Рябов Игорь, Рябова Татьяна. Итара. Блеск Луны на острие меча

В узоре рунном - сила чар,

И в свете лунного луча

Голубоватым блеском льда

Сияет лезвие меча.

Эльрин "Песнь меча"

Свиток 1.

Любопытное солнце замедлило свою полуденную пробежку по небосводу и оседлало верхушку сторожевой башни крепости, прозванной остроязычными горожанами "Горбушкой" за неровные линии кровли. Крыша получилась забавной, словно ставили ее впопыхах пьяные плотники. А может быть в годы, успевшие покрыться в памяти старожилов сизым туманом, попала она под тупой палаш жившего когда-то невдалеке великана-людоеда.

Стражник, сморенный нестерпимой жарой и страдающий от прилипчивой духоты, старался не стоять под прямыми лучами разъярившегося не на шутку светила, а постоянно передвигался вслед за ускользающей тенью. Но и постоянное маневрирование не давало спасения, а лишь создавало некую иллюзию облегчения. Лично ему - Лингвару, служба в такие распогодившиеся деньки представлялась истинной мукой. Он был эльфом, рожденным в северных лесах, раскинувшихся непроходимыми дебрями очень далеко от Аримы - столицы процветающего королевства Эвера.

Лингвар устало оперся локтями на парапет, тряхнул длинными волосами золотистого цвета, отгоняя дурманящую разум сонливость, и посмотрел на раскинувшийся перед ним красочный вид столицы. Обвел неторопливым взглядом крыши просторных домов, зелень садов перед ними, прислушался к разноголосому гулу ближайших улиц. А потом загадочно улыбнулся чему-то своему - потаенному, спрятанному глубоко внутри, около самого сердца.

Большинство его соплеменников, да и представители других народов этой многоликой Земли, совершенно не понимали, почему он почти постоянно живет в городе. Ведь такое поведение совершенно не свойственно эльфам. Да еще и поступил на службу в королевскую дружину. И сами дружинники тоже поначалу отнеслись к нему с настороженно-дружелюбным недоумением. И только потом, после пары-тройки заварушек, в которых эльф не спасовал, рубясь с ними вместе плечом к плечу с нежданно нагрянувшими супостатами, королевские ратники стали воспринимать Лингвара, как своего, равного.

А у эльфа имелась причина позабыть о нежной зелени лесов, променяв ее на душные каменные джунгли. И ларчик, хранящий секрет, открывался очень легко для тех, у кого есть глаза, уши и сердце. Лингвар просто-напросто полюбил этот шумный разноцветный город, попав в него волею всемогущего случая. А еще он всем сердцем полюбил людей, населяющих королевство Эвера: в большинстве своем открытых к общению, бесхитростных в поступках, чистых в помыслах и верных в дружбе, если тебе посчастливится её у них заслужить. И уж особенно эльф полюбил одну из жительниц столицы: темноволосую колдунью Зарину, приворожившую эльфа с первого взгляда в ее бездонные черные глаза. Лингвару тогда показалось, что там, в зрачках, разместилась вся вселенная одним разом, с множеством галактик и ослепительно ярких звезд, бесконечностью времени и измерений...

Зычный гул колокола заметался промеж замковых стен. Затем раздался еще один, чуть более слабый по звучанию, а потом и вовсе едва слышный, хотя окно в комнате было наполовину приоткрыто.

Итара нехотя оторвалась от книги о любвеобильном эльфе, которую еще вчера вечером умыкнула из школьной библиотеки, да вот время прочитать хотя бы первую страницу нашлось у девушки только сегодня утром. Правда, назвать книгой ворох выцветших листочков с поблекшим шрифтом, едва скрепленных между собой, можно лишь чисто формально. Обложка с титульным листом отсутствовали, утаив от читательницы фамилию автора этого произведения, да и многие страницы, по всей видимости, тоже затерялись среди пропахших пылью веков, минувших с Последней Войны. Не мудрено, ведь их насчитывается аж целых четыре с небольшим гаком. А если говорить точнее, то утекло водой в песок уже 432 года с того помеченного безумием Года Большой Крови, в котором почти сгинула прежняя человеческая цивилизация, а мир кардинально изменился после...

Ну, короче, это настолько сложная и давняя история, что не найдется такого былинника, который может похвастаться богатыми познаниями о том периоде. Впрочем, как и о предшествовавших, да и последовавших. Слишком уж диким и непредсказуемым было существование у выжившей части населения на протяжении почти трех столетий, справедливо называемых Эпохой Забвения. Не отвлекались тогда на сохранение памяти о своей истории, лишь выжить стремились. Потомки некогда многочисленной, если верить мифам и легендам, человеческой расы утопили в реке забвения очень многое из того, что когда-то могли делать и чем, видимо, несказанно гордились их предки. Но гордыня - не лучший спутник на пути развития. Особенно если она помножена на жадность с приплюсованной к ним глупостью. Вот и догордились...

Естественно, о новых книгах в те смутные времена и не думали. Ладно хоть, кое-где старые-то смогли частично сохраниться, не уйдя на растопку или подтирание задниц. Но, слава Единому и Безымянному, те лихие времена постепенно, медленно и враскорячку, сходят на нет. И вот нынешнее поколение уже может изредка задавать себе вопрос: "А дальше-то что нас ждет?". И даже смеет помечтать о грядущей лучшей доле. А те, кто умеют мечтать, достойны того, чтобы рано или поздно превратить свои грёзы в реальность.

Завернув ворох листков в чистую холщовую тряпицу, Итара бережно уложила сверток в верхний ящик прикроватной тумбочки, вполне искусно смастеренной из мореного дуба. На передних панелях ящичков даже резьба присутствовала: скромная, неброская, но всё же и не такая примитивная, как на большинстве поделок базарных торгашей. И только после этого девушка стремглав бросилась к выходу. Опаздывать на занятия - признак скудоумия, если нет крайне веской причины, объясняющей такое недостойное поведение. Учителя, конечно, голову за опоздание не отрубят. Но вот кто-нибудь другой такой фокус вполне может проделать. Чуток опосля. А всё лишь потому, что ты не сумеешь для своей защиты применить на практике те знания, которые так и не узнал, опоздав. Звучит банально, но зато доходчиво и правдиво.

Девушка вихрем пронеслась по пустынному коридору третьего этажа. Все его обитатели, по большей части одногодки Итары, еще свечу назад дружной толпой отправились вниз в Общий зал (Зал Тишины??) на завтрак. А теперь наверняка разбредаются из него группками в разные стороны, направляясь на уроки, и значит поздно туда направляться. Итара, сперва проспав дольше обычного, а потом еще и зачитавшись, замечтавшись, свой желудок сама наказала, прозевав утренний прием пищи. Хотя, по правде говоря, ничего страшного не произошло. Подумаешь, делов-то: до обеда попоститься. У шептунов (*Прим. авторов. Так чаще всего называют в этом мире монахов, не особо заморачиваясь их конфессиональной принадлежностью. Да они порой и сами не могут толком объяснить, какие же у них имеются существенные различия в вере, которые нельзя преодолеть. Помимо названий, конечно.) вон даже в обязанность входит периодически отказываться от пищи, дескать, так они добиваются просветления разума и чувств, а значит - становятся ближе к Вершителю Судеб.

За семь лет жизни в этих стенах Итара настолько хорошо изучила замок, что, наверное, могла бы попробовать разок и с закрытыми глазами пробежаться от своей комнаты до любого указанного места, не сильно рискуя подвернуть ногу или врезаться лбом в стену. Да и хитрых ходов она тоже немало разведала, одни от скуки отыскав, другие по необходимости разнюхав, а на некоторые наткнувшись по чистой случайности. Вот сейчас ей как раз и нужно одним из них воспользоваться, чтобы хоть чуть-чуть сэкономить время.

Вместо того чтобы в конце коридора сбежать по широкой лестнице на первый этаж, а там из большого восьмиугольного холла с расходящимися из него лучами-галереями рвануть дальше по одному из них, но оказавшись на улице, возвращаться в обратном направлении к месту занятия, девушка поступила иначе. На промежуточной площадке между третьим и вторым этажами, она притормозила перед статуей рыцаря, пристроившейся в неглубокой нише. С силой надавив на выпуклость в центре его щита, Итара отступила на шаг назад, мысленно умоляя проржавевший поворотный механизм поторопиться.

Рыцарь вздрогнул и вместе с частью стены отъехал на полметра вперед, развернувшись к девушке вполоборота. Она тут же проскользнула ужом в образовавшуюся щель, торопливо дернула рычаг запирающего устройства и, семеня, помчалась по наклонному тайному ходу, полого уходящему вниз. Свет ей в этот раз уже не понадобился: путь Итара успела не единожды опробовать, да и никаких препятствий тут не встречалось. Когда вытянутая вперед рука уперлась в стену, означавшую конец путешествия в темноте, девушка нащупала на ней выступающий кирпич. Оставалась только надавить на него, и вот она уже мягко спрыгнула с полутораметровой высоты на пол из открывшегося лаза, спрятанного от чужих глаз за одним из многочисленных барельефов посреди коридора первого этажа. Открыв ближайшее окно, Итара легко перемахнула через подоконник на улицу, миновала небольшую зеленую лужайку, продралась сквозь высокие кусты сирени на открытую небесам площадку летнего ристалища и ...всё равно опоздала. Урок уже начался.

Учитель рукопашного боя, красавчик, которого даже свежий синяк на левой скуле ничуть не портил, прервался на половине фразы и с немым укором воззрился на новоприбывшую.

- Ну что застыла, как истукан? - в хрипловатом баритоне мастера проскользнули добродушно-насмешливые нотки. - Проходи, Итара, коль уж соизволила почтить наше скромное сборище своим присутствием. Надеюсь, причина твоего опоздания заслуживает того, чтобы я о ней услышал? Или мне лучше притвориться глухим, дабы остаться в неведении?

Итара зарделась, и не столько от шутливого тона учителя, сколько от того, что этот симпатяга мужчина, по которому тайно вздыхали почти все более-менее повзрослевшие девчонки в замке, вообще с ней разговаривает. Она постаралась унять учащенно заколотившееся сердечко и выровнять дыхание, и так прерывистое от только что закончившейся резвой пробежки.

- Я проспала, - смущенно выдохнула девушка, почти не погрешив против истины.

По строю однокурсников прокатилась волна веселых смешков. И она только усилилась после того как Азва - соседка Итары по комнате и, можно сказать, что подруга - дополнила ее ответ своим певуче-звучным голоском:

- А проснувшись, замечталась, как всегда...

И эта подлюка так сочувственно вздохнула, скорбно покачав головой, что тут даже учитель расплылся в улыбке. А Итара, мстительно прищурилась, в упор уставившись на подружку. Но та, как ни в чем ни бывало, проигнорировала её пламенный взгляд, небрежно пожав плечами, словно беззвучно спросив: "Разве я неправду сказала?". Правду, конечно, но всё равно на душе у девушки стало так гадко, будто её только что предали, и она, сама не зная зачем, постаралась хоть как-то оправдаться перед учителем, да и перед сокурсниками тоже:

- Ничего я и не мечтала. Просто вчера до полуночи дежурила у ворот Северной башни, вот и проспала.

- Дежурство - уважительная причина, - мастер Даган легонько махнул кистью руки, показывая, чтобы ученица встала в строй на своё место.

- Привет, Астик, - девушка втиснулась между чернявой соседкой по комнате, демонстративно отвернувшись от неё вполоборота, и атлетически сложенным белобрысым юношей, который один не смеялся над ней после шуточки Азвы.

- Рад тебя видеть, Итка, - отозвался крепыш, легонько толкнув её плечом. - Не обращай внимания на Азкины подколочки. Она, наверное, тебе завидует.

- Чему завидовать-то? - искренне удивилась девушка. - Я такая же, как и все, ничем не лучше.

Юноша ничего ей не ответил, сделав вид, что усердно вникает в объяснения учителя, боясь пропустить хоть слово из его монолога. Но чего уж там слушать-то с таким вниманием? То, что еще один год обучения подошел к окончанию и этот урок рукопашки последний? Ну, уж кто-кто, а они, ученики, об этом лучше всех помнят. И скоро, мол, наступит летняя расслабуха? Но всем обитателям Вороньей горы прекрасно известно, что летняя расслабуха - сказочка для малышей-первогодков. Занятий, конечно, три месяца не будет, но...

- Между прочим, могла бы и разбудить меня перед тем, как на завтрак уйти, - вполголоса прошипела Итара, искоса глянув на соседку. И, не удержавшись, ехидно добавила: - Или ты так сильно оголодала, что в твоей головке место лишь для мыслей о каше отыскалось?

- Итара, чего ты возмущаешься? - неожиданно громко взъярилась Азва. - Будила я тебя, только ты вставать не хотела.

- Да неужели? - запальчиво удивилась девушка. - Что-то я не припоминаю подобного момента в своей биографии. Меня усиленно будят, а я отбиваюсь подушкой и ору, что всех поубиваю...

- Подушкой ты не отбивалась, но один глаз открыла, после того как я тебя потрясла чуток за плечо.

- А дальше что?

- Что, что? Как открыла, так тут же и закрыла!

- И ты спокойно пошла на завтрак, - продолжила за неё Итара. - Ну, спасибо тебе огромное, подружка верная моя!

- Пожалуйста, носи - не стаптывай, - не менее зло огрызнулась Азва.

Учитель, прервавший свой рассказ на середине и внимательно слушавший перепалку подростков, поинтересовался:

- Девочки, вы уже выяснили отношения или еще разногласия остались?

Ответом преподавателю послужило угрюмое молчание. Как ни странно, но оно его обрадовало. Даган удовлетворенно потер ладони, белозубо оскалился и сделал приглашающий жест подружкам, указав на центр ристалища:

- Вот и прекрасно! С вас мы сегодня и начнем. Идите-ка сюда. Выяснять отношения продолжите здесь. Берите мечи и по моему сигналу начинайте, не стесняйтесь.

Девушки приблизились к оружейной стойке, чтобы выбрать себе клинки по душе, что вообще-то было нереальной задачкой. За время, проведенное в стенах замка, ученики уже настолько привыкли к своему личному оружию, сроднились с ним до такой степени единения, что многие даже умудрялись имена давать мечам и общались с ними будто с верными друзьями, а не как с неодушевленным железом. Некоторые не скрывали дружеской привязанности к своему оружию. Большинство же учеников на людях беззлобно подтрунивало над этими чудаками, но оставшись наедине со своими "игрушками" или "железками", как они их скептически титуловали при посторонних, тут же сами превращались точно в таких же чудил, только тайных. Но любви и ласки их клинки, несмотря на двойственность поведения хозяев, получали наверняка не меньше. Их берегли, как самое драгоценное сокровище, за ними ухаживали, их холили, лелеяли, надраивали до блеска, смазывали наилучшими маслами, украшали ножны - каждый на свой вкус, и естественно, держали всегда остро заточенными. А потому свой личный меч ты мог, а порой и просто обязан был иметь всегда и везде при себе, под рукой, ...кроме как на школьных занятиях по рукопашному бою. На индивидуальных тренировках, пожалуйста, сколько угодно рубись им с манекенами, сноси головы чучелам. Но на общих - не сметь! У красавчика-учителя даже присказка на этот случай имелась, которую он не ленился им хотя бы раз в месяц повторить перед занятиями: "Я должен сделать из вас бойцов, а не калек!".

Вообще-то мастер Даган прав на все сто. Уж если научишься побеждать, например, вот этим заржавевшим куском железа, то своим любимым серебряным "Лучиком" Итара любого монстра запросто нашинкует в мелкую капусту. Девушка решительно протянула руку и взяла старый зазубренный клинок с крайне тупыми гранями. Краем глаза она отметила, что Азва тут же отыскала в груде хлама почти точную копию её оружия. Длина мечей приблизительно одинаковая. Поясник - самое подходящее для подростков оружие: в полтора локтя длиной и пять гривен весу. Вот только у противницы гарда прямая, а у Итары чуть выгнута к острию, а это гораздо удобнее и полезнее в бою. А уж если учесть, что фехтовальщик из Азвы, как из медведя - плясун, то и вовсе беспокоиться не о чем. Да и манеру ведения боя своей подружки Итара давным-давно усвоила, пару-тройку раз потренировавшись с ней вдвоем, чтобы помочь однокласснице не выглядеть полной неумехой на общих занятиях. Зачем время зря теряла? Вместо благодарности получила впоследствии только более едкие и частые подколочки, когда подружка худо-бедно научилась размахивать мечом и, соответственно, возгордилась своими успехами. Правда, по невысказанному мнению Итары, боевой стиль Азвы можно смело назвать "кыш-мухи-проклятые-прочь", - и не ошибешься.

Девушка даже заранее немного огорчилась той скоротечности, с которой пройдет схватка. Она пару раз прокрутила клинок, вращая кистью, потом выписала его кончиком восьмерку перед собой. Не ахти что, но сойдет. В крайнем случае, преподать маленький урок негоднице-колдовке на вечно актуальную тему морали, дружбы и взаимовыручки и этого клинка с ужасной балансировкой вполне хватит. А еще девушка с мрачноватой ухмылкой подумала, что возможно полупьяный писец в Вихлюйске, откуда родом Азва, неправильно родителей расслышал, когда метрику новорожденной карябал. Имя Язва - ей как нельзя лучше подходит, тут сомнений нет.

Итара неспешно вышла на центр ристалища, подставив левую щеку ласковым лучам утреннего солнца, которое уже наполовину показалось из-за крепостной стены. Еще одна маленькая хитрость. Азва не отличается разнообразием в схватке. И она по неведомой причине после каждой серии ударов "отражение-атака" неуклонно смещается влево, словно скользит по дуге вокруг противника. Вот и путь через три-четыре наскока солнце глаза ей слепит, а не Итаре! Хотя вряд ли эта хитрость девушке понадобится, ведь она не собирается играть со своей соседкой в кошки-мышки. Несколько раз взмахнуть мечом она подружке позволит, конечно, но не более того.

- Готовы? - поинтересовался мастер Даган, удобно устроившийся невдалеке, облокотившись на перекладину стойки, из которой еще совсем недавно торчали ряды копий, перед каникулами убранные в оружейную кладовую. - Правила вы знаете, но всё же еще раз повторю: никаких ваших колдовских штучек. Только сила и умения. Я слежу. И постарайтесь победить, не искалечив друг друга. Начали!

Преподаватель начертил указательным пальцем в воздухе гальду Стафур - круг, перечеркнутый зигзагообразной стрелой с тремя поперечными насечками в центре, негромко прошептав слова активирующего заклинания с целеуказанием его применения:

- Открой следы любого колдовства

В двенадцати шагах вокруг себя.

И если магию найдешь,

То пеплом на виновника падешь.

По полупрозрачной гальде пробежались яркие серебристые искорки, и она вспыхнула желто-красным огоньком. Учитель легонько подул на горящую руну, заставив ее переместиться к девушкам, изготовившимся к поединку, и зависнуть у них над головами.

Итара мельком глянула на гальду, легонько усмехнувшись краешками губ: колдовать в таком нехитром поединке она по любому не стала бы. Отвлекшись всего на один взмах ресниц, девушка едва не схлопотала удар мечом по макушке. Азва решила не заморачиваться на всякую ерунду и с ходу ринулась в атаку. Хорошо, что рука Итары, поднаторевшей в рубке на мечах до полуавтоматического бездумья, опередила сознание девушки, легко парировав первый натиск противницы.

Клинки глухо звякнули, столкнувшись крест-накрест, а потом пропели противную скрежещущую нотку, когда Итара сместила центр соприкосновения, уводя меч Азвы вправо от себя, в пустоту. Но соседка сегодня видимо встала не с той ноги, не на шутку разбушевавшись. Удары посыпались один за другим: то справа, то слева, то сверху. И даже имелись в наличии редкие попытки ткнуть кончиком клинка в живот. Да только ни одна из атак Азвы не увенчалась успехом. Но зато она начала выдыхаться, необдуманно задав такой быстрый темп схватке, который сама не могла долго выдержать. Да и солнце вдруг, ни с того, ни с сего, почему-то стало мешать эффективно драться, слепя Азву лучами, бьющими прямой наводкой в глаза. Что и требовалось доказать!

Вчера вечером небо плаксиво куксилось, а ночью оно окончательно разобиделось отсутствием внимания к себе и разродилось краткой истерикой дождя. И кое-где на ристалище еще поблескивали маленькие лужицы, не успевшие впитаться в утоптанную землю. Одна из них Итаре как раз и приглянулась. И посему хватит играть в поддавки, пора брать инициативу в свои руки. Вот только торопиться не нужно, а то Азва, чего доброго, раньше намеченного места сломается.

Девушка, не напрягаясь, отбила очередной неуклюжий в своей предсказуемости наскок подружки, совершенный ею уже вполсилы от первоначальных ударов, и решительно перешла в наступление. Правда, тоже атакуя вполсилы, но зато целенаправленно и в определенной последовательности, загоняя Язву в облюбованную лужицу, как глуповатую гусыню в пруд шлепками прутика по бокам.

Легкий замах, удар справа. Восьмерка кончиком клинка перед носом у Азвы, чтобы она отступила на шаг назад, атака слева. Снова справа. Опять слева. Еще одна восьмерка. И вновь справа... Эй, ты куда отклоняешься?! Дважды слева! То-то же... Слева, справа, сверху, шаг вперед, слева, слева, справа, справа, восьмерка, сбоку, фронтальный выпад... Вот и пришли, подружка верная моя.

Каблучки сапог Азвы встали аккурат на самый край лужицы, по поверхности которой весело запрыгали солнечные лучи, словно радуясь предстоящему развлечению. Итара в последний раз взмахнула мечом, нанося прямой рубящий удар сверху, на этот раз уже не половиня вкладываемую в него силу. Подруга устало вскинула свое оружие вверх, прикрывая голову. Едва металл ударил о металл, прогибая ослабевшую защиту, Итара скользнула клинком вниз, одновременно делая шаг вперед. Изогнутая гарда её меча надежно зафиксировалась у перекрестья клинка подружки. Легкий поворот кисти руки, и оружие соперницы тут же выскочило из её податливых от усталости пальцев.

Колдовки лишь краткий миг постояли рядом, плечом к плечу, даже не успев обменяться взглядами: правая нога Итары уже оказалась позади Азвы, в то время как локоть девушки плашмя впечатался в грудь одноклассницы. Соседка по комнате коротко и нелепо взмахнула руками, словно курица крыльями, возмечтав о полёте, но в результате плюхнулась задницей в лужу.

- В следующий раз, Азка, будь добра, просто разбуди меня по-человечески перед уходом, - мягко посоветовала Итара, отворачиваясь от подруги, чтобы не видеть слезы досады, блеснувшие у нее в глазах. Да заодно и мастеру Дагану нужно отвесить небольшой поклон: дескать, схватка окончена, я победила. И хотя нужды в этом нет, - разве что самый тупой дохлец не сообразит, кто победил, - но традиции во время уроков всё же желательно соблюдать. А еще девушку слегка интересовала реакция зрителей.

Итара мимолетным взглядом пробежалась по лицам однокашников и, удовлетворенно хмыкнув, глянула на учителя. Правда тут же склонила голову, чтобы скрыть свои радостно сверкающие глаза и не совсем скромную торжествующую улыбку. Ученики по большей части весело и беззлобно скалились, довольные нежданному развлечению. С утра ими вполне справедливо предполагалось, что последний в этом году урок по боевым искусствам пройдет до крайности скучно и нудно. Новые приемы под занавес вряд ли станут показывать, а старые почти у всех учеников уже успели набить оскомину, с различной степенью мастерства отработавшись на многочисленных тренировках. Спарринги перед каникулами также маловероятны, хотя они могли бы скрасить скуку. И вдруг такая удача! Побыть просто зрителем на вполне занятном поединке, который по чистой случайности еще и окончился весьма комично, - что может быть лучше и интереснее?

А вот мастер Даган не усмотрел набора случайных факторов в закончившейся схватке, приведших к тому, что Азва стоит сейчас посреди лужи и с недовольно-обиженным видом шлепает себя ладонью по мокрой заднице, пытаясь стряхнуть с одежды прилипший сор. На то он и мастер, чтобы увидеть картину целиком и одновременно в мельчайших деталях, по достоинству оценив, до чего же ловко и целенаправленно Итара усадила свою соперницу в лужу в прямом и переносном смыслах. Молодец девчонка! Из неё когда-нибудь получится такая отменная колдовка, что любо дорого будет посмотреть. Если, конечно, девушку за стенами замка не погубит её излишняя мечтательность и витание в облаках в самые неподходящие моменты. А вот Азве еще тренироваться и тренироваться, если она хочет хоть немного приблизиться к уровню мастерства Итары. Да и то вряд ли у девушки получится с ней сравняться, даже при всем желании и старании. В жизни так часто бывает: коли уж не дано таланта летать, так сколько угодно можешь руками махать, но всё одно расшибешься всмятку, если, допустим, спрыгнешь с Набатной башни замка.

- Итара, положи меч на место и присоединяйся к остальным ребятам. К тебе замечаний почти нет. Могу лишь посоветовать: в настоящем бою не отвлекайся на любые внешние раздражители, а смотри только на противника. Причем с самого начала и до победного конца. Если, конечно, у тебя нет желания скоропостижно скончаться из-за своей мимолетной невнимательности.

Девушка прекрасно понимала правоту учителя, а потому лишь грустно вздохнула, кладя клинок на стойку. Но грусть ненадолго задержалась у Итары в душе: всё же претензий к ней нет, а значит с полным правом можно счесть слова наставника за похвалу. Тем более что он на неё малость скуповат, строго придерживаясь еще одной своей излюбленной присказки: "Мне гораздо приятнее вас на занятиях ругать, чем после вашей гибели нахваливать, оплакивая в душе". А еще ведь мастер Даган ей даже улыбнулся! Слегка. Но это едва заметное движение его губ однозначно приравнивается к оценке пять с плюсом. Тут никто из одноклассников не возразит.

- А вот с тобой, Азва, нам еще придется долго и упорно заниматься, - учитель смотрел на поникшую девушку, как привередливый покупатель на базаре: пальцы правой руки теребят гладко выбритый подбородок, голова в глубокой задумчивости склонилась вбок, а в прищуренных глазах плещется сомнение "купить-не купить". И хочется, и колется. - Напомни мне осенью потренироваться с тобой индивидуально, если ты, конечно, решишь продолжить обучение. И не забудь! Твоя жизнь, как и жизнь любого из вас, гораздо важнее, чем несколько десятков вечеров, потраченных на занятия, а не на безделье. А сейчас иди переодеваться в сухую одежду: день еще только начинается.

Девушка молча кивнула, с недовольством бросила подведший её клинок на стойку и торопливо зашагала в сторону цитадели, где размещались спальни учеников.

- Ловко ты Азку, проучила, - одобрительно прошептал Астемий на ухо Итаре. - Ты ведь нарочно её в лужу усадила?

- А сам как думаешь, Астик? - так же едва слышно изумилась девушка. - Конечно, нарочно!

- И правильно сделала! Азка чем дальше, тем всё более несносной становится. Ты не в курсе, чего с ней творится-то? Она, конечно, и раньше не карамелькой на палочке была, но сейчас и подавно...

- А я почем знаю, чего ей не хватает? - Итара невнятно пожала плечами и весело хмыкнула. - Может, влюбилась в кого.

- Скажешь тоже, влюбилась, - Астик умело изобразил на лице крайнюю степень недоверия с легкой примесью замешательства. - Так вы, девчонки, все что ли такими врединами становитесь, когда влюбляетесь?

- Вот только не надо делать обобщений, Астик! Это, смотря кто, как и в кого влюбляется.

- ...а мы пока с вами займемся..., - какие планы у мастера Дагана имелись в отношении ребят, так и осталось не высказанным.

Слова учителя утонули в грохоте взрыва, как топор в реке: быстро и бесповоротно. В полутора сотне шагов от ристалища на втором этаже Наугольной башни окно разлетелось вдребезги. Изнутри повалили густые клубы едкого сизо-черного дыма, а через два взмаха ресниц показались и длинные ярко-желтые языки пламени. Они с жадностью лизнули наружную стену, вытягиваясь ввысь, но поживиться на камне оказалось нечем, и огонь разочарованно втянулся обратно в проем окна.

- Всем оставаться на месте! - грозно прорычал мастер Даган, рванув на всех парах в сторону башни.

Команда была излишней, так как ученики от удивления только рты успели поразевать и глаза вытаращить.

Итара застыла, как вкопанная, прижимая к груди свою простенькую тряпичную куклу, и ошарашенно смотрела на завихряющиеся языки пламени, с трубным воем рвущиеся из бойниц и окон башни. Там, внутри, еще раз глухо ухнуло, и по кладке зазмеились длинные трещины. Вокруг девчонки метались люди, стремящиеся поскорее занять свои места на стенах крепости, звучали команды, слышался лязг оружия и доспехов. Но с той стороны, снаружи, уже лезли и лезли по приставным лестницам один за другим враги, заставшие защитников врасплох. И вот уже первые их них перевалили через зубцы, сходу "вгрызаясь" в жидкую оборону. Враги показались девочке настолько странными и страшными, что она громко завизжала. А вот ноги от ужаса стали ватными и непослушными, не позволив ей сбежать, чтобы немедленно спрятаться понадежнее.

Отец, неожиданно вынырнувший из суматохи, подхватил дочь на руки, крепко прижав к кольчуге, и помчался внутрь Звезды - внутренней цитадели крепости. Он на ходу поглаживал девочку по голове и шептал что-то успокаивающее, но Итара не успевала расслышать слова. Её сознание словно окуталось туманом, застыло в ступоре и сжималось до размеров только что увиденных глаз одного из нападавших: узких, злобных, черных-черных, без малейшего намека на белок. И сжавшись, сознание принялось дробиться на мелкие осколки, стараясь стереть из своей памяти увиденное.

Последним, что девочка увидела и запомнила, было лицо отца. Он поставил её на пол, посреди круга слабо мерцающих рун и знаков, вырезанных на каменных ячейках плит, образующих какой-то сложный переплетающийся узор. В зал вбежала запыхавшаяся мама Итары. Они было рванулись навстречу друг другу, но отец успел поймать дочь за косу, строго крикнув:

- Замри и не шевелись!

И, обращаясь к жене, добавил:

- Я не знаю, хватит ли заряда хотя бы на неё одну. Да и вообще сработает ли это устройство Древних? Но что бы с ней не случилось в дальнейшем, по-любому лучше, чем джили...

Отец, отойдя к торцевой стене зала, с торопливой очередностью нажал ладонью на несколько камней, на которых были выбиты странные символы-закорючки, вместе складывавшиеся в не менее странный рисунок переплетавшихся линий, завитков, геометрических фигур и еще черт знает чего. Руны, изображенные на полу вокруг Итары, выстрелили яркими косыми лучами, заставив заискриться часть других знаков, расположившихся на сводчатом потолке зала прямо над девочкой.

- Ита, запомни..., - мужчина вполоборота повернулся к девочке.

И тут в зал ворвался первый из джилей. Коротко взвизгнул арбалетный болт. Отец вздрогнул, и из уголка его губ тоненькой струйкой просочилась кровь. Но у него еще хватило сил вдавить ладонью в стену один из ближайших к нему металлических стержней с набалдашником, сплошь разрисованным по окружности несколькими рядами мелких пиктограмм. Они тут же пришли в движение, стремительно вращаясь в разные стороны. А Итару мгновенно окутало непроглядной тьмой, спеленав точно в саван. И она отключилась...

Свиток 2.

- Итка, да очнись же ты наконец! - встревоженный голос Астемия с трудом, преодолев великое множество высоких барьеров, препятствий, похожих на заковыристые лабиринты, и тягуче-вязких, будто болотная жижа, препонов, пробился на окраины сознания девушки. - Вот чёрт, никак не получается...

Приходить в себя Итаре вовсе не хотелось. Зачем? В забытьи так уютно валяться посреди густого тумана, словно на мягко-ватном облаке возлежишь высоко-высоко над землей, царапая острым носиком девственную синеву небес, и ничто тебя не колышет. Нет ни забот, ни хлопот, ни друзей, ни врагов, ни чувств, ни мыслей... Хотя, она не права: колышет, да еще как! В смысле, за плечи её прямо сейчас трясут нещадно, как бедненькую яблоньку по осени, когда снизу все плоды пообрывали уже, а до верхних и с разбегу не допрыгнешь. Но яблочек отведать всё равно хочется.

Юноша еще пару раз чертыхнулся, вспомнил нехорошими словами поименно полторы дюжины монстров и чудищ, изученных на уроках защиты, присовокупил к ним троицу свеженьких, только что им самим придуманных гибридов-страшил и наконец угомонился, оставив подругу в покое. Правда, как оказалось, ненадолго.

Не успела она три раза безмятежно вздохнуть, собираясь вновь погрузиться потревоженным сознанием в ласково-успокаивающую бархатистую темноту, как к её левой щеке чувствительно припечаталась ладонь друга. Не сказать, что Итаре стало больно, хотя щека и заполыхала крохотным костерком. Скорее обида вцепилась кошачьими коготками в сердце: чего это он себе позволяет, джиль рогатый, дохлец хвостатый, дрягва болотная?!.. Итара еще долго могла бы мысленно произносить нелицеприятные эпитеты, характеризующие лучшего друга как раз далеко не с лучшей стороны, и медленно упиваться всё возрастающей злостью на него, продолжая меж тем медленно погружаться в бездонную пучину беспамятства, жадно чавкающую где-то внизу в предвкушении сытного обеда. Но тут и на правой щеке расцвела огненная роза пощечины, и гораздо более чувствительной, чем предыдущая. Астемий - левша, ему той рукой сподручнее лупить беззащитных подруг. Да и по всей видимости, он решил постепенно наращивать силу каждого последующего удара, впрочем как и их частоту тоже.

Боль вперемешку с досадой заставили сознание Итары мягко извернуться из объятий всепоглощающей тьмы и рвануться наверх, к неясно забрезжившему, мерно колыхающемуся пятну света, словно она смотрела на восходящее солнце со дна озера Слез, что широкой голубой кляксой раскинулось на равнине невдалеке от замка, в изножии Вороньего холма. Мысли девушки путались и подобно скользким рыбешкам, пойманным голыми руками, так и норовили вывернуться, чтоб опять занырнуть куда-нибудь подальше и поглубже. Но пока сознание стремительно неслось навстречу свету, одну из вертлявых непосед Итара успела понять и прочувствовать. "Не хватает только, чтобы Астик с перепугу бросился искусственное дыхание делать! Он - друг, и целоваться им не след. А уж за грудь лапать, даже делая массаж сердца, тем более ни к чему. И хотя там у Итары пока еще особо лапать-то нечего по сравнению с большинством однокурсниц, - холмик в ладонь запросто уместится, - но это не дает ему права..."

Мысль прервалась недодуманной, а глаза распахнулись. И как раз вовремя, чтобы успеть перехватить налету руку друга и не дать ему отвесить ей еще одну незаслуженную оплеуху. Хотя как знать, может быть и заслуженную: нефиг в обморок падать, словно благородная княжеская дочурка, впервые попавшая на кухню и увидевшая, как и из кого делают её любимые котлетки. А она-то до сих пор думала, что вкусняшки на деревьях растут: как созреют - собирай в корзинку и жарь за милую душу.

- Астик, еще раз так меня тронешь, - вяло прошипела Итара, отводя его руку в сторону от своей щеки, - и я тебе промеж ласково смотрящих глаз от всего моего любящего сердца врежу, не скупясь... А вообще-то, спасибо, что помог очнуться. Но вместо того, чтоб лупить почём зря, помоги лучше сесть. Давай сюда свою лапищу. Эх, и ни фига себе! И вот этими-то кувалдами ты безжалостно мордовал свою лучшую подругу? Убивец! Садист безжалостный.

Впрочем, болтала девушка от нечего делать и лишь для того, чтобы удостовериться: голос постепенно крепнет, хотя в горле сухо и шершаво, голова кружится всё меньше и меньше, а привычные отношения с Астиком, в немалой степени основанные не только на взаимной приязни, но и на изрядной порции юморных подначек друг друга, - никуда не пропали, остались прежними.

- Да я ж тихонечко, - виновато шмыгнув носом, пробормотал юноша, и вправду смутившись, но всё же протянув девушке ладонь, за которую она тут же ухватилась, приводя себя в сидячее положение. - Только чтоб в чувство привести, из лучших побуждений. Сказать честно, ты меня сильно напугала, Итка, когда попыталась навзничь завалиться. Хорошо, что я позади тебя стоял и вовремя успел подхватить. А то б еще и шишку на затылке заполучила для полного счастья. Ты чего это вдруг удумала в обмороки падать?

- А я откуда знаю? - искренне удивилась Итара и, почувствовав, что хаотичное мельтешение разноцветных звездочек в глазах сходит на нет, медленно и осторожно встала на ноги. Они чуть подрагивали в коленках, но в остальном вполне твердо держали свою хозяйку. Да и в голове малую толику прояснилось. - И вряд ли это обморок меня скосил.

- А что ж еще-то, если не он?

Девушка невнятно пожала плечами, поначалу решив, что рассказывать Астемию об увиденной во время пребывания в бесчувственном состоянии сценке не стоит. А если выражаться точнее, так сперва она как бы увидела нечто непонятное, хотя и смотрела на местный пожар, и уж только потом одновременно там, в чужом мире, и в этом, реальном, - отключилась. И возможно такая последовательность событий важна для понимания сути произощедшего. Недаром же их, учеников, постоянно на различных уроках, тренировках и прочих занятиях неоднократно увещевают не пренебрегать мелочами. А порой и заставляют едва ли не детально продумывать пару-тройку дней полученное задание, которое они, на их первый неопытный взгляд, могли бы с легкостью выполнить, пока горит одна единственная свеча. Ан нет! Стоит поразмыслить поосновательнее, так сразу становится ясно, что учителями в эту простоту хитрых ловушек и невидимых препятствий понатыкано, как у ежика иголок. Не хочешь больно уколоть пальчик, так сперва подумай головой, а уж потом она скомандует рукам и ногам, что, как и в какой последовательности им нужно делать. Ну а дурная головушка способна лишь только быстро отыскивать приключения на потеху заднице. Другому не обучена.

А потому после недолгого раздумья Итара рассказала Астику всё, ничего от друга не скрывая, во всех подробностях расписав свои видения. Решение поделиться пережитым пришло неожиданно после того, как колдовка отчетливо осознала, что одну мелочь она, собственно, сразу едва не пропустила мимо глаз: Астик ведь всё равно от неё не отстанет, пока постепенно не вытянет из подружки детальный рассказ. Так почему бы не пойти навстречу любознательному мальчугану? Тем более одна голова - хорошо, две - больше, а три - на дракона похоже. А они - рептилии мудрые, если верить сказкам и байкам тех проходимцев, что в грудь себя бьют, с самыми честными глазами утверждая, будто они с драконами лично встречались, общались накоротке и едва ли не мед-пиво распивали...

Именно об отсутствии третьей умудренной опытом головушки Астик и не замедлил посетовать, когда подруга закончила описание своего приключения по другую сторону сознания, показавшегося ей настолько реальным, будто она на краткое время погрузилась в пучину собственных воспоминаний: ярких и правдивых. Вот только имеется одно маленькое "но": девушка не могла припомнить ничего подобного в своем детстве. А еще точнее, так она вообще почти ничего не помнила о нём. Ну, а вам слабо прямо сейчас навскидку вытащить из памяти на всеобщее обозрение картинку из своей четырех- или пятигодовалой сопливости? У кого получился этот фокус, могут купить себе бублик к чаю, большего не заслужили. Потому как вряд ли воспоминания правдивы. Скорее уж они являются вашим нынешним представлением о своем счастливом детстве. Представлением, изрядно искаженным прожитыми годами. И уж никак не истинным воспоминанием о том, что происходило на самом деле.

- Итка, тебе нужно поговорить об этом с кем-нибудь из старших, - предельно серьезно посоветовал Астемий. - Лучше всего с одним из учителей. Они подольше нашего землю топчут и больше знают о всяких хитростях жизни.

- А чего уж не к архилиту братства на беседу напроситься? - Итара оживленно фыркнула, развеселившись после того, как поделилась мыслями и предположениями с другом. Недаром люди говорят: что для одного - проблема, для двоих - пустяк. - Он у нас тут вообще самый-самый!

- Слушай, а ведь это идея, - юноша с воодушевлением принялся развивать шутку подружки, только в другом тоне, серьезном и основательном. - И незачем медлить. Пошли к нему прямо сейчас? Расскажешь, как всё было, может и посоветует чего умного. В крайнем случае, будет знать о произошедшем с тобой. А то мало ли что еще случиться может. Я думаю, Ита, дело гораздо серьезнее, чем нам с тобой кажется. И даже если ты просто грохнулась в обморок, то это тоже не совсем нормально. А поэтому...

- А поэтому остынь, Астик! - резко оборвала юношу Итара. - Никуда мы не пойдем, особенно прямо сейчас. И нет в моем обмороке ничего настолько серьезного, чтобы перед самим Галманом себя на посмешище выставлять. У тебя слишком богатое воображение.

- Кто бы говорил...

- Мне уже достаточно того, что одноклассники теперь будут до конца лета лыбиться, глядя на меня. А кстати, где они все?

Девушка с удивлением завертела головой, пытаясь отыскать взглядом хотя бы одного сокурсника поблизости. Но кроме неё и хитро усмехающегося Астемия на опустевшем ристалище никого больше не наблюдалось.

- Так вот, значит, какого ты мнения о своих будущих боевых соратниках? - улыбка Астика стала еще шире, расплывшись от уха до уха и превратив его лицо в насмешливо-язвительную маску. - Лестно, ничего не скажешь! Но ты ошибаешься. Так что не бойся, никто над твоим обмороком насмехаться не будет. Не так мы воспитаны. Да они и не видели, как ты падала. Все к этому моменту уже к башне улетели геройски помогать тушить пожар.

- Странно, - Итара пожала плечами и медленно направилась туда же. - Мастер Даган вроде бы сказал, чтоб мы отсюда ни на шаг?

- Итка, а тебя саму часто учительские запреты останавливают, если что-то интересненькое наметилось? - друг медленно вышагивал рядом с девушкой, бдительно поглядывая на неё искоса время от времени, готовый, если понадобится, вновь подхватить бесчувственно падающее тело. На его скуластом лице так явно и открыто отразилась трогательная забота и неверие в бесследное исчезновение причин предыдущего казуса, что Итара взяла друга за руку и благодарно сжала крепкую ладонь. Хороший он всё-таки, верный, надежный, хотя изредка чересчур простодушный и излишне доверчивый к людям. А вот это зря! Непозволительная роскошь для колдовца. Не все ведь в этом мире так взаимны в отношениях, как она, его лучшая подруга. Могут и воспользоваться добротой Астика в своих корыстных интересах, запудрив парню мозги и в результате подведя его же под монастырь.

- Бывали в жизни огорчения: останавливали. Правда, только тогда, когда их запреты по случайности совпадали с моим собственным мнением и желаниями.

К моменту их прихода пожар в Наугольной башне уже полностью потушили. Огонь не успел еще толком разгореться, разбежавшись по всем помещениям языкастыми отростками, как наставник Ягор Сутулый - виновник происшествия, вовремя выскочивший из своей лаборатории, охваченной пламенем, опомнился и приступил к тушению. Учитель даже не столь уж и сильно пострадал, как логично предполагалось, пока его не видели. А тут и остальные подоспели на выручку. Кто-то уже мчался к Наугольной с ведрами, полными воды. Правда, добежав, с изумлением обнаруживал, что они наполовину пусты. Кто-то тащил лопаты и багры. Хотя, что они ими собирались делать, так и осталось загадкой. Земля возле башни, в которой изучали алхимию и зельеварение, была утоптана учениками до такой неподатливой твердости, что от неё даже крохотный кусочек и киркой-то не сразу отколупнешь. А уж простой лопатой и подавно. Только тонкий слой пыли взбаламутишь. А баграми кирпичную кладку собирались растаскивать что ли?

В результате ничего из суматошно натасканного имущества не понадобилось. Кто пламя породил, тот его же и убил. Для этого преподавателю оказалось достаточным отдышаться, сбить огонёк с тлеющего рукава камзола, собраться с мыслями, вспомнив требующееся заклинание, сконцентрировать собственную волю и колдовскую силу в единое целое, начертить в воздухе перед собой зыбко колыхающуюся гальду Вантах - треугольник, с отходящими книзу косыми черточками-лучами, да гневно топнуть ногой, указав пальцем на башню. А потом учитель алхимии, зельеварения и колдовских снадобий прошептал себе под нос заклинание, которое никто толком не расслышал в царящей вокруг суматохе.

Гром не грянул, небеса не разверзлись, молнии тоже не полыхнули, и даже ветер в ушах присутствующих не засвистел. Зато прямо внутри Наугольной башни разразился ливень, короткий, но успевший за считанные удары сердца сбить спесь с пламени, а потом через пару-тройку вздохов и вовсе его затушивший. Дождь прекратился также внезапно, как и начался. Только через порог распахнутой настежь двери Наугольной башни выскользнули наружу под ноги зевакам грязно-мутные ручейки воды, да с угла подоконника о землю застучала частая капель.

- Что у тебя там случилось, Ягор? - поинтересовался мастер владения мечом у алхимика, который медленно заковылял к ближайшей скамейке под сенью крепостной стены, где во время перемен между уроками обычно отдыхали ученики, если погода позволяла.

Учитель зельеварения в ответ только грустно махнул рукой, дескать, ему хоть и неприятно, но и никакой трагедии не произошло. Всего лишь мелкая досадная случайность. Но его внешний вид красноречивее слов сказал, что он огорчен гораздо сильнее, чем пытается показать. Левая нога слушалась хозяина хуже обычного, и его подволакивающая походочка стала еще неуклюжее и медленней, словно у краба давно и далеко выкинутого волной на берег, а теперь неуверенно крадущегося бочком в свою водную стихию.

Среди учеников гуляли слухи, что Ягор повредил ногу еще в молодости, выбираясь с Неизведанных земель. Якобы ему перекусил сухожилье ползучий двузубок, которого он в темноте не заметил, наступив ему на хвост. Если это соответствовало истине, тогда учителю крайне повезло, что у него вообще нога осталась. Хотя при здравом размышлении, так он вообще счастливчик, каких свет ни видывал, раз смог выбраться с Чужеземья живым. Тем более, что в тех же самых сплетнях утверждалось, будто Ягор лазил по неизученным территориям в гордом одиночестве.

А вот почему он там крутился один-одинешенек - объяснялось по-разному. Одни таинственным шепотом с завистливым придыханием сообщали заинтересованным слушателям, что их нынешний учитель имеет какие-то секретные, лишь ему известные, сведения о местонахождении Изначальных Врат и пытался найти их в Проклятых Землях. Другие с не меньшей таинственностью "давали руку на отсечение", что алхимик, мол, таскал из Чужеземья колдовские артефакты один за другим, словно орешки из кармана. А брались они алхимиком из случайно найденного им хранилища в некоем загадочном заброшенном замке, в котором когда-то в стародавние времена... Тут уж фантазии было где разгуляться: каких только небылиц и страшилок не придумывали. И все страстно мечтали когда-нибудь в будущем, когда вырастут и станут самостоятельными колдовцами и колдовками, найти в Таинственной Глухомани еще более крутой замок-хранилище. Желательно под завязку забитый загадочными артефактами, хитрыми амулетами, могущественными талисманами, неведомым оружием, способным порубать любого встречного монстра или нежить в лапшу одним ударом, и мудрыми книгами древних, в которых собраны все их колдовские знания, и сводящими с ума от радости обладания ими.

Те ученики, кто попроще, довольствовались россказнями о Ягоре - охотнике на редких монстров, особо ценных из-за содержащихся в их организмах специфических ингредиентов. Дескать, они способны при умелом использовании совершить переворот в алхимии и дать колдовцу небывалое могущество, новые невиданные ранее способности, если выпить правильно приготовленное из них зелье. В эту незатейливую версию верилось охотнее, так как она привязывалась к личности колдовца его специализацией в алхимии и зельеварении, а потому больше походила на правду. Но кто ж знает, что случилось на самом деле? Ведь почему-то никто из многих поколений учеников Вороньего холма так и не решился попросить учителя самого рассказать, как и где он повредил ногу. И может быть потому, что придумывать загадочные истории более интересное занятие, чем узнать какую-нибудь до жути банально-бытовую истину?

- Хотел сварить новое зелье для наших. Давно уже с ним бьюсь, экспериментирую, пытаюсь вывести его надежную, общую для всех формулу, - алхимик ответил на вопрос только после того, как устало опустился на широкую доску ближайшей скамьи и устроился там, опершись обеими руками на клюку и сгорбившись сильнее, чем всегда, что казалось невозможным проделать. - Зелье удачи! Оно многим из нас не помешало бы, я так думаю. Особенно учитывая...

Ягор мазнул скользящим взглядом из-под седых кустистых бровей, слегка опалившихся, по навострившим ушки ученикам, хмыкнул, чуть повеселев, и досказывать не стал. Кому нужно и можно знать об особом, тот и без продолжения понял, о чём идет речь. А остальные... Подрастут - узнают. Возможно. Наверное... Но в глазах преподавателя однозначно отразилось веселье, разыгравшееся у него в душе. А сам он, кажется, даже помолодел немного, изогнув сухонькие губы в торжествующей усмешке, так не подходящей ситуации.

- Но что-то в эксперименте пошло не так, как мной первоначально предполагалось. Возможно, некоторые компоненты оказались несовместимыми. А может быть способ приготовления технологически неверен. Пока не знаю. На досуге постараюсь досконально разобраться в причинах неудачи и отыскать ошибку. Но сама идея - жуть как хороша! Жалко будет, если не удастся довести её до конечного продукта.

- Хвала богам, что живым и невредимым успел выскочить из башни.

- Я в них не верю, - небрежно отмахнулся алхимик. - Скорее собственное чутье спасло, когда увидел первые незапланированные искорки в колбе.

- Ну, раз не веришь, тогда просто поздравляю! Береги своё спасительное чутьё, еще пригодится, - мягко улыбнулся Даган, отправляясь назад к себе на ристалище. - Я ведь больше тут не нужен? У меня следующими выпускники должны подойти на свой последний урок. Не хотелось бы его отменять. Нужно по-хорошему попрощаться с ними, а то когда еще доведется увидеться вновь.

- Иди, иди, я тут сам управлюсь. Да и детишки помогут... У нас ведь по расписанию сдвоенный час как раз с вами должен бы скоро начаться? Вот и отлично! Итак, как вы уже поняли, урок отменяется. Несомненная удача, - преподаватель хитро подмигнул столпившимся вокруг него подросткам. - Но наводить порядок в башне вам придется помогать мне, как минимум, до обеда. Тут уж ничего не поделаешь: влипли, так влипли!

Ягор по-юношески задорно и звонко расхохотался, всматриваясь в лица учеников, вытянувшиеся от огорчения. Быстро отсмеявшись, он ткнул клюкой в направлении Наугольной башни, скомандовав:

- Можете прямо сейчас приступать. Находиться внутри уже не опасно. Что требуется делать, я думаю, объяснять в деталях вам не нужно. Всё, что уцелело - оставить, остальное тащите на свалку. И желательно для начала хоть какой-то порядок в пострадавших помещениях навести. Идите, идите, а я к вам через несколько минут присоединюсь. Вот только нагоняй от архилита Галмана, который уже на подходе, получу по полной программе, и догоню...

Алхимик не обманул: ученики вкалывали аки проклятые почти до обеда. И, несмотря на все их усилия, сделано оказалось не так уж и много. А когда ребята впервые вошли гурьбой в пострадавшую от пожара и ливня башню, то у них от ужаса перед объемом работы по разгребанию творившегося там бедлама поначалу глаза на лоб полезли и руки безвольно опустились. Но, опечаленно вздохнув, они в прямом и переносном смыслах засучили рукава и приступили к зачистке враждебной территории, как кто-то из одноклассников, стоявший по щиколотки в мутной воде, удачно подметил. Шутка получилась грустной, но правдивой. Битва с сыростью, грязью и сгоревшим имуществом далась нелегко. В результате перед обедом все ученики поголовно выглядели похлеще любого болотного монстра: частично промокли, одежду изрядно заляпали капельками грязи, мордашки густо перемазали жирными разводами сажи. Лишь только довольные улыбки белозубо выделялись на этом чумазом фоне.

У них имелись все основания гордиться собой. Большую часть сильно обгоревшей мебели с учебного яруса и оборудования из лаборатории Ягора, находившейся на том же этаже башни, ребята смогли удачно доломать на более мелкие куски, чтобы суметь вытащить их во двор. А девушки за это время основательно убавили количество воды, грязи, сажи и копоти, яростно орудуя тряпками, отжимаемыми в ведра, которые пригодились хотя бы после пожара. Оказывается, всё же не зря их сюда приволокли. Выплескивали, не глядя, прямо в оконный проем - от рамы и стекла даже воспоминаний не осталось. И судя по громким крикам снаружи, не сказать, что шибко негодующим, а скорее удивленным, девушки несколько раз окатили адско-помойной смесью кого-то из своих же. Из краем уха подслушанных между делом обрывков разговоров и веселых смешков облитых ребят, Итара поняла, что досталось не только вернувшимся снизу одноклассникам. Ягора с Галманом, крутившихся рядом с башней и частично руководивших деятельной суматохой, тоже трижды зацепило. И в последний раз весьма основательно, потому как они после очередного нежданного душа предпочли удалиться на безопасное расстояние и более не докучали ребятне своими советами и рекомендациями, что и как нужно делать, да в какой последовательности. Старшие на то и старшие, чтобы слёту понять тонкий намек: здесь покаместь и без вас дела неплохо продвигаются, так что не путайтесь под ногами, мешая своим чутким руководством.

Незадолго до обеда учеников отправили отмываться и переодеваться в спальное крыло замка. Встречные собратья по учебе вне зависимости от возраста не могли сдержать широких улыбок, а зачастую и веселенького хихиканья, при виде этой донельзя изгвазданной группы. А те в свою очередь внутренне, в мыслях потешались над попавшимися им навстречу, думая примерно одинаково. "Да, мы чумазые! Ну и что? Зато нам досталась легкая работка по предварительной уборке, и мы её сделали в лучшем виде! А вот вам еще только предстоит вылизывать Наугольную башню начисто. А это - дело нудное и кропотливое. Так что можете лыбиться и забавляться, сколько душа пожелает. Пока у вас есть возможность и настроение..."

Итара в девчачьем умывальнике задержалась дольше всех своих сокурсниц. Большое, почти во весь лоб, пятно размазанной сажи никак не желало отмываться. Казалось, будто чернота так глубоко проникла через поры, что отпечаталась татуировкой вплоть до черепа и останется на коже навечно. Девушка уже в пятый раз густо намыливала лицо, ожесточенно терла злосчастную отметину и даже осторожно поскрябала коготками по лбу. И только после этого поняла, что наконец-то победила. Три пригоршни воды из-под массивного и вычурного бронзового крана, выплеснутые в лицо, смыли остатки мыльной пены и немного придали уверенности в собственной миловидности.

Колдовка, упершись ладонями в край раковины, слегка привстала на цыпочки, едва ли не носом уткнувшись в помутневшее от времени зеркало. Конечно, она не та красавица, о которой грезят в своих роскошных замках юные принцы. Да и тот же эльф Лингвар из книжки вряд ли влюбился бы в нее до такой степени, чтобы бросить своё племя и остаться жить среди людей. Тем более что Итара не колдунья, а колдовка. Насколько девушка поняла из прочитанных ею книг: разница существенная, несмотря на схожее созвучие слов. Но надо отдать должное, природа наградила её вполне симпатичной внешностью, так что грех пенять на судьбу. И для Итары тоже наверняка найдется в этом мире осколочек счастья, когда она еще немного подрастет. Хотя и сейчас возраст такой, что родись она не колдовкой, а обыкновенной горожанкой или непритязательной крестьянкой, а тем паче имей в жилах хоть малую толику благородной драгоценной кровушки, - так сватов от женихов со дня на день можно было б ожидать. Не промедлят: прискачут, как миленькие. Хотя не факт, что окажутся долгожданными и желанными. Но судьба колдовки другая. Она намного лучше! Потому что колдовкам дано право и привилегия самой свою судьбу решать, без принуждения и оглядок на кого-либо, выбрав спутника сердцу только по любви.

Девушка утерлась льняным полотенцем с вытканным по краям незатейливым узором и в последний раз бросила взгляд на свое отражение. Длинные каштановые волосы в лохматом беспорядке разметались по худеньким плечам отдельными прядями, кое-где еще мокрыми и слипшимися между собой, спускаясь почти до середины спины. Итара попробовала хотя бы отросшую челку, давно напрашивающуюся под ножницы, получше уложить, заправив длинные концы волос за уши. Но затея оказалась неудачной: космы сами решали, чего они хотят, а чего нет. Спустя пару секунд прическа, а точнее её отсутствие, стали прежними. Итара обреченно вздохнула и оставила как есть, подумав, что и с цветом волос ей тоже не повезло: каштановыми их назвать она слишком самонадеянно поторопилась. Скорее уж подойдет определение: когда-то бывшие каштановыми с непонятным сдвигом в рыжину. Да еще и выглядят так, словно отдельные пряди сильно и неравномерно выгорели под палящим солнцем, став почти русыми. Когда успели, если лето только-только начинается?

Зато вот глаза у Итары такие, что обзавидуешься! Большие, лучащиеся неведомым внутренним светом, темно-зеленые, а в месте соединения радужки с белком, как и у всех остальных колдовок и колдовцев, словно опушённые желтовато-золотистой бахромой. Тонкие брови вразлет только подчеркивают бездонную глубину глаз, смотрящихся на довольно худеньком личике вполне мило, притягательно и чуточку завлекающе. Аккуратный носик с немножко вздернутым кверху кончиком придает мордашке озорное выражение, словно заранее предупреждая: с этой девчонкой скучать не придется! С губами Итаре тоже повезло: не тонкие, и не толстые - в самый раз. Привычные к улыбке, зачастую мечтательно блуждающей по ним. Слегка выступающий вперед остренький подбородок ненавязчиво намекает на острый ум, приправленный изрядной долей сарказма, но всё равно доброжелательный к людям.

А вот самую кроху подрасти и чуть-чуть поправиться девушке не помешало бы. Что-то задержался организм на пороге между подростково-угловатой нескладностью и округляющей формы юностью, не решившись сделать еще один шаг вперед по жизни. Хотя если она и дальше будет продолжать таращиться в зеркало, то о прибавке веса можно смело забыть. Нужно срочно переодеться в чистую и сухую одежду, да стрелой лететь на обед, если не хочет сегодня и без него остаться. Желудок и так уже огорчен отсутствием завтрака, урча шибко недовольно.

Свиток 3

Бестолковая жирная муха уже четверть свечи с упрямым постоянством, достойным зависти при лучшем использовании, долбилась своей безмозглой головенкой в оконное стекло, пытаясь вырваться из удушающей духоты класса на свободу. По всей видимости, она надеялась, что снаружи жить интереснее и комфортнее. Но судя по яро палящим лучам солнца, бьющим прямой наводкой в лица и затылки учеников, измученно развалившихся на жестких деревянных скамьях по обе стороны длинного стола, на улице мухе облегчения не найти. Как и ребятам тоже. Но тупое насекомое, минуту отсидевшись на подоконнике после очередного столкновения с непонятной для него прозрачной преградой, вновь взмывало вверх, натужно и противно жужжа. В который уже раз описав неровный круг над головами подростков, муха опять поперла на штурм препятствия, нынче взяв разгон посильнее прежнего. Как и следовало ожидать, сшибка со стеклом тоже вышла за рамки обычного. Теперь муха не отсиживалась на подоконнике, а отлеживалась, задравши лапки кверху.

Итаре, измученной духотищей и двумя послеобеденными уроками, отсиженными перед этим, порядком надоело мерзкое жужжание над головой, которое самым наглым образом вплеталось в вялое гудение собственных мыслей, едва ворочающихся в черепной коробке на последнем издыхании.

Несусветная жара. Липкая духота. Настолько липкая, что кажется, будто не дышишь горячим воздухом, а пьешь его, словно свежесваренный густой кисель. К слову сказать, именно таким сегодня на обеде попотчевали на загладку. Вкусно, конечно, но для подобной жарищи абсолютно неподходяще. Как и последовавший сразу после приема пищи урок словесности, на котором учительница заставила ребят написать короткое сочинение на тему "Я и мои мечты".

Да кому придет в голову делиться своими самыми сокровенными мыслями со всеми подряд, без разбору? Если человек, конечно, пребывает в здравом уме, а не смертельно болен прогрессирующим эгоцентризмом, настойчиво требующим постоянно торчать на самом солнцепеке всеобщего внимания, купаться в лучах праздного любопытства охочих до сплетен людей, и нежиться на мягком песочке мнимой значимости собственной персоны. Тут да, особый случай: эгоцентризм - недуг тяжелый, массовый, сродни эпидемии, и, к сожалению, не поддающийся лечению. Но хорошо, что у большинства колдовцев и колдовок к нему иммунитет имеется. Сочинения ученики, естественно, накорябали на пергаменте, по большей части правдоподобно наврав о своих ребячьих мечтах так искусно, чтоб взрослые наставники приняли их писульки за откровения, если удосужатся их прочитать когда-нибудь.

Потом мозги подростков, страдальчески изнывающие от настолько бурно начавшегося лета, когда хочется купаться в прохладной воде до тех пор, пока губы не посинеют, а не торчать за партой в душном помещении замка, целую свечу засоряли числами, треугольниками, окружностями, хордами, медианами, биссектрисами и снова цифрами, цифрами, цифрами. Урок геометрии показался еще более мучительным, чем предыдущий. Вдобавок наставник Горчак настолько строг, что на его занятиях не забалуешь и даже на пару взмахов ресниц не расслабишься. Почти все вздохнули с нескрываемым облегчением, когда сквозь мутные стекла - в этом классе их почему-то еще не успели надраить до блеска после зимнее-весенней непогодицы - пробился зычный звук колокола, даровавший мальчишкам и девчонкам на некоторое время иллюзию свободы. Она продолжалась ровно столько, сколько потребовалось времени добраться дружной толпой от одного класса до другого.

А теперь вот занятия на отвлеченные темы. На сей раз Дайча, учившая ребят всему понемножку из не шибко важных на их взгляд наук, решила, что подросткам полезно развивать логическое мышление. И подбросила такую заковыристую косточку для обсасывания и заточки зубов, что эти самые зубки все до единого поломаешь, пока догрызешься до сути. И совсем не факт, что внутри косточки тебя дожидается лакомство из заслуженной истины, как ты был с самого начала уверен, а не что-то другое. А если и она там окажется, то кто знает, понравится ли тебе её вкус?

Однако ж одно обстоятельство радовало без сомнений: этот урок последний. Самый-самый что ни на есть - последний! И на сегодня, и на весь этот учебный год, многим из воспитанников показавшийся трудным и нескончаемым... Но проклятая муха доводит своим неутомимым жужжанием до белого каления!

Терпение у Итары окончательно лопнуло. Девушка, сидевшая аккурат напротив окна, в которое настойчиво долбилась злыдня, на сей раз вовремя услышала, как муха врезалась в стекло, а затем и шлёпнулась на подоконник кверху лапами. Резко развернувшись, колдовка почти без замаха припечатала по надоеде свитком пергамента-черновичка, который она загодя приготовила, почувствовав, что нервишки натянуты до предела. Если его придется пустить на растопку, то и не жалко нисколечко: он уже весь исписан, исчеркан. Тем более оно того стоило! Итара не промазала, заслужив откровенно одобрительные взгляды близсидящих сверстников и нестрогое, но укоризненное покачивание головы престарелой преподавательницы.

- Развлечение закончилось, - слегка повысив голос, объявила Дайча, устраиваясь поудобнее в кресле с высокой спинкой, стоявшим чуть сбоку от торца стола. - Давайте вернемся в наши дебри логики, в которых мы с вами, похоже, заблудились надолго.

По классу прошелестел легкий ветерок недовольства учеников, которые никак не могли понять, чего учительнице от них надобно. Они же предельно ясно ей растолковали, что почём, а вовсе не блуждали в дебрях логики, как она соизволила выразиться.

- По вашим глазам, пылающим праведным возмущением, вижу, что я достала всех вас своей непонятливостью, - мягко усмехнулась учительница, умело изобразив на маленьком личике, густо испещренном морщинами, добродушную наивность. - Может быть и вправду, я давно из ума выжила или впала в старческий маразм, как большинство из вас сейчас подумало. Но всё равно, вот никак не получается у меня уяснить, какое у вас, колдовцев и колдовок, основное предназначение в этом пестром мире. Попытайтесь-ка добавить еще несколько штрихов для целости картины, к тем, которые до этого нарисовали.

Дайча бегло скользнула взглядом по лицам учеников и остановила свой выбор на Итаре, поднеся к глазам видавший виды простенький лорнет и едва заметно вскинув насмешливо правую бровь, словно заранее развеселившись от забавного ответа. Пожилая магичка, которая ростом и телосложением выдалась чуть покрупнее своих учеников, умудрялась тем не менее доставлять экзаменуемым собеседникам несравнимую со своими габаритами массу неудобств. Стоит только чуть неправильно высказаться, сделать неверный вывод или тем паче построить кособокую логическую пирамиду, базирующуюся на ложном основании - пиши пропало. Всё, ты на крючке! И не сорвешься с него, пока тебе доходчиво не объяснят, насколько же ты глуп. Мягко втолкуют, любезно и дружелюбно. Да только разве от этого становится меньшим ощущение собственной умственной неполноценности? Хотя может быть, лишь только Итара подобным образом реагирует на свои промахи в логике, коря себя в душе за примитивное мышление? Посмотреть на Астика, так тому даже откровенные выволочки от учительницы, на которые он пару раз нарывался, необдуманно нагородив выводов сикось-накось, как с гуся вода. Или взять к примеру Азву: махать мечом у подружки слабовато получается, зато языком почесать - равных во всем замке не найти. И с Дайчей она частенько до хрипоты спорила, не смотря на её учительский статус, почтенный возраст, умудренность жизненным опытом. И даже порой не взирая на собственную неправоту, которую в те жаркие моменты спора не заметил бы только слепой глухонемой мертвяк. У Итары так вести себя не получается. Видимо, излишняя скромность мешает брать нахрапом то, что не заслужено, да и не принадлежит тебе.

Девушка смущенно прокашлялась в кулак и тихо, но вместе с тем твердо, с некоторым вызовом в голосе, произнесла:

- А мне нечего добавить к уже сказанному ранее. Все основные наши цели названы верно.

- Ну, допустим, названы, - неуверенно, словно сомневаясь, согласилась с ученицей Дайча. - И какая же из них, по твоему мнению, главная?

- Защищать добро, бороться со злом, - не задумываясь, отчеканила Итара, уточнив на всякий случай, - с монстрами в первую очередь.

- Вот как?! - оживленно-радостно удивилась наставница, вновь вскидывая к глазам лорнет, чтобы вдосталь полюбоваться на рыбку, заглотившую наживку. - Монстры, значит... И кто же они такие, эти монстры? Как вы будете их отличать от тех, кого наоборот нужно защищать?

- А чего там отличать-то? - широко осклабившись, встрял в обсуждение Астемий, сидевший напротив Итары и решивший морально поддержать свою лучшую подругу. - На уроках монстроведенья за семь лет обучения мы их как облупленных изучили. Гнусные рожи, тело зачастую покрыто шерстью, клыки, рога, хвосты, изо рта воняет всякой дрянью...

- Кабан тоже попадает под твое описание, Астемий, - прервала перечисление внешних признаков чудовищ Дайча, невинно поинтересовавшись у юноши: - Выходит, он тоже монстр?

- Не-е, - в показной задумчивости поскрябав затылок, ученик расплылся в еще более широкой улыбке. - Какой же из него монстр? Кабан - парнокопытное жаркое на четырех ногах. Вкусное!

Парнишка мечтательно закрыл глаза, причмокивая от удовольствия. По классу прокатился дробный смешок. Даже учительница не осталась равнодушной к удачно сыгранной интермедии, скупо улыбнувшись уголками губ. Правда, её веселье продолжалось недолго.

- Значит, по одним только внешним признакам отсортировывать ваших врагов не получится. Итара, у тебя есть еще какие-то соображения, которые позволят нам точно определиться с понятием "монстр"? Скажу вам по секрету, что на самом деле чудовищ, с которыми вам возможно предстоит в своей жизни столкнуться, гораздо больше, чем поместилось в учебники по монстроведенью. А о скольких мы пока еще вообще и не слышали, даже подумать страшно! Вот и представьте: выходите вы за стены замка, допустим, вольными охотниками, а навстречу прет НЕЧТО... Сразу его убивать, чуток опосля или мимо проехать? На такой случай вам и нужно научиться думать своей головой, чтобы принять правильное решение. Основываясь, в том числе, и на умении логически мыслить. И желательно соображать быстро. Итак, я слушаю тебя.

- Монстры агрессивные, - после секундного размышления ответила девушка, в ожидании подвоха со стороны учительницы едва заметно отстукивая по столешнице подушечками пальцев легкий успокаивающий мотивчик, не лишенный ритмичности.

- Замечательная характеристика! - похвалила колдовку наставница, тут же пустившись в дальнейшие рассуждения, для наглядности переведя разговор к конкретной ситуации. - Итара, попробуй вообразить такую обстановку: ты подъезжаешь к отдаленному сельцу, затерянному в глухомани на окраине Пятикняжия. Навстречу тебе вылетает пьяный в плетень парень, агрессивно размахивая обломком оглобли, которой он уже приласкал некоторых своих односельчан. И они этому совсем не обрадовались, только возразить не смогли. Согласись, что трудно проявлять недовольство в бессознательном состоянии. Разве только своей позой. А началось всё с малого пустячка: этот парень четверть свечи назад застал свою невесту, с которой он по осени собирался две судьбы в одну переплести, развлекающейся на сеновале. Развлекалась девица не совсем одетой. Хотя правильнее будет сказать, что из всей одежды на ней присутствовали только сережки, им же и подаренные. И что самое обидное, ведь не с кем-нибудь невестушка сено утрамбовывала, а с его лучшим другом детства. Не удивительно, что парень готов от злости первому-встречному по головушке колом настучать, лишь бы самому хоть чуточку на сердце полегчало. И агрессивности ему не занимать, ты уж мне поверь на слово... И каковы твои действия? Снесешь монстру голову с плеч?

- Нет, конечно! - тотчас возмутилась Итара, недовольно фыркнув. - Он же просто пьяный парень, которому в жизни не повезло, а вовсе не чудовище. Если он и на меня с колом полезет драться, то просто постараюсь вырубить бедолагу на время, не причиняя большого вреда здоровью. Проспится, протрезвеет и наверняка угомонится.

Преподавательница сделала вид, будто серьёзно задумалась над объяснением девушки. Потом она легонько пожала плечами и с предельной наивностью в голосе тихо спросила, обращаясь как бы скорее к себе самой, чем к классу:

- Тогда получается, если рассуждать логически, что по одной агрессивности монстров не отсортировать? Очень жаль! Насколько проще стало бы жить, так легко вычисляя чудовищ... Но ведь должна же быть наверное какая-то общая черта или характеристика, присущая только им? Кто из вас подскажет её мне?

Дайча с вопросительной выжидательностью воззрилась на учеников, опершись щекой на ладонь. Но её глаза, спрятавшиеся в близоруком прищуре, откровенно потешались над некоторой растерянностью, недвусмысленно отразившейся на озадаченных мордашках подростков. Вот те на! Они-то думали, что запросто сходу могут определить, кто является монстром, а кто нет. Возможно и могут. Даже наверняка сумеют, когда потребуется это сделать. Но обосновать словами свое виденье истинной сути чудищ, так чтоб другие тоже поняли, оказывается совсем непросто.

- Тогда монстров можно охарактеризовать, как кровожадных, - наконец-то нарушил сгустившуюся тишину Гунар, неразговорчивый юноша с красиво смотрящимся чубом волнистых каштановых волос. Если уж он голос подал, опередив более говорливых сокурсников, то значит, ребята влипли, как муха в сметану, - основательно и надолго. - Чем не определение?

- Кровожадный, то есть жаждущий крови, убийств, жестокий, - уточнила Дайча. - Я правильно тебя поняла?

- Именно так, наставница, - кивнул головой юноша, отчего его чубчик тут же свалился на лицо, закрыв левый глаз. Гунар быстрым движением руки поправил волосы и добавил: - И еще я бы упомянул о свирепости.

- Вполне разумное дополнение, - согласилась Дайча, одобрительно покивав головой. Испортить прическу она не боялась. Сплошь седые волосы, собранные в тугой компактный пучок на затылке, всё одно не прическа. Большинство учеников поддержали сокурсника обрадованными междометиями: наконец-то нашли верное слово! - Исходя из твоего утверждения, с которым, как я вижу, все согласны, могу сделать следующий вывод: работки колдовцам и колдовкам привалило отныне выше крыши Сторожевой башни. И начать очищать наш мир от скверны стоит с княжеского палача. Уж он-то точно жаждет крови, так как за её пролитие ему и платят. Скажете, что это всего лишь его работа? Не уверена! Ни один нормальный человек на подобную работу добровольно не согласится. Выходит, что палач - психически ненормальный человек. Или, что представляется более логичным, монстр.

Класс ошарашенно притих, пораженный нелепостью подобного предположения с одной стороны, а с другой удивленный логичностью выводов, сделанных учительницей из их, казалось бы, правильного по сути определения. А наставница не замедлила воспользоваться изумлением подопечных, чтобы продолжить развивать выводы до полного абсурда. Так ведь еще нагляднее получается. Она деловито загибала по пальчику на своей маленькой, словно у подростка, ручонке после каждого этапа предполагаемых действий.

- Во вторую очередь вам следует немедленно истребить чудовищ, прикинувшихся людьми, и захватившими под свой полный контроль княжий тайный сыск. Волчары весьма жестоки, особенно если сам князь лично отправил их на охоту. Значит, они - стопроцентные монстры. Головы им с плеч, и мир вздохнет с облегчением, избавившись от этих чудищ... Следующими под ваши мечи должны попасть державцы. Никаких возражений! Гвардия Пятикняжия только тем и занимается, что изо дня в день тренируется, готовясь к смертоубийству людей. И я не сомневаюсь, что когда дело дойдет до схватки, то об их кровожадности еще легенды будут слагать, если, конечно же, останутся живые в этом мире и у них найдется свободное время, чтобы заниматься такими глупостями... Самого Владыку, впрочем как и каждого из князей страны, а так же их ближайших подручных тоже придется отправить к праотцам. Ведь именно они вершина пирамиды чудовищ. Это четвертый пункт. Но мало снести верхушку у пирамиды и разрушить её стены. Всегда найдутся желающие воссоздать всё заново. А потому нужно выкорчевать саму основу проблемы, уничтожить фундамент, на котором она базируется. Проблема же кроется в человеческом несовершенстве, людской жадности, жестокости, лживости, зависти, лицемерии и себялюбии. Перечислять пороки можно до бесконечности, потому как они нескончаемы и вечны. Только освободишь мир от нескольких негодяев, а их место тут же займут после ожесточенной грызни за власть другие. И возможно, что они окажутся еще более страшными чудовищами, чем предшествовавшие им. Проще всего вырезать всех людей поголовно. Тогда уж точно проблема исчезнет.

Дайча загнула последний пальчик и сурово уставилась на недоуменные лица учеников, держа сжатый кулачок на весу. А потом она внезапно ударила им по столешнице. В полном безмолвии звук удара, не такого уж и сильного, показался настолько громким и резким, что все подростки без исключения вздрогнули от неожиданности. А слова учительницы, прозвучавшие следом, заставили ребят встрепенуться, будто их по спинам больно хлестнули кнутом, хотя произнесла она их тихим шепотом, не лишенным хрипловатой зловещности:

- А вы-то тогда чем будете лучше всех тех, кого умертвили?

Помолчав несколько тягучих секунд, наполненных угрюмым сопением учеников, наставница добавила последний жирный штрих на мрачную картину Апокалипсиса:

- Следуя логике и заветам Братства Огненного Ворона, вам придется незамедлительно и без жалости перебить друг друга. Ну а последнему, оставшемуся в живых, достанется сомнительная честь покончить жизнь самоубийством. Так завершится спасение нашего мира от сил Зла, то бишь от монстров. В этом ведь заключается ваша основная задача? Миссия выполнена.

Подростки осмысливали услышанное долго. И когда Дайча уже почти потеряла надежду на их правильную реакцию в ответ на изумительно проведенную провокацию, они разом возмущенно взорвались, едва ли не хором:

- Так не должно быть...

- Это не правильно...

- Вы сделали неверные выводы из нашего...

- Ерунда какая-то получается!..

- За что боролись, на то и напоролись...

- Нельзя определить монстра по одному только...

Удивленно изогнув бровь, учительница вскинула лорнет к глазам и с нескрываемым интересом в голосе призвала разошедшуюся молодежь к тишине:

- Хватит галдеть, как сороки над грибником. Кто из вас сказал, что нельзя определить монстра по чему-то там одному? Закончи свою мысль, пожалуйста, чтобы и другие её услышали. Мне она показалась интригующей и заслуживающей всеобщего внимания.

Почти ни у кого не вызвало удивления то, что заинтересовавшую наставницу мысль пыталась высказать Азва. Если не принимать близко к сердцу её ехидные подколочки, с легкостью раздаваемые окружающим, то придется признать: она - девушка умная и сообразительная. Возможно даже, что самая умная и сообразительная на этом курсе. И если бы не её язвительный характер, усиленный нежеланием лишний раз подержать рот на замке, то с ней многим было бы любопытно пообщаться на досуге, поболтать о том, о сём. Но, увы, только единицы из присутствующих могли безболезненно для своего самолюбия, по причине исключительной не обидчивости, решиться на общение с "занозой в заднице" более пяти минут кряду.

- Я считаю, что нельзя определить кто перед тобой - монстр или нет, по одному какому-нибудь признаку. Их должно быть несколько, характеризующих встреченное существо с разных сторон. И чем больше ты видишь этих примет, тем лучше, потому как труднее ошибиться с выводом. По их совокупности и нужно принимать решение, как поступать: проехать мимо или с ходу начать мечом размахивать.

- Весьма похвально, - одобрила Дайча монолог одной из своих лучших учениц за долгие годы преподавания в стенах Вороньего Холма. - Странно, почему никто больше не заметил подвоха с моей стороны, когда я уводила вас на ложную тропинку выводов, исходя из ваших же неправильных в своей краткости характеристик монстров? Но не переживайте сильно по этому поводу, - тут же легко усмехнулась наставница. - Логика вообще очень странная штука. А иногда даже вредная... Азва, так что ты хотела бы еще добавить в перечень, характеризующий монстров?

- Ну, добавить-то хотелось бы многое, - в карих глазах колдовки вспыхнули на краткий миг озорные искорки, но она поборола неуместное в данный момент желание поёрничать всласть и продолжила чуточку серьезнее, чем начала. - Со всеми уже перечисленными качествами монстров лично я согласна, если не примерять к встреченному существу каждый из них по отдельности, а наряжать его полностью, с ног до головы. Но есть у меня важное замечание. Наряду со всем сказанным, монстр в первую очередь не должен принадлежать к человеческой расе, если я правильно выразилась...

- Выразилась правильно, но неверно, - тихо хмыкнул Астик, показав, что он тоже умеет не только оригинально думать, но и интригующе высказывать свои занимательные мысли вслух.

И хотя замечание юноши по большей части предназначалось для ближайшего окружения, и в особенности для ушек Итары, без промедления наградившей шутника дружеской улыбкой, но и Азва, сидевшая в отдалении, его тоже прекрасно расслышала. Девушка резво повернулась вполоборота к середине стола, удостоив балагура испепеляюще-презрительного взгляда, и ласково-приторно поинтересовалась елейным голоском, не забыв добавить в елей изрядную порцию толченого стекла:

- Почему ты так решил, Астюшечка? И чем, кстати? Или просто с обиды, не подумавши, брякнул? Прости, конечно, но я под монстром не тебя имела в виду. Хотя полноценным человеком тебя тоже трудно назвать. Видишь ли, у нормальных людей в голове кое-что имеется, и называется оно...

Дайча, как ни странно, молчала, по неведомой причине не вмешиваясь в намечающуюся ссору. Хотя обычно она никому не позволяла на своих занятиях вести себя настолько вольно. Урок - есть урок! А все свои ребячьи разборки и шалости оставьте до вечера, когда у вас появится свободное время. Вот его-то можете гробить по собственному усмотрению. И раньше наставница строго придерживалась этого принципа. Но не сегодня.

- Я вовсе и не думал обижаться, - удивленно вскинув брови, перебил одноклассницу Астемий. - Умные люди на хм-м ...тебя не обижаются. Просто ты, Азка, не права в своем утверждении. А если точнее, то не совсем права.

Ребята с крайним изумлением обнаружили, что их язвительно-саркастичная одноклассница способна покраснеть так же, как и всё остальные простые смертные. Такое явление они наблюдали впервые. На щечках колдовки отчетливо проступили колоритные пунцовые пятна, а желтая окантовка зрачков вспыхнула особенно ярко, на краткий миг расширившись чуть ли не втрое от прежнего размера. Азва без сомнения смутилась нежданным отпором, по колкости не уступающим её любимым выраженьицам. И от этого девушка не на шутку разозлилась. Но после непродолжительной внутренней борьбы она смогла совладать с взъярившимися чувствами и почти спокойно произнесла, постаравшись скрыть остатки злости за снисходительной усмешкой:

- И в чем же моя ошибка, Астемий? Не стесняйся, просвети неразумную.

- Да запросто! Если придираться к словам, чем наша достопочтимая наставница сегодня весь урок занималась, - легкий кивок головой в сторону Дайчи, с добродушно-одобрительной усмешкой наблюдавшей за пикировкой, по всей видимости, означал почтительный поклон, - то, исходя из твоего утверждения, будет вполне логично исключить из числа монстров оборотней, упырей, беспокойников, утопцев и прочую нежить, когда-то бывшую людьми. Они всё же или принадлежат, или хотя бы когда-то принадлежали к человеческой расе.

- Вот именно, что когда-то..., - попыталась вставить Азва, но не тут-то было.

С дальнего конца стола Астемия поддержала Ильба, вечно во всем сомневающаяся девушка, которой нравился сам процесс ниспровержения общепризнанных авторитетов. А вот полученный результат для нее зачастую оказывался не столь уж существенным. Колдовка весело хихикнула и без долгих раздумий перебила Азву. А той-то показалось, что она нашла достойный аргумент, способный положить одноклассника на лопатки, зацепившись по его примеру за одно-единственное слово.

- Да боги с ней, с нежитью, пущай себе живет на здоровье, - игра слов у Ильбы невольно получилась знатной. - Зато другим не поздоровится! Найдется, где мечом помахать всласть. Например, бедняжки домовые точно уж не люди, и значит, их теперь нужно записать в разряд чудовищ? Потом не забыть дополнить список банниками, овинниками, полевиками. Леший, так вообще по всем статьям - вражина ещё та!

- Да нет же! Нечего мои слова переворачивать вверх тормашками, - возмутилась Азва, постепенно выходя из себя. - Я вкладывала в них совершенно иной смысл и говорила о связке признаков, по которым можно определить, кто есть кто. А вы...

- А что - мы? - с почти правдивой искренностью изумилась Итара. - Мы всего лишь пытаемся понять логику твоего суждения о монстрах.

Дайча расплылась в широкой усмешке, уже совершенно не скрывая своего прекрасного настроения. Урок, который вот-вот закончится, прошел успешно. Наставница добилась поставленной перед собой цели: дети пытаются думать своей головой, а не воспринимают на веру любое облеченное в слова утверждение, каким бы простым и привычным оно ни казалось. И пусть ребята пока всего лишь играются в крутых философов и знатоков логики - это не страшно. Главное, мыслят самостоятельно, и значит развиваются.

- А русалки? Они кто такие? И как к ним надлежит относиться? - прозвучал из глубины класса вопрос, заданный заинтересованным юношеским баритоном, не так давно утвердившимся на развалинах ломкого мальчишеского голоса.

- Как к потенциальной наваристой ухе, - под общий смешок раздался звонкий ответ соседки вопрошающего, сопровождаемый звуком легкого подзатыльника, отвешенного в чисто воспитательных целях. - О других отношениях с русалками даже не мечтай, негодник!

- Эльфов тоже на голову укорачивать? - вопросы и уточнения посыпались на Азву со всех сторон.

- А с гномами что прикажешь делать? Этих еще больше укорачивать стыдно как-то, и так уж судьбой обижены. Может их предварительно на дыбе за уши растягивать до нормального роста, чтоб потом голову срубить? Они, вроде как, тоже нелюди...

- А я мечтаю когда-нибудь с драконом повстречаться, они такие умненькие и лапоньки.

- И у них сразу куча голов. Как минимум три. Вот уж есть, где мечу разгуляться.

- Только тронь дракошу! Я тебе сама тогда прическу обновлю парочкой кинжалов. Но сохранность ушей не гарантирую...

- Да хватит уже! - не выдержав, взорвалась Азва, с силой хлопнув ладонью по столешнице. - Нет никаких эльфов, гномов и драконов. Они - сказка, миф. Так что и нечего их в пример приводить. Начитались ерунды всякой.

- Сказки и мифы на пустом месте тоже не рождаются, подружка, - вскользь заметила Итара, презрительно хмыкнув. - Пора бы привыкнуть к чудесам, коль сама колдовка.

- Колдовцы - вот они, есть, существуют. Они вполне реальные и их можно потрогать, а кое-кому не мешало бы и под глаз засветить, - буркнула Азва, искоса глянув на довольно осклабившегося зачинщика этого спора, из которого она вряд ли теперь выйдет победителем. - А твоих эльфов, например, хоть кто-то видел живьем, а не в своем богатом воображении? Может быть тебе, Итка, посчастливилось лицезреть длинноухих во всей красе?

- Нет, не довелось, - с грустью в голосе ответила девушка. - Но хотелось бы надеяться на нашу с ними встречу... Кстати, у меня есть еще один вопросик уточняющий. Мелочь, конечно, но всё же хотелось бы знать твоё мнение. А мы, колдовцы и колдовки, - люди или нет?

Дайча, не смевшая даже надеяться на такую каверзу со стороны Итары, с уважением посмотрела на свою не самую способную ученицу. Этой девушке раньше всегда больше нравилось мечом помахать, на коне скакать, по деревьям лазить или еще что-либо подобное вытворять вместо того, чтобы прилежно изучать науки и искусства. Тут она держалась середнячком, не выбиваясь из общей серенькой массы. Правда, читать она любила, этого у неё не отнять. И на тебе! На такие ухищрения пускается, чтоб разобраться в зацепившей её проблемке. Взрослеет, наверное.

- Конечно, люди! - не задумываясь, выпалила Азва. - Разве кто-то в этом сомневается?

- О, еще как сомневаются, - подытожила Дайча, поднимаясь из удобного кресла. - За стенами Вороньего Холма таких, шибко сомневающихся, - большинство. И половина из них почти убеждена, что колдовцы и колдовки - нелюди. Иногда, когда особо приспичит, то нелюдь полезная, а в остальное время... Так что понимаете, наверное: отношение к вам будет соответствующим. Единственное радует, что княжеских глотов - сборщиков подати, любят еще меньше. А маги замыкают тройку лидеров на пьедестале народной нелюбви. Так что особо не переживайте, вы не одиноки... Всем спасибо, урок окончен.

Зычно-протяжный удар колокола, распластавшийся над крепостью Вороний Холм, ознаменовал окончание еще одного учебного года. Для кого-то он был последним, для кого-то еще нет, но перемены в жизни намечались у всех.

Свиток 4.

Время ужина всегда нравилось Итаре своей неспешностью. Можно, никуда особо не торопясь, посидеть в Общем зале "Гнезда" - центрального здания крепости, с чувством и расстановкой поглощая пищу, а не закидываясь ею наспех, как на завтраке, например, на который девушка с завидной регулярностью опаздывала, влетая в столовую в тот миг, когда остальные уже лакомились десертом. Обед тоже не доставлял большого удовольствия: половина уроков, зачастую вынуждающих тупо гудеть голову, точно набатный колокол, - позади, но впереди почти еще столько же занятий, вероломно притаившись под сводами Вороньего Холма, поджидают свои жертвы. И далеко не все из предстоящих уроков любимы Итарой. Какая тут может чувствоваться радость?! Сиди уж, молча, ковыряйся ложкой в миске, да втайне помечтай чуток о грядущей вечерней свободе. Если конечно кто-либо из наставников не задумал коварное злодейство - озадачить самостоятельной домашней работой по суперважной для их, колдовцев, развития теме.

То ли дело - ужин! Наслаждайся жизнью на всю катушку. День прожит не зря, и ты по праву заслужил возможность распоряжаться оставшимся временем по своему усмотрению, коли не натворил ничего из ряда вон выходящего на занятиях или сногсшибательного не отчудил на переменах. И даже Час Послушания не в силах испортить ощущение немыслимой свободы выбора, ведь Послушание - дело добровольное, никто силком не станет заставлять тебя принимать участие в заботах Братства, если ты сам не хочешь или не можешь сегодня помогать другим. Или у тебя просто нет настроения вникать в чужие проблемы.

С виду неповоротливая, но на самом деле весьма проворная толстушка Марыся, - главный кашевар Вороньего Холма, из-за нехватки рабочих рук, по большей части занятых сегодня на восстановлении основательно подгоревшей башни, не только приготовила простенький ужин для обитателей замка, но и сама помогала поварятам на раздаче. Насыпав в глубокую тарелку порцию жареной картошки с еще продолжающего слабо шкварчать противня и щедро полив её густым гуляшом, немолодая женщина с усталой мимолетностью глянула на девушку.

- Итара, ты когда-нибудь хоть немножечко поправишься у меня? - рука поварихи без долгих раздумий зацепила с противня еще три полновесных ложки добавки, присовокупив их к и так уже немалой порции. - Я тебя кормлю, кормлю, а ты всё такой же худышкой остаешься. Помню, я вот в твои-то годы уже так выглядела, что все парни нашего посёлка табунами...

- Видать, не в колдовку корм, - мягко усмехнулась девушка, одной рукой принимая тарелку, а другой водружая румяный крендель на кружку с яблочным компотом. Воспоминания добродушной Марыси, обязательно следовавшие за традиционными сетованиями о худобе и миниатюрности Итары, колдовка выслушивала весь этот учебный год с регулярностью восходов солнца. Скоро она все байки поварихи, часто забавные, а порой и пикантные, наизусть выучит, наверное. - Что я могу поделать, если мне, возможно, такой вот суждено на всю жизнь остаться? Ни-че-го! Зато нет необходимости на диетах сидеть, чтоб спортивный вид фигуры поддерживать. А для нас, колдовцев, атлетическое телосложение жизненно необходимо, особенно когда с каким-либо монстрюгой нос к носу столкнешься. Мастер Даган говорит, что просто у меня ускоренный обмен веществ в организме, превращающий в чистую энергию всё внутрь попадающее. И такое его свойство для бойца с монстрами сравни сундуку с золотыми цацками для скупца, то есть бесценно.

- А ты поменьше бы слушала этого любителя махать мечами и трепать языком, - совсем не зло проворчала Марыся, набрасывая в очередную миску картошку. - Он тебе еще и не такой ерунды наговорит. Тоже мне авторитет выискался! Девушка, без разницы колдовка она или нет, первым делом должна хорошо выглядеть, как конфетка, чтоб всё встречные парни слюнями захлебывались от одного только её вида или всего лишь при мысли о ней. А тебя конфеткой покаместь еще трудновато назвать, скорее уж на цыпленка похожа: кожа, кости, ...да еще и меч сбоку. И кто позарится на такую худышку, спрашивается?

- А на кой ляд мне такие слюнявые-то ухажеры нужны? - весело фыркнув в ответ, колдовка развернулась и, выбрав ближайший стол посвободнее, решительно рванула к нему.

- А салат почему не взяла? - разочарованно-возмущенный окрик поварихи нагнал Итару уже на полпути к цели.

Она в ответ лишь пренебрежительно пожала плечами: ей и картошки-то столько наваляли в тарелку, что на двоих хватит отужинать. Но от строгой судьбы, особенно в круглощеком лице Марыси, так запросто не удерешь. Девушка успела прожевать только первую ложку вкуснющей, обжаренной до золотистой корочки картошки, а рядом с ней на скамью плюхнулся Астик, предварительно сгрузивший на столешницу несколько тарелок и кружку с компотом. Как только он умудрился всё это донести, имея всего-то две руки, интересно? Использовать гальду левитации ребят еще не обучали, но другого объяснения подобному чуду на ум Итаре не приходило.

- Это тебе, забывчивой, заботливая Марыся прислала, - деловито пододвинув к Итариной снеди миску с горой крупно порубленных огурцов и помидоров, изрядно приправленных добавкой из лука, листьев зеленого салата, петрушки и укропа, густо политых сметаной, юноша с жадностью набросился на свою порцию.

- Астик, сдурел что ли? - возмутилась колдовка, с удивлением таращась на друга, уплетающего за обе щеки. - Да мне столько еды и к утру не осилить! Мог бы и отказаться.

- Мок фы, - послушно согласился Астемий, активно двигая челюстями, и для наглядного подтверждения нечленораздельного ответа уверенно кивнул головой. Наскоро дожевав и проглотив, парнишка добавил малюсенькое уточнение: - И тут же огреб бы половником в лоб от сердобольной Марыси за ослушание и пререкания. А оно мне надо? Ты пойми, Итка, она ж о тебе заботится, хочет, как лучше сделать. Да и мне не трудно лишнюю тарелку прихватить. Ну, почти не трудно... А посему не отвертишься, подружка. Жуй давай без лишних разговоров.

И Астик вновь запустил ложку в тарелку. Закидывался он сегодня едой так непривычно стремительно, точно на свидание опаздывал, что естественно не укрылось от глаз его лучшей подруги.

- Астик, ты бы пореже ложкой-то махал, а то меня уже с лавки сдувает ветром. Или погнешь её ненароком от усердия. А имущество казённое, не тобою купленное. Чего случилось-то? Боишься, что я у тебя харчи отниму? Так зря переживаешь, я не голодная. Наоборот, могу с тобою поделиться. Салатом, например.

- Чего, чего... Нервничаю я. Завтра День Определения, если ты не забыла о такой несущественной мелочи, - со смущением недовольно буркнул колдовец, но темп поглощения пищи несколько поумерил. - Ита, а ты разве не волнуешься нисколько?

Девушка задумалась на мгновение, прислушиваясь к своим чувствам. И, неопределенно пожав худенькими плечами, потянулась к кружке с компотом, недвусмысленно проигнорировав тарелку с салатом.

- А с чего бы мне волноваться? Ну, может быть самую капельку только. У меня по сути и выбора-то никакого нет. Так зачем переживать понапрасну? Всё равно идти мне некуда, я ж вроде как сирота. И мне хочется дальше продолжать свое обучение здесь. Но раз для этого требуется вступить в Братство Огненного Ворона, то не имею ничего против. Оно мне нравится, да и цели его вполне устраивают. И даже больше того, Братство и так уже отчасти заменило мне семью. Вопрос иначе стоит: достойна ли я вступить в его ряды?

- Значит, ты точно хочешь остаться? Отлично! - Астик опорожнил последнюю тарелку и потянулся за Итариным салатом. - Ладно уж, на радостях отмажу тебя. Только предупреждаю сразу, если Марыся случайно заметит, что её кормежка попала не по адресу, то я во всю глотку буду орать, что это ты меня насильно заставила его слопать. А иначе грозилась самого на салат порубать мечом, если откажусь.

- Договорились, - колдовка так весело фыркнула в кружку, что яблочный компот там вздыбился штормовыми волнами. - Вот это я понимаю: мужественный поступок! Ради друга, не щадя живота своего... Но позволь спросить, какая такая радость сподвигла тебя на сей героический шаг?

- Хорош прикалываться, Итка, а то у меня аппетит может резко пропасть. Тебе же хуже будет.

- Астик, не отвлекайся по пустякам и не забивай голову лишними мыслями. Я не прикалываюсь, мне на самом деле интересно знать, что тебя так сильно обрадовало.

- А то сама не знаешь, - заметно смутившись, негромко пробасил друг и отодвинул недоеденный салат, на самом деле потеряв аппетит. - Пойду-ка я выбирать себе задание на Час Послушания. Ты сегодня участвуешь или свои планы на вечер имеются?

Юноша встал, собрал тарелки в стопку, не забыв прихватить и подружкины, и вразвалочку направился в сторону приемного окошка мойки. Там на широком подоконнике уже высилась внушительная гора грязной посуды. Колдовка прихватила со стола кружки и пристроилась рядом с другом.

- Конечно, участвую. Ты же меня знаешь, мог бы и не спрашивать.

- Да уж, ты на удивление редко отлыниваешь от послушничества. Интересно, а почему?

- А ты, Астик, почему не на своей кроватке собираешься весь вечер кверху пузом проваляться? - вопросом на вопрос ответила колдовка. - Никто ведь не запрещает тебе в свое личное время бездельничать.

- Так нас вроде бы в первую очередь и учат тому, что нужно помогать друг другу. И остальным по возможности. Вот я и помогаю в меру своих сил, - юноша с трудом нашел место, куда бы приткнуть стопку тарелок на подоконнике, не опрокинув и не перебив другие. - Сама знаешь, дел в крепости и вокруг неё столько, что даже с нашей, ученической помощью их за сотню лет не разгрести.

- Так и я по той же самой причине не отлыниваю, - девушка, избавившись от кружек, поправила челку, пытавшуюся залезть в глаза. И с легким нажимом в интонации добавила, устремившись к выходу из Общего зала: - А еще мне просто нравится помогать другим людям, избавляя их от накопившихся мелких проблем. Да и кто знает, вдруг случится так, что мне самой однажды понадобится помощь, и придется просить о ней других послушников? К тому же забавно узнавать, что тебе судьба в этот раз подкинет в руку, дабы не скучал и не маялся бездельем.

- Вот тут я с тобой, Итка, никогда не соглашусь, - оживленно возразил Астемий, размеренно вышагивая рядом с девушкой. - Я предпочитаю наперед знать свою участь, а потому осмысленно выбираю задания из тех, где помощники требуется ежедневно, и о которых я точно знаю, что они мне нравятся. Странно, почему тебя неудержимо влечет к туманным шарикам случайности?

- Из-за характера, Астик. Я люблю неожиданные сюрпризы и разнообразие в жизни. Иначе скучно становится.

Чтобы озадачиться какой-либо заботушкой на текущий вечер, далеко идти не надо. В просторном холле "Гнезда" все желающие поучаствовать в трудовых буднях Братства Ворона как раз и получали задания. Астик прямиком протопал к правой стене, на которой висела большая мраморная доска с его излюбленным расписанием ежедневно требующихся дежурных и помощников в различные места замка. Появилась она здесь недавно. Кто-то из обслуги крепости придумал это более красивое и удобное новшество в виде таблицы. Ведь обязательные задания и время их исполнения исстари уже устоялись, не меняются, так почему бы не перечислить их золотистыми буквами и цифрами на гладком мраморе, разделив написанное аккуратными черными линиями? Сказано - сделано. А уж потом местный чародей Ягор наложил на расписание долго действующие чары, еще более облегчающие пользование им.

- Так, посмотрим, что на сегодня свободным осталось, - Астемий терпеливо дождался, когда опередивший его долговязый выпускник выберет себе занятие по душе, и, радостно хмыкнув, удовлетворенно потер ладони, наскоро пробежавшись оценивающим взглядом по графику дежурств. - Смотри-ка, прямо как по заказу - никто не тронул! И я догадываюсь почему. Ну кому, скажи на милость, охота торчать дозорным на Сторожевой башне целых три часа перед полуночью, когда сегодня в замок уже начинают гости прибывать на День Определения? Конечно, никому! Кроме меня... Вот и спасибушки, все счастливы. Одни вблизи гостей будут отираться, в надежде встретить знакомых или интересными байками да новостями поживиться. А я отдохну от их суеты в тишине и покое.

Итара, проходя мимо, краем глаза успела заметить, как её друг уверенно ткнул указательным пальцем в одну из слабо мерцающих голубеньких звездочек на таблице. Звезда моментально растаяла, испарившись тонкой струйкой дыма к потолку. Сегодня дежурство на Сторожевой башне с девяти вечера до полуночи уже занято, что наглядно увидит любой подошедщий к расписанию. И в самом деле, так гораздо удобнее и нагляднее стало по сравнению с прежними отрывными листочками под каждыми ежедневными нуждами. Раньше ведь кому-то приходилось их писать, развешивать. Да и листать отрывной календарь в поисках желаемого времени задания хоть и нетрудно, а все ж таки не совсем удобно. А теперь магически заряженная доска самостоятельно каждое утро обновляется свеженькими звездочками.

Кстати, что-то сегодня их многовато еще мерцает нетронутыми, хотя по обыкновению именно после ужина большинство учеников привыкло выбирать себе полезное занятие. И лишь немногие озадачивались прямиком с утра: трудно ведь предсказать, как грядущий день сложится. Возможно, уже ближе к полудню едва ноги будешь передвигать от усталости, или еще по какой причине захочешь поскорее в своей комнатке закрыться ото всех. Наверно прав довольно ухмыляющийся Астик - прибытие гостей определенно нарушило устоявшийся порядок в замке. Да еще и утренний пожар в Наугольной башне внес свои коррективы. В первоначальном устранении хотя бы самых явных его последствий поучаствовало наверняка более половины учеников. А наработавшись еще днем вдосталь, охотников продолжить самоистязание вечером отыскалось маловато. Да и День Определения кое-кого однозначно выбил из колеи, заставив плюнуть на все чужие проблемы скопом, сосредоточившись на своих личных переживаниях. Видать, только одна она, Итара, такая бесчувственно-спокойная осталась, хотя и сама не понимает, почему в душе нет ни капельки волнения, и поджилки не трясутся.

Задумавшись, девушка не сразу поняла, чего от неё Астик хочет, настойчиво тряся за плечо. И только потом сообразила, что застыла столбом перед постаментом с раскинувшим крылья бронзовым вороном - символом Братства. У колдовки даже мысль промелькнула, что если бы друг не вывел её из забытья, то эта скульптура в полет отправилась бы, так и не дождавшись, когда Итара возьмет себе задание у неё. И лишь устало железными крыльями помахала б на прощанье мечтательнице.

- Итка, так на какие чертовы кулички тебя сегодня душенька Судьба зашвыривает ласковой рукой и ускоряющим пинком пониже поясницы? - с беззаботной ехидцей поинтересовался юноша, склонившись над подругой и заглядывая ей через плечо. - Ну ты даешь! Я уже успел с Гаврохом наболтаться всласть о житье-бытье, аж скулы сводит, а она даже и не думала со своей разлюбимой судьбинушкой парочкой слов обменяться.

- Подожди, я сейчас мигом, - невероятно смутившись и залившись краской по самые уши, засуетилась девушка. - Не успеешь и глазом моргнуть, как я...

- Да ладно, Итка, расслабься, - Астемий перешел на серьезный тон. - Я никуда не тороплюсь. Да и сказать по правде, так мы с Гаврохом не больше трех минут общались. Он на конюшню торопился.

Колдовка дотронулась рукой до правой лапы скульптуры, а потом, сложив ладони лодочкой, поднесла их к клюву бронзовой птицы. В голове у неё смутной тенью проскользнула легкая ненавязчивая мыслишка, что совсем неплохо прогуляться бы куда-нибудь за пределы крепостной стены, а то уже давненько она даже носа из замка не высовывала. Вдруг сегодня ей выпадет задание помочь справиться с житейскими трудностями одному из горожан, жилища которых множатся вокруг Вороньего Холма с каждым годом хотя и медленно, но неуклонно? Итара не возражает поспособствовать улучшению их быта. Напротив, для внесения разнообразия в свою жизнь она готова хоть сию минуту выскочить за ворота крепости.

Клюв птицы медленно раскрылся, и из него выкатился небольшой шарик, упав в протянутые ладони девушки. Из чего он состоял, колдовка до сих пор не могла понять - очередная магическая штучка Братства. Правда мысленно Итара частенько обзывала этот шарик прессованным туманом. А когда настроение у колдовки не блистало дружелюбностью к жизни и окружающим, что случалось с ней очень редко, она уточняла характеристику: туман болотный и вонючий. Последнее утверждение истине не соответствовало ни в коей мере. От шарика с запиской-заданием внутри наоборот едва уловимо исходил запах озона, точно он свалился ей в руки прямиком из грозовой тучи, беспрестанно расшвыривавшейся во все стороны зигзагами молний. А вот остальные характеристики походили на правду, если не вдаваться в детали и обладать изрядной долей воображения. Только тогда уж стоило бы еще добавить, что шарик соткан из живого тумана, теплого на ощупь и пребывающего в постоянном брожении, если судить по активности грязно-серых разводов-завихрений. Но такие подробности трудно заметить. Едва шарик соприкасался с рукой претендента на задание, он тут же стремительно расплывался по ладони и через краткий миг исчезал, бесследно растворяясь в воздухе. А в руках оставался пергамент, свернутый в малюсенькую трубочку. Её-то сейчас Итара и разворачивала, бережно и осторожно.

- Дай угадаю, - Астемий сосредоточенно нахмурил брови, важно выпятил грудь колесом и, карикатурно закатив глаза под лоб, замогильным голосом завзятого шарлатана-предсказателя прогундосил, резко выбросив перед собой руку с растопыренной пятернёй: - Тихо, тихо! Вижу... Твое ближайшее будущее открылось мне из мрака Мирозданья. Его неясные черты всё четче проступают из-под сакральных покровов Вечности, струясь серебряными волнами меж черных берегов Судьбы. Еще чуть-чуть, и я сорву завесу тайны... О, да! Мне истина открылась во всей своей прекрасной наготе. Тебя, Итара, ждет величье! И славные дела твои потомки будут помнить до скончания веков, слагая о небывалых подвигах баллады, и золотую статую воздвигнут: ты на коне сидишь, клинком касаясь туч...

- Ага, воздвигнут, Астик, это точно! Если я не заблужусь промеж навозных куч, - девушка, весело рассмеявшись, одобрила прогноз будущего, громко припечатав свою ладошку к пятерне друга. А потом уточнила для полной ясности: - Если ждет меня величье, слава и прочая фигня, то вряд ли на конюшне замка, куда сегодня направила судьба. Впрочем, мне не самый плохой вариант достался. Часок-второй можно и за нашими лошадками поухаживать.

Астемий распахнул глаза, закончив лицедействовать, и, якобы обидившись на подругу, слегка надул губы:

- Ты не дослушала меня, Итка. Так нечестно! Я столько сил приложил, переходя на астральный уровень, а ты самого существенного не захотела узнать.

- И чего же ты, Астик, там еще такого важного увидел, что даже поглавнее вечной славы будет? - примиряющее поинтересовалась девушка, тоже якобы заискивающе заглядывая в глаза юноши. - Расскажи, а то я от неудовлетворенного любопытства бессонницей мучиться стану почти до утра. А завтра церемония. Представляешь, как все обрадуются, когда я на полусогнутых на неё притащусь? Прости торопливую подругу и рассказывай давай живее, да я и вправду на конюшню побегу...

- Я видел там вполне отчетливо, - смилостивился Астемий, расплываясь в широкой улыбке, и продолжив после красиво выдержанной театральной паузы, - ...что ты сегодня вечером, закончив Послушание, придешь ко мне в Сторожевую башню. И это будет твой первый шаг на лестнице, ведущей через года, приключения и тайны к бессмертной славе, начиная с этого вот дня и прямиком до Вечности.

- С чего это я к тебе пойду, уставшая, да к тому же на пороге ночи? - несказанно удивилась колдовка, широко распахивая глазищи. - Ты ничего не перепутал там, в увиденном? Окстись, Астик! Какой еще шаг? Какие к лешему приключения могут быть в замке? Разве что, нарвусь в неурочное время на кого-то из наставников или на самого архилита Галмана...

- Почему придешь, спрашиваешь? - неучтиво перебив, колдовец хитро прищурил глаз, пристально разглядывая подругу с неподдельным интересом, точно впервые в жизни увидел. - Да потому, что я твой друг! А три часа топтаться в одиночку на верхушке башни тоскливо даже для меня. И я тебе нравлюсь ко всему прочему! А это веская причина для посещения скучающего друга. Приходи, не пожалеешь. Я покажу тебе кое-что забавное.

- Да ты меня уже позабавил своими фантазиями, ...балаболка, - весело рассмеялась Итара, легко сбежав по ступенькам лестницы, ведущей во двор крепости. - Но я подумаю над твоим предложением, хотя ничего заранее не обещаю.

- Только ты, Ита, хорошенько подумай, взвесь всё, и тогда тоже поймешь, как много потеряешь в жизни, если тупо завалишься спать после Часа Послушания.

Ребята расстались, отправившись каждый в свою сторону. Астемий решил немного отдохнуть у себя в комнате перед заступлением в дозор. А Итара передумала бежать в конюшню, направившись туда неспешным прогулочным шагом. Куда торопиться-то? Не на битву с оборотнями опаздывает. И пока она шла по утоптанной дорожке под сенью зеленеющих березок в отдаленный закуток крепости, на неё беспричинно нахлынули воспоминания. Не понятно с чего, но в мыслях девушки вдруг с яркими подробностями всплыло из глубин памяти на поверхность одно из заданий, так же выпавшее в её ладошки из клюва бронзового ворона два года назад в дремотную зимнюю пору.

В записке, накарябанной неуверенным детским почерком первоклашки, просилось помочь ему научиться метать нож, который никак не хочет слушаться владельца. А то наставник Даган уже всё перепробовал, но ничего толкового от ученика так и не добился, и начинает всерьёз злиться. Да и однокурсники просто откровенно потешаются над косоруким неумехой.

Итара тогда удивилась, хотя и не сильно. То, что ей вывалилась в ладони чья-то частная просьба - вполне нормально, ведь по идее каждый может бросить в Котёл Желаний свою записку с изложением возникшей у него проблемки, хотя, насколько она знала, никто не злоупотреблял правом на помощь. С одной стороны - зазорно просить о пустяках: вдруг кто-то из одноклассников ненароком проведает о твоих несерьезных затруднениях, потом жди насмешек и подколочек на всю ближайшую седмицу, если не больше. Проще уж, да и гораздо спокойнее самому постараться управиться. А во-вторых, если сам постоянно и добровольно участвуешь в помощи другим, начинаешь понимать, сколько на неё тратится сил, времени и порой нервов. И уже нет желания кого-либо обременять пустяковыми мольбами вытащить занозу, когда самостоятельно можешь без особого труда её вырвать.

Озадачило девушку иное: она-то чем сможет помочь, если уж наставник Даган бессилен добиться результата? А он, между прочим, один из самых терпеливых и настойчивых учителей в Вороньем Холме. Даже с совершенно неспособными к боевым искусствам колдовцами возится до последнего, почти до потери собственного пульса, нянчится с ними, как со своими собственными детьми. Разве получится у тринадцатилетней девчонки совершить маленькое чудо там, где взрослый и опытный преподаватель руки опустил?

Но и первогодку тоже было искренне жаль. Она прекрасно понимала его состояние. Сама поначалу далеко не всё схватывала на лету, тормозя на некоторых занятиях, как сани на летней дороге. Это уж потом Итара втянулась, пообвыкла, смелости и бесшабашности у неё прибавилось, и - о, чудо! - уроки стали даваться намного легче, поднимая кверху лапки практически без боя под её порой легкомысленными налётами на бастионы знаний.

К мальчишке колдовка тогда всё же сходила, негоже чужую просьбу о помощи в мусорную корзину выкидывать. И пока они тренировались в пустом по вечерней поре классе метать нож в специально принесенную туда для этого занятия доску, Итара внимательно присмотрелась к парнишке. От её заинтересованного в успешности урока взгляда, - как же! иначе самолюбие пострадает, - не скрылось кое-что чудное в поведении первоклашки. Странно, почему тот же многоопытный Даган не обратил внимания на эту существенную деталь?

Примерно из тридцати бросков метательного ножа, лишь один попал в цель, неглубоко воткнувшись остриём в податливую липу. И то, наверняка, по чистой случайности. Продержавшись в таком положении не больше трех восторженно-осторожных вздохов мальчишки, нож под собственной тяжестью медленно опустился рукоятью к полу, куда затем благополучно и свалился, грубо прервав радость первоклашки. А остальные броски заканчивались и вовсе плачевно: в лучшем случае ударом плашмя о доску, а еще чаще - точно так же, но о стену. Хотя криворуким или бестолковым Итара своего сегодняшнего подопечного не назвала бы. Её советов он слушался, на подсказки реагировал правильно, нож метал вроде бы старательно, по всем правилам, но ...без огонька, точно механически отрабатывая повинность. Где уж тут добиться успеха?!

Заметив эту внутреннюю скованность в поведении мальчишки, ловко прятавшуюся за спиной внешней старательности, колдовка решила докопаться до её причины, чтобы попробовать её устранить по возможности. А как понять другого человека, если ничего о нём толком не знаешь? Значит, необходимо разговорить парнишку, вызвать на откровенность. При желании Итара могла сыграть роль легкомысленной болтушки, а уж внимательно слушать чужие истории жизни, впрочем, как и читать о них, она и так уже давно умела и, чего скрывать, любила. Вот и принялась колдовка зачёсывать языком в промежутках между бросками ножа и поучениями, как в следующий раз метнуть строптивое оружие с более лучшей эффективностью. Рассказала немножко о себе, на ходу сочинила пару забавных баек о якобы случавшихся с ней приключениях в замке. Они на десятую долю состояли из правды, но для красоты и увлекательности повествования девушка еще на девять частей добавила в рассказанные истории безобидно-притягательного вранья, почерпнув примеры из ранее проглоченных книг. Благо, что у неё редко какой день обходился без хотя бы двух-трех прочитанных страниц. А попутно, как бы между прочим, Итара со своей стороны завалила мальчика кучей вопросов о его житье-бытье, будто бы просто для поддержания беседы.

Енька - так звали мальчугана, поначалу отвечал неохотно и односложно, ограничиваясь скупыми "да" и "нет", а то и вовсе неопределенно пожимал плечами. Но постепенно разговорился. А уж после того, как Итара клятвенно пообещала ему, что не ограничится одним единственным вечером тренировки, а будет в свободное время приходить и дальше заниматься с ним, пока не добьется положительного результата, несмотря на вроде как уже исполненную просьбу о помощи, Еня оттаял окончательно.

Вот тогда и стали постепенно прорисовываться причины его скрытой скованности и тщательно замаскированного неверия в свои силы, из которых вполне логично проистекали неудача за неудачей. И, по всей видимости, одним неумением правильно бросать метательный нож проблемы не ограничивались, хотя вслух парнишка их так и не озвучил, поскромничав.

Первое, что заметила Итара - мальчик заикался. Когда спокойно говорил, то не очень сильно. Но стоило ему немного заволноваться или смутиться, так он начинал спотыкаться едва ли не на каждом слове. А от этого еще больше переживал. Заикание, естественно, тут же зашкаливало все мыслимые пределы, и в результате, обреченно махнув рукой, первоклашка просто замолкал, так и не досказав фразу до конца. А его глаза мгновенно застилала слезная пелена. Правда, Енька всё же ни разу не заплакал в этот вечер, продолжая накапливать обиду на злодейку жизнь внутри себя, видимо, до тех пор, пока резервуар души не наполнится соленой влагой окончательно, и она перехлестнет через края бурным потоком.

Не удивительно, что, судя по отрывочным рассказам мальчика, он почти не общается с одноклассниками. А жизнь одиночки в коллективе безрадостна и тосклива, особо, если тебя недавно вырвали из семьи, и нет уверенности, что ты когда-нибудь сможешь вернуться под родную крышу. Не говоря уж о том, что и там вряд ли встретят свежеиспеченного колдовца с распростёртыми объятиями. Лично он, Енька, не надеется на подобное чудо. Ему навсегда врезались в память лица отца и матери, когда его забрал на учебу проезжавший через село колдовец, увидевший после проведенного теста в глазах мальчишки желтоватые всполохи. На лица родителей тогда застыли безжизненные маски из смеси удивления, страха и брезгливого отвращения. Лишь младшая сестренка, по которой Еня больше всего на свете скучает, долга махала ему рукой вслед. Но она еще совсем мелкая, потому и не поняла произошедшего. Вот подрастет еще немножко, и станет точно так же как многие остальные в их селе презирать, ненавидеть и бояться желтоглазых ублюдков.

Эти горестные мысли отравляли душу парнишки. И он по приезду в школу почти сразу замкнулся в себе, тем более общаться ему было не очень-то легко. А ровесников его трудности только забавляли, и они порой специально распаляли Еньку своими шуточками и подкольчиками до такого состояния, что он и слова в ответ сказать не мог.

Колдовка тоже не единожды наблюдала подобные проявления неосознанной детской и ранне-подростковой жестокости к имеющим физические недостатки сверстникам. Здесь, в школе такое отношение друг к другу, к счастью, - редкость, но всё же случается, а вот за её пределами, где детей не учат быть Людьми - сплошь и рядом. У большинства, конечно, этот период самодовольного превосходства над более слабым или несколько ущербным быстро заканчивается. Кто-то самостоятельно взрослеет и умнеет, а кому-то жизнь или окружающие мозги на место вправляют. Но еще лучше, когда есть возможность показать оболтусам, что не так уж они круты на самом деле, как им хочется выглядеть. А потому, например, лично Итаре - более опытной колдовке, чем невесть что возомнившие о себе зазнайки-первоклашки, - куда интереснее общаться с этим заикающимся парнишкой, чем с глупцами, способными лишь дразнить и обижать безответных. Ну а уж каким образом преподнести на блюдечке одноклассникам Еньки такую незамысловатую истину, хорошо поджаренную и готовую к немедленному поеданию, девушка сообразит.

А если Итара решила помочь, так и не стала откладывать дело в дальний потаенный сундучок, приступив к реализации хитрого плана немедленно. Естественно, чтобы задуманное выглядело со стороны правдиво и искренне, колдовка даже намеком не обмолвилась мальчишке о своем намерении малость подправить пряжу его судьбы, которая по безответственной невнимательности прях что-то вся перепуталась на веретене.

Объявив, что на сегодня достаточно заниматься, колдовка не поленилась проводить мальчугана до отдельно стоящего здания, в котором проживали первокурсники, построенного специально для этой цели лишь год тому назад. Так за ними проще оказалось присматривать, чем раньше, когда мелкотня размещалась вразброс среди более старших учеников. Те уже хотя бы чуть-чуть научились думать головой перед тем, как засунуть свои любопытные носы в какую-либо очередную авантюру. Могут сунуть, а могут и воздержаться на сей раз. А вот за малышней неразумной глаз да глаз нужен. И потому отдельный корпус с общей спальней, просторной комнатой для отдыха и занятий, где зимними вечерами уютно потрескивает поленьями большой камин, а так же с двумя дежурными няньками-воспитательницами - подходит для первого года обучения как нельзя лучше.

Итара - хитрюга эдакая, сославшись на то, что еще ни одним глазком не видела новостройку, хотя по устоявшейся привычке облазила её вдоль и поперек, когда она только возводилась, оживленно протопала прямиком в комнату отдыха, держа за руку своего подопечного и безумолчно восхищаясь красотой отделки. Там в это самое время "по чистой случайности" как раз развлекались почти все первоклашки. Отведя Еньку в дальний уголок к пустующему креслу, девушка склонилась и заговорщически прошептала ему на ухо, что завтра постарается найти время для следующего занятия, но он пусть никому ничего не рассказывает об их делах, тем паче, что друзей у него тут пока не наблюдается.

Но для навостривших свои любопытные ушки первоклашек всё выглядело совершенно иначе: ТАЙНА! Вот пусть и помучаются от неудовлетворенного желания всё на свете знать, особенно если... А что "если", пусть каждый нафантазирует себе самостоятельно в меру способностей.

Мальчик с серьезным видом кивнул головой: он и так не собирался кричать о своей просьбе помочь ему на каждом углу замка. Итара загадочно расплылась в улыбке, потрепала Еню по черным неровно остриженным космам на прощание и, исподтишка оценив беглым взглядом произведенный эффект, полностью удовлетворенная увиденным направилась к себе. На лицах одноклассников Еньки легко прочитывалась изумленная ошарашенность.

На следующий день девушка при полном параде, с висящим мечом на боку заявилась за подопечным прямиком в корпус. Сперва она уединилась с воспитательницей в её скромном кабинетике, где быстро и понятливо обрисовала женщине сложившуюся у парнишки ситуацию и свой метод решения проблемки. "Наседка" покусала в задумчивости губу, но потом согласилась, что план замечательный. И даже пообещала свое содействие, грозясь еще больше напустить туману.

Из кабинета они вышли с такими важно-непроницаемыми лицами, словно их посвятили во все тайны мироздания скопом. И естественно, что одноклассниками Ени взрослые воспринимались в эту минуту точно окутанные ореолом тайны. Воспитательница поманила мальчишку пальцем и, не проронив ни слова, подтолкнула его к Итаре, сохраняя на личике предельную серьезность, а на самом деле едва сдерживая веселый смех. Ита демонстративно поправила висящий на поясе меч, вложив в незамысловатое движение столько артистизма, что у большинства первоклашек ненароком промелькнула мысль: да они с этим заикой, похоже, как минимум охотиться на дохлецов отправляются! С легкостью добившись от наивных малявок требующейся ей заинтересованности происходящими у них под носом событиями, колдовка взяла мальчугана за руку и стремительно уволокла на занятия. Теперь они у неё на крючке зацепились прочно, не сорвутся. И у них будет достаточно времени, чтобы попытаться найти объяснение для себя, чем это они оказались хуже шпыняемого Еньки, раз их даже не заметили, а вот его взяли на... Куда взяли - не так уж и важно, но видимо, молчун не настолько прост, как они думали. Есть в нем что-то такое... Вот пущай и ищут это самое "что-то такое". Глядишь, совсем по-другому станут общаться с парнишкой.

Окрыленный тем, что у него в замке появилась подруга, на которую можно полностью положиться, которая всерьез озаботилась его проблемами и общается с ним, как с равным, не сюсюкаясь, - хотя сама такая крутая! - Енька в этот вечер ни разу не промазал помимо доски. И не беда, что нож воткнулся в неё всего лишь три раза, при этом дважды свалившись потом на пол, - прогресс был виден невооруженным глазом. У мальчика постепенно разгоралось внутри настоящее желание добиться успеха, чтобы не подвести свою юную наставницу, а остальное - дело техники и упорных тренировок. И уверенности в своей нормальности у парнишки прибавилось: он не хуже других, просто немного от них отличается. Теперь требовалось закрепить пробившиеся ростки душевного спокойствия. А для этого нужно, чтоб одноклассники Еньки стали общаться с ним по-товарищески, а не как с изгоем. Не может же Итара постоянно его опекать? Мальчишке необходимы в первую очередь друзья среди сверстников. Положим, интерес к его личности у них уже пробудился, но надо еще слегка подтолкнуть их навстречу друг к другу.

После окончания тренировки девушка вновь проводила Еню прямиком в зал с камином. Этот зимний вечер выдался холодным, с пронизывающим насквозь ледяным ветром, швырявшим в лица колючие снежинки, скорее похожие на мелкие осколки льда. Пока ребята добрались из Гнезда, в котором они облюбовали пустующий класс для своих занятий, до спального корпуса малышни, оба основательно продрогли едва ли не до костей. Так что Итаре даже не пришлось ломать комедию и искать повод, дабы задержаться там подольше. Повесив тулупчики на длинную вешалку слева от входа, они, не сговариваясь, устремились поближе к камину, еще на ходу протягивая озябшие руки к пылающему живительным жаром огню. Когда первоначальная жажда тепла утолилась, колдовка без раздумий плюхнулась на ближайший к камину диван, блаженно зажмурившись от удовольствия. Еня осторожно втиснулся в промежуток между колдовкой и толстячком-одноклассником, которого никто и не подумал бы дразнить за излишнюю полноту, если только зубы не завелись во рту лишние. Силенок у здоровяка хватит, чтобы любого в классе одним ударом с ног свалить, да еще и в загривке почесать останутся.

- Уютно тут у вас, - мечтательно протянула Итара, откровенно давая понять, что не шибко торопится убраться отсюда в свою комнату. Там, конечно, тоже не холодно, но ведь и не жарко! А в общем зале на их этаже цитадели камин всё ж чуточку похуже греет. Да и наверняка там сейчас шум и гам стоят похлеще, чем в столичной таверне вечером после ярмарки. Для их курса домашних заданий на завтра не нашлось. А от безделья подростки на многое готовы пуститься, выискивая развлечения в студеную зимнюю пору, разве что по потолку не бегают. Хотя кто их знает? Может, и носятся сейчас именно по нему вприпрыжку друг за другом. - Тепло, спокойно. Так и не уходила бы совсем.

- А ты и не уходи, Итара, - предложил Енька, несказанно обрадовавшись возможности еще немного пообщаться с девушкой, что гораздо интереснее, чем сидеть где-нибудь в уголке никому не нужным молчаливым истуканом. - Оставайся!

- Остаться не могу, а вот задержаться на часок соглашусь без церемоний! Хочешь, я тебе одну историю расскажу, которую недавно прочитала. Случайно наткнулась на одну книжку в нашей замковой библиотеке, и она так меня заинтересовала. Тебе эта сказка тоже наверняка понравится.

- И о чём она? - с очевидной заинтересованностью откликнулся мальчишка.

- О чем? - колдовка хитро выгнула бровь дугой. - Если будешь слушать, то узнаешь... Она об одном мальчике, я так думаю, жившем в другом, не нашем мире. А возможно, что и в нашем, но тогда очень-очень давно, еще до того, как мир навсегда изменился после Последней Войны. Эта книга о дружбе, о стремлении к мечте. О верных друзьях и заклятых врагах главного героя. И конечно же о жутко увлекательных приключениях. А действие в ней происходит тоже в замке, похожем на наш, в котором есть школа колдовства...

- Да, конечно, Итара, я очень хочу, чтобы ты рассказала мне эту историю, - в глазах парнишки вспыхнули яркие огоньки азарта, смешавшиеся с отражением пламени камина.

- Тогда слушай, - девушка переплела руки на груди и, вытянув ноги, откинулась на спинку дивана, устраиваясь с максимально возможным комфортом почти полулёжа. - В неведомом нам городе жил мальчик чуть постарше тебя, но немножко помладше меня. Звали его Гоша Каджи. И он очень сильно хотел стать волшебником, о жизни которых прочитал много-много книг. И вот однажды дождливым вечером, когда ему было совсем одиноко и тоскливо, потому что лето заканчивалось и приближалась осень...

Таланта рассказчика Итаре занимать не приходилось. Когда она увлекалась, то могла устроить целый моно-спектакль, бурно изображая эмоции героев, обыгрывая на разные голоса и интонации их диалоги и помогая себе выразительной мимикой. В тот вечер её творческого запала хватило аж на два часа.

Почти с самого начала представления все первоклашки постепенно сгрудились вокруг дивана, с которого лицедействовала колдовка. Они слушали захватывающую историю внимательно, едва ли не разинув рты, что не осталось не замеченным девушкой. Изредка кто-либо из малышни вклинивался в повествование с уточняющими вопросами, но Итара, делала вид, будто его и не слышала вовсе. И тогда сжигаемому любопытством приходилось волей-неволей повторно обращаться с тем же самым вопросом уже к Ене, как к самому близкому другу рассказчицы.

- Ень, Ень, - тянули его за рукав или тихонько толкали в бок, - спроси у Итары, а почему...

Мальчишка спрашивал. Разве ему трудно? На его вопросы девушка, естественно, отвечала тут же, без задержки, но вроде как бы и всем сразу тоже. Самое главное в этой маленькой хитрости заключалось в том, что эти несмышлёныши исподволь привыкали нормально общаться со своим одноклассником, потому что они все сейчас, включая и его самого, были страшно заинтригованы рассказом. И мысли их витали в том, придуманном писателем мире, не отвлекаясь на такие мелочи, как подколки несчастного заики. Да он, собственно, и не заикался в тот вечер, так как ни капельки не нервничал, а наоборот светился от счастья.

В следующий вечер Енька, заслужив похвалу Итары своими наполовину удачными бросками ножа в цель, уже сам попросил о продолжении повествования, снедаемый любопытством. Что же там дальше-то приключилось с понравившейся ему четверкой верных друзей?

- Да запросто! - легко согласилась колдовка, усаживаясь на облюбованный диванчик вблизи камина. Не выполненное домашние задание по математике того точно стоило. - Эй, мелкота, подгребай поближе. Итак, на чем мы вчера остановились?

Пока первоклашки оживленно рассаживались вокруг, без раздумий побросав все свои недоигранные забавы и недоделанные дела, Еня успел сбегать в спальню. Вернулся мальчик оттуда с листом плотной бумаги, свернутым в рулончик. Протянув его Итаре, он устроился рядом с ней и, смущенно потупившись, пробормотал:

- Это тебе. Я вчера, после твоего ухода, попробовал нарисовать тех ребят, о ком ты рассказывала. Не уверен, что получилось, но я старался...

Еще как получилось! Колдовка, развернув лист, восхищенно присвистнула: хоть на стену в рамочке вешай! На переднем плане стояли мальчик и девочка в развевающихся на ветру мантиях, держась за руки и сжимая волшебные палочки. А позади них темнела громада многобашенного замка со светящимися окнами. И хотя вся работа была выполнена одним только карандашом, но реализма и выразительности деталей в ней присутствовало поболее, чем на некоторых ранее виденных девушкой полноцветных картинах. В Еньке определенно пропадал зазря талант художника. Она вот нисколько не удивится, если он, повзрослев, спрячет меч подальше и станет зарабатывать себе на булку с маслом и кувшин с квасом рисованием картин.

- Если хочешь, то я и тебя могу нарисовать, - увидев, что девушка над его творческим порывом не смеется, негромко предложил парнишка, смелея на глазах. - Я сколько себя помню, всегда чего-то пытался малевать. Чаще всего углем на стенах, за что неоднократно огребал от родителей чем ни попадя по заду.

- А меня, меня нарисуй... Еня, и меня тоже, - со всех сторон вразнобой загомонили первоклашки. Но все их голоса перекрыл густой рык толстячка-силача: - Эй, угомонитесь! В очередь! Я первым буду. Ень, а ты сможешь меня на коне изобразить, размахивающего мечом над головой?..

- Нарисуешь как-нибудь, обязательно, - согласилась Ита, лукаво прищурившись. - Только потом, опосля. Я так думаю, что ближайшие месяцы ты будешь очень сильно занят другими клиентами, которым не стоит отказывать в их настойчивых просьбах увековечиться на картинах. Но сейчас мы займемся совершенно иным делом... Ну что, малышня, у всех уши врастопырку? Готовы слушать продолжение?

Итара развлекалась подобным манером пока месяц лютовей не перетек плавно в не менее студёный снежень. А потом её закрутило метелью обилие своих накопившихся дел. Но главного колдовка добилась: все Енькины проблемы с одноклассниками улетучились без следа. И даже первые намеки на настоящую дружбу появились. С кем? Да с тем самым обладателем силушки немереной, как ни странно. Да и метательный нож теперь два раза из трех твердо всаживался парнишкой аккурат в центр доски, так что совесть у Итары сверкала первозданной чистотой. С выпавшим ей заданием она справилась на отлично. А бывшие первоклашки, на год повзрослевшие, в полном составе готовы были теперь при каждой случайной встречей в замке с понравившейся им колдовкой облепить её, словно виноградины гроздь, и не отпускать от себя ни на шаг даже в ущерб урокам. Так что и у неё друзей после того памятного задания заметно прибавилось. И не важно, что они еще ростом не вышли. Жизнь длинная, успеют вымахать повыше неё...

Под непонятно с чего нахлынувшие воспоминания, девушка и не заметила, как добралась до конюшни. Очнулась только перед широко распахнутыми воротами, за порогом которых в полумраке слышались веселые голоса.

- И ты к нам на помощь, Итара? - щуплый старикашка с изборожденным глубокими морщинами лицом, для разнообразия украшенного куцей бородёнкой, устало восседал на невысокой бочке возле бревенчатой стены конюшни и с удовольствием посасывал трубку, выпуская в небо сизоватый дымок. Его капельку раскосые глаза - космически черные, без желтизны, смотрели на колдовку с ласковым, почти отеческим прищуром.

- Да, дядька Касим, к тебе. Давненько я тут не махала метлой. Хотя, слышу, сегодня от помощников, кажись, отбою нет?

- Народу-то много, да людей мало, - философски заметил старик, недовольно скривившись. - Нынче все стараются абы как отбыть повинность, да быстренько ускользнуть к понаехавшим гостям поближе.

- Ну я то не такая, - скромно улыбнулась девушка. - Что нужно cделать? Говори, не стесняйся.

- Да, ты - не такая шпанючка, как многие. Это уж точно! За что и ценю. Буду благодарен, если одно или два пустующих стойла окажутся после твоего ухода готовыми к приему лошадей, которых не сегодня, так завтра понаскачет сюда прорва. Подмети там, свежих опилок добавь, овса заранее в люльки насыпь, да воды свежей в бочку у входа натаскай - и свободна. Где что взять, ты знаешь. А я щас отравлюсь еще чуток дымком, старые кости погрею на закатном солнышке под последними лучами, да на главную конюшню отправлюсь. Там еще больше забот, чем тут.

- Знаю, как не знать, - Итара решительно направилась к раскрытым настежь воротам. Чем быстрее начнет, тем раньше закончит. Чего тут зайца за уши тянуть?

Свиток 5.

Сказать правду, так она сегодня сильно устала. Хотя признаваться в этом Итаре не хотелось даже самой себе: ни вслух, ни мысленно. Но в голове слегка гудело, словно её оккупировал многочисленный и явно рассерженный пчелиный рой. Поясницу ломило, не так чтоб очень сильно, но весьма неприятно. Руки малость одеревенели, ступни ног еще не горели, но всё же уже тлели, будто девушка стояла босиком на почти погасших углях. А задница прямо так и напрашивалась самовольно плюхнуться на что-либо плоское и желательно уютное. В чем ей было категорически отказано хозяйкой: мягких диванов и удобных кресел в конюшне и ближайших окрестностях не наблюдалось. Так что потерпит еще некоторое время, а там уж Итара и до собственной кроватки доберется, где оттянется в прямом и переносном смыслах до самого утра по полной программе.

Зато настроение, несмотря на усталость, оказалось приподнятым. Мысли колдовки витали беззаботными пташками среди редких облачков, нежась под последними лучиками солнца, наполовину уже скрывшегося за кромкой горизонта. В душе мерно колыхалось мягкими волнами бескрайнее лазоревое море умиротворения. Сердечко ритмично отстукивало непритязательно-спокойный мотивчик: тук, тук-тук, тук, тук-тук. А в мыслях, аккомпанируя биению сердца, звучала тихая мелодия. И губы девушки, изогнувшись в мечтательной улыбочке, в который уже раз едва слышно нашептывали припев настойчиво привязавшейся старинной песенки, неведомо какими путями прокравшейся из давно сгинувших во тьме Вечности веков прямиком в сознание:

А её сердце тук-тук-тук стучит, быстрей!

Когда она лишь думает о нём...

Ведь так хотела стоп-стоп-стоп сказать себе,

Свои чувства спрятать за замком...

А её сердце тук-тук-тук стучит, быстрей!

Когда он просто смотрит ей в глаза...

Уже не в силах стоп-стоп-стоп сказать себе,

Она бесповоротно влюблена!

(* Прим. авторов. Песня 5sta Family - Тук-тук)

Итара вылила последнее ведро воды в один из многих бочонков у ворот конюшни, наполнившийся теперь её стараниями до краев. Смахнув со лба выступившие мелкие бисеринки пота, колдовка прошла внутрь помещения и еще раз придирчивым взором осмотрела стойло, приготовленное к приему гостей последним. Не упустила ли чего? Вроде бы, нет. Сделала всё, что требовалось: пол подметен, свежие опилки насыпаны ровным слоем, ясли полны овса. И даже окно, расположенное на двухметровой высоте, добраться до которого девушка всё-таки умудрилась, уподобившись бродячим акробатам - протерто от скопившегося там толстенного слоя пыли. Вполне можно гордиться собой. А еще не помешает умыться перед отправкой на заслуженный отдых.

Продолжая негромко напевать, Итара бодро, насколько позволяла усталость, направилась обратно к той бочке, в которую только что выплеснула последнее ведро чистой колодезной воды. В этой запасной конюшне кроме неё уже почти никого не осталось, лишь неразговорчивый помощник конюха Гаврох с угрюмой сосредоточенностью копошился в самом дальнем углу возле двери в шорную, разбираясь с упряжью. Старик Касим еще час назад уковылял к главной замковой конюшне, находившейся невдалеке от этой. Там дел гораздо больше накопилось, и его присутствие в их круговороте, как главного конюха Вороньего Холма, без сомнения предпочтительнее, чем здесь. Добровольные послушники незамедлили после его ухода наскоро доделать порученные им задания и разбежались. Вот и получилось так, что Итара оказалась самой сознательной, никуда не торопящейся, а потому уходит отсюда последней.

Девушка наклонилась над бочкой, зачерпнула пригоршню воды и выплеснула её на лицо. Освежающий холод влаги приятно взбодрил, даже в голове прояснилось - нудное гудение ослабло, отдалившись на задворки сознания. Но колдовке полученного облегчения показалось маловато. Она левой рукой собрала растрепанные волосы в хвост на затылке, после чего смело погрузила лицо в бочку. На миг Итаре почудилось, что она из жаркого летнего вечера выскочила нагишом прямиком в студеную зиму, точно из бани да в сугроб, настолько вода обожгла кожу ледяным прикосновением. Даже мурашки по спине пробежали. Но зато усталость как веником смахнуло, точно она пыль на пороге. Может так и есть на самом деле? Пыль на пороге жизни...

Не упустив возможности побаловаться, колдовка не выныривала долго, пока в легких оставался воздух, пуская пузыри и наблюдая краем глаза, как они серебристыми переливчатыми шариками стремительно уносятся вверх, на свободу. Когда девушка уже наигралась досыта, а пузыриться стало больше нечем, бочку накрыла густая тень. Итара стремительно разогнулась, быстро смахнув ладонями капли с лица и жадно вдыхая воздух.

Конь заржал неожиданно. Хотя и не очень громко, но зато так близко - едва ли не в ухо колдовке, - что она вздрогнула, рефлекторно дернувшись в сторону. Позади тут же в несколько голосов весело загоготали, а спустя секунду в спину девушки, под правую лопатку чем-то больно ткнули: или кончиком плети, или ножнами.

- Зови своих дружков, и принимайте лошадей, - властным баском пророкотало сверху. - Напоить, накормить, почистить. И гривы не забудьте расчесать! А то знаю я вас, лодырей: так и норовите от работы улизнуть. Подальше от дел, да поближе к кухне, дармоеды.

Пока Итара оборачивалась, с десяток всадников успели соскочить с лошадей на землю. Путь они, похоже, проделали немалый. По лицам сразу видно, с каким удовольствием стоят на своих двоих, а не продолжают терзать задницы о седла.

Человек семь из прибывших определенно опытные вояки. Их трудно не узнать по специфичной амуниции, крепкому телосложению и бесстрастным выражениям лиц. А вот пятеро других выделялись из общей массы, хотя каждый и по-своему.

Один - чародей неопределенного возраста с блеклыми, будто пустыми или малость остекленевшими глазами под тонкими полосками белесых бровей и с ресницами такого невнятного цвета, что их и не видно почти. Лицо худое, со впалыми щеками, да ко всему прочему сильно вытянутое в нижней половине. Острый, нагло выпирающий вперед подбородок, красоты не добавлял, и без него образина еще та! Непропорциональная и отталкивающая. Да и то, как маг неприветливо и хмуро зыркал по сторонам, стремительно перебегая колючим взглядом с одного объекта на другой, точно с минуты на минуту ждал нападения заклятых врагов, притаившихся в засаде, не располагало к близкому с ним общению. Пусть уж лучше сверкает очами поодаль! А то еще своим злющим взглядом подожжет одежду на тебе ненароком. А может и специально это сделает?

Второй - шептун, и по всем признакам не простой, а один из Посвященных, что сразу видно по черной мантии, искусно расшитой крохотными звездочками с тонкими длинными лучами, опутавшими одежду, будто прилипшая паутина. У этого, не в пример чародею, взгляд прямой, внимательный и заранее участливый, хотя ты ему еще ни слова не сказал о своем житье-бытье. На малость пухленьких губках блуждает призрак улыбки, а полненькие румяненькие щечки украшены смешливыми ямочками. Отливающая рыжиной бровь изогнута в немом вопросе. Этот явно чего-то хочет немедленно спросить, да не получается: нужно рамки приличия соблюсти. Не он тут главный - не ему и разговор начинать.

Трое других - однозначно вельможи. Разные по возрасту, телосложению и выражениям лиц, но единые в стиле одежды. Иначе как богатым, этот стиль и не охарактеризуешь. Разве что можно дополнить, что богатым до нескромности.

Ближний из сиятельных, тот, который так больно ткнул Итару концом плети под лопатку, ростом не вышел - всего на три пальца выше колдовки. Правда, недостаток роста вполне компенсировался хорошо сложенной фигурой: этакий кряжистый крепыш, точно свеженький гриб-боровик. Вот только выражение лица у мужчины слишком уж неприятное: надменно-нахальное, с немалой примесью неприкрытой злости в карих глазах, презрительно сузившихся до узких щелочек.

- Ну, что рот разинула, ворона желтоглазая? Бери коня и веди в стойло, - вельможа небрежно кивнул головой в сторону светло-солового красавца-скакуна, забавно прядающего ушами, будто прислушивающегося к разговору, и повелительно протянул уздечку Итаре. - Долго еще глазищами хлопать собираешься? У вас тут в крепости все такие тупые или ты особенная?

Душу колдовки, не привыкшей к такому обращению, мгновенно затопила ответная злость. Дыхание участилось, в висках застучала молоточками яростно пульсирующая кровь, а руки сами собой сжались в кулачки. И ей стоило немалых трудов подавить в себе эту вспышку гнева, не дав ей вырваться наружу необдуманным действием, о последствиях которого она потом наверняка пожалеет. Постаравшись успокоиться, девушка глубоко вздохнула и лишь затем ответила, так и не взяв протянутую узду. Даже более того, она едва ли не демонстративно отступила на полшага назад, а руки спрятала за спину. "Из надменных наглецов спесь нужно выбивать с первой минуты общения, потом уже поздно будет артачиться. Однажды привыкнув погонять, они впоследствии малейшее возражение воспримут, как личное оскорбление", - вспомнились Итаре слова Дайчи на одном из уроков по психологии. "Тем более, когда нахал пытается командовать тобой у тебя же в доме", - мысленно дополнила наставницу смышленая ученица. Правда, чтобы чуть смягчить свой ответ на явную грубость, колдовка чуточку склонила голову на краткий миг, вроде как поприветствовав гостей, наверняка прибывших на церемонию посвящения аж из Нижгорода - столицы одноименного княжества. А вот потом, выпрямившись, ответила, глядя на вельмож спокойно, без тени раболепия, без боязни, но и без особой злости в глазах. Да и голос Итары звучал на удивление ровно, точно она своему однокласснику объясняла, почему ей больше нравится сливовый сок, а не яблочный.

- В замке Вороний Холм рады гостям, приехавшим с добрыми сердцами и чистыми помыслами. Но у нас здесь нет слуг, чтобы ухаживать за вами и вашими лошадьми. Так что будьте добры заботиться о своих скакунах сами, если они вам дороги, конечно. Я - не конюх, а всего лишь одна из учениц, помогавших приготовить конюшню к приему гостей. Теперь там порядок, и есть всё необходимое для ваших любимцев. Располагайтесь! А мне пора...

Колдовка мягко улыбнулась на прощание и сделала два шага, намериваясь уйти. Но не тут-то было! Этот надменный индюк ухватил её за локоть, вцепившись своей пятерней с такой силой, словно намеривался тут же сломать девушке руку, если она сделает еще хоть шаг в сторону. И зашипел злобно, но так громко, что его услышали все присутствующие:

- Стоять! Ты что, соплячка ублюдочная, не поняла, кто перед тобой?!

Зря он решил откровенной грубостью приправить свою непомерную наглость. Тут уж Итара не смогла совладать с ответной злостью и так рванула локоть в сторону, что и сама едва не упала, да и вцепившегося клеща чуть следом не повалила. Но зато успешно освободилась от мертвой хватки. Отделается парой синяков на руке, что не так уж страшно. А вырвавшись, колдовка резко развернулась лицом к непонимающему вежливого обращения вельможе и, так же как он, громко прошипела в ответ:

- Я не слепая и не глупая! С первого взгляда прекрасно поняла, кто передо мной: столичный хам из княжьего дворца! Тот, который думает, что если у него кошель под завязку забит монетами, так значит все встречные-поперечные только и мечтают поплясать под его дудочку. И жизнь, видимо, пока еще ни разу не припечатала его наглую рожу о стену, чтоб выбить дурную мысль из головы. Но не огорчайся, это развлечение у тебя еще впереди. Есть зачем продолжать жить...

- Да я тебя!... - плеть в руке побагровевшего от гнева вельможи стремительно взметнулась в быстро темнеющее небо.

- А ну угомонись, Ярик! - звонкий голос самого молодого из шикарно разодетых гостей заставил руку спутника остановиться в пиковой точке замаха, так что девушке даже не пришлось применять на практике свои знания рукопашного боя, к чему она внутренне уже приготовилась. Плетью, конечно, огребла бы, тут увернуться сложно, слишком мало времени оставалось для маневра. Но и нос этому нахалу Итара в ответ без излишних душевных терзаний расквасила бы напрочь, всмятку. А дальше будь, что будет! С остальными она однозначно не справится, но еще одному, а то и двум настроение ухитрилась бы поменять на куда менее довольное судьбой. - Не у себя на подворье слуг гоняешь. Приехал в гости - уважай чужие обычаи. Тем более и так прекрасно видно, что девчонка уже умоталась сегодня за день от работы.

Ярик медленно опустил плеть, будто нехотя подчинившись приказу, а не просьбе. Злобно искоса зыркнув на колдовку, он посчитал, что последнее слово всё равно должно остаться за ним. Презрительно сплюнув под ноги, вельможа глухо прорычал:

- Лярва желтоглазая! Чтоб тебе вши косы заплетали!

- Пусть они сперва твою бороду в порядок приведут. Хотя бы расчесать не помешает. А хорошо попросишь своих нательных любимцев, так они тебе её и подстригут не хуже столичного цирюльника, - не осталась в долгу Итара, вызвав многочисленные улыбки на лица державников. Один из княжьих ратников даже подмигнул ей озорно, и скрытно показал сжатый кулак с задорно торчащим вверх большим пальцем.

Вельможа окончательно и бесповоротно побагровел, вскипая, разве что пар из ушей не повалил густыми клубами. Но ничего необдуманного сделать ему вновь не позволили. Между колдовкой и вулканом ярости уверенно вклинился хоть и самый молодой, но, по всей видимости, и самый главный из приехавших гостей.

- Еще раз говорю: остынь и успокойся! - и тут же сменив тон на мягкий, дружеский, вельможа добавил: - Сам виноват, Ярик. Ну зачем было задирать её? Разве девчонка что-то тебе должна? Или она уже успела лично тебе сделать нечто плохое, о чем я не знаю? Эта колдовка всего лишь отвечает взаимностью на твое, мягко скажем, не очень правильное поведение. И отвечает, замечу, вполне достойно. Её за одно только это уже уважать можно, не говоря про отсутствие страха перед нами. А в сообразительности и бойкости язычка ей точно не откажешь.

- Языкастая - без сомнения, - понуро согласился Ярик, заметно успокоившись. - Но о моем уважении к этим..., - он на миг запнулся, подбирая слово, - нелюдям - забудь! Пусть радуются, что их самих к монстрам, с которыми они борются, не причисляю со всеми вытекающими последствиями.

- Твое мнение о колдовцах ни для кого секрета не составляет, хотя я с ним не могу согласиться, - молодой успешно оттеснил девушку на безопасное по его мнению расстояние от своего спутника. Посчитав задачу выполненной, он повернулся вполоборота к ней и, чуточку нахмурив брови при одновременной скупой улыбке, вскользь пробежавшейся по несколько полноватым губам, задумчиво произнес: - Ты можешь идти, куда собиралась, раз не хочешь "сплясать перед нашими кошелями". Точно нет желания помочь?

- Теперь уже точно нет, - колдовка спокойно выдержала пристальный взгляд пронзительно черных глаз, смотревших на неё с едва заметной насмешкой, сверкнувшей искорками в глубине зрачков. - Вы мужчины взрослые и видные - значит, самостоятельно управитесь с нехитрой задачкой. Тем более вас ждали, и всё возможное уже приготовили заранее.

Итара отвернулась от молодого и, чего скрывать, вполне привлекательного вельможи, сделав шаг к дорожке, убегавшей под сенью курчавых березок к цитадели. Взгляд девушки случайно скользнул по фигуре третьего вельможи, так и не проронившего пока ни слова, но с нескрываемым интересом прислушивавшегося к происходящему. Возраст его наглядно отражался почти сплошь серебристой бородой, доходившей ему до середины груди. Волнистые волосы, ниспадавшие до плеч, тоже выбелены сединой не меньше, чем бородища. Да и морщины, исполосовавшие худое, скуластое лицо, точно борозды пашню, подтверждали, что этого вельможу смело можно почетно величать старцем. Но не о преклонные года споткнулся взгляд Итары. Эка невидаль! А вот правая рука вельможи, попавшись на глаза колдовке, вызвала у неё и вовремя подавленный возглас удивления, и откровенное сочувствие вплоть до крайней степени жалости. Кисть, выглядывавшая из рукава камзола, была темной почти до черноты, вся сплошь покрыта застарелыми рубцами и шрамами, и выглядела такой изуродованной, словно её долго жевал-пережевывал страшный монстрюга едун. Да не понравилась она даже ему, вот и выплюнул недоеденной. И торчащие вразнобой и враскорячку пальцы, застывшие в своей мертвой неподвижности, скрюченные, словно их суставным штормом покорежило, одним своим видом мигом вызвали слезную пелену на глаза Итары. Резко остановившись, будто налетела на невидимую преграду, она сказала:

- Вот дедуле я могла бы и помочь, если...

- А вот дедуля как раз и сам управится, не впервой, - старец неопределенно хмыкнул в бороду, изогнув тонкие сухие губы в скупой усмешке. - Иди отдыхать.

Он хлопнул здоровой рукой свою лошадь по крупу и ткнул указательным пальцем в направлении входа в конюшню. Животина искоса бросила на него взгляд, тряхнула гривой и, фыркнув, неспешно направилась под крышу, помахивая богатым хвостом. Вельможа, лукаво сверкнув серыми глазами, последовал за ней. Поравнявшись с немного удивленной колдовкой, он весело поинтересовался, сделав акцент на последнем слове:

- Как тебя зовут-то, внучка?

- Итара, - запоздало смутившись смороженной ею невероятной глупостью, негромко ответила девушка, потупив взор. - Простите, я не хотела...

- Итара, значит? Хорошо, я запомню, как зовут мою свеженайденую родственницу. Ну что встала? Тебе же сказали: иди отдыхать!

"Неспроста старикан моим именем заинтересовался", - мысли колдовки текли неспешно, с ленцой, под стать её прогулочному шагу по аллее, накинувшей на себя сумеречную шаль. Яркий свет огромной луны, занявшей, казалось, половину неба, с трудом пробивался сквозь плотный занавес березовых крон. Вокруг застыла студнем тишина, разбавленная чуть слышным шуршанием листвы под легким освежающим ветерком. - "Наверняка такие крутые шишки самому архилиту Галману нажалуются на моё поведение... Ну и пусть себе плачутся ему в жилетку на здоровье! Она ничего плохого не сделала, и Галман не станет её наказывать ни за что, ни про что, лишь бы только угодить столичным хлыщам. Он справедливый, и своих "желтоглазых птенцов", как настоящий коршун защищает, если требуется".

Впереди высветилось главное здание крепости, подмигивающее огоньками многочисленных окон. И оно показалось девушке похожим на неведомое чудище, притаившееся посреди густого сумрака, вроде туши огромного паучищи с невероятным количеством жадных до добычи, ярко блестящих глаз. И с чего ей такие глупые фантазии в голову лезут? Наверное потому, что настроение всё же к концу дня окончательно испортилось. Другой причины для объяснения не находится.

Выйдя из-под тенистой сени аллеи на утоптанную площадку перед ристалищем, девушка остановилась, задумавшись. В таком скверном настроении отправляться к себе в комнату совершенно не хотелось. Азва вряд ли еще спит. А соседка сегодня не тот человек, кто улучшит настроение, и с кем мечталось поскорее увидеться. Она с самого утра это уже неоднократно продемонстрировала. И раньше-то Азва не отличалась особливой душевностью, но в последние дни и вовсе как с цепи сорвалась, став настолько язвительной, желчной и дерганной по каждому пустяку, что хоть срочно просись к кому-нибудь на временный постой, лишь бы от неё подальше. Да лучше уж даже на охапке сена на полу конюшни переночевать, чем в одной комнате со стервозной однокурсницей. Но и столбом торчать посреди крепости приятного мало.

И тут колдовка вспомнила, что Астик сегодня до полуночи дежурит в Сторожевой башне. И друг даже специально Итару приглашал заглянуть к нему в гости, если ей не лень будет. Лень, конечно, карабкаться на самую верхотуру, но зато приятная компания после восхождения обеспечена. И заодно время скоротает, а потом можно смело отправляться к себе в комнату. Какой бы язвой Азва ни была, но поспать она страсть как любит. Долго дожидаться возвращения припозднившейся соседки не станет, даже если остались в душе несколько лишних капелек невыпущенного в течение дня яда. Отложит свои подначки-укусы на завтра, выплеснув с самого утра на Итару удвоенную порцию ехидства. Ну и рогач ей в помощь, дрягва - в подружки, а глык - в законные мужья! Не впервой. Итара уже настолько привыкла за последние три месяца к странно-непонятному поведению одноклассницы , что просто перестала обращать на Азву особое внимание. Пущай бесится, авось когда-нибудь догадается саму себя за зад укусить, глядишь, и полегчает девчонке. Если, конечно, не скопытится от чрезмерной дозы собственного яда.

Колдовка решительно повернула направо, устремившись к громаде Сторожевой башни, темнеющей относительно невдалеке. Она располагалась на изломе крепостной стены и имела оригинальную, отличающуюся от всех других двенадцати башен, конструкцию: прямоугольную с внутренней стороны замка, и сильно выступающую вперед круглую наружную часть. Да и вверх эта древняя постройка, согласно легендам доставшаяся нынешним хозяевам вместе с остальным замком по наследству аж от самих перволюдов, построивших эту крепость в пору расцвета своей ныне сгинувшей цивилизации, взметнулась повыше всех остальных. На целых тридцать аршин над землей. А так как башня стояла и без того на вершине Вороньего Холма, то обзор с неё на близлежащие окрестности открывался исключительный.

Добравшись всего-то до третьего яруса по крутым ступенькам узкой винтовой лестницы, Итара уже запыхалась. На пустынной площадке этажа она остановилась, подойдя к бойнице, чтобы отдышаться и подставить раскрасневшееся лицо под ласковое дуновение ветерка. Сверху, одновременно и снаружи, и со стороны лестницы, послышалась приглушенная расстоянием мелодия. А следом за ней и тихое напевное "мычание". Мычание потому, что слов исполняемой в полголоса песни отсюда не разобрать. Да и накладывался звук сам на себя слоями. Снаружи он лениво вползал через бойницу, растрёпанный игривым ветерком, а внутри башни скатывался на колдовку сверху из-под полукруглого свода лестницы, раздробленный эхом на бесформенные осколки. Астик, оказывается, на "боевом посту" развлекался на всю катушку, прихватив на дежурство свою излюбленную забаву - семиструнку, которую сейчас и терзал. Надо отдать должное, терзал он её ловко и умело, можно даже сказать, что душевно. А вот с пением дела обстояли похуже. Нет, слушать вполне можно, это факт. Но и другой факт тоже очевиден: популярным бродячим бардом юноше никогда не стать, если не случится чуда. Или если замковый алхимик Ягор не поспособствует, намутив в своей лаборатории хитрое зелье, придающее голосу чистоту, звучность и ...силу.

Колдовка добродушно усмехнулась, откинула с лица прядь волос, попытавшуюся залезть ей в рот, но оказавшуюся не вкусной, и, мысленно поблагодарив ветер за возможность чуточку остудиться, с горестным вздохом направилась дальше. Осталось подняться на последний уровень, на дозорную площадку, выше которой размещался только набатный колокол, прозванный ребятами Молчуном. На их памяти им еще ни разу не воспользовались, что несомненно радовало, но и зарождало сомнения: а умеет ли вообще этот колокол звонить? Многих так и подмывало попробовать заставить его пару-тройку раз рявкнуть во всю мощь. Но переполошить всю округу, а потом и огрести по шеям по самое не балуйся, так никто и не решался.

Добраться до дозорной площадки сложнее всего. Количество ступенек между последним и предпоследним ярусами башни почти такое же, что Итара уже одолела. Да и высота каждой из них почему-то на целую ладонь больше, чем на предыдущих лестницах. Идти крайне неудобно. Если раньше девушка просто шагала вверх, что немного утомительно, то теперь складывалось впечатление, будто ей приходится самой себя еще и подталкивать сзади. И даже поручень, отполированный бесчисленным множеством ладоней до темно-матового блеска, вьющийся спиралью справа по стене - слабое утешение для уставших за день ног. С другой стороны - лишняя тренировка. Разве не должны колдовцы стойко переносить тяготы и лишения доставшейся им непростой жизни? Еще как должны! Если и дальше жить хочется...

- Так вот значит, как ты тут службу тянешь, воин?! - девушка, перед последним рывком заранее отдышавшись и отдохнув после утомительного восхождения, резво преодолела оставшиеся десять ступеней, неожиданно для друга выпрыгнув из темноты лестничного пролета на залитую лунным светом дозорную площадку. - А ну встать! Смирно! Руки по швам!.. Вольно. Упал, отжался.

- Ты всё-таки не поленилась сюда вскарабкаться, Итка? Молодец! - ничуть не удивившись, и даже не вздрогнув, Астемий расплылся в широкой улыбке, убрав с колен семиструнку и прислонив её к стене. - Есть хочешь? Держи, это твоя награда за проявленную самоотверженность при спасении лучшего друга от смертельной ...скуки.

Колдовка ловко поймала брошенное ей большущее краснобокое яблоко, невесть откуда появившееся за миг до этого в руках юноши. Может быть он всё время держал его спрятанным в рукаве наготове? Но как тогда Астик умудрялся на семиструнке бренчать? Да какая собственно разница?! Есть Итара и вправду хотела. Или только поймав яблоко, захотела? Еще одна загадка. Но менее вкусным и желанным плод от тайн психологии не стал. Девушка немедленно вгрызлась в кисловато-сладкое яблоко, сочное до умопомрачения.

- А ты как же? Голодным останешься? Товарища выручай, а сам зубы на полку клади, так что ли? - приблизившись к юноше, колдовка протянула ему надкусанное яблоко. - А ну-ка вгрызайся тоже! Астик, давай вместе его слопаем, пополам. А то мне одной стыдно хрумкать, оставив тебя без еды.

- Итка, хватит болтать! Жуй без разговоров, - юноша поднялся с корточек, легкомысленно отмахнувшись от предложения разделить трапезу. - Я это яблоко специально для тебя из Зимнего сада спёр. А за меня не переживай, сыт по маковку. До сих пор твой добавочный салат никак переварить не могу.

- Смотри, Астик, поймают тебя когда-нибудь с твоими похождениями по зимним садам да летним огородам, - добродушно усмехнувшись, подруга толкнула юношу плечом в бок и тут же вновь с удовольствием впилась зубами в уворованный плод. - Где ты еще не лазил в замке? Чердаки, крыши, подвалы и подземелья все проверил?

- Куда там! Даже малую часть не обследовал. Да чего я тебе рассказываю?! Сама что ли со мной, а чаще без меня не отыскиваешь приключений? Не тебе бы, Итка, мне нотации читать. Ты сама такая же любопытная... Ну поймают, и что с того? Даже уши не надерут за такую безвредную мелочь. А оно того стоит! Вкусное ведь яблочко? И вовремя я тебе его подкинул червячка заморить?

Колдовка благодарно кивнула головой, соглашаясь с другом. В его словах правды было побольше, чем в Апокрифе Изначальных.

- Да не читаю я тебе нотаций, Астик, - мягко проворковала девушка. - Просто не стоило за ним лезть, только для того, чтоб мне скормить. До завтрака с голоду не померла бы. Да и откуда тебе было знать, приду я сюда после конюшни или прямиком спать отправлюсь?

- Ита, я слишком хорошо тебя изучил за годы нашей дружбы, чтобы ошибиться, - юноша гордо выпятил грудь и замер, словно ожидая, когда подруга прицепит на неё наспех откованную медаль. Не дождавшись, он продолжил, чуть-чуть втянув её обратно: - Но это всё ерунда по сравнению с тем, что я тебе сейчас покажу. Смотри какая красотища!

Астемий ткнул указательным пальцем в сторону огромной Луны, висящей прямо перед ребятами. Обзор с дозорной площадки ничем не ограничивался, кроме стены по грудь взрослого человека. Надстройка с колоколом, одновременно служившая и остроконечной крышей Сторожевой башни, возвышалась над ними, поддерживаемая дюжиной каменных столбов шириной в полтора обхвата, украшенных спиралевидной резьбой, равномерно закручивающейся вверх.

- Мне иногда кажется, что стоит прыгнуть, оттолкнувшись посильнее, и можно за край Луны ухватиться, когда она так близко к нам. Удивительно большая, правда?

- Если схрумкать за один присест полмешка богатырских чудо-пилюль Ягора и запить их ведром "Молнии", тогда точно допрыгнешь, - весело рассмеялась Итара. - И даже без разбега.

- Да ну тебя, Итка! - юноша и сам заулыбался. - Вот и поговорили. Я ей про красоту и романтику, а она...

- А что она?! - искренне возмутилась колдовка. - Она с тобой полностью согласна. Красотища!

Итара оперлась локтями на парапет, оглядывая окрестности. А потом указала на Серебрянку - реку, полукругом огибавшую холм на востоке и неспешно утекавшую широкой лентой на юг.

- А она и вправду словно серебряная при лунном свете. И даже искрится немножко.

Астемий пристроился рядышком с подружкой.

- Я же не просто так повадился сюда дежурить. А вон там, Итка, смотри... Да нет! На два пальца правее от дома кузнеца, и выше на ладонь, почти у кромки Мертвой дубравы. Видишь, какие-то странные огоньки блуждают? Порхают, точно мотыльки...

Так они развлекались еще почти целую свечу, пока Итара не начала отчаянно зевать, грозя свернуть себе челюсть набок.

Свиток 6.

Путь вниз всегда дается проще, чем наверх, как в прямом, так и в переносном смысле. Итара, чуть ли не насильно выпровоженная Астемием с дозорной площадки с четким напутствием отправляться спать и не травить ему душу своим привязчивым зеванием, легко сбежала по ступенькам Дозорной башни и скользнула в сумеречную мглу ночи, черно-синим покрывалом укрывшей Вороний Холм. Ветерок дул, оказывается, не просто так. За какой-то час с небольшим он нагнал из-за горизонта столько мохнатых тучек, что почти полностью погасил свет звезд.

И даже Луна, казалось, укуталась в облака, как в пушистый плед, замерзнув кружить вокруг Земли в одиночестве. Теперь она, несколько сжавшись от пронизывающего насквозь холода космоса, уже не была похожа на огромный блин, готовый вот-вот свалиться с небес прямиком в руки ребятам. А жаль! Девушке понравилось таращиться на неё с верхушки Сторожевой башни в компании лучшего друга, болтая с ним о всяких пустяках. Астик вообще замечательный парень. Итара с ним с самых первых минут знакомства, когда он только еще появился в замке, привезенный одним из взрослых колдовцев на обучение, чувствовала себя легко и раскованно. Порой ей казалось, будто они с рождения росли вместе, бок о бок, дружили, делились секретами, мыслями и последним куском черствой горбушки, а потому уже до того хорошо успели изучить друг друга, что понимали малейшие нюансы настроения без лишних поясняющих слов.

Итара, как сейчас помнит тот день, когда впервые увидела удивленно-испуганного мальчишку, оставленного колдовцем сидеть в одиночестве посреди неведомого нового мира на каменной скамье у входа в цитадель, пока он ищет кого-либо из наставников. На краткий миг девчонка представила себя на его месте. И сердце Итары тут же затрепетало от жалости, тем более она сама не так уж и давно прошла через подобное, только в гораздо худшем варианте, очнувшись два года назад лежащей прямо на полу в холле Центральной башни замка: почти без памяти о прошлом, и уж точно без роду-племени. Но всё со временем устроилось наилучшим образом, и теперь она чувствует себя в Вороньем Холме, как у себя дома. Подгоняемая чувством жалости и сопереживания, Итара отложила на будущее секретный план прокрасться незамеченной на нижний оборонительный ярус крепостной стены, чтобы попытаться отыскать там тайный подземный ход, ведущий прямиком за постепенно прирастающий к замку городишко, на берег Серебрянки. В том, что подземный ход из замка есть, девчонка ничуть не сомневалась. Какая же крепость без тайных лазов?! Но отыскать его можно и позже, а прямо сейчас нашлось дело поважнее.

Итара резко свернула к входу в цитадель и на правах старожила беззастенчиво плюхнулась рядом с парнишкой на скамейку. Весело болтая ногами, она беззаботно поинтересовалась:

- Учиться на колдовца привезли? Тебя как зовут?

- Астик, - негромко ответил мальчишка, искоса с любопытством глянув на нежданную собеседницу и утвердительно кивнув головой. - Колдовец Ялан после Пробной Чаши, проведенной им в нашем посёлке, сказал родителям, что я - Отмеченный Пламенем, и он меня забирает.

- А они?

- Отец разозлился непонятно почему, но промолчал. А мамка глянула мне в глаза и, отшатнувшись, только рукой махнула, чтоб меня уводили, и желательно поскорее, - обиженно шмыгнул носом парнишка. - Испугалась, точно я не её сын, а чудище, вылезшее из подпола.

- Так ты из-за этого такой смурной? - Итара легонько ткнула Астика кулачком в бок.

Мальчик неопределенно пожал плечами, промолчав.

- Не боись и не переживай. Теперь ты не один. Я с тобой! Если хочешь, то мы можем дружить. А я друзей в обиду не даю, - уверенно сказала девчонка, слезая с немного высоковатой для неё скамьи. Встав перед Астиком, она протянула ему руку и веселым голоском предложила. - Пошли, я тебе замок покажу. Знаешь, как тут здорово! Столько интересного вокруг...

И, как ни странно, мальчишке вдруг сразу стало легче на сердце, а все переживания задвинулись на задний план, правда, полностью так и не исчезнув. Астик ухватился за её теплую ладонь, и через миг их уже и след простыл. Ялан, вернувшийся через полчаса и приведший за новым учеником не кого-нибудь, а самого архилита Галмана, так витиевато выражался отборными крепкими словечками в полный голос, что за ним стоило бы записывать, не полагаясь на память. Разве ж такие цветастые обороты речи запомнишь дословно?! И лишь после многолюдных организованных поисков потерявшегося (а кое-кто предполагал, что сбежавшего от испуга) ученика уже ближе к вечеру парочка свежеиспеченных друзей была случайно отловлена в саду позади цитадели невдалеке от старого, редко используемого входа в запутанную сеть подземелий замка. Нагоняй получили оба. Да такой, что до сих пор им есть, что вспомнить, когда взгрустнется. Но полученная взбучка того стоила!..

Итара развеселилась от внезапно нахлынувших воспоминаний, даже зевать перестала. Возле ристалища девушка на некоторое время остановилась и, решив, что у неё сегодня нет никакого желания нарываться на мелкие неприятности, объясняя кому-либо из наставников или старшеклассников, почему это она так поздно шляется по замку, резко свернула по направлению к Закатной башне цитадели. Если идти через главный вход, то путь до своей комнаты оказался бы короче вдвое. Но короче - еще не означает, что проще и быстрее. С приездом гостей сегодня в холле точно кто-нибудь на всякий случай дежурит. И ладно если этот кто-то из учителей, хотя и от них вряд ли дождешься одобрительного поглаживания по головке и леденца на палочке за полуночные шараханья. А как она, например, старшеклассникам объяснит свое поведение? Врать не хорошо. А правда и того хуже. Луной, дескать, с Астемием любовались? Ну уж нет! Им ведь не понять, что она просто с другом общалась. Именно с ДРУГОМ! Знает она, куда их мысли резво ускачут! И тогда им с Астиком как минимум до конца лета вслед пальцем тыкать будут все, кому не лень руку приподнять: жених и невеста. Особенно малышня обрадуется дармовому развлечению. А оно Итаре надо?

В Закатной башне - в ночную пору угрюмой, темной и позаброшенной, и днем-то людей на пальцах пересчитать можно. Ремонт, который там затеяли учинить, длится уже без малого третий год, а конца краю ему не видать. А что поделаешь, коль работников не хватает, чтоб завершить задуманное поскорее? Да и нужные материалы тоже не появляются из воздуха по волшебству. Вот и растянется канитель, похоже, еще на целое десятилетие. Зато для Итары сейчас лучше и не придумать. Даже если вход окажется запертым, что маловероятно, так всегда есть возможность забраться внутрь на первый ярус башни через любой оконный проем с отсутствующими рамами и снятыми решетками. И если уж не с какой-либо удобной бочки или стопки ящиков, так хоть с груды строительного мусора, наваленной как раз прямо под одним из окон. Главное внимательно под ноги смотреть, куда наступаешь, чтобы потом не жалеть о выборе пути. Но если действовать неспеша и аккуратно, то такая задача ей вполне под силу, особенно учитывая, что ночью колдовцы видят всё же получше обычных людей, благодаря своим странным глазам. Не как кошки или совы, конечно, но вполне достаточно, чтоб ноги целыми остались.

Девушка мягко шагала по утоптанной гаревой дорожке, неширокой лентой протянувшейся от ристалища к угловой башне цитадели промеж высаженных по бокам приземистых кустов барбариса. В непосредственной близи от цели дорожка делала плавный поворот, оставляя справа от себя высоченный и неохватный Дуб Баламут - гордость всех обитателей школы. По легенде его посадили еще перволюды задолго до начала Последней Войны. И, как гласит то же самое передаваемое из поколения в поколение предание, по мнению Итары скорее похожее на сказочную байку, дуб этот далеко не такой простой, как современным людям и колдовцам кажется, а волшебно-священный. Дескать, перволюды, предчувствуя неминуемый крах своей цивилизации, напитали перед посадкой желудь с помощью одной им ведомой магии экстрактом из всех своих знаний, тайн и секретов, чтобы далекие потомки могли вновь их получить, когда будут к этому готовы. И охранные чары наложили, потому-то дерево и вымахало таким здоровым - ничто ему не может повредить. И, мол, получит от Баламута всю хранящуюся в нем мудрость только самый достойный из потомков перволюдов.

"Ага, прям щас и заполучит! Самым крупным желудем, да точно по темечку. И счастливчик моментально таким мудрым всезнайкой станет, что все остальные от зависти головами о ствол Баламута биться начнут, чтобы тоже хоть капельку мозгов прибавилось", - мысленно усмехнулась Итара наивности своих одноклассников, не раз всерьез пытавшихся затеять спор о том, когда примерно произойдет передача знаний, и кто же окажется тем Избранным, что огребет их во всю голову. Больше всего их интересовал вопрос, мальчишке или девчонке достанутся сокровенные тайны предков?

И еще колдовке подумалось, что хоть и неизвестно, кто и когда назвал этого долгожителя Баламутом, но имя он подобрал дубу правильное. И не только потому, что он многим головы задурил одним только своим существованием. Но и других причин для прозвища хватает. Да взять хотя бы замковых почтовых ворон! Так их мышами не корми, а дай посидеть на ветвях Баламута многоклювой стаей, да суматошно покаркать вдосталь, чего, например, в Гнездовье - специально для них отведенном помещении на верхнем этаже цитадели, они себе не позволяют. Там каркуши ведут себя весьма тихо, мирно и спокойно. Или привычка дуба громко шуршать листвой и скрипеть ветвями, когда ему вздумается? А вокруг в это время может стоять такой мертвый штиль, что даже случайно оброненное пёрышко строго вертикально падает на землю, почти не кружась. Чаще всего Баламут любит развлекаться скрипом посреди тихой летней ночи, когда его скрежет разносится по территории крепости особенно далеко, проникая во все закоулки замка, залетая в раскрытые окна спален и пугая до замирания сердца падкую на страшилки малышню.

А уж какие поверья, связанные с Баламутом, успели насочинять за его длинную жизнь, так и не вспомнишь все сразу! Над одним из них Итара до сих пор мысленно, чтоб не обижать рассказывающих, хихикает, плавно скатываясь под конец к смеху до слёз. "Вот ежели кто-то признается тебе в своих чувствах под ветвями этого дуба, то он искренне говорит чистую правду, и будет любить свою избранницу всю оставшуюся жизнь. Потому как Баламут не приемлет лжи, и не даст врать в своем присутствии. Уж он найдет способ заткнуть рот обманщику. А коли поссоришься с кем под его сенью, то знай, отныне этот человек - твой лютый враг до последнего издыхания!" Ну каково, а?! Удержаться от того, чтоб не заржать прямо в лицо рассказчику-сказочнику стоило каждый раз неимоверных усилий. То есть по этому поверью получается, что если Астик вдруг ни с того, ни с сего решит возле Баламута ляпнуть: "Я люблю тебя, Итка! Ты самая лучшая девчонка на свете!", а она ему в ответ по загривку съездит, чтоб не молол чепухи языком, то они станут друг другу любимыми врагами? Или враждебными супругами в конце концов? А Астик ведь запросто может нечто подобное сморозить, да собственно и говорил уже не раз. Ну так и Итара ему шутливую, но вполне чувствительную затрещину с легкостью отвесит, как и прежде бывало. И после обмена "любезностями" они всё равно не станут меньше дружить, чем прежде. Ничего же не изменится! Но, тем не менее, обитатели замка удобную скамеечку под сенью Баламута вкопали давным-давно, чтоб в комфортных условиях освящать его негласным присутствием все хоть сколь-нибудь важные для себя разговоры, попутно обретая верных спутниц жизни, заводя надежных друзей и отыскивая преданных врагов на свои сердца, головы и задницы. И она пользовалась популярностью, редко пустуя погожими вечерами.

Колдовка миновала крепостную реликвию, успев даже сделать еще один шаг к открытой площадке перед Закатной башней, но тут же замерла на миг, как вкопанная, а потом быстро-быстро попятилась назад. Из темного провала за осторожно приоткрывшейся дверью выпорхнула едва различимая в сумерках фигура, направившись в сторону Итары. Недолго думая, девушка скользнула вбок с дорожки, почти бесшумно ввинтившись в узкую щель между двумя кустами барбариса, и спряталась за стволом Баламута, плотно прижавшись к нему спиной. Дуб именно в этот момент оживленно зашуршал листвой, словно обрадовался гостье-полуночнице.

- И ты здравствуй, Баламут, - негромко, с легким укором прошептала вслух колдовка, потихоньку смещаясь так, чтоб её, укрытую тенью дерева, с дорожки нелегко разглядеть было, но зато она сама видела бы её, чуть подсвеченную тусклым лунным светом, вполне отчетливо. - Не выдавай меня. Зачем шумишь? Знаешь, мне и так сегодня далеко не самый лучший денек выпал, чтоб напоследок еще и тут нарваться на неприятности. Спрячь лучше, раз ты такой мудрый и всё понимающий, как о тебе сказки сочиняют.

Зачем она с ним говорила, будто с живым существом, Итара и сама не знала. Просто вдруг неожиданно захотелось, чтобы хоть малая часть баек о Баламуте оказалась правдой. Шуршание листвы сразу же смолкло, и колдовку накрыла плотная, почти черная тень: и с двух шагов в упор не увидишь, пока носом в девушку не уткнешься. Но вполне возможно, что ей померещилось, будто ветви дуба переместились так, чтобы через их непроницаемую завесу не пробился даже самый крошечный отблеск луны. Вернее всего просто ночное светило в очередной раз спряталось за проплывающим облаком. Вовремя, конечно, но заслуги Баламута в том нет.

Вскоре совсем рядом с Итарой, с противоположной стороны дерева, послышались негромкие шаги и приглушенное покашливание в кулак. А потом неизвестный со вздохом опустился на скамью. Этого только девушке и не хватало для полного счастья! А если его бессонница замучила, и он собирается здесь до утренней зорьки проторчать, чтоб полюбоваться красотой рассвета? Она-то такой романтики на сегодня не заказывала. Наоборот совсем скоро начнет носом клевать себя в грудь, а затем наверняка дело дойдет и до громкого храпа, до чего в обычных условиях Итара не опускалась. Но так сегодня всё с самого утра не совсем обычное. А стоя спать, будто лошадь, неудобно, всякое может приключиться. Нет, это не последний день учебы, а сущее наказание! Обидное вдвойне от того, что понятия не имеешь, в чем провинился перед судьбой.

Колдовка стояла, прижавшись к шероховатой, изрезанной глубокими морщинами коре дуба, и старалась даже дышать через раз, чтобы не выдать себя. Только сердце девушки громко и тревожно постукивало в груди, словно заранее предчувствуя неладное: мол, неприятности полусонным стоянием под деревом не ограничатся. Да еще ругалась Итара громогласно, сетуя на свою несчастную долю. Мысленно можно ведь и в полный голос, не стесняясь, высказаться. Да и не особо выбирая выражения. А если уж очень захочется, так почему бы не продублировать особо яркие и заковыристые рулады беззвучным шевеленьем губ? Да запросто! Что вскорости Итара и проделала, заметив быстро промелькнувший на дорожке силуэт еще одного припозднившегося гуляки, любителя подышать свежим ночным воздухом.

- Давно ждешь? - вместо приветствия поинтересовался вновь прибывший, тоже опускаясь на скамью. - Никак не мог отвязаться от Ярика, основательно перебравшего за ужином горлодёрки. Приставучий он, оказывается, когда навеселе. А послать его по извилистой тропке к лешему в гости неудобно, друг и одночашник княжича все-таки. С одних блюд едят, с одного кувшина пьют и, как говорят, что одних и тех же девок по сеновалам мнут...

- Тебе-то какое дело до праздной болтовни сплетников? Это они от зависти языками воздух молотят, потому как не им такая удобная тропинка в жизни выпала. Окажись завистники на месте Ярика, и они бы точно также пили, ели и сеновалы утрамбовывали. Говори лучше, чего тебе от меня понадобилось, старый пройдоха?

Беседовали мужчины тихо, да и расстояние на слышимости сказывалось - дуб впятером не охватишь, а скамья не впритык к нему стоит, а еще чуть дальше. Но Итара улавливала почти всё сказанное, хотя ей и пришлось немного поднапрячь слух. Лишь только отдельные слова изредка ускальзали, но они колдовкой легко восполнялись по общему смыслу. А чего ей еще оставалось делать тут, как не слушать? Хоть какое-то развлечение, раз уж влипла в ситуацию, как муха в паутину. Не уши же ей затыкать! Чтоб их глык ненасытный сожрал, этих болтунов-полуночников! А теперь вот по их милости вместо того, чтоб греть постельку теплом своего тела, стой тут, природой любуясь, и слушай всякую ересь да скучные сплетни. И главное - постарайся не чихнуть! Хотя тебе именно сейчас и приспичило.

Девушка большим и средним пальцами сильно сжала себе ноздри, а ногтем указательного больно надавила на кончик носа. Почти минуту она не дышала, отсчитывая ускоряющиеся удары сердца, но зато вроде бы избавилась от желания огласить окрестности оглушительным чихом. Вряд ли эта парочка пожелала бы ей крепкого здоровья и долгих лет жизни.

- Может и пройдоха, с этим спорить не стану. Прохиндею-отступнику ведь со стороны гораздо виднее, - после затянувшейся паузы как-то вяло огрызнулся пришедший последним. Но несмотря на вялость, в его тихом незнакомом голосе всё же слышалась плохо скрытая издёвка, особенно заметно прозвучавшая в двух последних словах, произнесенных с напевной протяжностью. - А вот относительно возраста ты глубоко заблуждаешься, мой некогда верный соратник. Не такой уж я и старый. В жилах еще по-прежнему бурлит кровь, точно у юноши. Хотя сам я, конечно, стал старше, куда денешься. Но с прожитыми годами у меня опыта прибавилось, так что жалеть об их уходе не хочу. Да и возможностей жить так, как я желаю и как этого заслуживаю, тоже стало намного больше.

- Стара песня, напев её слышал не раз и не два, - голос второго собеседника показался Итаре смутно знакомым, но как девушка ни напрягала слух, он так и остался неузнанным. Можно, конечно, подойти, поздороваться, попросить подвинуться, чтоб и ей местечко на лавочке нашлось... - Давай без лишней болтовни приступим к главному, да пойду-ка я спать. Завтра у меня хлопот намечается невпроворот. Хочется хотя бы нормально отоспаться перед встряской.

- А ты меня не торопи, прыткий какой нашелся! Нас здесь никто подслушать не может?

- Вряд ли. После заката в эту часть крепости редко кто наведывается. Ученикам здесь делать нечего, а прочим и подавно...

- Ты уверен?

- Ну, если не лень, то сам проверь, - сердце девушки камнем рухнуло вниз, к пяткам поближе, а сама она пожалела, что не родилась мотыльком. Беззвучно упорхнуть, растворившись в ночной тьме, сейчас самое милое дело. - Можешь все близлежащие кусты на корачках облазить, не возбраняется. Если наткнешься случайно на мой кисет, который я где-то потерял седмицу назад, то я тебе даже спасибо скажу за находку.

- Сколько времени утекло рекой в Неизведанные Земли, а ты ничуть не изменился, всё такой же шутник, как я погляжу. А помнишь, как мы с тобой и Деркачом в Черной Полянице четыре дня, спиной к спине...

- Хотел бы забыть, да иногда до сих пор в кошмарах снится. Деркач так и остался там неупокоенным, йедыкам на ужин... Слушай, если ты и дальше собираешься вокруг да около крутиться, виляя хвостом, так и не приступив к главному, из-за чего встречу назначил, то я лучше прямо сейчас уйду.

Из-за ствола послышалось легкое шуршание одежды, словно мужчина без промедления тут же встал для пущей убедительности, намериваясь привести слова и действия к единому знаменателю. И второй собеседник подтвердил правильность догадки девушки, с откровенной злостью прошипев сквозь зубы:

- Иди, иди... Только я не думаю, что приютившие тебя в этом замке колдовцы знают все подробности из твоей прошлой жизни, богатой и насыщенной. Наверное им будет интересно послушать о бесчисленных грехах непутевой молодости и не менее прискорбных ошибках вполне сознательной зрелости. И уж знамо дело им точно понравится, что обо всем ранее содеянном тобою, как по неведенью, так и о намеренно причиненном зле, ты из-за врожденной скромности промолчал, конечно же. И в том, что ты изредка тайно отправляешь ваших почтовых ворон в Нижгород с разными интересными писульками о небольших секретах братства, без всякого сомнения, нет ничего предосудительного. Ведь все же в Вороньем Холме знают о твоем невинном развлечении и благодушно смотрят на него сквозь пальцы? Я не ошибся в своих догадках? Так что засунь свой гонор поглубже в задницу да сядь на неё обратно, чтоб он ненароком опять не вырвался наружу.

Итаре, ошеломленной услышанным, показалось, что там, с противоположной от неё стороны дерева, на целую вечность повисла напряженная тишина, заполненная лишь угрюмым сопением двух мужчин, с неприкрытой ненавистью буравящих друг друга яростными взглядами. Еще чуть-чуть и, того гляди, кто-то кого-то точно убьет прямо голыми руками. Ну, или загрызет насмерть. И хотя колдовка ничего из этого не видела воочую, крепко, до очумелости прижавшись спиной к Баламуту, будто к единственному настоящему другу, не способному на подлое предательство, но зато она так ясно и красочно представила происходящее в мыслях, точно пристально наблюдала за мужчинами шагов с трех. И ей стало невыносимо жутко от реалистичности видения, в котором она даже их лица рассмотрела в мельчайших подробностях. И естественно узнала обоих. На скамье сидел тот крайне неприятный маг, которого она видела возле конюшни. А напротив него стоял, сжав кулаки до такой степени, что костяшки побелели, их местный алхимик Ягор с непередаваемо взбешенным выражением лица и безумным блеском в глазах. Теперь Итара поняла, почему ей один из голосов показался знакомым. Ягор оторвал взгляд от мага и с немым удивлением посмотрел на неизвестно откуда взявшуюся здесь колдовку, которой только что и в помине не было возле лавочки. А потом алхимик криво усмехнулся и ...

И видение растаяло столь же внезапно, как и появилось. Никто никого не убил. Да и вечность осталась нерастраченной, разве что оскудела на одну только минутку, никак не больше. А голоса по-прежнему звучали приглушенно и незнакомо. В крайнем случае тот, который сейчас праздновал победу.

- Вот так-то лучше! Сядь, остудись и слушай внимательно. Я дважды повторять не стану. И не зыркай на меня голодным волчарой изподлобья! Я - не твой завтрак. Да и не боюсь нисколько. А вот тебе меня опасаться не помешало бы. Сделаешь всё, как требуется, тогда и дальше продолжишь счастливо жить под своей благообразной личиной. Никто не собирается тебя без причины разоблачать и подставлять под клинки колдовцев. Ты еще и в дальнейшем можешь пригодиться. Ну, а коли удумаешь рыпаться да норов показывать, вот тогда не обессудь. Головушку твою без раздумий от тела отделят да на осиновый кол насадят другим в назидание.

- Значит, это к тебе мои посланцы отсюда крылья утруждали? - глухо, с тоской обреченного в голосе, поинтересовался второй мужчина. - Знать бы с самого начала, что это ты меня в оборот возьмешь шантажом о прошлом, так оставил бы тебя, истекающего кровью, рядом с мертвым Деркачем, вместо того, чтоб на своем хребте...

- Во-первых, не ко мне лично, а к нам они летали. Я лишь один из многих, кому сложившийся в Пятикняжии расклад сил, как кость в горле. Иначе всё должно быть! Ну а во-вторых, кто старое помянет, тот на его последствия неминуемо и напорется, - шантажист хрипло рассыпался настолько неприятным смешком, что у Итары даже скулы свело, словно некий урод прямо возле её уха протяжно проскрежетал ногтями по старому оцинкованному подоконнику.

- А еще лучше - своей рукой там же и добил бы! - не унимался тот, кто, оказывается, всего лишь притворялся другом колдовцев, а на самом-то деле...

- Отвел душу несбыточными мечтаниями? - с нажимом спросил злыдень у жертвы. - Повернуть время вспять или что-то изменить в прошлом ни великородные, ни колдовцы, ни шептуны и даже никто из магов не способны. А потому заткнись и наматывай на ус, что сделать должен. Не можешь изменить прошлое, так хотя бы постарайся не испоганить свое будущее.

На какое-то время повисла непроницаемым пологом тишина, а Итара уже не жалела, что оказалась невольным слушателем беседы, не предназначенной для её ушей. Наоборот, это к лучшему, что она подслушает заговорщиков. О тайных планах врагов лучше знать всё в мельчайших подробностях. А в том, что сейчас на лавочке сидят именно заговорщики и враги, девушка не сомневалась ни на капельку.

- Интарь, насколько мне известно, пожаловал в Вороний Холм не просто полюбоваться церемонией посвящения молодых колдовцев, захотев поприсутствовать на ритуале приема их в Братство Огненного Ворона, но и привез архилиту послание от князя. В письме помимо всякой прочей пустяшной болтовни приглашение прибыть на Сход Властников, который хотят созвать в конце второй седмицы огнянника. Разумеется, Галман туда отправится. Не может он проигнорировать такое крупное мероприятие, где есть возможность попутно решить и многие накопившиеся проблемы братства. И естественно, что поедет архилит не в гордом одиночестве, а как положено на таких сборищах, с внушительной свитой. Вот что хочешь делай, но ты должен оказаться в числе сопровождающих, и точка! Упрашивай, умоляй, ври с три короба, да хоть убей кого-нибудь, но войди в число сопровождающих...

- Ничего из перечисленного не потребуется. Достаточно того, что меня и без каких-либо просьб, даже если б не очень-то и хотел отправляться в поездку, всё равно настоятельно попросят составить архилиту компанию. Кое-какой авторитет в замке я успел за эти годы заслужить.

- Вот и замечательно! - оживленно обрадовался подстрекатель. - Одной проблемой меньше. Так вот, князь Гордимир собирает Сход точно уж не для того, чтоб Властники друг перед другом хвосты распушили, хвастаясь ежегодно прибывающим достатком и день ото дня улучшающейся жизнью.

- Сомневаюсь, что элита упустит возможность гордо выпятить пузо даже перед первым встречным. А уж в кругу себе подобных и подавно. Вас же можно не кормить, дай только покрасоваться, - издевки в голосе хватило б на троих. - И зачем же Гордимиру понадобилось созвать Сход на сей раз?

- Малрет - Властитель Пятикняжия, как ходят слухи, настолько постарел и одряхлел, что вряд ли переживет следующую зиму. И хотя реальная власть по большей части сосредоточена в руках у каждого из пяти князей, но, тем не менее, всё же Властитель их за ниточки дергает, а не они его плясать заставляют. И причин такому положению вещей, как ты знаешь, много: начиная от умелых интриг и заканчивая мнением простых людей, что всеми ими правит Властитель, а князья всего лишь его наместники над уделами. Но у Гордимира, который по моему мнению уже мысленно примеривает втихушку Венец Непогрешимости на свою голову, кажись есть желание изменить устоявшуюся традицию, по которой Властитель больше царствует, чем правит. И возможности у нашего Нижгородского князя выполнить задуманное, или хотя бы попытаться воплотить мечты в жизнь, кое-какие имеются...

- А я-то с какого боку к их владетельно-междоусобному пирогу припекся? - громко удивился местный заговорщик, от изумления даже забыв об осторожности.

- Не ори! Весь замок переполошишь, - строго одернул его собеседник и с ехидцей добавил, посмеиваясь. - Ты уж точно в их пирог даже на начинку, мелко-мелко нарубленную, не сгодишься. И более того: на растопку печи, в которой готовят блюдо, тоже не подойдешь. А вот твой нынешний начальник - совсем другое дело. Без него тесто пресным получится.

- Тогда зачем я тебе нужен, коль таким никчёмным оказался?

- Малой искоркой запалить дрова - сгодишься. Сперва посмотрим, как Галман отреагирует на намечающуюся заваруху. Если архилит поведет себя правильно и разумно с нашей точки зрения, тогда ты просто прокатишься до столицы княжества и обратно. Ну, и впоследствии побудешь для нас еще какое-то время лишними глазами и ушами...

- Для кого это для вас? - попробовал было уточнить изменщик, но его бесцеремонно оборвали.

- Не твоего ума дело! Если проявишь себя лучшим образом, и мы станем тебе хоть немного доверять, тогда узнаешь.

- А если не проявлю, облажаюсь?

- Тогда не узнаешь, - хмыкнул собеседник. - Да и вряд ли кто придет проведать твою могилку. Её еще придется постараться отыскать.

- Смешно, - хотя в голосе весельем и не пахло. - А если архилит выберет неверную дорогу? Не ту, которую вы ему пророчите?

- Вот тут-то ты и понадобишься. Но об этом поговорим уже в Нижгороде, если потребуется. Когда понадобишься, то я сам найду, где и когда с тобой встретиться. По собственной инициативе ко мне не лезь без веской причины. А сейчас можешь отправляться спать, как недавно собирался. И приятных тебе сновидений, - с ядовитой язвительностью пожелал на прощание мужчина.

Через мгновение его фигура смазанной тенью скользнула по гаревой дорожке, быстро растворившись в ночной тьме.

Итара выждала некоторое время, а потом осторожно крадучись, прижавшись к стволу дуба так, что едва ли не обдирала кожу на щеке о его шершавую кору, пробралась по направлению к скамейке. Она уже тоже успела опустеть. Прерывисто вздохнув, девушка облегченно привалилась к Баламуту спиной, одновременно расстроившись, что не получилось хоть краем глаза посмотреть на уходящего предателя, затесавшегося в ряды колдовцев. Вдруг узнала бы его даже со спины?! Но не судьба.

- И чего теперь мне делать, загрызи всех монстров блохи?! - неизвестно кому пожаловалась Итара, медленно сползая по стволу и в конце концов усевшись на землю. - Рассказать всё Галману? Так вряд ли он мне поверит. Кроме слов, у меня нет никаких доказательств. Да и не знаю я, кто тут у нас воду начал мутить. Подозревать - одно, но быть уверенной- совсем другое дело. С Астиком утром посоветоваться? Пусть подскажет по-дружески, что предпринять? Этот насоветует! А потом мы вместе такого натворим, что над нами не только в Вороньем Холме все поголовно ржать будут, но и в посад нос не высунешь. Там тоже засмеют. Или постараться вывести предателя на чистую воду своими силами? Только сперва нужно выяснить, кто он такой...

Баламут с самого начала и до окончания её монолога, по большей части состоявшего из одних вопросов, одобрительно шуршал листвой. Вот и пойми тут, что из сказанного этот мудрый дуб ...стоеросовый посчитал правильным и посоветовал сделать.

Свиток 7.

Ночь у Итары выдалась кошмарной. Вначале она долго не могла заснуть, хотя именно провалиться в сон ей больше всего на свете сейчас и хотелось. Но у колдовки никак не получалось устроиться на кровати поудобнее, всё ей что-то мешало. То подушка покажется жесткой и угластой, будто обломками кирпичей набита. То под тоненьким одеялом до невыносимости жарко станет, а скинешь его, через некоторое время свежий ночной ветерок из открытого окна как специально прокрадется в комнату - и уже замерзла, покрывшись гусиной кожей. И даже излюбленная поза -на левом боку, обхватив плечи руками и согнув правую ногу, - в которой девушка обычно с легкостью засыпала буквально за три-четыре вздоха в эту ночь казалась неудобной и странной. Итара пробовала устроиться как-нибудь иначе, но в других положениях измучилась еще больше. А виной всему подслушанный разговор, чтоб по этим двум болтунам мохнатый джиль соскучился! Не было у неё печали! А теперь вот всякие разные мысли покоя не дают, сновидения от Итары пинками разгоняя.

Сколько она так крутилась и елозила по постели, трудно сказать. Но в один прекрасный момент всё же забылась тревожным сном, провалившись в него резко, точно в запорошенную снегом коварную полынью на Серебрянке зимой угодила. Недаром умные люди говорят, что наши сны связаны крепкими ниточками с реальностью. Колдовке до утра досталось кошмарных видений насмотреться с лихвой, на всё лето вперед ужастиками налюбовалась. И выглядели потусторонние события, в которых она принимала самое непосредственное и активное участие, что-то слишком уж реалистично, красочно и очень-очень страшно. Да и не растворились они в памяти бесследно сразу после пробуждения, как частенько раньше бывало. Наиболее запоминающиеся фрагменты ночного кошмара не оставляли колдовку вплоть до церемонии принесения клятвы на верность братству, и лишь перед самым её началом спрятались на задворки сознания.

А началось утро со странностей. Азва в кои-то веки соизволила разбудить соседку по комнате, раз она сама просыпаться не хочет, хотя колокол за окном радостно надрывается звоном, оповещая обитателей Вороньего Холма, что солнце давно уже взяло штурмом крепостную стену на востоке замка.

- Итка, хватит дрыхнуть, подымайся, - чудо из чудес, но в голосе одноклассницы не слышалось и намека на нотки ехидства, ставшего привычным за последние месяцы до навязчивой оскомины. Заспанной Итаре даже показалось на мгновение, что за ночь неведомые силы перенесли её в прошлое, вернув как минимум на полгода назад. - Давай, давай открывай свои гляделки. Я же вижу, что у тебя ресницы дрожат, и значит ты уже очнулась. Опять где-то полночи колобродила? Было у меня вчера желание дождаться тебя, поговорить хотелось. Но ты же знаешь, как мне трудно бороться с таким сильным противником, как лень, особенно если они сговорились с сонливостью заодно супротив меня выступить. Они, заразы, всегда меня побеждают вдвоем, не особо и напрягаясь... Открыла глаза? Вот и чудненько! Я улетела на завтрак. Есть хочу, как медведь бороться. А ты, смотри, снова не отрубись! Или опять скажешь, что я во всем виновата? Не разбудила, не одела, из ведра ледяной водой не облила и за шиворот из комнаты не выставила. Нет уж, подружка дорогая, приучайся с сегодняшнего дня к самостоятельности - ты теперь взрослая стала!.. Итка, а ну живо открывай глаза! Я же еще не ушла и вижу, что они у тебя опять под лоб закатываются.

Хочешь или нет, а пришлось Итаре подчиниться, иначе, похоже, Азва сегодня от неё не отстанет. Видать, девчонку на дружеское участие с утра пораньше пробило. Или может просто ей больше не хочется задом в лужу садиться при всем честном народе? Из этой посадки, кажись, неплохой стимул для исправления характера получился. И то ладно!

Колдовка откинула одеяло, свесила ноги с кровати, и, сладко потянувшись, широко зевнула. А потом потерла кулачками глаза: не продолжение ли сна видит? Нет, Азва настоящая, реальная, только непривычно улыбчивая.

- Молодец! Теперь я могу спокойно оставить тебя одну, и совесть моя будет чиста, - одноклассница шустро ухватилась за дверь ручки.

- Надо же, а она оказывается у тебя еще осталась? - невольно удивилась Итара, нашарив ногами тапки на полу. - А я-то думала, что ты её где-то обронила зимой в сугроб, а искать и не собиралась. Или вообще нарочно подальше зашвырнула с крепостной стены...

- Итка, не бери с меня дурной пример. Не язви, - ничуть не обидевшись, соседка помахала на прощание ручкой, выскальзывая в коридор. На минуту комнату наполнил слабый и невнятный гул голосов - ученики отправлялись на завтрак, а потом раздался звонкий смешок Азвы, случайно едва не сшибшей кого-то из одноклассников с ног. Дверь закрылась, и шум утренней суматохи несколько ослаб.

На завтрак девушка приплелась, когда зал уже наполовину опустел. Ученики старших курсов споро разлетались по своим делам. Одноклассники Итары тоже спешили поскорее насытиться, чтобы иметь побольше времени для подготовки к торжественной церемонии. И хотя большинство дел они переделали загодя, но лишний раз надраить до блеска серебряные клинки не помешает. Да и парадную форму примерить, крутясь перед зеркалом, еще как хочется. И стоит заметить, что сегодня покрасоваться в обновках не только девчачья половина курса желала. Ребята хоть и тщательно скрывали свое нетерпение за нарочито небрежной ленивостью походки, но утаить бушующее в груди предвкушение получалось у них не ахти как хорошо. И даже беззлобное подшучивание над одноклассницами, у которых, дескать, одни только тряпки да наряды на уме в отличие от них, серьезных колдовцев, звучало откровенно неискренне. Наверное потому, что мальчишки и сами себе не верили.

Итара вяло ковырялась ложкой в миске с гречневой кашей, устроившись в гордом одиночестве за большим столом, к этому моменту опустевшим. Есть колдовке совершенно не хотелось - последствия полубессонной ночи еще продолжали сказываться на настроении и самочувствии, хотя Итара сегодня дольше обычного умывалась, щедрыми пригоршнями плеская холодную воду на лицо. Не помогло. Чувствовала она себя разбитой на мелкие осколки.

- Привет, подружка. Как спалось? - незаметно подкравшийся сзади Астемий едва не напугал девушку своим жизнерадостно-бодрым тоном. Плюхнувшись на скамейку рядом, он принялся тут же деловито закидываться завтраком, размеренно откусывая от внушительной краюхи свежего ароматного хлеба и отправляя в рот дымящуюся кашу ложка за ложкой. Её в миске друга высилась такая внушительная гора, что Итаре стало дурно только от одного вида настолько непотребного количества пищи. А он ведь спорет всё, проглот несчастный! И хорошо, если насытится сразу, а не отправится тут же выпрашивать добавку у поварят на раздаче. Или намылится яблоки тырить в теплицах зимнего сада за цитаделью. - Чего молчишь-то? И не смотри на меня с нескрываемым презрительным недовольством, точно оборотень на пучок подаренной морковки! Я гораздо вкуснее, чем выгляжу.

- Ужасно спалось, Астик, - печально вздохнула колдовка. - Не обращай на меня внимания. Жуй, не отвлекаясь, а то еще подавишься ненароком, и я лишусь самого лучшего и самого "вкусного" друга. Просто я не выспалась, вот и хмурая.

- Пофефу не фысфалась? - с набитым ртом невнятно поинтересовался юноша. И если бы не искренний блеск заинтересованности, мелькнувший в его глазах, то вряд ли бы Итара стала отвечать, ограничившись небрежным пожатием плеч.

- Потому, что..., - колдовка задумалась на пару глубоких вздохов, после которых, наконец-то определившись, решилась рассказать Астемию о подслушанном ночью разговоре, ничего не утаивая, - ...это ты во всем виноват!

- Ну наконец-то! - обрадованный друг даже ложку воткнул в кашу и краюху отложил, поворачиваясь вполоборота к девушке и расплывшись в широкой улыбке. - Хвала всем многоликим богам! Дошли всё ж до вас мои настойчивые ежевечерние молитвы, когда я уж и не чаял. Неужто ты, Итка, влюбилась в меня? Ура!!!

- Балбес непутёвый! - колдовка рукой уперлась в радостно оскалившуюся мордашку друга, оттолкнув его личико обратно в направлении стынущей каши. Так этот несносный чудак ухитрился за время отталкивания демонстративно громко чмокнуть ладонь Итары, попавшую как раз на его губы, сложенные в трубочку, якобы, для их первого в жизни поцелуя. Еще и облизнулся затем, охальник, озоруя. И глазюки Астемия тотчас маслянисто заблестели, насмешливо сощурившись.

- Для первого раза вроде неплохо у нас с тобой получилось, Ита, но стоит еще потренироваться как-нибудь вечерком на досуге в более спокойной обстановке и лучшем месте. Может, сегодня вечерком к Баламуту прогуляемся? Посидим на скамеечке, поцелуемся, в обнимку любуясь закатом...

- Закат я тебе здесь и сейчас запросто могу устроить, - мягко пообещала колдовка, закатив другу легкий подзатыльник. - Ну как? В глазах не смеркается еще? Это тебе, чтоб слушал, не перебивая. - И сразу же она чуть сильнее двинула ему кулачком сбоку по ребрам. - А это довесок, дабы не фантазировал лишнего. Я всё понятно и доходчиво тебе объяснила, Астик? Повторения не требуется?

- Не, не требуется, - парнишка уже вновь беззаботно орудовал ложкой. - Ты же знаешь, Итка, что я не глупый. Схватываю всё налету, аки ястреб в небесах...

- Заметно, что быстро доходит. Только забываешь о полученных подзатыльниках ты еще быстрее, и опять принимаешься за старое, как ни в чём ни бывало, - добродушно усмехнулась девушка, наблюдая за его ритмично двигающимися в такт жеванию ушами. - И хоть стать ястребом тебе не светит, но ладно уж, слушай, воробушек, что я вчера случайно узнала. Начнем с того, повторюсь, что это ты, Астик, во всем виноват, пригласив меня к себе на дежурство в Сторожевую башню. А значит, и расхлёбывать проблемы будем вместе. Я одна не осилю, да и скучно мне без тебя разбираться в этой тайне. Итак, возвращаюсь я вчера спокойно в себе, никого не трогаю...

Итара недаром много книг прочитала, научилась мыслить ясно и четко, когда требуется. А коли мысли текут легко и плавно, так и в слова их облечь не составляло большого труда. С точно такой же ясностью, легкостью и четкостью. Весь рассказ о ночных похождениях девушки, подслушанном ею разговоре, бессонной ночи, проведенной в размышлениях о том, как ей стоит поступить, уложился в недлинный промежуток времени, пока Астемий приканчивал завтрак. Закончила колдовка одновременно с положенной им в опустевшую миску ложкой:

- А ты что посоветуешь, мой сытый друг?

Юноша в кратковременном раздумье взъерошил волосы и решительно поднялся со скамьи, подхватив со стола свою и Итарину посудины:

- Иди прямо сейчас к Галману и расскажи ему всё так же доступно и подробно, как мне сейчас. Архилит должен знать, что в Вороньем Холме кто-то воду мутит.

- Иди? А ты чего делать собираешься? - колдовка сосулькой застыла возле стола, широко распахнув глаза от изумления.

- Для начала тарелки на мойку отнесу.

- И..., - вопросительно подсказала девушка, ожидая продолжения.

Астик замялся, потупился, а потом, неожиданно покраснев, тихо пробурчал, со смущением искоса поглядывая на подругу:

- Итка, я с тобой к Галману не пойду. Где его кабинет находится - ты знаешь. И в крепости не заблудишься, даже если тебе глаза завязать. А уж с рассказом и без моего участия управишься. Меня же возле Баламута всё равно не было, и я ничем твои слова подтвердить не смогу. Хотя не пойму, чего ты волнуешься-то? Он тебя в любом случае внимательно выслушает. Сама же знаешь, Итка, что Галман к тебе, почти как к родной дочке относится. Ну, или как к племяннице - это уж точно! А присутствовать при вашей с архилитом беседе в качестве безмолвной части меблировки его кабинета мне как-то, скажу честно, не шибко хочется. Да и дело у меня есть срочное и важное.

- Астик, какое дело может быть сейчас более срочным и важным, чем этот тайный заговор? - с вкрадчивым недоумением поинтересовалась колдовка. - Ты часом головой вчера после моего ухода ни обо что в башне не ударялся? Может Молчун прямо на тебя сверху рухнул под конец дежурства? Какой-то ты странный сегодня. Я тебя не узнаю.

- Ну, мало ли какие еще есть важные дела на свете, - пуще прежнего смутился юноша, отворачиваясь и стыдливо пряча взгляд. - Итка, поверь, я бы без проблем пошел с тобой. И даже, дохлеца мне на ужин, согласен на роль молчаливо-насупленной тени при твоей беседе. Но только не сегодня. Я и вправду не могу. Не обижайся...

И хотя в голосе Астика слышалась едва ли не слезная просьба простить его за поведение, недостойное звания настоящего друга, девушка всё-таки её не выполнила. Обида была не такой уж сильной, чтобы она не смогла его простить уже ближе к обеду, но и не такой слабой, чтоб беззаботно отмахнуться от неё рукой. А всё из-за неожиданности отказа Астика в её пустяковой просьбе побыть рядышком. Такого колдовка от юноши не ожидала. Раньше он никогда не ставил какие-то свои неведомые "дела" поперед их общих. Наоборот, сам мог нешуточно расстроиться, если Итара вдруг отказывалась от его дружеского общества, по какой-либо причине решив побыть некоторое время в одиночестве или общаясь с кем-то помимо него. Вообще-то, если говорить откровенно, она и сама не заметила, как привыкла к постоянному присутствию Астика возле себя почти всегда. Так к своей тени привыкаешь, не обращая на неё пристального внимания. А забеспокоишься лишь тогда, когда однажды в солнечный день не увидишь её рядом. Итара, похоже, переборщила с привычкой: слишком многого требует от друга, но взамен отдает мало, воспринимая его общество как должное. Что он там про бессловесную мебель говорил?

- Ладно, Астик, ты прав. Я и без твоей моральной поддержки обойдусь, раз у тебя важное дело имеется, - девушка хотела произнести фразу будничным и спокойным голосом, словно ничего страшного не произошло, но он её подвел, прозвучав с плохо скрытым, глухо ворчащим недовольством. - Бывай! Топай, куда собирался.

Колдовка резво рванула к одной из боковых лестниц в холле перед входом в столовую. А её друг, грустно и протяжно вздохнув, скорым шагом направился на выход из цитадели. Легко взлетая по ступенькам, Итара на повороте невольно посмотрела вслед юноше, и ей не понравилась скорбная ссутуленность его спины и печальная покатость безвольно опущенных плеч. Но вернее всего девушке лишь показалось, что Астемий расстроен и подавлен. Просто этот взгляд был сверху - перспектива неподходящая. Ходулями-то друг вполне шустро перебирал, точно на свидание опаздывал. А почему бы и нет? Астик - парень хороший и видный. Разве он не мог завести себе зазнобу? Честно говоря, наоборот удивительно, почему у него её до сих пор еще нет. Или уже есть, да познакомить с ней подругу детства никак не решится?

Апартаменты главы Братства Огненного Ворона располагались на третьем этаже цитадели в центральной её части. Кстати, среди учеников давно гуляет легенда, что если посмотреть на Вороний Холм с высоты птичьего полета, то будто бы оттуда крепость похожа на большое гнездо, в котором сидит птица. Дескать, стены замка вместе с торчащими пиками башен точь-в-точь копия вороньего жилища. А цитадель в середине крепости, мол, как сама каркуша, которая растопырила крылья и распустила хвост, защищая своих птенцов. Может так и есть: перволюды построили цитадель в весьма странной и оригинальной форме. Центр - слегка выступающий вперед полуцилиндр, прилепленный к чуть более широкому кубу главного корпуса высотой аж в семь этажей. С каждого бока от него ответвляются по три длинных пристроя, отходящих от основного здания параллельно друг другу под углом в сорок пять градусов и загибающихся к тылу бастиона. Древние соорудили их каскадом: первый на один ярус ниже центральной части, следующий уже на два, а третий - самый маленький, четырехэтажный. Между собой они соединены арочными переходами, располагающимися без какой-либо явно заметной последовательности. Эти боковые ответвления жители замка привыкли называть крыльями. А позади цитадель выбросила из себя пять коротких зданий-отростков, расходящихся веером. Эти ростом всего в три этажа. Да, наверное, бастион и вправду похож на птицу в гнезде. Недаром ведь крепость исстари величают Вороньим Холмом, и вряд ли только из-за того, что каркуши облюбовали это местечко для своих шумных посиделок. Да и не раз уже Итара слышала, как взрослые колдовцы любовно называют промеж себя замок Гнездом, вопреки его официальному названию. Вот только не верится, что хоть кому-то из людей удалось взглянуть на крепость с высоты птичьего полета. Чтобы окинуть взглядом сверху двадцать десятин, на которых она раскинулась, да и увидеть не замок, а гнездо с птичкой, наверняка кроме богатой фантазии требуется еще и гораздо выше пернатых взлететь. Но басня о прекрасном виде сверху, тем не менее, гуляет.

Итара, даже занятая своими мыслями, обратила внимание на непривычную пустоту в здании. Пока она поднималась по лестнице и шла по короткому коридорчику к кабинету архилита, ей на глаза попалось не более пяти человек. Да и те поспешили поскорее исчезнуть из виду, каждый озадаченный своей личной проблемкой. Приближение начала торжественной церемонии чувствовалось всё сильнее. А небольшая приемная, предваряющая кабинет главы Братства, так и вовсе опустела, хотя в обычные дни тут с утра до вечера как минимум парочка посетителей скучала, ожидая своей очереди побеседовать с Галманом. Скучать тут можно было разнообразными способами и в уютно-удобной обстановке.

На миг остановившись перед неплотно прикрытой дверью, дабы перевести дух после стремительного взлёта по лестнице, колдовка решительно толкнула едва слышно скрипнувшую створку и шагнула внутрь, категорично выпалив на ходу, пока не передумала:

- Дядя Галман, мне нужно срочно вам кое-что рассказать...

Внутри никого не было. В крайнем случае, Итаре так показалось в первые секунды. Она даже успела мысленно чертыхнуться, расстроившись, что зря время потеряла, поднимаясь на третий этаж, а ведь могла бы уже свой серебряный Лучик любовно бархоткой надраивать до зеркального блеска. И одновременно колдовка обрадовалась, что трудный разговор с архилитом не состоялся. И стоит заметить, не по её вине. Рассказывать о предательстве неприятно. А уж тем более кого-то обвинять в нем, особенно если нет твердой уверенности. Всё-таки она же не видела беседующих, а лишь только предполагает, что возможно один из них...

- Его сейчас здесь нет, Итара, - Ягор, оказывается, сидевший в кресле архилита позади большого и массивного стола согнувшись в три погибели, будто искал что-то на полу, распрямился, откидываясь на спинку. Алхимик как-то странно поелозил по седалищу, точно выискивал наиболее удобную позу, и до ушей девушки донесся чуть слышный шум от осторожно задвигаемого коленом ящика стола. Темные глаза учителя с едва уловимой насмешливостью внимательно изучали колдовку, словно он никогда раньше с ней не встречался. - Галману пришлось уйти развлекать братца князя, чтобы высокородный не заскучал в нашей суровой обители без должного внимания к своей благородной особе. Такова участь всех руководителей. Приходится общаться не с теми, с кем хочется, а с теми, с кем нужно поддерживать отношения, во что бы то ни стало. Порой даже в ущерб своим непосредственным обязанностям. Но архилит попросил меня здесь побыть вместо него, так что выкладывай смело свои проблемы, раз уж не поленилась прийти. Чем смогу - тем помогу, хотя меня ты и не величаешь дядюшкой, - наставник мимолетно усмехнулся, доставая трубку и кисет. - И даже если вести дурные - не бойся. Я не убиваю гонцов, их приносящих.

Последняя фраза из его уст прозвучала двусмысленно, будто в ней имелся некий завуалированный намёк, озвученный специально для юной колдовки. Итара в нерешительности застыла в дверном проеме, а мысли её лихорадочно заметались. Вот ведь положеньице! И просто уйти сейчас, ничего не рассказав, нельзя, её поведение будет подозрительно выглядеть. Но и не может же она спокойно сидеть тут и болтать с Ягором о подслушанном ночью разговоре. Интересно, он громко хохотать начнет, если Итара в конце рассказа заикнется о том, что алхимик - её главный подозреваемый в шпионаже за братством колдовцев и в предательстве их интересов? Или алхимик постарается немедленно избавиться от опасного свидетеля? Придушить Итару у наставника вряд ли выйдет. Впрочем, как и причинить ей любой другой вред с помощью грубой физической силы. Не зря же учеников с первого курса обучения натаскивают азам самообороны, как от монстров, так и от людей. Да и Ягору сперва еще нужно будет ухитриться поймать её. Уж всяко Итара бегает резвее, чем он хромает на своей покалеченной ноге. А вот с помощью какой-либо хитрозадой магической штуковины алхимик запросто ухайдакает юную колдовку в два счета. Тут Итара бессильна - познаний в противодействии злокозненному волшебству у неё пока явно недостаточно, только-только начали изучать в этом году, да и она оказалась не самой способной ученицей.

Остатки мыслей еще кружились метельной поземкой в голове, а язык девушки уже нёс какую-то оправдательную чепуху, впрочем, не очень убедительно, но главное, чтобы пауза не показалась учителю неоправданно затянувшейся:

- Я тогда позже зайду, наставник. Ничего особо серьезного я не хотела рассказать, да и плохих вестей архилиту не принесла. Так, пустое. Маленькая личная проблемка, вам не стоит о ней даже беспокоиться. Вообще, наверное, зря пришла - сама с ней чуть позже разберусь...

Ягор с видимым удовольствием посасывал трубочку, изредка пуская в потолок из вытянутых трубочкой губ аккуратные колечки сизого дымка, благодушно щурился, периодически озаряя кабинет легкой улыбочкой и понимающе кивая начинающей седеть головой. А когда колдовка закончила нести галиматью, собравшись развернуться и исчезнуть, ткнул чубуком в направлении одного из двух кресел для посетителей, расположившихся у противоположной от алхимика части стола:

- Да ты присаживайся, девочка, не стесняйся. Вам, молодым, конечно, не возбраняется и весь день на ногах провести. Но согласись, Итара, что сидя в мягких креслах беседовать всё же гораздо удобней и приятнее.

- Так я же...

- Да не переживай ты так сильно и не красней, будто помидор на грядке! Я верю, что дело у тебя к архилиту было сугубо личным и совершенно пустяковым, не заслуживающим моего внимания, - учитель весело ей подмигнул. - Разве иначе ты примчалась бы сюда с утра пораньше, озабоченная, хмурая и не выспавшаяся, вместо того, чтобы, как и все остальные ученики, готовиться к началу церемонии? Тут и самому безмозглому дохлецу понятно, что проблем у тебя в жизни нет ни одной, а в кабинет Галмана ты прискакала ради развлечения от нечего делать. И правильно сделала! Мне вот тоже сидеть здесь в одиночестве уже час как наскучило. А чем не развлечение, послушать твою, как сама сказала, пустую болтовню? Хоть позабавит немножко. Так что устраивайся в кресле поудобнее и начинай изливать душу. Я страсть как люблю, когда мне в кафтан плачутся и сморкаются. Можешь промеж дела подсоленными сухариками поразвлекаться. Они вкусные до жути! А если хочешь, то я сейчас и чаек быстренько подогрею. Самовар вроде бы еще не успел сильно остыть после нашего с архилитом чаепития.

Итара с покорной обреченностью раскаявшегося висельника, справедливо приговоренного к казни, приблизилась к креслу и присела на самый краешек, готовая сорваться в бега при первом же признаке опасности. От чая она сразу же категорически отказалась, отрицательно тряхнув в кои-то веки аккуратно расчесанными волосами, которые сегодня не выглядели разворошенной копной сена, красиво ниспадая на плечи девушки волнистыми локонами. Какой чай?! Да Ягор при желании туда чего угодно незаметно накапает ей "для придания напитку изысканного аромата"! Хорошо, если она после такого чаёчка только честно выболтает учителю все свои секреты, начав с того возраста, когда еще на горшок ходила. И тогда Итаре не сдобровать, а по большому счёту - и не жить. Но при худшем раскладе алхимик, даже не начав слушать, сразу может чего-нибудь настолько мудрёного в кружку накапать или сыпануть, что её и хоронить-то не придется. Итара вот нисколько не удивится, если у Ягора в одном из карманчиков припрятан пузыречек с каким-нибудь редким зельем, испив одну каплю которого, тут же и сгоришь без следа синим пламенем. И даже пепла не останется к досаде озорника ветра. Или просто в кучку пыли превратишься. Но от сухарика колдовка не отказалась, взяв его из заботливо пододвинутой к ней чаши. Вряд ли учитель туда что-то лишнее успел подмешать прямо на её глазах, хотя и поглядывает он на Итару сейчас не только с веселым любопытством, наигранным скорее всего. Что-то еще в его глазах сверкает. Подозрительность, тревога, озабоченность, изумление, ожидание? Непонятно. А возможных вариантов можно еще с десяток перечислить. Так что лучше пока погрызть дармовой сухарик, собираясь с мыслями. Выглядит вполне естественно, и хуже от этого не станет, даже не потолстеет.

- Так что же лишило тебя сна и покоя в эту тихую летнюю ночь? - едва ли не стихами напевно промурлыкал Ягор, тоже потянувшись к чаше с традиционным архилитовым лакомством. Но недолго покрутив сухарик в пальцах, с ленивым любопытством разглядывая, точно руки жили своей жизнью, а голова была занята совершенно иными думами, он положил его обратно. Наверное, трубка показалась алхимику вкуснее. Выпустив очередную порцию колечек, учитель оперся подбородком на ладонь и правдиво изобразил на лице искреннюю заинтересованность, густо замешанную на сочувствии.

- В комнате душно было, - с непривычной легкостью соврала колдовка, даже и глазом не моргнув, чем раньше никогда не грешила. Итаре вообще врать не нравилось, даже в тех ситуациях, когда ложь считается во благо. - Соседка Азва разговаривала во сне, мешая мне тоже погрузиться в дрёму. Наверное, я перенервничала из-за предстоящего торжества, вот мне и не спалось. А каждая мелочь, мешающая заснуть, сильно раздражала, только усиливая бессонницу. Но это ерунда, со мной такое редко случается. Обычно я засыпаю мгновенно, и меня даже набатным колоколом над ухом не разбудишь.

- Тебе везет, девочка, остается лишь позавидовать. Впрочем, в молодости я тоже на бессонницу не жаловался. Но с возрастом всё меняется. Лично мне сейчас в таких случаях хорошо помогает небольшая неспешная прогулка перед сном. Желательно в одиночестве, чтобы утихомирить мысли, разложить их накопившуюся за день свалку в голове по полочкам. Круг, другой, до Баламута и обратно - лучшее лекарство, даже снадобий никаких пить не требуется...

Итаре показалось, что на краткий миг взор алхимика стал пристально колючим, испытующе выжидательным, словно ему было крайне важно узнать, как рыбка отреагирует на призывно дернувшийся крючок с наживкой. Девушка невнятно пожала плечами, дескать, у вас, стариков, свои причуды, но мне они пока еще малоинтересны, слушаю лишь из вежливости. И колдовка потянулась за следующим и вправду вкусным сухариком - архилит не обеднеет. Попутно девушка отметив краем глаза, с каким видимым облегчением расслабился Ягор. И взгляд его однозначно потеплел, сменив кратковременную холодность зимы на ласково-весенние тона. И тут Итару осенило. Правильно ей Астик вчера посоветовал рассказать Галману о своем странном видении якобы из детства, выплывшим из глубин памяти, когда она отключилась, увидев пожар. А она отмахнулась от друга рукой, тут же забыв о совете. Зато вот сейчас этим "призраком прошлого" (красивая фраза, Итара её в какой-то книжке вычитала) можно легко оправдать свое появление в кабинете архилита, надежно скрыв истинную причину. И ведь что главное, ей даже врать не придется!

- Наставник, - талантливо изобразив смущение на мордашке, колдовка скромно отложила недогрызенный сухарик на краешек стола, - я хотела с архилитом посоветоваться из-за своего чудного видения о своем детстве. А может это был сон или еще что-то, я не разбираюсь. И даже не уверена, что увиденное мною, когда я без чувств свалилась, едва начался пожар в Наугольной башне, когда-то раньше со мной происходило. С таким же успехом... Хотя с другой стороны мне кажется, будто я смотрела на пожар, но видела не его, а именно похожее обрывочное воспоминание из далекого детства, которого совершенно не помнила раньше, и уж только затем свалилась в обморок...

- Так зачем дело встало? Рассказывай со всеми подробностями. Вдвоем попробуем разобраться, был ли это сон или явь. А может и нечто иное. Если ты, Итара, думаешь, будто учителям не интересны и не важны проблемы и переживания их подопечных, то могу заверить - ты глубоко заблуждаешься, - доверительно произнес Ягор, но лицо наставника, вопреки его утверждению, накрыла легкая тень скуки. Он даже позволил себе широко зевнуть, словно тоже не выспался.

Колдовка вздохнула, поерзала на кресле, переместившись с его краешка и устраиваясь более удобно, и начала повествование. Рассказывала она и вправду со всеми подробностями, какие только запомнила. Так гораздо убедительнее выглядит её мнимая обеспокоенность по поводу нежданно посетившего видения. И как ни странно, чем больше девушка болтала языком, тем серьезнее и внимательнее становился алхимик. Под конец он даже отложил в сторону погасшую трубку, уверенным движением руки сгреб в кучу на край стола ворох свитков архилита, до этого вольготно расположившихся на столешнице, и выудил из стопки чистый лист пергамента, взявшись за перо.

- А теперь, девочка, повтори еще разок свой рассказ, только помедленнее и более подробно, - с неимоверной серьезностью произнес наставник, приготовившись записывать. - Давай начнем с описания напавших на замок джилей. Я правильно произнес название чудовищ? - Итара утвердительно кивнула головой. - О таких монстрах я раньше никогда и не слышал даже. Как они выглядят? И, кстати, может быть ты сможешь вспомнить название загоревшейся в твоем видении башни? А так же в какой крепости она находится? Еще меня интересуют имена твоих родителей, их друзей, да кого угодно из твоего видения, если ты в состоянии их вспомнить. Это может нам помочь разобраться, посетило ли тебя воспоминание о реальном прошлом. Или же ты просто-напросто видела в обмороке нечто фантастичное, с нашим миром не имеющее ничего общего. И под конец хотелось бы услышать всё, что ты знаешь об упомянутых тобой легендарных Кольцах Странников...

- О чём? - глаза колдовки полезли на лоб от изумления, на секунду вспыхнув ярким желтым пламенем азартного любопытства. - Я ни о каких кольцах не говорила, наставник! Если всё увиденное и вправду случилось со мной, то, как вы понимаете, мне тогда не до разглядывания украшений было.

- Кольца Странников - это не драгоценные побрякушки, а как я полагаю, то место, куда тебя отец поставил - круг с рунами... Хотя, конечно, ты никогда ни о чем подобном не слышала, извини. О существовании сети подобных порталов, разбросанных по замкам Древних, есть легенда, и, кажется, даже не одна. И эти мифы вроде бы косвенно подтверждаются в некоторых дошедших до нас манускриптах и книгах. Но как бы там ни было, а до сих пор ни одного Кольца, тем более действующего, никто еще не нашел. Да и мало на свете людей, знающих об истинной сути легенды. По большей части ею только маги интересуются. Но ты не представляешь себе, насколько она может оказаться важной, если найдется хоть одно стоящее подтверждение реальности существования Колец. Хотя вполне возможно, что твоих нынешних воспоминаний окажется недостаточно, чтобы... Впрочем, неважно. У меня есть возможность устроить прогулку в твоем Тумане Памяти. Постараемся его развеять, насколько сможем. Но для такого променада необходимо получить от тебя согласие. Да и обряд требует тщательной подготовки. И прежде всего мне придется обсудить с Галманом все детали и нюансы. Я постараюсь сегодня же с ним поговорить, если конечно у него найдется свободный час для общения со старым алхимиком, а не с пустоголовыми вельможами. А пока, чтобы не терять даром время, приступим! Итак, какого роста эти неведомые джили?..

Свиток 8.

Настроение Итары перед началом церемонии не отличалось однородностью. Столько всего необычного сразу, в один миг свалилось на голову юной колдовки, что тут не каждый взрослый человек смог бы остаться невозмутимо спокойным, а чего уж про неё-то говорить. И в сердце девушки самым причудливым образом сейчас одновременно перемешались радость и злость, гордость и растерянность, а так же веселье, любопытство и грусть. И даже немножечко места нашлось для страха, для крошечной его капельки.

Итара радовалась, потому как половина срока обучения уже осталась позади, но и впереди колдовку ждет еще столько всего интересного, аж глаза заранее в стороны разбегаются. А главное, что долгожданное лето наступило! Первое лето её почти взрослой жизни. Да, еще не полностью самостоятельной жизни, но уже и не обремененной излишне назойливой опекой наставников. А после церемонии вступления в Братство Огненного Ворона, к ним, вчерашним младшекурсникам, все окружающие взрослые начнут относиться иначе, общаясь с ними, как с равными. Впрочем, почти как с равными. Но малышня-то по-любому будет в рот заглядывать, ловя каждое слово. Ну как тут не радоваться? Есть от чего ликовать в душе. И по праву гордиться своей принадлежностью к братству тоже.

Но кроме этих светлых чувств колдовку еще и другие терзали. Растерянность и недоумение после разговора с алхимиком стояли во главе колонны негатива, бодро марширующей по закоулкам её разума. Девушка опасалась, что подслушанный разговор и гипотетическое предательство Ягором тех, с кем он жил за одними крепостными стенами, и ел из одного котла - всего лишь мелкие неприятности по сравнению с проблемами, которые в ближайшее время ожидают лично её, Итару. А тут еще Астик, - паразит такой-сякой, задрыга его обними! - бросил её на произвол судьбы в такой ответственный момент. Тоже мне, лучший друг, называется! Какие такие срочные и важные дела, интересно, заставили его оставить Итару один на один с надвигающимися неприятностями? По её мнению, если Астик и вправду считает себя её лучшим другом, то он должен был плюнуть на всё остальное после рассказа о заговоре и по пятам за ней ходить, держа ухо востро, а ладонь на рукояти меча, дабы не единый волосок с головы подруги не упал, без её на то воли. Ладно, она ему еще припомнит такую "преданную дружбу"! Хотя злиться, конечно, не хорошо, да и мстительность не в Итарином характере.

И вот смесь этих противоречивых по своей сути чувств, видимо, родила на свет любопытство, зажурчавшее по венам бурным потоком вместе с кровью. А когда у колдовки начинало свербить неуёмное любопытство, то жить ей становилось гораздо веселее. И девушке непременно захотелось постараться самой поучаствовать во всех наметившихся приключениях. Даже грезилось, что она и без чужой помощи выведет гнусных предателей и затаившихся злодеев на чистую воду. А возможно и со своим прошлым, покрытым туманной завесой беспамятства о детских годах, попутно разберется. Хотя трудно и неприятно теперь с алхимиком общаться, подозревая его в двойной игре. И даже боязно чуть-чуть. Но коли он сам настаивает покопаться в её прошлом, то отказываться глупо. Да и разве ей самой не интересно узнать, кто она такая есть на самом деле?

Честно говоря, девушку и раньше интересовало, откуда она родом, где жили и кем были её родители, а так же почему и как она очутилась в крепости Вороний Холм. Но Итара ровным счетом ничего о себе прошлой не знала. Все её воспоминания начинались с того момента, как она, еще совсем малышка, очнулась, лежащей на каменных плитах пола невдалеке от входа в центральный зал возле постамента с раскинувшим крылья бронзовым вороном. Символ Братства, как ей в то утро показалось, настороженно таращился на девчонку сверху, а вокруг неё начинала собираться толпа из шедших на завтрак учеников. И первым взрослым, кого она тогда увидела, оказался архилит Галман, торопливо пробирающийся к ней через столпившихся подростков, тихо шушукающихся и строящих версии о том, кто она такая, да почему тут на полу устроилась. Потом глава братства присел перед ней на корточки, бряцнув кончиком богато украшенных ножен о камень пола, отчего Итара испуганно вздрогнула, и успокаивающе произнес:

- Не бойся, девочка, никто тебя в нашей крепости не обидит. Это я гарантирую! Кто ты и как сюда попала? У девочки есть имя? И она умеет разговаривать? А улыбаться может?

Чего-чего, а уж это она могла, невольно тут же продемонстрировав свои способности. Да и имя свое помнила. А вот как очутилась в замке, Итаре тогда и самой хотелось бы знать. Но сейчас уже больше интересовал вопрос не то, как она попала в Вороний Холм, а почему именно сюда, а не, допустим, в какое-то другое место. К черту на кулички, например. Или к дохлецам на ужин, в качестве десерта, разумеется. И был ли какой-то предопределенный смысл в ее появлении в замке? Или просто по счастливой случайности девчушку занесло именно в школу колдовцев, точно таких же, какой и она сама впоследствии стала?

Итара вздохнула и еще раз критически осмотрела со всех сторон свое отражение в огромном зеркале, вмурованном в торцевую стену в конце коридора спального корпуса. Заталь - её одноклассник, прислонившись к стене немного позади и сбоку, и с важным видом расчесывавший свои черные кудри, отчего они не стали прямее или послушнее, ниспадая хаотичными локонами на плечи юноши, хитро ей подмигнул:

- Хватит прихорашиваться, Итка. Ты выглядишь прекрасно! Топай к остальным, а то мы тут на этаже, похоже, только вдвоем остались. Все наши уже давно возле Зала Клятв собрались. Одни мы опаздываем.

- Ну так пойдем. Чего сам-то никак от зеркала не оторвешься?

- Итка, сгинь! Освободи место для маневра, - юноша, дурачась, схватил её за плечи, развернул в сторону лестницы и даже придал ускорения, несильно подтолкнув в спину. - Я же сказал, что ты выглядишь прекрасно, а не мы, что, заметь, большая разница, хотя и звучит похоже. Я скоро догоню. Вот только этот несносный локон за ухо заправлю, - трепетная забота Заталя о своем внешнем виде ни для кого не являлась секретом, хотя большинство девчонок находило его и так весьма привлекательным, даже без наведения излишнего лоска. А уж то, с каким видом юноша себя обихаживал, у многих вызывало невольные мысли о его патологическом нарциссизме, впрочем, ничуть не скрываемом Заталем от окружающих.

Итара в парадной одежде колдовцев и на самом деле смотрелась замечательно: природную красоту ничем не угробишь. А уж тем паче не получится, когда и внешность, и одежда соответствуют друг другу, правда, немножечко соперничая за лидерство по части торжественности. Длинные волнистые волосы девушки в этот раз аккуратно расчесаны, красиво ниспадая пушистым водопадом на плечи и струясь живописными локонами до середины спины. И даже чрезмерно отросшая челка, обычно лезущая в глаза, когда её об этом никто не просит, аккуратно заправлена налево, для надежности скрепленная с остальной шевелюрой тонкой шпилькой-невидимкой. Но чтобы уж волосы наверняка в самый ответственный момент присяги не вздумали своевольничать, Итара повязала на голову неширокую ленту с замысловатым геометрическим рисунком. И для полного соответствия торжественности этого вечера, колдовка позволила себе слегка накраситься. Чуть провела по губам серебристой помадой с блеском, - она к цвету длинного плаща-накидки подходит как нельзя лучше. Сделала более выразительными глаза, намазав тушью ресницы и наложив неброские тени на веки, хотя её большие, лучистые и любопытно-восторженные очи и без макияжа вокруг них не страдали сегодня от отсутствия выразительности. Да, собственно, как и в другие дни тоже.

Легкий шелковый плащ с капюшоном, как мы уже сказали, прикрывал плечи девушки, спускаясь почти до пят, и мягкими матово-серебристыми волнами переливаясь позади при ходьбе. Если бы не он, тогда белоснежная свободная рубаха с пышными длинными рукавами, заправленная в штаны, была б лучше видна. А посмотреть есть на что: и тонкий льняной материал замечателен, и покрой превосходный, и почти неприметная вышивка защитных рун, идущих полукругом по груди от плеча до плеча, изумительной работы. Плотно облегающие попу штаны из эластичного сукна тоже ничего, хорошие, добротные. Плохо только, что Итара, похоже, всё-таки немножечко поправилась, благодаря усиленным стараниям Марыси. Как минимум в бедрах стала малость пошире, втиснувшись в штанишки на пределе возможностей, хотя не так уж и давно им всем эти парадно-выходные костюмчики пошили для особо торжественных случаев, и полгода еще не прошло. И последняя деталь убранства - короткие остроносые сапожки на ногах колдовки. Они ей очень понравились: кожа такой выделки, что присутствия голенища на икрах почти не чувствуется, словно разутая идешь. Но вот подошва с небольшим каблучком, как и вся нижняя часть сапога всё же ощущаются: они-то твердые и надежные, что в опасном деле борцов с нечистью немаловажно. Но самая главная радость - это серебряный Лучик, что в ножнах на левом боку висит, надежно прицепленный к поясу.

В приподнятом настроении сбежав по ступенькам на первый этаж цитадели, Итара выпорхнула в вестибюль перед Общим залом. Оставалось только пересечь холл по диагонали и спуститься по крутой неприметной лестнице на первый ярус подземелья. Зал Клятв, в котором традиционно проходил торжественный прием в ряды Братства учеников, доросших до такой чести, располагался точно под трапезной, повторяя её очертания. Иногда в нем проводили и некоторые другие церемонии, по большей части закрытые, недоступные для любопытных глаз и ушей еще непосвященной малышни. И возможно, что этот зал пользовался бы не меньшей популярностью, чем дуб Баламут, когда требуется в чем-либо твердо убедить того, кому даешь обещание сдержать свое слово, но попасть в него без серьезного повода и разрешения наставников не получится при всем желании. Да и не каждый из них смог бы помочь проникнуть в Зал Клятв. Итара точно знает, что вот, например, мастер Даган и сам не вхож в эти стены без особого приглашения. Ну да и понятно! Он хоть возможно и лучший наставник по рукопашному бою во всем Пятикняжии, но не колдовец, а обычный человек. Правда, красавчик - этого у учителя не отнять. Невозможность без спроса проникнуть в Зал Клятв не в закрытых дверях. Их-то запоры как раз было бы не так уж и сложно вскрыть, появись желание. Но запоров на большом двустворчатом арочном входе, чаще всего распахнутом настежь, никто из учеников отродясь не видел. Зачем они, когда для охраны таких важных мест от праздношатающихся достаточно наложить на дверь мощное защитное заклятие?

- Итка, а ты чего меня не дождалась? Так не терпится в колдовском пламени погреться? - с улицы в вестиболь ворвался почти бегом какой-то весь взъерошенный и сильно запыхавшийся Астемий.

Девушка искоса уколола друга коротким взглядом и, непроизвольно надув губки, лишь ускорила шаг. Обида, оказывается, еще даже и не подумывала о том, чтоб растаять, точно утренний тонкий ледок на лужице под разбуянившимся к полудню солнцем. Наоборот, увидев шибко радостного, несмотря на усталость от быстрого бега, и весьма довольного жизнью Астика, скалящегося во весь рот так, что улыбка казалась шире его морды, злость на неправильный поступок друга вспыхнула в груди Итары с новой силой. А ведь еще чуть-чуть, и она прогорела бы без следа, сгинув на веки вечные под толстым слоем пепла на дне души. Нет, надо вот ему было именно сейчас на глаза попасться, ни раньше, когда отчихвостила бы дружка на чем свет стоит, ни позже, когда сама по его обществу страшно соскучилась бы. Нашлялся, нагулялся и явился - не запылился...

- Да подожди ты, ретивая моя! Куда летишь, сломя голову? - за спиной колдовки послышался гулкий топоток, весело заметавшийся под сводчатым потолком просторного холла, и спустя несколько ударов сердца пальцы Астика вцепились жесткой хваткой в предплечье девушки. Поневоле пришлось остановиться, правда она сразу же выдернула руку из цепкого захвата друга.

- Не твоя - не лапай! Рубаху помнешь, а церемония вот-вот начнется, - сердито выпалила колдовка, снизу вверх прожигая юношу взглядом едва ли не до костей.

- Итка, ты чего это злющая, как голодная ярыга? Чего случилось-то? Галман твоему рассказу не поверил? Плюнь три раза и разотри каблуком! Вдвоем разберемся. Всем изменникам так надаём в хвост, в гриву, под глаз и промеж ветвистых рогов, что они без оглядки ускачут на четвереньках в Проклятые Земли, лишь бы от нас с тобой спастись...

- От нас с тобой? - девушка едва не задохнулась от возмущения наглостью Астика. У неё даже зрачки на мгновение вспыхнули ярким золотисто-красным пламенем, потушить которое девушке удалось лишь неимоверным усилием воли, перейдя на саркастически-язвительный тон. - Что-то не видела я тебя, друг любимый, рядышком, когда нарвалась в кабинете архилита на Ягора, по-хозяйски развалившегося в кресле. Правда, перед тем, как развалиться в нем, еще за миг до моего прихода, алхимик, кажись, в ящиках стола Галмана что-то искал. И вполне возможно, что не только их обыскивал. Но это мелочи, Астик! Как и то, что мне пришлось ужом вертеться, дабы правдоподобно наврать три короба и две корзины лжи о причине своего прихода к главе Братства. Но я, похоже, сглупила: нужно было выложить чистую правду! А что? Забавно же посмотреть, как воспринял бы мой рассказ о ночных похождениях старый алхимик, особенно когда я сказала бы, что в первую очередь подозреваю его самого. Можно было б даже совета у него спросить, что мне дальше делать и как поступить. Сомневаюсь, что его совет меня обрадовал бы. Но да переживать-то нечего, ведь ты рядышком со мной, под боком. Только невидимый и не осязаемый. В мыслях, короче говоря.

- Прости, Итара, - виновато потупился юноша. - Мне и в голову не приходило, что простой разговор с архилитом, может вылиться в такую нервотрепку. И я не думал, что ты настолько болезненно воспримешь...

- Да уж, конечно, - не дав договорить, перебила Астика колдовка, обиженно фыркнув. - Разве у тебя было утром время задумываться над несущественными мелочами. А вот как, похоже, получил у своей зазнобы от ворот поворот, так тут же сразу в твоем лексиконе опять появились слова "мы с тобой". Какие могут быть "мы", Астик, если ты бросил меня в одиночку разгребать неприятности, а сам развлекаешься неведомо где и непонятно с кем? Познакомил бы хоть ради приличия.

- Ты чего, Итка, совсем рехнулась от бессонной ночи и своих бурных переживаний на почве всеобщего заговора?! Меня еще не успела в список изменников и предателей вписать? Какая еще зазноба? - вообще-то всегда бойкий на язык, в этот раз юноша не сразу нашелся, что сказать, оторопело хлопая ресницами, и удивленно вытянув лицо. - Да у меня... Да я, если хочешь знать...

- Представь себе, именно так: я хочу знать, как это ни странно, где ты был и чем занимался весь день. Всё-таки мы вроде как бы дружим. И соответственно очень интересно, по какой причине ты не оказал мне хотя бы моральной поддержки, не говоря уж о прочем, - Итара уперла руки в бока и с гневным вызовом в глазах уставилась на юношу. - Рассказывай, я уже никуда не тороплюсь. Пока всё ученики не соберутся, вряд ли церемонию начнут. Хотя, конечно, неприлично заставлять ждать приехавших гостей, но ничего - потерпят чуток, поскучают маленечко.

- Ита, ты прости меня, - виновато шмыгнул носом Астик, покраснев, будто переваренный рак. - Чего уж говорить, я, конечно, дурак и балбес, раз оставил тебя без прикрытия. Но мне обязательно сегодня нужно было доделать вот это, - парнишка разжал кулак, и косые лучи закатного солнца заплясали на небольшой серебряной фибуле в форме ворона, смастерённого с изящной достоверностью. - Для тебя. Завтра ведь наше первое распределение на летнюю практику. Разъедемся по всему Пятикняжию, кто куда вплоть до начала следующего курса. И захотелось, чтобы ты вспоминала обо мне, даже если жребий раскидает нас по разным окраинам страны далеко друг от друга. Я эту застёжку для твоего плаща два месяца под руководством златодела мастерил, еле-еле успел к сроку. Ну, не за мою красивую шевелюру, конечно, он согласился помочь наставлениями и советами. Пришлось и мне на него потрудиться, дабы выгода взаимная была. Дрова рубил, воду таскал, в мастерской прибирался, по хозяйству подсобить не отказывался. А никакой такой зазнобы у меня нет, не придумывай лишнего! На кой она мне сдалась? Мне, Итка, одной тебя достаточно, чтоб от ваших девчоночьих... Короче, две милашки рядом - гарантированное умопомешательство. А я еще хочу доучиться до конца. Да и потом пожить счастливо лет этак сто или двести не помешает.

- Люди столько не живут. Колдовцы, кстати, тоже. Или тем более? Но не важно... И ведь за два месяца ни словом не обмолвился о подарке. Совсем на тебя не похоже, Астик, - негромко пробормотала Итара, любуясь очаровательной безделушкой, которая, казалось, прямо сейчас расправит крылья и, приглушенно каркнув, упорхнет с ладони друга, умчавшись вод сводчатый потолок. А еще девушка просто сгорала от стыда, не смея взять с ладони протянутый ей дар. Наговорила лучшему другу невесть что, напридумывала всяких небылиц про него. И какого лешего, спрашивается, ни с того, ни с сего её так жутко переклинило?

- Молчать оказалось самым трудным делом, - со вздохом согласился юноша. Видя явное замешательство подруги, он взял инициативу в свои руки, заменив стандартно-примитивную заколку плаща Итары серебряным вороном. - Вот так гораздо лучше смотришься! Но если бы проболтался, то никакого сюрприза не получилось бы. А без неожиданности нет интереса. Тебе нравится, Итка?

- Еще как нравится, Астик! Спасибушки, - колдовка наконец-то справилась с острым приступом стыда, временно загнав его метлой под лавку. Потом как-нибудь на досуге займется самобичеванием. - Но хватит болтать! Ты давай бегом дуй к себе в комнату переодеваться. И заодно уж, будь добр, Заталя пинками от зеркала отгони, иначе этот самовлюбленный красавчик нам всю церемонию испортит своим опозданием. Да и сам пошустрее возвращайся. А я попробую объяснить архилиту...

- Объяснения не понадобятся. Галман тоже еще во дворе с княжичем и его свитой тележится. И не больно-то они в цитадель торопятся, насколько я понял, - Астик и на самом деле галопом помчался вверх по лестнице, крикнув на бегу уже откуда-то издалека. - Не переживай, Итка, я мигом. Успею!

Друг не обманул, сдержал обещание. Астик появился среди одноклассников за мгновение до того, как Кандырь - самый пожилой колдовец среди наставников, преподававший географию, а так же обучавший на старших курсах тактике и стратегии разведки, начал хмуриться, обнаружив нехватку среди порученных ему учеников. Хотя Итаре и хотелось хоть одним глазком взглянуть на рассердившегося старикана: он и так вечно бродил по замку грознее тучи, словно только что отвернулся от погребального костра родного брата. Интересно, каким станет лицо этого древнего учителя-буки, похожего на засохший на корню сто лет назад дуб, если его еще и разозлить? Но увидеть ей этого сегодня не довелось: Астик пристроился рядом, размеренно сопя, чтобы успокоить дыхание. И даже Заталь с секундным опозданием присоединился последним к группе одноклассников, попарно выстроившихся в колонну перед вратами Зала Клятв.

- Теперь-то наконец все в сборе, шалопаи? - сердито прошамкал сухими, выцветшими губами наставник, пристально таращась единственным здоровым глазом из-под кустистых нависших бровей на притихших учеников. Левый глаз у него, как и всегда, остался закрытым, будто веки старика срослись навечно, скрепленные толстым багровым шрамом, протянувшимся через них наискось от основания переносицы к уху.

Не дожидаясь ответа, Кандырь развернулся лицом к двери и трижды бухнул кулаком в створку. Магическую защиту со входа уже сняли, и учителя не отшвырнуло к ступеням лестницы. Когда последний удар с глухой басовитостью отзвучал, створки медленно и торжественно разъехались в стороны, и процессия, возглавляемая стариком, направилась внутрь.

Их там уже ждали. Архилит Галман, неизвестно как проскользнувший в Зал Клятв мимо учеников незамеченным, если, конечно, туда не было еще одного входа, стоял почти посреди помещения, с отеческой доброжелательностью улыбаясь прибывшим. Чуть выше среднего роста, плотно сбитый, глава братства выглядел несколько моложе своих пятидесяти с небольшим лет. Возможно, что моложавость ему придавали задорно лучащиеся глаза. Да и лицо Галмана, чисто выбритое, ухоженное по неведомой причине еще не успело обзавестись морщинами. Разве что в уголках глаз они изредка появляются, когда архилит в хорошем настроении дарит улыбку окружающим. А она у него на загляденье: открытая, искренняя, белозубая. И даже лысина, отвоевавшая у коротких курчавых волос полголовы вплоть до макушки, ему весьма идет, добавляя к благодушному образу тонкий намек о многозначительной мудрости. Возможно, плешь и не показатель ума, но не в данном конкретном случае. Дураки среди колдовцев редкость. А уж архилитами они и подавно не становятся, хотя бы потому, что скудоумные при такой-то опасной профессии долго не живут.

Пока ребята шли к центру зала, Итара мельком осмотрелась вокруг, хотя и не в первый раз оказалась под этими сводами. Но одно дело присутствовать в качестве зрителя на церемонии принесения клятвы на верность Братству, и совсем другие ощущения накатывают из глубин души, когда сама идешь присягать. Несмотря на то, что впечатления теперь были иными, внешне ничего не изменилось по сравнению с ранее виденным.

По периметру возле стен зала расположилось множество людей, чаще всего совершенно незнакомых девушке. Тут и приехавшие посмотреть на присягу вельможные гости с разных уголков страны, в том числе даже из самой столицы. А так же маги, слетевшиеся, как вороньё, поглазеть на забавную для них ежегодную церемонию своих треклято-верных соратников-соперников. Мелькают среди приглашенных и рясы служителей культа. Этих мало, что не особо удивляет. Отношения колдовцев с шептунами натянутые: сотрудничать приходится часто, но любви друг к другу нет и в помине. И даже дружеских чувств не возникает при встречах: сделали дело, и разошлись каждый по своим путям-дорожкам.

Но больше всего среди находящихся в Зале Клятв людей, конечно же, своих братьев и сестер по оружию, по Братству, по этой школе, что на Вороньем Холме. Многие из колдовцев традиционно стараются приехать на церемонию. Естественно, все те, кто не обременен важным делом, не терпящим отлагательств, кто в эти дни оказался поблизости от замка и кто еще жив до сих пор. Некоторые, правда, и не скрывают, что ради возможности вновь побывать в крепости, "под стены которой их сегодня привел счастливый случай", они проскакали не один день, а то и не одну неделю, изменив свои планы и отсрочив выполнение не особо эпохальных заданий. Значит кое-каким, наименее кровожадным монстрам и чудищам крупно повезло: какое-то время они еще смогут безнаказанно пакостить людям.

И естественно, что все свободные от работы и дежурств обитатели Вороньего Холма присутствуют здесь. Старшие вместе со всеми остальными, а непосвященная малышня заполонила галёрку - балконы, опоясывающие зал по периметру. А еще учителя, и несколько особо значимых и уважаемых личностей из поселения возле стен замка. Если говорить короче, то народу в Зал Клятв набилось порядком, чтобы в глазах зарябило. Вот Итара и предпочла после беглого осмотра окончательно сосредоточиться на лицезрении архилита. Тем более что они уже пришли, выстроившись перед ним полукругом.

- Благодарю, Кандырь! Ты можешь теперь присоединиться к остальным зрителям, - негромко пробасил Галман, на десяток секунд почтительно склонив голову перед стариком. - И вам доброго вечера, ребятишки.

Ученики нестройным хором ответили на приветствие архилита, пожелав и ему крепкого здоровья.

- Что ж, спасибо на добром слове, - глава Братства с величавым достоинством первого среди равных выслушал их голоса, прошелестевшие, будто легкий летний ветерок в березовой роще. - Давайте приступим к церемонии, не стоит и дальше томить ожиданием наших гостей. - Голос Галмана окреп, взлетев к высокому сводчатому потолку, и разбившись там на множество звонких слов-осколков, закружил по Залу Клятв, так что его стало слышно даже в самом дальнем уголке. - Вначале мне хочется поздравить всех вас с успешным окончанием учебного года. Знаю, что он оказался не простым. Как не знать, коли сам с вашими наставниками составлял планы занятий, выискивая задачи посложнее да потруднее, на пределе ваших возможностей? Но вы - молодцы! Все с достоинством и честью успешно прошли обучение, оправдав наши надежды. Правда, лично я ни капельки и не сомневался ни в одном из вас. И вот половина обучения уже позади, а вам сейчас предстоит впервые в жизни сделать очень важный выбор. Выбор самостоятельный, без подсказок и поучений. Страшно, небось?

Трудно сказать, какие чувства обуревали других, ведь в чужую душу не заглянешь, но Итаре и вправду самую чуточку было не по себе. Хотя она-то свой выбор сделала давным-давно, и сомнений в его правильности у девушки ни разу не возникало. Оставалось лишь формально закрепить её принадлежность к Братству Огненного Ворона. И всё же трепет в душе не унимался, тихо вибрируя басовитыми струнками где-то на самых дальних её окраинах. Может быть из-за желания окончательно его побороть Итара негромко, но вполне твердо произнесла вслух:

- Нет, не страшно.

Колдовку согласными возгласами без промедления поддержали остальные, ухватившись за возможность показать своим внутренним страхам-монстрам, кто же тут все-таки главный.

- А я вот до сих пор прекрасно помню, как у меня поджилки тряслись, когда стоял примерно на твоем месте, Итара, будучи еще учеником, - весело усмехнулся архилит, с ласковым прищуром пробежавшись взглядом по серьезно-сосредоточенным лицам учеников. - Но, как видите, обошлось. Жив-здоров, чего не скажешь о тех чудовищах, с которыми мне довелось столкнуться за долгие годы служения Братству и людям. Но, ребята, хочу сказать вам еще кое-что перед тем, как вы дадите окончательный ответ, хотите ли и дальше продолжить учебу, присоединившись к нам. Я о своем выборе ни разу не пожалел. Но если кто-то из вас по каким-либо причинам решит остановиться на уже достигнутом уровне знаний, то его ни один из колдовцев Братства не осудит. И даже больше того, вам по-прежнему будут рады в этих стенах, доведись заглянуть к нам на огонек. Вне зависимости от сделанного сейчас выбора! Вы обязаны знать, что всё равно останетесь нашими друзьями, и даже больше. А тех знаний и умений, что уже успели получить в Вороньем Холме, вполне достаточно, дабы так или иначе обустроиться за крепостными стенами. Умные, смелые и грамотные люди всегда найдут применение своим способностям себе на радость, другим на пользу. Да и мы никогда не откажем в помощи. Всем понятно?

Ребята, минуту поразмышляв над услышанным, почти синхронно закивали головами, подтверждая свою понятливость.

- Тогда настал момент определять дальнейшую судьбу, - торжественно произнес Галман, и радужка его глаз полыхнула яркой желтизной. - Прошу тех, кто хочет связать свою жизнь с Братством Огненного Ворона, приняв на себя полагающиеся обязательства, сделать три шага вперед...

Еще не успело отзвучать последнее слово под сводами зала, как оно тут же бесповоротно утонуло в четком и ритмичном звуке шагов. Вперед слаженно сдвинулись почти все ученики. Лишь только двое остались стоять на месте, как успела краем глаза заметить Итара. И она совершенно не удивилась, увидев, кто не захотел присоединиться к Братству.

Горькуша, несмотря на несладкое звучание имени, была среди их класса единственной, от кого родители не отшатнулись в ужасе или презрении, когда выяснилось, что девочка несколько отличается от обычных людей. Её, как она частенько хвалилась перед одноклассниками, в любой момент с распростертыми объятиями ждут дома мать и отец. А так же дед, две бабушки, четверо братьев и щенок Хабар. Правда, последний за эти несколько лет уже вымахал из милого маленького пёсика в большущую кусачую овчарку, но вряд ли забыл ту, кто его растила до отъезда в Вороний Холм. Отец девушки, зажиточный купец из Змеиного Зимовья, что на северо-востоке Нижгородского княжества быстрыми темпами перерастало из крупного села в маленький городишко, даже раза три заезжал в замок проведать дочку, когда его обоз с товарами оказывался в этих краях. Итаре понравился улыбчивый бородатый дядька с вечно смеющимися глазами, так и сыплющий шутками и прибаутками с нарочитым оканьем, присущим речи коренных северян.

А Жарку - второму из оставшихся стоять на месте, ну никак не давались ни обычные науки, ни магические премудрости, ни боевое искусство. Единственное, что у него хорошо получалось делать, так с легкостью сочинять байки, рождая и развивая их сюжеты на ходу. Складные у него истории получались, заслушаешься, когда вечером заняться нечем и хочется убить свободное время легко и непринужденно. А вот подвизаться в роли третьесортного колдовца мальчик откровенно не желал, особенно если для этого нужно забивать голову всякой ерундой, как он не однократно говорил. И ради чего, спрашивается, мучиться? Чтобы в один прекрасный денек или, вернее сказать, в жуткую ночь сложить свою буйну головушку в неравной схватке с каким-либо монстрюгой? А в благодарность от человечества, спасенного от клыков-когтей-рогов-и-прочей-напасти, получить презрительный плевок на пепелище погребального костра? Ну уж нет, не дождетесь, неблагодарные людишки! Сами себя спасайте, когда приспичит. Такое отношение к обывателям среди взрослых колдовцев, более умудренных жизненным опытом и потому лучше разбирающихся в клубке противоречий мироздания, встречалось редко, но ведь в чем-то и Жарок тоже был прав. Хотя, как всем известно, подростки чаще всего оказываются в конечном счете неправы как раз из-за прямолинейной и упертой категоричности взглядов на мир, если не желают хотя бы изредка прислушиваться к мудрой гибкости старших.

- Прекрасно, - архилит удовлетворенно потер ладони, явно обрадовавшись такому незначительному количеству отказников. - Надеюсь завтра утром увидеть вас обоих в своем кабинете перед тем, как начнете собираться в дорогу. Дам вам несколько советов, выслушаю ваши просьбы и пожелания, и если в силах буду оказать какую-нибудь помощь, то считайте, что уже получили её. Да и просто чайку попьем на прощание. А пока, ребятки, идите к гостям... Ну, а оставшиеся, я так полагаю, знают, что должны дальше сделать. Кто желает первым пообщаться с Огненным Вороном?

Итара, которой решительности занимать не приходилось, когда она в чем-то уверена на все сто, хотела уже раскрыть рот, чтобы вызваться первой пройти короткую церемонию посвящения, но её неожиданно опередили. Астик без лишних слов просто вышел из строя одноклассников и, пригладив для солидности свой белобрысый чуб, подошел к архилиту.

- Похвально, Астемий, - одобрительно произнес Галман, ободряюще хлопнув юношу по плечу. - Ступай в круг. И помни, что сказать Огненному Ворону можешь всё, что угодно, лишь бы твоя клятва верности Братству была искренней. Но заключительные фразы традиционны, не стоит вносить в этот текст изменений. И, главное, не волнуйся...

- Да я спокоен, как пятисотлетний мерзляк, - обнадежил главу Братства парнишка, со спокойной серьезностью кивнув головой.

- Вот и правильно, - мягко улыбнулся архилит. - Иди Судьбе навстречу. В противном случае ей придется за тобой гоняться, что может её разозлить. Но рано или поздно вы встретитесь с ней по-любому. И только от тебя зависит, в каком расположении духа Судьба придет на рандеву.

Астик ничего не ответил на напутствие, а просто направился к полутораметровой статуе черного ворона, сжимающего вытянутыми вперед крыльями большую металлическую чашу с неугасимым огнем. Едва юноша ступил обеими ногами на серые с извилистыми темными прожилками плиты мрамора, распростершиеся вокруг статуи и резко выделяющиеся на фоне остального пола, как за его спиной по границе всей окружности вверх взметнулась стена сине-зеленого пламени, почти скрыв его от зрителей. Обратно юноша вернулся минут через семь, на ходу вкладывая серебряный меч в ножны и беспрепятственно пройдя через огонь, который даже ни единого волоска на его голове не опалил. После того, как радостно улыбающийся Астик миновал пламя, оно в мгновение ока потухло.

- Я следующая, - Итара быстро покинула строй одноклассников, словно опасалась, что они постараются задержать её любыми способами. Но никто даже и не возразил. И лишь некоторые многозначительно улыбнулись, будто знали некий секрет, о котором другим нипочем самим не догадаться.

Всё повторилось. За спиной колдовки полыхала стена пламени, только в этот раз язычки огня окрасились фиолетовым цветом. Девушка на секунду замерла, с интересом прислушиваясь к своим ощущениям и чувствам. Мысли её были чистыми и ясными, словно огонь отсек всё суетное и никчемное, тут же разлетевшееся серым пеплом по другую сторону барьера. В душе царило успокоение. И казалось, ничто не могло ему помешать. Даже звуки ослабли и размазались. Сколько Итара ни прислушивалась, но она так и не смогла ни одного четкого уловить. Хотя всего несколько секунд назад вполне отчетливо слышала приглушенный гомон голосов гостей, редкие покашливания, шум возни малышни на галерке и даже далекий, но оттого не менее противный скрип двери, легонько раскачиваемой вездесущим ветерком. А сейчас вокруг девушки стоит такая тишина, что ритмичный стук её сердца кажется похожим на удары по большому барабану, звучащему в ответ басовито, протяжно и гулко.

Колдовка вытащила из ножен Лучик и подошла вплотную к статуе. Кончиком клинка она сделала крошечный надрез на указательной пальце и вытянула руку над чашей:

- Прими мой дар и обещанье, Огненный Ворон. Клянусь, что буду в меру сил своих защищать слабых и просящих о помощи. Обещаю не причинять зла тем, кто не чинит его другим. Буду искать знаний и мудрости, а найдя, сохраню для себя и постараюсь передать другим. Монстров и нежить щадить не стану, истребляя их, покуда дышу. Вроде бы всё...

- Хорошо, мы тебе верим, Итара, - раздался в голове колдовки тихий шепот. Язык пламени из чаши лизнул кончик её пальца в месте пореза, пока она, онемевшая от ошеломления, таращилась на статую ворона. Боли от прикосновения огня девушка не почувствовала, а вот ранка зато мгновенно затянулась, не оставив и следа, точно её и не было никогда. В глазах птицы, реалистично сделанных из неведомого колдовке материала, плясали отблески горящего огня. На мгновение они показались Итаре живыми, пристально наблюдающими за ней, просвечивающими насквозь и тело, и душу. - У тебя чистые помыслы. Мы согласны принять тебя в Братство Огненного Ворона. Паутина твоей судьбы причудлива, но рисунок у неё красивый. Нам он нравится. Хотя всегда можно соткать и другой. Помни об этом, но ни с кем не делись поведанным тебе секретом.

- Спасибо, - только и смогла вымолвить чуточку растерявшаяся девушка. Но уже через пару глубоких вздохов она опомнилась, решительно погрузив серебряный меч на треть длины в изумительно красивое пламя над чашей, переливающееся сразу десятком различных оттенков. - Дай силы нам исполнить клятву. Рожденные с огнем, в него уйдем, когда наступит время.

Огненная змейка скользнула из чаши вверх по клинку, и через мгновение пламя полностью поглотило Итару, превратив девушку в факел. А спустя еще миг оно как бы впиталось внутрь её тела, не причинив ни грамма вреда. Лишь на мече продолжала еще чуточку дымиться гравировка. Колдовка осторожно вынула клинок из пламени и с радостной улыбкой прочитала неглубокую червленую надпись, выполненную затейливым шрифтом: "Лунный лучик".

К одноклассникам Итара вернулась счастливой до беспамятства.

Свиток 9.

Праздничное застолье в честь молодого пополнения Братства Огненного Ворона уже давно перешло в ту стадию, когда все наелись и напились до такой степени, что даже самая вкусная еда и отменные напитки на столах привлекали к себе внимание куда меньше, чем интересный собеседник или внимательный слушатель. Ученики, наставники, приехавшие члены братства, приглашенные гости, - все, не чинясь, перемешались в Общем зале цитадели, разбившись на группки по интересам. Тут и там слышался оживленный смех. Из отдаленных уголков долетали обрывки редких, но жарких споров. Языкастые балагуры травили байки. Опытные колдовцы делились с молодежью захватывающими дух правдивыми историями о собственных настоящих, а не выдуманных приключениях. Кое-где не совсем трезвыми голосами пытались хором затянуть какие-то песни, однозначно не на ту мелодию, которую так старательно выводили музыканты на освобожденном для них пятачке возле окошка, в которое уже завтра станут нескончаемым потоком отправлять грязную посуду, скопившуюся после сегодняшней пирушки. Немногочисленная группа особо непоседливых всё еще старательно выплясывала в центре зала, откуда на этот вечер убрали столы. Сегодня их вообще по-другому расставили, соединив по периметру в огромную букву "П", во внутренней пустоте которой поместилась еще одна такая же уменьшенная копия.

Итара, конечно же, не упустила возможность поплясать от души. Танцевать девушка любила, тем более что почти все в один голос уверяли, будто проделывает это она отменно. Ритмичные, а когда требуется, то и плавные движения её фигурки и впрямь завораживали, притягивая взгляды окружающих. Единственный недостаток - от былой аккуратной прически не осталось и следа. Непослушные волосы колдовки опять своевольно разлохматились, длинные каштановые пряди перепутались, буйными штормовыми волнами окружив раскрасневшуюся мордашку, водопадом перекатываясь по спине в такт движениям, а две лихо закрученные "сосульки" устроились на груди. Лицо Итары, довольное и счастливое, и на самом деле полыхало жаром, а щеки уже приближались по цвету к спелым помидорчикам. Так и не удивительно, танец-то уже пятый подряд по счету. А воздух даже в помещении замка теплый, чуть душный и немножечко застоявшийся, несмотря на все двери и окна, раскрытые нараспашку. Не помогло и то, что солнце уже пару часов как на боковую отправилось, медленно и величаво скатившись за крепостную стену. А стоило ли другого ожидать, ведь людей в Общем зале столько собралось, что одно их дыхание сродни трем, а то и четырем жарко пылающим каминам. Так тут еще и многочисленные факелы на стенах горят, а в двух больших колесах под потолком свечи воском оплывают, добавляя зноя и духоты к уже имеющимся в наличии.

И полкувшинчика легкого, приятного на вкус вина, впервые в жизни отведанного Итарой во время праздничного ужина, тоже поспособствовали насыщенности цветовой гаммы личика. Но она ничуть не жалела о выпитом: настроение колдовки витало легкокрылой пташкой в лазурных небесах удовольствия. Да и как тут откажешься, когда что ни тост вначале пиршества, так со значением?! За долгие годы жизни новообретенных братишек и сестричек, за крепкое здоровье, назло всем монстрам Тьмы, за легкие и гладкие пути Пятикняжия, хоть это и сомнительно, за верных друзей рядышком, за любовь в сердце, за то, чтоб серебряные клинки никогда не затупились... Невозможно не выпить? Поддержать многоголосый клич "Да будет так!" и сделать хоть один глоток из кубка - дело чести. Вот незаметно и приговорили они с Астиком кувшинчик на двоих. Ему-то что станется? Парень крепкий. Друг уж и ко второму сосуду руку потянул, да Итара помешала, перехватив её налету и утащив парнишку танцевать. Хорошо, что Астик почти безотказный, когда она о чем-то его просит. Особенно так безапелляционно.

Да и вообще, лично ей кажется, что уже за остроту клинков пить было совсем не обязательно. К тому тосту они свою норму по хмельному зелью и без добавки почти вдвое перекрыли. А клинки? Да ничего страшного с ними и без возлияния не случится, не затупятся. Это ведь только говорится, будто они серебряные. Хотелось бы посмотреть на чудака, рискнувшего выйти с мечом из чистого серебра хотя бы против обыкновенного волка, не говоря уж о более серьезных противниках. Этот благородный металл слишком мягок для клинков, им и пораниться-то сложно. На самом деле "серебряные" мечи колдовцев изготавливают из какого-то особого сплава на основе палладия и смеси других металлоидов. И название у сплава настолько мудрёное, что и пытаться запомнить его нечего стараться, пустая трата времени.

Серебро в клинке конечно тоже присутствует. Куда ж без него против монстров лезть? Но "лунных слез", как еще частенько называют серебро в Пятикняжии, в сплаве не так уж и много, не больше десятой части. Хотя большинству представителей нечести и этого количества за глаза хватает, чтобы гарантированно закрыть гляделки, щелкнуть копытами на прощание, навечно откинуть хвост, навсегда поникнуть рогами, упершись ими в землю в последних конвульсиях. Как хочешь, так и называй, но дело сделано.

А еще клинки изготавливают весьма хитро, а не просто из необычного сплава выковывают. Как точно делают серебряные мечи, знает небольшой круг особо доверенных членов Братства. Для остальных хитрый процесс получения из хоть и редкой, но мертвой руды настоящего верного друга на всю оставшуюся жизнь - тайна за семью печатями, десятью заборами, тринадцатью рвами, семнадцатью засеками и прочими, прочими всё увеличивающими в количестве защитными преградами. Не скрывается только, что кроме работы кузнеца еще и магии в клинки тоже вложено изрядно. А некоторые утверждают, что и более серьезных материй и энергий понапичкано весьма предостаточно.

Однажды Итара даже слышала, как один из пожилых колдовцев, проезжавший по делам мимо и по пути заглянувший в замок проведать родные стены Братства, обронил в разговоре с Даганом, что не знает, мол, как у других, но вот у его меча точно свой собственный разум и душа имеются. Жизнь старика сильно потрепала, да и годы его перешагнули тот рубеж, после которых их называют преклонными, еще задолго до рождения Итары. Вполне возможно, он просто-напросто выжил из ума, но отчего-то девушке хотелось верить его словам. Она даже сама не поняла, почему от сумасбродного утверждения ветхого дедули-долгожителя внутри у неё словно ангельский хор запел и сердце радостно екнуло. Хотя какой может быть ангел у колдовки? И уж тем более не откуда целому хору крылатых певцов взяться. Скорее уж рогато-хвостатая капелла на обоих плечах расселась, вокальными данными они тоже, чай, не обижены. Вон некоторые из шептунов вообще чуть ли не в открытую проповедуют среди своей паствы, что, дескать, колдовцы сами Порождение Бездны, Дети Мрака, Исчадия Сумерек. Короче, в эпитетах, произносимых зловещим шепотком, не стесняются. И добавляют многозначительно, мол, а уничтожают колдовцы монстров лишь потому, что не хотят иметь конкурентов, когда на землю людскую ступит черный сапог Князя Тьмы. Тьфу на них, болтунов лицемерных!..

- У меня уже пятки горят, - противореча утверждению широкой улыбкой, пожаловался Астик, когда музыка смолкла. И пока она не заиграла вновь, юноша предложил: - Итка, пошли на улицу! Хочется хоть немножечко свежего воздуха глотнуть. Иначе я скоро банально в обморок свалюсь, как какая-нибудь кисейная барышня из великородных. Позорище! А тебе еще и обмахивать меня платочком достанется, что тоже нам обоим не к лицу. Или ты предпочитаешь сделать мне массаж сердца и искусственное дыхание?

- Пошли, - легко согласилась девушка, как раз обмахиваясь ладонью - лезть в кармашек за платочком поленилась. - А то размечтался. Я выводить тебя из беспамятства вряд ли стану. Скорее уж сяду на удобное "бревнышко", так кстати оказавшееся рядышком в нужный момент, вытяну ножки, найду в кармане этот чертов платочек, будь он неладен...

- И? - заинтересованно вскинул брови Астик.

- И хоть малость отдышусь в тишине и спокойствии, гоняя воздух платочком возле себя. Если повезет, и тебе чуток достанется. Я, как ни странно, тоже устала танцевать.

- Вот значит, как ты к своему лучшему другу относишься? - с притворной угрюмостью парнишка поиграл желваками, для пущей убедительности под конец скрипнув зубами. - Что я, что бревно, что пенёк - разницы нет?

Перекатывающиеся желваки, насупленные брови, зубовный скрежет оказались малоубедительными. Итара на ходу ласково погладила друга по вихрастому затылку, медоточивым голоском успокаивая его уязвленное самолюбие:

- Ну что ты такое говоришь, Астик?! Конечно же, для меня есть разница между тобой и бревном. И поверь, она значительная... Ты помягче бревна, а значит сидеть на тебе и отдыхать будет намного удобнее и уютнее.

- А-а, - задумчиво протянул юноша, словно с трудом смог постичь изреченную подругой мудрость, - тогда совсем другое дело. Я уж собирался обидеться за сравнение с тупым бревном, но раз ты говоришь...

Закончить фразу он всё же не сумел, радостно рассмеявшись. Не осилил соединить в одно целое напускную серьезность и запущенное с раннего детства быстро прогрессирующее скудоумие. Итара весело улыбнулась ему в ответ ...и так стремительно бросилась в объятия к другу, что он едва успел сграбастать её в охапку. Будь у юноши реакция чуть хуже или промедли он хоть долю секунды, растянулась бы колдовка пластом на каменных плитах пола, запнувшись о его как раз выставленную вперед ногу.

- Оп... пять ты, лярва желтоглазая ...ик, под ногами путаешься?! Достала уже, ...ик, пеклова дочь! - едва не сшибший девушку с ног пьянущий в лапоть Ярик, княжий дружок, с которым она уже успела маленько поцапаться возле конюшни, с тупой злостью переводил взгляд осоловелых глаз с ребят на кубок, зажатый в кулаке, и обратно. Добрая половина вина из чаши выплеснулась при столкновении на дублет высокородного, растекшись кровавым пятном по темно-серой ткани. Странно, каким чудом остатки хмельного зелья продолжали оставаться в кубке, если рука, его держащая, ходуном ходила во всех мыслимых и не мыслимых направлениях. Впрочем, остальное тело наверняка противовесом служило, качаясь и мотаясь из стороны в сторону с не меньшей скоростью и амплитудой. - Еще раз на пути попадешься - раздавлю!

Видимо для наглядности мужчина сплюнул себе под ноги и подошвой растер плевок по плите, правда, при этом едва не поскользнулся, с трудом сохранив равновесие. Но пренебрежительно-злая ухмылка, казалось, приклеилась к его лицу намертво, ни на миг не исчезнув с губ.

- Смотри, как бы твои давилки до колен не укоротились, - недобро сверкнув желтизной в зрачках, жестко прошипел в ответ Астик, бережно отстранив ошарашенную Итару вбок от себя и положив ладонь на рукоять меча. - Мне ведь без разницы, чей ты там друг, главное, что не мой. А вот она, - юноша кивнул головой в сторону колдовки, впрочем, не спуская глаз с обидчика, - как раз наоборот - моя лучшая подруга. И за Итару я готов не только любого монстра на бахрому для штор порезать, но и ...

- Похвально, сопляк, - отброшенный кубок звякнул об пол и укатился под скамью возле ближайшего стола, а рука Ярика скользнула вбок к мечу. - Может покажешь, как тебя тут научили ...танцевать?

Находившиеся поблизости уже начали обращать внимание на какую-то заваруху невдалеке от выхода из зала, но вот зато соперники, кажется, даже не видели никого и ничего вокруг. Их мечи медленно заскользили из ножен, готовые через мгновение ринуться навстречу друг другу, чтобы определить, кто прав, а кто виновен в споре.

- Убери меч, Астемий! - спокойно, но с непререкаемой строгостью в голосе произнес внезапно появившийся между противниками мастер Даган. - Не омрачай праздник кровью.

И не сомневаясь, что ученик выполнит его требование, наставник без промедления развернулся к гостю из столицы. Сделав стремительный шаг вперед, Даган ударил ладонью по руке Ярика, с легкостью вогнав его клинок обратно в ножны. После этого учитель крепко ухватил друга князя под локоть и, увлекая его за собой, направился к выходу.

- А вот с тобой мы немного прогуляемся под звездами. И потолкуем по-мужски. Хочешь, я тебе расскажу, как однажды, еще будучи простым наемником, завалил сразу троих княжьих державцев? А знаешь, почему мне за тот бой ничего не было, хотя зарубил я солдат прямо на глазах их десятника? Потому, что они ничем не отличались от тебя: такие же пьяные, такие же наглые и так же решили, что им можно поднимать свой меч против детей. Правда, то были дети крестьян, доведенных голодом в неурожайный год и непомерными податями, никем не отмененными и даже не ослабленными хотя бы до следующего лета, до восстания против князя. Правда, имелось и отличие: у тех мальцов не висели мечи на боку, как у моих учеников сейчас. Ну да мне-то какая разница? Для меня и те, и нынешние - всё равно еще дети, пока я не закончу их обучать...

На пороге парочка ненадолго остановилась. Даган развернулся вполоборота и, упреждая некоторые особо горячие головы, заставившие повскакивать задницы хозяев с лавок перед столами, чтобы поучаствовать в разборке на той или иной стороне, громко произнес:

- Я никому не советовал бы ходить за нами. Мы не очень долго будем отсутствовать, так что веселитесь, но и нам вина всё же оставьте. Я надеюсь, к нашему возвращению Ярик уже настолько протрезвеет, что захочет еще пару кубков осушить после того, как у него хватит мужества принести извинения.

Мужчины исчезли в сумраке холла, освещенного редко горящими факелами. Створки двери, чуть слышно скрипнув, закачались, потревоженные внезапно прилетевшим порывом игривого ветерка. А Итаре расхотелось идти на прогулку. Настроение колдовки испортилось до такой степени, что лучшим лекарством от тоскливой грусти, больно сжавшей сердце, почудилось вино. Она вернулась к застолью, уселась на скамью и, не скупясь, наполнила кубок до краев ароматным хмельным зельем, привезенным аж из Волчьей Старицы, что на востоке Беловодского княжества. А там, как говорят люди, разбирающиеся в веселухах, делают самое лучшее в Пятикняжии легкое вино, которое не возбраняется изредка даже подросткам на праздник пригубить. Колдовца же, ставшего членом Братства, подростком можно назвать лишь номинально, и чаще всего желая сильно его оскорбить.

- Итка, ты чего это вновь к застолью присоединилась? - друг не замедлил плюхнуться на скамью рядышком, только демонстративно привалившись спиной к столешнице и искоса проводив неодобрительным взором медленно осушаемый девушкой кубок. - Мы же вроде бы собирались прогуляться с тобой, подышать свежим ночным воздухом, звездами полюбоваться намеривались. В крайнем случае, мне именно на их подмигивание поглазеть хотелось... Ты из-за этого пьяного придурка расстроилась что ли? Да рогатого джиля ему в собутыльники! Забудь! Он всего-навсего великовозрастный болван: ростом вымахал, а за умом последним в очереди стоял, когда раздавали. Почти не досталось в голову ничего...

Астик еще долго что-то успокаивающее негромко говорил, с показной веселостью пытался шутить и даже развернулся лицом к столу, ухватив спелое яблочко, но грызть его не торопился, катая то промеж ладоней, то задумчиво вращая на столешнице. Итара слушала друга вполуха, рассеянно и невнимательно, отпустив мысли на свободу. А они, точно резвые дикие кони, пустились вскачь, да всё по бездорожью, по кочкам и ухабам, по рытвинам и колдобинам.

Ну почему, спрашивается, люди такие сволочи?! Вот что лично она сделала плохого этому задиристому, нагловатому и себялюбивому вельможе из столицы? Да ровным счетом - ничего! А почему он тогда имеет право прилюдно её оскорблять, если Итара ни в чем перед ним не виновата? С какой стати он так её ненавидит? Хотя, скорее всего, этот Ярик ненавидит не столько её лично, сколько вообще всех колдовцев сразу, а она просто ближе всех остальных оказалась, дважды подвернувшись под горячую руку. Вот только сомнительно, что его мысли и чувства в отношении Братства спонтанные, основанные на одних эмоциях. Если внимательно проанализировать самую первую встречу возле конюшни, то злоба высокородного больше похожа на застарелую, холодную и расчетливую ненависть, демонстрируемую повсеместно при каждом удобном случае.

Конечно, колдовка знала, что население Пятикняжия не пылает пламенной любовью к выходцам из Вороньего Холма. Хотя это тоже весьма странно. Да, колдовцы во многом отличаются от обычных людей в плане своих возможностей. Они более выносливые, ловкие, быстрые, сильные. Да и чего скрывать, зачастую гораздо умнее других. И к магии у них имеется склонность. Правда к той, которая традиционными волшебниками не признается за высокое искусство управления стихиями. А порой и вовсе презирается, ведь магическая мощь колдовца дремлет внутри него, а не черпается извне от щедрых силовых источников природы. Да и проявляется спонтанно и в различных ситуациях по-разному, чаще всего без видимых непреложных декоративных атрибутов из чтения заклинаний, наложения проклятий, швыряния сгустков плазмы в противников, ударов посохов о землю, смертоносных лучей из перстней и прочей красивой мишуры. Но как бы чародеи ни относились к возможностям колдовцев, они не могут отрицать, что те тоже кое-что умеют, и порой совершенно недоступное для истинных магов.

И вот весь этот арсенал возможностей колдовцев направлен на достижение одной главной цели: сделать жизнь простых людей в Пятикняжии более безопасной, защищенной от нападений монстров извне и изнутри. Есть, конечно, и другие задачи, но они уже менее важные, и потому сейчас не в счет, речь не о них идет. Так почему же люди, которых они защищают, рискуя собственным здоровьем, а то и жизнью, их же и не любят? Причина в полыхающих желтизной глазах, частенько становящихся похожими на звериные? Но с таким же успехом можно ненавидеть, например, всех конопатых. Или тех, у кого сильно оттопырены уши. Но ни те, ни другие, ни третьи не виноваты, что такими родились. Ну как можно судить о достоинствах и недостатках человека только по внешности? Разве не его поступки имеют решающее значение? Это же очевидно до банальности!

Хотя всё же Итара немножко не права. Далеко не все жители Пятикняжия ненавидят колдовцев, оберегающих их от монстров. Кто-то просто не любит и сторонится, что уже само по себе чуточку лучше. Большинство скорее равнодушно относится к странному подвиду рода людского, при необходимости без проблем призывая на помощь в затруднительной ситуации. Многие побаиваются. Кто-то исподтишка вредит, в меру своих сил и возможностей. Ну а прочие, за версту обходят стороной, предпочитая лучше нарваться в гордом одиночестве посередь темного дремучего леса на стаю неприкаянных дохлецов, чем ехать через эту чащобу в одной кампании с желтоглазыми нечестивцами, обещающими сделать путь безопасным. Как говорится, вольному - воля, а мертвым - огонь.

Но ведь есть немало и таких людей, кто общается с колдовцами запросто, как с лучшими друзьями. И если судить по постепенно, но неуклонно разрастающемуся посаду вокруг замка Вороний Холм, людей без предрассудков с каждым годом становится всё больше и больше. Тем более что нынешние обитатели посада сами сюда пришли поселиться, за уши их никто не тянул. Одних когда-то спасли колдовцы от неминуемой, казалось, смерти, и они им до погребального костра за это будут благодарны, да и теперь только здесь чувствуют себя в полной безопасности. Для других по каким-то причинам не нашлось места рядышком с обычными людьми, а суеверий в голове не имелось, так почему бы не обосноваться возле крепости, от которой никто не гонит пинками под зад или вилами в бок? А те, кто уже в посаде родился, вообще о других местах для жительства и не задумываются даже. И кстати, самим колдовцам намного труднее было бы приводить крепость в порядок и содержать её, обучать молодежь, да и просто жить, не разгрузи их от многих повседневно-бытовых работ пришлые поселенцы. Разумеется, что скучковались они здесь все вместе на взаимовыгодной основе. Так что, не всё так уж плохо, как Итаре сперва показалось из-за растрёпанных чувств. Жить не только можно, но и нужно!

- Вообще-то ты прав, Астик, нечего грустить! Пошли на прогулку, как и собирались, - девушка решительно поднялась со скамейки, предварительно отобрав у друга "измученное" им яблоко и немедленно впившись зубами в его податливую сочность. - Какого капыра, спрашивается, я нюни распустила?

- Ну наконец-то, не прошло и часа, - облегченно вздохнув, юноша живо подорвался с места, догоняя подругу, устремившуюся к выходу из зала. - А то я уже и не знал о чем дальше языком молоть. Болтаю, болтаю, стараюсь отвлечь тебя от грустных мыслей, а ты и ухом в мою сторону не ведешь. Бродишь где-то в мрачных лабиринтах своей обиды. Так нельзя, Итка! Кстати, что за капыры такие, мне неведомые?

- Забудь, Астик, это не существенно, - бесшабашно отмахнулась колдовка, быстрыми темпами догрызая яблочко. - Монстры какие-то или нечистая сила, точно уж даже и не помню, где о них вычитала. Наверняка придуманные для красочности сюжета, не существующие на самом деле, потому ты о них ничего и не знаешь. Но слово забавное, запомнилось, - огрызок отправился в урну возле выхода из цитадели, а девушка внезапно резко остановилась перед ступеньками, глянув на юношу с самым серьезным видом, на какой только была способна. - Спасибо тебе, Астик!

- За что? - колдовец изумленно вскинул брови, притворившись непонимающим тугодумом. - За яблоко? Ну, пожалуйста, на здоровье. Только я его просто из вазы со стола взял, вот и вся моя заслуга...

- Не прикидывайся дурачком, Астик! Тебе это не идет, да и плохо получается изображать простачка. Ты прекрасно понял, за что тебе причитается моя благодарность, - девушка подумала секунду, а потом махнув рукой на приличия, всё равно ж никто не видит, уселась боком на широкую гранитную балюстраду лестницы и скатилась вниз. И уже оттуда, ловко приземлившись на ноги, она весело дополнила, расплывшись в улыбке: - Но если вдруг не понял или не захотел понять, то настойчиво уточняю: спасибо за то, что так решительно вступился за меня перед этим малахольным алкашом.

- Не за что, я же твой друг, - Астемий легко сбежал по ступенькам, придерживая ножны рукой. - Я уверен, что и ты поступила бы точно так же, поменяйся мы ролями.

- Без раздумий, Астик, - серьезно ответила колдовка, сжав его ладонь в своих руках и подтверждающе кивнув головой. Самые последние остатки прически вмиг растворились в буйной лохматости. - Не сомневайся.

- Даже и не думал, - юноша удовлетворенно хмыкнул и обвел взглядом окрестность перед цитаделью. Окружающее пространство спряталось в ночной мгле, слабо подсвеченной неверным светом луны, низко нависшей над Сторожевой башней. С этого места даже казалось, что луна - неотъемлемая часть крепости, её большой сигнальный фонарь, насаженный на остроконечное окончание кровли над набатным колоколом. А бесчисленные звездочки, густо усыпавшие черноту неба, - искры, унесенные из светильника шаловливым ветерком. - Куда направимся?

- Да без разницы, - Итара пожала худенькими плечами, отвлекшись от созерцания звездного неба. - Лишь бы назад не возвращаться. Праздник удался, но и меру надо знать. Я уже насытилась весельем по горло. А переедание даже самыми лакомыми вкусностями грозит последующей вскорости изжогой. Но и спать пока еще не хочется, можно немножко прогуляться. Надо ведь по максимуму насладиться нашим новым, более взрослым положением? Ты согласен со мной, Астик?

- На все сто! - подтвердил юноша, впрочем, другого от него и не ожидалось. - Не каждый день тебя принимают в ряды Братства, так что...

- И даже не каждый год, - перебив, звонко рассмеялась колдовка. - А жаль!

- Вот тут не соглашусь, - юноша так густо залился краской, что Итара даже в полумраке прекрасно рассмотрела насыщенный румянец на его щечках, несказанно удивившись, но промолчав. Если друг захочет, то сам поделится переживаниями, а без спросу лезть в душу, прямо в сапогах, не разувшись, крайне неделикатно. Да и не такой Астик человек, чтобы долго и в одиночку копошиться в своих чувствах, тем более, когда подруга рядом и готова внимательно выслушать. Она оказалась права: - Ты не представляешь, Итка, как мне страшно было сделать первый шаг к ворону с чашей. Сердце так бухало в груди, что я думал, оно наружу выскочит, проломив ребра. Зато ноги будто ватные сделались. В горле пересохло, словно пять кругов вокруг Вороньего Холма за один раз отмахал на предельной скорости. И в ушах звон стоял ...отнюдь не праздничных колоколов.

- Пойдем-ка мы с тобой вон по той аллее прогуляемся, - девушка ткнула пальцем в направлении дорожки, ведущей к отдельно стоящему кубоподобному зданию Арсенала, в стенах которого кроме одной-единственной двери других "прорех" не имелось, и неспешно направилась вперед. - Там уж точно никого нет, и никто не помешает поговорить и насладиться прогулкой.

Некоторое время ребята шли молча. Итара полной грудью вдыхала свежий воздух, уже чуть тронутый полуночной прохладой, но настолько мимолетно, что её присутствие пока еще скорее угадывалось, чем ощущалось. И всё равно, здесь гораздо приятнее, чем посреди Общего зала, в котором не продохнуть. Под ногами тихо поскрипывал гравий. Над головами нежно шуршала листва, перебираемая слабыми дуновениями ветра. Какая-то ночная птичка, в определении которых на слух девушка была не сильна, но кажется овсянка, громко и заливисто распевала на одной и той же ноте, зазывая к себе самку. Где-то чуть дальше насвистывал щегол, разнообразя звуки.

- Знаешь, Астик, я тоже чуточку боялась, - негромко произнесла колдовка, наконец-то нарушив затянувшееся молчание. - Думаю, вполне естественно побаиваться неведомого. Только глупцы ничегошеньки не опасаются, потому что у них мозгов не хватает осознать...

- Я не неведомого боялся, Итка, - глухо отозвался юноша. - Меня страшило, а вдруг Ворон скажет, дескать, я не подхожу для Братства, и мое обучение на этом можно считать законченным. Отправляйся, мол, на вольные хлеба, непропеченный колдовец, авось до остального своим умом дойдешь, когда жизнь начнет потихоньку поджаривать со всех сторон. А мне здесь нравится. Я уже давно считаю замок своим родным домом. А его обитатели заменили мне семью.

- Ага, точно! - с легкостью согласилась Итара, лукаво сверкнув лунным отблеском в хитрющих глазах. - Папка Галман, мамка Марыся, дядька Ягор ...и самая любимая сестрёнушка Азвочка. Чудесная, дружная семейка. Мне они все, - колдовка недвусмысленно выделила последнее слово интонацией, - очень нравятся. Вот просто без ума от их общества, чтоб я охвостела, если вру!

- Ну, вроде как хвоста не вижу, - Астик не поленился на шаг отстать и критически осмотреть подругу с тылу. - Я с тобой серьезно разговариваю, а ты...

- Так и я тоже серьезно, братик, - еще больше подначила юношу колдовка, едва сдерживая смех. - И главное, что честно! Хвост же не вырос? Нет! Значит, правду говорю.

- Да ну тебя, Итка, - парнишка ничуть не расстроился, беззлобно пнув подвернувшийся под ногу камушек, ушелестевший в кусты. - Я конечно понимаю, куда ты клонишь. Но давай хотя бы на сегодня оставим несчастного изменника в покое, пусть ему на пирушке не икается и уши у него не полыхают огнем, - колдовец замялся на мгновение, а потом продолжил немного растерянным тоном: - Вот не поверишь, но как ни странно, а я даже его, предателя, всё равно воспринимаю сейчас, как своего родственника. Странно, да? Пусть он плохой, пусть замышляет что-то против нас мерзопакостное, но ...он наш, и мы сами с ним разберемся. По-свойски, так сказать.

- Да уж, странностей в нашей жизни хватает, - задумчиво ответила Итара, почесывая кончик носика. - Но ты, наверное, правильно говоришь. Потому-то я и желаю сама разобраться в происходящем. И теперь не уверена, что хочу в ближайшее время поделиться своими подозрениями с архилитом. Я, пожалуй, чуть позже всё ему расскажу, когда Ягор постарается помочь мне вспомнить детство. Зацепил он меня на этот крючок, как опытный рыбак молодую щуку. Так и зудит внутри, не терпится понять, кто я такая и откуда в Вороний Холм попала. Тебе проще, ты свое прошлое назубок знаешь.

- Еще бы не помешало будущее знать, и будет полный комплект, - весело пошутил юноша, и тут же перевел разговор на другую тему: - Ита, а тебе Ворон что-то сказал?

- Это секрет, Астик! Он велел никому его не раскрывать.

- Ну и что? - удивился колдовец, растягивая рот до ушей. - Мало ли что он велел. Мне-то можно! Я же твой лучший друг. Меня Ворон тоже предупредил о желательности сохранить услышанное в тайне. Но желательно - это не значит, что обязательно, так ведь? Хочешь, скажу? - девушка невнятно пожала плечами, мол, сам решай, ты же хозяин своего секрета. Астик и решил: - У меня Ворон в философию ударился. Изрек, дескать, для колдовца равнозначно важны и разум, и чувства. И посоветовал, мол, когда они будут к разному призывать, выбрать третий путь. Интересно, что бы это значило?

- Когда-нибудь узнаем, не переживай.

- Итка, ну давай, колись, что тебе Ворон в ухо прокаркал? - просящим тоном взмолился юноша, по-щенячьи преданно поглядывая на подругу.

В девушке ожесточенно боролись две противоположности, прямо как в совете Ворона Астику. Разум повелительно приказывал сохранить тайну, раз такова была недвусмысленная воля Духа Братства. А сердце не менее настойчиво советовало поделиться с лучшим другом всем услышанным от каменной птицы. Колдовка уже склонялась ко второму варианту и даже раскрыла рот, готовясь поведать Астику о своей беседе возле чаши с огнем, но он вдруг приложил палец к своим губам:

- Т-с-с, тихо, - судьба выбрала третий путь, по своему разумению решив дилемму за Итару. - Ты ничего не слышала?

Девушка отрицательно мотнула головой. Но спустя секунду и до её ушей донесся слабый стон, раздавшийся где-то поблизости в зарослях кустарника. Ребята, не сговариваясь, одновременно вытащили мечи из ножен и, крадучись, двинулись в направлении стонущего, разделившись, и заходя один справа, другой слева. Радужки их глаз моментально до краев окрасились желтизной. Осторожно раздвинув ветви, друзья призраками скользнули на небольшую полянку под сенью деревьев. Здесь было темнее, и если бы не их способность видеть в потемках гораздо лучше обычных людей, то они потратили бы намного больше времени, отыскивая источник встревоживших звуков. Но найденный ими человек к этому моменту уже не стонал, впрочем, как и не шевелился, привалившись спиной к одному из стволов. Ярик определенно был мертв, чуть-чуть не дожив до их появления возле старой раздвоенной березы.

Оставить комментарий © Copyright Рябов Игорь, Рябова Татьяна (hilkrovs@mail.ru) Размещен: 18/11/2013, изменен: 18/11/2013. 295k. Статистика. Роман: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Первые девять глав нашего нового произведения, которое пока в процессе написания... Прошло четыреста с лишним лет после окончания Последней Войны, в которой почти сгинула прежняя человеческая цивилизация, а мир кардинально изменился. 400 лет Эпохи Забвения. 400 лет борьбы оставшихся в живых за выживание. Они выжили. И не только выжили, но и изменились. И некоторые весьма кардинально. Их называют колдовцами. Их не очень-то любят, как и всех мутантов, как всех не похожих на себя. Но несмотря на нелюбовь, именно их зовут на помощь, когда нужно избавиться от монстров. А они, колдовцы, за эти 400 лет смогли не только выжить, но и объединиться в Братство Огненного Ворона - силу с которой многим теперь приходится считаться в Пятикняжии. И школу свою основали, куда забирают всех детей, у кого в семилетнем возрасте в глазах желтые всполохи появятся. Итару не забирали из семьи. Она сама однажды появилась из ниоткуда...

Рябов Игорь, Рябова Татьяна : другие произведения.

Итара. Блеск Луны на острие меча