В ночь, когда город покинула осень, на вымерзших крышах сгустилась тьма. Из тьмы вышли некто количеством восемь, в одеждах из тени, с глазами из зла. Город не видел, город не ведал, город давно уже вверх не смотрел. Город баюкал в каменных склепах сотни живых, но бессмысленных тел.
Восемь шагали, восемь скользили, восемь глотали ветер во тьме. Восемь искали в воздухе стылом запах кошмаров, созревших к зиме. Восемь посеяли, восемь удобрили семя безумия в душах людей. Осень прошла - и вот души наполнены ужасом грёз и отчаяньем дней.
Восемь входили в дома через тени, страхам ночным те открытая дверь. Восемь склонялись, восемь смотрели, как их кошмар допивает людей. Восемь касались сердца дрожащего - последний удар за бегство продай! Тьма забирала душу уставшую, восемь снимали свой урожай.
В тесной каморке под скошенной крышей мальчик готовился выйти на бой. Меч деревянный, мелом начищенный, подушкой уложен под головой. Сон навалился, сон распахнулся, сон превратил дыхание в крик. Чёрный дракон, что страшнее, чем ужас, на перекошенном небе возник.
Мальчик испуган, мальчик смеётся, мальчик крылатому ужасу рад. Мальчик боится быть одиноким, мальчику страшный дракон как брат. Мальчик приветствует чудище танцем и вызывает взмахом меча. Победы не будет, он это знает, победа всегда под крылом палача.
Восемь неслышно скользнули под крышу, восемь склонились, восемь глядят. Мальчик кричит с каждым воплем всё тише, восемь коснуться сердца хотят. Восемь насытились, это последний, сбор урожая подходит к концу. Всё хорошо, впредь не будет мучений, лишь передай постель мертвецу.
Тени сгорают в пламени яростном, восемь растеряны, восемь бегут. Чёрный дракон с белым мелом на ранах чёрными крыльями выстроил круг. Ужас крылатый шипит на драконьем: сунешься к мальчику - будешь не рад! Ужас боится быть одиноким, ужасу мальчик с мечом как брат.
Город недвижим, город не дышит, город покоится в мёртвой зиме. Только в окошке под скошенной крышей драконий огонь сверкает во тьме.