Весна. Как много светлого связано с этим словом. Словно дряхлая старушка, разминающая конечности после долгих часов в кресле перед камином в размышлениях о былых днях, природа пытается расправить плечи, стряхнуть последние остатки зимнего сна. Медленно протирая глаза, она не спеша сбрасывает с себя снежное одеяло. Пар, поднимающийся с земли под весенним солнцем, окутывает крестьянина, который, наклонившись, с любовью разминает между пальцев черную, влажную землю. Впереди его ждет тяжелый, упорный труд, но крестьянин счастливо улыбается. На реке рядом с полем бурный поток воды уносит последние остатки льда. Старая ива с еще голыми ветвями, раскинувшись над поверхностью еще мутной воды, впитывает еще не очень теплые солнечные лучи. Над головой крестьянина поет, заливается серый, неприметный, но такой звучный и родной жаворонок.
Провинция Алабэ. Год назад раскаты войны, хаоса докатились и до этих, некогда мирных и процветающих мест. Вескриты из Вэстмера медленно, но верно продвигались вглубь империи. Война с переменным успехом шла повсюду, неся за собой все свойственные ей лишения.
Весна. Словно дряхлая старушка, разминающая конечности после долгих часов в кресле перед камином в размышлениях о былых днях, природа пытается расправить плечи, стряхнуть последние остатки зимнего сна. Но раны, причиненные ее созданиями, столь тяжелы. Смрад, поднимающийся с земли под весенним солнцем, окутывает крестьянина, который, наклонившись, со слезами на глазах разминает между пальцев бурую, пропитанную кровью землю. На реке рядом с полем бурный поток воды уносит остатки льда, сковавшего в единой братской могиле тела людей и вескритов, оказавшихся в пекле очередной битвы. Старая ива с обожженными, обломленными ветвями под тяжестью перевернутой, развороченной метательным снарядом телеги наполовину провалилась в мутную воду. Неподалеку лежит маленький, скомканный комок из грязи и перьев. Серый, неприметный, но такой звучный и родной жаворонок больше не будет петь.
Амарильмонт. Вечереет. По центральной улице города по направлению к Дворцу шла хрупкая на вид девушка. Широкий, длинный плащ, застегнутый двумя пряжками в виде скрещенных кинжалов, скрывал почти всю ее фигуру, а низко опущенный капюшон - ее задумчивое лицо. Плавная, отточенная до безупречности походка, движения рук, острый взгляд карих глаз из-под капюшона, охватывающий все происходящее вокруг, насмешливая, чуть грустная улыбка явно свидетельствовали о том, что хрупкость на самом деле была обманчивой.
Горожане скользили по ней взглядами, но не обращали особого внимания. Они привыкли к тому, что из-за войны город всегда был заполнен чужими лицами. Беженцы, солдаты регулярной армии, наемники, бандиты. Нити судеб переплетались в этом городе в замысловатые, порой безумные узоры.
Незнакомка шла молча, не поднимая головы, и лишь по рассеянной улыбке, периодически появляющейся на ее тонких губах, можно было понять, что от ее взгляда не ускользалп ни одна малейшая деталь.
Она бывала в этом городе раньше. Правда, в то время улицы не были такими грязными, нечистоты не выливали прямо на тротуар, проститутки не стояли у дороги в вызывающих позах с не менее вызывающими речами, нищие, калеки не выпрашивали денег на каждом шагу, пьяные, перекошенные рожи не торчали из канав. Былое величие города прошло и испарилось, оставив лишь блеклые искорки в центре города, где обосновались богатые, знатные горожане и высшие чины армии.
Незнакомка подошла к таверне, оглянулась легким движением головы из стороны в сторону, подняла глаза на вывеску. На обшарпанной доске яркой краской были намалеваны слишком громкие для этого места слова: 'Три короля'. Девушка толкнула дверь и вошла в удушливый зал таверны, наполненный безумно громким, диким шумом, объединившим в себе непонятные крики, ругань, смех уже пьяной вдрызг разношерстной публики и звук одинокой флейты, которая в тон окружающей музыканта серой массе звучала до невозможности заунывно. Яркий контраст с этой толпой, клокочущей абсолютно бесполезной энергией, составляла хозяйка заведения. Высокая девушка с огненно рыжими волосами умело сновала между столиков, успешно избегая рук особо рьяных посетителей, которые смотрели ей вслед, судорожно глотая слюну.
Незнакомка подошла к стоявшему в углу столику, села, отодвинувшись назад так, чтобы тусклый свет чадящих масляных ламп не падал ей на лицо, и начала исподтишка наблюдать за посетителями. На ее губах играла та же рассеянная улыбка. Ей нравилось наблюдать за людьми, изучать их людскую, а вернее животную натуру. Но сейчас она пришла не для этого.
Подошла хозяйка. Незнакомка, взглянув на нее исподлобья, заказала вина. Хозяйка таверны, внимательно осмотрев незнакомку, стояла и теребила поясок, пытаясь вроде что-то сказать, но, так и не решившись, отошла. Незнакомка продолжала незаметно рассматривать посетителей. Она уже почувствовала, как на нее уставилась компания из пяти человек на другой стороне зала, но не подавала виду. Здоровяк с огромным шрамом через все лицо пристально смотрел на нее, тихо говоря что-то сидящему слева седовласому мужчине, у которого между скрещенных на груди рук покоился посох, испещренный непонятными для незнакомки знаками. Седовласый маг кивал в ответ, не сводя с незнакомки недружелюбный взгляд.
Хозяйка принесла вино. Незнакомка пригубила из кубка, поморщилась, выражая явное недовольство кислятиной. Хозяйка развела руками - дескать, что есть. Незнакомка положила на стол монету, встала и пошла к выходу, нарочно пройдя рядом со столиком седовласого мага. Проходя мимо, она как бы невзначай отдернула плащ и показала расшитый серебром кошель на поясе. Отворив дверь, незнакомка вышла, кинула взгляд в сторону запримеченного ранее прохода в темный переулок рядом с таверной и направилась к нему. Она почувствовала, как кампания тихо выскользнула на улицу и направилась вслед за ней.
Уже стемнело и в переулке стояла почти кромешная тьма - лишь тусклый свет из окон таверны освещал ящики, стоящие у стены дома напротив. Незнакомка вошла в переулок и шагнула в темноту. Увидев, что она свернула, возглавляемая седовласым компания рванулась в переулок. Увидев, что девушка скрылась, седовласый остановился, перехватив посох, указал пальцем в темноту.
Выхватив кинжалы и мечи, его товарищи двинулись вперед. Маг провел посохом, выговаривая заклинание света, но опоздал. Спрыгнув с вершины ящиков, прямо посреди бандитов приземлилась хрупкая девушка. Ее кинжалов не было видно, но звук перерезанного горла, сопровождаемый страшным хрипом, невозможно спутать ни с чем. Когда в воздухе вспыхнул и появился шар света, на ногах стоял только здоровяк со шрамом. Он держался обеими руками за горло, а в выпученных глазах были недоумение, боль и неизбежность. Шатаясь, он сделал несколько шагов по направлению к седовласому магу, упал у его ног, закатил глаза. Между обмякших рук хлестала кровь, стекая к ногам мага.
Маг сжал посох, проговорил заклинание. Из конца посоха вырвался шар огня, который разворотил груду ящиков, уничтожив последнюю тень рядом с магом. Незнакомки не было. Когда маг додумался выпустить очередной шар огня в крышу соседнего здания, было уже поздно. Из мрака за его спиной появилась хрупкая фигура. Маг почувствовал лезвие на своей шее, задрожал.
- Пощади, мы не хотели ничего плохого! - прохрипел он, чувствуя как по шее стекает тонкая струйка крови.
- Пощади? Не это ли слово произносил хозяин фермы, когда ты насиловал и убивал его семью? - прошептала ему в ухо незнакомка.
Лицо мага побледнело. Всего неделя прошла с момента, когда они наткнулись на эту проклятую ферму на отшибе провинции. Действовали они по обычной схеме: убили фермера и двух его сыновей, всю ночь насиловали его жену, а утром, когда она издохла, подожгли все и ушли, забрав все ценное. Но как эта дрянь узнала про все?
- Ты нас с кем-то перепутала. Мы ни в чем не виноваты, - маг попытался добавить своему дрожащему голосу нотки искренности, о которой он уже давно забыл.
- Не вы...Знаешь, когда ищешь что-то спрятанное, в первую очередь нужно проверить сено в сарае. Ведь только таким образом можно найти маленькую девочку, которая зажав ручками рот, смотрит на тварей, убивающих ее родных, слушает крики своей матери в ночи, а потом, задыхаясь от дыма, ждет, когда уйдут звери, в мгновение ока уничтожившие все, что она так любила, - голос незнакомки изменился, наполнился гневом и ненавистью - Она продержалась ровно столько, сколько нужно было, чтобы успеть рассказать незнакомой девушке, вышедшей из леса на дым, о том, что произошло...Знаешь, как отчетливо врезаются в память лица людей, перевернувших твой мир с ног на голову?
Кинжал в коротком рывке дернулся в сторону, перерезая сонную артерию. Истекая кровью, маг упал прямо на неподвижный труп детины.
Незнакомка присела на корточки, вытерла об подол плаща мага сначала один кинжал, потом другой.
- А ведь прошло всего пять лет...Пять лет для того, чтобы мир погрузился в этот хаос...- девушка встала, убрала кинжал в левой руке в ножны, вздохнув, повернула кинжал в правой руке и грустно улыбнулась.
Угасающий шар света заиграл на изогнутом клинке кинжала, высветив выгравированные причудливыми буквами слова 'ROYAL ElitE'.
Глава 1
Течение
Повозка, запряженная двумя жилистыми лошадьми, медленно катилась по ухабистой лесной дороге. Кучер в кожаной военной форме, устало ворочал головой в видавшем лучшие времена кожаном шлеме, пытаясь прогнать накатывающую медленными, подлыми волнами дремоту. Повозку сопровождали четыре тяжеловооруженных солдата верхом на усталых, еле плетущихся лошадях. Трое солдат, забыв вбитую многолетней муштрой дисциплину, ехали, устало понурив головы, не оглядываясь по сторонам. И только сержант - мужчина с суровым, испещренным шрамами лицом - не отводил взгляда с пленника, лежавшего на дне повозки.
Сержант до сих пор не мог прийти в себя от ужаса, который он испытал, когда этот худой, долговязый человек поднял его в воздух и швырнул на несколько метров вверх. Его распирало от желания воткнуть копье сквозь решетку в это ненавистное существо, но он помнил лицо начальника стражи... Сержант не мог понять, почему начальник велел отвезти мага в крепость - ведь в городе были свой судья и своя плаха...Но он помнил взгляд начальника...Арестант, обмотанный веревками, как гусеница в коконе, с напяленным на голову мешком лежал на дне повозки. За все время поездки он не издал ни единого звука, хотя веревки, стягивающие его тело, наверняка причиняли жуткую боль. С другой стороны, кто его знает, может он применил какое-нибудь заклинание, блокирующее эту боль. Мысль об этом просто бесила сержанта - ведь именно он так туго обмотал пленника, надеясь хоть как-то отыграться за свое унижение и страх.
Несмотря на предположения сержанта, веревки поначалу действительно причиняли адскую боль. Однако тело вскоре онемело, и маг уже не чувствовал своих конечностей. Он жалел. Жалел, что сдался. Нужно было разбросать по сторонам весь этот сброд и уйти из городка. Вряд ли бы они стали преследовать его. Но он не мог... Ему до сих пор часто снилось лицо несчастного прохожего, случайно попавшего под огненный шар. Лицо с искаженными от ужаса глазами, запекшейся кровью, сожженным волосяным покровом - лицо оторванной от туловища головы. Нет, он не мог допустить повторения того случая. И он сдался. Сдался, чтобы терпеть эту боль.
Маг все ждал, когда же стражник решится убить его. Но стражник так и не решился, и к боли от стягивающих мага веревок прибавилось бесконечное ожидание смерти. Маг никогда не причислял себя к той группе людей, которые считают смерть чем-то естественным и неизбежным и на фоне своей веры игнорируют мрак, который лежит за этим коротким и страшным словом. Маг не верил ни в богов, ни в вечный покой в райских гущах, ни в реинкарнацию. Он верил в энергию стихий и в то, что после смерти его тело превратится в ничто, которое смешается с бурлящим, безмолвным, безликим потоком энергии. А потому и стремился прожить как можно дольше. Он никогда не понимал безумцев, которые стремились погибнуть ради какого-то божка, царька, идеи. Разве стоит умереть за то, чтобы какой-то мелочный человек, нацепив на себя кусок драгоценного металла, стал править куском земли, который, как он считает, должен принадлежать только ему в силу божественности, дарованной свыше непонятно кем и непонятно за что? Он знал ответ на этот вопрос - НЕТ!
Осточертевший лес внезапно закончился, повозка выкатилась в долину, залитую лучами восходящего солнца. В паре верст на холме стояла небольшая каменная крепость. Солдаты оживились, облегченно вздохнули и начали пришпоривать лошадей. Те, словно почувствовав запах сена в стойле и долгожданный отдых, рванули вперед.
Маг сквозь мешковину почувствовал, что сумрак леса закончился.
- Осталось недолго. Только бы они сняли этот проклятый мешок с головы. - маг, привыкший к одиночеству, часто разговаривал сам с собой, - я как-то не учел, что сержант под впечатлением кратковременного полета может устроить такую пакость. Его сволочная натура сыграла ему на руку и, возможно, спасла ему жизнь. А жаль...
Крепость Лоубрен была построена около ста лет назад на тогдашней границе империи. Император Ансэр, последний представитель династии Галтов, на старости лет сошел с ума. Кто-то винил в этом магов, кто-то - льярнов, а кто-то говорил про небесную кару. Как бы там ни было, у Шинвальского леса наступление имперской армии на запад остановилось. Возможно, если бы наступление продолжилось, имперские легионы смогли бы завершить кровавое противостояние с вескритами, длящееся уже вторую сотню лет. Но сумасшествие императора и последовавшая за этим борьба за престол, дали вескритам передышку. Ансэр не оставил прямых наследников. Через тридцать лет борьбы за власть, престол занял Клавдий Арпрен, положивший начало династии Арпренов. Все силы новый император бросил на восстановление империи. А война с вескритами вошла в стадию негласного перемирия. Имперцы не совались в Вэстмер, а вескриты не пересекали Шинвальский лес, который и стал своеобразной границей.
Решетка на воротах крепости медленно поднялась. Навстречу к повозке вышел высокий воин в непривычных для этих мест пластинчатых доспехах. Сзади него выстроились несколько солдат.
- Какими судьбами, Бремор? - спросил воин, окинув быстрым взглядом человека в повозке.
- Здравствуйте, господин полковник! - сержант быстро скатился с лошади, поклонился, затем выпрямился и громко стукнул шпорой об шпору. Бремор явно не знал с чего начать, - Мы сопровождаем особо опасного преступника. Начальник городской стражи распорядился доставить его в вашу крепость для суда.
- Для суда? - полковник удивленно поднял бровь, - Вроде бы твой начальник знает, что у нас только военный трибунал. Мы не судим гражданских лиц!
- Я знаю, господин полковник. Но начальник приказал доставить именно сюда. Вот мы и... - сержант запнулся. Этому мелочному человеку было не по себе под пристальным взглядом воина.
- Смелее, Бремор, не тратьте мое время...
- Господин полковник, я тут долго думал. И...- Бремор подошел к полковнику и что-то стал говорить вполголоса. Тот внимательно слушал, не перебивая, устремив свой пристальный взгляд на неподвижно лежащего в повозке человека.
Бремор закончил говорить и стоял, теребя рукоять меча. Ему казалось, что полковник рассмеется, обзовет его дураком, велит повернуть обратно и убираться туда, откуда они приползли. Но тот и не думал смеяться. Он продолжал задумчиво смотреть на обмотанного мага.
- Бремор, снимите мешок с его головы.
- Слушаюсь! - Бремор подскочил к повозке, протянул руку через решетку, стянул узел ремешка, стягивающего мешок на горле, и грубо стащил его с мага.
От ударившего в глаза яркого света маг на несколько секунд зажмурился. Потом медленно открыл глаза и уставился на небо: 'Вот она его новая попытка'.
Полковник подошел к повозке. Маг повернул к нему голову, их взгляды пересеклись. Через минуту молчаливого обмена взглядами полковник усмехнулся, а в глазах мага промелькнуло удивление.
- Что ж, Бремор, твой начальник был прав, что отправил этого преступника к нам. Сейчас сдадите его моим людям, а потом можете отдохнуть - я смотрю, вы валитесь с ног. А завтра можете вернуться обратно в город.
- Премного благодарен, господин полковник! - Бремор поклонился и отошел к своим солдатам.
- Вериск, - полковник обернулся к солдату с сержантской эмблемой на груди, - примите арестованного, отведите...Хотя, его опасно развязывать. Возьмите его за руки-ноги и отнесите в узилище, заприте и поставьте охрану у двери. Я подойду после обхода. Накормите этих солдат и выделите им место для отдыха.
- Есть! - коротко выкрикнул Вериск и направился к повозке.
- Вериск...нацепите мешок обратно. На всякий случай... - полковник снова усмехнулся, глядя магу прямо в глаза.
Маг, смотревший на воина бесстрастным взглядом, повернул голову, уставился в небо, не обращая внимания на суетящихся у повозки солдат.
Узилище, расположенное под крепостной башней, было сырым и темным. Свет от факела еле пробивался сквозь мешковину. Маг лежал на стопке соломы, наваленной на каменной скамье, и все также безмолвно смотрел вверх.
- Эти сволочи так и не развязали меня. А я так надеялся на это ...Откуда у этого проклятого полковника магическая защита? На ее изучение маги тратят годы своей жизни...А этот воин владеет этой защитой, об которую вдребезги разбились мои заклинание внушения и надежда на скорое освобождение, - маг усмехнулся невеселым мыслям - Будь у начальника городской стражи такая защита, я бы наверно уже болтался на виселице. Хотя еще неизвестно смогу ли я вырваться отсюда.
Время будто замерло. Тело ныло, темнота, запах сырости раздражали. Это приключение, которое сначала его даже немного забавляло, начинало надоедать. А все потому, что в глубине сознания играла противная мысль о том, что из-за какой-то незначительной ошибки все может закончиться довольно плачевно. Маг упорно пытался отогнать эту мысль, но она не хотела уходить. Она выжидала, пока мозг успокоится, и снова всплывала, нанося каверзные удары, отчего маг начинал беситься на самого себя. Мысленно он уже несколько раз обещал себе, что в следующий раз он не будет задумываться о последствиях, а сразу ударит и растворится в безграничных просторах империи. Правда, через секунду он признавался самому себе, что не сможет так поступить. Да и наступит ли он - этот следующий раз...
Через два часа ожидания, которые ему показались вечностью, маг услышал звук отодвигаемого засова, скрип открываемой двери и тяжелые шаги в камере.
- Можете идти, Вериск, я сам справлюсь, - в ответ последовал только скрип закрываемой двери.
Маг лежал неподвижно с закрытыми глазами. Шаги приблизились к скамье, на которой он лежал. Маг почувствовал как тесемка на мешке ослабла и как его медленно стянули с головы. Он прикидывал свои шансы против воина в ближнем бою - только бы он развязал мага. Если вырваться из камеры, дальше его уже не остановят.
Воин смотрел на мага. Он знал, что тот не спит. И даже догадывался, о чем тот сейчас думает, поэтому не торопился развязывать веревки.
Воин присел на скамью у противоположной стены.
- Ну, что будем знакомиться? Полковник Пракстер, - маг не открыл глаза, на лице не дрогнул ни один мускул.
- Молчун, - улыбнулся Пракстер, - надеюсь, язык себе во время тряски в повозке не откусил. Хотелось бы поговорить. Не каждый день встретишь мага такого уровня в этой глуши. Давно я с вашим братом не сталкивался. Со времен Альгандарской битвы...
Воин внимательно смотрел на мага. Удар был точным и достиг цели, но маг не выдал себя, хотя внутри него забурлила ярость. В той битве он потерял двух братьев и единственного друга. Он помнил этот день. Еще как помнил... Он почему-то думал, нет, он был уверен, что, окажись там, он смог бы изменить все. Хотя ход этой битвы не смогли изменить маги, которые по силе превосходили его на несколько уровней.
Альгандарская битва...
В Империи была система магической иерархии, состоящая из пяти Храмов. Центральный храм располагался в столице Империи и формально управлял остальными четырьмя Храмами - Северным, Восточным, Южным и Западным. Таким образом, Империя была разделена на пять регионов, и это сводило к минимуму столкновение интересов и позволяло равномерно обеспечивать все Храмы в финансовом плане. Но десять лет назад, когда при странных обстоятельствах умер император Юлиан - отец нынешнего императора Аспера, Южный храм попытался провозгласить независимость южных провинций и создать собственное теократическое государство. Но император Аспер, вопреки наговорам злых языков, оказался неплохим дипломатом. Он сумел договориться о нейтралитете с остальными Храмами и направил генерала Себроса подавить восстание. Генерал Себрос не отличался мягкостью и склонностью к переговорам. Он ударил по южным провинциям всей мощью вверенной ему 100-тысячной армии. Примерно через шесть месяцев он восстановил контроль почти над всеми восставшими провинциями. Решающее сражение произошло на поле перед Альгандарским лесом. На стороне магов были мощь и сила стихий, на стороне Себроса его тактические навыки. В итоге тактика победила хоть и магическую, но все же грубую силу. Армия магов расположилась у леса, считая, что он прикрывает ей спину от кавалерии, но они просчиталась. Пока пехота Себроса играла в 'качели', то наступая, то отступая под градом магических атак, его кавалерия пробила правый флаг магов и ненадолго открыла путь в лес легиону льярнов. Маги пытались залатать дыру в обороне, но до леса было рукой подать, а там льярны представляли собой смертельно опасную силу. Когда в спину магам полетели стрелы, исход боя был уже очевиден. Напрасно маги пытались поджечь лес, льярнийские чародеи, прекрасно владеющие силой природы, смогли потушить огонь. А на каждый огненный шар из леса вылетали тучи стрел. Часа через два битва была окончена. Две трети магов погибли, те, кто сдался, были казнены - Асперу нужно было преподать урок на будущее. Южный храм был расформирован, а управление магией в южных провинциях передано Центральному храму. Разрешение на восстановление Южного храма было дано только спустя пять лет, когда возобновились локальные стычки с вескритами.
- У меня есть к тебе предложение. Я развязываю тебя, а ты обещаешь не играть с огнем...- Пракстер сделал многозначительную паузу - Договорились? Просто поговорим...
Маг открыл глаза, повернул голову к воину, задумался на несколько секунд и кивнул головой в знак согласия.
Несмотря на то, что путы больше не связывали его тело, маг не мог пошевелить ни одной конечностью - тело онемело и не слушалось.
- Лежи, скоро пройдет, - проговорил Пракстер, зажег еще один факел и снова сел на скамью. Маг не смотрел на него. Он что-то приговаривал про себя, пытаясь восстановить контроль над онемевшим телом. Пракстер не сводил с него взгляд. Минут через пять маг смог пошевелить рукой, еще через пять - присел на кровати. На вид этому худому человеку в довольно богатой одежде можно было дать 30-35 лет, не более. Густые, длинные, черные, курчавые волосы с чуть заметной проседью. Длинный орлиный нос на узком лице, заросшем щетиной, которая не могла скрыть несколько небольших, но глубоких шрама на правой щеке, черные, как смоль, глаза, которые буквально буравили Пракстера, но при этом абсолютно ничего не выражали. Воин был его абсолютной противоположностью. Высокий, широкоплечий блондин лет сорока с чисто выбритым лицом, квадратными скулами казался простодушным великаном, но синие глаза, которые вспыхивали в такт его настроению, говорили магу, что этот простой на вид вояка обладает недюжинным умом.
- Ты так и не представился, - нарушил молчание Пракстер.
- Октавиус, - молвил в ответ маг.
- Нездешний?
- Нет. Из южных провинций...
- Сержант тут рассказал про твои подвиги. Только почему-то мне кажется, что он что-то привирает, потому что маг...Какая у тебя ступень? Судя по владению внушением, не менее восьмой...
- Восьмая, - промолвил маг после непродолжительного колебания.
- Из бродячих значит. Навидался я в свое время на вашего брата, - лицо Пракстера нахмурилось, наступило молчание.
Маг оценивал потенциального врага. В принципе можно ударить сейчас, но что-то останавливало его. Тот факт, что его останавливает страх и инстинкт самосохранения, Октавиус признавать не хотел. С другой стороны, если в человеке перед ним и проскользнула неприязнь к магам, то она не была направлена непосредственно на Октавиуса.
- У каждого из нас в эти страшные времена свои потери...- на лице мага промелькнуло удивление - Нет, успокойся, я не умею читать мысли. Я потерял много близких мне людей при Альгандарской битве. Физические раны можно исцелить, а вот душевные... Что бы там не говорили, они не лечатся. И все же я не испытываю к тебе ненависти только потому, что ты маг. Судя по всему, ты тоже потерял близких людей...
- Угу... - буркнул маг, в его глазах не было ничего, кроме пустоты.
- Я оставил там свою жену и всех своих солдат...Знаешь, что-то тут сыро. Надо бы как-нибудь подумать о системе вентиляции. Здесь недолго и какую хворь подхватить...Вставай, пойдем наверх. Мне почему-то кажется, что ты не будешь пытаться швыряться огнем или солдатами.
Солнечные лучи приятно ударили мага по лицу. Он поднял голову, закрыл глаза и подставил лицо струящемуся теплу. Стоявший рядом Пракстер последовал его примеру.
- Странные мы существа. Вроде бы все есть для того, чтобы жить и радоваться жизни, впитывать окружающую нас энергию и делиться ею, но мы больше разрушаем и уничтожаем...
- Натура у нас склонна к саморазрушению, - ответил Октавиус - мы так устроены и никогда не сможем изменить это...
- Считаешь, что не стоит сопротивляться и пытаться что-то изменить? - маг промолчал.
Они медленно шли вдоль крепостной стены по направлению к башне, у которой располагались офицерские помещения. Перед башней был построен небольшой навес, под ним стоял большой стол, заваленный бумагами и картами. Подойдя к столу, Пракстер жестом пригласил мага сесть. Тот уселся, посмотрел на снующих у противоположной стены солдат.
- Предпочитаю сидеть на свежем воздухе. Да и отсюда легче контролировать этих бездельников ...Как ты там сказал - человеческая натура? - улыбнулся воин - Посмотри на них. Когда меня сюда перевели, в крепости был такой бардак, что я не досчитался трети солдат. Часть из них так и не вернулась, хотя я и приказал передать им, что наказывать не буду. А посмотри на них сейчас - чистые, трезвые, не матерятся через слово, работу выполняют так усердно, что позавидуют даже венлиты с Северного нагорья. А ты говоришь не изменить...
Октавиус не отвечал. Он смотрел на опрятного солдата, который почти строевым шагом принес и поставил на стол вино и жареную дичь.
- Ты не учитываешь одного, - последовала пауза, Октавиус взял из рук Пракстера кубок с вином, - Ты не смог изменить их натуру. Ты изменил их распорядок дня, образ жизни, послушание, веру в тебя самого, но не смог изменить их сущность...Если я сейчас тебя убью, они попытаются меня прикончить. Если у них получится, они сожгут мой труп, а к вечеру доберутся до запасов этого вина и дня три будут заливать свое горе вином, понося меня и вспоминая тебя как героя, изменившего их жизнь. На четвертый день, они начнут поносить тебя за то, что ты мучил их своей муштрой, и благодарить меня за то, что я избавил их от тебя. Возможно, они даже похоронят мой пепел. Кстати, такой же исход будет, если я смогу уйти отсюда живым. И в этом случае я смогу однажды вернуться сюда без риска для своего здоровья. Когда же на твое место назначат нового командира, он найдет тех же разгильдяев, которых ты когда-то нашел тут и попытался изменить...
Пракстер нахмурил брови. Облокотившись об стол и держа кубок обеими руками, он смотрел на солдат, которые чинили стояк для оружия у лестницы на боевой ход стены. Через минуту лицо его просветлело. Похоже, природный оптимизм взял вверх.
- И все же я верю в них. Как в плане исправления, так и в плане боеготовности, - Пракстер снова усмехнулся.
- Считаешь, что справятся со мной?
- Несомненно. Сожгут и на месте костра выроют уборную. Я в них уверен, - воину явно стало весело, - Настолько, что даже могу позволить убить себя, чтобы проверить это.
- Что ж учту на случай, если мне вдруг захочется проверить...- смех у Пракстера был настолько добродушный, что Октавиус не удержался от улыбки
- Учти, учти, - Пракстер перестал смеяться, - Кстати, может расскажешь, почему ты тут оказался...Допустим, в надежде смыться по дороге ты внушил начальнику стражи, что ты солдат имперской армии, и судить тебя гражданским судом нельзя. Так?
Маг коротко кивнул.
- А что произошло на самом деле? Как я уже говорил, версия Бремора про сумасшедшего мага не кажется мне убедительной...Расскажешь?
Маг пригубил вина, отломил ножку утки.
- Разве это важно? Причины, которые ведут к следствию, порой банальны.
- И все же...
- Они приставали к прислужнице в таверне...Грубо приставали... к несовершеннолетней прислужнице...а я посоветовал им заняться чем-нибудь более полезным для их здоровья. Но, видать, их скудные умишки не смогли придумать более полезного для здоровья занятия, кроме как напасть на мага, - лицо Октавиуса расплылось в самодовольной улыбке. Похоже, он с удовольствием вспомнил удивление на лицах стражников, когда они поняли, что если худой человек не носит привычную для мага одежду, то это еще не означает, что он не умеет швырять людей в воздух, а то и еще что похуже
- Ну, и мне пришлось показать им, что игра в карты в казарме намного безопасней шатания по кабакам.
- Хм. И сколько их было? - глаза воина странно заблестели, как будто он пропустил самое важное сражение в истории человечества
- Человек десять...может чуть больше. Сброд, который не может держать правильно алебарду. А что у тебя так заискрились глаза?
- Знаешь, я иногда скучаю по временам, когда меч почти не знал ножен. Да, это были времена потерь, смертей, и кровь лилась рекой. Но все же в глубине души я хочу вернуться туда...обратно в то время, когда я не просиживал зад в крепости в богом забытой глуши.
- Говорят, что полномасштабная война с вескритами не за горами...
-Уже года два говорят. Но разговор дальше редких набегов и вылазок не идет. Сталкивался с ними?
- Нет...
- А я несколько раз встречал. Их самобытность не приемлет иной уклад жизни. Они презирают роскошь, свободу мысли, воли. Строгая дисциплина, иерархия и подчинение. Дикари, которые предпочитают жить в шалашах, добывать пищу охотой, набегами, не приемлют элементарную гигиену. Кстати, последнее позволяет легко замечать подкрадывающегося вескрита.
- Их сила в другом...
- Их сила в том, что они плодятся как тараканы и взрослеют быстро. Десятилетний вескрит уже ростом под два метра и способен убить вооруженного взрослого человека голыми руками. Страшные создания, с которыми очень трудно договориться. Хорошо, что их жизненный цикл не больше сорока лет и большая часть умом особо не блещут.
- Даже шаманы?
- Даже шаманы. Нет, конечно, они хорошо пользуются магией. Но вызвать ядовитый туман и грамотно провести сражение - разные вещи.
Пракстер замолчал...
- Год назад до меня дошли слухи, что племена вескритов объединяются. Будто бы объявился молодой вождь, который решил сплотить их. Но это всего лишь слухи. Не думаю, что у него что-то получилось бы.
- Почему?
- Ну, как я уже сказал, умом они не блещут. Племена в основном возглавляют шаманы. Чтобы племя признало власть надо победить вождя племени в смертельной схватке. А рядовые вескриты слабо переносят магию. Предположим, что он убьет одного шамана случайно, другого благодаря своей выносливости или искусству владения оружием, но племен десятки. Однажды ему перестанет везти.
- А если у него все же получится?
- А если у него получится, нас ждет долгая и кровопролитная война. Раньше мы выигрывали благодаря тому, что у вескритов не было централизованной власти, а разобщенные отряды наносили пусть и тяжелые, но все же точечные удары.
Они замолчали. Пракстер смотрел на снующих солдат. Октавиус уставился в свой кубок.
- Кстати, ты почему бродишь?
- Скажем так - разочаровался в центральной власти - усмехнулся Октавиус.
- Понимаю. Император виноват в гибели твоих родных, а Храмы виноваты в попустительстве...
Октавиус что-то промычал насчет Храмов на незнакомом Пракстеру языке. Воин улыбнулся - слова мага явно не походили на комплимент.
- Вообще-то в империи есть другие организации, к которым ты мог бы примкнуть...
- Гильдии? Не вижу смысла. В большинстве своем они работают или на трон, или на Храмы.
- Вот именно - в большинстве своем. А это значит, что есть исключения...
- И в какой состоишь ты?
- Люблю беседовать с умными людьми. Называется она...Пожалуй, пока пропущу этот момент. Скажу одно - для нас важнее принципы, а не выгода, простой народ, а не знать, равенство, а не рабство.
- Ну и как? Получается установить равенство, устранить коррупцию, разврат, гибель невинных людей? - Октавиус улыбнулся с сарказмом.
- Знаешь, иногда действительно получается. Во всяком случае, в наших восточных землях. Крестьяне свободны, рабство запрещено. Земли принадлежат членам Гильдии. Конечно, они люди не бедные, но и простых людей не обдирают до последней нитки, как здесь - на Западе. Люди на наших землях освобождены от подношений Храму. Еретиков не сжигают. Коррупция карается смертью, так что почти на нуле. Конечно, есть и проблемы. В основном со стороны Восточного Храма и столицы. Но пока у нас получается выкручиваться.
- Связи в столице?
- Хм. Почти, - Пракстер улыбнулся - И знаешь, мне почему-то кажется, что тебе было бы самое место в наших рядах.
- Только потому, что я вступился за служанку?
- Нет. Хотя это говорит о том, что ты еще не совсем очерствел. Посмотри вокруг...Эти солдаты хороши в бою, но я не думаю, что хотя бы один из них повторил твой поступок. Скорей наоборот - некоторые 'помогли' бы стражникам.
- А может я и в самом деле сошедший с ума маг-алкаш? Может я все это проделал от скуки, желания показать свою мощь...
- В этом случае ты разворотил бы полгородка и ушел. Да, за тобой объявили бы охоту. И рано или поздно тебя бы прикончили храмовники. Но ведь сошедший с ума маг-алкаш не стал бы задумываться о столь далеких последствиях - Пракстер улыбнулся, Октавиус продолжал смотреть на вино на дне кубка.
- Или же этот маг-алкаш настолько уверен в себе, что не боится храмовников...
- Ну, вероятность этого невелика. Разве я не прав?
- Не совсем...
Пракстер оголил руку по локоть и протянул к Октавиусу. На внутренней стороне локтя была вытатуирован символ в виде маленького круга с расходящимися от центра четырьмя лучами, которые на концах завершались знаками четырех стихий.
- Знакомо?
На лице Октавиуса во второй раз за день появилось удивление. Он несколько секунд смотрел на татуировку, потом уставился на воина.
- Какого черта...Так вот как ты...- казалось Октавиус не может подобрать слова, - Да чтоб тебя...
Октавиус, чувствуя, как комично он выглядит, откинулся назад и тихо рассмеялся.
- Это был удар ниже пояса. Не ожидал, не ожидал. Размышляя о том, как ты смог обойти мое внушение, я даже не вспомнил про храмовников. Черт...Что ты забыл в этой богом забытой глуши?!
- Ну, связи нужны не только в столице, - воин улыбнулся, - кому-то надо и на рубеже постоять. Даже если под 'постоять' подразумеваются адская скука и однообразие. К тому же я ушел из Храмовой службы с тех пор, как вступил в Гильдию.
- Знаешь, я начинаю думать, что у вас в Гильдии собрались одни чокнутые. Без обид...Вся эта чепуха про равенство, игры в мировой заговор, шпионские сети, в конце концов, отказ от стольких привилегий...Ради чего?!
- Когда я встретил ее, я задавал почти те же вопросы.
- Ее?
- Ее...Конечно, звучит немного глупо, но она и в самом деле изменила мою жизнь. Всю свою молодость я провел, стремясь стать лучшим храмовником в Службе. Я ведь родом из незнатной семьи, к тому же еще и младший сын. Да, в военном искусстве я преуспел, смог подняться до полковника. Но сегодня, оглядываясь на прошлое, я понимаю, что многое делал не так. Беспрекословное подчинение начальству, уничтожение непокорных без суда и следствия. Знаешь, я ни разу не спросил ни одного мага, виноват ли он, за что его приказали убить - может часть из них были невиновны...
- Похоже, мне повезло, что ты ушел из Службы, - маг улыбнулся.
- Ты прав, всего лет пять назад я бы зарубил тебя прямо в повозке за попытку что-либо внушить мне... - добродушное лицо воина скривилось так, как будто он сказал какую-то мерзость, - Знаешь, они иногда приходят ко мне во сне. Эти сны такая странная вещь - ты там не воин, умудрившийся пройти через ад уже в этом мире, а шарахающийся от любого шороха слабак...Странно, не правда ли? И этот слабак, несмотря на все попытки вырваться из кошмара, увязает в нем, как в болоте, все глубже и глубже.
Пракстер залпом осушил свой кубок и наполнил его снова.
- Да, среди этих магов были явные злодеи, которые оставляли за собой такой кровавый след, что иногда я не верил в то, что передо мной стоит человек. Но некоторые маги...я ничего не знал о них, кроме того, что их нужно убить. И я убивал, убивал...Пока не погряз в крови настолько, что уже забыл такие понятия, как совесть, милосердие, доброта... Пока не встретил ее, - лицо Пракстера снова засветилось.
- Знаешь, наш разговор уже начинает походить на исповедь, - маг ехидно улыбнулся, - Ты влюблен в нее?
- Все мы немного влюблены в нее. Она вытащила нас из тьмы - одного за другим. А это, поверь мне, было очень нелегко.
- Прямо ангел-спаситель...
- Да, мы иногда ее так и называем. Благодаря своему уму, человек стал самым страшным оружием на этом свете. А благодаря одновременному отсутствию этого ума, человек стал слепым оружием, наносящим вред всему вокруг себя. Она научила нас не вредить окружающим невинным людям, ценить то, что мы имеем, и не лишать других этой возможности.
Маг улыбнулся. В его улыбке снова промелькнул сарказм.
- Напрасно смеешься.
- Ну, я просто привык смеяться над человеческой наивностью. Да, возможно вы и смогли что-то изменить в своей жизни, в жизни людей на принадлежащих вам землях. Но система жива, и она не позволит вам что-то изменить в целом. Если только вы не сможете свалить эту систему...
Теперь улыбка мелькнула на лице воина.
- Неужели и это входит в планы вашей таинственной Гильдии? Разрушить то, что существует веками, незыблемо и неоспоримо?
- Все может быть...Пока рано что-либо менять на уровне Империи. Но мы не торопимся. Со временем люди поймут, что равенство дает намного больше выгоды, чем соседство нищеты и богатства.
- Золотой середины не существует...
- Ты утверждаешь это только потому, что так утверждали поколения до тебя. Ты следуешь устоявшемуся укладу жизни, потому что так привычней, даже разумней. Но это не значит, что где-то в стороне от твоего мира нет жизни - другой жизни, наполненной большим смыслом, чем простое существование до самой смерти, - Пракстер сделал глоток из кубка и начал вертеть его в руке, - Вот в чем смысл твоей жизни? Ты бродишь бесцельно по просторам Империи, никакой цели, никакого смысла существования.
- Я следую течению и не стремлюсь плыть против него. А насчет смысла... Все в этом мире имеет смысл. Если мы его не видим, то это еще не означает, что его нет. Мне интересно жить так, как я живу. Вот сегодня я познакомился с тобой, узнал, что храмовник может раскаяться, что в мире еще существуют люди, которым не наплевать на все, кроме себя. Я узнал, что есть одна таинственная организация, которая собирается не то что плыть против течения, а загородить его плотиной ко всем чертям, - маг снова усмехнулся - Был смысл в моем нападении на стражу? Я считаю, что был!
- Только этот твой смысл подобен напрасной растрате энергии. Твои сегодняшние достижения пока не имеют практической надобности. От всего этого ни тебе, ни другим ни жарко, ни холодно. Я же тебе предлагаю тратить свою энергию с пользой на благо другим.
- Прости, я не такой меценат, как вы, чтобы тратить свою жизнь на других.
- Это отказ?
- Категорический!
- Ну, во всяком случае, я попытался изменить твою жизнь. К сожалению, я не она: не умею переубеждать людей...
- Из уст храмовника, такие слова звучат довольно жутко, - маг улыбнулся.
- Да, когда-то эти слова были бы прощальными, - Пракстер улыбнулся в ответ, - Сегодня же, я попрошу тебя отужинать с нами. Если захочешь, то можешь завтра же продолжить свой путь по течению. Если же нет, можешь остаться в крепости. Нам тут помощь мага всегда пригодится.
- Приглашение отужинать приму. Повар у тебя просто отличный! А вот насчет остаться в крепости не уверен. Не люблю долго засиживаться на одном и том же месте.
- Ну, решай сам. Никто тебя не неволит, - Пракстер замолчал, - И...спасибо за то, что выслушал...исповедь. Столько всего накопилось на душе, а высказать некому...
- Обращайся. Маг-алкаш всегда к услугам бывшего храмовника, - смех Пракстера и Октавиуса, людей, которые когда-то стояли по разные стороны баррикады, был громким и искренним.
Утро после обильного ужина и не менее обильного употребления вина в офицерских покоях было довольно мучительным. Правда, магические навыки помогли Октавиусу быстро избавиться от пульсирующей головной боли, но мерзкий привкус во рту все еще напоминал о том, что маг столько раз зарекался пить до потери памяти, но так ни разу и не выполнил свое обещание. Октавиус так и не смог вспомнить, кто именно притащил его в эту чистую, но по-военному строго обставленную комнату. Маг встал, сполоснул руки в бадье, затем опустил в нее голову целиком, наслаждаясь прохладой.
Спустившись на первый этаж офицерской, он не обнаружил никого. Часы на стене показывали два часа дня. Октавиус подошел к столу, почему-то не убранному после вчерашней попойки, налил вина, поднял кубок, но, передумав, поставил обратно на стол и направился к двери.
Пракстер стоял на другом конце двора перед группой из пары десятков солдат. Он что-то им говорил, но Октавиус не мог расслышать его с такого расстояния. Рядом прошли несколько офицеров, он помахал им рукой. Они скривились в ответ вымученной улыбкой.
Когда Октавиус подошел к группе солдат, Пракстер закончил инструктаж, повернулся в сторону ворот и махнул рукой. Тяжелая массивная решетка начала с грохотом подниматься. Солдаты развернулись, строевым шагом вышли на мост и скрылись из виду.
- Доброе утро. Не слишком ли много народа для дозора? Что-то случилось?
- Для кого доброе, а для кого нет... Это не дозор. Дозор как раз и не вернулся. Он должен был пройтись по двум близлежащим селам. Если они опять спились с деревенскими мужиками, - Пракстер повернулся в сторону ворот и помахал кулаком, - Ведь говорил этим дурням не давать вина солдатам.
- Что-то ты много народа послал для возвращения трех солдат...
- Знаешь, в душе я надеюсь, что они именно спились...
- Понимаю. Далеко до деревни?
- Часа два. Ух, и попадет им, если они там валяются с деревенскими... - казалось, Пракстер пытается скрыть свое беспокойство.
Решетка с грохотом опустилась, солдаты закрыли ворота и задвинули засовы.
- А это еще зачем?
- На всякий случай...
- Ты что-то не договариваешь...
- Месяц назад мы наткнулись на двух вескритов в лесу.
- Далеко забрались...
- Далеко. Живыми взять не удалось: одного убили сразу, второй, уже раненный, видя, что ему не уйти, перерезал себе горло... Что весьма странно...
- Странно?
- Они могут драться до последней капли крови, но убить себя, чтобы не попасть в плен...
- В мире все меняется... - маг улыбнулся.
- Возможно...Но я думаю, что он следовал четкой инструкции...