Р-ин Валерий Георгиевич : другие произведения.

Двадцатый - расчет окончен

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первый роман из трилогии "Трио АРДО". Вышел в серии "Спецназ" в 2007 года.
[]
  
   Пролог
  
   Амстердам. 14 апреля; 04.35-04.45
  
   Тяжелый неповоротливый грузовик пересекал голландскую столицу, двигаясь с юга в северо-восточном направлении - к польдерам - искусственным островам, соединенным с материком намытыми насыпями с дорожным полотном. На одном из таких рукотворных островков бухты Эй предстояло встать под разгрузку. А через пару часов, получив оформленные документы и завернув на заправочную станцию, отправиться в неблизкий обратный путь - через Северный Брабант в Бельгию.
   Перед рассветом город опустел, вероятно, отдав все силы отгремевшим подряд двум праздникам - фестивалю блюза и знаменитой ярмарке цветов. Последние возмутители ночного спокойствия: рокеры, наркоманы и проститутки исчезли с улиц, оставив о себе "добрую" память в виде разнообразной пивной посуды, мятых сигаретных пачек, использованных презервативов, одноразовых шприцев и прочего мусора. Около пяти утра вдоль узких улочек и каналов появятся бесчисленные команды столичных дворников - молчаливых аккуратистов в сине-желтых комбинезонах, которые займутся кропотливой уборкой следов ночной жизни...
   Яркий свет четырех автомобильных фар мягко стелился по ровному асфальту, разбавляя разноцветное марево городских фонарей и неоновых вывесок. Легковушки засидевшихся в ресторанах горожан попадались редко, потому сорокалетний водитель расслабленно откинулся на удобную спинку кресла и, прикурив очередную сигарету, предался далеким от рейса размышлениям.
   Даже в этот предутренний час светофоры на центральных перекрестках не настораживали постоянным миганием желтого, а исправно меняли цвета. Фура слегка прибавила скорость, спеша миновать перекресток на "несвежий" зеленый.
   Не сбавляя ход, грузовик пересек одну полосу, вторую...
   И вдруг справа в глаза мужчины ударил сноп света - наперерез, не думая останавливаться на запрещающий сигнал светофора, неслась целая кавалькада машин.
   Сигарета выпала изо рта водителя. Он резко крутанул руль влево, нажал педаль тормоза, пытаясь избежать или хотя бы смягчить неизбежное столкновение.
   Резина противно завизжала, протяжно завыл громкий гудок...
   Подкорректировав курс, серебристый "БМВ" успел проскочить перед тупоносой кабиной. Следующий автомобиль в отчаянном заносе протаранил правый бок фуры. "Вольво" с "тойотой", подвернув влево, удачно прошмыгнули по освободившемуся перекрестку - грузовик по инерции продолжал движение, все дальше забирая на пустую встречную полосу. Спустя несколько секунд он запрыгал, преодолевая высокий бордюр, словно соломинку уложил фонарный столб и... остановился.
  
  
   - Нам немного подфартило - еще один отстал!.. - по-русски прокомментировал аварию на перекрестке пожилой пассажир "БВМ".
   Сидящий за рулем светловолосый крепыш был слишком увлечен гонкой по ночному городу, чтобы озираться и считать преследователей. Авто мчалось на бешеной скорости и все, что он мог себе позволить - лишь изредка косить взглядом в зеркала заднего вида. Минут пять назад, когда они угодили в эту чертову засаду, машин было аж четыре...
   В тот злополучный момент неизвестные попытались блокировать серебристый "БМВ" возле кафе "Roux" на Аудзейдс Фоорбургваль, где планировались короткая остановка, ранний завтрак и смена автомобиля. Но не тут-то было - блондина обучали выпутываться и не из таких переделок. Завидев неладное и не дожидаясь команды сидящего справа шефа, он вдавил до пола педаль газа. Распугав стайку полураздетых шлюх, сбил целившего в него из пистолета мужика и, прилично бортанув пытавшийся перегородить дорогу "мерс", помчался по узким улочкам до широкой Вайзельграхт. По ее мостам, соединявшим берега бесчисленных каналов, блондин метил добраться до южной окраины Амстердама. Там, по словам шефа, находилась неприметная квартирка в простеньком четырехэтажном доме, где можно было спокойно отсидеться пару дней и переждать свалившиеся на их головы неприятности. Или же, бросив "БВМ", рвануть на попутках в Утрехт - резервное место для выполнения миссии, ради которой и прибыли в Голландию. Однако на хвосте безнадежно повисли три машины. Теперь же, после удачной встречи на перекрестке с грузовиком их осталось две, но прежде чем выработать план дальнейших действий, необходимо оторваться и от них...
   - Говорил же я вам, - процедил сквозь зубы телохранитель, - всегда нужно иметь при себе оружие.
   - Оружие добавляет проблем. Поверь, не раз уж обжигались на подобной ерунде, - отвечал пожилой мужчина.
   - Дорого бы я сейчас отдал за эту ерунду... - поморщившись, проворчал плечистый парень.
   - Машину специально готовили для нашей поездки по Амстердаму. Сейчас посмотрю... - шеф наклонился вперед, пошарил рукой под приборной панелью и выудил небольшой револьвер с куском прилипшего скотча, - вот разве что такой вариант. Устроит?
   Лихо свернув на Стадхаудерс, водитель глянул на оружие и скептически усмехнулся:
   - Таким дерьмом только мух в сортире калечить.
   - Выбора нет. Сейчас попробуем...
   Пассажир переложил револьвер в левую руку, неловко приподнялся над сиденьем, высунулся в открытое окно, неумело прицелился и дважды выстрелил. Темный "вольво" вильнул влево, едва не задев шедшую на полкорпуса сзади белую "тойоту", но выровнялся и продолжал погоню.
   - Дайте-ка, - выхватил короткоствольное оружие молодой напарник. - И чему вас только в этой разведке учат!?
   - Я в основном дипломатию постигал...
   Выбрав прямой участок дороги, светловолосый здоровяк быстро обернулся и, почти не прицеливаясь, прямо сквозь заднее стекло выпустил две пули. Теряя скорость, "вольво" стал забирать вправо, покуда не врезался в низенькое металлическое ограждение, раскидав несколько припаркованных к нему велосипедов.
   - Ого! - пробурчал "дипломат", - похвально.
   Место "вольво" уже заняла "тойота", и молодой человек по интересовался:
   - Патроны еще есть?
   Тот снова полез под панель и, досконально обшарив небольшое пространство, виновато пожал плечами:
   - Нет. Больше ничего...
   - Хреново. В "тойоте" сидят трое и у каждого, небось, по стволу...
   Впереди показалась набережная Амстел; предстоял правый поворот и короткий отрезок пути до пригорода, а там оторваться от назойливой погони будет сложнее. К тому же с засвеченным "БВМ" все одно надлежит распрощаться - скоро полиция со спецслужбами будут искать его везде: и на улицах Амстердама, и на всех ведущих из столицы Голландии трассах.
   Парень одной рукой ловко откинул в сторону барабан, мимолетно глянул на пятаки латунных гильз. Вздохнув, покачал головой - в его распоряжении оставался последний патрон пятизарядной "комнатной игрушки"...
   "Сейчас, свернем на набережную, я выберу момент и постараюсь использовать его с толком, - решил он, выезжая на полосу встречного движения, дабы, не сбрасывая скорость, вписаться в поворот. - Всего-то и требуется слегка подранить того, что сидит за рулем. Пока остановятся, пока сменят водилу... Мы успеем оторваться на пяток кварталов!.."
   Машина прошла впритирку к бордюру сначала правым бортом; затем, завершая разворот - левым... Однако то, что Блондин увидел в двухстах метрах от перекрестка, заставило выдавить ядреное русское выражение:
   - Суки позорные!..
   В снопе дальнего света поблескивали борта трех легковых автомобилей, перегородивших проезжую часть набережной.
   На принятие решения оставалась пара секунд.
   - Только не останавливайся, - глухо простонал пассажир.
   - Тогда держитесь! - крикнул парень, сильнее нажимая на газ.
   Двигатель послушно взревел, стрелка спидометра моментально перескочила сотню...
   Завидев такой оборот, вооруженные люди, занявшие позицию перед "баррикадой", спешно произвели несколько выстрелов и бросились к тротуару.
   Блондин выбрал из трех автомобилей два - те, что были поменьше габаритами, и направил серебристое немецкое авто в метровое пространство между ними.
   От сильнейшего тарана обе припаркованные на дороге машины отлетели в разные стороны.
   В воздух взмыли обломки, фонтан мелких осколков стекла; в парапет набережной грохнуло вырванное переднее колесо. "БМВ" закрутило; посыпались искры от скрежетавшего об асфальт тормозного диска. Зацепив изуродованным передком тот же бетонный парапет, автомобиль закувыркался по мостовой и... замер на правом боку метрах в ста пятидесяти от разрушенной "баррикады".
   Истекающий кровью телохранитель повис в водительском кресле, удерживаемый ремнем безопасности. Признаков жизни он не подавал. Оказавшийся снизу пассажир копошился, отчаянно шарил вокруг себя руками и приговаривал:
   - Где же ты? Ну, куда же ты подевался?..
   Наконец, ладонь наткнулась на изогнутую рукоятку револьвера.
   - Нашел!.. - радостно схватил он его и, взглянув на мертвого напарника, виновато прошептал: - Прости. Тебе он уже не нужен. Да ты ничего и не знал... А вот мне к ним нельзя. Поверь, никак нельзя! Не могу я терпеть боль... Не могу! Выпотрошат они меня, понимаешь?.. И тогда всему делу конец!.. Всему нашему делу...
   Заслышав же голоса бегущих к перевернутому "БМВ" людей, торопливо прижал короткий ствол к виску и, не мешкая, выстрелил.
  
  
  
   Часть первая
   "Конец карьеры"
  
  
   Глава первая
   Чечня. 10 апреля
  
   - Ося, возьми пару ребят и попытайся обойти их слева - по лощинке!
   - А ты-то с кем останешься?! И бесполезно к тому же, Арчи - там уже "духи"!
   - Вижу... Теперь вижу, - прокричал Дорохов, направляя дымящийся ствол левее - к неглубокой складке. Послав последние три пули, автомат замолчал; капитан зашарил рукой по "лифчику", приговаривая: - Нам бы еще пяток минут продержаться! Еще пяток минут, и все будет путем!..
   Пустой магазин поскакал по камням, а звонкий стук потонул в грохоте стрельбы. Отработанным движением Дорохов вогнал в гнездо полный, передернул затвор...
   Давний друг, занимавший позицию метрах в пяти, не унимался:
   - Когда летуны обещали помочь?
   - Скоро, Оська. Скоро... - мимоходом отвечал командир группы, коротко нажимая на спусковой крючок.
   - Думаешь, продержимся? Смотри, сколько козлов бородатых навалилось!
   - Продержимся - не вопрос! - крикнул капитан и тихо добавил: - Других вариантов один хрен не вижу...
   Вертушки должны были поддержать с воздуха еще минут двадцать назад, но отчего-то задерживались. Вечно на войне происходят какие-то накладки, неувязки, нестыковки... Иногда плевые, вызывающие веселый смех; но такие как сегодня обходились слишком дорого - ценой в десяток молодых жизней.
   Вон он, тот десяток - весь на виду. Лежат парни: окровавленные, измолоченные пулями. А долбани вертолетное звено своими НУРСами в положенное время - все повернулось бы иначе.
   Оська или старший лейтенант Александр Осишвили - давний напарник и лучший друг Артура Дорохова, заметно нервничал. Подвижный, смуглолицый парень, двадцати четырех лет от роду, частенько отвлекался от целей, придирчиво обращая взгляд к позициям рядовых бойцов; подсказывал, отдавал четкие команды. Говорил Александр без акцента, хотя внешность и темперамент с лихвой выдавали кавказские корни. Молчаливые парни дело знали и вполне могли обойтись без его напоминаний, но нервозность молодого офицера понимали - у самих на лицах были написаны недоумение с вопрос: где же обещанная поддержка с воздуха?
   Группа таяла на глазах - навалившийся со стороны села Ведучи чеченский отряд имел слишком ощутимый перевес. До поры выручала выгодная позиция, загодя выбранная командиром; помогала отменная выучка спецназовцев. Но, как говорится, всему есть свой предел. Боевиков было раз в пять или шесть больше, а наличие у них пулеметов и парочки гранатометов добавило головной боли бойцам капитана Дорохова. Время работало на банду и теперь уж не спасали ни позиция, ни выучка, ни первоклассная экипировка с навороченным современным оружием и с тройным боекомплектом...
   Да... не дело это для спецназа - заниматься сдерживанием вражеских сил до подхода пехотных подразделений. Опять, видишь ли, накладочка вышла - банду по данным разведки ждали в полном составе восточнее; а амир, не будь дураком, разделил свою орду на три отряда: два прорывались где-то северее, а третий... В общем, дыру возле узкой речушки командование спешно заткнуло малочисленной группой Артура...
   Снова меняя магазин, он зло сплюнул на гладкий бок валуна, за которым прятался от пуль. Сплошные накладочки у мордатых штабных толстяков, ряженых в штаны с широкими лампасами. Их бы сюда - в устье мелководной Хельдихойэрк, впадающей в Аргун! В этот чертов каменный мешок, из которого теперь без помощи авиации или приличного армейского подразделения не выбраться. Один лишь Верещагин в этой генеральской банде заслуживает уважения - деловой, грамотный, справедливый. Никогда глупости не сморозит - сто раз подумает, прежде чем отдать приказ или послать куда-то людей!
   Остальные... А, мля! лучше не вспоминать!..
   Сквозь грохот боя послышался слабый призывный писк рации. Сержант Игнатов на минуту оставил позицию у каменного распадка, подполз к ней, схватил гарнитуру...
   - Товарищ капитан, вертушки на подходе! Просят уточнить координаты цели, - обрадовано доложил он.
   Грузин Осишвили, около десятка лет проживший в России, на реплику Игнатова тут же отреагировал со свойственным южным темпераментом:
   - Маймуно, виришвило! Все по-нашему - по-русски: время срать, а мы не жрали!!
   - Какие тут на хрен уточнения?! - прервав стрельбу, обернулся к сержанту Дорохов. - Быстрее передавай наши координаты - "приматы" со всех сторон! Пусть сюда же и лупят!..
   Спустя пару минут после короткого сеанса связи сзади лавиной навалился ровный гул авиационных двигателей. Две пары "крокодилов" сходу легли на боевой курс и с километровой дистанции дали залп по означенной радистом точке...
   Спецназовцы распластались на камнях; упал, откатился в сторону и Дорохов. Еще до того, как все вокруг смешалось от разрывов неуправляемых ракет, услышал под собой хруст; недовольно поморщился...
   Вертолетчики накрыли место недавнего боя полностью, не разбирая где и чьи позиции. НУРСы с противным шипящим звуком вспарывали воздух и врезались в каменистую почву бережка, повторяющего изгибы неглубокого речного русла. Взрывы гремели, не переставая - сменяя друг друга, пары Ми-24 делали один заход за другим...
   Бойцы спецназа прятались меж валунов, в приямках и уж не думали о "духах", не заботились о продолжении боя. Одна только мысль свербела в голове у каждого: уцелеть, не погибнуть от массированного ракетного удара своей же штурмовой авиации...
   Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Дорохов лежал, прикрывая руками затылок. Около минуты он вслушивался в удалявшийся гул, гадая: готовятся к очередному заходу или, отработав, возвращаются на базу?..
   Но скоро гул окончательно стих.
   Он приподнял голову, осмотрелся... От множества небольших воронок поднимался сизый дым; всюду лежали изувеченные тела. Остатки изрядно потрепанного чеченского отряда поспешно отходили вверх по речушке. Рядом копошились, поднимались, отряхивались его ребята...
   - И то дело, - пробормотал капитан, похлопывая ладонями по заложенным ушам.
   Усевшись, подтащил к себе автомат, смахнул с него светлую пыль. С сожалением вынул из-за пазухи раздавленный плеер с болтавшимися проводами маленьких наушников; кажется, он был безнадежно испорчен. Под ноги упала половинка диска с начертанным именем "Павел"... Остатки аппарата он швырнул на камни и вдруг замер - взгляд наткнулся на изуродованное тело. Головы убитого бойца Артур не видел; одна нога была полусогнута; из-под руки торчал автомат... Из развороченного живота черными прожилками меж гладкой гальки растекалась кровь. Но взгляд Дорохова не мог оторваться от бело-красного месива, вывалившегося из разорванного кишечника. "Сыр из козьего молока!.. - внезапно догадался он и с ужасом припомнил: - По дороге сюда бойцов угостил этим сыром какой-то дед из забытого богом аула. И, сидя на броне бэтээров, этот рыхлый сыр, похожий на сулугуни, жевали два рядовых бойца и... Сашка. Неужели?.."
   И все еще не веря в гибель друга, он позвал:
   - Ося! Ося, мля!.. ты где? Понос что ли прошиб от кисломолочных продуктов?..
   - Похоже, он ранен, товарищ капитан! - донеслось будто издалека. Но тут же кто-то тронул за плечо - обернувшись, Артур увидел Игнатова. Показывая в сторону, тот прокричал громче: - Осишвили ранен, товарищ капитан!
   - Где он? - облегченно вздохнул Дорохов. Затем встал и, покачиваясь, двинулся, куда указывал сержант...
   Приятель лежал под угловатым обломком скалы, метрах в десяти-двенадцати; рядом - в трех шагах, зияла воронка от разрыва ракеты. Вероятно, огромный камень спас от осколков, но не уберег от сильнейшей контузии. Сашкины глаза были открыты, из ушей текла кровь...
   Слава богу - вроде, жив!.. Сердце восстановило нормальный ритм; присев возле него, Артур нащупал запястье. Вена, возле которой красовалась крохотная татуировка - буковка "О", слабо подрагивала, пульсировала...
   Да, Оська был жив и даже слегка шевельнулся в ответ на прикосновение.
   - Игнатов, проверь - как там остальные, - распорядился командир. - Свяжись с нашими, узнай скоро ли подойдут.
   - Рация раздолбана...
   - Что?
   - Рация говорю, сломана, товарищ капитан! Я ее припрятал в камнях, да все одно осколком нутро разворотило.
   - Мля... Ладно, подтяни сюда народ.
   Вскоре вокруг командира собрались остатки группы. Из двадцати двух человек уцелели десять; двое из них, включая старшего лейтенанта Осишвили, были ранены.
   - Значит так, - смачно сплюнув хрустевшие на зубах частички грунта, сказал Артур, - "духи" ушли, но на всякий случай надо подежурить тут до подхода наших. Двое потащат до дороги Степанова - он тяжелый, а я как-нибудь один управлюсь с Осишвили. Остальные остаются здесь. Старший - Игнатов. Вопросы?
   - Все ясно, товарищ капитан, - отозвался понятливый сержант.
   - Вот и ладненько. Отправлю раненных и вернусь. Парней еще наших предстоит отсюда забирать... - кивнул он на тела мертвых сослуживцев. - И будь повнимательнее, Игнатов! Хрен знает, что у них на уме - могут вернуться...
   Тот километр от позиции у реки до проселочной дороги, что утром свежие спецназовцы преодолели за десять минут, теперь показался чудовищно длинной дистанцией. Два бойца тащили Степанова с наскоро перебинтованным плечом и наложенным на простреленное бедро жгутом; Дорохов, взвалив на спину товарища, медленно вышагивал следом...
   Чем-то особенным внешность командира группы спецназа не отличалась. Обычный парень, каких в армии тысячи. Крепкая фигура среднего роста, коротко подстриженные и слегка выгоревшие на южном солнце волосы; типичное для европейской части России лицо с прямым носом, чуть полноватыми губами, высоким лбом и усталым взглядом светло-серых глаз. "Особых примет не имеет", - примерно так бы сказали о таком типаже в уголовном розыске.
   Пожалуй, друг его Оська выглядел слегка поярче: смугловат, черноволос; повыше ростом, отчего казался худощавым; подвижен, улыбчив. И временами вспыльчив.
   Скоро он пришел в сознание и даже пытался перебирать вялыми, ослабевшими ногами.
   - Не кисло тебя приложило, - ворчал Артур, вытирая рукавом камуфляжки взмокший лоб. - Ничего, Ося, потерпи... Вот отлежишься пару-тройку дней и все будет путем. Потерпи, братан!.. А я сегодня же напьюсь - даю слово! И всем штабным машинам колеса кинжалом продырявлю! Козлы, гребанные!..
   Братан один черт ничего не слышал, а из уст его срывались неразборчивые звуки, похожие на мычание недорезанного телка. Кажется, ему было жутко плохо, но по спецназовской привычке старлей все одно ощупывал свободной рукой пространство вокруг себя в неосознанных поисках утраченного в бою автомата...
   Наконец, они добрались до пустынной дороги - те два бэтээра, на броне которых группа примчалась сюда в начале дня, сразу же спешно уехали в расположение пехотной части, дабы участвовать в переброске его подразделений.
   - Тормознем первую же машину, - укладывая старлея на молодую травку, растущую по обочине, сказал капитан. - Как там Степанов?
   - Крови потерял многовато. К тому же через час надо кратковременно снять жгут с бедра, - устало пояснил один из парней.
   Они уселись рядом с раненными товарищами, закурили; помолчали, наслаждаясь легким ветерком и установившейся тишиной...
   Минут через двадцать с той стороны, куда предстояло ехать, показался армейский "уазик", оставляющий за кормой клубы белесой пыли.
   - Тормозим, - подхватывая автомат, обрадовался Артур.
   Завидев преградивших дорогу троих вооруженных мужчин в пятнистой форме и с оружием в руках, водитель принял вправо и безропотно остановился. Держа оружие наготове, капитан подошел к машине, осторожно заглянул в салон...
   Трое мужчин и одна женщина. Все чеченцы. Возраст от тридцати пяти до пятидесяти. На первый взгляд - обычные сельчане, мирные жители...
   - В село возвращаемся. Из района, - словно предвидя вопрос, пояснил водитель. Речь была почти без акцента.
   - Нам нужно отвезти двоих раненных в госпиталь, - сразу перешел к делу Дорохов.
   - Не-е, командир, извини - не можем. Опаздываем! Дела у нас в селе...
   - Это займет не более часа. Тридцать километров туда, тридцать обратно. Сохранность автомобиля гарантирую.
   Водитель обернулся к соплеменникам, и что-то недовольно сказал по-чеченски. В ответ послышались громкие возмущенные возгласы...
   - Ну, хорошо, тогда можешь вести машину сам. Согласен?
   И опять в ответ чеченцы дружным хором не соглашались.
   - А ну вылезай из машины! - не собираясь заниматься долгими уговорами, резко рванул дверцу Артур. - Никак не понимают по-человечески!..
   Он отвлекся на покидавшего салон водилу; один из его бойцов - ефрейтор, контролировал правый борт УАЗа. Другой, вероятно, замешкался или не разглядел из-за крепкой фигуры командира, как сидящий слева на заднем сиденье чеченец поднял лежащий под ногами укороченный "калаш"...
  
   * * *
  
   Сзади прогремело подряд три выстрела. Именно они спасли от гибели Дорохова - автомат чеченца ойкнул один раз, и пуля прошла рядом с головой - обдала упругой волной левую щеку.
   Капитан шарахнулся в сторону, одновременно оглядываясь: кто стрелял? На обочине, опираясь на локоть и держа в другой руке пистолет, пытался встать Оська. Тут же ефрейтор полоснул по правому борту. Чеченский водитель резво сунулся обратно в салон, да осел, выгнув спину - сам Артур, упав на колено, нажал на спусковой крючок автомата. Кажется, успел в этой секундной перепалке пальнуть и второй боец...
   Вскинув левую ладонь, командир группы приказал прекратить стрельбу. Встал, подошел к машине, заглянул внутрь сквозь зиявшие в стекле дыры. Открыв левую заднюю дверцу, вырвал из рук мертвого мужчины оружие.
   И зло процедил:
   - Мля! Только один автомат... на четыре трупа. Теперь вони не оберешься.
   - Три, товарищ капитан, - поправил ефрейтор, осматривавший салон с другой стороны. - Только три трупа, а женщина дышит. Ранена...
   - Так, все, парни - за работу! - скомандовал Дорохов. - Этих, что отправились к Аллаху - на обочину. Осишвили, Степанова и чеченку повезу в госпиталь сам, а вы останетесь здесь до моего возвращения или подхода наших.
   Они быстро перетащили на край дороги окровавленные тела; усадили рядом с женщиной Степанова. Слегка пришедший в себя старлей доковылял до "уазика" сам и устроился справа от водительского места.
   - И вот что, парни, - тихо сказал Артур, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания. - Если кто спросит - по машине вы не стреляли. Стрелял только я. Понятно?
   - Понятно, - закивали бойцы.
   - Но я думаю, до подобных вопросов дело не дойдет. Все, ждите...
   Заскрежетал стартер, двигатель исправно заурчал. Юркий автомобиль развернулся на узкой дороге и помчался в ту сторону, откуда приехал несколько минут назад.
  
   * * *
  
   - Хорошо... Что ты предлагаешь? - поднял взгляд усталых воспаленных от бессонницы глаз генерал Верещагин.
   Подполковник Волынов - представитель военной прокуратуры, сбил с сигареты пепел, поерзал на стуле...
   Он уже успел посоветоваться по данному делу со своим начальством, заручился поддержкой, озвучил соответствующие указания двум помощникам... А в кабинет к заместителю начальника Оперативной группировки заглянул скорее для проформы. Чтобы создать видимость совместно принятого решения и не портить с вояками отношений. Зачем лишний раз демонстрировать свою независимость, власть?! С генералами надобно дружить, а не ссориться по всяким пустякам.
   - Есть три варианта развития дальнейших событий, Максим Федорович, - наигранно вздохнул он. - С какого начать?
   - Давай с самого плохого.
   - С самого плохого... А самый плохой вариант, товарищ генерал, случится, если мы с вами попытаемся замять это дело. Старейшины села, откуда были родом убитые чеченцы, уже бузят - письма с гонцами собираются слать во все инстанции. Ну а дальше сами знаете: московские комиссии, правозащитнички, подленькие статейки в желтой прессе...
   - Знаю, - недовольно буркнул тот, - давай ближе к делу.
   - А в результате и спецназовцев, в конце концов, повяжут, и нас с вами погон лишат. Вместе с пенсией...
   Максим Федорович глянул на него из-под кустистых бровей, расстегнул верхнюю пуговицу камуфлированной куртки, плеснул в стакан минералки; выпил одним глотком...
   Моложавый подполковник напористо продолжал:
   - Второй вариант самый простой - сдать всех участников расстрела. Их и было-то всего четверо: командир группы капитан Дорохов, его заместитель - старший лейтенант Осишвили, ефрейтор Логутенко и рядовой Иванов...
   - Повяжут, лишимся... Что-то я тебя не пойму, - перебил генерал-майор, - а то, что чеченцы везли в машине оружие, которое даже успело выстрелить, прежде чем спецназовцы открыли огонь на поражение - ты вообще не принимаешь во внимание?
   - Если данные факты подтвердятся в ходе следствия, то они, безусловно, прозвучат на суде в качестве главных смягчающих обстоятельств. Зачтется и то, что отвезли раненную женщину в госпиталь. Уверяю вас: много им не дадут. Организуем процесс где-нибудь в Ставрополе или Ростове - подальше от Чечни; проведем соответствующую работу с судьей... Возможно, парни вообще отделаются условным сроком.
   Пожилой мужчина сызнова покосил на лощеного гостя. Смотреть в глаза проныре отчего-то не хотелось...
   - Ну, а третий вариант? - нехотя спросил он.
   Тот оживился:
   - Вот насчет третьего варианта я и хотел посоветоваться! На мой взгляд, он наилучшим образом устроил бы всех: и командование Группировки и мое ведомство, и общественность...
   - Давай покороче, скоро совещание.
   - Дорохов заявляет, что по машине стрелял только он, - придвинулся к столу подполковник и начал торопливо излагать: - Но это за версту пахнет враньем - своих людей отмазывает.
   - Ну, положим, его поведение понятно. Для нормальных людей... Ты-то, конечно, хотел бы, чтобы он всю вину свалил на подчиненных. Так что ли?..
   - Я бы хотел услышать от него правду, - вкрадчиво пояснил Волынов.
   - Ладно. Дальше...
   - Осишвили же утверждает, что он первым открыл огонь из табельного пистолета...
   - Ты уже и его допросить успел? Он же в госпитале после сильнейшей контузии!..
   - Старший лейтенант чувствует себя удовлетворительно. Только слышит пока плохо.
   - И что ты предлагаешь?
   - Я предлагаю завести уголовное дело только на двух офицеров: на Дорохова и на этого... грузина. Ефрейтора и рядового используем в качестве свидетелей.
   Верещагин тяжело вздохнул, покачав головой, проворчал:
   - Как же у вас судейских все легко и просто! Одних в обвиняемые, других - в свидетели. И ты со спокойным сердцем заставишь этих пацанов валить все говно на своих командиров? На офицеров, с которыми они еще вчера шли под пули, вместе проливали кровь. Так что ли?
   - Но иначе придется посадить всех...
   - Хрен с тобой - поступай, как знаешь!.. - махнул рукой Максим Федорович - терпению его пришел конец.
   Встав из-за стола, он сгреб пятнистую кепку с вышитым над козырьком крабом и направился к двери. Волынов спешненько поплелся за ним.
   Взявшись за ручку, генерал все же вперил в следователя тяжелый взгляд:
   - Но смотри, у меня подполковник! Чтоб сделал для них все возможное!..
   - Само собой, Максим Федорович! Само собой...
  
  
   Глава вторая
   Ростов. 17 апреля
  
   От безысходности, бессилия и непонимания происходящего Дорохову порой хотелось раздробить кулаки о каменную стену. В такие минуты он нервно расхаживал по камере, где на откидных нарах возлегали еще четверо таких же "счастливчиков", как и он. В офицерской "каюте" нар не поднимали даже днем - пожалуй, это была единственная привилегия, оставленная подследственным армейским "господам". От ощущения потери всего: свободы, любимой профессии, возможности общаться с друзьями и будущего ему порой не хотелось жить и даже шевелиться. Тогда он просто лежал на тощем матраце и, закинув руки за голову, тупо смотрел в одну точку на почерневшем от влаги потолке.
   Странно, но за всю прошедшую после стрельбы по "уазику" неделю, его наспех допросили лишь однажды. Какой-то молоденький старший лейтенант полчаса задавал глуповатые вопросы, пытаясь подвести под действия командира спецназовской группы злостный умысел и тонкий расчет.
   Салабон! Его бы в горы! Сначала под ракетный обстрел, а потом к тому УАЗу... Уж он-то точно стрелять по чеченцам не стал бы - с полными штанами дерьма не больно-то постреляешь!
   Сегодня Артур с самого утра не поднимался с жесткого, неудобного ложа. Не удосужился встать и на завтрак, повелев отдать свою скудную пайку в соседнюю солдатскую камеру. Взгляд капитана намертво приклеился к крохотному оконцу под потолком. Через него и птиц-то не рассмотреть - только решетка, да мелкая сетка. И весеннее небо, с ужасающим постоянством менявшее цвета и оттенки: черное, голубое, синее, белое серое... И снова черное!
   Так и лежал, вспоминая далекий родной городок, одинокого пожилого отца, живущего на военную пенсию...
   Неспешные размышления прервала брякнувшая засовом тяжелая дверь.
   - Капитан Дорохов, на выход! - послышалась команда служивого в погонах прапорщика.
   Он не спеша поднялся, направился к раскрытой двери; заложив руки за спину, переступил порог.
   - Прямо по коридору, - замкнув камеру, подсказал помощник начальника караула.
   Они миновали десяток камер небольшой, старой гауптвахты; прошли мимо помещения, где обычно проходили допросы подследственных военнослужащих; не повернули и в комнату свиданий...
   - Куда это мы? - полюбопытствовал Артур.
   - Во дворе машина ждет, - приглушенно отвечал прапорщик. - В следственный изолятор свезут для допроса. Следователь ваш звонил - просил доставить туда.
   Дорохов представил каталажку на колесах - серый металлический кунг без окон и с единственной, узкой дверкой... Однако по соседству с плацем, где занимался строевой подготовкой пяток арестованных солдат, вместо грузового автомобиля дожидался обычный армейский "уазик". Точно такой же, как тот - на проселочной дороге...
   Перед посадкой капитану для чего-то нацепили на запястья наручники; слева и справа уселись сопровождающие: рядовой с тем же прапорщиком. И, покинув дворик центральной гарнизонной гауптвахты, машина понеслась по оживленному Буденовскому проспекту Ростова...
  
  
   Дорога заняла не более получаса. Еще столько же сопровождавшие потратили на процедуру передачи подследственного под опеку сотрудников Минюста.
   Манеры служащих гражданского СИЗО заметно отличались от манер караулов армейской гауптвахты. Местный прапор, подводя спецназовца к одной из камер, грубо подтолкнул в спину:
   - Посидишь пока тут. Следователь обедает.
   Размером и обстановкой камера напоминала ту, что стала Артуру пристанищем на гауптвахте. Правда, вместо откидных нар вдоль стен стояли четыре двухъярусные кровати, а под маленьким окном четыре тумбочки; рядом - стол... Вот только рожи некоторых постояльцев "кельи" как-то сразу пришлись не по нраву - разом обернувшись на вошедшего, устремили к нему хищные взоры; растянули рты в слащаво-надменных ухмылках...
   - А чо, здороваться на воле не обучили?.. - вальяжно поинтересовался один, пока новичок усаживался на крайнюю нижнюю кровать по соседству со скромным сухощавым пареньком.
   - Привет, - нехотя отозвался капитан, прислоняясь спиной к прохладной стене.
   Все верхние места были заняты; на двух нижних койках, находившихся ближе к выходу и параше, сидели человек шесть. Остальные же - разношерстная компания из восьми обитателей камеры, вольготно расположились вокруг деревянного стола. Интерес к появлению Артура проявил именно этот народец, вероятно, давно и неплохо знавший друг друга.
   - Приветами на воле маму будешь кормить, - назидательно изрек коренастый мужичок и, между прочим, добавил: - Постелька-то это моя - разрешения на постой требуется спрашивать.
   Поднявшись, он вразвалочку подошел к кровати, нагнулся, что-то поправляя или нашаривая, и... резким движением врезал Дорохову в грудь.
   Не ожидая подвоха, тот не успел напрячь мышцы, или встретить кулак блоком. Дыхание перехватило; но от второго удара, направленного в горло, он сумел уйти в сторону. И тут же уголовник отлетел к противоположной стене - тяжелый берц въехал в рыхлый живот.
   Компания дружно, словно ожидая подобного поворота, выскочила из-за стола. Однако и спецназовский капитан уж стоял на ногах - дыхалка не работала, да времени на восстановление никто даровать не собирался.
   В жуткой по накалу заварухе спасала теснота узкого, зажатого меж двух высоких коек пространства - никто из нападавших не мог подобраться сзади к пареньку в потертом камуфлированном костюме. И тот, вращаясь волчком и лихо орудуя всеми четырьмя конечностями, неплохо держался около минуты. Затем кто-то из уркаганов догадался бросить в него матрац; произошла секундная заминка, хватившей, чтобы навалиться всем гуртом, лишить строптивца простора, повалить на пол...
   Сколько его пинали и молотили кулаками, Артур не помнил - время сжалось до неопределенно-короткого отрезка. Очнулся, когда кто-то поддернул под руки вверх и поволок из камеры. И снова перед глазами поплыли стены длинного коридора, сплошь испещренные амбразурами тяжелых дверей. Одна из них открылась навстречу, в глаза ударил яркий дневной свет.
   - Ну, здравствуйте-здравствуйте... - затянул нудным голосом незнакомый подполковник. Насмешливый взгляд пару секунд блуждал по кровоподтекам и ссадинам; затем, спохватившись, он с театральным удивлением поинтересовался: - Ах ты, боже мой! Что же за несчастье с вами случилось?..
   Капитана усадили на стул против стола следователя, бросили на колени какую-то тряпку. Он молчал, неторопливо вытирая кровь с лица, шеи, рук...
   - Та-ак... значит, не заладилось у вас с местным уголовным контингентом, - качая головой, продолжал валять дурака подполковник. - Жаль, жаль... А ведь нам частенько предстоит встречаться именно здесь. Понимаете ли, какое дело! Мне постоянно приходится бывать в стенах этого изолятора - как ни крути, а военная Прокуратура замыкается на Генеральную. Так что, увы, ваши неприятности сегодняшним недоразумением не ограничатся. Привыкайте, мой друг, привыкайте...
   "Кажется, эта сволочь чего-то добивается, - стараясь унять тяжелое дыхание, размышлял спецназовец. - Интересно - чего? Всю вину за произошедшее на проселочной дороге я и так взвалил на себя. Какого же хрена еще надо?! Может, ждет признания в том, что это я на пару с Ельциным развязал войну в Чечне?.. Не прокатит - мне в девяносто четвертом было всего пятнадцать. Ладно, посмотрим, что он замышляет. Паскуда..."
   А господин Волынов, официально назвав свою должность, звание, фамилию, имя и отчество, приступил к долгому допросу. Витиевато разглагольствуя, он кружил вокруг происшествия на дороге или вдруг резко перескакивал на стремительную и оттого недостаточную подготовку операции у реки. Не гнушался при каждом удобном случае ткнуть капитана носом в те статьи Уголовного кодекса и Устава, которые, так или иначе, были нарушены при выполнении группой боевой задачи.
   - Идиотская ситуация - не находите? - слабо отбивался Дорохов, еще надеясь на элементарную порядочность оппонента.
   - Чем же она... идиотская? - усмехался тот.
   - Да, я выстрелил в чеченца первым. И теперь сижу перед вами. Но если бы он оказался расторопнее и уложил бы кого-то из ребят - меня опять привезли бы к вам в наручниках, как командира неспособного сберечь людей. Хорошие вы придумываете законы. Для себя...
   Подполковник встал, заложив руки за спину, прошелся вдоль мутного окна. Допрос длился час. И порой казалось: несчастное должностное лицо утомлено обязанностью оказывать прессинг не меньше того, на которого давили бесчисленными статьями и пунктами.
   - Возможно, - вздохнул Волынов и, щелкнув пальцем по внутренней решетке, добавил: - Но в данном случае, вам предъявлено вполне конкретное обвинение. Поэтому не будем фантазировать, что произошло бы, поступи вы в тот момент иначе. Итак... - он возвратился к стулу, - минимальный срок по совокупности статей обвинения набирается немалый. Поверьте, мне очень жаль...
   - Сколько? - не дослушав, спросил капитан.
   - Лет семь-восемь. Из них парочка годков строго режима. И это, заметьте - минимум.
   Сотрудник военной прокуратуры надолго замолчал, уставившись на Дорохова, словно пытаясь в точности распознать реакцию на озвученные фразы. Однако и тот не спешил выказывать эмоций...
   - Ну, и что же будем делать? - нетерпеливо забарабанил пальцами по столешнице следователь.
   - Сколько? - повторил Артур.
   - Я же вам сказал: лет семь-восемь - не меньше.
   - Я спрашиваю: сколько вы берете за свои... услуги?
   Волынов скривился в очередной ухмылке и полез в расстегнутый кожаный портфель. Покопавшись в каких-то папках, положил на стол несколько скрепленных степлером стандартных листков.
   Медленно повернув текст к Дорохову, тихо и значительно произнес:
   - Предлагаю другую, так сказать, услугу. Ознакомьтесь. Если согласны - подпишите здесь и... здесь. Вот авторучка...
  
   * * *
  
   Спустя четверть часа раздраженный подполковник вызвал конвоира и распорядился отвезти несговорчивого подследственного офицера обратно на гауптвахту.
   - Прямо по коридору, - заученно пробубнил страж, прикрывая за собой дверь комнаты допросов.
   "Как же называют этих людей?.. - гадал капитан, пытаясь отвлечься от гнетущих мыслей о предстоящем заключении и от какого-то странного и явно провокационного предложения следователя. - Инспекторы по охране, надсмотрщики, конвоиры... Или просто охранники?.. Черт их знает... Хотя нет, вспомнил! Вертухаи".
   Направляясь к выходу из здания СИЗО, он заметил идущих навстречу людей. Лиц на фоне окна, светившего ярким пятном в конце длинного прохода, было не видно. Кажется, кого-то вели ему на смену - к тому же Волынову из военной прокуратуры...
   - Стой. Лицом к стене, - послышалось впереди.
   - Арчи! - вдруг воскликнул тот, кому адресовалась команда.
   - Ося?! - изумился капитан.
   Оба сотрудника изолятора отреагировали моментально и почти хором:
   - Прекратить разговоры!
   - Да пошел ты! - огрызнулся Дорохов и поспешил обнять друга. - Как ты, Сашка? От контузии оклемался?
   - П-почти. Вот з-заикаюсь еще м-маленько. А голова уже н-не болит, - улыбнулся тот. - А п-почему ты т-такой побитый? Кэ-кровь на лице?..
   Но сам вдруг дернулся, выгнул спину, приглушенно застонал - стоявший сзади конвоир со знанием дела ткнул дубинкой точно в правую почку.
   Эта выходка местного "цепного пса" взбесила Артура. Увидев страдание и боль на лице друга, спасшего от верной гибели у дороги и не успевшего толком оправиться от контузии, он мгновенно превратился в разъяренное животное, в хорошо обученную убивать машину. Все разом позабылось, испарилось без остатка: место действия, предстоящее судилище, и без того светивший немалый срок...
   Два резких и коротких удара в область сердца отбросили обидчика на пол.
   Второй успел замахнуться, да сразу согнулся пополам, получив ногой в пах; дубинка перекочевала к капитану. Обхватив ею горло служаки, Дорохов быстро осмотрелся, оценил обстановку. И сзади, и спереди коридор перекрывали двойные двери-решетки, меж которых дежурили нижние чины охраны. Ближайший, узрев потасовку, уже отчаянно вдавливал в стену какую-то кнопку...
   Дергаться, пытаясь прорываться сквозь стальные преграды, было бесполезно. Оставалось одно.
   И, увлекая назад хрипящего прапорщика, Артур скомандовал:
   - Оська, мля, очнись! Давай за мной - в кабинет.
   Дверь комнаты допросов с шумом распахнулась. Подполковник Волынов от неожиданности вскочил со стула.
   - Сэ-сидеть! - подлетел к нему Осишвили.
   И уже два мужика с покрасневшими лицами, жадно хватали воздух широко раскрытыми ртами, даже не пытаясь сопротивляться взбунтовавшимся арестантам...
  
  
   - И что будем делать? - вполголоса поинтересовался капитан.
   Оба офицера спецназа стояли возле двери и прислушивались. Из коридора доносились торопливые шаги, лязг решеток, приглушенные голоса, команды... Назревало что-то серьезное.
   Оська покосился на связанных заложников и так же тихо предложил:
   - Д-давай выдвинем требование, чтобы н-нас выпустили за в-ворота.
   - А если не выпустят?
   - П-пригрозим свернуть шею одному из н-них. Они же з-знают: нам это раз пэ-плюнуть...
   - Ну, а потом?
   - Если п-получится выйти отсюда - сэ-свалим из страны. В г-гробу я видел н-нынешнюю Россию!
   - Куда свалишь-то? В Грузию, что ли? - кисло усмехнулся Дорохов.
   - Ч-что мне, по-твоему, п-последние мозги контузией отшибло?! В Европу, кэ-конечно.
   - В Евпропу... Размечтался!.. Схлопочем по снайперской пуле в затылки у ворот изолятора. И будет тебе Европа, - прошептал Артур, но внезапно поднял руку, призывая товарища к тишине и, снова прислушался... - Тихо! Кто-то подходит, - известил он приятеля и приказал: - Иди к этим орлам и приготовься! Если начнут штурм или задумают другую пакость - сделай так, что бы наши заложники орали матом на весь изолятор. Только не переусердствуй, понял?
   - З-запросто, - кивнул старлей, встал за спиной прапорщика и обхватил руками его голову, словно намереваясь в секунду сорвать резьбу на шейных позвонках.
   В дверь постучали.
   - Заходи. Открыто, - крикнул Дорохов.
   В кабинет вошел майор. Выглядел он спокойным, но первые же фразы выдали изрядное волнение и неуверенность:
   - Я, так сказать... уполномочен... выяснить... Ваши, так сказать, намерения.
   - Н-нам нужен автомобиль, - выпалил Осишвили.
   Привычным движением вскинутой ладони Артур остановил друга и, твердо глянув на представителя администрации СИЗО, распорядился:
   - Пусть ваше начальство немедленно свяжется с генералом Верещагиным. Все дальнейшие вопросы мы будем решать только через него. Управление находится в центре города - недалеко отсюда. Даем вам сорок минут...
  
   * * *
  
   Верещагин примчался на служебной "волге" раньше - через полчаса. У открытых железных ворот его уже поджидал десяток офицеров Минюста. И скоро по тесноте сумрачного коридора сызнова металось эхо торопливых шагов...
   - Вы что вытворяете, идиоты? - прямо с порога набросился он на бывших подчиненных. - Совсем от войны очумели?! Вы понимаете, что последует за вашей выходкой?! Вы, мля...
   - Мы все понимаем, товарищ генерал, - невозмутимо отреагировал Дорохов. - Присаживайтесь.
   Максим Федорович швырнул на стол смятую кепку с золотистым шитьем над длинным козырьком, и устало упал на стул, жалобно скрипнувший под тяжестью рыхлого тела. Покосившись на связанного Волынова, сокрушенно покачал головой...
   - Прочитайте, пожалуйста, - подал ему скрепленные степлером листочки капитан.
   - Что это?
   - Понятия не имею. Эту хрень предложил мне подписать гражданин следователь. Полагаю и моему товарищу по несчастью - старшему лейтенанту Осишвили, он собирался сделать аналогичное предложение.
   Сохраняя на лице недовольную мину, генерал-майор водрузил на нос очки, развернулся поудобнее к свету и погрузился в чтение. В кабинете повисла напряженная тишина, прерываемая лишь редким шорохом перелистываемых страниц...
   Ознакомившись с текстом, Верещагин грозно глянул поверх очков на подполковника.
   - Ну-ка поясни, Волынов, откуда у тебя ЭТО? - сквозь зубы поинтересовался он.
   - Я объясню, Максим Федорович!.. Вы же сами просили сделать для них все возможное, - пролепетал тот. - Объясню. Только наедине, если можно.
   - Значит, подписывать эту х... им предлагаешь молчком, а как внести ясность, так - наедине?.. Тут же ничего толком не говориться! Одни, мля, "должен", "обязан", "гарантирую"... Откуда это, я тебя спрашиваю?!
   Волынов виновато повел плечами:
   - Не уполномочен говорить лишнего, Максим Федорович. Очень серьезное дело! Но вам узнать о нем... в такой ситуации дозволительно.
   - Серьезное! Дозволительно!.. - скривившись, передразнил Верещагин. И развернувшись всей солидной фигурой к спецназовцам, изрек: - Думаю, вполне обойдетесь и одним заложником. А этого хмыря я заберу. Для разговора. Скажу местному начальству: мол, добровольно отпустили. В общем, сидите тихо, и не рыпайтесь. Ждите меня...
  
  
   В кабинет генерал грузно ввалился спустя четверть часа. Судя по мрачному, озадаченному виду военачальника, ничего хорошего бунтовщикам не светило...
   - Ну, черт, и заварили кашу, герои!.. - медленно провел он ладонями по серому лицу. И вдруг крикнул: - Да вышвырните вы отсюда этого тюремщика!! Хотите, чтоб ОМОН со всего Ростова к СИЗО согнали?!
   - Но...
   - Никаких "но" - хватит цирка! Развязывайте и отпускайте!.. Мне теперь тоже при нем чесать языком расхотелось. Слишком деликатная тема!
   Озадаченные спецназовцы развязали руки прапорщику и вытолкали его за дверь.
   - В общем, так, парни, - слегка успокоившись, произнес Верещагин, когда те расположились рядом, - выбора теперь ни хрена не осталось. Или почти не осталось. Вам и так светило лет по восемь, а теперь... за выходку с нападением на охрану и с взятием заложников накинут еще годков по пять-шесть.
   - Вас следователь просветил? - усмехнулся Артур.
   - А то кто же, по-твоему?.. Уж в кодексах и статьях Волынов сечет получше нас с тобой. Сволочь, пропади он пропадом!..
   - П-простите, а что за б-бумаги он пэ-предлагал подписать?
   - Вот об этом сейчас и поговорим, - поморщился генерал, бросая на стол пачку сигарет с зажигалкой, - курите.
   Офицеры достали по сигарете. Максим Федорович поднялся и принялся нервно расхаживать по кабинету, отрывисто выговаривая фразы:
   - Волынов и сам толком не знает что за организация осуществляет странный, с позволения сказать, отбор кандидатов. Завтра он организует мне встречу с одним человеком - с представителем этой загадочной организации, приславшей на подпись документы. Завтра же переговорю с ним, все выясню и снова приеду к вам. Возможно, приеду не один - будьте готовы к встрече с тем человеком.
   - Вы предлагаете нам все-таки поставить свои подписи?
   - Я пока предлагаю одно: больше не делать глупостей и подождать до завтра.
   Капитан со старлеем взирали на мотавшегося по кабинету Верещагина. Сейчас кроме него доверять было некому...
   Он подошел, пожал каждому руку и на прощание негромко признался:
   - Пока не знаю, кого готовят в этой шибко засекреченной школе; уж не смертников, полагаю. Но уверен: попасть туда было бы меньшим злом, чем загреметь на ближайшие пятнадцать лет за решетку. В общем... пока затрудняюсь что-либо посоветовать.
   Парни молчали. Уж если сам генерал Верещагин, всегда отличавшийся категоричностью и уверенностью в своих действиях, не мог объяснить происходящего, то они и подавно терялись в догадках перед поставленным выбором.
   Уже находясь у двери, тот немного успокоил:
   - Сейчас вас обоих отвезут к нам на гауптвахту - отсидитесь до завтра там. Я договорился с местным начальством, чтоб пока не поднимали шума из-за происшествия. Волынов тоже согласился подождать до завтрашней встречи. Все понятно?
   - Не вопрос. И мы подождем, товарищ генерал.
  
  
   Глава третья
   Ставропольский край. 18-25 апреля
  
   За окнами автомобиля мелькали холмы; на пологих южных склонах радовали глаз молодой зеленью ровные ряды виноградников. Вдоль шоссе высились шеренги стройных тополей и кипарисов...
   Дорохов нехотя поддерживал начатый в начале пути разговор с приятелем. Странный разговор - о личной жизни. Странный тем, что крайне редко они с Оськой касались этой тонкой темы. И с чего вдруг он полез в эти дебри?..
   - Была одна школьная любовь. Давно уж дело происходило, - вздохнул бывший капитан. - Почти четыре года письма в училище писала, ждала, но... не судьба.
   - Рэ-разлюбила?
   - Замуж вышла, когда мне до выпуска оставалось полгода. Молчком, втихоря, будто чего-то боялась... Отец в письме написал, - невесело усмехнулся Артур и, подозрительно глянув на друга, спросил: - А чего это ты об этом базар затеял? Сам-то, какого черта до сих пор не женился? Тебе уж двадцать пять скоро стукнет.
   - Сэ-сложный вопрос. Сам в себе рэ-разобраться не могу.
   - О, как!..
   - Понимаешь, лезет вэ-всякое в голову, - с несвойственной серьезностью отвечал тот. - Пэ-психологом, что ли с годами сэ-становлюсь?..
   - Ладно, объясни, психолог - авось как-нибудь пойму.
   Оба они были одеты в новенькие штатские костюмы; под пиджаками белели свеженькие рубашки, пестрели одинаковые галстуки... Впереди рядом с водителем сидел молчаливый сопровождающий, изредка бросавший на подопечных косой, настороженный взгляд. Иномарка неслась куда-то на юго-восток - то ли на самый край Ростовской области, то ли к северной границе Ставропольского края. Учебный Цент, где предстояло провести долгих пять месяцев и освоить неизвестные дисциплины, находился где-то поблизости. Иначе их наверняка отправили бы самолетом.
   - Видишь ли, Арчи, - горестно вздохнул Оська, - поначалу вэ-вроде, все идет сэ-стандартно: знакомлюсь с пэ-прехорошенькой барышней, охмуряю, встречаюсь с ней, то сё... Отношения потихоньку р-развиваются; она начинает нэ-нравится до опупения, и член на нее стоит как водонапорная бэ-башня. Ходим с ней п-под ручку, как л-лебедь с лебедкой...
   - С лебедкой, говоришь? - опять улыбнулся Артур. - И что же дальше?
   - А дальше хэ-хрень какая-то сэ-случается. Во-первых, постоянно попадаются сэ-странные телки, у которых соски на левых сиськах почему-то больше пэ-правых. Фигня пэ-прям, какая-то, ей богу!.. Как м-мутанты, мля, после атомной войны!
   - Так-так-так, - поторапливал его товарищ, судорожно сдерживая рвавшийся наружу хохот. - И что же?..
   - А, во-вторых, в какой-то ответственный момент пэ-представляю ее сидящей на унитазе. Будто сидит в раскоряку тужится, бедняжка, сэ-старается, корчится... А на лбу от напряжения сэ-синяя жилка пульсирует. И, понимаешь, всякую охоту эта цэ-цветная картинка вэ-враз отшибает! Вот такие дела, бэ-блин, - закончил он трагическим голосом и посмотрел на приятеля в ожидании поддержки и соболезнования.
   Артур же, сам чуть не посинев от напряжения, икал и беззвучно дергался. Расслабиться, дать выход эмоциям и заржать в полный голос не позволяла обстановка с наличием "на борту" незнакомых людей. Потому, прикрыв ладонями рот, он издавал утробные звуки и давился.
   Сашка обиженно отвернулся...
   Наконец, успокоившись, Дорохов обнял его и, похлопав по плечу, шепнул:
   - Тебе, Оська, самому к психологу наведаться надо. Пульсирующие синие жилки на лбу - не к добру...
   Потом они надолго замолчали, глядя в разные стороны - на проносившие за окнами весенние пейзажи. Даже шутки после чудесного избавления от досаждавших допросами следователей, от мрачных казематов, не спасали от череды вопросов относительно туманного будущего. И чертовы вопросы, сами собой вмешивались в любой мыслительный процесс, исподволь отодвигая все остальное, включая хорошее настроение и радость от вновь обретенной свободы. Куда их везли? С какой целью? Что ожидало впереди?.. Да, следствие по делу расстрела пассажиров "уазика" закончилось так же неожиданно, как и началось; но какую цену придется заплатить за подарок капризной фортуны?..
   Верещагин выполнил обещание, еще раз подтвердив репутацию боевого генерала, никогда не бросающего слов на ветер. Ровно через сутки после эпопеи в изоляторе, он пожаловал на гарнизонную гауптвахту с каким-то невзрачным мужиком в сером костюмчике. По его приказу двух спецназовцев привели в комнату для свиданий, где и состоялся короткий деловой разговор...
   Вернее сначала последовал монолог - речь держал незнакомец с проницательным холодным взглядом. Не представляясь и не вдаваясь в подробности своей работы, неизвестный визитер обрисовал перспективы выпускников засекреченной школы: контракт сроком от двух до десяти лет с житием в закрытом гарнизоне, короткими командировками за границу, полным содержанием и более чем приличными заработками.
   Услышав о предстоящих поездках за границу, Оська загорелся, воспрянул духом, да мужик, заметив перемену, предостерег: мол, прецеденты побегов были. Но беглецов отлавливают и сурово наказывают; к тому же и родственникам отважного глупца не поздоровится...
   Затем, положив перед Дороховым и Осишвили уже знакомый текст на стандартных листках, заезжий гость дал на размышление целых пять минут. Вот тогда-то и завязалось подобие разговора...
   - А, мое з-заикание вы в расчет не берете? - пустил в ход последний довод Сашка. - З-зачем я вам такой н-нужен?
   - Ваш недостаток не имеет большого значения, - парировал гость в штатском. И пояснил: - Чем меньше и непонятнее говорят наши выпускники - тем лучше.
   - Меня смущает только одно, - дождавшись своей очереди, подал голос Артур, - слишком однообразный текст: подписавший обязан выполнять приказы, хранить молчание, беспрекословно подчиняться; должен соблюдать, овладевать, достигать... И снова: обязан, должен... А где, просите, обязанности и гарантии тех, кто нанимает нас и посылает в этот... непонятный учебный Центр?
   Глянув на часы, мужик усмехнулся:
   - Никаких гарантий мы не даем. Мы лишь качественно обучаем наших курсантов, что является неким залогом их успешной дальнейшей работы. Однако согласитесь, и здесь никто не гарантирует вам выход на свободу живыми и здоровыми после пятнадцатилетнего срока за решеткой.
   Максим Федорович, поймав растерянный взгляд капитана, неопределенно пожал плечами: дескать, решайте, парни, сами.
   И парни решили. Пришлось решить - выбор ассортиментом не баловал...
   - Подъезжаем, - не оборачиваясь, проинформировал сопровождающий.
   Машина нырнула с шоссе на второстепенную дорогу, проехала через густой лесок, обогнула горушку с прямоугольником старого кладбища на пологом склоне и... остановилась перед массивными железными воротами. В обе стороны от ворот уходил высоченный бетонный забор с пущенной поверху "егозой". Никаких знаков, вывесок, табличек...
   Пока металлическая плита с грохотом отъезжала вправо, сотрудник школы инструктировал:
   - Сегодня от меня ни на шаг. Сейчас зайдем на вещевой склад - подберем рабочую и тренировочную одежду, обувь. Затем стрижка, помывка в душе и в медсанчасть на обследование.
   - Опять сэ-стричься, - недовольно проворчал Оська, проводя ладонью по коротким темным волосам.
   - Вас постригут наголо. Таковы правила, - отрезал мужчина и монотонно продолжил наставления: - После обследования ужин в столовой; далее размещение в казарме. Ни с кем из курсантов не разговаривать, никуда самовольно не отлучатся. Все вопросы только ко мне.
   - А увольнения в город контрактом пэ-предусмотрены?
   - За ворота этой школы вас выпустят в двух случаях: либо после ее окончания - через пять месяцев, либо раньше - на соседнее кладбище.
   - Это которое пэ-проезжали минуту назад?
   - Совершенно верно.
   - Кэ-красивое местечко, мне понравилось...
   - Еще вопросы есть?..
   В салоне воцарилось молчание...
   Впереди показался еще один забор, отделяющий первый контур охраняемой территории от второго.
   "Мля!.. Попали... - переглянувшись, без слов поняли друг друга приятели. - Ну, точно в колонию привезли. Строгого режима..."
   Автомобиль ринулся к следующим воротам, а тяжелая створка с тем же лязгом и грохотом поползла обратно, навсегда закрывая дорогу в старую и привычную для двух друзей жизнь.
  
   * * *
  
   Последний километр им приходилось судорожно хватать ртами воздух; шатаясь, еле переставлять ноги... И все-таки надо было двигаться к заветной цели - к финишной черте.
   Наконец, преодолев ее, они все как один попадали на землю...
   Да, кроссовки на ногах были легки и удобны, торсы не стягивали как на марш-бросках ремни от брюк и ранцев; из одежды на телах оставались лишь трико от спортивных костюмов. Но каждый из них давненько расстался с терпеливой и налитой идеальным здоровьем курсантской молодостью и столь же давно не испытывал подобных запредельных нагрузок.
   - Щас бэ-блевону, - прохрипел Оська, с трудом переворачиваясь на бок.
   Группа последнего набора только что финишировала, преодолев двадцатикилометровый кросс. Обессиленные курсанты учебного Центра лежали на траве, сил не оставалось, но жуткое по напряжению испытание, слава богу, завершилось.
   Дорохов тяжело дышал, взирая в мутное бездонное небо; приятель продолжал причитать:
   - Нас, мля, в училище так не г-гоняли и не мучили. Бэ-берегли, как пушечное мясо... А зэ-здесь так и норовят раньше вэ-времени на тот свет откомандировать.
   Двадцать верст по ровной гаревой дорожке стадиона они пробежали бы запросто, но здешний маршрут для кросса действительно был сложным. Большей частью дистанция проходила по пересеченной местности автодрома: по ухабам, взгоркам, заполненным грязной водой канавам. Лишь метров восемьсот с относительной легкостью приходилось петлять по асфальтовым "улицам" меж каменных и деревянных макетов домов - имитации городских кварталов. И так круг за кругом. Круг - два с половиной километра. Нигде не срезать, не передохнуть - через каждые двести-триста шагов маячили контролеры или инструкторы с отменной зрительной памятью и секундомерами в руках...
   - Ну, ты как? - похлопал друга по спине Артур. - Блевать передумал?
   - Я все равно отсюда сэ-сдерну, - прерывистым шепотом отозвался тот.
   - Все мечтаешь о Европе?..
   - Куда угодно! В р-республику Чад, в Гондурас! Да чем так жить, лучше уж в Гэ-грузию вернуться!..
   - Здесь предстоит мучиться пять месяцев, а в Грузии еще не известно, сколько лет будут править амбициозные неврастеники.
   Бывший старлей повернулся к товарищу и признался:
   - Понимаешь, Арчи, я пэ-просто хотел бы зэ-знать: для чего меня так готовят и куда потом пошлют подыхать...
   Но очередная команда старшего инструктора прервала их беседу о смысле пребывания в Центре.
   - Внимание, группа! - зычно гаркнул крепкий мужчина лет тридцати пяти. - В колонну по два становись!
   Сашка тяжело поднялся и, неверными шагами направился к тропинке, где уже вяло строились остальные курсанты. При всем своем взрывном характере, к вопросам служебной дисциплины Оська относился с боязливым почтением.
   Дорохов же исполнять команду как всегда не торопился. В нем разгильдяйство сидело с самого детства - упорное, сознательное и неискоренимое. Натуру не исправили ни годы учебы в Рязанском училище, ни продолжительные командировки в Чечню. Махровый пофигизм, исчезавший лишь на время боевых операций, когда требовалась максимальная собранность, неизменно защищал нервную систему от стрессов и на войне и в мирные будни. Однако продвижение по службе такому офицеру было заказано. Командир взвода армейского спецназа; максимум - командир роты...
   Артур сплюнул тягучую слюну и занял место в строю последним.
   Тут же прозвучала команда:
   - К стрельбищу бегом... марш!
  
  
   Инструктор по пулевой и стендовой стрельбе расхаживал позади курсантов, стоявших на огневом рубеже; изредка прикладывался к горлышку стеклянной булочки с колой и приговаривал:
   - Запомните: умение управлять дыханием и мышцами при использовании огнестрельного оружия - главный залог успеха. И управлять ими, необходимо научиться мгновенно. Времени на раскачку вам никто не даст! Поверьте, от этого умения зачастую будет зависеть ваша жизнь.
   - А что, до кэ-кросса нельзя было пострелять?! - возмущался Осишвили, глядя, как ствол пистолета выплясывает на фоне далекой мишени.
   Лишь две из восемнадцати пуль первой обоймы слегка задели мишень. Вставляя в рукоять следующий магазин, Сашка злился и изо всех сил пытался унять вибрацию пальцев и ритмично клокотавшую грудь.
   - До больших физических нагрузок, в лоб с пятидесяти метров из подобного оружия попадет любой полупьяный слесарь, - с завидным спокойствием отвечал инструктор. Подойдя к курсанту, подправил положение его корпуса, слегка согнул локтевой сустав правой руки. И с той же издевательской невозмутимостью пообещал: - Погоди, это еще цветочки. В следующем месяце начнете стрелять по движущимся мишеням; потом задача постепенно усложнится до предела...
   - Ага!.. Воробьям на л-лету яйца отшибать будем.
   Наставник доброжелательно пожурил:
   - Ничего - привыкнешь, освоишь... Все привыкают. Ты же по другим предметам, насколько я слышал, преуспеваешь. Лучший в группе курсант! И тут получится - не сомневайся...
   У занимающего соседний стенд Дорохова дела обстояли не намного лучше - пять попаданий из тридцати шести выстрелов.
   Следом за внушительными малокалиберными пистолетами стрелкам раздали короткоствольные и бесшумные "ПСС". Из них предстояло сделать по двенадцать выстрелов, но с меньшей дистанции.
   И вновь результат не обнадежил...
   Чудно, но к сегодняшнему дню - спустя предельно насыщенную занятиями неделю, друзья одновременно осознали: немалый багаж знаний, навыков и боевого опыта, с кровью и потом накопленных в воюющей Чечне, здесь почти ничего не стоил. В закрытой спецшколе, назначения которой так и не выяснилось, все приходилось постигать заново. Заново учиться распределять силы при длительных нагрузках; приобретать иные навыки вождения легковых и грузовых автомобилей; осваивать и до автоматизма отрабатывать стрельбу из незнакомых видов оружия; изучать доселе неизвестные единоборства с упором на эффективность подвижности, а не силы. Плавали все спецназовцы хорошо, но теперь в отличном крытом бассейне их заставляли овладевать тонкостями подводного плавания...
   Кроме того, в великолепно оборудованных классах бывшим спецназовцам преподавали абсолютно новые предметы. Объясняли, как вычислить за собой слежку; натаскивали в приемах ухода от нее. Рассказывали о способах применения всевозможных ядов. Показывали последние достижения в современной радиотехнике. Учили безошибочно ориентироваться в крупнейших европейских городах...
   Сашке и в самом деле легко давались многие дисциплины. По большинству предметов он, бесспорно, был в группе первым - сказывалась отличная память, начитанность, неплохое знание еще со школы французского языка. Проблемы оставались со стендовой стрельбой и плаванием - более полутора минут под водой он не выдерживал и на все уговоры инструктора яростно пучил глаза: "Я вырос на севере Грузии - в Сагареджо! Там чистый воздух и течет холодная Иори, глубиной полторы ладони! Как я могу долго не дышать?!" Но начальство было им довольно и на эти недостатки смотрело сквозь пальцы. Пару раз его даже ставили в пример всей группе, а однажды вызывал в кабинет для поощрительной беседы сам начальник Центра. Оська вернулся с румянцем на щеках, потный и взволнованный. На вопросы приятелей отшучивался: дескать, неумение задерживать дыхание под водой простили, и пообещали: если подтяну стрельбу, на три дня освободят от кроссов...
   - Ну, как успехи? - проходя мимо Осишвили, спросил инструктор.
   - Мэ-молоко с пэ-простоквашей, - шмыгнул носом тот.
   Подъехавшая на проволоке мишень подтвердила оценку - в белом поле вокруг черного человеческого силуэта красовались всего две дырки.
   - М-мда... - вздохнул наставник.
   Сашка в сердцах выругался:
   - Пистолеты у вас ху... то есть д-дерьмовые!
   - Дерьмовые, говоришь... Дай-ка мне.
   Инструктор взял его "ПСС", перезарядил. Сунул в руки курсанту стеклянную бутылочку с недопитой колой и распорядился:
   - Отойди метров на сорок в сторону бруствера и подкинь ее повыше. Да, и не забудь крикнуть "ап"...
   Бывший старлей поплелся к земляной насыпи летнего стрельбища. Вся группа собралась возле огневого рубежа и с интересом ждала предстоящую показательную стрельбу. Слишком уж сложной казалась задача - даже в неподвижную мишень размером с маленькую бутылку, попасть с сорока метров из короткоствольного бесшумного пистолета было чрезвычайно непросто. Или вовсе немыслимо... Но инструктор уверенно поднял ствол готового к стрельбе оружия вверх и повернулся спиной к удалявшемуся курсанту.
   Отойдя шагов на пятьдесят, тот остановился, с ехидной улыбочкой перебросил бутылку из одной ладони в другую и, зашвырнув ее высоко над головой, истошно завопил:
   - А-ап!!!
   Правая рука профессионального стрелка распрямилась одновременно с быстрым поворотом корпуса. Тут же раздался слабый хлопок, эхом которому был звон разбитого стекла. Сашка пригнул наголо остриженную башку - сверху посыпались осколки с каплями американского поила. Потом медленно поднял лицо с вытаращенными от удивления глазами...
   - Не унывай, - крикнул инструктор, - к концу обучения и ты будешь стрелять не хуже. И запомни: оружие у нас отличное - всякой ху... то есть дерьма не держим!..
  
   * * *
  
   - Разминка закончена... Итак, сегодня мы продолжим совершенствовать ваши навыки и разучим кое-что новое. Первые полчаса опять посвятим дыханию. Далее отработка отдельных приемов. А в заключительные пятьдесят минут проведем пятиминутные спарринги...
   "И здесь дыхание!.. Как можно научиться им управлять, когда его просто не хватает?.." - ворчал про себя Дорохов. Мышцы ног едва не сводило судорогой от усталости; слух с трудом улавливал, а мозг нехотя и с запозданием впитывал звучавшие советы очередного наставника.
   Голос многократно повторялся под сводами огромного спортивного зала. Переодетые в трико и легкие футболки курсанты, закончив изнурительную сорокаминутную разминку, стояли, образуя полукруг. В середине полукружья прохаживался мужик лет сорока пяти - стройный, без малейшего намека на лишний вес. На этом видимые признаки изрядной физической подготовки заканчивались; однако курсанты, имевшие возможность лицезреть тренера по единоборствам в деле, поглядывали на него уважительно...
   - ...Капоэйра и схожие по классу боевые искусства, делающие ваши движения быстрыми, экономичными и целостными, начинаются с умелого дыхания, - развивал тот вступительный монолог. - Полагаю, всем давно известно: рукопашный бой зачастую происходит в рваном ритме. Исполнение отдельных приемов требует то плавного и слитного, с напряжением отдельных групп мышц; то мощного и концентрированного исполнения с одновременной работой всех мышц тела. А мышцам, как известно, требуется кислород... Кроме того, правильное дыхание поможет вам вести поединок с большей интенсивностью и продолжительное время. Итак, мы освоили нижнее и среднее дыхание. Сегодня приступим к изучению техники верхнего...
   Спустя полтора часа инструктор приказал курсантам сесть вокруг татами. Затем, подбирая по росту и комплекции, стал поочередно назначать пары для учебных боев...
   - У этого сэнсэя, наверное, такой же пэ-принцип, - недовольно буркнул до предела уставший Оська, - скажет: сэ-свеженьким любой слесарь сэ-сможет махать разводным кэ-ключом...
   - Мы все одинаково выдохлись, - парировал сидящий рядом Артур. - Все находимся в равных условиях.
   - Погоди... Он потом пэ-против каждого из нас будет по два отдохнувших бугая в-выставлять...
   Назначенные бойцы надевали короткие кожаные перчатки, выходили на центр площадки, и начиналось пятиминутное сражение. Ни кровь, ни синяки, ни стоны в расчет не брались. Тренер лишь изредка выдавал лаконичные замечания и останавливал поединок по истечению времени, либо, когда один из партнеров уже не мог подняться.
   Дорохов неплохо отработал свою пятиминутку со схожим по габаритам пареньком. Словил десяток увесистых ударов по корпусу, столько же поймал головой... Но все же умудрялся ставить блоки, перемещаться и грамотно отвечать ногами и руками.
   Осишвили выглядел худощавым, но на полголовы превосходил Артура, потому в соперники ему достался схожий по комплекции и равный по росту Жиндарь. Этот хитроватый с бегающими глазками парень был таким же спецназовцем, загремевшим сначала под следствие, а потом и в эту школу после какого-то темного дельца с изнасилованием и убийством у границы Ингушетии двух молоденьких чеченок.
   Схватка Сашки и Жиндаря началась без разведки. Жилистый соперник Оськи казался свежее, будто не отмахал кросс на автодроме, не парился на разминке и не отрабатывал до седьмого пота новых приемов. В каждый удар он старательно вкладывал всю безразмерную дурь, сопровождая движения звучными выдохами и через пару минут инструктору надоело слушать эти утробные звуки.
   - Не трать понапрасну силы! - бросил он, отворачиваясь и доставая из кармана сотовый телефон. - Выдыхай резко и беззвучно, а голосовые связки не напрягай.
   Сделав замечание, наставник по рукопашному бою отошел от ковра и отвлекся, набирая на мобильнике номер. А в схватке, между тем, наступил перелом: Сашка окончательно спекся, пропустил подряд несколько ощутимых ударов и скоро распластался на татами. В таких случаях в поединке наступала пауза - лежачего не добивали. Партнер делал пару шагов назад и дожидался, когда поверженный соперник придет в себя, встанет на ноги; или же когда тренер, убедившись в невозможности продолжении боя, пригласит следующую пару.
   Жиндарь не остановился и не отступил. То ли в пылу единоборства, то ли в силу врожденной жестокости он набросился сверху на Осишвили, скинул мешавшие перчатки и принялся молотить его кулаками. Сидящие вокруг курсанты заволновались, загудели; Дорохов вскочил, обернулся на инструктора... да тот занятый телефонным разговором, закрыл ладонью свободное ухо и не замечал происходящего беспредела.
   Оськина голова безвольно откидывалась от ударов то вправо, то влево...
   Боле медлить нельзя было ни секунды. И, бросившись на татами, Артур ногой с размаху въехал Жиндарю в лицо...
  
  
   Глава четвертая
   Ставропольский край. 20-27 мая
  
   И последующий месяц пребывания Дорохова с Осишвили в учебном Центре пролетел в том же скоростном ритме и с теми же бешеными нагрузками. Понемногу друзья втягивались, привыкали, и даже полуторачасовые кроссы уже не воспринимались издевательским испытанием на прочность организмов.
   Все шло своим чередом. Раз в два месяца Центр выпускал около двух десятков питомцев, бесследно и навсегда исчезавших за бетонным забором с приезжавшими за ними "покупателями" - неразговорчивыми людьми в штатских костюмах. Но сейчас - в начале мая, приятелям думать о выпуске было рановато. До второй половины сентября еще требовалось дожить...
   Сашкино желании сбежать не пропало и не утихло. Однако говорить об этом он стал реже, не находя, вероятно, приемлемого способа исполнить заветную мечту. Вечерами - в единственный, спокойный час между ужином и отбоем, подолгу валялся на кровати, задумчиво разглядывая стены и потолок - то ли вспоминал прошлую жизнь, то ли о чем-то размышлял...
   Увы, не все складывалось спокойно и в соответствие с планами руководства учебного Центра. Жиндарь был вовсе не из тех людей, которые осознают свою неправоту и прощают обиды. Походив дней десять с повязкой на сломанном носу и делая вид, будто не замечает Дорохова, он терпеливо ждал своего часа. И по прошествии месяца дождался...
   Столовая располагалась у пересечения асфальтовых дорожек - по соседству с крытым бассейном и неподалеку от казарм, где проживали три набранных с двухмесячным интервалом курса. Кормили в столовой отменно. Курсантам предлагалось "убойное" четырехразовое питание в большом зале первого этажа; инструкторы, преподаватели и сотрудники школы поднимались в малый зал на второй.
   Рядом с нижним фойе имелась смежная комната с дюжиной раковин для мытья рук. Перед ужином Жиндарь надолго задержался у последнего умывальника, с особой тщательностью намыливая ладони и косо поглядывая на заходивших и покидавших туалетную комнату товарищей. Улучив же момент, когда никого, кроме Дорохова не осталось, быстро закрыл воду и, проходя сзади, с размаху всадил ему в бок что-то острое...
   Сложно сказать, что замышлял Жиндарь, и контролировал ли он в тот момент свой разум. Возможно, врожденные озлобленность с жестокостью, некогда затуманившие его разум на границе Ингушетии с Чечней и сейчас сыграли с ним дьявольскую шутку. Хотел ли он просто подранить обидчика или же намеревался нанести несколько коварных ударов, дабы Артур истек кровью и о личности нападавшего никто и никогда не узнал?..
   Во всяком случае, капитан выяснять этого не стал, а поспешил ответить ударом на удар - мгновенно развернувшись, резко саданул Жиндарю локтем в подбородок; сбил с ног правым кулаком и... согнувшись от боли, нащупал торчащую в своем боку стальную вилку.
  
  
   Подозрительно осмотрев травму, дежурный врач медсанчасти напрасно пытался дознаться от позднего пациента о природе ее появления.
   - На автодроме налетел на что-то во время вечерней пробежки. Темнело уж - не видел... - твердил тот и отмахивался: - Ерунда, через неделю заживет. И не такое раньше приключалось.
   - Увы, мой друг, рана хоть и не проникающая, но рваная и довольно глубокая. Могло быть гораздо хуже, - качал головой доктор, обрабатывая тампонами окровавленный бок. А, делая укол под лопатку, приговаривал: - Сейчас я тебя заштопаю... Потом несколько дней полежишь в нашей палате: проколем курс антибиотиков, да и нагрузки тебе пока возбраняются. Ну, а после выписки с недельку только теоретические занятия; максимум, что могу позволить - стрельбище...
   Затем последовали два укола местного наркоза, приглашение раздеться и лечь на высокую кушетку, покрытую клеенкой и тонкой простыней. Лежа под ярко светившими лампами на этом подобии "операционного стола", Дорохов почти не чувствовал копошившегося в его теле "портного" и лениво размышлял над подлой сущностью Жиндаря.
   "Странно... И откуда берутся такие уроды? Не смогли выправить годы, проведенные под пулями, под обстрелами. Даже там, в Чечне - перед друзьями и подчиненными не смог сдержаться, натворил подлостей - насиловал, издевался над беззащитными девчонками. А после хладнокровно убил... Вот из-за таких сволочей нас там и ненавидят. Ублюдок! Но, похоже, это у него надолго. Навсегда..."
   - Извини, приятель, но мне придется написать обстоятельный рапорт о твоем визите и подозрительном характере травмы, - внезапно отвлек голос доктора. - Вставай. Осторожно, не делай резких движений.
   - Мне-то что - пишите, - равнодушно отвечал курсант, свешивая ноги с кушетки. - Где можно сполоснуться?
   - Идем, провожу. Только аккуратнее - шов не намочи.
   - Не вопрос...
  
   * * *
  
   После проверки личного состава ответственный инструктор докладывал о готовности к отбою дежурному по учебному Центру, передавал полномочия старшине группы, запирал снаружи небольшую казарму, похожую на одноэтажный финский домик и до утра удалялся восвояси.
   Внутри казарма была разделена на небольшие отсеки, в каждом из которых умещалось по три кровати, три тумбочки и три узких встроенных в стены шкафа для одежды. В конце общего коридора располагались душевые, туалет, крохотная бытовая комната и класс самоподготовки. И все же здешние спартанские условия были несравнимо лучше условий содержания на гауптвахте или в следственном изоляторе. Приходилось только сожалеть о том, что в казарме курсанты появлялись лишь после ужина - для ночного отдыха.
   Оська с Дороховым поселились, конечно же, рядом; а третьим, по соседству поселился молчаливый здоровяк из Сибири - бывший омоновец, основательно искалечивший по пьяни какого-то чиновника...
   Сегодня Сашке приходилось поторапливаться - завтра друг выписывался из санчасти, а задуманное дельце следовало обстряпать в его отсутствие. Подозрения в первую очередь могли пасть на друга и тогда... Впрочем, замысел Оськи исключал подобный исход событий.
   До сего дня все складывалось удачно: испугавшись последствий подлой выходки, Жиндарь примолк, затаился - был тише воды, ниже травы. Видимо, опасался откровений пострадавшего и ждал расправы от начальства. Остальные курсанты, зная о причине конфликта, почти перестали общаться с виновником происшествия. Руководство Центра, невзирая на партизанское молчание Дорохова, похоже, тоже о чем-то догадывалось, однако, не имея ни одного факта против Жиндаря, пока молчало...
   Еще вчера перед отбоем Осишвили вышел покурить на улицу и долго прогуливался под светившимися окнами казармы. Выкурив подряд три сигареты, внимательно осмотрел привинченные к проемам решетки и сделал то, без чего затея была бы обречена на неудачу.
   А сегодняшней ночью настал черед главного действа...
  
  
   В начале мая светало рано, потому старт операции Сашка назначил на половину третьего ночи. Дабы не проспать, глаз не смыкал и регулярно посматривал на светящий фосфором циферблат наручных часов...
   "Пора!" - мысленно скомандовал он за пять минут до намеченного времени. Тихонько поднявшись с кровати, прислушался... Сосед-омоновец громко сопел; из других отсеков доносились похожие звуки: храп, сонные вздохи...
   Облачившись в темный спортивный костюм и надев на ноги легкие кроссовки, Оська приоткрыл тумбочку, вооружился заранее замотанным в полотенце булыжником и бесшумно выскользнул в коридор. Над выходной дверью горел тусклым, синим светом дежурный плафон.
   "Не помешает, - подумал он и отметил, не сдержав беззвучного смеха: - Вот ведь черт! А про себя-то говорить получается без заикания!.."
   Их общий с приятелем враг обитал в самом крайнем отсеке; на левой кровати у окна. Сашкина тень стремительно прошмыгнула в нужном направлении; прокралась вдоль стены, свернула в широкий проем...
   Осторожно приблизившись к цели, он на миг замер с занесенной для удара рукой...
   Трое курсантов, отставив за день все силы в спортзалах, крепко спали. Разбудить их мог разве что выстрел.
   И завернутый в полотенце камень с глухим звуком дважды долбанул по голове Жиндаря.
   Створки единственного окна были открыты внутрь отсека. Оставалось справиться с решеткой...
   Слегка вывернутые накануне нижние шурупы с выпуклыми головками легко поддались и вышли из отверстий. Теперь, толкнув решетку во внешнюю сторону, можно было пролезть в образовавшуюся щель. Очевидная хлипкость сей конструкции объяснялась просто: дальше хорошо освещенного бетонного периметра, усиленного к тому же несколькими рядами "егозы", курсантам все одно убежать бы не удалось.
   Осишвили аккуратно переставил одну из тумбочек, подхватил бесчувственное тело, подволок к подоконнику; просунул головой в щель и, придерживая за ноги, "помог" покинуть пределы казармы. Следом полетела одежда с обувью...
   - Какой же ты тяжелый, п-паскуда!.. - негромко кряхтел Сашка через пару минут. - Мэ-многовато в тебе говна, однако...
   И, взвалив Жиндаря на спину, поспешно засеменил в направлении автодрома - времени до рассвета оставалось в обрез...
  
   * * *
  
   Проснувшись по сигналу подъема, оба соседа Жиндаря решили, будто тот успел встать раньше - одежда с обувью отсутствовала, постель аккуратно застелена. И ни одной детали, за которую случайно зацепившийся взгляд, мог бы натолкнуть на мысль о странности исчезновения...
   Хватились его лишь на утреннем построении после завтрака. Проверив туалеты, душевые и столовую, где мог задержаться нерадивый курсант, несколько сотрудников школы внимательно осмотрели отсек, окно... Тут-то и обнаружились валявшиеся под проемом болты и свободно болтавшаяся решетка.
   - Теоретически перебраться через забор, конечно, можно, - заложив руки за спину, с царственной медлительностью расхаживал перед строем курсантов начальник учебного Центра - коренастый седовласый мужчина лет пятидесяти пяти. - Но практически сбежать отсюда пока не удавалось никому. Одним словом, меня очень огорчила выходка вашего товарища. Очень! И прошу поверить мне на слово: этот побег ему дорого обойдется...
   Начальник школы ни разу не появился перед курсантами в форме, но они уже были в курсе: чин тот имел генеральский, а места на груди для правительственных наград давно хватало.
   - ...Каждый из вас умеет читать, и перед подписанием контракта имел возможность ознакомиться с предлагаемыми условиями. Никого сюда силком - под дулом пистолета или посредством шантажа не загоняли! Так или нет?..
   Понурив голову, парни слушали отрывистую гневную речь, и вспоминали, как при подписании контракта представители школы информировали о последствиях побега из системы, куда угораздило вляпаться. На гневный вопрос напрашивался утвердительный ответ, но над строем повисло тягостное молчание...
   - То-то же, - проворчал генерал и, не меняя резкого тона, словно побег Жиндаря готовился в сговоре со всем коллективом, отчеканил: - Все сегодняшние занятия группы отменяются! Займетесь его поисками.
   Повернувшись спиною к строю, руководитель Центра зашагал к стоявшему неподалеку джипу, но через десяток шагов обернулся и, обращаясь уже к старшему инструктору, крикнул:
   - Как следует прочесать всю территорию. Найдите беглеца. Или, по крайней мере, его следы! Вечером о результатах поиска доложите мне лично.
   Полдня курсанты осматривали все закоулки, подъезды, чердаки и подвалы в учебном и жилом городках. После обеда встали длинной цепью и направились к обширным территориям стрельбища и автодрома. С каждой минутой бесплодных усилий даже среди инструкторского состава все настойчивее звучало мнение: Жиндарю удалось сделать невозможное - выбраться за пределы периметра.
   За час до ужина было осмотрено и проверено все, за исключением последнего и самого неприятного местечка - болотистого озерца на окраине автодрома, через которое пролегал маршрут автокроссов. Туда-то и повел подопечных старший инструктор, дабы перед отбоем с чистой совестью доложить высокому начальству о безрезультатности многочасового поиска...
   - Как твой бок? Швы сэ-сняли? - поинтересовался Сашка у друга.
   - Их и не снимали. Доктор штопал какими-то новыми нитками. Называл их мудрено, я не запомнил... В общем, сами рассасываются, - отвечал выпущенный утром из санчасти Дорохов. - Со стационаром покончено; осталось недельку походить на перевязки.
   - Н-небось, отоспался, отдохнул?.. - с завистью спросил приятель.
   Капитан кивнул:
   - Есть такое дело. Давно с моей жизни не случалось лафы.
   - Завидую... - вздохнул Оська и вдруг едва не в самое ухо приглушенно заговорил: - Сэ-слушай, Арчи, я все же не собираюсь торчать тут почти полгода; хочу отсюда сэ-сдернуть.
   - Пример Жиндаря не дает покоя?
   Тот незаметно усмехнулся:
   - Нет. Пэ-просто как человеку тончайшей нервной организации, мне пэ-противопоказано здесь долго находиться. Зэ-знаешь, у меня есть неплохой пэ-план. Правда, он пока рассчитан на одного, но его можно подкорректировать. Хочешь, убежим вэ-вместе?..
   Топая к озерцу в хвосте группы, Артур с минуту раздумывал. Затем решительно мотнул головой:
   - Ося, ты помнишь, что говорил на гауптвахте представитель школы?
   - Ну, не все, конечно. Б-башка тогда шла кэ-кругом...
   - Ну, так напряги извилины! О беглецах. А именно об их родственниках.
   - Намекал т-товарищ - было дело...
   - Да не намекал, а открыто угрожал! Не сомневаюсь, что и начальник Центра на построении базарил о том же. Лично меня останавливает только это. Не хватало, чтобы до моего отца-инвалида добрались.
   Осишвили не отвечал, опустив голову и все так же вышагивая рядом.
   - И тебе, Сашка, не советую рыпаться - выбрось из головы дурацкую затею! - настаивал Дорохов. - Твои близкие хоть и живут в Грузии, да никакой гарантии, что эта, блин... гребанная "контора" не имеет своих агентов в сопредельных странах.
   - А если мы обставим д-дело так, будто погибли? - не унимаясь, с жаром возразил бывший старлей. - Не сэ-сбежали, а погибли! Понимаешь: нет н-нас больше. И искать н-некого!..
   - Нет, Ося - я рисковать не стану. И тебе не позволю.
   Кажется, Сашка намеревался уговаривать товарища и дальше, да группа прибыла на место предстоящих поисков.
   Длинный водоем шириной около тридцати метров пересекали две трассы: одна по мелководью; другая по неровному, каменистому дну с глубиной, местами доходившей до полутора метров. Перед озерцом прямые участки обеих трасс заканчивались приличными трамплинами. Но рядом имелись так же и менее экстремальные съезды: пологий, где тренировались новички, и крепкая металлическая эстакада, имитирующая плоский невысокий обрыв. Противоположный бережок впечатлял тем же разнообразием - выехать из водоема можно было по гальке, песку и, наконец, по камышам, растущим в наименее любимом курсантами вязком илистом грунте.
   - Всем раздеться! Становимся в шеренгу с интервалом три метра! Тщательно проверяем дно! - выкрикивал старший инструктор.
   - А что тут искать-то - труп что ли?! - задал кто-то справедливый вопрос. - По-вашему, он не сумел перебраться через эту лужу? Захлебнулся в тине и утоп?..
   - Хрен его знает, - устало проворчал наставник, сам недопонимая смысла предстоящего мероприятия. Однако дурного примера подавать не стал, сызнова повысив голос: - Может и так. Приказ начальника Центра слышали?
   - Слышали.
   - Тогда вперед. И без разговоров...
   Парни неторопливо исполняли команду, разоблачаясь и складывая на берегу одежду. Водичка в болоте еще не успела прогреться, и предстоящее купание веселья не вызывало.
   Осишвили выбрал для осмотра самый неприятный участок - проходящий через зеленевший островок камышей. Эту густую растительность преподаватели вождения заставляли форсировать исключительно на грузовиках, но и на тех мощных машинах курсанты старались не лезть в середину, где колеса норовили увязнуть в толстом слое болотной тины.
   Раздевшись, Артур встал в нескольких шагах от друга и посетовал:
   - Врач запретил даже в чистой воде мочить рану, а тут, мля... болото с головастиками. И холерой.
   Странно, но эта фраза отчего-то сильно расстроила Сашку. Лицо его помрачнело, брови сдвинулись... Но, быстро опомнившись, он обернулся к инструктору и крикнул:
   - Один не выдержал - сэ-сбежал, второй после операции подцепит заражение кэ-крови. У вас люди, что ли лишние?!
   Наставник заметил белевшую блямбу пластыря, украшавшую правый бок курсанта и снисходительно бросил:
   - Дорохов, отставить купание. Осмотри хорошенько эстакаду - вокруг нее по колено...
   Пока Артур обходил со всех сторон металлическое сооружение, заглядывая под него и меланхолично шаря по дну босыми ногами, остальной народ потихоньку добрался до противоположного берега и повернул обратно. Один лишь Оська почему-то задержался в камышах, тщательно прочесывая островок замысловатым зигзагообразным маршрутом.
   - Сашка, он левее сидит!
   - С аквалангом, мля!..
   - Не-е... Через палку бамбуковую дышит, - подкалывали его приятели.
   Наконец и тому надоело пустое занятие. Вывалившись из зеленых зарослей, он крикнул:
   - Тэ-трупов нет! Одни живые лягушки. Чатлахи!..
   - Держи, - подал Дорохов одежду, когда тот выбрался из воды.
   Стуча зубами от холода, Осишвили скоренько оделся. Всю дорогу до столовой он напряженно молчал, а, поднимаясь по ступенькам в фойе, с непонятной обреченностью в голосе справился:
   - Арчи, тебе л-любые нагрузки возбраняются?
   - Да, врач пока рекомендовал воздержаться от нагрузок и резких движений. Если разойдутся швы, дело может принять хреновый оборот.
   - Так зэ-значит, и в воду нельзя?
   - От занятий в бассейне док вообще отстранил на две недели. А почему ты об этом спрашиваешь?
   - Да так... А когда будет можно? Что сэ-сказал доктор?
   Вымыв руки и проходя в зал, капитан пожал плечами:
   - Обещал через недельку посмотреть. Тогда и примет решение.
   - Жаль...
   - Чего жаль? - не понял Артур.
   - Форму потеряешь и занятий мэ-много пэ-пропустишь, - поспешил объяснить тот, прихватывая из стопки верхний поднос и пристраиваясь в хвост очереди.
  
  
   Глава пятая
   Ставропольский край. 28 мая
  
   Да, Сашка был прав: одну неделю занятий Дорохов уже пропустил, впереди маячила вторая... Так недолго и потерять с трудом и мучениями набранную форму.
   Потому-то следующим утром, невзирая на освобождение, капитан и отважился совершить легкую километровую пробежку по асфальтовым аллеям жилого городка. Пока товарищи, как всегда облачившись в одинаковые костюмы и отличавшиеся лишь размером кроссовки, наматывали круги изнурительного кросса, он короткими шажками, обогнул казармы, бассейн, столовую, учебную часть... Мимо проплыл длинный ряд симпатичных двухэтажных коттеджей, окруженных сочной зеленью газонов...
   Каждый новый день для курсантов начинался с жуткого испытания - с двадцатикилометрового кросса. И каждый раз преподаватели не уставали твердить: "Да, парни, осваивать навыки после подобных нагрузок тяжеловато, зато потом, в настоящем деле применить их будет во сто крат легче". И, скрепя зубами, парни терпели...
   Сразу после кросса группа прибыла на автодром, построилась в две шеренги перед инструктором по вождению, присевшим на подножку большого грузовика.
   - Старшина, доложите о наличие людей, - напомнил он, что-то помечая в блокноте.
   - По порядку номеров рассчитайся! - скомандовал бывший майор спецназа, исполняющий обязанности старшины группы.
   - Первый.
   - Второй.
   - Третий... - понеслась перекличка по шеренгам курсантов.
   - Девятнадцатый, - молвил последний в шеренге и растерянно глянул на пустовавшее место слева.
   - Двадцатый - расчет закончен, - крикнул Дорохов, неторопливым шагом подходя к месту построения.
   - Не опаздывай. Становись в строй, - кивнул старшина и, обращаясь к инструктору, доложил: - Группа в полном составе на занятия по вождению прибыла.
   - Хорошо... Сколько вас?
   - Двадцать.
   - Двадцать? - поднял тот удивленный взгляд. - Ах да!.. У вас же один сбежал... Вот циркач, блин!
   Сделав последние пометки в рабочем блокноте, он сунул его в карман и, прихватив два свернутых разноцветных флажка, встал с подножки. Хлопнув ладонью по гладкому боку автомобиля, сказал:
   - На прошлой неделе вы освоили вождение трех различных по тоннажу грузовых автомобилей по относительно легкой трассе. Сегодня задача усложнится - помимо сухих участков вам предстоит форсировать наше болото. Сначала пологий съезд и простейший выезд; затем прыжки с эстакады и подъем по песку или камышам. Вопросы есть?
   - С трамплина прыгать будем? - раздался чей-то голос.
   - Нет. Трамплин используется только в заездах легковых автомобилей.
   - А по улицам зэ-здешнего "города" когда будем гонять? - поинтересовался Осишвили.
   - Гонки по городским улицам с преследованием или уходом от погони являются завершающим этапом подготовки. Это самые сложные, а так же наиболее вероятные элементы в вашей дальнейшей работе. И их мы отработаем до автоматизма - не сомневайтесь. Всему свое время...
   Глядя куда-то в сторону - на бугры и неровности трассы, Артур не то спросил, не то высказал мнение:
   - Неплохо бы и грузовики опробовать среди городских кварталов.
   - Данный элемент так же входит в программу подготовки, - кивнул наставник. - Вы правильно мыслите, Дорохов - возможно, кому-то из вас когда-то доведется воспользоваться грузовиком и в городской тесноте. Всяко может быть... Но сначала необходимо овладеть техникой вождения на относительном просторе. Поэтому не будем отвлекаться и забегать вперед. Приступим...
  
  
   Сначала инструктор проезжал по три круга с каждым из курсантов, указывая при этом на ошибки и подсказывая правильные действия: где добавить оборотов движку, где перейти на пониженную передачу; какая крутизна склона стерпит пренебрежительное к себе отношение, а какая непременно опрокинет машину... Затем правое инструкторское кресло занимал второй обучаемый, и они на пару повторяли уже известный маршрут. После чего менялись местами, и гонка по бездорожью продолжалась...
   Дорохову трястись на ухабах врач запретил, потому бедолага со скучающим видом сидел на невысоком взгорке неподалеку от стартовых ворот и наблюдал за тренировкой товарищей.
   Быть может, оттого что рядом постоянно находился закадычный друг Оска, или же благодаря натуре равнодушного фаталиста, но все невзгоды, равно как и вынужденное заключение в бетонном периметре, воспринимались Артуром спокойно, без душевной истерики. Постепенно стали забываться неприятности с расстрелом пассажиров "уазика", с недельным житием под арестом, с однообразными провокационными допросами ушлых следователей военной прокуратуры... Мысль о неизбежности пребывания в учебном Центре понемногу заполнила сознание, утвердилась там. Он все реже вспоминал прошлую жизнь, и все чаще пытался заглянуть вперед...
   Вот и сейчас, сидя на взгорке, всецело был поглощен созерцанием заездов большегрузных автомобилей; при этом с тоскою подумывал: "Лучше уж гонять по трассе на мощном грузовике, чем торчать без дела с чертовым пластырем на боку!.."
   Покусывая тонкую травинку, Артур выхватил взглядом Оську, улыбнулся... Оказавшись в списке допущенных к заездам последним - девятнадцатым, тот отмотал положенные круги с мастером вождения и теперь остался в кабине один, без напарника. Выглянув в окно, бывший старлей помахал приятелю рукой, что-то задорно крикнул, да слова потонули в шуме рычащих двигателей. Капитан в ответ тоже отмахнулся - езжай, мол, балбес! Да повнимательней посматривай на дорогу. А позже - за ужином, поговорим.
   Тупоносый "Вольво" с пустой короткой платформой для перевозки фур выпустил из трубы клуб темного дыма и ринулся через стартовые ворота...
   Первый круг Сашка прошел отлично. Дорохов не сводил глаз с белой кабины, прикидывая и придирчиво сравнивая, как сам бы справлялся с преодолением препятствий и крутых поворотов.
   Особенно впечатляли полеты с полутораметровой эстакады.
   Мастер вождения перед прыжками строго предупредил:
   - Ничего не изобретайте! Просто держитесь накатанной колеи и помните главное: машина должна сойти с обрыва строго под девяносто градусов, чтобы оба передних колеса потеряли опору одновременно. Это обезопасит вас от завала набок и серьезной аварии...
   Тяжелый грузовик прилично разгонялся на прямолинейном участке, вмиг проскакивал металлические подмостки и, слетев с них, слегка наклонял кабину вниз. Полет длился не более двух секунд, после чего автомобиль со всего маха врезался в воду, на миг исчезая за стеной зеленовато-серебристых брызг. Тут же берега водоемчика окатывала огромная волна, а машина с блестевшими боками, основательно потеряв скорость, уже карабкалась вверх по песчаному склону.
   Перед началом третьего круга взмах желто-красного флажка заставил Осишвили притормозить в створе ворот. Инструктор запрыгнул на подножку, и что-то сказал курсанту, показывая рукой на островок камышей...
   "Ясно, - снова растянул губы в улыбке Артур, - сейчас посмотрим, как он будет давить своих лягушек!.. Как он их там обозвал по-грузински?.. Ах да - чатлахи!"
   В воздухе мелькнул бело-зеленый флажок - "Вольво" пошел на последний круг.
   Левый поворот с крутым подъемом...
   Резко вправо и пологий спуск; мелкие канавы, вихляющие автомобиль из стороны в сторону...
   Разгон на прямом участке. Эстакада, прыжок, фонтан брызг...
   Грузовик подворачивает влево - к камышам. Огромные колеса быстро вращаются, но сцепления с илистым дном слабое - движение замедляется.
   - Газ!.. Сбрось газ, маймуно, виришвило!.. - привстал от волнения Дорохов, - инерции и скорости уже нет. Теперь в натяг нужно - потихоньку!..
   Но товарищ советов не слышал. Машина зарылась в самую гущу камышей, дернулась в последний раз и... остановилась.
   С досады Артур сплюнул под ноги и шагнул с пригорка. Побросав свои разноцветные флажки у ворот, поплелся к озерцу и инструктор...
   Однако стоило им достичь ближнего бережка, как "Вольво" сызнова взревел двигателем, поелозил взад-вперед и... отчаянным рывком выскочил из илистого плена зеленевшего островка.
   - Ну, слава богу! Справился!.. - хотел было повернуть обратно наставник.
   - Куда это его понесло?! - вдруг забеспокоился Дорохов.
   Оба в недоумении смотрели на автомобиль, свернувший с наезженной колеи и набиравший бешеную скорость. Все дальше отклоняясь от трассы, он мчался прямиком к бетонному забору.
   - Совсем спятил, мля! - прошептал инструктор.
   - Может, с управлением что-то случилась?..
   - Вряд ли. У нас все машины новые. Исправные и проверенные.
   Не сговариваясь, они отправились в обход озерца; сначала шагом, но сразу перешли на бег...
   Как грузовик врезался в ограждение, Артур не видел - за секунду до этого зажмурил глаза и резко отвернулся. Слух уловил далекий удар, скрежет; еще один удар, но слабее первого...
   Потом все стихло. Два других автомобиля немедля остановились посередине трассы. И курсанты группы ринулись к изуродованному "Вольво", вылетевшему далеко за образовавшийся в бетонном ограждении пролом...
  
   * * *
  
   Машина угодила точно в середину одной из плит, вырвав ее из ровного ряда близнецов и разломав на части. Удивительно, но сам грузовик не перевернулся, а так и остался стоять на колесах метрах в тридцати от забора. Однако на кабину смотреть без содрогания было невозможно...
   Весь передок от сокрушительного удара сплющился, смялся; крыша выгнулась горбом; одна дверца лежала под куском разбитого бетона, вторая повисла на оборванной "егозе". Симпатичная, сиявшая новеньким лаком кабина с широким спальным местом позади кресел, в один миг превратилась в груду изуродованного метала; передний мост со спущенной резиной колес уехал назад.
   Тело Сашки извлекали долго. За это время успел примчаться начальник учебного Центра - юркий джип тормознул у самого забора. Седовласый мужчина молча осмотрел разбитую машину, заглянул внутрь измятой кабины и мрачно распорядился выставить оцепление с круглосуточным постом, покуда не исправят ограждение...
   Дорохов сидел на траве неподалеку, потирал левой ладонью внезапно разболевшийся затылок и, словно боясь случайно узреть чрево разрезаемой кабины, старался не поворачивать головы туда, где кипела работа: визжали резаки, скрежетал металл... Столько за последние годы довелось повидать смерти, трупов, а на мертвого Оську смотреть не хотелось.
   И все же он вызвался помочь донести носилки с телом до медсанчасти. Уже по дороге, словно прощаясь с Сашкой, не мог оторвать взгляда от мокрой камуфлированной формы, повторявшей изгибы переломанных конечностей; от раздробленного окровавленного черепа; от того, что раньше было лицом, с которого редко сходила приятная лучезарная улыбка...
   И с каждой минутой Артура охватывало какое-то странное ощущение. Казалось, с уходом из жизни этого человека - единственного по сути близкого друга, не раз помогавшего в самые трудные минуты или вовсе спасавшего от смерти, перевернулась даже не страничка в его жизни, а закончилась целая ее глава...
  
  
   Часть вторая
   "Серый воробей"
  
   Рим. 30 мая; 12.05-12.35
  
   С набережной Тибра открывается великолепный вид. Чего стоит один живописный речной остров Тиберина, соединенный с берегами двумя мостами и напоминающий по форме большой корабль! Согласно легенде, бог врачевания Асклепий именно к нему отправил свою лодку с волшебными змеями, чтобы остановить расползавшуюся по Риму чуму. Теперь почти всю территорию острова занимает современная больница.
   Муж с женою - по виду, сдержанным манерам и редким репликам - англичане, неторопливо прогуливались вдоль набережной, любуясь местными достопримечательностями. Повернули вправо - в прилегающую улочку; мужчина поднял фотоаппарат, сделал очередной снимок (теперь его внимание привлек фонтан); надменно усмехнулся молодым итальянцам, стоявшим по колено в воде - посреди каменного водоемчика. Что-то сказал супруге, показывая на бортик фонтана; та послушно сделала несколько шажков, встала на фоне скульптурной группы, повернулась, обнажила крупные зубы в заученной улыбке. Муж снова поднял фотокамеру... И, нажав на кнопку, поморщился - как раз в этот ответственный момент позирующую жену загородили двое крепких мужчин, проходящих мимо. Снимок не удался.
   Супруги продолжили осмотр города...
   А вот и виале ди Трастевере - главная улица богемного квартала - гордость Рима, неизменно привлекающая толпы туристов со всего света. Здесь действительно есть на что посмотреть, чем полюбоваться: мост Гарибальди, статуя поэта Джузеппе Белли, средневековая башня Торре дельи Ангвиллара. И неисчислимое множество магазинчиков, салонов; кафе и ресторанчиков, источавших неповторимые ароматы итальянской кухни.
   Англичанин без перерыва щелкал навороченной цифровой камерой; довольно кивал, просматривая на мизерном экране сделанный снимок; искал очередной интересный объект. И каждый раз с удивлением натыкался взглядом на тех двух мужчин, что помешали запечатлеть жену у фонтана.
   Удивительно, но маршрут прогулки этих итальянцев с точностью совпадал с маршрутом четы из Великобритании. К тому же двигались они с той же неторопливостью, хотя ничего по дороге не снимали; головами вращали не реже других туристов, однако интерес проявляли не к памятникам архитектуры, а скорее к стройным ножкам встречных девушек...
   Да, пожалуй, они были типичными итальянцами. Оба темноволосы, немного смуглы, с прямыми римскими носами; неповторимая мимика, сопровождала почти каждую фразу их негромкого диалога. И обязательная для Италии небрежность: простенькие матерчатые туфли, мешковатые светлые брюки, помятые сорочки кремовых оттенков. Правда, лишь один из двоих для чего-то повязал на шею галстук - верно, рожден был на Сицилии, где римская жара воспринималась вполне комфортной прохладой.
   По мере продвижения вглубь квартала Трастевере, народу вокруг прибавлялось, отовсюду слышалась непонятная речь на различных языках, мелодичные итальянские песни. Супруги направлялись в сторону моста Субличио, красовавшегося неподалеку от Порта Портезе, но в этой толчее постоянно приходилось замедлять движение и лавировать между стоявшими или плывущими навстречу группами туристов...
   И опять впереди частенько маячили спины тех же двух итальянцев. Англичанин уже пару раз ловил на себе настороженные взгляды одного из них - того, что был покрепче и с цветастым галстуком на шее. От подозрительного взгляда становилось не по себе: не приведи господь, подумают какую-нибудь глупость!..
   Но всерьез раздражаться или пенять на странное совпадение не приходилось - Рим одаривал все новыми и новыми впечатлениями. Да и шедшие впереди мужчины, похоже, не праздно слонялись по итальянской столице, а имели определенную цель.
   И верно, невзирая на неторопливость походки, они поочередно поглядывали на часы и строго выдерживали направление. У четы англичан так же был четкий план: худощавая леди вела своего суженного на знаменитый "блошиный" рынок. Именно там, по рассказам ее подруг, успевших побывать в Италии, продавали настоящие римские витражи и прочие чудесные вещицы, сделанные умелыми руками местных мастеров. Цены на рынке были существенно ниже, чем в магазинах и салонах, но ассортимент товара радовал богатым разнообразием.
   Однако следовало поторапливаться - "блошиный" рынок открывался ни свет, ни заря, но и прекращал работу рано - в час дня. Потому времени на непредвиденные задержки не оставалось.
   Заканчивается седьмой квартал виале ди Трастевере. Теперь, если верить путеводителю, следовало свернуть влево...
   Супруги завертели головами. Где-то здесь должны начинаться прилавки... Да, все верно! Сбоку, сквозь ужасную толчею народа мелькнул один лоток, другой, третий... Показались матерчатые навесы, защищавшие продавцов и покупателей от палящего солнца.
   В разгар туристического сезона, начинавшегося в начале мая, Рим всегда напоминал муравейник, а на отрезке от главной улицы квартала до Порте Портезе было просто не протолкнуться. Работая локтями и бедрами, леди порхала от одного прилавка, к другому; муж старался не отставать, ибо, потерявши друг друга, пришлось бы долго объясняться по мобильникам и договариваться о встрече у какого-нибудь заметного ориентира.
   Внезапно англичанин снова увидел двух знакомых итальянцев. На смуглых лицах появились темные очки; оба молча и сосредоточенно двигались к центру рынка. Подданный Великобритании хотел отвернуться и шагнуть в сторону, дабы опять не заметил плечистый парень. Но что-то неуловимо странное заставило остановиться, забыть о надоевших итальянцах и спешившей за покупками супруге. Замерли и два странных мужчины, всматриваясь вперед...
   Навстречу по плотной людской массе неслась волна нервозной сумятицы. Кажется, кто-то, расталкивая толпу, бежал по торговым рядам.
   Здоровяк в бежевой рубашке и цветастом галстуке мгновенно запрыгнул на высокий бордюр и, бросая поверх людской массы настороженные взгляды, пытался вникнуть в суть происходящего...
   Англичанин на всякий случай посторонился - подошел ближе к тому прилавку, где надолго застряла жена. И вдруг заметил такое же волнение и сзади - в самом начале рыночного ряда...
   А потом произошло и вовсе необъяснимое. Обозревавший округу крепкий парень взволнованно зашарил пальцами по груди, спрыгнул с бордюра...
   Второй с побледневшим лицом что-то тихо произнес.
   Не отвечая, широкоплечий выдернул из галстука заколку с блеснувшей длинной иглой и, не раздумывая, всадил ее в бедро своего приятеля. Тот приглушено вскрикнул, осел, повалился на выложенный узорчатой плиткой тротуар. В тот же миг крепыш пригнулся, рванул в направлении прилавков и моментально затерялся среди покупателей. При этом никто вокруг, кроме мявшегося в сторонке англичанина, мимолетного происшествия не заметил. Лишь когда рука итальянца, поначалу сжимавшая грудь возле сердца, безжизненно упала, две женщины, кудахча на неведомом языке, озабоченно склонились над ним...
   Вскоре из толпы одновременно вынырнуло несколько мужчин; двое присели у неподвижно лежащего человека, остальные кинулись искать сбежавшего. Постепенно вокруг собирался любопытный народ...
   - Что там случилось, дорогой? - обернулась супруга.
   Мягко взяв ее под руку, осмотрительный англичанин зашептал:
   - Ничего серьезного, дорогая - местная полиция ловит каких-то преступников. Но нам будет лучше придти сюда завтра. Пойдем. Давно пора подкрепиться, и мы еще собирались попасть на площадь Санта Мария, а потом прогуляться до галереи древнего искусства в палаццо Корсини. Сдается мне, что это недалеко...
   Леди вздохнула, капризно пожала костлявыми плечиками и повиновалась.
   Спустя минуту супружеская чета пробиралась в обратном направлении - к виале ди Трастевере. День по-прежнему радовал солнечной безветренной погодой. Сейчас предстоит ланч в каком-нибудь приличном ресторане, а потом можно будет продолжить неспешную прогулку по прекрасному Риму.
   Навстречу, сигналя и распугивая народ, медленно прокатили три легковых автомобиля с тонированными стеклами и синими мигалками на крышах. Это в последний раз напомнило англичанину о неприятном инциденте на рынке. Он опять вспомнил, как один из подоспевших мужчин пощупал шею лежащего на тротуаре итальянца; как, подняв мгновенно помрачневшее лицо, что-то сказал стоявшему рядом пожилому человеку; как тот в сердцах закричал - вероятно, крепко выругался. И смешно при этом всплеснул руками...
   "А-а!.. Вечно в этой суматошной Италии полиция воюет с мафией, - подумал турист и навел объектив цифровой камеры на открывшийся взору величественный собор. - То ли дело в нашей старой, доброй Англии - тишина, традиции, уют... Футбольные фанаты и те безобразничают на стадионах, дерутся, поджигают автомобили и бьют витрины строго по расписанию - после матчей своих любимых клубов".
  
  
   Глава первая
   Ставропольский край. 26 августа
  
   Оставался час до отбоя. Самое спокойное, уютное время в жизни любого армейского подразделения. Тяжелый день позади; по казарме вяло мотается последний из командной своры и нетерпеливо поглядывает на часы, отсчитывая минуты до конца свой каторги; впереди целая прорва сна и отдыха...
   Закинув руки за голову, Дорохов лежал на кровати. В отсеке изредка появлялся сосед - сибиряк. То ли латал, то ли гладил форму в бытовой комнате. На его тумбочке не смолкал крохотный радиоприемник: новости, реклама, одни и те же бездарные хиты...
   Внезапно очнувшись от размышлений, Артур попросил:
   - Дружище, сделай погромче.
   Бывший омоновец покрутил ручки настроек. Из маленького динамика полились знакомые звуки. Пел любимый исполнитель Дорохова - Павел Кашин. Взгляд затуманился воспоминаниями и сам собой переместился на пустовавшую, аккуратно застеленную кровать погибшего друга...
  
   Подожди стрелять по блюдцам,
   Все мечты в одну сольются,
   Мы ее тогда - одним веслом...
  
   Сашка стоял перед глазами, словно живой. Одна картинка сменялась другой: будни в небольшом гарнизоне; выхваченные мгновения из бесчисленных командировок: горы, леса; ночные скрытные переходы, засады, боевые операции... Даже Оськин голос всплывал из закутков подсознания явственным и чистый, без дурацкого заикания...
   В какой-то миг промелькнуло сожаление о том, что отказался от Сашкиного предложения бежать вместе. Прекрасно знал необузданное сумасбродство товарища, но не верил в затею, в его решимость. Или не сумел увидеть, распознать отчаяния, доведшего друга до подобного поступка.
   А ведь он звал его, уговаривал... Кто знает, возможно, все обернулось бы иначе: вдвоем изобрели бы что-нибудь менее рискованное, чем этот дурацкий, гибельный таран бетонной стены.
   И что же теперь?..
   Остался совершенно один. Перед неизвестностью, перед тем, что поджидало в туманном и скором будущем...
  
   Дар любви от дара боли,
   Отличает чувство воли,
   И любовь под трепетным крылом...
  
   Покуда Оська находился рядом, проистекающая с ними катавасия, начиная от ареста за расстрел пассажиров УАЗа и до поселения в учебном Центре, не воспринималась мрачной и полной катастрофой.
   Почему? Кто знает... Пожалуй, ответить на этот вопрос Дорохов не сумел бы. То ли в силу молодости, а так же изрядного запаса оптимизма; то ли из-за ощущения ошибочности или надуманности их обвинения и возможности все поправить, изменить к лучшему. Теперь же, пребывая в тоскливом одиночестве, почему-то все чаще приходилось задумываться над "необратимостью процесса", и целым рядом вытекающих из этой проклятой необратимости вопросов...
  
   Свет берется из затменья,
   Суть рождается в сомненьи,
   Нужные слова - из тишины...
  
   - Чуть дольше трех недель еще мучиться... - донеслось откуда-то издалека.
   - Что? - очнулся Дорохов.
   - Три недели, говорю, до выпуска осталось, - повторил сибиряк, копаясь в шкафу. - Надоело, спасу никакого нет. Маемся, батрачим тут, как зеки в тюряге...
   - Да... - вздохнув, согласился бывший капитан.
   - Скоро "покупатели" начнут приезжать.
   - Кто? Какие покупатели?..
   Омоновец бросил на постель какие-то вещи, уселся между них, устало вытер ладонями лицо...
   - Ну, эти... - неопределенно мотнул он крупной, как у теленка головой, - для кого мы тут и корячимся, учимся всякой хрени.
   Лицо Артура не выразило эмоций - вероятно, он не знал, что на это ответить. Однако сосед истолковал его молчание по-своему, продолжив объяснения:
   - Ты разве не видел, как приезжие мужики в гражданке наблюдали за последними занятиями группы, которая месяц назад закончила обучение?
   - Почему же, видел. Солидные, лощеные, молчаливые. Не иначе - полковники, да генералы...
   - Вот-вот... Через недельку-другую и за нами начнут приезжать такие же - выпуск-то, слава богу, не за горами.
   "Начнут, - мысленно подтвердил Дорохов, - для того нас сюда и согнали. Как быков перед корридой. С минимальными шансами уцелеть..."
   В отсек заглянул старшина - бывший майор спецназа.
   - Так... Хорошо... Вы у нас оба на месте, - пометил он что-то в блокнотике. - Через полчаса отбой, парни. - А, завидев выглаженную форму сибиряка, кивнул: - Готовишься?.. Правильно делаешь - я краем уха слышал, будто завтра уже первые гости в школу наведаться собираются.
   - Ну вот, и я о том же говорил! - оживился омоновец, встал и направился к шкафу заканчивать укладку выглаженных вещей.
   Артур же прикрыл глаза - думать ни о чем не хотелось. Единственное, от чего он сейчас не отказался бы, так это от возможности послушать перед сном любимые композиции. Но песня Павла Кашина, случайно пойманная маленьким приемником, увы, заканчивалась...
  
   Расставанья и свиданья,
   В этом зале ожиданья,
   В общем знаменателе равны...
  
  
   * * *
  
   - Все вы прошли суровую школу десантных войск. Затем не один год служили в различных подразделениях специального назначения, выполняя сложнейшие задачи. Каждому из здесь присутствующих довелось воевать...
   Два спаренных занятия в группе проводил сам начальник учебного Центра. Заложив руки за спину, он вышагивал вдоль передней стены класса: от двери, до открытого настежь окна. Вышагивал, изредка, задумавшись, останавливался и говорил так, словно доверительно рассказывал о своей собственной жизни. Аудитория безмолвствовала, жадно ловя каждое слово - все понимали: близится выпуск и вот-вот должна приоткрыться тайна цели здешнего, интенсивного обучения. Любой из сидевших сейчас в классе страстно желал узнать: куда и для каких целей его готовят.
   - ...Хотел бы внести некоторую ясность по поводу вашего пребывания в Центре, - прозвучали, наконец, долгожданные слова. - Только на первый взгляд несведущего человека может показаться, что к нам попадают все без разбора: военные преступники, неудачники или просто оступившиеся офицеры спецназа. На самом деле это не так. Прежде чем наш кадровый сотрудник предложит подписать контракт, он тщательно изучает данную кандидатуру. На стол перед ним ложится множество копий архивных документов: от школьных характеристик и аттестата, до секретных выписок из личного дела и полного послужного списка. Порой даже самый подготовленный спецназовец оказывается непригодным для работы в, так сказать... других жизненных условиях и экстремальных обстоятельствах...
   Начальник школы подменял заболевшего преподавателя. На занятиях в этом кабинете они заучивали методику, с помощью которой можно было с легкостью запомнить все транспортные артерии любого крупного города: автодорожные магистрали, схемы метрополитена, железные дороги, трамвайные линии...
   - ...По-сути, вы так и останетесь спецназовцами - дальнейшая работа будет сопряжена с теми же опасностями и каждодневным риском. Но я бы уточнил: пройдя полный пятимесячный курс подготовки в нашем Центре, вы станете специалистами куда более высокого уровня...
   Все это курсанты слышали не раз - многие преподаватели или инструкторы считали своим долгом напустить туману, выдав парочку загадочных фраз относительно их будущего. Но, кажется, сегодня седовласый мужик, уважительно называемый сотрудниками "Серым кардиналом", собирался сказать нечто большее. И все так же неспешно прохаживаясь вдоль доски и двух квадратных проекторных экранов, тот действительно слегка приоткрыл завесу строжайшей секретности:
   - Вряд ли смогу перечислить полный спектр обязанностей, ожидающих вас за пределами нашего учебного заведения - род деятельности целиком зависит от профиля той организации, куда вы попадете. Всем нашим выпускникам в личном деле в графе "Занимаемая должность" делается запись: офицер (или сотрудник) по особым поручениям. Но под этим емким определением скрывается довольно широкий спектр возможностей. Кому-то из вас придется сопровождать в загранпоездках высокопоставленных дипломатов и чиновников - заниматься, образно говоря, их охраной. Часть выпускников, окажется в неких полувоенных структурах и займется сбором определенной оперативно-тактической информации в различных напряженных точках мира - там, где нет возможности организовать постоянно действующую агентурную сеть. Некоторым бывшим спецназовцам предстоит приводить в исполнение так называемые "внесудебные приговоры" разного рода отщепенцам, врагам и предателям нашей Родины - не слишком приятная обязанность, но без таковой, увы, не обойтись. Ну, а наиболее достойные получат работу в весьма уважаемых и солидных "конторах", таких как Внешнеполитическая разведка или ГРУ...
   Заканчивая затянувшееся вступительное слово к двухчасовым занятиям, генерал уселся за преподавательский стол, достал из кожаного футляра очки. Но прежде чем водрузить их на нос, окинул группу примолкших курсантов снисходительным взглядом и добавил:
   - Одно могу сказать с абсолютной уверенностью: от того, как пройдет ваше первое испытательное задание зависит очень и очень многое. В случае его успешного выполнения, выпускнику школы восстанавливается офицерское звание и вычищается личное дело. Таким образом, он получает возможность начать карьеру заново. Ну а после, по мере упрочения доверия к нему, неизменно возрастут и бонусы с так называемыми привилегиями. И кто знает, возможно, в недалеком будущем кто-то из вас навестит мой учебный Центр в совершенно ином качестве и чине. Чего я искренне желаю каждому сидящему в этой аудитории...
  
  
   - Расстояние от Хитроу до центра города?
   - Двадцать километров.
   - Неверно. Двадцать два, - поправил начальник школы. - Каким общественным транспортом следует добираться от Хитроу до Лондона?
   На одном из экранов светилась карта столицы Великобритании, изрядно захватывавшая пригород. Рядом с картой, вертя в огромных ручищах хрупкую указку, переминался с ноги на ногу сосед Дорохова по отсеку - бывший омоновец.
   - Прямая линия метро с интервалом движения... - сибиряк запнулся, немного подумал и промямлил: - Пять минут... А так же автобусное сообщение.
   - На какие вокзалы приходят автобусы?
   - На вокзал... э-э... "Виктория", - с трудом вспомнил тот и надолго замолк, теребя от волнения прозрачную указку из оргстекла.
   - Плохо, товарищ курсант, - изрек пожилой мужчина. - Второй автобусный маршрут имеет конечной станцией вокзал "Юстон", - и, обращаясь к старшине группы, добавил: - Запишите этого молодца на вечерний дополнительный кросс. Не может работать головой, пусть поработает ногами. И вообще, должен признать: группа подготовлена к сегодняшнему занятию крайне слабо. Проще всех вас отправить наматывать километры... Садитесь на место.
   Понурив голову, сибиряк поплелся к своему столу.
   - Курсант Дорохов, - назвал следующую жертву начальник Центра.
   Беззвучно вздохнув, Артур встал и, занял место у экрана.
   Вопрос не заставил себя ждать:
   - Какие еще вам известны аэропорты Лондона?
   - Ну... "Гэтвик", - ткнул он той же указкой южнее города.
   - Без "ну", пожалуйста. Расстояние? Какие обслуживает рейсы? Откуда и каким транспортом удобно добраться?
   - Сорок два километра... Рейсы, по-моему, чартерные. Доехать удобнее с вокзала "Виктория"...
   - Дальше.
   - Аэропорт... - Дорохов прищурился, всматриваясь в размытые контуры схемы, - "Сити"; десять километров восточнее города. Рейсовый автобус ходит от станции "Ливерпуль". Потом... этот... - он снова принялся читать расплывчатые названия: - "Лутон"; пятьдесят километров северо-западнее...
   - Пятьдесят три, - одарил отвечавшего строгим взглядом преподаватель. - Дальше.
   - Доехать можно поездом или автобусом с вокзала... "Виктория".
   - Вы отвечаете крайне неуверенно, Дорохов. К тому же допускаете неточности. По-моему, ваша травма давно зажила, и вы допущены врачом до тренировок. Не так ли?
   - Так точно.
   - В таком случае вы - очередной кандидат для участия в вечернем кроссе.
   Генерал тяжело поднялся из-за стола, с недовольным видом проследовал вдоль первых столов. Остановившись против курсанта, с раздражением в голосе произнес:
   - А лучше сделаем так: если должным образом не закончите рассказ об аэропортах - вся группа строится после ужина на автодроме и дружно бегает до отбоя. И контролировать проведение этого воспитательного мероприятия буду лично. Итак, слушаю...
   Артур кашлянул в кулак, перекинул указку в левую руку и, твердо ткнув ей в окраину столицы туманного Альбиона, без запинки выдал:
   - Современный, комфортабельный аэропорт "Стэнстед"; находится в сорока девяти километрах к северо-востоку. Каждые тридцать минут до Ливерпульского вокзала ходит электропоезд; автобусы курсируют до вокзала "Виктория". Время в пути - девяносто минут.
   - Хм... Уже лучше. Ладно, с аэропортами худо-бедно разобрались. Последний вопрос. Предупреждаю: не из легких. Если ответите правильно и с той же четкостью - дам кроссу отбой.
   - А... вы амнистируете только меня или всю группу?
   Серый кардинал сызнова зыркнул на него поверх оправы и озвучил условия:
   - Если ответишь блестяще, вся группа пойдет отдыхать. Устроит?
   - Не вопрос, - пожал тот плечами.
   Девятнадцать человек замерли, с тоскливой надеждой взирая на Дорохова...
   - Что ж, посмотрим... Итак. Вам назначена встреча на площади Пиккадилли у статуи ангела - так называемого Эроса. Площадь, прилегающий к ней квартал и его главная улица, как известно, привлекает множество туристов, поэтому для кратковременной встречи место идеальное. Вы двигаетесь к площади пешком в юго-западном направлении по Shaftesbary Avenue. На подходе к этому перекрестку, - руководитель Центра подошел к экрану с картой Лондона и указал пальцем на одно из пересечений уличных магистралей, - вы определили за собой слежку. Ваши действия, Дорохов?..
   Бывший капитан подумал несколько долгих секунд, рассматривая один из центральных районов левее Темзы и чуть выше зеленых парковых островов, и без тени сомнения в голосе озвучил:
   - Продолжаю движение в том же направлении.
   - До Wardour Street? - оживился экзаменатор.
   - Нет, эту улицу я пересекаю по подземному переходу.
   - Но почему? Если свернете влево на Wardour Street, то попадете в многолюдный квартал Чайна-таун...
   - В китайском квартале многолюдно, но европейскую внешность имеют лишь туристы; коренных лондонцев здесь не много - это объясняли нам на позапрошлом занятии. К тому же, затеряться среди мелких лавочек и магазинов несколько сложнее, чем в крупных торговых заведениях.
   - Хм... И куда же вы в таком случае направитесь?
   - Вот сюда, - уверенно показал Артур на карту. - В квартале от Wardour Street находится одно из самых больших торговых предприятий Лондона - "London Pavilion".
   - И что же?..
   - Он имеет более десятка выходов на четыре прилегающих улицы. Уйти от хвоста, если только в слежке не задействовано полсотни человек, большой сложности не составит.
   Седовласый генерал подозрительно покосился на курсанта, по-доброму усмехнулся, еще раз глянул на часы и, направляясь к двери, обронил:
   - Что ж, для начала неплохо. Старшина, группу на ужин и... в казарму - отдыхать.
  
   * * *
  
   Этот стенд располагался на стрельбище чуть дальше того, где группа осваивала стрельбу из статичных положений. Несмотря на простоватый вид, стенд зачастую приносил немало головной боли и расстройств тем, кто приходил упражняться к его прямоугольному сектору.
   Два больших деревянных щита, выкрашенных в темно-зеленый цвет, стояли в ряд на огневом рубеже, образуя между своими плоскостями трехметровый просвет. За щитами находилась зона стрельбы - узкая гаревая дорожка с препятствием, стоявшим перпендикулярно просвету. Препятствие было сменным - с различной высотой. Инструктор управлял метательной машинкой, спрятанной за низким бруствером метрах в десяти от просвета.
   От классической стендовой стрельбы здешние упражнения отличались тем, что вместо команды стрелка "Дай!", звучало громкое инструкторское "Ап!". Следом из машинки под углом вверх и в одном из трех направлений вылетала мишень - стандартная тарелочка диаметром одиннадцать сантиметров. Курсант же, с приготовленным спортивным пистолетом, по этой команде выбегал из-за левого щита и прыгал через препятствие, на ходу и во время прыжка производя выстрелы. На обнаружение летящей мишени, на прицеливание и на поражение отпускалось немногим более секунды. Чуть зазевался, промедлил, и сектор уже наглухо закрыт вторым щитом. Незачет - извольте повторить попытку...
   Конечно, дистанция до пролетавших тарелок была существенно меньше, чем на спортивных стрельбищах, а пистолеты все как один отличались хорошей кучностью. И, тем не менее, в первые посещения данного стенда курсантам крайне редко доводилось растягивать губы в довольных улыбках - барабан метательной машинки опорожнялся, и почти все двести пятьдесят тарелочек одна за другой улетали к дальнему брустверу целыми и невредимыми. Что ни говори, а поразить эту крохотную, юркую цель пулей было гораздо сложнее, чем дробовым ружейным зарядом.
   - Еще раз повторяю: высоту с характером препятствия вы должны успеть оценить заранее - до того как попадаете в сектор стрельбы, - увещевал инструктор, раздавая в коротком перерыве между двумя спаренными занятиями коробочки с патронами. - Когда окажетесь между щитами - все внимание исключительно на цель! Начали!..
   И снова за левым щитом образовалась очередь из пытавших счастье стрелков - у каждого в руках снаряженный полным магазином пистолет. Одежда в пыли, в гаревой крошке, но лица сосредоточены; в глазах интерес, смешанный с азартом...
   - Ап! - раздается громкая команда.
   Срабатывает машинка и одновременно с вылетевшей из-за бруствера тарелочкой курсант бросается вперед. Первый выстрел до прыжка, второй в полете над препятствием. Падение на продолжение дорожки из гравия мягкое, отработанное сотни раз. И еще два выстрела: третий - в перевороте, четвертый - с колена. Но... тарелка лишь однажды, чуть дернувшись от касания пули, благополучно упала на высокий земляной вал, расположенный в сотне метров от рубежа.
   - Максимум - три выстрела! - снова кричит инструктор со своего "рабочего" места. - К четвертому дистанция до цели слишком велика - эффективность стрельбы нулевая! Следующий!..
   На прошлом занятии у Дорохова несколько раз получалось разбить проклятую тарелку с двух выстрелов, и сегодня он хотел закрепить успех.
   Наступила его очередь.
   - Ап!
   Короткий разбег.
   Край первого щита позади. Вот она, цель! Улетает по средней из трех траекторий...
   Еще до прыжка быстрое движение руки, и линия ствола совмещена с тарелкой.
   Выстрел. Прыжок...
   Уже в полете Артур снова пытается совместить ствол с быстрой мишенью, и заранее напрягает указательный палец, но... куски тарелки осыпаются вниз - на полпути до бруствера.
   - Молодец, Дорохов! Следующий!..
  
  
   Этот час перед отбоем ничем не отличался от предыдущих. Кто-то ходил по коридору с полотенцем на шее; кто-то приводил в порядок форму; кто-то рассказывал новым приятелям о прошлой жизни...
   Артур как всегда валялся на кровати и, закинув руки за голову, рассматривал хорошо изученные пятна на потолке.
   - Ну, вот и дождались, парни! - вдруг крикнул в коридоре старшина. - Только что видел первых "покупателей". На двух шестисотых "мерсах" пожаловали; в профилактории остановились.
   - Значит, завтра начнут смотреть, выбирать, - послышалось чье-то предположение.
   Задорный голос подхватил:
   - Эх! по реке по речке - пыли две дощечки! И разбросает нас судьбинушка по Европе, по богатым странам! И начнется нормальная житуха!..
   - Ага... или закончится, - негромко добавил Дорохов.
  
  
   Глава вторая
   Ставропольский край. 27 августа
  
   - Мне нужен самый невзрачный тип. Самый непрезентабельный! Серый воробей, мышонок... каких тысячи, миллионы! Среднего роста, среднего телосложения, средней полноты...
   - И средних умственных способностей, - шутливо вставил начальник Центра.
   - Ни в коем случае! - не приняв шутки, возразил высокий, статный мужчина лет пятидесяти. - Нормальный развитый парнишка с цепкой памятью и быстрой сообразительностью! Просто без особых примет и с обычным ничем непримечательным лицом.
   - Сейчас выберешь сам, - отмахивался в ответ Серый кардинал.
   - Он не должен выделяться из толпы. Такой... Ну... японский конспиратор... чтоб запросто мог исчезнуть в людском потоке, затеряться в общественном транспорте, на рынке, в маркете, в аэропорту... Понимаешь? - пылко и, помогая себе жестами, объяснял приехавший первым "покупатель". - Такой... который не запомнится человеку с хорошей зрительной памятью ни с первой, ни со второй, ни даже с третьей встречи. Ты меня понимаешь?
   - Понимаю-понимаю, Александр Сергеевич. Ты неисправим!.. Я как только услышал по телефону твоего "японского конспиратора" - сразу понял, что тебе нужен самый лучший. Сейчас представлю наиболее подготовленную группу. До выпуска этим парням осталось три недели - основную часть программы они уже освоили. Выберешь кандидата сам.
   - Три недели до выпуска?.. - насторожился гость. - Ах да, у тебя же выпуски двадцатого числа!.. Но прошу: не забудь - при всей скромности внешних данных, этот кандидат должен обладать всем тем набором умений, навыков и знаний, что обязательны для выпускников твоей закрытой школы.
   - Все покидающие территорию моего Центра - профессионалы. Независимо от роста, веса, национальности, правильности черт лица, этнической или конфессиональной принадлежности. Сейчас выберешь сам...
   Двое мужчин в штатских костюмах, предъявив пропуска, прошли второй контур охраны. Начальника Центра, безусловно, узнавали в лицо, да незыблемые правила требовали доставать и разворачивать удостоверения. Вот и казарма готовящегося к выпуску курса...
   Заслышав команду дежурного инструктора, курсанты построились в длинном проходе казармы в считанные секунды.
   - Проверьте, все ли, - бросил ему седовласый мужчина.
   - По порядку номеров рассчитайся! - сызнова огласил казарму зычный голос.
   - Первый.
   - Второй.
   - Третий... - живо побежала перекличка от правого фланга.
   - Девятнадцатый, - молвил последний в шеренге и растерянно глянул влево.
   В этот миг опоздавший появился на своем месте; как ни в чем ни бывало, сделал шаг вперед и четко доложил:
   - Двадцатый - расчет закончен.
   - Опять опаздывает, пострел, - негромко проворчал начальник Центра. - Ладно, приступай, - подтолкнул он гостя в спину. - Группа в твоем распоряжении...
   Осмотр подразделения начался с самых высоких и широкоплечих. Однако возле этих амбалов незнакомый мужчина с повадками высшего офицера не задерживался - одни их габариты с накаченными мышцами, несомненно, притянут множество любопытных взоров.
   Заложив руки за спину, он довольно быстро прошелся до середины шеренги. Когда рост слушателей спецшколы сравнялся с его ростом, шаг замедлился, взгляд стал внимательнее...
   Остановившись напротив одного бывшего спецназовца, он пытливо рассмотрел его с ног до головы, приказал выйти из строя, обошел со всех сторон...
   Другого попросил показать ладони...
   У третьего спросил о сроке службы в войсках спецназа - видно захотел услышать голос...
  
  
   Смотрины продолжились в спортзале.
   Одетые в одинаковые трико курсанты разделились попарно и отрабатывали элементы единоборств. И здесь зоркий и придирчивый взгляд странного приезжего человека следил за теми, чье телосложение казалось обычным, невыдающимся.
   Вот подходящий паренек с заурядными внешними данными ловко уходит от кулака, ставит блок, наносит встречный удар и идет в контратаку... Неплохо. Но... Рязань! За версту веет Русью-матушкой: чуть оттопыренные уши, рыжеватый цвет волос, конопатая рожа, ладони-лопаты... Нет, не годится!
   Сосед слева смахивает на среднего европейца. И подготовлен отменно - вполне бы устроил. Но... отставить - в движениях картинность, показуха. Так и лезет из кожи вон, дабы понравиться незнакомцу и свалить раньше времени на свободу. Такой наворотит дел - замучаешься отмывать дерьмо.
   Следующий... Внешность подходит. Нет - высоковат и медлителен: то ли туго соображает, то ли что-то с реакцией. Не пойдет!
   А этот кто таков? Движения точны и строго дозированы - ничего лишнего; в глазах спокойствие; на типичном для центральной Европы лице ленивое наплевательство к происходящему; ладони в небольших перчатках, стало быть, невелики. Ах да, вспомнил! тот самый ротозей и разгильдяй, опоздавший к построению! Что ж, понаблюдаем...
   Тем временем характер тренировочных занятий в спортзале изменился: теперь инструктор по единоборствам вызывал на татами по три курсанта. Один в течение пяти минут должен был продержаться против двоих; затем, он менял кого-то из пары нападавших и, таким образом, рубка для назначенной тройки продолжалась четверть часа.
   Вначале каждого поединка бойцы проявляли некоторую сдержанность - вероятно, уже неплохо зная друг друга, проявляли элементарную человеческую гуманность. Но скоро, подстегиваемые замечаниями наставника и собственным азартом, начинали работать довольно жестко и в полную силу.
   Паренек, за которым взялся присматривать "покупатель", вышел на ковер в четвертой тройке. Две пятиминутки он попадал в пару нападавших и ничего вразумительного не показал: обычные блоки, уходы от ударов; вялые атаки со средней дистанции... Однако оказавшись в заключительном отрезке времени в одиночестве, внезапно преобразился: ленивое безразличие на лице сменилось внимательным усердием, в повадках обозначилась собранность, в тактике боя - рациональность. Более всего приезжему генералу понравилась легкость, с которой он переигрывал оппонентов в завоевании свободного пространства - двоим, отнюдь не тормозным ребятам никак не удавалось прижать его к краю ковра. Атакуя, защищаясь и контратакуя, он постоянно перемещался, лавировал, запутывал противников. Выполняя же финты и ложные движения, заставлял их ошибаться. При этом его хорошо поставленные удары нередко достигали цели. Он не просто отбывал номер и отмахивался положенные пять минут, он думал, анализировал постоянно менявшуюся обстановку и мгновенно принимал оптимальные решения - вот что приятно удивило придирчивого "покупателя".
   Появление в спортзале начальника учебного Центра совпало с командой инструктора об окончании занятий.
   - Определился? - с легкой ухмылочкой подошел он к старому приятелю.
   Тот поднялся с низенькой скамеечки, устроенной по всей длиной стене спортзала; неопределенно пожал плечами:
   - Пока нет. Пусть переодеваются - хочу еще разок на них взглянуть.
   Но довольство гостя не укрылась от проницательного взора местного Серого кардинала.
  
  
   На повторном построении после единоборств подразделение снова не досчиталось одного бойца. И словно по утвержденному начальством сценарию Дорохов вынырнул из-за спин товарищей и встал последним, хоть и был чуток повыше обитателей левого фланга.
   - На гауптвахту что ли засадить паршивца?.. - искоса поглядывая на махрового нарушителя дисциплины, проворчал начальник школы.
   - После. Если останется жив, - тихо отвечал стоявший за спиной гость.
   - Не понял... - обернулся тот. - Ты его, что ли выбрал?
   - Вполне подходящая кандидатура - средненький, невзрачный. Самый что ни есть воробышек. Сейчас полистаю лично дело и...
   - Смотри - намучаешься. Боец-то он стоящий - в личном деле ни одного темного пятна не отыщешь, но дисциплинка - сам видишь.
   - Хм... Ни одного!.. - парировал знакомец, - разве к тебе "чистые" попадают?
   - Его группа расстреляла автомобиль с чеченцами, один из которых был вооружен. Просто наши ребята оказались расторопнее. Любой на их месте поступил бы так же.
   - Согласен.
   - Ладно, дело твое - выбрал, так выбрал. На следующих занятиях посмотреть его не хочешь? Теория, холодное оружие, автодром, плавание, стрельба...
   - Стрельбой мы, знаешь ли, в последнее время не увлекаемся, - улыбнулся в ответ "покупатель", - как у него с вождением?
   - Нормально.
   - А с теорией?
   Руководитель Центра кивнул:
   - И с теорией приемлемо - сам недавно убедился.
   - Ну... а его умение плавать меня интересует меньше всего. Не будем зря терять время.
   - Мое дело маленькое - как следует подготовить человека и предупредить "покупателя" о недостатках, что заложены в характер самими Господом богом. В общем, с головой парнишка дружит, но при том пофигист до мозга костей.
   - Вот такой-то мне и нужен, - шепнул гость. - Полистаю личное дело, погоняю по теории и... скорее всего, остановлюсь на его кандидатуре. Так что, оформляй парня.
   - С какого числа?
   Тот посмотрел на часы и усмехнулся:
   - С сегодняшнего, японский конспиратор! Через пару часов он уезжает со мной...
  
   * * *
  
   - Название самого престижного квартала в центре Парижа?
   - Марэ.
   - Девичья фамилия твоей матери?
   - Ремизова.
   - Емкость магазина пистолета "иерихон-941"?
   - Шестнадцать патронов.
   - Год рождения твоего отца?
   - Тысяча девятьсот пятьдесят третий.
   - В какой стране находится штаб-квартира НАТО?
   - В Бельгии.
   - Город?
   - Брюссель...
   Монотонные, словно убаюкивающие внимание фразы едва перекрывали мерный гул работавшего под потолком кондиционера. Сидящий за столом мужчина медленно листал личное дело и, не поднимая головы, задавал вопросы. Стоящему в двух шагах от стола Дорохову подчас казалось, что никакой системы данный опрос не содержит, и мужик проверяет его знания наобум, озвучивая первые приходящие в голову мысли. На самом же деле суть подобной методики неглупому человеку была ясна - сознание металось в поисках ответов по самым разным закоулкам памяти, и проверяющему оставалось лишь фиксировать скорость реакции.
   - Количество трамвайных маршрутов в Амстердаме?
   - Шестнадцать.
   - Размер твоей обуви?
   - Сорок первый.
   - Соответствующий размер в Англии?
   - Восьмой.
   - Время разгона до сотни автомобиля "форд-фокус" с объемом движка один и восемь?
   Артур слегка промедлил с ответом, на что немедленно последовало замечание:
   - Характеристики самых распространенных в Европе автомобилей должны отскакивать от твоих зубов. Итак, я слушаю...
   - С бензиновым двигателем - десять и пять; с дизельным - одиннадцать секунд.
   - Число и месяц принятия тобой присяги?
   - Третье сентября.
   - Основной недостаток конструкции пистолетов семейства "Глок"?..
   - Быстрый износ и появление боковой "качки" кожуха-затвора...
   - Ни меня, ни тебя этот недостаток не интересует, - оборвал неверный ответ мужчина. - Я спрашиваю о другой проблеме - более существенной для владельцев данного оружия.
   - При ношении любого из "глоков" в кармане, "карманный" мусор может заклинить рычаг отключения стопора ударника. При этом стрельба из пистолета становится невозможной.
   Переворачивая очередную страницу личного дела, "покупатель" бегло просматривал ее по диагонали, вероятно, выхватывая из текста наиболее важные факты, даты и события из жизни выбранного курсанта. Наблюдая за этим процессом, бывший капитан спецназа был немало озадачен: "Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия стоит в самом начале дела - где-то на втором или на третьем листе. А сейчас он уже знакомится с последними материалами - с тем дурацким происшествием на проселочной дороге. Неужели запоминает все даты и цифры?! Невероятно..."
   И Артур решил проверить свое предположение...
   - Назови сроки твоей первой командировки в Чечню, - последовала очередная просьба.
   - С середины июня до конца августа, - твердо отвечал Дорохов, нарочно сдвинув срок на один месяц.
   Внимательно читая характеристику, написанную кем-то из руководства бригады уже в ходе следствия по делу расстрела пассажиров УАЗа, статный мужчина нахмурился и бросил:
   - Подумай хорошенько. Твоя первая командировка на Северный Кавказ состоялась не так уж и давно - всего четыре года назад. Японский конспиратор...
   Левая бровь Артура слегка подпрыгнула - вначале от странной фразы "японский конспиратор", то ли предназначавшейся непосредственно ему, то ли являвшейся обыкновенной присказкой - этаким модернизированным "японским городовым". Потом же, чуть заметно качнув головой и удивляясь феноменальной памяти "покупателя", он назвал правильные даты.
   - Теперь другое дело, - пробурчал тот. - В какой день недели тебя привезли в учебный Центр?
   - Кажется в... четверг.
   - Где находится Этрусский музей?
   - В Италии.
   - Точнее.
   - В Риме.
   - Еще точнее!
   - В Ватикане.
   - Чем удобен Ватикан для нашей работы?
   - Большое количество туристов и сравнительно слабая служба безопасности.
   Мужчина усмехнулся:
   - Ну, обо всей службе безопасности Ватикана я бы так говорить поостерегся. По крайней мере, о тех, кто занимается личной охраной Святого Престола. Хорошо... Сколько раз ты был ранен в Чечне?
   - Трижды.
   - Шрамов на теле много?
   - Не очень. В глаза не бросаются.
   - Понятно... Назови фамилию, имя и отчество министра иностранных дел Российской Федерации.
   - Не знаю, - мотнул головой спецназовец.
   Гость начальника Центра впервые оторвался от бумаг и удивленно глянул на испытуемого:
   - Почему?
   - Мне без разницы его фамилия. Как-то не до газет с телевизором было в Чечне...
   - Тоже верно. Сегодня один, завтра другой... Но это так... уже из области общей эрудиции. Ладно, молодой человек! - он с шумом захлопнул толстую папку и, отодвинув ее от себя, пристально посмотрел на "серого воробушка": - Поедешь со мной. Даю на сборы тридцать минут: хорошенько отмыться, одеть что-нибудь посвежее, и взять самое необходимое. Отъезд от профилактория ровно в шестнадцать ноль-ноль. Твои документы я получу в строевом отделе сам. Задача ясна?
   - Так точно.
   - Свободен...
  
   * * *
  
   В середине апреля - четыре с лишним месяца назад, их с Сашкой везли в учебный Центр с запада - со стороны Ростовской области. Те края были Дорохову неведомы. А в этот час две роскошные иномарки мчались в противоположном направлении, и он узнавал знакомые места. Здесь ему бывать приходилось - пару раз после ранений отдыхал в местных санаториях. Вот большая станица Суворовская, впереди прямое как стрела шоссе, и если никуда не сворачивать, то, миновав Лермонтов, окажешься в Пятигорске...
   Нет, обе машины скоро подвернули влево - на северо-восток. Стало быть, минут через пятнадцать впереди покажутся Минеральные Воды...
   Куда его везли, он не имел ни малейшего понятия - незнакомый мужик лет пятидесяти об этом рассказать не удосужился. А сам Артур, сызнова одетый в тот же простенький гражданский костюмчик, в котором прибыл в Центр, спрашивать не торопился. Пока исподволь не давали покоя другие, более насущные вопросы: почему из всей группы выбор пал именно на него? С чего это вдруг не понравились другие? И какими заслугами он привлек внимание привередливого "покупателя"?
   Черт его знает... Не любил Дорохов долго думать и копаться в том, что называлось мудреным словцом "психология". И, усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина, повторил про себя любимое выражение: "По хрену. Война план покажет..."
  
  
   - После рождения, между кормлениями нас пеленают точно египетских мумий; и позже в абсолютном большинстве русских семей детей держат в относительной строгости. Наша система образования, покуда чинуши не стали копировать западную, была гораздо сильнее и эффективнее - и она привносила свой вклад в воспитание мыслящей разносторонней личности, которая по многим параметрам превосходит американский или западный типаж...
   Едва миновав металлические ворота школы, "покупатель" задал странный вопрос: "Как ты относишься к НАТО и конкретно к нашим теперешним союзникам по борьбе с терроризмом - американцам?"
   - Никак, - пожал плечами Артур. - Ничего плохого они мне не сделали.
   - Понимаю, - кивнул мужчина. - Ни здороваться за руку, ни видеть сквозь перекрестье прицела этих самодовольных парней не доводилось...
   - Пока не приходилось. Но они же, вроде как, за мир, за демократию...
   - Какой мир, Воробушек?! Какая демократия?!
   "Воробушек... Сам ты аллигатор кубанский!.."
   - Они и есть первейшая угроза всему миру! - завелся тот наивностью молодого собеседника. - Никто, коме деятелей этого сраного "оплота демократии" до сей поры не додумался бросать на другие страны атомные бомбы! Никто не сподобился поливать мирных жителей маленьких государств напалмом и боевыми отравляющими веществами. Японский конспиратор!.. - чертыхнулся он, доставая сигареты. - Американцы запросто могут объявить надуманный предлог и на следующий день оккупировать страну с неугодным для них режимом. А остальной цивилизованный мир будет трусливо улыбаться, потому что расходы самой "демократической" империи на вооружение превышают аналогичные расходы всего остального мира вместе взятого...
   Три молчаливых амбала - вероятно, охрана залетного гостя, ехали во втором автомобиле; в первом же, кроме водителя, находились только Дорохов и сам "покупатель". Предложив бывшему курсанту сигарету, тот закурил и, точно разговаривая с самим собой, пустился в пространные объяснения, суть которых с трудом доходила до опьяненного предстоящей свободой спецназовца. Слушая пожилого мужика, он поглядывал в окно и помалкивал...
   - ...И ничто не может уязвить нацию размахивающих Библией, набожных милитаристов сильнее, чем наша победа в Чечне и их поражения в Ираке, Афганистане и в пока еще не начавшейся войне с Ираном. Сейчас по всем американским телеканалам закатываются заказные истерики: "Тщетная победа русских на Кавказе!" Хм... чего бы только ни отдал любой американец, чего бы только ни отдал их господин президент, чтобы заполучить такую же "тщетную победу" хотя бы в одном Ираке!..
   "Чего бы только я сейчас не отдал за кружку пива, парочку песен Павла Кашина и молчаливую телку в мягкой постели! - вторил про себя Артур. - Сказал бы лучше, куда едем; что предстоит делать; кого, где и каким способом отправлять на тот свет. И на хрена такие длинные вступления к одной элементарной фразе: убей гражданина США. Образование, специальность и интенсивное обучение не позволяют мне интересоваться национальностью или гражданством перед нажатием на спусковой крючок..."
   Сзади осталась высокая Бештау, справа промелькнул тонувший меж зеленых холмов Железноводск. Впереди открывалась обширная равнина с устьем Кумы, неспешно несущей свои прозрачные воды на восток - к Каспию.
   - Тебе незачем много знать о предстоящем задании, - наконец-то соизволил перейти к более конкретной теме собеседник, - но знать в общих чертах о мотивах короткой поездки в одну из крупнейших европейских стран - не помешает. Вот почему я рассказываю об американцах. Они сделали многое для того, чтобы осложнить нам жизнь в Чечне; сейчас добиваются создания так называемой Балтийско-Черноморской дуги из своих новых союзничков. Мы в свою очередь стараемся противостоять этому и, к тому же, ослабить их влияние в Азии - что с достаточным успехом и делаем...
   "Достал! - мысленно зевнул Дорохов. - Японский конспиратор..."
   - ...Ничего-ничего! Эти идиоты еще пожалеют о том, что посадили на электрический стул наш социализм. Советский Союз был колоссом на глиняных ногах, а рыночная Россия им быстренько утрет шнобель. Мы еще многих заставим вспомнить славный тринадцатый год прошлого века!.. Короче говоря, как заявлялось на одном высоком и закрытом заседании: США должны быть где-то остановлены, и Иран для них - красная черта...
   "Скорей бы куда-нибудь приехали..."
   - Вот приблизительно с этими вопросами и будет связан твой предстоящий вояж. Извини, большего сказать не могу...
   - Спасибо, я все понял, - вымученно улыбнулся Артур, - меньше знаешь - дольше живешь.
   - Совершенно в дырочку, японский конспиратор! - в свою очередь усмехнулся новый знакомец.
   Впереди показалась дорожная развязка. "Мерседесы" не повернули вправо - к Минводам, а пронеслись прямо - к аэропорту.
   - В салоне рейсового самолета о делах мы говорить не будем, - предупредил "покупатель". - До твоего отлета на задание остается чуть менее трех суток. Подробный инструктаж получишь позже - в Москве.
   "По крайней мере, с этим определились. Значит, сейчас полетим в столицу, - подумал Дорохов. - Два часа лету... И то слава богу - исполнится заветная мечта последних лет жизни: спокойно поспать днем..."
  
  
   Глава третья
   Москва. 28-30 августа
  
   - Как давно ты переводил деньги своему отцу?
   Вопрос больно резанул по самому сердцу; грудь сдавило неприятным холодком. Наверное, оттого, что где-то далеко в подсознании постоянно тлело беспокойство по поводу отца-инвалида; не давали покоя все эти подленькие завуалированные намеки, переходящие в прямые угрозы в случае неадекватного поведения выходцев из учебного Центра...
   Еще перед посадкой на рейс "Минводы-Москва" "покупатель", наконец-то, представился, назвавшись Александром Сергеевичем. Фамилии, правда, услышать не довелось, однако вскользь тот обмолвился: дескать, за двадцать пять лет работы в разведке дослужился до генеральского чина и на том останавливаться не собираюсь...
   В столице их встретил такой же эскорт из двух автомобилей с тонированными стеклами и доставил в подмосковный закрытый санаторий, с подозрительными парнями в штатском, неспешно курсирующими вдоль тенистых сосновых аллей. Ночь Дорохов провел в прекрасном одноместном номере - спать завалился в девять вечера, а проснулся лишь в десять утра; завтрак принесла улыбчивая, но несловоохотливая девушка прямо в номер. А к полудню опять нагрянул Александр Сергеевич в сопровождении охранника, тащившего свертки, коробки и пару новеньких отглаженных костюмов на плечиках под целлофаном...
   - Последний перевод отправил месяца три назад, - сдержанно ответил Артур, стараясь не выдавать волнения.
   - Какую ты обычно посылал сумму?
   - По-разному. От пятнадцати до тридцати тысяч. Лекарства нынче жутко дорогие...
   - Понимаю. Значит, мы не рассчитали с суммой - слегка переборщили. Но это неважно. Сейчас у тебя будет возможность поговорить с ним по телефону, - остановившись у раскрытой балконной двери, прикурил тот сигарету. - Он не в курсе о происшествии с расстрелом на проселочной дороге, равно как не знает и об уголовном деле. Поговори с ним так, как всегда разговариваешь после командировок: мол, все нормально - жив, здоров - вернулся в гарнизон, отдыхаю в профилактории...
   Он достал из кармана сотовый телефон и, пыхтя сигаретой, начал набирать номер. Но, прежде чем нажать на зеленую клавишу, одарил своим пронзительным взглядом:
   - Да и по поводу денег. Скажи: сегодня отправил ему переводом пятьдесят тысяч. Наплети что-нибудь... боевых получил побольше или командование премировало за удачно проведенную операцию. Ты ведь и в самом деле отлично отработал с группой у той реки - сдерживая часть банды. Не так ли?..
   - Совру - не беспокойтесь, - снова подивившись информированности генерала, поморщился Дорохов.
   - Хм, похвально! Хороший шпион должен лгать почти бессознательно...
   Однако капитан поспешил предупредить:
   - Отец наверняка спросит и на счет отпуска - я всегда наведывался после командировок. Что сказать по этому поводу?
   Тот неопределенно развел руками:
   - Намекни на середину сентября. Раньше никак не получится... И вот еще что, Артур, - выпуская на улицу струйку дыма, впервые назвал он его по имени, - я искренне надеюсь на взаимопонимание и добрые отношения между нами. Во время твоего отсутствия за отцом, конечно, будут наблюдать. Но это наблюдение скорее можно окрестить... охраной, что ли... Опекой или гарантией от всяких форс-мажорных обстоятельств - мало ли в нашей стране, может с человеком приключиться.
   - И что же эта гарантия из себя представляет?
   - Во-первых, к нему будет регулярно наведываться врач - твой отец, насколько мне известно, инвалид и нуждается в подобном наблюдении. Нормальный, проверенный врач - не из тех, что отбывает номер или всеми способами тянет с больного деньги. Во-вторых, якобы по линии собеса организуем доставку продуктов и всего необходимого. Если согласится, дадим путевочку в хороший санаторий - пусть отдохнет там, подлечится... Ну и, в-третьих, разумеется, скрытное наблюдение за квартирой. Короче говоря, твой отец будет доволен - это я обещаю.
   Дорохов молчал, обдумывая услышанное...
   - Держи, - протянул трубку Александр Сергеевич. - И запомни: - Ты не пожалеешь, если мы станем добрыми друзьями.
   После пяти длинных гудков в мобильнике что-то щелкнуло, и послышался до боли знакомый хрипловатый голос:
   - Да, я слушаю...
  
   * * *
  
   Дорохов, уже не таясь и не стесняясь, тяжело вздыхал.
   Опять автомобиль с тонированными стеклами, опять несущееся навстречу темное полотно шоссе, опять дорога в аэропорт... И опять эти дурацкие требования дотошного генерала разведки в двадцатый раз повторить давно заученное наизусть.
   - Как будет "здравствуйте" по-французски?
   - Утром или днем - бонжур. Вечером - бонсуар.
   - Будьте добры, отвезите меня в гостиницу.
   - Суайе жантий ме дэпозэ а лотель.
   - Нужен номер на одного.
   - Же безуэн дюн шамбр пур юн пэрсон.
   - На двоих?..
   - Де пэрсон.
   - Та-ак... Хорошо, - расслабленно откинулся на спинку Александр Сергеевич. - Теперь повторим твои действия после прилета в Париж.
   - Первое: после посадки в аэропорту "Руасси - Шарль-де-Голль" делаю круг по аэровокзалу и убеждаюсь в отсутствии хвоста.
   - Верно. Дальше...
   - Второе: сразу после прилета я должен пройти паспортный контроль и получить вещи. И ровно через тридцать шесть минут после посадки подойти к стоянке такси напротив второго терминала...
   - Отлично. Но ты кое-что забыл.
   - Нет, про голых баб в моем возрасте забыть невозможно - прогуливаясь по аэровокзалу, я покупаю глянцевый журнал с фотографией обнаженной красотки на обложке. Сложив его пополам, держу в левой руке и осторожно посматриваю по сторонам - ищу на стоянке агента, описание которого вы обещали дать позже.
   - Все точно. Агента я тебе опишу, не сомневайся. Давай дальше...
   - Установив визуальный контакт с агентом, прохожу в конец второго терминала - к автобусной остановке и сажусь на автобус линии "Air France", - вперив взгляд в спинку переднего сиденья, бубнил под нос Артур. - Еду до конечной остановки на площади Этуаль. В течение получаса осматриваю площадь и, убедившись в отсутствии слежки, сажусь в такси.
   Он замолчал, чтобы перевести дух, но собеседник поторапливал:
   - Куда поедешь?
   - К месту окончательной встречи с агентом - в церковь Мадлен. Она находиться недалеко от площади - минут десять-пятнадцать езды.
   - Твои действия если сегодня по каким-то причинам ни первая, ни вторая встречи не состоятся?
   - По легенде я не шибко богатый турист - останавливаюсь в недорогом отеле недалеко от центра города, обедать предпочитаю в "Макдоналдс", русской столовой при Консерватории имени Рахманинова или в китайских, арабских, греческих ресторанчиках.
   - Хорошо. Правильно...
   - Завтра утром, с половины одиннадцатого до одиннадцати предусмотрена резервная попытка установить контакт с агентом - на террасе кафе "de Flore", рядом с бульваром Сен-Жермен. Если рандеву не состоится и там - два дня любуюсь парижскими достопримечательностями, делаю несколько покупок в магазинах сольдо или в павильонах распродаж и возвращаюсь вечерним рейсом в Москву...
   Мужчина слушал молодого человека, немного прищурив глаза и чуть заметно кивая головой. Ни что не ускользало от внимательного взгляда и чуткого слуха: ни один жест подопечного, ни одно его слово.
   Одет на этот раз бывший курсант был в джинсы и светлую футболку; на ногах красовались недешевые немецкие ботинки из толстой светлой кожи. Вся остальная одежда, включая два цивильных костюма, находилась в объемной дорожной сумке. В нагрудном кармане футболки лежали международные водительские права, билет на рейс "Москва-Париж", страховая карточка и загранпаспорт на имя Седова Андрея Викторовича - рекламного агента, получившего законный отпуск. В заднем кармане брюк обитал портмоне с тугой пачкой евро и парочкой кредитных карт. Недавно вымытые короткие волосы трепыхались от врывавшегося в салон автомобиля ветра; чисто выбритое лицо по-прежнему сохраняло невозмутимость и равнодушие ко всему, что творилось вокруг...
   Иногда этот пофигизм генерала жутко раздражал - так и хотелось в сердцах рявкнуть: тебя хоть что-нибудь интересует?! Есть ли на этом свете вещи и понятия, способные вывести тебя из транса и... непонятной летаргии? Но... кое-какие соображения заставляли гасить эмоциональный порыв в самом его зародыше. Во-первых, в трех предыдущих и, увы, провальных попытках принимали участие как раз юркие живчики, к тому же довольно внушительных габаритов. Как знать - не эти ли качества привлекали внимание западных спецслужб к излишне активным и пышущим здоровой энергией молодцам? А, во-вторых, он лично сумел убедиться в учебном Центре: когда требовала обстановка, Дорохов становился предельно собранным, равнодушие с наплевательством куда-то вмиг исчезали, уступая место сосредоточенности и скорой мысли. "В конце концов, он полностью соответствует нашей новой экспериментальной тактике, - успокаивал сам себя Александр Сергеевич. - А провалится - невелика потеря. Вернемся к прежней или придумаем нечто другое..."
   - ...Таким образом, на первом этапе моя задача сводится к двум простым и незатейливым действиям, - продолжал вяло бормотать Артур, - четкая подстраховка агента и беспрекословное ему подчинение.
   - Так, японский конспиратор, все правильно: жизнь агента на твоей совести. Ну а со следующим этапом задания агент познакомит тебя на месте. Теперь... С особенностями аренды автомобилей во Франции разобрался?
   - Да, вполне.
   - Намотай на ус самое главное: взятые напрокат машины можно сдавать в других городах, начиная с трех дней использования. Не возбраняется сдать и раньше, но с доплатой. Обе выданные тебе кредитные карточки: и "Visa", и "Master Card" - принимаются к оплате на всей территории Евросоюза. И напоследок озвучь мне еще разок наш главный принцип.
   - Не делать резких движений, - отвечал бывший капитан усталым голосом.
   - Совершенно верно, - удовлетворенно кивнул собеседник. - Крайности - для крайних случаев. Лучше вести себя так, как вел бы себя самый обычный российский обыватель, сумевший подкопить немного денег для туристической поездки...
   С памятью у Воробышка, как успел окрестить его руководитель операции, все было в полном ажуре. И это вселяло некую надежду на успех. Потому он решил не замечать того, как молодой человек достал из кармана джинсовых брюк жевательную резинку, купленную в магазинчике санатория, закинул в рот пару подушечек и начал перемалывать их челюстями. От чего лицо немедля приобрело еще более пофигистское выражение.
   До посадки в самолет генералу требовалось озвучить Дорохову еще одну немаловажную деталь предстоящего задания. Ехать оставалось минут пять, и следовало поторапливаться.
   - А теперь запоминай, как должен выглядеть при встрече агент, - развернул он к Воробышку корпус и по привычке понизил тон до минимального: - Рост сто шестьдесят пять, волосы темные, глаза серо-голубые, строгий серый костюм, светлая рубашка без галстука, обувь черная, классического фасона. В правой руке портфель или папка из красновато-коричневой кожи, что немного не вяжется с привычным сочетанием цветов и оттенков. Но именно эта деталь должна иметь место. Повтори...
   Артур повторил приметы слово в слово.
   - Неплохо, неплохо...
   Энергично жевавший резинку спецназовец глазел сквозь тонированное стекло на мелькавшие пейзажи Подмосковья и, казалось, слушал генерала вполуха. Тот и впрямь завершил нудный инструктаж, завертел головой и скоро обронил:
   - Ну, вот - кажется, подъезжаем. В Шереметьево-2 когда-нибудь доводилось бывать?..
   - Неа. В Чечню ж с него военные борта не летают...
  
   * * *
  
   Машина плавно подрулила к боковому входу в аэровокзал. Артур в сопровождении Александра Сергеевича и одного здоровяка прошел внутрь огромного зала. Троица миновала пассажирскую сутолоку исполинского нутра и, сбавив шаг до неторопливо-прогулочного, оказалась в самом дальнем кафе, скромно ютившегося у высокой стеклянной стены. Посадка Дорохова в самолет не должна была отличаться от посадки всех остальных пассажиров - обычная, вместе со всеми процедура регистрации, такой же досмотр, а затем и общая очередь на борт гражданского лайнера. Время еще оставалось, потому он с генералом и устроился за свободным столиком, а громила отправился к стойке за кофе...
   Сделав первый глоток и причмокнув губами, матерый разведчик негромко сказал:
   - Завидую я тебе, парень.
   Артур чуть не поперхнулся:
   - Уж не тому ли, что за пять месяцев я намотал в кроссах три тысячи километров?
   - Нет, подобные нагрузки для моего возраста уже смертельны, - засмеялся тот. - Я завидую тому, что через каких-то три часа ты окажешься в Париже. Эх... Самый лучший город из тех, где мне довелось побывать, а побывать мне, поверь, довелось во многих столицах...
   Спецназовец залпом маханул свою порцию кофе и выпалил:
   - До начала регистрации еще полно времени - я могу отлучиться минут на десять-пятнадцать?
   - Никаких отлучек! Если хочешь в туалет - он тебя проводит, - кивнул генерал на амбала.
   - Ладно, в туалет зайду позже - перед посадкой, - вздохнул Артур и вдруг шепотом спросил: - Скажите, Александр Сергеевич, а что если на месте встречи я увижу человека одетого в точности, как агент, но это будет не он?
   - Такие совпадения теоретически не исключены, но на практике невозможны. Так что не выдумывай.
   - Что вы говорите?.. - картинно удивился молодой человек. - А вы взгляните вон туда.
   Генерал со здоровяком разом повернули головы в ту сторону, куда указывал Дорохов. Вдоль огромных окон аэровокзала прогуливался мужчина в строгом сером костюме и белой рубашке без галстука; на ногах у него были черные кожаные туфли, а в правой руке болтался тонкий портфель из красноватой кожи...
   - Хм, японский конспиратор... А ты наблюдательный чертяка! - удивленно выдохнул разведчик и поднял руку, чтобы одобрительно хлопнуть подопечного по плечу.
   Однако стул, где только что сидел Дорохов был пуст...
  
  
   - Возьми из машины еще одного, и прочешите вдвоем всю привокзальную площадь! А я проверю аэровокзал, - на ходу распорядился генерал. И зло процедил: - Ну, мля, японский конспиратор! Ну, если только сбежал! Сгною подлеца!!
   Четверть часа двое мужчин носились по огромной территории, заставленной автомобилями и автобусами; "прочесывали" в соответствие с приказом толпы народа на стоянках такси и у бесконечных рядов небольших ларьков. В это время сам Александр Сергеевич, беспрестанно промокая шею платком, накручивал спирали по двум этажам аэровокзального комплекса. Цепкий взгляд метался по стойкам билетных касс, залам ожидания и регистрации пассажиров; несколько раз пожилой мужчина заглядывал в туалеты, магазины и многочисленные кафе...
   Тщетно, Дорохова нигде не было.
   Когда прозвучало объявление о начале регистрации на нужный рейс, генерал вызвонил своих подчиненных и выслушал неутешительный доклад о безрезультатности поисков на привокзальной площади. Смачно выругавшись, он позвал их внутрь и заставил еще раз пробежать по этажам...
   Окончательно утеряв надежду, все трое встретились у какой-то галереи и молча стояли, вглядываясь сквозь пыльные стекла в бескрайнее летное поле. Желваки на скулах Александра Сергеевича ходили ходуном...
   - Мы разве кого-то встречаем? - внезапно послышался сзади тихий голос Воробушка.
   - Мля... Мля!.. - резко обернувшись, прохрипел разведчик, не в состоянии в первые секунды подобать других звуков и слов. В конце концов, выдохнул фальцетом: - Японский конспиратор! Ты где был?! Мля!
   - Да вот музычку себе присмотрел, - как ни в чем не бывало указал тот на ремень, где висел новенький CD-плеер, - дисков хороших прикупил... Чтоб не скучно в дороге было.
   Генерал в бешенстве вращал глазами.
   - Я же предупреждал тебя, - взревел он, - никаких с собой радио-причиндалов! Ни сотовых телефонов, ни пейджеров, ни приемников!..
   - Это всего лишь плеер, который воспроизводит аудиозаписи...
   Александр Сергеевич сделал знак одному из помощников. Тот снял с ремня Воробышка аппарат, осмотрел, включил, вставил в ухо наушник... Кивнув генералу - дескать, все в порядке и вернул покупку спецназовцу.
   Генерал же тем временем, узрев в руке питомца какой-то пакетик, тихо взвизгнул:
   - А это, мля, еще что?!
   - Это? А-а... наткнулся на какой-то магазинчик приколов - набрал всяких прищепочек, наклеек, красящих конфет... Не желаете, кстати, попробовать?
   Стараясь не привлекать внимания, разведчик негодовал; охранники взирали на Воробушка с молчаливой иронией...
   - Ну, как хотите, - пожал тот плечами. - Так мы кого тут встречаем?..
   - Тебя провожать намылились! - всплеснул руками Александр Сергеевич. - А ты, мля, леденцы покупаешь!..
   - Так тут же английским языком написано: "Сектор прибытия пассажиров". А нам в сектор посадки.
   - Нам, мля, на регистрацию еще надо успеть, эрудит хренов! - опять рявкнул пожилой мужчина.
   - Что вы заладили: мля, да мля! Все что ль в вашей "конторе" пользуются этим кодовым словом?.. Регистрацию я давно прошел. И багаж свой сдал. Только вы куда-то запропастились...
   - Тьфу, мля! Пошли - посадку уже объявляют!..
   И генерал первым устремился из галереи.
   А в секторе посадки, успокоившись, пожав руку невзрачному питомцу и даже улыбнувшись на прощание, прошептал, глядя вслед:
   - Наш парень. Ей богу, будет жаль, если первое задание станет для него последним. Японский конспиратор...
  
  
   Последнее, что Дорохов услышал в секторе посадки от генерала, было емкое и короткое пожелание удачи. Однако перед этим тот успел шепнуть:
   - Возраст агента - двадцать восемь. Выглядит молодо и неплохо. Смотри, не ошибись...
   Поглядывая в иллюминатор самолета, спецназовец усмехнулся: "А все же его смутил весьма схожий с описанием вид того мужика в сером костюме, что беспечно прогуливался вдоль огромных окон. Х-хе!.. Японский конспиратор..."
   Вставив в плеер диск, он захлопнул крышку, воткнул в уши наушники и нажал на кнопку "play". Устроив же затылок на удобном подголовнике, смотрел на край бежавшей мимо бетонной полосы, пока тот не уплыл куда-то вниз и слушал свою любимую песню:
  
   Свет берется из затменья,
   Суть рождается в сомненьи,
   Нужные слова - из тишины...
  
   Скоро его начал одолевать сон - видимо, организм до сих пор не восстановил растраченных в учебном Центре сил. Лайнер набирал высоту и скоро за иллюминатором стали видны лишь белые мутные облака, освещенные сверху ярким солнцем.
   Артур прикрыл глаза...
  
   Расставанья и свиданья,
   В этом зале ожиданья,
   В общем знаменателе равны...
  
   Слова знакомой песни, разбавляя мерный рокот реактивных двигателей, убаюкивали и в то же время заставляли поражаться совпадению - Кашин пел, будто про него...
  
   Ты идешь на озаренье,
   Позади посты,
   До свиданья, время,
   Этот мир - твое творенье...
  
  
   Часть третья
   "Новая ипостась"
  
   Лондон. 1 июля; 15.27-15.44
  
   - Я отказываюсь понимать, какого черта нас сюда послали! Неужели нельзя было найти более безопасное и спокойное место для короткой встречи?!
   - В нашей "конторе" лучше знают, - парировал пожилой лысоватый мужчина, с трудом поспевая за телохранителем - усатым парнем в ветровке и джинсовых брюках. - Да и не такая уж она короткая должна быть, эта встреча. Это на первый взгляд все выглядит просто...
   - Быстрее же!.. - тянул тот его за руку в какой-то проулок. И беспрестанно оглядываясь, продолжал нервно выговаривать: - Сами же рассказывали, насколько плотно сотрудничает Британское управление специальных операций с американской Национальной контрразведкой!..
   Мешая тяжелое дыхание со словами, мужчина оправдывался:
   - Поверьте: рядом с логовом противника всегда работать удобнее и безопаснее. Они не ожидают от противника такой наглости.
   - Не ожидают... Будто в Европе мало спокойных мест!.. Я вообще не понимаю этих дурацких заповедей, что вбивали в мою голову в учебном Центре! Чем больше вокруг народу, чем крупнее город - тем безопаснее!.. Вон она, ваша "безопасность" - тащится за нами уже целый час!
   - Увы, друг мой - не мы, первые, не мы и последние...
   - Пересеклись бы где-нибудь в глуши - вблизи альпийской деревеньки, - не унимался парень, заодно решая сложную задачу - куда бы свернуть и какой бы еще припомнить способ отрыва от слежки. - Или на трассе - в придорожном кафе, в кемпинге, на заправочной станции... И чесали бы там языками сколько угодно!..
   Слежку они обнаружили на Oxford Street, когда до венца задания - до встречи с нужными людьми, оставалось всего ничего - минут тридцать. Черноусый парень, прикрывающий пожилого агента, вовремя углядел влюбленную парочку, на протяжении четверти часа преследующую их по пятам. Скоро парочка сменилась небритым, длинноволосым юношей, по виду напоминавшего фаната лондонского "Арсенала"; за фанатом эстафету принял интеллигент лет тридцати в клетчатом пиджачке и со свернутой газетой в руках...
   Следившие меняли друг друга через приблизительно равные интервалы времени, иногда пропадая из поля зрения, а иногда с минуту шествуя в одном направлении - аккуратно передавая "объект" из "рук в руки". Одним словом, все происходило в точности так, как об этом предупреждали мудрые преподаватели учебного Центра перед поездкой будущего "опекуна" агента на родину квартета "Биттлз". И данный факт раздражал телохранителя еще сильнее. "Все наперед знают, паскуды, и норовят послать в самое пекло! - кипел он и выходил из себя. - А сами сидят в московских кабинетах и чаи с коньяком гоняют. Сволочи!"
   Не помогала ни сутолока на шумной Pall Mall, ни маршрут мимо двух знаменитых галерей с непривычными хвостами очередей из желающих поглазеть на холсты известных всему миру художников.
   - Скорее сюда! - скомандовал агенту молодой человек, немного вырвавшись вперед, - не отставайте. Попробуем оторваться в "Trocadero" - там, если верить моим преподам - всегда полно народу.
   Июль выдался на редкость солнечным, обычные дожди с моросью стали редкостью; однако местный народец, приученный к резким переменам погоды, все одно предпочитал выходить на улицу со сложенными зонтами и с плащами в руках. Приоделся в пиджачную пару и агент; оттого быстро запыхался, взмок от непрерывной "спортивной" ходьбы. В очередной раз промокая платком шею с лысиной, без особой надежды поинтересовался:
   - А не лучше ли свернуть в китайский квартал? Там людей не меньше.
   - Ни в коем случае!
   - Но почему?! Я уже на пределе, Сергей! Я с позволения сказать, проходил другую подготовку...
   - Потом-потом все объяснения, Яков Николаевич! Потерпите и шагайте живее!..
   Конечно же, определив "хвост", широкоплечий телохранитель немедля поделился "благой" новостью с агентом, и тот, с ходу отказавшись от запланированной встречи, повелел отрываться от назойливых сотрудников Управления специальных операций. С полчаса они блуждали по кварталам Мэйфэйр, затем воспользовались общественным транспортом и с двумя пересадками сделали изрядный крюк вокруг Грин-парка и Сент-Джеймс-парка. Оказавшись возле Чайна-таун, снова куда-то спешили, лавировали в сплошном потоке туристов, неожиданно меняли направление - ныряли в кривые переулки, проходные дворы... И через каждые пять-десять минут агент вопросительно посматривал на своего ангела-хранителя, но натыкался на озабоченный затравленный взгляд - уйти от слежки не удавалось.
   Тот вел своего шефа в самое оживленное местечко, находившееся по соседству с китайским кварталом. Именно таким образом советовали уходить от назойливых глаз любой "наружки" в учебном Центре. Злиться и осыпать матерными словечками преподавателей можно было сколько угодно, да в столь тяжелой ситуации изобрести что-то более оригинальное не представлялось возможным. Поэтому парень бурчал, ругался, скрипел зубами, а извилины напрягал, чуть не дословно вспоминая наставления: "Только уставший от города обыватель видит в толпе тесноту, а в каменных кварталах - удушливую несвободу. Для нас же с вами любой мегаполис - максимально удобное и свободное пространство для действия. Постарайтесь попасть в самую многолюдную часть города - растворитесь в кишащей массе, слейтесь с ней воедино! - говорили они. - И неприметно, словно невзначай, меняйте направление движения; как можно чаще используйте различные виды городского транспорта; по ходу наведайтесь в какой-нибудь крупный выставочный или торговый центр. И не беда, что сотрудники спецслужб, тотчас обосновавшись у мониторов службы безопасности этого музея или универсама, постараются взять под контроль все входы и выходы; попытаются вычислить беглеца с помощью понатыканных повсюду камер наблюдения. Это против лома приемов - наперечет, а тут вариантов отыщется множество..."
   И, освежив в памяти все, чему учили долгих пять месяцев, рослый молодой человек втолкнул агента внутрь огромного четырехэтажного маркета "Trocadero".
   - Быстренько снимайте пиджак, - миновав стоявших на входе охранников с бейджами на рубашках, шепнул он подопечному. - Так, отлично, держите его в руке и пока не надевайте.
   Сам же скинул легкую ветровку и обозрел пространство вокруг...
   - Идите в том направлении, - указал он вправо, - и постарайтесь выскользнуть через восточные двери. А я попытаюсь прорваться через северные. Встречаемся через двадцать минут на Long Acre в двух кварталах отсюда - у сквера.
   - Понял, - засек тот время на часах и исчез в толпе.
   Проход к северному выходу лежал через верхнюю галерею, поэтому усатый телохранитель без промедления запрыгнул на ступеньки эскалатора, ползущего на второй этаж. Дальше с сотню метров предстояло пройти вдоль застекленной внутренней террасы, потом свернуть влево и столько же протопать до другого эскалатора...
   - Черт! - выругался он, внезапно узрев сквозь стекло двух расторопных мужиков, торопливым шагом устремившихся по холлу первого этажа за агентом. В руках одного мелькнула рация; второй оглядывался и призывно махал кому-то рукой...
   Дело принимало дурной оборот.
   Теперь бывшему офицеру спецназа стало не до поиска северного выхода. Оставив эту затею и проскочив нужный проход между витринами, он бросился дальше - к следующему эскалатору, задумав спуститься вниз и перехватить агента первым. Эскалатор ехал очень медленно, пришлось перепрыгивать через две ступени. Напарника удалось узреть на полпути - не подозревая о настигавшей сзади опасности, тот неторопливо плыл в потоке посетителей к восточным дверям.
   - Здесь выскочить на улицу не удастся - успеют, суки, догнать! - прошептал молодой человек, оценивая расстояние до автоматических стеклянных дверей. И, приготовившись сойти с ползущих ступеней, негромко окликнул: - Николаич!
   Тот завертел головой, зацепился встревоженным, испуганным взглядом за соплеменника, повернул к нему...
   - Поторопитесь!.. - быстро затолкал его телохранитель на соседний эскалатор, поднимавших посетителей "Trocadero" наверх.
   Далее без задержек последовал подъем на третий, четвертый этажи...
   - Оторвались? - взволнованно, с интервалом в несколько секунд спрашивал тучный мужчина.
   - Не знаю. Не хочется об этом думать, но, кажется, они намылились нас брать.
   - Это плохо. Совсем плохо!.. Немедленно сделайте что-нибудь, Сергей! Прошу вас - мне никак нельзя попасть к ним в руки!..
   - Перестаньте ныть! - не выдержав, поморщился парень, отчего темные усы съехали вбок. - У меня тоже нет желания сидеть в какой-нибудь английской тюряге. И не отставайте!..
   Все так же оглядываясь, они подошли к крайней галерее последнего - четвертого этажа. Отыскав промежуток меж сплошных стеклянных витрин, осторожно протиснулись к окну.
   - Ну, что там? - терял терпение мужчина.
   - Похоже, эту улицу они уже взяли под контроль - несколько подозрительных машин, люди с рациями, нервозность... Тут не проскочить - пойдемте, посмотрим в другое окно на соседнюю Haymarket.
   Агент послушно следовал за молодым человеком, доверчиво вверяя свою судьбу в чужие руки; а тот, соблюдая внешнее спокойствие, метался от одного окна к другому, смотрел вниз и... безнадежно мотал головой. С минуты на минуту на четвертый этаж огромного торгового комплекса должны были пожаловать сотрудники Управления специальных операций, замыслившие перехват двух подданных России. И тогда шансов уйти не останется совсем!
   Наконец, осторожно выглянув через приоткрытый проем на последнюю - четвертую улицу, парень просиял:
   - Отлично! Выходы на Lisle Street остались свободны. Взгляните - по-моему, ничего подозрительного.
   Яков Николаевич сделал шаг к открытому окну, перегнулся через узкий переплет...
   Но успел заметить, как из двух лихо подруливших к тротуару автомобилей выскакивали мужчины в штатской одежде. И едва грудь наполнилась воздухом для сообщения неприятной новости телохранителю, как сзади кто-то крепко схватил за ноги, приподнял и... с силой вытолкнул из окна.
   Спустя мгновение он летел вниз - на тротуар Lisle Street, а из груди вместо обращения к Сергею вырывался отчаянный вопль...
  
  
   - Ай лайк ит, - показал спецназовец на бритвенный станок и полез за деньгами. - Хау мач даз э... кост?..
   Небольшой прилавок, торговавший мужскими туалетными принадлежностями, находился в полусотне шагов от открытого окна, в которое минуту назад пришлось выкинуть агента. Пришлось... дабы избежать полного провала. Таковы были жесткие инструкции тех, кто готовил операцию и отправлял сюда. "Или пан, или пропал", - как говаривал смахивающий повадками на генерала пожилой разведчик, отправлявший выпускника Центра в Лондон.
   Да и не особо-то Серега жалел о гибели шефа. Лишать жизни своих до сего часа не доводилось, но в бытность службы в спецназе никогда не церемонился с сослуживцами. В особенности - с подчиненными: с солдатами и сержантами срочной службы. Частенько применял самые жесткие воспитательные меры вкупе с рукоприкладством, за что однажды и поплатился: изрядно "потрудившись" над нерадивым пареньком-первогодком, загремел под следствие. Однако расстраивался по данному поводу недолго - сотрудник военной прокуратуры подсунул на допросе какие-то бумаги, расписавшись в которых, удалось избежать больших неприятностей. Ничего он, по сути, не потерял: пятимесячное обучение в засекреченном Центре; смена профессии на столь же опасную, зато напрямую не связанную с войной. Все это показалось азартным развлечением в сравнении со светившим сроком в колонии общего режима...
   "Так, теперь бы самому не угодить в лапы английских спецслужб, - рассуждал он, пока продавец с бесстрастным выражением лица считал мелкие купюры. - Толку они с меня не поимеют - я ни черта не знаю! Ни о запланированной встрече; ни о людях, с которыми должны были увидеться; ни о теме переговоров... Да вот беда - сидеть по их идиотским законам придется долго. Накрутят по полной программе: и за убийство человека, и за спецзадание на их территории, и... и еще бог знает за что!.."
   Потому действовать требовалось без промедления. Действовать изобретательно, нахально и быстро. Других вариантов не предполагалось...
   И, сунув покупку в карман, Сергей размашистым шагом направился в отдел мужской одежды.
   - Айл тэйк зис, - проходя мимо скучающего продавца-консультанта, ткнул он пальцем в какой-то серый в крапинку костюм.
   Очнувшись, тот подхватил плечики с одежкой и поспешил за покупателем в примерочную кабину. Пластиковая гармошка ширмы осталась неприкрытой, покупатель повесил на крючок возле большого зеркала ветровку и, забирая костюм, снова заговорил с продавцом:
   - Хелп ми, плиз, приятель - нужен твой совет. А заодно одолжишь мне пиджачок с бирюлькой. Давай-давай, иди-ка сюда...
   Поняв только первую фразу, сотрудник торгового отдела с готовностью вошел в кабинку и... получил ужасающий удар снизу тяжелым кулаком в челюсть. Придерживая обмякшее тело одной рукой, клиент загородил проход ширмой, усадил бедолагу на пол и принялся поспешно снимать с него верхнюю одежду, дабы та не успела запачкаться капавшей с подбородка кровью...
   Спустя короткое время бывший спецназовец осторожно выглянул из кабинки и, улучив момент, проскользнул к выходу. Черных усов на лице уже не было; на пиджаке красовался служебный бейдж с именем ни за что пострадавшего англичанина.
   Проходя по второму этажу, он нашел наполненную легким мусором пластиковую корзину, на первом этаже узрел и прихватил с собой совок с короткой метелкой...
   У раздвижных стеклянных дверей торгового комплекса уже торчало несколько мужчин с подозрительным вниманием осматривавших каждого выходившего на Lisle Street человека. Их цепкие взгляды не заинтересовались шустрым "уборщиком", с галантной улыбкой пропустившим вперед даму. Стараясь не задеть мусорными принадлежностями попутчиков, он с деловитой решительностью прошел вдоль стенки, скользнув равнодушно-усталым взглядом по одному из странных субъектов...
   Слева, у середины огромного здания с включенными мигалками стояло с пяток полицейских машин; охранники правопорядка в легких куртках с надписями "Police" на спинах и какие-то суетливые люди в штатских одеждах перекрывали пестрой пластиковой лентой участок тротуара, на котором лежал труп лысого полноватого мужчины. Покидавшие "Trocadero" посетители косили на тело, раскидавшее руки в огромной луже крови. Тихо переговариваясь и качая головами, вынужденно сворачивали вправо - к подземному переходу.
   Скоро исчез в чреве подземелья и расторопный "уборщик"...
  
  
   Глава первая
   Париж. 30-31 августа
  
   В Париже было еще теплее, чем в Москве - тетенька лилейным голоском рассказала пассажирам о температуре в районе аэропорта аж на трех языках: на русском, французском и английском. Артур в это время рассматривал "милые" безделушки из "прикольного" магазинчика. Особенный восторг вызвала упаковка жвачки - тащишь двумя пальчиками верхнюю пластинку, а тебе бац по ногтю подпружиненным капканом! Не сильно так - искры из глаз сыплются не дольше пяти секунд.
   Предположив Оськину реакцию на сей "добрый" сюрприз, он сначала расплылся в улыбке, потом стер радость с лица, вздохнул и спрятал пакетик с покупками в карман. Теперь и пошутить-то стало не над кем... Сашку он искренне любил как единственного друга и капкан, скорее всего, подсовывать не стал бы, а вот одной из занятных конфеток непременно бы угостил. Жуешь такую, жуешь, ничего не подозревая, глотаешь и... рот становится фиолетово-черным, точно вылакал целый пузырек чернил.
   Самолет грохнул колесами по бетону, прокатился по полосе, развернулся, долго рулил по дорожкам и, наконец, остановился возле длинной галереи. Засидевшийся в креслах народ в наступившей тишине зашуршал ручной кладью, завозился, потянулся к выходу...
   После паспортного контроля Артур собирался получить багаж и отправиться, в соответствие с инструкциями генерала, в короткое путешествие по красивому аэровокзалу: не спеша выбрать журнальчик с голыми барышнями на блестящих страницах, а заодно удостовериться в отсутствии любопытного внимания к своей персоне.
   Однако не тут-то было!
   Группу туристов из двух десятков человек сотрудники паспортно-визовой службы пропустили без проблем и задержек, а вот к Дорохову и еще троим пассажирам рейса "Москва-Париж" на ломаном русском языке внезапно обратилась стройная француженка с заученной улыбкой на равнодушном фарфоровом лице:
   - Прошу вас пройти в смежное помещение для короткой документальной формальности. Авиакомпания приносит свои извинения за небольшую задержку, но уверяем: это ненадолго - процедура дольше пятнадцати минут не отнимет. Прошу...
   О всевозможных сложностях во взаимоотношениях с бдительной, спесивой и в то же время до предела бюрократической службой он был наслышан еще в учебном Центре. Однако по поводу выданного комплекта документов сомнений не возникало ни на минуту - операцию вела серьезная спецслужба, а не шарашкина контора. Вручая паспорт, генерал даже обмолвился: "Настоящий. Мейд ин специальный цех Госзнака!"
   Потому, безучастно пожав плечами, Артур спокойно поплелся в указанном направлении вслед за другими "счастливчиками"...
   В небольшой комнате находились двое молодых мужчин в одинаковых форменных рубашках голубовато-стального оттенка. Знающая русский язык девица вошла последней; положив перед сотрудниками стопку документов, вторично извинилась за причиненные неудобства и, проворковав что-то парням по-французски, скрылась за дверью. Один из французов вежливым жестом пригласил гостей из России присесть на красные стульчики, стоявшие рядком вдоль стены напротив и, занялся изучением паспортов...
   На исходе обещанной четверти часа Артур стал незаметно поглядывать на стрелки наручных часов - установленные инструкцией тридцать шесть минут после посадки лайнера скоро истекали, а конца бодяге со сверкой паспортов с какой-то компьютерной базой не предвиделось.
   "Нужно что-то предпринимать, - подумал он еще через некоторое время. - Опознание агента на стоянке такси я уже прошляпил - не успею. Не по своей воле, но от данного факта не легче. Если сонные французы и дальше будут исполнять свои обязанности с тем же "рвением" - накроется и вторая встреча в центре Парижа. И останется единственная попытка найти друг друга утром на веранде кафе. А это уже чревато срывом задания - опять какая-нибудь неувязка, задержка, нестыковка и... прощай Париж - здравствуй недовольный Александр Сергеевич. Японский конспиратор!"
   Он приложил ладонь к правому уху, поморщился и, слегка наклонив голову, покосился на сотрудников паспортно-визовой службы. Один, точно китайский болван, то опускал, то поднимал голову - зыркал в монитор компьютера и производил тщательную сверку паспортов. Затем передавал документы второму; тот, в свою очередь, делал какие-то записи в нескольких журналах. Словом, обоим до происходящего в двух шагах не было дела...
   Потряхивая головой и хлопая ладонью по уху, Дорохов осторожно запустил свободную руку в карман и нащупал пакетик с "прикольными" покупками. Затем, нашарив в нем упругую целлофановую подушечку, наполненную темно-красной легко смывающейся жидкостью, незаметно потянул ее двумя пальцами вверх...
   - Ой, у вас, кажется кровь! - вскоре прошептала соседка - пожилая женщина в брючном костюме. - На лице, под ухом. Сейчас я дам вам платок...
   - Черт, опять проблемы с ухом!.. Спасибо, у меня где-то свой имеется... - проворчал Артур, торопливо доставая платок и вытирая "кровь" с ладони и правой щеки. И успокоил: - Знаете, у меня такое случается от перепадов давления; стоит слетать куда-нибудь самолетом, как в ушах начинает жутко стрелять. Аж кровь иногда идет...
   - Нет, со здоровьем шутить не стоит - надо срочно вызвать врача! - повысила голос женщина и вызывающе глянула в сторону двух мужиков в форменных рубашках: - И вообще, это полный беспредел!! Безобразие - столько времени держать нас в аэропорту. А еще нашу страну за невежество ругают. Евродолбанный союз!..
   Будто распознав ядреную критику на русском языке, мужчины разом подняли головы. Увидев испачканный кровью платок, заволновались; один вскочил и, открыв дверь, позвал переводчицу.
   - Что с вами, месье? - ворвавшись в комнату, участливо спросила та.
   Дорохов слово в слово повторил суть только что придуманного недуга, а под конец махнул "окровавленной" рукой:
   - Да вы не беспокойтесь, наши врачи сказали, что это неопасно. И потом, перед поездкой во Францию я застраховался на весьма солидную сумму, так что...
   Расчет оказался верен - уши русского туриста француженку волновали мало, зато упоминание о крупной страховой сумме немедля возымело позитивное действие: через три минуты в помещении появился врач, следом сюда же была доставлена дорожная сумка Артура, а загранпаспорт молниеносно оказался в кармане владельца. Трое несчастных сограждан с тоскою и раздражением на лицах остались дожидаться конца бюрократической процедуры, а мнимый больной, поддерживаемый под руку заботливым эскулапом, покинул зону досмотра...
   - Са ва. Мерси. Са ва бьен, - возрадовавшись свободе, проговорил заученную фразу Дорохов.
   - Je comprends, - пробормотал в ответ доктор, пожимая плечами. Дескать, понимаю - ничего страшного.
   - Мерси. Оревуар.
   - Ca ne fait rien... - донеслось вслед удалявшемуся русскому молодому мужчине.
   А тот, ни бельмеса не воспринимая слов, оставшихся за пределами сотни выученных разговорных фраз, прошмыгнул под огромным экраном, по которому транслировался футбольный матч и широким размашистым шагом направился к центральному выходу из аэровокзала...
  
   * * *
  
   С момента посадки самолета прошло около часа.
   Артур на всякий случай прошелся вдоль второго терминала - мимо небольшой очереди возле парковки такси. В руках его поблескивал глянцем обложки только что купленный в киоске журнал с грудастыми девицами...
   Нет, ни одного соответствующего описаниям человека здесь уже не было.
   "Немудрено, - снова глянул он на циферблат, - надо бы поторопиться, иначе не поспею к месту встречи в городе". И отказавшись от намерения добираться до площади Этуаль автобусом, пристроился в хвост вереницы страждущих поскорее оказаться в столице Франции.
   Машины подъезжали одна за другой, народ быстро продвигался к краю тротуара - ждать пришлось всего несколько минут.
   - Э-э... жё вудре але а... - припоминал капитан вызубренные накануне словечки, пока автомобиль лавировал меж рядами неподвижных собратьев, - але а плац Этуаль.
   Таксист закивал, уловив в сбивчивой речи знакомое название и, вырулив на оживленную магистраль, прибавил скорость. За окнами замелькал северный пригород "Большого Парижа": аккуратные приземистые дома под красно-коричневыми черепичными крышами, сады, парки, каменные базилики и симпатичные церквушки со шпилями...
   Скоро тихий, наполненный умиротворением пригород сменился оживленной столичной окраиной. Движение стало интенсивней, такси влилось в медленный поток, пульсирующий между длинными и продолжительными заторами. Постепенно таксист подвернул вправо - на одну из окружных улиц и стал подвигаться в юго-западном направлении... Когда пауза в движении затягивалась, Дорохов озадаченно смотрел на часы и морщил нос, на что француз задавал на своем картавом языке какие-то вопросы, сам же на них отвечал и приветливо - во весь рот улыбался.
   - Нет... никуда я не опаздываю... - вяло отмахивался пассажир без надежды на понимание. - Просто хотелось бы успеть сегодня прошвырнуться по центру: поглазеть на вашу "Останкинскую" башню, заграничные шмотки в магазинах выбрать, винца флакончик пригубить... Ферштейн?..
   Тот опять смеялся и что-то тараторил.
   - Да-да... А ты, мля, еле плетешься, - ворчал гость Франции, осознавая, что и вторая встреча с агентом накрывается блестящим медным тазом.
   Наконец, впереди показалась нужная площадь.
   Артур рассчитался с таксистом, оставив положенные чаевые и, покинув душный автомобиль, направился медленным размеренным шагом вдоль окраины площади Этуаль. Любоваться достопримечательностями уже не оставалось времени, но и выказывать спешку - рысцой носиться по центру Парижа негоже - некуда только что прилетевшему в незнакомый город туристу торопиться.
   В соответствии с наставлениями Александра Сергеевича, надлежало полчаса погулять по площади и убедиться в отсутствии слежки, а уж затем думать о второй попытке повидаться с агентом. Однако Дорохов сразу отправился на поиски нужной улицы.
   Да, подобная поспешность шла в разрез с инструкциями, но отказываться от своих намерений и откладывать встречу на завтрашнее утро, не хотелось. Лишь где-то на середине пути он замедлил шаг и, прикуривая сигарету, осторожно посмотрел назад, сквозь заполненное кучками туристов пространство...
   Нет, ничье внимание его персона не привлекла, по пятам никто не тащился, подозрительных машин рядом по кольцу не проезжало. И уж в который раз бывший офицер спецназа с тоскою вспомнил о горных ущельях и густых лесах, где привык сам выслеживать противника в засадах или хорониться от боевиков. Насколько в той безлюдной местности все действия представлялись логичными и простыми в исполнении! А здесь - в кишащем муравейнике, не смотря на цепкую память и знание теории, он терялся и чувствовал себя крайне неуверенно.
   От широкой площади лучами расходился десяток забитых транспортом магистралей. Ехать предстояло на восток - вдоль Сены - к церкви Мадлен, расположенной по соседству с Елисейским дворцом. Отыскав указатель с созвучным названием "Avenue des Champs-Elysees", Артур пошел медленнее и стал непринужденно крутить головой, бросая "заинтересованные" взгляды на величественные фасады зданий. Затем остановился у пешеходного перехода, словно намереваясь докурить сигарету и перейти проезжую часть на зеленый сигнал светофора. А, завидев подвернувшееся такси, неожиданно взмахнул рукой и тотчас запрыгнул в салон...
   Машина быстро миновала площадь Согласия и, свернув на улицу Руаяль, остановилась по требованию пассажира напротив садов Тюильри. Припоминая планы, схемы и фотографии, Дорохов неплохо ориентировался в незнакомом мегаполисе.
   Расплатившись и выскочив из авто, осмотрелся...
   Предстояло немного вернуться назад. В церковь он уже опаздывал на четверть часа. Скорым шагом дошел до конца квартала, перебежал проулок и, повернув вправо, мельком оглянулся...
   Нет, и на сей раз ничего подозрительного обнаружить не удалось - сзади шли те люди, которых только что обогнал.
   А вот и церковь Мадлен - на отшибе, посреди свободного пространства. В огороженный фасад упирается широкая улица с зеленеющими шапками каштанов над темным асфальтом.
   Пройдя вдоль парапета с простенькой металлической решеткой, Артур свернул в открытые ворота и влился в поток посетителей, поднимавшихся по ступеням к входу.
   "Хорошо, что генерал показал фотографию церкви, - радовался он про себя, - она и на церковь-то не походит. Пантеон какой-то: сплошные ряды колонн; приплюснутый портик, украшенный скульптурными барельефами..."
   Часы показывали пятнадцать сорок пять. Это означало, что опоздание зашкаливало за двадцать пять минут. И все же надеясь на чудо, Дорохов вошел внутрь помпезного культового храма и, растворившись в несметной толпе прихожан, туристов и простых зевак, стал пробираться к ближнему левому углу. А, добравшись, обосновался под роскошными фресками возле стены и принялся разглядывать соседей...
  
  
   Спустя полчаса он медленно брел по набережной Сены.
   Взгляд тоскливо скользил по веренице длинных барж, пришвартованных канатами к берегу. Его не удивлял их обжитой и вовсе не "плавучий" вид: пестрые зановесочки на окнах, веревки с сушившимся бельем, столики с креслами под зонтиками или тентом. Вероятно, баржи служили жилищами и никуда не плавали. От пояса к левому уху Дорохова тянулся проводок наушника...
   Сейчас вообще ничто не удивляло, не заботило и не беспокоило, кроме одного. Теперь спешить было некуда - агента в церкви не оказалось. Настроение не то что бы испортилось, просто удивляла нетерпеливость того придурка, под чьим руководством предстояло выполнять означенную генералом миссию. В аэропорту на стоянке такси Артур появился всего на двадцать минут позже, в божьем храме на двадцать пять... Не такое уж запредельное опоздание! И опять же - не по своей воле - не от разгильдяйства или враз опьянившей свободы. Неужели нельзя было подождать у аэровокзала, выкурив парочку лишних сигарет или выпив баночку пива; или чуть подольше послушать нудную мессу в церкви?..
   Козлище, мля!..
  
   * * *
  
   Ночь в одноместном номере скромной гостиницы он проспал мертвецким сном. Причиной тому была усталость, быстрая смена обстановки, непривычная тишина и относительно спокойный, без кроссов и прочих изрядных физических нагрузок распорядок на следующий день. И, конечно же, помогла самая обычная водка, купленная в супермаркете, зазывавшем светящейся рекламой по соседству с небольшим отелем.
   За день настолько осточертела толчея, галдящий на непонятном языке народ, восторженные рожи туристов, что ужин в кафе или бистро виделся продолжением пытки. По этой причине, разыскав дешевый отель, Дорохов кое-как изъяснился с портье, оформил номер и, ополоснувшись под душем, решил перекусить. В номере, помимо фена, спутникового телевидения и кофеварки, он отыскал мини-бар с набором из шести сортов вин. Изучив этикетки, молодой человек поморщился, вернул бутылки на прежнее место и поплелся в соседний с гостиницей магазин.
   Там посреди агромадного ассортимента с радостью углядел красно-белую этикетку со знакомой витиеватой надписью "Stolichnaya". На закуску прикупил баночку с крохотными огурчиками, мясную нарезку, салат. И, вернувшись в уютный номер, с давно забытым удовольствием расположился в кресле за приземистым столом...
   Проснувшись в непривычно позднее время - в девять утра, стал спешно собираться. Не хватало еще упустить последнюю возможность встретиться с агентом! Ведь предстоял неблизкий путь до кафе "de Flore", что находилось где-то на левом берегу Сены.
   Приняв душ и наскоро побрившись, Артур закинул в рот оставшийся от вчерашнего пиршества ломтик мяса, сунул в карман документы с деньгами и, схватив вчерашний журнал с голыми тетками, выскочил на улицу...
  
  
   Кафе он отыскал возле зеленого тенистого бульвара Сен-Жермен, пробивающего сквозную брешь в кривых кварталах старинной каменной застройки. Сидя в такси, капитан еле вспомнил название этого местечка, а, вспомнив, выговорил с большим трудом - голова с похмелья соображала туго, язык ворочался с трудом. Слава богу, водитель оказался понятливым...
   Поездка заняла всего четверть часа, и на условленное место он прибыл даже раньше времени.
   "Надо выпить крепкого кофе, - подумал Дорохов, потирая ладонью ломивший висок и решительно направляясь к заветной вывеске "de Flore". - Или начать с пива?.. Совсем, мля, потерял в учебном Центре форму. И употребил-то за вечер всего бутылку. В Чечне бывало, после изнурительных операций выхлестывали с Сашкой по литру, а тут..."
   В соответствие с указаниями Александра Сергеевича, он занял свободный столик на просторной веранде кафе; полюбовался красивым видом бульвара, втянул носом кофейный аромат... Рядом возник официант в безупречно отглаженной белой сорочке, с черными крыльями бархатной бабочки у ворота.
   - Де ля бьер, - выдавил спецназовец, отодвинув предложенное меню. И для пущей убедительности сопроводил заказ кивком на компанию юнцов, потягивающих пиво из банок.
   Заказ был исполнен быстро - уже через три минуты перед новым посетителем стояла запотевшая баночка холодного пива. Вскрыв ее, тот запрокинул голову и махом ополовинил содержимое.
   Спустя минуту захорошело...
   - Кафэ а ля тюрк... силь ву пле, - тихо икнув, озвучил он второе желание.
   И скоро соседи с улыбками поглядывали на молодого человека, чередующего глотки холодного пива и горячего ароматного кофе из мизерной чашечки. А тот, наслаждаясь вкусовым и температурным контрастом, радовался понемногу свежевшей голове и не обращал внимания на улыбки - пил не спеша, мелкими глотками. И заодно поглядывал на часы...
   Теперь запаздывал сам агент.
   "Возможно, этот урод и вчера не явился на встречи, а я распереживался..." - успокаивал себя Артур.
   Среди сидящих на веранде людей описанного генералом человека не было точно - осторожно оглядываясь по сторонам, он уже трижды внимательно осмотрел всех. Две супружеских пары, три девушки, компания любителей пива - юных повес, по виду студентов; пожилая дама и седой старик, шелестевший утренней газетой...
   Вышколенный официант молниеносно сменил пепельницу с единственным окурком и вопросительно посмотрел на скучавшего клиента. Получив же вежливый приказ принести еще одну чашку кофе, кивнул и испарился. От нечего делать молодой мужчина принялся листать журнал с силиконовыми бабами на страницах...
   Вдруг сзади послышались шаги...
   Он насторожился, но оборачиваться не стал - по ажурным каменным плиткам стучали женские каблучки.
   Черт! Опять не тот, кто нужен...
   Однако шаги с настойчивой странностью приближались. Какая-то темноволосая молодая дама прошла мимо, почти зацепив мужское плечо бедром и... почему-то стала мостить аппетитную задницу на стул, стоящий за его столиком. При этом, усердно налегая на "р" и приветливо улыбаясь, что-то вякнула не по-русски...
   - Э-эй мадам, здесь занято. Не для твоей жопы стерегу место!.. - запротестовал бывший вояка. - Черт, как это будет на вашем дурацком языке?..
   - Не строит напрягаться, - внезапно услышал он знакомую речь, - я прекрасно говорю и по-русски. И место вы стережете именно для моей... для меня, одним словом.
   - Разве?.. - опешил Дорохов.
   - Да, именно. А теперь потрудитесь-ка объяснить, где вас носило весь вчерашний день?
   Несколько секунд капитан с той же ошалелостью взирал на невесть откуда взявшуюся барышню. Потом окинул взглядом внешность и одежду...
   Все сходилось: на вид лет двадцать восемь; темные каштановые волосы; строгий костюм спокойного серого тона, светлая блузка с вполне естественным отсутствием галстука; на столик с тихим шлепком упала тонкая папочка для документов из красноватой кожи...
   Он слегка отклонился вбок, желая краем глаза узреть обувку нежданного "явления" - последнюю деталь из описания генерала. Девица же в ответ на это усмехнулась и слегка выставила из-под стола ножку в черной замшевой туфельке.
   - В порядке? - негромко спросила она. - Все соответствует описанию?
   Артур кивнул, едва сдерживая тяжелый вздох - никогда доселе не доводилось участвовать в операциях под предводительством бабы.
   А строгая мадам все не унималась - пристально глядя прямо в глаза, настойчиво повторила вопрос:
   - Итак, я слушаю. Извольте подробно изложить: по какой причине вы вчера попустили обе встречи?
  
  
   Глава вторая
   Париж. 31 августа
  
   После краткого, но исчерпывающего объяснение вчерашним опозданиям дамочка презрительно кивнула на пивную банку и с прободной язвой в голосе поинтересовалась:
   - Сдается, вы не слишком-то хорошо себя чувствуете?
   "Нет, это не козлище. Это, блин, козище с рожками в каштановых волосах! - пялился на нее Дорохов красными с перепою глазами. - Вот же угораздило!.. Да лучше "духов" мочить, ползая в пыли по горам, чем иметь дело с такими суками!"
   И, скопировав ее кривую усмешку, ответил вопросом на вопрос:
   - Вам-то что за дело до моего здоровья? Каким боком оно вас беспокоит?..
   Агент в юбке тоже заказала себе кофе и, успев выпить половину чашечки, прикурила тонкую сигарету. Выпуская же в сторону струйку табачного дыма, приглушенно отчеканила:
   - Меня больше беспокоит собственное здоровье, которое вы согласно возложенным обязанностям должны оберегать. Совершенно не уверена, что в подобном состоянии вы, при необходимости, способны здраво рассудить и принять четкие решения.
   - Мое состояние - не ваша забота, - огрызнулся Артур.
   - Разумеется. Контролировать, водить за ручку и лечить чье-то похмелье я не собираюсь! По окончании операции я просто напишу рапорт о вашей несдержанности в употреблении спиртного.
   - Да по хрену мне твои рапорта! Я под твое руководство не напрашивался!.. И вообще, не понимаю этих многословных нравоучений...
   Вскинув тонкую бровь, она замолчала, вероятно, обдумывая свою реакцию на резкое заявление телохранителя.
   "Мля-я... Загребет-замучает, как Полпот Кампучию!.. - сокрушался про себя Дорохов. - Скорее бы она указала, кого нужно грохнуть. Клянусь паховой грыжей - расстараюсь и замочу с первого раза! Чтоб побыстрее отделаться от нее и свалить обратно в учебный Центр - лучше на хрен по два раза в день кроссы бегать, чем выслушивать морали!"
   И, откинувшись на спинку стульчика, лениво обронил:
   - Ты, милашка, делай свое дело, а остальное не твоя забота. Как-нибудь разберусь со своими обязанностями, независимо от состояния...
   С этими словами, позабыв о том, что для уборки мусора существуют официанты, он подхватил со стола пустую банку из-под пива, покрутил головой и, обнаружив стоящую метрах в шести-семи симпатичную краснобокую урну, метнул в нее пустую посудину. Описав ровную дугу, алюминиевая штука с характерным грохотом нырнула точно в ее темнеющее жерло.
   Проследив за этими экстравагантными, но неторопливыми и уверенными действиями, девушка с минуту помолчала, затягиваясь сигаретой; затем, внезапно переменив тактику, примирительно сказала:
   - Знаете... Не нужно называть меня милашкой. У меня есть имя... Анастасия Игоревна. А вас по паспорту, если не ошибаюсь, зовут Андрей?..
   - Андрей Викторович, - точь-в-точь повторил Дорохов ее официальность и протяжно выдохнул: - Пожалуй, надо еще выпить пива.
   - Я бы посоветовала здешнее красное "Божоле". Замечательное, сухое вино - голова быстро посвежеет.
   "Да, козочка... Ты не из простых: хитра и имеешь в наличие разные ключики. Вот ежели бы еще рот тебе заклеить скотчем - пять минут знакомы, а уж надоела до смерти, - сызнова скользнул он по собеседнице изучающим взглядом. - Надуманной строгости я не испугался, вот ты и достала из закромов медок с елеем. И согласно новой роли сговорчивой и компанейской девочки, сейчас скажешь: А знаете ли, разлюбезный, закажите-ка фужерчик и для меня - я ведь вчера тоже по чистой случайности напоролась до рвотных фонтанов с балкона!.."
   И точно в подтверждение его предположений девица вдруг встрепенулась:
   - А знаете, любезный, пожалуй, и я не откажусь от хорошего вина. За компанию...
  
  
   Нет, она не показалась ему симпатичной.
   Не показалась, невзирая на лицо с идеально правильными чертами; на изредка покидающую это лицо серую озабоченность с искусственной твердостью. Временами молодая женщина становилась приветливо дружелюбной, и складочка между ровными бровями расправлялась; в серо-голубых глазах загорались искорки интереса; слегка подкрашенные губы трогала легкая улыбка...
   Но и это не добавляло к ней приязни.
   Он не успел толком оценить роста с фигурой, пока та, подходя к столику, щелкала высокими каблуками по тротуарной плитке. Возможно, и с этими элементами внешности у Анастасии Игоревны все было в полном ажуре. Но... негатив первого и самого сильного впечатления, вызванного манерой держаться с подчиненным, увы, перекрывал все то положительное, что явно бросалось в глаза.
   Пока еще оставалось рубиновое вино в фужерах, Артур незаметно наблюдал за ней, оценивал. Изредка они перекидывались фразами, не касавшихся причин пребывания в Париже. Вероятно, торопиться было некуда - молодая женщина не интересовалась временем, не спешила делиться тайнами предстоящей миссии. Она вела себя так, словно приехала в столицу Франции насладиться дивными красотами смазанной границы между летом и осенью; походить по модным бутикам и выставкам, отведать изысканных блюд знаменитой французской кухни...
   Лишь после часа проведенного на веранде кафе, Анастасия скосила взгляд на запястье и приглушенно спросила:
   - В каком отеле вы остановились?
   - Не помню названия... Какая-то дешевая гостиница в квартале от площади Вогезов.
   - И французским вы, надо полагать, владеете слабо. Верно?
   - Верно. Как-то не было особой нужды говорить с прононсом в Чечне, - буркнул капитан.
   - Понятно. Так вот насчет завтрашнего дня и легенды на ближайшее время... Мы с вами познакомились сегодня на бульваре Сен-Жермен, неподалеку от этого кафе. А на два часа завтрашнего дня вы назначили мне свидание у главного входа на кладбище Пер-Лашез.
   Он кивнул. Затем с легким удивлением возвратил взгляд на ту, которой "назначил свидание":
   - Хм, а другого местечка я придумать не мог?
   Девушка впервые улыбнулась, затушила в пепельнице сигарету и уточнила:
   - Это самое большое и самое грандиозное мемориальное кладбище в Париже - настоящий музей скульптуры под открытым небом. Кладбище привлекает толпы туристов со всего света и лучшего местечка для спокойной встречи отыскать трудно. Слева от центрально входа находится внушительный павильон цветов под стеклянной крышей - там, выбирая букетик, меня и дожидайтесь.
   - Ладно... Только не опаздывайте.
   - Каковы ваши планы на остаток дня?
   - Поеду в гостиницу. Закроюсь в номере и...
   - Разве не тянет побродить по Парижу, посмотреть, полюбоваться?..
   - Меня уже полгода тянет хорошенько отоспаться, - признался Дорохов.
   - Что ж, дело ваше - отсыпайтесь. А у меня сегодня еще одно небольшое мероприятие. Полчаса в запасе имеется, пойдемте, так и быть - подброшу...
  
   * * *
  
   Расплатившись с официантом, они спустились с террасы на аллею, прошлись бульваром меж пышной растительности и ухоженных зеленых газонов с яркими пятнами цветочных куртин.
   Покинув тенистый бульвар через центральные ворота, она достала из плоской сумочки ключи и кивнула в нужную сторону:
   - Машина за углом - через проулок.
   Тем временем на улице, которую надлежало пересечь, происходило что-то непонятное. Прохожие толпились на тротуарах и глазели на неторопливо бредущую по проезжей части бесконечную колонну странных мужчин, шедших широкими - человек в двадцать, рядами. Сбоку странноватых на вид демонстрантов с приличным интервалом сопровождали полицейские на мотоциклах; движение транспорта по прилегающим магистралям замерло...
   - Парад геев. Вчера о нем писали во всех французских газетах, - шепнула Анастасия. - Шествие начинается из центра - от Площади Республики и заканчивается на другом конце Парижа. Потом весь город еще неделю гудит от их дискотек, концертов и фестивалей...
   Многие мужчины были одеты в кожаные брюки, плотно обтягивающие ягодицы; руки украшали темные татуировки. Вероятно, эти ребята являлись "активистами". А их пассивные "подружки" выглядели просто бесподобно: разноцветные чулочки (в этакую-то жару!), юбочки, пышные бутафорские груди, длинные волосы. Но то, что когда-то они были рождены мужиками, сомнений не вызывало - огромных размеров "туфельки", размашистая походка, грубоватые черты, явный перебор с косметикой...
   Остановившись с молодой женщиной у края тротуара, Дорохов с кислой презрительностью посматривал на участников шествия. В армии таковое явление встречалось крайне редко, а, прознав о сомнительном прошлом кого-то из подчиненных, командование старалось живенько избавиться от изгоя. Не дай бог солдатня с нормальной ориентацией прознает и покалечит ночью - разборок со столичными комиссиями не оберешься. А тут на тебе - разгуливают по центру города, да еще с куражом, с музыкой, с улыбками! Цельное карнавальное шествие устроили!..
   - Господи, сколько же их! - вставая на цыпочки и вглядываясь в начало улицы, восклицала Анастасия. - Конца и края не видно этому бедламу!..
   Нескончаемая вереница геев и впрямь впечатляла. "Голубые" шли, разбившись на какие-то ведомые только им группировки: придерживаясь либо территориального принципа, либо возрастного. Кто-то горланил песни, кто-то выкрикивал непонятные девизы; кто-то развлекался, показывая глазевшим прохожим оскорбительные жесты и громко хохоча...
   - Транспарантов не хватает. С флагами, лозунгами и портретами основателей движения, - съязвил бывший спецназовец.
   - Точно, - сокрушенно покачав головой, отвечала спутница. - Однако я уже опаздываю. Придется вам добираться до гостиницы самостоятельно.
   - Не привыкать, - отозвался тот.
   Но, видно и ему надоело любоваться шествием ребят с нестандартной ориентацией. И не обнаружив поблизости полицейских, он подхватил барышню под руку и ринулся в небольшой разрыв между группами.
   Они удачно прорвались сквозь правый фланг, а дальше увязли в толпе, беспрестанно увертываясь от шагавших мужиков или натыкаясь на них. Артур потерял в этой сутолоке руку спутницы, но все же проскочил сквозь плотную колонну и оказался на противоположном тротуаре. Остановившись, стал высматривать молодую женщину...
   А то, что увидел через секунду, заставило немедля кинуться назад - в самую гущу. Гомики не пускали девушку, не давали ей прорваться на свободу и, точно игрушку со злобными выкриками толкали, постепенно увлекая за собой.
   Дорохов подлетел сбоку.
   Тут же от жуткого удара в висок с ног ковырнулся один. Второй скорчился, схватился за печень и осел. Следующий, замахнувшись, получил ногой в грудь...
   Двигаясь, разбрасывая толпу ударами локтей и кулаков, расчищая место и маневрируя, он уклонялся от посыпавшихся ударов и продвигался к Анастасии. Наконец, схватив ее за талию, рванул обратно, раскидывая тех, кто оказывался на пути или бросался на откуда-то взявшегося возмутителя спокойствия. Последним на асфальт рухнул небритый громила в кожаной кепке и черной майке с огромным вырезом на волосатой груди. Тот был крайним в колонне и, широко расставив обезьяньи ручищи, пытался задержать беглецов.
   Выскочив на тротуар, они побежали в прилегающий проулок - за ними неслись человек пять или шесть самых отчаянных и взбешенных выходкой наглого молодого парня.
   Через сотню метров Артур крикнул:
   - Бегите к машине! Уезжайте!
   Сам же, развернувшись, решительно пошел навстречу преследователям. Вероятно, эта решительность вкупе с бесстрастным выражением лица и сыграли главную роль: половина "смельчаков" тотчас остановилась на безопасном расстоянии и, готовая с той же прытью отбыть в обратном направлении, взирала за скорой расправой над более смелыми коллегами по заднепроходной любви...
  
   * * *
  
   Она быстро уселась в салон юркого "Пежо", крутанула ключ зажигания и резко стартовала со стоянки. Автомобиль развернулся на сто восемьдесят; набирая скорость, вылетел на встречную полосу, заставив истошно завизжать покрышками встречный "БМВ" и через несколько секунд тормознул у ристалища.
   Драка закончилась так же быстро, как и началась. Двое "голубых" в черных одеяниях распластались на тротуаре, третий еще стоял на ногах. Анастасия лишь успела заметить, как этот третий врезался лицом в стену дома и пока сползал по красивой кирпичной кладке, телохранитель оказался на соседнем с водителем кресле.
   Вдавив в пол педаль газа, она снова развернула автомобиль и, спешно отбыв подальше с узкой улочки, коротко поблагодарила напарника за спасение. А потом, уже успокоившись, на всякий случай включила погромче магнитолу и тихо добавила:
   - Как бы там ни было, Андрей, но постарайтесь в следующий раз быть сдержанней и блюсти наше основное правило.
   - Не выделяться из толпы? - насмешливо спросил он.
   - Да, именно. Невзирая на обстоятельства. Включайте свои боевые качества только в самых крайних случаях, когда других вариантов не останется. Договорились?..
   - Хорошо, в следующий раз я подожду, пока вас человек пять или шесть изнасилуют. Сначала в правильной, а потом в извращенной формах...
   Анастасия поморщилась, мельком взглянула на пассажира, отвернувшего голову в правое окно.
   - Но в случае с этими... с...
   - Педрилами, - ворчливо подсказал он.
   - Да, верно. В случае с ними бояться изнасилования женщины просто смешно. Они скорее польстятся на вас.
   - Ладно, тогда буду смотреть, как вам ломают ребра и топчут килограммовыми башмаками.
   - Я цела, как видите, - уже мягче сказала она. И наклонившись к нему, прошептала: - А вот если бы мы с вами загремели из-за этого инцидента в полицию, то пришлось бы долго объяснять, откуда у простого рекламного агента Андрея Викторовича Седова столь великолепные бойцовские навыки. Вы со мной согласны?..
   - Да уж наплел бы что-нибудь господам полицейским - не впервой. И потом, почему турист из России не может обладать черным поясом или иметь звание "мастер спорта" по боксу? - с неохотою возразил тот. - При чем тут его основная профессия?
   - И, тем не менее, Андрей. Я вас очень прошу, - совсем уж мягко произнесла девушка, коснувшись пальчиками мужской ладони.
   - Хорошо, мадам, я буду осмотрительней, - окончательно сдался телохранитель.
   Она улыбнулась:
   - Вот и чудесно. Я слегка опаздываю, но ради такой милой сговорчивости готова вас подбросить...
  
  
   Анастасия высадила его в двух кварталах от гостиницы. Вернув лицу прежнюю серьезность, и опять добавив громкости приемнику, попросила быть осторожнее и не опаздывать. Сухо кивнув, толкнула рычаг переключения скоростей; салатный "Пежо" помигал поворотником, нырнул в сплошной поток транспорта и исчез из виду.
   Дорохов потоптался на месте: выкурил сигарету, поглазел влево, вправо... И, не обнаружив ничего подозрительного, направился в тот же супермаркет, расположенный напротив скромного прибежища для небогатых гостей Парижа. Халявных денег в кармане было предостаточно, поэтому к сегодняшней бутылке "Столичной" он решил присовокупить нечто более разнообразное и сытное, чем вчерашний простенький набор холостяцкой закуски.
   "Хм... Анастасия Игоревна... А ведь не уехала на своем "Пежо" - вернулась, подхватила! Хотя запросто могла и смотаться. Знать, не полностью потерянный для общества человек, - улыбнулся Артур своим мыслям и, переключившись на предстоящий "банкет" в номере возрадовался еще сильнее: - Эх, гулять, так гулять! Вчера я устроил тренировочный вечер, поэтому завтра после аналогичной порции водки хуже не станет!.."
   Но радостные мысли поселились в голове ненадолго. На смену им пришло неприятное чувство беззащитности в огромном мегаполисе, преследовавшее до самого супермаркета; в каждом встречном пешеходе опять мерещилась враждебность, каждый второй автомобиль с тонированными стеклами казался подозрительным.
   "То ли дело там - на войне, - вздыхал он, припоминая головоломные операции своей группы, - одного беглого взгляда на бредущего по склону человека достаточно, чтобы понять: простой сельчанин, разыскивающий отбившихся от стада овец, или "дух" из дозора банды Шахабова. Эх, мля... был бы рядом Оська!.."
  
  
   Глава третья
   Париж. 1 сентября
  
   Очнувшись от сна, он жадно втянул в себя воздух, шумно и резко выдохнул. С минуту подышав полной грудью, тряхнул головой, изумленно осознавая, что во сне чуть было не лишился жизни от нехватки кислорода. Такое с ним иногда приключалось, ежели ночные видения преподносили нечто ужасное, заставляющее затаить от переживания и стресса дыхание.
   Сегодня приснился Сашка, мчавший на своем белоснежном грузовике по Парижу. Мчавший, не зная куда, не ведая расположения улиц, мостов, площадей. И где-то там - впереди за поворотом, его подстерегала гибельным монолитом та проклятая бетонная стена. Из ниоткуда доносились строгие окрики инструктора по вождению. С фальшивой уверенностью тот подгонял, приказывал забыть о страхе, увеличить скорость и гнать, гнать, гнать... И Оська гнал, выжимая из ревущего движка максимум лошадиных сил.
   - Фух!.. - отбросил Дорохов одеяло; резко поднялся, сел на край постели и снова тряхнул головой, отгоняя остатки дурного наваждения.
   Не считая ночных химер и пересохшего горла, последствий от вчерашнего ужина под холодную водочку не ощущалось - голова не болела и соображала относительно бойко. По крайней мере, хватило одного короткого взгляда на часы, чтобы понять: на "свидание" с мадам он не опаздывает и в запасе еще достаточно времени для душа, бритья и нормального несуетливого завтрака.
   И спустя полчаса свеженький и довольный собой он покинул отель с предчувствием того, что сегодня на кладбище Пер-Лашез должно свершиться нечто важное. Если не само ДЕЛО, то, по меньшей мере, решающий инструктаж, его предваряющий...
  
  
   Под стеклянную крышу цветочного павильона Артур вошел минут за семь до назначенного часа. В глазах моментально зарябило от яркого, залитого солнечным светом разноцветья - повсюду были утроены низкие стеклянные стеллажи, альпийские горки. Вдоль прозрачных стен стояли вазоны с роскошными букетами; над головами посетителей висели разнообразной формы кашпо. И кругом цветы, источающие невообразимую гамму ароматов...
   Выбрав девять бордовых розочек, он рассчитался с продавщицей за покупку и успел сделать еще один круг меж цветочных рядов, прежде чем увидел вошедшую в павильон Анастасию.
   - О, как это мило с вашей стороны, - улыбнулась она, принимая розы. - Спасибо. Но на самом деле цветы не для меня. Пойдемте, нас ждет увлекательная прогулка...
   Кажется, настроение у мадам было сносным - с лица не сходила лучезарная улыбка, грозного и заносчивого тона во фразах не проскакивало. Взяв кавалера под руку, она увлекла его к дверям...
   Под строгой аркой Анастасия ненадолго задержалась - купила план огромного кладбища, и только после этого они приступили к неторопливому осмотру, начав путешествие с исторической Стены коммунаров.
   - Ой, взгляните - Беллини! А чуть дальше и правее - Шопен! Надо же... - шептала девушка, и глаза ее загорались неподдельным восторгом.
   Пройдя еще несколько шагов по аллее и сверяясь с планом, она снова трепетно порхала в сторону и, осторожно приближалась к мраморным надгробиям, звала:
   - Идите же скорее! Смотрите, кого я нашла на двадцать шестом участке: Доде и Сен-Симон...
   Дорохов плелся следом, вспоминая, где, когда и от кого слышал эти фамилии. Сказать уверенно, кем были при жизни эти люди и чем знамениты, он, пожалуй, не смог бы и под пыткой.
   Приблизительно через полчаса блужданий меж старых, но ухоженных могил он приметил парочку - мужчину и женщину лет тридцати трех, постоянно оказывавшихся поблизости. Мужчина был худощав, в простенькой одежде и с фотоаппаратом на шее; его спутница - яркая блондинка, несла на согнутой в локте руке сиреневый пиджачок от брючного костюма. Насторожившись, Артур стал чаще посматривать в их сторону...
   Те неотступно следовали за ними.
   - Послушайте, Анастасия Игоревна, - наклонился он к агенту, - у меня прискорбное известие: за нами тащится "хвост".
   Поворачивая с главной аллеи на очередной участок, она осторожно посмотрела на чету; помолчала. Подозрительная парочка свернула с аллеи к тому же участку.
   И беззаботность бесследно исчезла с лица девушки.
   - Не думаю, - наконец, проронила она. - Как-то не очень верится в такую оперативность американских спецслужб.
   - Да? А мне говорили: недооценивать противника нельзя.
   - Согласна. Но и шарахаться от первого встречного не стоит.
   Несколько минут она сама внимательно наблюдала за поведением парочки туристов, повторявших их маршрут на удалении тридцати-сорока шагов. Потом задумчиво спросила телохранителя:
   - Вам в Центре читали лекции о разновидностях слежки?
   - Нет. Просто рассказывали, как распознать и какими способами уходить. Увы, но Центр - не школа разведки, а я - обычный спецназовец на модной ныне должности "телохранитель".
   - Верно, - кивнула Анастасия, - в Центре вас экстерном готовят для другой работы. Так вот послушайте, - приглушенно сказала она, все так же рассматривая надписи на могилах, а, заодно не выпуская из поля зрения тех, кто показался напарнику филёрами. - Известны три вида слежки. Первая: обычная, когда спецслужба осторожно пытается выяснить об объекте максимум информации: кто, кем прислан, цель заброски, контакты... При этом "хвост" работает предельно осторожно и распознать его очень непросто.
   - Знакомо. Примерно об этом нас и предупреждали.
   - Второй вид гораздо проще. Спецслужба вешает на "хвост" представителю чужой разведки эдаких глуповатых шпиков, намеренно показывая: "Привет, милый! Мы тебя видим и сопровождаем. Так что не делай резких телодвижений..."
   - Хм, занятно!.. А зачем им себя обнаруживать?
   - Подобный способ практикуется, когда о разведчике известно почти все, и начинается своеобразная игра с разменами, с намеками... Но данный "флирт" уже из другой области.
   - Невразумительно, но бог с ним.
   - Имеется и третий вариант - самый неприятный.
   - Отстрел?
   - Упаси вас бог! Убийства и прочие брутальные методы не используются разведкой и ее оппонентами - для этого есть другие "конторы". Третий способ слежки отличается тонкой изощренностью - тем и страшен. Просто, прячась за такими лохами, - молодая женщина кивнула в сторону парочки, - начинают вести игру настоящие профи. А это уже серьезно! В их арсенале много всяких "штучек": и машины, оснащенные по последнему слову техники, способные распознавать нашу речь на удалении до пятисот метров; и четко передающие "объект" друг другу люди, распознать которых практически невозможно. Они же без особого напряжения зафиксируют каждый наш шаг на цифровые камеры, выяснят все детали: место проживания, имена, контакты...
   - И в чем же прикол третьего способа? - опять не понял Дорохов.
   - Прикол в том, что мы относительно просто освобождаемся от топорной опеки лохов, чем лишний раз подтверждаем свою принадлежность к разведке и...
   - Расслабляемся, - продолжил он за нее.
   - Совершенно верно. Расслабляемся и "открываем карты" противнику, который на самом деле не отпускает нас ни на минуту.
   - Мда... Мудреная наука. И что же вы предлагаете в данной ситуации?
   - Пока ничего, - просто отвечала она, останавливаясь у очередной могильной плиты. - Сейчас мы обычные туристы из России. И вести себя должны соответственно. Ой, смотрите - здесь похоронен Пикассо!..
   Потом последовали схожие восторженные эмоции при виде могил Сары Бернар, Айседоры Дункан... А последнюю розу она аккуратно уложила на плиту надгробия Эдит Пиаф.
   Худощавый мужчина с блондинкой в сиреневом костюмчике исчезли, возможно, передав эстафету кому-то другому. Но сколько Анастасия с Андреем не пытались вычислить их приемников, ничего не получалось - сзади и впереди постоянно маячили разные люди - посетителей на мемориальном кладбище и впрямь всегда хватало...
   - Послушайте, я полагал, вы позвали меня сюда для серьезного разговора, - не выдержал Дорохов, - а мы второй час петляем по участкам, промеж плит, склепов, могилок... Уж и цветочков не осталось.
   - Что же в том плохого? Отдаем дань памяти усопшим.
   - Да?.. А когда же дойдет очередь до дела? Помнится, провожавший меня человек спешил и постоянно напоминал о дефиците времени.
   - Вам не терпится вернуться в школу? Соскучились по кроссам и стендовой стрельбе? - отшутилась она.
   - Понимаете ли... Клавка - тамошняя посудомойка, любовь моя первостатейная - слезно обещалась дожидаться, - театрально опечалился молодой человек.
   - А-а... - протянула собеседница. - Тогда не стоит торопиться, а то может и не дождаться.
   - И все-таки хотелось бы знать: что и когда, помимо обеспечения вашей безопасности мне предстоит делать.
   Анастасия повернула к выходу из кладбища; опять взяла его под руку, слегка сжала ладошкой предплечье и прошептала:
   - Зачем вам лишняя информация? Меньше знаешь - дольше живешь.
   - Что вы говорите?! Какая милая поговорка - впервые слышу! Японский конспиратор...
   Она прыснула тихим смешком и подыграла:
   - Запоминайте - пригодится. А пока забудьте о своей Клавдии и строго следуйте легенде.
   - И так каждый день ей следую: скопил баксов, приобрел билетик до Парижа, прилетел и слоняюсь вторые сутки...
   - У этой старой сказки уже появилось продолжение: вчера вы все утро мотались за мной как крысиный хвост по Парижу; потом прицепились на бульваре Сен-Жермен, и если бы я не согласилась посидеть с вами часок в кафе, то... Даже не знаю, чем бы закончились ваши грязные приставания.
   - Я? Как крысиный хвост?! Прицепился?! Грязные приставания?..
   - Да говорите вы потише! Это же легенда - что вы как маленький!..
   Он осекся и шумно выдохнул набранный в грудь для возмущения воздух.
   - Вот... Вчера вы назначили мне свидание у кладбища, - сдержанно продолжала она, - я подумала-подумала, да и решила придти. Делать-то мне особо нечего - в Париже живу уже неделю, все осмотрела. Ну, или почти все... В общем мне стало скучно.
   - Ага!.. А я типа заезжего клоуна - развлекаю после знакомства с достопримечательностями столицы Франции.
   - Ну... вы, вроде как, показались мне симпатичным.
   - О как! Спасибочки...
   - Так какие у вас планы на вечер? - снова не позволила отклониться от темы Анастасия.
   - У меня?!
   - У вас.
   - Я думал... это вам лучше знать о моих планах.
   - Хорошо, - не долго думая, согласилась она, - тогда беру инициативу в свои руки и приглашаю вас в ночной клуб.
   Артур оживился, полагая, что в клубе уж точно предстоит перейти от слов к реальному ДЕЛУ, ради которого приехал из далекой России.
   - Форма одежды? - деловито справился он.
   Та окинула его оценивающим взглядом и удовлетворенно выдала:
   - Эта вполне сгодится...
  
   * * *
  
   - Не стоит постоянно оглядываться - мы с вами еще ничего ужасного не совершили, - назидательно выговаривала девушка, устав дергать телохранителя за рукав. - Пока мы такие же туристы из России, как и десятки тысяч других.
   - Хорошо, не буду, - пробурчал Дорохов и с надеждой кивнул на рекламу фешенебельного заведения: - Нам сюда?
   Под светящейся неоновой вывеской за толстым стеклом огромного окна взад-вперед кокетливо дефилировала полураздетая блондинка с обтянутыми красным латексом бедрами. Видно, в обязанности сего вызывающе одетого (или раздетого?) явления входило заманивать в заведение припозднившихся посетителей.
   - Свинг-клуб "Le Donjon"; открыт с шестнадцати вечера до пяти утра, - прочитала Анастасия надпись у двери, и перевела девиз, размашисто начертанный светящейся в темноте краской: - Все разрешено, но ничто не обязательно.
   - Недурно звучит. Так мы здесь должны появиться?
   - Нет, это заведение не подходит, - отрезала она, чем опять ввергла напарника в печаль.
   Во-первых, наличие выбора вместо четко означенной цели вечернего променада, означало очередную неопределенность. И когда же скрытная девица соизволит рассказать о поставленной им задаче? И какая именно будет задача: потребуется кого-то прикончить или выкрасть; надлежит с кем-то тайно встретиться или за кем-то проследить? Или что-то другое?..
   А во-вторых... Удаляясь от витрины с полуобнаженной красоткой, Артур беззвучно вздохнул и вытянул из пачки сигарету. Ежели основное дельце опять откладывается, то он не отказался бы посидеть в уютном полумраке и, потягивая холодное пивко, полюбоваться на такую стервочку, танцующую вокруг блестящего шеста и швыряющую в публику последнюю одежку...
   Но, начальница упрямо тянула дальше.
   Даже не притормозив, они прошли мимо еще одного похожего заведения, внешне напоминающего средневековый замок. Свернув и прогулявшись по Монмартру, оказались в самом центре ночного Парижа. И скоро она легонько ткнула его кулачком в бок:
   - Нашла! Поглядите...
   - "La Locomotive", - прочитал он вывеску. - Хм... Интернациональное название - везде звучит одинаково. Короче, вы притащили меня в клуб железнодорожников.
   - Вроде того. Только не я вас, молодой человек - это вы назначили мне свидание и тащите через весь Париж! Умотали уже девушку, ей богу!
  
   * * *
  
   Двухэтажный клуб находился по соседству со знаменитой красной мельницей "Мулен Руж". По ярко освещенным тротуарам прохаживались туристы, изредка озаряя округу яркими вспышками фотоаппаратов; повсюду толпился местный народ, пиво лилось рекой...
   Заплатив на входе по тридцать евро, они вошли внутрь и сразу же окунулись в молодежную тусовку. Залы, коридоры и многочисленные лестницы были забиты стайками разношерстных подростков, отличавшихся не только одеждой, но и цветом кожи. Кое-где попадались компании и людей постарше - ровесников Анастасии и Артура.
   Побродив по этажам, они выбрали зал, в котором звучал более привычный рок, а не громыхали рэп, техно или соул. Из освещения моргали в такт тяжелым басам только разноцветные лампы под высоким потолком. Вдоль одной из стен тянулась длинная барная стойка из сверкавшей нержавейки...
   - А тут ничего - уютненько, - громко, дабы перекричать музыку, сказала молодая женщина.
   - Что будете пить, мадам? - увлек ее к стойке Дорохов.
   - Все равно. Вы в этом лучше разбираетесь.
   Решив не оставаться в долгу, тот съехидничал:
   - Я разбираюсь только в русской водке, а про красное "Божоле" впервые услышал от вас...
   Спустя пару минут они потягивали в сторонке коктейль из высоких бокалов; он осторожно посматривал на девушку, а та с интересом глазела по сторонам...
   Милая болтовня ни о чем продолжалась около получаса. Анастасия и в самом деле была весела, беззаботна и, пожалуй, не возразила, если бы Артур или кто-то другой пригласил потанцевать, да народ вокруг бесновался в других - отнюдь не медленных ритмах. Невзирая на спокойствие агента, на уверения в их схожести с армией других туристов, он все же бросал осторожные взгляды на тех, кто мог бы, по его мнению, иметь отношение к спецслужбам. Но все вокруг убаюкивало безмятежностью: казалось, никто не обращал внимания на воркующую рядом со стойкой парочку молодых людей...
   И вдруг, после двух бокалов легкого коктейля, когда расслабленная нега завладела не только организмом, но и сознанием - в зале резко переменилась обстановка: вспыхнул яркий свет, заставивший всех на миг зажмуриться; быстрая композиция оборвалась где-то посередине. Шум галдящей и прыгающей толпы на несколько секунд остался без музыкального сопровождения и затухающим фоном гулко метался между стен. Следом наступила напряженная тишина; все уставились на пожилого мужчину, спешащего по сцене к микрофону.
   Схватив стойку, он скороговоркой произнес длинную фразу по-французски и так же быстро исчез за кулисами. Гости клуба возмущенно зашумели, большинство повернуло головы в противоположную от сцены сторону.
   Анастасия побледнела...
   - Что он сказал? - тронул ее плечо Дорохов.
   - Все выходы из здания перекрыты полицией. Попросил не волноваться и оставаться на своих местах. Извинился за причиненные неудобства... - прошептала она.
   - Думаете - по нашу душу? - пристально посмотрел он ей в глаза.
   - Не знаю.
   Она была растеряна и подавлена; от недавней беспечности не осталось и следа.
   За полчаса пребывания в клубе, Артур успел не единожды осмотреть зал: выход из него имелся лишь один - широкий проем, обрамленный блестящим металлическим наличником. Но те, кто бесновался на сцене: ди-джей и группа профессиональных танцоров, появлялись откуда-то сбоку. Стало быть, там находился еще один проход - в служебные коридоры и помещения.
   - Идемте, - потянул он девушку за руку.
   Стараясь не привлекать к себе внимания, они осторожно двинулись вдоль бара к сцене. Продолжая посматривать по сторонам, молодой человек заметил появившихся в зале полицейских. Часть из них была одета в обычную форму - ту, что уже доводилось встречать на улицах Парижа. Другие смахивали на спецназовцев - верхнюю часть тела закрывали черные бронежилеты, головы были "упакованы" в матовые шлемы; в руках поблескивали короткие автоматы. Двое вели на поводках служебных собак...
   - Черт... Откуда им про нас известно? - покусывал Дорохов губы. И поторапливал: - Скорее. Вон небольшая лесенка справа!
   Рядом со стеной виднелся узкий металлический трап. Поднимаясь по нему, они услышали сзади окрики, торопливые шаги... но ни оборачиваться, ни останавливаться не стали - проход за кулисы был уже рядом.
   - Куда? - трепетно спрашивала агент, притормаживая перед развилками длинного извилистого коридора.
   - Хрен его знает! Давайте влево - в противоположную от главного входа сторону. Должен же быть у них выход во двор или внутрь квартала.
   Наконец, им повезло - впереди показалась лестница, соединявшая этажи.
   - Надо рискнуть и попробовать спуститься, - предложил Артур, осторожно заглядывая через перила вниз и прислушиваясь.
   - Решайте, Андрей, - кивнула женщина.
   И он решил.
   Подав спутнице рукою знак следовать за ним, потихоньку двинулся по ступенькам. Она не отставала - стараясь не стучать тонкими каблуками, мягко ступала носками туфель по каменным плитам.
   Когда сверху донесся топот и хор мужских голосов, они ускорили движение. И вот уж короткий полутемный аппендикс от лестничной площадки первого этажа пересекается полосой света длинного поперечного коридора. "Лестница уходит дальше вниз - в подвал, - мгновенно подмечает бывший капитан, - сгодится в самом крайнем случае. Спрятаться и переждать в подвале не получится - кинологи со своими питомцами разыщут. Но подвал устроил бы, если оттуда найдутся другие выходы..."
   Несколько шагов вдоль стены - к свету.
   "Стоп!" - приказывает он жестом - из-за угла слышен топот. Но бежит один человек, а не группа. С одним справиться не трудно, даже если он вооружен, в бронежилете и в шлеме. Тому и обучали в Центре.
   Не оборачиваясь, левой рукой Дорохов заставил спутницу прижаться к стене; сам же согнул правую в локте, сжал и отвел назад кулак. Сейчас... Еще мгновение и...
   Фух!.. Мимо по коридору промчался подросток. Промчался, не заметив того, кто мог уложить одним ударом.
   Кажется, теперь путь свободен. Но едва телохранитель двинулся к повороту, как в коридоре снова послышался шум...
   И опять тот же жест, означавший: "замри!" Сам же напряженно вслушивается, стараясь понять, что этот шум означает и насколько опасен.
   Нет, на сей раз все серьезней: решительные шаги нескольких взрослых людей, отрывистые команды, собачий лай...
   - Назад! - приказывает молодой человек. - И снимите туфли. Живо!
   Девушка напугана: шум нарастает и сверху. Они с Андреем отрезаны, окружены. Потому Анастасия безропотно слушается; бесшумно крадется за ним вниз - в темноту подвала...
   - Осторожно, здесь ступеньки кончаются, - предупреждает он и щелкает зажигалкой. - Сюда!..
   Парочка мечется между сырых стен. Какие-то стеллажи, крохотные закутки; запустение, мусор, запах плесени... И нигде ни намека на лестницу, на запасной выход.
   Она на что-то наступает, морщиться от боли, пытается сызнова надеть туфли, но напарник торопит, тянет дальше - в пустоту...
   А сзади опять торопливые шаги. Судя по частоте дробных звуков, в подвал спускаются человек семь или восемь. Пространство у лестницы уже ощупывается лучами мощных фонарей...
   - Что будем делать, Андрей? - блеснули ее глаза в полумраке.
   - Отойдем подальше и затаимся в каком-нибудь тупичке. Для обыска подвала полицейские обязательно разделятся на мелкие группы - по два-три человека. И тогда я попробую разобраться с ними.
   - Но они вооружены. И потом эти собаки...
   - Других вариантов нет, - погасил и спрятал в карман зажигалку спецназовец. Взяв Анастасию за руку, потащил в темноту.
   Но она неожиданно воспротивилась, горячо зашептав:
   - Я не верю, что охота устроена за нами, понимаете? Не-ве-рю! Есть у нас один вариант!
  
  
   Глава четвертая
   Париж. 1-2 сентября
  
   - А кого они, по-вашему, тут ловят? - сердито вопрошал Артур.
   - Понимаете, сбивает с толку тот мальчишка, пробежавший как сумасшедший по коридору! С какой стати волноваться подросткам, если облава на агентов иностранной разведки?!
   Он хотел было возразить, потянуть ее дальше, но... теперь действительно стало поздно сравнивать достоинства и недостатки их планов. Время безнадежно ушло - в коридоре, шагах в сорока появились люди.
   - Подойдите ближе, - схватила она руку телохранителя.
   И, бросив на грязный пол свои туфли, потянула его к себе. Решительно выдернув заправленную в джинсы футболку, задрала ее; рванула ворот блузки и без раздумий положила мужскую ладонь на свою грудь.
   - Да не стойте же вы истуканом! Обнимите меня покрепче и целуйте, - раздраженным шепотом приказала девушка. - Они уже рядом. Ну же, Андрей - очнитесь! Сейчас не до раздумий!..
   Несколько человек приближались по коридору; ярко-желтые лучи шарили по стенам все ближе и ближе...
   Его правая ладонь покоилась на упругой груди, левой он обнял Анастасию за талию...
   Припав к ее губам, внезапно ощутил волну нахлынувшего желания, и уже через несколько мгновений упоительного поцелуя вдруг почувствовал, как стремительно тает пугавшая минутой раньше опасность топавших по подвалу полицейских, светивших прямо в лицо фонарей...
   Девушка искусно подыгрывала: одной рукою обнимала его шею, второй скользила по телу под футболкой; постанывала и глубоко дышала... Сквозь туман, охвативший от спонтанно-чумовой близости он различил как толпа стражей остановилась неподалеку - в нескольких шагах, по-прежнему освещая целующуюся и якобы позабывшую обо всем на свете парочку. То ли достоверности ради, то ли не сдержавшись (уж и сам того не понимал), Артур уже шарил ладонью по женским бедрам...
   Но... удовольствие длилось недолго - раздался громкий зевок служебного пса, прерванный отрывистой фразой на французском кого-то из подошедших мужчин.
   Точно очнувшись от забытья и сладкой неги, Анастасия резко отпрянула к стене, зажмурилась от света, смущенно одернула юбку и шлепнула по руке молодого человека, все еще сжимавшую ее грудь. Дорохов напрягся, слушая короткий диалог меж знавшей язык девушкой и представителем силовых структур...
   Тем временем к ним подвели собаку; та деловито обнюхала сначала мужчину, потом женщину. Один из полицейских живо прошелся ладонями сверху вниз по одежде беглецов, вероятно, разыскивая оружие...
   - Андрей, дайте свой паспорт, - попросила агент, пока фонари подозрительно шарили по их фигурам. И негромко добавила: - Расслабьтесь. Это местный отдел по борьбе с наркотиками. Плановая проверка всех злачных мест района.
   - Козлы! - тем же тихим шепотом отвечал тот, подавая ей документ. - Испортили все что могли...
   Затем, по пути к выходу из подвала, она, притворно смущаясь, ответила на несколько вопросов, объясняя причину поспешного бегства из клубного зала; подала на проверку паспорта - свой и Андрея Викторовича Седова.
   Их завели в какую-то комнату на втором этаже. Следом в помещение ворвался проворный щупленький полицейский с набором хитрых штучек, похожих на металлоискатели. Артур снес процедуру спокойно - расставил в стороны руки и терпеливо ждал, покуда французский мент с неторопливой аккуратностью обследовал каждый сантиметр его одежды.
   А вот Анастасия к безобидному действу почему-то отнеслась иначе: заметно нервничала, побледнела, затаила дыхание...
   "Чего она трясется, - поражался телохранитель, - ни наркоты, ни оружия у нас нет. Ох уж эти бабы!.."
   Грозная на вид аппаратура ни разу не пикнула, и не мигнула набором цветных лампочек - все, как и предполагал Дорохов, закончилось благополучно...
   Спустя двадцать минут инцидент был исчерпан: туристам из России вернули паспорта и даже извинились. Старший полицейский чин что-то назидательно буркнул на прощание, и парочка спешно покинула второй этаж...
   - И что же он вякнул про Россию? Небось, какую-нибудь гадость?.. - тихо спросил молодой человек, спускаясь по лестнице в обнимку со своей "любимой подружкой".
   Выйдя на улицу, она нервно повела плечиками, скидывая его руку; презрительно оглянулась на оказавшийся столь не гостеприимным "La Locomotive" и, облечено выдохнула:
   - Нет, наоборот. Сказал, что ему нравятся русские. А если бы мы оказались американцами, так непременно растянул бы проверку до утра. И ночь бы мы провели в кутузке.
   - Ха! Нормальный мужик!..
   - Проводите меня до отеля, - оборвала девушка его смех.
   - Не вопрос...
   Сидя в салоне автомобиля и окончательно придя в себя после свалившейся неприятности, она аккуратно запахнула оставшиеся без верхних пуговок полы блузки, вернула лицу строгость, нахмурила брови и с металлическими нотками в голосе попросила:
   - Андрей, пожалуйста, вычеркните из памяти все то, что произошло там... в подвале.
   - А что произошло в подвале?
   - Вы догадывайтесь, о чем я веду речь.
   - Ах, об этом!.. - шлепнул он себя по лбу. - Ну, что вы, Анастасия Игоревна - я и сам мечтаю поскорее забыть тот кошмар! Терпеть не могу целовать и щупать, кого попало!..
   И сдобрив сказанное отвратительной гримасой, отвернулся к окну. Но к своему удовольствию прежде заметил вспыхнувший гневом взгляд изрядно уязвленной женщины.
  
   * * *
  
   Расстались они сухо. Будто не было и в помине беззаботной прогулки по знаменитому мемориальному кладбищу, беспечной болтовни в клубе, стремительного бегства по закоулкам кулис от полиции. И того, хоть и вынужденного, но жаркого минутного поцелуя в подвальном мраке.
   Рассчитавшись с таксистом, он собирался проститься здесь же, на улице, но Анастасия чуть не приказным тоном повелела:
   - Поднимитесь со мной в номер.
   Пожав плечами, Артур поплелся следом...
   От поездки на лифте отказались - пошли лестницей. И пока петляли светлыми коридорами скромного отеля, она негромко наставляла относительно последующих действий:
   - Происшествие в клубе вряд ли возымеет последствия, но на всякий случай нужно подстраховаться. Сейчас без промедления следует заняться сменой документов. И вам, и мне...
   Четкость и отрывистость фраз в точности напомнили манеру разговора Александра Сергеевича. "Его школа. Японский конспиратор!.. - уныло подумал молодой человек, мягко ступая по толстому ковровому покрытию. - Такая же убежденная фанатичка. И такая же хитрая бестия - даже разговор завела в коридоре, а не в стенах номера, где могут стоять жучки..."
   - ...Приехав в гостиницу, переоденетесь в приличный костюм, рассчитаетесь за номер и отправитесь в аэропорт Орли. Там в автоматической камере хранения восточного терминала "Orly Ouest" поменяете старый комплект документов на новый.
   - А спать, интересно, я когда буду?
   - Вы не спать сюда приехали! - отрезала девушка.
   Категоричность тона выбора не оставляла.
   - И не перебивайте - времени мало, - отчетливо выговаривала она каждое слово, - запомните номер ячейки: двадцать два, сорок восемь.
   - Запомнил.
   - Шифр: двенадцать, ноль четыре, девятнадцать, шестьдесят один.
   Он кивнул, повторяя про себя названные цифры.
   - Одежду, в которой засветились под именем Андрея Седова, лучше выбросить. И последнее: завтра в девятнадцать тридцать встречаемся на Елисейских полях - улица Мариньи, у центрального входа в театр. Форма одежды - парадная. Вопросы?
   - Что за театр? Их здесь считать умучаешься.
   Она покосилась на него с превосходством знатока светской жизни и проронила:
   - Театр Мариньи - самый именитый на Елисейских полях. К тому же расположен неподалеку от церкви Мадлен, куда вы изволили опоздать в первый день. Одним словом - не заблудитесь.
   - В театре опять будем прохлаждаться и шариться по подвалам?
   - Никаких подвалов! - фыркнула Анастасия. - Завтра мы должны сделать то, ради чего сюда приехали.
   - Наконец-то! - возрадовался он.
   - Только не говорите, что смертельно устали от Парижа, - съязвила она, поворачивая к одному из номеров. Вставив в замочную скважину ключ и открыв дверь, вошла внутрь. Включив свет в холле и, не пригласив Дорохова войти, бросила: - Все. До завтра!
   Дверь шибанула по косяку перед самым носом Артура.
   Ухмыльнувшись, он сунул руки в карманы и зашагал прочь...
  
   * * *
  
   Следующим вечером в оговоренный час он прогуливался по гранитным ступеням, ведущим к главному входу в театр Мариньи. От нечего делать изучал большие афиши и пытался отыскать созвучные русскому слуху фразы. Иногда это удавалось...
   Один из спектаклей назывался "Мария Стюарт". В названии второго угадывалось слово "русские", но дальше из-за огромных пробелов в познаниях французского языка поиск буксовал. Зато главную роль в спектакле исполнял Ален Делон - его имя спутать с чьим-то другим возможным не представлялось. Да и напечатано оно было аршинными буквами - едва ли не крупнее самого названия.
   На Дорохове неплохо сидел дорогой костюм; расстегнутые полы пиджака открывали любопытному взору модный галстук, привносящий во внешний вид штришок этакого небрежного шарма. К тому же на ремне - далеко на боку, висел все тот же CD-плеер, провода с наушниками от которого были аккуратно упрятаны в брючный карман. В кармане пиджака лежал паспорт на имя Антона Леонидовича Бахирева - сотрудника одной из московских строительных компаний. Рядом с паспортом покоились международные права и использованный авиабилет рейса "Москва-Париж" - тот же самый рейс, коим прибыл сюда рекламный агент Андрей Викторович Седов. Разница заключалась лишь в том, что на последнем проездном документе стояла более свежая дата...
   Новоявленный Антон Леонидович частенько прикрывал ладонью зевки - полночи вместо отдыха пришлось бодрствовать, мотаясь на такси в аэропорт и обратно; затем разыскивать другую дешевую гостиницу, устраиваться... С постели в новом номере поднялся только к полудню; до сего часа успел выпить три чашки крепкого кофе, однако все одно жутко хотелось спать.
   - О, да вы сегодня франт! - раздался позади знакомый голос.
   Он обернулся. По ступенькам поднималась Анастасия; в бордовом вечернем платье со вставками из черного бархата, с небольшой сумочкой в руках.
   - Здравия желаю, - хмуро кивнул он. - Вы тоже ничего приоделись. На похоронах пару раз аналогичный прикид встречал.
   - Спасибо за царский комплемент. Кажется, нас теперь зовут Антоном?
   - Угадали. А как отныне следует обращаться к мадам?
   - Дубровина Ольга Анатольевна, - представилась она и тихо добавила: - Вот сегодня, уважаемый Антон Леонидович, извольте смотреть по сторонам в оба. Несуетливо, осторожно, но... с максимальным вниманием. Договорились?
   - Не вопрос. Куда держим путь?
   - В аптеку.
   - Куда?! - изумленно переспросил молодой человек.
   - Вы что, оглохли? В аптеку.
   - Гм... А театр отменяется?..
   - Мы туда и не собирались, - загадочно улыбнулась она, привычно беря его под руку.
   - Понятно. Стало быть, в лучший костюм я вырядился, чтоб покупать мазь Вишневского.
   - Пошли-пошли, - увлекла его девушка вниз по ступеням, - у нас не так много времени...
  
  
   По пути в ближайшую аптеку Артур ни на минуту не забывал о просьбе агента - поглядывал на тормозившие у тротуара автомобили; мимолетно озираясь, запоминал людей, идущих в том же направлении. И даже оказавшись внутри прохладного зала с густым запахом медикаментов, задержался у стеклянных дверей, всматриваясь в мелькавших прохожих...
   Результат обнадеживал: ни одного подозрительного взгляда; ни одного человека, сбавившего шаг у крыльца аптеки.
   Новоиспеченная Ольга Анатольевна пробыла у прилавка недолго. Приняв от продавца аккуратный пакетик с пузырьком перекиси водорода, запечатанными ватными тампонами, валиком бинта и упаковкой пластыря телесного цвета, направилась к выходу.
   - Вы можете толком объяснить, зачем нам это? - спросил он на улице. - Кому мы собираемся делать обрезание? Или останавливать кровь, обрабатывать раны?
   - В нашем деле все пригодится. Скоро уже пригодится, - отвечала она, запихивая покупки в сумочку. - Ловите такси и хорошенько осматривайтесь...
  
   * * *
  
   - Soyez gentil de Francois Mauriac, treize, - мило прощебетала молодая женщина таксисту. Дождавшись же, когда машина плавно тронется и вольется в сплошной поток, негромко скомандовала сидевшему рядом телохранителю: - Обнимите меня.
   - Вы опять за старое?! - воспротивился тот.
   - Не валяйте дурака, Антон - делайте, что говорят. Покрепче! Вот так, - и прижавшись к нему, зашептала, едва не касаясь губами уха: - Теперь слушайте внимательно: мы едем в один из самых респектабельных клубов Парижа - моя встреча с нужным человеком назначена именно там. В клуб мы войдем порознь и сядем за разные столики - заведение только открылось и народу там пока немного. Далее...
   "Далее! Опять это любимое разведкой словцо! Ну, точь-в-точь Японский конспиратор!.." - чертыхнулся про себя Дорохов.
   - ...Далее вы должны просто наблюдать и оценивать обстановку, - продолжала она. - Как выглядит человек, с которым назначено короткое рандеву, вам знать не нужно. Скажу лишь, что он будет один. Возможно, подсядет за мой столик или остановится рядом всего на пару секунд. Но... - тут Ольга Анатольевна сделала многозначительную паузу, - когда я опознаю этого человека и прежде, чем он подойдет, я на некоторое время выйду в туалетную комнату - минут на десять, не больше. Это для вас послужит сигналом.
   - И что я обязан сделать после сигнала?
   - Ничего. Оставайтесь на месте и осторожно проследите за другими гостями клуба.
   - Хорошо. Как я дам вам знать, если замечу слежку или что-то подозрительное?
   - Постарайтесь сесть не очень далеко, и в поле моего зрения. При появлении опасности достаньте платок и покашляйте в него. Договорились?
   - Не вопрос. Тропа отступления?
   - Что? - не поняла девушка.
   - Сматываться при наличии "хвоста", будем каким образом?
   - Там посмотрим, - неопределенно пожала она плечиками. - Главное успеть встретиться с тем человеком. Он работает под серьезным прикрытием, и за переданную информацию я переживать не стану - оказавшись у него, она уйдет к адресату почти мгновенно. А потом пусть нас берут с потрохами - все равно ничего не докажут.
   Артур со скучающим видом посмотрел в окно и подумал: "Да, милочка, я слышал - французские тюрьмы получше наших. Однако почивать даже на здешних нарах у меня почему-то желания нет..."
  
  
   Автомобиль бережно пронес их через весь город и остановился на набережной, где-то на юго-востоке Парижа.
   Поморгав поворотником, пустое такси бесшумно скрылось за углом прилегающего к Сене квартала. Дорохов сам взял спутницу под руку и зашагал с ней вдоль хорошо освещенных фасадов зданий. Небо над городом потемнело - наступал вечер, но благодаря безумному буйству иллюминации, вокруг было светло как днем.
   Он попытался определить цель похода по набережной. Повсюду пестрели подсвеченные маркизы небольших кафе и ресторанчиков, прямо на тротуарах возле домов стояли столики, меж которых сновали официанты... Но все это как-то мало вязалось с понятием "самый респектабельный клуб Парижа". Ближайшим и наиболее подходящим объектом виделось ярко красное сооружение, похожее то ли на водонапорную башню, установленную на барже, то ли на плавучий маяк. С берегом освещенная платформа маяка соединялась двумя узкими мостками. Посередине - между мостков горела неоновая надпись "Le Batofar", та же надпись имелась и на красном борту немалого по размерам сооружения.
   "Черт его знает - клуб это или секция любителей зимнего купания в Сене. Но, здесь умный человек встречу назначить не отважится. Свалить при случае некуда; единственный путь отступления - по мосткам", - решил Артур и взялся высматривать другие объекты, претендовавшие на роль места для ответственного рандеву. Однако, поравнявшись с алым маяком, девушка повернула именно к нему...
   - Кто же додумался организовать свидание на этом... дебаркадере?! - приглушенно возмутился телохранитель, поворачивая следом.
   - Чем он вам не нравится?
   - Он не нравится мне двумя единственными выходами, между которыми десять шагов. Достаточно одного человека с оружием, чтобы перехватить или грохнуть нас обоих.
   - Во вчерашнем клубе мы тоже не сумели отыскать запасного выхода, - парировала она.
   - Замечательная логика! И что хорошего из этого вышло? К тому же, в ваш долбанный "Локомотив" пожаловало человек сорок полицейских, с собаками... И мы просто не успели.
   Но и сейчас время для дискуссии истекло - до ближайшего, шаткого деревянного сооружения, соединявшего "материк" с "самым респектабельным клубом" столицы Франции оставалось метров сто.
   - Все, Антон Леонидович - разговорчики в строю! - одернула Ольга Анатольевна. - Я иду первой, вы заходите минут через пять. Друг друга мы не знаем.
   Сокрушенно разведя руками, молодой человек спросил:
   - В случае успеха разъезжаемся по гостиницам?
   - Если встреча сложится удачно - подсаживайтесь за мой столик. Сделаем вид, будто познакомились и напьемся пива в честь окончания операции, - улыбнулась она так, словно прощалась с ним на пару лет. Улыбка вышла слабой и вымученной - близился финал операции, и агент волновалась.
   Глядя вслед, он явственно ощущал перемену: по ее сегодняшней неразговорчивости, по отсутствию шуточек и сурового приказного тона. Ощущал по тому, как прижималась в такси - было в этом порыве не только желание утаить смысл короткого инструктажа от таксиста, но и что-то от безысходности, беззащитности... Казалось, неуверенность присутствует даже в походке женщины - шла она неторопливо, всем видом показывая праздность и намерение развлечься. Вместе с тем, в движениях легко читалась скованность и напряжение...
   Дорохов подпалил сигарету и будто невзначай посмотрел в одну сторону набережной, в другую. Затягиваясь табачным дымком, изучил подтягивающуюся к деревянным сходням публику. Стайка прилично одетых молодых людей - по виду местных студентов; две парочки пожилых туристов с африканского континента; три человека лет тридцати - двое мужчин и женщина, нетерпеливо поглядывающие на часы и кого-то поджидавшие под светящейся вывеской...
   "Да... теория - теорией, а опыта никакого, - сокрушенно вздохнул спецназовец. - Попробуй, мля, определи слежку, когда на всех рожах написано единственное желание - напороться до поросячьего визга!.."
   Бросив в урну окурок, он тоже посмотрел на минутную стрелку часов и направился к проклятой золотисто-красной башне, уродливо возвышавшейся над Сеной. Нырнув под арку с горевшей вывеской, гулко протопал по деревянному мостку; кинул на лоток входной кассы сотенную купюру, опять осмотрелся... На другом берегу и чуть левее в лучах подсветки красовалось великолепное здание - покопавшись в памяти, Артур припомнил: дворец спорта в Берси. Немного дальше виднелся трехсотметровый мост, по нему медленно проплывали огни автомобильного потока. А вокруг плавучего маяка рябила, отражая миллионы искр, темная и верно уж холодная речная вода...
   Еще разок глянув на берег, он сунул в карман сдачу и миновал парочку здоровяков - молчаливый и придирчивый фейс-контроль. Однако прежде чем надолго обосноваться внутри клубного "помещения" - под натянутым над палубой желтым тентом, решил пройтись по всему "дебаркадеру" и хорошенько изучить, что творилось на двух нижних палубах.
   "Так-так... В этой рубке, судя по ароматам, устроена кухня, - догадался молодой человек, вышагивая мимо красной металлической коробки с большими белыми цифрами "01" на боку. - А что же дальше - внутри этой длинной надстройки?.."
   И открыв ближайшую, дверцу с круглым иллюминатором, окунулся в липкий полумрак...
  
  
   Глава пятая
   Париж. 2 сентября
  
   Над расположенным на верхней палубе рестораном слабо колыхался от дуновений теплого ветерка громадный тент. Сквозь парусиновую "крышу" в ночное небо уходила конструкция высокого маяка со стеклянной и красиво подсвеченной верхушкой...
   Девушка выбрала столик у противоположного от берега борта. Свободных мест было еще предостаточно, и Дорохов, задержавшись на мгновение у трапа, направился к столику, стоявшему через ряд. Сел он так, чтобы напарница постоянно оставалась в поле зрения.
   - La carte, s`il vous plait, - раскланялся подошедший официант, положив перед посетителем меню.
   - De la bierre, - попросил Артур, не заглядывая в карту, где все одно бы ничего не понял. А к пиву решил присовокупить что-нибудь из мясной закуски: - De la viande.
   Выряженный в форму стюарда океанского лайнера гарсон вторично поклонился и проворно отбыл к кухне-надстройке исполнять заказ.
   "Что ни говори, а меня сейчас тоже спокойным не назовешь. Напустило руководство туману со страхами - трясись теперь!.. - незаметно поморщился телохранитель, бросая на стол пачку сигарет с зажигалкой. - Думал, кого-то предстоит грохнуть, а тут... Ни хрена не могу понять! Неужели мимолетная встреча с передачей информации - такое невероятно сложное по исполнению мероприятие? Неужели всех прибывших из России туристов день и ночь пасут американские спецслужбы? Чушь какая-то! Бред! Не может этого быть. Сил и народу у них на подобные подвиги не хватит".
   Прикурив сигарету, он начал изучать "зал" и окрестности.
   Вероятно, маяк на самом деле в далеком прошлом был действующим - болтался на якорных цепях где-нибудь в северных водах Ирландского моря. По крайней мере, об этом говорила и сама конструкция сооружения, и множество бережно сохраненных для достоверности деталей.
   Обследуя плавучий клуб, перед тем как подняться в ресторан, Дорохов скоро убедился в простоте замысла устроителей. Та палуба, на которую он попал по деревянным сходням с берега, была средней из трех. Узкое прогулочное пространство, ограниченное с внешней стороны глухим невысоким бортом, опоясывало кольцом металлическую надстройку. Внутрь этой надстройки спецназовца и угораздило попасть, в начале "экскурсии" по барже. Угораздило потому, что, оказавшись в душном помещении, сразу услышал непотребный звуки. И пока после яркой иллюминации глаза привыкали к полумраку, едва не споткнулся о клубок чьих-то тел. Каюты, укромные закутки, повсюду диванчики с мягкими подушками... Характерный запашок травки и нетрезвый народец, потягивающий через трубочки горячительные напитки из мелких пластмассовых шутеров. Тут же на диванчиках под тусклым светом корабельных плафонов целовались парочки; из кают доносились сладострастные стоны...
   Не найдя в борделе стратегически важных элементов для возможной "экстренной эвакуации" с маяка, он вернулся и осмотрел небольшой внутренний "холл". Собственно выходов из него было два - по одной тяжелой металлической двери на каждый бор. В середине "холла" обитал сквозной трап, ведущий на другие палубы. Напротив - трехметровый коридорчик с двумя туалетными комнатами - мужской и женской.
   Продолжив экскурсию, Артур спустился вниз...
   В бывшем машинном отделении была обустроена площадка для танцев со всеми современными прибамбасами. Под потоком и по периметру зала мигали, сияли и тлели разнообразные фонари, лампочки и прожекторы; по углам бухали огромные басовые колонки; вдоль миниатюрного возвышения - сцены, источали искры и дым хитрые пиротехнические штучки.
   На танцполе уже вовсю веселилась молодежь, и Дорохов, преодолев десяток ступеней трапа, вышел через "холл" на прогулочную площадку. Обойдя кругом надстройку с вереницей круглых иллюминаторов, он скоро установил: третью палубу, что находилась на капитанском мостике (или на крыше вертепа), окружал леерный борт с торчащими во все стороны бутафорскими трубами и стрелами ржавых лебедок. А для того чтобы попасть в ресторанный зал, минуя внутренности надстройки, надлежало воспользоваться одной из двух боковых лестниц...
   Теперь, сидя за столиком, молодому человеку оставалось определиться с туалетными комнатами самой ресторации - в одной из них собиралась исчезнуть на некоторое время Ольга, после визуального контакта с пришедшим на встречу человеком.
   Оглянувшись к стойке, откуда ожидалось появление с заказанным пивом официанта, он не нашел более ни дверей, ни коридоров. Только дыра в полу и поручни уходившего вниз - к "холлу" трапа. "Ясно, - заключил Артур, - стало быть, клиенты ресторана пользуются туалетами, расположенными на двух нижних палубах - в танцевальном зале и борделе".
   Скоро "стюард" поставил перед ним запотевшую кружку холодного пива и большую тарелку с роскошной и разнообразной мясной закуской. Сделав первый глоток и слизнув с губ белоснежную пену, спецназовец покосился на агента... Та скучала и с ленивой небрежностью потягивала через соломинку оранжевый коктейль.
   Лишь минут через пятнадцать, когда сбоку от стойки свое место занял ди-джей, когда заиграла зажигательная латиноамериканская музыка, а спрятанный где-то проектор высветил на потолочном тенте первые красочные слайды, лицо ее немного оживилось, а губы тронула слабая улыбка...
  
   * * *
  
   Народу заметно прибавилось - по всем трапам на верхнюю палубу баржи поднимались все новые и новые посетители. Свободных столиков почти не осталось.
   Наблюдая за гостями "Le Batofar", Дорохов не заметил, как опустошил первую кружку, а заодно и ополовинил закуску. Подошедший официант со слащавой гримасой взялся что-то объяснять, да русский турист и сам догадался - кивнув, позволил присесть за свой столик двум молоденьким девушкам. А заодно, воспользовавшись моментом, заказал вторую кружку пива.
   Откинувшись на спинку стула, прикурил сигарету, осторожно покосился на Ольгу. К той подсадили двоих мужчин азиатской наружности; она опять заскучала - верно, нужный человек так и не появился...
   "И слежки, как будто нет, - довольно подумал Артур, выпуская дым к мелькавшим на парусиновом потолке слайдам. - Во всяком случае, ни одного подозрительного взгляда ни в ее, ни в свою сторону я не заметил. Дай бог, обойдется! - подмигнул он одной из соседок, на что немедля последовал ответ - очаровательная улыбка и вопрос на непонятном языке. Вопрос повис в воздухе, потому как в голову внезапно пришла не очень веселая мысль: - А если этот хмырь вообще сегодня не удосужится придти? Что тогда?.. Видимо позже и в другом месте предусмотрена повторная встреча. Значит, опять придется в напряжении ждать, готовиться, переживать и... водить по мемориальным кладбищам эту куклу, сидящую в пяти шагах. Нет уж, лучше бы все решилось сегодня. Сейчас!"
   - Je ne parle pas francais, - сбивчиво пробормотал он заученные из разговорника слова.
   Девушки переглянулись, с пониманием закивали: дескать, жаль, что не знаешь языка - не суждено поболтать, развлечься...
   Кажется, он немного отвлекся на общение с соседками - момент, когда агент установила визуальный контакт с явившимся на рандеву человеком, остался "за кадром". Боковым зрением Дорохов заметил, как Ольга обратилась с какой-то фразой к соседям-азиатам, на всякий случай положила на стол купюру, встала и, прихватив сумочку, пошла к внутреннему трапу.
   "Ну, вот и дождались!" - ворвалась в сознание ликующая мысль. Однако понимание важности момента и преждевременности для выражения торжества заставили сосредоточиться, усилить внимание.
   Меж столиками третьей палубы частенько кто-то перемещался: и официанты; и целые компании подвыпивших гостей, то спускавшихся вниз, то поднимавшихся обратно... Но к внутреннему трапу за Ольгой никто не последовал. Это успокоило. Он засек время для отсчета означенных ею десяти минут и, хлебнув из кружки, снова подпалил сигарету.
   И в этот момент неожиданно засуетилась одна из девушек, сидевших напротив - что-то шепнула подружке, тоже схватила сумочку, вскочила и поспешно зашагала к прямоугольному отверстию в металлическом полу, куда немногим раньше, держась за поручни, спустилась его напарница.
   На раздумье ушло с полминуты. Искоса и с опаской поглядывая на оставшуюся барышню, бывший спецназовец лихорадочно взвешивал все "за" и "против": "Случайность? Совпадение?.. Две молодые девчонки, лет по двадцать с небольшим, абсолютно не похожие на агентов спецслужб. Хотя... чего умничать - где я их видел-то, этих агентов и сотрудников контрразведки? К тому же, в учебном Центре не уставали твердить о троекратной осторожности; о необходимости быть предельно бдительными и не доверять НИКОМУ!"
   И, не усидев, он бросил в пепельницу недокуренную сигарету, поднялся со стула, пошел вниз. Спуская по неудобным ступеням, быстро оглянулся, стараясь зафиксировать взглядом любые произошедшие за время движения к трапу изменения.
   Изменения, коих он так не желал, увы, были...
  
   * * *
  
   Мимолетно увиденное все расставило по местам.
   Более того, окунувшись в привычное после нескольких лет войны ощущение близкой опасности, Артур внезапно почувствовал в теле знакомое легкое напряжение. Не судорожный мандраж, что обычно испытывают новички перед боем, а нечто похожее на нетерпение, азарт, зуд или желание поскорее сойтись в неизбежной рукопашной и разом покончить с раздражительным "нарывом".
   Мигом слетев по трапу и снова оказавшись в плохо освещенном "холле", он пересек его и завернул в маленький коридорчик, ведущий к мужской и женской туалетным комнатам. В женской сейчас находилась Ольга.
   Встав за углом и обернувшись, Дорохов прислушался...
   Из лабиринта кают и закутков доносился шум: стоны, возня, приглушенные голоса; нижняя палуба громыхала танцевальными ритмами. Влево и вправо вели все те же проходы к прогулочной палубе - открой любую из двух тяжелых дверей и ты на свежем воздухе. Но сейчас снаружи к этим дверям топали двое. Откуда и который из них появится первым? А может быть, их опередит третий? Ведь путь вниз по внутреннему трапу гораздо короче...
   Да, оглянувшись на крутых ступенях, он успел узреть одновременно вставших из-за столиков трех человек: двух азиатов и вторую девушку - его бывшую соседку. Азиаты разделились и рванули к боковым трапам, а девчонка проворно направлялась за ним. При этом в руке одного желтолицего мелькнула рация с коротким хвостом антенны...
   "Занятно, - криво усмехнулся капитан, - и очень хотелось бы знать, как далеко их подкрепление - успеют ли они перекрыть мостки? Надеяться на их нерасторопность глупо - по все видимости на берегу нас уже ждут!.. В общем, хреново дело, Ольга Анатольевна! Предупреждал я вас, мадам, относительно этой долбанной баржи!.."
   Сначала послышались частые и мягкие шаги по трапу и металлической палубе. Дорохов приготовился: ноги расставил пошире, сжал и отвел назад правый кулак; левую раскрытую ладонь слегка выставил вперед...
   Спустя секунду, в проем коридора кто-то заглянул - в полумраке некогда было не разбираться, кто именно. Заглянувший человек тут же шарахнулся в сторону, да спецназовец, выпрыгнув из коридорчика, оказался рядом, коротким и несильным ударом поддел подбородок незнакомца левой и, не мешкая, собирался нанести решающий удар правой.
   "Девка!" - вдруг обожгло открытие. Мысленно он был готов к чему угодно - и к противоборству со слабым полом в том числе, однако в жизни еще ни разу не доводилось калечить женщин. Тем более что бывшая соседка по ресторанному столику, получив легкий тренировочный клевок, сжалась в жалкий комок, зажмурилась, тихо заверещала...
   А пока он раздумывал с занесенным над нею кулаком, та опомнилась и...
   Женская коленка ткнула точно в пах; второй удар - небольшим, но проворным кулачком пришелся в область печени. Острая боль прострелила до самого затылка. Сгибаясь пополам, Артур все же заехал ей лбом по носу, отчего та моментально осела по стенке и уронила голову набок.
   - Су-ука... - морщился он, торопливо затаскивая бесчувственное тело девки в коридорчик.
   Азиаты, верно, находились где-то рядом - вот-вот должна была скрипнуть одна из боковых дверей. Или обе одновременно, что стало бы наихудшим вариантом.
   Страсть как хотелось минуту посидеть на корточках, всласть поматериться. Да времени на стоны и пустую ругань, увы, не отпущено - нужно спешить.
   Дорохов бросил нетяжелую ношу - затылок девушки гулко тюкнулся об пол, вероятно, добавив ей пяток лишних минут внепланового отдыха. Ладони быстро обследовали одежду, щелкнул миниатюрный замочек сумочки...
   Бумажник, визитки, ключи, рация - похожая на ту, что мелькнула в руке азиата...
   Черт, оружия у девицы нет. А жаль - с ним было бы спокойнее.
   Возвращаясь на позицию у выхода из коридорчика, Артур вдруг вспомнил о первой девушке, спустившейся сюда следом за Ольгой.
   - Мля!.. А про нее-то я забыл! - повеяло неприятным холодком от запоздавшей догадки.
   Однако из женского туалета не доносилось ни звука. Да и заниматься сейчас с девчонкой некогда - с ней он, безусловно, справится, а тем временем подоспевшие мужички с узкими и хитрыми глазами, возрадовавшись его глупости, захлопнут ловушку под названием "корабельный гальюн". И трандец! Сушите весла - через крохотный иллюминатор аппетитная задница разлюбезного агента не пролезет ни под каким соусом. Будь этот соус трижды на основе вазелина...
   Длинная изогнутая рукоятка дверцы внешнего борта медленно подалась вверх. Еще немного и язычок грубого механизма выскочит из углубления, полотно с овальными углами отъедет наружу, откроет вход и...
   Подоспевшая идея заставила Дорохова выйти из укрытия, на всякий случай оглянуться назад...
   С противоположным бортом пока порядок - рычаг пудового механизма неподвижен. Видать, второй азиат задержался, протискиваясь сквозь курящую на палубе публику.
   Короткий разбег. Сильный удар ногой по начавшей медленно открываться двери. Хрен его знает, кто там собирался заглянуть. Или войти. Ну да теперь поздно гадать.
   Второй удар прозвучал тотчас за первым - отлетевшая дверца долбанула непрошенного гостя. Третий чуток запоздал, но тоже получился неслабым - отлетевшее тело врезалось в близкий борт. Затем последовал сдавленный стон, стук упавшего на палубу оружия...
   Артур высунулся наружу.
   Отлично! На узкой палубе лежит кореец. Или китаец - все они для европейцев на одно лицо.
   - Иди сюда, родной, - оглядываясь по сторонам, он сунул за пояс пистолет и скоренько затащил бедолагу внутрь надстройки. - Укачало, да? Пить надо меньше, дядя...
   Частично отражаясь огромным тентом, яркое освещение ресторана ровно стелилось по водной ряби, оставляя нетронутой черноту прогулочной палубы. Это на руку - происходящее на крохотном пятачке у "холла" не привлекло внимания праздных гуляк.
   Тело азиата с тем же гулким звуком упало в коридорчике рядом с девицей. Из разбитого затылка мужчины на пол текла кровь - круглая черная лужица быстро увеличивалась в размерах.
   "Этот залег надолго. Но где же второй?!" - спохватился Дорохов. Медлительность (или осторожность?) второго агента спецслужб настораживала. Боле задерживаться здесь нельзя - дорога каждая минута, и он принял другое решение: поочередно закрыл двери, фиксируя рычаги замков в запертом положении. Вернувшись в коридорчик, подергал ручку женского туалета...
   Закрыто изнутри.
   Постучал...
   В ответ все та же тишина.
   - Ладно, - пробормотал спецназовец, стаскивая с китайца пиджак.
   Плотно обмотав дорогой одежкой свой трофей - новенький швейцарский "sig-pro"; не прицеливаясь, дважды выстрелил сверху вниз по замку. Теперь дверь легко поддалась...
   Три кабинки; из дальней точно по команде вылетела испуганная Ольга; по левой руке отчего-то стекает тонкая алая струйка...
   - Что случилось? - шепотом спросила она. И побледнела, увидев торчащий из-под чужого пиджака ствол пистолета.
   Тот приказал жестом: "тихо!" и резко открыл соседнюю дверцу - пусто. В последней кабинке послышался шорох - словно кто-то поспешно натягивал или снимал нижнее белье. Потянув дверь на себя, Дорохов на всякий случай отпрянул влево...
   Предосторожность оказалась напрасной - возле унитаза стояла его первая соседка с задранной юбкой, с колготками и узкими трусиками, спущенными до колен. Лицо запылало возмущением; с губ сорвалась какая-то фраза - должно быть, забористое ругательство.
   - Не-ет, милашка!.. В твоем распоряжении было несколько минут, а штаны ты сняла только что. Ну-ка иди сюда! - скомандовал молодой человек и бесцеремонно выдернул девицу из кабины.
   Той пришлось подчиниться - неловко переставляя ноги, проковыляла на середину комнаты; нагнулась, дабы натянуть на бедра белье. Но не тут-то было - мужчина схватил ее за шиворот, заставил выпрямиться и швырнул к стене. Вырвав из рук сумку, открыл, высыпал на пол содержимое. Выпавшую рацию ловко подхватил, оглянулся на Ольгу:
   - Спросите, сколько всего человек задействовано в операции?
   Агент с изумлением смотрела на происходящее, зажимая ладонью какую-то ранку на руке повыше локтя. Опомнившись, перевела вопрос.
   - Шестнадцать. Четверо на маяке, остальные недалеко от мостков - ведут наблюдения из машин. Сейчас должно подъехать еще два-три автомобиля с подкреплением, - прозвучал ответ враз сникшей девушки.
   - Прикажите ей связаться с теми, кто на берегу.
   Услышав приказ, та решительно замотала головой.
   - Она не согласна, - прокомментировала и без того понятный ответ Ольга.
   - Хорошо, - равнодушно пожал плечами Артур, незаметно глянув на часы. Невзирая на плотность и насыщенность событий, минутная стрелка с момента ухода агента с верхней палубы не преодолела и пятиминутного отрезка. Пошарив в своем кармане, он с металлическими нотками в голосе изрек: - Намекните этой подружке, что я служил в русском спецназе и убил несколько десятков чеченских женщин. А особое удовольствие мне доставляло уродовать их внешность перед казнью.
   И пока Ольга говорила по-французски, рядом с лицом девицы зловеще вспыхнуло пламя зажигалки. Та в ужасе отшатнулась, бледные губы затряслись...
   - Кажется, подействовало, - прошептала "переводчица".
   - Слышу - по ляжкам зажурчало. Все они до поры герои... - проворчал он и отрывисто распорядился: - Пусть передаст следующее: женщину-агента успешно взяли; телохранитель легко ранен. Сотрудники должны встречать на берегу у левого мостка, - и добавил: - Выходим ровно через пять минут.
   Передав рацию девице, мужчина шагнул в сторону, дабы желтоватый ручеек, весело побежавший в путешествие по полу, не достиг его обуви. Высвободив из чужого пиджака пистолет, демонстративно повертел его в руках, приговаривая:
   - Скажите, чтобы успокоилась. Если не наделает глупостей - ничего с ней не случится.
   Девица набрала полную грудь воздуха, нажала на рации кнопку "передача", назвала позывной, дождалась ответа... И выдала в эфир длинную тираду, во время которой Дорохов вопросительно взирал на Ольгу.
   Слушая фразы на французском, она кивала... По окончании сеанса, быстро забрала радиопередатчик и сказала:
   - Все. Они ждут всех на берегу. Наши действия?
   Артур знаком приказал девице привести себя в порядок, та скоренько и уж без намека на стеснение задрала юбку, принялась натягивать мокрое белье и... получила по затылку ребром ладони.
   Ольга вздрогнула от подобной "обходительности", покосилась на упавшую без чувств девушку, но услышала уверенный голос Антона Леонидовича:
   - Надо сматываться. Не высовывайтесь и старайтесь держаться у меня за спиной!
   Как бы там ни было, но после услышанного и увиденного желание спорить с телохранителем бесследно испарилось. И она на цыпочках послушно двинулась за ним...
  
  
   Глава шестая
   Париж. 2 сентября
  
   В борделе громко стонала женщина.
   Нет, стонала она явно не от боли. Причиной тому скорее был приближавшийся оргазм - второй или третий подряд, потому как крики оглашали надстройку давненько.
   Вышедшая из женской туалетной комнаты парочка, обошла лежащие на полу тела и на миг остановилась в "холле"...
   - Господи, да чего ж она так орет-то!? Рожает, что ли?.. - нервно повела плечами Ольга.
   - По-моему, еще только беременеет, - уточнил спутник, сразу направляясь к двери дальнего от берега борта.
   Прежде чем взяться за рычаг, он снова спрятал готовый к стрельбе пистолет под пиджаком китайца. Затем плавно открыл механизм запора...
   - Никого, кроме пьяной публики. Быстрее! - скомандовал Дорохов, сделав шаг из надстройки и осмотрев округу, включая леерное ограждение громыхавшей сверху площадки ресторана.
   Она проворно выскользнула наружу и повернула вслед за ним вправо - к корме маяка.
   Обходя бочком стоявших у борта людей, он поинтересовался:
   - Вы хорошо плаваете?
   - Так себе, - не отставала Ольга. - А, других вариантов нет?
   - Были бы... Если бы кое-кто хорошенько подумал, прежде чем назначать встречи на плавучих объектах.
   Спутница промолчала, понимая теперь и его недавнее недовольство, и осознавая правоту только что прозвучавших доводов.
   Корма находилась далековато от танцпола и ресторана - праздно шатающийся народ предпочитал курить, глазеть на ночной Париж и просто болтать поближе к носу. А любителей интимного уединения привлекал обустроенные для этого "вертеп" второй палубы. Потому ют пустовал.
   - Отлично, - оценил отсутствие лишних глаз Артур. - Давайте мне вашу сумочку и спускайтесь первой.
   Барышня подчинилась без раздумий. Тому не помешало даже узкое бордовое платье - присев на невысокий борт и сняв туфли, она развернулась и скользнула вниз. Придерживая ее за руку и плавно опуская в воду, он напомнил:
   - Постарайтесь не шуметь. Просто держитесь на поверхности.
   И сам, рассовав по карманам вещи - пистолет с крохотной дамской сумочкой, через пару секунд оказался рядом, ногами вперед и почти бесшумно спрыгнув с борта в воду.
   - Куда? - спросила девушка.
   - На середину, а там посмотрим. И первые метров сто желательно под водой, с двумя-тремя короткими передышками.
   - Не получится - неискушенный из меня ныряльщик.
   - Тогда хватайтесь за мой ремень - плыть буду я, а вы просто задерживайте дыхание. Когда станет невтерпеж - дайте знать.
   В правой руке Ольга держала туфли, левой вцепилась в брючный ремень мужчины. Тот еще разок осмотрел берег набережной, корму маяка и озвучил последнее наставление:
   - Хорошенько прочистите легкие: сделайте подряд три глубоких вдоха и выдоха, а на четвертый раз задержите дыхание.
   И, произведя необходимую подготовку, беглецы здесь же под кормой исчезли из виду...
   Дорохов работал руками и ногами размеренно, как учил в Центре инструктор - международный мастер по подводному плаванию.
   - Запомните, - говорил он, прогуливаясь по бортику бассейна, и эхо многократно повторяло звучные гласные, - бешеная частота движений нужна лишь в одном случае - когда вам потребуется максимальная скорость перемещения. А для того, чтобы преодолеть приличную дистанцию, следует экономно расходовать энергию.
   - А если просто понадобится долго торчать под водой. Например, скрываться от преследования. Как поступить тогда? - спросил кто-то из курсантов.
   На что немедленно последовал ответ опытного мастера:
   - Тогда лучше не двигаться вообще - это идеальный вариант. Зацепитесь за якорную цепь, за растительность, за какой-нибудь хлам, лежащий на дне водоема и замрите. Любая работа мышц сжигает кислород, а его запас у организма под водой ограничен...
   И с благодарностью вспоминая инструктора - крупного мужчину с атлетическим торсом, Артур неторопливо плыл на небольшой глубине...
   Ольга Анатольевна сплавным бревном болталась где-то справа и сзади. Примерно через минуту "бревно" недвусмысленно просигналило: правая рука двинула по мужской ноге парой дорогих модных туфель. "Черт... С этим "прицепом" и тридцати метров не одолеешь!" - осторожно всплывая на поверхность, подумал спецназовец.
   Сиявшая огнями баржа действительно оказалась недалеко, будто и не плыли целую минуту. Зато на прогулочной палубе пока было все так же спокойно: ни беготни, ни криков.
   - Послушайте, выбросьте вы к черту эти туфли, - посоветовал он.
   - Да? - жадно вдыхала воздух рядом молодая женщина, - а когда мы выйдем на берег, я, по-вашему, босиком пойду?..
   "Ох уж эти бабы! - медленно подгребая руками, бухтел он про себя, - хоть на эшафот ведите, но чтоб видок был непременно эффектным!.."
   С десяток метров они потихоньку проплыли по поверхности...
   - Отдышались, мадам?
   - Да, Антон... Можем нырять...
   Второй этап проистекал по аналогичному сценарию: размеренные гребки Дорохова, сбоку неподвижное "бревно" и всего лишь минута движения, за которую парочка беглецов преодолела от силы метров двадцать пять. И тот же сигнал к экстренному всплытию - пляска острых каблуков на правой ноге...
   Однако вторая передышка столь же спокойной не получилась. Едва молодой человек вынырнул на поверхность, как в глаза ударил сноп света шарящего по воде прожектора, обитающего в носовой части плавучего маяка. Еще минуту назад эта мощная штуковина была выключена. Значит, приятели потерпевших неудачу сотрудников неизвестной спецслужбы опомнились; поняли, в чем дело и предпринимают соответствующие меры.
   - Быстрее дышите - нас засекли! - не давая опомниться напарнице, прорычал Артур.
   И набрав побольше воздуха, опять исчез под водой, увлекая за собой девушку. Поверхность воды над ними с короткими интервалами освещалась, и на глубине одного метра становилось светло как днем...
   Третье всплытие он немного затянул. Невзирая на настойчивые сигналы партнерши, преодолел еще метров пять, прежде чем поднял голову и сделал последнее, энергичное движение руками. И снова в глаза ударил яркий свет, из-за которого совершенно невозможно было разобрать происходящего на берегу и на палубах баржи. Единственное, что понял бывший капитан: течением их понемногу сносит в сторону центра Парижа.
   - Хорошо, ребята, сами напросились!.. - выудил он из кармана оружие.
   Пока Ольга барахталась рядом, мешая кашель с тяжелым дыханием, Дорохов хорошенько вытряхнул из ствола воду, прицелился и выстрелил...
   Мимо. Пистолет не пристрелян. К тому же, до цели далековато - метров восемьдесят-девяносто.
   Второй выстрел. Третий.
   Чей-то визг. Прожектор вспыхнул красным и... медленно погас.
   Речная гладь вокруг погрузилась в спасительную темноту; и тотчас стало видно, как к краю набережной одна за другой подъезжают легковые машины, разворачиваются носом к Сене и... врубают дальний свет.
   - Не страшно, - шепнул телохранитель, обнимая за талию Ольгу и увлекая ее дальше от берега. Ее молчание настораживало, хотелось успокоить, подбодрить: - Сейчас подышим, отдохнем... и опять под воду. Верно?
   - Решайте, Антон, - прошептала она дрожащими от холода губами, - в таких ситуациях лучше вам принимать решения.
   Проплыв еще метров пятнадцать по освещенной поверхности, он мягко спросил:
   - Ну что, Ольга Анатольевна, готовы?
   - Куда я денусь? Готова...
   А, набирая воздух в легкие перед погружением, Дорохов услышал два коротких всплеска у маяка. И уже плывя под водой, сокрушался: "Серьезно за нас взялись, суки... Обкладывают со всех сторон! Несколько машин скоро окажется на другом берегу; по одной на ближайших мостах; два человека пустились за нами вплавь... Был бы я один - ушел бы без проблем. А с агентом без проблем не получится... Да, мля, дело осложняется!.."
  
   * * *
  
   Сена в этом местечке была неширокой - метров двести пятьдесят. Максимум - триста. Лишь ближе к центру Парижа русло расширялось метров до пятисот, а течение делилось надвое большими островами Сите и Сен-Луи.
   Однако до середины реки дальний свет автомобилей едва добивал, рассеиваясь и поглощаясь черной гладью. И, тем не менее, он жутко мешал спецназовцу в определении расстояния до двух преследователей, постепенно их нагонявших. Им же - преследователям, свет фар напротив до предела облегчал задачу. Поэтому по-прежнему приходилось нырять и под водой слегка менять направление движения с тем, чтобы хоть как-то сбить с толку парочку пловцов...
   И все же преодолев речной "экватор", Артур окончательно понял: уйти от погони не удастся.
   - Ольга, - спросил он, все так же осторожно придерживая ее за талию, - минут десять без меня продержитесь?
   - Попробую. А что вы задумали?
   - Надо отделаться от этих ребят. Догоняют...
   - Постараюсь, - кивнула она. И поймав его руку, добавила: - Антон, пожалуйста... будьте осторожнее.
   В ответ он негромко посоветовал:
   - Никуда не подворачивайте, просто держитесь на воде. Если минут через двадцать не догоню - попробуйте выбраться на другой берег в безлюдном месте...
  
  
   Он поплыл навстречу преследователям неторопливо, экономя силы; загодя вытряхнул из пистолетного ствола воду, чтоб успеть продырявить голову хотя бы одному. Но и противники оказались неглупы - зная о наличие у беглецов оружия, разошлись в стороны; а, приблизившись на расстояние прицельного выстрела, стали использовать его тактику - нырять и передвигаться под водой.
   Дорохов щурился, прикрывал рукой глаза от прямого света, да все одно своевременно приметить их появление на поверхности не мог.
   "Ладно, - решил он, - тогда и мы поступим по-другому..." И тоже с головой погрузился под воду...
   Сена была отвратительно мутной, но, по крайней мере, не безнадежно черной. Теперь автомобильный свет наоборот помогал - пронизывая верхний слой воды, позволил бы различить темные человеческие силуэты с дистанции четырех-пяти метров.
   Двигаясь наугад, он изредка и осторожно всплывал, прочищал легкие и вновь нырял, держа пистолет наготове...
   На одном из специальных занятий по стрельбе инструктор произнес интересную фразу, накрепко засевшую в памяти: "Один выстрел под водой способно произвести любое оружие - и хорошее, и плохое. Плохое после разового применения смело выбрасывайте, хорошее еще послужит".
   Артуру позарез требовался этот единственный выстрел. Во-первых, он не был уверен в исходе поединка - никогда доселе в сухопутной, испещренной мелкими речушками Чечне не приходилось бороться за жизнь в подобной среде. А во-вторых, где-то там - сзади, находилась Ольга, которой надлежало выполнить свою миссию. Уйти от двоих шансов она почти не имела. Если же подстрелить одного, да к тому же завязать борьбу и подзадержать другого, то шансы на спасение у девушки появятся.
   Сейчас он старался не думать о наверняка поднятых на ноги дополнительных силах спецслужб, о привлечении к поиску и задержанию подразделений французской полиции. О том, что в какой-нибудь паре километров уже взревели моторы скоростных катеров или готовятся к взлету патрульные вертолеты...
   Сейчас ему было не до этого.
   Потому что сейчас он заметил приближавшиеся к нему со стороны маяка размытые контуры темного пятна...
  
   * * *
  
   Привычного громкого звука от выстрела под водой не последовало. Вышло нечто похожее на резкий щелчок с последующим секундным шипением, после чего темное пятно перестало увеличиваться в размерах и медленно двинулось к поверхности...
   "Уже лучше! Либо я его серьезно подранил, либо он уже не жилец", - вынырнув, подумал спецназовец. А, глянув на пистолет, понял, что отныне безоружен - кожух-затвор так и остался в заднем положении.
   Разбираться со швейцарским куском металла не стал, пустив его попросту на дно. Какая разница - закончились в нем патроны или заклинил механизм?.. Надо было готовиться к решающей встрече. И встреча эта, похоже, назревала...
   Метрах в десяти послышался тихий всплеск. Собиравшийся обыскать подстреленного пловца Артур резко обернулся на звук и успел увидеть только круги, расходившиеся по относительно спокойной речной поверхности.
   - Ясненько. Сейчас ты будешь здесь, - выпустил он изо рта струйку воды. Подождав секунды три, набрал побольше воздуха. Нырнул и неторопливо поплыл навстречу, стараясь опуститься поглубже - на фоне светлой поверхности узреть преследователя было легче.
   Задумка состояла в том, чтобы не дать ему отдышаться перед схваткой. Опустившись под воду раньше, да еще преодолев метров семь-восемь, тот израсходует свой запас кислорода быстрее, и у Дорохова появится преимущество. Применения оружия бояться не следует. Первоочередная задача ребят из спецслужб - взять агентов живыми, тепленькими. "Контрразведке трупы не нужны! Трупы - ярчайшее доказательство ее несостоятельности". Эти фразы тоже довелось услышать в учебном Центре...
   Наконец, он увидел второго пловца совершавшего энергичные гребки чуть выше - почти у поверхности. Он же вряд ли мог разглядеть Артура - внизу толща воды была сплошь черной, а значит, имелся шанс напасть неожиданно.
   Все. Пора. Самое время действовать!
   Капитан двинулся вверх - наперерез мужчине.
   Схватив того за ногу, потянул вниз. Это было главным условием для победы: не дать ему глотнуть воздуха.
   Завязалась борьба.
   Пловец отчаянно отбивался, пару раз угодив второй ногой в голову Дорохова и норовя дотянуться руками до его лица. К такому повороту спецназовец готовился и, продолжая увлекать противника на глубину, отворачивался и старался до поры не сближаться. Знал: на человеческом лице имеются области, воздействуя на которые, легко вызвать болевой шок. А упускать преимущество нельзя...
   "Начинает ломить в ушах - глубина метров шесть, не меньше, - пронеслась догадка. - Здесь уже можно задержаться и потянуть время. Недолго ему осталось дергаться..."
   Однако тот и не думал сдаваться.
   Телосложением пловец явно превосходил Артура; масса его была больше, а руки длиннее. И в какой-то момент подводного единоборства Дорохов пожалел о том, что перестал тащить его на глубину, а ввязался в драку. А еще секунд через пятнадцать вдруг понял: у самого запас кислорода на исходе и невыносимо хочется рвануть вверх - глотнуть свежего воздуха!..
   Из последних сил он вцепился в противника и обхватил его сзади руками - не давал развернуться или грести вверх.
   И тот, трижды конвульсивно дернувшись... окончательно обмяк.
   Оттолкнувшись от него, молодой человек устремился к поверхности. Тело же побежденного соперника осталось где-то внизу - в темной бездне...
   Все! Воздух! Свобода!..
   Теперь срочно отыскать Ольгу!
   Ее наверняка отнесло течением, но и он во время борьбы с преследователями сместился метров на семьдесят относительно плавучего маяка. Все верно - здесь свет стоявших вдоль набережной машин уже не бил в глаза столь раздражающе.
   Дорохов перевернулся на спину и потихоньку поплыл, восстанавливая силы и успокаивая клокотавшее дыхание.
   Спустя несколько минут услышал встревоженный голос:
   - Антон?..
   - Да, Ольга. Я здесь... - повернулся он и закрутил головой в поисках напарницы.
   - Слава богу!.. - снова подала она голос.
   Оказавшись рядом, спецназовец, спросил:
   - Устали? Силы еще есть?..
   - Терпимо. Минут пятнадцать смогу продержаться.
   - Нет, пора заканчивать с купанием, - твердо молвил он.
   - Какие мысли?
   - Хреновые... Наверняка плеер сдох.
   - Какой плеер? - удивилась девушка.
   - Обыкновенный. На левом боку висит. Ну, цепляйтесь за меня - нужно побыстрее отсюда сматываться.
   Судя по тому, как она ухватилась за мужские плечи, сил у нее оставалось немного. И снова обняв тонкую талию, он стал грести к противоположному берегу.
   Так ей поначалу показалось...
   Но скоро Ольга поняла: плывут они наперерез светлой яхте, бесшумно и неторопливо разрезавшей форштевнем воду метрах в пятидесяти.
   Агент молчала и больше ни о чем не спрашивала, полностью доверив свою жизнь телохранителю. Если он решил плыть к этой яхте, значит, так было нужно. Значит, в этом было их спасение...
  
   * * *
  
   Последний раз Дорохов заставил ее задержать дыхание и уйти с головой под воду, когда до яхты оставалось метров двадцать. Небольшое судно тихо шло под одним парусом против течения, однако на борту было шумно - играла музыка, слышался чей-то смех.
   Ольга все так же бережно держала в одной руке туфли, другой цеплялась за ремень молодого человека. Он бесшумно плыл на глубине полутора метров и посматривал туда, откуда должно было появиться белоснежное тело яхты... Затем резко повернул к поверхности, всплыл перед самым носом судна и ухватился за выступающее над гладким пластиковым корпусом ребро форштевня. Яхта поволокла их вверх по реке и скоро беглецы опять поравнялись с проклятым маяком.
   На набережной происходило столпотворение: машины с мигалками, толпы стоящих поодаль зевак, какой-то суетящийся народец - должно быть, сотрудники спецслужб...
   - Господи... поскорее бы отсюда убраться, - дважды приглушенно кашлянув, прошептала девушка, испуганно поглядывая на красную баржу с торчащим посередине маяком.
   - Потерпите еще немного, - успокоил телохранитель, - теперь время работает на нас.
   Яхта все так же неспешно боролась с течением; парус легко покачивался под слабыми дуновениями ночного воздуха. Маячивший впереди мост с оживленным автомобильным движением, казалось, не приближался... Но все же они плыли. И плыли явно быстрее, чем пытались бы это делать, полагаясь на свои изрядно растраченные силы.
   Вскоре он заметил некое оживление и на другом берегу: три легковых авто прощупывали фарами набережную; несколько мужских фигур метались в пучках света, осматривая прибрежные воды.
   "Ну-ну, ищите!.. - подбодрил капитан. И покосился на Ольгу: - Барышня, разумеется, устала. Однако мы еще поборемся - целая ночь впереди. Наше преимущество в том, что сотрудники спецслужбы не знают, куда мы намылились: вверх или вниз по течению. А силенок у них недостаточно, чтобы обшаривать и держать под контролем оба берега. И, слава богу - пока не видно катеров! А то давно бы прочесали всю реку..."
   Над головою нависли бетонные сооружения моста. Казалось, яхта вот-вот зацепит мачтой высокие пролеты.
   Девушка вопросительно посмотрела Артура, но тот покачал головой: рано. И, вздохнув, точно соглашаясь с любым решением телохранителя, устроила голову на его плече.
   Яхта вырвалась на свободу из тесного мостового плена; сверху вновь вспыхнули звезды. И поплыла дальше - к самой окраине Парижа...
  
  
   Часть четвертая
   "Прощай, Воробушек..."
  
   Брюссель. Штаб-квартира НАТО.
   Офис Европейского отдела Национальной контрразведки США.
   3 сентября; 11.00-11.30
  
   - Мы не можем похвастаться громкими победами в последние три-четыре года. И вы знаете об этом не хуже меня.
   - А как же Балканы, северное побережье Черного моря, Закавказье? И вся, так называемая Балтийско-Черноморская дуга?..
   - Никак, - проронил статный мужчина в белой сорочке. Расхаживая вдоль окон, он отхлебывал кофе из огромного бокала и внешне оставался спокойным. Однако фразы, произносимые отрывистым, резким голосом, выдавали изрядное негодование: - Просто никак! Для установления в названных регионах дружественных нам режимов мы вбухали столько сил и средств, что узнай общественность об этих суммах - скандал разразиться погромче произошедшего в семьдесят втором.
   - Уотергейт? - догадался сидевший в кресле собеседник - полненький круглолицый мужчина лет пятидесяти.
   - Совершенно верно. Пиррова победа...
   - Вы так считаете?
   - Уверен! При желании Россия вернет названные вами регионы и страны в стан своих союзников с гораздо меньшими усилиями и затратами.
   Толстый расплылся в ядовитой ухмылке:
   - Одного желания тут маловато. Необходимо умение работать с тонкой эффективностью.
   - Согласен. Но не следует относиться к противнику столь презрительно - подобное пренебрежение порой заканчивается плачевно. Особенно если дело касается России. В этой непредсказуемой стране достаточно умных людей, чтобы с легкостью сделать то, чего мы так опасаемся. И тогда плакали все наши денежки...
   Непростой напряженный разговор длился около часа. Полный круглолицый мужчина - шеф службы внешнего наблюдения, в десять утра явился к руководителю Европейского отдела Национальной контрразведки США с коротким еженедельным докладом. Начальник отдела - Симон Ван Клайв, вертя в руках блестящую зажигалку, выслушал набившие оскомину фразы и долго безмолвствовал, разглядывая в залитый солнечным светом Брюссель. Затем вызвал секретаршу и попросил ее принести кофе, как всегда позабыв предложить напиток подчиненному...
   Только что в кабинет заглянул и представитель разведки Дэн Колт - высокий сорокалетний мужчина, регулярно куда-то исчезавший, постоянно мотавшийся самолетом то в Штаты, то в Канаду, то в Африку. Поздоровавшись, он уселся за торец длинного стола и выжидающе глянул на присутствующих. Для перехода от заурядного отчета к не терпящим отлагательства делам ждали только его.
   - Начнем, - обратил к гостям хмурое лицо начальник отдела. - Прошлой ночью в тринадцатом округе Парижа сотрудники службы внешнего наблюдения бездарно упустили двух русских агентов. Это уже четвертый провал с весны текущего года. За пять прошедших месяцев с тем же "успехом" службой наблюдения были провалены операции в Амстердаме, в Риме, в Лондоне...
   Шеф "наружки", как неофициально величали только что названную службу, долго копошился портфеле и выкладывал на стол фотографии, какие-то квадратные листы бумаги... И старательно делал вид, будто обидные фразы Симона Ван Клайва ни к его службе, ни к нему лично не относятся.
   Однако, не выдержав пристальных взглядов собеседников, все же заговорил:
   - Операции в названных столицах европейских государств я бы провальными не назвал. Как бы там ни было, но до контакта и передачи информации русскими агентами дело не дошло - мы не позволили им встретиться с теми, кому она предназначалась.
   - Но и доказать мы ничего не можем! - резко долбанул донышком пустого бокала по крышке стола глава Европейского отдела контрразведки. - Мало того, мы не получили и крупицы той информации, которую русские с такой настойчивостью пытаются кому-то переправить. А самое главное: мы до сих пор не знаем, кому она предназначалась!
   - И, тем не менее...
   - Не перебивайте! - повысил голос Симон. - В соответствие с новой Национальной стратегией контрразведки, Америка больше не собирается уступать инициативу противнику и ожидать появления новых угроз. Чтобы успешно противодействовать нашим врагам, мы должны сами идти в наступление. А мы топчемся на месте - все три агента попали к нам в руки мертвыми и толку с них... как от промокших кубинских сигар! К тому же у меня есть сведения, что информацию русские передать адресату все же умудрились.
   - Как, умудрились?! Когда?.. - опешил руководитель "наружки".
   - Очень просто, - состроил ироничную гримасу молчавший до сего момента Колт. - Нашей разведкой получены исчерпывающие доказательства встречи русского агента с представителем политической разведки одной из ближневосточных стран. И произошла эта встреча в конце июля сего года - чуть больше месяца назад.
   - А-а... где же она произошла? - потерянно молвил толстяк.
   - В ста семидесяти километрах восточнее Лиона или в шестидесяти юго-восточнее Женевы.
   Лицо полного мужчины озаботилось мыслительным процессом...
   - Это где-то у Итальянской границы? - осторожно предположил он.
   - Совершенно верно. Там где сходятся границы трех государств: Франции, Швейцарии и Италии.
   - Что скажете? - поглядывая на главного филёра, подпалил сигарету Ван Клайв.
   Вместо ответа тот достал платок и нервными движениями промокнул вспотевшую шею...
   - Да-а... - усмехнувшись, протянул Симон. - Молчите? Не мудрено... А между тем, на вас работает добрая половина Европейского отдела: разведка своевременно поставляет информацию - ее сотрудники выявляют потенциальных русских агентов едва ли не в России, до предела облегчая вам жизнь; я выбиваю хорошее финансирование и удовлетворяю все ваши просьбы относительно увеличения штатов; служба адаптации и связей обеспечивает для вашей деятельности "зеленую улицу" в любой стране. И вы даже представить себе не можете, насколько сложно в последнее время стало договариваться с властями некоторых европейских стран! Ведь с русскими сейчас никто не хочет портить отношений и тем более ссориться! И что же мы получаем в итоге от доблестной службы внешнего наблюдения? Провал за провалом!
   - А-а... для чего же они продолжают эту возню? - схватился за пришедшую в голову мысль как спасительную соломинку толстяк. - Не понимаю! Если информация передана, то, какого черта им понадобилась еще одна встреча в Париже?..
   Начальник отдела опять прошелся вдоль окон.
   - Полагаю, в июле, - задумчиво сказал он, - с тем удачливым курьером передана только часть информации.
   - Либо передана вся целиком, но в зашифрованном виде, - вставил свою ремарку Колт. - А сейчас они пытаются переправить ключи к шифрам, которыми была закодирована основная посылка.
   - Хм... Разумный ход. И очень осторожный, - кивнул тучный американец.
   - Вот-вот. А вы говорите: они не умеют работать, - осуждающим тоном заметил Ван Клайв. - Еще как умеют! Ладно, довольно дебатов. Что мы имеем на сегодняшний день?
   Чувствуя себя виноватым, шеф "наружки" спохватился, встал с кресла и развернул на столе бумаги.
   - Вот. Несколько фотографий, часть из них снята на одном из парижских кладбищ, другие на улицах Парижа из автомобилей. Ракурсы не совсем удачны, но лица кое-где видны хорошо. И портретные фото-роботы, - тасовал он на гладкой столешнице изображения.
   - Негусто, - проворчал Симон, рассмотрев сначала мужчину и женщину, запечатленных среди могильных плит и среди случайных прохожих, а затем переключившись на изучение составленных по словесным описаниям лиц.
   Подошедший сзади разведчик подключился к изучению и через минуту заключил:
   - Качество не ахти. Но это лучше, чем ничего.
   - Значит, так, - подытожил глава контрразведки, - пусть ваши люди побеседуют с сотрудниками парижских аэропортов, куда прибывают рейсы из России. Пусть побывают в тех отелях, где хотя бы на первое время останавливались эти двое русских, а так же в обязательном порядке проверят иностранных клиентов фирм, сдающих напрокат автомобили. Одним словом, попытайтесь добыть о них побольше информации.
   - Мои люди уже этим занимаются, - уверил толстяк.
   - И последнее... - начальник Отдела вновь пристально посмотрел на подчиненного, чья служба оказалась нерасторопной: - Что вами предпринято во Франции для восстановления потерянного контакта с двумя русскими агентами?
   Тот воодушевился:
   - В Париж дополнительно стянуто больше сотни наших людей.
   Колт поспешил напомнить:
   - Не забывайте, резервная встреча состоится где угодно, кроме Парижа - это аксиома.
   - Безусловно. Я помню об этом. Все магистрали, ведущие из столицы Франции, уже взяты под контроль. Наши люди находятся в аэропортах и дежурят на всех вокзалах день и ночь.
   - Что ж, смотрите, любезный, - прищурив колючие глаза, усмехнулся Симон Ван Клайв, - даю вашей службе возможность реабилитироваться. А уж для вас эта возможность, поверьте, станет последним шансом.
  
  
   Глава первая
   Париж - Орли - Орлеан - Вьерзон - Виши. 2-3 сентября
  
   От форштевня пришлось отцепиться и энергично грести к берегу, когда сзади появились огни двух патрульных катеров. Вероятно, подошли они, по пути обшаривая прожекторами темную воду, от центральных районов Парижа, где имелось множество причалов. Теперь же один из них обследовал акваторию напротив маяка, а второй пустился догонять яхту...
   К этому времени парусное судно оттащило двух беглецов от траверза плавучего клуба километра на полтора-два. В этом месте Сена сужалась метров до двухсот, и вскоре беглецы оказались у берега. Катер настиг яхту, едва Артур успел помочь спутнице выбраться на низкую гранитную плиту.
   - На кого мы похожи!.. - совершенно запыхавшись, посетовала она слабым голосом.
   Но он уже тянул ее прочь от реки:
   - Нормально для пьяных туристов из России! Потом займемся прикидом!..
   - Господи, ну дайте же мне хотя бы надеть туфли! - взмолилась Ольга, пытаясь удержать равновесие.
   Дорохов терпеливо дождался, покуда насквозь промокшие туфли не окажутся на ее ножках и, торопливо увлек от парапета набережной...
   На самой окраине Парижа берег Сены не выглядел столь презентабельно, как напротив двух островов - исторических центров города. Ни белых подсвеченных фасадов на фоне черного неба; ни бесконечных рядов желтых фонарей на столбах. Лишь скромная неоновая вывеска какого-то магазинчика мигала в робком одиночестве через дорогу.
   Перебежав проезжую часть, они юркнули в примыкающий к набережной переулок; быстрым шагом преодолевая небольшой подъем, пересекли еще две улочки. Свернули влево... Плутали какими-то дворами, пока не набрели на тихий закрытый скверик, окруженный спящими домами.
   - Больше не могу, Антон... - упала Ольга на скамейку. - Прошу вас, дайте мне отдышаться...
   - Хорошо. Посидим минут десять, - смилостивился тот.
   Она и в самом деле задыхалась от постоянной гонки, растратив последние силы в воде. Вдобавок дрожала от холода - мокрое платье не позволяло согреться.
   Усевшись рядом, Дорохов достал из кармана дамскую сумочку, вытряхнул из нее остатки воды, протянул хозяйке. Затем набросил ей на плечи свой пиджак, хотя толку с этого было немного - с пиджака все еще капало. И, припоминая наставления преподавателей учебного Центра, сказал:
   - Сейчас необходимо воспользоваться любым транспортом и сдернуть отсюда. Они обязательно прочешут в ближайшие часы все прилегающие к набережной кварталы. А к утру возьмутся и за другие районы...
   Но вместо трепетного ответа, вдруг услышал вопрос:
   - Послушайте... Как вас зовут на самом деле?
   - Артур. А вас?
   - Хорошее имя - Артур. Мужественное... А я Ирина.
   - Тоже ничего - красивое. Очень приятно. Кстати, не мешало бы согласно легенде перейти на "ты".
   Кажется, она улыбнулась. Улыбка вышла вымученной, но в голосе уже не звучали безнадежность со страхом:
   - Что ж, давай, раз того требует легенда наших отношений.
   Немного отдохнув и восстановив дыхание, они направились дальше - искать не слишком оживленную улочку с тем, чтобы поймать такси и умчаться подальше от холодной и осточертевшей реки...
   И спустя четверть часа парочка сидела в уютном и теплом салоне большого автомобиля, плавно несшего их по ночному Парижу на юг - в сторону аэропорта Орли. Девушка долго не могла согреться, дрожала и прижималась к молодому человеку. А тот, достав из бумажника несколько сотенных купюр, незаметно и тщательно вытирал их о сиденье, разглаживал и сушил...
   Из машины они вышли слегка обсохшими, хотя влажное бордовое платье Ольги все еще основательно прилипало к стройной фигуре.
   - Иди к автоматической камере хранения, - шепнула она, войдя в огромный аэровокзал, имеющий в плане круглую форму, - номер ячейки и шифр помнишь?
   - Помню.
   - Возьми два последних комплекта документов - и твой, и мой. Но промокший, не оставляй - он пригодится нам для аренды машины. Потом встретимся на втором этаже возле бутика мужской и женской одежды. Договорились?
   - Не вопрос...
  
   * * *
  
   Через час они снова ехали на такси на юг по трассе "Париж-Тулуза". Таксист с легкостью согласился подвезти их до Орлеана за пару лишних сотен евро. Включив негромкую музыку, он гнал на ста двадцати; навстречу летело ровное полотно шоссе; пассажиры на заднем сиденье молчали...
   Да, молчали, поминутно восстанавливая в памяти предыдущий вечер, едва не закончившийся полным провалом. Обоим было что вспомнить...
   В бутике международного аэропорта Ирина провела рекордно короткое для женщины время - всего двадцать минут. Набрав полные руки покупок, торопливо направилась в примерочную кабинку, где, переодевшись и причесавшись, стала совершенно другой девушкой. Теперь на ней были дорогие голубые джинсы, серо-голубая кофточка, короткая кожаная куртка. На лице - модные темные очки. Она даже мужественно решилась избавиться от симпатичной дамской сумочки, почти не пострадавшей от купания - рассовав по карманам куртки ее содержимое, упрятала крохотный ридикюль в пакет со старыми вещами.
   В тот же час и молодой человек в мужском отделе совершал аналогичное перевоплощение: примерял черные джинсы, тонкую футболку, куртку, легкие ботинки на толстой подошве... И его после посещения закрытой кабинки с тремя зеркалами почти невозможно было узнать.
   Спустившись в нижний зал, они запихали два пакета с влажной одеждой в свободную ячейку камеры хранения и, не запоминая шифра, захлопнули дверцу...
  
  
   Сотню с небольшим километров до Орлеана новенький желтый "Ситроен" преодолел за час. Рассчитавшись нормальными купюрами, взятыми все в той же ячейке под номером "двадцать два - сорок восемь", они отправились искать фирму по прокату автомобилей. Большинство таких заведений во Франции работало круглосуточно, но проблема состояла в другом: не все конторы соглашались сдать в аренду машину без предварительного заказа. Приходилось рассчитывать на везение...
   - В фирме я появлюсь одна - ты подождешь меня на улице, - говорила Ирина, идя под руку с телохранителем по ночным улицам небольшого города. - Там я постараюсь оформить на себя автомобиль по старым документам - надеюсь, они уже подсохли; и мы вместе поедем дальше на юг. По дороге - предположим, в Вьерзоне или Шатору, возьмем машину и для тебя.
   - А не проще ли без задержек доехать до нужного места на одной?
   - Это слишком предсказуемо - спецслужбы будут искать именно двух молодых людей. Поэтому вдвоем нам лучше не светиться...
   "Резонно, - лениво согласился Дорохов. И тут же попенял на агента: - А куда дальше держим путь, опять молчит. Ведет как Сусанин, и помалкивает!.."
   Нужную фирму отыскалась на окраине Орлеана рядом с одной из заправочных станций. Пока мадам пропадала в небольшом офисе фирмы, Артур, коему надлежало дожидаться у выезда на шоссе, наведался в небольшой магазинчик при АЗС.
   - Bonsoir, - промямлил сонный продавец и проводил осоловевшим взглядом ночного посетителя, прямиком направившегося к витрине с CD-плеерами.
   - Са мё пле, - вскоре послышалось от витрины, что окончательно отогнало сон продавца.
   Немедля вскочив, тот перегнулся через прилавок, разглядывая товар, в который тыкал пальцем молодой мужчина. Распознав его, кинулся искать на заднем стеллаже запечатанную коробку с аналогичным названием...
   Спустя минут пять звякнул маленький колокольчик на стеклянной двери магазинчика, и на улицу вышел довольный Дорохов. Прикурив сигарету и рассматривая приобретение, добрел до положенного места у шоссе, вынул из кармана куртки бережно завернутый в сухой платок диск, еще в аэропорту изъятый из "убитого" плеера и вогнал его в новый, только что купленный.
   - Музычку, значит, слушаем? - вскоре послышался знакомый и слегка приободрившийся голос.
   Рядом притормозил красный кабриолет лет пятнадцати отроду.
   - О! - удивленно уставился Артур на раритетный "форд". - А с закрытым верхом не было?
   - Увы, без предварительного заказа предложили только этот рыдван. Поехали...
   Он устроился в глубоком кресле рядом с Ириной, захлопнул огромную дверцу, и авто, с солидной неторопливостью разогнавшись, понеслось по широкому ночному шоссе дальше на юг Франции...
   - Им сначала не понравился мой слегка влажный паспорт, - весело рассказывала девушка, - пришлось наврать - мол, попала под дождь, промокла до нитки... Ты не представляешь, как они удивились: "Дождь? В Париже?!" Начала фантазировать дальше: ливень накрыл только север столицы...
  
  
   Ровное темное полотно, освещаемое желтым светом, монотонно бежало навстречу. На заднем сиденье трепыхал страничками побывавший в Сене второй паспорт Дорохова. Должно быть, он уже окончательно высох...
   А в наушниках звучал голос Павла Кашина, исполнявшего его любимую композицию:
  
   Подожди стрелять по блюдцам,
   Все мечты в одну сольются,
   Мы ее тогда - одним веслом...
  
   Они все дальше отъезжали от Парижа, где едва не случилась катастрофа - провал миссии. И вместе с шумным, наполненным суетой городом, оставались позади и ослабевали нервозность с боязнью быть узнанными, разоблаченными, пойманными...
   Впереди ждала неизвестность с тем же извечным набором проблем, но почему-то мелькавшие у дороги сонные деревеньки с небольшими городами вселяли в душу спокойствие и уверенность, точно убаюкивая, ослабляя бдительность...
  
   Дар любви от дара боли,
   Отличают чувство воли,
   И любви под трепетным крылом...
  
   Изредка молодой человек косился на девушку, пытался рассмотреть едва различимый в темноте профиль лица. Ее темные каштановые волосы вздрагивали от ветра; чем-то озабоченный взгляд устремился вдаль - на шоссе; губы плотно сомкнуты...
   Артур улыбнулся, вспомнив короткое приключение в подвале ночного клуба с минутным страстным поцелуем. "Странно, - удивился он, - почему лезут в голову эти мысли? Да, девочка несомненно хороша. Грудь, талия, бедра - все в полном порядке. К тому же и мозгами бог, вроде, не обидел. Да и не стерва вовсе, как показалось вначале нашего знакомства. Но... не нашего поля ягодка - кто я для нее? Простой телохранитель, обученный головорез, натасканный вышибала..."
  
   Свет берется из затменья,
   Суть рождается в сомнении,
   Нужные слова - из тишины...
  
   - Ты не устала? - нарушил он долгое молчание. - Давай порулю, а ты отдохнешь.
   Она качнула головой:
   - Нет. Уже подъезжаем к Вьерзону. Знаешь, я сейчас размышляла... Машину для тебя мы все-таки поищем здесь, а не в Шатору.
   - Почему именно здесь?
   - Дальше от Вьерзона веером расходятся четыре дороги: одна на запад - к Нанту; две на юг - на Тулузу и Марсель. И последняя - на восток к Лиону. А Шатору - всего лишь крохотный населенный пункт на сквозной трассе.
   - Понимаю, - кивнул капитан. - Думаешь, те, кто нами интересуется, займутся фирмами, выдающими автомобили на прокат?
   - Они обязательно это сделают. Если уже вплотную не проверяют клиентов.
   И опять ему пришлось согласиться:
   - Что ж, разумно - нащупав следы, они начнут просчитывать наши ходы.
   - Вот и пусть гадают, по какой из четырех дорог мы выехали из Вьерзона.
   И с этими словами девушка свернула на одну из главных улиц небольшого города, обступившего с обеих сторон шоссе...
  
   * * *
  
   Первая, найденная ими контора по сдаче в аренду автомобилей, оказалась закрытой. То ли ее хозяева безбожно спали, не надеясь под утро заполучить клиентов, то ли дислокация вдали от оживленных центров полностью отвергала круглосуточный режим работы.
   На воротах второй фирмы висело написанное от руки объявление, прочитав которое, Ирина вздохнула:
   - Свободных машин на ближайшие два дня не ожидается.
   Лишь в третьей и последней конторе им повезло - ворота стоянки были открыты, а в небольшом офисе горел свет.
   - Иди, попробуй договориться, - шепнула девушка, изучив сквозь сетчатый забор небольшой парк техники.
   И подсказала ему на французском языке фразу: "Здравствуйте. Мне нужен легковой автомобиль на трое суток". Взяв с заднего сиденья документ, напарник выбрался из машины и направился через дворик к двери офиса...
   Внутри уютного помещения витал табачно-кофейный аромат; двое мужчин прилипли к телевизору, из динамиков которого орал спортивный комментатор - один из каналов транслировал футбольный матч. Войдя, Дорохов поздоровался и, покуда из головы не вылетело сказанное агентом предложение, поспешил его озвучить.
   Тот, что был постарше, отвлекся от матча, ответил на приветствие и что-то спросил...
   "Мля, вот она серость, - вздохнул спецназовец, - учить надо было в школе языки, а не прогуливать уроки!" Разведя руками, протянул паспорт.
   Французы перекинулись парой фраз и опять о чем-то спросили...
   Странное общение, напоминавшее беседу глухонемого со слепым, длилось до тех пор, пока в руках ночного клиента помимо кредитной карточки "Master Card" не мелькнула солидная пачка сотенных купюр. Оба представителя коренного населения моментально оживились; на столе появились техпаспорта трех автомобилей; запищал ксерокс, выдавливая из себя какие-то листки...
   Очень скоро Артур, выбравший неброский "Пежо", получил на руки документы на машину, копию договора и ключи. А взамен безропотно протянул карточку, с которой была снята официальная оплата за аренду и вдобавок отсчитал радостным мужикам некую сумму, цифровое выражение которой те для быстрейшего понимания иностранным клиентом написали на крохотном стикерсе.
   - Вот оно как, оказывается!.. - ворчал он, выезжая за пределы стоянки, - и никаких пятерок в аттестате не нужно, ежели в кармане имеется пачка тугриков. Цифири на купюрах понятнее любых артиклей и падежей...
  
  
   Они ехали друг за другом, выдерживая приличную дистанцию в пятьсот-шестьсот метров. Впереди Ирина на старом "форде", за ней Дорохов на "Пежо". И куда рулил агент, ему до сих пор было неведомо. Как не ведомо и то, по какой из четырех ранее названных дорог предстоит продолжить путь после выезда из небольшого Вьерзона. Лишь когда кабриолет подвернул в сторону занимавшейся зари, он кивнул:
   - Ага, на восток. К Лиону...
   Это шоссе выглядело столь же солидно, как и трасса "Париж-Тулуза". Широкое, с прекрасным покрытием, с новой разметкой. С чередой четких дорожных знаков, разрешающих движение на скорости до ста тридцати, и до ста десяти во время дождя. Встречных машин в предутренние часы попадалось мало, столь же редко приходилось обгонять и попутные.
   Временами справа мелькали названия неизвестных маленьких городов: Бурж, Невер, Мулен...
   К пяти утра рассвело, а когда за спиной остался живописный населенный пункт Виши, Артур приметил впереди на дороге с десяток черных точек. Поехав еще с километр и приглядевшись, понял: рокеры.
   Парни в черных кожаных куртках держали не больше восьмидесяти - видимо, гнать по утренней прохладе было не слишком приятно. Ехали широко, не обращая внимания на разметку и занимая все три ряда, оставляя желающим их обогнать небогатый выбор: либо обочину, либо встречную полосу.
   Когда Ирина настигла группу мотоциклистов и вынужденно сбавила скорость, интуиция Дорохову подсказала: добром эта встреча не обернется...
   - Ну, давай же, кукла!.. Зачем притормозила?! - цедил он сквозь зубы. - Топни туфелькой по педали и шуруй обочиной! Делов-то!..
   Но советов она не слышала и, боясь вильнуть вправо на тяжелом неповоротливом "форде", продолжала медленно ехать в правом ряду. Этим не преминули воспользоваться парни в коже - окружили красную машину, показывали сидящей за рулем девушке какие-то знаки, ржали, что-то выкрикивали...
   Уменьшив дистанцию метров до ста, Артур пару минут наблюдал за творившимся беспределом и боролся с яростным желанием немедля рвануть вперед. Останавливала все та же настойчивая просьба агента после стычки с голубыми: быть максимально сдержанным и не выделяться из толпы.
   Однако, завидев, как верзила на громадном "харлее" вплотную подъехал к левому борту кабриолета и схватил Ирину за руку, вероятно, заставляя остановиться, плюнул на все запреты и решительно нажал на газ...
  
  
   Глава вторая
   Виши - Клермон-Ферран - Ле-Пюи. 3 сентября; 5.15-9.00
  
   Обогнав слева группу рокеров, облепивших красный автомобиль подобно мухам, Дорохов для начала крутанул руль вправо, пытаясь расчистить для Ирины дорогу. В результате два, не ожидавших подобного финта от мчавшего мимо "Пежо" мотоциклиста, моментально улетели на обочину. Следующим движением руля спецназовец вернул машину в средний ряд...
   И то ли от появления рядом телохранителя, то ли от долгожданной свободы, девушка, наконец-то, сподобилась на радикальные действия - "форд" взревел движком и ушел вперед. Артур же, напротив - резко нажав на тормоз, подставил корму автомобиля под мотоцикл верзилы.
   Раздался удар, за которым последовали грохот и скрежет.
   Капитан полюбовался в зеркало заднего вида валявшимся на дороге "харлеем" и прибавил скорость. Половина рокеров остановилась возле упавшего товарища; остальные бросились догонять обидчика.
   - Ну-ну, - усмехнулся тот и вильнул в сторону попытавшегося пойти на обгон парня. - Видали мы таких. Ты коляску сначала прицепи, придурок. Для устойчивости...
   Кабриолет Ирины разогнался до ста двадцати, а неугомонные рокеры преследовали обе машины еще километров пятнадцать, беспрестанно пробуя обогнать "Пежо". Небольшой юркий автомобиль несся и лавировал, используя всю ширину полосы - благо отсутствие интенсивного движения давало такую свободу. И продолжалась сия гонка до тех пор, пока Дорохов очередным маневром не шуганул самого настырного на встречную полосу. Там же, стараясь избежать столкновения с грузовиком, молодой парнишка с длинным хвостом волос на затылке положил мотоцикл набок и вылетел в противоположный кювет.
   На том безуспешная погоня и закончилась...
  
  
   Постепенно дорога подвернула на юг, и спустя минут сорок справа мелькнул указатель с названием очередного города - "Клермон-Ферран". "Форд" сбавил скорость до положенных пятидесяти, нырнул вправо и, поплутав по узким улочкам, остановился в тихом, безлюдном местечке.
   Покинув машину, Артур подошел к Ирине. Ожидаемого брюзжания по поводу "превышения мер самообороны" не последовало.
   Она просто обронила:
   - Худо дело.
   - Думаешь, ребятки заявят в полицию? - уселся он рядом и подпалил сигарету.
   - Черт их знает!.. А вдруг кто-нибудь из них покалечился? А там, где скорая помощь - там и полицейские.
   - Логично.
   - В таком случае нужно оставить твою машину здесь, - твердо сказала девушка, - дальше поедем на моей.
   - Но твой кабриолет имеет такие же шансы засветиться в полицейском протоколе, - возразил Дорохов, выпуская в сторону струю табачного дыма.
   - Вряд ли парни расскажут обо мне - они первые спровоцировали конфликт и не в их интересах упоминать об этом. А вот о тебе охотно выложат все: и номер, и цвет, и марку автомобиля... Да еще и водителя в красках обрисуют.
   - Согласен, - кивнул молодой человек, - но при случае следует избавиться и от красного рыдвана - слишком уж он заметный...
   Докурив сигарету, он вернулся к своей машине, достал из бардачка документы договора об аренде. И через пять минут на обочине догорала кучка бумаг: договор, загранпаспорт на имя Антона Леонидовича Бахирева, водительское удостоверение, страховая карточка...
   - Все! с товарищем Бахиревым покончено, - разбрасывая носком ботинка остатки пепелища, шептал капитан. - Отныне я Громов Анатолий Алексеевич - заместитель начальника службы безопасности Останкинского мясокомбината. Премирован туристической поездкой во Францию за предотвращение кражи двенадцати тонн колбасных изделий. Огромное мерси родному руководству за нескучный и разнообразный отдых!..
  
   * * *
  
   Красный кабриолет неторопливо объехал несколько кварталов сонного городка, старательно игнорируя центр. Кафе и ресторанчики встречали закрытыми дверьми - часовая стрелка не доползла и до семи. Однако двоим беглецам уже давно стоило подкрепиться - сказывалось и продолжительное купание в Сене, и бессонная ночь с нервотрепкой. Потому, наткнувшись на круглосуточно работавший маркет, машина притормозила; Артур наведался к прилавкам и купил несколько коробочек сока со свежими круассанами и ароматным апельсиновым кексом.
   Живо проглотив небольшой рогалик из слоеного теста, он уселся за руль, девушка устроилась рядом, и скоро Клермон-Ферран остался позади.
   И снова, надоедая однообразием, навстречу бежало дорожное полотно, уходящее куда-то за горизонт - на юг, к Лионскому заливу Средиземного моря. Ирина, запив кусочек кекса соком, немного приободрилась, повеселела.
   Километров в сорока от Клермона кабриолет сбавил скорость - впереди показалась развилка.
   - Куда? - спросил молодой человек.
   - Вообще-то нам на Тулузу - вправо, - задумалась агент. - Но, быть может, сделать круг берегом Лионского залива - через Ним и Монпелье?
   - А крюк выйдет намного длиннее?
   - Прилично. Напрямую до Тулузы километров двести пятьдесят. Берегом моря - больше четырехсот.
   Она без запинки выдавала направления, расстояния и прекрасно ориентировалась в чужой стране, ни разу не заглянув в карту, которой, впрочем, у них и не было. Мысленно подивившись ее памяти, он поинтересовался:
   - Тогда в чем прикол тащиться кружным путем?
   - Здесь, как видишь, местность безлюдная и почти отсутствует движение. А вдоль берега проходит оживленная трасса "Ницца-Марсель-Тулуза". Там в потоке машин затеряться гораздо проще.
   - Что ж, в море мы с тобой еще не купались, - усмехнулся он, поворачивая влево - на юго-восток.
  
  
   Вокруг все чаще стали появляться леса, заросшие густой зеленью холмы. Шоссе давно петляло вдоль живописной реки, которую еще до Клермона они дважды пересекали по мостам...
   - Алье, - кивнула Ирина на спокойную реку, - приток знаменитой красавицы Луары.
   Дорохов окинул взглядом оба берега, неширокое русло; поежился, вспомнив недавнее купание...
   И вдруг спросил совершенно о другом:
   - Ира, объясни мне, неразумному... какого черта вы назначаете свои встречи в крупных городах? Почему не повидаться на какой-нибудь забытой богом дороге, вроде этой? На берегу тихой речки? Или в таком захолустье, как тот городок, где мы бросили мою машину? Что было бы проще?..
   Она долго молчала. Потом, пристально на него посмотрев сквозь темные очки, неуверенно произнесла:
   - Ну, во-первых, это не моя компетенция - места встреч определяются заранее в Москве. А, во-вторых... Есть подозрение на то, что западные спецслужбы ведут наших агентов с момента их прибытия в европейские страны. Тогда на кладбище Пер-Лашез ты оказался прав, определив слежку. Получается, что нас пасли едва ли не с первого дня пребывания во Франции.
   - И что тому причиной? Утечка информации из России или столь профессиональная работа американской контрразведки?
   - Скорее и то, и другое, - вздохнула девушка. - Американцы с англичанами работаю неплохо. А в России, к сожалению, сейчас все продается. Включая государственные тайны.
   - Тогда тем более непонятно, - проезжая третий по счету мост через узкую реку, отвлекся он от дороги и взглянул на спутницу, - почему не сменить тактику? Зачем самим лезть в самое пекло?..
   - Смотри, - вдруг прервала она его на полуслове.
   Впереди на обочине - там, где заканчивался мост, одиноко стоял автомобиль светло-бежевого цвета. На всякий случай Дорохов добавил оборотов движку, и "Форд" быстро проскочил мимо. Затем, наморщив лоб и призадумавшись, восстановил модель с вызубренными в Центре характеристиками: "Новенький кроссовер "Chevrolet Captiva"; в худшем для нас варианте - 230 кобыл под капотом и скорость чуть больше двухсот. Хреново!.."
   И, продолжая посматривать в зеркало заднего вида, озадаченно доложил напарнице:
   - Поехал за нами.
   - Этого еще не хватало! - покусывая нижнюю губу, прошептала та.
   - Да уж... Старый американский мерин больше ста пятидесяти не выжмет. Болид из него еще тот. Может, совпадение?..
   - Хотелось бы верить. И все же, Артур, нам следует подстраховаться, - оглянулась она на бежевый внедорожник. - Километров через пятнадцать будет второй мост через эту же реку, а перед ним левый поворот на городок Ле-Пюи. Давай свернем к нему.
   - Не вопрос...
  
  
   Проехав обещанное Ириной расстояние, капитан и впрямь заметил на обочине стрелку влево "Ле-Пюи - 25 км".
   Свернув на проложенную через смешанный лес узкую дорогу, он с минуту посматривал в зеркало; девушка обернулась и с тем же нетерпеливым напряжением поглядывала назад. У обоих теплилась надежда на случайность невесть откуда взявшегося попутчика, на то, что сейчас в "тоннеле" меж деревьев проклятый "Chevrolet" прошмыгнет мимо...
   Надежда умерла сразу, стоило показаться хищному носу светло-бежевого автомобиля, плавно съезжающего с трассы на ту же второстепенную дорогу.
   - Что-то не везет нам в последние сутки, - проворчал спецназовец и уточнил: - Эта дорога заканчивается в Ле-Пюи, или можно рвануть дальше?
   - Дальше Сент-Этьен - в семидесяти километрах к северо-востоку. И от него в том же направлении километров пятьдесят до Лиона.
   - А потом?
   - От Лиона расходится множество дорог: и на север, и на восток... Но нас интересует южное шоссе до побережья Средиземного моря.
   - Х-хе, нормально, - оценил он информацию. - Бешеной собаке сто верст - не крюк. Вот только с бензинчиком у нас скоро возникнут проблемы. А спокойно заправиться нам, похоже, не дадут.
   - Попробуй немного оторваться - перед городком есть несколько заправок - литров тридцать успеем плеснуть.
   - Попробовать-то можно. Дорожка только узковатая для нашего катафалка. Одна надежда на то, что за рулем этого монстра сидит не раллийный гонщик.
   Однако Ирина почему-то настаивала:
   - Едем прямо. За Сент-Этьеном дорога шире...
  
   * * *
  
   Чтобы окончательно убедиться в недобрых намерениях висевших на хвосте людей, Артур прилично разогнался до скорости, которую нормальный водитель никогда бы себе не позволил на извилистой узкой трассе. Распознав замысел телохранителя, девушка вцепилась в дверную ручку; на головокружительных поворотах переставала дышать, но... мужественно помалкивала.
   "Chevrolet" приотстал - вероятно, управлявший им человек тоже ехал по этой дороге впервые. По крайней мере, тех двухсот, на которые был способен новенький кроссовер, он не выжимал. Это слегка успокоило, и капитан, немного сбросив скорость, потянул из кармана куртки пачку сигарет...
   - Их уже двое! - внезапно огорошила смотревшая назад Ирина.
   И верно - за бежевым автомобилем пристроился другой - черный, и оба быстро сокращали дистанцию до кабриолета.
   - Черт!.. - проворчал Дорохов и, отложив перекур, снова вдавил педаль "газа" в пол.
   Теперь сомнений не оставалось - их преследовали. И дабы успеть прилично оторваться для заправки бензином, надо было гнать на пределе.
   И опять истошно визжала резина на крутых поворотах - красный "форд", рискуя протаранить любого встречного, вылетал за сплошную белую полосу. И опять, сливаясь в зелено-коричневую стену, справа и слева проносились деревья. И опять, задерживая дыхание, девушка крепко держалась за ручку...
   Погоня отстала - на подходе к опасным поворотам обе машины стеснительно притормаживали и жались вправо. Это и дало беглецам небольшую фору.
   - До Ле-Пюи осталось минуты две-три, - доложила напарница, когда машина вылетела из леса и понеслась среди равнинных полей. - А справа перед городком находится заправка.
   - И откуда ты все знаешь, девушка? - крутил головой капитан, изучая местность.
   Не приняв шутку, та серьезно ответила:
   - Меня целый месяц гоняли перед поездкой по пятикилометровой карте. Заставляли зубрить все линейные ориентиры, населенные пункты, расстояния...
   Кивнув, он посетовал:
   - Жаль, кончился лесок!..
   - Мы оторвались километра на три-четыре. Полагаешь, этого не хватит, чтобы успеть заправится?
   - Что для них четыре километра?! Дорога пошла прямая, как стрела - сейчас втопят под двести!..
   Движок кабриолета ревел на пределе, а стрелка указателя скорости замерла на ста шестидесяти и далее ползти не хотела.
   - А городок большой? Там покрутиться не получится? - спросил он со слабой надеждой.
   - Маленький.
   Справа мелькнули какие-то строения, а за ними показался заправочный комплекс.
   Дорохов сбросил обороты и, приглядевшись к станции, процедил:
   - Ладненько, поступим по-другому.
   - Перевернемся, Артур! - не выдержав, закричала Анастасия, когда тот резко крутанул руль вправо и слетел с шоссе на примыкавшую узкую дорожку.
   Ответить на женский писк он не удосужился. Как не удосужился притормозить даже на территории заправки. Не обращая внимания на знак ограничения скорости и на сдавленный стон пассажирки, промчался мимо козырька АЗС и на крутом левом повороте сходу влетел в открытый створ стоявшей на отшибе мойки, едва не сбив работягу в фирменной кепке и голубом комбинезоне.
   - Господи... - пробормотала она, когда автомобиль замер меж блестевших влагой стен, - Шумахер, блин... У меня все внутри опустилось!
   - Дальше сиденья не опустится, - усмехнулся спецназовец, заглушив двигатель и распахнув дверцу. - Ты так и будешь сидеть в машине? Или опять надумала принять холодную ванну?..
   Она медленно выбралась из салона; покачиваясь, прошлась вдоль стены; дрожащими пальцами достала сигареты...
   Подойдя к окну, вытащил пачку и капитан. Внимательно осмотрев единственную стоявшую у колонки машину и полусонного служащего заправочной станции, принялся наблюдать за трассой. Появившиеся на дороге преследователи эмоций не вызвали: Артур проводил невозмутимым взглядом два пролетевших мимо автомобиля...
   "Все. Минут двадцать-тридцать форы у нас имеется, - машинально разминал он сигарету. - Боле ничто вокруг не вызывает подозрений. Сейчас отдышимся, заправимся и сорвемся в обратном направлении. Двадцать минут до моста, резкий поворот на юг и... Мля, надо бы сменить машину. Это сейчас самое главное. И пусть потом попробуют найти..."
   У противоположной стены моечного цеха раздались торопливые шаги; Дорохов слегка повернул голову - периферийное зрение ухватило работягу в кепке, едва не угодившего под колеса кабриолета. Тот подошел к правому борту авто, взялся за пистолет водяного шланга и что-то тихо спросил. Анастасия нехотя ответила...
   - Э-э... мадам или как тебя там... Мадемуазель! - снова проговорил мойщик, - силь ву пэ-пле парлэ муан вит.
   - Господи, - пробормотала она, подходя к напарнику и наклоняясь над подставленной им зажигалкой, - везде выходцы из России!..
   Однако пламя зажигалки погасло в самый неподходящий момент; девушка с сигаретой во рту подняла вопросительный взгляд. А побледневший Артур медленно поворачивался к мойщику...
   - Оська?.. - выдавил он сдавленный хрип. И, кашлянув в кулак, почти прокричал: - Оська, мля! Ты?!
  
  
  
   Глава третья
   Ле-Пюи - Сент-Этьен. 3 сентября; 9.20-13.00
  
   - Арчи, дорогой! на н-носилках ты тащил не меня, а мертвого Жиндаря, - оправдываясь, скалился Сашка.
   - Так значит, это ты его грохнул, маймуно, виришвило!! А тело до поры припрятал в камышах?! - не веря своим глазам, тискал Дорохов приятеля. Потом, угостив его смачным подзатыльником, выругался, не прибегая к грузинскому языку: - Гребанный засранец! Мог бы рассказать или предупредить лучшего друга о своих гнусных замыслах!..
   - Так я ж пытался уговорить тебя сэ-сбежать вместе. У меня и мысли были, как это сделать вдвоем...
   - Ага, мыслитель! А где бы мы еще один труп раздобыли?.. Погоди, а как же ты умудрился выскочить на такой скорости из грузовика и не покалечиться?
   - Гэ-главное было сделать это незаметно. И у меня получилось. А когда кувыркался, - шмыгнул носом грузинский авантюрист, - не уберегся - пару ребер сэ-сломал...
   Все так же стоя в обнимку, они обернулись к девушке.
   - Познакомься: мой друг Александр, - представил Артур бывшего сослуживца. - В Чечне вместе воевали, потом учились в Центре, покуда он не инсценировал свою безвременную кончину.
   - Та протянула руку и, улыбнувшись, кивнула:
   - Ирина.
   - Очень рад, - пожал женскую ладонь Оська и поинтересовался: - Так почему ты... то есть вы зэ-здесь? Ведь пятимесячный курс обучения в Центре еще не закончился.
   Продолжая изредка поглядывать сквозь окно на дорогу, капитан обмолвился:
   - Сейчас объясню, Оська. Но ты не мог бы сначала закрыть на замок ворота своей мойки?
   - Запросто. Машин все р-равно до обеда не будет...
  
  
   - Самым сэ-сложным после побега из Центра было путешествие по югу России: хоронился от ментов, шарахался от каждого вэ-встречного - документов-то с собой никаких и одежда подозрительная. Жрал как бомж - что попало; ночевал на чердаках и в лесопосадках... Но, сэ-слава богу, тепло уже, было - не замерз... Ну, а в чеченских лесах, я вэ-вздохнул спокойно - там чувствовал себя как дома. Добрался по горам до грузинской границы, без пэ-проблем одолел ночью перевал...
   Они сидели на старом диванчике в небольшом помещении, расположенном по соседству с моечным цехом. Помещение смахивало на комнату отдыха персонала: пара шкафчиков для личных вещей, холодильник, микроволновая печь, телевизор, столик... Сашка разливал из термоса по чашкам крепкий кофе; ворота были опущены, служебный вход заперт на ключ, никто из посторонних не беспокоил.
   Дорохов в двух словах изложил приятелю историю, приведшую их в эту французскую глухомань, а теперь на пару с Ириной слушал о его злоключениях после удачного побега из учебного Центра. Наблюдая за другом, он не мог не отметить: тот стал спокойнее, рассудительнее; заметно поубавились непоседливость с постоянным юношеским желанием нашкодить. И заикаться Осишвили стал поменьше - сказывалось время, прошедшее с момента контузии.
   Сашка допил кофе, прислушался... Где-то далеко тарахтел легкий вертолет. Прикурив сигарету, продолжил рассказ:
   - В Грузии уже сэ-стало полегче. До родного Сагареджо от пограничного перевала я добрался быстро - за два дня. Там родственники откормили, подлечили, сделали новые документы...
   - А потом ты решил осуществить заветную мечту, и рванул в Европу, - весело засмеялся Артур.
   - В Грузии я бы не остался! Вы не пэ-представляете, что там сейчас творится! Такого бардака с нищетой я больше нигде не видел.
   - Да... Чем амбициознее власть, тем хуже приходится простому народу, - вздохнула Ирина и сбила пальчиком пепел с сигареты. - А во Франции вам нравится?
   - Еще бы! Я решил рэ-рвануть сюда, потому что со школы неплохо знал французский язык. Сэ-сначала обосновался в Лионе - отличный европейский город! Потом познакомился с одной... местной дамочкой. Она меня и перетащила в Ле-Пюи. А мне - что? Мне и этот городок пэ-пришелся по душе: тихий, аккуратный, зеленый...
   - Кстати, Ося, о Лионе, - коротко взглянул на девушку Дорохов, словно отыскивая в ее глазах разрешение приоткрыть приятелю тайну. - Нам позарез нужно попасть на побережье - к трассе "Ницца-Марсель-Тулуза". А тут, понимаешь, совсем некстати приклеился "хвостик" из двух машин: новый бежевый "Chevrolet Captiva" и черный седан, издали смахивающий на "Nissan Almera". Сейчас они по нашим грубым расчетам проскочили Сент-Этьен, и взяли курс на Лион. Но скоро до ребят дойдет, что впереди нас нет, и машины повернут обратно. Так что нам, дружище, надо поторапливаться.
   - И давно висит за вами хэ-хвостик?
   - Он поджидал нас у моста через Алье, - пояснила Ирина.
   - Это между Кэ-клермоном и Ле-Пюи?
   Она кивнула.
   В небе снова протарахтел вертолет. Сашка повернул голову в ту сторону, куда удалялся звук, поглазел в потолок, словно определяя сквозь бетонное перекрытие марку винтокрылой машины и, сказал:
   - Как д-думаете, кто это летает?
   Артур с Ириной переглянулись.
   - Хрен его знает, - озабоченно почесал за ухом бывший капитан, - мало ли кого тут нелегкая носит...
   - Ошибаешься, Арчи - нелегкая тут никого не носит. Я тоже сидел и гадал, пока ты не упомянул о "хэ-хвосте". Этот забытый богом участок трассы изредка контролирует патрульная машина дорожной полиции Лиона; ближайший аэропорт в пятидесяти верстах... Вертолет летает впервые за два месяца моего здесь пэ-пребывания. Так что, граждане, поверьте: это по вашу душу.
   - Мысли есть? - коротко и по-деловому, как когда-то в чеченских горах спросил Дорохов.
   - Вам нельзя ехать на красном кабриолете - и десяти минут не пэ-протяните, как обнаружат с воздуха и снова посадят на "хвост" пару-тройку машин.
   - Что предлагаешь?
   Девушка сидела молча и, не вмешиваясь, поочередно поглядывала то на одного говорившего мужчину, то на другого.
   - А сделаем мы вот что! - сорвался с места Сашка и на ходу бросил: - Пейте кофе и жэ-ждите меня. Я сейчас!
  
  
   Минут через десять заверещал электродвигатель поднимавшихся ворот мойки. Оська вернулся в закуток переодетым - вместо комбинезона на нем были зеленоватые простенькие брюки, свитер и легкая куртка защитной расцветки.
   - Сделаем так, - распорядился он, по-деловому наморщив лоб. - Держите кэ-ключи от моей машины. Вы поедите в сторону Лиона...
   - Но "хвост" именно туда и помчался, - осторожно возразила Ирина.
   - Во-первых, вы будете на дэ-другой машине. А во-вторых, в сам город вам заезжать не надо. Там, не доезжая километров двадцать до городской черты, недавно построили объездную ветку, соединяющую эту дорогу с идущей из Лиона на юг тэ-трассой. Повернете вправо и срежете по ней.
   - А ты? - насторожился капитан.
   - А я сяду в ваш "форд" и уведу этих ребят в пэ-противоположную сторону - куда-нибудь к Лиможу.
   - Хорошенькое дело! А если тебя отловят?
   Осишвили хитро прищурился:
   - Хрен им на оливковом масле - я тут все тэ-тропинки успел изучить! Завезу подальше, брошу к чертям ваш кабриолет и сигану в лес. А в лесу, сам знаешь - они меня ловить семь раз вспотеют.
   - Да, но как быть потом с вашей машиной? - резонно заметила девушка.
   - Бросьте ее где угодно - она вэ-все равно оформлена на мою мадам и застрахована. А позже мы заявим об угоне.
   - Ося, но они же не дураки и займутся тобой, - озвучил Артур последний довод.
   - С какой стати?! Я же не из России сюда пэ-приехал. Я, между прочим, грузинский эмигрант, а Грузия сейчас в контрах с Россией. Так что тут все чисто - не пэ-придерешься...
   Логика в его словах определенно присутствовала. Капитан прекрасно помнил и о Сашкиных способностях скрытно перемещаться по лесам и пересеченной местности, и сознавал его правоту относительно разницы отношения западных спецслужб к выходцам из России и Грузии. Да и случай был не тот, чтобы спорить, упираться...
   - Годится. Где твоя машина? - решительно встал он и подал руку напарнице.
   - Пошли, - направился к выходу бывший старлей.
   - Подожди минутку, - остановил его Дорохов и обернулся к напарнице: - Ира, дай-ка твои старые документы...
   Скоро кучка бумаг и ламинированного картона догорала на кафельном полу мойки. Осишвили поднял шланг с металлическим наконечником и сильной струей воды смыл пепел в решетку канализации. А бывшая Дубровина Ольга Анатольевна уже стучала каблучками к выходу...
  
  
   Она ждала в небольшом светло-зеленом "Рено"; Сашка с Артуром торопливо заправляли красный "форд".
   - Так что это за французская мамзель, которую ты умудрился охмурить в Лионе? - шутливо любопытствовал Дорохов.
   - Хорошая баба, - качал в ответ головой Оська, - хозяйка этой заправки, между пэ-прочим. Не женщина, а пепела!..
   - Кто-кто?
   - Бабочка по-грузински.
   - А-а!.. Повезло тебе, балбесу... Так что ж она тебя мойщиком-то приспособила?
   - Нет, что ты - я сам н-напросился! Гражданства-то у меня пока нет, ну и решил: чем дома у нее бока на перине пролеживать, лучше разговорный язык подтянуть до пэ-приличного уровня.
   - Практичный стал, чертяка! - сверкнул веселыми глазами Артур и, понизив голос, поинтересовался: - Слышь, Сашка?.. А соски у нее одинаковые или опять левый больше правого?
   - Мля, Арчи, пэ-представляешь - одинаковые!! - с искренним удивлением вытаращил тот темные глазищи. - Я даже линейкой мерил - до миллиметра совпадают!
   - Ну, точно повезло!..
   Не обращая внимания на шутливый тон приятеля, тот довольно кивал. И уже завинтив пробку на горловину топливного бака, вдруг оглянулся по сторонам и быстро сунул ему что-то в карман.
   - Запасной ключ от мойки, - пояснил он. - На случай если опять где-нибудь обложат! А зэ-здесь можно спокойно отсидеться - в ней днем хозяйничаю только я, а ночью она вообще не работает.
   - Спасибо, дружище, - скупо поблагодарил Дорохов. И подойдя к светло-зеленому автомобилю, задал последний из насущных вопросов: - Слушай, а ствола у тебя случайно не найдется?
   Тот виновато развел руками:
   - Нет... Зачем мне тут оружие?.. Ружьишко у моей мадам в гостиной на сэ-стене висит. Охотничье. Лет сто ему, не меньше... Хочешь, дам адресок? Заскочишь, тут не далеко...
   - Ты не исправим, Оська! - хохотнул капитан.
   Они обнялись на прощание, снова похлопали друг друга по крепким плечам...
   Заправленный бензином красный "форд" покинул территорию АЗС первым и, выехав на дорогу, повернул влево - к трассе, петляющей вдоль реки Алье. Спустя пару минут то же маневр проделал юркий "Рено". Однако, докатившись до развилки, включил правый повортник и резво помчался в другую сторону - к Лиону...
  
   * * *
  
   Почти семьдесят километров до Сент-Этьена они молчали.
   Ирина поглядывала по сторонам сквозь темные очки - денек радовал солнечной погодкой; Артур, управляя автомобилем, изредка улыбался, мысленно возвращаясь к встрече с неожиданно воскресшим Оськой. Однако настороженный взгляд не забывал сопровождать каждый встречный автомобиль. Бежевый "Chevrolet Captiva" куда-то запропал - или метался по лионским кварталам, или поджидал их на въезде в город...
   Миновав Сент-Этьен, отнюдь не показавшийся маленьким, они выехали на хорошую прямую трассу. "Лион - 50 км" - значилось на блестевшем синей краской указателе. До поворота на новую дорогу, о котором рассказал Сашка, оставалось километров тридцать...
   - Ира, я могу задать тебе пару вопросов? - нарушил Дорохов затянувшееся молчание.
   - Конечно. Если смогу - отвечу.
   - Скажи... На кого мы тянем лямку?
   Она вытянула из пачки тонкую сигарету, щелкнула зажигалкой, Выдохнув дым, спросила:
   - Зачем тебе это?
   - Так... Для общего развития.
   - Знаешь, как говаривал один из моих непосредственных шефов...
   - Японский конспиратор? - поддел он.
   Ира живо откликнулась:
   - Верно - тот самый. Так вот я как-то услышала от него замечательную фразу: человек качественно выполняет свои обязанности, пока не задумывается о высших материях.
   - Неплохо сказано. А еще есть притча о сороконожке. Не слышала о такой? - насмешливо глянул он на агента. - Бегала она себе, бегала преспокойно... Покуда у нее не спросили: и как же тебе удается просчитать порядок движения всех твоих ног? С тех пор как задумается об этом, так с места сойти не может.
   - Хорошая притча.
   - И все же, хотелось бы знать, что я здесь делаю. Видишь ли, меня еще в Чечне затрахали разного рода идиотские приказы, после которых приходилось понапрасну палить шкуры ребят, да и свою заодно...
   - Послушай, дорогуша! Это не твоя компетенция, - прошу запомнить! - раздраженно швырнула она в окно едва прикуренную сигарету. Но спустя мгновение виновато посмотрела на него, смягчилась: - Ну, как тебе объяснить?.. Это... что-то, вроде области высоких технологий. А ты... пожалуйста, не обижайся, но... ты всего лишь лесоруб. Или чернорабочий. Пойми, каждый должен делать свое дело.
   - Чего же обидного в лесорубах? - возразил Артур без тени раздражения. - А по поводу высоких технологий... Ты дома в чей унитаз писаешь?
   Ирина вскинула презрительный взор, готовая в очередной раз взорваться или съязвить по поводу бестактности. Но он упредил:
   - Нет, я серьезно - в какой стране сделан твой унитаз?
   - Ну... испанский, кажется.
   - Испанский? - усмехнулся капитан. - Вот видишь какое странное дело... По твоей классификации испанцы в сравнении с нами русскими самые настоящие лесорубы - ни одной ракеты в космос не запустили, ни одного приличного самолета не сделали... А унитазы, однако ж, делают лучше. И какой прок простым смертным от твоих высоких технологий?..
   Она снова замолчала, раздумывая, стоит ли пускаться в долгие объяснения...
   - Я сама точно не знаю, для какой из "контор" стараюсь - это мое первое задание. Дебют, - призналась, наконец, девушка. - В такие подробности, как наименование организации "заказчика" меня не посвятили. Если не ошибаюсь, наше задание патронирует Внешнеполитическая разведка.
   - И не интересовалась, чем они занимаются?
   - По-моему, в круг их интересов входят самыми разные вопросы. От обогащения ядерного топлива Ираном до размещения в Европе американской системы ПРО. А подобные нам курьеры возят очень ценную информацию.
   - Всего лишь информацию?! Но, позволь!.. - удивленно вскинул он брови, - как же так?! Сейчас для этого столько возможностей! Неужели нельзя...
   - Увы, Артур, нельзя. Поверь, информация сейчас - самый дорогой товар. А ее утечка обходится еще дороже.
   - Ничего не понимаю!.. Мобилы, обычные телефоны, до чертовой страсти частот радиосвязи; Интернет, в конце концов... Разве этого мало?
   - Всего этого предостаточно в представлении рядовых обывателей. Но мы обязаны помнить: целый сегмент Национальной контрразведки США занимается перехватом и дешифровкой сообщений. В том числе и в сетях: в интернетовской, в эфирных и в любых других. Сообщение перехватывается еще до того, как попадает к адресату или на промежуточный сервер хранения - даже не приходится ничего взламывать, хотя и эти операции они выполняют с относительной легкостью. Потом происходит раскодирование, расшифровка - это уже дело техники.
   Он с недоумением слушал ее, изредка покачивая головой. В учебном Центре доводилось слышать о подобных проблемах, но чтобы перестраховка от перехватов доходила до столь банальных в наше время курьеров! Такое никак не укладывалось в голове.
   Слева тянулось неширокое озеро с камышами вдоль пологих берегов. Местность чем-то напоминала родную, российскую...
   Ирина меж тем объясняла:
   - Европейское отделение американской контрразведки - одно из самых мощных. Мне приходилось изучать и структуру, и методику их работы - чего там только не придумано!.. Каких только каналов перехвата нет: электрические, индукционные, параметрические... Короче говоря, все не так просто, как тебе кажется.
   - Ну, а эта... Как ее?.. - потеребив висок, потерянно вопрошал Дорохов, - дипломатическая связь?
   Она пояснила с кислой миной:
   - Каналы дипломатической связи находятся под самым пристальным присмотром западных спецслужб. Шифры с кодами меняются по несколько раз в сутки, но толку мало. Поэтому диппочта служит для официальных и в редких случаях - для самых срочных сообщений, ценность которых велика лишь в первые часы. Пока сообщения перехватят, обработают, расшифруют - информация успевает сделать свое дело.
   - Как все запутано, - проворчал он, заметив впереди долгожданный поворот. - Никогда не предполагал, что придется работать почтальоном.
   И в последний раз глянув на длинное озерцо с голубоватой рябью меж камышей, включил правый поворотник...
  
   * * *
  
   Солнце палило прямо в лобовое стекло - близился полдень; погода радовала ясным голубым небом и теплым ветерком. Свернув на новую объездную дорогу, Артур заметил расположенный у правой обочины кемпинг: мотель, кафе, внушительная стоянка для машин, удобные въезд и выезд...
   Новая дорога была чудесной. Темный, недавно уложенный асфальт; яркие белые полосы свежей разметки; металлические бортики на поворотах и специальные отливы для воды; пестреющие указатели на французском и английском языках. Движение заметно оживилось - и в попутном, и во встречном направлении ехало множество легковых и грузовых автомобилей...
   Выкурив сигарету, Артур хотел послушать Кашина и вытянул из кармана провода наушников...
   - Можно мне? - вдруг попросила Ирина и перехватила его руку. - Ты с таким удовольствием слушаешь, а я даже не знаю твоих музыкальных пристрастий.
   Она шутливо отняла у него провода, пристроила на голове наушники.
   Порадовавшись ее хорошему настроению, он включил плеер...
  
   Подожди стрелять по блюдцам,
   Все враги еще сопьются,
   И Даная выберет твой дом...
  
   Уложив поудобнее затылок на подголовнике, девушка прикрыла глаза. Молодой человек немного сбавил скорость, перестроился в правый ряд и повел машину плавнее...
   Ночью они не сомкнули глаз, и он сам был бы не прочь вытянуть ноги, расслабить уставшие мышцы и пару-тройку часов вздремнуть...
   "Каково же сейчас ей - женщине?.. - думал Дорохов, сызнова потянувшись к сигаретам. Табачный дым слегка отгонял сонливость, одолевавшую от монотонности бегущей навстречу трассы. - Не спать ночь - полбеды. Но если вместо привычного отдыха больше часа барахтаться в воде, а потом мерзнуть в мокрой одежде... Да еще на нервах... Тяжело! Пусть поспит. Все одно делать нечего - дорога предстоит длинная..."
  
   В нашем тихом мирозданье,
   Все решает ожиданье,
   И любовь под трепетным крылом...
  
   Потом мысли закрутились возле финала операции. Уголки губ подернула еле заметная улыбка - с каждой сотней метров они приближались к Тулузе, к развязке напряженной эпопеи. А за развязкой последует возвращение в Россию; в учебный Центр, где предстоит скорый выпуск... А там не за горами и обещанный генералом разведки отпуск, встреча с отцом...
   Артур покосился на Ирину.
   Глаза ее были закрыты, руки расслабленно покоились на коленях - то ли с такой отрешенностью слушала песню Кашина, то ли и впрямь уснула.
   Проехав двухсотметровый мост через живописную Рону, капитан прищурился, вглядываясь вперед...
  
   Правда станет заблужденьем,
   Смерть становится рожденьем,
   Танец на копье - твоей судьбой...
  
   Впереди образовался затор - все три ряда полосы были забиты еле ползущими грузовиками и легковыми автомашинами.
   "Должно быть, трудности с поворотом на оживленную трассу, ведущую на юг, к побережью, - предположил он, пристраиваясь в хвост очереди. - С одной стороны интенсивность движения радует. А с другой - лишняя потеря времени".
   Однако скоро он понял: причина задержки не в сложности выезда с новой второстепенной дороги на главную. Эта проблема была мастерски решена автодорожниками - метрах в пятистах высилась внушительная развязка. Причина состояла в том, что несколько полицейских с жезлами останавливали и проверяли каждую машину, заставляя владельцев покидать салон и открывать багажник.
   По мере черепашьего продвижения к зоне проверки томящее беспокойство росло. "Почему проверяют только те автомобили, которые движутся в направлении южной трассы? Почему встречные проскакивают беспрепятственно? - размышлял Дорохов. А, хорошенько рассмотрев происходящее левее - перед развязкой и вовсе помрачнел: - На южном направлении бойкой трассы из Лиона наблюдалась та же картина - полиция останавливала лишь тех, кто ехал к побережью".
  
   Этот мир любви и боли,
   Только смелым дарит волю,
   И любовь к победе над собой...
  
   Он ехал с продолжительными остановками в том же правом ряду; впереди маячила корма белого фургона... Когда легкий грузовик в очередной раз двинулся вперед, капитан намеренно приотстал, чтобы увеличился сектор обзора...
   И вот тут-то все стало ясно.
   Справа на обочине стоял светло-бежевый "Chevrolet Captiva" - тот самый, что преследовал красный кабриолет от моста через Алье до Сашкиной мойки. Более того, вместе с полицейскими водителей досматривали какие-то люди в штатском. Почти у каждого в руках мелькали бумажные листы, куда те периодически заглядывали, проверяя документы.
   - Твою мать... У них еще и наши рожи! - прошептал Артур, вращая головой. - Мля, как же они меня утомили!..
   И сзади, и слева пространство было забито автомобилями. Оставалось несколько метров до фургона и... обочина.
   Вывернув до предела руль вправо, он вылез до бетонной сливной канавы, потом сдал назад и снова повторил маневр.
   Эволюции светло-зеленого "Рено" привлекли внимание торчавшего возле кроссовера высокого мужчину с орлиным носом и выступающим подбородком. Не спуская с "Рено" глаз, тот сел на водительское место, поднес к губам рацию, что-то сказал. Лицо его выглядело озабоченным и, в то же время, в колючих глазах заблестел радостный азарт хищника, удачно подкараулившего долгожданную дичь. Глядя на удалявшийся по пыльной обочине автомобиль, он завел двигатель и рванул в свободное пространство к встречной полосе...
   Скоро Дорохов достиг конца длиной очереди; поднимающий клубы светлой пыли юркий автомобиль нырнул вправо, пересек две сплошных полосы разметки и вклинился в поток машин, несущихся прочь от южной трассы. Теперь солнце оказалось сзади...
   Темно-синяя Рона мелькнула под коротким мостом; впереди простор, новенькая Сашкина машина бежит хорошо...
   Минут пятнадцать он довольно резво мчался в обратном направлении, раздумывая, каким образом проскочить на юг - к побережью. Раздумывал до тех пор, пока не увидел в зеркало заднего вида нагонявший "Chevrolet" и еще пару незнакомых автомобилей.
   - Начинается... Не успели отдышаться и опять гонка!.. - зло процедил капитан, выжимая из движка все, на что тот был способен.
   Нет, Сашкиному простенькому "Рено" было не под силу тягаться с мощными машинами, висевшими в сотне метров. Да и прямая, без крутых поворотов трасса не давала тех преимуществ, что спасли на лесной дороге. К тому же скоро над головой снова появился вертолет. Он прогудел над самым шоссе, едва не цепляя лопастями верхушки высоких деревьев...
   Надо было что-то предпринимать, иначе Артур со своим агентом рисковал попасть в клещи. У тех, кто преследовал его по пятам, безусловно, имелась связь с вертолетом. А вертолет, отслеживая движение светло-зеленого автомобиля, координировал действия по перехвату. Возможно, впереди - в каких-то двух-трех десятках километров уже перекрыто движение и его с нетерпением ждут.
   - Нет, так не пойдет! - сплюнул он в открытое окно и, завидев слева просеку, процедил: - О подобных ситуациях Японский конспиратор умолчал. Значит, будем принимать решение сами!
   И резко крутанув руль влево, проскочил меж двумя встречными большегрузными фурами.
  
   Ты идешь на озаренье,
   Позади посты,
   До свиданья, время,
   Этот мир - твое творенье...
  
  
   Глава четвертая
   Юго-западное предместье Лиона. 3 сентября; 13.00-14.25
  
   - Что случилось? - очнулась Ирина, когда автомобиль подпрыгнул на неровности проселочной дороги.
   - Пристегнись, - скомандовал телохранитель. И коротко пояснил: - Нас уже ждали на южной магистрали.
   Боле вопросов она не задавала. Просто временами молча оглядывалась назад или с опаской посматривала в окно - на вертолет, круживший над их машиной.
   Местами заброшенная или еще недостроенная дорога радовала асфальтом, местами под колесами хрустела и лупила по днищу щебенка. А где-то оставалась лишь наезженная грунтовка. "Совсем как в России, - мелькнуло у спецназовца, - такое бездорожье мне на руку, а вам, господа, оно непривычно! Хоть и ездите на внедорожниках..."
   "Рено" прыгал на кочках, частенько цепляя их подвеской и днищем, но скорости ни на миг не сбавлял. Не было нужды бояться встречных автомобилей или того, что могло проползти по колдобинам - заброшенный проселок казался необитаемым.
   Преследователи слегка отстали и если бы не жужжащий надоедливым шмелем вертолет, то капитан непременно порадовался бы вновь удавшемуся отрыву.
   - Ты хотя бы примерно знаешь, куда ведет проселок? - поинтересовался он.
   - Нет. Могу с точностью сказать: мы в юго-западном предместье Лиона... Понимаешь, той новой асфальтовой дороги на наших картах еще не было. Но где-то левее должен быть выезд на южную трассу...
   - Понимаю... В общем, где-то во Франции. А о южной трассе забудь. Пока над нами висит вертолет - рыпаться и ехать на юг бесполезно.
   Да, рыпаться не следовало. Кружившие над головой ребята, портили все! В данной ситуации даже исключалась поджидавшая впереди засада - слишком уж неожиданным получился маневр Дорохова по съезду с шоссе на проселок. Пока преследователи свяжутся по радио с другими сотрудниками, пока те сообразят и подтянутся в эту глушь. А ведь часть машин наверняка отвлек на себя и Сашка, уводя их сейчас куда-то на запад...
   Уже несколько минут, поглядывая в зеркала, капитан не замечал отставших машин. И тем сильнее его раздражал не стихавший над головой рокот авиационного двигателя с молотившими воздух лопастями.
   "Черт!.. Надо было заскочить в Ле-Пюи и прихватить ружьишко Оськиной мамзели, - пожалел он о своей недогадливости. - Продырявил бы ему картечью бак и дело с концом. Однако поздно мечтать. Надо действовать!"
   Вильнув вправо, "Рено" с шелестом и треском въехал в густой кустарник и... замер. Заглушив двигатель, Дорохов продекларировал:
   - Конечная! Просьба пассажирам освободить вагоны!..
  
   * * *
  
   Вертолет продолжал кружить над светло-зеленой машиной; вскоре возле нее остановились и другие преследователи. А беглецы уже стремительно неслись по лесу.
   Стараясь выдерживать направление, капитан изредка сверялся по солнцу. Перемещались они куда-то на юг или на юго-запад...
   Минут через десять Ирина стала выдыхаться - сказывались и бессонная ночь, и толком не восстановленные силы. Он остановился, дождался, взял ее за руку. Дальше они побежали медленнее.
   Еще метров через пятьсот, схватившись за горло, она перешла на шаг.
   - Присядь, отдохни, - сжалился Артур.
   Сам же остался стоять, прислушиваясь к шорохам и звукам леса...
   Да, это была его родная стихия! В густом лесу он чувствовал себя если не хозяином положения, то по меньшей мере равным тем, кто шел следом. Даже, невзирая на отсутствие оружия. Умения и опыт, приобретенные за долгие месяцы командировок, вспоминать не пришлось - навыки напомнили о себе сами, до предела обострив слух, зрение и так называемое шестое чувство...
   Он закрыл глаза, полностью доверившись слуху. Безветрие стало союзником - листва почти не шевелилась; лишь сбившееся дыхание напарницы звучало рядом, да стрекотавший где-то вдалеке вертолет...
   За ними шли. А точнее - бежали.
   Человек семь или восемь - не больше. Рассредоточившись, растянувшись в недлинную цепь, как обычно поступают в примитивных лесных облавах, где интервал "звеньев" регулируется исключительно видимостью. Каждый должен краем глаза выхватывать на фоне неподвижной растительности фигуры соседей, что гарантирует и собственную безопасность, и эффективность поиска неприятеля. Элементарно просто!
   Но просто для новичков, неискушенных в подобной войне. Или для тех, кто считает себя профи в городе, ошибочно полагаясь на тот же опыт в лесу. Скорее всего, за ними шли последние - сотрудники спецслужб, успешно обезвреживающие агентов в городах и на роскошных сквозных автомагистралях.
   Что-то прикинув в голове, спецназовец помог девушке встать и, не отпуская ее руки побежал по лесу. Побежал в направлении, известном только ему...
  
  
   - Все... Артур... Больше не могу... Прости... - жадно ловила она ртом воздух. И упала сначала на колени, потом повалилась набок.
   "Эх, девушка-девушка... - присел он рядом на траву, положил ладонь на ее вздрагивающее плечо, - и о чем только думал Японский конспиратор, отправляя сюда это нежное создание?.. Ну почему месяц другой перед отправкой не погонять по утрам агента на стадион, в спортзал? Почему не заставить побегать кроссы?.. Ведь сейчас уйти от этих придурков ничего бы не стоило - у них ни собак, ни специальной подготовки... А задержись мы в этом лесу до ночи и время безнадежно уйдет. К вечеру сгонят сюда под любым предлогом батальон французского спецназа, оцепят лесочек и прочешут вдоль и поперек! Да... Надо срочно менять тактику. Иначе - конец!"
   Вертолет нарезал круги; гул его то удалялся, то приближался...
   Вероятно, к первой группе преследователей подключилась другая. Возможно, кто-то шел наперерез беглецам. Или навстречу...
   А обессиленная Ирина лежала и никак не могла отдышаться. В груди что-то клокотало; она часто кашляла, с трудом перевернулась на спину...
   Артур дал ей еще пять минут. И все это время, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, прислушивался...
   Наконец, встал и помог подняться Ирине. Покачиваясь, та оперлась на его плечо...
   - Идем, надо подобрать подходящее местечко. Там и отдохнешь, - скупо обмолвился он.
   И вновь она ничего не понимала. Свеженький и ровно дышавший телохранитель перемещался по лесу с удивительной мягкостью и почти бесшумно. И через каждую сотню метров зачем-то намеренно издавал громкие звуки: бил подвернувшейся палкой по стволу дерева или нарочно наступал на хрустящие старые сучки. А позже, задержавшись на одной из полян, позволил заметить себя вертолету...
   В неприметной лощине с раскидистым кустарником меж крепких деревьев он остановился, осмотрелся и отвел бледную от усталости напарницу немного левее - к густым кустам на самом дне овражка.
   - Посиди здесь. Постарайся не шуметь и ни при каких обстоятельствах не вылезай, - напутствовал Дорохов. - Уяснила?
   Ира кивнула и исчезла в зарослях.
   На самом деле в голове ее вместо ясности был сплошной туман...
  
   * * *
  
   Он отбежал по овражку вправо; по пути, подпрыгнув, зацепил рукой сук с облупившейся корой - тот с треском обрушился на землю. Отдалившись от убежища Ирины на сотню метров, выбрал подходящее дерево. И проворно забравшись по стволу, исчез в его листве...
   Вертолет или завис, или мотался где-то неподалеку. Во всяком случае, полагаться на слух стало невозможно - шум движка с лихвой перекрывал остальные звуки.
   Но Артур был уверен: погоня пройдет здесь, рядом, в нескольких шагах. Потому, затаившись у толстого ствола, посматривал сквозь листву и терпеливо ждал...
   Через пару минут он заметил первого, спускавшегося по пологому склону к оврагу. Будь тот в камуфляже и умей скрытно перемещаться по лесу - распознать его было бы сложнее. Хотя и в этом случае утаиться от спецназовца не удалось бы.
   Пестрый полосатый свитер навыпуск, потертые джинсы, кроссовки - словно собрался проветриться на пикник. В руках компактная снайперская винтовка с глушителем - одна из принятых на вооружении в НАТО. Эту иностранную хрень, чем-то напоминающую "СВУ" Драгунова, довелось изучать в Центре: компоновка по схеме "буллпап" со ствольной коробкой и магазином позади рукоятки управления огнем. Уродливая штуковина, более пригодная для уличных боев, чем для эксплуатации в полевых условиях.
   Метрах в пятнадцати от снайпера вышагивал второй - с пистолетом в правой руке. Вид у второго еще более странный, но вглядываться и оценивать прикид было некогда.
   В движениях и повадках появившихся людей читались, уверенность с готовностью к любым сюрпризам. Оба спускались вниз быстро, глазея по сторонам, но, не поднимая взглядов выше человеческого роста. Это и выдавало дилетантов лесной войны; ТАКИХ ОШИБОК никто из парней Дорохова в Чечне не допустил бы!
   Легкой тенью он выскользнул из-за древесного ствола. Пригнувшись, сделал осторожный шаг по толстой горизонтальной ветви - та почти не шелохнулась, не потревожила трепетной листвы.
   Капитан следил за каждым шагом добычи, и взгляд его походил на взгляд охотника, державшего ее на прицеле - слегка надавившего на спусковой крючок и поджидавшего нужной дистанции для последнего чуть заметного движения указательного пальца...
   И вот жертва внизу. Ей остается два последних шага до намеченного охотником рубежа. Смертельного рубежа.
   Тень скользнула вниз; ноги слегка согнуты в коленях.
   Колени бьют точно в трапециевидные мышцы прямых плеч.
   Жертва мгновенно падает, ломаясь под весом спецназовца - двойной удар столь же силен, сколь и внезапен.
   Винтовка в руках Артура. Передернуть затвор - полсекунды, но логика диктует свое: они не лесные воины и, опасаясь неожиданностей, наверняка идут с готовым к бою оружием.
   Короткий прыжок в сторону; ладонь в полете находит рукоятку, палец - заветный крючок, а руки сами совмещают линию ствола с целью - лощеным мужиком в костюме. Все просто - как на тренировках в Центре.
   Приземление. Хлопок.
   Только-то и успевший оглянуться на секундную возню мужик, отлетает и валится с ног.
   Отсюда, снизу видно третьего в длинной цепочке. Он метрах в тридцати. Возни не слышал, зато насторожился от прозвучавшего хлопка.
   Мешают стволы деревьев. Плевать! Не одним выстрелом, так двумя.
   Хлопок. Второй.
   Винтовка бьет неплохо - кажется, пуля угодила в шею.
   Следующий не должен распознать приглушенных выстрелов - далековато.
   Ладонь шарит по карманам лежащего парня - бывшего владельца винтовки... Телефон, бумажник и прочая ненужная на войне дрянь. А запасного магазина нет. И впрямь собрался парень на прогулку - подстрелить две легкие мишени.
   Тогда проверить штатный - тот, что торчит позади пистолетной рукоятки. Не слишком объемный, рассчитанный всего на десять патронов SS109, калибра 5,56. Выудив магазин из гнезда, Дорохов взвесил его на ладони - осталось штук пять-шесть. Плюс один в патроннике. Вполне приличный боезапас для локального военного конфликта в лесах мирной Франции.
   Парень завозился, замычал...
   Резкий удар прикладом в голову. И вперед!..
   Согнувшись, он двинулся к следующему "звену" быстро спускавшейся ко дну оврага цепи. По пути сунул за пояс пистолет второго мужчины, одетого в дорогой костюмчик. Цивильный новенький костюмчик! Вот почему видок мужика показался странным.
   "Вояки!.. - усмехнулся спецназовец, перешагивая через полу распахнутого пиджака, - насмотрелись сказок о Бонде. - Но лицо мигом стерло ухмылку, вернуло деловое усердие. Он тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли: - Рановато улыбаться. На смену десятку дилетантов сюда скоро пожалуют спецы. Вот тогда станет не до улыбок!"
   Только бы Ирина сидела тихо и не привлекла внимание крайних в цепочке парней. Тогда он без проволочек продырявит их всех по очереди. Ближайшего - четвертого по счету уже видит.
   Опять далеко! Пули стандартных натовских патронов слишком чувствительны к препятствиям: чуть потолще ветка и пошла, родимая, гулять куда заблагорассудится.
   Еще двадцать осторожных, мягких шагов.
   Отлично - цель как на ладони.
   Хлопок. И четвертый уткнулся носом в землю.
   Но следующий оказался близко. Его Артур увидел слишком поздно - мешал густой кустарник. Заметив упавшего товарища, тот присел, пытаясь определить, кто и с какого направления ведет огонь. И, не обнаружив противника, принялся наугад палить из пистолета.
   Присев на пару секунд за толстым основанием дерева, и готовясь к очередному рывку, капитан выругался:
   - Идиот!..
   Снова стрельба в движении - пятый парень крутанулся, схватился за грудь и исчез за крайними ветвями куста. И тут же пуля шибанула по стволу дерева, слева от головы Дорохова. Отлетевшие крошки коры больно ударили по щеке и шее.
   Он перекатился правее, осмотрелся... Судя по запоздавшему звуку, стреляли метров с пятидесяти - для пистолета многовато.
   Ни черта не видно. Мешают листва и ветви.
   Перехватив неудобную винтовку, приник к окуляру прицела...
   - Вот вы где, ребятки. Надеюсь, вы последние в этой компании. Чудесно!..
   Шестому пуля угодила в лоб - сквозь оптику виднелась одна башка, и долго раздумывать капитан не стал.
   Узрев такое развитие событий, оставшийся вояка вскочил и ломанулся через кусты вверх по склону. Две пули, прошивая листву, тотчас нагнали мелькавшую фигуру. Короткий вскрик и... тишина.
   - Все, - вздохнул Артур, вставая в полный рост. Посмотрев на винтовку с пустым магазином, бросил ее на траву. - Где там наша Ирочка? Небось, отдышалась... Пора нам резко менять направление и дергать из этого заповедника!..
  
  
   "Лесной орех!" - догадался он, распознав высокие заросли, где десятью минутами ранее оставил напарницу. Точно! Это был обычный лесной орех - лещина, что в обилии произрастала в средней полосе и на юге России. Только здесь - в теплой Франции, листва знакомого растения выглядела крупнее, крона гуще, а сами кусты значительно выше, едва не дотягивая по росту до соседних деревьев.
   До укрытия девушки оставалось метров пятнадцать, когда сзади и чуть левее раздался чей-то голос.
   Его окликнули.
   Два четких пронзительных слова на иностранном языке. На английском...
   "Мля! Значит, седьмого я поторопился посчитать последним!.." - чертыхнулся Дорохов.
   Остановившись, медленно обернулся назад...
   В десяти шагах из-за дерева вышел еще один снайпер - высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати двух. Этот был одет соответствующе - в самый раз для боевой операции в лесной чащобе: камуфлированные брюки, заправленные в полусапожки; темный свитер и опять же камуфлированный жилет с множеством накладных карманов. В руках такая же уродливая винтовка с рукояткой и спусковым крючком посередине; черный зрачок глушителя направлен спецназовцу в грудь.
   Снайпер медленно приближался, ни на секунду не сводя глаз с молодого человека. В движениях и во взгляде не было и в помине той уверенности, которую Артур наблюдал перед прыжком на первого парня. Еще бы! Пять минут назад они ввосьмером маршировали по лесу. Вооруженные, бравые, чуток беспечные... Сверху кружил вертолет, а лесной массив окружали другие подразделения. Кого и чего бояться в такой крепкой компании?!
   И вдруг в считанные минуты снайпер остался в одиночестве. Кто-то из товарищей убит, остальных не видно - должно быть, тоже мертвы; вертолет высоко, а подкрепления не подоспело... Один из виновников их смерти стоит перед ним; безоружен и, вроде бы, не опасен. Но так ли это? К тому же, беглецов по сообщениям координаторов операции должно быть двое. И второй наверняка где-то рядом...
   Именно такие мысли и сомнения прочел Дорохов на лице мужчины, с опаской подходившего к нему. Не поворачивая головы, тот частенько зыркал по сторонам; побелевшие от напряжения ладони нервно сжимали узкое цевье и рукоятку винтовки.
   "Не стреляет. Это уже хорошо. Значит, был приказ брать нас исключительно живыми. Молодец - дисциплинированный!.. - просчитывал капитан нехорошую ситуацию. - Первым делом он проверит: безоружен ли я, правую ладонь оставит на рукоятке, левой начнет шарить по куртке, карманам и бокам. Пистолет за поясом сзади - на него надежды мало. Или найдет, или не успею выхватить. Стало быть, надо действовать по-другому..."
   План созрел молниеносно, оставалось дождаться необходимой дистанции и начала обыска. Но дальнейшие события развивались столь же молниеносно и совершенно по иному плану.
   Внезапно в тех кустах, где пряталась Ирина, хрустнула ветка. Вертолет кружил где-то на восточной окраине леса, и в установившейся тишине этот хруст прозвучал громко и отчетливо.
   Снайпер резко развернул корпус влево и, без раздумий или, скорее, с испугу дважды выстрелил по кустам. И спустя мгновение полетел на землю, сбитый спецназовцем.
   Борьба длилась не более минуты. Умению Артура двигаться и занимать самую выгодную позицию в поединках завидовали многие курсанты учебного Центра. И здесь получилось неплохо...
   Более тяжелый соперник действовал медленно. Лежа на земле, он все еще искал отлетевшую винтовку и успел получить в квадратный подбородок троечку приличных ударов. Поднявшись, сумел удачно поставить блок, но тут же взвыл и присел на колено - подъемом ботинка капитан заехал по литеральной мышце бедра.
   - Сидеть! - уткнулся в затылок снайпера ствол пистолета.
   Конечно, русских команд тот не понимал, да перевод не требовался: плечи покорно опустились, голова упала на грудь, руки разъехались в стороны, поднялись...
   Ладонь спецназовца перехватила поудобнее пистолет, коротко размахнулась и резко опустила рукоятку на основание черепа.
   Охнув, снайпер уткнулся лицом в траву...
  
  
   - Ирина! - позвал Дорохов, подходя к кустам.
   Никто не ответил.
   "Мля!! Ведь этот ублюдок дважды сюда стрелял!" - обожгла ужасная мысль. И он поспешно полез в самую гущу зарослей...
   Она сидела, привалившись спиной к пучку тонких стволов лещины. Взгляд наполненных слезами глаз выражал боль и страдание; ладони с трясущимися пальцами елозили по окровавленному бедру.
   Вопросы были излишними.
   Капитан присел перед ней на колени, проворно расстегнул и снял ремень со своих брюк. Обмотав им бедро выше пулевого ранения, крепко затянул; посмотрев на часы, запомнил время.
   И только теперь взгляд наткнулся на валявшуюся рядом переломанную пополам сухую ветку. Верно, сломав ее о колено, она нарочно отвлекла внимание снайпера...
   Проведя рукой по волосам девушки, он вздохнул, молча подхватил ее, поднял и выбрался из кустов.
  
  
   Глава пятая
   Юго-западное предместье Лиона. 3 сентября; 14.25-23.59
  
   Вертолет закладывал виражи над верхушками деревьев.
   Но отныне, изменив направление движения и плутая низинами, Артур старательно избегал внимательных взоров, обшаривающих сверху лес.
   Ирина весила килограммов пятьдесят, но и Дорохов, некогда окрещенный Воробышком, отнюдь не смотрелся "горой мышц". От овражка он нес ее без остановки почти час - пока позволяла относительная свежесть. Да и требовалось как можно скорее убраться подальше от места короткой схватки. Немного успокаивало одно: наткнувшись на восемь убитых и раненных сотрудников передовой группы, другие преследователи соваться в лес без собак и вооруженных до зубов спецназовцев не станут - поостерегутся.
   Протопав за первый час около четырех километров, капитан бережно положил девушку на траву. Настало время снять жгут и всерьез заняться раной - от приличной потери крови Ирина ослабла; лицо утеряло живые оттенки.
   - Потерпи, - обронил он, распутывая завязанный на бедре ремень.
   И она терпела. Ни слова не сказала, когда Артур расстегнул и осторожно стащил с нее джинсы, а затем проворно обмотал ногу ремнем - кровь сызнова хлынула из сквозной раны. Она молча достала из карманов куртки и подала флакон с перекисью водорода, вату; распечатала упаковку бинта...
   После обработки раны, он аккуратно перебинтовал бедро; помог одеться и поверх штанины вновь намотал ремень - перестраховался, опасаясь растревожить в пути повязку.
   И скоро продолжил утомительный поход по лесным низинам, неся на руках своего агента...
  
  
   На смену черному вертолету каплевидной формы прилетал угловатый - с острым носом и красными полосами на блестящих бортах; надоевший монотонный звук стих лишь к заходу солнца. И уже в сгустившихся сумерках Дорохов заметил впереди поредевшую опушку леса и мелькавшие меж деревьев огоньки машин...
   - Посиди здесь. Я быстро, - усадил он ее под дерево и исчез в направлении дороги.
   То, что довелось увидеть, не обрадовало, а напротив - заставило процедить парочку крепких ядреных слов. Вдоль ближайшей обочины с интервалом в семьдесят-сто метров стояли всевозможные автомобили: полицейские, военные грузовики, и простые легковые, по всей видимости, принадлежавшие спецслужбам. Обочина была буквально залита светом фар; возле машин прохаживались вооруженные люди в бронежилетах. Отважиться проскочить данное оцепление мог только сумасшедший.
   Артур лег на траву, прополз под веткой немного вперед и заглянул влево. Машины стояли по всей обочине, насколько хватало видимости из придорожного кювета. Справа картина была аналогичной, с той разницей, что вместо слепящего света взгляд натыкался на цепочку красных габаритных огней. Там же, правее он сумел рассмотреть синий дорожный указатель с отражавшими свет белыми надписями.
   - Что же это за дорога? - гадал спецназовец, пробираясь лесом вдоль насыпи. - Хотя бы узнать свое место. Где находимся, куда идти...
   Вскоре, отодвинув мешавшую ветку, он прочитал рядом со стрелкой, указывающей прямо: "Лион - 20 км". Ниже под другой стрелкой, изогнутой вправо, значился перечень из трех населенных пунктов. Дорохов не стал разбирать мудреных французских названий, припомнив и местность, а заодно и указатель. Метрах в трехстах от него начинался поворот на ту новую дорогу, о которой они узнали от Сашки.
  
  
   - Ты как, Ира? - спросил он, вернувшись.
   - Побаливает, - ответил слабый голос из темноты. - Но я потерплю.
   Все вокруг погрузилось во мрак; не было видно ни ее лица, ни рук, ни того, что происходило с ногой. Он осторожно ощупал джинсовую материю вокруг бинтовой повязки... Нет, кровавой влаги ладонь не чувствует. Это уже неплохо, ведь жгут снят три часа назад. "Эх, сюда бы тот набор шприц-ампул, что спецназовцы обычно таскают в Чечне в плечевых карманах! - посетовал молодой человек, подняв ее на руки. - Проколол бы обезболивающие, антибиотики и - полный порядок! Пуля прошла навылет краем - сквозь мышцы, кость не задета..."
   - Куда мы теперь? - обняв его за шею, спросила Ирина.
   - Сделаем последний рывок вдоль дороги. А там посмотрим...
   - Есть какие-то мысли?
   - Скорее мечты. Помнишь, сразу за поворотом на новую дорогу справа мелькнул кемпинг?
   Помолчав, та мотнула головой:
   - Нет, не обратила внимания.
  
   * * *
  
   И на новой дороге - вдоль ее правой обочины, стояло в точности такое же оцепление. Похоже, окружен был весь лесной массив, пересекая который, капитан умучился, пользуясь старой привычкой считать условный километраж.
   У кемпинга дежурил наряд патрульной полицейской машины, усиленный несколькими вооруженными парнями в бронежилетах и касках. Слева, метрах в пятидесяти от кафе горели фары легковушки; правее двухэтажного мотеля стоял небольшой автобус. А на площадке между двумя зданиями в три ряда застыли огромные грузовики заночевавших в пути водителей.
   Все это Артур разглядел, подобравшись к самому краю зарослей; Ирина дожидалась его чуть дальше в лесу.
   Время было непозднее - в кафе сидело несколько мужчин, вероятно, обсуждая за ужином масштабную операцию силовых структур. Полицейские с вояками слонялись вдоль дороги. Два водителя копошились и гремели инструментами у кабины одного из грузовиков. Именно за водилами капитан и наблюдал около получаса...
   Этот ближайший к зарослям грузовик, вероятно, торчал тут давненько: то ли неполадки с движком, то ли другие неисправности заставили дальнобойщиков отцепить "перекидку" - соединительные шланги с кабелями, и отогнать на десяток метров тягач от прицепа.
   Что это была за машина, Дорохов сбоку не видел. Да и кабина грузовика, открывая доступ к барахлившему мотору, уныло взирала лобовым стеклом в асфальт. То ли так называемая "скамейка" - "Скания"; то ли "глобик" - "Вольво" с высокой кабиной...
   Впрочем, какая была разница?.. Сознание терзала зародившаяся идея: отчаянная, дерзкая, почти невыполнимая... Но других способов выбраться из дерьмовой ситуации капитан не видел.
   На исходе часа наблюдения за площадкой кемпинга, водители опустили кабину, запустили движок и некоторое время занимались его регулировкой.
   "Пора", - направился спецназовец за напарницей.
   А, притащив ее к краю леса, спросил:
   - Ты отсюда до ближайшего грузовика дойдешь?
   - Попробую, - неуверенно ответила она, оценивая расстояние.
   - Держи, - подал он крепкую метровую палку, - и не спускай с меня глаз. Как только махну из кабины - поторапливайся.
   Кажется, перед тем, как отправиться спать, мужики намеревались прицепить к "голове" прицеп. Один из них снова забрался в кабину, второй вертелся сзади...
   Десяток метров темного пространства, что отделяло кусты от грузовика, Артур прошмыгнул легкой тенью. Стоявший у прицепа мужчина охнул от удара рукояткой пистолета, и одновременно с рыком заработавшего мотора тело напарника водителя распласталось на асфальте.
   Короткий рывок вдоль правого борта тягача.
   Знак рукой Ирине; ступенька; щелчок дверного замка.
   Запрыгнув в кабину, капитан первым делом вцепился левой рукой в ветровку шофера; правая направила в голову ствол пистолета...
   Все верно: тот уже наслушался о скрывающихся в лесу "преступниках" и искушать судьбу не стал - сидел спокойно, не дергался.
   Дорохов быстро глянул в окно: опираясь на палку, к кабине подходила Ирина. Дернув мужика на себя, он уложил его на сиденье, помог девушке подняться и сесть рядом...
  
  
   - Куда собрался? - подходя к тормознувшему грузовику, спросил полицейский.
   - Движок после ремонта надо проверить. Метров пятьсот проеду по трассе и вернусь, - отвечал на том же французском водитель.
   Молодой мужчина в темном мундире поднялся на ступеньку, заглянул в пустую кабину...
   И спрыгнув вниз, махнул коллегам:
   - Пропустите! Они с полудня тут колупаются.
   Автомобиль с мигалками на крыше отъехал, освобождая выезд с территории кемпинга; вояки с автоматами посторонились. Грузовик с пустой платформой выпустил в черное небо клуб сизоватого дыма и медленно вывернул на трассу...
   - Молодец, сговорчивые люди живут дольше упрямцев, - перелез с заднего лежака на сиденье спецназовец. - Ирина, скажи: пусть протянет с километр и разворачивается.
   Она перевела приказ дальнобойщику; тот послушно кивнул.
   И тихо спросила:
   - Почему ты не хочешь ехать в этом направлении? Скоро развязка и поворот на южную трассу.
   - Надо поскорее убраться подальше от оцепления. Нас могут тормознуть для проверки в любую минуту.
   С лежака, откуда не стала перебираться Ирина, было прекрасно видно бесконечную вереницу стоявших вдоль обочины автомобилей, несметное число полицейских и военных, то и дело мелькавших в свете фар...
   Да и на сей раз в его действиях прослеживалась логика: двадцать километров до развязки, потом правый поворот и опять тащиться вдоль этого проклятого леса. И всюду оцепление, всюду страх быть замеченными. Да, несомненно, он прав!
   Пока водила перестраивался в левый ряд и искал разрыв в разделительной полосе, Артур размышлял, где и когда удобнее его высадить: "Если сделать это сейчас, он моментально перебежит дорогу и настучит первым попавшимся полицейским. Те мигом свяжутся с остальными и... Нет, так не пойдет! Значит, поедет с нами. Пока не уберемся подальше от оцепления".
   Отыскав разрыв, тот аккуратно повернул обратно. Скоро слева показался знакомый кемпинг, куда по идее, должен был вернуться пустой тягач. И, вглядываясь в проплывающую, освещенную площадку, капитан неожиданно процедил:
   - Ах, сволочь!..
   Рядом с полицейской машиной стоял злополучный бежевый "Chevrolet". Кучка людей в штатском и униформе при появлении на противоположной полосе грузовика, точно по команде повернулась в его сторону. Когда же, не повернув к кемпингу, тот проехал мимо, к внедорожнику одновременно бросились три человека...
   - Скажи: пусть притормозит и сваливает! - крикнул Дорохов, перехватывая руль.
  
   * * *
  
   "Правильно сделали, что развернулись и поехали обратно! Еще пара-тройка минут, и эти ребята распорядились бы по радио нас тормознуть. А теперь не успеют - вот он поворот на Лионскую дорогу. И справа - никого! Ни намека на оцепление!.." Грузовик лихо вывернул на трассу, связывающую Сент-Этьен с Лионом. На ту самую трассу, по которой они спокойно ехали утром с Ириной на Сашкином "Рено". Ехали, покуда не свернули на эту чертову, новую дорогу!..
   Не обремененный тяжелым прицепом тягач резво катил по трассе. Сзади, выдерживая постоянную дистанцию метров в пятьдесят, висел "Chevrolet"...
   Капитан преотлично знал, что это он. Невзирая на яркий дальний свет, включенный водилой и слепивший через огромные боковые зеркала. Не ведал он только намерений тех, кто ехал сзади: затяжное преследование с координацией дальнейшего перехвата; или же самостоятельная попытка их остановить. Оружие у сидящих в салоне внедорожника, несомненно, имелось - пяток хороших выстрелов по колесам и гонка окончена...
   Потому грузовой автомобиль совершал резкие маневры в пределах одного ряда, частенько перемещался в соседние или широко лавировал по всей полосе, не давая возможности хорошенько прицелиться.
   - Скоро Лион, - подсказала Ирина, - еще километров десять-двенадцать.
   Да, Артур понимал: во-первых, на въезде в большой город их уже встречают; во-вторых, им просто не следует соваться туда, где местные спецслужбы могут зажать в тесных кварталах прежде, чем беглецы оставят грузовик и растворяться в темноте несметных улочек. А в-третьих, была еще одна причина для скорейшего принятия решения: движок все чаще давал какие-то сбои - капризничал, запоздало реагировал на педаль "газа" и слегка "просаживал" обороты. Сколько он еще протянет? Минуту, пять, десять?..
   И тут Дорохов вспомнил небольшую деталь, замеченную утром, когда ехали по этой трассе: слева долгое время тянулся неширокий водоем, похожий на заросшее болото. Да, они свернули вправо - на новую объездную дорогу раньше, и здесь того болотца могло уже не быть.
   Не долго думая, он решил проверить наличие спасительного препятствия - улучив момент, нырнул на полосу встречного движения, осветил мощным дальним светом низину за дорожной насыпью и, просияв, вернулся обратно. За зеленой камышовой стеной удалось разглядеть черневшую воду.
   Настала пора подготовиться к решающему действу. А для этого нужна вся ширина шоссе, что бы успеть развернуть грузовик и совершить прыжок под прямым углом. Иначе левое переднее колесо потеряет твердую опору раньше правого, и машина в полете начнет заваливаться набок. А это тоже своего рода финиш. И, возможно, не промежуточный, а последний...
   Проехав еще с километр, капитан заметил впереди очередную освещенную площадку - то ли кемпинг, то одинокое придорожное кафе... "Подойдет!" - кивнул он, слегка притормаживая и подворачивая вправо. Колеса застучали по грунту обочины; за тягачом потянулось облако светлой пыли. Водитель бежевого вездехода, не понимая замысла беглеца, повторил его маневр.
   Грузовик подпрыгнул, въехав на площадку кафе...
   Артур смотрел вперед и влево, готовясь вдавить педаль "газа" в пол и рвануть через встречную полосу к противоположной обочине. И в этот миг что-то ударило по огромному зеркалу заднего вида - в центре появилось отверстие, от него расползлась паутина трещин, один клиновидный осколок вывалился...
   - Янки недоношенные! - снова выругался спецназовец и на всякий случай приказал: - Ирина ложись и не высовывайся! Готовься, сейчас займемся акробатикой.
   Навстречу проскочил легковой автомобиль, а следующая пара огоньков виднелась метрах в трехстах. Двигатель грузовика чихнул, но, повинуясь настойчивым и частым движениям педали, взревел, увеличил обороты. Тягач быстро набирал скорость и поворачивал влево, пересекая все подряд белые полосы разметки...
   - Нам бы обрывчик! Пусть невысокий, но обрывчик! - сжимая рулевое колесо, шептал Дорохов. - Пролететь бы с его помощью метров двадцать, тогда, глядишь, и вылезем на другой бережок! С божьей помощью...
   Яркий свет на секунду выхватил из темноты широкую обочину и край насыпи, к которому на полной скорости мчалась грузовая машина. Мчалась, успев развернуться поперек трассы. Верхние фары еще до прыжка осветили зеленеющие далеко внизу камыши...
   - Ого! - успел изумиться капитан высоте "эстакады" и крикнул: - Держись!!
   В Центре им было освоено все: и ночная езда "с ветерком" по бездорожью на различных автомобилях, и прыжки с той же эстакады, и форсирование водных препятствий с вязким илистым дном... Но таких умопомрачительных полетов совершать не доводилось.
   Когда колеса оторвались от земли, внутренности Артура на пару секунд взмыли вверх, а сзади послышался протяжный писк пассажирки. "Только бы не пять метров глубины!" - мелькнула последняя мысль, и тягач ухнул всей массой в воду.
   На мгновение стало темно; изрядно подпрыгнув на мягком подпружиненном кресле, Дорохов удержал руль, щелкнул рычажком стеклоочистителя и понял: опасения были напрасны - глубина водоема составила чуть больше метра. Тяжелая машина, основательно потеряв скорость и покачиваясь, ползла к камышовым зарослям противоположного берега.
   - Давай-давай-давай, - упрашивал он ее, включив первую передачу и пытаясь поймать педалью нужные обороты для хорошего сцепления с вязким дном. - Только бы не заартачился движок!..
   Сзади по стальной раме дважды щелкнули пули - хлопки выстрелов заглушал надрывно гудевший мотор.
   Поглядев в уцелевшее правое зеркало, капитан не увидел ничего, кроме горевших фар стоявшего на обрыве автомобиля. И это уже добавляло оптимизма: погоня временно захлебнулась, а по кабине сотрудники спецслужбы стрелять не осмелятся. Сам он, являясь телохранителем не нужен им и даром, а вот агента этим ребяткам приказано взять живым. Двести процентов - живым!
   Нос грузовика приподнялся; зашелестел сминаемый кабиной и колесами камыш. Берег оказался пологим и удобным для выезда.
   - Господи, неужели у нас получилось? - подала жалобный голос Ирина.
   - Рано пока об этом, - крутил он руль, выбирая дорогу. - Ты как там, Терешкова?
   - Терпимо.
   - Пощупай повязку. Рану кульбитами не потревожили?
   - Нет. Все хорошо, Артур.
   - Ну и ладненько, - отозвался он и предложил: - Спускайся. Садись рядом. Сейчас опять начнется тряска...
   Окончательно выбравшись на сухую почву, тягач подвернул влево; приоткрыв дверь, спецназовец оглянулся назад. Высокая обочина, где только что стоял "Chevrolet", опустела.
   Это навело на мысль об имевшейся где-то неподалеку нормальной переправе через заросшее болотце - к ней внедорожник и мог рвануть для перехвата грузовика. Прежде чем захлопнуть дверь, Дорохов в который раз хотел смачно выругаться, да в последний момент увидел вылетевший с трассы автомобиль, пытавшийся в точности повторить отчаянный маневр грузовика. Прыжок получился неплохой - подсвеченный фарами фонтан брызг вознесся вверх дальше того места, где приводнился тяжелый тягач...
   Двигаясь по ухабистому полю, Артур еще с минуту смотрел назад и беззвучно смеялся над тщетными попытками "Chevrolet Captiva" выбраться из водоема.
   - Что там происходит? - поинтересовалась девушка, устраиваясь справа.
   - А-а... Некоторые представители западных спецслужб развеивают миф о том, что американские внедорожники - лучшие в мире, - весело отвечал он, прибавляя скорость и доставая из кармана сигареты. - А что, милая напарница, не пора ли нам покурить?..
  
  
   Глава шестая
   Роан - Виши - Ле-Пюи - Тулуза. 4 сентября; 00.00-22.40
  
   Грузовик петлял по ночному бездорожью около часа. Петлял, пока внимание беглецов не привлекли мелькающие впереди сквозь редкую лесополосу цепочки движущихся огоньков.
   - Шоссе, - предположила девушка. - Если не ошибаюсь, оно соединяет Сент-Этьен с Роаном.
   Голос у нее был слабым, тихим...
   Выключив на всякий случай фары и габаритные огни, телохранитель повел машину осторожнее; правой ладонью дотянулся до Ирины, потрогал ее руку, затем прикоснулся ко лбу...
   И озабоченно произнес:
   - А ведь ты вся горишь!..
   - Да... Знобит немного.
   Уткнувшись массивным бампером в ствол первого деревца, автомобиль замер; двигатель замолчал. Молодой человек соскочил на землю, подбежал к правой дверце и, подхватив Ирину на руки, направился к дороге.
   На обочине ослабевшая девушка стояла, опираясь на его плечо. Ждать пришлось недолго - спустя несколько минут рядом притормозил "Мерседес".
   - Роан, - наклонился к опущенному стеклу Дорохов.
   Сидевший за рулем пожилой мужчина снисходительно кивнул, и парочка, устроившись на заднем сиденье, с облегчением перевела дух.
   В оказавшемся в каких-то пятнадцати километрах Роане, они поспели на рейсовый автобус, за сорок минут докативший их до соседнего Виши - маленького городка на правом берегу Алье...
   - Послушай, - оглядывался он по сторонам, - мы же тут проезжали. На двух машинах, помнишь?! А, выехав из городка, повстречали рокеров.
   - Да, Артур, все верно.
   - Значит, чуть дальше будет этот...
   - Клермон-Ферран, - подсказала она, уронив голову на его грудь.
   - Точно! А если махнуть к юго-востоку, то...
   Девушка даже не пыталась понять задуманного напарником плана. К слабости от потери крови, к ноющей боли в простреленном бедре добавился жар. Сил едва хватало, что бы сидеть на лавочке в закутке небольшого темного сквера...
   - Потерпи, немного. Я сейчас вернусь, - вскочил он и, перемахнув через низенький заборчик, побежал к светящимся витринам магазинчиков, окружавшим городскую площадь.
   Вернувшись с двумя объемными пакетами в руках и новенькой тростью под мышкой, он уселся рядом и колдовал с какими-то лекарствами... Дал ей несколько таблеток и повелел запить свежим гранатовым соком. Потом бросил на лавку новенькие джинсы, а продырявленные пулей и насквозь пропитанные кровью расстегнул и осторожно снял. Набрав из ампулы в одноразовый шприц прозрачный раствор, сделал одну инъекцию в левое бедро; затем приготовил другой шприц и, вкалывая следующий препарат, приговаривал:
   - Потерпи. Твое ранение неопасно. Поверь, через пару недель продефилируешь по подиуму, и ни одна сволочь о нем не догадается.
   - Как же ты сумел изъясниться в аптеке? - удивлялась она, наблюдая за проворными и уверенными манипуляциями.
   - Просто. Тыкал пальцем и говорил одну и ту же фразу из разговорника: Je le prends.
   - "Я беру это", - улыбнулась Ирина и, неожиданно тронув его волосы, нежно провела ладонью по виску, щеке: - Да... пожалуй, с тобой нигде не пропадешь.
   - Ну, вот и готово! А свежую повязку наложим попозже. Можете одеваться, мадам...
   Пока она натягивала новые джинсы, Артур рассовал по карманам куртки медикаменты; надежно упаковал окровавленную одежку, дабы выбросить где-нибудь по дороге; подхватил пакеты и подал трость:
   - Ну-ка попробуй. Нам надо пройти всего метров двести, не слишком привлекая внимания прохожих.
   Она с трудом встала, покачнулась, оперлась о палку; сделала шаг, второй... Он поддержал, помог...
   И парочка неспешно двинулась к залитому желтым фонарным светом перекрестку.
  
  
   Полный топлива бензовоз натужно, со скоростью не более семидесяти километров в час, ехал на юг...
   Остановившийся для позднего ужина в Виши водитель подозрительно выслушал просьбу привлекательной молодой женщины, покосился на ее трость...
   - Скажи, что у тебя был перелом, - приветливо улыбаясь незнакомцу, подсказал Дорохов.
   Собрав последние силы, она что-то пролепетала по-французски, кивнув на свою палочку. Лишь тогда шоферюга обмяк и подобрел, в глазах мелькнуло сочувствие. Дожевав сэндвич и допив кофе, он хлопнул Артура по плечу: дескать, о чем речь?! Поехали, подброшу...
   Теперь девушка сидела в теплой кабине грузовика и спала, устроив голову на плече напарника. Вероятно, возымели действо обезболивающие с антибиотиками...
   Напарник же не ведал конечной цели поездки бензовоза, лишний раз изъясняться с водилой на пальцах опасался. По этой причине, проводив взглядом пригород Клермон-Феррана, внимательно смотрел на трассу и пытался читать надписи выплывающих из темноты указателей. Пока они в точности повторяли маршрут движения суточной давности: сначала ехали правым берегом Алье, затем перебрались по первому мосту на левый; скоро должен был появиться второй мост - тот самый, у которого впервые к красному кабриолету "приклеился" бежевый "Chevrolet".
   По мере приближения к злополучному мосту спецназовец невольно напрягся, рука потянулась к поясу, пальцы нащупали рукоятку пистолета. Прикосновение к прохладному металлу и к теплым пластиковым накладкам слегка успокоило. "Нет, это всего лишь плоды фантазии моего уставшего и воспаленного воображения - не более, - гнал он прочь безотчетную тревогу, - такого просто не может быть!"
   И верно - у оконечности моста никого не оказалось. Немного расслабившись, Артур стал ждать поворота на лесную дорогу в Ле-Пюи...
   Прокатив последний десяток километров по пустынной трассе, бензовоз сбавил скорость. Заморгала лампочка левого повортника, и машина тяжело съехала с шоссе. Водила держал путь в Ле-Пюи или Сент-Этьен, и в любом случае мог подбросить прямо до Сашкиной мойки. Однако, памятуя об осторожности, Дорохов твердо решил перестраховаться и, попросив остановиться, показал мужику рукой на юг:
   - Нам туда. Спасибо!..
  
  
   Судя по указателю, та извилистая дорога, что утром прошлого дня дала шанс оторваться от погони, петляла через лес около двадцати пяти верст. Капитан решил идти напрямую - через лесистые холмы и овражки. Так выходило короче и безопаснее.
   Быстрым передвижение не получалось: с четверть часа он нес Ирину на руках; потом, опираясь на трость, она столько же вышагивала сама, а он, выбирая путь и помогая, плелся рядом - отдыхал. Затем снова подхватывал ее, и скорость немного возрастала...
   Сделав короткий привал, Артур выдал напарнице следующую порцию таблеток, заставил съесть круассан и выпить коробочку сока. Кажется, снадобья помогали - жар понемногу спадал, боли в бедре поутихли, чувствовала она себя получше. И они двинулись дальше...
   Огни населенного пункта показались через несколько часов - в начале пятого, когда небо утратило черноту и окрасилось глубокой серостью. К заветной мойке подбирались полем, согнувшись и непрестанно посматривая на горевшие окна заправки.
   "Интересно, Сашка успел вернуться или все еще шарахается по лесам? - гадал капитан, открывая заветным ключом дверь служебного входа. Пропустив внутрь девушку, запер дверь изнутри и вздохнул: - Вот мы и на месте..."
   Света в помещениях мойки они не включали.
   Посадив Ирину на диван в комнате отдыха, где меньше суток назад пили кофе с Оськой, он отправился на поиски укромного места без окон. Для обработки и перевязки ран, требовались нормальные условия с освещением. И таковые нашлись в крохотном душе...
   Плотно прикрыв дверь, Дорохов щелкнул выключателем и зажмурился от ярких ламп дневного света. Поставив к стене стул, пригласил:
   - Проходи. Садись.
   - Артур, позволь мне сначала принять душ, - попросила девушка.
   Он потрогал ее лоб - жара как будто не было.
   - Хорошо. Только постарайся не мочить старую повязку. Позовешь, когда закончишь.
   Пока из душа доносился плеск воды, Дорохов скинул куртку и осмотрелся в мойке, поочередно выглядывая во все окна. На улице светало - часы показывали четверть шестого. Дорога радовала отсутствием движения, вокруг не было ни одной живой души...
   Наконец, его позвали. Он вошел в душевую и невольно отвел взгляд - обнаженная Ирина, повернувшись спиной, распечатывала упаковку с новым нижним бельем. Занявшись приготовлением ваты, перекиси, бинтов, молодой человек все же не устоял и еще разок полюбовался великолепной фигурой...
   Да, полюбоваться было чем: тонкая талия; округлые, безо всяких ущербных впадин ягодицы; ровненькие длинные ножки, вид которых не портила даже старая бинтовая повязка с бурыми пятнышками. Гладкая светлая кожа, к которой так и хотелось прикоснуться...
   "Черт!.. Поговаривают, мужикам вредно впустую гонять по телу кровь - то к голове, то... обратно!" - нарочито громко зашелестел он медицинскими причиндалами.
   - Я готова, - натянув тонкие трусики и застегнув лифчик, присела она на стул.
   Скоро старая повязка упала на пол, чистые и обработанные раны скрылись под свежими бинтами. Очередные уколы обезболивающего, антибиотика и несколько таблеток...
   - Как ты себя чувствуешь? - закончив перевязку, покосился он на полупрозрачное нижнее белье.
   - Нормально. Бедро совершенно не болит. И озноб прошел, - поднялась она и, опираясь на тросточку, направилась к двери. У порога обернулась: - Теперь твоя очередь мыться, а я пока приготовлю завтрак...
   Постояв минут десять под душем, он немного посвежел, пришел в себя. Неторопливо одевшись, потушил свет и вернулся в комнату отдыха...
   На завтрак были бутерброды с икрой и сок. Девушка сидела на диване, молодой человек, расположился поближе к окну, сквозь которое изредка поглядывал на дорогу.
   - Знаешь, - сказала она с горькой усмешкой, - перед отправкой сюда мне довелось краем уха слышать, будто некоторые телохранители наделены полномочиями убирать своих агентов в критических ситуациях.
   - Убирать?.. Что за чушь? - едва не поперхнулся он куском французского багета.
   - Ну, если опустить моральную сторону вопроса и руководствоваться практической, то подобное...
   - Меня никто такими полномочиями не наделял, - не дал он договорить, - да и плевать я хотел на такие инструкции!
   - Я знаю. И позже объясню, почему тебе не дали такого приказа, - мягко произнесла Ирина. Найдя его ладонь, легонько сжала. - Я поняла, что ты не способен на подлость еще прошлой ночью, когда барахтались в Сене. Теперь я точно знаю: ты не предашь и не бросишь того, кто рядом...
   Артур промолчал - ему и в самом деле было удивительно слышать о каких-то странных "полномочиях"...
   - Ты прости меня за тот нехороший тон, - продолжала она, - ну, помнишь в первый день - в кафе...
   - Что же и рапорт на меня не напишешь - о злоупотреблении алкоголя? - засмеялся он, поглаживая ее руку.
   - Напишу. Обязательно напишу! Но совсем о другом, - улыбнулась девушка. Однако, согнав улыбку, озаботилась: - Только задание необходимо выполнить.
   - Задержка выйдет с заданием. А в чем, кстати, оно состояло?
   - Мы везем небольшую посылку. В Париже ее передать не получилось, значит, обязаны это сделать в Тулузе - на железнодорожном вокзале.
   - Понятно. Ничего, отлежишься пару-тройку дней, я за тобой поухаживаю. Я умею - не раз приходилось в Чечне и перевязывать, и колоть, и таскать на себе раненных... А потом найдем машину и поедем.
   - Я верю, Артур: ты кого угодно поставишь на ноги. Но у нас нет времени.
   - Предлагаешь ехать в таком состоянии?..
   - Ты должен поехать в Тулузу один. Сегодня. Сейчас...
   Он покачал головой:
   - Я не оставлю тебя одну.
   - Ты должен, Артур, - настойчиво повторила она. - Иначе провалится вся миссия. Понимаешь?
   Но молодой человек оставался непреклонным. Тогда Ирина притянула его к себе, заставила пересесть на диван, обняла...
   - Я прошу тебя, - шептала она возле самого уха и поглаживала пальчиками темные волосы, - я очень тебя прошу...
   Дорохов нашел ее губы, Ира ответила поцелуем. Таким же горячим, как тот - минутный, в подвале парижского ночного клуба. Но этот поцелуй был не для конспирации, не для алиби перед идущей по следу полицией, а настоящим - желанным и страстным.
   Он скользнул ладонями по гладкому телу, уловил звук расстегнувшейся застежки лифчика; прикоснулся к груди, поцеловал набухший сосок...
   Девушка сняла с него футболку, нежно прикоснулась губами к плечу, шее... и откинулась на диван. Зашуршало нижнее белье...
   Глаза уж освоились в темноте - Ирина осторожно, стараясь не задеть бинтовую повязку, стянула с себя тонкие трусики...
   Артур гладил ее чудесное обнаженное тело. Скоро дыхание обоих участилось и, она все сильнее прижимала к себе его ладони...
   Потом потянула за руку, позвала:
   - Иди ко мне...
  
   * * *
  
   Обнявшись, они проспали на узком диванчике три часа. Проснулись одновременно от заглянувшего сквозь щели оконных жалюзи яркого солнца.
   Собрался Дорохов по-военному быстро: ополоснулся под холодным душем, оделся, закинул в рот приготовленный напарницей бутерброд... А пока готовил найденный на холодильнике растворимый кофе, внимательно слушал ее инструктаж относительно задания в Тулузе: где и каким образом оставить вожделенную посылку.
   - Но это не все, - снова заговорила она, когда уж тема показалась исчерпанной. - Нам тоже должны кое-что передать. И получить это необходимо там же - в Тулузе.
   - Что ж, и доставлю, и получу одним рейсом. Давай, где она?..
   - Помоги мне, пожалуйста, - попросила Ирина. И для чего-то достала вату, перекись водорода; продезинфицировала новенькое бритвенное лезвие спиртом...
   Сделав шаг к ней, он смотрел на приготовления и ничего не понимал, пока не услышал короткое пояснение. Подняв руку, она указала на тонкий шрам длиной не более сантиметра:
   - За три недели перед поездкой мне под кожу вшили крохотный чип в силиконовой оболочке...
   "Так вот почему она тряслась в парижском клубе "железнодорожников", когда плюгавый полицейский обшаривал нас чувствительными металлоискателями!.. И по той же причине, углядев нужного человека на плавучем маяке, убежала в туалет. А потом по руке ее текла кровь - верно, пыталась извлечь из-под кожи эту штуковину, да не успела..."
   - ...Предполагаю, потому, что важная информация хранится не в голове, а в чипе, ты и не получил приказа убрать меня в критической, безнадежной ситуации.
   - Я уже высказался по поводу таких приказов.
   - Да, - кивнула девушка, - я помню. Теперь уничтожить носитель информации гораздо проще и убивать никого не требуется. Вынул из тела чип и избавился от него: бросил в реку, смыл в унитаз, разбил камнем... Способов множество.
   Поморщившись, Артур помог ей сделать лезвием ровный надрез вдоль незаметного шрама на внутренней стороне плеча. Подставив ватный тампон под струйки крови, слегка надавил пальцем сбоку от разреза и подцепил показавшийся край силиконовой оболочки.
   И снова пришлось врачевать, обрабатывая и заклеивая пластырем новую ранку, пока Ирина делилась секретами второго задания...
   - Вот и все, - печально произнесла она, запрятав отмытый от крови чип в пачку его сигарет. - Давай, Артур, прощаться...
   - Продуктов у тебя дня на три, - обвел он комнатку взглядом, словно пытаясь запомнить каждую деталь. - Лекарств достаточно. Пожалуйста, не забывай колоть антибиотик - необходимо выдержать пятидневный курс... - Вытащив из-за пояса пистолет, протянул ей: - Держи. Мне оружие все равно без надобности. Пользоваться умеешь?
   - Приходилось в тренировочном тире.
   - Полная обойма - пятнадцать патронов. Но, надеюсь, до стрельбы дело не дойдет - скоро должен вернуться Сашка. Он спрячет тебя понадежнее, подлечит, откормит... За это время и спецслужбы угомонятся - спокойно улетишь в Москву.
   - Не переживай за меня. Все будет в порядке.
   - Это тоже тебе. Чтоб не скучала и родной язык не забыла, - улыбнулся Дорохов, выкладывая на стол свой плеер.
   Прихрамывая, она проводила его до двери. В темном коридорчике они обнялись, и снова был долгий страстный поцелуй...
   - Не забудь: посылка - в почтовом ящике тридцать третьей квартиры, а чип ты обязан оставить в ячейке камеры хранения под номером "тысяча", - прошептала девушка.
   - Запомнил. Чего проще: тридцать три и тысяча.
   - Пожалуйста, повтори телефонные номера. Это очень важно...
   Дорохов безошибочно назвал два номера: шестизначный, которым предстояло воспользоваться в Тулузе; и семизначный - его следовало набрать сразу по прилету в Москву.
   - Все правильно, - кивнула она. - Ни пуха...
   - К чертям собачьм...
   Тихо щелкнул замок, дверь пропустила полоску света. Он оглянулся в последний раз, провел ладонью по ее щеке...
   И выскользнул в яркий солнечный день.
  
  
   Артур не пошел к асфальту, а двинулся на юго-запад бездорожьем - сначала полем, потом тем же лесом, коим петляли под утро. Только повторять маршрут к повороту он не стал, а, подкорректировав направление, решил срезать - Ирина подсказала: трасса на юг в каких-то десяти-двенадцати километрах. А до побережья Средиземного моря по ней не более часа езды.
   Днем, да еще в одиночку идти было легче. Он привычно вслушивался в звуки леса, бросал пристальные взгляды по сторонам и под ноги, отыскивая свежие следы. Нет, ничто вокруг не настораживало, не казалось подозрительным, враждебным...
   Одного лишь Дорохов не понимал: чем дальше оставался за спиной западный пригород Ле-Пюи, тем на душе становилось тревожнее. Да, будучи телохранителем, он обязан выполнять приказы Ирины, но, вместе с тем, в голове явственно звучали и слова генерала разведки: "Жизнь агента всегда на твоей совести..."
   К тому же появлялось надсадное, болезненное и мало объяснимое чувство тоски. "Привык я, что ли, к ней за несколько дней? - удивлялся он новому ощущению. - Вроде поначалу ненавидел, хотел поскорее покончить с заданием и избавиться от ее общества. А теперь, точно лишился чего-то, потерял..."
   Где-то на середине пути щемящее уныние вдруг приглушила другая подоспевшая догадка: "А не оттого ли она превратилась в ласковую, нежную и доступную, что срочно потребовалось уговорить меня отправиться в Тулузу? В уме и хитрости этой девушке не откажешь. Черт, запутался я совершенно!.."
   За попытками разгадать странную перемену в поведении Ирины и такую же необычную метаморфозу своего к ней отношения, час пути пролетел быстро. Перебежав дорогу, молодой человек обосновался в кустах и стал ждать подходящего попутного транспорта...
   Пожилой "Фольксваген" с таким же пожилым хозяином за рулем аккуратно довез его до Нима - небольшого, утопающего в зелени города, расположенного на широкой оживленной магистрали "Ницца-Марсель-Тулуза". Поездка вышла чуть дольше запланированной, да пенять на потерю времени не приходилось - с дисциплинированным водителем шансов добраться до нужного места было несравнимо больше.
   В Ниме Артур воспользовался рейсовым автобусом, курсировавшим по побережью и, через час вышел в Монпелье, находившимся еще на семьдесят километров ближе к заветной цели. В центре городка отобедал в скромном и тихом кафе, неторопливо выкурил сигарету, любуясь видом чудесного залива, а заодно и приглядываясь к праздно шатавшемуся народу. И, вдохнув полной грудью солоноватый морской воздух, направился на железнодорожный вокзал...
   Скоростные поезда, следующие из Марселя в Тулузу, останавливались в Монпелье через каждые сорок минут. Купив билет, он дождался на перроне ближайший; вошел в комфортабельный вагон и, усевшись в удобное кресло, с наслаждением вытянул ноги.
   Ехать с четырьмя короткими остановками предстояло два часа...
  
  
   "Неужто прибыл?.. Вот она - столица юго-запада Франции! И как все просто: ни тебе ищеек из спецслужб, ни слежки, ни погони, ни перестрелок... Даже скучно", - едко ухмылялся Дорохов, бредя в потоке приехавших в Тулузу пассажиров. Народу вокруг было много - туристический сезон во Франции не прерывался ни осенью, ни зимой. В здании вокзала поток разбивался на ручейки: часть людей заворачивала к кассам или к стойкам по бронированию гостиниц, многие направлялись прямиком на привокзальную площадь - к остановкам городского транспорта. Артур же, отыскав нужный указатель, повернул к лестнице, ведущей вниз - в зал автоматических камер хранения...
   Однако скоро он вернулся с цокольного этажа на первый, медленно обошел все его залы, постоял у большого стенда с изображением подробного плана вокзала. На лице, сквозь натянутую маску беспечного равнодушия, внимательный человек углядел бы озабоченность.
   "Автоматических ячеек, кроме нижнего зала, боле нигде нет, - нервно чесал он затылок. - Неужели Ирина ошиблась? Неужели назвала не тот номер ячейки?.. Или перепутала - здесь следует оставить чип в тридцать третьей, а посылку забрать... Нет, глупости! Как должен выглядеть жилой дом, в котором помещается тысяча квартир?!"
   Да, эйфория оттого, что добрался до места без приключений, испарилась бесследно. И начался процесс испарения в тот миг, когда капитан остановился у последнего ряда одинаковых шкафчиков из нержавеющей стали. Ряд, словно издеваясь, заканчивался номером "девятьсот девяносто девять". Нарезав два круга по залу и убедившись в том, что ящиков именно столько и ни одним больше, Дорохов поплелся наверх...
   Не поверив стенду с планом, скрупулезно обшарил первый этаж, второй; не понимая многих надписей, заглядывал в залы и помещения. Потом вернулся к перронам, прошелся вокруг вокзала, предположив, что дополнительную камеру хранения могли устроить где-то в отдельном здании...
   Тщетно.
   И самым отвратительным было отсутствие каких-либо инструкций по выходу из подобных идиотских положений.
   Что делать? Куда девать долбанный чип?..
   Проще всего от него избавиться. Свернуть в туалет, запереться в кабинке, бросить в унитаз и смыть. Как упоминала утром Ирина.
   "А если в его памяти содержится информация, за которую потом пятнадцать раз отвернут башку? С меня-то - с телохранителя, спрос невелик, а вот Ирину наши избалованные боссы затрахают! Им же никогда ничего не докажешь - и слышать не захотят о ранении, об исключительных обстоятельствах, - рассуждал Дорохов, возвращаясь внутрь вокзала - на втором этаже находились стойки с симпатичными представительницами авиакомпаний "Austrian" и "Lufthansa": - Ладно, отложим пока вопрос с чипом. Займемся другими насущными проблемами: возвращением на историческую родину и получением посылки..."
  
   * * *
  
   Да, розовый город был удивительно красив.
   Необычная архитектура из красного кирпича напоминала иллюстрации из учебников истории о Средневековье или эпохе Возрождения. Голубое речное русло, делившее город на две части; каменные мосты; ряды одинаковых по высоте домов, как в Петербурге выстроенных вдоль узких набережных. Безмятежность и приветливость горожан; отсутствие надоевшей еще в Париже сутолоки...
   Названная Ириной улица находилась неподалеку от площади Капитолия - в самом центре города. Подобно настоящему туристу, Артур прогулялся по place du Capitole, поглазел на достопримечательности и нырнул в прилегающую улицу. Отыскав дом N142 - обычный, четырехэтажный и мало чем отличавшийся от соседних, подался к ближайшему телефону-автомату. Вставив в аппарат "telecarte" - купленную на вокзале пластиковую телефонную карту, набрал шестизначный номер...
   И, услышав приятный женский голос, спросил по-французски про информационную службу для туристов:
   - Une information touristique ici?
   В ответ нежный голосок проворковал искомый ответ:
   - S`il vous plait, parles moins vite.
   Еще утром вызубрив ответную фразу, точного ее смысла капитан не запомнил. Что-то вроде: не могли бы вы повторить вопрос помедленнее...
   Повесив трубку, он засек время. Появиться в парадном подъезде надлежало ровно через десять минут - не раньше. Достав сигареты, сызнова наткнулся взглядом на лежащий в пачке чип; вздохнув, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. И, упрятав пачку поглубже в карман куртки, стал прогуливаться вдоль нарядных витрин магазинчиков...
  
  
   Вот и подъезд дома N142: чистенький, ухоженный, светлый.
   Слева от двери - в углу, куда едва добивает свет, должен лежать небольшой ключ...
   Сделав шаг в сторону, Дорохов почувствовал, как сердце зачастило - обжегшись с ячейкой в камере хранения, он невольно опасался подвоха и здесь.
   Нет, ключ лежит в условленном месте. И то, слава богу!..
   Схватив его, он бросился по короткому лестничному маршу к почтовым ящикам.
   "Тридцать третий! Тридцать третий!.. - монотонно звучало в сознании. - Нашел! Вот он, родной - тридцать третий!"
   Поворот ключа. Дверца легко поддалась, приоткрылась...
   Конверт! Без адреса и без единой строчки.
   Пряча его в карман, Артур оглянулся, насторожился...
   Никого. Ни гулких шагов по ступеням, ни скрипа дверей, ни шорохов...
   Скорее на улицу!
   Закрыв ящик, он метнулся вниз, бросил ключ в тот же угол и вышел из подъезда. Двумя трясущимися пальцами выудил сигарету; прикуривая, осторожно осмотрелся...
   Да, сейчас угодить в лапы спецслужб было смерти подобно - в одном кармане чип, в другом - посылка. Хуже не придумаешь!..
   Кажется, все спокойно. Праздно шатающийся народец; ни одного припаркованного поблизости автомобиля. Тишина, умиротворение и беззаботность...
   Все. Поймать такси и на вокзал! Еще разок прошвырнуться по этажам в поисках этой гадской тысячной ячейки и прямым автобусом в аэропорт. Лежащий рядом с паспортом билет на рейс "Тулуза-Москва" давно согревает душу. Скорей бы наступил вечер!..
  
  
   Регистрация на рейс "Тулуза-Москва", выполняемый самолетом авиакомпании "Austrian", начиналась через час.
   По неписаным правилам заурядный турист должен был иметь при себе вещи: смену белья, предметы личной гигиены, сувениры...
   А как же иначе? Приехать на недельку из далекой России и не купить бутылку французского коньяка? Флакон туалетной воды? Или что-то из коллекции знаменитых модельеров?.. Бред. Пусть все это будет ненастоящее, не запредельное по цене. Пусть дешевое и доступное для такой не шибко важной птицы, как заместитель службы безопасности Останкинского мясокомбината. Но быть это в дорожной сумке путешественника при вылете за пределы Франции обязано. Иначе вас могут не понять или, не дай бог, в чем-то заподозрить.
   И, пошерудив пальцами по кротко остриженному затылку, Анатолий Алексеевич Громов направился к рядам фешенебельных магазинов, устроенных прямо в аэровокзале...
   Спустя полчаса он спустился в туалетные комнаты, неся на плече небольшую новенькую сумку из черной кожи. Внутри лежало все необходимое: бритвенный станок, зубная щетка, одеколон, коньяк... И CD-плеер. Вот только дисков с любимым Кашиным он здесь не отыскал. Пришлось купить сборник французского шансона.
   Стоя перед зеркалом, Дорохов умылся, сбрил со щек двухдневную щетину; высушил лицо, освежился одеколоном, причесался... Пройдя в смежное помещение, заперся в свободной кабинке и достал заветную посылку. Сложив конверт пополам, запрятал в задний карман джинсовых брюк.
   Оставалось понадежнее упрятать чип. Для этой цели он специально приобрел бензиновую зажигалку "Zippo". Открыв ее крышку, вынул изо рта жевательную резинку, оторвал небольшой кусочек и прилепил его на плоскость крохотного чипа, заранее очищенного от силикона. Осторожно пропихнув его внутрь крышки, прижал пальцем к внутренней стороне...
   Готово! Теперь, ежели проходя сквозь исполинскую подкову детектора загудит сигнал, можно смело выкладывать на стол зажигалку, сигареты, мелочь... И вряд ли бдительная служба досмотра, в чью обязанность входит выявление опасных вещиц вроде оружия, обратит внимание на сей заурядный набор пассажира.
   Для порядка спецназовец нажал кнопку смыва воды, покинул кабинку и... услышал объявление о начале регистрации на рейс "Тулуза-Москва"...
  
  
   Эпилог
   Москва. 5 сентября; 01.50-15.20
   Ставропольский край. 20 сентября; 11.20-12.00
  
   - Хм... Многовато осталось денег. Непорядок!.. Надобно потратиться на что-нибудь еще, а то в следующий раз командировочных дадут меньше! - сокрушался Артур, покидая знакомый магазинчик, где успел побывать перед отлетом в Париж. В руке поблескивала целая стопка дисков Павла Кашина. Оглядевшись, он стал припоминать, где в прошлый раз видел витрины с образцами сотовых телефонов: - Ага, вон они!.. Раз уж Ирина приказала по возвращении на родину позвонить товарищу генералу, так лучше сделать это с помощью крутой мобилы. Один хрен финансового отчета писать не заставят...
   Спустя минут тридцать капитан вышел из аэровокзала и, отойдя в сторонку, набрал номер на новеньком сотовом телефоне.
   - Александр Сергеевич? - спросил он, услышав чей-то заспанный мужской голос.
   - Да. Кто это?
   - Дорохов беспокоит. Артур, который...
   После небольшой паузы, генерал удивленно воскликнул:
   - Ты откуда звонишь?! Японский конспиратор!..
   - Из "Шереметьево-2". Извините, за поздний звонок, но я только что прилетел...
   - А... ты один, что ли?
   - Один. Подробности лучше изложить при встрече.
   - Хорошо. Погуляй там пока. Поужинай или... лучше позавтракай. Я сейчас за тобой выезжаю. Как подъеду - позвоню на твой номер...
  
  
   Черный "Мерседес" мчался в направлении подмосковного закрытого санатория, где Дорохову довелось провести сутки до отлета в Париж.
   Рассказав вкратце о задании и о случившемся несчастье с Ириной, он полез по своим карманам... И скоро Александр Сергеевич вертел в левой руке сложенный пополам конверт, а на правой ладони играючи подбрасывал миниатюрный чип. Виновато пожимая плечами, спецназовец поведал о диком недоразумении с ячейкой под номером "тысяча"...
   В ответ пожилой разведчик грозно глянул на него из-под густых черных бровей и... неожиданно рассмеялся.
   - Ее и не должно было быть, - услышал сквозь смех молодой человек.
   - То есть как, не должно?.. - опешил он, приготовившись к любой реакции начальства, кроме подобной.
   - А вот так! Держи - это тебе на память о первом серьезном задании.
   Генерал вернул ему чип и, все еще улыбаясь, растолковал:
   - Он девственно чист - на нем нет ни байта информации. Не найдя нужную ячейку, вы с агентом могли его попросту выбросить. И даже если бы вас сцапала контрразведка - наличие этой штучки не стало бы доказательством чего-то противозаконного. Таких полно в каждом сотовом телефоне, плеере и любой другой аппаратуре.
   - А это? - кивнул на посылку Дорохов.
   Александр Сергеевич включил над задним сиденьем небольшой плафон, распечатал конверт и вынул из него сложенный вчетверо цветной листок. Развернув, показал собеседнику...
   - Охренеть... - пробормотал тот.
   - Можешь и ее прихватить на память. Сейчас приедем в санаторий, повесишь над кроватью. Держи...
   Артур взял страничку, вырванную из какого-то глянцевого эротического журнала. С фотографии похотливо взирала обнаженная блондинка. Бесстыдно раскинув длинные ножки, густо накрашенная бестия вдобавок широко раздвигала ухоженными пальчиками свои выбритые до блеска прелести.
   - Однако... - свернул он картинку.
   - Срамота! Ежели внимательно приглядеться к тому месту, что она демонстрирует - тыльную сторону зубов увидишь!.. - согласился разведчик и весомо молвил: - Зато с этой посылочкой вы были гарантированы от провала.
   - Но объясните тогда, с какой целью мы ездили в Париж?! Зачем купались в Сене, рисковали на трассах и в лесу?..
   Генерал помолчал, потирая указательным пальцем мясистый нос, потом с протяжным вздохом выдал:
   - Извини, парень... Хоть ты и доказал свою надежность, но есть вещи, которые тебе знать пока не положено.
   - Ну, это как водится, - горестно усмехнулся Дорохов. - Изображать из себя шпиона и подставлять под пули башку - положено. А с какой целью - извини...
   - Ты понапрасну не обижайся и не расстраивайся. На самом деле вы выполнили очень важную работу. Очень!
   Спецназовец не ответил. Конечно, быть заурядной приманкой, наивным живцом - до обидного неприятно. Но... Начальству всегда виднее. К тому же, волновал еще один вопрос - более важный, чем обманутое и ущемленное самолюбие. И он твердо произнес:
   - Надо бы помочь нашему агенту. Рана не опасная, но самостоятельно она передвигаться не сможет еще дней пять-шесть.
   - Не переживай. Сейчас устрою тебя и обзвоню нужных людей. Завтра план ее возвращения в Москву будет продуман и утвержден. Ну, вот мы и приехали...
  
  
   Уснул Артур в районе пяти утра и, вероятно, проспал бы весь следующий день - слишком много за прошедшую неделю накопилось усталости и нервного напряжения. В одноместный, комфортабельный номер не стучали; постояльца не беспокоили, не приглашали к завтраку и обеду. Не иначе, Александр Сергеевич перед отъездом распорядился не мешать его отдыху.
   Однако около трех часов дня он шумно ворвался в номер сам.
   - Подъем, спецназ! - крикнул от двери генерал.
   Молодой человек подпрыгнул на постели, сбросил одеяло, сел, ошалело взирая на гостя...
   - Вставай-вставай, - поторопил тот, - а то проспишь самое интересное!
   Пока Дорохов принимал душ и брился, все та же улыбчивая, но несловоохотливая девушка принесла поднос с красивыми бутербродами и двумя чашками черного кофе...
   - Присаживайся, - пригласил генерал к столу окончательно проснувшегося и посвежевшего парня. Прихлебывая из чашки кофе и хитро посматривая на него, долго молчал, потом выудил из кармана и положил на стол пухлый конверт: - Здесь все твои документы, деньги и два билета на самолет.
   - Что, опять возить пустые чипы? - без энтузиазма поинтересовался Артур.
   - Какие чипы!? К отцу поедешь в законный отпуск! На две недели.
   От неожиданности тот перестал жевать:
   - Правда?..
   - Нет, шутю, японский конспиратор! - засмеялся разведчик и похлопал его по плечу: - Поезжай-поезжай, Артур. Отдохни, выспись, пообщайся с отцом - он, кстати, в полном порядке. А девятнадцатого числа вернешься в учебный Центр. Не забыл, надеюсь, что двадцатого торжественный выпуск?
   - Помню...
   - Ну и славно. Сейчас покончим с завтраком, и отвезу тебя в аэропорт. А по дороге ты мне подробно расскажешь, где и как нашим людям разыскать Ирину...
  
   * * *
  
   Заслышав команду командира подразделения, слушатели выпускного курса выстроились на краю небольшого плаца в считанные секунды. Торжественное построение по случаю окончания ими Центра ожидалось ровно в двенадцать часов. До начала церемонии оставалось минут сорок, однако бывшие офицеры и сержанты подразделений специального назначения давно успели подготовиться к важному мероприятию. На каждом сидел новенький гражданский костюмчик, выглаженные рубашки слепили белизной, обувь блестела... Довольные лица в предчувствии скорого и неординарного поворота судьбы излучали радость.
   - Проверьте, все ли, - бросил начальник Центра.
   - По порядку номеров рассчитайся! - прогремел голос старшины - бывшего майора спецназа.
   - Первый.
   - Второй.
   - Третий... - живо побежала перекличка от правого фланга к левому.
   - Девятнадцатый, - растерянно оглянулся по сторонам последний в шеренге.
   В это миг опоздавший появился на своем месте; как ни в чем ни бывало, сделал шаг вперед и четко доложил:
   - Двадцатый - расчет окончен.
   - Как всегда, стервец, опаздывает! - скривился седовласый мужчина и добродушно пробухтел: - Не иначе ты и на похороны свои опоздаешь, Дорохов?
   - А что на них торопиться, - невозмутимо пожал тот плечами.
   Однако пожилой мужчина вернул лицу положенную строгость и скомандовал:
   - Отставить разговоры! Курсант Дорохов, выйти из строя.
   Артур сделал три шага вперед и, развернувшись на сто восемьдесят, приготовился к очередной порции нравоучений. Но Серый кардинал отчего-то не спешил читать нотаций, а, достав из кармана какой-то листок, зачитал:
   - Приказом э-э... ну, фамилии не нужны - ничего они вам не скажут... номер сто восемьдесят пять дробь два, от шестнадцатого сентября сего года курсанту Дорохову восстановлено офицерское звание "майор". Поздравляю, товарищ майор.
   Пожимая протянутую ладонь, молодой человек недоумевал:
   - Это ошибка, товарищ генерал. Я был капитаном...
   - Ошибки в нашем ведомстве исключены, - отчеканил тот и негромко добавил: - Тут на тебя еще одни "покупатели" нашлись, помимо тех, что беседовали с тобой вчера. Вон они, кстати - легки на помине. Становись в строй...
   Слева к шеренге курсантов подходили статный мужчина с молодой женщиной. Вернувшись на свое место, Артур посмотрел в сторону приближавшихся людей и... ощутил, как сердце на миг остановилось.
   - Не ждал, японский конспиратор?.. - расплылся в улыбке Александр Сергеевич. Подойдя к своему давнему приятелю - начальнику Центра, поздоровался и что-то тихо сказал...
   Одетая в деловой строгий костюмчик Ирина почти не хромала - шла своей обычной ровной походкой и встала чуть поодаль, левее строя. Старательно оберегая маску невозмутимости, сдержанно кивнула бывшему напарнику и... смутившись, опустила взгляд.
   Вчера, едва вернувшись из отпуска в Центр, Дорохов сразу угодил с корабля на бал - попал на собеседование с "покупателем". Серьезный мужик представился сотрудником ГРУ; сказал, что уже ознакомился с личным делом и сегодня - при повторной встрече, предложит подписать контракт с его "конторой". В принципе, подписание контракта оставалось лишь проформой - согласия выпускника Центра никто не спрашивал. Однако при наличии других "покупателей", его мнение становилось решающим.
   - Дорохов! - вдруг послышался голос руководителя Центра. - Разрешаю выйти из строя. Можешь отойти...
   Сообразив, куда ему разрешили "отойти", он медленно направился к девушке, поздоровался:
   - Привет.
   - Здравствуй, - тихо ответила она.
   - Как нога?
   - Нормально. Твои антибиотики помогли.
   - Из Франции выбралась без приключений?
   - Да, на удивление спокойно. За мной приехали на машине; четыре часа до итальянской границы, еще три до Миланского аэропорта. А там ждал чартерный рейс в Москву...
   - Понятно. А Сашка вернулся?
   - Через день после твоего отъезда. С ним все в порядке.
   - Слава богу...
   Они помолчали, отчего-то стесняясь встречаться взглядами. Потом Ирина вдруг спохватилась, открыла небольшую сумочку, протянула плеер:
   - Спасибо! С удовольствием слушала Павла. И вспоминала тебя...
   Но он отвел в сторону полу пиджака и, показав другой, новый плеер, улыбнулся:
   - Оставь себе. Слушай, если пришлось по вкусу.
   И опять между ними повисла неловкая пауза.
   - Ответь мне, пожалуйста, Ира... - спустя минуту заговорил Артур. - Ты знала о пустом чипе и о "ценности" той посылки, за которой я мотался в Тулузу?
   - Нет, - впервые посмотрела она ему в глаза, - иначе ни за что бы тебя туда не отправила. - И в свою очередь, преодолевая неуверенность, произнесла: - Артур, мы ищем надежного человека для одной непростой миссии. Ты не согласился бы принять в ней участие?
   - Извини. Мне лучше что-нибудь попроще и без игр в "подкидного дурака". Вчера предложили неплохую серьезную работу.
   - Я в курсе... Ты уже подписал контракт?
   - "Покупатель" подъедет к часу дня - к концу торжественных мероприятий. Тогда и решим с ним вопрос окончательно.
   Вероятно, девушка не была готова к столь категоричному отказу. Подумав, подняла на него беспомощно-растерянный взгляд и призналась:
   - Артур, я все понимаю. И твое огорчение из-за пустого чипа и этой... дурацкой посылки. Сама была огорошена, когда узнала. Но неужели ты думаешь, что наша "контора" пошла бы на такое, ради простой проверки твоей надежности или чьей-то прихоти? На то действительно имелся ряд серьезных причин.
   Лицо бывшего телохранителя не выказывало эмоций, равнодушный взгляд скользил по вершинам далеких гор...
   - Видишь ли, - пыталась она донести непростую суть или доказать его заблуждение, - за последние два года наша "контора" потеряла нескольких агентов, потерпела ряд провалов. Слишком много провалов, чтобы не обеспокоиться и не заподозрить самого худшего: измены кого-то из высокопоставленных сотрудников. Вот нас с тобой и отправили исполнять роль... так называемых подсадных уток.
   - Да?.. И насколько же успешен оказался охотничий сезон?
   - Ты напрасно иронизируешь. Благодаря нашему вояжу во Францию, в Москве удалось взять за жабры сразу двух... ублюдков. Так что теперь работать станет проще и безопасней. К тому же я надеялась... - внезапно осеклась она, покусывая губы, отвернулась. И тихо закончила: - Надеялась, что мы стали ближе; что мы уже не только друзья, и ты не откажешься вновь поехать со мной.
   - Скажи, а тем ранним утром в мойке, ты...
   - Что? - резко вскинула она голову, - договаривай, что я тем ранним утром?
   И он сбивчиво, уже без былой уверенности вымолвил:
   - Возможно, я ошибаюсь, но в какой-то момент показалось... будто ты решилась на близость только ради моей самостоятельной поездки в Тулузу.
   В ее серо-голубых глазах заискрились слезы.
   - Врезала бы я тебе, да людей полно рядом... - тихо сказала девушка дрогнувшим голосом и повернулась, чтобы отойти.
   Но Артур поймал ее за руку, удержал:
   - Подожди, Ира. Я... Я наверное, совсем одичал на войне. Прости, пожалуйста.
   И вновь, стоя рядом, они не решались заговорить. Но она не выдержала первой и с робкой надеждой спросила:
   - Так ты согласишься уехать с нами?
   Он насмешливо глядел сверху вниз, опять-таки без особого труда догадавшись о замысле хитрого Японского конспиратора: попросил своего дружка отправить его из строя для общения с обаятельной напарницей, зная, что та непременно уговорит. И уже сомневаясь в решении связать свою жизнь с ГРУ, ухмыльнулся:
   - Настоящие спецназовцы не сдаются.
   - Да, после знакомства с тобой убедилась. Ну... а если я приоткрою тебе кое-какой секрет? Секрет появления одного эмигранта, - заговорщицки зашептала Ирина, - у него грузинская фамилия, и живет он неподалеку от Лиона...
   - Что мне может быть не известно об этом эмигранте? Разве о его свадьбе с французской мадемуазель...
   - На самом деле тебе еще многое не известно, Артур. Но сегодня генерал разрешил частично приоткрыть карты.
   Не скрывая иронии, молодой человек кивнул:
   - Интересно послушать.
   - Дело в том, что побег твоего друга из Центра был инсценирован нашей "конторой".
   - Как инсценирован? - оторопел он, вмиг позабыв о сарказме.
   - Давай немного отойдем, - предложила она и обернулась на двух генералов. Но те были заняты своей беседой; перед строем выпускников вышагивал и о чем-то распинался старший инструктор.
   Парочка отдалилась еще на десяток шагов, и девушка поведала:
   - В конце мая руководство Центра основательно приперло Сашку к стенке вопросом, кто тебя подранил в бок. И ему пришлось рассказать про... Как его, господи?..
   - Про Жиндаря?
   - Да, про него. Тогда-то у Александра Сергеевича с начальником Центра и созрел план. Такие, как Жиндарь все одно нигде не нужны - "покупатель" бы на него не нашелся; даже смертником посылать никакого резона и уверенности в положительном исходе.
   - Какого же черта его взяли в Центр?
   - Видимо, поначалу устраивал: сообразительный, физически развитый... Но об этом уж поздно рассуждать.
   - Извини, я тебя перебил.
   - Так вот... В июле нам позарез требовалось тайно переправить в Европу очень ценную информацию. Переправить срочно, но так, чтобы об операции знал минимум сотрудников - мы терпели одну неудачу за другой и опасались очередного провала. Пока ты лежал в палате медсанчасти с травмой, Сашку втайне от всех готовили к миссии: инструктировали, начитывали текст информации... И вскоре был организован побег - сначала он убрал Жиндаря, а через день протаранил бетонную стену.
   - Потом успешно добрался до Грузии, оттуда официально эмигрировал во Францию...
   - Совершенно верно - об этой фазе его приключений ты и слышал в Ле-Пюи, - подтвердила Ирина. - А затем он в одиночку без агента, передал устную посылку адресату в тихом местечке - на стыке итальянской, швейцарской и французской границ. У него оказалась отличная память и к тому же со школы сохранились неплохие знания французского языка.
   - Ну, Сашка! Ну, маймуно, виришвило! - бормотал Дорохов. - А мне - ни сном, ни духом, зараза!..
   - Он не имел права, Артур. И к тому же, поначалу упрашивал начальство устроить побег для вас обоих, но...
   - Понимаю - второго Жиндаря в группе не нашлось.
   - Правильно, - кивнула девушка.
   - Послушай, а когда у моста, за нами впервые прицепился бежевый внедорожник, ты ведь уже знала, где находится Сашка и, специально направляла меня к его мойке. Не так ли?
   - Да, ты прав. А что было делать? На хорошей прямой трассе они бы нас догнали...
   Запрокинув голову, молодой человек беззвучно смеялся; а бывшая строгая мадам с искоркой надежды влюблено смотрела на него и твердила:
   - Артур, ты согласен? Ведь даже твой лучший друг Сашка работает на нашу "контору". Артур, милый!.. Ну, я очень тебя прошу: откажись от предложения представителя ГРУ!..
   - Отказаться?.. И опять поехать с тобой?
   - Со мной. А разве в паре со мной тебе не понравилось работать?
   - Понравилось, - с нежностью заглянул он в серо-голубые глаза своего агента. - Очень понравилось. Особенно в то последнее утро...
   Ее щеки вновь вспыхнули алым румянцем. И дабы не выдавать смущения, она поспешила приоткрыть следующие "карты":
   - Представляешь, один из этапов новой миссии предусматривает работу втроем: ты, Сашка и я. Ну, пожалуйста, соглашайся...
   Дорохов выдержал паузу, точно испытывая терпение бывшей напарницы, потом с наигранной серьезностью, спросил:
   - Разрешите, я отвечу вам на ушко, мадам?
   - Конечно.
   Наклонившись к ней, он сделал вид, будто что-то говорит. На самом же деле, прикоснулся губами к нежной шее...
   Она прикрыла глаза и тихонечко застонала; не скрывая довольства и не стесняясь стоявшего чуть поодаль строя мужчин, обняла его, прижалась к щеке.
   И радостно выдохнула:
   - Пойду, обрадую твоим согласием Александра Сергеевича. Он очень доволен нашей работой и ехал сюда только за тобой.
   - А ты? - удержал он ее за руку.
   - Что я?..
   - А за кем ехала ты?
   - Потом скажу, - со счастливой улыбкой вырвалась Ирина и быстро зашагала к генералу. На ходу обернувшись, игриво прикрыла от лишних ушей ладошками свой ротик со слегка подкрашенными губами и громко зашептала: - Обещаю сказать об этом в самолете! Если сядешь рядом со мной, а не с шефом!..
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"