверить. Внизу стоял Элим и, как мне казалось, что-то искал взглядом в окнах. Мысль, что он высматривал меня, я старался гнать из сознания, но она упорно возвращалась вновь и вновь. Еще через пару мгновений я все же вышел из ступора и побежал вниз. Скорлупа одиночества треснула, и я собирался наслаждаться обществом принца, пока судьба дает мне такую возможность.
   - Элим, я не ждал тебя обратно. - Он сократил оставшееся расстояние между нами и обнял меня, как прежде.
   - Мне надоела столица. Такое ощущение, что теперь у нас правят дроу. Они везде, куда ни пойди. Вот я и решил от них сбежать. Тем более что в глуши томится мой друг. - Вроде бы все было, как обычно, но что-то не давало мне поверить в это. Какое-то внутреннее ощущение неправильности происходящего. Но сейчас я был слишком счастлив, чтоб об этом задумываться.
   - Ты, наверное, хочешь смыть с себя пыль? Пойдем. Приведешь себя в порядок, а потом все расскажешь за обедом.
   Оставив его одного в комнате, я уже прикрыл за собой дверь, когда из-за нее донеслись приглушенные голоса.
   - Элим, что происходит? Что ты натворил, что твой отец обо всем узнал? - Злой женский голос заставил меня вздрогнуть.
   - Леди, успокойтесь, все под контролем. Здесь отец меня не найдет, а огласки он не допустит. Так что можно продолжать в том же духе. Когда народ поверит, что дроу нападают на наши границы, даже Хранитель не сможет его удержать от ответных действий. Ваши принцы будут порваны на мелкие кусочки. - Голос Элима был холоден и спокоен. Но я его хорошо знал, поэтому смог различить за этой невозмутимостью страх.
   - Очень на это надеюсь, принц. Если ты меня подведешь, то сильно пожалеешь. Тогда ты сам захочешь оказаться во власти собственного папочки! - Я понимал, что невольно стал свидетелем чего-то жуткого, видел, что Элим во что-то впутался, но как помочь, пока не знал.
   Обеда я ждал с надеждой, что он сам мне все расскажет, но Элим был весел, шутил, расспрашивал, как я тут, но ни словом не обмолвился о себе. Я же вопросов задавать не решался. Признать, что, хоть случайно, но все же подслушал его тайну, было очень тяжело. Поэтому я старался поддерживать непринужденную беседу, внутренне умоляя его довериться мне.
  
   Чеграр.
   - Владыка, на связь вышли все, кроме Гера Альрика. - Слуга подобострастно склонился перед высокой худощавой фигурой.
   - Хорошо. Этот червяк, наверное, опять запил, или развлекается, насилуя очередную девицу. Свободен. - Слуга, пятясь, вышел, а господин, вопреки своим словам, достал с полки очередной хрустальный флакон с кровью и вышел в сад.
   На самом деле, он уже знал, что увидит. Вода в фонтане быстро чернела, мужчина равнодушно смотрел в чашу, а потом с размаху швырнул пузырек о камни дорожки. Тонкое стекло разлетелось множеством осколков, на камнях растеклась уродливая бордовая лужа.
   - Значит, теперь и Альрик. Что же происходит? Я не хотел спешить, но, видимо, придется. - Из складок мантии он достал уже другой флакончик. Прозрачный, наполовину заполненный густой зеленой жидкостью. Взвесив его в руке, мужчина резко развернулся и покинул сад. В черной мертвой воде отражались легкие облака и высокое небо.
  
   Шаг седьмой. Желания.

Хочешь - помни, а хочешь - люби.

Значит, я никогда не умру.

Канцлер Ги

   Акри.
   Первый день одиночества прошел странно. Я был словно потерян, бездумно бродил по городу и дому Шерри. Попал в маленький садик, где провел несколько часов. Там меня нашла его сестра. Я заметил ее задолго до того, как она подошла. Думая, что остается незамеченной, девушка пристально разглядывала меня, словно что-то решая для себя. В принципе, я даже догадывался, чем заслужил подобное внимание. Я ведь любовник ее брата... Вот оно! Любовник! Именно это слово не давало мне покоя, хотя оно было правдиво. Наверное, мне надо радоваться, что Шерри не стал скрывать перед семьей наши отношения, что с порога заявил о них. Но... это "любовник" без ножа резало. Сейчас еще сильнее, чем когда я не понимал, что меня беспокоит. Несмотря на его правильность, что-то в нем было не так. Но что, я пока не мог уловить. Полностью погрузившись в себя, чтобы найти ответ, я выпустил из внимания Хармэ. Поэтому вздрогнул от ее голоса.
   - Привет. Я напугала тебя? Прости. Не хотела. - В голосе я уловил легкое ехидство и ощущение превосходства, но разубеждать не стал. К чему?
   Молча кивнув на ее приветствие, я просто смотрел ей в лицо, ожидая продолжения разговора.
   - Скучаешь? - Кажется, она сама не знала, зачем подошла.
   - Думаю.
   Хорошо, что она не спросила, о чем.
   - Да, для этого тут хорошее место. - Девушка упала на траву рядом со мной, но сохраняя достаточное расстояние, чтобы даже случайно не коснуться.
   Я же скользил глазами по ее лицу, отмечая сходство с братом. Та же солнечность, тот же изгиб губ и бровей, светлая кожа. Но ее красота совсем не трогала меня, хотя она была все же более яркой и броской, чем у Шерри. Заметив мой взгляд, она закинула руки за голову и картинно потянулась всем телом. Одежда еще плотнее натянулась на груди и бедрах.
   - Нравлюсь? - Хармэ чуть скосила в мою сторону каре-зеленые глаза. Такие невыразительные, по сравнению с неправильными глазами брата.
   - Ты красива. Но - нет. - Последний раз окинув ее взглядом, словно убеждаясь, что это действительно так, я тоже откинулся на спину, глядя уже в небо, выглядывающее сквозь листву.
   Я почувствовал ее движение сразу, но не сделал ничего, чтобы уклониться. Она нависла сверху, щекоча горло тонким кинжалом.
   - Это хорошо. - Прошипела Хармэ мне в лицо. - Если причинишь боль моему брату - я тебя убью.
   Наверное, подобная забота была трогательна. Но сейчас мне было все равно. Меня волновали совсем другие вопросы, а еще пустота, которая поселилась во мне, как только они с Си ушли. Поэтому я равнодушно усмехнулся ей в лицо.
   - Не обещай того, чего не сможешь исполнить. - Возможно, следовало промолчать. На мою фразу девушка зашипела и царапнула клинком по коже, выпуская маленькую каплю крови.
   - Я в себе уверена полностью.
   - Зря, - коротко бросив, я чуть сосредоточился и смел девушку с себя плотным потоком воздуха.
   Приземлившись в кустах, она тут же вскочила и опять бросилась на меня. Боги, какая ерунда! Я более чем уверен, что она уже просто зла и, из-за чего начинает драку, не задумывается. Теперь в ее руках уже было по кинжалу. В правой клинок был чуть длинней, с изогнутым лезвием. Преодолев разделяющее нас расстояние одним прыжком, она попыталась один кинжал воткнуть мне в грудь, а второй в горло. В голове мелькнула ехидная мысль: " А как же мнение на этот счет Шерри?", - а тело уже действовало само. В руках материализовались веера. Перехватив стальными лепестками кинжалы, я резким движением вырвал их и отбросил прочь, тут же делая подсечку и опрокидывая девушку на траву, в свою очередь, прижимая сталь к ее горлу. Зрачки у тигрицы пораженно расширились.
   - Откуда ты взял оружие? - Словно она и не хотела мгновение назад меня убить.
   - Оно зачаровано на меня. Его невозможно потерять, его не сможет никто украсть или купить. По одному моему желанию оно оказывается со мной. Успокоилась? - Сменил тему я. Хармэ осторожно кивнула, стараясь не коснуться лезвий.
   Я поднялся, протягивая руку девушке. Она уже подала свою в ответ, как вздрогнула от раздавшегося голоса:
   - Тут не место для спаррингов, Хармэ.
   Оглянувшись, я увидел Шамин. Она чуть хмурилась. И непонятно было: ее раздражает вытоптанная трава, или возможная драка.
   - Ты не моя мать, чтобы указывать. - Самостоятельно вскочив на ноги, Хармэ быстрым шагом скрылась за деревьями. Я слегка растеряно проводил ее глазами.
   - Не обижайтесь на нее. Она еще очень молода и не может держать себя в руках. - Женщина грустно улыбалась чему-то своему.
   - Я не в обиде. Можно сказать, я сам спровоцировал эту вспышку. - Мне хотелось остаться в одиночестве, чтобы еще поискать ответы, но как уйти, чтобы не выглядеть грубияном, не знал. Но женщина оказалась умной и сама избавила меня от своего общества.
   - Ну, раз у Вас все хорошо, то не буду мешать. - Она бесшумно ушла в дом.
   А я чуть переместился на непримятую траву, возвращаясь мыслями к своей тревоге. Хармэ боится, что я причиню боль ее брату. Я же каждый раз, просто прикасаясь к нему, испытываю восторг и трепет. Чувствую согревающее тепло, быстро переходящее в опаляющий жар. Я не хочу быть для него любовником! Эта мысль пришла внезапно и осталась. Я хочу быть для него... Кем? Любимым? Робкое в начале, предположение зрело, я убеждался в его истинности. Я все еще боялся назвать это любовью, но уже решил, что это имя мы дадим происходящему вместе с Шерри.
   Это решение принесло покой и расслабленность. Теперь мне приходилось бороться только с подступающей тоской. Мне не хватало волны огненных волос, озорных глаз, постоянных шуточек и ехидных замечаний. А еще податливого, горячего тела рядом, то сильных, то едва чувствовавшихся прикосновений. Того уюта, который рождал Шерри рядом с собой.
   Следующий день лишь обострил все это. Я уже не находил себе места, с трудом сдерживаясь, чтобы не выглядывать знакомый силуэт на дороге, как верная женушка. Понимая, что могу сорваться в любой момент, я старался максимально оградить себя от общения, почти не выходя из комнаты.
   Время тянулось одуряющее медленно. Я гадал, увижу ли завтра Шерри, или он не вернется. И боялся себе представить еще сутки ожидания. Но день все же подходил к концу. Уже стемнело, но я смотрел на кровать, как на худшего врага. Ложиться одному в холод шелка не хотелось. А когда я все же лег, то уснуть смог далеко не сразу. В голове сотнями роились мысли и ожидания, какие-то планы. Сон подошел незаметно и вкрадчиво. Как выскользнул из этой реальности, я и не заметил.
   А сейчас было так тепло, мягкая ткань одеяла так приятно обнимала кожу. Снилось что-то смутное, но тоже приятное. Мне совсем не хотелось реагировать на то, что уже явно утро, хоть еще и раннее.
   Легкие, скользящие прикосновения показались продолжением сна. Я лишь довольно застонал и потянулся за ними, не желая прерывать ласку. И, словно подчиняясь, они стали смелее, ощутимее. Я лишь недовольно попытался возмутиться, почувствовав холодный воздух, когда одеяло с меня стянули. Но кожу тут же накрыли чьи-то теплые руки. Согревая и отвлекая. Отдавшись иллюзорному моменту, я еще подумал, что действительно хотел бы, чтобы это был Шерри, а не просто видение. Но потом к пальцам добавились губы, и лишние мысли вытолкнуло из головы наслаждением. Язык влажно прошелся по груди, задевая сосок и тут же ускользая. Возмущенно я попытался удержать незваный мираж, но получил лишь жесткий укус. Мои запястья были перехвачены и прижаты к кровати над головой. Мелькнула и пропала мысль, что во сне можно все. Я расслабился. За что был вознагражден. Обжигая кожу острыми поцелуями и легкими укусами, губы спускались все ниже. Пока не сомкнулись на моем члене. Вскрикнув от слишком острого удовольствия, я резко толкнулся бедрами вперед, стремясь усилить контакт, но меня мягко придержали.
   Эта игра-пытка продолжалась долго. И мне было уже не до того, что между моих ягодиц скользят чьи-то пальцы, что ощущения уже слишком реальны, что сквозь ресницы проникает серый утренний свет. Сладко-медленно язык в последний раз прошелся по стволу, подразнил головку, а потом меня резко перевернули на живот, тут же подкладывая под бедра несколько подушек.
   Очнулся я, ощутив, как в меня плавно, медленно, но настойчиво входит чей-то член. Тут же распахнув глаза, словно и не спал до того, и, осознав ситуацию, я бешено рванулся прочь. Но это движение было встречено тихим рычанием и жестко сомкнувшимися зубами на затылке. Меня пока еще аккуратно предупреждали, что не стоит вырываться. Но я не собирался быть изнасилованным, как беззащитная девица. Уже напрягшееся для следующего движения тело совершенно не вовремя пронзило удовольствием, когда жесткий захват сменился легкими покусываниями в шею. Одновременно, прекратившиеся было, толчки возобновились, и это тоже было возбуждающе. Острые, точные движения посылали искры неги по всему телу. Тонкая нота боли только оттеняла наслаждение. Забывшись, я глухо застонал и сам двинулся навстречу. Быстро и резко сокращая оставшееся расстояние, прижимаясь ягодицами к паху мужчины. Ощущение совершенной заполненности было странным. Сейчас, оказавшись в чьей-то власти, я даже не представлял, что это может быть настолько полно ощущениями.
   Но первая эйфория так же быстро схлынула, я начал ощущать до боли впившиеся в мои бедра чужие пальцы. Опять возвращалась злость и желание бороться. Я снова собирался отпрянуть, как был остановлен шепотом, переходящим в сдавленный стон:
   - Я так скучал. - Шерри? Тут же как будто вернулось ощущение мира вокруг. Я услышал звуки просыпающейся природы, уловил такой знакомый запах, почувствовал легкую щекотку волос, скользивших по моей спине, когда он наклонялся, чтобы поцеловать шею или плечи.
   Но мой возможный ответ отмело новое, еще очень осторожное движение. Тело скрутило предчувствием чего-то большего. Пока еще слабая, но сладкая дрожь пробежала по спине. Я выгнулся ей навстречу. Становившиеся все более уверенными толчки разгоняли этот жар все дальше. Мне казалось, что еще немного - и под кончиками пальцев вспыхнет простынь.
   - Я хочу видеть тебя настоящего, когда люблю. - Это "люблю" снесло все оставшиеся преграды. Я позволил изменению прокатиться по телу. Шерри тут же зарылся лицом в волосы, не скрываясь, вдыхая их запах. Внутри зашевелилась тень. Я ожидал ее ярости, но она плавилась вместе со мной на этом медленном огне страсти. Чуть отпустив контроль, я позволил себе немного слиться с ней. Я чувствовал, как над спиной поднялись прозрачные крылья. Тихо выдохнув, Шерри кончиками пальцев погладил их основания. Это стало еще одним шагом к пропасти. Мне уже мало было тех осторожных движений, которые мягко вминали меня в постель.
   - Сильнее! - Подтверждая свои слова, я сильнее выгнулся в спине и шире раздвинул ноги, облегчая доступ к телу.
   Чуть рыкнув, Шерри почти полностью вышел, а потом одним мощным движением вошел до упора. Не сдержав крика, я вцепился зубами в собственную ладонь. Больше это безумие уже ничто не могло сдержать. Движения становились все более быстрыми и рваными. Подчиняясь им, мой член скользил по гладкой ткани простыни, вызывая этим почти мучительные спазмы в паху. Но едва я потянулся к нему рукой, как был остановлен.
   - Нет. Лучше скажи, как ты хочешь?
   - Все хорошо. Просто это слишком...
   Шерри на мгновение остановился, заставив меня недовольно застонать, а потом, будто вспомнив что-то, чуть поменял угол, и меня почти разорвало наслаждением. А оно все нарастало; мне казалось, что вот-вот - и оно начнет перехлестывать через край, как он сам положил руку на мой член и чуть сдавил. Этого оказалось достаточно. Мир для меня взорвался яркой вспышкой, и на какое-то время я потерял себя, растворяясь в этом свете.
   В себя я пришел в крепком кольце рук. Сзади ко мне прижималось горячее, влажное от пота тело. Я попробовал повернуться, и хватка тут же ослабла, позволяя мне это. Наконец, увидев лицо Шерри, я с удовольствием поцеловал его. Поцелуй затянулся. А когда мы все же оторвались друг от друга, он улыбнулся и тихо шепнул мне в губы:
   - Доброе утро. - Я не смог сдержать ответной улыбки.
   - Доброе. Но никогда так больше не делай. Я могу покалечить тебя.
   - Ну, не покалечил же! - Отмахнулся от меня он. А потом уже серьезно добавил: - По-другому ты не позволил бы мне этого.
   Я задумался над этим, приходя к выводу, что он прав. Я слишком привык все держать под контролем. Это понимание вызвало вспышку легкого стыда. Извиняясь, я ласково прижался к его губам.
   - Тогда в подобных случаях просто напоминай мне об этом. Хорошо?
   - Непременно. - В его глазах промелькнули знакомые озорные искорки. - Только не забывай: ты сам попросил об этом.
  
   Тирзен.
   На первый взгляд, ничего не изменилось: та же размеренная жизнь, стабильные тренировки, завтраки, обеды, ужины. Но это все только на первый взгляд. Внутренне я был собран и напряжен. Пришедшая записка от Хранителя перевернула всю жизнь вверх дном. Всего одно слово смогло разрушить так тщательно возводимое спокойствие. "Исчез". Из-за этих пяти букв я все время ждал бури.
   Так же напряжены были брат и Луназель с Энеалисом. Все мы старательно скрывали это, но, зная, что ищешь, можно было легко заметить тревожные взгляды и резкое реагирование на перестук копыт по дороге. Понимание, что теперь Элим медлить не будет, чтобы он ни задумал, висело над нами неизбежным роком. Но вот откуда будет нанесен первый удар, мы могли только гадать.
   Я понимал Эленандара, который стремился не предавать огласке тот факт, что его собственный сын, наследник, пошел против него. Эта новость могла посеять панику и смуту, уже не говоря о позоре для правителя. Поэтому поиски пропавшего принца велись скрытно, очень ограниченным количеством эльфов, которые, как иногда казалось мне, специально ходили кругами.
   Каждый час этого невольного ожидания копил во мне раздражение. Нет ничего хуже, чем бездействие. Первый шаг был сделан с, в принципе, ожидаемой стороны, хоть мы все и надеялись, что этого не произойдет. Но Эленандар, видимо, не смог контролировать все. И в один прекрасный день в столицу потек тонкий, но не прекращающийся ручеек беженцев из недавно разоренных деревень. И не из тех, о которых мы уже знали. Оказалось, что почти сразу после того случая нападению подверглись другие села, но тоже близлежащие к землям дроу. Гарнизоны же светлых, которые должны были патрулировать ту территорию, бесследно исчезли. И у меня даже были догадки, куда именно. Не самые радужные догадки.
   А пострадавшие честно отвечали на вопросы, что видели среди нападающих дроу, хоть и не скрывали, что там были и полукровки, и даже люди. Но толпа не слышала всех фраз. Из длинных рассказов было вычленено несколько слов. Тут же нашлись те, кто никогда не верил еще свежему союзу, кто тут же подхватил идею предательства.
   Поэтому утром у моих ворот столпились обычные горожане, требующие у моих бойцов выдать им "подлых шакалов". Воины были растеряны. Они пока еще не пускали горящих ненавистью собратьев во двор, но до этого, скорее всего, было уже недалеко. Быстро оценив ситуацию, я понял, что нужно уходить. И быстро. На выходе из своей комнаты я столкнулся с Луназелем и Энеалисом. Старший эльф был собран и как-то слишком спокоен, мой капитан же, напротив, сильно нервничал и кусал губы.
   - Тариман ждет тебя у конюшен. Лаари с ним. Укроетесь пока во дворце Хранителя. - Внимательно выслушав предельно серьезного Луназа, я вернулся в комнату и захватил плотный дорожный плащ. Клинки и так были при мне.
   Все вместе мы спустились вниз, выходя через черный ход. У конюшни нас встретил не только брат, но и около десятка моих бойцов. Все хмурые, но явно на что-то решившиеся. Увидев их, я вопросительно приподнял бровь, внутренне готовясь к драке.
   - Мы не верим, что Вы замешаны в предательстве, поэтому хотим быть с Вами до конца. - Говорил один, но остальные стояли за его спиной молчаливой поддержкой.
   - Это благородно, и я ценю ваш порыв. Но подобное решение может выйти вам большими неприятностями. Я все же предлагаю вам остаться здесь.
   В ответ прозвучало лишь решительное "Нет". Что ж, они уже взрослые мужчины. Каждый может решать за себя.
   - Тогда по коням. Пора убираться отсюда.
   Уже вскочив на Хаяши и посадив Лаари впереди себя, я заметил, что Луназ стоит в стороне, наблюдая за сборами. К нему мы подъехали одновременно с Энеалисом.
   - Почему ты все еще пеш?
   - Потому что я не еду с вами, - спокойно ответил светлый.
   - Как?! - Громче, чем хотелось бы, выпалил Энеалис. Но его горячность, казалось, никак не задела Луназеля.
   - Я присоединюсь к вам позже. Кому-то же нужно разведать обстановку. - Я понимал, что сейчас он сильно рискует собой, но это его решение. К тому же, это действительно нужно было сделать, вот только кого-то просить я бы никогда не стал.
   - Тогда я остаюсь с тобой. - Энеалис был зол. Я видел это. Скорее всего, за то, что его никто не предупредил и не стал учитывать его мнение.
   - Нет. - Одно простое слово и металл, не позволяющий спорить, что-то доказывать. - Вам пора. Скоро здесь будет слишком тесно. - Я действительно уже слышал треск ломаемых ворот. И это уже не актуальный вопрос: откроют створки оставшиеся бойцы, или их просто разнесут. С этими словами Луназель просто развернулся и ушел, даже не попрощавшись и не взглянув на Энеалиса. Кажется, молодого эльфа это сильно подкосило. Но пора было действовать.
   Развернув коня, я резвой рысью поскакал к воротам. Рядом был лишь Тариман, остальные плотной группой двигались сзади. Оказавшись у створок, я критически их оглядел. Было видно, что жить им осталось недолго. Невдалеке растерянно топтались оставшиеся бойцы. Было видно, что им не по себе, что они не знают, чему верить. Но на меня они старались не смотреть.
   - Эй, ты! - грубо окрикнул Тариман ближайшего. - Открой ворота.
   Одним тоном низводя аристократа до положения последнего слуги, он холодно проигнорировал вспышку ярости в глазах светлого. Но тот подчинился и завозился с засовом. Когда тот был отодвинут, створки распахнулись сами под напором множества тел. Явно не ожидая подобного, нападающие по инерции хлынули во двор. Первые ряды были почти смяты, кто-то падал, но наблюдать уже не было времени.
   Громко свистнув, я пустил Хаяши с места в галоп, не обращая внимания, что топчу конем ни в чем не повинных горожан. Но сейчас или они, или я. Остальные не отставали. Очень быстро поняв, что происходит, светлые прянули в разные стороны, уходя из-под копыт. Кто-то пытался выдернуть меня из седла, кто-то - схватить коня за повод. Но первых я жестко отталкивал, иногда прикладываясь рукоятями сабель к головам, а вторых распугивал сам Хаяши, злобно клацая зубами. Лаари держалась за меня обеими руками, но когда кто-то схватил ее за ногу, неожиданно зло полоснула по этой руке кинжалом.
   Прорвались мы довольно быстро. Все же светлые не предполагали такого шага с нашей стороны. Видимо, они ждали, что мы либо забаррикадируемся в доме, либо сдадимся на их милость. Оказавшись на свободе, Хаяши еще больше ускорил бег. Остальные немного поотстали, но я не стал сдерживать коня.
   В дворцовый двор мы влетели вихрем, сбивая особенно нерасторопных слуг. Словно ожидая нас, тут же показался Ларин. Мрачный и сосредоточенный.
   - Идите за мной. Вам уже подготовили комнаты. - Молча удивившись скорости распространения информации, я отдал коня слуге.
   Комнаты нам отвели в одном крыле. Бойцов поселили попарно, но все, вроде бы, остались довольны. Бегло осмотревшись, я зашел за Тариманом. Нам нужно было поговорить с Эленандаром и решить, что делать. Ситуация начала отдавать угрозой войны. Либо между нашими народами, либо гражданской у светлых.
  
   Луназель.
   В принципе, чего-то такого я и ждал. Разве что не предвидел этой стремительности развития событий. А еще той злобы, которая проснулась в моих соотечественниках. Оказалось, что многолетняя расовая ненависть отнюдь не забыта, а просто спрятана за приличиями и гостеприимством. Сейчас народ покорно принимал то, что ему навязывали умелые манипуляторы. Для меня было очевидно, что простые ремесленники никогда сами бы не взялись чинить расправу над аристократами. Даже если они дроу. Это просто не пришло бы им в голову. Воспитание бы не позволило. Следовательно, кто-то быстро и умело вложил эту мысль в их головы. И теперь я хотел попробовать узнать, кто же это?
   Я знал, что рискую, и довольно сильно, но кто-то это сделать был должен. Руководствовался я даже не столько дружескими чувствами к Тирзену, сколько опасениями, что опять может вспыхнуть война. А я уже насмотрелся достаточно, чтобы не хотеть продолжения. Война только забирает у нас самое дорогое, ничего не давая взамен. Вроде бы ты борешься за какие-то идеалы, идеи, за собственный дом, в конце концов, но остаешься ни с чем на руинах, раньше называющихся жизнью. Тут же перед глазами встало лицо Энеалиса. Нет. Я не собираюсь еще раз рисковать нечаянно обретенным счастьем. И, может быть, сегодня я был излишне резок, но здесь он ничем не смог бы мне помочь. А отвлекаться на переживания о нем я не мог себе позволить. Поэтому для него лучше всего сейчас быть в безопасном месте. А обиду я потом искуплю. Он поймет и простит; по крайней мере, мне очень хочется в это верить.
   Но вскоре пришлось выкинуть из головы лишние сейчас мысли. Я затаился в кроне дерева, растущего возле дома. Двор был полон эльфов. В основном они растерянно гомонили, больше всего напоминая стадо животных, покорно следующее за своими вожаками. Но вот самих вожаков видно и не было. Дом был тщательно обыскан, хотя ничто не выносилось и не ломалось. Все же веками прививаемое уважение к чужой собственности служило свою службу. Через пару часов эльфы начали расходиться, поняв, что затея по захвату дроу провалилась. Я же спешно решал, что делать дальше. Вдруг меня привлекла группа более богато одетых горожан. Они о чем-то тихо, но очень оживленно переговаривались. Сейчас подобраться ближе было невозможно, но я уже решил рискнуть и последовать именно за ними.
   На мою удачу, бунтовщики были пешими, поэтому мне пришлось только незаметно красться поодаль, прячась за деревьями и иногда в густой траве. Мои подозрения лишь усилились, когда в городе эльфы скрылись за дверьми богатого дома. Сейчас я не мог сразу сказать, кому он принадлежит. Но я твердо решил это выяснить, а для этого мне надо попасть внутрь. Чему очень мешала солнечная погода и разгар дня. Ждать же вечера я опасался. За эти часы могло произойти слишком многое.
   Решение нашлось довольно скоро, когда я заметил слугу, выходящего через черный ход. Сделанная из грубого полотна одежда темно-коричневого цвета с гербом дома на рукавах могла мне помочь. Оглушив парня, я с максимальным комфортом устроил его в сарайчике с садовыми принадлежностями, связав и заткнув рот. Одежда была чуть мала, но если сильно не светиться, то может сработать.
   Мимо охраны я проскочил быстро, завесив лицо волосами. Хотя, надо заметить, в мою сторону воины даже не глянули. Оказавшись в просторной, сейчас пустой гостиной я прислушался. Сверху доносились приглушенные голоса. Скользнув по лестнице на второй этаж, я тихо пошел по коридору, прислушиваясь у каждой двери. Наконец, около одной из них я остановился, услышав довольно громкие, раздраженные возгласы.
   - Болваны, что я теперь скажу ему? Что дроу просто ускакали сквозь толпу?
   - Но что мы должны были делать? Остановить их не получалось.
   - Откуда я знаю, что вы должны были делать? Почему я вообще должен это знать? Стреляли бы, в конце концов!
   - Вы серьезно? - Более тихо и даже испуганно.
   - Нет, шучу! Мне вообще сейчас очень весело. А еще веселее станет вечером, когда надо будет выходить на связь. Пошли вон! Раз ничего не смогли сделать, так хоть сейчас глаза не мозольте.
   Я едва успел отпрянуть от двери, скрывшись в какой-то комнате напротив. Кажется, это было что-то вроде малой гостиной. Но для более интимных встреч. По крайней мере, если судить по цветовой гамме и множеству свечей. Спрятаться тут было совершенно негде, к тому же, я очень хотел послушать, кому и что именно вечером будет докладывать этот субъект. Кстати, совершенно незнакомый мне. В отшельничестве есть свои минусы. Жизнь не стоит на месте, и ты неизбежно отстаешь.
   Послушав еще немного тишину, я решился выглянуть в коридор. Его пустота подбодрила меня, и я вновь пустился на поиски. В смутной надежде что-то обнаружить, я заглядывал за каждую дверь. Но там были лишь ничем не примечательные комнаты. Но я не верил, что Элим - а я не сомневался, что отчет будет вестись именно ему, - рискнет появиться в столице. Пусть даже и инкогнито. Наконец, на третьем, почти необжитом, этаже в конце коридора я обнаружил небольшую каморку с двумя странными зеркалами. Я бы не обратил на них внимания, если бы не заметил, что ни одно из них не отражает моей фигуры. Но ждать весь день тут, возможно, и ничего не дождавшись, я не хотел. Поэтому опять вернулся к брожению по дому. Но это ничего мне не дало. Слуги ни о чем особенном не разговаривали, тем более что я боялся подходить близко. Все же, они могли узнать во мне чужака. Охрана вообще нигде не отличается особой болтливостью, если, конечно, рассчитывает на длительный срок службы. Через какое-то время я набрел на что-то вроде кабинета, но и там не обнаружил ничего интересного. Только какие-то письма, бумаги, книги. Хозяин особняка хорошо скрывал свои секреты.
   Убедившись, что хоть какую-то информация смогу узнать только вечером, я вернулся в каморку с зеркалами и облюбовал себе место за тяжелой портьерой, закрывающей единственное окно. Обзор отсюда был не очень, но больше укрыться было негде. Ждать мне пришлось долго. От вынужденного бездействия в голову лезли разные мысли и предположения. Усиленно отгоняя лишние страхи, я провел остаток дня.
   Солнце уже село, на город медленно опускалась ночь, когда дверь тихо отворилась, а полумрак комнаты немного рассеялся магическим огоньком. Я уже давно прорезал в тяжелой ткани маленькое отверстие, чтобы видеть хоть что-то.
   Несколько минут ничего не происходило. Но потом я уловил смазанное движение в одном из зеркал. Все же, с боку мне было видно плохо. Потом раздался голос. Элима. Я уверен, хоть четко я его рассмотреть не мог.
   - Ну, что?
   - Они ушли.
   - Почему? - Голос у принца был спокоен, словно он и не ожидал другого варианта. Хотя, надеяться на такую легкую победу было бы глупо.
   - Мои люди просто не смогли их остановить. - Было видно, что собеседнику принца совсем не доставляет удовольствия признаваться в поражении. Но Элим продолжал задавать вопросы, словно специально издеваясь.
   - Где они сейчас?
   - По последним сведениям - во дворце. - Так, значит, среди приближенных тоже есть крысы.
   - Хорошо. - Мне показалось, или в голосе Элима проскользнула удоволетворенность? - Тогда у тебя новое задание. Распустить слух, что Хранитель покрывает дроу.
   От простоты этого решения меня кинуло в дрожь. Это ведь действительно идеальный вариант. Он одним движением и отца уберет, если народ восстанет, и дроу. А взять в свои руки власть в такой обстановке очень легко. Достаточно лишь показать силу и пообещать то, что толпа захочет услышать.
   - В-вы с ума сошли? - В голосе мужчины была отчетливая паника. Кажется, он не предполагал, что дело дойдет до подобного.
   - Прости, ты что-то сказал? - Отчетливая насмешка и презрение.
   - Я правильно Вас понял...
   - А что, я сказал что-то двусмысленное? - В голосе скользнуло легкое раздражение непонятливостью собеседника.
   - Нет. - Едва слышно, пряча глаза и поворачивая голову. В мою сторону. Тут растерянный взгляд эльфа стал сосредоточенным, сконцентрировавшись где-то на уровне моих ступней. В тот же момент я понял, что из-под портьеры выглядывают носки моих сапог. Стараясь не привлекать внимания, он потянулся к кинжалу, висевшему на поясе. Но мне его маневр был ясен. Как и то, что надо быстро уходить. Поэтому, когда клинок воткнулся в ткань, меня там уже не было. Стараясь двигаться быстро и не давать рассмотреть лицо, я бросился к двери, по пути сбивая с ног эльфа и толкая его на зеркало. Уже за спиной я услышал грохот и звук бьющегося стекла, сопровождаемый криками хозяина.
   На втором этаже я столкнулся с охраной. Едва не напоровшись на меч, вылетая из-за угла, я не успел полностью уклониться от удара другого воина. Холодная сталь обожгла левое плечо. Почти сразу я почувствовал, как ткань одежды пропитывается горячей кровью. Пинком отправив одного из нападающих кубарем вниз по лестнице, так, что он еще нескольких увлек за собой, я побежал по этажу. В конце коридора было распахнутое окно. Быстро выглянув наружу и убедившись, что внизу чисто, я выпрыгнул на улицу. Гася силу удара, я перекатился по земле, невольно зашипев, когда раненое плечо ударилось о камешек.
   Дальше был стремительный бег по улочкам, плутание окраинами. Когда я убедился, что за мной нет погони, то осмелился повернуть в сторону дворца.
   На входе меня ждал Ларин. Молча окинув взглядом мой встрепанный вид, он повел меня за собой. В кабинете Хранителя были еще и дроу. Предельно коротко, но по существу передав новости, а заодно и свои мысли по этому поводу, я смог хоть немного расслабиться.
   - Боги, что же он творит! - Хранитель, казалось, не замечает, что в комнате есть кто-то еще. Он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл воспаленные веки.
   - Он считает, что вы зажились, и пора уже менять правителя. - Тариман говорил уже очевидные вещи, не стараясь хоть как-то смягчить их.
   - Но если я сейчас все же обнародую то, что он предатель, то это будет только мое слово против его. Ведь официальных доказательств, что это не дроу разоряют наши деревни, нет.
   - А то, что фактически в заложниках оказались оба принца - не аргумент?
   - Дети - дело наживное. Ваш отец еще далеко не старик. Он в два раза младше меня. - Злая ирония голоса и фразы повесила в комнате давящую тишину. А мне просто хотелось сейчас вымыться, перевязать, наконец, руку и все же увидеть Энеалиса. Но вот так уйти не представлялось возможным. Поэтому, стараясь лишний раз не тревожить рану, я попытался удобнее устроиться на своем кресле. При этом случайно испачкав светлое дерево кровью. Эленандар тут же увидел маленькое яркое пятно. - Ты ранен?
   Еще три пары глаз тут же сконцентрировались на мне.
   - Ничего серьезного.
   - Все равно, тебе надо обработать рану. Завтра сходишь к целителям, а пока я попрошу кого-нибудь из слуг...
   - Не стоит. Мне поможет кто-то из воинов. Ни к чему разносить вести о травмах.
   - Ну, хорошо. Ларин, проводи, пожалуйста, Луназеля в его комнату.
   Тихо радуясь, что этот день для меня почти закончен, я вышел за Капитаном Хранителя в коридор.
   - Кого Вам позвать, чтобы помогли с раной? - Мы уже стояли возле двери, за которой должна была быть моя комната.
   - Не надо никого звать. Просто скажите мне, в какой комнате Энеалис. Он поможет. - Я понимал, что возможно брошу тень на любимого этой фразой, но слишком устал, чтобы юлить.
   - Его комната через одну от этой.
   - Благодарю. - Я толкнул дверь, показывая, что разговор окончен. Ларин понятливо пошел прочь.
   Едва он скрылся из вида, как я быстро закрыл дверь к себе, и вошел к Энеалису. В комнате была почти полная темнота. Тусклым зеленоватым огоньком слабо освещалась лишь кровать. Но даже в таком свете я видел, что сидящий на ней Энеалис страшно зол. А мне так хотелось покоя. Хотя бы на остаток ночи.
   - Ты все же пришел. - Его голос был тих, но только затем, чтобы не показать, как в нем клокочет ярость.
   - Прогоняешь? - У меня не было сил, чтобы спорить сейчас или выяснять отношения.
   Он резко вскочил и метнулся ко мне, с размаха впечатывая в закрытую дверь.
   - А что я должен делать?! Сидеть и терпеливо ждать, пока тебя там убьют? Пока ты решишь, что и меня можно выгулять? Пока посчитаешь меня достаточно взрослым, чтобы не только кувыркаться в койке, но и пустить в остальную жизнь? - Он почти кричал мне это в лицо. А потом с силой тряхнул, словно это могло придать дополнительный вес его словам. При этом его пальцы впились прямо в рану, причинив резкую боль. Не сдержавшись, я вскрикнул. Он тут же отдернул руки, с испугом вглядываясь в мое лицо. - Ты ранен?
   - Царапина. Не стоит волноваться. - Я воспользовался тем, что он больше не держал меня, и попытался выйти. Но он тут же ухватил меня за здоровую руку.
   - Куда ты?
   - Ты же не хочешь меня видеть сейчас. - Боль медленно уступала место пустоте, которая когда-то стала для меня привычным спутником. Вот и в этот раз я, кажется, все разрушил сам.
   Но тут он резко дернул меня на себя, одновременно закрывая дверь на ключ, а тот - откидывая куда-то в сторону.
   - Боги, ну и дурак! Какой же ты дурак! - С этими словами он меня мягко подтолкнул к кровати, скрывшись в соседней комнате, откуда вернулся с чистым полотенцем и небольшой миской воды.
   Одежду он с меня срезал кинжалом, хотя я говорил, что вполне могу снять ее и так. Теперь уже ни для чего не пригодные запыленные тряпки он, не глядя, швырял на пол. Потом бесконечно осторожно смывал кровь, и только убедившись, что рана и в самом деле несерьезна, аккуратно наложил повязку.
   - Ну, ничего, шрамы только украшают мужчину. - Несколько скованно и нервно глянув на меня, он поднялся и унес лишние предметы обратно. Я же тихо ждал его возвращения.
   А когда он робко опустился рядом, то просто притянул его к себе, медленно целуя. Но напряженное тело не расслаблялось. Вот он чуть оторвался и заглянул мне в глаза:
   - Прости меня, что сорвался. Просто ты так бросил меня... - Я ласково погладил его по щеке.
   - Мне нечего прощать тебе. Ты во всем прав. Это я виноват. - Прекращая этот разговор еще одним поцелуем, я, несмотря ни на что, знал, что в подобной ситуации опять поступлю так же. Пусть он лучше злится, чем будет в опасности.
  
   Шаг восьмой. Искушения.
   Сирил.
   Устали все, поэтому стремительное исчезновение Шерри вызвало волну раздражения, но я его понимал. К тому же, я догадывался, куда он пошел, и, опять же, мог это оправдать. Суета по устройству Асдис и Хьярти забрала время до рассвета. Гер Шасс был удивлен, но пока не задавал никаких вопросов. Только вежливое гостеприимство и редкие задумчивые взгляды в мою сторону. После у меня нашлись силы только на то, чтобы добрести до своей комнаты и упасть на кровать.
   Я проспал почти до заката. Без сновидений, ничем не тревожимый. Просыпаться было приятно. Комната была освещена теплым закатным светом, по ней гулял легкий сквознячок, приносивший запах сухой травы и чего-то вкусного. Я лениво размышлял, когда нам стоит отправляться в дорогу. О самой встрече с Харином я пока не думал. Все решится на месте.
   Я уже собирался вставать, когда дверь слегка приоткрылась, и в щель проскользнул Хьярти. Он воровато озирался, но, увидев, что я уже не сплю, радостно улыбнулся и вскочил на кровать, блаженно растянувшись у меня под боком.
   - Как ты нашел меня? - Я помнил, как сам плутал в многочисленных коридорчиках и сейчас только радовался, что ребенок не заблудился.
   Но мальчик лишь пожал плечами.
   - Это было не сложно. - Ну, не сложно, так не сложно.
   - Мать знает, где ты? - Он смущенно спрятал лицо в ткани.
   - Она еще спала, когда я уходил. А мне в комнате было скучно. И я к тебе хотел. - Представив, что испытает Асдис, когда проснется и не обнаружит рядом сына, я сел. Все-таки, для них это незнакомое место.
   Пока я умывался и собирал волосы, Хьярти валялся на кровати, с удовольствием меня разглядывая.
   - Когда я вырасту, у меня будут такие же волосы! - с гордостью заявил он. Не найдя, что ему сказать на это, я только неопределенно хмыкнул. Оказывается, быть отцом не так просто, как мне казалось.
   - Пойдем, поищем твою маму. Она наверняка уже волнуется. - Подтолкнув Хьярти к выходу, я и сам пошел следом.
   Пока мы шли, завязалась легкая возня. Поэтому в столовую мы попали несколько неподобающе. Я держал ребенка вниз головой, а он притворно испуганно повизгивал и старался уцепиться мне за ноги. Там мы и столкнулись с Асдис. Как я и предполагал, женщина была взволнована и явно шла искать сына.
   - Хьярти, где ты был? - Мальчик на миг напрягся, а потом извернулся, глядя на мать, но явно не зная, что сказать. Как мог, я попытался разрядить атмосферу:
   - Он у меня был. Не хотел Вас будить, когда уходил. - Перевернув мальчишку, я поставил его на ноги. И в тот же момент заметил Шасса, с интересом смотрящего на нас. Видимо, он зашел в комнату во время разговора, и мы его не заметили.
   Я вежливо кивнул хозяину.
   - Добрый вечер.
   Он улыбнулся в ответ.
   - Ну, для вас это, скорее, утро. А утром надо завтракать. Поэтому прошу к столу.
   Приняв приглашение, я устроился на одной из подушек. Хьярти тут же сел рядом. Асдис все еще хмурилась: было видно, что от наказания ребенка спасает только присутствие посторонних. И, кажется, он это прекрасно понимал, стараясь держаться поближе ко мне.
   За легкой беседой о погоде и климате прошло немного времени. Появились Акри и Шерри. Увидев их, я еле сдержал насмешливое фыркание. Сейчас они, как никогда, выглядели влюбленной парочкой. Даже шли так, чтобы соприкасаться кистями. Акри удивленно глянул на барсов. Я понял, что Шерри не нашел времени, чтобы рассказать о результатах нашего визита в клан. Но неважно. Все равно мне сейчас придется обо всем кратко рассказывать Шассу.
   Последним появился Лемай. Кажется, он уже немного освоился и теперь не смотрел на оборотней уж совсем с откровенным ужасом. За едой я начал рассказ, старательно подбирая слова и взвешивая каждую фразу. Видимо, из-за этого некоторые моменты были путаными. И Гер остановил меня встречным вопросом.
   - Я правильно понял, что Вы теперь Гер барсов? - Я кивнул. - А они?..
   Увидев, что взрослые обратили на него внимание, Хьярти с детской непосредственностью выпалил:
   - Он мой папа. - У Шасса, кажется, сами собой брови поползли вверх, Акри подавился, Асдис начала прятать глаза, Шерри же старательно сдерживал смех, невнятно покашливая.
   - Вы разве были у нас ранее? - Осторожный вопрос и новая настороженность в глазах.
   - Сирил принял Хьярти как своего ребенка. Но на самом деле он сын бывшего Гера. - Асдис говорила тихо, но при этом смело глядя в глаза Шассу. После этого он с новым интересом глянул на ребенка. Хьярти же с непониманием смотрел на мать, словно она говорит какую-то чушь. Я не собирался скрывать от него его происхождение, но пока он был еще слишком мал. Поэтому я постарался его отвлечь, незаметно для других легонько толкнув под ребра. Ребенок с удовольствием принял новую тайную игру и забыл о разговоре взрослых.
   А Шасс, понизив голос еще на несколько тонов, повернулся ко мне.
   - Шерри рассказал о той наследственности, что мог передать своему сыну его настоящий отец?
   - Да, я знаю об этом, но пока ребенок абсолютно нормален, и... он мой сын. - Окончание фразы далось нелегко, но теперь я уже перед самим собой признавал этот факт.
   После этого серьезный разговор закончился. Мы стали строить планы на утро, когда собирались снова в дорогу. Шасс пообещал существенно сократить нам путь, отправив телепортом сразу в окрестности столицы материка.
   - Я предлагаю Вам остаться здесь. - Я выразительно глянул на Лемая и Акри. - Нам придется передвигаться очень быстро, и...
   - Нет. - Короткая, рубленая фраза, но за ней угадывалось рычание. В глазах Акри я видел, что он будет отстаивать свое решение до конца. - Ты прекрасно знаешь, что я способен выдержать ваш темп. К тому же, еще одна пара рук с оружием может оказаться не лишней.
   Я повернулся к Шерри, но тот лишь хитро улыбался, глядя вообще куда-то в сторону.
   - Хорошо. Но ты, - я жестко глянул на Лемая, - остаешься тут.
   Он ощутимо сник. И я все же решил его успокоить.
   - Не бойся, мы тебя не бросим. Через пару дней вернемся. - Он прикоснулся к моей руке, и у меня перед глазами замелькали его немые вопросы. Вернемся ли мы на Альраз? И когда?
   - Вернемся. - Я чуть сжал его пальцы. - Но надо еще немного подождать.
   Полукровка только кротко кивнул и вернулся на свое место. Ему явно было тяжело находиться в чужой стране, но пока я ничем не мог помочь.
   Еще немного посидев, мы опять разошлись по комнатам. Перед дорогой нужно было хорошо отдохнуть. Я лег на кровать и попытался расслабиться. Вскоре тело соскользнуло в сон. Среди ночи я почувствовал, что не один. Тут же проснувшись, увидел Хьярти. Он тихо, стараясь не потревожить, забрался на кровать и лег мне под бок. Решив не прогонять ребенка, я только немного повернулся, устраиваясь удобней и укрывая его краем одеяла. Тихое дыхание рядом меня быстро усыпило.
   В следующий раз я проснулся, когда небо только начало раскрашиваться красками. Оставив Хьярти досыпать, я выскользнул из кровати, привел себя в порядок, проверил вещи, которые возьму с собой. Выйдя в столовую, я обнаружил там чуть заспанного Шерри, вполне бодрого Акри и сосредоточенного Шасса.
   - Завтрак скоро накроют. А потом в путь.
   Когда на столе появилась еда, я пошел за ребенком. Вернувшись с ним, увидел, что все уже в сборе. Легкая трапеза прошла в почти полной тишине. Каждый думал о чем-то своем.
   До ворот города нас провожали Хармэ, Лемай и Асдис с сыном. Ребенок вел себя на удивление спокойно, хотя и бросал на меня тоскливые взгляды. Потрепав его по голове и поцеловав в лоб, я поменял форму. Рядом уже стояли Шерри с отцом. Невольно я засмотрелся на Шасса. В звериной ипостаси он был значительно крупнее и меня, и Шерри. Хотя последний, возможно, догонит его в будущем. Тяжелое, сильное животное потянулось, демонстрируя первым лучам ржавую шкуру с черными полосками, а потом сорвалось с места длинными прыжками. Нам оставалось только догонять.
   В дороге мы провели несколько часов. Шасс привел нас на скалистый курган, наверху которого стояла большая каменная чаша с замысловатым узором на дне. Приняв человеческий облик, Гер остановился перед ней. Полоснув отросшими когтями по запястью, он пустил кровь тонкой струйкой в сосуд. Странно, но алая жидкость растекалась только по рисунку, а когда покрыла его весь, то рана сама собой закрылась. Над чашей же начал светиться сиреневый портал. Похожие были в землях Онорио.
   - Что ж. Я прощаюсь с вами, но надеюсь на ваше скорое возвращение. Удачи.
   Портал захлопнулся за нами с легким щелчком. Уже знакомый туманный туннель - и вот, мы снова под солнцем. На поразительно зеленом лугу. Лапы тут же утонули в траве. Крупные капли росы приятно холодили. Шерри упал на спину и несколько раз перекатился, потом встав и отряхнувшись, разбрасывая вокруг мириады сверкающих брызг. Обдав ими и меня, и Акри. Шутливо, в наказание, стукнув его лапой, я вопросительно глянул, предлагая показывать дорогу дальше. Он тут же плавно двинулся дальше.
   Минув небольшой лесок, мы увидели большой город. Уже отсюда он поражал острыми шпилями и высотой зданий. Светлый камень стен, согретый солнечными лучами, казался теплым, но хищные очертания не давали поверить в его сказочность. Отсюда было видно, что улицы закручиваются спиралью, сходясь в центре и упираясь в какое-то массивное строение.
   С этой последней остановки дальше мы пошли в человеческой форме. В воротах стояло два стражника, но они не взимали пошлины, не останавливали редких путешественников. Лишь внимательно вглядывались в лица. Подняв взгляд навстречу, я встретился со слепыми глазами, не имеющими зрачка. Невольно отшатнувшись, заслужил легкую улыбку и кокетливый наклон головы стража.
   - Добро пожаловать в Яркрим, Сирил ро'Шамин. - Я пораженно застыл. Откуда он знает мое имя? Сзади меня подтолкнул Шерри, побуждая двигаться дальше. Уже войдя в ворота и оглянувшись, я увидел, что внимания теперь удостоился Акри. Ему что-то тихо сказал второй страж, на что капитан явно смутился и поспешил войти в город.
   - Кто это? - Как только мы чуть отошли, я повернулся к Шерри.
   - Это зрячие слепцы. Они Стражи. Они не видят материального, но им доступна сама суть. Поэтому они никогда не пустят в город кого-то с дурными намерениями. Мы сначала устроимся на ночлег или сразу попробуем записаться на аудиенцию? - перевел он тему.
   - Давай сначала во дворец. Таверна подождет. - Шерри безразлично пожал плечами и повел нас широкими улицами.
   Достигнув центра города, я в очередной раз пораженно замер. Над нами взлетали ввысь резные шпили и арки необыкновенного дворца. Но необычен он был не многочисленными лепными украшениями и резьбой, а тем, что с самой высокой башни расходились ветви живого дерева. Где именно солнечный камень переходил в огромную крону, я уловить не мог. А над нами бесчисленное количество золотых листьев шептало разные истории. Мне казалось, что прислушайся я чуть внимательнее - и смогу разобрать их все. Но тут с высоты сорвался одинокий листок и закружился в воздухе. Невольно я проводил его полет взглядом. И когда он коснулся земли, только тогда увидел, что каменные плиты двора усыпаны множеством его собратьев. Уже мертвых, но еще не потускневших и шевелящихся от легкого ветерка. Словно верящих, что еще смогут опять взлететь и не погибнут под равнодушными подошвами сапог прохожих. В городе была осень.
   - Странно. В прошлый раз Древо было зеленое. - Тогда я не придал этой фразе Шерри значения. Мысли вновь вернулись к цели визита.
   Шерри повел нас дальше. К распахнутым массивным дверям. Миновав их, мы попали в просторное светлое помещение, где толпился многочисленный люд, а у противоположной стены стоял стол распорядителя. Простояв до вечера, мы, наконец, дождались своей очереди. Но только для того, чтобы услышать, что Харин не принимает, а его брат сможет уделить нам время лишь через пять дней. Как-то, во время путешествия, я не предполагал, что главной проблемой будет самая простая и формальная. Сейчас я не знал, как добиться встречи с правителем. С его братом я почему-то категорически не хотел иметь отношений. А интуиции я привык доверять.
   Мы медленно брели вдоль какой-то улицы. Неприступные стены здания сменились резной оградой сада, примыкающего ко дворцу. Внезапно Шерри остановился и глянул в ее сторону, лицо озарилось неожиданной догадкой.
   - А почему бы нам ни войти самим, раз уж нас не хотят пускать?
   - Ты о чем? - Я уже начал понимать его план, но хотел убедиться.
   - Мой отец когда-то был приглашен в личные покои Харина и потом рассказывал, что они имеют выход в сад. Ничего ведь страшного не случится, если мы заберемся внутрь и просто поговорим с правителем?
   В тот момент эта сумасшедшая идея показалась мне весьма удачной. И только когда мы уже были в саду, со странной легкостью одолев ограду, в голову начали закрадываться опасения. Сад больше напоминал лесную чащу. Было видно, что если за растениями и ухаживает садовник, то он делает это так, чтобы не нарушать природной красоты. С трудом пробираясь сквозь густые кусты, я все больше сомневался. А то, что с нами сделают, если поймают во дворце, даже представлять не хотел. Оказавшись на небольшой полянке, я решил еще раз поговорить с Шерри.
   - Знаешь, я уже не уверен в разумности этой вылазки.
   - А что такого? Мы же не переворот замышляем, а просто хотим поговорить! - Шерри отвечал громким возмущенным шепотом.
   - А ты так уверен, что нас станут слушать, зачем мы залезли в личные покои Харина? Скорее нас попытаются сначала убить, а уже потом станут разбираться в мотивах. Максимум, потом красивое надгробие поставят. В извинение. - Голос Акри был спокоен, но он напряженно оглядывался, прислушиваясь к шороху листьев.
   - В любом случае, иначе у нас вообще нет никаких надежд на встречу. - В этом Шерри был, безусловно, прав. Но чем нам придется заплатить за это безрассудство?
   - А зачем вам Харин? - Внезапно раздавшийся звучный голос заставил всех резко крутануться.
   В тени раскидистого дерева стоял высокий статный мужчина. Его возраст было сложно определить из-за изящной бородки. Он мог быть как и очень молод, так и зрел. Сейчас он лениво прислонился к шершавому стволу и с любопытством поглядывал на нас.
   - Хотели попросить об аудиенции. - Я не знал, что ожидать от этого незнакомца, поэтому решил попытаться просто поговорить.
   - Разве запись на аудиенцию ведется не в приемной?
   - Нам там отказали. А у нас... важный вопрос.
   - Ах, да. - Мужчина устало потер лицо ладонями. Что-то мне в этом жесте не понравилось. Втянув воздух ноздрями, я почувствовал сладковатый запах, вызывающий инстинктивное отвращение. Было в нем нечто знакомое, но я никак не мог вспомнить, что. Но тут он снова заговорил, и уже почти пойманная мысль ускользнула. - Ну, ладно. Идите за мной. Раз уж вы такие настырные, то я устрою вам аудиенцию.
   Все еще не веря в неожиданную удачу, мы шли следом за странным проводником. Выбравшись из-под густой тени деревьев, я неожиданно увидел, что голову незнакомца венчают тонкие рожки, даже красиво обрамляющие узкое лицо. Но за этот день я уже устал удивляться, поэтому воспринял это просто как данность.
  
   Лаари.
   С тех пор, как мы были вынуждены укрыться у моего отца, жизнь стала невыносимой. Я уже отвыкла сидеть практически запертой в четырех стенах в компании служанки. Это вынужденное бездействие убивало. Я понимала, что сейчас у Тирзена на меня нет времени, но не могла не вспоминать тренировки и редкие беседы за ужином. Сейчас же я его не видела уже несколько дней. Знала только, что он пропадает в кабинете Хранителя и иногда выбирается из дворца. После того, как схватили какого-то Лорда из не самых знатных, он начал пропадать еще и в камере заключенного. Я ничего не могла изменить, даже успокоить и дать силы для следующего дня. Он просто не нуждался в моем утешении. Напротив, я все больше убеждалась, что Тирзен с легкостью забудет о моем существовании, если ничто не будет о нем напоминать. Это задевало. Да, я уже давно понимала, что никакой любви нет. Не только у него ко мне, но и у меня. Но банальная гордость и самолюбие страдали. Неужели я настолько ничего не стою? За подобными мыслями и проходили дни.
   Единственной отдушиной для меня стали регулярные прогулки по внутреннему саду. Я подолгу сидела под деревьями или забиралась в самые его глухие уголки, размышляя, как бы изменить в своей жизни хоть что-то. Одним из любимых мест у меня было маленькое озерцо с темной, почти черной водой. В ней удивительно отражалось небо. Солнечный день оно превращало в ночь, а звездную ночь в настоящее чудо. Казалось, оно не отражает звезды, а отблескивает своими собственными.
   В этот раз я тоже сидела на его берегу, бездумно глядя в воду. Внезапно по спокойной глади прошла рябь, хотя ветра не было. Предчувствие чего-то дурного отбросило меня от берега подальше, но взгляда от его поверхности я отвести не могла. Вот рябь успокоилась. А из-под воды проступило женское лицо с размытыми очертаниями. Женщина смотрела прямо на меня. Я же замерла, не в силах ни убежать, ни заговорить. Тогда тишину нарушила она.
   - Не бойся. Меня же, по сути, тут нет. Так что, даже если я захочу, то ничего не смогу тебе сделать. - Голос был приятный, глубокий. Было в нем что-то мурлычущее. И лишь на самом дне слышалось змеиное шипение.
   - Кто Вы?
   - Разве сейчас это важно? Когда я могу решить все твои проблемы и подарить такую жизнь, о которой ты мечтаешь.
   - О чем Вы?
   Незнакомка досадливо поморщилась, словно моя непонятливость раздражала ее.
   - Не притворяйся глупее, чем ты есть. - В голосе, сквозь бархат, проступила сталь. - Ты же хочешь счастья, любви, приключений? Но для Тирзена ты пустое место.
   Такое прямое, безжалостное попадание заставило меня вспыхнуть.
   - Не правда! Он... Мы друзья. - К концу фразы громкая, почти кричащая уверенность сменилась робким шепотом.
   - Друзья? - Женщина издевательски рассмеялась. - Не лги хотя бы себе. Он просто терпит тебя, так как не может избавиться.
   - Зачем Вы все это говорите мне? - Я еще могла сдерживать подступающие слезы, но это становилось все труднее.
   - Потому что я могу подарить тебе новую жизнь. - Сейчас женщина вновь мурлыкала, как уютная, домашняя кошка. И ей хотелось верить. Ведь она была права. Во всем.
   - Но как?
   - Приходи сегодня после заката к заброшенному Храму Вечности. И я тебя научу. - Это было невозможно. Зародившаяся, было, надежда быстро гасла.
   - Мне запрещено выходить из дворца. Я не смогу.
   - Запреты существуют для того, чтобы их нарушать. - Голос искушал, обещал награду за смелость. - В покоях твоего брата есть потайной ход. Просто достань книгу по целительству со стеллажа. А за ней будет рычажок. Он и откроет тебе дверь. Ход выведет тебя к таверне. Хозяин поможет выбраться из города. Я буду ждать тебя до полуночи.
   Сказав последнее слово, женщина исчезла. Озерцо приобрело свой обычный вид. На миг мне даже показалось, что все это мне привиделось. Если бы не четкие указания.
   Я побежала прочь из сада. Но от собственных сомнений убежать невозможно. Отослав служанку, я металась по комнате, пытаясь решить, что же делать. Во мне боролось стремление рассказать все отцу или мужу и желание собственного счастья. Сейчас мне давали возможность полностью изменить жизнь. Буду ли я жалеть, если упущу ее? В конце концов, я же пока ни на что не соглашаюсь. Я просто приду и послушаю, что мне предложат. Это ведь не обяжет меня ни к чему. Максимум, что может случиться - это меня убьют, или возьмут в плен. Но такая жизнь не представляет особой ценности. Даже для меня. Пленение тоже не принесет особой печали. Никому. Возможно, даже мое отсутствие заметят только через пару дней.
   Успокаивая и одновременно накручивая себя такими мыслями, я решилась. Я пойду на эту встречу. А потом посмотрю, что делать дальше. С принятием решения все стало понятнее и проще. Во мне поселилось странное, немного апатичное спокойствие. Я села за заброшенную несколько дней назад вышивку, ближе к вечеру с аппетитом поужинала. И ни разу за это время не возвращалась мыслями к назначенной встрече. Когда солнце начало садиться, отослала служанку под предлогом, что хочу остаться одна и вздремнуть. Потом переоделась. Сейчас мне пригодилась та одежда, что была сшита для тренировок. Накинула сверху светло-серый плащ и вышла в коридор.
   Добраться до покоев брата оказалось неожиданно легко. Дворец будто вымер. Толкнув двери нужной комнаты, я скользнула внутрь и с интересом начала осматриваться. Я никогда раньше не была у брата. Просторная, но безликая комната. Ковер, кресла, столик - все, как обычно. Книжный стеллаж... Подойдя, я медленно провела кончиками пальцев по корешкам. Достала толстый старый фолиант, скользнула рукой в образовавшуюся пустоту. Меня не обманули. Там действительно был небольшой выступ. Нажав на него, я наблюдала, как стена отъехала в сторону, открыв темный провал хода.
   Я шла быстро, иногда спотыкаясь на неровностях пола, но почти не замечая этого. Вышла я в бедном районе, в маленьком тупичке, недалеко от которого действительно была таверна. Моему появлению хозяин не удивился. Он дал мне спокойную лошадь и даже вывел за городские ворота. Два стражника сделали вид, что не видят нас. Оставшись в одиночестве, я легкой рысью поехала к Храму. Вновь начали просыпаться сомнения в правильности этого поступка. Но я загоняла их глубже, говоря, что теперь отступать уже поздно и глупо.
   Храм встретил меня тишиной. Когда-то величественные стены теперь оплели дикие вьюнки, постепенно разрушая их. Ни росписей, ни мозаик уже почти не было видно за зеленью. Ступив внутрь, я остановилась, давая хоть чуть привыкнуть глазам к мраку помещения. Создать огонек я почему-то не решалась. Тишина, разгоняемая только звуками леса, давила почти физической тяжестью. Когда напряжение достигло своего пика, а я уже была готова бежать прочь, позабыв про лошадь, планы, надежды, желания, из темноты показался силуэт женщины. Фигура была плотно закутана в плащ, края которого будто подсвечивались ядовито-зеленым светом. Лицо разобрать было невозможно. Зеленоватые отсветы бросали причудливые тени, превращая его то в уродливую маску, то в детское лицо, но не давая увидеть истину. Женщина остановилась в нескольких шагах от меня.
   - Я рада, что ты пришла.
   - Я Вас слушаю. - Я старалась придать голосу хотя бы иллюзию уверенности.
   - Дворец твоего отца скоро будет захвачен, а его власти наступит конец. - Увидев шок на моем лице, она добавила. - И с этим ты уже ничего не сможешь сделать. В заговоре участвует почти вся аристократия. Даже его личные стражи предали своего повелителя. Но я даю тебе шанс спастись самой и увести мужа. Подольешь это зелье ему в еду или питье через три дня. После этого он будет слушаться тебя во всем. Вы покинете город и будете ждать меня здесь. Потом я уведу вас в безопасное место. Я уничтожу память Тирзена. Ты сможешь начать все с начала. Сможешь стать для него всем. Он будет любить тебя так, как никого.
   Она сама вложила маленький флакон в мою руку. Я же непонимающе смотрела на него. Я не верила, что эта стекляшка сможет полностью изменить мою жизнь. Неужели одно действие сможет подарить мне счастье?
   - А вот это ты добавишь в пищу Тариману. - Она протянула мне еще один пузырек. Еще меньше. Из темного, непрозрачного стекла.
   - Зачем?
   - Можешь считать, что я испытываю к нему сильные чувства и не хотела бы, чтобы он погиб. Это всего лишь снотворное. Не бойся, ты никого не убьешь, а наоборот, спасешь еще одну жизнь.
   Неужели она влюблена в Таримана? А почему еще она может хотеть спасти его? Я взяла и второе зелье.
   - Вот и молодец. Только не перепутай. А то придется тебе тащить мужа на себе. - Она звонко рассмеялась. - И не забудь. Через три дня. Как стемнеет. Ждите меня здесь.
   После этих слов в помещении поднялся ветер, поднимающий каменную крошку с пола и жухлые листья. Он закрутился вокруг незнакомки в воронку, и уже через пару мгновений я осталась одна. Наверное, я бы и не поверила в реальность этих событий, если бы не два флакончика в моих руках.
   Выйдя под свет луны, я спрятала зелья в небольшой кошель и села на лошадь. Весь путь до своих покоев я проделала автоматически. Странно, что меня никто не заметил и не остановил. Но, видимо, в ту ночь удача была на моей стороне.
   Потом я еще долго размышляла обо всем, что узнала. Сегодня мне сказали, что мой отец обречен. В принципе, как и остальная семья. Но это не вызвало во мне никаких чувств. И отец, и мать всегда были для меня чужими людьми. Я вообще всю жизнь была одна. И сейчас не собиралась упускать шанс получить семью. Пусть и такими методами. Я смогу сделать Тирзена счастливым. Я верю в это.
  
   Лаборатория.
   По темной просторной комнате с закопченным потолком в танце кружилась молодая женщина. Она была одна, но собственная тень словно составляла ей пару. Белоснежные волосы взметались вихрем, стегали покатые плечи, сметали мензурки и какие-то приборы со стола. Но женщине было все равно. Она закидывала голову и счастливо смеялась. Потом подошла к встроенному шкафу и налила себе полный бокал сладкого вина. Запрыгнула, удобно сев, на теперь свободный от предметов стол. С немым удивлением на хозяйку смотрели многочисленные глаза уродливых тварей, которые уже давно томились в клетях. Пока томились.
   - Боги, какая же дурочка! С такими играть - одно удовольствие. Правда, милый? - Она игриво подмигнула большому темно-синему глазу, качающемуся на длинном стебельке-ножке. Сделала большой глоток согревающей жидкости. - Да. Так будет гораздо интересней. Убить было бы слишком просто. А из старшего получится отличная игрушка. К тому же, он очень красив.
   Повинуясь тихому слову, вино поднялось из бокала в воздух, принимая очертания мужского лица. Женщина какое-то время задумчиво любовалась своим творением, а потом потянулась и лизнула мираж в губы. От этого он лопнул, словно мыльный пузырь. Темно-красная жидкость хлынула на лицо женщины. Струйками побежала по шее, прочерчивая кожу алыми дорожками. В слабом освещении казалось, что это не вино, а кровь. А колдунья снова хохотала. И если бы этот смех не был так чарующе красив, его бы можно было принять за хохот сумасшедшего.
  
   Майвинар.
   Дни шли и быстро, и, одновременно, медленно. Я внимательно наблюдал - почти следил, - за Элимом. И не знал, как открыть то, что я все знаю. В каком-то смысле, мне было все равно, что он задумал переворот. Для меня никогда не была важна политика, я никогда не интересовался интригами при дворе. Но вся моя жизнь была построена вокруг Элима. И я боялся, что этот заговор все сломает. Элим же явно витал где-то в облаках. Изредка спускаясь на эту землю и одаривая меня чересчур теплыми улыбками, которые заставляли сердце биться быстрее. Я из последних сил сдерживал себя, чтобы не поверить в чудо, которого просто не могло быть.
   Время мы проводили однообразно: поездки по прилегающему лесу, долгие прогулки, разговоры у костра, совместные ужины, переходящие в поздние возлияния в покоях Элима. В такие моменты держать себя в руках было сложнее всего. Элим, казалось, забыл свои подозрения и вел себя раскованно. Часто клал голову мне на колени, или приобнимал, что-то рассказывая. А меня дурманил запах его волос и кожи. Я не мог отвести взгляда от розовых губ. Тогда смысл разговора от меня ускользал, но ему, вроде бы, и не нужен был мой ответ. Он говорил, говорил, говорил. А я молча любовался им самим.
   Но как-то я застал его в коридоре зажимавшим молоденькую служанку. Заметив меня, он тут же отпустил девушку и даже слегка покраснел, пробормотав что-то о скуке, которая заставляет делать глупости. Я же остро жалел, что не могу оказаться на месте той девчонки хотя бы на несколько часов. В этот день принц был необычно хмур и неразговорчив. А вечером куда-то умчался, ничего мне не сказав. Тут же навалилась тоска. Я в одиночестве выпил бутылку вина, а потом сидел на подоконнике, глядя в ночное небо. Часы перетекали один в другой, за ними гнался серп луны. Медленно проплывая по небу. Сейчас он уже не освещал двор, а прятался за башней крепости, отбрасывая ее причудливую, ломаную тень далеко вперед. Сна не было ни в одном глазу. Только какая-то отрешенность и ожидание. Очнулся я, только услышав перестук копыт.
   Элим - а это был он, - въехал во двор расслабленной рысью. Бросив коня, он, чуть пошатываясь, побрел к дому. Я зачем-то вышел ему навстречу. И успел поймать, когда он чуть не покатился по лестнице вниз. Меня обдало терпким запахом вина и легким ароматом женщины. В принципе, это не было странным или удивительным, но во мне вспыхнула злость. Еще не то пламя сумасшествия, но родственное ему. Схватив Элима за полы куртки, я впечатал его в стену. Раньше я никогда не позволял себе такого поведения с ним. Но сейчас мне хотелось причинить ему боль. Пусть физическую, но хоть этим отомстить за собственные мучения.
   Он с глухим стуком ударился о стену и не сполз по ней лишь потому, что я продолжал его удерживать. Заглянув в его глаза, я увидел там только туман. Взгляд был полностью расфокусированным, он блуждал по мне, казалось, даже не замечая. У меня начали появляться подозрения, что одним вином не обошлось. Но тут он облизал пересохшие губы и я понял, что совершил ошибку, подойдя так близко, прикоснувшись, прижав к стене. Сейчас я уже не мог оторваться от этих губ, которые влажно блестели в слабом ночном свете. Я видел каждую трещинку на них. Ласкал взглядом. Уже не соображая, что делаю, я придвинулся еще ближе и мягко прижался к ним своим ртом. В этот раз они были послушны и мягки. Элим лишь неразборчиво застонал мне в рот, побудив углубить поцелуй. Я скользнул языком в податливый рот. Чувствуя, как пальцы принца цепляются за мои плечи, я продолжал целовать его. То быстро, словно боясь, что он сейчас исчезнет, то медленно, изучая и впитывая ощущения. Его пассивность сводила с ума, внушала веру, что я могу позволить себе все.
   Понимая, что еще немного - и я уже не смогу отказаться от этого, я оторвался от такого сладкого рта. Подхватил оседающее тело и понес его в спальню. Раздевать я Элима не решился. Только снял сапоги и прикрыл краем одеяла. Но не смог отказать себе в искушении еще раз поцеловать его. На этот раз лишь слегка коснувшись губами. Элим же уже спал. Кинув последний взгляд на любимое лицо, я тихо прикрыл за собой дверь. Теперь мне оставалось только надеяться, что назавтра он ничего не вспомнит.
  
   Тирзен.
   Эти дни забирали немыслимое количество сил. Я вставал, едва небо начинало сереть, а ложился около полуночи. Все мы пытались что-то делать, выматывали себя, но не могли ничего изменить. Даже схваченные заговорщики не могли толком прояснить ситуацию. Они лишь подтверждали, что заговор есть, но ни планов, ни сроков, ни главных лиц назвать не могли. Самое большее, что нам удалось узнать, так это то, что в предполагаемом перевороте участвует очень много аристократии, и что Элима планируют сделать пешкой. Медленно, но верно накатывало ощущение, что предотвратить мы ничего не сумеем. Что нам останется только исправлять уже случившееся.
   Элима, как ни старались, найти не могли. На границах продолжался разбой. Постепенно нападающие все больше вгрызались в земли светлых. Ропот недовольных становился все громче. От открытого восстания народ пока удерживали только вековые устои. Я уже советовал Тариману уехать - слишком велик был риск, - но он лишь отмахивался. Я не мог понять, что его тут держит. Уж не сочувствие к Эленандару, так точно. Мне вообще казалось, что он презирает Хранителя. Но, между тем, он часто ускальзывал из дворца. Никому не говоря, куда и зачем. А возвращался задумчивый и слегка рассеянный.
   Луназель с Энеалисом все свободное время проводили вместе. Я мог их понять, но от этого чувствовал себя еще более одиноким. Из-за этого все больше бросаясь в работу. Лишь бы падать вечером и тут же засыпать, не видя снов и не мучаясь мыслями. Но даже это мне не всегда удавалось. Вот и в этот раз я проснулся в поту, со стоном на губах. Мне опять снился Сирил. Видимо, сказывалось долгое воздержание: мне все чаще снилось, как мы занимаемся любовью. Просыпался я возбужденный, не сразу понимая, где нахожусь. И каждый раз разочарование накатывало оглушающей волной. Когда, сдерживая звериный вой, мне приходилось утыкать лицо в подушку и уговаривать себя набраться терпения ждать. Он обещал вернуться. Значит, я не могу его подвести и перестать верить.
   Поняв, что сегодня уснуть уже не смогу, я вышел из комнаты, надеясь скоротать время в библиотеке. Каково же было мое изумление, когда я застал там Эленандара. Судя по его виду, он еще не ложился. Сейчас он листал какой-то фолиант, медленно потягивая вино. За эти дни он устал не меньше нас. Его лицо осунулось, под глазами появились, пока не очень заметные, темные круги. Сейчас его волосы были небрежно собраны в низкий хвост; на звук моих шагов он поднял слегка воспаленные глаза.
   - Не спится?
   - Да.
   Дальше он без слов протянул мне еще одни бокал и создал кресло. Нас так и застали через пару часов: сидящих в тишине и думающих каждый о чем-то своем.
  
   Шаг девятый.

Все тайное когда-нибудь неизбежно становится явным.

   Сирил.
   Приведя нас в большую светлую комнату, основным украшением которой были распахнутые окна - огромные, высотой в стену, занавешенные слоистыми, практически прозрачными полотнами, которые сейчас нещадно трепал ветер, - мужчина сел на низкий диван и со сдержанным любопытством посмотрел на нас. Молча ожидая начала разговора. Я же сначала смятенно оглядывался: хлопки раздуваемой ткани, доносящиеся со всех сторон, выбивали из равновесия, а рассеянный закатный свет придавал дополнительную эфемерность происходящему. Краем глаза я видел, что Акри старается держаться поближе к Шерри, нервно вздрагивая от резких звуков. Рыжий же больше напоминал любопытного ребенка, с восторгом впитывающего новые впечатления.
   Обведя еще раз взглядом комнату, я остановил внимание на незнакомце. Увидев это, он чуть обозначил улыбку уголками губ и склонил голову набок. Я чувствовал, что меня изучают, но угрозы пока не ощущал.
   - Я Вас слушаю. Вы же хотели о чем-то со мной поговорить. - Удивительно, но тихий мелодичный голос очень органично вписывался в песню ветра и занавесок.
   - Разговаривать мы будем только с Харином. - Я только покачал головой, дивясь недогадливости Шерри. Сам я уже понял, кто перед нами.
   - Я к вашим услугам. - Мужчина насмешливо изобразил поклон, не вставая при этом. - Можете звать меня просто Рэйден.
   Полюбовавшись немного замешательством на лице Шерри, я занял свободный стул. Он был непривычно высок, так, что, сидя, я не доставал ногами до пола. Но для ступней была специальная перекладина. Расположившись на нем боком, чтобы было удобнее наблюдать за собеседником, я начал рассказ.
   Говорить было на удивление легко. И, хотя я не обходил вниманием подробности, история бежала быстро, или это время замедлило свой ход. Меня никто не перебивал. Рэйден слушал внимательно, чуть отрешенно, иногда слегка улыбаясь. Когда я уже почти закончил, неслышно отворилась входная дверь, но визитера выдал сильный порыв ветра, который обрадовался новой лазейке и устремился в нее. Занавеси хлопнули парусами. Оглянувшись, я увидел невысокого человека (по крайней мере, на первый взгляд), а по подобострастному поведению решил, что это слуга. Кинув на нас один взгляд, в котором скользнуло и пропало любопытство, слуга опустил глаза и пошел к Харину. Поставив перед ним тяжелый поднос с графином и резным кубком, низко поклонился.
   - Ваш напиток, Харин. - Получив ответный небрежный кивок, быстро вышел вон.
   Меня же внезапно сильно заинтересовала искристая зеленоватая жидкость. Я следил глазами за ее переливами, когда Рэйден наливал себе немного в кубок, и, даже для себя неожиданно, помешал ему сделать первый глоток.
   - А что это? - Харин удивленно взглянул на меня, но потом, видимо, в нем проснулось гостеприимство.
   - Освежающий напиток. Хотите?
   - Было бы интересно.
   Так как другой посуды не было, демон протянул мне собственный бокал. Но отпивать я не спешил. Покачав жидкость по стенкам, я втянул ноздрями пряный, чуть сладковатый аромат. В нем мне опять почудились знакомые нотки. Что же это такое? Ничуть не стесняясь, я обмакнул палец в жидкость и лизнул его кончиком языка. Кажется, мое поведение несколько шокировало местного правителя.
   - Что Вы делаете? - Но мне было не до того. Я узнал эту знакомую нотку. Пустынный рраф. Эта травка безобидна. Пока растет. Ее даже можно курить или добавлять в пищу. Она лишь придаст приятный запах дыму или еде. Но вот если сделать вытяжку, при этом соблюдая некоторые условия... То получится отличное вещество для подавления воли. У нас его использовали на допросах. Когда информацию нужно было получить быстро и тихо. Пара капель и нужное внушение творили чудеса. Вот только этот эликсирчик вызывал привыкание. Да и полностью восстановить личность, при излишнем его употреблении, удавалось не всегда. Но кого заботит судьба врагов?
   А в этом напитке была просто убойная доза. Наверное, демонам нужна другая концентрация, а может, кто-то просто решил подстраховаться, несмотря на риск свести с ума подопытного. Сразу стала понятна и эта рассеянность, и усталость правителя, и запах, который уже впитался в него. Осталось только узнать, кто его опаивает этой гадостью и что при этом внушает.
   - Весьма своеобразный вкус. Только для меня слишком сладко. - Делая вид, что собираюсь вернуть кубок владельцу, я "нечаянно" опрокинул графин на пол. А в попытках исправить катастрофу, вылил и остатки содержимого бокала туда же. Одарив меня раздраженным взглядом, Харин дважды хлопнул в ладоши. Тут же появился все тот же слуга. Оглядев растерянно беспорядок, он повернулся к Рэйдену.
   - Тут сейчас все уберут. А я принесу вам новую порцию.
   - Не надо. - Мне показалось, или по лицу слуги мелькнул испуг?
   - Как скажете. - Незаметно человечек исчез.
   - Давайте продолжим в саду, чтобы слуги не мешали разговору. - Поднявшись, Харин быстрым шагом пошел к выходу из комнаты. Нам не оставалось ничего больше, как последовать за ним.
   Он, не оборачиваясь, шел вперед, остановившись лишь в глубине сада, возле небольшой низкой скамеечки. Опустившись на нее, мужчина рассеянно остановил взгляд на древесных кронах, словно пытаясь найти что-то в гуще листвы. Нас же словно и не замечая. Я чувствовал себя здесь откровенно лишним, нарушающим чужой покой. Но разговор надо было закончить.
   - Рэйден, - негромко окликнул я его.
   - А? - Он медленно сфокусировал на мне взгляд, как будто только сейчас вспоминая о нашем присутствии. - Да. Простите. Я сегодня как-то особенно рассеян.
   - Мы не займем много вашего времени.
   - Ничего страшного. Заканчивайте Ваш рассказ. А потом я задам Вам несколько вопросов.
   Мне оставалось только сообщить о том, что я, волей-неволей, стал Гером барсов. Я немного нервничал, не зная, как это воспримет, по сути, правитель материка. Все же, я был чужаком. Но только я подобрался к основному, как относительную тишину разбил громкий мужской голос.
   - Рэйден, ты опять прячешься в своей чащобе. - Раздвигая ветви, из кустов вышел черноволосый мужчина. Высокий, широкоплечий, что не мешало ему производить впечатление гибкого хищника. Увидев нас, он замер. В темно-карих глаза мелькнул красноватый отблеск. Продолжил он уже другим тоном. Осторожным, не выдающим никаких эмоций. - Надеюсь, я не помешал? Харин, я не знал, что Вы не одни.
   Рэйден перевел на пришедшего немного просветлевший взгляд.
   - Ремо, ты не можешь мне помешать. Ты же знаешь. Знакомься - это Сирил. А вот его спутники мне еще не представились. - Задержав на мне пристальный взгляд, он лишь едва скользнул им по остальным.
   Поняв свое упущение, я быстро повернулся к друзьям. Поддерживая простоту обращения, используемую правителем, назвал лишь имена друзей.
   - Шерри, Акри. - Мужчина сдержано кивнул.
   И тут в моей голове зазвучал ласковый голос, пока еще только просящий, нежно подталкивающий отойти от Харина подальше. Убеждающий, что вон под теми деревьями очень мягкая трава, а земля еще хранит тепло солнца. Что на ней должно быть очень приятно прилечь, вздремнуть несколько часов. Едва не поддавшись искушению, уже поворачиваясь в нужную сторону, я уловил знакомые нотки. Все же, общение с Онорио не прошло для меня даром. Пытаясь не обращать внимания на сладкие уговоры, с новым интересом взглянул на мужчину. Очень белая кожа, казалось, не знающая солнца, глубокие глаза, чувственные яркие губы. Я был почти уверен, что он тоже вампир. Вот только зачем ему понадобилось убрать нас подальше от Харина? А Шерри уже шел в указанном направлении. Акри следовал за ним на расстоянии нескольких шагов, но потом, помотав головой, остановился и схватил тигра за руку. Он уже развернулся и, очевидно, собирался выяснять отношения, когда я поймал его взгляд и постарался убедить пока не подавать вида, что пришел в себя. Чуть нахмурившись, он все же послушался. А я весь обратился в слух, не решаясь открыто смотреть на демона с вампиром.
   - Рэй, ты что, с ума сошел, уединяться непонятно с кем? Они же могут оказаться кем угодно!
   - Рем, ну что они мне смогут сделать, даже пожелай этого? - И, более устало: - Если бы все было так просто... Если бы...
   - Ты когда-нибудь пострадаешь из-за своей самоуверенности. Между прочим, я не могу толком прочесть никого из них. Уверенно могу сказать только то, что рыжий - оборотень-тигр. - В голосе вампира было легкое раздражение. Казалось, он действительно заботится о Харине. Но в ответ донеслось слегка насмешливое:
   - Значит, я знаю больше твоего, о сильнейший из вампирского рода. А всего лишь надо было слушать. Не тревожься, они говорят правду. Я знаю. Отпусти их.
   - Боюсь, в этом нет необходимости. Они не поддались внушению. А силу я пока не применял.
   Вампир оказался более серьезным противником, чем я ожидал. Скрываться больше не имело смысла, поэтому я повернулся с легкой, извиняющейся улыбкой. Акри уже как-то привел в порядок Шерри и тоже подошел ко мне. Ремо сидел рядом с Рэйденом, чуть приобняв его за плечи.
   - Подслушивать нехорошо, родители не говори этого Вам в детстве? - От легкого укола Харина я немного покраснел.
   - Простите, это вышло непроизвольно.
   - Пустое, - отмахнулся он. - Продолжайте. При моем друге вы можете быть откровенны.
   Покосившись в сторону этого "друга", который все еще хмурился, я кратко изложил оставшиеся факты.
   - Даже так. Ну, допустим, против Вашего главенства над барсами я ничего не имею, но Вы же не только за этим искали встречи?
   - Не только. У меня есть опасения, что зреет какой-то заговор. И корни его где-то в Вашем окружении. Подозрения у меня появились, еще когда я познакомился с Шерри. Без сильной поддержки дроу бы просто не смогли украсть его с Чеграра. А теперь мне непонятно то внимание, которое уделяется мне. Меня уже несколько раз пытались тут убить. Я явно кому-то мешаю. Но чем - пока понять не могу.
   - Это серьезные обвинения. Вы сознаете это? - И даже несмотря на важность ситуации, я не мог отделаться от ощущения, что мысли Харина где-то далеко. И он лишь усилием воли удерживает свое внимание тут.
   - Вполне. Но я уверен в том, что говорю.
   - Хорошо. Я проверю своих приближенных. Но сейчас уже поздно. Я прошу Вас быть моими гостями. Вам отведут соседние покои. Также приглашаю на ужин. - Только теперь я ощутил голод и вспомнил, что ели мы только утром.
   Обратно ко дворцу Рэйден провел нас едва заметной тропкой. Оставив нас в большой, но уютной комнате, он удалился, как сам сказал, переодеться. Так вышло, что я оказался сидящим на одном диване с Ремо. Вампир все еще продолжал поглядывать на меня с недоверием, но открыто неприязнь не демонстрировал. Скорее, я уже начал замечать в его глазах тщательно скрываемое любопытство. Но легкой беседы пока не получалось. Поэтому вошедший слуга был встречен тишиной. Поставив на стол очередной графин с зеленой отравой, он удалился. Я же начал строить планы, как в этот раз помешать Харину принять новую дозу. А с учетом, что скоро он должен почувствовать необходимость в наркотике, ситуация усложнялась. Я повернулся к Ремо.
   - Харин так любит этот напиток?
   Вампир поморщился.
   - Я вообще не понимаю, как он пьет эту вонючую гадость. Этот коктейль ему брат делает. Вроде как, он должен бодрить.
   - Интересно. А что туда входит?
   - Честно говоря, я не знаю. Кажется, какие-то соки и травы.
   Я внимательно глянул на вампира, решая, сказать или нет. Но он действительно производил впечатление друга Харина, к тому же интуиция... В общем...
   - А Вы знаете, что в этот напиток подмешан очень сильный наркотик? - Лицо собеседника моментально окаменело. Шерри и Акри, услышав мои слова, напряженно замерли.
   - Откуда Вы знаете? Напиток тщательно проверялся, не говоря уже о том, что его готовил сам брат Харина.
   - Вот в том-то и дело, что не говоря... - На лице Ремо медленно проступало понимание того, что я ему пытался донести.
   - Вы уверены?
   - Абсолютно. Это вещество используется моим народом на допросах. Оно позволяет подчинить волю и добиться нужных ответов или поведения. Вот только с какой целью им воспользовались в этом случае?
   Но меня уже будто и не слышали. Вампир остановившимся взглядом смотрел в графин, что-то напряженно обдумывая.
   - Я не уверен, что нам стоит сейчас говорить об этом Рэйдену. Он просто не поверит. Он любит брата. Но позволять ему пить и дальше эту гадость мы не можем.
   - За обедом я уже "случайно" перевернул один графин. Повторение фокуса может вызвать подозрения.
   - Мы сделаем проще. - С этими словами Ремо поднялся, брезгливо подхватил напиток и выкинул его за окно вместе с кувшином. Потом невозмутимо сел обратно и тонко улыбнулся. - Его просто никто не принес. Это, конечно, проблему не решит, но немного времени даст.
   - А как давно Харина этим поят? - Мужчина рядом нахмурился, что-то вспоминая.
   - Точно не скажу, но довольно давно. Рэй как раз тогда впал меланхолию и Яруно предложил этот свой напиток как бодрящий. - Новости были нерадостными.
   - Тогда я боюсь, что наркотик уже вызвал привыкание. Организм Харина уже нуждается в нем.
   - Этот яд можно как-то вывести из его организма?
   - Это опасно, сложно, а к тому же еще и очень болезненно.
   - Но если не сделать этого?
   - То ваш правитель будет испытывать страшные мучения, пленники обычно умирали через несколько суток. Но в данном случае судить не берусь.
   - Умереть от этого он точно не умрет, - задумчиво пробормотал Ремо. - Только вот зачем его вообще опаивали?
   Фраза о смерти будто сдвинула что-то в моем сознании. Резко вспомнился старый разговор с Шерри.
   - Демоны же фактически бессмертны?
   - Не совсем так. Они живы, пока в них горит жажда жизни. Пока им есть для чего жить. Но убить их оружием или магией невозможно, так что в чем-то Вы правы.
   Спонтанная догадка становилась все отчетливей, обретая реальные очертания.
   - Значит, если внушить демону, что его жизнь потеряла смысл, то он уйдет добровольно?
   Вампир с ужасом посмотрел на меня.
   - Вы хотите сказать, что...
   В этот момент вернулся Рэйден. Мазнул взглядом по столу. Нахмурился.
   - Слуги еще не накрывали на стол?
   Ремо, мгновенно взявший себя в руки, невозмутимо пожал плечами.
   - Пока никто не приходил. Распустил ты их.
   - Неверное, ты прав. - После Рэйден громко хлопнул в ладоши. Как по волшебству в комнату тут же стали заносить уставленные едой подносы. Оставляя свою ношу, слуги бесшумно исчезали, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. - Прошу к столу. Приношу свои извинения, что заставил ждать.
   Трапеза шла почти в полном молчании. Незаметно следя за Харином, я замечал рассеянные, но будто что-то ищущие взгляды. И понимал их природу. Поймав в конце взгляд вампира, я мог только чуть покачать головой.
   После ужина нас провели в отведенные комнаты. Все они имели общие двери. Так что, появись такая необходимость, мы могли быстро попасть друг к другу. Оставшись в первой комнате и проследив, как Шерри с Акри исчезают за дверью, я упал на кровать. Что-то в последнее время проблемы появляются с такой скоростью, что я едва успеваю их решать. Сейчас я понимал, что если хочу дождаться помощи от Харина, то сначала надо как-то избавить его от дурмана в крови и зависимости к нему. И если мотивы этого отравления мне были довольно понятны (банальная жажда власти), то, как быстро и незаметно исправить положение, я представлял плохо.
   Когда я уже почти задремал, тихо отворилась входная дверь. В образовавшуюся щель скользнул Ремо. Ночное зрение позволяло мне это увидеть. Кажется, он даже и не допускал мысли, что я уже могу спать, поэтому сразу подошел к кровати и опустился на ее край.
   - Я смог сделать так, чтобы он не получил новой дозы, но его уже начинают мучить головные боли. Надо что-то делать, и быстро.
   Мысли об отдыхе пришлось затолкать подальше.
   - Я не знаю, насколько яд уже отравил его организм, но если мы хотим добиться хоть чего-то, то прежде всего должны почистить ему кровь. А так как времени у нас мало, то знакомые мне методы не помогут. Для трав и настоев нежен не один день.
   - Думаю, что с кровью я смогу помочь. Все же, это моя стихия.
   - Еще мне все же понадобятся кое-какие снадобья и травы. Из стандартного набора любого лекаря. Общего очищающего и возвращающего силы свойства.
   - Их я тоже достать смогу быстро.
   - И самое сложное. Как нам убедить Харина в необходимости всего этого?
   - Думаю, убеждения - это недосягаемая для нас роскошь. Но и это я возьму на себя. Отдохните пока немного, а я вернусь, когда все будет готово.
   После его ухода я буквально насильно загнал себя в сон. Мне еще понадобятся силы, отдохнуть было необходимо. Но как только дверь вновь отворилась, я открыл глаза.
   - Все готово. - Вампир ощутимо нервничал, это было видно, несмотря на то, что он пытался держать себя в руках.
   Заглянув в соседнюю комнату, я убедился, что Шерри с Акри удовольствовались одной общей кроватью. Спали они крепко, и пока я решил их не будить, не уверенный, что их помощь потребуется.
   Сейчас я понял, насколько нам повезло, что случай отвел нам соседние апартаменты с хозяйскими. Тенью проскользнув в спальню Харина, я с удивлением увидел, что он крепко привязан к кровати широкими ремнями из толстой кожи, но сам спит. Не очень спокойно, но довольно крепко. Отвечая на мой немой вопрос, вампир тихо шепнул.
   - Мне пришлось потратить немало сил, усыпляя его. Правда, он сам согласился. В надежде, что это избавит его от головной боли. А потом на всякий случай привязал. Хотя я постараюсь не дать ему очнуться. Травы там. - Он кивнул в сторону низкого столика.
   Подойдя к нему, я действительно обнаружил несколько мешочков с измельченными растениями. По большинству незнакомыми, но я надеялся, что слабое целительское чутье не даст мне ошибиться.
   Поискав взглядом удобный сосуд, я снял со стены декоративную металлическую тарелку с изображенной на ней какой-то сценой битвы.
   Поставив ее на стол, кинул внутрь пару щепоток трав. Поджег их от свечи. По комнате тут же поплыл сизый ароматный дымок. Еще несколько щепоток я кинул в приготовленную кем-то воду. Когда она понадобится, то как раз успеет немного настояться. Но дальнейшее от меня зависело мало. По сути, основную роль тут играл вампир. Я очень надеялся, что он сможет вывести яд.
   А тем временем Ремо достал из складок одежды небольшое узкое лезвие. Им он сделал несколько порезов на руках, ногах и груди демона. Не было никаких песнопений или мрачных ритуалов. Вампир только закрыл глаза и полностью ушел в себя, а из ранок, заменяя собой кровь, медленно стала проступать вязкая темно-зеленая жидкость. В этот момент Рэйден, так и не приходя в себя, рванулся из пут. Мне пришлось вцепиться ему в плечи, одновременно зажимая ладонью рот, предупреждая возможный крик. За это я тут же поплатился. Крепкие зубы впились мне в руку, с легкостью прокусывая кожу. Но, кажется, это немного его успокоило. Он затих. Однако я понимал, что ни путы, ни мебель не выдержат еще нескольких таких рывков.
   - Я сейчас. Остановись пока. - Ремо глаз не открыл. Мне оставалось только надеяться, что я услышан.
   Влетев в свою комнату, я тут же прошел к Шерри с Акри. Хватило легкого прикосновения, чтобы Акри распахнул глаза.
   - Мне нужна ваша помощь. Буди Шерри и пошли со мной.
   Вернулись мы довольно быстро. Открывшееся зрелище поразило друзей, но они ничего не сказали. Ремо сидел все так же неподвижно. Только на виске судорожно билась жилка, да медленно сползала капля пота.
   - Держите его. Только крепко. - Бросив еще несколько щепоток трав в огонь, я повернулся к вампиру. - Продолжай.
   За помощью я ходил не зря. Почти сразу Харин рванулся снова. В этот раз гораздо сильнее. А из ранок просочилось еще несколько вязких капель. Стерев их влажной тканью, я постарался прощупать тело передо мной. Зверь внутри тут же недовольно заворочался, почувствовав попытку использования магии. Ему было все равно, целительская она или боевая. Но, заставив его успокоиться, я вытягивал из себя слабые лекарские способности. Еще немного - и вот, я уже могу видеть заразу, прочно обосновавшуюся в теле демона. Эти яркие, буквально светящиеся пятна упорно цеплялись за плоть. Я ошибался: яд был не только в крови. Напрягшись, я стал вымывать наркотик в кровь, где он будто подхватывался чем-то невидимым, что несло его к порезам. Сейчас на ранках уже не просто появлялись капли, яд практически вытекал. Тело билось все сильнее. Но пока Шерри и Акри его могли удерживать.
   - Я не смогу долго и удерживать его без сознания, и выводить яд. - Голос Ремо был сорванным, будто от долгого крика.
   - Я постараюсь помочь. - Я с недоумением глянул на Шерри. О чем он?
   А потом по моей коже будто скользнул теплый ветерок, устремляясь дальше, к Харину. И он в начале напрягся, а потом тело обмякло, расслабляясь.
   - Только не медлите. Он слишком силен. Я не продержусь долго.
   Тут я вспомнил о его способности к внушению нужных мыслей. А потом стало не до размышлений. Мы работали с вампиром в паре. Достаточно успешно помогая друг другу. Теперь, когда ему не надо было контролировать два процесса, все пошло легче. Мне оставалось только удивляться количеству наркотика, поглощенного этим телом. И тому, что демон все еще продолжал бороться.
   Сколько времени мы провели в этом напряжении, я не знал. Но, когда последние зеленые капли были стерты с кожи, небо было еще черно. Однако сил практически не осталось. Слишком велико было напряжение. Я даже не сразу смог заставить себя подняться и убрать ремни, в которых больше не было необходимости. Но тут мое внимание привлек Акри. Взяв лезвие Ремо, он сделал маленький порез на своем запястье, а потом капнул по капле странно густой и темной крови на каждый порез, напоследок влив немного и в рот демона. С удивлением наблюдая за этим, я заметил, как все еще бессознательный мужчина потянулся за раненой рукой, но был твердо остановлен и возвращен обратно.
   - Это поможет вернуть ему силы. - Больше Акри не сказал ничего, а я не стал спрашивать, уважая чужое право на тайны. Только задумчиво проследил взглядом за стремительно закрывающейся ранкой. Интересно, а Шерри знает, кто его любовник?
   - Теперь главное - не дать вновь напоить его замечательным бодрящим средством брата. - Я уже раздумывал о перспективе сна на ковре возле кровати демона. Останавливало меня только то, что любой вошедший, будь то слуга или сам брат Харина, вряд ли понял бы это.
   - Я прослежу за этим, а вы идите, отдохните. На тебя смотреть страшно, Сирил. - После совместного лечения обращение на "ты" казалось закономерным и естественным.
   - Ты тоже тот еще красавчик. - Вампир действительно будто постарел на несколько десятков лет. На бывшей гладкой коже появились тонкие морщинки, возле глаз залегли темные круги.
   - Это я поправлю быстро. - Он хищно улыбнулся. - Первым же слугой.
   Почему-то весьма прозрачный намек меня ничуть не смутил.
   - Приятного аппетита. Ну, а я тогда спать.
   - Сладких снов.
   Устало пробравшись к себе, я, как был, не раздеваясь, лег в кровать, почти сразу уснув. Снилась мне встреча с лесным духом и танец жизни. Меня опять подхватывало чувство эйфории и легкости. А ласковые руки, иногда касавшиеся меня, были поразительно реальны. И они словно убеждали меня, что я все делаю правильно.
  
   Ремо.
   Давно я не ощущал себя таким истощенным. Мне бы сейчас уснуть, ведь утром поспать лишний час не получится, но я лежал и бездумно смотрел в потолок. Хотя, нет. Как раз не бездумно. Напротив, голова буквально разрывалась от кишащих в ней мыслей. И хотя некоторые вопросы я для себя уже прояснил, загадок все равно оставалось слишком много. Вот, например, что не устраивало Яруно, зачем ему столько власти, если и так есть все, чего душа пожелает? Подняв глаза, я посмотрел на Рэйдена. Сейчас искусственное беспамятство уже перешло в обычный сон. Но рисковать и оставлять его одного я был не намерен. Впрочем, даже если кто-то из слуг и застанет меня в постели Харина, то шоком это ни для кого не станет. Одна половина придворных и так твердо уверена, что мы любовники, а другой просто нет до этого дела. Хотя мы ни разу не переступали грань дружбы. Как-то не сложилось. Да и жертвовать надежными, доверительными отношениями в пользу сомнительной страсти никто из нас не хотел. Поэтому интимный досуг каждый проводил отдельно, что не мешало вместе смеяться над сплетнями. Но поверит ли он мне и чужакам, когда утром мы расскажем, что родной брат предал его? Надеюсь, наша дружба окажется достаточно крепкой для этого.
   Чужаки. Вот еще один вопрос. Конечно, я потратил немного времени, чтобы навести хоть какие-то справки. Раз они недавно появились на Чеграре, то просто не могли пройти мимо стражей границ. И Онорио мне это подтвердил.
   Невольно я фыркнул, вспоминая короткий разговор. Мне пришлось долго мучить шар связи, пока, наконец, он не откликнулся. Сначала я не придал значения тому, что четкого изображения не появилось, пока не услышал невнятный стон. Хотя, зная этого Видящего, я мог бы предположить, что он не станет проводить ночи в пустой постели. Но полученные сведения быстро вытеснили мысли о чужой личной жизни. Из бессмысленных для меня восторгов о том, как прекрасен Сирил, и ехидных замечаний, что, видимо, я тоже не остался равнодушен к его красоте, раз спрашиваю, да еще и в такой поздний час, я смог вычленить, что эльф не только действительно с другого материка, но и успел заручиться благословением духа этой земли. О его друзьях Онорио не смог мне сказать ничего нового. Разве что я узнал, что у них есть еще один спутник, а оборотень - сын Гера тигров.
   Скрадываясь за такими размышлениями, сон настиг меня незаметно. И, как всегда бывает, кончился раньше, чем мне бы хотелось. Утро пришло с яркими, раздражающими солнечными лучами, гомоном птиц в саду и чужими прикосновениями. Открыв один глаз, я убедился, что Рэйден уже проснулся и теперь непонимающе смотрит на меня.
   - Рем, что ты делаешь в моей постели? - Ну почему нельзя дать мне еще немного поспать?
   - Сплю, не видишь, что ли? - Одновременно я попытался спрятать голову под подушкой, но ее у меня безжалостно отобрали.
   - А почему ты спишь в МОЕЙ постели?
   - Тебе что, жалко, что ли? - предпринял я последнюю попытку отвоевать себе еще немного сна.
   - Ремо! - Строгий окрик убедил меня, что она была напрасна. Пришлось насильно вытаскивать себя из все еще обволакивающей дремы. Даже не пытаясь скрыть недовольство этим фактом, я сел, не отказав себе в удовольствии широко зевнуть. Но раз уж меня разбудили, то надо вспоминать о делах.
   - Как ты себя чувствуешь? - Друг слегка опешил от такого резкого перехода.
   - Ну, нормально. Есть хочу. А что?
   - О смерти больше не думаешь?
   - Нет. - Он неожиданно светло улыбнулся. - Странно, но моя депрессия куда-то пропала. Может, эликсир Яруно наконец начал действовать?
   Эта фраза заставила меня помрачнеть, напомнив о предстоящем тяжелом разговоре.
   - Не думаю, - буркнул я резче, чем хотел. На что получил непонимающий взгляд. - Раз уж ты меня разбудил, то давай вставать.
   Выбравшись из постели и натянув не слишком свежую одежду, я пошел будить гостей. Сам я вводить Рэйдена в курс дела не собирался.
   Сирил еще спал. А вот звуки, доносившиеся из соседней комнаты, не оставляли простора воображению. Заставив себя не обращать внимания на стоны и вздохи, я тронул спящего за плечо. Больше никаких усилий прилагать не пришлось. Сирил тут же открыл довольно ясные глаза. С легким раздражением я понял, что ему отдохнуть удалось лучше. Поэтому не удержался от маленькой мести.
   - "Буди" своих друзей, и приходите к Харину завтракать. Нужно будет все ему рассказать. - Растерянно моргнув на первую часть фразы, он тут же посерьезнел при второй.
   Оставив его собираться, я вернулся к Рэйдену. Чтобы успеть перехватить буквально из рук бокал с новой порцией зеленого яда. Как ни в чем не бывало забрав бокал, я отошел с ним к окну.
   - Все же, мне интересно, что может давать настолько тошнотворный запах. Как ты это пьешь, Рэй? - Он, несколько ошеломленный моими действиями, ответил не сразу.
   - Поначалу было действительно противно, но потом привык. Даже нравиться начало. Сегодня, правда, что-то не хочется. Да и чувствую я себя полным сил, так что, может, и не надо? - Я тут же поспешил его успокоить, а заодно и выплеснуть чудодейственное средство в окно.
   - Конечно, не стоит.
   Слуги расторопно накрывали стол, а я вглядывался в их лица, пытаясь понять, знал ли кто-нибудь из них о планах Яруно. И даже, кажется, нашел, что искал. Один из них цепким взглядом окинул графин и кубок с несколькими каплями на дне. После чего тут же уткнул взгляд в пол. Надо бы проследить за ним. Эти мои размышления прервало появление гостей.
   Неужели только мне надо больше четырех часов на сон, чтобы чувствовать себя нормально? Отведя взгляд от довольных лиц, я постарался полностью сосредоточиться на предстоящем разговоре. И, как оказалось, в этом я был не одинок. Едва ушли слуги, а мы сели за стол, Сирил прямо глянул в глаза Рэю и начал.
   - Харин, вам в питье подмешивают очень сильный наркотик, подавляющий волю. - Мне оставалось только завидовать подобной прямоте. Я бы, наверное, начал издалека. Но подобный способ имел свои преимущества. Рэйден был слишком шокирован, чтобы перебивать. Чем Сирил и воспользовался. - И я уверен, что за этим стоит Ваш брат.
   Посторонним могло показаться, что эта новость никак не повлияла на Рэя, но я, благодаря давней дружбе, видел, насколько ему больно и страшно слышать даже предположения о предательстве Яруно.
   - О чем Вы говорите?
   Кажется, пришла моя очередь вмешиваться. Итак, самое трудное уже сказано.
   - Рэй, сегодня ночью мы выводили из твоего тела наркотик. Именно поэтому ты теперь чувствуешь себя, как раньше. А содержится эта отрава в коктейле, составляемом Яруно.
   - Но он не мог! Наверняка это кто-то другой. Возможно, куплен слуга. - Я был рад уже тому, что он не стал отрицать хотя бы существование самого наркотика.
   - Кто-то из слуг, скорее всего, замешан. А доказать причастность - или же невиновность, - твоего брата будет несложно. - Сирил опять взял самое сложное на себя. - Мало только опаивать наркотиком. Чтобы добиться результата, необходимо внушение нужной реакции. Вам достаточно будет просто поговорить с братом и проанализировать эту беседу. Вчера мы пришли к выводу, что Вас пытались склонить к добровольному уходу из жизни. А Вы сами не помните давления в эту стону?
   - Нет... Мы просто... рассуждали. - По растерянности в голосе Рэя я понял, что он уже начал понимать, но все еще пытается обмануть сам себя.
   - И он не говорил тебе о бренности этой жизни? - продолжил я. - О том, что Ваш родной мир был гораздо лучше этого? Что тут даже дышать тяжелее? Что он задумывается о том, чтобы оборвать свою жизнь и поражается твоей выдержке и силе?
   Да, я сейчас приводил в пример случайно услышанный обрывок разговора. Но если тогда он показался мне просто глупым, то теперь я видел тонкий расчет. Он день за днем навязывал иллюзорную усталость и недовольство жизнью одурманенному сознанию. Рэй не был глупцом и теперь, несмотря на нежелание признавать истину, тоже видел это.
   - Почему я первый раз слышу о подобном наркотике от чужака? Почему его не нашли раньше? - Теперь перед нами был холодный правитель, для которого собственный брат был лишь одним из подданных. Но я догадывался, каких усилий ему стоило такое холодное и взвешенное поведение. Догадывался и боялся того срыва, который может произойти, когда он останется один.
   - Возможно, потому, что это изобретение моего народа. Да и растение, необходимое для зелья, произрастает только на наших территориях. И это еще одно доказательство того, что связь между материками есть, а заслон не настолько крепок, как все предполагают. И меня настораживает такое взаимодействие. Это значит, что что-то замышляется не только здесь, но и на Альразе. А если масштаб подобен, то кончиться это все может катастрофой и войной, равной которой не было уже много тысячелетий.
   - Почему Вы так считаете? Даже если допустить, что все действительно так, как Вы говорите, то есть вариант, что мой... брат... просто хочет власти над страной. Зачем ему конфликт, который втянет в войну оба материка?
   - Это не правдоподобно. Фактически, сейчас он уже является правителем. Как давно Вы отошли от дел? Когда он предложил свою помощь в решении вопросов, избавил Вас от аудиенций? Сейчас народ уже идет за помощью к нему. Еще немного - и о Вас забудут. А смерть воспримут как нечто закономерное. Но он все равно продолжает гнуть свою линию. Значит, ему мало того, что он имеет. Да и если бы он просто хотел стать Харином, думаю, он нашел бы другой способ, а не стал заводить знакомства на Альразе. Да еще и в кругах изгоев и преступников.
   После этого повисло гнетущее молчание. Чтобы чем-то занять руки и унять нервную дрожь, я крутил в пальцах чашу с кровью. Но пить остывшую и начавшую загустевать жидкость не хотелось. Отстраненно отметив себе, что мне все же не помешает нормально напиться в ближайшее время, я вернулся к разговору.
   - Что ж, сегодня будет неплохой шанс во всем это убедиться. Устраиваемый Яруно прием будет отличной возможность понаблюдать за ним. А ты, Рэй, сможешь поговорить с братом, будучи в трезвом сознании.
   - Пожалуй, ты прав, Ремо. А пока я прошу Вас оставить меня одного на несколько часов. Мне надо подумать. - Мне не хотелось бросать друга в подобный момент, но как возразить ему, я не знал. Поэтому только отставил кубок в сторону и вышел вслед за остальными.
   Несколько часов до приема пролетели для меня быстро. Я пытался восстановить силы и отдохнуть. Что мне вполне успешно удалось. Потом потратил еще немного времени, стоя под дверьми покоев Рэя, пытаясь собраться с мыслями и продумать возможные варианты его поведения. Но, поняв, что чем дольше я оттягиваю момент встречи, тем тяжелее мне будет войти внутрь, рванул створку на себя, даже не подумав постучать. И был встречен спокойным, несколько прохладным взглядом друга. Я тут же понял, что за это время он смог взять себя в руки и обуздать чувства.
   - Пора?
   - Нет, у нас есть еще немного времени. Думаю, будет лучше, если мы немного опоздаем.
   - Хорошо. Ты думаешь, это все правда? - Прямой вопрос требовал такого же откровенного ответа.
   - Боюсь, что да. - Он устало откинул голову назад.
   - Но зачем? Зачем ему все это? Разве я когда-нибудь в чем-то его притеснял? Или не прислушивался к советам? Мы же с самого начала были вместе. Почему он все решил разрушить?
   - Я не знаю, Рэй. Но ты сможешь сам спросить его об этом.
   - Да, ты прав. Ты, как всегда, прав.
   Просидев в молчании еще немного, мы одновременно поднялись, словно одинаково чувствовали время.
   - Пойдем, нас ждет редкое развлечение.
   Коридоры были пусты. Только редкие стражники провожали нас слегка удивленными взглядами. Все уже успели привыкнуть, что последнее время Харин предпочитает одиночество и прогулки по саду приемам. Вот и герольд только пораженно застыл, не зная, как объявить вошедшего. Легкий привычный шум, всегда сопутствующий большому скоплению придворных, тут же стих, сменяясь напряженной тишиной. Но Рэйден словно и не замечал этого. Только едва ощутимая горькая усмешка искривила губы, когда он увидел брата, сидящего на его месте. Лениво пройдя через весь зал, мы остановились напротив.
   - Хорошо смотришься, Яруно. - Язвительную фразу он смягчил легкой улыбкой.
   - Брат? - Кажется, он был удивлен, но постарался быстро взять себя в руки. - Я рад, что ты снова почтил своим присутствием двор.
   - Ну, в конце концов, это просто некрасиво - перекладывать свои обязанности на другого. Даже если это и родной брат. - Слегка подчеркнув голосом родство, Рэй продолжил. - Да ты и так долго меня выручал. Пора дать тебе немного отдохнуть.
   - Ну, что ты. Мне было не трудно. - И только тут он спохватился, что до сих пор сидит перед Харином. Да еще и на его месте. Чуть стушевавшись, чем снова заслужил горькую улыбку, Яруно встал, освобождая высокий резной трон во главе центрального стола.
   Рэйден не спеша сел, слегка кивнув слуге. Повинуясь этому знаку, рядом живо поставили еще два кресла. Вскоре удивление от внезапного возвращения Харина утихло, и только некоторые бросали напряженные взгляды на правителя. Машинально я отмечал этих придворных. В будущем их всех нужно будет тщательно проверить. Не укрылись от меня и вкрадчивые цепкие взгляды Яруно. Он словно оценивал состояние брата. В этот момент Рэй сам повернулся к нему.
   - Что нового произошло, пока я отдыхал?
   - Да что может быть нового? Все те же тяжбы и склоки. Так что ты ничего не пропустил. - Рассмеялся тот несколько нервно.
   Разговор прервала перемена блюд. И снова, как бы невзначай, перед Харином оказался графин с зеленым напитком. Скользнув по нему взглядом, он спокойно плеснул себе в кубок на четверть. Сделал вид, что пригубил. Кажется, при этом Яруно немного расслабился.
   - Тебя точно ничто не тревожит, брат? - Заслужив задумчивый взгляд, он смущенно улыбнулся.
   - Меня тревожило бы, если бы страна оказалась в ненадежных руках, но с тобой я абсолютно спокоен. - Услышав это почти признание, Яруно не смог удержать тонкой торжествующей улыбки. Но тут же исправился, изобразив тревогу.
   - О чем ты, Рэйден?
   - Я устал, Яру. Меня уже не радует даже мой сад. Зачем такая жизнь? - В паузе он сделал вид, что отпил еще глоток.
   - Я тебя понимаю. Я сам иногда не понимаю, зачем все еще живу. Этот мир чужд мне.
   - Но мы не можем оба бросить наш народ. Ты же останешься с ним, как правитель?
   - Ты собираешься... - Ему даже удалось заглушить победный блеск в глазах и добавить тревоги в голос. Но я чувствовал бешеный стук сердца, видел нервное подрагивание пальцев. Было противно. Я с тревогой глянул на друга. Но тот сидел со спокойным, даже отрешенным, лицом.
   - Не стоит, Яруно. Ты же предвидел это. Даже вот уже страхуешь меня. И я не хочу, чтобы ты меня отговаривал.
   - Конечно, брат. Я выполню твою последнюю волю.
   - Тогда ты не откажешь мне и в прогулке по саду. - Обменявшись такими похожими, но наполненными разными смыслами, улыбками, они поднялись из-за стола. Я же получил едва заметный кивок, приглашающий пойти следом.
   Стараясь остаться незамеченным, я следовал на приличном расстоянии. В саду многочисленные тени и шорохи сильно облегчили мне эту задачу. Я смог подобраться почти вплотную. Братья шли молча. Даже не глядя друг на друга. Когда здание дворца окончательно скрылось кронами деревьев, Рэй тихо спросил.
   - Зачем тебе это?
   - О чем ты? - Устало поморщившись на недогадливость собеседника, он уточнил:
   - Зачем тебе власть?
   - Я тебя не понимаю. - Я же заметил, как рукой он потянулся к поясу.
   - Яруно, я все знаю. Зачем тебе моя смерть?
   - Рэй?! - Мимолетным движением он что-то достал из-за кожаного ремня и зажал в ладони, одновременно якобы встревожено потянувшись к брату. Но сделать ничего не успел. Я почувствовал порыв такой знакомой, но все равно чуждой магии. Она лишь погладила меня, слегка шевельнула волосы, но Яруно превратила в неподвижную статую. Только глаза яростным блеском выдавали, что он все слышит и чувствует. Прятаться больше не имело смысла. Я вышел из тени.
   Рэй вплотную подошел к брату. Разжал безвольные пальцы. На его ладони оказался маленький пузырек. Едва из горлышка вышла пробка, как по воздуху поплыл удушающе сладкий запах.
   - Я хочу услышать от тебя всю правду. Или мне придется познакомить тебя с твоим же напитком. У тебя есть несколько минут на раздумья. Рем, - обратился он ко мне, - проводи наших друзей на нижние этажи дворца.
   Следом была легкая вспышка телепорта, а я быстро пошел к гостевым комнатам.
  
   Ремо.
  
   Сирил с друзьями ждал меня в своей комнате. Меня встретили напряженные взгляды и молчание.
   - Идите за мной. Харин просил проводить вас к нему. - Я спешил. Мне было немного не по себе оставлять Рэйдена с братом наедине. Поэтому я, как мог, сокращал дорогу, используя не то чтобы секретные, но мало кому известные ходы, скрытые гобеленами и картинами. В результате мы оказались не слишком чистыми, но зато сэкономили время. При спуске в подземелья мои спутники с интересом оглядывались, словно на экскурсию попали. Это немного раздражало. Я ускорил шаг. Им пришлось сосредоточиться на ступеньках. Они были сырыми и скользкими. Я часто спрашивал Рэя, почему он не приведет тут все в нормальный вид, но он только отмахивался, говоря, что настоящее подземелье обязано быть сырым, затхлым и навевающим безысходность. Что ж, возможно, он прав.
   Рэй ждал нас в пыточной. Довольно жуткая комната, но я уже давно не обращал внимания на интерьер. Когда-то мы часто сбегали сюда с Харином пить вино и отдыхать от обязанностей. Слуги почему-то не догадывались искать своего повелителя в подобном месте. Так что все эти столы, колодки, крюки теперь ассоциировались у меня с дружескими разговорами и приятными вечерами. Сирил тоже даже бровью не повел, войдя следом. Акри с легким любопытством начал озираться, а вот тигру, кажется, стало неуютно. Он старался не показать этого, но я видел, как он жмется к своим друзьям.
   Рэй сидел у стены на жаровне*, спокойно глядя на пленника, которого привязал к обычному стулу, стоящему по центру комнаты. Яруно сидел абсолютно спокойно, прикрыв глаза, и поднял голову, только когда Рэй заговорил.
   - Вы быстро. Это хорошо. Значит, мне не придется здесь задерживаться. - На брата он предпочитал не смотреть.
   - Харин, Вы позволите мне задать несколько вопросов пленнику? - Сирил лишь скользнул взглядом по Яруно, все свое внимание отдав Рэю.
   - Задавайте. - И уже тише: - Я все равно не знаю, с чего начать.
   - А, дроу, что спутал мне все планы. Ну, давай знакомиться. Раз уж ты добрался. - Казалось, Яруно безразлично его положение.
   - Почему Вы выкрали именно Шерри, отдав его Даризе? - На это пленник лишь пожал плечами.
   - Это не я. В принципе, все вышло случайно. В обмен на настойку Дариза попросила оборотня, в надежде использовать его в своих экспериментах. Я поручил это барсам. Остальное меня не касалось. Чем руководствовался Альрик, похищая кугера тигров, я не знаю. - Сирил чуть нахмурился, но продолжил:
   - Как я смог стать оборотнем? Что это был за ритуал?
   - Тоже не могу сказать. - Яруно засмеялся. - Но мы можем провести несколько экспериментов. Развяжешь?
   Не удостоив вниманием последнюю фразу, дроу задумался.
   - Зачем это все Даризе?
   - Как зачем? Ты меня удивляешь, дроу: я думал, ты умнее. Конечно, она хочет власти. - И добавил вкрадчивым голосом: - Кстати, прямо сейчас она не так далека от своей цели. Так что ты можешь и не увидеть больше своих близких. В живых.
   Я заметил, как напряглись плечи Сирила, но больше он ничем не выдал, что эти слова достигли цели.
   - А почему вы вообще втянули меня во все это?
   - Да кому ты нужен?! - Яруно презрительно искривил губы. - Ты сам оказался не в том месте и не в то время. Да еще и умудрялся выходить живым из всех передряг. Ты медленно, но верно узнавал все больше. Так что тебя надо было убрать. Жаль, что мы тебя недооценили. Но я все исправлю. Вот увидишь.
   - Брат, а зачем тебе это все? - тихо спросил Рэй со своего места.
   Вот теперь Яруно рванулся из пут, злобно ощерившись.
   - А ты все еще не понял, бра-атик? - издевательски протянул он. - Раз ты сам не смог дать своему народу то, чего он достоин, то это сделаю я! Мы пришли из своего мира, где были почти богами, а сейчас вынуждены ютиться на окраинах, отгородившись забором, как слабаки. Ты посмотри на них! - Кивок в сторону Сирила. - Их место у наших ног. Но ты низвел нашу расу до примитивных людей. Я пытался, долго пытался открыть тебе глаза. Но ты слеп. Так что я сам завершу начатое когда-то. Этот мир будет только нашим. И Рар-Рдис распустит свои ветви по всему небу этого мира.
   Рэй отшатнулся дальше к стене, а я в замешательстве смотрел на фанатика, которым Яруно и являлся.
   - Ты безумен, брат.
   - Я? - Дикий хохот разнесся под сводами. - Нет, это ты, братишка - тряпка. О которую вытирают ноги все желающие.
   Рэйден лишь покачал головой.
   - В любом случае, Яру, я не дам тебе завершить начатое.
   - А что, что ты мне сможешь сделать? Убить ты меня не в силах, а из заключения я все равно выйду. Рано или поздно! Ни одна тюрьма меня не переживет!
   - У меня есть это. - Рэй разжал ладонь. На ней лежал тот пузырек, который он отобрал у брата. - Я воспользуюсь твоими же методами.
   - Глупец. - Ярону вновь хохотал, как одержимый. - Я принимал наркотик вместе с тобой, только в гораздо меньших дозах. Он на меня больше не действует. Но ты, конечно, можешь поикать другой. Хотя я сразу тебе говорю: его нет. Я провел в поисках и исследованиях не одно столетие.
   - Что ж, тогда мне не остается ничего другого, как стать твоим тюремщиком. - Рэйден отвернулся от брата.
   - Ты не удержишь меня! Я все равно верну себе свободу! Ты ничего не изменишь! - Яруно рвался из пут. Но стул стоял недвижимо, то ли прикрученный к полу, то ли удерживаемый магически. - Я уничтожу тебя и сделаю демонов великой расой, о которой будут говорить не иначе как шепотом и с благоговейным ужасом!
   Рэйден лишь покачал головой, отвернувшись. И, все так же глядя в стену, тихо сказал:
   - У меня в достатке силы, чтобы сдерживать тебя сейчас. - Один мах кистью - и пленник уже не в силах пошевелиться. - Так было всегда и будет впредь. Ты же знаешь это, Яруно. И ты сам обрек себя на такую судьбу.
   Харин развернулся, подошел к пленнику. В руке правителя сам собой возник ритуальный кинжал, сделанный из древесины великого древа. Грубо сработанный, с толстым, покрытым трещинами и вязью тонких рисунков лезвием, он легко рассек одежду Яру. Дальше Рэйден уже руками рванул куски ткани в стороны, обнажая грудь брата. Легкими, скользящими движениями он вырезал кинжалом на коже неизвестный мне символ. В порезах проступила кровь, тонкими ручейками устремляясь вниз. После Рэйден сделал надрез на своей ладони и вытянул руку над братом. Но ни единой капли его крови не сорвалось с кисти. Сказанные далее слова разнеслись громом в подвале, обретая с каждым мигом все большую силу.
   - Я, Рэйден Разульмарах ла'Наризар, Харин народа демонов в сотом поколении, отрекаюсь от тебя, Яруно Разульмарах ла'Наризар. Как один из Хранителей Равновесия, я забираю из твоей крови сок Рар-Рдиса, я обрываю твои связи с народом раров, ныне - демонов. Ты больше не мой брат и не мой подданный. Я отдаю тебя этому миру.
   Сквозь кровь на груди Яруно проступило несколько зеленых прозрачных капель, которые сами оторвались от тела своего бывшего обладателя и устремились к ладони Харина, где тут же проникли в порез. После чего раны обоих демонов тут же закрылись. Только на груди предателя теперь появилась зеленая татуировка, в точности повторяющая очертания вырезанного ранее символа. Яру сидел тихо, глядя в одну точку. Потом заговорил ровным, бесцветным голосом.
   - Ты не мог этого сделать, брат... Я больше не чувствую сердце Рара... Почему? Я же все делал правильно...
   - У меня не было выбора. - Чуть покачиваясь, Рэй отступил в сторону, где мне пришлось подхватить его, чтобы он не упал. Происходящее никак не укладывалось в моей голове. Я не знал о подобном ритуале, хотя когда-то Рэй рассказывал мне, что, убегая из родного гибнущего мира, им удалось забрать его сердце. Которое сейчас связывает его народ в единое целое, превращая в большой организм. Чем грозило отлучение, я пока не представлял. Из размышлений меня вырвал дружный вздох Акри и Шерри. Обернувшись, я пораженно застыл. Кажется, чудеса на сегодня еще не исчерпали себя. Онорио рассказал мне, что Сирила благословил дух земли, но он оказался неправ. Все это время дроу был носителем частички силы этого мира.
   Сейчас тело эльфа выгнуло в дугу, чуть поднимая в воздухе и почти распиная на невидимом кресте. Вокруг него вился вихрь из мельчайших серебристых частичек силы. Они принимали очертания то мотыльков, то листьев, то просто пылинок. Когда очертаний тела Сирила уже почти не стало видно, его мягко опустило на пол, а вихрь двинулся в сторону Яруно. Тот смотрел на это широко распахнутыми глазами. И я мог бы поклясться, что в них был ужас.
   - Ты хотел погубить моих детей, ты предал собственного брата. Ты теперь одиночка. Ты не нужен больше своему миру. Я забираю твою силу себе и дарю взамен покой. - Мягкий женский голос говорил о смерти, но не было в нем ни сожаления, ни жалости. Лишь легкая грусть.
   А затем вихрь поглотил фигуру демона. По помещению разнесся дикий животный крик существа, расстающегося с жизнью. Воздух начал потрескивать от сумасшедшего количества силы, пронизывающего его. Но вот все улеглось. На месте Яруно теперь стояла очень высокая худощавая женщина. В слишком длинных, больше напоминающих веточки пальцах она держала маленький, еще слабый росток.
   - Посади его рядом с Рар-Рдисом. - Она потянула росток Рэйдену, потом ласкающе провела пальцами по его волосам. Я ощутил, как в демона вливается сила жизни. - Сегодня ты лишился брата, но вскоре обретешь давно потерянное счастье.
   Потом Альчезар (я уже не сомневался, что это была именно она, дух этого мира) подошла к Сирилу. Обняла лицо ладонями, больше напоминающими птичьи лапки.
   - Спасибо, эльф. - Коротко поцеловала в лоб и вновь рассыпалась в вихрь силы, маленьким ураганом понеслась по комнате и исчезла. Только тогда Сирил открыл глаза и привстал, опираясь на локти.
   - Что произошло. - Но мы все смотрели на него, как на нечто невозможное. Никто не мог найти подходящих слов. Пока, наконец, не ожил тигр и не подскочил к другу, помогая подняться.
   - Я тебе потом расскажу. Но одной проблемой, кажется, стало меньше.
  
   Сирил.
   Очнулся я на полу пыточной. В голове был туман, а сквозь него проступали странные образы. Вот какой-то странный вихрь, он захватывает брата Харина, крик боли, а потом абсолютное спокойствие и счастье, ощущение, что все будет хорошо. Но в какую-либо стройную картину эти моменты складываться не хотели. Дав себе зарок обо всем расспросить друзей, я встал с пола. Яруно исчез, а Рэйден стоял в стороне и, не отрываясь, смотрел на росток какого-то растения в собственных руках. Меня же буквально рвало изнутри ощущение, что надо спешить. Пора домой. Наконец-то пора домой. Тут к Харину подошел его друг, чуть коснулся плеча, будто будя.
   - Рэй? - Демон встрепенулся, обвел всех нас сумасшедшими глазами, а потом исчез, оставив после себя портал.
   Пожав плечами, я шагнул в голубое кольцо света. Чтобы выйти в небольшом круглом помещении, в центре которого раскинуло ветви небольшое, но развесистое деревцо. Рэйден уже стоял возле него на коленях, что-то шепча. Беглый осмотр больше ничего особо интересного не показал. Стены терялись в темноте, только на дерево падал узкий луч света, пробивающийся откуда-то сверху. Перейдя на звериное зрение, я смог увидеть, что стены помещения увиты то ли корнями, то ли переплетенными ветвями. Они уходили вверх, исчезая в кругу света. Перестав оглядываться, я вновь повернулся к Хранителю. Тот уже встал и протягивал в сторону дерева ритуальный кинжал. Одна из ветвей скользнула навстречу, оплетая предмет. После чего он скрылся в листьях. Кстати, они тоже были необычными. Основная часть листвы была багряная. Но сквозь осенний убор уже сквозили молодые изумрудные листочки, словно предрекая, что скоро начало нового круга.
   А Харин уже отошел от древа и был рядом со мной.
   - Пойдемте наверх. Я страшно голоден. - Оглянувшись, я увидел остальных. И мы уже все вместе шагнули в очередной портал, оказавшись в покоях правителя.
   Ожидая, пока слуги накроют на стол, я подбирал слова для последующего разговора.
   - Рэйден, наше присутствие тут уже необязательно. Я бы хотел попасть домой. Там... - Грудь сдавило нехорошее предчувствие. - Там сейчас тоже непростое время. Я должен вернуться. Помогите мне попасть на Альраз.
   Я не видел другого выхода. Корабля у нас не было. Да и на дорогу уйдет слишком много времени. Я чувствовал, что что-то затевается, и тревога грызла душу.
   Харин внимательно глянул на меня.
   - Конечно, я помогу. Мы отправимся завтра утром. Ремо, - он повернулся к другу, - ты пойдешь со мной?
   - Ты еще спрашиваешь? - усмехнулся вампир. - Я же не прощу себе, если пропущу подобное.
   - Так я и думал, - улыбнулся демон. - Тогда на сборы у тебя ночь.
   - Простите, - вклинился я в разговор. - А Вы что, идете со мной?
   - Конечно. - Харин глянул на меня как на ребенка. - Мне все равно придется провожать Вас до побережья, а там и вовсе рукой подать. Да, думаю, и твои друзья тебя не оставят. Не так ли?
   Оглянувшись, я успел увидеть, как Шерри с Акри энергично закивали головами. А в глазах тигра я еще и прочел много хорошего о себе - за то, что посмел думать, что меня отпустят одного.
   - Спасибо, - улыбнулся я сразу всем. Теперь, когда все решено, можно было ужинать спокойно.
  
   Лаари.
   Три дня. Три дня непрерывных сомнений, сменяющихся сладким предвкушением, и те, в свою очередь - глухой тревогой. Все это время я не расставалась с зельями, перекатывая пузырьки в ладони, словно драгоценные камни. Возможно, они подарят мне счастье. Или же разрушат и то, что создано на данный момент. Но отказаться от шанса я не могла.
   В эти дни ко мне не заходил никто, кроме слуг. От них я и узнавала новости. Внезапно набеги прекратились, будто и не было их никогда. Отец и дроу были в растерянности. Как они ни искали, не могли найти ни малейшей зацепки, где искать врагов. Народ тоже чуть успокоился. Вереница беженцев из широкой реки превратилась в тонкий ручеек. Но все это напоминало затишье перед бурей. И я должна была уйти и увести Тирзена до того, как она грянет. Да, пожалуй, страх - самое сильное чувство в этом мире. По мере того, как он плел сети в моем сердце, я все больше убеждалась, что сделаю то, что задумала.
   Теперь, когда все было решено, я мучилась только вопросом, как же влить зелье братьям, если я даже увидеть их не могу. В тщетных переборах вариантов прошли еще сутки. Я обдумала все: от подкупа слуг до прихода среди ночи в спальню мужа. Но выбрала нечто среднее. Я знала, что каждый вечер мой отец, муж, его брат и ближайшие друзья ужинают в малом зале, обсуждая прошедший день. Я решила нарушить традиции своего народа. Но это была такая мелочь на фоне того, что я собиралась сделать. Испокон веков женщинам запрещалось присутствовать на мужских сборах, если они не были туда приглашены. Но я была уверена, что Тирзен не позволит прогнать меня. А остальное - неважно.
   Накануне я попросила служанку принести графин вина. Теперь я разливала рубиновую жидкость по массивным бокалам. Отставив пустой графин, достала зелья и вылила их в вино. Потом подхватила поднос и пошла в малый зал. Сейчас мной владела странная легкость. В голове не было ни единой мысли, отступили все волнения. Я просто знала, что должна сделать, и делала это. И мне казалось, что удача благоволит мне. По дороге мне не встретилось никого, кто мог бы задержать.
   Как я и предполагала, в зале за массивным столом сидели пятеро. Отец, Тирзен, Тариман, Луназель и Энеалис. На мое появление они отреагировали, резко вскинув головы от каких-то карт.
   - Лаари, что ты тут делаешь? - Брови отца сурово сдвинулись, но сейчас мне было все равно.
   - Добрый вечер. - Я осторожно присела в поклоне, стараясь не расплескать вино из кубков. - Я просто уже не могу находиться у себя. Я схожу там с ума. Тирзен, можно я побуду здесь?
   Я умоляюще смотрела на мужа, надеясь, что он не откажет. И так и вышло.
   - Хорошо, только не мешай нам. - После он отвернулся, снова сосредоточившись на бумагах. Его брат еще какое-то время сверлил меня настороженным взглядом, но тоже вскоре отвлекся.
   - Спасибо тебе. Я принесла вам вина. Возможно, вы хотите пить. - Быстро обойдя вокруг стола, я поставила перед каждым по кубку и отошла в сторону, где устроилась на небольшой софе.
   Мне оставалось только ждать. И это было самым мучительным. Мое сердце замедляло бег, когда рука Тирзена оказывалась рядом с бокалом. Но раз за разом он его не замечал. Сколько в этом ожидании прошло времени, я не знала. Первый глоток сделал мой отец; он меня не интересовал, но это стало переломным моментом. Все будто вспомнили о бокалах и начали пить. А меня отпустило напряжение. Сделано! Теперь в моем распоряжении несколько часов, перед тем, как надо будет отправляться в путь.
   Посидев и понаблюдав за мужчинами еще немного, я все же поднялась, тихо попрощалась, бросила последний взгляд на отца - все же, это последний раз, когда я его вижу, - и ушла к себе. Не спеша переоделась в удобную одежду, собрала драгоценности и остатки от ужина в компактный сверток и легла на кровать: мне нужно было подождать еще где-то час.
   Время текло не быстро и не медленно. Пожалуй, это был единственный раз в моей жизни, когда я не мечтала о том, чтобы оно ускорило или замедлило свой бег. Равнодушно выждав нужного часа, я подхватила сверток с вещами и пошла к покоям мужа. И опять ни единой души на пути. Незапертая дверь, сонная тишина комнат и спокойное лицо Тирзена. Я позволила себе несколько мгновений полюбоваться дроу, а потом присела на край постели.
   - Просыпайся, любимый. - Непривычное слово резануло слух, но я не обратила на это внимания, чуть тронув Тирзена за плечо.
   Он тут же открыл глаза, но несколько раз непонимающе моргнул, глядя на меня.
   - Лаари, что ты тут делаешь? - Я подавила внезапный истерический смешок. Второй раз за вечер один и тот же вопрос. Никогда в жизни я еще не удивляла окружающих так часто.
   - Мы должны уйти отсюда. Одевайся, Тирзен.
   - Да, конечно. - Он как-то совершенно не похоже на себя кивнул и встал. Движения были все такими же плавными и выверенными, но какими-то механическими. Словно не он управляет телом, а кто-то другой. Собравшись, он молча остановился напротив, глядя на меня спокойным пустым взглядом. Это немного пугало, но я отогнала страх прочь.
   До покоев брата мы дошли без проблем. Там я сразу открыла потайной ход, а когда стена за нами встала на место, я как-то особенно остро ощутила, что обратного пути нет. Тирзен шел за мной, не произнося ни слова. В полном молчании мы достигли уже знакомой мне таверны, где получили двух лошадей. Вскочив на свою, я повернулась к мужу.
   - Двигайся за мной. Не отставай. - Но, уже выехав за ворота, я увидела, что Тирзен бежит за мной пешим. Не понимая, в чем дело, я натянула поводья. - Почему ты не сел на лошадь?
   Дроу смотрел на меня слегка удивленно. Словно я требую от него чего-то странного.
   - Иди, сядь на лошадь и догоняй меня. Я жду тебя тут. - Он тут же повернулся и скрылся за воротами постоялого двора. В мою душу вновь начали закрадываться пока еще смутные подозрения. Но сейчас было не время и не место выяснять, в чем дело.
   Из города мы выбрались никем не замеченные. Я пустила лошадку легкой рысью. Мы опаздывали - стемнело уже довольно давно, - но раньше бы у меня все равно ничего не вышло. Оказавшись возле храма, я накинула поводья на сук и спрыгнула на землю. Тирзен все так же сидел на лошади.
   - Спешивайся. Будем ждать. - Он послушно спрыгнул и подошел ко мне.
   В храме никого не было. Я опустилась на большой камень, видимо, когда-то бывший частью стены. Тирзен с пустым лицом стоял передо мной.
   - Садись. - Он опустился там же, прямо на пол.
   Чуть напрягшись, я создала магический огонек, в его свете рассматривая мужа.
   Еще недавно подвижные, живые черты лица теперь замерли в выражении равнодушия ко всему. Глаза будто подернулись дымкой и смотрели в одну точку где-то у меня над головой. В целом впечатление создавалось жуткое. Но какой-то внутренний демон толкал меня проверить границы моей власти над этим гордым существом.
   - Ты любишь меня?
   - Нет. - Короткий, безэмоциональный ответ.
   - А если я прикажу тебе - полюбишь?
   - Да. - Мне показалось, или в глубине глаз забился пойманным зверем дух мужа?
   - Поцелуй меня. - Он очень медленно, будто борясь с самим собой, начал приближаться. Так мелкие зверьки ползут к змее, не в силах разорвать притяжение, но осознавая, что их ждет смерть. Вот его губы накрыли мои. Но никакой страсти, или нежности. Простое механическое выполнение приказа. Голые мышечные движения. Он не закрыл глаз, еще больше затянувшихся дымкой подчинения.
   - Довольно! - Я оттолкнула его от себя, и он почти упал в пыль, так и оставшись сидеть в нелепой, вывернутой позе.
   Я смотрела на воина, который сейчас лежал в пыли у моих ног, и это не приносило мне удовольствия. Какой смысл в том, что я сломаю его, заставлю подчиняться? Это будет уже не тот эльф. Это уже был не мой муж. Я получила только его оболочку, внутри которой заперт дух. Ирония моей ошибки доходила до меня медленно, раскрываясь постепенно, словно издеваясь. Но я ведь спасла ему жизнь... Правда, нужна ли такая жизнь существу, привыкшему к свободе? Но что я теперь могу сделать? Я не знаю, как нейтрализовать зелье.
   Задумчиво я смотрела на Тирзена. Возможно, он сам поможет мне в этом. Он сильный. Если чуть помочь, может быть, он сам порвет эти цепи. В любом случае, хуже я уже не сделаю.
   - Встань, сядь, ляг, встань, подними руки. - Я равнодушно отдавала приказы, наблюдая, как он их выполняет. Мне нужно было постараться разозлить его. - Подпрыгни, ляг, кувыркнись, встань. На колени...
   Мне показалось, что в глазах промелькнула тень прежнего Тирзена. Надо было дожать.
   - Хочешь, я прикажу тебе забыть отца, брата, любовника? - Я намерено говорила издевательским тоном, глядя, как он порывается дернуться на каждое слово. А в конце фразы он и вовсе взвыл раненым зверем. Пора.
   - На тебя больше не действует зелье. Будь свободен. - Тирзен тут же упал на землю, свернулся в клубок, будто от сильной боли. По телу пробежала мелкая дрожь. Но вот он вначале встал на четвереньки, медленно поднял на меня голову. В его глазах была только ненависть и презрение. Глядя в них, я поняла, что он никогда меня не простит. Потом он поднялся на ноги и, больше не удостоив меня вниманием, быстро вышел. Еще через пару мгновений с улицы донесся стук копыт, быстро поглощаемый тишиной. Он уехал. А я осталась сидеть там же. Дожидаясь незнакомку. Я не видела смысла в том, чтобы пытаться скрыться. Зачем, если мне больше некуда идти?
  
   Тирзен.
   Нападения прекратились резко. Без видимых на то причин. Захватчики будто испарились. Как ни старались мы найти их базу или просчитать дальнейшие шаги - все было напрасно. Только в глубине души жило предчувствие беды. Это заставляло искать зацепки снова и снова. Мы обсуждали возможность нападения на столицу. Но раз за разом отвергали этот вариант. Слишком укрепленный город, слишком много воинов. Но я все равно все больше склонялся к этому варианту, хоть это и означало, что предателей гораздо больше, чем мы думаем. Что эта зараза поразила слишком многих, чтобы можно было легко ее вырвать.
   В этой суете дни мелькали сплошной чередой, сливаясь один в другой. Я уже толком не мог отделить события вчерашние от сегодняшних. У меня не было времени на себя, на друзей, на жену. Только несколько часов я отдавал сну, и тогда просто падал и проваливался в черноту. Но это спасало от лишних мыслей.
   Тариман все так же куда-то исчезал, появляясь утром с кругами под глазами, но с низменной улыбкой. Но на все вопросы он лишь отшучивался, или просто отмахивался от них.
   Луназ с Энеалисом перебрались в одни покои и даже не особенно скрывали это. Как-то утром посланник Эленандара застал их в одной кровати. После того, как невыспавшийся, и от этого злой, Луназель запустил в него кинжалом, к ним боялись заходить. А сам Хранитель пока закрывал глаза на их связь.
   Появление Лаари на очередном вечернем совете стало для меня таким же сюрпризом, как и для остальных. Но я действительно не заходил к ней очень давно. Немудрено, что девочка совсем истосковалась в одиночестве. Сейчас на нее ни у кого не было времени. Пожалев девушку, я разрешил ей остаться. Если бы я тогда знал, чем это закончится...
   Этот вечер так же не принес каких-либо решений. Глядя в карты, я ловил себя на том, что одуряюще хочу спать. Веки смыкались, я пропускал фразы, голова была тяжелая, я мог думать только о постели. Краем глаза заметив, что Тариман не бодрее меня, я простился со всеми и ушел к себе. Все же, наверное, нужно больше времени уделять сну. Едва голова коснулась подушки, сознание смыло чернотой.
   Сон был странный. Что-то неведомое увлекало меня по темному коридору. Куда-то глубже и глубже. Пока я совсем не перестал различать цвета. Мрак стал густым и будто давящим. Он забивался в уши и нос, проникал под кожу. Лишал воли и способности думать. Движение давно остановилось. Я чувствовал себя слепым котенком, не зная, в какую сторону идти, чтобы выбраться обратно к свету.
   Сколько это продолжалось, я не знал, но вдруг почувствовал, что меня кто-то будит. Лаари. На миг меня поглотила радость, что сон кончился, но с первыми же словами я ощутил, что меня тянет обратно. Не так сильно, как до этого, но и вырваться не дает. А потом я понял, что невольно выполняю все распоряжения жены. Я оделся, и мы куда-то пошли. Ее слова и свои действия я воспринимал как через толстый слой воды. Словно и не я сейчас шел по дворцу, а всего лишь кто-то очень похожий.
   Полностью ужас ситуации на меня навалился, когда мы вышли за черту дворца и ноги сами понесли меня пешком за лошадью Лаари, хотя я и осознавал всю глупость этого. Во время дороги я успел перебрать множество вариантов дальнейшего развития событий. И когда мы покинули город, я уже был уверен, что меня везут куда-то к врагам. Сознание того, что Лаари предала меня, оседало горечью и пока бессильной ненавистью. А ведь я старался сделать ее жизнь лучше.
   А потом начался ад. Она заговорила о любви. Я думал, что Лаари давно поняла, что это чувство между нами невозможно. И от мысли, что сейчас она может приказать полюбить ее, забыть обо всем, что было дорого и важно, я начал биться в стены своей невидимой тюрьмы. Но они лишь пружинили под руками, пальцы иногда увязали в этой черноте, после чего оставалось гадкое ощущение нечистот на коже.
   Приказы сыпались быстро, я еще не успевал осознать первый, как уже звучал второй. Но тело исполняло все само. Пришла мысль, что так я быстро потеряю себя в этом мареве. Тирзена больше не будет. Останется только безвольная кукла, которая будет смешно танцевать, когда ее станут дергать за ниточки. Из пропасти, куда уже начало погружаться мое сознание, меня вырвало имя любимого. Сирил! Нет, я не могу его забыть, только не его. Я лучше сдохну прямо сейчас, но никто не заставит меня предать.
   Вкладывая в последний рывок всю свою жажду свободы и ненависть, я вдруг ощутил, что что-то выталкивает меня прочь. Морок пошел трещинами. Меня окружили звуки ночного леса, я увидел свет луны. Возвращаться в собственное тело оказалось больно. Но я не позволил себе соскользнуть в беспамятство. Не сейчас, когда, скорее всего, все близкие мне существа подвергаются опасности. Стиснув зубы, я переждал судороги, и когда о них напоминала лишь слабость в мышцах, поднял голову, взглянув на Лаари. В этот взгляд я постарался вложить все, что чувствовал. Сейчас тратить на нее время было немыслимой роскошью, но если жизнь сведет нас еще раз, то она пожалеет о том, что сделала. А пока я поднялся и вышел из каких-то развалин. Дорога сюда запомнилась смутно, но я верил, что найду обратный путь.
  
   Майвинар.
   Бесчисленные оправдания, которые я выдумывал всю ночь, не понадобились. Элим проснулся поздно, уже днем. Он ничего не помнил и, кажется, не горел желанием вспоминать. Только хватался за голову при громких звуках или резких движениях. А я готов был петь от облегчения. Я пообещал себе, что больше не поддамся искушению, не воспользуюсь ситуацией. Но когда нервное напряжение схлынуло, я неизбежно стал возвращаться в памяти к тем поцелуям. Это приносило какое-то болезненное, извращенное удовольствие. "Что ж, по крайней мере, я знаю, какие у него губы", - так я успокаивал себя, когда тоска становилась совсем невыносимой.
   Еще несколько дней прошло спокойно. Элим больше не покидал крепость, почти все время проводя со мной. Это было и пыткой, и удовольствием. Я мог любоваться им, вдыхать его запах, слышать голос, но был вынужден прятать свое желание, следить за каждым движением и словом, чтобы не выдать ту дрожь, которая охватывала меня всякий раз, когда он был рядом. А ночи превращались в отдельную реальность. Когда я оставался один и мог не сдерживаться, Элим входил в мои сны, грезился мне в темных углах. Тогда, сжимая в зубах подушку или собственные пальцы, я ласкал себя, представляя, что это он касается меня. Поэтому когда одной такой ночью дверь отворилась, я сначала решил, что это плод моей фантазии. Но когда Элим зашел ко мне в дорожной одежде, с оружием, я мог только радоваться, что полностью укрыт тяжелым покрывалом. А яркий румянец на моем лице в темноте он различить не мог.
   - Май, я должен уехать домой прямо сейчас. А ты жди меня здесь. Обещаю, я скоро заберу тебя. - Он наклонился и коснулся моего лба губами. Потом я еще долго видел во сне этот поцелуй.
   Окончание этой ночи я провел почти счастливым. Он поцеловал меня. Пусть так. Но... Но возможно когда-нибудь он сможет поцеловать меня уже не так невинно?
   Утром я не сразу смог поверить в то, что снова один. Я представлял, что Элим сейчас делает, зачем ему в столицу. А потом вспомнился подслушанный разговор, и дальнейшие размышления привели меня к выводу, что пришло время для действий. И сейчас мой принц... Я тяжело сглотнул, поняв, что он уехал совсем не с мирными намерениями. С этого момента во мне росла тревога. Я убеждал себя, что неправ, что сам себя накручиваю. Но знание того, что должно случиться что-то страшное, крепло с каждой минутой. К полуночи я окончательно извелся. Так, что пробрался в конюшню, оседлал одну из лошадей и тихо вывел ее на дорогу. Меня уже давно никто не охранял. И сейчас я собирался нарушить приказ Хранителя. Я должен был вернуться в столицу. Я не могу позволить, чтобы с Элимом что-то случилось.
  
   Шаг десятый. Дорога.

Усталость забыта, колышется чад.

И снова копыта, как сердце стучат...

Р. Рождественский

   Сирил.
   Утро принесло с собой сумасшествие. Будил нас Рэйден лично. Когда он вошел в комнату, я еще спал, но железная хватка пальцев на плече выдернула меня в реальность мгновенно. Рефлекторно потянувшись за саблями, я замер, не нащупав клинки на месте. Только тогда открыв глаза, увидел Харина, с интересом их разглядывающего.
   - Хорошая сталь. - Забросив сабли в ножны, он кинул их мне. - Вставай и буди друзей, завтрак уже ждет, а потом в путь.
   Немного ошалев от такого напора, я пошел будить Акри и Шерри. В покои Харина мы пришли все вместе, все еще немного заспанные, но уже настроившиеся на дорогу. У меня внутри все сладко подрагивало. Наверное, я бы мог и не завтракать. Меня будто магнитом тянуло домой. А теперь, когда желаемое было так близко, эта тяга многократно усилилась.
   Завтракали быстро. Никто не видел смысла в затягивании ненужных церемоний. Казалось, Рэйдену так же не терпится покинуть дворец, как и нам. Идя летящим шагом впереди, он четким голосом отдавал распоряжения и отмахивался от вопросов, куда он едет. Уже рядом с главными дверьми, к нему подскочил какой-то особо наглый придворный. Он осмелился даже придержать Харина за локоть. На что тот резко развернулся и буквально прорычал:
   - Что еще? Тебе было мало тех указаний, что я дал ночью? - Под этим напором невысокий жилистый мужчина даже немного присел, но не отступил.
   - Я не смог наладить связь со всеми главами кланов и родов. Я... - Рэйден оборвал его на полуслове.
   - Найти всех! Запереть во дворце до моего возвращения. Все. - Вырвав руку, Харин толкнул тяжелые створки и вышел на залитый солнцем двор.
   В стороне, в тени, которую давала крона дерева, раскинувшегося над дворцом, стояла группа мужчин, закутанных в темные плащи. Мельком на них глянув, я завороженно смотрел на дерево. Еще вчера теряющее багряные листья, сегодня оно шелестело молоденькой, нежной листвой. А камни двора были устланы толстым слоем старого убора. Заметив мое удивление, Ремо тихо пояснил:
   - Дерево отражает состояние Харина. Теперь, когда он вновь принадлежит самому себе, оно тоже обновляется. - Покачав головой, я перевел внимание на группу в плащах, к которым уже подходил Рэйден.
   При его приближении мужчины скинули капюшоны. С удивлением в одном из них я узнал Онорио. Остальные, без сомнения, также были вампирами. Любопытство вынудило меня подойти. Рэйден по-дружески хлопнул Онорио по плечу, а потом и обнял.
   - Что ты тут делаешь? На таком солнцепеке. Тебя и твоих спутников уже ждут прохладные покои.
   - Рэйден, ты что, правда думаешь, что я буду сидеть в твоем дворце, пока ты развлекаешься на Альразе? - К концу речи вампир чуть понизил голос, чтобы сказанное не донеслось до лакея, стоявшего у дверей.
   - Ремо, - Харин деланно серьезно сдвинул брови, - мне бы надо было оставить тебя тут в наказание. За то, что разглашаешь такие тайны.
   Ремо потупился, но его выручил Онорио.
   - Я добыл эти сведения жесткими пытками. Он держался до последнего. - Подкрепив слова улыбкой, вампир продолжил: - Не упирайся. Моя помощь может пригодиться. Не думаю, что тебя там будут встречать, как дальнего, но дорогого родственника.
   - Ну, хорошо. Только чтоб больше никто не узнал, куда мы едем и зачем.
   - А зачем, я и сам не до конца понимаю. - Онорио беспечно пожал плечами.
   - Надеюсь, вы готовы в путь? - Харин обвел внимательным взглядом всех вампиров.
   - А ты думаешь, отчего мы даже во дворец не зашли? - Онорио ухмыльнулся, натягивая капюшон обратно на белокурую голову.
   - По дороге нам надо будет попасть к тиграм и барсам. У нас там незаконченные дела и еще один спутник. - Я решился вклиниться в разговор, когда понял, что между собой они уже все решили.
   - Хорошо. - Рэйден чуть рассеянно кивнул, а потом каменный двор вокруг нас поплыл, растворяясь. Он перенес нас за городские стены.
   - Куда сначала?
   - К тиграм, - я ответил коротко, приходя в себя от неожиданного телепорта. В этот раз исчезновение реальности не стало для меня сюрпризом. Но вот наше появление явно удивило стражу в родном городе Шерри.
   Из телепорта мы вышли в центре каменной площади. К нам тут же бросились стражи с оружием. Но ни демон, ни вампиры не удостоили их даже взглядом.
   - Шасс?! - Рэйден не кричал, но его зов, наверное, слышали во всем городе.
   Почти сразу из дома быстрым шагом вышел отец Шерри. Он был в дорожной одежде, явно куда-то собираясь до нашего появления. Увидев нас вместе с Харином, тигр на мгновение замер, чуть побледнел, потом подошел ближе и опустился на одно колено.
   - Встань, Гер. И отзови своих воинов. - Поднявшись, Шасс махнул напряженной страже, после чего та разбрелась. А сам он, не поднимая глаз на правителя, заговорил.
   - Я получил Ваше послание и уже собирался в путь. И я... не понимаю, что привело Вас сюда.
   - Твой сын и его друзья. У них тут какие-то незавершенные дела.
   Пока главы обменивались дежурными фразами, Шерри незаметно скользнул в сторону, появившись уже в обществе Лемая, буквально просиявшего при виде нас, своей сестры и Асдис с Хьярти. Ребенок, не обращая внимания на взрослых, пытающихся его задержать, клубком кинулся ко мне, тут же взлетая вверх и повисая на шее.
   - Папа! Ты вернулся! Я знал! А ты мне что-нибудь привез? - Мне стало немного стыдно, что я даже не подумал о подарке для ребенка.
   Харин, до этого пораженно наблюдающий за этой сценой, хитро улыбнулся.
   - Да, у нас есть для тебя подарок. Один от всех. Смотри. - Между его ладоней замерцал синеватый свет, постепенно угасающий, оставляя в руках правителя небольшой, даже с виду легкий кинжал. Но его изящные размеры не смогли меня обмануть. Я отметил и качество стали, и удобность рукояти. И желоб для яда... - Держи.
   Ребенок с восторгом схватил новую игрушку, не забыв при этом поблагодарить. Убедившись, что он не порежется, я повернулся к Асдис.
   - Нас ждет дорога. Мы проводим вас до родного поселения. Я не знаю когда, но вернусь. - Тогда я не придал значения, нервно повернувшему голову в мою сторону, насторожившемуся Хьярти.
   - Я пойду с вами. До барсов. - Я с удивлением глянул на Хармэ. Она отвела взгляд, но продолжила: - Асдис успела стать мне подругой. Я помогу ей, чем смогу.
   Я только пожал плечами. Земли кланов граничили между собой, так что она в любой момент может вернуться домой.
   - Раз все всё обсудили, то нам пора в путь. - Харин повернулся к Шассу, - А тебе все же придется погостить у меня во дворце.
   Во время последних слов местность уже привычно начала исчезать. Харин переместил нас прямо под двери моей официальной резиденции. К моему удивлению здесь нас так же встретил отряд стражи. Он был не такой вышколенный, как у тигров. Барсы все еще были худы и слабоваты, но разница видна была разительно.
   Увидев меня, они тут же опустились на колени. Чуть скривившись, я велел им подняться.
   - Позовите ко мне старост. Немедленно. У меня мало времени. - Подавляя отвращение, я вошел в свой - да, теперь уже свой, - дом. Но за время моего отсутствия здесь успели убрать, проветрить. Сломанную мебель, видимо, выбросили. Теперь комнаты встречали нас светом и пустотой, которая, однако, не давила, а успокаивала. Оставшись стоять у одного из окон, я ждал подчиненных, одновременно рассматривая перемены в городе. Теперь улицы были чистыми, дома не зияли провалами окон, то тут, то там мелькали силуэты спешащих по своим делам барсов. Город ожил. И меня это радовало. Немного уйдя в себя, я попытался почувствовать свою связь с этими оборотнями. Не сразу, но у меня это получилось. Сейчас нити сияли ровным серебристым светом, став как будто прочнее и толще. Внезапно я решил провести эксперимент, собрав сгусток энергии и послав ее по паутине. Она задрожала, наливаясь ярким свечением, а потом пошла волной. Через миг все стихло. Ничто больше не напоминало о передаче сил, кроме легкой слабости в ногах. Несколько раз моргнув, я пришел в себя и увидел стоящих в дверях старост. Один из них держался побелевшими пальцами за дверной косяк, а остальные вцепились друг в друга. Заметив мое внимание, они попытались упасть на колени, как раньше сделала стража. Мой оклик получился чуть резче, чем я сам хотел.
   - Не нужно! - Пришлось уже мягче добавлять: - Вы не рабы. Достаточно будет поклона.
   Чуть смешавшись и глядя на меня удивленно расширенными глазами, они неловко поклонились.
   - Мне нужен отчет о проделанной работе. Только не затягивайте. Мы спешим.
   Потекла информация. В начале - путано и сбивчиво, но после все более уверенно. Старосты не упоминали почти ничего лишнего, говоря по существу. Работа действительно была проделана немалая. Город восстанавливали, запасали продукты, заново налаживали товарно-денежные отношения. Но мне с трудом удавалось удерживать внимание на этих проблемах. Меня звала дорога, остальное сейчас было неважно. Подозвав Асдис, я приобнял ее за плечи, ставя впереди.
   - В мое отсутствие - она главная. Со всеми вопросами обращайтесь к ней. Я вернусь... скоро. - Зачатки недовольного ропота я задавил одним взглядом, все же потом договорив: - Вы хорошо справляетесь сами, а мне сейчас надо быть в другом месте.
   После этого женщина и старосты ушли, погруженные в общие заботы. Асдис немного растерялась, но я был уверен, что она сможет быстро взять себя в руки. Задерживаться больше не имело смысла. Последний раз вспоминая, ничего ли не забыл, я почувствовал, что меня дергают за одежду. Опустив глаза, я увидел Хьярти.
   - Папа, а ты опять уезжаешь?
   Присев перед ним на корточки, я потрепал мальчика по волосам.
   - Да, ненадолго. - Я кривил душой, но не мог сказать ему, что сам не знаю, когда вернусь.
   Доверчивые детские глаза напротив погрустнели, а потом стали очень серьезными.
   - У тебя там, куда ты уходишь, есть еще одна семья? - От такой прямоты и наивности я немного опешил, но врать не стал.
   - Понимаешь, Хьярти, я оставил в своем прежнем доме дорогого мне мужчину, а сейчас чувствую, что ему нужна моя помощь. - Какое-то время сын сосредоточенно обдумывал мою фразу. А следующий его вопрос выбил землю из-под моих ног.
   - У меня будет братик?
   Подавившись воздухом, я не сразу нашел ответ.
   - Н-нет, скорее дядя.
   - А братик? - Я беспомощно поднял взгляд на еле сдерживающих смех друзей.
   - Братика пока не будет. - Ребенок серьезно кивнул, принимая мой ответ, и задал еще одни вопрос. Опять попавший точно в цель.
   - А когда ты вернешься?
   - Я не знаю, Хьярти, но обещаю спешить. А ты будь послушным и во всем помогай матери.
   Он важно покивал головой, подставил лоб для поцелуя и позволил увести себя Хармэ. Бросив последний взгляд в окно на собственный город, я кивнул Рэйдену, давая понять, что готов продолжить дорогу.
   В этот раз Харин перенес нас сразу в джунгли вампиров.
   - Здесь придется пройтись пешком, пользуясь стационарными телепортами. Если перемещу нас собственными силами, это сильно собьет местные магические потоки.
   Я только кивнул в ответ. Мы и так двигались очень быстро. Немного беспокоил меня только Лемай. В прошлый раз его несли, а... Эту мысль оборвал Онорио, подошедший к полукровке сзади и прикоснувшийся пальцами к его затылку. Дальше мне осталось только наблюдать, как безвольное тело подхватывает один из его приближенных. Заметив мой взгляд, вампир широко улыбнулся.
   - Еще кто-нибудь желает дорогу с удобствами?
   В ответ Рэйден хохотнул, я смог подавить в себе улыбку, а вот Акри смерил Онорио тяжелым взглядом. Проигнорировав его, вампир пошел вперед, плавно набирая темп, переходя на скользящий бег. Времени на перевоплощение нам с Шерри не оставили. Подавив разочарование, я побежал следом, приноравливаясь к заданному темпу. Секунды отмерялись шагами, разглядывать проносящиеся мимо пейзажи быстро надоело, и я поневоле вернулся к мысли, зароненной словами ребенка.
   Можно ли считать нас с Тирзеном семьей? В первый момент эта идея вызвала во мне только скептическое недоверие. У нас нет общего дома, мы не виделись уже очень давно, мы оба мужчины, и у него, в конце концов, есть жена. Только теперь я задумался: а что же нас ждет, когда я вернусь? Допустим, мы справимся с заговором, снова будет мир. Но это не отменит его брака. А мне ведь даже запрещено входить на территорию светлых. Отбрасывая эту мысль, я только крепче сжал губы. Плевать. Фактически, я уже не подданный дроу. Номинально теперь я равный Императору. И неважно, что мой клан значительно меньше. Я хочу увидеть Тирзена - значит, я его увижу. А остальные проблемы буду решать по ходу. Мысль, как бы сложились наши жизни, не будь этого политического брака, я гнал прочь.
   Расстояние проглатывалось как-то незаметно. За размышлениями я толком не замечал, как мы ныряли из одного портала в другой, в этот раз не делая остановок. Но усталости не было. Только мышцы блаженно подрагивали, радуясь нагрузке и возможности работать в полную мощь, но без напряжения.
   Солнце уже начало падать на ночь, когда в воздухе ощутимо запахло морем, хотя вокруг еще буйствовала растительность. Вскоре мы выбрались на горный гребень, глядя сверху на бескрайный водный простор. Там, за этими толщами воды и соли, меня ждут.
   Спуск шел медленнее. Приходилось тщательно следить за тем, куда ставишь ноги, чтобы не полететь в обрыв. Мы двигались цепочкой, на расстоянии двух шагов друг от друга. Я шел где-то в середине. Но вот тропка уже позади, камни уступают место песку, в который тут же начинают проваливаться ноги. Четкий строй распался. Я видел, как Харин прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь, а потом пошел вдоль берега. Все остальные молча двинулись следом.
   Я обдумывал первые шаги, когда мы окажемся на Альразе, когда прямо из воздуха что-то выпало мне под ноги. Инстинктивно я отскочил назад, выхватывая сабли. Благо, идущий за мной вампир сумел сориентироваться и вовремя остановился. Моргнув, я с удивлением узнал в этом комке рук и ног Хармэ и Хьярти. Девушка поднялась первой, растерянно отряхивая одежду и оглядываясь. Кажется, для нее это явилось таким же сюрпризом, как и для всех нас. А Хьярти, как только увидел меня, одним движением вскочил на ноги и бросился ко мне.
   - Папа!
   Машинально подхватив ребенка, я обратился к сестре Шерри:
   - Как вы сюда попали? - Девушка смутилась и опустила глаза.
   - Я не знаю. Просто я... мы... в общем, Хьярти мне нагрубил, и я сказала, что вы уходите за большое море, и он вас увидит нескоро. Поэтому должен слушаться других взрослых. Он закричал, что папа его не бросит, а потом начал растворяться в воздухе. Я успела схватить его за руку. И мы оказались здесь. - Заканчивала Хармэ уже почти шепотом. Видимо, многочисленные хмурые взгляды не прибавляли ей уверенности в себе. Еще бы, она не смогла уследить даже за ребенком. А еще охотница. Но сейчас это было неважно. Меня больше волновал вопрос, что делать с сыном.
   Присев на корточки, я поставил его на землю, внимательно вглядываясь в детские глаза.
   - Хьярти, как ты оказался рядом с нами?
   Мальчик растерянно хлопнул глазами.
   - Я просто знал, где вы и очень сильно захотел оказаться рядом. Она сказала... Сказала... - Тут его губы задрожали. Было видно, что он из последних сил сдерживает слезы.
   - Тихо, тихо. - Я попытался успокоить ребенка, ласково поглаживая по спине. - Я же обещал тебе, что вернусь.
   - Д-да, но...
   - Ты должен мне верить. А теперь вот еще и маму расстроишь. Она же будет волноваться, когда заметит, что ты пропал. - Хьярти пристыжено опустил взгляд.
   - Прости, пап, я не хотел.
   - Хорошо, я тебе верю. Но кто тебе сказал, где мы находимся? - Он непонимающе на меня посмотрел.
   - Никто. Просто после того, как ты меня нашел в темноте, я тебя всегда чувствую и знаю, что с тобой.
   Нахмурившись, я пытался понять, в чем дело. Потом решил посмотреть на нить связи. И как я раньше не заметил, что та частичка паутины, что соединяет меня с ребенком, сильно отличается. Если остальные нити выглядели однородными, то эта словно сплеталась из тончайших частиц. Из-за этого она была гораздо крепче. Видимо по ней сын меня и нашел. Вот только как ему удалось телепортироваться? Оборотни ведь не владеют магией.
   - Что будем делать. - Действительно, очень здравый вопрос. Я коротко глянул на вампира, его задавшего. Если бы я еще знал ответ...
   - Хьярти, а как тебе удалось нас догнать? Мы ведь ушли уже очень далеко.
   Ребенок просто пожал плечами.
   - Я очень хотел оказаться рядом, и оно само получилось.
   С силой проведя ладонями по лицу, я пытался сообразить, что же делать дальше.
   - Рэй, может, ты просто отправишь эту девушку и ребенка обратно? - Я повернулся к Онорио, который озвучил такой очевидный, но не пришедший в мою голову вариант.
   - Я могу. Но если мальчик решит снова увидеться с отцом? - Харин вздернул бровь. - А мы, например, будем в этот момент драться? Я же правильно понял, что он сам не контролирует свой дар?
   - Откуда он у него вообще? Он же чистокровный оборотень! - В отчаянии я почти взвыл, напугав Хьярти. Но каждое промедление сейчас вызывало болезненные спазмы в груди.
   - Понятия не имею. - Рэйден беззаботно хмыкнул. - Но думаю и в этом случае причину надо искать в тебе. Ты проводил с ним какие-нибудь ритуалы, когда мог отдать слишком много своей энергии?
   В голове тут же всплыло воспоминание, как я возвращал мальчику человеческое тело.
   - Да, он был слаб, и я помогал ему перекинуться.
   - Ну, вот. Ты отдал ему много сил, а из-за того, что организм был ослаблен, он поддался чуждой ему магии. Ты все же странный оборотень. Так что я не берусь пока судить. Возможно, через пару веков все твое племя обретет какие-то новые способности из-за постоянной подпитки. Но нужно время, чтобы это проверить. А сейчас предлагаю взять и девушку, и ребенка с собой, а мать мальчика предупредить, что с ним все в порядке. Это вполне мне по силам.
   - Рэйден, мы же не отдыхать едем? Там же может быть опасно!
   Мужчина вздохнул
   - Никто ведь не собирается брать мальчика с собой в бой. Вот оставим его в каком-нибудь уютном месте с охраной и пойдем по делам. Ничего с ним не случится. Тем более что благодаря этому новому таланту его вряд ли сможет кто-то удерживать в плену. - Демон улыбнулся, подмигивая Хьярти.
   - Хорошо. - Скрепя сердце, я шел на уступки. - Хьярти, вы идете с нами, но ты должен беспрекословно меня слушаться. Понял?
   - Да! - Мальчишка просиял и теперь, как и всякий ребенок, когда получил желаемое, отвлекся на море.
   - Хармэ, ты все еще за ним следишь. - Я добавил строгости в голос. Мне не нужно было оглядываться каждую секунду, чтобы убеждаться, что сын не тонет, или не потерялся. Кстати, сейчас он уже нашел где-то здоровенного краба, и теперь они играли в игру: "Кто кого схватит первым". Судя по визгу, крабу везло больше. Девушка быстро кивнула и метнулась к ребенку.
   А Рэйден что-то чертил прямо в воздухе, одновременно с этим переговариваясь с Рэмо. Вот буквы вспыхнули и растаяли.
   - Все, я предупредил мать мальчика, что с ним все в порядке. Можем идти дальше. Мы уже почти на месте.
   Движение продолжилось. Хармэ несла на руках довольного Хьярти, который вовсю крутил головой и что-то все время спрашивал. Я все еще не мог прогнать тревогу, но и радость от возвращения домой все больше крепла. Это было глупо, но я вглядывался в горизонт, словно мог различить, невзирая на расстояние, очертания другого материка.
   Солнце еще не успело сесть, как мы снова остановились. Харин отошел чуть в сторону и встал, расправив плечи и глубоко вздохнув. Потом он раскинул руки и что-то звучно крикнул. По моему телу тут же побежала дрожь. Если бы я сейчас был в теле зверя, то у меня наверняка бы поднялась дыбом шерсть. Магические потоки вокруг буквально сошли с ума. Они вихрились рядом с нами, все больше набирая скорость и устремляясь к рукам Рэйдена. Когда мне уже казалось, что он держит в пальцах нити всего мира и вот-вот и нас тоже затянет в это движение, демон свел ладони, сплетая из энергии шар, а потом просто подул на него. Эффект был подобен лопнувшему мыльному пузырю. Тут же отпустило напряжение, обрывки магии сразу рассеялись. По побережью пронесся порыв ураганного ветра, бросая в лицо мелкие водяные брызги и песок. А через миг все успокоилось.
   - Я сделал в преграде брешь. Думаю, полностью ее снимать еще рано, а "дверь" быстро все равно не найдут. Нам же она пригодится. Идемте. - Он кивнул в сторону океана. Когда мы встали рядом с ним, он шало улыбнулся. - Сразу предупреждаю, я не знаю, куда нас выкинет.
   На этот раз мир завертелся вокруг калейдоскопом красок. Вода и суша перемешались так, что мне пришлось закрыть глаза, чтобы сохранить хоть какую-то ориентацию в пространстве. А потом тело упало в теплую воду, которая тут же забилась в нос и уши. Вынырнув, я огляделся. Все мы плавали, а в отдалении виднелась полоска суши. Найдя глазами Хьярти, я убедился, что с ним все нормально. Инстинкты сработали правильно, и сейчас он довольно хорошо держался на воде.
   - Ну, не так и плохо. Что стоим? Поплыли. - Рэйден опять начал движение первым. Порой мне казалось, что его тоже что-то гонит на другой материк. Он будто чего-то ждал от этого путешествия.
   - Цепляйся за плечи, - обратился я к сыну, - но за шею не души. - Когда детские пальчики плотно ухватились за мою одежду, я быстро поплыл вслед за демоном. Остальные также не заставили себя ждать.
   Чем больше сокращалось расстояние до цели, тем сильнее мне хотелось бежать, не останавливаясь. К тому же, в груди росло ощущение тревоги и дурное предчувствие.
  
   Акри.
   Насколько не торопясь мы добирались до демонов, останавливаясь в селениях, заводя знакомства, настолько теперь спешили. Темп Рэйден задавал бешенный. Короткие остановки были исключительно функциональными. И едва причина задержки устранялась, движение начиналось по новой. Нет, я не уставал, но общее нетерпение и нервозность были заразительны. К тому же, за нами увязался этот вампир. Я все еще помнил, как он оглушил меня. Я чувствовал, как при его приближении шевелится тьма, недовольно ворча и скалясь. Я не доверял ему и не собирался изменять своему мнению, как бы к нему ни относились остальные. Старательно игнорируя насмешки и ехидные взгляды, я, тем не менее, старался все время держать его в поле зрения. А то опять подберется со спины, как вот к Лемаю...
   А еще каждый портал отзывался предательским спазмом в животе и волной слабости. У меня было ощущение, что меня по спирали поднимают вверх, а потом сбрасывают вниз. Так, что желудок устремляется к горлу. Слава богам, всякий раз, когда я думал, что вот еще миг - и меня банально вывернет, портал выплевывал нас в очередной перевалочный пункт.
   Так что, когда мы, наконец, вышли на побережье, я был счастлив. Кажется, я никогда так не радовался океану. При всей своей любви к нему. Подавив детское желание подбежать к кромке воды и опустить в нее пальцы, я глянул на Шерри. Вот его переходы, кажется, ничуть не напрягали. Сейчас он с вялым интересом осматривался, а, заметив мое внимание, широко улыбнулся и подмигнул.
   Появление сына Сирила из воздуха почему-то меня не удивило. Я толком не приглядывался к мальчику, но все равно чувствовал в нем пока еще дремлющую силу. Сейчас меня больше волновал вопрос, как мы будем перемещаться на другой континент. Если порталом, то я лучше сдохну прямо сейчас. В ответ на эти мысли тень зашевелилась, усмехаясь. Подавив неуместное веселье своего второго "Я", я успел поймать изучающий взгляд Харина. Он смотрел так, словно увидел во мне что-то знакомое. Постаравшись придать лицу спокойное выражение, я насторожился. Я не имею права выдавать тайну рода даже настолько могущественному существу.
   Но Рэйден и сам вскоре отвлекся от меня, занявшись магическими потоками. У меня было ощущение, что в кожу впились сотни мелких иголок, а потом все так же внезапно стихло. Выдержав порыв ветра, я встряхнулся и обнаружил, что меня обнимает Шерри, с тревогой заглядывая в глаза.
   - У тебя глаза почернели, - тихо шепнул он мне. Прикрыв веки, я заглянул внутрь себя. Действительно, тень опять поднялась на поверхность, но пока не старалась вырваться, словно просто подглядывая за интересными событиями. Усилием воли отправив ее в глубину, я легко поцеловал своего тигра в висок.
   - Спасибо. Все хорошо. - Еще раз внимательно на меня глянув, он кивнул и разорвал объятия, отступив на шаг. При этом меня тонко кольнуло разочарованием. Но здесь и правда не место для выражения привязанности.
   А потом был он. Все-таки да. Портал. Одно утешение. В этот раз он дался мне проще. Возможно, из-за того, что своевольная тень опять поднялась. От нее по телу лучами разошлась уверенность и тепло. Словно подобные переходы были привычны. Но на этом мелкие неприятности не кончились. Выкинуло нас прямо в воду. Довольно далеко от берега. Но первое раздражение, вызванное мокрой, потяжелевшей одеждой, сковывающей движения, быстро смыло любимой стихией. Вода ластилась и словно извинялась за причиненные неудобства. Расслабившись, я позволил ей самой нести меня. Решив проверить, как там Шерри, я невольно рассмеялся. Оборотень сейчас действительно напоминал мокрую кошку. Которая хоть и не имеет ничего против воды, но все же предпочитает, чтобы о купаниях предупреждали. Получив в ответ обиженный взгляд, я скорректировал потоки так, чтобы его прибило волной ко мне.
   - Держись за плечи, котенок.
   - Сам ты котенок! - В тихий голос прорвалось раздраженное рычание зверя. Если бы он сейчас был в животной форме, то наверняка бы хлестал хвостом по бокам. Но за плечи он все же взялся.
   - Вдохни глубоко. - В этот раз он послушался молча. Грудная клетка поднялась, легкие до отказа наполнились воздухом. И тогда я нырнул. Не уходя далеко под воду, но так, чтобы плыть было легче. В принципе, мне нужно было только корректировать движение. Но иногда я все же делал резкие гребки, добавляя нам скорости. Жаль, что я не могу делиться дыханием с Шерри. Приходится выныривать.
   Вскоре просто двигаться мне стало скучно. Обгонять никого не имело смысла. Так что я пристроился за Сирилом и решил поиграть с тонкими водными потоками. Создав из них две ленты: холодную и горячую, я запустил их в рукава Шерри. Он такого явно не ожидал. Я поймал и момент, когда его руки дрогнули на моих плечах, и когда он шумно втянул воздух. Управляя водой пальцами, я закрутил ленточки вокруг торса оборотня, так, чтобы они проходили рядом друг с другом, но не соприкасались. Я знал, что разница температур и упругое поглаживание воды не оставят его равнодушным. Так и произошло. Он обвил мои бедра ногами. Если бы я действительно плыл, как все остальные, мы бы сейчас ушли под воду. Но благодаря тесному контакту, я почувствовал, что он возбужден.
   - Что ты творишь?! - Конец фразы оборвался, когда я провел лентами по соскам. По одному горячей, а по другому - холодной.
   - Я? Ничего. - Состроив невинное лицо, я послал струи вниз по спине. Они послушно просочились под ремень штанов, тут же свиваясь в мягкие жгуты. Немного отрегулировав температуру, чтобы не причинить боли нежной коже, я скользнул ими между ягодиц Шерри, щекоча и свиваясь вокруг мошонки коконом, потом закрутил воду вокруг члена.
   Его пальцы впились в мои плечи до боли, но я лишь улыбался, слушая рваное дыхание и редкие тихие стоны сквозь зубы. Выписывая пальцами узоры, я устроил в его паху настоящее торнадо, пока по его телу не прошла крупная дрожь, и он не обмяк на мне.
   Унеся с водой его семя, я в последний раз прошелся теплым потоком по спине, одновременно укладывая удобнее. До берега как раз осталось несколько минут. Он успеет прийти в себя.
   На берег мы вышли невдалеке от порта, с которого все и началось. Высушив волосы и одежду порывом горячего ветра, я проделал ту же процедуру и с Шерри. Он уже полностью вернулся в эту реальность и немного хмуро поглядывал на меня. Чувствую, в будущем меня ждет месть за подобное самоуправство.
   Глядя на нас, Рэйден просто собрал всю воду с себя и одежды в один большой шар и отправил его в волны. С вампиров влага стекла, как с чаек. Заинтересованный причиной этого, я не сразу обратил внимание на фыркание Сирила:
   - Баловни и неженки. - Оглянувшись, я увидел, что он стягивает с себя рубашку и принимается ее выжимать. Со всех сторон послышались сдавленные смешки. Дроу продолжал ворчать, но было видно, что и сам едва не смеется. Помочь мы решили все вместе и сразу. Поэтому вода сначала зависла в воздухе каплями, потом заметалась между небом и землей, а в итоге испарилась под напором жара, обдав лицо эльфа паром. Он хмуро на нас глянул, но натянул уже сухую рубашку обратно.
   Можно было продолжать путь. К все еще бесчувственному Лемаю прикоснулся один из вампиров, и полукровка открыл глаза. Несколько мгновений он непонимающе ими хлопал, а потом - очевидно, поняв, что он на родном континенте, - резво вскочил на ноги. Мне даже показалось, что сейчас он кинется целовать ближайшее дерево от счастья. Но обошлось. Он просто засветился весь и чуть ли не бежал впереди всего отряда.
   Город встретил нас уже подзабытой суетой и шумом. Вот уж воистину, есть неизменные вещи в этом мире. Идя по портовым улочкам, я невольно вспомнил "Акрибус". Жалко. Хороший был корабль. Да и команда дружная. Хотя, возможно люди и уцелели. Если отец успел их спасти. В любом случае, когда все успокоится, я непременно построю или куплю себе еще один корабль. И тогда мы будем только втроем. Я, Шерри и море. Замечтавшись, я немного отстал от спутников. Тихий оклик ударил между лопаток кинжалом.
   - Капитан. - Медленно повернув голову, я убедился, что слух не подвел меня. Этого мужчину я ни с кем не спутаю. Мой наставник по оружию, а также друг отца. Но в данный момент эта встреча ничего хорошего мне не сулила.
   - Здравствуй, Беррис. Какими путями? - Я буквально кожей почувствовал возвращение друзей. Видимо, мое отсутствие заметили. Тут же рядом встал Шерри. Это подтверждение того, что он готов помочь мне решить мои проблемы, тронуло. Улыбнувшись ему глазами, я сосредоточился на сородиче.
   Старый воин умело маскировался под грузного, приземистого моряка с невнятным цветом коротких волос. Я считал это нелепым, особенно с учетом того, что в истинном обличье он был высоким и гибким, несмотря на солидную ширину плеч. А пряди его волос были пересыпаны сединой, еще когда я только делал первые шаги. Говорят, она появилась, когда он потерял сразу и жену и нерожденного ребенка. Окинув нашу компанию слегка насмешливым взглядом, он остановился только на Шерри и на Ремо. А потом в мои глаза вновь уперся взгляд стальных глаз. Я видел, как под тонкой пленкой радужки мелькает его вторая сущность. Он был одним из тех немногих, которые жили в мире с самим собой. Хотя, за такую прорву лет можно достичь и не такого...
   - Ваш отец, капитан, желает Вас видеть. Незамедлительно. - Это вежливое обращение прозвучало издевкой. Смешно слушать подобные речи от того, кто учил тебя, за какой конец клинка держаться, и раздавал тумаки. Пусть и заслуженные. Ну, а уж человеческий титул...
   Все это было некстати. Я не хотел бросать сейчас друзей. Сердце замирало от мысли, что с Шерри может что-то случиться, а меня не будет рядом. Но спорить с волей отца бессмысленно. Меня просто скрутят и доставят у нему беспомощным, как младенца. Благо, на это у Берриса сил хватит. Но я все же попытался.
   - Я не могу сейчас. Передай ему, что я... - речь пришлось оборвать на полуслове. Иронично приподнятая бровь мне все сказала. Сейчас проще было подчиниться, успокоить родителя - он бы не стал посылать за мной просто так, - и быстро вернуться. - Хорошо. Дай мне пару мгновений.
   Повернувшись к Шерри, я сделал шаг, оказываясь вплотную к нему. Еще ближе притянув парня к себе, я невесомо поцеловал его в губы, ловя взгляд.
   - Я догоню вас чуть позже. Идите. - Он еще раз внимательно всмотрелся в мое лицо, словно выискивая в нем подтверждение того, что все в порядке. А потом рвано приложился к моим губам и тут же отступил к остальным. - Будь осторожен.
   Я сказал тихо и был бы уверен, что меня не услышали, если бы не короткое шевеление уха под огненными волосами.
   Не обращая более внимания на бывшего учителя, я зашагал обратно к океану. С каждым шагом, отдаляющим меня от Шерри, в груди росла тревога. Надо как можно скорее поговорить с отцом и догонять Рыжика. Он же наверняка найдет неприятности на свою голову.
  
   Элим.
   Естественно, я выехал заранее. Отправляться сразу на поле боя - глупо. Поэтому, оставив Майвинара в крепости и отъехав подальше, я разломал кристалл телепортации и оказался в светлом лесу. Вокруг корабельные сосны перешептывались кронами. Пришпорив коня, я поскакал между стволов. Тропинка мне была ни к чему. Я хорошо знал, куда мне надо.
   Лес редеет, выпуская на передний план лысый холм. Обойти его, заходя с запада - и теперь уже он напоминает череп. В провал "рта" которого мне и надо. Я не скрывался, подъезжая рысью. На первый взгляд, место было абсолютно пустым, но когда до подножия оставалось локтей тридцать, из травы вынырнули дозорные. Меня обычно перекосило от их вида. Полукровки. Низшая каста. Но чистокровных воинов у нас было не много, и их не ставили караульными. Остановив лошадку, я терпеливо ждал, пока меня опознают и пропустят дальше. Наконец-то хоть в одном из этих тварей забрезжило сознание, и он махнул товарищам, давая знак, что все в порядке. Тут же пришпорив коня, я уже без остановок добрался до места.
   Оставив лошадь пастись, я шагнул под свод скалы. Но оказался не в пещере, как можно было ожидать, а в небольшом, но чистом дворе. Да, Дариза могла разводить невообразимую грязь в своей лаборатории, но все остальное пространство заставляла содержать в безукоризненной чистоте.
   Коротко кивнув показавшемуся командиру гарнизона, я задал единственный интересующий меня сейчас вопрос:
   - Где госпожа?
   - В лаборатории. Она не выходит от туда уже второй день.
   Поморщившись, представив, что там должно сейчас твориться, я все же пошел к покоям этой сумасшедшей женщины. Ведь только сумасшедшая способна устроить лабораторию смежно с собственной спальней. Хотя, ее навряд испугает, если одна из ее тварей ночью заберется к ней в кровать.
   На тяжелой двери, ведущей в покои хозяйки, сейчас был нарисован чем-то зеленым замысловатый знак. Он немного светился в темноте и предупреждал глупцов, что сейчас сюда входить не стоит. Но я ждать не собирался. Резко дернув за ручку, я тут же укрылся за распахнувшейся дверью. Вовремя. Как раз в то место, где я стоял ранее, опрокинулась лохань с фиолетовой вязкой жидкостью. Она была бы даже красива, если бы не смрад, который поднимался от лужи на полу. А еще я успел заметить, что каменные плиты задымились, разъедаемые этой отравой. Передернувшись, я сделал осторожный шаг внутрь. Как и ожидалось, спальня была пуста. Вздохнув, я подошел к неприметной низенькой дверце. Потянувшись и согнувшись чуть ли не вдвое, я вошел в лабораторию.
   В этот раз Дариза превзошла саму себя. Круглый зал был захламлен какими-то склянками. То тут, то там темнели лужицы и огрызки плоти. На рабочий стол вообще без содрогания смотреть было невозможно. И все это подкреплялось тяжелым воздухом. Одновременно и сладким, и тошнотворным.
   Сама хозяйка сидела на расчищенном углу стола, покачивая в пальцах бокал с вином и что-то мурлыкая дальше в темноту.
   - Да, только ты меня понимаешь, правда, пушистик? - Подойдя ближе, я увидел, что она поглаживает толстые прутья клетки. Ее обитателя видно не было. - Здравствуй, принц. Это хорошо, что "ласка сумрака" на тебя не попала. Хотя, жалко. Столько вещества пропало впустую.
   Она наконец подняла на меня взгляд. Я всегда удивлялся, как этой женщине удается всегда выглядеть великолепно. Сколько бы она ни спала и работала. Подойдя ближе, я оперся рукой о прут клетки и наклонился к Даризе.
   - Как обстоят дела? Выходим, как планировали? - В этот момент сквозь прутья метнулась мускулистая лапа какой-то неведомой твари. Я едва успел отскочить. Длинные когти рассекли воздух в опасной близости от моего горла. Я успел разглядеть абсолютно лысую, сухую, как пергамент, кожу, перед тем, как создание опять затаилось.
   - Ну-ну, пушистик, не обижай маленького принца. - Я скрипнул зубами на "маленького", но промолчал. - Дела - отлично. Я наконец-то нашла оптимальную форму. Теперь несколько часов посплю и сделаю еще около пятидесяти таких же. Они очень занимательны, кстати. Реакция лишь немного уступает реакции чистокровных, когти и клыки ядовиты, подыхают, только если буквально порвать их на клочки. Отличные солдаты.
   Дариза соскочила со стола и потянулась всем телом, вставая на носочки и зажмуриваясь от удовольствия. Сейчас она как никогда напоминала маленькую девочку, заигравшуюся с куклами и потерявшую счет времени. А зная, что это были за куклы, становилось страшно.
   Неаккуратно поставленный бокал опрокинулся, разливая красную жидкость. Женщина толкнула его пальчиком, наблюдая, как он подкатывается к краю и падает, разлетаясь на осколки. Потом она встрепенулась и пошла к выходу, как будто уже забыв обо мне. Но, остановившись в дверях, обернулась и небрежно бросила:
   - И еще, совсем забыла, они преданы только своему создателю.
   Оставив меня осмысливать эту фразу, она прикрыла за собой дверь. Я же нашел в свалке предметов начатую бутылку и приложился прямо к горлышку. Сообщение было весьма недвусмысленным. И теперь я не знал, что делать. Только что мне объявили о новой боевой единице, которая может быть использована и против меня самого. И это усложняло исполнение моих собственных планов. Но оставлять за спиной подобное непредсказуемое существо я в любом случае не собирался. Хотя... Потерять такую любовницу будет обидно. Никого не встречал изощренней ее.
   Сделав залпом еще несколько глотков, я отставил бутыль в сторону и тоже пошел в спальню. Дариза уже спала, завернувшись в бледно-розовое одеяло. Еще один парадокс. Эта женщина, со всей ее кровожадностью и злобой, любила нежные цвета и полутона. Немного полюбовавшись сонным совершенством с эбонитовой кожей и белоснежными волосами, я пошел в ванну, где смыл с себя дорожную пыль. Потом, не утруждаясь одеванием, вернулся и скользнул к женщине под одеяло, проводя ладонями по теплому, расслабленному телу. Она выгнулась, подставляясь под ласку, и что-то сонно пробормотала. Несколько поцелуев в плечи и она сама развернулась, обвивая меня ногами и все активнее отвечая на поцелуи.
   А войну оставим на утро...
  
   Шаг одиннадцатый.
   Шерри.
   Акри ускользнул так же неожиданно, как и вошел в мою жизнь ранее. Я смотрел на чужого человека (а человека ли?) и понимал, что сейчас он заберет у меня любимого. А я ничего не смогу сделать. Хотя бы потому, что тот сам с этим согласен. Да, он обещал, что скоро догонит нас. Но какая-то часть моей натуры знала, что этого не будет. Что успеет произойти что-то такое, что помешает этому. Что будет сильнее нас обоих. Отец назвал бы это голосом зверя, сестра - моими страхами. Но когда я смотрел в спину уходящего Акри, это было неважно. Вскоре потоки человеческих тел скрыли от меня его фигуру. Сейчас я еще мог бы найти его, выследить по запаху, вцепиться когтями... Но нельзя. Он ушел сам.
   Заставив замолчать кричащую интуицию, я догнал спутников. Заметил понимающий взгляд Сирила, но слава богам, что никто не попытался со мной заговорить в этот момент.
   В городе мы не задержались, только пересекли его от причалов и до центральных южных ворот. Самыми любопытными были вампиры. Они оглядывались, как дети, оживленно перешептывались, иногда, казалось, принюхивались. Рэйден смотрел на все это с легкой усмешкой, разделяя их любопытство сдержанно, будто только вспоминая уже знакомое. Странно, но сейчас, когда я остался один, мое внимание обострилось, и я стал замечать детали. Вместе с осознанием этого пришло понимание того, насколько я расслабился, чувствуя рядом крепкое плечо. А это было опасно. Поэтому сейчас я напрягал обоняние и слух, стараясь ухватить как можно больше, заставляя тело вспомнить все свои возможности и опять начать их использовать.
   Теперь нас вел Лемай. Планы я знал только в общих чертах: мы должны были как можно скорее попасть в столицу светлых, но сейчас шли к главной вражеской базе. Сирил хотел уничтожить заразу с корня. Лишить врагов дома и возможности восстанавливать силы. Путь был долог. Рэйден не мог нас тут перебрасывать порталами. Он не знал местности, да и опасался, что местные маги засекут вспышки чуждой магической активности. Немного выручили вампиры. Они перемещали себя и нас на короткие расстояния, но почти мгновенно. Вот такими рывками мы и двигались.
   Время было на нашей стороне. Покидая Чеграр на закате, на Альраз мы попали поздним утром. И теперь, потратив день на дорогу, подходили к какому-то маленькому городку. Но заходить в него не стали. Обогнув поселение по дуге, Лемай повел нас вглубь леса. Тропинки видно не было. Мы просто петляли между массивных, остро пахнущих смолой стволов сосен, пробираясь все глубже. Когда я уже начал сомневаться, что в этой чаще есть какое-то укрепление, мы оказались на заброшенной дороге. Она то ли начиналась, то ли заканчивалась у наших ног, сразу теряясь в чахлой траве. Недолгий бег - и перед нами небольшая равнина, упирающаяся в невысокий холм. Я видел напряжение Лемая, но не чувствовал поблизости никого живого. Но, все же, заражаясь общей подозрительностью, сбавил темп и теперь шел осторожно. Мы обходили холм. Вот уже покатая, заросшая низким кустарником сторона скрылась, уступая место скалистой части. С этой стороны возвышенность напоминала человеческий череп. Упершись взглядом в его пустые глазницы, я вздрогнул от резко навалившихся воспоминаний. Я уже был тут. Именно сюда меня привезли, одурманенного и перепуганного. Подавив волну страха, я пошел к провалу "рта".
   Было стойкое ощущение того, что замкнулся какой-то круг, и теперь мы быстро догоняем свое прошлое, которое вот-вот перейдет в будущее. Я возвращался в место, которому был обязан многими страхами, где провел немало мучительных минут. Но теперь я не был пленником. Да и тем котенком, окруженным родительской заботой, тоже.
   Охрану мы встретили, уже попав во внутренний двор. Меня, в отличие от друзей, не удивило то, что оказались мы не в пещере. С удовольствием вспоров показавшимися когтями живот человека, я брезгливо отряхнул быстро остывающую кровь. Напарник стража сейчас сам сладострастно прижимался к одному из вампиров, а тот пил его кровь большими глотками. Скривившись, я отвернулся. Но им тоже надо поддерживать силы. А эти прыжки в пространстве их всех вымотали.
   Не став дожидаться заведомо известного исхода, я крадучись пошел вперед, догоняя Сирила. Но, как оказалось, наша осторожность была напрасной. База будто вымерла. Здесь была только горстка людей, которые даже на первый взгляд не производили впечатления сильных бойцов. Но где же тогда остальные?
   Быстро обшаривая помещения, мы оставляли за собой перевернутую мебель и разруху. Но какая разница, если все это вскоре будет уничтожено? Пробираясь вглубь построек, мы оказались в хозяйских покоях, а после и в лаборатории. В ноздри ударила вонь разложения и застарелой крови. Пустые клетки, колбы, свитки... Тут я тоже уже был, но вспоминать сейчас не время. Здесь меня отдали тому сумасшедшему дроу, посчитав бесполезным и сломленным.
   Оглядев помещение, я остановил взгляд на бледном, отдающем в зелень, Лемае. Кажется, он здесь был впервые. Полукровка с ужасом смотрел в ближний к нему угол, в котором стояла большая корзина. Подойдя, я увидел в ней тело подростка. Изувеченное шрамами и многочисленными швами. Приглядевшись, я заметил, что в руки парню пытались вживить птичьи когти, ушные раковины явно принадлежали собаке. Отведя взгляд от этого кошмара, я поневоле представил себя на месте этого несчастного. Меня спас только случай.
   К нам подошел Сирил. Взглянув на труп один раз, но цепким взглядом, он обхватил полукровку за плечи и увел к выходу, вернувшись один и с факелом.
   - Давайте быстро тут все обыщем и идем дальше. Мы сейчас нужны в другом месте.
   Но ничего особо ценного мы не нашли. Только несколько свитков с конспектами опытов и кристалл телепорта. Вот последний был очень кстати.
   Уходя, мы сжигали за собой все. То, что не хотело загораться от факела, поддавалось искоркам, слетающим с пальцев демона. Вскоре за нами полыхала стена огня; покинув холм, я в последний раз оглянулся. Сейчас из черных провалов "черепа" выскальзывали языки пламени, и валил дым. Полюбовавшись несколько мгновений на это зрелище, я подошел к остальным.
   Негромкое шипение раздавливаемого кристалла - и Сирил исчез в портале к столице эльфов. Я тут же шагнул следом, но не успел отступить, как мне в спину ударился идущий следом Рэйден. Выругавшись сквозь зубы, я отскочил в сторону, оглядывая высокие изящные дома из дерева и стекла. В надвигающихся сумерках они смотрелись ирреальными, почти призрачными. Похоже, Сирил не стал осторожничать и отправил нас сразу в город.
   Пока я осматривался, появились и остальные. Не было только Лемая. Портал замерцал и захлопнулся. Где бы ни был полукровка, теперь он от нас отрезан.
   - Где Лемай? - Голос Сирила звучал напряженно, он бегло осматривал здания, словно выискивая дорогу.
   Остальные начали переглядываться, пока кто-то не сказал, что не помнит, чтобы он выходил вместе с нами из холма. Но вернуться мы не могли в любом случае.
   - Нам надо двигаться дальше. Лемай пошел свей дорогой. - Онорио был спокоен, но с любопытством изучал незнакомый город.
  
   Сирил.
   Последние мгновения ожидания - самые тяжелые. Я изнывал, стискивал зубы, заставлял тело двигаться пусть быстрым, но шагом, а не лететь бегом, как того требовала вся моя сущность. Мы не могли сразу отправиться в столицу, сначала надо было осмотреть логово, хотя я чувствовал, что там уже никого нет. Мелькающие маревом постройки, пожирающий их огонь и кристалл телепорта, судорожно сжатый в кулаке. Возможность сразу оказаться у цели, разорвать эту нить ожидания. Сейчас мне было все равно, идут ли за мной мои спутники, или же я один вхожу в портал.
   Столица светлых. Когда-то я был здесь. Очень давно, но память еще хранит смутное расположение главных строений и улиц. Хотя сейчас, наверное, я бы мог и с закрытыми глазами найти правильную дорогу. Ту, которая приведет меня к Тирзену. Остатков сознания хватило только на то, чтобы отметить неестественную тишину. Я ждал всего. От пожарищ и открытых схваток до внешней безмятежности. Но вот такое мертвое спокойствие... Как будто и нет тут эльфов, а дома брошены. Но, втянув ноздрями ночной воздух, я убедился, что за этими стенами есть живые существа. Спят? Сразу все? Но останавливаться сейчас и выяснять, что же случилось, времени не хватало.
   Перед тем, как сделать первый шаг, который - я знал это точно, - повлечет за собой движение уже до конца, я окинул своих спутников взглядом. Тут же бросилось в глаза отсутствие полукровки. Но, где бы он ни был, искать я его не собирался. Я доставил его на родной материк. Больше мы друг другу ничего не должны.
   Тело ощущается одной туго натянутой жилой, но есть еще одно дело, перед тем, как можно будет отпустить себя.
   - Хармэ, бери Хьярти и выходите из города. Ворота на юге. После повернете на запад, в часе бега будет река. Ждите там. - Мне даже в голову не пришло, что я могу не вернуться, что тогда оборотни останутся одни на чужой земле.
   - Вы двое, - Онорио будто продолжил мои слова, но обращаясь к своим вампирам, - охраняете их. Отвечаете жизнью.
   Проследив глазами, как четыре фигуры расплылись в темноте, я, наконец, позволил себе полностью отдаться движению.
   Мимо проносятся здания, почти свистит в ушах ветер, я чувствую, как тело слегка изменяется, подстраиваясь под бешеный темп. И бегу первым, а сзади, кажется, Шерри. Остальная группа для меня - размытое пятно, едва видимое, если скосить глаза. Чутье безошибочно выводит меня ко дворцу. Здесь такая же тишина, как и в городе, но стоит мне шагнуть за ворота, как из темноты вылетают два безумно уродливых создания. Я успеваю выхватить сабли, и одно из них налетает грудью на сталь, клацая крупными челюстями в локте от моего лица. В предсмертной агонии тварь тянется ко мне когтями, но тут же взрывается фонтаном окровавленной плоти. Та же участь постигает и "подружку" этой красотки. Шерри успевает отскочить от кровавого дождя. Я осматриваю себя, но нахожу только несколько пятнышек на предплечьях. Да и те, скорее всего, появились, когда клинок вспарывал грудную клетку создания. Инстинктивно оглядываясь, я вижу, как Онорио брезгливо встряхивает кистями.
   - Голову оторвать тому, кто их создал. Надо же было настолько извратить жизнь.
   Хмыкая, я иду дальше. Но теперь немного осторожнее. Хотя промедление отзывается неприятным зудом и дрожью. У входных массивных дверей нет стражи. Зато мы обнаруживаем два трупа чуть дальше. Буквально разорванных на клочки. Аккуратно переступая через окровавленные, когда-то бывшие золотыми, волосы одного из них, я улавливаю вскрик откуда-то из глубины коридоров. Он отдает вибрацией вдоль позвоночника. Все чувства обострены до предела. Почему-то зная, что это правильно, я крадучись иду прямо. Там, за еще несколькими дверьми, будет тронный зал.
   Одни створки. Пустота и кровавый след, будто по полу волокли кого-то раненого. Шаг - и я слышу тихое клацание когтей по полу, а тело уже само падает и перекатывается. Когда я встаю, тварь мертва. Ее шкура дымится, от нее несет паленой плотью, а Рэйден опускает руки. Бегло оглядывая тело, я отмечаю сходство с уже виденными созданиями, хотя это меньше, но зато с более мощными лапами.
   Оставляя за собой этот зал, я толкаю еще одну дверь, и на меня тут же обрушивается шум битвы. С предсмертными хрипами и лязгом оружия. Помещение гораздо больше предыдущего. Видимо, это малый церемониальный зал. В дальнем правом углу толпа захватчиков теснит нескольких эльфов. При виде нападающих я презрительно усмехаюсь. Грязная кровь и недоучки. Они же сами себе мешают, замахиваясь оружием невпопад. Но количество дает о себе знать, и пятерым эльфам приходится несладко. Тем более что они еще молоды, и явно это их первый реальный боевой опыт. Но я замечаю знакомые приемы и движения. Я уверен, что знаю мастера, их обучавшего. Внезапно меня отвлекают тени, метнувшиеся из-под потолка. Те же самые твари. Одна из них успевает достать когтями кого-то из эльфов. Я слышу сдавленный крик боли и ужаса, а потом твари опять превращаются в кучи фарша. Светлые дворцовые стены теперь украшают багровые разводы. Схватка замирает. И нападающие, и защитники пораженно смотрят на вышедших вперед вампиров. Действительно, зрелище яркое. Первый идет Ремо. Кажется, что от него веет холодом, и под этим неуловим ветерком колышутся черные волосы. Он протягивает руки - двое полукровок послушно шагают в его объятия, потом мешками оседая на пол. Еще несколько вампиров начинают мурлыкать приятную мелодию. Оставшиеся враги падают на колени, зажимая уши руками. Они что-то кричат, но за тихим пением я не слышу этих криков, хотя должно бы быть наоборот.
   Понимая, что тут делать больше нечего, я сразу устремляюсь к группке перепуганных светлых. Кажется, наша компания испугала их даже больше захватчиков. Не церемонясь, я хватаю первого попавшегося парня за одежду, встряхивая.
   - Где ваш командир?! - Я почти рычу. Сейчас у меня наверняка звериные глаза, я с трудом сдерживаю появление когтей. Но тот только что-то нечленораздельно мычит в ответ и трясется. В раздражении я отшвыриваю его прочь, глазами выискивая следующую жертву. Странно, но помогает мне раненый, сейчас лежащий за своими соратниками.
   - Через тронный зал наверх, в личные покои. Он искал брата. - Указывающая на дверь рука слаба и подрагивает, но голос тверд, и я даже слышу в нем улыбку. Уже на бегу мне чудится фраза:
   - Он ждет тебя.
   Краем глаза я замечаю, что Шерри и Онорио бегут за мной. Распахиваю еще одни проклятые двери. Вот он, тронный зал. Он почти полностью погружен в темноту. Несколько светильников освещают только сам трон и ступени перед ним. На зеленом мраморе лежат два тела. Я чувствую, что в них нет жизни. Над ними склоняется какой-то молодой эльф, что-то бормоча. Я успеваю увидеть кинжал, который тот направляет себе в сердце, но внезапно замирает, словно статуя. Онорио отделяется от нас и идет к нему.
   Я же устремляюсь дальше, очень боясь опоздать, поэтому, мимолетно бросая еще один взгляд на трупы, не останавливаюсь, даже узнав в одном из мертвецов Великого Хранителя. Сейчас я не думаю, что повлечет за собой его смерть. Умершие - мертвы. Я же ищу живого.
   За троном обнаруживается крутая и хорошо освещенная лестница. Перепрыгивая через две ступени, я взбегаю вверх. Туда, откуда слышу звон стали. Уже близко. Я знаю это.
   Наверху я спотыкаюсь о труп и чуть не падаю, но вовремя удерживаю равновесие. Впереди драка. Я вижу широкие спины полуорков, которые настолько увлечены боем, что не слышат моего приближения. А еще я вижу тварь, зависшую под потолком, и дроу-лучника, который уже натягивает тетиву. Выбор делать некогда, горло рвет звериное рычание. Не думая, я кидаю оба клинка. Один в лучника, второй в монстра, вкладывая в этот бросок всю ту ненависть, что сейчас испытываю. Сталь входит под ребра, но плоть не может погасить силы, вложенной в удар. Вместе с нанизанными, как на вертел, телами клинки летят дальше, высекают по снопу искр о стены и с мелодичным звоном ломаются. Во мне поднимается ярость. Потеря оружия, когда впереди враги, которые, я уверен, теснят Тирзена, укрывает бешенством. Я чувствую, как удлиняются клыки и когти. Уже почти зверем я бросаюсь вперед. Под моим весом, не ожидая толчка, один громила падает, я сворачиваю ему шею и кидаюсь на второго. Он умирает с непередаваемым ужасом на лице. Кажется, трансформация явственнее, чем кажется мне самому.
   Поднимаюсь, высматривая оставшихся врагов. Тирзена от меня закрывает колонна, я вижу только блестящие клинки, которыми он парирует удары тесака оставшегося полуорка. На миг танец стали меня завораживает. Я смаргиваю наваждение, кидаясь на последнего врага. Мои когти вспарывают воину живот, и в тот же момент Тирзен сносит ему голову.
   Время останавливается. Я вижу только любимые зеленые глаза, сейчас немного прищуренные. Вижу, как сквозь сосредоточие боя прорывается сначала недоверие, а потом дикая, почти сумасшедшая радость.
   - Сирил... - Он шепчет одними губами, но я все равно слышу, почему-то не в силах ничего ответить. Горло перехватывает. Я могу только немного искривить губы в корявой улыбке. Меня душат чувства: облегчение, счастье, все еще неверие, любовь...
   Он протягивает руку к моему лицу, словно в попытке отвести прядь волос, совершенно не замечая, что держит саблю. Уже когда сталь почти касается моей кожи, он недоуменно смотрит на клинок и отбрасывает его в сторону. Крепкие пальцы едва ощутимо скользят по скуле, потом очень робко зарываются в волосы. Вместе с этим прикосновением я будто оживаю, подаваясь вперед, толкая Тирзена к стене и прижимаясь всем телом. Сжать, сильно, до хруста, чтобы убедиться, что это не сон, что он, наконец, рядом. Найти губами губы, раня и себя, и его еще не пришедшими в норму клыками.
   Мы целовались лихорадочно. Так путник в пустыне падает к роднику и никак не может напиться. Я буквально тонул в его запахе, сходя с ума от близости. Вдруг он напрягается, резким движением меняет нас местами, теперь уже сам впечатывая меня в стену.
   - Если ты еще раз сбежишь, не предупредив, я...
   - Все, что угодно. - Я притягиваю его еще ближе, обрывая слова новым поцелуем. Только сейчас я действительно расслабляюсь, сбрасывая внутренне напряжение всего это времени. Он рядом. Больше ничего не надо.
  
   Тирзен.
   Возвращаясь, я успел несколько раз проклясть несчастную лошаденку подо мной. Сейчас мне страшно не хватало Хаяши. Его скорости, понятливости, выносливости. Эта же кляча спотыкалась, все время норовила замедлиться, пугалась ночных звуков и темноты. Мне стоило огромных усилий заставлять ее двигаться более-менее быстро. Слава богам, я хотя бы не заблудился. Вот только попасть обратно в столицу оказалось не так и просто. Ворота, через которые мы выходили, были заперты. Звать стражу я не решился, вполне оправданно подозревая, что она подкуплена.
   Соскочив с лошадки, я с огромным удовольствием отправил ее пинком восвояси, сам подкрадываясь к городской стене. Отойдя на некоторое расстояние от ворот, я прикинул высоту и сложность подъема, но все же решился. Если бы при мне была хотя бы пара кинжалов... Их можно было бы загонять в трещины между камнями, используя как опору. Но Лаари позволила мне только одеться. Теперь мне приходилось полагаться только на собственные пальцы и ловкость. Поднимался я дольше, чем ожидал, пару раз чуть не сорвавшись. Хорошо, хоть на стене стражи так же не было. Город вообще как будто вымер. В душу начало закрадываться недоброе предчувствие. Я начал понимать, что опаздываю. Я боялся за брата, помня, что он, так же, как и я, резко захотел спать после вина, принесенного Лаари. Я не прощу себе, если из-за меня он погибнет.
   Спустившись, я почти бегом кинулся к таверне, куда выходил потайной ход. Там без угрызений совести прирезал трактирщика кухонным ножом. Я не собирался щадить предателей. Из-за таких, как он, мой брат, друзья и воины подвергаются опасности.
   Бегом преодолев потайной ход, я потратил еще немного драгоценного времени на поиск рычага, открывающего проход. Но стоило мне выйти из покоев принца, как я понял, что опоздал. Крик, полный боли и ужаса, убедил меня в этом сразу. Я кинулся к своим комнатам. Мне нужно было оружие. Схватив сабли и пару кинжалов, я в дверях столкнулся с Луназелем и Энеалисом. Светлые были бледны, но собраны. В коридоре обнаружилась еще группа воинов из моего отряда.
   - Нас предали. Я должен найти брата. - Времени на подробные объяснения не было. Сейчас я проклинал Эленандара и его осторожность, которая ныне могла дорого нам стоить. Не доверяя нам до конца, он расселил нас в разных "крыльях" дворца. Теперь, чтобы добраться до Таримана, я должен был пересечь весь дворец, пройти через тронный зал, подняться еще на пару этажей...
   В начале все было спокойно. Вообще, для нападения было слишком тихо. Куда делась вся та стража, что должна находиться во дворце? Первый труп мы обнаружили на лестнице между этажами. Служанка. Странно растерзанная, как будто диким животным. От смерти меня спасли инстинкты. Почувствовав опасность, я буквально отпрыгнул от трупа, когда на него упала странная тварь. Отдаленно напоминающая человека, но много ниже. Сутулая, с мощным выпирающим хребтом, обтянутым абсолютно голой, уродливо высохшей кожей. Передние лапы создания были гораздо длиннее задних, вдобавок, они были украшены длинными острыми когтями. Из удлиненной пасти торчали не менее внушительные клыки. Больше времени для разглядывания мне не дали. Монстр бросился на меня. Скорость атак была впечатляющей. Парируя клинками удары, я вспарывал шкуру, но раны тварь не замедляли. За спиной я слышал испуганные шепотки молодых светлых. Наконец, изловчившись, я отрубил одну лапу чудовищу. А потом и голову. Но даже после этого тело пыталось встать и нападать. Отшвырнув труп от себя подальше, я продолжил спускаться, но будучи уже осторожнее.
   По дороге нам встретилось еще несколько трупов. Но странных монстров больше видно не было. Уже почти на первом этаже мы, наконец, наткнулись на нападающих. Хотя они были больше похожи на мародеров. Несколько людей, орков, остальные - полукровки. Они были слабыми противниками. С легкостью убив их, мы двинулись дальше. А мне не давала покоя эта странная неподготовленность вражеских бойцов. Как можно было выпускать это мясо против хорошо обученных воинов? На что надеялся их господин?
   Более многочисленное скопление врагов мы встретили перед тронным залом. Это были более искусные воины, но все равно они не могли сравниться даже с моими юнцами. Однако позволить себе терять время, вырезая их, я не мог. Перекрикивая лязг стали, я раздавал указания:
   - Энеалис - за главного. Постарайтесь не пустить их дальше. Луназель, найди Хранителя, - прорубаясь сквозь стену живых тел, я спиной чувствовал присутствие Луназеля. Энеалис, повинуясь приказу, зашел с остальными воинами чуть сбоку, отрезая нападавшим путь к дверям тронного зала.
   Пробившись, мы с Луназом бегом кинулись через громадное помещение, расходясь в разные стороны перед троном. Еще несколько пролетов и переходов - и я, наконец, узнаю, что с братом.
   Проскочив первый лестничный пролет, я буквально лоб ко лбу столкнулся с коренастым человеком. Моя реакция оказалась лучше. Миг спустя он осел на пол с пробитой грудной клеткой. Но за этим человечишкой шло еще пять орков-полукровок. Сколько же разных отбросов собрано в это войско?
   Первого орка мне удалось убить быстро. Эффект неожиданности сыграл хорошую службу. А потом стало тяжелее. Каждый из этих громил не уступал мне в силе. Надежда была только на скорость и изворотливость. Ускользая из-под тяжелых мечей и боевых топоров, я петлял между декоративных колон. Меня пока достать не могли, мои же сабли иногда вспарывали зеленоватую кожу, впрочем, тоже не причиняя большого вреда. Но если мои противники никуда не спешили, то меня гнал вперед страх за брата. Отчаянным рывком я достал еще одного гиганта. Осталось трое противников. Полностью сосредоточившись на взмахах стали, я пока успешно сдерживал атаку сразу трех пар рук, когда меня отвлекло звериное рычание. Это промедление едва не стоило мне жизни.
   Я успеваю уклониться в последний момент, и лезвие проходит рядом с горлом, но не задевает. Я слышу звон ломаемой стали и краем глаза замечаю еще двух противников. Уже мертвых. Лучник и монстр. Кто-то только что спас мне жизнь. Но орки впереди по-прежнему занимают меня больше. Поблагодарить я успею чуть позже. Внезапно из трех нападающих на ногах остается только один, но колонна сбоку все еще закрывает от меня неожиданного союзника. Уклонение, парирование, удар - и горло противника расцветает красным. Тут же я вижу пальцы с длинными звериными когтями. Сквозь них маревом просвечивает лапа хищника. Когти рвут живот орка. По светлой коже течет кровь. Вот тело в последний раз судорожно дергается и кулем падает на пол. Еще миг я боюсь поверить в предположение, хоть и видел подобное только один раз.
   Все еще со страхом я вскидываю глаза. Но это действительно он. Растрепанный, заляпанный кровью. Любимые сиреневые глаза сейчас немного светятся. Внезапно накатывает новая волна страха. Вдруг это только видение? И плевать, что только что оно было достаточно материально, чтобы убить. Хватит ли этой материальности, чтобы остаться со мной? Робко я тянусь к нему, не сразу замечая, что все еще сжимаю сабли. Отбрасывая сталь, я касаюсь теплой кожи. Глаза напротив на секунду закрываются, и дроу всем телом подается ко мне. Я смыкаю у него за спиной руки, сжимая и не собираясь больше никуда отпускать. Хватит. Все остальное отходит на второй план. До боли в легких вдыхаю этот невозможный цветочный аромат, который перебивает даже запах крови и смерти, не закрывая глаз, когда он целует меня. Просто не могу, я должен видеть его. На первый взгляд мой Советник все такой же: сила, заключенная в красоту и обманчивую хрупкость. Но я чувствую, что что-то в нем изменилось. Путешествие не прошло бесследно. Но сейчас я не хочу вникать в эти перемены. Я наконец-то расслабляюсь и отдаюсь ощущениям. И легкие уколы от его клыков - самое сладкое, что было в моей жизни. Никогда больше не отпущу тебя. Никогда. Отрываюсь от него, чтобы сразу сказать об этом. А он гасит слова новой лаской, но в его глазах я усеваю увидеть все ответы. Он так же тосковал, так же счастлив сейчас. И будет биться вместе со мной за это счастье, если в этом будет необходимость. На несколько долгих ударов сердца я забываю о бойне, что царит вокруг, о политике, даже о брате.
   Эйфорию разбивает предсмертный хрип. Сирил тут же вырывается из объятий и пытается оттолкнуть меня себе за спину. Сквозь тонкие черты проступает зверь, он резко разворачивается в сторону шума и ощеривается в оскале. С легкой дрожью я замечаю стремительно увеличивающиеся клыки. Сейчас он даже не старается скрыть свою вторую сущность. И я рад, что он принял ее. Пусть мне и немного страшно.
   Мягко оттеснив его плечом, я становлюсь рядом. Но тревога напрасна. Перед нами лежит труп дроу. Его пальцы все еще сжимают теперь бесполезный кинжал. А над телом, слегка усмехаясь, стоит рыжий юноша.
   - Вы бы пока не увлекались так, что ли. - Одного взгляда на него достаточно, чтобы во мне всколыхнулась ревность. Это путешествие могло принести Сирилу не только мир с самим собой, но и новую любовь. А этот юнец красив, даже сквозь расслабленность видна сила. И еще он явно не чужой Сирилу, раз позволяет себе такой тон.
   - Спасибо. - Я чувствую, как мой дроу расслабляется, поворачиваясь ко мне с озорной и как будто понимающей улыбкой. - Любимый, это Шерри.
   Сначала я слышу только обращение, и сердце на миг останавливается, чтобы потом сорваться в сумасшедший бег. Любимый! Первое признание, пусть и в очевидном. Слегка улыбаюсь. Слово продолжает музыкой переливаться в ушах. Я отвечу тебе чуть позже. Пусть только все это кончится. А потом до меня доходит понимание того, что вот этот парень - это тот котенок, которого я кормил свежими булочками. Видимо, все это написано у меня на лице, так как рыжий, уже не скрываясь, смеется, но вдруг настораживается и отступает в сторону, глядя на лестницу.
   Из прохода появляется напряженный Луназ. Я вижу, что он с трудом подавляет желание оглянуться. Увидев меня, эльф немного расслабляется. Следом идет смутно знакомый светлый. Вот только он какой-то безжизненный. Смотрит в одну точку. Движения механические. Замыкает процессию незнакомый мне человек, но я уверен, что где-то его уже видел. Светлокожий, белокурый. Очертания тела теряются в широком дорожном плаще. На губах легкая улыбка, но глаза холодны. Он останавливается взглядом на Сириле, а потом переводит его на меня. И от пристального внимания мне становится не по себе. Незнакомец подходит ближе, его глаза медленно поднимаются от моих ступней выше, словно оценивая. Внезапно в ушах начинает звучать нежная мелодия, я моргаю, и мужчина словно становится ярче и притягательней. Мои руки сами тянутся прикоснуться к нему, попробовать на мягкость эти волосы и кожу. В замешательстве я трясу головой, понимая, что что-то тут не так, и одновременно слышу гневный окрик Сирила:
   - Онорио, а ну прекрати, сейчас же! - При этом наваждение исчезает, а блондин широко улыбается, демонстрируя небольшие, но острые клыки.
   - Так вот ты какой. - Обращается он почему-то ко мне, чем вызывает еще одну волну негодования со стороны Сирила.
   - Онорио... - Сейчас в голосе уже действительно звучит предупреждение. Но тот, казалось, совершенно не обращает на него внимания.
   - Действительно. Я же еще не представился. Онорио Бассани. - Он протягивает мне руку, улыбаясь. В этот раз улыбка дошла и до глаз.
   - Тирзен д`Арвинель, - Я пожимаю кисть и вспоминаю о брате. Опять возвращается тревога. Сирил будто чувствует это, внимательно глядя мне в глаза.
   - Где-то тут мой брат. Нас предали. И опоили. Я должен найти его. - Пальцы Сирила до боли стискивают мое запястье.
   - Кто? - Он говорит тихо, но этот тон не предвещает ничего хорошего.
   - Лаари. - Губы сами кривятся в усмешке. - Моя жена.
   Лицо любимого каменеет, сейчас он очень похож на убийцу. Я немного выворачиваю кисть и сплетаюсь с ним пальцами, давая понять, что, несмотря ни на что, все хорошо. Он немного оттаивает.
   - Пойдем, найдем Таримана. - После оглядывает безучастного светлого. - И, Онорио, кто это?
   - Он мне понравился. - Блондин небрежно пожимает плечами. - Я же могу взять боевой трофей?
   - Если он из предателей, то на здоровье. Только пусть под ногами не путается.
   - Солнышко, стой у меня за спиной и никому не мешай. - К моему удивлению эльф тут же подчиняется приказу. Я разглядываю породистое лицо, пытаясь вспомнить, кто это. Я все еще не уверен, но, кажется...
   - Это лучший друг наследного принца. - Онорио недовольно хмурится, но я добавляю, возвращая его глазам довольный блеск. - Элим предал отца, так что этот тоже, скорее всего, замешан.
   В разговор встревает Луназ, до этого только молчаливо слушающий нашу беседу.
   - Эленандар мертв. - Я пораженно вскидываю на него глаза. - Элим тоже.
   Видно, что дальше он пока говорить не собирается. Да и не время сейчас расспрашивать. Я поднял отброшенный ранее клинок и кивнул всем в сторону лестницы, уводящей наверх.
   - Мой брат там.
   Осторожно, но быстро мы начали подниматься вверх. На этот раз нам никто не встретился. Выходя в коридор, ведущий к комнатам Таримана, я готовил себя ко всему. Но все же был не готов к увиденному.
   Дверь в его покои оплела плотная колючая лоза с ядовито-оранжевыми цветами. Бутоны настороженно покачивались на длинных стеблях, явно готовые атаковать. Перед ними уже лежало несколько трупов полукровок. У противоположной стены сгрудились несколько захватчиков, среди них я заметил двух дроу. Мы зашли в тень, подбираясь ближе. Я увидел, как пальцы Шерри скользнули в волосы, вынимая две тяжелых шпильки. Бросок - и пара дроу оседают на пол. Остальные начинают судорожно осматриваться, пока один из них не замечает нас. Короткая схватка, в ходе которой я с ужасом понимаю, что Онорио - вампир. Я был не готов к зрелищу входящих в горло человека зубов и к той блаженной улыбке, которая появилась на лице мужчины после нескольких глубоких глотков.
   Надолго наших противников не хватило. Теперь мы уже сами стояли перед живой стеной, не зная, что с ней делать. Вперед вышел Луназель, он медленно протянул ладонь к одному из цветков, давая ему прикоснуться. При касании по лицу светлого скользнула дрожь отвращения, глаза закрылись. Какое-то время ничего не происходило, а потом стебли начали расплетаться, открывая дверь. Когда они полностью разошлись, Луназ с облегчением отошел.
   Все еще поглядывая на растения, я потянулся к дверной ручке. Открыв дверь, я с удивлением встретился глазами со смутно знакомой эльфийкой. Женщина уже была явно истощена, но продолжала держать пальцы на стеблях растений, которые корнями уходили куда-то в пол. Увидев меня, она с облегчением опустилась прямо на пол.
   - Здравствуйте, Ваше Высочество. Ваш брат жив, но спит. Насколько я поняла, это простое снотворное.
   - Леди... - Я мученически пытался вспомнить ее имя.
   - Лурина. - Она понимающе мне улыбнулась, откидываясь на стену.
   - Леди Лурина, я Ваш должник за жизнь брата.
   - Пустое, - она небрежно отмахнулась и глянула удивительно теплым взглядом в сторону кровати Таримана. - Пусть он сам долги отдает.
   Рассмеявшись такому подходу, я подошел к спящему брату. Сейчас надо было решать, что делать дальше. Я не мог оставить все, как есть. Врагов во дворце было еще много, а остатков сил Лурины надолго не хватит. Но как разбудить Таримана, я не представлял.
   Я бездумно тронул его за плечо, когда рядом встал Онорио.
   - Отойдите, Ваше Высочество. - Я удивленно подвинулся. Вампир поднял руку брата, втянул воздух ноздрями возле кожи, а потом перевернул и впился клыками в запястье.
   Удержать меня смог только Сирил. Я не мог смотреть, как это создание пьет кровь моего брата, и продолжал выдираться из рук. Краем глаза я видел, что подобное происходит и между Луриной и Шерри. Юноше хорошо доставалось от ядовитых растений, но он молча терпел, только иногда взрыкивая.
   - Тише, он ничего плохого Тариману не сделает. - Далеко не сразу я смог разобрать эту повторяющуюся фразу. Все еще не доверяя, я настороженно оглянулся на Сирила. Тот мне ободряюще улыбнулся. В этот момент вампир распрямился, сплевывая что-то под стену и вытирая рот платком, извлеченным откуда-то из-под плаща.
   - Ну и гадость! - Он немного виновато посмотрел на нас. - Простите, Тирзен, наверное, я должен был предупредить. Могу оправдаться только тем, что Ваш брат сейчас проснется.
   Сирил меня отпустил. Не веря, я подошел к Тариману, осматривая две аккуратные дырочки на запястье. В этот момент он заворочался и открыл глаза. Кажется, моя склоненная над ним фигура его удивила.
   - Тирзен? Что ты тут делаешь? - Тут он увидел всех остальных. - Что тут вообще происходит?
   Сирил хмыкнул. Брат тут же перевел взгляд на него.
   - Советник? - В ответ он получил вежливый поклон.
   - Тариман, на столицу напали. А тебя, кстати, опоили снотворным.
   - Когда?
   - Лаари. Помнишь, она нам вина принесла. - Я досадливо поморщился, вспоминая инцидент.
   - А как же остальные?
   - Похоже, зелье было только в наших бокалах.
   - Но ты...
   - Давай потом. Это довольно долго. А у нас полно захватчиков во дворце и мертвый Эленандар на руках.
   - Что?! - Вместе с криком Тариман вскочил с кровати и тут заметил Лурину.
   Я еще не видел, чтобы он так быстро двигался.
   - Ты в порядке?
   - Да, вполне. - Пошатываясь, женщина поднялась на ноги с его помощью и повернулась к Шерри. - Простите, я испугалась за... Его Высочество. Как только мои силы немного восстановятся, я подлечу Вас.
   - Спасибо, но в этом нет необходимости. - Шерри широко ей улыбнулся. Лурина же расширившимися глазами смотрела, как на глазах исчезают багровые ожоги.
   Первым очнулся Тариман. Его голос вернул себе властные нотки, напоминая о том, что когда-нибудь он станет Императором.
   - Кто все эти люди?
   Я представил, как сейчас буду объяснять, что вокруг него оборотни и вампир... и мне стало страшно. Выручил меня Сирил.
   - Это мои друзья, Ваше Высочество. Церемонию знакомства, думаю, можно немного отложить.
   Словно в подтверждение его слов, с улицы послышался шум и звон клинков. Мы все кинулись к окнам. Преддворцовая площадь превратилась в поле боя. А с улиц подтягивались все новые и новые отряды. Вот и основные силы. Даже отсюда я видел, что эти бойцы значительно крепче и искусней. Становилось по-настоящему жарко.
   To be continued... (прим. беты)
  
   Лурина
   Такие родные и уютные стены больше не приносили спокойствия и уверенности в себе. Я быстрым шагом переходила из комнаты в комнату, иногда чуть задевая дерево обшивок или шелк штор кончиками пальцев. В груди ворочалась тревога. И я знала ее природу, но боялась в этом признаться даже самой себе. Кажется, в этот раз я заигралась. Все же свобода расслабляет. Эти встречи с наследным принцем дроу увлекли меня, затянули, как в омут, прочно оплели незаметными нитями привязанности. Так, что теперь я не могла найти в себе желания разорвать их.
   Яркий, бескомпромиссный, привыкший брать от жизни все, не приемлющий наших тухлых обычаев. Он искушал прикоснуться к такой же жизни. И я не устояла. А теперь мне приходится метаться по собственному дому, как по клетке, не зная, что делать дальше.
   Из размышлений меня выдернул жалобный треск. Только тогда я выпустила из пальцев измятое и порванное полотнище портьеры, раздраженно одернув его, закрывая окно. Веду себя, как молоденькая дурочка, высматривая кавалера. Тем более что знаю - сегодня он не придет. Слишком напряженной стала обстановка. Тариман рассказывал не много, но этого было достаточно, чтобы понять, что он ждет нападения.
   - Эта война! - Звуки собственного голоса помогали мыслям встать на свои места. Резко дернув шнур, скрепляющий складки шторы, я отпустила ткань на волю. Биться в агонии на ветру в невозможности улететь. - Почему нельзя было отложить ее на пару веков!
   Может, чашка отвара поможет мне обрести душевное спокойствие? Развернувшись, я ушла в спальню. Рассудив, что в любимой комнате мне находиться будет приятнее.
   Я прекрасно понимала, что веду себя с эгоизмом маленькой девочки. Но что, как не это, помогло мне прожить все это время?
   Покои встретили меня приглушенным золотистым светом и плавностью форм. Впрочем, как всегда. На звон колокольчика тут же показалась служанка.
   - Зариль, принеси мне успокаивающего отвара. - Позволив себе совсем не грациозно упасть в кресло, я отбросила прочь неоконченное вышивание. Бессмысленное занятие!
   Вскоре передо мной уже дымился ароматный напиток. Отослав прочь девушку, я предприняла еще одну попытку разобраться в собственных чувствах.
   Я просто не могу его любить! Это было бы слишком легкомысленно! Я не могла так жестоко ошибиться.
   Но все говорило мне об обратном. И это ненормальное желание видеть его каждый день, и оттягивание момента расставания, и глухая тревога, которая ест меня все то время, что его нет рядом. В конце концов, я уже даже думать не могу ни о чем другом!
   Раздражение сорвалось с пальцев резкой волной. Тонкий фарфор посуды отнесло к противоположной стене, чтобы расколоть на множество осколков.
   - Ну, вот. Этого не хватало. - Подавив желание разбить еще и нефритовый столик, я сконцентрировалась, собирая магическими потоками кусочки. Небольшое усилие - и посуда вновь цела, вновь наполнена отваром. Осушив залпом чашку, я решила пойти спать и не терзать себя бессмысленными размышлениями.
   Странно, но уснула я практически сразу. Возможно, подействовал напиток. Перед глазами тут же замелькал калейдоскоп сна, больше похожего на череду воспоминаний.
   Вот я, еще совсем ребенок, и отец, уделяющий мне внимания гораздо больше положенного в высшем обществе. Наши игры и прогулки по лесу. Он учит меня распознавать растения и следы животных, чувствовать их и звать на помощь при необходимости. Мать, которая ревнует отца ко мне. Ее истерики и попытки отдалить меня от него. Первая вспышка магии и добрые папины руки, усмирившие ее, а потом помогшие направить в нужное русло. С той поры он начал заниматься со мной, хотя обычно девочек не обучали, а просто надевали сдерживающие амулеты. С тех пор мать возненавидела меня, видимо, чувствуя свою ущербность и слабость. Но меня трогать она теперь боялась. В силу детской жестокости я не стеснялась отвечать ударом на удар, быстро поняв, что от этой женщины мне никогда не дождаться материнской любви и доброты. Я не могла предвидеть одного: что удар будет нанесен не мне. Тихой теплой ночью мама вонзила кинжал в сердце моего отца. Вся его мудрость и доброта не смогла помочь ему против холодной стали и чужой ревности. Я до сих пор не понимаю, как она решилась на подобное. Ведь этим она губила и себя. Короткий суд, на котором эта женщина, которую я теперь даже в мыслях не могла назвать матерью, ни разу не попыталась оправдать себя, превратил меня в хозяйку немалого поместья. Тогда для меня были тяжелые годы. Приходилось изучать уже не магию и тонкие искусства, а куда более насущные вещи. Сколько продовольствия необходимо закупить, чтобы никто не голодал, но и продукты не портились, где достать качественный и не самый дорогой лес, как сохранить хорошие отношения со слугами, чтобы они стали скорее друзьями, нежели немыми помощниками, как обезопасить себя от желающих прибрать богатое хозяйство маленькой девочки к рукам, и многое другое. Тогда мне очень помогли опекуны, назначенные Хранителем. Правда, сами того не желая. Подсматривать за ними и прятаться в нужный момент за взрослыми спинами было удобно. Но я понимала, что вечно так продолжаться не может. Я вырасту, и стервятников станет еще больше. Тогда я решила выйти замуж. Но выбрать мужа себе сама. Я даже не думала о любви. Только холодный расчет.
   Первое совершеннолетие и первый мой бал. Слегка трясущиеся ноги и широко распахнутые глаза. Внимание, комплименты, ухаживания. Было очень тяжело не забыть о своей цели. Но мне удалось. Замуж я вышла той же весной. Он был богат, напыщен и глуп. И я не уставала благодарить богов за то, что для него я была лишь заключительным элементом декора дома, но не интересовала в интимном плане. Тогда же пришла и первая любовь. Молодой воин из бедного рода смотрел на меня как на богиню, а я на него - как на идеал. Но никто из нас так и не осмелился преступить грань. Потом я узнала, что он был убит в пьяной дуэли.
   Век, целый век жизни замужней женщиной. Целый век тоски по свободе и постоянного притворства. Когда я уже сама была готова повторить поступок матери, мне помог случай, лишний бокал вина и крутая лестница. Мои руки были чисты, а свернутая шея мужа открывала новые двери. Я стала богатой вдовой. Наконец пришел вкус настоящей жизни. Я была хозяйкой себе. Череда любовников, приемов, друзей потянулась непрерывной лентой. У меня хватало ума и изворотливости жить полной жизнью, но внешне оставаться благопристойной дамой. Когда формальности соблюдены, кому какое дело, что ночами ты бегаешь по лесу босиком, делясь дикими яблоками с любовником. Века однообразного спокойствия и довольства.
   Следующая яркая вспышка - появление в столице дроу. Они слишком выбивались из привычного уклада. Язвительные замечания, пренебрежение традициями, чистая, фонтанирующая жажда жизни. Тогда я завидовала дочери Хранителя. Эта серая мышка не осознавала того, что дает ей подобный брак. Я с жадностью пожизненно заключенного ловила крупицы того, что было в ее руках. Пока не появился Тариман. И меня смыло этой эйфорией. Впервые я позволила себе плыть туда, куда несет течением. Пусть впереди и угадывается водопад. Первое слово, первый танец, первый поцелуй, первая ночь, первое утро. Мы оба знали, что эта связь временна, но это только добавляло остроты и желания ухватить как можно больше.
   Яркий сон подарил мне практически реальное ощущение твердых, сильных рук на теле и ласкающих губ, но вдруг его просто размело, оставляя меня одну. Проснулась я толчком, с четким ощущением беды. Не давая себе задуматься о том, что же делаю, быстро накинула плотный плащ и выскользнула из дома. Я отлично знала, куда мне надо.
   Улицы города будто вымерли. Неестественная, давящая тишина только еще больше натягивала нервы. Пробираясь в тени домов, я старалась чутко прислушиваться, подсознательно ожидая нападения со спины.
   Тревога только усилилась, когда я вошла в дворцовый двор. Стражи на своих местах не было. Поборов приступ малодушного желания просто развернуться и бегом кинуться домой, я двинулась дальше. Спутниками мне были все те же тишина и одиночество. Сейчас вычурные залы казались мрачными, углы, тонущие в темноте, навевали воспоминания о детских кошмарах. Судорожно вспоминая рассказы Таримана о том, что их с братом расселили в разные "крылья" дворца, и одно ночное приключение, когда он затянул меня в свои покои, я пыталась сообразить, куда мне идти. Кажется, быстрее всего будет через тронный зал, а потом вверх по лестнице.
   В каждой тени мне мерещилось движение. Из-за этого я часто вжималась в стены и старалась двигаться бесшумно. Но до тронного зала мои страхи были напрасны. Скользнув между чуть приоткрытых высоких створок двери, я на миг замерла, стараясь унять бешеное сердцебиение, одновременно оглядывая большое помещение. Сейчас оно подавляло своей пустотой. Воспоминания об изысканной музыке, свечах и многочисленных, кружащихся здесь в танце, парах казались абсурдом. Отогнав ненужные мысли, я почти бегом кинулась на другую сторону, стараясь, однако, оставаться в тени колон. Легкий шорох застал меня уже у самой лестницы. Но первые ступени ярко освещались бледно-желтым светильником, так что мне пришлось еще глубже забиться в тень, надеясь, что это ненадежное укрытие не подведет. Почти тут же я увидела источник шума - высокую фигуру, закутанную в темный плащ. Неизвестный подошел к трону, медленно провел по резному подлокотнику кончиками пальцев, словно лаская, а потом скинул капюшон. Я едва сдержала вскрик, когда узнала в мужчине Элима. С замиранием сердца я ждала, в какую сторону он пойдет, представляя себе дальнейшие действия, если его целью окажутся покои Таримана. Но, к моему облегчению, наследник скрылся в другой стороне.
   Прислушавшись к вновь сгустившейся тишине, я метнулась на лестницу. Ступени промелькнули одной сплошной линией. В коридор я вылетела, возможно, слишком резко, но удача все еще была на моей стороне. Он был пуст. Быстрым шагом, практически бегом, я кинулась дальше, внимательно вглядываясь в двери. Кажется, эта. Дернув ручку, я проскользнула внутрь, тут же закрывая ее за собой и прислоняясь к створке спиной.
   Гостиная вспоминалась смутно, а потом интерьер и вовсе отошел на второй план, когда на софе я увидела Таримана. То, что он дышит, я отметила, еще подбегая к нему, но вот странная крепость сна меня насторожила. Раньше он вскидывался на малейший шорох. Не проснулся он и когда я потрясла его за плечо. Новая волна паники захлестнула меня. Я же не целитель. Я не смогу спасти его, если это яд. С трудом взяв себя в руки, я попыталась хотя бы просканировать его тело на предмет повреждений. Сила срывалась с кончиков пальцев толчками, ощупывая и изучая мужчину передо мной, но ничего не обнаруживая. Кажется, он действительно просто спит. Снотворное? Но для чего? Наклонившись, я втянула ноздрями воздух возле его губ, уловив еле заметный запах каких-то трав.
   Нужно было решать, что делать дальше. Разбудить Таримана сейчас у меня не получится. Попробовать выбраться из дворца вместе с ним - слишком рискованно. Искать стражу? Но если бы все было в порядке, я бы и так ее уже встретила. Нервничая, я начала мерить шагами комнату, иногда поглядывая на мирно спящего дроу. Но долго мучиться неопределенностью мне не пришлось. В коридоре послышались приглушенные голоса, а потом звон оружия. Почему-то то, что это может быть стража, мне даже в голову не пришло. Поэтому человек, открывший дверь, не стал для меня сюрпризом. А вот мое присутствие его удивило. Нескольких мгновений его замешательства мне хватило для того, чтобы метнуть в него кинжал и толкнуть тело обратно, захлопывая дверь. Дальше я действовала на голых инстинктах. Никогда прежде мне не приходилось призывать свою силу так быстро и сильно. Но у меня получилось. А на то, что начинает кружиться голова, я старалась не обращать внимания.
   Живое дерево - основа дворца Хранителя, - откликнулось на мою просьбу о помощи практически сразу, но несколько неожиданным способом. Я просила просто зарастить дверь, чтобы создать хотя бы временное препятствие между мной и теми людьми, но из пола начали стремительно прорастать гибкие лианы с длинными колючками. Они оплели дерево двери, проникли внутрь, расцвели тяжелыми бутонами и ядовито-зелеными листьями. С легкой дрожью я смотрела на призванную мной плотоядную лозу. Из шока меня вывел один из бутонов, до этого качающийся перед моим лицом, а теперь чуть тронувший лепестками за щеку.
   Решившись, я взялась ладонями за гибкие стебли. В кожу тут же впились несколько шипов. Но в награду за кровь я получила возможность видеть своих врагов и отражать их атаки. Но я все еще не решалась напасть первой. И это промедление стоило мне боли. Когда один из мужчин отсек часть лианы, мои руки скрутила жгучая боль. Словно это он по моей коже полоснул своим мечом. Но это и придало мне решимости. Легкий импульс - и вот уже стебли оплетают обидчика. Несколько бутонов присасываются к шее. Кожа под их прикосновениями лопается, а лепестки жадно подбирают капли крови, быстро превращающиеся в потоки.
   Первый глоток я почувствовала на своих губах. Сладко-соленый, горячий. Отдающий железом и уходящей жизнью. Меня едва не вырвало. Я с трудом удержалась от того, чтобы не выпустить растение-убийцу из рук. Потом стало легче. Кровавое безумие захватило меня, помогая не думать, предлагая заняться этим потом. Если возникнет такое желание.
  
   Элим.
   Я еще не открыл глаз, но не смог удержать довольной улыбки, вползающей на губы, чувствуя влажные прикосновения чужого рта на своем животе. День определенно начинался хорошо. А я сделаю все, чтобы он так же и закончился. Эти мысли только подстегнули удовольствие, которое в свою очередь оттеснило их на второй план. С наслаждением вплетая пальцы в белую гриву, я чуть надавил, подталкивая голову вниз, вынуждая девушку не медлить и перейти от дразнящих прикосновений к настоящей ласке.
   Потом я расслаблено валялся в подушках и наблюдал, как Дариза одевается и заплетает волосы в высокую прическу, открывающую длинную шею и ушки, украшенные тяжелыми серьгами.
   - Вставай. У нас много дел. Трон не придет сам в твои руки. - Таким голосом можно было бы воду замораживать. Сейчас никто не смог бы предположить, что совсем недавно эта женщина стонала и извивалась в моих руках. Но, тем не менее, она права. Вздохнув и еще раз потянувшись, я встал, отыскивая глазами свою одежду.
   После короткого завтрака все завертелось бешеной каруселью. Проверка отрядов и оружия, уточнение планов, отшлифовка мелких деталей и многое другое. Так что к моменту действительного выступления я думал, что самое трудное уже позади. Теперь же надо только идти вперед. Я с трудом давил дрожь нетерпения, делая вид, что не вижу насмешливых взглядом Даризы. Сегодня, сегодня я стану новым Хранителем.
   Я первым войду в город с несколькими отрядами людей и полукровок. Эти силы ничто по сравнению с теми, что будут у нас за спиной. Но хорошие бойцы мне и не должны понадобиться. Большая часть стражников на нашей стороне. Они сами откроют нам город и дворец, сами обезвредят своих же товарищей и выльют сонное зелье в колодцы и источники. Так что город будет спать. Нам никто и ничто не помешает. В последний момент я решил взять десяток тварей Даризы и нескольких хороших бойцов из полукровок дроу и орков. Да и тех, скорее, для того, чтобы посеять ужас. Мне будет легче взять власть в свои руки, если меня будут бояться. Но отца я должен убить сам. Никто не встанет между нами. Еще я согласился вынести тело спящего ублюдка дроу - принца Таримана, чтобы его ненароком не прирезал кто-нибудь из наших бойцов. Я с удовольствием понаблюдаю, как Дариза сделает из этого напыщенного гордеца покорного раба, так что я позабочусь, чтобы до поры на нем и царапины не осталось.
   Главные силы зайдут в столицу позже, чтобы окончательно захватить город и вырезать оставшихся преданных отцу эльфов из знати и стражи. Простые горожане будут вынуждены покориться.
   Все шло так, как и предполагалось. Городские ворота были открыты, а на улицах не было ни души. Никем не замеченные мы добрались до дворца. Здесь стражи тоже практически не было. А с теми, кто все же встречался нам в коридорах, справиться труда не составляло. Я ликовал. Дворец сдавался нам локоть за локтем. Я с наслаждением читал ужас и покорность судьбе на лицах тех, кто падал под клинками моих воинов.
   Разделив бойцов на небольшие группы, я отправил их в разные концы дворца снимать караульных, а сам пошел к покоям отца. Там меня ждал сюрприз в лице капитана. Притаившись в тени, я наблюдал за воином. Он всегда был сильнее меня, так что я даже не собирался биться с ним честно. Но, похоже, он дремал, ни о чем не подозревая. Ухмыльнувшись, я постарался как можно тише подобраться к мужчине. И это мне удалось. Мгновение я разглядывал сонное лицо, а потом наклонился и дунул ему в ухо. Он тут же вскинулся и распахнул глаза. Я видел, как из зеленых зрачков быстро уходит сон, заменяясь пониманием. Но эффект неожиданности дал свои плоды.
   - Добрый вечер, капитан. А Вы говорили, что мне никогда Вас не одолеть. - Я издевательски улыбнулся и воткнул небольшой кинжал в ямку между ключиц эльфа, без особых усилий сдерживая занесенную для удара руку. Силы быстро покидали Ларина вместе с жизнью. Вскоре я подхватил бесчувственный труп и устроил его в нише окна дальше по коридору. Вытер руки и кинжал о его одежду и второй раз подошел к двери.
   Створки бесшумно поддались. В первой комнате не было никого. Я уже пошел к спальне, когда мое внимание привлекла полоска тусклого света под дверью малого кабинета отца. Я улыбнулся. Цель близко. Теперь мне предстоит сыграть небольшой спектакль, чтобы удовольствие от последней встречи с родителем было полным.
   Я несколько раз глубоко вздохнул, потом быстрым шагом вошел в кабинет. Отец сидел в гостевом кресле у окна, медленно перекатывая в пальцах бокал с темной жидкостью. Он обернулся на звук моих шагов. В его глазах промелькнуло какое-то непонятное выражение, но практически сразу оно сменилось показным удивлением.
   - Сын? - Я сделал вид, что не услышал издевки в голосе.
   - Отец, ты должен немедленно уходить. На дворец вот-вот нападут. Я был в плену, но мне чудом удалось сбежать. - Я позволил себе неслыханную наглость: подошел и выдернул его из кресла, тут же увлекая за собой в коридор. Он не сопротивлялся. Я начал думать, что воплотить мой план в реальность будет легче, чем я ожидал. К моему разочарованию, Эленандар не вспомнил о венце - символе власти, но напоминать я ему не решился. Неважно. Формально надеть корону я еще успею.
   Мы уже вышли в коридор, когда отец остановился, озираясь.
   - Где Ларин?
   - Я отправил его собирать воинов и седлать лошадей. Мы должны спешить. - Не давая дальше задавать мне вопросы, я потянул отца дальше.
   Нам всего лишь надо дойти до Тронного зала. Я не хочу убивать его тут. Только перед троном его смерть принесет мне настоящее удовлетворение. Но, как назло, он замедлял шаг, осматриваясь.
   - Ты что-то слышишь, отец? - Я оглянулся, изображая тревогу.
   - Нет, просто движение в тени мерещится.
   Еще не хватало, чтобы он начал проверять темные углы и обнаружил там труп своего обожаемого капитана! Я резко метнулся ему за спину, подталкивая вперед.
   - Иди, я проверю. - Видя, что Эленандар не торопится слушаться, я добавил тревоги в голос. - Быстрей, я догоню тебя.
   Нарочито настороженно скользнув к оконным нишам, я краем глаза наблюдал, как отец все же пошел дальше. Выждав немного, я отправился следом.
   Тронный зал. Еще немного - и у Великого леса будет новый Хранитель. Я нашел глазами до отвращения знакомую фигуру. Словно чувствуя мой взгляд, отец оглянулся.
   - Ты уже тут... Элим, а ты точно отправил Ларина за охраной?
   Едва сдерживая хищную улыбку, я поспешил заверить отца, что он скоро увидит своего друга.
   Еще несколько быстрых шагов - и он совсем рядом. Кажется, что кинжал сам скользит в ладонь, приятно холодя кожу. Но бить в спину я не собираюсь. Я хочу видеть его глаза, когда жизнь будет покидать тело.
   - Отец! - Вместе с обращением я разворачиваю его за плечо к себе. Кинжал входит легко, я практически не ощущаю сопротивления тканей. Жадно всматриваясь в глаза умирающего, я вижу там только безмерную усталость и облегчение. И это не то, чего я хотел. Долгожданные минуты не приносят триумфа. В груди закипает ярость. За то, что даже сейчас он смог лишить меня главного удовольствия. Это вынуждает меня проворачивать сталь в уже не бьющемся сердце, стараясь вырвать хотя бы стон боли из его горла. Но в ответ он лишь улыбается. И тянется к моему лицу своей рукой.
   - Прости, я, наверное, был плохим отцом. - Сил ему уже не хватает. Пальцы замирают на моей груди, прижимаются, словно в прощальном прикосновении. А потом мое тело пронзает дикая боль. Невольно выгибаясь под ее напором, я опускаю глаза и вижу, как с кончиков его пальцев в мою грудь врастают зеленые стебли. Как окрашивается молодая зеленая кора в красный. Я чувствую, как листья оплетают мое сердце, сдавливая, медленно проникая внутрь и разрывая его на части. Сознание ускользает. Но в ушах почему-то звучит хрустальный смех Даризы. Я закрываю глаза, уже не замечая, что падаю на отца. Виски разрывает последней мыслью: "Какой же я дурак!.."
  
   Эленандар.
   Хранителям дано чувствовать свою смерть. Вот и я знаю, что мне осталось недолго. Но тревоги нет. Менять ничего не хочется. Поэтому я только улыбаюсь, ощущая попытки Леса предупредить. Спасти. И сила отступает, принимая мое решение. Теперь только ластится, прощаясь, но уже не пытаясь переубедить.
   Я не вижу смысла жить дальше. Разве что немного тревожно за государство - Лес сам сможет себя защитить. За детей я не волнуюсь. Они все уже взрослые. А я все равно никогда не был настоящим отцом. Они не почувствуют потери. Может, даже моя смерть принесет им радость. Элиму - так точно. Невольно усмехаюсь и прячу эту усмешку в бокале с вином. Который он по счету? Действительно пытаюсь это вспомнить, разглядывая жидкость на свет. Недавно Ларин пенял мне, что я стал слишком много пить. Старый друг... Но какая теперь разница?
   Вспомнив своего капитана, теряю интерес к вину. В сердце ввинчивается еще одна спираль тревоги. Теперь уже за него. Я почти уже решаюсь встать, выйти в коридор - я знаю, он там, охраняет своего Хранителя - и отослать его прочь. Лучше всего даже вон из города, но слышу, как отворяется дверь в покои и понимаю, что опоздал. Что ж, пусть будет так.
   Он пришел сам. Я удивлен и немного растерян. Почему-то я не думал, что сын захочет меня убить сам. Но постепенно удивление сменяет какой-то извращенный интерес. В коридор я выхожу уже спокойно, мне любопытно, что же он будет делать дальше.
   Не увидев Ларина за дверью, я стараюсь не думать о том, что он, скорее всего, уже мертв. Иначе Элим не смог бы зайти в мои покои. Да, мне бы хотелось поверить в то, что капитан действительно ушел собирать воинов, но я не позволяю себе этой слабости, а только обещаю отомстить.
   Сын теряется где-то сзади. Я неспешно иду по коридору, с трудом подавляя в себе желание провести пальцами по резьбе стен, чтобы сохранить ощущение прохлады и гладкости, унести его с собой.
   Едва захожу в Тронный зал, как слышу сзади торопливые шаги. Боги, какая банальщина! Он собирается убить меня перед троном? Позер! Едва удержав на губах смех, я жду, когда же он подойдет. Но не оборачиваюсь.
   Вот оно. Резкий рывок за плечо. Я чувствую укол стали и сам раскрываюсь ей навстречу, снимая все защиты. Не давая силе спасти меня. Вместе с кинжалом в меня проникает холод. Он быстро разбегается по венам, вытесняя их них живое тепло. Даря покой. И это совсем не страшно. Может, потому, что я не стараюсь бороться?
   Но, кажется, Элим не находит в моем лице ожидаемого. Он склоняется надо мной, а я вдруг вспоминаю Ларина. Сейчас, в моей памяти, он смеется, откидывая голову, неприлично выгибая шею и сверкая белыми зубами. Но эту картинку практически сразу сменяет другая. Теперь я вижу мертвое тело, сломанной куклой лежащее в луже собственной крови. И вспоминаю, что обещал отомстить. На секунду мне становится жаль, что я не смог воспитать достойного сына. Искра силы срывается с моих пальцев зеленым листом. Я позволяю силе Леса наполнить его и, закрывая глаза, вижу, как зеленые стебли оплетают тело молодого эльфа. Хочу шепнуть "До встречи", но губы уже не слушаются меня. Сознание мягко уплывает.
  
   Майвинар.
   Погони за мной не было. Кажется, я действительно был никому не нужен. Но сейчас меня это радовало. Я немилосердно гнал лошадь, пока бедное животное не пало. В последний момент выскочив из седла, я продолжил свой путь пешком. Чередуя бег и быстрый шаг, мне удавалось двигаться достаточно быстро. Благо, лошадь пала невдалеке от столицы. Я не был уверен, там ли Элим, но не знал, где еще его искать.
   Уже подходя к воротам, я понял, что не знаю, что говорить стражникам. Откуда я в такой час, да еще и пеший? Но тревога была беспочвенной. У ворот не было ни души. Нервно передернув плечами, я решил не задумываться о причинах этого, а использовать ту удачу, что дарит мне судьба. Поэтому сразу устремился к дворцу.
   Перед воротами я невольно замер. Изящное, воздушное строение сейчас вызывало только тревогу и смутный страх. Словно за этими резными створками притаилось что-то страшное. Что навсегда изменит меня и мою жизнь. Усилием воли прогнав это странное убеждение, я все же шагнул внутрь, с трудом уверяя себя, что мне только кажутся эти завитки темноты, лижущие мне щиколотки и постепенно поднимающиеся к коленям.
   Я никогда не любил шума и суеты. Громкие резкие звуки практически сразу вызывали у меня головную боль. Но в этот раз тишина давила. Я бы с удовольствием променял это холодное призрачное спокойствие на гомон голосов. Но здесь словно все вымерло. Медленно проходя по темным залам, я все больше погружался в одиночество и тишину. Неужели мои подозрения оказались беспочвенны, и на дворец не нападали? Хотя, где тогда караульные? Все это настораживало. Я старался не выдать себя ни звуком и обходил световые пятна от светильников.
   Можно сказать, я шел наобум. Положившись только на интуицию. Ноги сами несли меня к тронному залу. Уже под дверями мое внимание привлекло темное, масляно поблескивающее пятно на светлом мраморе пола. Присев перед ним на корточки, я мазнул подушечкой указательного пальца по краю, убеждаясь, что это кровь. Потом зачем-то втянул ноздрями металлический запах, словно нужны были еще какие-то доказательства. Значит, столица все-таки атакована. А мне надо поспешить.
   Мягко поднявшись, я проскользнул в приоткрытые двери, оглядывая большой зал. Здесь я тоже был один. Но тут мой взгляд натолкнулся на что-то темное невдалеке от трона. Приглядевшись, понял, что это два тела. Я решил подойти, чтобы убедиться, мертвы ли они. Вдруг смогу чем-то помочь? Оказавшись рядом, я с ужасом узнал в одном из эльфов Хранителя. Открытые мертвые глаза равнодушно смотрели в потолок, а на губах застыла легкая улыбка. Из груди торчала рукоять кинжала. До боли знакомая рукоять. Холодея, я перевел взгляд на второго эльфа. Он лежал лицом в пол. Золотистые пряди волос, широкие плечи. И уже сейчас я видел, что они недвижимы. Дыхание покинуло эту грудь.
   Ноги подогнулись. Я упал на колени рядом с телами, сильно ударившись о мрамор пола. И никак не мог решиться и протянуть руки, перевернуть тело, увидеть лицо. Я не хотел верить, знать, что это Элим, хотя это знание уже жило в глубине меня, выедая душу. Меня начало потряхивать. Понимая, что еще немного - и я никогда не решусь прикоснуться к мертвецу, а просто убегу отсюда и буду бежать, пока не упаду от усталости, я потянулся к телу. Дрожащие пальцы зарылись в мягкие волосы. Знакомое по редким, украденным у судьбы моментам, ощущение. Холодный, совсем еще недавно бывший живым шелк. А теперь мертвый! Из груди вырвался полу-всхлип, полу-стон. Я резко рванул обтянутое темной тканью плечо, переворачивая эльфа лицом вверх, тут же в ужасе отдергивая руки.
   Я бы хотел не смотреть, но не мог оторвать глаз от любимого лица, на котором сейчас застыла почти детская обида и растерянность. Сколько я так просидел, осознавая и принимая, я не знаю. Очнулся только когда губы защекотало влагой. Это были слезы, сдерживать которые сил не было. Вместе с ними из меня как будто выдернули внутренний стержень. Теперь я рыдал уже в голос, зажимая себе рот руками, чтобы хотя бы так заглушить звуки. Но ничто не может продолжаться вечно. Вот и мои слезы закончились. Сил осталось только на то, чтобы обнять себя руками и медленно покачиваться из стороны в сторону. Перед глазами проплывали моменты из прошлого. Сейчас поблекшие. Такие же мертвые, как и Элим у моих ног. Зачем мне теперь жить, если ничего уже этого не будет? Если я никогда больше не услышу его смех и не увижу блеска глаз? Не почувствую дружеское прикосновение? Решение зрело во мне медленно, но чем больше я об этом думал, тем правильнее мне казался выбор. Моя смерть никому не принесет страданий. Родители только вздохнут свободнее, избавившись от позорной тайны. А остальным и вовсе нет до меня дела. Это будет правильно. Умереть здесь. Лечь рядом на холодный пол и сквозь утекающую жизнь смотреть на него.
   Словно во сне, я потянулся рукой к поясу, нащупывая стилет. Тонкое лезвие. Оно легко войдет в грудь, спасая меня от боли. Как зачарованный, я любовался всполохами света на лезвии, уже не слыша и не видя ничего боле. Так просто. Так правильно. Я сел свободнее, невольно расслабляясь в предвкушении свободы.
   - Мы будем вместе хотя бы в смерти. Ты не уйдешь без меня! - Я шепчу что-то еще, сам не понимая слов, медленно поворачивая клинок острием себе в грудь. Я уже почти чувствую, как сталь взрезает кожу, проникая все глубже, но руки вдруг перестают меня слушаться, как, впрочем, и все тело. Я замираю каменной статуей, еще не понимая, что случилось. Мир же вокруг меня, будто насмехаясь, резко оживает. Я начинаю слышать чьи-то голоса и шум битвы невдалеке. Но повернуться не могу. Внезапно общий фон отступает на задний план, а я слышу только звук мягких шагов, приближающихся ко мне. Не в состоянии даже поднять глаз, еще спустя пару мгновений я вижу только голенища высоких темных сапог, обнимающих стройные ноги. Потом моего подбородка касаются прохладные пальцы, легко поднимая голову вверх.
   - А ты красивый. - Я почти тону в холодных серых глазах. Меня странно завораживают искры в светлых волосах, глубокий голос.
   Стараясь взять себя в руки, я вдруг замечаю, что стилета в моих руках уже нет. Клинок лежит рядом на полу. А я и не заметил, когда выпустил его. Но лишние мысли тут же смывает мягким поглаживанием. Пальцы незнакомца, словно изучая, скользят по моему лицу, лаская и будто закутывая разум в воздушный кокон. Куда не проникают лишние волнения и страхи. Становится очень хорошо и спокойно. Хоть и немного холодно. Как будто тревоги из меня забирают вместе с жизнью. Но не я ли совсем недавно хотел умереть?
   Это последняя МОЯ мысль. А потом меня полностью заполняет чужой волей.
   - Вставай, котенок. Ты теперь мой.
   Что-то в груди еще дергается на это "мой", но слабо, едва ощутимо. Я послушно поднимаюсь на ноги, готовый следовать за блондином. Сейчас меня не интересует ничего, кроме этих глаз и ласковых рук. Тела на полу я равнодушно обхожу, даже не взглянув. Еще несколько мгновений мне кажется, что я что-то забыл. Но раз это так, значит, это было что-то неважное. Ведь правда?
  
   Луназель.
   С Тирзеном мы разошлись в тронном зале. Он метнулся направо, к покоям брата, я же осторожным шагом вошел в левый коридор, ведущий к покоям Эленандара. Немного удивленно остановился у дверей его комнат. Перед ними не было охраны, хотя я уверен, что капитан не оставил бы Хранителя без стражи. Мучимый дурными предчувствиями, я начал внимательно оглядывать коридор. Когда я уже решил толкнуть створки, чтобы пройти внутрь, так ничего и не увидев, вдруг заметил несколько темных пятнышек на полу. Они повели меня дальше, за угол, к оконной нише. Где обнаружилось тело капитана. Тревога вспыхнула с новой силой. Бегло осмотрев зал в конце коридора, я кинулся обратно в покои Хранителя.
   Дверь поддалась легко и бесшумно. В гостиной никого не оказалось. Скользнув в спальню, я обнаружил там только неразобранную кровать. Оставалось проверить кабинет. Но и там Эленандара не было. Лишь на столе стоял забытый бокал с остатками вина. Ни крови, ни следов борьбы. Все это было странно. Ларина убили, но Хранитель как будто добровольно ушел со своим врагом. Но как я мог с ними разминуться? Ведь уйти они могли только к тронному залу.
   Стараясь не производить лишнего шума, я побежал назад. Мерцающие лунным светом оконные провалы будто насмехались над моей попыткой исправить непоправимое. Еще не заходя в тронный зал, я уже знал, что там увижу. Поэтому лежащее безвольной куклой тело Хранителя не стало для меня неожиданностью. Элим склонялся над ним, словно прислушиваясь к чему-то.
   Я не успел ничего. Когда я только собирался сделать шаг вперед, чтобы наказать отцеубийцу, с ладоней Эленандара сорвалась зеленая искра, прошив насквозь грудь принца, расцветая тонкими листиками молодого побега. Опять ничего. Ни спасти, ни наказать. Сожаление кольнуло загнанными глубоко внутрь души воспоминаниями. Как наяву, я увидел другие мертвые глаза, глядящие с ласковым укором. Заторможенно я смотрел, как медленно Элим оседает рядом с отцом, словно укрывая руками. Смерть показала единство, которого в жизни не было, обнажила суть, окутанную при жизни ложью, лицемерием, амбициями, тщеславием.
   Замерев, я прислушивался к внутреннему пониманию той мелочности, что окружает нас на каждом шагу. Иногда только смерть способна исправить это. Дать возможность раскрыть глаза, чтобы потом перешагнуть кажущиеся такими важными убеждения, на деле являющимися ложью и самообманом.
   Из паутины мыслей меня вырвало новое действующее лицо драмы. Этого молодого эльфа я совершенно точно знал, хотя и не мог сейчас припомнить. Но горе его мне было понятно. И неверие, которым пытался спастись его разум. Но оно было слабым, нежизнеспособным. На моих глазах оно покрывалось сеткой трещин, осыпалось трухой. Оказывается, и принца кто-то любил. С безразличным любопытством я ждал дальнейших действий юнца. Сейчас эмоции во мне будто вымерзли под грузом собственной памяти. Судьба этого молодого романтика мне была безразлична. Остался лишь только легкий интерес исследователя.
   Что ж, предсказуемо. Убить себя, когда кажется, что жить уже незачем. Не для кого. Но, видимо, его час еще не пришел. В зал влетают трое. Явно чужаки. Невольно я напрягаюсь, готовясь к драке, оценивая противников. Один дроу и двое как будто людей. Но плавные, четкие, почти механически выверенные движения - если бы не эта почти животная гибкость, - выдают опытных воинов. Окинув зал быстрым взглядом и не удостоив особого внимания трупы, дроу метнулся к лестнице на верхние уровни. Рыжий юноша тенью скользнул следом. А вот их третий спутник почему-то заинтересовался самоубийцей. Быстро подойдя к нелепо застывшему эльфу, он зачем-то приподнял его подбородок, заглядывая в глаза. Потом довольно улыбнулся, а я замер, увидев острые тонкие клыки. Мужчина, до этого казавшийся мне человеком, вдруг оказался тайной, скрытой в страшных детских сказках.
   Тем временем, он поднял эльфа на ноги, взял кинжал и небрежно заткнул его себе за пояс. А потом повернул голову в мою сторону. Ужасом меня буквально впечатало в стену. В голове внезапно всплыли самые нелепые детские страхи о монстрах, изгнанных с нашей земли. Остатками сознания я еще понимал, что такой удушающий страх не может быть полностью моим собственным, что в нем есть что-то иррациональное. А потом ужас схлынул, оставив после себя лишь сладость запретного, неизведанного. Не контролируя себя, я потянулся вперед, чтобы тут же застыть снова, на этот раз оглушенным резко вернувшейся реальностью и собственными, разодранными в клочки, мыслями. Мечущийся взгляд споткнулся о легкую улыбку на губах блондина.
   - Выходите уже из своего угла. От Вас так разит страхом и растерянностью, что тень скрыться не поможет. Тем более что я прекрасно вижу в темноте.
   Нервно передергивая плечами, я осторожно делаю несколько шагов в тусклый круг света, очерченным магическим огоньком. Чтобы тут же попасть под пристальный, холодный взгляд. Он будто проникает в самую душу, тут же извлекая самую суть. Пока, чему-то удовлетворенно кивнув, незнакомец не отвернулся, отпуская меня.
   - Пойдемте, здесь мы уже не нужны. А вот там, - за этим следует небрежный жест, охватывающий то ли верхние этажи, то ли весь дворец в целом, - вполне возможно, придемся к месту.
   Повинуясь легкому приглашающему жесту, я иду впереди, с трудом сдерживая нервную дрожь. Интуиция кричит, что сзади опасность, что поворачиваться к ней спиной - верх небрежности. Поэтому я напряжен. Тело буквально звенит, готовое в любой момент сорваться в атаку или защиту.
   Дальнейшее сливается для меня в один сплошной поток. Словно в сознании срабатывает блок, не дающий сейчас осознать все происходящее. Уже отстраненно я изучаю остальных чужаков, незнакомого дроу, который так открыто держит младшего принца за руку, не опуская сияющих счастьем глаз, потом вижу, как блондин пьет кровь Таримана, как рвется при этом Тирзен из удерживающих его ласковых рук. Немного успокаивает только то, что он, кажется, знает хотя бы некоторых из этих... существ.
   Немного прихожу в себя, только когда мы спускаемся обратно в тронный зал. На этот раз уже всей группой. Отупляющее равнодушие сменяется напряжением, которое дает ожидание скорой схватки. Я отчетливо понимаю, что остаток ночи будет тяжелым, и, возможно, придется приложить немалые силы, чтобы хотя бы выжить. Полностью трезвость мыслей мне возвращает тревога за Энеалиса. Мне немного стыдно, что я забыл о нем под грузом собственных потрясений. Сейчас я выглядываю его в каждой тени, понимая, что с каждым мигом эти поиски становятся все лихорадочнее.
   Наконец я нахожу его за дверями тронного зала. Раненого, но старательно делающего вид, что все нормально. Облегчение и недавно открывшаяся при виде мертвых тел Хранитея и Элима истина заставляют тут же сорвать с изумленно вздрогнувших губ рваный, но от этого не менее горячий поцелуй. И сразу спрятать лицо в его волосах, вдруг испугавшись того, что собираюсь сейчас сказать.
   - Я тебя люблю. - Но слова все равно срываются, уже ничем не сдерживаемые, едва слышимые, но отдающиеся набатом в ушах. Вместе с ними накатывает острое осознание того, что это действительно так. И ответом - только судорожно сжавшееся объятие. Теперь уже Энеалис прячет лицо у меня на плече, прерывисто дыша. Но ответа мне сейчас и не надо. Я и так его знаю. Поэтому только бережно целую своего эльфа куда-то в волосы за ухом и спустя мгновение отстраняюсь. - Там за воротами настоящее войско. Ночь будет длинной.
   В воздухе повисает невысказанное "ты только выживи". Я никогда не позволю себе произнести это вслух. Ведь это значит оскорбить его. Несмотря на то, что для меня он нежный и ласковый, он - воин. И я сдерживаю неуемную тревогу, стремление защитить, спрятав, заперев где-нибудь в безопасном месте.
   Энеалис улыбается мне с дерзостью молодости. А я оглядываю остальных бойцов, отмечая, сколько из них уже ранены. Предполагаемые союзники держатся чуть в стороне, что-то негромко обсуждая. Невольно взгляд приковывает к себе сереброволосый дроу. Он брезгливо перебирает оружие погибших захватчиков. И я могу его понять. Ни один из этих клинков не заслуживает внимания.
   Тирзен ходит за ним следом шаг в шаг, сначала посмеиваясь, но потом, кажется, раздражаясь. Заканчивается все тем, что принц отстегивает собственный пояс с оружием и предлагает его переборчивому спутнику. За что заслуживает только ставший внезапно нежным взгляд. Дроу забирает у него перевязь, потом спокойно пристегивает ее обратно на пояс Тирзена, при этом практически обнимая его. С тайным весельем я наблюдаю, как ставшие свидетелями этой сцены светлые отводят глаза, кто-то с трудом скрывает брезгливость, но все одинаково смущены.
   Однако дальнейшие действия дроу ставят в тупик всех. Отойдя на шаг, он начинает быстро раздеваться. Когда рубашка уже сброшена на пол, несколько юнцов настолько приходят в себя, что тихо отпускают едкие шутки, которые, несмотря на шепот, все же услышаны. Так как мужчина вскидывает голову, безошибочно находя взглядом говоривших, и широко улыбается. В этой улыбке проскальзывает что-то хищное, не предвещающее ничего хорошего. Плавным, будто нарочито медленным движением он расстегивает пряжку ремня и застежку штанов, тут же начиная их стягивать с бедер.
   Я перестаю понимать что-либо. Но тут по белой коже проходит волной дрожь. Тело словно начинает плавиться, перетекая во что-то другое. Но настолько быстро, что глаз не успевает уследить за изменениями. Еще один удар сердца - и из вороха ткани выпрыгивает большой зверь, более всего похожий на кошку. Белый мех, испещренный черными розетками узора, кажется, светится в слабом лунном свете. Несколько эльфов рядом со мной судорожно вздыхают и отшатываются назад. А животное с явным удовольствием потягивается и щурит совсем не звериные глаза.
   Видно, что Тирзен тоже поражен, хотя не так сильно, как остальные. Я вижу, как напряжены его пальцы, когда он протягивает руку к лобастой голове. Как он чуть вздрагивает, когда зверь подается навстречу прикосновению, поворачиваясь так, чтобы его почесали за ухом, при этом тихо порыкивая.
   Идиллию разрывает громкий крик, донесшийся откуда-то с улицы. Все резко вспоминают, что сейчас начнется бой. Эльфы перестают боязливо жаться к стенам, незнакомцы - хитро улыбаться, глядя на разыгравшееся представление. Раненые поднимаются на ноги, кто-то морщась, но все равно берясь за оружие. Бойцы смешиваются друг с другом, переходя из зала в зал, устремляясь к выходу навстречу противнику. Расовые страхи и предрассудки потом вспыхнут вновь. Но сейчас важно только то, что все мы на одной стороне, что есть, кому прикрыть спину.
   Двор встречает нас тишиной, но она тут же разбивается воем из множества глоток. Но ночная темнота скрывает нападающих, высвечивая лишь силуэты. Странные в своей разности. От изящных эльфов до тяжелых орков. Но я чувствую, что эти бойцы - не чета уже встреченным. Краем глаза замечаю странные тени, мелькающие между фигурами воинов. Уродливо скрюченные, с ненормально вытянутыми конечностями. Очень похожие на уже виденных нами тварей. Но время на размышления утекает, я кидаю озабоченный взгляд на Энеалиса. Он кажется мне слишком бледным, а за показной уверенностью я вижу боль и слабость от ран.
   Странно, но первый удар был с нашей стороны. Возможно, это было правильным. Все же, мы значительно уступали противнику в количестве. Город словно вымер, оставляя нас самих против целого войска. За моей спиной вдруг что-то вспыхнуло, над головой пролетел большой шар из огня. Он врезался в ряды воинов, поджигая одежды и плоть под ними. Вопль умирающих смешался с криком идущих в атаку. Еще несколько огненных шаров успели достигнуть цели, прежде чем свои и чужие смешались. Здесь не было места красоте фехтования или изящности рукопашной схватки. Просто бойня. Брызги крови и хрипы боли. Противники менялись быстро, то падая под ударами, то просто уходя под чужие клинки. Полностью сосредоточившись на собственных движениях, я лишь краем глаза успевал следить за союзниками.
   Энеалис стойко держится рядом, чуть позади. Одновременно и прикрывая мою спину, и оберегая раненое плечо. Так ему достаются в основном скользящие удары. И я рад этому. Рад, что он смог смирить гордость и не лезет вперед. Мне же тепло чувствовать его рядом, подстраиваться под его ритм, выплетая общий танец. Немного рваный, немного надрывный, но странно гармоничный. Никогда еще не дрался я вот так. Не уступая ни локтя противнику. И не потому, что за спиной дворец, привычный уклад жизни, мирная жизнь. Лишь этот единственный эльф, сейчас ослабевший от потери крови, был для меня важен. Мысль, что чужой клинок может оборвать его жизнь, заставляла лишь скалить зубы на особо сильные удары и вновь и вновь отражать атаки, постепенно переходя из защиты в нападение.
   Чуть в стороне взгляд выхватывает принцев дроу. Они стоят спина к спине. Взмахи сабель практически синхронны, словно они части одного большого организма. Одинаковые злые усмешки, взлетающие от резких движений черные пряди волос, почти светящиеся зеленые глаза. Лишь рядом с Тирзеном периодически мелькает силуэт большой белой кошки. То исчезающий, то появляющийся в самый нужный момент, чтобы располосовать когтями так неосторожно близко подобравшуюся руку или лапу, а потом вновь растворяющийся в темноте.
   Но все же противников было слишком много. Медленно, шаг за шагом, мы отступали, собираясь у парадного входя дворца, становясь на небольшой площадке полукругом. Так удобнее было отбрасывать самых ретивых атакующих вниз с невысокой лестницы. Раненых спрятали за спинами, давая им немного передохнуть. В ряды врагов вновь полетели огненные шары и голубые магические разряды, напоминающие молнии. Чуть оглянувшись, я увидел и самого мага. Стройного мужчину с раскосыми глазами и смуглой кожей. Породистые, немного хищные черты лица подчеркивались бородкой. Уже не в силах удивляться, я только механически отметил тонкие ветвистые рожки, венчающие голову незнакомца словно корона. Мужчина же полностью был сосредоточен на собственных действиях. Пальцы уверенно плели в воздухе узоры, по которым тут же пробегали голубоватые огоньки. Вскоре воздух перед нами был расчерчен ими, будто ажурной сеткой. А потом она упала вниз, на первые ряды. Сжигая полукровок, чистокровных и демонических тварей, проходя сквозь тела, как раскаленное лезвие сквозь масло. Но вслед за воплем умирающих в нас полетело множество стрел. Я успел только растеряно моргнуть, когда перед моим лицом дрожащее напряжением тонкое древко перехватил рыжеволосый юноша. И я готов поклясться, что видел на концах его пальцев звериные когти, когда он, переломив пополам, отбрасывал его прочь. Но несколько жал все же достигли цели, добавив нам раненых. А потом, повинуясь желанию и легкому жесту рогатого мага, земля просто встала стеной, отгораживая нас от противника. Определенно, после этой ночи здесь придется перестилать мостовую. Но сейчас среди мешанины камня, песка и глины увязло большинство стрел. Выполнив свою задачу, стена рассыпалась в простую кучу хлама, создавая своеобразное укрепление и обдавая всех пылью.
   Секундное замешательство сменилось возмущенным воем противника, который почти сразу перешел в дикий звериный визг. Расталкивая сильными телами ряды врагов, на нас стаей летели мерзкие твари. Недозвери, отдаленно напоминающие то ли людей, то ли эльфов. Выбираясь из-за спин воинов, они на миг замирали, будто растерявшись, но потом вновь сухие узлы мышц напрягались, когти взрывали насыпь, и они летели дальше. К нам. Первых монстров встречали сталью. Они напарывались на лезвия, практически сами бросались на клинки, лишь бы только достать лапами плоть. Казалось, готовые пожертвовать жизнями ради одной царапины.
   Отсекая лапу второй твари, я услышал тихий, постепенно набирающий силу, вибрирующий звук. От него поднимались дыбом мелкие волоски на коже, зудящей болью отдавалось в зубах и противной слабостью в коленях. И чем больше звук набирал силу, тем больше хотелось бросить оружие и просто зажать уши ладонями, лишь бы не слышать его больше. Из последних сил борясь с этим наваждением, вскидывая меч навстречу летящему на меня монстру, я вдруг встретил лишь пустоту. Обдав меня зловонной кровью и ошметками плоти, монстр будто взорвался. И, отвечая этому, моя собственная кровь мощным толчком ударила в виски. С трудом удерживаясь на ногах, я молил богов о том, чтобы мое тело оказалось крепче, чем у этих созданий.
   А вокруг бушевал кровавый ад. Тела монстров разрывало как спелые плоды при падении на камни. Уже почти не ощущая собственного тела, я оглянулся, мимоходом замечая, что я один из немногих, кто еще стоит на ногах из наших. Эльфы сломанными куклами лежали на мраморе ступеней, корчась и пытаясь пальцами заткнуть уши. Над ними возвышались фигуры в черных балахонах. Вампиры. Едва соприкасаясь кистями рук, закрыв глаза, они выводили эти жуткие звуки, чуть покачиваясь в такт, будто слыша какую-то одним им ведомую мелодию.
   От тварей уже ничего не осталось, кроме луж слизи и кусков мяса. Первые ряды противника упали на колени, очевидно, страдая не меньше нашего. А звук все набирал обороты. Я почувствовал, как у меня из носа потекла кровь. И когда в голове билась одна единственная мысль "Это конец!" все прекратилось. Наступившая тишина казалась нереальной. И мы, и враги медленно приходили в себя, поднимаясь на ноги, встряхиваясь. Но эта передышка не могла длиться долго. Да, враг потерял часть сил, но у них осталось еще достаточно обычных бойцов.
   И вот, когда они уже были готовы броситься снова вперед, погрести нас под собой, тишину разбил громкий женский голос.
   - Ваша госпожа мертва! - Будто раздаваясь под ним, ряды расступились, давая пройти странной паре. Светлая эльфийка в порванной, грязной одежде со следами крови, в корой я далеко не сразу узнал жену Тирзена, и массивный полукровка, будто вырубленный из цельного куска каня. Короткие, невразумительного цвета волосы слиплись и торчат во все стороны. На руках он несет женщину. Судя по тому, как безвольно лежит тело в его руках, либо действительно мертвую, либо без сознания. Оказавшись в центре вражеских сил, он сбрасывает свою ношу в пыль. Тело катится по земле, путаясь в собственных белоснежных волосах. Эбонитово-черная кожа смотрится странно на их фоне.
   - Дариза. - Удивленному выдоху Таримана вторил пораженный шепот врагов, вскоре разорвавшийся криком.
   - Она действительно мертва!
   Этот вопль изменил все. Кто-то бросился к телу, кто-то - прочь, некоторые слепо полезли в бой. Ряды неприятеля сминались, корежились. Усилия командиров были напрасны. Остановить обезумевшую толпу не могло ничто. Бойцы топтали своих же товарищей. Еще больший хаос в их ряды сеяли разряды магии, снопами отлетающие от пальцев мага. Теперь нам оставалось лишь выстоять некоторое время. Не дать себя смять этому стаду. Было тяжело. Если раньше они наступали осмысленно, бросаясь сразу вдвоем или втроем на одного, то сейчас больше походили на обезумевших животных, в слепой ярости не видя стали, не замечая ран. Но все же такой бездумный напор был обречен на провал. Через некоторое время волна схлынула, оставляя дворцовый двор залитым кровью. Повсюду валялись тела мертвых и раненых. Естественно, многие из врагов спаслись бегством, но их судьба меня сейчас не волновала. Вряд ли эти немногочисленные силы смогут представлять реальную угрозу в ближайшее время. Внимания сейчас требовали раненые. Как с нашей стороны, так и со стороны противника. Вампиры уже начали обходить двор, убивая тех из врагов, кто был ранен слишком сильно, и стаскивая в одну группу остальных. Наши же бойцы зашли во дворец, расположившись сразу за дверьми. Тут же изысканный коридор стал похож на лазарет. Для полного сходства не хватало только целителей. Воины сами себе накладывали временные повязки, останавливали кровь.
   Энеалиса я нашел в углу в тени. Он привалился спиной к стене, обессилено прикрыв глаза и придерживая одной рукой какую-то тряпицу у глубокой раны на боку. Из многочисленных мелких порезов все еще сочилась кровь. Выглядел он плохо. Обеспокоенный я присел рядом, оттирая кровь с его лица собственной рубашкой и пытаясь определить, насколько все серьезно. Мне очень не нравился вспухший рубец на плече. Даже больше, чем рваная рана на боку. От него расходилась по коже нехорошая синева, переходящая в черноту. При попытке влить в ткани немного целительной силы рана лишь засочилась грязно-бурой кровью, а Энеалис вздрогнул, приоткрыв глаза.
   - Мне холодно, Луназ. И в голове шумит как-то странно. Заберешь меня отсюда домой? Я хочу спать. - Его глаза были как пьяные. В зрачках плавала больная муть.
   Уже всерьез испуганный, я подхватил его на руки, впрочем, не зная, что делать дальше. Я понимал, что моих сил исцелить его не хватит, но где сейчас искать лекаря, я не знал. Сознание начала захлестывать паника. Энеалис что-то неразборчиво бормотал и жался к моему плечу, его начала бить мелкая дрожь. И как дети в пугающих их ситуациях бегут к родителям, так я побежал к единственному существу, которому тут доверял.
   Тирзена я нашел на улице. Рядом с ним стоял его любовник. Уже в истинной форме, одетый в одни штаны. Он не спеша перевязывал принцу руку, что-то тихо говоря. Чуть в стороне на земле сидела Лаари, прижав колени к себе и обняв их руками. За ее спиной возвышался полукровка, который пришел вместе с ней.
   - Тирзен! - Видимо в моем голосе отразились все страхи и эмоции, сейчас испытываемые. Он обернулся тут же.
   - Что случилось? - Почти сразу его взгляд упал на Энеалиса в моих руках. - Жив?
   Одновременно он подошел, поворачивая лицо эльфа к себе, на что тот жалобно захныкал и вновь попытался уткнуться мне в плечо.
   - Он как-то странно пахнет. - Голос второго дроу был спокоен. Он глубоко втягивал ноздрями воздух, окидывая Энеалиса внимательным взглядом. Потом я почувствовал попытку влить в моего светлого каплю силы, как до этого я пытался сделать сам. Но результатов это так же не принесло. - Онорио!
   Светловолосый вампир появился на зов практически сразу. Он был еще бледнее, чем раньше, но предельно собран.
   - Что ты хотел, Сирил?
   Так вот как зовут этого дроу...
   - Ты можешь определить, что с ним?
   Вампир подошел ближе ко мне и склонился над телом, будто прислушиваясь к чему-то. Взгляд он поднял довольно скоро, и глаза его горели красным.
   - Он отравлен. И яд уже слишком разошелся по телу. Я не смогу отделить его от крови. Мне жаль.
   На ногах я удержался только благодаря сумасшедшему усилию воли. Нет! Я не могу потерять еще и его! Он не может умереть, он слишком молод.
   Видимо, это все я прошептал вслух, так как все опустили глаза, отводя взгляды. Но сейчас мне было все равно. Я просто НЕ МОГ дать ему умереть. В голове проносились старые сказки и легенды. Разум хватался за них, как за последнюю возможность.
   - Сделайте его таким же! Я знаю, это реально. Легенды не могут врать полностью! - Если бы мои руки были свободны, я бы уже тряс вампира за плечи. Но он только грустно улыбнулся.
   - Они и не врут. Это возможно. Но ритуал слишком сложен и долог. На него нужно очень много сил. С обеих сторон. Ваш... друг просто не выдержит.
   - Нет, нет, нет, нет. - Шепот постепенно вырастал в крик. Последняя надежда рассыпалась, забирая остатки сил и самообладания. Отрезвила меня сильная судорога, прошедшая по телу Энеалиса. Он весь выгнулся, цепляясь слабыми пальцами за мои плечи. Прижавшись к его лбу губами, зажмурившись, я опять пытался найти выход. Которого, кажется, не было. Обводя присутствующих глазами, я наткнулся на внимательный взгляд. И зацепился за него со всей силой вновь ожившей надежды. Уже не осмеливаясь спрашивать, только молча умоляя. Про себя обещая все: свою жизнь, честь, волю. И, будто отвечая ему, маг подошел ближе. Внимательно глянул на Энеалиса.
   - Отнесите его внутрь и положите на дерево. Неважно, что это будет: стол, кровать, или что-то еще.
   Я даже не думал расспрашивать и сомневаться, цепляясь за точные указания. Механически их выполнять было легче, чем думать о практически неизбежном.
   Подходящая поверхность нашлась не сразу. Мне пришлось пройти через несколько залов, старательно давя в себе судорожное нетерпение. Наконец, в библиотеке, я уложил Энеалиса на деревянный пол. Маг шел за мной. И уже за ним на некотором расстоянии следовали остальные.
   - Отойдите. И не мешайте мне, что бы ни происходило. От этого зависит его жизнь.
   Нервно кивнув, я заставил себя отойти к креслу. Но сесть так и не смог. Только стоял, намертво вцепившись в обивку спинки пальцами.
   Маг же прямо из воздуха вынул деревянный кинжал. По виду - ритуальный. Но кажущееся тупым лезвие с легкостью срезало ткань рубашки. Мужчина распахнул обрывки в стороны, обнажая грудь эльфа. Потом начал что-то говорить на странном шипящем языке, попутно делая маленькие надрезы на лбу, ладонях и солнечном сплетении Энеалиса. Но кровь из порезов не текла. А потом высоко поднял руку с кинжалом и с размаху вонзил его в основание горла в ямку между ключицами. Это последнее действие же все-таки заставило меня сорваться с места и броситься к любимому. Меня на ходу перехватил Сирил, с легкостью удерживая, будто ребенка. Но я все продолжал и продолжал рваться, глядя, как вибрирует рукоять кинжала, как плавно выписывают чужие пальцы узоры над телом. Я не мог поверить, что сам отдал Энеалиса в руки палачу. И пусть он умер быстро, но все равно... Все равно!
   На моих глазах от кинжала начали расходиться молодые живые побеги, они оплетали грудь и плечи эльфа, постепенно покрывая нежными трепетными листочками всю кожу. Листья, как будто лаская, прижимались к ней, но оставляли после себя ожоги. Ритуального ножа видно уже не было. Он весь растворился в растении, сейчас пожирающем молодую плоть. Я смотрел, как эти лианы погребают под собой эльфа. Листья из нежных, молодых становились большими и жесткими, кожистыми. Нежный зеленый цвет сменился на грязный, синеватый. Но они все касались и касались смертоносной лаской, не оставляя после себя ни одного целого кусочка на коже, в конце укутав тело сплошным трепещущим покрывалом.
   Некоторое время ничего не происходило. Но потом Энеалис резко выгнулся в спине, застонал и сел. Растение начало расплетаться, спускаясь и будто врастая в дерево пола. Я боялся увидеть жуткие раны, но мне было все равно, какие после них останутся шрамы. Ведь он жив. Жив, когда я уже успел несколько раз с ним проститься. Но ран не было. Только всю кожу покрывал непрерывный узор из стеблей и листьев, мягко переливающийся зеленым.
   Меня уже никто не удерживал. Я мог подойти и обнять, обещая, что больше никуда не отпущу. Но первое прикосновение вышло нервным. Я все еще боялся причинить ему боль. Но Энеалис только непонимающе смотрел на меня.
   - Что я тут делаю?
   Облегчение накатило волной. Погребая под собой и страх, и рассудок. Рассмеявшись, я схватил его в охапку, сжимая до хруста и невозможности сделать вдох. Мы вместе вновь упали на пол. Но тут он болезненно вскрикнул и я тут же отпрянул, испугавшись. Эльф поморщился и вытащил из-за спины кинжал, удивленно его разглядывая.
   - Я об него ударился. Что это?
   Отобрав сейчас кажущуюся нелепой деревяшку, я, немного смущаясь, подал ее магу. Хотелось извиниться, что не поверил ему до конца, но слова не находились. Я даже посмотреть ему в лицо не мог. Но тот только забрал у меня нож и отошел.
   - Я пойду, посмотрю на остальных раненых. Возможно, отравлен был не только этот эльф.
   Нас оставили одних в библиотеке. А я все гладил узорчатую кожу, бездумно обводя пальцами рисунки листьев. Энеалис же вроде бы пока и не замечал произошедших перемен, просто расслаблено откинувшись на меня и закрыв глаза. Через какое-то время он уснул.
  
   Лемай.
   За эти дни, проведенные на чужом континенте, среди странных, непонятных рас, я понял, как сильно люблю родную землю. Меня бросала в дрожь одна только мысль, что я могу остаться тут навсегда. Наверное, в этом случае я бы все же предпочел смерть. Поэтому возвращение было для меня самым большим чудом в жизни.
   Так я думал до того, как попал в лабораторию Даризы с Сирилом и его друзьями. Слишком много совпадений. Тогда, в башне вампира, я видел все это. И заброшенные помещения, и то, как мы идем коридорами, осматривая пустые комнаты. И... Но этого просто не может быть! Тогда я быстро перестал мучить себя догадками о видениях, окруживших меня в темноте круглой комнаты. Я посчитал их глупой шуткой вампира. Способом посмеяться над запуганным полукровкой. Но совпадения... совпадения...
   Проверяя все еще раз, я вышел в спальню Госпожи, пока остальные были в лаборатории. Немного отодвинув матрас на кровати, запустил руку дальше, под него. И тут же нащупал что-то твердое. Сев на край постели, я еще какое-то время не решался раскрыть кулак, хотя уже знал, что в нем увижу. Розоватый кристалл телепорта. И я уже знал, как им распоряжусь.
   Отстать от отряда было несложно. Активировать камень - еще проще. Детально вспомнив развалины храма, в которых все должно произойти, я шагнул в сиреневый вихрь.
   Я чувствовал себя актером, отыгрывающим заранее выученную роль. Абсурдное, немного пугающее чувство. Если верить видению - а я ему уже верил, - то скоро я встречу ту, которая... Нет! Этого просто не может быть. Чтобы чистокровная и... Нет!
   Мои рваные и, в общем-то, бессмысленные мысли прервал женский вскрик. Дернувшись, я быстрым шагом пошел к темным колоннам заброшенного храма.
   Круглое помещение встретило меня ожидаемым полумраком. Только с одной стороны в пролом заглядывал любопытный луч лунного света. Невдалеке от входа стояла Дариза, раздраженно потирая рукой длинный порез на предплечье. Кинжал, которым, очевидно, и была нанесена эта царапина, валялся у ее ног. Чуть в стороне на полу скорчилась девушка. Я и так знал, как она выглядит, поэтому кинул в ее сторону лишь мимолетный взгляд. Если все верно, у меня будет много времени для того, чтобы любоваться ею. Главное сейчас было спасти наши жизни.
   Намеренно тяжело ступая, я сделал несколько шагов к Госпоже. Она тут же развернулась на шум, рефлекторно ища оружие на поясе. Но женщина ожидала увидеть кого угодно, но не меня. Глаза у нее удивленно распахнулись. Лицо в этом удивлении стало совершенно очаровательным. На миг во мне вспыхнули чувства, которые я усердно убивал в себе все это время. Больше я ей не верил.
   - Лемай! Мальчик мой. Откуда ты здесь? Но ты, как всегда, вовремя. Ты не представляешь, как я рада, что ты жив. - Расслабившись, Дариза шагнула мне навстречу, светло улыбаясь. Она казалась бы воплощением доброты и света, если бы не всхлипывающая девушка, старающаяся отползти подальше, пока на нее не обращают внимания.
   Улыбнувшись своей хозяйке, я покорно склонил голову, приветствуя ее.
   - Ну, подойди же сюда. У меня к тебе столько вопросов! - Повинуясь, я сократил расстояние между нами до минимума и попытался опуститься на колени. Но она не дала, удержав меня за плечи. Погладила кончиками прохладных пальцев щеку, ласково заглядывая в глаза. А я вновь погружался в воспоминания. Она была такой ласковой, когда подобрала меня, забитого крестьянами. Выхаживала. Говорила добрые слова. Внушала заново мне веру в себя. И я любил ее. У нее были самые сладкие губы...
   Невольно я потянулся к ее лицу. Она не стала отстраняться, но я успел увидеть пренебрежительную усмешку, исказившую красивое лицо. Я не хочу этого поцелуя. Он просто нужен, чтобы отвлечь ее внимание. Или хочу? Неважно...
   Ее губы такие же мягкие и податливые, как раньше. А тело так же настойчиво льнет к моему. Но это ложь. Закрыв глаза и вместе с лаской посылая ей картинку того, как ласкаю ее обнаженную на громадной кровати, я осторожно доставал кинжал.
   Несмотря на внешнюю хрупкость, я никогда не обманывался в ней. Эта женщина хороший и опытный боец. И то, что она предпочитает бить тихо и со спины, в данном случае только добавляло мне настороженности. Но у Даризы никогда не было повода не доверять мне. Я всегда был предан, как собака. В моих руках она расслаблена и уже тихонько постанывает, жадно отвечая на поцелуи. Я тоже начинаю терять голову. Слишком жарко ее тело, слишком ласковы губы, слишком ярки воспоминания. Но рукоять кинжала уже холодит пальцы, тянет руку тяжестью, отрезвляя.
   Больше не давая себе сомневаться, я твердо держу ее за талию, но сам немного отстраняюсь. Только для того, чтобы появилось место для замаха. Ее губы влажные и уже чуть припухшие. Ресницы нервно подрагивают. Она знает, что я всегда любил смотреть на нее, поэтому все еще не открывает глаз, играя. Не зная, что сталь уже летит ей в грудь.
   Кинжал входит в плоть быстро. И во второй раз ее глаза пораженно распахиваются. Только сейчас в них жизнь уже гаснет. Медленно, все еще не желая выпускать из рук, я опускаю ее на грязный пол. Не удержавшись еще раз глажу гладкую кожу. Смерть сохранила на ее лице это детское удивление, придавая ей сходство с маленькой девочкой.
   Тишина. Поднимая глаза, я встречаюсь с перепуганным взглядом янтарных глаз. Треугольное личико сейчас в грязных разводах, губа разбита, но я вижу ее совсем другой. Тонкой, в легком зеленом платье. С небрежно распущенными светлыми волосами. Она улыбается мне.
   Наверное, я слишком пристально смотрел на нее, так как девушка попыталась отползти еще дальше. Встав, я быстро подошел к ней, с прикосновением посылая успокаивающие картины. Убеждая, что я друг. Она застыла в моих руках напряженным животным. А потом вдруг сама вцепилась в мои плечи.
   - Мы должны вернуться. Они же все погибнут. Мы должны! И ее взять! Они узнают, что она мертва, и все кончится. Пожалуйста! - Сбивчивая речь, полный отчаяния голос. И брачные браслеты! Но ведь это значит... Как же так?
   А девушка все лопотала, то утягивая меня к выходу, то возвращаясь к телу. Постепенно эта истерика начала меня утомлять. Это был один из редких случаев, когда я жалел, что не могу сейчас крикнуть. Успокоить ее голосом. Можно было бы дать ей пощечину, но я не хотел поднимать на нее руку. Пусть даже так. Поэтому только встряхнул ее за плечи. Белокурая головка мотнулась вперед-назад. Девчонка умолкла, кажется, опять испугавшись.
   - Успокойся. Все будет хорошо. Мы успеем, только помоги мне, а не мешай. - Образы лились медленно, чтобы она точно все поняла. Дождавшись кивка, я отпустил ее.
   Дорога до столицы не заняла много времени, но в конце нам пришлось идти пешком. Единственная лошадь подвернула ногу при выходе из леса.
   Проходя по улицам, я опять почувствовал себя актером. Уж слишком все было странно. Преследовало стойкое ощущение, что сейчас Дариза поднимет голову и посмотрит на меня ласково, с легкой укоризной. Как на глупого ребенка. Но, естественно, этого не происходило.
   Девчонка вывела меня ко дворцу. Впереди столпились бойцы Даризы, окружив выход из него. И что теперь? Но все решили за меня. От громкого голоса девушки я вздрогнул. Но надо было доигрывать.
   Я бросил труп под ноги воинам, зная, что большинство из них так же любили Госпожу, как и я. А кто не любил, тот верил. Верил насмерть и безоглядно. И это принесло результаты. Началась паника. Хаос. Затолкав взбаломошную девчонку в угол, я отбивался от тех, кто слепо кидался на нас. В целом, нам везло. Таких было немного. Можно сказать, все было хорошо, пока бойня не прекратилась. Абсурдно. Потом к нам подошел высокий дроу со злыми глазами. Он с такой ненавистью смотрел на эльфийку, что я невольно вышел вперед, закрывая ее от него. Девушка же совсем поникла. Не поднимая глаз от земли, она будто приросла к одному месту.
   - Ты знаешь, что твой отец убит? Знаешь. Ведь так? Ты же была с ней заодно. Я не убью тебя сейчас только потому, что появилась ты крайне вовремя. Не хочу быть неблагодарным. Но обещаю, ты обо всем пожалеешь. - Он почти рычал это ей в лицо, а потом схватил за плечо и попытался куда-то увести.
   Я перехватил его руку, удерживая и одновременно посылая картинки реального положения вещей. В какой-то момент мне показалось, что сейчас завяжется драка. Слишком напряженные мы были. Ночь была тяжелой для всех. И я успел отметить аналогичные браслеты на его руках. Значит, это ее муж. И даже если захочу, то вряд ли смогу помешать ему выполнить свои угрозы. Положение спас Сирил.
   - Тирзен, ты вообще думаешь перевязывать раны? - Подойдя ближе к нам, он удивленно глянул на наши напряженные позы. - Мне подождать, пока вы подеретесь? Кстати, я рад, что ты нашел нас, Лемай. Да еще и в такой подходящий момент. Спасибо.
   - Ты его знаешь? - Названный Тирзеном недоверчиво окинул меня взглядом.
   - Да. Это еще один мой попутчик. Пойдем, я все-таки перевяжу этот порез. - Мягко он увлек дроу за собой. Я не понимал очень многое, но надеялся, что все-таки смогу разобраться в ситуации.
   - Идите за мной. - Голос у дроу был все еще зол, но открытая ярость в нем уже отсутствовала. - И не вздумайте бежать.
   Я фыркнул. Вот уж чего не собирался делать. К тому же, я начинал доверять видению. А оно побега не предусматривало.
  
   Шаг двенадцатый.
   Сирил.
   Бой кончился. Но отдохнуть не удавалось. Слишком много вопросов требовало внимания. И если я просто старался никому не мешать, то Тирзен метался от одного к другому, стараясь решить все и сразу. Нужно было устроить раненых и найти им целителя, убрать трупы во дворе, выяснить, что произошло в городе и почему не видно ни одной живой души, в конце концов, даже мы требовали внимания. Всех нас надо было где-то разместить хотя бы на остаток этой ночи. Помогать получалось плохо. Я никого тут не знал, светлые меня боялись и прятали этот страх под заносчивостью. В результате, я срывался и буквально рычал уже на них. Да, Хранитель выбрал очень неудачное время для смерти. Был бы сейчас жив - можно было бы оставить всю эту суету ему.
   Небо уже начинало светлеть, когда я, наконец, не выдержал. И, просто перехватив своего принца в коридоре, увлек его за собой в первый попавшийся зал. Закрыв губы, готовые дрогнуть возражениями, медленным поцелуем, я добивался того, чтобы он расслабился. И только потом чуть отстранился, заговорив.
   - Тебе надо отдохнуть. Ты тоже не железный. Ничего страшного не случится, если ты сейчас все бросишь и позволишь себе несколько часов сна. - Тихо выдыхая слова ему в кожу, я не мог отказать себе в том, чтобы скользить по ней губами, ловя внутренний трепет, снимая соль прошедшего боя. А легкий привкус попавших на нее брызг крови только еще больше кружил голову.
   - Наверное, ты прав. В конце концов, я же дроу. Зачем оно мне все надо? - Насмешливо хмыкнув в конце, он прижался ко мне теснее. - Я соскучился. Ты даже не представляешь, как.
   - Мне не надо представлять, я знаю это. Больше никогда не отпущу тебя. - От такого родного запаха, жара тела, близости я начинал сходить с ума. Руки все настойчивее пытались проникнуть под одежду, я втирался в его тело, невольно сильнее прижимая к стене, подходя к грани, когда остановиться будет уже невозможно.
   Только почувствовав его руки на своих плечах - не притягивающие, а мягко отстраняющие, - я немного очнулся, но, не найдя сил оторваться от этих губ, лишь чуть отпустил.
   - Что такое?
   - Подожди, надо...
   - Ничего не хочу слышать. И не дам тебе вернуться к делам раньше, чем к середине следующего дня.
   Я опять потянулся за поцелуем, но мне на губы легли его пальцы, не давая приблизиться.
   - Ну подожди же. - В голосе сквозила улыбка. Отвечая ей, я медленно обхватил один из пальцев губами, скользнув по нему вниз, одновременно лаская кожу языком. Мои действия вырвали судорожный вздох. А когда Тирзен продолжил, голос его чуть срывался. - Давай уйдем отсюда. Все равно отдохнуть тут нам не дадут.
   Я был вынужден признать его правоту, нехотя отойдя на шаг. Озорно подмигнув, Тирзен скользнул мимо, на ходу мазнув меня по щеке губами. Крадучись и прячась в тень при каждом звуке, мы выбрались в конюшни. Лошади не спали и нервно фыркали, будучи еще взбудораженными звуками боя, и, очевидно, чувствуя запах крови. Хаяши встретил своего хозяина тихим ржанием и тут же ткнулся мордой в ладонь, выпрашивая не то утешение, не то лакомство.
   - Думаю, одной лошади нам хватит? Так ведь? - Взгляд, последовавший за словами, выбил из моих легких воздух. Благодаря обостренному зрению, я отлично видел все, что хотел сказать мне им Тирзен. Как же много он обещал...
   Я только нервно кивнул, стараясь подавить желание уронить его тут же на пол, в сено, и уже не отпускать.
   Коня мы седлали вместе, больше мешая друг другу и нервируя животное возней вокруг него. Апогеем стало то, что Тирзен собирался заматывать копыта лошади тканью, чтобы не привлечь внимание остальных стуком копыт. Невольно я рассмеялся. Авантюра, задуманная мной, принимала все более нереальные черты, походя уже на какую-то детскую шалость. Что на фоне недавнего кровавого безумия смотрелось совсем сумасбродно. Хотя, возможно, нам обоим надо было сбросить напряжение последних суток. И это находило выход вот в таких действиях.
   Ничего подходящего на обмотки в конюшне не нашлось. Возвращаться же никто был не намерен. Немного нервно облизав губы, Тирзен начал расстегивать рубашку, очевидно, собираясь пустить на тряпки ее. Не в силах с собой бороться, я жадно следил за открывающимися кусочками кожи, понимая, что если сейчас прикоснусь к ним, то никуда мы уже не уедем.
   Наконец, Тирзен сдернул одежду с плеч, тут же разрывая ее на широкие полосы. По обоюдному молчаливому согласию сейчас мы держались на расстоянии пары шагов друг от друга. Пока принц заматывал копыта своего коня, я изучал ближайшее стойло и прислушивался к звукам с улицы.
   Наконец, он подхватил Хаяши за поводья и повел его к малому выходу, которым обычно пользовались конюхи, чтобы вывести животных на задний двор. Еще немного - и вот мы уже за воротами. Тирзен сам взлетает в седло и тут же вздергивает меня наверх, усаживая впереди. А я могу только фыркнуть на этот бесцеремонный жест, обожженный ощущением его кожи, прижавшейся к моей голой спине.
   Он тут же срывает коня в галоп. Я только успеваю отметить краем сознания, что копыта все равно стучат по камню, хоть и несколько глуше. А потом он буквально вжимает меня в себя одной рукой и впивается зубами в шею. В теле борются напряженность и разливающаяся нега. Я понимаю, что если совсем отпущу себя сейчас, то могу вылететь из седла, но губы и руки принца, то, как он прижимается ко мне сзади, совсем не способствует ясности рассудка. Усталость и напряжение потихоньку уступают место желанию. А резкий толчок, когда Хаяши перепрыгивает небольшое бревно, толкающий сильнее нас друг к другу, обрывает последние нити трезвых мыслей. Я выгибаюсь, стараясь поймать губы Тирзена, стоном пытаясь передать свое состояние. И он тут же подхватывает приглашение, раздвигая мои губы языком.
   Я не сразу понимаю, что от меня требуется, когда он упрямо вкладывает поводья мне в руки. Но едва они оказываются у меня, его руки тут же сжимаются на моих боках. Ладони неожиданно горячие. Их твердое, почти жесткое движение вверх по ребрам отдается спазмом в животе и желанием окончательно расслабиться. И этот контраст - необходимость следить за дорогой и разгорающееся желание, - бьет в голову лучше крепкого алкоголя.
   Огладив бока и спину, руки расходятся. Одна зарывается в волосы у меня на затылке, собирая пряди в горсть и твердо сжимая, а вторая накрывает пах и начинает поглаживать плоть сквозь кожу штанов. Дурея от накатывающего удовольствия, я подаюсь бедрами назад, едва не выкидывая нас обоих из седла. В ответ мне слышится сдавленный вздох, а пальцы в волосах сжимаются крепче. Я уже не чувствую и не понимаю ничего, что выходит за границу этих точек соприкосновения наших тел. Мне остается только надеяться, что лошадь знает дорогу до дома и не завезет нас неизвестно куда. Поводья я держу рефлекторно. Просто утоляя сейчас хотя бы этим желание впиться во что-то пальцами. Его язык проводит быструю дорожку по шее, мокрый след поцелуя тут же обдает холодным ветром, вызывая дрожь вдоль позвоночника.
   Тирзен прижимается губами к моему уху и начинает нашептывать нежности, смешивая их с угрозами и толикой пошлости. Сбивчивым голосом он рассказывает мне, как проводил один эти ночи, мечтая почувствовать мои руки на своем теле, как сам иногда касался себя, когда было совсем тяжело, представляя, что это я, как метался потом, пожираемый злостью на себя и на весь мир. Говорит, что больше никогда не позволит мне уйти, и что ему все равно, что я сам думаю по этому поводу. А я хочу закричать, что и сам больше никогда не уйду, но горло тисками сжимают эмоции и физическое удовольствие. Я понимаю, что еще немного - и я кончу прямо так. И, словно чувствуя это, он останавливается, а еще через пару мгновений и Хаяши замедляет бег.
   Возвращая взгляду осмысленность, я вижу, что мы приехали в какое-то загородное поместье. Отмечаю про себя сорванные ворота и некоторое запустение.
   - Здесь я жил все это время. Сейчас дом не в лучшем состоянии. - Я любуюсь даже тем, как он недовольно морщится. - Но зато здесь никого нет. А все разгромить тут, я надеюсь, не успели.
   Последним усилием воли мы расседлываем коня, а потом сцепляемся телами прямо в стойле. Целуясь, кусаясь, с голодной жадностью скользя руками по коже. Расстояние до дома кажется непреодолимым, но после той дороги, что уже проделана, было бы обидно остаться в конюшне.
   - Надо хоть как-то вымыться. Только, боюсь, горячей воды нам сейчас не найти. Но во дворе есть колодец.
   Со стоном я закрываю ему еще одним поцелуем губы.
   - Хочешь, я тебя всего вылижу? Я теперь умею. - Будто подтверждая это, я провожу языком у него за ухом. Он смеется и шутливо отталкивает меня.
   - Ну уж нет. Я хочу чувствовать твой запах и вкус, а не чужую кровь. - В конце он вырывается и срывается бегом куда-то за дом.
   Во мне мгновенно срабатывает инстинкт хищника и страх потерять его снова. Единственно важным для меня становится поймать убегающую добычу. Я кидаюсь следом, но настигаю его уже у самого колодца, в прыжке опрокидывая на густую траву. Мы еще несколько раз перекатываемся, пока я не оказываюсь сверху. Целую его глубоко и сильно, одновременно пытаясь расстегнуть ремень на штанах. Пряжка не поддается, и я практически раздираю ее в стремлении добраться до кожи. Он выгибается, приподнимаясь, облегчая мне задачу.
   Когда одежда с него снята, я немного успокаиваюсь, давая себе время налюбоваться игрой сильных мышц и матовой кожей. Я ласкаю ее взглядом, невольно останавливаясь на ране на плече. Но он как будто забыл о ней, свободно раскинувшись на траве. Но стоило мне потянуться к нему, как он угрем скользнул прочь, поднимаясь на ноги.
   - Раздевайся. - Почти приказ, прошедший по спине волной предвкушения. Игривая двусмысленность.
   Я поворачиваюсь к нему спиной и расстегиваю застежки брюк. Стаскиваю их на бедра и ниже. И еще не успеваю полностью распрямиться, как в спину бьет поток обжигающе-ледяной воды. Кажется, что на миг сердце останавливает бег, невозможно сделать вздох. А потом пульс взрывается под кожей диким ритмом, резко становится жарко. Кожа горит. Рывком я разворачиваюсь к принцу лицом. Но он только этого и ждет. Остаток воды из ведра выплескивается мне в лицо. Под ее напором тут же промокшие волосы отлетают назад. Но первый шок тело уже пережило, и теперь холодные струи доставляют только удовольствие. Я, откидывая голову, позволяя воде стечь, ловлю губами свежие капли. Из груди начинает рваться что-то огромное, оно заставляет вибрировать горло рычанием. Распахивая глаза навстречу восходящему солнцу, я понимаю, что это свобода. Что сейчас во мне лопается клетка, в которую я заковал себя сам, уходя. Мир резко становится как будто больше и ярче. Я позволяю широкой улыбке появиться на лице, не боясь, что обо мне подумает Тирзен. Я знаю, он поймет. И да, в ответ в меня летит такой же оскал молодого зверя, радующегося собственной силе и тому, что просто жив. Он выпускает ведро, позволяя тому с шумом лететь в глубину колодца. Потом я слышу глухой всплеск, и почти сразу принц начинает крутить ворот, вытягивая еще одну порцию воды. Когда я уже вижу ее блеск, я резко подаюсь вперед и выхватываю емкость у него из-под рук, опрокидывая ее сразу на нас обоих, прижавшись к нему, ловя непроизвольную дрожь тела.
   Оттирать кровь и грязь только руками под холодной водой сложно. Но мы со смехом помогаем друг другу, будто этим смывая с себя все напряжение прошедшего времени. Холод неизбежно проникает под кожу. Сначала на кончиках пальцев, но все быстрее разбегаясь с остывающей кровью. Движения становятся резкими, угловатыми. Не удержавшись, я касаюсь языком съежившегося от холода и очень чувствительного соска. Наградой мне служит приглушенный стон. И не понять, чего в нем больше: желания или нетерпения.
   - Пойдем в дом. Все же надо согреться. - Короткий поцелуй, за время которого у меня опять отшибает мысли - и он уже уводит меня к дому, небрежно подхватив остатки одежды с земли.
   Дом встречает нас тишиной и той пустотой, которая бывает только в помещениях, в которых действительно никого нет. Бросив грязную одежду у дверей, Тирзен опять приникает ко мне.
   - Я наверх за одеждой. Зажжешь камин?
   - Конечно. - Провожаю его взглядом, пока он взбегает вверх по лестнице, и иду к камину.
   Дрова уже сложены, так что остается только поджечь. Мелкие сухие щепки вспыхивают сразу же, отдавая свой жар более крупным поленьям, заставляя тоже заняться пламенем. От огня по комнате тут же начинает разливаться тепло. Я позволяю себе несколько мгновений погреть озябшие пальцы, а потом иду на поиски еды.
   Кухня брошена и разгромлена. Кажется, кто-то в спешке отсюда убегал. Но среди хаоса кастрюль я нахожу кусок сыра и солонины, и несколько яблок. Лучше, чем ничего. С добычей возвращаюсь назад, где меня уже ждет Тирзен, уютно сидящий возле трещащего камина. Между его скрещенных ног стоит пузатая бутыль. Бокалов нет.
   - Тариман привез гостинец, да так он и остался нетронутым.
   - А я нашел отличное к нему дополнение. - Смеясь, кладу еду рядом с бутылкой и подхватываю принесенный принцем теплый плащ, просто закутываюсь в плотную ткань. Возиться с одеждой лень. И только сейчас понимаю, что ножа не взял. А снова идти на кухню не хочется. И, как назло, вблизи нет и оружия. Тирзен почти сразу понимает мою растерянность. Кажется, она его забавляет. Вдоволь налюбовавшись, он тянется вверх и достает с каминной полки кинжал. Декоративную игрушку. Богато украшенную, но абсолютно бесполезную.
   - Вот, этот благородный клинок, наконец, дождался того, для чего был предназначен! - С чрезвычайно торжественным лицом он начинает пилить твердый сыр и мясо, скорее разрывая его на куски. Меня давит смех, но я пытаюсь сдерживаться, подыгрывая принцу. Но моя выдержка испаряется, когда он начинает этим же ножом ковырять пробку в бутылке. Она крошится, но не торопится сдавать позиции. Не выдержав, я забираю у него сосуд и быстро расправляюсь с ней когтями. Несколько кусков разломанного дерева падает в напиток, но разве это проблема? Награждая себя за работу, делаю несколько больших глотков прямо из горла. Крепкая жидкость обжигает рот и уносится дальше, отдавая тепло. Становится удивительно уютно и спокойно. Хочется, чтобы время остановилось, позволив задержаться в этом брошенном доме. Просто сидеть вот так, у огня, лениво вгрызаясь в яблоко, глядя в любимые глаза, наблюдая за огненным танцем в них. Разговоры кажутся лишними. Хватает прикосновений пальцев, когда руки тянутся к одним и тем же кусочкам, а потом уступают друг другу. Зачем говорить, когда можно просто ловить губами угощения, подносимые другим, а потом целовать сладко-соленые губы, слизывая с них вино и крошки сыра.
   Тело все больше наливается звенящей, немного вибрирующей истомой. Усталость уходит, оставляя густое предвкушение. Вина почти не осталось. Приходится запрокидывать бутыль. Делаю большой глоток и тут же отдаю пузатую стекляшку Тирзену. Его движения чуть небрежны, и несколько капель срываются с губ на подбородок. Притягиваемый ими, я подаюсь вперед, не давая ему вытереть влагу ладонью. Снимаю ее губами. И так естественно, легко нахожу его губы. Поцелуй затягивается, медленная ласка уступает место почти бешенству. Он роняет меня на спину, руками выпутывая из складок плаща, но тут же накрывает горячим телом, не давая прохладному воздуху добраться до кожи. Я стягиваю края ткани, укрывая и его, и себя. Тирзен проводит губами по моей шее, и я весь подаюсь навстречу. Тело с усилием вспоминает, каково это - полностью доверять другому, расслабляться, отдавая себя кусочек за кусочком. Принц не торопится, а мне кажется, что я начинаю гореть. Тлеют кончики пальцев, жар поднимается от них дальше к плечам, окутывает невидимыми потоками грудную клетку, сплетается в ней в большой толстый жгут, и дальше устремляется к паху. С каждым прикосновением терпения все меньше и меньше. Угольки превращаются в искры. На легкие поцелуи я отвечаю укусами, на поглаживания - царапаю. Внутри беснуется зверь, толкая либо покориться, либо самому взять неторопливого любовника.
   Под плащом становится жарко. Резким рывком я перекатываю нас в сторону. Теперь уже я нависаю над распластанным напряженным телом. Прохладный воздух, немного согретый огнем, колючей волной проходит по коже, тут же смываемой теплыми ладонями, оглаживающими спину. В широко открытых зеленых глазах я вижу подступающее безумие, так похожее на мое собственное. Не разрывая взглядов, я скольжу пальцами по гладкой коже вниз, обвожу соски, пока не прикасаясь к ним, вырисовываю узоры на солнечном сплетении, и с большим нажимом касаюсь живота. Тирзен закусывает губу, его ресницы дрожат, но он упорно не закрывает глаз. Я повторяю пройденный путь губами и языком, и он всхлипывает. А меня будто швыряет в кипяток. Я уже с трудом себя сдерживаю, но все еще ласково целую живот, хотя хочется впиться зубами. Оставить на смуглой коже отпечаток, доказывающий, что он мой. Что это не сон.
   Тирзен выгибается подо мной, бесстыдно разводя бедра в стороны, и я все же не сдерживаюсь и чуть-чуть царапаю клыками кожу на ребрах. Он вскидывается, больно вцепившись мне в волосы, с шумом втягивает в себя воздух. Эта боль и его вид подстегивают меня, с тихим рычанием я прикусываю сосок, лаская горошину языком. То, как он уже в голос стонет, тесно прижимаясь ко мне, ломает последние барьеры.
   Я чувствую его возбуждение своим телом, проталкивая руку между наших тел, и крепко сжимаю пальцы вокруг его члена. Он что-то неразборчиво шипит и начинает толкаться мне в руку. Жадно, быстро, гонясь за удовольствием так, будто боясь, что все это может исчезнуть в любой момент. Во мне самом все туже скручиваются в узел огненные нити, уже дрожа от напряжения. Я придерживаю его за бедра, чтобы все это не кончилось слишком быстро, и слышу разочарованный вздох. Он притягивает меня ближе и практически вбивается языком в мой рот. Это больше походит на секс, чем на поцелуй. В висках стучит кровь, вторя его движениям. Меня простреливает желанием. С бедра рука соскальзывает дальше, гладит нежную кожу. Когда пальцы касаются нервно пульсирующего колечка мышц, Тирзен сладко стонет и открывается еще больше.
   Дрожа от напряжения, я, стараясь не торопиться, ввожу в него один палец. Теснота и жар внутри сводят с ума. Но я продолжаю мучить и себя, и его, медленно растягивая. Каждым движением стараясь касаться самой чувствительной точки на гладких стенках. Вскоре он уже сам начинает подаваться навстречу, кусая губы и стискивая в пальцах ткань плаща.
   Когда я добавляю второй палец, он намерено начинает играть мышцами, то сжимаясь, то ослабляя давление. С рычанием я прикусываю его плечо. Слишком ярко я представляю себе, как горячие мускулы будут так же пульсировать вокруг моего члена. Я глажу его и внутри, и снаружи, пытаясь не наброситься зверем. Но все мои усилия осыпаются пеплом от одного нетерпеливого движения ресниц. Распахнувшиеся глаза необычно темны и странно решительны. А срывающийся, немного хриплый голос швыряет меня в пропасть сладкого безумия.
   - Люблю тебя. Не хочу больше ждать. - Я закрываю его рот своим, опускаясь всем весом сверху. Я понимаю, что вот так будет больно. Но уже ничего не могу сделать.
   Под моим напором мышцы расходятся медленно, неохотно. С острой, отрезвляющей болью. Я знаю это. Я, кажется, даже чувствую это. Но Тирзен не хочет ждать и не дает медлить мне. Он сам подается вперед, насаживаясь до конца, соединяя два тела в одно. И выгибается, все же напрягаясь. Меня же наполняет невозможная нежность.
   - Ш-ш-ш, - я сцеловываю невольно выступившие слезы, одновременно стараясь отрешиться от того, как восхитительно плотно он обхватывает меня, как внутри него жарко и сладко. Я загоняю желание сразу начать двигаться быстро и резко поглубже, стараясь сосредоточиться и послать несколько целебных потоков, чтобы развеять боль. Но вместо этого вдруг отчетливо вижу все те нити, что связывают меня с моими барсами. Они серебристым светом мерцают во мне, тянутся вовне, трепещут. Но это не то, что мне сейчас нужно. Начиная злиться, я зачем-то сильнее растворяюсь в их переплетении, зачерпываю этой общей силы, а потом вливаю ее всю в Тирзена. И эта магия смывает не только боль, но и ощущение реальности, времени.
   Мне кружит голову то, как моя сила сейчас идет по его телу. Я почти вижу это жидкое серебро под его кожей. Но вот оно срывается с кончиков его волос, пальцев, окружает нас светящимся коконом, полностью отрезая от мира. Тирзен подо мной выгибается, открывая беззащитную шею. И на мгновение зверь во мне берет верх. С наслаждением я кусаю эту смуглую тонкую кожу, чувствуя, как капли крови попадают на губы и язык. В себя меня приводит его рык. Он отрывает мою голову от своей шеи за волосы и притягивает для поцелуя. Теперь уже он впивается, раня, в мои губы. Сладко-соленые капли смешиваются. Так, яростно целуясь, мы начинаем первые синхронные движения.
   Осторожные неглубокие толчки сменяются бешеной пляской тел. Желание ломает нас, выворачивает суть, перестраивая заново. Сейчас уже не имеет значения, кто я и кто он. Есть только общая дорога, по которой мы идем в ногу. Наконец, вместе. Я полностью отпускаю себя. Не боясь показать Тирзену ни своего зверя, ни силу, ни слабость.
   Нити внутри натягиваются все туже, звеня. Я чувствую, что сейчас они лопнут, а меня затопит жидким серебряным огнем. Вбиваясь в охотно открывающееся мне тело, выгибаясь в спине, я почти сажусь. Тирзен тянется за мной, цепляясь за плечи и волосы, оставляя следы от ногтей и зубов. Его судорожный крик ветром с песком обдирает мою кожу. Подхватывая последнюю сладкую судорогу, тело напрягается. Волна огня прокатывается через его тело ко мне. Переполняет, оставляя только чистый восторг. Я не могу удержать такое количество силы и чистого счастья. Оно находит выход, утекая потоками по серебристой сети. Последний рваный вздох - и я без сил падаю на влажное от пота тело подо мной. Чтобы тут же оказаться в плену сильных рук.
   Сознание плывет. В теле приятная слабость и усталость. С трудом преодолевая ленивую негу, я приподнимаю голову и нахожу губами губы Тирзена. В этом поцелуе нет отступившего сумасшествия. Только нежность и ласка. И взаимное: "Люблю".
   Потом я еще долго зализываю укус на его шее, заставляя смеяться и пытаться выскользнуть из-под меня. Но я сильнее. Довольный сытый зверь внутри щедро делится силой. Я легко удерживаю взрослого крепкого мужчину на месте, заставляя забавно хмуриться и надувать губы. А потом, уступая ему, я позволяю шуточно трепать себя и валять по полу. И такая детская, немного щенячья радость переполняет все тело, что хочется сорваться и бежать по влажным от росы полям. Босиком. Чувствуя прохладу травы ногами. Но на улице уже позднее утро. И вместо бега приходит спокойный сон.
   Теплое родное тело рядом дает ощущение почти забытого покоя и умиротворенности. Я расслаблено соскальзываю в дрему в его руках.
  
   Тирзен.
   Просыпался я медленно и с удовольствием. Несмотря на то, что тело за эти несколько часов не успело отдохнуть полностью, было удивительно легко и спокойно. Еще не открывая глаз, я восстанавливал в памяти события этой ночи. И, улегшееся было, помешательство вновь подняло тяжелую голову. По телу прокатилась дрожь. Я всем своим существом чувствовал Сирила, который обвил меня змеей, не давая не то что встать, но и просто отодвинуться. На мою попытку чуть высвободиться нежные тиски только сильнее сжались. Расслабившись, я приоткрыл глаза, рассматривая любимое лицо через завесу спутавшихся волос.
   Откинув их в сторону, я легко подул в заостренное ухо, одновременно поглаживая кожу между лопаток кончиками пальцев. Сначала на его губах появилась улыбка, а потом дрогнули ресницы.
   - Щекотно. - Он был сонным и очень домашним. И не верилось, что этот мужчина - опасный хищник.
   - Доброе утро. - Лицо напротив недовольно скривилось.
   - Это ты намекаешь на то, что пора вставать? - Усмехнувшись, я дернул его за вновь упавшую на лицо прядку волос.
   - Ты же знаешь, осталось много незаконченных дел. - Он с жалобным стоном спрятал лицо у меня на шее.
   - Может, сбежим?
   - Советник, что-то вы совсем распустились. - Его капризы вызывали добродушную усмешку. - Два побега за один день - это слишком.
   Он что-то неразборчиво проворчал и начал вылизывать и покусывать мою шею. А я не мог остановить его и остановиться сам. От горячих влажных прикосновений начала кружиться голова. Чувствуя, как внутри вновь зарождается темное безумие, я только выгнул шею, давая больший доступ. На каждый поцелуй тело отзывалось мгновенно. Хотелось прижаться к Сирилу еще плотнее, врасти в его тело. Стать одним целым. Пальцы путались в серебристых волосах, порой чересчур сильно дергали. Я то старался притянуть Сирила ближе, то, наоборот, оттолкнуть его, чтобы в очередной раз взглянуть в затуманенные желанием глаза.
   Он целовал меня жадно, вытесняя все мысли из головы, оставляя на их месте только жгучее желание получить еще больше ласки и отдать столько же в ответ, когда натренированный слух уловил какие-то посторонние звуки. Стук копыт, приглушенные голоса, скрип полусорванной двери. Но пылающее сознание не желало концентрироваться на чем-либо, кроме любимого рядом.
   В результате перед глазами вошедшего светлого предстала очень живописная картина: двое обнаженных мужчин, прикрытых только краем плаща, сцепившихся друг с другом то ли в ласке, то ли в борьбе.
   - Ваше Высочество... - судя по тому, как оборвался голос, увидел нас он на мгновение позже того, как позвал.
   - Гер... - Второе восклицание отстало от первого буквально на миг.
   Следом раздались крики с улицы и топот ног. Кажется, светлый приехал не один. Вот и закончилась утренняя нега. Со стоном я откинулся обратно на пол, впрочем, продолжая все так же поглаживать напрягшееся тело Советника.
   - Я слушаю, что ты хотел?
   - Ваше Высочество, - повторился выбитый из колеи воин. - Вас ищут во дворце. Меня послал Ваш брат.
   - Вот видишь, все равно пора вставать. - В последний раз коротко поцеловав Сирила, я выскользнул из-под него и сел, стараясь не думать о том, что одежда лежит в нескольких шагах.
   Рядом с воином из моего отряда стояла рыжеволосая девушка. Она тоже была смущена, но явно не так сильно, как эльф. И смотрела при этом на Сирила. Неожиданно это вызвало прилив ревности. Захотелось накинуть на Советника плащ, спрятать под ним красивое тело. С трудом поборов этот порыв, понимая, что оскорблю своим недоверием дроу (или, уже правильнее говорить, оборотня?), я повернулся к нему. Он уже перевернулся на спину, но совершенно не обращал внимания на гостей, разглядывая мои плечи. Что он мог там увидеть настолько интересного? Выгнувшись, я увидел длинные тонкие царапины, уходящие от плеч дальше вниз. Сирил смотрел именно на них, потом глянул мне прямо в глаза и улыбнулся. В этой улыбке, в сузившихся зрачках плескалось "Ты мой". От этого острого осознания в теле вновь вспыхнуло желание. Я едва смог сдержать его, чтобы не показать посторонним. Из собственных мыслей меня вырвал женский голос.
   - Гер Сирил, ночью мы... - Сирил неохотно перевел взгляд на нее, но тут с улицы опять донеслись крики. В этот раз топот нескольких бегущих эльфов явно приближался к нам.
   - Держи его!
   - Хватай ребенка!
   Потом донесся крик боли и приглушенные ругательства. Я удивленно привстал, глядя на дверь.
   - Он же сейчас... - потом раздался глухой стук, как от падения тяжелого тела. Хлопнула дверь. А мгновение спустя в комнату вкатился серебристый комок меха, на ходу превращающийся в ребенка. Мальчика. Он быстро, немного затравленно оглянулся, ловко отскочил от девушки, попытавшейся схватить его, увидел дроу и тут же полетел к нам.
   Я еще ничего не понимал, а ребенок уже скользнул под плащ, под бок Сирила, прячась. Едва розовые пятки скрылись под тканью, в комнату ворвались еще три эльфа. У одного было сильно поцарапано лицо. Утро превращалось в фарс. Начиная злиться, я невольно повысил голос.
   - Что здесь вообще происходит?
   Очевидно, ответить мне решили все сразу. Но гомон нескольких голосов перекрыл звонкий детский голос:
   - Папа, я соскучился, а еще ночью я тебя чувствовал. Я волновался, и...
   Совершенно сбитый с толку, я повернулся к Сирилу за ответами. Но на лице дроу была растерянность и какая-то детская беспомощность. Он смотрел на меня виновато и немного испугано. И это лучше всего доказывало, что пацан не врет. И Сирил действительно его отец.
   Ревность накрыла удушливым покрывалом. Под ним она когтями разрывала сердце. Значит, сын. А где-то есть и его мать...
   Только почувствовав боль, я разжал кулаки. Чтобы не кинуться на Сирила, перевел взгляд на эльфов. Видимо, все мои чувства были написаны на лице, так как светлые начали медленно пятиться на выход. А я пытался взять себя в руки. Не дать дикой боли вырваться наружу разрушениями и кровью. Все - ложь. Не было любви, которую я придумал сам себе, не было тоски, не было верности. Ложь! Ложь! Ложь... Это слово кровью стучало в висках. Зачем тогда все?
   Я не заметил, как в комнате мы остались одни. Я встал, уже не глядя на Советника, подошел к вещам. Одеться и уйти отсюда. Никогда больше не видеть его. Спокойный голос ножом ударил в спину.
   - Тирзен, ты взрослый умный мужчина. Посмотри на этого ребенка и подумай, откинув ревность.
   Он еще смеет издеваться!
   Полный бешенства, я резко развернулся назад. Чтобы тут же наткнуться взглядом на ошарашенную детскую мордашку, выглядывающую из-под плаща. Светлые льняные волосы, серые глаза, круглое, совсем не эльфийское лицо, широкие брови, сейчас немного нахмуренные. Красивый ребенок лет пяти, но ничего общего с Сирилом он не имеет. Ребенок лет пяти? Но тогда как? Ведь этот щенок оборотень. Я четко видел, что в дом он влетел во второй ипостаси.
   Мысли путались, цепляясь одна за другую, но никак не желая складываться в стройную вязь.
   - Тирзен, это действительно мой сын. Мой ПРИЕМНЫЙ сын. - Выделив слово интонацией, он напряженно вглядывался в мое лицо.
   Напряжение оставило меня вместе с силами. Я только почувствовал, что опускаюсь на пол, как меня подхватили крепкие руки. С облегчением я уткнулся носом в светлые волосы, вдыхая тонкий запах. Сирил мягко гладил меня по спине, успокаивая.
   - Ну, прости меня. Вчера у меня все вылетело из головы. Я ничего не рассказал. Кто же знал...
   - Если у тебя там еще где-то дочь есть, говори сейчас. А то второго такого раза кто-то из нас не переживет. - Боль выливалась в приступы смеха. Я понимал, что это истерика, но сдерживался с трудом. Чувствуя мое состояние, Сирил только крепче сжал объятия. Теперь было сложно даже вдыхать, но это было именно то, в чем я сейчас нуждался.
   - Нет, Хьярти у меня один. Я чуть позже расскажу тебе все. Это долгая история.
   Но тут ребенку, видимо, надоело молчать, и он сам решил прояснить для себя детали.
   - Папа, - это слово вновь резануло слух. - Это тот дядя, к которому ты ехал?
   Дядя, к которому ехал? Он рассказывал обо мне? Удивленно я поднял глаза, встречаясь с обеспокоенным фиалковым взглядом.
   - Да, Хьярти, это он. Его зовут Тирзен. И я его люблю.
   Я буквально кожей чувствовал внимательный взгляд ребенка. Вместе с этим пришло сознание того, что я так и не оделся. Стыд зажег кончики ушей розовым. Еще и веду себя, как ревнивая невеста. Пряча глаза, я попытался выскользнуть из кольца рук, потянуться за одеждой. Но Советник только фыркнул, прикусывая пылающее ухо.
   - Оборотни проще относятся к одежде. Зверям не свойственно стесняться своего тела. Но собираться нам пора, ты прав. - Во время тихих слов он покусывал мою шею, а горячее дыхание поднимало короткие волоски. Конец фразы он шепнул мне прямо в ухо: - Я люблю тебя. Никогда в этом не сомневайся.
   - Не буду. Простишь меня?
   - Не за что прощать. В конце концов, я тоже ревную тебя к жене. - После этого он поморщился, а я вспомнил, что ничего еще не кончено. А меня ждет масса забот. Приходится отстраняться друг от друга и, наконец, одеваться.
   На улице нас ждут эльфы, и особняком стоит рыжая девица. И если светлые старательно отводят глаза, то женщина высоко держит подбородок и прямо смотрит в глаза. Есть в ней что-то твердое, несгибаемое, что-то царственное.
   - Хармэ, ты опять не уследила за Хьярти. - Сирил не укоряет, он просто констатирует факт.
   - Простите, Гер. Но я не знаю, что делать, когда он открывает порталы.
   Дроу тяжело вздыхает и смотрит на мальчика, который идет рядом. Ребенок явно всем доволен и сейчас с любопытством рассматривает эльфов.
   Все эти взгляды раздражают. С тайным облегчением я ухожу за Хаяши. Конь встречает меня фырканьем и косит коричневым глазом, будто обо всем знает и сочувствует. Потрепав животное по холке, надеваю сбрую и вывожу его во двор.
   Сирил в стороне что-то говорит ребенку. Женщина отрешенно пинает камешки. Эльфы сгрудились в плотную группу и тихо беседуют. При моем появлении все отвлекаются от своих занятий. Киваю любимому и вскакиваю в седло. Дроу невозмутимо подходит, садится сзади, не обращая внимания на колючие взгляды эльфов. Пацана он закидывает передо мной. Не дожидаясь остальных, я отправляю Хаяши резвой рысью к столице.
   Солнце светит ярко. Утро чудесное, но голову уже полностью занимают мысли о том, что необходимо сделать. Больше всего меня тревожит Лаари. Я так и не определился в своих чувствах. Ярость улеглась, но оставлять все, как есть, я не намерен. Но что делать, если ни освободиться от браслетов, ни убить ее я не могу?
   Хаяши знает дорогу, поэтому я только слежу за тем, чтобы он не соблазнился лужайками с сочной травой. Чуть сзади скачут эльфы. Внезапно конь заволновался, нервно прижал уши. Причина тревоги вскоре стала ясна. Из негустого леса выскользнула рыжая тень, оказавшаяся большой полосатой кошкой. Такой же, как Шерри. Очевидно поняв, что близкое соседство пугает коней, зверь продолжил бег на некотором расстоянии. Но я постоянно видел яркое сильное тело между стволов деревьев.
   - Это Хармэ, сестра Шерри.
   Кивнув на реплику Сирила, я задумался, скольких еще он привел с собой и чем это грозит. Неужели магический барьер между континентами рухнул? Не развяжет ли это очередной войны? Хотя пока чужаки миролюбивы. И без их помощи мы бы вчера не выстояли.
   Город все еще пустынен, живет только дворец. И эльфов в нем явно прибавилось. Правда, при ближайшем рассмотрении они оказались пленниками. Судя по всему, предатели. Трупы таки куда-то убрали. Только бурые пятна крови напоминали о вчерашнем бое. Несколько залов во дворце отвели под лазарет. Между раненых я заметил пару целителей. Где их нашли, я понятия не имел.
   На входе в тронный зал меня перехватил Тариман.
   - Доброе утро, братец. Бросил нас тут вчера. Не стыдно?
   Я широко улыбнулся уставшему, но веселому брату.
   - Нет.
   - Так я и знал, что нет у тебя совести. - Переведя взгляд на Сирила, Тариман сразу стал серьезнее и собраннее. - Я рад, что Вы вернулись, Советник. Отец так же Вас ждет.
   - Я тоже рад, что вернулся. Но, боюсь, место подле Императора уже не принадлежит мне.
   Я с тревогой глянул на своего дроу. Это значит, что он не собирается оставаться? От неприятных мыслей меня отвлек Тариман.
   - Мы тут немного навели порядок. Тело Хранителя и его сына перенесли в его покои. Надо назначить день погребения. Остальные трупы пока вынесли в хозяйственные постройки. Их тоже надо предать земле или Лесу. Пока не начали разлагаться. - Тут он чуть понизил голос. - А еще надо что-то решать с наследованием власти. Иначе может вспыхнуть борьба за трон. Кстати, ты же теперь тоже претендент на место Хранителя.
   Я посмотрел на брата, как на сумасшедшего.
   - О чем ты говоришь Тариман? Во-первых, меня не примет народ, во-вторых, не примет Лес, а в-третьих, я сам не хочу этого.
   - Жаль, - в глазах дроу был смех, но в то же время и легкое сожаление. Он уже мыслил, как будущий Император, и ему не хотелось упускать такую возможность объединить народы. Но в своем решении я был уверен твердо.
   - Но у меня есть мысли на этот счет. - Интерес в глазах брата победил досаду. - Капитан моей стражи - внебрачный сын Эленандара. Если все сейчас взять в свои руки, то светлые получат хорошего правителя, хоть молодого и неопытного. А мы - уверенность в том, что не начнется война.
   - К тому же, этот мальчик тебя явно уважает и будет прислушиваться к советам. - Тариман хищно улыбнулся.
   - Ну, и это тоже. Хотя советник у него уже есть. - Я улыбнулся в ответ, вспомнив Луназеля. Зная, что тот всегда будет рядом, я не боялся, что из Энеалиса сделают марионетку. Сейчас меня больше занимала судьба собственного брака. - Тариман, ты знаешь, где моя супруга?
   - В своих покоях. Ее охраняют, так что сбежать она не сможет.
   - Спасибо. - От предстоящего разговора настроение портилось, но откладывать его на потом смысла не было. - Тогда я поднимусь к ней. Нам надо о многом поговорить.
   Понимающе улыбнувшись, Тариман кивнул и отошел в сторону. Я оглянулся на Сирила. Расставаться не хотелось, но это был только мой бой.
   - Я пойду, посмотрю, как там мои спутники. - Пожав напоследок мне пальцы, дроу быстрым шагом пошел прочь по коридору. Я же глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и, проследив за ним взглядом, пока тот не скрылся за поворотом, направился к покоям супруги.
  
   Луназель.
   Постепенно дворец погружался в тишину. Я уже не улавливал звуков чужих шагов и голосов. Даже здоровым бойцам требовался отдых, поэтому сейчас все разбрелись, подыскивая местечки поуютнее для короткого сна. Я раздумывал, стоит ли и мне перенести Энеалиса в наши покои. Во мне боролись боязнь его потревожить и желание элементарного комфорта: от долго сидения в неудобной позе тело начало затекать. Если сейчас ничего не сделать, завтра я буду совершенно разбитый. Да и моему мальчику будет удобнее на кровати, чем на жестком полу.
   Решившись, я подхватил спящего эльфа на руки и пошел к себе. По дороге мне встретилось только несколько вампиров. Их холодно-безразличные взгляды облизывали мне спину, немного нервируя. Так что, оказавшись на месте, я испытал облегчение. К тому же, подниматься по череде лестниц со взрослым мужчиной на руках было тяжело. Переложив Энеалиса на разобранную кровать, я потянулся, разгоняя скопившееся напряжение и усталость. Потом аккуратно стягивал с него сапоги и оставшуюся одежду, любуясь белой кожей. Татуировка, появившаяся после исцеления, удивительно ему шла. Зеленые побеги мазками художника ложились на светлое полотно тела, подчеркивая немного резкие изгибы. Не удержавшись, я проследил языком один из стеблей, который кольцом оплетал темный ореол соска. Не просыпаясь, Энеалис фыркнул и перевернулся на бок. Усмехнувшись, я разделся сам и забрался к нему, в ворох одеял и подушек. Мне тоже не помешает несколько часов сна.
   В этот раз не было ни видений, ни образов. Я просто провалился в черноту забытья, когда что-то вернуло меня в реальность. Открыв глаза, я несколько мгновений пытался понять, что же меня разбудило, когда услышал приглушенный всхлип, одновременно поняв, что не чувствую тепла тела Энеалиса, хотя, засыпая, я крепко его обнимал. Повернувшись, я нашел эльфа на краю кровати. Он лежал на животе, почти полностью зарывшись в подушки. Так, что я видел только золотистую макушку и плечи. И эти плечи мелко подрагивали.
   Дурной сон? Выпутавшись из кокона одеял, я потянулся к нему, чтобы разбудить. Но стоило мне прикоснуться к странно горячей коже, как он дернулся, буквально взвиваясь над простынями. Не ожидая столь бурной реакции, уже миг спустя я был прижат к постели. Руки были надежно зафиксированы над головой, а ноги он удерживал своим весом. Опешив от такого поворота событий, я не сразу нашел, что сказать, а потом понял, что Энеалис все еще под мороком сна. И пусть глаза широко распахнуты, но зрачки расширены от страха, и в них нет ни капли сознания.
   Надеясь успокоить, я дернул руками в попытке дотянуться до него, но добился только того, что он что-то невнятно рыкнул и сильнее вцепился в мои запястья. Уже не шевелясь, я просто позвал его.
   - Энеалис, хороший мой, проснись. Все в порядке. Это я. Отпусти меня.
   Видимо, реагируя на тихие, успокаивающие звуки, он чуть разжал пальцы, а коленями раздвинул мои ноги, буквально ввинчиваясь между ними. Удовлетворенно выдохнув, эльф почти лег сверху, щекоча дыханием шею. Я немного расслабился, но тут Энеалис крепче прижался ко мне, втираясь бедрами в пах. Он был возбужден. Ощущение напряженной плоти, вжимающейся мне в живот, пустило почти болезненную дрожь по всему телу. Не удержавшись, я выгнулся вперед, усиливая контакт, и беспомощно всхлипнул, когда он сначала шумно втянул воздух ноздрями, а потом обжег кожу за ухом горячим влажным языком. Реакция моего тела однозначно пришлась ему по душе. Теперь он удерживал мои запястья одной рукой, но неожиданно крепко, а телом сместился чуть в сторону, перекинув одну ногу через мое бедро, оседлав его и вжимая твердое колено мне в пах. Но аккуратно, не причиняя боли, впрочем, давая понять, что делать резкие движения не стоит. Я чувствовал себя пришпиленной бабочкой, которая только и может беспомощно трепетать крыльями. И, будто нарочно усиливая это ощущение, Энеалис чуть сдвинул колено, надавливая им сильнее, побуждая шире раздвинуть ноги. Внезапно весь мой мир сузился до этой точки соприкосновения наших тел. Мне казалось, что от нее разбегаются огненные ручейки. Беспомощность будила странное, почти безумное желание. Желание раскрыться еще больше, прогнуться под этими жесткими прикосновениями, раствориться в чужой властности и силе. Я никогда не ощущал ничего подобного. Это и пугало, и завораживало. Ничего не контролировать, предоставить возможность решать другому, а самому быть ведомым. От этих мыслей по телу разлилась сладкая слабость, с губ сорвался тихий стон.
   Я уже был готов просить новых прикосновений. Тело горело и вздрагивало от предвкушения. Мне был странен и непонятен этот новый Энеалис. Он меня почти пугал. Но как же сладко живот прошивали спазмы желания. Мне хотелось расслабиться и позволить себе быть слабым, посмотреть, куда нас это сможет завести. Не думать ни о чем, кроме тяжелого дыхания над ухом и жара чужого тела.
   Когда ожидание стало уже почти невыносимым, его рука скользнула вдоль моего бока, слегка царапая ногтями кожу на ребрах. Я едва не взвыл от остроты одного-единственного прикосновения. От уверенной ладони будто разлетались иглы, заставляя выгибаться. То ли в попытке отстраниться, то ли, наоборот, усилить контакт.
   А наглые пальцы забирались все дальше. Вот они уже гладят внутреннюю сторону бедра, спускаются ниже, обхватывают ягодицу, сжимаясь на ней. Одновременно Энеалис прикусывает мой сосок и, беспомощно вздрагивая, я понимаю, что меня уже никто не держит, что руки свободны. Но сил и желания хватает только на то, чтобы зарыться ими ему в волосы, притягивая еще ближе. Сейчас он не перестает касаться меня. Мне кажется, что его руки и губы повсюду, что они выжигают на мне следы принадлежности, но я только тихо вскрикиваю, когда он слишком сильно сжимает зубы. Отстраниться или прекратить это просто невозможно. В какой-то момент я чувствую на своих губах его дыхание и распахиваю глаза, чтобы встретить сумасшедший зеленый взгляд. В нем все так же нет осмысленности. Только бешеное желание и страсть. Я первым подаюсь навстречу, прижимаясь к его губам своими. Нагло раскрывая их, прихватывая зубами. Инициатива не остается безнаказанной. Он наваливается на меня всем телом, целуя в ответ сильно и жестко, иногда кусая. Удовольствие на грани боли. Ласка на грани удара. Но в крови кипит смесь азарта и одержимости, напрочь смывая осторожность.
   Поэтому я, не задумываясь, скольжу по его пальцам языком, когда он чуть отстраняется и подносит их к моему лицу. Не разрывая взглядов, посасываю теплые подушечки, втягиваю глубже в рот. Видеть, как светлая радужка темнеет, как лицо искажается гримасой едва сдерживаемого желания, так же приятно, как чувствовать властные прикосновения.
   Но его терпению скоро приходит конец. Он отнимает руку, тут же закрывая мой рот жестким поцелуем, проглатывая им мой вскрик-стон, когда в меня проникает сразу два пальца. Плавно, но твердо. Глубоко, почти до конца, позволив только сделать судорожный вдох, и тут же начиная медленное движение обратно.
   Боль гаснет медленно, неохотно, но я и не думаю просить его остановиться. Наоборот, позволяю делать все, что он хочет, прислушиваясь к собственным ощущениям. Почти забытое чувство принадлежности заставляет расслаблять инстинктивно напрягшиеся мышцы. Я полностью отдаю себя рукам Энеалиса, растворяюсь в ставшей более нежной ласке, и не замечаю, когда сам начинаю подаваться навстречу. Удовольствие возвращается. Сейчас, слегка окрашенное болью, оно еще ярче. Но я уже хочу большего. И, словно чувствуя это, Энеалис становится надо мной на колени, пошло проводит по своей ладони языком и обхватывает ею член. От этого зрелища меня кидает в жар. Не давая придти в себя, он подхватывает меня под коленями, приподнимает и сгибает в пояснице, чтобы тут же войти в мое тело. Оно непроизвольно рвется прочь, но, удерживаемое сильными руками, сдается и покорно выгибается, принимая чужую волю. Я чувствую себя слабым и беспомощным. Я ничего сейчас не контролирую. Я полностью зависим. И это вдруг рождает потрясающую легкость. Я понимаю, как я устал быть хозяином этой жизни. Бороться, учиться и учить, помогать, указывать. Как же хорошо отпустить сейчас себя, резонировать с чужими движениями, покоряться и в то же время брать.
   - Лу-у, - хриплый стон выбрасывает меня на поверхность чувств. Теперь все мое внимание сосредоточено на Энеалисе. Я не могу отвести глаз от до предела напряженного тела.
   Он сильно выгнулся назад, запрокинув голову так, что я вижу только закушенные до крови губы и подбородок. Я не замечаю, что его пальцы больно впиваются в мои бедра, но любуюсь натянутыми мышцами. Он невыносимо хорош сейчас, полностью поглощенный собственным удовольствием. Мучительная пауза истекает, эльф медленно опускает голову, замечает мой взгляд и улыбается. От этой улыбки по позвоночнику бежит нервная дрожь. Все так же улыбаясь, он делает первый толчок, вырывая из меня короткий выдох. А потом еще, и еще один. Все сильнее и глубже. Удовольствие разгорается, погребая меня под собой. Боли уже нет. Я вынужден прикусывать пальцы, чтобы не стонать в голос. Он двигается, не сбиваясь с четкого ритма, ударяя жестко и точно в одно и то же место. Это заставляет меня извиваться в его руках и подаваться навстречу, желая все большего. Край уже близок. Мне хочется сорваться, разлететься осколками ощущений, окончательно потерять себя.
   Движения убыстряются, становятся рваными, дикими, дыхание вырывается со свистом. Энеалис наклоняется, сгибая меня почти пополам, и впивается зубами в мое плечо. Это становится последней каплей. Меня переламывает наслаждением, кажется, что даже кости плавятся в этом огне. Оргазм лишает дыхания, швыряя навстречу любовнику в последнем судорожном порыве. Я хочу, чтобы этот огонь сжигал и его, о чем и пытаюсь сказать.
   - Эн-н-н, - выговорить имя полностью не получается, голос срывается, но Энеалис отзывается, вскидывая голову. На лице легкий испуг и растерянность, словно он проснулся только что. Я вижу, как от шока расширяются черные точки зрачков, когда осознание содеянного накрывает его, и знаю, что он сейчас попытается отстраниться, но не намерен позволять ему это. Тем более что его тело этого тоже не хочет. Поэтому крепко скрещиваю лодыжки у него за спиной, притягивая к себе и подаваясь навстречу. - Я люблю тебя. Не останавливайся. Пожалуйста-а.
   Во мне еще играет удовольствие, поэтому голос в конце срывается на стон. Каждое движение сейчас чувствуется особенно четко, немного болезненно. Не в силах сдерживаться, я откидываюсь обратно на кровать, комкая в пальцах простынь. Новый, на этот раз излишне осторожный толчок отзывается острым наслаждением. Даже не пытаясь сдерживать себя, наслаждаясь свободой, я выгибаюсь и почти кричу.
   - Да-а, сильней. - Энеалис подчиняется желаниям собственного тела и моей просьбе, начиная двигаться резче. Страсть туманит разум. Я хочу чувствовать его всем телом, переплестись с ним руками и ногами, поэтому притягиваю стройное тело к себе, целую в губы. Дыхания не хватает, мы оба задыхаемся, но остановиться не в силах.
   Он догоняет меня, когда затихающие судороги удовольствия в последний раз прокатываются по телу. Я чувствую его дрожь и напряжение. Его удовольствие. Хочется блаженно прикрыть глаза, позволить тихой неге укачать и накрыть легким сном, но не могу отказать себе в удовольствии полюбоваться изогнутой линией шеи и волной спутанных волос. Кажется, что последнее движение лишило Энеалиса всех сил, а тело удерживает только ниточка крайнего напряжения. Но вот и она рвется, и эльф опускается на меня, укрывая собой.
   Вижу, что он старательно отводит взгляд, но пока ничего не говорю, просто наблюдая за дрожащими ресницами. Меня тишина не угнетает, но его явно что-то мучает, и я, кажется, знаю, что. Сейчас мне бы хотелось просто расслабленно наслаждаться сладкой усталостью, но я понимаю, что разговора не избежать. Поэтому готов, когда он, наконец, приподнимается на локтях и робко встречается со мной глазами. Помимо удовольствия, в них растерянность и старательно подавляемый страх.
   - Луназель, я... я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел... - Не удержавшись, я насмешливо приподнимаю бровь.
   - Правда?
   Он сразу смущается, но глаз не отводит.
   - Нет, но...
   - Тогда зачем ты сейчас пытаешься соврать и мне, и себе?
   Возможно, это жестко, но я не намерен давать ему снова погрузиться в выдуманные трудности и проблемы.
   Он едва шепчет, нервно прикусывая губу:
   - Ты что, не понимаешь, ведь если кто-то узнает, что я... Тебя же ждут только брезгливые взгляды, презрение и шепотки за спиной!
   Сначала целую его, медленно обводя прикушенную губу языком, а потом уже отвечаю.
   - А ты собираешься кому-то об этом рассказывать? - Я позволяю себе поддразнивающую улыбку. - К тому же, я надеюсь, что Хранитель Великого Леса сможет меня защитить.
   Энеалис непонимающе хмурится. Я вижу зарождающуюся глубоко в зрачках ревность.
   - О чем ты? При чем тут мой отец?
   - Твой отец тут ни при чем. К тому же, он мертв. Я говорю о новом Хранителе. - С каждым словом понимание, что изначально сказанная в шутку фраза имеет очень большие шансы воплотиться в реальность, растет. И я не знаю, нравится ли мне это. С одной стороны, я уверен, что Энеалис достоин трона, но с другой - не станет ли такая ноша непосильной для этих плеч?
   Мой мальчик все еще не догадался, к чему я веду.
   - Я не понимаю! - В голосе проскальзывают раздраженные нотки. Невольно улыбаюсь, не в силах теперь не примерять на него личину правителя. Он определенно научится требовать. - О чем ты говоришь? Ты что, собираешься... стать приближенным нового Хранителя?
   Меня забавляет то, как долго он подбирает слова.
   - Думаю, этот этап мы уже прошли. - Пальцы скользят вдоль позвоночника, растирая капли пота, останавливаясь только на крестце. Мне нравится, что его тело само, уже привычно, выгибается под моими прикосновениями. Но я чувствую, что еще немного - и он рванется прочь: слишком много недоверия в глазах. Поэтому перестаю дразнить и его, и себя, просто обнимая и начиная уже серьезно объяснять. - Энеалис, твой отец мертв. Если сейчас пустить все на самотек, то начнется борьба за власть. И, судя по тому, как много предателей, претендентов на трон будет немало. Лаари, как женщина, не имеет права на трон. К тому же, народ не позволит дроу так близко подобраться к власти. Ты - сын Эленандара. И в данном случае неважно, что незаконный. Теперь ты первый претендент на корону по крови. Это заткнет рты даже самым наглым. А потом будет уже поздно. А о твоей физической безопасности я позабочусь. Если Вы, конечно, позволите, Хранитель.
   Пока я говорил, злость в зеленых глазах сменялась недоверием, растерянностью, а в конце почти паникой.
   - Но я не хочу! - Подавив вздох, я ласково погладил его скулу кончиками пальцев, все понимая. Но, боюсь, особого выбора у нас не будет.
   - Эни, - я позволил себе сократить его имя, превращая в ласку, - сегодня была тяжелая ночь, но она может стать только первым толчком к войне. И если ее можно избежать, то не личным желаниям этому препятствовать.
   - А если я не смогу? Меня же ничему не учили. Я простой, причем не самый лучший, капитан. А если меня не примет Лес?
   - На первых порах тебе помогут. Думаю, помощников будет даже больше, чем нужно, - да я уверен, что от желающих попробовать молодого правителя на прочность не будет отбоя. Но это будут уже в первую очередь мои проблемы. - И Лес тебя примет.
   - Как ты можешь быть настолько уверенным? А если я не выдержу ритуала?
   Только теперь я понимаю, что он имеет в виду. Парадоксально, что большинство забыло о древнем обычае передачи власти. А помнит о нем только этот юнец. Слишком давно не менялись Хранители. Из памяти успело стереться то, что Хранитель - это, прежде всего, связующее звено между народом и Лесом. И именно последний выбирает, принять или нет ставленника на трон. От представления, чем может закончиться коронация, меня бросило в дрожь, заставив прижать Энеалиса к себе слишком крепко.
   - В тебе течет древняя кровь правителей и жрецов. Будет странно, если Лес не примет тебя. - Я успокаивал и себя, и его. Загонял страх потерять любимого в глубины сознания.
   - Но я никогда не слышал зова Леса, я не умею исцелять или призывать растения. - Растерянность в светлых глазах больно царапала сердце.
   - Это неважно. Когда Лес примет тебя, все это придет. Только придется многому учиться. - Я не позволял сомнениям просочиться не то что в слова, но даже в мысли.
   - Мне страшно. - Он шептал едва слышно, опустив голову, спрятав лицо у меня на шее.
   - Я знаю. Мне тоже. Но мы должны попробовать.
  
   Лаари.

-- Через полчаса начнётся бракоразводный процесс.
-- Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.

   Я не хотела оставаться в живых, и даже испытала малодушную радость, когда не смогла убить противницу. Зато теперь я могла быть уверена, что сейчас меня убьют. Было немного страшно. Предчувствие боли заставляло тело судорожно сжиматься. Оставалось только надеяться, что я достаточно сильно разозлила женщину, и она убьет меня быстро.
   Но последний удар ей нанести помешали. Я с удивлением смотрела на незнакомого мужчину. Угловатая, грубая внешность. Полукровка. Но эльфийской крови в нем очень мало. Она дала ему только чуть заостренные уши и копну густых светлых волос. А судя по мощному телосложению, среди его предков были и орки. Впрочем, интерес к незнакомцу я потеряла тут же, как увидела жаркий поцелуй. Вряд ли мне стоит ждать помощи от любовника моей убийцы.
   Смотреть на целующуюся пару было неприятно, лишний раз убеждаясь, что только я никому не нужна в этом мире. Мужские руки обнимали женщину бережно и ласково, готовые укрыть от всего. Меня никто никогда не обнимал вот так. И уже не обнимет. Да. Умереть будет самым лучшим вариантом. Вот только если бы еще не приходилось ждать... Может, самой?
   Я нашла глазами выбитый из мой руки кинжал. Он лежал в нескольких шагах. Интересно, если я потянусь за ним, пара заметит?
   Мои размышления прервал тихий вскрик. Инстинктивно я подняла голову, находя его источник. И все смотрела, и не могла отвести глаз. Передо мной лежала моя противница. Мертвая. И очень красивая даже в смерти. Застывшее на ее лице удивление только подчеркивало его идеальность. А на черной бархатной коже почти не видно было крови. Только рукоять кинжала как-то неправильно торчала из груди.
   Я перевела пораженный взгляд на мужчину. Он убил такую красоту ради меня?
   Напряженный, внимательный ответный взгляд вдруг начал нервировать, неосознанно заставляя отодвинуться подальше от убийцы. Но он быстро сократил расстояние, поднимая меня с пола.
   - Надо уходить. Я не могу быть уверен, что здесь не появится кто-то еще из ее подчиненных. - Голос раздался прямо у меня в голове, но почему-то не напугал.
   Собственное спасение отступало на второй план под осознанием того, что в столице сейчас, скорее всего, идет бой. Что там Тирзен и остальные. Что они могут не пережить этой ночи. Я просто не могла вот так уйти. Я должна была помочь. Но одной мне не справиться. Подобно утопающему, я вцепилась в своего спасителя. И он не оттолкнул. Вместе мы покидали разрушенный храм, увозя с собой труп главного врага.
   ***
   Невольно начавшая зарождаться надежда, что это не последний мой день, вдребезги разбилась о ненависть в глазах мужа. Хотя, чего я ждала? Предательство так легко не прощают. Я не смогла вынести этого взгляда и опустила голову, даже не пытаясь гадать о своей дальнейшей судьбе. Но опять незнакомец шагнул между мной и опасностью. Глядя на широкую спину, я не понимала, зачем ему это. Меня еще никогда никто не защищал...
   Но Тирзена увели прочь. Казнь в очередной раз откладывалась.
   На ночь какие-то чужаки увели меня и полукровку в мои бывшие покои и закрыли там вдвоем. Спасший меня мужчина все еще вызывал смутное опасение. Но он больше не пытался приблизиться, а молча прошел вглубь комнаты и устало опустился в кресло. Я же не могла найти себе места, то опускаясь ненадолго на софу, то подходя к окну и пытаясь что-то увидеть в предрассветных сумерках. Наверное, меня бы немного успокоил отвар из трав, но принести его было некому.
   Так прошло несколько часов. Я в очередной раз пересекала шагом комнату, когда меня схватили за плечи. Не ожидая подобного, крик мне удержать не удалось. Хватка стала легче, но из рук меня не выпустили.
   - Меня зовут Лемай. Я ничего тебе не сделаю, не бойся. И прекрати метаться. Надо хотя бы немного отдохнуть. - Голос опять звучал у меня в голове.
   - Почему ты не говоришь? - Вопрос вырвался сам собой.
   - Я нем. - Одновременно он мягко подталкивал меня к софе, в конце практически уложив на нее. Но стоило ему отойти на пару шагов обратно к креслу - меня потянуло встать. Остановил только строгий взгляд. Я почему-то почувствовала себя избалованным ребенком и смущенно потупилась. Мужчина вздохнул и вновь подошел ко мне. - Ложись, я буду рядом.
   Странно, но это успокоило меня, и я послушно опустилась на жестковатую поверхность. Полукровка сел рядом прямо на пол, привалившись к дивану боком и ненавязчиво обняв за плечи. Стало гораздо уютнее, и я не заметила, как заснула.
   Утро начиналось неторопливо. В тепле и уюте. Со сна я не сразу вспомнила вчерашние события, и эти несколько мгновений счастливого забытья были, пожалуй, самыми приятными за последние несколько дней. Наконец, открыв глаза, я тут уже уперлась взглядом в нахмуренный лоб Лемая.
   Он спал, положив голову и плечи на софу, так, что наши волосы переплелись, а его лицо было совсем рядом. Скорее всего, ему было неудобно, но он так и не оставил меня одну. Совершенно неожиданно для себя я коснулась пальцами загорелого лба, разглаживая складку между бровями. Потом, поняв, о чем думаю, и испугавшись этого, резко дернулась в попытке отстраниться. Но спинка софы не дала простора движению, и оно только разбудило мужчину. Он сонно моргнул, а мое внимание почему-то привлекли совершенно обычные ресницы. Я бездумно изучала короткие, неровные, цвета перегнившей листвы, иголочки и очнулась, только когда Лемай улыбнулся мне. Смущение было теплым, немного колющим, но очень приятным.
   - Доброе утро. - Он накрыл своей ладонью мои пальцы, и в ответ я тоже услышала приветствие.
   Дальше оставаться в такой близости друг от друга было неловко, так что я потянулась сесть. Лемай тоже выпрямился, невольно застонав, разминая затекшие за ночь шею и плечи. Мне стало немного стыдно за свое детское поведение вчера ночью, но это чувство не могло побороть удовольствия и спокойствия, которые я ощущала вблизи этого мужчины.
   Только сев и окинув взглядом комнату, я заметила, что мы не одни, и испуганно вжалась в диван.
   В кресле напротив сидел мужчина неопределенного возраста. Если бы не изящные ветвистые рожки, короной венчающие голову, я бы приняла его за человека: немного впалые щеки, прямой нос, высокий чистый лоб, но нет той хрупкости и утонченности, что присуща только эльфам. К тому же, мужчина носил небольшую аккуратную бородку. Слегка раскосые, теплого коричневого оттенка глаза смотрели доброжелательно, с легким любопытством. Откинув за спину длинную рыжеватую прядь волос, незнакомец улыбнулся мне. Ему хотелось доверять, но то, что я вижу его первый раз и даже не могу определить расу, настораживало.
   Лемай, увидев гостя, чуть побледнел, встал и почтительно поклонился. Несмотря на проявленное уважение, я чувствовала, что он боится незнакомца. И это не добавляло уверенности.
   Между тем молчание затягивалось. Гость не торопился начинать разговор, просто изучая нас взглядом. А я не могла найти в себе смелости первой задать вопросы и как-то прояснить ситуацию. Тишина становилась все неуютнее. Хотя, кажется, мужчину это совершенно не волновало. Он перевел спокойный взгляд куда-то в сторону, разглядывая теперь пейзаж за окном, как будто чего-то ожидая.
   И действительно, через небольшой промежуток времени хлопнула дверь. Я вскинула голову, встречая вошедшего. Им оказался Тирзен. Его взгляд по-прежнему не предвещал ничего хорошего. Нервно передернув плечами, я все же смогла выдавить из себя приветствие:
   - Здравствуй. - В ответ он только бросил на меня холодный взгляд и повернулся к первому визитеру.
   - Кто Вы?
   - Надеюсь, что друг. - Знакомая речь слегка искажалась акцентом. Мужчина непривычно растягивал слова и смягчал последние звуки. Так, что шипение незаметно сменялось мурлыканием и наоборот.
   - Что Вы тут делаете? - Тирзен чуть хмурился. Пока, очевидно, не зная, как обращаться к незнакомцу.
   В ответ мужчина пожал плечами.
   - Я чувствовал, что должен быть здесь. Зачем - пока не знаю.
   На этом супруг потерял интерес к собеседнику и сел в свободное кресло, вперив в меня тяжелый взгляд. Мне казалось, что он медленно пригибает меня к земле, лишая воли и остатков надежды. Из красивых зеленых глаз на меня лилось презрение, а на самом их дне плескалось ледяное равнодушие. Что было еще больнее. Я не собиралась оправдываться, но хотелось, чтобы все это закончилось как можно скорее. Поэтому сама не ожидала, что с такой силой вцеплюсь в теплые пальцы, успокаивающе накрывшие мою руку.
   - Я не хочу задерживаться в Вашем обществе, супруга, долее, чем этого требует необходимость. Поэтому сразу перейду к главному. Убивать я Вас не буду, так что можете не трястись за свою жизнь. - Он издевательски улыбнулся. - Но и видеть более не желаю. Надеюсь, Вас устроит дом возле северных границ земель дроу. Впрочем, независимо от этого, Вы проведете там оставшуюся жизнь. И я очень не советую Вам думать о побеге.
   Я никак не могла понять, что мне не только оставили жизнь, но и не лишили средств к существованию. Фактическое заключение же меня не пугало. Я никогда не знала настоящей свободы и воли. А отобрать то, чем не обладаешь, невозможно.
   Растерянность не давала сказать и слова. Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на песок. И только бестолково открывала и закрывала рот, наблюдая, как Тирзен поднимается и идет к двери. Уже взявшись за ручку, он вдруг обернулся и почти прошипел:
   - Я бы отрубил себе руки, если бы это могло стереть тебя из моей жизни. Но это не поможет избавиться от них! - Он зло дернул запястьями, привлекая внимание к брачным браслетам.
   Я же только опустила глаза. От меня никогда ничего не зависело. Но я хотя бы надеялась, что этот брак может принести мне счастье. Для Тирзена же он с самого начала был кандалами.
   Напряженную тишину разорвал спокойный, чуть любопытный голос.
   - А как же любовь?
   Невольно, мы все повернулись в сторону говорящего. Но незнакомец только вопросительно вздернул бровь, явно не понимая всеобщего внимания. И тут самообладание принца все же не выдержало. Он зверем кинулся к мужчине, угрожающе нависая над ним.
   - Любовь? Ее не было по плану в политическом браке. Кого волнуют такие мелочи на фоне союза двух государств? Даже если это приносит в жертву чье-то счастье и будущее. - К концу фразы он выдохся. Так что крик сошел почти на шепот. Но, казалось, незнакомца совершенно не впечатлила эта вспышка. Он спокойно изучал браслеты на запястьях дроу, не проявляя интереса к остальному.
   - Это "Оковы любви". Ими связывают тех, кто действительно нашел свою пару. Любовь питает и укрепляет магию браслетов. Но без нее они - просто красивая безделушка. - Мужчина взял Тирзена за руку, приподнимая ее, а я смотрела, как от ритуальной гравировки по блестящему металлу расползаются пятна тления, как осыпается вниз пыль, как тяжелые литые обручи ломает незримой силой, пока они с глухим стуком не упали на пол.
   Принц неверяще переводил взгляд со своих запястий на улыбающегося мага, робко растирая едва видимые оставшиеся следы.
   - Я... Я свободен?
   - Не только ты. - Неожиданно он повернулся ко мне и озорно подмигнул, сразу же возвращая внимание Тирзену. - Тебя внизу ждут уже.
   Мой муж... мой бывший муж улыбнулся так, как никогда не улыбался прежде, и кинулся к выходу, но через пару шагов остановился, развернувшись всем корпусом.
   - Спасибо.
   ***
   Уже довольно давно мы с Лемаем были одни. Незнакомец практически сразу молча вышел за Тирзеном. Но мне казалось, что в воздухе все еще звенят последние слова. И я все никак не могла оторвать глаз от кусков металла, оставшихся от широких браслетов. Никак не могла взглянуть на собственные руки, иррационально боясь перемен. Что ждет меня теперь? Пальцы же будто сами тянулись проверить, убедиться. Но когда под подушечками оказалась теплая живая кожа, а не холод ритуальных украшений, тело вновь свело страхом.
   Осторожное прикосновение к лицу я сначала даже не заметила. И только когда голову начали приподнимать вверх за подбородок, вскинула глаза на стоящего передо мной Лемая. Рассудок сам зацепился за спокойствие в теплых ореховых глазах. Мне нужен был какой-то ориентир, чтобы не потерять себя в этих переменах, внезапно безвозвратно изменивших мою жизнь. И ласковый свет чужого участия стал для меня им. Но из груди все равно вырвался пораженный вздох, когда немного шершавые обветренные губы накрыли мой рот. Не принуждая, даже почти не лаская, просто прикасаясь. Я не знала, что делать. Поэтому просто застыла, прислушиваясь к себе и не решаясь сделать хоть что-то. Но когда Лемай начал отстраняться, почему-то рванулась следом, неловко вновь прижимаясь к его губам. И это словно сорвало плотину. Меня крепко обхватили мужские руки, вздергивая с дивана и ставя на ноги. Я была ниже почти на голову, и сейчас тянулась на носочках, чтобы быть как можно ближе. Он же все больше выгибал меня назад, целуя уже жадно, с напором, немного пугая меня этим, но не давая разорвать объятия.
   Ощущения были настолько дикими, непривычными, что меня то захлестывал страх, то сумасшедшая эйфория. Я не знала, куда это безумие может меня выбросить, поэтому изо всех сил цеплялась за крепкие плечи, почти повисая на них.
   Мужчина пришел в себя первым. Распрямился и поддержал меня, не выпуская из рук. А я не могла поднять на него глаза. Мне было стыдно и страшно увидеть в его взгляде насмешку. И, будто понимая это, он только крепче обнял меня, прижимая к себе.
   - Не бойся. Теперь все будет хорошо. Я обещаю.
  
   Шаг тринадцатый. Ритуал.

Собака бывает кусачей только от жизни собачей.

М/ф "Большой секрет для маленькой компании".

   Энеалис.
   После трудного разговора Луназель уснул, а ко мне сон не шел. Я только старался лежать не шевелясь, чтобы не потревожить любимого. Меня пугала волна перемен, которая грозила вот-вот погрести нас всех под собой. События происходили слишком быстро. И я совсем не был уверен, что мне нравится то будущее, которое вырисовывалось на горизонте. Хотя на данный момент меня больше занимало собственное недавнее поведение. Как я мог сделать... сделать это с Луназом? Я не находил себе оправданий. И неважно, что он не злится, что лишь рассмеялся в ответ на мои сбивчивые извинения. Ведь если кто-то узнает... Подобные мысли заставляли испугано замирать. И в такие моменты казалось, что, стань я Хранителем, это было бы даже хорошо. Так я действительно смогу защитить Луназеля от сплетен и всеобщего презрения, неважно, чего это мне будет стоить.
   Я раз за разом вспоминал свои ощущения от горячей, немного влажной кожи под пальцами, от хриплых, сорванных стонов, от чувства вседозволенности и сладкой власти. Это не могло быть со мной! Я... я же не такой. Во всем виноват этот проклятый сон.
   Прекрасный весенний лес, большая светлая поляна. Луназ лежит рядом на густой мягкой траве, рассеяно покусывая твердый стебелек. Невдалеке от нас тихонько плещет волнами миниатюрное озерцо. Воздух наполнен запахами меда и цветов. Его сладость можно почувствовать на языке при глубоком вдохе. Тишину нарушает лишь басовитое жужжание пчел и шмелей, перелетающих с цветка на цветок. Мне удивительно тепло и спокойно. Хочется поделиться этими чувствами с Луназелем. Я тянусь к нему с поцелуем, но он отворачивается, избегая прикосновения. Недоумевая, приподнимаюсь над ним, заглядывая в лицо.
   - Что случилось?
   - Ничего, все хорошо.
   Голос звучит холодно и отстраненно. Он никогда не говорил со мной так. Это тревожит еще больше.
   - Неправда, посмотри на меня. - Я касаюсь его щеки пальцами.
   - Отстань! Не трогай меня! - Он взвивается на ноги и тут же отскакивает на шаг. - Никогда больше не хочу тебя видеть! Ты ничтожество, бастард! Презираю тебя!
   Сон из светлого и счастливого быстро превращается в кошмар. Я не могу понять, в чем дело, в чем я виноват. А Луназ стоит напряженный, как струна, сжимая кулаки. Желая успокоить, помириться, я встаю и делаю шаг к нему. В этот раз он не отшатывается, но из его глаз на меня смотрит такая ненависть, что все слова просто застревают у меня в горле.
   - Шлюха! Грязная подстилка! - Он выплевывает мне в лицо новые и новые ругательства, и каждое из них пощечиной бьет по душе. На смену боли и растерянности приходит злость. Горячая, огнем пробегающая по жилам, застилающая глаза багровым дурманом, требующая наказать, отомстить.
   - Шлюха? Подстилка? Возможно. Но это ты, дорогой, сделал меня таким. Ты! Хочешь узнать, каково это? - Я странно легко перехватываю его руку, когда он пытается меня ударить. Опрокинуть мужчину на землю оказывается делом одной секунды. Я не позволил ему даже шевельнуться, полностью обездвижив своим телом. Ненужная сейчас одежда растворяется под моим взглядом, а ощущение чужой кожи только подхлестывает ярость, переплавляя ее в бешеное желание. В ответ на мой напор Луназ сдавлено стонет, окончательно лишая меня самоконтроля. - Хочешь. Я вижу, хочешь.
   Дальнейшее слилось для меня в водоворот удовольствия и страсти. Только под конец я понял, что тело, покорно выгибающееся подо мной, реально. Что я действительно... Но как же это было сладко, как обжигающе наслаждение сводило мышцы.
   И, не в силах бороться и с собой, и с любовником, жаждущим продолжения, опять, уже добровольно, погружаясь в этот вихрь и жар, мне показалось, что я услышал чей-то довольный смех: "Молодец, давно бы так!"
   Солнце медленно поднималось все выше, но набирающий силу свет не мог решить моих проблем. Необыкновенно тихое, ласковое утро не радовало. Я в очередной раз ушел в свои мрачные мысли, когда заметил, что Луназ открыл глаза и молча смотрит на меня, чуть улыбаясь.
   - Доброе утро. - Я заставил себя улыбнуться в ответ.
   - Доброе. - Ласково он лизнул мои губы, принуждая их раскрыться. Медленно целовал, словно и некуда спешить, не ждет впереди сложный - а возможно и опасный, - день, отодвигая все опасения и тревоги куда-то далеко, одним прикосновением делая их мелкими и незначительными.
   Оторвались мы друг от друга не скоро и с обоюдной неохотой.
   - Надо вставать. - Луназ потянулся и выскользнул из кровати, совершенно не стесняясь наготы, медленно подходя к окну.
   Понимая, что нежиться сейчас действительно не время, я тоже встал, невольно ежась от утренней прохлады, когда любовник настежь распахнул окно. Надеясь вернуть себе бодрость, я шагнул в сторону купальни, но замер, уловив что-то странное в зеркале.
   - Хочу в лес. Там еще роса.
   Слова я попустил мимо ушей, пораженно вглядываясь в собственное отражение. По моему телу разбегались десятки зеленых стеблей странного рисунка. Листья оплетали кожу причудливой сеткой. Кое-где виднелись шипы. Все еще не веря увиденному, я механически провел пальцем по одному из них, почти ожидая почувствовать укол.
   - Что это?
   Луназ непонимающе оглянулся на меня, оторвавшись от вида за окном.
   - Не знаю. Эта татуировка появилась после того, как маг вылечил тебя. Я думал, что это конец. - В конце фразы в голосе отчетливо прозвучал страх, но сейчас я был слишком погружен в себя, чтобы успокоить любимого.
   Перед глазами мелькал калейдоскоп из картинок вчерашнего дня.
   Вот мы спускаемся в тронный зал. Перед дверями засада. Какая-то странная тварь вылетает из глубокой тени. Я чудом успеваю уклониться в сторону, и смертельный удар выливается в мелкую царапину. Она даже не болит, и кровь почти не течет. Монстра разрубают на куски несколько сабель. Дальше в бой идут уже более привычные противники: полукровки, люди. Ничего особенного, но тело наполняет странная слабость, хочется спать. Усилием воли отгоняю неуместные желания.
   Появление неожиданной подмоги, главная схватка, после которой я уже едва держусь на ногах. Меня колотит. Кажется, что холод разливается вместе с кровью по венам, замораживая все на своем пути. Теплые руки Луназа приносят облегчение, но оно так незначительно. В глазах все расплывается. Я еще помню, как жалуюсь, что мерзну, а потом блеклый туман укрывает меня с головой, стирая ощущения и притупляя эмоции. В какой-то момент становится все равно, что будет дальше.
   Из этого забыться меня выдергивает резкая боль. Я хочу вскинуться, стряхнуть ее, но тело не слушается. Я даже не чувствую рук и ног. Только пульсирующий жар в груди. Что-то теплое потекло по бокам вниз, щекоча кожу. Я слышу над головой неразборчивый шепот. Или это мне кажется, что шепот? А на самом деле голос громкий и полон искрящейся силы? Он укутывает меня коконом. Почти нестерпимый жар сменяется холодящей прохладой, словно меня окунули в крепкий мятный отвар. Я сам становлюсь мятой. Теперь у меня вместо крови - зеленый, свежий сок. Эта жидкость не такая суетная, как красная влага, она течет размеренно, едва заметно, но неуклонно вытесняя смерть прочь, за границы тела. Теперь я понимаю, что этот туман и холод были гибелью. Тленом. Но когда тело мое - стебель, когда пальцы - листья, желание жить превращается в крепкие корни, жадно тянущие силу из щедрой земли. Так спокойно мне не было никогда, но что-то мешает полностью раствориться в неспешном, неважном течении времени. Что-то... Или кто-то... Это раздражает. Поэтому я постарался сосредоточиться, чтобы выяснить причину и убрать ее, вновь обретя покой. Тогда в жилах яркой вспышкой загорелось одно слово, несколько звуков, значащих так много. "Луназель". Вместе с именем ко мне вернулась настоящая жизнь.
   Вспомнив все, я медленно открыл глаза. Луназель стоял совсем близко, в глазах плескалась тревога. Самый лучший. Мой. Я хотел сказать ему об этом, но слова вырвались совсем другие.
   - Это теперь навсегда?
   - Я не знаю, Эни. - От ласкового обращения по позвоночнику побежали мурашки. - Но мы можем спросить у мага, который проводил ритуал.
   - Хорошо. А еще я должен его поблагодарить. - На секунду я прижался всем телом к Луназу, впитывая его тепло, а потом все же пошел умываться.
   Теперь я не понимал, как мог так долго не замечать зеленого рисунка. Ведь им был испещрен каждый сантиметр моей кожи. Не удержавшись, я еще раз провел по узору пальцами, но он никак не ощущался на ощупь. На мгновение мне почудилась та мятная прохлада, что текла прошлой ночью по моим венам. Но воспоминание было мимолетно, я не придал ему значения.
   Когда мы спустились вниз, во дворце уже вовсю кипела жизнь. Я с легкой опаской поглядывал на незнакомцев, деловито выносящих трупы, снующих туда-сюда. Но, кажется, остальные эльфы уже освоились с чужим присутствием и помогали. Многие раненые были на ногах. Теперь только свежие повязки напоминали, что вчера они балансировали на грани смерти.
   Я немного растерянно озирался, не зная, что делать и кому помогать, когда Луназ мягко коснулся моей руки.
   - Энеалис, вот тот маг, которому ты обязан жизнью... и новым украшением. - В голосе скользнула легкая улыбка.
   Я резко перевел взгляд от двух мужчин, закутанных в темные плащи, и встретился глазами с человеком. На меня спокойно смотрел мужчина средних лет. Смуглая кожа, экзотический разрез глаз, поднятых к вискам, аккуратная бородка. Но в целом ничего необычного, если бы не изящные ветвистые рожки. Кто же он такой?
   - Я должен Вам жизнь. Можете располагать мной в любой момент. - Продолжая слова, почтительно поклонился, приложив ладонь к сердцу.
   - Не стоит, юноша. Я только рад, что к Вам вернулись здоровье, сила и вкус к жизни. - Он чуть насмешливо покосился на Луназа. Недоумевая, я проследил за его взглядом. И увидел темнеющий отпечаток зубов на шее, не прикрытый воротником куртки. Лицо тотчас вспыхнуло. Я не мог подобрать достойный ответ. - Тем более, я почти ничего и не сделал. Вас исцелила не моя магия.
   Это заявление так поразило меня, что я забыл о смущении.
   - Но чья? - Мужчина невозмутимо пожал плечами.
   - Вам должно быть виднее. Это же эльфийский Лес. Я слышал, он полон собственной силы и почти разумен. - На границе сознания я вновь услышал легкий игривый смешок.
   Проглотив это пока малопонятное для меня заявление, я задал еще один, интересующий меня вопрос.
   - Скажите, а Вы не знаете, эта татуировка, она навсегда?
   - А Вам она разве мешает? По-моему, Вам идет. - Теплые карие глаза светились лукавством.
   - Но... - Сбоку послышалось тихое фыркание. Луназель с трудом сдерживал смех.
   Вдруг маг посерьезнел и зачем-то потянулся ко мне рукой. Почему-то этот жест меня насторожил. От мужчины повеяло силой и опасностью. С трудом удержавшись от шага назад, я внимательно следил за движением. Но когда его пальцы коснулись моего предплечья, под ними вспыхнула яркая зеленая искра, пощекотавшая меня, но видимо больно ужалившая его, так как руку он отдернул очень быстро. Я был поражен.
   - Я не знаю, что это, простите, я не хотел.
   Человек только машинально потер пострадавшее место, но улыбнулся широко и светло.
   - Все хорошо. Мне не следовало быть столь бестактным. Просто порой я слишком любопытен.
   - Но что это было?
   Мужчина подарил мне еще одну широкую улыбку.
   - Вы теперь под защитой. - Я только удивленно моргнул: о чем он? А незнакомец уже перевел тему: - Рэйден, демон. Вам же интересно, кто я? Правда?
   Демон? Мне снова пришлось бороться с желанием попятиться. Неужели...
   - А они, - легкий кивок в сторону закутанных в капюшоны фигур, - вампиры. Страшно?
   Да он же просто надо мной сейчас смеется! Понимание накрыло внезапно и слегка разозлило.
   - Я давно не боюсь детских страшилок. - Подтверждая слова, я смело вскинул на него глаза.
   - О, это так странно - чувствовать себя персонажем из сказки. Но что-то в этом есть. - Демон шутливо подмигнул мне. - Правильно делаете, что не боитесь. Но свою кровь все равно им пить не давайте.
   Я невольно сглотнул, проследив взглядом за кивком в сторону тех, кого новый знакомый назвал вампирами. В этот момент к нам подошел брат Тирзена. Он небрежно кивнул и почему-то остановил взгляд на мне.
   - Как Ваше самочувствие, будущий Хранитель?
   Откуда он знает?..
   - Все хорошо, спасибо. - Я постарался ответить спокойно, не выдав ни одной истинной эмоции. - Но с чего Вы взяли?
   На его лице ничего невозможно было прочитать. Только в глазах едва заметно было напряжение.
   - Больше некому.
   - Эльфийский двор богат на знатные дома.
   - Эти знатные дома приведут к хаосу. И ни в ком из них не течет крови Хранителей.
   - Во мне она тоже появилась вследствие ошибки. - Все же, я не смог удержать горечи, которая сопровождала меня всю жизнь. Назаконнорожденный!
   - Это уже не главное. - Дроу мягко и почти ласково улыбнулся. - Если ты сейчас не упустишь то, что само идет в руки.
   Следя за разговором, я не придал значения тому, что мы как-то само собой перешли с официального на неформальный стиль общения.
   - Я постараюсь. Но далеко не все зависит от меня. - Собеседник удивленно вскинул бровь.
   - В жизни всегда все зависит только от нас самих. - Я только покачал головой.
   - Если Лес меня не примет, мое желание уже не будет иметь никакого значения.
   - Не примет?
   - Новый Хранитель должен пройти определенный ритуал, где магия Леса либо признает его, либо... убьет. - Луназ говорил спокойно, но в обращенном на меня взгляде я видел все его страхи и сомнения.
   Тариман нахмурился.
   - А если ритуалом просто пренебречь? Не думаю, что все желающие стали бы подвергать свою жизнь такому риску.
   - Тогда положение будет просто фикцией, мыльным пузырем, который лопнет при малейшем дуновении ветерка. Многие уже давно забыли, что не Лес служит Хранителю, а Хранитель - Лесу. И тот не простит такого оскорбления.
   - На что тогда надеялся Элим?
   Луназ слегка дернул подбородком.
   - Возможно он вообще не брал ритуал во внимание, а может, думал, что одной крови хватит.
   - Ну, тогда твои шансы даже больше. - Дроу вновь повернулся ко мне. - Ты не убивал своего отца.
   От этих слов меня внезапно затопила горечь. Да, я никогда не видел отцовской ласки, но он все равно был моим отцом.
   - К тому же, думаю, вашей магии придется по душе твоя новая внешность. - В голос принца вновь вернулась легкость. Поняв, что он говорит о татуировке, я смущенно опустил глаза. - Прошу меня простить, но меня ждет дама.
   Я удивленно проводил дроу глазами, направляющегося к одной из придворных. Леди Лурина, если не ошибаюсь. Я не видел лица Таримана, но женщина ему тепло улыбалась. Мне показалось, что я подглядываю за чем-то, не предназначенным для моих глаз, и поспешил переключить свое внимание на Луназа.
   ***
   Следующие несколько дней летели очень быстро. Но приносили с собой только усталость от постоянного напряжения, тревогу за будущее и все новые и новые страхи.
   Едва столица очнулась от ядовитого сна, было оглашено о смерти Хранителя и неудавшемся нападении. То, что организатором был наследник, решили умолчать, боясь массовых волнений. Официально всю вину переложили на предателей дроу. Кронпринц темных эльфов принес свои извинения за отступников и пообещал поддержку своего народа в поимке оставшихся беглецов. Тогда же, стремясь избежать борьбы за власть, Луназель, как глава одного из старейших родов, объявил, что я являюсь первым претендентом на престол по праву крови. Народ был слишком оглушен переменами, чтобы возмущаться или протестовать. Так что я зря боялся, что меня не примут как правителя. Более того, многие не поверили в истинность новостей. Эльфы потянулись ко дворцу, желая самолично убедиться, что Эленандар действительно мертв. Тронный зал в спешке пришлось переделывать во временный склеп. В самом центре было установлено два возвышения, на которые и положили тела Хранителя и Элима, прикрыв зеленым шелком.
   Часы, пока народ прощался со своим повелителем, оказались для меня одними из самых сложных. Все это время я был вынужден статуей стоять перед троном и смотреть на бесконечную вереницу моих будущих скорбящих подданных. В истинности их горя сомневаться не приходилось. Простым горожанам не было нужды лицемерить. И с каждой минутой меня одолевало все большее сомнение, смогу ли я стать достойным Хранителем, выдержу ли эту ношу? Сейчас я уже не помнил, что Эленандар часто был жесток и эгоистичен, что он был плохим отцом. Его отрицательные качества будто уносили за собой все эти эльфы. Крупица за крупицей. Оставляя только образ великого правителя.
   Знать восприняла грядущие перемены не так спокойно. Уже к вечеру первого дня после сражения двор начал опять оживать. Придворные возвращались из своих поместий и городских домов, разыгрывая шок и горе. Хотя я подозревал, что многие из них знали о грядущем перевороте. И именно по этой причине предпочли оказаться подальше от дворца в назначенный час. Теперь же, как и предсказывал Луназ, многие лорды возмущались тем, что место Хранителя займет бастард. В темных углах, не слишком скрываясь, обсуждали, что я всего лишь ставленник от дроу, и таким образом старые враги пытаются захватить власть. Я боялся последствий этих разговоров, но не знал, как положить им конец. Все же, меня никогда не воспитывали как будущего правителя. Окончательно запаниковать не давало только то, что меня поддерживали Луназ, Тирзен, Тариман и Рэйден. О последнем я не знал практически ничего, но, судя по невозмутимости и тому, как легко он подшучивал над моими страхами, демон тоже был не простым магом. Кронпринц дроу же игнорировал все шепотки за спиной и советовал мне сохранять спокойствие. По его словам, не было смысла выслеживать каждого недовольного, а нужно было просто подождать, пока не найдется тот, кто открыто бросит вызов. И уже на этом примере доказать свою силу, отбив у остальных желание оспаривать решение владык.
   Впрочем, долго ждать подходящего момента не пришлось. Вечером второго дня, когда поток горожан, прощающихся со своим Хранителем, истончился, а я собирался, наконец, уйти к себе и расслабиться в обещанной Луназелем ванне, из-за одной из колон ко мне кинулся какой-то эльф. Сначала я даже не понял его намерений, а растерянно скользил взглядом по небогатой одежде, лицу, полному ненависти, и рукам, сжимающим тонкие кинжалы. Охрана среагировала лучше. Воины из моего бывшего отряда сомкнули ряды плотнее. Незнакомец, понимая, что через бойцов ему не прорваться, отчаянным жестом метнул клинки. Меня спасла военная выучка, тело действовало само. Еще не до конца осознавая ситуацию, я уже лежал на холодном мраморе, а миг спустя на меня упал Луназель, прикрывая своим телом, и попутно вышибая из легких весь воздух. Но обзор он мне не закрыл. Поэтому я видел, как один из держащихся позади вампиров стремительно шагнул вперед и, одним движением сдернув плащ с плеч, взмахнул им в воздухе. Сбитые плотной тканью, кинжалы со звоном упали на камень. Неудавшегося убийцу уже схватили и уводили в темницы до дальнейшего разбирательства.
   Но на этом сюрпризы не кончались. Шум поднимать из-за покушения я не собирался. К чему? Поэтому только сильнее захотел остаться наедине с Луназом и расслабиться. Но остальные были встревожены, и к покоям меня провожал целый отряд как из эльфов, так и из чужаков. И, как оказалось, не зря. В пустом коридоре второго этажа нас поджидала группа придворных. Я с удивлением смотрел на знатных лордов, лица которых сейчас кривились в презрении.
   - Говорят, на Вас недавно было совершено покушение, будущий Хранитель? - окончание фразы мужчина буквально выплюнул.
   - Вы даже не представляете, насколько недавно. Поражен скорости распространения слухов в этом дворце. - Тариман, как всегда, был спокоен и чуть ироничен.
   Лицо придворного вспыхнуло от ярости.
   - Я не с тобой разговариваю, шакалий выкормыш.
   - Мне воспринимать это как прямое оскорбление трона? Вы готовы подтвердить свои слова в поединке?
   Краска с лица эльфа сошла так же стремительно, как и появилась, кожа приобрела нездоровый бледный оттенок. О силе кронпринца все были наслышаны. Но века, проведенные при дворе за интригами и ложью, помогли удержать лицо. Лорд только высоко задрал подбородок и перевел взгляд на меня.
   - Я не для этого здесь. Старейшие дома доверили мне выразить свое неудовольствие складывающейся обстановкой. Главы семейств обосновано сомневаются, что в Вас, капитан, действительно течет кровь Хранителей, раз уж покойный Эленандар зари'Лелунель не счел нужным объявить об этом ранее. В этом случае мы не можем позволить Вам занять престол. Тем более что Вы не обладаете должными знаниями и подготовкой.
   Я судорожно обдумывал ответ. Если я хочу, чтобы меня действительно не воспринимали, как безвольную марионетку, то нужно начинать самому отражать нападения и перестать прятаться за чужими спинами. Я медленно сделал шаг вперед, становясь вровень с Тариманом, стараясь сохранить на лице невозмутимое, немного насмешливое выражение. Дроу чуть насторожено скосил в мою сторону глаз, но не стал вмешиваться.
   - Полагаете, Лорд - простите, что-то не припомню Вашего имени, - что Ваша кандидатура достойнее?
   - Несомненно! - Эльф окатил меня презрением и расправил плечи. - Я рад, что Вы сами это понимаете.
   - Тогда я буду счастлив увидеть Вас и всех тех, кто еще хочет примерить на себя роль Хранителя, через три дня, на восходе, на Поляне Жизни. Ритуал рассудит всех.
   Удивление в глазах собеседника сказало мне все еще до того, как он открыл рот. Боги, они действительно все забыли! Как же это могло случиться с нами? С теми, кто скрупулезно блюдет традиции и обычаи?
   - Какой ритуал? - В голосе я услышал зарождающееся опасение.
   - Конечно, по признанию Лесом своего Хранителя. Или Вы надеялись просто сесть на трон и править? - Я позволил себе легкую издевку, продолжая вкрадчивым голосом: - Как думаете, возможная победа стоит риска потерять рассудок - а может, и жизнь?
   Будто подтверждая мои слова, по коридору вдруг пронесся порыв ветра, принося с собой вихрь листьев и цветочных лепестков. Они взвились между нами смерчем и упали на пол, укрывая носки сапог и словно проводя черту между мной и соперником.
   Посчитав разговор исчерпанным, я просто обошел собеседника и группу его единомышленников и двинулся дальше. Мои спутники потянулись следом. Но через пару шагов мне пришла в голову идея, и я притормозил, оглядываясь.
   - Советую Вам посетить библиотеку и освежить знания об обычаях и законах.
   Вот теперь действительно все.
   До покоев мы дошли молча. Уже перед дверьми Тариман придержал меня за локоть.
   - Ты молодец, но боюсь, что теперь тебе понадобится усиленная охрана. - И, опережая уже готовые сорваться возражения, тоном, не терпящим споров: - Я настаиваю.
   - Думаю, пара моих друзей с удовольствием выполнит роль внешней охраны. Им все равно не спится по ночам, а тут такая возможность поужинать. - Рэйден, подмигнув, приобнял двух вампиров. - А я посмотрю, что можно сделать с окнами в твоих покоях.
   Не сказать, что идея мне нравилась, но ее разумность я признавал. Так что спорить не стал, лишь принес извинения вампирам за неудобства. Но те только разулыбались, заявив, что им только в радость. Между тем демон обошел комнату, что-то нашептывая, и быстро вышел.
   Утром мы с Луназелем обнаружили за дверьми двух очень довольных стражей и одного едва живого от страха эльфа с солидным арсеналом оружия. Позже выяснилось, что в кустах, растущих под окнами, намертво запутались еще двое ночных гостей. Всех их отправили к первому собрату, решив отложить разбирательства до окончания ритуала.
   Сегодня отдавали Лесу Эленандара, Элима и других погибших эльфов. Процессия, к которой присоединялись горожане, потянулась за город. Простых эльфов упокоили сразу за чертой деревьев. Стоило опустить тела на землю, как они начали медленно опускаться в почву. Через несколько мгновений над ними сомкнулась трава, и ничто уже не упоминало о смерти. Членов же правящей семьи хоронили на Поляне Жизни. Туда пройти смогли не все. Лес словно сам решал, кто этого достоин. Остальных осторожно, но неумолимо останавливали растения: ветви насмерть запутывались в одежде, вьюны оплетали ноги, не давая двинуться, кто-то просто терял процессию из вида и был вынужден повернуть назад.
   Поляна встретила нас короткой, но мягкой травой, полной росы, и абсолютной тишиной. Казалось, что если прислушаться, то можно различить, как неспешно по бесчисленным стебелькам текут соки, как корни все глубже уходят в землю. Эленандара положили в центре почти идеального зеленого круга. Едва все отступили на несколько шагов, как вокруг тела начали распускаться желтыми головками сотни лютиков. Цветы тянулись головками к Хранителю, медленно оплетали его, укрывали под ярким, дрожащим покрывалом. Тело под ними словно таяло, растворялось. Силуэт эльфа истончался, пока не исчез полностью. И только растения все еще тянули лепестки к утреннему солнцу.
   Притихшие эльфы вынесли тело Элима. Мне казалось неправильным хоронить убийцу в этом священном месте. Но то, что его преступление оставалось тайной, не оставляло выбора. Труп положили чуть в стороне от яркого цветочного пятна. Ничего не происходило. За спиной послышались удивленные шепотки. Но тут, приглядевшись, я заметил, что цвет кожи принца начинает менять цвет и, кажется, структуру. Светлый, молочно-розовый оттенок серел. Я еще не понимал, что происходит, но тут подул неожиданно сильный ветер, и через гладкую щеку прошла трещина, увеличивающаяся с каждым ударом сердца. Вскоре целая сетка их оплетала голову эльфа. Я пораженно моргнул, а в следующий миг тело превратилось в груду песка и пыли. Неутихающий ветер подхватил этот сор и унес куда-то с собой, напоследок ласково взъерошив нам волосы.
   Возвращались все молча, думая о чем-то своем.
   День перед ритуалом я должен был провести в одиночестве, добиваясь идеального душевного равновесия и чистоты разума. Этот немудреный совет я почерпнул в одном из старых фолиантов. Особой необходимости я в этом не видел, но решил выполнить указания в точности, дабы потом никто не мог обвинить меня даже в мелком нарушении традиций.
   Но, как ни странно, одиночество действительно принесло мне спокойствие и уверенность. Я размышлял обо всем, и в то же время ни о чем. Вспоминал какие-то незначительные эпизоды из детства, отца, мать. Думал о Луназеле и том, что ждет нас дальше. И, наверное, в первый раз мне не было страшно. В конце концов, если я завтра умру, то какой смысл портить последний день жизни ужасом? А если выживу - слишком многое изменится, чтобы загадывать наперед.
   Ближе к вечеру я устроился на подоконнике, бездумно глядя на горизонт и наслаждаясь порывами ветра, который играл с легкими шторами, иногда бросая их мне в лицо. Я только отмахивался, иногда улыбаясь. Спать не хотелось. Я считал звезды и слушал музыку ночи, удивительно насыщенную в этот раз. Уже ближе к утру все же решил прилечь, рассудив, что завтра лучше будет, если я не стану засыпать посреди ритуала.
   Утро ворвалось ко мне щебетом птиц из так и не закрытого окна и легким стуком в дверь. От сонливости не осталось и следа. Что-то смутно кольнуло в груди, но усилием воли я смог удержать спокойный настрой, выполняя необходимые действия четко и выверено. Встать, накинуть халат, впустить перепуганного слугу с ритуальной одеждой, затем позволить его дрожащим рукам надеть на меня золотистый камзол с высоким воротником и бесчисленным множеством застежек на спине, выпроводить его вон, и уже в одиночестве закончить приготовления: натянуть коричневые узкие брюки и накинуть на плечи такого же цвета плащ с глубоким капюшоном. Почему-то считается, что лица будущего хранителя до церемонии никто видеть не должен. Может, потому, что на самом деле претендентов может быть несколько? Ступни по обычаю должны были оставаться босыми. И уже выходя, я надвинул на палец кольцо бывшего Хранителя.
   Спускался я в одиночестве. И это не тяготило. Но внизу меня ждала небольшая группа друзей. Луназель, Тирзен, Тариман, Рэйден, Сирил и несколько вампиров. Окинув их взглядом, я лишь пожал плечами. Те, кому не позволено, просто не пройдут к поляне. Лес не пустит. В глазах сопровождения я читал тревогу и сомнения. Луназель светился страхом и одновременно решимостью. Ему я смог ободряюще улыбнуться. Хотя такое простое проявление эмоций далось нелегко. Лицо и душу будто стягивала тонкая, но прочная маска. А еще с каждым шагом я все отчетливей слышал зов. Мне надо попасть на поляну. Все остальное неважно.
   Дорогу я не запомнил. Вообще. Очнулся, только когда уже ступил на зеленый, укрытый росой травяной круг. Зрение будто прояснилось. Тут же я увидел еще две группы эльфов, стоящих справа и слева от меня. Видимо, это желающие получить власть. Окидывая их взглядом, я тут же нашел лидеров. Первого я даже знал. Когда-то. Но сейчас не мог вспомнить его имя, словно сознание окутал легкий, но непроницаемый туман, отсекая ненужные сейчас мысли. А вот второй еще совсем юн. Почти мальчик. И явно боится. На его плече лежит рука более взрослого родича, что очевидно и удерживало парня на месте. Неожиданно мне стало остро жаль мальчишку. Но вряд ли я смогу ему помочь. Как, впрочем, и самому себе, если все надежды окажутся ложными.
   Но все эти эльфы были за чертой поляны, среди дерев; пока только я пересек ее границу. Они смотрели на меня напряженно. Кто-то с откровенной ненавистью. Кто-то с затаенным страхом. Но и это не имело значения. Верхушки деревьев зажигались розовым. Нужные слова родились и вырвались на свободу сами.
   - Я, Энеалис ла Хейн, сын Эленандара зари'Лелунель, ищу силы и служения. - Только в этот миг я понял, зачем действительно пришел сюда. Все разговоры о благополучии страны, о долге, о необходимости - это шелуха. Истина в том, что каждый, согласный на ритуал, ищет силы. Но ирония в том, что она не даст власти, хотя многие могли бы с этим поспорить, она превращает в слугу. У всего есть цена. Готов ли я платить? - Есть ли здесь тот, кто считает себя достойнее?
   Мужчина шагнул, пересекая границу, первым.
   - Я не позволю править бастарду.
   Воздух задрожал, по поляне пронесся легкий ветерок, обсыпав моего противника ворохом сухих листьев. Он улыбнулся улыбкой победителя. А мне пришло в голову, что Лес живой. Мертвая листва для него только удобрение.
   Мальчишку вперед вытолкнул покровитель. Так, что он покачнулся, но не упал.
   - Я... я оспариваю, - и уже едва слышно, - Ваше решение.
   Скорее всего, не его слова. Но он их произнес. Значит, взял на себя ответственность. Налетел еще один порыв ветра, на этот раз влажный, несущий с собой запах дождя. Он оставил капли влаги на волосах парнишки и растаял.
   - Сказанное да будет услышано.
   Ступни защекотало травинками. Потом я почувствовал, как щиколотки оплетают мягкие теплые стебли, пробираются вкрадчиво под одежду. Продвигаясь выше, они щекотали кожу, но пошевелиться я не мог. Тревога в душе стала отчетливей, но ее быстро прогнало ласковое поглаживание крупного листа, который завис уже напротив моего лица. Едва я расслабил невольно напрягшиеся мышцы, как он закрыл мне глаза. Лишенное зрения, тело попыталось восполнить недостаток информации об окружающем другими чувствами. Я слышал, как ветер гнет и перебирает травинки, ощущал, как он ласково касается волос, обонял свежий запах растения, доносимый им. А потом в кожу на запястьях медленно вошли острые шипы, словно прорастая сквозь мою плоть. Боль расцвела огнями под закрытыми веками, но сделать я ничего не мог, полностью обездвиженный. По коже потекло струйками что-то горячее. Кровь? Однако боль уходила вместе с этими ручейками, поэтому я только облегченно вздохнул. Правда, вспышки перед глазами не исчезали - наоборот, они начали складываться в четкие картинки. Поляна Жизни, какой-то незнакомый эльф в центре, тело, выгнутое то ли в броске, то ли в танце, ряды эльфов за чертой круга. А потом знания хлынули мощным потоком, с легкостью ломая преграды моего испуганного сознания, занимая собой каждый его кусочек. Боязнь захлебнуться сменялась жадностью. Я впитывал подробности древнейших обрядов, с любопытством вглядывался в историю теперь уже моего народа, позволял себе роскошь мысленно беседовать с прошлыми Хранителями, стараясь перенять их мудрость и опыт. В сонме лиц и событий мелькнул и отец, напоследок ласково встрепав меня по макушке и тепло улыбнувшись. На миг я даже вынырнул из водоворота магии, пораженный таким поведением, столь не свойственным ему при жизни. Но меня быстро утянуло обратно.
   Когда мне казалось, что моя голова больше не сможет вместить и крупицу знаний, их поток начал иссякать. Вместо него налетела чистая сила. Мощь каждого дерева, куста, каждой травинки этого Леса. Она покалывала кончики пальцев и кружила голову. Вместе с ней пришло и понимание, что если когда-нибудь Лес умрет, то и эльфы умрут вместе с ним. Но сейчас страх возможного будущего смыло эйфорией настоящего. Я чувствовал себя всемогущим. Взять себя в руки мне стоило огромных трудов. В награду я услышал беззаботный, чуть шелестящий смех. И понял, что это было последнее испытание. Подтверждая мою мысль, лозы вокруг меня начали расплетаться. Первые лучи солнца резанули по глазам, на миг ослепив. Зажмурившись, я подставил лицо солнцу, осознавая, что безвозвратно изменился. Во мне поселилось тяжелое знание: я ответственен за других. Оно закрывало собой юношеский максимализм и излишнее благородство. Взамен давая уверенность в себе и силу принимать сложные решения. Кажется, я просто стал взрослее сразу на несколько веков. Сейчас я твердо знал, что, не колеблясь, убью любого, кто будет угрожать моей стране. Или моим любимым...
   А зеленый покров уже полностью спал, оставив только два завитка вокруг запястий. Колючие лозы на глазах твердели, превращаясь в замысловатые браслеты. Украшение не было безобидным: коснувшись одного из шипов, я больно уколол палец. Глянув на руки, увидел что кольцо - прошлый знак власти - превратился в мертвый сухой стебелек. Сняв его с пальца, я растер мертвую травинку между ладонями и ссыпал частички на землю.
   Оборачиваться к моим спутникам пока не хотелось. Я все еще не пришел полностью в себя, не принял произошедшие изменения. И сейчас я оглядывал поляну. Мне не нравился ворох сухих сучьев и какой-то грязи недалеко от меня. Нахмурившись, я пытался понять его происхождение, вспоминая, что до ритуала там стоял один из моих противников. Ритуал он не прошел. Сознание равнодушно фиксировало чужую гибель. Недавнее слияние с Лесом заставляло смотреть на жизнь и смерть по-другому. Этот эльф просто вернул искру жизни Лесу, становясь еще одной каплей в вечном водовороте.
   Движимый любопытством, я повернул голову, выискивая взглядом второго конкурента. Мальчик был жив. Это я отчетливо чувствовал. Но от него веяло какой-то странной чистотой. Так чисты бывают только... младенцы? Я усмехнулся, признавая решение Леса. Его пожалели, сохранили молодую жизнь, и дали в буквальном смысле шанс начать все с чистого листа. Учиться ходить и разговаривать на второй сотне лет должно быть забавно.
   Сзади послышались взволнованные шепотки. Кажется, время для размышлений истекло. Скинув капюшон, я тряхнул волосами и повернулся. В меня тут же впилось множество пар глаз. Настороженных, испуганных, даже восхищенных. Но сейчас меня интересовали только одни. В которых кружила буря чувств. Подойдя к Луназелю, я позволил себе зарыться в его волосы носом, особенно остро ощущая их запах, и плавно отстранился.
   - Пора возвращаться, Страж.
   Уже сделав пару шагов прочь, я вспомнил о спящем на поляне мальчишке. Его же точно оставят здесь, просто побоявшись забрать.
   - Заберите этого юношу. И найдите ему учителей. - Лица его родни вытянулись от удивления, но, думаю, мои слова они поймут чуть позже.
  
   Луназель.
   Более кошмарной ночи, чем перед ритуалом, не было уже давно. Я не мог заснуть без Энеалиса, все время думал, что же будет с нами дальше, в то же время боялся, что никакого "дальше" не будет. Утро не избавило меня от всех этих страхов. Провожая любимого на поляну, я старался не выдать их, чтобы не заставлять его нервничать дополнительно. Он не должен переживать из-за меня. Ему как никогда нужен трезвый рассудок и уверенность в себе.
   То, что он не единственный претендент на трон, не стало совсем уж неожиданностью, но вот другие кандидаты удивили. Совсем мальчик из знатного рода, которого, очевидно, собираются сделать марионеткой. И придворный франт, полный чувства собственной значимости и величия. Неужели никого более достойного не нашлось? Либо остальные просто ждут, как разовьются события? Ведь есть вероятность, что никто из этих троих не вернется. Страх опять сжал ледяной рукой внутренности.
   Энеалис же был спокоен. Даже слишком спокоен, на мой взгляд. Он бросал короткие ритуальные фразы, никак не отреагировав на появившихся соперников.
   Когда все трое вышли на траву поляны, в воздухе повисла мертвая тишина. Она длилась и длилась, мгновения перетекали одно в другое, затягивали в себя, притупляли восприятие. Так что момент, когда все началось, я пропустил. И, думаю, был не один такой.
   По ногам Энеалиса вверх вилось растение. Знакомое растение. Оно же оплело его тело перед исцелением.
   Лиана быстро полностью оплела фигуры трех эльфов. Листочки подрагивали на несуществующем ветру, словно к чему-то прислушиваясь. Потом лозы, обвивающие придворного, стали чернеть, листья на них - усыхать и скручиваться, превращаясь в колючки. Они впивались в кожу, пуская кровь. Но ни одна красная капля не упала на траву. Каждая была подхвачена новым шипом, впитана без остатка. Растение плавно опускало слабеющее тело на землю, обнимая, как любовника. С той только разницей, что выпивало оно не наслаждение, а жизнь. Эльф таял на глазах, рассыпаясь сломанной игрушкой. Когда жизни в нем не осталось, лозы развились и быстро ушли в землю, оставив после себя груду обломков, бывших совсем недавно крепким мужчиной.
   Не в силах сдержать болезненного интереса, я перевел взгляд на мальчика. На нем растение стало призрачно-голубым. Стебли плавно извивались, скользя по юному телу, но видимого вреда не причиняли. Этот танец продолжался еще какое-то время, а потом они так же, как и в первом случае, расплелись, оставляя после себя почему-то полностью обнаженного подростка. Тот на секунду распахнул глаза, так что я успел поразиться полному отсутствию какого-либо выражения в них, и плавно осел на траву, тут же сворачиваясь в уютный клубок. Ну, по крайней мере, он остался жив. Кажется.
   Поняв, что больше не могу оттягивать момент, я поднял взгляд на Энеалиса. Из-под ярко-зеленых листьев можно было рассмотреть только кончики напряженно подрагивающих пальцев. Когда я уже начал успокаиваться, по ним вдруг потекла кровь. Она тонким ручейком устремилась к траве, не сдерживаемая ни единым листиком. Испуганный, я неосознанно рванулся к любимому, внутренне обещая выкорчевать каждое дерево этого проклятого кровожадного Леса, если с ним что-нибудь случиться. Меня мягко остановила сетка из переплетенных тонких веточек, ласково, но твердо отодвигая назад. Пока не причиняя вреда. Сцепив зубы, я подчинился, боясь своим вмешательством прервать ритуал. Но красный ручеек истончался, а потом кровь начала менять цвет с алого на зеленый. Теперь казалось, что вниз течет сок растения. Вязкая жидкость застывала на воздухе, лишь изредка срываясь тяжелыми каплями.
   Ожидание убивало. Выкручивало суставы и разливалось слабостью в теле, но закончилось совершенно неожиданно. Так неожиданен первый, самый сладкий глоток воздуха, когда выныриваешь из воды, или первый глоток свободы после лет заточения. Лозы спали, я жадно всматривался в спину Энеалиса, пытаясь понять, все ли с ним хорошо. Он же не спешил поворачиваться, поставляя лицо первым лучам солнца. Страх во мне ширился, но окликнуть его я не решался.
   Но едва ему стоило взглянуть на меня, я замер, пораженный тяжелым, пригибающим к земле взглядом. Отчаянно я всматривался в родные зеленые глаза, стараясь разглядеть там того молодого мужчину, которого успел полюбить. И вот в них вспыхнула теплая искорка, жаркой волной откликнувшаяся в моем теле. А потом он подошел и уткнулся носом в мои волосы, так интимно, несмотря на то, что даже не обнимал. Только тогда я смог глубоко вздохнуть, расслабляясь. Теперь я все время буду рядом. Я смогу оградить его от любой опасности, и неважно, чего это будет стоить.
   Пока я восстанавливал мир внутри себя, новый Хранитель уже успел уйти вперед, возвращаясь во дворец. Меня в спину играючи подтолкнул ветер, после запутавшись в волосах, словно добродушно подсмеиваясь над мыслями и страхами. Я поспешил нагнать своего эльфа. Тем более что теперь мое место было законно за его правым плечом.
   Оказалось, что город сегодня проснулся рано. По обочинам дороги стояли эльфы, откровенно ожидая нового правителя. Но при нашем появлении не раздалось ни единого приветственного крика. Только тихие перешептывания. Энеалису, казалось, это было абсолютно безразлично. Он холодно оглядывал вереницу подданых, ни на ком подолгу не задерживая взгляд.
   В городе зевак стало только больше, но перед нами словно сам собой образовывался широкий коридор. Уже на подходах ко дворцу Энеалис вдруг резко вскинул руку, и вокруг нас засветилась золотистая сфера щита, а я был слишком удивлен таким непринужденным использованием магии, что не успел адекватно отреагировать на летящий в Хранителя кинжал. Впрочем, он намертво увяз в золоте преграды, мягко упав в подставленную ладонь. Через миг за первым рядом толпы послышался дикий крик. Народ схлынул в стороны, открывая небольшой пятачок земли, на котором корчился незнакомый мне эльф. Его шею оплетала черная лоза, усеянная длинными шипами. Энеалис резко сжал пальцы в кулак, и растение затянулось, вспарывая кожу. Глаза Хранителя полыхнули янтарной вспышкой, а татуировка на миг стала ярче. В следующий момент убийца умер. Больше не взглянув на него, владыка вошел в дворцовые ворота.
   Во дворе в две шеренги выстроились бойцы отряда, в котором Энеалис ранее был капитаном. Эльфы смотрели точно перед собой, только чуть улыбающиеся губы выдавали эмоции. Стоило Хранителю шагнуть между первой парой, как грянул первый приветственный крик.
   - Вечен Великий Лес! Вечен Хранитель! - Официальное приветствие раздавалось снова и снова. Мощные мужские голоса разносили его далеко. Скоро я начал замечать, что во двор выходят другие воины, пока только настороженно присматриваясь к новому правителю. Но это уже было хорошо. Первая ступень к доверию положена.
   Я видел, как Энеалис на мгновение смущенно опустил взгляд, но тут же вскинул его, твердо глядя перед собой. Только чуть розовеющие щеки выдавали чувства.
   Во дворец он зашел истинным Хранителем, высоко неся голову и только мельком глянув на склонившегося перед ним в поклоне Шаре, тихо бросив:
   - Объяви официальный прием для знати. Не явившимся грозит подозрение в предательстве. Донеси до них это самым доступным способом. Еще пусть приведут заключенных, обвиненных в покушении на убийство.
   По дороге в тронный зал нас никто не остановил, хотя провожали взглядами все. Но в поклонах склонялись только немногочисленные чужаки. Причем выглядело у них это изящно и исполнено достоинства. На лицах же играли легкие улыбки.
   Остановившись перед троном, Энеалис чуть нервно повел плечами, как перед прыжком в холодную воду, сбросил плащ на резной мощный подлокотник и медленно сел, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. Не удержавшись, я положил руку ему на плечо, ободряюще сжимая пальцы. В ответ он быстро потерся щекой о тыльную сторону ладони и опять выпрямился, глядя на двери. Почти сразу они распахнулись и несколько воинов ввели преступников. Энеалис молча вглядывался в их лица, от чего эльфы явно нервничали.
   - Этих двоих казнить. Остальных я изгоняю из леса на сто лет. Если вы вернетесь ранее - вас ждет смерть. Лес не пустит. - Зачем-то уточнил он.
   Если кто-то и был удивлен быстротой вынесения приговора, то не подал вида.
   - Пойдем, я хочу переодеться перед приемом. И перевести дух. - Совсем тихо закончил он. Мне хотелось подхватить его на руки и донести до комнат, но этого делать было нельзя. Поэтому я только старался держаться поближе.
   В покоях он сразу прижался ко мне всем телом. Я крепко сомкнул вокруг него руки, легко целуя в прохладный лоб.
   - Как ты?
   - Все хорошо. Правда. Просто... непривычно. И тяжело. - Я невольно крепче сжал его, и он торопливо добавил. - Совсем немного. Через пару дней я привыкну, и не буду замечать.
   Мальчик, мой мальчик.
   Я мягко поцеловал его, пытаясь на ощупь расстегнуть застежки на спине. Энеалис постепенно расслаблялся, откидываясь на руки, тем самым мешая себя раздевать. Отстранившись, я быстро развернул его спиной к себе, расстегивая крючки. Он вывернулся назад, за что заработал укус за ухо. Ойкнул обижено, но по лицу расплылась довольная улыбка.
   - Купаться будешь? - Я уже скользил по обнаженной груди пальцами.
   - Нет, времени мало. Лучше пойдем, полежим вместе.
   Он затих в моих объятиях, только иногда сильнее втираясь тело в тело, стараясь придвинуться ближе, будто вплавиться. Я даже подумал, что он задремал, но стоило мне шевельнуться, как его глаза распахнулись, и он вскинулся, убеждаясь, что я никуда не ухожу.
   Так прошло несколько часов, когда он потянулся всем телом и сел.
   - Пора. В зале уже собираются мои подданные. - Он ядовито усмехнулся.
   Одевался он быстро. Можно сказать, небрежно. Практически не глядя на одежду, выбрав только вещи поновей. Казалось, его совершенно не смущает отсутствие гардероба, подобающего его новому положению.
   Вниз он спускался в легкой белой рубашке и удобных светло-зеленых штанах, подпоясанных широким коричневым ремнем. Волосы собирать не стал, а рукава немного поднял вверх, обнажая запястья, украшенные странными браслетами.
   - Что это? - Я осторожно тронул его за руку.
   - Символ власти. Кольцо Лес забрал.
   - Красивые.
   - Да, и колючие. - В подтверждение он тронул один шип.
   - А меня не трогают. - Шутя, я провел рукой по слегка теплому украшению. И оно действительно не укололо.
   - Значит, ты им понравился. - Энеалис озорно мне подмигнул, но тут же вернул лицу холодное выражение. Мы почти дошли до тронного зала.
   Нас никто не объявлял. Красноречивый взгляд, брошенный Энеалисом на гофмейстера, заставил того закрыть рот и отпрянуть к стене. Поэтому на тихо отворившиеся двери никто внимания не обратил. Хранитель обвел собравшихся в зале взбудораженных эльфов внимательным взглядом и чуть прищурил глаза.
   - А они не очень-то будут рады нас видеть. - Почти прошипел он. - Держись ближе.
   Я только хмыкнул. Повторять утреннюю ошибку и глазеть по сторонам я не собираюсь.
   Хранитель медленно пошел вперед, разрезая толпу. Не успевших вовремя освободить ему путь просто отбрасывало в сторону, как листья ветром. Гул множества голосов быстро сменялся напряженной тишиной.
   Оказавшись возле трона, Энеалис повернулся к придворным лицом.
   - Я бы хотел сказать, что рад приветствовать всех вас здесь. Но это не так. Мне и многим из вас сейчас предстоит неприятная работа. Мы будем разбирать чужие грязные тайны.
   - Да как Вы смеете... - Вперед из общей толпы шагнул статный эльф. Поднятые в сложную прическу волосы открывали высокий лоб, голову он держал высоко, но слегка ссутуленные плечи портили впечатление.
   Реагируя на возможную угрозу, я напрягся, одновременно замечая, как, стоящие по бокам от трона, воины чуть сдвинулись, а из тени показалась пара вампиров. Энеалис же даже глазом не повел, внимательно глянув в лицо лорда. Он плавно опустился, удобно устраиваясь на троне, и только тогда заговорил.
   - Лорд Лазуйе, если не ошибаюсь? Что ж, раз Вы настаиваете, то начнем с Вас. Я готов закрыть глаза на то, что одного из задержанных убийц подослали Вы. Ну, с кем не бывает вспышек излишней эмоциональности, право же? Но я никак не могу простить Вам того, что львиная доля урожая винограда с южных склонов Ваших земель уходит гномам. В то время как наши погреба мельчают. - Голос Хранителя был спокоен, чуть окрашен насмешкой, а глаза смотрели прямо в лицо.
   Лорд же вначале смертельно побледнел, а потом пошел пятнами, когда из зала раздались легкие смешки.
   - Так что я надеюсь получить от Вас подробный отчет об урожае этого года и тех партиях, что ушли к подземному народу. - Договорив, он потерял интерес к придворному, уже выделяя взглядом следующего.
   - Эльвель, Ваша любовь к молоденьким служаночкам скоро станет легендарной, но, право, умерьте аппетит, иначе Ваше место когда-нибудь займет один из бастардов. Релиль, я слышал, уже вырос и полон амбиций. Так что, думаю, Вам пойдет на пользу внимательнее вникнуть в домашнее дела. Лет эдак, скажем, на пятьдесят. Заодно там Вам никто не помешает скорбеть о покойном принце. Ведь вас связывала такая крепкая дружба. Вас проводят сегодня же.
   Зал пораженно вздохнул.
   - Казначей Нериль, Вы верой и правдой служили моему отцу, - при этих словах шепотки смолкли, - не один век. По мере сил приумножая... свое собственное состояние. Думаю, оно нуждается в тщательной описи. У Вас месяц.
   Один из вампиров задушено всхлипнул, давя смех.
   - Лорд Моренмир, Ваша забота о сыне достойна восхищения. Вы же пошли ради него на такие жертвы. Ведь в Вашем возрасте ночные прогулки в сомнительном обществе могут быть опасны. Но я исполню Ваше желание. Таллам получит место при дворе. Я беру его личным конюхом. Вам же рекомендую отдохнуть в поместье. Сельский воздух, говорят, оживляет. - В конце отчетливо прозвучало угроза.
   В таком духе Энеалис обращался практически к каждому. Так что ехидные смешки совершенно стихли. Досталось даже некоторым женщинам. За несколько часов двор поредел на добрую половину. Многие были ненавязчиво сосланы на свои земли, единицы изгнаны, но все остались живы. Хотя порой, узнавая о провинностях, я был не согласен с мягким приговором. У меня оставался только один вопрос: "Откуда он все это знает?"
   Едва зал опустел, Энеалис устало потер виски. Я заметил, что он бледен, а под глазами наметились круги. Но вокруг все еще было слишком много посторонних, чтобы открыто проявлять заботу. Я только украдкой погладил его шею, да не выдержал и шепнул вопрос.
   - Откуда Вы знаете все эти подробности?
   Хранитель криво улыбнулся.
   - Положение теперь обязывает. И, честно говоря, я бы предпочел и дальше оставаться в неведении. - Поймав мой неудоволетворенный взгляд, он улыбнулся светлее и все же пояснил: - Магия. На поляне я обзавелся не только красивыми побрякушками.
   Тряхнув кистями, он опять схватился за виски.
   - Вот только голова теперь раскалывается. Ты не представляешь, что творится у них в мыслях...
   Отставив размышления о новых способностях любимого в сторону, я потянул его прочь, решив сделать вид, что охраны здесь нет. Тем более что воины старательно изображали статуи.
   - Хранитель, Вы сегодня пропустили и обед, и завтрак. А наверху Вас ждут бумаги. Я могу велеть подать туда легкий ужин.
   - Бумаги? - Он непонимающе глянул на меня, но, встретив строгий взгляд, тут же потупился. - Ах, да. Я совсем забыл. Что ж, Вы правы, не стоит пренебрегать делами в первый же день.
   С этими словами он медленно поднялся, улыбнулся воинам, чем, кажется, смутил их, и быстрым шагом пошел к лестнице, где тут же обернулся ко мне.
   - Луназ, я не согласен на легкий ужин. Я хочу нормально поесть. - Он бросил на меня озорной взгляд. - И... спасибо.
  
   Шаг четырнадцатый. Почти конец.

Все тайное...

   Сирил.
   - А мальчик молодец. Действительно молодец. - Тариман стоял рядом с нами, в стороне от основного скопления эльфов. - Я не думал, что все пройдет настолько легко, что он так быстро освоится. Пожалуй, теперь действительно можно говорить о возвращении домой.
   Тон принца меня несколько удивил. В голосе не было закономерной радости от окончания пребывания у не самых любимых соседей. Наоборот, дроу все время скользил взглядом по залу, словно выискивая кого-то в толпе разодетых придворных.
   - Я же тебе говорил - он справится. - Тирзен бросил внимательный взгляд в сторону Энеалиса.
   - Да, пожалуй, ты был прав. Простите, отойду. - Тариман сорвался с места и, ловко лавируя между придворными, скрылся в противоположном конце зала.
   - До сих пор не могу поверить. Этой эльфийке удалось практически невозможное. Прошло столько времени, а Тариман так и не потерял интереса. - Тирзен чуть пригубил розовое вино, чтобы потом улыбнуться мне влажными губами. Тут же захотелось провести по ним языком, стирая кисловатую терпкость.
   - Жизнь порой так непредсказуема. - Не удержавшись, я все же придвинулся ближе, почти касаясь его бедром.
   - И не говори - кто бы мог подумать, что детские сказки станут явью. - Явно заметив, как я на него смотрю, он медленно провел по губам языком. Пришлось отводить взгляд и наблюдать за танцующими парами, успокаивая взбунтовавшиеся инстинкты. Ни к чему в последний вечер своего пребывания в Великом Лесу шокировать светлых. Но вот этот торжественный прием я бы с радостью проигнорировал. Даже с учетом, что он проводится в нашу честь.
   С большим удовольствием я бы сейчас побегал по лесу. В эти дни мне стало сильно не хватать свободы. Все время нужно было "держать лицо"; к тому же я и сам не хотел далеко отходить от Тирзена. Слишком уж неспокойно было в столице. А так хотелось выпустить зверя, поваляться на влажной от росы траве.
   Но, глянув на спокойно привалившегося к стене любимого, я в очередной раз понял, что все это невыразимо мелко. Главное, что он рядом, что я могу смотреть, как трепещут его ресницы, когда он просыпается, или в любой момент почувствовать тепло кожи, просто прикоснувшись к руке. А еще видеть, как он тут же настораживается, стоит только отойти в сторону, как даже во сне успокаивается, только почувствовав меня рядом, как прячет радость в глазах, встречаясь взглядом.
   Словно почувствовав мое настроение, он шало улыбнулся.
   - Давай сбежим, а?
   - А как же этикет?
   - К демонам!
   - Слышал бы тебя отец. - Я пытался сделать строгое лицо, но сквозь маску то и дело проглядывало озорство.
   - Но он же не услышит? - Схватив меня за руку, Тирзен потянул меня в сторону выхода.
   Уже у дверей в спину полетел насмешливый голос:
   - Почетные гости так быстро уходят?
   Оглянувшись, я заметил Рэйдена, приближающегося быстрым шагом.
   - Перед дорогой нужно отдохнуть.
   Харин усмехнулся, давая понять, что прекрасно нас понимает.
   - Да, официальные приемы всегда забирают столько сил... А посол должен хорошо выглядеть.
   Вспомнив, что меня вскоре ждет, я поморщился. Раз уж многовековой барьер между континентами впервые дал трещину, это не стоит пускать на самотек. Дружеские отношения с Лесом светлых уже установлены. Теперь нас ждет дипломатическая встреча с дроу. И, поразмышляв, Рэйден решил предложить мне должность посла от всех народов Чеграра. Я понимал, что идея здравая. Кроме того, что я хорошо знаю обычаи и специфику всех рас Альраза и имею достаточно широкие связи, как бывший советник Императора дроу, теперь я еще и Гер барсов, так что мое назначение будет вполне естественным. Но согласиться меня побудило совсем другое. Вернуться на должность Первого Советника у меня не получится, а отказаться от возможности видеть Тирзена я не мог. Полномочия посла же давали такой шанс. Поэтому пришлось взвалить на плечи еще одну тяжесть.
   Утром мы должны были покинуть Великий Лес и порталами, без значительных остановок, отправиться к дроу. Тариман накануне связывался с отцом и вкратце обрисовал ему ситуацию, чем, кажется, не на шутку встревожил. И это не оставляло сомнений в том, что переговоры будут как минимум интересными. Слишком уж закостенел Альраз в своем мнении о средоточии тьмы и порока - Чеграре. И если у светлых мы были спасителями - а победителей не судят, - то с темными эльфами могли возникнуть проблемы.
   Был еще один момент. Коротко посовещавшись, мы решили пока не разглашать изменения, произошедшие со мной, и мою новую должность. Эффект внезапности мог помочь хотя бы тем, что растерявшегося оппонента легче склонить к выгодному тебе выбору.
   ***
   Ночь закончилась слишком быстро. Слишком быстро пришлось вновь забыть о простых радостях и вспоминать о политике. В этот раз мы с Тирзеном так и не вернулись домой. Как-то так вышло, что он разделил мое желание устроить ночную прогулку. Так что, когда утром мы вдвоем вышли к поместью, то остальные нас уже ждали. Тариман был раздражен и брата встретил злым взглядом.
   - Неужели последнюю ночь нельзя было провести дома? Или хотя бы не заставлять себя ждать? Кстати, ты и перед отцом собираешься появиться в таком виде? - Кронпринц окинул Тирзена красноречивым взглядом.
   Выглядели мы и правда несколько помято: одежда местами в пятнах от травы и влажной земли, волосы перепутались, а кое-где застряли мелкие веточки и листики.
   Но Тирзен только улыбнулся мне и молча ушел в дом - приводить себя в порядок. Мне бы тоже не помешало последовать его примеру, хотя Тариман и воздержался от комментариев в мой адрес. Политик даже в мелочах, он не стал рисковать возможностью вызвать неудовольствие посла. А теперь мою персону он воспринимал именно так. Впрочем, единственное, что я мог себе сейчас позволить, так это просто сменить одежду на свежую, но не менее потертую. Как-то до этого момента мне не приходилось думать о новом парадном облачении. Да и без надобности оно мне было. Так что сейчас я больше напоминал путешественника, чем солидного политического деятеля. Но что поделать? Действительно огорчало меня только одно - после битвы за столицу светлых я остался фактически без оружия. Свои сабли я сломал, а новому Хранителю было не до того, чтобы водить меня по оружейным. А то, что я увидел в местных лавках, выйдя в город, меня не привлекло. Сейчас же очень не хватало успокаивающей тяжести клинков на поясе.
   Из дома я вышел первым. Решив скоротать время за беседой с Шерри, обществом которого последнее время невольно пренебрегал, я уже направился к оборотням, как меня окликнул Харин.
   - Ну и куда это годится? Не глава клана воинов и посол сильных стран, а бедный бродяга. - Демон окинул меня скептическим взглядом. - К тому же тебе явно необходимо новое оружие.
   Задумчиво прищурившись, он вдруг чему-то кивнул и отошел к лошадям. Там, достав из сумок флягу, выдернул из нее пробку и резко взмахнул рукой вверх, выплескивая воду. Капли еще не успели упасть на вытоптанную землю, как их подхватило порывом ветра. Из прозрачной, странно загустевшей жидкости в воздухе начали формироваться силуэты двух мечей. Тонких, обманчиво хрупких и невесомых, как будто ледяных, преломляющих в себе солнечные лучи. С каждым мгновением все четче проступали детали: вот уже видна ощеренная голова большой кошки на рукояти, гарда в виде двух кошачьих лап с выпущенными когтями. С тонким звоном только что родившееся оружие упало в руки демону. Лед быстро мутнел, уже больше напоминая светлый металл. Площадку перед домом окутала тишина. Все, затаив дыхание, следили за рождением клинков.
   - Теперь они должны попробовать крови хозяина. - Крутанув сабли вокруг запястий, Рэйден подошел ко мне. - Протяни руку.
   Не возражая, я немного закатал рукав и предложил для пореза запястье. Демон осторожно провел сразу обоими лезвиями по коже, оставляя два параллельных пореза. Руку мгновенно охватило холодом, словно сотни миниатюрных иголочек вонзились в плоть. Мне показалось, что кровь сама потянулась к саблям, побежала парящими ручейками по металлу, впитываясь в него и оставляя замысловатый рисунок. Не давая ни единой капле сорваться с лезвий, Рэйден сделал несколько пробных замахов. Сталь тонко запела, разрезая воздух.
   - Хороши вышли. Я тебе даже завидую. - С легкой улыбкой он подал оружие мне. Рукояти легли в ладонь легко и правильно. Идеальное оружие, практически бесценный подарок. Горло перехватило абсолютно детским восторгом. Я не мог отвести взгляда от пляски света на гладком совершенстве лезвий. А солнечные зайчики подмигивали, добродушно посмеиваясь над моей растерянностью.
   - Спасибо. - Это было единственное, что я мог сейчас сказать. Да и остальное звучало бы лишним, только балластом на истине.
   - Отработаешь. - Демон насмешливо прищурился, и к моим ногам упала пара ножен из светлой кожи. А один из зайчиков соскользнул ему на лицо, ослепив на мгновение, от чего он возмущенно затряс головой. - А теперь надо привести в порядок все остальное. Будет жарковато, но потерпишь. Ты же у нас хозяин заснеженных гор.
   Не прикасаясь, он повел ладонями, повторяя очертания моего тела. А вслед за пальцами далеко не новая одежда приобретала совсем другой вид. Запыленная коричневая кожа быстро светлела, меняя цвет на светло-серый, вновь сжималась, как новая, плотно обхватывая тело, впрочем, совсем не стесняя движений. Голенища более темных сапог теперь стали выше и заканчивались чуть ниже колена. Я потянулся, пробуя новые вещи, но все сидело идеально. Только я собирался еще раз поблагодарить правителя Чеграра, как на меня упал тяжелый теплый плащ на меху. Дымчато-серая кожа изнутри была подбита черно-белым пятнистым мехом. Накидка была явно рассчитана на суровую зиму: пожалуй, в ней можно было даже спать на снегу, не ощущая неудобств. Но вот сейчас она была совсем не к месту.
   - Это уже слишком! - Собрав складки плаща в единый ком, я протянул его обратно Рэйдену.
   - А что, отличная королевская мантия получилась.
   - Я не король, а просто посол. Обойдусь.
   - Не капризничай. Вдобавок тебе понадобится вещь, способная до поры до времени укрыть от любопытных взоров и соответствующая твоему новому положению.
   Этот довод оказался решающим. Со вздохом я согласился, пристраивая тяжелый плащ за плечами.
   Заводить ничего не значащие разговоры больше не хотелось, тем более что времени не оставалось: наконец появился Тирзен, одетый в стандартный официальный черный костюм, отделанный серебристой нитью. Тариман тут же занял место рядом с братом, что-то обсуждая в полголоса. Решив не мешать беседе, я поехал чуть позади, размышляя о предстоящей дипломатической встрече. К ближайшему порталу нас провожал отряд светлых эльфов из личной стражи Хранителя.
   Возле перехода нас ожидало трое магов, превращая, в общем-то, стандартную процедуру активации портала в официальное действо. Нас еще раз заверили в дружеских чувствах и готовности по первому требованию предоставить всю возможную помощь "лордам-спасителям", пожелали легкой дороги и, наконец, развернули бледно-фиолетовую воронку телепорта.
   Дорога не заняла много времени. Мы просто переходили от одного перехода к другому, глотая расстояние. Остановка была сделана уже у последнего портала, когда обговаривались последние детали предстоящей встречи. Пользуясь возможностью, я все же подошел к оборотням, где был атакован Хьярти. Мальчишка тут же повис на мне, требуя внимания. Впрочем, сейчас его гораздо больше интересовали новые мечи и меховой плащ: он сосредоточенно пытался выдернуть клок меха из подкладки.
   - Он такой же, как и твоя шкурка. Его сделали из других оборотней?
   Мех действительно очень напоминал шерсть барсов, но вопрос ребенка все равно слегка выбил меня из колеи.
   - Нет, никто не убивал оборотней, чтобы сделать одежду. - Кажется, вопросов у сына было еще много, так что я поспешил перевести разговор в нужное мне русло: - Хьярти, когда мы пройдем последний портал, ты должен будешь никуда не отходить от Хармэ и во всем ее слушаться. Мы войдем на чужие территории, и там может быть опасно бегать самому. Как только я освобожусь, я сам тебе все покажу.
   - Хорошо, пап. - Ребенок немного погрустнел, но возражать не стал.
   Стоило мне закончить разговор с Хьярти, как мы двинулись дальше. Первыми шли дроу, за ними - несколько вампиров из охраны, потом была очередь меня и Рэйдена, чуть позади двигались Шерри и Онорио; замыкали колонну, опять же, вампиры. Со вздохом накинув капюшон и плотнее сдвинув полы плаща, я шагнул в портал.
   По другую сторону нас уже ждали. Элитный отряд дроу во главе с Эрил'лелем. С легким удивлением я заметил еще несколько знакомых лиц. Узнавание принесло странные чувства: с одной стороны, я не почувствовал себя дома, а с другой вдруг накатила легкая ностальгия и разочарованность. Для всех тех, бывших раньше моими друзьями и соратниками, я теперь чужак, если не чудовище. Нет, их лица были абсолютно бесстрастны, но я точно знал, что это именно так - я очень хорошо помнил собственную первую реакцию на жителей Чеграра. Легкий страх и настороженность - это лучшее, на что я могу рассчитывать.
   Молодой командир быстро поклонился Тариману, что-то тихо говоря, а я просто вглядывался в лица остальных, стараясь понять, почему же в душе больше ничего не отзывается. Ведь, уезжая, я хотел сюда вернуться, а сейчас меня удерживает на бывшей родине только Тирзен. Как-то незаметно для себя я смирился, что теперь мой дом - в небольшом запущенном городке барсов, где каждая пара глаз смотрит на меня с коробящим восхищением и надеждой, которую я просто не могу подвести. Остро захотелось вернуться туда вместе с Тирзеном, чтобы он понял то, что теперь для меня важно, смог разделить. Но до этого еще далеко.
   Пока я размышлял, нас грамотно взяли в кольцо почетной стражи. Но окружение никого не смутило. Самыми любопытными оказались вампиры: они без стеснения оглядывали окрестности и самих дроу, чем явно нервировали воинов, но выучка пока не позволяла тем хвататься за мечи. Рэйден едва заметно улыбался в бороду, наблюдая за всем этим. Пожалуй, равнодушным был только Шерри. Он здесь уже был и сейчас делал вид, что дремлет, прикрыв глаза и размеренно покачиваясь в седле.
   Улицы города были странно пусты. Подозреваю, что жителей либо на время вывели за его черту, либо просто велели не покидать домов. Кажется, мы действительно заставили Нарузе опасаться. Так, в тишине, нарушаемой только цоканьем подков, мы выехали к дворцу. Здесь нас уже ждали.
   Перед парадным входом стоял сам Император, по левую руку от него - Второй Советник (хотя, может, уже и первый), сзади - пара дипломатов. Всех их окружала группа готовых ко всему воинов, к тому же я был уверен, что на крыше и верхних этажах притаились стрелки. Мы остановились где-то в двадцати локтях от лестницы, не спеша спешиваясь. Лошадей увели бойцы из нашего сопровождения. Тариман с Тирзеном тут же подошли к отцу, опустившись перед ним на одно колено.
   - Ваше Величество, я прошу Вас принять делегацию дружественных нам народов с Чеграра. Благодаря им нам и нашим светлым братьям удалось отразить нападение предателей и предотвратить дальнейшую войну.
   - Встаньте, дети мои. Я исполню вашу просьбу. - Принцы тут же поднялись. Тариман занял место по правую руку отца, Тирзен чуть позади. - Я рад приветствовать союзников светлых братьев и друзей моих детей на своей земле. Да станет мой дом надежным пристанищем для путников, да защитят его стены от врагов.
   Что ж, кажется, мой выход. Я даже не надеялся, на подобный поворот событий, ожидая более официальной встречи. Нарузе же все упростил, постаравшись сразу показать, что он не видит в нас опасности и полностью доверяет, впуская в свой дом. Либо Тариман ранее сумел убедить его в выгодности этого союза, либо нас считают еще страшнее, чем я думал.
   Я сделал несколько шагов вперед, привлекая к себе внимание.
   - Мы принимаем твое предложение, Император Нарузе д'Арвинель из рода Гаррун, обязуясь защищать дом, укрывший нас в своих стенах, и не поднимать оружия против его обитателей. - Договорив, я откинул капюшон на спину, с удовольствием подставляя лицо порывам легкого ветра.
   Общий удивленный вздох вызвал у меня улыбку.
   - Сирил? - Император не сдержал удивленного восклицания.
   - Здравствуйте, Ваше Величество. - Я склонил голову в поклоне равного.
   Между бровей правителя залегла глубокая складка, а глаза опасно потемнели. Надеюсь, меня не обвинят сгоряча в предательстве.
   - Я надеюсь, Вы не откажетесь ответить мне на некоторые вопросы, Советник?
   - Гер Сирил Ро'Шамин, Император. - Я позволил силуэту зверя проступить сквозь черты дроу и холодно улыбнулся, одновременно показывая увеличившиеся клыки и свое отношение к просьбе.
   Тариман быстро что-то шепнул отцу, скорее всего, объясняя значение моего нового титула. Нарузе бросил внимательный взгляд на кронпринца. Кажется, того вскоре ждет не самый приятный разговор.
   - Прошу простить мою горячность, посол. Но все же предлагаю дальнейшую беседу перенести в зал для приемов. - Император уже взял себя в руки, опять превратившись в невозмутимого политика.
   Согласно кивнув, я пошел вперед; за мной потянулись остальные. Но внимание дроу было приковано исключительно к моему лицу. Это немного нервировало. Не позволяя глазам принять их обычный вид и сохраняя на пальцах когти, я равнодушно скользил взглядом по бывшим подчиненным, лишь в конце не удержавшись и едва заметно улыбнувшись Эрил'лелю. Молодого эльфа это явно смутило, и он быстро опустил глаза в землю. Такая реакция внезапно подняла мне настроение, и я уже уверенно вошел в свой старый дом.
   Здесь ничего не изменилось; дорогу в зал для приемов высокопоставленных гостей я знал не хуже Императора, поэтому сейчас только настраивался на предстоящий разговор.
   Дальше все прошло легче, чем я думал. Обычные уловки политиков в попытке добиться лучших условий для своей страны, разбавленные коротким официальным рассказом о моем путешествии и представлением Рэйдена, Онорио и Шерри, как сына Гера тигров (я решил пренебречь обычаями и попросил Хармэ остаться в приемной вместе с Хьярти, где им сейчас подавали травяной отвар со сладостями). В результате было подписано соглашение о начале торговых отношений между дроу и вампирами - как народом, населяющим побережье Чеграра, - пакт о ненападении с Рэйденом, указ об организации посольств на обоих материках и несколько более мелких бумаг. Но я знал, что в ближайшее время меня ждет менее официальный разговор с Нарузе, где придется рассказать всю историю в подробностях. Сейчас же заседание подходило к концу, нас ждал небольшой отдых, а потом официальный прием, где нас представят элите, и бал. Все стандартно.
   Разместить нас должны были в восточном крыле, где располагалась основная масса гостевых покоев. Меня такое решение полностью устраивало, особенно с учетом, что там имелся отдельный выход, через который можно было незаметно выбраться в город. Выходили мы такой же официальной процессией, разве что охрана слегка расслабилась. Но стоило мне оказаться на улице, как взвыло чувство опасности, заставляя насторожиться. Поворачивая к гостевому крылу, я едва успел уйти с траектории полета арбалетного болта. Краем глаза я еще замечал несколько тел дроу, прислоненных к стене, но основное внимание уже было сосредоточено на массивной фигуре орка, стоящего передо мной. Грурзук - посол орков и мой кровный враг. Сейчас он насмешливо улыбался, расслаблено засунув большие пальцы рук за широкий кожаный ремень.
   - Ну, здравствуй, убийца. Больше ты от меня не убежишь, и я верну духам кровный долг.
   Я удивленно вздернул бровь.
   - Да я вроде и не убегал. Другое дело, что ты был слишком медлителен. - Отвлекая орка разговором, я прощупывал взглядом окрестности, высматривая его помощников. Что-то мне не верится, что он здесь один. Да и эта явная расслабленность настораживает.
   - Я постараюсь сейчас это исправить. - В бой он кинулся резко, тут же выхватывая из наспинных петель тяжелый топор. Одновременно с этим с крыши дворца упало еще одно тело стрелка дроу с перерезанным горлом. Вокруг поднялась суматоха. Эльфы бросились к Императору, закрывая его от возможного нападения, откуда-то из-за дворца послышались крики, вампиры выстроились вокруг Рэйдена, Хармэ пыталась удержать почти перекинувшегося Хьярти. Только Шерри сохранял хотя бы видимость спокойствия, внимательно наблюдая за начинающейся схваткой.
   Парировать первый удар было не сложно. Клинки будто сами прыгнули в руки, а ледяные лезвия без труда остановили тяжелое оружие врага. Но орк тут же попытался ударить по ногам, заставляя высоко подпрыгнуть, а потом сразу откатиться в сторону. Уже вставая, я почувствовал холодное дыхание смерти за спиной. Понимая, что не успеваю повернуться и отразить атаку нового врага, я только подставил клинки под очередной удар, как услышал болезненный всхлип, а затем глухой удар о землю. Получив мгновение передышки, я быстро обернулся.
   Увиденная картина заставила зверя во мне вскинуться, горло задрожало, порождая бешеный, полный боли рык. Передо мной лежал Шерри. В его груди торчало три рукояти метательных ножей, вошедших в тело ровной косой смертельной линией. Они предназначались мне. Сейчас, глядя на раненого друга, я почти чувствовал, как их сталь пропарывает кожу, как раны стремительно набухают кровью, как она срывается вниз горячими ручейками. Бешеная ярость затопила меня, срывая контроль. Отстраненно я замечал, как вампиры валят на землю орков, метнувших ножи, но главным было совсем другое. Увидев звериный оскал на моем лице, Грурзук механически сделал шаг назад, но тут же спохватился и удобнее перехватил рукоять топора. Но для звериного восприятия его движения были медленными и растянутыми, не представляющими опасности. Как и то, что сзади к нему бежало еще два воина, на ходу доставая по паре сюрикенов. Клинки сами сорвались с ладоней, устремляясь в полет и останавливая бойцов. Два тела тяжело повалились на камни площади. На это я уже не смотрел, проскальзывая под очередным ударом боевой секиры и вплотную приближаясь к врагу. Я знаю, что в моих глазах орк увидел свою смерть, но то, что он попытался отгородиться древком оружия, ему не помогло. Когти легко разорвали тонкую кожу на горле, выпуская наружу жизнь, гулко бьющуюся в венах. Струя крови ударила в лицо, на мгновение ослепляя. Но умирающий противник меня уже не интересовал. Я кинулся к раненому другу, инстинктивно отталкивая от него подбежавшую раньше Хармэ.
   Одного взгляда хватило, чтобы понять, что тот умирает. Один из ножей вошел в сердце, и никакая регенерация не могла спасти от такого ранения. Поймав себя на том, что пальцы у меня подрагивают мелкой дрожью, я с силой сжал кулаки, раня ладони своими же когтями. Я не решался прикоснуться к рукоятям ножей, чтобы вытащить их из тела. С надеждой сумасшедшего, я нашел глазами Рэйдена, молча умоляя помочь, спасти. Но демон только покачал головой.
   - Мы не можем возвращать тех, кто уже переступил грань. Это нарушит равновесие.
   Неспособность что-либо изменить и собственная никчемность убивала. Отчаяние вырвалось диким воем, устремляясь в темное небо, на котором закручивались воронкой черные тучи. Будто ответом в их центре сверкнула молния, и раздался раскат грома. А потом среди черно-синего мрака показался стремительно приближающийся крылатый силуэт.
   Столпившихся мужчин разметало в стороны резким порывом ветра. Меня откинуло на несколько шагов. Укрывая собственным телом, на Шерри упал черно-синий дракон. Мертвую тишину нарушали только звуки разбушевавшейся стихии. Но даже они уступили, стихли под злобным змеиным шипением. Мгновение дракон смотрел на меня, и за этот удар сердца я увидел в клубящейся черноте глаз непримиримую ненависть. То, что после того, как перестанет биться сердце тигра, умру и я, сомнений не вызывало.
   Акри.
   Иногда отец меня невыносимо раздражает. Он прислал за мной бывшего наставника и двух элитных бойцов из прошедших единение с сущностью только потому, что - по его словам, - соскучился. Но, несмотря на это, мне прошлось прождать еще двое суток, пока родитель, наконец, нашел время для разговора со мной. А потом за бутылкой нектара из меня вытянули все подробности путешествия. Казалось, отца вовсе не удивило то, что я нашел путь на запретный материк. Он только кивал в нужных местах, а затуманившиеся воспоминаниями глаза говорили, что сейчас он очень далеко. Но, тем не менее, потом он снова и снова задавал одни и те же вопросы, вызнавая малейшие детали. Нектар все не заканчивался, а я как-то незаметно для себя рассказал о Шерри, хотя собирался пока утаить ньюансы собственной личной жизни. Отец несколько удивленно смотрел на меня, но сбивчивые объяснения о том, что даже тьма во мне тянется к оборотню, выслушал очень внимательно, посоветовав не спешить с выводами.
   Разговор тянулся бесконечно, тягуче, так, как это было когда-то давно, когда я еще не имел права покидать дворец в одиночестве. Разве что тогда в основном говорил отец, а я слушал эти истории с открытым ртом, сколько бы раз они ни пересказывались. Я бредил сушей, другими народами, свободой, в которой, по моему мнению, меня так ущемляли, не давая отправиться в странствия до совершеннолетия. Сейчас же я тоже мог многое рассказать, а старые отцовские байки уже не будоражили так горячо кровь, а вызывали только теплые детские воспоминания.
   Но идиллия закончилась, как только я обмолвился о том, что, раз отец убедился в моей целости и невредимости, то завтра же я покину гостеприимный дом. Арраниш заявил мне, что через пять дней прибывает моя коронованная огнем мать, и я, как любящий сын, обязан при этом присутствовать.
   Если бы не последние события, эта новость меня бы только обрадовала. Маму я видел очень редко. Она плохо переносила толщи воды над головой, а я не любил жар вулканов, где располагались ее чертоги, хоть и мог повелевать пламенем. Но тупая тоска и тревога грызли изнутри, подтачивая терпение и самообладание. После того, как я весь день прослонялся без дела по дворцу и извел прислугу придирками, папа вышел из себя и нашел мне занятия. Теперь я вынужден был с утра присутствовать на тренировках молодежи, часто подменяя их наставников, потом меня ждала библиотека, так как отец почему-то решил, что мне необходимо тщательно ознакомиться с хрониками тех времен, когда Чеграр еще не был отделен от остального мира магическим барьером, после обеда приходило время моей собственной тренировки. Беррис заявил, что годы, проведенные вдали от дома, совершенно меня ослабили, и взялся за меня с достойным лучшего применения рвением. С этого избиения я приползал едва живой, но странно довольный. Тьма же и вовсе довольно щерилась и потягивалась. Ей как раз такое времяпровождение очень нравилось. Наставник же только загадочно усмехался и все увеличивал нагрузки. С отцом я виделся за ужином. И в одну из таких встреч он "вспомнил", что в Пещере Безвременья меня ждет спасенная команда "Акрибуса". К моей радости, почти все моряки были живы, но погружены в колдовской сон. Так что теперь оставалось только найти новый корабль.
   Стены дома снова начали давить на меня, когда прибыла Шаррани - моя мать. Величественная царица тут же уступила место обычной женщине, как только она увидела меня. Благо, хоть от криков "Как ты повзрослел", "Как ты похудел" и "Совсем тебя замучили эти ящерицы водяные" я был избавлен. Подобным страдала только бабушка. А так меня только мягко укорили, что я совсем забыл маму и даже в гости не залетаю, и родственники уже успели забыть даже, как я выгляжу. Торжественный бал плавно перерос в дружескую пьянку, где повеселевшие родители попеременно решали, что мне еще рано пить горячительные напитки и хвастались друг перед другом различными способами спасения ребенка от алкоголизма. Сначала бокал будто обрел собственную волю и вылетал из-под пальцев, потом нектар в нем превратился сначала в воду, а потом в питательный бульон, "такой полезный для молодого организма", а в конце кубок и вовсе исчез, оставив меня наедине с початой бутылью. Вот за что люблю маму, так это за то оживление, которое она привносит своим появлением. Даже отец как будто молодеет, и его красные глаза зажигаются лукавыми искорками.
   Утром, когда я по-тихому крался к верхнему выходу из дворца, решив, что все долги отданы, и я могу с чистой совестью покинуть дом, на центральной вышке меня ждала мама.
   - Что-то ты рано проснулся, сын. После вчерашнего-то... - Женщина шутила, но глаза ее оставались серьезны.
   - Беррис так долго твердил мне, что дорогу лучше всего начинать утром, что я решил это проверить.
   - Жаль, что ты снова уходишь. И ведь опять забудешь о корнях, и в своем доме я тебя так и не дождусь. - Я с облегчением вздохнул, понимая, что задерживать меня не будут, на что мама только покачала головой. - Но я вижу, что с тобой что-то происходит, так что останавливать не буду. Ты уже взрослый и должен уметь самостоятельно уметь решать свои проблемы.
   - Да, нет. У меня все нормально, просто... - Я замялся, пытаясь подобрать объяснение для своего побега.
   - Тебя кто-то ждет на суше? Неужели влюбился? - Вспыхнувшее лицо моментально подтвердило правильность догадки, и мама это поняла, тихо рассмеявшись: - И кто она? Познакомишь?
   Мысли в голове мелькали с дикой скоростью. Сейчас можно было бы как-то отговориться, отложить объяснения на потом, но зачем? Я ведь действительно не собираюсь скрывать Шерри от родных. Поэтому, не давая себе времени испугаться и передумать, я быстро выпалил:
   - Это не она. Это он.
   Брови Шаррани поползли вверх, но продолжила она на удивление спокойно.
   - Ну, что ж. Я все равно хотела бы с ним познакомиться.
   - Хорошо, мам. Но сейчас мне пора.
   - Тогда иди. Отцу я скажу, что ты хотел попрощаться, но пожалел его утренний сон. - Она озорно улыбнулась, поцеловала меня в щеку и, не оглядываясь, пошла к лестнице. Я был предоставлен сам себе.
   ***
   Человеческий город, как обычно, бурлил жизнью. Я брел по порту, размышляя, как узнать, где сейчас Шерри, и тут внутренности скрутило болью. Не моей болью. Тьма взвыла внутри, полосуя когтями тело, неудержимо стремясь выйти. Никогда прежде я не был так близко к потере контроля. В глазах потемнело. Моргнув, я увидел слегка размытую картинку. Я стоял во дворе замка в незнакомых мне землях. Рядом суетились эльфы, отстраненно я заметил Рэйдена и Сирила. А потом в глаза бросилась фигура распростертого на камнях Шерри, его залитая кровью грудь и рукояти трех ножей. Кажется, я закричал. Но в уши ватой забивалась тишина. Я не слышал себя, я не слышал криков остальных, я не слышал дыхания тигра. А он еще дышал. В необдуманном порыве помочь, я метнулся к Шерри, но прикоснуться не смог. Руки просто проходили сквозь его тело. Словно меня и не было рядом. В этот момент перед глазами все завертелось. Очнулся я все в том же порту. Люди обходили стороной странно замершего мужчину, все увиденное казалось дурным бредом, но откуда-то я знал, что это правда.
   Сознание захлестывала боль и отчаяние. Я не смогу помочь. Я даже оказаться рядом не в силах. Мгновение тишины - и вот я вновь слышу крики чаек и шум города. А внутри снова рычит тень, умоляя выпустить, убеждая, что мы еще можем успеть, если я дам ей волю. И сейчас мне как никогда безразлично, превращусь ли я в чудовище. Даже самая малая надежда стоит жизни, стоит всего. Только бы спасти.
   Я срываю все замки и рушу годами возводимые стены. Я полностью отдаюсь силе, наполняющей меня, уже перехлестывающей через край. Мое сознание будто падает вниз, а его место занимает что-то другое. Гораздо более сильное, мудрое, не обремененное общепринятой моралью. Для этого существа жизнь значит ничуть не больше, чем смерть. Но только не та единственная, что сейчас слабо мерцает где-то под лобовой костью, указывая направление.
   ***
   Тяжелая, увенчанная черными рогами голова медленно повернулась, но дракону не было никакого дела до мечущихся в панике людишек. Пробный взмах крыльями рушит несколько домов; кажется, кто-то дико орет, придавленный выбитыми камнями. Но это так неважно, ведь крылья с легкостью поднимут в воздух, а память предков легко подскажет все остальное. Изменяется восприятие. Весь мир будто пронизывают тонкие цветные нити. Они оплетают живых существ, формируя каркас, они свободно колышутся в воде и воздухе, они так заманчиво подрагивают, прося прикоснуться, сплести из них что-то новое.
   Поднимаемый крыльями ветер срывает листву с уцелевших деревьев и играет ею, как шаловливый котенок. Немного тяжело и неуклюже дракон поднимается в воздух. Повинуясь гортанному рыку, прямо в небе быстро открывается черный провал портала. Еще через мгновение легендарное создание исчезает в его пасти.
   ***
   Я совершенно не задумывался о том, как я смог открыть сквозной портал, где взял силы, необходимые на это. Просто мгновенная чернота сменилась серым грозовым небом, а под собой я увидел уже знакомый мне замковый двор. Отчаяние и страх будто кто-то приглушил, оставив только злость, вспыхивающую багровыми искрами в глазах, ненависть к тому, из-за кого пострадал Шерри и смертельную решимость спасти любой ценой.
   Короткое падение вниз - и в ноздри бьет острый запах крови. Ее слишком много вокруг. Шерри меня уже не видит. Но, может быть, это и к лучшему - он не будет бояться. Я же твердо уверен в том, что сейчас собираюсь сделать. Слова древней клятвы легко рождаются в горле, вырываются на свободу, оплетают мир замысловатым узором, ловя ускользающую жизнь, уходящий дух. Теперь он не принадлежит этому миру. Он только мой.
   - Я, Акрирас Сашшель Рашаан, сын отца моря и матери вулканов, делю свою дорогу пополам, отдавая одну ее половину оборотню-тигру. Отдавая крылья, огонь, воду и свободу, требуя в ответ жизни. Я забираю то, что отныне мое, да будут мир, боги и смерть свидетелями: этот мужчина не принадлежит им более.
   Горло непривычно немеет, а из пасти вырываются языки голубого пламени. Оно само тянется к Шерри, укрывает собой его тело, выжигая уже появившуюся метку смерти. Металл ножей не выдерживает такой проверки и просто рассыпается, раны быстро закрываются, дыхание оборотня все еще слабое, но угрозы, что оно вот-вот оборвется, больше нет. Теперь надо унести свое сокровище прочь, туда, где больше никто не причинит ему боли, где я смогу защитить.
   Я уже делаю глубокий вздох, собираясь расправить крылья, как вдруг время расступается передо мной, показывая картину прошлого. Какой-то прием, кругом дроу, среди них идут несколько орков, в воздухе плавает запах застарелой ненависти. Клятва кровной мести - и мой котенок, зачем-то влезший между двумя врагами.
   Видение схлопывается так же неожиданно, как и появилось. Я нахожу взглядом Сирила. Он не боится смотреть мне в глаза, хоть и понимает, что стоит в шаге от смерти. И мне очень хочется отомстить ему за боль. Язык пламени почти срывается с клыков, как я вновь падаю во временную яму. На этот раз передо мной какое-то подземелье. В центре зала потрескавшийся рисунок ритуальной фигуры. В ней - мертвое животное, чуть в стороне - тело дроу. Живой, но изрядно потрепанный Сирил что-то ищет на столах и в шкафах. Случайно он обнаруживает грязную клетку, и оттуда вытаскивает не менее грязного тигренка. Откуда-то я знаю, что это Шерри. Это знание останавливает. Жизнь должна быть оплачена жизнью.
   - Между вами больше нет долгов. Тигр свободен. А тебе остается твоя жизнь.
   Больше меня ничто тут не держит. Аккуратно, как величайшую драгоценность, я подхватываю когтями спящего Шерри и поднимаюсь ввысь. Я знаю место, где нам обоим будет спокойно. Где можно будет принять все случившиеся перемены.
  
   Шаг последний. Как это будет.

Не знаю, как ты, а я не хочу гробить мгновения своей жизни на мучительные сожаления - просто не могу позволить себе такую роскошь.

   Макс Фрай

   Шерри.
   Море и специи. Чуть-чуть свербит в носу от сильного запаха, но никак не удержаться от того, чтобы втягивать его полной грудью, чтобы смаковать, как что-то осязаемое, тягучее. А еще тепло и спокойно. Не хочется открывать глаза, вспоминать, что же произошло. А то, что что-то случилось, я точно знаю.
   Я позволил себе еще немного расслаблено полежать, а потом быстро привстал, не давая себе повода и времени передумать. И сразу же пожалел об этом. Вот кто меня просил все портить? Порой незнание - счастье. Сейчас же увиденное выбивало из головы все мысли, оставляя голые инстинкты. А те надрывно орали, что надо уносить ноги. И как можно скорее. Вот только передвигаться, лежа на спине, затруднительно. Даже если приподнять тело над твердым камнем. Но так, на манер незаметного насекомого, мне удалось немного отползти прочь от неведомо как подкравшегося ко мне монстра.
   Чудовище, кажется, мои передвижения не заинтересовали. Оно только приоткрыло яркий синий глаз с вертикальным зрачком, тяжело вздохнуло, так, что меня обдало порывом горячего воздуха, и устало положило морду на лапы. Я смог вволю полюбоваться глянцевыми черными рогами, венчающими голову, и блестящими, как новые монетки, чешуйками, переливающимися на изгибе стройной шеи. Дракон лежал неподвижно, позволяя себя изучать. И эта неподвижность успокаивала. Мне почти удалось загнать страх поглубже, когда он заговорил.
   - Доброе утро.
   - А сейчас утро? - Да, ничего более глупого я спросить не мог...
   - Нет, день. Ты проспал почти сутки.
   - А... а где мы?
   - В пещере на Драконьем Хребте.
   Чтобы я еще знал, где этот Хребет находится. Но название, судя по всему, было дано не на пустом месте.
   - А зачем ты меня сюда принес? - Наверное, это надо было спрашивать в первую очередь. Как раз между истерическими криками и просьбами не превращать в обед. Но мне было странно спокойно. Страх окончательно улегся, оставив вместо себя любопытство.
   - Ты совсем ничего не помнишь? - спросил он вместо ответа на мой вопрос.
   И, словно только этого и ждала, память распахнулась, выворачивая на меня ворох не самых приятных воспоминаний и ощущений. Я бы согласился не переживать вновь то чувство, когда тебе в сердце входит холодный стальной нож. Особенно в такой полноте. Невольно я застонал, схватившись за грудь. Но, вопреки ощущениям, под ладонью была гладкая кожа, а не металл рукояти. Даже шрамов не осталось.
   Дракон поднял голову и смотрел на меня с явной тревогой, но приблизиться не пытался - видимо, чтобы не напугать.
   - Помню. - Голос вышел сдавленным и слабым. Недовольный этим, я попробовал еще раз. - Даже лучше, чем хотелось бы. Почему я выжил?
   Только спросив, я понял, что это действительно странно. После таких ран не живут. Жалко, конечно, но факт. И такое нереальное исцеление может стоить очень дорого.
   - Потому, что я не отпустил тебя, отдав взамен половину своей жизни.
   Я, совершенно ничего не понимая, смотрел в змеиные глаза. И чем дольше смотрел, тем четче видел старательно спрятанную робость и страх. Этот мифический ящер боится меня? Да еще и зачем-то спас?
   Это-то я и поспешил озвучить.
   - Зачем?
   - Что зачем? - Удивление на морде рептилии было видеть странно и отчего-то смешно. Я не сдержал улыбки.
   - Зачем я тебе понадобился?
   - Холить и лелеять буду! - Вот злость этой твари подходила куда больше. Улыбаться я перестал. Но дракон быстро успокоился и вновь опустил морду на лапы, прикрыв глаза. - Не бойся. Я ничего тебе не сделаю, Шерри.
   - А откуда ты знаешь мое имя? - Опять так некстати проснулось любопытство.
   - Ты плыл на моем корабле домой, дрался рядом с пиратами, знакомил с отцом и занимался со мной любовью. Время познакомиться нашлось.
   - Акри? - Все еще не веря, я вглядывался в грубые, будто выплавленные изо льда и камня, очертания ящера, пытаясь найти хоть что-то знакомое, прежнее. И тут же в ноздри забрался тот самый запах. Моря и специй. Именно так и пах мой капитан, только гораздо слабее.
   - Да, это я.
   Уже не думая, что делаю, я метнулся вперед, прижимаясь к теплой, почти горячей голове дракона. Чешуйки оказались хоть и твердыми, но очень приятными на ощупь. Прямо перед моим лицом открылся большой блестящий глаз. Было как-то странно видеть в нем свое отражение. Машинально я потянулся рукой, желая прикоснуться к прозрачной пленке радужки. Но быстро мигнуло веко, и пальцы погладили более мягкую, чем на остальном теле, кожу.
   - Извини, я случайно. - В ответ раздалось насмешливое фырканье. - А почему ты мне ничего не рассказывал раньше?
   - Не мог, тайна рода. - Акрирас вновь осторожно приоткрыл глаза. - К тому же, раньше обращаться я не мог.
   - Почему?
   - Потому что это требовало единения с духом ящера. И если бы что-то пошло не так, я мог превратиться в обычного, но очень сильного и жестокого монстра. Но когда я почувствовал, что ты умираешь, то стало уже как-то все равно.
   - Но все нормально?
   - Вроде да.
   - Но все равно, зачем ты меня притащил в свое логово?
   - Это не мое логово. Это просто хорошая пещера. А живу я в океане. На дне. - Пока я все больше удивлялся поступающей информации, Акрирас, кажется, вновь начинал злиться. - А вот там, откуда я тебя забрал, ты едва не умер. И я не собираюсь возвращаться обратно. И тебе не дам. Ты больше никогда не будешь рисковать своей жизнью. Выздоровеешь тут до конца, я расскажу тебе все, что знаю сам о себе и нашей связи, а потом достану новый корабль и покажу тебе все красивые уголки на побережье, или, если захочешь, свой дом. Познакомишься с моими родителями, мы...
   - Так, стоп! - Предложение было интересным, но вот главное мне в нем не нравилось. - Ты хочешь сказать, что я больше не увижу друзей, а жизнь моя станет спокойным затхлым болотом? Только потому, что ты так решил, ты готов посадить меня в клетку?
   - Какую клетку, малыш? Я просто хочу, чтобы тебе ничего не угрожало, чтобы ты больше никогда не оказался на грани смерти.
   - Какую клетку, говоришь? - Я не замечал, как начинаю шипеть, распаляясь. На пальцах появились когти, но я пока еще сдерживал себя, убеждая, что просто неправильно понял любовника. - С мягким полом, золочеными прутьями и трехразовой кормежкой. Я не собираюсь отдавать свою свободу за дешевую безопасность и жизнь труса! И забывать друзей и родных не собираюсь! Ты понимаешь, что сестра и отец с ума сойдут, снова меня потеряв? А то, что ты сейчас делаешь из меня безвольную игрушку для утех, понимаешь?
   Дракон резко встал, его голова теперь была где-то под полотком. Оттуда же гремел раздраженный рык.
   - Ты ничего не понимаешь, мальчишка! Я предлагаю тебе интересную долгую жизнь, в которой готов служить тебе, как раб! Из-за которой отказался от крыльев и свободы. И прошу всего лишь не подвергать себя лишней опасности. Ты больше не принадлежишь этому миру. У тебя нет никого, кроме меня. Смерть разорвала все прошлые связи. К кому ты собираешься возвращаться? Ты - мой!
   - А тебя кто-нибудь просил все это делать? Кто-то заставлял отдавать свои драгоценные крылья? Ты подумал, нужна ли мне будет ТАКАЯ жизнь? - Я кричал, уже не слишком понимая, что говорю. Осознание того, что я теперь никто, что весь привычный мне уклад рухнул, просто вымораживало все внутри. Это не может происходить со мной. И такое дорогое для меня существо не могло со мной так поступить. Лишить одним махом всего смысла существования, отняв такой знакомый и родной, пусть не всегда добрый, мир.
   Мой крик растворился где-то под сводами, и несколько мгновений было очень тихо. Я, запрокинув голову, смотрел в синие нечеловеческие глаза, а дракон замер статуей. Но вот как будто дрожь прошла по огромному телу, зверь сразу словно стал меньше, гордая голова опустилась.
   - Я просто люблю тебя. Прости.
   Неправдоподобно быстро для такого тела развернувшись, ящер исчез в полумраке прохода. А еще спустя пару мгновений я услышал громкий хлопок поймавших воздух кожистых крыльев. Вокруг снова сгустилась тишина.
   Сначала я просто раз за разом возвращался к последней фразе. Принять ее оказалось очень легко. А в ответ в груди тонко вздрагивали какие-то струны, заставляя по-дурацки улыбаться и жмуриться. Но вместе с тем появилось и осознание того, что было сказано и много лишнего. Я начинал жалеть о сорвавшихся в гневе словах, хотя это и не убавляло уверенности, что я прав. Просто надо было быть терпимее, надо было найти другие слова, надо было...
   Он любит меня.
   Любит!
   Любит меня.
   А я?
   Оставаться на одном месте дальше было невозможно. Мне нужно было делать хоть что-то, чтобы страхи, мысли и надежды не разорвали меня. Сначала я пошел туда, где скрылся Акри. Вскоре ход стал светлее, а потом резко закончился большой площадкой, обрывающейся гладкой отвесной скалой. Подо мной волновалось море сочной листвы. Кое-где между яркой зеленью лиственных мелькал тяжелый глянец хвойных. Сильный холодный ветер тут же подхватил мои волосы, бросив их в лицо.
   Никакого спуска не было. Чтобы покинуть пещеру, надо было иметь крылья. Еще немного постояв на краю обрыва, я вернулся обратно под землю, в тишину и тепло.
   В этот раз я пошел дальше вглубь. Темнота быстро сгущалась. Скоро даже мои звериные глаза не смогут с ней справиться. А огня мне тут не достать. И когда я уже собирался поворачивать, возвращаясь к месту стоянки, впереди что-то блеснуло, отражая последние крупицы света. Еще несколько шагов - и я уперся в гладкую темную поверхность подземного озера. Вода была спокойна, и ее как будто маслянистая поверхность завораживала. Сразу захотелось и пить, и купаться. Присев, я осторожно тронул влагу пальцами, а потом слизал теплые капли. Вкусная, чуть сладковатая вода. Сделав несколько глотков, я сбросил остатки одежды и с удовольствием окунулся в мягкие объятия водоема. Надеюсь, тут не водится крупных хищных рыб. Или те, по крайней мере, не голодны.
   Купание успокоило и почти примирило с действительностью, когда я задумал потянуться по той ниточке, что когда-то связывала меня с отцом, со стаей. И то, что на ее месте я нашел лишь пустоту, безумно напугало. Я действительно теперь был абсолютно один. Оказалось, что к такому яркому примерному осознанию этого я был не готов. Тело окаменело. Меня била крупная дрожь. Сейчас я был готов согласиться с чем угодно, лишь бы почувствовать тепло чужих рук, услышать любые, даже самые нелепые слова утешения. Я был готов стать кем угодно - рабом, игрушкой, безмолвной тварью, лишь бы одиночество отступило. Я никогда не был в таком оглушающе пустом месте. Даже тогда, когда сидел в клетке у дроу, я знал, что где-то там есть стая, а я - ее часть. А значит, меня найдут, вытащат.
   Гонимый паникой, я выскочил из воды. Не поднимая тряпки, в которые превратилась моя одежда, кинулся к выходу в слепой надежде, что Акри вернулся. Я извинюсь, со всем соглашусь. Он поймет, простит.
   Но в пещере никого не было.
   Оставшись там же, где проснулся, я свернулся клубком на каменном полу, не заботясь о том, что ко все еще влажной коже липнет пыль и грязь. Еще немного, еще чуть-чуть. Он же не бросил меня здесь навсегда? Он обязательно вернется. Он просто не может не вернуться.
   Несколько раз мне слышался шум крыльев и звук шагов, всякий раз я вскакивал, бросался навстречу, но это оказывалось шутками пошатнувшегося сознания. Так что, когда я в очередной раз услышал какие-то шорохи, то не обратил на них внимания. И вскрикнул, когда мое тело накрыли теплые крылья.
   - Прости меня. Пожалуйста, прости. Я ошибался. Мне казалось, что я все делаю правильно. Я не мог позволить тебе уйти. Наверное, это эгоистично, но я не смог отпустить. Если хочешь, убей меня, и тогда тоже умрешь, раз жизнь оказалась не даром, а проклятием.
   Не обращая внимания, что мелкие камушки впиваются в кожу, я потянулся на этот надломленный голос. Разворачиваясь, оцарапывая кожу о грубые складки породы, наконец намертво цепляясь пальцами за едва ощутимые выемки между чешуйками, прижимаясь всем телом к горячей живой коже. Я не слышал, что Акри мне говорит. Я просто был больше не один.
   - Не бросай меня больше одного. Никогда. Прошу тебя. Иначе я сойду с ума. Ты не представляешь, как это страшно - быть одному.
   - Не брошу. Никогда не брошу. Ты самое дорогое, что у меня есть. - Я купался в окружившем меня тепле, инстинктивно взбираясь все дальше, устраиваясь на мощных передних лапах зверя. Меня все так же коконом укрывали крылья. Узкий шершавый язык собирал с кожи каменную крошку. Дрожь постепенно уходила, тело расслаблялось.
   - Куда ты уходил?
   - Мне нужно было побыть одному, успокоиться и подумать. Прости, страх потерять тебя ослепил меня. Я не буду мешать тебе идти туда, куда ты захочешь. Я бы хотел быть рядом, но, если скажешь, уйду.
   - Я не хочу, чтобы ты уходил. - Вышло испуганно. Слова вырвались быстро, я вновь вцепился в крепкую кожу. - Я тоже был неправ. Просто боюсь, что от той прежней жизни совсем ничего не останется. Пусть уже нет связи с родными, но отец все равно остается для меня отцом, а сестра - сестрой. Я хочу хоть иногда видеть их, разговаривать.
   - Ты их увидишь, обязательно увидишь. Я отнесу тебя, я сделаю все, что ты хочешь.
   - Просто будь рядом.
   Тишина больше не была страшной. Сейчас она разбавлялась звуком теплого дыхания и редкими шорохами скользящей по камню чешуи. И чем больше я приходил в себя, тем глупее выглядела недавняя ссора.
   - Почему мы сорвались друг на друга? - Я действительно сейчас не понимал этого.
   - Ты был испуган новым рождением и изменениями, я - все еще напряжен. К тому же, никак не могу полностью обуздать дракона в себе. А он сатанеет при любом упоминании того, что может потерять тебя. На все это легла устанавливающаяся связь. А мы решили как раз в это время выяснить отношения. Прости, я должен был быть мудрее, должен был, как минимум, отложить этот разговор.
   - Ага, поэтому, как вернулся, ты мне сразу сообщил, что раз мне все не нравится, могу умирать обратно? Да еще и тебя с собой захватить, чтобы скучно не было? -Напряжение выходило нервным смехом и злыми шутками. Только сболтнув лишнее, я сразу устыдился. - Прости, я не хотел сказать...
   - Я знаю. - Плеча коснулся язык, щекотно пройдясь по коже.
   - А что это за связь, которую ты постоянно упоминаешь?
   - Понимаешь, я связал свою жизнь с твоей. Теперь ты умрешь только тогда, когда умру я. Но и раны у нас теперь одни на двоих. Если ранят меня - ты почувствуешь, а твои травмы появятся на мне.
   - А что-нибудь хорошее будет? Кроме того, что если мне дорога собственная шкура, я должен следить, чтобы тебя даже не поцарапали. - Я специально ворчал, очень уж хотелось снова почувствовать ласковое теплое прикосновение.
   - Ну-у, твоя кожа станет крепче, хотя, конечно, не настолько, как моя. Физически станешь еще сильнее. А еще мы сможем связываться друг с другом на расстоянии. Я уже начинаю чувствовать тебя.
   - Кстати, а почему ты не перекидываешься? - Действительно, Акри все это время был в форме дракона. Зачем?
   - Я не знаю, как. - В голосе послышалась изрядная доля смущения.
   - Видимо, судьба у меня такая: объяснять великовозрастным оборотням, как возвращать себе человеческую форму.
   Дальше я пытался втолковать дракону, как надо расслабиться и представить себя человеком. Я использовал все свои знания и уловки. Не помогало. Акри только начал нервничать.
   - Ты не понимаешь! Драконы устроены не так, как оборотни. У вас просто две формы. А в нас живут два независимых духа, которые должны не подчинять друг друга, а уважать. Меняя форму, мы как бы отдаем управление над ней другому, хоть и сохраняем общие воспоминания. Так, например, я не смогу полететь в этой форме, я просто не справлюсь с крыльями, а дракон не сможет управлять кораблем, хотя каждый из нас знает, как. Теоретически. И именно сознание определяет тело. При превращении мой организм не перестраивается, просто одна форма заменяется другой. Точнее не объясню. Это вроде того, как ты меняешь одежду.
   - Ну, тогда просто переоденься. - Акри посмотрел на меня обиженными глазами.
   - Не получается. Он не хочет уходить.
   - Кто?
   - Дракон! Я же объяснял только что. - Ящер тяжело вздохнул.
   - А почему тогда со мной разговариваешь ты, а не он?
   - Кто он?
   - Ну дракон, же!
   Это все начало напоминать фарс. Кажется, не я один об этом подумал, потому что Акри тихо зарычал, уткнувшись мордой куда-то мне за спину.
   - Я с тобой скоро сам запутаюсь! Сейчас с тобой разговаривает моя драконья сущность, но слышим мы оба.
   - Ага, понятно. - Недоверчивое фырканье меня не смутило. Я ласково поскребся ногтями по синим глянцевым пластинам брони, просительно заглядывая в глаза. - Выпусти его, пожалуйста. Я соскучился. А с тобой мы потом полетаем. Ты же возьмешь меня в небо?
   В первый момент мне казалось, что я сейчас творю глупости, а заодно привыкаю к раздвоению личности дракона. Но потом ящер глубоко вздохнул, смиряясь, и я оказался сидящим на полу, а вместо чешуйчатого гиганта рядом оказался Акри в человеческой ипостаси.
   С неожиданным даже для самого себя удовольствием я запустил пальцы в синие пряди. Что-то темное улыбнулось мне через его глаза и исчезло, затаившись на дне. А я уже целовал охотно приоткрывшиеся губы, прижимаясь всем телом к гладкой коже.
   - Мы с тобой оба грязные, как свиньи.
   - Неправда, я недавно купался!
   - Но ты же пойдешь вместе со мной?
   - Ну, если ты просишь... - Я старался делать вид, что грязные разводы на коже от пыли мне мерещатся.
   В воде я вновь задумался о сестре и Сириле. Да и отец должен с ума сходить, почувствовав, что наша связь оборвалась. Все эти мысли портили настроение. Пытаясь найти выход, я прекратил брызгать в Акри водой, задумчиво замерев.
   - Что случилось?
   - Просто думаю о семье. Они, наверное, волнуются.
   Мой мужчина нахмурился, прикусив губу. А я невольно отвлекся от своих мыслей, залюбовавшись им, понимая, что он действительно мой. Пока я познавал эту нехитрую истину, дракон начал вписывать какие-то странные пассы руками. Вслед за ними из озера поднимались тонкие струйки воды, сливаясь в единое гладкое полотно передо мной. Еще одним движением Акри развернул его вертикально, так что получился аналог зеркала.
   - Подумай о ком-нибудь из них, представь, что видишь лицо. - Дракон обошел свое творение и встал сзади меня, обняв.
   Я начал по памяти рисовать лицо отца, восстанавливая его облик. Водная стена задрожала, пошла рябью. А потом в ней появился удивленный и какой-то постаревший Гер тигров.
   - Папа!
   - Шерри?! Ты? Я не брежу?
   - Нет, это я, правда. Все хорошо, я жив.
   - Где ты? Что со связью? Я не чувствую тебя больше.
   - Я сам не знаю, где я. - Я улыбнулся, пытаясь успокоить. - А связи больше нет. Это сложно. Мы объясним тебе при встрече.
   - Мы?
   - Да. - Я смутился, но все равно откинулся на грудь Акри, показывая отцу, что не один.
   - Ну, хорошо. Главное, что все в порядке. А ты, - взгляд куда-то поверх моего лба, - головой отвечаешь за моего сына. Понял?
   - Без него голова мне и самому не нужна. - Я буквально затылком почувствовал улыбку дракона, а потом он поцеловал меня в шею, а вода вновь пошла волною, стирая изображение. Что еще отец говорил, слышно уже не было. - Еще кого-нибудь увидеть хочешь? Только быстрее, заклинания хватит еще только на один разговор.
   - Да. - Я постарался быстро сформировать образ сереброволосого дроу.
   Зеркало волновалось дольше, словно сопротивляясь, но потом сдалось, показав друга.
   - Здравствуй, Сирил.
   - Ну, слава богам! Ты живой. А то, знаешь ли, забрали тебя очень неожиданно. - За спиной тихо совсем не по-человечески зарычал Акри. Я крепко сжал его руку пальцами, призывая к спокойствию.
   - Все хорошо. Как смогу - появлюсь. У вас там все в порядке?
   - Ну, если не считать переполоха с орками, твоего исчезновения, а теперь еще и организации постоянного посольства - ничего из ряда вон. - Дроу усмехнулся, старательно не обращая внимания на Акрираса.
   - Справитесь. Оркам привет передавай. - Я улыбнулся, действительно счастливый этим разговором с другом. И позабавленный кислым выражением его лица при упоминании степняков. - Скажешь сестре, что все хорошо? Не уверен, что отец сможет с ней связаться.
   - Конечно. Будем ждать твоего появления во плоти.
   Картинка пропала, вода вздрогнула и опала в озеро множеством капель. Я благодарно потерся затылком о плечо Акри.
   - Спасибо.
   - Не за что, котенок, - он щекотно выдохнул мне в ухо. А я вдруг почувствовал себя неприлично счастливым.
   - А ты правда меня любишь?
   Его руки сжались крепче, а губы скользнули по шее вверх, находя скулу и прося повернуть голову для поцелуя.
   - Правда.
   - Я тебя тоже. - И почему раньше я сомневался? - А еще я хочу есть!
  
   Грахрр'Нагрудр.
   В земли дроу я ехал, как на смерть. Причем, если бы мне кто-то раньше сказал, что я буду так торопиться на собственное погребение, я бы не поверил. Но бывают ситуации, когда личные желания ничего не значат. Сейчас под угрозой были все племена кочевников, будь проклят мой отец! Я, конечно, понимаю, что кровная месть свята, но кто мешал ему мстить, когда враг был далеко от дома? Неужели обязательно было врываться во дворец Императора, вырезать его воинов, устраивать из отмщения балаган? Хотя, доля гордости в моих мрачных мыслях все же присутствовала. Пробраться в самое сердце столицы, убрать несколько элитных бойцов так, чтобы тебя не заметили - практически нереально. Отцу удалось, заберите демоны этот день!
   Теперь я жертвенным бычком метался между Императором - вернее, его Советником и заместителями последнего, - и послом неведомых тварей с мифического материка. Признаться, когда я услышал первые сплетни, то не очень-то поверил. Пусть не очень хорошо, но я помнил светловолосого дроу, с которым не поделил убеждения отец. Ничего странного или ненормального в нем не было. И еще более нелепыми казались шепотки о том, что подставившегося под ножи оборотня, спасшего этим жизнь посла, якобы унес легендарный дракон. Этих ящеров никто не видел уже многие века, а тут такое. Бред! Но сейчас мне было уже все равно, с кем договариваться. Хоть с богами, хоть с демонами, лишь бы сохранить мир между народами. Да, племя уже начало заранее готовиться к самому плохому варианту, при котором будет объявлена война, но все прекрасно понимали, что вражда заберет слишком много душ. Особенно с учетом того, что темные заручились поддержкой своих светлых родственников, а теперь еще и таинственных пришельцев.
   Но разговаривать со мной не хотели. Императора я видел один раз, где мне буквально в клыки выплюнули, что если я смогу вымолить прощение у господина посла Сирила Ро'Шамин, то война не коснется степи. А как я это буду делать - это уже сугубо мои личные трудности.
   Первая встреча с дроу-оборотнем устроилась на диво просто. Что-то мне подсказывает, что меня пропустили на аудиенцию, просто чтобы посмотреть, как страшный монстр на месте разорвет грязного орка. Я тоже не исключал возможности, что прямо из посольства отправлюсь в казематы. Но тропинка судьбы опять вильнула в неожиданную сторону. Кажется, удивлены мы были в равной степени. Сирил - тем, что от него пытаются откупиться отарами скота, шкурами, и табуном лучших ящеров. А я - таким искренним его возмущением, что сразу поверил в то, что оскорбленный не собирался мстить всему племени. Максимум - роду.
   - Я вам что, пастух? Что вы мне предлагаете делать со всей этой скотиной? А ваши ящерицы, пусти их в конюшню, пережрут всех лошадей!
   Я еще что-то пытался объяснить, что это лучшие, самые сильные и быстрые скакуны, что степь искренне надеется искупить вину своего сына этим даром, но, кажется, только сделал хуже. Глаза эльфа опасно сверкнули, и я в первый раз подумал о том, что, возможно, слухи о звериной ипостаси дроу не так беспочвенны.
   - Это ты сейчас мне сообщаешь, что жизнь моего ДРУГА стоит табуна вонючих ящериц?
   Ответа у меня не нашлось. Я уже понимал, что сказал лишнее. Я бы и сам в схожей ситуации воспринял подобный дар как оскорбление.
   - Ты вообще еще жив только потому, что я не знаю точно, мертв ли мой спутник. Если боги будут милостивы, и он выживет, смерть обойдет и твой народ, орк.
   Тогда на этом наша беседа была закончена. Очень неприятно и страшно осознавать, что судьба целого народа зависит от здоровья одного-единственного существа. Неизвестно куда пропавшего существа.
   Все последующие попытки попасть на прием или "случайно" встретиться с послом оборачивались неудачей. Его охране мог позавидовать вождь. Уговоры просто проходили мимо их ушей, угрожать стал бы только сумасшедший, подарки холодно игнорировались, а прорываться с боем было бы самоубийством. Я исправно оббивал пороги, но всякий раз слышал только холодное: "Ждите". И вынужден был покориться.
   И наконец, сдавшись, сегодня вместо дверей посольства я пошел к воротам дворцового сада. Покидать столицу мне запрещалось, но вот в пределах ее даровалась относительная свобода. Хотя я уже пару раз замечал неуловимые тени, следующие по пятам. Но верить в то, что меня действительно оставят без присмотра, было бы наивно.
   В саду было спокойно и тихо. Это не степь, конечно, но от тяжелого камня зданий я уже начал уставать, а здесь глаз хоть немного отдыхает на зелени. Я бездумно брел по усыпанным мелким песком дорожкам, пока слух не уловил какой-то странный свист. Так может звучать меч при сильных рубящих ударах. Но кто будет тренироваться в саду, когда есть специально отведенные для этого места? Ведомый любопытством, я обогнул какие-то разросшиеся кусты и замер, пораженный.
   На небольшой площадке вокруг декоративного фонтана танцевала с мечом рыжеволосая девушка. Иначе как танцем этот бой назвать было нельзя. Несмотря на то, что клинок казался слишком тяжелым для тонких рук, он взлетал в стремительных точных бросках, будто обладал собственной волей и гибкостью, не свойственной закаленной стали. Все движения женского тела идеально дополняли выпады. Злая резкость уступала место вкрадчивой осторожности, и тогда плавное перетекание тела из стойки в стойку завораживало. Иллюзорные противники падали один за другим, а я не мог отвести глаз. Слишком картина была красива, чтобы быть настоящей. Я боялся, что стоит моргнуть - и она окажется миражом.
   Но сказка закончилась, как только я был замечен. Нет, воительница была все так же прекрасна, но ее лицо исказилось такой чистой неприкрытой ненавистью, что я невольно сделал шаг назад. Оружие у меня забрали еще несколько дней назад, по прибытии, но, даже будь оно со мной, я сомневался, что долго бы выстоял против такого бойца.
   Повисшую тишину разрушил негромкий, но очень убедительный рык, сорвавшийся с нежных губок.
   - Убийца!
   От мгновенной смерти меня спас только резкий окрик, донесшийся откуда-то со спины.
   - Хармэ, стой! - Сталь замерла у самой кожи, слегка подрагивая от нетерпения.
   - Такие, как он, повинны в смерти моего брата. Дай мне убить его. Дай хотя бы так омыть боль.
   - Он жив, Хармэ, жив! - Сирил быстро подошел к нам, но не пытался вмешаться. Сталь продолжала все так же щекотать горло. - Я только что говорил с Шерри. С ним все хорошо, но пока он вернуться не может.
   Клинок дрогнул, царапнув кожу, пустив тонкую струйку крови.
   - Это точно был он? Не морок?
   - Нет. Твой брат жив. - Дроу ласково коснулся плеча девушки.
   - Слава богам! - Эти два слова словно забрали все силы из тонкого тела. Меч бесполезной железкой упал на землю, а я едва успел подхватить легкое женское тело, оседающее на песок.
   - Хармэ? Хармэ? - Посол легко хлопнул ладонью по нежной щеке, а мне вдруг захотелось оттолкнут его от этой, сейчас беспомощной, красоты. - Поднеси ее к фонтану.
   Молча подчинившись, я смотрел, как эльф брызгает водой на побледневшее лицо, как вздрагивают ресницы, как резко расширяются, а потом становятся вертикальными зрачки в красивых теплых глазах. А потом гибкое тело рванулось из моих рук, а щеку обожгло сильной пощечиной. Я успел заметить звериные когти на тонких пальцах и инстинктивно прикоснулся к горевшей коже. На ладони осталась кровь.
   - Не смей прикасаться ко мне, иначе я все-таки оторву тебе голову. И оружие мне для этого не понадобится.
   - Ну, зачем ты так с нашим степным гостем. Он уж точно ни в чем не виноват. - Голос у Сирила был спокойный и чуть насмешливый. - Кстати, этот юноша очень настойчиво пытается сделать мне подарок в виде их национальных ездовых животных. Посмотришь, чего они стоят?
   - Если ты просишь. - Бросив на меня холодный взгляд, девушка подобрала свой меч и пошла к выходу из сада. Я двинулся следом, но она даже не оглянулась, принимая это как должное.
  
   Сирил.
   - Сирил!
   Хвост нервно дернулся. Оглушенный неожиданным криком, я потерял равновесие и плюхнулся со скользкого валуна в воду. Почти пойманный краб благополучно скрылся в узкой щели. Отфыркавшись от соленой воды и встряхнувшись всем телом, я подхватил узел, в который превратилась моя рубашка, с еще живым, недовольно щелкающим клешнями уловом, и побежал на голос. Судя по тону, спокойный отдых грозит закончиться, даже не начавшись.
   Бордовый шатер выделялся ярким цветовым пятном на бледно-золотом песке. Огибая слегка колыхающиеся под ветром стены, я невольно присел на задние лапы, когда неожиданно вылетел на идущего мне навстречу Тирзена. Дроу был зол. И, в принципе, я мог его понять. Но очень хотелось надеяться, что крепко сжатые губы вскоре расслабятся и улыбнутся, а яростные искры в зеленых глазах сменятся мягким сиянием.
   - Что это? - Картинный взмах рукой, охватывающий все побережье. - Куда ты нас притащил?
   Уронив добычу на песок, я чуть прижал уши к голове и заискивающе потерся всем телом о ноги эльфа, отчего тот ощутимо покачнулся.
   - Ну, нет. Я хочу услышать объяснения. Сейчас же. - Отступив на шаг, Тирзен поправил простынь, в которую был замотан.
   Тело легко и послушно перетекло в другую форму. Любимый, как всегда, засмотрелся на смену облика; пользуясь этим, я метнулся к нему и аккуратно повалил на песок, тут же целуя. Впрочем, я не сомневался, что это не спасет меня от объяснений. Но желание просто сделать это было сильнее. Наконец, оторвавшись от еще прохладной, не успевшей накалиться на жарком солнце кожи, я заглянул в сердитые глаза.
   - Я больше не мог это все выдерживать. Твой отец и эти проклятые гномы скоро порвут меня на части. Знал бы раньше, чего мне будет стоить то неосмотрительное обещание, сразу после заварушки у светлых украл бы тебя и сбежал. - Не обращая внимания на иронично поднятую бровь, я продолжил жаловаться на жизнь. - А еще орки! Я уже готов объявить кровную вражду всему племени, лишь бы они перестали бесконечно слать мне дары и извинения. Ну зачем мне целый табун из ящериц? Кто за ними следить будет? Они же сожрут всех лошадей, если поставить их в конюшню. А если отправить в поле, то пострадать могут и пастухи.
   - Поэтому ты решил сбежать. А заодно и меня с собой прихватил.
   - Ну, почему сбежать. Отдохнем несколько дней и вернемся. Ничего за это время не случится.
   - И где это мы? - Приподнявшись на локтях, Тирзен еще раз окинул взглядом местность.
   - У океана. Здесь хорошо. И гномов нет. - Последнее время мне казалось, что этот народец скоро туннель прокопает к зданию, отведенному под посольство. Если в начале коротышки отнеслись к исходящему от чужаков мирному предложению с опаской, то потом их так увлекли некоторые технические идеи и наработки демонов, что укрыться от низкорослых инженеров стало практически невозможно. Теперь они сами чуть ли не с боем рвались на другой континент за чужими знаниями.
   - Это, конечно, аргумент. Но это ведь не Альраз, верно?
   Этого вопроса я боялся, но понимал, что он неизбежен. На эту тему мы спорили с Тирзеном с того момента, как я оговорился, что хочу показать ему свой новый дом. Реакция на, в общем-то, невинное замечание была странной и слишком резкой. Тирзен отказался. Наотрез. Заявляя, что мой дом может быть где угодно, что он не будет меня удерживать в стремлении туда попасть, но его собственное место на Альразе, и покидать он его не собирается. Я ничем не смог его переубедить. Не помогли ни уговоры, ни соблазнения, ни даже угрозы и ультиматумы. Дошло до того, что мы едва не разругались: я обозвал его упрямым ослом, он меня - тираном, навязывающим свои желания. Тогда мы провели единственную ночь порознь, чтобы ранним утром столкнуться в коридоре, когда пробирались друг к другу, не выдержав одиночества. Но я все равно не понимал, почему? Откуда такое неприятие?
   Глаза мне открыл - ну, или, по крайней мере, выдвинул единственное более-менее правдоподобное предложение, - Рэйден. Я случайно столкнулся с ним в дворцовых переходах после очередного сложного разговора и, не выдержав, выложил все причины дурного настроения. И повод для упрямства был настолько же прост, насколько и абсурден. По мнению демона, Тирзен просто боялся. Боялся, что все ценное и дорогое для меня теперь сосредоточено на другом материке, что я сразу же брошусь туда, если что-то произойдет, что даже если он последует за мной, то останется где-то на втором плане, что я забуду о нем. А на землях дроу, вроде как, он для меня - самое дорогое существо. Вот и старается удержать меня рядом с собой как можно дольше, полагая, что чем дальше от него выдуманная опасность, тем лучше он защищен.
   Поначалу я только рассмеялся нелепым доводам, но когда вечером затронул эту тему, Тирзен как-то сильно смутился и постарался увести разговор в сторону, только зародив этим подозрения. Так родился мой коварный и не совсем честный план.
   - Да, мы в Чеграре. На землях вампиров.
   Даже несмотря на то, что он именно этого и ждал, Тирзен возмущенно взвился.
   - А меня спросить тебе было лень? Хочу ли я на это побережье! Ты вообще понимаешь, что вся эта выходка может вылиться в политический скандал? Что фактически ты похитил принца крови?
   Ответить я постарался очень спокойно и доброжелательно, хотя опять начал слегка раздражаться.
   - Ты бы все равно не согласился, даже не зная, от чего отказываешься. И, кстати, твоего отца я предупредил, так что в случае непредвиденных ситуаций нас найдут.
   - Все продумал, все учел, да? - Голос звучал как-то устало и обреченно.
   - Не все. Я все же надеялся, что тебе здесь понравится. Расслабься, посмотри, какая вода, какой песок, и никого, кроме нас. Разве это не замечательно? Но если ты все еще против, мы вернемся. - Перекатившись на песок, я лег рядом, слегка касаясь ладонью его руки.
   Какое-то время было слышно только шорох прибоя и редкие крики чаек; Тирзен лежал неподвижно, а я ждал. Ждал его ответа. Со страхами надо бороться. Но никто не сможет это сделать, кроме него самого. Я могу только подтолкнуть, показать дорогу. Но решиться он должен сам.
   Наконец его пальцы чуть шевельнулись, крепко смыкаясь на моем запястье.
   - Как мы, все же, здесь оказались? - Голос спокойный, с легкой нотой интереса.
   Скосив глаза, я увидел, что он повернул голову в мою сторону и сейчас скользит глазами по телу, по песчинкам, прилипшим к мокрой коже.
   - Рэйден помог. Ты был слишком уставший - да и успокаивающий отвар сыграл свою роль, - так что ничего не заметил, так и не проснувшись. Он открыл портал на побережье и дал ключ, который вернет нас обратно по первому желанию.
   Тирзен только покачал головой, а потом больно укусил меня за ухо.
   - Все равно я возмущен вашим самоуправством.
   Я мягко потянул его на себя.
   - Простишь меня?
   - Куда же я денусь. - Тихий шепот. Губы почти касаются моих. Я первым сокращаю оставшееся расстояния, мягко целуя. Он окончательно расслабляется, но постепенно ласка становится жестче. Тирзен перехватывает инициативу, его ладони скользят по моим рукам. По коже вместе с прикосновением прокатывается песок, слегка царапая, еще больше распаляя. Поцелуи соленые, теплые, отдающие морем и солнцем, немного ленивые. Нам некуда спешить. Когда Тирзен отрывается от меня, я открываю глаза. Он смотрит куда-то в сторону. Прослеживаю его взгляд и вижу краба, который как-то выбрался из свертка и сейчас суетливо удирает в сторону прибоя. Так мы останемся без завтрака. Выскальзываю из-под принца и успеваю поймать еще одного беглеца, плотнее стягиваю ткань импровизированного мешка.
   - Кстати, а куда ты дел мою одежду? - Тирзен стоит совсем близко, с любопытством разглядывая членистоногих.
   - А зачем она тебе здесь? - Провокационно улыбнувшись, я притягиваю его к себе, одновременно выпутывая из простыни.
   - А вдруг гости пожалуют?
   - Это побережье не нужно никому, кроме нас.
   Словно специально опровергая мои слова, рядом на песок прямо из воздуха падает Хьярти.
   - Папа! - Ребенок чем-то возмущен до глубины души.
   Утро определенно решило сойти с ума.
   - Что ты тут делаешь? - Добавляю в голос чуточку строгости. - Ты сейчас должен быть на уроке у Мелания дар'О'Ррун.
   Не знаю, чем маленький негодяй завоевал старого целителя, но когда совесть уже не позволяла мне просить Хармэ присматривать за сыном, он сам предложил мне взять этот груз на себя. Ребенок тоже был не против. Лаборатория лекаря, заставленная разнообразными колбами, завешенная пучками трав и другими ингредиентами, полная диковинных приборов и просто интересных вещиц, притягивала любопытного барса магнитом. Дроу же только поощрял этот интерес, как бы вскользь рассказывая, что и для чего нужно.
   - У него неожиданный паци... пациент. - Сбившись на новом сложном слове, Хьярти вернул разговор в нужное ему русло:
   - Папа! Они сказали, что я слишком мал, чтобы кататься на лошади!
   Признаться, я не то чтобы был сильно не согласен с этими неизвестными безумцами, решившими что-то запретить моему приемному сыну, но если я хотел, чтобы хоть какие-то надежды на отдых сбылись, вопрос надо было решать быстро.
   - Кто они? - Все же личность обидчиков нужно было выяснить. Сын совершенно не делал различия между слугами и знатью, хотя мне не единожды закрадывалось подозрение, что на самом деле он прекрасно понимает, кто есть кто.
   - Вот они!
   Захлебнувшись недоуменной фразой, я осознал себя в императорской конюшне. Без одежды, с мокрыми волосами и прилипшим к телу песком. Посол с ужасного континента во всей красе. Рядом нервно закутывался в простынь Тирзен. При этом он даже попытки не сделал поделиться со мной тканью. Старательно задавливая слегка истеричный смешок, я спешно активировал амулет с одеждой. И если натягивать брюки сейчас было бы глупо, то вот замотаться в плащ мне никто не мешал.
   Напротив стояли конюх и Эрил'лель, до этого неспешно оседлывающий лошадь. Кажется, эльфы были шокированы нашим внезапным появлением даже больше, чем мы сами. Старательно делая вид, что ничего особенно не происходит, я вежливо обратился к бывшему подчиненному.
   - Капитан, неужели Вы не поделили с моим сыном лошадь? - Показывая улыбкой, что это шутка и проблем возникнуть не должно, лениво прислонился к деревянной перегородке между стойлами.
   - Но, Советник - то есть, я хотел сказать, Лорд Посол, - Хаяши не подпускает к себе никого, кроме Его Высочества и главного конюха.
   Я бросил внимательный взгляд на Хьярти, отмечая смущенно закушенную губу.
   - Неправда. Он меня любит. Я ему морковку принес. - С детской непосредственностью, мальчишка достал из кармана небольшой корнеплод.
   - Ну, тогда пойди и угости Хаяши ею.
   Получивший разрешение ребенок тут же побежал к последнему стойлу, где обитал строптивый жеребец. Немного встревоженные, мы пошли следом. Все же конь действительно обладал злобным характером. Но в этот раз он действительно благосклонно принял угощение, а потом игриво ткнулся мордой в детское плечо, при этом ехидно кося глазом в сторону хозяина.
   - Раз проблем больше нет, Хьярти, возвращай нас туда, где нашел. - Идти в таком виде искать Рэйдена, да еще и рассказывать, что к чему, мне как-то не хотелось.
   Но ребенок вдруг отказался.
   - Не буду. Мне одному тут скучно. А вы сейчас не заняты. - И ведь даже не поспоришь.
   - Хочешь с нами? - Я с легким удивлением глянул на Тирзена.
   - А как же Хаяши? Мы с ним договорились идти гулять.
   - Возьмем и его с собой. - Надеюсь, конь переживет жару тропического пляжа. - А еще я научу тебя ловить крабов.
   Кажется, именно последнее условие склонило чашу весов в нужную сторону. Маленький тиран благосклонно кивнул. Со вздохом осматривая всю нашу компанию, я пытался понять, куда катится мир.
  
   Луназель.
   Кабинет Эленандара. Здесь почти ничего не изменилось. Разве что вместо плотных занавесок теперь колышется легкий шелк. Он пропускает солнечные лучи, слегка приглушая их, и не дает вечерами прорваться в ночной мрак свету свечей и магических шаров. Кабинет. Эта комната в последнее время стала практически личными покоями нового Хранителя. А заодно и моими. Вечно заваленный докладами и отчетами стол, графин с водой и легким вином, непременный поднос с легкими закусками. Энеалису некогда отвлекаться даже на еду. Он с головой ушел в новые обязанности. И меня начинало это пугать.
   Вот и сейчас мой эльф обложился бумажками и счетовыми книгами, бормоча себе под нос ругательства. Раньше он и слов-то таких не знал. Ну, или не употреблял. За несколько дней он смог стать тем, кем пугают. Но не детей, нет. Его имя - это то, отчего вздрагивают все Лорды, хоть немного облеченные властью. А от его тяжелого тусклого взгляда скоро начну вздрагивать я. Если бы мне сказали раньше, что за несколько дней жизнь может измениться настолько, я бы не поверил.
   - Луназель. - Он даже не поднял головы, окликая меня.
   - Да, Хранитель? - Всегда официально, всегда холодно, когда есть риск, что кто-то может заметить или услышать.
   - Подай мне, пожалуйста, карту Леса.
   Желтоватый лист лег поверх остальных записей. Тонкие пальцы побежали по пунктирным линиям, символически отделяющим земли Лордов друг от друга.
   - А теперь ту, что лежит на самом верху.
   Я вернулся к скрытым в стене полкам. Этот свиток был гораздо старше и потрепанней своего нового яркого собрата. Кое-где линии и буквы уже стерлись, кое-где сохранились великолепно, но вот только в действительности многих из этих замков уже нет.
   Хранитель какое-то время сравнивал рисунки, хмурясь, а потом легкими штрихами начал перекраивать новое полотно, вырисовывая самостоятельный кусочек территорий, отщипывая то тут, то там у пересекающихся границ. Не может быть...
   - Сизая Ель ушла Лалеллю, южный берег Чирели - моему драгоценному бывшему казначею, Ковыли - Марелю. Лорд Альнель, думаю, поделится Горбатыми Холмами. А если еще вот так...
   - Хранитель...
   - Подожди, помолчи немного, а то я обязательно где-нибудь ошибусь. - Энеалис прищурился, рассматривая исчерченную карту. - Да, все верно.
   - Но зачем?
   Казалось, тихого вопроса никто и не услышал.
   - Страж Луназель дер'Валли, завтра Вы отправитесь к родовому гнезду. Я даю Вам семь дней, чтобы наладить работы по восстановлению особняка и осмотру Ваших уделов.
   - Энеалис, зачем? Разве я просил? Разве жаловался? - Невольно я сорвался, повышая голос.
   - Помолчи! - И, гораздо более тихо и очень устало: - Я просто возвращаю тебе принадлежащее по праву. И не спорь. Я все решил.
   - Неужели ты не понимаешь, что пойдут слухи. Что все заговорят о том, что ты бросил очередную кость своему цепному псу.
   - А ты настолько горд, чтобы оскорбиться этим? И настолько глуп, чтобы считать справедливость подачкой? - Он подлетел ко мне, вцепившись пальцами в темную полу защитного колета. Забыв о разногласиях, я засмотрелся на горящие глаза, на гневный румянец. Я готов был злить его каждый день, лишь бы видеть, как жизнь возвращается в него, пусть и вместе с яростью.
   - Тебя и так не любят. А ты вновь дразнишь Лордов, отбираешь у них земли. И было бы из-за чего. - Поддавшись порыву, я заправил выбившуюся из высокого хвоста прядку ему за ухо.
   - Лу, мне все равно. Мне безразличны они все. И я могу не только облегчить их кошельки, но и убить, если хоть один откроет рот, посмеет возразить что-то. - Он подался за моей рукой, прижимаясь щекой к ладони.
   - Ты превращаешься в тирана, Хранитель. - Я никак не мог оторваться от него, жадно вдыхая этот необычный, немного тяжелый запах лесной чащобы и мокрой травы, который порой исходил от него, когда он был взволнован.
   - Я просто хочу, чтобы древний род великих воинов встал с колен, хочу, чтобы ястреб вновь расправил крылья. - Он бывает так убедителен, что мне хочется поверить, хочется заразиться, по сути, нелепой идеей.
   - Я остался один в своем роду. Вить гнездо просто нет смысла. - Главное - это не выпустить горечь, жгущую гортань.
   - Наверняка кто-то из эльфов, преданных твоему отцу, еще жив. Ты можешь найти их семьи. Они, скорее всего, согласятся опять вернуться под крыло бывших господ. Ты можешь взять учеников, сделать кого-то из них наследником. В конце концов, ты можешь выбрать себе супругу. Я... Я не буду против. - В конце он отвел взгляд, помрачнев и попытавшись отойти на шаг. Но я успел прижать его к себе.
   - Мне не нужна супруга. Мне не нужна любовница. Я не вижу никого, кроме тебя. - Я поглаживал кончиками пальцев напряженную шею, пробирался под жесткий воротник, царапал светлую кожу. - Но если это важно для тебя, я поеду, я отстрою руины бывшего дома, я найду, кого ты захочешь.
   - Ты не понимаешь! - Сдаваясь, он расслабился. - Это должно быть важно для тебя.
   - Я правда ценю твой подарок. - Пройтись ласкающе по щеке гораздо важнее, чем вести нелепые разговоры о том, что я уже давно отдал прошлому. - Просто боюсь, что усилия не окупятся.
   - Они уже будут не напрасны, если у нас появится место, куда можно сбежать от всех этих лицемеров, где можно будет скинуть груз официальности, и чтобы не бояться лишних взглядов и шепотков. - Он, как кот, довольно жмурился, понимая, что я уже согласился, подписался на все его начинания.
   Я легко коснулся его губ, просто затем, чтобы стереть эту едва заметную улыбку. Глупый, ты все еще не веришь, что ради тебя я сделаю что угодно. Особенно когда ты вот так прижимаешься, жадно прихватывая мои губы своими, выстанывая в них куда более простые и приятные желания.
   Интересно, на этом столе когда-нибудь занимались любовью?
   Улыбнувшись шальной мысли, я усадил Энеалиса на гладкую поверхность, начиная расстегивать многочисленные скрытые застежки облачения. Он откинулся на локти, рвано дыша и не сводя глаз с моих рук, разбирающихся с его одеждой. Бумаги, перья, чернильница - все полетело одним ворохом на пол, а он только выгнулся, сдавленно выдохнув, когда я опрокинул его горячей кожей на холодное дерево.
   Полное сумасшествие. Ни в коем случае нельзя терять контроль. В любой момент может кто-нибудь зайти.
   Ветер вздул занавески, еще больше разбросал по полу листы. Не удержавшись, я прикусил кожу на шее, ставя метку. Это пятнышко сойдет уже к вечеру, но сейчас так приятно пройтись по нему языком, вырвать вот этот сдавленный всхлип.
   Тихий стук не сразу привлек мое внимание. Только когда чуть отворилась дверь, и ветер с новой силой устремился в открывшуюся щель, шумно хлопнув створками окна, мы оба синхронно вскинулись, поворачиваясь к входу.
   - Хранитель Энеалис ла Хейн, прибыл гонец...
   - Вон отсюда! - Еще не успевшего зайти в комнату эльфа буквально оттолкнуло звуковой волной. Дверь будто сама собой захлопнулась, а по старому дереву побежала дрожь. Оно на глазах срасталось со стенами, не оставляя ни малейшей щели. - Не отвлекайся. Нам теперь никто не помешает.
   По шее скользнул бархатистый зеленый побег, притягивая меня к еще раздраженному Энеалису, заползая дальше под одежду, щекоча листиками кожу между лопатками.
   - Ты что делаешь?
   - Ну, ты же считаешь, что мне нужен отдых. Я решил к тебе прислушаться.
   - Ты понимаешь, что... - Рот мне закрыли самым беспардонным образом. А когда способность говорить вернулась, мне уже было все равно. Пусть хоть новый переворот там организуют, отрываться от этой сладкой мятной кожи я не намерен.
   - Да-да. Я, конечно же, все понимаю. - На насмешливое мурлыкание я уже не обращал внимания. А вот к недовольству стоило прислушаться: - Да сними ты уже эти проклятые штаны!
  
   Майвинар.
   Тишина и спокойствие. Ласковый белесый туман, окутывающий сознание, спасающий от боли. Которая, я знал, ждала меня за его границами, готовая вцепиться в горло диким зверем. Я не хотел этого, поэтому с готовностью отдавался в чуткие объятия серого ничто. Я принимал ненавязчивую ласку, растворялся в мерных покачиваниях, только иногда прислушиваясь к успокаивающему приятному голосу. Он немного разгонял дымку, но я не сердился, ведь он заботился обо мне.
   Я ходил, ел, спал. Видел и слышал. Выполнял какие-то мелкие поручения. Но не осознавал. Я чувствовал, как чужие руки держат меня, как к шее прижимаются прохладные губы, как легким сожалеющим вздохом обдает кожу. Так же равнодушно я принимал наступающее следом одиночество. Мне было все равно. Так же ничто во мне не дрогнуло, когда мир внезапно переменился. Солнце светило ярче, деревья стали выше и зеленей, привычный город вдруг стал неизвестным. Но что мне до этого?
   А потом была темнота. И я охотно шагнул в нее, больше не оглядываясь на туман, хотя из него меня, кажется, звали.
   Сколько я купался в вязких теплых струях, я не знаю. Потом вдруг вернулись ощущения к обнаженной коже. Я лежал на песке. Он был очень мелким, охотно подстраивающимся под мое тело. Не сдержав порыва, я с удовольствием потянулся, захватывая пригоршнями тут же ускользающие сквозь пальцы песчинки. Где-то недалеко послышался тихий довольный смех. Я приподнял голову, и мрак потихоньку раздвинулся. Передо мной сидел мальчик. Или все же девочка? Создание было укрыто плащом собственных черных, сливающихся с темнотой волос. Кожа же была нереально бледная. Детское личико светилось любопытством.
   - Кто ты? - Голос вышел непривычно хриплым.
   - Плод твоей фантазии. - Ребенок озорно улыбнулся. - Но я буду ждать тебя наверху.
   Я не успел больше ничего спросить. Песок вдруг раздался подо мной. Второй раз глаза я открыл уже на широкой, в меру мягкой кровати. Одна из стен странной комнаты полностью состояла из окна. Оно было лишь слегка забрано тканью, так что в него спокойно проникал свежий воздух и шум листвы, разбавленный криками каких-то птиц.
   Удивленно моргнув, я еще раз оглядел просторное помещение, в котором, кроме кровати, не было ничего. Потом попытался сесть. Не сразу, но мне это удалось. Голову повело, но я все равно встал. Тело словно было не мое - чужое. Оно плохо повиновалось, я смог подойти к окну, чтобы выглянуть наружу, с большим трудом. Подо мной колыхалось зеленое море каких-то странных растений. Длинный гладкий ствол, и лишь наверху - пучок резных листьев. Мой дом оказался башней, стены которой были буквально изгрызены проемами окон. Множество таких же строений прорывало лес вокруг. Это был странный город.
   Я один в незнакомом месте. Что делать дальше? Вспомнился недавний сон, или видение. Ну, что ж, раз меня где-то ждут, то не вижу смысла тянуть время. Мне надо куда-то наверх.
   Но стоило прикоснуться к ручке единственной двери, как меня скрутило болью. Воспоминания вливались в сознания единым потоком. Ссылка, нелепый заговор, захват столицы, Элим... мертвый Элим! Я завыл, падая на колени. Слабость смывало багровой волной ярости. Мне не дали уйти за ним. И я заставлю их пожалеть об этом.
   Кого их?
   Какая разница! Я хочу боли и крови.
   Подняться на ноги было очень просто. Дверь тоже оказалась не заперта. А откуда-то снизу я слышу голоса...
  
   Рэйден.
   Стоящих внимания дел на Альразе не оставалось. Более того, медленно, но уверенно жизнь перестраивалась. Шокированные внезапным появлением соседей народы начинали привыкать к тому, что детские сказки - и не сказки вовсе. Не все были этому рады. Не все были готовы впустить в свою страну или дом монстров, но начало положено. А Харину надлежало возвратиться в свой дворец и занять положение правителя, ведущего свои народы к миру и процветанию. Но, боги, как же не хотелось. Здесь можно было хотя бы придумать себе свободу, хоть на несколько дней поверить в ее истинность, сбросить с плеч груз ответственности. Наверное, вечная жизнь хороша, когда не надо править. Но, сколько ни оттягивай и ни страдай, по всему выходило, что нужно возвращаться.
   Разбрелись уже все: Сирил с любовником благополучно удрал на побережье, Онорио со своим военным трофеем отбыли еще несколько дней назад. Вампира позвала его башня, и он не смог противиться зову. У дроу осталась только наследница тигров, да и то только из-за брата, которого она все еще надеялась скоро увидеть. Я усмехнулся этой детской наивности. Оборотень выжил чудом. Очень древним чудом. Но думать, что теперь дракон так просто отпустит свою законную добычу, было бы глупо. Меня удивило уже то, что Акрирас хотя бы сообщил, что с Шерри все нормально, и когда-нибудь мы все будем иметь счастье лицезреть его иначе, чем в магическом зеркале.
   Перед глазами поневоле всплыли недавние воспоминания о гордом крылатом ящере. А за этими воспоминаниями потянулись другие, значительно более древние. Но века не стерли яркости красок, лишь присыпали их тонким слоем пыли, которую так легко смахнуть рукой. Хватит ли у меня духу сделать это? Смогу ли я сделать то, ради чего развязал эту авантюру?
   Императорский сад стал внезапно тесным, а тонкий аромат цветов - удушающим. Смяв пальцами нежный бутон неизвестного растения, я, не давая себе времени на дальнейшие сомнения, открыл портал куда-то на берег, недалеко от человеческого порта. Тишину тут же вытеснил шум волн, а воздух пропитался свежестью и как будто такой недоступной свободой.
   Воронка перехода схлопнулась за спиной с тихим шорохом. Я бездумно пошел вперед. Пологий песчаный берег начал уступать место скалам. Узкая тропка запетляла куда-то наверх между валунов. Сворачивать с нее я не видел смысла. И, после затяжного подъема, в благодарность она вывела меня на вершину скалы, гордо возвышающуюся над морем. Ни ветры, ни вода не смогли окончательно источить камень. Они только выели множество раковинок. В некоторых теперь росли невзрачные водоросли, в других прятались мелкие крабы и моллюски. В прочих же просто плескалась вода или лежали кристаллики соли. Хорошее место. Так почему бы и нет.
   Уже глубоко вздохнув, набрав полные легкие воздуха для крика, я вновь вдруг засомневался. Зачем, зачем мне все это спустя столько лет? Ведь прошел не век, и даже не тысячелетие... Последний шаг помогла сделать самая обычная гордость. Ну и еще чуть-чуть - страх. Неужели я напрасно проделал весь этот путь? Неужели я отступлю в самый последний момент?
   - А-рра-ниш! - Крик летел над водой легкой птицей. Это было легче, чем я думал. Он вырывал из груди застарелую боль и непонимание. Убивал вялую нерешительность - теперь отступать было уже поздно. Но шли секунды, утихло эхо, успокоились растревоженные чайки, а ничего не происходило. В груди заворочалась противная тревога: а если он просто не придет. То, что он может не услышать, я отмел сразу как невозможное. Вода - это его стихия. Все, услышанное ею, знает и он. Но неужели я недостоин хотя бы того, чтобы сказать мне об этом в лицо? - Арраниш Торр Ссаллах!
   Разбавленные злостью, даже шипящие звуки рыком пронеслись над водой. И опять ничего. Я готов был покориться и уйти, забыть навязчивое желание объясниться, терзающее все эти годы. Но тут вода вспучилась, поднялась холмом, тут же опадая множеством водопадов, обдавая меня соленой пылью. Мне было страшно. Это не страх смерти - просто сбывалось одно из самых потаенных желаний.
   Когда я смог, наконец, поднять глаза от серого камня, то взгляд уперся в крутую чешуйчатую грудь старого морского дракона. Даже несмотря на то, что я стоял на много локтей выше уровня воды, он возвышался надо мной, так что приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть спокойные, заполненные алым туманом глаза. Дракон спокойно стоял на воде, словно ничего не весил, а я вглядывался в его старую, потускневшую от времени бело-розовую чешую. Только на стыке чешуек шкура приобретала более яркий коралловый оттенок, да глаза были такие же яркие, как и когда-то.
   - Ну, здравствуй, старый учитель.
   В ответ дракон насмешливо фыркнул, выпустив две струи пара, а потом массивная фигура будто растворилась в воздухе, а мощная волна вынесла ко мне молодого мужчину в странной яркой одежде. И только коралловые волосы, красные глаза без зрачков, да мощные когти на кончиках пальцев рук и босых ступней говорили мне, что это все то же создание.
   - А ты изменился, ученик. - Парень сделал несколько шагов в сторону и небрежно упал на чахлую траву.
   - Время на всем оставляет свой отпечаток.
   Ленивый взмах рукой отмел мои доводы как нечто незначительное.
   - Брось, что такое пара-другая тысячелетий для любимых детей мира?
   - Да, ты все тот же. Только чешуя потускнела.
   - Лень полировать. Потом от донного песка все чешется. - Арраниш закинул руки за голову и сейчас глядел в чистое небо, слегка щурясь. - Я уже и забыл, какое оно яркое, если смотреть на него не через воду. Слишком давно не выходил на сушу. Надо бросить все и уйти на пару лет. Отберу у сына корабль и команду и попиратствую в свое удовольствие. Или лучше посуху? Посмотреть, что изменилось на земле за это время. Как думаешь?
   Я слегка опешил. Совсем не таким представлял я наш разговор. Совсем не такими - вопросы. Наверное, поэтому и фраза с губ сорвалась не та, что готовилась.
   - Поздравляю, твой сын обрел цельность.
   - Да, я знаю. Думаешь, я отпустил бы ребенка неизвестно куда перед таким важным событием без должного присмотра? - Его голос звучал легкой обидой.
   - И тебя не тревожит то, что он, только начиная жизнь, уже связал себя нерушимыми узами?
   - Он вырос. И имеет право на собственные поступки. На собственную судьбу и ошибки.
   - Не одобряешь. - Я был почти уверен. Почти. Но он рассмеялся, доказывая, что ничего за эти тысячелетия не изменилось. Что я такой же глупый мальчишка, а он бесконечно мудрый, слегка нетерпеливый наставник.
   - Ты до сих пор слышишь только то, что хочешь слышать.
   Неловко я опустился на камень рядом с ним, обхватывая колени руками, стараясь хотя бы так скрыть неуверенность.
   - Почему ты тогда не пришел больше? - То, что темы перескакивают, словно горные бараны, меня уже не удивляло. С этим существом рядом трудно было ожидать другого.
   - Потому что больше не был тебе нужен.
   - Неправда! - Я снова чувствовал себя брошенным мальчиком - несколько сотен лет почти ничего не значат, когда ты один на чужой земле, да еще и должен принимать тяжелые решения, - оглохшим от обиды и несправедливости, каждый час оглядывающимся в сторону моря, каждый вечер приходящим в закрытый залив.
   Арраниш мягко покачал головой.
   - Ты поставил стену. Ты отгородил свой новый мир от всего остального. Ты сам выбрал путь. С его преимуществами и недостатками. Ты же знал, как все будет.
   - Я должен был. Они приплывали сотнями, тысячами и резали всех без разбору - мужчин, женщин, детей. А мы были еще слишком слабы. Дети магии слишком молоды. Они не знали, как пользоваться данной им силой, как защитить себя. Для тебя же этот барьер не мог быть серьезной преградой.
   - Рэй, я же не сказал, что не смог. Отказавшись расколоть орех, ты не получишь ядра. Поставив преграду перед страхами, будь готов, что она оградит тебя не только от них. Не думай, я не осуждаю тебя. Просто все взаимосвязано, и равновесие - превыше остального. Да и не позвал ты меня ни разу. Значит, действительно не нуждался по-настоящему.
   Пристыжено я умолк на несколько минут. Тогда детская обида и гордыня действительно не позволили мне позвать ушедшего друга. Да, я справился сам, но стоило ли оно того?
   - Не вороши прошлое, демон. Это бессмысленно и даже вредно. Дорога скоро завьется в новый узор, и лучше идти по ней вперед, чем оглядываться через плечо.
   Может, ты и прав, друг.
   Я смотрел, как дракон медленно сгрызает сухую травинку, все так же не отрывая глаз от неба. Смотрел и вспоминал, как мой народ уходил в другой мир из своего, умирающего. Вспоминал, как остающиеся отец и мать выталкивали нас с братом в портал, вспоминал, как одиночество и ненужная, непонятная ответственность давила к земле. Вспоминал, как первый раз сбежал из дворца от множества советников, замучивших меня просьбами, угрозами, уговорами, как неожиданно для себя столкнулся в закрытой бухте со странным красноглазым парнем, собирающим среди яркой гальки бледные раковины. Тогда он показался мне таким же уставшим, как и я. Он заменил мне сразу и семью, и друзей, и учителя. Каждый вечер я теперь убегал к нему. Каждый вечер находил его среди волн или на берегу. Я рассказывал ему обо всем, жаловался на приближенных и брата, который не хотел и не мог помочь. А Арраниш всегда находил нужные слова в ответ. Я уважал его, как друга, боготворил, как учителя, и любил. Любил, как быстро взрослеющий ребенок, потом - как неуравновешенный подросток, и в самом конце - как молодой мужчина. Но так и не решился сказать об этом, хотя всегда подозревал, что скрыть чувства у меня не получилось. Но он никогда не позволял себе большего, чем просто потрепать по волосам, или обнять, предлагая утешение. Только один раз, когда разыгравшийся океан больно швырнул меня спиной на камни, Арраниш вынес меня из воды на руках, а потом на мелководье вылизывал ранки и царапины, останавливая кровь. Я до сих пор не знаю, зачем. Было ли это простой помощью, или чем-то большим. Уговорить себя, что мне почудилось странное опьянение в его глазах, когда я все же смог извернуться и заглянуть ему в лицо, было сложно. Но я предпочел обмануться в малом, чем жить большой иллюзией.
   А потом была война, переходящая в жестокую резню. Были советники, кричащие о том, что мы не выдержим без барьера. Было горькое осознание того, что они правы. Было одиночество и надежда, приносящая только боль. Было время, стирающее все. А сейчас снова есть он. Что будет дальше?
   - Рэй, пойдем вместе?
   - Куда? - Неужели я настолько задумался, что пропустил момент, когда он обратился ко мне?
   - Бродить по дорогам мира, сидеть у костра, смотреть на небо, слушать сказки. Какая разница, куда. Наши дети уже взрослые и должны разобраться во всем сами. В конце концов, если позовут, никто не помешает нам им помочь.
   Совершенно сумасшедшее, невероятное предложение. Нелепое, глупое, неразумное. Но я не смогу отказаться. Я не хочу отказываться.
   - И куда мы сначала?
   - Искать мне нормальную одежду, конечно. - Теперь рядом со мной лежал вполне обычный мужчина с взлохмаченной копной рыжих волос, лукавыми карими глазами и простоватым лицом.
   - Зачем? - Прищелкнув пальцами скорее для зрелищности, чем действительно нуждаясь в этом, я сменил его яркий шелк на более практичную темную кожу.
   - Позер, - заворчал дракон. - Всегда таким был, таким и остался. Гораздо интереснее ведь было бы пройтись по базару, поторговаться с купцами.
   Я только пожал плечами.
   - Никто не мешает заняться этим и сейчас. Все равно понадобится как минимум еще один комплект.
   ***
   Двое мужчин, не торопясь, спускались с утеса, а в спину им светило солнце. Перед ними лежала узкая тропинка, но вскоре она разделится на сотни дорог, и каждая будет хранить что-то особое, что-то, достойное внимания. И какая разница, сколько веков за плечами, сколько уже пройдено, если впереди еще есть, чему удивляться и радоваться. Если над головой еще есть небо, ноги щекочет трава, а ноздри дразнит запах поджаривающегося на костре мяса. Если есть, с кем идти дальше. Какая разница, что остается в прошлом?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"