Был вечер, и было шумно. Город гудел, скрипел, ныл и кричал, будто отпугивая злых духов. И невдомёк ему было, что всё то зло, которое он так старательно пытается отвести от себя, уже давно поселилось в самом его сердце, и заняло там такое прочное место, что даже целой армии экзорцистов было бы не под силу с ним справиться.
Повсюду мерцали огни, задумчиво и печально. Мост был скользким от дождя, поэтому машины двигались по нему осторожно, но решительно. Робкий ветер, сбитый с толку обилием многоэтажных домов, которые, будто острые клыки, вонзались в хрупкое сумрачное небо, был уже по-ночному свеж.
Улицы были полны людьми. Городские улицы в этот час всегда ими полны. Город вообще набит людьми, хотя их, конечно, намного меньше чем машин. Машины - вот подлинные властители города. И людей, потому как люди тоже часть города.
Он ничем не отличался от остальных прохожих, проворно пересекающих мост по узкому тротуару в обоих направлениях. Тротуар блестел в неверных вечерних огнях и походил на толстую и сытую змею, облачённую самой природой в холодную лакированную кожу.
Он ничем не отличался от остальных прохожих, но, когда, дойдя до самой середины моста, он легко перепрыгнул через перила, чтобы навсегда исчезнуть в мутных и тёмных водах реки, он стал самым особенным, самым уникальным из всех, кого хранил в себе город.
Люди отшатнулись от того места, где его ноги в последний раз касались земли, будто его дух всё ещё был там.
Лишь одна девушка, слишком молодая, чтобы бояться смерти, подбежала к краю моста и взглянула в чёрную воду, в которой теперь плавали отражения тусклых звёзд.
Люди смотрели на неё с интересом, будто ждали, что она тоже сейчас преодолеет последнюю преграду на пути в вечность. Но она, нетвёрдым шагом, покачиваясь и пьянея от ночного ветра, отошла от перил и, вскоре, смешалась с остальной толпой. Обманчивые городские огни не осветили её лица, поэтому никто не увидел слёз в её глазах.
Целой вечностью раньше.
Возвращаясь домой, она всегда пересекала этот мост, вместе с огромным потоком людей, которые вынуждены были подчиняться причудливому переплетению городских улиц. Постепенно, мост стал казаться ей связующим звеном между прошлым и будущим.
На мосту всегда что-то двигалось, - люди, машины, животные - поэтому создавалось впечатление, будто и сам мост - живой организм. Подобно огромной стальной реке, он перетекал из прошлого в будущее, а настоящее существовало лишь как тень на его блестящей поверхности.
Этот вечер ничем не отличался от остальных вечеров. Огни города ослепляли, поражали, повергали в ужас всех, кто оказался здесь гостем.
Этот вечер ничем не отличался от остальных вечеров, пока человеческий поток вдруг не замер и не ахнул. Она тоже остановилась, повинуясь толпе. Она постаралась протиснуться вперёд, чтобы увидеть, что нарушило многолетний порядок.
Но люди стояли слишком плотно, а потом и вовсе, будто волны, стали медленно двигаться назад. Ей трудно было двигаться против течения, но она старалась изо всех сил.
- Скажите, что случилось? - спросила она у первого же, кто шёл ей навстречу.
- Какой-то безумец спрыгнул с моста, - последовал холодный ответ, и незнакомец поспешил дальше.
Её, почему-то, стало очень грустно.
Движение на мосту нормализовалось, но она брела, будто во сне, лишь слегка касаясь перил левой рекой. Она не решилась взглянуть в лицо воды, несколько минут назад поглотившей свою очередную жертву.
Мост, чёрная лента, такая же чёрная, как и вода, плескавшаяся внизу, сам вёл её. Вёл её привычным маршрутом. Домой.
Она не знала смерти, никогда не чувствовала её дыхания на своём лице. Никогда тень смерти не шла рядом с ней, отнимая близких и родных. Смерть была так далеко, что ей начало казаться, будто смерти не существует.
И вот, смерть пришла. Смерть возникла из воздуха.
Она пришла домой, но мысли о смерти не покидали её. Будто сомнамбула или собственная тень, она плыла из комнаты в комнату, не касаясь пола.
Время сдвинулось на одну бесконечную секунду.
У неё возникло ощущение дежа вю.
Она определённо уже видела, как в один из самых обычных, тусклых, пусть и расцвеченных городскими огнями, вечеров, жизнь на мосту вдруг остановилась, чтобы повернуть вспять.
Только теперь она была в авангарде толпы, и, прямо на её глазах, какой-то человек, ничем не отличавшийся от всех прочих вечерних прохожих, будто серая птица, бесшумно перелетел через перила, и тотчас же был проглочен алчной рекой, которая, то и дело, ловила жадные подачки моста. На этот раз жертва была первоклассная.
Она была слишком молода, чтобы бояться смерти, но чёрные мысли тут же закружились в её голове дьявольским хороводом. Она подбежала к краю моста и взглянула в чёрную воду, в которой теперь плавали отражения тусклых звёзд.
Спиной она чувствовала, что люди смотрели на неё с интересом, будто ждали, что она тоже сейчас преодолеет последнюю преграду на пути в вечность. Но она, нетвёрдым шагом, покачиваясь и пьянея от ночного ветра, отошла от перил и, вскоре, смешалась с остальной толпой. Обманчивые городские огни не осветили её лица, поэтому никто не увидел слёз в её глазах.
Она не знала, что значат эти нежданные и нежеланные слёзы.
Невидимые стрелки, что движут Вселенную, сдвинулись ещё на секунду вперёд.
Она опоздала на долю секунды, но, тем не менее, их глаза встретились, перед тем, как незнакомец спрыгнул с моста.
Ей показалось, что это сон.
Она узнала его, но не могла припомнить, где они могли видеться раньше.
В другой жизни, не иначе.
Сердце её замерло, и она бросилась вперёд, пытаясь удержать его.
Но было уже слишком поздно. Печальный всплеск был жадно поглощён шумным городом, будто последний аккорд симфонии этого вечера.
Было поздно, и она шла домой, как прежде. Но жизнь её изменилась навсегда, и она чувствовала, что там, на мосту, там, в тёмных ночных водах, она оставила что-то важное, настолько важное, что всё вокруг ей казалось теперь неверным и запутанным.
Мир вокруг превратился в ослепительный водоворот, где прошлое и будущее оказались лишь масками холодного и расчётливого Времени.
И хотя в её жизни всё ещё царило лето, она дрожала от ночного ветра, как несчастный осенний лист, слишком тонкий, чтобы быть тёплым, и слишком сухой, чтобы быть живым.
Время снова изменилось на целую вечность.
Ей казалось, что она идёт слишком быстро. Ноги сами несли её, и она чувствовала, будто за спиной выросли крылья.
В реке вечерних прохожих она выглядела звонким ручейком. Она проворно пробиралась сквозь толпу, будто продиралась сквозь джунгли.
Но на самой середине моста она вдруг остановилась.
Чувство необъяснимой тревоги, терзавшее её с самого утра, вдруг превратилось в панику, и накрыло её с головой, будто штормовая волна. Она схватилась за перила моста.
Он шёл ей навстречу, обычный прохожий, ничем не отличающийся от сотен других прохожих, которые, словно кровяные тельца, пересекали широкую и тёмную вену города.
Увидев её, он вздрогнул и остановился.
Их разделяло не более метра, и казалось, будто между ними сверкают молнии.
Он заговорил первым, и его голос вырвал её из оцепенения:
- Послушай, я должен это сделать. У меня просто нет другого выхода.
Она смотрела на него, будто не понимая, что он говорит. Она выглядела не просто удивлённой, но сбитой с толку. Тысячи вопросов роились у неё в голове, но ни один из них так и не решился слететь с языка.
Она торопливо облизнула губы.
- Я не знаю, зачем я здесь. Но просто пойти домой - нет, я не могу. Я знаю, что случится что-то ужасное, а я не хочу, чтобы эта тревога мучила меня и дальше.
- Я не могу поступить иначе. В этом нет ничего страшного. Я не знаю, почему ты оказалась здесь так рано. Моё время пришло. Ещё раз.
- Но я не понимаю... Зачем, зачем это нужно? И почему это всё повторяется? - её голос стал совсем тихим, как лунный блик на набережной, поглощённой мириадами золотых огней.
- Потому что у меня есть ещё один шанс изменить свою жизнь. Но только свою. Я не могу изменить чужую жизнь, только свою. Я не понимаю, почему ты оказалась здесь так рано, и почему ты помнишь, что я здесь уже не в первый раз. Но мне это не нравится. Если то, что я делаю, каким-то образом затрагивает тебя, значит, может затрагивать и ещё кого-то. А это неправильно, нет, совсем не так, как должно быть.
Он подошёл совсем близко к ней, и их глаза встретились.
- Пожалуйста, если вдруг это случится ещё раз, если мне опять придётся применить эту крайнюю меру - не будь здесь. Опоздай. Иди другой дорогой. Останови себя. А теперь, мне пора. Пришло время сделать шаг навстречу новой жизни.
Он сделал шаг назад. Она не сводила с него своих тусклых глаз. Он ждал, когда она уйдёт, но, вместо этого, она схватила его за руку.
- Я не позволю тебе, - её голос звучал глухо, но уверенно.
- Время уходит. Если я не сделаю этого, моя жизнь всё равно оборвётся, но не так, как я хочу. С каждым разом ситуация всё ухудшается. Я старался, да, я пытался всё поправить, но это не в моих силах. Единственное, что я могу сделать - сбежать, чтобы попробовать ещё раз.
- Но причём здесь я? - она отпустила его руку.
- Я не знаю. Не имею ни малейшего понятия, и у меня совершенно нет времени, чтобы разобраться, в чём в тут дело. А сейчас, прошу тебя, иди домой, - его голос звучал спокойно. То, что случится через пару минут, совсем не пугало его.
Ночь накрыла город глухим полотном, и она уходила оттуда, пытаясь спрятаться в эту непроглядную тьму. Но тьма была слишком высоко и далеко, и поэтому слёзы душили её абсолютно безнаказанно. Она будто запуталась в паутине, но любое движение всё больше затягивало её в ловушку.
Он проводил её взглядом, потом глубоко вздохнул, и, в очередной раз, легко перемахнул перила моста, чтобы скрыться в чёрной бездне.
Она была уже далеко, но голос толпы донёсся до неё. Она поняла: это случилось вновь.
Но время во Вселенной не стоит на месте.
С самого детства она чувствовала, что с ней должно случиться что-то важное, что-то глобальное, что-то исключительное.
Прошло много времени, времени обычного, земного. Секунда сменяла секунду, минута - минуту, и так, понемногу, она приближалась к моменту, которого ждала с сознанием какой-то печальной и торжественной неотвратимости.
Как и каждый день, она возвращалась домой. Летний вечер был свежим и тёплым, и, хотя по всем прогнозам на город должен был обрушиться нещадный ливень, небо был светлым и новым. Даже самые маленькие и лёгкие облака не осмеливались нарушить эту первозданную чистоту и синь небесного купола. Солнце неумолимо двигалось к закату, а его золотые лучи делали горизонт нежно-розовым и фиолетовым. Пройдёт ещё пара часов, и робкие звёзды утонут в океане ночных городских огней, но сейчас был вечер, и вечер был прекрасным.
Она подошла к мосту. Тревога внутри неё нарастала, как нарастает гул приближающегося поезда. Она глубоко вздохнула и сделала первый шаг на матовую и пыльную поверхность моста.
Она медленно шла, и каждый шаг доставлял ей какое-то странное удовольствие. Но улыбка так и не осветила её лица.
Они встретились на самой середине моста. Он опирался на перила и выглядел слабым. Дыхание его было тяжёлым и прерывистым, будто он только что закончил бежать марафон.
Он посмотрел на неё без удивления, будто ждал, что она придёт.
- Я так и думал, что ты меня не послушаешь. Ну что ж, значит, так тому и быть. Всё и так неправильно, - он кивнул на небо.
Она уставилась в прозрачное и звонкое небо.
- А сегодня дождь обещали, - сказала она обычным, совершенно будничным тоном.
- И дождь был, - отозвался он с грустной усмешкой. - Этот чёртов дождь был, проливался на город волной миллионы раз. Но в этот раз что-то случилось, и дождя не будет. Я не знаю, будет ли дождь хоть когда-нибудь ещё.
Его голос доносился до неё будто издалека, хотя она стояла совсем рядом. Ветер нежно трепал её волосы, а она слушала город.
Город... Город заглушал её собственные мысли, и ей казалось, будто её самой не существует, будто она растворилась в лабиринтах улиц и растаяла в нежном, но таком холодном, свете вечерних фонарей.
Она стояла неподвижно, и могла бы простоять так ещё миллиарды лет, но его прикосновение мгновенно вернуло её сознание в тело.
Он дотронулся до её руки:
- Что с тобой? - в его голосе она заметила сочувствие.
- Ничего. Просто задумалась. Ты собираешься сделать это вновь?
- Да. Нет. Не знаю. Меня пугает, что мир так меняется, и я всё больше убеждаюсь, что в этом есть и моя вина. Я не уверен, что когда вернусь сюда вновь, смогу найти знакомые черты. Мир меняет формы, меняет очертания, но я знаю, что так быть не должно. Я не могу находиться здесь, потому что моя жизнь уничтожена, растоптана и разбита совершенно, но и туда - он кивнул на мутные воды, позолоченные вечерним солнцем - уйти не могу. Слишком боюсь не вернуться, а если я не вернусь, значит, это всё того не стоило.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Есть то, над чем человек не властен. На самом деле, человек не властен надо всем. Антропоцентризм - гигантский обман, и я снова в этом убедился. Посмотри вокруг. Мы живём в городе. Но и город живёт в нас. Город снаружи, город внутри. А посередине - тонкая оболочка, гордо именуемая "человек", приют ослабшей души и безумного разума. Вселенная посмеялась надо мной, вручив ущербное знание о возможности начать жизнь сначала. Ослабшая душа и безумный разум... Они сделали своё дело. Только что делать мне?
- Однажды, - начала она тихо, но голос постепенно окреп, - однажды придётся прожить жизнь до конца. До конца, назначенного природой. Так почему бы не прожить эту жизнь, пока её вообще можно прожить?
- Я сломал свою жизнь. Я хотел всё исправить, но только испортил. И последствия моих ошибок с каждым разом становятся всё более катастрофичными... - он недоговорил, лишь медленно поднял голову и посмотрел в её глаза. Взгляд его был спокоен и печален.
- Ты ведь хочешь спасти меня? - спросил он. Она кивнула.
- Убей меня, - он сказал это так легко, будто ему приходилось говорить это миллионы раз.
Ужас застыл в её глазах. Она задрожала и отшатнулась от него.
- Если ты убьёшь меня, - продолжал он, - я перестану возвращаться. Раз нет смысла пытаться исправить жизнь, то есть смысл попытаться её закончить.
- Я не могу этого сделать, - её голос был решителен и твёрд, а лицо напоминало каменную маску. - Если это та помощь, о который ты просишь, то я не могу помочь тебе. Это не выход. Жизнь - это обязанность. Смерть - это право. Мне кажется, что своим правом на смерть ты воспользовался уже сполна. Не пора ли исполнить и главную обязанность?
Он смотрел на неё так, будто она говорила ужасные вещи. Она не могла прочесть в его глазах, что он испытывал, а лицо его оставалось бесстрастным.
- Я могу тебе помочь, - продолжала она, помолчав несколько секунд. - Помочь прожить жизнь до конца, пока мы оба здесь, и пока мир окончательно не сошёл с ума.
Она протянула ему руку. Её рука была тонкой и хрупкой, как молодая веточка. Дрожь всё ещё наполняла её тело. Он видел, что она боится. Боится того, что будет дальше, боится того, что говорит.
Он молча взял её за руку, и они поспешили прочь с моста, будто мост был проклят.
Не прошло и пяти минут, как на город обрушился ливень.