Я очнулся, глянул на светящееся табло. 00:12. Это еще очень рано, Христу 12 лет, он жив, здоров и, наверное, в полном неведении. Второй просып: 01:57. Подумал, что до моего рождения 1800 лет, попробовал вспомнить еще что-нибудь историческое, вершившееся в то время, не вспомнил. Далее 03:42, вроде уже шел Аттила со своей крутой бейсбольной командой (амер). Потом сразу 06:02. Идентифицировать не смог, а настроение испортилось - через полчаса надо было активизироваться в реалити - шоу.
Но. Активизировался, хотя никчемные попытки продлить пробуждение, туалетные процедуры и завтрак, как почти всегда в последние 12 месяцев и пять дней, привели к телефонному звонку заказа такси. Такси. Обычное мое молчание и - после попытки одной, другой завязать разговор - вынужденное молчание водителя. Выручает радио, все время поездки звучал Led Zeppelin, а это большое послабление.
Появление на работе в 07:32, что на 2 минуты хуже норматива; рабочий день, впрочем, начинается с 08:00.
Скоропалительная перепалка с накосячившими за ночь предприятиями, разбросанными по двум областям - субъектам. Приблизился трудный промежуток 08:05-08:14. Будет или не будет планерки у Фоннодова. Не повезло, звонит секретутка:
- ..., в 08:15 - по местам стоять.
Четыре листа утренней справки, еще стопку текучки на всякий случай, четвертинку "Рондо" - для сближения - за щеку и стремительный полет в приемную.
День был не самым удачным. Фоннодов, как часто бывало, перевел огонь на меня и я, ни за что, ни про что, получил несколько пробоин. И двумя часами позже на селекторном Главного хозяина тоже как-то не сложилось. Профбог нечаянно взял мою ручку, что-то там записывал и через некоторое время, осознав, вернул с улыбкой (повернувшись от Фоннодова). Я, в полном соответствии с теорией коммутаций, улыбнулся в ответ, повернувшись, соответственно, куда не надо.
"Все б ты смеялся" - тут же раздался голос Фоннодова. Я ответил псевдо виноватым взором, крепко сжав фигу под столом. Часы на стене студии показывали 12:22. Почти Калка.
А из динамиков, под высоким давлением, напор Главного хозяина:
"В двухтысяч третьем году мы добились того - то, в двухтысяч четвертом того - то... Какие могут быть вопросы по снабжению - мы буквально купаемся в деньгах... В результате безответственных действий отдельных нерадивых руководителей мы работаем убыточно...". Парадоксов, как обычно, никто не замечал. Наверное.
Во второй половине дня преобладали задания из цикла: "Сделай то - не знаю что". Отписавшись и отбрехавшись, взглянул на табло - 19:42. Да, тяжко... Оделся, запер кабинет и домой, на одиннадцатом автобусе.
На воле было хорошо. Ветры веяли. Взял баночку на ближайшей точке, дошел до Заветного клена о трех стволах. Открыл баночку, припал. Почмокал. Закурил. Привычно начал подсчитывать, что если завтра уволюсь, то: уже заработанное(в среднем тысяча в день, то есть на сегодня должен получить четырнадцать тысяч),если доработаю этот месяц, то: зарплата(с возможными премиальными), отпускные(они же с каждым днем должны расти), стаж, виды на будущее.
Вокруг по тропинкам среди почти уже голых кустов, прогуливались собаки, таща за собой судорожно вцепившихся в поводки двуногих друзей. Собаки приседали или поднимали ноги; двуногие друзья умилялись на струйки и выпадавшие котяхи.
Плюс 1 день
Тут уж я не вскакивал, спал покойно. Это был день периодического медосмотра. Про дебилизм и полный идиотизм таких медосмотров говорить не будем. Один веселый англичанин заметил - для того, что бы чайник закипел быстрее, не надо этого ожидать. Несмотря на то, что в условиях капитализма веселиться ему не очень - то и приходилось (по трое в лодке, нищета и собаки), указанное его наблюдение весьма помогает при прохождении медосмотров.
Занимаешь, допустим, очередь к ухо-горло-носу. Садишься. Если нет сидячего места, то стоя. Достаешь интересную книжку (да того же весельчака) и все идет как по маслу. Будьте уверены, на самом интересном месте романа вас пригласят в кабинет.
Смотрят. Слушают. Стучат. Заглядывают. Лезут. Финал один. Моча, кровь, флюорография с утра. После двух - за заключением. Пришел. Занял. Почитал. Зашел.
В последние годы результаты обследований выдавали исключительно матроны в возрасте 50 плюс, а тут сидел двадцатилетний или немногим более отрок.
- Здравствуйте.
- М...м...мм
- Я за заключением.
- Д...д...дд
- Фамилия такая - то, полных лет столько - то, а?
Раскрывает карту, смотрит, бурчит (в том числе и внутри - не обедал поди, бедолага) и, наконец, произносит:
- Затемнение...
- Соблюдал - отвечаю (я ж, блин, еще шутил) - всю войну.
Подняв глазки и бровки, наконец, полностью возвращается в кабинет.
- У Вас как бы затемнение в верхушке правого легкого. Требуется повторная съемка.
Плюс 2 дня
В заключение Отрок сказал:
- Он, потому, что живой.
- Как?
- Форма и место затемнения меняется, так же, как и в тех случаях.
- И что?
- Умирают. Через три - четыре недели.
Я замолчал. Любой бы замолчал. Думал? Нет, не думал. Представлял? Да, представлял. Себя, близких, отрытую яму, открытый гроб, закрытый, забитый, опускаемый. Все.
- А, а?- наконец произнес я.
- Не знаю, не знаю, советуйтесь с лечащим врачом.
Отрок опустил и глазки и бровки. Ушел в нирвану.
Плюс 3 дня
Врач: - По-видимому, нужны дополнительные анализы, вообще, только полным обследованием его можно выявить и затем уже решать вопрос о виде вмешательства...
- Кого его?
- Что? Что его, кого?
- Вы сказали - его можно обнаружить.
- А-а-а, гм..., заболевание.
- Какое?
- Ну, пока точно я сказать не могу.
- Доктор, не темните. Ведь для придурка понятно, что вы говорите не понятно. Колитесь, доктор.
- Что вы, как адиот пристали...
Хватаю со стола скальпель, карандаши им наверное очиняли. Представляю, как приставляю к его горлу, а как вы хотите - был день отдохновения и тут подгадили. Вслух же говорю, как бы в шутку, с кривой усмешкой:
- Колитесь! А то проколю!
Колется. Оказывается, что это уже седьмой случай. Трое скончались. Смутно из журналов и газетных статей до него дошло, что появилась какая-то новая зараза, зоо, био...
- Что же делать?
- Не знаю, не знаю. Может быть попробовать к Мик-н-мику, Бровскому эМ. эМ. Он за все берется, хотя, знаете, его методы абсолютно не научны. Контрнаучны.
Минус 6 месяцев (типичный случай)
Опять завернул подготовленный мною протокол. Каков поп... Помощник Фоннодова, кто-то назвал его человеком ниоткуда, в свои сорок семь был похож на вьетнамскую старуху и редкой тупостью поражал наших видавших многое старожилов. Никто никогда не слышал от него замечания по существу (он проверял все телеграммы, протоколы, приказы начальника), но требования о расположении номеров страниц, шрифта головного штампа, слова "приказываю" и еще многое в этом роде выводили из себя самых закоренелых. "Вот же сука" - витало вокруг его.
А нервы - то у меня стали, как у зуба с дуплом. Нельзя ни холодного, ни горячего.
Вернувшись к себе, глянул на часы. 18:51. До отмены крепостного права еще целых десять лет.
14 октября
Шеф, как это часто бывало, особенно по понедельникам, позвонил за 5 минут до планерки и сказал, что он выехал на расследование. Куда ж ему еще, с перегаром. Приколы нашего городка...
Минус 11 месяцев
- Что-то ты попал не в свою тарелку, - сказал один из замов Фоннодова. Мы в это время вышли после утренней планерки в приемную. На планерке Фоннодов несколько раз тыкал меня в дерьмо и по делу, и не по делу. Даже, было, вытуривал из кабинета, "что бы разобрался и доложил". По наитию, не иначе, уже у дверей, нашел я слова, показывающие, что я "разобрался". - Садитесь,- сухо сказал Фоннодов и я сел на самый дальний стул.
Когда - то с этим замом мы познакомились на периферии, вместе пили водку и были в одних чинах. Собственно, мы и сейчас были в одних чинах, но в разных тарелках.
Плюс 8 дней
Нас было четверо, сидящих за столом. Когда Мик-н-мик обратился ко мне, я встал и даже, кажется, прогнулся.
- Брось - сказал он, - вряд ли это поможет.
- Родимые пятна - бормотнул я и сел, явно напрягаясь.
Я засунул голову в "намордник". Надбровья уперлись в окуляры, уши сдавили телефоны, у губ расположился сразу же запотевший и потому неприятный микрофон. К обритому затылку больно приткнулась холодная пластмассовая лепешка.
- Наел шайбу, - сказал кто-то.
Обидно, конечно, но возразить нечего. Наел. Как же не наесть, если 13-14 часов за столом; час, ну полтора, вечерняя прогулка(и то не всегда). Дома жена - почему ты мало ешь - и на боковую. Двадцать-тридцать, ну сорок минут книга или ТВ и отруб до первого пробуждения. 00:58. Нерон входил во вкус... И т.д.
Плюс 16 дней(начало дня)
- Сильнее человека зверя нет, а уж если он вооружен до зубов, то... А заходи, заходи, - обернулся ко мне Мик-н-мик,-хорошо выглядишь, в бой, в бой! Иди, облекайся в брони. Хотя твое дело маленькое - позитивно реагировать и сообщать.
Плюс 4 дня
Как я испугался, Господи, как же сильно я испугался. Наверное, так чувствует себя человек, которому завтра на расстрел, на виселицу, в газовую камеру. Что мы еще понапридумывали?
Я напился, как никогда. Буянил. Оскорблял и провоцировал близких. Разбил молотком старую свою гитару, ударив подло, сзади. Гитару, которую любил тридцать лет. Потом вынес ее, искалеченную, во двор и сжег.
Я тщательно готовился, но оказалось, что подготовиться нельзя. Не все это знают. К счастью многим это знание ни к чему.
Плюс 7 дней
Для проведения всех необходимых обследований меня (по протекции Мик-н-мика) определили в кардиологию. Трепаться настоятельно не советовали. Потому молчал и слушал.
Сосед справа, Витя, фамилию не запомнил, немец из Красноярского края, замечательный мужик, говорил, не умолкая. Кроме насущных колхозных дел был рассказ о двух его братьях, уехавших в Германию. Один - и в России был работягой и умницей, и в Германии - работяга и умница. Второй - пьющий разгильдяй - остался таковым и в Фатерляйнде. Денег на операцию у Вити не было и по прошествии десяти дней пребывания его выписали. Он жизнерадостно попрощался с нами и уехал с врученной ему на посошок картонной коробкой, набитой таблетками и пилюлями
Слева лежал кандидат наук, завкафедрой, уже получивший свой "стент" в сердечный сосуд. Владелец иномарки Марк-2, с супер оптимизмом смотрящий в будущее. На длительное время мне испортило настроение его, на третий день, сделанное сообщение. Оказалось, что в стакане, в который мне наливали чай, компот или кисель, мой предшественник по койке хранил вставные челюсти. Далее я пил только минеральную воду, из горла.
Он объяснял, как можно устроить жизнь сына посредством службы в армии США. Сосед справа - как и в песне - был лучше.
Минус 27 дней
Выпивая баночку джин-тоника под Заветным Кленом, трехствольным, обросшим шкурой старого крокодила, периодически подхихикивая, сочинил прикол:
"Он явился в белоснежных одеждах и сиянии.
- Господи, дай...
- Чего тебе еще?
- Господи, хочу не работать и иметь средства к существованию.
- Вас таких хотельщиков миллиона два и более (в сторону, видимо, Архангелу) Как он меня достал! В ответ мало разборчивое: "Отметелить?"
- Господи, дай...
- Полай.
- Гав-гав-гав-гав...
- Хватит, придурок.
- Не спорю, Господи, скуден умом.
- Скуден? А жрать, не работая, хочешь.
- Господи, дай мне...
- Рука в гавне.
- Господи, почему ты так странно со мной говоришь?
- Балбес! (Архангелу) Вторые сутки пошли, а он все пьян в стельку. Промыть желудок и выкинуть! Медвытрезвитель у нас или санаторий?!
Он исчез, но сияние осталось". Ха - ха - ха.
Приду, расскажу женушке. Она говорит, что в последнее время стал я "тоскливым дятлом".
Плюс 9 дней
- Во все твои дыры мы можем послать подкрепления, - сказал Мик-н-мик,- знать бы только какие. Потому - то активное участие пациента в операции весьма желательно. При большом объеме информации, получаемом от стационарных регистраторов-анализаторов, при информации от МБР; сообщения о непосредственных ощущениях пациента являются последней дополняющей каплей для полноты чаши, тем более, что эта капля - смесь объективного с субъективным и наоборот.
Я смотрю, ты настроен пессимистически, напрасно. Понятно, что бывают моменты, когда небытие определяет сознание. Поверь сейчас не тот случай. Выше рог, еще пободаемся. Наше дело маленькое - мы победим. Попей водочки, умеренно, конечно. Пивка с копченым угрем. Почитай, посмотри что-нибудь легкое, жизнеутверждающее. Вот, видел? - он достал видеокассету,- "Чужой против хищника", глянь, неплохо накручено. Бондрей, бондрей, товарищ Андрей!
Плюс 7 дней
Как хочется, что бы вчера не существовало.
Минус три месяца
Это интересно:
Не прижилось в нашей конторе обращение - господин, никак.
Обращение - товарищ, осталось. Только в основном сохранилось оно при обращении сверху вниз. "Уважаемые товарищи! В этот праздничный день... Товарищи Иванов и Петров, несмотря на то, что на осеннем осмотре к ним предъявлялись..., должных выводов не сделали. А теперь я хочу заслушать товарищей, допустивших... Первому слово предоставляется товарищу...". Надо, однако, заметить, что этот самый "товарищ" звучит, как правило, на больших и, в основном, селекторных совещаниях. При непосредственном общении "товарищ, господин или, хех, сударь - для краткости опускаются и контрагента называют попросту по фамилии, что приятно напоминает школьные годы. Иванов, к доске!
Эта ассоциация еще более усиливается тем, что при упоминании фамилии, названный должен встать (лица, особо сведущие в этикете, рекомендуют при вставании еще и некое изящное, уважительное прогибание латинской s).
Обращение "уважаемый" как - то незаметно приобрело смысл прямо противоположный толковым словарям. В некотором приближении это обращение можно приравнять к "милейший", "любезнейший" и т.п. из лексикона дворянства при общении с "подлыми" сословиями в романах Дюма и др. Снизу вверх же обращение "товарищ" разрешено употреблять только в одном случае, а именно с приложением полного наименования должности, при условии, что эта должность, как минимум на две степени выше должности того, кто обращается. В подавляющем большинстве случаев - тихое, почтительное обращение по имени, отчеству.
Сколько же времени прошло с тех пор, как деликатный и добрый доктор Айболит в пенсне присоветовал выдавливать по капле. То ли не воспользовались советом, то ли капельницу постоянно перекрывали. Результат не утешительный. Мало мы изменились, и, если изменились с тех пор, то, как представляется, в другую сторону.
Минус 3 месяца
Весьма, да. Таежное озеро, песчаное дно, как стиральная доска с пружинящими вкраплениями сосновых шишек. Кувыркания. Костер. Уха. Уха! И прочее. До затемнения три месяца. Может и не уха? Не озеро? С чего это вдруг вспомнилось именно озеро? Плохо промытые овощи, зелень, пиво из грязной кружки, бананы... Банально - зараженный каким - то паразитом банан. Мало ли дряни мы тащим в рот как несмышленые детишки. Тут уж удивляться приходится не фактам, какими бы страшными они ни были, а относительной редкости этих фактов. Воистину: на кого Бог пошлет.
Уже засыпая (плюс 12 дней), я понял, почему таежное озеро. Потому что не банально, экзотично. Не мог же я, я! себе представить, что гад попал в меня с грязным бананом. Попросту говоря, из черной задницы. Пфий, как не гламурно. Другое дело, когда гад затаился еще с ледниковых времен, а то и раньше. Вот и выходит, что и я отродье крокодилье. Кстати, водятся ли крокодилы в озерах? Таежных... Я уснул.
Плюс 5 дней
Вторая ночь без сна. Мысли проходили через голову длинной лентой. Лента эта, как в транспортере, была замкнута. Длинный, длинный эллипс. Начальное и конечное звенья одинаковы. Во мне сидит тварь, паразит, без ума, без чувств, без души. Червь гложет меня заживо. Меня! Умного, изящного, остроумного. Царя природы. Микрокосм. Червь! Жрет меня и мною же переваренным в меня же и гадит. Сейчас вот, в эти самые минуты, я думаю, а он - жрет и гадит, жрет и гадит. Я сходил с ума. Я сходил с ума! Крутился на постели. Каждые пять минут убегал покурить. Стаканами пил ледяную воду, обжигался кофе. Бесился...
Утром пошел к Мик-н-Мику
Плюс 7,5 дней
Ночью гад ударил в первый раз. Началось вечером с легкого жжения под ложечкой. Я отнес это на действие больничных щей вкупе с черным хлебом. Выпил минералки, поболтал с правым соседом, смутно посмотрел какой-то боевичок по телевизору, организованному стараниями левого соседа, заснул. Как часто, а может быть и всегда, бывает, сон складывался все хуже и хуже. И, в конце концов, бредовые навороты привели к пробуждению.
Ломило грудь, давило снаружи и разрывало изнутри. К давлению и ломоте добавился жар. Будто некто с горящим факелом перемещался внутри и поочередно то в одном то в другом месте прикладывал пламя к стенкам грудной пещеры. Я начал испытывать нарастающее удушье и запаниковал. В палате стояла полная тишина. Над изголовьем кровати находились две очень древнего вида кнопки. Я нажимал их по очереди, давил вместе. Я с трудом удерживал рвущийся из нутра крик. Разуверившись в кнопках, я позвал (как противно дребезжал мой голос, как жалко). Наконец в коридоре послышались звуки движения, в палату вошла сестра с заспанным и равнодушным лицом. И в это время гад меня отпустил. Пришлось извиняться, ссылаясь на, как сказали классики, ''вздорные обстоятельства''. Ушла разобиженная, словно английская королева, перед которой не сняли шляпу. Ну и Биг Бен с ней.
Плюс 12 дней
- Теперь ты знаешь, как им упр..., как с ним общаться. Можешь назвать его, как тебе нравится. Все - таки твой внутренний... - Пусть будет Вит.
- М...да, надеюсь. Должен сказать тебе. Понимаешь, обязан. Так уж на сегодняшний день сложилось, что о... Вите я знаю не намного больше, чем о твари, которая у тебя внутри. Так что почти все зависит от тебя самого. Ну, будь!
Мы выпили, потом добавили.
Минус 1 день
Вот бы здесь и остаться. На всю жизнь.
Плюс 16 дней 9 часов 5 минут
Я услышал: "Адаптация завершена". Я видел Вита во всю его длину, манипуляторов он пока не выставлял. Двигался очень медленно. Пилюля и пилюля, не подслащенная.
Плюс 14 дней
- Знаешь ли ты боль? - спросил Мик-н-мик.
- Нну, знаю. Э-э... на бытовом уровне.
Конечно, я знал о боли: зубы... бррр, сломанная нога, сломанная челюсть. Самое главное представление о боли я получил при трагикомических обстоятельствах. В армейской бане, поскользнувшись на обмылке, упал на трубу то ли с горячей водой, то ли вообще с паром. Страшная боль в левом боку заставила, резко отстранившись, схватиться, что бы подняться, за вертикальную трубу. Однако она тоже оказалась раскаленной. Я даже почувствовал, как с нее сползает моя расплавляющаяся ладонь. В результате я повторно упал на нижнюю трубу. Серьезность моих повреждений была подтверждена суровым старшиной роты, освободившим меня на целых три дня. Да, знатная была боль. С ужасом и смехом. Ну, и раньше...
Я был болезненным ребенком. Я очень чем болел. Даже чуть не вернул Богу душу. Меня спасла бабушка. От скарлатины. Врачи уже вынесли суровый приговор и опустили умытые руки. Бабушка выходила меня теплым молоком и, скорее всего, своей любовью. Все это не относится!? Было и другое лечение - столовую ложку керосина и на почти раскаленную печку. Это уж батя. На каждой кочке-свои цветочки.
- Знаешь - хорошо,- сказал Мик-н-мик и зевнул, - как говорится, дополнительный бон шанс...
Плюс 9 дней
Место потомка тевтонов Вити занял дедок. Он, не торопясь, начал рассказывать, как месяц назад ездил проведать дочь в Омске. С одобрением отозвался о порядке на железной дороге.
- Покупаешь билет - предъяви документ, а как же. При посадке опять же проверка, не забалуешь. И строго так - номер серии, номер паспорта, сличение фоторожи. В третьем часу ночи - тук-тук в купе, предъявите билетики и документы. Мы так в сорок седьмом работали. Молодежь не отстает.
Он делал ударения: в "документе" на второй слог, в "молодежи" - на первый.
- Постельку выдали сыроватую,- продолжал дедок, - некоторым из антиллегентных не ндравилось, роптали как всегда против власти, а мне так казармочка наша вспомнилась. Дда... На большой станции с длительной стоянкой вышел на перрон подышать. Вижу проверяющий, уполномоченный, не знаю уж, как сейчас у них называется, нашел непорядок и выдал сначала проводницам, а потом прибежавшему начальнику поезда. Как он их драл, как драл. Причины я не уловил, не специалист. Как он их драаал.
Он прихлебнул чайку:
- Рано поутру проводница как рыкнет: "Постель сдавать!" Интелего, как мураши засуетились. То - то. Есть еще порядочек. Товарищ Сталин не зря...
Дедок стал ведущим трэппером в палате. Не выключаемым.
Плюс 16 дней и еще минуты
В телефонах шла неразбериха разных голосов:
- Азимут пятнадцать... Видимость три с половиной, три и восемь... На траверсе мысик, принять вправо... Дистанция... Да, бросьте... Готовность БЧ? Готовность подтверждаю. Дистанция огня... Прекратите же. Курс? Восемь-девять... Так держать! Говорит пятый пост: склонность к циркуляции! Пятый пост? Мостик: добавьте на правый винт. Выполнено, все в норме. Дистанция огня-доступная. Не спешить(это уже Мик-н-мик), только наверняка. Кептан,(вроде Вит?)лямбда закрывает директрису! Так смещайся, используй течение, ду-ду-ду! Шеф, спокойнее, понял, выполняю.
Прошло три - четыре минуты и спокойный(единственно спокойный голос в этой банде)сообщил: "Объект выпустил облако, анализ на таком расстоянии произвести не могу, облако рассасывается по капиллярам, жду команды.
- Блокировать,- тут же ворвался голос Мик-н-мика,- перехватить образцы, проанализировать, доложить и в любом случае не допускать к жизненно важным...
Плюс 11 дней
- Скажите, а вот Вит. Он смертен?
- Да.
- Есть ли у него инстинкт самосохранения?
- Конечно. Но не до такой степени, чтобы он проследовал транзитом от горла до заднего прохода.
Плюс 16 дней 9 часов 7 минут
- Кислотность резко увеличивается,- доложил Вит. Я не успел переварить это сообщение, как почувствовал сильное жжение в желудке.
Плюс 12 дней
Он говорил о том, что его не видать с пьедесталов. Мне было не интересно. С детства я был предубеждён в отношении людей с ''дворянскими'' фамилиями. Видимо, повлияло воспитание и, в частности, Никитский в ''Кортике'' и Золотицкий (уж совсем не дворянин) в ''Государственном преступнике''. Я старался затягиваться сильнее и подольше задерживать дым. Кому вредил? А, что делать?
Плюс 16 дней
Я, голый, весь обвешанный проводами, сидел на "унитазе", оснащенном всеми чудесами медицины. И был схвачен ремнями, как приговоренный на электрическом стуле.
Плюс 14 дней
- Эта модель... то есть Вит оснащен круче дредноута. Орудия главного калибра, торпедные аппараты, мины - стандартный набор. А собственная химлаборатория, где он может синтезировать любое вещество, начиная от пепси-колы и кончая страшенным ядом. Он далеко пойдет, в смысле глубоко.
Дальше разговорились, дошли до литературы.
- Ну, Шолохов, прогнулся ниже земли,-сказал я, небрежно.
- Его пьянство имеете в виду?
- При чем тут пьянство, творчество подразумеваю.
- Что именно?
- Да что... "Тихий дон" еще туда-сюда, Нобелевская к тому ж, но уж "Поднятая целина", это уж власти лизок в самое место.
- Вы уверены? Не угодно ли разобрать?
Помнится, я удивился, во-первых, обращению на "вы", во-вторых - всегда так легко и иронично выражающийся Мик-н-мик, вдруг заговорил необычайно серьезно и даже с изрядной долей злости.
- Угодно,- хотел я сбить накал (в конце концов от этого человека зависела моя жизнь).
- Извольте (похоже не сбил), что будем рассматривать?
И тут я забуксовал. Ничего в голову не шло.
Подождав несколько минут, Мик - н - мик веско сказал:
- Между строками ''Поднятой целины'' написана '' Не понятая целина''.
Плюс 16 дней
Конечно, я ненавидел "моего" гада за то, что он забрался в мое нутро и, в конце концов, убил бы меня. Но не только за это. Я ненавидел его, как и всех паразитов, особенно двуногих. Начиная с низколобого, который с дубиной зашел в пещеру, где были только женщины и дети, и сожрал все, что нашел...