- Сэр Томас Макинтош, вы признаны виновным в государственной измене и, по закону военного времени, будете казнены немедленно. - Произносящий речь офицер на мгновение замялся, словно не желая произносить следующие положенные слова: - У вас есть последнее желание?
- Да! - голос сэра Макинтоша надломился, но страха в нём не было. - Чтоб вы все в аду сгорели!
Офицер поморщился, его ладонь сжала широкую портупею.
- Это ваше желание нам понятно. Но есть ли у вас другое желание, более... кхм... выполнимое для нас?
- Вы можете застрелиться, тогда попадёте в ад, - с надеждой внёс предложение Томас, слегка безумным взглядом обводя шеренгу солдат, замерших перед ним с ружьями на изготовку.
Рука офицера дёрнулась, словно он с трудом удержался, чтобы не выхватить из кобуры пистолет и не пристрелить приговорённого.
- Ещё пожелания будут?
- Да, - прокашлявшись от наполнявшей воздух пыли, сэр Макинтош посмотрел прямо в глаза капитану расстрельной команды и устало вздохнул: - Есть, конечно. Я хочу выпить бутылку коньяка и выкурить сигару - лучшие из тех, что у вас есть. Я не сомневаюсь, - Томас бледно улыбнулся, - что в вашем сейфе, капитан, найдётся что-нибудь подходящее.
Офицер в полголоса чертыхнулся - о содержимом капитанского сейфа приговорённому знать было неоткуда, но, похоже, у того имелся кое-какой опыт в таких делах.
- Ваше желание будет исполнено, сэр, - последнее слово офицер проговорил со всей возможной издевкой, величать "сэром" этого подонка было сущим мучением для капитана.
Приставив ружьё к ноге, Лютер пихнул соседа по шеренге в бок и шёпотом поинтересовался:
- Неужели наш капитан и впрямь отдаст этому ублюдку свою выпивку, да ещё и сигару поднесёт?
Чарли поморщился от тычка, с трудом удержался от ответного, но всё же тихо сказал, стараясь поменьше шевелить губами:
- Отдаст, Лютер, отдаст. Ты же знаешь нашего старика - долг для него превыше всего. А сейчас долг обязывает нашего бравого капитана подчиняться правилам и исполнить последнее желание этого бедолаги.
- Тебе жаль изменника? - Лютер удивлённо покосился на товарища, не поворачивая головы. - Я вот чего не пойму... Зачем нам вообще исполнять его желание? Почему мы не можем просто пристрелить его? Это же наши правила, мы спокойно можем их изменить...
Чарли хмыкнул, наблюдая, как вернувшийся из недолгой отлучки капитан заливает в рот привязанному к столбу сэру Макинтошу коньяк. Судя по кислой физиономии капитана - и впрямь из его личных запасов.
- Всё очень просто, Лютер, - ответил солдат, глядя, как захмелевший приговорённый с осоловелым взглядом пытается поймать губами протянутую ему сигару. - Он исповедался вчера вечером, и теперь никто уже не успеет отпустить ему грехи. Чревоугодие - это билет в ад, друг мой. - Услышав команду, Чарли вскинул ружьё, ловя на мушку изменника. - Да и курение убивает, знаешь ли.
Чувствуя, как сознание под ручку со страхом смерти покидают его, уносясь на волнах высококачественного этанола, сэр Томас Макинтош блаженно улыбался - коньяк произвёл просто сногсшибательный эффект на непривыкшего к алкоголю мужчину, расслабленно повисшего в путах. Зато, как Томас и предполагал, сигара и коньяк оказались на редкость отвратительны на вкус, и не доставили мужчине ни малейшего удовольствия. Вот бы увидеть лица этих олухов, когда они помрут и не обнаружат его в аду...