Кайнани подходил к концу. В течение целого месяца в Хэппи-Сити проходили торжества. Утро начиналось со звучания различных музыкальных инструментов, доносившихся с центральной площади. Развеселое пиликанье скрипки, глухие удары в большие барабаны, ритмичная дробь маленьких барабанчиков всех мастей, звон бубенцов, а так же разноголосое пение: приятный мужской баритон сменялся громогласным басом и песней во славу благодатного вина, спокойный переливистый напев двухголосого женского дуэта, на удалую песенку похабного содержания, напеваемую звонким девичьим голоском. Казалось, что со всех округи в Хэппи-Сити съехались музыканты, чтобы устроить своеобразный конкурс мастерства. Их охотно одаривали монетами, приглашали в дома отведать вкусной еды и исполнить еще что-нибудь задушевное. Центральная площадь и все основные улицы были украшены разноцветными флагами и лентами. То там, то здесь жители пускались в пляс и поднимали тосты за всеобщее процветание. Между толпами народа носились мальчишки с лотками и продавали горячие булочки и прозрачные липкие леденцы. Торговцы, целыми днями дежурившие у раскрытых свежеепокрашенных дверей лавок, бойко расхваливали товар и угощали всех разбавленным вином и терпким травяным чаем. На перекрестках выступали мимы, жонглеры ловко подбрасывали вверх круглые светящиеся камни, их сменяли нищие, попрошайки и ложно-увечные, которым щедро подавали. А по вечерам жители города развешивали на своих домах светильники, так что по ночам Хэппи-Сити становился похож на новогоднюю елку.
В раскрытые ставни окон вместе с утренними лучами солнца вливалась музыка.
- Наа-на на на-на на-на-наа, на-на на наа-на на-на-наа, - Поворот легкий наклон головы, изгиб движения руки, покачивание бедер. Лия, танцуя в одной рубашке, подпевала самой себе. - Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
Дом наполнялся чарующим звучанием: добавлялось поскрипывание циновок под легкими шагами, хлопанье дверей, голос льющейся кристально-холодной воды из ведра, легкое царапанье меленки, шорох падающих зерен, шипение масла на сковороде. Это Шарми уже встала с рассветом и готовила завтрак.
Сегодня вечером в Хэппи-Сити должны пройти еще одни немаловажные торжества - юбилей одного влиятельно члена городского совета. Было приглашено множество гостей. Праздник такого масштаба вызовет разговоров еще месяца на два, а Леди Гиллард под руку со своим мужем, должна выглядеть великолепно. Лия покосилась на разложенное на подушках платье. Сначала такую ткань, гладкую и белую заливали специальным веществом типа воска в соответствии с задуманным изображением, затем опускали в чаны с разными красками, постепенно удаляя обозначения. Поверхность ткани получалась с переливчатым рисунком, в котором иногда угадывались соцветия гехема, тела ящериц или острые листья марсианских пальм. И вот сейчас такое чудное платье по типу длинного халата с рядом маленьких пуговиц и соблазнительным вырезом, лежало, ожидая своего часа, когда Леди Гиллард начнет собираться на бал. Она завьет волосы и уберет их в хвост наверх, на самую макушку, оставив по локону у висков свободно ниспадать на шею. Густо накрасит веки жирными тенями, мерцающими в полутьме. Наденет ожерелье из крупных драгоценных камней в тонкой оправе. Вденет в уши длинные серьги, которые будут красиво смотреться на обнаженной шее, когда Лия повернет голову, устремив томный взгляд мимо собеседника. На руках - россыпь звенящих браслетов, перекатывающихся по запястьям, когда Леди Гиллард будет тянуться за бокалом и ставить его на место. На ногах - сандалии из изящной кожи с тонкими ремешками, обхватывающими щиколотки и голени. Они тоже будут видны каждый раз, как обнаженная нога окажется в просвете выреза платья.
- Лия, спускайся! - нежный голос Шарми разнесся по всему дому.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа...
Дом Лии в Хэппи-Сити был достаточно большим, по орасским меркам. Но самой девушке казался маленьким и уютным.
Первый этаж платформы был поделен на три секции: центральную и две боковых. В одну, шириной метра два, можно было загнать друг за другом два селлера, вторая, равноценная по размеру служила кладовой. Центральную часть прямоугольной формы с круглым колодцем посредине пришлось укоротить за счет каменной лестницы, ведущей на верхний этаж. Посредине правой боковой стены под лестницей шел проход в кладовую, а проход к селлерам по левой стене сделали ближе к входу и дальше устроили большой очаг. Комната получилась примерно четыре с половиной метра в длину и два с половиной в ширину. Четыре узких окна, по два с каждой стороны располагались почти под потолком.
Высота потолка - достаточная, чтобы двухметровый человек мог свободно пройти, не соскребая головой побелку. Все, что было привычным для орасса, казалось Лии игрушечным. Хотя она и помнила с детства, что вопрос высоты потолка слишком волновал ее родителей, однако согласилась с доводами орасского проектировщика-строителя - поперечные балки приходилось укладывать и на стены и на колонны. Увеличение длины и тяжести балок могло повлечь отсутствие механизма и сил для их укладки. Пол второго этажа состоял из толстой металлической сетки из крепких прутьев, разделенной по секторам, на которую сверху положили листы пластмассы, более тонкую металлическую сетку, а потом все ровно залили цементирующим раствором.
Над гаражом и кладовой поместились две маленькие спальни с покатым потолком и одним окном, выходящим на улицу, в каждой - для Лии и Шарми. Центральная часть была общей и очень светлой за счет четырех больших окон - по два на улицу и во двор. Крутая лестница на третий этаж вела в комнату, ограниченную сверху двумя скатами крыши. С крышей мастера постарались - она не была единой на весь дом: одна треугольником покрывала центральную часть, а две отдельные односкатные - боковые комнаты.
Лия легко уживалась с Шарми. Сначала амазонка была слишком тихой и всего страшилась, особенно, когда они вместе ходили на рынок за продуктами. Тогда пальцы Шарми постоянно сжимали рукоятку внушительного кинжала, притороченного к поясу. Потом она постепенно начала оживать, перестала прятаться в доме, только услышав, что кто-то проходит мимо ограды. Лии поначалу списывала все ее страхи на непривычную обстановку, потом Шарми объяснила, что наслушалась разговоров старших сестер, о том, что люди за стенами Дум-Гара злые и опасные, потому что запросто могут схватить, наложить на руку клеймо рабыни и использовать для своих утех. Лия терпеливо объясняла, что никто не посмеет тронуть девушку, тем более - полукровок в Хэппи-Сити полно, а рабы в основном хетты. Орассы стараются "своих" мало-мальски похожих на них не трогать, тем более что детей от разноплеменных браков рождалось довольно много. И все-таки Шарми в глубине души не верила, предпочитая выполнять всю работу по хозяйству, а уж, посещение гостей, общение с жителями города - пускай этим занимается Лия в одиночестве!
Традиции женского общества Хэппи-Сити не отличались оттого, что процветало на женской половине лагеря повстанцев. Каждое утро почтенные матери семейств собирались в разных местах - на открытых верандах харчевен, в садах богатых горожан, на рынке среди торговцев тканями, вели беседы о жизни, воспитании детей, делах мужей, выпивали пять-шесть пиал травяного напитка. Потом самые родовитые из них оставляли свое потомство на бдительных нянек из прислуги и шли в заведение Эга.
Большой дом с многочисленными комнатами и этажами, а также прекрасным садом, где царила приятная во всех отношениях атмосфера, располагался рядом с центральной площадью. Заведение Эга было своеобразным "женским клубом", закрытой "женской половиной" всего Хэппи-Сити. Там были устроены бани с парной типа хаммама, два зала с бассейнами, круглый зал с колоннами, где на очаге постоянно готовили травяной чай и угощали сладостями, многочисленные полутемные комнаты с мягкими подушками и маленькими светильниками располагали к полуденному сну и не только. Первый раз, попав туда, как положено богатой горожанке, Лия поняла, что все рассказы о высокой морали орасских женщин можно забыть. Она увидела всю изнанку, скрытую под маской благопристойности, которую являли одежды до пят, головные платки и покрывала. Дом Эга работал на удовлетворение всех женских прихотей: к услугам каждой были отборные рабы-хетты или попавшие разными судьбами в рабство, чаще - совершенно добровольно, орассы. Здесь велись рассказы о многочисленных любовных связях - у приличной молодой орасски должен был быть любовник, а то и два, из горожан или рабов, не важно. Бытовало мнение, что такие отношения, особенно, когда муж часто уезжал в деловые поездки, очень способствует укреплению здоровья и семейных уз. Случайные дети, рожденные от таких связей, принимались рогатым мужем безропотно, как свои, но глава семейства имел право их прогнать, если они ему чем-либо не угодили. Однако успешный торговец даже был рад подобному прибавлению в семействе. Увеличение бесплатных рабочих рук в лавке или в мастерской только удваивало размер богатства. Полукровки принимались орассами намного благожелательнее, чем обычные хетты. Самое интересное, что не было ни одного мутанта! Слово они такое, конечно знали, но считали, что такие рождаются только в семьях землян.
В доме Эга крутились все скрытые механизмы успешного ведения дел мужчинами. Ведь то, что сказал муж в доме во сне или в порыве страсти, могло быть использовано женой для придания себе общественного веса в глазах подруг или выгодно продано с получением прибыли. Лию, поначалу, слегка шокировало, все, что происходило в доме Эга, разговоры и отношения, но потом она привыкла. Не посещать такое ценное информационное сообщество было нельзя, особенно, если поддерживаешь легенду, что "Лорд Гиллард - самый крутой мужик".
Женщины укладывали волосы в замысловатые прически, потом разбирали, причесывали, умащивали душистыми маслами и опять заплетали косы или закалывали шпильки. Они красились и мазались разными снадобьями, подводя брови до висков, выпрямляли ресницы, рисовали на веках и ногтях узоры, а потом все смывали и начинали вновь. Они обсуждали платья, прикладывали ткани и звали портних. Так проходили дни и годы.
Окружающая обстановка располагала к расслаблению и наслаждению. Колонны были расписаны фантастическими цветами и абстрактными узорами. На стенах положена мозаичная плитка - густой синий цвет в одном углу тянулся к противоположному углу, переходя в небесно-голубой, лазоревый, изумрудный, лимонно-желтый, коричнево-оранжевый, золотисто-зеленый. На полах постелены толстые ковры с изображениями раскидистых пальмовых листьев, накладывающихся один на другой. Каждой посетительнице предлагался маленький столик, на котором можно было разложить косметику, заколки для волос, а в специальные отверстия вставить флакончики с благовониями.
В хаммаме было немноголюдно. Плотный пар клубился над круглым окошком на потолке - единственном освещении. Лия с удовольствием растянулась на теплом плиточном полу и расслабилась. Сладкие грезы, смешанные с душистым запахом возжигаемых трав унесли ее в какие-то далекие зеленые луга, где сочные травы волнами переливались под дуновением ветра, пенный лазоревый прибой бился о серые скалы. В этих морях обязательно водилась рыба, игрались дельфины, выдыхали фонтаны киты, а по беспокойной глади плавали бригантины с белыми, нет лучше - с красными парусами. А как приятно было бы погулять среди стволов березового леса, собирая землянику или грибы. Даже зимние картины с белыми сугробами, искрящимися снежинками, толстым льдом на озере и сказочным убранством елового леса, радовали душу, но потом вызывали тоску по чему-то давно позабытому, потерянному много времени назад.
Потом опытные и сильные руки делали Лии массаж, приводя почти к экстатическому желанию сексуальных радостей. Но в реальности ей пришлось столкнуться с непрошибаемыми внутренними барьерами: ни малорослые хетты, ни большеглазые полукровки, ни орассы не вызывали особых чувств. Она их просто не хотела, не представляла, как можно было бы просто так уединиться в одной из комнат и подвергнуть себя моральному насилию ради получения призрачного удовольствия. Она один раз попробовала, но поняла, что лежит как бревно и смотрит в потолок. На этом все эксперименты прекратились до лучших времен. Окружавшие мужчины по сравнению с ангелоподобным Даймоном казались жалкой насмешкой над отношениями вообще. Лия придумала самое простое объяснение для себя и окружающих, что как чистокровная землянка предпочитает только землян, а орассы и земляне - это как две разные расы, подобное тянется только к подобному. Хотя, наверно, получилось бы с Артом, или с Кеном, теми, кого она лучше знала.
Лия провела некоторое время, потягивая чай из тонкой, покрытой синей глазурью пиалы, послушала разговоры немногочисленных посетительниц, которые предпочли уединение праздничной толпе, обсудила предстоящее вечернее торжество. Декоративной краской она предпочитала не увлекаться, кто знает, из каких опасных ингредиентов ее делают?
Когда Лия вернулась обратно домой, то обнаружила, что Шарми куда-то исчезла. Входная дверь заперта, свежеприготовленная еда оставалась греться на очаге, корзины, с которыми они ходили на рынок - на месте, никаких признаков оставленных посланий! Лия поднялась на второй этаж и высунулась в окно и принялась пристально вглядываться в проходящих мимо людей. Может, где мелькнет голова Шарми? Но люди всё проходили по улице, громко обсуждая свои дела.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
Лия, напевая про себя, в задумчивости облокотилась на подоконник и начала разглядывать крыши домов, изучать одежду горожан, наблюдать за их походкой, вслушиваться в отдельные реплики, разносившиеся среди толпы. Мак должен был скоро подъехать, дел особых не было, поэтому можно использовать это время, чтобы спокойно поразмыслить о собственной жизни, вспомнить особо значимые моменты.
Двигателем прогресса, безусловно, стал Кагор Макдауэл. Как только он почувствовал себя в полной безопасности, его жизненная энергия вкупе с подзабытыми талантами начала хлестать через край. Он строил свою империю, а Лия стала гарантом ее стабильности и процветания. Была проделана огромная работа, прежде чем заработали рудники, налажены торговые связи, Хэппи-Сити, казалось, вздохнул с облегчением и начал потихоньку развиваться. Заработал городской совет, начался ремонт старых коммуникаций и улиц, возводились новые здания, деньги потекли в город, а мусор с улиц, наоборот, начал исчезать. Проектов была еще масса - на много лет вперед. Лауритовые деньги, наконец-то, начали работать на жителей этой планеты.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
Вон, посреди толпы прошли два человека в обычной одежде, один за другим. И почему солдаты Оста уверены в своей незаметности? Просто как в анекдоте: их что-то выдавало - то ли высокий рост, то ли облик землянина, то ли суровые лица посреди праздника жизни. Какое уж тот веселье? Осту, в свое время, показали большую фигу и указали на дверь. Его солдаты не имели больше права беспредельно властвовать, врываться в дома мирных жителей под предлогом поисков людей, сочувствовавших повстанцам. Это тема стала закрытой - Хэппи-Сити принимает всех, кто хочет мирно сосуществовать и делать свои дела, не связанные с воровством и насилием.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
А этот человек, с которым все стараются угодливо поздороваться? Он явно нервничает, постоянно оглядывается, ему неуютно проходить по этой улице мимо дома Лии. Она злорадно помахала ему рукой, и он учтиво кивнул в ответ, ускоряя шаг.
В то время, когда дом еще строился, Лии довелось познакомиться с этим человеком, с Наблюдателем, живущим в Хэппи-Сити. Она мирно сидела за столом в харчевне и доедала свой обед, когда напротив нее присел человек средних лет белой земной расы. Людей в помещении практически не было, если не считать хозяина и двух слуг, протиравших пол. Взгляд Лии, устремленный в тарелку, поднялся повыше и уперся в маленький голубой светящийся шарик, висевший на шее у незнакомца вместо кулона. Она так же увидела его руки, унизанные перстнями с разноцветными камушками, только потом у нее хватило духу поглядеть Наблюдателю в лицо, которое ей не понравилось. Тонкие сжатые губы, чисто выбритый подбородок, тонкая ниточка черных усов, мясистый нос, чуть непропорционально длинноватый, светло-серые глаза прятались под нависающими густыми бровями. Лии удалось выдавить из себя подобие улыбки. Наблюдатель не улыбался. Лия положила руку на меч Эльвидии, что придало ей силы.
- Кто Вы? - Задала она вопрос, стараясь понять, зачем пришел к ней этот человек.
- Кто я? - Изумился Наблюдатель, инстинктивно положив руку на кулон. - Вопросы тут задаю я! И мой первый вопрос - кто ты?
- Конь в пальто. - На своем родном языке ответила Лия. Ей было страшно, но это еще больше распаляло в ней злость на бесцеремонность этого человека, вообразившего себя высшим судией.
- Говори на нашем языке! Я еще раз спрашиваю - откуда в Хэппи-Сити появилась белая женщина земной расы?
- А ты сам, кто такой?
- Придется, - глаза Наблюдателя уперлись в потолок, - тебе поговорить в другом месте и с другими людьми. Твоя личность должна быть установлена.
Лия не могла объяснить себе, что сработало - ее злость или инстинкт, но страх, который все испытывали перед этим человеком, исчез, и она громко выпалила:
- Хорошо, давай поговорим с другими людьми. Мне даже есть, что им рассказать, например, про то, как гибли амазонки в Дум-Гарском сражении, потому что кто-то закрыл глаза на использование лучевой установки. И этот кто-то, по всей видимости, получил на этом деле не малые деньги, пренебрег своими обязанностями. Давайте, посмотрим, что скажут те люди, которыми ты пришел меня пугать!
Она увидела, как лицо Наблюдателя пошло красными пятнами, как его переполняет ярость, он был готов взорваться. Она положила ладонь на его руку и, спокойно глядя в глаза собеседника, сказала:
- Вот поэтому, ни у Вас, ни у меня, больше не возникнет друг к другу вопросов. Продолжайте пугать своими сказками остальных жителей, но не лезьте в мои дела. Тогда у нас с Вами будут обеспечены долгие дружеские отношения. Я говорю понятно?
- Да, - Наблюдатель нервно сглотнул, медленно встал и, двигаясь как сомнамбула, вышел из харчевни. А у Лии теперь не осталось никаких сомнений, что вся система Наблюдателей была уже давно разрушена и этот мужчина, рассказывая истории про свою значимость, просто пытается выжить в этом жестоком мире.
Так у Лорда Гилларда оказались развязаны руки, чтобы творить все, что вздумается, без оглядки на то, что кто-то может прийти и дать вот по этим самым рукам.
А кто посмеет? Другие значимые люди тоже не дремали, а, приспосабливаясь к новым веяниям, ковали дорогу в светлое и безбедное будущее. Может быть, наличие нового и интересного дела помогло Арту Коннехи не спиться. Он был активен, постоянно ездил в свой родной Вельгонт. Когда ему предложили поучаствовать в перестройке города - посланник Вельгонта совсем расцвел. На стороне Арта, в противоположность посланнику Эрбера, была молодость, поэтому, очень скоро Хэппи-Сити стал ориентироваться на Вельгонт. Тогда был заключен дружественный тройственный союз, и сферы влияния поделены между всеми заинтересованными сторонами. Мак был замечательным стратегом, поэтому Лорд Гиллард стал практически управителем Хэппи-Сити, имеющим свое последнее слово по любому важному для жизни города вопросу. А Лии оставалось только учиться у Макдауэла, жадно впитывая науку о том, как торговать и с кем договариваться.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
Вообще-то по улице проходило достаточно много людей, которые поднимали глаза наверх, видели Лию и приветственно махали ей рукой. Даже Пустынники, которые понаехали в Хэппи-Сити, в поисках новых впечатлений. Этих авантюристов, не желающих сидеть на одном месте, было достаточно легко перенаправить на поиски новых горизонтов. Пустынники уже не грабили и не убивали как в прежние времена. Им платили торговцы за охрану, а меч Эльвидии сдерживал их аппетиты. Такую военизированную мощь нужно было куда-то направлять, поэтому были организованы своеобразные военные походы в глубь неисследованных территорий для установления контактов с другими городами. Территория влияния расширялась в пику Осту, которому казалось, что кольцо вокруг него медленно сжимается. Но по чьему-то странному умыслу никто не пытался претендовать на земли, принадлежащие Осту, с солдатами старались не ссорится, вежливо улыбались, продавали товары, но в то же время указывали на то, что времена, когда Ост мог торговать по грабительским ценам - прошли.
Только тогда Черный Чер понял, что упустил переломный момент, увлекшись играми с повстанцами. Или его специально увлекли? Он уже сделал ряд попыток познакомиться с Гиллардом, присылал к Лии людей с длинными посланиями, предлагал встретиться в любом удобном месте, приглашал к себе в Вердаре. Но Лорд Гиллард продолжал игнорировать Лорда Эрчера.
Лии пришлось самой встречаться с Рашаэлем и Дугласом. Пустынники свободны, но в случае агрессии Оста обязаны встать на сторону Хранителя Пустыни. Кен долго не соглашался на встречу с Лией, он постоянно ее откладывал, не желая, чтобы девушка приезжала к нему в дом. Наконец, он предложил встретиться один на один в изумрудной беседке, на границе пустыни. После взаимного обмена любезностями, а Кен, вел себя вежливо и почтительно, они стандартно обсудили все дальнейшие взаимоотношения между набирающем силу Гиллардом и группой Кенноби-Квина, контролирующей свой участок пустыни. По этому случаю распили бутылку спиртного, как старые друзья, как в прежние времена.
- Почему же ты сразу не захотел со мной встретиться? - С удивлением спросила Лия, - мы ведь прекрасно поговорили?
Кен отвел глаза и потер свой небритый подбородок, потом почесал затылок и внезапно посерьезнел:
- Он тебя ищет.
- Кто? - У Лии округлились глаза.
- Олинн, забыла своего повстанца? - Кен даже поперхнулся дымом своей трубки.
- Спасибо, что напомнил... Зачем? - Дурацкий вопрос. Имя, произнесенное сквозь время, незабытое и заставляющее всколыхнуться все давно пережитые эмоции, ввело девушку в состояние ступора. Мозг отказывался подчиняться и рождать разумные объяснения такого неожиданно проявленного интереса.
- Мы очень давно с ним не виделись, - начал Кен, - но, насколько я понял, он думал, что тебя давно уже здесь нет. Не знаю, почему он так решил, но когда узнал о тебе и мече Эльвидии, внезапно забеспокоился и принялся тебя искать. По слухам, он даже ездил в Дум-Гар и разговаривал с амазонками!
- Но я ему зачем? - Перебила Лия.
- Я спросил его о том же, - Кен приложил руку к груди, в знак правдивости собственного рассказа. - Но, у него к тебе страстное чувство, он тут всех уже достал своими поисками. Меня пригрозил убить, если я скрою информацию о твоем местонахождении. Поэтому мы и встречаемся в такой тайне от моих людей!
- Кен, о чем ты говоришь? Какие чувства! Этот каменный истукан только издевался надо мной. Он не способен ни на какие эмоции. А ты говоришь о чувствах! Я уже один раз попалась на эту ложь. Хватит.
Кен покачал головой и вздохнул:
- Дело твое, тем более что у тебя уже есть мужчина.
- Вот именно! - Воскликнула Лия.
- Олинн сильно изменился за этот год. - Кен продолжал гнуть свою линию, желая понять для себя, что может произойти, если жена Гилларда и повстанец встретятся.
- Изменился? - В глазах Лии блеснул интерес. - Неужели постарел? - Она рассмеялась.
- Предупрежден, значит - вооружен. - Тихо ответила Лия. На нее накатила такая тоска! Всегда запоминается только хорошее и приятное, сколько раз она заставляла себя забыть это имя. "Лучше Даймона никого нет и не будет. Я предала свою любовь за деньги". Сколько раз она вслух проговаривала эти слова, но ничего не изменилось. "Если бы Олинн был рядом, то я все равно бы за ним пошла".
- Тебе лучше самой все увидеть и прочувствовать. Я могу лишь одно сказать - он стал другим. А когда он был ранен...
- А он был ранен? - Обеспокоено спросила Лия.
- И отлеживался в моем доме. Потому, что не все успели безопасно уйти с территории рудников, людей просто разметало по пустыне, когда подошли свежие войска Оста и начали преследовать повстанцев. Олинн приполз ко мне. Хотел я его, правда, по началу отвезти в Хэппи-Сити к посланнику Вельгонта - пусть сам с ним разбирается, держать его у себя было опасно. Чер, в любой момент, мог обыскать и мой дом, а потом решил - будь, что будет! Беспокойный он больной, хочу я тебе сказать. Чуть что, так сразу на нож свой хватается, когда совсем плохо было - тебя звал. Ты у него теперь как наваждение, несбыточная мечта. Потом пришел в себя и ничего не помнил или говорить не хотел. Ты знаешь, что у него клеймо раба есть?
- Знаю, но не могу пока понять, почему Черный Чер его так ненавидит. - Лия закуталась плотнее в плащ, прикидывая, сколько времени займет дорога обратно в Хэппи-Сити.
- Странные у них отношения. - Кен взял бутылку в самоличное пользование и отхлебнул из горлышка. - Он ему все пытается доказать, что не такой, каким его сделали, не без участия Чера. В общем - изменился он сильно, но с головой проблемы все те же. Не знаю, что там между ними произошло. И знать не хочу!
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа.
Внизу послышался шум отпираемой двери.
- Ты дома? - Раздался удивленный голос Шарми. Она легко взлетела по ступеням. - Мужчина приходил, тебя спрашивал. По одежде - Пустынник, но не орасс.
- Надо же... - Сердце часто забилось в груди. - Какая досада! А что он хотел?
- Я не поняла. И он, наверно, ничего не понял.
- Ну, да, вы же с ним разговаривали, как слепой с глухим - он на своем наречии, а ты на своем.
- Ага! Но слова "муж" и "город" разобрал.
- Ладно, - тяжело вздохнула Лия, - по каким злачным местам я его теперь буду разыскивать? Запомни его, Шарми, это мой любовник, в следующий раз можешь впустить в дом, если Мака не будет. Он про него знает, но лучше им не встречаться.
Шарми была до глубины поражена наличием у Лии любовника, но решилась спрашивать большего. "Олинн здесь! Олинн в Хэппи-Сити!" - Радостно пела душа Лии, горячие волны воспоминаний относили ее к недавним событиям.
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа...
В связи с занятостью Арта Коннехи, повстанцы опять остались отрезанными от основного мира. Да, пустыня стала для них намного безопаснее, чем прежде, и можно было запросто наткнуться на патруль Оста, когда вооруженные солдаты гуляли по Хэппи-Сити и его окрестностям, как по своей вотчине. Но Арту требовалось все меньше оборудования, он престал уделять свое время торговле с повстанцами. Связи необходимо было налаживать, и неожиданно Лорд Гиллард проявил живейший интерес продолжать эту торговлю.
Макдауэл приехал в Хэппи-Сити, чтобы сообщить, где и когда будет назначена встреча, а заодно отрепетировать все, что будет произнесено. Когда он появился, в пыли рудников, но веселый и довольный, как всегда. Лия, взвесив все за и против, решилась на более откровенный разговор:
- Я не говорила тебе всего, но сейчас чувствую, что должна рассказать. Я боюсь этой встречи, точнее не самой встречи, а человека, который может на нее прийти.
- Объясни-ка мне подробнее! - Мак уселся в кресло возле очага, устраиваясь поудобнее.
- Я была в лагере повстанцев.
- Я так и думал! - Мак усмехнулся и развел руками. - Я всегда предполагал, что какая-то тайна тебя беспокоит, особенно, когда речь заходит о повстанцах. И кто же тот мужчина?
- Его зовут Олинн Элиент.
- И ты в него влюбилась...
- Не то слово! - Лия залилась краской. - Не хочется об этом вспоминать, но мне сказали, что у него есть ко мне ответные чувства. Я была маленькой девочкой и безоговорочно поверила. Оказалось, что все ложь, меня использовали только для того, чтобы его спасти. А потом я стала никому не нужна. Что будет, если мы встретимся? Я не знаю, как он отреагирует, что скажу я? Я помню его холодный взгляд и не понимаю, за что он был так жесток со мной? Он постоянно играл моими чувствами - то он рядом - живой и теплый, с живыми чувствами, заботой, нежностью. Вдруг он меняется, становится чужим и холодным, воздвигает перед собой непроницаемую стену, сквозь которую невозможно пробиться. А теперь Пустынник Кенноби-Квин утверждает, что Олинн меня любит! Что происходит, Мак?
- Послушай, присядь, - Мак приподнялся, взял ее за локоть и усадил в кресло напротив себя. - Прежде всего, тебе нужно понять, чего хочешь ты. Все время повторять - он, он, и строить догадки - глупейшее занятие! Подумай и оцени, чего именно тебе хочется? Секса или чувств? Или того и другого?
Лия смутилась. Она не знала, что ответить, потому что ни разу не задавала себе такие вопросы.
- Если ты его увидишь, - продолжил Мак, - и захочешь остаться с ним наедине, сделай это. А если ты не почувствуешь никакого желания встретиться с ним еще раз - тогда не нужно себя уговаривать и думать, что может быть в следующий раз все будет иначе. - Он развел руками. - Единственное, о чем я хотел бы тебя попросить - не стоит ради своей страсти разрушать то, что уже было построено. Я имею в виду Гилларда. Пускай этот Лорд еще поживет, он не будет сильно мешать, если у вас с...с Олинном продолжатся отношения. Пойми, что этот повстанец не сможет дать тебе то, что ты имеешь сейчас за счет Гилларда. Свободу, деньги и власть, а так же полную защиту.
- Мак, уж в этом - будь спокоен, - Лия, отрицая, покачала головой, - даже если произойдет чудо, и мы начнем встречаться, меня ни коим образом не прельщает жизнь на женской половине в лагере повстанцев.
- Тогда ты ничего не теряешь, - Мак скрестил руки на груди и задумался, с хитрецой поглядывая на раскрасневшуюся Лию. - Я думаю, что на сегодняшний день, Леди Лия Гиллард в состоянии взять все, что ей захочется, и преград для нее не существует!
- Таа-да та та-да та-да-даа, та-да та таа-да та-да-даа... Хотелось бы в это верить!
Встреча была организована традиционно, в изумрудной беседке. Эта беседка располагалась в горах рядом с крупной фермой и была удобна по месторасположению - примерно на средине пути между Хэппи-Сити и лагерем повстанцев. Фермер постарался от всей души богато декорировать беседку. На пол постелены ковры, набросано множество узорчатых мягких подушек. Пространство разделено на две части длинным столом из драгоценной пальмовой доски, потемневшей от времени, отчерчивающей границы между двумя сторонами, участвующими в переговорах. Все боковые стороны беседки завешены длинными полупрозрачными занавесями, развевающимися при легких порывах ветра. По протоколу сначала стороны должны были договориться, а потом участвовать в совместной трапезе с хозяевами, но уже на самой ферме.
Лия и Мак в образе Лорда Гилларда прибыли первыми. Хозяин принес в изумрудную беседку чай и обещал предупредить, о приезде повстанцев. Они неспешно еще раз обсудили ключевые моменты будущего разговора. И вот, послышались шаги и долгожданные гости вошли: Кертис, Алавур, Люк и ...Олинн. Все действующие лица собрались в одном месте.
Лию обдало жаром. Ничего не проходит, ничего не исчезает в водовороте времени! Ощущения нежных прикосновений его рук, его влажных и слегка соленых губ, как в том поцелуе на лестнице, в подвале Кена. Запах его кожи, горячий песок с чем-то горьковатым, травяным. Ярко сияющие глаза на загорелом лице. Лии так захотелось оказаться наедине только с этим мужчиной и не нужно лишних слов, только чтобы Олинн был рядом.
Этикет не позволял приблизиться ни на шаг, но это не мешало Олинну пожирать глазами любимую женщину. Люк бросил на него обеспокоенный взгляд, он сам не ожидал увидеть эту землянку здесь, а то предварительно прочистил бы Олинну мозги или, вообще, парня не взяли бы на эту встречу. Однако дело сделано и теперь, самое важное, чтобы эта дурацкая страсть не сорвала столь значимые переговоры. Малейшие признаки ревности у Лорда Гилларда, и кто знает, как он отреагирует? Вот, надо же, не уследил за Кертисом! Вместо вежливого начала разговора, резко спросил, что здесь делает эта женщина.
Лорд Гиллард сделал гостеприимный жест, приглашая сесть, и невозмутимо ответил:
- Моя жена, носит титул Хранителя Пустыни и обладает мечом Эльвидии. Она мой равноценный партнер и я не вижу никаких препятствий ее присутствию здесь, с нами.
Люк принялся заглаживать эту неловкость, произнося пафосную речь о заслугах Лорда Гилларда перед всеми жителями пустыни. Кертис мрачно уселся на подушки. Алавур, расположившийся по его левую руку, с интересом принялся наблюдать за разговором, кидая осторожные взгляды через левое плечо, и пытаясь, через голову активно жестикулирующего Люка, понять реакцию Олинна на все происходящее. Тот сидел спокойно, продолжая упорно разглядывать Лию. Слово - жена, поразило его в самое сердце.
"Вот она сидит, слегка склонив голову, глаза опущены, пальцы рук скрещены. Я знаю, что она пытается выглядеть спокойной, но большой палец правой руки упирается в ладонь. Нет, она внутренне напряжена. На шее ожерелье. Прозрачный камень падает в полукруглую ямку, скрытую за вырезом платья. По щеке спадает длинная прядь волос, выбилась из-под головного платка. Она стала еще прекраснее. Женщина, которая принадлежит другому мужчине. Но она моя, моя Лия, которую я люблю, и никогда не смогу смириться, что она принадлежит другому. И ее муж мне ничего не сделал, но стал моим врагом, потому что никогда не соглашусь с его правом на Лию. Неужели, эта стена так несокрушима?".
Лия не смотрела на Олинна, а тихо сидела, скрестив пальцы рук. Внутри ее сотрясало от его настойчивого взгляда. Она-то думала, что все забыто и похоронено под толстым слоем новых переживаний. Но, оказалось, что ничего не предается забвению. Когда-то она практически предала этого человека, обрекая на смерть, предала свою любовь, ради власти денег, но сейчас, имея все, она не могла загнать нахлынувшие чувства обратно.
Мак прогонял свою речь по заранее задуманному сценарию. У повстанцев будет все, что они попросят, но не только в обмен на деньги. Они должны поклясться, что, в случае необходимости, предоставят своих солдат для осуществления любых приказов со стороны Лорда Гилларда. Люк принялся осторожно его убеждать, что повстанцы - не регулярная армия, поэтому, если Гиллард собирается воевать с соседями, то это не соответствует общей идеологии, так же солдаты не могут служить в качестве охранников на каких-либо объектах. Мак заявил, что подобные идеи даже не приходили ему в голову, а повстанцы нужны только, если Ост предпримет военные действия по отношению к Хэппи-Сити и самому Лорду Гилларду. Но, добавил он, в случае глобальной катастрофы, Гиллард должен быть уверен, что повстанцы не будут отсиживаться у себя в горах, а предпримут решительные шаги. Люк ответил, что не представляет, о какой катастрофе может идти речь. Мак коротко возразил, что если он отдаст приказ взорвать все рудники Оста, то повстанцы это сделают. Конечно, это будет крайней мерой, потому что лично Гиллард с Остом воевать не собирается. На том и порешили. Люк толкнул локтем в бок Олинна, чтобы он тоже ответил, хотя бы что-нибудь по поводу данных обещаний. Тот вяло отозвался - "Клянусь!", подняв правую руку.
Однако Лорд Гиллард потребовал скрепить договор по "обычаю Пустыни", потому что ничего "святого" в идеологии повстанцев не наблюдалось, а простым клятвам с поднятием руки уже давно никто не верил.
Обряд проводился на крови и воде, добавлять туда сок гехема - надежного индикатора искренности клятвы, не решились. Да и литров крови для этого не требовалось. В маленький кувшин с водой каждый из присутствующих добавил по капле крови. Потом эту смесь разлили по пиалам. Мак, которому мешал шлем, достал из складок плаща трубочку и приспособился пить импровизированный коктейль. Лии пришлось выдержать очередное испытание, потому что спазмы тошноты, при мысли о чужой крови с каждым глотком подкатывали к горлу. Пить нужно было медленно, с достоинством.
Люк, наконец-то, вздохнул с облегчением, потому что переговоры по важным пунктам дальнейших взаимоотношений были завершены. Оставалось обговорить детали - систему связи, и как будут доставляться грузы. Гиллард предложил иметь действующего агента, который сможет приезжать на рудник к управляющему по имени Кагор Макдауэл или в Хэппи-Сити к Леди Лии. Сам Гиллард сослался на то, что бывает слишком занят дальними поездками, а более верных людей у него нет. Желая, по всей видимости, задеть Олинна, или по своей великой глупости, Кертис, до сих пор хранивший молчание, открыл рот и заявил, что с посланниками всегда встречался Олинн. Люк проклял про себя Кертиса за его излишнюю болтливость. Неуправляемый Олинн, да еще влюбленный в жену Гилларда, был бомбой замедленного действия. Гиллард повернулся на Лии, та кивнула.
- Почему бы и нет, - отозвался Лорд Гиллард, - если вашего агента знают не только в Хэппи-Сити, но и Пустынники, такие как Кен Кенноби Квин и Дуглас, то я не вижу никаких препятствий, чтобы ваш солдат, - он указал на Олинна, - стал нашим связным.
Олинн приложил правую руку к груди и вежливо наклонил голову, чтобы скрыть улыбку, отразившуюся на его лице. Он торжествовал. "Да, Лорд Гиллард, ты еще не знаешь, кого впускаешь в свой дом, - подумал Люк, от цепкого взгляда которого не укрывалась ни одна мельчайшая деталь, - я смотрю, и Леди твоя явно не против возобновить знакомство. Может быть, это и к лучшему, наши контакты будут более успешными. Мне всегда не нравился этот посланник Вельгонта. А, уж, если вспомнить, как он подставил нас под удар Оста, тут и говорить не о чем! Но с Олинном придется провести беседу об осторожности. Если Гиллард узнает, что ему наставили рога, то его гнев обрушится...Нет, не на повстанцев, а лично на Олинна, сегодня он сам согласился с его кандидатурой".
Основные дела были завершены. На ферме всех ждала обильная трапеза, поэтому Лорд Гиллард встал первым, остальные, повинуясь его хозяйскому жесту, поднялись со своих мест и поклонились друг другу. Но Лия медлила.
- Останься. - Произнесла она на своем языке, и только Олинн понял ее. - Мне необходимо дать некоторую информацию нашему новому связному. Объяснить дорогу... - обратилась она к повстанцам. - Вы идите, а мы присоединимся позже.
Лорд Гиллард кивнул, выходя их изумрудной беседки, а Люк погрозил Олинну пальцем, так чтобы никто этого не заметил.
Ненужные свидетели исчезли, и Олинн уже не мог себя сдержать. Он перешагнул через низкий столик, отделяющий его от заветной мечты, и заключил Лию в объятия. Он прижимал ее к себе с такой силой, что ей стало трудно дышать. Она попыталась хоть немного разжать эти железные объятия:
- Ты меня сейчас задушишь, - взмолилась она.
- Я так долго искал тебя! - Он впился горячим поцелуем в ее губы, положил свои руки на ее затылок, желая продлить поцелуй как можно дольше. Все тело Лии отозвалось на его прикосновения давно забытой страстью. Она гладила руками его спину, умирая от желания, почувствовала, как по телу разливается жаркая истома, когда в низ ее живота уперлось твердое мужское достоинство.
- Послушай, - Лия попыталась освободиться от его объятий, Олинн не отпускал, казалось, что его сознание настолько затуманено прилившей страстью, что он уже не соображал, что происходит вокруг, - остановись, прошу тебя! Не сейчас, пожалуйста.
- Почему? - Он посмотрел ей в глаза и покачал головой. - Я уже не могу остановиться, Лия.
Лия не ожидала от Олинна проявления таких сильных чувств. Она растерялась, не понимая, почему до этого холодный и далекий человек, в настоящий момент ведет себя так, как должен был поступить в самые первые минуты их встречи. Сопротивляться было бесполезно, да и не особо хотелось. Олинн между тем уложил Лию на подушки и теперь нависал всей громадой своего тела, жадно вглядываясь в ее лицо в поисках ответа. Он нежно провел пальцами по ее шее, обрисовал обнаженную ключицу, и остановился на ключичной ямке, на несколько мгновений. Потом наклонился, опять припав к зовущим губам девушки. Ее руки коснулись спины Олинна, провели вдоль и опустились ниже, к пряжке пояса. Олинн помог ей его расстегнуть, а так же пуговицы на штанах. Его напряженный фаллос коснулся ладоней Лии, Олинн застонал от предвкушения скорейшей близости. Он задрал подол ее юбки, положил руки на бедра и решительно подвинул к себе. Он вошел в нее стремительно, вложив всю страсть в свой порыв. Лия тихо вскрикнула от наслаждения. Как же давно у нее не было мужчины! Олинн, опираясь на свои сильные руки, наносил удар за ударом, все больше распаляясь, его глаза были полузакрыты. Он чувствовал себя диким зверем, неистовым, могучим. Лия металась и стонала, впиваясь ногтями в его плечи, сжимала подушки в бессилии перед таким напором. Он сменил позу, присев на колени, не останавливаясь ни на миг. Лия закричала от наслаждения, ничего уже не соображая. Олинн же зарычал в ответ, орошая своим семенем ее лоно.
Лию продолжали сотрясать волны, испытанного экстаза. Обессилевший Олинн лежал рядом без движения, крепко сжимая кисть ее руки, каждый раз, когда девушка начинала стонать. А потом она зарыдала, он склонился над ней, пытаясь успокоить:
- Прости меня, - он поцеловал ее в висок, - я не смог сдержаться. Я причинил тебе боль? Как глупо все получилось! - Он повернул к себе, ее, залитое слезами, лицо. - Я люблю тебя, поверь и прости.
Лия закрыла лицо руками, силясь произнести хоть слово:
- Ты сказал, - рыдания перехватывали горло, - что любишь меня, но я помню тебя совсем другим. Холодным, циничным и бесчувственным. Я тогда так хотела твоей любви!
Олинн прижал ее к своей груди:
- Я был у мгоргов, но опоздал. Они солгали мне, сказав, что отправили тебя обратно, в твое время. Я смирился с мыслью, что никогда больше не увижу тебя, не пойму твоих чувств, пока не узнал от Кена, что ты здесь. Я был в Дум-Гаре, говорил с Верховной жрицей, потом поссорился с мгоргами. Я искал тебя, но безуспешно. И вот, теперь ты здесь, но по-прежнему так далека и замужем.
Они опять смотрели друг на друга. Лия нежно коснулась пальцами его губ, призывая к молчанию. Легенду нужно поддерживать, но когда рядом с тобой желанный мужчина, то опасно потерять контроль над ситуацией. Но Олинн не хотел останавливаться:
- Сколько раз, я представлял нашу встречу! Теперь ты рядом, такая живая, любимая, и я не хочу с тобой расставаться. И твой муж, каким бы могущественным он не был - для меня не препятствие.
Лия улыбнулась:
- Вот только не надо его убивать! Он хороший человек...
- И ты его любишь? - Голос Олинна стал хриплым, как будто невидимый спазм сдавил его горло.
- Нет. - Спокойно ответила Лия, - он мой очень близкий друг, я его уважаю, и он защищает меня от любых посягательств на мою свободу. - Она говорила правду, зачем ей было лгать?
Казалось, что Олинн с облегчением вздохнул.
Легкий шорох вернул их в окружающую действительность - служанка-хеттка, зашла, чтобы убрать чашки и чайник.
- Я могу рассчитывать на скорую встречу? - спросил Олинн, нахмурив брови.
- Стоп! - Лия отстранила его от себя и села, - вот здесь. Я чувствую, что сейчас начну тебя ненавидеть.
- За что? За разницу наших культур?
Вопрос поставил ее в тупик. Она не знала, что ответить - вот за это никаких претензий предъявить было невозможно. Да, ей не нравилось все то, в чем она жила, но ее отношение к мужчине, большей частью идеалистическое, воспитанное детством, что он должен быть нежен и галантен, вступало в противоречие с окружающей действительностью. В поисках ответа Лия рассматривала колыхающиеся занавески, наконец, не найдя нужного объяснения, она взглянула на Олинна:
- Хорошо, я хочу знать, как ты представляешь нашу будущую жизнь? Ты, наверно, для себя уже все решил?
- Нет, - Олинн покачал головой, - я знаю, что кроме коротких встреч не могу тебе ничего предложить. И еще - моего чувства. - Олинн приложил руку к груди. - Ты согласна принять такие отношения?
- Приходящий любовник? В моем времени так тоже многие живут. Я знаю. Пусть будет так. - Лия отрешенно опять посмотрела на занавески.
Олинн взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:
- Нет, мужчина, который тебя любит, и которого любишь ты. Мужчина, способный отдать за тебя жизнь. Не муж, не друг, не человек, с которым ты превращаешь лаурит в гонты, а именно мужчина, для которого ты являешься самым близким и дорогим существом на свете.
У Лии сузились глаза, холодок воспоминаний пронесся по телу:
- Красивые слова. Тогда, чтобы никаких других женщин - ни хеттов, ни орассов, ни Делвий, ни Элл. Узнаю - убью за ложь.
Олинн вызывающе тяжело вздохнул:
- Ну, чем тебе поклясться? Как долго ты будешь напоминать мне о прошлом? Да, я должен был отнестись к тебе более внимательно, с позиций твоей эпохи.
- Ладно, что уж вспоминать, - Лия пригладила растрепавшиеся волосы, и надела головной платок - но я предупредила.
Олинн встал с колен, деловито застегивая пояс:
- Все будет исполнено в точности, как Вы сказали, Леди Гиллард. Хотя, - с грустью добавил он, - я вижу в тебе ту самую Лию, которая когда-то меня спасла.
- Та девочка - умерла, Олинн, - с грустью произнесла Лия, на глаза наворачивались слезы, - она умерла, когда брела по тропе к Звенящим скалам. От горя неразделенной любви, разрывающей сердце. Еще одна Лия умерла во время битвы за Дум-Гар, когда взяла в руки меч Эльвидии. То, что ты слышишь сейчас - отголоски, слабое эхо, их мертвых душ.
Олинн подошел и опять прижал ее к груди:
- Какая же Лия сейчас готова расплакаться? И сжимает руки в кулаки, чтобы этого не сделать?
По ее щеке потекла первая слеза:
- Не знаю.
- Тогда, соберитесь, Леди, Хранитель Пустыни, нам еще возвращаться назад. Ваши слезы должны успеть высохнуть!
- С кем тогда я сейчас разговариваю, Олинн?
- С моей маской, - Олинн наклонился и поцеловал ее, - а теперь со мной.
Лия нервно рассмеялась:
- Интересный взгляд на жизнь, как на театр или бал-маскарад!
Когда они вернулись на ферму, ни у кого не возникло и доли сомнений в том, что Леди Гиллард и Олинн Элиент занимались отнюдь не политикой. Но все сделали вид, что так оно и было. Люк мгновенно прикрыл плащом капельки крови от царапин ногтей Лии, проступившие сквозь рубашку Олинна. Обе стороны разъехались, удовлетворенные заключенной сделкой, как будто, так и завершаются все деловые переговоры в пустыне - через секс.
Мак потом долго расспрашивал Лию о подробностях разговора с Олинном, качал головой, удивляясь, зачем придумывать столько сложностей, когда так все просто - мужчина и женщина решили встречаться. Порадовался за "разницу культур" земной и марсианской эпох, посетовал на замутненность сознания Лии предрассудками, и вынес свой вердикт: встречайтесь, с его стороны никаких препятствий нет. Однако, если все это будет происходить открыто, то обязательно привлечет внимание Черного Чера. Дом в Хэппи-Сити может превратиться в ловушку, а за последствия придется отвечать всем.
"...Ты знаешь, что предпримешь, если таким образом будут развиваться события? И не нужно мне рассказывать, как ты возьмешь меч и пойдешь крушить Ост. Элиент сам должен понимать, к чему могут привести эти встречи. А сейчас он не думает ни о себе, ни о тебе!".
Примерно в тех же, но более крепких выражениях, Люк развернул дальнейшую перспективу развития событий перед Олинном. Деловые контакты - это очень хорошо, чем больше таких контактов, тем велика вероятность успешных действий против Оста, но нужно знать меру. О том, что с дальнего утеса упал камень - через час будет знать вся пустыня! Олинн слушал, кивал головой, делал понимающий вид, но когда Люк выдохся, доказывая, что женщин много - бери любую, просто сказал, что Люк бы свою жену не предложил никому, так и он считает Лию, своей женщиной, согласен делить ее с Гиллардом, и не отступит от принятого решения. Люк понимал, что чем дольше он будет давить на Олинна, тем выше вероятность того, что, в конце концов, Олинн пошлет их повстанческое движение далеко и надолго, поэтому в этом случае лучше дать полную свободу действий, чем объяснять, почему так не нужно поступать.
Наконец приехал Макдауэл! Они все расположились внизу и принялись поглощать дневную трапезу. Мак жаловался на то, что по городу теперь не проехать и придется добираться до дома юбиляра по задворкам, потому что негоже Лорду Гилларду пешком ходить. Зато ночью основная масса людей должна схлынуть, поэтому обратный путь домой пройдет практически по-прямой. Лия еще долго возилась с переодеванием в праздничную одежду и приведением себя в порядок, Мак успел поспать на кресле возле очага и пропустить стакан вина, потом еще раз поел. Доспехи Хранителя Пустыни были совсем не приспособлены к принятию пищи, поэтому Маку придется весь вечер сдерживать себя при виде изысканных яств и крепких напитков.
- Не забывай, что у меня есть заветная трубочка! - Радостно сообщил Мак.
- Не забывай, что Лорд Гиллард будет в центре внимания! - Парировала Лия, - а тащить пьяного мужа домой в доспехах - задача не из легких.
- Ничего страшного, вот там внизу все отстегивается, поэтому все, что вошло, легко выйдет. - Деловито ответил Мак, надевая доспехи.
- Ага, а вдруг ты решишь все вывернуть обратно? И мне придется тащить облеванного пьяного мужа в доспехах...
- Ну, это все твои безосновательные домыслы! Конечно, я шучу! Неужели благородный Лорд Гиллард опустится до того, чтобы напиться?
Музыкантов пригласили из Вельгонта, закуска и повара местные. На праздник в Хэппи-Сити съехались гости из Вельгонта и Эрбера, главы семейств из крупных ферм и прочие уважаемые люди. Вкусных блюд приготовили множество, спиртное лилось рекой, Арт Коннехи привычно развлекал молодых дочерей местной знати, Рашаэль пытался развивать связи с Эрбером, расхваливая свои услуги, Кенноби-Квин заскочил на час, но, сославшись на неотложные дела, покинул веселящееся и танцующее общество. Лию тоже приглашали танцевать, каждый раз спрашивая согласие Мака в образе Лорда Гилларда, следуя традициям. Под конец вечера у Лии слегка кружилась голова от пьянящей настойки, и она вышла ни улицу.
Длинный балкон, огражденный резным парапетом, окутанный запахами ночных цветов и освещенный множеством тусклых светильников, казался таинственным. Музыка и гости остались далеко позади. Внизу шелестели листья марсианских пальм, растущих в огромном внутреннем дворе, а над девушкой раскинулось бескрайнее и яркое звездное небо. Лия перегнулась через парапет, вглядываясь в ночную даль. В красивом платье она чувствовала себя сказочной восточной принцессой, вот сейчас тихо заиграет лютня, и волшебный принц выйдет из темноты и позовет ее в путешествие по дальним мирам.
- Ну и как Вам теперь живется? Меч не сильно к земле притягивает? - Услышала Лия над ухом смутно-знакомый и оттого внушающий страх голос. Внутри все замерло. Пустой балкон, темный сад. Никаких сомнений, что Черу достаточно пальцем щелкнуть, и она потеряет сознание. Дотащить бесчувственное тело до припрятанного селлера - как нечего делать. Был человек, и нет. Ищи потом по всей пустыне!
Она попробовала обернуться, но Черный Чер положил ей руки на плечи, прижимая своим телом к парапету балкона:
- Не надо, не дергайся и останешься в живых. У тебя нет с собой твоей игрушки, поэтому угрожать мне нечем.
- А ты? До сих пор сожалеешь, что меня не убил? При нашей первой встрече? - С трудом произнесла Лия, парапет больно вжимался в живот, так что было трудно дышать.
- Было и такое, но тебе все равно нашли бы замену. Ведь изначальной ставкой была жизнь Элиента? Не правда ли? Я знаю. Это потом тебя подобрали жрицы Дум-Гара. Но в наших с тобой отношениях меня интересует единственное - каким образом ты получила меч Эльвидии? Хотя...- Чер сделал паузу, - я бы с удовольствием послушал о лагере повстанцев.
- Ослабь хватку, Чер! - Взмолилась Лия. - Меня не нужно запугивать, я тебе не враг. Я и так все расскажу.
Чер отступил, развернув ее к себе. Лия испуганно огляделась вокруг. Времени на подготовку к длинной отповеди не было. Если врать, то без смущения, и сразу, все, что придет в голову. "Соберись, Леди Гиллард, ты - Хранитель Пустыни, а не трусливая маленькая девочка! Ах, если бы их встреча произошла намного раньше, до переговоров с повстанцами! Тогда можно было бы спокойно отвечать - нет, не был, не состоял. А что теперь? Когда все мысли только о Нем?"
Лия постаралась успокоиться и ответить достойно, как это сделала бы Леди Гиллард:
- Лорд Блэкмор, кажется, Вас так называют? С чего ты взял, что Олинн довез меня до повстанцев? Ты бы так поступил?
- Да я бы тебя дальше периметра Купола не выпустил!
- С искалеченной-то рукой? - Лия вгляделась в его желтые глаза. - А я вообще тут особо ценный товар, меня и продать можно с выгодой!
- Логично. И?
- Он довез меня до Дум-Гара, там оставил. - Она сделала паузу, а потом добавила. - Ты не знаешь, откуда у него взялось такое чувство жалости? Наверно был благодарен за собственное спасение.
Черный Чер замолчал, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Не врет ли? Лицо Лии было сродни каменной маске, но она вся была напряжена.
- Я тебе поверю, пока, - медленно произнес он, наконец. - Как же обладают мечом? - Чер распахнул плащ и показал Ауриту, притороченную к поясу. Глаза Лии полыхнули огнем:
- Так, значит, все из-за него? Ты обрек столько людей на смерть, чтобы получить второй меч? - с ненавистью прошипела она. - Я не знала точно, но догадывалась. Ну, ты и чудовище! Не смог обладать одним, решил заполучить второй? Тогда знай, что именно ты, своим желанием включил для меня Траверсу. Я должна была защитить Дум-Гар, и ты заставил меня совершить подвиг. Эти мечи - не для нападения, а для защиты.
- Если я правильно тебя понял, - продолжил Чер, не обращая внимания на поток ее обвинений, - я должен защитить что-то особо значимое, чтобы получить право на обладание. Как ты думаешь, может быть мне все-таки убить Элиента, и тем самым защитить мой мир от нападок этого повстанца?
Вопрос был задан провокационный, но Лия, пожав плечами, равнодушно ответила:
- Убей, мне все равно.
- А ты хорошая актриса! И, судя по движению глаз, тебе не безразлична его судьба.
Лия сделала глубокий вдох и повела плечами, будто ее обдало холодным ветром:
- Давай проясним ситуацию, Чер. - Она собралась с мыслями. А не вызвать ли к себе жалость? Как там обычно говорят несчастные героини в женских романах? - Я его любила, а он меня нет. Я о нем еще вспоминаю, а он нет. Я замужем, и верна своему мужу, а его стихия - бескрайняя пустыня. Что может нас еще связывать? Время так быстротечно, и воспоминания в нем слишком быстро растворяются. Зачем же их возрождать? - Лия печально и смиренно посмотрела на Чера. Она прикоснулась к его руке:
- Мне хотелось бы остаться с тобой друзьями. Я не хочу, чтобы между нами стояла ни тень Олинна, ни Дум-Гар. Мы оба владеем схожими мечами, разве это не повод относится друг к другу чуточку мягче?
Черный Чер спешно ответил на рукопожатие и отдернул руку:
- Лживая тварь!
- Ты ненавидишь меня? Не понимаю... - Она растерянно посмотрела на свою ладонь. - За что? - Взгляд Чера был презрительным, сверху вниз, как на жалкое насекомое. Стало чутко обидно за саму себя. Тут Лию осенила догадка. Она об этом читала в газетах, как раз накануне своего отъезда на Марс. Но тогда не понимала сути. "Отмена статьи за...". Черный Чер не реагировал на нее как на женщину. У Лии не поворачивался язык, чтобы сказать такое.
- Ты любишь Олинна? Правда? Поэтому он тебя так ненавидит? И вся эта дурацкая война... - По щекам Лии потекли слезы. - Эти бессмысленные игры... Человеческие жертвы... Ты мстишь, за то, что он тебя отверг?
Чер поджал губы, но держался с достоинством:
- Это нормально. У тебя тоже есть повод для мести, да?
- Что - нормально? - Воскликнула Лия, не веря своим ушам.
- Девочка, да оглянись вокруг - в любом закрытом мужском сообществе...
- Полно орассок и хетток...
- ...которые не воспринимаются мужчинами-землянами!
- Ой, не надо - все их нормально воспринимают! - Яростно парировала Лия.
- И вот, мы подошли к главному, - спокойно продолжил Черный Чер, - где эта милая Леди встретила закрытое сообщество мужчин-землян, которые занимаются сексом с оррасами и хеттами. Ты будешь продолжать свои лживые речи? Или расскажешь правду про повстанцев? - Ухмыльнулся Чер.
Лия почувствовала себя зажатой в угол. Она растерянно оглянулась. Мак был далеко. Если позвать на помощь, то никто не услышит ее крики из-за громкой музыки. Нужно было защищаться, иначе партия Лорда Гилларда будет навечно проиграна Лорду Черу.
- Я жду. Так, где ты видела мужское сообщество землян?
- Нет, ты скажи, у вас с Олинном, что, была пламенная братская дружба?- Лучшее средство, когда выхода нет, и бежать некуда - это неожиданное, лишенное всякой логики, нападение. От страха Лию просто "несло".
- Ты сама не знаешь, о чем говоришь! - С издевкой ответил Черный Чер.
- И его потребительское отношение к женщинам, внушенное тобой. Скажи честно, вы спали вместе? Неужели в одной кровати? - Продолжала биться Лия. - Или ты его как агнца готовил на заклание?
Чер отшатнулся от нее.
- Что? Мысли твои потаенные читаю? - выкрикнула Лия, в надежде, что хоть кто-нибудь услышит ее голос и прибежит на помощь. - А тут его взяли и увели у тебя из-под носа! Забили голову идеями Сопротивления и не дали проявить крепкую мужскую дружбу, так?
Рука Чера схватилась за меч.
- Признайся мне, ведь он красивый? Просто чертовски красивый! - Продолжила кричать Лия. "Помогите, хоть кто-нибудь!" Она увидела, как Мак в образе Гилларда встал у Чера за спиной. "Ну, наконец-то!"
- Разговариваете? - Макдауэл кашлянул. Чер резко обернулся. Она взяла себя в руки, жеманно поправила прическу и захлопала ресницами:
- Мы с Лордом Чером просто говорили о политике. Ничего особенного. Я сказала, что он как близкий друг нашей семьи может заходить к нам в любое время. Ведь так? - Ее глаза излучали саму доброту.
Черный Чер мгновенно остыл. И вежливо поклонился:
- Приветствую тебя Лорд Гиллард!
- Приветствую тебя, Лорд Чер! - Мак тоже поклонился, приложив руку к груди. - Нам с женой нужно уходить, уже поздно. С хозяевами я уже попрощался.
Они вышли.
- Что случилось? Чего это он так разозлился? - Шепнул ей Мак на пороге дома.
- Ты представляешь, это он организовал всю Думгарскую операцию ради получения моей Траверсы! - Воскликнула Лия.
- По поводу его способностей - я никогда не сомневался. - Доверительно произнес Мак. - Но скажи, кто - красивый?
- Я тебе потом все объясню, сама не понимаю, чем именно его так задела. Каких же бредовых мыслей я ему наговорила! Мне так стыдно!
- Если тебе плохо, то лучше поговорим прямо сейчас, - Мак сбросил скорость, они почти подъехали к дому Лии.
- Мы начали говорить о закрытых мужских сообществах. Я в этой теме - ничего не смыслю. Ты что-нибудь о них знаешь? - Но Макдауэл пошел открывать ворота.
- Как ты сказала? Закрытых? - Он вернулся обратно и завел селлер во двор. - Ладно, пусть пока здесь стоит... Лия начала отпирать дверь. Шарми, скорее всего, уже давно спала, не хотелось будить.
Олинн уже долгое время стоял в тени забора в боковом переулке рядом с домом Лии. Он ждал, провожая глазами редких прохожих, и надеялся, что Лия вернется одна. Он заметил, как черный селлер, словно ночная тень, свернул в переулок и остановился перед домом. Но с водительского места поднялся Гиллард и пошел отпирать ворота.
- Ты что-нибудь о них знаешь? - Громко спросила Лия.
На улице почудилось неприметное движение. Олинн вжался в шершавые камни забора. Прямо перед въездом в переулок остановился селлер. Окно со стороны водительского места слегка приоткрылось.
Тем временем Гиллард раздвинул створки ворот и вернулся:
- Как ты сказала? Закрытых? - Раздался его глухой голос. Селлер тронулся с места.
В темноте был слышен только скрип створок и грохот щеколды. Странный селлер постоял еще немного на улице. Кто-то из него наблюдал, как зажигаются огни на первом этаже дома. Потом окно водителя открылось еще шире, и раздался звук мрачного плевка. Олинн готов был поклясться, что так мог плеваться только единственный человек - Черный Чер. Олинн слегка вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, но селлер исчез. Теперь не оставалось ничего иного, как напроситься на ночлег к Арту, а утром покинуть Хэппи-Сити и отправиться на лауритовые рудники в поисках Кагора Макдауэла.
Они расположились на первом этаже перед очагом.
- Тебе интересно вообще или конкретно? - Мак снял шлем и расстегнул доспех. Лия плеснула крепкой настойки в его стакан. - Спасибо!
- Понимаешь, я тут наговорила Черу всяких глупостей, что самой стыдно...
- Перед Черным Чером? Не смеши меня! Что ты ему сказала?
- Ну, он начал говорить... - Лия краснела и путалась в словах, - ...о повстанцах, об армии, о том, что женщины мужчинам не всегда нужны. О сексе...
- Прямо вот так, откровенно? - Оживился Мак и сделал глоток.
- И я сказала Черу, что он извращенец и ему нравятся молодые мужчины. - Лия сложила губы в трагической усмешке. - А он сказал, что это нормально...
Кагор глубоко задумался, несколько раз искоса и изучающее глянул на Лию, которая расположилась в кресле напротив:
- Ну, принимая во внимание, что тебя воспитывали, как в приличных семьях Тир-Апамеи... Не обращай внимания, место есть такое. Апамейцы предпочитают вообще не говорить о сексуальных отношениях и не заострять на этом внимания своей молодежи...
- Неправда, о пестиках и тычинках мы знаем с детства! - Рассмеялась Лия.
- Они там все тоже знают. Но цветов с двумя пестиками, и чтобы они еще друг друга опыляли, для апамейцев не существует! - Продолжил Мак. - Поэтому, я тоже не буду тебя разубеждать, тем более что Черный Чер может придерживаться точно таких же представлений. Но... Лучше мы рассмотрим более простую версию. Однажды в своей молодости я посетил Бийельский монастырь. Типичный пример закрытого мужского военизированного сообщества. Я пока понятно объясняю? Вижу, что слово монастырь тебе знакомо. Да, тот же Дум-Гар, но мужской. Так вот, на мой взгляд, Черный Чер - типичный монах-настоятель. У него свои убеждения, своя вера. Он воспитывает послушников с малых лет, видит, как они растут, переживает, не спит ночей и дежурит у постели, если кто-нибудь из них заболеет. Он их любит, потому что вкладывает свою душу. Я видел, как один монах, отстоял два часа молитвенных песнопений, не сводя глаз с лица молоденького мальчика. Что происходило у него в голове - неведомо, но позволил бы он себе хоть раз прикоснуться к объекту своей любви?
- Значит, я ложно обвинила Чера, - разочарованно промолвила Лия. - Нехорошо как-то получилось! Я его обидела?
- Не факт! - Усмехнулся Мак. - Ты же не проверяла! Но версия с монахом более правдоподобна и убедительна.
- А если его любимый послушник, вдруг покидает монастырь и обращается в другую веру?