Oracle : другие произведения.

Like Father, like Son

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Hellsing. "Мама", - всегда обращается к ней первой, рано узнав, что его отец как только может, отодвигает это решение. "Я сделал свой выбор".

Высокие надежды.

Со временем никто из нас не меняется. Просто мы все больше становимся собой.

(с) Анна Райс.

  
   I. Начало.
  
   Сначала он обижался на это существо. На это маленькое, паразитное существо, которое не может выжить само - без защиты и пропитания. Но, Господи, как же он ему и завидовал! Быть защищенным ею. Окруженным ею. Плоть от ее плоти. Сначала она не позволяла ему быть рядом, боясь, что не сможет предугадать его поступков, если у него внутри вновь произойдет вспышка совершенно бессмысленного и необъяснимого гнева. Но тогда им обоим стоило быть спокойными. Она была слабее, а он, что и говорить, лишь хотел угодить ей. И, в конце концов, уже казалось, что привилегии Алукарда росли вместе с ее телом.
  
   Она была чертовски коварна и умна в том, как она сделала это, думал он теперь. Он сердился в самом начале, но понял потом, что она и рассчитывала на такую "непредсказуемую" реакцию. Она ведь очень хорошо его знала. Гнев его распадался на маленькие частички, как и волны бьются о скалы, постепенно отходя насовсем, так как он не привык видеть ее такой слабой - он ведь все же осознавал, что является ее единственным защитником. И затем, конечно, этот ребенок был рожден. И хотя она так мало потратила времени на всю подготовку, на все, связанное с его рождением, Алукард ревновал и был крайне мрачен. Но была ведь и еще одна недостающая в нем эмоция, которую она не смогла учесть в своем плане: его ненависть.
  
   О, это был идеальный план. Ведь для Алукарда не существовало никакого отца этого ребенка, которого тот мог бы ненавидеть и презирать. Никакого чужого мужского внимания к его хозяйке, никаких привязанностей. И, если уж совсем честно, то в жизни этого ребенка для Алукарда было самое что ни на есть готовое место. Он был взбешен тем фактом, что она все заранее придумала, но даже не подавала признаков этого. Он был настолько невменяем из-за того, что ничего не знал, что, не знающий границ своего гнева, очень легко подчинился ее воле.
  
   "Думай о нем, как о своем собственном", сказала Интегра, покачивая старинную колыбель и наблюдая за мирным сном своего сына. "У него больше никого нет". И тогда, конечно, он понял, что в нем больше не осталось той ненависти, чтобы сопротивляться ее воле.
  
   "Ты сделала это специально", - тихо обвинял он. Окраска его слов, тон его голоса мостился между презрением и восхищением. Он выступил из тени. Она знала, что он был там, выбрав свое место слева от колыбели ребенка, чтобы видеть это маленькое спящее чудовище. Ведь не было же никакого отца. В ребенке не было и толики его черт. Интегра в цвете его кожи, ее мать в скулах, Артур в подбородке. Вот это были его настоящие родители. И ничего чужого.
  
   Она была осторожна, наблюдая за вампиром, хотя и знала, что Алукард не станет нападать на ребенка. Он был равнодушен, поскольку знал, чем все это закончится. "Хеллсинг вечно будет под моим контролем", - напомнила она ему. Вампир снял перчатку с руки, и коснулся теплой щечки полненького маленького существа. Это прикосновение пробудило ребенка, и он постарался схватить ладонь, которая помешала его сну.
  
   "Наш", - мурлыкал Алукард, позволяя малышу схватить его палец. И цветные отблески в кроваво-красных глазах совершенно затмевали все чувства, так что Интегра, чьи губы подернула довольная ухмылка, не могла различить в них что-либо.
  
   Она склонила голову, в знак согласия с Алукардом, который прекрасно понимал, что в этом ребенке заключено все то немногое счастье, которое причиталось его хозяйке. По правде говоря, он и сам был доволен. У них ведь не могло быть общего сына, так что вполне резонно предположить, что такой "технический" подход к вопросу существенно облегчит им жизнь.
  
   "Он присоединится к нам? - спросил Алукард у своей Графини. - Сколько ему будет лет к этому моменту?" Алукард, само собой, жаждал ответа, как награды после той войны. Но он ее так и не дождался. Так что Интегра дала ответ.
  
   "Когда ему исполнится шестнадцать, - ответила она, - Он примет на себя управление Организацией. У тебя будет твоя Графиня. И мы удалимся в свое королевство". Она медлила, но решила продолжить.
  
   "Это будет только его выбор. Хотя я надеюсь, что он все же предпочтет остаться на нашей стороне. Ведь если нет, то наследников больше нет, и память всех Хеллсингов и Организации канет в Лету. Это будет уже история", - грустно добавила она. Она знала, что Организация уже изжила себя. Она знала, что после Артура Хеллсинга Второго больше не будет надобности в сторожевом псе - вампире, чтобы тот каждую ночь истреблял тех неугодных Господу, что перестали уже быть людьми. До этого момента Хеллсинг был символом гуманности и человечности, но, к сожалению, следующее поколение будет другим. Оно лишь будет восславлять (или же проклинать?) историю этого семейства.
  
   Вампир наклонился над колыбелью, чтобы его губы коснулись губ его мастера. Поцелуй нельзя было назвать очень романтичным, он был скорее агрессивным, но ее тепло и его безответность пробудила в обоих нечто.
  
   Ребенок в своем сне выпустил руку Алукарда, и вампир и его хозяин покинули эту комнату.
   Одна из самых любимых работ этого японского художника, с нее я писала образ своего Алукарда в этом рассказе. [Solid&Etc]
  
   II. Навсегда.
  
   Он стоял перед ними - человек, показывающий свои гордые и слегка надменные глаза, голубые, с интеллектом его матери за всем этим. Он не боялся и не ненавидел, но старался сохранить спокойствие перед ними, стараясь скрыть свою козырную карту - его родителей. Хотя, они, конечно, были скорее большой тайной, нежели козырем.
  
   Мать. Женщина, которую смерть изменила совсем немного - лишив ее загара, придав ее коже нежную бледность, сделав ее фигуру более выразительной и красивой. Отец. Красивый, но все же мрачный - воплощение дьявола, и конечно, между отцом и сыном не было никакого внешнего сходства, хотя Вальтер все время говорил, что от отца Артур Второй принял рост, манеры и жизненную позицию.
  
   Он видел, как и она, что в Хеллсинге больше не было необходимости. Не было больше в мире места для секретной организации по поддержанию мира, которая стала не более чем символической частью истории.
  
   "Мама", - всегда обращается к ней первой, рано узнав, что его отец как только может, отодвигает это решение. "Я сделал свой выбор".
  
   Ее глаза, слегка суженные, больше не нуждающиеся в круглых стеклах перед ними, чтобы скрывать ее пристальный взгляд. "Я знаю. Сообщения о вашей деятельности дошли до меня, как только вы расформировали Хеллсинг". Серас Виктория также прибыла в Мидиан. Какое-то время она еще оставалась в Англии, где была главой миссии по поддержанию мира.
  
   Выражение его, слегка раздраженное, напомнило ей об Алукарде и меняя ее представления обо всем этом. "Я бы не хотел, чтобы это было встречено с удивлением," - он остановился на секунду. "Вы разочарованы?"
  
   Она не реагировала на это, но тем не менее давала ясно понять, что она думала относительно этого. "Я знала, каким будет твое решение". И хотя его лицо оставалось таким же непроницаемым, в душе он был доволен похвалой своей матери.
  
   "Каков отец, таков и сын," - довольно добавил Алукард, его глаза пылали удовольствием.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"