Лауданум с содовой
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Акростих
Химерята щетинят шерсть.
Эй, вперед! За закатом вслед!
Лес оставлен для нас, ma chère:
Льдистым ливнем блестеть в листве.
Обещай мне свой первый вальс
У отравленного ручья,
И горячечные слова
Ноябрем завершат нить чар.
Круциатус
Жест заготовлен, прищур отточен,
Цепь белых пятен, рой алых точек.
Воплем впиваться в мягкий труп ночи,
Клубком перекрученных нервов свернуться -
Круцио!
Жесткие пальцы на подбородке -
Мертвая хватка! Мой хриплый отклик...
Ты отступаешь: проблеск короткий,
Увидеть, как губы опять разомкнутся:
Круцио!
Это давно превратилось в сепсис,
Комнату выжгло до цвета сепий -
Горло сдирая углами септим,
Молить, чтоб не медлил и не захлебнулся
Твой голос:
"Круцио!"
Двойник
Подойди и сорви мою маску с лица,
По осколкам проложим дорогу с конца!
Шелк касаний развеять, кошмар воплотить,
До начала дожить, сквозь себя перейти.
В полированной бронзе найду каждый след,
На воде напишу долговечный портрет.
Ты сломаешь мне пальцы, чтоб было точь-в-точь
В опрокинутую в долгий обморок ночь,
Когда, сунув ладонь в стыки трещин и ран,
Я не дал тебе кануть за новую грань.
...И коснувшись друг друга, о щеку щекой,
Мы на миг ощутим между нами стекло.
***
Ожидание...
Где и раньше был,
Возле дороги, - и вот он!
Смотришь на него,
Потерявшего
Тень где-то за поворотом.
Горло проткнуто
Двоеточием
Перед вопросом тревожным.
Словно под кнутом,
Рвется точное
Время, как нежная кожа.
Еще ночи две
До рыданий вскользь,
До чьих-то слов "Как печально!".
Одиночества
Плотный саван сполз
В стылом безмолвии спальни.
Проклятие
По следам теней, к перекрестку вен
Вызывать закат - на чужой крови.
Руки по стене - до последних стен.
Нет пути назад. Хочешь - говори!
Я смеюсь назло лилиям болот,
На моем плече - мертвый нетопырь.
Ни к чему озноб: это сон на год.
Не кричи: "Зачем?" Не ответит пыль.
Возвращение
Слои темноты начинают звенеть
От быстрых шагов. Все готово к охоте.
Под кожей волной растекается нефть
И греет меня на прогулке без плоти.
Отравленный ветер на горле - как жгут,
Из глаз льются капли горячего воска,
И мертвого герцога преданно ждут
Три статуи всадников на перекрестке.
Чуть выше раскинутых рук облака
Скользят по приказу безмолвной колдуньи...
Я помню, как я ухожу за закат -
И ты умираешь в канун новолунья.
Гессенец
Голос сорван - до слез, до ссадин.
Стук в окно - и твой дом в осаде.
Это он, это черный всадник!
Это он, и никто другой
За тобой.
Будет больно и будет страшно,
Убежать бы как можно дальше...
Он догонит и - позже, раньше -
На коленях и сбита с ног
Все равно.
И клыки - тридцать два в оскале,
Без укуса не отпускали,
Крик, задушенный у миндалин.
И нельзя ничего сказать.
А глаза!
Ленора
Requiescat in pace.
Река пересохла,
Убита слезами, засыпана корпией.
Соль ценится дорого. Здесь будут копи,
Пока берега не окрасятся охрой.
Ленора!
Разбавленной взвесью
Пророчество встречи проступит на кальке.
Ты там, где тюльпаны и след катафалка,
И вороны - стража простуженных песен,
Ленора...
Грань походя стерло
Дыхание дремлющей норны,
Сквозняк по щеке, незакрытые окна,
Касание, чье-то присутствие...ближе... и отклик
В израненном горле:
Ленора?
Queen of winter, throned
Инеем смерзнется шепот "Да!",
Белое платье скользнет к ногам.
Эти касанья не мягче льда,
Этот чертог вверен всем снегам.
Больше не нужно тебе белил,
Больше не нужно считать гроши.
"Леди Кармилла, вы так милы,
Ваш поцелуй отнимает жизнь!"
Этюд в черных тонах
Черное платье. Черная боль.
Черная кровь на губах в темноте.
Хочешь жить долго? В ссоре с собой?
В проблесках сна умирает тотем.
В горле остался смерзшийся ком,
Я понимаю, что больше не волк.
Ты вытираешь губы платком,
Чтобы тревога ушла в черный шелк.
Черное солнце
Ты не знаешь, чего ждать
От начала и конца.
Ты приходишь умирать
Без испуга, без лица
В мои руки. Я с тобой
(Где нет раны - есть ожог).
Убиваешь мою боль,
Но - серебряным ножом.
Для меня остается
Только черное солнце.
Остаешься ждать рассвет...
Мое сердце сожжено:
Ты целуешь черный цвет
И становишься иной.
До последней тени вплоть
Будет ярким твой оскал
Рука об руку, плоть в плоть
Мы уходим в мир зеркал.
И нас слабо коснется
Уже черное солнце.
Город
Город... Как шрамы по вене,
Город запретных видений.
- Кто ты? Все улицы странно пусты,
Я несколько дней жду рассвета.
Шорохи, страхи, руины, мосты,
И вновь... Где я? - В городе. Где-то.
Тени никем не рожденных следят
И думают, мы еще живы.
Здесь по асфальту текут ртуть и яд
В чужие и жадные жилы.
Город... Рассвет не наступит -
Прихоть бессмертного трупа.
- Но для чего? - Я не знаю сама,
Иди, повинуясь инстинктам,
Только не всем. И расступится тьма
В холодных углах лабиринта.
Там подземелье. Мое и твое.
Ошейник на шею и цепи.
Там одиночество. Даже вдвоем.
И все совершается слепо.
- Город... Но будет ли солнце?
- Вряд ли. Ведь мы не проснемся.
Обмен
Ты мечтала пройти в эту брешь?
Отражение - хрупкая вещь...
Как тебе мои старые липы?
Это - мир одинокого всхлипа,
Похороненный в палой листве.
Хочешь света? Так это тот свет!
Не кричи: так легко порвать связки!
Солнце медленно терпит фиаско,
И мерцающий иней руин -
Только он над тобой властелин.
Эти стены пришлись тебе впору...
Что ж, теперь береги свое горло!
***
Изморозь сковывает чертог,
Падают капли смолы на грудь.
Не говори, что я был жесток,
Только скажи, если я был груб,
Если все было для нас игрой,
Если в крови голод не пророс...
Я видел, как тебя клали в гроб,
Полный полыни и диких роз.
Слезы
Путь для проклятых -
Кровью каждого: