* * *

Мистер Джон Грин, частный детектив, сидел за своим рабочим столом и играл сам с собой в крестики-нолики.
- Послушайте, Вольдемар, - внезапно обратился он к джентльмену, сидящему в кресле у окна с газетой в руках.
Вообще-то вру. Я не очень похож на джентльмена, хотя и очень постарался в тот день выглядеть респектабельно. Так вот, я сидел в кресле, читая уже порядком надоевшую 'Новости N', и даже слегка обрадовался, когда мистер Грин оторвался наконец-таки от своего занятия и подал голос. Джон меж тем продолжал:
- Эта древняя игра очень хорошо прочищает мозги. Особенно в тот период, когда они ничем не загружены, а следовательно - не работают на полную катушку. И вот эту самую катушку она и заполняет.
И он снова уткнулся в свои крестико-ноликовые кружева, весьма довольный своим нравоучением. А я ещё раз пожалел, что связался именно с этим детективом. Кроме этой вышеприведённой фразы я от него за весь сегодняшний день услышал лишь (привожу дословно): 'Мосье Вольдемар? А! Ну, сядьте там'. (Это - когда я вошёл) и 'Извините, но я должен поддерживать серое вещество в своей голове в постоянной боевой готовности', - это когда я третий раз перечитал газету от корки до корки и, согнав дремоту, навеваемую мелким октябрьским дождём, убаюкивающе стучащим в стёкла, решил задать детективу несколько вопросов.
Что я тут забыл? Попробую объяснить. Понимаете, мне всегда хотелось написать захватывающую повесть с криминальным сюжетом, но выдумывать особо я не мастак, а описать что-либо увиденное смог бы. Поэтому я решил связаться с каким-нибудь сыщиком и понаблюдать за его работой в надежде, что Всевышний подбросит мне удачу.
Всевышний, посредством рекламного объявления в дешёвой газете, подбросил мне Джона Грина, а вместе с ним и небывалую для меня раздражительность. Чтобы как-то компенсировать без толку прошедший день, я съязвил:
- И с каким счётом нолики выигрывают?
- Двадцать три - шестнадцать. - Не отрываясь от занятия пробормотал Джон. И тут же поднял изумлённые глаза. - Но чёрт возьми! Как Вы догадались?!
- Дедукция, - ляпнул я. И решил, язвить так уж до конца. - Вы, судя по Вашим округлым формам, ярый ненавистник ноликов, следовательно, если принять во внимание Ваше удручённое настроение...
- Признаюсь, Вы меня обескуражили, - огорчился Джон. И тут же с металлом в голосе добавил: - Но не пытайтесь набиваться ко мне в компаньоны. Я работаю один!
- У меня и в мыслях такого не было, - чистосердечно раскаялся я. Терпеть этого маньяка бессмысленных занятий? Ну, нет. Увольте. - Меня вполне устраивает литературное поприще.
- И меня вполне устраивает Ваше вчерашнее предложение насчёт ближайшего раскрытого мною преступления, в смысле красочного описания тяжёлой работы величайшего сыщика Дж... Впрочем, это мы обговорили вчера по телефону. Но не более того! - разошёлся не на шутку мой собеседник. - Не суйте свой нос в мои дела, а присутствуйте, как сторонний наблюдатель. Иначе мои подвиги будет описывать другой биограф. То есть, я хотел сказать, другой писатель в назидание потомкам увековечит современные средства борьбы с преступностью.
После этой тирады мне ничего не оставалось, как встать с кресла, швырнуть газету на пустующий журнальный столик и с выражением уязвлённого самолюбия на лице холодно попрощаться. Я так и сделал, только распроститься не успел: помешал стук в дверь.
Джон внутренне собрался и попросил меня открыть, мотивируя тем, что я уже стою, а ему нужно убрать секретные документы (над которыми он и корпел весь день) в стол. Я же парировал, что с удовольствием сделаю это, поскольку мне по пути. Сделал несколько шагов и открыл дверь.
В мои объятия, споткнувшись о порог, рухнул мужчина лет сорока со слегка седеющими волосами. Лица его я не успел толком разглядеть; я всматривался в сумрачный коридор, в котором, как мне показалось, мелькнула чья-то беззвучная тень. Тяжёлый стук массивной уличной двери подтвердил материальность происходящего. Между тем мужчина пытался что-то сказать, но тихий шёпот его заглушался чудовищным хрипом. Я слегка опустил глаза и увидел торчащую между лопаток рукоять ножа. Когда же подскочил сыщик, незнакомец как-то обмяк, и мы, уложив его на пол, в остекленевших глазах увидели Смерть. Мистер Грин бросился опрометью в коридор и через несколько секунд вернулся.
- Никого, - сообщил он. И поинтересовался. - Что он успел сказать?
- Я не разобрал. Очень похоже на 'помогите'.
Джон постоял немного, усердно морща лоб, затем кинулся к телефону.
- Алло! Полиция? Говорит частный сыщик Джон Грин... Нет... Да Вы... Ничего я не требую! Причём тут разрешение на ношение оружия?.. Я работаю... Нет, Вы послушайте!! Я работаю не пистолетами, а исключительно своими мозгами!.. Нет, я не хочу от Вас никакой информации... Я... И что?.. Да пошли Вы! И не звоните мне больше.
Он бросил трубку на рычаг со словами: 'Замучили меня их постоянные проверки и нападки'. И повернулся ко мне. И, хлопнув себя по лбу, снова взялся за телефон.
Тем временем я успел разглядеть лицо мужчины, почему-то показавшееся мне знакомым, и изучал визитную карточку из его нагрудного кармана. На ней значилось: 'Дик Брехне, адвокат'. Это имя мне ни о чём не говорило.
- Они скоро подъедут, - возвестил неожиданно Джон.
- Кто? - мыслями я был далеко отсюда. И незаметно даже для самого себя опустил визитную карточку в боковой карман своего пиджака.
- Как - кто? Полиция, конечно. Кому я по-вашему звонил?
Я прошёл по комнате обратно к своему креслу. А в ушах моих всё ещё стоял предсмертный хрип почему-то знакомого незнакомца, чередуемый с шёпотом очень знакомых слов. Но смысл их до меня никак не доходил.

Мои размышления прервали двое полицейских, буквально ворвавшихся в комнату с пистолетами в руках.
- Встать! - Рявкнул один из них. - Лицом к стене. Руки за голову.
Я покорно поднялся с кресла и выполнил всё, о чём меня попросили.
Джону повезло меньше. Он попытался объяснить, что именно он и вызвал полицию, и был уложен на пол бесцеремонным хуком справа.
Затем нас обыскали на предмет оружия.
- Чисто! - Рявкнул один из них. И сразу же, споткнувшись о порог и смачно чертыхнувшись, в комнату вошёл ещё кто-то и скомандовал: 'Отставить!'
- Инспектор Джеффнер, - протянул он мне руку. Я назвался тоже. - Приятно познакомиться, - протянул он руку Джону и помог ему встать на ноги.
- Что у вас произошло? А, вижу, вижу... - он подошёл к потерпевшему и попытался нащупать пульс на его руке. Секундой спустя сделал печальное лицо и обшарил карманы убиенного. 'Ни денег, ни документов', - скорбно констатировал он.
Нож был аккуратно вытащен и упакован, а полицейские получили приказ отвезти тело в морг, что беспрекословно и быстро осуществили. Мы остались втроём.
- А теперь расскажите, что вам известно, - инспектор достал блокнот и приготовился конспектировать.
Я честно поведал о сегодняшних событиях. Грин молча потирал ушибленную челюсть. Джеффнер изредка перебивал меня уточняющими вопросами и делал пометки в блокноте, затем слегка посетовал на то, что следы в коридоре безвозвратно затоптаны его же подчинёнными.
- И вообще, мне дело представляется довольно-таки тёмным, - поразмышлял он вслух. - Личность убитого не установлена. Пока. От убийцы лишь серая тень. Придётся рассчитывать на заявку о пропаже человека от родственников, если таковые имеются, да на дактилоскопию. Кстати, Вольдемар, Вы так и не вспомнили, почему он показался Вам знакомым?
Я только лишь развёл руками.
В дверь вежливо поскреблись, и, не дожидаясь ответа, открыли. Пожилая женщина в форме доложила Джеффнеру, что обследование парадной и лестницы на второй этаж закончено. И попросила разрешения отбыть. Инспектор разрешил и опять повернулся ко мне.
- А что он пытался сказать?
- Не разобрал. Вроде, звал на помощь. Если вспомню дословно - обязательно сообщу.
- Ничего он не сообщит, - вмешался Джон.
- Почему Вы так думаете?
- Я частный детектив. И уже имею представление о том, что здесь произошло.
- Ну, коллега, изложите свою версию.
- Охотно. Значит, дело было так. Незнакомца явно кто-то преследовал, и не только сегодня, а уже продолжительное время. Не исключён шантаж. Чтобы разобраться с гнетущими его проблемами, незнакомец - назовём его 'икс' - решил обратиться за помощью ко мне, сыщику. Почему не в полицию? Да у вас задают такие вопросы, что даже кристально честный человек чувствует себя, как вошь на блюде, которую заставили делать стриптиз. А если у 'икса' есть свои грехи и тайны...
- Логично, - согласился инспектор.
- Убийца - обозначим его 'игрек' - воодушевлённо продолжил мистер Грин, - каким-то образом узнал о его намерениях и подготовил засаду, дабы не допустить утечки информации, либо из боязни быть раскрытым.
- Так, - ещё раз согласился Джеффнер.
- Когда 'икс' пришёл ко мне, то 'игрек' хладнокровно его убил. И я знаю, кто такой 'игрек'. Это - мосье Вольдемар.
Я поперхнулся и закашлялся. Джон же уверенно продолжал:
- Я долго думал, весь день размышлял над тем, что же всё-таки из себя представляет мой сегодняшний молчаливый посетитель? Он забил мне голову своей литературой - ладно, согласен. Но что он выжидал целый день? Это было мне не понятно. Но потом всё встало на свои места. Перед самым приходом господина 'икс', мосье Вольдемар затеял со мной ссору, как я сейчас понимаю, для того, чтобы оказаться поближе к двери и самому открыть её при стуке. Это ему удалось! - Триумфально заявил Джон. - Затем он распахнул дверь и сгрёб намеченную жертву в охапку. И ударил ножом в спину, предварительно обмотав рукоятку носовым платком. Инспектор, на ноже Вы не найдёте отпечатков пальцев, я за это ручаюсь.
- Позвольте, - встрял я. - Какой смысл мне убивать первого встречного, пусть даже и чем-то отдалённо знакомого, да к тому же в присутствии свидетелей?
- Но я - не свидетель. По Вашему зловещему умыслу я должен был обеспечить Вам стопроцентное алиби. Но - не на того напали. Я Вас раскусил. Хоть Вы и прекрасный актёр, и ловко придумали про ускользающую тень, и про последнее 'помогите'... Представляю, какими проклятиями, которых Вы сейчас якобы не можете вспомнить, осыпал Вас убитый. Кстати, имя его не назовёте?
- Какая чушь, - выдохнул я.
- Нет, не чушь. Имейте мужество сознаться в совершённом злодеянии! Вы уже проговорились, что лицо убитого Вам знакомо. Так что не отпирайтесь... Инспектор, арестуйте этого шантажиста, этого грязного вымогателя, этого... Не знаю, кто он там ещё, но по меньшей мере вероломного убийцу.
Инспектор положил мне руку на плечо и сказал: 'Пройдёмте со мной'.
Мы вышли. Около парадного Джеффнер вытащил из нагрудного кармана пару сигарет популярной марки.
- Угощайтесь.
- Спасибо, не курю.
Он со вздохом убрал одну обратно в карман, а сам, чиркнув спичкой, закурил.
- Знаете ли, - с какой-то непонятной грустью в голосе изрёк он. - Никак не могу бросить...
- Сочувствую, - а что я мог ещё ответить? Меня более волновала другая тема, нежели исповедь курильщика, отчаявшегося бросить дурную привычку. - Мне как, считать себя арестованным?
- Арестованным? На основании чего? Скоропалительных выводов этого фантазёра, возомнившего себя гениальным сыщиком? К моему величайшему сожалению, я его знаю и терплю уже продолжительное время. Он мне регулярно подкидывает минимум пять версий по всякому поводу. А ушли мы, чтобы не слушать оставшиеся четыре. Арестовать... Хе, если арестовать, то вас обоих - а вдруг вы в сговоре? Как это в больших городах называется - групповое заранее спланированное преступление. Но арестовать я могу только имея на руках неопровержимые улики. Презумпция невиновности, - он развёл руки в стороны и рассмеялся. - Задерживать Вас я не собираюсь. Мне будет достаточно Вашего слова, что до конца следствия Вы самостоятельно не покинете нашего города. Вы же мне дадите такое слово?
- Конечно, да.
Мы уже подошли к машине Джеффнера.
- Вот и чудненько. А мистера Грина я и спрашивать не буду - у него на отъезд фантазии не хватит.
Инспектор отшвырнул в сторону окурок и сел за руль.
- Идите домой. И спокойной Вам ночи.
- И Вам спокойной, - попрощался я и побрёл на Бульварную стрит, где в доме номер одиннадцать я снимал квартиру на третьем этаже.

* * *

На следующий день проснулся я невероятно поздно - в половине девятого утра. Осталось только сожалеть об утренней пробежке по Скверной ла рю (для читателей данного повествования в русском переводе: Скверная - не потому что плохая. Просто на ней разбит сквер). И вообще, наш городок очень зелёный, о чём говорят и названия улиц. Ну, на которой я живу - о ней уже говорил. Ещё пример: офис этого Грина находится на Зелёной авеню, а убитый вчера адвокат жил на Садовой стрит.
У меня перекосило лицо. Я выпрыгнул из постели и бросился к своему пиджаку. Так и есть. Про визитную карточку я совсем забыл, и теперь она жгла мне руки. Повинуясь импульсу, я быстро оделся, схватил плащ и ринулся из квартиры, лихорадочно вспоминая адрес полицейского участка, в котором я надеялся отыскать инспектора Джеффнера. И через пару шагов столкнулся со своей квартирной хозяйкой. У неё почему-то сделались большими глаза и стали медленно выползать на лоб. Рот открылся беззвучно, и она стала руками энергично впихивать в него воздух. Наконец, она выдала долгий раскатистый визг и вместе с ним побежала от меня прочь, как от привидения.
Я тщательно оглядел себя. С одеждой было всё в порядке. И физиономия моя в зеркале смотрелась как обычно. Разве только слегка небритая.
На крик хозяйки выскочила моя соседка по этажу. И с ней произошло то же самое. Она шарахнулась вглубь своей квартиры, даже не захлопнув за собой дверь.
Меня это заинтриговало, и я шагнул в открытый проём.
- Миссис Джулия, - как можно ласковей произнёс я. - Где Вы?
Небольшой грохот подсказал мне, что она на кухне. Я проследовал туда и увидел её мужа, застывшего с вилкой над яичницей с выражением безграничного ужаса на лице. Супруга же его выглядывала одним глазком через небольшую щель в холодильнике, готовая в любой момент захлопнуть дверцу.
- Что случилось? - буднично поинтересовался я.
Нет, наверное, мне никогда не понять, как совершенно безобидный, в смысле физической комплекции, человек одним только своим появлением может вогнать в ступор блюдущего себя качка. Однако, и в его глазах промелькнула тень здравомыслия.
- На, читай, - муж Джулии робко подвинул мне сегодняшнюю газету. И, скривив непроизвольно губы, плаксиво добавил, - убийца...
Я взял газету и застыл как вкопанный. Первую страницу её резал заголовок:

криминальная хроника.

Вчера в офисе частного детектива Джона Грина произошло убийство его потенциального клиента. Прибывшая со значительным опозданием полиция долго топталась на месте в прямом и переносном смысле, затягивая время на простейших процедурах и затаптывая и уничтожая следы на месте преступления. Но, слава Богу, у нас есть истинные защитники горожан, чей профессионализм невозможно оспорить. Джон Грин - запомните это имя - быстро обличил некоего Вольдемара в преднамеренном убийстве, и тот с понуренной головой признал свою вину. Сейчас в доме номер 11 по Бульварной штрассе стало на одного квартиранта меньше; преступник за решёткой. Его имя и адрес, равно как и личность убитого, в интересах следствия не называются. Но, простите, какое к чертям следствие, если у нас есть такой великий, такой...

Я положил газету на стол и молча вышел. Во мне забил неиссякаемый источник гнева к этому умнику, воспользовавшемуся подходящим моментом для саморекламы. Сам ли он написал эту галиматью или дал кому-то взятку? Но я решительно отмёл эти вопросы, как ничего для меня не значащие. Теперь, оболганный и всеми презираемый, я был должен... Нет! Просто обязан восстановить своё доброе имя, а для достижения этой цели... Я ещё не знаю, что сделаю, но приложу все мыслимые и немыслимые усилия.
А ноги сами несли меня на Зелёную авеню, к знакомому по вчерашним событиям двухэтажному офисному зданию, где на первом этаже... Боже, дай мне силы не убить этого зелёного мистера!

* * *

Дверь мне открыл Джон.
- А, мосье Вольдемар, - пролепетал он, пятясь, пока не упёрся задней частью тела в письменный стол. Я неотступно следовал за ним. - Вас уже выпустили?
Я игнорировал его вопрос холодным молчанием, пристально глядя в его лихорадочно бегающие глаза.
- Видите ли, - извиняющимся тоном бормотал он, - того требовали обстоятельства. Ваш арест... Чёрт бы побрал этого журналиста, которого я пригласил... Но я усыпил бдительность преступника и провёл отвлекающий манёвр.
- Значит, я уже стал Вашим отвлекающим манёвром? Вы меня просили в свои дела и носа не совать, а сами меня же по уши в дерьмо затолкнули.
- Но я...
- Благодаря Вам уже сегодня вечером мамаши будут мною пугать непослушных детей. Рассказать, как я провёл утро?
- Я уже нашёл преступника! - скороговоркой выпалил Джон.
- Как? - у меня подкосились ноги, и я рухнул во вчерашнее кресло. Неужто он действительно сыщик?
- Правда, - уже успокоившись и несколько надменно продолжил мистер Грин. - Правда, не совсем нашёл, но знаю, как он выглядит, и где его искать.
Он выдержал паузу, ожидая бурных расспросов, но не дождался и продолжил:
- Искать надо спившегося спортсмена.
- Почему спортсмена? - ошарашенный неожиданным словосочетанием чисто автоматически спросил я.
- Сегодня, пока преступник был в заблуждении, я провёл следственный эксперимент. - Джон многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки. - Я вызвал посыльного и десять раз гонял его по коридору. Мальчишка был весь в мыле, но ни разу не успел добежать до выхода на улицу, пока я из-за стола выскакивал к двери в мой офис; я постоянно видел удаляющуюся спину. А вчера не увидел никого. Значит, - заключил он торжествующе, - убийца - бывший спортсмен, предположительно, бегун на короткие дистанции.
- Так, - постепенно наливаясь злостью процедил я сквозь зубы. - Почему спившийся?
Джон опять выдержал паузу, предвкушая триумф.
- Известно ли Вам, молодой человек, что потребление алкоголя и табакокурение практически связаны между собой? Связь эта классифицирована мною в два типические случая, как я их называю, прямой ассоциативный и обратный безусловный. Первый. Если человек пьёт, то он, как правило, курящий. Второй. Если человек курит, то он обязательно пьющий.
- Ну, - пока ещё терпеливо подстегнул я.
- Вот! - горе-сыщик вынул из ящика стола аккуратно завёрнутый в обрывок целлофана окурок. - Убийца предпочитает сигареты популярной марки. Следовательно, он курит. Отсюда делаем вывод о его пьянстве, повлекшее за собой уход из большого спорта.
- Где Вы это взяли?
- Я обнаружил его ещё тёплым около парадного. Вечером, когда инспектор Вас увёл, я детально обследовал место преступления. Удивительно, что полицейские не нашли эту улику и даже не затоптали.
Я обхватил голову руками и застыл. Но накопившаяся ярость моя требовала выхода. И во всю глотку я оглушительно заорал:
- Боже мой!
И в ответ мне послышался тихий голос откуда-то сверху: 'Чего?'
- Видите, как всё действительно просто, - согласился со мною Джон, приняв рык моей ярости за рёв от восторга. - А сейчас я расскажу, где его искать.
- Он, случайно, не на автомобиле уехал в сторону Парковой стрит?
- Но как?! - у Джона перехватило дыхание.
- Как я догадался? Инспектор Джеффнер курит сигареты и вчера уехал на автомобиле. А гараж полицейского управления находится на Парковой стрит. Так что при следующей встрече предложите ему арестовать самого себя.
- Инспектор не похож на спившегося спортсмена - Джон бестолково вращал глазами и лихорадочно пытался вернуться к реальности.
И - лёгок на помине - вошёл Джеффнер.
- Весело тут у вас, - совсем невесёлым голосом заметил он. Синяки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Немудрено, ведь последнее тяжкое правонарушение, приведшее к гибели человека, случилось восемь лет назад; тогда известный пропойца Старки, вернувшись домой однажды вечером, не обнаружил на обеденном столе кружки с ямайским ромом, который он любил потягивать под жареную картошку, и замахнулся сковородкой на жену. Бедолага умер мгновенно от резкого поднятия чрезмерной тяжести.
Мы поздоровались. Инспектор задумчиво уселся на стул возле камина, и какое-то время только тиканье часов нарушало тишину.
- Мосье Вольдемар, - обратился вдруг он ко мне. - Объясните ещё раз Ваше вчерашнее здесь присутствие.
Я подробно обрисовал род своих занятий, несколько посетовав на имеющее место равнодушие редакций газет и журналов к моим, в основном стихотворным, произведениям. Редко что появлялось в печати, а небольшой приработок в качестве 'писца' у одного из маститых литераторов лишь дразнил моё самолюбие.
- И вот я решил написать что-либо пользующееся спросом у читательской публики, короче, попытаться сделать себе имя на популярном жанре, издав за свой счёт. А что у нас читают лучше всего? Конечно, детективы. Поэтому я и пришёл к частному сыщику.
Инспектор удовлетворённо кивнул, затем встал и, расхаживая из угла в угол, начал говорить:
- Можете считать, что сюжет у Вас есть. Я немного посвящу вас в подробности этого дела. Опрос местных обитателей ничего не дал. Они не только не видели убегающего 'игрек', но и даже входящего господина 'икс'. Оно-то, в принципе, так и ожидалось: время сумеречное, погода сырая, на улицу никто не выходит без крайней надобности, в окна смотреть - тоже неинтересно... На дверной ручке входной двери никаких отпечатков; здание офисное, дверь постоянно нараспашку, к тому же - октябрь, все ходят в перчатках. По коридору к офису мистера Грина обнаружено - это не сейчас, это вчера эксперт работал, пока мы с вами мило беседовали. Так вот, обнаружено несколько свежих следов: один принадлежал убитому, остальные мне и полицейским. И всё, если не считать давно подсохших, либо... - Джеффнер остановился. Мы затаили дыхание. - Либо от сухой обуви. Есть один след, представляющий особый интерес - человека в ботинках сорок второго размера. Он вошёл с улицы примерно за час до событий и топтался на площадке между этажами, пока подошвы его обуви не высохли. Его никто не видел ни вблизи, ни издалека, а мои подчинённые своими сапогами... В общем, прочитать по следу его перемещения в момент убийства не представляется возможным. Словом, идеальные условия для идеального преступления. Но кой-какая зацепка есть. И у меня, мистер Грин, к Вам один вопрос. - Инспектор взял со стола газету, весь вчерашний день усердно мною штудированную, и открыл последнюю страницу. - Вам это объявление знакомо?
В рубрике объявлений его палец отметил следующее: 'Частный детектив Д. Грин. Всё тайное становится явным. Зелёная авеню, дом восемь'.
- Да. Я заплатил за него за год вперёд, и его печатают из номера в номер. Но причём тут моя реклама?
- Меня заинтересовало другое, помещённое прямо под Вашим. Читаю: 'Чарли для Поля Ларри. Встретимся завтра вечером по адресу выше'. Само по себе оно мало о чём говорит. Но вкупе с Вашим рисует определённую картину: вчера у Вас в кабинете или рядом с ним назначили встречу двое. И один из них мёртв.

* * *