Вытянутый гладкий корпус биорепликатора раскрылся, словно пасть огромной змеи, а изнутри аппарата длинным гибким языком выдвинулся ложемент с репликантом. Зелёные огоньки на панели погасли, а цифры на вспомогательном дисплее сменились на "273". Грэгор Оулсон довольно улыбнулся и провёл рукой над ложементом, слегка касаясь покоящегося на влажном биопластике тёплого тела.
Медицинский биорепликатор МБР5 фирмы "Тошивара", модель 7000, чудо высоких технологий... украденное вчера Грэгом из лаборатории компании "Интергенетикс". Полиция наверняка скоро вычислит вора, тем более что рвение служителей закона подстёгивают два весьма убедительных трупа охранников - но пара часов, пожалуй, в запасе у Оулсона ещё есть. Конечно, самому Грэгу они ничего не сделают, у него отличное алиби - но вот репликатор заберут, а Грэгору очень не хотелось расставаться с чудо-аппаратом.
- Привет, я, - прошептал Грэг, нежно касаясь пальцами лба репликанта. Тот медленно открыл глаза, несколько раз моргнул, фокусируя взгляд, а потом с недоумением посмотрел на своего автора.
- Кто... Что?.. - поперхнувшись, репликант замолчал и настойчиво зашевелил губами и языком, словно пытаясь заново научиться говорить.
Впрочем, так оно и было. Совершенные биологические копии, куда точнее, нежели обычные клоны, долго и нудно выращиваемые в лабораторных условиях, репликанты, тем не менее, несли в себе лишь осколки личности и памяти человека, копией которого они являлись - уровень развития техники всё ещё не позволял медицинскому прибору в точности воспроизвести все нейронные связи оригинала.
Но чаще всего это и не требовалось. Хотя оригинал-ноль мог назначить своего репликанта наследником и правопреемником как ближайшего родственника, в большинстве случаев биокопия служила просто банком органов для человека-исходника - а если воспользоваться дорогостоящей и довольно рискованной пересадкой мозга, люди в перспективе обретали фактическое бессмертие и вечную молодость - если, конечно, пользоваться сохранёнными копиями.
Но Грэгор решил найти своим копиям иное применение.
- Зачем? - прохрипел репликант, с удивлением наблюдая, как Грэгор сноровисто пристёгивает его к ложементу кожаными ремнями и привязывает верёвками, скрученными из одежды.
Затянув узлы потуже, Грэг ласково улыбнулся своей копии:
- Ты, наверное, не помнишь... Хотя я дам тебе время, чтобы ты всё припомнил, иначе это будет лишено смысла... Так вот, знаешь, однажды я решил умереть. Вот только всё никак не мог выбрать способ.
С проблеском понимания в глазах репликант покосился на обнажённые руки Грэгора, расчерченные неглубокими багровыми шрамами, выглядящими совсем свежими, и Грэг кивнул:
- Да... Я не мог решить, что лучше - вскрыть себе вены, прыгнуть с крыши, выпить какой-нибудь отравы, убить себя током... - Глаза Грэга заблестели, и он провёл пальцем по груди задрожавшего репликанта. - Мне не хотелось уйти из жизни совершенно бездарно, ошибившись с выбором достойного способа - и я решил попробовать всё. - Оулсон улыбнулся и облизнул пересохшие губы. - Знаешь, ты ведь уже двести семьдесят третий... двести семьдесят третий я, который совершает самоубийство. Как же я себя ненавижу... - Грэг покачал головой и сжал кулак, царапнув ногтями кожу на животе репликанта. - Пожалуй, в этот раз я выберу инъекцию кислоты.
Когда репликант забился в удерживающих его ремнях и верёвках, Грэгор громко расхохотался и, схватив его за руку, резко дёрнул, словно издеваясь над репликантом.
- Бесполезно, мой дорогой я. Эту привязь ты не разорвёшь. Можно было бы предположить, что остатки памяти склонят тебя к сотрудничеству со мной в деле нашего, хм, моего самоубийства... - Грэгор ухмыльнулся, широко, по-волчьи, и сплюнул на ворох одежды в углу. - Но я не буду повторять ошибку, которую совершил наш с тобой ноль. - И семнадцатый вцепился репликанту зубами в горло.
Шутёнка.