Велич Род : другие произведения.

Здесь урезанная конкурская версия рассказа. Полная версия здесь.

Пятнадцать лет, Орфей, пятнадцать бесплодных лет мне не удавалось найти тебя. Знать бы тогда, что прятал Ахерон... Помню, как ты ударил меня. И это стало точкой перелома. Прозрачные крылья стреколёта шуршат, переливаясь на солнце. Рябь океана проносится подо мной, шершавым языком зализывая боль воспоминаний.

Биопилот робко косится, мол: и куда теперь? Я стволом игломёта киваю на запад. Бесит меня эта торчащая из приборной панели башка. Пальцы невольно касаются металлической капсулы на шее. Это всё, что осталось от тебя, Орфей. Сайто сказал, что я не умею проигрывать. Но теперь он тоже пропал.

Помню, как я и Сайто-5 сидели в одном из баров Джакарты. В этом улье всегда делали отменное пойло с каннабиноидами. Второй бокал был явно лишним, но Сайто никогда не расслаблялся. Он сканировал помещение мерцающими, как у филина, глазами. Такие делают лишь под военный заказ. Потухни свет, он будет видеть как днём.

Сайто никогда не пил, не прогнав сперва жидкость через анализаторы. Я профи, говорил он, мало ли что туда подмешают? Чёрт бы побрал эти ДНК-маркеры, химические визы, искусственные феромоны - сколько всякой дряни придумали конгломераты, чтобы отличать своих от чужих.

Мы с Сайто - много лет напарники. Его изготовили для разведки в улье Оэдо. Он не знал семьи, друзей. Лишь сотню клонов-близнецов, строем бегущих на тренировки. Треть погибла на первом же задании. Сайто не любил это вспоминать. Через год службы он понял: для конгломерата они - лишь биоматериал. Израсходуют и выпустят новых. А с его навыками на чёрном рынке с руками оторвут. И тогда он сбежал в рейдеры.

Я тщетно пытаюсь представить себя клоном. Каково это - родиться из колбы, не имея родителей? Как-то мне стало интересно: скучает ли Сайто по своему выводку? Он удивился. С чего бы это? Любой из них убьёт беглеца, едва заметив.

Ищейки накрыли нас прямо в баре. Мы подделали ДНК-маркеры и комбинезоны касты работяг, но прокололись на какой-то мелочи. Позже мы узнали: конгломерат Борнео целенаправленно искал меня. Лишь потому, Орфей, что мы были с тобой знакомы.

Бой был коротким. Сайто снес головы паре солдат-дикобразов. Мой Коготь отсёк руку ищейке с игломётом. За годы скитаний мы бывали и не в таких передрягах. Вламываясь в ульи за биоматериалами, мы были подобны паразитам, идеально приспособленным мимикрировать, обходить здешние иммунные системы. Затем сбегали, меняя внешности и тела. Сайто сносил уже пять тел, я живу в третьем. Мы и в этот раз легко ушли бы от увальней с пушками. И тогда ищейка назвал твоё имя, Орфей...

Столько лет прошло, а я помню, как вчера: мы сидели на том пляже, и тёплое море плескалось у ног. Пара голых подростков под пальмами. Последние самородки в диком гнезде. Подумать только! Ведь какие-то двести лет назад все были самородками...

В Четвёртую Войну на людей вывалили столько ядерного и биооружия, что живорождение стало редкостью. Лавина мутаций грозила стереть выживших с лица Земли. И тогда корпорации, выпускавшие то самое оружие, объявили себя спасителями человечества. Оставалось лишь отказаться от глупых запретов править геном. Что за мелочь перед угрозой вымирания!

Из нейробиблиотеки мне удалось стащить крупицы истории: людей начали модифицировать, а затем клонировать эмбрионы с заданными свойствами. За две сотни лет корпорации стали конгломератами - фабриками клонов. Города теперь - огромные ульи, где люди уже не размножаются. Живорождение - слишком непредсказуемый процесс, чтобы пустить его на самотёк. Лишь в отсталых гнёздах на свет ещё появляются самородки - дети, рождённые естественным путём. И некоторые из них - гении вроде тебя, Орфей.

Сайто говорил: они где-то просчитались. Конгломераты не учли, что генам не хватит разнообразия. Я плохо в этом разбираюсь, но помню, он сказал, что из-за этой ошибки в ульях исчезли гении. Клоны точно соответствовали стандартам. Но... В них исчезло нечто важное. Что проявляется у одного на миллиард, но может смешать карты, в корне перевернуть науку, технологии. И тогда началась охота за самородками. Конгломераты посылали в гнезда хедхантеров - на поиски новых генов. И однажды они пришли за тобой...

Ищейка предложил сделку. Конечно, это старейшины Борнео говорили через него - мозг агента всегда подключен к нейросети конгломерата. Они рассказали, что с тобой случилось.

Декапитация. Вот почему не вышло найти твоих следов. Бедняга Орфей, от тебя остался лишь мозг в капсуле, что плавал в мыслительном баке улья Ахерон. В этой изолированной ёмкости, где десятки умников, лишённых тела, работают сообща над секретными проектами. Никаких утечек информации, нулевой риск побега. Чёрт возьми, в Ахероне умели обходиться с ценными кадрами!

Сделка звучала просто: вытащить тебя из этой тюрьмы для мозгов. Конечно, затея для камикадзе, но в Борнео обещали дать тебе новое тело и работу. Как мне было не клюнуть, Орфей? Сайто потом долго не мог понять, зачем было соглашаться на это безнадёжное задание. Клоны, как он, вообще плохо понимают чувства самородков. Но в чём-то он был прав. Конгломераты до сих пор охотятся за мной, надеясь заполучить тебя. Они ведь не знают, что произошло...

В Ахерон мы вылетели на гипербаллоне. Многотонный пузырь поднялся над башнями Джакарты, вздыхая, словно кит, и унося тысячи пассажиров. Обычно низкокастовые работяги кочуют от улья к улью дневными рейсами, пока фотосинтеты на баллоне компенсируют цену билетов. И мы с Сайто легко затерялись в этой толпе.

Я вижу, как белые строения внизу уступают место океану, и в памяти всплывает наше исчезнувшее гнездо. Старая Джакарта давно ушла под воду, но море продолжает подниматься. Лишь полоска дамбы отделяет новые кварталы от ненасытного прибоя. Но там, где мы с тобой росли, Орфей, такой дамбы не было...

Из сияющей Джакарты в трущобы Лимбо. В этом пригороде Ахерона агенты Борнео оставили нам лачугу со всем необходимым. Мы ныряем в копошащиеся толпы местных. Муссонный ливень хлещет на головы ахеронцев и панамы аборигенов из соседних гнёзд. В нос бьет запах сточной канавы и модифицированных грибов, из которых тут делают одежду. Я оглядываюсь на огромный пузырь гипервокзала и ощущаю себя жуком в муравейнике. Горластые рикши развозят пассажиров лабиринтами улочек. Я вдруг замечаю их неестественно длинные ноги, коляски врастают сзади в мускулистые торсы, словно какой-то злой гений соединил рикш и их транспорт в единое целое.

Ахерон. Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю этот жуткий плод новой эры. Эры, частью которой был и ты, Орфей. Здесь выращивали новых существ, и язык не поворачивается назвать их людьми. У солдат не было игломётов, как на Борнео. Четыре руки заканчивались костяными саблями. Рогатые морды не походили на людей, а с конца скорпионьего хвоста смотрела термохимическая пушка. Полчища модификантов наводняли Ахерон. Знать бы тогда, кто выдумал всё это... Но отступать было поздно. Сайто прав: я никогда не сдаюсь. Особенно, когда речь шла о тебе...

Разведка сразу пошла не так. Мы с Сайто живо раздобыли химические визы и пробрались в Ахерон. Помню первые ощущения. Высоко над головой бычьим пузырём вздымается купол. Всё тонет в сумраке, багровый свет едва пробивается внутрь. А кругом снуют молчаливые толпы работяг. Ахерон оказался чудовищным термитником модифицированных людей. Отупевшие, те, как под гипнозом, волочили куда-то тяжести по узким проходам, глубоко пронизавшим толщу земли.

Этот улей смог бы пережить ядерный удар и угасание Солнца. Всё равно его жители прятались бы под куполами, выращивали грибы в тоннелях и получали энергию от реактора. Не удивлюсь, если и кислород у них был свой.

В центре, над реактором высилась пирамида. Агенты Борнео прозвали Храмом это вонючее капище. Здесь устраивали ритуалы менады - не то жрицы, не то матки в улье. Они-то и напоили нас дрянью, что начисто отшибает мозги.

Нас спасла печень Сайто: имплант быстро отфильтровал эту гадость. Сайто очухался и вытащил меня оттуда. А затем, привязав к кровати, бросился синтезировать антидот. Он рассказывал: то был жуткий коктейль гормонов и психоделиков, что подпитывал веру ахеронцев. Лишь на третий день ко мне вернулось сознание и прошли позывы бежать обратно на зов менад.

Я вспоминаю нашу лачугу в трущобах Лимбо. Мотыльки бьются насмерть о фонарь, что едва освещает комнатушку с дорогим оборудованием.

Кокон-модификатор, нейроконсоль, походный набор приборов для анализа и биосинтеза, которым позавидовала бы и крупная лаборатория. Ни один мой рейд не готовился настолько основательно. В Борнео так хотели заполучить тебя, Орфей, что позаботились обо всем. Позже они ещё пожалеют об этом, но тогда нас будет уже не найти...

Сайто выпросил у них плазмомёт. Кто знает, как всё обернётся, сказал он в ответ на моё удивление, проверяя заряд водородных батарей. Мне стоило бы прислушаться к мнению профи.

Уже не помню, когда мне пришла мысль украсть тебя у обоих конгломератов. Сайто сообщил о двойной игре - в Борнео тоже создают мыслительный бак. Мне и так не верилось, что они горят желанием вернуть тебе человеческий облик, Орфей, но в тот момент всё стало слишком очевидно. Супермозг - вот что они в тебе видели! Они ни разу не называли тебя человеком. Ценный экземпляр, гений-самородок, монстр генопрограммирования, которого не вырастить под заказ в пробирке. Они жаждали тебя, как гончие псы, повизгивающие от нетерпения вцепиться в дичь. Но раз мозг - всё, что им нужно, то зачем возвращать тебе остальное? Лишь для меня ты был другом - последним, что ещё связывало меня с нашим погибшим гнездом. И что мне оставалось? Вытащить тебя из одной тюрьмы, чтобы бросить в другую? Это было бы слишком жестоко...

Сайто был в ярости. Он знал, чем это закончится: ещё два конгломерата прибавятся к нашим смертельным врагам. Он сходу отметал все предложенные мной варианты. Именно тогда Сайто сказал, что мне стоит научиться проигрывать. Ожидал ли он, что я всё сделаю наоборот?

В Борнео подстраховались, подсадив меня на биоякорь. Сайто говорил: он был мастерски сделан - наночастицы разлетелись по всему организму. Они следили за мной и могли превратить в безмозглый овощ, если конгломерату не понравится моё поведение. Уничтожило бы их лишь самосожжение или громадная доза радиации, что то же самое. Либо деактиватор Борнео, но тогда мне пришлось бы отдать им тебя, Орфей...

Двое подростков сидят, обнявшись, на диком пляже. Перед ними плещется море, пальмы над головой перебирают листьями на ветру... Сотни таких картинок оставлены мной в нейробиблиотеке, откуда ты черпал знания для исследований.

Мы не можем поговорить напрямую. В баке слишком много секретов, чтобы позволить хоть капле выйти наружу. Но запрос - сам по себе информация. Если предлагать варианты ответов, выйдет подобие разговора. Так общаются с немыми паралитиками, когда лишь взгляд передает мысль.

Много часов я просиживаю за нейроконсолью. Кто-то из мыслительного бака уже несколько раз скачивал эту картинку. А потом снова и снова запрашивал тот же блок текста: "кто ты?.."

Мне хватает пары фраз, чтобы понять: это ты, Орфей! Лишь ты мог знать, что мы сказали друг другу на том пляже.

Я обещаю вытащить тебя и прошу ждать сообщений на той же странице. Потом убеждаюсь, что мои слова прочитаны, и стираю все записи.

План твоего спасения созрел быстро. Но для этого придётся свести тебя с ума. Мозг - тот же нейрокомпьютер, его можно взломать или расстроить. Справится даже нейрошаман, вроде меня. Стоит показать серию закодированных картинок, как в мозгу зашкалит уровень дофамина - как при влюблённости или шизофрении.

Сайто разведал, что пленников бака лечат в Храме. Когда менады заметят неладное, они поднимут тебя в святилище, пытаясь вернуть в норму. И у нас будет пара дней, чтобы забрать мозг оттуда.

- Тебе нужно стать менадой, - сказал Сайто. - Только так можно пробраться в Храм. Их защита не пропускает неживое, так что оружие и одежду придётся оставить здесь. Ну, ничего, мы нарастим тебе щитки на теле. Костная ткань, обогащённая барием, прикроет мозг от радиации. А костюм из их клеток сделает тебя менадой для анализаторов. Образцы я стащил накануне.

Две недели в коконе-модификаторе. Это не страшно: тёплая жидкость ласкает тело. Хочется ещё висеть в уютной невесомости. Но процесс подходит к концу, и я выныриваю из этой материнской утробы.

- Шикарно выглядишь, Дик, - ухмыляется Сайто.

- Иди к чертям! - огрызаюсь я.

Из зеркальца смотрит чудовище. Щёки закрыты щитками, на голове - костяная корона. Меня мутит от гормонов. Хочется поспать ещё денёк-другой. Боюсь, этому телу уже не пережить рейд. Но это ничего, если так я стану ещё на шаг ближе к тебе, Орфей.

Именно тогда я рассказываю Сайто мою тайну. Когда-нибудь я завяжу с рейдами и сделаю себе тело мечты. Я показываю металлическую капсулу с образцами клеток. Не хочется ничего объяснять. Может, военный клон и готов провести остаток дней в постоянном риске, но у меня другие планы. Сайто молчит, а затем меняет тему.

Ищейка из Борнео нагрянул внезапно. Тот самый, опытный, что вынюхал нас в баре Джакарты. Похвастал регенерировавшей рукой, которую отсёк тогда мой Коготь. Он сказал, что Ахерон растит огромную армию модификантов, их твари уже несколько раз проникали в чужие ульи.

Теперь я знаю: ты тоже искал меня все эти годы. Закладывал незаметные ошибки в гены монстров, и они атаковали соседей Ахерона. Ты ждал, пока кто-то забеспокоится и вытащит тебя оттуда. А ещё зашифровал в ДНК моё имя. В Борнео прочли его и разыскали меня, не зная, чем закончится наша встреча.

А ищейка всё кричал, требовал ускорить операцию и хотел лично её контролировать. Верный конгломерату, как термит своему термитнику. Отряд дикобразов тайно прибыл в Лимбо накануне. Наверняка они пронюхали, что я хочу украсть тебя, Орфей. Нам с Сайто оставалось лишь подчиниться.

Вижу, как во сне: босые ноги шлепают по флюоресцирующей жиже подземных стоков. Смердящие, радиоактивные отходы Ахерона льются по тоннелям наружу. Но я иду против течения. Здесь мерзко, но под слоем слизи, грязь не страшна.

Гораздо страшнее чувствовать свою беззащитность в кишащем монстрами лабиринте. Оружия нет. Даже Коготь упрятан под костюм из слизи, чтобы не выпустить наружу мой запах.

Этот костюм теперь - главное оружие. Я сворачиваю за угол и лоб в лоб сталкиваюсь с парой солдат-скорпионов. Спокойно. Только не делать резких движений... Они долго обнюхивают моё склизкое платье, а затем почтительно расступаются. Менадам путь открыт. Но учуй они мой аромат - от меня бы и мокрого места не осталось. Я расшвыриваю пинками громадных, словно чёрные шланги, пиявок. Они кажутся безобидными, но это иллюзия.

Ход перекрывают живые двери. Органическая диафрагма смахивает на сфинктер годзиллы. Пора пустить в ход ещё один секрет: из слизи на рукаве выглядывает голова электроугря. Не знаю, какой безумный геномастер модифицировал эту рыбу для взлома нейробиологических замков, но без него мне пришлось бы туго. Вставляю руку в центр сфинктера. Рыбина елозит там, пытаясь заморочить управляющую замком нейросеть. Наконец, смачно чвякнув, диафрагма заглатывает меня, будто пасть кашалота.

Задатки нейрошамана прорезались во мне поздно. В детстве хедхантеры, не найдя особых талантов, отстали от меня. А по тебе, Орфей, сразу было видно - мозги работают ого-го! Родители долго тебя прятали, но не уберегли. Нас выследили ищейки из Палеарктики, и мне в тот раз не удалось тебя защитить...

За последним сфинктером открывается святилище. Внутри Храм выглядит инопланетно: в призрачном свете ввысь уходят мрачные своды. Никаких украшений - предельная функциональность осиного гнезда. Лишь несущий каркас выпирает из стен рёбрами динозавра.

Я не помню, как напала менада. Беззвучным призраком она вползла в святилище. Мне едва удалось спрятать капсулу с мозгом в сумку, выращенную на животе, как вдруг голову пронзила молния. Что это? Я не могу пошевелиться! Мир выгнулся кривым зеркалом, а потом накатил леденящий ужас: менада меня контролирует!

Она склоняется надо мной. Беззубый рот молча шевелится, и от этого становится ещё страшнее. Мой разум вот-вот лопнет, как орех под сапогом. Наши сознания на мгновение сливаются. Голова менады пуста, как сточная труба. Но я чувствую, как сквозь неё в мой разум вглядываются чуждые холодные сознания. Лучшие умы, погруженные в мыслительный бак. Нет, они не пленники улья, они истинные стратеги - коллективный разум Ахерона. Все остальные - менады, солдаты, работяги - лишь статисты в их игре. Ещё мгновение - и правители Ахерона узнают обо мне всё!

Меня спас электроугорь. Рыбина, испугавшись, угостила менаду разрядом. Разом ощущаю шок и облегчение: я могу двигаться! Оглушенная тварь валяется рядом.

За углом ждут ещё менады, но врасплох меня уже не застать! Защита от гипноконтроля выставлена, я выпускаю Коготь и перевожу угря в боевой режим. Их лапы тянутся ко мне, но я глушу их разрядами и рублю так неистово, что кровь брызжет на стены. Оставив позади недвижные тела, бегу наверх - к отдушине.

За спиной топот ног: в улье началась тревога. Я вижу, как снизу катится сплошной вал солдат-скорпионов. Пячусь по лестнице, размахивая Когтём перед их мордами. Они почему-то не атакуют. Что ж вы, букашки, такие несмелые? Боитесь зацепить Орфея?

И вот я у отдушины. Небо сверху веет прохладой. Снизу дышит из трубы горячий реактор. Небеса и ад открыли мне двери - иди куда хочешь! Скорпионы отстали. Вдалеке маячит силуэт гипербаллона, он везёт дикобразов мне в помощь. Хотя нет, они просто спешат забрать тебя, Орфей. В этот раз навсегда.

Бесконечное мгновение, чтобы перевести дух. Я ощущаю удивительную свободу: никто не нападёт, пока ты со мной, Орфей. С тех пор, как тебя забрали хедхантеры, меня терзало жуткое чувство вины. Это оно гнало на поиски все эти годы. И теперь я не могу снова тебя потерять!.. Прости, Сайто, здесь наши пути расходятся. И прежде, чем услышать удивлённый вопль, я отключаю нейролинк и прыгаю в реактор...

К счастью, то не был реактор в привычном смысле. Раскаленные стержни гнездилась в чем-то, вроде кораллового рифа. И всё это дышало, словно живое, настраиваясь на оптимальный режим. А вокруг, в горячей воде переливались мириады огоньков. Привычные к жуткой радиации бактерии напрямую превращали излучение в питающую улей энергию.

Ещё рывок - и я снова в стоках. Внезапно в руку вонзаются острые зубы. Я с удивлением отдираю скользкую тварь с круглым, усеянным зубами ртом. Мирные пиявки оказались миногами - модифицированными рыбами, что сторожат тоннели от непрошеных гостей. Теперь моя защита нарушена, и они учуяли запах чужака.

Когда тебя едят живьём, это не с чем сравнить. Уже не помню, когда под градом укусов, я перестаю чувствовать руку с Когтём. А затем вижу лишь кровавый шмат мяса на полоске кожи.

От кровопотери в голове адская карусель. Пока твари доедают мою конечность, я вываливаюсь на развилку тоннелей. Сил совсем не осталось. Уцелевшей рукой прижимаю сумку-живот с мозговой капсулой. Не бойся, Орфей, это лишь страшный сон. Когда мы проснёмся, вокруг будет тёплый песок, и пальмы, и ласковое море у ног...

Перед лицом неизбежной смерти я невольно зажмуриваюсь, и это спасает мои глаза. Ослепительный шнур плазмы пронзает тьму и впивается в груду извивающихся тел. Твари вскипают, лопаются, слово попкорн на сковородке. Вспышки огня высвечивают темный силуэт. Только потом я вижу невозмутимое лицо Сайто, шагающего по стокам.

- Не спеши умирать, Дик! Мы даже не попрощались по-человечески, - бросает он и идет дальше, оттесняя тварей. - Видок у тебя неважный...

- Коготь тебя дери! Ты б ещё позже пришёл! - я почти теряю сознание, пока Сайто заклеивает мне раны гелевым пластырем.

Ищейка поймал нас на выходе. Мы только выбрались из стоков, взорвав за собой тоннель, как раздался до боли знакомый смех. Знаю, Орфей, ты не слышал этого, ты ведь лежал тогда в капсуле у меня на животе. И псевдоплацента, присосавшись к телу, питала твой мозг кислородом моей крови. Агент Борнео требовал отдать тебя, но получил отказ. Он никак не мог понять, почему я не сдаюсь. Ведь всё против меня - отряд дикобразов, бесчисленные раны, даже плазмомёт Сайто уже разрядился. Этим клонам так трудно объяснить, что такое любовь!..

Биоякорь не смог меня остановить - нанороботы в крови сварились от радиации. Было забавно видеть, как ищейки растерялись, словно дети, сломавшие любимую игрушку.

Но от агентов Борнео нас выручил кошмар Ахерона. Стена за нашими спинами вдруг с грохотом разлетелась, и в пролом ринулись полчища модификантов. Опасения не были напрасны: длинные ряды коконов в тоннелях хранили армии Ахерона. Теперь взрыв разбудил и погнал их прочь из улья. Конгломерат скорее уничтожит Орфея, чем позволит работать на врагов.

Из клубов пыли выскакивают мутанки: размеры слона, толстые панцири, изо лба торчит не то таран, не то хобот. Громадные твари двигаются с проворством рысака. Дикобразы мгновенно поднимают стволы. Мутанк отвечает залпом - пылающая струя вырывается из хобота, сметая всё на пути. Воспользовавшись паникой, мы ускользаем в лабиринт трущоб.

Я никогда не забуду наше бегство из Лимбо. Мутанки и скорпионы растекаются по селению огненным цунами. Их залпы ухают совсем близко, выжигая просеки среди хлипких лачуг. Фонтаны пламени взлетают над головами мечущихся людей в панамах. Мы сметаем на бегу веревки с лохмотьями, перепуганные дети и куры разбегаются из-под ног. Сайто гневно рычит: надеюсь, Орфей того стоил...

В клубах дыма кружат боевые гипербаллоны Борнео. С брюх свисают щупальца, по ним десантируются всё новые дикобразы. Струя мутанка задевает один из баллонов, и тот оседает, объятый пламенем. Другие - басовито огрызаются чем-то крупнокалиберным.

Сайто заметил над вокзалом похожие на стрекоз аппараты. Их полупрозрачные крылья быстро машут, издавая стрекочущий звук. В кабине нет рычагов управления, лишь голова биопилота торчит из панели. Как и местные рикши, он един со своим стреколётом. Пилот протестует, но Сайто грозит стволом, и мы взмываем ввысь. К спасению, как тогда казалось...

Это так странно - умирать от лучевой болезни. Если бы не тошнота, может показаться, что я в порядке. Фаза ходячего трупа - обманчивое состояние. Уже завтра начнут лопаться сосуды, а слизистая кишечника, сожжённая радиацией, станет кусками выходить с кровавым поносом. Но сегодня... Никто бы не сказал тогда: переживут ли наши мозги такую дозу облучения?

Чувствуя, что вот-вот отключусь, я отдаю Сайто последние распоряжения:

- Понадобятся два тела, мне и Орфею.

- Какое сделать тебе? - спрашивает он.

- Тело мечты... - я из последних сил протягиваю ему заветную капсулу.

Мне снятся руины у моря. Ласковые волны облизывают нижние этажи и разбиваются о пустынный пляж. Когда-то поколения людей строили здесь дома, сажали деревья, растили детей. А сейчас - никого.

Двое подростков занимаются любовью на пляже - торопливо, неумело. Мальчик и девочка. Смуглые тела лоснятся на солнце. Внезапно мальчик поднимает голову: под пальмами маячат рогатые шлемы.

Хедхантеры. Дети срываются на ноги, но охотники за головами давно готовили эту засаду. Их окружают фигуры с игломётами. Мальчика хватают, девочка вопит не своим голосом. Хедхантер бьёт наотмашь прикладом, и она отлетает в песок. Мальчика уводят. Он успевает оглянуться: слёзы и кровь текут по лицу девочки, но она всё равно поднимается. Она не умеет проигрывать.

- Орфей! Я приду за тобой даже в ад! - кричит она, надрывая связки.

Просыпаясь, я вспоминаю, что эта девочка - я...

Вылезаю из кокона и потягиваюсь. Тело слушается идеально, за время сна мозг надёжно прирос к новому вместилищу. Ощущения как у младенца. Провожу рукой по коже - упругие груди, широкие бедра, хрупкие плечи. Как я и хотела. Рука невольно скользит вниз живота. Вместо надоевшего мужского органа пальцы касаются лепестков нежного моллюска. Всё такое новёхонькое, можно потерять девственность ещё раз. Ну, конечно, я думала о тебе, Орфей...

Прощай, угловатая мужская фигура, женскому телу так сложно в опасных рейдах. Но теперь с ними покончено. Больше никаких искусственно раздутых мышц и модификаций. Хотя...

Из запястья высовывается Коготь - маленький и острый как бритва. Надо же! Сайто позаботился, чтобы я не осталась безоружной. Удалю его чуть позже. Лучше бы я сделала это сразу...

Я всегда мечтала быть простой женщиной, растить детей с любимым. Жаль, мутация нейрошамана несовместима с материнством. Но теперь я в шаге от своей мечты. В соседнем коконе, лежишь ты, Орфей. Помню, как хотелось поскорее увидеть тебя в теле, но непонятный страх меня сдерживал.

Голышом иду к нейроконсоли и ввожу своё прежнее имя: Эвридика-4. Лишь счетчик тел изменился. Дик-3 исчез теперь навсегда.

Сайто отвечает не сразу. Наконец, передо мной возникает его похожая на галлюцинацию проекция в нейросвязи.

- Шикарно выглядишь, Дик! - подмигивает он мерцающим, как у филина, глазом.

- Вечно я доставляю тебе проблемы, - вздыхаю я. - Где ты?

- Где-то над Афротропикой, - он обводит рукой горизонт, сидя за рулём какого-то транспорта.

Сайто оставил нас на острове Ломбок, а ищеек увёл за собой. Конгломераты не догадались искать у себя под носом. Да и не до того им сейчас: Ахерон и Борнео ввязались в яростную войну друг с другом.

Я понимала: это последний наш разговор. Сайто сказал, что заляжет на дно где-то в тихом гнезде. Может, даже заведёт семью. Если, конечно, найдёт ещё живородящую женщину. Нам он советовал не расслабляться: конгломераты так просто не отстанут. Я и сама это знала.

- Жаль, что мы больше не увидимся, - вздохнул он, стараясь не смотреть мне в глаза. - Я всё силился понять: что за чувства связывают вас с Орфеем? Но теперь ясно: ты нашла всё, что искала.

Слушая его, я удивлялась: как раньше я не заметила этих перемен? Внутри расчётливого, хладнокровного клона постепенно затеплились человеческие чувства.

- Все со временем меняются. Может, я чем-то у тебя заразился? - отшучивается он и поспешно обрывает связь. Слишком поспешно для такого профи, как Сайто...

Не описать, как я рада видеть тебя человеком, Орфей. Ты появился из кокона, словно бог из морской пены. Дитя новой эры. Созданное заново тело выглядит лет на двадцать пять. Оптимальный возраст - скелет уже не растёт, но ещё нет признаков старения. Ты словно старший брат того щуплого подростка, что я когда-то знала.

Мы выходим на пляж, так и не одевшись. На мелководье, словно ожившие воспоминания, возвышаются руины. Прибой ласково шепчет у ног, издали доносятся тамтамы аборигенов. Только теперь я никуда тебя не отпущу!

Ты приготовил мне подарок. Биодрон, похожий на синюю птицу, принёс капсулу. Посылка обжигает руки холодом. Я ошарашено таращусь на пару желтых комочков внутри запотевшего стекла. Яичники! Пока я спала, ты взял мои клетки и вычистил все дефекты. Здоровые органы - такая редкость в наше время! Но теперь у меня будут живорождённые дети. Я столько об этом мечтала...

Кровавый кокон солнца тонет в океане. Ты всё просчитал, Орфей, даже мои чувства. С самого начала я была лишь пешкой твоих планов, незначительной переменной в уравнении. Только зря ты заговорил о детях. Ты хотел собственный улей. Сказал, что нам никогда не защитить потомство от конгломератов, если не перенять их методы. Красивое прикрытие твоих амбиций.

В глубинах мыслительного бака ты заразился идеей завоевания мира. Красота превращения живой плоти в непобедимое оружие, кажется, так ты сказал. Монстры, что ты создавал в Ахероне, были лишь первым этапом этих планов. И, вырвавшись на волю, ты не собирался от них отказываться. Ты не хотел оставаться в человеческом теле, а моё - назвал хилым тельцем, что не сравнится с творениями конгломератов.

Я лишь ошарашено смотрела на тебя, словно впервые. Я с детства любила тебя, но что я о тебе знала? То же безумие я чувствовала, когда через менаду соприкоснулась с мыслительным баком. И вот теперь оно горит в твоих глазах.

Ты сказал, что понял главный закон эволюции: любой вид распространяется бесконечно, пока что-то его не остановит. Конгломераты штампуют на конвейере улучшенных клонов и яростно борются за жизненное пространство. Что это, как не естественный отбор? Выжить - значит захватить этот мир раньше других.

А я кричала, что не хочу завоёвывать мир, что не позволю превращать моих детей в биомассу для опытов! Но ты лишь удивлялся: что здесь такого? Любая форма жизни постоянно совершенствуется, чтобы выжить и расселиться по Земле. Зачем ждать сотни поколений, если можно сделать это за считанные месяцы? Планета созрела для нового вида - более приспособленного к жизни, чем ветхое человечество.

Солнце погасло. Ужас заполняет сознание. Все эти годы я хотела вернуть свой рай, но ты принес с собой лишь ад. Я возвратила тебе внешность человека, но внутри ты уже перестал им быть. Даже Сайто, клон из пробирки, был куда человечнее. Как жаль, что я потеряла его из-за тебя!..

Ты первым ударил меня, Орфей. И это стало последней каплей. Я вытираю кровь с разбитой губы. Больно, как тогда. Сказка обернулась кошмаром. И теперь ужас Ахерона будет расползаться по планете, заглатывая континент за континентом... Пока что-то его не остановит, мелькнуло вдруг в голове.

Ты был куда сильней меня, под кожей переливались свежевыращенные мускулы. Но ты ошибся, считая меня безоружной. Коготь - прощальный подарок Сайто - мгновенно выскользнул из потайного кармана. Отточенный взмах - и кровь брызнула из распоротой шеи. Ни разу я не делала этого в новом теле, но мозг помнил заученные движения...

Знаешь, что самое странное, Орфей? Иногда мне кажется, что всё это был лишь сон - наведённая галлюцинация. Такое порой случается, когда слишком часто пользуешься нейросвязью.

Последние лучи умирают за горизонтом. Шею холодит металл капсулы. Орфей, я похоронила тебя на том безлюдном пляже, но взяла образцы твоих клеток. Вдруг мне понадобятся очень умные дети...

Я щёлкаю предохранителем игломёта и вытираю слёзы. Биопилот испуганно косится, не понимая, что больше я никого не смогу убить.

- Не бойся, - раздражённо бросаю ему, пытаясь скрыть эмоции. - Как перелетим границу, я тебя отпущу.

Бесит он меня, как и всё накануне месячных. За годы жизни в мужском теле я совершенно от них отвыкла.

А стреколёт всё мчится над океаном, унося горечь воспоминаний. Скоро мы достигнем Афротропики, где теряются следы Сайто. Погоди, дорогой! Ты способен запутать лучших ищеек мира, но от меня тебе точно не уйти. Ты ведь знаешь: я никогда не сдаюсь.