Ты берёшь стол. Ты берёшь пилу, подлезаешь под стол и выпиливаешь квадратное отверстие с достаточно большим диаметром в его центре. Ты накрываешь его бордовой скатертью до пола, столь же бордовой, как и платья девушек, танцующих фламенко.
Ты расставляешь свечи на столе, приготавливаешь ужин. Самый красивый сервиз подойдет для этого вечера. Только самые красивые бокалы...
Вино... Бутылочка "Ле жардин де рюа". Красное, естественно, креплёное.
Салаты из авокадо с лимоном и креветки с ананасом.
Ты зажигаешь свечи. Ты открываешь вино, разливаешь его по бокалам.
Ты берёшь статуэтку изо льда. Ты ставишь её в центр стола, именно на то место, где выпиливал недавно отверстие...
Словно река крови уносит бутылку, сервиз, бокалы, свечи, ужин. Квадратная воронка, засасывающая в своё тёмно-красное чрево всё, что было приготовлено тобой.
Ты закрываешь глаза... Ты чувствуешь, как вся комната, вся твоя жизнь, неумолимо стягиваются в этот квадрат...
Ты открываешь глаза. На столе уже ничего нет. Он пуст.
Только чёрный квадрат воронки остаётся немым напоминанием того, что это реально. Она словно ждёт случая, чтобы вновь поглотить всё, оставив лишь пустой стол...
Ненависть.
Ты по пояс голый. Северный ветер проходит словно сквозь тебя, каждая его частичка борется с частичкой тебя, и твои частички проигрывают битву за битвой. Он уносит их, поверженных, как трофей с поля боя.
Ты на холме... Вокруг ничего, кроме пожухлой травы и голых деревьев где-то у подножья. Вокруг ничего, кроме тебя и холма, и таких же холмов, как и твой. Ты понимаешь, что и сам такой же холм...
Ты подымаешь голову, и серое небо подсказывает тебе, что ты должен делать...
Пограничные столбы... Тяжёлые и массивные. Ты должен построить ограду. Ты должен огородить свой холм, обозначить границу.
Кажется, что ветер вынес из тебя всё - каждую частицу. Ты дрожишь от холода, как дрожат от холода листья. Но в тебе находятся силы, ты врываешь столбы - один за другим - в землю. Твои мышцы наливаются и дрожат как струны, когда ты тащишь по земле стержень бетона. И когда ты думаешь, что упадёшь, что больше никогда не сможешь встать, что все силы, которые отведены тебе жизнью, иссякли, столбы заканчиваются.
Ты падаешь рядом с последним, ты обнимаешь его, как мать обнимает ребёнка, который совершил что-то ужасное, что-то непоправимое. Ты плачешь то от радости, то от обиды, то от усталости.
И ты берёшь белую краску. Ты красишь столбы так же, как другие растят детей и строят дома. Ты рад каждой белой иголке, воткнутой в тело земли.
Дружба.
Вы заходите в чёрную комнату. Не в тёмную, а именно в чёрную. Она не тёмная как ночь, она чёрная как рисунок ночи на бумаге.
Ты включаешь лампу, которая стоит на полу, и луч выхватывает из черноты пространство.
Вы занимаете это пространство. Ваших лиц не видно - вы стоите спиной к лампе. Вы - единственная награда, которая достаётся свету.
Вы встаёте плечом друг к другу: он левым, ты правым. Вы вытягиваете руки, соответствующие плечам. Ваши пальцы сплетаются в единый кулак. Ты смотришь влево, он смотрит вправо.
Вы оба ждёте, когда перегорит лампочка.
Счастье.
Она лежит на спине. Её тёмные волосы разбросаны по подушке. Она смотрит прямо тебе в глаза. Ты чувствуешь, как под её одеждой подымается и опадает грудь, как бьётся внутри неё сердце.
В комнате ничего нет. Четыре снежно белых стены и кровать посередине, на которой вы. Кровать широкая, с балдахином, как в сказках про принцесс, с четырьмя деревянными колоннами и белой материей, ограждающей вас от остального мира.
Ты сидишь на ней сверху, как она сидела бы на тебе, если бы вы занимались любовью. Тебе кажется, что это невозможно - встать и пойти, вы ведь одно целое.
Она ест конфеты. Она говорит тебе, что они очень вкусные, но ей очень горячо. Конфеты обжигают ей рот.
Ты дуешь на неё. Ты дуешь, и её волосы трепещут на подушке. Ты уговариваешь её съесть ещё одну конфетку, ты говоришь, что радуешься оттого, что она счастлива. Ты обещаешь подуть на неё, когда конфета начнёт обжигать ей рот. Она играется, она отказывается лишь для того, чтобы согласиться. Она улыбается, и мир уже никогда не будет прежним для тебя, когда ты посмотришь в её глаза.
Измена.
Ты роешь глубокий колодец. Ты ищешь воду, ты хочешь принести ей воды. Ты думаешь о том, как твои дети будут пить настоящую, живую воду.
Ты углубляешься метр за метром. Ты ищешь счастье, холодное и прозрачное. Твой колодец уже достаточно глубок. Ты выкладываешь его камнями. Ты показываешь его ей, и она обнимает тебя. Она целует тебя.
Она трепещет под тобой.
Ты вновь и вновь спускаешься в колодец, но воды всё нет и нет... И только она даёт тебе силы. Твоё тело помнит её тело. Ожидание того, что ты выйдешь из колодца, и она будет тебя ждать, она будет тебе рада, придают тебе сил.
3 метра.
Ты выходишь и обнимаешь её целую вечность. Она впускает тебя в себя, она принимает тебя. Она стонет, она шепчет тебе на ухо: "Мой мужчина".
4 метра. "Моя женщина".
5метров. "Мой мужчина".
7 метров.
Ты оборачиваешься. Лестницы нет. Тебе не выбраться из колодца. Она смотрит на тебя сверху. Ты слышишь, как она стонет под кем-то другим, слышишь, как она шепчет ему на ухо. Ты оставляешь кусочки своей кожи на камнях. Ты пытаешься выбраться, твои руки уже стёрты до мяса. Там, на дне, ты слышишь, как она стонет, слышишь, как она говорит другому то, что говорила тебе.
Ты сгниёшь здесь, на дне этого колодца. Она смеётся над тобой сверху. И ты начинаешь рыть ещё сильнее, чтобы вода поглотила тебя, чтобы твоё тело разлагалось в воде. Чтобы все, кто выпьет этой воды, были отравлены.
Любовь.
Она кружиться в танце. Её партнёр - это воздух, который она обнимает руками. Она вальсирует и улыбается.
Она смеётся не сейчас... Она смеётся в прошлом. В детстве.
Сколько она будет смеяться? Ты ловишь каждое мгновение её улыбки, как ловят сачком бабочек.
Она вальсирует. Она проплывает в танце мимо тебя. Её взгляд... Таким взглядом она смотрит на тебя, когда ты спишь...