Я - ленивый. Поэтому стараюсь быть краток. Гигантская картина окружающей жизни не является непрерывной, она целиком состоит из крупных, средних и мельчайших фрагментов: физических, психологических, духовных, ассоциативных и прочих других - вариации бесконечны. Из фрагментов состоит мир. Так же построено повествование: открыл с середины - почитал, не хочешь - закрыл, откроешь как-нибудь с другого конца. Автору - без разницы. Длинного сюжета нет. Единственная связка всех текстов даже не время - феномен человечьего бытия, лично подсмотренный, подслушанный, подгаданный или испытанный на собственной шкуре. Трагифарсизм. Добровольный донос на самого себя и иже с ним. Разумеется, субъективный. В бытность мою алкоголиком голова любила "разговаривать" сама с собой. Может, это явление означало акт самопознания и творчества, а, может, был прав мой незабвенный друг, врач Мишаня, изрекший однажды: "Весь мир белогорячий! Даже немые разговаривают. И чего сказать все хотят?"
***************
Если встать у окна
и взглянуть свысока,
и пpедставить
дуpацкий полет...
Что нас манит туда?
Кто зазвал в балаган
и какая pука тишину эту льет?
Все хоpошо: того, кого совpеменники не ценят, потомки пpодадут втpидоpога.
Словами правду не скажешь.
Свобода - это отсутствие опоры.
Не умеешь понять? - Люби!
Еще были земли, как угли. Шипело и выло.
Неясное Слово витало
в эфире дремотном.
И к Року прильнувши, судьба всей земли позабыла,
что выше любовной утехи есть жертва - свобода!
Еще были души, как змеи: холодные, злые,
и в трещинах времени птицей барахталась совесть,
и мертвый порядок теснил, убивая, стихию:
поэзию смерти жизнь пишет, как скучную повесть...
Неясное Слово металось, стучалось, хотело
в пристанище слиться
с безумно пылающей плазмой.
Судьба прозевала! - Досталось лишь слабое тело
смешного примата, горящего знанием Глаза.
Тогда и случилось смешенье любви и свободы;
утратило Слово
без таинства
мощь заклинаний.
И земли остыли. И души разверзлись, как воды,
и вытекло прочь все вино несвершенных желаний.
Средь явленной речи гуляет немотное Нечто!
И не с чем сравнить то,
что чуешь за областью звука.
И, жертвою ставши,
ты вышел рожденью навстречу:
от предков стихии -
к клокочущим в пламени внукам!
Что вплавлено в Образ,
как обручем взято, - сравненьем.
Замкнул ток небес
не примат,
заигравшийся случай.
Отныне в шар вечности вкраплена точка мгновенья:
землею, звездою, душою
и - жизнью горючей!
Поздним вечером в полупустой трамвай вошла небольшая старушка. В руках она держала картонную коробку, склеенную наподобие нелепой копилки - с прорезью вверху. На самой коробке имелась надпись: "ЖЕРТВУЙТЕ НА ВОССТАНОВЛЕНИЕ ХРАМА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО".
Старушка на вытянутых руках протянула коробку к пассажирам и вопросительно сказала:
- На храм?
Несколько граждан сунули в картонную прорезь кто бумажку, кто три. Иные досадливо отвернулись: все, мол, теперь просят жертвовать.
Старушка подошла к двум хорошо одетым молодым людям.
- На храм?
- Нищие мы! - парни засмеялись.
- Ну, дай вам Бог разбогатеть.
И старушка перешла в другой вагон.
Я видел сон. Почтенные дамы и господа стоя приветствовали седого высокого старца, восьмидесятилетнего юбиляра, метра, мастера и коллегу. Торжество. Речь старика перед публикой. Он вышел к микрофону, промокнул глаза, выпрямил спину до напряжения струны, вдохнул воздух, чтобы говорить и... не смог произнести ни звука. В течение нескольких минут он произносил речь мысленно, обращаясь то ко всем сразу, то к кому-то конкретному, то размышляя... Первая реакция в зале - недоумение. Через десяток секунд, когда поняли, что происходит, что старик не в состоянии выразить словами все, что он хотел бы сказать, наступила пронзительная тишина; каждый в ответ произносил свой собственный мысленный монолог. Несколько минут - напряженнейшие потоки чувств в абсолютной тишине! Наконец, старик отступил на шаг, поклонился. Еще секунда тишины. И - шквал аплодисментов.
И будто бы весь мир узнал об этой речи, и она стала непревзойденной классикой.
Что такое огонь? Это когда течение времени становится видимым.
Если вы случайно найдете место, где нет ни надежд, ни воспоминаний, то это - реальность.
Заводила заводил. Завелось, само начало набирать обороты. А Заводила по-прежнему хотел быть только Заводилой - крутил "заводилку". Остановилось.
Снисхождение - род скуки. Интереса в снисхождении нет.
Сравнивающий - слеп. Либо ты видишь суть, либо - сравниваешь.
Мудрость не нуждается в учениках.
На 99 процентов дети - наше прошлое.
Кредо: морально подвижен.
Подправим и Шекспира:
Жизнь - это театр одного зрителя.
Сказавший: "Это невозможно!" - делает это невозможным только для себя. Но найдутся многие другие, кто подтвердят: "Невозможно!" Так возникают общества, которые всегда связаны принципом ПОДОБИЯ ПО НЕВОЗМОЖНОМУ.
Тот, кто может все, в обществе не нуждается.
Она так и сказала:
- Всегда хотела иметь Библию!
Именно - "иметь". Не читать, не изучать, не верить, не постигать - иметь! Конечно, можно порассуждать на тему, что вещь в мире людей - самый древний и самый покорный раб... Не в рассуждениях суть. Пенсионерка Гуля всю жизнь проработала на одном месте, в одной из российских контор по строительству социализма. Жизнь прошла, социализм оказался исторической "шуткой" самовлюбленных и жестоких обманщиков. Хлебнув домашней пенсионной свободы и одиночества, Гуля написала в одну из благотворительных религиозных миссий обращение - чтобы выслали ей бесплатно Библию.
- Как думаешь, вышлют? - спрашивала она меня при встречах, заглядывая в глаза. - А вдруг не вышлют, вдруг я им не подойду? Так мечтаю, так мечтаю иметь дома у себя Библию! Может, найдется одна-то для меня, а?..
Письмо в миссию Гуля написала замечательное.
"Здравствуйте, товарищи! - обратилась Гуля к боговым братьям и сестрам. И далее. - Я всегда честно выполняла свой долг... Неоднократно награждалась Почетными грамотами, имею соответствующие записи в "Трудовой книжке"... Меня ценили в коллективе, всегда давали только положительные характеристики... Алкоголем не увлекалась, претензий с моральной стороны никогда не получала..." - И так далее.
Свидетельствую: Гуля, действительно, человек очень работящий, добрый, тихий, почти святой. Кто ж знал, кто мог предположить, что ум и сердце ее научатся говорить лишь по-казенному?! Разве что Бог знал, Бог ведал.
- Опасаюсь я, вдруг не вышлют? Так было стыдно писать о себе, что я - хороший человек, что достойна, наверное... Так стыдно!
И Гуля заплакала.
Пришел я как-то на работу с жуткого похмелья. Говорю начальнику:
- Серега умер... Пойду, хоронить надо...
Только ушел - Серега звонит.
- Ушел на похороны. Серега умер, - начальник отвечает.
Пришел я к Сереге, посмеялись. Позвонили начальнику, позвали выпить. Сидим, наливаем. На всех лицах - скорбь. Будто и вправду кто умер. Печально-печально так вышло, даже пить было трудно.
Если женщины создания неземные, то и беды от них нечеловеческие.
Было у отца два сына. Старший умный, младший дурак. Женились сыновья. Родились у них у каждого тоже по два сына. Всего - четверо. Все дураки! Тут и сказке конец.
Работа - это всего лишь умение сосредоточиться, сидя на гвозде, а вот умение отдохнуть, сидя там же, - это уже, несомненно, талант.
В России торговый работник по стилю жизни похож на профессионального революционера - всегда готов к тюрьме.
Отчего люди страдают? Одни считают, что погружены в этот мир слишком мало, другие считают, что погрязли в нем слишком глубоко.
К дереву с плодами в райском саду подходят Адам и Ева. Змей-искуситель срывает яблоко и протягивает его, предлагая отведать.
Адам жрет яблоко и скучает.
Ева ждет.
Змей-искуситель рвет следующее яблоко и протягивает его.
Адам жрет яблоко и скучает.
Ева ждет.
Так случается много раз: Адам жрет яблоко и скучает, Ева ждет; Адам жрет яблоко и скучает, Ева ждет; Адам жрет яблоко и скучает, Ева ждет...
- Кончились! - кричит Змей-искуситель. Потому что яблоки на дереве, действительно, кончились.
- Давай распишемся? - говорит Ева Адаму.
Адам и Ева живут в коммунальной квартире. У них дети. Ева и Адам ругаются матом, потому что дети все время хотят жрать.
О! Наши людские рассуждения далеко не так безобидны, как это может показаться вещественному миру, привыкшему ощущать и понимать "в веществе" даже время.
Поиск "коммунизма" вне себя должен привести ищущего к главной находке - к коммунизму внутри личности, т.е. к многовариантной, полиструктурной гармонии. Никакое "вещество" цивилизации не сможет и не захочет этого понять в силу своей вторичности. Первична - выдумка!
Господа! Взгляните на вновь родившегося человека, как на... уникальный космический корабль! - Он отправляется в беспримерное путешествие сквозь время и пространство за самим собой. Стать собой - успеть прибыть к "пункту назначения" в целости и сохранности, - не это ли желаннейшая цель всех, кому знакомы слова "развитие Личности"?!
О, как много всевозможных опасностей поджидает человека в его "космическом путешествии" сквозь самого себя! Как часто "корабль" - тело путешественника - захватывают безжалостные "пираты": низкие желания, слабоумные страсти, чужие идеи... Они, как правило, убивают или порабощают владельца, занимают место у штурвала жизни и - гоняют несчастный, ни в чем не повинный живой "корабль" - осиротевшее тело человека как хотят и куда хотят, пока не придет ему бесславный конец...
Ну, и расскажу я для концовки историю. Однажды попросил сосед по даче электическую пилу - попользоваться. Дали. Слышим: древесная пила воет не своим голосом. Пошли посмотреть. Точно! Пилит сосед-гад этой самой пилой, но не доски - аж кровельную жесть! Отобрали с обидой. А отец меня да и сам себя поучает вслух: "Не свое - не жалко!"
Холодная дpужба
умов пpосвещенных...
Зачем эта сила,
кому напоказ?
Рождаются мысли
от мыслей скpещенных
и - одиночество
множится в нас.
Довеpие спутано
с быстpым довольством,
фантазией пpавит логический цаpь,
но яд богохульства,
и яд богомольства
пьянит, как и пpежде, двуногую тваpь!
Осанны и гимны поют любопытным,
сидим у экpанов, любители дpак...
Ученый дуpак,
самомненьем налитый,
живот покоpяет,
живучий, как pак.
Нет в природе никакой совести! Естество - бессовестно! А вот отклонение от естественного хода развития жизни (вправо-влево, вниз-вверх, ускорение-замедление и т.д.) природа вынуждена компенсировать неким механизмом баланса - искусством.
Совесть пробуждается в живом существе в результате предательства своего собственного естества, она - сугубо индивидуальна, поэтому то, что для одного - стыд, другому - радость. Коллективной совести не существует (разве что все члены общества "сделаны" по одному образцу).
Разбуженную совесть (разбуженную в результате личной ошибки или специальной "воспитательной" провокации) немедленно пытаются эксплуатировать масса институтов: государственный, религиозный, семейный, само-любовный, институты традиции и культуры народа и т.д.
Возможно, для Человека "стать собой" - это, в конечном итоге, избавиться от совести.
Не многого стоит пpитвоpщицы слово,
пока деpжишь за pуку, веpь,
а выпустил - боже! - опять обвоpован,
и медлит,
и хлопает двеpь.
И плещет в уме монолог возмущенья:
кто пpаво дает изменять?
И хочет душа получить возмещенье -
удаpить, унизить, пенять...
Пpитвоpщица,
жыитель особого клана,
где каждый кpасив напоказ,
где множество пpавил сильны бесталанно
и цепок их шепот и сглаз.
Никто не узнает
конца и начала;
завихpился быт наш кольцом,
молчащая ведьма меня пpиpучала,
оpущая - гнала истцом.
Душа насладилась вещественной ложью,
угасла и канула вон,
но тело умело тpанжиpит в безбожье
свой тысячесуетный сон.
Реальность пpитвоpная - нужды да цены,
котоpыми миp объяснен.
Ах, как ты бедна
у пpилавков,
цаpевна,
где голод желаний явлен...
Вот двеpь остpожно, укpадкой, по-лисьи
опять откpывается,
чтоб
надежды pазделись,
одежды повисли,
упpямства схватились
лоб в лоб.
"Человек слаб!" - говорит человек сам себе и вся его жизнь немедленно начинает приходить в разнообразнейшее движение: он, человек, испугавшийся собственной слабости, бежит на поиски силы. Он находит ее всюду, он копит ее безмерно, совершенствует и... не знает, как и куда ее применить, наконец. Так создается избыток сил, который "опрокидывает" экологическое равновесие сначала в самом человеке, а потом и в его окружении.
Избыток сил для осознающей себя слабости - опасен! Избыток всюду: химическая, физическая, ядерная, психическая энергии - все на сегодняшний день ОТКРЫТЫ!
Что делать? Будущее прозревается как угроза. Правильно: если новое эволюционное препятствие меньше того, что было преодолено, то можно говорить о регрессе процесса.
Избыток "открытых" сил при регрессе делает его обвальным, катастрофически быстрым, так сказать, явленным концом света.
Прогрессивное течение цивилизации груз "открытий" пытается сбросить с себя иначе - через бесконечную экспансию в сферы искусства, пространства, информации, технологий.
Изначальный комплекс - человек слаб - заканчивается грандиозным избытком "открытых" сил, неуправляемым их перепроизводством.
Выход - в употреблении избытка сил на их же сдерживание. Технологический "дракон" обязательно должен закусить собственный хвост, закольцеваться наподобие сверхпроводника, внутри которого могут течь сильнейшие энергии, а на поверхности - едва-едва. Энергия атома, например, закольцована для внешнего наблюдаталя - до "нуля". Чем страшнее "дракон", тем прочнее должна быть цепь-кольцо, на которую он посажен. Внешняя энергия вполне может быть обуздана внешними средствами, внтренняя - только внутренней "цепью".
Слабая физическая основа нашла опору в силе разума.
Сегодня энергия "слабого" разума пытается, и уже небезуспешно, "открыть" энергию еще более глубоко закрытую - психическую. Сам разум сдержать ее избыток уже не сможет, - потребуется в целях технологических и в целях собственной безопасности освоить то, что сегодня называется словами "бог", "любовь", "нравственность".
Будет ли избыток и этого?..
Похожесть и подобие - не одно и то же. Когда мы смотpим снизу-ввеpх, или наобоpот, свеpху-вниз на что-то или на кого-то, то взгляд наш ищет именно "подобность", - совпадение некотоpых пpоекций бытия, чтобы мозг мог тpудиться и понимать непонятное.
Все остальное - похожесть, котоpая удовлетвоpяет личное самолюбие, либо его дpазнит. Пpозpеть пpинципиальную новизну здесь невозможно. Самолюбие жиpеет. Мозг атpофиpуется.
- Давай по-русски!
- А как это?
Вряд ли кто-то сможет объяснить толком и до конца.
Ну, например.
Российский книжный рынок конца двадцатого столетия переживает одну за другой пертрубации: к оголодавшему от соц-идеологического "пайка" читателю хлынул поток всего "запрещенного", потом - "иностранного", наконец - "мистического". Последовательно массовый "жор" переключался от одного к другому. И вот - удивление!