Р-ин Валерий Георгиевич : другие произведения.

Пираты государственной безопасности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кремлевские чиновники Артюков и Сеченов "кинули" криминального олигарха Заурбека Баталова на пятьдесят миллионов долларов. Заурбек решает наказать обнаглевших чиновников и организует на Артюкова покушение. Тот остается жив, но перепугавшись, хочет откупиться от опасного кавказца. Чинуши "сливают" Заурбеку информацию государственной важности: через сорок дней из России к берегам Гайаны отправляется сухогруз, на борту которого будет чемоданчик ценой в миллиард "зеленых". Заурбек прощает "слуг народа" и начинает подготовку к охоте на судно. Первым делом он находит исполнителей - четырех элитных боевых пловцов, бывших сотрудников ФСБ. Именно им предстоит сыграть ключевую роль в ограблении сухогруза...
[]
  
   Первый тираж романа вышел в апреле 2013 года под псевдонимом "С.Зверев"
  
   Часть первая
   Прощай, "Фрегат"...
  
  
   Пролог
   Московская область; Рублево-Успенское шоссе, Жуковка.
   Месяц назад
  
   По Рублево-Успенскому шоссе летел кортеж из четырех автомобилей. Обычный кортеж, каких за сутки в здешних краях проезжает не менее сотни. Впереди по-хозяйски и изредка взвизгивая сиреной, раздвигает поток полицейская машина сопровождения с включенными проблесковыми маячками. Второе и четвертое авто набиты профессиональными телохранителями-охранниками. Посередине - членовоз с "важной и чрезвычайно занятой персоной". Простые жители окрестных сел давно привыкли к светопреставлению и завыванию сирен; рядовые участники дорожного движения, вынужденные простаивать в немыслимых пробках, провожают сии кавалькады усталыми взглядами и крепкими выражениями.
   На сей раз в уютной утробе членовоза восседал действительно важный представитель властных структур - господин Артюков. Торопиться ему было некуда - рабочий день в Кремле завершился - однако по-другому ездить по родной столице он не привык.
   Кортеж лихо проскочил поворот на Раздоры, пролетел мимо череды дорогих автосалонов и, обогнув торговый центр "Базар", нырнул вправо - к центральной улочке Жуковки, сплошь застроенной роскошными особняками. Казалось бы, еще минута-другая, и драгоценного чиновника доставят к гранитному крыльцу его "бюджетного" жилища.
   Но не тут-то было.
   Едва кортеж выехал на Т-образный перекресток и поравнялся с тремя мусорными баками, как в одном из них взорвался мощный заряд.
   Полицейский автомобиль успел проскочить перекресток и не пострадал. Первую черную "Ауди" с охраной крутануло ударной волной и отбросило на противоположный тротуар. Основная сила взрыва аккурат пришлась на членовоз, который опрокинуло на бок. Вдобавок в него врезалась замыкавшая машина с телохранителями.
   Через несколько секунд оба автомобиля пылали посреди дороги. Вокруг них бегали полицейские и уцелевшие охранники, пытаясь вытащить из горящих салонов выживших людей...
  
   * * *
  
   Московская область; национальный парк "Лосиный остров"
   ФГБУ "Клиническая больница"
   Около месяца назад
  
   Как ни странно, но на обширной территории знаменитой "Кремлевской больницы" не нашлось даже скверика с лавочками, где можно было спокойно побеседовать о делах, не опасаясь прослушки. Поговаривали, будто на третьем этаже, где когда-то лечились Сталин, Молотов, Ворошилов, Буденный, Жуков, Андропов, Черненко, Ким Ир Сен и десятки других легендарных личностей, имелся зимний сад. Но туда выздоравливающий Артюков идти с навестившим его посетителем побоялся. Решили прогуляться по тропинке, пролегающей по зеленому газону вдоль длинного корпуса клиники.
   Одетый в спортивный костюм Артюков шел, прихрамывая и опираясь на тросточку; правая рука лежала упакованной в перевязи, лицо "украшало" несколько полосок пластыря, а обгоревшие в пожаре волосы были ровно подстрижены "под расческу". В общем, выглядел он вполне сносно, учитывая, что в момент мощного взрыва оказался всего в шести метрах от эпицентра.
   Рядом, приотстав на полшага, выздоравливающего коллегу сопровождал Сеченов - пожилой мужчина в белой рубашке, наглаженных брюках и сверкающих новенькой кожей туфлях.
   - Считаешь, взрыв организовал Баталов? - спросил Артюков.
   Это был не вопрос, а скорее намерение услышать подтверждение собственных предположений.
   - У нас с тобой достаточно врагов, - негромко отвечал Сеченов, - но на подобные выходки у большинства не хватит духу. А Баталов - кавказец, матерый боевик, прошедший две войны. Поэтому лично у меня сомнений в личности, организовавшей покушение, нет.
   С десяток шагов Артюков проделал молча. Затем приостановился, чтобы успокоить сбившееся дыхание и угрюмо сообщил:
   - Сегодня приезжали из Генеральной прокуратуры. Целая делегация, черт бы их побрал. Сидели битый час с диктофоном в руках и выспрашивали.
   Сеченов вопросительно посмотрел на коллегу.
   Тот пожал плечами:
   - Премьер поручил Генеральному лично контролировать расследование. Вот они и засуетились.
   - Надеюсь, версию о Баталове ты не озвучил?
   - Я обгорел и получил несколько осколков взрывного устройства, а с головой у меня все в порядке.
   - Спрашивали, кого подозреваешь?
   - Разумеется. Озвучил две версии: либо кто-то из недовольных коммерсантов, не получивших подряды в Сочи; либо обнаглевшие лидеры оппозиции. Пусть прокачивают эти направления - там работы на несколько лет...
   Тропинка закончилась, впереди серым пустырем простиралась автомобильная стоянка. Потоптавшись на границы зеленого газона и асфальта, мужчины медленно направились в обратную сторону.
   Зашуршав пачкой сигарет, Артюков озабоченно поинтересовался:
   - Сколько Баталов потерял на оружейных поставках?
   - Около пятидесяти миллионов, - достал Сеченов зажигалку и поднес пламя к дрожащему кончику сигареты.
   - Долларов? Евро?
   - Все операции рассчитывались в долларах.
   Выдохнув дым, Артюков обиженно буркнул:
   - Не так уж и много, чтобы устраивать охоту с фейерверками.
   - И не так немало, чтобы простить.
   - Так что ты предлагаешь?
   - Он не успокоится, пока не отомстит. Тебе повезло - два убитых охранника и по осколку в конечности. А в следующий раз он точно кого-нибудь из нас завалит. Нужно срочно что-то предпринимать.
   - Добром нам этот конфликт не уладить. Ты ведь знаешь о его связях - он вхож не только к Премьеру.
   - Вот и я о том же.
   Сделав несколько затяжек, Артюков зло отбросил окурок.
   - Может, нанять ребят из ФСБ или ФСО?
   Сеченов поморщился.
   - А что? - по лицу пострадавшего блуждала улыбка с горчинкой. - Подстроят автомобильную катастрофу или подошлют снайперов...
   - Думаешь, на этом все закончится? Убийство Баталова только разозлит его шайку. Есть у меня одна красивая задумка, но она нуждается в доработке и...
   - В чем еще?
   - В твоем содействии.
   - В каком именно?
   - Нужны подробности засекреченной информации по готовящейся сделке с Гайаной.
   - Ого! - почти шепотом выдавил удивление Артюков. - Хочешь слить ему эту информацию?
   - Почему бы не рискнуть? Он азартен до больших денег - клюнет.
   - А знаешь, что с нами сделают, если узнают...
   - Я точно знаю, что с нами сделает Баталов, если мы не уладим конфликт.
   Минуту подумав, Артюков махнул здоровой рукой:
   - Ладно, выкладывай свою задумку. Постараюсь помочь...
  
   * * *
  
   Московская область; Рублево-Успенское шоссе, Жуковка.
   Около месяца назад
  
   По шоссе мчались два представительских автомобиля. Первый был набит вышколенными охранниками, на заднем сиденье второго скучал Сеченов. Машины его кортежа также были оборудованы мигалками, но водители включали их в самых крайних случаях. Не любил хозяин привлекать излишнего внимания. Да и спешить было некуда.
   Сеченов сидел на заднем сиденье с закрытыми глазами - то ли дремал, то ли предавался воспоминаниям, то ли выстраивал очередную многоходовую комбинацию. Водитель и начальник охраны наблюдали за дорогой и помалкивали, стараясь не беспокоить шефа...
   Сразу после визита в "Кремлевскую больницу" он позвонил Баталову и предложил встретиться для серьезного разговора. В голосе Баталова звучало откровенное презрение, смешанное с недоверием.
   - Однажды вы меня уже подставили. Хотите развести еще разок? - насмешливо спросил он. И сам же ответил со зловещими нотками в голосе: - Нет уж, господа, увольте. Настало время платить по счетам.
   После этой фразы спина Сеченова покрылась холодным потом.
   - Нет-нет, Заурбек, никаких подстав - даю слово! И вообще, прошу забыть все старые обиды, - поспешил он успокоить. - Я как раз и хотел уладить то недоразумение, которое бросило тень на нашу дружбу. Уверяю, тебе понравится мое предложение. Давай договоримся о встрече - я готов приехать куда угодно и когда угодно.
   Покладистость, сговорчивость, трусливый голос произвели на собеседника впечатление. Однако осторожный Баталов не изменил своим принципам и предложил свой вариант:
   - Хорошо, я сам найду тебя. До встречи...
   На том короткий телефонный разговор закончился.
   Поначалу Сеченова охватила легкая паника. Зачем он позвонил этому страшному человеку?! А вдруг террористический акт, организованный в Жуковке - дело рук вовсе не Баталова, а кого-то другого?! Мало ли кому Артюков перекрывал кислород за время работы в высших эшелонах власти! Мало ли кто точит на него острые зубы!..
   Однако хорошенько подумав, через пару дней он успокоился. Во-первых, все реальные подозрения упрямо сходились на личности Баталова. Во-вторых, конфликт с ним действительно затянулся и когда-нибудь грозил прогреметь таким же взрывом, какой случился на центральной улице Жуковки. Так что устранение хитрого, решительного и мстительного кавказца по любому обещало дать положительный результат.
   Заветную информацию по секретной сделке с Гайаной Артюков добыл буквально несколько часов назад, после чего позвонил Сеченову и попросил привезти в "Кремлевскую больницу" настоящего шашлыка из баранины. Это был условный сигнал, означавший, что он получил интересующие сведения. Сеченов немедля отправился в Лосиный остров и, наконец, завладев нужными деталями, возвращался под вечер домой...
   Перед плавным поворотом на Барвиху кортеж неожиданно обогнал полицейский автомобиль. Взвыв сиреной и прижимая лидирующую машину, экипаж ДПС недвусмысленно намекал на необходимость остановиться.
   - Какого черта им надо? - тихо выругался начальник охраны. - Совсем что ли нюх потеряли?..
   Кортеж упрямо двигался в сторону Москвы, но на траверзе церкви Покрова Пресвятой Богородицы дорогу преградил второй полицейский автомобиль. Этот факт заставил начальника охраны оглянуться и вопросительно поглядеть на шефа.
   Тот не спал. Прищурившись, он оценивал ситуацию.
   И через секунду скомандовал:
   - Остановитесь. Возможно, навстречу едет Президент или Премьер...
   Начальник охраны связался с заместителем, сидевшим рядом с водителем первого автомобиля, и кортеж, плавно замедляя скорость, "причалил" к обочине.
   Однако к удивлению Сеченова и охранников вместо встречного кортежа одного из первых лиц государства, по примыкающей дороге - со стороны поселка Раздоры - выскочило несколько огромных внедорожников. Лихо развернувшись на шоссе, они заблокировали пару представительских машин. Полицейские экипажи при этом с поразительной скоростью исчезли.
   Охрана высыпала наружу и заслонила автомобиль с шефом; послышались щелчки пистолетных затворов. В те же секунды из внедорожников выпрыгивали крепкие ребята, вооруженные автоматами. Положение складывалось явно не в пользу охраны пожилого чиновника.
   - Не дергайтесь, - буркнул он, выбираясь из салона. - Кажется, я догадываюсь, чьи это орлы...
  
   * * *
  
   Охранники и парни из внедорожников спокойно курили, стоя чуть поодаль друг от друга. Оружия из рук молодых мужчин исчезло - зачем привлекать внимание тех, чьи авто проезжали мимо по оживленной трассе?
   Одетый с иголочки кавказец лет сорока играл желваками и сверлил собеседника злым и одновременно насмешливым взглядом. Он был светлокож, рыжеват и на первый взгляд запросто сошел бы за жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал сумасшедший акцент и неистовая жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.
   - К чему весь этот маскарад?! - приглушенно возмущался чиновник. - Мы должны были встретиться в тихом укромном месте и спокойно поговорить о чрезвычайно серьезном деле. А ты чуть ли не устраиваешь перестрелку!
   Кавказец прошипел:
   - Нет, уважаемый Игорь Михайлович - здесь я шуметь не стал бы. Но ты ведь знаешь, что за пределами Рублевки полно безлюдных местечек, где я мог бы устроить перестрелку или заложить на обочине дороге пару мощных фугасов. А еще ты знаешь, что долгов я не прощаю.
   Сеченов незаметно вздохнул. О расчетливой мстительности Заурбека Баталова ему было отлично известно, иначе он не стал бы разрабатывать тонкую и многоходовую комбинацию по сливу важнейшей информации.
   О темном прошлом Баталова и впрямь ходило много легенд. Будто начинал он в первую чеченскую кампанию в вооруженном формировании амира арабо-мусульманской группы в Чечне Абу аль-Валида, затем был назначен его преемником, но позже отошел от командования военными операциями и занялся снабжением чеченских соединений оружием, боеприпасами и современными средствами связи. На том и заработал немалый капитал. Ну, а позже и вовсе перебрался в Москву, где подмял под себя несколько крупных структур в бизнесе.
   Чиновник щелчком отправил окурок за обочину.
   - Ладно, забудем прошлые обиды. Сколько ты потерял на той неудачной сделке?
   - Много, - коротко ответил чеченец. - Очень много.
   - Меня интересует конкретная цифра, - настаивал Сеченов, словно не знал ее.
   - Около пятидесяти миллионов долларов.
   - Прилично. Но я постараюсь предложить гораздо больше.
   - Что значит, "предложить"? И почему я должен тебе верить? Ведь однажды вы с дружком меня уже подставили! Конкретно подставили!!
   - Да, Заурбек, так уж получилось, и мы виноваты перед тобой. Но пойми: у тебя просто нет выхода.
   Кавказец буравил Сеченова ненавидящим взглядом.
   А тот спокойно продолжал:
   - Либо ты в порыве мести уничтожишь нас каким-нибудь изощренным способом и, разумеется, ничего, кроме морального удовлетворения не получишь. Либо поверишь мне и за несколько недель заработаешь приличную сумму. Поверь: очень приличную.
   Постепенно гнев в глазах Баталова угасал, сменяясь азартом и заинтересованностью - вероятно, практичность брала верх над эмоциями.
   - Насколько сумма больше потерянной? - спросил он.
   - Ровно в двадцать раз.
   Несколько долгих секунд кавказец недоверчиво изучал одутловатое лицо российского чиновника.
   - Присядем в мою машину, - предложил тот, уловив перемену. - Там спокойнее и нет лишних ушей...
  
   * * *
  
   Беседа в салоне представительского автомобиля длилась более получаса. Мимо продолжали проноситься дорогие авто обитателей Барвихи, Жуковки, Усово, Горок и прочих роскошных местечек Рублевки. Пару раз туда и обратно медленно проезжали бело-синие машины, из окон которых на странное скопление крепких мужчин трусовато глазели сотрудники полиции. Охранники Сеченова и головорезы Баталова успели выкурить по паре сигарет и выпить несколько бутылок минеральной воды, а их боссы все о чем-то совещались...
   Наконец, тихо щелкнули замки задних дверок, чиновник с кавказцем покинули душный салон. Охранники с головорезами примолкли и побросали окурки.
   Негромко переговариваясь, боссы задержались у левого борта черной машины.
   - Этот разговор останется между нами? - настороженно поинтересовался чеченец.
   - Видишь ли, Заурбек, - спокойно и рассудительно произнес чиновник, - если о сливе информации по Гайане узнает ФСБ - нас с Артюковым ждут огромные неприятности. Так что мы рискуем не меньше твоего и разглашать ее не намерены.
   Помолчав, будто взвешивая все "за" и "против", Баталов задал последний вопрос:
   - Значит, судно выходит ровно через сорок дней?
   - Да. И, согласись, это достаточный срок для качественной подготовки.
   - Не знаю. Слишком необычное дельце. Слишком необычное...
   - Но оно того стоит! Если соберешь подходящую команду, найдешь соответствующее оборудование, тщательно продумаешь операцию - все получится. И будем считать, что мы с Артюковым вернули тебе долг с баснословными процентами. Ну, по рукам?..
   Принимая окончательное решение, кавказец смотрел на кроны растущих по обочине деревьев. Его раздирало сомнение, но в глазах сверкали искорки, потушить которые уже было невозможно.
   - Да-а-а... - задумчиво протянул он, - миллиард долларов - барыш приличный. Да беда в том, что взять его будет не просто.
   - Я бы сказал: очень не просто. Но если все получится - ты обеспечишь на всю жизнь себя, детей и внуков.
   Наконец, Баталов хлестко ударил ладонью по протянутой ладони чиновника:
   - Согласен.
   - Вот и славно, - возрадовался тот. - Предлагаю встретиться через пару дней и обговорить детали.
   - Я сам позвоню тебе и назначу место встречи...
   Развернувшись, кавказец быстро исчез в томной утробе внедорожника, его люди спешно заняли свои места. Взревев движками, огромные машины умчались туда, откуда приехали - к поселку Раздоры.
   Сеченов уселся в салон автомобиля.
   - Прикажете ехать дальше? - поинтересовался начальник охраны.
   - Да, поехали.
   Кортеж из двух представительских авто плавно тронулся и, аккуратно вписавшись в поток, двинулся в сторону столицы.
   Некоторое время чиновник устало смотрел в окно на проплывавшие мимо пейзажи. Потом ухмыльнулся и прошептал:
   - Да, дельце интересное. Что ж, возьмись за него, Заурбек, возьмись. Только смотри, не надорвись...
  
  
   Глава первая
   Российская Федерация; Москва - Североморск - Баренцево море
   Около месяца назад
  
   Очередная командировка не предвещала больших сложностей, нервотрепки, рисков и прочих аттракционов. Единственное неудоб-ство, заставившее поволноваться коман-дование отряда боевых плов-цов, было связано с ее неожиданно-стью.
   Звонок на сотовый телефон поступил от шефа - генерал-лейте-нанта Горчакова - в субботу вечером. Я мчался на своем старом "шведе" на Остоженку, где в уютным ресторанчике поджидала одна строй-ная милашка по имени Василиса. В голове клубились мечты о ведерке с ледяным шампанским и развороченных горах па-юсной икры; о развратном про-должении вечера в моей квартирке под тихие звуки сладострастного блюза...
   До ресторанчика оставалось не более трех кварталов и... вдруг завибрировала мобила, старательно высветив на экране нена-вистный номер.
   - Собери людей, - коротко и без предисловий приказал шеф, - че-рез три часа жду шестерых человек на аэродроме в Чкаловском.
   - Куда и на сколько дней? - вздохнул я, мысленно произнося ти-раду из сплошного мата.
   - На север. Срок командировки зависит от качества и скорости исполнения поставленной задачи.
   - Задача сложная? Молодежь для обкатки взять?
   - Возьми пару человек, - отозвался шеф после недлинной паузы.
   - Понял, - буркнул я и дал отбой.
   Затея посидеть в ресторанчике в обществе молодой прелестницы с плавным переездом в обиталище широкой кровати окончательно лопнула. Меня не покидало такое чувство, будто я только что объелся пельменями из тарелки, на дне которой был красочно изображен жирный лобстер.
   Вздохнув, я принял вправо и нажал на тормоз. Мой "швед" с ди-зайном от итальянских наркоманов, кое-как втиснулся в случайную прореху.
   "Ладно, - подумал я, - жаловаться на судьбу не пристало: столь внезапные звонки и спешные сборы иногда практикуются в нашем ведомстве. Что делать - мой отряд по-своему уникален, и некоторые из задач никто другой выполнить не в состоянии. К тому же все мои коллеги-пловцы носят погоны офицеров военно-морского флота, и приказ для нас - дело святое..."
   Набираю номер старого друга и заместителя - капитана второго ранга Георгия Устюжанина.
   - Привет. Чем занят?
   - Шашлычок на даче готовлю. Подъезжай - через полчасика бу-дет готов.
   - Увы, Жора, в следующий раз. Боюсь, и тебе его отведать не придется.
   - Что, опять?.. - в голосе друга звучит разочарование и уста-лость.
   Не мудрено - всего три дня назад мы вернулись с Дальнего Вос-тока, где пришлось изрядно потрудиться при обезвреживании старой торпеды в акватории одного из морских портов.
   - Да. Горчаков только что осчастливил. Через три часа ждет в Чкаловском.
   - Черт... успеть бы прорваться через все пробки.
   - Успеешь. Собирайся и рви по МКАДу, а я пока обзвоню дру-гих.
   - Постараюсь. Но ты ведь знаешь, какой из меня автогонщик...
   Вообще, профессия боевого пловца уникальна. Взять хотя бы меня или любого офицера из нашего "Фрегата". Мы не имеем ни од-ной гра-жданской специальности, но запросто задерживаем дыхание на че-тыре минуты и знаем все о подводном снаряжении и дыхатель-ных аппаратах - как отечественных, так и зарубежных. Мы малосве-дущи в Правилах дорожного движения, зато с легкостью управляем всевоз-можными судами и подлодками любого класса. Мы ни-когда не занимались наукой, но расскажем о морских обитателях подробнее ихтиолога с ученой степенью.
  
  
   Пора представиться. Я - Евгений Арнольдович Черенков. Чисто-кровный славя-нин ростом под два метра и весом чуть более центнера. Мне тридцать шесть. Я ношу погоны капитана второго ранга и коман-дую особым от-рядом боевых плов-цов "Фрегат-22". Мои подчиненные - люди особого склада и за-калки, прошедшие уникаль-ную по сложно-сти подго-товку. Таких как мы - не более сотни на всю Россию, что неверо-ятно мало в срав-не-нии с эли-той сухопут-ных спецподразделе-ний, да и методика нашей подготовки являет собой тайну за семью печатями. Когда-то советским пловцам приходилось учиться у италь-янцев, немцев и англичан, а сейчас эти господа не прочь позаимство-вать кое-что из наших технологий создания идеаль-ного боевого пловца.
   Моя карьера стар-товала так давно, что я с трудом припоминаю, с чего начинал. Мама была профессиональным музы-кантом и по-лучала гроши, но мы не бед-ствовали. Она давала мне двадцать пять копеек в день, а я умудрялся на эти деньги прилично питаться в школьном буфете.
   В первые двадцать лет жизни мне отчаянно везло: я рос здоро-вым, и бес-платно получал хорошее образование; верил в справедли-вость и не бо-ялся ни бандитов, ни педофилов, ни врачей, ни людей в ми-ли-цейской форме. Трижды в неделю мама при-водила меня в обще-доступный бассейн, расположенный в трех кварталах от дома, и пере-давала тре-неру - седовласому добряку Вениа-мину Василье-вичу. С ним тоже сказочно повезло: во-первых, он был Заслужен-ным масте-ром спорта и чемпионом Европы; а во-вто-рых, ко-гда я поумнел и ок-реп, он взял меня с со-бой на Черное море, где к обыч-ному снаряже-нию добавилась дико-винная штуковина - ак-ва-ланг. С той не-забывае-мой поездки морские глубины стали для меня заветной мечтой.
   Так незамысловато и буднично обыкновенное увлечение, навя-занное ма-мой "для общего развития детского организма", пре-врати-лось в серьезную спор-тивную карь-еру: я показы-вал неплохие ре-зуль-таты, побеждал на чем-пионатах, выигрывал кубки. И постепенно ко-вал свое будущее.
  
   * * *
  
   Георгий успел прорваться сквозь плотные дорожные пробки, а я умудрился в то же время обзвонить десяток коллег и набрать команду для очередной внеплановой командировки.
   Итак, мы сидим в спартанском салоне небольшого военно-транс-портного самолета, взлетевшего с взлетно-посадочной полосы Чка-ловского и взявшего курс на север. Нас шестеро. Из опытных плов-цов, помимо меня и Устюжа-нина, в команде еще двое: капитан третьего ранга Михаил Жук и ка-питан-лейтенант Игорь Фурцев. В этих ребятах я уверен как в себе. В качестве "прицепа" для обкатки на глубине мною прихвачены два молодых пловца, зачисленных в от-ряд чуть более месяца назад.
   Один из них - старший лейтенант Рогов - высокий шатен с рос-сыпью веснушек на щеках и скулах. До "Фрегата" он служил в школе младших специалистов Черноморского флота в должности старшего инструктора водолазного дела. Неплохой парень с покладистым и ровным характером; довольно быстро нашел общий язык с нашими ребятами и столь же стремительно овладевает тонкостями профессии боевого пловца.
   Второй новобранец - мичман Гарин, прибывший к нам с Бал-тики. Он коренаст, слегка медлителен; говорок выдает настоящего сибиряка. Он единственный среди новичков, кому приходилось до службы во "Фрегате" ходить на глубину с ребризером.
   Оба успешно прошли испытательные тесты и в целом показы-вают неплохие результаты в постижении азов профессионального дайвинга. Гарин постарше и поопытнее, Рогов - самый молодой на сегодняшний день пловец во "Фрегате". Но это исправимо. Пролетит годика два - психика с навыками окрепнут, и он станет полноправ-ным членом нашей команды.
   Как правило, в ответственных командировках нас сопровождает Горчаков, однако в этот раз его задержали в Москве какие-то важные дела. Что поделаешь - у генерала свои обязанности и заботы. Да и за-дачу сверхсложной не назовешь. Случалось и похуже.
   После набора самолетом высоты парни достают хороший коньяк, са-лями, лимончик, шоколад. Я принимаю для порядка сто миллилит-ров и, поудобней устроив голову на высокой спинке, закрываю глаза. Нет, спать не хочется. Просто по давнему обыкновению дословно вспоми-наю разго-вор с шефом и спокойно об-думываю предстоящую ра-боту. Парни знают о моей при-вычке и не беспокоят...
  
  
   К моменту окончания средней школы я стал двукратным чем-пионом России среди юниоров по подводному плаванию. Скорее всего, на этих соревнова-ниях меня и заметили ребята из засекречен-ных спецслужб. За три ме-сяца до выпускного вечера я получил веж-ливое приглашение в Управ-ление КГБ. В задушевной беседе мне предло-жили зачисление без вступитель-ных эк-заменов в Питер-ское высшее военно-мор-ское учи-лище.
   Помню, тогда я задал единственный вопрос:
   - А к подводному плаванию моя будущая служба имеет отноше-ние?
   - Только к ней и имеет, - заверил дядька в штат-ском костюме.
   Дав согласие, я примерил курсантскую форму и в течение двух лет по-сти-гал азы военной службы с практикой на кораб-лях и подвод-ных лод-ках.
   КГБ тем временем лихорадило от ре-форм и бесконечных пере-именований. Как только не называли нашу "контору" - КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК... К моменту моего перевода из военно-мор-ского училища в закрытую школу боевых пловцов, первые лица государ-ства наконец-то определились - правопреемни-цей ФСК стала Феде-ральная служба безопасности.
   Минули еще два года напряженной, но крайне интересной учебы. Сдав государстывенные экза-мены, я получил ди-плом, лейтенантские пого-ны и направ-ление в не-давно соз-данный отряд боевых пловцов "Фре-гат-22".
  
   * * *
  
   - Ты слышал о затонувшем в Баренцевом море рыбацком трау-лере? - спросил Горчаков во время нашей последней встречи в его кабинете.
   - С месяц назад? - уточнил я.
   - Да, в конце мая.
   - Слышал.
   - Его долго искали. Пару дней назад случайно нашли, - потянул он из пачки сигарету.
   - Случайно?
   - Да. Другие рыбачки тралом подцепили обломок мачты...
   Сергею Сергеевичу Горчакову около шестидесяти. Он руководит одним из Департаментов ФСБ, имеет звание генерал-лейтенанта, но форму надевает крайне редко. Горчаков щупл, небольшого росточка; седые волосы обрам-ляют лицо с правильными чертами. От частого курения его кожа тонка и почти не имеет цвета. Однако внешность мало перекликается с внут-рен-ним содержанием: при некоторых не-достат-ках харак-тера он остается великолепным профессионалом и очень дос-тойным челове-ком. Иногда он может наорать, вспылить и даже объявить взы-скание - в де-вяти из десяти случаев это произойдет за-служенно; а в десятом, осоз-нав свою ошибку, он не побрезгует изви-ниться и по-жать руку. По сути, он является ангелом-хранителем "Фрегата". Увы, но в нашей работе иногда случаются нештатные си-туации, трагедии и прочие неприятности, просчитать которые заранее невозможно. И каждый раз Сергей Сергеевич едва ли не грудью за-щищает нас от карающего самодурства чиновников различных ран-гов.
   Я вопросительно уставился шефа: ну а мы-то причем?
   - Надо сделать несколько ходок, - поясняет он, - осмотреть судно на предмет повреждений; выяснить, целесообразен ли подъем, ну и... по возможности найти тела погибших.
   Ясно. Обычная рабочая программа с послевкусием трагедии. В таких командировках мы, как правило, ощущаем себя в шкуре похо-ронной команды. Но деваться некуда - кому-то нужно выполнять эту работу.
   Задаю последний вопрос:
   - Какова глубина?
   - По докладу капитана второго траулера - около сотни метров.
   Это не праздное любопытство. От значения глубины зависит многое, и прежде всего то, какие смеси и снаряжение брать с собой в неблизкий путь.
  
  
   Вообще-то, мы крайне редко используем в работе аква-ланги. Разве что когда предстоит сходить на детскую глубину и нет смысла расходовать дефицитные дыхательные смеси с дорогими ре-генера-тивными патронами. Основным же рабочим снаряжением явля-ется ребризер (re-breathe - по-втор-ный вдох) замкну-того цикла с элек-трон-ным управлением. Это очень до-ро-гой и самый неза-метный дыха-тель-ный аппарат, в котором выдыхаемый угле-кис-лый газ поглощается химиче-ским составом реге-неративного патро-на. В процессе дыхания смесь обога-щается так называемой "донной сме-сью" (ки-слородом с дилюэнтом, содер-жа-щим воздух или нитрокс; чаще смесь на основе гелия) и снова по-да-ется на вдох. Цен-ность ап-паратов подобного класса обусловлива-ется нали-чием микро-процес-сора, дозирующего кислород в за-ви-симо-сти от глубины. За счет авто-матической дози-ровки про-исходит эф-фективная и быст-рая деком-прессия, иной раз не требующая выполне-ния "пщую машину, экипаж ДПС недвусмысленно намекал на необходи
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&мандования военными операциями и занялся снабжениемло-щадок". В нижней части реб-ризера раз-мещен двухлитровый резерв-ный бал-лон, напол-ненный обычным сжа-тым воздухом. Он пред-на-зна-чен для ава-рий-ного всплытия с глубины пятна-дцать-два-дцать метров, и поэтому шутливо именуется "пара-шютом дай-вера".
  
   * * *
  
   Открываю глаза, бросаю взгляд на стрелки часов. Скоро должны приземлиться на военном аэродроме Североморска.
   Приняв немного коньячку, парни успокоились и мирно спят. Свою норму каждый из них прекрасно знает: беспросветно или сильно пьющих в моей команде не было, нет, и никогда не будет. Тяжелая, со-пря-женная с постоянным риском работа боевого пловца требует отличного здоровья и столь же отличного психофизического состоя-ния. А совмещать это с большими дозами алкоголя попросту не-воз-можно.
   Снижаемся. Вздохнув, рассматриваю знакомые северные пей-зажи. Через минуту ловлю себя на том, что испытываю нехорошее предчувствие...
   Можете сме-яться, мо-жете не верить, но где-то в дальних закут-ках моего под-созна-ния издавна обитает безотказный механизм, уди-вительно точно предсказывающий грядущие события. Ка-жется, это на-зывают пред-видением или предчувствием. Между прочим, непло-хая штука! Несколько раз "механизм" спасал мою шкуру, и я чрезвы-чайно ему при-знателен. В другие моменты, не связанные с риском для жизни, он тоже ра-ботает без сбоев - достаточно прислу-шаться к са-мому себе, и он прав-диво поведает о ближайшем буду-щем. Но с одним неизменным усло-вием: если ты трезв и не настроен прикон-чить са-мого себя.
   - Странно, - шепчу, провожая взглядом вершину лесистой сопки, - что может быть опасного в погружении на сотню метров к затонув-шему траулеру? Или я просто старею?..
  
  
   Пока предостережения "механизма" не сбываются - все идет по старому и многократно отработанному плану: внезапный вызов к шефу, краткая постанова задачи, стреми-тель-ная поездка в аэропорт, дальний перелет с посадкой в од-ном из пор-товых городов России, погрузка на военный корабль. Ну и, ко-нечно же, поход на этом ко-рабле до района предстоящей работы. Слу-ча-лись и другие схемы - более изощренные в части касающейся на-шего передвижения к месту действия. Но об этом в другой раз, а про-ис-ходящее с нами се-годня - буднично и привычно.
   Итак, долгожданная посадка.
   Забив кормовую часть встречавшего нас автобуса сумками со снаряже-нием, балло-нами с дефицитной гелиево-кислородной сме-сью, столь же де-фи-цит-ными регенеративными патронами, специаль-ными коробками с ору-жием, мы дружно рассаживаемся поближе к водиле. Оружие мы все-гда возим с собой. Во-первых, из-за его не-обычности - где по-пало та-ким не обеспечат. Во-вторых, нам дове-ряют - каж-дый про-шел десятки про-верок по линии ФСБ. Наконец, в-третьих, самолеты, на ко-торых нас перебрасывают поближе к рай-онам предстоящих ра-бот не досматриваются и, как пра-вило, тоже принадлежат Федераль-ной службе безопасно-сти.
   Едем в сторону Кольского залива. Парни зевают и не проявляют ин-тереса к окружающим пейза-жам. Все они, за исключением двух де-бютантов, многократно бывали в здеш-них краях, да и смотреть тут особенно не на что - север-ному "ланд-шафт-ному дизайну" даже на эк-ваторе лета не достает яркости и сочно-сти кра-сок. Грязь и раздолбан-ные дороги, облезлые лачуги из шестидесятых годов прошлого века, солоноватый запах моря и жибленькая раститель-ность, а в некоторых распадках до конца июля лежат остатки прошлогоднего снега. Летом надоедливые стоны чаек, зимой оглушительное безмолвие. В общем, как говорят заносчивые москвичи: глухая провинция, куда забыли за-везти секс и новость об отмене советской власти.
   Пять минут трясемся по плохой дороге от аэродрома до ок-раины Се-вероморска, затем петляем по улочкам городка. Наконец, подъ-ез-жаем к морскому вокзалу. Короткая остановка у КПП военно-мор-ской базы. Кто-то из дежурных офицеров называет водиле номер причала, и автобус плавно движется дальше, оставляя позади длин-ные пирсы с силуэтами пришвартован-ных боевых кораблей и судов обеспече-ния...
   У одного из сторожевых кораблей нас уже поджидает группа матросов во главе с розовощеким старлеем.
   Моряки дружно принимают наш скарб и перетаскивают по трапу на борт корабля. Ну а мы в сопровождении старшего помощника идем размещаться в каютах, после чего радушные хозяева пригла-шают в кают-компанию...
   За ужином слышим пиликающий по трансляции дудку и стро-гий го-лос вахтенного, объявляющего экипажу готовность к бою и по-ходу. В бесчисленных коридорах врубаются пудовые звонки - так называемые "ко-ло-кола громкого боя"; по металлическим па-лу-бам громыхают тяже-лые "гады" - своеобразного вида матросская обувь; корпус со-дро-гается от набирающей обороты машины. Корабль отхо-дит от "стенки"...
  
   * * *
  
   К утру следующего дня наш сторожевик, следуя полным ходом, преодолел пару сотен морских миль и прибыл в нужный район.
   - Где-то здесь, - задумчиво сообщил командир корабля - моло-дой капитан третьего ранга. И добавил, кивнув на дисплей навига-тора: - Координаты полностью соответствуют тем, что указаны в тек-сте приказа.
   Мы молча оглядывали горизонт под серыми низкими облаками. Погодка была хмурая, но почти безветренная, поэтому море остава-лось относительно спокойным.
   В рубку заглянул один из сигнальщиков:
   - Справа тридцать вижу оранжевый буй!
   - Удаление? - схватил бинокль командир.
   - Восемь-девять кабельтовых!
   С минуту мы по очереди рассматривали ярко-оранжевую точку то пропадающую, то снова появляющуюся в бело-серой ряби холод-ного моря.
   - Да, похоже на буй, которым рыбаки обозначили находку, - вздохнул я, намереваясь спуститься в каюту.
   - Когда приступаем к работе, Евгений Арнольдович?
   - Готовьте катер. А мы через полчаса будем со шмотками на юте...
  
  
   По старой традиции мы оккупируем просторную вертолетную пло-щадку. Авиаторов нет, ангар пуст, и нас никто не стесняет.
   Для начала мы распаковываем багаж, извлекаем самую теплую рабочую одежку, так называемые "сухари" - гидрокомбинезоны-мембраны "су-хого" типа, полностью изолирующие тело и обеспе-чи-вающие дли-тельное пребывание в хо-лодной водице. Многие подвод-ники их недо-любливают из-за сложной, утомительной процедуры одевания и за относительную "жесткость", затрудняющую движения при выполнении работ. Но, как гово-риться, здоровье дороже, ибо пе-ре-охлаждение под водой бесследно не прохо-дит. Это факт. Не-сколько лет назад наши комби-незоны обогревались с помо-щью но-симой на боку ак-ку-муляторной батареи, которая питала не-большие эластичные эле-менты, спрятанные под ближайшим к телу слоем ткани. Вспотеть данная система не позволяла, да и функционировала от силы минут три-дцать. Теперь в снаряжении каждого пловца име-ется небольшой баллон с системой аргонного поддува. Баллон кре-пится слева от ребриреза и соединяется с гидрокомбинезоном корот-ким шлангом. При необхо-димости пловец нажимает на рычажок кла-пана и подтравли-вает газ под комбинезон. Теплопроводность аргона чрезвычайно мала, по-этому тепло человеческого тела расходуется на глубине не столь бы-стро.
   Да, к сожалению, ка-нули в лету времена, когда мы с гордым удо-вольствием ис-пользовали отече-ственное снаряжение. Увы, разра-ботка и производ-ство родной "сна-ряги" безнадежно от-стала. При-хо-диться довольство-ваться рари-тетами или покупать пере-довые об-разцы у французов, немцев, италь-янцев. Жаль, ведь не-кото-рые из на-ших "штучек" при всей их неказистой топор-но-сти по некоторым па-раметрам до сих пор оста-ются непревзойден-ными.
   Перетаскав на площадку снаряжение, начинаем подготовку.
   Работа идет слаженно и быстро, ибо делом мы всегда занима-емся молча, ни на что не отвлекаясь. Разговоры и шуточки будут позже - ко-гда выполним задачу и соберемся на палубе. Мокрые, ус-тавшие, доволь-ные. А главное - жи-вые.
  
   * * *
  
   Спущенный боцманской командой катер успел сходить к бую, после чего помощник командира доложил, что якорный буй принад-лежит рыболовному траулеру, подцепившему тралом обломок мачты.
   Стало быть, мы на месте.
   Итак, шестерка разбита на три смены. Гра-фик обычный: одна смена отдыхает после погружения, вторая рабо-тает, тре-тья в готов-ности "N1". Сейчас на глубину собирается первая смена во главе с опыт-ным Георгием Устюжаниным; ему в связку я "пристегиваю" мич-мана Гарина. Во второй паре Михаил Жук с Игорем Фурцевым - этим ребятам опыта не занимать, да и в паре работают не первый год. Сам готовлюсь пойти третьим, взяв напарником молодого старлея Панина.
   Группа заканчивает подготовку к погружению.
   Проверяю гидрокомбинезоны, подвесную систему. Зная мирный характер экспедиции, оружие решено не брать. Осо-бое внимание уделяю ребризерам: осматриваю целостность дыха-тель-ных мешков, шлангов, легочного автомата, байпасных клапа-нов и автомата про-мывки дыхательной системы; контролирую дав-ление в за-правленных баллонах и наличие свежих регенеративных па-тронов. Ужасно не люблю красивых фраз, но от исправности и на-дежной ра-боты всего вышеперечисленного в буквальном смысле за-висит жизнь боевого пловца.
   Все в норме. Подаю старому другу последний элемент - этакий "сим-вол власти" коман-дира группы боевых пловцов - навигаци-онно-по-иско-вую панель.
   Пожимаю Георгию руку:
   - С богом!
   Он спускается с напарником в катер, а я занимаю место на ба-ночке возле развернутой станции гидроакустической связи...
  
  
   Глава вторая
   Российская Федерация; Москва - Серпухов
   Три недели назад
  
   - Простите, - пролепетал Игорь, - но когда это случилось, я на-ходился в каюте. Отдыхал...
   - Подобные детали не имеют значения - ваша пара выполняла руководство погружением и вы вместе с бывшим капитаном третьего ранга Жуком несете ответственность за случившееся, - хмуро ото-звался представитель Следственного комитета. И продолжил запол-нять какой-то бланк.
   Капитан-лейтенант Игорь Фурцев сидел на стуле сбоку от огром-ного письменного стола. Голова его была опущена, взгляд беспоря-дочно блуждал по надраенному паркету, руки нервно елозили по ко-ленкам.
   - Ну что ж, Игорь Федорович, характеристики у вас положитель-ные, ранее к уголовной и административной ответственности вы не привлекались, - продолжал мужчина средних лет в синем форменном кителе с погонами подполковника юстиции. - Посему я не вижу ос-нований заключать вас под стражу на время следствия.
   - Значит, я свободен? - с надеждой поглядел на собеседника Игорь.
   Тот усмехнулся и подал лист с угловым штампом и прямоуголь-ником печатного текста:
   - Все в этом мире относительно. Я отпускаю вас под подписку о невыезде; ознакомьтесь и подставьте внизу автограф.
   Фурцев прочитал сухие фразы, обязывающие проживать по на-званному ранее адресу и являться на допросы по первому требова-нию. Вздохнув, он взял ручку и поставил внизу убористую подпись. Все-таки возвратиться в подмосковный Подольск к родной тетке было гораздо приятнее, чем париться на нарах в душной камере след-ственного изолятора.
   Следователь протянул бумажку размером с визитку.
   - Держите пропуск. Вы, если не ошибаюсь, проживаете у родст-венницы в Подольске?
   - Так точно, - по-военному ответил молодой человек.
   - Сейчас отправитесь к ней?
   - Да.
   - Что ж, желаю удачи.
   Взяв бумажку, Игорь нерешительно шагнул по направлению к двери. Взявшись за ручку, обернулся:
   - Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
   - Спрашивайте.
   - Какое меня ждет наказание?
   Хозяин кабинета снял очки, пожевал губами.
   - Все зависит от степени вашей вины, которую еще предстоит выяснить. Уверен, представитель обвинения на суде потребует реаль-ный срок лишения свободы. Небольшой - года три-четыре, но реаль-ный. И, поверьте, судья его обязательно назначит. А теперь извините - мне надо работать. Сегодня вечером я позвоню вам и сообщу дату нашей следующей встречи...
   Капитан-лейтенант выходил из кабинета и спускался по лестнице на ватных ногах. Никогда еще он не чувствовал себя так паршиво, как в стенах этого проклятого государственного учреждения. Ведь успел многое повидать и считал свою психику закаленной; неоднократно бывал на таких глубинах, которые здешние сотрудники созерцали только в голливудских фильмах. Да и вины за собой не видел. А стоило войти в ог-ромный кабинет и ощутить на себе тяжелый взгляд подполковника, как разом испарилась уверенность, а по спине пробе-жал неприятный холодок, будто именно он повинен в гибели двух молодых товари-щей.
   - Нет, - прошептал Игорь, выходя из здания на гранитное крыльцо, - однажды нечто подобное в моей жизни происходило...
   Оказавшись на шумной улице, он припомнил, как играя в футбол на четвертом курсе военно-морского училища, сломал ногу. После матча травматолог с простым именем Вася и незвучной фамилией Мотыга наложил на перелом гипс и подал костыли.
   - Можешь забыть о физической подготовке месяцев на пять-шесть.
   Попробовав передвигаться с помощью нехитрых приспособле-ний, Фурцев ощутил всю полноту своей беспомощности.
   - Неужели на полгода? - переспросил он с кислой физиономией.
   - Увы, - пожал плечами Вася и отчалил из палаты.
   Вот и теперь, сделав несколько неуверенных шагов в сторону станции метро, Игорь невольно обернулся на парадные двери, из ко-торых только что вышел.
   - Ч-черт, - качнул он головой. - Да в этих стенах и ангел почув-ствует себя грешником!..
  
   * * *
  
   Будто во сне Игорек добрался до вокзала и сел в электричку, сле-довавшую в Серпухов через Подольск; будто в забытьи проехал не-сколько остановок. В голове с четкой ритмичностью метронома пуль-сировали одни и те же фразы, вылетевшие из уст следователя: "...Уверен, представитель обвинения потребует для вас реальный срок лишения свободы. И, поверьте, судья его обязательно назна-чит..."
   - За что? - глядя в окно, едва шевелил губами Фурцев. - Разве от меня что-то зависело в тот роковой день? Разве я мог изменить ход событий?..
   Однако, зная особенности национального правосудия, он все от-четливее осознавал, что справедливого вердикта в зале суда не услы-шит.
   Вечерело. Электричка резво бежала по пригороду Москвы, за ок-нами проплывали кварталы южнобутовских новостроек.
   На траверзе Щербинки, когда до знакомого подольского вокзала оставалось несколько минут, Игорек моделировал сочную картинку ближайшего будущего: однообразные бараки за бесконечными ря-дами заборов и колючей проволоки, вышки с вертухаями, однообраз-ный лай собак, понурые лица собратьев по несчастью...
   И вдруг в голове Игорька случилось просветление. "А зачем мне все это: следствие, суды, этапы, колонии с бараками и прочие нервот-репки?! Генерал Горчаков куда-то запропастился - видно, в этот раз помочь не в его силах. Во "Фрегате" мне больше не служить, офицер-ского звания уже лишили, а приказ об увольнении будет под-писан со дня на день, квартиры и военной пенсии не видать как соб-ственного копчика. Так что же я потеряю, если..."
   Он призадумался на несколько минут, рисуя в воображении со-всем другую картину. Электропоезд, тем временем снизил скорость и подъезжал к знакомому вокзалу. Металлический голос из динамика объявил о прибытии на станцию "Подольск"; часть пассажиров потя-нулась к тамбурам.
   А Фурцев, словно позабыв о цели своей поездки, сидел на диван-чике у окна и разглядывал водонапорную башню на привокзальной площади...
  
   * * *
  
   Зашипели двери, электричка плавно тронулась. Длинный асфаль-тированный перрон с табличками "Подольск" остался позади.
   Игорь воровато оглянулся. Основная масса пассажиров, ехавших из Москвы, покинула вагон. Тем не менее, на диванчиках оставалось сидеть человек двадцать. Вздохнув, он поднял воротник легкой вет-ровки и снова уставился в окно...
   Несколько минут назад в его голове родилась смелая идея. "А если исчезнуть? Не на неделю, месяц или год, а навсегда?.." - поду-мал он, потихоньку готовясь покинуть вагон в Подольске. Но мысль завораживала простотой.
   Борьба законопослушного гражданина и свободолюбивого чело-века, ненавидящего несправедливость, длилась несколько мгновений. После чего Фурцев остался сидеть на месте, лишь проводив взглядом ушедшего по проходу соседа.
   - Да, вероятно, это единственный способ остаться на свободе, - тихо прошептал он, расправляя воротник куртки.
   В основе родившейся идеи лежала давняя связь с молодой жен-щиной по имени Татьяна, проживавшей в Серпухове.
   Женщин у симпатичного и обаятельного Игорька имелось пре-достаточно, однако большинство годилось лишь для сексуальных развлечений на вечерок-другой. И лишь единицы из них отличались умом, преданностью и способностью помочь в трудную минуту. Как раз такой и была Татьяна. Подробности знакомства трехлетней давно-сти он успел подзабыть. Кажется, она приезжала в Москву по делам работы; днями пропадала на каком-то предприятии, а теплыми вече-рами бродила по городу и паркам. Где-то в районе Лужников они и повстречались. Знакомство завязалось легко; несколько вечеров погу-ляли вместе - поговорили о всякой всячине, и скоро дело дошло до постели. Однако близость не остудила интереса молодого повесы - после той незабываемой ночи он продолжал ей звонить, и они изредка встречались.
   Родной брат Татьяны, также жил в Серпухове недалеко от ста-ринной церквушки. Он владел солидной станцией технического об-служивания автомобилей и был весьма преуспевающим бизнесме-ном. Ремонт дорогих иномарок помог ему обзавестись обширными свя-зями и влиятельными знакомыми. Вот на эти-то связи и рассчиты-вал Игорек, задумав исчезнуть из поля зрения следователей и зата-иться на время у Татьяны.
  
   * * *
  
   На перрон серпуховского вокзала он ступил около десяти вечера, когда небо уже основательно потемнело, а вокруг зажигались желтые фонари. Вереница из полутора сотен попутчиков на привокзальной площади постепенно растаяла. Оглянувшись по сторонам и сунув ла-дони в карманы куртки, бывший пловец зашагал к улице Володар-ской, где возвышалась церквушка...
   Встречи с сотрудниками правоохранительных органов в его планы не входили, посему до дома подружки он намеренно шел дво-рами, избегая освещенных и многолюдных улиц.
   Наконец, из-за крыш одноэтажных построек появился купол церкви Успения Богородицы. Игорь свернул в знакомый проулок и еще разок оглянулся по сторонам...
   Никого.
   Успокоившись, он двинулся к скромному домику, огоро-женному деревянным забором. До заветной калитки оставалось не бо-лее три-дцати шагов.
   "Позвонить, что ли? - нащупал Фурцев в кармане сотовый теле-фон. - Или не стоит... Вон и свет горит в окнах зала..."
   Остановившись у воротного столба, он поднял руку к клавише звонка. И вдруг услышал шум автомобильного двигателя.
   - Черт! - прошептал беглец, приметив свернувший в проулок ав-томобиль. - Успеть бы...
   Нажав на клавишу, он намеренно отвернулся от слепившего света фар. Авто медленно ехало по узкой дороге, аккуратно объезжая гряз-ные лужи.
   За забором послышались шаги.
   "Скорее, скорее!" - поторапливал про себя Игорь.
   Замок заскрежетал, когда машина поравнялась с калиткой. По-равнялась и неожиданно остановилась. Двигатель умолк.
   Продолжая давить на кнопку, Фурцев осторожно повернул го-лову...
   И обомлел. Сзади стоял полицейский "уазик".
   Тихо скрипнув, открылась калитка. На по-роге стояли незнакомые мужчины.
   - Заходите, Игорь Федорович, - ядовито улыбался один из них. - Давно вас поджидаем...
  
   * * *
  
   Во дворе не было ни Татьяны, ни ее брата. Зато незнакомцы, при-гласившие Игоря войти, вели себя по-хозяйски.
   - Прошу, - предложил подняться по каменному крыльцу все тот же одетый с иголочки мужчина лет сорока.
   Он был светлокож, рыжеват и внешне мало отличался от зауряд-ного жителя средней полосы России. Однако приличный акцент вы-давал в нем кавказский корни. Двое крепких вышколенных парней молчали и ходили за хозяином хмурыми тенями.
   "Охрана, - сразу догадался Игорь. - Но кто же этот тип?! На мента не похож... Неужели из ФСБ? Кажется, я серьезно влип!"
   В гостиной Татьяны тоже не оказалось.
   - Присаживайтесь. Не желаете ли выпить коньячку с дорожки? - все так же улыбался и коверкал русский язык кавказец.
   - Не откажусь, - согласился Фурцев, решив потянуть время.
   Указав на кресло у журнального столика, мужчина спохватился:
   - Кстати, меня зовут За-урбек Адамович. Если хотите, можем сразу перейти на "ты".
   Капитан-лейтенант сел в кресло, мимолетно огляделся.
   Два амбала остались стоять возле выхода. Столик был скромно сервирован для деловой встречи: бутылка коньяка, пара коньячных бокалов, тарелка с фруктами и пепельница. В углу гостиной без-звучно мерцала небольшая телевизионная панель, которую пару лет назад Игорек преподнес Татьяне в подарок на день рождения.
   "Да, на ментов ребята не походят, но работают под прикрытием полиции, - снова отметил он про себя. - Значит, бан-диты. И им опре-деленно что-то от меня нужно..."
   - Можем и на "ты", - потянулся за своим бокалом бывший бое-вой пловец. - Но хотелось бы прежде узнать: кто ты?
   Кавказец неторопливо глотнул коньяк.
   - Об этом позже - сразу после того, как ты дашь согласие не-много поработать на меня.
   - Поработать? Кем?
   - Брось, Игорь - мне известно о тебе все.
   - Что значит "все"?
   - Я изучил твою биографию и личное дело - от первой до по-следней страницы. Могу вкратце пересказать.
   Фурцев не ответил.
   - Что ж, слушай, - вполне доброжелательно улыбнулся незнакомец. - Только я опущу твою юность - там ничего занятного нет.
   - Валяйте...
   - После окончания Военно-морского училища имени адмирала Макарова ты служил в спасательной бригаде под Владивостоком. Потом, как одного из лучших пловцов, тебя зачислили в штат "Фрегата", где ты и проходил службу до последнего времени. Короче говоря, мне хорошо знакомы все ступени своей карьеры. Более того, я даже знаю поименно всех девочек, с которыми ты близко общался в последние лет пять-шесть. Кстати, хозяйка этого дома - кажется, Татьяна - оказалась крепким орешком! Ни за какие посулы не хотела о тебе рассказывать.
   - Что с ней? - глухо произнес Фурцев.
   - Не волнуйся - она в порядке. Я не желаю зла ни тебе, ни ей, ни ее брату.
   - Где она?
   - Показывает моим людям местные достопримечательности. Вернется сюда сразу, как только мы договоримся. Более того, если ты дашь согласие - я оставлю тебя с этой красавицей, выплачу неплохой аванс и займусь изготовлением новых документов. Ты ведь именно это хотел попросить у ее брата, верно?
   Несколько секунд Фурцев изумленно глядел на визави.
   Каким образом незнакомец получил доступ к личному делу бое-вого пловца из засекреченного "Фрегата"? Откуда он знает о много-числен-ных подружках и о Татьяне? Ведь о них нет ни строчки даже в лич-ном деле! А самое главное, как он смог просчитать его намере-ния?..
   - Что вам от меня нужно? - облизнул Игорь сухие губы.
   - Всего лишь согласие на мое предложение поработать, - терпе-ливо повто-рил кавказец.
   - А если я не соглашусь?
   Заурбек Адамович поднялся с кресла, медленно подошел к окну гостиной и, отодвинув штору, выглянул на улицу.
   - Если не согласишься, поедешь в Москву с ментами. Вон они стоят, родимые - ждут окончания наших переговоров. Они ведь ради "палки" в графе "задержания" из шкуры вылезут. А господин в су-дейской мантии накинет тебе за попытку побега, и получишь ты вме-сто обещанных следователем трех-четырех лет все шесть или восемь. Ну, так как, Игорь Федорович?
   Игорь Федорович раздумывал около минуты. За это время он ус-пел подойти к соседнему окну и посмотреть сквозь мутно-ватое стекло. За за-бором перед воротами все так же стоял полицей-ский "уа-зик", возле его открытых дверок курили и о чем-то переговари-вались трое сотрудни-ков полиции.
   - Что за работа? - вернулся Фурцев к столику.
   - Ничего сложного - несколько погружений на глубину около двухсот метров. За это вы получите очень приличную сумму в долла-рах или евро и новый паспорт гражданина любой страны.
   - Любой?
   - Какой пожелаете. Для меня и моих связей - это дело двух-трех дней.
   Игорь тяжело вздохнул: в конце концов, предлагаемый кавказцем вариант был гораздо лучше поселения в СИЗО или колонии общего режима, и немного приятнее пучины неизвестности, в которую обре-кал вариант с изготовлением липовых документов братом Татьяны.
   - Хорошо, - выдавил он. - Я согласен...
  
  
   Глава третья
   Российская Федерация; Баренцево море
   Около месяца назад
  
   - "Скат", я - "Ротонда". Как меня слышно?
   - "Ротонда", я - "Скат", связь в норме.
   - Как условия?
   - Видимость в норме, температура в верхнем слое одиннадцать градусов, слабое южное течение.
   - Понял.
   - Приступили к погружению.
   - Удачи...
   Позывной "Скат" присваивается старшему рабочей смены. Если под водой одновременно находятся две смены - "Скатом" остается ра-бо-тающая на глубине пара, а та, что выше, зовется "Барракудой". "Ро-тонда" всегда остается "Ротондой", ибо это - позывной руководи-теля спуска, который всегда находится на бе-регу или располагается на палубе судна.
   Моя пара идет в воду последней, а посему я сижу у станции гид-роакустической станции и контролирую спуск по докладам Георгия Устюжанина. Погружение идет по плану без каких-либо отклонений.
   - "Ротонда", я - "Скат". Глубина сорок, видимость хорошая, - информирует он.
   - Объект видишь? - интересуюсь я.
   - Панель включена, объекта на экране пока нет.
   Жаль. Стало быть, придется поискать. Впрочем, Жора наверняка производит погружение, не выпуская из виду фал сигнального буя. Искать затонувшее судно придется в том случае, если буй сброшен рыбаками траулера не совсем точно над целью.
   В своей работе мы используем панель "P-SEA". Панель имеет цветной экран, отображающий хорошую картинку со сканирующего гидролокатора кругового обзора. Прибор немного тяжеловат - в воде его вес составляет около трех килограмм, зато он отлично видит в ра-диусе до сотни метров: рельеф подстилающей поверхности, движу-щиеся и статичные объекты, относительно крупные предметы, группы водолазов... Все это пеленгуется и графически отображается на экране с выводом данных о геометрическом размере объекта, дис-танции до него, пеленге, высоте расположения над грунтом. Навигаци-онно-поисковая панель - настоящая палочка-выручалочка для нашего брата, особенно при затрудненной видимости под водой или при вы-полнении скрытных задач, когда высовываться на поверх-ность опасно.
   - "Ротонда", я - "Скат", - снова зовет друг.
   - "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Достигли дна. Наблюдаем якорь фала. Траулера поблизости нет.
   - А на экране панели?
   - Тоже пусто.
   Ну, вот и первые сложности. Вспомнив о течении, я советую сместиться первой паре к северу.
   И через несколько минут слышу радостный голос Георгия:
   - "Ротонда", есть контакт! Лежит, родимый, в двухстах метрах от якоря с фалом.
   Поглядев в серое небо, спрашиваю:
   - "Скат", как температура?
   - Терпимо. На глубине по показанию компьютера семь с полови-ной градусов, - бодро рапортует Георгий. - Сейчас осмотрим ры-бачка и потихоньку пойдем наверх...
   Благодаря жаркому лету, температура воды в Баренцевом море держится вполне сносной. Семь с половиной градусов - не самый худший вариант из тех, что нам доводилось испыты-вать на собствен-ной шкуре. Многослойные гидрокомбинезоны мем-бран-ного типа в соче-тании с толстым тинсулейто-вым на-тельным бельишком неплохо спа-сают от холода, но чертов-ски за-труд-няют движе-ния. Работать на глу-бине в такой одежке тяжело, неудобно и утомительно, поэтому смены сокращены до минимума.
   Через несколько минут динамик станции снова гудит голосом то-варища:
   - "Ротонда", я - "Скат". Осмотр закончили, приступаем к подъ-ему.
   Мы настолько давно знакомы с Георгием, что я легко распознаю его настроение по интонациям. На этот раз он чем-то расстроен.
   Интересуюсь, забыв про формальности радиообмена:
   - Что там, Жора?
   - В двух словах не опишешь. Расскажу на поверхности...
  
   * * *
  
   - Самая неприятная из картин Репина, - поднявшись с катера на борт корабля, гово-рит Устюжанин. - Глубина подтвердилась - около ста метров, но дно неровное. Вероятно, в этом месте донное возвы-шение, а вокруг него рельеф резко уходит вниз. Траулер стоит на ровном киле на самом краю довольно глубокой впадины. Обойдя его со всех сторон, я даже удивился, почему он не сполз в нее сразу. Ос-матривая корму, понял: лопасти гребного винта пропахали ил до твердого скального грунта, зацепились за скалу и удержали судно от дальнейшего падения.
   Скребу подбородок. Ситуация действительно не из приятных. Обшаривать судно, которое в любую минуту способно сорваться в подводную пропасть - дело весьма рискованное.
   - Тел поблизости не обнаружил?
   - В радиусе пятнадцати-двадцати метров тел нет, только мелкие обломки оснастки и такелажа.
   Отдышавшись и освободившись от гидрокомбинезона, мой това-рищ присел рядом.
   - Что скажешь?
   - Думаю, следует сделать так: сейчас отправлю вниз Жука с Фурцевым - пусть хорошенько изучат пространство в радиусе метров шестьдесят-семьдесят.
   - Внутрь судна не пустишь?
   - Нет.
   - Неужели полезешь внутрь сам? - настороженно спрашивает Геор-гий.
   - Не знаю. Буду действовать по обстоятельствам...
  
   * * *
  
   Вода, как мы выражаемся, чище анализов младенца. Взвеси - планк-тона и неорганики - практически нет; горизонтальная види-мость составляет около пятидесяти метров. Но это там, где хорошая освещенность. А на приличной глубине, куда почти не проникают лучи северного низко висящего над горизонтом солнца, видно только то, что nbsp;освещают штатные фонари.
   Мы с молодым Роговым не спеша опускаемся к последнему при-станищу небольшого рыболовецкого траулера. Перед погруже-нием я проинструктировал молодого напарника, и тот строго выполняет приказ - постоянно держит визуальный контакт со мной, сохраняя дистанцию в два-три метра.
   Полчаса назад закончилась рабочая смена Михаила Жука и Игоря Фурцева. Облазив приличное пространство вокруг затонув-шего судна, мои парни отыскали и подняли на поверхность тело лишь одного рыбака. Всего же в день трагедии на борту находился экипаж из семи человек. Значит, есть надежда отыскать остальных внутри старой посудины.
   Погружаемся. Изредка беспокоит вопросами Устюжанин, сме-нивший меня на баночке у станции гидроакустической связи.
   Пятьдесят метров. Шестьдесят. Семьдесят...
   Наконец, яркое пятно фонарного луча выхватывает из темноты борт "рыбачка". Это небольшой двухпалубный траулер, построенный во второй половине двадцатого века. При жизни он имел светло-се-рый окрас корпуса и грязно-белую ходовую рубку с ржавыми подте-ками. Судно стоит на ровном киле, однако дифферент на нос состав-ляет градусов тридцать пять - сорок. Носовая часть корпуса бук-вально висит над резко обрывающимся рельефом. Нос прилично изу-родован, но это всего лишь последствия удара о грунт. Место сопри-косновения судна с грунтом мы с Роговым легко находим выше мет-рах в пятнадцати по глубокому следу, оставленному килем в вязком илистом дне.
   Для осмотра кормовой части мне хватает одной минуты, после чего я убеждаюсь в правоте Устюжанина: траулер действительно чу-дом удержался на краю подводной пропасти, зацепившись изогну-тыми лопастями гребного винта за каменистое основание грунта.
   "Сколько он продержится в таком положении? - рассуждаю я, осторожно двигаясь к надстройке. - Как знать... Возможны два вари-анта. В первом несчастная посудина будет гнить много лет, зависнув над бездной, покуда не разрушится вал винта или не отвалятся лопа-сти. Во втором случае судно дождется слабого подземного толчка или изменения параметров подводного течения. Любое из вышеназванных явлений моментально столкнет его вниз, и самое отвратительное за-ключается в том, что произойти это может в любую секунду..."
   - "Ротонда", я - "Скат", - зову друга.
   - "Скат", "Ротонда" на связи, - тотчас откликается он.
   - Принял решение оставить напарника снаружи. Сам пройдусь внутрь надстройки.
   - Понял. Будьте предельно осторожны.
   - Постараемся...
   Знаком приказываю Рогову отойти на безопасное расстояние от левого борта судна. Тот беспрекословно подчиняется.
   Освещая путь фонарем, прохожу вдоль рубки. Я знаком с проек-том этих простеньких рыбацких судов и точно знаю, что в задней части рубки имеется закрытый трап, ведущий на нижнюю палубу. Ага, вот траловая лебедка, а неподалеку небольшая овальная метал-лическая дверь.
   Хватаюсь за рычаг запора, нажимаю.
   Бесполезно. Вероятно, кто-то из членов экипажа заблокировал дверь изнутри во время шторма. Что ж, эта мера объяснима: борта у суденышка невысокие, и все двери с иллюминаторами во время непо-годы согласно инструкциям должны наглухо задраиваться.
   Иду к носовой части надстройки - там должен быть еще один вход. В крайнем случае, заберусь внутрь через выбитые окна ходовой рубки.
   Боковая дверца также оказывается запертой.
   - Ладно, - ворчу я, освобождая оконный проем от торчащих ос-колков стекла, - попробую протиснуться...
  
   * * *
  
   Внутри тесной рубки плавает мелкий мусор и множество вещей: ветошь, листы из судового журнала, обувь, рукавицы, сломанный ве-ник...
   Луч моего фонаря обшаривает небольшое пространство и до-вольно скоро натыкается на тело пожилого мужчины, одетого в бре-зентовую куртку. На его голове зияет рваная рана. Скорее всего, это капитан.
   "Понятно, - заканчиваю осмотр. - Ударом волны суденышко подбросило, и бедолага обо что-то приложился виском. Это и стало причиной смерти".
   Понимая, что любое резкое и неосторожное движение может окончательно столкнуть судно в подводную пропасть, плавно приот-крываю металлическую дверцу, ведущую на нижнюю палубу.
   Дверь поддается, но только наполовину. Просунув голову внутрь прохода над трапом, освещаю узкую кишку и заме-чаю еще одного члена экипажа. Раскинув руки, в начале коридорчика под потолком "парит" молодой парень в свитере и джинсах.
   Поразмыслив, принимаю решение покинуть траулер, прихватив с собой труп капитана. Во-первых, одному мне с дверью не совладать. А во-вторых, на здешней глубине все-таки холодновато - вроде и смены короткие, а успел продрогнуть до костей. Даже аргонный под-дув не помогает.
   Рогов уже беспокоится. Увидев меня, плывет навстречу и под-хватывает ношу. Вдвоем мы медленно начинаем подъем, бережно поддерживая с двух сторон тело погибшего человека...
   На поверхности встречает командирский катер. Приняв тело ка-питана, парочка матросов помогает нам взобраться на борт и освобо-диться от тяжелых ребризеров. Через несколько минут мы на палубе сто-рожевика.
   - Товарищ капитан второго ранга, каков дальнейший план? - вертится рядом помощник командира корабля.
   Устало присаживаюсь на баночку.
   - Двухчасовой перерыв. Нужно пообедать, согреться, отдохнуть. И хорошенько подумать...
  
   * * *
  
   Заняв места за длинным офицерским столом, мы ждем, пока вес-товые разнесут тарелки с горячим борщом. Не теряя времени, я вкратце рассказываю товарищам о том, что довелось увидеть в рубке и машинном отделении.
   Георгий задумчиво ломает хлеб.
   - Итого найдено трое...
   - А где же еще четыре тела? - таращит глаза Рогов. - Ведь всего было семеро!
   - Мы не проверили камбуз, столовую, кубрик и машинное отде-ление, - поясняю молодому пловцу. - К тому же их вообще может не оказаться на борту. Траулер затонул во время жесточайшего шторма - не исключаю того, что люди попросту попадали за борт.
   Дальнейший обед проистекает в тишине - молодежь помалкивает и ждет нашего решения.
   Пододвинув стакан с чаем, оглашаю вердикт:
   - Следующими на глубину идут две пары: моя и Устюжанина; Жук руководит спуском. Панин с Роговым ждут возле траулера, мы с Георгием идем внутрь, вытаскиваем с нижней палубы тело молодого парня и проверяем оставшиеся помещения.
   Допивая чай, посматриваю на друга. Встретившись со мной взглядом, тот кивает:
   - Нормальный план. Думаю, справимся...
  
  
   Глава четвертая
   Российская Федерация; Юго-Западный округ Москвы
   Около трех недель назад
  
   - Значит, руководство погружением было полностью возложено на вас. Я правильно понимаю? - сдвинув густые брови, уставился на подследственного мужчина средних лет в синем форменном кителе с погонами подполковника юстиции.
   Капитан третьего ранга Михаил Жук сидел на том же стуле, где несколькими днями раньше отвечал на вопросы его сослуживец - Игорь Фурцев. Сбоку от него стоял огромный письменный стол, зава-ленный документами. За столом восседал представитель Следствен-ного комитета.
   - Да, - глухо отозвался Михаил, - погружением двух пар руково-дил я.
   - Почему вы не запретили Черенкову идти внутрь судна?
   - Я руководил спуском. Решение идти внутрь принимал ко-ман-дир "Фрегата" накануне - на борту сторожевика. У меня не было полномочий вмешиваться и, тем более, запрещать это погружение - я всего лишь боевой пловец, имеющий некоторый опыт.
   Губы подполковника скривились в усмешке. Что-то написав в бланке допроса, он откинулся на спинку кресла.
   - Так-то оно так. Только ответить за смерть двоих человек вам все равно придется.
   Вздохнув, Жук молча кивнул. Взгляд его зацепился за одну точку на краю плинтуса, руки безвольно покоились коленях. Еще неделю назад он жил полноценной жизнью, мечтал, строил планы на отпуск. После недавних событий будущее померкло, и о завтрашнем дне он предпочитал не думать.
   - Скажите... - следователь вновь склонился над бумагами, - как складывались отношения у командования "Фрегата" с молодым по-полнением?
   - Обыкновенно складывались, - пожал плечами Михаил. - Капи-таны второго ранга Черенков и Устюжанин обучали их тонкостям нашей работы: проводили индивидуальные занятия, тренировки, тес-тирования. И даже на глубину для выполнения серьезной работы брали в качестве напарников, чтобы и там приглядывать за ними, опекать, натаскивать в боевых условиях.
   - Натаскивать, говорите? А не кажется ли вам, что в последнем погружении, закончившимся трагедией, им следовало бы воздер-жаться от воспитательной работы и взять на глубину более опытных товари-щей?
   Капитан третьего ранга вновь тяжело вздохнул.
   - Уверен, если бы они знали, чем закончиться роковая ходка к траулеру - вообще отменили бы спуск.
   - Увы, правосудие, равно как и история не терпит сослагатель-ного наклонения. Случилась трагедия из-за халатности руководства Особого отряда боевых пловцов, и теперь мы обязаны выявить сте-пень виновности каждого из причастных к должностному преступле-нию.
   - Что же со мной будет?
   - Поверьте, условным сроком вы не отделаетесь. На какой именно срок вас осудят - на четыре, пять или шесть лет заключения в коло-нии общего режима - решит суд. А пока... - подполковник поли-стал личное дело подследственного, - пока, Михаил Афанасье-вич, я при-нимаю решение отпустить вас под подписку о невыезде. Характе-ри-стики у вас положительные, ранее к уголовной и административной ответственности не привлекались, посему не вижу оснований в за-ключении под стражу. Ознакомьтесь и распишитесь внизу. Вот здесь...
   Следователь подвинул к краю стола заполненный бланк и ткнул пальцем на свободную строку возле даты.
   Бывший боевой пловец пробежал текст, обязывающий проживать по месту прописки и являться на допросы по первому требованию. Вооружившись авторучкой, он поставил внизу подпись и поднялся со стула.
   - Я могу идти?
   - Конечно. Возьмите пропуск - предъявите на выходе охране.
   Следователь протянул небольшой бумажный прямоугольничек. Понурив голову, Жук поплелся к выходу из кабинета.
   У двери следователь окликнул:
   - Михаил Афанасьевич!
   - Да, - обернулся тот.
   - Один из ваших коллег, также отпущенный мной под подписку о невыезде, изволил пропасть из поля зрения и в ближайшее время будет объявлен в розыск. Мы обязательно найдем его, посадим в следственный изолятор, а мера наказания на суде последует куда бо-лее жесткая. Пожалуйста, не повторяйте подобных ошибок. А чтобы у вас не появился соблазн, я заранее сообщаю дату нашей следующей встречи: вы обязаны явиться ко мне на допрос завтра в одиннадцать утра.
  
   * * *
  
   Волнение слегка отпустило после первой же рюмки водки в не-знакомом ресторанчике на окраине Москвы, о неказистое крыльцо которого Михаил едва не споткнулся. К спиртному он всегда был равнодушен - все ж таки с младых лет увлекался автомобилями и спортом, од-нако после погружений не чурался поддержать тради-цию "Фрегата" и усугубить граммов двести крепкого алкоголя. "Мы не пьем, а восста-навливаем моральный дух!" - часто говаривал капитан второго ранга Устюжанин. Как ни странно, но в его словах содержа-лось разумное зерно: какой бы трудной не случилась работа на глу-бине, а после двух-трех рюмок напряжение с усталостью уходили.
   Спустя полчаса за столик Михаила подсел седовласый старик, представившийся Игнатом Матвеевичем. Он моментально очаровал морского офицера мягкими манерами, умением слушать и убеди-тельно говорить. Наполнив рюмки хорошим коньяком, он друже-любно поинтересовался:
   - Кажется, вы чем-то расстроены?
   Тот вздохнул, проглотил коньяк и решил поделиться своими пе-чалями...
   Слушая длинный рассказ, незнакомец сопереживал и удивленно вскидывал кустистые брови. А также не забывал разливать по рюм-кам крепкий алкоголь.
   - Да-а... - протянул он, когда Жук озвучил решение подполков-ника из Следственного комитета. - Стало быть, вы - боевой пловец?
   - Был таковым до недавнего времени.
   - Ну что вы, молодой человек! Представители таких редчайших и опасных профессии уходят в запас только по достижении предель-ного возраста или вследствие ухудшения здоровья!
   Михаил одарил визави недоуменным взглядом.
   - Разве?
   - Поверьте моему богатому жизненному опыту. Давайте-ка вы-пьем за ваше здоровье - оно вам еще не раз пригодится.
   Они выпили. А спустя четверть часа память и координация Ми-хаила стали давать сбои...
  
   * * *
  
   Очнулся он утром в незнакомом сумрачном помещении. Зубы отбивали мелкую дрожь, а бока побаливали от жесткой деревянной лавки, на которой он лежал, свесив затекшую правую руку.
   - Где я? - с трудом принял Жук вертикальное положение.
   - В санатории, - проскрипел чей-то голос с соседней лавки. И со смешком добавил: - В номере люкс. Правда без вида на море и во-обще без всякого вида.
   - В каком еще санатории? - изумленно оглядел Михаил серые стены.
   - В таком... В камере мы - разве не видишь?
   - В камере?! В СИЗО, что ли?..
   - Типун тебе на язык! - беспокойно заворочался мужик. - В ка-мере отдела полиции Юго-Западного округа.
   - А как я сюда... За что меня забрали?
   - Кто ж знает?! Принесли поздно ночью и бросили на пол. Пья-ный ты был в стелю. Видать, чего-то натворил...
   "Теперь мне точно конец, - с горечью подумал бывший боевой пловец. - Из такой задницы даже Горчакову будет затруднительно меня вытащить..."
   Дальнейшая беседа с товарищем по несчастью ясности в ситуа-цию не привнесла. Оставалось дождаться сотрудников полиции. И один из них вскоре появился.
   - Эй, ты, - кивнул молодому человеку открывший тяжелую дверь сержант. - На выход!
   Понурив голову и сцепив за спиной руки, Михаил поплелся к двери...
  
   * * *
  
   Насмешливо взирая на Жука, майор полиции постукивал резино-вой дубинкой по краю стола, недвусмысленно давая понять, что не верит ни единому слову. Михаил называл фамилии сослуживцев, рас-сказывал автобиографию и историю "Фрегата", клялся и божился в том, что проживает на базе спецотряда боевых пловцов, но... с отчая-нием понимал бесполезность своих усилий. Лицо его было слегка опухшим, под глазом красовался синяк, одежда измята и местами пе-репачкана.
   - Красиво излагаешь, только мне нужны факты, - зевнул офицер. - Где твои сослуживцы и командиры? Где другие свидетели? Где до-кументы, подтверждающие твою личность?..
   Да, фактов у капитана третьего ранга действительно не было. По заявлению патрульного экипажа, подобравшего поздней ночью мерт-вецки пьяного молодого мужчину где-то в сквере на окраине Ясенево; его карманы оказались пусты: ни документов, ни мобильного теле-фона, ни денег.
   - А копия? - встрепенулся Игорь.
   Дубинка застыла в сантиметре от стола.
   - Какая копия?
   - Видите ли... Я нахожусь под следствием и... обязан являться к следователю по первому требованию. В моем кармане лежала копия подписки о невыезде!
   - Ах, ты еще и под следствием! - громко рассмеялся полицей-ский.
   - Да, к сожалению... И сегодня в одиннадцать я должен быть у следователя.
   - И чего только не услышишь от этих алкашей...
   Развить мысль майору не дал осторожный стук в дверь. На по-роге появился сержант.
   - Товарищ майор, к вам посетитель. Пожилой мужчина. Настоя-тельно просит принять.
   Полицейский недовольно поморщился.
   Сержант неприязненно кивнул в сторону Жука и уточнил:
   - Кажется, по поводу задержанного.
   - Ладно, веди...
   К огромному удивлению Михаила в кабинет влетел вчерашний собутыльник - седовласый старичок по имени Игнат Матвеевич.
   - Прошу прощения за беспокойство, - сходу заговорил он, копа-ясь в карманах легкого пиджачка. - Просто мой товарищ вчера не-много перебрал и отдал на сохранение все ценные вещи...
   Старичок извлекал из одежки бумажник, какие-то документы, наручные часы, мобильный телефон и аккуратно раскладывал на столе перед майором.
   Тот в недоумении переводил взгляд с вещей на пожилого муж-чину.
   - А почему же вы не вернули их раньше?
   - Дело в том, что молодой человек как-то неожиданно исчез из ресторана. Ушел в туалет и не вернулся. Я потом искал его, но... - смешно развел руками старик, - но его нигде не было. Я отправился домой, а утром снова приехал к ресторану. Дежуривший неподалеку полицейский сказал, что ночью в отделение отвезли неизвестного мо-лодого человека без документов. Вот я и примчался сюда.
   Майор молча полистал паспорт, открыл и осмотрел содержимое бумажника. Затем пожал плечами и обратился к Михаилу:
   - Значит, Николаев Антон Львович? А назывался каким-то Жу-ком Михаилом Афанасьевичем, наплел про следствие и подписку о невыезде. Как же вас понимать?
   Ни черта не соображая, Жук покосился на старика. И вдруг заме-тил, как тот незаметно подмигнул: дескать, молчи и соглашайся.
   - Простите, товарищ майор, - пролепетал задержанный. - Я редко употребляю спиртное, а вчера действительно перебрал. Навер-ное, в голове что-то помутилось.
   Хозяин кабинета поднялся со стула.
   - Благодарите бога за то, что на свете не перевелись честные люди. Даже деньги на месте. Сержант, заполните протокол на Нико-лаева Антона Львовича, выпишите ему квитанцию о штрафе и отпус-тите.
  
   * * *
  
   - Молчите, все вопросы потом! - шипел в коридорах отделения полиции старик.
   Миша плелся следом, рассматривал новенькие документы со своей фотографией, но чужой фамилией и переби-рал в голове воз-можные варианты случившейся метаморфозы. Од-нако голова сооб-ражала плохо, а перед глазами, словно голография из фантастиче-ского фильма, возникала запотевшая кружка разливного пива.
   Покинув здание Отдела, мужчины прошли до угла улицы и свер-нули в проулок.
   - Объясните, наконец, что происходит?! - взмолился боевой пло-вец.
   Старик чуть склонил голову:
   - Видите темную иномарку, припаркованную через дорогу?
   - Да, вижу.
   - Внутри сидит ваш благодетель. Он ждет вас и готов ответить на все вопросы...
   Сказав это, старик засеменил прочь. Михаилу же ничего не оста-валось, как подойти к иномарке. Надо же было выразить элементар-ную человеческую благодарность и разобраться с документами...
  
   * * *
  
   Усевшись в большой автомобиль с затемненными стеклами, Жук поначалу растерялся - в салоне оказалось аж три человека: два здоро-вых парня, сидевших впереди и рыжеватый мужчина лет сорока, удобно расположившийся сзади.
   - Доброе утро, - поприветствовал он с замет-ным кавказским ак-центом и радушно улыбнулся. - Можешь называть меня Заурбек Адамович.
   - Михаил, - представился капитан третьего ранга.
   - Тебе лучше забыть старое имя. По крайней мере, на бли-жайшее время, - театрально понизил голос кавказец.
   - Почему?!
   - Во-первых, вчера у тебя вытащили из карманов все, включая документы. И на их восстановление уйдет слишком много времени.
   Вздохнув, Жук кивнул: так и есть.
   - Во-вторых, - продолжал кавказец, - в твоей жизни наступил серьезный перелом, ведь военная карьера закончена, гражданской профессии нет. Наконец, третье - самое неприятное: ты находишься под следствием и, по мнению моих юристов, тебе светит реальный срок. Сравнительно небольшой - от четырех до шести лет - но реаль-ный.
   Миша призадумался. Спаситель сыпал очевидными фактами, ар-гументов против которых попросту не находилось. К тому же он только что назвал срок заключения от четырех до шести лет, в точно-сти по-вторив прогноз следователя. Это уже был второй звоночек, опове-щающий о скором прощании со свободой.
   - Даже не знаю, что сказать... - пролепетал он. И попросил: - Дайте сигарету.
   - Ты же боевой пловец и никогда не курил! - весело воскликнул Заурбек Адамович, протягивая раскрытую пачку.
   Жук подпалил трясущийся кончик сигареты, нервно затянулся.
   - Откуда у вас эта информация? - закашлялся он, выдыхая дым.
   - Я многое о тебе знаю. Иначе не стал бы вытаскивать из мен-товки.
   - Значит... вы спасли меня с определенной целью?
   - Признаюсь честно: я имею на тебя некоторые виды. А кон-кретно, хочу, чтобы ты воспользовался новыми документами и помог в одном деле.
   - В каком?
   - Много сказать не могу - подробности узнаешь позже. Скажу главное: твоя работа будет связана с погружениями на глубину, а за-платят тебе за нее столько, сколько ты не заработал за все время службы в военно-морском флоте. Ну, так что, согласен?
   Играя желваками, несколько долгих секунд Михаил глядел в окно...
   "Что произойдет, в случае моего отказа? - мучительно раздумы-вал он, позабыв о головной боли. - Даже если этот человек велико-душно оставит мне липовые документы - куда я подамся, и что буду делать? Ну, допустим, уеду подальше из Москвы, устроюсь автосле-сарем на СТО. Пожалуй, это единственный вариант, но... ни жилья, ни родственников, ни друзей. И самое отвратительное заключается в том, что до самой смерти придутся жить в страхе. Точнее, не жить, а существовать, всякий раз вспоминая о прошлой жизни и жалея об упущенной возможности..."
   - Кстати, - между прочим заметил собеседник, - кое-кто из ва-ших товарищей по "Фрегату" уже согласился сотрудничать со мной. Так что, вы можете составить им компанию.
   Жук заинтересовано посмотрел на кавказца. Известие о товари-щах воодушевило и придало уверенности.
   Он кивнул:
   - Что ж, в таком случае согласен и я...
  
  
   Глава пятая
   Российская Федерация; Баренцево море
   Около месяца назад
  
   Перерыв закончен.
   Мы пообедали, согрелись, от-дохнули и, снова одев довольно не-удобные многослойные гидроком-бинезоны, готовимся отправиться на глубину двумя парами. Я иду с Роговым, Устюжанин с Паниным. Жук руководит спуском, а его на-парник - Игорь Фурцев - отдыхает. К сожалению, никто из нас не знает, сколько предстоит совершить ходок на глубину, поэтому необходимо восстанавливать утраченные силы.
   Десантируемся с катера, проверяем связь с "Ротондой" и плавно погружаемся в пучину. С глубины семьдесят метров лучи фо-нарей уверенно нащупывают обломанную мачту погибшего траулера.
   Опустившись до уровня торчащей кверху кормы, делаем "круг почета" - еще один осмотр для спокойной работы внутри судна нико-гда не помешает.
   Нет, за время нашего отсутствия положение траулера не измени-лось, и корпус все так же прочно сидит в рыхлом грунте, зацепившись лопастями гребного винта за скальное основание.
   Выбрав место на безопасном расстоянии от левого борта, прика-зываю:
   - Панин и Рогов, ждете нас здесь. Как поняли?
   - Поняли, ждем здесь, - дружно отвечают дебютанты.
   Киваю Георгию:
   - Пошли...
  
   * * *
  
   Оставив молодежь снаружи, вползаем в ходовую рубку через разбитое окно. Здесь по-прежнему плавает крупный и мелкий мусор.
   "Туда", - показываю на полуоткрытую дверцу.
   Вдвоем мы с предельной осторожностью справляемся с заев-шими петлями. Путь свободен.
   Вплываю в узкий коридор первым, Георгий не отстает.
   Видимость на нижней палубе еще хуже, чем в рубке - помимо мусора, вода изрядно загрязнена мазутом и маслами, вытекшими из дизеля, покуда он кувыркался по склону.
   Парень в свитере и джинсах все так же, раскинув руки, парит под потолком. Кто он? Механик или простой рыбак, отдыхавший от вахты?
   Неважно. Главное, поднять его на поверхность. Там разберутся.
   Протолкнув тело вверх по коридору, начинаем обследовать не-большую палубу, состоящую из нескольких крохотных помещений: матросского кубрика, каюты капитаны, камбуза и столовой. Все они отделены от коридорчика стандартными деревянными дверками. Са-мый большой отсек в кормовой части палубы - машинное отделение. Рядом с машиной находим трап, ведущий на верхнюю палубу. Трап венчается металлической овальной дверцей, запорный механизм ко-торой не поддался мне при попытке открыть снаружи.
   Обследуем машину - дверца в этот отсек открыта настежь, словно приглашая нас начать "экскурсию" именно с него. Под потол-ком отсека темнеет полуметровый слой из нефтепродуктов. Ошметки этой же адской смеси плавают повсюду, оставляя на стеклах полноли-цевых масок коричневые маслянистые разводы.
   Буквально на ощупь обшариваем пространство вокруг дизеля...
   Ничего.
   Покидаем машину и последовательно проверяем каюту капитана, камбуз, столовую...
   Все помещения пусты, если не считать плавающего мусора. Ос-тается кубрик. Обычно на таких судах он представляет собой квад-ратную каюту с жестко прикрепленными к полу кроватями в два яруса.
   Деревянная дверь не поддается. Неужели заперта?
   Георгий показывает на дверное полотно.
   - Смотри, кто-то лупил тяжелым острым предметом.
   - Верно, - разглядываю следы ударов. - Свежие. А вон и топор...
   Прямо под нами лежит красный топорик, явно снятый с противо-пожарного щита.
   Постепенно мы восстанавливаем картину последних минут жизни траулера. Скорее всего, дверь заклинило - от удара огромной волны или по какой-то другой причине. Поняв, что судно тонет, ме-ханик (мо-лодой парень в джинсах) выскочил из машины в коридор и услышал крики товарищей, не успевших выбраться из кубрика. Со-рвав с пожар-ного щита топор, он пытался сломать дверь, но... не ус-пел.
   Стало быть, в кубрике точно остались тела погибших рыбаков.
   Подбираю топор, вставляю его лезвие между косяком и дверью. Резких движений производить нельзя - мы хорошо помним, что судно висит на краю подводной пропасти. Посему я осторожно тяну топо-рище, а Георгий помогает, легонько толкая полотно внутрь...
   Раза с пятого или шестого дверь поддалась. Однако дальше про-изошло то, чего мы никак не ожидали.
   Дверь с громким щелчком ушла внутрь кубрика, и в тот же миг из верхней части проема в коридор хлынули огромные пузыри воз-духа. А точнее того газа, которым дышали перед смертью несчастные рыбаки...
  
   * * *
  
   Пузыри с шумом вырывались из кубрика и, поблескивая в лучах светивших фонарей, устремлялись по коридорному потолку в сторону за-дранной кормы. Мы растерянно глядели на волшебное действо, и пришли в себя только через пару секунд, ощутив движение судового корпуса. Это была се-рия толчков, сопровождавшаяся жутким скреже-том.
   Я схватил друга за руку.
   - Валим отсюда! Забирай того парня и валим!
   Устюжанин подхватил тело, медленно выплывающее из кубрика, а я уже работал ластами, двигаясь к парящему под потолком меха-нику.
   - Где будем выходить? - послышался голос товарища.
   Ответить я не успел - судно с устрашающим ускорением завали-валось на левый борт. Вероятно, закупоренный в кубрике воздух ка-ким-то чудом помогал траулеру стоять шаткое равновесие на ровном киле. Выпустив "балласт" наружу, мы лишили его этой мизерной поддержки.
   - Через корму - так ближе! - крикнул я в тот момент, когда кор-пус окончательно лег на левый борт.
   Лег, плавно подскочил и медленно пополз вниз. Мы это поняли по страшному скрежету, из-за которого буквально закладывало уши.
   Корпус дергался, дрожал, скрежетал. Удары о грунт следовали один за другим, и траулер, судя по всему, все быстрее скользил к пропасти. А мы, яростно работая ко-нечностями, плыли к спаситель-ной овальной дверце, которую еще предстояло открыть. К тому же каждый из нас тащил за собой по без-жизненному телу...
   И вот перед нами короткий трап, упирающийся в дверцу с про-стейшим запорным механизмом. Именно сюда устремился выпущен-ный из кубрика воздух. Его набралось прилично - уровень воды ко-лыхался ниже правой стенки сантиметров на тридцать.
   Нажимаю на рычаг и резко толкаю ржавый металл.
   Бесполезно.
   Но почему?! В чем дело?!
   Экипаж траулера безусловно пользовался этим вы-ходом, ведь сразу за ним на палубе размещена траловая лебедка и прочие рыбац-кие штучки!
   На время оставив тела рыбаков, вместе наваливаемся на прокля-тую крышку.
   Снаружи скрежет и грохот. Ударяясь корпусом о край пропасти, судно все стреми-тельнее уходит вниз. Мы бултыхаемся в мутной воде, наполненной пузырьками запертого вместе с нами воздуха, и отчаянно пытаемся выбраться наружу...
   Наконец, после очередного сокрушительного удара, дверь подда-ется, выпуская нас на свободу.
   Слава богу!!
   Подхватив погибших мужчин, мы выскальзываем из западни и устремляемся вверх...
  
  
   Глава шестая
   Российская Федерация; Москва
   Две недели назад
  
   Следователь в синей форме с погонами подполковника юстиции долго безмолвствовал, заполняя какие-то бланки и документы. Без-молвствовал и словно не замечал сидящего в двух шагах очередного подследствен-ного - Георгия Ивановича Устюжанина.
   Устюжанин был крепким орешком и в свою очередь тоже не за-мечал следователя, смачно ковыряя зубочисткой левую нижнюю "се-мерку". От нечего делать, он обозревал недавно отремонтирован-ный по "евростандарту" кабинет и криво усмехался полнейшей безвку-сице, с которой были освоены немалые бюджетные деньги.
   - А чегой-то вы улыбаетесь, Георгий Иванович? - отложил ручку подполковник.
   - Чтоб поплакать - слезы нужны, - парировал Жора. - А у меня их нет.
   - И куда же они делись?
   - Морская вода, понимаете ли.
   - Что морская вода?
   - Слезные железы морской водой разъело. Работа у нас такая.
   Следователь вонзил в Устюжанина испепеляющий взгляд.
   - Шутить изволите? Ну-ну. А между тем оплошали в Баренцевом море, как юнги на практике...
   Состязаться с Устюжаниным в словесных баталиях было беспо-лезно - капитан второго ранга знал столько морских прибауток, сколько в шевелюре подполковника произрастало седых волос.
   - Бывает, что и бывалый моряк промокает, - выдавил он ровным голосом. И добавил в тему: - А боишься бурь и риска - не подходи к морю близко.
   Промолчав, следователь он уткнулся в бумажку и принялся мо-нотонно диктовать вопрос за вопросом.
   - ...Как долго вы занимали должность заместителя командира отряда боевых пловцов?
   - Около пяти лет.
   - Принимая какие-то решения, капитан второго ранга Черенков советовался с вами?
   - Всегда советовался, если задача была сложной или нестандарт-ной.
   - А перед тем погружением, когда вы проникли внутрь затонув-шего судна, он интересовался вашим мнением?
   - Да, во время обеда в кают-компании сторожевика мы обсуж-дали возникшую проблему...
   Сотрудник Следственного комитета скрупулезно фиксировал на бумаге каждую фразу подследственного.
   - И кому же принадлежала идея лезть внутрь траулера?
   Немного подумав, Устюжанин пожал плечами:
   - Не могу вспомнить точно. Нам приказали досконально осмот-реть судно и по возможности поднять тела погибших рыбаков.
   - Вот-вот, - оживился сотрудник Следственного комитета, - ключевая фраза в вашем предложении - "по возможности". Вам ведь никто не прика-зывал поднять тела любой ценой. Так?
   - Кто же возьмет на себя смелость озвучивать такой приказ? Но и мы - исполнители приказа - хорошо понимаем, что отыскать по-гиб-ших, не осмотрев ходовую рубку и помещения нижней палубы не-возможно. Для чего тогда вообще снаряжать экспедицию и ходить на глу-бину? Просто поглазеть на погибшее судно со стороны? Ну, так я вам сразу скажу: визуальный осмотр траулера не даст ровным сче-том ничего.
   - Это уже другой вопрос. Вернемся к конкретике. Значит, вы - заместитель командира "Фрегата" - поддержали идею осмотра внут-ренних помещений затонувшего судна. Я правильно вас понял?
   - Правильно.
   - Отлично. Так и запишем...
   И подполковник снова склонился над протоколом, выводя в его графах свои закорючки...
  
   * * *
  
   Допрос длился около шести часов и закончился ближе к вечеру.
   Не привыкший к подобным испытаниям Георгий уже ерзал на стуле - болела задница, изнывала спина, от голода (обеда, конечно же, никто не предложил) возмущенно урчал пустой желудок. В слож-нейших усло-виях на глубине он мог работать, пока не оставался ава-рийный за-пас дыхательной смеси, коего хватало для подъема на по-верхность. А в кабинетах и конторах он задыхался и никогда не по-нимал людей, променявших нормальную работу на канцелярскую пыль.
   Вопросы, на которые приходилось отвечать Георгию, часто по-вторялись, лишь слегка меняя форму. "Пытается поймать на несоот-ветствии? - гадал он, изучая неприятное лицо хозяина каби-нета. - Или нарочно тянет время, желая подловить на ошибке или ого-ворке?.."
   Скорее всего, это был один из приемов "умелых товарищей" из правоохранительных органов. Измотать, запутать, взять измором. И в итоге получить нужные показания. Со всеми подобными штучками хорошо образованный и начитанный Жора был знаком, а потому в показаниях не плутал, эмоций не проявлял и скрупулезно выдерживал задан-ную линию.
   - На сегодня достаточно, - наконец, молвил следова-тель, подсо-вывая протокол. - Ознакомьтесь и распишитесь внизу.
   Невзирая на колоссальную усталость, Устюжанин внимательно каждую строчку текст, коего набралось два десятка страниц. По-ста-вив внизу автограф, он отодвинул протокол и невозмутимо уста-вился на следователя.
   - Вопросы есть? - справился тот.
   - Нет.
   Следователь подвинул руку к кнопке вызова охраны, погладил ее указательным пальцем, но нажимать отчего-то не торопился.
   - Вы хотя бы догадываетесь, какое вас ждет наказание? - спро-сил он, поправляя очки.
   - Зачем гадать? Месяца через два-три приведут в зал суда и объя-вят.
   - Да, примерно так и произойдет. Только вы не учли парочки серьезных моментов.
   - Каких же?
   - Во-первых, расследование может затянуться и займет не два-три месяца, а год-полтора. И все это время вы будете париться на на-рах в СИЗО. Вам нравится в СИЗО?
   - Не очень, - признался Жора.
   - И это, заметьте, полбеды. Тем более что срок пребывания в оз-наченном заведении засчитывается в общий срок лишения свободы.
   - Да, это неприятно. В чем же суть второго момента?
   - В том, что в колонии общего режима, куда вас этапируют прямо из зала суда, не намного комфортнее. А сидеть придется не-сколько больше, чем вы предполагаете.
   - И сколько же? - помрачнев, переспросил Устюжанин.
   - Как один из руководителей операции вы получите не менее семи лет.
   - Семи?! Не много ли?
   - Не менее семи! - назидательно повторил подполковник. - Все зависит от вас и от настроения людей в мантиях в день заседания.
   - С настроением понятно. А что зависит от меня?
   Следователь нажал на кнопку звонка и принялся складывать в портфель документы. Однако кабинетная дверь оставалась закрытой - конвоиры отчего-то не появлялись.
   Собрав портфель, подполковник позвонил еще раз.
   - В чем дело? - ворчливо прошептал он, поднимаясь с кресла. Направившись к выходу, строго предупредил: - Посидите минуту, я сейчас...
  
   * * *
  
   Оставшись в одиночестве, Георгий растерянно огляделся. Из го-ловы не выходила только что услышанная фраза о семи годах заклю-чения.
   "За что?! - росло справедливое негодование. - За то, что моло-дые пловцы ослушались приказа Черенкова?! За то, что мы рисковали жизнями и сами едва не сгинули в подводной пропасти?! И это назы-ва-ется справедливым правосудием?.."
   В многолетней истории "Фрегата" случалось немало нештатных ситуаций, происшествий и даже трагедий, связанных с гибелью лич-ного состава. А как же иначе? По сложности и нервному напряжению работу боевого пловца можно было сравнить разве что с выходами космонавтов в открытый космос. Глубина ошибок не прощает и столь же враждебна по отношению к человеку, как ледяной космический вакуум. Да что там ошибок! Зачастую все делаешь правильно, выве-ряя каждое действие, каждое движение, а глубина преподносит ко-варные сюрпризы, иногда приводящие к трагическому финалу. До сего дня последствия подобных каверз умело и своевременно сглажи-вались генералом Горчаковым. Он подобно грозному ангелу-храни-телю всегда вставал на защиту подопеч-ных: негодовал, ругался, сту-чал кулаком по столу, доказывая разного рода чиновникам всю неле-пость их обвинений.
   - Они в отличие от вас, господа кабинетные заседатели, посто-янно на передовой и посто-янно рискуют жизнями, выполняя ваши за-дания и исправляя ваши, между прочим, недоработки! - неодно-кратно кричал он, глотая валидол. - Вы греете геморрой на курорт-ных пляжах, а они теряют здоровье в ледяных водах северных морей! Вы надеваете акваланги и любуетесь тропическими рыбками, а они обезвреживают боеприпасы, охраняют наши границы, противостоят диверсантам и спасают жизни людей!..
   Однако в этот раз помощи от Горчакова не последовало. Может быть, уехал за границу по важным делам или занемог от сердеч-ного приступа, скрутившего его после нашего возвращения из акватории Баренцева моря. Никто из бывших боевых пловцов не мог до него дозвониться, никто не имел понятия, что с ним и куда он пропал...
   Взгляд скользнул по приоткрытому окну. В кабинете их имелось два: одно сбоку от стула Устюжанина, и второе рядом с кожаным креслом следователя. Первое было глухим - без поворотно-откидного механизма, второе манило приоткрытой створкой. Ни решетки, ни металлической сетки. За окнами бурлила привычная свободная жизнь, от которой отделяла открытая створка и высота второго этажа.
   "А что если обойти стол, встать на подоконник и сигануть вниз?.. - все настойчивее подталкивала к действию экстремистская идея. - Чего, собственно, я потеряю? Ах, ну да - честное имя. И семь лет за-ключения в колонии общего режима..."
   Жорин ангел-хранитель от этой идеи аж поперхнулся и, удив-ленно заглянув с улицы в окно, покрутил пальцем у виска. Так, по крайней мере, Жоре показалось.
   Толком не решив, бежать или дожидаться конвоиров, он под-нялся со стула и в глубокой задумчивости обошел письменный стол. Тихо скрипнув, створка открылась настежь, обдав лицо уличной ду-хотой.
   Окно выходило на тихий переулок, пересекавшийся неподалеку с широкой улицей. Всего лишь в какой-то сотне метров от серого ка-зенного дома с вывеской "Следственный комитет" проносились ма-шины и двигались потоки пешеходов. Сам переулок пустовал. Ника-ким ангелом-хранителем здесь не и не пахло.
   "Бежать! Бежать, а там будь что будет!.." - решил про себя Ус-тюжанин и влез на подоконник.
   Одна нога уже обрела свободу, другая намеревалась распря-миться в коленке и тоже повиснуть в воздухе, как вдруг кабинетная дверь шумно распахнулась. В помещение стремительно вошел следо-ватель в сопровождении конвоира и мужчины в ладно скроенном гражданском костюме.
   - Куда это вы намылились, Георгий Иванович? - скривились в язвительной усмешке пухлые губы подполковника.
   Устюжанин тихо выругался, развернулся лицом внутрь и спрыг-нул на пол.
   - Воздухом решил подышать. Душно тут у вас, - вернулся он на место.
   - Да что вы говорите?! - рассмеялся хозяин кабинета и, указав на маленькое устройство под потолком, театральным шепотом поведал: - А начальник внутренней охраны с помощью камеры наблюдения предупредил нас о готовящемся побеге. Представляете? И если я при-общу его слова к уголовному делу, то вам определенно накинут го-дика два.
   Жора вздохнул:
   - Какая теперь разница: семь или девять.
   - Разница на самом деле имеется. Итак, мы с конвойным отлу-чимся, а чтоб открытое окно не подвигло вас на новые подвиги, я ос-тавляю здесь этого господина. Заурбек Адамович, присмотрите за подследственным?
   - Конечно, о чем речь?! - кивнул мужчина в дорогом костюм-чике.
   - Тогда устраивайтесь в кресле, чувствуйте себя как своем офисе и не спускайте с него глаз...
  
   * * *
  
   Дверь за конвоиром и следователем мягко прикрылась.
   Незнакомец по-хозяйски уселся в кожаное кресло, выудил из кармана пачку сигарет:
   - Угощайтесь.
   - Спасибо, не курю, - отказался Георгий.
   Мужчина подпалил сигарету, пододвинул поближе пепельницу и интересом оглядел бывшего боевого пловца. Тот в свою очередь изу-чал странного человека, мало похожего на сотрудника Следствен-ного комитета...
   Он был светлокож, рыжеват и вполне сошел бы за жителя Воро-нежа или Омска, если бы не акцент, с лихвой выдававший детство и юность, проведенные средь кавказских ущелий.
   Выкурив половину сигареты, незнакомец внезапно улыбнулся, обнажив ряд здоровых белых зубов:
   - А что, Георгий Иванович, вам действительно все равно, какой отбывать срок?
   - Сказать по правде, не встречал таких людей, которым все равно, сколько париться за решеткой, - проворчал Жора. И потянулся к сигаретной пачке: - Ладно, давайте покурим. Незачем теперь беречь здоровье...
   Щелкнув зажигалкой, мужчина поднес язычок пламени к кон-чику сигареты.
   - Так уж и незачем?
   - Валить лес можно и с кашлем, и с пятнами в легких, и даже со злокачественными волдырями в кишках.
   - Согласен. А морские глубины уже поднадоели?
   - Отнюдь, - качнул головой Устюжанин, выпуская к потолку дым. - Работа боевого пловца мне нравилась.
   - Не хотели бы заняться чем-то подобным?
   - Где заняться? - с горечью усмехнулся капитан второго ранга. - В колонии общего режима?..
   - Зачем же? В одном из отдаленных точек нашей планеты, где вам уже приходилось бывать.
   - Вы серьезно?
   - Абсолютно. Если вы сейчас выслушаете мое предложение и да-дите согласие, то завтра же я вытащу вас из этой клоаки. Даю слово.
   Георгий затушил в пепельнице окурок.
   - Говорите. А я послушаю...
  
   * * *
  
   Рассказ Заурбека Адамовича занял ровно пятнадцать минут. При этом он не изобиловал координатами, названиями судов и какими-либо деталями. Он вообще не содержал ничего такого, из чего можно было бы составить хотя бы эскиз предстоящей операции. Только раз-мытые намеки и общие фразы.
   Однако из них Устюжанин понял следующее: сидящему перед ним кавказцу как воздух нужны профессионалы высшей пробы: опытные, знающие свое дело и спо-собные работать на недоступных для заурядных дайверов глубинах.
   - Что я получу взамен? - задумчиво изрек боевой пловец, когда собеседник умолк.
   - Во-первых, свободу, которую у вас собираются отнять как ми-нимум лет на девять. Во-вторых, возможность заниматься лю-бимым делом. В-третьих, я не собираюсь командовать спусками на глубину - в этом вопросе вы также получите полную свободу, а я лишь буду ставить конкретные задачи. И, наконец, в-четвертых, за проделанную работу вы получите очень приличное вознаграждение. Настолько приличное, что оно позволит вам с завидным комфортом обустрои-ться в любой точке планеты.
   На словосочетании "очень приличное" Заурбек Адамович сделал заметное ударение. Покончив с перечислением будущих благ, он за-молчал и вопроси-тельно уставился на Георгия.
   Пауза в кабинете следователя длилась с полминуты, после чего думающий на шесть ходов вперед Устюжанин улыбнулся и раз-вел руками. Не отыскав ничего плохого в столь странном подарке судьбы, он сказал:
   - Ладно, договорились. Только один вопрос.
   - Валяйте.
   - Что нас ждет по-сле завершения вашего трудного дельца? Жизнь ведь на этом не ос-тановится, а деньги - даже большие - имеют свойство заканчиваться.
   - Логично, - согласился работодатель. И продолжил загибать пальцы, раскладывая по полочкам дальнейшее бытие морского волка: - Во-первых, не исключено, что после первого дельца я подкину вам второе, а затем и третье. Во-вторых, кто вам мешает заниматься лю-бимой работой с новыми ксивами?
   Георгий возразил:
   - Вообще-то наши рожи засвечены на всех побережьях необъят-ной родины.
   - Езжайте за ее пределы, - парировал кавказец. - Вы полу-чите столько денег, сколько не заработали на государевой службе за всю жизнь. Так что... решать вам.
   Это обнадеживало. Хоть и изрядно попахивало авантюризмом.
   Перед окончательным ответом Жора размышлял недолго.
   - Согласен, - кивнул он и сразу почувствовал громадное облег-чение, будто судья в мантии только что зачитал оправдательный вер-дикт.
   Заурбек Адамович протянул руку, а после крепкого рукопожатия ткнул пальцем в кнопку звонка. Дверь тотчас отварилась, и в кабинет вошли следователь с конвоиром.
   - Как вел себя подследственный? - мимоходом поинтересовался подполковник.
   - Выше всяких похвал, - всплеснул руками кавказец. - Мы обо всем договорились.
   Следователь поставил на стол портфель, выудил недавно состав-ленный и подписанный протокол и, не обращая на изумленный взгляд Устюжанина, порвал его.
   - Мы можем идти? - освободил кожаное кресло Заурбек Адамо-вич.
   - Конечно. Все формальности я беру на себя.
   Георгий шел по коридорам Следственного управления и все еще не верил в чудесное спасение. "До чего же все оказалось просто! Не-ужели все сказанное ранее челове-ком в синем мундире - блеф и про-вокация? Неужели все факты, об-винения, кивки на Уголовный кодекс - всего лишь давление и запуги-вание с тем, чтобы я был посговорчи-вее со странным типом кавказской наружности?.."
   Тип уверенно вышагивал на полкорпуса впереди, запросто здо-ровался с некоторыми из сотрудников и размышлял о чем-то своем...
  
  
   Глава седьмая
   Российская Федерация; Баренцево море - Североморск - Москва
   Около месяца назад
  
   Я уже обмолвился о безотказном механизме, обитающем в даль-них закут-ках моего под-созна-ния. С уди-вительной точностью он под-сказывает о грядущих проблемах и опасностях, однако устройство и принцип действия сей штуковины до сих пор остаются для меня за-гадкой. Как правило, перед каким-то важным, рисковым событием меня охватывает беспричинное беспокойство и начинает раскалы-ваться затылочная область головы. Я не пью обезболивающих табле-ток, не пытаюсь отвлечься или притупить волнение алкоголем, ибо знаю: это дает о себе знать механизм. Нужно просто спокойно поси-деть, поразмыслить, проанализировать скорое будущее и найти сла-бое звено, которое может порваться от перенапряжения. Перед этой командировкой у меня не было возможности побыть наедине и пре-даться анализу - все делалось впопыхах, без подготовки. И вот ре-зультат...
   С каждой секундой набирая скорость, судно скатывалось в про-пасть. Падение сопровождалось скрежетом и страшными ударами о почти отвесный подводный склон.
   Нас бросало из стороны в сторону, обдавало то мутной водой, то запертым воздухом. И в этом аду мы продолжали дергать проклятый рычаг запорного механизма...
   Наконец, после очередного сокрушительного удара, наши тела одновременно грохнулись о дверь и справились с ее запором.
   Свобода!
   Подхватив погибших мужчин, мы быстро выкарабкались из за-падни и, увернувшись от механизма траловой лебедки, зависли непо-далеку от склона.
   У нас не было ни фонарей, ни навигационной панели - все это уносилось в бездну вместе с погибшим траулером. Единственные, ос-тавшиеся в нашем распоряжении полезные штучки - наручные дай-верские компьютеры. С их помощью можно определить глубину, время пребывания на различных глубинах, декомпрессионный алго-ритм, темпера-туру, направление и скорость всплытия.
   Проводив взглядами траулер, мы устремились вверх...
   Вскоре слышим встревоженный голос Жука:
   - "Скат", я - "Ротонда"! Как меня слышно? "Скат", я - "Ро-тонда", почему молчите?!
   - "Ротонда", я - "Скат", - отвечаю, стараясь придать голосу спо-койную уверенность. - Судно слетело в пропасть. Нашли два тела, приступили к подъему.
   - Понял. На какой вы глубине?
   - Судя по показанию компьютера - сто девяносто метров.
   - Ого!.. - не удержался Мишка. И, проглотив удивление, спро-сил: - Помощь нужна?
   - Пока нет...
   За несколько секунд беспорядочного падения судно пропахало по склону более сотни метров. Нам приходиться осторожно, в течение минут двадцати преодолевать эту дистанцию в обратном направле-нии. Нас окружает мрак, и только над головами манит глубоким фио-летовым цветом далекая поверхность. До нее еще предстоит доб-раться, и это внезапно становится проблемой. Ведь мы не рассчиты-вали оказаться на двухсотметровой глубине; не рассчитывали выгре-бать с нее, неся на себе груз в виде двух человеческих тел. На все это уходит драгоценная дыхательная смесь, запас которой на момент срыва судна в пропасть был и так невелик.
   Угол склона пропасти постепенно уменьшается - значит, мы где-то рядом с краем и с тем местом, где, зацепившись винтом за скалу, висел траулер. Однако пока отыскать это место невозможно из-за не-достатка света.
   - Где же наша молодежь? - вертит Георгий головой в надежде увидеть желтые пятна фонарей.
   Их действительно нигде нет.
   Решаем подняться выше, и периодически вызываем Рогова с Па-ниным.
   Молчат.
   - "Ротонда", я - "Скат", - зову Михаила.
   - "Скат", я - "Ротонда", - мгновенно отвечает тот.
   - Рогова с Паниным не слышал?
   - Нет...
   Их отсутствие и молчание начинает серьезно напрягать. Куда они могли запропаститься? Ведь они получили четкий приказан отойти на безопасное расстояние и ждать. Ждать, а не мотаться неизвестно где!
   Поднимаемся выше. И вдруг замечаем светящуюся точку.
   Наконец-то!
   Подкорректировав курс, идем на сближение и вскоре находим лежащий на дне фонарь. Он слегка припорошен илом, однако желто-ватый свет упрямо пробивается наружу.
   "Что за черт? - кручу в руках фонарь. - А где его хозяин?!"
   Приказываю Георгию оставаться на месте, оставляю ему тело по-гибшего рыбака, а сам, вооружившись найденным фонарем, при-сту-паю к поиску методом расходящейся спирали.
   - Время, Женя! - предупреждает он вслед.
   - Помню. Я быстро...
   На первом же витке нахожу борозды, оставленные сползавшим в пропасть судном. Иду по-над следом, тщательно обследуя простран-ство по обе стороны.
   А вот и то местечко, где траулер завалился на бок перед тем, как сорваться в бездну.
   По памяти вспоминаю направление и безопасную дистанцию, на которую отослал двух новичком. Плыву туда. И буквально через не-сколько метров нахожу первого из них.
   - Рогов! - дергаю за руку лежащего на дне старлея. - Рогов, что с тобой?
   Парень не отвечает. Более того, в первые же секунды осмотра тела, понимаю: случилось страшное. Вероятно, заметив, что судно меняет положение, он рванул к нему и был придавлен тяжелым кор-пусом. Переломы конечностей, маска изнутри залита кровью...
   - Георгий, одного нашел, - докладываю обстановку другу. - Не знаю, жив или нет. Надо срочно его поднимать.
   - А второй?
   - Сменю аппарат и пойду искать второго.
   - Я с тобой!
   - Наверху решим. Бери тела - возвращаемся...
  
   * * *
  
   На поверхность мы поднимались с максимально возможной ско-ро-стью - благо состав дыхательной смеси и электронное дозирование кислорода позволяет совершать подъем без выполнения декомпрес-сионных "площадок".
   Описав обстановку Михаилу, я заранее предупреждаю о необхо-димости срочной медицинской помощи Рогову. Мы оба не теряем на-дежды на благополучный исход...
   И вот мы всплываем рядом с качающимся на волнах командир-ским катером. Матросы принимают тела и помогают нам взобраться на борт.
   - Быстрее! - кричу мичману.
   Тот дает полные обороты двигателю, и катер мчится к стороже-вику. Он, слава богу, рядом.
   Мы у борта. Первым поднимаем на палубу Рогова, затем пере-даем тела рыбаков. Команда корабля работает слаженно, и пока мы сами карабкаемся по штормтрапу, старлея уже транспорти-руют на носилках в сторону мед-блока.
   Жук с Фурцевым расстегивают лямки наших ребризеров. Смеси в них практически нет.
   - Что произошло, командир? - интересуется подробностями Миша.
   Объясняю:
   - При обследовании внутренних помещений выпустили из куб-рика большой пузырь воздуха. Этого хватило, чтобы нарушить хруп-кое равновесие - траулер закувыркался вниз.
   - Повезло, что сами успели выскочить.
   - Вы пригото-вили свежие аппараты?
   - Да, вон они.
   - Тащите!
   Товарищи подают свежие аппараты.
   - Какая забита смесь?
   - Обычная, - пожимает плечами Жук.
   - Жора, надевай. А мне несите с глубоководной.
   Фурцев бежит к разбитой площадке, где аккуратно разложена вся наша снаряга.
   - Зачем тебе глубоководная? - недоумевает Устюжанин.
   - Есть у меня одна мрачная мыслишка...
  
   * * *
  
   На любые операции мы возим с собой приличный запас расход-ных материалов: десяток кислородных датчиков и клапанов для реб-ризеров, которые имеют привычку выходить из строя; сменные па-троны химпоглотителя; различные дыхательные смеси, аргон для поддува костюмов. Кроме того, в наших сумках всегда можно оты-скать запасную поисково-навигационную панель, пару ножей и пол-нолицевых масок и, конечно же, несколько крепких герметичных фо-нарей с комплектами новеньких аккумуляторов.
   Восполнив утраченное снаряжение, снова идем на глубину - по-рядком измотанные и сильно рас-строенные итогами, в общем-то, не-сложной операции...
   - "Ротонда", я - "Скат", - зову Михаила.
   Тот как всегда на посту.
   - "Скат", я - "Ротонда". Ваша глубина?
   - Около восьмидесяти метров. Видим склон, приступаем к ос-мотру...
   Мы парим над глубокой бороздой, оставленной корпусом трау-лера. Жора осматривает дно по левую сторону от следа, я - по пра-вую.
   Нас окутывает мрак, рассекаемый двумя лучами мощных фона-рей. Абсолютная тишина добавляет трагических ноток в настроение, поэтому голос друга, внезапно раздавшийся в гарнитуре, скорее ра-дует, чем огорчает.
   - Что за мыслишка? - спрашивает он. - Ты обещал рассказать.
   - Для начала пройдемся до отвесного склона.
   - А потом?
   - Потом пойду вниз.
   - Думаешь Панин там?
   - Если не найдем его здесь, значит, он рванул к ползущему по склону судну и успел заскочить внутрь.
   - Внутрь? Но зачем?!
   - Нас с тобой спасать, Жора. Нас...
   Некоторое время друг безмолвствует, и мы продолжаем обшари-вать склон...
   Мичмана Панина нигде нет.
  
   * * *
  
   - "Скат", я "Ротонда", - доносится далекий голос Жука.
   - "Ротонда", "Скат" на связи.
   - Вы просили уточнить, до какого значения идет понижение глу-бины.
   Да, все верно: оставив у края пропасти Георгия, я отправился вниз и на всякий случай попросил руководителя спуска узнать глу-бину этого проклятого провала.
   - На старых картах он вообще не обозначен, - докладывает Миша. - Запросил наше Управление, только что прислали ответ.
   - Ну и? - поторапливаю подчиненного.
   - Сказали, что критическая отметка находится на уровне пятисот метров или что-то около этого. Более точных данных у них нет...
   Ну, это как обычно. Строим Сколково, шарахаемся по орбите Земли и готовим экспедицию к Марсу, а глубину моря в паре тысяч километров от Москвы толком не знаем.
   - Понял, "Ротонда", спасибо...
   Запас дыхательной смеси в ребризере Панина на исходе, и парень вот-вот увидит свет в пресловутом тоннеле. К тому же, неизвестно на какую глубину уволок его проклятый траулер - возможно, чудовищ-ное давление глубины уже сделало свое черное дело. Но я искренне верю в чудо и поэтому иду вдоль склона, выдерживая мак-симально возможную скорость погружения.
   Луч фонаря шарит влево-вправо, то и дело натыкаясь на свежие следы, оставленные в илистом дне беспорядочным падением судна. Иду точно по ним.
   "Где же ты, чертов траулер? Ну, где?.. - точит сознание один и тот же вопрос. - Хоть бы ты снова зацепился лопастями винта за ка-кой-нибудь скальный выступ и провисел некоторое время!.."
   Пусто. Изредка поглядываю на подсвеченный дисплей компью-тера.
   Глубина сто сорок.
   Сто шестьдесят...
   На двухстах метрах давление настолько обжимает жесткий гид-рокомбинезон вокруг тела, что чувствуется каждая складка шер-стя-ного нательного белья. Ощущение не из приятных, но я настойчиво иду вниз...
   Сто восемьдесят.
   Сто девяносто...
   Давненько я не опускался так далеко от поверхности моря. На двести метров мы ходим на гелиево-кислород-ной смеси, именно такая сейчас забита в мои баллоны. Максимальная глубина, на которой мне приходилось бывать - триста пять метров, но на тот рекорд я отправ-лялся в специ-аль-ном водолазном снаряжении на сверхпрочной ка-бель-шлан-говой связке. К сожалению, сегодня таковой в нашем рас-поряжении нет.
   На глубине двести двадцать метров я наткнулся на небольшой выступ, почти горизонтально торчащий из плоскости склона. Обсле-довав его и отыскав глубокую выбоину, я понял, что судно ткнулось в препятствие на приличной скорости, и продолжило гибельное паде-ние в пучину.
   А еще я понял, что дальше идти не могу - дисплей дайверского компьютера настойчиво мигал, предупреждая о предельной глубине погружения.
  
   * * *
  
   На пути к поверхности мне пришлось сделать несколько деком-прессионных "площадок", и время подъема изрядно затянулось. Встретившись у края пропасти с Георгием, мы поинтересовались у Жука состоянием Рогова.
   - Жив, - ответил он. И тихо добавил: - Состояние очень тяжелое.
   Не улучшилось оно и к моменту нашего возвращения на корабль, и к моменту отхода из района трагедии.
   Сторожевик гнал к Североморску на всех парах, однако члены моей группы находились в подавленном состоянии. Мы разбрелись по каютам, не притронувшись к ужину, не проведя традиционного "разбора полетов" и даже не опрокинув по двести граммов крепкого ал-коголя для "сугрева" и снятия нервного напряжения.
   Наверное, каждый из нас ощущал долю вины в происшедшем, а потому не испытывал никаких желаний, кроме одного - уединиться в своей каюте.
   Путь до Североморска показался чрезмерно долгим. Я связался по "спутнику" с Горчаковым, доложил о результатах операции и по-просил посодействовать в эвакуации вертолетом раненного Рогова.
   Помолчав, шеф пообещал помочь и отключился. Я знал, что он тоже тяжело переживал каждую нашу потерю.
   Он действительно помог - едва сторожевик оказался на прием-лемой дистанции, как оперативный дежурный Северного флота со-общил: "Вертушка вылетела, встречайте..."
   Поисково-спасательный Ка-27 коснулся колесами шасси верто-летной площадки через час с небольшим. Мы аккуратно загрузили в грузовую кабину носилки с нашим товарищем и проводили взглядами уносящуюся в сторону берега точку под двумя быстро вращающи-мися винтами.
   После этого на душе стало немного легче, и мы отправились в каюту Георгия, выпить за скорейшее выздоровление самого молодого коллеги.
  
   * * *
  
   Обратный путь в Москву занял всего несколько часов и происте-кал в обычном порядке: один из причалов в Кольском заливе, тряский автобус, аэродром Североморска, погрузка в небольшой ведомствен-ный самолет, перелет и посадка в Чкаловском.
   Пока вытаскиваем из багажного отделения самолета нашу сна-рягу, к стоянке подкатывает знакомый служебный автомобиль, из са-лона которого выходит генерал Горчаков. Он мрачен и немного-сло-вен.
   - Отойдем, - говорит он, поприветствовав каждого крепким ру-копожатием.
   Отходим.
   - Плохо дело, - подпаливает генерал сигарету. - Рогов умер, не приходя в сознание. Врачи ничего не смогли сделать. В заключении написано: скончался от травм, не совместимых с жизнью.
   - Ч-черт! - со злостью пинаю валявшийся на бетонке камешек. - Зачем они полезли к траулеру?! Я же приказал ждать на безопасном расстоянии!
   - Я знаю тебя и Георгия не первый год. Уверен: вашей вины в смерти молодых ребят нет. Но назревает проблема.
   - Опять кабинетные упыри?
   - Они самые.
   - Задолбали! Тут и так места себе не находишь, так еще эти крысы!..
   - Понимаю, - вздыхает Сергей Сергеевич и, выуживает из кар-мана упаковку нитроглицерина. - Но ты и твои ребята должны быть готовы к нудной процедуре дознания.
   - Не впервой. Вам плохо? Опять что-то с сердцем?
   Сергей Сергеевич страдает хронической сердечной недостаточ-ностью, которая иногда - в моменты сильного волнения - заканчива-ется довольно опасными приступами.
   - Ерунда, - морщится он, закидывая таблетку под язык.
   Но я-то вижу, что ему хреново. И знаю, чем эта "ерунда" закан-чивается.
   - Давайте, подвезу вас на своем "шведе" - аккуратненько и прямо до подъезда.
   - Доеду на служебной, - отмахивается он и, ссутулившись, поки-дает стоянку.
   Покончив с разгрузкой, мы попрощались - солнце уже скрылось за горизонтом, и пора было разъезжаться по домам. Я разыскал на стоянке "шведа", завел его с третьего раза и пополз по бесконечным московским пробкам в сторону опостылевшей холо-стяцкой квар-тиры...
   Повестку в ближайший форпост Следственного комитета я обна-ружил в почтовом ящике, едва добравшись до дома и войдя в родной подъезд. "Оперативно! - подумалось мне в лифте, - вот так бы вы ра-ботали, когда рушатся электростанции, затапливает города, горят леса и тонут подводные лодки..."
   В повестке значилось время явки в качестве свидетеля по уго-ловному делу за четырехзначным номером.
   - Ну и ладно, - бросил я бумажку на кухонный стол. - Свидетель - не обвиняемый...
   Прежде чем завалиться спать, я набрал номер Горчакова - из го-ловы не выходило его бледное лицо, трясущиеся руки и таблетки нитроглицерина.
   Тот не брал трубку, и я очень пожалел, что не знаю номера мо-бильника его дочери. Супруга нашего шефа погибла в автомобильной катастрофе несколько лет назад, и никого кроме взрослой дочери у него не осталось.
   Около одиннадцати вечера генерал все-таки ответил.
   - Чего беспокоишь, Евгений? - проскрипел знакомый тенорок.
   - Да так... - не знал я толком, что ответить, - на аэродроме пока-залось, будто вам плохо, вот и решил поинтересоваться самочувст-вием.
   - Нормальное самочувствие, - проворчал шеф. - Отпросился с работы, лежу, пью лекарства.
   - И как всегда дымите сигаретами?
   - Дымлю иногда.
   - Врача вызывали?
   - Нет, конечно. Если это не приступ, то зачем мне врачи?!
   Да, врачей он недолюбливает. А мне достаточно и того, что ус-лышал относительно бодрый голос старика.
   Даст Бог - выкарабкается...
  
   * * *
  
   О визите к следователю я вспомнил лишь на следующий день, когда хорошенько выспавшись, забрел на кухню, чтобы съесть чего-нибудь на завтрак. До обозначенного в повестке времени оставалось всего-то полтора часа.
   Быстренько ополоснувшись в душе и выскоблив бритвой лицо, я подобрал нейтральную гражданскую одежку и выскочил во двор, за-ставленный легковыми автомобилями.
   Настроение было скверным, но подвохов от сотрудников Следст-венного комитета я не ждал. А напрасно.
   Знать бы тогда, чем это рандеву закончится!..
   С трудом запустив двигатель шведского монстра, и прорвав-шись через многочисленные заторы, я все же успел к назначенному сроку.
   Показав охраннику повестку, поднимаюсь на второй этаж, без труда нахожу нужный кабинет и стучу в дверь. А спустя пять секунд знакомлюсь с мужиком в синем мундире из Следственного комитета.
   На его погонах, как и на моих, блестело по две больших звезды. Однако первые же, сказанные им фразы недвусмысленно дали понять, кто будет заказывать музыку.
   - Присаживайтесь, - кивнул он на единственный гостевой стул, приставленный к просторному полированному столу. - И прошу не расслабляться. Дело в том, что произошло небольшое недоразумение: в повестке закралась ошибочка.
   Я вопросительно вскидываю брови.
   На его лице блуждает нехорошая улыбочка.
   - Вы проходите по уголовному делу не свидетелем, а обвиняе-мым.
   - Обвиняемым? - смотрю я на следака глазами размером с ле-нинский рубль.
   - Да-да. И не просто обвиняемым, а обвиняемым под номером один, - говорит он с ударе-нием на последнее слово.
  
  
   Глава восьмая
   Российская Федерация; Москва
   Около двух недель назад
  
   Следователь в синей форме с погонами подполковника юстиции промокал лоб аккуратно свернутым платком, буравил меня колючим взглядом и монотонным голосом - будто по бумажке - диктовал во-просы. Я спокойно отвечал...
   Он не понравился мне сразу - еще при первой встрече. А сегодня - спустя пару недель нашего знакомства - мы повстречались в пятый или шестой раз. Точно не помню, так как сбился со счета.
   Он среднего росточка, неплохо сложен; с благородной проседью на висках и тонкими губами; с отточенными, как под резец, чертами лица. Но бывает же так: смотришь на человека и ловишь себя на мысли, что от странной, почти интуитивной неприязни, невозможно избавиться.
   - Посему, готовьтесь к худшему, - цедил подполковник сквозь зубы. - Срок вам грозит немалый.
   - Ну что ж, - вздохнул я, - если суд установит мою вину - от-сижу, сколько положено и выйду на свободу честным человеком.
   - И сколько вы планируете отсидеть, если не секрет?
   - Почем мне знать? Лет пять или шесть.
   - А если накрутят десять-двенадцать?
   - С чего бы?! - снова округлились мои глаза. - Разве я похож на хладнокровного насильника, серийного убийцу, бюджетного воришку или рецидивиста?
   Следак мило улыбнулся, пошуршал бумагами, достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Блаженно затянувшись, расправил плечи и загадочным голоском изрек:
   - Хотите, я по секрету поделюсь некоторыми, так сказать, тонко-стями нашей судебной системы?
   Я пожал плечами: дескать, мне без разницы. Хотя на самом деле, на душе скребли голодные кошки.
   - Итак, - начал он, - вас закроют еще на пару месяцев в СИЗО, и за это время проведут несколько обысков дома, а также у близких родственников. Представьте: плачущая мама, любопытные понятые, квартира вверх дном и прочие пикантные подробности. Поверьте мне - подполковнику юстиции с огромным опытом работы - это будет удручающее зрелище...
   "Титулованный кретин с богатой родословной, - размышлял я, вслушиваясь в словесный понос. - Что твои пудели найдут у меня дома, кроме вороха грязного белья, стеклотары из-под крепкого алко-голя и банки просроченной тушенки в космическом вакууме холо-дильника?.."
   Однако недооценка мерзопакостности оппонента вскрылась бук-вально в следующей фразе.
   - ...Вы, наверное, полагаете, будто мы ничего не найдем? - хитро сощурил он глазки. - Ошибаетесь, товарищ капитан второго ранга. Точнее, бывший капитан... Что нужно - то и найдем. Наркоту, незарегистрированное огнестрельное оружие, боеприпасы, порнуху с участием малолеток. А то и вовсе пятна крови недавно пропавшего без вести человека.
   Я глядел на эту гниду и наивно хлопал веками.
   А гнида как ни в чем ни бывало продолжала строить козни:
   - Да-да, Евгений Арнольдович - именно так: наличие и качество вещественных доказательств будут всецело зависеть от срока, на ко-торый вас необходимо закрыть.
   Мои глаза наливались кровью, а ладони невольно трансформиро-вались в кулаки.
   - Кому необходимо?!
   - Об этом вы узнаете позже. А сейчас, - следователь протянул протокол, - ознакомьтесь и подпишите.
   Вздохнув, я взял авторучку и попытался вникнуть в смысл тек-ста, нацарапанного неровным почерком следака. Взгляд бегал по строчкам, а внутри все кипело. "Господи, ну что у нас за страна?! - скрипел я зубами. - Сто раз уже говорил: черт бы с ним, что "лучшие представители" нашего государства воруют. По-другому, наверное, не бывает. Гораздо хуже то, что они абсолютно недальновидны и не способны предугадать реакцию несчастного народа хотя бы на пол-шага вперед. Всякий раз их неуклюжие действия приводят к еще бо-лее ассиметричным ответам "снизу". Ну, за что ни возьмутся, ей богу! Задумали реформу милиции - получили масштабный полицей-ский беспредел. Сменили меню в детских садах - в результате полные больницы отравившихся детей и разъяренных мамаш. Провели "вы-боры" - получили "белые ленты" и сплочение оппозиции. Решили бороться за христианские ценности - в итоге... впрочем, об итогах нагремевших скандалов итак все знают.
   Вот и этот "славный" пред-ставитель Следственного комитета - сидит весь из себя довольный, ухмыляется... На торжественных соб-раниях, наверное бьет себя в грудь, увешанную медалями и орденами, красиво рассуждает о безза-ветной службе справедливости, народу, отчизне. А сам продался с потрохами и воспаленным геморроем..."
  
   * * *
  
   Вообще-то, по знаку Зодиака я Овен. Как известно, если кто-то наступает Овну на больную мозоль, то он дает обидчику в ухо без раздумий и предисловий. Причем как месть данное действие рассмат-ривать не стоит, ибо оно является нормальной реакцией здорового ор-ганизма.
   Так вот пару недель назад - в тот роковой день, когда меня под-леньким образом пе-ревели из свидетелей в обвиняемые, я дал следаку в ухо. Не в прямом, конечно, смысле, а в переносном. Сломать шею кабинетному хлю-пику или выдернуть язык - было бы слишком про-стым и даже скуч-ным занятием. Поэтому я предпочел другую "сдачу": подскочил к столу, отбросил его ладонь с кнопки звонка и, быстренько скомкав повестку, засунул ее под тонкие губы лощеной крысы.
   - Недоразумение, говоришь? Ошибочка?! - плющил я его седо-власую башку, не давая выплюнуть бумажный комок. - Ты же меня за ошибочку назначил обвиняемым, верно? И на зону за нее гнить от-правишь - так ведь?
   Он испуганно жевал и тряс головою, то ли соглашаясь, то ли от-рицая сказанное мной. А мне уже было на все наплевать.
   - Вот и ты исправляй свою ошибочку вместе со мной - жуй, гло-тай и наслаждайся! - орал я прямо в его волосатое ухо.
   Когда он прожевал и послушно проглотил свою "ошибку", я ос-тавил его в покое. Более того - плеснул из графина в стакан водички и поставил на стол.
   - Запей, чтоб переварилось.
   Следак влил в себя воду, откашлялся, вытер багровое лицо плат-ком и покосился на звонок...
   Вызывать охрану было поздно - я сидел на стуле, мирно сложив ручки на коленках, а следы моего преступления ак-тивно смешивались с его желудочным соком.
   Немного остыв и придя в себя, он процедил сквозь зубы:
   - Что ж, надо полагать, теперь моя очередь?
   - Валяйте.
   - Итак... - зашуршал он бумагами, - У меня на столе копия при-каза о вашем увольнении из штата Федеральной службы безопасно-сти. Это раз. Вместе с вами этим же приказом уволены: капитан вто-рого ранга Георгий Устюжанин, капитан третьего ранга Михаил Жук и капитан-лейтенант Игорь Фурцев. Это два. Довольны?
   Ответ впечатлил.
   Но это было только началом...
  
   * * *
  
   Похоже, сегодня состоялся последний допрос.
   Я не силен в тонкостях Уголовно-процессуального кодекса, но, судя по всему, до суда меня больше не потревожат. Зачем я им? Ход операции в Баренцевом море, включая мельчайшие детали, много-кратно обрисован; вины своей не отрицаю; протоколы допросов под-писаны... Хоть завтра бери меня тепленького, озвучивай вердикт и прячь за ре-шетку на долгие годы. Сейчас мне тридцать шесть. А если, как выра-зился следователь, накрутят десять-двенадцать, то выйду на свободу, когда будет под полтинник. В лучшем случае - сорок пять - при ус-ловно-досрочном освобождении, которое еще надо заслужить-зарабо-тать. И кому я нужен в таком возрасте с растерянными навы-ками бое-вого пловца?
   "Да-а, выходит, закончилась белая полоса моей жизни, - не-громко вздыхал я, трясясь на деревянной лавке автозака. - Отныне начинается черная. Широкая, глубокая и беспросветная, как Мариан-ская впадина..."
   Погода выдалась жаркой - на улице в тени перевалило за три-дцать. Автозак медленно пробивался через московские пробки; до проклятого СИЗО оставалось минут сорок. Напротив меня на такой же жесткой неудобной лавке маялся молодой светловолосый парень, довольно неряшливого вида; судя по внешности и повадкам - обыч-ный гопник из какого-нибудь спального района. Растоптанные крос-совки, дешевые джинсы, засаленная футболка; на запястье правой руки наколка в виде фрагмента колючей проволоки. Кажется, такие "украшения" носят люди, отсидевший за решеткой некоторый срок.
   "Видно, и мне придется сделать похожую", - с грустью подума-лось мне.
   Мы старались не встречаться взглядами. Просто сидели друг против друга, вытирали рукавами вспотевший от духоты лбы и ждали, когда проклятая клетка на колесах доползет до назначенного места.
   Внезапно сквозь невеселые мысли мой слух уловил странный звук, несколько отличавшийся от гула движка и шелеста покрышек.
   - Эй, мужик, - распознал я чье-то обращение.
   Я посмотрел сквозь решетку на конвоиров. Их было двое: один - лет двадцати семи - дремал на сиденье и лишь на крутых поворотах просыпался и поднимал голову. Второй - лет пятидесяти - сидел в пол-оборота и постоянно косил на нас из-под кустистых бровей, кон-тролируя обста-новку вверенного ему объекта. Оба были одеты в оди-наковые комби-незоны темно-синего цвета, у старшего на поясе ви-села кобура с лич-ным оружием.
   Слух опять уловил тихий зов:
   - Мужик, ты меня слышишь?
   Звал гопник. Причем, звал, слегка повернувшись к конвоирам.
   Я кивнул: "Чего хотел?"
   - Давай отсюда дергать! - незаметно подмигнул он.
   "Как?!" -- вопрошал я легким движением плеч.
   - Отвлеки пожилого вертухая!
   Не знаю, чему я больше удивился: странному предложению или тому, каким образом соседу удавалось воспроизводить звуки, не ис-пользуя лицевых мышц.
   - Заговори с ним, - дополнил он свой совет. - Слышь? Просто за-говори!
   "О чем?" - шевельнул я губами.
   - Ты чо дурачком кроешься?! Спроси закурить! Или там еще чего!
   Просьба озадачила наивностью, если не сказать грубее. Ну, спрошу я о погоде или попрошу сигарету - что от этого изменится? Разве он откроет замок калитки?.. Нас разделяла решетка с довольно мелкой ячеей - мои руки точно через нее не пролезут. Так каким же образом нам удастся отсюда выскользнуть?..
   "Ладно, - вздохнул я, - мне терять нечего, кроме своих канда-лов..."
   Не вступая боле в дискуссию, я обратился к бодрствующему кон-воиру:
   - Приятель, один вопрос.
   "Приятель" повернулся в мою сторону и пробурчал с недоволь-ной миной:
   -- Чего тебе?
   - Куда нас везут?
   - А ты не знаешь?
   -- Ну, в смысле... В то же СИЗО или в другое? - плел я околе-сицу, приметив краем глаза, как сосед немного переместился вдоль лавки ближе к решетке. Теперь его отделяло от калитки расстояние вытянутой руки.
   Конвоир меж тем надменно ухмылялся:
   - А я почем знаю, где ты раньше сидел!..
   В ту же секунду сосед-уголовник вонзил свои руки в сетку. Именно вонзил, потому что тонкие кисти прошли точно сквозь ячейки со стороной не более семи сантиметров, впились в одежду конвоира и рванули его на себя.
   Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что я успевал их только фиксировать и исполнять короткие приказы гоп-ника. А что было делать? Коль взялся отвлекать сотрудника Мин-юста, то уже стал соучастником заварухи.
   Притянув пожилого вертухая к сетке, он ловко выхватил из ко-буры пистолет и несколько раз выстрелил. Выстрелы произво-дились в упор, а потому звучали глухо, словно палили сквозь набитую пухом подушку.
   Запрокинув голову, охранник охнул и обмяк. Другой, вскочив-ший с сиденья и пытавшийся помочь старшему товарищу, отлетел к дальней стенке и схватился за грудь.
   Покончив со стрельбой, уголовник обшарил прижатого к сетке конвоира, выудил из синего комбинезона ключ и мигом открыл ка-литку.
   - Видал, как все просто! - улыбнулся он, продемонстрировав зо-лотые фиксы.
   Все было сделано мастерски и всего за несколько секунд. Однако радости от того что свобода стала на пару шагов ближе я не испыты-вал. Признаться, в эту минуту я находился в ступоре, отгоняя навяз-чивую мысль о светившем пожизненном сроке. Ведь за убийство ох-ранников и побег меньше не накрутят. Да, я никого не убивал и вряд ли меня посчитают организатором сего беспредела, но столкнувшись с таким же беспределом в следствии, рассчитывать на здравый смысл и снисхождение - бессмысленно.
   - А что теперь? - понемногу приходил я в себя. - Дверь-то за-крыта снаружи.
   - Не дрейфь, разберемся, - подмигнул гопник и присел перед дверью на корточки.
  
   * * *
  
   Конечно же, я казнил себя за гибель двоих товарищей из "Фре-гата". Им еще жить да жить, если бы не мое решение лезть внутрь проклятого траулера. С другой стороны, если бы мы знали о послед-ствиях любого из своих шагов, то над головою каждого следовало бы повесить светящийся нимб.
   В моем распоряжении имелось около двух минут - именно столько провозился светловолосый парень с замком глухой двери, от-крывавшейся только снаружи. И весь этот короткий отрезок времени меня терзала совесть и последние сомнения: правильно ли я посту-паю, помогая законченному уголовнику в стремлении любой ценой вернуть свободу? За моей спиной лежали тела только что убитых или смертельно раненных конвоиров; вырвавшись из зака, парень навер-няка не остановится и натворит еще немало бед...
   "Дождаться, когда он откроет дверь и садануть по башке рукоят-кой пистолета? - лихорадочно искал я правильное решение. - Но если убегу один, то на меня повесят все грехи: и смерть охранников, и ор-ганизацию побега. В этом можно не сомневаться - в отместку, а в первую очередь ради собственного спасения парень наплетет такого, что меня будет разыскивать не только МВД России, но и полиция всей Европы. Врезать ему по темечку и остаться? Но и в этом случае меня ждал целый ворох проблем..."
   Почему я его не удерживал? Почему не молотил по башке? На-верное, потому, что сегодня наше государство более всего напоми-нало пресловутый клуб самоубийц, где каждый наде-ялся, что туза пик вытянет из колоды кто-нибудь другой.
   Из глубокого забытья вернул окрик.
   - Мужик, очнись! - дергал меня за руку уголовник. - Мы сво-бодны!!
   С замком мой попутчик справился и теперь сидел на корточках, удерживая дверь, готовую распахнуться на первом же дорожной вы-боине.
   Осторожно выглянув в щель, он деловито распорядился:
   - Как только машина притормозит - прыгаем.
   - Где притормозит? - не понял я.
   - Какая разница?! На светофоре или в пробке. А до СИЗО еще далеко...
   "Ну что ж, - с грустью подумалось мне, - стало быть, пора начи-нать гастроли или уходить в астрал. Другого пути нет..."
  
   * * *
  
   У нас имелась всего одна попытка, ибо открытие двери неиз-бежно заметят в зеркало заднего вида сидящие в кабине автозака - водитель, или старший сопровождения. Или же сработает какая-ни-будь хитрая сигнализация.
   Через несколько минут напряженного ожидания автомобиль за-медлил движение - вероятно, впереди был какой-то перекресток.
   - Пошли! - скомандовал уголовник и, толкнув дверцу, первым сиганул на асфальт.
   Машина еще катилась, но медлить было опасно. Я прыгнул сле-дом.
   - Рвем! - послышался голос справа.
   Уголовник юркнул за корму автозака. Пришлось включить ско-рость и повторить его маневр.
   Мы лавировали между автомобилей и слышали, как сзади кто-то кричал. Точнее, требовал остановиться. Немногим позже, когда свет-ловолосый парень налетел на шарахнувшийся в сторону внедорож-ник, послышался предупредительный выстрел.
   Куда там! Мы понеслись еще быстрее...
   Вынырнув из транспортного потока на тротуар, мы услышали пронзительный вой сирен. Причем вой доносился одновременно с не-скольких сторон.
   Района, в котором мы оказались, я не знал.
   - Куда? - оглядывался я по сторонам.
   - Давай дворами!
   Мы забежали во двор новостройки. В центре двора пестрела дет-ская площадка, а вокруг плотными рядами теснились легко-вые авто-мобили.
   Звуки сирен приближались - одна из полицейских машин ехала следом, а ее экипаж, вероятно, наводил на "цель" своих коллег.
   "Попали, - поглядывал я на единственный выход из ловушки - узкий проход между высотками на противоположной стороне двора. - Если менты успеют заблокировать тот выход - нам конец".
   Возможно, так бы оно и случилось - с той стороны уже доно-сился проклятый вой. Однако мой товарищ по несчастью в очередной раз проявил невероятную смекалку.
   Пробегая мимо только что припарковавшейся легковушки, он внезапно остановился и, подумав мгновение, метнулся к водитель-ской дверце. Через секунду из салона вылетел молодой парень; по-скуливая и держась за ушибленную челюсть, он даже не пытался вос-препятствовать экспроприации его собственности.
   - Садись, чего телишься?! - крикнул уголовник, запуская дви-жок.
   Я плюхнулся в правое кресло. Машина взвизгнула покрышками, крутанулась на узкой дорожке и рванула к дальнему выезду из двора...
  
   * * *
  
   Проскочив между высотками, мы вовремя разминулись с поли-цейским Фордом и помчались по незнакомой улочке.
   Водил парень неплохо. Во всяком случае, я на своем стареньком задумчивом "шведе" таких маневров и кульбитов сделать бы не су-мел. Там, где припаркованный транспорт создавал невыносимые уз-кости, он лихо разъезжался с встречными машинами, столь же лихо обгонял попутные. Движок выдавал благородное урчание и послушно откликался на манипуляции педалью газа.
   Я мимолетно осмотрел торпеду, руль и приборную доску. Ка-жется, это была новенькая Хонда с приличным табуном в подкапот-ном пространстве.
   - Не отстают, суки, - цедил светловолосый парень, часто погля-дывая в зеркало заднего вида.
   Форд действительно сохранял дистанцию, распихивая мешавший транспорт сиреной, проблесковыми маячками и агрессивными эво-люциями.
   Пролетев несколько кварталов, наша Хонда резко затормозила - впереди на проезжей части нарисовались несколько женщин пре-клонного возраста.
   Каждому российскому обывателю известно, что группа бабушек из трех единиц может перегородить тротуар любой ширины. А уж если бабушки целенаправленно чешут в сторону ближайшей аптеки, базара или на распродажу в супермаркет, то под угрозой оказывается не только свободное передвижение пешеходов.
   Парень неистово сигналил, но бабули не реагировали - видать, впали в прострацию, вспоминая бурную молодость, и красивых рево-люционных матросов, опоясанных пулеметными лен-тами.
   Объехав последнюю медленно плетущуюся пенсионерку, Хонда вновь взяла резвый старт. Но, увы, Форд к тому моменту уже подпи-рал задний бампер. К тому же, впереди поскрипывала и пыхтела бе-жевая "шестерка" с шедевром отечественного тюнинга - уродливым алюминиевым спойлером.
   - Уйди же с дороги, тазовод! - кричал я, высунувшись в окно.
   Бесполезно. Нашим гопникам на ржавых ВАЗах или шахид-такси с водилой-индейцем из Азии глубоко до фонаря, что их подпирает сзади: созданный для стран третьего мира "кореец", или Майбах за двадцать пять миллионов. Когда этот несущийся как угорелый всад-ник апокалипсиса на своем чадящем рыдване подрезает вас, ему глу-боко до звезды, какой шильдик на вашем капоте. Вот и этот тип с надменной меланхолией игнорировал наше желание совершить об-гон, пока отчаянный уголовник не вдавил в пол педаль газа и не жах-нул его в корму. Потеряв алюминиевое украшение, "шестерка" зави-ляла задницей и, тюкнувшись носом в дерево, бесславно сошла с дис-танции.
   Путь был свободен, и мы ринулись уходить от погони...
  
   * * *
  
   Дальнейшие события, уложившиеся в пятиминутный отрезок, складывались для нас удачно. Хонда прилично оторвалась от Форда; проносившиеся мимо улицы стали узнаваемы, и где-то впе-реди мая-чила сложная развязка. Я нарочно указывал напарнику до-рогу к этой развязке, дабы покружить по ней и юркнуть в одно из многочислен-ных ответвлений. В этом я видел наше спасение.
   Все было нормально, пока мы не выскочили на последний пере-кресток, от которого до вожделенной паутины оставалось не более пятисот метров. На этом везение закончилось.
   Если кто-то думает, что в такую жару наши бухмейстеры перехо-дят на воду и квас, то его ждет горькое разочарование. Вода - чтоб помыться, квас - для окрошки, а капризы погоды поводом к завязке служить не должны. Это их незыблемое кредо.
   Так вот именно они - бухмейстеры - и вырулили на перекресток в самый неподходящий момент нашей гонки. Два подпитых братана пересекали проезжую часть в обнимку, не обращая внимания на ин-тенсивное движение и паляще над головами солнце.
   И тут светловолосый парень снова меня удивил. Видно, в этот день мне суждено было бесконечно удивляться непредсказуемости его поведения: он то безжалостно расправлялся с конвоирами, то спа-сал меня - со-вершенно чужого ему человека; то аккуратно объезжал зазевав-шихся на дороге старушек, а спустя минуту изощренно мате-рился и таранил "шестерку" с сидевшим внутри водителем. Быдлово-дителем, но все же человеком.
   И вот очередное перевоплощение.
   Оказавшись на пути летевшей Хонды, пара алкашей даже не ду-мала ускорять движение или повернуть назад. Похоже, они вообще нас не видели. Качаясь и рассуждая о чем-то высоком, они чинно ше-ствовали по забитому в автопилот маршруту, не подозревая о при-ближавшейся смерти о четырех японских колесах.
   Уголовнику ничего не стоило раскидать их мозги по мостовой, но он ударил по тормозам и крутанул руль вправо. Хонда пошла юзом, закрутилась.
   Волосы на моем затылке зашевелились сами собой, сфинктер сжался до величины игольного ушка. В голове проносились обрывки воспоминаний не самых удачных подводных операций, когда моя жизнь и жизни товарищей тоже висели на волоске.
   Впрочем, воспоминания утомить не успели. Машина со всего маху въехала левым бортом в осветительную мачту и замерла. Замер и я, приложившись обо что-то башкой...
  
   * * *
  
   Сознание вернулось быстро.
   Какие-то люди довольно грубо выволокли меня из машины, под-хватили под руки.
   - Кто вы? - прохрипел я, ощущая на губах кровь.
   - Заткнись, - осадил грубый голос.
   Голова гудела, но я не понимал, в каком месте она разбита. Она болела вся. Целиком.
   Я отплевывался от стекавшей по лицу крови и костерил себя по-следними словами, вспоминая старенький "пээм", отобранный уго-ловником у конвоира и благополучно брошенный на месте преступ-ления. Как же я жалел в тот момент, что пистолет не торчал у меня за поясом!
   Странности продолжались.
   Вместо "уазика" с надписью "полиция" я узрел сквозь размазан-ную кровь приличную иномарку темной масти с густо затонирован-ными стеклами. Сомнений не было - меня тащили именно к ней.
   - Не дергайся, - предупредил тот же невежливый голос.
   Дверца распахнулась, и мое тело с ходу сунули во мрак прохлад-ного салона. После залитой солнцем улицы, глаза не сразу различили си-луэт мужика, сидевшего рядом на заднем сиденье. Да еще эта про-тивная липкая кровь, залепившая всю левую часть рожи.
   - Возьми, вытрись, - протянул мужчина платок. И скомандовал водителю: - Поехали.
   Машина плавно тронулась, влилась в поток и поплыла по мос-ковским улицам.
   - Вы - мент? - ощупывал я голову и оттирал кровь.
   Мужик засмеялся.
   - Я такой же мент, как ты - профессор медицины. Да не трогай ты голову - она цела. Это кровь парня, организовавшего побег.
   Оставив черепную коробку в покое, я только теперь обратил внимание на кавказский акцент собеседника.
   - Откуда вы знаете, кто организовал побег?
   - Я знаю все, - серьезно ответил он. И уточнил: - Или почти все.
   - Кто же вы на самом деле?
   - Можешь считать меня своим спасителем.
   - А что с тем... парнем?
   - Он мертв. Машина ударилась о столб левым бортом. Так уж получилось...
  
   * * *
  
   Ехали долго, трепались ни о чем; я кисло улыбался, пучеглазый кавказец был доволен. То ли мной, то ли собственным странноватым, остроумием. В общем, куда-то ехали.
   Глаза давно привыкли к полумраку, и мне удалось разглядеть хо-зяина представительского авто. Он был светлокож, рыжеват и на пер-вый взгляд запросто сошел бы за коренного жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал приличный акцент и свойственная горцам жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.
   Где-то под конец получасовой беседы он между делом предста-вился:
   - Можешь называть меня Заурбеком. Кстати, давай на "ты". Но только наедине! При подчиненных прошу соблюдать субординацию.
   - Ладно, договорились, - пожал я плечами. - Я - Евгений. При подчиненных - Евгений Арнольдович.
   Он вновь хохотнул.
   - Ты мне определенно нравишься. Только представляться неза-чем - я все про тебя знаю.
   - Так уж и все? - недоверчиво покосился я вправо.
   - Все, кроме личной жизни. Она меня не интересует.
   - А что интересует?
   - В первую очередь твои профессиональные навыки. Я хочу предложить хорошую работу. Твою любимую работу, которую ты едва не потерял, попав под следствие.
   - ?
   - Да-да, ты не ослышался. Я готов предложить хорошо оплачи-ваемую работу, связанную с морскими путешествиями.
   Я возразил. Дескать, никогда не занимался круизным бизнесом и вообще остаюсь в душе пионером, ненавидящим анархический капи-тализм. Однако все мои аргументы, указывающие на то, что пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник, оппонен-том были тотчас признаны упадническими.
   - Я предлагаю сугубо мnbsp; - Откуда вы знаете, кто организовал побег?
ирное дело! - всплеснул он руками. - Мир-ное и хорошо тебе знакомое!
   В ответ я пробурчал:
   - Советский Союз был тоже мирным государством, но кидать гранаты детей учили со школы.
   Собеседник засмеялся и панибратски хлопнул меня по спине.
   - Мы сработаемся! Мы снарядим с тобой уни-кальную экспеди-цию, отправимся в далекие путешествия и займемся изучением мор-ского дна. Мы отыщем несметные сокровища и станем самыми бога-тыми людьми...
   Говорил он долго и горячо. Порой уверенность, с которой Заур-бек излагал свои фантазии, пугала и настораживала. Но он не оста-навливался...
   "Да-а, - незаметно вздыхал я, поглядывая в окно на проплываю-щие мимо спальные районы. - Если бы моему новому знакомцу по-счастливилось родиться в Индии, то он, несомненно, стал бы живым богом и основателем какой-нибудь секты, наставляя на "путь истин-ный" других ненормальных. Пропо-ведовал бы отречение от здравого смысла в пользу шизофрени-ческих фантазий и банального идиотизма. Уверен, что личным примером он затмил бы все бредни остальных индийских культов про белых сло-нов, рожающих из костреца демо-нов".
  
  
  
   Часть вторая
   Здравствуй, "Фурия"!
  
  
   Пролог
   Российская Федерация; морской порт Новороссийска
   Неделю назад
  
   Никто не знал точной даты выходы из порта торгового судна "Капитан Федосеев". Никто, кроме узкого круга ответственных должностных лиц, по неизвестным причинам хранившим мол-чание.
   "Федосеев" представлял собой старенький твиндекер с единст-венной надстройкой в корме и скромными по современным меркам характеристиками. Чаще всего, забив трюм пакетированными гру-зами, он курсировал по Черному и Средиземному морям, но иногда выпадали и дальние рейсы через Атлантику. Вот и на сей раз заслу-женному трудяге предстояло пыхтеть с пакетами алюминиевых чу-шек в чреве. Куда и когда пыхтеть - никто из малочисленной ко-манды судна точно не знал.
   Груз давно пылился в твиндеках трюма, а матросы маялись от безделья. Затянувшаяся подготовка к внеочередному рейсу не бало-вала разнообразием: сон, прием пищи в судовой столовой, стояночная вахта, да редкие сходы на берег. Будничное однообразие лишь два-жды всколыхнулось рядовыми происшествиями.
   В первом случае по трапу взошли несколько представительных мужчин - члены какой-то комиссии. Одеты были одинаково по "ад-министративной моде": в ослепительно белых рубашках, наглажен-ных брючках и дорогих туфлях. Только одного из прибывших выде-лял демократизм прикида - простенькая футболка, джинсы и видав-шие виды кроссовки. Комиссия долго шушукалась с капитаном, после чего тот показал гостям верхнюю палубу с надстройкой и про-водил в грузовой трюм.
   "Представители покупателя? Владельцы груза? Или сотрудники кон-тролирующих органов?" - гадали моряки, на всякий случай по-прятавшись по каю-там.
   Через несколько часов делегация распрощалась и дружно поки-нула грузовое судно, оставив на его борту странного паренька в джинсах и футболке.
   Едва автомобили с визитерами отъехали от трапа, капитан крик-нул:
   - Боцмана ко мне! Срочно!!
   Встревоженный боцман предстал перед капитаном через пятна-дцать секунд и тут же получил взыскание за нерасторопность. А сле-дом вы-слушал суровый приказ:
   - Через пару часов на причал приедет грузовик со специальными материалами. Ваша задача перегрузить материалы в трюм. Затем вся команда поступает в распоряжение инженера Копылова.
   Из-за спины грозного капитана выглянул отбившийся от комис-сии молодой человек.
   - Копылов - это я.
   - Понял, - отвечал многоопытный боцман. В такие минуты с грозным капитаном нужно быть посговорчивее. - А что нужно будет делать?
   - Инженер все объяснит! - сквозь зубы процедил морской волк. - И чтоб я не слышал никаких вопросов. Время на исполнение - пять су-ток.
   Боцман шмыгнул носом и молча отправился восвояси. А ближе к вечеру в трюме и на корме закипела работа...
   Вторым случаем, разбавившим однообразие и скуку непонятного ожидания, стало происшествие с молодым матросом-мотористом. За годовую практику на "Федосееве" он не раз преподносил начальству неприятные сюрпризы, и капитан давненько искал повод с ним рас-статься. И вот в один из дней он попросту не вернулся с берега к по-ложенному часу. Дав ему последний шанс, капитан прождал ровно сутки, а затем с чистой совестью написал рапорт на имя начальника Пароходства с просьбой заменить махрового нарушителя дисциплины другим мотористом.
   К слову, паренек к тому моменту обнаружился в одной из клиник Новороссийска с проникающим ножевым ранением полости живота и в рейс все одно пойти бы не смог. Закрутилось уголовное дело с визи-тами в палату следователя, с дежурными вопросами: "Кто? Где? Ко-гда? При каких обстоятельствах?.." Но это была уже другая история. А на борт судна тем временем поднялся новый член экипажа - мат-рос-моторист Магомед Хасаев. Лет тридцати трех от роду, крепкий, коренастый и абсолютно лысый. У вахты его встретил первый по-мощник капитана - подтянутый сорокапятилетний мужчина с тон-кими черными усиками. Проверив документы и копию приказа о пе-реводе на "Федосеев", он кивнул на две вместительные дорожные сумки:
   - Никак в кругосветку собрался?
   - Запасная роба и рабочая обувь, - пояснил новичок. - Я всегда вожу с собой не-сколько комплектов - не люблю работать в грязной.
   - Похвально, - вернул помощник документы. - Твоя койка во второй каюте на нижней жилой палубе. Располагайся и не забудь представиться капитану...
  
   * * *
  
   Через несколько дней по команде прошел слушок о том, что по-лучателем груза алюминия значится порт одной из южноаме-рикан-ских стран. Ползти до него от Новороссийска на устаревшем судне предстояло долго - что-то около трех недель. А если учесть время разгрузки, оформления документов и дорогу назад, то... В общем, вернуться в родные пенаты экипаж рассчитывал не ранее чем через два месяца. Обычное дело, если не считать одной неприятной детали: судно недавно пришло из продолжительного рейса, и мно-гие моряки надеялись отгулять законные отпуска. А тут на тебе - приказ из Ми-нистерства о срочной погрузке и выходе в море. Так можно и профу-кать остатки жаркого лета.
   - Долго мы еще будем торчать у причала? - негромко возмуща-лись члены команды, четы-режды в день собираясь в судовой столо-вой на прием пищи. - Эдак и лето закончится. А потом мерзни на ле-дяных ветрах северной Атлан-тики...
   Тем временем матросы из боцманской команды выполняли сроч-ную работу на задней переборке кормовой надстройки и в единствен-ном свободном твиндеке, представляю-щим собой поперечную сек-цию между соседними переборками и имею-щим общий объем около трехсот кубических метров. Отсек располагался по соседству с над-стройкой и не был оборудован верхним загрузочным люком, что вы-зывало жуткое неудобство при погрузке-раз-грузке. По этой причине твиндек, как правило, пустовал, либо использовался для хранения за-паса не скоропортя-щихся продуктов. Работа шла в три смены и пре-рывалась лишь на ко-роткий срок, когда требовалось проветрить за-дымленный от сварки трюм.
   С возней на корме морской люд разобрался быстро - там под на-чалом молодого инженера Копылова мастерили спусковое устройство для тан-керной шлюпки АТ-30.
   - Зачем нам вторая спасательная шлюпка? - интересовались мо-ряки у парня. - И тем более танкерная - с огнезащитным покрытием.
   Копылов на все вопросы отвечал односложно:
   - Меня обеспечили документацией и приказали сделать. Я только исполняю...
   - Ну, бог с ней, со шлюпкой, - в недоумении ворчали матросы, - в конце концов, лишнее спасательное средство в открытом море не помешает. Но какого черта варганят в трюме?!
   - Сами не знаем, - пожимали плечами матросы боцманской ко-манды. - Полностью обшили твиндек толстыми листами металла, вварили герметичный люк со стороны центрального коридора, внутри обработали листы несколькими слоями какой-то дряни, похожей на монтажную пену. Потом снова обшили металлом...
   Всеми срочными работами руководил Копылов. Он практически не разговаривал на отвлеченные темы, на вопросы отвечал неохотно и постоянно све-рялся с непонятными схе-мами и таблицами, выведен-ными на экран маленького ноутбука. Единственным человеком, с ко-торым общался молодой человек, был пожилой боцман. Копылов со-ветовал ему, как удоб-нее и качественнее вы-полнить очередной этап работы, указывал на ошибки с недочетами, а порой с удивительной настойчивостью тре-бовал что-то переделать. Боцман хмурил брови, но беспрекословно подчинялся.
   Наконец, по истечению пяти суток, работа была окончена. Инже-нер придирчиво осмотрел спусковое устройство со шлюпкой и напра-вился в трюм, где долго изучал внутреннюю и внешнюю обшивку грузового отсека, стучал по металлу, производил замеры рулеткой, рассматривал через лупу свар-ные швы, проверял работу хитрого замка, встроенного в тяжелый люк...
   А затем настал черед главного испытания.
   Инженер самолично задраил люк, приказал прикатить перенос-ной воздушный компрессор и подсоединить его шланг к врезанному в стену отсека клапану. Шланг подсоединили; компрессор загудел, на-гнетая внутрь воздух, а молодой парень несколько минут пристально следил по манометру за давлением внутри отсека.
   - Годится, - устало улыбнулся Копылов и, сунув под мышку но-утбук, отправился наверх.
   А через несколько минут сошел по трапу на причал и раство-рился среди бесконечных портовых построек.
  
   * * *
  
   Через неделю томительного ожидания в команде прополз оче-редной слу-шок: ждем груз особого значения, для которого и соору-дили в трюме герметичный отсек. А привезти его должен курьер спецрейсом то ли из Перми, то ли Архангельска, то ли из Москвы. Члены экипажа по-вздыхали, закупили на берегу водки и принялись ждать...
   Перевозить особенные грузы им приходилось не раз. Однажды доставляли медикаменты в нищую африканскую страну; часть этих медикаментов представляла собой сильные наркотические препараты, и для их охраны Министерство внутренних дел выделило целое отде-ление бойцов со штатным стрелковым вооружением. Несколько лет назад "Капитан Федосеев" подрядили для транспортировки золотых слитков. Кажется, ими расплачивались по внешним долгам Россий-ской Федерации, и в тот раз на борту также присутствовала прилич-ная охрана. А сравнительно недавно довелось тайно доставлять группу спецназа в одну из горячих точек планеты.
   Одним словом, ничего сверхъестественного в предстоящем по-ходе моряки не усмотрели.
  
   * * *
  
   На исходе восьмого дня ожидания, когда выход в море многим уже начал представляться светом и благодатью господней, к причалу подъехали три автомобиля: милицейская легковушка с мигалкой, черный "мерин" и небольшой бронированный автомобиль с башен-кой на крыше и хищно торчащим крупнокалиберным пулеметом.
   К трапу от машин направилась представительная делегация шести человек. Они живенько поднялись по ступеням, поздоровались с выбежавшим навстречу капитаном и исчезли вместе с ним в тесноте жилой палубы.
   Команда оживилась: неужели это и есть "груз особого назначе-ния"? Но в руках поднявшихся на борт мужчин не было ничего, кроме нескольких дорожных сумок и чемоданов. Обычных сумок и обычных чемоданов, с коими праздный и деловой народ путешест-вует по миру.
   "Или пресловутым "грузом" являются сами люди? - удивленно переглядывались моряки. - Но неужели герметичный отсек в глубине трюма строился для проживания людей?! Непонятно..."
   Как бы там ни было, а спустя полчаса двое из компании прие-хавших спустились обратно на причал, сели в машины, и кортеж также тихо отбыл в неизвестность, как и появился. А по судовой трансляции зазвучали долгожданные фразы первого помощника ка-питана:
   - Боцманской команде по местам! Экипажу приготовится к от-ходу судна от причала!..
  
   * * *
  
   Огласив прощальным гудком акваторию порта, "Капитан Федо-сеев" солидно отвалил от причала, вспенил у кормы грязно-зеленова-тую воду и стал набирать скорость, плавно отворачивая от береговой линии. Спустя несколько минут он уверенно держал курс на выход из Цемесской бухты.
   Еще через час, когда справа по борту остался поселок Мысхако, а впереди до самого горизонта раскинулось залитое солнцем Черное море, вахтенный пригласил экипаж на обед.
   - Как новичок? - поинтересовался помощник капитана у соседа по столу - шестидесятилетнего стармеха Андрея Архиповича Буг-рова.
   - Ничего мужик - дельный, грамотный. Уж нечета тому балбесу, что остался на берегу с дыркой в брюхе, - облизывая ложку, провор-чал тот. Оглядев-шись по сторонам, оживился: - Что-то не видать на-ших гостей. Сколько их пожаловало?
   Первый помощник осторожно покосился на капитана и негромко ответил:
   - Четверо. Всех заселили в две гостевые каюты.
   - А чего ж обедать-то не идут?
   - Повару велено носить пищу прямо в каюты...
   - Ого! Это что ж за персоны такие?! Помню, спецназовцы запро-сто хаживали в столовую, а потом курили на юте, балагурили, анек-доты травили. В общем, нормальные ребята были.
   - А кто их знает, - пожал плечами помощник. - Должно быть, важные люди, коль приехали в сопровождении броневика и полиции.
   Механик долго ковырял вилкой макароны, причмокивал и качал головой. Затем отодвинул тарелку и залпом выпил стакан компота.
   - А я так скажу, Леонид Петрович, - промокнул он салфеткой мясистые губы, - с ума они сойдут от такой жизни. Нам только до Средиземного моря шестьсот миль пыхтеть, потом почитай неделю до Гибралтара мыкаться. А уж Атлантика с ветрами и штормами все жилы вытянет из простого сухопутного человека.
   - Это ты к чему, Архипыч? - не понял помощник.
   - К тому, что негоже столько времени сидеть взаперти. На воздух надо, к людям...
   Собеседник вновь посмотрел на капитана. Тот сидел во главе стола, с аппетитом уминал гречневую кашу с жареной рыбой и не слышал разговора.
   - Нам приказано помалкивать, - многозначительно кивнул в его сторону Леонид Петрович. И добавил: - Помалкивать и не совать нос куда не следует. Усек, Архипыч?
   Помолчав, стармех поднялся.
   - Странно все это. Сколько по морям хожу - никогда такого не видывал...
  
  
   Глава первая
   Российская Федерация; Москва - Североморск - Баренцево море
   Несколько дней назад
  
   - Как вас представить?
   - Евгений Черенков.
   - Минуточку, Евгений...
   В трубке долго звучит что-то веселенькое. Кажется, Моцарт. "Eine kleine Nachtmusik". Приходиться слушать, машинально изучая просторный холл незнакомого мне офисного заведения. Первое, что бросается в глаза - наличие десятка крепких парней, грамотно рас-пределенных по всему холлу. Бесспорно, это вооруженные охран-ники. Не много ли для обычного московского офиса? Впрочем, на-сколько он обычный еще предстоит выяснить...
   Спаситель и новый знакомец в одном лице не переставал меня удивлять. В тот день, когда сотрудники его охраны вытащили меня из искореженной Хонды и сунули в салон представительского автомо-биля, он долго разглагольствовал о своих фантазиях, о планах на ближайшее и отдаленное будущее. При этом прямо и не стесняясь, говорил о том, что возлагает в этих причудах огромные надежды именно на меня. Я слушал его и с тоской думал о пропущенном тю-ремном ужине из перловки с недоваренной рыбой. Закончились наши покатушки где-то в дремучем сосновом бору ближнего Подмосковья. На обширном уча-стке, обнесенным ровным кирпичным забором, стоял роскошный особняк - вероятно, собственность самого Бата-лова. В одной из ком-нат особняка меня и поселили, пока его хозяин стряпал свежие до-ку-менты, дававшие путевку в новую, относительно спокойную жизнь...
   Вдоволь насладившись классикой из телефонной трубки, слышу тот же голос:
   - Евгений?
   - Да.
   - Подождите минуту, я сейчас за вами спущусь...
   Звучит многообещающе. Жду.
   Ровно через минуту дверь лифта отъезжает в сторону, и я тихо млею: из кабины в холл выплывает стройная грудастая девица в со-провождении двух хмурых амбалов. Парни мало отличаются от тех охранников, что околачиваются в холле, разве что не скрывают своей принадлежности к касте секьюрити. Девица ухоженная, вся в золоте-бриллиантах, в кофточке с обрамлением из шкур замученных зверей. В общем, белая и пушистая, как жаба в молодости. На лице откровен-ная грусть, под-веденные глазки стреляют во всех у кого по факту ро-ждения имеются яйца.
   "На дворе плюс тридцать, а она в мехах! - оцениваю местные обычаи. - Может, это особенности офисного дресс-кода, установлен-ного кавказцем Ба-таловым?"
   Безошибочно определив жертву, барышня подплывает вплотную и улыбается фарфоровыми губками:
   - Вы - Евгений Арнольдович?
   - Был таковым до недавнего времени, - не нахожу я подобающей случаю шутки.
   - Вы опоздали на семь минут, - выдает она с той же фальшивой улыбкой.
   Дабы поставить сие чудо на место, огрызаюсь:
   - Я уже пятнадцать минут торчу в холле. Впрочем, шефу можешь передать: я к нему в компаньоны не навязывался.
   - Что вы, что вы, Евгений Арнольдович! - спешит исправить по-ложение девчонка. - Он ждет вас и будет рад встрече! Прошу пройти со мной...
   Вот так бы сразу.
   Топаю следом. Охранники сопровождают нас, приотстав на пару шагов. Девица нетерпе-ливо цокает шпильками по гра-нитному полу, постоянно забегая впе-ред. Боится опоздать.
   Поднимаемся на лифте и снова маршируем по длинному извили-стому коридору...
   В таинственном особнячке за высоким забором я провел двое су-ток. Густой сосновый бор, клочки мутновато-синего неба и краешек асфальтированной дороги перед воротами - вот и все, что я видел из окон второго этажа, где располагались мои просторные апартаменты. Ах, да! Еще сменяющие друг друга пары вышколенных охранников в камуфлиро-ванной форме, постоянно патрулирующих территорию. Рядом с од-ним, как правило, семенила немецкая овчарка, второй при-держивал ствол висящего на плече нарезного карабина. "Серьезная контора", - невольно оценивал я высоту забора и частоту появления патрулей. Нет, мысли сбежать у меня не появлялось (куда я без новых докумен-тов?), но что-то настораживало в навязчивой заботе госпо-дина Бата-лова. В наше страшное время подобные вещи не делаются из беско-рыстия или простой любви к ближним. Вероятно, я действи-тельно был ему нужен. Очень нужен! Но зачем?..
   Достучав каблучками до двери с солидной табличкой "Генераль-ный директор", девица останавливается, натренированным движе-нием поправляет волосы и, оглянувшись, шепчет:
   - Кабинет босса.
   Я хотел без промедления толкнуть дверь, но наткнулся на оста-навливающий жест одного из охранников.
   - Поднимите руки, - приказал он глухим бесстрастным голосом.
   Ах, вот оно что! Ну да, безопасность вашего босса - прежде всего.
   Стою у двери с глупым выражением лица и с поднятыми руками. Секретарша терпеливо ждет, пока закончится рутинный процесс обы-ска.
   Не найдя в моих карманах абсолютно ничего (откуда бы там что-то взялось?), охранник кивает девице, и та толкает заветную дверь.
   Баталов скучает у окна, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Гордо взирая на столицу с высоты бог знает какого этажа, он то ли о чем-то мечтает, то ли предается глубоким размышлениям.
   Секретарша выплывает из-за моей спины.
   - Заурбек Адамович, к вам Черенков.
   Тот медленно, словно просыпаясь и вспоминая, кто я такой, обо-рачивается.
   - Привет, - напоминаю о себе.
   - О, Аркадий! - всплескивает он руками. - Рад видеть в бодром настроении! Присаживайся. Кстати, - хмурит он брови в адрес секре-тарши, - забудь фамилию "Черенков". Отныне он - Антонов Аркадий Андреевич.
   Секретарша подобострастно улыбается.
   - Я все поняла, Заурбек Адамович.
   - Выпить не желаешь? - проявил кавказское радушие хозяин ка-бинета. - Коньяк, виски, вино?
   - Спасибо, рановато еще для алкоголя.
   Усевшись в кресло, я посматриваю на барышню, сморщившую лобик шириной в два пальца и ожидавшую дальнейших указаний босса.
   - Свободна, - жестом отпустил он девицу.
   Подобострастно улыбнувшись, та вильнула бедрами и ис-чезла за дверью.
   - Нравится? - оскалился в белозубой улыбке Баталов.
   - Очень. Как экспонат кунсткамеры.
   - Занятный экспонат. Зовут Лола. Обитает где-то в Нахабино; была замужем за неким отмороженным существом по имени Вениа-мин - начинающим алкоголиком и завсегдатаем ночных клубов. К несча-стью нахабинских пешеходов, Веня имел права и машину: на-рушал, таранил, сбивал... Неизвестно, как сложилось бы дальше, но бук-вально месяц назад его замочили, разрядив в голову полмагазина - он своей "доблестью" начал созда-вать серьез-ные проблемы для серь-ез-ных людей. Понимаешь?
   Киваю - чего ж тут не понять. Скорее всего, тебе он и создал ка-кие-то проблемы, в результате чего и поплатился никчемной жизнью.
   Баталов тем временем продолжает:
   - Лола верит в то, что в две тысячи двенадцатом году наступит конец света, и активно готовится к этому радостному событию по-средством мас-сового постинга своих фотографий в Интернете...
   Качественная характеристика. Короткая, емкая, безо всяких су-хофруктов типа "родился, учился, сгодился..."
   На самом деле, девка меня не интересует, зато личность Баталова приковывает внимание целиком: я вслушиваюсь в каждую его фразу, пытаюсь понять замыслы, предугадать действия.
   "Кто же он такой? - мучительно раздумываю, пока тот раскури-вает сигару. - Создатель и безраздельный хозяин крупного москов-ского бизнеса с кучей филиальных метастазов? Или же бывший ганг-стер, отхвативший в лихих девяностых кусок бюджета, завода или торговой сети? Как бы там ни было, остается главный вопрос: что ему нужно?.."
   - ...Научилась целоваться на помидорах и думает что готова к жизни, - пускает тот к потолку облачка ароматного дыма. - Дурочка! Я как-то посоветовал ей покупать бананы. Не поняла! Честно при-знаться, она давно поднадоела. Не знаю пока, как от нее отделаться...
   - Чего ж тут напрягать мозг? У тебя какой этаж?
   - Двадцатый. А что?
   - Ну и выбрось ее в окно! Потом если потребуется, я свидетелем пойду - дескать, сама сиганула.
   - ?!
   - А что, сейчас многие так делают. От голода, кризиса, СПИДа...
   Он долго и громко смеется, продолжает острить и сыпать шут-ками. Я слушаю, размышляю и жду самого главного...
  
   * * *
  
   - Итак, Аркадий Андреевич, - называет он меня в соответствие с новыми документами, - перейдем к главному.
   "Ну, наконец-то!"
   Выдержав театральную паузу (ну, не может он, видимо, без этого!), Баталов произносит, высверливая во мне своими темными глазками дырку приличного диаметра:
   - Мне необходима твоя помощь в организации команды подвод-ного дайвинга.
   Я изображаю на лице уверенность Посейдона:
   - Без проблем.
   - Не думаю, что это будет простой задачей.
   - Почему? Я отслужил во "Фрегате" приличный срок и за это время выполнил более сотни различных по сложности и характеру операций.
   - Каких, например?
   - Об их сути говорить не имею права - с большинства до сих пор не снят гриф секретности.
   - Тогда обрисуй в общих чертах.
   - Операции бывали разными. Простейшие, типа разминирования старых или недавно утерянных морских боеприпасов. Средней слож-ности - такие как скрытная эвакуация сотрудников нашей разведки из портов стран НАТО. Наконец, самые сложные, связанные с большим риском для жизни и глубоководными погружениями.
   - Расскажи подробнее о последних.
   - О последних? Относительно недавно группе моих ребят при-шлось в северных водах ликвидировать немецкую подскальную базу подводных лодок, сохранившуюся со времен Второй мировой войны.
   - И что же в этом сложного? - удивленно взирает на меня собе-седник.
   - Сложность состояла в том, что база была действующей.
   - Как действующей? - проталкивает он вставший в горле ком.
   - Она находилась в гроте на одном из отдаленных островов на-шего северного архипелага. Во внутреннем водоеме стояла немецкая субмарина - одна из лучших на момент окончания войны. Рядом в каменных катакомбах хранился огромный боезапас торпед, а в ка-менных казармах сущест-вовали выжившие фанатики-нацисты из числа подводников гросс-ад-мирала Деница. Вот с ними-то и при-шлось столкнуться, когда обна-ружили эту базу.
   Баталов удивленно качает головой.
   - Занятно. А что еще выполнял твой отряд из разряда повышен-ной сложности?
   - Много раз приходилось работать на предельной глубине.
   - На предельной? - оживляется кавказец. - На какой именно?
   - До трехсот метров.
   - Ого! И какую же работу выполняли твои ребята? Если это, ко-нечно, не секрет.
   - К примеру, ставилась задача нейтрализовать диверсантов, уста-новивших аппаратуру прослушивания на глубоководном кабеле связи. Где именно он проходил и какие соединял командные пункты - сказать, извини, не могу.
   - Понятно. А что значит "нейтрализовать"?
   - Это всегда означает одно - уничтожить.
   - На какой же глубине пришлось уничтожать диверсантов?
   - Мы настигли их группу на глубине двести семьдесят метров.
   Глаза Заурбека Адамовича округляются - по всему видно, что данная тема ему чрезвычайно интересна. Он придвигает кресло ближе к столу, раздвигает локти и почти ложится на столешнице, дабы не пропустить нечто важное в моих объяснениях.
   - Скажи... - щурится он, - вы использовали какое-то особенное снаряжение для таких... экстремальных погружений?
   - В общем-то, нет. Обычные ребризеры замкну-того цикла с элек-тронной системой управления.
   - Ну-ка, ну-ка, поподробнее.
   - Это одна из самых до-ро-гих разновидностей дыхательных аппа-ратов, но отнюдь не диковинка и не дефицит - ребризер можно зака-зать в любом приличном магазине, торгующим снаряжением для дай-винга.
   - Так в чем же фишка?!
   - Цен-ность ап-паратов подобного класса в нали-чие микро-процес-сора, дозирующего кислород в за-ви-симо-сти от глубины. Поэтому его обладателю нет нужды тащить с собой пяток запасных баллонов с различными газами, нет нужды париться с регулировкой состава смеси. Он просто занимается своими делами. Кстати, за счет авто-ма-тической дози-ровки про-исходит эф-фективная и быст-рая деком-прес-сия при всплытии, не требую-щая длительных задержек на "пло-щад-ках". Поэтому фишка заключается скорее в газах, забиваемых в бал-лоны, а не в аппаратах.
   Баталов быстро достает из ящика блокнот, выдергивает из при-бора ручку и что-то записывает. Затем поднимает голову.
   - Какие ребризеры вы использовали в своей работе?
   - Английские "Buddy Inspiration" или американские "IST Megaladon". Цена - от семи до восьми с половиной тысяч долларов за один комплект.
   - Цена не имеет значения. Какие нужны газы для погружения... скажем... на сто пятьде-сят или двести метров?
   Поскольку эти данные не являются секретом за семью печатями (их знает любой мало-мальски подготовленный любитель подводного дайвинга), я запросто отвечаю:
   - Кислород и дилюэнт.
   - Что такое... дилюэнт?
   - Обычный воздух, тримикс или гелиокс. В нашем случае нужно использовать гелиокс.
   - Хорошо... - фиксирует он мои слова на бумаге. - Я мало что понял, но с этими тонкостями все равно придется разбираться тебе...
   Он быстро кладет ровные строчки на бумагу, а я снова и снова гадаю, для чего он организовал мой побег, снабдил липовыми доку-ментами и докучает несуразными во-просами, ответы на которые при желании можно откопать в бездон-ном Интернете или в любой биб-лиотеке.
   - Что еще, помимо дыхательных аппаратов и специальных сме-сей, потребуется для погружений и работы на глубине? - деловито интересуется он.
   Диктую под запись:
   - Расходные материалы для ребризеров: запасные кислородные датчики, сменные патроны химпоглотителя, газ. Кроме того: много-слойные гидроком-бинезоны, полнолицевые маски (если они не идут в комплектах с реб-ризерами), ласты, ножи, баллоны ава-рийного всплы-тия, подвесные системы, станция гидроакустической связи, навигаци-онная панель, подводные автоматы со специальными боеприпасами...
   - Подводные автоматы? - настораживается кавказец.
   - Да, это специальное оружие для стрельбы под водой. Есть пре-красные отечественные образцы: АПС или более современный АДС. В крайнем случае, можно ограничиться стареньким пистолетом СПП-1. Имеются и неплохие иностранные стволы.
   - Скажи, а зачем нужно оружие в сугубо гражданской миссии?
   - Понимаешь, Заурбек, белым акулам не объяснишь, с какой це-лью ты спускаешься под воду. Они тупо хотят кушать и видят в тебе желанную добычу.
   - Хорошо, я подумаю над этим вопросом, - отодвигает Баталов блокнот и снова тянется к сигар-ной коробке. Отщелкивая кончик си-гары, он загадочно улыбается: - Тебе, наверное, не терпится узнать, какое дело я затеваю?
   Отвечаю с похожей улыбочкой:
   - Видишь ли, будучи команди-ром "Фрегата", перед началом ка-ждой операции я всегда был посвящен во все ее детали и тонкости. Подчеркиваю - во все! Ибо без этих тонко-стей невозможно выстро-ить точного плана действий, невозможно правильно сформировать группу пловцов, невозможно рассчитать минимальное количество не-обходимой для погружения смеси.
   Едва ли не впервые сделавшись чрезвычайно серьезным, Баталов говорит:
   - Что ж, слушай. Но одно жесткое условие: никому ни слова! От секретности предстоящей экспедиции зависит не только ее успех, но и наша безопасность. Понимаешь?
   Я соглашаюсь.
   Поднявшись, он подходит к сейфу, щелкает замком и достает с верхней полки сложенную карту. Уложив ее на стол и разгладив складки, он подводит палец к средиземноморскому побережью Испа-нии.
   - У причала этого курортного городка стоит недавно купленное мной судно под названием "Фурия". Сделка чистая - все документы в порядке; судно только что отремонтировано, переоборудовано и стоит как выражаются моряки "под парами". В самое ближайшее время тебе надлежит выле-теть в этот го-родок и подготовиться к вы-ходу в море.
   - В каком смысле? - удивленно хлопаю веками. - Набрать ко-манду?
   - Команда укомплектована. Ты отвечаешь за готовность пловцов и снаряжение.
   - Каких пловцов?
   Баталов достает из того же сейфа несколько фотографий и бро-сает их на стол.
   - Вот этих...
  
  
   Глава вторая
   Испания; морской порт Малаги
   Настоящее время
  
   Ровно через сутки я летел в "Боинге" в сторону южного испан-ского побережья.
   Напрасно я ждал от Баталова откровенности. После долгого об-щения в офисе мне так и не довелось узнать основной цели, ради ко-торой он освобождал меня и моих товарищей от уголовного пресле-дова-ния, закупал судно для экспедиции и дорогостоящее снаряжение для погружения на приличную глубину. Кавказец умело маневриро-вал "вокруг да около", не говоря о главном. Ну да бог с ним - зани-маться любимым делом все равно лучше, чем париться на нарах СИЗО в ожидании суда и реального срока заключения.
   В моем кармане лежал полный комплект докумен-тов, включая диплом мореходки, всевозможные сертифи-каты, загран-паспорт, пас-порт моряка и даже медицинское страховое свидетель-ство. Кроме до-кументов Баталов выдал небольшое количество налич-ных денег, а также кредитную карту известного европейского банка. Имелся у меня и новенький сотовый телефон, приобретенный взамен конфи-скованного в стенах Следственного комитета. Звонить осо-бенно было некому: маму я решил не посвящать в события послед-него месяца жизни, а боевые товарищи о трагедии знали. Единст-венным чело-ве-ком, ради связи с которым был куплен маленький ап-парат, оста-вался Сергей Сергеевич Горчаков. Я знал два его номера и с регуляр-ным усердием набирал оба. Но, увы, ни тот, ни другой на звонки не отве-чал.
   - На счете лежит достаточная сумма для приобретения необхо-димой амуниции, - сказал на прощание Баталов. - Денег не жалей - закупи и переправь на борт корабля все, что потребуется для глубоко-водных погружений.
   Задав несколько вопросов касательно судна, команды и будущей экспедиции, я спросил о давно мучающей проблеме:
   - Послушай, Заурбек, меня точно выпустят из страны?
   - А в чем проблема? - не понял он.
   - Документы состряпаны неплохо, но я ведь наверняка в розыске, и мой портрет украшает пограничные стойки в каждом аэропорту.
   Баталов расхохотался.
   - Не беспокойся! Евгений Черенков не просто сбежал из-под стражи. Он исчез из всех архивов правоохранительных, следственных и судебных органов. Мне стоило это немалых средств, но Черенкова больше нет, понимаешь?
   Я вздохнул. Он говорил о моем исчезновении так, будто капитана второго ранга Черенкова на этом свете никогда и не было...
  
   * * *
  
   Лет пять назад мне довелось прогуляться по улочкам Малаги, по-сему в аэропорту ориентируюсь легко и быстро: получаю багаж - не-большую дорожную сумку, набитую купленными перед вылетом ве-щами; выхожу на привокзальную площадь, сажусь в такси.
   Малага - сравнительно маленький европейский городок с полу-миллионным населением, и дорога от аэропорта до морских причалов занимает не более четверти часа. Еще пять минут уходит на поиск нужного судна...
   И вот я у борта "Фурии" - скромного корабля водоизмещением около полутора тысяч тонн. С виду это обычный параходишко, отли-чающийся от собратьев по причалу свежестью краски. На самом деле, по заверениям Баталова судно недавно прошло ремонт с полным пе-реоснащением начинки, начиная от машины и заканчивая GPS-нави-гацией в ходовой рубке.
   Ах, да! При первом же визуальном знакомстве с "Фурией" бро-сается в глаза круглая вертолетная площадка, надстроенная над кор-мой. Ранее на подобных проектах площадок я не видел, поэтому тут же выстраиваю предположение, что данный инженерный шедевр есть плод фантазии господина Баталова. Зачем? Для каких целей? Эти во-просы пока остаются без ответов.
   Кстати, Малага в качестве отправной точки выбрана Заурбеком Адамовичем неспроста. От ворот ее порта до Гибралтара всего ше-стьдесят миль, а ведь основное действо экспедиции намечается по его словам именно в Атлантике.
   Поднимаюсь на борт, здороваюсь со скучающим вахтенным - смуглым парнем лет двадцати пяти. Из камбуза доносится мясной аромат, сдобренный каким-то острым испанским соусом - это вооду-шевляет, так как за время перелета я изрядно проголодался.
   Однако быстро проскочить вахту, забросить вещи в приготов-ленную для меня каюту и вкусить прелести местной кухни не выхо-дит - смуглый парень долго изучает доку-менты, что-то лениво бор-моча на своем языке. Испанского я не знаю, по-этому кое-как изъяс-няюсь на смеси английского с языком глухоне-мых.
   Бесполезно. Вахтенный качает иссиня-черной шевелюрой и ука-зывает рукой в сторону ходовой рубки. С трудом догадываюсь, что он ссылается на запрет капитана пропускать на борт гостей.
   Показываю: "Я не гость! Звони, вызывай босса!"
   Опять непонимание.
   Не знаю, как долго длилось бы это мучение, если бы...
   Вначале за спиной послышался топот. Кто-то или что-то двига-лось на меня с устрашающей скоростью. Первая мысль: "Медведи! Много медведей!" Нащупав в кармане раскладной ножичек, я обер-нулся и увидел своих сослуживцев по "Фрегату": Устюжанина, Жука и Фур-цева.
   "Не мудрено принять их за косолапых, - просияв, раскрываю объ-ятия. - Каждый под два метра ростом и весом по сто десять кило!.."
  
   * * *
  
   Я знал о том, что мои парни, также попавшие под следствие из-за гибели двух молодых пловцов, уже спасены Баталовым и находятся на "Фурии". Я услышал об этом от самого Заурбека, а парни находи-лись в неведении относительно моего появления. Оттого-то они и обалдели, увидев меня на палубе судна возле парадного трапа.
   Уняв переполнявшие эмоции, мы перешли к решению возникшей проблемы. Точнее, перешли мои бывшие подчиненные - используя несколько заученных испанских фраз, они живо объяснили вахтен-ному, кто я и зачем прибыл на судно. Вахтенный смилости-вился, пе-реписал мою фамилию из документов в журнал и кивнул в сторону внутреннего трапа: "Проходите..."
   - Ничто не вечно под луной, кроме вахтенного журнала! - хохот-нул кто-то из моих товарищей.
   Мы двинулись шумной гурьбой на жилую палубу.
   - Представляешь, тебя Мишка в иллюминатор увидел! - радо-вался Георгий. - Увидел, прибежал и руками размахивает - пары слов от волнения связать не может!..
   - Я глазам своим не поверил! - оправдывался Жук. - Смотрю - вроде, наш командир по причалу вышагивает. Но откуда, думаю, он здесь?!
   - Нам ведь ничего про вас не говорили, - вторил ему Игорь Фур-цев. - Ни одного намека.
   Пришлось открыть небольшую тайну:
   - Зато мне в Москве про вас шепнули. И даже фотки показали.
   - Значит, ты знал, что мы на "Фурии"?! - гремел Устюжанин.
   Я широко улыбаюсь и постукиваю по боку дорожной сумки, где тихо плещется в бутылке крепкий алкоголь:
   - Знал и готовился к встрече.
   Внезапно на последних ступенях трапа мой старый товарищ при-тормозил и сказал, заметно понизив голос:
   - Женя, ты нашел Горчакова?
   - Нет. Пытался дозвониться, но старик постоянно не доступен. Понятия не имею, куда делся.
   - Мы тоже пытались связаться с ним, пока у нас не отобрали мо-бильники... Слушай, у него ведь был второй телефон, по которому он бакланил с друзьями и близкими. Мы-то его номера не знаем, а тебе он, вроде, озвучивал на всякие пожарные.
   - Номер есть, только проку от него ровно столько же. Набирал раз тридцать - результат нулевой.
   - А номер телефона дочери?
   - Его у меня нет.
   - Черт! Ну и влипли же мы...
   - В чем дело? Почему такое настроение?
   - Понимаешь, - почти шепотом произносит Георгий, - нам тут ни хрена не доверяют.
   - Почему ты так решил?
   - Во-первых, раскидали по разным каютам и теперь в соседях у каждого минимум по одному испанцу. Во-вторых, на борту "Фурии" заправляют пятеро кавказских головорезов; судя по внешности и по-вадкам - быв-шие боевики и убийцы. Главного звать Тимур. Он, ско-рее всего, до-веренное лицо Баталова. Вся команда во главе с капита-ном безуко-ризненно исполняют его при-казы. Чуть что не так - сразу бьют в рожу. И, в-третьих, эти хмурые ребята следят за каждым на-шим шагом, прислушиваются к каждой фразе.
   - Это точно, - кивнул Фурцев. - Повсюду косые взгляды.
   - И шепоток в спины, - добавил Жук.
   Интересуюсь:
   - Откуда умозаключение про "боевиков и убийц"?
   - За поясами всегда торчат стволы, - опять загибал пальцы Жора. - На телах замечены шрамы от пулевых ранений. Ну и рожи соответ-ствующие - скоро сам убедишься.
   - Команда полностью испанская?
   - Кроме капитана, стармеха и четверых упомянутых выходцев с Кавказа. Остальные местные.
   Немного подумав, пожимаю плечами:
   - Видимо, по-другому быть не может. Баталов замыс-лил какое-то грандиозное дело, вложил в его подготовку кучу бабок и продолжает вкладывать. Смешно представить, что такой серьезный человек, как он, пустит все на самотек. Так что расслабьтесь, мужики и покажите мою каюту. Пора отдохнуть и выпить чего-нибудь кре-пенького за встречу. Не возражаете?
   Парни заулыбались, и мы двинулись по коридору жилой па-лубы...
  
   * * *
  
   - Эх, если хочешь жить в уюте - ешь и пей в чужой каюте, - как всегда ци-тировал Жора морские прибаутки.
   С моим размещением вышла заминка - матрос, отвечающий за ключи от свободных кают, куда-то запропастился. Зато сосед Миши Жука полчаса назад заступил на вахту, поэтому мы решили располо-житься у него - чего терять время даром?
   Крохотная двухместная каюта с минимальным набором удобств из двухярусных кроватей, общим рундуком и шкафчиком, столиком под квадратным ил-люминатором, игрушечным холодильником и умывальником в углу. В принципе, терпимо. Бывали в нашей прак-тике и более спартанские условия. А тут из щелей потолочной панели даже струится прохладный воздух, произ-водимый общей системой кондициониро-вания.
   Георгий с Игорем устроились на нижней кровати, я присел на единственный стул, хозяин каюты метался между холодильником и столом, выставляя нехитрую закуску. Парни наперебой рассказывали о чудесном избавлении от нудного следствия, о странном зна-комстве со спасителем-кавказцем, о первых днях на чужбине. Я слу-шал и все отчетливее представлял чудовищ-ную по замыслу и ковар-ству комби-нацию, прокрученную моим но-вым знакомцем по имени Заурбек Адамович.
   - Стармех - обычный работяга, неплохой спец, - вещал Устюжа-нин после пары стопок водки. - Если не ошибаюсь, перебрался сюда из Мурманска.
   - А вот капитан - сущий зверь, - с тоской в голосе признавался Фурцев. - Тощий, с залысинами, лет пятидесяти с небольшим. Не-улыбчивый и, похоже, злопамятный.
   - А любую погоду сверкает лысиной и носит под рубахой лет-нюю тельняшку, - по-смеивался Жук.
   Игорек дополнял характеристику:
   - И голос, как у Шаляпина. Так порой орет матом на матросов, что те без перевода понимают.
   - Вас не трогает? - разливаю по рюмкам очередную порцию ал-коголя.
   - Капитану и так забот хватает, а нас пасет Тимур со своими ар-харовцами.
   - Убавьте громкость, - предупреждаю товарищей. - У палубы есть глаза, у переборок - уши...
   Сам же про себя размышляю: "Тимур... Что же за тип такой? Ба-талов о нем сказал лишь пару слов - дескать, надежный помощник. Надо бы наведаться к нему и, выражаясь костлявым военным языком, доложить о прибытии к но-вому месту службы..."
  
   * * *
  
   К Тимуру я отправился после того, как окончательно разуверился в получении законного места в одной из кают. Мы успели опорож-нить большую бутылку местного рома, а матрос со связкой ключей так и не поя-вился.
   Апартаменты серого кардинала располагались над кают-компа-нией - на небольшой VIP-палубе, по соседству с каютой капитана. Выйдя из каюты, я решил прошвырнуться по свежему воздуху - по-шел не кратчайшим путем по внутреннему трапу, а через палубу и по ле-сенке, примыкающей к надстройке. По ходу движения я заметил двух верзил кавказской наружности, околачивающихся на мостике. Они курили и посмеивались, наблюдая за работой нескольких испан-ских матросов.
   - Надзиратели хреновы, - сплюнул я за борт и повернул к нуж-ной дверце.
   Рядом с каютой я обнаружил вторую скучающую парочку столь же мерзких типов, легкие куртки которых недвусмысленно топорщи-лись от выпирающих пистолетных рукояток.
   "Да, рожи у них действительно как у опытных пользователей Уголовного кодекса", - отметил я, намереваясь толкнуть дверь.
   - Э-э, ты кто? - лениво процедил один из них, преграждая дорогу к двери.
   - Турук Макто.
   - Кто? - наморщил узкий лоб охранник.
   Наверное, не стоило давать волю эмоциям - я чувствовал, что могу удержать себя от взрыва, но... случаются в жизни такие мо-менты, когда нужно сразу дать понять, кто есть кто. Иначе потом об тебя будут вытирать ноги и кое-что еще.
   Вопрошавший стоял передо мной, его товарищ перемалывал че-люстями жевательную резинку в паре шагов справа. Позиция - удоб-нее некуда.
   Левой рукой хватаю наглеца за яйца. Правой выдергиваю из-за его ремня пистолет, искать который нет необходимости - руко-ятка демонстративно торчит из под легкой ветровки. Левая ладонь сжи-мает "хозяйство", правая вскидывает оружие, направляя ствол на со-седа.
   Оба в тихом ужасе. Леность и пренебрежительность первого уле-тучилась со скоростью нейтрино; физиономия исказилась болью и страда-нием. Второй проглотил жвачку и, выпучив карие глаза, смот-рел на чернеющее отверстие пистолетного ствола.
   Приступаю к краткому курсу хороших манер:
   - Вас когда-нибудь учили тому, что начальство нужно знать в лицо, любить и всячески ублажать?
   Без пяти секунд кастрат мелко кивает. Этот сейчас на все согла-сен, лишь бы я ослабил хватку.
   Его приятель лихорадочно глотает выделяющуюся по инерции слюну.
   - Учили, - лепечет он. - Только мы тебя не знаем, брат.
   - Ваши братья топчут копытами альпийские луга. А я - Антонов Аркадий Андреевич - руководитель группы боевых пловцов.
   Оба изображают улыбку: дескать, с детства слышали о таком, да вот беда - внешность запамятовали.
   Сую оружие туда, откуда реквизировал и отпускаю "достоин-ство".
   - Смотрите мне! В следующий раз отправлю на корм акулам, а Баталову скажу, что так и было.
   Без стука толкаю дверь.
   Приличная по размерам двухкомнатная каюта, отделанная све-жим пластиком "под испанский орех". На диване перед низким сто-ликом сидит смуглый мужчина лет сорока и что-то потягивает из бо-кала, доверху набитого кубиками льда.
   - Ты кто? - не слишком вежливо встречает меня хозяин тем же вопросом.
   - Вы что сговорились? - сходу усаживаюсь в кресло напротив. - Для тебя - Антонов Аркадий Андреевич.
   - Антонов?.. - хмурит он брови. Через пару секунд напряженного мыслительного процесса выдает: - А что ты здесь делаешь, Антонов?
   - Вообще-то приехал к месту будущей работы.
   - Кем ты собрался работать? И кто тебя прислал? - начинает он потихоньку злиться.
   - Прислал Баталов. Заурбек Адамович. А работать я собрался старшим группы боевых пловцов.
   При упоминании Баталова гримаса вельможного превосходства с его лица тут же слетает.
   - Как же я забыл?! - вскакивает он с дивана и, протянув руку, молниеносно меняет тон с пренебрежительного на заискивающе-доб-рожелательный: - Так вы... Ах, да! Заурбек просил не упоминать прежних фамилий. Очень рад вашему прибытию, Аркадий Андрее-вич!..
   На столике мгновенно появляется второй бокал; Тимур набивает его льдом и наполняет ромом.
   Первые минуты нашего общения походят на знакомство мелкого начальника с новым сотрудником, рекомендованным самим Премьер-министром. Он спрашивает о незначительных мелочах: Какая погода в Москве? Как добрался до Малаги? Каковы впечатления от Испа-нии?..
   Я вяло отвечаю. Иногда тоже задаю вопросы.
   - В Москве как всегда многолюдно и душно. А ты давно в Ма-лаге?
   - Месяц, - переходит он на шепот, словно делится большим сек-ретом. - Занимался покупкой этого судна, ремонтом, переоснаще-нием, набирал ко-манду... Кстати, когда-то я тоже имел удовольствие прогуляться под водой с дыхатель-ным аппаратом.
   - Да? - невпопад отвечаю я, продолжая осматриваться, - и как глубоко проходили ваши прогулки?
   Он отмахивается:
   - Ерунда. Всего метров десять-пятнадцать. Да и было это раз пять шесть во время отдыха на Доминиканских островах...
   Изучая каюту, замечаю в дальнем углу странную конструкцию, отделанную тем же пластиком "под испанский орех". Не шкаф, не секретер, не комод... По высоте и форме она, пожалуй, больше всего напоминает закрытую оружейную пирамиду.
   Перехватив мой заинтересованный взгляд, Тимур загадочно улы-бается:
   - Оружие. Причем самое современное.
   - Зачем нам оно? Ведь Заурбек говорил об исключительно мир-ном характере нашей работы.
   - На всякий случай. Сам знаешь: сомалийские пираты, на-падения и захваты судов... - уклончиво отвечает он и скоренько пе-реводит разговор на другую тему.
   Для меня же данный штрих с невразумительным ответом стано-вится еще одним кирпичиком в стене загадок предстоящей экспеди-ции.
   Внезапно, узнав, что я еще не устроен, Тимур меняется в лице.
   - Твои вещи в каюте товарищей?! Нет матроса с ключами от пус-тующих кают?! - заводится он с пол-оборота.
   Сорвавшись с места, он набирает номер по внутреннему теле-фону и вызывает капитана. Капитанская каюта находится по сосед-ству, и тот появляется буквально через мгновение. Не-улыбчивый, то-щий, с залысинами; лет пятьдесят с хвостиком; из-под распахнутого ворота светлой рубашки проглядывают полосы летней тельняшки. В общем, ошибиться невозможно - капитан именно такой, каким его обрисовали мои ребята.
   Начинаются разборки...
   Спустя несколько минут в VIP-каюту влетает искомый матрос, подталкиваемый в спину капитаном. Капитан строг и молчалив, мат-рос смущен и даже напуган.
   - Ты где мотался, идиот? - со зловещим присвистом спрашивает Тимур.
   Смысл вопроса, заданного на плохом русском, без труда доходит до молодого испанца. Он разводит руками и что-то бормочет.
   И тут происходит неожиданное - Тимур хлестко с разворота бьет испанца в челюсть. Замычав и схватившись за голову, тот валится на пол. Кавказцу этого мало, и он, мешая ругательства на разных языках, продолжает избивать несчастного парня ногами...
   Капитан, коего мои парни охарактеризовали "сущим зверем", и в самом деле наблюдает за избиением с нескрываемым удовольствием и даже не пытается вступиться за члена команды.
   Я тоже не вмешиваюсь. В команде "Фурии" свои правила поведе-ния.
  
  
   Глава третья
   Испания; морской порт Малаги
   Настоящее время
  
   Получив, наконец, место в каюте неподалеку от своих товари-щей, я забросил вещички в рундук, познакомился с соседом. Звали его Хосе, он был молод, симпатичен, полон сил и оптимизма. Из ко-роткого общения посредством жестов и нескольких английских фраз я понял, что он заключил годичный контракт с хозяином судна, уст-роившись в команду сменным рулевым матросом.
   Затем я перекусил в кают-компании остатками обеда, вернулся в каюту и немного поспал после утомительного перелета, пока мой но-вый сосед пропадал на вахте. Время от времени я доставал из кармана мобильник и поочередно на-бирал номера Горчакова. Оба его теле-фона упорно молчали.
   Ближе к вечеру в мою каюту постучал Тимур. Он задал не-сколько вопро-сов, касавшихся удобства моего размещения, а перед уходом настоя-тельно попросил:
   - Не откладывай и завтра же утром займись закупкой снаряже-ния. Времени у нас остается мало.
   - Когда выходим?
   - Дня через два. Точную дату сообщу завтра к вечеру...
   Утром, так утром - дважды мне повторять не надо. Сполоснув-шись в душе, я зашел за парнями, и мы дружной гурьбой отправились на ужин.
   Кормили на "Фурии" великолепно. Впервые в жизни я сидел в обычной судовой кают-компании и наворачивал удивительные по вкусовым качествам блюда, которые раньше никогда не едал даже в крутых ресторанах. Креветки под лимонным соусом; дичь в гранато-вом маринаде; перепелиные яйца, фаршированные редкими грибами; вкуснейшая выпечка... Все красиво, ароматно и свежо - как на кар-тинах соцреалистов. К тому же никаких ограничений у раздачи - под-ходи и накладывай в тарелку что угодно и сколько угодно.
   Что ж, принцип верный. У хороших хозяев гость должен чувст-вовать себя в своей тарелке. Или, по крайней мере, рядом с ней.
   В общем, съев месячную норму молодого слона, я с чувством не-выносимого удовлетворения отправился спать...
  
   * * *
  
   Утром перед сходом с корабля нас поочередно навестил Тимур в сопровождении двух единоверцев. Кажется, один из них был тот, ко-торого я накануне едва не сделал оперным тенором.
   Тимур недвусмысленно предложил сдать ему на хранение но-венькие, недавно полученные "липовые" документы.
   - Боишься, что сбежим? - задал я такой же недвусмысленный вопрос.
   - Элементарная предосторожность, - по-деловому отвечал он, принимая мой паспорт.
   На причале в тенистом местечке нас поджидал небольшой фур-гон, принадлежавший боцману "Фурии". Заняв места, собираемся от-правиться по специальным магазинам, торгую-щим дайверской снаря-гой.
   За рулем сидел владелец машины - испанский боцман, неплохо знавший город, и по-ездка не обещала быть обременительной мукой в поисках удобного маршрута. Однако отправление почему-то затяги-валось.
   - Кого ждем? - толкаю испанца.
   - Тимур, - коротко отвечал он, кивнув на судовой трап.
   По его ступенькам не спеша спускалась троица кавказцев: все та же хмурая парочка и этакий беспечный мачо - Тимур, одетый в лег-кий свет-лый костюм.
   - Зачем он нам нужен? - удивленно развел я руками.
   Сзади послышался негромкий ответ Георгия:
   - Мы же тебе говорили: отслеживает каждое наше движение.
   - Приставлен следить, сучара, - поддержал Михаил, - чтобы не сбежали.
   - Бежать нет смысла - ни денег, ни документов, - отмахнулся я. - а Тимур... Черт с ним! Лишь бы не мешал...
   Угрюмые типы залезли в грузовое чрево фургона, Тимур занял место рядом со мной в кабине; автомобиль плавно тронулся с места. Едем, обозревая сквозь окна красоты старинного города...
   Через несколько кварталов испанский боцман - шустрый малый с цепким взглядом - ловко подрулил к магазинчику с броской вывес-кой.
   - Кажись, приехали, - сдвинул заднюю дверцу Георгий.
   Мы дружно вывалились на брусчатку и с отвращением вдохнули душный городской воздух, наполненный смесью всевозможных запа-хов: солоноватого моря, рыбы, пряных приправ...
   Боцман и два кавказца остались в фургоне. Мы потянулись к двери магазина, Ти-мур не отставал ни на шаг.
  
   * * *
  
   Покупать снарягу за рубежом нам приходилось и ранее. Что де-лать - иногда в процессе транспортировки выходит из строя дыха-тельный аппарат или рвется гидрокостюм, а то и вовсе что-то теря-ется. В таких случаях мы определяли координаты ближайшего мага-зина, торгующего снаряжением, и довольно быстро восполняли ущерб. Продавцы в специализированных магазинах, как правило, яв-ляются не-плохими профессионалами - объясниться и понять друг друга труда не состав-ляло.
   Вот и в этом испанском магазинчике мы повстречали за прилав-ком сорокалетнего бородатого дядьку, который и сам оказался опыт-ным дайвером, и в нас быстренько признал ластоногую родню. По-няв, зачем мы явились, он подобрал по размерам превосходные гид-роком-бинезоны с полнолицевыми масками и ластами, ножи, мощные фо-нари, специальные канадские компьютеры "Shearwater Predator", станцию гидроакустиче-ской связи, на-вигационную панель, химиче-ский поглотитель и, конечно же, современные ребризеры с элек-трон-ной начинкой. Всего мы закупили восемь комплектов снаряги, дабы иметь запас на всякий пожарный случай.
   Помниться, в своем москов-ском офисе Баталов изумленно вос-кликнул:
   - Для чего так много?! Ведь вас всего четверо!
   - Заурбек, ты затеваешь очень серьезное дело, связанное с по-гружениями на две сотни метров и намерен экономить на нашей безопасности?
   - Нет, - развел он руками. - Но для чего все закупать с дву-крат-ным запасом?
   - Ножи, фонари, ласты и прочие мелочи - не в счет. Ты должен понять главное: если выходит из строя дыхательный аппарат со сложной электронной начинкой, то его не ремонтируют паяльником в открытом море. Если рвется многослойный гидрокомбинезон, то его не латают автомобильным вулканизатором. Если дает сбой станция гидроакустической связи, то ее тоже бесполезно ковырять отверткой. Все это необходимо привезти на берег и отдать в руки профессиона-лов. А чтобы не сорвать операцию, следует иметь запас основных элементов сложного снаряжения.
   Выслушав аргументы, Баталов дал согласие на покупку восьми комплектов.
   Итак, проверив исправность и качество предложенного товара, я рас-платился с помощью кредитной карты, выданной Заурбеком. Сделка состоялась без проблем, все довольны.
   - А где нам разжиться дыхательной смесью? - поинтересовался я с помощью понятных жестов.
   Бородач указал рукой направление и назвал какую-то улицу. Мы, естественно, ничего не поняли, но тут пришел на помощь Тимур, ве-роятно успевший походить пешком по Малаге.
   - Я знаю, где этот магазин! Поехали!.. - схватил он одну из коро-бок и заторопился к выходу.
   В этот момент пола легкого пиджачка предательски обнажила рукоятку торчащего за поясом его брюк пистолета. Стало быть, парни не ошиблись: помимо обязанностей по организации экспедиции, Ти-мур приглядывает за нами.
   Нагрузившись покупками, мы возвратились к фургону...
  
   * * *
  
   Нужные дыхательные смеси мы нашли, сделав приличный круг по городу, посетив по ходу дела пять или шесть магазинов. Увы, все торговые точки предлагали смеси на азотной основе, но нам такие ка-тегорически не подходили. И лишь в последнем, ютившемся в двух-этажном домишке всего в километре от причала с "Фурией", мы на-толкнулись на то, что искали.
   Узнав необходимое нам количество баллонов, хозяин пришел в восторг и сам вызвался помогать в погрузке. Спустя полчаса мы до-вольные и уставшие возвращались на судно. Доволен был и Тимур, ведь этим утром успешно решилась еще одна задача.
   - Послушай, а как быть с оружием? - сказал я ему на подъезде к причалу.
   - С оружием? - насторожился он. - Зачем оно вам?
   - Понимаешь, на глубине случается всякое, и самое неприятное - это нежелательные встречи.
   - С кем?
   - Например, с белыми акулами. Или с боевыми пловцами потен-циального противника.
   Он рассмеялся:
   - Надеюсь ни тех, ни других в том месте, куда нам предстоит от-правиться, не будет. Кстати, - перешел он на шепот, - выходим зав-тра в десять утра.
   - Через Гибралтар в Атлантику? - уточнил я.
   - Да, в Атлантику.
   Снаряжение мы затаскивали на борт судна самостоятельно. Так уж повелось, что транспортировать свое имущество мы предпочитали лично, не доверяя младшим чинам экипажа. От его исправности и це-лостности зависело слишком много: качество выполнения поставлен-ных задач, исход подводных операций; наше здоровье, а порой и жизнь.
   Тимур с дружками курил возле леерного ограждения, и пока мы бегали по трапу, зорко следил за каждым движением членов моей ко-манды.
   - Для хранения снаряги необходимо помещение с надежными замками, - вытирая со лба пот, сказал я ему, притащив последнюю коробку.
   - Есть такое, - кивнул он и вызвал капитана.
   Нужное помещение по странному стечению обстоятельств оказа-лось на жилой палубе - по соседству с нашими каютами.
   Осмотрев аккуратно сложенное снаряжение, Тимур удовлетво-ренно хмыкнул, запер каюту, спрятал ключ в карман и приказал капи-тану:
   - Обеспечьте постоянную охрану. Чтобы днем и ночью с этой двери не спускали глаз.
   Покончив со снаряжением, мы отправились в душ.
   Общее душевое помещение располагалось внизу - на одном уровне с машиной. Пожалуй, оно оставалось единственным укром-ным местом на "Фурии", где можно было, включив воду, спокойно обсудить любую проблему, не опасаясь того, что тебя услышит кто-то из соглядатаев Баталов.
   Вот и на сей раз, заперев дверцу и открыв пару кранов, я дал знак товарищам. Те подошли поближе, а я в полголоса сообщил:
   - Выход в море назначен на утро завтрашнего дня. Надеюсь, ни-кто из вас всерьез не рассматривал предложение Баталова поучаство-вать в его авантюре?
   Коллеги переглянулись.
   - А что он задумал? - спросил Георгий.
   - Мы вообще-то не в курсе, чего он от нас хочет, - добавил Ми-хаил.
   Игорь промолчал, всецело полагаясь на мнение старших товари-щей.
   - Я тоже не знаю его планов, но абсолютно уверен в одном: с Ба-таловым нам не по пути.
   Жора встал под струи теплой воды, плеснул на мочалку геля для душа и, покосившись на дверь, шепнул:
   - Что предлагаешь?
   - Предлагаю свалить с судно под утро - когда команда будет дрыхнуть.
   - Как быть с деньгами и документами?
   - Вечером попробую забрать у Тимура наши паспорта. А кое-ка-кие деньги на кредитной карте остались - не пропадем.
   Посовещавшись, мы решили собраться в три часа ночи на юте под вертолетной площадкой и, осторожно спустившись в воду, мах-нуть до соседнего причала...
  
   * * *
  
   Паспорта удалось получить на удивление легко - услышав мою просьбу, Тимур открыл небольшой сейф, привинченный к переборке каюты и, запросто протянул мне тонкую стопку документов.
   - Забирай, - пожал он плечами, - только я не пойму, для чего они вам вnbsp; - Есть такое, - кивнул он и вызвал капитана.
Атлантике.
   - Пусть будут при нас. Вдруг ты потеряешь ключ от своей бро-нированной шкатулки, - отшутился я и в радостном возбуждении от-правился восвояси.
   Перед побегом требовалось хорошенько отдохнуть - кто знает, когда доведется снова лечь в чистую, теплую постель. Уставив теле-фонный будильник на половину третьего, я завалился спать. А в на-чале ночи, когда до сбора в условленном месте оставалось чуть более двух часов, мой сон отлетел от легких толчков.
   Приподняв от подушки голову, я прислушался...
   По палубам и переборкам прокатывался волнами гул. Несо-мненно, это был гул от работающей машины, и судно явно не стояло у "стенки", а куда-то шло. Проведя много лет на кораблях, я ни се-кунды в этом не сомневался.
   Слышу размеренное дыхание спящего на верхнем ярусе моло-дого испанца - Хосе. Осторожно сажусь, шарю ногами в поисках та-почек...
   Вот они. Встаю и бесшумно перемещаюсь к открытому иллюми-натору.
   В двух шагах от него отчетливо понимаю: что-то не так. Не видно хорошо освещенных по ночам улиц старинного города, не слышно проезжающих неподалеку от причала машин. Вместо этого я заметил вдали цепочку мелких огней, и услышал шумящую под бор-том волну.
   Судно шло полным ходом, уже порядочно удалившись от испан-ского берега.
   - Вот сука, - процедил я сквозь зубы. - Даже с часом выхода об-манул!
   План побега летел в тартарары. Надо же, как легко нас провел сподвижник Баталова! Мы тоже хороши - повелись на развод аки ма-лые дети...
   Усевшись на койку, я нащупал висевшие на спинке стула джинсы и вынул из кармана сотовый телефон - последнюю ниточку, связы-вавшую меня с Россией, с оставшимися там людьми, да и вообще со всем внешним миром. Оживив экран, я быстро отыскал в контактах номера Горчакова и принялся названивать на оба телефона. Я ужасно торопился, потому как сигнал устойчивого приема мог исчезнуть в любой момент...
   Глухо. Генерал опять отмалчивался. Или был не в состоянии от-ветить.
   - Куда же вы запропастились, дорогой Сергей Сергеевич? - про-шептал я, засовывая телефон под подушку. - Чуть позже попытаюсь дозвониться в последний раз. А после Гибралтара аппарат станет бес-полезной игрушкой.
   Натянув джинсы, я отправился извещать товарищей о провале нашей затеи...
  
   * * *
  
   Вернувшись в каюту, я лег в постель и пару часов ворочался на неудобном матраце. Изредка я вставал, подходил к иллюминатору и смотрел на проплывающие вдали огни южного ис-панского побере-жья. В верхней части экрана мобилы прощально мер-цала последняя черточка возле значка антенны, означающая мини-мальный уровень сигнала, и я с отчаянной настойчивостью набирал два заветных но-мера, цифры которых успел выучить наизусть.
   На траверзе городка Тарифа сигнал окончательно пропал. Я за-швырнул телефон под подушку и улегся в постель с твердым намере-нием уснуть...
   Однако отключиться не получалось. Пожа-луй, впервые в жизни мне пришлось выйти в море, толком не зная предстоящей задачи, а главное, испытывая дичайшее недоверие со стороны руководства экспедиции.
   "Либо мы не сработаемся, либо..." - медленно проплыла в го-лове последняя внятная мысль.
   С этой мыслью я, наконец, погрузился в сон...
  
  
   Глава четвертая
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия"
   Настоящее время
  
   Следующим утром мы встретились с Тимуром в кают-компании за завтраком. Его опричники, как всегда топтались у входа и при моем появлении почтительно расступились.
   - Чегой-то они? - удивились мои товарищи.
   - Последствия разъяснительной беседы на тему "Правила хоро-шего тона", - проворчал я, вторгаясь в пределы столовой.
   Тимур как ни в чем ни бывало поздоровался и продолжил не-громкий разговор с сидящим рядом капитаном. Мои ребята, слы-шав-шие вчера о времени выхода в море, недовольно посматривали на кавказца.
   - Спокойнее, граждане, - шепнул я коллегам. - Для него соврать, что под водой пописать. Сами говорили о пол-ном недоверии, а теперь удивляетесь...
   Между тем, Гибралтарский пролив остался далеко за кормой. Атлантика встретила сильным и весьма прохладным ветром. По-сле ласкового и теплого солнца южной Испании, в откры-том океане пока-залось неуютно. Впрочем, нам было необяза-тельно тор-чать на палубе и вкушать сомнительное удовольствие от резко из-ме-нившейся по-годы.
   - Если чайки летают жопами вперед, значит, ветер усиливается и грядет шторм, - подметил Георгий.
   Немного поглазев на скрюченных и замерзших испанских матро-сов, отчасти напоминавших пленных немцев под Сталинградом, мы разошлись по каютам...
  
   * * *
  
   "Фурия" действительно попала в приличный шторм и, сбавив скорость, боролась с высокими волнами, медленно продвигаясь на юго-запад. Мы сидели по каютам, попивали крепкий испанский ром, спали и гадали, в каком районе Атлантики придется спускаться на глубину.
   Тимур и его команда не беспокоили и ни разу не появились на нашем небосклоне. Это было неудивительно - куда бы мы делись с корабля в открытом море, да еще во время шторма?..
   Пару раз в день мы поднимались по заблеванному трапу в кают-компанию и по-глощали то, что сумел приготовить в условиях дикой качки местный кок. В общем, валяли дурака, покуда предос-тавлялась такая возможность...
   На шестой день, когда за кормой осталось не менее двух тысяч миль, погода наладилась: ветер утих, небо просветлело, волнение моря улеглось до приемлемых полутора баллов. Улучшилась и види-мость - теперь горизонт обозревался миль на пятнадцать-двадцать, что позволило заметить идущее далеко впереди большое гражданское судно. То ли сухогруз, то ли танкер - из-за приличной дистанции мы определить не могли.
   - Идет точно нашим курсом, - констатировал Георгий.
   - Или мы висим у него на хвосте, - поправил я, поплевывая за борт.
   - С какой стати? Думаю, наши курсы до какой-то точки просто совпадают. А дальше разойдемся - каждый в свою сторону...
   На что Игорь Фурцев хохотнул:
   - Ага, прям как в море корабли!
   На том наш разговор о шедшем впереди судне закончился. Пора было заняться делом.
   Ранее, находясь в командировках на гражданских судах и кораб-лях ВМФ, мы регулярно осматривали гидрокомбинезоны, толстый многослойный материал которых мог пострадать при резких перепа-дах температуры. Баллоны со смесью также требовали перио-дической проверки. Исходя из этой полезной традиции я отправился к Тимуру за ключом от "склада" с нашей снарягой...
   У каюты как всегда околачивалась парочка его кавказских по-дельников. Здесь в открытом море им не было нужды прятать оружие под полами легких ветровок - рукоятки здоровенных "беретт" вызы-вающе торчали из-за их поясных ремней.
   Увидев меня, они молча посторонились.
   Дважды стукнув по косяку, толкнул дверь люксовой каюты. Кав-казец явно не ждал гостей и сидел за столом, склонившись над кар-той.
   - Да, - недовольно буркнул он и повернул голову. - А, это ты, Аркадий! Заходи, присаживайся...
   Быстрым движением он накрыл карту журналом и под-нялся на-встречу.
   - Как твои ребята перенесли шторм?
   - Нормально. В наш отряд не могли попасть те, кто не переносит качку.
   - Да-да, я пока еще забываю, с кем имею дело, - наигранно по-смеялся Ти-мур. - Выпить хочешь?
   - Попозже. Надо бы проверить снаряжение.
   - Зачем? - удивленно вскинул он густые брови. - У двери стоит круглосуточная охрана - я лично контролирую их несколько раз в день.
   Пришлось кратко излагать прописные истины, о сути которых выходец с Кавказа не догадывался.
   Выслушав мои доводы, он согласился:
   - Пойдем, я провожу...
   Мы спустились на жилую палубу, прошли извилистыми ко-ридо-рами к "складу", где он отодвинул в сторону сменного охран-ника и открыл замок.
   - Сколько тебе нужно времени? - запус-кая он меня внутрь.
   - Минут десять-пятнадцать.
   - Хорошо, я подожду. Приступай...
   Провозившись четверть часа с проверкой снаряжения, я не пере-ставал удивляться атмосфере подозрительности и недоверию, в кото-рую нам довелось вляпаться...
  
   * * *
  
   Покончив с рутинной работой, я распрощался с поднадоевшим типом и за-валился в каюту Устюжанина, где сходу опрокинул в себя бокал коньяка.
   - Не иначе узнал, в каком месте мирового океана спрятано золото Роммеля, - смерил меня укоризненным взглядом товарищ.
   - Нет, просто понял одну вещь.
   - Какую, если не секрет?
   - Наше бытие на "Фурии" мало отличается от будней в следст-венном изоляторе.
   - А-а, ты об этом!.. Ну данный факт нам известен давно. Нали-вай...
   Приняв на грудь пару бокалов крепкого алкоголя, мы вышли проветриться на верхнюю палубу. Однако, не успев перекинуться па-рой фраз, одновременно заметили то же самое гражданское судно. Оно по-прежнему находилось впереди и шло нашим курсом, за ис-ключением одного момента - дистанция до него стала существенно меньше.
   - Не мудрено, - почесал затылок Устюжанин, - наше корыто дает узлов двадцать пять.
   Он был прав - покинув зону шторма, "Фурия" выжимала из ма-шины максимум и уже несколько часов кряду шла довольно прилич-ным ходом.
   - Дорого бы я отдал, чтобы узнать, где мы находимся, - провор-чал Георгий.
   Я хмуро изрек:
   - Могу сообщить примерные координаты всего за полбутылки хорошего коньяка.
   - Откуда знаешь? - искренне удивился он.
   - Случайно узрел на столе Тимура карту с проложенным курсом.
   - Ого! Тебе, дружище, с такой наблюдательностью пора переби-раться в раз-ведку.
   - Да, я работаю над собой, Жора. Когда трезвый...
   - Ладно, шантажист, выкладывай, чего узрел.
   - Мы идем к берегам Гайаны и находимся примерно в ста пяти-десяти милях к северо-востоку от Джорджтауна. По крайней мере, эту точку на проложенном маршруте усердно изучал Тимур.
   Товарищ от удивления икнул.
   - В этих краях мы с тобой еще не бывали!
   - Знаешь, - с тяжелым вздохом ответил я, - лучше бы побывать здесь в законном отпуске, а не по воле аферистов с Северного Кав-каза...
   - Действительно, какого черта им тут надо?..
  
   * * *
  
   Еще через пару часов "Фурия" приблизилась к шедшему впереди судну до дистанции в пять-шесть миль. И вот тут-то я заметил стран-ный интерес, проявляемый Тимуром и капитаном к попутчику - оба постоянно торчали на мостике и практиче-ски не опускали мощных морских биноклей, разглядывая корму и надстройки незнакомого судна. К тому же в руке кавказца по-блескивала глянцем миниатюрная радиостанция, которую он изредка подносил к губам и с кем-то пере-говаривался.
   - Интересно, с кем он базарит? - крутил я головой в поисках воо-руженных опричников.
   Насторожился и Георгий:
   - Чего они на него пялятся?
   - Да уж... рассматривают так, будто на корме в разгаре эро-тиче-ское шоу "Мисс Экватор".
   - Наверное, удивлены тем фактом, что наши курсы совпадают до градуса.
   Объяснение показалось неубедительным.
   - Вряд ли. Что удивительного в этом совпадении?..
   - Ты рассуждаешь с точки зрения опытного моряка, а Тимур, по-лагаю, до двадцати лет кроме гор и баранов ничего не видел.
   - На счет Тимура согласен, но рядом с ним на судно глазеет опытный ка-питан...
   За этим спором мы не сразу обратили внимание на облачко чер-ного дыма, вспухавшее над шедшим впереди кораблем. Мы заме-тили его лишь тогда, когда Тимур радостно всплеснул руками и что-то крикнул.
   Облако разрасталось, приобретая форму ядовитого гриба, а судно дало левый крен и, отклонившись от курса, стало забирать вправо.
   - Вот это номер! - изумленно прошептал Георгий.
   - Кажется, у них пожар, - направился я к трапу.
   Проскочив два пролета, мы взлетели на мостик.
   - Что с ними? - коротко поинтересовался я, кивнув в сторону не-известного судна.
   Капитана промолчал. А кавказец криво усмехнулся:
   - Все нормально.
   - Что значит "нормально"?! Они же горят!
   - Вижу. И не только горят, но и тонут.
   У нас с Георгием на мгновение перехватило дыхание.
   Придя в себя, я тряхнул капитана за локоть.
   - Скорректируйте курс! Объявите тревогу для боцманской и спа-сательной команд!
   Капитан посмотрел в сторону Тимура, преспокойно доставшего из пачки сигарету, и ледяным голосом изрек:
   - Старший на борту подобных распоряжений не давал.
   И исчез в ходовой рубке. Точнее, не исчез, а спрятался, не желая продолжать дискуссию.
   - Эй, старший! - рывком развернул я кавказца лицом к себе. - Ты какого хрена не даешь команде исполнять свой долг?!
   Ухмылка с его лица исчезла. Глазки беспокойно забегали в поис-ках вооруженных охранников, однако голос оставался спокойным и уверенным:
   - Долг наемной команды - точно исполнять приказы своих хо-зяев.
   Кажется, он хотел добавить еще какой-то "серьезный" аргумент, но вместо членораздельного звука охнул, получив хороший боковой в печень. Вторым ударом в челюсть я окончательно уложил его на де-ревянный настил мостика.
   Покончив с Тимуром, мы попытались вломиться в рубку, но не тут-то было - напуганный нашим решительным видом капитан успел запереть изнутри дверцу.
   - Открой, сука! - дергали мы за ручку.
   Капитан не реагировал.
   Внутри рубки помимо капитана находился мой сосед по каюте - рулевой матрос Хосе. Он стоял у штурвала и видел происходящее снаружи: и тонущее судно впереди по курсу, и нашу потасовку на мостике. Видел и отлично понимал суть. Во всяком случае, когда я постучал по стеклу и обратился именно к нему с просьбой открыть дверь, он сделал это, не промедлив ни секунды.
   Капитан смерил его презрительным взглядом и лишь затем под-чинился нашему приказу.
   Сняв с кронштейна микрофон корабельной трансляции, он про-хрипел:
   - Спасательной команде - тревога! Боцману приготовить к спуску катер!
   Хосе вернулся на рабочее место и крутанул штурвал вправо. "Фурия" начала плавный разворот, а на палубе наметилось некое движение: несколько матросов пробежало в направлении убранного трапа и висящего на поворотных шлюпбалках катера...
  
   * * *
  
   Терпящее бедствие судно потеряло ход, и "Фурия" довольно бы-стро преодолела разделяющие нас мили. Судно продолжало гореть - исходящим от него дымом заволокло половину неба. Более того, Ге-оргий, осматривавший его в оптику морского бинокля, тихо выру-гался и доложил:
   - Не успеем. Судно принимает воду и быстро заваливается на ле-вый борт.
   Трап уже болтался воль борта нашего судна, а мат-росы из боц-манской команды никак не могли ровно опустить на по-верхность воды спасательный катер. Видимо сказывалось отсутствие слаженно-сти в действиях набранной в спешке команды.
   Все это время бледный как потолок сельской больнички капитан "Фурии" стоял неподалеку от нас и молча глядел на задымленное небо. Тимур ползал на четвереньках по мостику и размазывал по лицу кровавые сопли, сопровождая каждое движение протяжным стоном и ругательствами на своем родном диа-лекте. Мы с Георгием не обра-щали на него внимания. Не обращали до тех пор, пока этот гад не вы-тащил откуда-то пистолет и не шмаль-нул через толстое стекло пря-моугольного иллюминатора.
   Пуля пропела над моим ухом и, сухо щелкнув по металлу, пока-тилась по полу рубки.
   Я рефлекторно шарахнулся в сторону. Жора в тот же миг мет-нулся к выходу на мостик, и оттуда послышались глухие звуки ударов - кажется, мой друг вновь учил Тимура хорошим манерам. Я не мог наблюдать урока, зато хорошо слышал диалог преподавателя и уче-ника.
   - Видишь эту штуковину?! - вероятно, тряс он перед рожей кав-казца отобранным оружием.
   - Вижу, - лепетал тот.
   - Лежи не дергайся, а то выпущу всю обойму! Ведь для твоей башки одного патрона не хватит.
   - Для любой головы хватит одного патрона.
   - Хренушки! В твой мозг еще попасть надо!..
   К сожалению, дослушать диалог не получилось - что-то твердое резко и с силой опустилось на мой затылок. Из глаз брызнули искры, сознание затуманилось, а горизонт стремительно за-валился на бок.
   Без сознания я провалялся недолго - секунд десять или пятна-дцать. За этот короткий срок расклад сил существенно не изменился: на шум и эволюции судна в хо-довую рубку прибежали наши това-рищи - Жук с Фурце-вым; Георгий вторично вырубил кавказца. Зато чертов ка-пи-тан (кажется, это он "приласкал" меня по затылку) успел вызвать подкрепление - по трапам торопливо взбирались воо-ружен-ные пис-толетами и автоматами абреки.
   Одним словом, на "Фурии" назревала большая битва.
  
   * * *
  
   Капитан сидел, привалившись спиной к переборке; его руки и ноги были связаны найденным в рубке куском электрического про-вода, из-под разорванного ворота рубашки выглядывал полосатый тельник. Стоявший на руле Хосе был прилично напуган и послушно вы-полнял наши команды.
   Обе металлические дверцы в ходовую рубку мы заперли изнутри, поэтому ломившиеся снаружи кавказцы большой угрозы для нас не представ-ляли. Стрелять через окна они побаивались: во-первых, в рубке находился капитан; во-вторых, Тимур головой отвечал перед Баталовым за жизнь каждого из боевых пловцов.
   В самый пик штурма, когда абреки попытались открыть дверцу с помощью пожарного топора, Георгий произвел предупредительный вы-стрел в верхнюю часть одного из окон. После этого запал у штур-мующих поугас - они галдели на мостике, словно перепуган-ные во-робьи на церковном заборе и не знали, что делать.
   Собственно говоря, не знали этого и мы. Терпящее бедствие судно как-то быстро и незаметно исчезло под водой. "Фурия" подо-шла к месту его гибели, застопорила ход, но вокруг кроме масляных пятен, обломков такелажа и безжизненных тел не было ничего. Не могу сказать точно: показалось мне или нет, но, осматривая поверх-ность океана, я будто приметил махавшего руками человека. Впро-чем, довольно скоро я отвлекся и потерял его из виду.
   - Каков дальнейший план? - не поворачивая головы, спросил Жора.
   Молодые коллеги молча воззрились на меня в ожидании реше-ния.
   Я размышлял в поисках выхода...
   Наличие в заложниках капитана, равно как и трофейного писто-лета не давало ровно никаких шансов - разъяренные кавказцы сна-ружи было хорошо вооружены, и стоило покинуть временный бас-тион, как ситуация могла выйти из-под контроля. Терять своих пар-ней мне отчаянно не хотелось!
   Так что же делать? Отсиживаться здесь до прибытия в порт на-значения? Заставить кавказцев выстрелами отойти, спуститься и за-баррикадироваться в каютах? Или захватить спасательный бот и сва-лить с этой чертовой посудины?..
   Последний вариант мне нравился больше других. До берега Гай-аны по моим расчетам оставалось не более восьмидесяти миль - де-сять часов ходу. На борту катера есть небольшой запас пресной воды, и даже аварийная радиостанция. Как-нибудь доберемся. Однако в этом плане смущала одна деталь - маленькая скорость оранжевой скорлупки, на-зываемой "спасательным ботом". Стоит озверевшему Тимуру дать соответствующую команду преданному (а точнее куп-ленному с по-трохами) капитану, и "Фурия" через час-полтора на-стигнет бот. Затем нас либо расстре-ляют как куропаток на опушке, либо, пожалев па-троны, подомнут форштевнем.
   Покуда я размышлял о вариантах спасения, снаружи что-то из-мени-лось. Перекошенная физиономия Тимура вновь появилась в пря-мо-угольнике иллюминатора.
   - Шо там это тело вещает? - спросил Георгий, считая оставшиеся в магазине патроны.
   - Радуется и показывает пальцем в небо, - пояснил Фурцев.
   - А чего он там увидал? Архангела?..
   - Вертолет, - доложил Миша Жук, вглядываясь в прозрачную синеву.
   - Вертолет? - оживился я.
   - Точно вертолет!
   - Опознавательных знаков не видно?
   - Далековато...
   Я подошел поближе к сплошному ряду окон. В паре километров действительно двигалась темное пятно, похожее на вертолет.
   - Интересно, чему так бурно радуется этот идиот? - посмотрел я на окровавленную рожу Тимура.
   - Тому, что на этом вертолете летит наш хозяин, - впервые подал голос связанный капитан.
   - Кто? - хором переспросили мы.
   - Хозяин "Фурии". Баталов Заурбек Адамович. Слыхали от та-ком?
   - Врет, как дышит, - шепнул молодой Фурцев.
   - Не знаю... Возможно и не врет, - пристально наблюдал я за эволюциями маленькой винтокрылой машины. - Ведь для чего-то сварганили над кормой вертолетную площадку...
   - Гляди-ка, заходит на посадку, - тихо прокомменти-ровал Ус-тюжанин.
   "Вертушка" и в самом деле выполнила расчетный разворот и стала снижаться строго против ветра. Я глядел на нее и раздумывал, чем чревато для нас внезапное появление Баталова...
  
  
  
   Часть третья
   Бриллианты для Кооперативной Республики
  
  
   Пролог
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Борт грузового теплохода "Капитан Фе-досеев".
   Настоящее время
  
   Стармех Андрей Архипович Бугров будто в воду смотрел, распи-сывая в разговоре с первым помощником перспективу предстоящего плавания. Судно "Капитан Федосеев" действительно натужно "пых-тело" целых шестьсот миль от Новороссийска до Средиземного моря, затем почти неделю "мыкалось" до Гибралтара, прежде чем вы-браться на просторы необъятной Атлантики. Океан, как и предпола-гал опытный моряк, встретил сильным холодным ветром, а сутками позже "Федосеев" увяз в волнах приличного шторма, из-за чего вме-сто расчетных пятнадцати узлов пришлось сбавить ход до десяти.
   Одним словом, рейс не задался с самого начала, но команда не унывала - такое изредка случается в однообразной жизни экипажей морских торговых судов.
   О четырех странных пассажирах, то ли сопровож-давших таинст-венный секретный груз, то ли сами являвшиеся таковым, тоже почти не вспоминали. Да и чего о них было вспоминать, если те безвылазно сидели по каютам и выходили из них лишь затем, чтобы проделать один и тот же маршрут в трюм к герметичному твиндеку. Каждые два часа начальник охраны - крепкий соро-капятилетний брюнет - вызы-вал одного из своих ребят и сопровождал его от каюты до самого трюма. При этом у начальника на поясе висела ко-бура с пис-толетом, а у подчиненного болтался на плече ма-логабарит-ный авто-мат. У задра-енного круглого люка герметичного твиндека происхо-дила смена ка-раула, после чего пара сотрудников охраны возвраща-лась в каюты. Ни один из них ни разу не отклонился от установлен-ного маршрута, ни разу не вышел на палубу покурить или подышать све-жим возду-хом, ни разу ни не заговорил с кем-то из членов экипажа.
   Однако на третий день жуткого шторма установившийся порядок и строгое табу было внезапно нарушено.
   Старший помощник Леонид Петрович, сидя в столовой напротив стармеха, не сдержав смешка, проговорился:
   - Ночью двоим гостям стало плохо, и судовой врач до утра про-сидел в одной из гостевых кают.
   - Укачало, али чего похуже? - равнодушно поинтересовался Буг-ров.
   Леонид Петрович кивнул.
   - Морская болезнь. Непривычный к качке народец попался...
   - Говорил же, боком выйдет им это путешествие - ни воздуху, ни прогулок, ни общения, - допивал механик вторую порцию компота.
   - Работа у них такая, Архипыч. Видать и копейку соответствую-щую получают.
   - Факт. И все ж таки странно все это. Сколько по морям хожу - никогда такого не видывал, - Бугров промокнул губы салфеткой и за-торопился в машинное отделение: - Ну, бывай, Петрович - у меня скоро вахта...
  
   * * *
  
   Ранним утром судовой врач доложил капитану о ночном проис-шествии: двоим из четверых гостей пришлось оказывать медицин-скую помощь.
   - Что с ними? - озаботился опытный моряк.
   - Тошнота, холодный пот, повышенное слюноотделение, голов-ная боль и головокружение, нарушение сердечного ритма... Короче, обычное дело - морская болезнь. У одного средней тяжести - он вял, сонлив и апатичен, а начальнику охраны досталось по полной - по-лоскало всю ночь.
   - Как он себя чувствует?
   - Сейчас чуть лучше. Но лежит пластом, бледный, не ест, не пьет...
   На инструктаже перед отходом из Новороссийска один из про-вожающих (некий столичный чиновник) строго предупредил: "Обще-ние с сотрудниками, сопровождающими секретный груз, категориче-ски запрещено! Только в исключительных случаях разрешается обра-титься к начальнику охраны".
   "Но разве это не исключительный случай?" - подумал капитан и решил после обеда наведаться в гостевые каюты. Прихватив буты-лочку хорошего коньяка и пару лимонов, он постучал в дверь той каюты, где обосновался руководитель небольшого коллектива ох-раны.
   - Да, - послышался из-за двери слабый голос.
   Перешагнув порог, капитан увидел сидящего на диване мужчину, с головой накрытого пледом. Воздух в каюте был спертым и тяже-лым, из освещения горел лишь настенный плафон. У дивана стоял та-зик, накрытый газеткой, на столике перед мужчиной лежали всевоз-можные лекарственные препараты: супра-стин, бонин, аэрон...
   - Меня зовут Анатолий Павлович, - на всякий случай напомнил капитан, открывая настежь иллюминатор. - Как самочувствие?
   - Хреново, - выглянул из-под пледа больной - брюнет с бледным лицом и мешками под покрасневшими глазами.
   - Попробую вам помочь, используя старые испытанные способы. Забудьте о таблетках, - кивнул моряк на препараты, взял полотенце и обильно смочил его под краном умывальника. - Держите и постоянно протирайте шею с висками...
   В этот момент дверь каюты бесшумно распахнулась - на пороге стоял один из охранников. Одну руку он держал под полой куртки, а цеп-кий взгляд вперился в визитера.
   - Все нормально, - слабо отмахнулся больной, - это наш капи-тан.
   Сотрудник сопровождения тихо прикрыл дверь и удалился.
   - А еще не забывайте про массаж, - продолжал морской волк.
   - Массаж?
   - Да, легкий массаж конечностей. Положите левую руку на ко-лено ладонью вверх.
   Мужчина последовал совету.
   - Теперь осторожно большим пальцем правой руки массируйте под запястьем. Вот так... Правильно...
   - И долго это нужно делать?
   - Минуты две. А затем указательным и большим хорошенько по-трите середину ладони.
   Шеф охраны старательно следовал указаниям опытного моряка. А тот тем временем выкладывал из карманов прихваченный алкоголь с провиантом и продолжал наставлять:
   - Также во время морской качки помогает правильное дыхание. Запомните: палуба опускается - вдох, поднимается - выдох...
  
   * * *
  
   Спустя минут тридцать они сидели у столика, пили из маленьких стопок коньяк и называли друг друга на "ты".
   - Закусывай, Алексей Дмитриевич, лимончиком, закусывай, - по-отечески советовал капитан. - Лимон и небольшие дозы крепкого ал-коголя - лучшее лекарство от морской болезни. А таблетки и всякие там импортные препараты - по бабской части.
   - Спасибо, Палыч, мне уже лучше...
   Влив в пустой желудок треть бутылки крепкого алкоголя, Алек-сей Дмитриевич прилично захмелел и стал гораздо разговорчивее.
   - А знаешь, Палыч, я ведь тоже во флоте начинал, - откинувшись на спинку дивана, улыбался шеф охраны.
   - Да ну?! А где именно?
   - Радистом срочную служил на крейсере "Владивосток".
   - На Тихоокеанском флоте?
   - Так точно, на ТОФе...
   Вскоре разговор вильнул к следующей теме - к женам и детям, за-тем к нынешним профессиям...
   - Груз-то в порядке, покуда половина охраны вышла из строя? - подливал в рюмки капитан.
   - Два парня нормально переносят качку, - проглотил очередную порцию Дима. - Правда, вторую ночь не спят.
   - Помощь не требуется? А то я выделю надежных людей.
   Начальник охраны натужно улыбнулся.
   - Палыч, ты хоть в курсе того... чего мы везем?
   - Откуда ж! Понятия не имею.
   Алексей Дмитриевич оглянулся, будто кто-то мог подслушать их разговор и перешел на шепот:
   - Так вот, Палыч, имей в виду - в герметичном отсеке трюма на-ходится бронированный чемодан, доверху наполненный...
   - Чем?
   - А сам как дума-ешь?
   - Золотом? - шевельнул губами моряк.
   - Каким золотом?! - отмахнулся Алексей. - Бери круче! - и, на-клонившись к собеседнику, тихо произнес: - Мешочками с брил-ли-ан-тами.
   - С бриллиантами?! - чуть не подавился лимоном капитан. - А... чемодан бриллиантов это много? Ну, в смысле, намного дороже зо-лота?
   Отсмеявшись, Алексей Дмитриевич снисходительно похлопал капитана по плечу.
   - Чемодан, набитый золотыми слитками, потянет максимум на двести миллионов наших отечественных рубликов. А хорошие брил-лианты дороже золота в сотни, а то и в тысячи раз. Все камешки, ко-торые мы везем, высшего качества огранки, все идеальной чистоты. Все рассортированы, как в швейцарском банке: от половины карата, до четырех; от абсолютно прозрачных, до фантазийных с густой жел-тизной; от пятидесяти семи граней, до ста девяти.
   - Ого!.. Сколько же реально стоит этот... ваш... чемоданчик?
   - Миллиард долларов, - спокойно ответил главный охранник, словно речь шла о цене за стакан семечек. - Ровно один миллиард в американской ва-люте.
   У моряка перехватило дух от названной цифры. Никогда ранее за долгую службу в гражданском флоте ему не приходилось перевозить столь ценный груз.
   Проглотив вставший в горле ком, он прохрипел:
   - Ну, а зачем мы тащим бриллианты через Атлантику? И что на это несметное богатство мы собрались покупать в Джорджтауне?
   - Э-э, Па-алыч, - улыбнувшись, протянул Алексей Дмитриевич, - ты хоть понимаешь, что ваш основной груз - алюми-ний - только при-крытие?
   Моряк слышал об этом впервые.
   - Тут дело не в товарно-денежных отношениях, - продолжал на-слаждаться производимым впечатлением начальник охраны.
   - А в чем же?
   - В политnbsp; - Не успеем. Судно принимает воду и быстро заваливается на ле-вый борт.
ике.
   - Позволь, Алексей, а причем тут политика?
   - Притом. Передав такой чемоданчик, на высшем уровне можно дого-вориться о чем угодно. Понимаешь?
   - Нет, - честно признался капитан и разлил остатки спиртного по рюмкам. - О чем договориться?
   Опустошив последнюю рюмку, Алексей Дмитриевич закусил лимоном и, хитро подмигнув, сказал:
   - Ну, к примеру, о признании независимости какой-нибудь южно-кавказской республики. Усекаешь тонкость момента?
   Нахмурив лоб, и секунду подумав, капитан просиял.
   - Вот теперь усекаю!
   - Только запомни: я тебе ничего не говорил. Ни о камешках, ни о выс-шем уровне, ни о признании независимости!
   - Само собой! Само собой!..
  
   * * *
  
   Тем временем в машинном отделении заканчивал свою вахту не-давно назначенный в экипаж "Капитана Федосеева" матрос-моторист Магомед Хасаев. Первую часть задания Баталова он выполнил с лег-костью - органично вписался в команду судна и за несколько дней работы за-рекомендовал себя с самой лучшей стороны. Непосредст-венный шеф - старший механик Бугров - уже после двух первых вахт убедился в его профессионализме, деловой хватке и доверил само-стоятельно об-служивать машину с вспомогательными силовыми ус-тановками. По-лучив вожделенную индульгенцию, Хасаев приступил к выполнению второй части задания...
   Всего на дне двух дорожных сумок он пронес на судно в порту Новороссийска восемнадцать килограммовых брикетов пластита - бризантного взрывчатого вещества обычной мощности.
   Хасаев любил работать с пластитом. Еще во второй чеченской кампании, будучи юным боевиком в вооруженном формировании амира арабо-мусульманской группы в Чечне Абу аль-Валида, он до тонкостей освоил подрывное дело и с успехом использовал в своей деятельности именно пластит. Ему нравилось это пластичное веще-ство, похожее на глину. На восемьдесят процентов состоящий из гек-согена, пластит не боялся влаги, был практически не чувствителен к ударам, прострелам, огню, искрам, трению и химическим воздейст-виям. Все, что требовалось от подрывника - как можно плотнее при-лепить один или несколько брикетов к объекту уничтожения, рассчи-тать длину огнепроводного шнура, вста-вить один его конец в кап-сюль-детонатор, заглубить капсюль в брикет и подпалить свободный конец. Иногда для подрыва Хасаев сооружал более сложные схемы с использованием радиоуправляе-мых или таймерных детонаторов, но сегодня подоб-ных ухищрений не требовалось.
   Восемь брикетов он заранее заложил на одной из верхних палуб - в небольшой хозяйст-венный блок, зажатый между радио-отсеком и ходовой рубкой. В блоке хранился разнообразный уборочный инвен-тарь: швабры, ведра, тряпки, мою-щие средства, щетки для натерки коридорного пола... В глубине уз-кого помещения, более всего напо-минавшего чулан, валялась куча старой ветоши и обрывки пенькового каната. Туда почти никто и ни-когда не заглядывал. Разве что, боцман от тоскливого безделья во время долгой стоянки. Под эту ветошь Ха-саев и запрятал восемь ки-лограммов взрывчатки, должной начисто лишить судно радиосвязи и управления. Внешне куски походили на обычное хозяйственное мыло, только размером были побольше. Так что если кто их и приметит, то ни-когда не догадается об истинном предназначении.
   Затем настал черед третьей части задания. В загодя назначен-ный час он вышел на одну из ютовых площадок, воровато огляделся по сторонам и, не отыскав посторонних, выудил из глубокого кармана куртки миниатюрную радиостанцию...
   Сеанс связи с висевшей хвосте "Фурией" прошел великолепно - голос одного из ближайших помощников Баталова звучал так, словно тот стоял палубой ниже или за ближайшей переборкой.
   - Нужная глубина под нами будет через три часа, - известил тот.
   - Понял, - ответил Хасаев, - но мне было бы удобнее организо-вать салют перед окончанием вахты.
   - Когда ты заступаешь на вахту, и во сколько она заканчивается?
   - Заступаю через двадцать пять минут. Прибавь четыре часа.
   Тимур попросил подождать минуту, сверился с обозначениями глубин на морской карте и дал добро:
   - Годится. Ждем фейерверка.
  
   * * *
  
   Итак, до окончания вахты оставалось чуть более четверти часа.
   Сменщик обычно приходил минут за пять-семь, дабы осмотреть отсек, проверить работу машины по показаниям приборам и сделать необходимые записи в журнале.
   Хасаев извлек оставшиеся десять кусков пластита из целлофано-вого пакета и заложил в подходящее местечко - аккурат в нижнем углу, образованном внешним бортом, палубой и переборкой. Внизу под машинным отделением находился один из танков с соляркой для мощного среднеоборотного дизеля, так что вдобавок к огромной про-боине в борту ниже ватерлинии, взрыв должен обеспечить возгорание топлива.
   Вычислив длину огнепроводного шнура, Хасаев обжал один ко-нец в капсюле и осторожно вдавил его патрон в мягкое тело брикета. Затем проложил шнур под жгутом элекропроводки и, крутанув коле-сико зажигалки, подпалил свободный конец.
   Все, отсчет времени пошел. Теперь необходимо подняться на па-лубу ходовой рубки и проскользнуть в хозяйственный блок. Причем сделать это нужно незаметно и очень быстро - подожженный в ма-шине шнур будет гореть около четырех минут.
   Он покинул машинное отделение и, вслушиваясь в каждый шо-рох, поднялся на несколько палуб. Далее пришлось пробежаться по коридору и снова преодолевать три пролета вверх.
   На последних ступенях он услышал чьи-то шаги. Пришлось спуститься палубой ниже, юркнуть в гальюн.
   Чуть приоткрыв дверь, Хасаев наблюдал в щель...
   Мимо неторопливо прошествовали двое: начальник охраны и один из его подчиненных. Кажется, они направлялись вниз для смены караула.
   Немного выждав, кавказец снова рванул к цели.
   И вот он - вожделенный чуланчик. Дверца как всегда открыта, внутри мрачно и пахнет дешевым мылом.
   Он протискивается внутрь, прикрывает за собой дверь и щелкает зажигалкой. Разворошив кучу тряпья, находит аккуратно уложенные в два ряда восемь кусков пластита. Затем заглубляет в ближайший ку-сок капсюль-детонатор, в который заранее обжат конец метро-вого ог-непроводного шнура...
   Хасаев давно все рассчитал - пятидесяти секунд ему вполне хва-тит, чтобы спуститься на три палубы, выскочить на ближайшую пло-щадку, прыгнуть за борт и отплыть на десяток метров от корпуса судна.
   Пламя от зажигалки лизнуло конец шнура.
   Зашипев, тот выпустил тонкую струю дыма.
   - Пора, - прошептал Хасаев и выскользнул в коридор.
  
  
   Глава первая
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия".
   Восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   - Кажись, к нам присесть собирается, - проворчал Устюжанин.
   Выполнив расчетный разворот, вертолет гасил скорость и неумо-лимо приближался к надстроенной над кормой круглой площадке. Я глядел на него, не зная чего ожидать от пожаловавших гостей...
   Я неплохо разбирался в отечественных "вертушка" и даже мог отличить их по звуку. Заходящий на посадку вертолет был иностран-ного производства, а в них я почти ничего не смыслил. С одним не-сущим винтом, блестящий, красиво и ярко раскрашенный, рассчитан-ный на пару человек экипажа и пять-семь пассажиров - вот все, что можно было о нем сказать.
   От задумчивости я очнулся ровно в тот момент, когда вертолет коснулся тон-кими полозьями лыж натянутой противоскользящей сетки. Натужный звук от двигателя и редуктора ослаб, несущий и хвостовой вин-ы снизили обороты. По бокам распахнулись дверки, из кабины выва-лилось не-сколько фигур, среди которых одна показалась знакомой.
   - Баталов собственной персоной, - прокомментировал я увиден-ное.
   В сопровождении компании вооруженных мужиков Заур-бек ис-чез в проеме трапа, и спустя пару минут появился на мостике. Выгля-дел он непривычно: рыжая, выгоревшая бейсболка, темные очки, лег-кая черная футболка, потертые джинсы и кроссовки - в та-ком про-стеньком прикиде я видел его впервые.
   Рядом с Баталовым, отчаянно жестикулируя и что-то с жаром рассказывая, шел Тимур; отстав на несколько шагов, парочку сопро-вождала целая гвардия разношерстно одетых кавказцев. Кто-то был в такой же легкой одежде, как и босс; у кого-то поверх маек или тель-няшек красовались камуфлированные разгрузочные жилеты, и кар-машков которых торчали запасные мага-зины, ножи и даже гранаты. Все были вооружены до зубов и, глядя на них, невольно создавалось впечатление, будто Баталов только что на-брал эту банду в северных предгорьях Кавказа.
   Баланс сил резко изменился. Пришлось открыть дверь форпоста.
   - Приветствую! - расплылся в улыбке Заурбек Адамович и пока-зал на разбитое лицо Тимура: - А мне сказали, будто вы взбунтова-лись.
   Он яростно тряс наши руки, а мы отмалчивались, не зная, как от-ветить. Ведь из-за его спины недвусмысленно торчали внуши-тельные стволы.
   Поздоровавшись со всеми, находящимися в рубке, он кивнул своим парням и те с профессиональной сноровкой обыскали нас. Не найдя абсолютно ничего, охранники вновь заняли позицию у выхода из рубки.
   - Ладно-ладно, я не сержусь, - снисходительно посмеи-вался Ба-талов после окончания унизительной процедуры. - Более того, я от-части вас понимаю. Вы же профессиональ-ные моряки и, не зная на-ших замыслов, хотели помочь терпящим бедствие людям. Так ведь?
   Мы соглашались. А что еще было делать?..
   - Да и верните оружие, которое вы отобрали у Тимура.
   Георгий сунул в его ладонь пистолет, пробурчав:
   - Пусть больше не теряет.
   Удовлетворенно хмыкнув, Заурбек обернулся к капитану.
   - Кстати, а кто впустил в рубку посторонних?
   Капитан поправил разорванный ворот рубахи и злорадно кивнул на растерянного и по-прежнему стояв-шего у штурвала Хосе.
   Баталов вскинул пистолет и, почти не целясь, выстрелил.
   Расправа произошла настолько молниеносно, что никто из нас не успел и рта раскрыть в защиту несчастного парня.
   Голова Хосе дернулась назад, тело рухнуло на палубу обмякшим мешком. Из небольшого чернеющего отверстия во лбу маленьким фонтанчиком забила темная кровь.
   Я и мои товарищи подавленно взирали на раскидавший руки труп...
   - Чего приуныли, господа?! - вывел нас из ступора бодрый голос кавказского босса. Бросив пистолет Тимуру, он воскликнул: - Я при-вез хоро-шего виски и отменную закуску! Похоже, вы проголодались, пока держали оборону в рубке или я ошибаюсь?
   Мы молчали.
   А только что убивший человека кавказец как ни в чем ни бывало продолжал:
   - Капитан, распоря-дитесь, чтобы коробки перетащили из верто-лета в кают-компанию и чтобы накрыли стол.
   Кивнув, капитан отправился исполнять приказание.
   Баталов дружески подмигнул:
   - Минут через пятнадцать приглашаю отобедать. А заодно поми-риться с моим помощником Тимуром.
   Сказав это, он стремительно покинул ходовую рубку. Тимур по-следовал за ним, но на пороге замедлил шаг и, обернувшись, проши-пел:
   - Я с вами еще поквитаюсь...
  
   * * *
  
   Обед был назначен Баталовым не сразу, а через некоторое время не-спроста. За четверть часа он намеревался пообщаться с дру-гим пре-дан-ным помощником, засланным в команду "Капитана Федо-сеева".
   Матроса-моториста Хасаева уже давно подняли из воды на борт "Фурии", отогрели, переодели в сухую чистую одежду и даже пред-ложили полстакана спиртного. Влив в себя ром, тот пришел в себя, выкурил сигарету и был готов к дальнейшим подвигам во имя обе-щанного гонорара.
   Баталов нашел Хасаева в капитанской каюте. Тепло поприветст-вовав его, он уселся напротив и коротко приказал:
   - Рассказывай. По порядку и подробно.
   - Значит, так... Перед отправлением в рейс боцманская команда долго копалась на двух объектах: устанавливала на корме дополни-тельный спасательный катер и обшивала в трюме один из твиндеков толстыми стальными листами.
   - С катером понятно. А зачем им понадобилось усиливать твин-дек? - озабоченно нахмурил брови Баталов.
   - Поговаривают, будто сделали бронированную камеру для пере-возки спецгруза. И вход в нее только один - из трюма.
   - Вход запирается?
   - Да, на мудреный замок с круглым наборником трех-значного кода.
   Баталов подозрительно щурится:
   - Откуда узнал про хитрый замок?
   - Матросы рассказали. Сам лично там появляться не рискнул, чтоб не вызвать подозрений.
   - Правильно. Молодец. С замком справиться можно?
   - Замок - не проблема. С нашим запасом пластита мы откроем любую дверь.
   - Понятно. Давай дальше.
   - Сегодня я сделал все, как договаривались: десять килограммов заряда пристроил в машинном отделении, восемь - между мостиком и радиорубкой. Взрывы прогремели практически одновременно, так что сигнала бед-ствия с судна отправить не успели.
   - Уверен?
   - Можешь не сомневаться - вынырнув в метрах в пятнадцати от корпуса "Федосеева", я сам видел, как разнесло верхнюю часть над-стройки. Восемь килограммов пластита - это не шутка. От мостика и радиорубки ничего не осталось, а вместе с ними разлетелась и мачта со всеми антеннами.
   - Верю, - довольно потирал руки Заурбек Адамович. - Ну, а что скажешь о пассажирах, охранявших груз?
   - С ними я встречался трижды. Впервые, когда их привезли на при-чал, и капитан лично водил делегацию по судну. Вторично я столк-нулся с ними, когда начальник охраны вел в каюту сменив-ше-гося парня. И в последний раз мы едва не столкнулись нос к носу в коридоре за ми-нуту до взрыва.
   - Значит, всего их было четверо?
   - Да, четверо, - кивнул моторист. - Серьезные, молчаливые, на-качен-ные... Все с оружием.
   - Это все ерунда, - отмахнулся Баталов. И, нахмурившись, спро-сил: - Скажи, а взрывом не могло повредить твиндек и его содержи-мое?
   - Не беспокойся - герметичный твиндек сильно не пострадал. Двумя взрывами судно прилично тряхнуло, особенно вторым - про-гремевшим в машине. Но под воду оно уходило целым, с огромной пробоиной в борту машинного отделения.
   - Кроме тебя кто-нибудь выжил?
   Хасаев уверенно боднул воздух лысой головой:
   - Нет. Часть команды на-верняка погибла при взрывах, а часть контузило, отчего они не смогли выбраться наружу. Пока я находился на поверхности, всплыло несколько трупов. Живых я не видел.
   Организатор операции не сдержал довольной улыбки:
   - Значит, наши расчеты оказались верными.
   - Да, все получилось.
   - Хорошо. Отсыпайся, отдыхай и чувствуй себя как в отпуске на круизном лайнере - ты это заслужил. А мне пора в кают-компанию...
  
   * * *
  
   По дороге в кают-компанию я шепнул ребятам:
   - Молчите. О чем бы не говорил Заурбек - молчите. Отвечать буду я...
   Вооруженная охрана Баталова топталась у входа в кают-компа-нию и пропускала внутрь только после знакомой процедуры обыска каждого из приглашенных на обед. Поскрипывая зубами, мы по оче-реди терпели экзекуцию и проходили к длинному столу.
   Вскоре за ним собралось семь человек: Тимур, капитан "Фурии", я со своей командой пловцов и сам Баталов. Тимур успел умыться и залепить заплывший глаз пластырем. Капитан сменил рубашку, из-под распахнутого ворота которой как всегда пестрела тельняшка.
   Повар расстарался: на столе стояло несколько бутылок дорогого виски и разнокалиберные тарелочки с всевозможными деликатесами; меж посудой поблескивали парадные приборы, коих до сего дня ни-кто из нас здесь не видел.
   - Итак, господа, - поднял наполненный бокал Баталов, - все мы в одной упряжке и все причастны к гибели судна, называвшегося при жизни "Капитан Федосеев". Он многозначительно обвел взглядом присутствующих, прогло-тил содержимое бокала и обратился непо-средственно ко мне и моим орлам: - Это касается и вас, уважаемые боевые пловцы.
   Мы переглянулись. А Заурбек Адамович подцепил вилкой лом-тик экзотического фрукта и, прожевав его, выдал следующий сенса-ционный бред:
   - Да-да, у меня полно свидетелей - целая судовая команда во главе с капитаном.
   Капитан кивнул, скрасив свой жест издевательской улыбкой.
   Я снова промолчал - возразить было нечем.
   - Исходя из вышесказанного, прошу забыть о случившемся на мостике и в ходовой рубке. Забыть и как можно скорее приступить к следующему этапу нашей операции.
   Я хлопнул вискарика, аккуратно поставил бокал меж тарелок и спросил:
   - Что мы должны делать?
   - Для вас - ничего особенного. Обычные погружения на глубину около ста восьмидесяти метров.
   - Погружения на такую глубину обычными не бывают, - спо-койно парировал я.
   - Само, Аркадий, приплывает только дерьмо. А за жемчугом надо нырять.
   - Логично. Так мы собираемся добывать жемчуг и ради забавы топить гражданские суда?
   - Нет, это я так... к слову. Судно мы затопили намеренно, а вам предстоит найти в его трюме и поднять нечто другое.
   - Сколько потребуется погружений?
   - Одно, два или три - это зависит от обстоятельств. Собственно, я и собрал вас здесь для того, чтобы вкратце обсудить план дальней-ших действий. Времени не так много, господа, как хотелось бы, по-этому приступим...
  
   * * *
  
   Баталов говорил быстро, уверенно и с жаром. От него исходила невероятная энергетика, невольно передававшаяся всем присутст-вующим.
   - Вам, капитан, надлежит проинструктировать членов команды о шедшем впереди судне. Легенда приблизительно такова: его названия вы не знали, некоторое время ваши курсы совпадали, но сегодня под утро вы потеряли его из виду.
   - Понял, - послушно кивал капитан.
   - Далее... Сразу по окончании нашего застолья ваши матросы должны спустить на воду катер и раскидать на масляные пятна специ-альный реагент, который за полчаса уничтожит все следы нефтепро-дуктов. Далее им следует собрать все обломки, трупы и прочий му-сор. Надеюсь, с оконча-тельной ликвида-цией этого хлама вы разбере-тесь сами.
   - Разумеется, шеф.
   - Ну и последнее. Ваша команда, - взглянул Баталов на нас, - го-товится к первому погружению. Сколько вам нужно для подго-товки?
   - Полчаса, - коротко ответил я.
   - Отлично. Как только будете готовы - катер и пара матросов в вашем распоряжении.
   - Неплохо бы узнать цель, ради которой мы пойдем на глубину.
   - Узнаете. О цели вы узнаете непосредственно перед погруже-нием...
  
   * * *
  
   Первый раз за свою карьеру я натягивал гидрокомбинезон и не знал, зачем предстоит спускаться на глубину сто восемьдесят метров. Обычно задача ставилась нашим начальством за несколько дней до операции с тем, чтобы мы успели психологически подготовиться, многократно все просчитать, обговорить порядок работы и конкрет-ные детали. Сейчас все было по-другому: слева и справа от площадки, где шла подготовка к погружению, топтались вооруженные типы бандитской наружности; а мы с Устюжаниным намеревались идти на глубину, не имея понятия, что и как предстоит делать.
   Конечно, это было непривычно и рискованно, поскольку безо-пасность погружения напрямую зависела от качества подготовки и согласованности действий. Именно поэтому я принял решение начать работу вдвоем с Георгием - все ж таки наш опыт несравним с опытом Михаила Жука и молодого Фурцева.
   Мы заканчивали подготовку на площадке под неусыпным при-смотром амбалов, когда к нам соизволил спуститься Баталов.
   Осмотрев наше снаряжение (будто что-то понимал!), он хмыкнул и приказал своим "гвардейцам" отойти на несколько шагов.
   Затем, понизив голос, произнес:
   - Задач на первое погружение несколько. Первая: осмотреть за-топленное судно. Вторая: про-браться внутрь и найти в трюме усилен-ный гер-ме-тичный твиндек. И, наконец, третья: попытаться открыть его круг-лый люк.
   - На подобных судах герметичных твиндеков не бывает, - возра-зил мой товарищ.
   - На затонувшем судне такой имеется - можете поверить мне на слово.
   Я качнул головой:
   - Возможно. Но не многовато ли работы для одного погружения?
   - Вы должны постараться сделать как можно больше. Чем больше вы успеете сделать, тем меньше придется делать ходок на глу-бину, и тем быстрее мы отсюда уберемся. Ведь пропавшее судно все равно начнут искать. Вы меня понимаете?
   Кивнув, я уточнил:
   - Что нам предстоит сделать в твиндеке, если, конечно, туда уда-стся попасть?
   - Взять то, что спрятано внутри. Просто взять и поднять на по-верхность. Но предупреждаю: вряд ли это получится с пер-вого раза.
   Я молча направился к трапу. Однако, взявшись за леера, остано-вился. Следовало обозначить главное - время пребывания на глубине.
   - Миша, работать предстоит внутри судна, и связь будет отвра-тительной, а временами ее не будет совсем. Поэтому определимся со временем. Длительность рабочей смены - два часа. Максимальное время - два с половиной.
   - Понятно, командир.
  
  
   Глава вторая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   - "Скат", я - "Ротонда". Как меня слышно? - проверяет связь Миша Жук.
   Его перед погружением я посадил на баночку возле борта и вру-чил микрофон станции гидроакустической станции. Миша - сообра-зительный парень и неплохо справляется с руководством спусками: постоянно находится на связи, поставляет нужную информацию и в случае необходимости отправляет вниз резервную пару.
   - "Ротонда", я - "Скат", связь в норме, начинаем погружение.
   - Как условия?
   - Как в Баренцевом море. Только раз в пять лучше.
   - Понял вас. Удачи...
   Пока моя пара медленно падает в темную пучину, на поверхно-сти - прям о над нашими головами - елозит катер с небольшой ко-мандой матросов. Эти ребята выполняют приказ Баталова по устране-нию следов недавней катастрофы: рассы-пают из мешков специальный реагент, собирают трупы и плавающие обломки уничтоженного судна.
   Вода в этой части Атлантики относительно теплая, что вполне объяснимо близостью экватора. Если бы работать предстояло на глу-бине до сорока-пятидесяти метров, то мы наверняка не стали бы об-ряжаться в сковывающие движения многослойные гидрокомбине-зоны. Прогулка на обычных глубинах вокруг затонувшего судна не таит в себе ничего сложного. Однако сложность увеличивается мно-гократно с увеличением глубины и, особенно, с проникновением внутрь корабля.
   Прозрачность воды хорошая - види-мость метров пятьдесят, а то и больше; ощущается слабое северо-западное течение.
   Погружение идет по плану без каких-либо отклонений.
   - "Скат, я - "Ротонда", тревожит Михаил. - Объект наблюдаете?
   Под собой визуально мы вообще ничего не наблюдаем, кроме бездонной черноты. Конечно, идти на глубину сто восемьдесят мет-ров, не видя ориентира и цели погружения - полное безумие, но для того у нас и есть умная штуковина, называемая "навигационной па-нелью". Я кошу взглядом на ее экран, по которому медленно нарезает круги яркая линия, повторяющая круговое движение компактного гид-ролокатора. Пока прибор не "цепляет" ни одного объ-екта.
   - Нет, "Ротонда", до дна еще далековато.
   - Понял...
   Продолжаем с Георгием плавно опускаться в пучину. Под нами темно и вскоре предстоит включить источники света.
   Глубина пятьдесят, шестьдесят, семьдесят...
   - "Скат", я - "Ротонда", - опять вызывает Жук. - Объект видите?
   Мишу отличает невероятная выдержка. Вероятно, рядом с ним пританцовывает от нетерпения Баталов и вынуждает докучать вопро-сами нам.
   - "Ротонда", я "Скат", как только обнаружим объект - доложим.
   - Понял вас...
   На глубине девяносто метров вокруг становится сумрачно, и мы включаем фонари. А спустя несколько секунд сканирующий гидроло-катор наконец-то вычерчивает на экране контуры судового корпуса, лежащего немного в стороне. Судя по засветке - скромный кораблик водоизмещением около тысячи тонн.
   Я докладываю о находке Михаилу и корректирую траекторию погружения.
  
   * * *
  
   Мы над целью.
   При ближайшем рассмотрении цель вовсе не кажется скромным корабликом - это вполне приличное судно, общая длина которого достигает метров семидесяти. Ширина по ватерлинии - около пятна-дцати; солидная осадка, два мощных гребных винта и современное рулевое оперение. Судно лежит перпендикулярно рифовому склону на небольшом удалении от него. Глубина в данном месте составляет ровно сто восемьдесят метров. Придонное течение такое же слабое, температура воды у дна естественно ниже, чем у поверхности, но вполне терпимая. Види-мость из-за большого количества планктона и взвеси хреновая - мет-рах в десяти-двенадцати ничего не видно. Ну да ладно - бывало в на-шей практике и хуже.
   Помниться, "Титаник" затонул за два часа сорок минут, подор-вавшийся на мине "Британик" тонул около часа, а торпедированная "Лузитания" продержалась на воде всего восемнадцать минут. Од-нако и этого хватило, чтобы часть пассажиров спаслась.
   Пару раз и мне воочию доводилось видеть, как тонут суда. Отвра-тительное, душераздирающее зрелище. Те корабли довольно мед-ленно принимали на борт воду, медленно заваливались на корму и столь же нехотя, словно прощаясь с белым светом, уходили ко дну. Это несчастное судно пропало с поверхно-сти океана за считанные се-кунды. Значит, пробоина должна быть больших размеров, и надежд на то, что кто-то уцелел, практически нет.
   - "Ротонда", я - "Скат".
   - Да, "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Мы над объектом. Глубину подтверждаю. Приступаем к ос-мотру.
   - Как условия?
   - Нормальные. Видимость десять-двенадцать, течение слабое, объект лежит с приличным креном на левый борт.
   - Понял. Приступайте...
   Приступаем. Нам с Георгием даже не нужно слов - мы и так пре-красно понимаем друг друга. Обменявшись жестами, идем вдоль ближайшего борта, "облизывая" морское дно и корпус желтыми фо-нарными лу-чами.
   Дно довольно рельефное, местами сплошь состоит из кораллов. Повсюду разбросаны обломки такелажа и мелких частей судового корпуса. Тут и там валяются сорванные с петель дверцы, иллюмина-торы, части палубных механизмов, элементы металлических конст-рукций, предметы быта, утварь из камбуза и жилых кают...
   Медленно проходим вдоль правого борта, внимательно изучая обшивку. Ближе к корме - в районе машинного отделения - на листах металла отчетливо видно вздутие, а кое-где чернеют трещины и щели. Подобные повреждения, бесспорно, появляются вследствие сильного взрыва, однако причиной быстрого затопления судна быть не могут. Идем дальше...
   На корме читаем: "Капитан Федосеев. Новороссийск".
   Обогнув корму, приступаем к осмотру левого борта. Он частично закрыт от нас неровностями рифового дня, и все же это не мешает до-вольно быстро обнаружить в кормовой части огромную пробоину ниже ватерлинии. Часть металла попросту вырвана, а края листов во-круг дыры сильно выгнуты наружу. Это тоже красноречиво указывает на мощный взрыв.
   Заглядываем внутрь изувеченного машинного отделения. Делаем это скорее для проформы, ибо итак понятно, что искать там нечего. Из дыры в полу выплывают желто-коричневые "амебы" не успевшей сгореть солярки. Поднимаясь вверх, "амебы" меняют форму и пла-стаются под уцелевшими листами потолка. В машине полный хаос: сорванный с фундамента дизель, искореженные вспомогательные ме-ханизмы, разбросанный инструмент, порванные трубопроводы и пучки торчащей электропроводки...
   Ни у меня, ни у Георгия нет желания прорываться в трюм через этот кошмар. Есть и другие проходы к твиндекам - вдруг они посво-боднее?
   - Здесь все ясно, - похлопываю товарища по плечу. - Пойдем, прошвырнемся по-над палубой.
   - Считаешь, что взрывом снесло пару крышек загрузочных лю-ков?
   - Да. Или сорвало при ударе судна о грунт...
   Мы прошлись над палубой, внимательно осматривая крышку ка-ждого из твиндеков.
   Глухо. Все стальные прямоугольники стоят на штатных местах, как влитые.
   - В надстройку? - спрашивает Георгий.
   - Пошли...
   Поднимаемся на несколько метров и входим внутрь ходовой рубки через зияющие чернотой пустые глазницы окон...
  
   * * *
  
   Изучение надстройки дает ожидаемый результат.
   Как я и предполагал, внутри нее тоже прогремел сильный взрыв, эпицентр которого находился за кормовой переборкой ходовой рубки - где-то рядом с отсеком радиооборудования или непосредственно в его объеме. Этим взрывом человек Баталова убил двух зайцев: лишил судно управле-ния, а оставшихся в живых - возможности подать сиг-нал бедствия.
   Ладно, с этим вопросом все ясно. Пора отыскать проход внутрь судна...
   - "Ротонда", я - "Скат".
   - "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Внешний осмотр судна закончен. Пытаемся войти внутрь через над-стройку.
   - Удачи. И до связи...
   Сделав знак Георгию, проскальзываю в разлом самой верхней палубы - туда, где произошел один из взрывов. Двигаюсь акку-ратно, дабы не повредить костюм об острые края разорванного ме-талла. Мой товарищ задерживается снаружи и освещает своим фона-рем изуродо-ванное корабельное нутро.
   Разлом в обшивке образован на месте небольшого отсека - уз-кого и длинного. Собственно, от отсека остались лишь остовы пере-борок. Слева от него ходовая рубка, справа обычно размещается ра-диорубка. Никакого оборудования в крохот-ном отсеке я не нахожу, стало быть, помещение при жизни служило для хранения ЗИПов или уборочного инвентаря.
   Проходим дальше. Коридор искорежен не меньше вспомогатель-ного отсека: повсюду торчат вырванные куски переборок и металли-ческих палуб, плавают останки человеческих тел и всевозможный му-сор...
   Вообще-то, исходя из полученного задания, нам необходимо пробраться в трюм затонувшего судна - именно там, по заверениям Баталова находится некий "герметичный твиндек". Что это такое - я не представляю. Мы бывали с Георгием на гражданских судах раз-личных классов, и многое повидали за пятнадцать лет службы, но чтобы вnbsp; * * *
трюме обычного грузового судна имелось нечто подобное!.. Либо Баталов совсем спятил от алчности, либо "Капитан Федосеев" действительно выполнял необычную миссию.
   Что ж, посмотрим...
  
   * * *
  
   Как и предполагалось, в коридорах надстройки мы не нашли ни-чего интересного. Сплошной мусор, изуродованные трупы, муть от несгоревшего топлива и обломки, обломки, об-ломки...
   Пройдя несколько метров сквозь этот ужас, понимаем, что здесь нам вниз не пробиться - дорогу к трапу попросту завалена ис-коре-женным металлом.
   Возвращаемся...
   Покинув надстройку, идем вдоль борта к пробоине в машинном отделении. От машины до трюма гораздо ближе и, если удастся про-биться через искореженные механизмы, то задача первого погруже-ния будет выполнена.
   Вот и знакомая пробоина.
   Перед тем, как войти внутрь, сверяем показания наручных ком-пьютеров. Время у нас еще есть.
   - "Ротонда", я - "Скат".
   - "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Через надстройку пройти не удалось. Входим через пробоину в корпусе.
   - Понял вас. Ждем дальнейших докладов...
   Протискиваемся в машину. Лучи фонарей вязнут в мутной воде и плохо освещают пространство. Идем почти на ощупь, то и дело наты-каясь на вырванные "с корнем" механизмы.
   После долгих поисков находим выход из машинного отделения. Двери на месте нет, путь в коридор относительно свободен.
   - Времени остается маловато, - предупреждает Георгий.
   - Да, слежу, - посматриваю на компьютер. - Предлагаю пройтись до трапа и завершить прогулку.
   - Поехали, - соглашается друг.
   Попалубный план судов данного проекта нам приблизительно известен. Я помню, где находится сквозной трап, соединяющий трюм с верхними палубами и, выбрав верное направление, двигаюсь к нему.
   Добираемся до поворота, за которым коридор превращается в квадратную площадку с трапом. Рядом с трапом имеется дверца в грузовой трюм. Точнее, в длинный центральный коридор, по левую и правую руку от которого размещаются номерные твиндеки.
   Ударная волна добралась и сюда: поперек небольшого помеще-ния лежит пожарный щит, повсюду разбросаны инструменты, с по-толка свисают изогнутые трубы, а по-над полом вьются порванные силовые кабели.
   Лавируя между опасными для снаряжения элементами, подходим к дверному проему.
   Увы, нас встречает неприглядная картина: дверца сорвана, ме-талл вокруг проема выгнут, а самое печальное - проход в трюмный перекрыт рухнувшей стальной балкой. Это означает, что цель для нас недосягаема.
   Снова смотрю на подсвеченный экран компьютера. Срок пребы-вания на глубине нашей смены подходит к концу.
   - Ну что, Жора, двигаем назад?
   - Пора.
   Тем же путем возвращаемся в машинное отделение, осторожно выходим наружу.
   И приступаем к подъему...
  
  
   Глава третья
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия".
   Восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Наверху произошли некоторые изменения. Пока мы шли на глу-бину, обследовали затонувшее судно, а затем медленно поднимались, боцманская команда на спасательном катере основательно почистила поверхность от следов катастрофы. Во всяком случае, поднявшись на борт спасательного катера, мы не увидели ни трупов, ни крупных об-ломков, ни масляных пятен. Ничего, кроме мелкого мусора, собирать который не имело смысла - пройдет час-другой и его растащит вет-ром и волнами на многие километры.
   Выслушав наш доклад о результатах первого погружения, Бата-лов остался недоволен.
   - Неужели все пути к трюму перекрыты завалами? - спросил он, скривив губы.
   - Увы, Зауребек, - отвечал я. - Если бы смогли пробиться - дошли бы до твиндека.
   - И что ты предлагаешь?
   - Предлагаю пробиваться снизу - через машинное отделение. Там дорогу преграждает упавшая стальная балка, но ее можно при-поднять.
   - Вы пытались?
   - Да. Только вдвоем с ней не справиться, а вчетвером там не раз-вернуться. В таких случаях пригодилась бы аппаратура подводной га-зокислородной резки.
   - Черт, я об этом не подумал, - пробормотал кавказец. И вдруг взвился: - Ты мог бы предупредить об этом в Москве!
   Я огрызнулся:
   - Мог бы. Если бы ты сразу выложил суть своей идеи.
   - Ладно, - примирительно похлопал он меня по плечу, - надо как-то выкручиваться. Полчаса назад здесь пролетал самолет.
   - Это нормально, - снимая гидрокомбинезон, подал голос Устю-жанин. - Пропавшее судно давно не выходило на связь, и сейчас на побережье подняты на уши все спасательные службы.
   Баталов поднял голову и посмотрел в глубокое чистое небо. В его глазах я заметил безнадежность и трепетную мольбу. Так обычно смотрят, ища поддержки у Всевышнего.
   - Догадываюсь, - вздохнул он. - Но я хотел бы услышать от вас конкретные предложения. Вы же, в конце концов, профессионалы!
   - Жаль, что нет резака. Но чтобы добраться до трюма, у нас име-ется пара запасных вариантов.
   - Так-так, слушаю, - оживился кавказец.
   - Первый: воспользоваться мощным домкратом. И второй: спус-тить вниз трос от лебедки. Второй менее предпочтительный, ибо зай-мет больше времени.
   - Значит, нужен домкрат?
   - Да. Он-то, надеюсь, на "Фурии" имеется?..
   Заурбек Адамович резко обернулся к стоявшему неподалеку Ти-муру.
   - Срочно ко мне капитана!!
   - Слушаю вас, - вскоре предстал тот перед шефом.
   - У тебя на борту есть домкрат?
   - Конечно. И не один, а целых три.
   - Быстро сюда! Все три!!
   Через несколько минут матросы приволокли из низов нехитрые меха-низмы - два нашлись сразу, а третий, видимо, ушел в страну поте-рянных вещей.
   - Что скажете? - с надеждой поинтересовался Баталов.
   Мы с Георгием придирчиво изучали уложенные на палубу желе-зяки...
   Один из домкратов был довольно громоздок и вряд ли подходил для решения возникшей проблемы. Второй воистину оказался наход-кой. Это был довольно легкий тензорный домкрат для судостроения и подводных работ.
   - Берем этот, - одновременно указали мы на него.
   - Отлично. Когда сможете идти вниз?
   - Следующими пойдут Устюжанин и Фурцев. Но для начала Ге-оргию нужно отдохнуть и подкрепиться.
   Баталов развел руками:
   - Нет вопросов! Коньяк, кофе, хорошая закуска?
   - Это мы с удовольствием употребим после окончания работ. А сейчас ему лучше выпить стакан натурального сока и съесть немного шоколада.
  
   * * *
  
   Во втором погружении мы сделали "поправку на ветер", и Геор-гий с Игорем упали в нужное место - прямо на корму "Капитана Фе-досеева". Правда, в этот раз они тащили с собой домкрат и пару про-стейших вспо-могательных приспособлений.
   Задачу им я поставил несложную: пройти через пробоину в ма-шине, отодвинуть с помощью домкрата упавшую балку и попытаться дойти до трюма. Просто попытаться дойти до проклятого твиндека и вернуться назад. А дальше пойдет моя пара.
   Мишу я отправил отдыхать, сменив его на баночке у леерного ограждения, и теперь держу в руках микрофон, контролируя действия второй пары. Рядом крутится и постоянно дымит сигаретами Баталов. Он взволнован - то поглядывает в небо, то вслушивается в наш ра-диообмен, то всматривается в бирюзовые волны, словно сквозь них и толщу воды возможно разглядеть ход подводных работ.
   - "Ротонда", я - "Скат", - слышу голос Георгия.
   - "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Вошел через пробоину, принимаю "багаж".
   - Понял, "Скат". Будьте предельно внимательны при работе с балкой...
   Опыта у Георгия более чем достаточно - можно обойтись без лишних наставлений. Однако рядом с ним Игорь Фурцев - самый мо-лодой из нашей четверки, так что лишнее напоминание об осторож-ности не помешает.
   - Как думаешь, справятся? - бросает за борт окурок Баталов.
   - Справятся. Ты лучше скажи, зачем мы пробиваемся к твин-деку?
   - Обязательно скажу. Но позже. Сначала нужно до него доб-раться...
   Мои ребята молчат. Я знаю, что они сейчас внутри затонувшего судна и изо всех сил стараются с помощью механизмов расчистить путь в трюмный коридор. Да и связь дает сбои, когда один из абонен-тов отгорожен от другого грудой металла. Поэтому я не упорствую в желании докричаться до коллег. Когда появится возможность - они сами обо всем доложат...
  
   * * *
  
   Баталов издергался и основательно замучил меня вопросами:
   - Где они? Почему молчат? Не случилось ли чего с ними?..
   К тому же в небе опять появился самолет-спасатель - пролетев над "Фу-рией", он заложил крутой вираж, осмотрел акваторию и ушел строго на север.
   Поэтому когда динамик гидроакустической станции оживает го-ло-сом моего друга, он едва не подпрыгивает от радости.
   - "Ротонда", я - "Скат", - позвал Устюжанин.
   - Да, "Скат", я - "Ротонда". Что у вас?
   - Проход расчистили. Возвращаемся...
   Этой короткой фразы было достаточно, чтобы кавказец всплес-нул руками, воздавая хвалу своему богу. Стоящие неподалеку воо-ру-жен-ные парни тоже радостно заволновались.
   Внезапно мне захотелось подпортить им настроение.
   - У нас не принято ликовать, пока пловцы не появятся на по-верхности, - сказал я, оглянувшись на толпу вооруженных абреков.
   - А что может случиться при всплытии? - согнав улыбку, спро-сил Баталов.
   - Мало ли... К примеру появится стайка хищников.
   - Акул?
   - Запросто. Водичка здесь теплая, под нами рифовый склон, полно мелкой рыбешки. В общем, все условия для того, чтобы стать желанным ужином под гарниром из многослойной резины...
   Произнося это, я исподволь надеялся на то, что мою команду пронесет от неприятных встреч под водой.
   В последний раз я имел "счастье" столкнуться с акулами год на-зад в Тихом океане. Если не ошибаюсь, произошло это в сотне миль к северо-западу от Северных Марианских островов, у вершины одного из подводных вулканов. Мы с Мишей Жуком работали на небольшой глубине в относительно лег-ких раздельных костюмах и нам крепко досталось. Если бы не пара надежных автоматов - все закончилось бы гораздо печальнее. А так... в память о той встрече у Мишки на левом бедре остался безобразный шрам от вырванного клока плоти; а на моей спине до сих пор "красуются" параллельные полосы, словно кто-то в пылу погони пытался остановить меня остро отточенными граблями.
   - Кстати, Заурбек, - очнулся я от воспоминаний. - Ты обещал решить вопрос с подводным оружием.
   - Обещал? - наморщил он лоб. - Ах, да... действительно, Арка-дий... Из-вини, не получилось.
   - Что значит, не получилось?
   - Было слишком мало времени. Замотался...
   Честно говоря, у меня имелось большое желание обматерить его на всех языках, которые я знал, ведь вопрос касался нашей безопасно-сти. Я успел набрать в легкие воздуха, но... снова ожил динамик станции связи.
   - "Ротонда", я - "Скат", - позвал Георгий.
   - "Скат", я - "Ротонда". Что у вас?
   - Через три минуты будем на поверхности. Где катер?
   - Где катер?! - тотчас вскричал Баталов, не расположенный от-вечать на мои вопросы. - Капитан! Немедленно подать катер для подъема пловцов!..
  
   * * *
  
   Георгий с Игорем устало восходят по трапу. Мы помогаем им подняться на палубу, снять дыхательные аппараты, подвесные сис-темы и гидрокомбинезоны. Железяки, включая домкрат, парни оста-вили внутри судна - на тот случай, если они пригодятся и в дальней-шем.
   Отогнав подальше от площадки свою "гвардию", Баталов как всегда опережает события - задает вопросы, не дав пловцам отды-шаться.
   - Рассказывайте! Проход расчистили?
   - Да, - кивает Устюжанин, - проход в трюмный коридор свобо-ден.
   - А твиндек?
   - Что твиндек?
   - Герметичный твиндек видели?
   - Да, мы нашли его. Он самый первый от выхода из надстройки. Первый справа.
   Заурбек глотает вставший ком, теребит от волнения козырек вы-цветшей бейсболки и спрашивает севшим голосом:
   - Он не пострадал от взрыва?
   - Он цел и невредим, - усмехается Жора. И добавляет: - По-мо-ему, этот твиндек превратили в такой бункер, что ему не страшен даже конец света.
   - Это верно... - бормочет кавказец. Затем наблюдает, как мы разбираемся со снаряжением, но его терпения хватает ровно на пару минут. Цепляя из пачки очередную сигарету, он не выдерживает: - Евгений, когда пойдет следующая пара?
   "Вот это да! - удивляюсь я про себя. - Он так волнуется, что на-звал меня настоящим именем! Не иначе в этом твиндеке перевозили премиальные для топ-менеджеров Центробанка!.."
   - Газ в баллоны забит. Сейчас оденемся и пойдем.
   - Да, пожалуйста, поторопитесь, а то опять прилетят поисковые самолеты.
   - Какова цель погружения?
   - Осмотреть дверь твиндека и попытаться ее открыть.
   - Просто открыть?
   - Да. Если получиться открыть, то необходимо поднять наверх его содержимое.
   - А сколько внутри содержимого? Вдруг там что-то огромное и тяжелое?
   Баталов морщится:
   - Спрятанный в твиндеке груз довольно легок. Он представляет собой чемодан или небольшой контейнер, который способен поднять даже две-надцатилетний ребенок.
  
   * * *
  
   Мы с Жуком готовимся к погружению, Устюжанин и Фурцев помогают нам навьючить на себя снаряжение.
   - Женя, внизу мне показалось, будто я сошел с ума, - покосив-шись на стоявшего в сторонке Баталова, пошептал мой друг.
   - Ты увидел русалок?
   - Скорее, услышал.
   - Что-то мне не нравятся, Жора, твои видения. Ты с дозировкой кислорода в аппарате не перебрал?
   - Шутить изволишь?
   - Да что вы слышали, черт возьми?! Можешь толком сказать?
   - Не шуми! - зашипел товарищ и еще тише объяснил: - Не знаю, что слышал Фурцев, а мне показалось, будто кто-то стучит железякой по стальной стене. Направление на источник, как сам понимаешь, вы-яснить не сумел.
   Все верно - под водой точно определить направление на источ-ник звука практически невозможно. Тем более, если кто-то барабанит по металлической переборке, а сам ты находишься в замкнутом по-мещении неподалеку - палубой выше или ниже. Звук великолепно распространяется в водной среде, еще лучше по металлам, и поэтому кажется, что барабанят по всей судовой конструкции.
   - Занятная новость, - застегнул я лямки подвесной системы и проверил крепление ножа. - Значит, кто-то из экипажа остался жив?
   - Это невозможно!
   Теперь мне приходится одергивать товарища:
   - Убавь громкость.
   - Да-да, - спохватывается он. - Ты действительно считаешь, что кто-то выжил?
   - Либо так и есть, либо...
   - Что "либо"?
   - Либо ты сошел с ума.
  
  
   Глава четвертая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна
   Настоящее время
  
   Третье по счету погружение членов моей команды происходит без накладок и довольно быстро - мы уже знаем, где покоится зато-нувшее судно, и в каком месте следует искать проход внутрь корпуса.
   Уверенно направляюсь к знакомой пробоине, но правое предпле-чье внезапно ощущает прикосновение.
   Оглядываюсь. Миша Жук встревожено показывает на трехметро-вую белую акулу, накручивающую виражи на десяток метров выше.
   Какая гадость. У меня было предчувствие, что это должно слу-читься! Го-ворил же этому идиоту кавказской национальности об оружии! Не-сколько раз напоминал!..
   Подняв панель, настраиваю масштаб изображения, дабы узнать, сколько акул пожаловало к затонувшему судну...
   Белые акулы не самые большие, но самые опасные из всех мор-ских хищников. Приличные размеры и столь же приличная масса, не-вероятная проворность, мощные челюсти с тремя сотнями острых, за-зубрен-ных зубов, расположенных в несколько рядов. Короче говоря, на-стоящая машина для убийства, достигшая совершенства за мил-лионы лет эволюции. Их желудки переваривают все, кроме металлов и пла-стиков. Им все равно, чем питаться: хоть умершим от ста-рости палту-сом, хоть молодым и перспективным дайвером - лишь бы до-сыта. А такие люди, как мы - настоящая находка для морских хищ-ниц, ведь разовое питание на "Фортуне" по калорийности сопоста-вимо с меш-ком халвы.
   Впрочем, не стоит думать, будто белую акулу в море встретить так же просто, как таракана в студенческой столовой. Распростра-нен-ное, но ошибочное мнение. По заключению ученых, эти твари нахо-дятся на грани исчезновения - кажется, во всем мировом океане их осталось не более трех с половиной тысяч. Да вот незадача - выми-рающие убийцы появляются одновременно и повсюду, где их не ждут: у побережья Южной Африки, Австралии, Новой Зеландии, Ка-лифорнии, Египта и в десятках других, облюбованных туристами местечек. Оттого, видно, и бытует легенда, что ими кишат все моря и океаны.
   На темно-синем экране отчетливо видны три быстро переме-щающиеся метки. Несомненно, к нам пожаловали акулы-разведчицы - отнюдь не самые крупные особи.
   Все, пора сматываться внутрь судна, а дальше посмотрим, как выкру-чиваться из этого дерьма.
  
   * * *
  
   Протиснувшись в темное жерло машинного отделения, чувст-вуем себя в безопасности. Но это временно, ведь по завершению ра-бочей смены все равно предстоит покидать убежище и преодолевать сто восемьдесят метров до поверх-ности океана.
   Путь до трюма изучен, и нам остается лишь повторить маршрут по коридору до поворота к трапу и дверного проема, ведущего в трюм.
   Предыдущая смена поработала неплохо - проход расчищен, сталь-ная балка лежит в левом нижнем углу длинного коридора. Здесь же сложены оставленные на всякий случай механизмы.
   - Твиндек, - показывает Михаил вправо на круглую дверцу.
   Да, мы у цели. Что же представляет собой этот загадочный твин-дек, зачем-то обшитый несколькими слоями стали и пенистого герме-тич-ного пластика?
   Подсвечивая фонарем, дотошно осматриваю поверхность со сто-роны коридора...
   Итак, передо мной монолитная стена с ровными и хорошо обра-ботанными сварными швами. Посередине на высоте двадцати санти-метров от пола вварен круглый проем люка - так, что человеку, захо-дящему внутрь, пришлось бы согнуться вдвое. И больше ничего, за исключением оцифрованного лимба сложного кодового замка и мас-сивной ручки, открывающей простенький запорный механизм.
   С кодовыми замками мне приходилось иметь дело на круизных лайнерах - с некоторых пор в тамошних пассажирских каютах уста-навливаются небольшие сейфы для ценной мелочевки: наличных де-нег, украшений, документов, мобильных те-лефонов, фото и видеока-мер. Так вот замки в некоторых случаях были именно такие - меха-нические, кодовые, с одним наборным лим-бом. Довольно надежная штука, если хорошо запомнить установлен-ный код и правильно вра-щать лимб при его наборе.
   Как правило, в пару к кодовому замку на сейфовые двери для по-вышения взломостойкости и "подтверждения полномочий" хозяина ставят надежный сувальдный замок. Но в данном случае отверстия под ключ для обычного замка отсутствует, и это радует, потому что прилично облегчает задачу.
   На всякий случай дергаю массивную ручку.
   Бесполезно.
   Дабы убедиться в том, что механизм наборника не пострадал при взрывах, я пробую покрутить колесо.
   Механизм поддается, изда-вая легкие щелчки.
   - Оставайся здесь, - приказываю Михаилу, - я осмотрю соседний твиндек...
   Последнему - герметичному твиндеку предшествовал рядовой трюмовый отсек, не имеющий даже не запирающейся дверцы. Объ-емное пространство твиндека было доверху набито паке-тированными алюминиевыми чушками. Конечно же, добраться до ин-тересующей левой стенки я не сумел. Однако, протиснувшись между пакетами и посветив фонарем, увидел обычную трюмовую перего-родку.
   "Значит, - подумал я, - перегородка усилена внутри герметич-ного отсека, а не снаружи. Что ж, вполне ло-гично".
   Вернувшись в коридор, я сразу же заметил свет от фонаря кол-леги и направился к нему.
   До Мишки оставалось не более трех метров, когда по ушам уда-рил резкий звук - удар металла по металлу. Это было настолько не-ожиданно, что я перестал работать ластами и оставшееся расстояние преодолевал по инерции. Направ-ле-ние на источник звука из-за боль-шой плотности среды определить невоз-можно. Остается лишь гадать.
   - Что это было? - спрашивает Жук, также слышавший странный звук.
   - Ты не стучал?
   - Нет.
   - И не трогал этих железяк? - показываю на домкрат и прочий металлический хлам.
   - Вообще не касался.
   - Значит, внутри "Федосеева" остались живые люди.
   - Не может быть, - сдавлено произносит Михаил.
   - Может. К тому же, о странных звуках, похожих на стук, меня предупредил перед погружением Устюжанин. Они с Игорем тоже слы-шали...
   Вынув нож, я негромко стучу его рукояткой по стальной балке, нависающей над коридором. Через пару секунд доносится ответ: три удара с коротким интервалом.
   Я повторяю запрос.
   И снова слышу похожий ответ.
   - Есть предположения? - подсвечиваю снизу полнолицевую маску Жука.
   - Мистика, - качает он головой.
   - Нет, на мистику это не тянет.
  
   * * *
  
   В течение последующих пятнадцати минут мы пытаемся найти "общий язык" с невидимым абонентом. К счастью, в этот отрезок времени выясняется, что он владеет азбукой Морзе и пытается изъяс-ниться, составляя короткие фразы. Правда, частенько вылезают ошибки: попавший в беду человек путает буквы, не выдерживает паузы, из-за чего нам приходиться ломать голову над расшифровкой его посланий.
   "Нас трое. Один тяжело ранен. Холодно. Темно. Невыносимо ломит уши..." - вот и все, что нам удалось выяснить.
   Посредством ударов рукояткой ножа я задавал простейшие во-просы: "Кто вы? Где вы находитесь? Как вас найти?.." Но абонент либо не понимал моих вопросов, либо от страха и волнения говорил о своем.
   Посматривая на показания компьютеров, мы уже подумывали о возвращении на поверхность, когда бедолага сообщил часть необхо-димой информации: "Мы в трюме. Мы заперты в герметичном твин-деке".
   - Вот это номер, - пробормотал Михаил. - И как же нам быть?
   - Миша, если они попали в твиндек, значит, им известен шифр замка, - озвучил я простейшее умозаключение. - Не мог же он при наличии внутри ценного груза оставаться открытым!
   - А вдруг, эти люди - и есть тот ценный "груз"?
   - Нет, - отмел я предположение коллеги, припомнив последнее напутствие Баталова. - Секретный груз представляет собой чемодан или небольшой контейнер. Так что люди, скорее всего, попали туда, спасаясь от гремевших на судне взрывов.
   - Ты прав, командир. В таком случае, надо узнать шифр.
   Я снова принимаюсь долбить рукояткой ножа в попытках узнать нужные цифры.
   "Как вы туда попали?" "Назовите цифры для открытия кодового замка". "Назовите цифры..."
   Бесполезно. В ответ на каждый из запросов несется бессвязный набор слов. А вскоре стук и вовсе умолкает.
   Время поджимает. Пора подумать о возвращении на поверхность.
   - Наверху ни слова о людях в твиндеке, понял? - наставляю мо-лодого напарника.
   - Понял.
   - И еще... У тебя остался в каюте испанский ром?
   - Есть пара бутылок.
   - Тогда вот что: если сегодня случится еще одно погружение - наполни им плоскую фляжку, принеси на верхнюю палубу и неза-метно сунь в рукав моего гидрокомбинезона.
   - Хорошо, командир. Я все понял.
   - "Ротонда", я "Скат". Как меня слышно? - на всякий случай за-прашиваю Георгия.
   Тот молчит.
   Это означает, что наш разговор никто не слышал - ни Георгий, ни Баталов, ни его сподручные.
   Мы поспешно пробираемся к выходу...
  
   * * *
  
   Покинув нутро погибшего судна через пробоину, я снова запра-шиваю поверхность:
   - "Ротонда", я - "Скат".
   - "Скат", "Ротонда" на связи.
   - Закончили работу, возвращаемся.
   - Понял вас, катер на месте - встречает...
   Поглядывая на экран, мы медленно поднимаемся к поверхности.
   Где-то неподалеку - в бирюзовой мути морской воды - все также кружат несколько акул-разведчиц. Нам повезло: к моменту окончания работы эти "малютки" отошли от затонувшего судна и заняли пози-цию на полсотни метров выше. И еще более повезло с тем, что к ним не успели подойти остальные кровожадные хищницы. Почему - мы не знаем. То ли задержались на большой глубине у рифового склона, то ли разведчики не признали в нас достойной добычи. Так или иначе, но близко они к нам не подходят, и это радует.
   Но не тут-то было! Белые акулы всегда держатся небольшими стаями - это аксиома, которая известна любому мало-мальски подго-товленному дайверу. Мы не успеваем преодолеть и половины рас-стояния до бирюзовой поверхности океана, как с разных сторон появ-ляется несколько взрослых особей.
   Плохой знак. А, учитывая нашу безоружность - очень плохой.
   Продолжая размеренное движение вверх, мы с напарником вер-тим головами в ожидании худшего, ведь теплые воды вкупе с корал-ловым раем частенько привлекают хищных акул. Парочку особей мы уже заметили визуально, но пока они держатся на расстоянии...
   Наиболее опасны стаи акул, только что поднявшиеся с больших глубин. Обычно они подолгу кружат около выбранной жертвы, при-нюхиваясь, приглядываясь и наблюдая за ее поведением. Исчезая и появляясь вновь, хищницы провоцируют панику. Ну, а паника - это приглашение жертвы попробовать себя на вкус. И в том случае, если дегустация проходит успешно - роскошный ужин большим белым охотникам обеспечен.
   Увы, это тоже аксиома.
  
   * * *
  
   До цели остается не более пятидесяти метров. Поверх-ность уже не такая светлая, какой была в момент погружения - зна-чит, там - на верху - вечереет.
   С одной стороны полтинник - плевая дистанция, а с другой... Акулы наворачивают вокруг нас эллипсы, с каждым разом подходя все ближе и ближе, и оставшийся отрезок пути вовсе не представля-ется нам безопасной прогулкой, потому что за время его прохождения можно раз пять распрощаться с жизнью.
   Сегодняшняя встреча ничего хорошего не предвещает - судя по отметкам на экране сканирующего гидролокатора, мы имеем дело с десятком голодных акул, и обстановка с каждой минутой накаляется. Самая огромная из хищниц достигает пяти с половиной метров и на-верняка весит в районе двух тонн; размеры остальных поскромнее, однако данный факт оптимизма не добавляет. Будь здесь помельче - мы с Михаилом как-нибудь проскочили бы. Но не все так просто - "Капитан Федосеев" лежит на приличной глубине, и эти проклятые сто восемьдесят метров за пять минут не одолеешь. Мы слишком да-леко от катера и еще дальше от спасительного штормтрапа, болтаю-щегося вдоль борта "Фурии".
   - Что будем делать? - с тоской в голосе интересуется Михаил.
   Молчим - нет нужды докладывать Устюжанину об ухудшении обстановки. Что в том проку? Чем он поможет? Да и Баталов может по неопытности наделать глупостей. Не дай бог, он прикажет второй паре идти к нам на помощь. Вдвоем у нас имеется небольшой шанс прорваться, вчетвером сделать это будет сложнее.
   - А у нас есть варианты? - тащу из ножен клинок. - Попробуем отби-ться...
   Конечно, устраивать кровавую бойню, не имея возможности бы-стро смыться из воды - самоубийство. Тем более, в этот раз у нас нет специального огнестрельного оружия. Почему? Все довольно просто.
   Во-первых, болевой порог у кровожадных тварей чрезвычайно высок - простым ножом (пусть и довольно острым) их замучаешься калечить и, тем более, убивать.
   Во-вторых, они невероятно живучи. Случалось, что рыбаки рас-парывали пойманной акуле брюхо, вырезали внутренности для на-живки, саму же выбрасывали за борт. А спустя несколько минут она попадалась снова, заглотив собственные кишки.
   В-третьих, стоит им почуять кровь, как из относительно осто-рожных разведчиц они превращаются в свирепых убийц.
   Сволочи, конечно. Но они не виноваты. Это инстинкт.
   Идем прямо к катеру и постоянно оглядываемся по сторонам.
   На экране панели уже виден и катер, и корпус "Фурии". Панель - вещица крайне полезная. Правда, не в таких аховых ситуациях. Сей-час я и без ее помощи отлично вижу скользящие вокруг бело-серые тела...
   До катера метров двадцать. Похоже, голодные твари не хуже нас понимают спасительную роль небольшого суденышка. Если мы ус-пеем до него добраться - плакал их роскошный ужин. И поэтому, чем ближе мы подходим к поверхности, тем плотнее становится кольцо, в которое они нас зажимают. Самые наглые уже барражируют в не-скольких метрах. Нутром чувствую: очень скоро их любопытство пе-рейдет в агрессию.
   Наши головы крутятся с бешеной скоростью, клинки рыщут из стороны в сторону.
   - "Скат", я - "Ротонда". Что у вас происходит? - вмешивается Георгий, услышав наш короткий диалог.
   - Стая собак пожаловала с Уайт Шарк Кафе, - ворчу, используя "фрегатовскую" терминологию.
   Уайт Шарк Кафе - область посередине Тихого океана, где-то на полпути от Гавайев до Нижней Калифорнии. Именно в том местечке зимой и весной собирается большое число белых акул, в другое время года отирающихся у побережья. Для чего они там собирается и по ка-кому поводу - ученой братии неизвестно. Может, спариваются или делятся опытом с подрастающим поколением. А может, репетируют налет на очередной пляж или устраивают шабаш...
   - "Скnbsp;ат", помощь нужна?
   - "Ротонда", на катере есть глазастый парень со стволом?
   - Да, один имеется.
   - Пусть босс попросит его последить за поверхностью и сделать несколько выстрелов по плавникам. nbsp;
   - Вас не заденет?
   - Мы находимся под брюхом катера, и поднимается строго вер-тикально. Пусть бьет подальше от катера.
   - Понял, "Скат", сейчас организуем...
   До катера остается около десятка метров. Акулы увеличивают скорость, и некоторые из них подплывают близко к поверхности. И в это время стрелок, находящийся на борту катера, открывает огонь ко-роткими очередями.
   Выстрелов мы почти не слышим, зато отлично наблюдаем вхо-дящие в воду пули. Они появляются из воздушной среды и тонкой молнией преодолевают несколько метров вблизи вытянутого тела хищницы. Часть пуль проходит мимо, но большинство попадают точно в цель. И тогда подраненная особь стремительно изворачива-ется и, оставляя бледно-розовый след, уносится прочь.
   Остальные акулы занервничали, увеличили скорость и, наконец, ослабили смертельные "объятия".
   - Пошло дело, - вдохновлено заметил я, когда до днища катера оставалось не-сколько метров.
   - Да, на этот раз пронесло, - с облегчением вторил Мишка.
   А еще меня посетила не слишком приятная мысль, озвучивать которую я не стал: "Неплохих стрелков набрал в штат своей банды Баталов - на дворе сумерки, а парень лупит почти без промаха..."
  
   * * *
  
   Уставшие и разбитые от нервного напряжения мы падаем на лавку спасательного катера.
   - Молоток, - шлепаю по ладони крепкого кавказца с автоматиче-ской винтовкой на плече. - Где научился так хорошо стрелять?
   Тот расплывается в широченной улыбке, обнажая ровный ряд зу-бов и, гордо отвечает:
   - На Кавказе. В отряде Абу аль-Валида.
   Я криво усмехаюсь и расслабляю мышцы, пока есть возможность отдышаться. Катер бойко режет форштевнем волну, приближаясь к "Фортуне"...
   Баталов по традиции встречает у трапа.
   - Рассказывай! Вы вошли в твиндек? - помогает он преодолеть по-следнюю ступеньку и принимает мой ребризер.
   - У нас две новости - плохая и очень плохая, - опускаюсь без сил на баночку. - С какой начать?
   Если бы все, что пишут фантасты, могло быть в реале - то от его жгучего взгляда мое бренное тело пеплом осыпалось бы в ботинки.
   Но не того напал. Не таких свирепых начальников видали! Мед-ленно расстегивая подвесную систему, я спокойно выдерживаю не-го-дующий взгляд.
   - С любой. Я слушаю, - торопит он.
   - Во-первых, люк твиндека заперт на замок с механическим шифром. Взломать его или выдавить крышку люка с помощью дом-крата не получится - слишком серьезно все сделано.
   - А если упереть домкрат в противоположную стенку коридора?
   - Скорее сломается стенка.
   - Понятно. Давай вторую новость.
   - Вторая заключается в том, что сюда пожаловали большие бе-лые акулы. Много белых акул. Когда спускались, видели двух или трех разведчиц. Возвращаясь, насчитали полтора десятка огромных тварей. Так что плохи наши дела...
   Время было позднее, а мы прилично уставшие. Устюжанин с Фурцевым пребывали в уверенности, что работа на сегодня закончена - по ночам пловцы "Фрегата" работали лишь в крайних случаях и с дополни-тельным осветительным оборудованием (хотя на большой глубине даже днем не выключались штатные фонари). Однако Бата-лов был настроен решительно.
   - Минут сорок назад над нами кружил вертолет, - мрачно заявил он, вновь посматривая в темнеющие небеса. - Пилот, между прочим, вы-ходил на связь с капитаном - запрашивал причину стоянки.
   - И что вы ответили?
   - Капитан объяснил стоянку небольшой поломкой дизеля. Те предложили прислать помощь.
   - А вы?
   - Отказались, естественно, - бросил он взгляд на часы. И, плю-нув за борт, сказал: - Надо открыть проклятый замок. Открыть, чего бы нам это не стоило! Я отправлю вниз любые механизмы, какие вы сочтете полезными. На самый крайний случай у меня есть неплохой спец по взрывным работам.
   Киваю в направлении морского дна:
   - "Федосеев" - его работа?
   - Его. Он запросто соорудит взрывное устройство любой мощно-сти, оснащенное таймером. Вам только останется доставить его вниз и установить в нужном месте: под люком в твиндек или под одной из его бронированных стен. Или же, если побоитесь сделать это сами - могу послать его на глубину с очередной парой твоих ребят...
   Нет, такой вариант меня утраивает меньше всего. В голове уже созрели кое-какие идеи, начисто исключающие визит к "Федосееву" людей Баталова.
   Тот меж тем продолжает:
   - Мы должны открыть твиндек любой ценой! И открыть его нужно ближайшей но-чью, иначе будет поздно!..
   Помогавший нам снять снаряжение Георгий взвивается:
   - Ты предлагаешь идти на глубину ночью? Мы с Евгением уже были внизу дважды! Есть предельные нормы по длительности работы под водой. Тем более, работать приходится не на детской глубине. Или ты хочешь нас угробить?!
   Наткнувшись на мой взгляд, друг умолкает.
   Поднявшись на поверхность, я не смог улучить момента и рас-сказать ему о переговорах с запертыми в твиндеке людьми. Он попро-сту не знает того, что отложив очередное погружение до утра, мы подпишем приговор чудом выжившим членам экипажа "Капи-тана Федосеева". Поэтому приходится изъясняться выразительным взгля-дом.
   Жора растерянно молчит, а я как прилежный наемник козыряю своему генералу:
   - Я готов пойти на глубину в паре с Георгием. Только мне нужно погреться в душе, подкрепиться и передохнуть.
   - Сколько времени потребуется на отдых?
   - На все про все - один час.
   - Вот это другой разговор! - расцветает в довольной улыбке Ба-талов. И кричит стоя-щему неподалеку капитану: - Срочно пригото-вить сок, шоколад и все что пожелают наши уважаемые пловцы!..
  
  
   Глава пятая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   По всему было видно, что по мере приближения к таинственному грузу, перевозимому в герметичном твиндеке "Федосеева", обста-новка на "Фурии" накалялась. Во всяком случае, Тимур вооружился малогабаритным автоматом и ходил за Баталовым бледной тенью, а десять головорезов, разбившись попарно, не спус-кали глаз с испан-ских матросов и с моей команды пловцов.
   Переодевшись в сухую одежду, мы отправились в мою каюту - перевести дух, но там бодрствовал мой новый сосед - пожилой испа-нец, подселенный вместо убитого Хосе. Вряд ли он понимал русскую речь, и все же при нем обсуждать произошедшее на глубине не хоте-лось. Прихватив Фурцева с Жуком, мы пошли в кают-компанию. Бук-вально по пятам топали два кавказца с автома-тами, посему неза-метно озвучить коллегам новости снова не получи-лось.
   Наша компания оккупировала столик у иллюминатора, кавказцы обосновались в двух шагах. Пристроив рядом автоматы, они заказали чай, фрукты и, не особенно скрывая намерения, вслушивались в каж-дое слово, про-износимое членами моей команды. Пришлось опять от-ложить разго-вор до лучшего момента.
   Наслаждаясь свежим соком, горьким шоколадом и фруктами, я посматривал сквозь иллюминатор в темнеющее небо и невольно ощущал в мышцах накопившуюся усталость. "Сейчас бы накатить граммов двести чего-нибудь крепкого и растянуться на мяг-кой по-стели. Наверное, уснул бы часов на двенадцать - не меньше. Но си-туация такова, что расслабляться нельзя. Необходимо настроить себя как минимум еще на один спуск..."
   Мы изредка перебрасывались фразами, обсуждая последнее по-гружение. Георгий интересовался количеством акул в стае, их по-ве-дением, на какой глубине произошла встреча... Я односложно от-ве-чал.
   Навострив уши, кавказцы допивали чай.
   - Ну, вот что, Жора, - встал я из-за стола, - предлагаю прогу-ляться в душ и погреться перед спуском на глубину. А вы, - много-значительно посмотрел я на Жука и Фурцева, - приготовьте наше снаряжение и пригласите на верхнюю палубу взрывника, о котором распинался Заурбек. Встречаемся через двадцать минут у шторм-трапа...
   Покинув кают-компанию, мы расходимся в разные стороны, чем вносим замешательство в ряды соглядатаев. Мы с Жорой направля-емся вниз, молодежь топает на палубу.
   Поначалу кавказцы идут за нами, но дверь душевой закрывается перед их недовольными мордами. Потоптавшись в узком коридоре, те отправляются на палубу. А мы, наконец, получаем возможность спо-койно обсудить сложившуюся ситуацию...
  
   * * *
  
   - Ты слышал стук? - интересуется Георгий, едва я успеваю от-крыть воду.
   - Слышал. Более того, человек, который барабанит по металлу, владеет азбукой Морзе.
   - Неплохо. И что он успел сообщить?
   - После взрывов выжило трое, и все они сидят в герметичном твиндеке.
   Товарищ несколько секунд молчит, переваривая необычную но-вость. Я тем временем греюсь под тугими струями горячей воды.
   Наконец, очнувшись, он произносит с нотками безнадеги:
   - Там сложный кодовый замок с вращающимся наборным лим-бом. С кнопочными я научился находить общий язык по ослабленным пружинам и потертостям на поверхности кнопок, а с этим... Ну, в общем, ты в курсе: я в цифрах не силен - лирик по натуре.
   Да, в курсе. Из меня тоже Лобачевский бы не вышел. Но кое-чему я все-таки научился.
   - Я немного знаком с подобными штуками, - успокаиваю друга, - попробую разо-браться.
   - Они надежнее электронных?
   - По надежности запора они примерно одинаковы. Просто меха-нические дешевле и не требуют электропитания.
   - Мы справимся с ним, не зная кода?
   - Сложно сказать - я же не медвежатник. Вначале попытаемся получить заветные цифры.
   - А ты не пробовал их запросить у спасшихся ребят?
   - Пробовал. Но в ответ услышали бессвязную ерунду.
   - Но ведь как-то они туда попали! - всплескивает руками Устю-жанин.
   - Тише! Мы тоже ни черта не поняли. Либо люк в момент взры-вов был открыт, и они успели туда юркнуть, либо у них съехала крыша от страха и они ни черта не помнят цифр.
   - Неудивительно. Пережить такое - врагу не пожелаешь. Мысли есть?
   - Есть. Хочу взять взрывчатку и идти вниз.
   - Взять взрывчатку?! Ты представляешь, что будет, если рвануть ее под стеной твин-дека? Все, кто остался внутри, погибнут!
   - Представляю. Предлагаю обдумать варианты действий во время погружений, а обсудить их наедине возле твиндека - там нас точно никто не услышит.
   - Согласен. А как будем пробиваться через стаю акул?
   - Есть один вариант. На палубе озвучу...
   Мы насухо вытираемся полотенцами, одеваемся и топаем вверх по трапу...
  
   * * *
  
   Небо окончательно утеряло светлые оттенки, на "Фурии" зажгли бортовые огни и несколько ламп у входов в надстройку. Площадка у штормтрапа дополнительно осве-щена включенным на мостике и на-правленным вниз прожектором.
   На палубе возятся Игорь с Михаилом. Рядом темные силуэты кавказцев: Баталова в бейсболке и Тимура с малогабарит-ным автома-том на плече. Кроме них у лееров ошивается совершено лысый незна-комец.
   Баталов представляет:
   - Магомед Хасаев - отличный подрывник, про-шедший школу войны на Кавказе.
   "Наивно" интересуюсь:
   - В банде абу-Аль Валида?
   Моя осведомленность на секунду парализует кавказцев. Заурбек приходит в себя первым.
   - Успел познакомиться с кем-то из моих парней? - подозри-тельно щурит он темные глазки.
   - Да, с тем, что палил в акул. Кстати, твой подрывник мог бы тоже подсобить нам, коли ты забыл о подводном оружии.
   - Каким образом?
   - Пусть перед началом погружения швырнет в воду пару не-больших зарядов - приблизи-тельно по килограмму. Так, чтобы один разорвался на тридцати, а второй на сотне метров. Данная мера на не-которое время отобьет охоту у хищниц приближаться к за-тонувшему судну.
   - Дельное предложение! - оживляется Баталов и толкает Хасаева в бок: - Приготовь заряды.
   Тот присаживается над мешком, в недрах которого я замечаю куски пластита, коробку с капсюль-детонаторами, плотный моток ог-непроводного шнура и прочую мишуру, связанную с взрывными де-лами. Пока Жук с Фурцевым помогают нам обрядиться в гидроком-бинезоны, Хасаев сосредоточенно мастерит адские машины...
   Внезапно чувствую, как Михаил незаметно от кавказцев сует в рукав моего костюма плоский предмет.
   "Ах, да! - тут же припоминаю свою просьбу относительно креп-кого испанского рома. - Молодец, Мишка - не забыл!.."
  
   * * *
  
   Окончание подготовки к очередному спуску совпадает с первым подводным взрывом - в сотне метров от "Фурии" с глухим утробным звуком вскипает пенный вулкан. Это Хасаев со спасательного катера бросает килограммовые заряды пластита. Второй появляется на по-верхности почти в том же месте, но с минутным интервалом. Что ж, будем надеяться, что данная мера поможет нам опуститься к "Фе-до-сееву" без дополнительных проблем.
   Итак, проверив снаряжение и прихватив прорезиненную авоську с полукилограммовым куском пластита для вскрытия твиндека, спус-каемся на борт катера. Подрывник Хасаев проинструктировал нас от-носительно содержи-мого прорезиненной авоськи. Помимо пластита в нем находился кап-сюль-детонатор, вмонтированный в специальный таймер - герметич-ный часовой механизм.
   - Сколько вам необходимо времени, чтобы отойти от люка на безопасное расстояние? - деловито спросил он
   - Минут пятнадцать, - прикинули мы с Георгием.
   - Подгоняете треугольную метку к нужному значению на цифер-блате, - указал лысый кавказец кремальеру на ча-совом механизме. - Потом воткнете эту штуковину капсюль-детонатором в пластит, по-крепче прилепите заряд под петлю люка, нажмете пусковую клавишу и...
   - И уносим ноги, - завершил за него Жора.
   - Да. И желательно подальше.
   На том инструктаж закончился. По большому счету, мы справи-лись бы и без наставлений Хасаева - за долгую карьеру не раз прихо-дилось пользоваться и более сложными вещицами. Ну, да бог с ним - пусть мнит себя самым умным.
   Мышцы сковывает усталость, но мы стараемся о ней не ду-мать и настраиваемся на пару часов напряженной работы. Да и не-ко-гда вспоминать об отдыхе - мозг усиленно ищет варианты действий по спасе-нию выживших людей.
   Закрепив маски, вываливаемся за борт. Делаем пару глубоких вдохов и резких выдохов; привычными фразами проверяем связь, ша-рим вокруг лучами фонарей - осматриваемся.
   Все нормально, акул в пределах видимости нет. Пора идти вниз...
  
   * * *
  
   Кажется, давний метод добычи рыбы и отпугивания хищников сработал, и спуск до затонувшего "Федосеева" происходит без при-ключений. Возможно, несколько любопытных акул, оказавшихся вблизи рванувшего пластита, погибло. Жестоко, конечно - Общество защиты животных наверняка погрозило бы нам пальчиком. Но у него - у Общества - другие задачи. Оно заботится о жизни и здоровье жи-вотных, а не людей.
   Вот и левый борт с острыми "лепестками" пробоины.
   - "Ротонда", я - "Скат". Мы на месте.
   - Понял вас, "Скат".
   - Идем внутрь. До связи.
   - Удачи...
   Помогая друг другу, осторожно входим внутрь; двигаемся уз-кими коридорами в сторону трюма...
   Находим нужный твиндек. Тишина - никто не стучит.
   Раскладываем в сторонке поклажу - авоську с зарядом и причин-далами к нему; закрепляем один из фонарей, так чтобы его луч хо-рошо освещал лимб цифрового наборника кодового замка.
   Вынув нож, стучу его рукояткой по стальной стенке.
   Ответа нет.
   В чем дело? Неужели задохнулись? Или замерзли?
   Немудрено. Если наверху мой наручный компьютер показал тем-пературу воды в двадцать пять с половиной градусов, то в придонном слое она упала до двадцати с четвертью. Конечно, это не критическая температура, при которой человек погибает за считанные минуты, но запертые в твиндеке люди бултыхаются в воде полтора десятка часов. А это уже серьезно, и подобное испытание выдержит не каждый.
   Вновь принимаюсь долбить рукояткой по стене. Долблю так, что мертвый услышит.
   Наконец, через минуту раздается слабый стук в ответ.
   Ну, слава богу! Мы прислушиваемся...
   Увы, это не морзянка, а несколько ударов через равные проме-жутки времени.
   - Запроси шифр, - подсказывает Георгий.
   "Назовите цифры для открытия кодового замка", - неторопливо вывожу от-четливыми ударами. И беру паузу...
   Молчат.
   "Назовите цифры для кодового замка".
   Примерно через минуту доносится слабый скрежет, словно кто-то возит металлическим предметом по стальной обшивке трюма. И, наконец, слышится некое подобие вразумительного ответа.
   Мы улавливаем два слова: "Три числа".
   - Что это было? - спрашивает Жора.
   - Пока не знаю. Впрочем... - лихорадочно работающий мозг оза-ряет догадка: - Может быть, они хотели сказать, что код содержит три числа?
   - Тогда почему не отстукивают сам код?
   - Тише!
   Обмениваясь мнениями, мы едва не пропустили главного: запер-тый в твиндеке абонент начал передавать первую цифру, нанося по металлу слабые удары через равные промежутки времени. Замерев и стараясь как можно плавнее проталкивать воздух через дыхательные трубки аппаратов, мы считали гулкие звуки...
   Сразу первой цифрой последовала вторая, после чего удары за-тихли.
   - Двадцать. И пять, - прошептал Устюжанин. - Почему он за-молчал? Должно же быть третье число!
   - Нет-нет, - возразил я, поняв задумку абонента. - Это первое число - "двадцать пять".
   Повернув лимб, я со-вместил "0" с основной меткой на непод-вижной части диска.
   Жора тихо спросил:
   - Что дальше?
   - Дальше поворачиваем лимб против часовой стрелки на три полных оборота, - комментирую свои действия. - И подводим к метке число "25".
   - Почему на три?
   - Не знаю, так устроены эти проклятые замки...
   Выполнив необходимые действия, я простучал рукояткой ножа: "Готово. Давайте дальше".
   Около минуты считаем следующие удары...
   Вскоре получаем второе число - "ноль три".
   Сосредоточено выполняю очередное действие: дважды прокру-чиваю лимб по часовой стрелке и ставлю "03" на шкале строго про-тив основной метки.
   Снова сигналю: "Готово".
   Настает черед последней цифры.
   Отсчитываем шесть ударов, а через небольшой интервал улавли-ваем еще один.
   - Шестьдесят один? - переспрашивает друг.
   - Кажется, так, - аккуратно прикасаюсь к лимбу.
   Для активации третьего числа его опять следует прокрутить про-тив часовой стрелки, но всего на один оборот. Исполнив это действие, подгоняю нужную цифру под метку и... проскакиваю на одно лишнее деление.
   - Черт! - срывается с моих губ.
   - Что случилось? - настораживается Устюжанин.
   - Слегка перекрутил.
   - Так верни обратно!
   - Бесполезно. Нужно начинать сначала.
   На всякий случай я все же пробую повернуть лимб вправо до упора - если набор кода сработал, то диск упрется, а после с неболь-шим усилием провернется еще немного. Усилие будет означать, что гусак механизма втягивает засов хитрого замка.
   Увы, не получается: лимб доходит до значения "99" и намертво упирается в невидимый ограничитель.
   Ладно, попробуем снова. Только на этот раз следует быть внима-тельным - замки подобного рода мало подходят для импульсивных, неуравновешенных людей.
   Выставляю "0".
   Три оборота влево и подгоняю к метке число "25".
   Два оборота вправо и "03" к той же метке.
   Один оборот влево и с максимальной аккуратностью ставлю про-тив треугольного индекса "61"...
   Рядом со мной, подсвечивая фонарем, застыл в напряжении Ге-оргий. Порой мне кажется, что я чувствую левым виском его горячее дыхание. Бред, конечно. Но мы оба дико волнуемся - это факт.
   Числа кода набраны. Моя ладонь медленно поворачивает лимб вправо...
   В районе делений девятого десятка диск во что-то упирается.
   Есть! Приложив легкое усилие, чувствую, как он пошел дальше.
   Раздается слабый щелчок, должно быть, означающий уборку за-сова.
   Осторожно дотягиваюсь левой рукой до массивной ручки основ-ного запорного механизма.
   - Ну что, Жора, попробуем?
   - Надо бы отойти, - напоминает он, - вдруг перепад давления?..
   Справедливое замечание. Я тут с нежными ласками по отноше-нию к замысловатому замку совсем запамятовал о некоторых элемен-тарных вещах. Старею, наверное...
   Продолжая освещать фонарем дверцу круглого люка, друг сме-щается в сторону. Я немного отодвигаюсь к противоположной стене коридора и плавно нажимаю ручку вниз.
   Раздается громкий щелчок, но люк даже не шелохнулся.
   Дергаю ручку на себя. Сначала слабо, затем все сильнее и силь-нее.
   Не поддается, сволочь. Стало быть, внутри герметичного карцера давление ниже.
   - Давай вместе, - подключается Устюжанин.
   Мы вдвоем цепляемся за ручку, отводим ее вниз, упираемся но-гами в стену и тянем, тянем, тянем...
   И спустя несколько минут борьбы проклятый люк сдается.
  
  
   Глава шестая
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия".
   Восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Тем временем на поверхности тоже было неспокойно.
   Всем, находящимся на палубе "Фурии" передалось нервно-воз-бужденное состояние Баталова. Он был мрачен и по боль-шей части молчал. Проводив пару самых опытных пловцов на глубину, он пона-чалу метался по палубе, затем выбрал место на границе света и мрака и долго стоял, опершись на леерное ограждение и устремив взгляд в темную воду. Тимур, забросив малогабаритный автомат за спину, вышагивал по уз-кому проходу. Жук с Фурцевым облепили расклад-ной чемодан-чик станции гидроакустической связи и с каменным вы-ражением лиц вслушивались в тишину. Двое вооруженных кавказцев постоянно торчали в рубке, вероятно получив приказ Баталова не до-пускать по-сторонних; четыре телохранителя ошивались возле пло-щадки, кон-тролируя каждое движение Жука и Фурцева и в то же время испу-ганно поглядывая на шефа. Еще одна пара кавказцев охра-няла подступы к вертолету.
   Приблизительно через час после того, как пара пловцов ушла на глубину, на палубу по трапу торопливо спустился капитан.
   - Босс, на экране локатора замечено большое надводное судно, - доложил он Баталову.
   - Далеко? - поинтересовался тот, не меняя позы.
   - Чуть более пятидесяти миль.
   - Мало ли тут ошивается судов...
   - Я проследил за его движением и...
   - Что "и"?
   - Дело в том, что оно идет приличным ходом и держит курс точно на наше судно.
   Покусывая губы, Баталов раздумывал около минуты. Затем спро-сил:
   - Как думаешь, кто это может быть?
   - Судя по скорости хода - военный корабль. Вот только о при-надлежности ничего не скажу - не знаю.
   - Я разберусь с его принадлежностью, - распрямился Заурбек Адамович. - Прикажи подготовить к вылету мой вертолет.
   - Сейчас? Ночью?..
   - Да, ночью! Я могу летать в любых условиях! Испол-няйте при-каз!..
  
   * * *
  
   - Куда-то запропали наши ветераны, - поморщился Жук, не по-лучив ответа на очередной запрос.
   Игорь глянул на часы.
   - Уже полтора часа. Как думаешь, почему так долго не вы-ходят на связь?
   - В трюме сидят. С кодовым замком возятся.
   - Почему же не рванут люк пластитом? Они ведь прихватили за-ряд!
   Михаил покосился на стоявшего в двух шагах кавказца с автома-том и тихо спросил:
   - Ты когда крутился около твиндека, стук слышал?
   - Да, - кивнул бывший капитан-лейтенант.
   - Неужели ничего не понял?
   - Что я должен был понять?
   - Там внизу остались живые люди.
   Новость настолько поразила молодого человека, что тот на пару секунд потерял дар речи.
   - А я подумал: чепуха какая-то, - пролепетал он. - Может, упало что-то или конструкция в машине обрушилась.
   - Не обрушилась. В общем, после взрывов выжило трое, все за-перты в герметичном твиндеке. Арнольдыч минут двадцать пересту-кивался - запрашивал цифры наборного кода.
   - Выяснил?
   - Не получилось. Эти ребята, похоже, держатся из последних сил.
   - Задыхаются?
   В этот момент издалека послышался до боли знакомый звук.
   - Тихо! - вскинул голову Михаил. - "Вертушка"! Слышишь?
   - Да. И, по-моему, "кашка"...
   Вскоре пловцы заметили несколько разноцветных огоньков плавно перемещавшихся по темному небу. Вертолет приближался к "Фурии"...
  
   * * *
  
   Вертолет Баталова был подготовлен к вылету за несколько ми-нут: в бак залили топливо, с лопастей сняли швартовые растяжки, а к бортовому разъему подключили кабель электропитания.
   Заурбек Адамович и один из помощников заняли места в ка-бине, но запустить двигатель не успели - на круглой площадке опять воз-никла фигура капитана.
   - Босс! На локаторе появилась отметка воздушной цели! - крик-нул он, тыча пальцем вверх.
   - Самолет? - высунулся кавказец из кабины.
   - Вряд ли. Поисковые самолеты приходили только днем и только с берега, а эта отметка появилась со стороны неизвестного судна.
   Баталов снял с головы гарнитуру, выругался и покинул пилот-ское кресло.
   - Как далеко находится воздушное судно? - полез он в карман за сигаретами.
   - Близко. Да вот оно, - кивком указал капитан на пучок из раз-но-цветных точек, бесшумно скользящих по черноте ночного неба.
   В это время в воздухе послышался далекий стрекочущий звук.
   Заурбек прищурился.
   - "Вертушка"! Постой-постой... Да это же...
   Он рывком сдернул с груди капитана бинокль и поднес к глазам окуляры...
   - Это Ка-27.
   - Простите, босс - я не понял.
   - Судя по звуку, это Ка-27 - российский корабельный вертолет. Идет прямо на нас...
  
   * * *
  
   Солидно прогудев, компактный соосный вертолет прошел над "Фурией", едва не коснувшись колесами шасси верхушки мачты. Ле-вый борт слегка окрашивался красным навигационным огоньком, правый - зеленым. Под хвостовой балкой яркими вспышками мигал проблесковый маяк, а контуры верхнего несущего винта подсвечи-вали крохотные желтые, запрятанные в законцовках лопастей.
   Знаков принадлежности видно не было, но Баталов успел разгля-деть на ближайшей киль-шайбе изображение красной звезды в белой окантовке.
   Проводив "вертушку" ненавидящим взглядом, он процедил:
   - Откуда он взялся? И чего ему тут нужно?
   - Не знаю, - развел руками капитан. - Полагаю, он взлетел с большого судна.
   - Сколько у нас времени до подхода военного корабля?
   - Сейчас уточню оставшуюся дистанцию, - метнулся пожилой моряк в ходовую рубку.
   Подойдя к краю вертолетной площадки, кавказец перегнулся че-рез ограждение и крикнул сидящим у станции связи боевым пловцам:
   - Что слышно с глубины?!
   - Ничего, - пожал плечами Жук. - Пока молчат.
   - Запрашивайте ваших коллег и торопите со всплытием!
   - Постоянно запрашиваем. Не слышат - они внутри судна...
   Баталов метался по площадке, словно прячась от верто-лета, наре-завшего круги над "Фурией".
   - Какого черта ему надо?! Где капитан?! - кричал он каждому, кто попадался на глаза. - Срочно снимаемся с якоря!! Где эти чер-товы боевые пловцы?..
   Со стороны все это напоминало буйное помешательство, сума-сшествие на почве рушившихся надежд.
   Однако стоило капитану появиться с докладом, как За-урбек вновь обрел спокойствие и способность здраво мыслить.
   - До российского военного корабля ровно сорок миль, - четко отрапортовал моряк. - Его скорость - около тридцати узлов. Через час двадцать - час тридцать будет здесь.
   - Значит, у нас есть время, чтобы успеть закончить операцию?
   - Так точно. Но еще нужно сняться с якоря, взять курс на Гайану и дойти до ее терри-ториальных вод.
   - Это уже без меня. Я должен улететь на "вертушке", - любовно похлопал он по лакированному борту вертолета. И потянул капитана за руку: - Пошли. Пора разобраться с пловцами, иначе они все испор-тят...
  
   * * *
  
   Жук по-прежнему сидел на корточках, прислонив ухо к динамику станции гидроакустической связи. Молодой Фурцев стоял рядом, за-прокинув голову и, рассматривал круживший над кораблем вертолет.
   - Что слышно? - деловито поинтересовался подошедший Бата-лов.
   - Молчат, - ответил Михаил.
   - Какие мысли по поводу их молчания?
   Переглянувшись с Фурцевым, Жук поднялся и ответил с тяже-лым вздохом:
   - Всякое может быть. Лично меня эта тишина уже напрягает.
   - Ты, - указал кавказец на Игоря, - садись к станции и слушай. А ты, - ткнул он пальцем в Михаила, - готовь четыре комплекта снаря-жения.
   - Четыре? Но нас только двое...
   - Знаю! - отрезал Баталов. - С вами пойдет Тимур и... - он оты-скал взглядом самого крепкого парня из своей охраны, - и он.
   - А кто же останется на связи?
   - Я сам займусь вашей станцией.
   Боевые пловцы поменялись местами. Игорь присел перед рас-крытым "чемоданчиком" станции, а Михаил без промедления напра-вился к сложенному у трапа снаряжению.
   На том Заурбек Адамович не остановился и продолжал источать энергетику.
   - Магомед! - крикнул он Хасаеву.
   - Да, шеф, - подбежал тот.
   - Перед тем, как эти четверо спустятся в спасательный катер, за-кинь в воду парочку зарядов. Не хотелось бы, чтобы акулы сожрали их раньше времени...
  
  
   Глава седьмая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Правой рукой я удерживаю пружинный механизм лимба, а левой тяну на себя проклятую ручку основного запора. Мне помогает Геор-гий.
   Он немного сместился в сторону от люка, я максимально отодви-нулся к противоположной стене коридора. Это на тот случай, если внутри герметичного твиндека давление окажется выше, чем сна-ружи. Сомнительно, что имеется разница давления, ведь "Капитан Федо-сеев" - не подводная лодка, где все отсеки сварены профессио-наль-ными корабелами и имеют многократный запас прочности. К тому же мне хорошо помнится фраза "Ужасно болят уши", передан-ная кем-то из отсека посредством стука. Значит, давление там такое же прилич-ное, как и здесь. Однако, как поговаривали в моем "Фре-гате": чудес не бывает, а фигня случается. Поэтому и приходится подстраховы-ваться.
   Уцепившись за ручку, упираемся но-гами в стену и тянем изо всех сил. Тянем, пока проклятый люк не сдается.
   Вначале в недрах замка что-то глухо щелкает, люк резко сдвига-ется в нашу сторону на пару сантиметров, а потом послушно и плавно приоткрывает круглое жерло проема.
   Ну, слава богу!
   Внутри темнота и... та же морская вода. Странно. Твиндек же, по словам Баталова, должен быть герметичным!.. Впрочем, взрывами за-просто могло повести силовые наборы стен или повредить сварные швы.
   Ладно, выводы сделаем позже. Пора проведать несчастных оби-тателей убежища.
   Хватаем свои вещички, освещаем пространство перед собой и по очереди входим в твин-дек.
   Первое, что выхватывает луч фонаря в довольно мутной воде - темный предмет, покоящийся на полу посередине длинного помеще-ния. Подхожу ближе, рассматриваю.
   Чемодан! Внешне похож на обычный дорожный чемодан, но этот явно покрепче - бока и ребра жесткости выполнены из металла. Ве-роятно, это и есть "ценный груз", ради которого Баталов замыслил и орга-низовал свою операцию.
   Прямо под собой натыкаюсь на брошенный малогабаритный ав-томат; второй - точно такой же, Георгий находит в паре мет-рах от чемодана.
   С грузом в чемодане разберемся позже, а сначала нужно оты-скать людей. Бросив на пол авоську, осматриваем внутренний объем твиндека...
   Ага, вверху серебристым покрывалом плещется поверхность воды, ограниченная прямоугольным периметром из высоких стен. На поверхности - прямо над круглым люком - плавают три человеческих тела. Живы ли они?
   Устремляемся вверх.
   Всплываю первым и оказываюсь перед темноволо-сым мужчиной лет сорока пяти. Открытый рот неистово прокачивает воздух, глаза как у натянутого на глобус филина; в руке пистолет, стволом кото-рого он испуганно тычем в стекло моей маски.
   Я хватаю его вооруженную руку и отвожу в сторону от греха по-дальше. Затем сдергиваю с лица маску.
   - Живой, брат?
   - Жи... живой, - запинаясь, отвечает он слабым голосом.
   Сделав пару вдохов, я понимаю, что кислорода в остав-шемся воздушном пузыре почти нет. Вместо него воздух насыщен уг-лекис-лым газом и водяными парами.
   - На, подыши, - сую мужику свою маску.
   Тот прижимает ее к лицу и жадно вдыхает газовую смесь.
   Светим фонарями вокруг. Ближе к правому углу замечаем еще двоих. Один парень едва держится на поверхности и помогает не уйти под воду другому. Этот другой совершенно не подает признаков жизни.
   Георгий подплывает к ним вплотную.
   - Что с ним?
   - Придавило рухнувшей в коридоре балкой. Что-то взорвалось неподалеку от трюма, все вокруг загрохотало, стало рушиться, - объ-ясняет парень. - По коридору хлынула вода. Мы еле успели открыть люк и спрятаться внутри твиндека. Судно несколько раз кувыркну-лось и через полминуты обо что-то ударилось...
   Пока Георгий обследует раненного, поддерживающий его парень дышит с помощью полнолицевой маски ребризера. Это немного при-дает ему сил.
   - Хватит, хватит, - забираем назад маски. - Нельзя так сразу - аппарат на большой глубине выдает чистый гелий, немного разбав-ленный кислородом.
   Вытаскиваю из-под обтюратора рукава заветную фляжку с креп-ким испан-ским ромом, захваченную специально для подобной встречи.
   - Выпейте по паре глотков - согреетесь, - протягиваю плоский сосуд.
   Мужчина жадно пьет, затем протягивает фляжку своему това-рищу.
   - Скажите... - лепечет он, - наше судно затонуло?
   - Затонуло. И лежит на глубине ста восьмидесяти метров.
   - А вы кто?
   - Мы? - затрудняюсь сразу найти ответ. - Ну... считайте нас спа-сателями. А вы, надо полагать, охранники ценного груза?
   - Да, - отвечает он. И удивленно таращит глаза: - Откуда вы знаете?
   Но мне не до него. Обернувшись к Георгию, спрашиваю:
   - Как раненный?
   - Он не дышит, пульса нет. И совсем хо-лодный. Похоже, смерть наступила более часа назад.
  
   * * *
  
   Итак, теперь нас четверо. Мы болтаемся между поверхностью грязной воды и потолком твиндека в воздушном пузыре толщиной не более метра. На деле отсек оказался не таким уж и герметичным, как того добивались организаторы транспортировки ценного груза. По рассказу темноволосого мужчины сразу после взрыва, когда троице удалось укрыться в твиндеке, воды в нем было немного - буквально по щиколотку. Но уже через час уровень поднялся на метр - вода со-чилась по стенам и углам, струилась с потолка.
   Неудивительно. Сто восемьдесят метров - приличная глубина, на ко-торой давление возрастает многократно. Странно то, что бедный от-сек вообще устоял и не был раздавлен сразу после затопления "Ка-пи-тана Федосеева".
   Мы познакомились. Мужика звали Алексеем, он был назначен на судно начальником охраны ценного груза. Его молодой коллега пред-ставился Виталием. Опорожнив фляжку и подышав газовой смесью из наших ребризеров, они немного посвежели.
   Ценным грузом являлся тот пресловутый металлический чемодан средних размеров. Он до сих пор покоился на дне твиндека и был пристегнут цепью к вваренному в пол кронштейну.
   Дышать оставшимся в пузыре воздухом становилось невоз-можно. Сложно сказать, сколько бы еще продержались два охран-ника: полчаса, час, максимум - полтора. Но в четыре глотки мы изве-дем ос-татки кислорода минут за двадцать-тридцать. А что дальше?
   Настало время подумать о плане эвакуации из подводной за-падни.
  
   * * *
  
   - Не будь простатой, Жора! Ты видел, как он пристрелил ни в чем неповинного мальчишку в рубке? Вот и в наших головах проде-лают такие же дырки, стоит нам появиться с чемоданом на по-верхно-сти моря. В лучшем слу-чае нам позволят подняться на борт "Фурии", но финал будет тем же - с оттяжкой на четверть часа.
   Помолчав, старый друг с горечью в голосе соглашается:
   - Да, лишние свидетели им ни к чему.
   - Вот и я об том же! Более того, я предполагаю следующий сце-нарий после того, как мы поднимем чертов чемо-дан с бриллиантами. Баталов с Тимуром расстреляют не только нас. Они прикончат и этих ребят, - киваю на выживших охранников, - и всю команду "Фу-рии". Потом сядут в вертолет и смотаются до ближайшего берегового мыса Гайаны, где их уже под-жидает личный самолет Баталова или скоро-стная оке-анская яхта.
   - А как же судно?
   - Судно они пустят на дно тем же способом, каким был затоплен "Капитан Федосеев". К чему им лишние доказательства своих пре-ступле-ний?..
   - Возможно, ты прав, - почесал товарищ небритую щеку. - Ну и что ты предлагаешь?
   - Предлагаю подумать...
   Алексей с Виталием находились рядом. Они мало что понимали из происходящего, но в разговор не вмешивались. Подозрительно прищурившись, Алексей пытался вникнуть в суть, задавал вопросы относительно нашей миссии и того, кто нас сюда прислал.
   Однако я предпочел не разводить дискуссий - времени на это ка-тастрофически не хватало. Я коротко объяснил, что наверху болта-ется судно, на котором заправляет некий злодей, организовавший взрывы на борту "Федосеева". И добавил:
   - Мужики, вам следует понять главное: если бы мы были заодно с этим уродом и хотели завладеть ценным грузом, то вы для нас не стали бы серьезной преградой. Мы давно бы забрали ваш чемодан и смо-тались наверх, верно?
   Логика очевидна, и те вынуждены согласиться.
   - А раз так, то давайте подумаем вместе, как выпутываться из создавшейся проблемы.
   - Так в чем проблема? - терял терпение Алексей. - Вы же ска-зали, будто у входа оставили заряд взрывчатки! Поднимитесь и при-цепите их к корпусу своего судна!..
   - Исключено.
   - Почему?!
   - Во-первых, на борту "Фурии" находятся два наших товарища и полтора десятка испанских матросов, мало соображающих, для чего их нанял богатенький Буратино из России. Во-вторых, не пристало нам - боевым пловцам - топить гражданские суда.
   - Что же делать? Тут воздуху осталось на два с полови-ной вдоха!
   - Постараемся как-нибудь выкрутиться...
  
   * * *
  
   Буквально за пару минут мы с Георгием лихорадочно придумали и поочередно оценили пять или шесть различных вариантов дальней-ших действий. Охранники терпеливо ждали, в обсужде-ние не вмеши-вались и дышали смесью из наших ребризеров.
   Все варианты по тем или иным причинам не подходили - каждый имел серьезные изъяны.
   Подумав, Жора родил еще один:
   - А что если позаимствовать у мужиков оружие, рвануть наверх и переколбасить кавказцев?
   Теперь я чешу свою небритую щеку. И приговариваю:
   - Неплохо. Неплохо... Но постой! В твоем плане тоже имеется прореха.
   - Какая?
   - Борт "Фурии" довольно высокий, и подняться на палубу мы сможем только по штормтрапу. А возле него постоянно дежурят от двух до четырех кавказцев.
   - Да, всех из воды покрошить не получится, - поморщился Ус-тюжанин.
   - Бесполезная затея, - поставил я крест на его затее. - На поверх-ности мы - отличная мишень для стрелков. Под водой тоже не спря-чешься - лысый подрывник моментально за-бросает нас заря-дами пла-стита.
   - Верно. И всплывем, аки дохлая плотва. Так что ты предлага-ешь? Не оставаться же здесь!
   Внезапно, глядя на вдыхавших газовую смесь охранников, я вспоминаю одну важную вещь.
   - Эврика, Жора! - тормошу приятеля за плечо. - Баллоны со сжа-тым воздухом!
   - Какие баллоны? - не понимает он.
   - Воздушные баллоны от пуско-реверсивного устройства дизеля!
   - Да-да, знаю о таком. И как же ты хочешь использовать?
   - Если они не пострадали при взрывах, то можно попытаться снять их, перетащить в одну из кают и выпустить воздух.
   - А почему не сюда?
   - Пошли, расскажу по дороге...
  
   * * *
  
   Почти каждое судно, оснащенное мощной дизельной силовой ус-тановкой, имеет пуско-реверсивное устройство для запуска. Это до-вольно сложная штука, включающая помимо воздушных баллонов электрический компрессор, редуктор, запорные вентили, несколько клапанов и сепараторов, систему охлаждения, трубопроводы и про-чее. На относительно небольших судах эта система из-за тесноты размещается непосредственно в машинном отделении. На средних и больших кораблях устанавливается в отдельном отсеке по соседству с машиной. "Капитан Фадеев" - судно не маленькое. Стало быть, у нас есть шанс отыскать целые и невредимые баллоны.
   Дав охранникам вдоволь надышаться и прочистить легкие, мы просим подождать минут десять-двенадцать, натягиваем маски и ис-чезаем под водой.
   Нам предстоит пройти хорошо знакомой дорогой до разрушен-ной машины. Плывем, стараясь побыстрее преодолеть три десятка метров. По дороге Устюжанин допытывает:
   - Так что ты задумал? Рассказывай.
   Мы не покидали судна, поэтому я могу смело озвучивать свои планы - наверху моего голоса никто не услышит.
   - Если мы не вернемся к положенному сроку, то Баталов занерв-ничает и пошлет вниз наших парней, согласен?
   - Уверен - так и будет.
   - Но их одних он послать не рискнет - за время общения с ним в Москве я довольно хорошо раскусил его осторожную натуру. Он на-верняка прицепит к нашим ребятам несколько сопровождающих - предположим, Тимура (он же хвастал умением общаться с аквалан-гом!) и еще кого-то.
   - Логично.
   - Так вот... - поворачиваю к последнему коридорному аппен-диксу, который ведет к машинному отделению. - Мы перетащим ох-ранников в на-дежное место, предварительно стравив туда воздух из баллонов, а у твиндека устроим засаду.
   Некоторое время товарищ молчит, взвешивая все "за" и "про-тив". Потом удивленно выдает:
   - Гениально, Женя! Кроме одной детали.
   - Какой?
   - Как бы нам впотьмах не попутать наших с не нашими. В кос-тюмах-то все одинаковые!
   Посмеиваюсь:
   - Разберемся. Ну-ка, Жора, поищи гаечные ключи. А я смотаюсь в соседний с машиной отсек.
   Товарищ шарит по полу лучом фонаря. Я же, затаив дыхание, на-легаю на дверцу соседнего отсека и заглядываю внутрь.
   - Фух! - облегченно вздыхаю, обнаружив непострадавшие от взрыва баллоны.
   Подхожу ближе. Для начала решаю проверить по манометрам давление в баллонах и сделать выбор.
   Не выходит - на одном баллоне стекло прибора разбито, а стрелка лежит на верхнем упоре. Во втором практически пусто. Оста-ется третий - последний.
   Освещаю циферблат его манометра. Давление ниже нормы - около сорока атмосфер, но выбирать уже не приходится. А главное - стальной сосуд невредим.
   Что теперь? Изучаю небольшое помещение, где размещено пус-ковое устройство. Если не повело силовой набор, то не придется ис-кать уцелевшую каюту и перетаскивать туда довольно тяжелые бал-лоны.
   Визуальный осмотр ничего не дает - на вид стены, потолок и углы не пострадали. Но так ли это на самом деле?
   Появляется Георгий. В руках несколько гаечных клю-чей, кото-рые удалось отыскать на полу возле искалеченного дизеля.
   - Отвинчивай этот трубопровод, - показываю на основную трубку, подходящую к запорному вентилю.
   Товарищ быстро откручивает гайку. Я отвожу в сторону трубку и вращаю вентиль, выпуская на свободу порцию воздуха - так проще убедиться в герметичности помещения.
   Задрав головы, мы с Жорой внимательно следим за образовав-шимся под потолком пузырем...
   - Сито, - цедит мой друг.
   Да, на этот раз не повезло - прямо на наших глазах пузырь уменьшается в размерах. Это означает, что воздух уходит сквозь не-видимые щели.
   Придется искать другое укромное местечко.
   Смотрю на дисплей наручного компьютера. Время рабочей смены подошло к концу. Значит, у нас осталось не более тридцати минут. Если за этот срок мы не выйдем на связь - Баталов отпра-вит сюда поисково-ударную группу.
   - Вот что, Георгий, - спешно направляюсь в сторону трапа. - От-кручивай гайки крепежных винтов баллона, а я поищу подходящую шхеру.
   - Понял. Действуй...
  
  
   Глава восьмая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   С идеей найти уцелевшую каюту пришлось распрощаться очень скоро. Взрыв у радиорубки здорово повредил жилую палубу, и ни од-ного подходящего помещения на том уровне не оказалось. Пришлось спуститься на палубу ниже.
   Первый найденный мной отсек, был доверху набит всевозмож-ной утварью: швабрами, ветошью, канатными бухтами, банками с крас-кой... Шхерка оказалась бы слишком маленькой для двоих чело-век, даже если выгрести весь этот хлам.
   - Боцманское царство - свайка, драйка, мушкеля, шлюпки, тросы, шкентеля, - ворчу в поисках другого подходящего отсека.
   И тут подфартило - я наткнулся на станцию углекислотного по-жаротушения. Оборудование станции размещалось в двух отсеках, расположенных рядом - через тонкую переборку. Первый был оп-ломбирован и надежно заперт на обычный внутренний замок. Ло-миться туда не имело смысла - я знал, что он имеет скромные раз-меры и буквально под завязку забит баллонами с углекислым газом. А вот второй меня заинтересовал.
   Открыв дверцу и осветив фонарем его содержимое, я увидел привычную картину: сплетение труб у дальней стенки, коллекторы, арматура и контрольно-измерительные приборы. Все оборудование не занимало и четверти довольно приличного объема.
   - Неплохо, - сказал я сам себе и отправился вниз за баллоном.
  
   * * *
  
   К моменту моего возвращения Жора успел справится с крепеж-ными элементами и аккуратно подталкивал баллон к выходу из от-сека.
   - Нашел? - поинтересовался он.
   - Есть хорошее местечко - при необходимости туда втиснутся человек шесть.
   - Нормально.
   - Придерживай сзади. Пошли...
   Ухватив баллон за вентиль, повторяю маршрут к трапу. Плавно лавируем в узком пространстве и добираемся до нужной па-лубы. Отыскав шхеру, устанавливаем поклажу между трубо-прово-дами и торчащими приборами. Готово.
   Георгий приоткрывает вентиль, заполняя часть объема отсека воздухом вровень с верхней границей дверного проема.
   Ждем, наблюдая за уровнем пузыря...
   Общий объем выпущенного воздуха получился приличным - около полутора кубов. Если периодически открывать вентиль и до-бавлять порцию свежего воздуха, то двум взрослым мужикам можно продержаться несколько часов.
   Ждем около минуты - граница между водной и воздушной сре-дой неподвижна. Значит, отсек достаточно герметичен.
   Осталось попробовать воздух "на вкус". Так, на всякий случай.
   Подвсплыв, оттягиваю от лица маску и делаю пару вдохов.
   Ничего. Выживут. Есть слабый запашок машинной смазки и ре-зины (видимо, от прокладок), но это не страшно. Главное, что воздух содержит кислород.
   Вернув маску на место, возвращаюсь вниз.
   - Ну как? - спрашивает Георгий.
   - Получше, чем в твиндеке, но похуже, чем в хвойном лесу.
   - Ерунда. Главное, чтоб продержались.
   - Это точно. Пошли за мужи-ками...
  
   * * *
  
   Едва мы покидаем подготовленное убежище, как до слуха доно-сится звуковая волна от разрыва. Благо волна существенно ослаблена корпусом и переборками корабля, иначе шарахнуло бы по перепон-кам - будь здоров.
   Жора вопросительно смотрит на меня.
   - Подрывник, - напоминаю о зарядах пластита. - Распугивает акул перед погружением тех, кого мы ждем.
   Он переводит взгляд на часы.
   - У нас мало времени...
   Товарищ прав. Если бы у нас были простые акваланги, то мы пе-рета-щили бы сразу обоих охранников, используя поочередно с ними за-губники. Это несложно - парочка минут на тренировку и вперед! С ребризерами такой номер не пройдет - данные аппараты спроектиро-ваны для индивидуального дыхания под водой. Посему придется эва-куироваться попарно: допустим, я отдаю аппарат первому охраннику, а Георгий сопровождает его до подготовленного отсека и возвраща-ется с моим аппаратом. Затем сопровождает второго и снова возвра-щается с аппаратом. Лишь после этого мы подыскиваем укромное местечко для засады.
   В общем, времени на эвакуацию уйдет прилично. Успеем ли до появления в трюме гостей?..
   Спустившись в трюмное пространство, лавируем знакомыми ко-ридорами. Перед входом в открытый люк твиндека, слышим второй разрыв. Он заметно сильнее первого - значит заряд пластита подор-ван на глубине около ста метров, и пловцы вот-вот начнут погруже-ние.
   Заходим в твиндек.
   Два охранника на месте - прямо над входом. Бездыханное тело третьего покачивается на поверхности у дальней стены.
   - Ну что? - с надеждой глядит на нас Алексей.
   - Готовься, - снимаю свой дыхательный аппарат, - пойдешь с Георгием первым. И прихватишь свой заветный чемодан.
   Он не возражает. В конце концов, основная ответственность за сохранность ценного груза лежит на его плечах.
   - Как пользоваться аквалангом? - спрашивает он, пока я застеги-ваю на его груди лямки крепления ребризера.
   Приходиться сказать парочку давно заученных фраз для успо-коения новичка:
   - Это ребризер; он удобнее акваланга. И научиться пользоваться им намного легче. Сейчас нацеплю маску, и ты будешь дышать не су-хим холодным воздухом, а подогретой влажной смесью гелия и ки-слорода, что гораздо комфортнее и полезнее для организма.
   - Понял.
   - Но это не все.
   - У него есть другие особенности?
   - У ребризера их много, но для первого раза достаточно. Осталь-ная информация касается твоих действий под водой.
   - Понял. Что я должен делать?
   - Когда покинешь твиндек, держись на расстоянии вытянутой руки от Георгия - он доведет до нужного отсека и покажет, где нахо-дится вентиль на воздушном баллоне. Раз в десять минут будешь приоткрывать его и запускать в отсек небольшую порцию свежего воздуха. Это тоже несложно. Главное - спокойствие, абсолютная ти-шина и никакой паники. Усек?
   - Так точно, - по-военному отвечает Алексей.
   - Потом Жора заберет мой аппарат и вернется сюда за Виталием. А сейчас дай-ка свой пистолет.
   - Зачем?
   - Цепь, которой пристегнут чемодан, прикажешь перегрызть зу-бами?
   Поняв задумку, он безропотно отдает оружие. Я загоняю в ствол патрон, прочищаю легкие и ныряю к ценному грузу.
   Один выстрел под водой способно выдержать любое оружие, если оно не китайского или гаражно-кустарного производства.
   Подплыв к чемодану, нащупываю цепь, распрямляю ее на сталь-ном полу и приставляю ствол вплотную к ней под углом градусов тридцать.
   Отвернувшись, нажимаю спусковой крючок. Щелчок выстрела, резкая - до боли в кисти руки - отдача. Звон разорванной цепочки.
   Хватаю тяжелый трофей и устремляюсь вверх.
   На поверхности Георгий с Алексеем завершают подготовку к эвакуации.
  
   * * *
  
   Мы остались в твиндеке вдвоем с Виталием.
   У нас единственный источник света - мой фонарь, и пара мало-габаритных автоматов, которые пришлось достать со дна отсека. Оружие было чистым и прилично смазанным до того, как оказалось в морской воде. Ничего, несколько выстрелов при необходимости они сделают.
   Дышать трудно. Воздух (если это можно назвать воздухом) до предела насыщен углекислым газом и почти не содержит кислорода.
   - Потерпи, - подбадриваю молодого охранника, - через не-сколько минут надышишься всласть.
   Он держится - не слышно ни жалоб, ни стенаний.
   Изредка я посматриваю на дисплей компьютера и мысленно представляю, где находятся посланные Баталовым пловцы. Сейчас по моим расчетам они опустились до глубины пятьдесят-шестьдесят метров. Крохотный запас времени у нас имеется. Лишь бы у Георгия с Алексеем не случилось накладок.
   Ждем. Проходит минута, другая, третья.
   Я изредка опускаю голову под воду и прислушиваюсь...
   Ребризер ценен не только двукратным выигрышем во времени декомпрессии при подъеме, не только неизменной плавучестью при вдохе-выдохе, не только комфортом подогретой и увлажненной смеси и не только увеличенной продолжительностью пребывания на глу-бине. Он ценится еще за незаметность. Любой аквалангист выбрасы-вает при выдохе в воду огромное количество воздушных пузырьков. Мало того, что этот серебристый бисер выдает пловца визуально, так "выдох" еще и слышен едва ли не за версту.
   Ребризер не выбрасывает наружу отработанный воздух, стало быть, не видно пузырьков и не слышно шума. Однако ветераны "Фре-гата" за долгие годы службы научились распознавать под водой и их ра-боту. Не "за версту", конечно, а где-то в пределах сорока-пятиде-сяти метров. Во-первых, слух улавливает пощелкивание и ши-пение клапанов подачи газов. Во-вторых, слышно слабое шуршание дыха-тельного мешка, присоединенного к канистре с поглотителем. В-третьих, на близком расстоянии прилично "гремит" смесь, прогоняе-мая при дыхании через шланги. Более того, опытный пловец доста-точно просто определит, один работает ребризер или несколько.
   Наконец, мои натренированный слух фиксирует знакомые звуки. По трюмному коридору двигается один человек.
   Несомненно, это Георгий.
  
   * * *
  
   Я остался в твиндеке один.
   Дышать почти невозможно - кислорода не хватает, и легкие работают подобно кузнечным мехам, неистово прокачивая через себя бесполезную газовую смесь. К тому же этой гадости в твиндеке остается все меньше - я заметил, что пузырь, достигавший в момент нашего появления метровой толщины, "похудел" ровно на треть.
   Пару минут назад мы с Георгием надели на Виталия ребризер и заставили погрузиться под воду. Парень заметно нервничал - не по-могали ни уговоры, ни обещания пары сотен глотков свежего воздуха. Он почти задыхался, но не доверял дыхательному аппарату.
   Пришлось воспользоваться старым приемом.
   - Или ты поступишь, как этого требует дело и здравый смысл, - хорошенько встряхнул я его за шкирку, - или навсегда останешься в этом трюме! Понял меня? На-всег-да!
   Прокашлявшись (я чуток обмакнул его в воду), он мелко закивал башкой:
   - Ладно-ладно... Попробую...
   Обряжая его в свое снаряжение, я еще разок повторил инструк-таж: не паниковать, держаться от Георгия на расстоянии вытянутой руки, в отсеке вести себя как мышь на нересте.
   К моменту, когда я закреплял на его лице маску, он более или менее пришел в себя.
   - С богом, парень. Все будет нормально, - хлопнул я по креп-кому плечу.
   Георгий отправился под воду первым; Виктор последовал за ним...
   Прошло несколько минут.
   Я почти не отрывал взгляда от зеленоватых, сменяющих друг друга цифр на дисплее наручного компьютера. Светящиеся палочки, из которых складывались цифры, монотонно подмигивали, будто за-игрывая со мной и отвлекая от гнетущих мыслей...
   Благодаря навязанной игре, в эти минуты неимоверного напря-жения вдруг вспомнился мой старенький "швед".
   "Где ты сейчас, братец? - улыбнулся я. - Мокнешь под дождями на прежнем месте - в трех шагах от подъезда? Или увезен эвакуато-ром на свалку? Или же угнан и безжа-лостно разбит местными паца-нами?.."
   Странно, но мысли о раритетной машине, верой и правдой про-служившей мне много лет, отчасти успокоили, придали уверенности.
   Тряхнув головой, я поморщился от спертого, отвратительного воздуха и принялся высчитывать, где находится посланная Баталовым группа.
   Выходило, что пловцы прошли рубеж ста двадцати - сто сорока метров. До пробоины в машинном отделении "Капитана Федосеева" им остава-лось преодолеть метров тридцать. Максимум - пятьдесят.
  
  
   Глава девятая
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия".
   Восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   - "Не хотелось бы, чтобы акулы сожрали их раньше времени..." - шепотом передразнил Фурцев Баталова. - Интересно, как это пони-мать?..
   - Оп-па! - внезапно воскликнул Михаил.
   Пловцы изумленно уставились на спускавшегося по трапу Ти-мура. На плече он тащил два автомата, блестевших заводской смаз-кой. Вне всяких сомнений, это были новенькие АДС - Автоматы Двухсредные Специальные в конфигурации для проведения подвод-ных операций.
   - Это как же понимать?! - не сдержал возмущения Жук. - Мы, значит, рис-куем головами, отмахиваясь от акул ножичками, а ты пря-чешь нор-мальное оружие?
   - Оставьте Тимура в покое! - резко одернул Баталов. - Это было мое распоряжение не трогать автоматы до лучшего времени.
   - А чем оно сейчас лучше - акул что ли стало меньше?
   - Не ваше дело!! - рявкнул Заурбек Адамович.
   Стоявшие рядом кавказцы как по команде направили на пловцов стволы автоматов.
   - Исполняйте свои обязанности и помалкивайте! - жестом оста-новил своих людей главарь. - У нас слишком мало времени...
   Возражать было бессмысленно, и пловцы принялись обряжать в гид-рокомбинезоны Тимура и широкоплечего кавказца по имени Ах-мед. Знакомиться с тупым типом Фурцев и Жук не собирались, про-сто в силу традиции требовалось знать имя того, кто идет в ко-манде на глубину.
   Застегивая лямки подвесной системы и ребризеров, пловцы инст-руктировали новичков. Тимур, некогда ходивший с аквалангом на од-ном из курортов Доминиканских островов, обнаруживал неплохую сообразительность. Ахмед же морщил лоб, внимательно слушал, но на простейшие вопросы ответить не мог.
   - Короче так, - вздохнул Михаил, покончив с его снарягой, - ды-хательный аппарат, шланги, вентили и маску руками не трогай, дер-жись ря-дом и просто выполняй наши команды. Понял?
   Тот кивнул. Но тут же выдал очередную глупость:
   - Э-э... Сначала я выполню команду шефа, а потом твою. Понял, да?..
   Махнув рукой, Жук занялся своим снаряжением...
  
   * * *
  
   Непосредственно перед погружением Михаил попытал счастья в последний раз: подошел к станции, взял в руки микрофон и запросил ушедших к "Федосееву" ветеранов.
   Динамик станции ответил молчанием.
   - Все, довольно тянуть! - терял терпение Баталов. - Магомед, бросай заряды!
   Подрывник Хасаев метнул в воду два состряпанных тут же на палубе заряда. Первый рванул на небольшой глубине, второй с ми-нутным интервалом на полпути к затонувшему судну.
   Баталов подозвал Тимура и, пока остальные пловцы спускались по штормтрапу в спасательный катер, приглушенно о чем-то говорил ему в самое ухо. Тот внимательно слушал и кивал.
   - Я все понял, - поправил он висевший на плече автомат. Да по-может нам Аллах.
   - С нами Аллах. Удачи тебе...
&nnbsp; - А вы кто?
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&   Вскоnbsp; - У нас мало времени...
ре катер отвалил от борта "Фурии", а несколькими мину-тами позже четверка пловцов ушла под воду...
  
   * * *
  
   Молодой Фурцев часто поглядывал в сторону Жука и словно спрашивал: "Почему мы медлим? Почему идем на глубину медлен-нее, чем обычно? Ведь с нашими товарищами что-то неладно!.."
   Непосредственно перед спуском в спасательный катер Баталов жестко разграничил полномочия: Михаил - как самый опытный из четверки отвечает за процессы погружения и всплытия; все остальное - выяснение пропажи двух пловцов, изъятие из твиндека ценного груза и его транспортировка на поверхность - сфера ответственности Тимура. Посему такие детали, как скорость погружения, оставались в ведении Жука. А он отчего-то медлил...
   Жук хорошо понимал: внутри "Капитана Федосеева" могло про-изойти нечто неординарное. Он даже не исключал трагического ис-хода, и в этом случае надо было валить вниз на всех парусах - ведь неспроста же Черенков с Ус-тюжаниным молчат почти два часа кряду.
   И все-таки что-то удерживало от порыва спуститься к затонув-шему судну на максимально возможной скорости. За время совмест-ной службы во "Фрегате" Михаил неплохо узнал характер и повадки двух ветеранов - бывшего командира отряда и его заместителя. Это знание и подска-зывало: "Не торопись. Мужики молчат неспроста и наверняка приго-товили для баталовских бандитов неприятный сюр-приз..."
   На очередной вопросительный взгляд Игорька Жук ответил не-двусмысленным жестом: "Не доставай! Ползи молча!"
   И они ползли, постепенно сверяя глубину с дисплеями наручных компьютеров...
  
   * * *
  
   На восьмидесяти метрах Тимур попытался вклиниться в руково-дство группой.
   - Почему идем так медленно?! - возмутился он. - Мы же можем опускаться быстрее!
   В это время фонарный луч второго кавказца - Ахмеда - на-ткнулся на продолговатое тело двухметровой акулы-разведчицы. По-следний заряд пластита разорвался минут пятнадцать назад, и самые любо-пытные (или голодные) особи снова пожаловали к затонувшему судну.
   Замахав всеми конечностями, Ахмед отпрянул назад и истошно заорал. Тимур тут же примолк, прижался к боевым пловцам и больше не произнес ни звука, хотя крупных акул поблизо-сти не было, а раз-ведчицы держались на безопасном расстоянии.
   На глубине ста пятидесяти метров лучи фонарей стали выхваты-вать из мутной темноты детали затонувшего корабля: надломанную мачту с антеннами и радаром, элементы ходовой рубки, шлюпбалки, два спасательных бота на высокой корме...
   У кормы Жук задержался. Намеренно и на целую минуту.
   - "Ротонда", я - "Барракуда", - позвал он Баталова, используя за-пасной позывной.
   Спутники, включая кавказцев, услышав запрос, возражать про-тив задержки не стали.
   Поверхность ответила на удивление оперативно:
   - Да, "Барракуда", "Ротонда" слушает.
   - Группа в составе четырех человек достигла глубины сто семь-десят метров. Судно перед нами. Идем к пробоине. Как поняли?
   - Хорошо, "Барракуда", - прогудел Баталов. - Действуйте быст-рее!
   - Понял вас. Идем к пробоине, - повторил Михаил в надежде, что кто-то из находящихся внутри "Федосеева" услышит его диалог с "Фурией".
  
   * * *
  
   Успевшие побывать на месте трагедии молодые пловцы хорошо ориентировались внутри затонувшего судна. Жук вошел через про-боину первым и помог протиснуться кавказцам, чтобы те не задели рваных стальных краев. Последним заходил Игорь.
   Оказавшись в машинном отделении, пловцы осветили фонарями жуткий беспорядок и указали направление, куда следовало двигаться дальше. Четверка отправилась в сторону длинного коридора...
   В коридоре Жук продолжал подавать голос, подсказывая нович-кам малозначимые детали.
   - Тимур, здесь поворот направо, - притормаживал он перед хол-лом трапа. А через пару секунд уточнял: - Теперь сюда, правее, пра-вее. Осторожно, узкая дверь...
   Прежде чем протиснуться в трюмовый коридор, он снова задер-жался, закрыл собой дверной проем и быстро осветил пространство у герметичного твиндека.
   Между дверцей круглого люка и плоскостью стальной стены чернела узкая щель. Напротив люка не было ничего, указывавшего на пребывание здесь старших товарищей.
   "Странно, - подумал Михаил. - Неужели они внутри твиндека и не слышали моих предупреждений?.."
   Как бы там ни было, а четверка подошла к цели и больше тянуть время Жук не мог. Оставалось распахнуть дверцу люка и... узнать, в чем же причина долгого молчания Черенкова с Устюжаниным.
   Тимур отпихнул Жука от дверцы. С этой минуты командование группой переходило к нему.
   Михаил отодвинулся к противоположной стенке коридора - туда, где лежала рухнувшая стальная балка.
   Скрипнув, тяжелая крышка легко поддалась. Перед Тимуром зияло круглое жерло твин-дека, словно приглашая кавказца проверить себя на вшивость.
   Передернув затвор, он выставил вперед автоматный ствол и кив-нул соплеменнику:
   - Посвети. Я пойду, посмотрю, а ты останешься здесь.
   - Почему здесь?
   - Ты должен стеречь вы-ход.
   Киснув, Ахмед послушно направил фонарь внутрь трюмного от-сека.
   Поглазев во мрак неизвестности, и не выпуская из рук автомата, Тимур протиснулся в проем...
   Когда его неуклюжая фигура исчезла, Михаил с Игорем перегля-нулись. Ни тот, ни другой не догадывались о том, где их старшие то-варищи и что они задумали...
   Выполняя приказ Тимура, Ахмед переместился на метр от тем-неющего жерла, перехватил поудобнее автомат и деловито занял пост, охраняя выход из твиндека. Всем своим видом он показывал: никто без его ведома в отсек не войдет и никто из него не выйдет...
   Поглядывая на товарища, Игорек недвусмысленно погладил ла-донью рукоятку ножа. При этом незаметно указал пальцем на Ахмеда.
   "Пожалуй, Игорек прав, - подумал Жук. - Ничего хорошего от этого погружения ждать не приходится: утром, утирая кровавые со-пли, Тимур обещал свести с нами счеты; перед погружением приво-лок автоматы и долго шептался с Баталовым... Да, Игорек прав - сей-час самый удобный момент, чтобы помочь товарищам и завладеть оружием. А устранив Ахмеда, уж с одним Тимуром мы как-нибудь спра-вимся..."
   Фурцев находился ближе к Ахмеду. Затевать возню, меняясь местами, не хотелось - это насторожит кавказца. Стало быть, подгото-виться и нанести удар ножом должен Фурцев.
   "Действуй", - кивнул Жук и специально повел фонарем в сто-рону Ахмеда, ослепив снопом желтого света.
   Игорек медленно, стараясь не привлекать внимания, вытащил из ножен острый клинок. Взяв поудобнее рукоятку, он так же медленно отвел руку назад, сгибая ее в локте и... резко развернулся к кавказцу, нанося удар в не защищенную ребризером верхнюю часть груди.
   Ахмед охнул и захрипел. Фурцев выдернул из его тела нож и за-махнулся, готовясь нанести решающий удар в шею.
   Жук двинулся на помощь, намереваясь обезоружить бандита, но тот в судороге или агонии сдавил правой ладонью рукоять автомата, нажав на спусковой крючок.
   Послышались щелчки-выстрелы. Автоматный ствол повело. Уз-кое пространство коридора стремительно перечеркнул веер от харак-терных росчерков, оставляемых в воде длинными стреловид-ными пу-лями.
   Второго удара ножом не последовало - и Фурцев, и Жук, не сго-вариваясь, прижались к левой стене, спасаясь от града смертоносных стрел.
   Меж тем, непроизвольно выпустив длинную очередь, Ахмед не собирался сда-ваться. Даже получив серьезное ножевое ранение, его крепкий организм еще был способен сопротивляться и бороться за жизнь.
   Автоматный ствол, удерживаемый подрагивающими руками кав-казца, отыскал первую и бли-жайшую цель - Игорька Фурцева.
   Все, что в этот роковой момент боевые пловцы могли противо-поставить вооруженному кавказцу - лучи мощных фонарей. Пытаясь ослепить Ахмеда, парни направили пучки света прямо в его лицо.
   Сквозь мутноватую воду и прочное стекло маски было отлично видно перекошенную от боли и злобы физиономию. В лучах перед маской клубились розоватые кровавые "облачка", струившиеся из раны и обвола-кивавшие голову Ахмеда. А еще было видно, как указа-тельный палец в предохранительной скобе под автоматом сгибался, нажимая на спуско-вой крючок.
   До рокового выстрела оставалось не более секунды.
  
  
   Глава десятая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Зеленоватые, сменяющие друг друга цифры на дисплее наруч-ного компьютера отсчитывали последние секунды перед появлением посланной Баталовым группы.
   Мы, слава богу, успели. Георгий появился в твиндеке со вторым дыхательным аппаратом за полторы минуты до рассчитанного мной рубежа.
   Появившись, он сдвинул маску на лоб и сообщил:
   - Я слышал голос Мишки - они идут сюда.
   - Не одни?
   - Нет, конечно. Мишка нарочито громко обратился к Тимуру.
   - Значит, Баталов навязал сопровождение.
   - Так и есть. Наверху имелось в наличие четыре лишних ком-плекта снаряжения. Значит, непрошенных гостей может быть до че-тырех человек.
   - Надо сваливать, Жора.
   - А чего мы опасаемся? - внезапно возразил друг. - У них же нет подвод-ного оружия!
   - Ты плохо знаешь Баталова, - схватил я ребризер.
   Я не стал водружать его на свою грудь, не стал затягивать и за-стегивать лямок. Я просто закрепил на лице маску и тут же погру-зился под воду, одной рукой волоча аппарат, а другой насильно увле-кая за собой товарища.
   Пара малогабаритных автоматов, которые могли бы пригодиться в схватке с кавказцами, снова покоилась на дне твиндека - их было трудновато удерживать на поверхности воздушного пузыря.
   "Прихвати", - посоветовал я другу и выглянул из открытого люка. Снаружи пока никого не было.
   Выскочив из твиндека, мы поняли, что не успеем дойти до трапа - в гарнитуре послышался голос Михаила.
   - ...Осторожно, узкая дверь, - подсказывал он кому-то.
   Судя по громкости и четкости произносимых звуков, Жук нахо-дился не далее десятка метров. Скорее всего, где-то между ма-шиной и тра-пом. И подсказывал он, разумеется, не Игорьку - тот уже сделал ходку на затонувшее судно и ориентировался здесь не хуже самого Мишки.
   К трапу мы уже не поспевали.
   "Сюда!" - дернул я Устюжанина за руку в глубину трюмного ко-ридора. Мы живенько вплыли в соседний твиндек, погасили фонари и затаились между штабелями пакетированного алюминия...
  
   * * *
  
   Вначале видимое нами пространство коридора слабо осветилось всполохами фонарного луча.
   "Идут. И находятся у входа в трюмный коридор, - поняли мы. - Лишь бы не отправились искать нас в соседних твин-деках!"
   Вскоре свет набрал силу и густоту.
   "Вошли. Остановились у круглого люка. Дальше, наверное, не пойдут".
   Затем послышался негромкий скрип.
   "Открыли крышку. Тимур решает, кому отправиться внутрь".
   Двойной металлический щелчок.
   "Передернул затвор. Решил идти в твиндек сам".
   - Свети. Я пойду, посмотрю, а ты останешься здесь - стеречь вы-ход, - четко воспроизвела гарнитура неровный и взволнованный го-лос Тимура.
   Георгий дважды сжал мое запястье, намекая на то, что кавказцев в группе как минимум двое. Я был с ним полностью согласен.
   Света в коридоре поубавилось. "Удобный момент, чтобы выгля-нуть из убежища", - взялся я за стальное ребро проема.
   "Ты куда?" - остановил меня друг.
   Но я уже высунул голову в коридор...
  
   * * *
  
   В паре метров у дальней стены находился пловец - силуэт его темной фигуры мне хорошо виден на фоне освещенного фонарями коридорного пространства. Только силуэт - без деталей. Поэтому я не сразу понимаю: обращен ли пловец ко мне лицом или же смотрит в противоположную сторону.
   На всякий случай поднимаю автомат. Патрон давно загнан в па-тронник, и мне остается лишь нажать на спусковой крючок. Прице-ли-ваться не нужно - с дистанции двух метров в человека сложнее про-мазать, чем попасть. Другой вопрос: хватит ли энергии пуле, выпу-щенной из короткоствольного сухопутного оружия, чтобы нанести человеку серьезный ущерб? Ствол-то игрушечный, пуля обычная, а сопротивление среды из-за высокого давления на глубине сто восемь-десят метров - будь здоров.
   Человек не реагирует на появление из соседнего твиндека части моей головы. Стало быть, повернут к лесу передом, а ко мне задни-цей. Это хорошо.
   Но кто он? Толстый многослойный гидрокомбинезон сглаживает детали и усредняет фигуры до такой степени, что по статичному си-луэту невозможно узнать даже близкого друга.
   "Где остальные?" - высовываю голову чуть дальше.
   Остальных, судя по ярким пятнам горящих фонарей, двое. И оба они располагаются за темным силуэтом.
   Внезапно замечаю знакомые контуры двухсредного автомата "АДС", который держит в руках ближайший пловец. Это открытие наводит на мысль о том, что...
   Поразмыслить и подтвердить предположение я не успеваю - в группе пловцов начинается непонятная возня. Кто-то из троицы ох-нул, захрипел. Темный силуэт дернулся, засучил ногами и... автомат выпустил влево и вверх около десятка пуль.
   Щелчки выстрелов смешались с шипящим звуком рассекавших воду стреловидных пуль, с ударами пуль по стальной обшивке герме-тичного твиндека и коридорного потолка.
   Все это произошло молниеносно, а после стрельбы повисла се-кундная пауза. Два луча уперлись в голову стрелявшего человека, ве-роятно, пытаясь его ослепить.
   В этот короткий миг последние сомнения улетучились - бли-жайшим ко мне персонажем был кавказец, а за ним находились Жук и Фурцев. Тимур чуть ранее исчез в чреве твиндека, и в руках моих ре-бят не мог оказаться невесть откуда взявшийся двух-средный автомат. Скорее всего, это мощное оружие Баталов прибе-рег "на всякий по-жарный", и вооружил парочкой стволов своих при-спешников, прице-пленных к группе в качестве вертухаев.
   Не оставалось сомнений и в том, что ребята предприняли по-пытку нейтрализовать кавказца. По какой причине попытка не уда-лась - я не знал, но был уверен в одном: сейчас последует вторая оче-редь выстрелов.
   Короче, в моем распоряжении оставалось не более секунды.
   И я рванул из укрытия на помощь своим парням...
  
   * * *
  
   Вскидывая неудобный малогабаритный автомат, я мечтал об од-ном: чтобы этот малоэффективный под водой кусок металла произвел хотя бы один выстрел. Хотя бы один!
   Я нажал на спусковой крючок.
   Автомат дрогнул, изрыгнул из себя пузырь с газами и... ка-жется, выплюнул из ствола пулю. Именно выплюнул, потому что дальше трех метров обычная пуля прошить толщу воды на глубине не спо-собна. По опреде-лению не способна, как бы мне этого не хотелось.
   Силуэт дернулся и затих, медленно опускаясь на пол коридора и выпуская из башки, подобно кальмару, чернильное облачко.
   Яркие лучи двух фонарей ударили по глазам. И тут же лихора-дочно задвигались, приближаясь ко мне.
   - Арнольдыч!! - услышал я радостный возглас Фурцева.
   "Тихо! - вскинул я руку. Отведя в сторону слепивший фонарь, указал на твиндек: - Второй там?"
   Пловцы дружно закивали.
   Я подождал Георгия, разоружавшего убитого кавказца и жестом пригласил коллег следовать за мной.
   Жук с Фурцевым молчали. Молчали и с надеждой глядели на нас - опытных боевых пловцов, неоднократно попадавших в жуткие пе-реплеты и всякий раз находивших единственно правильное решение.
   "Почему бы не дождаться Тимура и не нашпиговать его пу-лями?!" - читал я справедливый вопрос на их лицах.
   "Пошли-пошли! - торопил я. - Он еще свое получит..."
  
   * * *
  
   Георгий проводил Игорька и Мишку в наше временное убе-жище - отсек станции углекислотного по-жаротушения. В отсеке уже дав-ненько наслаждаются относительно свежим воздухом Алексей с Ви-талием, но свободное место имеется. Так же как и запас воздуха в баллоне от пуско-реверсивного устройства.
   В спасительный отсек я не пошел, а занял позицию не-подалеку от машинного отделения - в одном из соседних с ним по-мещений. Потушив фонарь и приготовив на всякий случай двух-средный авто-мат, я принялся ждать Тимура...
   Ждать в тишине и абсолютном мраке пришлось несколько минут.
   Изредка бросая взгляд на дисплей компьютера, я осторожно вы-гля-дывал в коридор в надежде заметить в дальнем конце блуждаю-щий желтоватый свет.
   Наконец, левая стена озарилась всполохом.
   "Идет!" - отодвинулся я подальше от коридора.
   Луч беспорядочно и нервно метался по узкому пространству. До моего слуха доносились знакомые звуки: пощелкивание и ши-пение клапанов по-дачи газов; шуршание дыхательного мешка, присоеди-ненного к кани-стре с поглотителем; "грохот" проталкиваемой через шланги смеси.
   Прослушав какофонию звуков, определяю: "Идет один. Дышит тяжело и неровно. Испуган и очень торопится..."
   Несомненно, это был Тимур.
   Когда свет исчез, я выглянул из укрытия.
   Кавказец дошел до входа в машину и, развернувшись, остано-вился...
   Вид его довольно жалок: в левой руке он держит тяжелый чемо-дан; обхватив правой автомат и фонарь, поводит ими, освещая нутро машинного отделения; застывшая у проема полусогнутая фигура ис-точает неуверенность, ус-талость и все тот же страх.
   Тимур долго изучает искалеченное взрывом по-меще-ние, не ре-шаясь зайти внутрь. Вероятно, опасается устроенной нами засады.
   Дурачок...
   Чтобы завалить его, достаточно выпустить из АДС единственную пулю - ви-димость, дистанция, позиция позволяли сделать это легко и непринужденно. Однако наш с Георгием замысел предусматривает иной ход событий.
   Наконец, Тимур собирает волю в кулак и решается рвануть через машину к пробоине.
   Когда он исчезает в проеме сорванной металлической двери, я снова смотрю на дисплей компьютера. Точнее, на его верхнюю часть, где высвечиваются часы и минуты.
   "Нормально, - покидаю наблюдательный пункт, - пока дойдет до поверхности, пока его подцепят в катер, пока доставят и поднимут на борт "Фурии"... Нормально".
  
   * * *
  
   Добравшись до нужной палубы, я вхожу во второй отсек станции угле-кислотного по-жаротушения.
   Уцепившись за трубо-проводы, три пловца и два охранника бол-таются в небольшом воздушном пузыре, освещенном ради экономии энергии аккумуляторов единственным фонарем. Труднее всего при-ходится Алексею - дабы поддерживать голову на поверхности, он держится за арматуру и трубы обеими ру-ками.
   Товарищи встречают меня крепкими рукопожатиями и радост-ными возгласами - уж теперь-то незачем соблюдать режим "ра-дио-молчания".
   - Как дела Арнольдыч? - тискает меня Мишка.
   - А мы уж не знали, что думать, когда шли с этими упырями на глубину! - вторит ему Игорек.
   Георгий сдержан и настроен по-деловому.
   - Проводил? - помогает он освободиться от маски.
   - Да, лично убедился, что наш кав-казский "друг" покинул судно через пробоину.
   - Отлично! А знаешь, о чем поведала молодежь?
   Пожимаю плечами: откуда мне знать?..
   Друг хитро подмигивает:
   - Незадолго до их погружения, над "Фурией" кружила "кашка".
   - Ка-27?!
   - Ну, да!
   - Наш?
   - Игорь уверяет, что на киль-шайбах намалеваны красные звезды.
   - Но откуда он здесь?!
   - Видать, на подходе российский военный корабль.
   Это была очень хорошая новость. И, главное - своевременная.
   Алексей устало спрашивает:
   - Как думаете, корабль скоро сюда подойдет?
   - Трудно сказать. Корабельные вертолеты имеют приличный за-пас топлива, - уклончиво отвечает Георгий.
   Надо поддержать охранников надеждой - они измучены и дер-жатся из последних сил. А ведь нам еще предстоит "восхождение" к поверхности.
   Заверяю, источая уверенность:
   - Я точно знаю, что пилоты не любят слишком далеко уходить от кораблей в от-крытом море. Думаю, наш корабль находится не дальше ста километ-ров...
   В шесть глоток мы быстро израсходовали кислород в относи-тельно небольшом воздушном пузыре. Жук ушел под воду и, крута-нув на несколько секунд вентиль, добавил порцию свежего воздуха. Дышать стало легче.
   - Командир, давление в баллоне упало, - стряхнул с лица капли воды Михаил. - Осталось на пять-шесть порций.
   - Быстро вы с ним расправились.
   - А зачем нам теперь воздух? - удивленно хлопал веками Игорек. - Одного пристрелили, второй сбежал. Что нам мешает начать подъем прямо сейчас?
   - Видишь ли, мой юный друг, - поправил я лежащий между тру-бами фонарь, - такие люди, как Заурбек следов и свидетелей не ос-тавляют. Он обязательно придумает какую-нибудь каверзу на проща-ние. Так что для верности немного подождем...
  
  
   Глава одиннадцатая
   Атлантический океан; борт теплохода "Фурия".
   Восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Тимур появился на поверхности с шумным всплеском. Автомата при нем не было. Левой ладонью он все так же накрепко сжимал ручку тя-желого чемодана; правой держал включенный фонарь, коим принялся размахивать, привлекая внимание матросов и соплеменни-ков.
   Спасательный катер покачивался на волнах метрах в пятидесяти. Находящиеся на его борту почти сразу заметили мельтешащий источ-ник света и поспешили на помощь.
   Вскоре кавказца извлекли из воды, помогли снять тяжелый реб-ризер. Отдышавшись, он перекинулся парой фраз с вооруженным парнем.
   Тот поднес к устам приемо-передатчик:
   - Заурбек, все в порядке. Ценный груз у нас.
   Выдержав небольшую паузу и уняв рвавшиеся наружу эмоции, Баталов спросил:
   - Кто поднял груз?
   - Тимур.
   - Передай ему рацию.
   Тимур схватил аппарат.
   - Заурбек, я один. Ахмеда убили.
   - Где пловцы?
   - Не знаю. Тех двоих мы так и не нашли. Молодые убили Ахмеда и тоже исчезли.
   - Черт с ними. Поторопись. Жду на "Фурии"...
  
   * * *
  
   Назревал апофеоз операции. Посвященная в суть происходящего часть команды собралась на палубе возле штормтрапа. Здесь был и капитан в легкой рубахе поверх тельника, и совершенно лысый под-рывник Хасаев, и почти все вооруженные кавказцы, за исключением парочки, охранявшей вертолет. И, конечно же, сам Баталов.
   Босс нетерпеливо топтался у леерного ограждения и не спускал глаз с подруливавшего катера. Изредка он даже поднимал бинокль, пы-таясь при помощи оптики рассмотреть поднятый со дна трофей. Вряд ли посреди темной южной ночи он смог бы это сделать, но стра-стное желание превозмогало здравый смысл.
   - Быстрее, быстрее, - приговаривал он, когда двигатель, смолк, и катер по инерции преодолевал оставшиеся метры "Фурии". Бросив бинокль одному из подчиненных, Баталов прикрикнул:
   - Капитан!
   - Слушаю, босс! - тут же предстал перед ним старый моряк.
   - Как далеко русский корабль?
   - Около десяти миль. Его огни уже хорошо видны с мостика.
   - Приготовьте "Фурию" к отходу.
   - Понял, босс...
   Пока матросы принимали с катера швартовые концы, Бата-лов подозвал Хасаева.
   - Сколько у нас осталось пластита?
   - Килограммов двенадцать.
   - Сможешь сделать так, чтобы парочка зарядов рванула у зато-нувшего корабля?
   - Нет ничего проще, - удивился вопросу подрывник.
   - Займись. А остальное упакуй у борта машинного отделения - как ты умеешь это делать. Понял меня?
   - Конечно, босс.
   - И сделай это как можно быстрее - мы скоро вылетаем.
   - Сколько у меня времени?
   - Минут пятнадцать - не больше.
   Кивнув, подрывник исчез в надстройке, а довольный Баталов шагнул навстречу поднявшемуся на палубу Тимуру.
   Даже не обняв преданного помощника, он с ходу подцепил чемо-дан, словно это была его ненадолго утерянная собственность.
   - Ого! - невольно оценил он вес трофея. - Да тут не меньше два-дцати килограммов!
   - Да, Заурбек, подниматься наверх с этим грузом было очень тя-жело. К тому же пришлось стрелять в акул.
   - Позже расскажешь подробности. А сейчас переодевайся и под-ходи к вертолету - вылет через пят-надцать минут.
  
   * * *
  
   В полусотне метров от "Фурии" с гулом и шипением вспенива-лась от глубинных взрывов вода. Это Хасаев, выполняя по-лученный приказ, отправил в район затонувшего судна последние куски взрыв-чатки.
   Подготовленный к запуску двигателей вертолет стоял на пло-щадке, освещенной парой прожекторов. Все вооруженные те-лохрани-тели Баталова собрались здесь же - кому-то из них пред-стояло сопро-вождать босса в полете, кому-то суждено было остаться на "Фурии". Ни те, ни другие не знали о планах Баталова отправить судно на дно - вслед за погибшим "Федосеевым".
   Заурбек Адамович сидел в пилотском кресле вертолета и пытался открыть металлический чемодан. Сердце колотилось в неистовом ритме, руки тряслись от нетерпения, глаза горели азартом, но два хитрых замка ни в какую не желали подда-ваться. Не помогали ни от-вертка, ни узкие плоскогубцы, не лезвие пожарного топорика.
   Выдав пару ругательств на своем языке, он вдруг увидел под-нявшегося по трапу Хасаева.
   - Магомед, подойди! - крикнул он в приоткрытую дверцу.
   Тот подскочил к кабине вертолета, намереваясь в полголоса до-ложить об исполнении приказа. Но босс лишь отмахнулся и кивнул на сосед-нее кресло:
   - Сядь рядом и попробуй справиться с механизмами.
   Умелый подрывник принялся колдовать над замками...
   Прошло несколько минут, однако результат оставался прежним - чемодан не спешил расставаться со своим содержимым.
   Ерзая в кресле, Баталов выходил из себя: огромное богатство ле-жало на его коленях, а добраться до него или хотя бы взглянуть од-ним глазком - не удавалось...
   Возможно, крышку получилось бы открыть - один из замков дважды щелкнул, ослабил мертвую хватку и позволил крышке отойти от корпуса на пару миллиметров. Второй замок уже выдавал прилич-ный люфт, однако вскрытие "тела" пришлось прервать - к вертолету -бежали Тимур с капитаном.
   - Босс, российский военный корабль на удалении пяти километ-ров, - доложил пожилой моряк.
   - Ну и что?! - зло поморщился Заурбек.
   - Они запрашивают нас по радио.
   - Надеюсь, у вас хватило ума не устраивать с ними дискуссию?
   - Мы не стали отвечать. Но они требуют оставаться на месте, иначе...
   - Что иначе?
   Теперь уже Тимур вступил в разговор, отчаянно всплеснув ру-ками:
   - Иначе, они обещают открыть артиллерийский огонь на пораже-ние!
   - Капитан, снимайтесь и идите полным ходом в территориальные воды Гайаны.
   - А вы?
   - Я запускаю двигатель. Со мной полетят Тимур, Магомед и еще четверо надежных парней.
   - Понял... - умчался моряк исполнять приказ.
   Пока пассажиры занимали места в вертолете, Баталов предпри-нял последнюю попытку отогнуть угол чемоданной крышки, чтобы заглянуть внутрь.
   Не получилось. Металл был толстым и довольно крепким, не по-зволяя крышке изогнуться.
   Заурбек снова выругался.
   Установив чемодан между левой двер-кой и пилотским креслом, он оглянулся назад. Все пассажиры заняли штатные места в грузовой кабине. Дверца была закрыта.
   Баталов махнул рукой, отгоняя от "вер-тушки" остальных, прове-рил бортовое питание и нажал на кнопку запуска двигателя...
  
  
   Глава двенадцатая
   Атлантический океан; восемьдесят миль к северо-востоку от Джорджтауна.
   Настоящее время
  
   Несколько минут, отпущенных мной для ожидания, истекли. За-канчивался и воздух в стальном бал-лоне от пуско-реверсивного уст-ройства.
   По моей команде пловцы и охранники проверяют работоспособ-ность дыхательных аппаратов, закрепляют на лицах маски и гото-вятся покинуть временное убежище.
   - Выходим, - командую я.
   Иду первым, за мной Миша Жук. В середине группы Алексей с Виталием, за ними Игорь Фурцев. Замыкающий - Георгий Устюжа-нин. В таком порядке спускаемся до машинного отделения.
   Группа прилично растянулась; притормозив у входа в машину, поджидаю остальных.
   - Нормально, Женя, - слышу голос друга, - мы на подходе.
   Все в сборе, можно двигаться через машину.
   Вплываю в изувеченный взрывом отсек и... на мгновение теряю сознание от оглушившего звука и ударной волны, окатившей тело с головы до ног.
   Черт, где-то рядом рванул заряд.
   Судя по силе звука - не дальше сотни метров от затонувшего судна. Хорошо, что мы не успели вы-лезти через пробоину, и судовой корпус частично погасил взрывную волну.
   Интересуюсь состоянием подопечных.
   - Терпимо.
   - Нормально.
   - В порядке, только звенит в ушах.
   - Как лопатой по затылку... - вразнобой отвечают товарищи.
   Задерживаю дальнейшее движение в ожидании следующего под-воха. И не зря - не проходит и минуты, как снаружи гремит второй взрыв.
   Его эпицентр еще ближе к "Капитану Фадееву", чем первый - волна ог-nbsp; На всякий случай поднимаю автомат. Патрон давно загнан в па-тронник, и мне остается лишь нажать на спусковой крючок. Прице-ли-ваться не нужно - с дистанции двух метров в человека сложнее про-мазать, чем попасть. Другой вопрос: хватит ли энергии пуле, выпу-щенной из короткоствольного сухопутного оружия, чтобы нанести человеку серьезный ущерб? Ствол-то игрушечный, пуля обычная, а сопротивление среды из-за высокого давления на глубине сто восемь-десят метров - будь здоров.
лушает, сотрясает тело и едва не лишает сознания.
   - Сволочь, - бормочу, поправляя на лице маску. И снова обра-щаюсь к группе: - Все целы?
   Мои парни отвечают относительно бодрыми голосами - сказыва-ется закалка и хорошая физическаnbsp;я подготовка. А вот Алексею с Ви-талием худо. Они ослаблены долгим пребыванием в воде и столь же долгим кислородным голоданием.
   Но постепенно и они приходят в себя. А Георгий, помогая охран-никам протиснуться сквозь обломки дизеля, высказывает предполо-жение:
   - Женя, как думаешь, это не может быть подготовкой к очеред-ному спуску?
   - Вряд ли. Чемодан наверху, и мы кавказцев больше не интере-суем. Да и заряды рвались поблизости от "Федосеева", стало быть, это не по-пытка отпугнуть хищников, а прощальный привет от госпо-дина Бата-лова...
   Передо мной пробоина с рваными краями. Дальше темнеет толща воды. На всякий пожарный выжидаю, медленно считая до пятиде-сяти...
   Взрывов не последовало. Снаружи тишина.
   Пора возвращаться на поверхность...
  
   * * *
  
   Было в моей жизни несколько серьезных переломных моментов, когда бытие из черно-белого волшебным образом преобразовывалось в объемное. Вот и сейчас такой же: мы покинули трюм через про-боину и медленно поднимаемся к поверхности; мы слышим, как на-верху работает машина "Фурии", что означает подго-товку к отходу; аферист Баталов с бандой воору-женных головорезов с минуты на ми-нуту исчезнет с нашего гори-зонта. Исчезнет также неожи-данно, как и появился. Так почему бы не порадоваться маленькому празднику жизни?
   Да, это был один из лучших моментов моей жизни. Но поскольку край-ности сходятся, то сразу же пришлось пройти и через самый худший. О нем - о худшем моменте - я догадался, приметив в желто-ватом свете фонаря сразу трех крупных акул.
   Взрывы прогремели давненько и слишком глубоко, ненадолго отпугнув хищниц. Пока мы преодолели половину пути до поверхно-сти, они успели вер-нуться и поджидали плывущий в их пасти ужин.
   Вообще-то, по данным ученых, в год по всему миру и от всех ви-дов акул погибает не более пятидесяти человек. К примеру, от па-дающих на головы кокосов людей гибнет гораздо больше. Однако про кокосы не снято ни одного фильма ужасов. Да и нам от данного факта не легче - молчаливые твари светлыми тенями наворачивают круги, подбираясь все ближе. И с каждым витком их становится больше.
   Приказываю группе держаться рядом.
   У Георгия единственный автомат с неполным магазином. Опыта моему другу не занимать, поэтому стрелять он не торопится. До по-верхности не менее восьмидесяти метров, а в магазине "АДС" оста-лось два десятка патронов. Не разгуляешься.
   Вообще-то "АДС" - надежное и довольно мощное оружие. До его появления мы использовали старенькие "апээсы", предназначен-ные исключительно для подводного боя. Этот же выполнен в конфи-гурации "буллпап" - с магазином позади рукоятки со спусковым крючком, что существенно уменьшает габариты и вес. По боевой эф-фективно-сти он превосходит "АПС" под водой, а на суше не уступает сухо-путным "калашам".
   Глубина шестьдесят метров. И первая атака белых акул.
   Вероятно, кто-то из моих спутников, наблюдая отблески прожек-торного света над головой, уже мысленно произносил: "Все, мы почти дошли; еще немного и спасены!" И вдруг из темной глубины прямо на группу ри-нулись три крупных хищника.
   Атака выстраивается по всем правилам: особи появляются одно-временно и с разных направлений. Разогнавшись, они прибли-жаются с намерением пустить в ход острые и многочисленные зубы.
   - Жора, сзади! - подсказываю и одновременно вытаскиваю нож.
   Обычные стволы, кроме одного малогабаритного автомата, мы оставили на затонувшем судне. Проку от них в борьбе с белыми аку-лами никакого, а на поверхности мы постараемся не затевать пере-стрелок, ибо позиция, численный перевес и огневая мощь - явно не на нашей стороне.
   Георгий выпускает короткую очередь по ближайшей хищнице.
   Подействовало. Акула резко изогнулась, вильнула в сторону и пропала из поля зрения. Щелчки с белыми росчерками от стре-ми-тельного движения длинных стреловидных пуль, а также нервозное поведе-ние подраненной акулы приостанавливает атаку.
   Надолго ли?
   Конечно, пауза будет короткой - уж мы-то с Георгием знаем об этом. Максимум через минуту зубастые "малышки" пой-мут, что наша выходка не представляет большой угрозы, и возобновят охоту. По-этому мы стараемся максимально воспользоваться пере-дышкой - не де-лая резких движений, продолжаем "восхождение"...
   Охранники жмутся к нам, ну а мы, равномерно работая ластами, рыщем четырьмя фонарями по холодному мраку, гадая, с какого на-правления ждать нападения.
   До поверхности метров сорок.
   Слышу взволнованный голос Фурцева:
   - Осторожно - слева!
   Повернувшись и направив фонарь влево, выхватываю лучом са-мую крупную тварь на дистанции метров пять или шесть. Она плывет точно на меня и уже раскрывает гро-мадную пасть с явным желанием вкусить моей плоти.
   Готовлю единственное оружие - неплохо заточенный клинок длиной сантиметров двадцать пять. Маловато и глуповато, но других вариантов нет. Зато есть надежда на друга, который нахо-дится ниже и, наверняка, контролирует ситуацию.
   Георгий должен стрелять на поражение, ибо щелчки выстре-лов ее не остановят - их она уже слышала.
   Жора запаздывает. Возможно, кто-то из новичков закрывает цель, и ему приходиться смещаться в сторону...
   Вторая короткая очередь раздается, когда хищница сблизилась до дистанции одного метра. Моя вооруженная рука уже отведена назад, я выбираю место для удара...
   И вдруг по ушам хлестко ударяет звук щелчков. Трех или четы-рех - я не разобрал.
   Все пули точно вошли в брюхо акулы. Та мгновенно изменила траекторию, дернулась и, задев мое плечо шершавым, как поверх-ность слесарного рашпиля боком, ушла в сторону.
   Я на мгновение перевел дух. Вторая атака отбита, однако радо-ваться рано - в воде появилась кровь раненных особей, а это плохо. Очень плохо. Почуяв запах крови, акулы повинуются главнейшему инстинкту: убить жертву и утолить голод.
   До поверхности тридцать метров. Ерунда по сравнению с той глубиной, откуда пришлось стартовать. И чертовски много, когда во-круг тебя кружат пятиметровые твари весом до двух тонн. И самое отвратительное, что они не отвяжутся и позже - когда группа достиг-нет цели.
   Мы по-прежнему медленно поднимаемся, обшаривая лучами пространство вокруг, чтобы не пропустить очередную атаку. Акулы держаться на расстоянии и, вроде бы, не собираются идти на сближе-ние. Но это не так. Зацепившись лучом и взглядом за одну из них, я замечаю, как она постепенно увеличивает скорость.
   Хищницы в третий раз раскручивают смертельную карусель...
  
   * * *
  
   Третья атака оказалась самой опасной.
   Я успел посмотреть на дисплей компьютера и крикнуть товари-щам:
   - Двадцать метров. Еще немного! А на поверхности мы что-ни-будь придумаем!..
   Едва я умолк, послышались щелчки выстре-лов.
   Нас опять зажимали в тиски - акулы появлялись из темноты с раз-ных сторон и проплывали на огромной скорости в опасной близо-сти.
   Экономя боеприпасы, Жора работал короткими очередями - по два-три выстрела. Большинство стреловидных пуль попадало в цели, но кровь, окрасившая воду в розоватый цвет, сводила хищниц с ума. Получалось, что чем больше Георгий наносил ущерба стае, тем агрес-сивней становились уцелевшие особи.
   Когда бешеная круговерть достигла апогея, нам пришлось пре-рвать всплытие. Сбившись в кучку, мы ощетинились ножами. Жора продолжал вести прицельный огонь. Однако надежды отбиться таяли вместе с боеприпасами...
   Нетрудно предположить, чем закончилось бы "восхождение", если бы над нашими головами не прогремел взрыв. Он был на-столько мощным, что у меня, находившегося выше всех, едва не отле-тела го-лова.
  
   * * *
  
   "Фурия" затонула, как только мы достигли поверхности.
   - Наша галера на хер сгорела, - выдал Устюжанин очередной перл из народного фольклора и, не удержавшись, оценил мои способ-ности предсказателя: - А ты оказался абсолютно прав, чертяка! В следующий раз обязуюсь внимать каждому твоему слову!..
   - Лучше обойтись без "следующих разов", - ворчал я, потряхи-вая звенящей головой.
   Накрывшая нас на глубине метров двадцати взрывная волна ог-лушила и выключила мое сознание как минимум на пару минут. Меньше всех досталось Георгию, находившемуся ниже основной группы. Он-то, бросив бесполезный автомат с пустым магазином, и приводил нас по очереди в чувство.
   Рвануло внутри "Фурии". Наверное, как и в случае с "Капитаном Федосеевым", заряд установил подрывник Хасаев. Приладил где-ни-будь в машине или в другом отсеке, расположенном ниже ватерли-нии. Дело для него было знакомым, опробованным, так что изобре-тать новый водный вело-сипед ему не пришлось.
   Трудно сказать, сколько невинных людей погубил тот взрыв, но нас он в какой-то степени спас - акул из района погружений как вет-ром сдуло. Мы постепенно пришли в себя и закончили "восхожде-ние". А, появившись на поверхности, заметили вспышку в небе.
   - Ого! - залюбовался вспухающим огненным шаром Фурцев. - Не иначе китайцы празднуют Новый год!
   Миша Жук поддержал:
   - Ага, мешок с петардами у Деда Мороза рванул.
   - И звали того деда - Заурбек Адамович, - мрачно пошутил Ге-оргий.
   - Не поняли, - таращились молодые пловцы то на нас, то на па-даю-щие обломки вертолета.
   - Чего вы не поняли?
   - Как это он так умудрился? Или ему кто-то помог?..
   - Ну, сам-то он вряд ли бы так сумел, - оглядываюсь по сторо-нам. - Ладно, парни, об этом позже. Ка-жется, нам и здесь предстоит поработать...
   Молодежь последние секунды любовалась заревом мощной вспышки горящего авиационного топлива, а мы с Георгием обозре-вали место гибели второго судна. Неподалеку барахтались люди, кри-чали и звали на помощь.
   Нужно было что-то предпринимать. И начали мы с того, что ра-зыскали на воде обломки деревянного палубного настила, неко-гда по-крывавшего крылья ходового мостика погибшей "Фурии".
  
   * * *
  
   - Да не сули ты! - подтаскивает к нашему "плотику" очередного испанского матроса Георгий. - Моряки как малые дети, только ума поменьше и органы по-больше. Жив остался; руки, ноги, голова - в целости. Чего скулит?..
   Матрос почти не помогал спасителю доставить себя к плавающей деревяшке, а только лепетал что-то неразборчивое и подвывал тонким голоском...
   Для начала мы вытолкнули из воды Алексея с Виталием. Уста-лость и нервотрепка настолько их подкосили, что поначалу они не-подвижно лежали посередине настила, не подавая признаков жизни. Нас успокаивало лишь тяжелое дыхание, иногда прерывавшееся хри-плым кашлем.
   Я осветил фонарем лицо начальника охраны:
   - Ты в порядке?
   Приподняв голову, он вымученно улыбнулся.
   - Сейчас в порядке, - прошептали бледные губы. - Не могу ска-зать, что бывало хуже - в моей жизни такое жуткое приключение впервые.
   - Держись, бриллиантовый ты наш, - подбодрил я и от-правился спасать следующего бедолагу.
   Вот уже несколько минут мы занимались спасением остатков ко-манды "Фурии". Благо, взрыв прогремел недавно, и течение с ветром не успели далеко раскидать людей.
   Уцелевших оказалось не так уж много: четверым посчастливи-лось отделаться испугом, ушибами и, вероятно, легкими сотрясе-ниями черепных коробок; еще четверо получили ранения различной степени.
   Кажется, мы закончили - все пережившие взрыв и его последст-вия на борту плотика или держатся за его края. Я прошвырнулся по округе в последний раз и находился в сотне метров от настила: при-слушивался и освещал поверх-ность фонарем в надежде найти кого-то еще...
   И вдруг наткнулся на покачиваемое волнами безжизненное тело. На поверхности его под-держивал наспех наброшенный спасательный жи-лет. Лицо человека нахо-дилось под водой, и надеж я не питал, но все же подплыл и перевер-нул тело.
   Первое что я увидел, это порванная рубаха, из-под ворота кото-рой пест-рела тонкая летняя тельняшка. В голове - у виска - зияло свежее пу-левое отверстие.
   - А это вы, товарищ капитан, - прополоскал я горло морской во-ди-цей и принялся снимать с трупа спасательный жилет. Ему он был ни к чему, а кому-то из раненных матросов мог бы сослужить хоро-шую службу. - Неплохо вам заплатили хозяева за работу, а главное - без задержки. Ну, не поминайте лихом и прощайте. Там внизу вас за-ждались голодные представители морской фауны...
   Лишившись жилета, тело исчезло под темными вол-нами.
   Оглядываясь по сторонам в поисках палубного настила и обле-пивших его людей, я внезапно ощутил дикую усталость. Мышцы почти не слушались, голова жутко гудела. Неудиви-тельно - три по-гружения за день, огромный объем работы, несколько пережитых взрывов и столько пережитых событий на глубине...
   Заметив в сотне метров пару светящихся точек, я уж было соби-рался лечь на спину и потихоньку двигаться в их сторону, как вдруг небо распорол ярко-желтый луч света.
   - Это еще что? - невольно прищурил я привыкшие к темноте глаза.
   А спустя мгновение услышал гул авиационных движков и свое-образные хлопки лопастей двух соосных винтов.
   Я не мог не узнать родных звуков.
   К нам приближался вертолет Ка-27. Наша "вертушка" с нашего военного корабля...
  
  
   Эпилог
   Борт эсминца "Бесстрашный"
   Российская Федерация; Москва
   Наше время
  
   Вот и закончились наши злоключения, начавшиеся более ме-сяца назад в Баренцевом море, имевшие продолжение в стенах Мос-ков-ского следственного комитета, а затем на борту "Фурии" и на дне Ат-лантического океана близ побережья Гайаны.
   Появившаяся в ночном небе камовская "вертушка" довольно бы-стро нащупала лучом мощного поискового прожектора нашу группу, облепившую несчастный кусок палубного настила. Вскоре подошел и военный корабль, команда которого спешно спустила на воду спаса-тель-ный катер. Пилоты навели его на нас и, сопроводив до ко-рабля, бе-режно посадили машину на вертолетную площадку.
   А на палубе эсминца "Бесстрашный" произошло то, чего никто из нас не ожидал: вместе с командиром корабля - высоким подтяну-тым капитаном второго ранга, к нам из темноты вышел суту-лый по-жилой мужчина в курортном прикиде.
   Приглядевшись, мы уз-нали... Сергея Сергеевича Горчакова.
   Сначала он потискал каждого из нас в объятиях, пожал руки и предложил разместиться в двух офицерских каютах.
   - "Разбор полетов" проведем позже, - сказал он прежде, чем кто-либо из нас успел озвучить ворох накопившихся вопросов.
   Придя в себя от неожиданной встречи, мы прошлепали по тра-пам, ввалились в отве-денные жилища и с преогромным удовольст-вием переоделись в при-готовленную походную форму - сухую, лег-кую и желанную.
   Потом мы отмылись в душе, плотно закусили в кают-компании тем, что осталось от вчерашнего ужина - супом или щами. Или чем-то средним. С горохом, с огромными кусками осклизлой капусты, с хлопьями вареного лука, с каучуковым мясом и непередаваемой му-тью, взвивающейся со дна тарелок при каждом движении ложкой. Кормили на эсминце несравнимо хуже, чем на "Фурии", но мы были несказанно счастливы перемене.
   За ударным потреблением добавки этой субстанции нас и на-крыло цунами под названием "генерал-лейтенант ФСБ Горчаков".
   Когда наш шеф был чем-нибудь расстроен или взволнован, он всегда в промежутках между фразами мелко подергивал головой, словно ки-тайский болван-чик. Причем головной убор - если таковой присутст-вовал - чудесным образом оставался неподвижным относи-тельно матушки-земли. Вот и сейчас под смешной бейсболкой начи-налось движение. Пахло грозой.
   Все, что он нам говорил, не пропустит ни одна цензура. "Беглые каторжники", "тупые самцы гориллы в брачный период", "звезды по-терянного поколения" - это лишь самые ласковые словосочетания, срывавшиеся с уст Сергея Сергеевича.
   - Какого черта вы поддались на уговоры афериста Баталова?! - ревел он, высверливая каждого из нас пронзительным взглядом. - Я же всегда вас вытаскивал, когда вы по своей космической тупости попадали на крючок правоохранительных органов! Или купились на его посулы?!
   - Во-первых, у нас был план побега. Правда, воплотить его не удалось. Во-вторых, вы куда-то пропали, - робко возражал я, позабыв о компоте. - Мы все пытались до вас дозвониться, но безрезуль-татно...
   - Когда я чрезвычайно занят, то не могу отвечать на звонки, и ты, Черенков, знаешь это лучше других!
   Да, знаю. Шеф часто заседает на совещаниях у директора Депар-тамента или главы ФСБ, а иногда держит ответ и перед более высо-ким руководством.
   Итак, Горчаков беснуется, а мы по ходу пьесы молчим, ибо по-нимаем: чтобы вразумительно ответить, не хватит никаких слов, даже самых искренних и душевных. Ребята искоса поглядывают на меня, а я...
   А что я? Слушая разнос, я долго думал, чем объяснить наш вре-менный союз с Баталовым и как вообще себя вести с шефом. И решил просто спросить:
   - А вы чего такой уставший, Сергей Сергеевич?
   Это был один из старых приемов, выработанных мной за долгие годы совместной службы с Горчаковым. Иногда, попадая в тупик, я задавал простой и очевидный до идиотизма вопрос, который неиз-менно сбивал его с толку.
   - Уставший, - проворчал он, промокнув губы салфеткой. - Когда трудишься, как пчела, жизнь медом не кажется.
   - Это точно. Мы тут, кстати, тоже изрядно потрудились, чтобы спасти от Баталова бриллианты. Если не ошибаюсь, наши усилия оцениваются в миллиард долларов. Верно?
   - Да, бриллиантов в чемодане было ровно на один миллиард дол-ларов. Эту цифру вам назвал начальник охраны?
   - Он конечно. Нам было некогда производить оценку.
   - Все верно. В данный момент начальник охраны выуживает из прорезиненной авоськи мешочки с камуш-ками, а парочкам моих со-трудников составляет опись. В этом вопросе вы, слава богу, не спло-ховали, и все сделали правильно...
   Похоже, разнос закончен. Горчаков обвел нас потеплев-шим взо-ром и улыбнулся.
   От сердца отлегло, ведь от улыбки всем становится светлее: и слону, и моллюску из семейства гелицидов.
   - Кстати, из ходовой рубки я наблюдал впечатляющий взрыв в ночном небе. Это, случаем не прощальный привет от господина Бата-лова? - откинулся генерал на спинку стула.
   - Насчет привета - не уверен, - ответил я за всех. - Скорее, он лопнул он злости.
   - Как же вам удалось развести хитрого и острожного Баталова?
   - Ловкость рук и немного мошенничества, - посмеивается Геор-гий. - Вначале мы перетащили чемодан из герметичного твиндека в отсек станции угле-кислотного по-жаротушения. Там начальник ох-раны от-крыл своим ключом два хитрых замка и лично переложил мешочки с бриллиантами в авоську. В чемодан же мы запихали не-сколько тяжелых железяк, полкилограмма пластита с тай-мером-взры-вателем и ак-куратненько вернули "ценный багаж" в твин-дек.
   - Позвольте, а как же чемодан попал на поверхность, а затем в вертолет?
   - Мы просто дали возможность одному из приближенных Бата-лова его "украсть".
   - Что ж, замысел остроумный и даже с оттенком элегантности, - оценивает наши действия старый интриган.
   Его странная отходчивость, таинственная улыбочка, горящий взгляд с хитринкой, плюс неожиданное появление на борту эсминца настораживают и не дают мне покоя.
   "Что-то тут нечисто, - всматриваюсь в хорошо знакомое лицо старика-генерала. - Не иначе опять разыграл многоходовую ком-бина-цию..."
   Да, Горчаков такой. За историю нашей совместной службы - а это почти полтора десятка лет - он не раз дурил меня таким изощрен-ным образом. То разводил с поиском на дне моря Лаптевых команд-ного блока баллистической ракеты "Молот", то подставлял с драго-ценно-стями на затонувшем в Черном море транспорте "Гессен". То аккуратно навязывал главную роль в лик-видации оборотня в гене-ральских погонах, то незаметно втягивал в сложнейшее расследова-ние бес-следно исчезнувшего золота немецкого фельдмаршала Ром-меля... В общем, использовал меня и пловцов "Фрегата" в своих хит-ромудрых комбинациях по полной программе, а потом еще и дрючил. Кстати, тоже по полной программе.
   Пристально глядя в глаза шефа, задаю прямой как ветер в тундре вопрос:
   - Сергей Сергеевич, наше увольнение из отряда боевых пловцов и все дальнейшие выкрутасы - ваших рук дело?
   Секунд пять он морщится и страдает, словно от приступа пече-ночной колики. Потом взрыва-ется:
   - А что мне было делать? Как, я вас спрашиваю, выкручиваться?! Наши Департаменты вынуждены работать в таких условиях, что врагу не пожелаешь!
   "О чем это он?!"
   - ...Морды наших чиновников расширяются быстрее, чем гра-ницы Мо-сквы! Отбирать у садика или музея здание в пользу церкви, потому что оно сотню лет назад принадлежало синоду - можно. А экспро-приировать у олигарха в пользу страны, перерабатывающий завод, обманом за-хваченный каких-то двадцать лет назад - нельзя. Более того - проти-возаконно! И что прикажете делать?..
   - Так причем тут мы? И к тому же Баталов - не чиновник и не олигарх! - возражаю я.
   - Да, не чиновник. И олигархом не назовешь, хотя человеком был далеко не бедным. Но главное - связи, понимаете? Связей среди про-дажных мракобесов он имел столько, сколько вам не приснится в са-мом кошмарном сне. Три Де-партамента "конторы" пытались вывести его на чистую воду! Сутками напролет искали живых свидетелей и вытягивали на свет божий факт за фак-том: уча-стие в двух чеченских кампаниях на стороне бандформирова-ний, ма-хинации с оружием, бо-еприпасами и секретным оборудованием, взятие заложников, кража и убийство людей, подкуп должностных лиц, подделка доку-ментов и десятки других видов преступной деятельности. Если бы нам удалось довести до суда хотя бы половину заведенных на него уголовных дел - он присел бы пожизненно! Но все бесполезно! Все!! Благодаря своим связям в среде высокопоставленных бонз он каждый раз ус-кользал от правосу-дия. Ка-ждый раз!
   - До сегодняшней ночи, - резюмировал Георгий.
   - Верно. И благодаря вам мы, наконец, удалили эту раковую опухоль, - улыбался Горчаков уже не с хитрецой, а с теплотой и оте-ческой нежностью.
   Гроза миновала, и теперь коллеги поглядывали на меня, недву-смысленно предлагая прояснить главнейшую для нас проблему.
   И я снова пошел на амбразуру:
   - Сергей Сергеевич, проясните, пожалуйста, один момент.
   - Да, слушаю.
   - Мы на самом деле уволены из "конторы" и "Фрегата", или все это элементы вашей режиссерской деятельности?
   - Приказ об увольнении действительно был. Только подписал его не Директор Федеральной службы безопасности, а я.
   - Вы?!
   - А почему ты так удивлен? Должны же мы были создать иллю-зию правдоподобности, чтобы у Баталова не возникло сомнений.
   - Значит, мы по-прежнему в строю?
   - Естественно! Эти несчастные бланки с приказом нигде не заре-гистрированы и уже давно отправлены в мусорную корзину. Поэтому чем скорее вы забудете события последнего ме-сяца, тем будет лучше для всех нас.
   - Сложно такое забыть, - вздыхаю, допивая компот.
   - Понимаю, - кивает он. - Разрабатывая операцию, мы не пред-полагали такого исхода. Хотели перехватить "Фурию" где-то посере-дине Атлантике, но...
   - Что же помешало?
   - Во-первых, нерасторопность тех же чиновников, не сумевших вовремя обеспечить выход из базы эсминца. Во-вторых, наши планы скомкал сильнейший шторм, бушевавший в Атлантике почти неделю. До его начала наша разведка отслеживала каждую милю продвижения "Фу-рии", а когда погода испортилась - та исчезла из виду, и мы не знали, когда она нагонит грузовое судно.
   Георгий бурчит:
   - Разве нельзя было внедрить в команду "Федосеева" пяток на-дежных и подготовленных людей, чтобы предотвратить трагедию?
   - Исключено, - отмахивается Горчаков. - Баталов сразу бы все понял.
   С его доводом приходится согласиться: покойный главарь отли-чался чрезвычайной осторожностью, хитростью и осмотритель-но-стью.
   - На этом достаточно, молодые люди - ночь вопро-сов и ответов закончилась. Скоро рассвет и всем нам пора отдохнуть, - Сергей Сер-геевич поднялся из-за стола, посмотрел на часы. И, направляясь к вы-ходу из кают-компании, бросил: - До завтра. А точнее, до сего-дня...
   Ну что ж, все так все. По крайней мере, несколько хороших ново-стей позволит расслабиться и отклю-читься часов на двадцать. Отныне я, не таясь, могу называться Черенковым Евгением Арнольдовичем. Моим товарищам по несчастью тоже вернули настоящие имена, офи-церские звания и любимую работу. А это дорого стоит.
   Мы разбрелись по каютам эсминца "Бес-страшный", взявшего курс к родным северным берегам. Идти домой предстоит долго, но мы не против затяжного отдыха - нам не поме-шает хоро-шенько вы-спаться, побездельничать и привести в порядок нервную систему. Сейчас наши мозги и в самом деле слишком взбудоражены аван-тюр-ной операцией, разработанной негодяем Баталовым и должно пройти немало времени, чтобы яркие воспоминания о ней померкли, и рас-пылись в мутное пятно.
  
   * * *
  
   Да-а, хорошо вчера погуляли! Так хорошо, что сегодня хочется начать новую жизнь. Желательно в новом городе и... опять под но-выми именами.
   Вчера под вечер мы сняли отдельный зальчик в уютном ресто-ране на северной окраине Москвы и просидели там до утра. Пили са-мую лучшую водку, вкушали самые лучшие блюда, слушали самую лучшую музыку и говорили на самые наболевшие темы. Кто о чем.
   Игорек Фурцев рассказывал о красивых девках и особенно часто вспоминал "несравненную Танечку" из Серпухова. Мишка Жук де-лился мечтой о покупке какого-то немецкого шедевра из семейства "Audi". Георгий со счастливой улыбкой на лице говорил об успехах младшей дочери, с коей я был немножко знаком. Я совершенно не разбираюсь в детях. Не фундаментально конечно. Маль-чика от де-вочки отличу, если в их образе соблюдены шаб-лонные признаки: одежда, прическа. А вот определить, сколько ре-бенку лет, вообще не в силах. Кажется, младшей дочери моего лучшего друга лет пять. Или восемь...
   Ну, а я больше слушал своих друзей, смеялся, радовался вместе с ними, вспоминал события прошедшего месяца. И молчал, покуда в оккупированный нами зальчик не явился наглый официант за рас-че-том и с настойчивой просьбой освободить заведение.
   - С какой стати? - грозно посмотрел я на гарсона.
   - Ресторан закрывается, - ответил он не слишком доброжела-тельным тоном.
   Мы переглянулись. На столе стояла выпивка и отменная закуска; в зале было хорошо и уютно, да и время было не слишком позднее.
   В общем, менять обстановку в наши планы не входило.
   - Пригласи-ка сюда администратора или директора, - приказал я парню.
   Нехорошо улыбнувшись, тот удалился...
   Вместо него через пару минут в крохотный зал пожаловал седой мужик средних лет в сопровождении четверых охранников. Двое (явно бывшие спорт-смены) имели относительно неплохую форму, двое других были обычными мешками с костями и салом.
   - В чем дело, господа? - деловито поинтересовался мужик.
   - Мы хотели бы посидеть еще часок-другой, - ровным тоном объяснил я ситуацию.
   Мужик качнул седой шевелюрой.
   - Исключено. Есть установленный порядок, мы закрываемся. Прошу освободить помещение.
   Я положил на стол тонкую стопку купюр.
   - Вот оплата по счету. Заказывать больше ничего не будем, а пе-ред уходом заплатим столько же. Такой вариант устраивает?
   - Исключено, - повторил мужик и сделал знак охранникам.
   Те вышли из-за его спины и остановились на полпути, давая нам последний шанс унести ноги.
   Мы встали навстречу...
   Все, что происходило дальше, лично я списал на паленую водку, вероятно, закупаемую ресторанным начальством для заезжих клиен-тов вроде нас. Хотя, может быть, это и не так. Возможно, про-сто на-кипело...
   Парни явно не догадывались, с кем имеют дело, и схватка дли-лась всего несколько секунд.
   Тушей одного Георгий переломил сервировочный столик. Голо-вой вто-рого Миша Жук разбил шикарное зеркало в золоченой оправе стиля "ампир". Третьего эффектной подсечкой опрокинул на пол и добил ударом кулака-кувалды Игорь Фурцев. Ну, а мне достался ближай-ший крепыш, коего пришлось угостить знатным хуком в че-люсть.
   Четверка местных "элитных" бойцов пласталась на полу. Оста-вался хозяин - владелец седой шевелюры. Или администра-тор - мы точно не знали.
   - Ну что, мясная живородящая муха? - нахмурившись, шагнул я к нему. - Выбор у тебя небольшой: либо мы спокойно доедаем, допи-ваем и договариваем, после чего расплачиваемся и навсегда удаля-емся из этого заведения; либо ты настаиваешь на своем, вызываешь ОМОН, а мы занимаем круговую оборону.
   Пожевав тонкими губами, седой мужик скромно поинтересо-вался:
   - Чем грозит заведению второй вариант?
   - Полной разрухой, двухнедельным ремонтом и долгим забве-нием VIP-клиентов.
   - Хорошо... Я согласен... Продолжайте, - вздохнул он. - Двух часов вам хва-тит?
   - Вполне...
   И, демонстративно не замечая как местные "санитары" уносят с поля боя раненых, мы продолжили пьянку. Что делать - иногда на-строение удается поднять только за счет нанесения вреда здоровью.
  
   * * *
  
   Пару раз я звонил одной стройной милашке по имени Василиса. В голове при этом опять клубились мечты о ведерке с ледяным шам-панским и развороченных горах паюсной икры; о продолжении ве-чера в моей квартирке под тихие звуки сладострастного блюза. Ведь как поговаривает Жора, вспоминая бесчисленный морской фольклор: "Моряк без триппера - что баржа без шкипера".
   Впрочем, эту поговорка пришла мне на ум не к месту - Василиса была вполне себе приличной девушкой. Но... милашка на мои звонки не отвечала. Наверное, обиделась на то, что обломилось предыдущее свидание в ресторанчике на Остоженке.
   "Ну и черт с ней, - набрал я номер старого друга. - Уж Георгий не откажется выпись со мной грамм по пятьсот!.."
   - Привет. Чем занят? - спросил я, услышав его умиротворенный голос.
   - Шашлычок на даче готовлю. Подъезжай - через полчасика бу-дет готов.
   - Отличное предложение. На счет полчасика - не гарантирую, но до конца дня постараюсь быть!..
   И вот я ползу на стареньком "шведе" в бесконечных мос-ков-ских пробкахnbsp; Трудно сказать, сколько невинных людей погубил тот взрыв, но нас он в какой-то степени спас - акул из района погружений как вет. Кое-как выбираюсь за МКАД, и скорость посте-пенно воз-растает, а вместе ней поднимается и настроение.
   Между прочим, мой "швед" выглядит облезлым башмаком лишь снаружи, а внутри оборудован весьма неплохо: комбинированный са-лон с трансформацией, очень приличный звук с усилителем и двена-дцатью колонками, в широком подлокотнике охлаждаемый мини-бар, подсветка во всяких неожиданных местах.
   В общем, еду, радуюсь. Из колонок льется "Fields of Gold", уста-лое тело удобно растеклось в АГР-овских сидушках, в душе пол-ный дзен.
   Впереди маячит нерегулируемый переезд - последнее испытание перед относительно свободной трассой. Еще каких-то пятнадцать ми-нут и я у знакомых дачных ворот темно-зеленого цвета.
   Медленно и осторожно штурмую рельсы на допотопном пере-езде. И вдруг мой "швед" заартачился, пару раз дернулся в судо-роге и безнадежно заглох. Прямо посередине.
   - Что с тобой, братец? Ты решил напомнить о пробеге в четверть миллиона километров? - ласково похлопал я по торпеде. И, обратив взгляд вправо, заметил приближавшийся локомотив. - Ну, не здесь же и не сейчас, ублюдок!
   "Швед" промолчал. Зато с другого боку послышался вежливый женский голос:
   - Подыхать вместе с машинкой будете или как?
   Судя по оранжевой жилетке, это была смотрительница переезда.
   - Если вы не против, я вашу погибель в Интернете размещу, - деловито про-должала тетка. - Только вы кричите погромче и гримас-ску сделайте пострашней...
   Отойдя на безопасное расстояние, она вынула телефон. А я в по-следний раз крутанул ключ в замке зажигания...
   Чихая двумя исправными "горшками", "швед" вывалился из ко-леи, спасая себя и меня. Потом он медленно скатился под уклон и умер.
   - Спасибо, братец, - шепчу, оглядываясь на тетку в оранжевом наряде, разочарованно бредущую к своей будке.
   Да, пожалуй, стоит заняться тем, что у "шведа" спрятано под ка-потом. Например, капитально отремонтировать или разом поменять на что-нибудь современное.
   С тоской набираю номер Устюжанина.
   - Увы, Жора, на шашлыки приеду в следующий раз.
   Друг пытается шутить, но в голосе звучит коктейль из насторо-женности, тоски и усталости:
   - Опять посыльный из ада вошел без доклада?
   - Нет, внезапной командировки, слава богу, не предвидится. Просто "швед" мой издох на обочине.
   - А, ну это поправи-и-имо, - радостно тянет Георгий. - Помощь нужна?
   - Спасибо, Жора, отдыхай. Сейчас вызову эвакуатор и поедем на реа-нима-цию до ближайшей СТО...
  
  
   nbsp; - Нет, внезапной командировки, слава богу, не предвидится. Просто "швед" мой издох на обочине.
&
&
&
&
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"