Аннотация: Из жизни русской девушки за границей или путеводитель по Сиэтлу.
Не сезон.
Ваш шофер уже здесь и ждёт вас на главном входе-сказали ей. Было раннее утро первого дня отпуска, её первого отпуска после эмиграции в штаты, и первая "заграница." Она бы ещё поспала. Но было грешно спать в такое утро и в такую погоду. Тем более что она заказала этот тур online ещё из Сиэтла чуть ли не за полгода до даты. Проходили недели и конверт с билетами и квитанцией за оплату гостиницы периодически покрывался пылью или заваливался между столиком и кроватью, и она доставала этот конверт, смахивала пыль и перечитывала адрес в сотый раз, Бульвар Гардения, Км 35, и не могла поверить, что это счастье произойдёт и она сядет в самолёт, налегке, с рюкзачком, откинет сиденье до упора, возьмёт в руки книжку, просто книжку, может быть популярный бестселлер, или что нибудь из старого, роман или повесть, а не какой нибудь курс по финансовой технологии, потом посмотрит на город превращающийся в карту по мере подъёма, и незаметно просто заснёт с книжкой на коленях под гул моторов, чтобы проснуться уже в другой стране.
Босоножки в руке и босыми ногами по прохладному мрамору она вышла на улицу. Раздел между гостиничным холлом и "улицей" был весьма условным. Птицы влетали свободно, и ящерицы длиною в фут зависали на стенах и потолке отрицая законы гравитации. Уже было хорошо. Просто хорошо. И можно было никуда дальше не ехать, а просто сидеть на этих тёплых ступенях и отогреваться в компании рептилий в горячих световых волнах.
Народу было мало. Low season. Сезон дождей. Нет, это не те дожди, которые льют в
Сиэтле: бесконечно и занудно. Местный дождь прошёл ночью тёпленьким душем и аккуратно закончился к рассвету. И только кусты пуансеттии жонглировали на мягком ветру шариками пресной воды, развлекая разноцветных колибри. Она огляделась: парень с девушкой менеджером стояли около старенького, но вычищенного джипа и о чём-то разговаривали. Сначала она с удовольствием слушала испанскую речь, стараясь выхватить знакомые слова и выражения. Но что-то было в их интонациях и выражении лиц, что не соответствовало её настроению и хорошей погоде, и она отвернулась и стала опять следить за ящерицами. Вчера вечером, по приезде, она обнаружила одну такую милую гадину у себя под кроватью. Они совершенно безобидные.
Ну что поедем? Спросил её парень шофёр и помог ей забраться в джип. Сколько нам ехать до лагуны? Где-то около часа с небольшим. Говорить не хотелось. Всё ещё хотелось спать. И было бы здорово подремать в машине. Она боялась, что придётся пройти через серию глупых вопросов: Where are you from? Do you like it here?... Но парень молчал. Слава богу. Обошлось. Она завернулась в полотенце, откинулась на спинку сиденья и задремала.
Янка сказала: Ты обязательно должна туда поехать. Там синее небо. Там зелёное море. Как в Израиле, но только это близко. Поезжай. У тебя каникулы. Ты заслужила. Янка сказала: не бойся, я не наделаю глупостей пока тебя не будет. Билеты уже лежали на столе и отполированный камушек агата, купленный ею в местном магазине диковинок на первую зарплату, лег на земляной холмик.
Прошло минут пятнадцать, двадцать. Она проснулась от толчка на ухабе, но было ощущение что сейчас наконец то выспалась. Это были именно те пятнадцать минут которых утром всегда не хватает. Она с благодарностью посмотрела на парня. Его лицо блестело на солнце и светилось от влаги. Странно, чего это он так вспотел. Вроде ещё и не жарко. Потом, они же тут привычные. И тут же до неё дошло: да он плачет. Это слёзы. Да, не сезон. Период дождей. Парень бесшумно всхлипывал и слёзы катились из его глаз по оливковым скулам.
¿Qué paso? Да что же это такое? что он мне тут какую-то теленовеллу устраивает? что он себе думает, что я какая-то богатая американка? что я начну его сейчас жалеть и баловать? Как же, раскатал губу. Да я копила два года на это путешествие чтобы увидеть это синее небо и океан, который по теплу не отличается от воздуха и ощущаешь его только потому, что тело становиться невесомым.
Она притворилась что всё ещё дремлет. Мне совершенно всё равно. Я приехала отдыхать и знать ничего не хочу. Мне своих проблем хватает. Интересно, получила ли я грант или придётся занимать деньги в банке? А дадут ли? И под какие проценты...А учиться ещё полгода. A может его слезы настоящие? Может он действительно страдает? Может у него беда? Может его novia или esposa ему изменила? Ай какая разница. Я на каникулах и не надо меня грузить вашими проблемами.
Она никогда не видела живьём плачущего мужчину. И ей было любопытно. Она опять покосилась на парня. Его глубокие глаза заполнялись слезами как два сенота в период дождей. Сеноты. Она их видела в кино. Кажется в сериях National Geographic. Да, мне надо обязательно посмотреть сеноты.
-Эй, слушай, кончай плакать. Скажи мне лучше, как из гостиницы добраться до сенота. Там страшно красиво, правда?
Verdad. Я могу тебя взять туда, -ответил парень прерывисто вздохнув. Я вожу экскурсии на сеноты. На какой день тебя записать?
-Да на какой хочешь. У меня двадцать дней отпуска и каждый день надо что-то делать. Ну расскажи мне, что случилось и почему ты плачешь?
-Ты видела девушку, с которой я разговаривал пока тебя ждал? Она одобряюще кивнула.
-Да красавица. Это моя жена.
Он бегло говорил на чужом ему языке смягчая жёсткий леденец английского (L) в тягучее Dulce de Leche. Он рассказал, как встретил свою будущую жену в колледже, как они познакомились, как полюбили друг друга. Она нашла работу менеджером сразу после окончания в одной из популярных цепочек американских гостиниц. Он решил, что будет работать независимо, но тоже в туризме. Как они радовались. Две зарплаты и можно уже думать о переезде от родителей в свою квартиру. И может быть дети? Ей приходилось работать посменно, неделями. Потому что далеко было возвращаться домой. Так работали все. Он навещал её в гостинице, и она помогала ему набирать клиентов для туров. Всё шло хорошо. Пока не появился новый молодой американский менеджер. Ну вот. Тут всё и началось. Недельные смены перешли в двухнедельные. Потом она сказала, что будет работать месяц без выходных. Нам же нужны деньги? А сегодня он узнал, что они расстаются.
Она положила ему руку на плечо и сказала: ну что ты так расстраиваешься. Меня вот тоже муж бросил и ничего. Жизнь не кончилась.
-Он ушёл к американке?
-Да нет, я даже не знаю куда и к кому он ушёл. Просто ушёл. Собрал в один прекрасный момент вещи и вынес их в чемодане вместе со своим кругленьким животиком.
-Давно?
-Около двух лет назад.
-Ты страдала?
-Нет. Мне уже было всё равно. У нас уже всё было плохо. Оставил меня со своим умирающим отцом. Парень сочувственно кивал головой.
Машину опять подкинуло на ухабе и его профиль, когда-то вывезенный прабабушкой из Барселоны, отпечатался подброшенной монеткой на фоне синего неба. Орёл или решка? Красивый как артист, сказала бы её деревенская мама.
Да, подумала она, если бы такой парень появился у нас в городе на него бы тоже ходили смотреть, как ходили смотреть на молодого кенийца студента, которого прислали учится в механический техникум на инженера по какому-то там культурному обмену. Она тоже ходила смотреть, поддавшись на уговоры подруги. И она вспомнила как они торопились чтобы успеть к концу занятий, когда студенты выходят из кирпичного здания училища и в конце концов опоздали. Во дворе было пусто. И был единственный черный силуэт на белом снегу одинокого парня. Он стоял посреди двора и смотрел, закинув голову на падающий снег. На нем было темное пальто, темная шапка ушанка, темные брюки. Так одевались все мужчины в городе. Несмотря на типичное обмундирование по советской моде, что-то в нем было особенное. Рост. В городе практически не было высоких мужчин. Как говорила бабушка всех высоких и красивых перебили во время войны. Правда начали еще и до войны. Бабушка не любила объяснять почему. Да вот так он стоял таким высоким восклицательным знаком на белой страничке снега. Сначала она подумала, что парень стоит спиной, но вдруг он улыбнулся и осветилось его тёмное лицо. Его улыбка была белее снега. Это был кениец. Они не зря сбежали с последнего урока.
На яхте их уже ждал шкипер и присоединилась ещё парочка туристов. Молодожены из Пенсильвании. Оба ветеринары. Они были удивительно похожи друг на друга, как брат и сестра: оба блондины с голубыми глазами и кожей, уже немного обожжённой горячим солнцем. Было ветрено. Дуло как-то непредсказуемо с разных сторон и парус решили не поднимать, шли на моторе. Она волновалась. Как плавать в такую погоду? До рифов было ещё минут сорок пять ходу, и она растянулась на корме укрывшись от ветра за каютой. Укачивало и опять захотелось спать. Розовые молодожёны устроились в гамаках на носу.
Мать сказала: Посмотри на него и на себя. Ты лучше. Что же мне делать? Вообще не выходить замуж? Ты прожила с папой всю жизнь. Я тоже хочу семью и детей. Мать сказала: не уезжай, зачем тебе? Вот деньги, возьми. Возьми большой отпуск, на месяц, на два. Поезжай на юг, отдыхай. Так делают женщины. А потом вырастим. Нам никто не нужен. Маааамаа! О чём ты говоришь! И откуда у тебя две тысячи? Это я на похороны копила. Что? И ты меня спрашиваешь почему я хочу уехать из нашего города? Из города, где женщины пятидесяти с небольшим начинают откладывать себе на похороны? Мать сказала: папа построил нам большой дом. Кому это всё останется?
Мачта скрипела над головой, и яхта мягко подпрыгивала на волнах. Таблетка меклизина принятая заранее работала. Не тошнило. Голова парня возникла между мачтой и облаком как джин из бутылки. Вот полотенце, накройся, а то сгоришь. Хочешь пить? Она покачала головой. Нет. Было лень разговаривать.
Муж сказал: у меня интересные новости. Она сказала: у меня тоже. Но ты говори первый. Муж сказал: Мы едем в Америку. Как? Мы выиграли зелёную карту. Почему зелёную, а не красную? Муж сказал: Грин кард. Помнишь, я говорил, что у меня отец живёт в Америке? Да, но он же тебя знать не хочет. Да раньше не хотел, а теперь хочет. Он и его семья даже подали наши с тобой документы на лотерею. Я не хотел тебе говорить. Ну, а теперь вот, собирайся. Муж сказал: Ты с ума сошла. Начинать новую жизнь с маленьким ребёнком?
Семья ветеринаров тоже переместилась на корму. Шкипер с отчетливым лицом потомка древней цивилизации смешивал в блендере Маргариту. Спать. Как же я устала.
Свёкор сказал: в доме окна не открывать. Нельзя студить дом и надо экономить на электричестве. Свёкор сказал: вот видишь, как здорово. Не успела приехать, а у тебя уже есть работа. В Америке главное работа. Свёкор сказал: памперсы надо экономить. Посижу и в мокрых. Муж злился. У него не шёл английский, и он заваливал одно интервью за другим. Она поняла, что может делать ту же работу что и раньше, дома, надо только пойти в колледж подтянуть компьютер и язык.
Потомок древней цивилизации протянул ей ледяной стаканчик с маргаритой. О кайф, нирвана... Она услышала про Нирвану в Сиэтле. Она почти попала на его концерт, но свёкру стало особенно плохо в тот вечер. Потом этот мальчик застрелился.
Она призналась: Я никогда не делала snorkeling. И я claustrophobic. Парень сказал: не бойся. Я с тобой. Её относило течением и было тревожно. Тогда парень привязал её за талию верёвочкой и подтягивал к себе каждый раз, когда её особенно заносило в сторону. Был не сезон. И вода была не такая синяя и прозрачная как она видела в документальном фильме про Жан Жака Кусто. Но всё равно было видно и рифы, и многолапые звёзды, и кораллы, и разноцветных рыб. И это всё было наяву, а не во французском кино на экране кинотеатра Пролетарский.
Огромный пятнистый рэй промахнул фантомом прямо под животом. Она успела испугаться. Волна захлестнула в трубку и горький рассол обжёг ей горло. Она закашлялась, сняла маску и продула трубку. Парень засмеялся: ещё немного маргариты?
Она сказала: мне нужна работа. Мой клиент умер. Любая работа. Много клиентов. Через две недели меня выгоняют на улицу. Если можно, то с проживанием. Я понимаю сказала менеджер. Но сейчас у нас ничего нет. Хотя... есть одна польская бабушка...но это бесполезный вариант. Она всех увольняет на следующий день. Уже пятерых уволила. Вот телефон. Хочешь, звони сама и договаривайся насчет интервью.
По описанию, она легко нашла дом в университетском районе. Хотя номер дома не совпадал с цифрами, которые она записала на листочке бумаги. Было непросто схватывать английский по телефону. Тем более, что обе говорили с акцентом, тем более цифры. Дверь была открыта, как они и договаривались. Дом в стиле American Craftsman отличался тёмной прихожей, как все дома этого периода. В проёме двери напротив окна с витражами стоял взлохмаченный тинэйджер. Где твоя бабушка спросила она. Спит? Скажи ей что я пришла на интервью. Тинэйджер рассмеялся хрипло и победоносно, как и положено тинэйджеру. Тонкая рука с аккуратной татуировкой потянулась к выключателю. Цифры...Она переехала в дом и перевезла вещи в чёрном пластиковом пакете для садовых отходов в этот же вечер.
Оказалось, что она сильно расцарапала ногу пока исследовала подводную жизнь. В воде она даже не почувствовала. А теперь саднило и жгло, но тем не менее боль давала ощущение реальности происходящего. Шкипер разогревал обед, парень сидел на корме и напевал популярную песенку подыгрывая себе на гитаре. У него был модный голос избалованного подростка. Парень принёс аптечку и помог наклеить пластыри. Он стоял очень близко, кирпичики его живота, нагретые солнцем, почти касались её щеки. И щека горела.
Такой живот она видела только в гипсовом варианте. Когда брала уроки рисования в доме пионеров. Ну ещё в Эрмитаже, в мраморе. Когда она переехала к мужу в Ленинград. Она вспомнила кругленький живот мужа. Что они только не делали чтобы избавиться от этого животика. Даже записались в секцию по аэробике при институте физкультуры. Пока был снег, муж ходил на лыжах чуть ли каждые выходные. Он здорово похудел. Но животик продолжал жить своей отдельной жизнью и не собирался сдаваться.
¿Mucho duele? No, no mucho, muy bien, muy bien. Gracias. Распухший живот свёкра как жёлтая луна утопленница всплыл со дна подсознания и ушёл опять на глубину. Когда я перестану об этом помнить?
Шот Tequila Reposado успокоил боль. Тепловая волна мягким выстрелом долетела от кончика языка до мизинца ноги и вернулась в голову покоем и гармонией.
-Еще Tequila?
-Нет, спасибо. Я бы хотела попробовать pulque.
-Я знаю хасиенду, где есть хорошая pulquería.
Ветеринары тут же хором подключились: и мы хотим pulque, и мы хотим pulque! Ну давайте завтра вместе и поедем. Парень посмотрел ей в глаза. Поедешь? Окей. Перехватило дыхание и глаза захлебнулись. Чёртов jalapeño. Парень скользнул по деревянной скамейке ближе к ней протягивая бутылку с водой. А что ты делаешь в воскресенье? А ты? Я обычно даю уроки Сальсы. Но сейчас low season. У меня нет клиентов. Хочешь просто так пойдём в клуб. Это не тур. Это просто так. Сальса это соус? -Нет это танец. Хотя соус я умею тоже готовить. Хочешь? Его колено было совсем рядом. И ей казалось, что она чувствует шероховатость его кожи. Мужчины ящерицы, а женщины птицы. Что нас объединяет кроме пра-папы рептилиоморфа из далёкого каменноугольного периода? Пожалуй, я ещё выпью текилы.
В городе совсем не было молодых ребят. Их забирали в армию, и они оставались в больших городах, где служили. И не возвращались. Или просто не возвращались. Непонятно почему. И никто не знал где они. Город был наполнен мужчинами неопределённого возраста с глазами как подтаявшие мартовские лунки и с лицами, обожжёнными огнём далёких пожаров. А может просто алкоголем. Девушки ходили с растерянными лицами, как будто потеряли ключи от дома.
Похоже, что ветер определился и можно будет поднять парус. Парень пошёл помогать шкиперу. Было ещё полно вкусной еды. Она никогда не думала, что может так много съесть. Ветеринары рассказывали про поездку в Европу. Яхта шла бесшумно. И не было назойливого шума мотора. Парень посоветовался со шкипером и сказал: сейчас будем проходить интересное место. Mangrove. Если пересядем в динги, то по мелководью можно будет пройти по каналам и увидеть больших черепах. У нас есть время. Но только придётся пройти какое-то время на вёслах, чтобы не спугнуть.
Он не пришёл её встречать на вокзал. Это было странно, но она не расстроилась: наверное, из части не отпустили. Оставила вещи в гостинице и поехала в военный городок. Мамина одноклассница администратор сказала: не волнуйся. Когда вернётесь, идите спокойно в номер. Я всех предупредила что он твой жених. Он прошёл через вахту и остановился нерешительно. Худой и некрасивый в солдатской форме. Лицо испуганное. Ты что забыл, что я должна приехать? А ты что не получила моё последнее письмо? Она вернулась в гостиницу. Было ещё четыре дня до обратного поезда. Билет не поменять. Она четыре дня сидела в номере и ела продукты, которые они с мамой собирали ему. Иногда она выходила на улицу и шла по мутному ноябрьскому Свердловску куда-то. Когда наконец-то вернулась домой, обрадованная мама сказала: Смотри-ка поправилась. Значит всё хорошо. Она не стала возражать. Когда я перестану об этом помнить?
Черепах не было видно. Наверно у них было время сиесты. Ветеринары разочарованно держали наготове дорогие фотоаппараты. Она лежала лицом вниз на бортовом баллоне динги как на спине большого тёплого животного. Песчаное дно было пустынно, но радостно в световых блёстках как холл дискотеки в ожидании гостей. Решили просто искупаться.
Женщины из бухгалтерии сказали: будут три командировочных из большого города. Одна женщина, двое мужчин. Один не женат. Она ехала в такси от подруги домой. На автобусной остановке приплясывал от холода одинокий командировочный. Что вы тут делаете-спросила она. -извините? Мы с вами вместе работаем. А, ну да. Я вас не узнал. Представляете, у нас в гостинице отключили свет. Ни чаю попить, ничего. Вот хотел поехать на вокзал. Может там ресторан ещё открыт. Как вы тут живёте в этой дыре? - Поехали к нам. - Как? Да вот так. У нас целый дом. Много комнат. Даже камин есть. Папа построил. Он сказал маме: разбудите меня пораньше. Мне надо в гостиницу заехать переодеться. Мама сказала: дай ему папину рубашку. Зачем беспокоится. Пусть лучше поспит.
Она тщетно пыталась забраться обратно в динги. Боковой канат не давал нужного рычага, вода не отпускала, и рука соскальзывала с баллона как со спины вырывающегося дельфина. Было стыдно своей неуклюжести. Парень спустил верёвку с петлей для ступни. Левая нога в петле, как в стреме, правая закидывается на баллон. Парень подтянул её за плечи. Остальные последовали тем же манером. На яхте переоделись в сухое. Солнце заходило и становилось жалко прошедшего дня.
"Ну что", -спросил парень. -Теперь ты, наверное, хочешь попробовать scuba diving? Не бойся, мы начнём в бассейне, ну а потом на мелководье. Дня четыре займёт. В понедельник? -Да. А сеноты? - Сеноты в четверг. А завтра pulque? А в воскресенье танцы? -Танцы можно хоть каждый день. Показать тебе ночной город?
Она потягивала холодное пиво. Глаза парня блестели в темноте как две чашечки с тройным espresso, который продавали в единственном итальянском кафе на станции метро Пионерская. Ну и ладно, думала она. Ну и пусть. Ну и чёрт с тобой...и со мной. Как будет, так и будет. Пусть будет как в кино.