Аннотация: Публикуется впервые и с сокращениями. "Я больше не хочу ничего от вас - и кого бы то ни было - скрывать. Я устала от этого. Наверное, все время я боялась боли и непонимания, но сейчас... сейчас я боюсь уже совсем другого"
...Их всегда было четверо. Вот так просто и немного обычно. Двое парней, двое девушек. И вместе с самого детства. Они всегда отличались друг от друга неимоверно: характерами, пристрастиями, интересами. Но тем не менее они уже не могли жить друг без друга, а точнее без того, чтобы каждую неделю не собраться в кафе, несмотря ни на что, и выложить все о прошедших днях - этакая пародия почти честной исповеди, этакая попытка все же сохранить прежние туманные взаимоотношения. "Почти честная" - потому что практически все, что они рассказывали было ложью.
А теперь, давайте немного познакомимся с каждым из них. Первым и почти безоговорочным лидером этой компании была девшука по имени... ах, имена уже давно забылись, все называли ее просто Катрин. Волосы цвета пшеницы, точеная фигурка и большие изумрудные глаза, которые не то притягивали, не то подчиняли. Невысокая, почти болезненно худая, вечно с тетрадью для умных мыслей в руках, ее главным увлечением было отличаться от других. Под другими подразумевались абсолютно все: и друзья, и одноклассники, позже ставшие сокурсниками, и родители, которых она так ярко ненавидела. Если все слушали рок, то она слушала классику; если все смотрели "Матрицу", она прилежно зазубривала наизусть старые французские фильмы. Но все же девушка отличалась поразительным честолюбием.
Катрин любила, чтобы ее все обхаживали, говорили, какая она распрескрасная; она любила побеждать. Во всем, всегда и всех. Она находила любые способы обойти всех на свете, лишь бы они не мешали ее неповторимым планам. В тех оставшихся троих она скорее видела отражение того времени, когда ни к чему не стремилась, использовала их, как неотложное подтверждение своего "я", того, чего она добилась и чего она еще, вполне возможно, достигнет.
Вторым человеком в этой компании был молодой человек, которого совершенно серьезно все знали только под одним именем: Эдмон. То ли так его и вправду назвали родители, то ли это было всеобщее заблуждение, удачно выстроенное много лет назад, но к этому все привыкли и никак иначе не хотели его воспринимать. Тем не менее, не только имя закрепилось за этим парнем. Определенный созданный им имидж так же преледовал его длинным шлейфом. Всегда безупречно одетый, элегантный, воспитанный почти до неприличия, он становился объектом всеобщего внимания и любви. Это был тот человек, чье появление в помещении невозможно не заметить, чье влияние трудно переоценить и чьи заслуги преуменьшить.
Его внешность способствовала всему этому: всегда легкая небрежность в прическе - не слишком длинные, не слишком короткие черные волосы, взгляд синих глаз из-под полуспущенных ресниц, немного равнодушная улыбка, показывающая больше заинтересованность, чем цинизм. Кожа всегда с легким загаром, будто Эдмон только что вернулся с экзотического курорта... Недостатка в девичьем внимании он явно не ощущал. Но это не мешало ему оставаться до боли верным своему маленькому "клубу" старых друзей. Он не был честолюбив и не страдал гордыней - он совершенно справедливо требовал (и получал) от судьбы все, чего он, по собственному мнению, заслуживал.
Третьим членом "круга" можно с легкостью назвать самым непоседливым и наименее загадочным из всех. За все время у него так и не появилось прозвища, поэтому... Андрей. Андрей был и остается до сих пор пожалуй единственным связующим звеном между всеми и вся в этом клубе. Он прекрасно знал всех его членов, как свои пять пальцев, с легкостью делился тем, что остальные бы сочли "неприличным", умел прекрасно поддержать даже самую трудную беседу, подкрепляя все это дело теплой улыбкой. Его открытый и насмешливый сероглазый взор из-под не в меру длинной пепельной челки трудно было не заметить.
Его характер, впрочем, не поддавался описанию. Его было трудно пропустить. Вот и все. Таков уж был Андрей.
Четвертым, и последним членом кружка была девушка, которую знали под многими именами, но все запомнили почему-то только два - Надежда и Ведьма. Как и полагается ведьме, у нее было много секретов. Пожалуй, она была единственным человеком из великолепной четверки, кто ни разу - ни разу не сказал своих реальным мыслей в обсуждении чего либо друзьями. Да, она была скрытной, но за ее скрытностью скрывалось совсем не пренебрежение или презрение. Это была очень ранимая сердцевина, которую сама Надежда называла красивым японским словом Kokoro - словом, не поддающимся внятному переводу на русский язык.
Внешностью Ведьма обладала вполне себе обычной - темные волосы, синие глаза, светлая кожа. Телосложение скорее плотное, чем хрупкое, высокого роста, с изящными руками и красивым голосом. Она почти всегда говорила правду - проблема лишь в том, что у нее было много этих "правд". И она без оглядки верила всем им.
И вот однажды, на очередном заседании этого клуба в кофейне на углу, Надежда сказала:
- Я больше не хочу ничего от вас - и кого бы то ни было - скрывать. Я устала от этого. Наверное, все время я боялась боли и непонимания, но сейчас... сейчас я боюсь уже совсем другого, - она хмуро посмотрела в чашку с кофе, стараясь не видеть лиц своих друзей.
- Наверное, что-то произошло, да? - Тихо осведомился Эдмон, который всегда совершенно точно понимал настроения Ведьмы, скорее всего еще и потому, что когда-то девшука была в него влюблена. Вообще-то, все считали, что так оно и есть до сих пор. Но это было не так.
Ох, как же они ошибались, думая, что застенчивая Надежда все еще мечтает хоть о более снисходительном взоре красавца! А Надежда нашла своего другого. Любовь ли это была - сказать сложно. Она влюбилась всего лишь по паре стихотворений и трем фотографиям. А еще - по смутным строкам на мониторе компьютера. Да, она познакомилась с ним в Интернете. Хотя, познакомилась - это еще не то слово. Она узнала его, но все закончилось, так и не начавшись. Только сама она отказывалась в это верить. Надежда менялась со временем все больше и больше. Пока она не изрекла следующее.
- Он превратил меня в себя, да так и бросив, получив лишь нечеткую кальку с неповторимого оригинала.
Его звали Александр. Красивый, циничный, испорченный, но очень притягательный. В чем-то похожий на Эдмона, но Эдмон - он здесь, рядом, его можно обнять, а Александр... Это уже совсем другая история. Его нельзя было обнять, его нельзя даже было назвать в тишине наедине по имени. Страдала ли от этого Надежда? Да, наверное, нет. Надеялась ли она на что-то большее? Нет, наверное, да.
И когда стало уже совсем поздно что-либо менять, она устремила взгляд на себя в зеркало. И что она там увидела? Да ничего. Не то смутное воспоминание о человеке, некогда обитавшем в этом теле, не то не до конца оформившуюся душу нового человека, так и не пожелавшего занять это место. И это стали замечать.
Первым заметил Андрей, который, как и полагается, был главным по отпущению грехов в этом клубе. Он не стал задавать вопросов, просто сказал несколько слов. И его несколько слов ударили и без того раненую Надежду так сильно, как только могли ее задеть слова некогда друга.
- Ты не старайся что-либо изменить, это уже не в твоей власти. У тебя есть два выбора. Один рассчитан на Надежду, другой на Ведьму. Я не знаю, что выберешь ты. Надежда бы смирилась с этим и продолжала жить, усвоив произошедшее, как прекрасный урок и бесценный опыт. Она бы жила, пытаясь заполнить недостающие части личности чем-то совсем иным, новым. Ведьма же бы решила все иначе. Она бы добилась своего. Тем или иным способом. А если бы не смогла - не продолжала бы жить. Я понимаю, это жестоко, но... Больше ничего не могу сказать. Ты должна решить, кто ты прежде всего - Надежда или Ведьма. Я уверен, что все остальные скажут тебе тоже самое.
Надежда, сдерживая слезы, отвернулась и своим привычным твердым шагом пошла прочь. К тому, кто знал ее лучше - к Эдмону. Он, со своей стороны не сказал ничего нового. А точнее - почти слово в слово повторил сказанное Андреем, только в более мягкой форме и с некими вполне двусмысленными намеками на свою личную свободу. На самом деле он просто хотел предостеречь девушку от необдуманных действий.
Катрин только выслушала и посоветовала Ведьме рассматривать все как больной урок, от сознания которого боль пройдет и можно будет жить дальше.
Но боль не проходила. Она временами то становилась то сильнее, то отпускала, но она не проходила. Новая личность не формировалась, а старая не возвращалась. А Александр не забывался. И вот однажды Надежда решила пойти своей дорогой, а Ведьма пошла своей.
Сложно сказать, добились ли обе своей цели, но что-то из этого определенно вышло. Были новые города, которые предстояло найти, друзья, которых предстояло приобрести, столкновения, в которых нужно было бороться и побеждать. И был клуб из четырех человек, которые рано или поздно все-таки нашли свой путь.