Родионова Дарья : другие произведения.

Бессмертные: Баатор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они заслужили пребывание в Бааторе - засасывающей воронке Ада. Смогут ли избранные побороть свои страхи? Пойдут ли на всё, чтобы выжить? Вестница и Куратор следят за избранными. Чтобы покарать или... дать второй шанс.

РОДИОНОВА ДАРЬЯ

БЕССМЕРТНЫЕ:

Баатор

Посвящается папе и маме

  

СОДЕРЖАНИЕ

   Пролог
   Часть 1
   Глава 1. Связь Параллелей
   1. Параллели
   2. Испытания
   Глава 2. Плачущее метро
   1. Преследование
   2. Надежда
   Глава 3. Хранители
   1. Лелаголла
   2. Избранная
   3. Зов
   Глава 4. Выбор
   1. Воспоминания
   2. Разговор
   3. Перо Жар-птицы
   Часть 2.
   Глава 1. Раздвоение
   1. Вика
   2. Новая жизнь
   Глава 2. Дальтоник
   1. Подозрения
   2. Горькая правда
   Глава 3. Баатор
   1. Прыжок в пропасть
   2. Дыхание смерти
   Глава 4. Финальное фиаско
   1. Дорога забвения
   2. Битва
   3. Происхождение Куратора
   Эпилог
   Арена, в центре которой бились два противника, была ограждена частоколом из драконьих останков. Демоны столпились вокруг: одни наблюдали за ходом сражения через просветы в позвонках, другие сидели на хребтах.
   Минотавр. Высший боец Ада. Опытный и беспощадный воин. Его драгоценное оружие - топор с дугообразной рукояткой, исчерченной символами. На мощном теле золотой пояс с эмблемой Ада - сужающейся книзу воронки. На предплечьях - черные наручи в форме крыльев.
   Полубык сражался под командованием самих архидьяволов. В том числе верховного демона, Асмодеуса, который сейчас наблюдал за поединком, восседая на троне из черепов. Второго бойца, голема, стоило опасаться. В меру выносливый, он заслужил уважение среди адских собратьев.
   Минотавр взмахнул топором. Голем сделал шаг назад и пригнулся. Лезвие просвистело над лысой головой великана.
   - Ас-те-рий! Ас-те-рий! - скандировали младшие демоны.
   Минотавр зарычал, вторя публике. Его шерсть вздыбилась, с желтых клыков стекала слизь. Голем сел на колено. Он вытянул руку с железной перчаткой, заряженной магическими снарядами. Из оружия с треском вылетели огненные шипы. Они искрились в полутьме Ада.
   Минотавр тут же среагировал. Полубык отставил одну ногу назад, руки согнул в локтях и закрыл ими морду. Перед минотавром образовался огненный щит. В него разом вонзились шипы. Под мощным ударом полубык отъехал назад, прочертив на земле две дорожки.
   Когда огненные шипы растаяли, минотавр снова атаковал. От его шагов сотрясался Ад. Еще громче завопили болельщики - адские уродцы. C их ртов капала слюна - они жаждали крови!
   Голем стоял на месте, выпятив широченную грудь. На его бугрообразном лбу открылся глаз. Из стеклянного зрачка вылетели струи адского пламени. Одна, другая, третья!
   Увернувшись от смертоносных снарядов, минотавр приземлился на колено позади своего противника. Полубык рубанул топором по ногам великана. Голем начал падать, не издав ни звука. Лишенный эмоций. Сейчас бугролобый лишился и ступней - минотавр срезал их по щиколотку. Из страшных ран хлынула черная кровь.
   Минотавр встал и запрокинул голову, издав воинственный клич. Золотое кольцо блестело в его носу. Победитель взглянул на своего владыку. Асмодеус зачерпнул красными пальцами пригоршню тьмы и поднял руку над головой. Один миг - и его конечность превратилась в пылающий факел.
   - УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! - Оглушительно скандировали зрители.
   Минотавр издал яростный рык и, размахнувшись, опустил топор на толстую шею ворочающегося голема. Хлынула черная кровь, омыв бычью морду победителя.
   Асмодеус встал. Минотавр преклонил колено. Раскаты молнии обрушились на Ад -- это заговорил верховный демон:
   - Готов ты. Астерий.
   Минотавр приложил руку к широкой волосатой груди в знак великой благодарности.
   -- Повелеваю! Уничтожь. Души смертных. Когда они. Прибудут. Покажи им. Как жестока. Смерть.

ПРОЛОГ

  --
  -- Сад начинается с подбора камней,
  -- сходных по характеру
  -- японская поговорка
  --
  -- Японский сад, возведенный в Москве, утопал в покое и благодати.
  -- Камни, серые молчуны, обрамляли берег озера. Над "трепещущей" под рукой ветра гладью возвышались мосты. Чайные павильоны с круглыми окнами напоминали кувшинки. Слева и справа от них вырастали зеленые холмы. На смену отцветающей ярко-желтой фон-зиции и голубой брунеры, приходила иная краса: сакура - символ благополучия.
  -- Вестница сидела у окна внутри одного из чайных павильонов. Она тихо напевала незамысловатый мотив. Куратор подошел бесшумно. Но Вестница почувствовала слугу Зла еще на расстоянии.
  -- - Ой, нехорошо, Куратор, нехорошо. Ты опоздал!
  -- Многочисленные воплощения бессмертной разноцветными лучами выплескивались из ее тела, исчезая в неизвестных далях. Они напоминали то порхающих позади Вестницы маленьких бабочек, то развивающийся в воздухе шлейф, то парящее белое облако.
  -- Слуга Зла не мог оторвать взгляда от соперницы. Ее неземной бессмертной красоты. При этом темно-голубые, точно предгрозовое небо, глаза Куратора стали чуточку светлее.
  -- - Прости. Деловые переговоры.
  -- Вестница взглянула на появившегося в проеме Куратора.
  -- Высокий. Сильный. В элегантном костюме. На пиджаке виднеется эмблема: адская воронка. Запястье обрамляет золотая цепочка, на которой поблескивает амулет: драгоценная змейка в форме буквы "К".
  -- - Переговоры... - в разноцветных глазах Вестницы заплескался интерес. - Они сводятся к одному, Куратор. Поединку между нами.
  -- - Я пришел ради...
  -- - Знаешь, - не дослушав, вспорхнула бессмертная.
  -- Сделав в воздухе несколько "па", Вестница опустилась на пол чайного павильона позади Куратора. Затем она продолжила необычный танец. В движениях Вестницы читалась легкость. Воплощения раскрылись яркими крыльями, отчего девушка стала похожа на экзотическую бабочку.
  -- - Какая странность. СТРАННОСТЬ - ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ? Хи-хи!
  -- Куратор понимал, к чему клонит собеседница, но не подал вида. Он занял место бессмертной. Энергия Вестницы опьяняла его, бросала в жар.
  -- - Говори.
  -- - Я тут сидела, размышляла и - вдруг! - поняла, что не могу переместиться в одно замечательное местечко. Ты представляешь?!
  -- - Помехи?
  -- Вестница резко остановилась, покачнувшись. Она улыбнулась: Куратор бросился было вперед, чтобы помочь ей. Но в последний момент бессмертный взял себя в руки.
  -- - Ты шутишь, Куратор, - засмеялась Вестница. - Помехи для меня не проблема. Но в этот раз я не смогла посетить такой райский уголок! Эх, а жаль...
  -- - ?..
  -- - Одна из морских бухт Приморья. Москва - так надоедает! - Вестница пристально смотрела на собеседника.
  -- Куратор знал это.
  -- - Власть на приводных территориях принадлежит Подводной империи. "Рыбьи" не терпят протечки.
  -- - Ой, правда, - на щечках Вестницы появились озорные конопушки. - Какой умный глашатай тьмы! А я испугалась... Кстати, где ты пропадал?
  -- Куратор расхохотался. Про себя. Ничего у тебя не выйдет, милая!
  -- - На жизненно-важной встрече.
  -- - Чья жизнь так тебя заинтересовала? Ну да ладно.
  -- Вестница села напротив Куратора. Ее длинные ресницы распушились, напоминая хвост павлина. Воплощения яркими звездочками летали вокруг соперников.
  --
  -- - Гарде. - Куратор передвинул деревянную фигурку на отведенный квадрат: ферзь Вестницы неминуемо оказался под угрозой.
  -- Слуга Зла улыбнулся, наслаждаясь свободными минутами.
  -- - Нет, так не хочу! - капризно топнув ножкой, воскликнула бессмертная.
  -- Вестница хотела смахнуть одним движением руки фигурки с доски, но вспомнила предыдущую встречу. В тот раз Куратор сильно разозлился из-за ее выходки. Поэтому девушка придумала кое-что новенькое.
  -- - Так гораздо интереснее! Не находишь, Куратор? - Щелчок! - и шахматная доска, парившая в воздухе между бессмертными, развернулась. Теперь Вестница могла управлять черными фигурками.
  -- Куратор вздохнул. Позади - семнадцать ходов. Причем счет в его пользу.
  -- - Ребенок, - покачал головой бессмертный.
  -- Вестница кокетливо подмигнула. К голосу соперника хотелось прикоснуться. А еще лучше - укутаться, - подумала бессмертная. Вестница нахмурилась, вынужденная сдержать неожиданный порыв.
  -- Бессмертные знали правила. Никаких прикосновений. Куратор и Вестница не могли позволить смешаться внутренним знаниям. Слишком много тайных событий два существа хранили в себе.
  -- - Вестница, - Куратор поманил одну из фигурок. Он ловко поймал белую королеву в воздухе и задумчиво осмотрел ее. - Ты счастлива в своей бесконечности?
  -- Слуга Зла нравился бессмертной за оригинальный изгиб мысли.
  -- - Многоликость, свершение новых открытий, формирование новых душ отражают каждую эпоху, - голос Вестницы изменился до неузнаваемости, наполняясь мудростью. - Сокровищница души человеческой, в которой рано или поздно найдешь ответы на желанные вопросы. А ты?
  -- Слуга Зла задумчиво крутил перстень на правой руке, в котором мерцал зеленым светом камень Подводной империи.
  -- - Эти король и королева находятся на разных клетках, заметь...
  -- - Они стоят напротив друг друга, Куратор.
  -- Слуга Зла вздохнул, исподлобья взглянув на соперницу.
  -- Тысячи образов, миллионы оболочек, которые та меняла, словно модница - платья, замелькали перед глазами бессмертного. С их последней встречи в облике Вестницы изменилось многое: рост, черты лица, фигура, цвет волос, движения, голос... Хотя глаза Вестницы неизменно оставались разноцветными.
  -- - У нас разная вечность, - снова заговорил Куратор. - Я живу, переродившись. А ты существуешь.
  -- - Жаждешь на мое место, Куратор? Должность глашатая тьмы в Москве тебя уже не устраивает?
  -- - Моя жизнь - мои правила. А ты вынуждена скитаться.
  -- - Я живу во всех и во всём! - в голосе Вестницы снова появились капризные нотки.
  -- - Ха! - ухмыльнулся Куратор. - У тебя нет даже постоянной оболочки - собственного тела. Совет Оракулов отка...
  -- - А что есть у тебя кроме кровавых планов??
  -- - У меня есть время. Есть великая цель. Есть наложницы...
  -- - А, вот оно как, - пропела бессмертная. На ее лице появилась ответная усмешка. Вестница старательно растягивала слова, принявшись расхаживать по чайному павильону. И снова ее голос изменился. - "Наложницы" - надо же! Скажи мне, так ли ты называл девушку, которую любил в прежней жизни? Не выпускал из дому, заставлял танцевать... Помнишь, как ее ножки двигались в такт твоим хлопкам? Раз-два-три... Пленница. Сбежавшая невеста. Утерянное счастье. НАВСЕГДА, - в глазах Вестницы, казалось, отражались целые эпохи. - Помни, Куратор, пытаясь уколоть другого, можешь незаметно пораниться сам.
  -- Бессмертный заскрежетал зубами. Девушка кружилась по павильону.
  -- - Сонэль давно почувствовала зреющую в тебе злобу... Тогда ты даже не задумывался, ослепленный властью. А сейчас, наглотавшись могущества вдоволь, ты боишься задать себе эти вопросы!
  -- Куратор отшвырнул доску, фигурки разлетелись в стороны и с грохотом покатились по деревянному полу. Глашатай тьмы подошел к девушке вплотную. Его руки сжались в кулаки. Один резкий взмах и...
  -- - У меня БЫЛ дом. У меня ЕСТЬ дом. А ты разрываешься в этом огромном пространстве. Ты есть, и в то же время ты - ничто.
  -- - Мир - и есть мой дом!!! - задетая фразой Куратора, вскрикнула бессмертная.
  -- Сделав несколько шагов назад, Вестница почувствовала спиной холодный камень стены. Чайный павильон показался ей клеткой, пропитанной ненавистью. Разноцветные глаза девушки наполнились слезами.
  -- - Посмотри! - Куратор расхохотался. - Ты рассыпаешься на мелкие части. Одни запреты - даже смотреть будущее или прошлое ты не можешь...
  -- - Я поклялась! Это может нарушить Баланс! А тот, кто живет ради других, другими и почитается, Куратор, - в глазах Вестницы вспыхнуло пламя. Мудрость снова влилась в ее голос. - Тебе не познать. Когда-то ты не прислушался к невесте, упиваясь тщеславием и властью. Ты совершенно забыл про ее мечты, ее желания, ее отчаянные попытки спасти тебя. Скажи, Куратор, твой сын стремиться к тотальному контролю, подражая отцу?
  -- - Не трогай! Моего! Сына!!
  -- Вестница вжалась в стену и задрожала. А ведь она искала защиту! Час назад бессмертная мечтала нарушить запрет и прикоснуться к сопернику. А сейчас ей хотелось одного - убежать.
  -- Куратор по собственной воле стал глашатаем тьмы. Вестнице не предоставили выбора. При рождении ей дали имя, которое невозможно изменить.
  -- - Я разорву Связь, Вестница, - четко произнес Куратор.
  -- Бессмертный сверлил ненавистным взглядом соперницу. Затем сделал шаг назад... и растворился.
  -- Куратор покинул японский сад.
  -- Бессмертная глубоко вдохнула - этого вполне хватило для восстановления Баланса. Она не собиралась паниковать, рыдать или крушить всё на своем пути. Вестница сделала только одно: она поклялась себе, что Куратор никогда не достигнет своей цели.
  --
  --
  --

  

ЧАСТЬ 1

  

Глава 1. Связь параллелей

1. Параллели

9 сентября 2010 г.

   Тик-так. Тик-так.
   - Я пойму, если ты захочешь уйти...
   Ей - тридцать девять, а ему - сорок три. И они сидели за кухонным столом напротив друг друга.
   - Твои слова безосновательны.
   Женщина закусила губу, пытаясь сдержать слезы. "Я же сильная... Нужно успокоиться. Я - сильная!" Поежившись, женщина встала, накинула клетчатый халат и, вернувшись на место, обвела взглядом помещение.
   Уютная кухня. На окне висят салатовые занавески с изображением порхающих бабочек. На стене у стола - привезенные из разных стран сувенирные тарелки, запечатлевшие морские пейзажи. Справа от них можно увидеть деревянную подкову - на счастье, а слева - мешочек, как символ благополучия и достатка в доме. На кухонном гарнитуре стоят часы в виде упитанной совы с любопытными глазами. Холодильник в дальнем углу комнаты напоминает гусара: его наряженное магнитиками "тело" точно мундир.
   Женщина сжала под столом пальцы в замок. Она не могла пойти на поводу у чувств. В конце концов, не двадцатилетняя девчонка!
   - Давай без шуток. Я вижу, как сильно ты хочешь детей. Но я скорее всего бесплодна... Бесплодна!
   - Ты проходишь лечение.
   - Игорь, ты слышал врачей! - В голове женщины прозвучали страшные слова доктора, обращенные к ней: "Операция вам не поможет...". - Одна труба полностью забита, пойми! Игорь, ты же реалист...
   - Институт брака основан на взаимной поддержке.
   Тик-так. Тик-так. Сова вращает огромными глазами то в одну, то в другую сторону, напоминая об уходящих минутах.
   Женщина откинулась на спинку стула и взглянула в окно. Лил дождь, осенний вестник. Она сделала глоток вина. Красная жидкость напомнила о больнице. Нет, веренице больниц, которые ей пришлось пройти. От одной к другой, потом к третьей, хватаясь за халат врача в четвертой, и со слезами в пятой.
   Конечно, женщина боялась. До дрожи в коленках. До тошноты. Отпускать родного человека, ради которого готов умереть, нелегко и в шестнадцать, и в пятьдесят лет. Здесь не существует ограничений по возрасту.
  -- Всё устроится, - повторил муж.
   Собеседница покачала головой.
   - Игорь, эти мучения длятся уже двенадцать лет. Долгих двенадцать лет.
   - Не могу не согласиться.
   "Хватит... Мое сердце просто не выдержит!". Комок разрастался в горле жены, не позволяя сказать заранее приготовленные слова. Отрепетированные и заученные.
   Наконец, женщина решилась.
   - Уходи, Игорь. Я не смогу родить. Время потеряно... Я хочу, чтобы ты был счастлив, понимаешь? Ты должен стать отцом! Я вижу, как сильно ты этого хочешь. Но я... - пауза. - Уходи. Прошу тебя...
   Тик-так. Тик-так. Тик...
   - Посмотри на меня, - голос мужа изменился. Таким тоном, она знала, судья выносит приговор.
   - Игорь, прекрати...
   - Если бы я сейчас встал и ушел, я бы перечеркнул всё, что мы с тобой пережили.
   Мужчина протянул руки через стол и сжал холодные ладони жены. Они посмотрели друг на друга.
   - Только вместе мы сможем бороться.
   - Но я беспло...
   - Если не будет детей - с вердиктом не поспоришь. Но мы найдем лазейку. Мы возьмем их из детдома. Я позабочусь о документах... - голос мужчины тоже дрожал, как ни странно. - Ты должна стать матерью моих детей. Только ты.
   Муж вдруг улыбнулся, поправив очки.
   - Но я уверен, мы всё преодолеем. А знаешь почему? Ведь если нет... то там, наверху, Он окажется слишком глуп. И это мое решение, - добавил муж веселым тоном, пытаясь разрядить обстановку. - Оно окончательное, и обжалованию не подлежит. Поняла?
   Женщина не могла ответить. Она целовала руки мужа, давясь от нахлынувших слез.

   Тем же вечером, на другом конце Москвы в кровати лежали двое.
   - А если... всё-таки да?..
   Прикосновение любимых рук как лекарство. Напрягшееся тело Ольги постепенно расслабилось.
   - Мурлысеныш, you know...
   - ...еще не время, - неуверенно закончила Ольга. - Я... понимаю. Нет, правда! Я тоже... не хочу. И... у нас всё будет хорошо.
   Банально до отвращения, но Ольга не смогла придумать ничего стоящего и прижалась к груди любимого. Как хорошо.
   Ольга закрыла глаза, положила ладонь под щеку и невольно улыбнулась. Запах любимого впитался в ее кожу и дарил прекрасные воспоминания. В голове Ольги замелькали образы: изгибы тел, поцелуи, дразнящие слова, наполненные желанием, приглушенные стоны...
   Ник начал тихо посапывать.
   - А если... Если тест на беременность был бы положительным? М?..
   Сначала Ник, спросонья, долго не мог понять, что от него требуют. Догадавшись, парень тяжело вздохнул, размышляя притвориться спящим или нет.
   Зачем тянуть с ответом? Бояться омрачить столь прекрасный вечер, проведенный вместе? Возможно. Но завтра - новый день, который они встретят, лежа на кровати и, скорее всего, занимаясь любовью. Поэтому всё сказанное сейчас наверняка отойдет утром на второй план.
   Ник провел ладонью по плечу любимой. Ольга ждала ответа.
   - I think: everybody can make a mistake. Каждый может совершить ошибку, мурлысь.
   Ник не стал подбирать слова. В этой скользкой теме нужно сразу расставить точки над i.
   Ольга поняла любимого и даже согласилась с ним. "Дура, ты и понятия не имеешь, как тяжело нянчиться с ребенком! Насколько дорогостояще и... муторно! Детская возня явно не для нас. Уф, хорошо, мой тест отрицательный", - сумбурно промелькнуло у нее в голове.
   - Мы переступим через это и пойдем дальше, o'k? - поцеловав любимую в плечо, добавил Ник. - Мурлысь, let's sleep.
   Ольге удалось быстро заснуть под мелодичный стук дождя. А вот Ник...
   Переживания девушки передались ему. Парень лежал с закинутыми за голову руками и смотрел в потолок. Только дергающиеся скулы говорили о работе мысли.
   Они - студенты, да к тому же не самого престижного в Москве ВУЗа. Тут не потрясешь красной корочкой перед носом работодателя. Имелись бы связи - так и беспокоиться не стоило...
   Ник шумно выдохнул. Он не привык жаловаться. Никогда не выдал бы свою слабость. Но студент признался себе: у него нет пока возможности устроиться на высокооплачиваемую работу. Кроме того, сейчас его "подработки" хватало лишь на оплату музыкалки. Да и, в конце концов, какой из него отец? Он привык тягать гири в спортзале, держать гриф гитары, а не вопящий комок.
   Ник передернулся. Внутри него проснулось раздражение. "Fuck! Черт бы побрал ее спрашивать такое. К тому же на ночь!"
   Но заснуть Ник всё-таки смог. Правда и здесь его преследовали извращенные сны. В них барахталось, точно на дне глубокого колодца, стучало по мутной поверхности воды маленькими ручками существо.
   Живое, беспомощное, хрупкое. Которому требовалась его защита.
   Которое он назвал Ошибкой.
  

Спустя год

   - Нет, ты посмотри! Гада, наконец, прищучили...Yes!
   Такси вырулило на Путинковский переулок и уперлось "носом" в образовавшийся затор. Москва - что тут скажешь... Водитель, почесав бороду, напоминающую две сросшиеся морковки, сплюнул в открытое окно.
   - Шуменко, - встрял он и поднял ладонь, поприветствовав коллегу в соседнем ряду. - Сколько шуму сукин сын наделал! Весь район переполошил, муд...
   Пассажирка поправила заколку, поблескивающую в угольных волосах, и взглянула на своего кавалера. Черный пиджак поверх белоснежной рубашки с воротником-стоечкой. Внизу тщательно отглаженные брюки. Эту необычную картину завершали лаковые туфли - крейсеры сорок пятого размера.
   Как ей удалось заставить Ника надеть КОСТЮМ? Она вроде ничем не угрожала ему... Не била посуду, не истерила... Или у ее парня кратковременное помутнение рассудка?
   Ольга заценила новый стиль Ника. А ему идет. Ну и пусть волосы по-прежнему дыбом!
   Ник, сложив газету и кинув ее на сиденье, снова воскликнул:
   - Алексей Шуменко, ты че, не в курсе? Этот fucking ass несколько лет держал в страхе юго-восточный район Москвы! В последний свой налет прихватил ребенка... Прикинь?
   - Куда прешь, бл.? Думаешь, на BMW те по сплошной можно?! - снова харкнув, ругнулся водитель. - Этот хрен бабки миллионами тибрил и хоть бы хны. Слушок прошел, мол, на нем еще и мокруха висит. А вам интересна эта галиматья?
   - Мы эту галиматью изучаем, - расхохотался Ник, - на юрфаке.
   - А-а-а... Вы о том типе, которого по телику показывали, - вспомнила Ольга, - такой тучный, мордатый...
   - Ага, - хмыкнул Ник. - У него face между прутьев не пролезет! If seriously, мурлысеныш, у мужика и бабки, и связи.
   - Чуть не так дыхнешь и... бац! - внезапно громко хлопнул в ладоши водила.
   Ольга подскочила на сиденье от неожиданности. Она представила, как железные острия, наподобие зубов акулы, вгрызаются в человеческое мясо.
   В горле пассажирки мгновенно пересохло.
   - Но... кхм... бугая поймали, раз я видела его в наручниках?
   - Ага. Моя жена даже пир закатит. Я, знаете ли, тоже в юго-восточном обитаю. Каждый день только и думаешь: а не ворвется в дом какой-нибудь сукин сын с битой наперевес? - вдруг разоткровенничался водила. С такими габаритами его самого можно смело записывать в гопники. Между прочим, железный кастет смотрелся бы на лапище водилы куда понятнее, чем серебряная тонкая цепочка. - Прикиньте, лишиться нажитого за пару гребаных часов...
   - Правда, на зоне ему респект и уважуха, - цокнул языком Ник.
   - Там головастых на пьедестал возносят, - ударил по ободку руля водитель. Казалось, руки у него так и чесались сомкнуться на шее вора. - Полиция три года Шуменко поймать не могла.
   - Но у них там своя иерархия... у заключенных, - робко отозвалась Ольга. - Нам по уголовке рассказывали. Да и ребенка он выкрал... Так?
   - Это, мурлысь, и повлияло на судью. Crazy man!
   - Неужели дело движется к обвинительному приговору? Без условного срока? - ошарашенная пассажирка поддалась вперед. Ну не верила Ольга в непродажных людей! У каждого своя стоимостная категория.
   - O yea, мурлысь. Весь город на ушах! - в глазах Ника мелькнул хищный огонек. - Даже "крыша" не спасла. Хотя разбирательство еще тянется...
   Все трое замолчали, переваривая информацию. Ольга смотрела в боковое окно. Солнце грело, но в душе пассажирки было пасмурно.
   В этом веке сложно что-то загадывать наперед... А уж допроситься помощи в трудный момент... Эх. Прошла пора, когда можно не думать о завтрашнем дне. Когда точно знаешь, что устроишься на работу и сможешь себя обеспечить. А начальник, будь ты мало-мальски симпатичной, не будет приставать в командировке или зажимать в углу кабинета.
   - Судья, Игорь Стойкий, даже глазом не повел. Strong man.
   - Я б такому медаль за храбрость, - подытожил водитель. - А то у нас ток народным дают...
   - Так что судья-то? - снова вмешалась Ольга.
   Студентка заметила впереди кружево ярких огней над сводами ресторана и поправила вечернее платье с тонкими шелковыми перчатками. Хорошо, бабье лето в разгаре!
   - Не замял дело, как ему НАСТОЯТЕЛЬНО советовали самые, так скажем, ретивые. Многие вообще говорят о вышке... - Ник тоже заметил приближающиеся разноцветные огоньки и приосанился. Ольга снова посмотрела на кавалера. Ну, разве что шляпы и трости не хватает - настоящий джентльмен!
   Такси взвизгнуло. Молодую пару занесло вперед, и машина остановилась.
   - Всё, прикатили, - объявил водила. - Ресторан "Цвет агата". Как по заказу. Вон там, где швейцар стоит. Видать?
   - Ага. Говорят, кстати, his wife is pregnant. Вот-вот родит на днях...
   Сердце Ольги вдруг сжалось. Яркие огни расплавились перед ее глазами. Пассажирка уперлась лбом в спинку переднего сиденья. Узенькая завитушка выскользнула из ее прически и прилипла к щеке.
   - Студенты! Але! Давайте платите... Мне еще пару кругов до конца рабочего дня сделать бы. И того... берегите себя.
   - Сдачу оставьте, - Ник только сейчас заметил, что его спутнице плохо. Он приобнял Ольгу за плечи и помог выбраться на улицу.
   Стоило парню захлопнуть дверь, как такси с противным визгом тронулось с места.
   - Are you afraid of?
   Ольга хватала ртом воздух. Охвативший девушку беспричинный страх, постепенно таял.
   - Ну вот, - Ник прижал любимую к себе. Парень был выше Ольги на полторы головы. Поэтому его широкая грудь как нельзя лучше подходила на роль жилетки. - Мурлысеныш, you are so cute, really! Я буду всегда с тобой.
   Ольга подняла голову и всмотрелась в лицо Ника. В меру выделяющиеся скулы, тонкая полоска губ, над которой пробивались усики, не поддавшиеся бритве. Кустистые брови, сросшиеся на переносице...
   - Всегда-всегда? - прошептала она.
   - Of course!
   Влюбленные некоторое время стояли, не разжимая объятий. Затем Ник галантно подал руку спутнице, и они шагнули навстречу швейцару.
  

   В ресторане "Цвет агата" тихо играла музыка.
   - Бокал белого вина для дамы? На вкус, знаете, просто... ммм! Испанское, из винограда Гарнача. Кстати, прекрасно сочетается с фуа г... - Официант, облаченный в белоснежную спецодежду, горячо рекламировал ассортимент. Причем, с такой скоростью, что догнать его могла только пулеметная очередь.
   Игорь Павлович нахмурился, поправляя элегантный костюм в серебристую полоску.
   - Может, лучше десерт? - очаровательно улыбнувшись, попыталась сгладить неловкую ситуацию жена судьи и плавным движением развела руки в стороны.
   Официант подавился словом, опустив взгляд на округлившуюся талию посетительницы. Месяц восьмой-девятый уже... Черт!
   - Несомненно, - расстегнув серебристые пуговицы пиджака на солидном брюшке, кивнул Игорь Павлович. Он облокотился на красную узорчатую подушку. - И побыстрее. Я, так и быть, не поскуплюсь на чаевых.
   Стоило официанту ужом проскользнуть между столиками и скрыться за служебной дверью, как судья, покачав головой, добавил:
   - Слепой тетерев!
   - Да ладно тебе, Игорь, - махнула рукой жена. Она знала: любой беспорядок вызывал в судье раздражение. Даже если он был в чужих головах. - Сейчас официантами подрабатывают студенты. Ну... или те, кто не смог устроиться по специальности. Ох уж эта молодежь! - подперев рукой голову, вздохнула женщина. - Не знают, чего хотят...
   - Не стоит обобщать. Я всегда знал, чего хочу достичь, - отрезал Игорь Павлович, еще раз пристальным, наметанным взглядом просканировав зал, по которому разливалась приятными потоками романтичная песня.
   Woman in love.
   Судья достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный белый платок и протер овальные линзы. Глаза посетителя, выцветшего голубого оттенка, казались бездонными.
   Вернув очки на место, Игорь Павлович вздохнул: его ребенку придется жить в таком мире. А уж о темной стороне человеческой души судья знал не понаслышке - вон, сколько папок дожидалось его на рабочем столе! А сколько прослушанных дел в зале судебного заседания...
   Но, посмотрев на беременную жену, Игорь Павлович не смог не улыбнуться.
   Похоже, их мечты начали сбываться. А сколько нужно терпения... Какой там вагон! Целый поезд, в котором каждая деталь должна состоять из этого сложного чувства. Хлопнуть дверью легко, а найти от нее ключ, порой, непросто.
   - Ты чего, Игорь? - поинтересовалась супруга.
   - Любимая, - судья взял руку жены. Маленькая ладошка потерялась в мужской "рукавице". - Я самый счастливый человек на свете. Нам удалось.
   - Как я и хотела. Мы хотели.
   Супруги шли по жизни бок обок, заботливо подставляя плечо, когда один из них оступался. Со стороны кажется, так просто! Смотреть влюбленными глазами, переживать, когда любимый поздно возвращается с работы, сдержать обиду или внезапную ревность... На самом деле, это тяжелый труд. Сделать другого человека своей второй половинкой. Признать его родным.
   - Значит, там наверху кто-то есть, - Игорь Павлович поднес женские пальчики к губам и поцеловал.
  
   - Ник, зачем мы сюда пришли? Твой котенок начинает волноваться... - с десертом уже было покончено, а цель прибытия в ресторан так и осталась для Ольги загадкой.
   - Мурлысь, i...
   Легкая дрожь пробежала по телу Ольги. К щекам мгновенно прилила кровь. Ник старался пригладить свои длинные взлохмаченные волосы, точно усмирить сенбернара на поводке. Правда, безуспешно и даже... забавно. Странное поведение Ника стало поводом для беспокойства. Ольга знала: парень обожал легкий "творческий беспорядок" у себя на макушке.
   - Ник?..
   - Мурлысеныш, i am so happy with you...
   Тело Ольги запылало. Она перебирала в руках салфетку.
   - Ты стала для меня очень родной за это время. Все воспоминания, связанные с нами... so good... - "Надо же так запутаться! Столько слов, а главное так и не сказано. Fuck!" - В общем, пока ты окончательно не подумала, что я схожу с ума, потому что, знаешь, уже заметно, что ты так и думаешь... I must say... I want ask you...
   Ник вздохнул и повторил попытку.
   - Котенок, ты ста...
   Лицо кавалера вдруг вытянулось от удивления. Ник замотал головой и потер глаза, точно отгоняя наваждение. Снова взглянув за плечо девушки, парень осознал: увиденное не плод его разыгравшегося воображения.
   - Ник... Ты чего?
   Ольга повернулась. Но ничего странного девушка не обнаружила. Она дернула плечами.
   - Ник, ты шутишь, да?..
   - Оль, ну как же! А вон там... Смотри!
   На красной ковровой дорожке показался... короткий хвост. Бульдог свободно прогуливался по проходу, нырял в Vip помещения, отгороженные тяжелой бордовой тканью. Коричневый нос обнюхивал посетителей.
   Кажется, пса никто кроме Ника не замечал. Взгляды людей не задерживались на животном, а скользили мимо.
   - Походу, чей-то гарнир сбежал, - глотнув вина, хмыкнул Ник.
   Псина двигалась вперевалочку, роняя слюни на дорожку и лаковые туфли посетителей. Она даже прыгала на колени, шагала по столу, тщательно обнюхивая кулинарные изыскания. Но никто ничего не замечал!!
   - Больше мы сюда ни но... ОГО!
   Ник даже привстал, чтобы хорошенько разглядеть донельзя обнаглевшего пса.
   Спрыгнув на пол, бульдог хрюкнул. Животное подобралось к полулежащему на ватных подушках седовласому мужчине в очках. Тщательно обнюхав жертву и сверкнув своими маленькими глазками, пес... поднял лапу.
   Сделав мокрое дело на штанину солидного посетителя, животное не спеша удалилось. Псина шагала по дорожке с такой гордостью, будто совершила самый правильный поступок в своей собачьей жизни.
   Ник перевел взгляд на жертву. Мужчина, поправляя очки, продолжал беседовать с беременной женщиной, сидящей напротив. Парень ошарашено взглянул на Ольгу. Возникло одно желание - скорее покинуть заведение.
   Внезапно Ник рванулся с места.
   - Ник! Ты куда...
   Ольга не успела остановить кавалера, зачерпнув рукой горсть воздуха.
   Ник, девушка видела, ловко затесался между посетителями, не задев ни одного столика, и юркнул куда-то в смежное помещение. До чего проворный! А ведь Ник всегда был таким. Легко вписывался в незнакомую компанию и быстро находил общий язык с совершенно разными людьми. А она... Эх. В общем, новые знакомства давались Ольге не столь блестяще.
   "Что же он хотел сказать-то?" - Любопытство не давало Ольге покоя.
   Ник неспроста сорвался с места. Парень отчетливо видел, как бульдог дошел до боковой двери, отделяющей кухню от банкетного зала. Затем животное отряхнулось. Кожа псины пошла складками и... начала преобразовываться. Лапы расширялись и меняли форму. Приплюснутая морда вытягивалась, складки на ней выглаживались, образуя человеческий нос, глаза и губы.
   Ник моргнул.
   Лысый мужчина, небольшого роста, сбитый, широкоплечий оглянулся на свою жертву - посетителя в очках. На толстой накаченной шее мужчины-пса блеснуло какое-то украшение. Ухмыльнувшись (скорее оскалившись), лысый открыл дверь на кухню и скрылся в смежном помещении.
   Протиснувшись между столиками и диванами, Ник влетел следом. В следующий миг он замер, пораженный. Мужчина-пес скрылся за следующей дверью. Парню не дали пройти, вежливо попросив выйти.
   Ник провел руками по лицу, точно снимая невидимую паутину.
   Как такое могло произойти??
  
   - Fuck! Ну, чего ты злишься? - Ник забросил пиджак на вешалку, отчего та забалансировала на одной ноге. - Дуешься всю дорогу... As you know, у тебя фиговое зрение, если ты не заметила such crazy thing!
   - Ты оставил меня одну! - сбрасывая туфли, воскликнула Ольга. - И ничерта я не увидела!!
   - Ten minutes! Мурлысь, ладно тебе...
   - Двадцать минут, не хочешь? Я сидела там, как дура... Ты не понимаешь?! - Ольга выскользнула из объятий любимого. - Накрутилась, надела вечернее платье, в котором я, между прочим, чувствовала себя как рыба в акваланге.
   Ольга помыла руки, прошла в зал и стала переставлять подаренные безделушки на серванте с одного места на другое. Ее плечи подергивались от раздражения.
   Ник прислонился к стене, наблюдая за Ольгой. Тонкая длинная шея, переходящая в красивую спину, которая, он знал, могла заманчиво выгибаться... Затем бедра, упругие и округлые, по которым так и хотелось шлепнуть.
   - You are so sexy... - голос Ника охрип.
   - Ага... только ты метнулся непонятно куда, а не остался со мной! И зачем мы вообще туда пошли? Я с удовольствием бы посмеялась над твоей шуткой и здесь...
   Ольга только сейчас поняла, что до сих пор не сняла платье и со злости передернулась. Она быстрым движением сдернула перчатки и бросила на диван. Пытаясь расстегнуть молнию на платье, Ольга задела ногой край журнального столика. На колготках появились стрелочки.
   - Гребаный день! НЕНАВИЖУ!
   - Let's i help you...
   - Слушай Ник, отстань, ладно? Видеть тебя не могу!
   Парень, несмотря на злость любимой, обнял ее сзади, прижав к стеллажу. Ник расстегнул молнию, и его ладони ловко скользнули в образовавшийся вырез. Парень ласково провел рукой по нежной коже живота к груди... И снова вниз... Ноги Ольги стали ватными. Ник не останавливался. Он прикоснулся губами к ее щеке и плечу. Тело девушки тут же откликнулось на ласку любимого. Его прикосновения были настолько... настолько...
   - Я ничего не хочу, Ник, отстань! - вспомнив события вечера, Ольга попыталась оттолкнуть локтем парня, но даже не смогла пошевелиться.
   - Правда?.. И даже это?.. - Ник опустил ладонь ниже, тыльной стороной проведя над тонкими трусиками. Дразня Ольгу своими прикосновениями. Он укусил ее за мочку уха, заставив девушку гулко вздохнуть. - И даже так, м?
   Ник позволил платью упасть и обвить стройные ноги Ольги.
   - Ник...
   - Тшшш... Хочу, чтобы ты меня простила и... получила удовольствие...
   Ник ласкал любимую безудержно долго, заставлял стонать от возбуждения, изгибаться от прикосновений и поцелуев. Он был неутомим и... невероятно нежен, отчего в животе Ольги закружились бабочки, рождая желание.
   - My beautiful kitty...
   - Я люблю тебя...
   Ник положил Ольгу на диван.
   - Моя девочка...
   - Я люблю тебя... пожалуйста...
   Ник лег сверху и посмотрел в карие глаза. Взгляд Ольги затуманился. Губы девушки продолжали шептать его имя.
   Сердце Ника вдруг замерло. И он, наконец, решился.
   - Котенок... Выходи за меня.
  

2. Испытания

10 мая, 2012 г

   "Свобода!" - радостно забилось сердце Игоря Павловича, стоило ему ступить за порог здания суда. Он задержался у двери, кивнув вставшему позади него телохранителю. Затем судья перешел по "зебре" на другую сторону дороги. И обернулся.
   Игорь Павлович поежился. С фантазией у него случались перебои. Уголовные дела и судебные прения, отличавшиеся множеством изощренностей, отбивали всякую охоту к фантасмагориям. Детективные романы Игорь Павлович терпеть не мог. И понятно: неожиданных поворотов сюжета ему по горло хватало в зале судебного заседания.
   Мужчина предпочитал реальность вымыслу.
   Сейчас грязно-желтое здание напоминало... гроб, в нутро которого судье, между прочим, приходилось наведываться каждое утро. Сомнительная радость - а что поделать, профессию менять поздновато.
   Игорь Павлович тяжело вздохнул ("как-то совсем по-старчески", - промелькнуло у него в голове) и отвернулся. Его сердце билось слишком гулко, на душе будто скребли кошки. Перед глазами до сих пор стояло перекошенное от злобы лицо подсудимого, распрощаться с которым судья не мог уже несколько месяцев. Игорь Павлович с удовольствием поставил бы точку в этом деле одним ударом молотка. Но "крыша" преступника вставляла палки в колеса судебному разбирательству.
   Шуменко Алексей Петрович, 1954 года рождения. Проживает по адресу: город Москва, улица Павла-Корчагина, 8а. Обвиняется по совокупности статей. Замкнут, сварлив, недоверчив и крайне раздражителен. В юношестве поставлен на учет в милиции. Якшался с дурными компаниями. Один раз взяли за убийство, но из-за нехватки доказательств за решетку Шуменко так и не попал. Как говорится, презумпция невиновности - все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. В общем, Шуменко менял одну "профессию" за другой, не забывая обзаводиться полезными связями.
   Никто не хотел или не мог остановить преступника. Кому какое дело? В этом-то и видел Игорь Павлович главную проблему современного общества, сформулированную в трех простых словах:
   Кому. Какое. Дело.
   В настоящий момент на Шуменко "висели" 3 недоказанных убийства с особой жестокостью и кражи в особо крупных размерах. Недурно?
   Информация всплыла в голове судьи сама собой. Профессиональная память, чтоб ее.
   Задумавшись, Игорь Павлович запнулся. Пролетев пару метров, он чудом удачно приземлился на ноги, ничего себе не сломав. Кожаный портфель от Ron Cato, подарок жены, пришлось выпустить из рук.
   - Блин, - выругался судья. Болезненные толчки пронзили грудь, заставив согнуться и тяжело задышать. Не мальчик уже!
   И тут раздался звонок.
   Незнакомый номер. Игорь Павлович покопался в памяти: некоторые комбинации приходилось запоминать наизусть. Но и они не подходили. А телефон продолжал настойчиво пиликать.
   Судья нахмурился. Сердце кольнуло последний раз и точно замерло.
   - Слушаю.
   - Здравствуйте, Игорь Павлович, - Незнакомец говорил басом. Его голос был вязким как трясина. - Вы бы поосторожнее. Так и разбиться можно. Насмерть.
   Судья вздрогнул. Игорь Павлович как бы невзначай переложил трубку из одной руки в другую, поворачиваясь лицом к противоположной стороне улицы.
   Черный "Bentley" припарковался у тротуара. Из здания суда к автомобилю спешил адвокат, Валерий Дмитриевич. Из домов никого не видно. Люди спешили к метро, следуя гуськом по узкой улочке.
   - Не ищите, - собеседник был краток и спокоен. Это выдавало в нем деловую жилку.
   - Представьтесь, пожалуйста.
   - Мое имя вам ничего не скажет. Зовите меня... Куратор.
   "Куратор? Какой-то бред..."
   - Кто вас послал? И кто дал номер?
   "Нужно двигаться, вдруг потеряет из виду. Если бы он хотел меня убрать, давно бы это сделал". Игорь Павлович поднял портфель и ускорил шаг.
   Судья краем глаза заметил в салоне "Bentley" человека-в-черном-костюме и адвоката, сидящих напротив друг друга. Последний размахивал руками и торопливо объяснял что-то. Валерий Дмитриевич не отличался сдержанностью в зале судебного заседания, но так явно показывать свои эмоции... Хмм.
   - Нет. Я н...не согласен! Не стоит т... так поступать. Это же только осложнит всё, к... к... как вы не понимаете! - заикаясь, крикнул адвокат, выскочив из машины.
   "Точно кролик из капкана", - непроизвольно промелькнуло в голове судьи.
   Но Игорь Павлович не стал задерживаться. Расспросить адвоката он мог и позже. Нужно двигаться к служебной машине. Судья огляделся, не замедляя шаг. Вроде, ничего необычного.
   Игорю Павловичу уже приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Поэтому судья усвоил три важных правила: не показывать волнение, держаться людных мест и при возможности найти укрытие. Посаженные высокие ели вдоль дороги вполне подходили для последнего пункта. Даже для его слегка тучной фигуры.
   - Меня заинтересовало ваше последнее дело, - снова послышалось из трубки.
   - Алексей Шуменко, - вырвалось у судьи. - Вы хотели сообщить или...
   - Или. - Ни ярости. Ни волнения. Только расчетливость звучала в голосе собеседника. От такого спокойствия непроизвольно бросало в дрожь. - Воздержитесь от неверного решения.
   - А то что?
   - Оно может обернуться против вас.
   - Часть первая, статья 296 УК РФ: "Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия и производством предварительного следствия". Информаторы не довели до вас столь полезную информацию, господин как-вас-там?
   Знание закона успокаивало. Это не жалкие "да ты знаешь, какие у меня связи", "да я тебя закопаю", "да ты у меня будешь"... И всё в таком духе.
   - Это совет.
   - Почему я должен вам доверять? Рациональная нотка в ваших словах не прощупывается.
   Послышался вздох.
   - Как же вы привыкли ко всему рациональному, объяснимому.
   "Бред! Такое ощущение, будто он сам... не от мира сего". По спине Игоря Павловича пробежал холодок от внезапной мысли. "Да он больной. Невменяемый, небось. С адекватным еще договориться можно, а тут..."
   - А иррациональное вы не замечаете, - продолжал незнакомец. - А жаль.
   - Ну, раз ничего толкового вы мне сказать не можете, то спешу откланяться.
   - Постойте.
   "Что, решил сдаться? Давай, голубчик... Заканчиваем цирк и по до...".
   И тут судью прошиб пот. Его руки затряслись.
   - Тише, тише, Игорь Павлович. Не стоит делать резких движений, - смешинка в голосе незнакомца еще больше нервировала.
   Красная точка скользила по лбу телохранителя судьи, точно жук. Тот ничего не замечал, копошась в мобильнике. "Сказать? Крикнуть? Оттолкнуть?" Пуля всё равно быстрее!
   Судья облизал пересохшие губы. Он, не отрываясь, смотрел на охранника. Может, тот заметит его встревоженный взгляд и поймет, отреагирует?? Вот же болван!!
   - Посмотрите вокруг, судья. Вы готовы приговорить их?
   В горле Игоря Павловича застрял надрывный крик. Судья медленно поворачивался вокруг своей оси, с содроганием разглядывая прохожих.
   Красная отметка плясала на платье у маленькой девочки, идущей за ручку с матерью. Другая "прилипла" к спине пожилого мужчины, третья скользила по телу парня со связкой роликов в руке, четвертая появилась в прическе девушки...
   "Метки" были у всех, кто шел по улице! Это... невозможно! Боже...
   Внезапно красные точки погасли, будто их разом стерли.
   - Прислушайтесь к моим словам, Игорь Павлович. От этого зависит существование самого дорогого, что у вас есть, - в трубке затихли, похоже, давая возможность переварить услышанное. Слова незнакомца буквально звенели от стальных ноток. - В каждом человеке живет боязнь потери. Шуменко должен быть оправдан.
   - Да пошел ты!..
   Игорь Павлович прервал звонок. Преодолев несколько метров до автомобиля, он сделал знак телохранителю, чтобы тот не следовал за ним. Распахнув дверцу и забросив портфель в салон, Игорь Павлович сел на заднее сиденье. Он не мог унять дрожь.
   - Поехали...
   - Как день про...
   - Дима, поехали... Давай, давай!!
   Всю дорогу Игорь Павлович сидел в напряженной позе. Мобильник молчал. Радоваться или?.. Сердце невыносимо ныло.
   Неизвестный оказался прав. У каждого человека внутри живет боязнь потери. И судья не исключение.
  
   - Игорь... ты чего? - стоило жене выйти из спальни, услышав щелчок входной двери, как муж заключил ее в крепкие объятья.
   - С тобой всё в порядке? Говори! - голос Игоря Павловича дрожал. Перед его глазами мелькали красные "точки". - Это что такое... откуда?!
   Сколько посланий, накарябанных спешным почерком или вырезанных из газет, приходило на их адрес! Игорь Павлович воспринимал эти записки с ироничной улыбкой. Судья приходил домой, сжигал дифирамбы и спокойно ел сочного гуся, напрочь забыв об инциденте. Но сейчас... совсем другое!
   Судья схватил за локоть жену и показал на большое красное пятно у нее на коже.
   - Не молчи, ответь мне!
   - Игорь! - женщина взяла мужа за рукав пиджака и потянула за собой. Плотно закрыв дверь кухни, она отложила полотенце и села рядом. - Во-первых, не кричи - разбудишь Олесю! Во-вторых, это я - растяпа. Варила пельмешки к ужину, твои любимые, и ошпарилась.
   Игорь Павлович, помедлив, шумно выдохнул. С его плеч будто свалился груз. Судья положил локти на колени и сжал голову руками. Он не мог справиться с нахлынувшими эмоциями. В горле першило.
   Надо же, развели как мальчишку! А он всю дорогу ерзал в автомобиле, молился, чтобы ничего плохого не произошло! Но почему его сердце до сих пор так колотиться!? Ведь с женой всё в порядке...
   - Где Олеся? - судью будто шибануло током, заставив подскочить на стуле.
   - В спальне, она заснула со мной... Да что происходит-то?!
   - Я хочу ее увидеть, - Игорь Павлович стал прорываться в коридор, пытаясь отодвинуть стоящую в проходе жену.
   - Тихо ты... Игорь! Я тебя прошу, умоляю, объясни мне...
   Но Игорь Павлович широкими шагами пересек гостиную, завернул за угол, и... чуть не сшиб малышку. Она держалась обеими ручонками за стену и упорно дергала ножкой, пытаясь сделать еще один шаг. Подняв светлую головку, малютка взглянула на отца и заулыбалась.
   - Мапа!
   - Ах! - встревоженная жена, налетела на них. - Но как она перебралась через... Она заснула на кровати, я сделала ограждение из одеял, чтобы она - не дай Бог! - не улетела... Но как...
   - Леся, доченька моя! - судья не слушал жену. - С тобой всё хорошо...
   - Игорь! - на лице женщины застыло удивление и радость. - Она сделала первые шажки! Ты только посмотри на нашу малютку... Красавица, умница ты наша! А вот через одеяло не нужно перебираться, Лесечка...
   Родители в порыве обняли ребенка и закружили.
   Как же сильно они ее любили! Бесконечно, безмерно, взахлеб! Большие глаза малышки светились от счастья двумя небесно-голубыми бусинками. Круглые щечки с очаровательными ямочками и короткий светлый ежик не могли не вызвать улыбку. Она была похожа на маленький одуванчик в заботливых руках родителей.
   Их маленькое долгожданное чудо.
   Через полчаса малышку удалось уложить. Игорь Павлович, обычно не принимавший участие в этом процессе (так как поздно приходил с работы), подивился его трудоемкости.
   Дальше всё пошло своим чередом. Покончив с ужином, судья привычно раскрыл газету.
   - Игорь, расскажи мне, - осмелилась попросить жена. - Я всё чувствую.
   Игорь Павлович посмотрел на супругу поверх газеты. Волосы, собранные в пучок на затылке, открывали побледневшее лицо. Она волновалась. Еще бы! Залететь, перепугать, ничего не объяснив! Зря он так...
   - Скажи мне... Это важно, я знаю!
   Судья долго медлил, перебирая в уме все "за" и "против". И, наконец, рассказал о случившемся. На его душе сразу стало легче.
   - А ведь... - внезапно поддался вперед Игорь Павлович, задумчиво посмотрев на жену. - Как же я не заметил... Тот мужчина в Bentley разговаривал по телефону!!
   - Тшшш... Игорь, родной, пожалуйста... Олеся спит...
   - Прости. - Неужели он снова вышел из себя?
   - Ты думаешь...
   - Черное Bentley. Машина всегда стоит около здания, когда я выхожу. Каждый раз после заседания Валера, адвокат, садится в автомобиль, и беседует с каким-то мужчиной. Не думаю, что это обычные дружеские посиделки.
   - Валера - адвокат по делу Шуменко? Тогда он не может распространять информацию. Запрещено законом, нет?
   - Запрещено - не запрещено, - бросил Игорь Павлович, отодвигая от себя газету. - Кого это сейчас волнует? В нашем-то обществе... Знаешь, я даже ничего не смог откопать на... мужчину-в-черном-костюме! А ведь на работе неплохие связи. Камень преткновения в том, что я так и не смог его разглядеть.
   - Тонированные стекла?
   - Да. Очень странно - адвоката я могу увидеть, а на этого типа падает тень. Возможно, дело в психологии. Я знаю, как выглядит Валерий Дмитриевич, поэтому мне не составляет труда распознать его даже в темноте. А незнакомец... Я точно знаю, ему не больше тридцати. В меру накаченный, рост примерно 180 или чуть ниже, темные волосы. Автомобиль, кстати, зарегистрирован на некоего Белоцвета Петра Сергеевича. Работает менеджером среднего звена в одном из ТЦ. Я пробил его по базе... Он не подходит по описанию.
   - Ты не сможешь доказать, что звонил именно тот тип в машине... Кстати, а звонок...
   - Уже проследил. Попросил друзей, пока ехал в машине домой. Ничего толком не нашли. Номер зарегистрирован на какую-то женщину. У нее ни сына, ни брата, ни свата. Да я уже думаю, не придумал ли...
   - Я понимаю, родной, понимаю. Этот звонок... Возможно, розыгрыш... Мы выстоим. Вместе.
   "Как же тогда красные точки? Значит, никакое не совпадение", - подумал судья, и его снова пробила дрожь.
   - Валерий Дмитриевич боится того типа в Bentley. Однажды даже выкрикнул: "Не надо! Я сам всё улажу!" и опрометью кинулся обратно в здание. Если я начну его расспрашивать, он вряд ли мне доверится.
   - Кстати, может... адвокат занял определенную сумму у... мужчины-в-черном-костюме и не успел отдать, - предположила жена.
   - Ох, конечно.
   Женщина поцеловала мужа в лоб.
   - Скоро утро. Игорь, давай ложиться. Всё наладится, вот увидишь, дорогой.
   Засыпал Игорь Павлович долго, вздрагивая от каждого шороха.
   Сон пришел лишь под утро.
   Адвокат говорил с мужчиной-в-черном-костюме, пытался доказать свою позицию, активно жестикулировал. Через несколько фраз его лицо побледнело, руки затряслись, но Валерий Дмитриевич не отступал. Незнакомец отвечал спокойно, слегка размыкая губы. Всем своим видом он излучал уверенность и стойкость. Он не давил на адвоката. Мужчина-в-черном-костюме просто говорил, а выслушав его, хотелось соглашаться.
   Это не магия, а дар.
   Напряжение росло, в салоне стало душно. Эмоции адвоката били через край. Он пытался найти какой-то способ решить проблему, предлагал всевозможные варианты. Но собеседник находил веские контраргументы.
   В конце концов, плечи адвоката опустились. Он сдался. И, чуть помедлив... кивнул. Согласился. Игорь Павлович не знал, на что подписался его коллега, но сердце больно кольнуло. Страх пробрался в душу судьи.
   Всего один кивок... Но именно от него Игоря Павловича бросило в крупную дрожь, заставив проснуться.
  

12 мая, 2012г.

I was born into a curse
An outlaw straight from birth
My mama danced around a fire
And pulled me from the dirt

   Голова Ольги готова была разорваться, мозг - вытечь наружу. Рок-музыка грохотала во всю мощь. Каждый аккорд вырывался из бас-гитары звенящим гулом. Казалось, вибрируют не струны, а чересчур натянутые нервы студентки. В висках девушки будто застыли ртутные комки боли.
   Каждому терпению приходит конец. Музыка не смолкала уже два с половиной часа. Резкие звуки вонзались в ушную раковину, будто стены между комнатами и не существовало. Этот шум не давал Ольге сосредоточиться.
   - Достало уже! - еще никогда Ольга не испытывала такого раздражения. Неужели он не понимает, что ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно заниматься?!
   Студентка отложила конспекты и вышла в коридор. Стоило Ольге открыть соседнюю дверь, как очередная волна аккордов чуть не сбила ее с ног.
   - Ник... Ник! НИК!!!
   - Kitty?.. Как тебе? - Ник сидел в кресле, сжимая рукой гриф и увлеченно мотал головой в такт песни. Волосы ежами танцевали на его макушке. - Not bad, правда? Тындц-тындц... One-two-three...
   - Стой! Ник, ну я же уч...

I'll take you out the back door
And shoot you right in the face

   Длинные пальцы музыканта ловко перебирали струны. Ежи на его голове превратились в дикобразов, а голос вырывался из горла мощным чистым потоком.
   - Ник, у меня сто страниц непрочитанных...
   - Fuck... Я всё время сбиваюсь с ритма... Препод сказал, ногой нужно стучать, но... Такое ощущение, будто она живет собственной жизнью! Really!
   Ольга вздохнула.
   - Может, купить метроном?
   - Котенок, - Ник отмахнулся. - For what? У меня же получается. Да и не сложно. I need only...
   Художница села на подлокотник кресла, заглянув в ноты, и улыбнулась тоненькому колечку на своем безымянном пальце.
   - У меня тоже бывает, когда не знаешь, какие краски подобрать, чтобы вся картина выглядела гар...
   - Look! Тут восьмые... А если так...
   Ольга снова попыталась унять нарастающее раздражение.
   - Заяц, давай ты сделаешь перерыв, сходишь в магазин или к друзьям? А я пока в тишине и спокойствии почи...
   - Мурлысеныш, да лан те... Я же чуток, one or two more songs...
   - Ник! Сколько можно повторять, мне нужно заниматься...
   - Мне тоже!
   - Ты издеваешься?! - Ольга подскочила к парню и вырвала из его рук инструмент. Тот жалобно тренькнул.
   - What the fuck... положила инструмент! Я СКАЗАЛ, ПОЛОЖИЛА ИНСТРУМЕНТ!
   В глазах Ника разгорался огонь, кулаки сжались. Он еле сдерживал себя, чтобы не накинуться на ошарашенную девушку. Ольга поневоле выронила гитару и отступила на шаг. Чувство самосохранения - хорошая штука.
   На щеках любимой заблестели слезы, но сердце Ника будто превратилось в ледышку. Он взял гитару и начал перебирать струны, не обращая внимания на застывшую посреди комнаты Ольгу.

Ain't ever comin' back
Cause I'm the black sheep of the family.

   - Ты и есть - белая ворона... Изгой, черт тебя побери!! - выкрикнула Ольга и пулей выскочила в коридор.
   Она залетела в спальню, громко хлопнув дверью.
   Музыка больше не звучала. Ольга не могла понять, радоваться ей или плакать.
  
  

14 мая 2012 г.

   BMW выехал на Земляной вал.
   Дима в который раз посмотрел в зеркало заднего вида. Серебристая Toyota ехала следом. Машина отставала от них то на две, то на три машины, неизменно оставаясь позади.
   Водитель нахмурился. Всё бы ничего, если бы этот автомобиль, с такими же номерными знаками, не увязался за ними от самого здания суда. Совпадение? Получить по шее, если выйдет ошибка, конечно, чревато последствиями. "Однако, - решил Дима, - лучше подстраховаться".
   Шофер резко крутанул руль вправо, сворачивая на примыкающую улицу.
   - Дима, в чем дело?
   - Игорь Палыч, глядите-ка. Серебристый B253HE. Он тащится за нами от Каланчевской.
   "Ох! Ну что опять такое?" - судья обернулся. Он заметил белую точку, теснившуюся в левом ряду. Водителя, конечно же, нельзя было разглядеть. Судья не растерялся. Игорь Павлович открыл портфель, достал записную книжку и размашистым почерком вписал в нее номер автомобиля, обведя данные в кружок.
   Игорь Павлович застегнул пиджак и погладил запонки, подаренные женой. Это был своего рода ритуал перед судебным разбирательством. Он помогал сосредоточиться. Но обстоятельства изменились. Судья почувствовал себя не в своей тарелке. Бразды правления находились не в его руках.
   - Мне это не очень-то нравится, - в обязанности Димы не входила охрана. Привез-увез, что называется. Но мужчины сразу нашли общий язык, с легкостью преодолев социальный барьер. - Лучше не высовывайтесь.
   Игорь Павлович, недолго думая, скатился вниз и вжался в спинку сиденья.
   - Оторваться сможем?
   - Постараемся. Не волнуйтесь, Игорь Палыч, счаз всё будет... - глаза Димы загорелись в предвкушении. Руки крепко сжали руль. - Счаз узнаем, чё за фраера...
   На ближайшем перекрестке, игнорируя красный свет, Дима резко свернул на другую улицу и прибавил скорость. Благо, всю Москву он знал, как свои пять пальцев. Но водитель в серебристой Toyot-е тоже оказался не промах. Иномарка в самый последний момент проскользнула между двумя автомобилями и покатился следом.
   Фары Toyot-ы замигали. Мол, фокус не удался.
   Началась погоня.
   Дима прибавил газу. Рассекреченный автомобиль мчался, не отставая. Обе машины виляли по улицам, обгоняя впередиидущие транспортные средства. Те выражали свое недовольство протяжными гудками. Вот Дима заложил вираж и въехал в Стремянный переулок. Шины завизжали на крутом повороте. Объекты смешались за стеклом в разноцветную полосу.
   На лбу Игоря Павловича выступил пот. Казалось, это просто не может произойти с ним! В кино - да, когда все движения точно спланированы режиссером. Но в жизни...
  -- Дима, впереди! ВПЕРЕДИ! Какого...
   Красный Ford Mustang мчался им навстречу. Машина неслась по встречной полосе на большой скорости. Дима надавил на клаксон и ударил по тормозам.
   Mustang и Toyota приближались спереди и сзади.
   - Сукины дети, - сквозь зубы прошипел водитель.
   Таким его Игорь Павлович видел впервые. Дима превратился в разъяренного быка: взгляд бегал по сторонам, руки с силой сжали руль. Один рывок - и водитель вырвет его с корнем!
   Дима отъехал назад, крутанув руль вправо, и нажал на педаль газа. Машина помчалась вперед по перпендикулярной улице Щипок, оставив преследователей позади. Дима взглянул в зеркало заднего вида: иномарки затормозили и, развернувшись, сели на "хвост". Mustang пару раз с ревом въезжал на обочину. Прохожие с воплями кидались в стороны.
   - Сукины дети!
   Игоря Павловича шатало на заднем сиденье. На крутых поворотах он пару раз ударился о боковые стекла. Одну руку Игорь Павлович прижимал к груди. Cердце-то не казенное!
  -- Аккуратнее, Дима, забор... ОУ!
   Автомобиль лихо обогнул препятствие и выехал на шоссе.
   Игорь Павлович думал, что, в конце концов, они вынуждены будут остановиться или врежутся в ограждение. Какой из вариантов хуже он, если честно, даже не знал. Но Дима в самый последний момент ловко выскальзывал из ловушки.
   Шоссе раздваивалось. Между встречными потоками началась разделительная полоса в виде бетонного ограждения. Ford Mustang и Toyota приближались.
   Какое-то время машины мчались, подрезая, тесня и обгоняя всех, кто попадался на пути. Им вслед раздавались протяжные гудки.
   - Тебе космическим кораблем управлять не предлагали? - попытался отшутиться судья. Его очки съехали с носа, затерявшись где-то под сиденьем.
   Дима улыбался, с невероятной скоростью переставляя руки по ободку руля. Адреналин выбрасывался в кровь.
  -- Щас попробуем... Игорь Палыч, держись!!
   BMW, Mustang и Toyota мчались по крайней левой полосе друг за другом. Дима перестроился вправо на две полосы. Преследователи поступили так, как он и ожидал: один попытался заблокировать машину сзади, другой мчался правее, так как левая полоса была занята. Поравнявшись с Mustang-ом, Дима крутанул руль. BMW врезалась боком в бок иномарки. Водитель мустанга оказался не готов к подобной атаке, и автомобиль повело вправо. Где Дима еще за несколько метров приметил солидный булыжник. Конечно, шанс, что Mustang въедет на камень, невелик...
   Мустангу не повезло. BMW и Toyota понеслись дальше по шоссе. И тут сзади раздался оглушительный грохот переворачивающейся машины. В ушах Димы и судьи еще долго стоял звук сминаемого рвущегося металла. Обернувшись, Игорь Павлович увидел поднимающиеся вверх языки пламени.
   Судья повернулся и посмотрел на Диму через зеркало. Тот побледнел, его губы дрожали. И тут оба закричали. Машину резко занесло влево от удара. Toyota протаранила их.
   Начался поединок. Водители боролись за каждый участок дороги. Чудом оба автомобиля оставались целыми, хотя значительно помятыми.
   Дмитрий надавил педаль газа. У него появился план.
   На участке, где Варшавское шоссе пересекалось с Расторгуевским, можно было развернуться. Однако не без проблем: скорость слишком высока для таких маневров, разворот достаточно крут и самое главное - невдалеке от дороги велось строительство нового торгового центра.
   Увидев поворот дороги, Дмитрий убедился, что Toyota следует за ними на большой скорости и крикнул:
   - Игорь Палыч, держитесь!! Щас если впишемся...
   И вписались! Но КАК! Левые переднее и заднее колеса машины буквально оторвались от земли, зависнув в воздухе. Игорь Павлович до боли в суставах вцепился в переднее сиденье. Это невероятное ощущения - когда тело будто зависает в воздухе, сердце рвется наружу, готовое выпрыгнуть прямо из горла. Борт машины резанул по одиноко стоящей будке. Железо царапнуло по стеклам, оставляя на них царапины. Словно кто-то отчаянно скребся ногтями, пытаясь проникнуть в салон.
   Серебристой Toyotе, следующей за ними, повезло гораздо меньше. Автомобиль не вписался в поворот и снес сначала будку, рассыпавшуюся трухой, потом ограждение. Не сумев затормозить на огромной скорости, серебристая Toyotaа врезалась в стену строящегося здания. Ее захоронило под обломками кирпича и поднявшейся в воздух пыли.
   Игорь Павлович и Дима радостно вскрикнули.
   Какое-то время им обоим потребовалось, чтобы прийти в себя.
   - Кажись, усё-ё... - готовый к любым сюрпризам, высказал предположение Дима. Он нервно сжимал руль, взгляд бегал из стороны в сторону, как у ротвейлера, охраняющего своего хозяина. Преданность - качество, данное немногим.
   - Игорь Палыч, Вы че, как?..
   - Штаны не запачкал... Хотя дело к этому шло, - снова пошутил судья, выпрямляясь на сиденье. - Просто Игорь. Мы теперь как братья.
   Руки у судьи жутко тряслись, на ладонях, лице и шее блестели капли пота. Игорь Павлович чувствовал себя полностью опустошенным. Сначала мужчина-в-черном-костюме, потом странный звонок с угрозами, а теперь это...
   - Домой?
   Игорь Павлович испытал сильнейшую боль, точно его груди коснулось раскаленное железо.
   - И побыстрее.
  
   Звонок в дверь показался женщине чересчур настойчивым. Два коротких гудка, один длинный - значит, Игорь.
   - Да иду... Иду!! Ты ключ забыл?..
   Жена коснулась дверной ручки и откинула задвижку. Женщина тут же ахнула, отпрянув. Человек, стоящий в проходе, ворвался в помещение и грубо схватил ее за локти.
   В голубых, широко распахнутых глазах мужа застыл ужас.
   - Собирай вещи! НЕМЕДЛЕННО!!
   - Что слу... Боже, Игорь!
   - Скорее! Никаких вопросов. Давай же! Мы уезжаем. Собирай вещи.
   Женщина еще какое-то время стояла, обездвиженная, вглядываясь в любимое лицо. А потом резко встрепенулась.
   - Леся! Дочка!!
   Она не стала задавать лишних вопросов. Почему? Ей хватило одного взгляда.
   Игорь постарел за несколько часов.

Глава 2. Плачущее метро

1. Преследование

  

14 мая, 2012г. Вечер.

Бизнес-центр на Тверской

  
   В кабинете царил полумрак.
   За письменным столом, откинувшись на спинку кожаного кресла, сидел глашатай тьмы. Он наблюдал, как игрушечный пароходик мчится по пластмассовым рельсам. Куратор ни на секунду не отрывал взгляда от движения колес.
   Лицо слуги Зла запоминающееся: черты крупные, подбородок массивный, лоб и скулы широкие. Строгий черный костюм подчеркивает мощные плечи и крепкий торс. От Куратора исходит невероятная энергия: тьма - словно вторая кожа бессмертного.
   - Мы пр-реследовали Стойкого до дома. На кор-ротком поводке. Сэр-р, - отчеканил Вожак. - Щенячий хвостик др-рогнул. Как вы и пр-редполагали. Сэр-р.
   Перевертыш, небольшого роста, лысый, плотный, с отвисшими складками кожи на лице, всем своим видом напоминал бульдога. На шее, поясе и запястьях Смотрителя висели солидные цепи с шипами внутрь. В случае неповиновения магический Окладень сдавливал горло перевертыша, а металлические острия впивались в кожу.
   - Хах, а водитель-то у судьи - ловкий пес! Хоть и из дворняжек. Может, ему того... косточку подкинуть? В смысле работенку... - вступил в разговор второй Смотритель, помоложе. В его стойке тоже было что-то... псиное.
   Вожак ткнул локтем напарника под ребра. "Молокосос, ты соображаешь, с кем говоришь?!"
   Оба посмотрели на Хозяина. По лицу Куратора скользили тени. Казалось, он не обратил на фразу ни малейшего внимания. Или они ошибаются?
   В любом случае, Смотрители обязаны предоставить отчет.
   - Задача выполнена, сэр-р. Двор-рняга нас заметил, пытался скр-рыться.
   - А хорошая выдалась гонка!
   - Потом мы пер-реместились в др-ругие оболочки и пр-родолжили наблюдение. Он взял дочь и жену и р-рысцой направился на север-р Москвы, - голос Вожака, рычащий и напористый, будто резал воздух. - Вы пр-редупреждали - если он поменяет дислокацию, ср-разу бежать к вам.
   - Если необходимо продолжить - наш нюх к вашим услугам, - снова встрял молодой. Он, будучи принятым в Стаю несколько месяцев назад, не до конца понимал важность этой встречи. - Мы нащупаем след зараз! Страх имеет свойство распространяться.
   Даже сейчас Куратор таил в себе угрозу. Вожак не сомневался - взбреди в голову какому-нибудь сумасшедшему метнуть в слугу Зла кинжал, лезвие через несколько секунд засело бы у нарушителя в глотке.
   - Страх всепоглощающ. Он сжирает оболочку, в которой живет, - глашатай тьмы развернулся в кресле лицом к окну. Оно занимало всю стену на двадцать пятом этаже бизнес-центра, открывая прекрасную панораму на столицу.
   - Петр, проследи, чтобы Смотрителям выплатили гонорар согласно контракту. И добавь сверх оговоренного. За качественно выполненную работу.
   Предметы в кабинете зарябили. Точно помещение оказалось под водой. Уши присутствующих заложило. Даже послышался бурлящий звук накатывающих невидимых волн. Когда рябь сошла, а звук пропал, перед смотрителями появился Казначей - Петр.
   Юноша стоял по правую руку от Куратора.
   - Вы хорошо поработали, господа, - сказал Петр хорошо поставленным голосом.
   На его остром носу сверкало пенсне, светлые волосы юноша тщательно прилизал назад и собрал в тугой узел на затылке. Казначей кивнул исполнителям. Вожак не без удовольствия заметил, что его молодой напарник ощерился, застигнутый врасплох.
   Казначей появлялся только по зову глашатая тьмы.
   - Как вы хотите получить деньги - наличными или переводом на счет? Если второе, сообщите Лилии, секретарю, необходимые реквизиты. Я подойду чуть позже. Осталось еще одно дело, которое требует моего присутствия, - вежливо улыбнулся Казначей. - Да будут ваши лапы столь же сильны, как и ваш дух.
   - Рады служить вам, Сэр.
   Отвесив поклон Куратору, Смотрители удалились, плотно закрыв за собой мощные дубовые двери. Через мгновение в дальнем углу кабинета, где стояли пуфики, материализовались два человека.
   Один из них, Шуменко сидел с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Тюремная роба плотно облегала его мощное тело. Рукава полосатой рубашки были закатаны. На правом предплечье до самого запястья тянулась регалка: жирный кот с мешком денег. Отметка вора.
   Другой, Валерий Дмитриевич, в дорогом костюме, задвигался, не дождавшись, когда его тело полностью материализуется. Его поведение говорило об одном: мужчина не единожды посещал этот кабинет.
   Адвокат вскочил с пуфика и торопливо засеменил к столу. Схватившись за столешницу, он наклонился вперед, оказавшись нос к носу с Куратором.
   Валерий Дмитриевич передернулся, когда взглянул в глаза глашатая тьмы. К адвокату пришло видение. Будто за спиной Куратора стоит сгорбленное сотканное из черных клубов чудовище. Вместо глаз - всполохи пламени. Огромные когти точат заостренную саблю с красной рукояткой.
   Невыносимый скрежет заставил Валерия Дмитриевича зажмуриться. Когда адвокат открыл глаза, за спиной Куратора никого не было. Мужчина сделал пару вздохов и поспешно заговорил:
   - Стойкий - крепкий орешек! Вам его н-не расколоть. Максимум, что он сделает - это н-найдет причину...
   - Вы бы соблюдали дистанцию, господин Моткалов, - предупредил Петр.
   - Ты, бич, тут пургу гнать собрался, а? Я чет не втыкнул, - звякнув наручниками, медленно начал подниматься Шуменко.
   Петр скривил тонкие губы.
  -- С...Сидеть! - крикнул Валерий, боязливо взглянув на Куратора. - Вы извините, извините, по-пожалуйста. Сами по... понимаете... эмоции. - Адвокат поднял вверх обе трясущиеся руки в знак примирения. - Я... м-мы... Поймите, мы не сможем заставить Стойкого! Это н-не тот человек. Не тот судья!!
   - Ты сомневаешься в моих способностях? - Куратор даже не взглянул на адвоката.
   Валерий Дмитриевич нервно сглотнул.
   - Н-нет. Но ведь защищать по... подсудимого - моя работа. Ничего не... не выйдет! - Валерий старался подобрать веский аргумент. - Стойкий - один из лучших и... Да тут даже сомнений н-нет в виновности. Кхе-кхе-кхе...
   - Господин Моткалов, попейте водички, - сказал Петр, закончив разбирать документы.
   - Мне... н-не очень...
   Куратор вышел из-за стола и встал напротив Шуменко, скрестив руки на груди. Глашатай тьмы смотрел на подсудимого пристальным, долгим взглядом, будто сканируя преступника. У последнего нервно дернулась щека. Если бы так на Шуменко осмелился взглянуть какой-нибудь браток, так уже завязалась бы драка. Но с этим... стоило ли связываться?
   - Нам нужен такой, как ты, - произнес Куратор.
   Валерий Дмитриевич передернулся. Он обрадовался, что обращались не к нему.
   - Ясен хрен, - буркнул Шуменко без прежнего гонора.
   Несколько часов назад адвокат сообщил подопечному о необходимости встретиться с одной важной персоной, которая может изменить ход судебного разбирательства. Но Шуменко даже не подозревал, что будет сидеть и заглядывать в рот этому типу...
   Кроме того, преступнику на миг показалось, будто позади Куратора сгустилась чернота, превратившись в монстра. Чудовище скалило белые клыки, ехидно улыбаясь.
   - Петр, поведай суть дела.
   - Вас ждут перемены, господин Шуменко, - начал разъяснять Казначей, поправляя пенсне. - Дело не обойдется без пластической операции. Не волнуйтесь, на нас работают лучшие специалисты Москвы. Вы нам подходите для выполнения одной важной миссии. Но у вас возникли проблемы...
   - Вы меня в кентовку пригласить решили? Козырные фраера? Да головняк, как видите... Заноза мне вышку влепить намерен. Обсобачить его...
   - Господин Шуменко, мы можем вмешаться и...
   - Не... не надо! - снова подскочил Валерий Дмитриевич. Он знал, о чем шла речь. Пот буквально заливал лицо адвоката, хотя в кабинете шумно гудел кондиционер.
   - Бздило, - презрительно бросил Шуменко.
   - Господин Моткалов, как вы знаете, заседание состоится 16 числа. Согласно прогнозам наших аналитиков, решение будет не в нашу пользу.
   - Да завалить его наглушняк!
   - Господин Шуменко, не всё так просто, - попытался объяснить Петр, распределяя документы по папкам. - Судью охраняют.
   - И торпед замочить!
   Казначей поморщился.
   - Нам нужно ваше согласие, господин Шуменко. Мы заключаем с вами трудовой договор, ставим подписи - всё как положено. По закону. И тогда вы окажитесь под покровительством Хозяина.
   - Я в деле! - согласно кивнул преступник.
   - Ваш адвокат должен удостовериться, - настойчиво сказал Петр. - В ДЕЛЕ принимать участие вы не станете. Нам хватило шумихи по поводу вашего процесса. После подписания договора, вы зачисляетесь в нашу организацию и приступаете к выполнению миссии. Мы обязуемся устранить препятствия.
   "Какая миссия?" - услышав краем уха фразу, хотел поинтересоваться Валерий Дмитриевич, но прикусил язык.
   - Валерий, тебе нужно подписать отказ от исполнения своих обязанностей.
   Куратор приближался.
   Валерию казалось, что Хозяин идет слишком медленно. Будто воздух у ног глашатая тьмы превратился в тягучую массу и замедлял каждый шаг. Одновременно фигура Хозяина расширялась, нависнув над адвокатом внушительной скалой. На это невыносимо было смотреть!
   - После подписания договора всю ответственность мы берем на себя, - подчеркнул Куратор. - Ты сможешь освободиться. Дела Шорохова и Ткачева уже закрыты. С удовлетворительным для нас результатом. А если нет...
   - Хо-хорошо! ХОРОШО!
   Адвокат схватился за голову. В ней будто одновременно заговорили два существа.
   "Вся ответственность будет лежать на них!"
   "Но смогу ли я забыть об этом инциденте? Смогу успокоить свою совесть?"
   "А сейчас, если откажешься - "позже" вообще может не наступить! Это закон человечества. Закон выживания. Или ты... или тебя".
   "И обязательства, данные мной ранее, будут выполнены. Я освобожусь".
   "Вот именно".
   - Я с-согласен, с-согласен...
   Валерий кивнул.
   - Итак, господа. Подойдите ближе, - распорядился Петр. Договоры уже были приготовлены и подписаны Хозяином. - Так. Ваша подпись здесь и здесь. Хорошо, господин Шуменко. Теперь вы, господин Моткалов. О-па! Отлично. Я, конечно, могу предоставить копии...
   - Не... н-надо! - отшатнулся адвокат.
   Чтобы эти бумажки всю жизнь напоминали ему о содеянном и, в конце концов, довели до психушки?! Ну уж нет! "Бежать... Скрыться, чтобы они снова не нашли! Завтра же уволиться и зажить новой жизнью!".
   - Ваше право, - безразлично пожал плечами Петр. Собрав бумаги, он направился к стеллажу, где хранилась документация.
  -- Адвокат свободен. А с тобой, Шуменко, мы еще встретимся. Дело осталось за малым, - услышал помощник слова Хозяина.
   В кабинете вспыхнули две молнии, возвращая людей на прежние места: Шуменко - за решетку, а Валерия Дмитриевича - в здание Басманного суда. Когда Петр вернулся, от "перемещения" не осталось и следа.
   Куратор потирал виски, сидя в кресле. Нервозность адвоката изрядно надоедала.
   - Хозяин? Как вам будет выгоднее это ммм... провернуть?
  -- Выгода. А мне нравится ход твоих мыслей, Петр, - Куратор откинул голову назад и закрыл глаза.
   Казначей и не сомневался: его Хозяин уже всё просчитал. Причем на несколько ходов вперед. Петр терпеливо ждал, скрестив руки за спиной.
   - Мы сделаем так, - глашатай тьмы пододвинул оставшийся бланк договора к помощнику, указав на мелкие буквы в самом конце документа.
   - Примечание? - Когда Петр прочел строчки, его и без того узкое лицо вытянулось от удивления. - Но... я думал...
   - Люди редко обращают внимание на мелочи. Они-то, кстати, и придают вкус жизни. Незаметная череда букв кажется ненужной из-за того, что напечатана пятым кеглем.
   Петр вытянулся в струнку, обратившись в слух.
   - Нам нужно сохранить Шуменко. Это важно. Он станет одним из испытуемых в Бааторе. Его Душа настолько темная, что преступник сойдет за своего в воронке Ада. У Шуменко неплохие шансы пройти до 7 уровня, - Куратор встал и подошел к окну. - Хотя я на него не поставил бы.
   Какое-то время глашатай тьмы молчал, обдумывая детали.
   - А судья...
   - Он чересчур гуманен и справедлив. Нам нужно его устранить. Нет. Точнее, его нишу в этом мире. И заполнить ее своим, более лояльным судьей. Свяжись с Карателем.
   - Каратель - мастер по части запугивания смертных, - припомнил Казначей.
   - Именно. Запугивание - его ремесло. Смерть нам ни к чему. Каратель, боец Ада, должен быть предельно осторожен. Никаких серьезных травм. Передай ему мои наставления.
   - То есть Шуменко... и адвокат даже не догадываются, что мишень не... не судья?
   - Адвокат уже наслаждается свободой, - хмыкнул Куратор. Он прекрасно знал человеческую натуру. - Шуменко податлив, как глина. С ним, я уверен, проблем не возникнет. Нам нужна его сильная, в своем смысле, Душа. Подготовьте Шуменко для путешествия в Ад.
   - Вы же сами сказали, первостепенное - устранить судью, - попытался выстроить логическую цепочку Казначей. - Но почему тогда... Почему мишенью станут родные судьи, а не он сам? Я не понимаю.
   - Убийство накануне вынесения решения - не самая удачная мысль. Могут возникнуть ненужные подозрения и нарушить наши планы. А последующая тягомотина и следственные действия нам ни к чему. И, в конце концов, смерть - не высшая мера, - взгляд Куратора затуманился. - Гораздо труднее пережить потерю самого дорогого в жизни.
   И это глашатай тьмы знал по собственному опыту.

15 мая, 2012г.

  
   На следующий день Ольга решила навестить Марию Николаевну. Мать Ника жила на севере Москвы, в Отрадном. Ольга хотела отдохнуть от бас-гитары любимого и... от него самого.
   У каждых отношений есть оборотная сторона. И требуется время, проведенное в одиночестве, для восстановления истощенного резерва терпения.
   - Оленька, заходи, заходи... А Ник где?
   - У него музыкалка по вторникам. У вас гости, теть Маш? А то я могу подождать... - Ольга замерла на пороге, услышав в комнате чужой звонкий голос.
   - Нет-нет, что ты! - всплеснула руками Мария Николаевна, запуская девушку в квартиру. Мать Ника по привычке поцеловала ее в обе щеки. - Это ребенок - соседка попросила приглядеть. Говорят, визу оформляют, дела у них срочные. Проходи-ка, раздевайся, раздевайся. Я как раз чайничек поставила...
   Из гостиной выползла девчушка со светлым чубчиком на голове, любопытно сверкнув голубыми глазами.
   - Мапа? - спросил ребенок тоненьким голоском, поднимая светлые полоски бровей. Розовый комбинезон сидел на малышке как влитой. - Ма...па?
   - А это того... - передавая Марии Николаевне гостинцы и посылку от Ника, нахмурилась Ольга. В присутствии малышей она всегда чувствовала себя неуютно. - Нормально?..
   Мария Николаевна засмеялась.
   - Необычное замещение слов, правда? Вроде и мама, и папа получается. Какой замечательный ребенок получился... Прям лапочка!
   - Чтобы никому из родителей не было обидно? Какие мы хорошенькие! - улыбнулась малышке Ольга.
   Ольга достала из сумочки припасенную к чаепитию шоколадку и протянула ребенку. Малышка приняла угощение.
   - Нет, нет, нет, так не пойдет, Оль... Ей нельзя, вдруг диабетик начнется... - появилась из кухни Мария Николаевна с чайником в руках. Она поставила его на стол рядом с тортом и взяла шоколадку у светловолосой девчушки.
   - Ой, теть Маш, я же не знала... Извините... - растерянно пролепетала Ольга. - Я никогда раньше не слышала, чтобы вам ее оставляли...
   - Да соседи. Им от государства дали эту жилплощадь - судьей всё-таки муж работает! Потом они дом приобрели, за городом, и переехали. А квартирку, так сказать, про запас оставили. Ан вот - пригодилась! Вроде продавать собираются. Я уж их попросила, чтобы мне получше соседей подыскали...
   - А случилось у них...
   - Да я толком, Олечка, не расспрашивала. Знаешь, хорошие они люди... Ты чего, милая?
   Ольга согнулась пополам, с трудом ухватившись за платяной шкаф в прихожей, чтобы не упасть. В ее животе будто взорвалась бомба.
   - Неужто отравилась? Вот же напасть...
   Ольге пришлось остаться у тети Маши. Девушка чувствовала сильное головокружение и тошноту, поэтому не в состоянии была никуда ехать.
   Ближе к ночи, Ольга уединилась в маленьком чулане - мастерской. Здесь она чувствовала себя уединенно и могла дать волю фантазии. Ольга слышала, как пришли за ребенком, но не стала выходить - это не ее заботы.
   Ольга долго вдумчиво смотрела на холст перед собой. Она решила поэкспериментировать и, закрыв глаза, провела кисточкой по листу.
   - Пусть всё идет так, как сейчас... Просто вспомни. И всё получится, - будто шепнул ей на ухо кто-то невидимый.
   "Так хочу тебя обнять. Smile, чего такая грустная?"
   Каждое слово Ника... Дорого. Незабываемо.
   Ольга водила кистью, подчиняясь своим воспоминаниям.
   Первый поцелуй. В носик. Прикосновения рук. Сильных. Ольга уже не могла остановиться. Счастье переполняло ее. Нельзя, нельзя так любить! Но по-другому у нее не получалось.
   Только спустя полчаса Ольга глубоко вздохнула и открыла глаза, чтобы посмотреть на свое творение. Девушка ахнула, отступив. Сердце Ольги забилось у самого горла.
   Дева, ступающая босыми ногами по узкой дорожке в парке, была прекрасна. Нет, бесподобна! Такой безупречной красоты Ольга никогда не видела. "В реальности такого не бывает!" - подсказало сознание.
   Незнакомка олицетворяла лебедь и тигрицу одновременно. В ней сочеталось многое: и скорость ветра, и пение птиц, и страсть, и легкие прикосновения... Боже! В глазах девы отражался сам Байкал с его прекрасными чистыми водами. В кудрявых волосах незнакомки виднелись лилии. Длинное платье незнакомки состояло из красот окружающего мира. В его складках играли ветерки и солнечные блики.
   "И как мне удалось?" - ворочаясь в кровати в ту ночь, думала Ольга. - Ведь я толком не продумала сюжет..."
   И таинственная незнакомка сошла с картины в сон художницы. Вестница парила, словно птица, расправив крылья.
   - Что может сделать людей такими счастливыми как ты? Скажи, бессмертная!
   Ольга сама не понимала, почему задает именно этот вопрос.
   - Знаешь, - пропела Вестница, - в судьбе каждого человека есть существо, ради которого стоит умереть. Но всегда найдется тот, ради которого нужно жить. Жить. Не смотря ни на что.

16 мая, 2012г.

Судный день

   Морозное утро.
   Дождик решил порадовать москвичей своим мелодичным присутствием. Люди, в свою очередь, бормотали нелестные фразы о нем, раскрывая зонты или накидывая на головы капюшоны. Уныло ходили из стороны в сторону дворники машин.
   - Любимый, я верю в тебя. Ты справишься, родной мой.
   Жена судьи в одной руке держала мобильник, другой гладила сидящую в детском сиденье малышку. Судя по примчавшейся скорой помощи, впереди произошла авария. Возможности объехать место ДТП пока не предвиделось.
   - Уезжай из города. Тогда я смогу вздохнуть спокойно, - взволнованно начал Игорь Павлович. - Все документы подписаны. Вас встретит надежный человек. Багаж уже отправлен в аэропорт и...
   - Хорошо, Игорь, я поняла. Только не беспокойся. Лесечка?
   Олеся захлопала в ладошки, раскачиваясь в кресле. Ремни безопасности крепко держали ребенка, чтобы тот не навернулся.
   - Да, Игорь. Тетя Маша... да я отдала коробку конфет... Но она не взяла деньги, нет. А ведь могла и забыть или не откликнуться на просьбу. А? Плохо слышно...
   - Уезжай, - повторил Игорь Павлович. - Вы для меня всё. Только вы. Я не переживу, если...
   - НИКАКИХ ЕСЛИ! - оборвала женщина.
   - Я пойду. Нужно покончить с этим делом.
   - Целую. Увидимся уже вечером, дорогой, - женщина положила телефон обратно в сумку.
   - Мапа!?
   - Папа прилетит к нам, зайчонок.
   Женщина проехала пару метров и затормозила, стараясь не приближаться вплотную к впереди стоящей машине. Это утомляло. "Ну чего там происходит?! Сколько уже можно! Четыре часа стоим..." - подумала женщина. Олеся скуксила личико. Даже смешная змейка, выпучившая глазки, не вызывала у дочурки былого восторга.
   Что же делать? Они опоздают на рейс! Игорь придет в ярость. И тут глаза женщины выхватили недалеко от дороги большую красную букву "М".
   - Ма-па! Аа-а-я! - начала биться ножками о сиденье Олеся, отшвырнув от себя игрушку.
   - Ладно, зайка... Сейчас мама припаркует машину, а если и не припаркует, то оставит на аварийке... И мы с тобой поедем на метро. Только не плач, хорошо? Ты у меня хорошая девочка. Сейчас мама соберет вещи...
   Внезапно женщину больно кольнуло в сердце. Она поморщилась.
   - Надо бы мне провериться... пошаливает...
   Женщине нестерпимо захотелось позвонить мужу и сказать, как сильно они его любят.
  
   Тем же утром Ольга сидела на полу в ванной и хватала ртом воздух. Ник посапывал в спальне.
   "Kitty, я всегда с тобой".
   Слова Ника проносились в голове Ольги сумбурным вихрем. Они, как мозаика, складывались во фразы, распадались на звуки и через несколько мгновений всплывали в памяти вновь. "Боже! Умоляю тебя! Почему сейчас?!"
   - Умоляю, умоляю, умоляю... - сбивчиво шептала Ольга, крепко сцепив руки в замок и прижимая их к губам, чтобы не закричать. - Я не могу забеременеть сейчас... Не хочу!
   Планшетный тест дрожал в ее руке. На индикаторе высветилась одна полоска. Ольга билась в истерике на полу ванной. Еще никогда она не чувствовала такой мощной волны страха.
   - Тшшш... - прижимая палец к губам, зашикала Ольга на саму себя. Боже, да она действительно сходит с ума! - Не разбуди Ника...
   "Мой Ник! Только мой!" - застучало в ее висках.
   Вторая красная полоска...
   Спустя несколько часов зареванная Ольга вышла из ванной комнаты. Она вздрагивала от каждого шага, будто шла по раскаленным углям. Ольга зашла в спальню. Ник лежал на животе, поперек кровати, раскинув руки в стороны. Его волосы были взъерошены, открывая любимые родинки на левой щеке.
   Ольга протянула руку, чтобы разбудить любимого... Но нервы не выдержали. Она снова заплакала, закрывая лицо руками, и сползла по стене на пол.
   Боже! Почему она забеременела именно сейчас?!
   Наконец, Ольга нашла в себе силы подняться. Она взяла трубку, заперлась в ванной и дрожащими руками набрала единственный возможный номер.
   - Алло? Ольчик, ты? Ну чего молчишь-то...
   Горло сжал страх. Хотелось сказать так много... Но боль не отступала, разрешая Ольге произнести короткую фразу.
   - Я беременна.
   После долгого разговора по телефону Ольга быстрым шагом направилась к метро, запахнув воротник легкой куртки до самого носа.
   Она не сможет жить без Ника. А без детей? Ответ очевиден. Ольга никогда не испытывала к ним особой любви. Она не задумывалась над тем, чтобы стать матерью. А Ник терпеть не мог детей. Он всегда кривился и отворачивался, когда соседи проходили с коляской, в которой кричали малыши. Поэтому аборт - лучшее средство избавиться от проблем. Это единственный выход.
   Ольга шла "на автопилоте", смотря себе под ноги. Она решит эту проблему. Ее подруга, работающая в больнице, договориться с врачом. Нужна всего лишь одна таблетка, чтобы избавиться от плода.
   Ольга вбежала в метро и остановилась у платформы. Она ждала поезда, нервно теребя сумку, в которой лежала нужная сумма. На таблетку. Впереди нее переминалась с ноги на ногу женщина с ребенком. Светловолосая девочка жалась к матери.
   - Лесечка, что такое? Болит где-то?
   Ольга заморгала. Ее будто выдернули за волосы из воды. ОЛЕСЯ?
   - Мое солнышко, в чем дело?
   Ребенок громко зарыдал. Пассажиры морщились, не в состоянии выдержать испытание детским криком.
   - Олеся... - одними губами прошептала Ольга, ощутив противный холодок, скользнувший по спине. Не к добру.
   Из стороны туннеля повеяло холодом, известив о приближающемся электропоезде. Толпа зашевелилась. Сердце Ольги замерло. В ее голове мелькнула догадка...
   - НЕТ!!!
   Ольга протянула руки, чтобы помочь... Схватить! Удержать!
   ...но было слишком поздно.
   Внезапно черный силуэт просочился сквозь стену. Тень быстро принимала человеческие формы. Создание расправило руки, точно крылья. Схватив за маленькую талию, оно швырнуло девочку. Светлая головка ударилась о стену, оставив на ней жуткие красные разводы...
   А затем малышка упала вниз, на рельсы. Неподвижная.
   - ОЛЕСЯ!!!!!!!
   Мать бросилась к дочери, дрожащими руками попыталась поднять ее голову... Но голубые, распахнутые от страха, глаза девочки уже ничего не видели. Из ротика на мамину ладонь заструились последние капли жизни.
   - Нет... нет, этого не может... НЕ-Е-Е-ЕТ!
   Поезд громко загудел, перекрикивая визг толпы. Ольга заметила, как перекосилось от ужаса лицо машиниста, соскакивающего со своего места. Вовремя сдернутый рычаг предотвратил вторую смерть...
   Несколько секунд стояла тишина. В ушах Ольги звенело, в висках пульсировало. Стало жутко. Ольга не могла пошевелиться. Перед глазами мелькали красные пятна, заполняя ослабевшее сознание.
   То, что произошло дальше, было еще страшнее.
   Внезапно один из ромбов-светильников, висевших на четырех тросах под сводом станции, разлетелся вдребезги. Стеклянная крошка посыпалась на людей, взметнулись искры. Где-то громко завизжала девушка и побежала к выходу. За ней другая, третья... Хаотичный людской поток стремился выбраться из помещения. Голоса сливались в шумный водоворот. Он бросал Ольгу то в одну, то в другую сторону. Отовсюду бежали люди, объятые страхом.
   Ольга стояла, вжавшись в уголок и опершись рукой о колонну, чтобы ее не унес обезумевший людской поток. Перед ней колыхалось огромное, искаженное лицо толпы. Так хотелось остановить жужжащий рой, закричать...
   Ольга медленно начала оседать на пол.
   Разум проиграл этот раунд, удаляясь с ринга.
  

2. Надежда

  
   Ольга начала приходить в себя. Ее зрение прояснялось. Она лежала на краю платформы, хватая ртом воздух.
   - ЛЕСЕЧКА! Нет, не уходи... родная моя, любимая... Как же сильно мы тебя любим... Слышишь, доченька? НЕ-ЕТ!!!!
   Ольга повернула голову на звук - это всё, на что хватило сил.
   На рельсах сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, женщина. Давясь слезами, мать держала на руках малютку. Она еще не умерла. Но и спасти светлого ангела уже никто не мог.
   Ольга чувствовала, насколько желанным и долгожданным был ребенок. Она не понимала, откуда пришли эти знания. Ольга просто... видела. Понимала. Душевная боль стала куда сильнее физической.
   - Девочка моя... ты поправишься... Я так тебя люблю!
   "Почему? Кто-то так долго стремится, ждет, надеется и... Всё вдруг рушиться в один краткий миг. А я... я сама отказываюсь..." - по щекам Ольги текли слезы.
   И тут на рельсах появился человек.
   Куратор стоял в метре от матери с ребенком. Он направил на нее руку. Жена судьи перестала рыдать. Она оцепенела. Пришедший будто обездвижил ее, превратив в статую. Ольга увидела, как незнакомец сделал шаг, нагнулся и взял на руки умирающую девочку. Женщина не понимала, что происходит: ее взгляд остекленел. Затем слуга Зла взмахнул рукой второй раз - над головой жены судьи. В следующий миг на ее коленях появилась копия малютки. Умерший двойник девочки.
   Щелкнув пальцами, Куратор растворился вместе с малюткой. Мать снова закачалась, крепче сжимая любимое дитя. Точнее, его двойник.
   Ольга повернула голову в сторону платформы.
   По станции в одиночестве брела золотоволосая девушка. "Кто она? Почему оглядывается, будто ищет кого-то?" - Ольга задавала себе вопросы, не в силах ответить на них. Незнакомка остановилась посередине платформы и запрокинула голову.
   - Приветик! - пропела она и помахала рукой кому-то.
   Ольга с трудом перевела взгляд наверх, где висели ромбы-светильники, поддерживаемые четырьмя тросами. Но ничего необычного девушка не заметила.
   Внезапная боль пронзила тело Ольги, заставив закричать. Сейчас ей хотелось только одного: увидеть Ника. Ее любимого. Обнять его, попытаться объясниться.
   И Ольга снова потеряла сознание.
  
   - Приветик, - пропела Вестница и помахала рукой бойцу Ада.
   Каратель сидел на потухшем ромбическом светильнике, свесив ноги, и нежно гладил толстую шею лежащего рядом Цербера. Трехголовый пес откликался на ласку Хозяина, виляя змеиным хвостом. Огромные головы чудовища были покорно опущены, рысьи лапы скрещены. Стальные мышцы волнами переливались под атласной черной шкурой.
   Заметив Вестницу, боец ухватился за трос и встал на ноги. Его ноздри раздулись, в глазах мелькнула вспышка ярости. Адская Псина зашипела, высунув раздвоенный язык.
   Вестница невольно залюбовалась бойцом.
   Каратель, крепкий, смуглый, мускулистый, возвышался над ней, почти касаясь лысой макушкой белоснежного свода. Обнаженный рельефный торс, плечи - широкие, руки - сильные. На поясе у Карателя слева висел черный мешочек, справа - плеть. Красная рукоятка оружия, исчерченная дьявольскими символами, заканчивалась острым клинком.
   Слуга Зла широко расставил ноги, приняв боевую стойку. Вестница пригляделась.
   На предплечье бойца сверкнул браслет в форме буквы "А", украшенный по краям шипами. Чуть ниже к нему крепилась металлическая полоса с личным номером.
   К-2-666. Каратель. Боец 2 спецотряда Ада.
   Вестница задумалась, не заметив происходящие наверху изменения.
   Шипение усилилось. Цербер изрыгал черные клубы, разинув страшные пасти. Чернота сгущалась, постепенно приобретая формы зверей. Вскоре позади Карателя появился грим, сотканный из тьмы. Полусобака-полуволк с адским пламенем в глазах. Одноголовый, но не менее устрашающий, чем его создатель - Адская Псина.
   Мгновение - и перед Вестницей появилась вся стая.
   Десятки гримов злобно смотрели на бессмертную, скаля треугольные зубы. Псы разом зарычали, заставив Вестницу вздрогнуть. Краем глаза она заметила, что полицейские начали оглядываться по сторонам.
   Человек мог расслышать лишь отголоски злобных рыков. Для людей эти создания, включая Вестницу и Карателя, были невидимы. Человеческий глаз просто не воспринимал их.
   "Нужно обезопасить смертных", - подумала Вестница и, сбросив оцепенение, пробежала взглядом по станции. В ее голове зародилась интересная идея.
   Вестница резко взмахнула руками и бесшумно запрыгнула на горящий ромб-светильник. Ее разноцветные воплощения, до этого момента напоминавшие крылья, перегруппировались.
   Бессмертная повела плечами, набросив искрящийся от света Плащ.
   Гримы ощетинились. Цербер угрожающе выпустил когти и провел ими по металлу. По телу Вестницы пробежала дрожь. Каратель тихо зарычал.
   Внезапно бессмертная запустила ладонь в Плащ и, размахнувшись, метнула световые сюрикены. Боец пригнулся. Он предполагал, что смертоносные снаряды вонзятся ему в голову. Но напрасно. Остроконечные звезды обогнули Карателя слева и справа и вонзились в дальний светильник.
   Боец громко расхохотался, задрав голову вверх.
   - Мехлан абран.
   - Говоришь, неравный поеди... - Вестница не успела договорить.
   Светильник взорвался позади слуги Зла. Громадина погасла, стекла обрушились на группу из пяти чудовищ. Упавшие сверху сюрикены мгновенно пригвоздили к полу нескольких гримов. Других смертельно ранило осколками стекла. Твари дергались в конвульсиях и скалили зубы. Издав последний жалобный вой, гримы замерли на полу, а потом и вовсе превратились в пыль.
   - Упс! - наигранно ахнула Вестница.
   Один из тросов с лязганьем порвался. Конструкция опасно накренилась.
   - Теракт! Угроза теракта!
   - Вынесите людей немедленно! Вон ту, что у платформы еще! СКОРЕЕ!
   - Всем выйти из зоны поражения! Повторяю: всем выйти...
   Полицейские вынесли раненных свидетелей трагедии и, прикрывая друг друга, спешно покинули станцию. На лестнице раздавались их тревожные голоса. Кто-то кричал, чтобы вызвали кинолога.
   Каратель выхватил хлыст. Звериная ярость исказила его лицо, превратив в дьявольскую маску. На губах бойца пузырями вздулась пена.
   - Твой Хозяин не придет, Каратель. Ты переусердствовал. Твоя судьба в моих руках, - Вестница откинула полы Плаща. - Каратель, ты забыл, что я бессмертна?
   Боец не ответил. За него заговорила плеть. Вестница чудом успела уклониться. Плеть резала воздух, ударялась о стены, превращая мрамор в крошку, и стачивала геометрические орнаменты свода.
   Еще удар. Еще. И еще.
   Вестница увидела несущийся ей навстречу кончик плети. Внезапно из него выросла змеиная голова. В попытке защитить себя бессмертная сделала сальто назад и приземлилась на другой светильник. Клыки щелкнули в миллиметре от носа Вестницы.
   Каратель наступал, нанося смертоносные удары. Один за другим. Слуга Зла виртуозно управлял оружием, заставив соперницу отступить. В какой-то момент Вестница скинула Плащ и взмахнула им. Змеиная голова врезалась в щит. Воплощения снова обвили плечи бессмертной. Но тут из плети появилась еще одна тварь. Змеиные клыки резанули по руке Вестницы, оставив на ней две глубокие борозды.
   Кровь заструилась на гранитный пол. Плеть замолчала. Каратель ухмыльнулся.
   - Астах сурам кырамах, - каждое слово бойца сопровождалось глухим рычанием. - Не ты бессмертна. Твои воплощения. Умрамах!!
   Гримы рванулись вперед. Движения тварей были слаженными и четкими. "Поймать добычу, разорвать на части", - читалось в их горящих адским пламенем глазах. А в голове Вестницы зазвучали слова песни, точно кто-то пел их ей на ухо:

Снова бежать по лезвию бритвы,
Словно загнанный зверь, не считая потерь,
И вновь рисковать собой.

   Мощная лапа с когтями потянулась к животу Вестницы. Но твари не удалось поразить цель. Бессмертная распалась на бабочки и переместилась на платформу вдали от разъяренных существ. Сбитые с толку гримы развернулись и снова кинулись в атаку.
   Вестнице хватило времени, чтобы метнуть световые кинжалы.
   Оружие настигло некоторых чудовищ в воздухе, других - на платформе. Восемь существ упало замертво, не успев даже взвизгнуть. Они тут же распались в пыль.
   Спрыгнув со светильника, на бессмертную ринулся грим. Плащ снова изменился. Появившаяся секира очертила в воздухе широкую дугу. Голова твари скатилась на рельсы. Кровь брызнула в стороны, оставляя жуткие пятна на полу. Та же участь постигла трех гримов, кинувшихся на девушку с разных сторон.
   Вестница улыбнулась, вновь накинув Плащ. Но ее ликование длилось недолго. Цербер атаковал сзади. Десять рысьих когтей впились в спину девушки. Вестница закричала, из глаз брызнули слезы. Каждый вздох был мукой. Движения приносили невыносимые страдания. Адский пес сбил бессмертную с ног. Они покатились по полу, размазывая лужи еще не превратившейся в пыль крови. Откатившись в сторону, Вестница села на колено и запахнулась в Плащ с головой. Образовавшийся купол "выплюнул" в пространство целую серию кинжалов.
   И снова послышался страшный визг.
   Девушка высунула голову из укрытия. Цербера ранило. Тварь, прихрамывая, отползла в темноту, чтобы залечить раны. Пятерых гримов разорвало. В воздух взвились клубы пыли.
   Вестница вымучено улыбнулась, снова услышав мелодию у себя в голове.

Быть или нет? До конца неизвестно,
Но я знаю одно: никому не дано
Дрессированным псом сделать меня.

   Каратель, издав боевой клич, взмахнул плетью. Описав в воздухе восьмерку, она обвилась вокруг талии бессмертной. Дернув на себя рукоятку, боец притянул Вестницу к себе.
   - Мараас! - прошипел он ей в лицо. - Сдохни!!
   Вражеские пальцы сомкнулись в смертоносной хватке на шее соперницы. Каратель разбежался, перемещаясь по светильникам, и впечатал голову Вестницы в стену. Воплощения образовали защитную подушку, смягчая удар. Бессмертная тщетно силилась вздохнуть: исходящая от бойца чернота забила рот и нос. Воплощения разрывались, принося Вестнице не меньшую боль, чем раны.
   Из последних сил бессмертная, не целясь, выпустила световой луч из ладони. Огонь заскользил по плети и та мгновенно вспыхнула. Змеи, зашипев, превратились в пепел. Затем Вестница вскинула руки. В ее ладони влетели осколки от светильника. Девушка, размахнувшись, вонзила их в шею бойца Ада.
   Каратель закричал и выпустил свою жертву. Вестница рухнула на пол и отползла, глотая ртом воздух. Дыхание удалось восстановить нескоро.
   Слуга Зла упал на колени, вытащил стекла и дрожащими пальцами достал из мешочка продолговатую склянку. Вытряхнув оттуда черную пыль, он высыпал порошок на рану. Края ее начали медленно срастаться. Одновременно губы бойца шептали слова вызова портала.
   Вестница, шатаясь, поднялась на ноги. Она не могла допустить, чтобы преступник ушел безнаказанным. Белый шарик сорвался с ее ладони и ударил противника в грудь, не позволив тому создать портал. Отвлекшись, Каратель не смог дочитать заклинание. Мячик взорвался клейкими нитями. Сверкающая паутина обвила тело бойца.
   Каратель сделал рывок. Потом еще и еще. Он не мог даже пошевелиться!! Пот выступил на широком лбу бойца Ада, в угольных глазах заискрились молнии.
   Внезапно Цербер выпрыгнул из темноты, чтобы защитить хозяина. Но Вестница успела отреагировать. Второй луч озарил платформу. Раздался вой. Отчаянный. Жалобный. Ему вторил душераздирающий крик Карателя:
   - КЗОРСТ!!!
   Цербер ослеп. Тварь отчаянно замотала головами. Чудовище заметалось из стороны в сторону. Луч не просто вонзился в Адскую Псину. Он разрастался внутри, сжигая внутренности, опаляя стенки кишечника и пламенем заскользив по трем шеям.
   Цербер, припав к гранитному полу, издал последний самый протяжный визг. В следующий миг луч прорвался наружу, взорвав тварь изнутри. От трехголового гиганта осталось лишь облако пыли.
   - Урманах. Исакл ри ганна, - дрожащим голосом взмолился боец.
   Вестница покачала головой.
   - Нет, Каратель. Та девочка тоже была беспомощна, но ты не пощадил ее.
   Вестница остановилась напротив бойца и, глубоко вздохнув, закрыла глаза. На ее лице появилось умиротворение, на губах - легкая улыбка. Каратель вздрогнул. Заметив что-то позади Вестницы, он попытался высвободиться.
   Но все усилия оказались тщетны.
   Огромная волна света надвигалась с другого конца зала. Она неминуемо приближалась, отражаясь в распахнутых от ужаса глазах Карателя. Вестница посмотрела на бойца. Свет колыхался позади нее, набирая скорость. Он подчинялся ритму всё той же песне, игравшей в голове бессмертной.

Пусть пророчит мне ветер северный беду,
Я пройду и через это, но себе не изменю.
Ветер бей сильней, раздувай огонь в крови!
Дух мятежный, непокорный, дай мне знать, что впереди!
Чтобы жить вопреки!

   И вскоре, не задев Вестницу, волна хлынула вниз, поглощая бойца Ада. Бессмертная не услышала крик Карателя. В нос ударил запах жженой плоти, заставив поморщиться.
   Вскоре свет растаял. Станция, осыпанная осколками разрушенных светильников, погрузилась в полутьму. Вестница постояла, залечивая раны, потом развернулась на каблуках. Спрятав руки в карманы, она зашагала к выходу, где уже расположились вооруженные до зубов спецназовцы и кинологи с собаками.
   Труп бойца начал таять. Плоть Карателя вскипала и растекалась по гранитному полу, точно сало на сковородке. Всё, что осталось от слуги Зла, - это черный пар. Но вскоре и он развеялся.
   Правильно. Это был неравный бой. Правительницу третьего неба Рая не так-то просто сломить.

спустя 2 дня

   - Подождите, вы одну пропустили. Нехорошо, девоньки, нехорошо... Что у нее? - доктор остановился напротив одно из кушеток. - Больно худощава... Анорексия?
   - Понимаете, Виктор Семеныч, - замялась старшая медсестра, - она здорова.
   - я разве свое отделение в отель переименовал? - хмыкнул доктор, подписывая необходимые бланки. - У нас палат не хватает, а тут на тебе...
   - Понимаете, она - беременна.
   Брови доктора поползли вверх.
   - Беременность - не болезнь, если вы, девоньки, еще не знали...
   - Да суицидница она, - выполнив поручения, подошла младшая сотрудница, девица лет 22. - Отравилась угарным газом. Еле откачали.
   - Так-так... полегче! Всё-таки пациентка не глу...
   - Доктор, да она ничего не слышит и не хочет слышать... Как привезли, только и произносит одно и то же слово. О другом даже думать не хочет. Заело, небось. От еды отказывается. - Лицо младшей сотрудницы скривилось.
   - Точнее имя, - поправила свою коллегу старшая медсестра. - Ник. Мы пытались узнать, почему она так поступила...
   - Да парень от нее сбежал. Как узнал, что "любимая" залетела, так и деру дал! Соседи рассказали... Вот она и кинулась с собой покончить, представляете? Пфф! Да если бы я из-за таких... - девица уловила рассерженный взгляд доктора, и прикусила язык.
   - Сделаем так, девоньки. Если к концу дня не придет в себя, нужно вызвать из неврологического отделения кого-нибудь. Там я сам решу... А состояние ее стабильное хоть?
   - Обошлось. Ребенок не пострадал. Хорошо, Виктор Семеныч, пусть пока отлежится часок-другой. Может, что и выйдет...
   - Это же надо из-за какого-то говню... - сильный толчок прервал медсестру.
   - Сколько она, кстати, у нас...
   - Привезли утром, часов в восемь. Сначала плакала, не переставая, так жалко ее. Теперь вообще молчит.
   - Ну, вы меня поняли, - обернувшись у самой двери, предупредил врач. - Смотрите, уберите острые предметы - не дай Бог чего удумает... Сами проблем наделают, а потом мы за них... эх!
   Тяжело вздохнув, доктор скрылся за дверью.
   - Дура, довела себя... Надо ж так! - фыркнула младшая медсестра и ушла вслед за начальником. - Какая ж это любовь... Пфф! А парень трусоват оказался. Да что парень? Известно, где мозги у них всех... А девка-то, девка! Выбрала член вместо собственного ребенка. Тьфу!
   Вторая осталась и подошла к лежащей на кушетке пациентке. Длинные волосы Ольги превратились в черный взлохмаченный кокон. Сотрудница испытала какое-то особое чувство к беременной и заботливо накрыла девушку пледом.
   - Пойми, - медсестра присела на краешек кровати и погладила пациентку по голове. Она чувствовала в себе необходимость поддержать бедняжку - ведь ее собственная дочь того же возраста. - Потерять любовь тяжело... Ох, тяжело, сколько помню в моей жизни приключилось... Но если ты пройдешь этот путь, то станешь сильнее. Многие его преодолевали. Если не каждый.
   Ольга разомкнула потрескавшиеся губы, втягивая в себя воздух. По ее щеке скользнула слеза, потерявшись в складках простыни.
   - Ник... мой Ник...
   Сердце медсестры сжалось. Женщина отвернулась и быстрым шагом вышла из палаты. Сотрудница не хотела, чтобы другие пациентки увидели, как она тыльной стороной ладони вытирает слезы.
   Ты должна сама понять. Сделать выбор, - шепнула влетевшая в палату через окно Вестница.
   "Сейчас уже... не имеет значения. Смысла больше нет...".
   Ольга не произнесла слова вслух. Вестница прочитала мысли девушки.
   Каждый сам разукрашивает картину своей жизни. Раньше у тебя неплохо получалось. Получиться и теперь.
   "Нет... Я больше ничего не хочу... Он сказал, чтобы я избавилась от него... А я!.. Нужно было послушаться, сделать, как он сказал!.."
   Выбор поможет тебе снова обрести...
   "Мне всё равно! Ник! Мой..."
   Ника больше нет! У тебя есть жизнь, ты так и не научилась ее ценить! Эта крошка, которая только-только сделала первые шаги, отдала бы всё ради встречи с родителями!
   "Олеся..."
   Вы привыкли дышать с рождения, но сами не понимаете, насколько ценный подарок вам преподнесен!
   "Олеся..."
   Дети лучше чувствуют окружающий мир. Для них он - воплощение мечты. Знай, для этой девочки она никогда, НИКОГДА не воплотиться!
   - Леся!!!
   Крик Ольги был порывистым и звонким. Он переполошил всех соседей в палате.
   Ольга резко села на кушетке.
   - Я хочу к... ней. Мне нужно...
   Бессмертная улыбнулась. Взгляд пациентки стал более-менее осмысленным.
   Я поведу тебя. И постараюсь помочь снова обрести... смысл. Но ты должна набраться сил. Для нового начала.
  

19 мая 2012 г.

  
   Бредущую вдали от похоронной процессии Ольгу никто не приметил. Упершись взглядом в одну точку, она медленно шла по зеленой траве.
   Ольгу тянуло сюда. Нет, у нее не было желания выразить свои соболезнования - она никогда из присутствующих не знала. Ольга чувствовала, что она должна присутствовать на похоронах.
   Донесшийся крик родителей, которые потеряли свое маленькое чудо, вонзился в сердце. Ольга покачнулась.
   - Пожалуйста, Ольга, хоть ты меня не оставляй... Я прошу, отпусти... Умоляю тебя, не оставляй меня, слышишь? Не оставляй... - услышала беременная голос судьи. Мужа. Отца. Но жена не отпускала маленький гробик, притягивая его к себе.
   - Игорь! НЕТ! Я столько еще не сказала ей! Какая она красивая! Я ТАК СИЛЬНО ЕЕ ЛЮБЛЮ!! ИГОРЬ! Я хочу к ней, возьмите и меня...
   - Оленька, пожалуйста, останься со мной... Не уходи, ты нужна мне...
   Боль стала невыносимой. Ольга повернулась, чтобы уйти, но не смогла. Перед беременной стояла... она. Маленькая и улыбающаяся. Ноги подкосились, Ольга упала на колени.
   - Привет.
   Олеся говорила звонким голоском. Ее тело светилось, будто заполненное светлячками. Ольга повернула голову к процессии, чтобы закричать: "Она здесь! Скорее идите сюда!". И поняла: кроме нее малютку никто больше не видит.
   - О... Леся?
   Ольга заплакала. Девочка так красива! Светленький ежик волос кажется лучами солнца, щечки - двумя снегирями. Как можно лишать родителей такого счастья?
   А разве ты себя не лишаешь?..
   - Разве такое возможно?
   Девчушка пожала крохотными плечами и произнесла.
   - Главное, верить... Не так ли?
   Ольга и не заметила, что ребенок в ее возрасте не может так складно говорить.
   - Но они... Боже, они так тебя любят! Сколько надежд!
   - Когда умирает одна надежда - на ее месте расцветает другая. Вот у тебя, есть надежда, есть желание? Скажи мне...
   Сердце Ольги затрепетало. Ответ сорвался с губ сам собой. Девушка даже не смогла полностью его осмыслить.
   - Я хочу тебе помочь. Я... - она стала задыхаться. Горло будто стянуло невидимой пленкой. - Леся, я видела тебя... там, в метро... но я не успела! Клянусь, не успела! Прости меня... Я очень хотела помочь... Пожалуйста, прости меня...
   Олеся смотрела долго и пристально, будто пытаясь понять, искренние ли слова ее собеседницы, действительно ли в ее сердце есть место состраданию. У многих такого уголка не нашлось бы.
   - Скажи, пожалуйста... Я могу помочь... Может, передать что-то родителям...
   Малышка протянула ручку. Ладонь была маленькой и удивительно светлой.
   - Я буду жить с тобой, можно?
   - Конечно, милая, но ка... - Ольга опустила взгляд вниз, на свой живот.
   И всё поняла. Возможно, это их единственное спасение.
   Ольга растерянно смотрела по сторонам, ища поддержку. Никого. Каждый делает выбор сам. Наконец, художница протянула свои руки к ребенку.
   - Конечно, можно. Заинька...
   Но девочка не спешила приближаться.
   - Только ты будешь рядом, да? ВСЕГДА-ВСЕГДА?
   БОЖЕ! Это же слова Ника! Ее Ника!
   Воспоминания захватили Ольгу в водоворот и понесли стремительным потоком. Сомнения развеялись. Девушка схватила маленькую ладонь, притянула ребенка к себе и заключила в объятья.
   - Я обещаю! Я ОБЕЩАЮ, СЛЫШИШЬ! Я НЕ ОСТАВЛЮ ТЕБЯ... НИКОГДА!
   Ольга не знала главного: она общалась с собственным ангелом, а не с убитой малюткой. Жители первого неба Рая могли принимать любой облик и являться во снах. Но ситуация требовала жестких мер, поэтому Ангел согласился на личную встречу со своей подопечной.
   Когда беременная ушла домой, прижимая дрожащие руки к животу, в ее душе теплилась надежда на лучшее. И это было для ее Ангела самой лучшей наградой.
   - Иногда людям стоит напомнить о СМЫСЛЕ. Но выбор они делают сами, - сказала подошедшая к Ангелу Вестница. Он все еще пребывал в образе девочки. - Спасибо за помощь.
   - Она - моя подопечная и...
   - Одна эта глупышка не выстоит. Ей нужна помощь. А точнее - семья. Справишься, ангелочек?
   - У меня уже есть план и...
   - Ну и замечательненько, - Вестница, подпрыгнув, превратилась в рой бабочек. - Кстати, передай привет Правительнице Ангелине.
   И разноцветные создания растворились, чтобы появиться за мили от кладбища.
  

20 мая 2012 г.

Life is a cycle, driving all the world

And I will be around See you going down

   - Down!! - вскидывая руки, подхватила толпа. Некоторые танцующие прыгали вверх, другие трясли головами в такт музыки.
   Драйв заполнил клуб "ОХ".
   - Классно исполняют!
   - Да!
   Что творилось в душе Ника? Да там бушевало пламя! Кровь бешено струилась по жилам. Глаза музыканта пылали, когда он прикасался к струнам, сердце рвалось из груди, подчиняясь мощному порыву.
   Невероятное ощущение - чувство власти над толпой. Стоило бас-гитаристу громче сыграть ноту или сделать красивый выпад - и люди готовы отдать всё, чтобы это движение повторилось. Они пили поток звуков взахлеб, купались в нем, оставляя тревоги и невзгоды "за бортом".
   - Вам нравится?
   - ДА!
   - НЕ СЛЫШУ-У-У-У-У...
   - ДА-А-А-А-А-А!!!!
   - Ник, НИК!! Ты прикинь... Да спускайся же! Там это... тебя зовут... - подбежал к бас-гитаристу Пашка, друг и по совместительству менеджер, занимающийся вопросами размещения группы.
   - Stop! Что за...
   - Слушай сюда, - крикнул Пашка на взводе. - Он - продюсер. Богач, ты понял? Ник, это наш шанс! Наши надежды могут исполниться! Мы должны выложиться по полной и...
   - Он смотрел, как мы играли?! - кажется, сердце Ника сделало сальто.
   - Он был в зале, чувак!
   - Значит, ему понравилось... Раз он не смылся... так? - аккуратно поставив инструмент, музыкант последовал за другом.
   - Со мной он только парой слов перекинулся. Хочет говорить только с тобой... С тобой, Crazy!
   - Давай, веди. Он будет наш! Fuck!
   Ник хорошенько присмотрелся к типу, на которого указал Пашка. "А этот действительно, богатенький... Один костюмчик сколько стоит! И, похоже, о спортзале знает не понаслышке. Ботиночки лаковые... Lets go!"
   - Меня зовут Ник, - решил первым представиться, бас-гитарист. Как говориться, лучшая тактика - нападение. - Я в группе бас-гитарист. Мне сказали, вы хотели со мной поговорить.
   Куратор улыбнулся.
   - Я знаю, КТО ты.
   Незнакомец намеренно дал понять Нику, что он осведомлен далеко не только об этом факте из жизни бас-гитариста. По потной спине Ника прошел холодок.
   - Ты можешь называть меня Спонсор. Тебя не смущает прозвище? - глашатай тьмы вращал между пальцами соломенную палочку. У Ника возникло странное ощущение: парень не мог отделаться от мысли, будто так же ловко незнакомец орудует куда более острыми предметами. Например, саблями. Саблями? Что-то он перемудрил, какой век на дворе-то!
   - Да хоть дьявол! - рассмеялся Ник, пытаясь казаться непринужденным. - Знаете, скажу вам сразу. Я вне всяких там шаблонов и штампов. Рутина - не для меня. Я свободен от дурацких стереотипов, от инет-зависимости и всей этой дребедени. Music is my soule. Не знаю, что может быть дороже...
   Куратор снисходительно улыбнулся.
   - Веришь в жизнь после смерти, поэтому ничего не боишься?
   - Нет, - Ник тряхнул плечами, разом осушив стакан с виски. - Просто верю: судьба каждого в его собственных руках. А у меня руки - о-очень сильные. Уж поверьте.
   - Значит, по твоей логике, калеки, инвалиды и женщины не достойны жить? Ведь они слабые... А дети включены в эту категорию?
   Ник внезапно отшатнулся. Ему показалось, что за спиной Куратора мелькнули красные огненные глаза. Огромное чудовище сидело на задних лапах, сгорбившись. Черные сгустки образовывали вздыбленную шерсть. Монстр был в два раза выше и мощнее самого Куратора. Существо вдруг сделало выпад, направив на ошарашенного Ника сверкающую саблю.
   - Так, у меня мало времени, - тем временем продолжал Куратор. - Скажу прямо - пока не блеск. Но...
   Сердце Ника забилось у самого горла. Остальные мысли вмиг улетучились. Чудовище с саблей исчезли. Привидится же такое!
   - ...в целом ты нам подходишь.
   - Оплата?
   - Достаточная. Но предупреждаю, придется постараться.
   Куратор встал, собираясь покинуть заведение.
   - Ты сделаешь выдающуюся карьеру. Под моим руководством, разумеется.
   - О?к.
   - Моя визитка, - слуга Зла протянул карточку, а затем - свою ладонь. На его безымянном пальце сверкнул перстень с голубым камнем.
   Пожимая руку новому знакомому, Ник не мог отделаться от тревоги.
   - Только предупреждаю, наша организация слишком высоко котируется, чтобы ее подставлять.
   - ЕЩЕ! ЕЩЕ! Йууухуу!
   - Ник! Тя ждут - давай на сцену! А то они сейчас меня... эй!
   Отбросив все сомнения, Ник пожал руку продюсера.
   Музыка уже начала распространяться по залу мощными толчками ударных, задавая ритм. Слушатели после небольшой паузы подтягивались к сцене, высоко подняв руки.
   Бас-гитарист, взяв инструмент, поднялся на сцену.
   - Ник!
   Музыкант обернулся, услышав голос своего нового знакомого.
   Куратор стоял у выхода, спрятав руки в карманах и раскачиваясь с пятки на носок. Голос бессмертного должен был утонуть в потоке куплета, но он звучал четко. Словно над ухом бас-гитариста.
   Ник качнул головой, подав знак, что внимательно слушает.
   Короткая фраза. Но почему-то от нее по спине Ника пробежала дрожь.
   - Далеко пойдешь, парень.
  

Спустя 10 месяцев

  
   Сказать всегда легче, чем сделать. Ольга убедилась в этом на собственном примере. Пятая ночь стала для нее бессонной. К концу последней молодая мать даже не могла понять, когда наступит утро... и наступит ли вообще.
   Думаете, так не бывает? Легко говорить тем, у кого на подхвате бабушки и дедушки. А у бывшей студентки не было никого и ничего кроме четырех стен и плачущего ребенка на руках.
   Ольга не знала, что делать. Малышка плакала, не переставая. Молодая мама пыталась взять себя в руки, успокоить ребенка уговорами и убаюкиванием. Но силы иссякли. Ольга больше ничего не могла сделать. И не хотела. Она просто сидела в углу комнаты, плача от собственного бессилия.
   - Господи, пожалуйста... помоги. Неужели... я не заслужила... - шептали ее губы. Голова бессильно упала на грудь.
   Ничего Ольге не хотелось так сильно, как впасть в забытье. Поэтому, наверное, и стук в дверь показался девушке всего лишь щелчком в сознании.
   Когда соседка появилась в проеме двери, молодая мать даже не подняла голову.
   - Простите, это ваш ребенок кричит... Четыре часа утра... И так каждый день. Что вы с ним де...
   Женщина не договорила. Ее голос дрогнул, когда она увидела изгибающуюся в кроватке малышку.
   - Нужно вызвать врача! Боже! Может... пуповина развязаться... Вы хоть понимаете!
   "ПОНИМАЮ? ПОНИМАЮ ЛИ Я!! Черт бы вас всех побрал!!"
   - Послушайте, вызовите Скорую! - женщина аккуратно взяла ребенка на руки.
   - Два дня назад, - выдавила Ольга. - Еще раз, и они отнимут у меня ее.
   - Да у вас организм истощен...
   - Ребенок... Если можете, помогите нам...ей.
   - Я могла бы взять ее к себе, но...
   "НО! ВСЕГДА "НО"!"
   -... у меня муж... он... пьет уже год как... Не дай Бог... А здесь раньше Мария Николаевна жила...
   Ольга закрыла лицо руками, вздрагивая от рыданий.
   - Отдайте мне ее и уходите.
   - Но, дорогая... Вы не так поня...
   - ОТДАЙТЕ! - Девушка вскочила. Одна мысль билась в висках: выставить непрошеную гостью вон.
   Ольга замерла.
   - Послушайте, я не причиню вреда... У нас с мужем произошла трагедия... И я... мы... Он начал пить, врачи сказали, что недолго осталось ему - сердце слабое. У него уже был инсульт. С трудом пережил. Если не произойдет чуда, боюсь, два-три месяца и всё. Но я не могу заставить... Смысла больше нет... - Женщина говорила сбивчиво, прижимая малышку к груди. - Нам пришлось продать дом... Переехать в эту квартирку... Я клянусь, не причиню...
   - Да...
   - Я обещаю...
   - Да.
   - Что?
   - Конечно, Ольга...
   - Простите, вы знаете меня? Мы знакомы?
   Маленький гроб медленно опускают в землю. Окружающие не могут сдержать слез...
   - У нее колики? А что врач сказал? И как зовут такую красавицу?
   Ольга задрожала. Опять. Как тогда, в метро. Это означало только одно: что-то должно произойти. Плохое - хорошее? Ольга еще не поняла.
   - Зовут? - молодая мать вынуждена была привалиться к косяку двери.
   - Да, как зовут? Ты чего кричишь, красавица... Какие у нас глазки...
   - Алеся, - Ольга видела, как затряслись губы женщины. Девушка изменила только одну букву. Она не могла поступить иначе.
   - Подойдите, давайте попробуем вместе? Она чувствует ваше тепло... Тепло... матери, - слеза скользнула по морщинистой щеке женщины. - Вы простите меня, что я так... у нас трагедия... год назад...
   - Я... я всё помню.
   Они обе сели на диван, касаясь плечами друг к друга. Женщина напевала какой-то мотивчик, отчего Ольгу сразу потянуло в сон.
   Девушка проснулась резко. Она быстро заморгала.
   - Алес...
   - Мы тутоньки... Тшшш... Смотри, она...
   - БОЖЕ, ОНА СПИТ!
   - Тшшш!!! Тихо!
   Услышав голоса, девочка открыла глазки и потянулась.
   - Вы меня спасли... просто спасли нас обеих! Я даже не знаю, как мне вас...
   Но это сделала за нее малютка. Она обвела взглядом свою маму, радостно улыбнувшись ей, затем перевела взгляд на женщину, сидящую рядом. И лишь одно слово сорвалось с ее губ звонким радостным порывом.
   - ПА-МА!
   Всего одно слово. Как, кажется, мало. Но, порой именно оно может вернуть к жизни.
  

Глава 3. Хранители

1. Лелаголла

  
   В центре кабинета расстелен квадратный персидский ковер. диваны и кресла вокруг него образуют зону отдыха для коллег, гостей и клиентов. У окна, занимающего одну из стен кабинета, стоит длинный резной письменный стол с выдвижными ящичками. Особая ценность в помещении - библиотека, которая поражает многочисленностью полок. Некоторые из них заканчиваются у подвесного потолка. Массивные шкафы располагаются слева и справа от дверей кабинета до зоны отдыха ровными рядами, образуя длинный коридор.
   Библиотека хранит удивительные секреты. Она отвечает на философские вопросы, передаваемые веками из поколения в поколение. Книги, входящие в Казну, знают тайну смерти и жизни... Эти сокровища почитаются всеми, кто слышал о них. Письмена тщательно охраняются как служащими здания, от низшего ранга до Высокой Медали, так и Хозяином. Кроме того, за сохранность библиотеки отвечает Казначей. Петр следит, чтобы никто из посторонних не проник в исторические вихревые круги и магические таинства шуршащих страниц.
   Напротив одного из шкафов стоял Куратор. Он задумчиво гладил пальцами корешки. Многие книги были древними, с пожелтевшими страницами. Другие, наоборот, в современном переплете, с цветными иллюстрациями и схемами.
   Здесь лежали и маленькие книги, и толстые фолианты. В них хранилась жизнь рас.
   Куратор смотрел на алфавитные таблички, продвигаясь вперед.
   "Ж"...
   "З"...
   Закрыв глаза, Куратор почувствовал, как дышат свернутые в трубки и обмотанные красными лентами пергаменты, как шепчут листы голосами своих персонажей.
   Наконец, глашатай тьмы увидел книгу, которую искал. Куратор протянул руку, чтобы забрать ее. Древесные корни оплетали многовековой тяжелый фолиант, выступая на обложке коричневыми "жилами". Страницы, светло-розового оттенка, точно лепестки...
   "Росси" - гласило название.
   Нежный цветок, стебель с острыми шипами которого оплетает Чашу - Священный Грааль, - вспомнил Куратор. - Роза - символ чистого сердца. Чаша с наполненной до краев энергией мира - стержень существования. Колючие шипы - защита фундаментальных основ.
   Куратор вернулся к столу, задумчиво рассматривая фолиант. Воспоминания приходили сами. Они просачивались в приоткрытую дверцу его разума. Перед мысленным взором слуги Зла возникали длинные бороды, заплетенные в толстые косы; башни, которые зимой сливались с белизной снега; острые колпаки, антеннами смотрящие в мирное небо города...
   Другого города. Неизвестного людям.
   Куратор сел в кожаное темно-бордовое кресло и развернулся лицом к окну. Он обвел взглядом сталинские постройки и одну из самых красивых и величественных башен Кремля - Спасскую.
   Человеческий мир тоже наполняли символы: древность - язычество, средневековье - религиозность, возрождение - антропология, просвещение - наука...
   Что же сейчас? 21 век... Какой символ?
   В голове бессмертного пронеслись обозначения, сменяя друг друга: "Нано-технологии", "Деградация", "Интернет-зависимость". Все они в той или иной степени отражали мировую обстановку. Но...
   Первой в ряду стояла... информация.
   Куратор развернулся в кресле. Сейчас его основная цель - это воспоминания, не искаженные домыслами. Бессмертный положил ладонь на страницу, запечатлевшую событие давно минувших лет. На ней были изображены четверо в небольшой круглой комнате.
  

Росси, столица - Лелаголла,

13 лет назад

   Башня Единого университета вошла в Летописи под названием "Амазонка" в честь мужественного противостояния в битве против Теней сотню фаз назад. Затяжная, кровопролитная война унесла немало талантливых магов, не говоря уже о внеземных существах. Пришедшие из неведомого измерения Тени уничтожили целое поколение волшебников, сравняли с землей города, навсегда оставив в сердцах жителей ужас и боль.
   Решающее и самое жестокое сражение произошло именно здесь, у Башни Единого университета. Никто точно не знал, как удалось победить жестоких разрушителей. Летописи сообщали, что основатели Башни нашли единственный способ устранить Теней: заточить разрушителей во временном узле навеки вечные.
   Дабы ни у кого из основателей в будущем не возникло соблазна выпустить завоевателей на свободу, маги убили друг друга. В Летописи даже осталась иллюстрация: пять старцев с гордо поднятыми головами образовали круг и направили друг на друга лучи Смерти.
   Башня являлась центральным стержнем многочисленных зданий Единого университета для магов и волшебников. "Амазонка" заканчивалась острым шпилем, напоминавшим копье в руках воина. Ее белоснежные стены славились изящными орнаментами в виде редчайших волшебных существ. Воистину огромные окна, расположившиеся по всему периметру, от низа до макушки, пристально "следили" за Башнями факультетов.
   Единый университет служил не только учебным заведением для магов и волшебников. Магическая энергия образовывала купол на обширной территории. Многие чародеи хотели заполучить эту силу: высосать ее, а затем использовать в своих целях. Но у Теней была иная задача: уничтожить ВСЁ. Они не брали пленных, не умели сожалеть или сострадать. Будто запрограммированные машины, сотканные из металла и черных сгустков тьмы, существа рвали, испепеляли и крушили всё вокруг.
   С тех пор Единый университет славился непоколебимой системой защиты, начиная от зубцов на стенах, заканчивая устрашающими существами - драконами нового поколения.
   Хранители пристально наблюдали за Избранной, находясь на семнадцатом этаже Верховной Башни. Четверо были туго связаны Тайной, как мать соединена пуповиной со своим ребенком.
   Один из Хранителей стоял ближе всех к окну. Мужчина в классическом белом костюме. Особенно привлекали внимание золотые запонки в форме миниатюрной крепости и зеленый платок, краешком выглядывающий из правого нагрудного кармана. На платке был изображен официальный герб Росси - роза, оплетающая энергетическую Чашу.
   Хранитель смотрел на Избранную. Две серебристые линии его бровей, сдвинутые к переносице, грозно нависали над опухшими веками. На гладко выбритом подбородке мужчины проглядывалась ямочка. В выцветших карих глубоко посаженных глазах Хранителя застыл интерес. Поседевшие волосы спадали на высокий лоб, по которому скользили три крупные морщины.
   - Высокопочитаемые Хранители, - Спей Сэртус повернулся к коллегам и наклонил голову в знак уважения. - Моя душа рада приветствовать столь известных Великих магов и волшебников. Я гарантирую вашу безопасность и обещаю сохранить ваш визит в тайне. Надеюсь, наше собрание будет плодотворным и... дружелюбным.
   Спей Сэртус являлся хозяином Единого университета, в котором воспитывалось будущее поколение Лелаголлы. В народе имя Хранителя произносили с нескрываемым благоговением в голосе. Официально он считался ректором или Главой Единого университета для магов и волшебников, а в истории числился одним из "Великих". Дед Спея, знаменитый Сайвол Сэртус, числился одним из пяти основателей Башни.
   - Удивительно, как вам-таки удалось сохранить титул лучшего на сегодняшний день преподавателя по магобороне? Похвально, похвально, - не без ехидства произнес другой Хранитель. Одетый в белую мантию, магистр походил на облачко, вынырнувшее из темного угла комнаты. Он перебирал маленькими пухленькими ножками, на которых нелепо смотрелись громоздкие сапоги из драконьей кожи.
   Каждый представитель Ковена чтил древние традиции. Никто из магистров не смел противоречить Уставу, как и официально принятому стилю. Кстати сказать, к нему относилась и длинная борода, которую отращивали блюстители магии на протяжении всей жизни. У Хранителя-магистра борода тоже присутствовала. Точнее волочилась по полу между коротеньких ножек. На выпяченном пузе волшебника серебром мигала надпись: "Глава Ковена Магов. Магистр Глум, собственной персоной".
   В пухлой руке Глум держал волшебную палочку, изящно оттопырив согнутый мизинец. Он наблюдал за избранной через портативный карманный монитор.
   - Незаменимый. Прошу уточнять, о, магистр, - вмешался третий. Облаченный в черный балахон, Хранитель сидел в высоком кожаном кресле. Верхнюю часть его лица скрывал капюшон.
  -- Если мне память не изменяет, вы - всего лишь преподаватель в этом университете? - сделав ударение на словосочетании "всего лишь", захихикал магистр. Его смех можно было сравнить с мышиным писком.
   - Рад застать вас в здравом уме, о, магистр, - зашипел преподаватель. Тонкие бледные губы изогнулись. - Я - единственный преподаватель Некромагии в Росси, о, магистр.
   - Что говорит о том, насколько бесценный экземпляр попал к нам. Primus inter pares, - с почтением добавил Спей Сэртус.
  -- Ффр! После битвы с Тенями указом Ковена запрещено иметь дело с любыми видами искусства Смерти, - скривился магистр Глум, пропустив мимо оттопыренных ушей слова ректора.
  -- У меня дар, о магистр.
   Глаза волшебника сверкнули.
   Выросший в простой семье мага и женщины-гнома из рода Вивакс, Глум позаимствовал сложный характер от матери, а способность к магии - от отца. Магистр так же верно служил целям Ковена магов, как и Спей Сэртус - университету. Гладкая смуглая кожа - вот, пожалуй, и всё, что досталось волшебнику по отцовской линии. От матери он перенял кудрявые взлохмаченные волосы, "глазки-буравчики", затаившие насмешку, скрюченный нос, бугром выделяющийся на лице. И без того неприятную внешность отягощали оттопыренный уши, два подбородка и шарообразное телосложение.
   Что же касается четвертого Хранителя...
   Высокий, с белокурыми волосами эльф вызвал исключительно негативные чувства у магистра. Ведь именно "неземные" создания яростно противились восхождению Глума на пост Главы Ковена магов. Выросшие в цветущих садах Зеленой Долины, эльфы откровенно презирали магистра. Они говорили, мол, существо с такой внешностью "испугает дипломатов, даже не раскрыв рта". Но остроухие ошиблись. Предсказания эльфов оказались суевериями гордого и во многом предрассудительного народа.
   Молодой Хранитель стоял около второго окна. Справа от него порхали серебряные часики. С помощью цепочки они соединялись с браслетом на его руке. Тонкий ободок был исчерчен эльфийскими символами.
   Юный Хранитель что-то шептал себе под нос, отчего его усики шевелились в такт словам. Истинный эльф никогда не позволил бы себе такой выходки - волосатость не приветствовалась в кругах остроухих. Разве что белоснежные волосы, ниспадающие до поясницы. Но молодой Хранитель не ограничился этим возмутительным фактом, отрастив небольшую бородку.
   Ни ручки, ни волшебного пера у эльфа не имелось. Строчки возникали, сорванные с уст молодого Хранителя. Они сразу отпечатывались на стандартном тридцатисантиметровом пергаменте, висевшем в воздухе слева от эльфа. Разрисованный формулами и умудренными дифирамбами, лист сворачивался в трубочку и улетал в сумку, висевшую на плече эльфа. Попав в сумку, листок самосжигался. Словно внутри кожаного мешка сидел чихающий шкодливый дракончик.
   - Да, кстати, позвольте представить вам знаменитого ученого и...
   Раздался мощный взрыв, которого не ожидали ни Хранители, ни обладатель магического предмета. Огонь толстой струей хлынул из отверстий. Пламя чуть не задело белое одеяние магистра, который вовремя успел закрыться созданным водным щитом. Спей Сэртус отошел в сторону. А Некромант и вовсе не шелохнулся.
   Часики, описав в воздухе дугу, плавно "влетели" в браслет, запечатлевшись на нем циферблатом. Надпись на браслете поменялась. Теперь она гласила: "Время - хороший советчик, если умеешь им правильно пользоваться". Сумка преобразовалась в обычную походную вещь. Тайные надписи чернели на драконьей коже.
  -- Кхм... Прошу прощения, мне бесконечно неудобно. Магические потоки перегружены информационными сообщениями, поэтому связь прерывается... - заговорил эльф приятным мелодичным голосом, оборачиваясь.
   Сняв очки на тонкой дужке, молодой Хранитель положил их в карман жилетки и оправил одежду. Он быстро взглянул на часы в виде кольца на указательном пальце правой руки, а затем улыбнулся.
   - Очень рад вас видеть, господа. Нет, правда! Я несказанно счастлив, что нахожусь среди Великих. Я очень волновался перед этой встречей - серьезно! - В речи ученого проскальзывали словечки из человеческого мира. - Короче, меня зовут Элистас. Я - начальник Научно-исследовательского департамента по изучению магических предметов и существ.
   Глаза молодого Хранителя искрились кристально чистым зеленым цветом - зеленью родных долин. Хорошо выраженные скулы, аккуратный нос, впалые щеки, изящный изгиб бровей цвета льна и тонкие губы - эти черты в своей совокупности придавали юноше необычную привлекательность.
   Черная рубашка, закатанная до локтей, кожаная жилетка с миниатюрными странными приборами, которые то вращались, то начинали пищать, и рваные джинсы. На ногах эльфа красовались ботинки-скороходы с серебряными шпорами. Ученый походил на храброго героя из легенд Росси.
   Элистас протянул руку, предпочитая современный стиль приветствия. На жест откликнулся Спей Сэртус. Затем настал черед магистра. Протянутая рука к Некроманту так и осталась висеть в воздухе.
   - Вы не могли бы поведать, что за... побрякушки? - недовольно пискнул Глум.
  -- О, драконья чешуя, я виноват перед вами! Извиняюсь! - не обратив внимание на издевку, воскликнул Элистас. - Здесь просто кладовая магических предметов и существ! Спасибо, Спей Сэртус, что позволили мне увидеть ваше детище.
   Юноша хотел поклониться в знак глубокой признательности, но ректор похлопал юного Хранителя по плечу.
   - Не стоит благодарностей, Элистас. Я как никому другому рад видеть вас в своем маленьком мире, - улыбнулся в ответ Спей Сэртус, подмигнув ученому.
   "Другой" отчетливо фыркнул.
   - Верховная Башня - удивительное творение! Какой фонтан - Чаша с розой! А какие гениальные студенты...
   "Гениальность из них как дождь из облаков - так и хлещет! - хмыкнул про себя Глава университета. - Только и успеваем башни чинить".
   - ...из них вырастут настоящие профессионалы.
   "...с психикой троллей", - невольно подметил Спей Сэртус.
   - Я уверен, именно вам и всему преподавательскому составу они обязаны развитию своих талантов. Реально! Окончив университет, они могут занять посты даже в Ковене магов...
   - Ха! Чушь! Требуются годы упорного труда, чтобы удостоиться чести заседать в Ковене. А вы говорите о шести годах в каком-то университете! Пфи, - не выдержал магистр Глум.
   Спей Сэртус хотел возразить, но Элистас сделал жест, отвергая помощь. Молодой Хранитель глубоко вздохнул и заговорил:
  -- Единый университет является приоритетным в Росси. Как говорят у людей - престижным. Я ученый, и обязан отвечать за свои слова. Возможно, это не совсем сочетается с вашей профессией.
   - Ох, как неожиданно! Вы разделяете мнение своих собратьев-эльфов, которые упорно закрывали мне дорогу на этот пост. Но их планы рухнули, - широко улыбнулся Глум, довольный собой.
   Элистас нисколько не смутился.
   - Скажу честно, магистр. Я не настолько силен в политике, чтобы выступать "за" или "против". Серьезно! Чаша заполнена доверху. После ужасающей войны с Тенями общая магия, наконец, стабилизировалась, - голос Элистаса, казалось, зачаровывал. - И мой путь, уверяю вас, далеко не самый легкий. Как и ваш.
   - Ну, вы сравнили - Ковен магов, который следит за всеми проявлениями магии, и департамент по исследованию магических зверюшек! - захихикал волшебник.
   - Не стоит недооценивать ученых, магистр.
   В комнате повисла гнетущая тишина. Глум крепче сжал волшебную палочку. "В следующий раз нужно поточнее сказать о дружелюбии визитеров", - мелькнуло в голове Спей Сэртуса.
   - Господа, нам стоит вернуться к цели нашего собрания, - нарушил затянувшееся молчание ректор. - Итак...
   - Он не ответил на заданный вопрос: что это за магические приборы? Отвечайте!
   - Магистр Глум, я не позволю допрашивать моих гостей!
   - Я отвечу на ваш вопрос, высокопочитаемый Глава Ковена. Мне не составит никого труда, реально, - улыбнулся Элистас, разряжая обстановку лучезарной улыбкой. - Порой, ученые начинают исследовать всё подряд. У нас это называют профессиональной манией. Прям как болезнь звучит! Вот и сейчас я запечатлел события, поразившие меня, чтобы позже изучить их...
   - Вы нарушаете Клятву неразглашения!
   - Как можно! - пораженный столь резким замечанием, воскликнул Элистас. - Вы неправильно меня поняли. Я описывал всё, что происходило ЗА окном.
   - А взрыв... - не унимался магистр.
   - Это отправка письма с помощью магии. Огонь является переносчиком информации. В данном случае из учебного заведения в наш центр.
   - Вы тихонько отсылали в свой департамент сведения об университете? У нас за спиной? Спей, каково?! - воззрился на ректора Глум, уперев руки в бока. - Вам, юноша, в разведке работать надо, а не за зверьем гоняться. Полезные сведения Святейшему Совету доставлять.
   - А нам нечего скрывать от господина Элистаса. Более того, мы готовы сотрудничать с Научно-исследовательским департаментом, - твердо произнес Спей Сэртус. В скором времени должна была состояться крупная поставка "Успокоителя желчи", без которой университет превращался в филиал ада. - Наше взаимное доверие, я искренне надеюсь, даст плодотворные результаты.
   - Хм... Ваше доверие к Ковену магов не...
   - Это слово вообще не сочетается с Ковеном, - прошипел преподаватель-Некромант, усаживаясь поудобнее. - А что касается зверья... в том учреждении, где вы работаете, его куда больше...
   - Не смейте!! - вскрикнул магистр Глум, подпрыгнув. На его лице выступили багровые пятна. Волшебная палочка устремилась в сторону темной фигуры.
   - У нас нет времени выяснять отношения, - пресек конфликт Спей Сэртус. Глава университета встал между спорящими. - А тем более разбирать проблемы рас, будто мы в человеческом мире! Это Лелаголла, прошу не забывать, господа. Мы собрались...
   Некромант поднялся совершенно бесшумно и плавно. Из-за черного балахона, закрывающего ступни, преподаватель стал похож на тень.
   - Странные надписи на вашей сумке... Мне кажется, я где-то их видел...
   Подтянув веревки, Элистас бережно провел ладонью по драконьей коже. В его глазах появилась грусть.
   - Вы ошибаетесь. Вы не могли видеть что-то подобное, - начал Элистас. - Эта сумка досталась мне от родителей... Они погибли пять фаз назад. Другие уцелевшие исследователи... Они рассказали историю гибели родителей. Эти слова я никогда не забуду. Реально, - И Элистас закрыл глаза.
   Голос молодого Хранителя огрубел, и больше ему не принадлежал. Эльф заговорил чужими устами.
   - В лесах Забвения, что на северном островке, мы портал нашли, не зафиксированный в Министерстве. Точнее, ха, нам даже показалось, будто это Он нашел нас. Забавно... Драконий помет! Приглядевшись, мы поняли: он не действует. Мы разбили рядом с ним лагерь. Пегасы, голубчики, устали от длительного полета. Исследователям тоже хотели отдохнуть после изнурительных раскопок. Ровно в полночь арка портала засияла, и нам открылся проход в неизвестность. Представляешь?? Никто не рискнул зайти в него, хотя соблазн - ого-го! Мы глупцы, тысячу раз глупцы, что не послушали крики разума и не ушли с того проклятого места! Драконий клык! С этого всё и началось. Проснувшись, мы увидели страшное зрелище. Черт подери, у меня мурашки бегут по спине. Пегасы превратились в огромные безжизненные глыбы! Они умирали в страшных мучениях, затем кто-то обратил их в камни. Но никто ничего не слышал, драконья чешуя! Нас обуял страх. Мы в спешке покинули зловещее место, и лишенные транспорта, отправились пешком на юг. Пройдя два дня без остановки, мы выдохлись и сделали привал. Ничего не предвещало беды. Казалось, мы прилегли всего на несколько часов, но проснулись уже далеко за полночь от душераздирающего крика. Эрика. Это она кричала. Мы хотели броситься к ней, узнать, что произошло, но...не смогли пошевелиться. Мы больше не владели своим телом! Драконий клык! Невероятной силы магия сковала наши движения! И тут мы увидели его. Портал. Он находился рядом, как и тогда. Теперь его жертвами были не животные, а... люди. Он затягивал внутрь. Пламя дракона, как же мучительно вспоминать... Мужчины и женщины сопротивлялись, как могли, цеплялись за деревья, друг за друга... Он забрал половину из нас и закрылся, оставив другую половину сходить с ума от увиденного. Тебе не понять... Мы решили отправить нескольких исследователей внутрь. Может, это знак? Возможно, исчезнувшие находятся по ту сторону арки?
   Наступила долгая пауза. Хранители не шелохнулись. Они внимательно слушали.
   - Элтин и Флоресса, твои родители, они сами вызвались. Клянусь чешуей дракона! Мы хорошенько снарядили их в дорогу, дали все магические приборы, которые только имели. Наступила полночь, и твои родители шагнули в неизвестность. С тех пор прошли три дня. Мы уже потеряли всякую надежду на их возвращение. О драконий глаз! Твои родители и десять потерявшихся исследователей возвратились живыми! Невредимыми! С находками. Эта сумка висела на плече твоего отца. Ты бы видел их, сынок! Своих родителей. Они просто светились от счастья! Ведь им удалось найти магические вещи самих драконов! Древних драконов!
   - Чушь! - прокашлявшись, вмешался Магистр. - О каких драконах вы тут рассказываете?
   Элистас вышел из состояния транса.
  -- Я продолжу, и вы поймете. Мои родители передали Рику, исследователю, сумку. Они сказали, что встретили в глубине портала Древних драконов. Живых древних драконов!! Фантастика, правда?!
   - А надписи на сумке... - отчего-то севшим голосом спросил Некромант.
   - О! - воскликнул Элистас. - Это особое заклинание! Так сказали Рику мои родители. Да-да. Это заклинание, которое может привести к драконам! Живым Древним драконам! Нужно только расшифровать символы и... Кстати, эти надписи имелись и на самой арке.
   Спей и Некромант быстро переглянулись, не сказав ни слова. В их умах рождалась одна и та же мысль.
   - Пфи! Снарядили бы группу, вернулись бы туда...
   Эльф грустно улыбнулся.
   - Думаете, магистр Глум, мы не пытались? Наши попытки оказались тщетны... Серьезно! Мы просмотрели каждый клочок леса Забвения, но всё русалке под хвост! Портал исчез.
   - Почему он ими заинтересовался... почему... - шептал преподаватель, скорее размышляя вслух, чем задав вопрос. Однако Элистас ответил:
   - Совершенно не понимаю... Там были исследователи! Их связывало одно - любовь к науке. Недействующих порталов в Росси огромное множество! Реально! Какие-то потухли давным-давно, некоторые вышли из строя из-за природных катаклизмов - лавин, землетрясений - мало ли...
   - Может, сумка станет подсказкой... Эльф не смог расшифровать... - Некромант говорил сам с собой.
   - Это непременно... случайность. Страшная случайность, - начал магистр. - План чародея в маг-розыске. Подобных ловушек сейчас не мало.
   - Но вы сказали, ваши родители погибли тогда... - заметил Спей Сэртус.
   Элистас понурил голову.
   - Да... Они передали сумку - творение Древних драконов - Рику, своему другу и надежному человеку, - Элистас поднял голову. В лучистых глазах блестели слезы, напоминая капельки росы. - И что-то случилось. Той же ночью их не стало. Их двоих. Они просто исчезли! Навсегда!
   Хранители не знали, как ответить. Сомнения закрались в их головы.
   Древние драконы вымерли. И тому существовали неопровержимые факты, на основе которых сделал заключение Ковен магов, публично заявив о трагедии. Если считать постановление истинным, то портал открывает кто-то другой. Неизвестный маг. Более того, преступник убивает волшебников и магов!
   - Вы не пробовали расспросить остальных исследователей, которые вернулись вместе с вашими родителями? - спросил ректор.
   - Вы не поверите! Но после того как Рик отдал мне сумку и вкратце рассказал о случившемся, остальные десять исследователей умерли. Это безумие! Я знаю. Но я видел их тела! Словно кто-то, там, в арке, замел все следы. Я склоняюсь к мнению, что их убила магия Древних драконов. Мы не раз слышали об их необузданном нраве...
   - Нет, это хитроумный план чародея, юноша, - настаивал на своем Глум. Он непоколебимо придерживался данным Ковена. - Ваших родителей зачаровали.
   - Но зачем тогда преступникам убивать остальных? Какой смысл передавать вещь? Я не понимаю...
  -- Вы меня не слышите! Они могли быть зачарованы.
   - А если и правда заклинание подчинения? Что если тот, кто находился внутри арки, поработил разум его родителей... Но зачем? - продолжал шептать преподаватель. - Надписи на сумке - надписи на арке... Возможно, они могут передавать что-то в наш мир только через живое существо... Кто - "они"??
   В комнате воцарилась тишина.
   "Твои родители, я уверен, были хорошими", - откуда им знать, если мужчины видели этого юнца впервые? "Я очень сожалею", - почему они должны лицемерить, не испытывая никаких чувств ни к эльфу, ни к его родне.
   Хранителей объединяло партнерство, судьба Избранной. Они ничего не знали о личной жизни друг друга. Больше того, и не хотели знать. Словно пегасы, живущие сами по себе, но вынужденные собраться в колонну ради единой цели.
   - Достойно переживешь потерю - станешь сильнее. Так у нас, Хранителей, говорят, - нарушил тишину Спей Сэртус. Хранитель снова подошел к окну, заложив руки за спину. Вдали белела еще одна Башенка факультета среди ровно подстриженной травы на фоне голубого полотна неба. - И так уж повелось, что потерь у Хранителей гораздо больше, чем у всех остальных. Мы такие же, как и они. У нас есть Магия - и у них есть. Мы часто грустим и страдаем. Мы так же можем быть добрыми и злыми... Только знаешь, чем мы, Хранители, отличаемся от них?
   Глава университета посмотрел на Элистаса.
   - Если оступиться один из них, то сам себя погубит. Но если оступится Хранитель - погибнут многие. Нам редко выпадает шанс всё исправить.
   - Но мы ведь связаны с ними... - хотел возразить Элистас.
   - Несомненно, - произнес Спей Сэртус. - Наша судьба зависит от выбора каждого из них. Вот почему сегодняшняя проблема, ради которой мы, Хранители, здесь собрались, нуждается в скором разрешении.
  

2. Избранная

   Центральная Поляна заполнилась студентами разных факультетов и курсов. Учащиеся были одеты в майки, брюки, жакеты и юбочки. Современные наряды сменялись традиционными одеяниями для магов и волшебников: длинными балахонами у парней и укороченными с зауженной талией мантиями у представителей женского пола. Вся эта движущаяся живая река блестела самыми разнообразными оттенками. Кепки, цилиндры, колпаки, остроконечные шляпы невообразимых фасонов покачивались в такт движениям своих хозяев.
   - Вай! Ще тварится, ще тварится! Брат, ти только пасматри! - возмутился Вишап, не спеша перекатываясь со спины на огромное розовое пузо. Чешую дракона земли украшали вкрапления руд и самоцветов. - Э! Где "леодесовские колпаки" - традиционная форма учащихся? Вай, атменили, негодники. Куда Спей наш сматрел, э?
   Огняник, маленький дракоша, с особым интересом разглядывал Избранную, просунув голову между прутьев. Вскоре ему стало скучно, и он попытался втиснуться обратно в ангар. Не рассчитав скорость, Огняник блестящей молнией влетел в помещение задним ходом. Пятой шипованной точкой дракончик врезался в морду своего сородича, Вишапа.
   Откатившись, дракоша замотал головой. Толстокожий Вишап рыкнул.
   - Вай, я этого шкодника за хвост раскручу! Щас только встану...
   Никто не отреагировал на угрозы самого древнего из четверки собрата. Вишап был уж больно ленив.
   - Время не знает границ и невидимой рукой меняет многое.
   - Ой, как красиво-то сказал! - чихнув искрами, воскликнул Огняник. На его бесхитростной заостренной мордашке появилась улыбка.
   Ладон, изумрудный дракон, положил голову, украшенную шипами точно короной, на скрещенные лапы. Две черные полосы, отметины сражений, виднелись на его морде. Он смотрел на Избранную задумчивым взглядом. Мудрость отражалась в его желтых глазах. Из ноздрей размеренно вытекал дым.
   - Студентам хочется не говорить, а действовать, что, несомненно, достойно уважения. Как они говорят: "Сердцу - свободу, палочку - в руку, душеньке - Силу. Править я буду!".
  -- Ой, а я слышал такое, слышал!
   Огневик принялся летать по ангару, усердно работая разноцветными крыльями. Дракоша походил на мечущуюся по помещению молнию.
   - Свободолюбивый пошел студент. Сваенравный, вай! А препадаватели какие, э? Древних драконов им падавай - ще за чушь, вах! - усмехнулся сквозь сон Вишап, готовясь захрапеть.
   - Ой, а я Древних не дождался... А они вправду вымерли, или я могу хотя бы глазком поглядеть на них... Ну скажите, скажите!
   - На сей раз магистр Глум прав, - ответил Ладон, дракон не смыкающий глаз. Его мощный хвост размеренно поднимался и опускался. - Древние обладали чудовищной силой и способностями к магии. Были бы они живы, мы бы почувствовали.
  -- Ой, это потому что у нас слух хороший... Мы даже Спея слышим, да?
  -- Беспалезно абъяснять! Вах! - медленно вытянув задние лапы, бросил старший дракон. Звонкий голос огненного собрата изрядно раздражал Вишапа. - Сколько павтарять, э? Мы - родичи! А слышим сверх меры - новое пакаление. Не знаешь что ль, огненосец? Вах-вах!
   - Мы можем настраиваться на волну людей и слышать их разговоры, - разъяснил меньшому Ладон.
   Какое-то время драконы молчали. Огняник катался по полу ангара, исключительно с целью развлечения себя любимого. Вишап распластался в центре ангара и прикрыл веки. Четвертый дракон всё еще скрывался в темном углу. Однако Ладон знал, что хитрый сородич прислушивается к их разговору.
   Изумрудный снова посмотрел на поляну.
   Живой людской поток перетекал из одной арки в другую. Среди этого шума, движений, бесконечных разговоров и ярких цветов выделялась маленькая фигура. Проходящие мимо учащиеся оборачивались, чтобы взглянуть на девчонку, неизвестным образом появившуюся в самом эпицентре потока.
   Ладон подмечал малейшие детали в облике Избранной.
   Девчушке было лет пять. Худое тельце, откровенно костлявые плечи с выступающими у горла ключицами, заостренные локти, тонкие, словно спички, ноги с такими же выпирающими чашечками колен... Слишком длинная рваная челка закрывала брови и практически касалась изящно загнутых ресниц. Необычайно пышных для пятилетнего ребенка. Бледное лицо подчеркивали русые, переливающиеся на солнце волосы, спадающие до талии.
   Ладон шумно вздохнул и тихо произнес:
   - Значит, в арке кто-то другой. И он шлет послания. Существо внутри портала не хочет раскрыться. Или преследует важную цель. Или не может выбраться оттуда - кто знает?
   - Это не наше дело, - резко оборвал четвертый дракон, выходя из укрытия.
   В отличие от своих сородичей Бляго выглядел устрашающе. На квадратной морде блестели злым огнем две точки. Роговые выросты острыми ножами выступали из его хребта и головы. Ноздри постоянно шевелились, выпуская короткие струи огня. Его красная чешуя сияла, вдоль боков выступали шипы. Маленькие острия усеяли голову дракона. Блядо шел крадучись, размахивая мощным змееподобным хвостом из стороны в сторону.
   - Этой чертовке нечего здесь делать... Пусть они ее вышвырнут!
   - Решать не тебе.
   Ладон поднялся и заходил из угла в угол. Его чешуи были гладкими, приплавленными одна к другой. Они блестели, точно отшлифованные ювелиром. Появление Бляго доставляло немало хлопот. Что он на этот раз выкинет?
   - Ой, она же такая маленькая. Как я! - весело сказал Огняник. - Мы бы могли играть...
   - Заткнись! Ты не понимаешь, не видишь! Нужно узнать, какое решение примут волшебники...
   Огненный дракончик шмыгнул за спину Ладона. Изумрудный дракон не стал лезть в перепалку. Ладон оставался настороже. Он тоже настроился на канал Спей Сэртуса и стал внимательно слушать.
  
   В это время Избранная резко подняла голову навстречу солнцу. На ее шее выступили жилки, а челка разлетелась в стороны, открывая тонкие брови. Девочка в сером платьице крепче сжала небольшую потрепанную сумочку цвета дорожной пыли в своих маленьких ладонях.
   Элистас не удержался и ахнул. Ему показалось, что ресницы Избранной запылали алым пламенем.
   - Словно перья Жар-птицы...
   Остальные Хранители повернулись к эльфу.
   - Не могли бы вы поясни...
   - Да, да, сейчас! Жар-птица - редкий вид сказочных птиц, обладающих природной магией. Их перья жарче огня. Реально! Эта девчушка сама, - он запнулся, тщательно подбирая слова. - Она сама похожа на Жар-птицу. Птенцы Жар-птиц, честно сказать, некрасивые. Костлявые, непропорциональные и совершенно беспомощные. Реально! Глядя на них, удивляешься, как эти "задохлики" могут превратиться в столь очаровательных созданий. А теперь взгляните на девочку. Она ужасно похожа на птенца Жар-птицы, - на одном дыхании выпалил ученый.
   Спей Сэртус улыбнулся: эльф подмечал детали, недоступные взору старшим Хранителям.
   - Что это вообще такое - "жар-птица"? - поинтересовался Глум.
   - Сейчас расскажу, да, да. Эта птица воплощает в себе мечту о счастье. Она обитает в райском саду Ирии и питается золотыми яблоками. Представляете? Существует также артефакт - Перо Жар-птицы. Невероятно ценный. Он "обитает" внутри существа, поэтому никто не знает, как он выглядит и работает. Этот артефакт невероятно опасен, потому что он может дать своему хозяину возможность совершить великое Добро или Зло. В зависимости от внутреннего источника, - лицо Элистаса светилось от восторга. - Но чаще в одном существе может находиться всего лишь половинка артефакта. А соединить их очень сложно.
   - Пфи, почему это?
   - Понимаете... - Элистас потер лоб, подбирая слова. - Половинки могут воссоединиться только по воле случая. Любая предрасположенность исключается. А передать часть артефакта другому существу возможно только отдав его добровольно. От чистого сердца. Если будет хоть малейшее сомнение - артефакт останется при хозяине. И опять же - никто не знает, как происходит передача. В общем, что сказать, удивительный арте...
   Внезапно Хранители насторожились.
   - Чувствуете изменения? - спросил Глум. Длинная борода пушистым клубком лежала в его пухлой руке.
   Элистас глубоко вздохнул и сосредоточился. Черты его лица заострились.
   - Уровень магии стал выше, - начал он, прислушиваясь к своим ощущениям. Перед его мысленным взором мелькали цвета, расплывались лица. Когда Элистас смог заострить внимание на Избранной, ответы пришли сами собой.
   - Образовался отдельный слой, заполненный...
   - ...магией Избранной! - воскликнул Глум. Магистр был так поражен, что даже выпустил пряди драгоценной бороды. - Точно! Она своим появлением заполнила Чашу! Драконий помет! Ее магия не сливается с магией окружающих.
   Магистр продолжал восклицать, прижав пухленькую ладонь к округлому животу. Казалось, стоит магистру сделать еще несколько глубоких вздохов, как он взмоет к потолку, подобно воздушному шару. Глум стал перемещаться по комнате, стуча каблуками.
   - Ее магия - словно ртуть, - заметил Элистас. - Но почему вы удивляетесь? У нас с вами так же...
   - Мы Хранители, вы хоть понимаете? - ворчливо ответил магистр. - Одни из пятидесяти семи Великих Росси!
   - У других тоже имеются подобные способности. Есть неопровержимые факты. Реально! - не отступал Элистас.
   - Послушайте меня, - ректор тоже был слегка взбудоражен открытием. - Таких существ очень мало. Это либо взрослые маги и волшебники, которые имеют достаточно высокий уровень, либо магические существа от природы. Эльфы, способные своей красотой приворожить любого, гномы, способные жить под землей, феи, выполняющие желания... Мы же, Хранители, наделены возможностью создавать слои, оберегая нашу Магию. А Избранная... - Спей Сэртус повернулся в сторону окна. В его синих глазах появился странный хищный блеск. - Вы сами сказали: она всего лишь ребенок.
   - Да, но...
   - Ребенок, который за пять лет вряд ли смог развить магию до такого совершенства, - мягко продолжил Спей Сэртус.
   - Мы даже не знаем, догадывается ли она, что у нее есть такие способности! - заметил Глум, остановившись посередине комнаты. - Возможно, мы погорячились, впустив Избранную сюда. В будущем девчонка с легкостью сможет проникать в магические слои, выкачивая чужую Силу, - заметил магистр. Наткнувшись на недоверчивые взгляды коллег, Глум продолжил еще решительнее:
   - Эта девчонка опасна даже для нас с ва... Что это за звук? Драконий помет, вы слышите?
   Спустя мгновение Хранители не только услышали, но и увидели, нарушителя спокойствия.
  
   С боевым кличем Бляго стремительно взмыл вверх. Обезумевший дракон с жутким ревом снес крышу ангара. Подброшенная в воздух, она с грохотом рухнула на землю вдали от учеников.
   На Центральной поляне началась паника. Где-то истошно кричали, кто-то убегал, что-то взрывалось. Опытные пятикурсники, разом вскочили, развернулись лицом к опасности. Они выставили ладони и волшебные палочки вперед, готовясь отразить внезапную атаку. Пятикурсники перемещались, занимая выгодные позиции. Они создавали прозрачные купола защиты вокруг себя и тех, кто еще не успел покинуть поляну. А таких оказалось немало.
   Огромное, мощное тело красного дракона заслонило солнце. По земле скользила тень. Пронзительный рев сотряс воздух, заставив учащихся задрожать от ужаса. Некоторые ученики попадали в обморок, другие бросились наутек. Остальные стояли, заняв боевую стойку.
   Развернувшись в воздухе, Бляго рванулся вниз. Кожистые крылья прижаты к змеиному туловищу, пасть широко раскрыта. Рога на его морде с завыванием резали воздух.
   Вот она, его цель. Стоит по-прежнему уцепившись руками в сумочку. Избранную успели оттащить в сторону, под тень берез, но она не ушла. Избранная - угроза всему сообществу. Внутри девчонки живет часть Пера. Бляго хорошо видел светящийся артефакт в ее сердце.
   - Унто корелло!
   Один из пятикурсников выкрикнул заклинание. Взмыла огромная стальная сеть. Она раскрылась в нескольких метрах от Бляго, чтобы "проглотить" дракона.
   Бляго резко ушел в сторону, изогнув тело.
   Затем еще сеть, еще и еще!
   Дракон уклонялся от ловушек, закладывая невообразимые виражи, хватал мощными лапами и рвал цепи, пытающиеся сковать его тело. Горящие пламенем глаза Бляго постоянно искали цель. Избранную.
   Размах крыльев дракона был впечатляющим. Поднявшийся ветер заставил многих упасть на колени, наиболее худеньких снесло. Они катились по земле, ударялись о препятствия и взлетали в небо с расширенными от ужаса глазами. Выкрикивались заклинания на разные голоса, волшебные палочки дымились, в воздухе громыхали языки пламени. Зацепить дракона не удавалось.
   Он приближался к своей цели.
   На поляне появились Хранители. Спей выкрикнул заклинание. Удар пришел вскользь, рванув большую мышцу крыла. Бляго кувыркнулся в воздухе, чтобы не "зацепить" такое же заклинание. Он изверг пламя, предупреждая магов.
   Магический крюк, созданный Глумом, зацепил хвост дракона. Трава оросилась кровью. Бляго взвыл. Резко дернув хвостом, он высвободился, но лететь с прежней скоростью уже не мог. Бляго рванулся вниз.
   Бесшумно подлетевший сзади Ладон схватил зубами змеиный хвост Бляго. Острые клыки впились в драконью плоть. Шипы резали пасть Изумрудного, но он не отпустил. Ладон крутанул головой, заставив мощную тушу Бляго сделать оборот в воздухе. Рассчитав траекторию, Ладон ударил изо всех сил красного соплеменника о землю. Рога на морде Бляго с треском сломались. Воздух завибрировал от воя красного дракона.
   - Лежи, дурачина! Лежи! - навалившись на брыкающегося соплеменника, кричал Ладон. - Иначе они убьют тебя!
   Маги не знали язык летающих рептилий. Со стороны казалось, будто два огромных дракона скалили пасти и щелкали зубами, стараясь укусить друг друга. Наконец, Бляго удалось связать. Ладон вернулся в ангар, где его ждали перепуганный Огняник и проснувшийся Вишап.
   Бляго вертел головой, пытаясь высвободиться, царапал землю когтями. Он не хотел ранить учеников. Дракон преследовал лишь одну цель...
   ...которая сама подошла к нему.
   Никто не заметил Избранную в образовавшейся толпе из любопытных студентов, возмущенных преподавателей и загонщиков. Она шла вытянув вперед руку, точно собираясь погладить поверженное чудовище.
   Хранители заметили Избранную слишком поздно.
   Бляго сконцентрировался. И выдохнул пламя.
  
  
   Спустя некоторое время Хранители собрались в кабинете.
   - Спей, послушай, - быстро переходя на "ты" сказал магистр. Глум метался по помещению. - Ты вообще видел?!!
   Некромант по-прежнему сидел в кресле. Элистас стоял у окна, непрестанно теребя приборы на жилетке.
   - Ты сейчас глупишь, Спей! - выкрикнул магистр. - А "разрядка"? Избранная убьет одним взглядом, если у нее плохое настроение! Ты видел, что произошло на поляне! Спей! Это магическое пламя, от него не укрыться и сотнями щитов! А эта... девчонка... Она... ПРОСТО ЧИХНУЛА!
  -- Неужели вы, Хранители, так боитесь маленькую девчушку?
  -- Она чихнула Спей, когда в нее выстрелили огненным языком пламени!! - магистр закачал головой. - Сила Избранной слишком велика и неуправляема. Это подтвердит и эльф, и преподаватель. От нее веет опасностью. Как Хранители мы должны принять меры. De duobus malis minimum eligendum.
   - На что ты намекаешь?
   - Я предлагаю, лишить Избранную магии.
   Элистас подскочил, как ошпаренный.
   - Так нельзя поступать! Реально! Вы не посмеете...
   - Юноша, - сложив ручки на животе, начал Глум, - хочу заметить, что я - магистр.
   - Собственной персоной, - не удержался от комментария Элистас, посмотрев на мигающую табличку. - Это не выход! Так не должно быть. В истории уже занесено имя Избранной.
   - Мы на то и Хранители, чтобы своими решениями менять ход истории, - развел руками Глум. - Кстати, ее имя тоже вас не настораживает? Слишком уж дерзкое... Варвара! Пф!
   - Если заберешь у нее Силу, это тебе с рук не сойдет. - Голос Спей Сэртуса стал холодным, как лед. В нем звучали предостерегающие нотки.
   Казалось, стены в комнате начали сходиться. Элистас поежился и несколько раз глубоко вздохнул.
   Молчание.
   - Магию можно заблокировать. На время, - качнулся черный балахон.
   - Хочу заметить, девчонка так же является членом нашего общества, и мы обязаны ее защищать, - отчеканил Спей Сэртус.
   - Ты готов подвергнуть опасности миллиарды существ, чтобы еще раз доказать насколько "своедумный"?! - запищал Магистр.
   - Прекрати нести чушь...
   - На твоих руках будет кровь всех ее жертв... - продолжал Глум, выразительно тыча пухлым пальцем в грудь коллеги. Бешенство отражалось на лице.
   - Немедленно остановись, - сквозь зубы, тихо произнес Спей.
   - ...и тогда страшись - ведь потом она доберется и до тебя.
   - ДОВОЛЬНО!
   Стекла и пол в кабинете задрожали. Сверкнула яркая вспышка. Зигзагом пронесшись по комнате, молния опалила магистру кончик бороды и потухла.
   - Я. НЕ ПОЗВОЛЮ. ТЕБЕ. ЛИШАТЬ. ЕЕ. ПРАВ, - свирепо произнес Спей Сэртус. Ярость отразилась бурей в его синих глазах.
   - Мы сможем реабилитировать ее право нахождения в нашем мире. Допустим, с момента совершеннолетия, - продолжал Некромант.
   - А кто сказал, что в другом мире, ее появление не навлечет беду? - не сдавался Спей.
   - В том мире у нее не будет необходимых знаний, которыми вы хотите наделить ее здесь. Блокировка - не очистка.
   - Спей, такая практика уже существует. В особенности за границей. Это своего рода защита для нее самой. Совершеннолетие даст нам шанс. Ее разум будет лучше воспринимать моральные аспекты.
   - Она останется одна...
   - Итак, нужно принять решение, - заговорил магистр. - De duobus malis minimum eligendum. Я бы выступил за то, чтобы лишить ее силы, но соглашусь с альтернативным вариантом. Мы должны уберечь жителей. Ее магия неконтролируема. Даже нами. Мы не сможем вечно быть начеку. Я за блокировку. И отправку девочки НА ВРЕМЯ в иное Измерение.
   Черный капюшон покачнулся, соглашаясь с магистром.
   - Я... я даже не думал... Она же ребенок. Но я видел ее силу! Это невероятно! Если Ковен пообещает не лишать ее магии, то я... за, - принял решение Элистас.
   - Спей?
   Ректор не мог поверить, что Хранители примут столь жестокое решение. Вздохнув, он спросил:
   - Кто ее проведет?
   - Я возьмусь, - отозвался преподаватель.
   - Может, стоит мне? Я ученый, много путешествовал...
   - Поверьте, Элистас, они лучше поймут друг друга.
   - Но какое измерение?
   Хранители переглянулись.
   - По-моему, это очевидно, - тяжело вздохнув и до конца еще не веря в происходящее, заметил Спей Сэртус.
   - Мир людей, - констатировал магистр. - Alea jacta est.
  

3. Зов

   Куратор аккуратно закрыл книгу. Слуга Зла глубоко вздохнул, впитывая утерянные за долгие годы фразы и образы. Некоторое время Куратор сидел неподвижно, точно окунувшись в серебристый омут прошлого. Сердце глашатая тьмы билось мощными толчками, не задев струн окутанной мраком души.
   В Лелаголле Куратор был другим - во власти идеологии государства, разделившего весь мир на "своих" и "чужих"; скованный запретами и указами, которые держали в узде магические всплески. Он пытался внести свой вклад в развитие Энергетических масс. Однако, рожденный в мире магии и воспитавший в себе редчайшую силу Некроманта, он никогда не принадлежал тому Измерению.
   Лелаголла так и не стала его настоящей родиной.
   Куратор не любил свет, стирающий изъяны и заставляющий слепо верить в лучшее. Вечная тьма тоже казалась однообразной, навевая скуку. Но она вырывала правду на корню и выставляла напоказ всему миру.
   Куратор потянулся, разминая мышцы. Он запустил ладони в волосы и взъерошил темно-русые пряди, став похожим на героя-любовника из человеческих романов. Его мысли всё еще пребывали там, в длинных коридорах Башни Единого университета...
   После ухода Хранителей Некромант начал собираться в дорогу.
   - Ты уверен, что хочешь потратить свой отпуск на поиски? Ты слышал Элистаса? Возможно, портал давным-давно исчез. К тому же... Избранная ждет тебя. Сегодня ты должен отвести ее к людям. Хранители будут на страже, если что-то пойдет не так...
   - Не сомневайтесь во мне.
   - Но этот поход. Леса Забвения - не лучшее место для прогулок. Ты не знаешь, как приблизиться к порталу! Чуть не выдал себя на собрании... Хорошо, я вмешался.
   Некромант был непреклонен. Секрет, хранящийся в портале, таил в себе прошлое преподавателя.
   - Я должен там быть! Ты видел сумку Элистаса, а символы? Такие же, как на портале! Меня похитили и что-то изменили. Я совершенно не помню, что произошло! Будто кто-то стер все воспоминания. И этот "кто-то" еще вселил в меня дар к искусству Смерти, некромагию. Раньше я не обладал такими способностями, верно?
   - Да, - согласился Спей Сэртус.
   - А теперь я слышу этот звук. И мне становится страшно. Этот звон, и удары бубна, и блеск камней... Меня зовут. Из портала! Как его открыть? Драконий клык, я должен это узнать!
   - Зов настолько силен?
   - Это мой шанс узнать свое происхождение. В портале кто-то есть! Возможно, мои близкие... моя семья... Я должен еще раз попытаться найти арку.
   Куратор подошел к стеллажу, расположенному возле бара. Открыв дверцу, он протянул руку, чтобы взять предмет, хранящийся в потайном ящике уже многие годы.
   Кожа сумки, прохладная, темно-коричневая, с бугристыми выступами надписей. Куратор пробежал глазами по таинственным символам - он запомнил каждый штрих! Некромант выкрал ее в тот же год у Элистаса, заменив копией. Ведь эльф даже не понимал всю важность этой находки!
   Куратор почувствовал покалывание в теле. Сначала шепот: "мы знаем, что ты свой", затем... Мелодия. Перезвон колокольчиков обманчиво расслаблял, а глухие удары в бубен напоминали биение сердца.
   Куратор резко отдернул руку и, положив сумку в тайник, сел в кресло. Он запустил пальцы в волосы - это всегда успокаивало. Слуга Зла до сих пор не разгадал тайну своего происхождения. Единственное, что он четко помнил: его похитили, когда он был мальчишкой и... изменили. Много раз он возвращался в леса Забвения, предпринимал всё новые и новые попытки, чтобы сделать последний рывок к заветной мечте, но...
   ... Портал не пускал внутрь. Его будто охраняла нерушимая магия.
  
   Маг идет быстро, ломая ветки и изранив в кровь ноги, на брезжащий впереди заветный огонек. Еще чуть-чуть... Тропа тянется бесконечно, огонек издевательски подмигивает, то приближаясь, то отдаляясь.
   Час... Три дня... Вечность... Некромант ощущает только сильнейшую боль в теле. Сердце колотиться у самого горла, вены вылезают синими полосам. Нос, кажется, вот-вот заледенеет и покроется трещинами от невыносимого холода.
   - Я не отступлюсь, слышите! Никогда!! - сжимая кулаки, Некромант кричит в темное небо. И только верхушки огромных елей грустно раскачиваются, унося его слова вместе с хлопьями снега.
   Тело мага коченеет, отказываясь подчиняться разуму. Движения становятся резкими, точно его бьют током.
   "Так не должно кончится, я справлюсь... Там - мое прошлое".
   Он поднимает голову, пытаясь разглядеть сквозь мутную пелену безысходности слабые просветы реальности. Губы его настолько потрескались, что Некромант даже не смог растянуть их в улыбке, обнаружив свою находку впереди.
   Разноцветное кружево из прекрасных камней врывается в окружающую ее реальность цветными бликами. По краю арки видна надпись.
   - Я нашел... Да! - вырывается слабый хрип.
   Воздух тем временем сгущается впереди и за спиной, оборачивая Некроманта в грозовое облако. Дышать становится невыносимо, легкие обжигает холод. Маг падает и начинает ползти. Сначала медленно, зачерпывая ладонями горсти белой крошки, потом всё быстрее и быстрее.
   ...стоит только окоченевшим, дрожащим пальцам коснуться поблескивающей в темноте радуги, как мага отшвыривает прочь. Разноцветная череда камней вмиг превращается в лед, и тут же рассыпается на мельчайшие осколки, скрывая портал.
   Боль врывается сознание Некроманта и гасит его...
   - Вы меня слышите то, сударь? Ей-богу, хоть скажите токмо словечко... Меня кличут Соней...
   Голос неизвестной дрожит от волнения. Пахнет морскими травами. Вкусно.
   - Право, вы меня слышите?? О, ручейки говорливые! Меня зовут Сонею. Ох, пожалуйста, извольте откликнуться...
   - Гд... - в голове Некроманта раздается гул, перемешиваясь с всплесками. Правую сторону лица, кажется, обожгло пламенем. - Где?..
   - Наконец-то, сударь! А я уж измаючись... Вы в бухте, я вас тутоньки нашла... На камнях лежали точно лицом в песок, я уж так испугалась! Ей-богу! С трудом сподобилась перенести вас сюда-то, сударь... Какое счастие, что всё разрешилось! Вы долгое время это... без сознания лежали, - голос приятный, согревающий, как эль. - Я на помощь позвать хотела. Да-с, боялась вас оставить одного в этаком положении. Как же можно так! Уму непостижимо, где вы так изранились. С местных скал небось.
   - Портал не впустил... перенес... - в груди Некроманта что-то булькнуло - похоже, сломаны ребра. - Надо... снова попытаться.
   - Решительно нельзя! Сударь, ей-богу! Не шевелитесь... Вам нужен уход.
   - Я должен вернуться... Ты не понимаешь...
   В голове мага снова появляется калейдоскоп из прекрасных камней. Портал манит, зовет знакомой до боли песней. Чьи руки тревожат золотые колокольчики? Чья сила вложена в удар бубна?..
   - Сударь, пожалуйста! Нет, нет... О, всемогущий Океан! Извольте не трепыхаться... будет только хуже-с... Али кости ваши-с...
   - ПРОЧЬ!
   Некромант вскидывает руку. Волна, вздыбившись, белоснежной пеной обрушивается на сидящую девушку. Та закрывается руками в попытке защитить себя. Девичий крик вторгается в сознание Некроманта, окончательно выдергивая из забытья. Таинственный шепот резко обрывается в голове мага. Только сейчас Некромант поворачивает голову, чтобы лучше разглядеть свою спасительницу.
   - Прости, я не хоте... - маг осекся. Тело девушки меняется на глазах. Зелено-синие пластинки прорезают кожу, превращая ноги в чешуйчатый хвост.
   Маг замирает.
   Воспользовавшись замешательством, русалка быстро ползет к воде. Она напрягает руки, чтобы тащить за собой хвост, и всхлипывает, глотая выступившие от страха слезы.
   - Подожди! - доносится до нее мужской крик. - А ну стой! Куда?!
   - Нет! Пожалуйста, не надо! Сударь, забудьте! НЕТ!! Я - миф! Токмо МИФ!
   Маг одной рукой хватает незнакомку за длинные кудри, другой обхватывает ладонями лицо. Он с трудом сдерживаясь, чтобы не дать беглянке звонкую пощечину.
   Красота русалки поражает Некроманта. Он любуется ею как обычной девушкой, до превращения облаченной в простенькое платьице служанки. Сердце Некроманта пропускает удар... а потом бешено несется вскачь.
   - Успокойся, - голос мага становится мягче.
   - О, всемогущий Океан! Я нарушила клятву! Отпустите...
   - Я знаю... знаю, кто ты. Посмотри на меня... Пожалуйста...
   Звенящая тишина пронзает пространство бухты. Кажется, даже волны замирают от предчувствия чего-то... необычного.
   - Вы... вы не человек, - наконец, выдыхает русалка.
   Перед взором Некроманта начинает рябить, и он опускается на камни, закашлявшись кровью.
   - Вы не сподобитесь никуда идти, сударь. Вам нужен приход...
   - Я и не собираюсь. Значит, тебя зовут...ммм... Сониэль?
   Беглянка краснеет. Она садится ближе, одним нежным движением убирает мокрые пряди со лба незнакомца.
   - Меня нарекли Сонэль.
  
   Сонэль. Его Сонэль.
   Взгляд Куратора невольно замер на одном из выдвижных ящиков письменного стола. Рука сама потянулась к железному кольцу, аквамарин в перстне ласково заблестел, напоминая о...
   Куратор стиснул зубы и, отдернув руку, сжал пальцы в кулак.
   Нет больше того Некроманта. Нет и ее... Сонэль.
   Слуга Зла встал и вплотную подошел к окну. Внизу по-прежнему зияла чернота, кое-где разбавленная чередой уличных фонарей.
   - Петр.
   Кабинет будто окунули в воду, заставив предметы зарябить. И тут же странное ощущение исчезает.
   - Да, Хозяин, - Казначей был одет с иголочки. Даже линзы пенсне блестели чистейшими серебряными монетами.
   - Созывай Псов на Совет.
   - Дата, время созыва Смотрителей?
   Куратор быстро пробежал взглядом по небоскребам, выросшим рядом с его центром.
   - Через три дня, думаю, будет уместно. В полночь. Днем Псы сонливы и туго соображают. А после полуночи им хватит сил, чтобы отправиться на поиск.
   Казначей искоса взглянул на Хозяина.
   - Одиночек звать?
   - Нет, - ответил Куратор. - Они с ней не справятся.
   Петр записывал указания Хозяина в книжку, на полях сделав пометку: "С НЕЙ". Нечасто Хозяин собирал элитные полки на поимку одного человека. Внезапная догадка прокралась в сознание Казначея, расставив всё на свои места: а человека ли?
   - ...еще передашь повару заказ. Побольше кровянки и выпивки
   Петр кивнул. Он видел, что Хозяин не в духе.
   - Еще указания?
   Куратор глубоко вздохнул, не отрывая взгляда от спящего города.
   - Нет. Можешь идти. И... спасибо, Петр.
   Контуры помощника стали тускнеть и вскоре растаяли.
   Глашатай тьмы снял пиджак, ловким движением повесив его на спинку кресла, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава. Его взгляд вернулся к городу, в жилах которого кроме человеческих жизней текли судьбы иноземных существ.
   В договоре, который глашатай тьмы заключил с архидьяволами Ада, было четко сказано о необходимости предоставить Душу с другого измерения. Чтобы открыть Дверь в Баатор. Куратор видел силу Избранной. Ее способностей хватило бы на открытие тысячу Дверей.
   - Где ты, Избранная? Ты еще здесь. Я это чувствую. Тебя не забрали домой, в Единый университет. Но осталось совсем немного времени до твоего совершеннолетия... Чертовски здорово тебя охраняет защитное заклинание!
   - Хозяин, - послышался из аппарата голос молоденькой девушки - секретарши. - К вам посетитель. Николай.
   Внезапно выведенный из своих сокровенных мыслей Куратор сразу не сообразил, о чем речь.
   - Кто?
   На другом конце провода, похоже, были слегка озадачены. Обычно глашатай тьмы чувствовал гостя еще на пороге.
   - Э... он сказал, что представился вам Ником. Такой высокий, играет на...
   - ...гитаре, - реабилитировался Куратор. - Пусть войдет.
   - Хозяин...
   - В чем проблема, милая?
   - Парень немного... ммм... не в себе.
   "Ну, еще бы! - хмыкнул про себя Куратор. Он знал причину недомогания гостя. - Что ж, псы действуют быстро. Нужно поблагодарить их за проделанную работу".
   А вслух произнес:
   - Ничего страшного. Пусть он войде...
   И не успел Куратор договорить, как дверь распахнулась. В кабинет буквально ввалился Ник. Запнувшись о порог, он пропахал животом паркет до самого ковра, а затем кое-как поднялся, покачиваясь.
   - Здрасте... я это...ик! Sorry... Не, ну 25 этаж - ик! Я аж пропотел... Понюхайте-ик!
   Куратор подошел ближе, ненавязчиво разглядывая появившегося бас-гитариста. Разительные перемены извратили привлекательные черты лица, сыграв с внешностью парня злую шутку.
   Сальные волосы, заросшее жесткой щетиной лицо, мешки под глазами наглядно говорили о том, что в последнее время жизнь начинающей рок-звезды складывалась не совсем удачно. Но это еще полбеды. Так сказать, нормально отоспаться, отъесться, потренироваться в спортзале, - и готов к новой жизни.
   А вот глубокий шрам, пересекающий правую щеку, и обожженные руки будут зиять страшными ранами на всю оставшуюся жизнь.
   "За всё приходится платить. Рано или поздно, - подумал Куратор. - Ты сделал неверный шаг. Посмотрим, готов ли ты воспользоваться вторым шансом".
   Ник, вцепившись обеими руками за спинку кресла, огляделся.
   - Я подумал, - Ник поднял вверх указательный палец, а потом взглянул на него, будто на что-то сверхъестественное. Затем гитарист снова перевел взгляд на Куратора. - А чего я подумал, не помните?.. Не?
   Куратор вздохнул. Он приблизился к Нику и усадил его в кресло в зоне для гостей. Это оказалось сделать довольно легко. Ноги посетителя сами так и норовили подкоситься.
   Куратор сел напротив.
   - Что произошло, Ник?
   - А мне б помыться... Вонючка... А! Вы про лицо... Шалава одна резанула и ошпарила.. ну вы ж... головастый!
   Куратор сделал глубокий вдох, запасаясь терпением.
   - Я знаю, тебе тяжело говорить... Но, возможно, станет...
   - Мать. Умерла.
   Слова прозвучали жестко и монотонно, но оттого явственнее чувствовалась боль Ника.
   - Вот как... Соболезную, парень. Ты держись... - в голосе Куратора прозвучала настоящая скорбь. - Нужно найти смысл идти дальше.
   Ник сидел, обхватив руками колени и опустив голову на грудь. Его взгляд смотрел в пустоту. Тишина залечивала раны быстрее всяких слов.
   - На вот, глотни-ка... - Куратор встал, достал из бара маленькую бутылочку с алой жидкостью и протянул ее собеседнику.
   - Да я уже... как бы не сблева...
   - Гадостью травишься. Выпей, поможет.
   Ник принял напиток из рук Куратора и сделал пару глотков.
   - Вроде ничего... ничего не предвещало! Бах! - и всё... - Ника затрясло.
   Куратор налил себе виски и сделал глоток.
   - Сколько раз говорила, побыть с ней... Я кричал, что не нанимался в седелки! Будто чувствовала! А сейчас... Дерьмо... Я - дерьмо!
   - Когда это произошло?
   Ник всхлипнул, с трудом переводя дыхание.
   - Неделю назад. Неделю! Это как... бах!
   Ник начал клониться на бок, закрыв глаза. Похоже, все эти ночи парню не удалось сомкнуть глаз - настолько сильным оказалось потрясение.
   - Я могу чем-то помочь? Я уверен, что-то найдется...
   Ник поднял голову. В заполненных безысходностью глазах стояли слезы. Сделав еще пару спешных глотков из бутылочки, Ник заговорил:
   - Я... я даже не знаю, как это получилось... Нотариус сказал, что завещание составлено не на меня... А ведь я ее сын! Как такое... Продажные твари! - Ник со злости мотнул рукой, выливая жидкость на персидский ковер. - Квартира теперь не моя... Меня выставили, как шавку! Продажнее скоты! Я щенок... Скажите, разве я щенок?
   - Получается, у тебя нет жилья, - подвел итог Куратор, задумавшись. "Вряд ли бы мать так поступила с собственным сыном... Кто же так постарался? Хотя это только на руку. Ведь парень пришел раньше, чем я ожидал".
   - У нас есть студия, ну. Мы... Трам-пам-пам... Но этот боров взял нас за яйца из-за аренды! Да и настроение в группе паршивое. Будто... в черной полосе! У Вас была черная полоса?
   Куратор только усмехнулся. Он жил в ней.
   - Вы мне предлагали работу. Мать не виновата... Она добрая... Вот же суки!
   "Не могла, - подтвердил про себя Куратор. - Странно". Один из феноменов, который всегда удивлял слугу Зла - это любящее материнское сердце.
   - Я... вы... помогите мне... мать не виновата... - голова Ника упала на грудь. Глаза закрывались. - Вы... не пожалеете... она добрая... добрая... моя мамулечка...
   Бас-гитарист забылся глубоким сном. Через несколько минут из его рта раздался громкий храп. Куратор сдернул покрывало с соседнего кресла и накрыл парня. Куратору стало жаль бас-гитариста. Именно поэтому глашатай тьмы решил сразу не бросать его на баррикады, а проверить еще одним испытанием. Люди часто наступают на одни и те же грабли. Куратор понадеялся, что Ник не совершит прежних ошибок. Хотя в душе знал: люди не меняются.
   В то утро Куратор долго сидел за столом, потягивая виски и вглядываясь в бурлящие жизнью улочки города.
   - Где же ты, Избранная... Ты много перемещалась. Тебя нет на прежнем месте. Где ты, дорогая? Если бы я мог сам найти... Но придется поступить иначе. Тебя найдет кое-кто другой, - и, не успев договорить, Куратор резко встал и вскинул руку, направляя ладонь в сторону окна.
   Мощный Импульс прошел сквозь стекло и завис над Москвой белой точкой. Затем она взорвалась, концентрическими кругами захватив в свои объятья всю территорию города.
   - Что ж. Действуй, Вестница.
  

Глава 4. Выбор

1. Воспоминания

  
   Денек выдался удачным. Солнечные блики золотой сеточкой оплели бухту, прыгая на волнах. Южный ветер радостно кувыркался между скал-гигантов. Небо заволокло синевой, точно... глаза любимого.
   Русалка сидела на маленьком островке из камней неподалеку от берега. Подводная обитательница расчесывала гребнем роскошные волосы, напевая прекрасный мотив. Иссиня-черные пряди спадали до чешуйчатого пояса, который люди называли талией.
   Сонэль, принцесса Океана, отличалась от наземных девушек худобой, узкими лодыжками и чрезмерно выпирающими ключицами. Не было во всем ее существе той изящности, которая могла привлечь мужчин. Русалка не знала, как сделать взгляд томным, а ресницы затрепетать, приманивая особей противоположного пола.
   Однако красота Сонэль воистину завораживала. Ведь подводная обитательница была частью природы, которой не мог не восхищаться человеческий глаз.
   Кожа принцессы Океана отливала белизной, напоминая лепестки кувшинки, произрастающие из морских глубин. Брови выделялись двумя черными стрелочками. Чувственный изгиб алых губ Сонэль был столь же соблазнительным, как и восход солнца. На шее подводной обитательницы блестело ожерелье, подаренное возлюбленным. Маленькие бусинки изделия напоминали капли утренней росы. Шелковая рубашка, с жабо и рукавами-колокольчиками, развивалась на ветру, точно белый парус.
   Сонэль перебирала свои пряди, покачивая хвостом в такт песни.
   Музыка жила в телах русалов. Она считалась давней и нерушимой традицией подобно розе ветров. С помощью мелодий подводные обитатели делились чувствами или настроением, выражали благодарность или заботу. Это было настоящее таинство, которое сплачивало обитателей Подводной империи.
   Маг (в прошлом - Некромант, в будущем - Куратор) сидел на берегу и любовался русалкой. Своей возлюбленной Сонэль. Дивное создание Океана завладело его сердцем. Миндалевидный разрез глаз Сонэль напоминал храмы востока, а их дивный цвет морской волны казался еще светлее из-за угольно-черной каймы ресниц.
   Некромант встал, стряхнув с лосин золотые песчинки. Он привычно взъерошил волосы и направился к возлюбленной. Русалка хихикнула в ладошку, озорно дернув хвостом. К любимому полетели разноцветные брызги.
   Маг нырнул. Синева поглотила мужское тело, оставив на поверхности рябь. Сонэль отложила гребешок. Сложив руки на чешуйках, она стала терпеливо ждать. Некромант показался из воды неожиданно. По лицу мага заскользили солнечные блики, даря его коже золотистый оттенок. Подплыв к возлюбленной, он шепнул:
   - Закрой глаза, любимая.
   Сонэль подчинилась.
   - А тебе идет, - "короновав" свою возлюбленную, заключил маг.
   Русалка подняла руки и осторожно коснулась подарка. Ахнув, она провела ладонью над водой. Волны расправились, приглаженные ее заботливой рукой, образуя зеркало.
   - Это мне то? О, князь...
   Венок, сплетенный из водорослей, прекрасно смотрелся на голове русалки. Яркие бутоны морских цветов оживляли композицию.
   Некромант мог подарить Сонэль драгоценности или шикарные меха. Все камни мира он готов был собрать, чтобы сделать для любимой украшения, которых не видывал свет. Но венок из даров природы считался наилучшим подарком для жителей Подводной империи.
   Это была традиция. Символ незыблемой любви.
   Сонэль опустилась в воду и обняла любимого. Некромант запустил ладони в ее локоны. Сердце мага забилось ритмичнее, дыхание русалки участилось. Волны, свидетели необычной любви, кружились вокруг их тел, образовав радугу из брызг.
   - Мне уж придется покинуть вас завтра, князь... Право, не гневайтесь, - прошептала Сонэль, боясь нарушить сложившуюся идиллию. - Вы знаете, Бал на Русальную неделю - большое событие года-то. Я - одна из дочерей Владыки Росских вод. Родичи разгневаются... нехорошо. Я бы сподобилась взять вас с собой, пожалуй, однако...
   - Много гостей будет? Принцев там... или кто у вас...
   Подводная красавица хихикнула. Она припомнила некоторых кавалеров, толкущихся возле стен замка, точно селедки в бочке. И снова быстро-быстро заговорила:
   - Гости обыкновенно съезжаются с самых разных сторон: теплых и холодных течений. Лихие - на морских коньках, другие - на дельфинах али скатах. Заречные семьями могут прибыть даже на китах! Раз в год мы собираемся вместе: главы империй с родными. Этот бал важен для каждого из нас. Да-с. Владыки имеют возможность немножко наладить связи с соседями, решить важные проблемы. А еще...
   - Так-так-так... Съезд безопасен? Я должен быть уверен...
   - Полно вам! Как это можно? Не стоит волноваться, поверьте мне. Разве вы не веруете? Охрана надежна. Сила, позволяющая водными потоками управлять, защитит нас. Я сама дивлюсь, как всё продумано!
   Сонэль нежно гладила любимого по щеке.
   - Нет-с, право! Я хочу, чтобы вы успокоились, князь. Там будет моя семья. Родичи защитят меня. Да и я могу за себя постоять. В воде я сильнее, вы муж ученый, знаете-с.
   Некромант молчал. Он уступил. Русалка поняла это и поспешила перевести тему:
   - А что касается принцев - у нас их ого-го! Да и принцесс немеренно-с. Только у моего батюшки нас тринадцать-с! Представьте, какая головная боль-то! Но им не совестно, нет-с. Особенно Флорель - старшей нашей. Да-с, она у нас баламутка, знаете ли! Да еще на Русальную неделю все женихаются, в салочки играются...
   В глазах Некроманта появился холодный блеск. Рука мага скользнула к шее Сонэль и сдавила ее, не позволяя любимой сдвинуться с места. Сонэль вскрикнула.
   - Я запрещаю тебе играть в салки, - процедил маг. - Я не потерплю вольностей. Если я что-то подобное узнаю...
   "Ревность?" - передернулась Сонэль.
   - Князь... ей-богу! Я и не думала... как вы могли такое... Срам-то какой!
   - Я не позволю никому заигрывать с тобой, - отпустив любимую, повторил маг. - Ты - моя.
   Сонэль прильнула к плечу любимого. Она еще не знала, как относиться к внезапным вспышкам ярости. Гнев был чужд обитателям Подводной империи.
   - Ваша... Навеки ваша, князь! Но... мне, право, нужно там быть...
   - Я понимаю, - Некроманта смягчился. Даже он не мог пойти наперекор традициям. - Следующим вечером я жду тебя дома. Желательно, без родственников. А то наткнуться в нашей спальне на морского ежа в качестве подарка зятю - не самая хорошая перспектива...
   Некромант обнял любимую за талию и принялся кружить. Сонэль взметнула руки вверх, обращаясь к солнцу. Она мысленно благодарила светило за великолепный день. Водные фигурки танцевали вокруг двух существ вальс - их любимый танец.
   Внезапно самоцветы засверкали в голове Некроманта. Они образовали древнюю арку, невидимую для простого смертного. Камни будто подмигивали магу, складывались в руны, значения которых он не мог разобрать. Портал снова звал его...
   Самоцветы заговорили на разные голоса. Сначала они шептали, точно подпевая шуму волн. Затем шипели, ломая ритм вальса и навязывая свой. Колокольчики и бубны зазвучали в голове Некроманта. "Нужно закончить начатое, - повторяли они, проникая в сознание мага".
   - Вы будете без меня скучать, князь? Князь, вы слышите, право?..
   Маг тряхнул головой, отгоняя наваждение. Казалось бы, ничто не изменилось в его взгляде, но Сонэль забеспокоилась.
   - Мне больше никто уж не нужен... Только вы! Вы!! - воскликнула подводная обитательница.
   Русалка набрала в грудь воздуха и снова запела.
  
   Куратор перевернулся на другой бок. Глашатай тьмы лежал на кровати в собственной спальне. Ему снилась она, Сонэль. Как они плескались в черноморских водах и разговаривали о Бале. Но вскоре картинка с двумя знакомыми силуэтами исчезла. Пришли иные воспоминания, заставив Куратора дернуться в кровати.
   Это был другой сон. Всё изменилось.
   Сонэль, превратившаяся на суше в прекрасную девушку, бежала по пляжу. Она приближалась к стоящему на возвышенности поместью князя. Приморский ветер игрался с ее волосами и подхватывал полы белоснежного сарафана. Вбежав в поместье, Сонэль громко позвала своего возлюбленного. Как она соскучилась!
   Сонэль пробежала по коридору и... резко остановилась в широком проеме гостиной. Она оцепенела от страха перед увиденным.
   - Князь! Что с вами, право?!
   Некромант стоял возле окна. Внезапно, запрокинув голову, маг расхохотался. Его лицо осунулось, под глазами появились черные круги, руки тряслись.
   - Я наше-ел... Да-а... Наше-ел... - Некромант растягивал каждое слово. - Он понял, кто я-я... Я свой! Свой!!!
   Маг дышал прерывисто. Грудь Некроманта вздымалась, точно внутри него сидел невиданный зверь, при малейшей слабости готовый завладеть телом Хозяина.
   "Я токмо один день, отъехавши... Одна ночь на Балу! Что же могло так его вымотать? - в панике думала Сонэль. - Будто князь всю ночь волок камни со дна океана".
   В голове Сонэль мелькнула страшная догадка. Русалка прижала ладошку ко рту.
   - Но вы пообещали мне! Как же можно... Ей-богу! - воскликнула она.
   В глазах подводной обитательницы застыли слезы: она до сих пор не могла забыть тот момент, когда маг появился в бухте с жуткими шрамами на теле.
   - Вы обещали не искать больше портал! Ту зловещую Арку, изуродовавшую вас! Как же так!? Вы поклялись мне! Но снова искали...
   - Ты ничего не понимаешь. Меня зовут, - захрипел Некромант.
   - Умоляю вас, князь, заклинаю всеми стихиями, не ходите туда, к Арке! Это запретные, могильные тропы, как вы не понимаете... Вы делаете мне дурно! - Сонэль затрясло. Она сделала несколько шагов навстречу любимому, но не смогла подойти даже на расстояние вытянутой руки.
   Неведомая темная магия оплела возлюбленного, образуя вокруг его тела черный кокон. Сила, пытающаяся завладеть Некромантом, была опасна.
   - Послушайте меня, о, мой князь... Почему вы упрямитесь-то?
   - Я должен... Должен... Столько лет прошло... Портал не оттолкнул меня! Я прикоснулся к самоцветам...
  -- Вы никогда не задумывались, что судьба специально так разложила карты... Она пыталась отгородить вас от тех мест, уберечь от черного омута?
   - Хватит... Я смог... Это главное. Там внутри моя родня, они зовут меня...
   - Нет! Вы не смогли-то! Да-с! Ей-богу! Я чувствую Зло. Я вижу его в вас!
   - Хватит! Молчать!! МОЛЧАТЬ!!!
   Никто не смог бы сказать в ту минуту, сам ли маг выбросил руку вперед или темная сила вырвалась на свободу через узкую лазейку злости.
   Ледяной порыв толкнул Сонэль в грудь. Красавица вскрикнула. Юбка сарафана взметнулась вверх. Ледяные потоки грубо встряхивали Сонэль, повисшую в воздухе. Они били по лицу, животу и ногам. Неведомая магия грубо разрывала ткань и оголяла самые интимные части. Она наносила удары до тех пор, пока обитательница глубин не обмякла. Затем ледяной поток отшвырнул русалку в сторону.
   - СОНЭЛЬ!!
   Страх за родного человека отрезвляет. Безумство растворилось, оставив в глазах Некроманта непередаваемый ужас. Руки мага дрожали, когда он поднял любимую и бережно уложил на диван. Некромант целовал ее маленькие пальчики, не в силах простить себе содеянное. Он положил ладонь на живот любимой и произнес заклинание исцеления. Раны срастались.
   - Я... не хотел... Прости меня! Моя Сонечка...
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем русалка открыла глаза. Взгляд ее был затуманен. Из открывшегося рта Сонэль скатилась капелька крови. Подводная обитательница протянула руку к щеке любимого.
   - Лежи... умоляю тебя... Сонечка, моя жизнь, моя радость...
   - Вы... - Голос Сонэль окончательно разрушил воронку тьмы, заставив Некроманта забыть о прошлом. - Вы меняетесь... В ваших глазах зарождается безумие. Этот Зов - проклятье.
   - Прости меня, я сделаю, как ты скажешь! Родная моя...
   - Возьмите... Это... отец передал, - Сонэль сделала глубокий вдох. Она достала из кармана разорванного сарафана подарок и передала его Некроманту. - Я думала, он не пригодиться, но... Пожалуй. Голубой кристалл в перстне, аквамарин, - знак чистоты и веры. Да-с. Он должен помочь... Князь, вы должны веровать!
   Некромант уткнулся лбом в грудь любимой и впервые заплакал как ребенок. Русалка с трудом подняла руку и нежно коснулась мага.
   - Как же сильно я вас люблю...
   Сон ушел.
   На лбу Куратора выступили капли пота. Слуга Зла откинул одеяло, переместившись на другую половину кровати. Малейший шорох мог вырвать его из объятий Морфея, возвратив в реальность.
   Стена, разделяющая сон и явь, стала зыбкой.
   Слуга Зла увидел себя, стоящего перед колыбелью. Руки Некроманта нервно теребили перстень на безымянном пальце. Голубой кристалл мерцал ярко в полумраке детской комнаты, освещая лицо проснувшегося младенца.
   Плод от союза русалки и мага - сам по себе уникален. Однако Некроманта интересовала только одна способность сына. Ради этого маг и пришел в поместье после стольких месяцев разлуки.
   Некромант ушел из семьи спустя год после того страшного случая с любимой. Некромант прожил счастливо с родившимся сыном и любящей женой несколькр месяцев. Он не смог побороть желание найти Арку. Сознание мага начало меняться. Он стал неосознанно тянуться к Злу. И Сонэль, чувствуя страшные перемены, не могла больше находиться рядом с возлюбленным. Она медленно умирала вблизи источника тьмы.
   Маг нависал над кроваткой огромной тенью. Но малыш улыбался, признав отца.
   Наконец, время пришло.
   Некромант глубоко вздохнул и... снял перстень. Защита спала, раскрыв черные клубы тьмы, оплетающие мужское тело. Личико ребенка сморщилось, в глазках появились слезы. Малыш прижал кулачки к груди, пытаясь отгородиться от незнакомца.
   - Тебе передался ее дар... дар матери распознавать тьму, - мечты Некроманта рухнули. - Сможешь ли ты привыкнуть? Принять меня таким... Ты должен быть стойким, сынок. Ведь ты - часть меня... Моя кровь. Я найду способ...
   Ребенок зарыдал во весь голос.
   - Натаниэль!! Сынок... Натаниэль!
   Сонэль ворвалась в детскую, распахнув настежь двери. Створки ударились о стены. Округлый живот отчетливо прорисовывался под облегающим платьем цвета морской волны - цвета ее глаз.
   Некромант стоял в нескольких шагах от кроватки и задумчиво крутил в руках перстень. Он. Ее любимый. Настолько родной и... бесконечно далекий.
   - Князь... - Сонэль рассмотрела тьму под ногами мага. - Отойдите от ребенка.
   Сонэль подбежала к кроватке и взяла на руки сына. Вскоре плач затих.
   - Отойдите! Не приближайтесь... молю вас, князь...
   - Я хочу всё исправить... Я смогу...
   Русалка обняла сына еще крепче. Впервые Сонэль готова была сражаться.
   - Он не станет жить во тьме... Никогда! Я не допущу этого. Да-с! - Русалка научилась быть сильной. - Вы... ты стал другим.
   - Я увидел истину.
   - О чем вы, князь?! Вот она, ваша истина! - Сонэль потрясла маленьким комочком, который лежал у нее на руках. Боль в животе стала практически невыносимой, но подводная обитательница старалась не обращать на нее внимание. - Вот она - у меня под сердцем! Как вы могли... Вы обещали мне, но обманули! Неужто вам не хочется жить со мной и детьми?! Когда родился Натаниэль, вы были так счастливы... Что изменилось? Почему вы снова стали искать Арку?
   - Я не знал, что так будет...
   - Тьма нашла лазейку в вашу душу... Мой князь... опомнитесь... Еще есть время... Князь! Мы можем воспитывать детей вместе... Князь...
   Но фигура Некроманта уже растворялась в водовороте тьмы. Маг готовил себя к такому разговору, но каждое слово любимой вонзалось в грудь, причиняя страдания.
   - Князь, молю! Мы нуждаемся в вас!!
   - Я вернусь за ним... за своим сыном. Он достаточно окрепнет, чтобы жить со мной, - в глазах Некроманта заискрились молнии. Зов поглощал мага.
   - Нет... пожалуйста... мне так плохо без вас... Я погибаю.
   - Ты погибаешь со мной. Я люблю вас. Только вас.
   - Князь!
   Куратор резко открыл глаза. В его горле застыл крик. Куратор сел, спустив ноги с кровати, и обхватил голову руками. В висках стучало последнее слово, произнесенное любимой.
   "Князь..."
   Глашатай тьмы зарычал точно раненный зверь. Возможно, он смог бы полюбить свет, если бы снова не поддался на зов самоцветов...
   Ковер под ногами слуги Зла расходился по швам. Под ним вырисовывалась картина того дня, который стал роковым для всех. Настоящее выедалось воспоминаниями Куратора. И глашатай тьмы не в силах был остановить этот процесс.
  
   Знахарка, узнавшая о беде Сонэль, забрала ее с собой в малопримечательный поселок вдали от городской суеты и бесконечных сплетен. Ее звали Оксинья. Она подарила молодой матери надежду. Красавица не могла вернуться в Подводную империю к родным: ее сын не унаследовал способность дышать под водой. А оставаться в поместье, расположенном на скале, Сонэль было невыносимо. Кроме того, девушке предстояло родить в ближайший месяц.
   Некромант возник в маленьком домике на обочине дороге вместе с громом. Гроза, появившаяся из ниоткуда, всей своей мощью обрушиваясь на поселок. Молнии, разных форм и размеров, разрезали алое небо. Словно искусный художник руководил ими, пытаясь создать новый шедевр. Туман окутал улочку, отгораживая домик от остального мира.
   В оконном проеме различался силуэт полной сутулой женщины с короткой шеей и большой шевелюрой на голове. Оксинья держала на руках Натаниэля.
   Внезапно один из разрядов, причудливо вращаясь в воздухе, устремился к маленькому домику на обочине дороги. В следующий миг молния ворвалась в комнату, разбив вдребезги стекла. Она оставила на полу угольный след, от которого тотчас повалил дым. Он превратился в бесцветное облачко и растаял, оставив взамен фигуру человека.
   Некромант встал, провел пятерней в коротких волосах и скрестил руки на груди.
   - Я гляжу, семейство в сбо...
   Сонэль вскинула руку. Графин, стоявший на пианино, разлетелся на мелкие осколки. Водные потоки скрутились в обручи. Не успел Некромант ничего понять, как оказался висящим в воздухе с пережатым горлом.
   Маг тряс ногами, повиснув в воздухе. Водяные обручи связали ему руки за спиной и сдавили шею. В нескольких метрах от трепыхающегося мага стояла Сонэль. Давясь от слез, она держала вытянутую руку перед собой. Контролировала водный поток.
   Девушка знала: маг пришел за сыном. Русалка не могла этого допустить. Но и убить любимого...
   - Сонэль, ты сможешь освободиться от него, - звенящим шепотом произнесла Оксинья, покачивая Натаниэля. - Ты справишься, девочка...
   Сонэль всхлипнула. Она переминалась с ноги на ногу.
   - Князь, о мой князь! Я вижу, что уже ничего не изменишь... Но я люблю тебя...
   - Теперь у тебя есть Нат, ты должна это понимать, девочка, - вставила знахарка.
   Сонэль медлила слишком долго. Маг вдруг воспламенился. От неожиданности русалка вскрикнула. Она закрыла лицо руками и попятилась. Пламя ослепило ее. Знахарка вовремя отвернулась, прикрыв захныкавшего Натаниэля.
   Обе почувствовали запах сожженной плоти.
   Обручи, сдерживающие Некроманта, испарились. Маг одним движением руки погасил возникший огонь. Некромант упал на пол. Вокруг его ног, точно верная собака, лежала тьма. Маг с трудом поднялся. Несмотря на короткое воздействие языков пламени, плоть слуги Зла покрылась страшными волдырями. Ему пришлось пожертвовать собственной кожей, чтобы высвободиться из плена.
   Некромант посмиотрел на знахарку. Оксинья вздрогнула. От мага веяло вселенским разрушением.
   - Ты, старая карга... поплатишься.
   Некромант прошептал сквозь зубы заклинание. Тьма вокруг его ног преобразовалась. Мохнатые пауки, сверкая огненными глазами, устремились к знахарке.
   Ведьма дрожащей рукой достала из-под одежды медальон и сжала его. Зеленый глаз запылал. Кричащего малыша Оксинья прижимала к груди. Сорвавшийся с талисмана вихрь разбросал пауков. Ударившись о стены помещения, они рассыпались.
   - Умоляю, прекратите... - шептала Сонэль.
   Маг закрыл глаза, распростер руки, бормоча себе под нос странные слова, и, наконец, медленно соединил ладони. Вокруг Некроманта разрастался купол, а внутри него искрились красные всполохи смерти.
   Знахарка попятилась. Лицо Оксиньи побелело. Ведьма знала: медальон не поможет. Эта была высшая недоступная для нее магия. Убежать? Не успеет. Переместиться? С ребенком на руках - не сможет.
   Только сейчас Сонэль осмелилась взглянуть в глаза любимого и... тут же утонула.
   Сонэль не могла оторвать взгляда от мужа. Она поймала себя на страшной мысли: даже сейчас она восхищается им. Сильным. Отважным. Решительным и... бесконечно любимым.
   - НЕ СМЕЙ! - Опомнившись, Сонэль бросилась наперерез смертоносному шару. Русалка закрыла Оксинью и спящего на руках Натаниэля своим телом.
   - Сонэль!!!!! - Одновременно вскрикнули знахарка и Некромант.
   И в ту же секунду шар врезался в беременную, чтобы высосать ее молодое тело, душу и красоту. Крики матери и Натаниэля слились в единое целое, и, оборвавшись на пронзительной ноте, затихли.
   Когда шар смерти растаял, тело русалки лежало на полу рядом с вопящим младенцем. Беременная Сонэль не дышала. Ведьма барахталась на полу в попытках подняться.
   - Не тронь... ее... пожалуйста... - прохрипела Оксинья и потеряла сознание.
   Молнии замерли. Тишина проскользнула в дом, струясь по ступенькам и заливая мерным сиянием комнату. Некромант стоял, пошатываясь. Стены поплыли перед его глазами. Маг не смог сдержать нахлынувшую боль. Настоящую, сжирающую, раскаленную. С которой ему предстояло жить долгие годы. Затем Некромант бережно взял на руки завернутого в пеленки сына и... покинул дом. Он исчез так же внезапно как и появился.
   Маг до недавнего времени не догадывался, что Сонэль прожила еще несколько часов благодаря оживляющему зелью Оксиньи. Русалка оставила знахарке самое дорогое. Новую жизнь. Родившуюся девочку, которую назвали Розой.
  

2. Разговор

   Холодный душ бодрил. Однако Куратор не мог просто так вычеркнуть злосчастный сон из памяти. Глашатай тьмы попытался взять себя в руки. Сосредоточиться на предстоящих делах не удавалось.
   "Свобода слишком дорога", - подумал Куратор. Мужчина быстро переоделся в деловой костюм и, щелкнув пальцами, переместился в кабинет на Тверской.
   Глашатай тьмы остановился у стола. Слабые отсветы рассвета проникали в помещение сквозь жалюзи. Боль в груди не утихала. Куратор оперся ладонями о столешницу письменного стола и гулко задышал.
   - Что, замучила бессонница, Куратор?
   Вестница разноцветной кошкой грациозно проскользнула в помещение и запрыгнула на письменный стол. Затем, сменив обличие, она устроилась в кресле. Ее платье пылало золотом. Куратор сощурился и отступил в тень. Вестница подмигнула глашатаю тьмы. Исходящие от нее бабочки и мотыльки тянулись к стеклу, превращая его в разноцветное кружево.
   Визит бессмертной - не случайность. Еще бы! Глашатай тьмы оказался прав: его давняя знакомая первой почувствовала Импульс над ночным городом. Но Куратор даже не подозревал, что это произойдет так скоро.
   - Куратор, ты выглядишь растерянным... Случилось что?
   - Ты знаешь, что. - В мужском голосе звенела сталь.
   - Голубой кристалл Подводной империи.
   На правом безымянном пальце мужчины блеснул сине-зеленый огонек. Вестница присмотрелась: аквамарин утратил магический заряд.
   - Теперь это просто перстень, украшение. Не более того, - ответил Куратор и подошел к барной стойке, расположенной неподалеку от письменного стола.
   Скованность в теле Куратора окончательно пропала. В конце концов, Вестница на его территории. Куратор налил виски, добавив пару кусочков льда.
   Бессмертные наслаждались присутствием друг друга. Они чувствовали родство, которое могло растопить их одиночество.
   - Куратор, я тут подумала, как приятно знать, что люди такие ммм... легковерные. Не замечают очевидного, жаждут открытий, но зачастую бояться сделать шаг вперед. Тебе же приятно подталкивать их к пропасти, да?
   - Потанцуем?
   По спине Вестницы пробежала дрожь. Внутри Куратора неожиданно всколыхнулись чувства. Глашатай тьмы не ожидал, что предложение вызовет такую бурю эмоций. Слуга Зла вежливо протянул руку гостье.
   Помимо человеческих эмоций бессмертные хранили в себе гораздо большее - историю всего мира, события, перемены, тайны. Они не имели права их раскрывать. Особенно друг другу. Ведь многое могло измениться.
   Вестница понимала всю опасность предстоящего шага. Но ей нужно было узнать правду.
   - С удовольствием, Куратор, - и девушка сделала шаг навстречу.
   Сердца бессмертных забились в унисон, задавая новый чарующий ритм. Мелодия, томившаяся в неведомом сосуде долгие годы, наконец, вырвалась на свободу и затопила кабинет. Они двигались как единое целое. Две головы, четыре ноги, одно сердце. Кавалер ведет, дама - следует. Он будто задает вопрос, она - отвечает. И наоборот. Музыка танго, внезапно заигравшая в кабинете, была сложна и богата сменами ритма.
   ...Она как нельзя лучше подходила для борьбы столь могущественных существ.
   Каждое движение танцующих - словно попытка узнать тайну партнера.
   - Знаешь, Куратор... в тебе всё-таки осталось что-то человечное... - решилась начать диалог Вестница. Бессмертные кожей чувствовали, как хранившиеся внутри них знания перетекают друг другу. - А это значит... у меня есть шанс.
   - В одном я точно не похож на людей: я свой выбор не меняю.
   Куратор притянул бессмертную к себе правой рукой, другой обнял за талию. В его голове сами собой пронеслись образы. Настолько стремительно, что слуга Зла не успел ничего разобрать. Бессмертная опустила левую руку на предплечье партнера и оттолкнулась, сделав "шоссе".
   - Уверен? Ммм... Тогда вопросик. Как там поживает Олеся? Знаешь, оживить мертвого легко, а вот вернуть душу в тело... Это требует проведения опасного ритуала и немалых затрат магии. Но ты пошел на риск. Ради девчушки. Ты излечил Олесю после того, как забрал ее тело с рельс.
   - Она теперь наша, - отрезал Куратор. - Боец Ада перестарался. И ты преподала ему хороший урок.
   - Но ты рисковал своей шкурой при проведении обряда, - настаивала Вестница. - А это в человеческом мире называется самопожертвованием. У каждого существа есть выбор, Куратор. Это великий дар. Кто сказал, что ты не можешь поменять свое решение?
   Бессмертные двигались медленно, но импульсивно. Он - вперед, она - назад. Казалось, всё в мире замерло, прислушиваясь к разговору двух существ.
   - Куратор, ты не поменяешь свое решение?
   Слуга Зла сделал выпад-подсечку. Вестница легко парировала не менее пылким движением, прокрутившись в воздухе вокруг своей оси. Полы юбки взметнулась вверх.
   - Именно.
   - Ты каждую ночь 15 августа просыпаешься в поту, увидев корчащуюся в муках любимую. Потому что не смог преодолеть Зов портала. Неужели не можешь признаться в этом, Куратор?
   "Князь, я хотела сказать... Я вас, пожалуй, не отвлекаю?" - Некромант всегда различал шаги любимой: ведь они были такими легкими и... родными.
   "Нет, присаживайся. Скоро подадут чай. Что случилось, любимая?"
   "Я пришла сообщить вам... - голос русалки дрожал. - Князь... я... беременна. У нас будет ребенок. Еще один наследник. Или наследница. Князь, я виделась с Ридлеей. Нашей морской провидицей. Вы знаете-с! Она сообщила, что у нашего второго ребенка появится необыкновенный дар. Эко диво, не правда ли? Очень редкий и ценный. Он поможет укрепить нашу семью, князь. Ведь жемчужина Ра...".
   Последнее, что бессмертная смогла "ухватить" из воспоминаний Куратора - это крепкие объятия, в которые заключил Некромант русалку.
   ...и в тот же миг Вестница падала на пол, не дождавшись поддержки со стороны партнера. Но Куратор не смог довести месть до конца. Глашатай тьмы подхватил бессмертную. Затем он резко дернул партнершу к себе и тут же оттолкнул.
   Голова у Вестницы кружилась, ноги не слушались, сердце застучало у самого горла. Куратор ухмыльнулся, заметив тень страха на лице партнерши.
   - Насладилась просмотром?
   Бессмертные продолжили танец.
   - Мне очень жаль, Куратор... Ваше счастье было так возможно. Русалки тоже своего рода... бессмертны.
   - Русалы уходят в Долину цветов... Ее больше нет.
   - Но ведь мы знаем, что они не умирают. Их забирают братья-волны. Тела растворяются, вливаясь новыми потоками в Мировой Океан.
   - Лучше перейдем к цели твоего визита...
   Две "цепочки", "шоссе". Движения становились стремительнее и резче. Куратор и Вестница изящно двигались по кабинету между предметами мебели. Иногда они взлетали в воздух и кружились.
   - А если твой сын полюбит...
   - Разве это любовь, когда тебя не принимают таким, каков ты есть?
   Бессмертная сделала поворот и будто нечаянно коснулась щеки соперника. Их взгляды встретились. Куратор отошел от соперницы.
   - Любовь бывает разной, - голос Вестницы наполнился мудростью. - Любовь к родителям, к детям, к природе, к родине. В любви тоже есть приоритеты. Ты отнимаешь у сына прошлое. Он не знает свою мать, свою... сестру. Это несправедливо.
   - Вестница, будучи такой легкомысленной, ты решила указывать другим путь?
   Танцующие снова приблизились друг к другу. Куратор прикоснулся пальцами к подбородку соперницы и провел вниз по линии шеи. Слуга Зла глубоко вздохнул, впитывая воспоминания партнерши. Он пил их жадно, наслаждаясь.
   Вестница закрыла глаза. Ее ресницы затрепетали.
   - Нат имеет право знать, что отец пытался убить его сестру, - прошептала она. -
   Куратор сжал горло соперницы. Воспоминания, мелькающие перед глазами слуги Зла, разорвались на обрывки. Тело бессмертной рассыпалось на бабочки. Маленькие воплощения, замахав крылышками, оказались за спиной Куратора и снова срослись в единый образ.
   Вестница улыбнулась.
   - Ку-ку! Я тут. Как твоей дочери удалось выжить? - озорство снова заискрилось в глазах собеседницы. - Не подскажешь?
   Вестница чувствовала, что двигается в верном направлении. Но пока она еще не понимала, почему соперник так встревожен. Да и разговор совершенно не связан с Избранной, которую он пытался отыскать.
   - Тебе?? - Куратор ловко подхватил бессмертную и закружил. - Ты же всезнающая... Можешь проникать в любые исторические петли. Хотя и дала себе клятву... Или еще остались судьбы, в которых ты не успела вмешаться?
   - Таких судеб нет. И не будет.
   Бессмертные ходили по кругу, пристально глядя друг на друга.
   - Почему твоя дочь не умерла в животе Сонэль? Да, Оксинья поставила отличную защиту. Однако девочка в утробе должна была умереть. Возможно, твою дочь спасла сила матери-русалки. Что-то вроде оберега. - Вестнице знала прошлое Куратора. - Но раны, нанесенные мертвушками, смертельны... Подводные твари напали, когда твоей дочери было лет пять-шесть... Она жила в приюте после смерти Оксиньи.
   - Я думал, ты ее спасла, - пожал плечами Куратор. Он попытался вздохнуть. Но ком застрял в горле.
   - Куратор. Я опоздала тогда. Разве ты не знал? - Черт возьми, конечно, знал! - Это было что-то другое.
   - Ты хотела сказать кто-то, - поправил ее Куратор. Он старался отвечать предельно коротко и ясно. - Ты была последней, кто находился рядом с... девочкой. Так сообщил мне Петр. Возможно, она справилась сама. Врожденная магия.
   Куратор заставил бессмертную прижаться к его телу. Их губы практически соприкоснулись. Распаленная желанием, бессмертная почувствовала нарастающую дрожь. Куратор пытался соблазнить ее. Но Вестницу не так-то просто обмануть.
   Она прошептала:
   - Ты не получишь Избранную...
   - Думаешь?
   Правительница расхохоталась, ловко уходя в сторону, чтобы снова не оказаться в объятьях соперника.
   - Чаще, чем тебе кажется, Куратор.
   - Надо же, годы берут свое?
   - Ты можешь доиграться... - в тон ему ответила Вестница.
   В синих глазах Куратора засверкали молнии.
   Ты уже помогла мне, дорогая Вестница. Хотя и не догадываешься об этом, - подумал Куратор, но спросил о другом:
   - Зачем ты пришла?
   Вестница села на столешницу и небрежно взмахнула рукой. Воплощения сияли звездами у нее за спиной.
   - Думаю, дай загляну, скажу, что тебе не заполучить Избранную. Уже.
   Ты нашла ее... Вестница, моя милая девочка...
   Бессмертный усмехнулся, пытаясь ни в коем случае не выдать ликования. Он снова подошел к бару. Чуть помедлив, Куратор добавил:
   - Кстати, спасибо за Ника. Твоя... гм... помощь оказалась кстати.
   Бессмертная насторожилась.
   - Это же ты, такая добрая и сердобольная, уговорила мать Ника переписать завещание на... его бывшую девушку. Как там ее звали... Ведь она беременна и всё такое.
   - Ольга, - скрипнув зубами, произнесла бессмертная. - Ее зовут Ольга.
   - Ну да, ну да. Великолепный ход. Он мне очень помог, знаешь ли.
   - В каком смысле? - Вестница сжала кулаки.
   - Понимаешь, Ник пришел ко мне. Хотя по прогнозам должен был это сделать гораздо позже или... не прийти вовсе. Но - благодаря твоим маневрам - за неимением жилья и работы, ему пришлось обратиться ко мне раньше, чем я надеялся.
   Вестница наблюдала, как Куратор наливает виски. Внутри нее кипело негодование.
   - Знаешь, лучше синица в руке, чем журавль в небе, не так ли? Неизвестно, смог бы этот мальчишка измениться или...
   - Вот! - Куратор, сделав глоток, усмехнулся. - Твоя главная проблема. Ты не пытаешься рассмотреть в падшем что-то стоящее...
   - Зато ты находишь... И всё равно втаптываешь людей в грязь! Подавляешь!
   - О да-а, - глашатай тьмы откровенно развлекался.
   - Но люди - не игрушки. Это их жизни, - отчеканила бессмертная. Ее воплощения заискрились, наполняя комнату светом. - Они имеют право ими распоряжаться.
   - И это говорит тот, кто никогда не жил ради себя...
   - А ты до сих пор не можешь отделить главное от второстепенного. И теперь каждый год, в этот день тебе снится Сонэль. Которая безумно любила тебя, а ты...
   - ДОВОЛЬНО!
   Куратор не смог сдержать воспоминания. Они вырвались из его сознания мощным фонтаном.
   "Почему ты грустишь, любимая?"
   "Я не понимаю... У нас замечательный сынуля, скоро появится девчушка. Да-с. Почему вы снова ищите Портал?"
   "Сонэль, я уже говорил. Я хочу знать свое прошлое. Этот Зов слишком силен".
   "Каждый раз, когда вы делаете шаг в прошлое, вы отдаляетесь от нас. Утекаем мы, князь!"
   "Я смогу прикоснуться к тайне и преодолеть притяжение... Я смогу, Сонэль!"
   "Мне страшно, князь! Я не могу понять, почему у Натаниэля не было дара... Почему он появился только у нашей дочки?! Дар Рая...".
   - УХОДИ! Черт бы тебя побрал, Вестница! Убирайся немедленно!
   Вестница последний раз взглянула на противника и... растворилась, осыпавшись бабочками. Они упорхнули через окно.
   Куратор сел в кресло и глубоко вздохнул. Его окутала привычная тьма.
   Ты будешь вынуждена остановить меня, бессмертная. Зов слишком силен... Я не могу остановиться на полпути. Ты нарушишь свою дурацкую клятву... Ради меня.
   - Хозяин...
   - ЧТО?
   - Есть новость. - Петр замер перед глашатаем тьмы, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
   - Выкладывай.
   - Но лучше...
   - Я плохо выразился?!
   Петр поправил очки и, не желая раздражать Хозяина, произнес:
   - Три отряда псов выведены из строя. Шесть голов, Хозяин. Они не смогут продолжать охоту. Они... погибли.
   - Какого... Что произошло?!
   - Хозяин... я...
   - Куратор... - Вестница прильнула к стеклу лицом. Ее улыбка была притарносладкой, разноцветные глаза искрились весельем, вместо ресниц порхали бабочки. - Знаешь, мне никогда не нравились псинки тьмы.
   Шесть ошейников с лязгом упали к ногам слуги Зла. Сначала Куратор недоуменно смотрел на них, потом перевел взгляд на соперницу.
   - Твоим стаям не добраться до Избранной, Куратор. Зря ты послал их на поиски. Ничего. У тебя. Не выйдет. Чао, милый!
   Послав воздушный поцелуй, бессмертная исчезла.
   В кабинете воцарилась тишина. Куратор сидел, сжав голову руками. Петр не знал, куда себя деть, но решил остаться рядом с Хозяином.
   - Может...гм... стоит отменить заказ Ада. Если бы мы смогли предсказать ее следующий шаг...
   Хозяин выпрямился в кресле.
   Петр замер, пораженный. Глаза Казначея округлились, по спине пробежала дрожь. Он не понимал, что происходит. Победная улыбка растянулась на лице Куратора. Глашатай тьмы запрокинул голову и громко расхохотался.
   Всё шло по плану.
   - Вы знали! Знали!!
   Куратор поднял бокал и осушил его. Несмотря на мелкие неурядицы, утро выдалось отличным.
   Хорошая, милая Вестница... Ты такая наивная, что умиляешь даже меня! Поэтому ты остаешься моей любимицей.
   - Но Хозяин... - Казначей взглянул на ошейники. Не могло быть и сомнений, что это атрибуты Смотрителей. Мертвых псов. - Как же...
   - Мда, она сильная, моя девочка... - ухмылка не сходила с лица Куратора. - Мне жаль их, но... В каждой игре есть пешки. Мне нужно было убедиться, что Избранная у бессмертной.
   - Вы знали, что она у Вестницы!? Но...
   Куратор приблизился к окну. Почему бы не рассказать Петру о своих догадках?
   - Я слишком долго работал со Спеем. Знаю его повадки, привычки, заученные фразы. Спей был не своедумным, как определил магистр Глум. О, нет. Он слыл осторожным. Расчетливым и умным. Глава университета согласился с решением остальных Хранителей. Спей понимал, Избранная может навлечь беду на Единый университет. Его детище. Поэтому Спей согласился отдать Избранную, - Куратор хмыкнул. - Но девчонка стала бы ценным экземпляром в его заведении. И Спей не мог допустить, чтобы ее переманил кто-то другой. Как я и предполагал, Спей отыскал пятого Хранителя. Но кто бы это мог быть? В человеческом мире много, так скажем, фольклорных элементов. Но потом я понял. Спэй Сэртус никогда, знаешь ли, не мелочился. Он считал, что у него должны быть самые лучшие ученики, самые квалифицированные преподаватели, редчайшие магические существа во всей Росси. Тщеславие, тщеславие, тщеславие... Оно и выдало его. Я догадался, кто стал пятым звеном в этой цепи. Вестница.
   Куратор подмигнул ошарашенному Казначею.
   - Но, Хозяин, как же мы теперь доберемся до Избранной?! И Хозяин... еще вопрос, - Петр заглянул в бумаги, проверяя договор, заключенный с исчадиями Ада. - В заказе точно указано: нужно доставить в Ад шесть темных Душ. Они должны пройти испытание. Пять Душ - человеческих и только одна - иная, из другого измерения. Иная Душа сможет открыть портал в Баатор. Но тогда зачем нам две...
   - Нам нужны обе, Петр. Это важно, - отрезал Куратор.
   Ты не знаешь, насколько опасную для себя я веду игру. Но я должен узнать, что находится за той аркой. Я не могу противостоять Зову... Меня там ждут...
   Казначей тактично кашлянул.
   - Значит, Избранная у Вестницы? Ее невозможно забрать, пока она под покровительством бессмертной?
  -- Пока Вестница не потеряла контроль, - уточнил Куратор. Он быстро написал что-то на листе и передал Казначею.
  -- Заказ для старцев Забвения. Они должны стереть всю информацию о Жемчужине рая. Проследи за выполнением. Передай, они будут щедро вознаграждены.
  -- Что-то еще, Хозяин?
  -- Как там Ник?
  -- Похоже, нам придется найти ему замену. Парень исправно работает. Его концерты приносят нам прибыль.
   - Увеличь-ка его гонорар. И еще. Созывай псов. Заодно улажу неурядицу с погибшими и выражу благодарность по поводу матери Ника. Они умертвили ее быстро и четко. Как я и задумал.
   Петр молча вышел из кабинета.
   Ты очень любопытна, Вестница и... самонадеянна. Лучше бы ты сразу отправилась к Хранителям! Но ты не пойдешь к ним. Ты придешь ко мне. Уж мои партнеры об этом позаботятся: старцы Забвения поработают как следует. Вся информация о жемчужине Рая будет стерта из источников и умов существ. Никто тебе не сможет помочь. А у псов будет час, чтобы украсть Избранную и доставить ее в мой штаб.
   - Только один час, - повторил вслух Куратор.
  

3. Перо Жар-птицы

   - Ну не помню я, что такое "жемчужина Рая"! Не помню! Сколько раз повторять?
   - Сосредоточься, бестолковыш-ух!
   Пальчики бессмертной застучали по клавиатуре, набирая в поисковике текст. Справа и слева от Вестницы раздавались похожие щелчки.
   "Жем-чу..."
   Огромный зал Ленинской библиотеки был заполнен компьютерами. Мониторы слабо мигали светло-голубым светом, отчего глаза бессмертной слезились с непривычки.
   "...жи... на. Ра...я"
   - Не могу-у! Они мне меша-ают!
   - Кто-ш? Что-ш?
   - Правее. Видите?
   Расположившаяся неподалеку парочка липла друг к другу. Студенты старательно вглядывались в монитор. Но Вестница прекрасно чувствовала их скрытые желания. Кроме того, рука студента скользнула под юбку хихикающей подружки.
   - Шу-у-ух!!
   Непонятно откуда взявшийся ветер ринулся на бесстыжих. Он расшвырял по всему помещению отпечатанные листы.
   - Моя курсовая! - вскрикнула студентка, забыв о нецеломудренных порывах. - Чего смотришь, Паш, собирай давай!
   - Нет-ш шума, шума нет-ш! - просвистели ветерочки. - Не-ш отвлекайся, шух!
   Бессмертная продолжила поиск.
   Что затевает Куратор? Да и обстановка в Москве накалилась. Будто в городе намечалось грандиозное событие.
   Прежде всего, бессмертная решила проверить слова возлюбленной Куратора - Сонэль. А что, если всё взаимосвязано: и странные фразы русалки о какой-то жемчужине, и попытки Куратора разыскать Избранную, и даже обстановка в Москве?
   Вестница нажала клавишу "enter". На мониторе появились ссылки.
   - Вестница, ты не смотриш-ш-ух, - шептали ветерки.
   - Смотрю, - бессмертная пододвинулась ближе к экрану монитора.
   "Царство Небесное представлено в виде огромного города, спускающегося с Неба от Бога, с высокими стенами. Город имеет 12 ворот, подобных жемчужинам..."
   Вестница нахмурилась.
   - Шевчонка является-ш вратами-ш? Шу-странно, - рассуждали ветерки.
   - Или, может, нам нужна другая легенда, - хмыкнула Вестница.
   - А если Куратор - шух! - откроет проход и впустит в мир людей...
   - Кого? - закатила глаза Вестница. - Ему хватает хаоса, который творят смертные. Куратор играется с людьми. Если он доберется до Избранной, приход Хранителей неминуем. А вы знаете, как скажется слияние Измерений... Нет, Куратор, не задумал разрушить мир... Что-то другое...
   Вестница поерзала на сиденье. Внутри росло нетерпение, смешанное с раздражением. Ветерки даже не знают, где искать! Изучать каждую легенду? Бред! Потеря драгоценного времени.
   Вестница еще раз вздохнула. "Ты никогда не пыталась рассмотреть в павшем что-то стоящее...", - слова Куратора не выходили у нее из головы.
   - Неужели журавль настолько ценен, чтобы бороться за него? - задумчиво спросила бессмертная, привычно наматывая на палец свой длинный локон.
   Ветерки тем временем пылко обсуждали информацию.
   - Шила, шила ему нушна шу-у!
   - Уш Куратора-ш власти-ш - шу! - достаточно. Он-ш шанимает пошт - шух! - глашатая тьмы в Москве...
   - Почемуш не допустить-ш, што ради-ш этой самой шух-чужины Куратор и хочет найти и дочьш, и Избранную... Шух-шух!
   - Шемчужина только в дочери Куратора. Про Избранную мы не знаем... Шу?
   - Шемчужина Рая. Шемчужина... Что это? Шу-шух?
   Бессмертная оглядела сидящих за компьютерами людей. Они не замечали ее присутствия, погруженные в собственные мысли. Возможно, завтра кто-то из них переступит порог бизнес-центра на Тверской и уже не сможет вырваться из цепких лап Куратора.
   Куратору пора сделать окончательный выбор. Но если я ошибусь, то навсегда останусь воплощением.
  -- Вестница, нам пора. Слышишь? Шу?
   Бессмертная последний раз взглянула на экран. Текст очередной легенды был убористым, на несколько страниц. Но Вестницу привлекло не содержание рассказа. Нет. Маленькая воронка, изображенная в правом верхнем углу монитора.
   Бессмертная поморщилась. Она ненавидела этот знак. Символ преисподней.
   Вестница скользнула через окно на улицу. Ветерки, встревоженные задумчивостью своей подопечной, закружились вокруг нее, унося прочь от людных мест. Только через несколько часов Вестница почувствовала твердую почву под ногами и огляделась. Бессмертная узнала это место.
   Ботанический сад.
   Вестница шла по дорожке. Она никак не могла забыть образ пирамидки с экрана монитора. Воронка воплощала в себе ужасы человечества.
   Вестница опустилась вблизи воды на колени.
   Ты думаешь, власть над городом в твоих руках, Куратор? - думала Вестница. От взбалмошной девчонки не осталось и следа. - Ты пытался убить собственную дочь с помощью мертвушек. Самое ужасное преступление из всех существующих - посягательство на жизнь другого существа. Девчонка выжила, несмотря на атаку мертвушек. Они нанесли ей смертельные раны, но твоя дочь излечила себя. Как такое могло случиться?
   Вестница зачерпнула ладошками воду.
   А если Куратор заранее знал, что мертвушки не справятся?
   - Надо-ш принимать реш-шение. Мы долшны ушнать про шемчужину-ушух! Нушно отправиться-ш в Подводную империю.
   - Нет, - отрезала бессмертная.
   - Вестница, нам правду-шу... нушно узнать.
   Вестница еще какое-то время задумчиво бродила вдоль берега озера, изредка останавливаясь. Она не замечала никого вокруг. Затем бессмертная произнесла:
  -- Я пойду к Куратору.
   - Шу?!
   Губы бессмертной изогнулись.
   - Правильно. Сам не скажет. - Согласилась Вестница, направляясь к выходу из парка. Бессмертная решила воспользоваться человеческим средством передвижения. Ей нужно было подумать.
   - Но грубость - не наш-ух метод...
   - Дело не в грубости. Дело в вере, - ответила Вестница, раскрыв свои планы.
   Ветерки взбунтовались. Они начали толкать подопечную назад в парк.
  -- Я хочу понять, действительно ли Куратор сможет... уничтожить меня. Особенно после того, что ему пришлось пережить с Сонэль.
   Сила девушки - в ее слабости. Я отдам тебе всё, Куратор: мечты, желания, мысли. Потянешь ли ты этот груз? Даже интересно...
   Бессмертная шла к метро. Она знала, что ветерки оберегают ее.
   Тебе придется сделать выбор, Куратор. Я всегда казалась тебе взбалмошной девчонкой. Зачем развенчивать миф? Я дам тебе еще больше власти. Сможешь ли ты ее удержать? Посмотрим.
   - Вестница... - окликнули подопечную ветерки перед входом в подземку. - Запомни...
   - ... у тебя-ш бушет шас. Шу-у! Ушачи!
  -- Час так час.
  
   Этой же ночью Вестница пришла в обитель Куратора.
   Правительница была сказочно красива. Белоснежные одеяния светились в темноте спальни, словно миллиарды звезд. Волосы отливали синевой и казались прекрасной рекой, струящейся по телу бессмертной. Кожа покрылась нежно-розоватой пыльцой, а глаза...
   ... через них на мир взирала сама Добродетель.
   Куратор спал, одну руку закинув за голову. Бессмертная присела на краешек кровати, стараясь не разбудить слугу Зла. Вестница долго разглядывала соперника. Она провела ладонью по щеке Куратора, очертила пальцами изгиб его губ.
   О, как бы ей хотелось поцеловать его...
   - Куратор, ты стоишь того.
   Вестница глубоко вздохнула, сосредоточившись.
   Стоило ее тоненьким пальчикам "прогрузиться" в тело Куратора, как видение пришло сумбурным разрастающимся вихрем. Движение водоворота постепенно замедлялось, позволяя разглядеть прошлое глашатая тьмы.
   ...Одно из живописнейших мест Приморья. Словно природа готовилась отдать в жертву свое тело, волнообразное, темно-голубое с произрастающими из глубин скалистыми сосками. Куратор, одетый в черный костюм, стоял на скале и любовался алыми кружевами от заходящего солнца на прекрасном теле моря.
   И тут же Куратор почувствовал особенно мощный энергетический импульс, витиеватым узлом выброшенный из потемневшей воды на берег. "Крючок", - догадался слуга Зла, поправляя галстук.
   Наконец, существа, фыркая мутными брызгами, вышли из глубин.
   Тела мертвушек были гибкими и тонкими. Их завитым кудрям и чувственным ротикам могли позавидовать многие наземные девушки. Движения нагих прелестниц являлись продолжением волн. Но Куратор не поддался на обманный морок и тягучие как трясина лирические песни, которые затянули мертвушки.
   Слуга Зла видел их скрытую личину.
   У большинства пританцовывающих мертвушек, вереницей следующих друг за дружкой к вершине скалы, отвратительно выпирали ребра. Некоторые из них остриями выходили наружу, пронзая затвердевшую кожу. Ключицы стали похожи на обглоданные кости, волосы заменяли салатовые водоросли, а из ртов виднелись острые треугольные зубки. "Пираньи", - прозвал их Куратор.
   Однако все вместе, в едином бушующем хороводе мертвушки казались привлекательными. Девы, насильно убиенные, изнасилованные и выброшенные в воды, не знали сострадания и милосердия.
   В новой жизни мертвушки стали убийцами.
   Цепочка белесых тел достигла вершины скалы и распалась. Их предводительница, длинноногая, наиболее ладная телом, неестественно запрокинула голову набок.
   - Мы пришшшлись.
   - Благодарю за скорый отклик на мою просьбу. Время - не ждет, - отметил Куратор.
  -- Всссремя - могучииий океась... Мы прришлисьь. Закасс...
   - Итак, - в руках Куратора появились папки. - Здесь фотографии нежелательных элементов, которых следует подсечь, то есть убить. Также информация: особенности объекта, отличительные черты, необходимые условия...
   - Мужсшина-а... - шумно втянув в себя воздух, протянула предводительница.
   - Едет в Крым, восток южного берега полуострова, на отдых с семьей в середине лета. Курортный поселок называется Коктебель. Думаю, шестидесятилетний мужчина, купаясь в Черном море, может вполне нечаянно...
   - сдох... сахлебнутся, - из глазниц одной из дев вырвался холод. Остальные довольно закивали, качая костлявыми бедрами.
   Куратор улыбнулся.
   - Мы так хорошо понимаем друг друга. Надеюсь, мы сможем сотрудничать и в дальнейшем.
   - Са! - возбужденно заклокотали девы, сливаясь в бушующие волны.
   - ТИССС! - вывернув голову, шикнула красноволосая предводительница и, повернулась к глашатаю тьмы. - Нам нравитссся... Сследуюсий...
   - Следующая, - поправил Куратор, раскрыв вторую папку. Первая перекочевала к исполнителям. На него, с черно-белой фотографии, смотрела улыбчивая голубоглазая девочка. Руки мужчины дрогнули. - Шесть лет.
   - Ребнокс... - протянула главная. - Сачем?
   - В ней есть половинка пера Жар-Птицы.
   Молчание. Морские жители не слышали о земных артефактах.
   - Перо Жар-Птицы - особый артефакт. Девочка доставит много хлопот, если мы сейчас с ней не разберемся. Пока ее способности не созрели, - разъяснил Куратор. - Она - угроза нашему делу. В ее руках артефакт будет заряжен добром, а в моих - обернется тьмой.
   - Гдес?
   Куратор заглянул в документы.
   - Село Русская Казинка. Долгоруковский район. Неподалеку течет река Алым. Мы бы хотели, чтобы в обоих случаях вы соблюдали конспирацию. И еще. У девчонки от страха может произойти всплеск магии, пробудив Жар-птицу. В таком случае, она сможет вам помешать.
   Мертвушки согласно закивали, снова затянув печальный мотив.
   - Что ж, - Куратор отвесил легкий поклон. У него была назначена еще одна немаловажная встреча в Японском саду с давней знакомой. - О результате сообщите незамедлительно Преемнику, моему сыну. Он будет ждать.
   И Куратор растворился.
   - Хорошс...
   - Силен... - перешептывались мертвушки.
   ...Вестница вынырнула из воспоминаний и часто задышала. Она не могла поверить! Связав увиденное со словами Куратора там, в японском саду, бессмертную пробила дрожь.
   Куратор хочет собрать могущественный артефакт, чтобы разрушить Связь!
  
   - Вот.
   На экране карманного ПК, брошенного на скамейку, высветилась надпись "Play".
   - Петр, ты в ужасном настроении...
   - Зато у вас оно... - прикусив язык, чтобы не сболтнуть лишнего, Казначей сел на скамейку рядом с Хозяином. Юноша сжимал и разжимал кулаки. Его длинные белые волосы растрепались, а в голосе откровенно звенело раздражение.
   Куратор, наоборот, выглядел расслабленным. Наслаждение, которое он получил ночью, незаметно выудив информацию о Вестнице, было несравнимо ни с чем другим. Ее мысли и тайны, желания и мечты... Весь этот бурный и всепоглощающий коктейль так опьянял, что проснувшись утром, слуга Зла еще долго не мог встать с постели.
   Глашатай тьмы задал единственный вопрос:
   - Что он натворил?
   - Я же вам... - Петр осекся и глубоко вздохнул. Казначей любил свою работу, но такие события выводили его из равновесия. - Это испытание для меня?
   Куратор взял мини-ПК. Надпись "Play" требовательно замигала.
   - Послушай, Петр. Раньше я уже говорил эту фразу, не побоюсь снова повторить. Каждый сам вершит свою судьбу.
   Петр, помедлив, кивнул.
   Куратор нажал кнопку и долго всматривался в появившееся на дисплее изображение. Голос, комментирующий происходящее, принадлежал одному из известных телеведущих.
   - ...зафиксировал один из соседей в городе Туле, гуляющий с ребенком. Он заметил чересчур оживленное движение на одном из балконов ближайшего дома. Голоса было два: один - встревоженный женский, второй - разъяренный мужской. Вот сейчас вы видите кадры, как из глубины комнаты показываются их обладатели. Беременная девушка - а это видно даже невооруженным глазом - отступает назад, прикрывая руками лицо. Картинка смазанная, однако мы можем увидеть, как она вжимается в перила. Следующий кадр заставит многих отскочить от экрана - молодой человек стремительно приближается и... перекидывает девушку... Жертва внезапной атаки даже не успевает вскрикнуть. По нашим сведениям беременная находится в тяжелом состоянии. Молодой человек, как фиксирует камера мобильного телефона, спустя несколько минут покинул квартиру. На нем были темно-синие джинсы, потертая вельветовая куртка с капюшоном и черные кроссовки. Особые приметы: русые волосы до плеч, рост примерно 178, носит с собой гитару в черном чехле... Говорят, убийца - восходящая российская рок-звезда...
   - Люди, - прошипел Казначей.
   - Ник получил второй шанс, но увы... Он возвращается на шахматную доску.
   Петр настолько "выпал" из реальности, что не заметил подошедшего к ним молодого человека. Подняв голову, Казначей вскочил. Петр еще долго переводил взгляд с Куратора на незнакомца, даже не пытаясь скрыть замешательства.
   Пришедший являлся точной копией отца. Такой же широкий подбородок, четкие брови, высокий лоб, сильные руки. И главное - взгляд. Проникновенный, чувственный, с ехидными искорками. И только приглядевшись как следует, Петр всё-таки обозначил одно существенное отличие: глаза у сына Куратора были лазурного цвета.
   - Я не опоздал, отец?
   - Нет, нет. Рад тебя видеть. Кажется, Петр, ты еще не знаком с моим сыном - Преемником Всадника.
   Петр через несколько мгновений сообразил, что обращаются к нему. Рукопожатие оказалось вполне приветливым.
   - Рад знакомству. Отец, давай перейдем к делу. У меня перерыв заканчивается в половине второго, - посмотрев на часы, скривился сын Куратора. - Мой босс расценивает опоздание, как личное оскорбление...
   - Расскажи о Шуменко. Он готов?
   - В надежных руках моей команды.
   - Его роль...
   - ...тщательно ему объяснена. Он совершит переход. Итак...
   - ...у нас четыре пешки.
   Петр нахмурился.
   - П... простите, - начал Казначей. - Почему... четыре?
   Куратор взглянул на своего помощника. Казначей прочел ответ в глазах Хозяина и пораженно раскрыл рот.
   - Вы... но как?!! Как вы заполучили Избранную?? К... когда?
   - В ночь прихода Вестницы, - хитро подмигнул Куратор.
   Преемник достал мобилку. Похоже, эту историю он уже слышал.
   - Но... Вы... вы сами сказали, пока девчонка находится под защитой бессмертной...
   - Я сказал, мы не можем ее забрать, пока Вестница имеет контроль над ситуацией. Это разные вещи. Когда бессмертная пришла ко мне, она погрузилась в мои воспоминания. В тот момент она утратила контроль над Избранной. Вестница просчиталась, глупая девочка. Еще утром я узнал, где она прячет девочку. Когда мы с ней... танцевали. Псы - отличные наёмники, они справились с заданием.
   - Вы увели Избранную у нее из-под носа!
   - Именно, Петр. Псы четко выполнили указания, доставив Избранную ко мне. Теперь Вестнице не добраться до нее.
   - Это просто... - растерялся Казначей. - Но что насчет второй иной? Как мы заполучим ее? Мы ведь даже не знаем, где она...
   - Частицы Пера притягиваются друг к другу.
   - Если я через десять минут не буду на посту, с меня шеф не только кожу сдерет... но и все мозги выбьет, прочитав лекцию о пользе пунктуальности... - закончив возиться с телефоном, быстро произнес Преемник Всадника. - Я нашел еще две пешки.
   - Сильные Души?
   - Да таких в Москве!.. Вот материалы, отец. Скажи, подходят они тебе или нет.
   Изучив документы, Куратор передал их Петру.
   - После вечеринки девчонка и водитель погибнут в автокатастрофе. Мои аналитики просчитали: девяносто пять процентов из ста. Это сочтут случайностью. И мы сможем забрать двоих кандидатов. Пешек.
   - Отлично. Зависть, как мы с вами знаем, разрушительна.
   Преемник Всадника добавил:
   - И мы сыграем на ней.
   Трое мужчин покинули скамейку. А через мгновение рой серебристых бабочек взметнулся ввысь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ 2

  
  
  
  

Глава 1. Неизвестность

1. Вика

  
   Вика схватила водителя за куртку, подскочив на заднем сиденье такси. Ее сердце учащенно забилось, глаза расширились. "Откуда этот мальчик взялся?! - лихорадочно думала она. - Зачем выбежал на проезжую часть? Сейчас глубокая ночь! Да и снегопад...".
   Таксист резко нажал на педаль тормоза. Но... машина не остановилась. Автомобиль ехал на пятой скорости, а мальчик замер в центре полосы, точно завороженный. Водитель, матерясь, снова и снова вдавливал педаль до упора, нажимал на клаксон...
   Тормоза не работали.
   Таксист резко повернул руль вправо, уходя от столкновения. Машина съехала в кювет и помчалась по мелкой щебенке, разбрасывая камешки в стороны. Корпус такси опасно накренился и...
   Кувырок был один. Люди в машине закричали от ужаса. Мир вывернулся наизнанку, а земля и небо поменялись местами. После страшного удара пассажирку и водителя поглотила тьма.
   Автомобиль рухнул между деревьев, посажанных вдоль дороги.
   Машина лежала на крыше, словно таракан - на спине. Передняя часть автомобиля жестоко "выпотрошена" и скомкана, точно лист бумаги. Стеклянная "крошка" потонула в сугробах. Правая передняя дверь вылетела на середину дороги. Она покачивалась, напоминая оторванное крыло птицы. Колеса еще крутились. Из-под капота валил дым. Снег белоснежными хлопьями застилал изуродованное "тело" автомобиля.
   Декабрьский ветер подхватил силуэт мальчика, превращая в сгусток тумана. В небе заискрились серебристые бабочки. Разлетевшись в стороны, дивные создания позволили Вестнице ступить на заснеженную дорогу.
   Бессмертная задумчиво посмотрела на дымящийся автомобиль, склонив голову на бок. А потом тихо произнесла:
   - Меньшее зло ради предотвращения большего, - пауза. - Девочка, ты всё поймешь, когда придет время.
  

***

   - Зайка, это я... Сергей...
   Вика не хотела открывать глаза. Вдруг мир опять перевернется? Она постаралась представить внешность говорившего. Перед ее внутренним взором появился коренастый мужчина с сильными руками. Жесткие черты лица, темные короткие волосы и массивная челюсть. В карих глазах плескалась забота и... ярость.
   - Викуля, солнышко, как же так... Черт возьми!
   Вика не нашла в себе сил ответить.
   - Черт, как такое произошло!? Викуля, ну просыпайся! Открой глаза...
   - Приятель, да ты не изменился! Тебя, кажись, попросили оставить Викки в покое. Хороший отдых - залог ее выздоровления. Серж, неужели эта простая мысль не способна влезть в твою боксерскую грушу? - Раздался новый мужской голос. Хорошо поставленный, с иронией.
   По телу Вики пробежала дрожь. "Кто это? Друг? Враг? Знакомый? Родственник?".
   - Что, мать твою, ты забыл здесь, Костян? - раздраженно бросил тот, кого звали Сергеем. - Перепил, небось, дорогу не в состоянии найти? Может тебя, наконец, закодировать?
   И тут Вика будто вышла из своей оболочки. Бестелесная, она неподвижно стояла над своим телом, распростертым на больничной койке, и наблюдала за посетителями.
   Первый мужчина, в наспех накинутом поверх пальто белом халате и брюках, брутальный на вид, держал лежащую Вику за руку. "Значит, это Сергей", - решила бестелесная. Он обладал теми чертами, которые успела дорисовать в своем воображении девушка. Второй - обычный молодой человек, без каких-либо примечательных черт лица... Разве что русые кудрявые, как у пуделя, волосы до плеч.
   Костя снял красный шарф . Вика невольно залюбовалась его пальцами - длинными, изящными, и, наверняка, мягкими. У девушки вдруг появилось желание, чтобы новый гость взял ее за руку. Вика тут же испугалась своих мыслей.
   Пришедший сделал шаг вперед. Сергей встал, не позволяя ему пройти.
   - Женишок, неужели ты думаешь, что я стану отсчитываться? - невозмутимо парировал Костя. - Ты знаешь, какие чувства я к ней испытываю.
   - Испытывает он, - рявкнул Сергей.
   Вика успела "обозначить" брутала, как своего парня. Кажется, она встречалась с Сергеем? Этим можно объяснить, почему девушку тянуло к нему. Да и она смогла нарисовать его портрет у себя в сознании.
   - Где ты, черт побери, был? Друг, твою мать...
   - Да ты всех девчонок успел облапать. А потом еще на колено вставал перед Викки, предложение делал... Циркач!
   - Урод... Ты на меня свое дерьмо не вешай!
   Сергей оттолкнул пришедшего. Костя оскалился. "Ого, какие длинные резцы! Как у вампира", - приметила бестелесная.
   - Как же твоя любовница? - накалял обстановку Сергей. Его лицо превратилось в отвратительную маску. - Как ты подскочил, когда зазвонила трубка. "Солнце, давай поговорим позже", "котенок, ну не сердись"... Любит он Викулю, ха!
   - Это дружеский разговор.
   - И дружеский трах тоже был?
   Кулак "полетел" в челюсть Сергея. Однако брутал увернулся и ударил Костю локтем в голову. По лицу последнего заструилась кровь - бровь разбита. Вика попыталась закричать, но из горла вырвался хрип. Грудь пациентки защемило. Бестелесная вернулась в свою оболочку. Аппараты тут же запищали.
   В палате разгоралась драка. Что-то тяжелое покачнулось. Похоже, шкаф. Затем - громкий звук разбивающегося стекла. "Ваза на столике", - сообразила Вика.
   - Твою мать, ты вообще никто!
   - По себе судишь, женишок...
   - Друзья не хотят заполучить ее деньги, черт побери! А как же тот разговор с Константином Павловичем, ее отцом? Ты только для этого и приперся на ее день рождения...
   - А кто ведет счета Константина Павловича, а? Не ты ли, женишок?
   - Вышли из палаты! Ничего не соображаете! - распорядился третий голос.
   - Но док...
   - Пап, я объяс...
   - Пошли вон! ОБА! - В голосе врача звенела сталь. - Вон!
   Трое вышли в коридор. Дверь осталась приоткрытой, потому что Вика смогла услышать обрывки фраз.
   - Я вижу тебя насквозь, женишок. Как Викки не замечает!
   - Мы любим друг друга. - В каждой фразе Сергея слышалось презрение. - Не лезь к нам. После свадьбы всё наладиться.
   - Так-так-так... Здравствуйте, здравствуйте.
   Донесся новый голос. Мужской, резавший слух чрезмерной хрипотой. Порывшись в памяти, Вика не смогла вспомнить его обладателя. "Кто этот мужчина? Неужели я забыла его, как и другого... Костю?"
   - Выйдете из палаты. Это не проходной двор! - распорядился врач.
   - Уважаемый, я при исполнении, при исполнении, - не церемонясь, заявил "хриплый". - Мне любезно подсказали, что я могу найти Соколову Викторию Константиновну в палате номер 302. Мне необходимо с ней поговорить. Да, поговорить.
   - Меня зовут Дмитрий Артемович Рыбин. Я главврач в больнице. К сожалению, Виктория Соколова не готова к разговорам. Она пережила автомобильную аварию. Ее доставили сюда. Около шести-семи часов назад, - декламировал врач. - Сергей Владимирович - официальный жених Виктории Соколовой.
   - Что произошло? Чего вы от нее хотите? - снова вышел из себя Сергей. Вика будто видела, как он сжимает и разжимает кулаки. - Вы из полиции?
   - Оперуполномоченный. Да-да. Вот мое удостоверение. Имя, фамилия указаны. Убедитесь, уважаемые. Договоримся сразу: вопросы задаю я. Вы хорошо знали семью Соколовых?
   - О чем вы... Конечно! Мы же хотим породниться. То есть я сделал предложение его дочери! - сбивчиво ответил Сергей.
   - А меня зовут Константин Дмитриевич. Рыбин. Я - партнер Викиного отца по бизнесу, - добавил Костя.
   - Так-так... Отец и сын, значит...
   Вика удивилась, насколько быстро она запомнила голоса каждого из присутствующих. Жениха - всегда на взводе, Кости - с насмешливыми нотками, и Дмитрия Артемовича - высокий и сдержанный.
   - Хорошо, уважаемые. Вопрос второй: где вы были с 5.00 до 7.00 сегодняшнего утра? Сегодняшнего утра...
   - А для чего...
   - Для расследования, уважаемый. Да-да.
   - Я был здесь! Док, черт возьми... То есть Дмитрий Артемович видел меня...
   - Ну а вы?
   - Я... я... - замялся Костя. - Мне пришлось поехать к знакомой. Решить кое-какие вопросы. Но зачем вам...
   - То есть, - перебил оперативник, - эта знакомая подтвердит ваши слова?
   - Да о чем вы вообще говорите-то?!
   Обстановка накалялась.
   - Ответьте еще на вопрос: какой характер у отца Виктории, Константина Павловича. Что вы знаете о его врагах? Может, кто-то из конкурентов по бизнесу?..
   - Но при чем тут...
   - Черт возьми, я ничего не понимаю!
   Оперативник вздохнул. Он медлил.
   - Хорошо, хорошо, - служитель закона, наконец, решил сообщить присутствующим полученные сведения. - Итак, два часа назад в особняке по адресу...
   - Закройте дверь в палату, - распорядился Дмитрий Артемович. - Пациентке нужен отдых!
   Приказ был исполнен. Вика оказалась изолированной от внешнего мира. Из коридора, тем временем, донесся возглас Сергея. Его бас сделался сопрано, отчего пациентке стало жутко:
   - ЭТО БРЕД! МЫ... ТАМ ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ НАЗАД! ЧЕРТ ВОЗЬМИ!! НЕ МОЖЕТ...
   - Боже... Как же Викки...
   "Мне нужно знать. Я должна!" - мысленно кричала девушка, но не смогла издать ни звука. И тут произошло нечто странное. Вика будто перенеслась в то место, где произошла авария. Бестелесная, она стояла, паря над сугробами.
   Вжи-и-ик! - колеса лежащего на "спине" такси вдруг закрутились в обратную сторону. Шух! - полетела дверца и срослась с обшивкой машины. Вдзинь! - стекла заполнили металлические рамы. Точно обезумевший жук машина раскачалась и сделала сальто назад. Автомобиль встал на четыре колеса, с грохотом коснувшись заснеженного асфальта. Такси рассекало бампером воздух. Снег не падал, а летел к небу.
   Карусель жизни перед бестелесной Викой раскручивалась в обратном направлении.
   Из белоснежного марева выплыл высокий каменный забор, который скрывал загородный дом семейства Соколовых от посторонних любопытных глаз. Такси въехало на площадку перед домом и остановилось. Черноволосая девушка, подруга Вики, в красивой норковой шубке стояла на дорожке.
   Особняк напоминал торт. Казалось, белые кирпичи сделаны из сливок, а красная крыша - из ягод клубники. Вблизи этого чуда располагался роскошный сад, украшенный снежными хлопьями. В нескольких шагах от бестелесной скрипели качели. Напротив них пустовала баскетбольная площадка. В мангале перед домом догорали угли. Дорожка из белого кирпича тонкой змейкой тянулась к входу. Здесь же чередовались ухоженные кусты и низкорослые елки.
   Вика вышла из машины и громко хлопнула дверью. Блондинка и черноволосая, крепко держась за руки, прошествовали в дом спинами вперед и скрылась внутри. Через несколько минут водитель, кряхтя, выбрался из машины. Затем мужчина пошел спиной вдоль забора и скрылся из виду. Наверняка, по малой нужде.
   На мгновение мир будто замер. Затем время снова потекло в привычно русле.
   Бестелесная, Вика долго стояла в одиночестве. Она совершенно не понимала, зачем оказалась здесь. Внезапно девушка будто почувствовала на себе чей-то взгляд. Она подняла голову. На втором этаже за окном стоял ее отец. Он смотрел туда, где замерла бестелесная.
   Константин Павлович поднял руку и приложил ее к стеклу. Бестелесная поддалась порыву и помахала ему. Но отец, конечно же, не заметил жеста. Он грустно улыбнулся и задернул шторы.
   Прошло еще какое-то время. Час, два? Вика не знала. И когда она уже заскучала, позади нее хрустнула ветка.
   Кто-то крался к машине. Подойдя к такси, неизвестный, стараясь не шуметь, открыл капот. Девушка видела перед собой только очертания фигуры. Но ей удалось понять, что происходит.
   Неизвестный совершал какие-то манипуляции с машиной. Телосложение неизвестного казалось шарообразным из-за толстой куртки явно не по размеру. Человеку приходилось поддергивать чересчур длинные рукава. Достав из кармана нож, неизвестный что-то перерезал. Или надрезал? Потом быстро скользнул под машину.
   Движения были четкими и слаженными. Ни секунды промедления.
   Вскоре, оглядевшись по сторонам, неизвестный молниеносно скрылся. Вика какое-то время стояла, ошарашено глядя в никуда.
   Это не просто авария! Кто-то всё подстроил!
  

2. Новая жизнь

   С момента трагедии прошло три дня. Помимо сотрясения мозга Вике поставили страшный диагноз - частичная амнезия.
   Порой девушка не могла отличить сон от реальности, иногда долго смотрела невидящим взглядом в одну точку. Вика приводила в замешательство врачей внезапными судорогами. В такие моменты девушка "ныряла" в свое прошлое.
   Единственным человеком, прочно соединявшим пациентку с реальностью, стал Сергей. Жених успокаивал любимую, когда она не могла вспомнить мелочи из прошлого. Он всегда держал ее за руку. Сергей заботливо гладил возлюбленную по голове, как ребенка, который с трудом мог выучить таблицу умножения. Иногда эта чрезмерная забота бесила Вику. Но чаще - помогала набраться терпения.
   Сергей проводил с невестой всё свободное время. Жених не позволял Вике запаниковать. Когда девушка находила ответ на вопрос любимого в памяти, оба радовались, как дети.
   - Пять карат, как ты и хотела, - Однажды ласково прошептал жених, сидя рядом с невестой. Вика рассматривала обручальное кольцо на безымянном пальце.
   - В чем дело... Я не так сказал?
   Вика раздумывала пару минут. Она не хотела обижать единственного человека, на которого могла положиться.
   - Нет... Красиво.
   - Это позор, черт возьми, если бы я подарил тебе обычное кольцо с... - начал Сергей.
   Жених не мог не заметить произошедшие в невесте перемены. Беззаботность, детскость, доверчивость и задор ушли в небытие. Зато у невесты появилась рассудительность, которая, порой, ставила Сергея в тупик.
   - Просто... - жених тяжело выдохнул, головой уткнувшись в плечо любимой. Хрупкое и заостренное. Затем Сергей бережно поцеловал его. - Я не понимаю, как такое...
   Вика судорожно вздохнула. Невесте иногда хотелось прижаться к жениху, иногда - поежиться от его прикосновений. Сейчас Вика не могла толком разобраться в своих чувствах.
   - Тук-тук! Надеюсь, я нарушил вашу идиллию.
   Внезапно из-за угла показалась рука с зажатым в ней букетом ромашек. Затем в палату вошел ее обладатель - Костя, с широкой улыбкой и смеющимися глазами. Большие ромашки, скрепленные голубой лентой, напомнили Вике шампунь, который покупала мама. "Она умерла от рака, когда мне было семь лет", - вспомнила девушка и тихо всхлипнула.
   - Костян, нормальные цветы найти не удалось? Пропил половину по дороге?
   - Твердолобый Серж, - скорее шутливо, чем злобно ответил Костя, приближаясь к кровати. - До тебя еще не дошло: Викки любит ромашки. Хотя, погодь, твой гениальный - ха-ха! - мозг не способен реагировать на такие мелочи!
   Вика хихикнула. Эта задорность так ей нравилась! Хоть можно отдохнуть от чрезмерной заботы Сергея. Но при появлении друга у Вики в горле будто застревал ком. Из всех знакомых она до сих пор не могла вспомнить только Костю. Будто воспоминания о друге стерли из ее памяти.
   - Пивную напротив твоего дома закрыли-таки? - не остался в долгу Сергей. - Я здесь, проваливай!
   - Прекрати, Сергей, - Вика провела рукой по голове и снова всхлипнула. На глаза девушки навернулись слезы. Ее локоны! Длинные светлые локоны, которые так любил ее отец! Их больше нет.
   - Кость, а я вспомнила поход в Альпы! Память потихоньку возвращается...
   - После которого ты сильно заболела, а женишок даже не пришел навестить?
   Вика растерялась.
   - Но мне Сергей ни о чем таком не рассказывал... Это правда?
   Костя налил воду в вазу, аккуратно поставил в нее цветы и водрузил возле подруги. Запах летних цветов заполнил комнату.
   - Женишок, я догадался, что ты замышляешь, - смешинки так и плескались в его серо-зеленых глазах. - Хочешь создать для Викки новые воспоминания. И после этого ты еще называешь ее любимой!
   - Викуля - моя будущая жена. Я обязан защищать ее, - со злостью ответил Сергей.
   Костя хмыкнул. Сняв куртку и повесив ее на вешалку, он сел в кресло.
   Вика рассматривала гостей. Какими разными они были! Сергей - всегда при параде, в костюме и лаковых туфлях... Костя же выглядел подростком: футболка, рваные джинсы, кроссовки, какие-то браслеты на запястьях, в ухе серьга... Конечно же, повязанный на шею шарф.
   Не желая слушать очередную перебранку, Вика потянулась к цветку и шумно вдохнула. В голове сразу возник образ матери. Девушка невольно улыбнулась.
   - Они просто...
   - ...чумачечие, - вставил Костя. Вика поежилась: он будто читал ее мысли! - Та песня прочно засела в твоей голове. Ты всегда так говорила.
   Вика взглянула на Костю. Ее тянуло к весельчаку. Но... Она боялась сократить расстояние даже до обычной дружбы. "Я ведь совершенно его не помню!".
   - Слушай, шут гороховый... Давай-ка, мать твою, ты уберешься отс...
   - Тик-так, приятель! Твое посещение окончено. Помнишь, мы договаривались? Если Вики не против.
   Девушка застыла, не зная, что сказать. Благодаря Сергею она смогла вспомнить многие моменты из совместного прошлого. А если, пообщавшись с Костей, она выудит из памяти что-нибудь о друге?
   - Костя, оставайся, - наконец, кивнула она.
   Сергей нехотя встал и поцеловал любимую в носик.
   - До встречи, зайка. Я приеду вечерком, - надев пальто, Сергей посмотрел на Костю. - Если за это время, черт тебя дери, с ней что-то случится...
   - Да перестань, в конце концов... Как будто он съест меня! - прыснула Вика. - Кстати, Сергей! Где отец? Ты сказал, он не смог приехать тогда... В день аварии... Хотя я не понимаю... Я очень хочу его увидеть.
   Лица посетителей одновременно превратились в маску. Сергей и Костя переглянулись.
   - Ребят, что происходит? - "Почему они молчат? Где мой папа?" - насторожилась Вика.
   Первым вышел из ступора Костя. Друг попытался взять девушку за руку, но Вика инстинктивно отодвинулась.
   - Он сейчас не... Викки, пойми. Он занят... Верно, Серж? - взгляд друга, устремленный в сторону жениха, явственно говорил: "Ну, давай же, поддержи меня, олух!"
   Сергей подскочил к любимой и прижал к себе. Он раскачивал ее, как ребенка. Вика не сопротивлялась. Ее руки повисли вдоль туловища.
   - Ты еще так слаба, зайка... Док сам тебе сообщит. Я обещаю тебе...
   Вика непонимающе заморгала.
   - Д... Дмитрий Артемович? Ты не врешь?
   - Послушай, Викки, - вмешался Костя. - Для твоего отца главное, чтобы ты была здорова. Давай ты подлечишься, а потом... Ты ведь знаешь, у твоего отца больное сердце...
   Вика ахнула. Боже! А она-то даже об этом не подумала... У отца случится инфаркт, если он узнает об аварии! Сергей преднамеренно не говорил Константину Павловичу, где она. Ведь после вечеринки, ее дня рождения, жених с невестой собирались отправиться в маленькое романтическое путешествие.
   - Всё в порядке?
   - Да, конечно, - снова взяла себя в руки Вика. Грудь словно обожгло изнутри. - Не волнуйся.
   - Я пригляжу за ней.
   Сергей скрылся за дверью, на прощанье послав любимой воздушный поцелуй. Друзья, наконец, остались одни. Костя поерзал в кресле, улыбаясь той же забавной улыбкой. Вика будто снова впала в ступор, замерев в кровати.
   - Ну, рассказывай, как ты тут? Мне кажется, тебе нужна легкая встряска, - друг вытирал вспотевшие ладони о джинсы. Он чувствовал себя неловко. - Ну, давай, что застыла то! Я требую расписание всех чихов и кашлей! Шнель-шнель!
   Вика не смогла не улыбнуться. Сколько жизненной силы бурлило в этом человеке! И ей тоже становилось лучше. Будто Костя щедро делился с ней своей энергией.
   Рассказ Вики оказался занимательнее, чем она предполагала. Расстояние, на котором подруга старалась держать Костю, таяло на глазах. И вскоре они уже смеялись до слез. Ухватив ладонь Вики, Костя больше не отпускал ее.
   На мгновение их взгляды встретились. Вика замерла, не зная, как поступить. Друг протянул руку. Сердце Вики учащенно забилось. Костя провел ладонью по светлому ежику на голове подруги.
   - Зато не нужно тратить время на прически! Мне нравится. Такой милый ежик...
   Внезапно Костя нежно сжал ее руку.
   - А ты до сих пор не помнишь, Викки... - тихо произнес он. Друг пытался сдержать порыв, но не смог. - Хотя... гм... мы дружим с детства. Я не понимаю, почему ты не помнишь меня...
   Вика виновато опустила голову. Она не знала, что сказать. Костя вдруг помрачнел. Он уперся локтями о колени и сжал голову руками. Какое-то время друг не двигался. Вика хотела дотронуться до него, но не решилась.
   - Ты ушла из-за нас, ведь так? - упавшим голосом спросил Костя. Он не мог смотреть ей в глаза. - Из-за того, что мы с Сергеем затеяли на твоем дне рождении. Глупая драка... Ты хотела убежать... Так?
   Вика вздохнула.
   - Я... я... Да, Костя. Мариша посоветовала уехать на квартиру. Она меня и посадила в такси. Я так расстроилась... Эта потасовка...
   - Из-за чертовой драки мы даже не заметили, как ты покинула особняк... Может, если бы... Всё по-другому...
   Вика подняла руку и погладила друга по голове. "Какие мягкие волосы, так приятно", - неожиданно подумала девушка, снова и снова перебирая пушистые пряди.
   - Боже! - Вика подскочила. Ее глаза округлились, лицо побледнело. - Костя, как тот мальчик и... и водитель?! Как они, с ними всё в порядке??
   Друг успокаивающе провел рукой по щеке девушки.
   - С водителем - да. Он вообще везунчик - отделался ушибами!
   - А мальчишка... мальчишка...
   - Какой мальчишка? Я не понимаю... Кроме вас на дороге никого не было, Викки. Пожалуйста, ляг и успокойся. Тебе нужен отдых.
   ... Костя ушел несколько часов спустя. Вика задумчиво брела по этажам, глядя себе под ноги. Она поднималась по лестницам и спускалась, поворачивала то влево, то вправо...
   Впереди на стене девушка увидела зеркало. Вика намеренно всё это время обходила его стороной. Но сейчас решилась...
   Худое лицо. Огромные глаза. Маленький аккуратный рот. "Утиный" нос. Длинная шея. Ежик на голове светлого цвета. Кожа бледная. На щеке и руках синяки.
   Вика поплотнее закуталась в халат. Девушка не могла понять, нравится ли ей собственное отражение. С одной стороны, черты красивые и запоминающиеся. С другой, куда делась та озорная вечно улыбающаяся девчонка, какой она себя помнила?
   - Уважаемый, она не навестит Викторию... Женщина, знаете ли, находится под подозрением. Мы не имеем права... Да-да...
   Этот противный хриплый голос! Он доносился из кабинета главврача. Замедлив шаг, девушка прислушалась. Далеко не все слова пациентка смогла расслышать.
   - Мы вызвали ее для дачи показаний, - продолжал оперативник. - Факты указывают, что некая Анна Борисовна замешена... Кстати, вам не кажется странным, что эти два события связаны. Автокатастрофа и уб...
   - Тише. Я не хочу выяснять здесь подробности.
   Сердце у Вики учащенно забилось: она знала, о ком говорили оперативник и врач!
   - Дмитрий Артемович, уважаемый, нам... сверить показания.
   - Однако... не меняет дело, - врач оказался непреклонен. - Моя пациентка нестабильна. Ее организм...
   - Послушайте, уважаемый, мы должны... Есть конкретная статья... И вы не вправе, знаете ли, препятствовать мне. У вас нет таких полномочий. Нет полномочий.
   - Я осведомлен о своих полномочиях и запрещаю сообщать ей о произошедшем. У Виктории психическое расстройства! Как только ее состояние стабилизируется, я сам дам вам добро. Извините. Мне нужно разобрать документы.
   - Да как вы не понимаете! - взвился представитель закона. Он встал и подошел к двери. Вика огляделась: нужно спрятаться! - Эта Анна, горничная в доме Соколовых, и раньше была замешена в каких-то странных сговорах по поводу денег. Кроме того, по нашим сведениям в день рождения Виктории из сейфа Константина Павловича исчезли два кейса... С немалой суммой. Да-да... Преступник выбрался из особняка через окно, остались... на клумбах. Однако... не дурак и замел следы... Деньги - неплохой мотив. Пока... завещание...
   - Вы хотите сказать, Константин Павлович мог упомянуть в завещании о горничной? А она, узнав об этом, решила...
   - Мы выясним, уважаемый, - отрезал оперативник. Похоже, он злился, что в порыве ярости рассказал врачу лишнее.
   - Если Виктории станет лучше, я вам обязательно сообщу.
   "Неужели Анну Борисовну подозревают в причастности к аварии? - думала Вика, отойдя за угол и вжавшись в стену. - У них свои методы... Но почему они обвиняют Анну Борисовну? Мою любимую, драгоценную Аннушку, которая стала мне опорой после смерти матери?"
   Вика выглянула из своего укрытия. Она заметила удаляющуюся широкую спину оперативника. Полы серого плаща подметали коридор. Шляпа чуть сдвинута набок. Служитель закона будто волочил левую ногу за правой, отчего раздавалось шарканье.
   Дмитрий Артемович не выходил. Вика снова прислушалась.
   Врач говорил по телефону.
   - Алло, да. Это снова я. Тут заходил оперативник. Да, тот самый. Кажется, ему не нравится мое решение по поводу Вики. Однако... Спрашивал насчет ее отца. Возможно, нам стоит... Нет? Хорошо. Да, да, буду ждать. А если он узнает? Ладно, действуем, как договаривались. Да, я сейчас как раз направляюсь к ней... Хорошо, давай.
   Вика промчалась вниз по лестнице и влетела в свою палату. Запрыгнув на кровать, девушка накрылась одеялом. Унять дрожь не получалось. Сердце бешено колотилось. Раз, два, три...
   Спустя несколько минут силуэт врача замер перед ее дверью. Дмитрий Артемович гулко выдохнул, точно приводя мысли в порядок, и вошел в палату. Долговязый врач растянул тонкие губы в улыбке. Очки съехали на кончик острого носа. Пальцы теребили стетоскоп.
   - Как самочувствие, Виктория?
   Вика с трудом улыбнулась. В течение осмотра пациентка неотрывно наблюдала за врачом. То напрямую, то искоса. И в ее голову прокралась одна простая, но страшная мысль.
   Порой, неожиданно понимаешь, что совсем не знаешь людей, которые тебя окружают.

Глава 2. Дальтоник

  

1. Подозрения

   На следующий день Вика уже гуляла по аллее, расположенной перед зданием больницы. Рядом шел Сергей, заботливо держа ее под руку. Девушка не рассказала жениху о подслушанном телефонном разговоре. Да и о беседе врача со следователем она намеренно умолчала.
   Вике требовалось кое-что проверить.
   - Сергей, скажи, а почему меня положили именно сюда? Из-за того, что мой отец знаком с Дмитрием Артемовичем? Или есть другие причины?
   - Викуля, солнышко, зайка, - как обычно начал Сергей, приобняв невесту. Однако Вика повела плечами, отстраняясь. - Это же одна из лучших больниц в Москве, черт побери! Знаешь, какие люди здесь обсле...
   - А почему меня наблюдает главврач?
   Сергей остановился. Он развернул невесту к себе лицом и сжал ее плечи. Неподдельная тревога застыла в его глазах.
   - Тебе что-то не так сделали? Он тебя обидел, черт возьми? Скажи мне...
   Вика неловко улыбнулась.
   - Наоборот, заходит постоянно.
   - Тогда я не понимаю... Твой отец здесь лежал, когда у него прихватило сердце. Я проходил осмотр... Но если тебе необходимо повышенное внимание... - Сергей ласково прикоснулся губами к макушке любимой. - Скоро всё разрешиться...
   Вика мысленно отсчитывала удары сердца. Затем она произнесла про себя: "пора".
   - Ой, так хочется пить... Ты не мог бы сходить в киоск, на первом этаже. Минералочки взять, а?
   Сергей улыбнулся.
   - Конечно, солнышко... Я сейчас.
   Сергей скрылся за дверьми больницы. Вика быстро вынула из кармана мобильник жениха. Украсть телефон не составило труда. Сергей надышаться не мог невестой, поэтому частенько был рассеян. Невеста даже постыдилась собственных мыслей о возможном предательстве жениха, но...
   ...Шестое чувство подсказывало Вике: творится неладное. Кто-то желал ее смерти.
   Вика открыла "принятые звонки". Сердце ее бешено колотилось. Неужели собеседником доктора во вчерашнем телефонном разговоре окажется Сергей? Жених что-то скрывает от нее??
   Вика просмотрела список звонков за вчерашнее число и выдохнула с облегчением. Пациентка заранее узнала рабочий телефон врача, а так же домашний и мобильный - на всякий случай. Но номера не значились в списке.
   Это радовало. А с другой стороны... Если Сергей так заботиться о ней, почему у него в телефоне нет номера главврача? А если ей станет плохо? Кому звонить, у кого спрашивать?
   - Ты чего прячешься, моя девочка? - весело пропел Сергей, подходя к любимой.
   Невеста быстро спрятала мобилку за спиной. Затем она порывисто обняла жениха и звонко расцеловала в обе щеки, незаметно подбросив телефон в карман его пальто.
   - Кстати, солнышко, завтра я не смогу навестить тебя. Но я подготовил сюрприз, чтобы ты не скучала. Я подумал, тебе будет приятно увидеть фотографии с твоего дня рождения. Как тебе такая идея? - спросил Сергей, протягивая ей бутылку. - Оперативник запросил их, поэтому какое-то время снимки не отдавали.
   - На фотках не только я, верно? - "Это мой шанс вспомнить всё, узнать о событиях того вечера!", - взволнованно подумала Вика.
   - Конечно, там и подруги, и родители, и большинство гостей...
   - Это же супер! - Вика заулыбалась. Они так хорошо понимали друг друга! - Ты у меня такой умничка!
   - Завтра курьер принесет их в конверте, хорошо? Пойми, у меня срочные дела. Поэтому... не обижайся.
   Вика не дослушала. Обвив руками шею жениха, она приникла губами к его губам. Поцелуй был нежным и страстным одновременно. Сергей желал ее. Несмотря на уродливый ежик на голове, худобу и жуткие синяки от уколов на руках... Девушка чувствовала жар его тела.
   Теперь Вика хотела как можно скорее выписаться и провести всю оставшуюся жизнь с этим человеком.
   Вика снова полюбила Сергея.
  
  
   Вечер следующего дня выдался насыщенным. После недолгой дневной прогулки Вика подошла к входу в больницу, чтобы встретить курьера. Однако к с ней захотел встретиться сам фотограф. Им оказалась молодая девушка по имени Юля. Ровесницы смогли найти общий язык. Вика пригласила девушку в палату, чтобы они вместе посмотрели снимки. Юля согласилась.
   Вскоре Вика уже сидела на кровати, разложив перед собой фотографии. Юля устроилась в кресле напротив. Спустя час Вика обозначила лучший, на ее взгляд, снимок. Он запечатлел, как именинница радостно подпрыгивает в саду перед домом, прижимая к груди букет роз.
   - Я тут... веселая такая, - пробормотала Вика. - Игривая... Детская...
   - Подходящее слово... Детская. А еще наивная, - хмыкнула Юля. - А сколько тебе лет, говоришь?
   - Да прекрати ты. Ну и что! Я просто... жизнерадостная!
   Некоторое время обе молчали. Затем Юля заговорила.
   - Восхищаются всей картиной, но прекрасной ее делают детали, - голос фотографа резко изменился. - Я знаю. Насчет аварии. А вдруг, это не случайность? Не задумывалась?
   - В смысле?
   - Тебе нужна сила. Много выдержки и терпения. Ты должна выстоять. Одна, без посторонней помощи.
   - Да прекрати ты! Фух, у меня аж мурашки по коже! - Вика отмахнулась, рукой переворошив горсть фотографий. Большинство гостей она вспомнила. Только Костя оставался в ее памяти черным пятном.
   Вика присмотрелась к собеседнице.
   - Юль, взгляни-ка на меня! Офигеть! У тебя... глаза разного цвета! Но даже не скажешь, что один зеленый, а другой голубой... или еще как-то. Они будто... из всех цветов радуги! Где ты такие линзы взяла?
   Вестница улыбнулась. Эта девчушка ей нравилась. Кроме того, она не позволит Куратору разрушить ее жизнь. "Фотограф" встала и, взяв фотоаппарат, задумчиво покрутила его в руках. Бессмертная не любила человеческую технику.
   - Это не линзы, девочка.
   - Да лан прикалываться! Ты меня за дуру держишь? - раздражение закипало. - Юль, я думаю, мне стоит отдох...
   - Яркий свет режет глаза, в то время как темнота приятно обволакивает и успокаивает, - продолжала Вестница. - Поэтому-то вы, люди, так любите тьму.
   Вика беспокойно заерзала на кровати. Страх усиливался.
   - Юль, ты чего...
   - Ты смотришь, но не видишь. Я, к сожалению, не могу всё исправить... Но я хочу, чтобы ты осталась... Они еще успеют поговорить с тобой.
   - Кто они?? - страх плавно перерастал в гнев. Как там Док говорил? "Реактивные состояния будут усиливаться. У Виктории может развиться психическое расстройство". - Какого черта? Ты что-то знаешь, Юля или как там тебя?!
   - Они - твои родители. Так получилось, что сначала умерла мама, а теперь и отец... Но ты еще успеешь с ними встретиться. Но не сейчас.
   - Как ты можешь такое говорить? Зачем ты пришла? Кто ты...
   Вике показалось, или тело фотографа действительно замерцало? Девушка сжала руками голову. "Неужели у меня галлюцинации?? Я сумасшедшая!". Вика заплакала, прижав дрожащие ладони ко рту.
   В ее голове будто грянул гром, а затем хлынул дождь. Казалось, она способна услышать не только "хор" капель, но и каждую в отдельности. От этого становилось жутко!
   - Скорее! Позовите врача!!! - услышала она сквозь раскаты голос медсестры. - У нее очередной приступ...
   Шаги. Вика отчетливо слышала их в коридоре. Они приближались. Звук дождя в ее голове нарастал.
   - Давай сфотографируемся... - произнесла Вестница.
   Бессмертная открыла затвор, встав напротив Вики. И озорно улыбнулась. Девушка ничего не понимала, раскачиваясь взад-вперед на кровати. Губы ее беззвучно шевелились.
   - Бедный мой дальтоник, - и Вестница нажала на кнопку.
   Яркая вспышка озарила комнату. Вика рухнула на кровать и осталась лежать неподвижно. Когда Дмитрий Артемович, сопровождаемый медсестрами, вбежал в палату, бессмертная растворилась. А Вики уже не было в этой реальности.
   Она вернулась назад, в прошлое.
  
   Произошло это в середине весны. Ливень усиливался, затапливая улицы. Он со звоном обрушился на крыши домов и стучал в окна.
   Двенадцатилетняя девочка Вика стояла на коленях у края строительной ямы, пытаясь достать упавшего щенка. Пропасть - слишком глубокая, а пес - маленький. Такса подпрыгивала, пытаясь взобраться по склону. Земля съезжала вниз, не позволяя животному выбраться на свободу.
   - Сейчас, собачка, сейчас, - успокаивающе повторяла Вика, как взрослая.
   Вода прибывала, лапы бедного, напуганного пса вымокли. Он бегал туда-сюда, виляя хвостом, и с надеждой смотрел на девочку. Решившись на отчаянный шаг, Вика встала, отошла назад и с разбегу съехала вниз. Одежда испачкалась, дорогие сапоги наполнились вонючей жижей. Стало ужасно холодно и страшно. Стены ямы показались девочке неимоверно высокими.
   - Гав!
   Юркое, гладкое тельце запрыгнуло на руки Вики и затрепыхалось. Она еле смогла удержать пса. Рыжая такса болтала длинными ушами и смешно шевелила короткими ножками. Она лизнула девочку в обе щеки, выражая свою благодарность. Сердце бешено стучало в собачьей груди.
   - Всё хорошо, только не брыкайся ты так, глупый!
   Вика подняла вверх руки с зажатой в них таксой. Девочка подпрыгивала, подталкивая собаку за край ямы. Наконец, отчаянно загребая мокрую землю лапами, такса выскочила из "ловушки" и залаяла во весь голос. Она радовалась свободе.
   - Уходи, глупыш, а то снова упадешь! - задрав голову, крикнула Вика. Крупные капли дождя заливали ее лицо, не позволяя ничего увидеть.
   Но пес бегал по краю ямы, лая.
   А вода уже поднялась до колен. Вика только сейчас вспомнила, что не умеет плавать. От этой мысли девочка занервничала. Она попыталась зацепиться за края и подтянуться. Ничего не получалось.
   Неужели ей суждено поплатиться за добрый поступок?
   - Помогите! Помогите! - кричала она. - Помогите... пожалуйста...
   На какой-то миг Вике показалось, что там, наверху стоит девочка и неотрывно наблюдает за ней. Силуэт знаком. Или нет?
   - Помоги! Эй, помоги мне, дай руку!
   Но стоило Вике моргнуть, как незнакомки и след простыл. Показалось!
   - Вика! Солнышко! - раздался там, наверху, голос отца.
   Вика заревела.
   - Папа... Папа! Я здесь! Я... мне страшно... Тут... холодно! Папа! - кричала девочка, снова и снова подпрыгивая.
   Мужская рука ухватила Вику за локоть и потянула наверх.
  

***

   Вика неподвижно лежала на боку, подтянув колени к груди. Она смотрела в одну точку на стене.
   "Если бы здесь была Маришка, она помогла бы мне. Ведь мы столько лет дружим! Еще со школы... Уже тогда мы стали лучшими подружками", - мысли не находили никакого эмоционального отклика.
   Вика затосковала по Марише. Вместе окончили школу, сдали экзамены в универе. Маришка помогала в подготовке к свадьбе. Подружке невесты даже выделили комнату в особняке, чтобы девушки могли больше времени проводить друг с другом. Предсвадебный мандраж протекал значительно веселее, когда под боком жила такая надежная подружка, как Маришка.
   Воспоминания о подруге приходили легко. Они помогли Вике пережить еще один день. Ближе к полуночи, зайдя в свою палату после очередной прогулки, пациентка обнаружила накрытый стол с фруктами и бутылкой вина.
   - Ух ты...
   - Правда, спиртного тебе нельзя... Побалуемся детским, - вышел из укрытия Сергей, ласково приобняв любимую. Он поцеловал ее в плечо.
   - Здорово! Ты пришел! Нашел время... Но ты никогда не делал мне романтические ужины... Ты же считал это...
   - Глупостью? - перебил жених, усадив Вику за стол. Одним ловким движением Вова открыл бутылку и разлил ее содержимое по бокалам. - Все влюбленные глупы.
   Вика поудобнее села на кровати, поджав под себя ноги. Она попыталась успокоиться, но не удавалось. В груди будто натянулась тонкая струна.
   - Ты изменилась... Я не хочу, чтобы между нами выросла стена... - Сергей сел рядом и взял невесту за руки, - Постарайся понять, милая... Ведь ты скоро станешь моей женой...
   Нежность... Раньше такого не было... - мелькнуло субтитрами в голове у Вики. Но самое главное - ей нравилось. Невеста скользнула ближе, прижавшись к груди жениха.
   - Давай назначим день свадьбы...
   - Это лишнее сейчас...
   - Я так ждал нашей свадьбы, черт возьми! Хочу, чтобы ты была моей. Зачем тянуть...
   Вика закрыла глаза, чувствуя, как раздражение вновь сковывает тело. Девушка сделала глубокий вдох. Она попыталась перевести разговор на другую тему.
   - Скажи как там Мариша, ты ее видел?
   - Какого черта!.. - Сергей неожиданно сжал кулаки. На его лице заиграли желваки. - Прости, но чего ты ее вспомнила? Эта... так называемая подруга даже тебя не навещает! А я говорил в последнее время...
   - Говорил? - растерялась Вика. - Я не...
   - Еще до аварии... Я говорил об этой...
   - Да прекрати, Сереж! Чего ты завелся? - как Вика ни старалась, она не смогла вспомнить предостережений жениха. Да и с чего вдруг? Они с Маришей и Сергеем дружили с самого детства! - Я не понимаю, почему Мариша не приходит навес...
   - Мариша, - язвительно передразнил Сергей.
   - Да что произошло-то, блин?!
   - А я тебе скажу... дорогая моя. Кинула тебя эта стерва. Сколько раз тебе отец говорил, Марина уж больно юркая? Сколько он предостерегал. А я?? Разве я не говорил, что-нибудь случиться, и эта тварь легко от тебя отречется!
   - Может это из-за тебя!
   - С какого бы хре...
   Вика вскочила на стул. Сжав кулачки, она громко заговорила:
   - А ты что - слепой? Да она любила тебя! Ей было тяжело смотреть на нас! Сколько раз я ее об этом спрашивала, пыталась объяснить, мы... любим друг друга! Она ведь единственная моя подруга - мне не с кем поговорить, посплетничать...
   Вика будто захлебывалась словами. Девушка спешила, ведь в следующую минуту она могла снова замкнуться в себе.
   - Вы дружили с ней, а потом пришла я! Еще в школе, не помнишь?
   - А я и не собираюсь понимать эту греба... - поймав разъяренный взгляд любимой, Сергей попытался взять Вику за руки. Он усадил невесту на место. - Мы любили друг друга. А твоя Марина пыталась вставлять нам палки в колеса...
   - Не говори так о ней! Ты ее не знаешь! Скольким она делилась со мной. Бывает, выпьет, и все переживания расскажет... Но потом она привыкла. А знаешь... как тяжело... она видела нас... Другая бы ушла... А Маришка...
   - Зайка, я не пытаюсь отнять у тебя подругу... нет, что ты. Успокойся... - Сергей наклонился и поцеловал руку любимой. Резкий переход к нежности смутил невесту. - Послушай, заинька. Я так хочу заботиться о тебе... Ты моя. Я тебя никому не отдам. Ни этому сопляку, который пытается заполучить деньги твоего отца, ни... мнимой подруге. Мы вместе. Как и планировали.
   Сергей поднял подбородок невесты и "ужалил" своими губами ее губы. Поцелуй оказался совершенно не похож на предыдущие. Вика сначала робко отнекивалась, отодвигаясь. Но внизу живота приятно заныло. Организм будто оживал, заставив ее потянуться руками к лицу жениха и притянуть к себе.
   Сергей скинул больничную рубашку невесты. Он нетерпеливо погладил ладонями грудь девушки. Затем жених провел кончиками пальцев по нежной коже на животе, сжал маленькие округлые ягодицы. Он не слышал тихого шепота Вики "а вдруг кто-то зайдет", пресек попытки оттолкнуть его.
   Желание росло. В обоих. В конце концов, девушка закрывала глаза и тихо застонала, когда Сергей лег сверху. Она стягивала с него одежду.
   Спустя несколько часов Сергей, стараясь не шуметь, вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Вика спала. Ей было хорошо, как никогда.
   А глубокой ночью в палате появилась Вестница. Она скользнула по щеке девушки разноцветной бабочкой и опустилась рядом. Бессмертная смотрела долго, качая головой. Она понимала, насколько тяжелая участь досталась этой девочке. И не потому, что Вика пережила страшную аварию...
   Ей еще многое предстояло пережить...
   В руке Вестницы появился фотоаппарат. Бессмертная подняла его, нацелив объектив на спящую Вику. И нажала на кнопку. Яркая вспышка осветила палату, заставив Вику дернуться.
   Свет. Он переносил Вику в прошлое.
  

2. Горькая правда

  
   Вика уставилась в потолок.
   Этой ночью девушка то засыпала, то просыпалась. Она успела выплакаться. Глаза опухли, превратившись в узкие щелки. Безразличие подкрадывалось осторожно, точно хищник, завидевший раненную добычу.
   Тайна, раскрывшаяся пациентке была слишком жестокой.
   Смех пришел внезапно. Вика не выдавливала его из себя. Она хохотала от всей души. Громко и порывисто.
   - Какая же я ду-ура-ахаха!
   Девушка откинула одеяло и встала. Какое-то странное чувство охватило Вику, когда она танцевальными шажками двигалась по палате.
   - Ах, эти ночи! Эти ночи... - запела девушка во весь голос, выводя каждую ноту. Пусть знают, что она жива, она еще дышит!
   - Викто... - вошла в палату с подносом медсестра. И тут же замерла.
   Пациентка растанцовывала в одной ночной рубашке.
   - О, Ле-енка, а Ленка? Зачем пришла?
   - Принес...ла...с...суп... и котлет...тку...
   Улыбка Вики сменилась хищным оскалом.
   - Давай сюда. Давай, давай! - вырвав поднос с дребезжащей посудой из рук ничего не понимающей медсестры, Вика такими же легкими шажками подошла к окну.
   - Что вы делаете?!
   Посуда вместе с приборами полетела "за борт" под улюлюкающие крики. Вика в последний раз притопнула, ухмыльнулась и, приобняв медсестру за плечи, вышла с ней в коридор.
   - Ленка, слушай, а где наше светило науки-то, а?
   У бедной медсестры затряслись губы.
   - Где этот шифровщик, Дмитрий Артемович? Только не говори...
   - В своем ка...кабинете, он... за... занят...
   Вика снова расхохоталась.
  -- Ах, он занят! И чем же? Человеческие органы по кулькам расфасовывает?
   Молоденькая медсестра задрожала.
   - У него оперативник по поводу вас... Простите, но я подслушала... Мне так жаль. Я не могу даже выразить словами! Эта авария, затем смерть отца... Примите мои соболезнования! Я бы сама рехнулась, если бы узнала, что моего самого близкого человека убили.
   Звенящее молчание, а потом гневное:
   - Ты че мелешь? Ты че такое несешь, дрянь?
   Медсестра, пискнув, вырвалась из рук Вики. Она развернулась и пошла к кабинету главврача. Она быстро поднималась по лестнице. Нечёсаные волосы торчали в разные стороны, лицо исказила злоба. Верхняя губа вздрагивала, выставляя ряд белый зубов. Из груди Вики вырвался утробный рык.
   Что эта сука мелет??
   Осознание пришло к Вике ночью. Когда она со стороны увидела разговор с Костей. Как они сидели в палате и смеялись. Но потом в глаза бросилась маленькая деталь, которая снова перевернула весь ее мир.
   Прежде чем подойти, Костя накинул на вешалку куртку. ТУ САМУЮ куртку, которая принадлежала неизвестному, повредившему такси.
   Тайна раскрыта. Вику безжалостно окунули в бадью с правдой.
   - ...тем более. Если виновные пойманы, что вам даст разговор с Викторией Константиновной?
   Вика притаилась около кабинета Дмитрия Артемовича.
   - ...ее показания, знаете ли... и тем более, не соседка с пятого этажа - это ее близкий человек, - внушал представитель закона. - Оба преступления, которые я расследую, уважаемый...
   - Я знаю, кто виновен!
   Вика ворвалась в кабинет, распахнув настежь дверь.
   Пока двое мужчин ошарашено смотрели на возникшую перед ними босую пациентку в одной ночной рубашке, последняя, смогла разглядеть "хриплого".
   Оперативник был похож на персонажа из старых детективных фильмов. Серый плащ, шляпа с широкими полями и блокнотик в руке. "Хриплый" напоминал вставшую на задние лапы таксу - с таким же вытянутым носом и маленькими бегающими глазами. Ноги оперативника необычайно короткие, туловище будто искусственно вытянуто.
   - Я всё знаю! Я знаю, кто это сделал!!
   Молчание затянулось.
   - Вы же сказали, уважаемый, что не сообщали Виктории Константиновне об убийстве ее отца, - придя в себя, начал оперативник. - Да, да, сказал!
   - Эй-эй! Какого черта... Это маскарад? - возмутилась Вика. - Какое убийство??
   - Константина Павловича убили в ту ночь... После вашего отъезда... Кто-то ударил вашего отца тяжелым предметом по голове, попал в висок. В висок.
   - Да прекратите вы нести чушь! Какое убийство!? Мой отец жив, он просто... просто...
   Вика стояла и поочередно смотрела то на оперативника, то на Дмитрия Артемовича. Врач попытался приобнять девушку за плечи и усадить в кресло.
   - Виктория, пойми... Я хотел, чтобы ты сначала выздоровела, - заговорил Дмитрий Артемович. Он дрожащей рукой поправил очки. - Так получилось... Прими наши соболезнования.
   Пациентка будто оцепенела. Она не верила. Это снова ложь!
   - Нет! - вырвалась. Она заметалась по помещению. - Это вы мне говорите...Вы писали кому-то смс-ки о моем самочувствии, о настроении, обо всём! Вы постоянно следили!! В общей гостиной, в палате... Вы надеялись, что я не замечу! Проверьте его! Всё ложь! Ложь!
   - Вика...
   - А телефончик вы не прячьте, Дмитрий Артемович, - встал оперативник.
   - Да подавитесь! Я не могу допустить... я обещал ее отцу!
   - Вы хотели нам, уважаемая, рассказать...
  -- КОСТЯ! Эта куртка! Это он подстроил аварию! Костя повредил тормоза...
  -- Мой сын?!!
   - Но убийство...
   - Какое убийство?! Нет! Нет! - Вика попятилась, упершись спиной в шкаф. - Хватит шутить! Прошу, остановитесь! Уберите камеры, уберите их!!
   Тело пациентки затряслось. Вика медленно начала опускаться на пол, закрывая ладонями лицо.
   - Послушайте, уважаемая, мы уже нашли преступника, - кружился вокруг девушки "хриплый". - Анна Борисовна. Всё указывает на нее. Кроме того, она причастна к повреждению автомобиля...
   - Нет! НЕТ!!! Это Костя! ОН! Ваш сын! Аннушку оклеветали... Бедная Аннушка...
   Сердце Вики бешено колотилось. Она рыдала беззвучно, только плечи судорожно тряслись.
   - Я понимаю, столь жестокая травма... Да-да. Но нам необходимы ваши показания...
   - Костя! НЕНАВИЖУ!
   Вика оттолкнула подошедшего врача и, подбежав к "хриплому", схватила того за полы плаща.
   - Не верьте им... Здесь все лжецы... Вы понимаете? - лихорадочно шептала она. Лицо заливал пот.
   - Скажите только одно: кто-нибудь знал шифр сейфа? Ваш отец в тот день привез крупную сумму, ее выкрали. Как Анна могла его узнать?
   - Анна... Аннушка... нет, она не знала... Я знала шифр!
   - Это исключено, уважаемая. Да-да. В то время когда произошло уб... эта трагедия, вы покинули особняк. Кто еще знал?
   - Его партнеры...
   - Тоже не вариант. У них у всех есть алиби. Мы проверили. Их зафиксировал фотограф. А Константин?
   - Это он! - снова выкрикнула пациентка.
   - Нам нужны доказательства, знаете ли. Он знал...
   - Нет... Он не знал... Костя. Это он провернул! Он - убийца!
   И тут Вика поняла: она сделала всё, что могла. Назвала имя преступника. "Хриплый" проверит информацию, она почему-то не сомневалась. Девушка больше не могла думать... Все мысли начали стремительно затухать.
   Мир стал безразличным, слова - бесцветными. Она разжала кулаки и, поддерживаемая мужчинами, безвольно опустилась на пол. Смысла жить дальше не было. Зачем?
   Папочка, почему ты не научил меня распознавать эти маски? Мамочка, почему ты ушла так рано...Я научилась бы определять ложь...
   "Дальтоник, - пронеслось в голове Виктории. - Я - дальтоник".
  

***

   Вика чувствовала: рядом кто-то стоит. "Он пришел за мной! Костя! Он пришел..." - стучало в висках. Сердце ее забилось у самого горла, вызывая тошноту.
   Вика похолодела - ей надели смирительную рубашку. Девушка попыталась унять дрожь. Она не должна выдать себя. Ей нестерпимо хотелось вскочить и выбежать из палаты, ставшей для нее клеткой. Вика перебирала в голове все разговоры, фразы и действия людей... Она пыталась найти зацепку.
   Папочка... Мой папочка... Ты был таким красивым в то утро. Ты мне так нужен... Папочка! Я не верю, так не должно быть...
   Посетитель наклонился, задышав Вике в лицо. Движения человека, стоящего над ней, нервировали и раздражали. "Что он задумал? Хочет убить? Проверяет?".
   Мысли переплетались. Одна наслаивалась на другую. Вика попыталась абстрагироваться от происходящего вокруг. Когда ей это удалось, она вцепилась в простыню, резко открыв глаза. И тут же в них заплескался коктейль из боли, страха и слез.
   Вика ошиблась. Предательство было. Однако всё гораздо хуже! Боль снова вгрызлась в ее грудь, заставив охнуть. Посетитель тут же обернулся на звук. Его взгляд изменился - маска сорвана.
   - Это ты сделал. Ты.
   Вика повернула голову в сторону гостя. Она произнесла фразу спокойно. Будничным тоном. Как будто не было никакой аварии и убийства...
   Посетитель замер, желваки нервно ходили на его лице. Только сейчас Вика поняла, как сильно он ее ненавидит.
   - И не ты один. А какой концерт разыграли! Один убил отца, чтобы напарник не пачкал руки, а второй знал код от сейфа. Грязную работу ты предоставил Косте. Жаль, я не в том состоянии... Я бы вам поаплодировала.
   Посетитель молчал. Его улыбка исказилась. На лице читалось презрение.
   - Вы оба знали: отец привезет крупную сумму. Мой папа... Как же он ошибался в вас! Только зачем убивать? Зачем? Мой любимый папа... Следователь обвинит во всём Аннушку, домработницу. Но зачем же так? - Вика сделала паузу. - Чего молчишь, женишок?
   Сергей присел на краешек кровати. Он протянул руку. Невеста задергалась, чтобы избежать прикосновения. Связанная, она не могла себе помочь.
   - Моя глупенькая, наивная зайка... Как сильно ты изменилась... Знаешь, тот слепой котенок мне нравился больше.
   Яд пропитывал каждое слово.
   - Но скоро тебя не станет. Эта сука всё испортила, решила действовать за моей спиной. Она боялась, что я ее брошу, когда заполучу деньги твоего отца после свадьбы. Я бы управлял тобой, а любил другую. Но эта тварь не поверила мне, - глаза Сергея сверкнули. - Эта сука переиграла меня! Я найду эту тварь! Думаешь, я подстроил эту аварию? Я убил твоего отца?
   - Ты знал код!
   - И рассказал этой суке! Она воспользовалась моей разговорчивостью! Эта уродка повредила машину. А потом убила твоего отца и забрала деньги. Она могла просто дождаться, когда никого в кабинете не будет... Знаешь, как она тебя ненавидела? Каждую минуту она желала, чтобы ты сдохла! И ты сдохнешь!
   Вика смотрела в искаженное от злобы лицо жениха. Она не боялась.
   - Ты врешь! Я видела куртку...
   Сергей расхохотался.
   - Ты ничего не поняла! НИЧЕГО! Ты думаешь, этот хлюпик мог что-то сделать?? Да он и мухи не обидит - втрескался в тебя по уши! И пляшет, и скачет вокруг, как кролик, которому недодали! А видела бы ты его на похоронах. Так нервничал и переживал. Чуть сам в могилу не прыгнул!
   Вика замерла.
   - Но у него куртка...
   - А ты, моя заинька, не думала, что ее можно специально надеть... А вдруг кто из особняка увидит? Не додумалась, моя сладкая...
   - Тогда моего отца убил ты!! Мразь!
   Лицо Сергея посерело.
   - Нет. У нас был первоначальный план. А эта сука всё испортила!!! Наебать меня решила, тварь... Ну ничего... Я ее найду, и тогда от нее ничего не останется! - от этих слов у Вики мурашки побежали по спине.
   - Аннушка не могла... Она любила моего отца, как и меня! Это сделал ты!
   - Твоя наивность просто поражает, - Сергей снова приблизился и, наклонившись, нашёптывал фразы Вике на ухо. Губы жениха противно касались мочки ее уха. - Мы трахались с ней, пока ты спала в соседней комнате. Незабываемый секс! А потом... я приходил в нашу спальню и трахал тебя! Для сравнения... А знаешь, в этом что-то есть... После дикого разврата, которые мы чинили, смотреть, как ты краснеешь и тихо стонешь в подушку... Так забавно...
   - Да пошел ты... - глотая слезы, сквозь зубы процедила Вика. Ее трясло. - Как ты мог... с Аннушкой... как ты мог? Это же моя Аннушка!
   - Ты отупела? Какая, к черту, Аннушка?!
   - Но если не она...
   Сергей схватил Вику за плечи и хорошенько встряхнул. Невеста не закричала. Она смирилась с судьбой.
   - Мы долго ржали над твоими страхами. В детстве - это был всего лишь маленький спектакль. Но со временем... О! Мы решили доить твоего отца... Сначала пробрались к тебе в душу... Эта детская дружба - как она нам помогла скопить миллионы! Побольше бы таких друзей.
   - Нет, - выдохнула Вика. Жжение в груди стало невыносимым.
   - Мы с Мариной всегда хотели жить, как ты... Беззаботная соплячка, которая не знает, что такое настоящие трудности! Но мы оказались умнее... Поначалу я, может, и влюбился в тебя... Но ты слишком... скучная. Не обижайся. По интеллекту ты не могла сравниться с ней. Ты просто тупенькая капризная дочка, избалованная отцом-миллионером.
   Перед глазами Вики зарябило.
   - Я выставлю твою смерть как несчастный случай... Ведь ты не сможешь молчать, да, зайка? Ты же такая справедливая. Но у меня есть бонус, - Сергей снова зашептал. - Твой отец, Викуля, сказал мне код от одной очень интересной ячейки... Я думаю, там есть, чем поживиться. Я уеду, начну новую жизнь. А за наши с Маришей шалости ответит твоя любимая Аннушка...
   Вика не слышала продолжения. Яркий свет проник в ее голову. Разные картинки высвечивались в голове пациентки. Они вспышкой возникали перед ее глазами и вскоре потухали.
   ... Послышался стук. Константин Павлович отошел от окна.
   - Войдите.
   Дверь открылась молниеносно.
   - Константин Павлович, можно к вам? Я не помешаю? А то так неудобно...
   - Мариш, нет, конечно. Проходи. Присаживайся. Рассказывай, как дела? Ты чего, замерзла? Куртку чью-то напендюрила...
   Константин Павлович приблизился к столу. Убийца следила за ним, не отводя глаз, в которых плескалась молчаливая злоба.
   - Да так, по-старенькому, - голос Мариши дрожал. Но не от страха. От нетерпения. - А почему вы тут сидите один? Такой праздник...
   - Да, знаешь, я скоро подойду... Тут дел - ох! Накопилось...
   Константин Павлович задел локтем папки, лежащие на столе. Он нагнулся, чтобы поднять их. Всего несколько секунд! Но для убийцы этого оказалось достаточно.
   Вика успела разглядеть, как Мариша схватила статуэтку и ударила. Потом снова и снова...
  -- Я тоже хочу жить как она! слышишь ты, старый ублюдок!
   Пленка в голове Вики промоталась назад.
   Мариша надевает куртку и пробирается через сад.
   Еще назад. Еще.
   Вика увидела многое. И разорванные в ее отсутствии платья, которые с хищническим оскалом на лоскуты порвала ее "подруга", и подстроенное ДТП, и любовные утехи своих "друзей" на ее собственной кровати в загородном доме...
   Последний кадр в "фильме" был страшнее всех. Точка отсчета лжи.
   Ливень заполняет сознание маленькой Вики. Он шумит, его аккорды становятся громче. Девочка кричит, пытаясь выбраться из ямы. А там, наверху, стоит другая девочка. И улыбается.
   Мариша пристально наблюдает за ровесницей, которая подпрыгивает, пытаясь выбраться наверх. Но черноволосая остается безучастной.
  

***

   Пациентка потеряла сознание. Ей ничего не снилось. Она освободилась от тревог и видений. Вика мечтала остаться в мирке собственного воображения. Здесь не было даже привкуса лжи. Белое остается белым, а улыбка не может сложиться в кривую гримасу. Озера - чистые как слеза, а небо над головой... О! Оно было так прекрасно, что хотелось лежать на травке и смотреть на него часами.
   В какой-то момент созданный Викой мир стал меняться. Появились новые краски, изменилось направление ветра. Даже птицы будто замерли перед существом, которое смогло войти в воображаемый мир.
   Вестница стояла возле Вики, лежащей на траве. Пациентка раскинула руки и ноги в стороны, наслаждаясь лучами солнца.
   - Я не вернусь. Мой мир - здесь, - произнесла Вика, вдохнув полной грудью. Боль прошла. Кроме того, ее прекрасные волосы отросли и аккуратными светлыми локонами спадали на плечи.
   Вестница, похожая на искрящуюся бабочку, легла рядышком.
   - Скучновато тут... Не находишь? Хотя красиво...
   Девушки долго лежали молча.
   Бессмертной нравился мир грез. Но она знала: придуманный мир - воронка, которая стремительно засасывает, не позволяя опомниться.
   Воронка, воронка, - задумалась Вестница. - Странно... Засасывает жизни... Баатор!
   Вестница резко села.
   Воронка. Уровни. Жизни, которые собирает Куратор! Вот как он хочет заполучить могущественный артефакт! Чтобы с помощью него разрушить Связь! Нарушить Баланс.
   - Мыльная опера прям получилась, - вдруг усмехнулась Вика. - Больничная палата, убийство, даже... любовная история... Будто из сериала... Забавно, да?
   - Жизнь каждого человека - сериал, - подтвердила Вестница. - Уж я-то знаю.
   - Так... скучно... обыденно...
   - Девочка, а ты хотела каждый день спасать людей и получать медали за отвагу? Это - жизнь, девочка. Труднее всего - найти в обыденном что-то особое, многогранное...
   - Это была ты... там... на дороге?
   Вестница улыбнулась.
   - А если бы... Ты не появилась, и машина поехала дальше с поврежденными тормозами...
   - Смерть, - коротко произнесла Вестница. - Я не могла допустить, чтобы его план сработал...
   - Но как ты узнала про меня?
   - Да так, бабочки на крылышках весть принесли...
   Обе надолго замолчали. Шло время.
   - Выслушай меня, девочка... В реальном мире есть человек, который своей любовью способен перечеркнуть зло, которое сотворили с тобой. Костя любит тебя, девочка. Не веришь? Посмотри фотографии, которые я сделала.
   Вика, помедлив, взглянула на бессмертную. В руках Вестницы появился конверт. Бессмертная вытащила из него стопку снимков и положила на траву.
   Вика приподнялась на локте.
   - В этом мире нельзя быть дальтоником, девочка, - предостерегла Вестница. - У тебя есть человек, который готов на всё ради твоего счастья. Это уже смысл.
   - Я боюсь...
   - Страх один из спутников любви. Возвращайся. Он ждет тебя. Да... и еще, - длинная мучительная пауза. - Они получат по заслугам.
   С этими словами Вестница вспорхнула в выдуманное лазурное небо и растворилась. Когда Вика взглянула на фотографии, ее бросило в жар.
   Снимков было много. Как Костя искал убийцу, как он переживал, как советовался с отцом, как звонил ему и спрашивал о самочувствии девушки, как приходил в больницу, но не решался войти в палату...
   Последнюю Вика взяла дрожащими руками. И тут же зарыдала в голос.
   ...Тишина. Гроб медленно опускали в землю. Люди в черных одеждах плакали. Костя подошел первым. Его руки тряслись, когда он взял горсть земли. Костя говорил сбивчиво, тихо, будто шептал молитву.
   - Вика... она... должна стоять тут... Я... Константин Павлович... Я люблю ее... я... Я... у вас замечательная дочь. Она будет всегда помнить... Если бы я мог помочь ей пережить...
   В другой руке Костя держал ромашку. Он бережно опустил цветок на крышку гроба.
   - Вы же знаете, она любит эти цветы... Пусть они... с вами...
   Вика пришла в себя. Первое, что она почувствовала - запах собственных слез, текущих по щекам. Но второе ощущение важнее - ее кто-то держал за руку.
   "Он ждет тебя".
   Вика не стала даже оборачиваться. "Не нужно никаких объяснений. Не хочу знать, где сейчас Сергей или Марина, поймет ли оперативник, кто совершил убийство... Уже не важно, вспомню ли я Костю...".
   Вика знала: друга могли обвинить в убийстве. Ведь она сама указала на Костю. Но девушка была уверена: ее странная знакомая уладит эту проблему.
   Вика крепко сжала мужскую ладонь. И произнесла:
   - Костя, увези меня отсюда. Пожалуйста.

***

   - Может еще партийку, а, мужики? Кто - ик! - хочет партейку... Да лан.. ставлю пять тыщ? Че, козлы, зассали?
   Изрядно подвыпивший Сергей взмахнул купюрами. На него косились, но не трогали. Уж больно, сукин сын, хорошо играл! Даже в таком непотребном виде.
   Бар-бильярд закрывался. Посетители расходились. Однако разгоряченный Сергей не желал успокаиваться.
   - Ненавижу сук! Ненавижу! Все бабы - бляди, слыште? Из-за этой суки мне пришлось уехать... сюда! В эту дыру, за тысячи километров от Москвы! - взвился он.
   Ударив кулаком по бильярдному столу, Сергей сделал еще глоток из бутылки. Внутри жгла ненависть - Костя, помешал ему осуществить задуманное! Ворвался, как оглашенный в палату, cказал, мол, у него случилось видение по поводу Вики. Блеял про существо из бабочек... Чертов урод!
   Сергей еще несколько раз ударил по столу, пока не разбил кулак в кровь.
   - Они рождены, чтобы их тра...
   Тут-то Сергей заметил его.
   Мужчина допил виски, встал, стянув со спинки стула пиджак, и... пошел к нему. На синем в черную полоску галстуке блеснул зажим оригинальной формы: будто драгоценная змейка изогнулась, сложившись в букву "К".
   Странный посетитель подошел ближе. Он взял кий, ловко крутанул его в воздухе, точно копье. На правой руке незнакомца предостерегающе блеснул яркий перстень с голубым камнем.
   - Сыграем? - спросил Куратор.
  

***

   Такси подкатило к гостинице. Чемодан погрузили в багажник, а кейсы поставили на коврик в салоне. Напоследок Мариша глубоко вздохнула.
   "Прощай, Россия! Прощай, глупышка Вика! Надеюсь, ты сдохла в той аварии".
   Мариша села в машину, скрестив руки на коленях. В полутьме салона ее кожа казалась особенно бледной - неотъемлемый признак альбиноса. Вот только Мариша всячески пыталась скрыть этот "недуг". И волосы красила, и вставляла в глаза контактные линзы, и кожу замазывала темной тоналкой. Однако эти ухищрения не могли сбить с толку опытного человека.
   Вдруг другая задняя дверца открылась, и в салон сел еще один человек. Мужчина. Красивый. В дорогом костюме.
   Мариша возмущенно спросила:
   - Кто вы? Я путешествую одна!
   Куратор даже не посмотрел на девушку. Он толкнул носком ботинка кейсы.
   - Там, где ты окажешься, эти бумажки не понадобиться.
   Мариша, с ужасом уставилась на незнакомца. Она открыла дверцу, чтобы выйти из автомобиля. Внезапно драгоценная змейка-зажим на галстуке Куратора шевельнула хвостом. Переместившись на плечо глашатая тьмы, она раскрыла рот, высунув красный язык. Издав полушипение-полувизг, змейка дохнула в лицо ошарашенной Марише.
   Предательница моргнула. Она попыталась сфокусировать взгляд, но ничего не вышло. Моргнула еще раз. И... упала, наклонившись вперед. Ее голова ударилась о переднее сиденье. Вернувшись на галстук, змейка сложилась в букву "К" и замерла на прежнем месте.
   Куратор щелкнул пальцами. Дверь закрылась, и автомобиль помчался прочь от гостиницы.
  

Глава 3. Семь кругов ада

  

1. Прыжок в пропасть

  
   Рай благоухает и манит. Он заполнен мелодией, возникающей прямо из воздуха. Вздохнешь полной грудью - и насытишься любовью. От небывалого великолепия кружится голова. Каждое мгновение наполняется счастьем.
   Здесь живет не иссякающий свет и небывалые существа; переговариваются ручьи и шепчутся вечнозеленые деревья-великаны. Здесь царит вечный день. Сказочно преображаются леса, когда темнячки включают свои фонарики. Эти маленькие создания поднимаются в воздух, перелетают от дерева к дереву и падают вниз, образуя миниатюрные черно-серебристые фейерверки.
   В лесах виднеются плетеные лестницы из лиан, на толстых стволах деревьев - великолепные замки. Водопады игривыми брызгами омывают плодородную почву. Прозрачные воды, в которых можно разглядеть юрких рыбок, вытекают из одного райского неба и перетекают в другой. Яркие цветы, поражающие своей красотой, в несколько раз крупнее земных. Они образуют поляны, которые разноцветными лентами тянутся за горизонт.
   Безоблачное синее небо расчерчивают говорливые райские птицы и среброкрылые ангелы. Эти удивительные создания кружатся в воздухе, время от времени присаживаясь на сияющую радугу, чтобы поболтать между собой. Павлины, гордые разноперые красавцы, расхаживают тут и там, распуская свои пышные веера - "глазчатые" хвосты. Дорожки созданы будто из золота. Точно косы они, извиваясь и переплетаясь меж собой, тянутся к Граду третьего неба.
   Вестница, одетая в легкий розовый сарафанчик из серебристых воплощений-звездочек, улыбнулась. Она гордилась своими владениями.
   Правительница третьего райского неба стояла на вершине горы. Гордая и невероятно красивая. Кожа бессмертной была, точно персик, нежная и бархатистая. Без малейшего изъяна. На щеках, носике и плечах проявились рыжие огоньки - веснушки. Глаза Вестницы сверкали калейдоскопом, а ресницы и брови стали разноцветными. Ветерки игрались в длинных волосах правительницы.
   Вестница огляделась - давненько красавица не навещала свои владения. В Москве постепенно набирал силы мороз. Как-никак - середина декабря. А тут - благодать! Красавица подняла руки над головой и закрыла глаза. Бессмертная чувствовала каждую травинку, каждое дышащее существо и... летящий ей в голову мяч.
   Стоп. Какой еще мяч?
   - Уйди с поля! Чего выпучилась, отойди же, ну! - Амур бежал навстречу Вестнице, активно жестикулируя. На его спине висел колчан со стрелами.
   Амур был одет в спортивную форму: белая футболка, короткие шорты, кеды. Крылья с богатым серебряным оперением то запахивались, то раскрывались по велению хозяина, позволяя ему закладывать в воздухе невообразимые виражи.
   В это время с разных концов поля раздались голоса.
   - Пятый, заходи справа... Перехватывай мяч, перехватывай!
   - Да эта мешает!..
   - Ногой под зад ей дай...
   - Желтую карточку сейчас схлопочите у меня!
   Поймав мяч на грудь и вспорхнув над ошарашенной Вестницей, амур продолжил свой полет к вражеским воротам. Он пинал мяч ногами, подхватывал его пушистыми крыльями и снова подбрасывал.
   Вестница, наконец, сообразила, что происходит. Обитатели Рая в охотку перенимали человеческие виды спорта, преобразовывая их на свой лад. Вестница рассыпалась на бабочки и переместилась на край поля. Снова превратившись в девушку, бессмертная посмотрела на играющих амуров.
   Игроки не походили на малышей с кудрявыми волосами, краснощеких и круглопопых. Хотя, с последним у многих было всё в порядке. Высокие, хорошо слаженные, быстрые и чрезмерно эмоциональные, амуры носились по воздуху, точно разъяренные молнии. Их крылья, серебряные, пушистые, трехметровые, в форме полусердца, закрывали небо.
   Вестница распахнула воплощения.
   В воздухе зарябило, засверкало. Будто северное сияние появилось над футбольным полем. Амуры разом обернулись. Как по команде они, сложив вспотевшие белоснежные крылья, поклонились своей правительнице.
   И только один, совсем юнец, от усердия высунув язык, продолжал скакать по воздуху за полосатым мячом. Юный амур не смотрел по сторонам. Он не понимал, почему вратарь отвернулся от него и, более того, склонился в почтительном поклоне.
   - Ах, зад мне свой показать хочешь! Я те щас...
   И амур сделал неуклюжее сальто. Резинка на его спортивных трусах лопнула. Ветер-хулиган сорвал красные шаровары и унес в неизвестном направлении. Амур, потеряв равновесие, тюкнулся перекошенным от страха лицом в зелень.
   Так он и лежал, стучала кулачками по земле и прикрывая крыльями сокровенное.
   - У-у-у-у! Почти вы-ы-ышло!
   Амуры захохотали.
   - Шикарное зрелище! - воскликнул один из собратьев. - Какой эффектный финал - даже я бы так не смог.
   Вестница задорно хихикнула и продолжила свой путь. Она летела к обители Рая.
   Град третьего неба поражает небывалым великолепием. Его опоясывают голубые реки. Все строения, вплоть до узорчатых ворот, сделаны из серебра и мрамора. Стены выложены фреской. Они сменяются высокими ограждениями из зеленых кустов с вечноцветущими розами и лилиями. Дверные проходы в комнатах заменяют арки из плюща и винограда. Небесные дорожки, точно молочные реки, текут к башенкам.
   Град создан будто из кубиков, поставленных друг на друга, которые уходят в нежно-розовые облака. Верхушки башен украшают купола. От них исходят лучи, освещая пространство. Словно золотые ленты исчерчивают третье небо Рая, развеваясь на ветру. Широкие лестницы с перилами-змейками ползут вверх. Они двигаются, позволяя обитателям перемещаться к вершине здания. Или, наоборот, спускаться.
   Бессмертная заискрилась. Она была частью этого великолепия. Небывалого чуда.
   Вестница летела к главной башне. Она пригляделась - не почудилось ли? В окошке виднелся старец. Он сидел в кресле и грыз орехи, выплевывая в окно скорлупу. Райские птицы, издавая переливчатые трели, подхватывали угощения.
   - Градоначальник, ты что делаешь?? - залетев в помещение, взвилась бессмертная.
   Внутри царила такая же красота - высокие рельефные потолки, украшенные серебряными и золотыми изображениями архангелов. Шикарные диваны и кресла. Великолепные картины во всю стену.
   Градоначальник выплюнул еще горсть скорлупок, вызвав радостные крики птиц. Посмотрев на Вестницу ястребиными глазами, старичок цокнул языком. На лице сгорбленного дедка появились морщинки.
   - Ой, не запылилась-то... В облаках-то не заплутала, головой о стену не расшиблася-то... Жаль, жаль...
   - Во тебе! - Вестница села в кресло напротив и показала Градоначальнику фигу.
   - Спасибо, у меня орешки есть - бушь хрупать-то?
   - Да ты... Да как... - попыталась возмутиться Вестница. - Что же вы со священным деревом сделали??
   - Успокойся, а то голова итак раскалывается-то от вчерашней пати...
   Бессмертная застыла с открытым ртом. Вестница перевела взгляд на три седые волосинки, украшающие макушку старичишки. Надо же! Дедок, приноровившись, метнул в открытый рот Вестницы орешек. Правительница клацнула зубами, точно лошадь. Взъерошенные брови градоначальника приподнялись.
   - Во токмо весть пришла-то! На 4 небе - священные дожди льют-то - в болота местность уж превратилася-то. На 5-ом - железки воители в чело себе вставляют-то. Такими уродами сделалися, что от адских обитателей не отличишь-то! Говорят, мода, мода... А у нас другая напасть... Орех - цветет и цветет, цветет и цветет. Мы же и белку отправили восвояси на землю в глубинку - совсем от орехов раздулась и озверела. На охранников кидаться-то стала. Вот я и дал заданьице - поизрасходоваться чуток. Да еще одна болезнь созревает. Контактом кличут-то. Добралась и до нас напасть эта. ПолГрада в контакте чатятся... Пегасов перегнать не допросишься - тьфу ты!
   Сплюнув скорлупки в окно и закинув ножки на колени старичка, Вестница хмыкнула. Градоначальник прищурился и скривил губы, напоминающие две сплющенные гусеницы.
   - А ты девка, я смотрю-то, эталон себе новый нашла - под кость смахиваешь. У павлинов наших хвосты не поотпадали? Уж больно на скелет похожа...
   Вестница смолчала. Она не являлась худышкой по человеческим меркам. Видел бы старичок моделей - так вообще бы обхохотался! Рай отличался плодородностью земель. Вот и жители его - дородные и "сочные".
   Внезапно мимо окна пролетел амур. Весь при параде: красные штаны с подтяжками, шелковая белая рубашка, брюки, лаковые туфли на босу ногу. Волосы амур собрал в хвост, в руке сжимал стрелы с золотыми наконечниками.
   Первая работенка, небось, на земле!
   Градоначальник, старик стариком, запульнул скорлупку и угодил точно в затылок амуру. Но тот и не заметил внезапной атаки.
   - Вот же скороходы крылатые! - ругнулся дедок. Голос его заскрипел. Градоначальник с удвоенной скоростью начал поглощать запас священных плодов. Его впалые небритые щеки заколыхались. - Наставник Амуров к спорту пристрастил-то! Терь гоняют целыми днями... Еле отучили от этого, как его... По башням тут нам сигали-то... Дуська как увидела-то в рожальне такого вот мальчугана, как завизжала, так и третьего родила. Со страху то...
   - Паркур это! А ловко у них выходит!
   Градоначальник закивал. Складки на его лице закачались вверх-вниз.
   - Что им сделается-то, косолапым... Только за девками по всему граду гоняются-то. Брачный сезон круглогодично у нас тут - пятки сверкают и перья из крыльев сыпятся... Пришлось ограничение по скорости в Граде ставить-то.
   Вестница встала и закружилась по комнате.
   - Хотела спросить, я видела новенького амура... Играл со старшими на поле...
   Лицо Градоначальника скривилось, глаза закатились.
   - Хвоста из задницы у него не торчало-то? Мы думаем - мож перепутали чего вышестоящие... Характер у юнца - пламя!
   Вестница села на пол в позу лотоса, раскрывая тонкие кружевные воплощения. Старичок заулыбался, отчего стал похож на самодовольную престарелую лягушку.
   - Этот Амур подойдет для одного дельца... Непутевого смертного уберечь. Через годка два...
   - Эт почему такой срок-то?
   - Смертный добро со злом перепутал. С балкона девку скинул... Думаю, полиция заинтересуется им. Ничего, отсидит свое. Амур на правильный путь его потом выведет, - ответила правительница, а про себя добавила: "Если я смогу вытащить кого-нибудь из адской воронки". - Я побуду здесь, ворчун, ладно?
   Градоначальник нахмурил брови. В голосе Вестницы послышались странные нотки. Мудрый дедок не стал расспрашивать. Не этого хотела его правительница. Не для разговоров прилетела в Град.
   - Только не уходи, ворчун.
   - Ха, не дождешься-то.
   Вестница улыбнулась. Она положила руки на колени ладонями вверх и, сделав глубокий вдох, закрыла глаза.
   Козырь в рукаве - пригодиться. Тайна происхождения Куратора. Вестница собиралась развенчать ее, проникнув в прошлое глашатая тьмы.
  
   Автобус следовал по намеченному маршруту. Он ехал на предельной скорости по дороге в Подмосковье. Стекла звенели, корпус машины нещадно трясло. Неожиданно автобус скакнул вверх, накренился в воздухе и чудом приземлился на четыре колеса.
   Шуменко крепко держался за руль, уставившись на заснеженную дорогу. Нужно выполнить задание: найти девчонку - шестую Душу для испытания. Дочь Куратора. Из разъяснений последнего Шуменко понял одно: девчонка была важным звеном. В ней зрело Перо Жар-птицы, как и в Избранной. Только соединив две половинки артефакта, можно открыть портал в Баатор.
   Куратор возложил на преступника важную миссию: колесить по намеченному маршруту, пока не появится Седьмая. Половинки артефакта, как магниты, притягиваются друг к другу. Рано или поздно дочь Куратора должна появиться. Телепортирует? Или будет ехать навстречу автобусу? Никто не знал.
   Поэтому когда Седьмая возникла на дороге, как Рада из фильма "Табор уходит в небо", Шуменко опешил.
   Девушка, лет семнадцати-восемнадцати, стоит босиком на снегу. Черные волосы струятся, касаясь поясницы. Они напоминают великолепную гриву вороной лошади. Кудри взъерошены, придавая дерзости стоящей посередине дороги цыганке. Многочисленные яркие юбки с затейливыми узорами обвивают ноги. Грудь цыганки перевязана не менее цветастой тканью с полукруглым вырезом, оголяющим смуглую грудь и плечи. Рукава с рваными краями, красный платок на широких бедрах, и золотые мониста на шее довершают образ дикой красавицы.
   Легкость сквозит в широких свободных одеждах. Гордость читается во всём: от прямой спины до вздернутого подбородка. Пухлые губы дочери Куратора насмешливо искривлены. Одна из черных бровей поднята широкой дугой. Взгляд цыганки завораживает. Черные очи будто прожигают машину.
   Шуменко резко нажал на педаль тормоза. Автобус занесло и накренило влево. Машина остановилась в нескольких метрах от цыганки. Вдруг мотор заглох сам собой. Дочь Куратора некоторое время стояла, прищурив глаза. От нее исходила бешеная энергия. Шуменко сглотнул. Что она сделала с машиной?? "Не спугни добычу", - услышал преступник у себя в голове шепот Куратора.
   Шуменко нажал кнопку на панели - дверцы со скрежетом разъехались в стороны. Цыганка направилась к автобусу. Когда она двигалась, ее бедра качались, словно в такт звучавшей только для нее музыке. Девушка отвела плечи назад, на ее шее звенели монеты. Дочь Куратора прислонилась плечом к дверце. Шуменко приметил крупные перстни у нее на пальцах.
   - Хай, добрый челавек! - Прозвучал звонкий, насмешливый голос. - Падвези, дарагой... Судьбу твою предскажу - в далгу не останусь.
   Цыганка одним быстрым движением развязала красный платок и накинула на плечи, обмотав вокруг шеи и закрывая соблазнительную грудь. Шуменко хмыкнул.
   - Чего ты босая, такая холодрыга! Давай залезай, вдвоем веселее, - превозмогая желание броситься на цыганку и грубо овладеть ею, произнес Шуменко.
   Преступнику удалось легко обмануть жертву. В большей степени благодаря действию амулета, висевшего на его толстой шее и создающего иллюзию добра.
   - Да ты, яхантовый, прав. Ой, как прав! Я сапаги-то свои патеряла! - запрыгивая внутрь, произнесла цыганка. И вздрогнула.
   Дверцы за спиной дочери Куратора захлопнулись. Точно клацнули "зубы" капкана.
   - Да ты проходи, че жмешься? Не трону я тебя, - словно прочитав мысли гостьи, сказал Шуменко. - Проходи дальше, согрейся...
   - Ай-ай-ай, милый, так у тебя тут целый табор уместиться... Эй-нэ-нэ как харашо! И сплясать можно - опа! Давай, яхантовый, разганяй колесницу!
   Черный омут ее глаз заблестел, щеки зарумянились, иней на ресницах оттаял. Цыганка стала похожа на птицу, залетевшую погреться. Дочь Куратора развела руки в стороны, потягиваясь.
   - Шунэ?н, шунэ?н, рома?лэ, Шунэ?н, со мэ пхэна?ва. Э рат калы? подджя?ла, Саро? мэ роспхэна?ва - запела она. - Нэй! Дарадам-дарадам, эй! Дарадам-тарадам-тарадам!
   Цыганка закружилась в проходе, подхватив юбки, а потом запрыгнула на сиденье и снова затянула:
   - Палсо? было влюбляться, Палсо? было любить, Не думал ты жениться. Не стоило губить.
   Цыганка пела беззаветно, с наслаждением отдаваясь музыке. "Нэй" выходило у нее до того лихо, что ноги сами норовили пойти в пляс. Двигалась цыганка красиво: то плечом поведет, то хлопнет ладонью по бедру, то рукой взмахнет.
   - Набари? росто?скири. Барвалы? родо?скири. Заморозил, зазнобил, сам другую полю... Э, дарагой, кто это у тебя?.. Там вон...
   Четыре тела беспорядочно лежали в задней части автобуса. Два парня и две девушки. Одна из них, в красном вязанном платье, лосинах и туфлях на небольшом каблуке будто заснула, положив ладони под щеку. Цыганка приметила необычные серьги у нее в ушах - в виде морковок. Вторую девушку с прической каре словно бросили через сиденья, как ненужную тряпку. Красавица ахнула. Она впервые видела настолько белоснежную кожу! Парень с взъерошенными длинными волосами неестественно изогнулся, точно его заморозили в момент сражения. Другой лежал на сиденье. Рубашка и джинсы разорваны, словно одежду терзали собаки.
   Цыганка поняла, что попала в ловушку. Она вобрала в грудь воздуха, собираясь закричать, но не успела издать ни звука. Удар пришелся в затылок. Дочь Куратора упала в проем между сиденьями.
   Преступник разжал кулак и ухмыльнулся. Он наклонился и схватил дочь Куратора за волосы. Приподняв голову цыганки, Шуменко смачно поцеловал неподвижные губы. Затем преступник достал из кармана спортивных штанов шприц с бесцветной жидкостью. Шуменко наклонился к цыганке.
   - А это, чтобы ты не очухалась по дороге...
   Игла грубо "впилась" в плечо девушки.
   Шуменко сел в водительское кресло. Его руки вспотели. Цыганка одним взглядом заставила мотор заглохнуть! Или это случайность? Преступник с замиранием сердца повернул ключ зажигания. И выдохнул. Машина завелась.
   Автобус нехотя тронулся с места. Шуменко включил навигатор, встроенный в панель машины. Нужно отыскать точку перехода. Дверь. Ближайший рабочий портал, отмеченный на электронной карте красным кружком, был в Наро-Фоминском районе Московской области. Туда-то и направился Шуменко. Он спешил. Переход должен состояться до полуночи. В груди преступника что-то сжалось - опасная неизвестность ждала впереди.
   Шуменко выехал на дорогу, отмеченную зеленой линией на мониторе. Она прерывалась обрывом. Нужно повернуть налево, чтобы не упасть в заснеженную пасть бездны. Однако точка перехода на электронной карте мигала над самой пропастью.
   Тело смертного не может попасть в Ад. Туда проникает Душа. А прыжок с обрыва - неплохой способ отделить второе от первого. Главное - попасть в Дверь.
   Шуменко вдавил педаль газа до упора. Автобус зарычал, будто чудовище, собирающееся перепрыгнуть через невидимое препятствие. Вскоре автобус преодолел "взлетную полосу", и его колеса оторвались от земли. Отчаянно взвизгнув, машина взмыла в воздух над обрывом.
   Мотор перешел на хрип, стекла жутко позвякивали. Шуменко вцепился в руль. Сердце бешено стучало, не позволяя преступнику даже закричать. Он распахнутыми от страха глазами увидел: машина плавно вошла в засветившуюся над обрывом Дверь - портал.
   Затем, очертив в небе дугу, автобус встретился с землей. Удар пришелся на нос громадины. Над автобусом появились серебряные переливающиеся струи. Сверкающие потоки резко ушли в землю по разные стороны от полыхающего искореженного автобуса.
   Шесть Душ устремились в Баатор.
  
   Вестница распахнула дверь. Скользнув взглядом по оголенному мужскому торсу, она заулыбалась.
   - ТА-ДАМ! - Вестница подняла руки: в правой она держала бутылку шампанского, в левой - пакет с фруктами. Ее глаза сверкали ярче изумрудов. - Ты забыл? Мы познакомились в этот день много веков назад! Юбилей!
   Не дожидаясь ответных поздравлений, бессмертная проскользнула серебристым потоком в опочивальню Куратора и огляделась.
   Просторная комната. Плотные занавески не пропускают ни капли света. Широкая кровать, застеленная шелковым черным покрывалом, стоит посередине. По обеим сторонам от нее ближе к стене сидят горгульи - каменные статуи с мерцающими красными огоньками вместо глаз. Кажется - миг! - и они прыгнут, скалясь и выставляя вперед загнутые когти. В изголовье на стене висит сабля. Вестница подивилась красоте оружия. Загнутая дугой, с острыми зубчиками лезвия, исчерченного таинственными символами, и красной гладкой рукояткой. На противоположной стене располагается плазменный телевизор внушительных размеров. Он включен. Канал Discovery. Казалось, можно потрогать шерсть лежащего на траве льва или поймать за хвост пролетающих птиц. Чуть поодаль на трех паучьих лапках располагается овальное зеркало в человеческий рост. Оно сверкает черной слезой. Затейливые переплетения резьбы на раме напомнили Вестнице о тех временах, когда девушки носили корсеты, а мужчины - камзолы.
   "Зеркало перемещения", - догадалась Вестница.
   Не замечая протестов Куратора, она пронеслась по комнате. Зашипело шампанское, зашуршал пакет. Не успел глашатай тьмы ничего понять, как гостья уже создала и накрыла небольшой стол.
   Куратор, тихо зарычав, закрыл дверь.
   Вестница села на кровать. Алое платье подчеркивало контуры ее соблазнительного тела. Бессмертная закинула ногу на ногу. В разрезе платья глашатай тьмы увидел стройную ножку. Он не мог оторвать взгляда от манящих открытых плеч и шеи бессмертной. Глашатай тьмы готов был поцеловать каждую конопушку на ее ключицах и округлой груди.
   Вестница пришла к сопернику в другой оболочке. Высокая, в теле, с кудрявыми русыми волосами по плечи. Но глашатай тьмы мог узнать свою бессмертную из многих тысяч.
   - Да не бойся ты, глупенький, - ласково пропела Вестница и похлопала ладошкой рядом с собой.
   Куратор накинул черную рубашку. Глашатай тьмы сел рядом с гостьей так, чтобы их руки ни в коем случае не соприкоснулись.
   Поиграем, Вестница. Мне уже доложили: перемещение состоялось. Шесть Душ сейчас в Бааторе, и ты бессильна. Если только не дашь то, что мне нужно.
   Вестница пододвинулась ближе. Ее губы оказались в миллиметре от уха бессмертного. Куратор скользнул взглядом по груди соперницы, маняще выглядывающей благодаря щедрому вырезу. Лямки впились в плечи Вестницы, и глашатаю тьмы нестерпимо захотелось протянуть руку и опустить их.
   Вестница зашептала. Бессмертный подавил стон, когда теплое дыхание соперницы коснулось мочки его уха.
   - Душа - вечна. Но в таком гниющем месте, как Баатор, даже она превращается в Ничто.
   Куратор чуть не задохнулся: Вестница вздохнула так томно и маняще.
   - Кто-то хочет уничтожить Душу, - продолжала тем временем Вестница. Она чуть не коснулась губами его лица, но в последний момент сдержалась. Куратор тоже желал почувствовать соперницу на вкус. - Кто-то насыщается ею, кто-то заточает. Сокрушив Душу в Бааторе, демоны превращают ее в Ничто. А это... страшно, Куратор.
   Вестница взлетела и плавно села на глашатая тьмы, заставив его лечь на спину. Ладонь мужчины заскользила по ее стройным ногам и бедрам. Куратор нежно сжал горло бессмертной, заставив нагнуться к нему. Вестница подчинилась.
   - Баатор - жуткое место, Душа там страдает. Физически, как в человеческом мире. Ее можно ранить, можно расчленить, - Вестница провела кончиком пальцев по губам соперника. Куратор нежно поцеловал их. - Куратор, ты должен остановить...
   - Ты этого хочешь, Вестница? - прошептал глашатай тьмы. Он касался ее волос, вдыхал запах тела - сладкий, дурманящий, вызывающий бурю эмоций. Закроешь глаза - и вокруг будто щебечут райские птицы, журчат ручьи и одновременно раскрываются бутоны прекраснейших алых роз. Яркие краски радуги заполняют сознание. Хочется бесконечно наслаждаться этим великолепием.
   Внезапно Куратор грубо схватил Вестницу за волосы левой рукой и дернул, заставив откинуться назад. В правой руке появилась сабля. Правительница ахнула. Как оружие так быстро переместилось со стены?! Бессмертный сделал взмах, чтобы срубить голову соперницы. Но девушка распалась на бабочки.
   Рой искрящихся созданий переместился к зеркалу. Тело Вестницы срослось воедино. Сабля снова висела на стене. Куратор сел и ухмыльнулся.
   - Думаю, наш разговор на эту тему окончен, Вестница. Тебе пора.
   Бессмертная смотрела на глашатая тьмы немигающим взглядом. Знал ли Куратор, что она не пострадает? Что успеет отразить атаку? Или сейчас Куратором управляют другие существа...
   Вестница через силу улыбнулась. Она плюхнулась на кровать.
   - Ладно, я тебя прощаю. Но в следующий раз... О, ты погляди только... Какой ужас! - "нечаянно" переключив канал, воскликнула Вестница, прижав ладошку к губам.
   На экране люди в форме выносили тела из перевернутого автобуса. Шестеро погибших в аварии покоились в черных мешках.
   Куратор улыбнулся и, выпив шампанское, поставил бокал на пол. Переход действительно сработал так, как нужно. В Баатор ушли не тела, а Души жертв. Затем Куратор встретился взглядом с соперницей.
   Он прервал молчание первым.
   - Ты всё знаешь.
   Вестница разглядывала его, будто видела впервые. Она узнала тайну происхождения Куратора, Некроманта, мага - или как его называли в разных мирах... То, что ей открылось, было невероятным. Манящим и пугающим. Даже для нее. Развенчанная Вестницей тайна расставила всё на свои места. Почему он служит Злу, как смог заполучить титул глашатая тьмы в Москве, почему стремится к разрушению...
   - Я знаю гораздо больше, чем ты себе представляешь, - загадочно произнесла Вестница. - Кстати, у меня есть прекрасный фильм! Я его недавно на флэшку записала... Поглядим?
   Куратор неопределенно пожал плечами.
   Вставив флэшку в разъем, красавица села на пол, облокотившись спиной о кровать. Она положила голову на согнутые колени, а руками обняла себя за плечи.
   Появилось изображение.
   Куратор заскрежетал зубами.
   Шесть жертв лежали в нескольких метрах друг от друга.
  
   Ник пришел в себя рывком. Точно по щелчку. Он лежал на животе. Ник попытался глубоко вздохнуть. Не получилось. Тогда он открыл глаза. "Бом!" - страшно зазвенело в голове. Изображение растекалось, словно краски по мольберту. Застонав, парень сжал руками голову.
   Некоторое время Ник лежал на животе с закрытыми глазами, часто дыша. Воздуха было слишком мало, чтобы употреблять его должными порциями. Бас-гитарист осмотрел себя. Рваные джинсы, футболка, кожаная куртка, кеды с синими шнурками. Цепи и ремешки на запястьях. Страшные следы от ожогов на руках.
   Интуиция подсказывала Нику: не стоит рыпаться. Нужно хорошенько понять, где он очутился. Не поднимаясь, парень осмотрелся.
   Бас-гитарист покрылся холодным потом.
   Непроглядный туман стелился над землей. Черный и блестящий, как икра. Сядешь - и окунешься в ужасающее озеро головой. Туман растянул свои щупальца на многие мили - насколько хватало взгляда. В этой страшной черноте не проглядывалось ни трещинки, ни просвета, погружая остальное пространство во мрак.
   Ник перевернулся на спину. Аккуратно, чтобы не задеть туман плечом. Он стер пот с лица. Подушечки пальцев скользнули по рваной щеке - шрама, поставленного одной шлюшкой. Ник постарался вспомнить, что произошло накануне.
   В переулке его кто-то дернул за плечо, совершенно неожиданно. Потом - удар кулаком в скулу, затем еще несколько. Решающий удар ногой в солнечное сплетение заставил его рухнуть без сознания.
   В нескольких метрах справа вырисовывались очертания тела. Ник прищурился. Справа лежал человек. Судя по одежде - мужчина. Бас-гитарист повернул голову налево и задохнулся от страха. Еще один неподвижный человек. И чуть дальше, и под ногами...
   Ник трясущимися руками вцепился в землю. Никогда он не видел ничего подобного. Его сердце будто перевернулось.
   Туман зашевелился. Черная лента над головой приобретала формы. Чудовища с девичьими лицами и оголенными грудями тянули к нему руки. Они сплетались телами, извивались, будто лежа на постели, раздвигали ноги и ласкали себя...
   Эти движения возбудили бы, если бы тела пришельцев не были сотканы из черноты, точно из воска. Если бы в открывшихся красных точках-глазах не сквозило безумие. Если бы руки прелестниц не пытались ухватить Ника за куртку и притянуть к себе.
   Вдруг груди чудовищ раскрылись, точно бутоны лилии. Из образовавшихся жвал выскользнули красные языки и потянулись к лежащей жертве.
   Ник истошно завопил. Ужас заполнил каждую клетку его тела.
  

2. Испытания

   Сергей проснулся от крика. Он лежал на животе, раскинув руки в стороны. Мужчина замотал головой, приходя в себя. Затылок чертовски ломило. "Твою мать! Наверняка этот гад из бильярдной саданул меня чем-то! Ублюдок! Найду - убью...".
   Сергей не смог подняться. Мышцы страшно затекли. Ноги шевелились с трудом. Он провел рукой по коротким волосам, собрав на ладонь пот. Странно. Ведь от земли, на которой он лежал, исходила прохлада. Будто от контейнера с мороженным.
   Стоп. Почему одежда порвана? Его любимая красная рубашка с фирменными пуговицами и модные джинсы с надписью "Fuck u if u don't like what I say"!
   - Еб.., какого хре...
   - Don't move! Слышишь, мужик, не переворачивайся - ты их заденешь!!
   Кричал парень. Неподалеку. В его голосе послышался ужас. Сергей замер. Когда глаза привыкли к полумраку, он смог различить впереди очертания говорившего. Пацан, худой, с большой копной нечёсаных волос на башке, полулежал с вытянутой вперед дрожащей рукой.
   - Шараса шараса тут Свенты Чай Масхари и патякераса Тыро Свенто Муй, - справа от Сергея шептал кто-то. Будто молился.
   "Нужно бежать, скрыться... Черта с два вы меня загребете!" - лихорадочно думал Сергей. Преодолевая боль в голове и суставах, он начал подниматься.
   Чудовища скучились над жертвой, извиваясь и разевая грудные жвала. Но коснуться темноты мужчина не успел. Волосатый пацан стремительно приблизился, точнее подполз на четвереньках, и одним мощным рывком притянул к земле.
   - Лежи, - раздался дрожащий голос над ухом Сергея. - Если перевернешься...
   - НЕТ! - отчаянный крик, даже скорее визг. Кричала сучка. Та, что ранее читала странную молитву. - Джян пэкар акар чристанол! Нет! Тугодум пагубит нас!
   Сергей застонал. В голове разрастался шум. Некоторое время он лежал, упершись лбом в землю. Его подташнивало. Затем он открыл глаза и посмотрел направо.
   Действительно сучка, очень даже спелая. Замотана в какое-то тряпье и яркие побрякушки. Грудь выступает сочными дынями. Сидит, прижав колени к груди. В платок замоталась, дрожит, сука. Ворона, мать ее...
   Сергей скривился, сообразив, что девчонка в многочисленных юбках цыганской породы. Мужчина посмотрел в другую сторону - тоже девка в вязаном красном платье. Лопоухая, что б ее! Она лежала, прижав ладони к груди. Тонкая, как тростинка. Глаза широко распахнуты. В них застыли слезы. Она дышала прерывисто, жадно глотая ртом воздух.
   Чуть дальше лежали еще два тела, мужское и женское.
   - Какого хрена... Слезь с меня, или я те руки переломаю!
   Сергей пытался сопротивляться. Сдерживающий, не сказав ни слова, сделал захват, ловко перекувыркнулся на спину, сжимая брыкающегося руками и ногами. Нападавший не душил.
   - Смотри же ну! Взгляни наверх!
   - Да понял я, понял, что это не тюряга! Отпусти б...
   - Ни черта ты не понял, man! Fuck! - снова закричал нервный пацан.
   Наконец Сергей заметил черную ленту. Она медленно поднималась вверх зигзагообразными волнами.
   Внезапно рванувшаяся из черноты тварь заскреблась по невидимому барьеру. Красные глаза-щелки пылали злобой. Из всего тела - груди, боков, бедер - выступили жвала. Сергей вскрикнул и отшатнулся, прижав держащего его парня к земле. Мужчина услышал, как взвизгнула цыганка. Увидел, как лежащая в другой стороне девка в красном платье прижала кулаки ко рту и зарыдала.
   Сергей хотел отползти подальше от сумасшедшей твари, но понял, это бесполезно. Черная лента опоясывала небесное пространство. В ней плавали тысячи таких же уродских кровожадных чудовищ.
   - Какого хе...
   Нападавший разжал объятья, позволив Сергею откатиться в сторону.
   - Мы сами не знаем, куда попали, - произнес длинноволосый. - Я, походу, очнулся первым.
   Чудовища скалились в бессильной злобе. Черная лента отплыла выше, позволяя сесть. Что Сергей и сделал. Нужно размять затекшие мышцы. Но при этом он, содрогаясь, не забывал следить краем глаза за мечущимися тварями.
   - Тьма была ниже, в метре от меня. Я пополз, наткнулся на эту, - волосатый парень кивнул в сторону цыганки. - Потом на малышку в красном... Кстати, я - Ник.
   - Да всем пох, кто ты, - выплюнул Сергей.
   Цыганка спешно завязывала платок на голове. Пфф, как будто поможет от этих... этой уродской нечисти! Но кому стало совсем худо - так это "тростинке". Сергей сразу придумал подходящую кличку для лопоухой в красном платье. Она походу, вообще не собиралась подниматься. Ее нещадно трясло, безумный взгляд упирался в чудовищ.
   - От крика малышки ты очухался...
   - Бут ракирэса, а дэ шэро пусто! - произнесла цыганка. Она, расправляя юбки, говорила полушепотом, но так, чтобы ее услышали.
   Сергей сплюнул. У него возникло острое желание засадить этой вороне кулаком промеж глаз. Чертова побирушка!
   - Нужно помочь тем двоим, - внезапно прорезался голос у "тростинки".
   Сергей прыснул, ища взглядом какой-нибудь предмет, чтобы использовать в качестве оружия. Мало ли эти твари вернуться! Ему было плевать на остальных. Главное - узнать, как и где он оказался. А затем выбраться из переделки, пока полиция его не загребла.
   Жертвы замолчали.
   Сергей провел рукой по лицу. Он надеялся, что увиденное - мираж, чертова игра воображения. Ведь тогда, в баре, он изрядно надрался. Но окружающий мир не изменился, когда мужчина закрыл и открыл глаза. Та же чертова тьма с просветами и идиотские рожи спутников.
   - Кто-нибудь знает, как мы здесь оказались? - попытался выяснить парень, назвавшийся Ником.
   - Если б знали, мы б сказали, - раздражённо буркнула цыганка, разминая руками шею.
   - Ага! Такой, как ты, - уличное отрепье... Берегите карманы - она всё стащит! - фыркнул Сергей, заодно проверив свои. Десять тысяч на месте. Странно...
   - У крэнцынэса чибаса - со гурувны порьяса. Не трепись языком как карова - хвастом!
   - Ой, а цыганочку нам тут не спляшешь?
   В голове Сергея зазвенело. Он с трудом заставил себя встать. Мужчина широко расставил ноги, чтобы не упасть. Туман уходил ввысь, забирая уродцев с грудными жвалами. Твари поутихли, так и не получив добычу. Цыганка тоже поднялась. Громко зазвенели мониста на ее шее, заставив Сергея заскрежетать зубами.
   - Да сними ты эти побрякушки!
   - Мы что-то натворили. Раз оказались здесь, - прошептала малышка. Она перестала дрожать, но еще лежала на земле. Густые волосы образовали веер вокруг ее лица. - Нужно помочь остальным...
   Сергей пропустил ее слова мимо ушей. Он силился вспомнить, как оказался здесь, но не смог. Он вглядывался в лица и... никого не узнавал.
   - К черту остальных! Нужно выбираться отсюда, пока твари не вырвались. Really, - прочитал его мысли Ник, отряхиваясь.
   - Их сдерживают, - снова прошептала малышка.
   Сергей огляделся по сторонам, изучая скудную местность. Ничего примечательного он не увидел: земля, как доска - без оврагов и гор. Полумрак и черная лента с метящимися голодными тварями.
   Цыганка стояла в стороне, наблюдая за спутниками. Ее взгляд жёг спины, заставив обернуться. Все уставились на черноволосую. Сергей хмыкнул: "А побрякушки сняла, ворона..."
   - Мы знаем друг друга? Должна существовать какая-то... зацепка, подсказка... - обратилась цыганка к остальным. Черноволосая достала спрятанный в вырезе кофты небольшой амулет и сжала его в руках. Он поблескивал на ее ладони красной бусиной. - Почему именно мы... Какая-то...
   - ...связь, - дополнила "тростинка". Она села, ловкими движениями сделала две косы. Обхватив руками согнутые колени, малышка замерла.
   - Вы поглядите... Они уже спелись! - В груди мужчины свербело. - Я не знаком с вами и уж тем более с этой... побирушкой!
   - Сделай из своего языка калбасы - паешь на здоровье! - откликнулась цыганка.
   Мужчина ощерился. "Языкастая сука!".
   Сергей отправился обследовать местность, стараясь не отдаляться от "лагеря". Он шел, потирая голову. Похоже, этот сукин сын нехило саданул его. Мысли путались. Он не знал, как оказался здесь и почему. Предположения были одна невероятней другой.
   Он на необитаемом острове? Но где шум океана? Затянувшийся сон от перепития? Это правдивее. Вот только, ущипнув себя, Сергей не проснулся. Или...
   А вдруг он, как подопытная крыса, находится в чертовой лаборатории, в которой проводят эксперименты над людьми?? Здоровье у него, конечно, отличное, но... ПОЧЕМУ ОН?? Кроме того, зачем сажать в одну "клетку" с людьми, которых он совершенно не знает?? Или между ними всё-таки есть связь?
   Сергей старался не отходить далеко от остальных. Мало ли кто-то найдет выход. Ему нужно выбраться из этого чертового места, пока не накрыла полиция! Сжав кулаки, он взглянул вверх. Ноги задрожали.
   Кружащие твари. Сергей не видел ничего подобного. Это только подтверждало его мысль: чудовища - неудавшийся эксперимент свихнувшегося ученого или, что гораздо хуже, государства. Неужели он следующий? Может здесь и воздух заражен!
   - Сука, ненавижу, - прошептал он сквозь сжатые зубы. - Еще эти сосунки...
   От кого стоит ожидать подвоха, так это от "побрякушки" и длинноволосого. Первая по натуре хитра и изворотлива. Второй, похоже, печется только о своей шкуре Как его зовут, Ник? Тоже, б.., Джаггер.
   Сергей постепенно отдалялся от "лагеря", не забывая поглядывать вверх - на черную колышущуюся ленту. Размышляя, он споткнулся обо что-то. Под ногами были... ноги. Они принадлежали какой-то девке. Она, походу, еще не очухалась. Сергей сплюнул, перешагнул через обездвиженную жертву и зашагал дальше, вглядываясь в окружающую местность. В это время Ник, цыганка и "тростинка" подошли к лежащему на земле неизвестному мужчине.
   Отлично, их оказывается шестеро!
   Сергей передернулся. Он постарался сфокусировать свое внимание на местности. Ничего особенного вокруг: ни строений, ни деревьев, ни животных. Даже камешка на поверхности земли. И неестественное безмолвие. Которое тут же прервали.
   - Миро дэвэл! ЭТА ОН!! Он привез нас сюда! В это чертово место! Я вспомнила!!! ВСПОМНИЛА!
   Вопль цыганки разнесся по округе. Сергей подбежал к черноволосой. Рядом с цыганкой стоял ничего не понимающий Ник и "тростинка".
   - Чего?..
   Цыганка показывала на лежащего бугая с татуировкой на плече. Глаза черноволосой широко распахнулись, дышала она шумно.
   - ЭТО ОН ПРИВЕЗ! Он винават, что мы здесь!! Джян пэкар акар!!!
   Она начала лупить бугая по щекам. Малышка нервно замотала головой, сделав пару шажков назад. Ник с трудом оттащил разъяренную цыганку от лежащего. Сергей пригляделся. Он понятия не имел, кто этот верзила. Судя по всему, остальные тоже.
   Цыганка, лопоча на своем, пыталась ударить пяткой бугая. Сергей не выдержал и, преодолевая брезгливость, схватил ее за плечи. Он гаркнул:
   - Объясни ты нам, мать твою!!
   Сергея прошиб пот. Всё сходилось. Выбрали подопытных кроликов, затащили в этот ангар и теперь хотят что-то с ними сделать! Проверяют психику, а может уже что-то ввели и ждут мутации?
   Цыганка спешно объяснила: как оказалась в автобусе, как увидела остальных без сознания на полу машины, как хотела убежать, но удар настиг ее раньше.
   - Ты уверена, что это он? Я его ни черта не знаю! Как и вас! Fuck! - Ник не мог справиться со страхом. Парень заметался из стороны в сторону. - Whats going on??
   Сергей рванулся к бугаю с татуировкой и, схватив за воротник куртки, закричал ему в лицо:
   - Что это за место, уродище?! Куда ты нас привез??!
   Бугай хранил молчание.
   - Он не ответит, тупоголовый, - немного успокоившись, фыркнула цыганка. Она перебирала в руке амулет в виде красной жемчужины.
   - Я сейчас тебе, ворона, перья выдеру, - Сергей не мог унять дрожь - кулаки так и чесались.
   Он подскочил к черноокой и встал вплотную. Но цыганка не отступила - слишком гордый и своенравный народ. Скорее наоборот, выпятила грудь. В ее глазах читалась стальная решимость, в позе - готовность ответить ударом на удар. Губы плотно сомкнуты, пальцы рук загнуты, как у коршуна, готового вцепиться в лицо противнику.
   - Эй, эй, эй! Stop! - Ник скользнул между ними. Деланная улыбка дрожала на его лице. - Мы на этой равнине, как на ладони, нужно найти укрытие, o?k?
   - К черту!
   Сергей отошел от группы и потер шею. Боль в голове так и не прошла. Просветов во тьме становилось больше. Чудовища поднимались всё выше. Однако чертов полумрак и не собирался рассеиваться. Воздух приобрел фиолетовый оттенок.
   - Он - наша зацепка! - произнесла цыганка тоном, не терпящим возражений. - Нужно привести его в чувство! Малышка, помоги-ка мне его разбудить...
   Пока трое завозились с похитителем, Сергей решил снова поискать выход. Или эта равнина бесконечна?? Тогда херовые у него шансы. Радует одно - у остальных такие же. Нужно побыть одному и... подумать.
   Значит, бугай с татушкой привез всех их на автобусе в это странное место. А если это проделки Кости? Да у него воображения не хватит! И причем здесь тогда эти сосунки??
   Вопросов становилось больше, чем ответов. Это раздражало.
   Сергей споткнулся. На земле лежала девушка. К ней так никто и не подошел. У Сергея екнуло сердце. Кожа жертвы - белее мела. Будто на тело девушки вылили молоко, и оно застыло ровным слоем. Но Сергей уже видел этот феномен раньше!
   Мужчина нетерпеливо перевернул девушку. Он увидел ее лицо... И, грубо схватив за волосы, рубанул по девичьей щеке ладонью. В воздухе будто щелкнул хлыст. Жестокость и ненависть заклокотали в груди Сергея, глаза наполнились яростью. Мужчина четко видел лишь одно - ненавистную суку, испортившую его жизнь.
   Сергей зарычал зверем. Сердце так бешено колотилось в груди, что никакие другие звуки он просто не слышал. Остальные проблемы забылись. Сергей полностью окунулся в гнев. Он поднял жертву. Девушка только-только открывала глаза. Мужчина прислонил ее лицо к своему.
   - Вот мы и встретились.
   Мариша завизжала. Она с ужасом выставила руки вперед, защищаясь. Девушка пиналась ногами, царапала ногтями лицо противника, пытаясь высвободиться. Сергей размахнулся и швырнул бывшую любовницу о землю. Она упала на руку. Хрустнула кость. Мариша завопила от боли.
   В голове Сергея гремело. Сквозь невообразимый шум он услышал, как подбежали остальные. Нужно скорее покончить с этой швалью! Мужчина наносил один удар за другим. В голову, в бок, в грудь. Он бил Марину головой о землю, пока лицо любовницы не превратилось в кровавое месиво. С той ненавистью и злобой, которая присуща сумасшедшему.
   Черный туман возвращался, опускаясь волнами гораздо стремительнее, чем поднимался. Твари чувствовали ненависть и гнев. Они скалились и метались рядом с невидимым барьером. Но Сергею было плевать. В том числе и на крики цыганки. Ник замер в нескольких метрах - он не собирался вмешиваться. Малышка сидела, раскачиваясь взад-вперёд.
   Мариша умоляла, просила прощение, стояла на коленях.
   - Ты что тваришь! Со ту взбесиндяпэ??! - цыганка ринулась вперед.
   Сергей изловчился и пнул подбегающую черноволосую в живот. Та отлетела, выпустив из рук амулет-бусину. Охнув, цыганка опустилась на землю. Она громко хватала ртом воздух. Ник подбежал к ней и начал успокаивать.
   - Он свихнулся! Не суйся, тебе говорят...
   - Смотрите! М... мамочки...
   Тьма вернулась. Чудовища скреблись по барьеру, раскрывали жала и высовывали длинные языки. Они тоже хотели попробовать жестокость на вкус.
   - Что он делает? - вскрикнула цыганка. - ОСТАНАВИТЕ ЕГО!!!
   Сергей обнял Маришу за талию. Она не могла больше сопротивляться, обмякнув в его руках. Мужчина громко поцеловал любовницу в кровавые губы и прошипел:
   - Сдохни, сука!
   - НЕТ!!! - Закричали остальные.
   И Сергей поднял любовницу вверх.
   Голова Мариши окунулась в черную полосу. Уродливые существа рванулись вперед. Туман стал чернее ила. Невозможно было понять, что там происходит. Мариша не шевелилась. Но затем... Тело ее затряслось, точно в лихорадке, по шее заструилась кровь.
   Сергей упал и отполз. Его сознание начало проясняться.
   ЧТО ОН НАДЕЛАЛ??
   Тело Мариши повисло. Его будто держали множество рук. Судороги не проходили. В какой-то миг из темной ленты показалась челюсть жертвы. Цыганка взвизгнула, развернулась и побежала. За ней "тростинка" и Ник.
   Лицо Мариши, объеденное до черепа, снова погрузилось в темную ленту. Тело любовницы сотрясалось - так часто сходились и расходились жвала уродских существ на ее лице.
   Сергей лежал, не в состоянии шелохнуться. Он не знал, сколько длился страшный ритуал. Наконец, безголовое тело бывшей любовницы разошлось на две половины. Порезанное острыми когтями чудовищ, оно упало на землю у ног губителя, вывалив наружу внутренности.
   Сергей вскочил и побежал.
   Он несся со всех ног. Казалось, что стая чудовищ рванется за ним, втянет и его в чернеющую ленту над головой. Сергей оборачивался и ему чудилось, будто два куска изрезанной человеческой плоти нагоняют, чтобы заключить в страстные объятья. Срастись, заключая его в сердцевину. Краем глаза он заметил, как уходит в землю тело похитителя.
   Внезапно под ногами Сергея открылся люк. Мужчина завопил, взмахнув руками. Но было слишком поздно. Он падал в неизвестность.
  
  
   Жертвы летели в гигантской воронке. Ветер завывал. Он пел страшную песнь:

Ты пришел сюда, но вернешься ни с чем

Душу свою мне оставишь взамен.

   Кто-то кричал, кто-то бесполезно молотил руками воздух, кто-то пытался сориентироваться, где они и что их ждет там, внизу. Во тьме, прорезанной слабыми лучами, точно прожекторами.
   Пятеро влетели в белую светящуюся дверь. Избранная и цыганка завизжали от ужаса и прикрыли голову руками, страшась столкновения. Но это оказался портал, который позволил жертвам переместиться на другой уровень Баатора. Он завис над вершиной пологой горы. Вылетев из него и ударившись о камни, жертвы полетели вниз. Каждый попытался сгруппироваться. Но удалось не всем.
   Цыганка тут же ударилась головой о камень. Красный платок слетел с ее головы и остался висеть на камнях. Дальнейшее падение цыганки было беспорядочным. И страшным. Ее переворачивало на бок, потом на другой. Она летела, кувыркаясь через голову. Цыганка кричала, не замолкая. К концу спуска тело ее покрылось ушибами, глубокими порезами и кровоточащими ранами.
   Нику, малышке и Сергею повезло больше. Они съехали по склону на пятой точке. Шуменко мешком рухнул рядом с основанием горы, и резко сел, очнувшись. Кажется, преступник даже и не почувствовал жесткого удара о землю.
   Оказавшись у подножия, четверо гулко задышали. Избранная снова затряслась, прижав руки к пятой точке. Подняться она не могла - мышцы свела судорога. Косички жутко растрепались. Она слышала краем уха, как всхлипывают остальные. Только цыганка молчала. Подняв голову, малышка увидела, что та лежит без сознания. Волосы черноволосой запеклись от крови, красные пятна выступили на одежде. Малышка, застонав, хотела подняться и помочь ей... Но тут раздался вопль Ника.
   - ЧТО ЭТО??
   Сергей и Шуменко, превозмогая боль, повернулись и посмотрели в ту сторону, куда устремился взгляд Ника. И стали медленно отползать назад. Малышка хотела завопить, но связки не подчинились. Она сидела с разинутым в немом крике ртом.
   "Рыбки" из зеленой дымки скользили по воздуху, приближаясь к жертвам. Существа достигли обездвиженной цыганки. Зеленые "языки" нежно скользнули по ее локонам, приподняв их, точно пропуская сквозь невидимые пальцы. Чуть погодя "рыбки" скользнули в рот и нос жертвы.
   Другая стая "рыбок" добралась до Сергея и Шуменко, которые прижимались спинами к подножию горы. "Рыбки" зависли около их лиц. Словно хищники, примерившиеся к броску. Существа прилипли к ладоням мужчин и начали медленно подниматься к горлу. Улучив момент, "рыбки" ловко проскользнули в тела двух жертв через нос и рот.
   Ник поднялся. Он старался проскочить между зелеными "рыбками". Но они не отставали. Внезапно бас-гитарист полез на гору. Но в какой-то момент удача отвернулась от него. Он сорвался с горы, закричав. Ник ударился спиной о камни, изо рта хлынула кровь. Тут-то его и поймали "рыбки". Зеленые щупальца скользнули внутрь бас-гитариста через уши.
   Малышка, причмокивая, уже погружалась в омут забытья. В страшные сны умерщвления, из которых выбираются немногие.
   Все жертвы были обездвижены. Они не могли увидеть, что происходило над их головами.
   Цепи висели в небе, образуя город. Огромные платформы, перемещающиеся в воздухе. Дома невообразимых форм, сотканные из металла. Громадные стонущие корабли, бороздящие небо... Всё из цепей, покрытых мхом. Они ржавели на глазах и истощали невыносимое мерзкое зловоние. Цепи поддерживали плывущий город в небесах.
   Их жители были осведомлены о приходе гостей. Они-то и послали "рыбок", чтобы обезвредить жертв.
  
   Пропасть под ногами Шуменко заполнена телами. Люди тянули руки, пытаясь выбраться наверх, но кто-то невидимый будто утрамбовывал их и сыпал вниз новых жертв.
   Жертв Шуменко.
   Мужчина вскрикнул от ужаса. Он ошарашено повернулся и взглянул на своих мучителей. Они походили на восставшие тени. Лиц не разобрать. Вместо них - черные пятна.
   Внезапно кинжал полетел в Шуменко, разрезая воздух. Преступник извернулся и поймал оружие за черную рукоять. Кинжал зарябил и растаял в его руке.
   Существа стояли неподвижно. Они смотрели на преступника.
   - Вы... вы... Вы те, кого я обокрал, - прошептал Шуменко. - Да пошли вы к черту! Вертел я вас...
   Толпа зашумела множеством голосов. Женские, детские, мужские. Безлицые оживились и... тут же затихли. В пропасти гнили люди, раздавленные под телами других. Жертвы Шуменко образовали мерзкую вонючую массу.
   В руках мучителей появилось холодное оружие.
   Кинжалы всколыхнули воздух. Шуменко отскакивал в сторону, отбивал их... Один кинжал задел ногу преступника, другой - щеку. Шуменко взвыл и упал. Из его уст снова посыпались проклятья.
   Безлицые не желали прощать.
   - Вас нет! Вас нет, черти! Вы не получите меня. Вертел я вас на своем...
   Из последних сил Шуменко рванулся к обрыву. Его ждали руки жертв, разъедающие плоть черви и облако смрада.
  
   Придя в себя, Ник несколько минут лежал, боясь пошевелиться. Страшное падение с горы промелькнуло в его голове. Как он себе спину не сломал? Или сломал, и поэтому сейчас не может двигаться? Ник пошевелил пальцами, а потом осторожно перекатился на спину. Открыв глаза, он посмотрел вверх.
   Чудовища с грудными жвалами исчезли. Вместо полумрака - приглушенный свет прикроватной лампы. Вместо мечущихся чудовищ - простенькая лампа на потолке. Стены с обоями в цветочек. Кровать и шкаф.
   Ник перевернулся на бок и сжался в комок. Что этот идиот натворил?! Вспомнив обглоданное лицо той девушки, свисающую клочьями кожу, Ник задрожал. А ведь на месте той бледнокожей мог оказаться любой из них!!
   Вскоре бас-гитаристу удалось успокоиться. Он сел и сжал голову руками. Головная боль отступила. Только желудок ныл. Неужели всё закончилось... Закончилось?!
   Ник вскочил, преодолевая желание громко рассмеяться. Не было никакого падения! И этого чертового места, кишащего жуткими голодными тварями! Бас-гитарист осмотрел себя. Кровь не текла, дышалось легко. Ужас не сдавливал грудную клетку. Однако шрам и ожоги остались.
   Ник спешно подошел к тумбочке и схватил первое, что попалось под руку - кружку. Гладкая поверхность. Такая привычная! Затем он провел рукой по застеленной кровати и взглянул на портреты в рамочках. Он с Ольгой на море...
   Улыбка сползла с лица бас-гитариста.
   "Я же бросил ее. Что-то не так. Или не бросил? - беспокойно застучало его сердце. - Что же со мной сделали??"
   И тут Ник услышал ее голос. Ольга, как обычно, напевала какой-то мотивчик. Легкий и запоминающийся. Ник сел на кровать напротив коридора и облизал пересохшие губы.
   - Оля?
   - Да, мой мурлысь.
   Ник выдохнул. Ошибки быть не могло. Это действительно голос его бывшей. Такой родной...
   - Мурлысь, а мурлысь... давай...
   Ник сжал кулаки. В голове появился какой-то посторонний шум. Точно помехи в телевизоре. What the fuck? Звуки не позволяли сосредоточиться.
   - Ник, ты меня не слушаешь... давай...
   И опять странный звук. Стало жутко. Ник закрыл и открыл глаза. Коридор перед ним зарябил. Волны прокатывались по стене, потолку и даже превращали тело приближающейся Ольги в нечто волнообразное.
   Ник вскрикнул.
   - Мурлысь, что с тобой...
   Это Ольга! Только она так качает бедрами и поводит плечами, точно не идет, а плывет. Сомнений нет! Но почему его так трясет?!
   Пот заливал лицо Ника и капал на ковер.
   Ольга шла. Она повторяла одну и ту же фразу. А дальше - помехи. Она что-то держала в руке и вращала предметом сначала в одну сторону, потом в другую. И так несколько раз. Кажется, что-то весомое, трепыхающееся. Но не оказывающее сопротивления.
   Ник испугался. С дрожью он ждал ее появления. Пусть прижмет к себе, расцелует... А ведь раньше он терпеть не мог эти телячьи нежности! Из темноты показалось лицо возлюбленной. Ник выдохнул с облегчением. И улыбнулся. Это Ольга. Черт возьми, какая же она родная...
   - Оль я... - Ник встал.
   - Мурлысь... Давай убьем его, а?
   Ник попытался улыбнуться. Не вышло. Тело Ольги снова зарябило.
   - Оль, это не смеш... НЕ-Е-ЕТ!!!
   Ник переполз через кровать, чтобы не подпустить девушку к себе. В груди грохотало, в мозгу будто взорвался сноп искр. Ник кричал и даже умолял, сотрясаясь от слез.
   - Давай убьем его вместе, а?
   Ольга шла к нему. Ее живот был выпотрошен. Точно его прогрызли изнутри, прокладывая путь на свободу. Кровь не капала - но оттого хорошо просматривались вылезающие наружу кишки.
   Ольга шла, продолжая звать любимого. Она держала трепыхающегося младенца за ножку и вращала им.
   Взад-вперёд. Взад-вперёд.
  
   Рыжая и Вороной яростно били копытами о землю. Животные стригли ушами и громко фыркали. Они требовали свободы. Рвануть в разные стороны и помчатся по полю, устеленному головками сочного клевера; почувствовать ветер в гриве и бегущий под копытами ручей.
   Цыганка, застонав, открыла глаза. Тело невыносимо болело. Черноокая подняла голову и... задохнулась от страха. Она висела, привязанная к двум скакунам: руками - к одному, ногами - к другому.
   Рыжая и Вороной сделали шаг в разные стороны. Цыганка закричала. Больше от страха, чем от боли.
   - Миленькие, яхонтовые скакуны мои... - зашептала цыганка. Голос не слушался, дыхание сперло.
   Кобыла заржала - глаза ее наполнились кровью. Она встала на дыбы, точно собираясь сделать прыжок вперед. Цыганка, висящая лицом вниз, завизжала. Она чувствовала, как растягиваются ее позвонки.
   Как она оказалась здесь, почему?! Это игра воображения! Нужно понять, как выбраться... чуть-чуть больше времени...
   Тело болело - особенно пятки. Странное ощущение... Будто кто-то жег и щекотал их одновременно... Цыганка изогнулась, чтобы осмотреть ноги. Слезы брызнули из ее глаз. Она задергалась всем телом.
   - Нет!!!
   Цыганка билась в агонии долго, пока силы не оставили ее.
   Червеобразные твари впивались в подошву ее ног. Жвала медленно прогрызали плоть. Хвосты, покрытые вязкой слизью, бешено извивались в наслаждении. В ушах цыганки стояло чавканье. Выеденные тварями подошвы точно перекрутили через мясорубку. Из них сочилась кровь, свисали куски мяса.
   Тут скакуны разом встали на дыбы, ослабляя веревку. Цыганка ударилась лицом о землю. А потом Рыжая и Вороной сделали несколько шагов в стороны. Послышался хруст в позвоночнике. Боль и красные пятна заплескались в сознании цыганки, не позволяя сосредоточиться.
   Животные остановились. Цыганка отчаянно хватала ртом воздух вперемешку со слезами. Она не знала, как выбраться из западни!
   Ее разорвут на части... ЕЕ СЪЕДЯТ ЗАЖИВО!!
   Внезапно цыганка подняла голову. В ее глазах блестели слезы. Она не видела окружающую реальность. Волосы прилипли к щекам.
   - Я... - она задышала сквозь стиснутые зубы. - Я... я... цыганка. Я - ЦЫГАНКА!
   Скакуны, навострив уши, остановились. Затем медленно повернули морды, будто влюбленные. Цыганка набрала в грудь воздуха и... громко свистнула. Из последних сил. Рыжая и Вороной, как по команде, подошли друг к другу. Веревки, стягивающие запястья и щиколотки, развязались. Черви задеревенели. Однако страшные раны по-прежнему зияли на ступнях жертвы.
   Цыганка упала в траву.
   - Что они со мной сделали... мои ноги... - шептала она. Глаза ее закатились.
   Тело цыганки вдруг растаяло.
  
   - Осторожнее, б..! - Сергей хлопнул любовницу по руке.
   Мариша засмеялась. Приятно снова услышать ее голос. Снова?
   Сергей замер. Эта обстановка что-то напоминала ему.
   Мерцали расставленные повсюду свечи, будто венчая тайный обряд. Они лежали на постели под балдахином, трепыхающимся над ними, точно крылья чайки. Приятно ласкали кожу шелковые простыни. Благоухающий запах от обнаженного тела любовницы одурманивал.
   Сергей взглянул на себя. Обнажен. В креме, который любовница слизала несколько минут назад. Кажется, Сергей даже почувствовал легкие отголоски испытанного наслаждения.
   Они лежали с Мариной в кровати, как в тот предпраздничный день. Завтра - день рождения Вики. Момент их совместного триумфа над семьей богачей. Но как он очутился здесь? Или... Сергей взглянул на Маришу. Или он просто заснул! Это ужасное место ему приснилось! Такое же могло произойти?
   Сергей откинулся на подушки и закрыл глаза. Приятно.
   - Чертов сон... Надо же такому присниться! Твою мать...
   Сергей засунул ладони под подушку, чувствуя приятный холод. Мышцы расслаблялись. Любовница томно вздыхала. Она лежала на боку, накручивая на свой палец кудряшки волос на его груди. Тонкая, маленькая. Неужели эта сука его предала??
   Сергей привстал, облокотившись ладонями о кровать. Он наблюдал за движениями Мариши. Любовница опустила руку ниже, проведя ногтем до самого паха, а затем обхватила его естество рукой. Он увидел, как засверкали ее глаза в предвкушении. Сергей резко схватил Маришу за грудь, чтобы притянуть к себе. Любовница вскрикнула. Ее кожа покрылась пупырышками.
   Завтра Сергей проследит, чтобы эта сука не смылась. Будет действовать еще осторожнее и расчетливее.
   Мариша ласкала его руками, целовала в самые чувствительные места... Сергей схватил ее за скулы и сжал, заставив охнуть. А потом ухватился руками за короткие волосы. Голова любовницы запрокинулась. Сергей потянулся губами к шее, поцеловал. Потом укусил губы любовницы, сжав волосы сильнее...
   Шея Мариши треснула, точно кокос. Любовница продолжала стонать, не замечая этого. Сергей с ужасом осознал, что держит за волосы голову подруги, отделенную от тела. Губы ее продолжали тянуться для поцелуя, глаза то закрывались, то открывались.
   Сергей, закричав, выбросил стонущую голову. Он хотел убежать, но вокруг кровати выросли белые мягкие стены, похожие на матрасы. По ним нельзя было взобраться. Они окружили его и любовницу со всех сторон, образовав "коробку". Сергей бил кулаками о странные стены в неистовом ужасе, разрывал ткань. Но она срасталась на его глазах. Вскоре стены-матрасы срослись над жертвой.
   Голова Марины вертелась в углу, как юла. Тело любовницы шло к Сергею.
  
   - Чего тебе надо?!
   Ника трясло. Перед ним стояла его бывшая девушка с разодранным животом. Кишки извивались в зияющей дыре, точно змеи. Младенец в руке Ольги щелкал треугольными зубами и мотал головой, словно китайский болванчик.
   - Давай убьем его... Давай убьем его... - повторяла Ольга, приближаясь.
   Ник сидел в углу спальни, сжавшись в комок. Он закрыл уши, чтобы не слышать этот голос. Неживой, с помехами. Однако он всё равно проникал в сознание бас-гитариста.
   - Это неправда, неправда, так не может быть... - повторял Ник, с паническим ужасом наблюдая, как тянутся к нему руки младенца с уродливым расцарапанным в кровь лицом. - Нет...
   Взмах - пятерня с когтями ударила его по щеке. Ольга оказалась слишком близко. Ник дико взвыл, схватившись за щеку. На ней запылали глубокие царапины. Ник переполз через кровать. Он рванулся к двери, схватился за ручку, но та растаяла на его глазах.
   - Давай! Давай! - кричала Ольга.
   Ник смотрел, как его бывшая девушка вращает ребенком. Сильно размахнувшись, она чуть не ударила младенца головой о стену.
   - Нет!! Не надо... Это же...
   Сын, дочь? Откуда он, черт побери, знает?? Ник удивился своему порыву. Ребенок страшно морщился, показывая острые зубки. Он прогрыз себе путь на свободу. Но его поймали.
   - Прекрати! - дрожащим голосом выкрикнул Ник.
   Бас-гитарист вскочил на кровать. Комната заполнилась свистящим звуком из его легких. Ольга улыбалась. Младенец пищал, чувствуя скорый исход. Он тянулся губами к ранам Ника, желая вкусить кровь отца.
   Человек привыкает ко всему. Вот и сейчас разодранный живот бывшей девушки не казался для бас-гитариста таким уж страшным. Ник смотрел Ольге в лицо. Хищническая гримаса - вот главная опасность.
   - Давай убьем его... давай...
   Ольга резко взмахнула младенцем. Тот чуть не ударился темечком о край кровати. У Ника перевернулось сердце. Он должен что-то сделать...
   - Я знаю, что поступил неправильно... - Ник протянул руку к бывшей девушке.
   Резкий взмах. Кожа на его ладони была тут же содрана. Ольга приноровилась и располосовала вторую щеку парня. Ник взвыл. О чем он только думал??
   Ольга подошла к стене и размахнулась...
   - Нет! Прекрати! Прекрати!!
   Ник смог преодолеть страх. Он подскочил к бывшей и дернул ее за плечи. Ник тряс девушку долго. Он не чувствовал, как кишки ласково гладят его торс. В сознании парня будто что-то щелкнуло, переключилось.
   - Это я! Я виноват! Он не причем!!! Не смей с ним так обращаться!!
   Кривая глумливая улыбка скользила на лице Ольги. Она ударила Ника кулаком в грудь. Он отлетел, перекувыркнувшись через голову, и упал на пол. Ольга тем временем раскрутила малыша и метнула в бас-гитариста.
   Лицо парня перекосилось от ужаса. На него летел младенец, его собственный ребенок, и щелкал треугольными зубами, норовя вцепиться в горло отца.
   Ник завопил и... проснулся.
  
   Голова Мариши валялась на полу с раскрытом ртом. Из него доносился мелодичный смех. Тело девушки сидело, скрестив ноги и прижимаясь спиной к стене. В руках оно держало... Сергея.
   На этот раз Мариша оказалась сильнее своего любовника. Она играла с беспомощным Сергеем, точно маленькая девчонка - с куклой. Мариша выкручивала ему руки, выворачивала ноги, вертела ступнями. Она с хохотом вытягивала его шею и ломала пальцы.
   Мариша собирала и разбирала бывшего любовника, как кубик-рубик, наслаждаясь этим процессом.
   - Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам... - запела она, раскачивая головой в такт мелодии.
   Мариша одной рукой взяла Сергея за плечо, другой - за промежность и сжала тело любовника, превратив в гармошку. Она делала это медленно. Плечи Сергея вошли в грудную клетку, та - в живот. Кожа сминалась, превращаясь в жуткие складки. Ноги любовника Мариша завязала в узел.
   Позвонки Сергея трещали, когда любовница соединяла и разъединяла ладони, точно играя на аккордеоне. Голова жертвы свисала будто груша, которую Мариша не забывала частенько пинать ногой, отстукивая ритм. Губы любовника откусаны в нескольких местах - похоже, бывшая подружка соскучилась по поцелуям.
   Внезапно тело Мариши встало. Руки девушки сдернули балдахин над кроватью. Мариша долго вертела его в руках, не понимая, как следует поступить. Затем тело любовницы подняло то, что раньше являлось Сергеем, и... схватив за волосы, отломало его голову. Мариша аккуратно замотала ее и взяла, точно ребенка, на руки. Она ходила по "комнате" взад-вперед, укачивая "младенца" и тихо приговаривая:
   - Я не хотела... Я боялась, что ты меня бросишь... Я не хотела...
   Тело Мариши прижимало голову любовника к груди и ласково гладило простыню.
  
   Огненное пламя хлынуло с неба. Кожистые крылья закрывали темное небо без единой звезды. Летящий дракон был красив. Черная, лоснящаяся чешуя, квадратная морда c торчащими, точно усы, шипами, огромное извивающееся в небе тело. Глаза чудовища горели багровом светом. В разинутой пасти виднелись страшные белые клыки, а между ними метался ярко-красный язык. Когда дракон разворачивал громадные крылья, на их сгибах поблескивали белые когти. Дракон сбивал крыши домов, цеплялся когтями за бетонные стены. Но криков людей не слышно.
   Город опустел. И только малышка бежала, сломя голову, по крышам зданий. Она петляла, ускользая от огня. Быстрая, свободная, смелая... На устах - улыбка, в глазах пылает азарт. Малышка будто сама порхала. В ней было столько силы, что девушка светилась, переполненная ею.
   Малышка снова перескочила пропасть и, кувыркнувшись через голову, мягко приземлилась. Огненная струя хлынула с воздуха, заставив девушку отпрыгнуть в сторону. Малышка рванула вперед, чтобы оторваться от преследователя. Она бежала по ровной поверхности, будто гоночной трассе, разделенной пропастями, которые с каждым километром расширялись.
   Снова прыжок. Избранная зацепилась руками о край парапета и подтянулась. Кожистые крылья шумели, лапы попытались схватить добычу, но малышка перекувырнулась и отскочила в сторону.
   "Что я делаю? Куда бегу?" - проматывалось в голове малышки.
   Внезапно дракон спикировал вниз. Он стремительно падал с неба, подобрав перепончатые крылья. В этот момент хищник превратился в разящее оружие - клинок. Малышка не видела маневра дракона - она так увлеклась бегом, что уже с трудом замечала происходящее вокруг.
   "Я убегаю... от самой себя. От всех невзгод и трудностей... Я живу в страхе. Так не должно быть. Не должно".
   Малышка остановилась так резко, что упала на колени. Она шумно задышала.
   "Нужно... менять... Я всю жизнь от кого-то бежала, пряталась... А теперь..."
   И малышка повернулась к дракону. Всё внутри сжалось. Девушка увидела, как дракон выставил цепкие когти вперед. Миг! - и они схватят ее за талию. Желтые глаза пылали ненавистью.
   И тут тело малышки стало таять. Дракон взвыл и начал плеваться огненными струями. Но было поздно. Малышке удалось победить страх.
  

Глава 4. Финальное фиаско

  

1. Дорога забытья

  
   Малышка последней вернулась из снов умерщвления. "Рыбки" вытекали из ее тела, растворяясь в воздухе. Девушка быстро огляделась. Цыганка рыдала. Ник с трудом сел. На его голове запеклась кровь, волосы слиплись, ладонь и щеки - исцарапаны.
   Малышка взглянула на Сергея. Тот сидел у подножия со стеклянными глазами. Рядом с ним замер бугай с татуировкой. Его тоже уже не спасешь. Мужчины попались в ловушку. Раньше малышка желала им смерти. Но теперь...
   Девушка встала и сделала шаг к Сергею... Она почти приблизилась к неподвижному мужчине, как ее тело пронзила ужасающая боль. У малышки возникло ощущение, что все кости трескаются в ее теле, мышцы разбухают и рвут кожу. Она упала и закаталась по земле. Девушка кричала так громко, что сама себя оглушила. Rровь хлынула фонтаном из ее ушей, носа и даже влагалища, заливая вязаное платье.
   Переход на другой уровень был слишком болезненным. Казалось, он длился вечность.
   Когда малышка дергалась на земле, она заметила: то же происходит и с ее выжившими спутниками. Из тел жертв вытекла кровь, которая тут же просачивалась в землю. Плоть плавилась, впитываясь в грунт. И так происходило до тех пор, пока от ее спутников ничего не осталось.
   Малышка в помутненном сознании видела, как подходили к подножию горы странные создания, сотканные из цепей, колец, гвоздей и крюков. Она догадалась: существа пришли за Сергеем и бугаем с татуировкой. Малышка знала, что вскоре растает и просочиться сквозь землю. Она желала только одного - совершить задуманное.
   Претерпевая мучительнейшую боль, малышка подползла к Сергею. Она кричала, каталась по земле и снова ползла. Девушка протянула дрожащую руку. Ее плоть впитывалась в землю - ноги, туловище, грудь, плечи. Но малышка всё еще находилась в сознании. Она сжала зубы. Ее пальцы прикоснулись к глазам Сергея и... закрыли их.
   Девушка слабо улыбнулась, чувствуя, как растекается ее лицо. И... потеряла сознание.
  
   Малышка упала на что-то твердое и рывком пришла в себя. Она скукожилась и, обняв себя за плечи, затряслась. Боль прошла, оставив страшные воспоминания. Слюна вытекала из ее рта, нос кровоточил, лицо заливал пот. Каждый клочок тела нестерпимо ныл, мышцы одрябли, глаза не хотели открываться. Она слышала, как рядом тряслись Ник и цыганка.
   Затем малышка предприняла несколько попыток подняться, но не смогла даже перевернуться. И упала лицом в пол. Это была не земля. Поверхность слишком гладкая.
   Малышка, наконец, открыла глаза. Ресницы ее затрепыхались. Она смогла разглядеть длинную дорогу, мощенную мрамором из белых и черных плит.
   Спустя еще некоторое время малышка смогла перевернуться на спину и взглянуть вверх. Русоволосая увидела огромные колонны, похожие на кольчатых червей. Верхушки колонн терялись в жуткой туче, замеревшей в небе.
   Малышка вытерла кровь и облизнула потрескавшиеся губы. Пить! Дождь! Ей нужна вода, чтобы прийти в себя!
   - Умоляю... - зашептала она.
   Внезапно грянул гром. Молния вонзилась в мраморную дорожку, точно слетевшая с тетивы лука стрела. В небо взвились искры.
   Малышка закрыла глаза. В висках запульсировала от танца сверкающих молний. И тут раздался шепот.

Приходи, приходи тоскa,
Я готов терпеть эту боль.
Тянет в омут чернaя рекa -
С судьбой попробуй поспорь.

Вот и всё, вот и кончен путь,
Мне остaлось сделaть лишь шaг.
В миг когдa тоскa сжимaет грудь
Дaже смерть - пустяк.

Семь кругов, семь кругов aдa
Я испил всю чaшу ядa до дна.
Смертный грех жизнь уничтожит,
Боже, не твоя винa.

   Казалось, шепот заполнил не только голову малышки, но и пространство вокруг. Звук то вибрировал, то отдавался эхом. Затем он стих, уступая громким "разговорам" молний.
   Малышка вдруг задышала ровнее. Она села и вытянула ноги. Девушка лишилась одной туфли - скорее всего когда бежала в жутком сне. С отвращением малышка выбросила и вторую. Та отлетела и чуть не ударила по ноге Ника, сидящего у колонны.
   Бас-гитарист раскачивался вперед-назад, как умалишенный, зажимая ладонями уши. Почти напротив малышки лежала цыганка, бессмысленным взглядом уставившись в пол. Рассудок ее тоже был затуманен. Цыганка зачем-то обмотала одну из юбок вокруг ног. Всё тело черноволосой прорезали царапины и порезы от падения с горы. Некоторые, особенно глубокие, кровоточили. Цыганка погрузилась в забытье. Слезы вытекали из ее глаз, но всхлипов не было.
   Малышка еще раз огляделась. Извилистая дорога, будто черно-белая змейка, тянулась вдаль. В конце пути виднелась Дверь - белая светящаяся точка. Вокруг - тьма и огромные колонны, упирающиеся в грозовое облако. Малышка вдруг четко осознала: не стоит выходить за дорожку. Мраморная змейка - их единственных путь к порталу.
   Их ждет новое испытание. Неужели избежать разящих молний??
   - Нужно... двигаться дальше.
   Но ее спутникам было плевать. Малышка подошла к Нику и присела рядом. Только сейчас она разобрала его шепот.
   - Олечка, прости, прости Олечка, Олечка прости...
   Ник раскачивался, чуть не ударяясь головой о колонну. Малышка осмотрела рану на его голове. "Да у него наверняка сотрясение!" - подумала она.
   Малышка увидела валяющийся на полу лоскут одной из юбок. Русоволосая взяла его и перебинтовала голову Ника. Тот не помогал, но и не отторгал ее помощь. "Кто-то должен быть сильным", - повторяла малышка про себя.
   Завершив "процедуру", русоволосая взглянула на ладонь бас-гитариста, прижатую к уху. Малышка с трудом отдернула ее. В нос ударил запах крови.
   - Я сейчас, - зачем-то произнесла она, хотя знала: Ник ее не слышит.
   Русоволосая подбежала к лежащей на дорожке цыганке. Она хотела сдернуть одну юбку, но черноволосая громко завизжала.
   - Мммм, - Ник снова заткнул уши и замотал головой.
   Малышка отпрянула. Ладонь цыганки просвистела в воздухе перед ее носом. Русоволосая успела сдернуть часть ткани. Взглянув на ноги жертвы, она вскрикнула, прижав ладони ко рту. Внутри будто взорвался огненный шар, желудок обожгло.
   Цыганка одернула юбку, прикрывая ступни. Взгляд ее пылал от бешенства.
   Немного придя в себя от увиденного, малышка подползла на четвереньках к цыганке и вкрадчиво произнесла.
   - Нужно перебинтовать ноги...
   - Ч... что они с... сделали??? А!!!
   Цыганка забилась, в истерике колотя и без того изуродованными пятками о пол. Она хотела боли. Малышка видела это. Русоволосая рванулась вперед.
   - Хватит! ХВАТИТ, я сказала!
   Она отвесила цыганке звонкую пощечина, затем выхватила прикрывающую ступни юбку и разорвала на лоскуты. Цыганка упала ниц, закрыв лицо руками. Она плакала, не переставая.
   - Погоди...
   Малышка отошла за колонну и присела. Девушка слышала, что моча обладает лечебными свойствами. Она, конечно, не ребенок, но это лучше, чем ничего...
   Намочив две тряпки русоволосая оделась и заспешила обратно. Малышка подошла к цыганке и перевязала ее ступни. Ходить не сможет... Но черноволосая жива - это главное. "А если придется убегать?". Девушка мотнула головой - не нужно сейчас об этом.
   Создав на ногах цыганки что-то вроде лаптей, малышка перевязала другие наиболее кровоточащие раны на животе цыганки.
   Затем она вернулась к Нику. Всхлипывания цыганки перемежались фразами.
   - Я... я убийца! Убийца!! Поэтому я здесь...
   Малышка быстро взглянула на цыганку и нахмурилась. Ей показалось, или одежду черноволосой опоясали тонкие белые нити? Малышка моргнула - привиделось. Она продолжала бинтовать, вполуха слушая причитавшую цыганку. Ник тоже замер, вперив взгляд в одну точку.
   - Я... я убила любимого... моего рома... мирО камлО... Табор... - цыганка гулко задышала. Гром гремел в такт ее дыханию. - У нас обычай... если опозорит дочь... дочь цыгана... того привяжут к лошадям и разорвут... Я... я это сделала! Я оклеветала рома!! Его... как меня... лошадьми... Со мАнгэ тэ кирА? Мэ тут камАм...
   Малышка попыталась вмешаться.
   - Ты его не убивала. Это обычаи.
   Цыганка поднялась на локте. Она немного успокоилась. Но в черных глазах стояла такая мука, что у малышки сжалось сердце. Черноволосая посмотрела на свои ладони.
   - Ч... что это... у м... меня...
   Между ее пальцев была натянута паутина. Кружевная, тонкая. Цыганка тут же разорвала ее, отбросив в сторону. Белые прядки растворились, коснувшись пола. Малышка задрожала - нужно уходить! Это снова начинается!
   Малышка быстро закрепила ткань на руке Ника, стерла с его щек кровь и помогла лечь на спину. Парень не брыкался.
   - Нужно уходить. В портал!
   Две жертвы не сдвинулись с места.
   - Я не хочу... лучше здесь... - шепнула цыганка, устраиваясь на полу. - Он был таким чернявым... кудряшек мой.. кхам миро...
   Сделав глубокий вдох, цыганка запела. Тихо, страдальчески.

Метут метели, льют дожди, тебе кричу я: "Подожди!"

Тебе кричу: "Не исчезай, зеленоглазый Будулай".

Вернуть бы вечер выпускной, свиданья наши под луной

Но жаль, что в таборе цыган не плачут от сердечных...

   Малышка вздрогнула. Ей показалось, что колонны шелохнулись.
   - Эй, а вы кого убили, а? - вдруг спросила цыганка.
   Жертвы молчали. Только гремели молнии и плясало вокруг эхо. Каждый думал о своем, сокровенном.
   Время шло. Цыганка лежала, разглядывая кончики своих волос. Ник и вовсе уснул. Видения, наконец, оставили его.
   - Свою подругу... -произнесла малышка. Каждый вдох теперь давался ей с трудом.
   - Как? - прошептала цыганка.
   - Я... - в горле запершило. Хотелось плакать. Долго и надрывно - может тогда она сможет прийти в себя? - Мы играли... в кукол... в детдоме. Меня позвали, а она взяла мою любимую - Бетси. Такая красивая, с белыми волосами... Я сказала, чтобы отдала, но она не послушалась. Мы подрались. Подружка сильнее меня - разбила мне бровь... Я крикнула тогда: "что б ты сгорела!". И... и... в ее комнате пожар... она... заживо... Я знаю, это мое проклятье... Поэтому я здесь...
   Молчание. Только грохочет гром.
   - Где эти двое... бугай и второй...
   Малышка легла лицом к колоне, прижав руки к груди.
   - Их больше нет...
   Только сейчас она позволила себе разрыдаться. Цыганка слышала ее, но ничего не сказала. Вскоре малышка забылась сном.
  
   Малышка проснулась. Ей нечем дышать! Что-то вязкое залепило дыхательные пути. А когда девушка попыталась открыть глаза, то поняла: эта мерзкая дрянь залепила всё лицо!
   Малышка задергалась в панике - тело будто окоченело! Сердце забилось у самого горла, отдаваясь звоном в ушах. Как она могла заснуть?!
   Чьи-то пальцы срывали с лица маску, освободили рот и нос. Малышка тут же сделала несколько глубоких вдохов. Она продолжала отчаянно бороться и забрыкалась, снимая с себя липкое нечто. Русоволосая увидела испуганное лицо склонившейся над ней цыганки. Последняя освобождала ее от паутины... ПАУТИНЫ??
   Малышка вскочила.
   - Что произошло???
   - Могла бы и спасибо сказать, - буркнула сидевшая у ее ног цыганка. Малышка только сейчас вспомнила, что девушка не может ходить. - Я праснулась, глядь - а ты паутиной пакрываешься... сама по себе! Я быстрее палзти к тебе - оно делало кокон!
   Тонкие белые нити уже растаяли.
   - Ты как? - присев рядышком, спросила малышка.
   - В себя пришла. Нужно выбираться отсюда... Джинес карик тэ джяс?
   В небе громыхнул гром. Молнии разом сверкнули, наполняя пространство светом. Малышка и цыганка взвизгнули и отползли подальше от колонны. Они сидели в центре дорожки, которая по-прежнему тянулась до портала. Но окружающая реальность стремительно менялась, заставив жертв учащенно задышать.
   Вместо колонн в небо ползли гигантские извивающиеся черви. Их внутренности бурлили. "Колонны" издавали ритмичные чавкающие звуки. На каждой виднелись отростки: множество образований, прикрепленных к движущимся червям клейкими нитями. Между "колонн" появились кружева - паучьи логова. Паутины вибрировали, разговаривали между собой. В отростках на спинах червей что-то копошилось, в других - замерло. Приглядевшись, жертвы задрожали.
   Внутри отростков были люди. Некоторые еще могли пошевелить пальцами, другие водили глазами из стороны в сторону, третьи - взирали бессмысленными взглядами на пришедших. Многие силились открыть рты и закричать.
   Черви передвигались в грохочущее небо, неся на себе жертв. Чавканье, бульканье, писк соединились в один ужасающий звук.
   Малышка сжала зубы, преодолевая страх и нахлынувшее отвращение.
   - Нужно добраться до портала, - твердо сказал она.
   - Н-нет... - цыганка замотала головой. - Я н-не могу... я стану т-такой... я...
   Малышка сжала плечи цыганки.
   - Мы должны попробовать. Знай - я тебя не оставлю. Ты меня спасла, сестренка...
   Ресницы цыганки затрепетали. Из глаз потекли слезы. Она совсем тихо прошептала, будто их кто-то мог подслушать.
   - Я н-не хочу превращаться в них... П-пожалуйста... - подбородок ее трясся. - Помоги...
   - Спокойно, - Малышка заметила, как паутинки спускаются вниз, чтобы обвить ноги цыганки. - Кроме того у нас есть...
   Малышка осеклась. Она пристально взглянула на цыганку.
   - Где Ник?
   - Я... я н-не з-знаю, - глотая слезы, произнесла та.
   - Послушай, я должна найти его... Он сможет тебя понести...
   Малышка сделала шаг в сторону. Цыганка вцепилась в ее платье. Глаза наполнились ужасом.
   - Не оставляй меня!!
   - Всё будет хорошо, я скоро...
   Цыганка не отпускала. "Кто-то должен быть сильным", - снова вспомнила русоволосая. Малышка сорвала тянущиеся сверху нити и выбросила. Те растаяли, не коснувшись пола.
   - Это не стоит твоего страха, - четко произнесла малышка. - Я найду Ника, хорошо?
   Цыганка, помедлив, кивнула.
   Малышка шла по дорожке, огибая паутину. Девушка смотрела на жертв, закованных в ужасающие коконы. Страх сжимал горло, давил на легкие, заставляя дышать краткими вдохами.
   Где же Ник??
   Не успела малышка подумать, как увидела бас-гитариста. И тут же остолбенела. В глазах запрыгали разноцветные пятна. Малышка прижала ладонь к груди.
   Ник сидел на дорожке. В руках он держал... кокон. Бас-гитарист гладил нити ласково, по его щекам текли слезы. Малышка подошла ближе. Осторожно, чтобы не спугнуть его. Ник услышал шаги. Не поднимая головы, он прошептал:
   - Познакомься, это моя мама... Я так люблю ее. Да, мамуля? Улыбнись, я снова с тобой.
   - Да, мой Ники, - вдруг послышалось из кокона.
   Малышку пробрала дрожь. Она заглянула в кокон. Лицо и правда принадлежало женщине преклонного возраста. С морщинами и множеством родинок. Она улыбалась "сыну".
   - Ник, это не она! Ник, послушай! Нам нужно идти...
   Ник взглянул на нее как на умалишенную.
   - Я потерял ее, я не смог уберечь. Теперь мы вместе... Я не брошу свою маму...
   - Сынок мой, Ники...
   Из кокона тянулись нити. Они образовали кружевное одеяло у ног бас-гитариста, прилипая к его одежде, чтобы обернуть жертву в кокон. Малышка разрывала их, пыталась убедить Ника покинуть это страшное место. Но парень сильнее прижал "мать" к груди.
   - НИК! Не бросай нас! НИК! НИК!!!
   Малышка отползла в центр дорожки. Подальше от спускающихся с колонны нитей. Она закрыла дрожащими ладонями рот. В голове пульсировала кровь.
   Ник прижался спиной к извивающейся "колонне". Он положил кокон с "матерью" на колени. Малышка громко хватала ртом воздух. Червь медленно и размеренно втягивал бас-гитариста, образуя новый отросток.
   Малышка зажмурилась. Ей нужно прийти в себя! Она укусила себя за ладонь. Больно. Но теперь малышка смогла оторвать взгляд от страшного зрелища. Нужно оставаться сильной... Ника больше нет.
   Малышка вытерла слезы со щек и поднялась. Она шла спиной вперед, надеясь, что Ник вырвется из оплетающих его тело нитей... Но вскоре малышка развернулась и побежала обратно к цыганке.
   Но и тут ее ждала ужасная картина.
   - Нет... Только не ты... - одними губами произнесла девушка.
   Малышка упала на колени. Безысходность накрывала. Еще чуть-чуть и что-то надломиться внутри малышки. И никто не сможет повести оставшихся за собой.
   Цыганка стояла рядом с одним из отростков. Она обнимала его. Руки цыганки уже вросли в кокон. "Колонна" ползла вверх, утягивая черноволосую за собой.
   - Чернявый мой ром, любимый... Мы вместе, я уже не ждала тебя...
   Ноги цыганка оторвались от дорожки. Червь полз медленно. Глаза цыганки сверкали: она увидела в коконе своего возлюбленного.
   Тут малышка услышала шепот из ближайшего кокона. Девушке захотелось подойти. Приближалась она медленно, с опаской. Кокон пульсировал. От него пахло яблочным вареньем. Ее любимым.
   - Деточка моя... Побудь со мной чуток... Я так устала...
   Говорила женщина. Паутина раскрылась, раскрывая лицо. Ноги малышки подкосились. Воспитательница детдома улыбалась ей.
   - Деточка моя, как ты выросла - и не узнать! Такая красивая, я скучала, деточка. Я покоя не находила, когда ты исчезла... Побудь со мной чуток...
   Малышка опустилась перед коконом на колени и закрыла глаза. Она слышала, как плачет Ник, как ласкается цыганка с женихом, грохочут молнии в небесах, булькают утробы "колонн" и чуть слышно переговариваются паутины.
   - Детонька, что-то холодно мне. Прижми сильнее, согрей-ка... Как тебя не стало, сдала я совсем...
   Малышка последний раз всхлипнула. Она обхватила маленькими ладонями лицо женщины, наклонилась и тихо произнесла:
   - С черта два! У тебя ничего не выйдет, адское отродье!!
   Малышка рывком поднялась. Паутины тут же закрыли лицо, червь пополз наверх. Малышка подняла голову. Цыганку уносила "колонна" - еще чуть-чуть и ничего нельзя будет сделать.
   - Ну уж нет! Ты ее не получишь!! - закричала малышка и разбежалась...
   Прыгнув вперед и ввысь, малышка ухватила ноги цыганки и что есть сил дернула. Нити порвались. Жертвы упали на дорожку и покатились туда, где сидел с "матерью" Ник.
   Воздух будто завибрировал. Колонны-черви разом замерли, точно прислушиваясь, а затем поползли вдвое быстрее. Взбешенные молнии сновали по небосводу.
   Цыганка закрыла лицо и разрыдалась. Сознание вернулось к ней.
   - Это невыносимо... - прошептала она. - Мы тут навсегда...
   - Хватит ныть! - неожиданно властно произнесла малышка.
   - НЕТ! Мы должны что-то сделать! - цыганка подползла к сидящему Нику, превращающемуся в кокон. Она, глотая слезы и невнятно бормоча что-то на своем, разрывала нити, освобождая пленника.
   - Поздно, слишком поздно... - зашептала малышка сотрясаясь. Она видела, как цыганка, крича, тормошила Ника, била его по щекам. Но парень не реагировал. - Нам нужно идти дальше, нужно дойти до портала...
   Какое-то время жертвы молчали, пытаясь привести мысли в порядок.
   - Роза, - вдруг произнесла цыганка. - Меня зовут Роза.
   Малышка слабо улыбнулась.
   - Варвара.
   - Давай сматываться атсюда, Варвара.
   Малышка поднялась. Молнии сверкали ярче, чем обычно. Они создавали страшные знаки, скользя по черному грозовому телу облака.
   - До портала метров 500. Давай, я перекину тебя через плечо и...
   - Э! С черта два, малышка! Я сама!
   - Нам нужно быстро передвигаться...
   - Не смей! Я не калека, ясна?!
   Малышка вздохнула и пошла рядом с подругой.
   Они медленно приближались к Двери. Черно-белая дорожка становилась уже, а колонны - шире.
   - Сматри...
   Арка портала сияла впереди, как новогодняя елка.
   - Не останавлива...
   - ВОЗДУХ!!!
   Вдруг, разрывая тучу, спикировало вниз нечто похожее на птицу. Странное существо раскрыло рот. Из пасти вылетела молния. Она мчалась сверкающей стрелой, чтобы вонзиться в цыганку.
   Варвара тут же среагировала. Она оттащила подругу. В следующую секунду молния вонзилась в дорожку. Полетели искры. Малышка и цыганка закричали. Дорожка завиляла, точно змеиный хвост.
   - Портал близко! Быстрее!
   - Это не молнии в небе, не молнии!! - ошарашено вопила цыганка.
   Варвара подхватила черноволосую и перекинула через плечо. Малышка лавировала между снующими молниями. Существо изрыгало их, кружась в небе. Облака грохотали, "колонны" чавкали.
   "Портал, портал, портал", - стучало в висках малышки.
   Последний рывок!
   Варвара с цыганкой на плече скользнула в светящуюся Дверь.
   Девушки не могли видеть, как летающая тварь сделала круг в небе и метнулась вниз, чтобы уничтожить еще одну жертву.
  
  
   - И ты сидишь здесь? Со мной?
   Куратора редко можно было застать врасплох. Но сейчас его лицо вытянулось от удивления. Глаза Вестницы заискрились.
   - Ты можешь им помочь...
   Вестница приблизилась к сопернику. Ее ладонь скользнула под рубашку Куратора. Пальцы нежно провели по волосам на его груди.
   Бессмертная зашептала:
   - Куратор, я знаю про Перо Жар-птицы... Ты хочешь собрать артефакт, чтобы порвать Связь между добром и злом. Но разве ты не понимаешь, что нарушишь баланс? Кроме того, если придут Хранители, человечеству не избежать третьей мировой войны!
   Мир будто пульсировал вокруг бессмертных.
   - Но я верю, это всё Зов... Они сделали тебя таким... Посеяли в твоем теле частичку себя. Создали потомка.
   Куратор запустил ладони в искрящиеся волосы соперницы и притянул к себе.
   - Почему ты до сих пор веришь, что я изменюсь? Я столько сделал... и не жалею...
   - Неправда... Это они посеяли в тебе частичку разрушения... С ними трудно тягаться. Даже тебе. Они создали вещь... и заклинание, открывающее портал, вот только не каждый может воспользоваться... Только потомок. Огонь размораживает, срабатывает автоматически... чтобы оживить их замерзшие тела... Родителей Элистаса зачаровали... Глум был прав. Почему они исчезли - 12 членов экспедиции... Охраняющее заклинание основателей Башни. Они боялись, что...
   Куратор провел своими губами по шее Вестницы.
   - Скажи, кто я?..
   - Ты... Ты - потомок... Их возможность выбраться... Но зачем...
   Вестница замерла. Она пристально посмотрела на соперника. И прочла ответ в его глазах. Воплощения девушки взорвались, распадаясь на мелкие частицы. Девушка верила в него. А Куратор желал лишь одного - узнать свое происхождение. Ради этого он затеял эту жестокую игру!
   - Ты хотел, чтобы я узнала твое прошлое... Ты вынудил меня посмотреть твою судьбу! Я нарушила клятву!!
   Куратор схватил соперницу за плечи и встряхнул.
   - Покажи мне! Ну же!!! КТО Я??
   Вестница содрогнулась. Как же хорошо он ее изучил!! Глупая девчонка! Разве эту ярость можно победить??
   - Ты ничего не понимаешь, Куратор! Они поработят тебя!! Они уничтожат мир! Основатели Башни хорошо понимали это, они-то и наложили запрет: никто не мог подойти близко к временной петле! Кто проникнет внутрь - умрет! Однако они... они... создали потомков. Которые слышат Зов. ИХ ЗОВ, КУРАТОР!! Чтобы потомки могли выпустить их на свободу...
   Воплощения сгруппировались и ударили соперника в грудь. Глашатай тьмы отлетел, ударился о стену и упал на кровать.
   - Зов слишком силен... Они заманивают тебя в ловушку! Хотят, чтобы ты... открыл... освободил... Как остановить? Ты сам не понимаешь... Убил любимую, теперь дочь, а затем - любого, любого...Если ты заполучишь артефакт, то найдешь ответ... И тогда...
   Вестница шептала, будто в бреду. Куратор не понимал. Соперница никогда раньше так не смотрела на него.
   - Я должна тебя остановить... Чтобы ты понял... Сонэль, она была права.
   Растерянность на лице Вестницы сменилась решимостью.
   - Хватит, Куратор, ты должен сделать выбор! Обмен состоится на моих условиях.
   Куратор встал. Он наблюдал, как воплощения Вестницы втягиваются в зеркало. Черная поверхность вдруг зарябила, перемещая соперницу в другое пространство.
   Бессмертные встретились глазами.
   Руки Куратора дрогнули. Он понял, куда направилась Вестница.
   - НЕ СМЕЙ! ТЫ ПОГИБНЕШЬ!!!
  

2. Битва

   Малышка скинула цыганку с плеча.
   - Эй, палегче, сестренка! - возмутилась Роза, садясь поудобнее.
   Варвара, пытаясь отдышаться, устроилась напротив подруги. Руки тряслись, когда она провела ладонями по лицу. Запах пота и страха пропитывал пространство.
   - Ну и где мы, сестренка, а?
   - На... новом уров...не. На...надо осмот...реться, - запыхаясь, ответила Варвара.
   Однако тьма сгустилась, не позволяя ничего разглядеть.
   Для девушек стало ясно одно: площадь каждого следующего уровня уменьшалась. С одной стороны, - хорошо, с другой - места для маневров всё меньше. По ощущениям площадка, на которой сидели жертвы была не более ста метров в диаметре. Судя по очертаниям - круглая, окруженная каким-то частоколом.
   Роза зачерпнула рукой "землю".
   - Сматри, - прошептала она.
   Цыганка сжала "землю" в кулаке, а потом медленно высыпала. Мелкие черепа, размером с тараканов, усеяли всё пространство. Они хрустели под телами девушек.
   - Брр, - передернулась Варвара.
   По спине цыганки прошел холодок. Но страх не сковывал тело, как раньше. Жертвы сделали несколько глубоких вдохов.
   Роза оторвала от подола кусок ткани и завязала волосы в хвост. Затем поправила тряпичные лапти на ногах. Слезы снова навернулись на глаза. А если она никогда больше не сможет танцевать?
   Цыганка тихо произнесла:
   - Если... если я не выживу...
   - Прекрати!
   - Паслушай, э! Если не выживу... Знай, я буду аберегать тебя... сестренка.
   Такое признание дорогого стоило.
   - А если я - то... Я найду способ, чтобы указать тебе дорогу...
   - Ай, нэнэ, как харашо! - рассмеялась Роза, хлопая себя по бедру. - Ползем дальше?
   Внезапно появился свет. Площадка озарилась огнем из пяти факелов, расставленных по кругу на равном расстоянии друг от друга. Жертвы замерли, боясь пошевелиться. Приглядевшись, девушки поняли, что находятся в центре круга, арены.
   Факелы - человеческие руки, на кончиках пальцев которых сияет огонь. Железные кольца, в которых покоятся "стержни" факелов, - разинутые человеческие рты. Огромные позвонки служат ограждением. За ареной - тьма. Ни портала, ни арки не видно.
   - Не трогай! - прикрикнула цыганка.
   К позвонкам арены крепилось оружие. Сталь сверкала, переливалась острыми краями.
   - Останови меня, - не в состоянии управлять собственным телом, выдохнула Варвара. Ее рука непроизвольно потянулась к ближайшему клинку.
   Роза повисла на платье малышки. Варвара слегка коснулась кинжала с тонкой узорчатой рукояткой в виде головы барана. Малышка упала рядом с Розой, и обе отползи подальше. С замиранием девушки наблюдали, как раскачивается клинок.
   - Нет... нет...
   Кинжал зазвенел в воздухе и воткнулся в бесконечное море черепов. Бараньи глаза загорелись и уставились на жертв. Рога на рукоятке зашевелились, выгибаясь то влево, то вправо. Варвара, словно завороженная, на полусогнутых подползла к оружию. Дрожащей рукой малышка потянулась к ручке.
   Цыганка затаила дыхание...
   ...и в следующий миг она почувствовала боль. Мощная пятерня сжала ее волосы и с силой рванула вверх. Цыганка закричала, извиваясь и молотя руками по обидчику.
   - АТПУСТИ!! Джикяр...
   Увидев лицо напавшего, Роза закричала еще громче. Огромная бычья морда, испускающая пары дыма. Полубык завыл, оглушая цыганку, и размахнулся. В его руке сверкнул топор. Лезвие засвистело, приближаясь к голове жертвы.
   Роза не успела ничего понять. Она упала на черепа и поползла. Срезанные волосы остались в руке адского создания.
   - М... мино...тавр... минотавр...
   Цыганка услышала чужие голоса. Нечеловеческие, мерзкие, едкие. Они шептали и кричали. Розе стало жутко. "Убей, убей, убей", - стучало в ушах. Воздуха не хватало.
   Минотавр выпустил последнее кольцо дыма и стал приближаться к Розе. После ритуала он мог покончить с жертвой.
   - Нет, пожалуйста, нет... - выставляя руки, умоляла цыганка. - Шараса, шараса, тут Свентаы...
   Малышка рванулась вперед с зажатым в руке кинжалом-бараньей головой. Варвара резала им воздух, целясь в грудь минотавру. Полубык сделал выпал, подбив ногу девушки. Не дав ей упасть, он ухватил жертву за горло и вонзил в нее свои когти. Варвара закричала и выпустила кинжал...
   Полубык отбросил жертву, словно пушинку, на другую сторону арены. Малышка охнула, упав на черепа. Минотавр вырвал кинжал и метнул его в девушку. Острие вонзилось в плечо Варвары. Она завалилась на бок и осталась в таком положении.
   Цыганка закричала и поползла к подруге. Девушка не знала, что предпринять.
   Но это сделали за нее.
   Появившийся из портала Ник тут же схватил с позвонков молот с острым наконечником. Он рванулся к минотавру. Запрыгнув монстру на спину, бас-гитарист вонзил острие в глаз адской твари и тут же отпрыгнул. Минотавр завыл. Протяжно, мучительно. Топор выпал из его лапищ. Полубык заметался по арене. Густая бордовая кровь растекалась по морде, заливая шерсть. Вскоре адскому творению удалось одним рывком вытащить оружие и отбросить в сторону.
   Ник уже схватил другое оружие, что-то вроде пилы. Издав яростный крик, парень замахнулся. Но минотавр был хорошим бойцом. Он уклонился, заставив Ника по инерции пробежать вперед. Схватив длинные волосы бас-гитариста, полубык ударил его кулаком в позвоночник. Тот громко застонал и рухнул на колени перед врагом.
   Роза наблюдала, как адская тварь подняла один из черепов. Полубык подошел к факелу и обмакнул его в огонь. Тот сразу же вспыхнул. Минотавр приложил горящий череп к зияющей страшной ране на морде, прижигая ее. Кровь перестала течь.
   Минотавр, зарычав, надвигался на лежащего бас-гитариста. Последний не мог прийти в себя после страшных ударов. Цыганка схватила топор и что было сил опустила его на ногу минотавра. Тот снова взвыл. Монстр пнул цыганку. Наконец, бас-гитарист пришел в себя и, встав, схватил с позвонков алебарду. Полубык взял топор. Казалось, он не замечал свежей раны на ноге.
   Ник и полубык заметались по арене.
   Цыганка сняла еще одну юбку и, выдернув оружие из плеча малышки, обмотала рану. И тут Роза услышала душераздирающий крик Ника. Посмотрев на бас-гитариста, цыганка не смогла сдержать слезы. Парень хватался за руку. Трех пальцев не было. Минотавр выплюнул их на черепа арены и завыл, наслаждаясь криками жертвы.
   Сознание цыганки помутилось. Черные пятна запрыгали перед глазами. Спустя мгновение Роза потеряла сознание.
  
   Ник лежал, хватаясь за руку. В его голове стоял гам. Неужели там за позвонками аплодировали тысячи демонов?? Бас-гитарист не видел минотавра, сознание затуманилось. Парень слышал, как тот приближается. Страшная боль в руке достигла самого сердца. Ник сделал всё, что смог...
   Там, на другом уровне он в самый последний миг понял, что мама никогда не называла его "Ники". Это сработало, как звоночек. И спасло его.
   Но сейчас...
   Лезвие топора уже сверкало над ним...
   За спиной монстра возникли яркие всплески. Они превратились в бабочек, которые бешено закружили над ареной. Дивные создания сложились в женский силуэт. Ник увидел, как на минотавра что-то полетело, выскользнув из светящейся массы. Точно диск, переливающийся в полутьме арены.
   Снаряд пронесся над головой минотавра. Диск срезал рога монстра под корень и, сделав круг, слился со светящейся массой. Из нее вышла девушка в красном развивающемся платье. Позади нее трепыхался шлейф из бабочек.
   Минотавр взбешенно метался по арене, застигнутый врасплох.
   Ник отполз с прижатой к груди рукой. Он коснулся шеи цыганки, проверяя пульс. Затем проверил малышку. И с облегчением выдохнул. Бас-гитарист в бессилии прислонился спиной к позвонкам.
   У черноты вокруг арены появились глаза. Множество красных точек. Мошкара адских тварей, собравшись в облако, рванула к появившейся красавице. Лицо последней оставалось бесстрастным. Она будто знала, что произойдет. Маленькие бабочки защищали ее от ударов мошкары, сражаясь с маленькими чудовищами.
   Пока Ник срывал с цыганки последнюю юбку и перебинтовывал руку, на арене шел бой. Сверкало. Шумело. Рычало.
   Ник, закончив с раной, поднял голову. Три глубокие полосы зияли на торсе минотавра. Такая хрупкая девушка - когда она только успела поразить монстра?
   Вестница стояла, широко расставив ноги. Платье развивалось. Шлейф разросся. На носу и щеках сияли веснушки. Губы были искривлены в усмешке. В одной руке сверкала булава с шипами, в другой - искрилась цепь.
   Ник больше не чувствовал боли. Он, как одержимый, смотрел на битву невероятных существ.
   Минотавр взмахнул топором. Вестница пробежала по хребтам, закинув цепь на шею монстра. Из глотки полубыка раздается вопль - цепь прожгла его кожу. Вестница захохотала. Она, перескочив через минотавра, вонзила булаву в спину соперника. Минотавр снова взвыл. В его горящих глазах заплескалась боль.
   Одновременно воплощения боролись с мошкарой. Шлейф уменьшался, потухал. Вестница, сделав несколько оборотов вокруг себя, кинула булаву в монстра. Светящееся оружие распалось на шипы. Минотавр отставил одну ногу назад и закрыл морду наручами. Огненный щит запылал перед ним. Некоторые иглы тут же потухли. Другие вошли в грудь монстра, заставив пошатнуться.
   Иглы выскользнули из тела адского создания, оставив сочащиеся дырки.
   Тут шлейф полностью угас и растворился. Полубык метнул огонь из носа. Еще и еще. Вестница уклонялась, заметавшись по арене. Тьма накинулась на нее. Правительница рассеивала ее светом из ладоней, не забывая избегать огненной атаки. Когда пыл минотавра иссяк, девушка задействовала цепь. Один удар. Второй. Вестница перемещалась, точно молния. Но минотавру удалось поймать соперницу на лету и ударить в грудь.
   Подкошенная, Вестница отлетела на противоположную от Ника сторону арены. Черная мошкара прилипла к ее телу, причиняя боль. Вестница смогла приземлиться на две ноги. Она покачивалась.
   Ник потянулся к висевшему оружию. Он еще может помочь! Парень кое-как смог дотянуться до кинжалов. Ник дрожащими руками поднял их. Бас-гитарист повернулся к полубыку и метнул. Но монстр поймал клинки на лету. Он ухмыльнулся и метнул один в парня, другой - в Вестницу.
   Правительница, не задумываясь, дернула цепью. Кинжал изменил траекторию, не задев Ника. Второй вошел в живот Вестницы. Она не смогла распасться на бабочки. Девушка упала. Ресницы ее затрепыхались, губы что-то шептали. Мошки набросились с еще большей яростью.
   Нику хотелось плакать. "Малышка права. Если ты попал сюда, значит, ты что-то натворил". Бас-гитарист откинулся на спину и закрыл глаза.
   И тут на арене появился кто-то еще. Могущественный. Непоколебимый. Демоны страшились его. Открыв глаза, Ник увидел, что мошкара не накинулась на появившегося.
   Ник повернул голову.
   Это он!!! Тот, кто предложил ему работу!!! Это спонсор!
   Куратор стоял напротив минотавра. Слева от него лежала под мошкарой Вестница, напротив - три жертвы. Ник заметил камень в перстне. Он мерцал зеленым светом, рассеивая тьму. Глашатай тьмы предстал в обычной черной рубашке, три верхних пуговицы которой были расстегнуты, и в черных брюках. На запястье висела цепочка с буквой "К".
   Глашатай тьмы посмотрел на Ника. Уголок его губ чуть приподнялся. Внезапно змейка, зашипев, соскользнула с цепочки. Щелк хвостом - и она оказалась на носу бас-гитариста. Тот хотел смахнуть ее. Но змейка широко раскрыла рот и выдохнула.
   Усыпленный Ник упал на черепа арены.
  
   Адские мошки с ожесточенным гудением въедались в кожу Вестницы.
   Глашатай тьмы перевел взгляд на минотавра. Тот замер с оружием в руках. Полубык будто ждал приказа. Его мощная волосатая грудь вздымалась и опускалась. Рога изломанными кольями смотрели вверх. Тело было исчерчено ранами.
   - Я передумал, - наконец, произнес Куратор. - Я расторгаю договор. Пошел прочь.
   Вестница всхлипнула. Ее мир будто перевернулся.
   Куратор посмотрел на соперницу.
   - Я же говорил: тебе нечего здесь делать.
   Глашатай тьмы сделал мимолетный жест. Змейка спрыгнула с Ника и, скользнув зелено-голубой искрой по арене, оказалась у ног Вестницы. Переливающееся создание раскрыло рот и выдохнуло. Пар, исходящий из рта, преобразовался в одеяло, которое тут же накрыло обнаженную бессмертную. Облако мошек на теле Вестницы превратилось в пепел. Ткань прикрыла наготу правительницы и обезопасила ее.
   В следующую секунду змейка шмыгнула на цепочку и повисла на ней, замерев в форме буквы "К".
   - Куратор, я... - хотела сказать Вестница, но минотавр вдруг рванулся с места. Точно по чьему-то приказу.
   Полубык начертил в воздухе дугу топором. Острие почти врезалось в грудь Вестницы. Куратор, примчавшись черной стрелой, заслонил бессмертную. Он схватил запястье минотавра и сжал. Послышался хруст костей. Топор упал на черепа. Глаза полубыка налились красным. Куратор пнул минотавра в живот. Удар был таким мощным, что монстр отлетел на другой конец арены.
   Адская тварь приземлилась на колени. Минотавр выставил наручни вперед. С них сорвались шипы. На лету острые заточки превратились в щелкающих зубами тварей. Сабля будто выросла из руки Куратора. Несколько молниеносных движений -и бессмертный обезвредил летящих адских тварей.
   Вестница дышала гулко и учащенно. Она смотрела во все глаза на глашатая тьмы. Он стоял к ней спиной! Защищал ее!!
   Монстр рванулся на бессмертного. Куратор вскинул руки и прошептал что-то. Позвонки позади минотавра зашевелились, заворочались, точно проснувшись. Внезапно один из них изогнулся, желая вонзиться в полубыка. Затем второй, третий, четвертый. Полубык то отпрыгивал, то кувыркался через голову. Хребты настигали его, желая воткнуть острия в мощное тело противника. Однако полубык развернулся к ним лицом и выставил щит. Позвонки вонзились в огненную стену, но не смогли пройти сквозь нее. Улучив моменты, монстр рванулся вперед и порубил острия топором. Пока от них не остались ошметки.
   Куратор хмыкнул. Сабля втянулась в его руку.
   - Живучий попался бычок.
   Куратор сделал выпад. Из его руки выскользнула черная лента и выбила топор. Полубык взвыл. Он набросился на врага, сжимая кулаки.
   Вестница не могла оторвать взгляда.
   Удар. Блок. Еще один. Блок. Серия выпадов. Серия атак. Слишком хорошими бойцами они были, понимая друг друга с полудвижения. Нападал то один, то другой. Удар хлыста рассек щеку минотавра. Тот выпустил из наручей шипы. Некоторые вонзились в плечо бессмертного. Змейка соскользнула с цепочки и вырвала их зубами из тела хозяина.
   Минотавр размахнулся. Его кулак несся в челюсть противнику. Но Куратор подставил лоб. Полубык взвыл. Кисть сломалась. Глашатай тьмы оказался позади минотавра. Он схватил его голову, чтобы сломать шею. Но минотавр не потерял рассудок. Он ухватился за рубашку противника и перебросил его через голову. Куратор тоже отшвырнул минотавра.
   Оба полетели на оставшиеся хребты.
   - Нет!!!
   Вестница увидела, как противники насадились на торчащие позвонки ограждения. Правительница тут же взмахнула рукой. Тело Куратора опустилось на черепа. Бессмертная села на колени рядом с глашатаем тьмы. Накидка держалась на ее плечах, не позволяя черной мошкаре снова впиться в ее тело. Девушка наклонилась. Их носы соприкоснулись.
   - Не двигайся, идиот! Я сейчас... - Вестница вдруг осознала, что лепечет.
   Она положила ладонь на глубокую рану в животе Куратора. Но бессмертный отстранил ее. Глашатай тьмы приподнял голову и улыбнулся.
   - Ты забываешься, Вестница, - сказал бессмертный и посмотрел на ее губы. Они дрожали.
   Черные мошки, тем временем, заполнили рану Куратора. Они закопошились на теле мужчины, заживляя рану. Вскоре от ранения остался только шрам.
   Вестница с Куратором встали.
   - Берегись!!
   Минотавр тоже быстро излечился. Адская тварь уже стояла позади глашатая тьмы. Полубык схватил за шею противника и начал душить. Вестница отскочила назад. Она знала: не стоит вмешиваться.
   Тело Куратора воспламенилось. Вестница ахнула. "Как тогда", - подумала бессмертная. Шерсть минотавра запылала. Монстр с воплями заметался по арене. Огонь в это время сошел с тела Куратора. Адские мошки снова покрыли кожу глашатая тьмы, заживляя ожоги. Полубык катался по земле, стараясь потушить заговоренное пламя.
   И вдруг тело Куратора стало меняться. Оно расширялось, уплотнялось, покрываясь жесткой короткой шерстью. Лицо стало похоже на львиную морду с поблескивающими бусинками желтых глаз. Зверь встал на задние лапы - мощные, оснащенные когтями. Руки превратились в гигантские лапы. Шея была настолько толстой, что Вестница даже не смогла бы обхватить ее руками.
   Чудовище рванулось к минотавру. Из лапы вырастала сабля. И тут же острие опустилось на голову полубыка.
   С минотавром было покончено. Он лежал на черепах грудой ошметков. В нем не осталось крови - красная жидкость впиталась в сверкающий клинок.
   - Уходим, - рявкнуло чудовище голосом Куратора. - Баатор меняется. Мы не сможем переместиться! Нужно что-то предпринять....
   Страшные бездонные газа Тьмы раскрывались.
   Вестница и чудовище посмотрели друг на друга. У них зародилась одна и та же мысль. Оба кинулись к лежащим без сознания девушкам. Вестница разбудила Варвару.
   Чудовище опустилось на колени и взяло на руки Розу. Ресницы цыганки затрепыхались. Она не могла разглядеть, кто нависал над нею. Куратор хотел что-то сказать, но не смог. Он просто прижимал дочь к мощной груди, ласково проводя когтем по ее щеке.
   Вдруг ресницы обеих девушек заискрились. Точно воплощения самой Вестницы! Они нсияли разными цветами: желтым, красным, синим, оранжевым... Точно перья Жар-птицы. Огненные, блестящие, переливающиеся во тьме.
   Это было восхитительно!
   Жертвы добровольно передали свои удивительные дары бессмертным.
   И тут же из ушей Вестницы хлынула кровь. Ее словно раздирали пополам. А может, так оно и было?? Тьма почти раскрыла свои глаза. Она заставила Вестницу упасть и забиться на черепах. Чудовище зарычало, когда щупальца тьмы схватили его за талию и подняли в воздух. Они сжали Куратора с такой силой, что захрустели ребра.
   - Куратор! Ну же... мы должны...
   Вестницу тоже подняли и сдавили. Бессмертные потянули руки друг к другу. В обоих теперь струилась часть древнего могущественного артефакта.
   Кончики их пальцев лишь на миг соприкоснулись.
   В следующую секунду бессмертные исчезли из Баатора. Как и три оставшиеся жертвы.
  

3. Происхождение Куратора

  
   Боль проходила.
   Вестница глубоко вздохнула, не открывая глаза. Она лежала в спальне Куратора, на черных шелковых простынях. Девушка не шелохнулась.
   Куратор был рядом и гладил ее щеку подушечками пальцев. От столь нежного, даже, можно сказать, трепетного прикосновений на глаза бессмертной навернулись слезы. Образы мелькали перед ее глазами, но Вестница не обращала на них внимание.
   Куратор знал, что такое любовь. В свое время он ощутил ее в полную силу. Но не смог удержать. Так бывает. Этим он не отличался от простых смертных.
   Вестница глубоко вздохнула. Она должна рассказать ему правду. Он заслужил. Настало время сделать решающий выбор...
   Глашатай тьмы наклонился, и сердце Вестницы забилось сильнее. Казалось, что этот звук раздается по всей комнате. Бессмертная почувствовала, как Куратор прикоснулся к ее плечу губами. Поцелуй длился долго. Потом Куратор потерся щекой о ее ладонь. Невинное прикосновение вызвало шквал эмоций. Захотелось прижаться, поцеловать и...
   Но Вестница сдержалась.
   Правительница ощутила, как губы Куратора касаются ее ключиц, опускаются ниже, заставив девушку тихо застонать.
   - Вот ты и выдала себя. Обманщица.
   Вестница открыла глаза. Она не успела насладиться взглядом Куратора. Глашатай тьмы отошел к бару. Его раны зажили, но руки заметно тряслись, когда он наливал себе виски. Голубой кристалл Подводной империи светил ровным теплым светом.
   Девушка оглядела комнату. Что-то изменилось. Совсем незначительное. Хотя... И тут бессмертная увидела рамку около зеркала. Сколько лет Куратор боялся достать портрет из ящичка рабочего стола? Как долго просидел, держа рамку в руках?
   Сонэль. Ее любовь спасла Куратора. Она посадила в его душе зерно надежды, которое должно было рано или поздно взрасти.
   - Ты загадал, чтобы мы выбрались, - прошептала Вестница.
   Она не отрывала от бессмертного взгляда. К черту правила!!
   - А ты, чтобы все жертвы спаслись. Ха, из нас вышла неплохая команда.
   Вестница посмотрела на свое тело. Бабочки воплощений кружили вокруг нее. Любимые трепетные друзья. Они боролись за нее! До последнего. Бессмертная взяла одно искрящееся создание и положила на ладошку.
   - Тебе нужно знать, - прошептала Вестница, будто обращаясь к своему маленькому сокровищу.
   - Я... я думаю, Роза... Она заслуживает большего... Не думаю, что нам стоит...
   Куратор резко умолк.
   - Избранную я провожу в другое измерение. Оно станет для нее настоящим домом, - сказала Вестница. - А Ник... Я думаю, спустя несколько лет, они с Ольгой и дочкой будут счастливы. Кроме того, у Алисы уже есть бабушка и дедушка... Пусть и не родные.
   Вестница разглядывала маленькое создание. Бабочка быстро-быстро замахала своими ажурными крылышками. Бессмертная дунула на воплощение. Искристое чудо полетело к бессмертному.
   - Куратор! - позвала Вестница.
   Глашатай тьмы обернулся. Бабочка "влетела" в тело бессмертного. Точно в сердце. И Куратор упал на пол возле зеркала. Стакан выпал из его рук, разбившись вдребезги.
   После того, как бессмертный увидит свое прошлое, ему о многом придется подумать.
   Вестница соскользнула с шелковых простыней. Она поцеловала глашатая тьмы в щеку и выпорхнула через окно.
  
  
   Дракон был мертв. И он падал с неба, где только что кружил, борясь Тенями. На спине мёртвого синечешуйчатого ящера сидел мальчика лет восьми. Он крепко держался за пластины, чтобы не расшибиться о землю. В глазах парнишки плескался ужас и отчаяние. Мощные потоки воздуха не позволяли ему завопить от страха.
   Что разрушители хотят от него??
   Тени кружили у боков дракона. Они пытались ухватить металлическими руками мальчишку за шиворот или за трепыхающиеся на ветру волосы. Разрушители щелкали зубами и бросали в дракона черные сгустки.
   А земля стремительно приближалась. Мальчишка закричал. Он расшибется!!! Туша летела на пышные ветки елей. Они угрожающе выставили иглы, чтобы вонзить в противника.
   Внезапно сотканное из металла и сгустков тьмы существо, начало плести черную паутину. Она была упругой, лоснящейся и узорчатой. Затем подлетел еще один разрушитель, и еще... Сетка повисла над верхушками елей.
   Драконья туша, ударившись о черную паутину, несколько раз взлетела вверх. А потом лоснящаяся ткань порвалась. Сетка смягчила падение. Мальчику выбросило со спины дракона, и он полетел вниз. Ветки царапали, били по лицу.
   Мальчик упал животом на землю и рванулся в гущу леса. Тени устремились за ним, петляя между деревьями. Ребенок несся, петляя. Он уклонялся от веток, нырял под корни, перепрыгивал через низкие ветки. Подняв голову, он увидел, как скользили Тени - завоеватели. Но как они здесь оказались? Почему напали на него? Ведь в косяке драконов было много детей из Единого Университета!
   Мальчишка вилял влево и вправо. Спотыкался, падал и снова вскакивал, не позволяя себе ныть от боли. Ему нужно добраться до Единого университета! Там он будет в безопасности!
   Ребенок выдохся, страх сковывал и мешал дышать. Он бежал, не чувствуя ног. Не останавливаться! "Нушшшен тыыыы", - внезапный глухой шепот безумно напугал мальчишку. Он споткнулся и с размаху врезался лицом во влажную землю, пачкая одежду. В ушах гулко отдавалось частое сердцебиение... Он вскочил вытирая ладонями испачканное лицо. Но буквально спустя несколько шагов навернулся об выступающий корень дерева и упал в небольшую яму. Заскулив от боли и сжавшись в комок в своем укрытии, мальчишка зажал рот и нос, чтобы заглушить всхлипы.
   Но Тени нашли его. Стоило мальчишке взглянуть в блестящие огромные каплевидные глаза, как он погрузился в черноту.
   Затем перед мальчишкой проносились обрывки происходящего.
   Качающиеся ветви елей... Оставшиеся внизу. Гулкий шепот разрушителей... Металлические руки...
   Полет. Долгий. Невыносимо страшно...
   Затем его куда-то кладут. Спине холодно. Тело покрывается мурашками. Хочется долго надрывно кричать.
   ...Мальчишка лежит на алтаре.
   Во главе искрится черный аквамарин - угольное сердце. Ясновидящий. Форма его, овальная, вытянутая, точно рыбье брюхо. Камень раскрывается, выпуская змеи. Они скользят по телу мальчишки, впитываясь в его поры.
   - Ты будешшшшшь нашшшшшшиииииммм... Поссссссле нашшшшего падения ты ссссстанешшшшь наааамиииии... Искааааать, искать нааааас тыыыы буууудешшшшшь...
   По правую руку бирюза лежит, из массы мелких кристаллов пористой структуры сложенная, светло-голубая, точно небо, ясная. Талисман воинский, победоносный.
   Холодные пальцы внезапно прорезают кожу и впиваются в сердце пойманной жертве, создавая дыру. Но мальчишка не теряет сознание, он дышит часто.
   - Сссссвет уйдееееет... Ты будешшшшь нашшшш... откроешшшшь путь. Ты нааам откроееешшшшь вратааа... Заточееенннные выберуууутся...и разруууушат мииииирр...
   На левой ладони мальчишки лежит опаловый кусочек. Он светится всеми существующими цветами. Слабовыпуклый, имеющий прямоугольные очертания. Он разлетается на куски и вонзается в кожу жертвы.
   - Саааамоцвеееетыыыы играюююют, сверкааааают искряяятся в головееее... Ты будешььь слышать их зоооовввв... Откроооой наммм дверььь и поооомнииии... Элар сах маааааашшш... Заклинаааание, открывающее пооооортаааал-затачеееениееее... Элар сах маааааашшш...
   В ногах мальчишки еще два камня блестят, завершая пентаграмму Зова разрушителей.
   Один из них - Королек. Он напоминает тонкое сплетенное кружево из тысячи веточек. Черный цветок. И, наконец, последний, имея шелковистый блеск, отличается звездчатыми медово-желтыми включениями. В нем будто отражаются иссиня-фиолетовые струи холодной Чары.
   - Звеняяяят бубенцыыыы, стучааааат барабааааныыыыыы... Онииии в сердце лазеееейку нааайдутттт. Они зооовввв создадуууут и тебяяяя приведуууут... Потоооомок Тенеееей....Тыыыы тепеееерь нааааш... Нааашшш путь разрушиииителляяя... откроееееешь и впууустишь наааас в миииир... Когдааа придеееет времяяяяя...
   Шепот... шепот... шепот...
   Куратор проснулся в поту. Слова Теней, гулкие, раскатистые, раздавались в его голове.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЭПИЛОГ

  
   - Показывай, - сказал Куратор. - Я знаю, Совет Оракулов разрешил тебе взять материальную оболочку человека. Как ты и хотела.
   Вестница заулыбалась. Сделав несколько шагов вперед, она закружилась. Еще и еще. Воплощения превратились в вихрь и обвили тело бессмертной. Вскоре он растворился в воздухе, оставив после себя мерцание.
   Глашатай тьмы скрестил руки на груди и удивленно поднял брови.
   - Рыжая?
   Сердце Куратора забилось только учащеннее. Он сжал пальцы в кулаки.
   Вестница стала земной. Еще желаннее и притягательнее.
   - Нравлюсь? - подняв голову, дерзко произнесла бессмертная.
   Слуга Зла хотел ответить, но девушка подбежала к нему, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Она была миниатюрной, худенькой, с тонкими ручками.
   - Слышишь?
   Ми-до-ми-ля...
   Мелодия, заигравшая в кабинете, внезапно прервалась.
   Куратор скептически изогнул губы. Но Вестница умела удивлять. Она подняла руку, повернув ее ладонью к мужчине. И ударила по воздуху точно по невидимой клавише.
   Ми-фа-ля-ми-до-ми.
   Куратор не реагировал. Его губы плотно сжались. Девушка медленно опустила руки и обхватила себя за плечи, отступая. Ей стало ужасно одиноко, как тогда, в Японском саду. Она посмотрела по сторонам, ища поддержки.
   Ми-до-ми-миля. Си-ми-ля-до ми-фа.
   Вестница резко подняла голову. Слеза скатилась по ее щеке. Девушка посмотрела на руку мужчины. Он "играл", подхватив заданный ею ритм. Куратор не только поддался порыву, но и узнал песню, исполнив следующий куплет.
   Вскоре мелодия затихла.
   Куратор отвернулся и подошел к окну.
   - Я, - глашатай тьмы запнулся.
   Мужчина сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и впервые произнести настоящее имя Вестницы.
   - Любовь, ты нужна нам. Ты нужна... мне.
   Вестница обняла глашатая тьмы. Девушка прерывисто вздохнула и прошептала:
   - Но я бы победила тебя, Куратор.
   В разноцветных глазах заплескались смешинки.
   Куратор обернулся. Он кончиками пальцев дотронулся до подбородка Вестницы и тихо вкрадчиво произнес:
  -- Никогда.
  -- Ха! Уничтожил сумку, преодолел Зов - и считаешь, что теперь непобедим?!
   Вестница резко перепорхнула через Куратора. Икрящиеся бабочки пролетели сквозь глашатая тьмы. Девушка щелкнула пальцами. Звон разнесся по кабинету. Стены и предметы исчезли.
   И вот бессмертные оказались на поляне. Она была слабо освещена уличными округлыми фонарями. Свежий морозный воздух растрепал рыжие локоны, рубашка глашатая тьмы раздулась пузырем. Снег падал хлопьями с темного звездного неба и скрипел под ногами. Он отгораживал стеной двух существ от любопытных человеческих глаз.
   Воплощения бессмертной засияли. В одной руке девушки появилась искрящаяся булава, в другой - цепь.
   - Да брось, - Куратор сделал пасы руками. Оружие превратилось в букет цветов и яркое ожерелье. - Не балуй, Любовь. Тебе не победить меня.
   Вестница понюхала лилии. И широко улыбнулась.
   - Кстати, вырастим Олесю вместе, м?
   - Свет и тьма... - Куратор кивнул.
   В следующий миг букет полетел в его голову, на лету снова превращаясь в булаву. Шипы рассекали зимний воздух, норовя вонзиться в глашатая тьмы. Но мужчина легко увернулся. Из руки Куратора "выехала" сабля.
   Две фигуры закружились по поляне.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Saliva - Black Sheep
   2 там же.
  
  
   Ария - Жить вопреки
   Там же
   Там же
   Rage - "Down"
  
   От лат. - Первый среди равных
   Из двух зол надо выбирать меньшее
   Жребий брошен, нет пути назад.
   Слушайте, слушайте, цыгане, слушайте, что я скажу. Ночь тёмная подойдёт, всё я расскажу. Зачем было влюбляться, зачем было любить, не думал ты жениться, не стоило губить. Небольшого роста. Богатого рода. Заморозил, зазнобил, сам другую полюбил.
   Мастер - Семь кругов ада
  
  
  
  
  
  
  
  
  

148

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"