- ты знаешь, что пандам в зоопарках ставят специальное порно, чтобы они размножались лучше?
- и что, помогает?
- нет, они все равно вымирают.
Полина проснулась раньше. Утро уже давно закончилось, и было около 4-ех дня. Она так и уснула на полу, от этого у нее ломило во всех костях сразу. Марина тихо спала на кровати, укрытая шалью. Полина бесшумно поднялась и вышла.
Странные дни. Странная девушка. Причем странность Марины не в том, что она не адекватна, скорее наоборот. Марина словно отталкивает от себя всю действительность. Не мирится с ней, но не сопротивляется ей. Словно она не нашла, или боится принять ту маленькую частичку, которой не хватает для гармонии и спокойствия. Полина думала о том, что то, что сейчас происходит в их жизнях имеет какое-то скрытое, но достаточно большое значение. Она еще не знала, в чем заключается значимость, и никак не могла увидеть тот логический конец, итог, к которому все идет. Совершенно ясно, что в жизни ничего просто так не бывает. Особенно если все происходит так быстро. Так много всего. Может, это выльется все-таки в книгу? Может, Полине высшее нечто посылает живого персонажа. Который расскажет, что и как писать? Люди не встречаются как столбы на дороге. Каждый имеет значение. У каждого, с кем сталкиваешься по жизни своя миссия в жизни других. Полина уже даже не мучилась ответственностью за Марину. Было ясно, что есть что-то, что они должны узнать, чему-то научить друг друга. И пока они не научат - им не расстаться. Или все выйдет еще хуже. Полина знала, что с фатумом спорить бесполезно. Попытаешься убежать - догонит и по затылку больно надает. Будешь стараться все исправить в соответствии с сиюминутными желаниями - по руки отобьет.
Полина шла к Генке. Ей нужно было немного укрепляющих мысли и тело таблеточек.
Марина открыла глаза, когда Полина вышла из комнаты. Она так и не спала. Ей не хотелось спать. Она боялась увидеть во сне сразу все, что не давало ей жить спокойно. Марина ждала и никак не могла дождаться, когда они уедут из этой страны низкого неба, от этих людей с плоскими желаниями. Полина теперь ее самый близкий человек получается. Она даже что-то понимает. И в кои-то веки Марина протягивает руку инородному существу, чтобы впустить за ворота своих личных переживаний. Кошка лежала на столе и смотрела мимо Марины. Кошки видят что-то, чего не видят люди. Они могут дать знак, но далеко не все могут распознать эти знаки. Это Полина так говорит. Интересно, что видит эта Кошка? Сейчас эта кошка увидит, как Марина разделается со всеми своими страхами.
Марина встала, нашла ножницы. Взяла тарелочку. Подошла к зеркалу, и начала отрезать себе волосы. Прядь за прядью. Она складывала их в тарелочку. Кто говорил, что на волосах все наши воспоминания, все события откладываются в виде некой энергетической информации? Разницы нет, правда это или нет. Марина не хотела больше носить на голове все эти волосы, которые знали, какие у брата теплые руки, и какие у Петра толстые влажные ладони, и какие сухие пальцы у Рамзана, и какие мягкие руки у матери. Она хотела избавить свою голову от всех накопившихся снов и мечтаний, и страхов, и всех прошлых событий.
Потом она села возле балкона. Найти зажигалку в комнате Полины не составляло труда - они были повсюду. И начала так же, как срезала, прядь за прядью, сжигать их.
- привет, Полька. Спляшем польку? А, Павел? С Полькой польскую польку, - Генка захихикал. Он сидел на своем кресле, напротив - Павел. Они пили кофе.
- привет, Геныч. Привет, Паша, - Полина присела на стол.
- что, новую историю болезни доставать? Эта идет в утиль?
- тебе разве Павел не сказал, что мы с Мариной едем к Мартине? - Полина посмотрела на Павла. Он улыбнулся.
- я рассказывал. Но мы тут сидим и не понимаем, зачем тебе эти приключения на свою голову. Ты уверена, что ее вообще стоит отсюда забирать? - Павел протянул Полине кофе.
- слушай, Полин. На самом деле. Я не говорю, что она не в себе, я даже как врач тебе могу сказать, что на самом деле, ей и в самом деле нужно поехать, сменить обстановку и все такое. Не, ну на самом деле. Только тебе это на кой черт сдалось? Я вообще не понимаю, чего ты с ней связалась, - добавил Гена.
- вот, Павел, слышишь, сколько раз он сказал в разных вариациях на самом деле? Как врач, изучавший психиатрию, он может тебе сказать, что это неспроста, да, Генка?, - Гена неоднозначно покивал головой, - а мне это сдалось за тем чертом, что нехорошо бросать людей, с которыми общаешься после того, как ты стал свидетелем небольшого срыва. Если уж мы начали общаться.
- ниче себе! Она же сознательно довела девушку до обморока, - сказал Павел.
- ну да. Но это же так по-детски... это не хорошо, конечно. Но не так ужасающе. К тому же, со мной она согласна ехать. Я - абсолютно непричастный к ее жизни человек, ей необходимо побыть вдалеке от всех и всего, кого она соотносит со своей жизнью.
- елки, Павлик, она права. Несмотря на то, что женщина.
Павел и Полина посмотрели на Гену с укоризной.
- ххыхы, да шучу я, столько презрения прямо сразу, - расхохотался Генка. - и, кстати, ты так и не ответила, чего ты с ней вообще начала всю эту катавасию.
- не знаю... просто стало больше невмоготу пользоваться чувствительностью больных, наверное. Увидела ее папку, что-то кольнуло, взяла, почитала, познакомилась. В любом случае, уже обратно ничего не вернешь. А, кстати, ты что здесь сидишь? - спросила Полина у Павла.
- потому что совушки глухие и спят крепко. А когда спят - вообще ничего не слышат. Твой муженек здесь с полудня околачивается. Работать нормально не дает - сиди тут с ним, кофе пей. У пациентов уже прогулка началась, я тоже хочу, - ответил за Павла Гена.
- я подходил, стучался. Потом даже заходил. А у тебя музыка играет, ты на полу спишь, Марина тоже ангелочком притворяется. Вы что, допоздна болтали?
- нет. Отчасти да. Допоздна. Но не болтали. Просто сидели, музыку слушали. Я и так уже весь мозг ей выпотрошила своими расспросами. Надо дать ей время собраться с мыслями. - ответила Полина, - ты бумаги у Петра взял?
- да, все на месте, остался только твой паспорт.
- а Маринин?
- он тоже был дома. Петр сделал вид, что случайно забыл ей передать. Но я его понимаю. Я бы тоже сделал такой вид.
- тогда может, пойдем, прогуляемся, и ты поедешь?
- да-да-да, гулять-гулять. Я уже соскучился по своим психам и больным, - гена заметно оживился.
- Марину не возьмем с собой?
- нет. Немного времени наедине с собой ей не повредит. Кстати, Ген, отсыпь мне немного синеньких.
- конечно, дорогуша! Может, они таки помогут тебе начать соображать адекватно?
Через несколько часов Полина вернулась в комнату. Марины не было. Возле балкона стояла тарелочка с пеплом. В комнате пахло гарью. На балконном столике Полина заметила вчерашнюю ящерицу, исколотую булавками и перевязанную нитками. Кошка сидела, все знала, но, как всегда ничего не рассказала.