Я часто видел и слышал этих немаленьких крылатых певцов, но не знал их прозвищ, заумных названий. Ни тех, что пугают криком всю округу; ни поющих с негромкою приятностью. Бывало они прыгали на деревьях по соседству, не замечая моей скрытной позиции, устроенной неподалеку и заливались беспечным пением.
Цаер-цегель-велесок!
"Пошла вон!.. - качнул я головой, отгоняя и звуки, и пронзительную боль, поселившуюся в спине и ногах. - Улетай отсюда - не до тебя!"
Час назад я решил преодолеть опасное открытое пространство. Мне необходимо было это сделать, иначе на старой позиции я бы точно погиб. Не спасла бы ни камуфляжка, ни моя уникальная способность, приобретенная чуть ли не с рождения - долгое время пребывать в неподвижности. Нет, не спасла бы - там враг находился слишком близко, не оставляя даже мизерных шансов.
И вот час назад я решился. "Вперед! - скомандовал я себе, - не то настигнет смерть..."
Последний взгляд влево, вправо, вверх.
Рывок. Бегу, что есть силы.
Расщелина. Прижаться к земле, осмотреться...
Никого.
Отдышаться и... снова вперед!
Впереди уж маячат спасительные деревья, высокая трава. Там меня никому не обнаружить!
Остается немного. Шагов пятьдесят...
Сорок...
Тридцать...
И едва я собирался благодарить бога за спасение, как с жутким треском что-то падает сверху.
Это валится ближайшее дерево. Падает без видимых причин - ни ветра, ни молнии, ни подземных толчков. Должно быть, просто сгнила сердцевина.
Кажется, мне перешибло поясницу - ног не чувствую совсем; лежу и даже не могу ползти. К тому же скоро ночь, а я не знаю, уцелел ли мой прибор ночного видения после того жуткого удара...
Цаер-цегель-велесок!
"Не мешай! Видишь, разговариваю с богом..."
Я задал ему вопрос о справедливости, лишь ослабла, отступила первая волна боли. "Как же так? - пронзительно и долго смотрел я вверх, - Сколько молитв я посвятил тебе! Сколь много было в них хвалы и сколь мало просьбы! Я кланялся и складывал руки у груди ежедневно! И вечером, и утром!.. А что же ты? Почему ты ТАК со мною обходишься?!"
Но бог безмолвствовал, не посылая облегченья.
Молчал он и тогда, когда появился первый вражеский дозорный.
Этих сволочей ни с кем не спутать. Яркая униформа, вечный шум, презрительность в манерах и движеньях... О скрытности на марше нет и речи - словно законы маскировки для них не существуют. Наглецы!.. Всегда быстры, подвижны, увешаны оружием...
Я вжался в теплую землю, замер и вновь надеялся на бога.
Да где уж там - заметил. Приближаться не стал; приглядываясь к моей застывшей распластавшейся фигуре, помелькал вдали, на безопасном расстоянии. И исчез.
Но обязательно вернется!.. И не один - с подмогой.
Цаер-цегель-велесок!
"Да-да, родная, спой мне песню. Спой... Сколько мне осталось жить? Помочь ты все одно не сможешь. А впрочем... Нет, от тебя один лишь вред! Не ты ли завлекла сюда моих врагов?.."
Я с трудом согнул локоть, медленно повернул голову. Вытер левый глаз - в нем отчего-то все расплывалось, точно наворачивалась прощальная слеза.
Сейчас за мной придут. Уже мерещатся шаги...
Да. Все верно. Слышу этот мерзкий звук.
Но я не сдамся!..
Над крохотной поляной пролетел огромный шершень, за ним второй. Оба покружили над придавленным сизой древесной веткой зеленым богомолом, и резво ринулись в атаку.
Это не было похоже на схватку. Его просто и очень быстро убили - жало первого полосатого хищника вонзилось в нежное тонкое брюшко, а второй безжалостно вцепился мощными черными клещами в тонкую шею. Срезанная треугольная голова скатилась на землю и, казалось, продолжала взирать на убийц своими большими глазами, на одном из которых блестела крохотная капелька влаги.
Цаер-цегель-велесок! - прыгнула на ветке птица. Ветка сухого мертвого дерева от прыжков покачивалась, трещала и теряла обломки, беспорядочно летевшие вниз.
А внизу зоркая птица узрела движенье - будто две больших, аппетитных мухи пожирали чьи-то останки.
Цаер-цегель-велесок! - довольно крикнула она еще раз и, сложив крылья, стремительно понеслась к земле.