Аннотация: Снятся людям иногда грузовые поезда, у которых названия нет
Роман "Чай с дождем"
Глава тринадцатая
Разжалованные шпалы
Участники новобранцы:
Пассажирка на место Зимина. 📽️ Кинообраз Ellen Bowen. Возраст 21 год. Фильм "Royal Wedding" (1951).
*******
Третий день пути можно было бы и пропустить. Поезд бодро стучит колесами,- по расписанию, Стасу выходить в Старореченске - завтра утром, пассажиры, особенно, те кто едет из конца в конец, уже в меру утомились и уже начали ждать окончания поездки.
Можно было бы и пропустить этот день, если бы не произошел вполне необычный случай.
***
Стас из ресторана вернулся в два часа ночи. Быстро лег спать. Правда, забираясь на полку, слегка наступил в темноте Ларисе на руку, отчего та проснулась и погрозила Стасу кулаком.
Он быстро извинился, быстро лег спать, быстро заснул, быстро выспался. В семь проснулся,- свежий, всем довольный.
Туалет, мыло, зубная щетка, зубной порошок и густой гребешок.
Один за одним стали просыпаться Генераловы.
Зимин сходил в ресторан, принес четыре бутерброда с маслом, колбасой и сыром и термос с горячим какао.
Лариса в купе была одна, Кузьма с дочкой в туалете дрались и смеялись, смеялись и дрались за место у раковины.
Лариса не выспалась и сидела у окна с закрытыми глазами.
-Вот,- бодро сказал Стас,- принес нам завтрак.
-Поднять меня подняли, а разбудить забыли,- тихо сказала Лара, не открывая глаз.- Вот ты, Слава, пришел в два часа ночи, в семь - поднялся, ты что не любишь поспать?
-Так я же вчера днем спал, и ночью - аж пять часов! Мне хватило. Бутерброды вот принес и какао.
- Я тоже люблю какао, но давно... не пришлось... сварить... сейчас обратно засну. Слав, отнести меня на руках к умывальнику.
"Вот, что вы все привязались к моим рукам?"- подумал, но не сказал Стас.
При этом он, глядя на молодое, притягательное тело Ларисы, в халате очень ярком и очень тонком, совершенно неожиданно для самого себя, взял в свою широкую ладонь, мягкую под халатом грудь Ларисы и несколько раз легко сжал, разжал, сжал...
Глаза Лары широко и ясно открылись:
-Ты... с ума сошел?
-Сам не понял, как это я,- растерянно забормотал Зимин.-Но ты взбодрилась хотя бы? Извини, я не хотел... Сам -... это не я.
-Нахал,- с удовольствием сказала Лариса.-... Какао говоришь? Это хорошо! И спать сразу расхотелось.
По проходу, смеясь и о чем то споря, подходили Кузьма с дочкой.
-Ну где вы там, давайте завтракать,- это Лара - домочадцам. "Зубы после завтрака почищу" - это она - себе.
***
Ехали... ехали.
***
Уже ближе к обеду Кузьма предложил устроить небольшие проводы Стасу.
-Ты же, Стас, завтра выходишь. А завтра и мне пить нельзя, потому что и нам сутки пути останутся.
Ларис, уступи место товарищу, мы с ним немножко посидим, или если хочешь заберись на его полку, тебе не привыкать. Мы со Славой толком и не поговорили. Ты, Станислав Михайлович, то спишь, то тебя нет, то я курю без конца, а ты не куришь. Да, Стас?
-Не курю... Да и водку, если честно, я с утра - не очень.
-Ну и ладно, глоточек-капельку, чтоб мне не одному. Я, конечно, и один могу, но в компании - это же совсем другой коленкор!
Лариса забралась на верхнюю полку, легла на живот, головой на подушку. От подушки пахло головой Стаса, его ушами, волосами губами, так хорошо пахло, так втягивающе, что Лариса даже глаза закрыла, и что-то там себе "увидела".
Тем времени Кузьма, опять разложил на столике закуску и достал свой перпетуум самогон в перпетуум бутылке из под кваса.
-У тебя в Старореченске дом или квартира, или с родителями живешь?-спросил Кузьма, остограмившись и без удовольствия увидев, что Слава поднес стаканчик к губам, но, почти ничего не выпив, поставил обратно на стол.- У тебя жена, дети? Расскажи о себе, если не секрет.
-Да какой секрет, я не в Старореченске живу,- в Новореченске - сто километров на юг. Туда просто еще... железку построили, а паровозы пока не ездят. Меня друг завтра на вокзале встретит. А в Новореченске... Да. У меня в городе квартира, двухкомнатная, и в квартире - женщина. Но с ней все сложно... Не просто всё.
- ...Понятно, случай не новый,- Кузьма с пониманием кивнул головой.- И часто ты по командировкам мотаешься?
- Не важно теперь уже. Как говорят провинившиеся дети - "Я больше не буду". Вот собственно и всё, больше мне и рассказывать особо нечего.
- Я про твою, Кузьма, работу, не очень понял,- в свою очередь спросил Зимин.- У вас компания, или вы сами по себе?
-Мы... нет, какая компания, мы сами с усами. Нас семеро мужиков - основной костяк. В Большом Камне,- это у нас город такой - у моря, катер, типа малый буксир, списанный, недорого, по цене металлолома купили. Отремонтировали, переделали. Да, считай, заново построили. Он нам и яхта для отдыха, и деньги мы на этом буксире, переделанном, зарабатываем.
Кузьма махнул еще стопочку и продолжил:
- Японцы, они икру морского ежа очень ценят. Нам-то, русским, она даром не нужна, а у них она дороже красной икры. Для мужиков японских очень полезно, ну ты понял о чем я. За хороший день по пятнадцать двадцать тысяч выходит, если в иенах; в зелени - полторы две сотни. В месяц паруа иногда и тройку тысяч гринов выходит. Мы им на судно ежа сдаем, неочищенного, как есть. Они платят наличкой, сразу, иенами, или товарами. У нас и снаряжение все японское: у всех - акваланги однобаллонники. До этого у меня АВМ наш был, ну ты должен знать, если подводником в армии служил.
-АВМ наю,- Зимин согласно кивнул головой, были у нас такие акваланги, только не в армии, а во флоте.
-Ну да, во флоте... У нас и гидрокостюмы японские "мокряки". Мне, - я же большой, - Кузьма похлопал себя по широкой груди,- так по спецзаказу привезли из Японии, точно по размеру - два гидрокостюма.
Моё море - Японское. Богатое, сытое, красивое, по-настоящему соленое, мужское море, как раз для меня.
- Зато Черное море - теплее, хоть мы и южнее Крыма,- вклеилась в разговор дочка.- И погода в Крыму летом солнечная, не сравнить с нашей.
-А на катере у папы,- это она - Стасу,- мы с мамой были. Там здорово, катер - красивый, белый с синим, весь железный. Там рубка; я даже руль, стояла, немножко крутила. И кают-компания есть. Там стол большой, а по бокам сидения на вроде диванов, а в дне катера у них иллюминатор большой и видно, как внизу водоросли всякие красивые и рыбы плавают или... один раз я осьминога видела, он такой страшный, я даже от страха наверх на палубу выскочила из кают-компании.
- Иллюминатор, доча, мы недавно убрали, заварили - опасно все же, если он вдруг разобьется- в пять минут можно на дно пойти...
А погода, что погода? Да,- в Сочи или в Крыму солнца намного больше. Но погоду, дочка, и создавать можно. Например попросить военных летчиков, чтобы облака недалеко от берега порошком посыпали - в дождь превращали, а небо очищали и солнце на небе делали. Они ведь все равно летают, тренируются. Вот и пускай бы в мирное время на мир поработали.
-Ну, а у вас, Слава, у геологов, заработки, нормальные?
- Нас - "геологов" много. По-разному у всех... У меня лично до ста тысяч в месяц выходило,- врал и не врал* Зимин. Правда, это в прошлую ход... в смысле в прошлую командировку. В этот раз - не очень удачно. Извини, я насчет вашей бригады опять... Деньги хорошие, но вам такая работа, значит, в стаж не идет?
-Стаж не идет, а зачем он мне? Я считай с детства на море зарабатываю. У меня даже трудовой книжки нет.
-Потерял?
-Просто нет, не нужна мне трудовая книжка.
-Как не нужна... всем нужна. Даже... даже зэкам, кто на зоне работают, трудовой стаж идет, с указанием зарплаты... Для пенсии и вообще.
-Трудовой стаж, Слава, мне не нужен. Я проживу пятьдесят четыре года. Какой стаж? Я даже по старым срокам на шесть лет до пенсии не дожил бы, а по новым... Впрочем, это уже без разницы,- Кузьма налил по очередной стопке.
-Кузя, я тебя сейчас убью за такие разговоры,- раздраженно сказала Лариса.- Убью и еще самогонку твою отниму. Надоел уже.
Кузьма выпил, Стас стаканчик взял, чокнулся, но пить не стал.
-Пошли покурим, предложил Кузьма.
В тамбуре Кузьма закурил, открыл дверь в межвагонный проход, чтоб не так дымно было.
-Мы в Москве почти до лета пробудем,-глубоко затягиваясь крепким Лигейросом, басил Генералов.- После врачей в Питер съездим, может даже в Белоруссию, у меня дед - белорус. После Москвы - в Сочи, потом в Крым. Алиса хочет, чтобы мы дом в Крыму купили. Купаться в море она очень любит, а у нас море теплое - в июле и в августе, а в Крыму с мая по октябрь можно купаться. Оно, конечно, в нашем море, в гидрокостюме и в январе купаться можно, но какое купание в гидрокостюме? Это уже совсем... вообще - не то.
Проехали полустанок. У шлагбаума на непокрытой дороге стояли два коня несёдланных, на конях молодые и весёлые парень с девушкой энергично махали руками, приветствуя пассажиров дальнего следования. Рядом с ними стояла большая коричневая, лохматая собака, она часто дышала и показывала пассажирам язык.
-Тема, Слава,-продолжал Кузьма,- в том, что дом купить - нет проблем: деньги есть; даже на два дома наберётся. Но я не смогу там зарабатывать, как у себя. Я же корневой япономорец, я там родился, у меня друзей - сто человек, со многими выросли на берегу моря, с самого малого. Я же... с малых лет, всё знаю, все ходы, все выходы, всю жизнь. И японцев в Черном море нет, и красной рыбы нет.
В Крыму, те дома, что на продаже, мы конечно посмотрим, приценимся, но... не знаю!
Вот пускай Алиса вырастет, выйдет замуж, тогда, если захотят с мужем - куплю им дом где захотят, пусть живут себе на радость, а мы с женой и ребенком, хорошо бы мальчик родился, к ним в гости будем приезжать.
Дочку я очень люблю, она такая непоседа, на месте никогда не сидит, всё ей надо, до всего есть дело, во всё ей нужно свой нос сунуть, всем всё доказать. Коза - егоза. Я, правда, её один раз при жене козой назвал... по-доброму,- так Ларик на меня полкана спустила. Не называй, говорит, её козой никогда и ни в каком смысле. Тогда я её Леткой-енкой стал называть, чтоб никому не обидно.
Стас после слов - Леткой-Енкой, как-то странно, резко просел в теле - под правое колено, но благо, стоял рядом с дверью ухватился за обрешётку, выпрямился.
-Ты чего?- Кузьма подхватил со своей стороны Стаса под локоть.
-Да живот крутануло,- соврал Зимин,- но уже прошло.
-А-а, а то мне показалось, что у тебя нога, как у меня отнялась.
-Да всё нормуль, всё по расписанию. Просто непонятно: Летка-енка, это погоняло, извини, имя такое что ли?
-Та не - танец такой... По "доске"** как-то показывали старый Голубой огонёк. Там как раз этот танец - Летка-енка, они там друг сзади дружки цепляются, прыгают, ногами дрыгают, смешной такой танец... Давно было. Финны придумали. Да и какая разница? Дочке подходит и Ларик не обижается.
Кузьма докурил, выбросил сигарету из вагона, и они вернулись в купе.
***
Поезд шел ходко. Лариса лежала с закрытыми глазами. Дочка смотрела в окно: вдоль насыпи тянулась автомобильная грунтовая дорога, но без автомобилей. Лес, лес и лес.
Неожиданно, проплыла сразу за дорогой... белая, каменная беседка с куполообразной крышей, с круглыми колоннами.
Алиса даже голову насколько можно было вывернула.
-Мам, ты видела?
-Что?
-Беседку, только что проехали.
-Какую еще беседку? Опять, Лис, твои фантазии?
-Мам,- только что проехали, она каменная и белого цвета.
- Алис, хватит уже... Беседки в городе бывают, и то редко, а здесь кроме леса ничего нет. Ничего и никого.
-А я тебе говорю - самая настоящая беседка, и не деревянная, а каменная, и белая как снег, как у дворян или графов... в кино - про царя.
-Ну ладно, доча, не заводись. Поедем назад, будем здесь проезжать - увидим, запомни это место по километровым столбам.
-Стоп, Ларёк,- вздрогнувшим голосом сказал Кузьма, он даже очередную стопку не допил и поставил стакан не на стол, но - в тарелку с морской капустой.- Мы же договорились перед поездкой, что на этот раз возвращаться будем самолетом? Ты же согласилась?
-Н-нет, это была минутная слабость,- сказала Лара,- просто слова. Возвращаться мы будем снова поездом. На самолете я никогда не летала и не полечу. Я скорее пешком пойду от Черного моря до нашего моря, чем на самолете полечу. Я боюсь.
-Ну вот,- расстроенно сказала Алиса,- теперь вы мне ЕЩЁ хуже сделали. Теперь я уже хочу назад, чтобы тебе, мамуля, доказать, что беседка была, и я её не выдумала. Теперь мне уже и отдыхать будет неинтересно из-за этого.
-Была, была беседка, я сам видел,- с уверенностью в голосе сказал Зимин.
На самом деле никакой беседки он не видел, но подумал, что фантазии фантазиями, но нет никакого смысла выдумывать какую-то беседку, да еще на совершенно пустом месте. И девочку успокоить надо, девочка неплохая, хоть и взбалмошная... тем более - в свете того, что она оказывается ещё и Летка-енка, и может быть, чем черт не шутит, жена его будущая.
Кузьма понял, что Зимин сейчас уверенно, но врёт: ничего он не видел, он и в окно-то ни разу не посмотрел. Но то, что встал на защиту дочки - это же хорошо и даже неплохо.
Зато теперь Лариса лежала в непонимании.
"Какая беседка, что они тут выдумывают? И Стас явно врет. Я ему свою полку уступила. Лазаю тут, как сутулая обезьяна, по чужим постелям. А он вдруг - на стороне дочки? Ну какая беседка в этой глуши? Нет, вы посмотрите только на него"- подумала Лариса, и, свесив голову с полки, посмотрела "только на него".
***
Доехали до обеда.
Сегодня Лариса в ресторан идти хотела, но не пошла, по уважительной причине. Кузьма причины не знал, но на глазах у жены - уйти без жены в ресторан... это было бы уже слишком. Лара, улучив момент, (Кузьма пошел курить, дотошная Алиса пошла к проводникам выяснять - может быть они видели беседку?)- сказала Зимину: Слава, ты как и вчера, в ресторане задержись с дочкой на часок. Ладненько? Ты меня с утра завел, своим грудным массажем, я аж вся зудю внутри. Ладненько?
- Ладненько... Любой каприз за ваш сюрприз... А за утро извини, я честно не пойму, как так получилось.
-Да проехали. Ты же меня видел топлес... вот и подумал, что со мной все просто.
-А с тобой непросто?- Зимин улыбнулся.
-Со мной по-разному. Мужу я изменить не могу... нет телом могу. А душой, это надо чтобы из мести, чтоб со зла. Это - нет. А вот при случае можно просто добавить в свою жизнь чужого, понравившегося мужчинку... так он, этот мужчина,- он чужой и останется, ничего в этом такого нет, если всё шито-крыто,- в тумане зарыто. У меня, Слава, были мужчины, уже и при Кузьме. И что?.. Я женщина, я самка, я - стерва если хочешь... Но семья у нас хорошая, прочная и всегда будет хорошая.
-Неожиданное признание,- Стас даже слегка губу прикусил... - А если я мужу скажу?
- Не скажешь... Я тогда расскажу, как ты утром меня домогался. Да и не скажешь ты. Потому, как ты, я же вижу, ты мужчина воспитанный...
И всё, закрыли тему. Мы снова хорошие.
***
Есть такой знаковый фильм "Тени исчезают в полдень". В России в полдень тени не исчезают, не экватор - чай. Это уже авторы фильма, для романтики, семантики, ради высокого слога.
А что у нас? У нас - тоже полдень... И исчезновение.
У нашего поезда, тоже в полдень исчезла... ... скорость. Исчезла резко, почти жестко, и до нуля. У Стаса и Алисы рассольник в тарелках раскачался, чуть не выплеснулся. Они уже сидели - обедали.
Остановился поезд ни с того ни с сего. Остановился --- в нигде. Ни полустанков, ни деревень останков. Лес вокруг и тишина.
Долорес была в зале, в двух столах от Зимина с Алисой. Подошла.
- Тетя Фэ, тут станция что ли? Не видно ничего.
- Нет здесь никакой станции,- Долорес пожала плечами.- По-видимому, впереди семафор красный вдруг зажегся, значит нужно подождать. Вы ешьте, ешьте; война войной, а обед по расписанию. На второе - чизбургеры или запеканка с колбасой и яйцами, вы скажите, что хотите - я принесу.
Минут через десять в ресторан пришел Веселый Дед.
-Дорогие, товарищи,- каким-то страхоторжественным голосом громко объявил он.- Прошу щепотку вашего внимания: страшную, ужасную весть принес вам я.
- Впереди - с рельс сошел грузовой поезд, и всё разлетелось на куски и в клочья: вагоны, локомотив, рельсы, шпалы... И овцы и куры, они ехали в двух соседних вагонах, разбежались куда глаза глядят. В эпицентре крушения - цемент, вперемешку с гвоздями, табуретками, смартфонами, зубной пастой, зефиром и клубничным вареньем. Плохи наши дела, товарищи.
Поэтому мы и стоим, потому что не едем, а не едем, потому что стоим. АВАРИЯ!
-А ты, отец, уже опять навеселе? - Стас предположил и предложил.- Садись к нам. Рассольник будешь?
-Сочту за честь... Посидеть рядом с космонавтом, пусть даже - сумасшедшим, ко многому обязывает. Рассольник буду.
- А ты, отец, расскажи, что случилось на самом деле, а то ты пока с десятого вагона сюда дошел - оброс сплетнями, как кобель репьями.
-Та ничого особливого,- усмехнулся дед. Поезд даже с рельс не сошел, так себе авария: в одном вагоне колесную пару вывернуло, она между рельс обвисла, и шпалы, как плугом порезало на километре примерно пути. А поезд и рельсы - все даже целые.
Долорес была уже здесь, принесла суп.
- Нужно, дедушка, правильно говорить: с рельсов, а не с рельс, кушайте, вот рассольник, очень вкусный.
-Дед попробовал рассольник, похвалил: " Очень вкусно, спасибо! А вот у меня жена, ням-ням, она за сто лет нашей с ней супружеской жизни так толком и не научилась хорошо готовить. Моя женщина супы варит под общим названием "Лишь бы не было войны".
- А с рельс или рельсов, неважно, внученька; главное - ничего особо страшного не случилось.
Дед с удовольствием отхлебнув несколько ложек рассольника, досказал: "А я когда выпимши, мне всегда приврать охота, очень охота. Не могу без этого, мне прямо это - в удовольствие".
Неожиданно поезд тронулся... поЕхал в обрАтную сторону и стал набирать скорость.
-Ну вот, теперь обратно во Владивосток поехали,- растерянно сказала Алиса.
-Сейчас вернемся на ближайший полустанок,- объяснила Долорес,- где можно колею сменить, и поедем по второму пути - снова вперед.
Алиса о чем-то задумалась, положила полусъеденный чизбургер на блюдце, посмотрела в окно, затем в потолок вагона, снова в окно... Схватила чизбургер и стала лихорадочно вылезать из-за стола.
-Мне срочно нужно в наше купе, к папе с мамой!
-Алиса, стой! Там... нельзя. Там сейчас папа с мамой, они... заняты очень.
-Надо, нужно, нужно! Мне особенно мама нужна.
-Эта девочка - очень шустрая, почти как я - сто лет тому назад,- сказал Веселый дед.
"Лариса на меня обидится,- подумал Стас.- У них там сейчас - любовный двухугольник... Конечно обидится. Я же обещал. А что я мог? Легче ветер поймать в ладонь и удержать, чем эту Алису."
Зимин ошибался. Какая любовь, когда поезд вдруг резко остановился, постоял, да еще назад поехал?
Кузьма с Ларой стояли в проходе вагона, как, впрочем, и многие другие пассажиры. Все друг друга спрашивали, что случилось? Все пожимали плечами, не понимая ничего, кроме того, что "что-то случилось".
Проводники Ильич и Барвус - тему знали, но не говорили. Им из штабного вагона дали строгое указание: пассажиров волновать поменьше, а помалкивать побольше.
Прибежала Алиса, ухватила мать под локоть - потянула в купе.
-Доча, ты чего?
-Ничего, мам, пошли в купе. Пап, ты тоже - пошли, свидетелем будешь.
-Что случилось-то?
-Ничего страшного, просто впереди грузовой поезд застрял, у него колеса отвалились... Тетя Фэ сказала, что мы вернемся на полустанок и снова поедем в Москву, но по другой колее.
-А в купе зачем?
-Беседку будем смотреть, ты же мне не поверила.
-Да почему не поверила? Поверила я.
- А я не верю, что ты поверила. Мне убедиться надо.
***
Проезд беседки "задом наперёд" Алиса сняла на видеокамеру. Можно было бы и на смартфон снять - но качество изображения - мягко говоря не очень, по сравнению с дорогой японской видеокамерой, которую Кузьма лично откупил у самого капитана судна, на которое они сдавали морского ежа.
После того как поезд вернулся на небольшую станцию, где их, после томительного часового ожидания, перезапустили "по встречке" - они снова доехали до места ЧП. Поезда на месте происшествия уже не было, и рельсы были целы, но шпалы были порваны, порезаны, кое-где выломаны и безобразно торчали в разные стороны.***
Тайну беседки Алисе на следующий день (Зимина уже в поезде не было) объяснила Долорес. Собственно никакой тайны не было, а была банальная, но серьезная поломка бетоновоза. Очень он сломался. Двигаться не мог. Шофер вывалил бетон у дороги, здесь как раз не было деревьев и дождями почва была вымыта до глины. На нее шофер и выгрузил, вылил бетон. С ним было двое рабочих. Втроем они оформили лепешку в виде большого круга. Уже после, загоревшись идеей беседки, уже специально, шофер Вася привез колонны для беседки. Сложнее всего было с куполом, но помог дальний родственник, архитектор.
***
Вечером, наконец-то, в ресторан ужинать пошли все вчетвером, не считая перпетуум бутылки из под кваса, которую Кузьма, как родное существо всегда имел с собой.
Поужинали хорошо и не бесплатно. Кузьма Фёкле даже заикнуться не дал про "бесплатно", и десять положенных официантам процентов "на чай" определил.
***
И прошла, уехала ночь и приехало солнечное весеннее свежее ароматное утро.
Зимин с самого утра умылся, побрился, уже собрал все свои считанные вещички; ему оставалось лишь не сойти с ума от счастья.
После завтрака Алиса, как-то смутившись в лице и слегка краснея, достала из чемодана черный пакетик.
-Я вот тебе, дяСлава, подарочек... на память. Она протянула пакетик Стасу. Стас достал из пакетика... с удивлением ... рыболовную сеть: обычная мелкоячеистая рыболовная сеть, слабозелёного цвета, вырезанную в квадрат.
Полагая, что это шутка, и принимая шутку, он набросил сетку на голову и стал похож на человека с рыболовной сеткой на голове.
-дяСлава, это не то что ты подумал, - сказала Алиса.- Это тебе, чтобы посуду всю жизнь мыть. Признайся, ты ведь любишь мыть посуду?
Зимин согласно и слегка дурашливо кивнул головой:"Больше всего на свете я люблю мыть посуду".
-Это кроме шуток,- поддержала дочку Лариса.- Этот кусок можно разрезать на четыре, каждый кусок отдельная сетка. Каждая сетка - лет на десять-пятнадцать, а то и больше. Она очень хорошо моет посуду, с жидкостью, без жидкости, без разницы. Даже доску после замеса теста с остатками муки, вымоет и сама вымоется. Она очень легко всё моет и моется, быстро сохнет, и она "вечная".
-Вот, дяСлава, когда закончится последняя четвертая сетка, через сорок лет, ты вспомни нас, как мы ехали, просто вспомни,- сказала Алиса и отвернулась,- её почти пробило на слёзки.
-Конечно вспомню,- Стас в ответ достал из кармана перочинный ножик, протянул Алисе.- А это тебе.
Спасибо, конечно Слава,- сказала мама Лариса, но она же девочка, а это ножик?
-Так у меня ничего больше нет... В тайге магазинов нет, сувениров не припас... И это, это же от души!
-Ну нет и не надо,- неуверенно упрямилась Лариса.
Алиса взяла из тёплой руки Стаса в свою тёплую ладонь перламутровый ножик:- Тебе, мамуль, не надо, а мне, мам, надо. Спасибо, дяСлава.
- Но я думаю,- не согласился со своим подарком Стас,- что мне и половины сетки хватит, вы же её кому-то везли. Вот давай, Алиса, распилим сетку пополам, заодно и ножик испробуем. Ты держи за одну сторону, а я за другую, вот мы между узелков посерёдке и разрежем.
Ножик оказался острым.
-Во-от,- с удовольствием сказал Стас,- тебе половина и мне половина; зачем мне вспоминать вас через сорок или шестьдесят лет, если, когда я буду мыть посуду, то я и буду вас вспоминать, особенно тебя Лиса-Алиса.
-Почему меня особенно?
-Потому что ты особенная!
-А у меня тогда будет муж, такой как ты, только лет на пятнадцать моложе.
-Это правильно, муж с женой должны быть близки по возрасту.
-А это не твоё, дяСлава дело,- Алиса нарочно загрубила тему, часто заморгала глазами, чтобы не заплакать и выйти сухой из близких слёз.
***
На вокзале в Разнореченске (следущая остановка Старореченск) Барвус стоял у вагона и зевал, делать ему было нечего, вагон полон: никто не садится, никто не выходит.
...Но, кто - эта молодая женщина, что идёт и всё ближе к нему? Девушка, стройная, невероятно красивая, походка балетная, движения конфетные, идёт к нему и смотрит на него?
- Девушка громко стуча каблучками и в самом деле подошла к Барвусу, молча, с небесной улыбкой на лице протянула билет и, почти не останавливаясь, вошла в вагон.
Барвус ошалело уставился в билет, сказал "Э", но увидев, что девушка - уже в вагоне, поспешил вслед за нежданной пассажиркой.
- Послушайте, как у вас так вышло то?- вопрошал новую пассажирку Барвус.- Вы же должны были сесть в Старореченске,- на следующей станции?
-Ну какой вы, право слово, непонятливый, я же говорю: сказала новенькая, хотя она пока даже и слова еще не сказала и даже не поздоровалась... Я же говорю: мы сюда в Разнореченск из нашего Старореченска приезжали с танцевальной группой на гастроли. Я уже свой номер отработала, теперь мне в Москву надо. Ну зачем мне возвращаться в Старореченск, чтобы сесть на этот же поезд? У меня билет в этот вагон. Место двадцатое. И по времени,,, обратите внимание - по времени я села -правильно.
-По времени не считается,- ворчал проводник Барвус,- это потому что из-за аварии поезд опаздывает на полтора часа.
-Меня совершенно не волнует из-за чего опаздывает наш поезд... И принесите мне, пожалуйста, постельное бельё, я очень устала и хочу спать.
***
Она появилась в дверях пятого купе неожиданно, и разноцветно: Молодая, красиво и ярко одетая женщина. Лицо: да с таким лицом только из родника умываться. Рост полтора метра, вес воздушный, глаза пленительно-обворожительные, взгляд услужливо властный.
-Здравствуйте, товарищи, здравствуйте господа, здравствуйте дети. Я еду с вами в Москву, у меня двадцатое место. Ой, как высоко, а вы не согласились бы поменяться полками, девушка любезно-вопросительно посмотрела на Зимина, он сидел рядом с Ларисой.
***
(Все ненадолго, но дружно и молча захлопали ресницами, даже ветерок по купе загулял.)
***
-Здравствуйте! Так двадцатое место пока занято,- сказала Алиса, вопросительно посмотрев на Зимина.
-Как бы да,- Стас кивнул головой.- Я ещё не доехал, мне в Старореченске выходить, но для такой красивой дамы, и всего лишь за один страстный поцелуй, я согласен... Бельё постельное я уже сдал.
Сегодня с утра Зимин был в чрезвычайно хорошем настроении, в душе его куда-то несло, вносило и откуда-то выносило. И то, что его вдруг и досрочно "выселяют", нисколько и никак его не огорошило, не огорчило и даже не смутило. Мысленно он уже был не в поезде и даже немножко не в себе.
Какой вы, весёлый, молодой человек, это просто замечательно! Но, к сожалению, целоваться мы с вами не будем, по одной простой причине: мы в купе не одни. Да и встретиться мы с вами не должны были; ну разве что в тамбуре: лоб в лоб: ваш выход - на мой вход. И я тоже люблю юмор и тоже люблю пошутить... И потанцевать. Я балерина, что в переводе с испанского означает - танцовщица.
Лариса поздоровалась с "попрыгуньей-стрекозой" и начала ревновать - одновременно.
"Ага, я ей место уступлю, а ночью, впотьмах, эту красотку мой Кузя по полке волозить будет? Ещё чего? О господи, скорее бы уже родить. Будем ездить поездом и купе целиком брать, чтоб только семья и никого больше".
- А если вы меня возьмете на руки и положите на полку, то я пожалуй не откажусь и от верхней полки.
Теперь уже девушка сориентировалась "кто есть кто" и с просьбой-шуткой взять её на руки обратилась к Кузьме, чем вызвала ещё больше недовольства со стороны Ларисы.
-Пойдём покурим,- Кузьма похлопал Стаса по плечу. Тесновато здесь стало.
-В тесноте да не в обиде,- сказала, как пропела балерина и... неожиданно... "влезла" сама на свою полку. Это надо было видеть, как она влезала на свою полку.
Она просто стояла на полу... и вдруг, легко - словно взлетела, словно и не сама, а кто-то "её взлетел", она почти не коснулась ни подсадных ступенек ни самих полок. Р-раз и на матрас!
Усевшись на матрасе она сняла шапочку, посмотрела на Кузьму со Стасом:
-Попросите пожалуйста проводника поторопиться с бельём, я устала, ночь моя оказалась без сна, и сейчас я очень хочу спать.
"Нет, вы только посмотрите на неё,- молча негодовала Лариса.- Секунду назад вошла и уже всё вверх дном".
***
-В тамбуре Кузьма недовольно дымил сигаретой:" Вот опять у меня женский монастырь, бубнил он.- Хорошо хоть осталось всего сутки ехать.