СТАРЫЙ ДВОР
Старый двор. Гравий протоптанной дорожки шуршит под ногами в такт моим шагам... И это место встречает меня как прежде: странным уютом, рожденным памятью детства.
Я помню здесь каждый уголок. И кажется, будто с тех времен, как я мальчишкой играл здесь с друзьями, ничего не изменилось. Только все стало меньше... и более хрупким. А еще тихим.
Шаги шуршат, отзываясь в моем сердце, сжимая его странным чувством грусти и горечи, понять причину которого я не могу.
***
Старик сидит на скамейке и лениво разбрасывает семечки перед собой, со странной грустью в глазах наблюдая, как неугомонные птицы ссорятся из-за каждого черного зернышка. У него есть кот, но он тоже уже старый и ленивый. Янтарные глаза лишь щурятся, да едва заметно дергается хвост, показывая раздражение от излишнего шума.
А старик улыбается.
Ему шума, пожалуй, так сильно не хватает...
Кажется, что еще вчера неугомонная ребятня бегала по этому двору, а им, бабушкам и дедушкам, приходилось разнимать то случайно вспыхнувшие ссоры, то объяснять непослушному чаду почему "так делать нельзя", а потом со вздохом идти в ближайшую палатку, чтобы купить расплакавшемуся ребенку леденец или мороженое. Это ведь родители должны быть строгими. А они, старики, будут добрыми и неустанно баловать внуков, что каждой улыбкой согревают сердце.
Но дети растут.
Вот вроде и совсем недавно дочь переехала поближе к центру, туда где работает ее муж. И забрала ребятишек с собой. Семилетний мальчуган, успевший трижды разбить дверцу старого серванта, и его не по годам серьезная сестричка... Давно уже старик их не видел. Когда приезжали в последний раз, внук уже закончил школу. А недавно вот прислали фотографию со свадьбы внучки. И короткий телефонный звонок:
— Мы приедем после медового месяца! Познакомлю тебя со своим мужем, деда!
А ведь уже и правнучка есть. Три годика скоро...
Старик тепло улыбнулся и кинул расшумевшимся птицам еще горсть семечек.
"Наверное на маму похожа... Бегает с двумя хвостиками, как и та в детстве. Маленькая, любопытная..."
Шум на мгновение из делового обернулся паникой: птицы бросились в разные стороны от шаркающих шагов еще одного человека — старушки-соседки с первого этажа. Она села рядом, приветливо улыбнувшись, отставила в сторону дешевый пластиковый костыль, и с той же странной теплотой в глазах посмотрела на вернувшихся птиц:
— У меня вот внучек соревнования выиграл. Счастливый такой был! Довольный... Голос радостный-радостный, а глаза так и светятся! Красавец!
Старик тоже улыбнулся и искренне поздравил собеседницу. Он знает, она тоже давно не видела, что внука, что сына. Течение времени для молодых уж слишком быстрое. У них всегда столько всего "надо", что желание повидаться с родными все время откладывается назад мгновенно появляющимися необходимостями. И даже не замечают, как в сотый раз повторенное "прости, мам, в эти выходные не сможем" переносит долгожданную встречу еще на очередной год.
Но старики не обижаются. Они знают, их времени не догнать извечную занятость молодости. Им ведь достаточно знать, что все у их детей хорошо.
Достаточно.
А то, что каждый из таких рассказов звучит так, будто видели это лично и лично поздравляли, а не узнали из случайного звонка полгода спустя, так это... Иллюзия. Старики не в силах отказаться от нее. Она ведь такая теплая. Она ведь делает их всех ближе к родным.
Вечереет, и людей на скамейках становится все больше. Кто-то принес шахматы, кто-то альбом с фотографиями... И звучит сухой, но высокий смех. И растягиваются морщины в теплых улыбках.
Тут нет молодых.
Разъехались все кто куда.
Район слишком далек от центра и будто застрял в том времени, что помнит бывших его жителей босоногой малышней.
Вот только время не стоит на месте.
Облупилась уже краска на некогда любимых Васькой качелях. Забито еще одно окно старой хрущевки... Да, их на этих скамейках становится все меньше с каждым из годов, на который так часто приходится небрежно произнесенное "в следующий раз".
Но вот разговор прерывается звуком шагов куда более уверенных и быстрых, и совсем не шаркающих. Юноша улыбнулся и поздоровался. Для него это формальность, но даже на нее отзываются с искренним теплом, а стоит закрыться двери подъезда, как голоса становятся бодрее и радостнее.
***
Бабушка всегда открывает дверь очень долго. Она у меня глуховата на одно ухо, и звонить приходится дважды или трижды, прежде чем услышишь за тонкой деревянной перегородкой шаркающие шаги. Но встречает она меня всегда неизменно тепло. Бабушка же. Они все такие.
Я бываю здесь очень редко. Ехать почти час, да и автобус ждать слишком долго. Междугородка ходит раз в минут тридцать, не меньше. Времени на это у меня почти нет. Тем более, сейчас лето. Наши решили классом поехать на море, такая канитель со сборами поднялась! А тут застрял немного, идти некуда, машину ждать часа два, вот и решил заглянуть, чтобы не шататься просто так... Да и бабушке, наверное, в радость. Придется, правда, долго слушать ее причитания, что я весь такой худой и наверняка питаюсь плохо. А еще дольше — разговоры о том, какой же красивый я вырос. И ждать чай, потому как на любое предложение помочь звучит неизменно веселое:
— Сиди, сиди, внучек! Ты же устал поди! А у меня вот для тебя и вареньице есть немного...
Скучно.
Вот только и скуку эту показать ей не могу. Бабушка всегда тепло так улыбается, а глаза будто светятся от счастья. Я иногда даже завидую — интересно ей жить наверное, и легко. Забот никаких, учиться или работать не надо. Халява, одним словом! Хотя все понять не могу: что она тут делает целыми днями? Только старый телевизор и есть, да книжные полки, уставленные нашими с мамой и папой фотографиями.
Но вот звучит телефонный звонок, и я, даже с каким-то чувством облегчения, прощаюсь с ней. А она все так же улыбается. Любит меня, знаю. Я тоже ее люблю и, пожалуй, не против задержаться тут подольше в следующий раз. Вот только слушать все эти разговоры приедается...
А старики у подъезда все сидят, разговаривают о чем-то. И опять замолчали и улыбаются как один, глядя на меня. Ну чего им? Чувствую себя лучшим экспонатом в каком-то причудливом музее.
Вот только странной горечью отозвалось сказанное кем-то в спину:
— Спасибо.