Даже если бы Ярина захотела, она не смогла бы ответить. Ноги приросли к земле, изумление удавкой стиснуло шею, не давая ни слова выдавить.
Она, не сводя глаз с обручья, протянула к нему руку и отдернула. Вновь попыталась, и не смогла решиться. Рассуждать здраво? Невозможно, когда мысли бьются пойманными в силки птицами, оставляя одно смятение.
- Ты что, сдурел с горя? - Голос старосты разогнал марево бушующих эмоций. Ярина моргнула и попятилась, прижимая руки к груди.
- Не хочешь одну из наших девок, не надо. Эту-то... - брезгливо бросил мужик и оборвав себя, продолжил спокойнее. - Пош-што?
- А чем тебе, уважаемый Перван, не угодила девушка? - раздалось хрипение.
Непонятно, как колдун успел оказаться рядом с ней. Ярина вздрогнула, когда на плечо легла ледяная ладонь, да еще и стиснула до хруста.
Она возмущенно дернулась, но мужчину тут же нехорошо шатнуло, пришлось стоять и делать вид, что он удерживает ее, а не держится сам.
- Ребенка спасла, нашла семью, заботилась. Хозяйственная девушка, спокойная. Красивая. Чем не мать твоему внуку, Весёна? Все равно он, как первенец, большую часть состояния унаследует. Думаешь, Орм обидит родную бабку?
Тетка вновь пошла красными пятнами, не найдя ответа. Не спорить же с благодетелем, даже если тот ткнул носом в попытки загрести богатство зятя.
Колдун продолжал:
- Бери ее, купец. Хочешь, прям завтра вас и обвенчаю, а после забирайте ребенка и уезжайте подальше.
Ивар счел ниже своего достоинства отвечать.
Ярина стояла ни жива, ни мертва, мечтая провалиться сквозь землю. Лицо полыхало жаром. Колдун нахваливал ее, как товар на ярмарке. Рассыпал ли он любезности от чистого сердца? Вздор! Не была она дурочкой, чтобы поверить. Но в первый раз ее назвал красивой кто-то, кроме матушки, поэтому смущение побороть никак не выходило.
Селяне возмущенно загомонили: спорить с колдуном духу не хватило, а вот вразумить Ивара они попытались. Тот отвечал резко и зло.
Колдун был белый, как соль, глаза ввалились, хотя скалил зубы он с откровенным нахальством.
- Что ты творишь? - прошептала Ярина, справившись с собой. Не время сейчас таять.
- Как тебя иначе заставишь из леса убраться? - горячее дыхание обожгло ухо, вынудив зардеться пуще прежнего. - Смотри какой мужик. Скала! Будешь за ним, как за каменной стеной. В золоте ходить, медовые пряники трескать. Чего тебе еще?
Ярина рванулась всерьез, руки чесались влепить колдуну пощечину, но тот едва стоял на ногах. Не хотелось уподобиться царевне Грёзе, которая, говорят, одним ударом уложила наземь троих поклонников. Но она же не царевна, селяне не оценят, если Его Чародейство падет к ее ногам. Поэтому Ярина просто отодвинулась, оставляя его без поддержки.
- Ничего ты не понимаешь в том, что мне нужно! - сердито спросила она.
Колдун насмешливо приподнял брови, явно намереваясь сказать гадость. Не успел - лицо залила смертельная бледность. Его шатнуло раз, другой, и вот он уже закатил глаза и рухнул на землю.
Ярина вскрикнула, бросилась поднимать, но из мужчины будто исчезли все кости. Обернувшийся на шум староста отпихнул ее, падая на колени рядом с бесчувственным телом. Селяне мигом обступили колдуна плотным кольцом, оттирая Ярину назад. Пусть испуганная, она не сопротивлялась, успев заметить, как Перван деловито достает из сумы прозрачный витой пузырек и подносит к синим губам. Значит, потери сил у их драгоценного заступника случались частенько, раз староста знал, что делать.
Ивар наблюдал за происходящим с брезгливым равнодушием. Глянув на Ярину, он снова протянул обручье. Молча и спокойно, словно уверенный, что она его примет.
Так и вышло. На этот раз Ярина не колебалась. Не было времени задумываться. Когда серебро оттянуло запястье нежданной тяжестью, девушка потащила купца прочь с капища, в лес.
Что же она натворила!
***
Когда за спиной сомкнулся лес, ее затрясло, пришлось обхватить плечи руками. Что же она натворила! Ярина спрашивала себя снова и снова, а ответа не было.
Если рассуждать спокойно, колдун прав - Ивар завидный жених. Кому нужна бесприданница без отца, с темным прошлым? Вряд ли прискачет за ней прекрасный королевич, влюбится с первого взгляда и увезет в светлый терем. На нее вообще никто не посмотрит, а ждать любви... Она не чародейка. И видела тех, кто не дождался: желчные высохшие женщины с ядовитыми речами и лихорадочным румянцем. Разумом Ярина это понимала, но сердце нещадно ныло, будоража воспоминания. Как отец носил на руках маму и таскал ей охапки полевых цветов. Как смотрели друг на друга Нежка с Тильмаром: будто нет никого в мире, кроме них двоих. У нее такого не было, да и будет ли теперь?
Ивар хороший, Ярина жалела его и маленького Орма. Но почему, если все решено, так перехватывает горло, словно крик бьется в груди и не находит выхода.
Горячие руки легли на плечи, заставляя замереть и сжаться.
- Ты идешь не в ту сторону, - с непривычной мягкостью сообщил Ивар.
Ярина огляделась вокруг и охнула: лес чуял отголоски ее мыслей. Деревья выставляли вперед острые ветви и колючки, кроны их сплетались, скрывая небо. Трава под ногами пожухла, звуки растворились в густой, хоть ложкой ешь, тишине, разрывал ее лишь тоскливый волчий вой.
- Прости. - Ярина попыталась успокоиться, вспомнив про ожерелье. Если оно так реагирует на горечь, что же будет, испытай она злобу или тоску?
- Я не обижу. - Ивар рывком развернул ее и заглянул в глаза. - Позабочусь о тебе. Даже разувать себя не заставлю*, пока не привыкнешь.
- Не обещаю, что полюблю тебя, как Милаву, - он запнулся, вспоминать покойную жену еще было тяжело. - Но ты славная девушка. Я постараюсь, чтобы ты не знала печали.
Ярина вздохнула. Да, Ивар сдержит слово, со временем боль утраты утихнет, и они даже смогут быть счастливы, но это не любовь.
- Меня ты ни о чем просить не станешь?
- Нет, - хмыкнул мужчина. - Орму нужна заботливая мать. Не мачеха, которая попытается сжить его со света, чтобы освободить место для своих детей. Ты спасла мне сына, нашла меня и не взяла награды, значит, на тебя можно положиться.
- Если только это не хитрый план, чтобы втереться в доверие, - пробурчала она.
Ивар в ответ обидно расхохотался:
- Жаль разочаровывать, девочка, не похожа ты на интриганку, лицо у тебя простодушное.
Насупившись, Ярина развернулась и пошла к избушке, разыскивая дорогу сама, а не полагаясь на ожерелье. Лицо у нее простодушное! Колдун в первую встречу так не думал. Вон, как вызверился! И потом, разве невесту называют "девочка"?
Мысли снова устремились к капищу. Зря она ушла. Мало ли, чем колдун болен, помощь ему пригодится. Хотя селяне вряд ли подпустили бы ее к своему избавителю.
Лунный свет заливал избушку, серебрил черепа на заборе. Те приветственно лязгнули зубами, подсвечивая путь. Ивар молча шел следом.
Домовой выскочил встречать прямо в сени. Уперев руки в боки, он хмуро оглядел гостя с ног до головы и посторонился.
- Ну, проходи, купец.
Пока Ярина снимала кожух, Торопий следил за ней с беспокойством, подал голос, лишь когда тяжелое обручье снова съехало по запястью ниже.
- Это еще что такое?
- Семейное сокровище. Его сделал основатель моего рода для своей невесты, - подал голос Ивар. Он уселся на лавку у окна, вытянул ноги и с интересом посмотрел на разложенные листки с тренировкой саргонского.
- Та-ак.
Ярина не успела переступить порог горницы, а домовой уже подпихивал ее к столу, сердито зыркая на мужчину.
- Как же сие понимать?
- Замуж я позвал хозяйку твою, - невозмутимо ответил Ивар. - Поедешь с нами, дед? Не обижу.
- И что, Яринушка, люб он тебе?
Вот как соврешь? Любовь - это когда сердце замирает, по телу разливается тепло от одного ласкового взгляда. Когда не идешь, а паришь, не замечая никого вокруг.
Она посмотрела на мужчину: хороший ведь. В хозяйстве поможет, о детях заботиться станет. А любовь? Мало ли людей живут без нее счастливо. Стерпится - слюбится.
Ярина перевела взгляд на домового, тому ответа не потребовалось.
Тяжело вздохнув, он поманил ее к себе:
- Иди-ка сюда, девонька, что скажу.
Но стоило Ярине наклониться, в лоб врезался болезненный щелбан.
- Ой, дедушка!
- Дурища! Ох, и дурища! - возмущению домового не было предела. Он стукнул кулаком по лавке, соскочил и принялся бегать по горнице, хватая себя за бороду.
- Утворила! Замуж она собралась. Как же! Пожалела!
- Дедушка! - Ярина чуть не плакала от обиды.
- Снимай! - велел домовой, указывая на многострадальный "залог любви". Глаза его сверкали, волосы встали дыбом, по полу пауками поползли во все стороны тени. Ярина, полыхая лицом, сняла обручье и бережно положила на стол. Сразу стало легче.
- Потом заберешь, коли захочешь. Спать иди. А у нас сурьезный мужской разговор намечается.
Домовой достал из-за печки здоровенную бутыль.
- Иди, - повторил он. - Утро вечера мудренее.
В голосе не слышалось упрека, одна ласка. Так дедушки разговаривают с непутевыми внучками. Наверное. Единственный раз, когда она видела своего деда, тот кричал, что не желает знать "это отродье". С тех пор отец их к своим родичам не возил.
Ярина бросила прощальный взгляд на Ивара - он спокойно улыбнулся в ответ, и шмыгнула в спаленку.
Орм безмятежно сопел в корзине, смешно раскинув ручки. Полюбовавшись на малыша, она переоделась в ночную рубаху, но уснуть даже не попыталась. Все равно не выйдет - голова гудела от мыслей.
Вместо того чтобы закутаться в одеяло, Ярина свернулась клубком на полу и прильнула ухом к тоненькой щели между дверью и половицами. Первый раз в жизни она подслушивала.
___________________________
* разувать себя не заставлю - по обычаю в первую брачную ночь жена снимает сапоги с мужа